Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» На правах рукописи Порошин Александр Васильевич УСЛОВИЯ УСТОЙЧИВОСТИ ОДНОПАРТИЙНОГО ДОМИНИРОВАНИЯ В ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМАХ РАЗЛИЧНОГО ТИПА ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата политических наук НИУ ВШЭ Научный руководитель: кандидат политических наук Оксана Геннадьевна Харитонова Москва – 2018 Оглавление Введение ................................................................................................................... 4 Глава 1. Однопартийное доминирование в политических режимах: концептуальные и теоретические основы .......................................................... 23 1.1. Способы анализа однопартийного доминирования ................................ 23 1.2. Концептуализация однопартийного доминирования .............................. 27 1.3. Качества демократии и авторитаризма в рамках режимов с доминантной партией ........................................................................................ 28 1.4. Истоки формирования однопартийного доминирования ....................... 32 1.5. Обеспечение интеграции элит ................................................................... 36 1.6. Власть и оппозиция на электоральном пространстве ............................. 39 Глава 2. Анализ условий устойчивости однопартийного доминирования: теории и гипотезы ................................................................................................. 43 2.1. Тип институционального дизайна ............................................................. 43 2.2. Уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент ............................................................................................................ 47 2.3. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии ..... 55 2.4. Предшествующий опыт электоральной демократии .............................. 57 2.5. Частота смены фигуры высшего политического лидера ........................ 62 2.6. Контрольные переменные .......................................................................... 65 Глава 3. Статистический анализ влияния институциональных и политических факторов на устойчивость однопартийного доминирования ........................... 68 3.1. Переменные и данные ................................................................................ 68 3.1.1. Случаи режимов с доминантной партией .......................................... 68 3.1.2. Устойчивость однопартийного доминирования ................................ 70 3.1.3. Тип институционального дизайна....................................................... 71 3.1.4. Уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент ...................................................................................... 74 3.1.5. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии ............................................................................................................... 77 3.1.6. Предшествующий опыт электоральной демократии ........................ 80 3.1.7. Частота смены фигуры высшего политического лидера .................. 80 3.1.8. Контрольные переменные .................................................................... 82 2 3.2. Предварительный анализ связи независимых факторов с зависимой переменной ......................................................................................................... 85 3.3. Корреляционный анализ............................................................................. 88 3.4. Регрессионный анализ ................................................................................ 92 3.5. Анализ выживаемости ................................................................................ 95 Заключение .......................................................................................................... 103 Список литературы и источников ..................................................................... 107 Приложение А. Правила отбора случаев однопартийного доминирования в выборку исследования ........................................................................................ 124 Приложение Б. Режимы с доминантной партией, включенные в выборку исследования ........................................................................................................ 126 Приложение В. Данные о режимах с доминантной партией в разрезе переменных, используемых в исследовании .................................................... 128 Приложение Г. Графики распределения случаев однопартийного доминирования .................................................................................................... 146 Приложение Д. Графики связи независимых и контрольных переменных с зависимой переменной устойчивости однопартийного доминирования ...... 151 3 Введение Постановка исследовательской проблемы. Исследовательская проблема диссертации заключается в том, что в существующих исследованиях причин устойчивости режимов с доминантной партией анализ сфокусирован на оценке факторов увеличения продолжительности удержания власти во всех режимах с любой длительностью существования. То есть существует проблема недостаточной исследованности природы различий в длительности однопартийного доминирования в рамках узкой совокупности чистых «доминантных» режимов - преодолевших определенную критическую продолжительность функционирования. Таким образом, в настоящее время требует прояснения следующий вопрос: «Почему режимы с уже состоявшимся и подтвержденным длительностью функционирования однопартийным доминированием имеют разную конечную продолжительность своего существования?» Ранее исследователи пытались ответить на вопрос о причинах формирования однопартийного доминирования: «Почему в политических режимах различается продолжительность непрерывного удержания власти одной и той же политической силой? (иными словами, почему в одних режимах формируется длительное однопартийное доминирование, а в других – нет?») В диссертации предполагается восполнить недостаток внимания к анализу различий в устойчивости однопартийного доминирования среди режимов, уже показавших определенную степень выживаемости в виде преодоления критического уровня длительности своего функционирования. Характеристика степени разработанности исследовательской проблемы. Проблематика режимов с доминантной партией1 достаточно часто затрагивается в политической науке, однако в основном в разрезе исследований особенностей отдельных случаев однопартийного В рамках исследования понятия «однопартийное доминирование» и «режим с доминантной партией» используются как синонимы. 1 доминирования в тех или иных странах, а также в работах по анализу этого явления в рамках авторитаризма. Разработке комплексного понимания природы однопартийного доминирования и теоретическому осмыслению становления и развития режимов с доминантной партией (в том числе обсуждению вопроса электоральной конкуренции власти и оппозиции, особенностям функционирования однопартийного доминирования в условиях демократии и авторитаризма) посвящены исследования К.Грина [Greene 2007; Greene 2008; Greene 2002; Greene 2010a; Greene 2010b], С.Хантингтона и К.Мура [Huntington, Moore 1970; Huntington 1968], А.Ариана и С.Барнса [Arian, Barnes 1974], С.Левицки и Л.Уэя [Levitsky, Way 2010], Т.Пемпеля [Pempel 1990a; Pempel 1990b], Г.Гильома и Ч.Симкинса [Giliomee, Simkins 1999b; Simkins 1999], Б.Магалони [Magaloni 2006; Magaloni, Kricheli 2010; Diaz-Cayeros, Magaloni 2001; Magaloni 2008], Э.Макганна [McGann 1999], Ф.Буцек [Boucek 1998], Х.Темплемана [Templeman 2012], А.Шедлера [Schedler 2013; Schedler 2006; Schedler 2009a; Schedler 2009b], О.Рейтера и Т.Ремингтона [Reuter, Remington 2009; Reuter 2017], Б.Геддес [Geddes 1994; Geddes, Zaller 1989; Geddes 2004; Geddes 2005], Дж.Браунли [Brownlee 2007], Дж.Ганди и А.Пшеворского [Gandhi 2008; Gandhi, Przeworski 2007], М.Сволика [Svolik 2012], Д.Слэйтера и Н.Смита [Slater, Smith 2010]. Концептуализации и операционализации феномена доминантных партий и партийных систем с доминантной партией уделялось большое внимание в работах Дж.Сартори [Sartori 1976], М.Дюверже [Дюверже 2002], А.Ариана и С.Барнса [Arian, Barnes 1974], К.Матлозы и Ш.Карьюма [Matlosa, Karume 2004], Д.Анкара [Anckar 1997], М.Богаардса [Bogaards 2004], А.Лейпхарта [Lijphart 1999], Дж.Коулмэна [Coleman 1960], С.Мэйнворинга и Т.Скалли [Mainwaring, Scully 1995], Г.Кокса [Cox 1997], Б.О’Лири [O’Leary 1994], М.Куэнзи и Дж.Ламбрайт [Kuenzi, Lambright 2005], Н.Ван де Валле [Van de Walle 2002; Van de Walle, Butler 1999], А.Уэйра [Ware 1996], П.Данливи [Dunleavy 2010], Ж.Блонделя [Blondel 1972], О.Рейтера [Reuter 2010], 5 Р.Макдональда [McDonald 1971], Ж.-Ф.Колье и П.Дюмона [Caulier, Dumont 2010]. Обусловленность становления и развития режимов с доминантной партией под воздействием институционального дизайна политической системы рассматривалась в работах Дж.Сартори [Sartori 1994], Х.Темплемана [Templeman 2012], А.Лейпхарта [Lijphart 1999], Х.Линца [Linz 1990a; Linz 1990b], С.Мэйнворинга [Mainwaring, Shugart 1997], М.Шугарта и Дж.Кэри [Shugart 2006; Shugart, Carey 1992; Carey, Shugart 1998], М.Лэвера [Laver 1998], А.Хиккена и Х.Штолля [Hicken, Stoll 2011], Дж.Хси [Hsieh 1996], О.Харитоновой [Харитонова 2012b]. В частности, одним из ключевых результатов в этой части является доказанная Х.Темплеманом повышенная продолжительность функционирования режимов с доминантной партией в условиях парламентаризма, но данный вывод был получен на выборке, включающей не только завершившиеся, но и продолжающие существовать режимы, в силу чего указанная зависимость требует дополнительной проверки. Взаимосвязь применяемых электоральных систем и развития режимов с доминантной партией затрагивали в своих работах А.Лейпхарт [Lijphart 1994; Grofman, Lijphart 1986], М.Дюверже [Дюверже 2002], Дж.Сартори [Sartori 1994], Р.Таагепера и М.Шугарт [Taagepera, Shugart 1989], А.Блэйз [Blais 2008; Blais, Carty 1987], Д.Рэ [Rae 1967], У.Райкер [Riker 1976], К.Макэлвэйн [McElwain 2008], П.Норрис [Norris 2004; Norris 1997], Д.Фэрелл [Farrell 1997], Ш.Боулер [Bowler 2006]. За рамками данной диссертации остаются три крупных направления исследований природы устойчивости однопартийного доминирования – элитистское, экономическое и направление электоральных фальсификаций. Элитистские подходы разрабатываются, в частности, Б.Магалони [Magaloni 2008], У.Райкером [Riker 1976], Б.Геддес [Geddes 1999], О.Рейтером и Т.Ремингтоном [Reuter, Remington 2009]. Обобщенный взгляд комплекса 6 экономических объяснений может быть выражен в получении доминантными партиями устойчивой поддержки избирателей в ответ на реализацию успешной социально-экономической политики [Hansen 1994]. Б.Магалони [Magaloni 2006], С.Линдберг [Lindberg 2006], С.Хантингтон [Huntington 1968] доказывали важное значение фальсификаций результатов выборов в удержании власти доминантной партией. К настоящему времени накоплено значительное число работ, анализирующих особенности режимов с доминантной партией в тех или иных странах или регионах. Такие исследования выполняются как в жанре казусноориентированного анализа (case-study), так и в виде сравнительного анализа отдельных случаев однопартийного доминирования. Среди них исследования – Й.-Х.Чу о Тайване [Chu 2002; Chu 1999], Б.Магалони о Мексике [Magaloni 2006; Diaz-Cayeros, Magaloni 2001], А.Золберга об африканских режимах [Zolberg 1966], Г.Эспинг-Андерсена о Швеции [Esping-Andersen 1990], Д.Мэбри о Мексике [Mabry 1973], Д.Слэйтера о режимах в Юго-Восточной Азии [Slater 2010], Й.Понтуссона о режимах в Швеции и Великобритании [Pontusson 1990], Ф.Буцек о режимах в Великобритании, Италии и Японии [Boucek 2010], М.Шалева об Израиле [Shalev 1990], С.Джонсона о Японии [Johnson 2000], У.Корнелиуса и А.Крэйга о Мексике [Cornelius, Craig 1991], Ч.-Л.Лина о Тайвани [Lin 1998], Х.Отаке о режимах в Японии и Германии [Otake 1990], Г.Бинена об африканских режимах [Bienen 1978], Дж.Майбурга и Х.Гильома о ЮАР [Myburgh, Giliomee 2010], Т.Иногучи о Японии [Inoguchi 1990], М.Богаардса об африканских режимах [Bogaards 2004], Э.Краусса и Й.Пьерре о режимах в Швеции и Японии [Krauss, Pierre 1990], М.Кройзера о Германии [Kreuzer 2009], А.Левита и С.Тарроу об Израиле и Италии [Levite, Tarrow 1983], М.Ароноффа об Израиле [Aronoff 1990], К.Матлозы и Ш.Карьюма о ЮАР [Matlosa, Karume 2004], М.Мураматсу и Э.Краусса о Японии [Muramatsu, Krauss 1990], А.Абеди и С.Шнайдера о режимах в Канаде, Австралии, Германии и Австрии [Abedi, Schneider 2006], Б.Эймса о Мексике [Ames 1970], С.Тарроу об Италии [Tarrow 1990], Т.Эйзенштадта о Мексике 7 [Eisenstadt 2004], С.Линдберга и Дж.Джонса об африканских режимах [Lindberg, Jones 2010], С.Фридмана о ЮАР [Friedman 1999], Р.Кауфмана о Мексике [Kaufman 1999], П.Туа о Замбии и Малави [Toit 1999], Х.Гильома и Ч.Симкинса о ЮАР и Мексике [Giliomee, Simkins 1999a], Р.Колье о Мексике [Collier 1992; Collier 1999], П.Келлнера об Японии [Köllner 2006], М.Кук о Мексике [Cook 1999], Т.Ченга о Мексике, Тайване и Турции [Cheng 2001], К.Кэрти о Канаде [Carty 2010], Х.Адама о ЮАР [Adam 1999], Л.Шлеммер о ЮАР [Schlemmer 1999], А.Диао и М.Диуфа о Сенегале [Diaw, Diouf 1998], Ш.Риггер о Тайване [Rigger 1999a; Rigger 1999b; Rigger 2001]. В работах российских авторов функционирования партийных систем и проблематика особенностей политических режимов с доминантной партией затрагивается в работах Е.Мелешкиной [Мелешкина 2006], Ю.Коргунюка [Коргунюк 2007], Б.Макаренко [Макаренко 2012b; Макаренко, Локшин, Мелешкина, Миронюк, Петров 2015; Макаренко, Локшин 2015; Макаренко 2016], Г.Голосова [Golosov 2013; Golosov 2018; Голосов 2012; Голосов, Мелешкина 2001], О.Харитоновой [Харитонова 2012a], М.А.Завадской [Zavadskaya 2018; Zavadskaya, Welzel 2015; Завадская 2015; Завадская 2014a; Завадская 2014b; Zavadskaya, Welzel 2013; Завадская 2012b], С.Шкеля [Шкель 2014; Шкель 2016], А.Мельвиля [Мельвиль, Стукал, Миронюк 2013; Мельвиль 2013], Д.Стрельцова [Streltsov 2015; Стрельцов 1994]. Кроме того, российские авторы достаточно активно участвуют в дискуссии о проблематике однопартийного доминирования через обсуждение перспектив формирования партийной системы с доминантной партией в России. Среди работ российских авторов о трансформации партийной системы и политического режима в России к однопартийному доминированию важно отметить исследования Е.Мелешкиной [Мелешкина 2006], В.Гельмана [Гельман 2006a; Гельман 2006b; Гельман 2008; Гельман 2012a; Гельман 2012b], Ю.Коргунюка [Коргунюк 2007], Б.Макаренко [Макаренко 2011; Макаренко 2012a; Макаренко 2010], Р.Туровского [Reuter, Turovsky 2014], 8 А.Макаркина [Макаркин 2013], А.Кынева [Кынев, Любарев 2011; Кынев 2013], Г.Михалевой [Михалева 2009], Г.Голосова [Голосов 2006; Голосов, Лихтенштейн 2001], М.А.Завадской [Zavadskaya, Groemping, Martinez-i-Coma 2017; Завадская 2012a], П.В.Панова [Панов 2010]. Вместе с тем, существует недостаток работ, анализирующих природу обусловленности устойчивости однопартийного доминирования, во-первых, в режимах, уже показавших устойчивость своего функционирования в виде преодоления критического уровня продолжительности существования, вовторых, анализирующих функционирование режимов с доминантной партией сквозь призму условий их устойчивости, что предполагается сделать в рамках диссертационного исследования. Основной исследовательский вопрос. Основной исследовательский вопрос формулируется следующим образом: какие институциональные и политические условия определяют устойчивость однопартийного доминирования в политических режимах? Цель и задачи исследования. Целью исследования является определение условий устойчивости однопартийного доминирования в политических режимах. Для достижения поставленной цели ставятся и решаются следующие задачи: 1) Изучить теоретические подходы к пониманию режимов с доминантной партией как особой разновидности политического режима; 2) Сформировать авторскую операционализацию концептуализацию однопартийного доминирования и в политических режимах; 3) Провести теоретический анализ влияния институциональных и политических факторов на доминирования; 9 устойчивость однопартийного 4) Разработать теоретические институциональными и гипотезы о политическими связи между факторами и устойчивостью однопартийного доминирования; 5) Осуществить корреляционный, регрессионный анализ и анализ выживаемости в отношении связи между независимыми переменными институциональных и политических факторов и зависимой переменной устойчивости однопартийного доминирования; 6) Определить степень влияния институциональных и политических факторов на устойчивость однопартийного доминирования. Рабочие гипотезы. В рамках исследования выдвигаются и проверяются следующие гипотезы: 1) H1: В парламентских режимах однопартийное доминирование имеет более длительный срок функционирования, чем в президентских; 2) H2: Режимы с повышенным уровнем непропорциональности избирательной системы имеют повышенную продолжительность однопартийного доминирования; 3) H3: Режимы с повышенным уровнем электоральной поддержки конкурентов правящей партии имеют пониженную продолжительность однопартийного доминирования; 4) H4: Режимы с наличием предшествующего опыта электоральной демократии имеют более длительный срок функционирования, чем режимы без опыта электоральной демократии; 5) H5: Режимы с повышенной частотой смены фигуры высшего политического лидера имеют повышенную продолжительность однопартийного доминирования. Обоснование границ исследования. Исходя из поставленного основного исследовательского вопроса, исследование направлено на изучение роли ключевых институциональных и политических факторов в обеспечении устойчивости однопартийного доминирования. Исследование не охватывает 10 весь набор причин, определяющих выживаемость режимов доминантной партией, а концентрируется исключительно на рассматриваемых в работе институциональных и политических детерминантах, что обусловлено состоянием исследовательского поля и недостаточной изученностью данного исследовательского фокуса. В свою очередь выбор относительно «узкого» комплекса условий позволяет проделать более глубокий анализ соответствующих тем, более пристальным и внимательным взглядом рассмотрев природу причинных зависимостей на уровне теоретических разработок. Исследование ориентировано на выявление институциональных и политических факторов выживаемости власти доминантных партий вне зависимости от того, в условиях демократического или недемократического режима они функционировали. Данное решение, прежде всего, обусловлено фокусом на однопартийном доминировании как самостоятельной описательной характеристике политических режимов. Несомненно, в демократических и авторитарных режимах действуют разные механизмы поддержания однопартийного доминирования, однако, справедливо и то, что само существование однопартийного доминирования как такового является значимой характеристикой политического режима вне зависимости от степени его демократичности, оказывающей колоссальное влияние на логику функционирования политических институтов, характер электоральной конкуренции между властью и оппозицией, распределение ресурсов между акторами. В выборе данной логики в немалой степени одновременно проявляется и ее оригинальность на фоне господствующего подхода в отношении раздельного изучения факторов устойчивости однопартийного доминирования в демократических и недемократических режимах. Кроме того, данное решение о едином рассмотрении демократических и авторитарных случаев однопартийного доминирования также объясняется относительно малым размером выборки и невозможностью ее сокращения в 11 условиях необходимости осуществления валидной эмпирической оценки значимости факторов устойчивости однопартийного доминирования. В диссертации однопартийное доминирование понимается как длительный контроль определенной политической силы за высшим выборным постом в исполнительной власти, в связи с чем в выборку включаются достаточно разные режимы с точки зрения статуса доминантной партии – как случаи устойчивого самостоятельного правления с формированием правительства целиком из представителей единственной партии, так и случаи коалиционного правления с формированием правительства при участии младших коалиционных партнеров. Вместе с тем, критерий удержания определенной партией высшего выборного поста в исполнительной власти в сочетании с его непрерывностью на протяжении 18 лет и более достаточно хорошо отражает реальность доминирования данной политической силы в партийной системе. Такая партия даже при коалиционном правлении занимает, несомненно, отчетливо господствующий статус в партийной системе, существенно превосходящий статус всех других политических сил. Кроме того, в случае применения дополнительных частных критериев возникает проблема дробления и без того достаточно малой выборки. При этом за рамками исследования остается вопрос, является ли монопольным контроль доминантной партии за повесткой дня или доминантная партия вынуждена разделять его со своими младшими коалиционными партнерами. Таким образом, представляется справедливым выбор контроля высшего выборного поста в исполнительной власти в качестве критерия для выделения режимов с доминантной партией. Обусловленность выживаемости однопартийного доминирования влиянием институциональных и политических факторов исследуется в рамках режимов, прекративших свое существование. Решение не включать в выборку продолжающие функционировать режимы, во-первых, объясняется замыслом оригинального исследовательского подхода с учетом существующего состояния соответствующего предметного 12 поля, а во-вторых, необходимостью эмпирической оценки вклада анализируемых детерминант в устойчивость однопартийного доминирования на основе режимов с известным сроком жизни. Для понимания характера исследуемых зависимостей в рамках влияния институциональных однопартийного и политических доминирования стоит факторов на устойчивость отметить, что используемые независимые переменные имеют статическое измерение. В частности, в отношении независимых переменных уровня непропорциональности избирательной системы и уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии, а также контрольной переменной степени контроля доминантной партии в правящей коалиции используются средние арифметические значения за весь период однопартийного доминирования. Основанием для такого подхода служит направленность работы на сравнение режимов между собой, а не на исследование эволюции определенных характеристик режима в течение периода его существования. Хотя использование средних арифметических значений не позволяет в достаточной мере учесть внутреннюю динамику соответствующих характеристик режима по причине колебаний соответствующих переменных в течение периода однопартийного доминирования, для целей сравнительного анализа, представляющих основной фокус данного исследования, этот фактор не представляет критической важности, так как колебания носили умеренный характер, а средние значения как укрупненные средние оценки показателей достаточно хорошо отражают различия между режимами по соответствующим параметрам. Теоретико-методологические основания исследования. Исследование выполняется в рамках методологического подхода нового институционализма рационального выбора2, принципы которого используются для анализа институциональных и политических условий 2 Подробно о методологическом подходе нового институционализма рационального выбора см. [Shepsle 2006] 13 устойчивости политических режимов с доминантной партией. Методология нового институционализма рационального выбора в своих базовых рамках основана на представлении о рациональном поведении акторов, устойчивые практики взаимодействия которых оформляются в виде институтов. Понимание институтов опирается на подход Дж.Марча и Й.Ольсена, в соответствии с которым институт определяется как «относительно устойчивый, встроенный в структуры смыслов и средств набор правил и организованных практик, который обладает относительной независимостью от смены персоналий и относительной сопротивляемостью специфическим индивидуальным предпочтениям и ожиданиям, а также изменяющимся внешним обстоятельствам» [March, Olsen 2006, p. 3]. Методы исследования. институциональных однопартийного и Для политических доминирования эмпирической факторов используются оценки влияния на устойчивость методы многомерного статистического анализа - корреляционный анализ, регрессионный анализ, анализ выживаемости. Принципы отбора источников данных. В рамках данного исследования под однопартийным доминированием понимается длительное непрерывное удержание власти в стране одной и той же политической силой на протяжении 18 лет и более в условиях проведения регулярных выборов на конкурентной основе3. Удержание власти определенной политической силы за понимается как контроль высшим выборным постом в исполнительной власти. Порог отсечения 18 лет в отношении длительности существования режима для признания его режимом с доминантной партией выбран, исходя из того, что данный срок является минимальным, при котором режим функционировал не менее трех электоральных циклов. Концептуализация однопартийного доминирования подробно раскрывается в Главе 1, параграф «Концептуализация однопартийного доминирования». Подробное описание критериев отбора случаев однопартийного доминирования в выборку приведено в приложении к диссертации. 3 14 Выборка исследования включает случаи режимов с доминантной партией, существовавшие с 1950 по 2015 год включительно и прекратившие свое функционирование не позже 31 декабря 2015 года. Выбор такого временного интервала вызван необходимостью ограничить выборку теми режимами, которые можно отнести к современным. Всего в выборку включено 30 случаев однопартийного доминирования, относящихся к 27 странам4. Выявление детерминант устойчивости однопартийного доминирования (зависимая переменная) осуществляется на основе анализа влияния следующих институциональных и политических факторов (независимых переменных): 1) Тип институционального дизайна (парламентский или президентский); 2) Уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент (расчет через вычисление Индекса непропорциональности М.Галлахера5); 3) Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии (расчет как 1 минус доля голосов правящей партии – партии, контролирующей высший выборный пост в исполнительной власти); 4) Предшествующий опыт электоральной демократии (наличие или отсутствие); 5) Частота смены фигуры высшего политического лидера (отношение числа лиц, занимавших высшую выборную должность в исполнительной власти в течение одного года и более, к продолжительности функционирования режима с доминантной партией в месяцах). Помимо независимых переменных в ходе эмпирического анализа проверяется возможная значимость следующих контрольных переменных: В Австрии, Гайане и Люксембурге зафиксировано по два периода однопартийного доминирования, которые считаются раздельно. 5 Подробно об индексе см.: Least squares index. https://www.tcd.ie/Political_Science/staff/michael_gallagher/ElSystems/Docts/lsq.php 4 15 1) Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 2) Тип политического режима; 3) Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции. В отношении переменной уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии следует сделать важную оговорку. Замысел данной переменной не предполагает проведения дифференциации внутри оппозиции по степени операционализация близости обусловлена к доминантной намерением партии. сфокусировать Такая данный предиктор именно на голосовании избирателей – электоральном выборе между господствующей партией, стремящейся к максимальному единоличному господству, и всеми остальными альтернативами, поддержка которых в условиях длительного удержания власти другой, но одной и той же политической силой, несет в себе противоположный посыл, направленный на завоевание власти другой партией. Стоит отметить, что в ряде случаев наличия тесного, устойчивого и долговременного сотрудничества нескольких формально независимых друг от друга партий, но по сути представляющих единое партийное образование (Бельгия, Германия, Австралия), в качестве доминантных партий рассматриваются объединенные структуры данных партий. Очевидно, что выбранные контрольные переменные могли бы быть отнесены к независимым переменным в силу того, что они по своей природе так же являются политическими или институциональными факторами. Тем не менее данные переменные учитываются именно в качестве контрольных, так как в их отношении не выдвигается теоретических гипотез о наличии устойчивой связи с выживаемостью однопартийного доминирования. Данные контрольные переменные выбраны для проверки возможного влияния соответствующих факторов на изменения зависимой переменной. В случае длины срока полномочий высшего политического органа проверяется возможная обусловленность продолжительности 16 функционирования однопартийного доминирования законодательно установленной протяженностью работы органа, в результате выборов в который определяется власть в стране. В случае переменной типа политического режима проверяется возможное влияние демократического или авторитарного контекста однопартийного доминирования на его устойчивость. В случае переменной степени контроля доминантной партии в правящей коалиции проверяется возможная обусловленность устойчивости однопартийного доминирования эффектом единоличного или совместного правления с участием младших коалиционных партнеров. Эмпирический доминирования анализ условий осуществляется через устойчивости однопартийного проведение корреляционного, регрессионного анализа и анализа выживаемости. В рамках применения данных методов в соответствующие модели включаются независимые переменные, соответствующие анализируемым институциональным и политическим факторам, зависимая переменная длительности существования режима с доминантной партией, а также контрольные переменные. Определение научного вклада исследования в развитие предметного поля. Научная новизна исследования подтверждается следующими различий устойчивости моментами: 1) Анализируется обусловленность однопартийного доминирования, в объясняемая влиянием институциональных и политических факторов, в режимах, уже достигших критического уровня выживаемости в виде продолжительности своего функционирования; 2) Разработана однопартийного авторская доминирования функционирования уровнем концептуализация с длительности как установленным для устойчивости продолжительности критическим квалификации его временным подтвержденного однопартийного доминирования в политическом режиме. Данная концептуализация позволяет получить наиболее точные и надежные 17 эмпирические оценки влияния политических и институциональных факторов на устойчивость однопартийного доминирования; 3) Разработана целостная система теоретических предпосылок и на их основе сформулированы теоретические гипотезы о характере зависимости устойчивости однопартийного доминирования от ключевых институциональных и политических факторов - типа институционального дизайна, избирательной системы по электоральной поддержки уровня выборам непропорциональности в парламент, уровня конкурентов правящей партии, предшествующего опыта электоральной демократии, частоты смены фигуры высшего политического лидера; 4) Осуществлена эмпирическая оценка зависимости устойчивости однопартийного доминирования от выделенных институциональных и политических факторов – типа институционального дизайна политической системы, уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент, уровня электоральной поддержки конкурентов правящей электоральной демократии, партии, частоты предшествующего смены фигуры опыта высшего политического лидера. Теоретическая значимость исследования выражается в следующих моментах: 1) Концептуализировано понятие устойчивости однопартийного доминирования как продолжительности непрерывного удержания власти одной той же политической силой с превышением уровня длительности в 18 лет; 2) Разработана теоретическая модель связи институциональных и политических факторов с доминирования; 18 устойчивостью однопартийного 3) Разработан и реализован методологический подход к определению степени влияния институциональных и политических условий устойчивости режимов с доминантной партией; 4) Выявлена эмпирическая обусловленность повышения устойчивости однопартийного доминирования в условиях пониженного уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и наличия предшествующего опыта электоральной демократии. Практическая значимость исследования определяется тем, что оно направлено на оценку влияния институциональных и политических факторов на устойчивость типа политических режимов, широко представленного в реальной мировой политической практике. Положения, выносимые на защиту. На защиту выносятся следующие положения: 1) Исходя из необходимости эмпирического анализа обусловленности устойчивости однопартийного доминирования влиянием институциональных и политических факторов, предложена наиболее соответствующая данной задаче концептуализация устойчивости однопартийного доминирования как продолжительности непрерывного удержания власти одной политической силой с установлением критического временного уровня длительности в 18 лет для квалификации подтвержденного однопартийного доминирования в условиях конкурентных выборов; 2) Однопартийное доминирование как таковое в значительной степени определяет логику политической конкуренции между властью и оппозицией в политических режимах, что обуславливает валидность анализа режимов на его основе в рамках предложенной концептуализации; 3) В рамках теоретического анализа устойчивость однопартийного доминирования вариация предложено которой может 19 рассматривать как переменную, объясняться пятью ключевыми институциональными и политическими факторами. В отношении данных факторов сформулированы соответствующие теоретические гипотезы, в соответствии с которыми устойчивость однопартийного доминирования является повышенной в условиях парламентского типа институционального дизайна, повышенного уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент, пониженного уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии, наличия предшествующего опыта электоральной демократии, повышенной частоты смены фигуры высшего политического лидера; 4) Выявлено наличие статистически значимой зависимости степени устойчивости однопартийного электоральной поддержки доминирования конкурентов правящей от уровня партии и предшествующего опыта электоральной демократии, а также получены оценки, демонстрирующие отсутствие статистически значимой связи устойчивости однопартийного доминирования с типом институционального дизайна, уровнем непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и частотой смены фигуры высшего политического лидера. Публикации Результаты диссертационного исследования раскрыты в 4 публикациях, общий объем которых составляет 3,4 п.л. (личный вклад автора совпадает с указанным объемом). Публикации в рецензируемых научных изданиях 1. Порошин А.В. Влияние конституционного дизайна на устойчивость однопартийного доминирования // Вестник Пермского университета. Серия «Политология». 2017. №1. С. 87-97. – 1,0 п.л. 20 2. Порошин А.В. Роль доминантной партии в регулировании этнических конфликтов: Пример Малайзии // Политическая наука. 2016. №1. С. 176-185. – 0,6 п.л. 3. Порошин А.В. Режим с доминантной партией как перспектива политической трансформации посткоммунистических государств // Политическая наука. 2014. №3. С. 232-248. – 0,9 п.л. Публикации в других изданиях 1. Порошин А.В. Авторитарные режимы с доминантной партией: основные свойства и факторы устойчивости // Бизнес. Общество. Власть. 2011. №7. С. 156-178. – 0,9 п.л. Апробация исследования Содержание и результаты исследования обсуждались автором диссертации на следующих конференциях: 1. 24th World Congress of Political Science. Poznań, Poland. 27.07.2016. Тема доклада: Impact of Constitutional Design on Durability of Single-Party Dominance. 2. 2016 ECPR Graduate Student Conference. Tartu, Estonia. 12.07.2016. Тема доклада: Impact of Effective Number of Parties on Durability of Single-Party Dominance. 3. 7-я Международная научно-практическая конференция студентов и аспирантов «Статистические методы анализа экономики и общества». Москва, Россия. политической 18.05.2016. конкуренции Тема на доклада: выборах Влияние на уровня устойчивость однопартийного доминирования. 4. Первая межвузовская студенческая конференция по политическим наукам. Москва, Россия. 05.03.2011. Тема доклада: Авторитарные 21 режимы с доминантной партией: основные свойства и факторы устойчивости. 5. Научный семинар «Политические партии и политическая конкуренция в демократических и недемократических режимах». Москва, Россия. 16.04.2010. Тема доклада: «Единая Россия»: проблема идеологической идентификации партии. 6. Международная научно-практическая конференция «Кризис европейской социал-демократии: причины, формы проявления, пути решения». Москва, Россия. 19.02.2010. Тема доклада: «Справедливая Россия»: значимость социал-демократической идентичности. 22 Глава 1. Однопартийное доминирование в политических режимах: концептуальные и теоретические основы В течение XX века в мире получили широкое распространение такие режимы, которые подразумевали существование демократических политических институтов, конкуренцию между партиями и регулярное проведение выборов на альтернативной основе, но при этом одна из партий завоевывала господствующее положение и удерживала его на протяжении длительного времени. В данной главе будут проанализированы основные подходы к анализу режимов с доминантной партией, разработаны концептуализация и операционализация однопартийного доминирования. Будут рассмотрены причины возникновения и особенности функционирования режимов с доминантной партией, логика политической конкуренции между властью и оппозицией в режимах данного типа, а также соотношение однопартийного доминирования с демократией и авторитаризмом. Способы анализа однопартийного доминирования Главное, что отличает любую доминантную (доминирующую) 6 партию – это то, что она вполне может считаться правящей партией в полном смысле этого слова, так как она играет «ведущую роль относительно доступа к большинству важнейших политических должностей» [Reuter, Remington 2009, p. 503]. Это подразумевает полномочия по проведению в жизнь политического курса, назначение партией определенных лиц на ответственные государственные должности, получение привилегированного доступа к государственным ресурсам для поддержания собственных позиций у власти. В данной работе понятия «доминантная партия» и «доминирующая партия» используются как синонимы. Оба они являются калькой с английского «dominant party». 6 Ряд авторов предлагает собственное видение того, что понимать под режимом с доминантной партией и соответствующей партийной системой. Например, американский политолог Б.Магалони предлагает наиболее общее и вместе с тем неконкретное определение однопартийной гегемонии. С ее точки зрения, это система, в которой одна политическая партия удерживает власть в государстве непрерывно на протяжении нескольких десятилетий в условиях проведения регулярных альтернативных выборов [Magaloni 2006, p. 32]. В отличие от однопартийных диктатур в режимах такого типа разрешена легальная политическая конкуренция и могут законно существовать и участвовать в выборах оппозиционные правящему режиму политические партии. В последнее время многие государства, всего лишь введя регулярные многопартийные выборы, проделали путь от однопартийных диктатур к авторитарным режимам с доминантной партией. Тем не менее, это во многих случаях не изменило правящего положения действующих политических партий и лидеров. Учитывая особенности однопартийного доминирования и в условиях демократии, и в условиях авторитаризма, К.Матлоза и Ш.Карьюм определяют систему с доминантной партией как систему, в которой при наличии множества партий только одна партия занимает ведущее место и удерживает власть в государстве на протяжении достаточно длительного времени [Matlosa, Karume 2004]. Существует несколько основных способов изучения однопартийного доминирования в литературе. Критерием может выступать удержание правящей партией определенной доли голосов на выборах и мест в парламенте. Что касается доли мест, то М.Дюверже [Дюверже 2002, с. 377] и Т.Пемпель [Pempel 1990b, p. 3], считают достаточным относительное большинство мест, а Дж.Сартори [Sartori 1976, p. 195] и Ж.Блондель [Blondel 1972, p. 99-103] выдвигают требование абсолютного большинства, что предоставляет возможность самостоятельно контролировать правительство, наконец, Н.Ван ден Валле и К.Батлер [Van de Walle, Butler 1999, p. 25] 24 рассматривают в качестве релевантного уровня 60% мест, а Дж.Коулман – 70% [Coleman 1960, p. 295]. Также однопартийное доминирование может рассматриваться с точки зрения выраженной продолжительности удержания власти. В силу того, что поддержание режима обеспечивается путем победы на выборах, критерием может выступать также продолжительность непрерывного электорального превосходства на общенациональных выборах, необходимого для формирования устойчивого политического режима с доминантной партией. Исследователи устанавливают определенную временную границу, переход которой означает возможность отнесения определенного режима к режиму с доминантной партией. В этом отношении для К.Грина этот период составляет 3-4 электоральных цикла или 20 лет [Greene 2007, p. 12], для Дж.Сартори – победа на трех последовательных выборах [Sartori 1976, p. 260], а Т.Пемпель предлагает более абстрактную формулировку – «постоянное или полупостоянное правление» [Pempel 1990b , p. 15]. Несмотря на различия в подходах между разными исследователями, общая идея является одинаковой – во всех остальных партийных системах инкумбенты рано или поздно проигрывают выборы [Templeman 2012, p. 22]. В режимах с доминантной партией в какой-то момент способность партии непрерывно удерживать власть становится следствием чего-то более системного, чем просто успешной избирательной кампании или грамотного правления [O’Leary 1994, p. 5]. Иногда однопартийное доминирование анализируется сквозь призму сильной идентификации доминантной партии с государством, что зачастую обеспечивает длительное пребывание этой партии у власти. В этой связи стоит упомянуть о рассматриваемой многими специалистами в основном применительно к авторитарным режимам роли доминантной партии как механизма координации элит. Здесь ключевым элементом описания выступает обеспечение устойчивости однопартийного доминирования за счет привилегированного доступа к государственным ресурсам, используемого для 25 распределения патронажа и создания значительного перевеса в ресурсах над оппозицией для обеспечения победы на выборах. Определяя природу исследователи, как способность доминантной однопартийного например, Б.Магалони, партии доминирования, обращают одни внимание самостоятельно на формировать правительство, длительность правления, а также на правила политической конкуренции. С ее точки зрения, суть режима с доминантной партией заключается в непрерывном удержании власти одной политической партией на протяжении нескольких десятилетий в условиях проведения регулярных альтернативных выборов [Magaloni 2006, p. 32]. Другие исследователи, как например, К.Матлоза и Ш.Карьюм, стремятся выработать более абстрактное теоретическое описание и фокусируются на наличии среди всех партий одной, являющейся доминантной и занимающей ведущее место в рамках политической системы на протяжении достаточно длительного времени [Matlosa, Karume 2004]. Третьи считают необходимым разработать более подробное эмпирическое понимание однопартийного доминирования, что сделало бы более удобным проведение сравнительных исследований. Т.Пемпель, считает релевантными критерии Например, продолжительного доминирования одной партии в процессе формирования правительства и определения основного содержания общественной повестки [Pempel 1990b, p. 1], а К.Грин создал более конкретные критерии сроков доминирования и предложил считать партию доминантной в том случае, если она удерживает устойчивое большинство в законодательной и исполнительной ветвях власти на протяжении как минимум двадцати лет или четырех электоральных циклов подряд [Greene 2007, p. 12]. 26 Концептуализация однопартийного доминирования В рамках данной работы однопартийное доминирование может быть определено как длительное непрерывное правление одной и той же политической силы в условиях конкурентных выборов. Таким образом, в рамках политического режима с доминантной партией сочетаются следующие характеристики: (1) регулярное проведение выборов на альтернативной основе в высший орган государственной власти на общенациональном уровне с участием более одной партии или кандидата; (2) непрерывное пребывание у власти в стране одной и той же политической силы на протяжении 18 лет и более. Удержание власти в условиях конкурентных выборов операционализируется как контроль за высшим выборным постом в исполнительной власти без предъявления каких-либо требований к доле голосов, полученных на выборах, и доле занимаемых мест в парламенте. Данное решение обусловлено значительным воздействием, которое оказывают особенности институционального дизайна и избирательных систем на уровень электоральной поддержки и степень контроля парламента. Партия может считаться доминантной тогда, когда представитель партии занимает пост премьер-министра в парламентских режимах или пост президента в президентских режимах. При этом обладание абсолютным большинством мест в парламенте не является обязательным условием, в этой связи при парламентаризме доминантная партия может не быть крупнейшей партией в правящей коалиции, а при президентстве доминантная партия вообще может не обладать большинством в парламенте ни самостоятельно, ни в составе коалиции. 27 Качества демократии и авторитаризма в рамках режимов с доминантной партией В основе устойчивости доминирования той или иной политической партии могут быть как демократические, так и авторитарные механизмы. В этой связи в эмпирических исследованиях обычно описывается контекст функционирования доминантных партий в рамках политических режимов и дается оценка степени его демократичности. В эмпирической политической науке можно считать устоявшимся разделение конкретных режимов на две группы: те, которые сохраняют длительное доминирование на политической арене в условиях относительно демократического режима (Швеция, Япония, Индия) и те, которые существуют при авторитаризме (классическим примером является доминирование Институционально-Революционной партии в Мексике). В отношении первого случая М.Дюверже так определял доминирующую партию: «Это прежде всего партия более крупная, чем другие; она идет во главе всех и достаточно явно дистанцируется от своих соперников на протяжении известного времени… Партия считается доминирующей, если она сохраняет парламентское большинство в течение длительного периода политического развития» [Дюверже 2002, с. 377]. В этом виде доминирование партий основано на применении демократических практик функционирования политического режима. Хотя это и выглядит парадоксальным: неслучайно такого рода режимы впоследствии получили название «нетипичных демократий»7, которые во многом не похожи на большинство демократических систем. Именно поэтому среди специалистов распространено представление о том, что длительное доминирование одной партии даже в условиях демократического режима в той или иной степени отдаляет ту или иную политическую систему от демократических стандартов. Продолжительная гегемония одной партии снижает вероятность смены власти, а, следовательно, Название книги Т.Пемпеля (Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990). 7 28 не соответствует образному определению демократии по А.Пшеворскому. С его точки зрения, демократией можно считать ту «систему, в которой правящие партии проигрывают выборы» [Пшеворский 1999, с. 28], то есть в качестве главного признака демократии выступает реальность периодической ротации власти. Этой точки зрения, например, придерживаются Х.Гильом и Ч.Симкинс, известные специалисты по системам с доминирующей партией, прежде всего в условиях авторитарных режимов. С их точки зрения, главное, что отличает демократический политический процесс, является наличие полноценной и сильной оппозиции действующей власти, которая вырабатывает и предлагает избирателям альтернативные политические программы, отражает интересы тех или иных групп населения и в итоге существенно повышает вероятность более или менее регулярной сменяемости власти. Вслед за А.Пшеворским они говорят об угрозах, которые несет с собой режим с доминирующей партией, по отношению к реальной политической конкуренции [Giliomee, Simkins 1999b]. В частности, речь идет о подрыве неопределенности результатов выборов, что является важным признаком демократии, по крайней мере, электоральной. Очевидно, значение политической партии как агента общественного влияния и представителя интересов граждан на политической арене не согласуется с приобретением ей статуса части государственного механизма. В этой связи существование системы с доминантной партией, даже в условиях демократии, как минимум ведет к некоторому сращиванию государства с одной партией. Весьма вероятным следствием этой трансформации может стать увеличивающееся превосходство государства над обществом, что непременно влечет за собой более частые и масштабные злоупотребления властными полномочиями, в том числе рост политической коррупции. Также это может привести к снижению общественной активности на уровне автономных, независимых от действующей власти, групп гражданского общества. 29 Вместе с тем, такого рода представление о неполном соответствии любого режима с доминантной партией демократическим критериям не является общепринятым в политической науке. Многие исследователи считают, что неверно количественные критерии партийной системы возводить в ранг критерия демократии. Так, например, А.Ариан и С.Барнс предлагают проводить разграничение не между демократическими и авторитарными режимами с доминантной партией, а между однопартийными режимами и всеми системами с доминантной партией в целом. Основываясь на анализе демократических послевоенных режимов Израиля и Италии, они склонны полагать, что устойчивое доминирование одной партии в отличие от однопартийной диктатуры «произрастает из стратегических политических решений, которые делает партийная элита» [Arian, Barnes 1974, p. 599]. Иными словами, немалую роль в таких режимах играет политическая стратегия, прежде всего та, которая касается остальных партий. Как полагают А.Ариан и С.Барнс эта стратегия сводится к двум базовым целям: удерживать доминантную партию в центре политического пространства и «выборочно мобилизовывать сегменты населения в зависимости от потребностей партии и ее абсорбирующего потенциала» [Arian, Barnes 1974, p. 599]. Этим авторы советуют любой, претендующей на длительное доминирование партии, идеологически ориентироваться на так называемого медианного избирателя [Downs 1957], с тем, чтобы завоевать его симпатии и обеспечить себе победу на выборах. А.Ариан и С.Барнс выделили два ключевых преимущества подобных политических режимов: во-первых, доминантная партия является намного более эффективным механизмом стабилизации по сравнению с фрагментированными партийными системами, а, во-вторых, господство доминантной партии так или иначе основано на политической конкуренции и сочетается с наличием определенной совокупности гражданских свобод – необходимого фундамента устойчивой демократии. 30 Вместе с тем, грань между демократическими и авторитарными режимами, так или иначе опирающимися на доминантные партии, не выглядит достаточно четкой. В этом смысле представляется интересным критерий, предложенный Е.Ю.Мелешкиной: различия заключаются в характере используемых для поддержания господства доминантной партии механизмов. Е.Ю.Мелешкина полагает, что в относительно демократических режимах эта задача решается путем «создания компенсаторных механизмов, не ущемляющих права других сил на доступ к власти в результате соревнования, но ограничивающих их фактические возможности» [Мелешкина 2006, с. 146]. В качестве примеров такого рода инструментов она, в частности, называет внутрипартийную фракционность и соревнование. В условиях же авторитаризма, для сохранения режима доминирования для одной партии, прежде всего, применяются недемократические методы и практики. В результате проведенного анализа влияния авторитарного или демократического контекста следует отметить, что с одной стороны данный фактор обуславливает определенные различия оснований функционирования режимов с доминантной партией. С другой стороны, само существование однопартийного доминирования как такового характеристикой политического режима, во является многом значимой определяющей распределение ресурсов, логику политической конкуренции между властью и оппозицией и потому выступающей важным признаком для выделения режимов на его основе. Действительно, вне зависимости от степени демократичности того или иного политического режима с доминантной партией, имеет место некоторое сращивание государственных институтов с доминантной партией, а также ослабление электоральной конкуренции и, вероятности сменяемости власти в ходе выборов. 31 следовательно, снижение Истоки формирования однопартийного доминирования С введением регулярных конкурентных выборов в первой половине XX века стали возникать доминантные партии, непрерывно побеждавшие на нескольких выборах подряд и удерживавшие власть в течение длительного времени. Однако, исследователи предлагают весьма разные объяснения факторов оформления такого рода режимов. Например, Е.Ю.Мелешкина полагает, что, как правило, закрепление систем с доминантной партией было вызвано целями ускорения модернизации и консолидации политического режима [Мелешкина 2006]. Она считает, что в ХХ веке такого рода режимы распространились прежде всего на страны так называемой «догоняющей модернизации». В большинстве таких государств сохранялись традиционные, построенные на принципах неправительственные иерархии общественные социальные организации отношения, были не институционализированы в качестве самостоятельного субъекта влияния на политический процесс. В подобных условиях государство зачастую предпринимало определенные усилия по формированию гражданского общества и устанавливало механизмы контроля за его деятельностью. На сегодняшний день существует три наиболее признанных теории возникновения политических режимов с доминантной партией. Согласно первой из них, партийная система отражает классовую структуру общества. Например, с точки зрения классиков политической науки С.М.Липсета и С.Роккана, при отсутствии устойчивых и ярко выраженных различий (размежеваний) между социальными и экономическими классами не будет сформирован необходимый фундамент для устойчивого долговременного функционирования более, чем одной партии. Эту теорию особенно поддерживают те, кто исследует африканские случаи однопартийного доминирования, так как в их отношении она выглядит особенно достоверной [Липсет, Роккан 2004]. Некоторые исследователи придерживаются во многом противоположной точки зрения и считают, что основание для такого типа 32 режимов лежит в потребности уравновешивать центробежные тенденции гетерогенного общества [Huntington, Moore 1970, p. 10]. Одна мощная политическая сила эти функции и призвана выполнять, консолидируя разрозненную структуру общества. Эту теорию хорошо подтверждает случай Малайзии и ряда других мультиэтничных государств. Выраженная гетерогенность того или иного общества как один из факторов установления политического режима с доминантной партией подразумевает наличие устойчивых этнических и лингвистических расколов между крупными социальными группами, составляющими большинство граждан страны. В этой связи одним из способов снятия остроты подобных противоречий является стремление к инклюзивности и создание широкой мультиэтнической правящей коалиции с включением в нее представителей конфликтующих групп. Таким образом, существование широкой правящей коалиции, с одной стороны, имеет своей целью ослабление межгрупповой напряженности, а с другой стороны, способствует выживаемости режима. Кроме того, эта теория может хорошо объяснить возникновение однопартийного доминирования в Казахстане, где существуют выраженные межклановые расколы. Становление однопартийного доминирования в этой стране происходило через создание в рамках партии «Нур Отан» возможностей для представительства интересов различных жузов, составляющих клановую структуру общества [Ербосынов 2007]. Данная стратегия может сопровождаться равномерным распределением благ между разными этническими общностями, поддержанием их внутренней самооценки на приемлемом уровне и в итоге приводить к формированию устойчивых стимулов к эффективному развитию экономики страны в рамках стабильной, устраивающей подавляющее большинство населения политической ситуации. Как отмечает Д.Горовиц [Horowitz 1993, p. 25-27], именно умелая игра на стирании этнических противоречий путем создания селективных стимулов для разных групп к совместному управлению в различных сферах экономики и общества обеспечивает доминантной партии 33 широкое поле для маневра и предоставляет значительные возможности оставаться у власти на протяжении длительного времени в условиях функционирования демократических политических институтов. Другим вариантом сглаживания этнических и лингвистических различий может выступать консоциативная демократия [Лейпхарт 1997], механизмы которой могут быть использованы при относительном равенстве сегментов. Наконец, с точки зрения еще одной теории, разработанной С.Хантингтоном, политический режим с доминантной партией является продуктом усилий политической элиты по созданию и легитимации власти одной общественной силы над другой в условиях существования раздвоенного общества [Huntington, Moore 1970]. Эта раздвоенность может обретать на практике самые разные формы: социально-экономические, расовые, религиозные или этнические. В этом же тексте С.Хантингтон, анализируя функционирование доминантных партий в условиях гибридных политических режимов, приходит к выводу, что такого рода системы являются наиболее приемлемыми среди всех форм авторитаризма [Huntington, Moore 1970, p. 4]. С его точки зрения, возникновение такого рода партий вызвано усилением социальной дифференциации общества и атомизацией граждан. Доминантные партии призваны сгладить эти противоречия, кооптируя в свою политическую орбиту различные социальные группы. Кроме того, как полагает С.Хантингтон, создание доминантной партии обусловлено стимулами одного актора: когда он является достаточно влиятельным, он инициирует создание режима доминантной партии. Вместе с тем, здесь стоит указать на одну важную проблему: этот ведущий актор, несомненно, желает кооптировать различные элиты в эту структуру, однако при этом он будет стремиться сохранить максимальную свободу действий для самого себя. Современные американские политологи О.Рейтер и Т.Ремингтон к этому добавляют, что элиты заинтересованы в равных условиях и участии 34 действующего правителя в партии, так как они не хотят быть в состоянии подчиненности, а желают быть уверенными в том, что партия будет надежным механизмом поставки карьерных и других ресурсов. Таким образом, обе стороны заинтересованы через создание доминантной партии получить максимальные выгоды для себя при минимизации издержек. Равновесие будет найдено тогда, когда каждая из сторон будет уверена в том, что и другая сторона тоже войдет в доминантную партию практически на тех же условиях [Reuter, Remington 2009, p. 505]. Изначальные стимулы к становлению режимов с доминантной партией могут быть различными. Значительную роль в этом процессе играет текущий социально-политический контекст, который задает определенные стимулы по формированию соответствующей конфигурации власти. В роли движущих факторов подобной институциональной динамики выступают, например, крупные события общенационального масштаба, например, обретение независимости, усталость общества от непрекращающихся политических потрясений, систематические конфликты в высших эшелонах власти, влекущие за собой кризисные явления в экономике, персональная популярность главы государства, который одновременно выступает лидером правящей партии, стимулы к консолидации элит и формированию устойчивой властной конструкции в условиях проведения экономической модернизации. Режимы с доминантной партией, выросшие из социальных революций или движений за независимость, часто становятся очень устойчивыми благодаря легитимности политических сил [Huntington 1968], приобретенной в ходе их непосредственного участия в соответствующих событиях национального масштаба. На практическом уровне можно привести примеры важнейших событий, во многом повлиявших на формирование однопартийного доминирования. Например, в становлении режима с доминантной партией в ЮАР подобную роль сыграла консолидация расового меньшинства в условиях нарастающего 35 сопротивления апартеиду, в Малайзии – длительный период колониальной зависимости, иностранной государственной оккупации самостоятельности и последующего вследствие массового обретения народного восстания, в Мексике – продолжительные революционные потрясения и связанная с ними политическая нестабильность, а на Тайване – противостояние коммунистическому режиму в Китае. При этом в Малайзии и ЮАР параллельно происходило выведение местного коренного населения из неравноправного положения и наделение его всем комплексом политических, социальных и экономических прав наравне со всеми другими группами. Обеспечение интеграции элит Общим для режимов с доминантной партией выступает то, что доминантная партия постепенно срастается с государством и сама фактически начинает представлять особый государственный институт. Постоянное пребывание во власти в определенной степени превращает политическую деятельность в рутинный процесс принятия и реализации государственных решений. В условиях длительного непрерывного доминирования на выборах происходит ослабление роли доминантной партии как негосударственной организации, агрегирующей и представляющей общественные интересы. В этой связи доминантные партии по причине длительного пребывания у власти на протяжении длительного времени эволюционируют в сторону квазигосударственных структур, не имеющих четкой идеологической идентификации, обладающих всеохватной социальной базой и в отношении которых приоритетной становится задача профессиональная разработка и реализация государственных решений, а не завоевание и сохранение власти. Закрепление доминирования правящих партий происходит по результатам непрерывного периода электорального превосходства на нескольких общенациональных выборах. Таким образом, доминантная партия 36 остается единственным полноценным игроком в рамках партийной системы, безоговорочным лидером электорального процесса, находит многочисленную устойчивую социальную опору, состоящую из большинства избирателей, становится важным фактором внутриэлитных отношений и ключевым актором в принятии политических решений [Giliomee, Simkins 1999a, p. 12]. Становление одной политической силы в качестве лидера политического и электорального пространства происходит в условиях консолидации элит. Прагматически-ориентированные представители политического класса и экономических кругов для реализации собственных властных амбиций или материальных интересов фактически не имеют выбора тактики достижения собственных целей и встраиваются в организационную структуру доминантной партии. Таким образом, через преимущество в ресурсах доминантные партии аккумулируют в себе большинство политиков-прагматиков, чьей главной целью является построение успешной карьеры в политической сфере и, в частности, получение государственных должностей [Greene 2007, p. 5-6]. Ресурсно-богатые партии привлекают лучших, наиболее харизматичных, популярных и компетентных политиков [Zaller 1998]. Эта закономерность отмечается исследователями как в отношении авторитарных, так и в отношении демократических режимов, например, США [Stone, Maisel, Maestas 2004]. Кооптация ведущих политических и корпоративных групп в доминантную партию, в свою очередь, приводит к объединению вокруг ведущей политической силы значительных кадровых, организационных и финансовых ресурсов, масштаб которых становится особенно заметен на фоне ослабления ресурсного потенциала оппозиции вследствие снижения ее электорального потенциала в виде реальной возможности победы на выборах и прихода к власти. 37 В условиях однопартийного доминирования оппозиция зачастую не может рассчитывать на какое-либо устойчивое финансирование со стороны бизнеса, прежде всего, по причине низких шансов на победу. Ресурсная бедность оппозиции, которая проистекает из вполне прагматических закономерностей развития политического процесса, не позволяет оппозиционным организациям выступать в роли привлекательных структур для притока конкурентоспособных лидеров, нацеленных не только на получение возможности выражения своих политических взглядов, но и на реальную борьбу за властное влияние и реализацию собственных прагматических интересов. Как справедливо указывает Г.Кокс [Cox 1997, p. 166], когда режим с доминантной партией обладает высокой устойчивостью, прагматическиориентированные политики будут вступать либо в доминантную партию, либо вообще не будут связывать себя партийной принадлежностью как таковой. Таким образом, те, кто заинтересован в политической карьере и нацелен на становление себя в качестве публичного должностного лица, с большей вероятностью будут вступать в доминантную партию, и при этом не будут создавать новую, так как в первом случае цена достижения собственных прагматических целей оказывается ниже. В условиях режимов, имеющих более выраженный персоналистский характер, однопартийное доминирование способствует обеспечению преемственности и консолидации правящих групп при смене главы государства, в ходе которой может возникать проблема нелояльности элит. Например, в ряде посткоммунистических режимов доминантные партии выступают инструментом монополизации административного контроля над политической повесткой и механизмом предупреждения возможностей альтернативной координации элит [Гельман 2008]. 38 Власть и оппозиция на электоральном пространстве В рамках конкуренции на выборах власть, несменяемая на протяжении длительного времени, получает устойчивое превосходство над оппозицией, связанное с перевесом в ресурсах и ожиданиями элит и избирателей. В условиях концентрации разных групп политических и экономических элит, а вместе с ними и значительных ресурсов, доминантные партии получают изначальное превосходство над оппозицией, что приводит к формированию заведомо неравных возможностей достижения победы на выборах. Ресурсная бедность оппозиционных партий, ограничивающая их привлекательность для прагматически-настроенных лидеров, во многом предопределяет их нишевую ориентацию, далекую от предпочтений медианного избирателя [Downs 1957] и, следовательно, неспособную принести партии победу на выборах. В то время как оппозиционные партии значительно удаляются от предпочтений медианного избирателя, доминантная партия наоборот тяготеет к минимизации собственной идеологизированности, наибольшей всеохватности и вовлечению в свою электоральную орбиту как можно большего числа избирателей. Таким образом, в целом доминантная партия для завоевания устойчивой привлекательности и обеспечения регулярного электорального превосходства над своими конкурентами в процессе закрепления гегемонии неизбежно смещается в центр политического пространства. Доминантная партия превращается из политической силы как части политического спектра в структуру, максимально отходящую от значимой идеологической идентификации и репрезентирующую все наиболее значимые политические позиции, имеющиеся в обществе. Внеидеологическое, «всеохватное» [Kirchheimer, 1966, p. 190], максимально близкое к позиции медианного избирателя [Downs 1957] позиционирование позволяет доминантной партии удерживаться у власти 39 очень длительное по своей продолжительности время без поражений и прихода к власти ее политических оппонентов. Доминантная партия стремится к объединению вокруг себя устойчивого большинства избирателей, становясь привлекательной политической силой для граждан, имеющих разные идеологические взгляды и социальногрупповую принадлежность. Даже Социал-демократическая рабочая партия Швеции, имевшая отчетливую идеологическую идентификацию, в период своего длительного доминирования опиралась не только на представителей рабочего класса, но и на средний класс. Г.Гильом и Ч.Симкинс называют эту трансформацию доминантной партии превращением ее из эксклюзивной структуры, обладающей очевидным и четким электоральным ядром, в инклюзивную [Giliomee, Simkins 1999a, p. 4], характеризующуюся крайне размытой социальной базой. В дополнение к этому у рядовых избирателей формируются своеобразные психологические ожидания, связанные с предсказуемостью исхода выборов и отсутствием значимых стимулов голосовать за оппонентов правящей партии, которые, скорее всего, потерпят поражение, а симпатии граждан будут потрачены впустую. В разных режимах устойчивость однопартийного доминирования обеспечивается разными способами. В одних странах она в большей степени произрастала из естественных запросов и ожиданий избирателей, в других – в основном являлась результатом применения недемократических практик усиления позиций власти и ограничения возможностей оппозиции. Для поддержания доминирования одной политической силы на протяжении длительного времени и подтверждения этого статуса в ходе регулярных выборов правящей партии необходимо эффективно сочетать важнейшие качества динамизма и гибкости. В этом смысле доминантная партия должна чутко чувствовать изменения общественных настроений, 40 предугадывать логику социально-экономического развития страны, находить эффективные ответы на новые вызовы, обновлять персональный состав партийного руководства, формировать востребованную у граждан повестку дня, умело варьировать собственную тактику, сохраняя реальную поддержку избирателей. В этом смысле доминантная партия должна всегда позиционировать себя в качестве центра политического пространства, тем самым, смягчая, частично элиминируя общественные конфликты («cleavages» или расколы по С.М.Липсету и С.Роккану [Липсет, Роккан 2004]) путем представительства интересов и артикулирование проблем, которые являются значимыми для той или иной группы граждан. Правящая партия, завоевывая широкий центр политического пространства и регулярно получая поддержку большинства избирателей, перестает быть партией в классическом смысле как выразителя интересов и политического агента определенной обладающих достаточно социальной четкими группы граждан, культурно-идеологическими предпочтениями и схожими экономическими характеристиками, и становится партией-коалицией целого [Collier 1992], охватывающей самые разные сегменты общества за счет ухода от устойчивой идеологической идентификации и переноса акцента на непротиворечивые программные и мобилизационные установки. Становление долговременной устойчивости режимов с доминантной партией происходит во многом прагматически-ориентированных по причине изменения ожиданий элит, которые с реализации целью собственных интересов фактически передают собственные ресурсы и электоральные возможности на уровень организационной структуры доминантной партии, что приводит к закреплению значительного ресурсного неравенства между властью и оппозицией и снижает неопределенность исхода выборов. 41 Длительное удержание власти одной и той же политической силой формирует определенные устойчивые ожидания – как на уровне политической элиты, так и среди рядовых избирателей. Содержание этих ожиданий во многом можно свести к безальтернативности на политической арене и отсутствию выбора партии или иных политических организаций для прагматически-настроенных политических акторов, стремящихся во власть не столько ради осуществления программных задач в интересах избирателей, сколько в целях достижения собственных выгод, как материального, так и нематериального характера. Длительное превосходство правящей партии на выборах формирует образ доминантной партии как «непобедимой электоральной машины» [Magaloni 2006, p. 9]. Длительность и устойчивость такого рода ожиданий снижает вероятность успешной координации между гражданами, которые не склонны поддерживать действующую власть. 42 Глава 2. Анализ условий устойчивости однопартийного доминирования: теории и гипотезы В данной главе будут разработаны теоретические предположения в отношении роли пяти институциональных и политических факторов в обеспечении устойчивости однопартийного доминирования – типа институционального дизайна, уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент, уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии, предшествующего опыта электоральной демократии и частоты смены фигуры высшего политического лидера. Тип институционального дизайна Следует различий рассмотреть между институционального существования теоретические парламентскими дизайна режима с в их и предпосылки президентскими влиянии доминантной относительно на партией. типами продолжительность Наиболее важные направления зависимости выживаемости однопартийного доминирования от институционального дизайна отмечает в своем исследовании Х.Темплеман [Templeman 2012]. В связи с этим предполагается правильным оттолкнуться от его анализа и рассмотреть логику формирования различий между парламентаризмом и президентством. Особенности роли типа институционального дизайна предлагается рассмотреть в разрезе влияния доминантной партии на результаты выборов, идеологической идентификации власти и оппозиции, а также проблем организации избирательной кампании. Сначала следует остановиться на изучении влияния доминантной партии на результаты выборов. Как полагает Х.Темплеман [Templeman 2012, p. 161-169], характерное для режимов с доминантной партией могущество сильной и популярной правящей партии является более значимым в условиях парламентаризма и менее значимым в условиях президентства. Это может происходить вследствие более заметной роли персонального фактора на президентских выборах, так как большое значение в данном случае имеет не только партийная принадлежность кандидата, но и его личные качества и политические взгляды [Харитонова 2012b, с. 203]. При прямых выборах на высший политический пост достаточно большие шансы на победу могут иметь кандидаты, не обладающие сильной поддержкой со стороны тех или иных партий [Samuels, Shugart 2010, p. 62-65]. Избиратели на таких выборах зачастую принимают решение о поддержке какого-либо кандидата, руководствуясь не столько прагматическими соображениями реализации узких интересов, например, интересов жителей своего города или региона, сколько основывают свой выбор на идеологической платформе кандидата и его личности. Таким образом, при президентстве первоочередную роль скорее играет личность самого кандидата, а не его партийная принадлежность. Вместе с тем, при парламентаризме сильная организация правящей партии играет более важную роль. В данном случае для завоевания власти партиям нужно не избрать одного своего представителя на высшую политическую должность, а самостоятельно или в составе коалиции получить большинство мест в парламенте. Для этого партиям нужно располагать большим числом кандидатов, обладающих высокими шансами на прохождение в парламент. Здесь более богатая в ресурсном отношении правящая партия будет иметь очевидное преимущество над своими противниками и будет аккумулировать в себе большинство политиковпрагматиков, чьей главной целью является построение успешной карьеры в политической сфере и, в частности, получение государственных должностей [Greene 2007, p. 5-6]. Ресурсно-богатые партии привлекают лучших, наиболее харизматичных, популярных и компетентных политиков [Zaller 1998]. В этой связи при президентстве однопартийное доминирование как таковое имеет менее сильное влияние на результаты выборов. Здесь по сравнению с парламентскими режимами оппозиция обладает более высокими шансами на победу, если выдвинет одного популярного кандидата, который 44 способен нивелировать преимущество инкумбента в поддержке со стороны правящей партии [Scheiner 2006, p. 216]. Теперь необходимо проанализировать значение идеологической идентификации власти и оппозиции. Институциональный дизайн также может влиять на выживаемость однопартийного доминирования через различия в формировании идеологических позиций кандидатов. В условиях президентства кандидаты на высший политический пост не столь сильно зависят от партий и имеют более высокую самостоятельность в определении собственной идеологической платформы и выборе позиции по различным вопросам. В отличие от премьер-министра в парламентских режимах президент в президентских режимах работает на своей должности в течение фиксированного срока, и его пребывание на посту не зависит от поддержки партии и доверия парламентского большинства. Даже при выдвижении на второй срок действующий президент в президентских режимах, как правило, слабо зависим от поддержки партии, а навязывает ей свою волю или же обладает необходимыми ресурсами и возможностями для выдвижения собственной кандидатуры и успешного выступления в условиях отсутствия партийной поддержки. Поэтому кандидаты более свободны от необходимости следовать партийной позиции в формировании собственных политических предпочтений. Будучи заинтересованными в получении как можно более высокого результата, они будут сдвигать свои взгляды в сторону медианного избирателя [Downs 1957], прежде всего, по тем вопросам, по которым их партия придерживается достаточно радикальных позиций [Templeman 2012, p. 170]. Следовательно, идеологическая идентификация кандидатов на президентских выборах в условиях президентства является более размытой по сравнению с позициями партий при парламентаризме. Это нивелирует преимущество доминантной партии в присущей ей бо́льшей идеологической гибкости и электоральной всеохватности [Greene 2007] и формирует для оппозиции более благоприятные условия для победы на выборах. 45 Кроме того, в парламентских режимах перспективы прихода оппозиции к власти дополнительно осложняются еще и тем, что в случае, если ни одна партия не набирает абсолютного большинства, достаточно далекие от центристских позиций партии будут обладать небольшими шансами на вхождение в коалицию. Наконец, следует изучить различия между парламентскими и президентскими режимами в контексте проблем организации избирательной кампании. Менее длительная выживаемость однопартийного доминирования может быть свойственна президентским режимам из-за менее значительного преимущества власти над оппозицией в организации избирательной кампании [Templeman 2012]. Эти проблемы проистекают из необходимости обеспечения наилучшей конвертации поддержки избирателей в депутатские мандаты и посты в правительстве при парламентаризме и должность президента при президентстве. С целью достижения максимального результата на выборах необходимо как можно более грамотно распределить кандидатов в списках и по округам, распределить ресурсы и обеспечить успешное функционирование организационных процессов в рамках избирательной кампании. Оппозиционным партиям в условиях парламентаризма тяжелее решить данные проблемы, чем в условиях президентства. На парламентских выборах обычно проводится многосоставная избирательная кампания, включающая большое количество избирательных кампаний внутри одной с выдвижением большого числа распределения кандидатов. кандидатов В по этой связи округам и вопросы оптимального формирования списков, распределения ресурсов между кандидатами и округами, грамотного управления избирательной кампанией являются более проблематичными для оппозиции. При этом на президентских выборах в условиях президентства организация избирательной кампании не является столь сложной. Действительно, нужно выдвинуть лишь одного кандидата, способного набрать максимальное количество голосов в пределах одной территории – всей 46 страны, не нужно распределять ресурсы между разными кандидатами, проще осуществлять управление одной избирательной кампанией. Таким образом, в режимах президентского типа проблемы, связанные с организацией избирательной кампании, не столь велики, и оппозиция вполне может с ними справиться, что делает ее более конкурентоспособной в сравнении с парламентскими режимами. На основе всего этого можно выдвинуть гипотезу, состоящую в предположении о том, что парламентский тип институционального дизайна способствует большей продолжительности однопартийного доминирования, делая менее реальной угрозу распада режима. На эмпирическом уровне в данной работе проверяется гипотеза о том, что однопартийное доминирование при парламентаризме имеет более длительную продолжительность, чем при президентстве. Гипотеза формулируется следующим образом. H1: В парламентских режимах однопартийное доминирование имеет более длительный срок функционирования, чем в президентских. Уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент Применяемая в конкретном режиме избирательная система по выборам в парламент может быть отнесена к одному из известных в теории избирательных систем типов. Чаще всего наиболее значимым критерием для упорядочения вариантов применяемых в разных странах избирательных систем служит их разделение на две большие совокупности на основе их близости к мажоритарным или пропорциональным системам. Вместе с тем, результаты практического функционирования того или иного типа избирательной системы отличаются в разных режимах, так как определяются в том числе особенностями формальных и неформальных 47 правил игры, сложившихся в конкретных странах. Таким образом, логика функционирования избирательной системы не исчерпывается самим ее типом, поэтому целесообразно оценивать влияние данного фактора с точки зрения эмпирического выражения, формируемого через уровень соответствия между долями набранных партиями голосов и завоеванных мест в парламенте. Измерением данного критерия может выступать Индекс непропорциональности избирательной системы М.Галлахера8. Очевидно, в целом системам, реализующим в себе принцип большинства, свойственна более выраженная непропорциональность между долями голосов и мест, чем системам, основанным на пропорциональном представительстве. При этом среди исследователей нет общепринятого представления о том, какие типы избирательных систем по выборам в парламент являются более благоприятными для обеспечения выживаемости режимов с доминантной партией, а какие типы избирательных системы менее пригодны для поддержания однопартийного доминирования. В исследовательской литературе часто воздействие избирательных систем по выборам в парламент рассматривается лишь в контексте обсуждения причин успешного функционирования или распада режимов с доминантной партией в отдельных странах. В различных исследованиях специалистами отмечалось наличие позитивного влияния на поддержание функционирования режимов с доминантной партией в случае применения целого ряда различных типов избирательных систем. В этой связи упоминались система единого непередаваемого голоса [Cox 1997, p. 238-250], пропорциональная система [Pempel 1990a, p. 336-339], система простого большинства в рамках одномандатных округов [Greene 2007, p. 61-62], а также система партийноблокового голосования [Mauzy 2002, p. 248-249]. Подробно об индексе см.: Least squares index. https://www.tcd.ie/Political_Science/staff/michael_gallagher/ElSystems/Docts/lsq.php 8 48 Столь широкое разнообразие представлений о предпочтительности тех или иных типов избирательных систем свидетельствует о наличии явных противоречий в выводах исследователей и само по себе формирует сомнения в надежности анализа. Вряд ли могут быть одновременно наиболее подходящими для обеспечения выживаемости правления доминантных партий столь разные избирательные системы, как, например, система пропорционального представительства и система большинства в рамках одномандатных округов. Действительно, подобные выводы о наличии положительной связи между успешным функционированием режимов с доминантной партией и применяемых в их рамках тех или иных типов избирательных систем чаще всего делались исследователями при эмпирическом анализе отдельных случаев однопартийного доминирования. В этой связи выводы, основанные на анализе отдельных казусов в рамках казус-ориентированных исследований, не могут считаться надежными. Во многом это формирует необходимость проведения строгого статистического анализа связи между типом избирательной системы и устойчивостью однопартийного доминирования на основе включения данного фактора в статистическую модель, охватывающую все завершившиеся случаи режимов с доминантной партией. Логика обусловленности устойчивости однопартийного доминирования уровнем непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент будет изучена с точки зрения идеологической идентификации власти и оппозиции, а также проблем координации между оппозиционными партиями. Сначала необходимо рассмотреть роль избирательной системы с точки зрения идеологической идентификации власти и оппозиции. Как уже отмечалось, в условиях режима с доминантной партией оппозиция уступает правящей партии в привлекательности для медианного избирателя [Downs 1957]. В силу формирования определенных ожиданий среди элит и 49 избирателей, а также по причине недостаточного ресурсного богатства оппозиционных партий они становятся менее привлекательными для прагматически-ориентированных политиков. В силу всего этого они получают меньше шансов на победу на выборах, а их состав включает относительно больше идеологически-мотивированных политиков и активистов. В этой связи оппозиционные партии имеют определенную четкую идеологическую идентификацию и становятся более далекими от центра политического пространства. Тогда как правящая партия, напротив, выражает в целом размытую идеологическую платформу и ориентируется на завоевание голосов как можно большего числа избирателей для достижения победы на выборах [Templeman 2012, p. 138]. В условиях мажоритарных систем, имеющих более высокую непропорциональность между голосами и местами, это преимущество правящей партии в большей идеологической привлекательности для медианного избирателя играет значимую роль. В системе простого большинства в рамках одномандатных округов, являющейся наиболее распространенным вариантом мажоритарной системы, партиям необходимо добиваться только первого места в как можно большем числе округов. Голоса за кандидатов, проигравших победителю, хотя и получивших достаточно большое число голосов, фактически не учитываются при распределении мандатов в парламенте. В этой связи более умеренное программное позиционирование и как следствие более выраженная близость правящей партии и ее кандидатов к взглядам медианного избирателя обуславливают получение более высокой поддержки на выборах и ведут к завоеванию победы в большом количестве округов. Оппозиционные партии и их кандидаты, придерживающиеся более радикальных предпочтений, отталкивают многих избирателей и опираются на поддержку более узкой группы граждан. Поэтому противники доминантной 50 партии имеют меньше шансов на победу в округах и в результате завоевывают меньше мандатов, что ведет к сохранению однопартийного доминирования. Доминантная партия за счет большей идеологической гибкости и всеохватности способна привлечь в свою поддержку большее число избирателей, что необходимо для завоевания первого места. В целом правящая партия оказывается более привлекательной для медианного избирателя в большинстве округов, что ведет к завоеванию большинства мест в парламенте. Закрепление ситуации неравных шансов на победу на выборах, проистекающей из различий в идеологической идентификации власти и оппозиции, обеспечивает сохранение правления доминантной партии. В условиях представительстве, систем, где в основанных рамках единого на пропорциональном или большого числа территориальных округов разыгрывается не один, как в случае с системой простого большинства, а много мандатов, преимущество доминантной партии над своими конкурентами в значительной степени ослабевает. Оппозиционные партии, занимающие определенную часть политического спектра, способны более успешно конкурировать с правящей партией за победу на выборах. Большему успеху оппозиционных партий способствует также другое по сравнению с мажоритарной системой стратегическое поведение избирателей. Сторонники оппозиционных партий, зная о том, что их голоса учтутся в такой же степени, как и голоса сторонников правящей партии, в том числе в случае проигрыша в борьбе за первое место, с большей вероятностью проголосуют за оппозицию. Таким образом, конкуренты доминантной партии могут завоевать достаточно большое число голосов, дающее возможность занять большинство мест в парламенте или сформировать не очень большую фракцию, но в любом случае – способность серьезным образом изменить баланс сил в парламенте, например, став важным игроком в формировании правящей коалиции. 51 На основе этого можно отметить, что в условиях мажоритарных избирательных систем, предполагающих достижение победы для получения мандата в округе, преимущество правящей партии в более гибкой идеологической идентификации играет более значимую роль в определении исхода выборов и состава парламента. В системах с высоким уровнем непропорциональности между голосами и местам правящая партия, выражающая более привлекательную идеологическую позицию для медианного избирателя [Downs 1957], имеет больше шансов на победу по сравнению с оппозицией, что в свою очередь обеспечивает выживаемость режима с доминантной партией. При пропорциональных системах, более симметрично переводящих распределение электоральной поддержки в количественное соотношение размеров фракций в парламенте и в большей степени отражающих в составе парламенте предпочтения сторонников в том числе проигравших политических сил согласно доле поданных за них голосов, преимущество правящей партии в электоральной всеохватности не играет столь же значимой роли, что формирует для оппозиции более благоприятные условия для победы на выборах и тем самым способствует меньшей продолжительности существования режима с доминантной партией. Также уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент может оказывать влияние на выживаемость режимов с доминантной партией через различия в сложности проблем координации между оппозиционными партиями. Вопрос успешности решения проблемы организации избирательной кампании касается необходимости обеспечения наилучшей конвертации поддержки избирателей в депутатские места и должности в правительстве. Для достижения максимального электорального результата оппозиции нужно осуществить оптимальное распределение кандидатов по спискам и по округам и провести эффективную мобилизацию голосования своих сторонников за 52 партийные списки и кандидатов в округах [Templeman 2012, p. 143]. Если эти задачи решены недостаточно успешно, то количество мандатов, завоеванных партией по результатам выборов, будет уступать изначальным планам [Cox 1997, p. 238-250]. В случае непропорциональных избирательных систем оппозиции справиться с этими проблемами сложнее. Здесь конкурентам правящей партии необходимо договориться о выдвижении в каждом округе единого кандидата и затем проводить эффективную и консолидированную избирательную кампанию в пользу этого кандидата для получения им максимальной поддержки избирателей. Если оппозиционные силы не смогут договориться о поддержке единого кандидата, то кандидат от правящей партии будет обладать гораздо более высокими шансами на победу. Это произойдет в силу того, что избиратели правящей партии будут консолидированно голосовать за своего кандидата, тогда как голоса сторонников оппозиции распределятся между несколькими кандидатами, и поэтому скорее всего поддержка кандидата от доминантной партии окажется выше поддержки самого сильного кандидата от оппозиционных партий. Данная закономерность во многом укладывается в логику известного Закона Дюверже, согласно которому в случае применения мажоритарной избирательной системы партийная система тяготеет к двухпартийной [Дюверже 2002]. В значительной степени это связано с ожиданиями элит и избирателей. Элиты, будучи заинтересованными в том, чтобы ресурсы не оказались потрачены впустую, избиратели, стремящиеся избежать подачи голоса за проигравшего кандидата, скорее будут концентрировать свою поддержку вокруг кандидатов, имеющих шансы на победу в округе. Именно поэтому в случае применения мажоритарной системы оппозиции в целом как политическому лагерю для достижения победы в одномандатных округах необходимо договориться о выдвижении и поддержке единых кандидатов. 53 При возрастании количества разыгрываемых мандатов в округе оппозиции становится легче решить проблемы внутренней координации. В случае системы единого непередаваемого голоса конкурентам правящей партии нужно договориться о том, каких кандидатов выдвигать и поддерживать и сколько таких кандидатов должно быть в каждом из округов. Здесь оппозиционным партиям проще договориться о координации, так как можно обеспечить учет интересов различных партий в каждом из округов изза возможности выдвижения не одного кандидата, а сразу нескольких от разных партий. В случае применения избирательных систем, обладающих большей пропорциональностью между голосами и местами, оппозиционные партии могут выдвигать несколько списков и при этом способствовать увеличению совокупной поддержки оппозиции и росту ее представительства в парламенте. Напротив, объединение оппозиции на выборах на базе одной партии со своей уникальной четкой идеологической платформой может отталкивать определенную часть оппозиционных избирателей, вызывая их неучастие в голосовании, в силу чего может снизиться численный состав оппозиционных депутатов в парламенте. Тогда как участие сразу нескольких партий и повышающееся тем самым разнообразие программных предпочтений и списков кандидатов может совокупно привлечь больше голосов в пользу оппозиции и привести к завоеванию ей большей доли мест в парламенте. Таким образом, в случае применения избирательных систем, основанных на принципе пропорционального представительства, оппозиция может выступить более успешно, так как перед ней не будет стоять значительных проблем по координации усилий между различными оппозиционными партиями. При этом в случае использования мажоритарных систем, имеющих ограниченную пропорциональность в соотношении голосов и мест, оппозиция сталкивается с достаточно сложно решаемой задачей выдвижения единых кандидатов в одномандатных округах. В силу этого оппозиция имеет более благоприятное 54 положение в условиях пропорциональных избирательных систем, чем в условиях мажоритарных, что повышает ее конкурентоспособность в сравнении с правящей партией и ограничивает продолжительность существования однопартийного доминирования. Фактор операционализируется непропорциональности через избирательной применение системы, индекса разработанного М.Галлахером9. Данный индекс взвешивает, насколько различаются доли полученных партией голосов и мест в парламенте. Чем больше значение данного индекса, тем более высока в данном режиме непропорциональность избирательной системы. На основе всего этого можно выдвинуть гипотезу, заключающуюся в том, что избирательные системы по выборам в парламент, обладающие более высоким уровнем непропорциональности, то есть разрывом между долей голосов и долей мест, способствуют большей продолжительности однопартийного доминирования. Гипотеза формулируется следующим образом: H2: Режимы избирательной с повышенным уровнем непропорциональности системы имеют повышенную продолжительность однопартийного доминирования. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии Следует уделить внимание теоретическим предположениям в отношении влияния уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии на выборах, выражаемого через процентный уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии, на существования режимов с доминантной партией. Подробно об индексе см.: Least squares index. https://www.tcd.ie/Political_Science/staff/michael_gallagher/ElSystems/Docts/lsq.php 9 55 продолжительность Режимы с доминантной партией функционируют в условиях регулярных выборов на альтернативной основе, в результате которых формируется власть в стране. На этих выборах власть и оппозиция конкурируют за получение власти. Выживаемость однопартийного доминирования обеспечивается путем длительного электорального превосходства власти над оппозицией. В силу этого однопартийное доминирование может прекратиться в результате поражения правящей партии на выборах. В ходе выборов правящая партия сталкивается с угрозой потери власти. Правящая партия может утратить контроль за высшим выборным постом в исполнительной власти по результатам выборов. Оппозиция может одержать победу на выборах, что будет означать завершение периода однопартийного доминирования. Угроза поражения правящей партии на выборах увеличивается в условиях более высокого уровня электоральной поддержки оппозиции. Увеличение электоральной поддержки партий и кандидатов, которые при этом обладают достаточным ресурсным потенциалом и способны реально конкурировать за победу на выборах, ведет к росту соревновательности выборов и повышает конкурентоспособность альтернативных правящей партии политических сил. В этой связи доля голосов, полученных конкурентами правящей партии, может выступать в качестве измерения уровня соревновательности выборов, степени неопределенности их результатов и служить индикатором уровня политической конкуренции. Следовательно, увеличение доли голосов за конкурентов правящей партии повышает вероятность прекращения периода однопартийного доминирования. Таким образом, повышение вероятности прекращения периода однопартийного доминирования обеспечивает его меньшую продолжительность. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии операционализируется через показатель доли полученных ими голосов. 56 Данный показатель характеризует совокупную электоральную силу конкурентов правящей партии и вычисляется как 1 минус доля голосов, полученных партией, исполнительной контролирующей власти. Данный высший выборный пост в показатель отражает уровень соревновательности выборов. Кроме того, он используется вместе с показателем участия в расчете Индекса демократии Т.Ванханена10. На основе этого можно сформулировать гипотезу, которая состоит в том, что более высокая доля голосов за конкурентов правящей партии способствует меньшей продолжительности однопартийного доминирования. Гипотеза формулируется следующим образом: H3: Режимы с повышенным уровнем электоральной поддержки конкурентов правящей партии имеют пониженную продолжительность однопартийного доминирования. Предшествующий опыт электоральной демократии В первой главе в рамках анализа причин формирования однопартийного доминирования было отмечено, что режимы с доминантной партией имеют различные истоки и контекст становления. Зачастую непосредственными движущими национального факторами масштаба, выступали связанные различные с значимые обретением события независимости, изменениями в структуре экономики и общества, разного рода политической социальной динамикой. Были рассмотрены три наиболее распространенные теории становления режимов с доминантной партией. Первая ставит во главу угла отражение в рамках партийной системы, сложившейся в рамках той или иной страны, классовой структуры общества, вторая акцентирует внимание на преодолении этнической, расовой, религиозной или лингвистической Подробно об индексе см.: Vanhanen's index of democracy. https://www.prio.org/Data/Governance/Vanhanensindex-of-democracy/ 10 57 разделенности общества, третья концентрируется на интересах и стратегиях политических элит. Важным фактором, способным влиять на выживаемость режимов с доминантной партией, может выступать наличие ранее имевшегося опыта электоральной демократии до наступления периода однопартийного доминирования. В контексте данного исследования признаком электоральной демократии является наличие как минимум одного случая сменяемости власти в результате выборов. Это подразумевает, что до периода однопартийного доминирования должен иметься как минимум один случай, когда правящая партия проигрывала выборы и уступала власть оппозиции. В случае парламентского режима, где власть определяется в результате парламентских выборов, это соответствует тому, что правящая партия переставала контролировать пост премьер-министра, а при президентском режиме, где власть определяется в результате президентских выборов – тому, что действующий президент, поддерживаемый им преемник или кандидат от той же самой партии переставал контролировать пост президента. Режимы с доминантной партией в тех или иных странах возникали в условиях определенного политического контекста и во многом их особенности определялись предшествующим опытом политического развития. Сформировавшийся в той или иной стране режим с доминантной партией в определенной степени функционирует в условиях определенной логики политического развития, во многом задаваемой предыдущим опытом политической конкуренции. Представляется интересным предположить, что логика функционирования режимов с доминантной партией, сформированных в условиях наличия предшествующего опыта электоральной демократии, понимаемой в рамках данного исследования как наличие как минимум одного случая мирного перехода власти в руки оппозиции по результатам выборов, отличается от тех режимов, где подобный опыт отсутствовал. 58 Эта характеристика оказывает серьезное влияние на структуру движущих сил однопартийного доминирования, роль отражения структуры реальных и свободно формируемых политических предпочтений граждан в обеспечении устойчивости режима, на прозрачность правил игры между политическими акторами. Если же эти различия, задаваемые различным предшествующим опытом политического развития, в действительности имеют место, то могут различаться и сроки существования режимов с доминантной партией. Можно предположить, что режим с доминантной партией, сформировавшийся в условиях наличия предшествующего опыта смены власти по результатам выборов, в большей степени опирается на демократические практики политического процесса и является естественным отражением политической структуры общества. Длительная устойчивость правления доминантных партий в подобных режимах во многом опирается на запрос значительной части общества на определенную экономическую и социальную политику государства. Кроме того, в основе однопартийного доминирования в данном случае может находиться отражение правящей партией интересов тех или иных крупных социальных групп, которые за счет своей многочисленности, консолидированности политической поддержки или значимости их требований обеспечивают естественные стимулы для продолжительного функционирования однопартийного доминирования. Эти естественные движущие силы, лежащие в основе однопартийного доминирования в режимах с наличием опыта электоральной демократии, обеспечивают им более продолжительную выживаемость. Например, в Швеции, где продолжительное пребывание у власти Социал-демократической рабочей партии Швеции сформировалось в условиях опыта электоральной демократии, длительное однопартийное доминирование основывалось на отражении требований значительной части 59 общества, выражавшихся в усилении влиянии государства на экономику, увеличении государственных расходов и более активном перераспределении доходов через реализацию социальных программ. В свою очередь успешное проведение правящей партией экономической политики, соответствующей запросам большого числа избирателей, вызывало поддержку правящей партии со стороны граждан и формировало основу для обеспечения длительного удержания власти. Вместе с тем, режимы с доминантной партией, прошедшие становление в условиях отсутствия предшествующего опыта электоральной демократии в рамках той же самой политической системы, в большей степени основаны на нарушении логики равной политической конкуренции. Здесь речь идет о трех категориях режимов. Первая – режимы с доминантной партией, сформировавшиеся одновременно со становлением политической системы. Вторая – режимы с доминантной партией, которые трансформировались из закрытой диктатуры в электоральный авторитаризм через введение конкурентных выборов, но при сохранении власти в руках правящей партии. Третья – те режимы, где единственный случай электоральной передачи власти от инкумбента к оппозиции произошел как раз в ходе прихода доминантной партии к власти, а до этого опыт электоральной демократии отсутствовал. В рамках данных режимов однопартийное доминирование, возможно, в достаточно большой степени обусловлено стимулами правящей партии для удержания власти при авторитарном политическом контексте и необходимости достижения выраженной консолидации элит и ограничения числа акторов. В режимах, сформировавшихся в условиях отсутствия опыта электоральной демократии, были более выражены проявления авторитаризма, так как число ведущих политических акторов ограничивалось в большей степени, ключевые решения имели свойство разрабатываться и приниматься узкой группой людей или одним лицом, а конкуренты режима подвергались более сильным ограничениям. Также правящие партии, получившие 60 длительное устойчивое господство без опыта электоральной сменяемости власти, более часто опирались на использование инструментов патронажа как способа обеспечения поддержки со стороны избирателей в обмен на предоставление социально-экономических благ, а также применяли механизмы институциональной инженерии, связанные с формированием правил политической конкуренции, направленных на обеспечение благоприятных условий для власти и ослабление оппозиции. Все эти механизмы обеспечения выживаемости однопартийного доминирования не являются естественными и произрастающими из запросов общества и свободных действий политических акторов, а обусловлены узкими интересами правящих групп, направленными на удержание власти через кооптацию акторов и ограничение свободы политической конкуренции. Режимы, основанные на таких механизмах, являются менее устойчивыми во времени, так как они с меньшим успехом могут реагировать на возникающие социальные и экономические вызовы, и их выживаемость подвержена более выраженной угрозе прекращения в силу отсутствия устойчивой связи с определенными группами общества, достигаемой в ходе свободной электоральной конкуренции. В этой связи можно предположить, что режимы с наличием опыта электоральной демократии перед периодом однопартийного доминирования будут иметь более значительную продолжительность однопартийного доминирования по сравнению с режимами, где длительное господство одной и той же политической силы возникло в условиях отсутствия опыта электоральной демократии. Таким образом, можно выдвинуть гипотезу, состоящую в том, что наличие непосредственно предшествующего периоду однопартийного доминирования опыта электоральной демократии способствует более длительному существованию режима с доминантной партией. Гипотеза формулируется следующим образом. 61 H4: Режимы с наличием предшествующего опыта электоральной демократии имеют более длительный срок функционирования, чем режимы без опыта электоральной демократии. Частота смены фигуры высшего политического лидера Режимы с доминантной партией длительность функционирования. исследовании концептуализации имеют Согласно и достаточно предложенной подходам других большую в данном исследователей, длительное правление одной партии в условиях проведения конкурентных выборов может быть отнесено к однопартийному доминированию в случае, если его продолжительность составляет более 15-20 электоральных циклов. В течение всего периода лет или 3-4 однопартийного доминирования одна и та же политическая сила непрерывно удерживается у власти, что означает ее контроль за высшим выборным постом в исполнительной власти. Однако конкретное лицо, занимающее данную должность, может меняться в ходе периода однопартийного доминирования. При парламентаризме высшей выборной должностью в исполнительной власти является пост премьер-министра, а в условиях президентства – пост президента. Во многих случаях режимов с доминантной партией одно и то же лицо занимало высшую выборную должность в исполнительной власти на протяжении периода однопартийного доминирования. Здесь можно говорить о выраженном персоналистском характере режима, что накладывает определенные особенности в том, что касается его идентификации не только как режима с доминантной партией, но и как персоналистского. Другие режимы с доминантной партией в ходе своей эволюции сменили как минимум один или много раз лицо, занимающее высший выборный пост в исполнительной власти. 62 Например, в Сенегале почти на всем протяжении периода однопартийного доминирования с 1981 по 2000 годы пост президента непрерывно занимал А.Диуф, а в Сент-Китсе и Невисе та же самая особенность выразилась даже более наглядно в виде правления единственного премьер-министра Д.Дугласа, представлявшего Лейбористскую партию, которая удерживала власть в стране в 1995-2015 годах. Вместе с тем, значительное число режимов характеризовалось достаточно регулярной сменой высшего политического лидера. В качестве примера можно привести Мексику, где президент избирался только на один шестилетний срок и где за 71 год доминирования Институционально-революционной партии сменилось 13 президентов. В этом же ряду можно упомянуть Японию, где в течение 39летнего периода господства Либерально-демократической партии на посту председателя правительства успело побывать 9 человек. Можно предположить, что те режимы, которые в ходе однопартийного доминирования прошли испытание через смену фигуры высшего политического лидера и не прекратили в связи с этим событием своего существования, обладают более длительной выживаемостью. В этой связи предлагается использовать специально разработанный в рамках данного исследования количественный индекс частоты смены фигуры высшего политического лидера, рассчитываемый как отношение числа лиц, занимавших высший выборный пост в исполнительной власти, к длительности однопартийного доминирования в месяцах. При этом предлагается учитывать только тех лидеров, которые занимали свой пост в течение одного года и более, чтобы избежать учета временных фигур, исполняющих обязанности премьер-министра или президента. Таким образом, можно выдвинуть гипотезу, заключающуюся в том, что однопартийное доминирование в условиях повышенного индекса частоты смены высшего политического лидера является более продолжительным. Гипотеза формулируется следующим образом: 63 H5: Режимы с повышенной частотой смены фигуры высшего политического лидера имеют повышенную продолжительность однопартийного доминирования. В данной главе были рассмотрены теоретические предпосылки в отношении характера влияния ряда политических и институциональных условий на устойчивость однопартийного доминирования. В этой связи были рассмотрены особенности факторов типа институционального дизайна, уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент, уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии, предшествующего опыта электоральной демократии и частоты смены фигуры высшего политического лидера. В результате были сформулированы гипотезы относительно связи данных факторов с продолжительностью однопартийного доминирования. В завершении стоит обобщить все сформулированные в главе гипотезы. 1. H1: В парламентских режимах однопартийное доминирование имеет более длительный срок функционирования, чем в президентских; 2. H2: Режимы с повышенным уровнем непропорциональности избирательной системы имеют повышенную продолжительность однопартийного доминирования; 3. H3: Режимы с повышенным уровнем электоральной поддержки конкурентов правящей партии имеют пониженную продолжительность однопартийного доминирования; 4. H4: Режимы с наличием предшествующего опыта электоральной демократии имеют более длительный срок функционирования, чем режимы без опыта электоральной демократии; 5. H5: Режимы с повышенной частотой смены фигуры высшего политического лидера имеют однопартийного доминирования. 64 повышенную продолжительность Контрольные переменные В качестве контрольных переменных используются следующие факторы: 1. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 2. Тип политического режима; 3. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции. Протяженность срока работы высшего политического органа определяет то, на сколько лет избирается орган, определяющий власть в стране – парламент в парламентских режимах и президент в президентских режимах. Включение данной переменной в анализ направлено на проверку возможной положительной связи между более длинным сроком, в течение которого после выборов избранная власть исполняет свои полномочия, и большей продолжительностью существования режима с доминантной партией. В анализируемых случаях однопартийного доминирования срок полномочий высшего политического органа варьируется от 3 до 6 лет. Через включение переменной типа политического режима планируется учесть возможное влияние демократического или авторитарного контекста однопартийного доминирования на его устойчивость. Исходя из различий в основаниях, обеспечивающих функционирование демократических и авторитарных режимов с доминантной партией, допускается наличие зависимости устойчивости однопартийного доминирования от данного фактора. Переменная степени контроля доминантной партией в правящей коалиции ориентирована на проверку возможной зависимости устойчивости однопартийного доминирования от способности правящей партии самостоятельно сформировать правящую коалицию. В одних режимах доминантная партия всегда единолично формировала правительство, не прибегая к привлечению поддержки со стороны других политических сил, и 65 тем самым была более свободна в самостоятельном определении политического курса. В других режимах доминантная партия зачастую приходила к власти и формировала правительство при поддержке других партий. Коалиционность правления в условиях контроля одной и той же партии за высшим выборным постом в исполнительной власти не нивелирует реальность ситуации однопартийного доминирования. Удержание высшего политического поста в течение 18 лет и более само по себе означает господствующий статус данной партии, а участие младших партнеров в правящей коалиции скорее объясняется сочетанием парламентского типа институционального дизайна и пропорциональной избирательной системы. Действительно, в 10 из 13 случаев однопартийного доминирования в условиях парламентаризма и различных вариантов пропорциональной избирательной системы доминантная партия правила при участии в правящей коалиции других политических сил. В то время как во всех 11 режимах с парламентским институциональным дизайном и мажоритарной или смешанной избирательной системой доминантная партия единолично формировала правительство. Все 10 случаев однопартийного доминирования в условиях формирования правящей коалиции с участием других партий были зафиксированы именно в парламентских режимах с пропорциональной избирательной системой. Наличие данной закономерности в политической науке получило название «Закона Дюверже» [Дюверже 2002], в соответствии с которым мажоритарная избирательная система способствует формированию двухпартийной системы, что обеспечивает одной из двух ведущих партий завоевание абсолютного большинства мест в парламенте и самостоятельное формирование правительства. В 6 из 6 президентских режимах доминантная партия правила единолично, что является достаточно очевидным. В данном случае ситуация коалиционного правления может возникнуть 66 только в каких-то исключительных случаях, что объясняется особенностями данного типа институционального дизайна, который предполагает завоевание полной власти одним из кандидатов, одержавшим победу на президентских выборах и представляющим определенную политическую силу. 67 Глава 3. Статистический анализ влияния институциональных и политических факторов на устойчивость однопартийного доминирования В данной главе будет осуществлен эмпирический анализ выдвинутых теоретических гипотез через применение методов статистического анализа. Сначала будут рассмотрены характер связи между переменными на основе применения методов описательной статистики, составления диаграмм рассеяния и диаграмм типа «ящик с усами». Далее через выявление корреляционных связей между переменными и отсев незначимых переменных будет протестирован ряд регрессионных моделей и моделей в рамках анализа выживаемости. В результате будут получены итоговые оценки значимости каждой из переменных и обсужден их содержательный смысл. Переменные и данные Случаи режимов с доминантной партией В работе анализируются все завершившиеся случаи однопартийного доминирования в странах до 2015 года, где оно наблюдалось. Всего в выборку включено 30 казусов в 27 странах, так как имевшиеся в Австрии, Гайане и Люксембурге по два периода однопартийного доминирования учитываются как два отдельных случая. Формирование выборки исследования осуществлялось автором самостоятельно на основе обозначенных критериев. Сбор информации о политическом развитии стран и, прежде всего, об участниках и результатах выборов осуществляется из сборников результатов выборов под редакцией Д.Нолена [Nohlen, Grotz, Hartmann 2004; Nohlen, Grotz, Hartmann 2001; Nohlen, Krennerich, Thibaut 1999; Nohlen 2005a; Nohlen 2005b; Nohlen, Stöver 2010], интернет-проекта В.Нордзика «Parties and Elections in Europe»11, сайтов избирательных комиссий государств. В следующей таблице представлены основные сведения о режимах с доминантной партией, вошедших в выборку исследования. Таблица 1. Режимы с доминантной партией, включенные в выборку № Режим 1 Австралия Партия Либеральная партия/Аграрная партия Период 1949-1972 2 Австрия (I) Австрийская народная партия 1945-1970 3 Австрия (II) Социал-демократическая партия Австрии 1970-2000 4 Антигуа и Барбуда Лейбористская партия 1981-2004 Бельгия Христианская народная социальная партия 6 Гайана (I) Народный национальный конгресс 1966-1992 7 Гайана (II) Народная прогрессивная партия 1992-2015 8 Гамбия Народная прогрессивная партия 1965-1994 Германия Христианско-демократический союз/Христианско-социальный союз 1949-1969 10 Замбия Движение за многопартийную демократию 1991-2011 11 Израиль МАПАЙ/Маарах/Авода 1948-1977 12 Индия Индийский национальный конгресс 1947-1977 13 Италия Христианско-демократическая партия 1948-1981 14 Канада Либеральная партия Канады 1935-1957 15 Лихтенштейн Прогрессивная гражданская партия 1928-1970 16 Люксембург (I) Христианско-социальная народная партия 1945-1974 17 Люксембург (II) Христианско-социальная народная партия 1979-2013 18 Мексика Национальная революционная партия/Партия мексиканской революции/Институционнореволюционная партия 1929-2000 Парагвай Национальная республиканская ассоциация Партия Колорадо 1963-2008 5 9 19 11 Parties and Elections in Europe. http://www.parties-and-elections.eu/ 69 партия/Христианско1974-1999 20 Сенегал Социалистическая партия Сенегала 1978-2000 21 Сент-Китс и Невис Лейбористская партия Сент-Китса и Невиса 1995-2015 22 Тринидад и Тобаго Народное национальное движение 1962-1986 23 Швеция Социал-демократическая рабочая партия Швеции 1936-1976 24 ЮАР Национальная партия 25 Демократическая демократическая партия Япония 1948-1994 партия/Либерально1954-1993 26 Великобритания Консервативная партия 1979-1997 27 Багамские острова Прогрессивная либеральная партия 1973-1992 28 Норвегия Норвежская рабочая партия 1945-1963 29 Сальвадор Националистический республиканский альянс 1989-2009 30 Ямайка Народная национальная партия 1989-2007 Устойчивость однопартийного доминирования Устойчивость однопартийного доминирования операционализируется как продолжительность непрерывного удержания власти в стране одной и той же политической силой в месяцах. Переменная продолжительности однопартийного доминирования является количественной (непрерывной). Таблица 2. Описательные статистики переменной продолжительности функционирования режима с доминантной партией Показатель Значение Среднее 344,867 Медиана 297,500 Среднекв. отклонение 137,451 Дисперсия 18892,878 Минимум 216,000 Максимум 852,000 Продолжительность функционирования однопартийного доминирования в анализируемых режимах варьируется от 229 месяцев (19 лет) на Багамских островах до 852 месяцев (71 года) в Мексике. Среднее значение показателя составляет 361,46, наиболее близкую длительность имеет режим с 70 доминантной партией в Австрии (357 месяцев). Медианное значение показателя находится на более низком уровне и составляет 330,5 месяцев. Тип институционального дизайна В рамках данной работы под институциональным дизайном понимается способ организации и функционирования государственной власти, приобретение контроля над которой позволяет определять политический курс в течение определенного срока полномочий. Выделяются два типа институционального дизайна – парламентский и президентский. Эта типология является достаточно узкой, что несколько обедняет качество отражения реального разнообразия разновидностей институционального дизайна в анализируемых режимах. Конечно, в общем виде классическая типология М.С.Шугарта и Дж.Кэри, включающая парламентский и президентский, парламентский, премьер-президентский типы, президентско- является наиболее подходящей с точки зрения баланса между числом категорий и отражением дифференциации всего многообразия конфигураций институционального дизайна, однако с учетом обстоятельств данной работы она не является самой предпочтительной. В этой связи выбор суженной оптики институционального дизайна с выделением парламентского и президентского типов является наиболее оптимальным в условиях относительно малого размера выборки с учетом необходимости получения значимых результатов многомерного статистического анализа. В рамках данной типологии к парламентскому типу отнесены выделяемые М.С.Шугартом и Дж.Кэри парламентская и премьерпрезидентская системы, а к президентскому – выделяемые ими президентская и президентско-парламентская системы. Два типа институционального дизайна в применяемой типологии позволяют уловить ключевое разграничение между режимами по способу 71 организации и функционирования власти. Ключевым основанием дифференциации парламентаризма и президентства выступают различия в структуре распределения решающего объема полномочий исполнительной власти. В режимах президентского типа текущий статус государственной власти в решающей степени зависит от контроля за постом президента, за которым закреплен весь или большая часть объема полномочий исполнительной власти. Пост президента занимает то или иное лицо в течение фиксированного срока полномочий, которое избирается на прямых всенародных общенациональных выборах и не зависит от доверия парламента. В парламентских режимах текущий статус государственной власти в решающей степени определяется контролем за постом премьер-министра, за которым закреплен весь или большая часть объема полномочий исполнительной власти. В условиях парламентаризма премьер-министр утверждается парламентом и зависит от поддержки большинства депутатов. Иными словами, при парламентаризме срок полномочий премьер-министра может быть прекращен путем выражения недоверия ему со стороны большинства депутатов парламента. Срок однопартийного доминирования отсчитывается с момента начала контроля той или иной политической силы над постом премьер-министра в режимах парламентского типа или над постом президента в режимах президентского типа. Моментом завершения срока однопартийного доминирования выступает время прекращения контроля той или иной политической силы над постом премьер-министра при парламентаризме и над постом президента при президентстве. Тип институционального функционирования политического дизайна процесса, задает в базовые правила значительной степени определяет стратегии политических акторов и обуславливает логику развития политической конкуренции. Институциональный дизайн предусматривает определенные правила политического процесса в отношении распределения 72 полномочий по разработке и реализации государственной политики между ключевыми органами власти. Наиболее влиятельной работой, в которой анализируется влияние институционального дизайна политической системы на продолжительность существования однопартийного доминирования, является диссертация Х.Темплемана [Templeman 2012]. Х.Темплеман включил в свою выборку не только завершившиеся, но и продолжающие существовать режимы с доминантной партией, и на основе анализа связи типа институционального дизайна и длительности однопартийного доминирования пришел к выводу, что более длительное существование режимов с доминантной партией обеспечивается в условиях парламентских режимов. В силу того, что обнаруженная Х.Темплеманом зависимость основана на изучении как завершившихся, так и продолжающих существовать режимах, предполагается правильным провести анализ только по завершившимся случаям однопартийного доминирования. Обоснование данного выбора заключается в том, что в случае с продолжающими существовать режимами с доминантной партией невозможно точно установить длительность их функционирования, так как она постоянно увеличивается. В силу этого обстоятельства представляется недостаточно корректным сравнение существующих режимов с доминантной партией, срок функционирования которых берется на текущий момент и не является окончательным, с завершившимися случаями, срок функционирования которых является реальным и имеет точное историческое измерение с момента прихода доминантной партии к власти до момента окончания ее пребывания у власти. В этой связи предлагается в рамках данной работы проанализировать влияние типа институционального дизайна политической системы на длительность однопартийного доминирования только в завершившихся режимах с доминантной партией. 73 Переменная типа институционального дизайна является номинальной. В рамках эмпирического анализа данная переменная принимает значение «0» в случае, если режим является парламентским, и принимает значение «1» в случае, если режим является президентским. Большинство случаев однопартийного доминирования функционировало в условиях парламентаризма, который был установлен в 24 режимах с доминантной партией. В остальных 6 случаях однопартийного доминирования был установлен президентский тип институционального дизайна. Уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент В данной работе оценка избирательных систем по выборам в парламент осуществляется через Индекс непропорциональности М.Галлахера12, сравнивающий соотношение получаемых партиями голосов и мест. Такой шаг обосновывается необходимостью провести строгий статистический анализ с тем, чтобы выявить наличие и характер связи между типом избирательной системы по выборам в парламент и длительностью существования однопартийного доминирования. Если же включать в исследование все казусы с их точными изначальными и оригинальными типами избирательных систем, такой анализ будет сложно осуществить по причине слишком малого количества случаев, соответствующих различным типам избирательных систем. В этой связи в данной работе анализ влияния типа избирательной системы по выборам в парламент происходит избирательных систем через в расчет Индекса соответствии с непропорциональности методикой, Подробно об индексе см.: Least squares index. https://www.tcd.ie/Political_Science/staff/michael_gallagher/ElSystems/Docts/lsq.php 12 74 предложенной М.Галлахером13 и основанной на степени соответствия доли голосов и доли мест в парламенте. Чем сильнее выражено соответствие между процентом поддержки избирателей и процентом занимаемых мест в представительном органе, тем более пропорциональной является применяемая в стране избирательная система, что показывает в качестве ее основы, прежде всего, стремление отразить в структуре парламента существующий в обществе расклад партийно-идеологических предпочтений. В свою очередь, чем слабее выражено соответствие между получаемой поддержкой избирателей и выигранными депутатскими мандатами, тем более непропорциональной является используемая в стране избирательная система, что показывает в качестве ее приоритета обеспечение территориального представительства, а также стремление сформировать стабильное правительство, опирающееся на устойчивое парламентское большинство. Применяемый в данной работе Индекс непропорциональности М.Галлахера направлен на измерение наиболее важного параметра любой избирательной системы – оценки уровня ее пропорциональности / мажоритарности на основе строгого количественного расчета соотношения долей голосов и мест. Значения показателя рассчитываются по формуле 1 LSq= √ ∑𝑛𝑖=1(𝑉𝑖 − 𝑆𝑖 )2 , где 2 ‘𝑉𝑖 ’ – доля голосов определенной партии в процентах; ‘𝑆𝑖 ’ – доля мест определенной партии в процентах. Итоговый уровень непропорциональности избирательной системы для каждого режима с доминантной партией рассчитывается через вычисление среднего значения показателя по всем парламентским выборам в течение Подробно об индексе см.: Least squares index. https://www.tcd.ie/Political_Science/staff/michael_gallagher/ElSystems/Docts/lsq.php 13 75 периода однопартийного доминирования. В случае применения смешанной несвязанной системы (Мексика) доли голосов рассчитываются от суммы числа голосов в мажоритарной и пропорциональной частях выборов. В случае применения смешанной связанной системы (Германия) доли голосов рассчитываются на основе голосования только по пропорциональной системе. Таким образом, для каждого режима с доминантной партией вычислен количественный показатель уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент. Чем более велико значение данного индекса, тем более непропорциональной является избирательная система. В свою очередь, чем меньше значение этого показателя, тем более пропорциональной является избирательная система. Теперь следует кратко остановиться на описании различий между более пропорциональными избирательными системами и теми избирательными системами, которые больше тяготеют к мажоритарному полюсу. В общем виде логика такова, что все типы избирательных систем, в большей степени реализующие мажоритарный принцип, основаны на принципе большинства. В этом случае для прохождения в парламент кандидату необходимо опередить своих оппонентов. Состав парламента формируется из победителей голосования в рамках отдельных округов. В отношении избирательных систем, сводимых к пропорциональному типу, общим является принцип пропорционального представительства. В этом случае для получения мест в парламенте партии необходимо набрать достаточную для допуска к распределению мандатов долю голосов. Места между партиями в парламенте распределяются согласно доле набранных ими голосов. Индекс непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент является количественной (непрерывной) переменной. 76 Таблица 3. Описательные статистики переменной индекса непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент Показатель Значение Среднее Медиана Среднекв. отклонение Дисперсия Минимум Максимум 8,440 6,155 6,092 37,109 0,910 19,930 Уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент в анализируемых случаях варьируется от 0,91 в первом случае однопартийного доминирования в Гайане (1966-1992) до 19,93 в Антигуа и Барбуде. Среднее значение показателя составляет 8,44, ближе всего этому уровню соответствует случай однопартийного доминирования в Австралии, где значение показателя составляет 7,45. Медианное значение немного меньше среднего значения и находится на уровне 6,15, что объясняется смещенностью большинства наблюдений в сторону относительно низких показателей. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии операционализируется через долю голосов, полученных ими на выборах. Совокупная электоральная поддержка конкурентов правящей партии отражает уровень электоральной конкуренции и показывает, какое место занимает доминантная партия в электоральном пространстве в сравнении со своими оппонентами. Чем более высока популярность конкурентов правящей партии среди избирателей, тем становится выше вероятность поражения партии-инкумбента на выборах. Здесь стоит отметить, что правящая партия – политическая сила, контролирующая высший выборный пост в исполнительной власти. Во многих анализируемых режимах 77 правящая партия формировала правительство не единолично, а при участии одного или нескольких младших коалиционных партнеров. Вместе с тем, в рамках переменной уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии голоса коалиционных партнеров не учитываются как голоса за правящую партию, а идут в сумму голосов ее оппонентов. Это решение обусловлено тем, что коалиционные партнеры остаются независимыми политическими силами, не связаны прочными устойчивыми отношениями с правящей партией и сами рассчитывают занять высший политический пост. Как уже было указано, переменная уровня электоральной поддержки правящей партии направлена на оценку места, занимаемого правящей партией в электоральном пространстве. То есть в этой логике конкуренты партии, контролирующей высший выборный пост в исполнительной власти, рассматриваются как структуры, альтернативные правящей партии. Единоличность или коалиционность правления в значительной степени является результатом влияния других причин – различных ситуативных и уникальных для отдельных случаев факторов. Чаще всего коалиционное правление имеет место в условиях сочетания парламентского типа институционального дизайна и пропорциональной избирательной системы – в этом случае логика политического процесса складывается таким образом, что зачастую ни одна из партий не может претендовать на устойчивый контроль как минимум половины всего электорального пространства. Электоральная поддержка конкурентов правящей партии измеряется как доля голосов, полученных альтернативными действующей власти партиями и кандидатами на выборах и рассчитывается как 1 минус доля голосов за партию, контролирующую высший выборный пост в исполнительной власти. Результирующее значение данного показателя для каждого режима вычисляется как среднее значение доли голосов за конкурентов правящей партии на всех выборах (парламентских или президентских – в зависимости 78 от типа институционального дизайна) в течение периода однопартийного доминирования. Тип институционального дизайна является критерием при выборе того, по каким выборам – парламентским или президентским – рассчитывается доля голосов, поданных за конкурентов правящей партии. В случае парламентских режимов электоральная поддержка конкурентов правящей партии рассчитывается по парламентским выборам, в случае президентских режимов – по президентским выборам. Таким образом, уровень голосования за конкурентов правящей партии рассчитывается по всем выборам, в ходе которых формируется власть в стране, – по парламентских выборам при парламентаризме и по президентским выборам при президентстве. Электоральная поддержка конкурентов правящей партии в режимах с доминантной партией рассчитывается как среднее значение показателя по всем выборам в течение периода однопартийного доминирования. Переменная электоральной поддержки конкурентов правящей партии является количественной (непрерывной). Таблица 4. Описательные статистики переменной электоральной поддержки конкурентов правящей партии Показатель Значение Среднее Медиана Среднекв. отклонение Дисперсия Минимум Максимум 0,498 0,533 0,115 0,013 0,210 0,710 В среднем на всех выборах во всех режимах с доминантной партией конкуренты правящей партии совокупно набирали чуть меньше половины всех голосов – около 49,8%. При этом медианный уровень располагается чуть 79 выше и составляет 53,3%. Вместе с тем, для показателя электоральной поддержки конкурентов правящей партии характерен значительный разброс между случаями однопартийного доминирования – от 21,5% в Мексике до 71,3% в Бельгии. Предшествующий опыт электоральной демократии Предшествующий опыт электоральной демократии оценивается с точки зрения того, имелся ли до начала периода однопартийного доминирования опыт смены власти в результате выборов в рамках данной политической системы. При этом не учитывается смена власти, произошедшая в ходе образования режима с доминантной партией. До наступления длительного периода однопартийного правления в более чем половине анализируемых режимов (18 из 26) происходила сменяемость власти в результате выборов, а у 12 из 26 режимов с доминантной партией такой опыт электоральной демократии отсутствовал. Переменная предшествующего опыта электоральной демократии является номинальной. В рамках эмпирического анализа данная переменная принимает значение «0» в случае отсутствия предшествующего опыта электоральной демократии и принимает значение «1» в случае его наличия. Частота смены фигуры высшего политического лидера Частота смены фигуры высшего политического лидера в контексте данного исследования отражает то, сколько лиц занимали высшую выборную должность в исполнительной власти в течение периода однопартийного доминирования. В парламентских режимах такой должностью является пост премьер-министра, в президентских режимах – пост президента. При этом учитываются только лица, занимавшие данный пост в течение одного года и более. Для получения корректных оценок данной переменной специально в 80 рамках данного исследования был разработан показатель частоты смены лица, занимающего высшую политическую должность. Данный показатель рассчитывается как отношение числа лиц, занимавших высший выборный пост в исполнительной власти, к длительности однопартийного доминирования в месяцах. Наибольшее абсолютное число высших политических лидеров в течение однопартийного доминирования сменилось в Мексике (13). Правление единственного лидера на протяжении всего периода однопартийного правления (наименьший абсолютный показатель) было зафиксировано на Багамских островах и в Сент-Китсе и Невисе. В отношении к сроку пребывания доминантной партии у власти наиболее часто политические лидеры менялись в Японии (девять человек за 39 лет), наименее часто – в Сент-Китсе и Невисе (одно лицо за 20 лет). В среднем на один месяц однопартийного доминирования приходится 0,009 лица, занимающего высшую политическую должность в стране. В проекции на годовые промежутки этот показатель составляет 0,1, то есть в среднем фигура высшего политического лидера в режимах с доминантной партией ротировалась один раз в 10 лет. Переменная частоты смены фигуры высшего политического лидера является количественной (непрерывной). Таблица 5. Описательные статистики переменной частоты смены фигуры высшего политического лидера Показатель Среднее Медиана Среднекв. отклонение Дисперсия Минимум Максимум Значение 0,012 0,010 0,007 0,000 0,004 0,035 81 Контрольные переменные Оценка влияния условий устойчивости однопартийного доминирования и проверка гипотез проводится с учетом анализа контрольных переменных. В модель включены следующие контрольные переменные: 1. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 2. Тип политического режима; 3. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа измеряется через законодательно установленные нормы о длительности работы органов, избираемых в ходе выборов и формирующих власть в стране. В случае парламентских режимов власть определяется в результате парламентских выборов и формирования правительства депутатами парламента, соответственно учитывается срок, на который избирается парламент и по истечении которого должны быть проведены новые выборы. В случае президентских режимов власть формируется в результате выборов президента, соответственно учитывается срок, на который избирается президент и по истечении которого должны быть проведены новые президентские выборы. Переменная продолжительности срока полномочий высшего политического органа является количественной (непрерывной). Таблица 6. Описательные статистики переменной продолжительности срока полномочий высшего политического органа Показатель Значение Среднее Медиана Среднекв. отклонение Дисперсия Минимум Максимум 4,667 5,000 0,606 0,368 3,000 6,000 82 Средняя длина срока полномочий высшего политического органа в анализируемых режимах составляет 4,7 года. Основная часть случаев однопартийного доминирования (28 из 30) имеет срок полномочий избранной власти 4-5 лет, только два режима выходят из этого диапазона – в одном режиме (Австралия) высший политический орган переизбирается каждые 3 года, а в другом (Мексика) – каждые 6 лет. Тип политического режима отражает уровень демократичности режима с доминантной партией. Все случаи однопартийного доминирования разделяются на две группы в зависимости от типа политического режима – демократические и авторитарные. В силу отсутствия релевантной информации о типе политического режима ряда стран принято решение определить значения данной переменной через формирование собственных экспертных оценок, основанных на данных индексов Polity IV и Freedom House14. Переменная типа политического режима является номинальной. В рамках построения модели данная переменная принимает значение «1» в случае, если режим является демократическим, и принимает значение «0» в случае, если режим является авторитарным. В выборке насчитывается 22 демократических режима и 8 авторитарных. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции включается в анализ для необходимости проверки влияния фактора единоличности / коалиционности правления на устойчивость однопартийного доминирования. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции сначала определяется в рамках всех правительств, работавших в течение всего 14 Polity IV Annual Time-Series, 1800-2015. http://www.systemicpeace.org/inscrdata.html; Freedom House. Freedom in the World. https://freedomhouse.org/report-types/freedom-world. 83 периода однопартийного доминирования. При самостоятельном формировании правительства доминантной партией без участия других партий данная переменная принимает значение «1». В режимах с коалиционным характером формирования правительства значение данной переменной рассчитывается как отношение числа мест в парламенте, занимаемых доминантной партией, к суммарному числу мест, занимаемых всеми партиями, входящими в правящую коалицию. Затем для каждого режима рассчитывается среднее значение степени контроля доминантной партии в правящей коалиции, взвешенное по продолжительности работы правительств. Переменная степени контроля доминантной партии в правящей коалиции является количественной (непрерывной). Таблица 7. Описательные статистики переменной степени контроля доминантной партии в правящей коалиции Показатель Значение Среднее Медиана Среднекв. отклонение Дисперсия Минимум Максимум 0,895 1,000 0,167 0,028 0,540 1,000 Средний уровень контроля доминантной партии в правящей коалиции составляет 0,9. Доминантная партия самостоятельно формировала правительство в 20 режимах, а с участием младших коалиционных партнеров – в 10 режимах. Наименьшая степень контроля доминантной партии в правящей коалиции зафиксирована в Бельгии, где сестринские партии Христианская народная партия и Христианско-социальная партия в среднем занимали 54% мест в парламенте от общего числа мандатов, занимаемых входившими в правящую коалицию партиями. 84 Предварительный анализ связи независимых факторов с зависимой переменной Прежде чем, приступить к построению регрессионных моделей, необходимо провести предварительный анализ зависимости переменной устойчивости однопартийного доминирования от анализируемых независимых переменных на основе применения методов описательной статистики и построения графиков, в том числе гистограмм частотных распределений, гистограмм связи переменных друг с другом и диаграмм рассеяния наблюдений. На основе изучения гистограмм частотных распределений длительности функционирования режимов с доминантной партией в условиях парламентского и президентского типов институционального дизайна политической системы можно сделать вывод об отсутствии очевидных различий между парламентскими и президентскими режимами с доминантной партией по критерию продолжительности их существования. Парламентский режим в среднем имеет продолжительность существования 327 месяцев, а президентский в среднем функционирует 416 месяцев. В данном случае заметная разница среднего уровня выживаемости не должна вводить в заблуждение – средняя продолжительность функционирования президентских режимов сильно увеличивается под влиянием одного экстремального случая Мексики в условиях малого числа наблюдений. Необходимо отметить намного более сильный разброс показателей в президентских режимах. Вероятно, это также обусловлено меньшим по сравнению с парламентскими режимами числом наблюдений. В результате предварительного анализа характера и природы связи между уровнем непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и устойчивостью однопартийного доминирования можно сделать вывод, что распределение точек на диаграмме рассеяния представляет 85 достаточно равномерное облако, следовательно, можно предположить, что длительность однопартийного доминирования не имеет устойчивой связи с уровнем непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент. Рассмотрение характера связи между уровнем электоральной поддержки конкурентов правящей партии и длительностью функционирования однопартийного доминирования через распределение точек на диаграмме рассеяния свидетельствует о менее продолжительной выживаемости режима в случаях с относительно высоким уровнем голосования за конкурентов правящей партии. Таким образом, на основе анализа диаграммы рассеяния можно предположить наличие определенной связи между переменными, причем ее направление соответствует выдвинутой гипотезе о меньшем сроке существования однопартийного доминирования в условиях повышенной электоральной поддержки конкурентов правящей партии. Исходя из результатов анализа гистограмм распределения длительности функционирования однопартийного доминирования в режимах, имеющих предшествующий опыт электоральной демократии, и в режимах, не имеющих такого опыта, можно предположить, что режимы с наличием предшествующего опыта электоральной демократии имеют несколько более длительную выживаемость. На графиках отчетливо видно, что большинство режимов с отсутствием опыта электоральной демократии (7 из 12) просуществовало не более 300 месяцев. В то время как среди режимов с наличием такого опыта преобладают казусы (10 из 18) с длительностью однопартийного доминирования более 300 месяцев. Этот же вывод подтверждается и достаточно выраженным различием средних значений выживаемости однопартийного доминирования, которая составляет 368 месяцев в режимах, имеющим опыт электоральной демократии, и 310 месяцев в режимах, не имеющих такого опыта. Таким образом, в среднем режимы с 86 наличием опыта электоральной демократии функционируют на 58 месяцев (эквивалентно почти 5 годам) дольше. В рамках предварительной оценки зависимости длительности однопартийного доминирования от показателя частоты смены лица, занимающего высшую выборную должность в исполнительной власти, составлена диаграмма рассеяния наблюдений. Исходя из распределения точек на диаграмме рассеяния в виде достаточно равномерного облака, можно сделать предположение, что переменные не имеют очевидной связи. Таким образом, анализ характера распределения точек на диаграмме рассеяния показывает, что длительность однопартийного доминирования не имеет устойчивой зависимости от частоты смена лица, занимающего высшую политическую должность. Следует также остановиться на предварительном изучении связи контрольных переменных и продолжительности функционирования однопартийного доминирования. Предварительная оценка связи между переменными продолжительности срока полномочий высшего политического органа и устойчивости однопартийного доминирования осуществляется на основе анализа диаграммы рассеяния наблюдений. В результате анализа диаграммы рассеяния можно сделать предположение, что переменные не имеют очевидной связи. Оценка характера зависимости выживаемости однопартийного доминирования от типа политического режима проводится на основе гистограмм частотного распределения длительности функционирования однопартийного доминирования в демократических и авторитарных режимах. Исходя из предварительного анализа, можно предположить, что выживаемость однопартийного доминирования не имеет значительных различий в демократических и авторитарных режимах. Для предварительной оценки зависимости устойчивости однопартийного доминирования от степени контроля доминантной партии в 87 правящей коалиции используется диаграмма рассеяния наблюдений. В результате анализа диаграммы рассеяния можно сделать предположение, что переменные не имеют очевидной связи. Корреляционный анализ В предыдущих параграфах были представлены оценка характера распределения значений факторов, степени разброса значений, ключевых описательных показателей (среднего значения, медианы и т.п.), порядок расчета переменных, особенности их использования в рамках статистического анализа, предварительный анализ силы и направления связи независимых переменных с зависимой переменной. В текущем параграфе будет проведен корреляционный анализ связи между переменными. Сначала следует построить матрицу корреляций количественных (непрерывных) переменных. Данное действие необходимо для оценки простого характера связи между переменными, на что и направлен корреляционный анализ, а также для проверки возможной попарной корреляции различных независимых и контрольных переменных друг с другом. Ниже представлена таблица коэффициентов парных корреляций Пирсона и Спирмена. 88 Таблица 8. Матрица парных корреляций Пирсона и Спирмена между количественными (непрерывными) переменными Уровень непро- Уровень Частота смены Продолжитель- Степень Устойчивость порциональнос- электоральной фигуры ность срока контроля однопартийного ти избиратель- поддержки высшего полномочий доминантной доминирования ной системы по конкурентов политического высшего партии в выборам в правящей лидера политического правящей парламент партии органа коалиции Уровень Пирсон 1,000 -0,277 -0,382* 0,411* 0,566** -0,203 непропорциональности избирательной системы Спирмен 1,000 -0,315 -0,350 0,432* 0,611** -0,313 по выборам в парламент Уровень электоральной Пирсон -0,277 1,000 0,207 -0,490** -0,605** -0,363* поддержки конкурентов Спирмен -0,315 1,000 0,164 -0,420* -0,665** -0,057 правящей партии Частота смены фигуры Пирсон -0,382* 0,207 1,000 -0,162 -0,038 0,164 высшего политического Спирмен -0,350 0,164 1,000 -0,210 -0,076 0,050 лидера Продолжительность Пирсон 0,411* -0,490** -0,162 1,000 0,400* 0,226 срока полномочий высшего политического Спирмен 0,432* -0,420* -0,210 1,000 0,501** -0,046 органа Степень контроля Пирсон 0,566** -0,605** -0,038 0,400* 1,000 -0,069 доминантной партии в Спирмен 0,611** -0,665** -0,076 0,501** 1,000 -0,320 правящей коалиции Устойчивость Пирсон -0,203 -0,363* 0,164 0,226 -0,069 1,000 однопартийного Спирмен -0,313 -0,057 0,050 -0,046 -0,320 1,000 доминирования * Значимость на уровне < 0,05 ** Значимость на уровне < 0,01 *** Значимость на уровне < 0,001 89 В результате вычисления парных корреляций только у одной независимой переменной была выявлена статистически значимая связь с зависимой переменной на уровне значимости уровне значимости α = 0,05. Эта связь была обнаружена между зависимой переменной и переменной уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии. Между данными переменными была обнаружена отрицательная корреляционная зависимость (коэффициент корреляции Пирсона r = -0,363, коэффициент корреляции Спирмена = -0,057), которая содержательно может быть объяснена следующим образом: режимы с наличием предшествующего опыта электоральной демократии имеют более длительную выживаемость, чем режимы, не имеющие такого опыта. В результате применения метода парных корреляций для оценки связи между независимыми переменными были выявлены следующие статистически значимые зависимости: 1. Связь переменной уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и переменной частоты смены фигуры высшего политического лидера. Коэффициент корреляции Пирсона r = 0,382, коэффициент корреляции Спирмена = -0,350. Для переменных характерна отрицательная интерпретируется так: для зависимость, режимов которая с содержательно повышенным уровнем непропорциональности избирательной системы характерна пониженная частота смены фигуры высшего политического лидера. 2. Связь переменной уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и переменной продолжительности срока полномочий высшего политического органа. Коэффициент корреляции Пирсона r = 0,411, коэффициент корреляции Спирмена = 0,432. Для переменных характерна положительная зависимость, которая содержательно интерпретируется так: в режимах с повышенным 90 уровнем непропорциональности избирательной системы избранная власть имеет повышенную продолжительность срока полномочий. 3. Связь переменной уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и переменной степени контроля доминантной партии в правящей коалиции. Коэффициент корреляции Пирсона r = 0,566, коэффициент корреляции Спирмена = 0,611. Для переменных характерна положительная зависимость, которая содержательно интерпретируется так: в режимах с повышенным уровнем непропорциональности избирательной системы доминантная партия чаще правит единолично без участия младших коалиционных партнеров. 4. Связь переменной уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и переменной продолжительности срока полномочий высшего политического органа. Коэффициент корреляции Пирсона r = 0,490, коэффициент корреляции Спирмена = -0,420. Для переменных характерна отрицательная зависимость, которая содержательно интерпретируется так: в режимах с более длительным сроком полномочий избранной власти конкуренты правящей партии имеют пониженный уровень электоральной поддержки. 5. Связь переменной уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и переменной степени контроля доминантной партии в правящей коалиции. Коэффициент корреляции Пирсона r = -0,605, коэффициент корреляции Спирмена = -0,665. Для переменных характерна отрицательная зависимость, которая содержательно интерпретируется так: в режимах с пониженным уровнем контроля доминантной партией в коалиции конкуренты правящей партии имеют повышенный уровень электоральной поддержки. 6. Связь переменной продолжительности срока полномочий высшего политического органа и переменной степени контроля доминантной партии в правящей коалиции. Коэффициент корреляции Пирсона r = 91 0,400, коэффициент корреляции Спирмена = 0,501. Для переменных характерна положительная зависимость, которая содержательно интерпретируется так: в режимах с более продолжительным сроком полномочий избранной власти доминантная партия имеет повышенный уровень контроля в правящей коалиции. В результате предварительной оценки через расчет описательных статистик, изучение гистограмм распределения, корреляционный анализ выявлено отсутствие статистически значимой зависимости устойчивости однопартийного доминирования от трех независимых переменных – типа институционального дизайна, уровня непропорциональности избирательной системы и частоты смены фигуры высшего политического лидера. Регрессионный анализ Далее необходимо перейти к проведению регрессионного анализа, направленного на оценку влияния независимых факторов на зависимую переменную в рамках линейной регрессии. По причине того, что исследуется вклад нескольких независимых переменных, метод регрессии применяется в форме множественного регрессионного анализа. В ходе регрессионного анализа тестируются три модели, включающие различные наборы независимых переменных – в первые две модели включаются по одной отобранной независимой переменной (уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующий опыт электоральной демократии), а в третью включаются обе отобранные независимые переменные. Во все три модели включается набор из трех контрольных переменных – продолжительности срока полномочий высшего политического органа, типа политического режима и степени контроля доминантной партии в правящей коалиции. Зависимой переменной выступает продолжительность функционирования однопартийного доминирования. 92 Проверка статистической значимости переменных проводится на уровне значимости α = 0,05, в том числе в силу относительно малого числа наблюдений в отношении к числу независимых переменных. В модель I включаются следующие переменные: 1. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии; 2. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 3. Тип политического режима; 4. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции; 5. Устойчивость однопартийного доминирования (зависимая переменная). В модель II включаются следующие переменные: 1. Предшествующий опыт электоральной демократии; 2. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 3. Тип политического режима; 4. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции; 5. Устойчивость однопартийного доминирования (зависимая переменная). В модель III включаются следующие переменные: 1. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии; 2. Предшествующий опыт электоральной демократии; 3. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 4. Тип политического режима; 5. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции; 6. Устойчивость однопартийного доминирования (зависимая переменная). Ниже представлены основные результаты регрессионных моделей, в частности стандартизованные бета-коэффициенты независимых и контрольных переменных, а также коэффициенты детерминации и Fстатистики. 93 Таблица 9. Результаты регрессионных моделей Предиктор Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии Предшествующий опыт электоральной демократии Продолжительность срока полномочий высшего политического органа Тип политического режима Модель I -0,567* (0,043) 0,121 (0,556) -0,037 (0,875) Степень контроля -0,474* доминантной партии в (0,038) правящей коалиции R2 0,276 Скорректированный R2 0,160 F-статистика 2,381 (0,079) Модель II Модель III -0,605* (0,020) 0,411* (0,046) 0,247 (0,233) 0,439* (0,021) 0,173 (0,362) -0,416 (0,055) -0,183 (0,357) -0,151 (0,492) -0,408 (0,052) 0,273 0,157 2,346 (0,082) 0,422 0,302 3,504* (0,016) * Значимость на уровне < 0,05 ** Значимость на уровне < 0,01 *** Значимость на уровне < 0,001 В результате тестирования регрессионных моделей обнаружена статистическая значимость влияния переменных уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии на устойчивость однопартийного доминирования. Кроме того, в отношении данных переменных на уровне статистической значимости подтверждено направление их связи с устойчивостью однопартийного доминирования, что выражено в одинаковых знаках нижнего и верхнего значений доверительного интервала во всех тестируемых моделях. Таким образом, из пяти независимых переменных, проверка которых служит для проверки теоретических гипотез, две оказались статистически значимыми на выбранном уровне значимости α = 0,05. Все три контрольные переменные оказались статистически незначимыми. Лишь переменная степени контроля доминантной партии в правящей коалиции оказалась статистически значимой в одной из трех моделей. 94 Основной вклад в объясняющую силу модели в целом вносят две независимые переменные, оказавшиеся статистически значимыми. Содержательно имеет важное значение, что знак их связи совпал с теоретическими разработками. Во всех трех моделях влияние переменных уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии было оценено как статистически значимое. Анализ выживаемости Полезным для проверки выдвинутых гипотез на предмет наличия связи между переменными может быть метод анализа выживаемости (survival analysis). Как уже указывалось, используемая в рамках данной работы выборка режимов с доминантной партией охватывает только завершившиеся случаи однопартийного доминирования, то есть те, которые прекратили свое существование и в отношении которых известен срок их существования, выступающий зависимой переменной. Такие данные принято называть цензурированными, и работа ними содержит важное ограничение. В общем виде анализ выживаемости направлен на оценку изменения вероятности наступления определенного события при увеличении предиктора на единицу. Применительно к исследованию факторов устойчивости однопартийного доминирования анализ выживаемости позволяет определить то, насколько изменится вероятность прекращения существования режима с доминантной партией в результате увеличения независимых переменных на единицу. В выборку включаются завершившиеся к концу 2015 года режимы с доминантной партией. функционировать Вместе целый ряд с тем, на режимов с тот момент продолжал доминантной партией, перешагнувших за порог 18 лет существования и удовлетворяющих всем остальным критериям, за исключением 95 незавершенности своего существования и, следовательно, неопределенности срока своей жизни, что предопределило невозможность их включения в выборку. Именно по причине того, что используемые в работе данные о случаях режимов с доминантной партией являются цензурированными, следует применить анализ выживаемости для проверки качества сформированной теоретической модели и значимости влияния независимых факторов на устойчивость однопартийного доминирования. Для получения устойчивых оценок зависимости необходимо применение двух отдельных методов внутри анализа выживаемости – полупараметрических моделей Кокса и параметрических моделей. Различие между ними состоит в том, что параметрические модели исходят из предположения об определенном распределении в основе функции риска, тогда как полупараметрические модели Кокса не предъявляют какого-либо допущения к характеру распределения в основе функции риска. В отношении предсказательных возможностей параметрические модели более пригодны для экстраполяции полученных результатов на генеральную совокупность. Сначала следует протестировать полупараметрические модели Кокса, для чего применяется метод пошагового исключения независимых и контрольных переменных – сначала в модель включаются все предикторы, а затем процедура пошагово исключает переменные до получения модели с включением только переменных, вносящих значимый вклад в объяснение функции выживания. Зависимой переменной выступает продолжительность функционирования однопартийного доминирования. Изначально в модель включаются все независимые переменные. Итак, в начальную модель включаются следующие переменные: 1. Тип институционального дизайна; 2. Уровень непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент; 3. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии; 4. Предшествующий опыт электоральной демократии; 96 5. Частота смены фигуры высшего политического лидера; 6. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 7. Тип политического режима; 8. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции; 9. Устойчивость однопартийного доминирования (переменная времени); 10.Статус режима (переменная состояния). На седьмом шаге тестирования полупараметрических моделей Кокса для всей совокупности предикторов и контрольных переменных была получена достаточно качественная модель, включающая только две переменные, обе из которых являются статистически значимыми. Данными предикторами оказались переменные уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии. Исключаемые на предыдущих шагах переменные не показали статистически значимого вклада в объяснение функции риска устойчивости однопартийного доминирования. Таблица 10. Результаты полупараметрической модели Кокса Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии Предшествующий опыт электоральной демократии 44,823* (0,033) 0,410* (0,043) * Значимость на уровне < 0,05 ** Значимость на уровне < 0,01 *** Значимость на уровне < 0,001 Несмотря на включение в финальную модель всего двух переменных, она в целом показала достаточно высокий уровень значимости (0,051), оказавшись на границе вхождения в интервал значимости на уровне α = 0,05. Стоит отметить, что на предыдущем шаге с добавлением еще одной переменной (контрольной) степени контроля доминантной партии в правящей коалиции, модель показывала еще более высокую результативность, достигая уровня значимости в 0,045. 97 Проверка качества полупараметрической модели Кокса через расчет остатков Кокса-Снелла показала достаточно высокую близость графиков предсказанных и наблюдаемых значений. После получения результатов полупараметрической модели Кокса следует перейти к тестированию параметрических моделей. С учетом неопределенности относительно характера распределения, лежащего в основе функции риска, осуществляется перебор нескольких типов распределений и тестирование соответствующих моделей. В рамках работы с каждым типом распределения тестируются несколько моделей. В модель I включаются следующие переменные: 1. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии; 2. Предшествующий опыт электоральной демократии; 3. Устойчивость однопартийного доминирования (переменная времени); 4. Статус режима (переменная состояния). В модель II включаются следующие переменные: 1. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии; 2. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 3. Тип политического режима; 4. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции; 5. Устойчивость однопартийного доминирования (переменная времени); 6. Статус режима (переменная состояния). В модель III включаются следующие переменные: 1. Предшествующий опыт электоральной демократии; 2. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 3. Тип политического режима; 4. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции; 5. Устойчивость однопартийного доминирования (переменная времени); 98 6. Статус режима (переменная состояния). В модель IV включаются следующие переменные: 1. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии; 2. Предшествующий опыт электоральной демократии; 3. Продолжительность срока полномочий высшего политического органа; 4. Тип политического режима; 5. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции; 6. Устойчивость однопартийного доминирования (переменная времени); 7. Статус режима (переменная состояния). Все параметрические модели после получения отношений риска проходят проверку качества через расчет остатков Кокса-Снелла и построение соответствующих графиков предсказанных и наблюдаемых значений. В результате проведения указанных действий наибольшую точность и качество показали две группы моделей – построенные на основе распределений Вейбулла и Гомпертца в основе функции риска. Таблица 11. Результаты параметрических моделей с распределением Вейбулла Предиктор Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии Предшествующий опыт электоральной демократии Продолжительность срока полномочий высшего политического органа Тип политического режима Модель I 0,228*** (0,000) Модель II 0,220* (0,035) Модель III Модель IV 0,211* (0,014) 1,010 (0,919) 1,331** (0,007) 1,111 (0,289) 1,343** (0,002) 1,047 (0,619) 0,863 (0,463) 0,454 (0,056) 0,696* (0,017) 0,730 (0,383) 0,899 (0,528) 0,539 (0,078) 1,370** (0,001) Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции * Значимость на уровне < 0,05 ** Значимость на уровне < 0,01 *** Значимость на уровне < 0,001 99 Таблица 12. Результаты параметрических моделей с распределением Гомпертца Предиктор Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии Предшествующий опыт электоральной демократии Продолжительность срока полномочий высшего политического органа Тип политического режима Модель I 1090,532*** (0,000) Модель II 797,695* (0,018) Модель III Модель IV 2576,626** (0,007) 0,833 (0,599) 0,298** (0,006) 0,539 (0,094) 0,253** (0,002) 0,658 (0,261) 1,464 (0,602) 17,421 (0,050) 4,129* (0,025) 2,870 (0,415) 1,438 (0,607) 16,097 (0,050) 0,272** (0,002) Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции * Значимость на уровне < 0,05 ** Значимость на уровне < 0,01 *** Значимость на уровне < 0,001 Полученные отношения рисков в моделях с распределением Вейбулла и Гомпертца показывают, что переменные уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии обладают статистически значимой связью с переменной устойчивости однопартийного доминирования. Далее следует оценить параметрические модели по информационному критерию Акаике (AIC), который позволяет дополнительно сравнить отобранные две группы моделей – построенные с распределениями Вейбулла и Гомпертца, лежащими в основе функции риска. Таблица 13. Сравнение параметрических моделей с распределениями Вейбулла и Гомпертца по информационному критерию Акаике (AIC) Модель I Модель II Модель III Модель IV Распределение Вейбулла 21,546 28,834 27,268 23,535 Гомпертца 31,766 39,346 38,049 32,245 * Значимость на уровне < 0,05 ** Значимость на уровне < 0,01 *** Значимость на уровне < 0,001 100 По информационному критерию Акаике (AIC) модели с распределением Вейбулла и модели с распределением Гомпертца показывают достаточно близкие оценки, не позволяющие сделать вывод о явном превосходстве определенной группы моделей. В результате тестирования полупараметрических и параметрических моделей получены схожие оценки влияния предикторов. Как в полупараметрических моделях Кокса, так и во всех параметрических моделях с распределениями Вейбулла и Гомпертца статистически значимое воздействие на изменение риска прекращения существования режима показали переменные уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии. Отмечается совпадение результатов тестирования полупараметрических моделей Кокса и параметрических моделей Вейбулла и Гомпертца с ранее примененной линейной регрессией в отношении определения статистически значимых предикторов устойчивости однопартийного доминирования. Таким образом, по результатам применения методов регрессионного анализа и анализа выживаемости была показана как обоснованность всего комплекса теоретических разработок в целом относительно объяснения устойчивости однопартийного доминирования, так и выделены две переменные, обладающие наиболее очевидной объясняющей ролью при подтверждении направления их связи с зависимой переменной. Достоверность двух наиболее сильных зависимостей времени жизни режимов с доминантной партией выглядит более весомо, учитывая малый размер выборки и наличие цензурированных данных. В условиях малого размера выборки с учетом достаточно большого числа переменных выявление указанных статистически значимых зависимостей позволяет сделать уверенный вывод относительно их реальной значимости. Дело в том, при малой выборке в ходе статистического анализа хорошо проявляются только наиболее сильные связи между переменными. 101 Во-первых, если данные закономерности уверенно проявились на малой выборке, то значит, они реально значимы и действительно определяют различия режимов в их устойчивости. Во-вторых, проведенный на малой выборке анализ не позволяет окончательно отвергнуть гипотезы о реальной значимости факторов, оказавшихся незначимыми. Таким образом, в отношении независимых переменных типа институционального дизайна, уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и частоты смены фигуры высшего политического лидера сохраняется возможность подтверждения их значимости на более обширной выборке. По итогам многомерного статистического анализа можно сделать вывод о подтверждении высокого качества исходной теоретической модели, выражающегося в ее весомой объясняющей силе, что доказывает обоснованность лежащего в ее основе комплекса теоретических разработок об обусловленности вариации устойчивости однопартийного доминирования воздействием анализируемых факторов. 102 Заключение В данной работе был проведен анализ условий устойчивости однопартийного доминирования. На основе изучения теоретических подходов к пониманию природы однопартийного доминирования и концептуализации понятия режима с доминантной партией были рассмотрены политические и институциональные условия устойчивости однопартийного доминирования. В результате обсуждения теоретических предпосылок влияния анализируемых институциональных и политических факторов были сформулированы пять гипотез. Впоследствии по результатам статистического анализа данные гипотезы были проверены и была оценена статистическая значимость влияния соответствующих факторов на устойчивость однопартийного доминирования. В первой главе были рассмотрены основы понимания однопартийного доминирования. Однопартийное доминирование было определено как длительное и непрерывное правление одной и той же политической силы в условиях конкуренции на выборах. Выдвинутая концептуализация режимов с доминантной партией учитывает две базовые характеристики: (1) регулярное проведение выборов на альтернативной основе в высший орган государственной власти на общенациональном уровне с участием более одной партии или кандидата; (2) непрерывное удержание власти в стране одной и той же политической силой на протяжении 18 лет и более. Значительное внимание было уделено обсуждению теоретических разграничений между доминантными партиями в условиях демократических и авторитарных режимов. Анализ показал, что при наличии различий в способах и механизмах сохранения власти в демократических и авторитарных режимах, вместе с тем, объединяющий их длительный контроль власти одной и той же политической силой в значительной степени определяет характер политической конкуренции между властью и оппозицией, что обуславливает валидность предложенной концептуализации доминирования. 103 однопартийного В рамках обсуждения природы возникновения режимов с доминантной партией были рассмотрены основные объяснения причин формирования однопартийного доминирования размежеваний в структуре – отсутствие общества, значимых социальных необходимость преодоления выраженной групповой фрагментации социальной структуры населения, общественный запрос на консолидацию власти, например, в целях реализации амбициозных значимых экономических проектов исторического масштаба. В рамках данного исследования проанализированы пять ключевых институциональных и политических условий, способных оказывать влияние на длительность однопартийного доминирования. Речь идет о типе институционального дизайна, уровне непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент, уровне электоральной поддержки конкурентов правящей партии, предшествующем опыте электоральной демократии и частоте смены фигуры высшего политического лидера. В результате обсуждения теоретической логики влияния данных институциональных и политических факторов на выживаемость режимов с доминантной партией были сформулированы гипотезы, соответствующие каждому из анализируемых предполагающие повышенную условий. Были выдвинуты продолжительность гипотезы, однопартийного доминирования в условиях парламентского институционального дизайна, повышенного уровня непропорциональности избирательной системы, пониженного уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии, наличия предшествующего опыта электоральной демократии и повышенной частоты смены фигуры высшего политического лидера. В ходе многомерного статистического анализа были проверены выдвинутые гипотезы и получены оценки силы и характера связи устойчивости однопартийного доминирования с типом институционального дизайна, уровнем непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент, уровнем электоральной поддержки конкурентов правящей 104 партии, предшествующим опытом электоральной демократии, частотой смены фигуры высшего политического лидера. Анализ был дополнен проверкой возможного влияния контрольных переменных – продолжительности срока полномочий высшего политического органа, типа политического режима и степени контроля доминантной партии в правящей коалиции. В результате проведения многомерного статистического анализа подтверждено наличие статистически значимой зависимости устойчивости однопартийного доминирования от двух переменных – уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии. Направление обнаруженной связи данных переменных совпало с выдвинутыми обоснованность проведенных гипотезами, теоретических что подтвердило разработок. Контрольные переменные оказались за пределами статистической значимости. Подтвержденная в условиях малой выборки статистическая значимость зависимости устойчивости однопартийного доминирования от уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии свидетельствует о наличии реальной значимости данных факторов. Кроме того, полученные на малой выборке оценки незначимости переменных типа институционального дизайна, уровня непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и частоты смены фигуры высшего политического лидера не могут выступать основанием для окончательного вывода об отсутствии у них значимой связи с устойчивостью однопартийного доминирования. Данные переменные могут быть признаны значимыми по результатам анализа на более обширной выборке. Статистический анализ показал обоснованность сформированных теоретических разработок об объяснении 105 вариации устойчивости однопартийного доминирования влиянием предложенных институциональных и политических факторов. Таким образом, была доказана обусловленность вариации зависимой переменной как системой независимых предикторов, опирающейся на комплекс теоретических предпосылок относительно зависимости продолжительности функционирования однопартийного доминирования от ключевых институциональных и политических факторов, так и особенно выраженным воздействием, прежде всего, переменных уровня электоральной поддержки конкурентов правящей партии и предшествующего опыта электоральной демократии. Определенными вынужденными недостатками анализа, влияние которых наложило ограничения на его результаты, следует считать недостаточно большое число наблюдений, а также невозможность достижения более полного соответствия между идеями, лежащих в основе теоретических предпосылок относительно обусловленности выживаемости однопартийного доминирования, и способами их операционализации. В ходе проведения данного исследования наметились дальнейшие перспективы изучения влияния политических и институциональных условий на устойчивость однопартийного доминирования. Необходимо построение моделей с привязкой переменных к временным промежуткам с целью объяснения не только итоговой выживаемости режимов, но и частной – в динамике его развития. Этот фокус станет предметом будущих исследований. 106 Список литературы и источников 1. Гельман В.Я. [Гельман 2006a] От «бесформенного плюрализма» к «доминирующей власти»? Трансформация российской партийной системы // Общественные науки и современность, 2006. – №1. 2. Гельман В.Я. [Гельман 2006b] Перспективы доминирующей партии в России // Pro et Contra. – 2006. – №4. 3. Гельман В.Я. Политические партии в России: от конкуренции – к иерархии // Полис. Политические исследования. – 2008. – №5. 4. Гельман В.Я. [Гельман 2012a] Расцвет и упадок электорального авторитаризма в России. – Полития. – 2012. – №4. 5. Гельман В.Я. [Гельман 2012b] Трещины в стене // Pro et Contra. – 2012. №1-2. 6. Голосов Г.В. Партийные системы стран мира: Региональное и хронологическое распределение, модели устойчивости. – Политическая наука. – 2012. – №3. 7. Голосов Г.В. Российская партийная система и региональная политика, 1993–2003. – СПб: Издательство Европейского университета в СанктПетербурге, 2006. 8. Голосов Г.В., Лихтенштейн А.В. «Партии власти» и российский институциональный дизайн: теоретический анализ // Полис. Политические исследования. – 2001. – №1. 9. Голосов Г.В., Мелешкина Е.Ю. Политические партии и выборы. – СПб.: Борей-арт, 2001. 10. Дюверже М. Политические партии. – М.: Академический проект, 2002. 11. Ербосынов К. «Нур Отан» – партия согласия старшего и среднего жузов // ZonaKZ. – Алатау, 2007. – 22 августа. Режим доступа: https://zonakz.net/2007/08/22/нур-отан-партия-согласия-старшего/ (Дата посещения: 16.10.2018). 107 12. Завадская М.А. Время выбирать: манипулирование электоральными циклами в современных авторитарных режимах // Вестник Пермского университета. Серия: Политология. – 2015. – №4. 13. Завадская М.А. [Завадская 2012a] Думские инкумбенты и «партия власти» (Кросстемпоральный анализ) // Полития. – 2012. – №3. Завадская М.А. [Завадская 2012b] Когда выборы выходят из-под контроля? Непреднамеренные электоральные последствия в соревновательных авторитарных режимах? // Политическая наука. – 2012. – №3. 14. Завадская М.А. [Завадская 2014a] Электоральные циклы в соревновательных авторитарных режимах // Вестник Пермского университета. Серия «Политология». – 2014. – №3. 15. Завадская М.А. [Завадская 2014b] Электоральный авторитаризм в Европе: расширение Европейского Союза и стратегии инкумбентов на выборах // Белокурова Е.В., Ноженко М.В. (ред.) Сделано в Европе: взгляд российских исследователей. Т. 1. – СПб.: НОРМА, 2014. 16. Коргунюк Ю.Г. Становление партийной системы в современной России. – М.: Фонд ИНДЕМ, Московский городской педагогический университет, 2007. 17. Кынев А. «Партия власти» как партия // Неприкосновенный запас. – 2013. – №1. 18. Кынев А.В., Любарев А.Е. Партии и выборы в современной России: эволюция и деволюция. – М.: Фонд «Либеральная миссия», Новое литературное обозрение, 2011. 19. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. – М.: Аспект Пресс, 1997. 20. Липсет С.М., Роккан С. Структуры размежеваний, партийные системы и предпочтения избирателей // Политическая наука. – 2004. – №4. 108 21. Макаренко Б.И. [Макаренко 2012a] Сценарии эволюции партийной системы // Липман М., Петров Н. (ред.) РОССИЯ-2020: Сценарии развития. – М.: РОССПЭН, 2012. 22. Макаренко Б.И. [Макаренко 2012b] Партии без демократии // Коргунюк Ю.Г., Мелешкина Е.Ю., Подвиденцев О., Шашкова Я. Партийная организация и партийная конкуренция в «недодемократических» режимах. – М.: РОССПЭН, 2012. 23. Макаренко Б.И. Постсоветская партия власти: «Единая Россия» в сравнительном контексте // Полис. Политические исследования. – 2011. – №1. 24. Макаренко Б.И. Современные тенденции развития партий и партийных систем. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. 2016. https://www.hse.ru/sci/diss/182234596. 25. Макаренко Б.И. Сценарии эволюции партийной системы // Pro et Contra. – 2010. – №4-5. 26. Макаренко Б.И., Локшин И.М. Современные партийные системы: сценарии эволюции и тенденции развития // Полис. Политические исследования. – 2015. – №3. 27. Макаренко Б.И., Локшин И.М., Мелешкина Е.Ю., Миронюк М.Г., Петров Н.В. Партии и партийные системы: современные тенденции развития. – М.: РОССПЭН, 2015. 28. Макаркин А. «Единая Россия»: партия-инструмент // Неприкосновенный запас. – 2013. – №1. 29. Мелешкина Е.Ю. Доминирование по-русски или мировой феномен? // Политическая наука. – 2006. – №1. 30. Мельвиль А.Ю. Зачем «Царю горы» хорошие институты? // Политическая наука. – 2013. – №3. 31. Мельвиль А.Ю., Стукал Д.К., Миронюк М.Г. «Царь горы», или почему в посткоммунистических автократиях плохие институты // Полис. Политические исследования. – 2013. – №2. 109 32. Михалева Г.М. Российские партии в контексте трансформации. – М.: Книжный дом «Либерком», 2009. 33. Панов П.В. «Единая Россия» как инструмент консолидации элит на местных выборах // Коргунюк Ю.Г., Мелешкина Е.Ю., Михалева Г.М. (ред.) Политические партии и политическая конкуренция в демократических и недемократических режимах. – М.: КМК, 2010. 34. Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. – М.: РОССПЭН, 1999. 35. Харитонова О.Г. [Харитонова 2012a] Недемократические политические режимы // Политическая наука. – 2012. – №3. 36. Харитонова О.Г. [Харитонова 2012b] Президентство и демократия: состояние дискуссии // Политическая наука. – 2012. – №3. 37. Шкель С.Н. Неопатримониальные практики и устойчивость авторитарных режимов Евразии // Полития. – 2016. – №4. 38. Шкель С.Н. Постсоветский авторитаризм в сравнительной перспективе. – Уфа: Гилем, 2014. 39. Abedi A., Schneider S.G. Federalism, Parliamentary Government, and SingleParty Dominance: An Examination of Dominant Party Regimes in Canada, Australia, Germany, and Austria. Paper presented at the Annual Meeting of the American Political Science Association, Philadelphia, 2006. 40. Adam H. Corporatism as Minority Veto under ANC Hegemony in South Africa // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 41. Ames B. (1970) Bases of Support for Mexico’s Dominant Party // American Political Science Review, 64. 42. Anckar D. (1997) Dominating Smallness: Big Parties in Lilliput Systems // Party Politics, 3(2). 110 43. Arian A., Barnes S.H. (1974) The Dominant Party System: a Neglected Model of Democratic Stability // The Journal of Democracy, 36. 44. Aronoff M. Israel under Labor and the Likud: the Role of Dominance Considered // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 45. Bienen H. Armies and Parties in Africa. – New York: Africana, 1978. 46. Blais A. (ed.) To Keep or Change First Past the Post?: The Politics of Electoral Reform. – Oxford: Oxford University Press, 2008. 47. Blais A., Carty K. (1987) The Impact of Electoral Formulae on the Creation of Majority Governments // Electoral Studies, 5 (2). 48. Blondel J. Comparing Political Systems. – New York: Praeger, 1972. 49. Bogaards M. (2004) Counting Parties and Identifying Dominant Party System in Africa // European Journal of Political Research, 43. 50. Boucek F. Electoral and Parliamentary Aspects of Dominant Party Systems // Pennings P., Lane J.E. (eds.), Comparing Party System Change. – London: Routledge, 1998. 51. Boucek F. The Factional Politics of Dominant Parties: Evidence from Britain, Italy and Japan // Bogaards M., Boucek F. (eds.) Dominant Political Parties and Democracy: Concepts, Measures, Cases, and Comparisons. – New York: Routledge, 2010. 52. Bowler S. Electoral Systems // Rhodes R.A.W., Binder S.A., Rockman B.A. (Eds.) The Oxford Handbook of Political Institutions. – New York: Oxford University Press, 2006. 53. Brownlee J. Authoritarianism in an Age of Democratization. – Cambridge University Press, 2007. 54. Carey J., Shugart M.S. Executive Decree Authority. – New York: Cambridge University Press, 1998. 55. Carty R.K. Dominance without Factions: The Liberal Party of Canada // Bogaards M., Boucek F. (eds.) Dominant Political Parties and Democracy: Concepts, Measures, Cases, and Comparisons. – New York: Routledge, 2010. 111 56. Caulier J.-F., Dumont P. Measuring One-Party Dominance with Voting Power Indices // Bogaards M., Boucek F. (eds.) Dominant Political Parties and Democracy: Concepts, Measures, Cases, and Comparisons. – New York: Routledge, 2010. 57. Cheng T. (2001) One-Party Hegemony and Democratic Transition: Comparing Mexico, Taiwan and Turkey // Conference on The Rise of the DPP and PAN in Taiwan and Mexico, Duke University. 58. Chu Y. A Born-Again Dominant Party? The Transformation of the Kuomintang and Taiwan’s Regime Transition // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 59. Chu Y. The Legacy of One-Party Hegemony in Taiwan // Diamond L., Gunther R. (eds.) Political Parties and Democracy. – Johns Hopkins University Press, 2002. 60. Coleman J. The Politics of Sub-Saharan Africa // Almond G., Coleman J. (eds.) Politics of the Developing Areas. – Princeton: Princeton University Press, 1960. 61. Coleman J.S. The Politics of Sub-Saharan Africa // Almond G., Coleman J. (eds.) Politics of the Developing Areas. – Princeton: Princeton University Press, 1960. 62. Collier R.B. The Contradictory Alliance: State-Labor Relations and Regime Change in Mexico. – Berkeley: University of California at Berkeley, 1992. 63. Collier R.B. The Transformation of Labor-Based One-Partyism at the End of the 20th Century: The Case of Mexico // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 64. Cook M.L. The Mexican Paradox: Neo-Liberalism and Labor Entrenchment in Mexico’s Ruling Party // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 112 65. Cornelius W., Craig A. The Mexican Political System in Transition. – Center for U.S.-Mexican Studies, 1991. 66. Cox G. Making Votes Count. Strategic Coordination in the World's Electoral Systems. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 67. Diaw A., Diouf M. The Senegalese Opposition and its Quest for Power // Olukoshi A.O. (ed.) The Politics of Opposition in Contemporary Africa. Nordic Africa Institute, 1998. 68. Diaz-Cayeros A., Magaloni B. (2001) Party Dominance and the Logic of Electoral Design in Mexico’s Transition to Democracy // Journal of theoretical Politics, 13(3). 69. Downs A. An Economic Theory of Democracy. – New York: Harper and Row, 1957. 70. Dunleavy P. Rethinking Dominant Party Systems // Bogaards M., Boucek F. (eds.) Dominant Political Parties and Democracy: Concepts, Measures, Cases, and Comparisons. – New York: Routledge, 2010. 71. Eisenstadt T. Courting Democracy in Mexico: Party Strategies and Electoral Institutions. – New York: Cambridge University Press, 2004. 72. Esping-Andersen G. Single-Party Dominance in Sweden: the Saga of Social Democracy // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 73. Farrell D. Comparing Electoral Systems. – London: Prentice Hall, 1997. 74. Freedom House. Freedom in the World. https://freedomhouse.org/reporttypes/freedom-world 75. Friedman S. No Easy Stroll to Dominance: Party Dominance, Opposition and Civil Society in South Africa // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 76. Gandhi J. Political Institutions under Dictatorship. – New York: Cambridge University Press, 2008. 113 77. Gandhi J., Przeworski A. (2007) Authoritarian Institutions and the Survival of Dictators // Comparative Political Studies, 40(11). 78. Geddes B. (1999) What Do We Know About Democratization after Twenty Years? // Annual Review of Political Science, 2. 79. Geddes B. Minimum-Winning Coalitions and Personalization in Authoritarian Regimes // Annual Meetings of the American Political Science Association. – Chicago, 2004. 80. Geddes B. Politician’s Dilemma: Building State Capacity in Latin America. – Berkeley: University of California Press, 1994. 81. Geddes B. Why Parties and Elections in Authoritarian Regimes? Revised Version of a Paper Prepared for Presentation at the Annual Meeting of the American Political Science Association. – Washington, D.C., 2005. 82. Geddes B., Zaller J. (1989) Sources of Support for Authoritarian Regimes // American Journal of Political Science, 33. 83. Giliomee H., Simkins C. [Giliomee, Simkins 1999a] The Dominant Party Regimes of South Africa, Mexico, Taiwan and Malaysia: A Comparative Assessment // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: Oneparty Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 84. Giliomee H., Simkins C. [Giliomee, Simkins 1999b] Conclusion // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 85. Golosov G. (2013) Authoritarian Party Systems: Patterns of Emergence, Sustainability and Survival // Comparative Sociology, 12(5). 86. Golosov G. Electoral Integrity and Voter Turnout in Contemporary Autocracies // Garnett H.A., Zavadskaya M. (eds.) Electoral Integrity and Political Regimes: Actors, Strategies and Consequences. – New York: Routledge, 2018. 114 87. Greene K.F. (2002) Opposition Party Strategy and Spatial Competition in Dominant Party Regimes: A Theory and the Case of Mexico // Comparative Political Studies, 35. 88. Greene K.F. (2008) Dominant Party Strategy and Democratization // American Journal of Political Science, 52. 89. Greene K.F. (2010) [Greene 2010a] The Political Economy of Single-Party Dominance // Comparative Political Studies, 43. 90. Greene K.F. [Greene 2010b] A Resource Theory of Single Party Dominance: The PRI in Mexico // Bogaards M., Boucek F. (eds.) Dominant Political Parties and Democracy: Concepts, Measures, Cases, and Comparisons. - New York: Routledge, 2010. 91. Greene K.F. Why Dominant Parties Lose?: Mexico’s Democratization in Comparative Perspective. – New York: Cambridge University Press, 2007. 92. Grofman B., Lijphart A. (eds.) Electoral Laws and Their Political Consequences. – New York: Agathon Press, 1986. 93. Hansen T. (1994) Local Elections and Local Government Performance // Scandinavian Political Studies, 17(1). 94. Hicken A., Stoll H. (2011) Presidents and Parties: How Presidential Elections Shape Coordination in Legislative Elections. – Comparative Political Studies, 44(7). 95. Horowitz D.L. (1993) Democracy in Divided Societies // Journal of Democracy, 4(4). 96. Hsieh J. The SNTV System and Its Political Implications // Tien H. (ed.) Taiwan’s Electoral Politics and Democratic Transition: Riding the Third Wave. – Armonk: M.E. Sharpe, 1996. 97. Huntington S.P. Political Order in Changing Societies. – New Haven: Yale University, 1968. 98. Huntington S.P., Moore C. Authoritarian Politics in Modern Society: The Dynamics of Established One-party Systems. – New York: Basic Books, 1970. 115 99. Inoguchi T. The Political Economy of Conservative Resurgence under Recession: Public Policies and Political Support in Japan, 1977-1983 // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 100. Johnson S. Opposition Politics in Japan: Strategies under a One-Party Dominant Regime. – London and New York: Nissan Institute/Routledge. – 2000. 101. Kaufman R.R. Dominant Party and Opposition Parties in Mexico: From Crisis to Reform to Crisis // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 102. Kirchheimer O. The Transformation of the Western European Party Systems // LaPolamabara J., Weiner M. (eds.) Political Parties and Political Development. – Princeton: Princeton University Press, 1966. 103. Köllner P. (2006) The Liberal Democratic Party at 50: Sources of Dominance and Change in the Koizumi Era // Social Science Japan Journal, 9(2). 104. Krauss E.S., Pierre J. The Decline of Dominant Parties: Parliamentary Politics in Sweden and Japan in the 1970s // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 105. Kreuzer M. (2009) How Party Systems Form: Path Dependency and the Institutionalization of the Postwar German Party System // British Journal of Political Science, 39. 106. Kuenzi M., Lambright G. (2005) Party Systems and Democratic Consolidation in Africa’s Electoral Regimes // Party Politics, 11(4). 107. Laver M. (1998) Models of Government Formation // Annual Review of Political Science, 1. 108. Least squares index. https://www.tcd.ie/Political_Science/staff/michael_gallagher/ElSystems/Doc ts/lsq.php 116 109. Levite A. Tarrow S. (1983) The Legitimation of Excluded Parties in Dominant Party Systems: A Comparison of Israel and Italy // Comparative Politics, 15(3). 110. Levitsky S., Way L. Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes after the Cold War. – Cambridge: Cambridge University Press, 2010. 111. Lijphart A. Electoral Systems and Party Systems: A Study of Twenty-Seven Democracies, 1945-1990. – Oxford: Oxford University Press, 1994. 112. Lijphart A. Patterns of Democracy: Government Forms and Performance in Thirty-Six Countries. – New Haven: Yale University Press, 1999. 113. Lin C.-L. Paths to Democracy: Taiwan in Comparative Perspective. Unpublished Ph.D. dissertation. – Yale University, 1998. 114. Lindberg S.I. Democracy and Elections in Africa. – Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 2006. 115. Lindberg S.I., Jones J. Laying a Foundation for Democracy or Undermining It? Dominant Parties in Africa’s Burgeoning Democracies // Bogaards M., Boucek F. (eds.) Dominant Political Parties and Democracy: Concepts, Measures, Cases, and Comparisons. - New York: Routledge, 2010. 116. Linz J. (1990) [Linz 1990a] Perils of Presidentialism // Journal of Democracy, 1(1). 117. Linz J. (1990) [Linz 1990b] The Virtues of Parliamentarism //Journal of Democracy, 1(1). 118. Mabry D.J. Mexico’s Accion Nacional: A Catholic Alternative to Revolution. – Syracuse: Syracuse University Press, 1973. 119. Magaloni B. (2008) Credible Power-Sharing and the Longevity of Authoritarian Rule // Comparative Political Studies, 41(4-5). 120. Magaloni B., Kricheli R. (2010) Political Order and One-Party Rule // Annual Review of Political Science, 13. 121. Magaloni B. Voting for Autocracy: Hegemonic Party Survival and its Demise in Mexico. – New York: Cambridge University Press, 2006. 117 122. Mainwaring S., Scully T. (eds.) Building Democratic Institutions: Party Systems in Latin America. – Stanford: Stanford University Press, 1995. 123. Mainwaring S., Shugart M.S. (1997) Juan Linz, Presidentialism, and Democracy: A Critical Appraisal // Comparative Politics, 29(4). 124. March J.G., Olsen J.P. Elaborating the “New Institutionalism” // Rhodes R.A.W., Binder S.A., Rockman B.A. (Eds.) The Oxford Handbook of Political Institutions. – New York: Oxford University Press, 2006. 125. Matlosa K., Karume S. (2004) Ten Years of Democracy and the Dominant Party System in South Africa // Election Update 2004: South Africa, 5(10). 126. Mauzy D. Electoral Innovation and One-Party Dominance in Singapore // Hsieh J.F., Newman D. (eds.) How Asia Votes 2001. – New York: Chatham House, 2002. 127. McDonald R. Party Systems and Elections in Latin America. – Chicago: Markham, 1971. 128. McElwain K. (2008) Manipulating Electoral Rules to Manufacture SingleParty Dominance // American Journal of Political Science, 52(1). 129. McGann A. The Modal Voter Result: Preference Distributions, Intra-Party Competition, and Political Dominance. Unpublished Ph.D. dissertation, Department of Political Science, Duke University, 1999. 130. Muramatsu M., Krauss E.S. The Dominant Party and Social Coalitions in Japan // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 131. Myburgh J., Giliomee H. One-Party Dominance in South-Africa // Bogaards M., Boucek F. (eds.) Dominant Political Parties and Democracy: Concepts, Measures, Cases, and Comparisons. – New York: Routledge, 2010. 132. Nohlen D. (ed.) [Nohlen 2005a] Elections in the Americas. A Data Handbook. Volume I. North America, Central America and the Caribbean. – Oxford: Oxford University Press, 2005. 133. Nohlen D. (ed.) [Nohlen 2005b] Elections in the Americas. A Data Handbook. Volume II. South America. – Oxford: Oxford University Press, 2005. 118 134. Nohlen D., Grotz F., Hartmann C. (eds.) Elections in Asia and the Pacific. A Data Handbook. Volume I. Middle East, Central Asia and South Asia. – Oxford: Oxford University Press, 2004. 135. Nohlen D., Grotz F., Hartmann C. (eds.) Elections in Asia and the Pacific. A Data Handbook. Volume II. South East Asia, East Asia and the South Pacific. – Oxford: Oxford University Press, 2001. 136. Nohlen D., Krennerich M., Thibaut B. Elections in Africa. A Data Handbook. – Oxford: Oxford University Press, 1999. 137. Nohlen D., Stöver P. (eds.) Elections in Europe. A Data Handbook. - Oxford: Oxford University Press, 2010. 138. Norris P. (1997) Choosing Electoral Systems: Proportional, Majoritarian and Mixed Systems // International Political Science Review, 18(3). 139. Norris P. Electoral Engineering: Voting Rules and Political Behavior. – New York: Cambridge University Press, 2004. 140. O’Leary B. Britain’s Japanese Question: “Is There a Dominant Party?” // Margetts H., Smyth G. (eds.) Turning Japanese: Britain with a Permanent Party of Government. – London: Lawrence and Wishart, 1994. 141. Otake H. Defense Controversies and One-party Dominance: the Opposition in Japan and West Germany // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 142. Parties and Elections in Europe. http://www.parties-and-elections.eu/ 143. Pempel T.J. [Pempel 1990a] Conclusion: One-Party Dominance and the Creation of Regimes // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The OneParty Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 144. Pempel T.J. [Pempel 1990b] Introduction: Uncommon Democracies: the Oneparty Dominant Regimes // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 145. Polity IV Annual Time-Series, http://www.systemicpeace.org/inscrdata.html. 119 1800-2015. 146. Pontusson J. Conditions of Labor-Party Dominance: Sweden and Britain Compared // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 147. Rae D. The Political Consequences of Electoral Laws. – New Haven: Yale University Press, 1967. 148. Reuter O.J. The Origins of Dominant Parties. – Unpublished Ph.D. dissertation, Department of Political Science, Emory University, 2010. 149. Reuter O.J. The Origins of Dominant Parties: Building Authoritarian Institutions in Post-Soviet Russia. – Cambridge University Press, 2017. 150. Reuter O.J., Remington T.F. (2009) Dominant Party Regimes and The Commitment Problem. The Case of United Russia // Comparative Political Studies, 42(4). 151. Reuter O.J., Turovsky R.F. (2014) Dominant Party Rule and Legislative Leadership in Authoritarian Regimes // Party Politics, 20. 152. Rigger S. From Opposition to Power: Taiwan's Democratic Progressive Party. – Boulder: Lynne Rienner Publishers, 2001. 153. Rigger S. [Rigger 1999a] Grassroots Electoral Organization and Political Reform in the ROC on Taiwan and Mexico // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 154. Rigger S. [Rigger 1999b] Politics in Taiwan: Voting for Democracy. – New York: Routledge, 1999. 155. Riker W. (1976) The Number of Political Parties: A Reexamination of Duverger’s Law // Comparative Politics, 9(1). 156. Samuels D.J., Shugart M.S. Presidents, Parties, and Prime Ministers: How the Separation of Powers Affects Party Organization and Behavior. – New York: Cambridge University Press, 2010. 157. Sartori G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis. – Cambridge: Cambridge University Press, 1976. 120 158. Sartori G. Comparative Constitutional Engineering: An Inquiry Into Structures, Incentives, and Outcomes. – New York: New York University Press, 1994. 159. Schedler A. [Schedler 2009a] Sources of Competition under Electoral Authoritarianism // Lindberg S.I. (ed.) Democratization by Elections: A New Mode of Transition. - Baltimore and London: Johns Hopkins University Press, 2009. 160. Schedler A. [Schedler 2009b] The Contingent Power of Authoritarian Elections // Lindberg S.I. (ed.) Democratization by Elections: A New Mode of Transition. - Baltimore and London: Johns Hopkins University Press, 2009. 161. Schedler A. The Logic of Electoral Authoritarianism // Schedler A. (ed.) Authoritarianism: The Dynamics of Unfree Competition. – Boulder and London: Lynne Rienner Publishers, 2006. 162. Schedler A. The Politics of Uncertainty: Sustaining and Subverting Electoral Authoritarianism. – New York: Oxford University Press, 2013. 163. Scheiner E. Democracy Without Competition in Japan: Opposition Failure in a One-Party Dominant State. – New York: Cambridge University Press, 2006. 164. Schlemmer L. Democracy or Democratic Hegemony? The Future of Political Pluralism in South Africa // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 165. Shalev M. The Political Economy of Labor-Party Dominance and Decline in Israel // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 166. Shepsle K.A. Rational Choice Institutionalism // Rhodes R.A.W., Binder S.A., Rockman B.A. (Eds.) The Oxford Handbook of Political Institutions. – New York.: Oxford University Press, 2006. 167. Shugart M.S. Comparative Executive–Legislative Relations // Rhodes R.A.W., Binder S.A., Rockman B.A. (Eds.) The Oxford Handbook of Political Institutions. – New York: Oxford University Press, 2006. 121 168. Shugart M.S., Carey J.M. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. – New York: Cambridge University Press, 1992. 169. Simkins C. Stability and Competitiveness in the Political Configurations of Semi-Developed Countries // Giliomee H., Simkins C. (eds.) The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 170. Slater D. Ordering Power: Contentious Politics and Authoritarian Leviathans in Southeast Asia. – Cambridge: Cambridge University Press, 2010. 171. Slater D., Smith N.R. The Power of Counterrevolution: Contentious Origins of Dominant Party Durability in Asia and Africa. Paper presented at the APSA Annual Conference, Washington, D.C., 2010. 172. Stone W.J., Maisel L.S., Maestas C.D. (2004) Quality Counts: Extending the Strategic Politician Model of Incumbent Deterrence // American Journal of Political Science, 48(3). 173. Streltsov D. Political Parties in Disarray // Inoguchi T. (ed.) Japanese and Russian Politics. – New York: Palgrave Macmillan, 2015; Стрельцов Д.В. Современный японский парламент. – М.: Наука, 1994. 174. Svolik M. The Politics of Authoritarian Rule. – New York: Cambridge University Press, 2012. 175. Taagepera R., Shugart M. Seats and Votes: The Effects and Determinants of Electoral Systems. New Haven: Yale University Press, 1989. 176. Tarrow S. Maintaining Hegemony in Italy: "The Softer they Rise, the Slower they Fall!" // Pempel T.J. (ed.) Uncommon Democracies: The One-Party Dominant Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1990. 177. Templeman K.A. The Origins and Decline of Dominant Party Systems: Taiwan’s Transition in Comparative Perspective. – Ann Arbor: University of Michigan, Unpublished Ph.D. dissertation, 2012. 178. Toit P. Bridge or Bridgehead? Comparing the Party Systems of Botswana, Namibia, Zimbabwe, Zambia and Malawi // Giliomee H., Simkins C. (eds.) 122 The Awkward Embrace: One-party Domination and Democracy. – Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 1999. 179. Van de Walle N. (2002) Africa’s Range of Regimes // Journal of Democracy, 13. 180. Van de Walle N., Butler K. (1999) Political Parties and Party Systems in Africa's Illiberal Democracies // Cambridge Review of International Affairs, 13(1). 181. Vanhanen's index of democracy. https://www.prio.org/Data/Governance/Vanhanens-index-of-democracy/ 182. Ware A. Political Parties and Party Systems. – Oxford: Oxford University Press, 1996. 183. Zaller J. Politicians as Prize Fighters: Electoral Selection and Incumbency Advantage. 1998 Annual Meeting of the American Political Science Association. – Boston, 1998. 184. Zavadskaya M. When Do Elections Subvert Authoritarianism? Electoral Malpractice and Variety of Post-Electoral Scenarios // Garnett H.A., Zavadskaya M. (eds.) Electoral Integrity and Political Regimes: Actors, Strategies and Consequences. – New York: Routledge, 2018. 185. Zavadskaya M., Groemping M., Martinez-i-Coma F. (2017) Electoral Sources of Authoritarian Resilience in Russia: Varieties of Electoral Malpractice 2007-2016 // Demokratizatsiya: The Journal of Post-Soviet Democratization, 25(4). 186. Zavadskaya M., Welzel C. (2015) Subverting Autocracy: Emancipative Mass Values in Competitive Authoritarian Regimes // Democratization, 22(6). 187. Zavadskaya M., Welzel C. (2013) Repression, and Subversion: Incumbent Defeat in Competitive Autocracies // World Values Survey Association. Series «World Values Research», 2. 188. Zolberg A.R. Creating Political Order: The Party-States of West Africa. – Chicago: Rand McNally, 1966. 123 Приложение А. Правила отбора случаев однопартийного доминирования в выборку исследования 1. Критерий №1. Проведение регулярных выборов на конкурентной основе, в результате которых определяется исполнительная власть на национальном уровне. Уточнение: в выборку не включаются режимы, в которых длительное время власть принадлежит одной и той же политической силе, но это не осуществляется в рамках регулярных конкурентных выборов. Уточнение: в выборку включен целый ряд режимов, в которых в определенный момент времени стали проводиться регулярные конкурентные выборы, но править продолжила та же самая политическая сила, которая контролировала власть и до этого. В таких режимах отсчет срока однопартийного доминирования ведется со дня проведения первых конкурентных выборов. 2. Критерий №2. Удержание контроля за высшей политической должностью в стране одной и той же политической силой на протяжении 18 лет и более. Уточнение: в случаях Бельгии (Христианская народная партия и Христианско-социальная партия), Германии (Христианский демократический союз и Христианско-социальный союз), Австралии (Либеральная партия, Аграрная партия) – в качестве доминантных партий рассматриваются объединенные структуры, состоящие из формально двух отдельных партий. Данное решение обусловлено тем, что партийные образования, состоящие из двух партий, представляют собой единые структуры, так как в случае Бельгии и Германии это сестринские партии, разделенные исключительно по территориальному признаку, а вместе образующие единую партийную организацию, пусть и не оформленную в таком виде юридически. В случае Австралии Либеральная партия и Аграрная 124 партия считаются единой партией в силу того, что это по сути не временный коалиционный союз, а прочное устойчивое протопартийное объединение (местное название – «Coalition»). Уточнение: временная граница в виде 18 лет выбрана, исходя из намерения включить в выборку только те режимы, в которых срок однопартийного доминирования существенно превысил бы протяженность трех электоральных циклов. 3. Критерий №3. Завершенность однопартийного доминирования. Уточнение: исходя из понимания устойчивости однопартийного доминирования как продолжительности функционирования режима с доминантной партией (измеряемой в месяцах), в выборку включаются только те случаи, в которых однопартийное доминирование было в определенный момент прекращено в результате утраты власти доминантной партией. 4. Критерий №4. Время существования режима – начиная с 01.01.1950 года. Уточнение: режимы, которые продолжали свое функционирование на момент 01.01.1950 года и конечная длительность существования которых удовлетворяла выдвинутому временному критерию (от 18 лет и более), включаются в выборку. 5. Критерий №5. Время существования однопартийного доминирования (в том числе даты его прекращения) – не позже 31.12.2015 года. Уточнение: период наблюдений заканчивается указанной датой. Возможно, на момент изучения читателем данной работы, появились новые режимы, удовлетворяющие всем остальным критериям, но не вошедшие в выборку по причине завершения их существования после указанной даты. 125 Приложение Б. Режимы с доминантной партией, включенные в выборку исследования Таблица 14. Случаи однопартийного доминирования, включенные в выборку № Режим Партия Период Продолжительность функционирования, лет 23 Число выборов в высший политический орган 10 1 Австралия Либеральная партия/Аграрная партия 1949-1972 2 Австрия (I) Австрийская народная партия 1945-1970 24 8 3 Австрия (II) Социал-демократическая партия Австрии 1970-2000 30 10 4 Антигуа и Барбуда Лейбористская партия 1981-2004 22 5 5 Бельгия 1974-1999 25 9 6 Гайана (I) Христианская народная партия/Христианскосоциальная партия Народный национальный конгресс 1966-1992 26 5 7 Гайана (II) Народная прогрессивная партия 1992-2015 23 6 8 Гамбия Народная прогрессивная партия 1965-1994 29 6 9 Германия 1949-1969 20 6 10 Замбия Христианско-демократический союз/Христианско-социальный союз Движение за многопартийную демократию 1991-2011 20 6 11 Израиль МАПАЙ/Маарах/Авода 1948-1977 29 9 12 Индия Индийский национальный конгресс 1947-1977 30 6 13 Италия Христианско-демократическая партия 1948-1981 33 8 14 Канада Либеральная партия Канады 1935-1957 22 6 126 15 Лихтенштейн Прогрессивная гражданская партия 1928-1970 42 9 16 Люксембург (I) Христианско-социальная народная партия 1945-1974 29 7 17 Люксембург (II) Христианско-социальная народная партия 1979-2013 34 8 18 Мексика Национальная революционная партия/Партия мексиканской революции/Институционно- 1929-2000 революционная партия 71 13 19 Парагвай Национальная республиканская ассоциация 1963-2008 Партия Колорадо 46 11 20 Сенегал Социалистическая партия Сенегала 1978-2000 22 5 21 Сент-Китс и Невис Лейбористская партия Сент-Китса и Невиса 1995-2015 20 5 22 Тринидад и Тобаго Народное национальное движение 1962-1986 24 5 23 Швеция Социал-демократическая Швеции 24 ЮАР Национальная партия 25 Япония 26 Великобритания Демократическая демократическая партия Консервативная партия 27 Багамские острова рабочая партия 1936-1976 40 13 1948-1994 46 12 партия/Либерально- 1954-1993 39 14 1979-1997 18 5 Прогрессивная либеральная партия 1973-1992 19 4 28 Норвегия Норвежская рабочая партия 1945-1963 18 5 29 Сальвадор Националистический республиканский альянс 1989-2009 20 5 30 Ямайка Народная национальная партия 1989-2007 19 5 127 Приложение В. Данные о режимах с доминантной партией в разрезе переменных, используемых в исследовании Таблица 15. Продолжительность функционирования режимов с доминантной партией № Режим Партия 1 Австралия ЛП/АП Продолжительность функционирования, месяцев 1949-1972 276 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 292 24 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 357 30 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 269 22 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 303 25 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 316 26 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 271 23 8 Гамбия НПП 1965-1994 353 29 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 241 20 10 Замбия ДМД 1991-2011 239 20 Израиль МАПАЙ/Ма арах/Авода 1948-1977 349 29 12 Индия ИНК 1947-1977 355 30 13 Италия ХДП 1948-1981 398 33 14 Канада ЛПК 1935-1957 260 22 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 499 42 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 344 29 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 413 34 Мексика НРП/ПМР/И РП 1929-2000 852 71 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 546 46 20 Сенегал СПС 1978-2000 265 22 11 17 18 Период 128 Продолжительность функционирования, лет 23 Сент-Китс и Невис ЛПСКН Тринидад и Тобаго ННД 23 Швеция 24 21 1995-2015 235 20 1962-1986 292 24 СДРПШ 1936-1976 480 40 ЮАР НП 1948-1994 551 46 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 464 39 26 Великобрита ния КП 1979-1997 216 18 Багамские острова ПЛП 1973-1992 229 19 28 Норвегия НРП 1945-1963 218 18 29 Сальвадор НРА 1989-2009 240 20 30 Ямайка ННП 1989-2007 223 19 22 27 129 Таблица 16. Тип институционального дизайна политической системы в режимах с доминантной партией № Режим 1 Австралия ЛП/АП 1949-1972 Институциональный дизайн Парламентский 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 Парламентский 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 Парламентский 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 Парламентский 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 Парламентский 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 Парламентский 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 Парламентский 8 Гамбия НПП 1965-1994 Президентский 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 Парламентский 10 Замбия ДМД 1991-2011 Президентский 11 МАПАЙ/Маарах/ Авода 1948-1977 12 Индия ИНК 1947-1977 Парламентский 13 Италия ХДП 1948-1981 Парламентский 14 Канада ЛПК 1935-1957 Парламентский 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 Парламентский 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 Парламентский 17 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 Парламентский 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 Президентский 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 Президентский 20 Сенегал СПС 1978-2000 Президентский 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН 1995-2015 Парламентский 22 Тринидад и Тобаго ННД 1962-1986 Парламентский 23 Швеция СДРПШ 1936-1976 Парламентский 24 ЮАР НП 1948-1994 Парламентский 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 Парламентский 26 Великобритания КП 1979-1997 Парламентский Израиль Партия Период 130 Парламентский 27 Багамские острова ПЛП 1973-1992 Парламентский 28 Норвегия НРП 1945-1963 Парламентский 29 Сальвадор НРА 1989-2009 Президентский 30 Ямайка ННП 1989-2007 Парламентский 131 Таблица 17. Индекс непропорциональности избирательной системы М.Галлахера по выборам в парламент в режимах с доминантной партией 1 Австралия ЛП/АП 1949-1972 Индекс непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент 7,449 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 3,610 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 1,718 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 19,928 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 3,056 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 0,909 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 0,955 8 Гамбия НПП 1965-1994 11,665 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 3,645 10 Замбия ДМД 1991-2011 11,510 11 Израиль МАПАЙ/Маарах /Авода 1948-1977 1,494 12 Индия ИНК 1947-1977 17,909 13 Италия ХДП 1948-1981 2,999 14 Канада ЛПК 1935-1957 14,230 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 4,096 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 2,906 17 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 4,233 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 6,297 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 12,998 20 Сенегал СПС 1978-2000 9,591 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН 1995-2015 18,179 22 Тринидад и Тобаго ННД 1962-1986 16,500 23 Швеция СДРПШ 1936-1976 2,602 24 ЮАР НП 1948-1994 12,280 № Режим Партия Период 132 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 6,013 26 Великобритания КП 1979-1997 14,808 27 Багамские острова ПЛП 1973-1992 15,403 28 Норвегия НРП 1945-1963 5,566 29 Сальвадор НРА 1989-2009 4,141 30 Ямайка ННП 1989-2007 16,496 133 Таблица 18. Уровень электоральной поддержки конкурентов правящей партии в режимах с доминантной партией № Режим Партия Период 1 Австралия ЛП/АП 1949-1972 Доля голосов за конкурентов правящей партии, % 52,74% 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 54,07% 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 56,68% 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 41,14% 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 71,28% 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 0,3288 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 47,45% 8 Гамбия НПП 1965-1994 35,34% 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 56,32% 10 Замбия ДМД 1991-2011 49,58% 11 Израиль МАПАЙ/Маарах/Авода 1948-1977 62,89% 12 Индия ИНК 1947-1977 56,12% 13 Италия ХДП 1948-1981 59,50% 14 Канада ЛПК 1935-1957 54,64% 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 48,82% 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 62,56% 17 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 67,72% 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 21,47% 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 29,60% 20 Сенегал СПС 1978-2000 34,35% 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН 1995-2015 58,03% 22 Тринидад и Тобаго ННД 1962-1986 38,01% 23 Швеция СДРПШ 1936-1976 54,82% 24 ЮАР НП 1948-1994 46,27% 134 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 53,85% 26 Великобритания КП 1979-1997 57,23% 27 Багамские острова ПЛП 1973-1992 44,93% 28 Норвегия НРП 1945-1963 54,33% 29 Сальвадор НРА 1989-2009 47,23% 30 Ямайка ННП 1989-2007 45,01% 135 Таблица 19. Предшествующий опыт электоральной демократии в режимах с доминантной партией № Режим Партия Период 1 Австралия ЛП/АП 1949-1972 Предшествующий опыт электоральной демократии Есть 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 Есть 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 Есть 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 Нет 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 Есть 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 Нет 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 Нет 8 Гамбия НПП 1965-1994 Нет 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 Есть 10 Замбия ДМД 1991-2011 Нет 11 Израиль МАПАЙ/Маарах/Авода 1948-1977 Нет 12 Индия ИНК 1947-1977 Нет 13 Италия ХДП 1948-1981 Есть 14 Канада ЛПК 1935-1957 Есть 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 Есть 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 Есть 17 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 Есть 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 Есть 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 Нет 20 Сенегал СПС 1978-2000 Нет 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН 1995-2015 Нет 22 Тринидад и Тобаго ННД 1962-1986 Нет 23 Швеция СДРПШ 1936-1976 Есть 24 ЮАР НП 1948-1994 Есть 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 Есть 26 Великобритания КП 1979-1997 Есть 136 27 Багамские острова ПЛП 1973-1992 Нет 28 Норвегия НРП 1945-1963 Есть 29 Сальвадор НРА 1989-2009 Есть 30 Ямайка ННП 1989-2007 Есть 137 Таблица 20. Число лиц, занимавших высший выборный пост в исполнительной власти, и частота их смены в режимах с доминантной партией № Режим Партия 1 Австралия ЛП/АП Число лиц, занимавших высший выборный Период пост в исполнительной власти 1949-1972 4 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 4 0,0136986 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 4 0,0112045 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 2 0,0074349 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 4 0,0132013 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 2 0,0063291 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 4 0,0147601 8 Гамбия НПП 1965-1994 2 0,0056657 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 3 0,0124481 10 Замбия ДМД 1991-2011 3 0,0125523 11 Израиль МАПАЙ/Маарах/ 1948-1977 6 Авода 0,0171920 12 Индия ИНК 1947-1977 3 0,0084507 13 Италия ХДП 1948-1981 14 0,0351759 14 Канада ЛПК 1935-1957 2 0,0076923 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 3 0,0060120 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 3 0,0087209 17 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 3 0,0072639 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 13 0,0152582 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 5 0,0091575 20 Сенегал СПС 1978-2000 2 0,0075472 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН 1995-2015 1 0,0042553 22 Тринидад и Тобаго ННД 1962-1986 2 0,0068493 138 Частота смены фигуры высшего политического лидера (чел. / мес.) 0,0144928 23 Швеция СДРПШ 1936-1976 3 0,0062500 24 ЮАР НП 1948-1994 7 0,0127042 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 13 0,0280172 26 Великобритания КП 1979-1997 2 0,0092593 27 Багамские острова ПЛП 1973-1992 1 0,0043668 28 Норвегия НРП 1945-1963 3 0,0137615 29 Сальвадор НРА 1989-2009 4 0,0166667 30 Ямайка ННП 1989-2007 3 0,0134529 139 Таблица 21. Срок полномочий высшего политического органа в режимах с доминантной партией № Режим Партия Период 1 Австралия ЛП/АП 1949-1972 Тип институ- Срок ционального полномочий дизайна Парламентский 3 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 Парламентский 4 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 Парламентский 4 4 Антигуа и Барбуда ЛП 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 Парламентский 4 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 Парламентский 5 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 Парламентский 5 8 Гамбия НПП 1965-1994 Президентский 5 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 Парламентский 4 10 Замбия ДМД 1991-2011 Президентский 5 Израиль МАПАЙ/Маарах /Авода 1948-1977 12 Индия ИНК 1947-1977 Парламентский 5 13 Италия ХДП 1948-1981 Парламентский 5 14 Канада ЛПК 1935-1957 Парламентский 5 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 Парламентский 4 16 Люксембург (I) ХСНП Люксембург (II) ХСНП 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 Президентский 6 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 Президентский 5 20 Сенегал СПС 1978-2000 Президентский 5 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН Тринидад и Тобаго ННД 11 17 22 1981-2004 1945-1974 1979-2013 1995-2015 1962-1986 140 Парламентский Парламентский Парламентский Парламентский Парламентский Парламентский 5 4 5 5 5 5 23 Швеция СДРПШ 1936-1976 Парламентский 4 24 ЮАР НП 1948-1994 Парламентский 5 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 Парламентский 4 26 Великобритан КП ия 1979-1997 Багамские острова ПЛП 1973-1992 28 Норвегия НРП 1945-1963 Парламентский 4 29 Сальвадор НРА 1989-2009 Президентский 5 30 Ямайка ННП 1989-2007 Парламентский 5 27 141 Парламентский Парламентский 5 5 Таблица 22. Тип политического режима в случаях однопартийного доминирования № Режим Партия Период 1 Австралия ЛП/АП 1949-1972 Тип политического режима Демократический 2 Австрия (I) АНП 1945-1970 Демократический 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 Демократический 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 Авторитарный 5 Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 Демократический 6 Гайана (I) ННК 1966-1992 Авторитарный 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 Демократический 8 Гамбия НПП 1965-1994 Демократический 9 Германия ХДС/ХСС 1949-1969 Демократический 10 Замбия ДМД 1991-2011 Авторитарный 11 Израиль МАПАЙ/Маарах/Авода 1948-1977 Демократический 12 Индия ИНК 1947-1977 Демократический 13 Италия ХДП 1948-1981 Демократический 14 Канада ЛПК 1935-1957 Демократический 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 Демократический 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 Демократический 17 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 Демократический 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 Авторитарный 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 Авторитарный 20 Сенегал СПС 1978-2000 Авторитарный 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН 1995-2015 Демократический 22 Тринидад и Тобаго ННД 1962-1986 Демократический 23 Швеция СДРПШ 1936-1976 Демократический 24 ЮАР НП 1948-1994 Авторитарный 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 Демократический 26 Великобритания КП 1979-1997 Демократический 142 27 Багамские острова ПЛП 1973-1992 Авторитарный 28 Норвегия НРП 1945-1963 Демократический 29 Сальвадор НРА 1989-2009 Демократический 30 Ямайка ННП 1989-2007 Демократический 143 Таблица 23. Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции в режимах с доминантной партией № Режим Партия Период 1 Австралия ЛП/АП 1949-1972 Степень контроля доминантной партии в правящей коалиции, % 100,00% Австрия (I) АНП 1945-1970 59,69% 3 Австрия (II) СДПА 1970-2000 78,99% 4 Антигуа и Барбуда ЛП 1981-2004 100,00% Бельгия ХНП/ХСП 1974-1999 53,96% Гайана (I) ННК 1966-1992 100,00% 7 Гайана (II) НПП 1992-2015 100,00% 8 Гамбия НПП 1965-1994 100,00% Германия ХДС/ХСС 1949-1969 74,84% 10 Замбия ДМД 1991-2011 100,00% 11 Израиль МАПАЙ/Маарах/Авода 1948-1977 59,15% 12 Индия ИНК 1947-1977 100,00% Италия ХДП 1948-1981 87,21% 14 Канада ЛПК 1935-1957 100,00% 15 Лихтенштейн ПГП 1928-1970 61,62% 16 Люксембург (I) ХСНП 1945-1974 62,04% 17 Люксембург (II) ХСНП 1979-2013 58,69% 18 Мексика НРП/ПМР/ИРП 1929-2000 100,00% 19 Парагвай Колорадо 1963-2008 100,00% 20 Сенегал СПС 1978-2000 100,00% 21 Сент-Китс и Невис ЛПСКН 1995-2015 100,00% 22 Тринидад и Тобаго ННД 1962-1986 100,00% 23 Швеция 1936-1976 89,32% 2 5 6 9 13 СДРПШ 144 24 ЮАР НП 1948-1994 100,00% 25 Япония ДП/ЛДП 1954-1993 100,00% 26 Великобритания КП 1979-1997 100,00% 27 Багамские острова ПЛП 1973-1992 100,00% 28 Норвегия НРП 1945-1963 100,00% 29 Сальвадор НРА 1989-2009 100,00% 30 Ямайка ННП 1989-2007 100,00% 145 Приложение Г. Графики распределения случаев однопартийного доминирования Рисунок 1. Распределение случаев однопартийного доминирования по продолжительности функционирования Рисунок 2. Распределение институционального дизайна случаев однопартийного 146 доминирования по типу Рисунок 3. Распределение случаев однопартийного доминирования непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент по уровню Рисунок 4. Распределение случаев однопартийного электоральной поддержки конкурентов правящей партии по уровню 147 доминирования Рисунок 5. Распределение случаев однопартийного доминирования по наличию предшествующего опыта электоральной демократии Рисунок 6. Распределение случаев однопартийного доминирования по частоте смены фигуры высшего политического лидера 148 Рисунок 7. Распределение случаев однопартийного доминирования по продолжительности срока полномочий высшего политического органа Рисунок 8. Распределение случаев однопартийного доминирования по типу политического режима 149 Рисунок 9. Распределение случаев однопартийного доминирования по степени контроля доминантной партии в правящей коалиции 150 Приложение Д. Графики связи независимых и контрольных переменных с зависимой переменной устойчивости однопартийного доминирования Рисунок 10. Распределение продолжительности функционирования однопартийного доминирования в парламентских режимах Рисунок 11. Распределение продолжительности функционирования однопартийного доминирования в президентских режимах 151 Рисунок 12. Гистограммы типа «Ящик с усами» для распределения продолжительности функционирования однопартийного доминирования в парламентских (левый график) и президентских (правый график) режимах Рисунок 13. Диаграмма рассеяния режимов с доминантной партией по связи между уровнем непропорциональности избирательной системы по выборам в парламент и продолжительностью однопартийного доминирования 152 Рисунок 14. Диаграмма рассеяния режимов с доминантной партией по связи между электоральной поддержкой конкурентов правящей партии и продолжительностью однопартийного доминирования Рисунок 15. Распределение продолжительности функционирования однопартийного доминирования в режимах с наличием предшествующего опыта электоральной демократии 153 Рисунок 16. Распределение продолжительности функционирования однопартийного доминирования в режимах с отсутствием предшествующего опыта электоральной демократии Рисунок 17. Гистограммы типа «Ящик с усами» для распределения продолжительности функционирования однопартийного доминирования в режимах с отсутствием (левый график) и наличием (правый график) предшествующего опыта электоральной демократии 154 Рисунок 18. Диаграмма рассеяния режимов с доминантной партией по связи между частотой смены фигуры высшего политического лидера и продолжительностью однопартийного доминирования Рисунок 19. Диаграмма рассеяния режимов с доминантной партией по связи между продолжительностью срока полномочий высшего политического органа и продолжительностью однопартийного доминирования 155 Рисунок 20. Распределение продолжительности функционирования однопартийного доминирования в авторитарных режимах Рисунок 21. Распределение продолжительности функционирования однопартийного доминирования в демократических режимах 156 Рисунок 22. Гистограммы типа «Ящик с усами» для распределения продолжительности функционирования однопартийного доминирования в режимах с отсутствием (левый график) и наличием (правый график) предшествующего опыта электоральной демократии Рисунок 23. Диаграмма рассеяния режимов с доминантной партией по связи между степенью контроля доминантной партии в правящей коалиции и продолжительностью однопартийного доминирования 157
