Роль государства в переходе к устойчивому развитию
advertisement
Роль государства в переходе к устойчивому развитию Необходимость трансформации демократических механизмов управления На пороге третьего тысячелетия Россия оказалась в ситуации, когда в течение ближайших лет и десятилетий придется решать задачи, на которые иные государства, продвинувшиеся вперед в своем развитии, потратили столетия. Нашей стране предстоит, включаясь в мировой цивилизационный процесс, в ускоренном темпе перейти к открытому обществу рыночной экономике, развитой демократии, правовому социальному государству, гражданскому обществу. Сейчас необходимо эти процессы вхождения в мировое сообщество соединить с процессом перехода к устойчивому развитию. Переход РФ к устойчивому развитию предполагает дальнейшее углубление и структурирование демократии и даже появление ее новых форм в будущем, позволяющих эффективнее реализовать новую цивилизационную модель развития. Демократия представляется как социально-политическое условие и одновременно как государственный механизм управления переходным процессом движения к целям "устойчивого будущего" в глобальном ракурсе1. Современное состояние демократизации России с точки зрения появления возможностей перехода к устойчивому развитию неоднозначно. С одной стороны, демократизация общественной жизни позволяет повысить роль граждан и негосударственных организаций в подготовке любых решений с учетом экологического фактора. Уместно также отметить, что одними из первых демократических движений в стране оказались именно экологические движения. Осуществляемые реформы, освобождая человека от старых идеологических догм и стереотипов мышления, создают предпосылки для выхода на путь устойчивого развития, позволяя России вступить в XXI в. с новой национальной идеей и стратегией развития, открывающей путь не только к гармонизации интересов личности, общества и государства, но и к сохранению природы. С другой стороны, сейчас реальная ситуация в России такова, что будучи одной из приоритетных для государства проблем еще десять лет назад проблема охраны окружающей среды как в высших государственных структурах, так и во мнении населения отошла на периферию приоритетов, что, естественно, не способствует переходу к устойчивому развитию. К сожалению, демократы, стоявшие в последние годы у власти, недостаточно адекватно оценили экологическую проблему и не соединили в одно целое экологию и демократию на что вначале были определенные надежды.1 В ответ зеленое движение России привело к конфронтации с госструктурами и часть его даже стало ориентироваться на тоталитарные методы решения проблем окружающей среды. С позиций модернизационной стратегии демократического реформирования, которая до сих пор использовалась в России, цели и ценности западного демократического общества представлялись высшими национальными и общечеловеческими целями и ценностями. Однако с позиций перехода к устойчивому развитию России и мирового сообщества приоритет должен быть отдан лишь тем их них, которое наиболее эффективно способствовали бы реализации новой (отнюдь не традиционно западной) цивилизационной модели. Тем самым демократия из цели общероссийских преобразований с позиций устойчивого развития России превращается лишь в одно из средств и форм их реализации. И в этом своем новом качестве демократия, способная реализовать цели устойчивого развития (и не только в ее российском варианте), имеет ряд особенностей, которые позволяя начать к нему переход в кратко и среднесрочной перспективе, потребует своего качественного изменения в будущем. Это вызывается следующими чертами современного демократического способа принятия решений, в том числе на глобальном и на государственном уровне. Во-первых, демократические решения, поскольку они принимаются большинством, требуют весьма длительного периода своей подготовки. Убедить большинство населения страны (а тем более - всей планеты) изменить свою потребительскую ориентацию на экологическую и рациональную - весьма сложный и длительный процесс, выходящий за сроки наступления экологической катастрофы (ориентировочно - середина XXI в.). Во-вторых, нет уверенности, что большинство населения (предположим, в ходе референдума по проблемам устойчивого развития) проголосует в пользу разумного решения, предлагаемого народу интеллектуальной элитой, осознавшей пагубность развития по модели неустойчивого развития. Экономические интересы большинства находятся в противоречии с духовными ценностями интеллектуалов - экологистов, и мажоритарный и представительно-лоббистский механизмы могут все расставить на свои места: ведь современная демократия отдает предпочтение большинству, интересы которого стремится ущемить некоторая экологическая элита, незначительное "разумное" меньшинство, предлагающее всему народонаселению планеты переходить на очередную "аскетическую" модель развития, исходя из экологических соображений, принципов и целей устойчивого развития. В-третьих, современные демократические решения негативно сказываются как за реальными территориальными границами государства, так и за временными пределами жизни современных поколений. Будущие поколения людей, как и живая природа планеты в процессе принятия решения не участвуют и, как правило, нынешнее демократическое большинство, принимает решения, исходя из своих интересов, обрекает на незавидную участь будущие поколения и биосферу планеты. Большинство этих решений не ориентировано на охрану природы и создание благоприятных условий будущим, но пока несуществующим поколениям. Да и современное поколение россиян, уже познавшее тяготы тоталитарного режима во имя светлого будущего грядущих поколений вряд ли готово к жертвам ради "незнакомых новых поколений". Противоречия между жизненными интересами нынешнего поколения и интересами будущих поколений и "интересами" биосферы весьма очевидны с позиций перехода на путь устойчивого развития и пока трудно разрешимы, что снижает вероятность эффективной реализации новой модели цивилизационного развития. Их можно разрешить лишь качественно изменяя демократию и расширяя число участников демократического процесса, включая в процесс принятия решений тех (потенциальных) участников, которые представляли бы будущие поколения (которых, конечно же, всегда будет больше, чем современников. Поэтому, если исходить из принципов мажоритарной демократии, получающей футурологическое продолжение, решающий голос всегда должен быть за будущими поколениями. Однако нынешнее поколение поставлено в такие условия, в которых ему приходится развиваться, еще и своими предшественниками. В этом и сложность принятия решений демократическим путем, - надо принимать разумное опережающее решение, оптимизирующее современное и будущее развитие общества, его взаимодействие с природой. В процесс демократических решений предстоит вписать и "интересы" природы, что в масштабе мирового сообщества планируется сделать в Хартии Земли, которая может быть принята в 2002 г. на Генеральной Ассамблее ООН.1 Придание "биосфероцентрического" измерения глобальному и национально-государственному демократическому процессу оказывается не менее насущной задачей дальнейшей ее трансформации, чем "демократическое страхование" появления и развития будущих поколений. Речь тем самым идет о возможных качественных изменениях демократии под влиянием целей и принципов устойчивого развития, что скажется и на главном пока механизме реализации перехода к устойчивому развитию - феномене государственности, и тем больших, чем успешнее будет реальное продвижение по этому пути. Сказанное свидетельствует о необходимости преобразования современной демократии в ноосферную демократию характеризующуюся принятием разумных опережающих решений, обеспечивающих как выживание народонаселения планеты, так и сохранение биосферы. Это окажется естественной эволюцией демократии, исключающей возврат к архаичным диктаторским режимам уже под "зеленым флагом". Особое внимание следует уделить биосферной (экологической) этике или даже этике глобального управления (как ее называет Кофи Анан) как на международном, так и на национальном и региональном уровне. В целях формирования "этики глобального управления", направленной на реализацию стратегии устойчивого развития, Кофи Анан предлагает развивать четыре направления. Во-первых, речь общественности. идет о широкомасштабных усилиях в области просвещения Во-вторых, учет требований экологии и устойчивого развития в рамках основных направлений экономической политики. В-третьих, формирование государственных экологических императивов. стимулов для реализации рынком В-четвертых, проведение научной оценки планеты в начале III тысячелетия. Усиление роли государства в XXI в. Российская государственность сейчас находится на переломном этапе и важно, чтобы процесс выбора пути развития в упомянутом переходном процессе к новой цивилизационной парадигме не шел стихийно методом проб и ошибок, как это было с вхождением страны в рынок. Тем более что не только Россия, но и все мировое сообщество теперь имеют новые фундаментальные цели развития, которое уже в XXI в. должно стать не просто развитием, а устойчивым развитием. Именно это качество и направление развития определили 179 государств планеты, принявших участие в ЮНСЕД. И уже более 150 государств, из всех подписавших документы ЮНСЕД, создали свои национальные советы, подходы, концепции, стратегии, программы и другие официальные документы, свидетельствующие о желании переходить на новый путь цивилизационного развития. Такое же желание демонстрирует и наша страна, принявшая "Концепцию перехода Российской Федерации к устойчивому развитию" и разработавшая Государственную стратегию устойчивого развития РФ, первый вариант кото-рой уже был принят Правительством РФ еще в декабре 1997 г. Согласно идеям перехода к устойчивому развитию, мы не можем положиться на стихийный процесс в любой сфере человеческой деятельности и должны постепенно включать социальные технологии "конструирования будущего". Но для этого необходимо сформулировать образ (модель) этого желаемого будущего, соответствующего целям устойчивого развития в каждой сфере человеческой деятельности. Так, согласно системному характеру будущей Государственной стратегии устойчивого развития РФ, важно соединить в единую сбалансированную систему экономику и социальную сферу как "системное ядро" реализации государством функции перехода к устойчивому развитию. Единая формирующая функция (и цель) государства заключается в обеспечении перехода РФ к устойчивому развитию вместе с мировым сообществом. В экономической сфере стратегическая функция перехода к устойчивому развитию заключается в создании социально и экологически эффективной экономики, обеспечивающей достойный уровень жизни людей, конкурентоспособность продукции, гибкость и быструю адаптацию к изменениям рыночной конъюнктуры и экологической ситуации. Это возможно реализовать лишь при переходе хозяйственной деятельности на путь всесторонней и полной интенсификации, развития за счет качественных факторов. В экологической сфере стратегической целью и функцией государства становится сохранение и восстановление естественных экосистем, стабилизация и улучшение качества окружающей среды, снижение сбросов и выбросов вредных веществ в водные объекты и атмосферу, сокращение образуемой массы твердых и жидких отходов, особенно токсичных, организация их переработки и утилизации. В социальной сфере основной целью (функцией) является достижение научно обоснованных параметров качества жизни людей, увеличение средней продолжительности жизни населения, улучшение среды обитания человека, развитие его социальной активности, планирование семьи и рационализация масштабов и структуры личного потребления, обеспечение равных возможностей в получении образования и медицинской помощи, социальная защита престарелых, инвалидов и других социально уязвимых групп населения. При этом предполагается формирование упомянутой выше этики путем выработки сознательного отношения к биосфере как фундаменту жизни, соблюдения законов ее развития, а также вытекающих из них ограничений и запретов. Речь тем самым идет о формировании этики эффективного хозяйствования, рационального потребления и природопользования, здорового образа жизни. В долгосрочной перспективе с помощью государственного регулирования ставится цель смещения акцентов развития с экономических на эколого-социальные и с вещественноматериальных на духовно-нравственные и информационные ценности. На пути перехода к устойчивому развитию начнет формироваться новое качество общества, все более освобождающееся от стереотипов потребительства. Становление данного этапа развития общества явится первой ступенью развития ноосферы (сферы разума). Оригинальные мысли об этом высказывал В.И. Вернадский еще в начале нашего века. Именно на данном пути человечество сможет решить проблему взаимодействия общества и природы в полном объеме. Переход к устойчивому развитию ставит новые вопросы в области понимания феномена государственности, в которой, к сожалению, не появилось новых глубоких идей, которые бы проясняли сущность этого феномена, место и роль государства в жизнедеятельности людей1. По крайней мере это относится к завершающему столетию, и наши надежды теперь переносятся на следующий XXI в., который при доброй воле мирового сообщества может стать веком перехода к устойчивому развитию. А это означает, что ученым, сосредоточившим внимание на проблеме государственности третьего тысячелетия, предстоит сконструировать модель государства XXI в., совместимую с моделью устойчивого развития. А поскольку механизм государственности, оказывается наиболее важным для перехода к устойчивому развитию, необходимо будет опережающими действиями реализовывать в каждой стране модель государственности XXI в. как государства с устойчивым развитием. Как, впрочем, и модель науки, ХХI в., новую модель образования, которые в первую очередь будут ответственны за реализацию идей устойчивого развития. Ведущая роль демократического государственного управления в переходе к устойчивому развитию предопределяет и опережающий характер развития комплексной теории государственности XXI в., не игнорирующей переход мирового сообщества к устойчивому развитию. Интерес к государству как отдельному объекту изучения в дореформенный пери-од не поощрялся официальной наукой, поскольку непонятно было зачем этим необходимо серьезно заниматься, если оно (государство) "все равно отомрет". Идея отмирания государства дает свои всходы даже сейчас, когда необходимо заново оценить роль идеи государственности в условиях перехода к рынку и формирования в России гражданского общества. И если речь все реже идет об отмирании государства, то мысли о снижении его роли в обществе и все большей деэтатизации можно обнаружить сплошь и рядом. Говорят даже о "глубоком кризисе государственности, равного которому не было со времен переходного периода к индустриальной цивилизации"1. Однако по сути дела речь идет об уменьшении вмешательства государства в экономику и общественную жизнь, но это "кризис государственности" лишь с позиций тоталитарного отождествления государства и общества. А с широкой исторической точки зрения - это новый "демократический" этап эволюции государственности, отвергающий свой "индустриальный" этап развития, причем это касается не только России. Новый виток эволюции государственности возникает и в связи с проблемами экологии и перехода к устойчивому развитию. Причем этот виток развития, на наш взгляд, вовсе не предполагает отмирания государства и в этом прав Ю.В. Яковец, когда заявляет, что "нас не ждет - по крайней мере в будущем столетии - перспектива отмирания государства и права". К этому вы-воду, следует присоединиться и с позиций перехода к рыночной экономике (и не только для стран с переходной экономикой) и для перехода мирового сообщества к устойчивому развитию. Анализ роли российского государства в системе проводимых демократических - реформ показал, что, начиная с 1991 г. роль государственного управления неоправданно резко занижалась. Переход к цивилизованному, а не "дикому", рынку зависел от разумных рычагов государственного управления, и это доказывает не только негативный опыт России, но и позитивный опыт ряда других стран, имевших социалистическое прошлое. Так, КНР и Вьетнам, вводя рыночные отношения, продемонстрировали гораздо менее болезненный переход к рынку, создав достаточно оптимальные условия для его регулирования, повысив уровень жизни народа и эффективность общественного производства. Использование государственного управления для подъема экономики и уровня жизни показали и такие страны, как Япония, Гонконг, Таиланд, Южная Корея и др. Из двух точек зрения в отношении роли государства в период перехода к рыночной экономике - "либеральной" и "государственнической" - предпочтение следует отдать последней (и не просто потому, что первая доказала свою несостоятельность в российских условиях). Дело в том, что роль государства в российском обществе была весьма значительной, а в определенных (приоритетных) областях роль государства, как уже ясно, должна быть существенно усилена. Говоря о дальнейшем развитии феномена государственности, следует отметить, что оно испытывает новые глобальные трансформации. С одной стороны, роль традиционного государства при формировании гражданского общества в каждой стране, а в перспективе и мирового гражданского общества, существенно снижается. Но, с другой стороны, переход к устойчивому развитию предполагает в качестве одного из главных механизмов включение в этот процесс государственного управления и даже создание глобального государства. Глобальные проблемы подготовили новую почву под изменение роли государства и, пожалуй, можно согласиться с М.А. Мунтяном об изменении формы государственности в ходе становления постиндустриального общества. Вызовы человечеству со стороны глобальных проблем приводят ряд теоретиков к выводу о том, что государственность уже становится своего рода "смирительной рубашкой" дальнейшей эволюции цивилизации. И такое противоречие, а точнее ряд противоречий, действительно имеют место, о чем и пишет М.А. Мунтян. Он полагает, что с наступлением постиндустриализма, по всей видимости, завершается большой исторический цикл, когда государство и человеческая цивилизация шли "рука об руку", а возвышение государства служило показателем подъема цивилизации. Но это вовсе не означает, что уже сегодня или в сколько-нибудь обозримом будущем национальное государство будет сдано в архив истории. Изменятся его роль и функции, место в жизни планетарного сообщества людей. Оно превратится в один из многих сложных субъектов цивилизации, но вряд ли исчезнет как фактор до тех пор, пока будут живы различные этносы и народы. В эпоху постиндустриализма, оказавшись перед необходимостью открыться всемирной взаимозависимости, государство вынуждено брать на себя заботу о социальном и экономическом благосостоянии, личном благополучии и безопасности, неотчуждаемости основных прав и свобод человека, т.е. новую ответственность социального, экономического, технического, культурного характера". Сейчас формируется концепция неоэтатизма как формы государственности эпохи постиндустриального общества, которая значительно в большей степени соответствует переходу цивилизации к устойчивому развитию, нежели концепция государственности индустриального общества. Неоэтатизм, по М.А.Чешкову и М.А. Мунтяну, предполагает вместо абсолютного - "мягкий" или относительный суверенитет, представление государственного управления (и даже "направления") в качестве лишь одного из механизмов организации общества, равнозначного негосударственным факторам, включая и властные отношения. Причем речь идет о равноположенности власти публичной и частной, государственной и политической (а, может быть, и средств массовой информации, которая также находит свое место в разнообразии властей в неоэтатизме). Но, пожалуй, самое главное в интересующем нас аспекте заключается в том, что неоэтатизм претендует на реализацию новых отношений социума с окружающей его природной средой, стремясь реализовать стратегию экологобезопасного устойчивого развития. И в этом смысле можно сказать, что неоэтатизм превращается в еще более перспективную концепцию государственности, которую можно именовать неоэтатизмом (ноосферным этатизмом). Однако это иная концепция, чем концепция государственности постиндустриального общества. Между тем находятся авторы, которые выдают себя за координаторов Российского ноосферного движения и призывают "к целенаправленной самоликвидации государственности, к последовательному, глубоко осмысленному созданию взамен государственных структур самого разнообразного спектра иерархичных, "человечных", ориентированных отнюдь не на руководство, а на повседневное, живое творчество высокоинтеллектуальных ассоциаций и структур, гармонизирующих, координирующих и динамично изменяющих общественное бытие в пользу всеобщего Разума, в интересах всей разумной цивилизации, всей планеты". Подобная позиция не только в условиях России и ее приверженности к "сильному" государству, но и в условиях движения мирового сообщества к сфере разума оказывается, по меньшей мере, неконструктивной. Вряд ли стоит такие традиционные механизмы жизнедеятельности людей, как государство (или рыночная экономика в толковании иных авторов) отторгать от новых цивилизационных целей. Наша точка зрения состоит в том, что надо использовать государственно-правовые и организационно-административные механизмы для целей перехода к устойчивому развитию, а не преждевременно их упразднять. Иначе мы получим то, что произошло с устранением государства от оптимального регулирования перехода к рынку в нашей стране. Устранение государственных механизмов от перехода к устойчивому развитию ноосферной ориентации было бы ошибкой, и вряд ли стоит противопоставлять в данном случае государственность и самоуправление, пусть даже в планетарных, межконтинентальных, континентальных, межрегиональных, региональных и иных масштабах. Вместе с тем необходимо обсудить и возможную роль государства в переходе на новую цивилизационную парадигму развития, тем более, что государственность до сих пор развивалась стихийно, как неуправляемый процесс. До сих пор юридическая наука, да и другие дисциплины, изучающие государство (философия, социология, политология, экономика и др.), исходили из того, "что развитие общества и всех его институтов, включая государство и право, - это естественноисторический процесс, протекающий по объективным законам. Целенаправленное формирование государственно-правовых систем по заранее разработанному плану утопично". Однако переход к устойчивому развитию всей цивилизации - это не только переход мирового сообщества к заранее разработанным целям, но и планомерное эволюционное изменение государственно-правового процесса. Именно государству предстоит планомерно изменять свои функции, а в дальнейшем и качество, приближаясь к желаемым целям и образу "устойчивого будущего", и, пожалуй, именно государству сделать это наименее трудно, по сравнению с остальными органами и сферами деятельности общества. Юридические и другие науки о государстве, приняв иной принцип своей исследовательской и практической деятельности, должны будут создать совершенно новый образ государства, который окажется, на наш взгляд, главным "действующим" лицом в переходе мирового сообщества к устойчивому развитию как управляемому развитию. Разумеется, подчеркивая усиление роли государства, мы вовсе не считаем, что все тяготы по переходу к устойчивому развитию должны пасть целиком на него. Без взаимодействия государства с открытым гражданским демократическим обществом вряд ли произойдет эффективный переход к устойчивому развитию. Как считает бывший председатель Совета предпринимателей по устойчивому развитию С.Шмидхейни: "одними правительственными решениями невозможно реализовать концепцию устойчивого развития, так как в производстве и потреблении участвуют миллиарды людей. Правительства должны создать предпосылки и условия, в которых она будет развиваться". Очевидно, что именно управленческие решения наносят самый большой ущерб среде обитания. Вот почему согласно Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию государственное управление в процессе этого перехода предполагает разработку системы программных и прогнозных документов: государственной стратегии долгосрочного характера; долгосрочных и среднесрочных прогнозов, включающих в качестве составного компонента прогнозы изменений окружающей среды и отдельных экосистем в результате хозяйственной деятельности; краткосрочные прогнозы и программы отраслевого, регионального (территориального) и федерального уровней. Трансформация функций государства при переходе к устойчивому развитию Именно государства окажутся теми наиболее стабильными центрами управления, посредством которых и будет проходить главная магистраль движения мирового сообщества к устойчивому развитию. И это связано с тем, что именно у государства оказываются главные рычаги управления, необходимые для конструирования того будущего, которое связывается с устойчивым развитием. В связи с этим можно утверждать, что роль государства и государственного управления (регулирования) в условиях формирования открытого гражданского общества будет возрастать в ходе реализации новой цивилизационной модели. Речь прежде всего идёт о повышении роли государства как гаранта сохранения окружающей среды и экологической безопасности, действенности государственного управления и контроля в области охраны природы. Переход к устойчивому развитию должен обеспечить на перспективу сбалансированное решение проблем социально-экономического развития и сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала, удовлетворение потребностей настоящего и будущего поколений людей. В создании условий, обеспечивающих заинтересованность граждан, юридических лиц и социальных групп в решении задач этого перехода, важная роль отводится государству. Прежде всего, речь идёт о гарантии безопасности в политической, экономической, социальной, экологической, оборонной и других сферах, без чего переход на новую стратегию цивилизационного развития в принципе невозможен. Переход на путь устойчивого развития сопряжен с "УР-трансформациями" (или ноосферными преобразованиями) всех сфер жизнедеятельности человека и человечества, и в частности, любого государства. Роль новой функции государства - функции перехода к устойчивому развитию можно продемонстрировать на примере такой функции государства как обеспечение безопасности. Концепцию перехода к устойчивому развитию нельзя отрывать от концепции национальной и глобальной безопасности, а не только экологической. Если традиционное развитие квалифицируется как модель неустойчивого развития, то его безопасность в принципе обеспечить нельзя. Речь должна идти об обеспечении безопасности именно на пути перехода к новой цивилизационной парадигме, и тем самым, о смене положи-тельной (разрушающей) обратной связи на отрицательную (гомеостатическую) в системе "общество - природа" в процессе становления коэволюционной формы взаимодействия компонентов системы. Вот почему любые стратегии безопасности и, в первую очередь, экобезопасности обязаны исходить из принципов "Концепции перехода РФ к устойчивому развитию". А это кардинально новое видение проблем безопасности, ибо до сих пор безопасность мыслилась лишь как защищённость от угроз и отклонений от естественноисторического развития (как оказалось, в рамках модели неустойчивого развития). Между тем, безопасными можно считать то общество и то государство, которые реализуют только новую цивилизационную модель и активно отходят в своей деятельности от модели неустойчивого развития и соответствующих ему общественно-экономических формаций. Тем самым поставленная в "Послании по национальной безопасности Президента Российской Федерации Федеральному собранию" (М.,1996) задача связать концепцию безопасности с концепцией устойчивого демократического развития должна быть реализована в настоящем документе. УР- трансформации функции безопасности государства, других его внешних и внутренних функций, появление новых "УР-функций" - экологической и выживания народонаселения страны [а также функций (или подфункций) информатизации, конверсии, развития космонавтики и др.] не может не оказать кардинального влияния на все государственное управление и систему государственной службы. Реализация новых системных "УР- функций" государства и УР-трансформация его других функций будет решаться как на пути усиления взаимосвязей между специальными государственными органами управления охраной природной среды и ресурсопользования, так и в результате дальнейшей экологизации всех отраслей хозяйственной и иных видов социальной деятельности. Если основной центр тяжести в выполнении экологической функции возложить лишь на природоохранные госслужбы, то задача перехода к устойчивому развитию выполнена не будет по ряду причин, которые следуют из уже реализуемой практики государственного управления. Вместе с тем ясно, что сводить стратегию УР лишь к проблемам экологии нелогично - и это следует из предыдущего изложения. Не меньшую обеспокоенность и даже большую неопределенность вызывает забота о нынешнем, а тем более о будущих поколениях россиян. И если интенсивные "волны экологизации" в принципе могут идти от экологических ведомств и органов в другие госслужбы РФ и российское общество, то специальной службы, акцентирующей внимание на выживании и заботе о будущих поколениях у нас в стране в принципе не существует. В более, чем ста странах такие органы появились - в том числе в Австралии, Канаде, Китае, Японии, Норвегии, США и т.д. Например, в США создан Совет по устойчивому развитию при президенте США. В России на федеральном уровне пока не создан Совет по устойчивому развитию (СУР), хотя определенная работа велась в последние годы. Первый Всероссийский съезд по охране природы (Москва, 3-5 июня 1995 г.) в своих решениях рекомендовал создать Совет по УР (СУР) при Президенте РФ. С подобной же инициативой выступили глава Совета Земли М. Стронг, рекомендовавший руководству РФ создать подобный совет, следуя рекомендациям ЮНСЕД. В ходе переписки между Правительством РФ (в основном еще при Черномырдине B.C.) Администрацией Президента РФ и рядом заинтересованных в этом организаций (Совет Безопасности Российской Федерации, Газпром и т.д.) были представлены конкретные предложения. Однако они не нашли поддержки у Администрации Президента РФ, глава которой (в то время Юмашев В.Б.) не считал целесообразным создавать при Президенте еще один Совет, работа которого могла быть столь же "эффективной" как и других советов при Президенте РФ. В одном из вариантов предполагалось передать функции такого Совета одной из Комиссий СБ РФ (конкретно Комиссии по экологической безопасности), но и это не было осуществлено, поскольку устойчивое развитие связано не только с экологической безопасностью. Предполагалось также создание СУР при Правительстве РФ, однако в этом случае "отсекались" от реализации в России процесса Рио-92 другие ветви высшей государственной власти, чего бы могло не произойти, если бы СУР функционировал при Президенте РФ. В последнее время частая смена глав Правительства РФ, избирательные компании, война в Чечне и другие конъюнктурные факторы "отвлекли" внимание от создания органа, который мог бы более активно координировать и активизировать переход к устойчивому развитию в РФ. Сейчас, как и все последние годы, начиная с 1993-1994 гг., эту работу спорадически ведут экономическое ведомство Правительства РФ, начиная от создания вариантов (их было восемь) "Концепции перехода РФ к устойчивому развитию" и кончая вариантами проекта Государственной стратегии устойчивого развития РФ (уже было три варианта), которая еще не принята на президентском уровне. Как видим, высшая государственная власть оказалась не в состоянии решить вопрос об институализации стратегии устойчивого развития РФ на федеральном уровне, полагая для себя более важными решение сиюминутных проблем. И все же мы не считаем, что процесс ассимиляции государственной службой России идей устойчивого развития зашел в тупик. Снижение активности на федеральном уровне в некоторой степени восполняется возрастающей активностью субъектов РФ в этом направлении. В ряде регионов и городов России уже появились СУР, возглавляемые одними из первых лиц соответствующих администраций (в Дагестане, Бурятии, Иваново, Калмыкии, Карелии и т.д.). К сожалению, этот процесс идет стихийно (и потому медленно), хотя уже несколько лет он мог бы направляться из центра и протекать более эффективно. Переход к устойчивому развитию потребует существенного усиления государственного управления, повышения статуса особо уполномоченных природоохранных органов и служб, экологизации всех ветвей власти и принимаемых решений (законов, указов и др. нормативно-правовых актов) и структурной перестройки государственных служб. В перспективе сформируется новая модель (образ) государства - "устойчивого" государства, которая придет на смену существующей - "классово-насильственной" и даже политизированной "социально-правовой" модели государства. Ведь речь может идти не просто о появлении двух новых "УР-функций" государства и соответствующих трансформаций других функций. По-видимому, можно говорить о появлении качественно новой модели государства, в направлении которой и будут эволюционировать любые государства планеты, ставшие на путь перехода к устойчивому развитию. И если в правовом социальном демократическом государстве оказывается более эффективной реализация начала движения к новой общецивилизационной модели, то их завершение станет возможным в "Устойчивом государстве", т.е. в том государстве, которое будет соответствовать эпохе ноосферы. Не исключено, что его можно будет называть не просто "устойчивым", но и "ноосферным" государством, поскольку, как отмечалось, концепция государственности вовсе не противоречит идеям становления ноосферы, а вполне им соответствует. В грядущей сфере разума будут созданы благоприятные условия и эффективные механизмы как обеспечения общего блага, так и элиминации попыток ренессанса архаичных форм социальной жизни, свойственных модели неустойчивого развития. Итак, достижение целей устойчивого развития, осуществляемое в рамках открытого общества, невозможно без повышения роли государства в этом процессе, усиления действенности государственных институтов. Конституция Российской Федерации заложила основы демократической государственности, но на практике многие ее положения пока не заработали в полную силу. Гражданское общество находится в стадии формирования и еще не стало контролером государственных институтов. Государство пока не воспринимается всем российским обществом как политическая организация всех граждан страны, функционирующая в их общих интересах. Приступая к беспрецедентной по масштабу и значимости задаче - переходу к устойчивому развитию, - России предстоит в ближайшие годы решить целый ряд проблем, связанных с развитием государства и повышением действенности государственной власти. Важнейшими из них являются: предоставление гражданам страны в полном объеме политических, экономических и социальных гарантий (иначе общество не способно будет противостоять анархическим тенденциям и рецидивам тоталитаризма); обеспечение непрерывности демократического процесса за счет создания в стране необходимых условий, когда в нормальном режиме заработают институты, присущие открытому обществу - рыночная экономика и органы государственной власти; эффективное участие государства в экономическом процессе, включая управление государственным имуществом; определение позиций и зашита интересов Российского государства на мировой арене. Решение указанных проблем позволит государству стать тем стабильным инструментом управления, с помощью которого и будет осуществляться движение России к устойчивому развитию. Переход к устойчивому развитию сопряжен с определенными трансформациями всех сфер жизнедеятельности общества, поэтому государство, реализуя свои полномочия, должно "пропускать через себя" решение задач, связанных с переходом на эту модель развития, усиливая взаимосвязи между органами государственного управления и обеспечивая экологизацию их деятельности. Важную роль в этом процессе могут сыграть также общественные организации и государственно-общественные консультационные и координационные органы, образуемые для выработки согласованной политики и координации деятельности всех участников процесса перехода Российской Федерации к устойчивому развитию. 2. Законодательное обеспечение реализации стратегии устойчивого развития Глубинная и вместе с тем простая для понимания сущность перехода к устойчивому развитию заключается в таком снижении антропогенного пресса на биосферу, чтобы цивилизация в неё органически "вписывалась" и смогла бы существовать неопределённо долго. Предшествующее развитие человечества как и отдельных государств, будучи стихийным и тем самым неуправляемым, вело лишь к увеличению антропогенного давления посредством экономического и демографического роста, воздействия на природу неэкологизированной науки, технологии, производства. Можно считать, что эпоха естественноисторического развития исчерпала себя и должна наступить эпоха искусственно конструируемого развития общества (а не природы) с тем, чтобы сделать его деятельность (и численность) адекватным естественным (прежде всего биосферным) законам, признать их примат над общественными законами и создать такие условия, чтобы реализовались лишь те законы социального развития, которые не просто не противоречат сохранению окружающей природной среды, но позволяют человечеству выжить и далее устойчиво развиваться, не деградировать как сейчас, а достичь нового качества, более высокого, чем это было до сих пор. В значительной своей части проблемы перехода к устойчивому развитию оказываются проблемами управления, ибо главное отличие всего предшествующего развития от будущего устойчивого социоэкоразвития заключается в том, что им необходимо разумно и опережающе управлять. Причём именно управлять, а не просто регулировать, поскольку речь пойдёт о существенном изменении модели цивилизационного развития. Управление на заключительном этапе в основном сменится регулированием, поскольку для обеспечения неопределённо долгого развития придётся поддерживать многие его параметры на постоянном уровне. Тезис о необходимости усиления государственного управления при переходе РФ на новую модель как будто бы находится в противоречии с тенденцией деэтатизации социальной жизни и деятельности при переходе к открытому гражданскому обществу и рыночной экономике. Однако это противоречие, как следует из предыдущего раздела, должно решаться следующим образом: усиление государственного управления необходимо в тех случаях, когда речь идёт о реализации целей устойчивого развития. Их реализация будет сопровождаться определёнными управленческими решениями властных структур и действиями, которые опережающе должны приниматься в условиях риска и неопределённости. Управление должно исходить из декларируемого в Рио-де-Жанейро принципа упреждения (предосторожности). Выше уже шла речь о том, что необходимо принимать действия для уменьшения или даже прекращения опасных тенденций в области ухудшения состояния окружающей среды, даже в тех случаях, когда науке не до конца понятна природа явлений, как, например, в случае образования озоновых дыр или глобального потепления климата. Надо сказать, что подобный подход уже неоднократно использовался, причём даже вслед за прогностикой и футурологией был введён термин "исследование будущего", который сейчас представляется наиболее точным. В этом смысле исследование будущего включает в себя два основных аспекта. Во-первых, становление будущего как результата, детерминированного прошлыми и настоящими тенденциями или событиями, то есть как объективных трендов, проектируемых в грядущее. Во-вторых, видение будущего как некоего общего для принявшего его социума нормативного прогноза (в данном случае модели устойчивого развития), который зависит не только от объективного предшествующего хода процессов, но и от нашего выбора в настоящем, от воли, от включения людей в совместное решение того, какое будущее они хотят видеть и создадут для себя и будущих поколений. Глобальная сущность устойчивого развития диктует не только необходимость почти одновременного по историческим масштабам перехода суверенных государств к новой цивилизационной парадигме, но и усиление интегративных тенденций в мировом сообществе. Можно даже сказать, что с переходом к устойчивому развитию наступает эпоха глобальной конвергенции стран и других субъектов мирового процесса. Несмотря на различия в уровнях социально-экономического развития, этнические, культурные и прочие особенности государства планеты должны будут включиться в глобальный процесс, обеспечивающий выживание всему человечеству и сохранение биосферы. Консолидация мирового сообщества на принципах устойчивого развития потребует формирования действенных механизмов глобального управления и соответствующих ему международных нормативно-правовых договоров. Переход от постиндустриального общества и других "стартовых" состояний различных государств к обществу устойчивого развития включает в себя разные аспекты и многие формы управления этим процессом, которое должно обрести глобальные масштабы. Поскольку индустриальному и постиндустриальному обществу присущи негативные тенденции и глобальные проблемы, ведущие к цивилизационной катастрофе, то необходимо их устранение либо уменьшение до приемлемого уровня. Для этого необходимо установить запреты (табу) и ограничения на протекание соответствующего социопатологического процесса и тем самым "канализировать" развитие в определен-ном более благоприятном направлении. Это означает формирование так называемого "направленного" (Н.Н.Моисеев) развития, которое еще не является в полной мере управляемым; оно продолжает быть стихийным процессом и от традиционного естественного развития отличается тем, что идет в определенном, в частности, экологическом коридоре. Следующий элемент управления связан с усилением тех стихийных процессов, которые имеют позитивную ноосферную ориентацию, но не развертываются должным образом без включения механизмов государственного и международного (в перспективе - глобального управления). Усиление позитивных уже существующих тенденций является следующим шагом на пути движения от направленного развития к управляемому, поскольку устойчивое развитие не может быть просто направляемым, реализующим только одни запреты. Необходимо включать и созидательные механизмы, способствующие целенаправленному сознательному формированию в будущем общества, где превалировали бы позитивные тенденции. Однако, даже при включении этих механизмов управления, переход к устойчивому развитию в рамках постиндустриального общества еще не будет гарантирован, поскольку должны быть задействованы не только существующие реальные возможности, но и потенциально-созидательные. Это те возможности, которые вначале появляются в результате творчества людей, созидающих образ устойчивого будущего - ноосферы, как ступени цивилизационного процесса уже кардинальным образом отличающегося от стихийно появляющегося постиндустриального общества. Предполагаемое созидание в результате перехода к устойчивому развитию сферы разума будет иметь глобальный характер. А это налагает на управленческий процесс, о котором мы уже сейчас упоминали, новые характеристики, в особенности появление нового его уровня - общепланетарного. В принципе это было ясно из положения, что становление ноосферы происходит в ходе решения глобальных проблем. Исследования проблем устойчивого развития показали, что переход к этому типу развития возможен только в глобальном масштабе и, вполне понятно, что если конечной целью этого типа цивилизационного процесса является сфера разума, то она должна иметь планетарный характер (а в перспективе - космический). Формирование управленческих механизмов перехода к устойчивому развитию ноосферной ориентации возможно лишь в случае кардинальных трансформаций в сфере индивидуального и общественного сознания и даже формирования новых форм уже ноосферного сознания (интелекта). Этот процесс должен сопровождаться изменением ценностей и форм рациональности, причем трансформации последней, по крайней мере, самые кардинальные, связаны с решением проблем выживаемости человеческого рода. По сути дела речь идет о смене набора ценностей и рациональности индустриального и даже постиндустриального общества ноосферными ценностями и соответствующей рациональностью, способствующей принятию индивидуальных действий по переходу к устойчивому развитию. Особенность принятия решений по переходу к устойчивому развитию связано с их опережающим характером, поскольку глобальную экологическую катастрофу можно лишь предотвратить (но ликвидировать ее последствия просто будет некому). Опережающий характер должна носить и законодательно - правовая база, которая будет формироваться на государственном и на глобальном уровнях. Упреждающие управленческие действия по реализации перехода РФ к устойчивому развитию должны выполнять две общие функции. Во-первых, обязаны стимулироваться те механизмы и тенденции, которые уже существуют и способствуют переходу к устойчивому развитию. Во-вторых, потребуется включить механизмы управления, которые должны вначале тормозить, а в перспективе во многих случаях и элиминировать процессы и тенденции, не способствующие прогрессу на пути к новым цивилизационным целям. Переход к устойчивому развитию и эффективная реализация функции перехода к устойчивому развитию и в системе государственного управления потребует юридического оформления, совмещения законов развития общества и законов развития природы. Причём такого совмещения, которое нашло бы своё отражение в законах и экологоправовых нормах, например, преследовали бы цель внедрения более строгих экологических стандартов, лицензирования, страхования, налогообложения, сертификации и т.д. Если выбирается в качестве основы перехода к устойчивому развитию сохранение биосферы, то общество, обитающее на планете, должно органически вписываться в биосферные циклы и закономерности и осуществлять свою социально-экономическую деятельность на базе биологической стабилизации окружающей среды. Это вариант подчинения законов общественного развития законам эволюции биосферы, и он может быть отражен в эколого-правовых нормах, причём как собственно в экологическом праве, так и во всех областях права и законотворческой деятельности. Особое значение будет иметь, наряду с "Концепцией перехода РФ к устойчивому развитию", принятие Россией государственной стратегии устойчивого развития страны, поскольку речь пойдет о долговременных целях становления нового цивилизационного и национального развития. Государственная стратегия должна гораздо более детально, чем Концепция, определить эти долговременные цели и соответственно - описать "целевые состояния" цивилизации, российского общества, государства и даже личности, которые соответствуют наступлению "эры устойчивого развития". Именно на долговременных целях и делается акцент в государственной стратегии, хотя необходимо проработать все стороны перехода РФ к устойчивому развитию, т.е. не только долговременные, но и кратко - и среднесрочные цели государства, соответствующие началу и развертыванию переходного процесса движения РФ к устойчивому развитию. При переходе к новой цивилизационной стратегии у любого государства появляется новая комплексная функция (и цель) - функция перехода к устойчивому развитию. Причем до недавнего времени в научных публикациях не шла речь о такой функции, более того, среди выделяемых общественных функций государства, нельзя было обнаружить функцию, связанную с охраной окружающей среды, заботой о сохранении биосферы. Среди обобщенных функций государства выделяют, прежде всего, следующие: обеспечение целостности и сохранности общества, социальную (обеспечение прав и свобод каждого человека) и экономическую функции, поддержание свободы, суверенитета и исторического существования народов своей страны в рамках мирового сообщества. Вместе с тем кризис среды обитания и истощение природных ресурсов, в буквальном смысле подрывающих естественные - биосферные основы общества и государства, позволяют говорить о социально-экологической функции. Это означает отказ от приоритетов "вечного" развития человечества и "ресурсной" модели, где биосфера рассматривается лишь как источник продовольственных, сырьевых и иных материальных ресурсов. Ученые стали переходить на биосферную или экологическую модель, основанную на сохранении устойчивости биосферы, естественных (диких) сообществ, биотической регуляции и стабилизации окружающей среды. Экологическая функция любого государства должна носить приоритетный всеобщий и глобальный характер, и она не может быть разделена на внешнюю и внутреннюю составляющие, хотя, конечно, включает в себя и такие аспекты. Суть ее заключается в необходимости обеспечения экологобезопасного развития, как конкретного государства, так и всего человечества, зависящего от характера функционирования каждого государства. Это реалии и перспективы выживания, как конкретной страны, так и мирового сообщества. Признание экологической функции государства в качестве одной из приоритетных - не досужая выдумка теоретиков, а практическая необходимость ради выживания каждой страны, всего мирового сообщества. Причем экологическая функция каждого государства должна сказаться на всех его функциях - внешних и внутренних. Будут изменяться приоритеты прочих общественных функций государства, когда в их систему включится экологическая функция. Совершенно естественно, что приоритетность экологической функции в условиях глобального кризиса должна быть достаточно высокой. В принципе ее место в ряду экономической и социальной функций, в наибольшей степени влияющих на принятие государственных решений. Тем более это справедливо для реализации перехода к устойчивому развитию, где необходимо объединение экономической, экологической и социальной функций. Государство, где статус экологической функции снижается, уходит из первой тройки приоритетов, обрекает себя на локальную экологическую катастрофу, приближая для всего мирового сообщества катастрофу глобальную. Мировое сообщество, в зависимости от обстоятельств, должно оказать необходимую помощь либо применять санкции к таким неэкологическим функционирующим государствам, как это делает государство по отношению к неэкологическим предприятиям. Экологическая функция государства уже находит свое отражение в правовых отношениях. Это приводит к возникновению экологического права и экологизации иных юридических дисциплин. До недавнего времени не было достаточно четко эксплицированных юридических законов в отношении экологии и даже концептуальных рассуждений правоведов. Новая функция (область) права возникла именно потому, что появилась необходимость в государственном регулировании общественных отношений в сфере взаимодействия общества и природы, которые тем самым становятся социоприродными отношениями. Введение экологической функции государства и права, попытка разрешить социальноэкологические противоречия, выявит и свои собственные противоречия, поскольку антропоцентрическая ориентация социального знания вовсе не будет сдавать своих позиций "без боя". В концептуально-мировоззренческом ракурсе идея включения природы (Земли и Космоса) в государственно-правовой процесс не нова. Она берет свое начало еще с античности, когда мысль о естественном, божественном и космическом предназначении права, выходя из сферы человеческих отношений, устремлялась во Вселенную. Идея включения природы в правовые системы высказывалась стоиками, считавшими, что существуют вечные нормы природы, которым в своих действиях должны следовать люди. Ренессанс этих идей имеет место и в наше время. Такое мнение оказывается со-звучным стратегии перехода на путь устойчивого развития ноосферной ориентации. Так, Г.В. Мальцев полагает, что "основой юридического мировоззрения в будущем могут стать идеи антропокосмизма, учение о ноосфере, но прежде всего, конечно, переосмысление на базе современных естественнонаучных и общественных знаний теории естественного права и естественной справедливости". Переход цивилизации на путь устойчивого развития вызовет дальнейший интерес ученых - и юристов, и экологов к естественному праву. И хотя в естественном праве законы общественной жизни, а также права и свободы человека рассматриваются как естественные нормы, современное расширение естественного права нуждается в существенной коррекции. Естественное право в современной экологической ситуации вступает в противоречие с естественной потребностью выживания человека и человечества. Те же права и свободы, которые человек приписывает себе, возвышаясь над другими естественными существами как "венец природы", как антропошовинист, в той или иной степени должны быть распространены и на иные живые существа в ранее упоминавшейся Хартии Земли. Хартия Земли - кодекс поведения людей, наций и народов в духе уважения к правам Земли с целью сохранения биосферы как возможного дома человека. Проект должен быть создан Международной комиссией для рассмотрения по инициативе Совета Земли и ООН. Предполагаются обсуждения, дискуссии, межправительственные переговоры с целью достижения соглашения между правительствами к 2002 г. Хартия Земли должна быть принята главами правительств и государств на Генеральной Ассамблее ООН к десятилетию ЮНСЕД. В этом смысле говорят о переходе от антропоцентризма к биоцентризму, а это означает ограничение прав и свобод человека и сужение их до "коридора" экологически целесообразных. Да и в самом понимании прав и свобод человека антропоцентризм требует существенных трансформаций: ведь в полной мере не меньшими правами (и свободами) должны пользоваться и последующие поколения людей. Подобные противоречия в ходе развития теории государства и права должны быть осознаны и оценены, намечены методологические подходы к их разрешению и реализации в законотворческой и иной правовой деятельности. Возможно, это коренным образом изменит направление развития всего государственно-правового процесса, о чем большинство экологов и юристов пока и не подозревают. В последнее время право развивалось под влиянием расширения прав человека, у которого фиксировалось в правовых нормах все большее число свобод и прав. Однако в первых международных документах по правам человека, в частности в Международной хартии прав человека, не было экологических прав и свобод человека, как, впрочем, и ограничений. Экологические права появились лишь в последнем "поколении" прав человека. Антропоцентрический характер такого пути развития права очевиден, и он для перехода на путь устойчивого развития неперспективен. От антропоцентрической системы права необходимо переходить к социоприродной системе, с тем, чтобы включить человека в более широкую систему закономерностей и отношений, подвергающихся правовому регулированию. Если государство видится не просто как общественно-политическая форма объединения людей, но и как социоприродный феномен, то и правовые отношения, наиболее тесно связанные с государством, также должны сущест-венно экологизироваться, постепенно превращаясь в социоприродные отношения. Правовому регулированию при переходе к устойчивому развитию должны подвергаться социоприродные факторы (но, естественно, через отношения людей). Проще говоря, люди обязаны соблюдать законы природы и не разрушать свою жизненную основу, а государство должно поставить в правовые рамки в качестве приоритетных объективные процессы развития биосферы. Речь идет об экологическом расширении границ правового регулирования, о признании того, что современный человек не может поступать вопреки естественным законам существования и развития биосферы. Ему надлежит вписываться в эволюцию планеты и космоса, доказывая тем самым свою разумность не по наименованию (гомо сапиенс), а по существу. Известно, что документы ЮНСЕД носят рекомендательный характер. Пока еще отсутствуют международные правовые документы, регулирующие в мировом масштабе переход к устойчивому развитию. Существуют лишь соглашения, подписанные руководителями правительств и лидерами государств, официальные делегации которых приняли участие в ЮНСЕД и в ряде мировых региональных конференций, обсуждавших те или иные аспекты проблемы - социальные, демографические, климатические и другие. Поэтому на современном этапе законодательно-правовой процесс перехода к устойчивому развитию способен в должной степени развернуться лишь в рамках конкретных государств и во вторую очередь - на международном уровне. Это дает нам основание считать наиболее эффективной магистралью движения к устойчивости - национальногосударственный путь (естественно, не исключающий, а предполагающий последующие осознанные, исходя из национальных интересов, действия на международном уровне). Ведь в этом случае появляется возможность задействовать более жесткие механизмы регулирования, чем договорные отношения на международном уровне. Необходимо при этом опираться на тот законодательный базис, который имеется в каждом государстве, и идти по пути как изменения уже принятых законов, так и создания новых, все более отвечающих потребностям устойчивого развития. Движение России к демократическому, федеральному, правовому и социальному государству должно быть органически соединено со стратегией перехода страны к устойчивому развитию (а это требует формирования соответствующей законодательноправовой базы). Таково настоятельное требование эпохи. Совершенно естественно, что "Концепция перехода РФ к устойчивому развитию" (а в перспективе и Государственная стратегия устойчивого развития РФ) должна стать стимулом для формирования соответствующей законодательно-правовой базы. Как отмечено в "Повестке дня на XXI век", создание эффективных законов нужно не только для государственного и административного управления, но и для появления нормативно-правовой основы экономического планирования и функционирования рыночных механизмов, а также для проведения целенаправленной социально-экономической, финансовой и налоговой политики в переходный период. Основные положения концепции и стратегии устойчивого развития могли бы способствовать объединению всех политических сил России, а по сути, стать главной составляющей того, что получило наименование общенациональной идеи. Их гражданское согласие и единство способно проявиться в существенном "озеленении" демократического процесса и переходе к устойчивому развитию. Цели и принципы новой цивилизационной парадигмы создают основу и для конструктивного взаимодействия органов государственной власти РФ и ее субъектов, органов местного самоуправления, бизнеса и общественности по системному решению экологических и всех других социально-экономических проблем. И, самое важное, необходимо, чтобы идеи устойчивого развития и охраны окружающей среды в будущем были заложены в фундамент Конституции Российской Федерации. Тем более, что процесс дополнения и изменения основного закона в ближайшее время начнет развиваться. Это относится и ко всем остальным странам, стремящимся в духе ЮНСЕД перейти к стратегии сбалансированного социоприродного развития. С точки зрения такой модели ныне действующая Конституция РФ является не только наиболее экологизированной в сравнении со всеми ее предшественницами (в том числе и в СССР). Она выгодно отличается по этому показателю от конституций многих других стран. В преамбуле, где речь идет об обеспечении благополучия и процветания России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, об осознании себя частью мирового сообщества, просматриваются идеи устойчивого развития (хотя данный термин ни разу в тексте Конституции РФ не употребляется). Всего в Конституции РФ 137 статей. Из них более десятка в той или иной степени содержат экологические компоненты, а ряд из них посвящен непосредственно проблемам экологии. Возьмем статью 42. Она гласит, что каждый человек имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. Статья 58 возводит в ранг закона обязанность сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам. Статья 9 устанавливает, что основой жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, является земля и другие природные ресурсы, которые должны рационально использоваться и охраняться, независимо от того, в какой форме собственности они находятся - частной, государственной, муниципальной или иной. А статья 36 утверждает, что владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц. Статья 7 Конституции РФ утверждает, что Россия - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Другие статьи комплексно подтверждают эту установку, в том числе и в экологическом ракурсе. Так, в статье 41, посвященной охране здоровья и медицинской помощи, говорится о поощрении деятельности, способствующей укреплению здоровья человека, развитию физической культуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию. Признавая свободу перемещения товаров, услуг и финансовых средств, статья 74 подчеркивает, что некоторые ограничения в этом плане могут возникнуть и быть введены федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей. Статья 71 констатирует, что в ведении РФ находится установление основ федеральной политики в области экологического и иного развития. А в статье 72 отмечается, что в совместном ведении РФ и ее субъектов, в частности, находятся: вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами; природопользование, охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности, особо охраняемые природные территории, охрана памятников истории и культуры; осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидация их последствий; административное, административно-процессуальное, трудовое, семейное, жилищное, земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах, об охране окружающей среды; защита исконной среды обитания и традиционного образа жизни малочисленных этнических общностей. Таким образом, Конституция России создает определенные возможности для перехода страны к устойчивому развитию. Разумеется, экологизация конституционного процесса (как и его все большая ориентация на цели и принципы устойчивого развития) и далее будет продолжаться по мере внесения соответствующих поправок в действующую Конституцию. Создание Концепции и Государственной стратегии устойчивого развития России потребует целостной взаимосвязанной системы законотворческих мероприятий, пересмотра всех ранее принятых законов и нормативных документов. Следует отметить, что пока в России нет ни одного закона, который был бы в той или иной мере посвящен проблемам устойчивого развития или хотя бы употреблял данный термин. Однако нормативно-правовые акты непрямого действия уже имеются. Это два указа Президента РФ № 236 от 4 февраля 1994г. и № 440 от 1 апреля 1996 г., которые и являются совместно с приложениями к ним первыми правовыми "кирпичами" в будущем здании законов, предназначенных для решения проблем устойчивого развития. Но если, кроме указов Президента РФ, нет федеральных нормативно-правовых актов по устойчивому развитию, то уже существует ряд экологических законов (более двадцати), вносящих в совокупности важный вклад в грядущий переход к устойчивому развитию. Вместе с тем, принят ряд экологических законов, вносящих в совокупности важный вклад в грядущий переход к устойчивому развитию. Механизмы экологического управления определены Конституцией РФ и федеральным Законом "Об охране окружающей природной среды". Возможно, определен-ный вклад внесет и давно готовящийся федеральный Закон "Об экологической безопасности" (не подписанный пока Президентом РФ), где речь идет как о компетенции Федерации и ее субъектов, так и о разграничении функций представительных и исполнительных органов. К компетенции высших представительных органов Федерации и ее субъектов относится: определение основных направлений экологической политики; утверждение государственной экологической программы; определение правовых основ регулирования природоохранительных отношений; определение полномочий в области охраны окружающей природной среды и порядка организации и деятельности органов управления в данной области; установление режима зон чрезвычайной экологической ситуации и зон экологического бедствия. В упомянутых выше законе и законопроекте речь идет о государственной политике в области экологии, что свидетельствует об усилении взаимосвязи политики и экологии. Экология политизируется, а политика экологизируется, в результате чего формируется экологическая политика и политическая экология. Происходит тем самым расширение предмета как политики в ее деятельностной и научной формах, так и экологии, особенно социальной экологии. Совершенно справедливо отмечается, что устойчивое развитие "требует устойчивой законодательной базы"1. И такая законодательная база должна разрабатываться фактически всеми Комитетами Государственной Думы, а не только Комитетом по экологии. И если в последнем упомянутом комитете планируется в качестве программы-максимума разработать "Экологический кодекс" и "Санитарный кодекс", то для всей Государственной Думы можно в качестве такой программы предложить разработать "Кодекс устойчивого развития Российской Федерации". В России, к сожалению, пока не разработана единая концепция эколого-правового регулирования. Нет и соответствующей программы развития экологического законодательства и подзаконных нормативных актов на всех уровнях. Отсутствует и информационная база экологических законов и эколого-правовых норм, открытая для свободного доступа. А между тем общество с помощью экологического законодательства должно выработать опережающие механизмы дальнейшего обеспечения экологической безопасности и перехода к устойчивому развитию. Вопросами экологии в Федеральном собрании РФ занимается главным образом Государственная Дума. В ней созданы два специальных комитета - Комитет по природным ресурсам и Комитет по экологии, а при последнем имеется Высший экологический совет на общественных экспертно-консультативных началах. В Совете Федерации специального комитета по экологии нет, имеется лишь подкомитет Комитета по науке, образованию, спорту и экологии. В принципе в Государственной Думе существует план подготовки новых законов, однако экологические законы принимаются Думой крайне медленно и редко со значительным противодействием со стороны "экономического большинства" депутатов. Уместно отметить, что один из запланированных к разработке законопроектов посвящен государственной политике по обеспечению перехода России к устойчивому развитию. В Государственной Думе прошлого созыва были созданы две рабочих группы по разработке концепции законопроекта о государственной политике по обеспечению перехода РФ к устойчивому развитию. Одна из этих групп работала при комитете экологии, а вторая носила комплексный характер и именовалась Комиссией по разработке законодательных основ упомянутых проблем. В нынешнем составе Госдумы также имеются две группы одна из них называется "Комиссией по проблемам устойчивого развития", включающая в себя ряд депутатов, возглавляемых академиком РАН М.Ч. Залихановым. При этой Комиссии существует научно- экспертный совет, формирующий научные основы упомянутого законопроекта. Кроме того, в Высшем экологическом совете, работающем при Комитете по экологии, имеется специальная секция, включающая в себя ученых, разрабатывающих обсуждаемые проблемы и готовящие соответствующие парламентские слушания. Необходимо составить программу законотворческой деятельности в обоих палатах Федерального собрания РФ с тем, чтобы идеи устойчивого развития как можно полнее были бы воплощены в готовящихся к принятию законах, как это предусмотрено Указом Президента РФ № 440. Важнейшее значение имеет скорейшее формирование законодательной, нормативно-правовой базы, позволяющей реализовать принципы устойчивого развития. В связи с этим можно считать в качестве первоочередной задачи после принятия документа о государственной стратегии устойчивого развития России подготовку комитетами и рабочими группами Федерального собрания РФ базового Федерального Закона "О государственной политике по обеспечению перехода РФ к устойчивому развитию". Несмотря на достаточно общую начальную формулировку упомянутого законопроекта, его название, вплоть до недавнего времени, касалось лишь экологического аспекта, над которым работал только Комитет по экологии Государственной Думы РФ. Такое сужение было связано в основном с современной ситуацией в Думе, разобщенностью ее комитетов и противоборством фракций, общим менталитетом депутатов, у которых проблемы устойчивого развития стоят весьма далеко от реальных приоритетов законотворческой деятельности. Обеспечение устойчивого развития в существенной степени зависит от финансирования этого процесса. Такие средства из госбюджета могут быть предусмотрены в законодательном порядке лишь в ближайшие годы, причем вначале на научные, прогнозные разработки и образование. Нужно иметь в виду, что в ряде стран уже приняты законы об устойчивом развитии (Эстония, ряд Скандинавских стран). Поэтому предложение о принятии системы таких реальных законов (а также субъектами Федерации) вряд ли должно вызывать дискуссии и активную позицию неприятия. Кроме того, российская законодательно-правовая база должна создаваться, ориентируясь на двусторонние и другие международные юридические документы в этой области, которые будут корректироваться с учетом путей более эффективной реализации новой цивилизационной модели. И прежде всего, речь идет о разработке на основе переговоров многосторонних соглашений и юридических документов по введению международных стандартов в области охраны окружающей среды, следуя своду правовых принципов охраны окружающей среды и устойчивого развития, предлагаемых группой экспертов Международной комиссией по окружающей среде и развитию по экологическому праву. Особенности государственного управления и на различных этапах деятельности перехода к устойчивому развитию Приходится исходить из того, что эпоха естественноисторического развития для человечества миновала. И если общество в широком смысле - обособившаяся от при-роды часть материального мира, представляющая собой исторически развивающуюся форму жизнедеятельности людей, то сейчас стратегия этой деятельности заключается в преодолении упомянутого обособления. А это означает, что стихийное развитие, которое до сих пор находилось в центре внимания исследователей, должно смениться управляемым, т.е. заранее проектируемым и конструируемым, социальным процессом. Этот управляемый социально-технологический процесс должен вернуть нас к форме взаимодействия с окружающей природой, именуемой гармонией, оптимальным экоразвитием, устойчивым развитием, ноосферогенезом и т.д. И если ранее у мирового сообщества не существовало функции глобального управления социоэкоразвитием, то теперь она должна появиться, как и структуры, которые будут ее реализовывать. Можно сказать, что современный этап - переходный, переломный, т.к. эпоха естественноисторического развития исчерпала себя и должна наступить эпоха искусственно конструируемого развития общества, причем в планетарном масштабе. Такого рода конструирование нужно для того, чтобы сделать социальную деятельность адекватной естественным (прежде всего биосферным) законам. Но прежде следует признать их примат над общественными и создать такие условия, чтобы реализовались лишь те законы социального развития, которые не только противоречат сохранению окружающей природной среды, но и позволяют человечеству выжить и далее устойчиво развиваться, не деградировать, а достичь нового качества, более высокого, чем это было до сих пор. Эпоха управляемого развития потребует от человечества и от каждого человека в отдельности изменений своих ценностей и приоритетов, идеалов и целей. Коренное преобразование общества во имя его сохранения, глобально управляемое развитие цивилизации, возможно, окажутся утопией, и человечество в целом к этому, пока еще не готово. Реализация стратегии устойчивого развития России означает признание перехода к новой цивилизованной модели развития в качестве новой функции государственного управления. Государство в этом случае от заявлений политиков, публикации концепций и разработки стратегий, программ и иных прогнозных документов должно будет переходить к принятию практических решений и их эффективной реализации. Все органы государственного управления и государственной службы (и прежде всего исполнительная власть) должны быть ориентированы на реализацию этих целей. Возникает вопрос о темпах перехода к устойчивому развитию, который в целом оказывается принципиально важным. Медленные темпы УР-трансформаций чреваты дальнейшим сползанием к экологической катастрофе, а быстрые и радикальные (шоковые) - к дальнейшему обнищанию и даже вымиранию большинства населения страны. В создавшейся кризисно неустойчивой ситуации в России переход к устойчивому развитию не может идти по пути "шоковой экотерапии", а должен реализоваться лишь как длительный эволюционный процесс, требующий решения беспрецедентных по глубине и масштабу экологических и социально-экономических задач в их системном социоприродном единстве. Существенно должен измениться сам характер государственного управления при переходе к устойчивому развитию, поскольку должна быть принята иная стратегия реформ. До сих пор использовалась модернизационная стратегия, преследующая цель догнать наиболее развитые страны Запада. Однако при переходе к устойчивому развитию модернизационно-догоняющая стратегия должна смениться иной - трансформационноопережающей. До постановки Российским государством цели перехода к устойчивому развитию наиболее распространенный в последние годы подход - заимствование опыта демократических реформ по западному образцу. Это можно проиллюстрировать на примере предлагаемой эволюции российской государственности. Чтобы понять эволюцию Российского государства, надо иметь некоторые как общецивилизационные, так и российские ориентиры. Довольно часто новое качество нашего государства определяют по тому, от чего "уходит на пороге XXI в. российская государственность". Поскольку мы имеем дело с фактами и тенденциями прошлого и настоящего, то можно определить достаточно четко, от чего уходит страна. А вот на вопрос, к чему идет Российское государство, однозначного ответа пока нет. Ученые, политологи, политики не смогли определиться в этом. Исключением можно считать разве что ряд достаточно общих характеристик государства в Конституции РФ. Один из современных подходов к эволюции российской государственности развивает А.Б. Венгеров. Он полагает, что идеей народного объединения, национального согласия и укрепления государства, на основе, которой были бы защищены права и свободы человека, обеспечено его благосостояние по критерию мировых стандартов, может стать лишь идея модернизации. Говоря о том, что модернизация российской государственности - это органическое продолжение трехсотлетних усилий, которые предпринимались еще Петром I и другими деятелями России, и тех реформ, которые были начаты в 1991 г. А.Б. Венгеров подчеркивает, что модернизация означает переход к жизнедеятельности по самым высоким стандартам, выработанным человечеством и воплощенным в наиболее развитых странах мира. Причем модернизация, согласно этому автору, не только средство, но и итоговая цель общественных преобразований, которые осуществляются в нынешней российской государственности. Между тем подобный путь, как увидим далее, ограничен экологическими факторами, возможностями биосферы и противоречит принципам и целям устойчивого развития. Вряд ли следует отрицать возможность подобного пути развития, тем более что страна в определенной степени уже идет по нему .Однако далеко по этому пути Россия уйти не сможет. Во-первых, высокоразвитые страны, осознав под влиянием идей ЮНСЕД пагубность своей модели развития (как неустойчивого), принимают новые цивилизационные ориентиры и заявляют о готовности ухода от своих прежних норм, стандартов и идеалов. Поэтому, если и следовать в какой-то мере модернизационному пути развития, то прежде всего надо заимствовать то, чего успели достичь высокоразвитые, вероятно прежде всего скандинавские, страны на пути к устойчивому развитию. Во-вторых, переход к рынку и все большая открытость России как самой холодной страны мира делает ее в энергетическом плане неконкурентноспособной на мировом рынке. Сырьевая ориентация России, во внешнеэкономических отношениях которая, по мнению В.В. Путина, сохранится, по крайней мере, в первой половине XXI в. (такова сила инерции всего предыдущего развития страны), создала неблагоприятные условия и тенденции вхождения в мировой рынок. На этом рынке превалируют страны, экспортирующие наукоемкую продукцию (США, Япония, Германия, продающие 39,30 и 16 % этой продукции в мире, тогда как Россия - менее половины процента), которые невозможно будет догнать, следуя модернизационной стратегии. А наша страна на этом пути существенно сократит свой экономический потенциал (и народонаселение) предпочитая конъюктурно-рыночные цели долговременным целям перехода к устойчивому развитию. В-третьих, модернизационное развитие сталкивается с экологическими преградами: если бы вдруг мировое сообщество достигло уровня потребления и благосостояния США, то человечеству ресурсов хватило бы только на несколько лет. Как отмечает П.Г. Олдак, если ориентироваться на те, нормы жизни, которые достигнуты в развитых странах и которые, естественно, хотели бы иметь люди во всех странах, то оказывается, что с учетом современного уровня технологий, природный потенциал Земли позволяет обеспечить нормальное существование не более 2,5 млрд. человек. Окружающая природная среда поставила принципиальные ограничения на пути модернизации, да и сами высокоразвитые страны, как показывает опыт российских реформ, учитывают угрозу своим экономическим интересам и не очень-то содействуют существенному подъему уровня развития других стран. Россия, например, в силу многих особенностей, в принципе, не может осуществить модернизацию в достаточно полном объеме, а значит, модернизация российской государственности и общества не может быть главным направлением грядущих изменений. На наш взгляд, она может рассматриваться лишь как второстепенное направление, а не как основное и, конечно, не следует выбирать модернизацию в качестве демократических реформ. цели эволюции российской государственности и Разработка стратегии выхода страны из системного кризиса и достижение более высокого уровня цивилизационного развития предполагает не только модернизацию экономики (на что сейчас обращается основное внимание), обеспечение социальной защиты и справедливости, усиление роли государства в реализации его внутренних и внешних функций, но и выполнение экологических требований, и нормирование экологической культуры населения. Включение этих аспектов в принятую Правительством РФ экономическую программу (стратегию) важно еще и потому, что ее необходимо согласовать с будущей Государственной стратегией устойчивого развития РФ, которая окажется логическим продолжением и завершением стратегических разработок, выходящих за пределы десятилетнего развития страны. Без учета экологических аспектов и ориентации на переход к устойчивому развитию во всех блоках стратегии любые реформы окажутся в рамках модели неустойчивого развития, чреватого кризисами и катастрофами, дальнейшим снижением безопасности. Ориентация России на цели устойчивого развития позволит в значительной степени направить реформы по опережающей, стратегически эффективной траектории, поможет не только удержаться в группе стран с высоким ВВП и поднять уровень жизни населения, но и оказаться в числе лидеров перехода к новой экологобезопасной цивилизационной парадигме в XXI в. Главным в эволюции российского общества и государства может быть путь, связанный с ноосферными трансформациями социально - экономического и государственно-правового процессов, которые позволят интегрировать нашу страну в мировой процесс, направленный на реализацию стратегии устойчивого развития. Выбор вместо модернизационной новой трансформационно-опережающей стратегии позволит существенно повысить эффективность проводимых реформ, позволяя России осуществлять их в духе новых цивилизационных целей, используя более адекватные средства и подходы. Если для стратегии модернизации использовались консервативнолиберальные концепции и подходы в сфере экономики, то для стратегии устойчивого развития, на взгляд авторов, более эффективным оказывается институциональный подход. Во-первых, использование институционального подхода, оказывается методологически перспективным для экономики вообще, а, значит, и для того ее аспекта, который характеризует безопасность ее функционирования и переход к устойчивому развитию. Институциональный подход несколько по иному понимает широко употребляемый термин "институт", имея в виду не институт как некое учреждение (образовательные, научно-исследовательские и др.), а по сути дела, определенные типы отношений и связей, частными случаями которых являются определенные кодексы поведения (сознательного или спонтанного) людей, имеющих неформальный либо формальный характер. Д. Норт в качестве своего предшественника на пути институционального анализа называет К. Маркса, который еще в XIX в. технологические трансформации соединил с институциональными конструкциями и изменениями (производительные силы и производственные отношения). Во-вторых, сама проблема устойчивого развития в широком смысле носит системный характер, поскольку включает различные виды деятельности, которые тесно связаны друг с другом. Эта связь и взаимовлияние имеет место как в рамках национальной (государственной) стратегии, где экономическое развитие зависит от очень многих факторов (опасностей, угроз и т.п.), которые, в свою очередь, связаны с другими видами деятельности - социальной, экономической и др. Наиболее тесная связь должна сформироваться между экономической и социальной сферами, а также между ними и экологией, что и является центральной задачей реализации стратегии устойчивого развития. Не исключено (и даже потребуется) кардинальное изменение самого институционального подхода к экономике - для "устойчивой экономики" потребуется уже не новый и не неоинституциональный подход, коль скоро речь будет идти о становлении ноосферы (сферы разума). Поскольку устойчивое развитие объединяет в целостную систему экономические, экологические и социальные характеристики, то требует не просто дальнейшего системного расширения институциональной методологии, а ее трансформации для решения проблем устойчивого развития. Появление новых ценностей для реализации стратегии устойчивого развития потребует изменения социальнокультурных институтов в планетарном масштабе, поскольку упомянутая стратегия имеет глобальный характер. Без институциоализации новых ментальных конструкций, связанных с идеей устойчивого развития, реализация их окажется невозможной. При этом становится очевидным, что формальные институты для устойчивого развития (в особенности законодательноправовая база) должны развиваться более динамично по сравнению с неформальными, являющимися просто более инерционными. Среди механизмов реализации стратегии устойчивого развития центральную роль будут играть экономические механизмы, которым уделено основное внимание в этой книге. Государственное регулирование в этой области будет осуществляться через реализацию экономической функции, ориентированной на цели перехода к устойчивому развитию. Поскольку реальная экономика в настоящее время функционирует в качестве основного компонента модели неустойчивого развития, то потребуется система трансформации, превращающая экономику вначале в стабильную (после выхода из системного кризиса), а затем и в "устойчивую экономику" как базу движения по магистрали устойчивого развития. Уже в рамках модели неустойчивого развития основные меры государственного регулирования могут быть направлены на переход производства и всей хозяйственной деятельности на путь интенсивного развития (первая неудачная попытка которого была сделана еще в одной из пятилеток в застойные времена). Интенсификация хозяйственной (а в принципе - всей социальной деятельности) ведет к достижению экономической эффективности за счет качественных факторов и минимизации количественных параметров, что соответствует экологическим требованиям. Тем самым интенсивный путь развития экономики, использующий рыночные механизмы и необходимые для этого государственно-законодательные и организационные механизмы, позволит развернуть экономическое развитие в сторону новой цивилизационной парадигмы. Будущая биосферосовместимая экономика должна стать новой хозяйственной базой цивилизации, органически вписывающейся в природу и уже не нарушающей ее устойчивость и естественную эволюцию. В этом видится перспектива государственного регулирования экономического развития, тесно связанная с экологическими императивами и представляющая вместе с "экореволюцией" ядро грядущих ноосферных преобразований. Превращение хозяйственной деятельности в средство экономических УР-трансформаций потребует создания эффективных хозяйственных механизмов уже в модели неустойчивого развития. В самих рыночно - экономических отношениях такого механизма не существует, ибо они ориентированы на получение максимальной выгоды (прибыли) и действуют в краткосрочной перспективе. Поэтому цель государственного управления заключается во введении в хозяйственную деятельность факторов, способствующих "самофинансированию" экономики, ориентирующейся на переход к устойчивому (интенсивному) развитию. Среди основных факторов государственного регулирования этого процесса назовем следующие. Во-первых, это УР-конверсия военно-промышленных комплексов, перевод финансовых средств на нужды экологии и других потребностей перехода к устойчивому развитию. Учитывая, что все еще значительная часть научно-технического потенциала заключена в оборонных и ракетно-космических отраслях, необходимо его эффективно использовать и постепенно переориентировать на цели перехода к устойчивому развитию. "Обвальное" проведение конверсии оборонного комплекса (составлявшего до недавнего времени до 70% экономики страны) привело ко многим негативным последствиям, и они должны быть устранены в новой государственной стратегии конверсии, которую можно условно назвать "УР - конверсией". Идея "УР-конверсии" - переориентация ресурсов военной деятельности не просто на гражданские цели, а на цели, связанные с сохранением природы и реализации модели устойчивого развития. Речь должна идти о взаимном проникновении новых функций (и подфункций) государства - экологической, конверсионной, космической, информационной и др. Во-вторых, инвестирование огромных виртуально - финансовых средств в целях перехода на путь устойчивого развития, что наряду с УР - конверсией будет способствовать переходу реальной экономики на новые принципы функционирования. В-третьих, важно использовать и другие, уже предлагаемые Всемирным советом предпринимателей по устойчивому развитию источники финансирования, создания такой системы самофинансирования устойчивого развития, чтобы издержки загрязнения окружающей среды, истощения природных ресурсов и накопления отходов не переносились на будущие поколения. Существуют и иные потенциальные финансовые механизмы, в частности для стран с сохранившимся природным эколого-биологическим потенциалом, способным стабилизировать и регулировать окружающую среду и за пределами своих территорий (Россия, Канада, Алжир и др.). Государственное регулирование неизбежно потребуется и в ходе реализации экологической функции, причем и здесь потребуются определенные изменения в стратегии экологической политики. Если до начала реализации мировым сообществом стратегии устойчивого развития экологическая политика каждого государства была направлена на охрану окружающей природной среды "своей" территории, то сейчас очевидны глобальные приоритеты экологической деятельности любого государства. В этом смысле "глобализация" экологической безопасности отличается от глобализации экономического развития, где приоритетны национальные интересы. Экологическая безопасность любой страны может быть реализована лишь при условии сохранения всей биосферы, ее естественной эволюции. Общество и биосфера в своем развитии детерминируют друг друга, и этот процесс начался еще с момента становления человека. Приоритетность экологической безопасности для выживания российского общества и цивилизации в целом достаточно очевидна по сравнению с иными видами безопасности ведь это связано с природными основами жизни на Земле. Безопасность общества, государства и личности не может быть гарантирована, если биосфера, ее биоразнообразие, масса биоты, устойчивость естественных циклов и процессов эволюции будет нарушена. С позиций экологизированной концепции безопасности можно сказать, что антропоцентризм в этой области уходит в прошлое и чисто социальный подход к этой проблеме сменяется социоприродным. Наряду с традиционными субъектами безопасности - государством, обществом и личностью появился тесно взаимосвязанный с ними природный субъект - биосфера, вся окружающая природная среда, включая и внеземное пространство. Экологическая безопасность понимается как состояние защищенности личности, общества, государства, окружающей природной среды от угроз, возникающих в результате антропогенных и природных воздействий на нее. Обеспечение экологической безопасности государством ставит целью защиту жизни, здоровья и условий жизнедеятельности человека, защиту общества, его духовных ценностей, окружающей природной среды, в том числе, атмосферного воздуха и космического пространства, водных объектов, недр, земельных и лесных ресурсов, почв, ландшафтов, растительного и животного мира от угроз, возникающих в результате воздействий на окружающую природную среду. Причем формирование государственного управления и законодательно-правовой базы в области экологической безопасности в качестве приоритетного должно исходить из того, что антропогенные воздействия на окружающую природную среду не понижали бы, а, наоборот, - повышали бы уровень экологической безопасности настоящих и будущих поколений. Экологическая безопасность должна стать частью безопасности личности, общества, государства, природных экосистем. Это означает, что нарушения правовых норм в области экологической безопасности относятся, с одной стороны, к нарушениям прав человека, а, с другой стороны, реализация всех других (социальных) прав и свобод человека, снижающих экологическую безопасность, также не должна допускаться государством. При формировании и реализации государственной стратегии перехода Российской Федерации к устойчивому развитию экологическая безопасность обязана обеспечиваться в приоритетном порядке. При этом государственная политика в области экологической безопасности на территории РФ, ее исключительной экономической зоны и континентального шельфа должна предусматривать единство и согласованность действий в этой области органов государственной власти РФ, субъектов РФ и органов местного самоуправления. Обеспечение экологической безопасности на глобальном и национальном уровнях также относится к приоритетным направлениям международного сотрудничества РФ. Любая хозяйственная и иная деятельность, оказывающая прямое или косвенное воздействие на окружающую природную среду, должна регламентироваться государством с позиций обеспечения экологической безопасности. Деятельность органов государственной власти, органов местного самоуправления, субъектов хозяйственной и иной деятельности должна обеспечивать сохранение биосферы, всех ее компонентов на глобальном, национальном, региональном и локальном уровнях и условий для жизнедеятельности людей. Какие бы не выделялись сферы деятельности, подлежащие государственному регулированию при переходе к устойчивому развитию, социальная сфера присутствует наравне с экономикой и экологией. Неадекватная в последние годы политика в области социальных отношений привела к движению вспять от целей устойчивого развития имущественному расслоению общества, появлению большого разрыва между наиболее богатыми и бедными, широко распространилась коррупция и преступность, произошло сращивание криминальных структур с чиновниками государственных служб, производства и бизнеса, снизилась степень социальной и индивидуальной защищенности, все больше растет безработица, снижается уровень образования и здоровья населения, качества и продолжительности жизни, усиливается рост неблагоприятных демографических тенденций и т.п. Все это - результаты реформирования российского общества и государства в рамках идеологии неустойчивого развития. Формирование в ходе движения по пути устойчивого развития не только правового, но и социального государства потребует особого внимания со стороны всех управленческих структур. Ведь социальная защищенность и справедливость, реализация прав, свобод и достоинств человека, духовное и интеллектуальное развитие личности, обеспечение здоровья населения и продолжительности жизни, личная и имущественная безопасность, как и экологические условия существования при их тенденции к ухудшению - все это должно быть гарантировано гражданам со стороны государства. К этим же жизненно важным социальным ценностям и интересам, условия реализации которых также должно обеспечивать государство, относятся и дальнейшее проведение демократических реформ, и обеспечение гражданского мира и согласия, надлежащей семейной и демографической политики, получение необходимого образования и доступа к информации, сохранение и обогащение национальных ценностей, дальнейшее интеллектуальное и культурное развитие общества в русле глобального цивилизационного перехода к устойчивому развитию. Проводя демократические реформы и переход к рыночным отношениям российское государство, к сожалению, ориентировалось на теории консервативного толка, сводящие социальную функцию государства к минимуму. Население страны было не готово к этому, и, когда государство, по сути дела, устранилось от регулирования процесса обеспечения материальными благами населения, не создав условий для социально ориентированного (не говоря уже о реализации социальной справедливости) перехода к рыночным отношениям создалась крайне напряженная ситуация. Не вдаваясь в причины этого, можно лишь констатировать, что пока курс проводимых реформ по стратегии модернизации не соответствует жизненным интересам большей части населения РФ. С позиций перехода к устойчивому развитию необходимо выявить и с помощью государственного управления реализовать способы сдерживания темпов имущественного расслоения, а в долгосрочной перспективе - значительно уменьшить разрыв в благосостоянии различных групп населения до приемлемого для перехода к устойчивому развитию уровня (т.е. на порядок меньше, чем сейчас). Сделать это возможно с помощью формирования достаточно обширного среднего класса и других мер государственного регулирования. Средний слой населения в краткосрочной и долгосрочной перспективе в процентном отношении в основном должен вытеснит слой бедных и при правильном государственном регулировании составить 70-75% от всего населения страны. Высокий жизненный уровень этого слоя населения и понимание перспектив возрождения России на принципах устойчивого развития придаст необходимую стабильность обществу вместе с возможностью и способностью к необходимым трансформациям по новой стратегии развития. Должны быть задействованы механизмы планирования семьи с тем, чтобы сохранить возможность появления и нормального развития будущих поколений. Это означает, что необходимо изыскать средства, как обеспечения стабильности социально-экономического развития, так и удовлетворения основных потребностей бедных и нуждающихся при одновременном решении проблем окружающей природной среды. Нужно, однако, иметь в виду, что в краткосрочной перспективе будет происходить и далее процесс имущественного расслоения и падения жизненного уровня населения, какие бы кардинальные меры не предпринимались, в силу "инерции начальных ошибок" модернизационной стратегии. Как упоминалось в основном законе (ст.7) Россия провозглашается социальным государством, а это требует принятия мер по усилению реализации социальной функции государства, направленной на сглаживание негативного действия перехода к рыночным отношениям. В переходный период государство обязано усилить свою роль в регулировании распределительных отношений через госбюджет, систему налогов, специальных социальных программ и т.п. Социальная функция российского государства существенно усиливается при переходе к устойчивому развитию. И это очень важно для понимания сути социальной ориентации государства - необходима не только устойчивость биосферы, не только способность отдельных ее экосистем в локальном и региональном плане компенсировать антропогенные возмущения и обеспечить стабильность функционирования экосистем, но и обеспечить выживание и непрекращающееся существование в них населения без снижения качества жизни и численности на территории страны. Речь идет о гармоничном соразвитии общества с окружающей его природной средой, в котором важную роль должно играть государственное регулирование выживания и воспроизводства населения. К комплексу задач по выживанию и сохранению народонаселения страны прежде всего относятся обеспечение качества жизни, здоровья людей и продолжительности жизни, обеспечение необходимого для страны воспроизводства будущих поколений. Вполне естественно, что формирование целостной системы устойчивого развития, где основными составляющими окажутся "блоки" экономики, экологии и социальной сферы, потребует для своего формирования ряда этапов, на которых и проявятся особенности государственного управления переходом к устойчивому развитию. В результате преодоления нынешнего социально-экономического кризиса и осуществления структурной перестройки экономики будет обеспечен экономический рост на новой качественной основе. Наряду с благоприятными социальными последствиями это приведет к общему повышению экономической эффективности и другим социальноэкономическим сдвигам, благоприятствующим переходу к устойчивому развитию, но социально-экономические и иные трансформации на разных этапах движения к поставленным целям будут существенно различаться, что предполагает и различия в методах управления этим процессом. На первом этапе перехода к устойчивому развитию необходимо, прежде всего, органично увязать требования экологии и экономики, создав целостную эколого-экономическую (эконологическую) систему развития. В общем плане речь идет о соединении требований развития экономики по интенсивному пути и экологических императивов в социоэкосистему, поскольку экономический рост, экстенсивное развитие без учета законов развития биосферы ведут к ее деградации, а выполнение природоохранных требований без опоры на фундамент экономического развития - к снижению уровня жизни большинства населения. На этом этапе необходимо решить экологические проблемы, вызванные, прежде всего бесхозяйственностью и нарушением (невыполнением) существующих законодательных и нормативных актов и, тем самым, довести хозяйственную деятельность до уровня, соответствующего действующим экономическим и экологическим стандартам, т.е. выйти на "нормативное" состояние природной среды на всей территории страны. Эффект от такой деятельности скажется уже в краткосрочной перспективе и создаст стартовые условия для реализации следующего этапа. Продвижение в решении социальных проблем окажется на этом этапе производным от становления экологической системы. Второй этап переходного процесса должен быть связан с ужесточением экологических нормативов, доведением их до высших международных стандартов (серии ИСО) и с переходом на те основные параметры (индикаторы) прогресса на пути к устойчивому развитию, которые в дополнение к имеющимся будут выработаны и приняты мировым сообществом. Речь также пойдет о проведении надлежащей более активной социальной политики, особенно демографической политики, изменении структуры национального хозяйства, производства и потребления. Смысл этого этапа - переход к стабилизации антропогенного воздействия на окружающую природную среду и формирование сбалансированной "триединой" социоприродной системы развития. Экологизация хозяйственной деятельности на втором этапе должна быть сопряжена с установлением соответствующих индикаторов и норм природоемкости, а также нормативов экологической безопасности производственной и иной деятельности и прежде всего социальной (ориентация от обеспечения социальной защищенности к социальной справедливости). Должна произойти существенная экологизация финансовой, инвестиционной и налоговой политики государства, предусматривающая санкции за экологически опасную деятельность и поощрения - за деятельность, обеспечивающую экологическую безопасность. Необходимо отдавать приоритеты и поддерживать все виды хозяйственной деятельности, в которых предусматривается минимизация выбросов в окружающую природную среду, энерго-, материало- и ресурсосбережение и другие способы уменьшения воздействия на биосферу. Такое формирование эконологической системы составит ядро необходимых трансформаций и захватит среднесрочную и начало долгосрочной перспективы становления фундамента устойчивого экологобезопасного общества. Переход к устойчивому развитию предусматривает все более широкую реализацию принципа справедливости не только в социальном плане. Так, в докладе секретариата ЮНК'ГАД подчеркивается, "что устойчивое развитие призвано ориентировать экономическую деятельность на удовлетворение нынешних экономических и социальных потребностей не ставя под угрозу возможности удовлетворения потребностей в будущем. Упор на возможность удовлетворения потребностей означает, что центральным элементом концепции устойчивого развития выступает принцип справедливости … Забота о будущем предполагает также проведение постоянной оценки соотношения между нынешними и будущими потребностями и возможностями". К сожалению, эти идеи не были востребованы в ходе реформирования российского государства и общества. Третий этап формирования оптимальной социоприродной системы развития общества относится уже к долгосрочной перспективе, когда должно произойти решительное уменьшение антропогенного пресса на природу, не соответствующего возможностям самоочищения и самовосстановления биосферы. Благодаря принятым мерам сформируется ноосферный интенсивно-устойчивый способ природопользования. Экономическое развитие будет продолжаться не за счет увеличения привлекаемых ресурсов и энергии, а за счет более эффективного их использования на базе новейших безопасных и сберегающих высших технологий в рамках информационно ориентированной стратегии социально-экономического развития. В перспективе, как выше отмечалось, речь должна идти о модели принципиально новой экономики, которая, обеспечивая человечество всем необходимым для развития, сохраняла бы биосферу, "позволяя" ей эволюционировать по своим собственным законам. В этом смысле будущая экономика должна претерпеть такие трансформации, чтобы органически вписать хозяйственные процессы в биосферные циклы, обеспечивая возможность сколь угодно долгого развития цивилизации и продолжения естественной эволюции биосферы. Необходимо отказаться от чисто "ресурсного подхода" к окружающей природной среде, усматривая в ней естественную основу жизни человека, в которой потребление ресурсов существенно ограничено хозяйственной (антропогенной) емкостью экосистемы Земли. Именно на этом этапе, кроме формирования всесторонне интенсивной эконологической системы, появляется возможность ее полноценного соединения с социальной сферой, гарантируя со стороны государства все права и свободы человека, устойчивое развитие общества и в перспективе - становление ноосферы. На этом этапе реализуется триединство (экономическая эффективность, социальная справедливость и экологическая безопасность) стратегии устойчивого развития и выход на приоритетное место социально-духовных факторов, прежде всего имеющих интеллектуально-информационную природу (наука, образование, искусство, средства массовой коммуникации и информатизации и т.п.). В свете изложенного выше, предстоит существенно изменить технологию принятия хозяйственных, социальных, экологических, технологических и иных решений. Важнейшее значение приобретает прогнозирование социально-экономического развития страны. Необходимо значительно раздвинуть горизонты разработки прогнозов. Если в настоящее время перспектива прогнозирования ограничивается 10-15 гг., то начиная с 2001 г. целесообразно осуществлять разработку прогнозов социально-экономического и экологического развития на дальнюю перспективу. Это диктуется необходимостью не просто заглянуть в середину будущего века, долгосрочный прогноз необходим для более качественной проработки среднесрочных и краткосрочных прогнозов. При этом основным содержанием долгосрочных (на 20-25 лет) и сверхдолгосрочных (на 40-50 лет) прогнозов должны стать прогнозы научно-технического и социально-экономического развития, а также вариантная проработка состояния биосферы и локальных экосистем в зависимости от тех или иных масштабов антропогенного воздействия на эти системы. В рамках долгосрочных прогнозов весьма важно составить представление о будущем общественном устройстве России и формах ее "устойчивой государственности". Если в рамках стратегии устойчивого развития провозглашается развитие открытого общества, то научное предвидение развития его компонентов в перспективе пока остается нерешенной задачей, особенно в связи с процессами глобализации, имеющих как позитивные, так и негативные моменты. Следует также прогнозировать и будущее развитие всего мирового сообщества с целью определения внешних условий функционирования российского государства и его роли в этом процессе. По мере сужения (приближения) горизонта прогнозирования, сам прогноз должен приобретать все более конструктивные черты, выдвигая конкретные задачи в области научно-технического прогресса, формирования законодательной и нормативной базы, осуществления институциональных преобразований, развития рыночной инфраструктуры, оказания государственной поддержки формированию институтов гражданского общества. По мере решения текущих задач и достижения целей, поставленных на краткосрочную перспективу, будут открываться новые, ранее неучтенные возможности. Поэтому процесс прогнозирования должен иметь перманентный характер с внесением дополнений в ранее составленные прогнозы и с постоянным отнесением горизонта прогнозирования. Базис будущего общества в принципе невозможно создать без опережающего развития научно-технологического потенциала и системы образования и формирования ноосферного сознания. Речь идет о принципиально новой ориентации научнотехнологических и образовательных систем и процессов, которые должны опережающим образом обеспечивать разработку новых производственных технологий и социальных горизонтов, а также кардинально способствовать экологизации и футуризации сознания и деятельности людей на пути создания экологобезопасной устойчивой цивилизации как сферы разума. Перестройка управления развитием науки должна способствовать широкому участию ученых в исследовании процессов перехода к устойчивому развитию и выработке необходимых государственных решений. Цели же устойчивого развития должны стать основными при формировании государственной научно-технологической и образовательной политики. Государственное регулирование в научно-технической сфере, прежде всего, должно быть связано с новым целостно-системным видением будущего развития науки, техники и образования, быть высокоизбирательным, акцентирующим государственную организационно-экономическую поддержку на главных направлениях научного поиска с учетом целей и принципов устойчивого развития. При этом централизованное регулирование должно ориентироваться на осуществление структурных сдвигов и технологическое обновление, а рыночные механизмы - на удовлетворение текущих нужд и тактических целей научно-технологического развития. В принципе с самого начала необходимо включить "технологический блок" в системную стратегию устойчивого развития, наряду с экономическим, социальным и экологическим. Ноосферная стратегия устойчивого развития должна реализоваться, прежде всего, через интеллектуальный потенциал страны, через его опережающее развитие в управленческом, технико-технологическом и образовательном направлениях. Ясно, что государство должно поддерживать создание и распространение высоких и экологобезопасных, в том числе критических, технологий, обеспечивающих материало-, энергои ресурсосбережения, становление малои безотходных производств, биосферосовместимых технологий и биопроизводств, экохозяйственных промыслов и фактически всех хозяйственных процессов, которые органически вписываются в биосферу, одновременно позволяя удовлетворять потребности современных и будущих поколений. Государственное управление в плане реализации целей устойчивого развития должно выдвинуть в качестве важнейшего приоритета процесс информатизации общества и его вхождение в становление глобально-информационного сообщества. Информатизацию обязательно необходимо вписать в новую модель цивилизационного развития, поскольку без этого важного социотехнологического процесса нельзя решить ни одной из проблем перехода цивилизации и России к устойчивому развитию и, самое главное, необходимо видеть будущее информационное общество как необходимое звено социальнотехнологических трансформаций на этом пути, а экологическую информацию как важнейший механизм выхода из экологического кризиса. Кроме того, вы-двигая на приоритетное место такой ресурс устойчивого развития как информация, можно постепенно формировать информационно ёмкую, но ресурсосберегающую (здесь уже имеются в виду вещественно-энергетические ресурсы) стратегию ноосферного природопользования. Наука будет играть важнейшую созидательно-конструктивную роль не только в создании методологической и технологической базы упомянутых "УР-преобразований", но и в формировании эффективной системы пропаганды идей устойчивого развития и создания соответствующей опережающей системы воспитания и обучения. Речь, прежде всего, идёт о государственной поддержке формирующейся системы непрерывного и всеобщего экологического образования и воспитания, организационно, юридически и экономически признав его приоритетность, как и процесс экологизации и "футуризации" всей образовательной системы. Это потребует включение проблем экологии и устойчивого развития во все изучаемые курсы, дисциплины, учебные пособия и особенно - в государственные образовательные стандарты, значительная часть которых (и прежде всего по социально-гуманитарным дисциплинам) вообще не содержит экологических курсов и ориентации на цели устойчивого развития. В стратегической перспективе - переход на новую модель образования (принципы которой уже предложены в России)1, в наибольшей степени ориентированной на цели устойчивого развития как цели российского государства. Реализация новой образовательной системы в XXI в. - это вместе с тем восприятие знаний ноосферноориентированной науки, база для преобразования образования из консервативной системы в систему опережающую, ибо только такая система и сможет обеспечить выживание всего человеческого рода. Только умея предвидеть и прогнозировать, можно будет реализовать комплекс превентивных, упреждающих действий, направленных на выживание цивилизации, сформировать национальную стратегию устойчивого развития как систему опережающих действий по выходу из экологического кризиса и выживанию народонаселения страны и всего человечества. Образование, способствуя переходу к устойчивому развитию, постепенно будет становиться опережающей системой, наряду с наукой, в которой в результате её "футуризации" также сместится акцент с прошлого на настоящее и будущее. А это и явится фундаментом не только возрождения духовности в результате интеграции в решении глобальных проблем цивилизации с другими формами культуры, но и опережения будущим коллективным сознанием (получившим наименование ноосферного сознания) человечества его бытия. Только в этом случае неустойчивое, чреватое катаклизмами и катастрофами развитие уступит место направляемому нравственным опережающим разумом бытию ноосферной цивилизации. Ноосфера окажется тем идеалом социоприродного развития, когда может реализоваться гармония взаимоотношений между людьми, странами и народами, между обществом и природой. В заключение следует обратить внимание, что государственное управление процессом перехода к устойчивому развитию не может быть построено на традиционных подходах (технологиях), "работающих" в модели неустойчивого развития. Особенностью такого управления является формирование для каждой области (вида) деятельности соответствующей модели "устойчивого будущего". Это повышает роль моделирования (и конструирования будущего) в процессе перехода к устойчивому развитию, роль форм и методов прогнозирования (о чем выше шла речь), а также требует формирования института экспертизы по проблемам устойчивого развития (УР - экспертизы). С позиций ноосферного подхода к реализации стратегии устойчивого развития, эта специфика управления может именоваться ноосферным управлением. Хотя в процессе любого управления ставится та или иная цель, тем не менее, ноосферное управление предполагает моделирование образа модели "устойчивого будущего" (т.е. ноосферы), либо его отдельных фрагментов в зависимости от моделируемого вида деятельности. Кроме того, если характеризовать ноосферную стратегию управления, её отличие от традиционных стратегий (методов, подходов, технологий и т.п.), то оно на приоритетное место выдвигает интеллектуально-духовные факторы, которые в известной мере, должны заменять либо минимизировать вещественно-энергетические факторы. Ноосферная стратегия управления исходит из того, что формирование целостной эволюционирующей системы устойчивого развития на всех его этапах и во всех сферах (рассмотренных в этом разделе) должно происходить под влиянием опережающего развития рациональноинформационной составляющей, а не стихийного развития материально-вещественных процессов (как это имеет место в модели неустойчивого развития). Именно с этих позиций и выдвигается на приоритетное место информатизация общества, опережающее формирование и использование информационных ресурсов. Ноосферная ориентация управления переходом к устойчивому развитию предполагает применение специальной экспертизы (назовем её ноосферной, либо УР-экспертизой), требующей сопоставления принимаемых государственной властью (и иных крупномасштабных) решений с моделью устойчивого развития. Без такой экспертизы нет достаточных оснований считать принимаемое решение, способствующим переходу к устойчивому развитию. Любые конкретные действия в масштабе организации, компании, ведомства, территории, государства и т.п. должны ориентироваться на модель устойчивого развития, причем в конечном счете - на его глобальный масштаб реализации. В противном случае без соответствующей оценки и УР - экспертизы (а также в перспективе УР - аудита) любое конкретное мероприятие будет продолжать "работать" на модель неустойчивого развития, на углубление антропоэкологического кризиса, как это случилось с реформами последнего десятилетия. Целесообразно создать подобный научно-экспертный совет (организации) при будущем Совете по устойчивому развитию при Президенте РФ, что, несомненно, повысит его эффективность в реализации перехода России к новой цивилизационной парадигме. 1 Ващекин Николай Павлович, доктор философских наук, Делокаров К.Х.,доктор философских наук, Урсул А.Д, доктор философских наук Образование и устойчивое развитие: концептуальные проблемы 1 Материал сайта http://old.nasledie.ru/obraz/7_3/7_3_3/3_31/kniga1/article.php?art=6
