МОУ «Болдыревская средняя общеобразовательная школа» ПО ЛИТЕРАТУРЕ НА ТЕМУ «Своеобразие женской души»

МОУ «Болдыревская средняя общеобразовательная школа»
ПО ЛИТЕРАТУРЕ НА ТЕМУ
«Своеобразие женской души»
по творчеству Анны Ахматовой
Выполнила:
ученица 11 класса
Рассказчикова Наталья
Руководитель:
Ахмедеева М.В.
с. Болдырево, 2007 г.
Содержание
Введение ……………………………………………………………………...стр.3
Глава I. «Лишь голос твой поёт в моих стихах…»…………………………стр.5
Глава II. «Дал Ты мне молодость трудную…» …………………………….стр.8
Глава III. «Двадцать первое. Ночь. Понедельник…»……………………..стр.10
Глава IV. «Это просто, это ясно…»………………………………………..стр.13
Заключение ………………………………………………………………….стр.16
Литература …………………………………………………………………..стр.17
2
Введение
Начало XX века в России было временем небывалого расцвета поэзии,
по
праву
названным
"серебряным
веком"
-
вслед
за
золотым",
пушкинским.
Здесь столько лир повешено на ветки,
Но и моей как будто место есть...
Этим двустишием Ахматова сближает себя и тех, чьим гением
творилась
русская
классическая
поэтическая
традиция.
В своей лирике Ахматова развивает традиционные темы: любовь, творчество,
природа, жизнь, история. Любовь, несомненно, самое возвышенное, самое
поэтическое из всех чувств, ведь поэту всегда "диктует чувство" - а какое из
чувств сравнится с любовью по силе воздействия? Любовные мотивы в
лирике Ахматовой представлены во всем их многообразии: встречи и
разлуки, измены и ревность, самопожертвование и эгоизм любящих,
безответная страсть и мучительное счастье взаимности. Для Ахматовой, как
некогда для Тютчева, любовь - это союз двух душ, изобилующий
внутренними трагедиями:
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И... поединок роковой.
Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с
жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее
поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное и
чудесно-простое в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает "струнная
напряженность
переживаний
и
безошибочная
меткость
острого
их
выражения. В этом сила Ахматовой..." (Н.В. Недоброво).
А в качестве эпиграфа к самому интимному, "любовному" своему
сборнику автор берет отрывок из стихотворения еще одного своего
предшественника в области любовных коллизий, Баратынского:
3
Прости ж навек! но знай, что двух виновных,
Не одного, найдутся имена
В стихах моих, в преданиях любовных.
Любовь становится у Ахматовой неотъемлемой частью человеческого
бытия, основой гуманистических ценностей; только с ней возможны "и
божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы", как писал некогда Пушкин. То
есть, говоря словами другого поэта, ставшего классиком еще при жизни, Блока:
"Только
Чувство
влюбленный
меры,
характеризующие
имеет
сдержанность,
лучшие
образцы
право
на
звание
человека".
строгая
законченность
мысли,
русской
классической
поэзии,
свойственны и лирике Ахматовой. Она не выплескивает на читателя свои
эмоции, не обнажает душу в порыве чувств, а "просто, мудро" повествует о
пережитом. Вот как пишет автор о любовном смятении своей героини:
Десять лет замираний и криков,
Все свои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его - напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Очевидны боль и отчаяние героини - но как сдержанно, без надрыва это
показано, и в то же время как психологически точно и исчерпывающе дана
развязка. В стихотворениях Ахматовой не так много пейзажных описаний.
Пейзаж для нее обычно лишь фон, лишь повод для рассуждения, для
описания душевного состояния.
4
Глава I. «Лишь голос твой поёт в моих стихах...»
Поэзия Ахматовой — это особый мир, который, словно обладая
магической силой, притягивает к себе снова и снова. Перечитывая ее стихи,
постоянно находишь в них что-то новое, какие-то струнки, которые ранее
молчали. Музыка ахматовских стихов глубоко вливается в душу и звучит с
каждым разом все сильнее и сильнее.
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
А солнца зимнего утешный свет
И песня дикая родного края.
Она сама и ее волнующие сердце стихи были тем солнцем и песней, без
которых невозможно было бы жить ни телу, ни душе. Каждое стихотворение
Ахматовой буквально дышит любовью, нужно только суметь почувствовать
это:
Подушка уже горяча
С обеих сторон.
Вот и вторая свеча
Гаснет, и крик ворон
Становится все слышней...
Казалось бы, это стихотворение явно не о любви. А между тем, стоит
лишь вчитаться чуть глубже... Бессонница до самого рассвета. Томительное
ожидание, прерываемое криком ворон. Нестерпимая белизна шторы. И,
наконец: «Здравствуй!». С кем здоровается Ахматова? С наступающим
рассветом или, быть может, с тем, из-за кого она всю ночь томилась
бессонницей?
Любовь для Ахматовой — это что-то неземное, запредельное, не
поддающееся никаким объяснениям «пятое время года». Любовь у нее
подобна змейке, которая колдует у самого сердца, маленькому голубку,
5
воркующему
на
окошке,
и
простой
улыбке.
Я читаю стихи Ахматовой, и мое сердце наполняется каким-то легким,
светлым чувством. Кажется, что у души выросли крылья, и она вот-вот
вырвется из телесного плена, чтобы устремиться куда-то в заоблачные дали
навстречу
чему-то
неведомому.
В любовь отчаянно хочется верить и жить этой светлой верой: ждать
свиданий, бояться разлуки, петь любовные песни и, когда придет пора,
наконец
понять,
что
у
влюбленных
«на
двоих
одна
душа».
Та любовь, которую Ахматова воспевает в своих стихах — отнюдь не
восторженное буйное чувство, от которого хочется кричать на весь белый
свет. Нет... Это что-то совсем другое:
Просыпаться на рассвете
Оттого, что радость душит,
И глядеть в окно каюты
На зеленую волну...
В понимании Ахматовой любовь — это когда:
И легкости своей дивится тело,
И дома своего не узнаешь,
А песню ту, что прежде надоела,
Как новую, с волнением поешь.
Любовная
лирика
поэтессы
полна
какой-то
светлой
грусти,
необъяснимой печали. Но печаль эта не оставляет в душе тяжелого осадка,
потому что она легка, как дыхание весеннего ветра, как взмах ангельских
крыльев. Несмотря на грустные ноты несчастной любви, одиночества,
брошенное™, лирика Ахматовой, музыка ее стихов полна жизни, света
и, конечно же, любви. Любовь навсегда остается, стереть ее не
сможет даже время. А завтра все будет непременно лучше, чем вчера:
6
Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
7
Глава II. «Дал Ты мне молодость трудную…»
Едва ли не сразу после появления первой книги, а после "Четок" и
"Белой стаи" в особенности, стали говорить о "загадке Ахматовой". Сам
талант был очевидным, но непривычна, а значит, и неясна была его суть, не
говоря уже о некоторых действительно загадочных, хотя и побочных
свойствах. "Романность", подмеченная критиками, далеко не все объясняла.
Как объяснить, например, пленительное сочетание женственности и
хрупкости с той твердостью и отчетливостью рисунка, что свидетельствуют о
властности и незаурядной, почти жесткой воле? Сначала хотели эту волю не
замечать, она достаточно противоречила "эталону женственности". Вызывало
недоуменное восхищение и странное не многословие ее любовной лирики, в
которой страсть походила на тишину предгрозья и выражала себя обычно
лишь двумя - тремя словами, похожими на зарницы, вспыхивающие за
грозно потемневшим горизонтом.
Но если страдание любящей души так неимоверно - до молчания, до
потери речи - замкнуто и обуглено, то почему так огромен, так прекрасен и
пленительно достоверен весь окружающий мир?
Дело, очевидно, в том, что, как у любого крупного поэта, ее любовный
роман, развертывавшийся в стихах предреволюционных лет, был шире и
многозначнее своих конкретных ситуаций.
Самым
первым
предвестием
тревожного
ощущения
было
стихотворение "Первое возвращение" с его образами смертельного сна,
савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и бесповоротной
перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
В любовный роман Ахматовой входила эпоха - она по-своему
озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали,
имевших более широкое значение, чем собственная судьба.
Именно по этой причине любовная лирика Ахматовой с течением
времени, в предреволюционные, а затем и в первые послереволюционные
годы, завоевывала все новые и новые читательские круги и поколения и, не
8
переставая быть объектом восхищенного внимания тонких ценителей, явно
выходила из, казалось бы, предназначенного ей узкого круга читателей. Эта
"хрупкая" и "камерная", как ее обычно называли, лирика женской любви
начала вскоре, и ко всеобщему удивлению, не менее пленительно звучать
также и для первых советских читателей - комиссаров гражданской войны и
работниц
в
красных
косынках.
На
первых
порах
столь
странное
обстоятельство вызывало немалое смущение - прежде всего среди
пролетарских читателей.
Надо сказать, что советская поэзия первых лет Октября и гражданской
войны, занятая грандиозными задачами ниспровержения старого мира,
любившая образы и мотивы, как правило, вселенского, космического
масштаба, предпочитавшая говорить не столько о человеке, сколько о
человечестве или во всяком случае о массе, была первоначально
недостаточно внимательной к микромиру интимных чувств, относя их в
порыве революционного пуританизма к разряду социально небезопасных
буржуазных предрассудков. Из всех возможных музыкальных инструментов
она в те годы отдавала предпочтение ударным.
На этом грохочущем фоне, не признававшем полутонов и оттенков, в
соседстве с громоподобными маршами и "железными" стихами первых
пролетарских
поэтов,
любовная
лирика
Ахматовой,
сыгранная
на
засурденных скрипках, должна была бы, по всем законам логики, затеряться
и бесследно исчезнуть... Но этого не произошло.
Молодые
читатели
новой,
пролетарской,
встававшей
на
социалистический путь Советской России, работницы и рабфаковцы,
красноармейки и красноармейцы - все эти люди, такие далекие и враждебные
самому миру, оплаканному в ахматовских стихах, тем не менее заметили и
прочли
маленькие,
белые,
изящно
изданные
томики
продолжавшие невозмутимо выходить все эти огненные годы.
9
ее
стихов,
Глава III. «Двадцать первое. Ночь. Понедельник...»
«Двадцать
стихотворений
первое.
Ночь.
поэтессы,
Понедельник...»
которое
вошло
в
–
одно
книгу
из
«Белая
ранних
стая».
Стихотворение можно разделить на две контрастные части. Начало – четыре
стихотворения на две строки – характерно для Ахматовой. И с первых же
слов стихотворение завораживает, завлекает, заинтересовывает своей тайной:
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
Ахматова
воссоздаёт
ощущение
течения
времени,
властно
определяющего судьбу человека. В её ранних стихах это находило
выражение
в
столь
часто
встречающейся
у
неё
прикреплённости
происходящего к точно – по часам – обозначенному моменту. Понедельник –
тяжёлый день. Может быть, именно поэтому следующие слова о любви так
необычны.
Привлекает внимание “прерывистость” первых строчек. Этот приём
придаёт стихотворению интонационную экспрессию. В таком начале
чувствуется и связь с Блоком (“Ночь. Улица. Фонарь. Аптека...”), с которым
поэтессу связывала большая дружба.
Дробление стиха на части (назывные предложения) передаёт состояние
покоя, однообразия и неизменяемости жизни. Каждая лирическая деталь,
выраженная существительным, включена в своеобразный лексический ряд,
благодаря чему все детали соединяются в общую картину. Вместе с тем здесь
чётко обозначены время и место действия – героиня задумалась о любви,
глядя на “очертанья столицы во мгле”.
В первой части отрицается любовь, считается, что всё это просто чьито выдумки. Тем не менее все в это поверили и уже не могут жить без любви:
И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
10
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.
По мнению одного из современных исследователей творчества
Ахматовой, “излюбленный приём автора – отрицанием какого-либо
положения обращать на него особое внимание и заставить думать обратное”.
Возможно, и в этом стихотворении мы сталкиваемся с таким приёмом.
Лёгкость и весёлость первой части преодолевается, исчезает после того, как
мы
произносим
“но”
третьей
строфы.
Союзом
“но”
Ахматова
противопоставляет третью строфу предыдущим.
Если первая часть (особенно вторая строфа) отличается сдержанностью
выразительных средств (отсутствие эпитетов и каких-либо других тропов),
употреблением
нейтральной
лексики
(общеупотребительные
слова:
“столицы”, “на земле”, “поверили”, “живут” и другие) и слов с явно
пренебрежительной окраской (“какой-то бездельник”, “от лености или со
скуки”), определяющих отношение героини к поступкам “бездельника” и
“всех”, то во второй части картина меняется. Здесь открывается внутреннее
состояние самой героини, а возможно, и самого автора. Её голос приобретает
“всемирность” звучания, которое достигается романтически окрашенным
словом “тайна” и метафорой “почиет тишина”. Так утверждается великая
сила любви, её чистота и возвышенность. “Всемирность”, открытость миру
обеспечивается также открытыми рифмами третьей строфы:
Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор всё как будто больна.
Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как "поединок роковой", она
почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот в
предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства
или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи - начало драмы
11
или ее кульминация. "Мукой живой души" платит ее лирическая героиня за
любовь.
Интимная лирика А. Ахматовой не ограничена лишь изображением
отношений любящих. В ней всегда неиссякаемый интерес поэта к
внутреннему миру человека. Неповторимость ахматовских стихов о любви,
оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные
мысли
и
чувства
лирической
героини
наполнены
глубочайшим
психологизмом. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые
потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния,
настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается
использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали
(перчатка, кольцо, тюльпан в петлице и т. д.).
12
Глава IV. «Это просто, это ясно…»
У Ахматовой встречаются стихи, которые "сделаны" буквально из
обихода, из житейского немудреного быта - вплоть до позеленевшего
рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч. Невольно
вспоминаются слова, сказанные Ахматовой в старости, о том, что стихи
"растут из сора", что предметом поэтического воодушевления и изображения
может стать даже пятно плесени на сырой стене, и лопухи, и крапива, и
сырой забор, и одуванчик. Самое важное в ее ремесле - жизненность и
реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни - уже было
заложено в ее таланте самой природой.
И как, кстати, характерна для всей ее последующей лирики эта ранняя
строка:
Сегодня я с утра молчу,
А сердце пополам...
Недаром, говоря об Ахматовой, о ее любовной лирике, критики
впоследствии замечали, что ее любовные драмы, развертывающиеся в
стихах, происходят как бы в молчании: ничто не разъясняется, не
комментируется, слов так мало, что каждое из них несет огромную
психологическую нагрузку. Предполагается, что читатель или должен
догадаться, или же, что скорее всего, постарается обратиться к собственному
опыту, и тогда окажется, что стихотворение очень широко по своему смыслу:
его тайная драма, его скрытый сюжет относится ко многим и многим людям.
Так и в этом раннем стихотворении. Так ли нам уж важно, что именно
произошло в жизни героини? Ведь самое главное - боль, растерянность и
желание успокоиться хотя бы при взгляде на солнечный луч, - все это нам
ясно, понятно и едва ли не каждому знакомо. конкретная расшифровка лишь
повредила бы силе стихотворения, так как мгновенно сузила бы,
локализовала его сюжет, лишив всеобщности и глубины. Мудрость
ахматовской миниатюры, чем-то отдаленно похожая на японскую хокку,
заключается в том, что она говорит о целительной для души силе природы.
13
Солнечный луч, "такой невинный и простой", с равной лаской освещающий и
зелень рукомойника, и человеческую душу, поистине является смысловым
центром, фокусом и итогом всего этого удивительного ахматовского
стихотворения.
Ее любовный стих, в том числе и самый ранний, печатавшийся на
страницах "Аполлона" и "Гиперборея", стих еще несовершенный ("первые
робкие попытки", - сказала Ахматова впоследствии), иногда почти
отроческий по интонации, все же произрастал из непосредственных
жизненных впечатлений, хотя эти впечатления и ограничивались заботами и
интересами "своего круга". Поэтическое слово молодой Ахматовой, автора
вышедшей в 1912 году первой книги стихов "Вечер", было очень зорким и
внимательным по отношению ко всему, что попадало в поле ее зрения.
Конкретная, вещная плоть мира, его четкие материальные контуры, цвета,
запахи, штрихи, обыденно обрывочная речь - все это не только бережно
переносилось в стихи, но и составляло их собственное существование, давало
им дыхание и жизненную силу. При всей не распространенности первых
впечатлений, послуживших основой сборника "Вечер", то, что в нем
запечатлелось, было выражено и зримо, и точно, и лаконично. Уже
современники Ахматовой заметили, какую необычно большую роль играла в
стихах юной поэтессы строгая, обдуманно локализованная житейская деталь.
Она была у нее не только точной. Не довольствуясь одним определением
какой-либо стороны предмета, ситуации или душевного движения, она
подчас осуществляла весь замысел стиха, так что, подобно замку, держала на
себе всю постройку произведения.
" Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
14
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице".
Не правда ли, стоит этот тюльпан, как из петлицы, вынуть из
стихотворения, и оно немедленно померкнет!.. Почему? Не потому ли, что
весь этот молчаливый взрыв страсти, отчаяния, ревности и поистине
смертной обиды - одним словом, все, что составляет в эту минуту для этой
женщины смысл ее жизни, все сосредоточилось, как в красном гаршинском
цветке зла, именно в тюльпане: ослепительный и надменный, маячащий на
самом уровне ее глаз, он один высокомерно торжествует в пустынном и
застланном пеленою слез, безнадежно обесцветившемся мире. Ситуация
стихотворения такова, что не только героине, но и нам, читателям, кажется,
что тюльпан не "деталь" и уж, конечно, не "штрих", а что он живое существо,
истинный,
полноправный
и
даже
агрессивный
герой
произведения,
внушающий нам некий невольный страх, перемешанный с полутайным
восторгом и раздражением.
У иного поэта цветок в петлице так и остался бы более или менее
живописной подробностью внешнего облика персонажа, но Ахматова не
только вобрала в себя изощренную культуру многосмысленных значений,
развитую ее предшественниками символистами, в частности их умение
придавать жизненным реалиям безгранично расширяющийся смысл, но и,
судя по всему, не осталась чуждой и великолепной школе русской
психологической прозы, в особенности романа (Гоголь, Достоевский,
Толстой). Ее так называемые вещные детали, скупо поданные, но отчетливые
бытовые интерьеры, смело введенные прозаизмы, а главное, та внутренняя
связь, какая всегда просвечивает у нее между внешней средой и потаенно
бурной жизнью сердца, - все живо напоминает русскую классику, не только
романную, но и новеллистическую, не только прозаическую, но и
стихотворную (Пушкин, Лермонтов, Тютчев, позднее - Некрасов) .
15
Заключение
Веками копившаяся духовная энергия женской души получила
выход в революционную эпоху в России, в поэзии женщины, родившейся в
1889 году под скромным именем Анны Горенко и под именем Анны
Ахматовой, приобретшей
за пятьдесят лет поэтического труда всеобщее
признание, переведённой ныне на все основные языки мира.
Впервые женщина обрела поэтический
Женская эмансипация заявила себя
и
голос
поэтическим
такой
силы.
равноправием.
"Я
научила женщин говорить", - заметила Ахматова в одной эпиграмме.
Анна Ахматова прожила долгую и счастливую
жизнь.
Как
счастливую? Не кощунственно ли сказать так о женщине, муж которой был
расстрелян и чей сын переходил из тюрьмы в ссылку и обратно, которую
гнали и травили и на чью голову обрушивались несчастья и беды, которая
почти всегда жила в бедности и в бедности умерла, познав, может быть, все
лишения, кроме лишения Родины - изгнания.
И всё же - счастливую. Она была - поэт: "Я не переставала писать
стихи. Для меня в них - связь моя со временем, с новой жизнью моего
народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в
героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и
видела события, которым не было равных".
Для меня нет равных творчеству Ахматовой. Её стихотворения, в
которых, по сути, я нашла себя, которые помогли мне научиться видеть
прекрасное, распознавать истинную любовь, которые дали мне частичку
ЕЁ величия и неповторимости!
16
Литература
1. А.А. Ахматова. Собрание сочинений в двух томах, М..: «Правда», 1990 г.
2. А.А.Ахматова. Я - голос ваш, М..: «Книга палата», 1989 г.
3. А А. Ахматова. Сочинение в двух томах. М..: «Правда», «Огонек», 1990 г.
4.
А.
И.
Павловский.
Анна
Ахматова
жизнь
и
творчество.
М..:
«Просвещение», 1987г.
5. Л. Д. Страхова. Стихотворения, поэмы, эссе, драматургия. М..: «Олимп»,
1991г.
6. В. А. Черных. Лирика Анны Ахматовой. М..: «Художественная
литература», 1989г.
7. В. А. Чилмаев. Русская литература XX века. М..: «Просвещение», 1988г.
17