На правах рукописи Хайрулина Асия Равильевна КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ МЕТАФОРА КАК МЕХАНИЗМ

На правах рукописи
Хайрулина Асия Равильевна
КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ МЕТАФОРА КАК МЕХАНИЗМ
ОСМЫСЛЕНИЯ ДИКТАТОРСКОГО РЕЖИМА В НЕМЕЦКОМ
ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ
(на материале произведений Герты Мюллер)
Специальность: 10.02.04 – германские языки
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
кандидата филологических наук
Тамбов 2013
2
Работа выполнена в ФГБОУ ВПО
«Иркутский государственный лингвистический университет»
Научный руководитель
– доктор филологических наук, профессор
Хахалова Светлана Алексеевна
Официальные оппоненты – Щербакова Александра Васильевна
доктор филологических наук, профессор,
профессор кафедры иностранных языков
Второго Тамбовского филиала ФГОУ ВПО
«Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ»
– Дронова Нина Петровна
кандидат филологических наук, профессор,
профессор кафедры немецкой филологии
ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина»
Ведущая организация
– ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический)
федеральный университет имени
М.В. Ломоносова» (г. Архангельск)
Защита состоится «29 » июня 2013 г. в 12.30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.261.04 при Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина по адресу: 392000, г. Тамбов, ул. Советская,
д. 181 И, учебный корпус № 5, зал заседаний диссертационных советов.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского
государственного университета имени Г.Р. Державина.
Автореферат размещён на сайте Министерства образования и науки РФ
http://vak.ed.gov.ru.
Автореферат разослан «____» мая 2013 г.
Учёный секретарь
диссертационного совета
И.Ю. Безукладова
3
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Данное диссертационное исследование посвящено проблеме исследования метафоры на материале художественного дискурса Нобелевского лауреата в области литературы 2009 года Герты Мюллер. Метафора как объект
исследования неизменно находится в фокусе внимания сменяющих друг друга научных парадигм, каждая из которых выдвигает по отношению к ней новые проблемы и исследовательские задачи (Аристотель, М. Блэк, Х. Вернер,
Дж. Вико, Гиппократ, Т. Гоббс, В. фон Гумбольдт, Платон, Сократ, М.
Хайдеггер, Эзоп и др.).
Объектом настоящего исследования являются метафоры в дискурсе
Герты Мюллер.
Предметом исследования являются особенности фрактального построения концептуальной метафоры MENSCH ist ein TIER.
Цель диссертации заключается в исследовании особенностей функционирования метафор в дискурсе Герты Мюллер.
Актуальность данного исследования определяется необходимостью
дальнейшего развития теории концептуальной метафоры и исследования
взаимосвязи между языковыми, мыслительными и социальными процессами
на материале немецкого языка.
Научная новизна диссертации состоит в комплексном подходе к исследованию концептуальной метафоры и разработке методики исчисления
концептов, формирующих глубинные смыслы художественного дискурса на
основе фрактальных построений метафор. Проведен анализ метафор, характеризующих творчество Герты Мюллер. Установлено, что концептуальная
метафора базируется на двух оппозициях: «властвующий – подчиняющийся»,
«свой – чужой». Введен термин «концептосфера метафорического творчества». Выявлено, что концепты, структурирующие концептосферу метафорического творчества Г. Мюллер, находятся в отношениях каузации, вхождения
и взаимодополнения. Описан лингво-когнитивный сценарий осуществления
диктаторского режима.
В соответствии с поставленной целью необходимо решение следующих
задач исследования:
1. На основе анализа научной литературы определить понятийный аппарат исследований языковой и ментальной сущностей метафоры.
2. Выявить теоретические основы изучения дискурса, определить его
статус на современном этапе развития науки.
3. Рассмотреть специфику соотношения понятий текст, дискурс, метафора.
4. Проанализировать особенности немецкоязычного художественного
дискурса Г. Мюллер.
5. Выявить особенности функционирования концептуальной метафоры
в немецкоязычном художественном дискурсе Г. Мюллер.
4
6. Использовать фрактальное построение метафоры как методику исчисления концептов, формирующих и определяющих глубинные смыслы
немецкоязычного художественного дискурса Г. Мюллер.
7. Проанализировать глубинные смыслы, стоящие за фрактальным построением метафоры на материале немецкого языка.
8. Определить дискурсивные стратегии, используемые Г. Мюллер для
описания механизма диктаторского режима государства.
Гипотеза научного исследования состоит в том, что фрактальная природа метафоры позволяет проникнуть в механизм познания и осмысления
дискурсивных стратегий и глубинно-ценностных смыслов художественного
дискурса.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Дискурс Герты Мюллер представляет собой совокупность художественных текстов, тематически организованных вокруг двух концептов
MENSCH и TIER.
2. Доминантной концептуальной метафорой дискурса Г. Мюллер является концептуальная метафора MENSCH ist ein TIER.
3. В концептуальной метафоре MENSCH ist ein TIER находят свое выражение глубинные смыслы о том, что в социалистической Румынии страх за
собственную жизнь уподобляет банатских швабов зверю и является причиной проявления в человеке животных инстинктов.
4. Функционирование метафор в дискурсе Г. Мюллер подчинено когнитивному сценарию осуществления диктаторского режима государства.
5. Когнитивный сценарий реализации диктаторского режима государства в дискурсе Г. Мюллер определяется в системе координат: «Властвующий – Подчиняющийся», «Свой – Чужой».
6. В концептосфере метафорического творчества Г. Мюллер обнаруживается функционирование метафор между полюсами LEBEN и TOD, а взаимодействие концептов MENSCH, TIER, GESELLSCHAFT, STAAT, DIKTATUR,
MACHT,
MORAL,
TERROR,
MORD,
VERFOLGUNG,
ZERSTÖRUNG, ARMUT, KAMPF, UNTERWERFUNG, ANGST, UNGLÜCK,
GRAUSAMKEIT, GIER, WAHNSINN, SEX, ESSEN, HARTHERZIGKEIT,
MUT способствует пониманию сценария осуществления диктаторского режима в художественном дискурсе.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что данное
исследование вносит вклад в дальнейшее развитие теории метафоры, лингвистической аксиологии, теории коммуникации, теории дискурса. Осуществлено когнитивное моделирование области знаний «диктаторский режим» в
немецком художественном дискурсе. Установлено, что дискурс Г. Мюллер
организуется вокруг двух концептов – MENSCH и TIER, в нём реализуются
две дискурсивные стратегии – стратегия власти и стратегия подчинения. Доказано, что концептосферу метафорического творчества Г. Мюллер составляют 25 концептов, находящихся между собой в отношениях каузации,
вхождения и взаимодополнения.
5
Практическая значимость работы состоит в том, что полученные в
результате исследования данные о принципах моделирования области знаний
«диктаторский режим» на примере немецкого художественного дискурса могут быть использованы при моделировании других областей знаний. Результаты исследования могут найти практическое применение при обучении в таких областях знаний о языке, как теория языка, теория коммуникации, теория
межкультурной коммуникации, культурология, стилистика и лексикология.
Для достижения поставленной цели и задач была использована методика фрактального построения и методы сплошной выборки, этимологического анализа, анализа словарных дефиниций, компонентного анализа, контекстуального анализа, интерпретативного анализа, сравнительносопоставительного анализа, концептуального анализа, аксиологического анализа и метода метафорического моделирования.
Методологическую базу исследования составляют основные положения:
– теории языковой номинации (Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, В.Н.
Телия, А.А. Уфимцева, С.А. Хахалова и др.);
– теории стилистики (И.В. Арнольд, А.Н. Баранов, Н.Н. Болдырев,
М.П. Брандес, И.Р. Гальперин, В.З. Демьянков, В.А. Кухаренко, С.Н. Плотникова, W. Fleischer, M. Freeman, G. Michel, E. Riesel, E. Schendels и др.);
– теории метафоры (А.Н. Баранов, М. Блэк, Э.В. Будаев, В.Г. Гак, О.Н.
Лагута, М.В. Никитин, Г.Н. Скляревская, С.А. Хахалова, W. Ingendahl, K.
Kohl, L. Mitrache, P. Paschke, M. Schwarz-Friesel и др.);
– теории когнитивной лингвистики (А.Н. Баранов, Н.Н. Болдырев, О.И.
Глазунова, М. Джонсон, Ю.Н. Караулов, И.М. Кобозева, Е.С. Кубрякова, Дж.
Лакофф, В.Н. Телия, Л.А. Фурс, С.А. Хахалова, А.П. Чудинов, C. Baldauf, P.
Drewer, G. Fauconnier, Z. Kövecses, L. Mitrache, J. Searle, M. Turner и др.);
– теории дискурса (Н.Д. Арутюнова, Т. ван Дейк, В.З. Демьянков, А.А.
Кибрик, М.Л. Макаров, Е.О. Опарина, С.Н. Плотникова, Ю.С. Степанов, Е.И.
Шейгал, В.И. Шувалов, R. de Beaugrande, Fr. Brinkmann, W. Dressler, W.
Heinemann, A. Linke, M. Nussbaumer, P. Portmann и др.);
– теории лингвистической аксиологии (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф,
Н.Н. Казыдуб, В.И. Карасик, Е.Ф. Серебренникова, В.Н. Телия, С.А. Хахалова, M. Harth, M. Meyer, K. Port, M. Schneider и др.);
– теории фракталов (Н.Н. Белозерова, В.Ю. Ключникова, Б. Мандельброт, С.Н. Плотникова, В.В. Тарасенко, Е. Федер, Ф. Хайсдорф, С.А. Хахалова
и др.).
Материалом исследования послужили одиннадцать произведений
Нобелевского лауреата в области литературы 2009 года Герты Мюллер:
«Atemschaukel», «Herztier», «Der Fuchs war damals schon der Jäger», «Der
Kӧnig verneigt sich und tӧtet», «Reisende auf einem Beim», «Ich glaube an die
Sprache nicht», «Niederungen», «Die blassen Herren mit den Mokkatassen», «Die
Nacht ist aus Tinte gemacht», «Barfüßiger Februar», «Heute wär ich mir lieber
nicht begegnet». Всего было проанализировано 3005 случаев употребления
метафорических единиц (слов, словосочетаний, предложений и текстов).
6
Апробация результатов настоящего исследования прошла на кафедре
немецкой филологии ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет» (2009-2012 гг.). По теме диссертации представлены доклады на конференциях молодых ученых «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук» (Иркутск, март 2010-2012 гг.), на российскогерманской научно-практической конференции «Инновационные подходы к
исследованию языковой вариативности» (Иркутск, сентябрь 2010 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Аспирантские чтения в ИГЛУ» (Иркутск, май 2012 г.), на VІ-ой Международной научной конференции
«Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, апрель 2012 г.), на научно-практической
конференции «Die deutsche Sprache: eine Sprache der Freundschaft, des interkulturellen Verständnisses, der akademischen Zusammenarbeit sowie der wissenschaftlichen und wirtschaftlichen Kooperation» (Улан-Удэ, август 2012 г.). Основные положения диссертационного исследования и полученные результаты отражены в одиннадцати публикациях общим объемом 4, 615 п.л., в том
числе в трех статьях в рецензируемых научных изданиях.
Объем и структура диссертации. Работа состоит из введения, двух
глав, заключения, списка использованной литературы, словарей и источников примеров, приложений. Общий объем работы составляет 227 страниц, из
них основного текста – 182 страницы.
Во введении определяются объект, предмет, цель, задачи, обосновываются актуальность исследования, научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, гипотеза, теоретическая значимость и практическая ценность, методы исследования, апробация работы, описываются
структура и содержание работы.
В первой главе «СТАТУС МЕТАФОРЫ И ДИСКУРСА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ НАУКИ» описываются философские основания изучения метафоры, проводится обзор современного состояния исследований языковой и ментальной сущностей метафоры; описывается ее функциональный потенциал; излагаются основы фрактального подхода к исследованию метафоры. Раскрывается соотношение понятий текст, дискурс, метафора; рассматривается таксономия дискурсов; выявляются особенности дискурсов Нобелевских лауреатов в области литературы. В конце главы делаются
выводы по основному содержанию.
Во второй главе «ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ МЕТАФОРЫ MENSCH ist ein TIER В ДИСКУРСЕ ГЕРТЫ
МЮЛЛЕР» дается описание когнитивного сценария реализации диктаторского режима в дискурсе Герты Мюллер; исследуются два концепта – TIER и
MENSCH; проводится сравнительно-сопоставительный анализ данных концептов; осуществляется методика фрактального построения концептуальной
метафоры MENSCH ist ein TIER; выявляется структура и содержание концептосферы метафорического творчества дискурса Г. Мюллер. В конце главы делаются выводы по основному содержанию.
7
В заключении подводятся итоги исследования, обобщаются результаты, и определяются перспективы дальнейшего исследования.
Список использованной литературы включает 248 наименований, в
том числе 37 на иностранных языках.
В списке источников примеров приведено 11 произведений Г. Мюллер.
В приложениях представлены схемы, иллюстрирующие основные теоретические положения и выводы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
На современном этапе развития науки особый интерес исследователей
привлекают такие понятия как метафора и дискурс. Аналитический обзор
лингвистических исследований языковой сущности метафоры показывает,
что метафора представляет собой языковой знак вторичной косвенной номинации, основанный на переносе форматива с фиктивного единичного или
сложного денотата на реальный единичный или сложный денотат, между которыми обнаруживается имплицитно выраженная константа сравнения [Арутюнова 1977, 1988; 1990; Блэк 1990; Будаев 2007; Гак 1972, 1988; Никитин
2001; Скляревская 1993; Телия 1988; Уфимцева 1977; Хахалова 1998, 2011;
Kohl 2007; Schwarz-Friesel 2007 и др.].
Ментальная сущность метафоры проявляется в том, что она предстает
как средство мышления, способ категоризации и концептуализации объектов
действительности [Баранов 2001; Глазунова 2000; Кубрякова 1994, 1997,
1999; Лакофф, Джонсон 2004; Хахалова 2011; Чудинов 2001, 2003; Evans,
Green 2006; Fauconnier, Turner 1994; Kövecses 2002 и др.]. Её виртуальная
сущность выражается концептуальной метафорой, которая способствует
осмыслению и переживанию одних явлений в терминах других [Джонсон,
Лакофф, 2004; Харитонова 2001]. Концептуальная метафора может быть
представлена в терминах когнитивных метафорических моделей [Баранов
2004; Чудинов 2001, 2003].
Междисплинарный подход к феномену метафоры раскрывает множественный аспект её проявления. Так, в частности, в свете социолингвистического подхода метафора рассматривается как феномен, который позволяет
проникнуть в глубинно-ценностные смыслы человека и общества в целом
[Арутюнова 1999; Аюшеева 2012; Вольф 1985; Воркачев 2006; Ивин 2006;
Карасик 2002; Серебренникова 2008, 2011; Телия 1988; Harth 2008; Meyer
2003; Port 2002; Schneider 1983 и др.]. Признается, что метафора есть одно из
мощных средств изучения закономерностей мышления [Гак 1988; Рубинштейн 1997; Шахнарович 1990; Якобсон 1996; Weinrich 1991 и др.]
Функциональный потенциал метафоры складывается из совокупности
разных функций, которые она выполняет в процессе познания: когнитивная,
номинативная, коммуникативная, суггестивная, изобразительная, манипулятивная, моделирующая, оценочная, эстетическая, культурологическая [Антипьев 2008; Аристотель 1957; Арутюнова 1999; Аюшеева 2012; Будаев 2006;
8
Вольф 1985; Гак 1988; Глазунова 2000; Елоева 1996; Ладыгин 2008; Лакофф,
Джонсон 2004; Опарина 1988; Панина 2006; Скляревская 1993; Телия 1988;
Хахалова 1998, 2011; Чудинов 2001, 2003; Шейгал 2004; Evans, Green 2006 и
др.].
Фрактальная парадигма в лингвистических исследованиях [Белозерова
2003; Веденова 2003; Тарасенко 2001; Федер 1991; Хаусдорф 1937; Mandelbrot, 1982 и др.] дает возможность представить множество точек зрений и
подходов к феномену метафоры частями одного единства, связав в один узел
семантические, семиотические и когнитивные характеристики метафорического творчества человека [Орлова 2012; Палкевич 2011; Хахалова 2007].
Следствием такого сжатия информации становится создание возможной модели фрактального построения метафоры, в которой обнаруживается её дискретный характер и нелинейная природа. Существует предположение, что
такая модель служит одним из способов исчисления концептов [Хахалова
2007].
Обзор различных подходов к исследованию дискурса позволяет утверждать, что дискурс – это виртуальная реальность совокупности разных типов
и видов текстов, тематически организованных вокруг некоторого концепта и
выстроенных по определенному когнитивному сценарию [Арутюнова 1990;
Дейк 1989; Макаров 2003; Плотникова 2000; Степанов 1995; Хахалова 2011 и
др.].
Дискурс имеет содержательную и структурную составляющие. К содержанию дискурса относят тему, участников, контекст, когнитивные модели, языковые единицы, значения и смыслы. В структуру дискурса входят
дискурсивные единицы, речевые акты и категории [Макаров 2003]. Параметрами дискурса являются виртуальность, монотематичность, нелинейность,
фрактальность, технологичность, стратегичность, непостоянный состав коммуникантов [Хахалова 2011].
Термины дискурс и текст трактуются неоднозначно, но оба взаимно
дополняемы [Бахтин 1979, 2000; Гальперин 1981, 2007; Колшанский 1978,
2007; Кронгауз 2005; Москальская 1981; Солганик 1991, 1997, 2005; Шендельс 1982; Beaugrande, Dressler 1981; Brinker 1988; Brinkmann 1978; Heinemann 1982; Motsch 1996; Weinrich 1992 и др.]. В зоне взаимодополнительности находятся виды речевых актов и метафорические единицы. Специфичность взаимодействия метафоры и текста актуализуется на языковом уровне,
а метафоры и дискурса – на ментальном.
Обзор теорий дискурса показывает, что на сегодняшний день в зависимости от выделяемых критериев существует большое количество типологий
дискурса [Анисимова 2000; Бахтин 1979; Зернецкий 1990; Карасик 2004;
Кибрик 2008; Костюшкина 2006; Ошкина 2006; Плотникова 2000; Солганик
2005 и др.]. Одним из типов дискурса является художественный дискурс. Он
представляет собой виртуальную реальность совокупности художественных
текстов одного автора, тематически организованных вокруг некоторого концепта и выстроенных по определенному когнитивному сценарию.
9
Специфика дискурса Г. Мюллер состоит в том, что он представляет собой совокупность художественных текстов, тематически организованных вокруг двух концептов MENSCH и TIER. Дискурс транслирует знание о том,
что в период с 1945 года по 1989 год банатские швабы, принадлежащие к
немецким меньшинствам и воспринимаемые в Румынии как немцы-фашисты,
подвергались сильной дискриминации.
Когнитивный сценарий осуществления диктаторского режима реализуется и разворачивается по двум осям координат – вертикали и горизонтали.
Вертикальное упорядочивание осуществляется по статусу участников –
«Властвующий – Подчиняющийся», горизонтальное – по их коммуникативным ролям «Свой – Чужой» (см. Рис. 1).
Властвующий
Свой
Чужой
Подчиняющийся
Рис. 1. Структура когнитивного сценария дискурса Г. Мюллер
Как показывает анализ фактологического материала, для создания образа властвующего используются метафорические единицы: например, глава
правительства в лице Г. Дежа обозначается следующими метафорами: der
Jäger, der Pflaumenfresser, der Neuntöter, der Blutsäufer.
Объединения властвующих – это служащие полиции «Секуритате».
Иерархические отношения в них переданы при помощи метафор die Flöhe,
die Blutsäufer, ein Rudel gefräβiger Hunde, ein Rudel fliehender Tiere, die brummenden Fliegen.
Метафорический образ подчиненных банатских швабов создается метафорами ein Kuharsch, ein Hirsch, ein Tier, ein Opfer.
Объединения подчиняющихся и иерархические отношения внутри них
реализованы метафорами ein feiges Rudel, die verfluchten Hunde, die Spulwürmer im Arsch, die Blechschafe.
Когнитивный сценарий диктаторского режима подчинен двум дискурсивным стратегиям: стратегия осуществления власти и стратегия подчинения. Стратегия осуществления власти происходит при помощи тактик:
– приказа, например, Wenn das Lied zu Ende ist, glaubt sie, das Kind liegt
tief im Schlaf. Sie sagt: Ruh dein Herztier aus, du hast heute so viel gespielt (Müller 2009b: 40);
– запрета, например, Der kleinste Abend auf den Nasenrücken stiehlt es.
Was er nicht stehlen kann, verbietet er. Er verbietet das Glück, sagen die Adler,
der gestreifte Sommer frisst das Glück beim Fischen (Müller 2010a: 30);
10
– морального давления, например, Wenn man lange im Cafe sitzt, legt
sich die Angst und wartet. Und wenn man morgen wiederkommt, liegt sie schon
da, wo man sich hinsetzt, Sie ist eine Blattlaus im Kopf, sie kriecht nicht weg
(Müller 2010a: 47);
– запугивания, например, Dann hatten sie [die Mitglieder des Präsidiums]
Eulengesichter, mehr weiβe Augen als Wand waren in diesem Saal (Müller 2009b:
180);
– осуществления террора, например, Nach jeder Wut praktizierte er [der
Diktator] die Menschenjagd an mir, um nicht aus der Übung zu kommen, in der für
ihn erholsamen, lässigen Art (Müller 2010b: 54);
– преследования, например, Er [der Mann] trug in den Augen die Dunkelheit der Stadt. Und die Gier eines mageren Hundes, schreibt Lola (Müller 2009b:
20);
– совершения убийства, например, Neben dem Seitenaltar auf der Säule
stand der Heilige im grauen Mantel und trug als Mantelkragen ein Schaf im Nacken. Dieses Schaf im Nacken ist das Schweigen (Müller 2009а: 10);
– выражения антипатии по отношению к «чужим», например, Die Deutschen sind ein stolzes Volk, Rumänen sind verfluchte Hunde (Müller 2009b: 189);
– выражения симпатии по отношению к «своим», например, Auch die
Bonzen der kleinsten Provinznester gingen auf die Jagd [Menschenjagd] (Müller
2010b: 64);
– согласованности действий, например, Er [Kurt] hat nur das Schlachthaus im Schädel, sagte Teresa, erzählt nur vom Blutsaufen (Müller 2009b: 159);
– нагнетания страха, например, Sie hatten Augen wie Diebe. Ich hatte
Angst, die denken nicht mehr. Die sehen Blut und kommen, die kommen und saufen mich leer (Müller 2009b: 134).
Стратегия подчинения проводится через тактики:
– подчинения, например, Ich bin ein Komplize der Blutsäufer, sagte Kurt,
darum werde ich nicht entlassen (Müller 2009b: 239);
– вежливого обращения, например, Ich versuchte, böse Saat und Hundehochzeit mit der Stimme von Hauptmann Pjele auszusprechen (Müller 2009b:
113);
– смирения, например, Vater unser, der du bist im Himmel, schreibt Lola,
und in der ganzen Stadt sind Flöhe (Müller 2009b: 26);
– выражения антипатии по отношению к «своим»: Ich habe mir fast den
Mund zerrissen beim Schreien. Dass sie alle vors Gericht gehören, habe ich
geschrien, dass sie sich von den Menschen schon längst entfernt haben, dass es mir
graust vor ihnen, weil sie Blutsäufer sind (Müller 2009b: 134);
– выражения симпатии по отношению к «чужим»: Georg hob mein Kinn
mit dem Daumen hoch: Du mit deinem schwäbischen Herztier, lachte er (Müller
2009b: 89).
Анализ языкового материала показывает, что экспликация опыта диктатуры осуществляется с помощью зооморфных (языковых) метафор, выраженных:
11
– словом: der Blutsäufer, die Hundehochzeit, die Menschenjagd, die Eulengesichter, der Pflaumenfresser, die Hundeaugen;
– словосочетанием: eine Blattlaus im Kopf, die Gier eines mageren Hundes, ein Komplize der Blutsäufer, ein Rudel gefräßiger Hunde, das Schlachthaus
im Schädel;
– предложением: Die Wächter fressen öffentlich, sagte ich. Sie beißen nicht
auf den Tod, weil die Passanten das Knacken der Äste beim Pflücken und das saure Aufstoßen der Armut kennen; Die singende Großmutter kannte seit Jahren niemanden mehr im Haus. Jetzt erkannte sie den Vater wieder, weil sie irr, und weil er
tot war. Jetzt hauste sein Herztier in ihr; Unsere Herztiere flohen wie Mäuse. Sie
warfen das Fell hinter sich ab und verschwanden im Nichts;
– текстом: Ich stellte mir vor dem offenen Kühlschrank einen durchsichtigen Mann vor. Der Durchsichtige war krank und hatte, um länger zu leben, die
Eingeweide gesunder Tiere gestohlen. Ich sah sein Herztier. Es hing eingeschlossen in der Glühbirne. Es war gekrümmt und müde. Ich schlug den Kühlschrank zu,
weil das Herztier nicht gestohlen war. Es konnte nur sein eigenes sein, es war häßlicher als die Eingeweide aller Tiere dieser Welt.
Результатом функционирования зооморфных метафор является формирование метафорического образа человека, ассоциативно связанного с образом зверя. В данном случае доминирует концептуальная метафора MENSCH
ist ein TIER / ЧЕЛОВЕК – это ЗВЕРЬ. В основе концептуальной метафоры
MENSCH ist ein TIER лежат два концепта: сфера-источник метафоризации
(концепт TIER) и сфера-мишень метафоризации (концепт MENSCH). В концептах TIER и MENSCH обнаруживаются три составляющие: «понятийная,
образная и ценностная» [Воркачев 2007; Карасик 2004]. Сравнительносопоставительный анализ концептов TIER и MENSCH в дискурсе Г. Мюллер
показывает, что понятийные составляющие данных концептов имеют интегральные семантические признаки: категориальной принадлежности
«Lebewesen», качества «sexus» и количества «+/-eins», соответственно, их
взаимодействие основано на отношении дополнительности (см. Рис. 2.):
Концепт
TIER
Концепт
MENSCH
Рис. 2. Соотношение понятийных составляющих концептов TIER и MENSCH
При соотношении образных составляющих концептов TIER и MENSCH
обнаруживается, что концепт MENSCH частично понимается и осмысляется
в терминах концепта TIER, эксплицируя образную модификацию концепта
MENSCH. В результате такой модификации выявляется, что в процессе метафоризации в структуре концепта MENSCH появляются новые базовые слои
12
«Animal», «beweglich», «reizbar», «stark», «in der Tierwelt». Происходит также
«высвечивание» слоев «Lebewesen», «sexus», «+/-eins», входящих в структуру
концепта TIER, а те же слои концепта MENSCH «затемняются». Схематично
соотношение образных составляющих данных концептов можно представить
отношением дополнительности (см. Рис. 3.):
Концепт TIER
Концепт MENSCH
Рис. 3. Соотношение образных составляющих концептов TIER и MENSCH
Анализ ценностных составляющих концептов TIER и MENSCH позволяет утверждать, что ценностная составляющая концепта TIER включает в
себя ценностную составляющую концепта MENSCH. Соотношение ценностных составляющих базируется на отношении включения (см. Рис. 4):
Концепт TIER
Концепт MENSCH
Рис. 4. Соотношение ценностных составляющих концептов TIER и MENSCH
Отношение включения ценностных составляющих концептов позволяет провести семиометрию общества в условиях диктатуры. В процессе метафоризации обнаруживается, что страх является причиной проявления у банатских швабов животных инстинктов, уподобляющих их зверю. Например,
Mein Freund, der Bauingenieur, der vier, fünf Jahre später aufgehängt wurde
und heute als Selbstmörder in den Akten steht, meinte damals bezüglich des
«Jagdunfalls»: «Der Jäger zielt doch dorthin, wo der Hirsch läuft, diesem Jäger
lief der Hirsch eben durch den Gaumen». Wir machten unsere Witze über den
«Gaumenhirsch» (Müller 2010b: 64).
В данном примере фиктивный денотат выражен метафорой-словом der
Jäger. Реальный денотат – генеральный секретарь коммунистической партии
Румынии Н. Чаушеску. Объектом действий охотника является олень (der
Hirsch), под которым понимается представитель немецких меньшинств в Румынии – банатский шваб. В результате метафорического переноса лексемы с
фиктивного денотата на реальный выявляется, что действия охотника (zielen)
переносятся с преследования оленя (der Hirsch) на преследование людей.
13
Как показывает анализ эмпирического материала, постоянный страх за
жизнь лежит в основе агрессии. Человек, несчастливый и запуганный, живет
в условиях осуществления власти диктатуры, власти государства, так обнаруживаются концепты DIKTATUR, MACHT, STAAT, ANGST, UNGLÜCK,
KAMPF.
Как свидетельствуют примеры, в условиях диктаторского режима обращение с животными ассоциативно связывается с отношением к человеку.
Банатские швабы становятся объектом преследования. Знание о том, что на
них идет «охота» актуализируют метафоры охоты, например, die Menschenjagd, der Jäger, der Schlachttisch, das Schlachthaus, die geschlachteten Tiere, die
verschlungenen Herzen и связанные с охотой действия, например, auf die Jagd
gehen, Fell und Geweih kriegen, zielen, zerreiβen, fressen, beiβen, Blut saufen.
Так выявляется концепт VERFOLGUNG.
Как показывает анализ языкового материала, обратной стороной «охоты» являются ответные агрессивные действия, связанные с желанием выжить
и продолжать жить. Но, чтобы жить, нужно, в том числе, и питаться, в этой
связи, активизуются метафоры еды, например:
Auf den Tischen dampfte der Fraß. Da lagen Hände und Löffel, nie Messer
und Gabel. Zerren und Abreißen mit dem Mund, so aßen alle, wenn die Kleinigkeiten geschlachteter Tiere auf dem Teller lagen (Müller 2009b: 37).
В данном примере основными семантическими компонентами лексического значения слова das Zerren являются значения heftig reißen и gewaltsam
ziehen, а лексемы das Abreißen – hastig entfernen. Они обозначают действия
животного во время поглощения пищи, которые переносятся на человека: с
силой, разрывая на куски, торопливо. Еда становится «оружием» для манипуляции, как физиологическими действиями, так и ментальными операциями
человека. Ради утоления голода человек становится слабым, безвольным и
подчиняется всем сложившимся вокруг него обстоятельствам. Происходит
нравственное падение граждан, так актуализируются концепты UNTERWERFUNG, ESSEN.
Анализ метафорики дискурса Г. Мюллер позволил выявить, что перенос названий мира животных, в частности млекопитающих, на человека характеризует его отрицательно. Например, die gefräßigen Hunde, die verfluchten
Hunde, die Schafe, die Flöhe, die brummenden Fliegen, die Spülwürmer.
Общество людей ассоциативно связывается со стаей пожравших и, одновременно, непрерывно жрущих собак (ein Rudel gefräßiger Hunde), признаки качества которых переносятся на человека. Через метафору реализуется
концепт GESELLSCHAFT.
Метафора, как феномен фрактальной парадигмы, представляет собой
самоподобный объект, в котором обнаруживаются пять базовых вершин:
языковой знак, денотат, концепт MENSCH, концепт TIER и интерпретанта,
каждая из которых является «точкой роста»» [Орлова 2012]. Целесообразно
проследить развитие фрактала, войдя в него с различных точек.
Рассмотрим первую базовую вершину – языковой знак. Приведем отрывок из произведения Г. Мюллер «Herztier»:
14
Wenn das Lied zu Ende ist, glaubt sie, das Kind liegt tief im Schlaf. Sie sagt:
Ruh dein Herztier aus, du hast heute so viel gespielt (Müller 2009b: 40).
В данном примере лексема das Herztier репрезентирует знание о человеке, обладающим желанием жить.
В отрывке реальный денотат (вторая базовая вершина) – человек (der
Mensch) выражен фиктивным денотатом в образе зверя с инстинктом самосохранения (das Tier). С помощью ассоциативного признака instinktiv, содержащего в своем значении семы ‘gefühlsmäßig’, ‘unwillkürlich’, а также признаков («Lebewesen», «Animal», «beweglich», «reizbar», «stark», «lebhaft»,
«lebendig», «gierig», «+/-eins», «in der Tierwelt») создается образ человека как
некоего наделенного безотчетным, невольным инстинктом самосохранения
зверя.
Третья базовая вершина – концепт MENSCH структурируется по образцу сферы-источника метафоризации концепта TIER – четвертой базовой
вершины. Основанием для образования концептуальной метафоры MENSCH
ist ein TIER становится наличие интегральных концептуальных признаков
(«Lebewesen», «sexus», «+/-eins»), которые связывают концепты между собой. Дифференциальные концептуальные признаки источника метафоризации («Animal», «beweglich», «reizbar», «stark», «instinktiv», «lebhaft», «lebendig», «gierig», «in der Tierwelt») становятся доминирующими по отношению к
сфере-мишени метафоризации – концепту MENSCH. В результате происходит ослабление концептуальных признаков сферы-мишени MENSCH («Humanitas», «höchstentwickelt», «gender», «individuell», «persönlich», «in der Gesellschaft»), и она представляется набором концептуальных признаков источника метафоризации – концепта TIER («Lebewesen», «Animal», «beweglich»,
«reizbar», «stark», «sexus», «instinktiv», «lebhaft», «lebendig», «gierig», «+/eins», «in der Tierwelt»).
Одной из составляющих пятой базовой вершины (интерпретанта) во
фрактальном построении концептуальной метафоры MENSCH ist ein TIER
являются экспрессивные компоненты значения, содержащиеся в актуальном
объеме значения лексемы das Herztier: instinktiv, beweglich, reizbar, stark и
коннотации: lebhaft, lebendig, gierig. Они несут четко прослеживаемую негативную личностную пристрастность субъекта на фрагмент мира – антипатию.
Фрактальное построение концептуальной метафоры MENSCH ist ein
TIER представлено на рисунке 5:
15
Тактики стратегий власти-подчинения
Стратегии власти-подчинения
Антипатия
Оппозиция «свой-чужой»
Личностная пристрастность
Коннотации (lebhaft,
lebendig, gierig)
Семантические
ассоциации (Lebewesen
sexus, +/-eins)
**Образная составляющая * Понятийная составляющая
Экспрессивные компоненты
(instinktiv, beweglich,
reizbar, stark)
Концепт MENSCH
Интерпретанта
***Ценностная составляющая
Концепт TIER
Номинативный
(das Herztier)
Языковой знак
Предикативный
(Ruh dein Herztier aus,
du hast heute so viel gespielt)
Метафора
Денотат
Ассоциативные признаки
(Lebewesen, Animal, beweglich,
reizbar, stark, +/-eins, sexus,
in der Tierwelt, instinktiv,
lebhaft, lebendig, gierig)
Фиктивный (das Tier)
Реальный (der Mensch)
Образ (MENSCH ist ein TIER)
Концептосфера личностной пристрастности,
концепты, метафорическая модель, дискурс
* Понятийная составляющая: Lebewesen, Humanitas, höchstentwickelt, individuell, persönlich, gender, sexus, +/eins, in der Gesellschaft.
** Образная составляющая: концепты KAMPF, LEBEN, MUT, GESELLSCHAFT, STAAT, DIKTATUR,
MACHT, MORAL, TERROR, MORD, VERFOLGUNG, ZERSTÖRUNG, UNTERWERFUNG,
GRAUSAMKEIT, ARMUT, ANGST, UNGLÜCK, WAHNSINN, GIER, HARTHERZIGKEIT, ESSEN, SEX,
TOD.
*** Ценностная составляющая: социально-политические ценности: общество, государство, диктатура, мораль, власть, борьба; общечеловеческие ценности: жизнь, смерть; индивидуально-личностные: желание,
страх, несчастье, безумие, пищевая потребность, половая потребность, храбрость.
Рис. 5. Фрактальное построение концептуальной метафоры MENSCH ist ein TIER
Так, например, использование лексемы das Herztier является эффективным средством выражения аксиологического суждения о человеке со зверским, безотчетным, невольным инстинктом самосохранения. Такое суждение
несет ярко выраженную оценку и определяет банатских швабов как «чужих».
В свою очередь, негативное отношение «своих» (представители государственной власти) к «чужим» выражает дискурсивную стратегию власти, реализующей тактики приказа, запрета, морального давления, запугивания,
осуществления террора, преследования, совершения убийства, выражения
16
антипатии, нагнетания страха. Стратегия подчинения «чужого» выявляет
тактики подчинения, вежливого обращения, смирения, выражения антипатии.
Таким образом, использование фрактального построения концептуальной метафоры MENSCH ist ein TIER доказывает, что
а) функционирование метафор в дискурсе Г. Мюллер подчинено когнитивному сценарию осуществления диктаторского режима государства, определяющегося в системе координат: «Властвующий – Подчиняющийся»,
«Свой – Чужой»;
б) фрактальное построение является способом исчисления концептов,
составляющих концептосферу метафорического творчества Г. Мюллер.
Выявлено, что концептосфера метафорического творчества Г. Мюллер
представляет собой взаимодействие 25 концептов: MENSCH, TIER, GESELLSCHAFT, STAAT, DIKTATUR, MACHT, MORAL, TERROR, MORD,
VERFOLGUNG, ZERSTÖRUNG, ARMUT, KAMPF, UNTERWERFUNG,
ANGST, UNGLÜCK, GRAUSAMKEIT, GIER, WAHNSINN, SEX, ESSEN,
HARTHERZIGKEIT, MUT, LEBEN, TOD (см. Рис. 6).
В зоне бленда находятся 4 концепта MENSCH, TIER, KAMPF, MUT,
позволяющие выявить глубинные смыслы. Необходимым условием существования и сохранения жизни уподобляемого зверю человека в условиях
диктаторского режима является борьба. С целью сохранения собственной
жизни в человеке пробуждаются животные инстинкты. Борьба и храбрость
помогают сохранить жизнь человеку в условиях диктатуры.
Установлено, что в концептосфере метафорического творчества Г.
Мюллер находят отражение 11 социально-политических ценностей и 10 индивидуально-личностных ценностей, которые расположены между двумя полюсами общечеловеческих ценностей – ценностями жизнь и смерть.
Как показал анализ эмпирических данных, главными ценностями в
дискурсе Г. Мюллер являются общечеловеческие ценности жизнь и смерть, а
доминантной концептуальной метафорой – MENSCH ist ein TIER.
В исследовании когнитивного механизма познания и осмысления диктаторского режима особая роль отводится метафоре. Её нелинейная природа
способствует более глубокому исследованию механизма концептуализации и
категоризации режима диктатуры в дискурсе Нобелевского лауреата в области литературы 2009 года Герты Мюллер, репрезентирующего остроту социальной драмы, злободневности событий и приобретающего глобальную значимость. Сосредоточенность автора на проблеме банатских швабов делает
дискурс стратегическим и значимым. Значимость состоит в том, что в дискурсе Г. Мюллер поднимается проблема самоидентификации, самосохранения и развития социума. Анализ метафор, использованных Г. Мюллер, позволил провести социометрический аксиологический мониторинг социального слоя общества, находящегося в отношениях дисбаланса с окружением.
17
Рис. 6. Концептосфера метафорического творчества Г. Мюллер
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Хайрулина А.Р. Концепты, стоящие за анатомическими метафорами // Вестник Иркутского государственного лингвистического уни-
18
верситета. Серия Филология. – Иркутск: ИГЛУ 2011. – Вып. 4 (16). – С.
136-143 (0,5 п.л.).
2. Хайрулина А.Р. Ценностная составляющая концепта TIER (на
материале произведений Герты Мюллер) // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Серия Филология. – Иркутск: ИГЛУ, 2012. – Вып. 3 (20). – С. 127-133 (0,5 п.л.).
3. Хайрулина А.Р. Зооморфная метафора и ее образы // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Серия
Филология. – Санкт-Петербург: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2013. – Вып. 1. –
С. 133-145 (0,75 п.л.).
4. Хайрулина А.Р. Ценностные ориентиры в тюркоязычной картине мира [Текст] / А.Р. Хайрулина // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: мат-лы конф. молодых ученых (Иркутск, 1-5 марта 2010 г.) –
Иркутск: ИГЛУ, 2010. – С. 173-175 (0,2 п.л.).
5. Хайрулина А.Р. Смелые метафоры в политическом дискурсе (на материале немецкого языка) // Инновационные подходы к исследованию языковой вариативности: сб. науч. трудов по мат-лам росс.-герм. научно-практич.
конф. (Иркутск, 20-24 сентября 2010 г.) / отв. ред. С.А. Хахалова, С. Эльспас.
– Иркутск: ИГЛУ, 2011. – С. 137-154 (1,06 п.л.)
6. Хайрулина А.Р. Дискурсивная практика метафоризации // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: мат-лы конф. молодых
ученых (Иркутск, 1-4 марта 2011 г.). – Иркутск: ИГЛУ, 2011. – С. 186-187
(0,125 п.л.).
7. Хайрулина А.Р. История философской мысли о метафоре // Сборник
научных трудов SWorld: по мат-ам международной научно-практической
конф. «Научные исследования и их практическое применение. Современное
состояние и пути развития 2011». Т. 24. Философия и филология (Одесса, 0415 октября 2011 г.). – Одесса: Черноморье, 2011. – С. 78-80 (0,18 п.л.).
8. Хайрулина А.Р. Концепты, стоящие за зооморфными метафорами //
Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: мат-лы конф.
мол. ученых (Иркутск, 20-23 марта 2012 г.). – Иркутск: ИГЛУ, 2012. – С. 154157 (0,25 п.л.).
9. Хайрулина А.Р. Фреймовая структура метафорики концепта TIER //
Аспирантские чтения ИГЛУ: сб. науч. статей (Иркутск, 15-16 мая 2012 г.). –
Иркутск: ИГЛУ, 2012. – Режим доступа: CD-R. – С. 271-281 (0,625 п.л.).
10. Хайрулина А.Р. К определению термина: метафорический дискурс
одного автора // Сб. научных трудов по мат-лам VІ-ой Международной
научной конф. «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом
и культурологическом аспектах» (Челябинск, 23-24 апреля 2012 г.). – Челябинск: ЧГУ, 2012. – С. 68-72 (0,3 п.л.).
11. Khairulina A. Kreative Metapher: theoretische und empirische Untersuchungen // Die deutsche Sprache: eine Sprache der Freundschaft, des interkulturellen Verständnisses, der akademischen Zusammenarbeit sowie der wissenschaftlichen und wirtschaftlichen Kooperation. – Ulan-Ude: BGU, 2012. – S. 4446 (0,125 п.л.).