ПРЕЗУМПЦИЯ АБСОЛЮТНОЙ ЗАПОВЕДНОСТИ КАК БАЗОВЫЙ

ПРЕЗУМПЦИЯ АБСОЛЮТНОЙ ЗАПОВЕДНОСТИ КАК БАЗОВЫЙ ПРИНЦИП
ОРГАНИЗАЦИИ РАБОТЫ ЗАПОВЕДНИКОВ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
В.А. Бриних, Институт региональных биологических исследований, г. Майкоп
Еще в начале ХХ века профессор зоологии и директор Зоологического музея
Московского университета Григорий Александрович Кожевников в докладе «О
необходимости устройства заповедных участков русской природы» впервые заявил о
важности сохранения отдельных территорий дикой природы в полной неприкосновенности.
Все положения этого доклада во многом справедливы по сей день: «Участки,
предназначенные для того, чтобы сохранить образцы первобытной природы, должны быть
довольно большого размера, чтобы влияние культурности соседних местностей не
отражалось на них, по крайней мере, на далеких от края частях их. Участки эти должны быть
заповедными в самом строгом смысле слова. По отношению к фауне в них должна быть
абсолютно запрещена всякая стрельба и ловля каких бы то ни было животных, за
исключением тех случаев, когда это нужно для научного исследования. Всякие меры,
нарушающие естественные условия борьбы за существование, здесь недопустимы. По
отношению к флоре необходимо отменить прорубание просек, подчистку леса, даже сенокос
и, уж конечно, всякие посевы и посадки. Не надо ничего устранять, ничего добавлять, ничего
улучшать. Надо предоставить природу самой себе и наблюдать результаты. Заповедные
участки имеют громадное значение, а потому устройство их должно быть прежде всего
делом государственным. Конечно, это может быть делом общественной и частной
инициативы, но государство должно здесь идти впереди».
В дальнейшем изложенные Г.А. Кожевниковым принципы организации и
функционирования заповедников были уточнены и дополнены другими деятелями охраны
природы и оформились в концепцию абсолютной заповедности. В частности, В.П. СемёновТян-Шанский, один из самых активных членов Природоохранительной комиссии
Императорского Русского географического общества, отмечал, что «сохранение нетронутым
естественного цельного географического ландшафта от далёких предков поможет потомкам
легче критически разобраться во всей той сложной искусственной обстановке, в которой им
придётся жить и действовать». А один из создателей Саянского заповедника В.И. Белоусов в
1915 году подчеркнул, что «самое слово «заповедник» показывает, что дело должно быть
поставлено на твердую почву и должно вестись непрерывно и длительно. Если заповедник
хоть на один год превратится в «незаповедник», то все пропало. В другой раз на том же
месте заповедника не основать...».
Ф.Р. Штильмарк, рассматривая принципы заповедности на современном этапе, в начале
80-х гг. прошлого века писал: «Заповедность означает прежде всего прекращение всех видов
и форм утилитарного хозяйственного использования территории, включая пребывание
людей, за исключением сугубо научных целей. 3аповедность обеспечивается специальными
законодательными и правовыми мерами, она неизбежно связана с изъятием и отводом
земель, без чего невозможно даже представить себе никаких «заповедных объектов».
Поэтому совершенно неправомерно отнесение к «заповедным территориям» заказников,
национальных и природных парков (не говоря уже о лесопарках и курортах), памятников
природы, всевозможных музеев в природе и т. д. Все это может быть отнесено лишь к
разновидностям охраняемых, но не заповедных природных территорий».
Однако спустя всего двадцать лет Феликс Робертович уже с горечью констатировал:
«По сути исчезло, как бы «растворилось» принципиальное представление о строгой
ЗАПОВЕДНОСТИ, представляющее собой ПОЛНОЕ прекращение какого-либо хозяйства
(включая и туризм как несомненную и активную форму людской деятельности).
...Основополагающий для заповедников принцип неприкосновенности был грубо отвергнут и
сметен еще в начале сталинских пятилеток, а в настоящее время считается не более, чем
анахронизмом и не рассматривается всерьез даже в новейших словарях-справочниках».
Согласно российскому Федеральному закону «Об особо охраняемых природных
территориях» (ФЗ «Об ООПТ»), «на территории государственных природных заповедников
полностью изымаются из хозяйственного использования особо охраняемые природные
комплексы и объекты (земля, водные объекты, недра, растительный и животный мир),
имеющие природоохранное, научное, эколого-просветительское значение...». Следовательно,
хозяйственное использование природных комплексов и объектов, не имеющих высокой
природоохранной, научной, эколого-просветительской значимости, с точки зрения закона,
вполне допустимо. Указанная в статье 6 ФЗ «Об ООПТ» потенциальная допустимость
воздействия на заповедные территории конкретизуется в положениях статьи 9 ФЗ «Об
ООПТ»: «На специально выделенных участках частичного хозяйственного использования,
не включающих особо ценные экологические системы и объекты, ради сохранения которых
создавался государственный природный заповедник, допускается деятельность, которая
направлена на обеспечение функционирования государственного природного заповедника и
жизнедеятельности граждан, проживающих на его территории». И далее: «В
государственных природных заповедниках могут выделяться участки, на которых
исключается всякое вмешательство человека в природные процессы». Получается, МОГУТ и
не выделяться?
Как мы видим, сейчас классические принципы заповедности, разработанные сто лет
назад нашими отечественными учеными-природоохранителями, попраны не только в
практике заповедного дела, но и на правовом поле. Поэтому соглашусь с мнением покойного
Ф.Р. Штильмарка, что «первостепенной задачей в настоящее время является официальное
юридическое признание главных принципов подлинной заповедности, внесения их в
законодательные акты, в государственные стандарты и другие документы».
И начать следует с изначального принципа неприкосновенности заповедной природы,
т.е. абсолютной заповедности. Ведь, чтобы исключить вмешательство в природные процессы
и явления со стороны человека, совсем не обязательно обосновывать природоохранную,
научную либо эстетическую ценность какого-либо природного комплекса или объекта в
границах заповедника. Достаточно признать заповедную природу ценной саму по себе,
обладающей собственной ценностью, независимо от каких-либо человеческих интересов.
Несмотря на то, что принцип полной неприкосновенности или, точнее, полного
невмешательства (так как полной неприкосновенности заповедной природы в современных
условиях глобальных воздействий антропогенной деятельности на биосферу достичь уже
невозможно), подвергается критике не только со стороны явных противников заповедников,
но и многих деятелей заповедного дела, его актуальность не утратила силы. Принцип
абсолютной заповедности был и остается краеугольным камнем собственно заповедного
дела, т.е. создания и деятельности заповедников как первозданных территорий дикой
природы. Однако, как справедливо подметил Ф.Р. Штильмарк, «дело в том, что мы не можем
достоверно судить об этом принципе, потому что он по существу остался невоплощенным и
непроверенным, такая проверка требует длительных сроков».
Поэтому мы можем только ПРЕДПОЛАГАТЬ о том, в какой мере абсолютная
заповедность может быть реализована в практической деятельности заповедников. К
сожалению, в повседневной жизни реализации идеи абсолютной заповедности мешает
слишком много факторов, как объективного, так и субъективного характера.
С учетом того, что, по закону, на территории государственного природного
заповедника запрещается любая деятельность, противоречащая задачам государственного
природного заповедника и режиму особой охраны его территории, теоретически мы можем
предположить возможность полного невмешательства в заповедную природу, т.е. полного
запрета любой деятельности. Такое предположение, в соответствии с которым определенный
порядок вещей в области общественных отношений признается обычным, нормальным и, в
силу этого, не требующим доказывания, в юриспруденции носит название ПРЕЗУМПЦИЯ (с
латинского praesumptio так и переводится – предположение). Значит, мы можем утверждать
(хотя бы на уровне предположения), что в отношении заповедников как территорий строгой
охраны, исключающих всякое вмешательство в естественный ход природных процессов и
эксплуатацию природных ресурсов, действует примат абсолютной заповедности, который в
юридической практике может быть реализован через ПРЕЗУМЦИЮ АБСОЛЮТНОЙ
ЗАПОВЕДНОСТИ. Ее можно сформулировать следующим образом: ОБЪЯВЛЕНИЕ
КАКОГО-ЛИБО
УЧАСТКА
ЗАПОВЕДНИКОМ
ОЗНАЧАЕТ
ПОЛНУЮ
ЮРИДИЧЕСКУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЭТОЙ ТЕРРИТОРИИ (АКВАТОРИИ)
ОТ ЛЮБОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА СО СТОРОНЫ ЧЕЛОВЕКА.
Что это означает? В первую очередь, то, что в заповедниках исключается всякое
вмешательство человека в природные процессы как общий принцип, принимаемый всеми без
доказательств и пояснений. Не на отдельных участках, как записано в действующем законе
об ООПТ, а в целом по всей территории. Причем не просто полное невмешательство, а
невмешательство навечно, с момента создания.
Разумеется, из любого правила могут быть исключения. Но все эти исключения в виде
допустимых видов деятельности, не противоречащих целям и задачам самих заповедников,
должны быть научно обоснованы и проведены через процедуры оценки воздействия на
окружающую среду от планируемой хозяйственной и иной деятельности (ОВОС) и
экологической экспертизы. Данное требование в полной мере соответствует действующим
принципам охраны окружающей среды – презумпции экологической опасности планируемой
хозяйственной и иной деятельности; приоритета сохранения естественных экологических
систем, природных ландшафтов и природных комплексов; запрещения хозяйственной и иной
деятельности, последствия воздействия которой непредсказуемы для окружающей среды, а
также реализации проектов, которые могут привести к деградации естественных
экологических систем, изменению и (или) уничтожению генетического фонда растений,
животных и других организмов, истощению природных ресурсов и иным негативным
изменениям окружающей среды.
Любые виды деятельности на территории заповедников, а не только строительство, как
сейчас, должны стать объектами государственной экологической экспертизы на федеральном
уровне. Ее проведение регламентировано законодательством в области экологической
экспертизы, включая процедуры ОВОС. Экологическая безопасность любой формы
вмешательства должна быть подтверждена положительным заключением государственной
экологической экспертизы. А многие виды человеческой деятельности, направленные на
прямое уничтожение природных комплексов и объектов (например, добыча животных и
рубки леса, распашка целинных земель и добыча полезных ископаемых), должны быть
запрещены безоговорочно.
В свете презумпции абсолютной заповедности необходимо пересмотреть перечень
задач, возлагаемых на государственные природные и биосферные заповедники. Ведь любая
деятельность, противоречащая задачам заповедника, должна быть запрещена. Значит,
ключевым моментом соблюдения абсолютной заповедности является соответствие
поставленных перед заповедником задач целям создания конкретного заповедника. Поэтому
такие задачи как развитие познавательного туризма, обеспечение санитарной и пожарной
безопасности,
а
также
апробирование
(внедрение)
методов
рационального
природопользования и развитие физкультуры и спорта на биосферных полигонах
биосферных заповедников, должны подвергнуться тщательной проверке на их допустимость
в границах конкретного заповедника. В любом случае, их не должно быть в общем перечне
разрешенной на территории заповедника деятельности, хотя в ходе экологической
экспертизы допустимость такой деятельности в каждом конкретном случае может быть
подтверждена.
Таким образом, нормы законодательства в области заповедного дела должны быть, как
минимум, в отношении заповедников пересмотрены коренным образом, в соответствии с
презумпцией абсолютной заповедности. Они должны обеспечивать максимально полную
правовую защиту естественных экосистем, сохранение естественного хода природных
процессов и явлений, генетического фонда растительного и животного мира, отдельных
видов и сообществ растений и животных.
При этом любое вмешательство в природу заповедника, включая деятельность
учреждения, призванного сохранять и изучать заповедную территорию, должно быть в
максимальной степени обременено эффективно действующими ограничениями и запретами.
В этом контексте следует более внимательно отнестись к предложениям по введению
эколого-этической
экспертизы
собственной
деятельности
заповедников
как
природоохранных, научных и эколого-просветительских учреждений. Ведь массовые сборы
коллекционного материала, добыча животных в научно-исследовательских целях,
проведение научных исследований в период выведения потомства и в другие критичные для
живой природы сроки, проживание на территории заповедника людей наносят не меньше
вреда заповедным экосистемам, чем браконьерство или иное нарушение режима особой
охраны.
Правовой
механизм
презумпции
абсолютной
заповедности
должен
функционировать таким образом, чтобы даже минимальное вмешательство человека в
заповедную природу по-настоящему стало исключением, а не правилом, как это происходит
сегодня.