Городская историко-краеведческая конференция «Война. Блокада. Ленинград» Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №530 с углубленным изучением предметов естественно-математического цикла Пушкинского района Санкт-Петербурга « Рыцарь мечты » (основоположник советской научной фантастики А.Р.Беляев) Работу выполнила: ученица 10 «А» класса Таршина Евгения Руководитель работы: учитель истории и культуры Санкт-Петербурга Левочкина Людмила Борисовна Санкт-Петербург-Пушкин 2012 год Содержание Введение………………………………………………………………………...3 Глава I. Жизненный и творческий путь Александра Беляева………………………………………......................................................6 Глава II. Александр Беляев в Детском Селе (г.Пушкине) ……….................12 Глава III. Трагедия фашистской оккупации……………………………........17 Заключение………………………………………………………………...…..23 Источники…………………………………………………………..…………25 Приложение 1 Приложение 2 2 Введение "Одни изобретают и вычисляют, другие более доступно излагают эти труды, а третьи посвящают им романы. Все необходимы, все драгоценны!" К.Э. Циолковский «Человек-амфибия», «Остров погибших кораблей», «Звезда КЭЦ», «Голова профессора Доуэля», «Продавец воздуха», «Властелин мира» - сегодня все знают, что автор этих научно-фантастических романов – замечательный советский писатель Александр Романович Беляев. Но лишь немногие знают о том, что в 20-е и 30-е годы прошлого столетия писатель неоднократно жил и работал в моем родном городе Пушкине. В Пушкине застала его война. Она сама пришла к нему в дом и поставила последнюю точку в его и без того не слишком известной биографии. Беляевская фантастика, по своей популярности в России, не уступала романам Жюля Верна. Имя «советский Жюль Верн» за Александром Беляевым закрепилось не ради «красного словца». «Ученые подсчитали, что из 108 фантастических идей Жюля Верна оказались ошибочными или неосуществимыми только 10, из 86 идей Г.Уэллса - 9, из 50 идей А.Беляева - 3. Уже один этот факт говорит о многом» ( 5 ). При имени Александра Беляева у каждого, наверное, всплывает в памяти оседлавший дельфина юноша, радостно трубящий в свою раковину-рог - фантастический морской наездник Ихтиандр… У некоторых - еще и юная дочь повелителя Атлантиды, царевна Сель… И наперекор всему: силе земного тяготения и злой человеческой воле - парящий в небе птицечеловек Ариэль… И профессор Доуэль - доверчивый и благородный, преданный и погубленный - неподвижная голова на стекле лабораторного стола… Правда, для подавляющего большинства фантастика А.Беляева - это 3 лишь несколько наиболее известных романов. И мало кто знает, что его творчество - это целая библиотека. Более двадцати повестей и романов, несколько десятков рассказов, множество очерков, эссе, критических статей, рецензий, а также пьесы, сценарии, публицистика. Точного их числа сегодня не ведает никто, и вряд ли сыщется человек, от строчки до строчки прочитавший все, написанное Александром Беляевым. Он был первым отечественным писателем, для кого научная фантастика стала делом всей жизни. Прежде этот жанр не знал у нас ни столь широкого спектра тем, ни такого разнообразия форм, ни такой разработанности литературных приемов. Александр Романович принадлежал к числу тех, кто до конца был убежден в главном направлении своей работы. И здесь остановить, сбить его с пути было невозможно. В выдумке, смелости научно обоснованных догадок, в смелости идей он осознавал свою силу. А ведь обратился Беляев к литературной работе поздно, уже под сорок, ибо не принадлежал к числу счастливчиков, рано находивших призвание - жизнь успела немало покидать его из стороны в сторону, прежде чем он стал писателем. Тысячи страниц, вышедших из-под его пера, родились за какихнибудь полтора десятка лет: первое научно-фантастическое произведение, рассказ "Голова профессора Доуэля", было опубликовано в 1925 году, а последнее - роман "Ариэль" - в 1941-м. Трудно вообразить невероятную трудоспособность и беспримерное трудолюбие, нужные для свершения этого литературного подвига. А ведь он еще и находил в себе силы для поединка с тяжкой болезнью, для борьбы с непониманием со стороны коллег - за достижение цели, которую определил в заглавии одной из статей: "Создадим советскую научную фантастику". Мне кажется, Александр Беляев, подобно другому великому сказочнику нашего времени Александру Грину, не получил при жизни того признания, какого по праву заслужил. Его книги, несмотря на большой интерес читателей, почти не переиздавались, выходили сравнительно небольшими тиражами, становились почти сразу же редкостью. Цель моей исследовательской работы: поиск и обобщение архивной и 4 документальной информации о жизни и творчестве создателя и пропагандиста жанра советской научной фантастики Александра Романовича Беляева. Данная цель обусловила задачи исследования, которые сводятся к следующему: изучить архивные документы, краеведческую литературу разных периодов, периодическую печать, в которой имелись публикации и упоминания фактов жизни и творчества писателя в городе Пушкине. Познакомиться с воспоминаниями его дочери, С.А.Беляевой, проследить этапы жизненного и творческого пути писателя. Я выбрала эту тему для исследовательской работы прежде всего потому, что, во-первых, Александр Беляев – один из моих любимых писателей. На его книгах я учусь мечтать о том, что все воображаемое человеком может осуществиться на практике и уверена, будут учиться мои дети и внуки. И вовторых, Александр Беляев - мой земляк, и я горжусь этим; мне захотелось больше узнать о биографии этого незаурядного человека, ставшего основоположником русской научной фантастики. Мне кажется, А.Беляев был фантастом и романтиком одновременно. Эта «романтическая» струя в его творчестве представляется мне особенно важной. 5 Глава 1. Жизненный и творческий путь Александра Беляева Александр Романович Беляев родился 4 (16) марта 1884 года в городе Смоленске. Его отец был священником, и такой же судьбы он желал своему младшему сыну. Александр поначалу выбору родителей не сопротивлялся. Он знал, как в семье переживали раннюю смерть его старшей сестры, которая умерла от саркомы. Поэтому ему не хотелось расстраивать отца. Тем не менее, мечта у мальчишки была совсем другая. Он чуть ли не с пелёнок готовил себя к полётам. В детстве самое большое удовольствие ему приносили прыжки с крыши отцовского дома под раскрытым маминым кружевным зонтиком. Но однажды ребёнок так допрыгался, что получил лёгкую травму позвоночника. Правда, сразу эту травму не никто заметил. Она дала знать о себе лишь через четырнадцать лет. В 1895 году Беляев, как велел отец, поступил в духовную семинарию. Все науки ему давались мальчишке очень легко. понравилось Но особенно конструировать летательные аппараты. Кроме того, он полюбил 6 театр, музыку и живопись. Уже в шестнадцать лет Беляев запросто вылепил из глины изображение человеческого лица, которое оказалось поразительно похожим на его брата, учившегося тогда в ветеринарном институте. Но что-то подростку в этой работе не понравилось. Он бросил глиняную скульптуру в реку. А потом ему сказали, что как раз в тот момент его брат утонул. Эта мистика очень напугала Беляева и, видимо, окончательно оторвала его от религиозной среды. Во всяком случае, после семинарии он пошёл не в священнослужители, а предпочёл устроиться актёром в театр Смоленского народного дома. Но вот семинария позади: Александру исполнилось семнадцать. Что же дальше? Самое, казалось бы, логичное (во всяком случае, такой точки зрения придерживался Роман Петрович) поступать в духовную академию. Но об этом Беляев-младший и помыслить не мог: из семинарии он вынес стойкий атеизм это была естественная реакция на слишком сильное давление извне. Даже многие годы спустя ни одного из церковнослужителей он не наделит в своих романах ни единой мало-мальски положительной чертой. Какой же путь избрать? Манил театр - к тому времени Александр уже мог говорить о себе как о подающем надежды актере. Правда, выступал он пока только в любительских и домашних спектаклях во время летних каникул, хотя ролей было сыграно немало: граф Любин в тургеневской "Провинциалке", Карандышев в "Бесприданнице" Островского, доктор Астров, Любим Торцов. Театр представлялся Беляеву во всей сложности единым организмом, где четкое разделение функций вроде бы существует, но все слито в единое целое. И ограничиться ролью исполнителя он не мог: пробовал себя в режиссуре, выступал как художник-оформитель, создавал театральные костюмы. Однако, хотелось продолжить образование. Ни в один российский университет семинаристов не принимали. В конце 7 концов, подходящее учебное заведение все же нашлось - Демидовский юридический лицей в Ярославле, существовавший на правах университета. Однако для продолжения образования нужны деньги. И дала их сцена - Беляев подписал контракт с театром смоленского Народного дома. Роли сменяли одна другую - по два спектакля в неделю, репетиции, разучивание новых пьес: "Лес", "Ревизор", "Нищие духом", "Воровка детей", "Безумные ночи", "Бешеные деньги", "Преступление и наказание", "Два подростка", "Соколы и вороны", "Картежник". В 1906 году, по окончании Демидовского лицея А.Беляев получил должность частного поверенного в Смоленске, и скоро приобрел известность хорошего юриста. У него появилась постоянная клиентура. Выросли и материальные возможности: он смог снять и обставить хорошую квартиру, приобрести неплохую коллекцию картин, собрать большую библиотеку. Закончив какое-либо дело, он отправлялся путешествовать за границу: побывал во Франции, Италии, посетил Венецию. В возрасте тридцати пяти лет А.Беляев заболел плевритом. Лечение оказалось неудачным - развился паралич ног и туберкулез позвоночника. Болезнь протекала очень тяжело. Молодая жена его покинула, сказав, что не для того она выходила замуж, чтобы ухаживать за больным мужем. В поисках специалистов, которые бы могли ему помочь, А.Беляев с матерью и старой няней уезжает в Ялту. Там в больнице он начал писать стихи. Постепенно наступило некоторое улучшение. И кто знает, хватило бы сил, если бы не поддержка, дружба, преданность, любовь Маргариты Константиновны Мангушевской будущей жены писателя. Все эти годы он много читал - если только был в состоянии. И 8 немалое место в чтении этом занимала фантастика. В основном, конечно, переводная: своей, отечественной, было пока очень мало. Только в 1922 году Беляев, наконец, смог возвратиться к активной жизни. Силы, правда, вернулись не полностью, болезнь еще не была побеждена (победить ее так и не удастся, в конце концов, одолеет она…). Но недуг отступил, а это было уже немало. Чтобы прожить, необходимо было работать. Сначала А.Беляев стал воспитателем в детском доме, потом его устроили на должность инспектора уголовного розыска - он организовал там фотолабораторию, позже пришлось уйти в библиотеку. Жизнь в Ялте была очень тяжелой, и А.Беляев с помощью знакомых в 1920 году перебрался с семьей в Москву, устроился на работу юрисконсультом. В свободное время он пробовал заниматься литературой - в результате в газете "Гудок" стал печататься с продолжением его первый рассказ "Голова профессора Доуэля"(1925). Наступил 1925 год. В Москве начал выходить журнал "Всемирный следопыт". На его страницах сразу же стали появляться любимые читателями самых разных возрастов и профессий приключенческие и научно- фантастические повести и рассказы. И уже в одном из первых номеров был опубликован рассказ Александра Беляева "Голова профессора Доуэля" - именно рассказ, а вовсе не всем известный роман. Это была проба пера, но проба удачная - читателям рассказ понравился. И Беляев принялся развивать успех. Вскоре вышел первый сборник его научно-фантастических рассказов "Голова профессора Доуэля" (1926), куда вошли также первые новеллы вагнеровского цикла - "Человек, который не спит" и "Гость из книжного шкафа". Впрочем, в те поры Беляева привлекала не только фантастика - его литературные интересы определились еще не до конца. Почти одновременно увидела свет и другая книга, "Современная почта за границей" (1926) - сегодня ее причислили бы к научно-художественному жанру. За ней последовал инструктивный "Спутник письмоносца" (1927). А в различных журналах печатались тем временем реалистические рассказы: "В киргизских степях", "Среди одичавших коней", "Три портрета", "Страх"… И все-таки фантастика, прежде всего. Одно за 9 другим в том же "Всемирном следопыте" публикуются новые и новые произведения: "Ни жизнь, ни смерть" (1926), "Белый дикарь" (1926), "Идеофон" (1926), кинорассказ "Остров Погибших Кораблей" (1926). Отныне, жизнь, наконец, определилась. Больше Беляев не меняет профессий, не путешествует, а только работает за письменным столом. В Москве А.Беляев прожил до 1928 года: за это время им были написаны неплохие повести «Остров погибших кораблей» и «Последний человек из Атлантиды», роман «Борьба в эфире» и лучшая его вещь – «Человек-амфибия». Писал автор не только под своим именем, но и под псевдонимами А.Ром и Арбел. Правда, первые критики то ли ничего не поняли, то ли изначально поставили себе цель уничтожить первые ростки советской фантастики. Они утверждали, что повести Беляева уводят молодёжь из текущей действительности в новые, не похожие на окружающие миры и тем они для современников очень опасны. Беляев, естественно, занервничал. Особенно обидно было тогда, когда его «догадки, основанные на глубоких научных познаниях, обвиняли в поверхностности и недостоверности» (2). В 1928 г. А.Беляев с семьей переехал в Ленинград, и с этих пор занимался исключительно литературой, профессионально. Так появились "Властелин мира", "Подводные земледельцы", "Чудесный глаз", рассказы из серии "Изобретения профессора Вагнера". Печатались они, в основном, в Московских издательствах. Однако вскоре болезнь опять дала о себе знать. В 1929 году из-за обострения болезни врачи снова посоветовали сменить климат. Всей семьей, вместе с четырехлетней дочерью Людмилой и родившейся в этом году Светланой, Беляевы переселились в Киев. Но на Украине он остался без печатной площадки. Местные власти в ту пору поддерживали лишь книгоиздание на украинском языке. Беляеву пришлось вернуться в Ленинград. Писательская жизнь от этого не стала проще: возникли трудности с переводами на украинский, тиражи местных изданий были невелики, уменьшились и гонорары. Именно украинский язык сохранил роман Беляева "Чудесное око": впервые произведение было издано на украинском, а впоследствии, выходило 10 уже в переводе на русский, поскольку рукопись оказалась утраченной. Выручали сохранившиеся связи с редакциями и издательствами Москвы и Ленинграда. Но все-таки это было довольно сложно. Остаётся поражаться тому, как в этих тяжелейших и невыносимых условиях Беляев умудрялся писать. 1930 год оказался для писателя очень тяжелым: от менингита умерла его шестилетняя дочь Людмила, рахитом заболела Светлана, а вскоре обострилась и его собственная болезнь (спондилит). В 1931 году семья вернулась в Ленинград: незнание украинского языка сделало жизнь в Киеве невыносимой. Постоянные бытовые неурядицы мешали писать, и все же А.Беляев создает в эти годы пьесу "Алхимики", роман "Прыжок в ничто". Помимо бытовых проблем и проблем со здоровьем, большие проблемы возникали и с изданием произведений: редакторы их безжалостно сокращали, переделывали. В то время в литературе особо важной темой считался технический прогресс. В угоду этому рассказ "Звезда КЭЦ", по воспоминаниям дочери писателя, "был настолько сокращен, что превратился... в технический справочник" (1). Только значительно позже удалось восстановить, а затем и увеличить первоначальный авторский текст. Остаётся поражаться тому, как в этих тяжелейших и невыносимых условиях Беляев умудрялся писать. Позже власти предложили писателю компромисс. Он создаёт в своих романах модель человека будущего, отвечающего представлениям советских вождей. За это перед ним пообещали широко распахнуть двери чуть ли не всех советских издательств. Беляев почти сломался, написав под давлением верноподданническую статью «Огни социализма, или Господин Уэллс во мгле». Но комиссары его обманули. Цензура чуть не зарубила новый роман фантаста «Прыжок в ничто», написанный под влиянием идей Циолковского. 11 Глава II. Александр Беляев в Детском Селе (городе Пушкине) В конце 1931 года А.Р.Беляев переехал из Ленинграда в Детское Село. Он со своей семьей поселился в большом двухэтажном деревянном доме №15, что стоял в конце улицы Жуковского (дом этот не сохранился). На втором этаже этого дома он Город Пушкин. Чесменская колонна. 1930 г. занимал две небольшие комнаты в коммунальной квартире, где кроме них проживало еще 8 семей. В те времена в Детском Селе образовалось нечто вроде литературной колонии - тут подолгу жили Алексей Толстой, Ольга Форш, Вячеслав Шишков, Юрий Тынянов и многие другие. Все они постоянно сотрудничали в местной газете "Большевистское слово", и с первых же дней по переезде Александр Беляев стал еженедельно печатать там очерки, фельетоны, рассказы. Последняя его статья была опубликована уже после начала Великой Отечественной войны, 26 июня 1941 года. «Спросите у старожилов города: «Всегда ли до войны можно было купить днем свою районную газету «Большевистское слово»? Большинство ответит: «Не всегда. Если в номере была статья А.Р.Беляева, то газета распродавалась, буквально, в течение часа-двух» (3). Заинтересовавшись проблемами освоения и покорения космоса, А.Р.Беляев особое внимание уделял замыслам К.Э.Циолковского, которому он еще в 1930 году посвятил очерк «Гражданин Эфирного Острова». Он не только собирает и внимательно изучает труды ученого, посвященные космосу и межпланетным путешествиям, но и выступает в роли популяризатора идей Константина Эдуардовича. В 1934 году журнал «Вокруг света» начал печатать новый научно-фантастический роман А.Р.Беляева «Воздушный корабль». В основу писатель также положил работы Циолковского о цельнометаллическом 12 дирижабле. Роман обратил на себя внимание ученого, и он написал отзыв, который очень обрадовал писателя. С тех пор между ними завязалась не только постоянная переписка, оборвавшаяся лишь со смертью К.Э.Циолковского (19.09.1935), но и обмен своими произведениями. «В наши дни эта переписка, хранящаяся в Архиве Академии Наук, представляет большой интерес, характеризуя отношение ученого к научной фантастике и ее родоначальнику А.Р.Беляеву» (3). Здесь уместно напомнить о том, что до сентября 1934 года в нашем городе жил один из пионеров покорения космоса - главный конструктор стратостата «Осоавиахим-1” А.Б.Васенко. Были ли знакомы А.Р.Беляев и А.Б.Васенко? Ведь жили они в нашем городе в одно и тоже время. Интересовались одним и тем же вопросом. Пока это не выяснено. Но зато известно, что в 1934 году Беляев встретился с приехавшим в Ленинград Гербертом Уэллсом и между ними произошел непростой диалог. Александр Романович был активно настроен против Уэллса, потому что тот не понимал существа ни советского строя, ни гитлеризма. Надо заметить, что у Беляева был уже случай вести диалог с Уэллсом - правда, заочно. В 1933 году он опубликовал в журнале «Вокруг света» очерк «Огни социализма, или господин Уэллс во мгле». В 1935 году А.Беляев с семьей вновь переезжает в Ленинград на Петроградскую сторону. Вскоре после переезда у него наступает обострение, и его вновь заковывают в гипс. Несмотря на свою беспомощность, А.Р.Беляев продолжает писать. В 1935 году по ленинградскому радио передают научнофантастическую пьесу «Дождевая туча», в ленинградских «Еж» и «Чиж» детских журналах печатаются рассказы «Встреча Нового Года», «Рассказы о 13 дедушке Дурове» и «Игры животных». 1936 год начинается публикацией “Звезды КЭЦ”, которую автор посвящает памяти Циолковского. “Звезда КЭЦ” - это прощальный привет одного фантаста другому. В этом же году заново пишется второй вариант “Головы профессора Доуэля”, и в мае журнал “Вокруг света” начинает печатать роман с рисунками одного из любимых художников Беляева, Фитингофа, умевшего чувствовать эпоху и характеры персонажей и читать текст писателя. Когда летом 1938 года А.Р.Беляев вновь, и теперь уже навсегда, переехал в город Пушкин, он много раз признавался в любви к освященному традициями русской классической литературы маленькому городу в садах и парках, колыбели гения Пушкина. Да и жилось здесь Александру Романовичу и его семье лучше, чем в доме на Петроградской. Здесь, в просторной квартире №34 на улице 1-го Мая, в доме №21 (ныне №19) прошли последние годы жизни писателя. Семья занимала уютную и достаточно просторную шестикомнатную квартиру. Окна библиотеки и кабинета писателя выходили во двор кинотеатра «Авангард». За один год, кроме большого романа, Беляев успевал написать несколько статей, рассказов и очерков. Ежедневно он получал много писем. Перепиской ведала его жена, Маргарита Мангушевская. На её долю доставалось много работы. Кроме печатания на машинке ей приходилось ездить по издательствам и редакциям, так как в связи с болезнью писатель не мог этого делать самостоятельно. Но, не смотря на болезнь, писатель активно участвовал в культурной и общественной жизни города. В 1938 году Беляев написал большой роман «Под небом Арктики», главный герой которого – американский рабочий, приехавший в Советский Союз. Вместе со своим спутником, советским инженером, американец совершает путешествие – сначала самолетом, потом в энергопоезде и в аэросанях – на Дальний Север, где на берегу Ледовитого океана советские люди возводят прекрасные города, отепляют тундру, строят подземные санатории и морские порты. 14 В том же году Беляев пишет еще один роман «Лаборатория Дубльвэ», представляющим собой очередную коммунистическую утопию. На этот раз, на фоне всеобщей победы коммунизма и картины глобального преобразования внешнего вида планеты в лучшую сторону, во главу угла была поставлена цель увеличения жизни человека за счет идеальных условий жизни, омоложения и увеличения работоспособности мозга. Романы «Под небом Арктики» и «Лаборатория Дубльвэ» стали одними из самых малоудачных произведений Александра Беляева. Сам автор через несколько месяцев после публикации последнего, признается, что книга у него не получилась. Не смотря на прогрессирующую болезнь, Беляев никогда не капризничал. Принимал болезнь как данность, хотя и был по натуре очень живым и подвижным. Когда писал в гипсе, ставил себе на грудь фанерку. Или же диктовал роман жене, которая сидела за пишущей машинкой. Черновиков не делал, просто лежал и говорил уверенным голосом. Так он наговорил свой последний роман «Ариэль». Проходит еще один год. На очереди еще одна небольшая повесть писателя, опубликованная в трех номерах журнала «Молодой колхозник». «Замок ведьм» была написана в преддверии второй мировой войны, в то время, когда немцы заняли Судеты. В ней рассказывается о немецком ученом, нашедшем способ приручить падающие на Землю космические лучи и использовать их в качестве оружия массового поражения. Зимой 1939 года Беляев работает над фантастико-приключенческим романом для детей «Пещера дракона», который также никогда не был издан. Интересно также, что еще в ноябре 1938 года писатель выступил в газете «Большевистское слово» с предложением построить недалеко от Пушкина «Парк чудес» – прообраз современного Диснейленда, где будут и девственный лес, и уголки истории, и отдел звездоплавания с ракетой и ракетодромом, и чудеса оптики, акустики и еще многое другое. Но этой идее так и не суждено было осуществиться, его воплощению помешала война и... советская бюрократия. 15 Беляев был общительным человеком. Ему необходимо было живое общение, и он радовался любому посетителю. К писателю часто приходили люди. Среди них были учёные и студенты, начинающие писатели, врачи и изобретатели и даже дети из закрытого интерната для трудновоспитуемых. И с каждым из них он находил общий язык, умел заинтересовать, что-то посоветовать. Несколько раз были у Беляева старшеклассники из детской санаторной школы города Пушкина (ныне санаторий «Дружба»). Они ставили у себя пьесу «Голова профессора Доуэля» и хотели знать мнение автора. Беляев охотно помогал детям. Он советовал им, как лучше сыграть и показывал им, как бы он сделал это сам. Ведь как было сказано выше, Беляев очень хорошо знал театр, много играл в юности и сам ставил пьесы. Все эти годы Беляев тяжело болел. В 1940 году ему сделали операцию на почках - по тому времени тяжелую и трудную. Как сообщает в своих воспоминаниях дочь писателя, по просьбе отцу разрешили с помощью зеркала следить за ходом операции. Писателю было нужно видеть и знать все. Романист считал, что детали этой операции могли ему понадобиться при написании следующей книги. 16 Глава III. Трагедия фашистской оккупации Война! Это страшное слово ворвалось в мирную жизнь 22 июня 1941 года в солнечный день, в разгар большого народного гулянья в наших пушкинских парках. В 12 часов по радио Совета Садовая улица города Пушкина 1942 год выступил зам.председателя Народных комиссаров В.Молотов. Он сообщил, что немецкие войска без объявления войны вторглись в пределы Советского Союза и призвал всех граждан нашей страны выполнить свой долг по защите своей Родины. И сразу опустели прекрасные парки, все поспешили в город, к своим семьям, направились на призывные пункты, на производства. В первый же день войны в Пушкине был создан штаб обороны города. В начале сентября 1941 года положение под Ленинградом становилось угрожающим. Захватив Псков, гитлеровцы бросили свои ударные силы на Гатчину. Города Пушкин и Павловск оказались направлении главного фашистов Ленинград. чаще на в удара Все подвергались интенсивному обстрелу и они артиллерийскому бомбардировке с воздуха. Начались пожары. Город прифронтовой Пушкин зоной с стал сетью Фасад Екатерининского дворца 1942 год бомбоубежищ, укрытий и щелей с 17 военной подготовкой и круглосуточным дежурством, с всё увеличивающимся потоком беженцев. Население города во время обстрелов укрывалось в подвалах Екатерининского дворца и Лицея, а так же в щелях-укрытиях. Война быстро приближалась к городу. В самом ее начале Александр Беляев выступил в пушкинской газете «Большевистское слово» со статьей, в которой писал: «Нам навязали войну-разрушительницу. Что ж? Будем разрушать разрушителей… Армия великого народа не сложит оружия, пока враг не будет отброшен и уничтожен» (4). А.Р. Беляеву вместе с семьёй предложили эвакуироваться. Но он не поверил в то, что немцы когда-либо смогут занять Пушкин. Ему хотелось дописать роман об исчезновении Янтарной комнаты. Три дня, начиная с 14 сентября 1941 года, мимо окон квартиры писателя, в сторону Ленинграда, сплошным потоком двигались войска, танки и прочая техника. К вечеру, 16 сентября наши войска оставили Пушкин. Из-за болезни Александра Романовича Беляевы не смогли эвакуироваться вместе с литературной колонией, когда стало ясно, что отстоять город не удастся. Трудно сказать, прожил бы Беляев дольше, окажись, вывезен в осажденный Ленинград или даже на "Большую землю", - история, увы, оперирует только сбывшимися фактами. Захватив город, оккупанты под казармы и жилье для офицеров залы Екатерининского и Александровского дворцов, многие особняки, учреждения. Фашистские оккупанты у стен Екатерининского дворца и Лицея. 1942 санатории, В разместились детские здании Лицея танкисты, в павильоне «Эрмитаж» - зенитчики. Свой штаб фашисты разместили в Александровском дворце, здесь же расположилось гестапо, в подвалах 18 дворца тюрьма. Нижний этаж Екатерининского дворца был превращен в гигантский гараж. Дворцовая церковь в стоянку и мастерскую для велосипедов и мотоциклов. В первом этаже Камероновой галереи немцы устроили конюшню и кузнецу, в великолепных помещениях Агатовых комнат - офицерский клуб и казино. Так обосновались в городе «незваные пришельцы».(10) Введение «новых порядков» началось с адресованных населению приказов, каждый пункт которого начинался словом «запрещается» и кончался - «за неповиновение расстрел». Для приведения населения в «полное послушание» уже на следующий оккупации,18 сентября Александровский дворец занятый оккупантами. день началась расправа с оставшимися в городе коммунистами, активистами, евреями. Семья А.Р.Беляева, спасаясь от обстрела, укрылась в подвале кокоревского дома на Московской улице, где прятались почти все жильцы дома, где проживали Беляевы. На углу улиц Московской и 1-го Мая фашисты казнили жителей. Вешая, немцы для острастки сгоняли к месту казни всех прохожих. Виселицы были также перед дворцами, в парках, у Египетских ворот. В городе был объявлен комендантский час. После четырёх вечера выходить на улицу не разрешалось. Нарушителей расстреливали на город, месте. немцы Оккупировав забрали у населения теплую одежду, обувь, продукты питания. Немецкое командование не считало нужным заниматься снабжением Пушкинский рынок. Оккупация. 1942 год 19 гражданского населения продуктами. Поэтому уже к концу сентября к страху быть расстрелянным и повешенным у местного населения прибавился страх голодной смерти. (10) Две недели семья Беляева провела в подвале. «Во дворе кокоревского дома стояла немецкая кухня, и бабушка решила попытать счастья, предложив свои услуги. Ее взяли. За работу она получала котелок супа и целую кошолку картофельных о очисток, из которых пекла лепёшки. Все мы ели, а маму от этих лепешек рвало» (1;88) Хотя полного голода не было, Александр Романович слабел с каждым днем. Говорил мало, постоянно находился в задумчивости. Одна тарелка супа и лепешки из шелухи не могли его поддержать. Он стал пухнуть от голода и с трудом передвигался. В конце декабря сорок первого года он слёг. 6 января 1942 года великого писателя-фантаста Александра Беляева не стало. Перевезти на кладбище умершего писателя было не на чем. В городе осталась только одна лошадь, но пользовались ей только немецкие солдаты. Надо было ждать, когда она освободится. Гроб с телом вынесли в соседнюю квартиру. Через несколько дней мародёры сняли с покойного одежду, оставив только нижнее бельё. Жена завернула его в одеяло, вспомнив шутливое пожелание писателя. Как-то он сказал: «Когда я умру, не надо ни пышных похорон, ни поминок. Заверните меня просто в газету. Ведь я литератор и всегда писал для газет» (7;73). Комендант кладбища оставил гроб с телом писателя в склепе на Казанском кладбище. Могильщик пообещал, что при первой же возможности похоронит писателя как полагается. Ровно через месяц после смерти Беляева, 6 февраля 1942 года, вдову писателя Маргариту Мангушевскую вместе с матерью и дочерью Светланой немцы угнали в Германию, так что похоронили Александра Романовича без них. Три с половиной года они кочевали по немецким лагерям. Были в Пруссии, Померании и Австрии. После освобождения мечтали вернуться в Пушкин, но без всякого суда и следствия были отправлены в ссылку, где пробыли 11 лет, похоронив там бабушку. 20 Благодаря гонорару за трёхтомник отца, изданный в 1956 году издательством «Молодая гвардия», мать и дочь смогли вернуться в родные края. Могилы писателя они, конечно, не нашли. Лишь от сторожихи кладбища узнали, что писатель похоронен в общей могиле. Директор кладбища предложил для могилы любое место. Случайно нашли могилу профессора Чернова, с которым был знаком писатель, и решили поставить памятник рядом с ней. Там же, в 1982 году похоронена и Маргарита Мангушевская. «Обстоятельства смерти «советского Жюля Верна» — Александра Беляева до сих пор остаются загадкой. Не очень понятно только, как и почему это произошло. Одни утверждают, что Александр Романович умер от голода, другие считают, что он не вынес ужасов оккупации, третьи полагают, что причину гибели писателя следует искать в его последнем романе. Памятник фантасту на Казанском кладбище Царского Села стоит вовсе не на могиле писателя, а в месте предполагаемого его захоронения. Подробности этой истории раскопал бывший председатель краеведческой секции города Пушкина Евгений Головчинер. Ему в свое время удалось отыскать свидетельницу, присутствовавшую на похоронах Беляева. Татьяна Иванова с детства была инвалидом и всю жизнь прожила при Казанском кладбище. Она-то и рассказала, что в начале марта 1942 года, когда земля уже стала понемногу оттаивать, на кладбище начали хоронить людей, лежавших в местном склепе еще с зимы. Именно в это время вместе с другими был предан земле и писатель Беляев. Почему она это запомнила? Да потому что Александра Романовича хоронили в гробу, которых в Пушкине к тому моменту осталось только два. В другом был погребен профессор Чернов. Татьяна Иванова указала и место, в котором были закопаны оба этих гроба. Правда, с ее слов выходило, что могильщик все-таки не сдержал своего обещания похоронить Беляева по-людски, он закопал гроб писателя в общий ров вместо отдельной могилы. Куда более интересным кажется вопрос, отчего же все-таки умер Александр Беляев. Публицист Федор Морозов считает, что смерть писателя вполне могла быть связана с тайной Янтарной комнаты. Дело в том, что последняя вещь, над 21 которой работал Беляев, была посвящена именно этой теме. Никто не знает, что он собирался написать о знаменитой мозаике. Известно только, что Беляев еще до войны многим рассказывал о своем новом романе и даже цитировал знакомым некоторые отрывки. С приходом в Пушкин немцев активно заинтересовались Янтарной комнатой и спецы гестапо. Они, кстати, так и не смогли до конца поверить, что им в руки попала подлинная мозаика. А потому активно искали людей, которые располагали бы информацией по этому поводу. Не случайно два офицера гестапо ходили и к Александру Романовичу, пытаясь выведать, что ему известно об этой истории. Рассказал ли писатель им чтонибудь, или нет, не известно. Во всяком случае, никаких документов в архивах пока обнаружить не удалось. А вот ответ на вопрос, могли ли Беляева убить изза его интереса к Янтарной комнате, кажется не таким уж сложным. Достаточно вспомнить, какая участь постигла многих исследователей, которые пытались отыскать чудесную мозаику. (12) Но лично я придерживаюсь официальной точки зрения дочери великого фантаста Светланы Александровны, которая считает, что ее отец умер от болезни и голода, не выдержав тяжелейших условий оккупации города. 1 ноября 1968 года на Казанском кладбище г.Пушкина состоялось открытие памятника-стеллы на могиле писателя-фантаста 22 Заключение Вероятно, Александр Романович Беляев ушел из жизни, не подозревая, что с его именем свяжут целую эпоху нашей научной фантастики. Даже и сейчас становится до боли обидно за писателя, к труду которого с таким непониманием относились при его жизни. Становится особо ощутима та горечь, с которою он чувствовал себя забытым писателем, забытым коллегами, непонятым критиками. Большой это дар – видеть “то, что временем скрыто”. Александр Беляев в совершенстве владел этим даром. И он не растерял его, не растратил на полпути: сберечь этот редкий дар позволила ему безграничная читательская любовь к его книгам. Имя Александра Беляева, одного из первопроходцев советской фантастики, заняло прочное и заслуженное место в истории нашей литературы. Поражает широта научных интересов Беляева, широкий круг поднятых писателем научных проблем. Не будучи инженером, врачом или физиком, он свободно разбирался в различных областях техники, проявлял глубокие знания в медицине, в сложнейших проблемах физики. Всю свою жизнь Александр Беляев интересовался вопросами человеческой психики, связи человеческого мозга с телом, с жизнью души. За всеми своими произведениями стоит страстное желание писателя-инвалида бросить вызов физической ограниченности. Беляев мечтал все достижения науки подчинить интересам человека. На фоне робкой еще фантазии ранней советской литературы, делавшей первые шаги в области научной фантастики и приключений, произведения Беляева кажутся поистине удивительными. И в основе всего созданного писателем лежит светлая гуманистическая идея счастья человека. Беляев верил в могущество человека, вооруженного наукой. Он сумел показать, что в буржуазном мире любые достижения науки, попавшие в руки капиталистов, используются в корыстных целях. Основной задачей научной фантастики Беляев считал показ людей будущего. Книги Беляева будили интерес к науке и учили добру и мужеству, 23 заражали всепоглощающей жаждой познания. Это качество и находило живой отклик в сердцах читателей. Он начинал свой литературный путь как театральный критик, а стал писателем-фантастом. 16 лет поисков, надежд. Разочарований. Больших творческих удач и неудач. Горьких вынужденных перерывов. Но не только физические преграды вставали на его пути. Находились люди в корне отрицавшие фантастику. Почти не обнаруживается статей 20-30-х годов прошлого столетия, проникнутых хотя бы долей симпатии к творчеству Александра Беляева – едва ли не единственного писателя, предвоенной нашей литературы, столь преданно и целеустремлённо посвятившего себя разработке трудного жанра. В наши дни произведения Беляева заслуженно заняли место в ряду лучших книг мировой литературы. Хотя многие его идеи претворены в жизнь и перестали быть фантастикой, творчество Александра Беляева до сих пор пользуется большим успехом. Писатель создал произведения, которые будут жить еще многие годы, покоряя смелой фантазией, мастерством, романтикой открытий и подлинным гуманизмом. И еще… Пушкинцы всегда хранили добрую память о своем замечательном земляке. Кто-то запомнил место его захоронения, кто-то позаботился об установлении надгробия на Казанском кладбище и мемориальной доски на доме, в котором жил писатель, кто-то рассказывал о его жизни в нашем городе на страницах районных газет «Вперед» и «Царскосельской газеты». Сделано многое. Но хотелось бы, чтобы имя Александра Беляева носила одна из улиц нашего города, причем не в районе новостроек, а именно там, где ей надлежит быть, где он жил, ходил, творил… Чтобы дом, в котором жила семья А.Р.Беляева был признан объектом культурного наследия, но этого мало. Он нуждается в срочной реставрации, а после нее в достойном использовании, уже не в качестве жилого помещения, а в качестве музея великого фантаста. А все остальное должна сохранить память его благодарных земляков! 24 Источники 1. Беляева С.Я. «Воспоминания об отце» Серебряный век, Санкт-Петербург, 2009г., ил. 2. Бунатян Г.Г. «Город муз» Лениздат СПб, 2001г. 3. Газета «Вперёд» №146 от 7 декабря 1976 г. Статья «Чудесный взгляд» 4. Газета «Вперед», №103 от 5 сентября 1968 г. Статья «Александр Беляев в Детском Селе» 5. Газета «Вперед», №28 от 15марта 1984 г. Статья «Советский Жюль Верн» 6. Газета «Вперед», №33 от 16 марта 1974 г. Статья ««Советский Жюль Верн наш земляк» 7. Газета «Вперед», №7 от 14 марта 1987 г. Статья «Писатель в нашем городе» 8. Газета «Вперед», №19 от 16 марта 1984 г. Статья «Рыцарь мечты» 9. “Царскосельская газета» №11 от 24 марта 2004 г. Статья «В Пушкине мы жили дважды» 10. Царское Село (ныне г.Пушкин) - город воинской славы. Историческая справка 11. “Новая газета» №44 от 28 июня 2001 г. Интервью Сергея Мирова 12. http://www.aif.ru 25 Приложение Дочь фантаста Александра Беляева рассказывает о последних днях отца и послевоенной судьбе своей семьи: «…Трое суток через город Пушкин под бомбежкой тянулись части отступающей Советской армии. 17 сентября 1941-го года по главной улице прошли последние грузовики, на которые забрасывали свои узлы не успевшие эвакуироваться горожане, а потом вдруг воцарилась тишина. Через полчаса такой странной тишины раздался треск мотоциклов, это была немецкая моторота. За ней медленно и осторожно двигалась цепь автоматчиков. Их было немного, они постоянно окликали друг друга по именам, нерешительно останавливаясь у каждой двери, лишь потом, увидев, что никакого сопротивления нет, осмелели и стали заходить во дворы. В одном из домов они обнаружили жильцов: на кровати лежал бледный пожилой мужчина в корсете, а рядом сидела девочка лет двенадцати. На окрик «Раус!» девочка встала и на приличном немецком языке сказала, что ее мама ушла к врачу, а папа — известный писатель и не может встать, потому что он сильно болен. Это был советский писатель-фантаст Александр Беляев, автор таких книг, как «Человек-амфибия», «Продавец воздуха», «Звезда КЭЦ» и еще полутора десятков романов. (1;88) — Светлана Александровна, почему вы не эвакуировались? — Союз писателей предлагал, но у отца уже много лет был туберкулез позвоночника, вставать он иногда мог, но долго двигаться — уже нет. Кроме того, в начале войны ему сделали операцию на почках, после нее он был 26 настолько слаб, что об отъезде всей семьи не могло быть и речи. Правда, тогда из Ленинграда и Пушкина начали эвакуировать детей, но у меня тоже начался туберкулез кости на ноге. Папа тогда очень плакал, во всем обвиняя себя, свою болезнь. Мы с мамой, как могли, успокаивали его, но уехать в эвакуацию я тогда тоже не смогла. — А от чего умер ваш отец, от болезни? — От голода. Зимой сорок второго есть нам было уже совсем нечего, все запасы подошли к концу. Соседи уехали и отдали нам полкадки перекисшей капусты, на ней и держались. Отец и раньше ел мало, но пища была более калорийной, кислой капусты и картофельных очисток ему не хватало. В результате он начал пухнуть и 6 января 1942 года скончался. Мама пошла в городскую управу с просьбой похоронить его не в общей могиле. Там к ней отнеслись почеловечески, но зимой выкопать могилу было очень сложно, к тому же кладбище было далеко, а в городе остались только одна живая лошадь и один могильщик, которому платили вещами. Мы расплатились, но нужно было ждать очереди, тогда мы положили папу в пустой соседней квартире и стали ждать. Через несколько дней с него кто-то снял всю одежду и оставил в одном белье. Мы завернули его в одеяло, а через месяц нас с мамой увезли в Германию, так что похоронили его без нас. Уже потом, через много лет, мы узнали, что в управе сдержали обещание и похоронили отца рядом с профессором Черновым, с которым они подружились незадолго до смерти. Его сын любил фантастику. — А как вас увезли в Германию? — Нас с мамой записали как «фольксдойч». Дело в том, что моя бабушка была шведкой, у нее даже имя было двойное — Эльвира Иоанетта. Когда перед самой войной меняли паспорта, возмутились, что двойное имя — нельзя, оставили одно и записали ее почему-то немкой. Маму эта же паспортистка, видимо за компанию, записала немкой, несмотря на то, что и имя, и отчество, и фамилия были русскими. Мы с мамой тогда очень смеялись, но менять что-то было очень сложно, и мы решили, что наплевать. Когда пришли немцы, они сразу зарегистрировали всех, кто не русской национальности, а раз в паспорте было 27 «немка», то уж с ними спорить было просто опасно. Потом в комендатуре сказали, что все «фольксдойчи» должны уехать в Германию, а кто откажется, грозили расстрелять. Так нас и угнали. — Светлана Александровна, а как вы жили в Германии? — Очень странно. Нас увезли вроде бы как спасать от большевиков, но поселили под охраной в лагере в Западной Пруссии, и никуда выходить нам не разрешалось. Если кто-то умирал, то близких не выпускали даже проводить его на кладбище. Многих женщин заставляли работать на заводе по переработке сухих грибов, куда выводили под охраной. Последний год уже и я на них работала. — Кто вас освободил, американцы? — Нет, наши. Лагерное начальство все разбежалось, пришли наши войска, и мы все ждали возвращения на родину. Уже числа двадцатого мая нас погрузили, долго мы мыкались по поездам, а потом получили направление в Алтайский край на содокомбинат. Там были содовые озера, ее добывали только зимой, когда выламывали вместе со льдом. — Это было добровольно?— Какое там «добровольно»! Мы уже ссыльными считались, причем такая была неразбериха, что, когда приехали, выяснилось, что все места уже заняты и ни найти приличное жилье, ни на работу устроиться уже невозможно. Мы жили тем, что вещи с себя продавали. — А в чем вас обвиняли-то?— А ни в чем. У нас ни статьи не было, ни суда. Просто выслали — и всё. В Германии были сотни тысяч таких, как мы, и дела отдавали на рассмотрение разных комиссий. Одна комиссия решала всех отправить по домам, а другая точно таких же ссылала и отправляла в лагеря. Потом, через несколько лет, мы даже подписку дали, что согласны с проживанием там пожизненно и даже из Барнаула за город выехать не имеем права. Ходили все время отмечались. — Как прошла реабилитация? — Мы все время писали в Москву, кто-то решил, что можно, и нас выпустили. А другие там остались. 28 — И кем вы потом работали? — Я же только пять классов успела до войны окончить... Сначала — на станке, потом контролером. Потом я в конструкторский пошла копировщицей. Все время — в «почтовых ящиках». — А когда о вас вспомнили и стали приглашать на мероприятия памяти отца? — А вот только в 80-х, перед его столетием. А до того только Пушкинский краеведческий музей однажды пригласил. Хорошо, хоть могила его там в порядке была, правда, кто-то мраморный поребрик утащил... — А отчисления с его переизданий вы получали? — Два раза. Один раз за «Человека-амфибию», а потом за двухтомник. Когда все другое стали издавать, у нас уже срок наследования кончился. Тогда всего пятнадцать лет было. Потом сделали двадцать, но мы опять не успели. Потом — тридцать, потом — пятьдесят... Но все время получалось, что с папиной смерти проходило больше, и нам каких-то одного-двух лет не хватало. За экранизации мы тоже не получили ничего. — Светлана Александровна, а у вас после всего не осталось обиды на страну? — На какую, на нашу? — Да. — Конечно, осталась. Мы же с мамой ни в чем не были виноваты, а из нас преступников сделали. Одна женщина с педагогическим образованием, из наших, еще в Барнауле хотела устроиться в школу, так ей там сказали, что не потерпят, чтобы немка русских детей учила. — А не было у вас мысли уехать в Германию или в Швецию? — Нет. Я, конечно, понимаю, что, если бы я сразу после войны в Германии осталась, моя жизнь сложилась бы куда лучше, а сегодня... Ну куда мне опять ехать, здесь же моя Родина, и папа здесь похоронен…» Сергей МИРОВ 28.06.2001 «Новая газета» № 44 29