Журналистика и право - Институт развития прессы

1
Алена Сопина
Развитие этической политики газеты «Нью-Йорк таймс»
Введение
На сегодняшний день доверие общественности является одной из самых актуальных проблем, которыми
озабочены американские средства массовой информации. По последним данным исследовательского центра
Пью 45% граждан США почти или абсолютно не верят материалам, опубликованным в ежедневной печати. За
последние двадцать лет уровень общественной поддержки средств массовой информации упал почти втрое.
Американские журналисты всерьез взволнованы этими данными. В ходе истории США они привыкли считать,
что поддержка общественного мнения является для них такой же надеждой, защитой и опорой, как Первая
поправка Конституции. Какие меры должна принять американская печать, чтобы справиться с этим и снова
добиться общественного доверия?
Вот что по этому поводу пишет «Нью-Йорк таймс»: «Больше открытости, больше готовности исправлять
ошибки, больше внимания к жалобам, больше признаний собственных просчётов — вот меры, которые уже
принимаются, и реализацию которых необходимо ускорить. Информационным организациям было бы
полезно более подробно разъяснять свои позиции. Если можно одним словом охарактеризовать оценку
общественностью американских журналистов, то это слово будет «высокомерие». Надо более упорно
работать, чтобы восстановить связь с обществом…»1 .
Таким образом, как вернуть доверие аудитории — вот главная задача для средств массовой
информации США. Поддержка общественностью и доверие читателей во многом зависят от того, насколько
открыто средство массовой информации, готово ли оно исправлять свои ошибки, признавать просчеты, быть
внимательным к жалобам и комментариям, соблюдать и развивать этические принципы и механизмы
самоконтроля. Все это в совокупности входит в этическую политику издания.
«Нью-Йорк таймс» — одна из немногих газет США, которой за последние годы пришлось не раз
доказывать свое почетное звание «золотого стандарта», много лет вызывавшее у общественности
популярность, доверие и уважение. Скандальное «дело Блэра», доклад Комитета А. Сигала, выпуск
последнего этического кодекса «Этическая журналистика. Руководство принципов и практических навыков
для отдела новостей и редакторов» — все эти события оказали воздействие на мнение и доверие
общественности к газете. В свою очередь, это оказало непосредственное воздействие на этическую политику
«Нью-Йорк таймс».
Без высоких этических идеалов газета
не только лишается своих блестящих
возможностей для служения обществу,
но и может превратиться в определенную
угрозу по отношению к этому обществу
Джозеф Пулитцер
1. Особенности формирования профессиональной этики журналиста в США
1.1. Соотношение понятий «этика», «профессиональная этика», «профессиональная журналистская
этика» и «этическая политика издания»
Слово «этика» происходит от древнегреч. ethos — нрав, характер, обычай. Его ввел в обиход в IV в. до н.
э. Аристотель, который назвал «этическими» добродетели или достоинства человека, проявляющиеся в его
поведении, — такие качества, как мужество, благоразумие, честность, а «этикой» — науку об этих качествах.
Близким по смыслу является слово латинского происхождения — «мораль». Оно образовано от mos
(множественное число mores), что означает примерно то же, что ethos в греческом — нрав, обычай. Цицерон,
следуя примеру Аристотеля, образовал от него слова moralis — моральный и moralitas — мораль, которые
стали латинским эквивалентом греческих слов этический и этика.
Однако в отличие от слова «этика», которое греками больше соотносилось с характером человека,
образом мыслей и темпераментом, «мораль» относилась римлянами к характеристике внешних действий
человека, его манер, одежде и моде. В качестве синонима к слову «мораль» принято использовать русское
слово «нравственность», происходящее от корня «нрав», которое, в свою очередь, встречается в ранних
словарях в XI-XVII вв. А слово «нравственность» впервые попало в словарь русского языка только в XVIII
веке. «Нравственность — это совокупность душевных волевых качеств, являющихся наиболее удобными
формами поведения, которые вытекают из фактического образа жизни определенных людей»2 .
Этика же рассматривает те столкновения, которые происходят внутри моральной системы. «Этика — это
не конфликт между правдой и ложью, это конфликт между равно убедительными (или равно неприемлемыми)
ценностями и выбором, который нужно между ними сделать»3 . Такое толкование слова «этика» дают
американские исследователи Джэй Блэк и Дженнингз Брайант: «Этика — это соблюдение тех принципов, на
которых держится общество и которые обеспечивают стабильность и безопасность человеческой жизни.
Этика — это те долженствования и следования, которые учат нас ответственности перед другими людьми, и
тому, что мы должны делать, чтобы мир стал лучше» 4 .
Несмотря на некоторую разницу в научном употреблении слов «этика» и «мораль», на практике они
очень часто взаимозаменяемы, чаще всего их смысловые оттенки ясны из контекста. Поэтому для того, чтобы
избежать трудностей в терминологии, в данной работе мы не будем разделять эти понятия. Однако, если
2
вдруг возникнет такая необходимость в случае контекстуального употребления, то мы дадим дополнительные
объяснения.
Если этика учит нас ответственности перед людьми, то тогда профессиональная этика —
ответственности пред своей работой. Но прежде чем обратиться к характеристике профессиональной этики,
определимся в первую очередь с термином «профессия».
«Профессия» (от лат. «professio», от «profiteor» — объявляю своим делом) — род трудовой
деятельности, требующий определенной подготовки и являющийся обычно источником существования5 .
Само понятие «профессия» возникло в Средние века, примерно через сто лет после смерти Стагирита.
Тем не менее есть свидетельства существования «предформ» профессиональной этики еще в древние
времена относительно профессий врачей и педагогов, так как именно эти профессии непосредственно
связаны с общением и с высокой степенью ответственности перед людьми. Например, медики до сих пор
обращаются к таким документам, как знаменитая «Клятва Гиппократа» и клятва-обещание врачей,
проходивших обучение в «школе асклепиадов»: «Образ жизни больных я буду по мере моих сил и разумения
устраивать к их пользе и буду предохранять их от всякого вреда и порока…»6 . Педагоги и сегодня считают
актуальными многие из тех требований, которые сформулировал, обобщая свой педагогический опыт,
римский философ и оратор Квинтилиан.
Следовательно, профессиональной этикой являются нравственные ценности, характерные для
профессиональной деятельности. Как пишет исследователь вопросов профессиональной этики журналиста
Д.С.Авраамов, вполне вероятно, что термин «профессиональная этика» впервые был использован для
обозначения профессиональных норм и лишь потом стал названием научной дисциплины. С ним согласен
другой исследователь этических вопросов Г. В. Лазутина, по ее мнению, изучение нравственных аспектов
профессиональной деятельности началось еще в XVI веке, а в трудах ученых этот термин встречается только
в конце XIX века, например, у Э. Дюркгейма, в книге «О разделении общественного труда».
Исторически понятие «профессиональная этика» означало «кодексы профессиональной морали», и это
значение среди практиков сохраняется и сегодня. Современная профессиональная этика сосредоточила свое
внимание на описании и систематизации профессиональных стандартов, которые сложились в тех или иных
трудовых группах. Этика стремится дать им серьезное теоретическое обоснование, а затем результаты своей
работы предоставить профессионалам в качестве полезного материала, необходимого для их практической
деятельности.
Соблюдение нравственных норм необходимо для журналистов. Недаром эта профессия считается одной
из самых древних, призвана служить обществу и помогать людям. Таким образом, к профессиональной этике
мы добавляем слово «журналист» и переходим к рассмотрению и анализу понятия «профессиональная этика
журналиста».
В Словаре по этике говорится: «Профессиональная этика журналиста, писателя, художника,
композитора, работника телевидения и радио … требует правдивого изображения действительности,
гражданской принципиальности, преданности своему призванию…»7 .
Исследователь журналистики В.М. Теплюк дает следующее определение журналистской этики — «это
совокупность предписаний, выраженных в принципах и нормах и регламентирующих нравственный аспект
деятельности журналиста в процессе выполнения своей социальной роли»8 .
В профессиональной этике журналиста выделяют два уровня: теоретический — выражение сущности и
специфики профессиональной морали и нормативный, который концентрирует в себе изучение и
обоснование практических рекомендаций, конкретных нравственных правил, которые и нашли свое
воплощение в журналистских этических кодексах.
«Кодекс9 — это систематизированный единый законодательный акт, регулирующий какую-либо
однородную область общественных отношений (гражданский кодекс, уголовный кодекс и т. п.)»10 .
Для журналиста профессиональная этика включает в себя главные аспекты его деятельности — это
отношения, складывающиеся в ходе творческой работы между журналистом и читателем, журналистом и
героем, журналистом и профессиональной средой. Это можно считать и плюсом и минусом профессии: с
одной стороны, журналист всегда чувствует значимость и необходимость своей работы, с другой — в связи с
развитием СМИ у журналиста появляется все больше и больше соблазнов нарушить ценные
профессиональные принципы (например, взять информацию в Интернете и выдать ее за свою). Однако
несмотря на то, что случайные этические ошибки совершают все профессионалы, только те, что
совершаются журналистами, становятся достоянием общественности.
Как утверждает Д. С. Авраамов, сначала профессиональная этика журналиста существовала на
практическом уровне. «Нравственные проблемы профессиональной деятельности там, где они возникали,
решались сначала практически, в процессе этой деятельности, и сами рассматривались как один из ее
аспектов»11 . Значит, профессиональная этика журналиста складывалась по мере становления самой
профессии и накопления морального опыта разрешения специфических профессиональных трудностей. Это
становится очевидным, если рассматривать историю журналистики — с момента возникновения самой
журналистики профессиональная нравственность являлась ее неотъемлемой частью.
«То есть в процессе формирования специфических функций печати в системе социальных реалий, в
процессе выделения журналистики в самостоятельную отрасль трудовой деятельности складывалось и
нравственное сознание работника этой отрасли»12 . Это мнение нам ближе, чем версия других ученых,
которые считают, что этика журналиста намного моложе самой профессии: она возникла тогда, когда
профессия начала становиться массовой и журналисты себя осознали единой общностью.
Независимо от того, что появилось раньше журналистская профессия или журналистская этика, на
сегодняшний день совершенно ясно, что эти два понятия тесно взаимосвязаны между собой. Для журналиста
существование этических норм и нравственных законов считается таким же обязательным, как, например, и
для врача. Тем не менее у каждой профессии свои особенности, которые напрямую выражаются в этических
нормах.
3
Журналистская этика, как никакая другая, имеет свои особенные нормы. Среди основных можно
выделить: полный учет деталей и обстоятельств, при которых происходят события; свобода журналиста от
односторонности, предубежденности; честность в изложении фактов, объективность в комментариях;
соблюдение правил анонимности источников информации; участие в общественных и политических событиях
только согласно установленным правилам редакции; беспристрастное соотношение всех «за» и «против»,
возникающих по мере знакомства с ситуацией; особая осторожность в использовании материалов и данных,
связанных с личной жизнью человека.
Исследователи американской медиаэтики считают: этика — это не то, что ты делаешь, «это то, что у
тебя есть»13 . Быть этичным для журналиста гораздо важнее, чем для многих других специальностей.
«Лучшая журналистика — это та, которая придерживается этических норм»14 . К тому же, это помогает
сделать журналистам хорошую карьеру.
Как пишет известный исследователь Д. Мэррилл, «журналисты должны хотеть быть этичными.
Возможно, они не всегда знают, как лучше поступить, но они должны знать, что их цель — этичные действия.
Этого от них ждут читатели и за это их уважают»15 .
Нормы профессиональной морали журналиста создавались и создаются под сильным воздействием
издателей, журналистских корпораций, редакций, в их разработке участвуют исследователи СМИ и ученые.
О журналистской недобросовестности и безответственности пишет английская газета «Ивнинг пост» от 6
сент. 1709 года: «Три или четыре фунта стерлингов ежедневно получают эти джентльмены, которые, не
побывав на месте, преподносят факты, в основном далекие от какого-либо правдоподобия, главным образом,
в виде «мы слышали» и т. п., или «знаменитый еврейский купец получил письмо», что является ничем иным,
как откровенным вымыслом»16 .
Русский ученый М.В.Ломоносов всерьез заинтересовался вопросами журналисткой морали в своей
статье «Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенных для
поддержания свободы философии». Непосредственным поводом, побудившим великого ученого выступить
на эту тему, стала опубликованная лейпцигским научным журналом неправильная информация о работе
Ломоносова. Международная общественность получила ответный текст в виде диссертации и письма к
Л.Эйлеру, в которых М.В.Ломоносов изложил свои взгляды на деятельность журналистов и на их личные и
профессиональные качества. Он четко изложил обязанности журналистов: «трезво оценивать свои силы и
высказывать точные суждения, освободиться от предубежденности, не спешить с осуждением гипотез…»17 .
Качества, которые должны быть присущи каждому журналисту: «ученый, проницательный, справедливый и
скромный»18 .
Подобные высказывания и теоретические работы относятся еще к так называемому
«докодификационному» этапу развития этики журналиста. Однако уже на этом этапе происходит
формирование этических норм журналистики по всему миру — там, где она оформляется как
профессиональная деятельность.
Основатель первой политической газеты Франции «Газетт» Теофраст Ренодо в обращении к читателям
сознавал трудности, с которыми ему придется столкнуться при издании газеты, но обещал быть правдивым и
точным в своих сообщениях. А в эпоху Второй империи, когда свобода слова во Франции была упразднена,
фельетонист Риго высмеивали журналистов и их статьи: «В наши дни газеты представляют собой только
бюллетени и афиши. (…) Они скопляют вокруг себя толпу тунеядцев, зевак, безучастно наблюдающих, как
они пробираются среди рифов, наподобие спутника на морском берегу»19 .
Развитие профессиональной этики связано не только с развитием средств массовой информации,
усилением их влияния на общество, политикой издателей и редакций и исследованиями ученых. Журналисты
также заинтересованы в этом. Внимание их к своей профессиональной морали — пусть даже в рамках общих
вопросах порядочности, ответственности — во многом продолжили и предопределили развитие
профессиональной этики. Попытки создания и развития профессиональных журналистских организаций в
связи с совершенствованием статуса журналиста, его прав и обязанностей начаты давно.
В начале 20-х годов по инициативе издательских и журналистских организаций начали проводиться
международные встречи журналистов. На одной из них, проходившей в 1921 году в Гонолулу, американец
Джеймс Броун предложил принять составленные им международные правила поведения журналиста,
которые он назвал «Кодекс этики и норм журналистской практики». Этот вариант не был поддержан
участниками встречи, но под влиянием высказанных на той конференции идей в некоторых странах
появились собственные своды журналистских норм.
Настоящий расцвет деятельности международных сообществ приходится уже на середину 20-х и 30-х гг.,
когда Бюро Международного труда и Лига Наций создали первую международную организацию журналистовпрактиков. Как раз в это время в Европе и Америке складываются мощные газетные монополии и начинается
широкое использование прессы для манипуляции массовым сознанием. Попытки демократической
общественности, в том числе и журналистов, противостоять этому процессу и хоть каким-то способом
оградить от него читателей выразилась, в частности, в разработке кодексов профессиональной этики. Такие
кодексы были приняты журналистскими корпорациями многих стран.
Однако все начинания были прерваны началом Второй мировой войны. Однако уже в военное время
были приняты дальнейшие шаги по подготовке и разработке журналистских кодексов. Сразу после войны
западные и восточные журналисты стали более интенсивно, нежели раньше, искать более точного
определения своих прав и обязанностей в изменившихся условиях. Это привело к основанию в 1946 году
Международной организации журналистов (МОЖ). МОЖ гарантировала высокий журналистский статус на
Конференции ООН по вопросам свободы информации, проведенной в Женеве весной 1948 года.
Наступление «холодной войны» заморозило многообещающие постановления и резолюции.
Международное движение журналистов вынуждено было прервать свою работу. В числе одной из немногих
значительных инициатив, принятых ЮНЕСКО в области прав и обязанностей журналистов в этот период,
была безуспешная попытка создания в 1948-1949 гг. Международного института прессы и информации.
4
В середине 70-х годов начался новый этап международного сотрудничества в области вопросов
профессиональной этики журналиста. Основные вехи этого этапа составляют Мюнхенская Декларация 1971
года, Консультация ЮНЕСКО 1973 года на тему «Этические принципы журналистов и средств массовой
информации», Венское заявление от 1 ноября 1987 года и ряд других этических кодексов профессиональных
организаций.
Решающий шаг в новой разработке профессиональных этических ценностей был сделан в апреле 1980
года на второй Консультативной встрече свободной коалиции неправительственных организаций в Мехико.
Главным его итогом стала «Декларация Мехико». Декларация была поддержана разными идеологическими и
философскими организациями — это говорит о том, что журналистской этике уделяется все больше
внимания.
Особое значение в этом плане имела Международная комиссия 1980 года по изучению проблем
массовой коммуникации — так называется Комиссия МакБрайда. Она явилась своего рода катализатором,
ускорившим процесс пересмотра и дополнения этических вопросов журналисткой деятельности со стороны
ЮНЕСКО и профессиональных организаций журналистов. По их инициативе в Праге в апреле 1980 года была
организована Консультативная встреча журналистов, на которой главным предметом обсуждения стала
профессиональная этика и солидарность в средствах массовой информации. В дальнейшем подобные
встречи получили название Консультативного клуба. Он впервые за всю историю журналистики разработал
универсальную декларацию профессиональной этики, и на ее базе вновь сформулированы основные права и
обязанности журналиста.
К началу 80-х годов профессиональные журналистские организации были уже на всех континентах. В
Латинской Америке действовала ФЕЛАТРАП (Латиноамериканская федерация работников печати), в Африке
— Союз африканских журналистов, на юго-востоке Азии — Союз арабских журналистов; общемировое
значение имели авторитетные конфедерация журналистов АСЕАН, Международная федерация журналистов
и Международная организация журналистов. Они приняли в Париже в ноябре 1983 года документ, известный
как «международные принципы профессиональной журналисткой этики». Именно на этой встрече участники
пришли к выводу, что согласованные ими принципы профессиональной этики должны стать международной
основой и источником вдохновения при создании национальных и региональных кодексов.
Действительно, основные нормы журналисткой этики содержатся в кодексах или правилах поведения
журналиста, которые принимают журналистские организации, профессиональные сообщества и сами
средства массовой информации.
Этические нормы профессиональных организаций дают только общие принципы и предписания, в них не
указано, как вести себя в конкретных обстоятельствах. Поэтому зачастую журналист просто не может найти в
них решений для своих проблем. Практически единственное, что может ему помочь — это знание того, что
мы назовем этической политикой редакции. Это понятие (именно в таком виде) очень редко встречается в
исследовательской литературе, хотя о том, к чему оно непосредственно относится, написано много научных
статей и работ. За основу мы возьмем два понятия — политика и этика — и, таким образом, дадим точное
определение тому, что собираемся анализировать впоследствии.
«Политика» происходит от греч. «politika» — государственные и общественные дела — сфера
деятельности, связанная с распределением и осуществлением власти внутри государства и между
государствами. Аристотелем политика мыслится как наука, которая должна исследовать вид
государственного устройства, также политика — это разумное государственное управление во имя всеобщего
блага, направленное на обуздание политическими средствами неподвластных индивидам страстей20 .
Следовательно, этическая политика есть разумное управление вопросами нравственности и морали,
которое принято в отдельном государстве или сообществе. В случае со средствами массовой информации
этическая политика непосредственно касается вопросов соблюдения профессиональной этики журналиста в
каком-либо издании.
Профессиональная этика журналиста складывается в основном из нравственных понятий и норм,
которые приняты в журналисткой профессиональной среде, обсуждены на международных встречах,
конференциях и т.д. Естественно, что без соответствующей теоретической базы — написанных кодексов,
выработанных норм и т.д. — не может строиться этическая политика. Также, на наш взгляд, большую роль в
ее формировании играет практический опыт самого издания или редакции. Следовательно, этическая
политика включает в себя правила и нормы, установленные самой редакцией, а также знания в области
профессионального поведения, полученные в результате каждодневной работы журналиста, руководства
редакции и омбудсмена.
Этическая политика может также называться направлением, согласно которому построена работа
редакции. От выбранной этической политики зависит то, как работники данного издания будут решать свои
профессиональные задачи или конфликты, связанные с этическими вопросами.
Таким образом, этическую политику составляют следующие механизмы регулирования СМИ: законы и
правила, установленные непосредственно работниками данного средства массовой информации;
практический опыт журналистов редакции, омбудсмена и редакторов по решению этических конфликтов;
случаи исключения из профессиональных норм, которые являются, в конечном итоге, бесценным материалом
для формирования этической политики издания.
Следовательно, этическая политика издания — сложное понятие, которое состоит и из теоретических и
из практических основ деятельности журналиста. Заметное влияние на формирование этической политики
оказывают судебные дела, а также ошибки в работе редакции и журналистов и казусы в журналистской
деятельности.
1.2. Механизмы саморегулирования профессиональной журналистской этики в США
5
Профессиональная этика журналиста в США имеет свои особенности. В отличие от большинства
европейских стран, в США нет единого законодательства о СМИ, которое бы регламентировало их права и
обязанности. Но в США есть Первая поправка к Конституции, которую американские журналисты любят
называть «даром демократии»21 . Первая поправка, которая обеспечивает невмешательство государства в
дела прессы, касается только правовых отношений государства и журналистки и соблюдения свободы слова
и прессы. Тем не менее именно на Первую поправку ссылаются, когда говорят о свободе средств массовой
информации в США и именно ее берут за основу для формирования документов и регламентов, связанных с
правами журналистов и СМИ.
За долгие годы Первая поправка обросла тысячами постановлений местных и федеральных органов
власти, сотнями прецедентов из судов. Изменилась социальная обстановка в США и в мире. После событий
11 сентября 2001 года многие эксперты в сфере СМИ стали говорить о «кризисе Первой поправки».
Но именно благодаря Первой поправке Конституции многие исследователи говорили и говорят о
высоком уровне свободы и независимости американских СМИ. Это подтверждают и высказывания самих
журналистов.
Как сказал Билл Хэдлайн, бывший вице-президент компании Си-эн-эн: «Мы рассматриваем
журналистику как обязанность снабжать общество максимально возможным количеством достоверной
информации. И когда нам звонят по телефону официальные лица, то мы настораживаемся: достаточно ли
объективное освещение было в наших программах?»22 .
Такая независимая редакционная политика вполне типична для американских СМИ. Вместе с этим,
гордясь независимостью, они признают и свою социальную ответственность как моральную обязанность
журналистов. В этом случае она, как считают исследователи американской журналистики, может
существовать наравне со свободой слова независимо от того, что признанная эталоном Первая поправка
переживает «кризис»23 . Социальная и моральная ответственность журналистов выражается в методах
саморегулирования СМИ.
Подробное рассмотрение основных механизмов саморегулирования СМИ необходимо нам для
дальнейшего анализа этической политики «Нью-Йорк Таймс». Но сначала обратимся к понятию
«саморегулирование СМИ», которое является одним из основополагающих для данной работы. Как пишет
Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности, «без принятия свода осмысленных правил
саморегулирования профессия деградирует, утонет в заказухе, сливе, компроматах и скрытой рекламе
…»24 . Саморегулирование СМИ иногда сравнивают с коллективной клятвой Гиппократа, где главный
принцип «Не навреди» изложен подробно, с перечислением опасных зон, где может быть нанесен вред. С
другой стороны, саморегулирование — это создание процедур по разрешению неизбежных конфликтов,
прописанный механизм выявления, признания и исправления возможных ошибок.
По мнению некоторых исследователей, саморегулирование остается пока неким косметическим
украшением медийной сферы и работающих в ней профессионалов. Называют его также сводом добрых
намерений, который оказывает на СМИ очень небольшое влияние. Некоторые западные эксперты
медиаэтики говорят об усилении влияния саморегулирования на профессиональную этику. В качестве
примера приведем мнение финского исследователя Каарле Норденстренга. Он считает, что
саморегулирование должно прежде всего проявляться через общественный интерес, в конечном счете, как
некий новаторский подход к демократии.
Другой исследователь СМИ Клод-Жан Бертран называет это системой отчетности СМИ и перечисляет
около тридцати различных путей сохранения качества и ответственности свободны: критика и мониторинг,
доступ общественности к СМИ и даже повышение уровня как профессионалов, так и потребителей25 .
Среди наиболее важных и признанных в международном масштабе механизмов саморегулирования
называют независимые советы СМИ, профессиональные кодексы этики и институт омбудсмена. Именно эти
механизмы оказывают наибольшее влияние не только на формирование норм и правил журналистской
деятельности, но и на становление этической политики издания.
В более чем в 25 странах существуют организации, непосредственно занимающиеся этическими
вопросами журналистской деятельности — советы прессы или советы по печати. Первоначально они
создавались исключительно для печатных органов, поэтому до сих пор, несмотря на то, что сегодня они
охватывают и электронные СМИ, называются советами прессы.
Первый Совет по печати был основан в Швеции в 1916 году. Однако широкое распространение советы
получили лишь после Второй мировой войны. Процесс их создания достиг своего апогея в шестидесятые,
когда несколько из уже существующих советов начали пересматривать свою структуру и деятельность.
Большинство советов организованы журналистами либо независимо от издателей, либо вместе с ними.
Обычно они состоят из представителей этих групп, назначаемых соответствующими национальными
ассоциациями журналистов и издателей. Возглавляет совет независимый председатель. Совет по прессе
играет две роли, что должно считаться жизненно важным для СМИ: он с независимых позиций разъясняет
общественности, как работают СМИ, и выступает в качестве альтернативы судам при урегулировании
конфликтов.
Советы призваны защищать права общественности от недобросовестности СМИ. Совет может
рассматривать жалобы населения и делать заявления, что тот или иной орган СМИ нарушил определенные
этические нормы. Также советы защищают сами СМИ. Здесь речь идет прежде всего о защите от
государственных органов и общественных организаций, а также от отдельных лиц и групп по интересам.
Однако власть советов практически не распространяется на право наказывать журналистов и СМИ, а
также способствовать наложению цензурных правил. Немногие советы, как например, в Англии, отвечают за
процессы развития прессы и основные тенденции в сфере массовых коммуникаций. Шведский совет, кроме
своих основных функций, выполняет также роль Суда чести.
В США, в отличие от Европы, советы не прижились. Они начали распространяться в 1950-1960-е годы, и
к началу 1970-х их было уже двенадцать в разных штатах. В 1973 году был создан Национальный совет СМИ.
6
О создании такого рода негосударственной организации, которая оценивала бы работу прессы и сообщала
бы о результатах общественности, говорилось еще в рекомендациях Комиссии по свободе прессы,
предложенных Робертом М. Хатчинсоном в 1947 году.
Изначально предполагалось, что Национальный совет по новостям будет финансироваться самими
СМИ, однако эта идея обрадовала далеко не всех представителей СМИ. И дело, конечно, не в
финансировании (Национальный совет уже поддерживали крупные частные организации) — американские
журналисты стали подозревать его в угрозе свободе печати и ущемлении прав журналистов.
Редакция газеты «Нью-Йорк дейли ньюз» прокомментировала создание совета как «тайную попытку
контроля прессы, пробу на роль неофициального цензора печати»26 , издатель «Нью-Йорк таймс» Артур О.
Сульцбергер высказался таким образом: «совет способствует созданию атмосферы регламентации, при
которой вмешательство правительства может получить общественное признание». После столь мощного
сопротивления ведущих редакций, к которым подключились и журналистские сообщества (например,
Американское общество издателей газет) Национальный совет по новостям в 1984 году сам проголосовал за
то, чтобы прекратить свою деятельность.
В подобной атмосфере недоброжелательства и подозрения, что советы приведут к установлению
государственного контроля над СМИ, постепенно прекращали работу и местные советы прессы. В начале
1990-х годов единственной подобной организацией остался совет по новостям штата Миннесота. При
поддержке двух крупных газет штата — «Стар Трибьюн» и «Пайонир пресс» он начал свою работу еще в 1971
году. Создание совета также одобрили в университетских кругах. Только имея такую серьезную поддержку
совет по новостям штата Миннесота смог противостоять оппонентам.
Рассмотрим деятельность этого совета прессы в качестве уникального примера подобного института
саморегулирования СМИ в США. Совет по прессе штата Миннесота расследует жалобы на СМИ, проводит
слушания и публикует заключения в ходе квазисудебного процесса. Со времени своего возникновения совет
рассмотрел около двух тысяч жалоб. Подход Совета по прессе штата Миннесота к конфликтам, относящимся
к качеству работы СМИ, привлек внимание всей страны в связи с тем, что «60 минитс» (60 минут) —
популярный тележурнал компании «Си-би-эс», опубликовал решение Совета, критикующее телевизионную
станцию «Миннеаполис-Сен-Пол» за ее расследование деятельности авиакомпании «Норзерн Эйрлайнз»,
чей головной офис находится в Миннеаполисе. Согласно выводам Совета, станция получила
доброкачественную информацию (доклады Федерального авиационного управления, содержащие критику
практики технического обслуживания авиалинии) и неправильно ее использовала. Станция дополнила
рассказ о техническом обслуживании пространной и необоснованной историей интриг и запугивания
сотрудников, которая, по мнению Совета, несправедливо очернила «Норзерн Эйрлайнз».
Генеральный менеджер (занявший эту должность после доклада о «Норзерн Эйрлайнз») заявил, что
телевизионная станция продолжит оказывать поддержку Совету в его деятельности. Интересно, что как
станция, так и «Норзерн Эйрлайнз» являются финансовыми спонсорами Совета по прессе штата Миннесота.
Исполнительный директор совета Гэри Гилсон заявил, что история, рассказанная в «60 минитс», вызвала по
всей стране оживленный интерес к деятельности Совета по прессе, особенно среди людей, не занятых в
медийном бизнесе.
Наряду с неудавшейся практикой Национального совета по прессе в США провалились и усилия,
направленные на учреждение советов в штатах Орегон и Вашингтон. Поэтому на сегодняшний день
единственными действующими советами по прессе остаются Совет штата Миннесота и Общинный совет по
прессе города Гонолулу (шт. Гавайи), возникший примерно в то же время.
При столь немногочисленном количестве советы прессы не могут играть значительную роль в
формировании и развитии самоконтроля СМИ в США. Хотя, разумеется, деятельность Совета прессы штата
Миннесота очень интересна и полезна для американских СМИ.
В отличие от предыдущего, следующий механизм саморегулирования СМИ — этические кодексы —
распространен в США больше, чем во многих развитых европейских сообществах. Первые попытки
сформулировать принципы журналисткой деятельности делались еще в конце XIX в. Тогда
регламентированные нормы распространялись среди представителей профессии через вышестоящих
сотрудников.
Например, в 1840 г. редактор газеты «Нью-Йорк Трибьюн» Горач Грили разработал свод правил работы
с письмами читателей, Джордж Чилдс, владелец «Филадельфиа паблик леджер», в 1864 г. составил 24
правила поведения журналиста для работы в его издании.
Первым официальным кодификационным документом принято считать «Хартию журналистского долга»,
провозглашенную Национальным синдикатом журналистов Франции в 1918 году. Однако по заявлению
финского исследователя Ларса Брууна впервые этический кодекс был документально оформлен около 1900
года в Швеции, но не получил широкого распространения27 .
Первый этический документ, принятый в США и действующий по сей день, был разработан
Американским обществом издателей газет в 1923 г. под названием «Каноны журнализма». В нем впервые
были сформулированы правила и нормы журналисткой деятельности, которые впоследствии послужили
основной для многих кодексов. Составители выделили несколько главных «канонов» профессии журналиста:
ответственность, независимость, искренность, правдивость, беспристрастность, добросовестность и
благопристойность. В кодексе говорилось: «Первейшая функция газеты — сообщение человечеству о
поступках, чувствах и мыслях людей. Поэтому профессия журналиста требует высокой степени
интеллигентности, знаний, опыта, а также естественной и природной наблюдательности и
сообразительности»28 . С середины 1920-х годов кодекс Американского общества издателей газет выдержал
несколько редакций, но основные правила профессиональной деятельности журналиста остались прежними.
На дальнейшее развитие и процесс регламентирования норм журналисткой деятельности сильнейшее
влияние оказал доклад Комиссии по свободе прессы, возглавляемой Робертом М. Хатчинсоном, почетным
ректором Университета Чикаго и председателем влиятельной Комиссии по свободе прессы в 1940-е годы.
7
Кроме него в Комиссию входило еще двенадцать членов, которые изучили состояние прессы в конце Второй
Мировой войны и пришли к заключению о ее безответственности. Основателем этого проекта был издатель
журналов «Тайм» и «Лайф» Генри Люс, который собрал Комиссию и пригласил Роберта М. Хатчинса ее
возглавить. К тому времени Хатчинс уже долгое время занимался изучением прессы как социального
института, особенно в сфере образования, и поэтому был счастлив принять предложение известного
издателя. Совместно с Люсом они назначили остальных членов Комиссии — выдающихся интеллектуалов
того времени, большинство из которых не занимались журналистской деятельностью.
Роберт Хатчинс видел свободу прессы как одну из форм социального прогресса. Согласно докладу
Комиссии, пресса должна избегать публикации сплетен, бульварных новостей и откровенно негативных
сенсационных материалов. Пресса должна более критично относиться к самой себе. Подобные идеи
Комиссии не нашли бурной поддержки в журналистском сообществе того времени. Считалось, что их идеи
далеки от насущных проблем журналистики и абсолютно оторваны от реальности в их критичности. Чикагский
журналист Франк Хаджес в 1950 г. в своей книге обвинил журналистов — членов Комиссии в их
некомпетенции, а тех, кто не занимался этой профессией, в авторитарности и излишнем высокомерии.
Но, несмотря на подобные настроения относительно доклада Комиссии, американская пресса все же
склонна считать, что именно доклад сыграл очень важную роль в становлении и развитии социального
самосознания в обществе. Как пишет Д. Мэррилл, если бы Роберт Хатчинс жил сегодня, несомненно, ему бы
не понравилось общее состояние прессы, однако он бы смог заметить ряд изменений, которые произошли
благодаря докладу, сделанному его Комиссией более полувека назад29 .
Комиссией была выработана теория социальной ответственности журналиста, выраженная в пяти
нормах:
— Журналист должен давать справедливый и всесторонний отчет о событии
— Деятельность журналиста должна быть форумом для обмена комментариями
— Журналист обязан давать представительную картину групп
— Журналист должен представлять и разъяснять цели и ценности общества
— Журналист обязан обеспечивать полный доступ к информации дня.
Сегодня свой профессиональный кодекс имеет каждая национальная журналистская организация,
например, Общество профессиональных журналистов, Американская газетная гильдия, Ассоциация
издателей и пресс — менеджмента, Ассоциация журналистов электронных СМИ и другие.
Очевидно растущее внимание журналистских кругов к проблеме соблюдения правил профессиональной
этики. Объясняется это, на наш взгляд, не только влиянием громких событий и скандалов, в которых
зачастую оказываются замешаны журналисты, но и наличием большого числа и периодических изданий, и
электронных СМИ, и форумов, на которых широко обсуждаются проблемы соблюдения этики СМИ. И если в
середине XX века профессиональные кодексы были больше характерны для национальных организаций и
самых влиятельных газет и информационных агентств, то в настоящее время и не очень крупные газеты, и
создающиеся медиакомпании стремятся регламентировать права и обязанности сотрудников.
На наш взгляд, существование и развитие кодексов профессиональной этики журналиста положительно
влияет на работу журналиста. Однако зачастую принятие многих кодексов сопровождалось дебатами в
журналистских кругах. Основной аргумент не в пользу кодексов — возможное противостояние их Первой
поправке и излишнее ограничение журналисткой деятельности, то есть прямая угроза свободе слова. Однако
как бы ни назывался документ, регламентирующий профессиональную деятельность журналистов — Кодекс,
Декларация, Устав, Каноны — он не имеет юридической силы, а носит лишь рекомендательный характер. И
несмотря на то, что многие кодексы написаны высоким «штилем» и часто сформулированы как кредо или
«высочайший образец поведения» (например, Декларация принципов Американского общества издателей
газет), они являются не легитимным документом, а лишь сводом правил для членов той или иной
профессиональной группы. Есть случаи, когда кодекс является не просто рекомендацией, а скорее
документом, предполагающим личную ответственность.
Этический кодекс Национальной ассоциации фоторепортеров напечатан на специальном бланке
заявления о вступлении в члены данной организации. Кроме текста кодекса, на бланке содержатся все
сведения о вступающем в члены НАФ, который затем ставит свою подпись под кодексом.
Многие исследователи признают, что этические кодексы — это важный механизм регулирования
профессиональной деятельности. Письменное закрепление норм и правил помогает и журналистам, и
редакторам — одни знают, к чему стремиться в своей работе и какими принципами руководствоваться,
другие — что требовать с подчиненных.
Однако несмотря на, казалось бы, очевидную практическую полезность кодексов, в журналистском
сообществе немало и их противников. В основном кодексы упрекают в излишней обобщенности, так
прописать правила для каждого конкретного случая не представляется возможным. Это приводит к тому, что
многое в профессиональной работе остается на усмотрение журналиста. «Кодексы — плохие помощники
журналистам, которым приходится каждый день продираться сквозь огромные туманные ландшафты. Они не
могут помочь точно определить всю территорию. Поэтому многие журналисты говорят, что нет ни одного
полезного кодекса, который мог бы мгновенно разрешить любую этическую дилемму независимо от других
решений»30 . Конкретное решение профессионал должен принимать, основываясь на своих моральных
принципах, а его окончательный выбор зависит от объективных и субъективных условий конфликтной
ситуации.
Конечно, нельзя отрицать тот факт, что излишняя обобщенность документов, пространность и
напыщенность формулировок затрудняет понимание сути этических принципов, которые зачастую можно
выразить несколькими простыми предложениями. К тому же отнюдь нередки случаи, когда нормативные
документы носят противоречивый характер и вызывают больше вопросов, чем ответов. В этом случае вполне
правомерен вопрос вообще о необходимости таких тяжеловесных кодексов.
8
Однако среди медиаэкспертов есть и защитники этических кодексов обобщенного характера. Этические
кодексы обязательно должны касаться общих вопросов; чем больше они затрагивают конкретные вопросы,
тем дальше они уходят от современного понимания проблемы31 . Таким образом, в кодексах будет больше
информации о том, что не нужно делать, чем о том, что нужно.
По мнению автора данной работы, нельзя отрицать необходимость кодексов для СМИ, и к написанию
нормативного документа руководители изданий и медиаорганизаций должны отнестись со всей
тщательностью и вниманием, чтобы кодекс соответствовал уровню и направлению издания. Для
национальной общественной организации вполне допустим кодекс, в котором только излагаются основные
принципы и нормы для членов данного объединения. Одна, если речь идет о большой медиакомпании, в
которую входит несколько СМИ, то этические нормы должны быть расписаны как можно более подробно, с
учетом направления данного СМИ и его места в системе массовых коммуникаций.
Кодексы профессиональной этики можно разделить на две основные группы, взяв за основу отношение
этих кодексов к журналистскому сообществу:
Институциональные. К ним относятся кодексы национальных журналистских организаций, таких как
Общество профессиональных журналистов, Американская газетная гильдия, Ассоциация издателей и пресс
— менеджмента, Ассоциация журналистов электронных СМИ и многие другие.
В свою очередь институциональные кодексы делятся на общие и специализированные, в зависимости от
деятельности данной организации. Общие кодексы — это нормативные документы общенациональных
журналистских сообществ, которые объединяют профессионалов из разных сфер журналистики. К ним
относится, например, Кодекс этики Общества профессиональных журналистов США. Таких кодексов совсем
немного, что, собственно, следует из их названия. К ним относятся не только нормы и принципы
профессиональной деятельности таких известных организаций, как Ассоциация журналистов электронных
СМИ, Американская газетная гильдия или Национальная ассоциация фоторепортеров. Принципы и нормы
объединяют работников общественного радио и телевидения, работников информационных служб,
репортеров и пресс — менеджеров.
Производственные. В их число входят кодексы непосредственно СМИ: газеты, телекомпании,
информационного агентства или центра по связям с общественностью. Все ведущие СМИ, несмотря на
казалось бы и так достаточное количество институциональных кодексов, создали собственные стандарты
профессионального поведения для своих сотрудников. Эти кодексы связаны в основном с
«процессуальными» аспектами журналистской деятельности, как например, использование сомнительных
методов сбора информации, публикация фотографий, вопросы по предотвращению конфликтов интересов и
другие. Свои кодексы есть у газеты «Вашингтон пост» и журнала «Ньюсуик», агентства Ассошиэйтед пресс,
телекомпании Си-эн-эн, компании Доу-Джонс и других СМИ.
Некоторые критики могут обвинить данную классификацию этических кодексов в излишней
структурированности. Ведь очевидно, что основные принципы «кочуют» из одного нормативного документа в
другой, и не редко они отличаются только заголовками. Подобное замечание, конечно, правомерно. Но, с
другой стороны, такая многоуровневая структура дает более полное представление о развитии и системе
кодексов этики в США. И, на наш взгляд, ее знание совершенно необходимо редакторам и исследователям
СМИ в разработке этической политики издания — при возникновении вопросов или разрешении споров
всегда можно обратиться к кодексу авторитетной организации.
Для нас же приведенная выше структура этических кодексов является своего рода основой для
дальнейшей классификации, которая в свою очередь даст более развернутое представление о системе
нормативных документов журналистской этики в США. Для классификации возьмем два принципа:
структурный и контекстуальный.
В основе структурного принципа классификации лежат особенности построения этических кодексов. В
большинстве случаев нормативный этический документ представляет собой текст, разделенный на несколько
параграфов. Обычно кодекс начинается с введения или преамбулы (например, кодекс Американского
общества редакторов газет), где сообщается, для кого предназначен данный нормативный документ и какие
цели он преследует. Затем в определенной последовательности авторы кодекса приводят основные нормы и
принципы, которые должны быть приняты в организации (или редакции). По этому принципу этические
кодексы условно можно разделить на нормативные документы «упрощенной» и «усложненной» структуры.
«Упрощенная» структура в основном характерна для кодексов национальных журналистских
организаций. И Кодекс этики Общества профессиональных журналистов США, и Декларация принципов
Американского общества редакторов газет занимают три-четыре страницы, на которых в четкой
последовательности излагаются основные постулаты для членов данных журналистских объединений. Для
производственных кодексов характерна «усложненная» структура. В них так же, как и в «упрощенных»
излагаются основные принципы работы, но с уточнениями и классификацией этих принципов.
Интересен с этой точки зрения этический кодекс компании «Ганнетт». В данном документе несколько
разделов, каждый из которых посвящен какой-либо из сторон журналисткой работы. Например, «Обязанности
по отношению к компании «Ганнетт», «Отношения с коллегами», «Правила поведения в ситуациях, в которых
могут быть конфликты интересов». В кодексе уделено внимание тому, каким образом журналисты будут
принимать эту директиву — сначала ее нужно внимательно прочитать, при обнаружении ошибок или
неточностей — сделать пометки на полях, обо всех сомнениях сообщить начальству. Отдельно в этом
документе говорится, как действовать сотрудникам, занимающимися журналистскими расследованиями и
какими принципами должны руководствоваться работники компании в отношениях с властью. В конце
документа приводится список самых распространенных запретов: не принимать подарки от частных лиц, не
ездить в оплаченные командировки, не использовать продукты и напитки, доставшиеся бесплатно.
Любопытна следующая подробность: составители кодекса требуют, чтобы полученные бесплатно или в
подарок цветы и продукты питания направлялись неимущим, однако если «съестное» — это всего лишь
пакетик с печеньем, его можно разделить с коллегами32 .
9
Контекстуальный принцип классификации этических документов подразумевает содержательный анализ
нормативных актов, в которых отражены основные принципы журналисткой деятельности. Некоторые
кодексы написаны в форме «кредо»: «Мы верим» и т.д., как, например, написано в этическом кодексе
Общества профессиональных журналистов США. Другие представляют собой свод конкретных правил,
которым должен следовать профессионал, и определяют основные санкции за нарушение этих правил.
Кодексы первого типа в большинстве случаев определяют главные принципы журналисткой профессии в
США, а именно: ответственность, правдивость, точность, объективность, порядочность, независимость и
беспристрастность. В какой бы национальной профессиональной организации журналист не состоял — в
Ассоциации издателей и пресс—менеджмента, в Американском обществе редакторов газет или в Обществе
профессиональных журналистов, он везде должен будет познакомиться с этими принципами.
В общем такое содержание не характерно для производственных кодексов — все они стараются
максимально детализировать правила и нормы для своих сотрудников, с тем чтобы дать подробные
рекомендации и определить наказания. Однако есть и исключения. Например, редакторы агентства
Ассошиэйтед Пресс приняли Кодекс этики для газет и их сотрудников, очень напоминающий документы уже
ранее упомянутых национальных организаций. В этом кодексе также изложены основные принципы
профессиональной деятельности: ответственность, точность и беспристрастность. Видимо, это не случайно
— составители кодекса явно апеллировали не только к работникам информационного агентства, но и к
работникам прессы вообще. «Настоящий Кодекс является эталоном, по которому сотрудники газет могут
сверять свою работу. Он составлен в надежде, что газеты и люди, которые в них работают, будут
привержены высочайшим этическим и профессиональным стандартам поведения»33 .
Кодексы, принадлежащие к другой контекстуальной группе, в которых подробно излагаются принципы и
правила, не претендуют на столь высокое предназначение — быть эталоном поведения для всех
журналистов. В их основе лежат все те же главные моральные принципы журналистской профессии, однако
они «адаптированы» и конкретизированы. Например, «быть честным» не подразумевает только честность и
беспристрастность в освещении событий или сборе информации. Такое качество необходимо журналисту и
во взаимоотношении с начальством, и с источником информации, и с коллегами (не утаить подаренный пакет
с печеньем, а честно поделиться с коллегами по работе). И это касается всех остальных принципов работы
журналистов. В качестве примера можно взять Этический кодекс Ассоциации журналистов электронных СМИ
и один из важнейших принципов американской журналистской этики — беспристрастность. Он выражается в
следующих конкретных правилах: не использовать аудио- и видеоматериалы с целью обмана аудитории; не
вводить в заблуждение общественность, представляя в виде «живых новостей» заранее отрепетированные
сюжеты; выделять личные мнения и комментарии и ряд других.
В качестве одного из самых подробных (с точки зрения содержания) мы рассмотрим Этический кодекс
калифорнийской компании «Найт Ридер», принятый в конце 2002 года. Уже в предисловии к основному тексту
содержится достаточно необычная информация для такого рода документов — составители кодекса
справедливо отмечают, что этот документ не может содержать в себе решения для всех затруднительных
ситуаций. Этический кодекс компании дает лишь общее направление морального поведения для своих
сотрудников. И это касается не только корпоративных отношений. «Настоящий кодекс также определяет
нормы человеческого поведения в семье — это в свою очередь влияет на работу сотрудников…»34 .
Основными разделами Этического кодекса «Найт Ридер» являются: «Предотвращение конфликта
интересов», «Сотрудничество с другими компаниями», «Политическая активность», «Конфиденциальная
информация», «Отношения с законом», «Равные возможности для каждого сотрудника», «Подарки»… Если
говорить о последнем положении, то сотрудникам компании, как и в основном всем журналистам, запрещено
принимать подарки «со стороны». Однако, если отказаться неудобно, сотрудник может принять что-то не
очень ценное. Остальные подарки должны быть возвращены с вежливой запиской, в которой объясняются
правила компании.
Один из последних разделов этого кодекса посвящен крайне необычной теме — защите окружающей
среды и условиям безопасности сотрудников «Найт Ридер». Компания берет на себя ответственность за то,
чтобы работа сотрудников приносила как можно меньше вреда окружающей среде и здоровью людей
(контроль за уровнем чистоты и влажности воздуха в помещениях, уборку мусора, проветривание и т. д.).
Составители Этического кодекса также призывают всех сотрудников компании сообщать о нарушениях в
данной сфере. Составители кодекса «Найт Ридер» не устают предупреждать, что данный кодекс носит лишь
общий характер и не является стопроцентной гарантией решения всех этических вопросов. В конце
нормативного акта компания призывает всех сотрудников обращаться за помощью к руководителям отдела
кадров и других отделов за помощью.
Возможно, что подобную информацию в этическом кодексе некоторые сочтут излишней и скажут, что это
совершенно не относится к принипам профессиональной деятельности журналиста. Однако нам кажется
крайне любопытным то, что в нормативном документе «Найт Ридер» уделено внимание вопросу
экологической безопасности сотрудников компании. Это значит, что этические кодексы не останавливаются
только на привычном перечислении главных принципов журналисткой работы, запретах и санкциях. Круг
вопросов, поставленных в этических документах, становится шире, в них говорится не только об
обязанностях журналиста, но и об обязанностях компании по отношении к ее сотрудникам. Это, на наш
взгляд, не может не оказать позитивного воздействия на развитие этических кодексов.
Также нами была встречена еще одна классификация этических кодексов, предложенная Робертом
Стилом и Джэйем Блэком, которые провели анализ более тридцати кодексов Американского общества
редакторов газет. В основе этой классификации лежит та позиция, которую занимают прежде всего
составители кодексов по отношению к их пользователям. Следовательно, кодексы можно разделить на
позитивные и негативные. Одни из них занимают дружественную позицию по отношению к читателю —
пользователю: по своему стилю напоминают беседы между коллегами, обосновывают правила и принципы
работы, в мягкой, но уважительной форме стимулируют к совершенству профессиональной деятельности.
10
Другие являются более негативными по своей тональности, изобилуют заповедями наподобие «не укради»,
проникнуты отеческими нотками.
Данная система, как и любая другая, вполне приемлема для классификации этических кодексов. Хотя, на
наш взгляд, этот принцип классификации носит ярко выраженный персонифицированный характер — каждый
исследователь усматривает позитивный или негативный тон в разных вещах. К рассмотрению такого
серьезного вопроса как профессиональные кодексы журналистики лучше подходить рационально и больше
уделять внимание содержанию документов, чем их эмоциональному наполнению.
В целом, кодексы профессиональной журналистской этики претерпели довольно серьезные изменения,
связанные с политическими и социальными событиями в США и в мире, и с развитием журналистики. Объем
кодексов увеличился от одной-двух страниц до целых брошюр, они стали затрагивать самые разные аспекты
деятельности журналистов и редакций. Тем не менее этические кодексы были и остаются основным и одним
из важнейших способов регулирования СМИ.
Другим, не менее важным механизмом самоконтроля СМИ, является институт омбудсмена.
В переводе с древнескандинавского слово «омбудсмен» означает «человек, который следит за тем, как
чистят трубы и убирают с улиц снег, лед и мусор». Со временем значение этого слова трансформировалось и
сегодня омбудсменами называют штатных сотрудников, которым предоставлена определенная степень
свободы, чтобы вести расследования и разбирать жалобы потребителей. Омбудсмен анализирует работу
корреспондентов и редакторов, составляет отчеты по их работе для руководителя издания, пишет
критические обзоры редакционной деятельности для сотрудников и собственные статьи. Омбудсмены также
занимаются рассмотрением читательских жалоб, разбираются в них и призывают редакцию к ответу.
Институт омбудсмена, также как и советы прессы, возник в Швеции. Впервые вопрос об этом институте
саморегулирования прессы в марте 1967 года поднял редактор «Вашингтон пост» Бен Багдикян. В журнале
«Инквайер» был опубликована его статья, посвященная кризису читательского доверия в США. Бен Багдикян
считал, что с введением института омбудсмена можно будет избежать дальнейшего разочарования
американской аудитории в прессе. «Однажды один смелый владелец возьмет на себя эту ответственность и
представит общественности омбудсмена … говорить, представлять газету, быть символом газеты, и, если
улыбнется удача, провоцировать читательский интерес»35 .
Через несколько месяцев журналист по вопросам трудовых конфликтов газеты «Нью-Йорк таймс» А. Р.
Рэскин опубликовал статью в воскресном номере газеты, в которой утверждал, что современная пресса
недостаточно себя критикует. «Суть моего предложения заключается в том, — писал Рэскин, что необходимо
учредить Отдел внутренний критики, который бы проверял публикации газеты на точность и правдивость.
Отдел будет обладать достаточным уровнем свободы и выполнять роль омбудсмена для читателей»36 .
Такой отдел в «Нью-Йорк таймс» так и не появился, кроме того, она стала последней из крупных газет в США,
которая в 2003 г. ввела институт омбудсмена.
О таком способе саморегулирования, как институт омбудсмена, шла речь еще в 1947 г. в докладе
Комиссии Хатчинсона, когда он и другие члены Комиссии выступали с призывом «очистить свой дом». Однако
первые омбудсмены в США появились буквально через восемь дней после публикации статьи Бена
Багдикяна — и впервые в американской газете штата Кентукки «Луисвилль Таймс» появился омбудсмен. В
1970 году институт омбудсмена появился и в «Вашингтон пост» Это был первый омбудсмен в США, который
не только принимал читательские жалобы, но и публиковал свои статьи с критическими комментариями
относительно материалов в газете.
Основное отличие омбудсменов в США заключается в том, что они являются частными лицами и не
служат правительству. Некоторые газеты, например, «Вашингтон Пост» и «Сиэтл Таймс», пытались
обеспечить независимость омбудсменам, заключая с ними невозобновляемые контракты. Несмотря на
примеры некоторых ведущих информационных организаций («Вашингтон Пост», «Чикаго Трибюн», «Бостон
Глоб» и «Си-би-эс Ньюс»), медийные компании демонстрируют явное отсутствие энтузиазма в отношении
введения должностей омбудсменов в СМИ. В США 1450 ежедневных газет. Однако лишь в 37-ми из них есть
омбудсмены.
Артур Науман — один из руководителей Организации газетных омбудсменов сообщал, что количество ее
членов в Америке остается на уровне все тех же 36 человек в течение почти двух десятилетий37 . Эти
сведения приходятся на то время, когда не было омбудсмена в «Нью-Йорк Таймс». Интересно, что число
иностранных членов возросло в последние годы. В эту организацию входят около 20 омбудсменов из других
стран, включая Японию, Испанию, Израиль, Мексику и Бразилию.
Отнюдь не все медиаэксперты считают институт омбудсмена необходимым механизмом самоконтроля
СМИ. Некоторые исследователи наоборот видят в омбудсменах угрозу для прямого контакта читателей и
редакторов. Нам сложно поверить, что существование подобной точки зрения может быть серьезным
препятствием на пути развития института омбудсмена. Омбудсмены призваны помогать редакторам, а не
мешать их общению с читателями. Тот факт, что так долго сопротивляющиеся этому методу
саморегулирования газеты, как «Нью-Йорк таймс», в конце концов назначают «читательского редактора»,
говорит о том, какое значение имеет институт омбудсмена для СМИ.
В данной главе мы обосновали понятия «этика», «профессиональная этика журналиста» и, наконец,
«этическая политика» издания, которое является одним из основополагающих для дальнейшего
исследования. Как выяснилось, важной составляющей этической политики являются механизмы
саморегулирования СМИ. Мы рассмотрели три главных механизма: совет прессы, профессиональные
этические кодексы и институт омбудсмена. Из рассмотренных механизмов два последних получили наиболее
широкое распространение в США.
Таким образом, во второй главе мы акцентируем свое внимание на институте омбудсмена газеты «НьюЙорк таймс», ее профессиональных этических кодексах, а также рассмотрим еще ряд других явлений,
которые, на наш взгляд, оказали влияние на развитие этической политики газеты.
11
2. Этическая политика «Нью-Йорк таймс»: моральный выбор профессионалов
2.1. Основные предпосылки формирования профессиональной этики редакции
Этическую политику «Нью-Йорк таймс» целесообразно рассматривать в контексте истории мировой и
американской журналистики, а также основных политических, культурных и социальных тенденций, которые
оказали сильное влияние на формирование и развитие газеты и ее профессиональной этики.
Первый номер «Нью-Йорк таймс» вышел 18 сентября 1851 года. На первой полосе было напечатано
обращение к читателям отцов-основателей газеты Генри Реймонда и Джорджа Джонса: «Сегодня мы
публикуем первый номер «Нью-Йорк дэйли таймс» и мы намерены это делать каждое утро за исключением
воскресений все последующие годы»38 . Основатели газеты сдержали свое обещание, и со временем «НьюЙорк таймс» стала одним из важнейших источников информации для американцев, освещавшим все главные
события в США и в мире, и рупором идей сначала Республиканской, а с середины 70-х годов
Демократической партии. Начало развития этической политики газеты приходится на конец XIX века, когда
издатели газет стали стремиться устанавливать редакционную независимость от политической идеологии.
В 1886 году «Нью-Йорк таймс» купил молодой издатель из Теннеси Адольф Окс. Именно ему
принадлежит самая знаменитая декларация финансовой и интеллектуальной независимости того времени.
Он считал, что большинство жителей Нью-Йорка уже устало от безвкусно сенсационной журналистики в
стиле Херста и Пулитцера — пришло время для другого тона в журналистике. Под незатейливым заголовком
«Деловое объявление» в первый день своего владения газетой Адольф Окс опубликовал слова, ставшие
затем его великим наследием. Самую главную задачу он обозначил для себя так: «давать новости
беспристрастно, без боязни и предпочтений, несмотря на интересы партий и сект»39 . Также им был
сформулирован известный слоган газеты — «Все новости, которые подходят для печати». Адольф Окс
считал, что эта фраза сможет подчеркнуть трезвый и тщательный подход газеты к этическим вопросам
профессии.
Многие издатели ставили перед собой такие же цели, но Адольф Окс был единственным, кто
действительно искренне желал и стремился добиться поставленной задачи. Издатели газет по всей стране
перепечатывали его знаменитые слова. «Нью-Йорк таймс» стала одной из самых влиятельных газет в США и
в мире. Модели Окса — ставить интересы читателей превыше политических и финансовых интересов газеты
— стали следовать и другие владельцы американских изданий.
Таким образом, еще в конце XIX века, благодаря Адольфу Оксу, «Нью-Йорк таймс» озвучила основную
идею своей этической политики — следовать прежде всего интересам читателей — и, следовательно, на
долгие годы оказалась в центре внимания американского и мирового журналистского сообщества.
Разумеется, не всегда такое повышенное внимание «Нью-Йорк таймс» было на руку, да и следование
выбранному приоритету нередко приводило к критике издания. Особенно остро это проявилось в XX веке,
богатом на военные конфликты и политические скандалы.
В начале века многие журналисты попали под сильное влияние растущей политической пропаганды и
газетных агентов. В то время как Фрейд разрабатывал теории психоанализа, а Пикассо экспериментировал с
кубизмом, некоторые журналисты задумались над вопросами человеческого субъективизма и стали
внимательнее присматриваться к тому, как крупные газеты освещают те или иные громкие события. «НьюЙорк таймс» не избежала критики. В 1919 году выдающийся публицист Уолтер Липпман и Чарльз Мерз,
редактор «Нью-Йорк уорлд», написали влиятельный обзор о том, насколько сильно были искажены
материалы в «Нью-Йорк таймс», посвященные революции в России. Уолтер Липпман писал: «События были
представлены не так, как они происходили на самом деле, а как журналисту хотелось, чтобы они
происходили. Это журналистика случайного свидетеля»40 . Возможно, что это как раз тот случай, когда
журналист, не имея фактических данных о приоритетах читателей, опирается на свою интуицию и забывает о
главном журналистском принципе — объективности.
Однако годом раньше «Нью-Йорк таймс» полностью оправдала доверие читателей, опубликовав ряд
статей, посвященных сильнейшей эпидемии гриппа. Когда эпидемия приобрела масштабный характер,
первыми об этом заговорили на страницах «Таймс». В редакционных статьях говорилось о существующей
проблеме, о дебатах, которые возникли между национальными и местными организациями здравоохранения,
указывались основные вопросы и причины дискуссии. Таким образом, публикации «Таймс» сыграли
значительную роль в общественных дебатах.
К теме эпидемии вернулись почти век спустя — и статьи «Таймс» опять вызвали огромный читательский
интерес. Журналисткой работе немало помогли письма и обращения читателей. Для освещения этой темы
была выбрана именно «Нью-Йорк таймс», — пишет обозреватель журнала «Куотерли» Дебра Блейкли, —
«потому что это элитное издание, которое может ставить любые вопросы — общенациональной и
международной важности — на повестку дня как любой президент или диктатор. Когда «Таймс» начинает
освещать какую-либо определенную тему, большинство других национальных газет также начинают говорить
о ней, уделяя пристальное внимание и ставя материалы на первую полосу. Кроме того, уровень
популярности и доверия к «Таймс» читателей остался на том же уровне, что и в середине XIX века»41 .
Сложно сказать, насколько подобное постоянство является положительным фактором в развитии газеты.
Однако относительно соблюдения этических норм, нам кажется, что следование старым принципам —
явление больше позитивное, чем негативное.
Таким образом, прежде чем перейти к рассмотрению событий середины XX века, следует сказать, что
первые этические принципы «Нью-Йорк таймс» — соблюдение интересов аудитории и противостояние
политическому и финансовому давлению — стали основой для дальнейшего формирования этической
политики. А благодаря первой декларации Альфреда Окса в 1886 г. «Нью-Йорк таймс» стали считать
12
своеобразным эталоном журналистской честности и объективности. Бурные годы середины XX века
показали, насколько тяжело защищать это почетное звание.
В начале 60-х годов «Нью-Йорк таймс» оказалась участницей одного из самых громких дел в
американской судебной практике по делам о диффамации — «Деле «Нью-Йорк таймс» против Салливана».
Несмотря на то, что это дело прежде всего касается юридических вопросов и оказало огромное влияние на
развитие законодательства о СМИ, в нем также есть и аспект соблюдения профессиональных норм в
журналистике, который, в свою очередь, отразился на развитии этической политики.
В марте 1960 г. «Нью-Йорк таймс» опубликовала на всю полосу некоммерческое объявление под
заголовком «Прислушайтесь к растущему голосу протеста», подписанное видными общественными
деятелями того времени, активистами «Комитета по защите Мартина Лютера Кинга и по борьбе за свободу на
Юге». В объявлении рассказывалось о том, что происходит на Юге страны, как там ущемляют права
чернокожего населения, а также в нем говорилось о событиях в г. Монтгомери (штат Алабама) — местная
полиция применяет карательные меры против студентов Алабамского колледжа, выступающих за
предоставление неграм равных прав на обучение вместе с белыми.
Спустя некоторое время после публикации объявления государственный служащий Л. Салливан,
который работал в Монтгомери, написал письмо в редакцию газеты с просьбой опровергнуть факты, которые
содержались в объявлении. Получив от газеты недружелюбный ответ, Салливан подал в суд г. Монтгомери
иск против газеты о защите чести и достоинства, в котором потребовал возместить ему тот моральный
ущерб, который он понес в результате публикации. Л. Салливан отвечал за работу полицейского управления
города, и, прочитав объявление в «Нью-Йорк таймс», он испытал чувство личной обиды.
Проходивший в Монтгомери суд удовлетворил иск господина Салливана и обязал газету выплатить ему
1 млн. дол. США. На суде выяснилось также, что часть того, о чём сообщалось в “Нью-Йорк таймс”, вообще
не соответствовала действительности. Так, например, в объявлении говорилось, что полиция арестовывала
Мартина Лютера Кинга, известного борца за права негров, семь раз, на самом же деле его арестовывали
четыре раза; что студентов пытались уморить голодом, опечатав столовую и повесив на ее дверь висячий
замок, фактически же этого не было.
Утверждалось, что студенты в знак протеста распевали песню «Америка». На самом деле они исполняли
гимн «Звездно-полосатый флаг».
Дело получило огласку и стало толчком для кампании против СМИ Севера. «Нью-Йорк таймс», понимая
последствия проигрыша в суде, добилась того, чтобы дело принял к рассмотрению Верховный суд США. Из
девяти судей Верховного суда пять согласились с проектом решения, и иск компании «Нью-Йорк таймс» был
удовлетворён.
В результате этого Дела Салливана было поднято к обсуждению ряд важных и актуальных вопросов для
американского законодательства в сфере СМИ. Однако нас интересует следующее — у редакторов «НьюЙорк таймс» была возможность убедиться в том, что многое из написанного в пресловутом объявлении не
соответствовало действительности. Для этого достаточно было лишь прочитать подшивку собственной
газеты за несколько предыдущих недель, где, в общем-то, и сообщалось о том, сколько раз был арестован
Мартин Лютер Кинг, за что исключили студентов из колледжа и т.д. Об этом был задан вопрос на суде. В
ответ редакция заявила, что текст объявления был подписан уважаемыми в обществе людьми, и она
посчитала возможным поверить их мнению, хотя этические нормы требуют от журналистов и редакторов
проверки всех источников информации. «Дело Салливана» вызвало большое внимание в прессе и
журналистском сообществе. Несмотря на публичное признание отсутствия вины «Нью-Йорк таймс», это
вызвало и много критики в адрес редакции. Даже если письмо и подписано уважаемыми в обществе людьми,
это отнюдь не значит, что редакторы должны относиться к нему спустя рукава и публиковать, не читая и не
проверяя факты. Выполнение этого является их профессиональной обязанностью, и, несомненно,
безответственность редакции в «деле Салливана» не осталась незамеченной прежде всего читателями,
интересы которых «Таймс» ставит превыше всего…
Одной из главных проблем в XX веке была проблема взаимоотношения политики государства и средств
массовой информации. Поведение прессы и, в частности, «Нью-Йорк таймс», в данных ситуациях,
свидетельствует не только об уровне отношений государства и СМИ, но и о направлении этической политики
газеты. Три события, которые оказали влияние на это в шестидесятые годы: движение маккартизма,
инцидент Ю-2 и случай в Бэй оф Пигз.
Последний инцидент касался непосредственно «Нью-Йорк таймс». Президент Кеннеди убедил в целях
национальной безопасности не давать в печать информацию о том, что готовится вторжение в залив. Однако
уже после того, как это произошло, президент публично заявил, что «Таймс» должна была сообщить об этом,
тогда бы он отменил это вторжение, и США избежало бы одного из самых громких провалов в истории
международных отношений.
В 1966 г. Клифтон Дэниэл, управляющий редактор «Таймс», опубликовал статью, в которой признавал,
что редакция сделала ошибку, не опубликовав сообщение о вторжении в залив Кочинос, и в будущем этого
не повторится. В связи с этим Пол Уэвэр, редактор «Форчун» («Fortune»), назвал «Таймс» «выдающейся
журналистской организацией»42 — до этого в интересах национальной безопасности она действовала с
правительством заодно.
Это ясно говорит о том, что были случаи, когда правительство откровенно глушило новости, и было
поймано на этом. А речь Пола Уэвера оказала влияние на пересмотр неофициальных обязательств
правительства и журналистики. Дальнейшее развитие темы отношений и обязательств государства и прессы
получила в связи с делом «Бумаги Пентагона» и Уотергейтским скандалом. Ни одно дело, слушавшееся в
Верховном Суде за последние десятилетия, не иллюстрирует так ярко потенциальный конфликт между
требованиями свободы прессы и интересами национальной безопасности, как дело о Бумагах Пентагона. Для
формирования этической политики «Нью-Йорк таймс» оно имело не меньшее значение, чем «дело
Салливана».
13
В 1971 году высокопоставленный правительственный чиновник передал в распоряжение газеты «НьюЙорк Таймс» Бумаги Пентагона — сверхсекретное исследование растущего участия США в войне во
Вьетнаме, проведённое Министерством обороны. 13 июня 1971 года газета приступила к публикации серии
статей, основанных на этих документах. Когда правительство узнало об этом, Министерство юстиции
потребовало выдать временный запретительный ордер, налагающий ограничение на публикацию
документов, и это ходатайство правительства было удовлетворено.
В своём обращении к суду исполнительная власть заявила, что суд должен стать единоличным
экспертом, отстаивающим интересы национальной безопасности, и необходимо издать постановление суда,
обеспечивающее соблюдение этих интересов. В свою очередь газета выступила с заявлением, что такой
подход может явиться нарушением свободы прессы, гарантированной Первой поправкой к Конституции США.
Представители газеты также утверждали, что на самом деле правительство в большей степени
руководствовалось стремлением установить политическую цензуру, нежели защитить национальную
безопасность.
30 июня 1971 года Верховный Суд принял решение по делу «Нью-Йорк Таймс» против Соединённых
Штатов» в пользу газеты, и документы были впоследствии опубликованы. Члены суда подтвердили, что
Конституция строго придерживается принципа «презумпции» в отношении свободы прессы. Суд оставил
открытым вопрос о возможности возникновения неблагоприятных последствий в результате публикации в
газете секретных документов, однако он отметил, что в данном случае правительству не удалось привести
доказательства возникновения каких-либо нежелательных результатов.
«Дело о Бумагах Пентагона» подтвердило ценность Первой поправки», — заявил Джим Гудейл, главный
юрисконсульт газеты «Нью-Йорк Таймс» во время принятия этого исторического решения. — Она служит
щитом от действий слишком усердного правительства»43 . Гудейл подчёркивает, что в других случаях
правительству удалось добиться прекращения публикации засекреченных документов. В ряде случаев оно
получало временные запретительные приказы, тем не менее, Гудейл утверждает, что ему не известны дела,
когда ордер на запрет публикации «выдавался бы судом бессрочно».
Управляющий редактор «Таймс» А. М. Розенталь заявил, что данная публикация была обоснована с
точки зрения конституционных прав газеты и интересов всей страны. «Может ли быть украдено решение,
принятое три года назад и оказавшее огромное влияние на то, что пришлось заплатить стране и народу за
это, будь то хорошо или плохо? Как можно украсть умственный процесс выбранного или назначенного
правительства?»44 . Оправданием для газеты может служить только то, что опубликованный материал был
честно основан только на бумагах Пентагона, без вмешательства журналистов и редакции. Этот случай
является важным этапом для развития проблемы работы с источниками информации: на какие данные имеет
право ссылаться журналист, а в каких случаях следует не нарушать этических норм, публикуя информацию,
основанную на фактах из сомнительных источников.
Следующим событием, оказавшим влияние на работу журналистов в «Таймс», стал Уотергейтский
скандал, в который оказалась вовлечена администрация республиканцев в 1973-1974 гг. Во время
предвыборной кампании 17 июня 1972 в помещении Национального комитета Демократической партии были
арестованы пятеро взломщиков.
В ходе расследования выявилась связь между ними и комитетом за переизбрание на второй срок
президента-республиканца Р. Никсона. Журналисты газеты «Вашингтон пост» Б. Вудворду и К. Бернштейну
при помощи анонимного источника, ставшего известным как «Глубокая глотка» проникновение взломщиков в
помещения Демократической партии имело целью установку там подслушивающей аппаратуры
Республиканской партии. После проведенной проверки президент Р. Никсон был вынужден передать в
Конгресс подлинные магнитные пленки с записью разговоров в Овальном кабинете, из которых стало ясным
его личное участие в этом деле. Ряд ближайших помощников президента были приговорены к тюремному
заключению. Под угрозой импичмента, рекомендованного 30 июля 1974 Комитетом по юридическим вопросам
Палаты представителей, президент Никсон в августе 1974 г. подал в отставку.
Несмотря на то, что «первооткрывателями» были журналисты «Вашингтон пост», Уотергейтский скандал
широко освещался в прессе. Президент Никсон назвал сообщения в прессе «неистовыми, истеричными,
искаженными и жестокими»45 .
Уотергейтское дело и «Бумаги Пентагона» послужили тому, что два влиятельнейших института — пресса
и государство — стали способны на запугивание, противостояние, стали возражать и искать пути для
замалчивания друг друга.
Несомненно, подобные тенденции отразились на работе журналистов и на развитии механизмов
саморегулирования. Показательно, что именно в эти годы окончательно оформляется институт омбудсмена в
США.
Что касается «Нью-Йорк таймс», то именно 70-е годы называет А. Сигал как начальный этап
кодифицирования этических норм46 . И в 1970 году возникает важный элемент этической политики газеты —
колонки обозревателей, которые выходят ежедневно (в газете они обозначаются просто Op-Ed).
Один из обозревателей Гейл Коллинз отмечает, что благодаря этим колонкам «у «Нью-Йорк таймс»
всегда были особенно теплые, почти личностные отношения с читателями»47 . Ежедневные материалы,
написанные одними и теми же людьми на актуальные темы — неплохой психологический ход со стороны
редакторов газеты. Интересно, что рядом с этими колонками публиковались и публикуются материалы
редакторов. Как отмечает Гейл Коллинз, самый интересный момент в этом — когда не совпадают точки
зрения обозревателей и редакторов. В этом случае читатели могут следить за спором и даже высказывать
свое собственное мнение по поводу обсуждаемой темы. Таким образом, «Таймс» остается верной одному из
своих главных принципов, завещанному еще Альфредом Оксом, — ставить интересы читателей превыше
всего. Мы уже видели из приведенных выше примеров, что далеко не всегда это приносит только пользу, хотя
такое внимание к читателям и интерес к их мнению на протяжении столь долгого времени, безусловно,
похвален.
14
Но, с другой стороны, не только в этом должны состоять забота и внимание к читателям. Прежде всего
их интересует качественная и объективная информация, которую они могут получить со страниц газеты.
Несмотря на то, что копии самых первых нормативных актов «Нью-Йорк таймс» оказались для нас
недоступны (вежливый отказ был написан помощником сегодняшнего омбудсмена Дэниэла Окрента Артуром
Бовино), по заявлению А. Сигала именно в 70-е годы начинают письменно оформляться первые нормы и
правила журналисткой этики — пока разрозненно, отдельно по каждому вопросу.
Основные нормы, о которых пришлось задуматься редакторам и журналистам «Таймс» были подсказаны
самим временем и громкими событиями конца 60-х — начала 70-х годов. Среди них можно выделить:
объективность и честность в подаче информации, анонимность источников информации, соблюдение
фактической достоверности сведений и другие. Можно согласиться с утверждением руководителя бюро
«Нью-Йорк таймс» в Вашингтоне Майкла Орескеса: «достичь правды для журналиста очень легко — он
просто должен делать свою работу»48 . Однако не всегда журналисты, даже наученные уже горьким опытом,
соблюдают это, казалось бы, несложное правило.
Например, 17 февраля 1974 г. «Нью-Йорк таймс» опубликовала две статьи на одну и ту же тему с
совершенно разными данными. В обеих шла речь о пострадавших на Филиппинах. На полосе «Новости
недели» сообщалось о 10 тыс. погибших или пропавших без вести, в общих новостях эти данные были
опровергнуты и число жертв сократилось всего до 276. «И те и другие данные были получены из источников в
Филиппинском правительстве, просто редактор каждого отдела выбрал данные согласно своему
предпочтению» — пишет в статье «Американская пресса: правда о правде» Эдвард Эпштейн.
Этот пример ясно свидетельствует о том, насколько противоречивой может быть этическая политика
издания. Даже в большей степени, нежели от прописанных и регламентированных норм, она зависит от
частных случаев из каждодневной журналистской практики. И сколько бы ни бились редакторы и авторы
популярных колонок, один-единственный промах рядового журналиста может перечеркнуть все их труды по
завоеванию читательского интереса.
Таким образом, в первом параграфе мы определили главный принцип работы «Нью-Йорк таймс»,
написанный Альфредом Оксом — ставить интересы читателей превыше всего, и выяснили причины, по
которым «Таймс» принято считать «золотым стандартом» журналистики. Также мы рассмотрели основные
события, оказавшие влияние на становление этической политики «Нью-Йорк таймс»: инцидент в заливе
Кочинос, «Дело Салливана», «Бумаги Пентагона», «Уотергейтский скандал». Их влияние на формирование
этических принципов профессиональной деятельности бесспорно, однако, на наш взгляд, в этом периоде
существования газеты ясно ощущается нехватка четкого и вполне объемного кодификационного документа
для журналистов. Разрозненных норм и предписаний, упомянутых в интервью А. Сигалом, оказалось
недостаточно для того, чтобы полноценно применять их в работе.
2.2. Нормативные документы 1990-х гг. и их место в развитии этической политики «Нью-Йорк таймс»
Как следует из первой главы и предыдущего параграфа данной работы, на развитие этической политики
издания оказывают влияние самые разные факторы — начиная от слоганов вековой давности и колонками
обозревателей и заканчивая громкими политическими скандалами и судебными прецедентами. На вопрос:
«Что из всего этого важнее?» ответить очень сложно, так как, на самом деле, важно все в равной степени. Но
то, без чего не может существовать и развиваться этическая политика газеты — нормативные документы —
имеют, на наш взгляд, основополагающее значение. Поэтому в данном параграфе мы обратимся к тем
документам, которые были регламентированы на протяжении 90-х годов и явились основой для написания
последнего этического кодекса «Нью-Йорк таймс», а также к некоторым случаям из журналистской практики,
которые будут свидетельствовать «за» или «против» соблюдения этических норм, указанных в документах.
Журналистская практика полна случайностей, мелких нюансов и деталей, которые происходят
ежедневно и зачастую по мнению самих журналистов и их редакторов не имеют большого значения. Но это
не всегда так. Например, то, что произошло с бостонским репортером «Нью-Йорк таймс» Баттерфилдом
летом 1991 года мало обсуждалось, хотя, как мы увидим, того стоило. Этот случай является очень
показательным примером того, как журналисты пытаются добыть необходимый материал наперекор всем
существующим нормам профессиональной этики и как редакторы зачастую не видят ошибок своих
подчиненных.
Репортер Фокс Баттерфилд был обвинен в плагиате. В газете «Бостон Глоб» была опубликована статья
— вступительная речь декана Бостонской школы СМИ. Отчет «Нью-Йорк таймс», состоящий из пяти
параграфов, с точностью напоминал те же самые параграфы, опубликованные в «Бостон Глоб». Речь декана
была снята на видеопленку, которая в свою очередь была распространена и продавалась в колледже.
Репортер «Нью-Йорк Таймс» сказал, что не успел приобрести запись выступления декана, у него была только
копия материала, вышедшего в «Бостон Глоб». В пяти параграфах, опубликованных в «Нью-Йорк Таймс»
бостонская газета была упомянута только один раз, в последней части, как первая, кто выступил против
декана.
В свое оправдание Фокс Баттерфилд заявил, что при публикации материала была замена редактора, что
привело к неполной проверке материала. В плагиате он не признался. А в редакционной заметке
сообщалось, что статья была «improperly dependent» с отчета в «Глоб» — «Нью-Йорк Таймс» назвали это
«неправильно заимствованным материалом»49 . Этот случай не получил широкой огласки и остался на
совести репортера и редактора, который принимал материал.
В данном случае вина журналиста и редактора очевидна — их поведение противоречит
профессиональным этическим нормам. То, что этот проступок не получил огласки, скорее всего связано с
темой материала — если бы журналист писал о национальной безопасности или расовых конфликтах, этого
бы ему не простили. Но, мы считаем, что степень ответственности журналиста не должна слишком зависеть
15
от его специализации. Не удивительно, что в поздних кодексах «Нью-Йорк таймс», к рассмотрению которых
мы обратимся в третьем параграфе данной главы, этому вопросу будет уделено достаточно внимания.
Те этические документы, которые приходятся на рассматриваемый период, посвящены основным
нормам журналистской этики, которые уже не раз были проанализированы в кодексах национальных
профессиональных организациях — «Политика газеты «Нью-Йорк Таймс» по предотвращению конфликта
интересов» (1995 г.) и «Нью-Йорк Таймс»: Директива нашей честности» (2000 г. Мы рассматриваем данный
документ в этом периоде, так как он является вторым изданием документа, который приняли журналисты
отдела новостей в 1998 г.).
Но прежде, чем обратиться непосредственно к анализу данных документов, нам бы хотелось отметить
один из любопытных элементов этической политики «Нью-Йорк таймс» — это взаимодействие журналистов и
редакторов. Несомненную пользу этого элемента этической политики мы заметим и далее в практике газеты,
особенно в связи с «делом Блэра».
Во время освещения скандала, связанного с тогдашним президентом Биллом Клинтоном, «Нью-Йорк
таймс» рассказывала главным образом о том, почему история об обвинениях, предъявленных женщине по
имени Хуанита Броадрик вдруг всплыла наружу. Говорилось о том, что она обвиняет Билла Клинтона в
сексуальных домогательствах двадцатилетней давности, хотя она не выступала с обвинениями ни сегодня ни
раньше. Репортеры Фелисите Баррингер и Дэвид Файерстон включили в свой материал интервью с
управляющим редактором Биллом Келлером. В интервью он сказал, что уровень обвинений Броадрик
неизвестен, с точки зрения закона это вряд ли к чему-то приведет. И вообще мы уже немного устали от этого
скандала. Некоторые из граждан могли бы и не согласиться с этим, однако теперь у них кроме новостей был
еще и некоторое объяснение событий.
Здесь важным для нас представляется следующее: во-первых, репортеры посчитали важным рассказать
читателям, на каких основаниях были приняты новые решения и какие стандарты поведения повлекли за
собой эти решения; во-вторых, атмосфера в отделе новостей была такова, что репортеры вполне могли
задать подобный вопрос редактору, держа в руках карандаш и цитируя его слова.
Подобные элементы этической политики, которые представляют для нас исключительный интерес,
зачастую не находят места в регламентированных документах. Соблюдение их обусловлено практическими
соображениями и личными качествами журналиста. В этических же документах принципы излагаются в
обобщенном виде, независимо от конкретного случая.
«Политика газеты «Нью-Йорк таймс» по предотвращению конфликта интересов» излагает основные
направления деятельности «Таймс» по осуществлению непосредственно этой политики. Она выражается в
трех направлениях: защита репутации журналистской профессии; политика «Таймс» в сфере личных вкладов
и сбережений сотрудников; защита прав и коммерческих интересов компании и ее сотрудников. Кодекс
разделен на три смысловые части: «Защита репутации «Таймс» как независимого издания», «Меры по
предотвращению некорректного использования информации сотрудниками «Таймс» и «Коммерческие
интересы «Таймс» и ее сотрудников».
Главный принцип, которому должен следовать коллектив газеты, чтобы не запятнать ее репутации —
сотрудники «Таймс» обязаны воздерживаться от сотрудничества, выполнения работ и других обязательств,
которые могли бы вступить в конфликт с их основной деятельностью или скомпрометировать репутацию
«Таймс». Например, редакторы и репортеры не могут консультировать лица и организации, которые
снабжают их информацией. Сотрудники газеты могут заниматься общественной деятельностью, но только в
том случае, если это не является источником столкновения интересов и конфликтов.
Среди ситуаций, которые могут опорочить репутацию «Нью-Йорк Таймс» как независимого издания
упоминаются: сотрудничество журналистов с другими изданиями, участие в политических акциях (особенно,
если речь идет о подписании документов), выступления по радио и телевидению, соавторство с людьми, чье
положение может провоцировать конфликтные ситуации.
Этические принципы сотрудника «Таймс» должны также соблюдаться и в неформальных отношениях с
организациями или частными лицами, которые являются источником информации. Например, сотрудник,
освещающий деятельность страховой компании, не должен принимать участия в мероприятиях,
организованных этой компанией для узкого круга руководящих сотрудников (совещаниях, семинарах) в
загородной резиденции компании и оплачиваемых ею.
В связи с этими этическими нормами, которые касаются репутации газеты, любопытен случай,
произошедший с корреспондентом Линдой Гринхауз в 1989 г. Несмотря на то, что этот случай был до
публикации рассматриваемого документа, ясно, что подобные вопросы соблюдения профессиональной этики
в редакции не раз обсуждались.
Линду Гринхауз обвинили за участие в демонстрации в поддержку права на аборты. Она же назвала свое
участие анонимным проявлением участия и отметила тот факт, что не привлекала к себе внимания.
Впоследствии она сказала: «Я была не журналистом. Всего-навсего обычной женщиной в синих джинсах и
свитере»50 . Но участие в этой демонстрации редакция назвала проявлением журналистской деятельности и
сделала журналистке строгий выговор.
На наш взгляд, Линде Гринхауз предъявили слишком строгие требования, которые не соответствуют
принятым нормам и правилам в журналистской среде. Этот случай может быть вообще расценен как
нарушение прав человека и свободы личности. Демонстрация, в которой принимала участие журналистка, не
была связана с ее профессиональной деятельностью. Линда была корреспондентом «Таймс» в Верховном
суде. Если бы она освещала тему женской дискриминации или проблем здравоохранения, тогда подобные
нарекания были бы более-менее уместны. А в данной ситуации случай с Линдой Гринхауз противоречит тому,
что сказано в документе о политике в сфере конфликтов интересов.
В любой редакции подобные случаи не редкость. Избежать их или поступить правильно журналисту и
редактору во многом может помочь предыдущий опыт, который также является частью этической политики
издания. Однако, как следует из проведенного в первой главе анализа кодексов профессиональных
16
организаций, многие редакции и компании стремятся усовершенствовать нормативные акты путем
детализации и прописыванием отдельных пунктов. Это связано с усилением экономических отношений и
финансовой зависимости изданий, а, может, некоторые редакции хотят себя максимально обезопасить от
ошибок коллег.
Следующим методом предосторожности является прописывание норм для каждой специализации
журналиста. Например, сотрудники, которые работают в отделе бизнеса и финансов, не должны играть на
рынке ценных бумаг. Это может создать впечатление, что сотрудники, имеющие доступ к закрытой
информации, могут использовать ее для своей наживы. А репортеры, пишущие о какой-либо компании, не
должны иметь акции этой компании. Также они не имеют права заниматься размещением чужих вкладов или
давать советы по их размещению за плату или безвозмездно. Подобные ограничения касаются и сотрудников
отдела новостей — им не разрешается извлекать личные выгоды, используя закрытую информацию,
полученную в ходе выполнения профессиональных обязанностей.
Последняя часть этического документа «Таймс» — «Коммерческие интересы «Нью-Йорк Таймс» и ее
сотрудников» — касается вопросов сотрудничества журналистов газеты с другими изданиями. Составители
кодекса разделили статьи и фотоматериалы на четыре категории, в зависимости от которых меняются права
и обязанности сотрудников. На статьи, комментарии и другие материалы, подготовленные для «Таймс»,
имеет право только «Таймс». Эти печатные материалы не могут быть использованы для публикации в других
изданиях. Если журналист или фотокорреспондент подготовили еще какие-либо материалы в ходе
выполнения редакционного задания, они не имеют права предлагать их другим компаниям без разрешения
«Таймс».
Это положение «Политики по предотвращению конфликтов интересов» вызвало настоящий конфликт
«Нью-Йорк таймс» с рядом известных писателей и журналистов. Более 300 журналистов, писателей и ученых
— среди которых были и Элис Уолкер, Гарри Трюдо, и Барбара Рэскин, и Курт Воннегут — подписали
петицию, в которой протестовали против принятого постановления газета, согласно которому они должны
были отказаться от вторичных прав на свои публикации после выхода их на страницах «Таймс». В этом
корпоративном меморандуме говорилось, что газеты обращается к своим внештатным сотрудникам с
просьбой подписать контракты, в которых идет речь о служебном характере представленных произведений. В
нем говорилось: «если это соглашение не будет подписано, этот человек больше не будет работать в
газете»51 . Этот меморандум изменил привычное постановление, согласно которому внештатные сотрудники
оставляли за собой право копировать и перепечатывать свои публикации.
Причина данного этического конфликта состоит в финансовой заинтересованности газеты. В 1995 г., в
период бурного развития Интернета, «Таймс» хотела получить больше выгоды от предоставляемых
материалов. И хотя закон оказался на стороне журналистов и писателей, относительно вопроса авторских
прав на публикации в Интернете до сих пор существуют разные мнения.
В отличие от «Политики по предотвращению конфликта интересов», которая в основном касалась
вопросов коммерческого характера и сотрудничества с другими изданиями и организациями, «Нью-Йорк
таймс»: Директива нашей честности» излагает основные принципы журналистской деятельности в лучших
традициях кодексов Американского общества редакторов газет и Общества профессиональных журналистов.
Этот этический документ принят главным образом для журналистов отдела новостей, которые еще в 1998 г.
согласились в том, что их сила «в авторитете и репутации «Нью-Йорк таймс». Мы должны сделать все
возможное для того, чтобы не ослабить и не подорвать их, и содействовать улучшению»52 .
Данные правила являются основополагающими для тех журналистов, которые ежедневно работают с
источниками информации, берут интервью по телефону, получают сообщения от информационных агентств и
коллег по телефону, цитируют высказывания экспертов. Одной из основополагающих норм журналиста
отдела новостей является соблюдение достоверности фактов.
Сообщения из других источников или информационных агентств обязательно должны сопровождаться
ссылкой. В данном случае правила конкуренции не приемлемы — если другая редакция или агентство
первыми сообщили о событии, журналисты «Таймс» в свою очередь должны сообщить и об этом. С особым
вниманием следует относиться к новостям, свидетелями которых не был журналист «Таймс». Необходимо
добиться письменного (по факсу или электронной почте) сообщения и свидетельств очевидцев, досконально
все проверив и подтвердив. При любых обстоятельствах журналист должен проверят все факты, которые
связаны с тем или иным событием. Даты, фамилии, имена и телефоны, номера домов и даже клички собак —
все должно быть проверено с одинаковой тщательностью.
Следующая не менее важный принцип журналистской деятельности — конфиденциальность источников
информации. Джо Леливельд, исполнительный редактор, заявил, что «репортеры и редакторы «Таймс»,
прежде чем ссылаться на источник, задают себе два вопроса: Насколько точна та информация, которую
предоставляет источник? Какие причины, если таковые есть, могут быть у источника, для того, чтобы
обмануть нас или дать неправильную информацию, чтобы изменить представление о случившемся?»53 .
Кстати, именно при решении проблем с анонимностью источника составители кодексов отсылают
журналистов за советом к редактору, да еще к методическому пособию. Ссылаясь на анонимный источник
информации, журналисту следует избегать множественной формы слова «источник» или выражения «и
другие официальные лица», с тем чтобы у читателей не осталось впечатления, что от него скрывают
реальное количество источников информации.
После событий в заливе Кочинос и дела о «Бумагах Пентагона» прошло уже более тридцати лет — хотя
именно в то время подобные положения об источниках информации были бы как нельзя кстати. Но было бы
неверно считать, что ошибки прошлого ничему не учат — дело совсем современного периода, к которому мы
обратимся уже в последнем параграфе данной работы, названный журналистами по аналогии с Уотергейтом
Балджгейт, также связан с вопросом информирования. «Нью-Йорк таймс» в этом случае поведет себя совсем
по-другому.
17
Итак, рассматриваемый период развития этической политики «Нью-Йорк таймс» характеризуется двумя
документами: «Политикой по предотвращению конфликтов интересов» и «Директивой нашей честности». Их
значение для дальнейшего становления этической политики выражается не только в том, что в этих
документах определены основные нормы и принципы журналистской деятельности, которые в будущем будут
основой для других документов. Но и в том, что в связи с их рассмотрением у нас появилась возможность
сделать некоторые выводы относительно общего развития этической политики «Таймс».
Стоит отметить, что уроки прошлого не прошли даром: в этических документах так или иначе
упоминаются принципы, с которыми были связаны этические дилеммы прошлых лет. «Дело Салливана» и
«Бумаги Пентагона» привели к тому, что в этических документах стало больше внимания вопросу
фактической достоверности материала и доверия к источнику информации. Впоследствии этот вопрос опять
будет актуальным в связи с делом «Балджгейт». Несмотря на то, что случай с Фоксом Баттерфилдом не
получил огласки, история на прощает таких промахов — через двенадцать лет «Таймс» с лихвой пришлось
испытать на себе последствия и этого дела, и скандала с Блэром. Тема работы с источником информации и
его анонимности — основная для двух вышеупомянутых случае плагиата — стала одной из важнейших для
нормативных кодексов газеты рассматриваемого периода. В то же время, судя по содержанию кодексов,
этическая политика испытывает на себе влияние современности: появилось разделение этических принципов
по специализации журналистов, особую роль составители отводят соблюдению правил коммерческого и
рекламного характера.
2.3. Этические принципы журналистов «Нью-Йорк Таймс» на современном этапе
Звание «золотого стандарта» журналистики, участие во всех громких социальных и политических
событиях, несколько серьезных этических документов — с таким внушительным багажом «Нью-Йорк таймс»
вошла в XXI век. Перед газетой и ее руководством стояла главная задача — как сберечь и приумножить все
то хорошее, что уже накоплено за многие годы и при этом «не навредить» современному поколению
журналистов.
Однако какой бы репутацией ни обладала газета и каких бы строгих правил ни придерживались ее
сотрудники, обстоятельства могут вовлечь издание в какой-либо скандал или судебное разбирательство.
Объясняется это главным образом тем, что журналисты в погоне за сенсациями и «жареными» фактами
забывают не только об этических нормах профессии, но и об общечеловеческих принципах.
«Нью-Йорк таймс» оказалась вовлечена в один из самых громких скандалов, когда 26 апреля 2003 г. в
субботнем выпуске газеты вышла статья молодого журналиста Джейсона Блэра под названием
«Осиротевшая семья ждет пропавшего солдата». Журналист опубликовал интервью с Хуанитой Ангиано —
женщиной, сын которой был единственным американским солдатом, который пропал без вести в Ираке. За
несколько дней до этого в газете «Экспресс ньюз» была напечатана статья Макарены Эрнандес, героиней
которой также была несчастная мать, ждущая своего сына. Редактор «Экспресс ньюз» Роберт Ривард
совместно с редакторами «Таймс» в течение нескольких дней пытались разобраться в этом деле, в
результате чего стала очевидна вина чернокожего журналиста. Созданный «Таймс» Комитет занялся не
только расследованием этого дела, но и проверкой материалов журналиста, опубликованные в «Нью-Йорк
таймс» с октября 2002 г. по апрель 2003 г., и выявил 36 из 73 случаев плагиата, обмана, фактические ошибки
и неточности. Блэр заимствовал пассажи из статей «Вашингтон пост», «Уолл-стрит джорнэл», ряда местных
газет. «Нью-Йорк таймс» призывала и своих читателей проверить материалы Блэра примерно за три года,
что он работал в газете. В итоге проверок выяснилось, например, что в статье Блэра о СПИДе,
опубликованной в одном из августовских номеров «Нью-Йорк таймс» за 2001 г., содержатся пассажи из серии
статей из «Уолл-стрит джорнэл», напечатанной около пяти лет назад.
Сам Блэр признался в том, что статья об американском солдате, пропавшем в Ираке и интервью с его
матерью были сфабрикованы только после того, как ему предъявили явные доказательства его вины. До
этого он все отрицал. В интервью еженедельной газете «Нью-Йорк обсервер» Блэр признался, что дурачил
таких умных людей, блестящих журналистов, и заявил, что сожалеет о содеянном. Он пытался придать
скандалу расовый подтекст. По его мнению, то, что «он черный, и вредило ему, и помогало». «Расовые
предпочтения (его, кстати поддерживал управляющий редактор газеты Дж. Бойд, тоже чернокожий) и расовые
предрассудки не сбалансированы, и расизм все же имеет большее влияние»54 . Но то, что Блэр фабриковал
статьи, заимствовал без ссылок чужие материалы, противоречит журналистской этике независимо от цвета
кожи журналиста.
День за днем «Нью-Йорк Таймс» публиковала на первой полосе «репортажи» и «журналистские
расследования» Джейсона Блэра. Их перепечатывали другие газеты по всей стране. Комитет, возглавляемый
Аланом Сигалом, расследовал политику управления газетой, при которой стал возможным такой случай,
практику найма на работу, использования анонимных источников и материалов внештатных авторов. Скандал
послужил поводом для критики стиля управления газетой ее двумя редакторами — управляющим редактором
Джеральдом Бойдом и особенно исполнительным редактором Хоуэлом Рейнсом. Спустя пять недель после
увольнения Блэра они подали в отставку. Коллеги их отмечали, что в общем это хорошие журналисты,
заслуженные люди. Под их руководством «Нью-Йорк таймс» получила в 2002 г. семь Пулитцеровских премий
сразу, шесть из них за освещение событий 11 сентября 2001 г. и их последствий. Однако Рейнс признал свои
ошибки как редактора и человека: он был груб, высокомерен с подчиненными, недоступен для рядовых
журналистов. Издатель «Нью-Йорк таймс» Артур Сульцбергер-младший отставку редакторов принял, но с
сожалением. В конце мая в отставку подал репортер газеты, лауреат Пулитцеровской премии Рик Брэг. Он
ушел после того, как один из редакторов заметил ему, что он подписал своим именем материал,
подготовленный стрингером, — о торговле устрицами во Флориде. Видимо, случившееся оказало и
сильнейшее психологическое воздействие на редакторов и журналистов — первые стали более напряженно
следить за работой своих подчиненных, стараясь не пропустить возможной ошибки или неточности. Такая
18
нервная атмосфера, разумеется, не могла не сказаться и на взаимоотношениях внутри редакции, и на
политике издания — руководители должны были искать новые и новые пути убеждения читателей в своей
компетенции, честности и готовности признавать и исправлять ошибки. Именно с этим связан тот факт, что
все последние кодексы, принятые «Таймс», включая Доклад Комиссии Сигала, размещены в Интернете на
сайте «Нью-Йорк Таймс» и доступны всем желающим.
Не будет преувеличением сказать, что «дело Блэра» по своему влиянию на дальнейшую этическую
политику «Таймс» может сравниться разве что с влиянием «Уотергейтского скандала» на развитие всей
американской журналистики 20 века. И дело не только в том, что скандал с чернокожим репортером
«прославил» газету на весь мир, способствовал увольнению сотрудников и породил тысячи слухов и
замечаний о работе «Таймс» в журналистской среде. Самое главное — «дело Блэра» заставило
руководителей газеты полностью пересмотреть устоявшиеся этические нормы и принципы работы газеты,
которым журналисты следовали не один десяток лет. «Таймс» входит в число самых влиятельных газет США
и, естественно, изданию такого уровня признавать свои ошибки издания очень тяжело.
В прессе поднимался вопрос о доверии к «Нью-Йорк таймс». У некоторых газет возникли сомнения в
необходимости подписываться на материалы ее информационной службы (а у нее около 600 газет-клиентов).
Управляющий редактор Билл Келлер так комментировал критику в адрес редакции в интервью «Вашингтон
пост»: «Те, кто делает это, никогда по-настоящему не любили «Таймс» и используют дело Блэра как
возможность высказать свою нелюбовь. Но есть и те, кто настроен совсем по-другому»55 . По поводу доклада
Комиссии он сказал, что «пока журналисты по натуре своей настроены скептически относительно доклада
комиссии и словечек менеджмента, но в связи с фиаско Блэра, на все это теперь есть спрос»56 .
Руководство делало все возможное, чтобы спасти «золотой стандарт» американской журналистики, но,
конечно, репутация газеты была подмочена. В газете и высказывались самокритичные суждения: «Мы сидим,
не плачем, мы работаем, совершенствуем нашу деятельность»57 . То состояние, в котором пребывало
большинство руководителей «Таймс», Билл Келлер назвал «шоком»: “Частично фиаско Блэра могло
случиться из-за атмосферы изоляции, запугивания, фаворитизма и неумолимого давления… и наша задача
покончить с этим. Шок для нашей системы — ее морали и репутации — дает нам хорошую возможность для
этого”58 .
На наш взгляд, быстрое принятие мер, начало расследования преступлений Блэра, признание своей
вины и выпуск Доклада Комиссии во многом спасли репутацию «Таймс» и даже оказались неплохой рекламой
методов работы и способов саморегулирования. Некоторые положения, принятые Комиссией, окажут сильное
воздействие на дальнейшее формирование этических принципов газеты, например, решение о сокращении
использования анонимных источников информации, так как истории, основанные на анонимности, подрывают
авторитет газеты у читателей.
Однако в этой ситуации заставляет задуматься другой факт. Несмотря на мнение некоторых
исследователей американской журналистики, которые считают скандал с Блэром единственным случаем
такого рода за всю историю газеты, мы склонны с этим не согласиться. Во втором параграфе данной главы
мы подробно рассматривали случай с журналистом «Таймс» Фоксом Баттерфилдом в 1991 году, когда
журналист «позаимствовал» статью со страниц «Бостон Глоб» и выдал за свою. Тогда факт плагиата не
получил должной огласки — вторичным эхом это отозвалось в деле Блэра. Поэтому остается только
согласиться с мнением самого Блэра, который признался, что «случай с ним — свидетельство того, что с
«Нью-Йорк таймс» не все в порядке, и довольно долгое время»59 . Неясно, что точно имел в виду Джейсон
Блэр, но этот факт, как и случай с Фоксом Баттерфилдом, наводит на размышления, что далеко не всегда
«Таймс» так легко признавала свои ошибки и делилась ими с читателями и журналистской общественностью.
Все, что было перечислено выше — и комментарии исследователей, и мнения руководителей, и выводы
Комиссии говорит о том, насколько сильным потрясением оказалось «дело Блэра» для редакции газеты
«Нью-Йорк таймс». Однако здесь стоит задать такой вопрос: что все-таки следует за этим скандалом — крах
и звания «золотого стандарта», и репутации или новое переосмысление политики газеты?
Мы более склоняемся ко второму мнению, поэтому для нас представляется наиболее важным, как
произошедшее отразилось на нормах и принципах профессиональной этики «Нью-Йорк таймс» и
поразмышлять над тем, что необходимо сделать для того, чтобы больше такого не повторилось.
Самыми главными последствиями, на наш взгляд, является признание тех ошибок и недосмотров,
которые были в редакции «Нью-Йорк таймс» и организация Комиссии по делу Блэра, а, следовательно, и
пересмотр этических принципов и норм журналистской деятельности. Эти перемены отразились в нескольких
документах, выпущенных практически сразу же после «дела Блэра».
Под редакцией Алана Сигала и Вильяма Коннолли увидела свет книга, посвященная этическим
вопросам журналисткой деятельности «Нью-Йорк Таймс» Мэньюл оф Стайл энд Юсэдж»60 . Примерно в то
же время вышел этический документ «Конфиденциальные источники информации» — прямой отклик на
весенние события 2003 года. Эти нормативные документы послужили основой для последнего этического
кодекса «Нью-Йорк Таймс» — «Этическая журналистика. Руководство принципов и практических навыков для
отдела новостей и редакторов», вышедшее в сентябре 2004 г.
«Читатели «Нью-Йорк Таймс» должны знать как можно больше о том, откуда мы берем информацию и
почему они могут нам доверять»61 — с этой фразы начинается документ «Конфиденциальные источники
информации», опубликованный в феврале 2004 г.
Как уже видно из названия, он является прямым откликом на «дело Блэра», отсюда и соответствующее
тематическое деление: «Принципы анонимности», «Ответственность редакторов», «Формы отношения
источников информации к конфиденциальным», «Анонимные источники информации». Каждая часть — это
подробное разъяснение основополагающих принципов работы журналистов с источниками информации.
В этической практике «Нью-Йорк таймс» это первый столь подробный документ, посвященный одной
теме — работе с источниками информации. Особое внимание в этом документе уделено вопросу
анонимности интервью. Согласно документу источник информации может остаться неназванным только в
19
очень редких случаях. Тогда задача журналиста сообщить как можно больше о местонахождении или
происхождении этого источника информации, а также о его мотивации остаться анонимным. Это
предусмотрено для того, чтобы читатель не заподозрил редакцию газеты в преднамеренном утаивании
информации.
«Нью-Йорк таймс» всегда были свойственны внимание и забота о том, что подумают читатели о газете.
В связи с «делом Блэра» эта озабоченность возросло многократно. «Журналисты должны избегать туманных
и неточных определений источников информации»62 — говорится в последней части документа. Главное,
даже не называя источник напрямую, нужно сообщить читателю как можно больше: откуда точно поступили
сведения, причины, по которым источник пожелал остаться неназванным, личные данные, например, возраст
или пол человека, который дал информацию. Не рекомендуется использовать, например, столь любимое
многими репортерами «наш источник, пожелавший остаться анонимным, сообщил». Ни одна информация,
даже полученная из анонимного источника, не должна сопровождаться высказываниями и убеждениями в
правдивости редакции.
У классика американской медиаэтики, Джона Мэррилла, есть любопытное наблюдение по поводу
этических кодексов и проблем, с ними связанных. «Эти кодексы никогда точно не отмечают, в чем же состоит
различие между тем, что мы называем донесением правды и этичностью журналиста»63 . Следовательно,
будь даже в редакции добрая сотня различных нормативных документов (кодексов, уставов, деклараций и т.
п.) журналист, который стремится быть этичным, не раз будет спотыкаться, останавливаться, возвращаться к
этим серьезным документам и перечитывать их снова и снова. Очень даже вероятно, что не каждый
журналист сможет найти в них ответ. Если признаться честно, таким непониманием грешат не только
журналисты, но порой и руководство СМИ. Нам представляется, что дело здесь не в профессиональной
непригодности или отсутствии стремления быть честным и этичным журналистом. Дело скорее в методах, с
помощью которых журналистов и редакторов пытаются «научить» этике профессиональной деятельности.
Специалисты из Общества профессиональных журналистов советуют следующий метод: «Самый
эффективный способ пропагандировать этическое поведение — это действие через рассуждение и
заинтересованность, но не путем принуждения»64 . С таким советом сложно не согласиться. Однако его
использование несет дополнительную нагрузку на руководителей газеты — нужно не только написать и
издать написанный кодекс, но и найти время и запастись терпением для того, чтобы объяснить основные
положения, ответить на вопросы, рассказать подробнее о практическом применении нормативных положений
и т. д. Это очень трудоемкая работа, на которую способен далеко не каждый редактор.
Каким образом разъяснение этических принципов происходит в «Нью-Йорк таймс» нам, как «внешним
наблюдателям», точно неизвестно. Однако можно отметить, что редакция, особенно, конечно, в последнее
время, уделяет этому много внимания. Мало того, что все последние документы вывешены на веб-сайте в
свободном доступе, а упомянутый нами ранее кодекс, написанный А. Сигалом и В. Коннолли, был издан
отдельной книгой. До сих пор его можно заказать в Интернете на веб-сайте www.amazon.com. Такая
популяризация документов, регламентирующих нормы и правила профессиональной деятельности
сотрудников, тоже является составляющей этической политики издания.
К последнему документу «Нью-Йорк таймс» приковано внимание многих практиков и теоретиков СМИ.
Именно в нем они видят, каким образом изменились этические принципы за последние годы, чему
руководители газет и издатели стали уделять больше внимания. «Этическая журналистика. Руководство
принципов и практических навыков для отдела новостей и редакторов» является второй редакцией
документа, вышедшего еще в 2002 г. и носившего название «Кодекс чести».
А. Сигал в своем интервью доценту факультета журналистики Кумылгановой И. А. отмечает, что по
техническим и законодательным причинам составители этого документа не называют его кодексом. Прежнее
издание было примерно таким же, заметил А. Сигал. «Различия минимальны. Разве что изменены некоторые
обороты по просьбе наших штатных юристов»65 . Настоящий документ был составлен нескольким старшими
редакторами газеты во главе с управляющим редактором отдела новостей Вильямом Шмидтом и издан под
руководством издателя «Нью-Йорк Таймс» Артура Сульцбергера, исполнительного редактора Хоуэлла
Райнеса и редактора первой полосы Гейла Коллинза.
Известный слоган газеты «Все новости, которые подходят для печати» расположен на титульном листе
«Руководства». Однако, известно, что все новости не могут быть напечатаны, поскольку есть предпочтения
издателей, мнения редакторов и другие «отягчающие» обстоятельства. Издатель Адольф Окс не учел, что
подобный слоган может вызвать и критические замечания, например, Джон Мэррилл считает, что эта
«узнаваемая фраза, ставшая уже символом газеты, совсем не является гарантией независимости и
объективности редакции»66 .
Но, соглашаясь с замечанием Джона Мэррилла, нельзя отрицать, что любой газете выгодно постоянно
«продавать» свое имя и напоминать, с чем оно связано. И «Нью-Йорк таймс» одна из немногих газет, которая
имеет на это право, тем более после чудовищного скандала с Джейсоном Блэром руководству газеты
пришлось приложить немало усилий для того, чтобы не потерять доверие читателей и уважение
профессионального журналистского сообщества. Одним из методов достижения этого и явился новый
этический документ, в котором всем сторонам журналистской деятельности уделено особое внимание. Это
проявляется не только в пространном вступлении в «Руководстве» и особо выделенным обязательствам по
отношению к читательской аудитории. В данном документе аккуратно прописано все, что так или иначе может
вызвать сомнения в этичном поведении журналиста, начиная от работы с источниками информации и
заканчивая пользованием служебным автомобилем.
«Руководство» можно смело назвать этическим документом нового времени. Разумеется, его новизна не
только в современной верстке, удобном формате, продуманном расположении глав и качестве бумаги — не
просто собрание «скучных глав», а настольная книга для сотрудника газеты. Дело еще и в содержании,
которое ощутимо отличается от многих подобных документов более раннего периода. Например,
«Руководство» пополнилось такими нетипичными для большинства этических актов разделами как:
20
«Отделение семейных связей от работы», «Отношения с внештатными авторами», «Инвестиции и связи в
финансовой сфере». Особое внимание соблюдению этических норм журналистов, специализирующихся на
культурных событиях, деловых и финансовых новостях, спорте, автомобилях, путешествиях, новых
технологиях…
Например, сотрудникам отдела культуры, которые являются ценителями и коллекционерами картин,
фотографий, скульптуры, надлежит каждый год предоставлять список их приобретений управляющему
редактору. Эта мера предосторожности необходима для того, чтобы владельцы картинных галерей и
художественных салонов не заподозрили журналистов в субъективности и личной выгоде при освещении
культурных событий. Кроме того, что спортивным журналистам, как и всем прочим, запрещено принимать
бесплатные билеты, подарки и путешествия от спортивных команд или менеджеров, также им запрещено
получать материальную выгоду от тех или иных спортивных мероприятий. Исключение составляют лишь те
деньги, которые случайно, во время отдыха, удалось заработать на скачках или другом подобном
соревновании, например, гонках на собаках.
Такое детальное описание принципов и норм практически для каждого отдела газеты требует долгой и
кропотливой работы, заниматься которой готово далеко не каждое издание. Однако, несмотря на очевидную
полезность и необходимость подробных этических документов, возникает вопрос о том, «стоит ли игра свеч»
— нужно ли так углубляться в особенности работы каждого отдела газеты, если сотрудники могут нарушать,
казалось бы, уже заученные наизусть, главные принципы журналистской работы? Ведь даже если
спортивный журналист соблюдает все нормы, принятые для его отдела, это не помешает ему, например,
сфальсифицировать какие-либо факты для своего спортивного материала.
Безусловно, что все случаи предвидеть невозможно, даже если вопросами этики занимаются опытные
редакторы и специалисты. На наш взгляд, столь усиленное внимание «Нью-Йорк таймс» к работе
сотрудников разных отделов газеты, прежде всего говорит о возросших мерах контроля за журналистами
после скандала с Блэром и увольнения сотрудников. Написанные нормы и принципы являются, по сути дела,
одним из важнейших способов контроля и проверки журналистов, и “Нью-Йорк таймс” использует их
насколько это возможно.
Еще одним методом этической политики является психологическое воздействие на сотрудников,
которым, также, воспользовались составители «Руководства». В документе неустанно повторяется о
возросшем авторитете газеты. Отсюда и более жесткие требования, которые должны соответствовать
статусу и месту «Таймс» в социальном пространстве и в сфере СМИ, а значит, и работа журналистов должна
быть подстать уровню издания. Безусловно, «Руководство» «Таймс» затрагивает обычные для всех
этических документов вопросы, как-то: обеспечение объективной политики газеты, работа с источниками
информации, преодоление конфликтов интересов, методы сбора информации и т. д., но большая часть
документа посвящена вопросам, связанным с конфликтами интересов, рекламой, финансового успеха,
продвижения газеты и проблемам конкуренции. Такой «коммерческой» направленностью грешат кодексы
многих газет и организаций последних лет, что, собственно, обусловлено современными тенденциями в
развитии средств массовой информации.
Важное место в «Руководстве» занимает тема рекламы и отношения с рекламодателями. Даже
сотрудников такого значительного отдела, как служба новостей, просят воздержаться от обсуждения и
критики вопросов, связанных с рекламой, если это напрямую не затрагивает интересов службы. «Во время
совместного обсуждения все вопросы, связанные с рекламой, сотрудники отдела новостей должны оставлять
на коллег бизнес отдела»67 . Сотрудники газеты, случается, участвуют в рекламных или PR акциях,
организованных «Таймс». Однако им следует быть предельно внимательным к своим действиям и, особенно,
словам. Не осторожно сказанная фраза может быть расценена как прямой призыв к покупке газеты.
Сотрудники новостей не имеют права обсуждать со своими коллегами из отдела рекламы их
профессиональных вопросов — содержания рекламных статей, время их публикации, связь с внештатными
авторами, дизайнерами и фотографами.
Закономерности и особенности нового документа «Таймс» были отмечены и американскими
исследователями СМИ. Профессоры Школы журналистики Университета Миссури Бонни Бреннен и Ли
Уилкинз сделали сравнительный анализ двух ранних этических кодексов — Американского общества
редакторов газет 1923 года и кодекса Американской газетной гильдии 1934 года — с этическим кодексом
газеты «Нью-Йорк таймс» 2003 года и сделали свои выводы относительно изменений в профессиональной
этике журналиста. Именно это, по их мнению, наряду с социальными и культурными изменениями в
обществе, оказало влияние на растущее негативное отношение к СМИ.
В качестве эталона журналистской этики исследователи взяли кодекс Американского общества
редакторов газет: «Кодекс Американского общества редакторов газет излагает основные принципы
журналистской профессии и является образцом этического и профессионального поведения». Однако именно
в этих вопросах профессоры Бреннен и Уилкинз нашли различия между «старыми» кодексами и новым
документом «Таймс».
По мнению профессоров Бреннена и Уилкинз, кодекс «Таймс» объясняет тему конфликта интересов
лишь общими фразами, и сводит его к восприятию беспристрастности, соблюдению нейтралитета редакции и
непредвзятости новостных материалов. Другие элементы, которые оказывают непосредственное влияние на
честность и непредвзятость новостей, например, аккуратный и требовательный подход к источникам
информации и к тем сведениям, которые содержатся в новостях, никак не обозначены в этическом кодексе
«Таймс».
Подобные изменения и нововведения в этических документах вполне объяснимы. И исследователи
школы журналистики Университета Миссури смотрят на это прогрессивно, отмечая переоценку ценностей в
профессиональной этике журналиста на современном этапе. На сегодняшний день именно те вопросы,
которые содержатся в главах кодекса, посвященных экономическим и финансовым интересам, являются
главной проблемой журналистской профессии. Это — напряженное соотношение между экономическими
21
целями СМИ и традиционным взглядом на журналистику как на общественно значимую деятельность. В
ранних этических кодексах этой проблеме было уделено не достаточно внимания. Однако «попытка «НьюЙорк таймс» кодифицировать определенные отношения может, наоборот, способствовать их большему
затемнению»68 .
Скорее всего, исследователи имеют в виду то, что увлекаясь деталями, некоторые журналисты могут
«забыть» о тех основных понятиях, которые являются главными для работника СМИ (о чем автор данной
работы также упоминал выше в связи с подробными требованиями «Руководства» к каждому отделу
редакции): понятия честности, объективности, правдивости. Джон Мэррилл назвал их запутанной областью
работы — даже для самого опытного журналиста эти основополагающие принципы профессиональной
работы могут оказаться теми тремя соснами, в которых так легко бывает заблудиться. Помочь журналисту
выбраться может только практика — к такому выводу приходят многие исследователи.
В итоге, если проводить параллель с этическими документами более раннего времени, можно выделить
следующие особенности «Руководства» «Таймс»: значительная вступительная часть к документу, которое, в
свою очередь, включает в себя обязанности «Таймс» по отношению к сотрудникам и к читателям; введение
разделов, которые посвящены вопросам PR, рекламы и маркетинга; введение правил для каждого отдела
газеты с учетом их особенностей; особенное внимание к вопросам родственных отношений сотрудников —
раньше этот вопрос практически не рассматривался в этических документах СМИ; образцы и примеры
правильного написания официальных писем, которые касаются соблюдения этических принципов газеты.
В данном параграфе мы рассмотрели современный этап развития этической политики «Нью-Йорк
таймс». Основное влияние на нее оказали скандальное «дело Блэра» и следовавший за ним доклад
Комиссии А. Сигала, который выработал главные направления работы в сфере этических вопросов:
соблюдение анонимности источника и достоверность информации. Эти и другие направления, которые
формировались на протяжении многолетней практики газеты, отразились в последнем этическом документе
— «Этическая журналистика. Руководство принципов и практических навыков для отдела новостей и
редакторов». Основными особенностями кодекса нового времени являются: подробное рассмотрение
вопросов финансового и коммерческого характера, рекламная и PR деятельность и скрупулезное изучение
проблемы анонимности и источника информации.
2.4. Институт омбудсмена — один из актуальных механизмов самоконтроля редакции
По мнению известного журналиста Джеффри Хазарда, которое практически совпадает с мнением
специалистов Общества профессиональных журналистов, «этические принципы могут быть приняты только
как результат обсуждения и размышления, они не могут устанавливаться с помощью соглашений или какимлибо авторитетом»69 .
На наш взгляд, это утверждение нельзя принимать как несомненную истину — лучше сказать, что для
соблюдения этических принципов важно все — и обсуждения, и авторитет, и соглашения. Примером этому
может послужить история введения института омбудсмена в «Таймс».
Газета «Нью-Йорк таймс» стала последней (на момент написания данной работы) крупной газетой США,
которая последовала совету Бена Багдикяна — назначить специального редактора, который бы работал с
читателями. В свое время, мы уже писали, что газета так и не последовала совету репортера А.Н.Рэскина
создать Отдел внутренней критики, который бы занимался проверкой статей и комментарий в газете. Артур
Науман на этот счет иронично отметил: «Нью-Йорк Таймс» так никогда и не приняла предложения Рэскина.
Зато у нее появился омбудсмен»70 .
Почти сорок лет понадобилось издателям и редакторам газеты, чтобы все-таки принять во внимание
опыт мирового журналистского сообщества. Назначение омбудсмена было одной из первых рекомендаций
«Нью-Йорк таймс», озвученной членами Комиссии после нашумевшего «дела Блэра». «До этого времени
главные редакторы «Нью-Йорк таймс» не поддавались поступающим предложениям назначить омбудсмена.
Они утверждали, что мониторинг того, как оценивают читатели честность и непредвзятость газеты, является
их обязанностью»71 .
В свою очередь газета «Ю-Эс-Эй тудэй» приводит следующее высказывание управляющего редактора
Билла Келлера: «В прошлом редакторы «Таймс» отклоняли призывы назначить омбудсмена, так как боялись,
что это приведет к придиркам и подглядываниям в «замочные скважины»72 .
Скандал, связанный с Джейсоном Блэром, изменил настроение редакторов и они решили последовать
примеру других американских газет. И ранее настроенный против излишних «придирок» Билл Келлер
поменял свое мнение: «Пара профессиональных глаз, которые хорошо нам знакомы, но независимы от
каждодневного производства газеты, могут помочь нам стать более восприимчивыми к вопросам честности и
достоверности, и таким образом поможет повысить наш авторитет»73 .
Издатель Артур Сульцбергер в заявлении «Балтимор сан» сказал, что он за то, чтобы был назначен
омбудсмен. Некоторые сомнения и предостережения высказал Алан Сигал в своем меморандуме,
адресованном Комитету: «Может ли омбудсмен быть изолирован от социальных и политических
влияний?»74 . Мировая журналистская практика доказывает, насколько важно на современном этапе
развития средств массовой информации держать постоянную связь с читателем, находить и исправлять
ошибки и критиковать журналистов. Никто лучше омбудсменов не справится с этими задачами, потому что «в
своей повседневной жизни они намного и теснее соприкасаются с читателями и персонажами газетных
репортажей, чем может позволить себе любой редактор… Такой человек должен быть в каждой газете»75 .
В 2000 году Билл Келлер был вынужден написать редакционную статью в 1600 знаков, посвященную
публикации о Вен Ли, ученом, которого обвиняли в том, что он раскрывал ядерные секреты Китаю. Билл
Келлер заявил, что газета гордилась этим материалом, однако были вещи, которые можно было бы написать
и по-другому. Подобная публикация должна была быть написана омбудсменом. В интервью «Нью-Йорк дэйли
22
ньюс» Билл Келлер заявил: «Мы считаем, что более благоразумно будет, если жалобы и проблемы будет
решать авторитетный человек, а именно «читательский редактор».
В октябре 2003 года им стал Дэниэл Окрент. О новом назначении в редакции «Нью-Йорк таймс» сообщил
управляющий редактор Билл Келлер. «Первого человека, который бы занял этот пост, мы хотели бы видеть
умным, любознательным, серьезным и независимым»76 , — писал он в электронном письме сотрудникам.
Дэниэл Окрент, со своим изрядным редакторским и издательским опытом, полностью соответствовал
требованиям «Таймс». Также Билл Келлер сообщил, что статьи нового омбудсмена будут появляться в
воскресных номерах «Таймс», но не обязательно каждую неделю. Исполнительный редактор заверил, что все
старшие редакторы газеты лишают себя права читать комментарии Дэниэла Окрента до момента их
опубликования, хотя вместе с омбудсменом будет работать еще и корректор, задача которого — следить за
соблюдением грамматических и стилистических правил в выступлениях Окрента.
Руководство «Нью-Йорк таймс», в отличие от большинства изданий, остановила свой выбор на Дэниэле
Окренте, который не имел прямого отношения к изданию. «Было решено взять человека со свежим
взглядом», — заявил Билл Келлер. Действительно, к Дэниэлу Окренту, который много лет проработал в
издательском бизнесе и только несколько лет был одним из редакторов журнала «Лайф», принадлежавшем
компании «Тайм Инк», воспоминания о своем опыте репортерской работы в «Таймс» пришли только из
студенческих лет. По его признанию “в студенческие годы я был не очень хорошим университетским
репортером «Таймс», немного ленивым — мне редко хотелось сделать три-четыре лишних звонка, чтобы
подтвердить информацию»77 .
Судьба распорядилась так, что этому в прошлом «немного ленивому» студенту на 18 месяцев пришлось
стать тем человеком в «Таймс», к мнению которого прислушиваются все сотрудники, а статьи имеют
совершенно особое значение. Следуя общепринятым нормам, через несколько дней после своего назначения
омбудсмен объяснил свою позицию, цели и обязательства перед читателями в одной из первых статей: «Я
хочу, чтобы вы знали все, что знаю я сам. Я никогда не хотел бы оказаться в такой ситуации, когда говоришь:
«Я знаю, что он сделал все правильно, но я не могу сказать вам почему». Не всегда, все, что происходит в
газете, может быть прозрачным. Но я надеюсь, что мои собственные аргументы, утверждения и, если
необходимо, обвинения, таковыми будут»78 .
Четкость суждений и определенность нравственных установок, на наш взгляд, являются необходимыми
качествами «читательского редактора». Кроме этого, он еще должен понимать все тонкости журналисткой
профессии — ведь далеко не все решения даются легко, а для того, чтобы действительно объективно
отнестись к той или иной проблеме, нужно принимать во внимание все особенности и проблемы
журналистики. «Ограничение в сроках, погоня за сенсациями, попытка быть беспристрастным, которая иногда
приводит к тому, что ты вообще теряешь «равновесие» — все это неотъемлемые части профессии. Ошибки у
журналистов бывают разные, и их нужно уметь отличать»79 .
Сказать, каким должен быть настоящий омбудсмен, очень непросто — в таких вопросах всегда сложно
определить границу между нравственными качествами человека, его знаниями и профессионализмом,
способностями критиковать, оправдывать и принимать решения. У каждого омбудсмена свои принципы, на
основе которых он строит работу. «У меня есть принцип, которому я собираюсь придерживаться все 18
месяцев работы: «Нью-Йорк Таймс» — отличная газета, но способна на ошибку, как и любая другая»80 .
Следовательно, есть случаи, когда ошибки журналистов непростительны, но есть и ситуации, в которых
необходимо разобраться и сделать для себя полезные выводы. Собственно, для этого и нужен омбудсмен.
В самом начале работы «читательскому редактору» приходится сталкиваться с большим количеством
проблем, одной из которых является критика издания и сложившееся о нем мнение. Судя по первым статьям
Дэниэла Окрента, ему также не удалось этого избежать — постоянно приходилось отвечать не только на
поздравления друзей и коллег, но и выслушивать многочисленные обиды, критические высказывания и
недовольства. «Были обвинения и в антисемитизме, и в неправильно выбранной религиозной политике, и в
консерватизме, и в пособничестве администрации президента. Причем большинство из них исходили от моих
друзей и коллег». Как нам кажется, правильно на них реагировать — это тоже часть профессии омбудсмена.
По признанию Окрента, он внимательно все выслушал и принял к сведению — впереди были долгие 18
месяцев работы в «Таймс», и любые замечания, позитивные и негативные — могли сослужить хорошую
службу.
Одно из обвинений касалось непосредственно этической политики газеты, а точнее — проблеме влияния
редакторов на журналистов. Подозрение в том, что в «Таймс» существует прямая связь между отделом
новостей и полосой редакторов была отвергнута омбудсменом. «Если среди 1200 репортеров отдела
новостей хоть один считает, что это правда, я признаю себя несостоявшимся репортером: за мои 16 месяцев
работы здесь я не видел ни души, которая бы находилась под воздействием тех, кто пишет для редакционной
полосы»81 .
Однако омбудсмену далеко не всегда приходится решать профессионально близкие вопросы, которые
касаются соблюдения этических норм журналистики и взаимоотношений с читателями.
Важное место в работе омбудсмена занимает решение так называемых «косвенных» проблем, которые
зачастую не заметны широкому кругу читателей. Среди них могут быть проблемы словоупотребления,
стилистики или вопросы технического характера, например, верстка газетной полосы. В день публикации
большого репортажа о жертвах террора в Мадриде, на той же самой полосе появилось журналистское
расследование о криминальной торговле частями человеческого дела, которая приносит преступникам
огромный доход82 . Многие читатели были обижены — они считали, что вся полоса должна быть посвящена
испанской трагедии, а не истории о том, что происходит с трупами в США. Когда Дэниэл Окрент спросил,
почему вдруг появилась такая необходимость в этом материале редактор ответил ему, что прошел слух, что
«Лос-Анджелес таймс» также готовит материал на эту тему, и он выйдет буквально через несколько дней.
О том, как профессия журналиста связана со знанием психологии людей, написано немало научных
работ. И все равно зачастую каждый сотрудник СМИ решает сам — публиковать ли те или иные материалы
23
на одной полосе, сообщать ли персональные сведения, задавать или нет явно неэтичные, но необходимые
для написания статьи вопросы и т.д. В обязанности омбудсмена также входит, как мотивировать те или иные
решения редакции и объяснить их обыкновенным читателям, которым неведомы этические тонкости.
6 марта 2005 г. Дэниэл Окрент опубликовал статью, посвященную употреблению в журналистских
материалах слов, связанных с темой терроризма. Как рассуждает Окрент, у газеты совершенно разные
читатели, и у некоторых употребление тех или иных слов и выражений может вызвать непонимание и обиду.
Ссылаясь на мнение бывшего редактора отдела международных новостей Эфана Броннера, журналисты
старались использовать слово «террорист» «экономно», потому что оно несет достаточно серьезную, иногда
неоднозначную, смысловую нагрузку. Однако «в публикациях о Ближнем Востоке журналисты «Нью-Йорк
таймс» никогда не смогут удовлетворить каждого читателя»83 . Решать такие вопросы зачастую гораздо
сложнее, чем требовать исполнения много раз прописанных норм и правил. Ведь здесь нужно прежде всего
задуматься о том, какое психологическое влияние окажут подобные публикации на читателей, не скажется ли
это отрицательно на читательском отношении и интересе к газете.
Позиция омбудсмена стремится к объективности и независимости: несмотря на то, что он является
«читательским редактором», который призван защищать интересы аудитории, омбудсмен должен уделять
внимание и работе журналистов. Следовательно, прежде чем выражать свое мнение, особенно в случае со
скандальными материалами, омбудсмен должен взвесить все «за» и «против». «Нью-Йорк Таймс», как и
любая другая газета, стремится к публикации того, что вызовет большой резонанс в обществе и совсем не
против лишний раз показать свое особое место среди СМИ. Статья Карен Аренсон рассказывала об
обвинениях в антисемитизме, предъявленных профессорам Колумбийского университета84 . В редакционной
заметке, сопровождавшей материал журналистки, говорилось, что сведения об обвинении были даны только
«Таймс» в обмен на то, что газета не будет публиковать реакцию других заинтересованных сторон.
«Редакция обязуется отложить дальнейшее расследование и публикацию до того момента, как этот
случай не получит публичную огласку»85 . Этот случай вызвал резкое неприятие Дэниэла Окрента: «Ничто не
может удержать журналистов и редакторов от погоней за сенсациями. Желание быть первыми,
спровоцировать такие ситуации, чтобы в других СМИ говорили «так вчера сообщила «Нью-Йорк таймс»
приводит газету к тому, что в редакции создается определенная атмосфера, стимулирующая к победе в
престижных конкурсах и «завоеванию» подобающей репутации»86 . В свою очередь, рассуждает Окрент, это
приводит к тому, что газета становится объектом для манипуляции заинтересованных лиц.
Данный случай является для нас примером того, как на практике расходятся позиции редакции и
омбудсмена, что сказывается впоследствии на тенденциях развития этической политики издания.
Однако, как покажет следующее событие, в какой-то мере расхождение мнений редакторов и
омбудсмена лучше, чем их абсолютное согласие, которое, в свою очередь, вызывает много вопросов у
общественности.
Осенью 2004 г. во время участия в дебатах кандидата в президенты Джорджа Буша-младшего
фоторепортер Роберт Нельсон, работавший для журнала Американской космической ассоциации, заметил Тобразный предмет на спине у Буша и провод, который поднимался от пояса к плечу. Фотограф решил, что из
этого может получиться неплохая история и сделал несколько фотоснимков. После неуспешных попыток
предложить этот материал в ряд газет, включая «Лос-Анджелес Таймс», он принес его в «Нью-Йорк таймс»,
где он был принят. Согласно истории Нельсона журналисты «Таймс» Эндрю Ревкин и Джон Швартц написала
материал и были уверены, что опубликуют его в ближайшем номере. Это было 28 октября, за пять дней до
президентских выборов. Влиятельный сайт «Фэйэр» («Fair») публикует переписку двух журналистов «НьюЙорк таймс»: «Привет, доктор Нельсон, — все складывается неплохо, но мой редактор попросил подождать с
публикацией пару дней, чтобы пропустить вперед другие материалы, которые уже стоят в очереди. Как
только что-то станет известно, я вам сообщу»87 . Этот материал так и не был опубликован. В то же время
Нельсону отказала «Вашингтон пост» и ряд других изданий. В результате фотографии были напечатаны в
интернет-журнале «Салон» («Salon»).
Многие исследователи и специалисты в сфере массовых коммуникаций были возмущены тем, что
произошло. Бен Багдикян так прокомментировал создавшуюся ситуацию: «Я не могу поверить, что любая
газета, где я работал, могла бы пойти на такое… Это был недосмотр администрации Буша. Я шокирован тем,
что все топ — менеджеры отказались печатать эти фотографии»88 .
Журналисты окрестили этот случай Балджгейт (от английского «bulge» — выпуклость). Репортер
электронного журнала «Салон» Дейв Линдорфф обвинил «Нью-Йорк таймс» в намеренной непубликации
материала до президентских выборов. Как журналист утверждает в своей статье, размещенной на сайте
«Фэйэр», он не раз обращался к журналистам газеты дать ему материал, но получил отказ. В этот скандал не
мог не вмешаться Дэниэл Окрент. Он отправил на сайт «Фэйэр» статью — ответ Дейву Линдорффу, чтобы
избежать различных толков и недомолвок. «Я восстановил оригинал статьи, написанной журналистами
Швартцем и Ревкином и могу утверждать, что там нет и упоминания о том, что якобы у Джорджа Буша в ухе
было электронное устройство и, возможно, он разговаривал еще с кем-то во время дебатов, как пишет
Линдорфф. В статье журналисты ссылаются на Нельсона, который говорил, что под костюмом президента
что-то было. Однако репортеры сделали ссылку на то, что Нельсон не знал точно, что это — по его словам,
это был всего-навсего «набор вещиц, включая спинную скобу»89 . Таким образом Дэниэл Окрент делает
вывод, что обвинения в адрес газеты и журналистов безосновательны. «Искажением правды является то, что
статья «разоблачала» что-то, и явная ложь, что в статье говорилось, что «президент Буш разговаривает с
кем-то во время дебатов»90 .
Однако в истории «Балджгейт» экспертов насторожил еще и другой факт. Примерно в то же самое
время, когда появились компрометирующие фотографии Нельсона, в «Нью-Йорк таймс» вышла статья о
политике правительства накануне выборов91 — журналистское расследование с критикой лидеров войны в
Ираке, компрометирующее правительство и, естественно, предвыборную кампанию Буша. Управляющий
редактор Билл Келлер сопроводил эту статью своей заметкой, в которой выражал свое полное несогласие с
24
тем, что гипотетическая разгромная статья могла быть не напечатана. И несмотря на то, что до выборов
всего два дня. «Если вам стало известно за несколько дней до выборов, что кандидат в президенты
обманывал по некоторым вопросам — не говорил о проблемах со здоровьем или о своем криминальном
прошлом — нет сомнения, что нужно дать возможность кандидату высказаться — напечатаете ли вы этот
материал? Конечно, да. Избиратели имеют право знать»92 .
Несмотря на такое отношение, «Таймс» все-таки не напечатала статью, которую написали журналисты
по фотографиям Нельсона. Эксперты отмечают, что даже после того, как статья вышла в двух изданиях — в
«Cалоне» и в журнале «Мавэ Джонс» («Mother Jones») — «Таймс» до сих пор скрывает полный вариант
статьи, игнорируя тот факт, что она уже фактически подтверждена. Кто-то из экспертов называет скандал
Балджгейт примером сумасшествия «политического заговора».
За весь период работы омбудсмена в «Нью-Йорк таймс» это самое громкое дело, касающееся вопроса
соблюдения профессиональных принципов работы журналиста и редакции. Очевидно, что согласие
омбудсмена с мнением редакторов насторожило журналистскую общественность и экспертов в сфере
массовых коммуникаций. Хотя именно на примере этого случая ясно видно, насколько все-таки необходим
«Таймс» омбудсмен — именно Дэниэлу Окренту было адресовано обвинительное послание Дэйва
Линдорффа, которое сыграло основополагающую роль в формировании мнения редакции относительно
конфликта «Балджгейт».
По выражению уважаемого омбудсмена британской «Гардиан» Иана Мэйса, «газеты — больше не
каменные скрижали, ниспосылаемые благодарным читателям. Они больше походят на двустороннюю
беседу»93 .
Действительно, в роли собеседника омбудсмена могут выступать защитники, обвинители, советчики,
комментаторы — в подобных беседах рождаются решения многих проблем.
Таким образом, можно сделать вывод, что омбудсмену «Нью-Йорк таймс» предоставлена определенная
степень свободы, чтобы вести расследования и разбирать жалобы потребителей. Главными функциями
омбудсмена являются: анализ работы корреспондентов и редакторов, составление отчетов по их работе для
руководителя издания, написание критических обзоров редакционной деятельности для сотрудников и
собственных статей, рассмотрение читательских жалоб.
По нашему мнению, деятельность омбудсмена «Нью-Йорк таймс» положительно сказалась на
взаимоотношениях с читателями — собственно, к чему всегда стремилась газета и о чем много раз
упоминалось. Однако даже омбудсмен не решил основной проблемы «Таймс» — противоречие в вопросах
соблюдения профессиональной этики. В данном случае мы не стали бы использовать терминологию
известных экспертов Э. Дэнниса и Дж. Мэррилла и делать вывод, этичны или неэтичны журналисты «Таймс».
Они и этичны и неэтичны одновременно. После «дела Блэра», выпуска последнего этического кодекса и
назначения омбудсмена создавалось впечатление, что редакция будет следить за всеми материалами очень
тщательно. На практике, оказывается, что нет. Каким образом случилось так, что материал, написанный
журналистами по фотографиям Нельсона, смог пролежать на редакционном столе?
Если «Нью-Йорк таймс» выбрала путь непротивления правящей власти, то зачем тогда была нужна
заметка Билла Келлера? И почему редакция отказалась печатать полностью статью Швартца и Ревкина,
основанную на фотографиях Нельсона? Мнения практиков и исследователей СМИ разделились: одни
считают, что редакция газеты поступили правильно, другие видят в этом нарушение принципов
журналистской этики. Мы склонны придерживаться первого мнения, так как считаем, что «Нью-Йорк таймс»,
как, впрочем, и «Вашингтон пост», посчитала снимки, сделанные фотографом Нельсоном, недостаточным
свидетельством вины президентской администрации и поэтому материал, сделанный на основе этих
фотографий, так и остался «в столе» редакции. «Нью-Йорк таймс» дорогой ценой пришлось отстаивать свое
звание «золотого стандарта» после «дела Блэра» и лишний риск, тем более с публикацией материалов
такого рода, мог бы в очередной раз навредить репутации газеты.
(Из книги «Актуальные проблемы саморегулирования СМИ». Институт проблем информационного права.
Серия "Журналистика и право". Выпуск 54. Книга издана при поддержке Фонда «Открытое общество»).
Опубликовано: http://www.medialaw.ru/publications/books/self1/12.html