На правах рукописи - Институт языкознания РАН
advertisement
На правах рукописи РОББЕК Лия Витальевна ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА ОЛОНХО (лексикографический аспект) Специальность: 10.02.02. – Языки народов Российской Федерации (якутский язык) АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Москва 2009 3 Работа выполнена в секторе якутской лексикологии и лексикографии Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения Академии наук России. Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Слепцов П.А. Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Илларионов В.В. кандидат филологических наук Добровольская В.Е. Ведущая организация: ФГНУ «Научно-исследовательский институт национальных школ Республики Саха (Якутия)» Защита состоится «___» октября 2009 г. в ___ часов на заседании диссертационного совета Д 002.006.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук по специальности 10.02.02. «Языки народов Российской Федерации (якутский язык)» при Институте языкознания РАН по адресу: 125009, г. Москва К-9, Б. Кисловский пер., 1/12. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания РАН. Автореферат разослан «___» сентября 2009 г. Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук П.П. Дамбуева 4 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ На современном этапе развития якутского языкознания актуальным является широкое и масштабное исследование языка героического эпоса олонхо, т.к. будучи вершиной и синтезом всех жанров устного народного творчества якутов, эпос олонхо большую научную ценность представляет и в собственно лингвистическом плане. Язык и стиль его определяются как «высшая форма обработанной, отшлифованной устной поэтической речи», «идеал нормы, воспринимавшийся как высшее проявление народного красноречия, народной языковой культуры» /Слепцов, 1990/. Актуальность темы исследования определяется недостаточной изученностью языка якутского фольклора в широком монографическом плане, а также неразработанностью в якутском языкознании вопросов лексикографического представления фольклорного слова. Между тем, исследователи считают, что подобная работа, если будет развернута масштабно и последовательно, была бы весьма полезна в решении многих вопросов языка, литературы и фольклора якутского народа. Язык олонхо представляет особый интерес в этом направлении, являясь «благодатным объектом для исследования поэтики эпической поэзии и разноплановых лингвистических разысканий» /Слепцов, 1989/. Цель работы заключается в выявлении и описании функциональносемантических особенностей фольклорного слова на материале текста олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К.Г.Оросина (1947). В соответствии с указанной целью в работе решаются следующие задачи: 1. выявление функционального значения комплекса художественноизобразительных средств олонхо в создании особой суггестивности фольклорного слова в эпическом тексте; 2. раскрытие особой коннотативной семантики ключевых слов олонхо; 3. разработка модели словаря языка олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К.Г.Оросина. Выбор в качестве объекта исследования текста олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К.Г.Оросина (1947 г.) объясняется тем, что данное олонхо считается одним из классических вариантов существующих текстов якутского эпоса, опубликованных в корпусе академических «Образцов народной литературы якутов» под редакцией Э.К.Пекарского еще в 1908 г. Предметом исследования является комплексное описание языка героического эпоса «Нюргун Боотур Стремительный» К.Оросина, в частности, функционально-семантических особенностей лексики названного олонхо. Материалом исследования в диссертационной работе послужил весь корпус текста олонхо К.Г.Оросина с привлечением текстов других олонхо (например, «Нюргун Боотур Стремительный» П.А.Ойунского, «Строптивый Кулун Куллустуур»). Лексика данного олонхо, легшая в основу диссертационного анализа, производилась путем сплошной выборки из текста вышеуказанного эпоса. 5 Теоретической основой диссертационного исследования являются основные принципы лингвофольклористической теории курского ученого А.Т.Хроленко и его школы; проекты словаря языка русского фольклора, предложенные С.Е.Никитиной, М.А.Бобуновой, Е.Б.Артеменко, И.С.Климас и Б.Х.Тодаевой, исследовавшей язык калмыцкого эпоса «Джангар» в лексикографическом аспекте; труды А.Н.Веселовского, В.Я.Проппа, П.Г.Богатырева, В.М.Гацака, Н.И.Кравцова, Б.Н.Путилова, И.А.Оссовецкого, Ф.М.Селиванова, К.В.Чистова, Е.М.Мелетинского, В.П.Аникина, В.М.Жирмунского, якутского языковеда П.А.Слепцова и др. Методологической базой для исследования послужило понимание языка олонхо как особой формы национального языка, сформировавшейся в единую целостную систему, которая сохранилась в эпических текстах древности. Поэтому для их изучения больше всего подходят методы лингвистической текстологии и лексикографического исследования. В связи с этим в диссертации были использованы лексико-функциональный метод, метод сплошной выборки при первоначальном сборе материала из источника, контекстного анализа для установления семантической структуры ключевых слов эпоса, метод анализа словарных дефиниций, метод анкетирования, опроса, интерпретации, сопоставления, обобщения, типологизации и статистический метод. Научная новизна исследования состоит в том, что в диссертации впервые на якутском материале рассмотрены функционально-семантические особенности языка эпического произведения во всей своей системности. Языковые особенности якутского эпоса были оценены и выделены как особая система, взаимно организованная, целостная, действующая по законам своих внутренних структур. Выявлено, что язык олонхо имеет достаточно четкую общую структуру, которая может быть описана как лексикографическим, так и лексическим способами. Наибольшую ценность в исследовании представляет предложенная в якутском языкознании впервые лексикографическая разработка языка героического эпоса народа саха – олонхо. Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы при дальнейшем углубленном изучении и лексикографической разработке языка героического эпоса олонхо; дальнейшей разработке вопросов литературного языка; при разработке вопросов якутской лексикографии, лексикологии; создании учебных пособий для школ, ВУЗов республики; а также при переводе фольклорных произведений на другой язык. На защиту выносятся следующие положения диссертации: 1. Язык олонхо – это особая целостная система, которая создается в результате тесного взаимопроникновения и взаимной обусловленности лексикосемантического своеобразия эпического языка и всего комплекса художественно-изобразительных средств эпоса. 2. Функционально-структурная особенность системы художественноизобразительных средств якутского эпоса построена на фундаментальных закономерностях этнического языка, таких, как закон сингармонизма и агглютинация. 6 3. В фольклорном слове амплитуда колебания семантической широты расширяется за счет коннотации, в результате чего в структуре устно-поэтического слова появляется особое значение, отличающееся от литературного. 4. Возникновение новых оттенков и нюансов поэтического слова в языке олонхо определяется индивидуальным авторским «переосмыслением» коннотативных возможностей художественного слова. 5. Язык олонхо с лексикографической точки зрения представляет собой лингвистическое явление, которое требует глубокого и системного знания всех закономерностей и правил построения системы эпического повествования. Апробация работы. Основные положения работы отражены в докладах на республиканских, всероссийских и международных научно-практических конференциях в 2006-2009 гг. По проблемам, связанным с изучением языка олонхо, автором опубликовано 5 работ. Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения (проекта словаря языка олонхо). СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновываются актуальность и новизна проведенного исследования. Определяются цели и задачи, описываются методы, применяемые в работе, формулируются основные положения, выносимые на защиту. В первой главе «Язык и стиль олонхо – образец обработанной, художественно-организованной устной поэтической речи» анализу подвергается система структурной основы художественно-изобразительных средств якутского эпоса, которая предопределяет возникновение функциональносемантических особенностей фольклорного слова. §1 «Ритмико-синтаксический параллелизм – основная поэтическая форма олонхо» посвящен выявлению основных лингвистических закономерностей, существующих в структуре ритмико-синтаксического параллелизма. В языке олонхо функциональная предназначенность параллелизма состоит в том, что его следует рассматривать не в одной плоскости с «единицами языка фольклора», как например тирады, формулы, синтагмы или эпические стихи, а понимать в качестве организующего метода языка фольклора. Его функция сводится к соединению менее дробных единиц языка фольклора в большие, одновременно активизируя практически все грамматические уровни эпического языка в системе своей структуры. Следовательно, ритмикосинтаксический параллелизм в якутском эпосе является художественноизобразительным приемом, способом ритмико-синтаксического соединения единиц поэтического языка олонхо. В якутском эпосе одним из основных является ритмоорганизующая функция параллелизма стиховых рядов. Анализируемый материал показал, что в составе ритмического параллелизма в формировании ритма большое значение 7 имеет наличие «повторяющихся членов» (Е.И.Убрятова) или «словесных повторов» (В.М.Жирмунский), т.е. слов, регулярно встречающихся в одних и тех же синтаксических позициях в составе параллелизма, и являющихся основным организующим ядром структуры параллелизма. К примеру: 1. Ыраах да буолларгын чугас буол, суох да буолларгын баар буол! Приблизься (ко мне), хоть (ты) и далеко отсюда, прибудь (сюда поскорее), хоть (тебя) и нет здесь [стр. 148-149]. Механизм действия здесь основан на подборе соответствующих в смысловом и фонетическом планах вариантов слов в соответствующих для этого местах в структуре параллелизма. Так, в приведенном примере параллелизм построен на основе, состоящей из словесных повторов да буолларгын ’хоть ты’– буол ’будь’ и вставлении в соответствующих местах параллелизма антонимов ыраах-чугас ’далеко-близко’ и суох-баар ’нет-есть’. Немалое значение при выборе соответствующего слова в меняющейся части параллелизма имеет равенство слогов в данных словах. В свое время это явление было отмечено Г.М.Васильевым как «тяготение к уравнению количества слов во всех ритмически связанных соседних стихах» /Васильев, 1978/, из чего, в свою очередь, логично вытекает и равносложность, другими словами «тенденция к уравнению количества слогов в параллельных стихах, т.е. тенденция к силлабической метризации стиха» /Васильев, 1978/. Как демонстрирует материал, ритмичность в языке олонхо достигается за счет меняющейся части, т.е. слов, привнесенных в структуру параллелизма «извне», путем подбора, в основном продиктованным принципом фонетического созвучия. Не менее интересная функция параллелизма проявляется и на уровне лексики, т.к. практически любое слово, привлеченное в его состав, приобретает особую коннотативную семантику. Обусловлено это тем, что под «давлением» системы параллелизма организуется механизм контекстной синонимизации или противопоставления, в результате чего первая часть выполняет функцию пояснения по отношению ко второй части. В примере: Көстүбэт күүстээхтэрэ, адьарай атамааннара, сођуруу туйгуннаахтара Сильнейшие из невидимых абаасы, атаманы адьарайских племен, отменные воители южного неба [стр. 72-73] достаточно неясным представляется смысловое содержание словосочетания сођуруу туйгуннаахтара букв. ’отменные южные’. Правильному толкованию содержания сођуруу туйгуннаахтара букв. ’отменные южные’ способствует параллель, проводимая ритмико-синтаксическим параллелизмом, которая основана на синонимии, где ключевым является слово адьарай ’общее название особого рода злых существ [нижних духов], обнимаемых общим именем абаасы’ [Пек., ст.31]. Отсюда, сођуруу туйгуннаахтара следует понимать как ’отборные воители из южных абаасы’, т.к. отсутствие прямого указания на объект, при условии наличия его образного определения в якутском языке явление 8 нормативное (ср.: ыалдьартан илии арахпат букв. ’от болящего рука не отходит’ – ыалдьар сиртэн илии арахпат ’от больного места рука не отходит’). Другая универсальная черта параллелизма в тексте олонхо проявляется в том, что, чередуясь с отрезками, по своей структуре не являющимися параллелизмом, он способствует «поступательному движению эпического рассказа» /Илларионов, 1982/. Подобные прозаические отрезки можно расценивать как связующие параллелизмы между собой элементы, как «переходные места, которые соединяют между собой типические места» /Илларионов, 1982/. Чередование параллелизма со связующими элементами создает благоприятное условие для волнообразного хода повествования, состоящего из смены параллелизма с прозаической частью. Следовательно, в текстах олонхо ритмикосинтаксический параллелизм выступает основным средством, образующим систему языка олонхо со свойственными ей признаками и особенностями в их тесной взаимосвязанности и взаимообусловленности. §2 «Аллитерационно-ассонансная звуковая гармония в языке олонхо». Звуковая организация языка олонхо построена на общих принципах народного стихосложения – на законе сингармонизма, который, по сути, эволюционировал с фонетического уровня языка олонхо до синтаксического. Например: 1С. Биэс булас холобурдаах биэкэгэр бииллээх, 2С. алта булас холобурдаах дарађар сарыннаах, 3С. үс булас холобурдаах өрбөђөр өттүктээх (с выгнутой поясницей в пять маховых саженей, с широкими плечами в шесть маховых саженей, с выпуклыми бедрами в три маховых сажени) [стр. 102-103]. Приведенный пример состоит из трех синтагм, в пределах которых наблюдается созвучие гласных: в 1С. - [и/э], а также дифтонг иэ; в 2С. - [а], в 3С. - [ү/ө], которое, охватывая границы синтагм и выделяя их фонетическое различие, одновременно связует всех в единую синтаксическую целостность. Это определяется тем, что аллитерация в олонхо в подавляющем большинстве расположена внутри эпических формул и типических мест, образованных с помощью ритмико-синтаксического параллелизма. В якутском стиховедении различают два вида звукового повтора, т.е. аллитерации. Повтор первого типа, по мнению исследователей, не прикреплен к определенному месту, и чаще всего носит естественный характер в силу законов языка. Он служит как стилистический прием для придания стиху, речи большей звучности, выразительности, что соответствует народным эстетическим традициям /Дьячковская, 2001/. Таковы, например, созвучия, встречающиеся в повествовательной части олонхо и образующие линейную аллитерацию. По нашим наблюдениям, в тексте анализируемого олонхо преобладает аллитерация второго типа, т.е. повтор, выполняющий функцию фиксации либо начала ритмической единицы, либо полустишия /Дьячковская, 2001/. Это об9 стоятельство позволяет отнести олонхо к произведениям устного народного творчества, пережившим первичную ступень своего развития. Дополнительным средством звуковой организации текста олонхо выступает рифма. В языке олонхо рифма встречается довольно часто, особенно в середине и в конце стихотворных единиц, выполняя при этом функцию обозначения ритмических словоразделов. Рассмотрим пример серединных рифм: 1. Баай тиит бастың үөрэђэһин Он был с могучими мускулами, быһыта сынньан ылан словно плотно всаженными байбатчы олордон кэбиспит курдук из главного ствола барылы бытчыңнаах эбит; крупной, толстой лиственницы; 2. уолах тиит орто чуулкатын он имел, оказывается, стройные голени, оломооттоон ылан словно торсом поставленные олотчу уурбут курдук длинные чурки уһун ньондођор сотолоох эбит из ствола толстой лиственницы [стр. 102-103]. Из примера видно, что в якутском эпосе, как и в тюркском стихосложении в целом, наиболее существенной причиной возникновения рифмы выступает агглютинативный строй языка, а ее образование обусловлено тождественностью однотипных аффиксов. Здесь, кроме рифмы, наблюдается и другой вид дополнительной звуковой организации, выраженный звуковой гармонией словесных повторов тиит ’лиственница’, ылан ’взяв’, курдук ’как’ и эбит ’оказывается’, которые периодически повторяются в одинаковых метрических позициях в составе данного периода. Следовательно, в олонхо рифма и лексический повтор выступают дополнительными средствами звуковой организации, а проявляются они ярче и выгоднее всего в пределах ритмико-синтаксического параллелизма, т.к. структура ритмико-синтаксического параллелизма сама регулирует метрические условия зарождения созвучия – тождественность синтаксических позиций гармонирующих слов. Подсчет количества строк с аллитерирующимися начальными звуками показал, что сложность аллитерации как художественного приема в олонхо определяется общей продолжительностью вертикальной аллитерации – чем больше объем вертикальной аллитерации, тем виртуозней искусство сказителяолонхосута (2 поэтические строки – 270 раз, 3 строки – 50 раз, 4 строки – 15 раз, 5 строк – 4 раза и 6 и 7 строк – по 1 разу). В олонхо семантика слова в некоторых случаях имеет необычную коннотацию, возникновение которой можно объяснить влиянием аллитерационноассонансной звуковой гармонии. К примеру, в формуле: Бэдэр гиэнэ бэртэлээђинэн, буобура гиэнэ мугутуурунан, саһыл гиэнэ сађахтаађынан, киис гиэнэ киргиллээђинэн талан туран таңыннардылар Нарядили, сшив одеяния из отборных рысьих мехов, из наилучших бобровых шкур, из красивых красных лисиц, из черных соболей с ворсом [стр. 90-91] 10 интерес в плане точности семантического значения представляют слова сађахтаах и киргиллээх, имеющие в современном якутском языке значения ’край, граница, опушка’ (ср. күн сађахха саста ’солнце скрылось за горизонтом’) и ’черный дятел, желна’ [Пек., ст.1101]. Однако обращение к материалу архаизирующегося пласта якутского языка позволяет обнаружить самостоятельные значения данных лексических единиц, показывающих неприемлемость указанного положения по отношению к языку олонхо. Так, оказывается, словом сађах в старину обозначали цельную с головой и лапами шкуру [Пек., ст.2018]. Значение слова киргил указано выше, другого значения в данной грамматической форме это слово не имеет. Однако в словаре Э.К.Пекарского приведена субстантивная форма этого слова – киргиллээх. В сочетании со словом киис ’соболь’ выражение означает ’соболь самый лучший, с проседью’ [Пек., ст.1101]. Таким образом, анализ показывает, что необычные выражения и случаи словоупотребления в большинстве случаев имеют вполне закономерные семантические значения. Следовательно, аллитерация в олонхо является одним из стилеобразующих факторов, зарождаясь из фундаментальной закономерности этнического языка - сингармонизма. §3 «Эпитетика олонхо». В олонхо с помощью эпитета наши предки выражали особенности этнического менталитета, своеобразие собственного мировоззрения и мироощущения. Это предопределяет исключительно важную функцию эпитета в устном творчестве якутов. В якутском эпосе эпитетом может выступить любое определяющее, изображающее и поясняющее слово или группа слов. Последнее обусловлено особенностью эпического повествования, которое ведется в виде «подробного, детализированного описания-изображения, величаво-замедленного развертывания эпической картины перед мысленным взором самих олонхосутов и заинтересованных слушателей – сотворцов олонхо» /Слепцов, 1989/, что естественным образом влечет за собой образование сложных эпитетных рядов неопределенной длины. Для эпитета олонхо наиболее характерной чертой является сложность его состава. Простые, однословные эпитеты в количественном отношении уступают сложным эпитетам. В основном однословные определения можно встретить в отрезках повествовательного типа. Однако здесь употребление даже однословных эпитетов крайне изощренно - в составе синонимического параллелизма однословные эпитеты неоднократно повторяются. Многократное повторение однословного эпитета усиливает общее значение выражения. Сложность состава эпитета в олонхо выражается также в наличии в нем составных эпитетов, содержащих не одно, а несколько однотипных определений. Однако самым изощренным видом усложненной эпитетики олонхо является «наслоенный» эпитет. Как пишет Л.С.Ефимова, такой эпитет имеет в своем составе слова, которые имеют свою собственную систему эпитетов /Ефимова, 2002/. Рассмотрим пример «наслоенного» (термин Л.С.Ефимовой) эпитета из текста анализируемого олонхо: 11 Онон, мин санаабар, күдэн хара моонньохтоох, ньыгыл хара борбуйдаах, бараа хара бытчыңнаах, суон модун моонньоох, халың ньыгыл баппађайдаах, күүстээххэ көрүңнээх, быһыйга быһыылаах, бухатыырга холобурдаах киһи буолуо дии саныыбын Поэтому я полагаю, что (мой сын) будет человеком с огромной мощной грудью, с крепким коленным сгибом, с плотными темными мышцами, с толстой, могучей шеей, с тяжелой, сильной ладонью; сильнейшим по виду, быстроногим по внешности, с истинно богатырским обликом [стр.80]. В приведенном примере определяемый объект – киһи ’человек’. Определяющая конструкция выражена эпической тирадой. В структуре этой тирады содержатся компоненты, которые имеют собственные определяющие слова, тем самым, образующие вторичную эпитетную систему. Это существительные моонньох букв. ’подгрудок’, борбуй букв. ’колени’, бытчың ’мускул, мышцы’, баппађай ’ладони’, көрүң ’вид’, быһыы ’внешность’ и холобур ’облик’. В определительной тираде данные слова выполняют двоякую функцию: во-первых, выступают эпитетом к основному определяемому объекту киһи ’человек’, и одновременно имеют собственные эпитеты моонньох – күдэн хара ’грудь огромная, мощная’, борбуй – ньыгыл хара ’колени очень крепкие’, бытчың – бараа хара ’мускулы – сильно плотные’, баппађай – халың ньыгыл ’ладонь – тяжелая, сильная’. Таким образом, являясь эпитетами к основному определяемому объекту, эти слова сами также относятся к категории определяемых объектов. Системность эпитетики в якутском эпосе обусловлена эпической тематикой олонхо. Такое понимание предмета исследования предполагает классификацию ключевых эпических объектов, составляющих основу эпического мира олонхо. В тексте анализируемого олонхо нами выделены пять тематических групп, составляющих систему наиболее часто встречающихся эпических объектов олонхо: 1. Номинативные лексемы, обозначающие героя олонхо; 2. Лексика, обозначающая природные явления; 3. Предметы вооружения; 4. Абстрактные понятия, уходящие своими корнями в область мифологии, верований и традиционной философии якутского народа; 5. Бытовые понятия. В олонхо перечисленные выше ключевые объекты могут определяться, поясняться и характеризоваться с помощью самых различных эпитетов. Однако одновременно они же выступают в роли некоего регулятора функционирования и характера эпического эпитета, ограничивая поле его деятельности рамками понятия «ключевой объект олонхо». В языке олонхо система эпитетов создается при помощи неоднократного повторения эпитета в тексте олонхо в виде формулообразных выражений в рамках определенной тематической группы ключевых объектов эпоса. Однако наибольший интерес эпитет олонхо представляет в плане изучения семантики фольклорного слова, т.к. содержание фольклорного слова в эпитете максимально «сжато», что создает особое обилие дополнительной, конно12 тативной семантики в эпитетном пласте языка олонхо. Исходя из этого, в функциональном плане в тексте олонхо мы выделяем три основных вида эпитетов: 1. Изобразительные эпитеты. Зрительно и осязаемо изображая эпические объекты, они выполняют важнейшую художественную функцию языка эпоса – поэтизацию в подлинном смысле, тем самым, способствуя «переносу реальных предметов из бытовой сферы в иную, отличающуюся от обыденной речи поэтической высотой» /Кравцов, 1980/. В этой области особенно богата эпитетика цветообозначения. 2. Сравнительные эпитеты. Отличительный признак сравнительных эпитетов составляет наличие слов, выражающих категорию сравнения: курдук ’как’, сађа ’величиной; около’ и холобурдаах ’приблизительно’. 3. Метафорические эпитеты. В метафорических эпитетах усматривается склонность якутского народа к употреблению в художественнопоэтической речи различного рода иносказаний. Здесь больше, чем в других, эпитет и определяемое слово взаимно обусловлены, представляя собой одно неразрывное смысловое целое. В основе метафорических эпитетов лежит скрытое сравнение, составляющее существенную долю фольклорного иносказания. Таким образом, в якутском эпосе вся система художественновыразительных средств подчинена созданию «возвышенного стиля эпической героизации» /Эргис, 1974/, а эпитет здесь выступает средством эстетической стилизации. Вторая глава «Лексико-семантические особенности языка олонхо» состоит из трех параграфов, целью которых является выявление особой, фольклорной коннотации в лексико-семантической структуре эпического языка. Формульность (§1 «Формульность языка олонхо») считается основным и наиболее универсальным свойством языка устной эпической поэзии /Слепцов, 1990/. В якутском эпосе традиционные и типовые формулы выступают в роли своеобразного «строительного материала», повторяясь в эпическом тексте в некоторых случаях с вариациями, в некоторых – без изменений, тем самым наполняя собой основную языковую ткань олонхо. В текстах олонхо формулами следует считать периодически повторяющиеся группы слов, объединенные во взаимообусловленную в смысловом и метрическом отношениях, целостность. При этом аллитерационно-ассонансное звуковое созвучие слов, входящих в состав формулы, выступает основным критерием ее эстетического совершенства, одновременно выделяя, маркируя границы формульных элементов. Например, в тексте олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» (1947) неоднократно встречается следующее формульное выражение: Илин атаххыт ибирэ суох буоллун, кэлин атаххыт кэбирэ суох буоллун! Пусть не будет препятствия вашим передним ногам, пусть не будет помехи вашим задним ногам! [стр.92]. 13 Здесь мы наблюдаем аллитерационно-ассонансное созвучие на [и] и [к] в словах, занимающих параллельное положение в составе формулы: - илин ’передний’ – ибир ’помеха’ [Пек., ст.902]; - кэлин ’задний’ – кэбир ’задержка’ [Пек., ст.1001]. Помимо этого, в создании строгого соответствия фонетического созвучия и метрической организации формулы большую роль имеет звуковое совпадение в необходимых для этого местах, согласных [л/н/б/р/к]: [л]: илин ’передний’ – кэлин ’задний’; [н]: илин ’передний’– кэлин ’задний’; [б]: ибир ’препятствие’ – кэбир ’задержка: помеха’; [р]: ибир ’препятствие’ – кэбир ’задержка; помеха’; [к]: кэлин ’задний’ – кэбир ’задержка; помеха’. Повторение сходной мысли при помощи ритмико-синтаксического и синонимического параллелизма в целом усиливает смысловое содержание формулы, придавая ей форму своеобразного магического заклинания. В структуре формул олонхо можно выделить две составные части: ключевые слова формулы, которые являются в ней неизменным компонентом, и выполняют наибольшую функциональную нагрузку в передаче общего смысла выражения и слова, привлекаемые в состав формулы со стороны, что обусловлено вариативностью формул олонхо. Например, в формуле, обозначающей основной эпический объект – гору, ключевыми являются слова тараах хайа в значении ’полосатая гора’. Между тем, данная формула встречается в тексте олонхо в нескольких вариациях: 1. ађыс тараах хайа ’восемь (множество) полосатых гор’ [стр.172; 178; 196; 196] – 4 раза; 2. таллан тараах хайа ’громадная полосатая гора’ [стр.124; 244; 254; 260; 272] – 5 раз; 3. с добавлением числительного к данной форме формулы - ађыс таллан тараах хайа ’восемь (много) громадных полосатых гор’ [стр. 146] – 1 раз; 4. таллан тараах суорба таас хайа ’громадная полосатая (каменная) скала’ [стр.122] – 1 раз; 5. ађыс тараах суорба таас хайа ’восемь (множество) полосатых (каменных) скал’ [стр.64] – 1 раз. Как видно из примеров, в основной состав формулы вплетаются слова ађыс ’восемь’, таллан ’отборный; пестрый; полосатый’ [Пек., ст.2540], в значении ’полосатый, пятнистый’ и суорба таас в значении ’скала, каменный утес’. Перевод формул на русский язык позволяет проследить, что каждое привнесенное в состав формульного выражения новое слово в целом влияет на лексикосемантическое содержание формулы. Вариация эпических формул в составе ритмико-синтаксического параллелизма осуществляется тремя способами: 1) путем привлечения новых слов; 2) замены некоторых другими; 3) устранения некоторых из них. В стихотворной части олонхо формулы отличаются более строгой метрической организацией, обусловленной структурой ритмико-синтаксического па14 раллелизма. В повествовательной части эпоса в основном встречаются нераспространенные формулы, структура которых не требует продолжения, как в случае синонимического параллелизма. Наибольший интерес эпические формулы представляют в семантическом плане, т.к. формула олонхо – особое эпическое высказывание, имеющее глубокие смысловые корни, которые уходят вглубь народно-поэтической философии. Изучая семантику слов, входящих в состав формул, можно выявить особый суггестивный смысл, который создается при помощи активизации практически всех грамматических уровней языка олонхо: фонетического, морфологического, а также синтаксического. При этом общее значение формулы достигается всей совокупностью лексико-семантического содержания входящих в ее состав отдельных слов. В случае расщепления значений слов или словосочетаний, входящих в структуру формулы, существует угроза потери или искажения имеющегося в ней объективного содержания. Следовательно, учитывая факт взаимосвязанности каждого слова в составе формулы, а также несомненного наличия в нем фольклорного иносказания, можно предположить, что формулы олонхо представляют собой особую разновидность якутского фразеологизма, отличающуюся от традиционного фразеологизма более высоким уровнем художественности, образности и красочности. Повторяемость, или высокая частотность формул в тексте эпоса выступает показателем не количества, а качества подобных выражений. Происходит это потому, что формулы в языке олонхо проходят строгое испытание традицией, и лишь отобранные, прошедшие данное испытание выражения получают право быть эпическими формулами и становятся действительно востребованными в эпической среде. §2 «Архаизмы олонхо». Наиболее яркой и характерной чертой языка и поэтики якутского эпоса является насыщенность его лексики глубокими архаизмами. Архаизмами олонхо в собственном смысле можно назвать так называемые «темные места», которые отмечаются со времен А.Ф.Миддендорфа и которых, по уверению многих, не понимают даже сами сказители /Слепцов, 1990/. Проблематичность изучения архаизмов якутского эпоса состоит в том, что данный вопрос во многом зависит от временного аспекта, который обладает чрезвычайно объемным и подвижным характером. С целью выяснения степени семантической архаизации лексики олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» /1947/ нами проведен опрос представителей якутоязычного населения республики с охватом 100 человек, в т.ч. 61 % женщин. Испытуемым были предложены выписки из текста указанного эпоса, содержащие по 58 устаревших слов. Результаты опроса позволили констатировать наличие двух закономерностей. Во-первых, многие из опрошенных дали архаизмам олонхо неверное толкование, формулировку которого определяло не семантическое содержание слова, а фонетическое созвучие поясняемого слова с грамматической формой его толкования. Например, некоторые респонденты устаревшее слово кэбир ’задержка’ [Пек., ст.1000] истолковали как кэбис ’брось, полно, оставь, не надо’ [Пек., ст.1003] (6 %), слово далла ’маленькая ураса’ понимают как даллађар ’широко простирающийся в своей верхней части’ [Пек., ст.672] (5 %), слово куорсуй 15 ’долго ждать, заждаться; застареться, заматореть в летах’ [Пек., ст.1230] понимается как куорсун ’перо; маховые перья на большом пальце птичьего крыла’ [Пек., ст.1230] (5 %), слово хандалыы ’большого размера берестяная ветка или тыы, т.е. маленькая лодочка’ [Пек., ст.3299] - как заимствованное из русского языка хандалы ’кандалы’ (4 %) и т.д. Во-вторых, несмотря на категоричность первого вывода (всего 5 % понимания), оказалось, что в настоящее время современному поколению вполне понятны значения следующих устаревших слов из лексики олонхо: сараһын ’наголицый; лукавый, злой дух (абаасы)’ (правильно понимают 43 % опрошенных); мођол ’большой, великий; солидный, тучный, корпусный’ (18 %); дьађыл ’большие пятна на лопатках или на шее у лошадей; оплека; крылатый’ (17 %); далађа ’негодяй, шельмец, пустой человек, ничтожная тварь, ничто; глупый’ (15 %); ардьаң от ’ардьас: сделать так, чтоб были промежутки; выставлять большие, редкие зубы’ (13 %); көйөргө ’кумыс; густая кумысная закваска’ (13 %); далла ’маленькая (ураса)’ (12 %); эрэдэһин ’винт, суруп’ (10 %). В настоящее время эти слова в общеупотребительной якутской речи практически не встречаются. Тем не менее, большинство респондентов (58 %) правильно понимают значение этих слов, подчеркивая при этом, что не могут объяснить, почему поясняют данные слова именно таким образом. Предположительно это происходит потому, что в подсознании человека заложена некая историческая память, правильно подсказывающая семантическую и эмоционально-экспрессивную окраску значений некоторых забытых слов родного языка. Основной состав этих слов позволяет выделить три группы архаизмов: 1) историзмы; 2) собственно архаизмы и 3) малоупотребительный фонд, «ставший достоянием лишь поэтического языка олонхо» /Эргис, 1947/. Количество историзмов в тексте анализируемого олонхо уступает количеству архаизмов – приблизительно 22 % историзмов и 78 % архаизмов. Материалы нашего анкетирования также позволили проследить процесс архаизации некоторых слов, в результате чего в лексическом составе якутского языка образовались историзмы. Отличие собственно архаизмов от историзмов и малоупотребительного фонда языка заключается в том, что реалии, обозначаемые этими словами, существуют и существовали во все времена: и раньше, и сейчас. Основное отличие слов, отнесенных нами в третью группу от собственно архаизмов, состоит в их малоупотребительности, которая явилась основной причиной наиболее глубокой архаизации значений данных слов. Поскольку якутский является младописьменным языком, тексты олонхо выступают в качестве единственного «фиксатора» некоторых глубоких архаизмов, каковыми являются приведенные выше слова. Для языка олонхо характерно, что глубокие лексические архаизмы встречаются в составе общефольклорных формул, т.к. в структуре формулы существует больше возможности для осуществления процесса так называемой «консервации» архаизма. В этом отношении конструкция формульных выражений выступает в качестве единицы языка олонхо, наименее подвергающейся различным изменениям. В тексте анализируемого олонхо формулы, в составе которых встречаются архаизмы, построены по принципу ритмико16 синтаксического параллелизма. Многие архаизмы, содержащиеся в структуре ритмико-синтаксического параллелизма, оказываются смысловыми синонимами тем словам, которые занимают параллельную устаревшим словам позицию в структуре параллелизма. Например, в формуле: Илин атаххыт ибирэ суох буоллун, Пусть ваши передние ноги не встретят помехи, кэлин атаххыт кэбирэ суох буоллун пусть ваши задние ноги не встретят задержек’ [стр. 92] непонятной для наших современников семантикой обладают слова ибир ’помеха’ и кэбир ’задержка’. На первый взгляд может показаться, что данные слова являются лишь фонетическими инвариантами слов илин ’передний’ и кэлин ’задний’, занимающих соответствующие параллельные места в структуре параллелизма: илин ’передний’ ~ кэлин ’задний’ [и/л/н], ибир ’помеха’ ~ кэбир ’задержка’ [и/б/р]; илин ’передний’ ~ ибир ’помеха’ [и], кэлин ’задний’ ~ кэбир ’задержка’ [к/э/и]. Однако из достоверных материалов выясняем, что незнакомые современному носителю языка слова в старину имели вполне определенные значения: ибир ’помеха’ [Пек., ст.902], а кэбир – ’задержка’ [Пек., ст.1001]. В некоторых случаях употребление архаизмов в языке олонхо способствует образованию особого коннотативного значения, влияющего на содержание всего выражения, в структуре которого они встречаются. Тем не менее, в большинстве случаев установить значение архаизмов олонхо представляется вполне возможным. Совершенно «темных» слов не так много – около 12 %. В 3§ «Необычная семантика обычных слов в олонхо» предпринимается попытка выявить основные причины возникновения особой фольклорной коннотации, способствовавшей появлению в языке олонхо обычных слов с необычной семантикой. Устно-поэтическая речь относится к особой области функционального поля общенародного языка, где фольклорному слову предоставляется неограниченная рамками нормативности свобода действия, которая наиболее ярко проявляется на лексико-семантическом уровне. Поразительная необычайность, фантастичность, крайняя гиперболичность всего того, что описывается в олонхо, ведет к изощрению олонхосутов в мобилизации лексикофразеологического фонда, в том числе малоупотребительных и вовсе неупотребительных в разговорном языке пассивных ресурсов языка /Слепцов, 1989/. Безусловно, это накладывает отпечаток в сформировании своеобразия лексикосемантического фонда языка якутского эпоса – здесь диапазон семантического колебания поэтического слова максимально расширяется. Существенной и основной причиной «приобретения» фольклорным словом особого, необычного с точки зрения нормативности значения, выступает коннотация. В языке олонхо коннотация выступает как поэтическое переосмысление прямого значения фольклорного слова, и на основе трансформации этого значения в «фольклорное», создающее условия для субъективной интерпретации эпической средой нового содержания поэтического слова. В выявлении коннотативных значений «ключевых» слов, входящих в состав поэтического выражения, и в которых наблюдается своеобразное «перетекание» их «прозрачного» значения в необычное, большое значение имеет кон17 текст олонхо. Предложение, в таком случае, выполняет роль микроконтекста, благодаря которому устраняется полисемия слова и актуализируются дополнительные смыслы /Ладыгин, 1999/. В олонхо в некоторых случаях необычные сочетания обычных слов на самом деле оказываются глубокими архаизмами. К категории таких слов можно отнести слово сэрии, означающее в общеупотребительной речи ’воинство, войско, армия, ополчение; война, брань, битва, бой’ [Пек., ст.2174]. Однако существует другое, более древнее значение этого слова ’доски лавки (вдоль стены юрты) и потолка (балађан үрдүн сэриитэ)’ [Пек., ст.2174]. По отношению к сегодняшнему языковому состоянию, отмеченное значение слова сэрии ’доски лавки и потолка’ относится к историзмам якутского языка. Тем не менее, в языке олонхо данное значение сохранилось, и это ведет к тому, что закономерное значение некоторых слов в настоящее время воспринимается как окказионализм, т.е. архаичное значение слова, имеющее синонимичные аналоги в современном якутском языке, рассматривается как новообразование. Отдельную группу обычных слов с необычной семантикой составляют выражения, представляющие собой случаи метафорического переноса внутренней содержательной формы общелитературного слова. Метафоризация в этом случае достигается способностью фольклорного слова нести с собой в поэтическом тексте несколько смыслов, возбуждать нарушением нормированных синтагматических связей необычные в общеязыковом употреблении ассоциативные нити. Возбуждение связанных со словом в определенных текстовых связях дополнительных представлений – сем, по мнению исследователей, сообщает тексту особые смысловые приращения, наслаивающиеся на прямое значение слов, образующих текст /Григорьева, 1977/. К ним можно отнести выражения типа кыһыңңы-сайыңңы дьүһүн букв. ’зимняя-летняя внешность’ и т.д. В содержании обычных слов кыһыңңы ’зимний’ и сайыңңы ’летний’, выступающих эпитетами к слову дьүһүн ’внешность, облик, вид’ (см. кыһыңңы-сайыңңы дьүһүн букв. ’зимняя-летняя внешность’), возникает «новое семантикохудожественное содержание, несводимое к сумме значений компонентов» /Оссовецкий, 1977/. В языке олонхо сложность метафорических ассоциаций угрюмого, грубого облика богатыря Нюргун Боотура и сезонной перемены природных явлений выступает семантическим «фокусом» в преобразовании содержательной формы словосочетания кыһыңңы-сайыңңы ’зимний-летний ~ иной, лучший’. На примере анализа подобных выражений можно увидеть, что структура семантического поля фольклорного слова намного шире, чем значение его литературного эквивалента. В связи с этим рассмотрим коннотативную палитру значений слова үрүң букв. ’белый’ из текста олонхо. Слово үрүң ’белый’ встречается в тексте анализируемого олонхо 53 раза. Из них в 10 случаях - в составе имен, 9 раз үрүң входит в состав словосочетания үрүң көмүс ’серебро’. Можно сказать, что в прямом значении слово үрүң ’белый’ встречается в тексте олонхо 21 раз. Тем не менее, анализ показывает, что даже если сочетание үрүң ’белый’ с определенным словом вне контекста дает прямое значение, в поэтическом тексте его внутреннее содержание становится гораздо сложнее, т.к. для конно18 тации характерна нелокализованность, разлитость по всему тексту, создающая эффект подтекста /ЛЭС, 1990/. В языке олонхо введением в структуру текста одного лишь цветового прилагательного үрүң ’белый’, достигается сложное коннотативное противопоставление оппозиции айыы и абаасы, основанное на субъективной модальности слова үрүң ’белый’. Таким образом, в лексико-семантическом отношении, в фольклоре норма то, что вне фольклора уже не норма /Слепцов, 1990/. Поэтому необычная семантика обычных слов в олонхо – явление нормативного характера, призванное к усилению семантической значимости высказывания языка олонхо, к выразительности поэтической речи. Третья глава «Словарная разработка языка олонхо» посвящена словарной разработке языка якутского эпоса. В этой главе центральной является проблема понимания языка олонхо как особого культурно-лингвистического кода, нуждающегося в современных условиях в правильном понимании и правильной расшифровке фольклорной коннотации, составляющей основу метафорического языка древнего эпического произведения. §1 «Язык олонхо – как объект лексикографической разработки» обобщает результаты предыдущих глав, акцентируя основное внимание на лексикографическом аспекте решения поставленной проблемы. Как показывают итоги многолетнего лингвистического опыта, лексикология в норме всегда продолжается лексикографией, которая затем становится основой более глубокого изучения лексики и фразеологии языка, с тем, чтобы в свою очередь продвинуть дальше словарное дело /Бобунова, 1994/. Понимая всю важность работы по организации фольклорной лексикографии в области якутского языкознания, некоторые языковеды еще в 1974 г. поднимали вопрос о необходимости начать изучение языка якутского фольклора с создания словаря языка олонхо (далее СЯО)1 на основе наиболее знаменитых, канонических текстов якутского героического эпоса /Слепцов, 2000/. Поэтому, предполагаемая работа по составлению СЯО – актуальное и, следует заметить, долгожданное направление в деле изучения языка устного народного творчества якутов, решение которого имеет принципиальное значение и при разработке многих вопросов литературного якутского языка. Выбор лексикографического метода в качестве наиболее приемлемого, а главное, продуктивного способа изучения функционально-семантических особенностей языка олонхо (далее ЯО)2, обусловлен многочисленными факторами, в общей совокупности составляющими своеобразие языка фольклорных произведений. Язык фольклора (далее ЯФ)3 принципиально отличается от нормализованного литературного языка, за счет чего произведения устного народного творчества приобретают особый, выводящий их на качественно иной уровень, статус. Это предполагает необходимость глубокого и системного знания всех закономерностей и правил построения языка любого фольклорного произведеСокращение автора Сокращение автора 3 Сокращение автора 1 2 19 ния. Некоторые авторы на этой основе склонны отождествлять язык фольклорного произведения со «сложным образом закодированным сообщением» /Никитина, 1988/. Другие развивают это положение далее, указав, что суть содержания этого «кода» может быть правильно понята и воспринята только той средой, которая «владеет полным ассоциативным тезаурусом» /Хроленко, 1992/ «иносказательного» языка произведений фольклора. По понятным причинам современное поколение якутского народа не может быть отнесено к отмеченной категории реципиентов древнего эпоса. Следовательно, существует острая необходимость в разработке специальных указателей, способных в полной мере пояснить ставшую глубоко непонятной для нынешнего поколения «зашифровку» фольклорного текста, в основе которой лежит своеобразие культурноисторического этнического сознания. Но существует и второй аргумент в пользу выбранного метода. Так, ЯО, во всей своей системности, образует особый пласт народного языка, именуемый ЯФ, изучая который можно выявить действительно много ценного и в собственно лингвистическом аспекте. В этом случае «словари становятся инструментами (лингвистического – Л.Р.) анализа материала, способами исследования фольклорного слова (далее ФС)4» /Никитина, 1994/. Поэтому, в случае успешной реализации поставленной задачи, лексикографическое изучение ЯО одновременно может решить сразу две насущные проблемы общенационального значения: во-первых, глубокое лингвистическое исследование ЯО; во-вторых, разработку «ключа» к правильному пониманию культурно-лингвистического «кода» якутского эпоса в виде СЯО. На сегодняшний день словарная разработка ЯФ относится, можно сказать, к одной из незатронутых проблем лингвофольклористики в якутской филологии, и к одной из малоизученных - в российском языкознании. Безусловно, отсутствие должного опыта в данной области создает большие затруднения в продвижении словарной разработки ЯФ. В качестве объекта лексикографической разработки, ЯО представляет собой достаточно сложное явление. Затруднения здесь, как и при составлении любых словарей, ставятся самим лексикографируемым материалом. При лексикографическом представлении ФС, в отличие от литературного, в конкретном случае употребления имеет одно значение, тогда как в словарях литературного языка значение слова в преобладающем большинстве многозначно /ЛЭС, 1990/. Зато в ЯФ очень сильно развита коннотация, в результате чего в структуре устно-поэтического слова появляется новое, дополнительное значение, отличающееся от литературного. Особое внимание здесь необходимо обратить и на то, что своеобразие лексико-семантической структуры ФС проявляется не в «пассивном» состоянии, т.е. функционировании слова в тексте эпоса обособленно, а в состоянии «активного действия» ФС в языке устного народного творчества, т.е. в сочетании и во взаимодействии с другими лексическими единицами: в составе словосочетаний, формул, и даже эпических периодов. Кроме того, в олонхо слово, в зависимости от своего окружения, может приобретать новое конно4 Сокращение автора 20 тативное содержание столько раз, сколько у него будет в тексте эпоса сочетаний с другими словами. Отсюда основные вопросы лексикографии – вопрос о словнике, а также о вокабуле словарной статьи, становятся одной из самых сложных проблем при составлении СЯО. Существенно, что эпическую формулу можно рассматривать в качестве единицы ЯО, которая осуществляет специфичную функцию создания фольклорной иносказательности. Поэтому при лексикографировании основной лексикографической единицей выступают именно формульные элементы якутского эпоса. Исходя из этого, вполне правомерным представляется то, что в СЯО словарной вокабулой может выступить и целый эпический период. Но с другой стороны, в таком случае эпический период представлял бы собой чрезмерно громоздкий фрагмент, не соответствующий по объему ни к одной известной в лексикографической традиции, словарной вокабулы. К тому же мы в целом склоняемся к лингвистическому типу словаря, нежели к словарю энциклопедического характера. Поэтому словарь необходимо организовать так, чтобы заголовочной единицей являлось ФС, а символичность ЯО, содержащуюся в эпических мотивах формул и периодов, следует пояснить путем привнесения в словарную статью дополнительной информации, имеющей культурноэтнографический характер. В целях научной достоверности и полноты исследования, материал якутского эпоса ставит лексикографической разработке задачу толкования содержания ФС на двух языках: на якутском и на русском, т.к. перевод с одного языка на другой является достаточно продуктивным способом исследования исходного (якутского) языка. 2§ «Практика перевода олонхо». Проблема перевода является неотъемлемой частью лексикографической разработки языка олонхо. Во-первых, как с теоретической, так и с практической точки зрения, содержание словаря языка олонхо представляется наиболее полным, если толкование лексикографических единиц в нем будет дано на двух языках: на национальном, т.е. якутском, и на русском. Толкование словарной единицы на национальном языке необходимо для объективного и по возможности четкого раскрытия глубины национальноспецифического своеобразия языка народного эпоса с позиций исходного языка. Дополнение к этому второго варианта – толкования этой же информации на русском языке – вызвано, по крайней мере, двумя причинами. Первая из них преследует чисто практические цели - перевод информации словаря на русский язык способствует выходу опыта лексикографической разработки языка якутского эпоса на широкий научный обиход. Вторая причина состоит в том, что в данном случае перевод выполняет функцию лингвистического изучения исходного (изучаемого) языка. В частности, толкование значений отдельных словарных вокабул посредством русского языка в некоторых случаях может способствовать более глубокому проникновению в семантическое содержание поясняемого слова, которое методом обратного воздействия отражается на адекватности его толкования на якутском языке. Проникновение в теорию перевода важно и при переводе иллюстративного материала словаря. В этом случае он (перевод) имеет практическую направ21 ленность, выступая своеобразной художественной «интерпретацией поэтического текста» /Ревзин, Розенцвейг, 1962/, демонстрирующей оптимальный желаемый результат перевода фольклорного произведения. Существующие в настоящее время записи олонхо на русском языке (переводы олонхо) хронологически можно разделить на три группы: 1) дореволюционные записи (1867-1929 гг.); 2) записи, сделанные после революции (19351960 гг.) и 3) современные труды по переводу олонхо с якутского языка на русский (1962-1996). Переводы первого периода не отличаются высоким уровнем художественности, первичное проявление чего можно усмотреть хотя бы в том, что поэтическая форма якутского эпоса в них передана сплошной прозой. Так, переводы И.А.Худякова весьма нехитростны, стиль их специфичный, в целом отражающий своеобразие общего стиля перевода того времени. В них наблюдается стремление к передаче основного содержания эпоса, вопросы эстетики перевода здесь не затронуты. Тем не менее, уже в переводах Худякова намечается тенденция к поиску наиболее адекватных словесных средств для передачи образной системы переводимых произведений и специфики их языка. Также в переводах первого периода характерной погрешностью является непонимание или незнание содержания некоторых якутских слов, при переводе которых большое значение имеет этнокультурный компонент, связанный с сигнификативным и денотативным значением национального слова. В этом отношении наиболее показательны архаизмы и историзмы олонхо. Кроме того, анализ показал, что особое внимание при переводе олонхо следует уделять звукоподражательным и изобразительным словам, которыми изобилует язык не только народного эпоса олонхо, но и якутский язык в целом. Переводы второго периода качественно подразделяются на две группы: 1) на переводы ученых и 2) на переводы писателей. Возможно, в силу подключения к переводческой деятельности последних, в этом периоде наблюдается начало сдвига, проявившегося в стремлении к совершенствованию художественности перевода. Переводы писателей в корне отличаются от переводов первых исследователей якутского фольклора. Главное их отличие состоит в расхождении стиля переводного текста и стиля эпического повествования. В силу этого, здесь наблюдаются глубокие преобразования и в содержании народного эпоса. В последующее время характер переводческой деятельности видоизменяется, т.к. «с годами требования к качеству перевода становятся все более усложненными» /Петрова, 2007/. Перевод В.Державина недословный, несколько вольный, в некоторых случаях наблюдаются лакуны, которые, тем не менее, не искажают основного содержания эпоса. В целом для перевода Державина характерно стремление к воссозданию словесного узора оригинала, ритма сказывания эпоса, нежели точной передачи содержания олонхо. В этом переводе главное – не потерять сочность выражения, внимательное отношение к каждому оттенку, окраске, нюансу поэтического слова, что, несомненно, составляет отличительную черту его достоинства. Анализ перевода Г.У.Эргисом текста олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К.Оросина выявил другую проблему 22 необходимость более глубокого проникновения в суть эпической коннотации, сопутствующей преобладающему большинству лексики якутского эпоса олонхо. Также здесь, на наш взгляд, слабо выражена символичность, содержащаяся в мотивах эпических формул. Таким образом, в целом следует согласиться с мнением исследователей о том, что без тщательного, кропотливого анализа языковых средств подлинника не может быть полноценного воссоздания единства содержания и формы в переводе /Рецкер, 2006/. «Основные принципы словаря языка олонхо». В 3§ представлена структура разрабатываемого словаря, обосновываются положения, которые предопределили ее отличительные особенности. Так, в СЯО в качестве основной единицы лексикографирования выступают типовые формулы олонхо или формульные элементы, т.к. высокая формульность является наиболее характерной особенностью языка якутского героического эпоса. Допустим, словарная вокабула, представленная в СЯО лексемой ат ’конь’ даст толкование, которое мало чем будет отличаться от значения литературного эквивалента этого слова, тогда как лексико-семантическое содержание эпической формулы соргулаах сонођос, аналлаах ат букв. ’счастливый жеребец, предназначенный конь (мой)’ подразумевает того же ездового коня, но с одним принципиальным отличием. Отличие в этом случае состоит в ином понимании содержательной структуры поясняемой вокабулы, а именно – в эпическом. Дефиниция вокабулы соргулаах сонођос, аналлаах ат букв. ’счастливый жеребец, предназначенный конь (мой)’ будет обозначать уже не простого коня, ездовую лошадь, а верного друга и надежного помощника эпического богатыря, наделенного сверхъестественными способностями. Другими словами, это уже не простой конь-работяга, а выдающийся скакун, во всех отношениях достойный своего хозяина – героя народного эпоса. Указанное значение может передаваться только при условии целостности эпической формулы. Следовательно, главным признаком словарного слова в СЯО выступает семантическая цельность значения, а также функциональная значимость вокабулы /Бобунова, 1994/. Поэтому для обозначения вокабулы СЯО лучше всего подходит предложенная А.М.Цывиным терминология «заглавный словарный блок» /Цывин, 1978/ (далее ЗСБ)5. В тексте олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К.Оросина всего, с учетом всех субстантивных форм каждого отдельного слова, содержится около 2700 лексических единиц. При этом все эти лексические единицы в общей совокупности дают около 20600 словоупотреблений /Слепцов, 1989/. Логично, что сам факт наличия такого огромного количества формульных элементов в тексте олонхо заставляет задуматься над целесообразностью лексикографирования каждого из них. Однако, с точки зрения теории, в якутском эпосе практически каждое слово имеет особое, нелитературное значение. Обусловлено это системностью языка олонхо, под давлением которой почти каждая лексема приобретает особую фольклорную коннотацию. Поэтому в СЯО должны быть Сокращение см. в кн. М.А.Бобуновой «Фольклорная лексикография. Становление, теоретические и практические результаты, перспективы» - Курск, 2004 – с. 97 5 23 включены все случаи употребления конкретной лексемы в составе различных ЗСБ, а их толкование должно быть нацелено на выявление тех значений, которые содержатся именно в языке олонхо. В целях удобства пользования словарем ЗСБ, имеющие в своем составе однокоренные слова, необходимо представить под одним стержневым (ключевым) эпическим словом. Порядок подачи словарных статей в СЯО должен быть формальным, а именно, алфавитным. В структуру СЯО в качестве обязательных композиционных частей должны быть включены Предисловие, а также Приложение. Необходимость наличия приложения в структуре словарной статьи СЯО вызвано особенностями национально-культурного характера, присутствующими в семантической структуре эпического слова. Подробного пояснения требуют, на наш взгляд, такие формы ЗСБ, как фразеологизмы, или некоторые идиоматические выражения, появление которых было основано на какихлибо мифологических представлениях народа, верованиях и т.д. В СЯО дефиниция ЗСБ характеризуется неоднозначной и достаточно сложной организацией. Основная трудность составления дефиниции заключается в следующих двух моментах: во-первых, в сложности нахождения оптимальной грамматической формы при представлении некоторых ЗСБ в качестве словарной вокабулы, которая порой вынуждает фольклорного лексикографа обратиться к нетрадиционному решению этого вопроса. Обусловлено это тем, что в олонхо каждое слово функционирует в живом виде, принимая самые изощренные грамматические формы в самых непредсказуемых синтаксических условиях. Именно по этой причине бывает очень трудно «подогнать» первоначальную форму отдельных ЗСБ (эпических формул) в форму словарной вокабулы; во-вторых, в сложности нахождения оптимальной формы составления семантической характеристики для определенного ЗСБ. При толковании ЗСБ целесообразнее сначала определить семантическую структуру каждой отдельной лексемы, входящей в состав эпической формулы (ЗСБ), а затем на основе этих значений вывести общее содержание формулы. В качестве иллюстративного материала предпочтение отдается таким отрезкам поэтического текста, которые наиболее ярко демонстрируют функциональносемантические особенности слов, образующих поясняемую эпическую формулу. При переводе иллюстрации предпочтительнее всего придерживаться принципа сохранения специфики национального колорита языка олонхо, т.к. СЯО, как уникальный труд, описывающий особую форму национальной языковой культуры, должен донести до пользователя своеобразие языка якутского эпоса без существенных потерь. Надеемся, что организация предлагаемого словаря указанным образом поможет в достаточной мере раскрыть, что существующее в языке олонхо сравнительно небольшое количество слов дает такие сочетания, которые создавали у слушателей эпоса яркое и неизгладимое впечатление, рождая высокие и благородные чувства. Ведь «в эпосе каждое слово значительно, оно занимает свое, нужное только ему место» /Тодаева, 1976/. 24 В Заключении подводятся итоги и формулируются основные выводы исследования. 1. Язык олонхо представляет собой своеобразную форму национального языка, построенную по механизмам своей внутренней структуры и строго канонизирующую всю систему лексико-семантической базы эпоса. 2. Основное ядро языка якутского героического эпоса охарактеризована нами как глубоко формульная, периодически повторяющаяся комплексная целостность, образованная усилиями сказителей-олонхосутов в процессе творческого вдохновения, и отточенная ими на протяжении многих веков. 3. Комплекс художественно-изобразительных средств олонхо отличается целостностью и определенной системностью. 4. Относительно закономерности построения ритмико-синтаксического параллелизма, а также в области аллитерационно-ассонансной звуковой гармонии, нами выделено, что она основана на общих принципах народного стихосложения, базовым фундаментом которого является закон сингармонизма. В этом отношении параллелизм, как структурное образование показывает, что сингармонизм в олонхо эволюционировал с фонетического уровня эпического языка до уровня синтаксиса. Большая роль в этом процессе отводится также агглютинативному строю якутского языка. 5. В лексико-семантическом аспекте в языке олонхо наблюдается разнообразие и богатство своеобразных новых оттенков и нюансов значения фольклорного слова. Важной с данной точки зрения в поэтике олонхо нами признана организующая роль коннотации, в результате чего в структуре устнопоэтического слова появляется особое значение, отличающееся от значения литературного слова. 6. На лексикографирование языка олонхо существенно влияет глубокое и системное знание сущности всех закономерностей и правил построения предмета исследования. Определенная сложность при этом находится в прямой зависимости от понимания языка якутского эпоса как своеобразного культурнолингвистического кода, требующего правильной расшифровки всего богатства своей лексико-семантической особенности. 7. Дальнейшие перспективные исследования, на наш взгляд, могут быть связаны с комплексным описанием лексикографического представления языка якутского эпоса, с созданием поэтической грамматики языка якутского фольклора, в частности, языка олонхо. По теме диссертации опубликованы следующие работы: 1 Роббек, Л.В. О структуре ритмико-синтаксического параллелизма в якутском эпосе олонхо // Россий. госуд. пед. унив-т им. А.И.Герцена. № 99: науч. журнал: - СПб.: 2009. – С. 177-180. 2 Роббек, Л.В. Язык героического эпоса олонхо – как система // Вопросы филологических наук. – 2007. - № 5. – С. 17-19. 25 3 Роббек, Л.В. Олоңхођо дорђоон дьүөрэлэһиитэ // Саха тыла: устуоруйата, сайдыыта, туттуллуута. – Якутск, 2008. – С. 165-167. 4 Роббек, Л.В. Олоңхо тылын тылдьытын оңоруу сүрүн оңкула // Саха тылын үйэлээх үгэһэ: уруккута, билиңңитэ уонна кэлэр кэскилэ. – Якутск, 2008. – С. 55-58. 5 Роббек, Л.В. Проблемы перевода при лексикографической разработке языка якутского героического эпоса олонхо // Вопросы филологических наук. – 2009. - № 2. – С. 59-61. 26 Формат 60×90 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура «Таймс». Усл.п.л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 77 Отпечатано в типографии ИГИиПМНС СО РАН 677000, г. Якутск, ул. Сосновая, 4 Тел./факс: (411-2) 36-58-69 27 28