Люди, Женщины, и Призраки в Науке

ЛОРЕНС П.А.. МУЖЧИНЫ, ЖЕНЩИНЫ И ПРИВИДЕНИЯ В НАУКЕ.
LAWRENCE P.A. Men, women, and ghosts in science. – Mode of access: http://
www.plosbiology.org – (Plosbiology (eISSN-1545-7885; ISSN-1544-9173), 2006.
– Vol.4, N 1. – 19 p.)
Статья Питера А. Лоренса, члена Совета по медицинским
исследованиям в молекулярной биологии (Кембридж, Великобритания),
опубликована в рецензируемом электронном журнале «PLoSBiology»,
издаваемом Публичной научной библиотекой (Public Library of Science –
PLoS), - некоммерческой организацией ученых, задачей которой является
предоставление свободного доступа к научной информации через серию
электронных журналов. Журнал “PLoSBiology”, один из девяти в серии PLoS,
относится к ведущим журналам в области наук о жизни, согласно рейтингу
Института научной информации (ISI), основанному в 1960 г. с целью
предоставления библиографических услуг научному сообществу. ISI
известен своими ежегодными рейтингами цитируемости публикаций
различных ученых и влиятельности научных журналов.
Автор начинает статью с цитаты Г.Валлона о том, что при
сохранении тех же темпов происходящих в науке изменений европейские
женщины не смогут достичь равенства с мужчинами в академической сфере
вплоть до 2050 г. Он считает, что мечта о равенстве мужчин и женщин в
профессиональной сфере является утопией. Даже если дискриминация по
гендерным признакам исчезнет и для женщин откроются все двери, различия
полов от этого не перестанут существовать. А поскольку критерии отбора
кандидатов на рабочие места поощряют, как правило, именно маскулинные
характеристики, то в качестве «лучших кандидатов» будет выбираться
большее количество мужчин.
Статья содержит четыре раздела. Первый раздел «Табу» посвящен
неявным запретам, существующим в исследованиях о гендерных различиях.
«Если вы говорите, например, что мальчики в среднем чаще становятся
компьютерными фанатами, люди могут проинтерпретировать это так, что вы
хотите запретить женщинам заниматься сетевой торговлей в коммерческих
банках. Психолог из Кембриджского университета Саймон Барон-Коэн
опубликовал результаты своих исследований «мужского мозга» в
профессиональном научном журнале в 1997 г., но не рисковал обнародовать
свои идеи публично в течение еще нескольких лет1» (с.13). Одна из причин
этого абсурдного табу – то, что мы не можем думать объективно, потому что
наши умы полны устоявшимися верованиями и заблуждениями –
«привидениями». Вводя понятие «привидений», автор обращается к драме
Г.Ибсена, где привидениями называются мертвые идеи и верования, от
которых человек не может избавиться. Одним из таких «привидений»
является догма, что все люди – мужчины и женщины – в среднем одинаковы,
и генетическими различиями можно пренебречь. Подобные «привидения»
смещают наше восприятие и подвергают цензуре наши мысли.
Во втором разделе - «Мальчики и девочки рождаются разными и
остаются таковыми» - подчеркивается, что нельзя выводить психологические
характеристики человека из его половой принадлежности. Автор спорит со
сложившимся стереотипом, что мужчины и женщины имеют разные типы
умственных способностей. Этот стереотип ненаучен: индивидуумы – это
только индивидуумы. Тем не менее, он представляет свидетельства, что
мужчины в среднем биологически более предрасположены к тому, чтобы
систематизировать, анализировать и забывать при этом о других, в то время
как женщины в среднем рождены, чтобы сочувствовать, общаться и
беспокоиться о других. Для мужчин существует тенденция думать более узко
и стремиться к обладанию, в то время как женщины думают шире, принимая
во внимание различные аргументы. Среди мужчин приблизительно 60 %
имеют мужской склад ума, 20 % имеют смешанный склад ума и 20 % имеют
женский склад ума. Женщины показывают обратные результаты: 60 % имеют
женский склад ума. Многие факты доказывают, что эти различия имеют
корни в биологии и генетике.
Автор иллюстрирует это утверждение экспериментом, когда
новорожденным младенцам (которым было меньше 24 часов отроду)
показывали реальное человеческое лицо и передвижной манекен того же
самого размера и цвета. В среднем, мальчики смотрели дольше на манекен, а
См.: Baron-Cohen S. The essential difference: Men, women a. the
extreme male brain. – L., 2003. – 256 p.
1
девочки - на лицо. Подобные различия складываются еще до рождения
ребенка. Одним из факторов является уровень тестостерона в развивающемся
мозгу на трех месяцах беременности, который выше, если речь идет о
мальчиках (из-за гормона, производимого самим плодом). Многочисленные
исследования показывают, что тестостерон затрагивает развитие и поведение
не только у людей, но также и у других млекопитающих. Тестостерон
способствует развитию мужского фенотипа и может влиять на поведение
животных.
Еще одним косвенным подтверждением своей позиции автор считает
явление аутизма, имеющее генетическую основу. Люди с аутизмом
испытывают проблемы с общением, они неспособны поставить себя на место
других, не могут сочувствовать. Такие люди обращаются с другими как с
объектами. Состояние аутизма в значительной степени связано с полом, оно
встречается от четырех до девяти раз более часто у мужчин. У многих
ученых есть намек на такие «аутистские» особенности. Определенная доза
«аутистского» поведения может быть полезна для исследователей и для
общества (концентрация внимания на продолжительности жизни в семействе
жуков с более чем 100,000 разновидностей может показаться
сверхъестественной, но человечество нуждается в нескольких таких людях в
мире на каждое семейство жесткокрылых). И большинство этих
специалистов будут мужчинами. (Веб-страницы Института Smithsonian в
Вашингтоне сообщают, что их систематики состоят из приблизительно 30
женщин и 125 мужчин.) Поэтому если мы будем искать одержимых людей,
обладающих либо мастерством глубокого анализа фактов, либо имеющих
навыки «механического» сопоставления, мы выберем намного больше
мужчин, чем женщин. Раз мужчины в среднем конституционно лучше
подходят на роль подобного типа ученого, глупо стремиться к гендерному
равенству в таких областях. Однако в профессиях, которые основываются на
способности поместить себя на место других, мы должны ожидать и желать
большего количества женщин. Например, среди нынешних студентов-членов
Британского Психологического Общества 5,806 женщин и лишь 945 мужчин;
среди дипломированных психологов отношение меняется - 23,324 женщины
и 8,592 мужчин. Среди практикующих дипломированных психологов
соотношение изменится еще больше (7,369 к 4,402). Но в том же Обществе
среди заслуженных исследователей, сделавших себе научное имя, 428
мужчин и только 106 женщин!
В третьем разделе – «Представительство мужчин и женщин в науке»
- автор обращает внимание на то, что соотношение мужчин и женщин
меняется, чем выше мы поднимаемся по ступенькам научной иерархии. Если
среди студентов биомедицинских специальностей в Европе и Америке
женщин и мужчин приблизительно поровну, то затем процентный состав
женщин начинает неуклонно падать – среди профессоров женщин лишь
около 10 %. Существуют ли социальные или практические причины, по
которым надо стремиться к равному балансу полов в науке, особенно в тех
научных сферах, от которых зависит жизнь современного общества? Ответ
автора - да, и он называет три такие причины.
Первая: высококвалифицированная исследовательская работа
требует разных навыков, которые могут быть представлены разными типами
исследователей – мужчин и женщин. В настоящее время исследователи
такого уровня планируют научные проекты, пишут заявки на гранты и
статьи, пристраивают эти статьи в уважаемые научные журналы. Их
студенты и аспиранты, как правило, молодые и неопытные, обычно делают
всю «грязную» работу. Эти студенты нуждаются более чем в инструкциях;
они нуждаются в наставниках, которые способны выслушать их, объяснить,
как преодолеть затруднения и т.п. Конечно, некоторые индивидуумы
заслуживают свободу самостоятельно разрабатывать собственные идеи:
например, Эйнштейн не был аспирантом и докторантом, когда он написал
четыре из шести своих великих работ. Немногие студенты и аспиранты
получают такие возможности теперь – независимо от их потенциала. К
пониманию других, совместной работе, учету разнообразных способностей
коллег более предрасположены женщины-ученые.
Вторая: при сбалансированном объединении мужчин и женщин в
научных институтах мы бы работали производительнее. Нельзя забывать, что
мотивация к упорному труду и решению сложных проблем может исходить
от поддержки коллег не менее часто, чем от конкуренции с ними.
В качестве третьей причины автор называет следующее: «очевидно,
что среди научных лидеров должны быть самые разные люди, именно их
более молодые индивидуумы делают образцом для подражания, когда
выбирают свою будущую карьеру. Существующий недостаток женщин среди
научных лидеров снижает амбиции в сфере науки у молодых женщин,
переключает их внимание» (с.14).
Традиционно неравноправное положение женщин в науке
приписывают смеси дискриминации и выбора. Автор отмечает, что за все
годы его научной работы он практически не был свидетелем откровенной
дискриминации, а те немногие случаи, которые приходят ему на ум, были как
«за», так и «против» женщины. Личный выбор – главный фактор. Есть
неизбежный выбор, связанный с детьми. Однако, после приблизительно
шести месяцев или около того, нет никакой причины, почему главным
опекуном детей не может быть отец. Позже отец, как и мать, может
прерывать свою работу, чтобы заботиться о больном ребенке. Тем не менее,
частично из-за различных приоритетов, которые есть у средних мужчин и
женщин, намного более высокий процент женщин ставит потребности своих
детей на первое место, а карьеру – на второе.
Но есть другой вид дискриминации, которая наносит ущерб
творческой науке. С точки зрения психологии, агрессия и недостаток
сочувствия являются усредненными мужскими характеристиками, а в
современном социуме для обоих полов агрессивность дает более высокий
шанс подняться, дает больше контроля и власти. Наука не должна быть
схожа с военным делом или бизнесом, но сейчас она все более напоминает
борьбу за выживание. В этой борьбе мужчины поднимаются выше, потому
что они в среднем более безжалостны, и многие женщин, также как
меньшинство мягких мужчин, уклоняются от конкуренции с ними.
Существующие методы отбора кандидатов на исследовательские позиции
усиливают эту тенденцию.
В последнем разделе «Поиски работы в Академии» утверждается,
что «феминистская борьба за равенство помогла укреплению веры в то, что
мужчины и женщины, в среднем, имеют абсолютно одни и те же
способности. Настало время изгнать это «привидение», и если мы это
сделаем, это поможет придти к власти большему количеству наименее
агрессивных членов общества (большинство из которых – женщины)» (с.15).
Например, при поиске работы и при рассмотрении возможных кандидатов
для продвижения по службе, используются тесты, в значительной степени
разработанные мужчинами, которые имеют тенденцию переоценивать
мужские характеристики. Если бы мужчины и женщины были одинаковы,
никто не смог бы заметить здесь ошибки, но если согласиться, что это не так,
- такие тесты становятся дискриминирующими, поскольку они отдают
предпочтение мужчинам и немногим женщинам с мужским характером. В
настоящее время в изнурительном соревновании за право занимать
академические должности научное сообщество заинтересовано в
разыскивании таких способных ученых, которые будут заботиться о своих
исследовательских группах и студентах. А при учете подобной
характеристики выбор будет склоняться в пользу женщин и женственных
мужчин. Но самым главным параметром для науки остается способность к
творчеству, оригинальность мысли. Оригинальность и творчество слишком
редки, и автор не знает никаких свидетельств того, что эти черты чаще
встречаются у одного из полов. При приеме на работу эти способности не
учитываются, вместо чтения статей кандидатов подсчитывают их
количество. Опубликование статьи в значимом научном журнале – это всегда
борьба, то есть процесс, который ближе к маскулинным характеристикам.
«Если бы мы читали работы кандидатов и искали бы в них оригинальность и
интуицию… мы бы отбирали больше женщин и мужчин с женственными
характеристиками» (с.15).
Таким образом, снижение различными путями ожиданий
агрессивности поведения может привести не только к увеличению числа
женщин в науке, но и к лучшей науке. Но даже если эта утопия
осуществится, автор уверен, что в некоторых областях – в физике, например,
- количество женщин среди научной элиты будет менее 50%. Но это не так
важно, - важнее, что будут лучше использоваться реальные различия между
людьми. И женщины, и мужчины должны принять тот факт, что мы
конституционно различны, а это ведет к разнообразию, которое следует
обсуждать открыто. И женщины, и мужчины могут вести такие обсуждения с
гордостью.
О.Д.Волкогонова