ПРОЗА НИНЫ ГОРЛАНОВОЙ: ПОЭТИКА, ГЕНЕЗИС, СТАТУС

На правах рукописи
ДАНИЛЕНКО ЮЛИЯ ЮРЬЕВНА
ПРОЗА НИНЫ ГОРЛАНОВОЙ:
ПОЭТИКА, ГЕНЕЗИС, СТАТУС
Специальность 10.01.01 – русская литература
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Пермь – 2006
Работа выполнена в ГОУ ВПО «Пермский государственный педагогический
университет»
Научный руководитель:
доктор филологических наук, доцент
Абашева Марина Петровна
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук, профессор
Быков Леонид Петрович
кандидат филологических наук, ассистент
Сидякина Анна Александровна
Ведущая организация:
ГОУ ВПО «Челябинский государственный
педагогический университет»
Защита состоится «21» декабря 2006 г. в 14 часов на заседании
диссертационного совета Д 212.189.11 при ГОУ ВПО «Пермский
государственный университет» по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15,
зал заседаний Ученого совета.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Пермского
государственного университета.
Автореферат разослан « 21» ноября 2006 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор филологический наук
В.А. Салимовский
2
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Изучение современной литературы сегодня нуждается в прояснении
методологических оснований исследования. С одной стороны, сложность для
изучения представляет уже сам материал: многообразие литературных
течений, сложившихся в постперестроечный бесцензурный период и
формирующихся сейчас. С другой стороны, поиск новой методологии
предстает как теоретическая задача: в прошлое ушли подходы, предлагавшиеся
советским литературоведением. В условиях, когда нет единых
методологических оснований для изучения современного литературного
процесса, особую актуальность приобретают монографические исследования
творчества современных российских писателей. Именно изучение
индивидуальных художественных систем может стать основой для системного
описания литературного процесса 1990 – 2000-х годов в целом.
Предметом исследования в реферируемой диссертационной работе
является творчество Нины Викторовны Горлановой (родилась в 1947 году),
непосредственным объектом изучения становятся поэтика и генезис ее прозы.
Н. В. Горланова – автор восьми книг («Радуга каждый день», Пермь, 1987;
«Родные люди», М., 1990; «Вся Пермь», Пермь, 1996; «Любовь в резиновых
перчатках» СПб., 1999; «Дом со всеми неудобствами», М., 2000; «Подсолнухи
на балконе», Екатеринбург, 2002; «Светлая проза», М., 2005; «Чужая душа»,
М., 2006). Кроме того, Н. Горланова регулярно публикуется в журналах
«Знамя», «Новый мир», «Урал», «Континент» и др.
История изучения творчества Горлановой, представленная по большей
части работами литературных критиков, достаточно обширна.
Критики Евгений Ермолин, Андрей Немзер, Сергей Костырко, Дмитрий
Бавильский, Олег Дарк, пристально следящие за литературным процессом,
неизменно выделяют
произведения Н. Горлановой
из современного
литературного потока. Уже в самой первой столичной рецензии на книгу
«Радуга каждый день» (1987) Елена Черникова отмечала особую интонацию и
доверительную манеру повествования начинающего автора. Андрей Немзер
высоко оценивает качество прозы Горлановой, умение автора увидеть
«бытийные темы в бытовом материале». Евгений Ермолин располагает
творчество Горлановой в одном ряду с прозой Владимира Маканина,
Людмилы Петрушевской, Евгения Попова. Вместе с тем проза Горлановой
подвергалась и уничижительной критике за «мелкотемье» (Юрий Минералов),
«замшелый натурализм» (Алла Латынина), «бытописание» (Валерий
Анищенко)1.
Актуальность реферируемой работы обусловлена отсутствием
монографического
литературоведческого
исследования
творчества
Анищенко В. Если пристально взглянуть… // Комсомольская правда. – 1983. – № 117; Бавильский Д.
Новые Амазонки (беседы на окраине века) // Уральская новь. – 1994. – № 4. – С. 4. 154; Ермолин Е. Жить и
умереть в Перми // Новый мир. – 1997. – № 12. – С. 221. 185; Латынина А. Пасьянс на четыре туза //
Литературная газета. – 1996. – 9 окт. – С. 4; Немзер А. Замечательное десятилетие: о русской прозе 90-х
годов // Немзер А. Замечательное десятилетие русской литературы. – М., 2003. – С. 242-274.
1
3
Н.Горлановой. При обилии литературно-критических статей о ее творчестве,
собственно научных, аналитических литературоведческих работ сегодня
крайне мало2. В настоящей работе предпринят не литературно-критический, но
литературоведческий, историко-литературный анализ прозы Н.В. Горлановой.
Вместе с тем новизна представленного исследования определяется и новыми
теоретическими подходами. В работе впервые предпринят текстологический
анализ черновиков современного писателя, впервые художественный текст
генетически соотнесен с реально бытующими речевыми жанрами, впервые
вводятся в научный оборот некоторые материалы: черновики Горлановой,
интервью диссертантки
с
автором,
свидетельства
современников
писательницы и др.
Цель настоящей
работы – изучение индивидуальной поэтики
писательницы, генезиса ее текстов, ее литературной репутации. Такое
исследование дает возможность прояснить и существенные тенденции
современного литературного процесса в целом. Для этого в диссертации
решаются следующие задачи:
1) проследить творческий путь Н. Горлановой, эволюцию прозы
писательницы и рецепции ее творчества;
2) системно описать поэтику прозы Н. Горлановой;
3) выявить порождающую модель текстов в ходе текстологического
исследования авторских черновиков;
4) определить общие (характерные для современного состояния
отечественной литературы) и особенные, уникальные черты в творчестве Н.
Горлановой.
Материалом исследования стали рассказы Н. В. Горлановой как
наиболее характерный для писательницы жанр, в котором рельефно
проявляются особенности ее поэтики в целом. Однако этот материал
рассматривается в контексте всего корпуса прозаических текстов Н.
Горлановой.
Проза Горлановой, как показал анализ, имеет единую
порождающую модель, равно работающую в разных жанрах ее творчества: в
рассказе, романе, повести.
Кроме того, предметом анализа стали черновики произведений Нины
Горлановой (предоставленные исследователю
самой писательницей). К
анализу привлечены и другие материалы из личного архива Горлановой:
письма, заметки, записи, а также интервью с писательницей, взятые автором
представленной работы.
Следует отметить, что предметом анализа стали преимущественно
тексты Нины Горлановой, написанные без соавторства с Вячеславом Букуром
(последние десять лет писательница пишет прозу в соавторстве с мужемЕдва ли не единственной на сегодня литературоведческой работой, посвященной творчеству
Н.Горлановой, является глава в монографии М. П. Абашевой «Литература в поисках лица: (Русская проза в
конце ХХ века: становление авторской идентичности)», где рассматриваются стратегии авторской
самоидентификации через основные для творчества писательницы факторы: пол, быт, территориальная
идентичность. Настоящая работа во многом продолжает начатое М.П.Абашевой изучение поэтики
Н.Горлановой.
2
4
писателем). Результат этого соавторства специфичен, он явственно отличается
от индивидуального творчества Н.Горлановой.
Методология исследования строится на сочетании нескольких
исследовательских методов. Это теория речевых жанров М. М. Бахтина,
развитая в работах Ю. Кристевой, нарратологический анализ (объединивший
подходы западной и отечественной нарратологии – Ц. Тодорова, К.
Хамбургера, Ж. Женнета, Б. Успенского, Б. Томашевского, В. Шкловского и
др.). Для исследования генезиса текстов в работе использованы методы
классической текстологии, преломленные в новых исследованиях школы
генетической критики (Ж. Бельмен-Ноэля, А. Грезийона, Б. Бойе, А.
Миттерана и др.). Французские текстологи представляют текст как структуру,
в своем саморазвивитии вбирающую
в себя внетекстуальные и
паратекстуальные элементы. В соответствии с этой методологией тексты
Горлановой изучаются в черновиках, в становлении авторского замысла. В
исследовании литературной репутации Н.Горлановой методологической
основой стали работы И. Розанова «Литературные репутации», Г.О.Винокура
«Биография и культура». В работе использованы обобщения и наблюдения
исследователей современного литературного процесса: Н. Л. Лейдермана, М.
Н. Липовецкого, И. С. Скоропановой, Г. Л. Нефагиной, С. И. Тиминой, М. А.
Черняк, Т. А. Ровенской, Т. Мелешко и других.
Практическая значимость работы состоит в возможности использовать
ее результаты в вузовских курсах лекций по истории современной литературы
и культуры, при разработке специальных историко-литературных курсов,
ориентированных на литературное краеведение. Результаты текстологического
анализа могут оказаться полезными для переводчиков текстов Н. Горлановой
на иностранные языки.
Апробация работы состоялась в докладах на Международных
конференциях: «VIII Виноградовские чтения» (Москва, 2004), «Современная
русская литература: проблемы изучения и преподавания» (Пермь, 2005); на
Всероссийских конференциях: «Современная русская литература: проблемы
изучения и преподавания» (Пермь, 2003), «Лингвистические и эстетические
аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, 2004), на Круглом столе «Итоги
литературного года – 2003» (Екатеринбург, 2004); на межвузовских научнопрактических конференциях (итоговые научно-практические конференции
преподавателей и студентов ПГПУ (Пермь, 2002, 2003). Материалы
исследования использовались в учебных курсах «Новинки современной
русской литературы», «История литературоведческих учений», «Современный
литературный процесс» на филологическом факультете
Пермского
государственного педагогического университета с 2002 по 2006 гг.
Структура работы. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения,
библиографического списка, включающего 297 наименования, и пяти
приложений. Общий объем работы составляет 208 cтраниц.
5
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении диссертации сформулированы цели и задачи работы,
обоснован выбор темы и объекта исследования, определены методы
исследования.
Первая глава диссертации «Поэтика прозы Нины Горлановой»
посвящена изучению нарративной и мотивной структуры горлановских
текстов.
В параграфе 1.1.1. «Нарративные стратегии», в частности,
обосновывается соотнесенность материала исследования с избранной
методикой анализа. Горлановский рассказ по своей природе восходит к
истокам жанра: к жанровой памяти рассказа как устного повествования,
предполагающего обязательное присутствие рассказчика-повествователя.
Нарратология же рассматривает текст именно как систему многоуровневой
коммуникации, как диалогический контакт между автором-повествователем и
читателем. Анализ нарратива позволяет выявить принципы порождения текста
и раскрыть внутритекстовые связи.
В параграфе 1.1.2. предпринят анализ коммуникативной организации
повествования Н.Горлановой.
Отличительная черта горлановского нарратива – в предельной
неоднородности речевого материала: автор не стремится удержать
повествование в рамках одной повествовательной инстанции. Если
повествование ведется от первого лица, в него неизменно включаются
цитируемая прямая речь, несобственно-прямая речь других персонажей,
цитируемые высказывания не персонажей, а лишь упомянутых лиц и т. д.
Описанный тип нарратива наглядно демонстрирует анализ рассказа «Любоф»
(2003), приведенный в работе. Анализ показывает столкновение разнородных
речевых элементов в рамках одной фразы или предложения как основной
авторский прием построения нарратива. Именно благодаря намеренному
столкновению стилистически, генетически различных речевых фрагментов
(принадлежащих разным субъектам речи), усиленных паралингвистическими
факторами, - интонация, ритм, пауза – воссоздается образ живого устного
разговора. В этом и состоит главная отличительная черта прозы Нины
Горлановой.
Впрочем, описанная модель повествования, сложенного из различных
речевых фрагментов и речевых жанров, характерна для зрелого творчества Н.
Горлановой. Первые же книги писательницы (например, «Радуга каждый
день», 1987) состоят из рассказов более традиционной формы, с «гладкой»
повествовательной фактурой, где композиция выстраивается посредством
традиционных приемов: зачин, кульминация, развязка. Финалы ранних
рассказов, как правило, оптимистичные и светлые, закругляют композицию,
делая текст завершенным (поздние же произведения Н. Горлановой
отличаются напротив, принципиальной незавершенностью). Таким образом, в
творчестве Н. Горлановой происходит стилевая эволюция: от традиционного
6
(сюжетного, композиционно выстроенного) типа письма - к фрагментарному
«шероховатому» письму, мимикрирующему под устную диалогическую речь.
Эти особенности сложившегося постепенно стиля писательницы определили
принципиальные перемены в ее поэтике: изменение хронотопа (времяпространство не изображается, но передается опосредованно, в репликах
персонажей), сюжетно-фабульной организации (событием становится не
действие, но речь), характеров (психология героев дается вне авторской
характеристики, только в их слове).
В параграфе 1.1.3. «Повествовательные инстанции» рассмотрены
основные повествовательные инстанции прозы Н. Горлановой: абстрактный
автор, нарратор, читатель и реципиент.
Для прозы Нины Горлановой, основанной на коммуникативности,
характерно не только очевидное присутствие нарратора, но и явное наличие
адресата. Нарратор у Н. Горлановой, как правило, диегетический,
эксплицитный. Часто текст содержит в себе маркеры фиктивного нарратора,
который организует повествование, выстраивая хронологию событий.
Композиция текста организуется посредством вводных слов и предложений
нарратора: « тут нужно сказать, что…», «заранее заявляем, что» и т.п.
Подобные знаки-обращения
являются одновременно маркерами и
предполагаемого адресата – абстрактного читателя. Модель горлановского
текста не только имплицитно содержит в себе инстанцию читателя, но
открыто демонстрирует читательское присутствие. Нарратор прямо
обращается к читателю, включая его в коммуникативную ситуацию:
«Читатель! Друг! У Вас как с мебелью? Кресла есть? На колесиках? И что Вы разрешаете детям гостей (или гостям детей) на них кататься по
комнатам? Так-то вот…»3.
Писательница не раз отмечала, что читатель для нее – и герой, и соавтор:
«Читатели – они же соавторы (каждый понимает по-своему, каждый сотворит вместе с автором), ведь без них – зачем писать - то!»4
Сам строй текста, предполагающий инстанцию адресата, вовлекает в
коммуникативную ситуацию и реального читателя. Большинство рассказов
Н.Горлановой выстроены в форме диалога и начинаются прямо с диалоговой
реплики, причем как будто не с первой - читатель словно попадает в середину
разговора: «- Закажите молебен просительный!» Не успел читатель подумать,
что бы это значило, а дальше уже следует пояснение: « - Это совет, как
выйти замуж»5.
Анализ показал, что нарратив Н. Горлановой, основанный на устной
речи, ориентирован главным образом на открытую коммуникацию с
читателем. Потому способы построения повествования имеют целью
установить
контакт
с
потенциальным
реципиентом
посредством
Горланова Н. В. Вся Пермь: рассказы / Н. В. Горланова; сост., подгот. текста и вступ. статья М. П.
Абашева. – Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1996. – С.373.
4
Там же.– С. 408.
5
Горланова Н. В. Закажите молебен просительный; Я ехала домой: рассказы // Новый мир. – 2002. – № 9. –
С. 117.
3
7
специфических художественных приемов, воспроизводящих узнаваемые
речевые ситуации, в которые мгновенно включается читатель.
В параграфе 1.1.4. «Типы повествования» анализируются способы
организации повествования в прозе Н. Горлановой.
Нарратор в текстах Н. Горлановой, как правило, - непосредственный
участник повествования: это либо один из главных героев, либо очевидец
событий. Часто текст может начинаться повествованием от третьего лица, но
нарраторская позиция настолько приближена к персонажу, что абстрактный
автор «проговаривается» и разоблачает нарратора: « - Двери! – крикнула она
матери. Мать отчаянно закричала ей навстречу (это я значит): бай-бай,
доченька, спи дальше»6.
Даже когда нарратор явно не выражен и не назван, индициальные знаки
повествующей инстанции позволяют отождествлять диегетического нарратора
с повествуемым персонажем. Текст нарратора интонирует с внутренней речью
повествуемого персонажа, перемежается несобственно-прямой речью.
По нашим подсчетам, в 50% процентах случаев тип нарратора в прозе
Н.Горлановой – явно выраженный. Там, где повествование ведется от первого
лица, фиктивный нарратор является персонажем и в то же время максимально
приближен к инстанции абстрактного автора. Получается совмещение трех
коммуникативных уровней в одном: нарратор=персонаж=абстрактный
автор.
Абсолютное совмещение трех повествовательных инстанций в одну
особенно
очевидно
в
собственно
автобиографических
текстах
(«Автобиография, или Бодливой корове Бог рогов не дал…» (1995), роман
«Нельзя. Можно. Нельзя»(2002), «Время как пародия на вечность (несерьезные
мемуары)» (1995) и др. В этом нарративные стратегии Н.Горлановой можно
считать отчасти уникальными, хотя подобный способ повествования
встречается в современной прозе - в частности, в творчестве Л.Петрушевской.
Во многих текстах Петрушевской повествование ведется от первого лица,
фиктивным нарратором тоже является персонаж (например, Анна
Андриановна в повести «Время ночь»). Однако никогда в произведениях
Петрушевской инстанция нарратора не совмещается с инстанцией
абстрактного автора. Индициальные знаки абстрактного автора читаются
только в композиции текста, в способе моделирования нарратора и т.д.
Абстрактный автор у Л. Петрушевской всегда дистанцирован, его позиция - за
пределами диегесиса.
Нина Горланова использует также и другие типы повествования:
повествование от третьего лица, стилизация, сказ, которые подробно
проанализированы в работе в сопоставлении с другими авторами.
У Н. Горлановой есть целые циклы рассказов-стилизаций под детский
рассказ, то есть написанных от лица ребенка: «Зоопарк в виолончели» (1991),
«Ага – шпага и Визжала» (1990), «Превращение Наташи из обезьяны в
Горланова Н. В. Вся Пермь: рассказы / сост., подгот. текста и вступ. статья М. П. Абашева. – Пермь: Изд-во
Перм. ун-та, 1996. – С.313
6
8
человека» (1981) и другие. Стилизация дает возможность создать текст из
яркой детской речи, передающей видение мира ребенка, иллюстрирующей его
образ мышления и миропонимания, точнее, «мироузнавания», как говорят
герои Н. Горлановой.
Особенно ярко повествование от лица ребенка воплотилось в повести
«Тургенев, сын Ахматовой» (1998) (в соавторстве с В. Букуром), написанной в
форме дневника главной героини - восьмиклассницы Таисии. Дневник –
пространство сугубо личное, суверенное, где главный предмет изображения –
интимные чувства, переживания, они и становятся основными событиями
повести. Форма дневника позволяет авторам не делить повесть на главы и, тем
самым, ограничить даже минимальное «формирующее» вмешательство автора
в текст.
К форме сказа писательница обращается не так часто, однако
существует ряд рассказов, выдержанных в этой манере. («Семейный портрет»
(1981), «Теща» (1985), «Я помогу вам с очерком» (1982). Форма сказа
позволяет воплотить стихию устной речи наиболее полно. Рассказ Н.
Горлановой «Семейный портрет» (1981) составляют не один, а сразу три
сказовых монолога. В одном рассказе чередуются повествования нескольких
нарраторов: мать героини, бабушка и сын. Такая организация нарратива
позволяет увидеть историю с разных точек зрения, в финале же складывается
объемный, глубокий срез ситуации. Особенность сказа Н. Горлановой в том,
что автор не пытается иронизировать над «экзотическим» рассказчиком (как
М. Зощенко или В. Шукшин), повествование Н. Горлановой лирично,
присутствие же тонкой иронии никак не служит изобличению героев, но
создает особую интонацию.
Анализ типов наррации позволяет определить функцию автора в
творчестве писательницы. Автор–нарратор - одно из главных действующих
лиц горлановской прозы. Даже если нарратор-повествователь эксплицитно не
обозначен (нарратор не является персонажем), присутствие автора в тексте
всегда очевидно.
Определению авторской позиции в прозе Н. Горлановой наиболее
адекватно, пожалуй, соответствует идея «внутритекстового автора» Б.
Кормана, опирающегося на концепции М. М. Бахтина о диалогичном
столкновении разных «смысловых позиций» в произведении. Б. Корман
понимает категорию автора как «сознания произведения», как
«внутритекстовое явление», разграничивая при этом биографического автора
(реальную
личность) и «концепированного автора» - внутритекстового.
Бахтинская идея равноправного диалога голосов корректируется в данном
случае значимой ролью авторского голоса.
Анализ показал, что именно коммуникативное взаимодействие
повествовательных инстанций, воспроизводящих живой поток устной речи, и
становится событием прозы Н. Горлановой. Потому другие аспекты поэтики такие, как мотив, сюжет, фабула, – отступают в горлановском повествовании
на второй план.
9
В следующих параграфах главы (1.2. и 1.3.) рассмотрены
повествовательные
мотивы
и
особенности
сюжетно-фабульной
организации прозы Н. Горлановой.
Основное свойство горлановской поэтики – установка на изображение
речи - приводит к ослабленности сюжетно-структурной организации текста.
Тексты Нины Горлановой основываются на повторяющихся сюжетах, ряда
устойчивых мотивов, пронизывающих все творчество писательницы: это
мотив приемной дочери, мотив первой любви, мотив детских воспоминаний,
мотив сложных отношениях с отцом.
Например, реальная история о приемной дочери стала основой восьми,
как минимум, текстов: «Роман воспитания» (1995), «Талька» (1979),
«Превращение Наташи из обезьяны в человека»(1981), «Дама, мэр и другие»
(2001), «Метаморфозы» (2001), «Чужая душа» (2005) (последнее из названных
произведений - полная версия «Романа воспитания»).
Автобиографический роман «Нельзя. Можно. Нельзя» (2002) есть
средоточие всех основных повествовательных мотивов творчества
Н.Горлановой. По иному осмысленные, углубленные и проясненные, истории
из ранней прозы писательницы предстают перед читателем в новом качестве.
Так, мотив первой любви в автобиографическом романе прописан детально, с
апелляцией к ранним текстам - предшественникам, с предельной степенью
откровенности. «Любовь представлялась возможной невозможностью. Она
легла в основу повести «Филологический амур»(1981), которую в Перми
почему-то зовут «Филологический Орфей». Но в ней не все. <…> повесть
написана в тридцать лет, а что я в том возрасте понимала-то!»7. В романе
значимым становится взаимодополнение
мотивов, на их пересечении
рождается новый смысл.
Анализ показывает, что мотив в творчестве Н. Горлановой тяготеет к
вариативности, контаминации, повторяемости, что создает эффект
гипертекста, объединяющего все ее творчество. Такая организация мотивов,
компенсируя видимую бесфабульность горлановской прозы, создает особую
художественную целостность.
Перечисленные качества прозы Н. Горлановой обусловили особую
систему повествования.
В традиционной модели повествования
предполагается, что в рамках
литературного произведения автором
моделируется некий «изображаемый мир» - мимесис. В рамках изображаемого
мира нарратор моделирует «повествуемый мир», где уже персонажи
выстраивают следующий уровень коммуникации – «цитируемый мир»8. В
прозе Н. Горлановой полностью отсутствует уровень изображения мира: в ее
произведениях нет ни пейзажей, ни портретов героев, ни описания интерьера.
Уровень изображения (мимесис) в горлановском тексте подменяется
повествованием (диегесисом): все описания и характеристики героев и
обстоятельств автор передает посредством прямой речи персонажей. Поэтому
7
8
Горланова Н. В. Нельзя. Можно. Нельзя: роман-монолог // Знамя. – 2002. – № 6. – С.19 – 20.
Шмид В. Нарратология / В. Шмид. – М.: Языки славянской культуры: Кошелев, 2003. – С. 40.
10
диегесис (уровень повествования) в нарративе Н.Горлановой словно
удваивается. Таким образом, формулу горлановского нарратива можно
определить как диегесис в квадрате. В горлановском нарративе происходит
подмена «изображаемого мира» изображенным повествованием, мимезисом
речи. Используя известную схему коммуникативных уровней В. Шмида,
можно представить модель нарратива Н. Горлановой в виде следующей
таблицы, где Фн - фиктивный Нарратор, Фч – фиктивный читатель, Аа –
абстрактный автор, Ач – абстрактный читатель, П (1, 2) – персонажи :
Литературное произведение
Изображаемый мир – Повествуемый мир (диегесис)
Повествуемый мир (диегесис)
Цитируемый
мир
П
Фч
Аа
П2
П1:
П2
Фн:
Фч
Аа
Ач
С особым характером горлановского повествования
связаны
особенности жанровой системы горлановской прозы. Как показал анализ,
авторская система жанров основана на непроблематичном следовании
традиционной системе литературных жанров. Абсолютная же своеобычность
жанровой природы прозы Горлановой состоит в ее ориентации на первичные
речевые жанры.
В параграфе 1.4. «Жанровая природа прозы Н.Горлановой»
предпринят сопоставительный анализ текстов Н.Горлановой с формами
первичных речевых жанров, описанных современными лингвистами.
Оказалось, горлановские тексты стремятся воспроизвести форму
первичных речевых жанров (М.М.Бахтин), для которых важна фатика
(наслаждение от общения), а не информация, потому событием горлановских
текстов становится событие речи. Проза Горлановой соотносится с
существующими сегодня жанрами устной речи: «разговор по душам»,
«дружеская беседа», «застольный разговор» (термины, принятые в
жанроведении)9. Нэнси Рис, американский лингвист–антрополог, изучавшая
речевые жанры постперестроечной России, к этому перечню добавляет жанры
«литании», «ламентации» и др.10
Дементьев В. В. Фатические речевые жанры // Вопросы языкознания. – 1999. – № 1. – С. 37-55.
Рис Н. Русские разговоры: культура и речевая повседневность эпохи перестройки / Н. Рис; пер. с англ. Н.
Н. Кулаковой, В. Б. Гулиды; предисл. И. Утехина. – М.: Новое лит. обоз., 2005. – 358 с.
9
10
11
Н. Горланова, таким образом, в своих текстах воспроизводит речевую
картину мира русского человека, воплощенную в первичных фатических
речевых жанрах. При этом нельзя согласиться с мнениями большинства
критиков о том, что «проза Горлановой есть изысканный пересказ жизни» (П.
Басинский), что в этой прозе «не прибавлено ни чуточки вымысла» (И.
Прусакова). Проза Н. Горлановой очень филологична. Автор тщательно
конструирует свои будто бы «непридуманные» истории, играя первичными
речевыми жанрами – в этом убеждает анализ ее черновиков, который и явился
основной задачей второй главы реферируемой работы – «Генезис текстов
Нины Горлановой».
В ходе исследования черновиков произведений Н. Горлановой были
проанализированы текстологические досье (свод всех источников текста в
хронологическом порядке: от первого наброска текста до окончательного
варианта) более двадцати ее текстов. Это «Детеныш Ксюха», «Закажите
молебен просительный», «Любоф», «Чур», «Все калины цветут одинаково»,
«Письмо Чехову», «Акушерочка», «Помолвка», «Бег времени», «Пьеса о
художнике» и др. В приложении к работе приведены пронумерованные
текстологические паспорта проанализированных текстов.
В параграфе 2.1. «Принципы текстологического анализа авантекста
Нины Горлановой» под авантекстом, вслед за Жаном Бельменом-Ноэлем,
представителем школы генетической критики, понимается «совокупность
черновиков, рукописей, набросков и вариантов, рассматриваемых как
материальные предшественники текста. Авантекст не есть свод рукописей, но
выявление той логической системы, которая организует рукописи»11. Понятие
авантекста
с новой остротой поставило перед генетической критикой
проблему соотношения текста и генезиса. Отказавшись от классического
понятия «источников», генетическая критика поставила на его место понятие
интертекста (его называют еще контекстом памяти), центральное для
искусства модернизма и постмодернизма. С учетом представлений об
авантексте наше понимание интертекста разительно расширяется. Речь может
идти о новом типе саморазвивающегося письма: с первых же строк в
авантексте появляются цитации, аллюзии, переклички и соответствия, которые
обусловливают движение текста.
С опорой на принципы генетической критики в реферируемой работе
исследуется генезис текстов Н. Горлановой.
В диссертации представлен анализ двух типов горлановских текстов. Эти
типы, по аналогии с типологией речевых жанров М.М.Бахтина, можно
обозначить как «вторичные» - сюжетные (такие тексты, в основе которых
лежит первичный речевой жанр – рассказанная кем-то история, рассмотрены в
параграфе 2.2.) и «первичные» - рефлективные, тексты, предметом
изображения которых становится собственно авторская рефлексия (параграф
2.3.).
Дмитриева Е. Словарь // Генетическая критика во Франции: антология / редкол.: А. Д. Михайлов [и др.]. –
М.: ОГИ, 1999. – С.283.
11
12
В параграфе 2.2. «Генезис рассказа «Детеныш Ксюха»: опыт
текстологического анализа» представлен анализ наиболее характерного
способа создания горлановского текста, когда в его основе лежит реальная
история. Как показал анализ рассказов «Детеныш Ксюха», «Закажите молебен
просительный», «Любоф», «Чур», «Все калины цветут одинаково», «Письмо
Чехову», «Акушерочка», чтобы стать литературным текстом, «история из
жизни», как ее называет Горланова, должна пройти классический путь
переплавления первичного речевого жанра во вторичный (в терминологии
М.М.Бахтина). Но у Н. Горлановой в этих вторичных жанрах литературными
средствами моделируются жанры первичные.
Механизм преобразования таков. На первом этапе происходит отбор
первичных речевых жанров (байки, дружеские разговоры (разговоры по
душам), литании – жалобы, сплетни, и т.д.) как основы для будущего текста.
Затем выделяется история, которая уже содержит в себе собственно событие,
развязку, финал, а множество других речевых жанров служат речевым и
тематическим наполнением основной сюжетной линии. В случае рассказа
«Детеныш Ксюха» основой будущего текста послужил устный рассказ дочери
Н. Горлановой Софьи, воспитательницы в детском саду: «Рассказ Сони:
Девочка Ксюша 5 лет стала агрессивной после развода родителей. Она
ударила по голове другую девочку. Соня: - Ты одна что ли без папы, вон у Кати
тоже нет папы. Дети подхватили, стали рассказывать, у кого что. Девочка
изменилась, поняла, что у всех проблемы.
Это в Америке называется «разделенность опыта» - раз в месяц
проводятся такие уроки» (из записей Нины Горлановой в черновиках – Ю.Д.).
На втором этапе выстраивается композиция текста, посредством
смысловых повторов задается ритм. Задача третьего этапа - воссоздать
первозданный вид первичного речевого жанра. Здесь применяются самые
тонкие художественные приемы по работе с речью, автор добивается
естественности речи, эффекта первичного речевого жанра.
В
параграфе
2.3.
«Текстологический
анализ
рассказов
«Разговариваю», «Семейный альбом» анализируется другой способ
создания текстов. По форме такие – рефлективные – произведения ближе к
эссе. Подобные тексты Н. Горлановой нередко публикуются в журналах в
рубрике «non-fiction». Их жанровая специфика определяется, как правило, уже
в заглавиях: «Записки из мешка», «Беседа современного человека с
собственной душой», «Разговариваю», и т.д. В процессе создания таких
текстов наиболее отчетливо выкристаллизовывается авторский метод,
порождающая матрица, которая применима ко всему корпусу авторских
текстов.
Анализ выявил, что черновики сюжетных и рефлективных текстов
принципиально отличны друг от друга. При создании сюжетного текста, как
показало исследование рассказов «Детеныш Ксюха», «Любоф», «Чур», у
автора имеются некие алгоритмы, выработанная технология: готовый сюжет
(«из жизни») разбивается на речевые ситуации, затем собирается обратно –
13
уже согласно авторскому замыслу. Варианты же рефлективных текстов мало
отличаются по степени «готовности» от окончательного варианта, напоминают
выдержки из дневника, сентенции, собственно процесс создания текста.
Подобные (рефлективные) тексты манифестируют принципы и методы
авторской поэтики в чистом виде. В рефлективных текстах важна констатация
самого процесса письма («Письмо Чехову», «Разговариваю»), поэтому
предметом изображения становится именно процесс мышления, постепенного
углубления рефлексии, уточнения, наращивания и аккумулирования смысла.
Анализ черновиков горлановских рассказов раскрывает основу
творческого метода писательницы. Во-первых, очевидным становится факт
«сделанности» горлановской разговорной манеры, которую, по мнению
критиков, писательница «списывает из жизни». Во-вторых, становится ясно,
что материалом для развития и наращивания текста становится бытовая речь,
услышанная автором уже в процессе работы. Разрастание текста происходит
также и за счет множества цитат. В-третьих, анализ черновиков показывает,
какую трансформацию претерпевают первичные речевые (записанные
автором) жанры, прежде чем стать элементом художественного текста. Автор
заново моделирует речевую ситуацию, меняя местами композиционные
элементы, наполняя их новым речевым материалом, привнесенным из
различных источников. Сходство горлановских произведений с первичными
речевыми жанрами, таким образом, – результат творческой реконструкции
последних.
Исследование черновиков убеждает, что в случае горлановского
творчества грань между черновыми и беловым вариантами практически
стирается. Основным содержанием горлановских произведений нередко
становится воссоздание самого процесса создания текста. Потому черновики
Н. Горлановой, где особенно обнажается процессуальность, представляют для
читателя-филолога интерес не меньший, чем опубликованные тексты.
Анализ черновиков Н. Горлановой еще раз подтверждает правоту идеи
Ю.Н. Тынянова о литературной эволюции: об обновлении литературы через
быт, через экспансию в нее разговорной речи12.
III глава диссертации - «Литературный статус прозы Нины
Горлановой: пермская писательница в российском литературном
контексте» – посвящена изучению литературной репутации Н. Горлановой13.
Исследование опирается на понятия «литературная репутация» (И.Розанов),
«творческое поведение» (М. Пришвин). Методологической основой стали
работы Г.О.Винокура «Биография и культура», А.Виала «Рождение писателя:
социология литературы классического века».
Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю. Н.
Тынянов. – М.: Наука, 1977.
13
В современном отечественном литературоведении, активно включающем в свой арсенал социологические
подходы, проблема литературных стратегий постепенно приобретает статус одной из необходимых
составляющих текущего литературного процесса (в работах Б. Дубина, Л. Гудкова, А. Рейтблата, М. Берга и
др.).
12
14
В параграфе 3.1. «Творческая эволюция писательницы: история
литературной репутации» рассматривается литературная репутация Н.
Горлановой в процессе ее становления, в эволюции, начиная от вхождения
писательницы в литературу по сегодняшний день.
В параграфе 3.1.1. «Начало пути» особое внимание уделяется изучению
фактов вхождения писательницы в литературу – в 1970-1980-е годы. В этой
части исследования впервые вводятся в научный оборот документы из личного
архива писательницы: внутренние рецензии (официальные и неофициальные)
на ее первые произведения, свидетельства литературоведов и критиков (Н.
Лейдермана, С. Костырко, Ю. Бриля), способствовавших вхождению
Н.Горлановой в литературу.
Как
показывает
анализ
документов,
фактов,
воспоминаний
современников, вхождение Н. Горлановой в литературу было достаточно
трудным. Путь провинциального писателя осложняется возможными
предубеждениями столичной критики, бедностью или полным отсутствием в
провинции литературных институций – общей несформированностью
литературного поля (термин А. Виала, заимствованный из теоретических работ
П. Бурдье).
Автор работы приходит к выводу о том, что перемена писательского
статуса Н. Горлановой от положения мало известного провинциального автора
к репутации писателя всероссийской известности
произошла в
постперестроечный период. Причиной тому стало не столько изменение
писательской манеры Н. Горлановой, сколько изменение статуса самой
литературы. Расширился - в условиях бесцензурного существования - ее
тематический и стилевой диапазон, в постперестроечные годы стало поновому развиваться литературная жизнь: появились новые литературные
институции – журналы, альманахи, издательства, литературные премии,
конкурсы. Н. Горланова становится заметным фигурантом обновленного
литературного процесса. В 1991 году писательница вступает в новый Союз
российских писателей, 1992 году она побеждает на Международном конкурсе
на лучший женский рассказ, организованный журналом «Октябрь» и
Колумбийским университетом (США) по инициативе женского клуба
«Преображение», в 1996 году номинируется на престижную Букеровскую
премию (вместе с мужем, В Букуром), в 1997 году получает областную
премию в сфере культуры и искусства, премию журнала «Знамя» и премию
имени П. Бажова в 2002 году.
В новой литературной ситуации творчество Н. Горлановой оказалась
востребованным потому, что вписалось в проблематику и стилевые тенденции
литературных направлений, востребованных временем. В параграфах 3.1.2.
«Творчество Н. Горлановой и женская проза 1980-1990-х годов» и 3.1.3
«Проза Н. Горлановой в контексте литературы «нон-фикшн» проза
писательницы рассматривается в актуальных литературных контекстах.
В начале 1990-х годов автобиографичная и «натуралистичноправдоподобная», как ее называли критики, проза Н. Горлановой оказалась
15
близкой женской прозе, ставшей ярким явлением литературы конца 1980-х –
начала 1990-х годов с появлением сборников «Не помнящая зла» (1990),
«Новые Амазонки» (1991), «Абстинентки» (1991), «Чего хочет женщина...»
(1993) и др.
Однако, сближаясь с женской прозой такими свойствами своих
произведений, как автобиографичность, натуралистичность, телесность, Нина
Горланова отличается от других ее авторов: Ларисы Ванеевой, Валерии
Нарбиковой, Елены Тарасовой, Светланы Василенко. Прежде всего - своей
трактовкой темы семьи как гармонизирующего начала, темой детства,
проявленной в детском слове (чего абсолютно не было в феминистской
женской прозе, где ребенок – не говорящий субъект, но молчаливая жертва).
В конце 1990-х годов проза Н. Горлановой оказалась актуальной в связи
с возникшим спросом на литературу нон-фикшн. Е.Ермолин справедливо
отмечает: «Манера Горлановой невзначай ответила новейшей литературной
моде на "невыдуманное", документальное, фактическое. В современном
литпроцессе она оказалась соседкой Битова, Безродного, Гандлевского,
Наймана, В. Попова, Сергеева, Файбисовича»14. Действительно, всем своим
творчеством Н. Горланова пишет свою литературную биографию. Достаточно
назвать многократно переизданные «Покаянные дни» (1990), «Метаморфозы»,
«Записки из мешка» (2001), «Записки перед исповедью», «Несерьезные
мемуары» (1995-1996), автороман «Нельзя. Можно. Нельзя» (2002) и многие
другие произведения. Особенность документализма прозы Н. Горлановой на
фоне обширного пласта такого рода литературы – документальное
воспроизведение устной разговорной речи.
Анализ показал, что, «попадание» прозы Н. Горлановой в мейнстрим
современного литературного процесса (в число авторов женской прозы, в ряд
авторов литературы «нон-фикшн») отнюдь не является продуманным ходом
писательницы, скорее – следствием писательской интуиции. Вслед за А. Виала,
подобные факты авторского успеха следует обозначить как «факторы удачи»15.
В параграфе 3.2. «Провинциальность как фактор формирования
литературной репутации (Н. Горланова и другие)» категория
провинциального писателя применительно к Н. Горлановой рассматривается в
динамике: от 1970-80-х годов (когда писательница входила в литературу) до
сего дня.
В 1970-1980-е факт провинциальной прописки был неблагоприятным для
писательской карьеры: в эти годы литературное поле в провинции было занято
вполне официальными инстанциями (Союз писателей) со вполне
консервативными литературными предпочтениями, а столичные институции
мало интересовались провинциальными авторами. В начале 1990-х годов
литературные институции - издательства, фонды, учреждающие конкурсы и
Ермолин Е. Жить и умереть в Перми // Новый мир. – 1997. – № 12. – С. 221.
Виала А. Рождение писателя: социология литературы классического века (Фрагменты книги) // Новое
литературное обозрение.-1997.-№ 25. – С.22.
14
15
16
премии, имеющие целью продвижение «продукта» на рынок, - сами оказались
заинтересованными в поиске новых имен и потенциально популярных книг.
Поэтому интерес к провинциальным авторам в последнее время значительно
возрос.
Кроме того, в начале 2000-х годов популярной стала сама тематика
провинции, идеи территориального самоопределения. Примеры тому в
литературе Урала и об Урале – книги Алексея Иванова «Чердынь-княгиня
гор» (2003) (в другом издании – «Сердце Пармы»), «Золото бунта» (2005),
Ольги Славниковой – роман «2017» (2005) и др. В этом контексте проза Нины
Горлановой о Перми снова оказывается актуальной; несмотря на то, что
региональная идентичность этой писательницы моделируется не через
географические приметы территории, а через достоверность речевых моделей,
которые и создают эффект узнаваемости.
В качестве свидетельства изменившегося статуса провинциального
писателя в работе рассматриваются сценарии вхождения в литературу
молодых провинциальных авторов: А.Иванова (Пермь) и В. Строгальщикова
(Тюмень).
В новой социокультурной ситуации и провинциальная прописка Н.
Горлановой сменила свой статус со знака «минуса» на «плюс». В сегодняшних
оценках критиков, именующих Горланову «пермской писательницей», эпитет
«пермская» подчеркивает уникальность автора, ее приверженность избранному
пути, ее жизнь в Перми воспринимается как органичная часть творческого
поведения.
В параграфе 3.3. и рассматривается литературное поведение Н.
Горлановой как фактор формирования ее литературной репутации.
Как показал анализ творческого пути Н. Горлановой, писательница не
имела единой продуманной литературной стратегии продвижения своего
творчества. Кроме того, в начале ее пути не существовало еще тех
литературных институций, которые могли бы выработать для автора
обдуманную стратегию успеха. Однако немаловажным фактором, повлиявшим
на формирование литературной репутации писательницы, стало ее
творческое поведение. В России в целом, и в особенности в Перми, возможно,
знают не столько прозу Горлановой, сколько ее личность, ее славу российской
писательницы. Внимание прессы привлекают яркие публицистические
выступления, неожиданные поступки (открытые письма российским
президентам – Б.Н.Ельцину, В.В.Путину), увлечение Н. Горлановой
живописью (писательница раздаривает свои живописные работы сотнями).
Творческое поведение Н. Горлановой, весьма овнешненное, отражает ее
концепцию творчества как перформативного акта, направленного на открытый
диалог с читателем.
В целом исследование творческого пути Н.Горлановой позволяет
сделать вывод о том, что проза Горлановой оказывается востребованной и
актуальной на протяжении уже более чем двадцати лет. И не вследствие
продуманной стратегии (которой, как показал анализ, у Н. Горлановой не
17
было), но благодаря интуитивному попаданию в актуальные стилевые и
тематические тенденции литературного процесса. Такое медленное, но
стабильное продвижение к успеху А.Виала обозначает как «стратегии
восхождения»16.
В Заключении подводятся итоги работы.
Автор диссертации приходит к следующим выводам:
1. Творчество Н. Горлановой представляет существенную часть спектра
современной русской литературы, в ее прозе находят отражение многие
тенденции современной прозы в целом. Это, например, превалирование стиля
над сюжетом, тяготение к исповедальности, достоверности и т.п. (эти
обобщения, конечно, не относится к массовой литературе). Установка на
устное слово, являющаяся основой горлановской прозы, становится все более
популярной в современной русской литературе. Она проявилась в таких
произведениях, как «Венерин волос» М. Шишкина, «Голоса» В. Маканина,
«Время ночь» Л. Петрушевской, «С чужих слов» Н. Кореневской, «Жажда» А.
Геласимова, «Дай мне! Songs for lovers» И. Денежкиной и др.
2. Проза Н. Горлановой легко входит в различные течения современного
литературного процесса (в начале 1990-х гг. это женская проза, позднее –
литература «нон-фикшн»). В то же время творчество Н. Горлановой вносит
собственный вклад в каждое из направлений, обновляя и развивая их. Так, в
феминистски ориентированную женскую прозу Н. Горланова внесла тему
семьи как гармонизирующего начала, детское слово, мотивы нетравматичной и
неэротичной телесности. В литературе «нон-фикшн» особенность
документализма Н. Горлановой проявилась, прежде всего, в достоверности
живого устного слова.
3. В установке на устную речь, на воспроизведение первичных речевых
жанров и состоит индивидуальность стиля Нины Горлановой, определившая
особенности ее жанровой системы, сюжетно-фабульную организацию и
другие особенности поэтики. Индивидуальный стиль письма поддерживается
отчетливой индивидуальностью творческого поведения писательницы.
4. Изучение литературной репутации Нины Горлановой приводит к
выводу о том, что провинциальный фактор в формировании литературного
статуса писателя меняет свою функцию. Если в 1970-е годы, в начале
писательской карьеры Н. Горлановой, провинциальная прописка была
фактором, затрудняющим продвижение молодого автора в литературу, то в
конце 1990-х – начале 2000-х годов (как показывает опыт молодых авторов,
входящих в большую литературу)
этот фактор даже способствует
литературному успеху.
5. Место Нины Горлановой в современном литературном процессе –
пограничное между реализмом и постмодернизмом. С одной стороны, в ее
Виала А. Рождение писателя: социология литературы классического века (Фрагменты книги) // Новое
литературное обозрение.-1997.-№ 25. – С.21.
16
18
произведениях находят отражение такие характерные для реализма черты, как
психологизм, жизнеподобие, достоверность некоторых исторических реалий.
С другой - для прозы Н. Горлановой характерны
постмодернистская
разорванность повествования, речевая эклектика, бесфабульность, открытость
и принципиальная
незавершенность текста, что позволяет соотносить
творчество писательницы с поэтикой постмодернизма.
6. Творчество Нины Горлановой имеет большое значение для развития
региональной литературы. Во-первых, как способ самоидентификации
территории. Во-вторых, как пример успешного вхождения провинциального
писателя в общероссийский литературный контекст.
Все перечисленные особенности текстов и личности Нины Горлановой
позволяют надеяться на то, что ее творчество займет заслуженное место в
истории литературы, чему в какой-то мере сможет способствовать
представленная диссертационная работа.
Основные положения диссертационного исследования нашли отражение
в следующих публикациях:
1.
Даниленко Ю.Ю. «Генетическая критика» как практика анализа
художественного текста. // Молодая филология – 2002: Материалы научной
конференции студентов и аспирантов. – Пермь, 2002. – С.51 – 60.
2.
Даниленко Ю.Ю. «Не вспоминать, а понимать»: мемуары нового века //
Филолог. - Научно-методический журнал Пермского государственного
педагогического университета. – 2003. – № 2. – С. 73 – 74.
3.
Абашева М.П., Даниленко Ю.Ю. Словом сотканный портрет // Русский
рассказ ХХ века: Книга для ученика и учителя: Сборник текстов рассказов и
статей / Под ред. В.Е.Кайгородовой; ПГПУ – Пермь, 2003. – С.220 – 223.
4.
Даниленко Ю.Ю. Поэтика повтора в прозе Нины Горлановой //
Современная русская литература: Проблемы изучения и преподавания:
Материалы Всероссийской научно- практической конференции ПГПУ 26 27февраля 2003, Пермь. – В 2 частях. Часть I. – Пермь, 2003. – С.196 – 199.
5.
Даниленко Ю.Ю. Речевые жанры как основа поэтики Н.Горлановой (к
проблеме анализа языка современной литературы) // Вопросы истории и
теории русской литературы XX в.: Материалы VIII Виноградовских чтений.
Москва, Филологический факультет МГПУ, 23-26 марта 2004 – М.: МГПУ,
2004. – С. 150 – 155.
6.
Абашева М.П., Даниленко Ю.Ю. Траектория успеха провинциального
писателя: смена векторов // Региональные культурные ландшафты: история и
современность. – Материалы Всероссийской научной конференции. – Тюмень:
Издательско-полиграфическое предприятие «Тюмень», 2004. – С. 116 – 123.
19
7.
Даниленко Ю.Ю. Женское, детское, исповедальное (о новой искренности
в современной прозе). – Круглый стол. Итоги литературного года – 2003 //
Филологический класс – Региональный методический журнал учителей –
словесников Урала. – Екатеринбург, 2004. – №12. – С.107 – 109.
8.
Даниленко Ю.Ю. Детский дневник как литературная форма (Опыт
анализа современной прозы) // Лингвистические и эстетические аспекты
анализа текста и речи: Сборник статей Всероссийской (с международным
участием) научной конференции 19-21 февраля 2004г. В 3 томах. Том 1.
Соликамск, 2004. – С. 157– 160.
9.
Даниленко Ю.Ю. Опыт анализа современной литературы на уроке:
Проза Н.В.Горлановой // Современная русская литература: Проблемы изучения
и преподавания: Сборник статей по материалам научно-практической
конференции ПГПУ 2-4 марта 2005, Пермь. В 2 частях. Часть II. – Пермь, 2005.
С. 149 – 154.
10. Даниленко Ю.Ю. Новая жизнь текстологической науки (о методе
генетической критики в современном литературоведении) // Вестник
Поморского университета. – Серия «Гуманитарные и социальные науки». –
Раздел «Языкознание». – 2006. – № 6. – С.165 – 167.
11. Даниленко Ю.Ю. Творчество Нины Горлановой в общероссийском
литературном
контексте
//
Вестник
Пермского
государственного
педагогического университета. – Серия «Филология». – 2006. – № 1. – С. 74 –
79.
Подписано в печать 17.11.06. формат 60х90/16
Объем 1,25 п.л. Тираж 100 экз.
ГОУ ВПО «Пермский государственный педагогический университет»
614990 Пермь, ул. Сибирская, 24
Участок ризографии. Заказ № 155
20