Мой Сулейман Стальский - Дагогнинская СОШ №6

Мой Сулейман Стальский
У каждого человека есть свой любимый поэт, композитор, ашуг,
художник. Хотя талант того или другого принадлежит миллионам, у
каждого есть полное право полюбить его, как самого дорогого человека,
взять с него пример и считать своим кумиром. Точно так же, всем
любимого Гомера ХХ века Стальского и я могу считать своим духовным
от-цом, как у Мария Цветаева – «Мой Пушкин», как Расул Гамзатов
назвал «Мой Дагестан».
МОЙ СТАЛЬСКИЙ
Я себя считаю счастливым, увидел настоящего народного певца.
М. Горький.
ВМЕСТЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
У каждого человека есть свой любимый поэт, композитор, ашуг,
художник. Хотя талант того или другого принадлежит миллионам, у
каждого есть полное право полюбить его, как самого дорогого человека,
взять с него пример и считать своим кумиром. Точно так же, всем
любимого Гомера ХХ века Стальского и я могу считать своим духовным
от-цом, как у Мария Цветаева – «Мой Пушкин», как Расул Гамзатов
назвал «Мой Дагестан».
С малых лет мой покойный отец - Саиджамал приучил меня к любви
великого земляка Стальского. Каждые его рассказ, и каждое его
воспоминания о нем, стала вехам о его жизни. Даже, когда я оставалось
один на один, эти рассказы заставлял меня думать о нем. Хотел знать
больше, что он рассказывал мне. В мозгу моем кружились мысли о нем.
А когда я зачитывал его стихи, всегда боялся, что я читаю не так, как
он, боялся рас-сыпать бусы, собранный мастером как разноцветные
бусы, оторванный мной нитки.
Я собрал большой материал о самого поете и о его современниках, и
разные фак-ты из жизни поэта, который я услышал от старых людей из
моего и других сел , которые посчастливилось встретиться с ним. Я все
это, с большой осторожностью записывал в своих тетрадях, кое - что из
них печатал в разных газетах и журналах. Когда, по прожи-тым годам я
стал старше самого Стальского, задал себе вопрос: кто будут
опубликовать, мной собранные материалы, если не я, а кто? Если я не
сделаю это, что скажут потомки мне? Материалы, собранные по разным
временам, были разбросаны во многих тетрадях.
Поэтому, я хотел, собрать в одну книгу и знакомить моих дорогих
читателей, что-бы они лучше знали жизни и деятельность великого
поэта. Я знаю, что о нем написано очень много, я думаю, что мой
скромный труд и старания пригодятся юным читателям. О е Стальском
написаны многие ученые, поэты, писатели, художники, государственные
деятели и простые люди села. Можно и еще, еще найти много очень
полезных вещей, стихов, высказывания. Они добавит и дополнит
пробели в его биографии. Кроме этого, каждый год отмечают дни его
рождения. А по этому случаю, его день рождения, связи с этим проводят
«Дни поэзии Дагестана». Каждый год я выступаю с новым стихом,
посветивший ему. Учитывая все это, я подготовил книгу к печати. Автор
Ашага - Стальского сельского общества, селения Ашага - Стал,
Кюринского Ок-руга Гунейского наибства. Составлено в 1886 - году 10
июля. ЦГА ДАССР. Фонд № 21. Опись № 5.Дела № 76. Примечание. 1
капан = 4 десятинам, 1 десятин =1,092 гектар. По посемейному списку
№156 Гасанбекову 14 лет и он в то время находится в Дербенте
батраком, а младшему брату Мирзекериму всего 7 лет. В Семье
Гасанбегова в то время 5 женшин. Землли 14 капан и одна коров
Из переписи мы узнаем о том, что после смерти отца, не смог
продолжать жизнь с мачехой, покидает родное село и добирает до
города Дербента – батрачить. То, что указа-но по списку, у
Гасанбековых, числится 30 капан земли, сад 1, крупнорогатый скот - 3.
После смерти мужа - Гасанбека, мачеха Гехвер, оставаясь с мало
летными мальчиком Мирзекеримом 7 лет и с двумя дочерями, начала
продавала имущество за бесценок, чтобы кормить детей.
ездит в город Дербент на заработки. Здесь его принимает к себе, как
помощника по хозяйству. Он выполнял работы по дому. Прошло немного
времени, кроме питания, денег собрать он не смог. Мачеха Гехвер, при
отсутствии его, хотя потеряла сына Мирзе-керима, выдала двух дочерей
замуж. Возвратившись с пустыми карманами, у досталось от отца две
маленькие комнаты, которые освещали днем внутри с потолка,
оставленной из отверстий. После второго возвращения из чужбины,
нашел себе жену - батрачку богатого человека по имени Эмир Гамзабека - Марият. Только потом, они вдвоем, на старом саду
покойного отца построил двух комнатный дом, начал жить и трудиться.
О СИРОТСТВЕ
Мы знаем, сиротами становятся дети, которые лишились отца или
матери. А ко-гда, при живых родителей, называют сиротой, это как - то
странно. Обычно, в дни празд-ников раздают жертвоприношения,
некоторые сердобольные старухи говорили: первым долгом саадака надо
отдавать сироте трех матерей у. У детей бывают одна мать, которая
родила. А у несчастного а их три: родная – Шейрихан, вышедшая за
другого человека, вторая – мать - кормилица – Иминат, которая кормила
до семи лет, и третья – мачеха Гех-вер, которая осталась с двумя
маленькими дочерями.а поэтому и называют сиротой трех матерей.
Со слов Шихкеримовой Сайибата.
СИРОТА ТРЕХ МАТЕРЕЙ
Выпавши на долю трех матерей
Сквозь слезы смотрел на мир.
Хотел разорвать в клочья горе, как парча,
Поискав счастье в чужбине,
И не нашедший, сиротой стал ты!
Вкусив жизни горький мед,
Духом ты не падал ни как.
Возмужало, рос борода и усы,
Закалялся словно кинжал, поэзией,
Закалялось, как стал ты.
В каждом отрывке времени есть ошибки,
Все тяготы видел своими глазами.
Стихами, словно алмазом резал,
Бесчинство, которое свершил в ту пору,
И бесстрашным стал ты.
Ради народа, себя не пожалев,
Словно гора поднялось ты в вис.
Мы счастливы, что живем в твоем селе,
И трудим на благо народа, сочиняя стихи
В каждом меджлисе нужен ты.
Как воздух и вода, и родной язык,
Необходимой стала нам твои стихи.
Как саз Саида, и как зов Эмина,
Ваше сердце, и ваша простота,
Навеки оставил нам ты.
ПУД ДИДЕДИН ЕТИМ ХВА
Пуд жуьредин кьисмет хьана дидеяр,
Дуьнья акур накъвар алаз вилерал;
Къазуниз кIанз хажалатдин пердеяр,
Экуьвилихъ къекъвез гъейри чилерал,
Рагъ тачагъиз етим хьайи, Сулейман!
Уьмуьрдин дад акваз уькIуь-цуруяр,
Руьгь паталди аватнач вун абурдай.
Дигмиш хьана чинал чуру-спелар,
Шаирвилин яракь кьуна гапурдай.
Бахтунин цIа лигим хьайи, Сулейман!
Гьар девирдихъ ава вичин синихар,
Вуна абур са легьзеда кьатIудай.
Келимайрал, рикIе тежер чуьнуьхар,
Ван хьайила, алмасди хьиз атIудай,
Къурху течир итим хьанай, Сулейман!
Халкь паталди чанни гьайиф текъведай,
Хкаж хьана дагъ хьиз кьакьан цавариз.
Чаз бахт хьана – ви Ватанда къекъведай,
Зегьмет чIугваз, чIалар кIелиз сувариз,
Гьар межлисда лазим хьайи, Сулейман!
Дидед чIал хьиз, берекат хьиз, гьава хьиз,
Герек я заз ви чIалар, ви камалар.
Саидан саз, Эминан сес – дава хьиз,
Ви хъуьтуьл рикI, дамах гвачир амалар,
Эдеблух яз къадим хьайи, Сулейман!
====
О РОДОСЛОВНОСТИ
Однажды на похоронах встретившись с известным ученым - арабистом
Садыки Магомед - Галибом, разговор шел о родословье Стальского:
- Ты видишь, Сажидин, тот самый высокий надгробный камень? Её зовут
камнем Каиба. Больше трех метров вышины и 40 сантиметр ширины, на
нем с арабской вязью выбит текст: «Старшина трех Стальских сел Бен
кавха Тагирбека сын, юзбаши Каиб» - умер по хиджру 1283 - году.
Тагирбега имело две жены. Первая жена родила сына Мустафа, другая Шахназ, родом из Чарада родила двух сыновей: и Каиб.
женился на девушке Зубаржат. У них родился сын - будущий отец
Гасанбека. И наш поэт его сын.
Значить, род Гасанбега из богатых. Женившись на Шейрихана,
положение Гасан-бека пришли в упадок. И той причине Гасанбег
выпроводил из дома. Мать была беремен-на. Как только мальчик
родился, родственники из - за обиды на его отца подкинули ма-лыша к
отцовским воротам. Сердобольная соседка по имени Иминат, у которой в
те дни родился мертвый ребенок, взяла его к себе, дала имя – в память о
дедушке и воспитала до семи лет. Потом Гасанбек забрал его к себе, но
радостей детства мальчик не испытал. И отец, и дед жили бедно.
«Мой отец был крестьянином, но очень неудачным», - вспоминает поэт в
«Рас-сказе о себе». Жестоко обошлась с ним мачеха, она после смерти
Гасанбека выжила из дому, и он в «поисках счастья» ушел на
заработки.
Со слов Садыки Магомед – Галиб.
О НЕ СУЖДЕННОЙ НЕВЕСТЕ БЕС
По рассказу самого поэта, он вернулся на родину из чужбины 30 летным мужчи-ной. «Надо обзаводиться семьей»! – решил . Для этого
нужны были деньги. А село он вернулся таким же бедняком, каким и
уходил на заработки. Когда шел разговор о женить-бе сосед Мурадали
сказал: - С девушкой, которая жива отец и мать, тебе трудно её уговорить, , потому что в тебя ни кола, ни двора. Вот у богача Дербента живет
сирота Бес, ты с ней нашел бы общий язык. Не узнав мнение самой
девушки, кого-нибудь послать в чужой дом свататься, не принято. Сосед
Исмаил, когда узнал об этом разговоре, сказал: - , Дер-бент мой друг. Я
поговорю с ним. Ты – сирота и она сирота. Оба вы молодые, поработают
себя на жизнь. После этих разговоров, обратился со стихами к одному
родственнику си-роты Беса:
Очень прошу дядя Фетиллах,
Вопрос решать в пользу нас.
Уговори и Шахмирзе,
Чтобы я вышел из этой положения.
Что - то не слышно твой голос, Бес,
Может кто - то лишил его?
Пердженханум, прошу помочь,
И уговорить Бесханума.
Минет хьуй, халу Фетиллагь,
Же замай кьван ая ислягь.
Шагьмирзедиз жувани лагь,
Акъуда кван зун и кIевяй.
Къвезмач хьи сес, Бес, ерли ви сес,
Ни кьунатIа, лагь заз ви сес?
Перженхалум, минет я квез,
Им тIалабун я зи квевай.
Кляузные старухи упрекали Беса и с родственников её, указывая
бедность такими словами:
- Бесханум, ты за кого выходишь замуж? У этого сорванца нет
нормального дома. Даже дневной свет попадать нет окон. На крыше
дома оставлен отверстие, который ночи видны звезды. Так не суждена
была жениться, даже на сироте Бесханума.
Однажды, на жатве встретился на жатве с батрачкой Марият, родом из
села Ша-рифа, Эмир - Гамза бека в селе Орта-Стале и поженились.
Со слов Серфинат Саидгасановой.
О СВОЯЧЕНИЦЕ САЛИЯТ
В «Рассказе о себе» от имени а написано следующее: «Я женился на
сироте из се-ла Орта-Стала». На самом деле, Марият – батрачка у
богатого бека Омара. Родом она из маленького села Шерифа Кюринского
округа. Лишившись мужа Женетхана, вдова Селми осталась с дочерями:
Салият, Хавизат, и сыновей Абукар и Балакардаш. Старшие дочери были
выданы замуж. Но случилась беда: погиб муж старшей дочери Салият.
По ложному обвинению в убийстве мужа Салияту дал 10 лет тюремного
заключения. Чтобы облегчить участь дочери, Селми, оставляя младшую
дочь в батрачках у бега, вместе с сыновьями пе-реселилась в
Тамбовскую губерний. За это время Марият вышла замуж за а, обзавелся
хо-зяйством. Через несколько лет по манифесту, через несколько лет
Селми с дочерью Сали-ят и с двумя сыновьями возвращается в село
Ашага- Стал, где живет дочка Марият. Здесь зять поселив их у себя, с
женой Марият на окраине села строят себе новый одноэтажный дом,
состоящий из трех комнат. Братья померли, и умерла тёша Селми, а
Салият стала второй женой соседа Ахмед. Жила она долго, детей не
имела. Умерла в преклонном воз-расте.
Со слов отца Саиджамала.
РАССКАЗ О МАРИЯТЕ
- Я, Хадижат – младшая дочь Эмир - Гамза бека, из села Орта-Стал.
- Сестра Хадижат, каковы Ваши отношения с семьей поэта?
- Мой отец – один из зажиточных людей села Орта-Стал. Одним словом
из рода беков. Хотя у него не был батраков, для дома по просьбе матери
нанял батрачек несколь-ко девушек. Марият – одна из таких. За
короткое время она снискала у нас к себе уваже-ние и почести.
- Что помогла в сближении ей с Сулейманом?
- По рассказам матери, отец часто приглашал ашуга к себе. Дядя был
устадом рассказов и автором популярных стихов. Отел был любителем
поэзии и очень грамотным человеком в селе. Встретились они у нас, и
отец поженили их. Даже, когда я еще малень-кая, при приезде дорогих
гостей, для развлечения приглашал к нам. Однажды отец сказал:
- Дочка, некого послать за дядей Сулейманом, возьми лошадь и приведи
к нам моего друга .
- Значит, Стальского поженил ваш отец?
- Да, это правда. В те годы они жили очень бедно. Большая семья, и
часто прихо-дила к нам тетя Марият, забрать отходы от муки с
мельницы. До смерти она держала с нами дружеские связи. Царство ей
небесное.
Со слов дочери бека Хадижата.
МИР БРЕННЫЙ
Когда умер друга Эмир - Гамза бека, который имел долгие годы дружбы,
Сталь-ский посвятил ему стихотворению - элегию. Сыновья бека текст
этого стиха дал написать на обратной стороне надгробного камня. Шли
годы. Когда настала власть Советов, неко-торые завистники искали
поводу, чтобы оклеветать народного поэта Стальского. И на-шли такой
повадь. Была донесено, что у а есть стих, хвалении богатого бека ОртаСтала Эмир - Гамзабека. О донесении узнал один из нашего села зав
районо Идрисов Кафлан. Он передал моему отцу Саиджамалу, чтобы
передать у. По совету отца, в лунную ночь, сын Мирзе - юсуф нашел
надгробный камен бека, соскоблил надпись последнего куплета, где
фигурировал имя. Когда пришли члены комиссии для проверки, нечего
было дока-зать, что именно автором данной стихотворение является .
Совсем недавно, этого стиха перевел с азербайджанского на родной
язык – Садыки
(элегия)
Узнал, что ты не знаешь пощады,
Вредные твои намерения, бренный мир.
Каждому суждено ты смерть
Не желая помочь, бренный мир.
Нет у тебя зрелого ума,
Ты ловец не рыб, а людей.
Приманивая к себе больных,
Плохое воспитание у тебя, бренный мир.
Эй, бесстыдник, пощади нас,
Почему нет у вас жалости?
Поголовно хоронишь людей,
Разве это правильно, бренный мир?
У тебя ни стыда, ни совесть,
Больше нет на тебя доверий,
Показать свою мощь постыдный,
Действительно, твой нрав, бренный мир.
Нами уважаемая сестра Зайнаб,
Оставила во вдовах.
Каждый на тебя злобный,
Это ли твое достояние, бренный мир?
Друг ниши и обездоленных людей,
Помогавший везде и всюду,
Куда ты дел Эмир - Гамза?
Словно камень твое лицо, бренный мир. Пер. с азербайджанского
Садыки.
СТIАЛ СУЛЕЙМАН
ДУЬНЬЯ
Чир хьана заз, туш вун вафа,
ЧIуруд я ви ибрет, дуьнья.
Гьар са касдиз ажал-жафа,
Гунуг я ви ният, дуьнья.
Жедай туш ви акьул балугъ,
Турчи я вун кьадай балугъ.
Алдатмишиз, халкь тач сагълугъ.
Ихьтин я тербият, дуьнья.
Эй мирветсуз, на инсафа,
Вучиз бес вахъ авач вафа?
«Рекье тваз» гьар са тайифа,
Гьа им жени мирвет, дуьнья?
Чидайди туш ваз намус, ар,
Тазвач вуна вахъ ихтибар.
Бетердиз чаз къалун гьунар,
Я кьван а ви тIебят, дуьнья.
Чаз икI азиз, чи Зейнаб вах,
Ажузарна, чIурна кIвалах.
Гьар сад вакай хьурун къурвах,
Им жени бес сифет, дуьнья?
Фагъир-фугъарадин дирек,
Гьар сана чаз хьайи герек,
ВутIнава Эмир-Гьемзебег?
Къван хьиз я ви сифет, дуьнья.
ПОЭТИЧЕСКОЕ СОСТЯЗАНИЕ
- Однажды я был свидетелем поэтического состязания, друг Саиджамал.
В Ка-сумкенте, по имени Эмиргамзабега имел чайхана. В нее многие
люди отдыхали и пили ароматный чай. И это чайхана была престижней
других. Только мы начали пить чай, за-шел поэт Курбан Хпежский.
Положив в углу хурджины, он заказал чай крепкой заварки. Курбан
посмотрев вокруг себя, сразу увидел спокойно пьющегося чая а.
Чайхана оживи-лось. Все ждали момента стычка двух поэтов. Они друг
друга знали давно и каждый раз заканчивались встречи скандалом. Не
выдержав Курбан, увидев а, начал задавать вопро-сы:
Сулейман, ты свой старый бешмет,
Сто латный тулуп, что ли?
Чай не пьешь из самовара,
До того глуп, что ли?
Когда услышал громких слов, находящие люди в чайхане, ожидал
ответного сти-ха а. Он не смог не дать ответа:
Пустая голова, владелец глупых слов,
Я не пара таких ослов.
Богатый купец, словно нищий,
С дырой чувал, что ли?
Для Курбана нужен бил ответ:
Словно, ходишь на палках, худой,
Я - поэт, а ты нищий.
Я середин лета – тиш, а ты зимний – тиш,
На шее мой фурункул, что ли?
Спор разгорался, вроде не хотел продолжить оскорбление друг друга, но
этого требовалось его стихи:
Курбан хпежский, мне знаком твои стихи,
Пустые слова и хи - хи.
Не портите свои бока, надуваясь,
твой боль что ли?
Надо сказать, такие состязание между ними были при встречах, на
всегда избегал от неприятности. Когда, по просьбе одного товарища,
просил у обоих поэтов посвятить одно стихотворение самовару Амир-
Гамзабека, сразу излагав, прочел наизусть, а Курбан, уклонив, сказал:
для этого требуется время, а он спешить в горы, на праздник в
Эренларе, сказал:
- Ты, друг, не обижайтесь, моль поэты соревнуется друг с другом, и
прости.
- Бог, пусть тебе простить, Курбан, я не обижаешься на тебя, В добрый
путь.
Рассказ курахца Гадиса.
ВСРЕЧА С АШУГОМ РАГИМОМ
Обычно, ашуги ходят по селам, читает стихи, поют песни и рассказывают
инте-ресные история, сказки и анекдоты. Жил в селе Цлак Кюринского
округа слепой ашуг Рагим. Он ходил с сопровождающим. Когда звонкие
монеты падали в тарелку, он повышал голос песни и громче играл на
чунгуре. Через определенное время, он пел и песни с чужими стихами.
Как всегда, поэты и ашуги в конце своего стиха ил песни, как печать,
вставляли свои имена. А тут Рагим пел песни, стихотворение, которого
давно знакомые каждому ашагастльцу поэта.
- Эй, ашуг Рагим, не боитесь ли, что ты присваиваешь стихи?
- Для меня Ваш , ничего не значить. Словно мука в кадушке.
Нежданно, в тот момент сам услышал эти слова от уст Рагима, - подойдя
ближе к нему, спокойно попросил бубна и запел:
Слепой Рагим из Цлака,
Ты многого себя позволяешь,
Постыдились бы украсть чужих слов
И присваивать своим именем.
Человеком, который у него просил барабан, узнав а, попросил
извинения и просил быстро убраться от сопровождавшего человека.
Ушел в Орта-Стал. Из рассказа Салихова Гаджимирзе.
ОБ АШУГЕ ТАДЖИБЕ
Как мы узнали, ашуги ходили по селам, пели песни и этим заработков
кормили семью. Имя одного из первых ашугов, которые встретились
впервые, был Айваз и села Хъюпюхъ. После советской власти он
встретился с Стальским. Из разговора он узнал, что ашуга обременил
тяжелым налогом, который он не в состоянии оплатить. Выслушав ашуга,
сказал:
- Мой брат Таджиб, освободить от оплаты я не могу. Мы все обязаны
платить. Но могу соответственному человеку о бедственном положении
вашей семьи.
Как узнали потом, по ходатайству поэта, руководство, несколько лет
освободил Таджиба от оплаты налогов. По складу своего характера
отличался суровой откровенно-стью и мужественной отзывчивостью,
слезы и страдания бедных людей, слившись с его собственным горем,
острой болью отдавались в его сердце. Со слов отца.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ВРЕМЕНЫ
Время, который родился, был смутным. Происходила смена власти ханов
и нача-ло бесчинства чиновников. Бедные люди попали под двойной
кабалой. После пленения имама Шамиля, царская власть, попав в руки
райские сады, плодородные земли, горные альпийские луга, издевались
над местным народам, облагая тяжелыми налогами. Не смогший
перенести все эти тяги и бесчинства чиновников, неграмотный народ
поднялся на бунт. Чем кончился этот процесс, мы хорошо знаем из
исторических хрониках. Обви-няя главарями бунта, многие невинные
цвет наций, захватив под стражи, несколько меся-цев держали в
Дербентской крепости «Нарын - кала» в нечеловечьих условиях, чтобы
дать урок остальным, около семи человек были публично казнено на
площади. Только че-рез недели, обезглавив, трупы отдали на
захоронение родным. Головы отправили царю в знак в удостоверении. В
ту пору у меня было 9 лет. Об этом он услышал из разговоров старших.
Один из казненных был дальний родственник, один из выдающихся
ученый Ад-бул - Гамид эфенди. У Етим Эмина есть стихотворение,
посвященной восстанию 1877 - 78 годов.
Абдул - Гамид – знаний море,
Сочиненья мудрые нам оставил,
По направлению рая,
Беря дорогу, ушел от нас.
Двадцать два года работавший с ним на чужбине, и возвратившись на
родину, своему другу Сулейман сказал:
- Валлах, Балауглан, вообще я не хотел домой возвращаться, но и не
возвратиться то же нельзя было. Товарищи по работе спросили:
- , собираешься домой уехать?
- Да, - сказал им, - то, что заработал и расходовать надо.
- Много ли ты заработал? Пустая мерка, пустой анбар. - сказал Навруз,
громко смеясь.
- Все равно, друзья, уехать надо. Все равно, Родина верна. Вы хорошо
знаете, что всю жизнь моя прошла в чужих краях. Теперь не мальчик я.
Каждому свое гнездо надо иметь.
- Правильно рассуждаешь, друг, - поддержав его, - возьми и эти
конфеты для брата Балауглана. Скажи ему, что я жив и здоров.
- Такие закаленный рабочие и там нужен, друзья - сказал Джафар.
- Где бы я не находился я, мои мысли и песни будут с вами, друзья,
сказав, я воз-вратился я в село. Хочу завести семьей. Посмотрим, что
получится. Ты тоже не сиди, сло-жа руки. Ведь я тебе друг. Помоги мне
найти жену. Со слов Балауглана.
КУЗНИЦА ДЖАМАЛДИНА
Стальский и кузнец Джамалдин были давнишними друзьями. Кузнец
Джамалдин был хорошим другом Стальского. Он был грамотным и
большим ценителем поэзии. В 1897 году в центре Кюринского округа
Касумкенте открыл светская школа, состоящих из двух классов.
Джамалдин окончил его хорошими знаниями. Но, тяжелое положение
семьи не давало продолжать учебу. Он был и хорошим кузнецом. О нем
знали и за предел округа. Люды, приезжающие в центр округа, часто
посещали к нему, чтобы сменит подковы своих лошадей. Он чинил и
фаэтоны, выполнял любую работу гостей. Иногда возле кузницы
собиралось много людей. Часто здесь состязались ашуги.
Однажды с ом хотел состязаться богатому жителю Касумкента поэту
Султану. Друг другу в форме стиха задавали вопросы, другой должен
был ответить на этот вопросу стихом ответа. Первым начал Султан,
потому, что вопрос задавать – легко, отвечать – трудно:
Не соблюдая аяты Корана,
Почему ты куришь табак?
Мусульманину это же грех?
На это смотришь как?
, как его современники, хорошо разбирался в догмах ислама. Хоть он
неграмот-ный был, ученому поэту Султану, вместе ответа, задал стихами
свой вопрос:
Эй, душевный сухой чурбак,
Когда я отвечаю, стой смирно.
Где написано про табак,
Что курить нельзя мирно.
Когда вокруг засмеялся над безграмотностью Султана, не находя слов,
быстро покинул Кузница. Со слов учителя Селимова Салаудина.
ОТВЕТ МУЛЛЕ
Дядя часто приходил к нам в гости. Мой муж Эскендар часто приглашал
поэта. У нас не были детей, и дядя предоставлял нам радость и веселья.
Он знал множество ле-генд, сказок и конечно, он нам читал свои новые
стихи. Вместе с ним приходили и друзья и соседи.
Однажды в магазин одного богача поступил тарелки. Мой муж тоже
купил не-сколько штук. Увидев их, мулла спросил моего мужа:
- Эскендар, вас двое – муж и жена, зачем вам столько тарелок? – мужа
удивил вопрос муллы. –Тот продолжал, всякие низшие приходят к вам,
чтобы набит пустых жи-вот. Не достаточно им подавать еду и с разбитой
посуды? Зачем им дорогих тарелок?
- Чем давать плохих советов, дорогой мулла, лучше было держать
непослушный язык за зубами. Когда ты придешь ко мне в госты, я
обязательно найду тарелку и тебя угощу.
Мулла, молча вышел из магазина, и поплелся домой. Он долго не
разговаривал с моим мужем.
Со слов Эскендаровой Имината.
ИСТОРИЯ ОДНОГО СТИХОТВОРЕНИЕ
Жена поэта Марият, которой досталось неграмотного мужа, хотела
обучить сыно-вей грамоте. Магамедюсуф был старший сын, и он ходил в
медресе к мулле. В последнее время не хватало ученых преподавателей.
Детям скучно было слушать болтовне муллы, искали как-нибудь
подшутить над ним. Мулла был пожилым и со слабым зрением. Он
преподавал урок со своего Корана, шрифт которого состоялась из
крупных букв. После очередного перерыва, дети поменяли его Коран.
Приступая к новому урока, он взял в руки книгу и начал читать. Буквы
мелкие и он не смог продолжать и начал заикаться. Дети громко
засмеялись, когда он не смог раз-личать букв из суры из священной
книги. Узнав о шутке, он начал бить детей палкой, и спрашивать
каждого, кто это сделал.
Наконец, не выдержав один слабой душой, указал на сына Магамедюсуфа. Мул-ла оскорбил не только ученика, несколько слов было
направлен и в адрес отца плохого сына.
Услышав это, Стальский, сочинил знаменитое стихотворение, под
названием «Двуногий осел».
Со слов Исаева Алискера.
Двуногий есть осел у нас,
Я кличку скрою. Тот осел
Всех оглушал уже не раз,
Своей трубою, Вот осел!
Он от мешка не отходя,
Съедает четверик, хотя,
Считает кочку в час дождя
Крутой горою, Вот осел!
Коня ретивее ишак,
Во всех склоняет падежах:
«Ну, что такое падишах?
Я больше стою!» - Вот осел!
Когда бы ни ведал он удил,
В любую драку бы вступил.
Верблюда б самого убил
Во время боя тот осел.
Ослом довольны все кругом,
Дай сотню и владей ослом.
С веревкой пестрой под хвостом
Прекрасней вдвое тот осел.
Отец такого ишака,
Из Персии наверняка.
Но шерсть ишачья не мягка, Погладь рукою. – Вот осел!
О ком же Стальский речь ведет?
В кого он камнем попадет?
Боюсь, что мне бока намнет
Исчадье злое, тот осел.
«КАК Я СТАЛ БОЛЬШЕВИКОМ»?
«Однажды, - говорит в «Рассказе о себе», - в Касумкент пришли
интервенты и повесили трех моих односельчан. За что? Оказывается,
они были большевиками шли из Баку к нам на помощь…
Ого, - подумал я, - земля наша, горы наши, а люди, которых вешают и
убывают, ведь тоже наши…Что же это такое? Значит, большевики – это,
выходит, мы сами, а чужие люди хозяйничают? В тот же день на улице
встретился мне мой бывший хозяин.
- , - сказал он, - почему ты не сложил песню в честь Казим - бея? Или
бережешь ее для большевиков?
Я промолчал.
- Этот мир – колесо, - добавил хозяин, - все время крутится, все время
крутится…
- Неправильно крутится, - оборвал я его.
- Постой, постой, уже, не просится ли твой шея на крючок?
- Нет, - ответил я. – Крючок любит сало, а шея моя сплошь мозолей.
В тот день, наверное, в моей крови одна капля заговорила по большевистский. Я не стал мешать ей, я дал ей волю. Его голос оказался
властным. Он стал родным». Из «Рассказа о себе»
О НОВОМ ВРЕМЕНЕ
С установлением Советской власти Дагестане в 1920 году начинается
новый этап в жизни и поэтической деятельности Стальского. Как верный
сын, любивший Родину и народ, он создает волнующую образ Родины –
«всей земли одной шестой части». Он срав-нивает страну Советов то с
великой пасекой, то с пышно цветущим садом, то с крепостью, которая
высится во Вселенной, как новая звезда.
В 1921 году Стальский сдружился с одним из первых лезгинских
просвещенцев Абу - Джафаром Мамедовым, работавшим в Кюринском
окружном исполкоме заведую-щим отделом. Как страстный любитель
поэзии Мамедов со слов поэта записал и сохранил многие из его
дореволюционных произведений.
В 1925 году Стальский становится членом Дагестанского Центрального
Испол-нительного Комитета. Один за другим, стихи поэта печатают в
центральных газетах. Сла-ва поэта узнают и за пределами республики.
Все тверже становилась на ноги дагестанская советская литература. До
Москвы доходили вести о новых произведениях поэтов и писателей
Страны гор, о том, что в не-драх дагестанских народностей имеются
талантливые самородки, создающие подлинные жемчужины поэзии. В
ауле Ашага-Стал жил мудрый старец . Еще в 1927 году были опубликованы его стихи в сборнике «Лезгинские поэты» Теперь он подарил
читателю новые образцы своего самобытного творчества.
Русские писатели приехали в Страну гор весной 1933 года. В Махачкале
было жарко, знойно и, было мало тем, соответствующих замыслам
москвиче. В горах звенел прозрачный воздух, на альпийских пастбищах
ходили за колхозными отарами чабаны, в ущельях грохотали взрывы
аммонала – прокладывались новые дороги, а в аулах ашуги складывали
новые песни. Ознакомившись со столицей Дагестана, писатели Николай
Ти-хонов, Петр Павленко и Владимир Луговской поспешили в горы.
Ашага-Стал. В этом лезгинском ауле русские писатели впервые увидели
«старца, неграмотного, но мудрого» - а. Под тихий перебор струн саза
народный ашуг стал слогать при них стихи. Потом он попросил, чтобы и
гости прочли свои стихотворения.внима-тельно слушал музыку русского
слова.
- Хорошие песни, очень хорошие, - сказал он.
Об увиденном Петр Андреевич Павленко не мог умолчать о е Стальском.
Писа-тель видел его в родном ауле, в Москве, присутствовал при встрече
лезгинского певца с Максимом Горьким и в своем очерке « Стальский»
нарисовал яркий образ поэта - само-родка.
Д. Трунов «Дорога к свету»
С. СТАЛЬСКИЙ НА ПЕРВОМ СЪЕЗДЕ
Стальский был делегатом на Первом съезде писателей Дагестана. Вот
как прохо-дил съезд и как выступил Стальский, и рассказывает Эфенди
Капиев.
«На трибуну взошел старик очень медленной, достойной походкой.
Несколько минут он стоял, собиралась с мыслями, обнажив голову,
барабаня пальцами по своей па-пахе, который держал, как бубен. ,
очевидно, в первую минуту растерялся на трибуне, и так как у него не
было бубна, то он барабанил пальцами по папахе. Теперь я совершенно
не помню темы той песни, которую пропел съезду. Вероятно, это было
обычное привет-ствие, песня - поздравление. Но я хорошо помню, что
окончив петь, он немного подождал и громко спросил:
- Можно ещё?
Раздались аплодисменты. Тогда он начал ещё…» Так вспомнил о своей
встрече с ом замечательный дагестанский поэт и писатель Эффенди
Капиев. Это произошло на пер-вом Вседагестанском съезде писателей
весной 1934 года. Трибуна съезда положила нача-ло широкой
известности народного ашуга.
СТАЛЬСКИЙ – НАРОДНЫЙ ПОЭТ ДАГЕСТАНА
был известен и до съезда в Махачкале. Он уже двадцать пять лет
занимался твор-чеством, но произведения его не записывались и почты
не печатались. Их хорошо знали лишь те, кто близко был к нему и
общался с ним. С трибуны же в Махачкале его услыша-ла большая
разноязыкая аудитория и по достоинству оценила его яркий талант.
Вскоре Дагестанское правительство внесло постановление, в котором
говорилось:
«Присвоить звание народного поэта Дагестанской АССР тов. у
Стальскому, ста-рейшему поэту лезгинской бедноты, начавшему свою
плодотворную деятельность чет-верть века тому назад и активно
помогающему своим творчеством социалистическому строительству».
Съезд писателей ДАССР избрал его делегатом на первый Всесоюзный
съезд писателей.
взошел на ещё более высокую трибуну и его увидел весь Советский
Союз. Тогда же произошла знаменательная встреча великого
лезгинского поэта с великим русским пи-сателем Максимом Горьким. Эта
встреча оставила в сердце лезгина неизгладимый след.
- Я не знаю русского языка. Максим Горький не знает лезгинского, вспомнил впоследствии Стальский. Но у нас говорят: «Язык немого
понимает мать», - Максим Горький понял меня и мою песню. Он долго и
крепко жал мне руку в тот счастливый день и я не кончу вспоминать о
этом до своей смерти.
Горький же говорил о е:
- Замечательный старик! Да - да. Невероятно прямо!
И Горький и Стальский сидели во время съезда, это было в августе 1934
года, за одним столом, в президиуме. И Горький, по словам одного из
участников съезда, часто искал глазами тоненькую фигуру Стальского,
скромно сидящего где-нибудь во втором или в третьем ряду членов
президиума».
ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЗРЕЛОСТЬ
В 1934 году состоялся Первый съезд дагестанских писателей, который
стал па-мятным событием в истории культурной жизни дагестанского
народа. На этом съезде на-ряду с горячими, достойными выступлениями
звучали нотки о беспомощности, слабости письменной литературы
республики. Они ссылались на малочисленности наших народов, другие
– на позднее развитие нашей культуры. Вот тогда встал молодой,
пламенный Эфенди Капиев. Он вышел на трибуну и провозгласил:
«Золотое детство дагестанской литературы прошло. Да здравствует
зрелость, и никаких скидок»!
РАЗГОВОР О ПОЭЗИИ
Нет, ты не можешь певцу запретить, в удовольствие наше,
То воспевать, что в его зарождается сердце. Гомер.
« - Ты приехал ко мне в гости, а затеваешь спор, - говорит он
равнодушно. – И вчера и сегодня и то же, - отдохни, не утомляйся,
какой-нибудь доктор! Ты же поэт, ты должен понять: уходит конь –
остается зеленое поле; уходит герой – остается его слава. Я не герой, и
слава живого поэта, конечно, - не слава героя. Она непостоянна,
подобно костру, пламя которого надо все время поддерживать: иначе
пламя меркнет и перестает озарять лицо. Я еще жив, зачем же ты
советуешь мне безделье? Оставь, Габиб!
- Но поэт должен быть бережливым. Ты же болен.
- Поэт должен быть щедрым, как соловей. Я не болен.
- Но сердце не кремень, . Нельзя без конца высекать из него огонь.
- Слушай, Габиб, я думаю иначе. Груз пережитого лежит в моем сердце,
как ви-ноград. Он бродит, закипая пеной, и стоит мне только
наклониться над нм, как самый за-пах его зажигает кровь. Этого
достаточно тебе?
- Это достаточно, только виноград ведь может, в конце концов,
перебродить, за-пахи выдыхаются быстро, и обычно под старость в
сердце человека оседает горький ук-сус. Я не понимаю, что тогда делает
поэт?
- Поэт умирает, - говорит обиженно. – Почету ты разговариваешь со
мной загад-ками? Ты же мне друг, а не враг, - сказал бы прямо: дескать,
не пора ли тебе вовсе замол-чать? На твоем месте другие давно, мол,
валяется в углу, а ты все вертишься, старый жер-нов!
Э. Капиев «Поэт».
О ПОРТРЕТЕ МАКСИМА ГОРЬКОГО
Я – поэт, этим и интересен.
Маяковский.
«В следующем году старик был вызван на Первый Всесоюзный съезд
советских писателей и занял место в его президиуму. Мне выпало на
долю знакомить Стальского с Горьким.ужасно волновался и несколько
раз даже снимал свою высокую черную папаху, чтобы стереть пот с
головы.
Стальский был маленького роста, папаха делала его выше, заметнее. Я
посовето-вал ему не снимать папахи, сидя рядом с великим Горьким.
- Ах, дорогой, - сказал старик, - маша рукой в отчаянии, - когда гром
над тобой, подметками не прикроешься. Одному я рад, что мы оба
старики, и хоть в этом деле я старше него, - надеюсь, не посмеется надо
мной.
А Горький уже шел навстречу, улыбаясь своей умной улыбкой и широко
раскрыв руки для объятий. И, поздоровавшись, тотчас сел, чтобы не
возвышаться над Стальским, что могло смутить гостя.
Вечером, попозже, Стальский сказал мне, кинув в в сторону Алексея
Максимови-ча:
- Похожий.
Он твердо и красиво выговорил это трудное слово на малознакомом
русском язы-ке, ничего к нему не прибавляя, точно одного слова должно
было вполне хватить для оп-ределения его мысли.
Не сразу дошло до меня, каюсь.
- Как на сердце был, так и есть, - раздражаясь, что он плохо понят, добавил ста-рик, и только тут я оценил блестящую краткость его
определения.
Горький оказался похожим на того Горького, чей образ ему, у, давно
явился в мечтах. Горький оказался как раз таким, каким его себе
представлял. И старик горд тем, что он так хорошо и правильно думал об
Алексее Максимовиче и что так отлично сочета-лись его мысли с
жизнью, и все оказалось достойно, как и подобает быть»
Петр Павленко «Страницы воспоминаний»
Стальский на всю жизнь сохранил это уважение к М. Горькому. Позже он
сложил несколько стихотворений о нем, а выступая перед народом с
трибун различных съездов и конференций, поэт желал здоровье
«вестнику бурь».
Ахед Агаев сочинения « Стальский».
«Хорошо, что мы оба старики, - сказал Стальский, когда познакомилось
с Мак-симом Горькому, - мы хорошо поймём друг друга».
Я однажды я со Стальским зашел в дом Камила Султанова, когда он
увидел на стене портрет Максима Горького, сказал: «Где я, там и Муксум
Горьке!» - сразу его лицо, от этой радости, стало сияющим».
Со слов народного поэта Дагестана Аткая Аджаматова.
А. М. ГОРЬКОМУ
Максиму Горькому – почет!
Он всем обворожил меня.
Таких я не видел забот, Вниманьем пленил он меня.
Какая радость – с ним побыть,
О многом с ним поговорить.
Не ошибусь я, может быть,
Сказав: он полюбил меня.
Беседы я не знал теплей,
Как много чувства было в ней!
Он речью мудрою своей,
Как солнцем озарил меня.
Всегда я думаю о нем,
И сожалею об одном:
Он слаб здоровьем. Все ж в свой дом
Писатель пригласил меня.
Какой со всеми он простой…
Я, - бедняк былой
Скажу ему: «Наставник мой.
Ты многому учил меня!»
ПИСЬМЫ
Стальский горячей сыновей любовью любил родной Дагестан. Он
страстно вос-певал его в своих стихах и поэмах, радуясь тем
преобразованиям, которые происходили вокруг. Ему хотелось
поделиться этой радостью со всеми народами страны, всем расска-зать о
победах молодой республики.
Зимой 1935 года Стальский шлёт Горькому письмо.
«Наш Дагестан – молодая республика. В июне 1935 года ей исполняется
всего лишь 15 лет, но ты увидишь – она имеет уже окрепшее, сильное
тело и ясный взгляд. Эта страна, как и ты, наверное, слышал, состоит из
скал и ущелий, из гор и рек. Очень много бед приходилось преодолевать
в этих горах партии и героическим партизанам в граждан-скую войну. Но
не меньше приходится преодолевать ухабов и хаоса и сегодня. Такие же
скалы и ущелья, такие же горы и реки приходится теперь переваливать
в человеческих сердцах и в человеческом сознании, потому что наши
нищие народы только после рево-люции вышли в люди, до этого были
забытыми, заброшенными на хуторах, слепыми па-сынками.
Я думаю, что интересно было бы рассказать о том, как получают в наши
дни, в нашей стране слепые – зрение, глухие – слух, голые – шубы,
забытые – коней, мёрзнущие – солнце, старики – молодость. У нас это
получается на каждом шагу, и мне обидно, что к этому уже привыкли,
этому не удивляются, это забывается.
Поэтому я очень и очень прощу тебя, дорогой товарищ Максим Горький,
при-слать к нашему юбилею (июнь 1935 года) четырех хороших,
способных, умеющих писа-телей, пусть они напишут книгу о Стране гор,
которая становится страной веселых садов, жизнерадостных колхозов и
умных, здоровых юношей. У нас много удивительных вещей найдут они,
эти посланные тобой люди, и я уверен, книга будет полезней.
Я прошу вашей помощи не потому, что у нас не к кому обратиться. Но
писатели и поты Дагестана, во - первых, ещё слишком юны, во - вторых,
они пишут на своих языках, а книга нужно написать так, чтобы её
читала вся страна, и в - третьих, наши писатели тоже успели привыкнуть
к чудесам, которые творятся вокруг них».
Максим Горький ответил ашугу:
«Уважаемый товарищ Стальский!
Я очень виноват перед тобой, виноват в том, что не мог ответить на твое
письмо в течение двух месяцев. Это объясняется тем, что очень много
спешной работы, и я не успеваю вовремя исполнить её. Но твое желание
исполнено: в Дагестан, вероятно, уже выехали русские писатели…»
Бригада писателей, прибывшая в Страну гор по просьбе Стальского, и
объехав-шая новостройки, обновленные аулы аварцев, лезгин,
даргинцев, кумыков, дейст-вительно увидала «много удивительных
вещей». Год спустя в Москве вышла объемистая книга «Дагестан» сборник очерков о преобразованиях, происшедших в молодой респуб-
лике за пятнадцать лет.
ВЕСТЬ О СМЕРТИ КИРОВА
С вестью о смерти Сергея Мироновича Кирова в село Ашага-Стал
приехал секре-тарь Касумкентского РК ВКП(б). Когда в клубе собралось
народ, докладчик заметил, что среди них нет Стальского. Он сразу
послал за поэтом. До прихода а, докладчик начал свое сообщение о
случившем горе. Увидев поэта, спросил:
- Начинать все с начало? – спросил секретарь райкома.
- Нет, продолжай путь, я догоню.
Когда секретарь райкома партии закончил весть о смерти Сергея Кирова,
подошел к поэту попросил а, выразить и своё соболезнование об
утрате.
Несмотря на свою старость, пулей выскочил с места, и подошел к
трибуне. По-том, подводя указательного пальца к виску, медленным
темпом начал:
Из Ленинграда весть пришла,
Та весть нерадостная была.
Печаль безмерно тяжела –
Товарищ Киров отошел,
Нам, поручив свои дела.
Сильнее льва он был герой,
Создавший истин крепкий строй.
За бедных он стоял горой,
Его письмен ничем не срыть –
Писал он огненной душой.
Наш гнев не раз их потрясал,
Наш враг не раз губу кусал. –
Он знает, что мы сильнее скал,
Завет именем вождя
И мой колхоз в Ашага-Стал.
Попомнит нас враждебный стан,
И тем, кто нас вводил в обман,
Судом ответ достойный дан,
И в этом Стальский
Не сомневался никогда.
ВЫСКАЗЫВАНИЯ О ПОЭТЕ Е
«Дагестан, спаянный единим чувством со всеми народами Советского
Союза, родил этого замечательного певца, мудрого поэта и
вдохновленного импровизатора, песни которого не умрут, ибо
бессмертен народ и бессмертно народное слово! Павло Тычина, Максим
Рыльский, Микола Бажан.
А.З. Эфендиев, А.А. Абдулмеджидов, Г.Ш. Рустамов «Магомед
Ярагского».
О РЕЛИГИОЗНОСТИ А
« – он родственник мне по материнской части, - сказал однажды Талгат
Махмудов из села Гили. – моя мать дочь Магомедкерима. Поэтому,
ашагастальцы по мужскому полу для меня – дяди, женщин – тети. Я
часто навещал своих родственников. Покойная мать рассказывал нам:
«Дядя часто приезжал к нам в село Гили. Дядя , не смотря на
неграмотность, Он хорошо разбирался в религиозных обрядах и об
обязанно-стях мусульманина.
Обычно, каждый мусульманин обязан был давать положенная доля из
урожая – закат. Закат положен был раздавать низшим, сиротам. Муллы
этот закат присваивал себе. Дядя в своем стихотворении «Муллам»
разоблачил их.
Со слов Талгата Махмудова.
Зимою баню, летом сад
Себе, избрав, сидят муллы.
Папаху шьют из двух ягнят.
И вид их величав – муллы!
Вдова к мулле приходит в дом,
За талисман плати зерном.
Вы благостны таким трудом,
Но не объешьте шашлыком,
Немало порций съев, муллы.
Для услаждения души
Уйдя в перины на аршин,
Лежите важные в тиши, У вас бараны хороши,
И сыру полон шкаф, муллы.
Зимой, а также в летний зной,
Вкушайте в горницах покой.
Лишь четки трогая рукой.
Хоть певец простой, Но знает он ваш нрав, муллы!
, как явствует из стихотворения, он был религиозным человеком,
истинным му-сульманином. Пять раз в день совершал молитву, намаз. –
Я сам был очевидцем такого случая. Моя бабушка по отцовской линии
Зальму была дочерью брата Иминат, которая стала для а молочной
матерью. Добрые отношения между Иминат и ом, который называл ее
«бажи» - мать, сохранились до её смерти. Подошло время полуденной
молитвы. По просьбе а мать принесла таз, кумган; поэт умылся, помыл
свои ноги, потом встал и на своем тулупе совершил намаз.
А.З.Эфендиев, А.А.Абдулмеджидов, Г.Ш. Рустамов «Магомед Ярагский»
Эй, мусулманин, вникни в суть,
Груз непосильный свой познай.
День Судный грянет – верным будь –
Над ширью мировой, познай.
Подумай о последнем дне
И до конца молись вдвойне.
И как на скорбном скакуне
Покинешь дом земной, познай.
Сольются день и ночь в одно,
И благ лишишься всех равно.
И то, что дальней суждено
Тебе пройти стезей, познай.
И богохульством весь объят,
Не говори ты невпопад.
И то, что Бог един, аят (сура)
Твердит святой строкой, познай.
Стиха – не забудь –
В себе являет злата суть.
Коль хочешь знать последний путь,
Кладбишинский покой познай.
НЕОРДИНАРНАЯ ФИГУРА А
Стальский, - пишет замечательный поэт и переводчик Арбен Кардаш, Фигура неординарная и столь же трагическая. Поэт божьей милостью,
чей огром-ный талант носил на себе печать глубокой народности, он
будучи престарелым человеком, был замечен и обласкан идеологами
советской власти. Его природный дар был превращен в орудие для
строительства новой общественной формации. Вернее было бы сказать,
что его талант был перенесен в жертву утопическому будущему. Более
того, поэта сделали одним из исполнителей не последних ролей в театре
абсурда, лицедействовавшего на одной шестой части земли.
Разве не абсурдно, когда довели до того, что он, будучи по возрасту
старше вож-дей советской власти, называет их в стихах отцами? Разве
не абсурдно, когда правитель-ство нанимает для неграмотного и
доверчивого поэта помощников из числа колхозников, рабочих и
интеллигенции для популярного изложения у биографии Сталина. Чтобы
затем поэт, ставший соловьем в золотой клетке, импровизированно
пересказал ее переписчикам и издателям, который после всего назовут
этот словесный сор «поэмой о товарище Стали-на»? Так же коллективно
была создано и поэма «Дагестан».
Разве не абсурдно, когда переводчик самопроизвольно создает бездарно
- выму-ченные поэмы и стихи, подделанные под а, и издает их под его
же именем? Жанр поэмы как таковой был вообще чужд творческому
импульсу а, его форме выражения, его чисто национальной натуре.
Особенно таинственны последние годы жизни поэта. Сказать, что не
сознал сво-ей трагедии, будут ошибочно. Эти годы отмечены для поэта
мучительными разочарова-ниями и переживаниями. Если в начале
своего творческого пути, вплоть до полного уста-новления советской
власти в Дагестане, он выступал как ярый обличитель изживших себя
порядков расшатавшегося общества, то в конце поэта волнует тема
духовного перевоплощения человека. Им в эти годы создан ряд стихов,
как бы являющихся своеобразными размышлениями вслух, вариациями
общественных аятов Священного Ко-рана.
К великому счастью, стараниями любителей и ценителей родной
словесности стихи такого рода, в свое время записанные у самого поэта
его истинными друзьями и родственниками, сохранились и дошли да
наших дней.
Арбен Кардаш С.Стальский «Неизвестное».
Аллаха сведущим пером
Никто другой писать не может.
Весь даже род людской умом
Узреть его, обнять не сможет.
Вне времени он и незрим,
К советам не привык чужим.
Тот, кто советуемся с ним,
Его глагол слыхать не сможет.
Неописуем он, велик.
Не жаден ни к чему, Велик.
Кто слушаться отвык,
Тот с места даже встать не сможет.
Он не садится, не встает,
И не кричит он, не завет.
И в зиму – самый лютый год –
Мороз его сковать не сможет.
Чертой особой наделен:
Не плачет, не смеется он.
Глубокий ум его – времен
Вращенье исчерпать не сможет.
Он Бог, он господин миров,
Без слуг и без жандармов - псов.
Никто из нас посредством слов
Его изображать не сможет.
Как современный наш алим
Иль государственный хаким,
Он не кичлив. Хвастливым сим
Он ровней вовсе стать не сможет.
Он падишах, но без страны,
Аяты им озарены.
Его мечты добра полны –
Себя ожесточать не сможет.
О смертный, ты его Коран
Считать не вздумай за обман.
Будь самый крупный великан –
К земле его прижать не сможет.
Ты, не уставай,
Вслух эти мысли повторяй,
Аллаху славу воздавай,
Что в сердце истлевать не сможет.
С. Стальский «Не сможет» перевод Арбена Караша
АБУЖАФЕР МАМЕДОВ И С. СТАЛЬСКИЙ
Эй, вы, люди!
Да здравствует ваше будущее!
М. Горький.
Абужафер Мамедов был большим другом Стальского. Он один из первых
сказал, что Стальский не ашуг, а настоящий поэт. Многие стихи
Стальского были написаны Ма-медовым. Очень жаль, эти записи не
сохранились. Их уничтожили в 1930 годах. - Пишет о Абужафере
Мамедове Садыки.
«Абужафер Мамедова, дед которого звали Пирали, во времена Етим
Эмина счи-тались известным поэтом. Сам Пирали из рода Магомеда
Ярагского. Пирали был женат на дочери Меймуне брата Абдулгани. А
отец Абужафара Мамед эфенди и Алкадар Гасан эфенди со стороны
матерей были двоюродными братьями. Абужафер, после окончания
учебу в городе Горы, Грузии, продолжает работать учителем в Тамирхан
- Шуре. Он был преподавателем будущего лингвинист Бакарева.
«Второй лезгинской книгой на кириллице оказалась Кюринская азбука и
первая книга для чтения» составленная на основе алфавита П.К.Услара
учителя Касумкентской светской школы Абужафером Мамедовым. 1880 1934. И, изданная в 1911 году, в Тифли-се. А. Мамедов автор азбуки,
закончил Ереванский учительский семинарий, владел вос-точными
языками, отличался ученостью и высокой грамотностью на русском
языке. Он был ярким представителем лезгинской прогрессивной
интеллигенции, просветителем и сторонником светского образования.
К.Х. Акимов энциклопедия «Лезгистан»
СКАЗАНИЕ О СЧАСТЬЕ
«Однажды, приходя домой с работы, разговор шел о земляке и поэте е.
То, что он был известным поэтом, знали немногие. Потому что его нигде
не печатали, а то, что кое - кому известные стихи слышали из устной
речи. Удивительно то, что теперь о нем говорят весь народ. Наверно
счастье воспаряла ото сна? О наших спорах услышав. Стальский сам
выходит со двора к нам на встречу.
- Вы говорите о счастье? Разве счастье можно найти? Оно такое дорогое
удоволь-ствие, хотя обойди весь мир пешком, его не найдешь. Может
быт вы богатство считает за счастье? Если так, то вы ошибаетесь.
- Почему же? – спросил недовольный Айда.
- Только тем, что себе хорошо, сам богат, то этому нельзя считать себя
счастли-вым. Богатым становятся, когда ты воруешь чужого. А то, что
говорят своим трудом, бо-гатым не становится.
- А кто такие тогда счастливые люди? – не выдержал Сейфудин.
- Счастливцами можно сказать вот те ребята. – Он указал детей
приходивший по-сле уроков со школы. – Они действительно счастливые.
Нам в таком возрасте такое сча-стье не видели. Может быть, нескольким
ребятам из богатых семейства приходились учиться арабской графике и
учить наизусть непонятный суры из Корана, а остальные с малых лет,
вместе со старшими, не покладая рук, трудились.
Муллы внушали нас, что райские ворота открывают, первым долгом тем,
кто за посохом сгибает спину, кто водит арба и подвод, кто не щадя себя
трудится. А своих де-тей отправляют к ученым эфенди, чтобы
эксплуатировать нас и наших детей. Теперь дру-гое дело, учись,
поднимись в высокие ступени науки и будь патриотом своей Родины. Это
счастье нам подарила советская власть. Надо знать цену этой счастья –
Сказав это, у а лице показались морщины радости. Через несколько
минут он нам прочитал новое стихо-творение, посвященной школе
«Матери». Потому что, в первых годах советской власти родители не
пускали своих дочерей в школу, считая это позором учиться с ребятами
муж-ского пола:
Как школа наша хороша,
Как по ней скучаю, мать!
Стремится к знанию душа,
Я слезы источаю, мать
Там утром учат детвору
Там взрослых учат ввечеру.
Там девушек - невест, не вру,
Немало насчитаю, мать.
Учиться ты меня отдашь, Увижу мир великий наш.
Держать сумею карандаш, Об этом я мечтаю, мат.
Стал ! Стихи пропой
Старухе глупой и слепой.
Ей дочери не жаль родной,
Скажи ей, ты плохая мат!
Со слов отца Саиджамала.
О ЛИКБЕСАХ
С установлением советской власти по всей стране было объявлено
призыв о лик-видации безграмотности. Днем обучались детей, вечером,
после работы – старшее поко-ление. Открывали курсы и там обучали к
грамоте. Стальский прожил больше половины жизнь, не зная писать, и
читать. Он очень радовался, хотя детям досталось такое время, получить
грамоту, не оплачивая ни копейку.
Теперь дети беспокоились за безграмотного отца. Что делать? Как - то
надо было его уговорить. Каждый раз успокаивал сыновей:
- Что вы? О какой грамоте вы говорите? Если б в молодости нашел такой
воз-можность, а теперь к чему оно мне?
- Отец, тебе не надо ходит в школу, и в вечерние курсы. Мы будем тебе
учить и писать, и читать. Возьми карандаш и вот вам бумагу. Напиши
«а» буква.
- Я даже не знаю, как правильно держать карандаш в пальцах. Учитесь
сами. - долго трудились дети, но никак не мог что-нибудь царапать на
белом бумаге.
- Знаете, дети, - положил ручку аккуратно на стол, отодвинул с
маленькими кара-кулями лист бумаги, - нечего растратить дорогое время
на пустяковое дело. Вам повезло, и пользуйся благами счастья. Если мне
надо будет, то я буду писать вашими руками, чи-тать вашими глазами. И
не портите зря белый лист бумаги, и графит вашего карандаша.
Со слов учителя Рзаханова Абдулагая.
В ГОСТЯХ У СЫНА МУСАИБА
Был ноябрь месяц 1936 года. Погода была дождливая, на пешеходных
дорогах полно грязь. - так вспоминает жена бывшего директора
Касумкентского лесхоза Гайдаров Али, - я находился недалеко от
Самурского железнодорожного моста. Я тогда имел доброе отношение к
персоналу, охраняемого безопасность моста. Подхожу близко, возле
моста с часовым стоит и просит чего - то. Узнаю старика. Вах, это нас
дядя, поэт, уважаемый друг моего отца.
- В чем дело? - Я обращаюсь к часовому.
- Пристал ко мне, как банный лист. Просит, чтобы я его пропустил по
мосту. По уставу, после четырех часов я не имею право не только
человека,,,
- И даже птиц, хочешь мне сказать? - повысив тон разговора, спросил у
часового.
- Так точно, товарищ директор лесхоза!
- Вы знаете, с кем имеет дело?
- Салам алейкум, дядя! Какими судьбами?
- Валлах, Али, меня до Белиджи подбросил машиной наш председатель,
а сам, по делам – в Дербент. В бондарном заводе работает мой младший
сын Мусаиб. Я хотел с ним повидаться. А этот часовой мен ни туда, ни
сюда. Один слово знает «не положено!»
- Меня пропустите, товарищ часовой? – спросил он мягко,
- Тебя, в любую минуту! Тебе положено, а этому старику не знаю.
- Он со мной, понимаете, если кто - нибудь сделает замечание, ты
скажи, дирек-тор касумкентского лесхоза с собой провел по посту
одного задержанного нарушителя. Понятно!?
- Это понятно! Но.
- Сперва нас пусти, а потом скажешь «но» своему лошади, если он не
слушает тебя.
Я перевел его с моста к себе, домой. Вечер он провел у меня. Покушали
и выпили чай. Я ему рассказал о долге часового, что он по уставу прав.
Разные бывают люди, в форме стариков и пожилых женщин. Не дай бог,
какой - то диверсант. Потом отвечай го-ловой.
- Бандитов мало, Али.
- Иногда одного достаточно, чтобы взорвать мост. Ты знаешь, сколько
поездов едят по этому мосту? Сколько грузов, и какие грузи?
- Это я знаю, Али. Я не виноват. Я старик. Хочу сына повидать.
Утром я его провел до места работы бондарного завода. А когда уходил,
я ему дал несколько рыб осетра, как гостиница от меня его старухе.
Долго смеялись мы с ним по дороге. Днем разрешал переходить по
мосту, и дядя косо смотрел на часового. Но это часовой был другой
человек.
Со слов жены Гайдарова Али - Хатуна.
САМУРСКИЙ И СУЛЕЙМАН СТАЛЬСКИЙ
Стальский стал известным в верхних эшелонах власти Дагестана. Его
выбрали членом ЦК республики. Инициатором выбора был сам секретарь
ЦК ДАССР Нажмудин Самурский. О таланте поэта сообщил ему
выдающийся ученый Гаджибек Гаджибеков. Чтобы помочь у Стальскому
и заниматься с его творчество поручил, молодому, но очень даровитому
писателю и переводчику Эфенди Капиеву.
Самурский (Эфендиев) Нажмудин Панахович–Крупный
общественнополитиче-ский и государственный деятель, талантливый и
мудрый руководитель Дагестанской Автономной Советской
Социалистической Республики.
Гаджибеков Гаджибек Ахмедханович – выдающийся просветитель,
публицист, ученый, критик, литературовед и драматург.
Эфенди Капиев – один из лучших и ярких представителей дагестанских
писате-лей. Рожденный в небольшом лакском ауле, затерянном в горах,
Эфенди Капиев как ху-дожник стал для одних – удивительный загадкой,
для других же – ярким, самобытным, давно ожидаемым явлением,
воплощающим духовный рост малых народов, естественно отразившим
процесс развития их природного таланта.
ПЕВЫЙ АРТЕЛЬ И СУЕЙМАН
- Да, Сажидин, Стальский стал самым уважаемым человеком в селе и за
преде-лами нашего района, - рассказывает мне бывший председатель
сельского совета Ашага-Стал Гаджилаев Шихисмаил, - трудные времена
выпал на нашу долю. Вам не понять, ка-кая борьба шла между
приверженцами старых порядков и новыми членами вновь образованной артели. Никто не хочет добровольно отдать, кровью и потом
заработанный земли, скот и сельскохозяйственный инвентарь.
На площадь собрал народ. В первых порах хотел создать артель.
Добровольно вступили батраки и кое - какие малоземельные крестьяне.
На собрании стоял вопрос – где именно создать расположение новой
артели. Докладчик объяснил так:
- Товарищи, каждый клочок земли имеет свой хозяин. Насильно отнять у
них эти земли мы не имеем право. Но нам необходимо думать и о тех
односельчане, которые ос-тались без средства существования. Как
сделать, чтобы и они жили своим трудом. Для них надо земельный
участок. Где его найти?
- Зачем искать его в стороне, - сказал Рамазан, - когда за шоссейной
дорогой ле-жать заброшенные земли? Их хозяева, бывшие евреи
разошлись, кто куда, может и в Дер-бент. Давай! Создаем пока там!
Собравшихся люди разделились на две части.
- Почему там?! – Пусть где хотите, но только эта зараза не на нашей
стороне!
- Хаджи, наверное, боится отнять и твои земли? Ты смотры, Хаджи,
потом будет поздно. Давай в артель, если члены будут тебя принять в
свои ряды.
- Ты меня зубов не заговаривай. Моё слово закон. И точка! Пускай свой
артель эти лодыри организуют в полосе, возле Хаджинавура!
- Или в Шара-кунте! - сказал из задних рядов.
Стальский тоже был членом этого артели. Долго слушал, он болтовню
зажиточ-ного крестьянина Хаджи, и вышел в середину.
- Дорогие мои односельчане, ради чего собрались мы здесь? Не отнять,
не воро-вать. Дать согласия народа, чтобы создать своя артель на своем
клочке. Мы спрашиваем у народа, дорогой Хаджи. Ты же не народ» И
тебя никто не уполномочивал говорить за ра-рода. Выбранное место,
который называет «Чувудрин гапал», что значит «Еврейский уча-сток»
самое подходящее. И ни каких разговоров! А кто предлагает Шара-Кунт,
то пусть себе выберет новый участок. Нам, и этого достаточно. – сказав,
он воткнул в землю ост-рым кончиком палки. Народ, после этого, ушли
по домам. – Заканчивая беседу, дядя Ши-хисмаил мне подарил книжку
стихов Стальского, который в свой очередь подарил ему сам автор.
Книга была первая и на латинском шрифте.
- Дядя Шихисмаил, это же тебе подарено.
- Ничего, ты действительно заслуживаешь такого подарка. Ты тоже поэт,
ты со-бираешь материалы о е. Пусть он хранится у тебя.
ВМЕСТЕ С НАРОДОМ
1933 - год был голодным. Голодали большинство. А наш свекор был
трудолюби-вым человеком. Он этому учил свих детей, учил и нас невест, - рассказывает жена сред-него сына Мирзе - Юсуфа Кизтам, - до
нашей свадьбе, у них, кроме этого клочка, где по-строил дом, ни какой
земли не была. Я была до этого замужем за другого. После смерти мужа,
я имела около гектара пахотной земли в участке «Келе». После
женитьбы хозяином этой земли стал . Так радовал это его!
Когда создавал артель, согласно уставу, каждый вступающий в артель
обязано было вложить в общий котел, если есть, свой земельный
участок, лишний буйвол, сель-скохозяйственный инвентарь. Свекров,
первым вложил в общий фонд артели участок земли, числивший за мной.
Для будущего урожая этой земле понадобилось 12 рипе - 1 рипе
равнялось 16 кг. Семена пшеницы. Жалько было, но что народ то и он.
ОН ненавидел и среди членов артели ленивых и лодырей.
Как - то он видит, что сторож спит, несколько телят в огороде. Выгнав
их, стиха-ми начал упрекать спавшего батрака:
Эй, под деревом ореха
Уснувший, дурачек!
Где ты был, когда телят
Гулял в огороде, батрак?
САМУРСКИЙ В АШАГА-СТАЛЕ
1936 - году Секретарь Даг. обкома ВКП (б) Самурский навестил село
Ашага-Стал. Остановив свою машину возле какого - то дома, сам
заходил ряд домов, для проверки. Как они живут и чем можно помочь. Я
в это время работал заместителем председателя колхоза. Он у первого
попавшего спросил:
- Ты знаешь дом а?
- Ну конечно, - ответил Узденбек.
- Если знаешь, иди и скажи, что в селение приехал Самурский. - сказав
это, он продолжал навести и других домов.
- Это совершенно секретная миссия, товарищ Самурский. Когда я
рассказывал о бедственном положении сельчан нашего района и моего
села, ты не поверил. Теперь убе-дился в моей правоте.
- Извини, дрогой Стальский. Какая эта секретная проверка? Я хотел,
пока ты придешь, использовать свободные минуты. Ты знаешь цель
моего приезда?
- Зря не приедешь, товарищ Самурский.
- Вот что, я приехал посоветоваться с вами, по поводу ковровой артели.
Знаю, что многие женщины нуждается в помощи. У вас Стальцев много
мастериц по ковровому делу. И ковры хорошие. Я хочу предлагать вам
выбрать место создания этой артели.
- Давай вместе поедим в Орта-Стал. Саиджамал, если сильно не занять,
поехали с нами, - сказал Стальский.
ОБ ИМЕНИ МАКСИМ
- Покойная свекра рассказывал мне, как получилось у нашего
племянника имя Максим. Обычно детям давали имена своих умерших
близких людей. У нас в роду такое имя не было. Старший брат моего
мужа Мутагир Рзаханов работал в редакции газета «Знамя колхоза». Он
тоже, как молодой Мусаиб Стальский сочиняли стихи. И поэтому дядя
часто встречался с ним.
Иногда Мутагир Рзаханов выполнял обязанности редактора. Трудная и
ответст-венная была работа. За любой ошибки вызывали в райком и
строго наказывали
Однажды, приходя домой Мутагир и сообщил матери о смерти
пролетарского пи-сателя Максима Горького.
- Я не знаю, мама, как об этом сообщить дяде у. Мы же соседи. Что
делать?
- Дорогой мой, не ты виноват о смерти вашего Максима. Чего тут
бояться. Ты се-годня не скажешь, завтра или послезавтра, все ровно он
услышит. Как ты будешь оправ-даться перед ним? Иди, и не медленно
скажи ему. Не сразу. Он старый и больной человек.
Мутагир сделал, как ему поручал, но случилось другой трудность. После
его со-общение ходил по комнате и о чем - то думал. Даже забил
предложить мне сесть.
- Да, Мутагир, - сказал он, наконец, - невосполнимое горе. Он при мне
тоже плохо чувствовал, но не показывал свое плохое положение.
Знаешь, что я хотел тебе предложит?
Во-первых, я тебя поздравляю с новорожденным сыном! Ты молодец! У
меня нет пока внуков мужского пола. У тебя родился сын. Мы с тобой и
родственники, и добрые соседи. Давай, наречем твоего сына Максумом!
Согласен?
- Конечно, дядя ! Разве я могу вам отказать?
Когда об этом он сообщил нам, Свекров долго думала и сказала.
- Это, сынок к добру. Пусть будет Максим.
- Мама, Максумов у нас много, Максим – это имя великого пролетарского
писа-теля, большого друга а Горького.
- Вы как хотите, я его буду звать Максумом! Понятна?
СВАДЬБА ВТОРОГО СЫНА
- Жизнь Стальского проходил в тяжелых условиях. Нечему было
радоваться. Так рассказывал мне часто мой отец Сейфудин – первый
гармонист в Касумкентском районе. - начал свой рассказ его сын, тоже
один из замечательных гармонистов нашего - Стальского района Ямудин
Шихджамалов, - Старшего сына Магомед-Юсуфа он женил на дочери
такого бедняка Пирверди. Свадьба была не шумная, так, средняя можно
сказать.
Когда сыграла свадьба Среднего сына Мирзе Юсуфа, тогда он стал всем
извест-ным, было весело и чуть - чуть шумно.
На этом свадьбе играл мы с отцом. Но на гармошке, я на бубне. Сыграли
час, сде-лал маленький перерыв, молодежь ждал музыку. Отец хотел
развеселить а, сам взял за бубна, а мне предложил гармонь Отец –
ростом длинный, вдвое выше меня, а меня не видно, когда я играл на
гармошке.подошел к нам, погладил по голове, сказал:
- Сейфудин, хороший гармонист растет у вас. Береги его. Дай ему
учиться.
СВЕРСТНИКИ АШУГА
Сверстников у Сулеймана в село было много. Он вместе с ними ходили
на зара-ботки, работали в селе. Среди них были хорошей рабочие,
крестьяне. Но кто же были ближе всех? Как их звали?
Из них можно назвать, ближайщие соседи и знакомые, как Ризахан,
кузнец Исма-ил его брат Дадаш, Муртазали, Гусенали, Аскерали, Каиб,
Шихкерим, Шихсаид, Саидга-сан, Закержа, Али, Султан, Ахмед,
Балауглан, Межведил и многие другие.
- Он был очень мудрый человек. - Говорил мне отец, - наверное, ему
досталось этот мудрость семь поколения до него, и семь поколения
после него. Одному столько мудрости достать – это чудо. Мне часто
приходилось встречаться с ним. Я, как зам. По хозяйственной части
колхоза, часто навешал мастеров. Стальский в курсе был всех новшество не только нашего колхоза, и района. Он часто ходил па свежей
траве босиком. Так велел ему врачи. Не знаю, по какой болезни было
поручено этот процесс. Он на ходу со-чинял стихи, и я удивляюсь, как
он всех знал наизусть. Он не только своих, знал стихи из восточных
поэтов, знал многие сказки и легенды. Каждый час, проведенный с ним,
даже и минуты, были полезными на всю жизнь. И друзья его тоже были
даровитыми. Он хо-рошо знал жизнь.
С. СТАЛЬСКИЙ И ТАГИР ХУРЮГСКИЙ
После возвращение с Всероссийского съезда писателей, имя звучали во
всех ра-диовещаниях, о нм писали во всех газетах и журналах.
Популярность его прибавлялись из - за дня в день. Все хотели видеть
неграмотного, но мудрого поэта, который покорил ве-ликую страну. Его
торжественно встретил в Махачкале. На вокзале железнодорожного
станции его встретили с цветами и музыкой руководители партии и
правительства. Пред-ставители многих районов с песнями и цветами
встретил его недалеко до Касумкента в местечке «Терсепул». АшагаСтал стало второй Меккой. Паломникам не было не было конца.
- Я – один, а народ сколько? Не всем же приходит ко мне. Лучше всего –
я поеду к народу. – Так и решили. Первая поездка к народу начал и
соседнего района Каурах. Не-смотря на свою старость, плюс еще и
болезни, Стальский, в сопровождении представите-лей партии и
народного образования приехал в Курах. Народу было столько. Поэт,
обра-щаясь к народу, рассказал о цели и задачи Всесоюзного съезда
страны, о Москве и о чле-нах правительствах, который ему пришлось
встретиться там. Он радовался новой жизни и просил всех, честно
служить партии и народу.
После изнурительной езди в несколько часов, все просили его чуть чуть отдох-нуть, но для него мало встретиться с представителями одного
района. Он предлагает через перевал ездит в другой, ещё дальше – в
Ахтинский районный центр. Через несколько часов они там. Тоже
встретил дорогих гостей в высшей степени.знал, что в Ахтинском районе
есть поэт Тагир Хуруксий. Но, среди собравшихся людей, его не
оказалось.
- Я много стихов слышал молодого поэта Тагира, что - то я его не вижу?
Где он?
- Он, наверно, не знает о вашем неожиданном приезде. Он наверняка в
селе.
- Что ж, лошади нас не подводит, поедим к нему!
Так и сделали. Через час их встретил хурюгцы, по пути к ним
присоединились представители соседних сел. Радостный Тагир,
приездом великого поэта в село, пригла-сил их к себе. Маленький отдых
и чаепитье. Стальский обратился к Тагиру:
Тагир, ты молодой поэт. Я хотел бы услышать от вас, когда ты
сочиняешь стихо-творение, с чего начинаешь, с чего ты завершаешь?
- Дядя , сочиняю я, как обычно, с того, когда я не могу молчать. Радость
ли это, горе л это.
- Зачем мы зря тратим время разными вопросами, дядя ? Давай,
посвятим одно стихотворение женщине – красавице!
- Я старый человек, не к лицу, когда рядом такой молодой и
жизнерадостный Та-гир. Правильно я говорю, Тагир дадаш? – спросил .
- А что? Мысль правильная. Послушаем тебя, Тагир.
- Я прочту вам стихотворение, написанный мной недавно. Один молодой
парен подошел ко мне и говорит: «Дядя, Тагир, я хочу жениться.
Подскажи мне хорошие черти девушек. А то, я плохо в них разбираю». Я
подсказал ему так:
«Прекрасна, мой друг, прекрасна»
НЕКОТОРЫЕ ДАННЫЕ
В 1934 - году Постановлением Президиума Дагестанского областного
ЦИК-а ему присуждено Почетного звания народного поэта Дагестана.
В том же году, учитывая тяжелое положение семьи, ему за счет
государства по-строен новый дом – теперешний ДОМ – МУЗЕЙ
Стальского. Дом построил под руково-дством Тарикули Османова, по
чертежам учителя ашагастальской школы Нурдиновым Зияудином,
строителями были ортасталец Казахмед, плотником были Эмирбег и
Гаджи-мурад, стекольшиком веранда и окон Саиджамал.
При жизни самого поэта, пришлось ему жить здесь несколько лет. Вместе
с ними жили и семья младшего сына Мусаиба.
После Первого Всесоюзного съезда писателей Стальский стал
С 1950 года дом Стальского стал мемориальным музеем народного поэта
Сталь-ского. уполномоченным представителем Страны гор во всех
съездах, совещаниях, выставках и собраниях. Не смотря на свою
старость и болезни, он побывал везде, рас-сказывал об успехах,
критиковал лодырей и тунеядцев.
В 1936 году от рук Всесоюзного Старосты Михаила Калинина Стальский
полу-чил Ордена Ленина.
В 1937 - году, был выдвинуть кандидатом в депутаты Верховного Совета
СССР, но болезнь ему не дал увидеть это радость и умер.
После кончины – не только тем, что его богатое поэтическое наследие
бережно хранится, но и тем, что с каждым годом все более широкие
круги читателей обращаются к его творчеству, черпая из него высокие
моральные стимулы к труду и защите Отечества, силу и вдохновение.
Для современных наших литераторов, - пишет в сборнике стихов «а
Стальского» составитель А. Агаев, - он был и остается примером высокой
политической отзывчивости, примером связи поэта с жизнью народа.
ЧУНГУР В ПОДАРОК
О чунгурах Миремзе, в Кюре шли легенды. Каждому ашугу хотелось имет
его чунгур и петь в меджилисах. Они отличались от остальных тем, что
Миремзе, как хоро-ший мастер знал некоторый секреты его
изготовления. Чунгур делал со старого тутовни-ка. Миремзе знал, когда
срубить дерево, как его доски сушить и сколько времени выдер-жат их.
Слух дошел даже и до абрека Кири Буба. Он пришел купить с козлиной
головой, если не осталось такого - заказать ему.
Когда Кири Буба подошел к кузнице, в которой работал Миремзе, подал
салам.
- Ва алейкума салам, Буба. Какими судьбами пожаловалось к нам?
- Я вольный человек, Миремзе. Не смотря царских жандармов, я
свободный че-ловек. Имею, право ходит в любое село, в любой дом, не
боясь этих шакалов!
- Мы тоже рад вашему приезду. Чем могу служить, чем могу быть
полезным.
- Буба, я много время провожу в лесах. Скучно мне. Или надо бороться с
этими жадными богачами, или расстрелять всех. Они с бедняков седьмую
шкуру снимают. Я этого терпеть не могу. Не всегда держать зло. Хочу
расслабиться иногда. Давно не слышу мелодий лезгинских песен. Мне
нужно хорошего саза сделанного с вашими руками. Не простой! А с
головкой козы!
- Буба, зачем просишь хорошего чунгура? Разве эти руки способны
смастерить плохой вещи? Заходи ко мне дом, выбирай какой хочешь,
того и выбирай!
- Баламирзе, я знаю, что ты хороший мастер, я не обладаю временем. Я
хочу чун-гур с головой Козла. Есть такой у тебя? Я нахожусь в лесах,
поэтому я прошу такого.
- Найдется и такое, Буба! Миремзе, - позвал младшего брата
Магомедмирзе и сказал ему:
Иди, брат, принеси для дяди Буба чунгур с козлиной головой!
Когда подарил чунгура, Кири Буба спросил цену.
- Разве я могу брать у вас денег, Буба?
- Почему?
- Я мастер. Я вполне обеспеченный человек. Эти деньги отдай кому нибудь из сирот. Это пусть будет подарок от меня!
- Спасибо, Миремзе! Я этого не забуду. Нужна будешь моей помощи,
всегда го-товь. До новых встреч!
Кири Буба. В Лезгистане не стихала борьба против колониальной
политики ца-ризма. Народ выдвинул из своей среды немало мстителей –
абреков, одним из которых был Кири Буба. - пишет в книге К. Акимова
«Лезгистан». «Не будет преувеличением, если скажу, - пишет профессор
М. Вагабов, - что в истории лезгинского народа вряд ли сохранилось о
ком - либо столько героических и трагических песен, рассказов и
легенд, сколько о Кири Бубе и его дружине. Дербентские, Бакинские
беки и богачи расценивали его действие, как открытый бандитизм, а
самого возводили в ранг разбойника. И, наобо-рот, трудовой народ к
оценке его деятельности подходил с объективных позиций, находя ее
вполне справедливой, направленный против злоупотреблений власть
имущих и в защиту интересов бедноты».
ВСТРЕЧА В БАЗАРЕ
Редко вы находите дом, который нет национальный музыкальный
струнный инструмент саз – чунгур. У а тоже был чунгур. При сочинении
нового стиха, он брал в руки чунгур, чтобы поддержать темпа или ритма.
Многие, за то, что он слагает свои произведения, пользуясь чунгуром,
ошибочно считает его ашугом, хотя в этом нет ничего зазорного.
Он очень любил звук и мелодий чунгура. Поэтому, он ходил в базар и
искал хо-роших мастеров. В Кюринском округе была слава о мастера
Баламирзе из села Юхари Арага. Он был мастером на все руки. Кузнец,
плотник, мастер - строитель домов, хороший музыкант. Встретились в
касумкентском базаре с Баламирзой. Друг о друге слышали, но близко
не встречались. Был воскресный день и Баламирзе во время, когда
подходил , молча играл на чунгуре. начал стихами:
- Салам алейк, Как твои дела?
Юхариарагский Баламирзе!
Давай, познакомимся поближе,
Поговорим о твоем чунгуре.
- Дай бог тебе здоровье,
Мастер слов, друг !
Хотя мы с тобой не чужие,
Давай будем друзьями.
- Эй, мастер, ты оказывается и в стихах разбираешься. - сказал .
- В ушах у меня, шум от ударов молот о наковальне. Я иногда, чтобы
успокоить-ся, беру в рук чунгура и наслаждаю мелодией лезгинских
песен. Я вас слушаю.
- Слушать хорошо, но играть ещё лучше. Многие хвалят ваших изделий,
я тоже хотел не только слушать, но иметь твоих рук чунгура.
- Мне неудобно, слушать, когда меня хвалят. Вот, пожалуйста, чунгур,
играй или сыграю. Потом цены!
- Сам сыграй, когда другой играет, слушать хорошо, Баламирзе. - Он ему
испол-нил «Стал» мотив. Ему очень понравился.
- Такой же чунгур я когда - то Кири Буба то же подарил. Хотите? Я от
него не брал деньги, он обиделся, и сказал: ты боишься, что я стану
беднее? Я с ног до головы де-нег, Миремзе. Скажи сколько? Я не брал.
Дал ему в подарок.
- Миремзе, с исторический рассказ тебе спасибо. На я подошел к тебе не
ради по-дарка. Я хочу купить наш обычный чунгур. Я не любитель
внешних красок. Иногда ашуги украшают своих чунгуров, черт знает
чем. Кости лепят. Я худой человек, я ненавижу костей. Если есть,
покажи другой чунгура.
- Пожалуйста, . Возьми, сам играй.
- Я знаю, и это такой.
- Он рассчитался с моим отцом, беря его крепкими руками, ушел дамой.
Я слы-шал, после смерти а, этот или другой, я не знаю, чунгур подарил
Эфенди Капиеву. Его жена подарила этот же чунгур Расулу Гамзатову.
Говорят, что Расул Гамзатов возвратил этого чунгура обратно в музей.
Точно не могу сказать, Если я увидел его, я сразу опреде-лил бы, чей
рук этот инструмент?
Со слов Баламирзоева Агамирзе.
СВЕТЯЩАЯ ЛАМПА
Жил у нас в селе человек по имени Абдурагим. Рано осиротевший, он
вырос без отца, который умер, и без матери, которая вышла за другого
человека, и жившая в другом горном селе. Вырастили его дальние
родственники, и нет такой работы по хозяйству, ко-торый не выполнял.
Только тогда, когда помогал приезжему в село мастеру, он усвоил его
профессию, по изготовлению чунгуров. В то время нельзя было
заниматься частным промыслом. Сра-зу работники районного
финансового отдела налагал большой налог. Абдурагим был спо-собным
молодым человеком. Он для себя, и для друзей дарил чунгуров
собственного про-изводства.
Однажды он узнал о том, что Стпальский остался без чунгура. Хотел ему
пода-рить своего чунгура. Поздно вечером он навестил поэта.
Стальский, увидев чунгура, чуть - чуть обрадовался и спросил:
- Абдурагим, сынок мой, может быть, ты хочешь, чтобы я научил играть
на чун-гуре? Заходи, садись. Айна, нам крепкого поповского чая.
- Нет, дядя , я слышал, что у тебя разбился чунгур.
- Это ничего. С кем не бывает несчастных случаев?
- Скоро воскресенье, базар полно чунгуров. Я не спешу.
- Нет, я не об этом. Я хочу научиться готовить чунгуров. Несколько штук
я пода-рил друзьям. Поэтому я здесь, чтобы его подарить вам.
- Несколько говоришь, чунгуров подарил? И сколько ты заработал, если
это не секрет? Я не агент райфинотдела, признайтесь честно.
- Ни копейка.
- Для чего все это? За труд должен платить. Ну хорошо. Сыграй - ка нам
что-нибудь. Послушаем, как звучит твой чунгур.
- Я хорошо играть не умею, - стеснялся я. Я только готовить умею.
- А ну - ка, дай мне. – он взял чунгур с моих рук, медиатором тронул
струн, на-чал по одному их наладить. Потов исполнил несколько
мотивов. На меня посмотрев, ска-зал, - Абдурагим, ты словно
керосиновая лампа. Сам, сгорая как фитиль в керосине лампе, чужим ты
даешь света! Правильно я говорю?
- Так точно, дядя ! - сказал я ему.
Сколько он старался он, чем - то благодарит, я отказывал. Мне было
неудобно из-за каких-то дощечки чунгура, взять у него денег.
Дядя Абдурагим рассказал мне, встречая по дороге, домой с работы. В то
время я работал собкором в районной газете.
- Сажидин, ты знаешь, я тоже сочиняю стихи.
- Нет ничего удивительного, дядя Абдурагим. Ты же научился у
приезжего мас-тера научить изготовление чунгуров. Для нас Стальский –
образец. Сможешь прочитать? – спросил я его.
- Нет, писать я их не могу, грамота мало. Хотите наизусть?
- Пожалуйста! - я ожидал, что он прочтет.
- Почему не даешь детям писать их?
- Я стал знаменитым мастером чунгурам. Мои чунгуры путешествуют от
Лезги-стана, по Израилу. Ты знаешь, по заказу райисполкомов и
райкомов и отделом культуры, сколько их готовил? Я этому обучил и
своих сыновей. Вот эти и есть и чунгуры, и стихи мои!
Он, как наш Стальский, начал читать свои стихи. Их было четыре, или
пять. По содержанию и по стилю стихи были простые. Жаль, что в свое
время я не смог их перепи-сать, и сын тоже, не дал этому вниманию и
пропал безвозвратно.
Со слов Абдурагима.
Замечание. Может быть, чтение стихов, как суры, им помогал не
збыться, или помогал. В исполнение, как песни.
ТОРЖЕСТВЕННАЯ ВСТРЕЧА
О приезде с Москвы с Всесоюзного съезда писателей Стальского нам
сообщил с Махачкалы. В Касумкент съехали со всех сел народ. Не могли
ожидать, пока он доедет до центра. Все устремились вперед. Перешел
семнадцати арочный мост. Дошел до местечка «Терсепул».
Увидев, встречавший народ, вышел с машины, вместе с народом до
районного центра прошел пешком.
Кроме этого, по ново - принятой конституции, от 12 - го декабря 1937 года, в палату Советского Союза должны были выбрать 4 депутата. Один
из них был народный поэт Стальский. В месяц до выборов, заболев, умер
наш великий поэт Стальский.
Со слов Ханбалаева Играмудина – зам. редактора рай.газеты «Знамя
колхоза».
СТАЛИН И СТАЛЬСКИЙ
После разоблачения Иосифа Сталина в культе личности, началась
компания реви-зоров, обвинившие а, как хвалителя вождя. Возникает
вопрос, видел ли Стальский самого Сталина? Да видел и не раз. Во
время Первого Всесоюзного съезда писателей в 1934 году, когда
выступал Стальский читал наизусть приветственное стихотворение на
азербайджанском языке, Сталин вместе с членами ЦК внимательно
смотрел и слушал мудрые слова ашуга. Этот момент фиксировал один
замечательный фотограф, имя кото-рого не помню.
Вот как об этом случае пишет его секретарь Эфенди Капиев:
«Когда поэт возвращался с большой наградой, его на вокзале выставил
Почетный караул, играя оркестра «третий интернационал». В тот
момент, когда он заметил увели-ченное фотография, как во время его
выступления на съезде писателей, внимательно слу-шающего Сталина,
глаза поэта наполнились слезами, и он вытирал их платком. Народ
встретил своего поэта, как встречает отец сына.
Что я хочу сказать этими словами? Когда наступил такое время, когда
как гово-риться в притче, одного послал за папахой, а он принес её с
головой. Теперь разоблачая культа личности Сталина, хотят очернить
таких выдающихся Советских поэтов Стальско-го и Джамбула Джабаева.
Стальский, как говориться не поэт времени, он поэт всех вре-мен! Автор
ВСПОМИНАНИЯ РАСУЛА ГАМЗАТОВА
«В 1935 - год. Когда делегация Дагестанской АССР находилось в приеме
с руко-водителями государства Сталиным, Орджоникидзе и Микоян с
каждого спрашивал о де-лах в Дагестане. И вдруг Стальский говорит:
«Товарищ Сталин, если можно, помогите нашему совхозу имени
Герейханова. - Самурский, толкнув рукой в бок, хотел его остано-вить
поэта, но докончил просьбу словами, - Пускай нам Москва поможет».
О ВРЕМЕНАХ РЕПРЕССИЙ
Стальский к репрессия относился крайне отрицательно. Хотя кулацкие
элементы препятствовали организации колхозов, поджигали кормов для
колхозного скота и другие нарушения. Были средники, но, как
настоящих, и зажиточных кулаков в селе не было в селе.
По данным переписи 1886 года ашагастальцы имели земли, крупного и
мелкого рогатого скота, лошадей.
1. Для общего пользования:
а) поливные земли 200 капан
(50 десятин. 1 десятин = 1,092 гектара)
б) пастбища 160 капан
в) лес 140 капан
2. У частных лиц были:
а) земли - 4128 капан – 1032 десятин
б) лес - 15 капан
в) крупный рогатый скот - 1035 голов
г) мелкий рогатый скот - 202 головы
в) лошадей - 105 голов
Примерно такое положение было и в других Сталах.
Середняков в трех Салах было немало, но кулаков не было.
Пользуясь правительственным Постановлением о ликвидации
кулачество, многие сельчан было репрессированы и из них домой
вернулись несколько человек. Репрессирован 19 человек. Из них троим,
удалось вернуться на родину.
Ликвидируя старых порядков, образовались коммунистов – лжецов,
двуличных людей и обманщиков.
За годы Советской власти многие вредные пережитки и традиции,
обычаи и обряди в быту и сознании лезгин ликвидированы, победила
социалистическая нравственность, но отдельные пережитки еще давал
себе знать.
ГИДРО-ЭЛЕКТРО СТАНЦИЯ В СЕЛЕ
Жизни, прошедший во тьме, поэт желал видеть свет Ильича. При
строительстве гид-ро-электро станции в селе немало вложил труд
Стальский. Он был организатором строи-тельства в родном селе. При его
непосредственном участии удалось строительство завер-шить за
короткий срок. Будущие электриками во главе с инженером Николаем
были сле-дующие товарищи: Шихджамалов Сейфудин, Саидгасанов
Саиджамал и Махмудов На-жмудин. Осталась несколько дней для ввода
в действия станции, и дать света Ильича, но не суждено было увидеть
этой радости ему. Поэт умер. Ашагастальцы электрический свет
связывал наряду с именем Ильича, даже и с именем а.
Саиджамал Саидгасанов.
СТАЛЬСКИЙ И ГАЗЕТА
В 1925 году Аликберов Гаджи Апаевич поближе познакомился
Стальским. Он работал редактором межрайонной газеты «Знамя
колхоза». Его стихи начал печатать в межрайонной газете. Он очень
радовался печати.
Язык твой – партии язык,
Врагам смертелен он, как штык.
Но нашим братьям он – родник,
Живительно-кристальной правды.
Так пусть же здравствует твой свет,
На тысячи победных лет,
И здравствует страна побед,
Идущая дорогой правды.
Когда познакомился с молодым поэтом Тагиром Хурюгским, Стальский
настоя-тельно просить печатать свои стихи и в «Знамя колхоза». После
появление межрайонной газета, вокруг нее собирались молодые поэты и
писатели.
С 1928 года его стихи часто стали печатать в республиканской газете
«Бедняки Дагестана». После знаменитого съезда стихи и поэмы
печатают, начиная с Центральной «Правды», во всех газетах и
журналах. Его стихи переводят на все языки Советского Союза, а так же
на многие языки мира.
Саид Алиметов.
СТИХИ ПОЭТА В РУКОПИСЯХ
Первыми рукописями стихов Стальского на арабском алфавите. Такие
записи дела-ли очень близкие родственниками, друзьями, обладающим
арабской грамотой, такие как Салихов Гаджимирзе, Эфендиев
Абдурагим, Садиков Мугуддин, Махмудов Нажмудин и другом поэта
Эмир-Гамзабек. Есть и другие, безымянные авторы, переписанные
стихов поэта на латинском шрифте. Эти тетради я храня в архиве..
Потом, с вводом латинской графики его стихи переписывал известный
знаток вос-точной культуры и литературы, высокообразованный учитель
Абужафаром Мамедовым, Устаев Джамалдин, Алкадарский Абдулкадир,
Билалов Альдер.
Из заметок М. Садики.
О КРЕПКОЙ ДРУЖБЕ
В то время, когда жил Стальский были и другие поэты и ашуги. Они
выступали со своими или чужими стихами и песнями, понятными данной
публике.хотел, чтобы его стихи были понятны и представителям других
народов. Для перевода в другие языки не-обходимо было сделать
подстрочники. А для этого надо было грамотного человека.
В 1920-году в Кюринском округе секретарём революционного комитета,
а позже председателем окружного исполнительного комитета работал
Алискендар Алкадарский.
Алкадарский Алискендер (Гасанов) родился 1898 – году в Кюринском
округе в селе Алкадар, в семье сыном Абумислима и внуком известного
философа, поэта и просветите-ля Гасан эфенди. Являясь руководителем
округа, он сделал огромную работу по восста-новления сельского
хозяйства, повышению грамотность трудящихся. С его именем связан
семнадцати арочный мост через речку «Гюлгери».
В то же время, он был настоящим другом Стальского. Первым человеком
в районе, встречавший и обнявший Гомера ХХ в Стальского, приехавший
из Москвы с Всесоюзно-го съезда писателей, был он. Многого сделал он
для поэта и как руководитель и как грамотный человек.
Время было тревожное. Враги народа искали причины, чтобы очернить
лучших ру-ководителей, истинных патриотов народа. Алкадарский
Алискендер проводил большую работу в культурной и хозяйственной
жизни народа. Его незаслуженно снял с работы и арестован за то, что он
из рода Гасана-эфенди. И до сих пор мы в неоплатном долгу его светлой
памяти таких великих людей.
У Стальского есть хорошее стихотворение-заявление ему, когда на него
наложил не-посильный налог:
Добротному Алискендару
Разве я в силе платить налог?
Четыре с половиной пудов зерна.
Кривой косы готовил ли,
Для меня, Алискендар?
И десятин нет у меня нива,
На бешмет с заплатами.
Дорога длинная, тяжелая ноша
Как потяну, Алискендар?
Спроси у односельчан,
Что судьбою подарено мне.
Хотите сломать мое
Позвоночник, Алискендар?
Восемь человек в моей семье,
Двух голов скота во дворе.
Сам подумай, сделай милость,
Будь добротный, Алискендар.
Когда понял несправедливость некоторых руководителей села,
Алкадарский Али-скендар строго предупредил их, чтобы они относились
к населению, как можно мягче. После этой случай, Стальский, не раз
обращался к другу и по поводу других товарищей и друзей к нему.
С. Стальский «Стихи»
ТЯЖЕЛАЯ ВЕСТЬ
Последние годы у Стальскому достались не очень радостные. Он потерял
многих верных, преданные народу и партии друзей. Политическая жизнь
накалялась каждый день.
ПЕРВАЯ ПЕЧАТНАЯ КНИГА ПОЭТА
В 1927 году, когда в Москве учились, группа лезгин в числе
Гаджибекова Гаджибек, Мейланова Шахабудина и Ахмедова Техмеза
выпустил сборник лезгинских поэтов. Сюда вошли стихи Стальского:
«Соловей», «Судьи», «Муллы» и «Смерть Ленина». Книжка ма-ленького
размера, с черной и тонкой обложкой. Очень маленький тираж, стала
библио-графической редкостью. Один экземпляр хранится в музее поэта,
один экземпляр в маем архиве. И здоровье при старости лет ухудшалось.
Пользуясь служебными положениями, некоторые руководители
указывали о чем, и как сочинить стихи. Давали непосильные заказы. В
1927-году посадил его друг и помощ-ник – великий ученый, делавший
для Стальского и для лезгинского народа Гаджибека Гаджибекова.
Иногда заставляли оклеветать стихами, как врагов народа, его верные
това-рищи. Во время репрессии, с помощью подписей «тройки»,
высылали середняков, кото-рые имели и двух буйволов.
Он в конце рабочего дня, сидел возле ворот, встречай служащие
односельчан в рай-оне. И с каждого спрашивал о последних новостях.
Был такой случай:
-Что нового? – спрашивал он.
-Что сказать, дядя . Весть плохая. Первого секретаря обкома Нажмудина
Самурского посадил, как врага народа. Кроме него посадили.
-Достаточно, сынок. Хватить этого. Я сыть до горл. Остальных
перечислять не надо.
После таких плохих новостей, он ушел домой печальным. И сердце не
давал покоя. Он, даже не смотря свое состояние, поехал в Махачкалу.
Спрашивали у некоторых руко-водителей. Но сделать что-нибудь он не
смог. Все это влиял его здоровье.
Автор.
СМЕРТЬ ПОЭТА
Последнее время сердце не давал ему покоя. Средний сын Мирзе-Юсуф
был в кур-сах в Ахтинском районе. Свекру становилось все хуже и хуже.
И младший сын учился в Дербенте. То ли дело, он советовал жене:
«Жена, ты не печалься. Мы же гости на этом мире. Мы всегда должны
быть готовы-ми к призыву Аллаха. Магомед-Юсф, - сказал он старшему
сыну, - когда я умру, возмож-но, руководители захочет меня похоронить
по своим соображениям. Не препятствуй им. Пока народ не соберутся во
дворе, наведи в доме порядок. Но у меня к тебе большая просьба, когда
положишь в могиле, хорони меня лицом к Шалбуз-горе». Дело в том, в ту
пору открыто не мог говорить, чтобы похоронить как обычно в сторону
кибле. Хорошо что, Шалбуз-гора стоит в направлении кибле., в сторону
Мекка. Он ненавидел доносчи-ков.
Потом он просил сына, чтобы дальний родственник Гаджимирзе читал
над ним суры до смерти. Чтобы это было сделано совершенно секретно.
К утру, свекор скончалась. Могилы рыть на кладбище поручили
Саидмагомеду, Магомедкасуму и Адилхану. Могила была готова. Успели
приехать сыновья: Мирзе - юсуф и Мусаиб.
Весть о смерти народного поэта Дагестана, члена ЦК обкома разошли
всюду. На по-хороны приехали руководители партии и члены
правительства, творческая интеллиген-ция, представители со всех
районов и сел Дагестана. Принял решение, похоронить поэта в столице
Республик Дагестан в городе Махачкале, на Радопском, (-Стальском)
парке, на берегу Каспийского море.
Вел торжественный речь, выступил с печальным содержанием
стихотворение Муса-иб, после чего гроб с телом свекра положил в
машину ортастальской ковровой артели, повезли до железнодорожной
станции Белиджи. Оттуда поездом до Махачкали. На каждом остановке
собирались большое количество народа, прощаться с любимым поэтом.
Это было 23 ноября 1937 года.
Стальская Кизтам – жена Мирзе-Юсуфа сына.
ПО ПОВАДУ СМЕРТИ
Когда довезли гроб поэта до Махачкалы, со всей республики приехали
люди про-щаться великим поэтом, среды них был верный друг и
соратник – народный поэт Дагестана Гамзат Цадаса. Вот что сказал он во
время похороны друга:
«Мы писатели и поэты Дагестана клянемся перед твоей могилой,
великий , что в нашей жизни и в нашем торжестве мы будем твердо идти
по проложенному тобою пути. Будем учиться мастерству на твоих песнях
и стихах» Он не раз посвятил стихи о памяти Стальского:
I
Как будто гром над нами прогремел
И у меня открылась в сердце рана.
Нет, не Ашага-Стал осиротел,
Осиротели все аулы Дагестана.
Когда поддет боец, другой боец
Встает на место павшего героя,Но кто заменит нам тебя, певец?
Кто голосом твоим заговорить со мной?
2
Каким бы ясным ни был мысли ход,
Какие б ни возникли в сердце звуки,
Поэт берет перо, бумагу в руки,
И песни из-под пера течет.
А к бумаге не привык,
В сердцах людей свою черпал он силу.
Ему перо был собственный язык,
И кровь ему чернилами служила.
Неграмотен он был, старик седой
(Что делать, бедняки учили мало!),Неграмотность была его бедой,
Но и она его бессмертьем стала.
Хоть и познал он почести и славу,
До солнце нашей властью вознесен, Не изменил крестьянскому он нраву,
На туфли не сменил чарыков он.
Сажидин
1937-ГОД
Тридцать тот седьмой год,
Тяжелый был нам всем.
Но для а втройне,
Поседело вся борода.
Самурского честного
Считали врагом.
Когда услышал слова:
«Конец ли белого света?»
Словно камнем стал поэт.
Каждая весть сердце его,
Резал, как алмаз.
Видя друзей во сне,
Сердце наполнялось горечью.
И годы дают себя знать,
С каждым днем все слабей.
И ангел смерти был готов,
Вооружений до зубов.
Над головой жена - Айна,
Возле ноги отца сыновья.
Только под мышкой поэта,
Скрывались штыки.
Он старался досказать
Свои последние слова.
Будто спина стал льдом,
Холодным стал постель, ковер.
Еле-еле по слогам,
Вел со старухой разговор.
Невестка младшего сына,
Запекал ему пирог.
Моментально стал он слаб,
Рука в руках у Айны.
Сыновья проверил пульс,
Перестало сердце быть.
Разговаривая еле-еле
Словно ребенок он заснул.
Тяжелая весть летел до Москвы,
А может быть до Мекки!
Рано утром просыпая,
Народ узнал о смерти поэта.
Рвя волосы женщины,
Заводила горькая плачь.
Весь двор и дороги
Стало местом паломников.
Подаренная машина,
Подхватила ржавчиной.
Четверо пошли рыть могилу,
Словно дом строить вечный.
Похоронная носилка,
Ожидала поэта.
Не докончив могилу
Пришла срочная весть злой.
Вновь наполнить могила землей,
Поэта здесь не хочет здесь хоронить,
Увозить в столицу – Махачкалу.
Для стальцев, конечно, горе,
Увозить земляка далеко.
Шире стала граница
Кладбища стальцев.
Нет такой силы сопротивлять,
Дело власти в руках.
До Белиджи довез машиной,
А оттуда – поездом.
Дело совершилось новое,
Не видевший бедняку.
На берегу Каспии
Лицом в стороны Мекки,
Разговаривает Гомер,
Со своим народом.
Шире стала наша кладбища,
Выше стали надгробные камни.
Стальский,
Встречает каждый зори.
Великая мать – Земля,
Держит а, как дитя.
Он родным стал для всех,
Словно святого горца.
Со всего мир к нему,
Приходит ему поклониться.
Вокруг него, словно море,
Собирается народ.
Шах-Даг, Шалбуз выше него,
Он поэзии Гора.
Рядом с ним я маленький камень.
Пока солнце – он живой.
===
Сажидин
1937-ЙИС
Къанни цIерид лагьай йис,
Заланди тир крариз.
Сулейманан мадни пис,
Рех янавай чIарариз.
«Самурский – душман я»,Лугьур гафар ван хьана?
«Им вуч эхирзаман я?»Шаирдикай къван хьана.
Къведай ванер яргъарай,
Алмасди хьиз атIудай.
Дустар акваз ахварай,
РикI ажугъдив ацIудай.
Яшарини вичин кар ,
Ийиз беден яваш тир.
Азардивни зиянкар,
Гвайди залум сиваш тир.
Айна – кьилихъ, кIвачерихъ
Галай рушар. гадаяр.
Амма адан хъуьчIерик.
Чуьнуьх хьанвай жидаяр.
Эхиримжи гафарни
Аахънавай лугьуз ам.
МуркIадавай юрфарни,
Къана месни яргъан, гам.
Гужуналди рахазвай,
КьатI-кьатI ийиз гафарни.
ГъвечIи суса чаразвай,
ТIалабнавай афарни.
Садлагьана хуш кьуна,
Гъил – гълеваз Айнадин.
Гадайри гъил, кIвач кьуна,
Низам квахьна къайдадин.
Рахаз-рахаз Сулейман,
Фена залан ахвариз.
Къарши хьана югъ яман,
Рухвайризни рушариз.
Гьарй-вургьай, шелдин ван,
ЧкIана кьуд уьлкведиз.
Залан хабар-телдин ван
Московдизни Меккедиз.
Экуьнахъ фад къарагъиз,
Хуьруьз хьана хабарни.
ЧIарар чухваз, гьарагъиз,
КIватIал хьана папарни.
Рекьер, кIвалер, гьаятни,
Межлис хьана гьарайдин.
Машин лугьур баятни,
Есир хьанвай сарайдин.
Кьуд кас фена сурарал,
КIвал эцигиз эхирдин.
Мяфе лугьур пурарал,
Хкажиз кIанз пехирдин.
Тепкеш кIамай эгъуьниз,
Лакьандал кьван атана.
Кас атана гуьгъуьниз,
Сивевай гаф атIана.
«Хутахзава Мулейман,
Махачкала шегьердиз»СтIалвийриз кар яман,
Элкъвенвай са зегьердиз!
Гегьенш мулкар – СтIалрихъ,
Мублагь «накьвар»-сурарни.
Къуват амач «КIватIалрихъ»,
Зайифбур я крарни.
Билиждиз кьван машинда,
Поезддавай – меркездиз.
Такур крар яшинда,
Кесиб патал уьлкведиз.
Каспи гьуьлуьн къерехда,
Чин элкъуьрна дагъларихъ;
«Гомер» вичин саягъда,
Рахаз ама халкьарихъ.
Хуьрелайни сергьятдиз,
Гегьенш хьана сурарни.
Сулеймана регьятдиз,
Кьабулзава ярарни.
ЧIехи диде Чили ам,
Кьунва вичин къужахда.
Хьанва мукьва-кьили ам,
Пак инсандин саягъда.
Чилин шардин гьар санай,
Къвезва адал кьил чIугваз.
Алахънава инсанар,
Адан патав гьуьл чIугваз!
Шагьни Шалбуз кьакьан я,
Шииратдин дагъ я ам.
Зун ви патав са къван я,
Рагъ амай кьван сагъ я ам!
О ПОЛЕДННОЙ ПУТИ СТАЛЬСКОГО
Когда были похороны Стальского я студентом во втором курса
музыкального учи-лища в Махачкале. Эта вест, словно молния среды
белого дня, растревожил всех. Гроб с телом поэта 24, 25, 26 ноября
ставила в здании Верховного Совета ДАССР. Желающие смотреть на
него, и прощаться с великим человеком не было конца. Рядом с гробом
стоя-ли его сыновья, односельчане и руководители Касумкентского
района. Средний сын Мирзе - юсуф, с красной повязкой на рукаве,
стоял, держа на руках красная подушечка, с орденом Ленины,
подаренный в 1936 году в Москве. У всех глаза были наполнены
слезами. Этот момент я никогда не забуду.
На последний путь Стальского проводил с музыкой духового оркестра
нашего му-зыкального училища. Его похоронили в парке на берегу
Каспийское море, где восход солнца, с хорошими вестями, с другой
стороны Таркинских гор, Там с речью выступил Адил-Герей Тахтаров.
Могила утопилась в живых цветах. Мне казалось, что Стальский покрыто
разноцветными коврами.
Со слов известного гармониста Шихжамалова Ямудина.
СОЗДАТЕЛЬ ПАМЯТНИКА
В 1949 году в Махачкале, на берегу Каспийское море, над могилой
народного поэта Дагестана Стальского по решению ЦИК Дагестана, был
воздвигнут бронзовый бюст, ав-тором который является заслуженный
деятель искусств Казахской ССР, народный худож-ник ДАССР, наш
земляк Хасбулат Аскар Сарыджа. В этом же году одну улицу было присвоено именем Стальским.
Автор.
ВОЕННАЯ ПОРА
В 2003-году от 26-июня в республиканской Лезгинском газете была
статья препода-вателя Дагестанского госуниверситета профессора Э.
Аквердиева. Она была посвящена о помощи фронту народом, не смотря
на свое бедственное положение. В этой статье я заме-тил знакомые
фамилия. Читаем: «…Еще в 1941-году Решением ВКП(б) Дагестанского
об-ком республики создал « Фонд обороны СССР». Решением призывал
всех граждан горо-дов и сел помочь фронту. Отдельные люди, целые
коллективы вносили в Фонд: месячные зарплаты, деньги, теплые вещи:
шерстяные носки, рукавицы и продукты. Кроме этого обязались брать
дополнительные гектары для обработки. Создавали воскресники и субботники.
Патриотизма народа во многом помогла наполнить «Фонд оборону» за
короткий срок. Красноармейцы получали посылки с продуктами и
теплыми вещами. Из Касумкен-стского района, из села Ашага-Стал я
заметил, среды помогавших людей обороне, была фамилия жены
покойного народного поэта Дагестана Стальского Стальской Айны. Она
лично вносил в фонд 4 кг шерсти, 5 штук свитер, пара валенок, пара
нижний белье, ши-нель, шерстяная рубашка, фуфайка и другие
продукты. «Мы все должны помочь фронту. Там наши сыновья
сражаются с врагом! Пусть знает враг, что у фронтовиков крепкая и
надежная тыл. Враг будет разбить, победа будет за нами»!
СТАЛЬСКАЯ АЙНА
Айна-халум была второй женой поэта Гасанбекова. Вот как пишет о ней
журналист уникального дарования Александр Васильевич Шмонин,
впоследствии работавший в ТАСС газете «Правда»
Я один из тех счастливцев, которые близко знали Стальского. Не раз
доводилось бывать в его дом, пользоваться гостеприимством семьи,
особенно радушьем замечатель-ной женщины, верной спутницы жизни
поэта – старой Айна - Халум. В ту пору имя Стальского, «Гомера ХХ
века», как назвал его Максим Горький, гремел по всей стране.
В 1936 году мне впервые довелось побывать в доме великого ашуга. От
Касумкента до Ашага – Стал три километра. Этот путь мы с художником
Магомедом Юнусилау со-вершали пешком. Весна была в разгаре. Пышно
цвели яблони и их бело-розовые лепестки устилали дорогу. В воздухе,
напоенном тончайшим ароматом, жужжали пчелы. Изумруд-ными
волнами на легком ветерке переливались озимые поля.
Ашага–Стал взгромоздился на горб серого холма. Его плоскими крышами
дома стояли в оправе зелёных садов. При входе в аул, близ дороги, в
тени деревьев, небольшой сакля, опрятно покрашенная известью. Это
жилище Стальского.
Мы входим в небольшой дворик. С зычным лаем набрасывается пёс, но
притихает, когда навстречу нам выходит старший сын поэта МагамедЮсуф. В нем нетрудно угадать сына а. Та же сухощавая невысокая
фигура, те же тонкие, выразительные черты лица. Он приветливо
приглашает нас в кунацкую.
На террасе, широко открытой солнцу, сидя у очага, печет чуреки старая
Айна-Халум – жена и друг Стальского. Она приветствует нас и
объясняет, что печет сдобные чуреки соседу на свадьбу. Несмотря на
свой 60 лет, Айна–Ханум жизнедеятельна, не по годам подвижна,
разговорчива. Её простое крестьянское лицо загорело, покрыто мелкой
сеткой морщин, но глаза не потеряли былого блеска молодости. Большие
мужские руки грубы от работы. Видать, им немало досталось на веку:
саклю класть, коров доить, мотыгу и серп держать, детей нянчить и у
очага хлопотать. Она по-старчески скромна и просто одета в серое
платье, на голову наброшен черный платок.
Летом того же 1936 года мне вторично довелось побывать в доме
Стальского, когда поэт возвратился из Москвы после лечения.
-Это моя старушка, - представил нам свою жену хозяин дома. Она
поздоровалась со мной, как со старым знакомым.
-Светло и тепло теперь в нашей сакле – обращаясь ко мне, поговорила
старушка. – вернулся.
-Сильно болел, а теперь поправляюсь. Скучно без песен. Я теперь – как
птица без крыльев, должен ходить по саду и слагать стихи, иначе не
могу, а ходить еще трудно – слаб. Думаю поехать в Кисловодск, водами
полечиться.
+++++++
Замечательный дагестанский скульптор Хасбулат Аскар-Сарыджа
рассказывал о своей жизни в семье Стальских, когда лепил бюст поэта, о
взаимоотношениях а и Айны–Ханум. Она ставит перед гостями
деревянный узорчатый поднос, на нем стаканы с чаем и куски теплого
свежего хлеба. Она, как волшебница, поспевает везде в своем большом
хо-зяйстве. Семья Стальского дружная, проникнутая почтительностью к
старшим и сердеч-ной взаимностью.
-Когда я закончил портрет а, - вспоминает скульптор, – поэт остался им,
доволен.
- Скажи Айна–Ханум, похож я?
Айна–Ханум несколько раз обошла вокруг бюст, взглянула на мужа и
сказала мне:
- Ты слишком худым сделал его. Помоложе бы да пополнее, куда лучше
было.
- Пусть не смущает тебя моя худоба, - сказал поэт. – Мое тело разве
знала, что такое жир? А на старости лет, где его взять?
Айне–Ханум так хотелась, чтобы её и в старости был красивым,
сильным, удалым. Так она его любила.
++++++
В ноябре 1938 года, в канун первого годовщины со дня смерти
Стальского я вновь побывал у него на родине. Нашел Айну–Ханум еще
более состарившейся. На её лице прибавились скорбные морщины, а
волосы были белы, как вершина Базар-Дюзи. Одетая во все черное, тихо
ступая, водила меня по новому дому из семи комнат, построенному поэту
советским правительством. Здесь он провел последние дни жизни. Здесь
и умер.
- Я счастливо прожила жизнь с ом, - говорить Айна –Ханум.
МУСАИБ СТАЛЬСКИЙ
Мусаиб Стальский (1914-1943), который геройски погиб на
Сталинградском фронте ВОВ. Мусаиб – младший сын Стальского. Он
продолжатель дело отца. Окончил Дербент-ский педагогический
техникум и филологическое отделение Дагестанского педагогиче-ского
института. Дома остались жена и дочь, родившаяся в 1942 году. Тогда,
беседуя с начальником политотдела, Мусаиб Стальский скромно умолчал
о том, что он поэт, пере-водчик, член Союза писателей СССР с 1939
года, депутат Верховного Совета РСФР пер-вого созыва по
Касумкентскому избирательному округу. Но даже на того, что он рассказал, вырисовывался облик незаурядного, талантливого человека,
настоящего коммуниста, горячего патриота. Начальник политотдела
предложил Стальскому должность старшего инструктора политотдела по
организационно-партийной работе, Стальский вежливо, но твердо
отказался, сказав, что будет выполнять боевую задача вместе со своими
товарища-ми.
Командующий армией генерал В. И. Чуйков принял решение провести
разведку бо-ем в районе Городыще, где, по данным войсковой разведки,
наблюдалось сосредоточение фашистских войск. Поздно вечером два
танка Т-34, командирами которых были лейтенанты Симакин и
Алистратов, и два отделение десантников прорвались в глубину обороны
противника и завязали ночной бой. В этой вылазке погибли экипажи
танков и все десантники, в их числе Мусаиб Стальский. И его имя
увековечено в Пантеоне золотыми буквами на Мамаевом Кургане.
Ветеран 6-й гвардейской танковой бригады, гвардии полковник в
отставке, канди-дат исторических наук В. Егоров. Г. Ленинград. Вот что
пишет в газете под рубрикой «Никто не забыть, ничто не забыто» Имя
его стало легендой:
«Вечером 23 августа курсанты были подняты по тревоге. Только что
закончился массированный налет фашисткой авиации, вокруг полыхала
пламя пожаров, над городом висела тяжелая туча дыма и пыли. Вместе
со своими товарищами, стоя в строю, слушал боевой приказ курсант
Мусаиб Стальский.
Всего месяц назад сын народного поэта Дагестана, поэт-коммунист,
работник Ка-сумкентского райкома партии добровольно пошел на фронт,
чтобы в тяжелое для Родины время быть там, где нужны горячее слово
коммуниста и пламенное сердце патриота. В ту же ночь из курсантов
были сформированы два батальона по три роты в каждой, общей
численностью 800 человек.
Утром з сентября после мощного удара по оборонительным позициям
десятки фа-шистских танков двинулись на окопы курсантов, за ними,
ведя огонь из автоматов, шли густые цепи пехоты. Оборона встретила
врага плотным огнем, от выстрелов ПТР загоре-лось несколько танков,
но остальные все ближе подходили к переднему краю.