Иван Иванович Хлудов - Совет директоров НПО и СПО

Иван Иванович Хлудов
Иван Иванович Хлудов экономический ,т.е.крепостной крестьянин
Московского Чудова монастыря, дер.Акатово. Егорьевского уезда, Рязанской
губернии Московский купец с 1824 г., а затем почетный потомственный
гражданин.Жена
его
Меланья
Захаровна
Щекина.Его
отец
Иван
-
Афанасьевич Хлудов,мать - Донна Михайловна, родом из села Поминова,
Егорьевского уезда. (Сообщено Ник. Петр. Чулковым).
Иван Иванович, будучи молодым человеком, однажды в жаркий летний
день пахал в поле, сел отдохнуть под деревом и задумал бросить
крестьянскую работу: идти на юг "в Черкасы", купить гурт быков, пригнать в
Москву и продать с прибылью. (Примечание В.В. Кулакова: В 1919 г. лесной
сторож Архип, близ села Белоомуты, Рязанской губернии, показывал мне
старый заросший тракт, просеку по которому в старину гоняли скот с юга в
Москву).
Так Иван Иванович и сделал: несколько лет ходил он "в Черкасы" и , скопив
деньги, пошел с женой в 1817 г. 26 ноября в Москву. Родители благословили
образом Николая Угодника. Пришед в Москву, они поселились в убогой
хижине на берегу Яузы (близ Устинского моста) у дядюшки своего Щекина
Ильи
Афанасьевича,
старика
ворчливого
и
угрюмого.
Так как в Егорьевском крае (называемом "Гуслицы") было очень развито
кустарное ткачество по избам, то и Хлудовы, зная это ремесло, стали ткать
кушаки, пряжу красили сами, а сыновья Тарас и Савелий полоскали ее в
Яузе. Снявши первый кушак со стана, Иван Иванович понес его с трепетом
на Красную площадь, в тогдашние старые Ряды к купцу, который, не
торгуясь купил и велел приносить еще. Так понемногу и пошло дело.
В 1827 г. Хлудовы переезжают на 3-ю Мещанскую, близ Сухаревой башни.
По воскресеньям Иван Иванович Хлудов ходил на Рогожскую , в Ямскую
слободу, чтобы узнать от приехавших земляков новости с родины. Любил
звякать медяками в заднем кармане и петь:"Подайте нам заключенным"
(Записки Герасима Ив. Хлудова).
Фамилия "Хлудовы" происходит от слова "хлуд" - коромысло; была
драка и коромыслом избили предка и пошло прозвище "Хлудов" (записки Г.
И. Хлудова).
Вот как его сын - Герасим Иванович Хлудов - пишет в своей Памятной
книжке
о
смерти
своего
отца
-
Ивана
Ивановича:
"1835 год, марта 15-го, тятенька мой Иван Иванович Хлудов простудился и
сделался нездоров горячкою, которою он страдал 8 дней, а в 9-й день, т. е.
того же марта 24-го на воскресенье в 6 часов утра он умер. Лечил его доктор
Андрей Прокопьевич Козлов. Жития его было 48 лет, 6 месяцев и 10 дней.
Кстати, надо упомянуть, в "Очерках Москвы" В. А. Покровского (см.
2Исторический вестник", том 5, за 1892 г., стр.127) пишет:"….Замечательно
странное и не особенно выгодное совпадение: почти все московские
мануфаактуристы-миллионеры ведут свое начало из Гуслиц, знаменитого
прежде гнезда фальшивых монетчиков: Хлудовы, Зимины, Тюляевы и
множество других вместе с Морозовыми - все происхождением из
гуслинских мужиков…."
Родился Иван Иванович в 1786 г., умер 24 марта 1885 года и погребен в
Покровском монастыре.
У Ивана Ивановича и Мелании Захаровны были дети: Тарас, Савелий,
Алексей, Назар, Герасим, Давид, Татьяна, Агафья (умерла в девицах)
О Тарасе, Назаре, Агафии сведений нет. Тарас родился в 1805 г., умер в
1837г., Назар родился 8 окт. 1819 г., умер 10 сентября 1858 г.(сведения
предоставлены С. П, Чулковым в 1923 г. В. К.).
Мелания Захаровна Хлудова
Мелания Захаровна Хлудова, рожденная Щекина, жена Ивана Ивановича.
Известна своим природным умом. У ее сына Герасима Ивановича Хлудова в
его памятной книжке так записано о ее смерти: 1838 год. Январь, 5.
Маменька, Мелания Захаровна, простудившаяся 24 числа декабря, и после
продолжительной болезни под названием del`ean (т.е. водянка. В. К.) волею
Божей в среду, т.е. в сочельник, во 2-м часу помре. Жития ея было 56 лет и 5
дней.
Пользовал
ее
А.
П.
Козлов".
О ней больше ничего не известно. Фамилия Щекины произошла от драки,
когда Щекина ударили дубинкой в щеку, и стали прозываться "Щекин"
(сообщено моим отцом В. А. Хлудовым и Ал. Герас. Найденовой).
Родилась Мелания Захаровна в 1784 году - умерла 5 января 1838 года,
погребена в Московском мужском Покровском монастыре.
Если Мелания Захаровна родилась в 1784, а умерла в 1838, то ей было 53
года, а не 56, как тут написано.
Савелий Иванович Хлудов
Савелий Иванович Хлудов родился
5 января 1806 г. - умер 21 февраля 1855 г.,
погребен
в
Московском
Покровском
Сын
Ивана
мужском
монастыре.
Ивановича
и
Мелании
Захаровны. В семье Хлудовых его очень
уважали за ум и глубокую порядочность и
веселый
нрав.
После смерти своего отца, хотя в деле не
участвовал, но заменял своим младшим
братьям отца, ездил с ними неоднократно
на ярмарки - то "к Макарию" (Нижний
Новгород - август), то в Ирбит (февраль), а в 1892 г. и в Петербург.
Он имел в Москве свою собственную фабрику. В адрес-календаре Нистрема
за 1842 г. значится "Савелий Ив. Хлудов 3-й гильдии купец, Яузк. Части, 4-го
квартала на Земляном вале дом Хлудова №470, Казинетовая фабрика", у
Самойлова "Атлас продленности Москвы и Москов. Губ. 1843 год.:…..
станов 69, рабоч. Народа 83, сумма годового производства 26 800 р.
вырабатывает
казинет".
Его брат, Герасим Иванович Хлудов, пишет в своей памятной книжке:"1855
год", "Вчера, 24 февраля, похоронили любезнейшего нашего брата Савелия
Ивановича; он скончался от апоплексического удара, скоропостижно, в
погребке у Вильборна (на ул. Горького), беседуя с Гольцгауером Федором
Мартыновичем и Каулиным Николаем Ивановичем в понедельник 21-го
числа в 8 час. Вечера. Накануне своей кончины, в воскресенье, мы с ним
играли в последний раз в преферанс у брата Давида Ивановича. Партия была:
он, Трифон Герасимович, Николай Ив. Каулин и я. Братец играл очень
счастливо и выиграл серебром 0,3 рубля, был весел в высшей степени. В
понедельник в 5 часов вечера мы забрались, он пришел из трактира, а я стоял
с Каулиным у лавки и он приглашал меня на выигранные деньги с Каулиным
угостить вином. Я, опасаясь брани жены, не пошел, а Каулин с ним
отправился. В начале 9-го часа Каулин приехал ко мне и говорит:"Одевайтесь
поскорее, с Савелием Ивановичем сделалось дурно". Я в минуту оделся,
приезжаю в погреб, а он лежит уже мертвый. Пустили было в начале кровь,
но кровь не пошла. До последней минуты был весел и необыкновенно
разговорчив. За несколько минут он сказал:"Господа, я пьян". Но ему
сказали, что от Зельтерской воды пьяну быть нельзя. Потом, как будто желая
уснуть или задремать, нагнул к столу голову, вздохнул раза 3 и тем кончил
жизнь,
сидя.
"Со смертью брата, мы потеряли в нем нашего отца и попечителя об нас.
Покойный брат, любя на, печась о нас так, Как редкий отец печется о детях
своих. Имел веселый характер, ум практический и необыкновенную
начитанность, он везде заслужил любовь и уважение. Все знавшие его
почтили его в день похорон. И народу на выносе было чрезвычайно много, и
все искренне жалели его. Обедали до 300 человек; а оставшиеся после обеда
искренне желали иметь на память литографированный с него портрет, и я дал
им слово. Брат был всем друг и у него перед каждым, можно сказать, была
душа на распашку. Ни перед кем не хитрил и был со всеми искренен. Враг
лицемерия и подхолюзничества, что чувствовал по совести, то и говорил, и
часто во вред своим интересам. В разговорах любил он употреблять любимое
слово "Право, великое слово!". Царство небесное, любезнейший братец!
Память о тебе навсегда сохранится в семействе нашем, равно и во всех, кто
тебя хорошо знал и ценил твою благородную душу! На первой недели поста
он по обыкновению говел".Умер бездетен.
Герасим Иванович Хлудов
Герасим Иванович Хлудов родился в
Москве 24 февраля 1821 г., умер 7 июня
1885
г.
Жена
Широкова
Пелагея
из
посада
Давыдовна
Вахна
Владимирской губ.; родилась 4 октября
1828 г., умерла 20 ноября 1887 г. Оба
погребены в Покровском монастыре.
Пятый
Мелании
сын
Ивана
Захаровны
Ивановича
и
Хлудовых.
Оставил дневник - "Памятную книжку",
охватывающую период с 1835 по 1877
год. Родился в Москве в 1821 г., близ
Яузских ворот у реки Яуз, в доме дяди
Щекина. В 1827 г. его родители со всей семьей переехали на 3-ю мещанскую
близ Сухаревой башни. Герасим Иванович на 7-ом году был отдан в
"Простонародное Адриановское училище", где учился с прилежанием, но,
как, пишет сам,"телеса мои страждали часто от порки за чистописание, хотя я
получал всегда хорошие аттестаты". Развлечения тогда были игры - в бабки,
в свалку, пускание кубаря и змея. Окончив Адриановское училище, по
настоянию отца был отдан в Практическую Коммерческую Академию.
Смерть отца и старшего брата Тараса ( в 1837 г.) вынудили его выйти из
Академии "пройдя половину поприща" и он в 1838 г. "поступает в торговлю"
С 1838 г. ежегодно ездит на лошадях с братьями на ярмарки: в июле - августе
- "к Макарию" (позднее была перенесена в Нижний Новгород), в феврале марте в Ирбит, где они продавали пряжу. Герасим Иванович отличался
любознательностью, наблюдательностью, аккуратностью; был расчетлив до
скупости, сдержан, практичен. Очень любил театр, музыку, искусства и
обладал изящными вкусами. По воскресеньям гуляет на Воробьевых
(Ленинских) горах совершает прогулки на лошадях в подмосковные: Кусково, Кузьминки, Архангельское, Суханово, Царицыно, где любуется
дворцами, парками, беседками, скульптурой и картинами. Будучи богомолен,
посещает Сергиеву Лавру, Звенигород, Новый Иерусалим, Косино со святым
озером и даже попадает в бедный Николо-Радовецкий монастырь в глухих
лесах под Белоомутом, Рязанской губ. Неутомимо участвует и в
общественной жизни: то он смотрит в 1839 г. на церемониал закладки Храма
Христа Спасителя ( с 12-ю инвалидами войн 1912 г., идущими в шествии), то
на "высочайший въезд" царской семьи, коронации; то он осматривает вновь
построенный Николаевский и большой Кремлевский дворец (архитектором
Тонн), то он спешит узнав о кончине Н. В. Гоголя в дом Талвиной на
Никитском бульваре, чтобы поклониться его праху, а на другой день
присутствует на его похоронах в Университетской церкви. На пасхе делает
визит Генерал-губернатору Голицину, а затем гр. Закревскому, то на
общественных маскарадах во дворце, у губернатора, в благородном
Собрании (колонный зал Союзов). Участвует на больших обедах по
подписке, то в честь фельдмаршала Барятинского, то в честь "Ташкентского
героя" ген. Кауфмана (в 1876 г. Славянском базаре); в 1857 г. он на обеде " по
случаю указа об изменении быта крестьян" и в восторге от речи,
произнесенной проф. Павловым. Герасим Иванович баллотируется в
городские головы, в члены коммерческого суда, деятельно участвует в
устройстве мануфактурных выставок, где его избирают председателем
экспертной комиссии. В 1856 г. в числе выборных от московского
купеческого общества устраивает в "Экцерцирегаузе" (манеже) обед только
что коронованному Александру II, собрав на этот обед 120000 р. сер.; гр.
Закревский, увидев купцов распорядителей, бесцеремонно выгоняет их из
манежа, а через 3 дня (16 сент.), чтобы загладить эту грубость. Александр II
приглашает выгнанных купцов к себе на обед, с двумя оркестрами музыки;
царь обходится очень ласково, благодарит за угощение (в манеже).
В 1865 г. по случаю открытия мануфактурной выставки в Москве, Герасим
Иванович дает у себя дома обед министру финансов Рейтерну и членам
мануфактурного Совета. Еще в 1844 г. с братом Алексеем Ивановичем
основывают Егорьевскую мануфактуру, покупают бумажно-прядильную
фабрику в Норском (под Ярославлем). В 1858 г. учреждают компанию
"Кремгольмскую мануфактуру" (под Нарвой). Торговые дела идут блестяще,
и Хлудовы выходят на одно из первых мест среди русских мануфактуристов.
В 1844 г. Герасим Иванович женился на Пелагее Давыдовне Широковой, вот
как он пишет по поводу своего сватовства:"23 сентября 1844 г.. в четверг, в 2
ч. дня я с братцами Савелием Ивановичем и Алексеем Ивановичем и с
сестрицей Татьяной Ивановной отправились смотреть невесту Пелагею
Давыдовну Широкову в дом Абрама Савича Морозова в Роговской". (Абрам
Савич Морозов был женат на сестре Пелагеи Давыдовны - Дарье Давыдовне,
у них был сын Абрам Абрамович, который позже женился на дочери Алексея
Ивановича Хлудова - Варваре Алексеевне Хлудовой)… "В приданное я взял
наличными ассигнациями 87500 р. На бриллиантовые вещи 25000 р."…
Герасим Иванович составил подробный реестр расходов по случаю свадьбы,
в
котором
фигурируют
Евдокимовной….300руб.
и
2
Свахе
свахи:
Варваре
"Свахе
Варваре
Павловной…..72
Анне
руб."
В 1857 г. он покупает у частноторговцев Усачевых на Садовой Земляной Вал
(ныне Чкаловская улица. д. 53) роскошный особняк-дворец (архитектор
Жилярди), ныне Туберкулезный санаторий, с огромным садом, соседкамимиловидами за 60000 р. сер., в котором, как пишет "живу с удовольствием и
не
нарадуюсь".
Разводит
плодовый
сад,
парники,
теплицы.
Герасим Иванович большой любитель театра и музыки, он посещает
гастроли и слушает игру 9-ти летнего Н. Г. Рубинштейна, Серье, Вьетана,
Листа, Берлиоза, певцов Марио, Рубини, Виардо, Патти, Нильсон, Арто и др.;
восхищается танцами Адриановой, Лебедевой, Гранцовой, Карлот-Гризи,
Фанни
Эльслер,
а
также
игрой
корифеев
малого
театра.
У него было 11 человек детей; зрелого возраста достигли дочери: Прасковья
Герасимовна, по мужу Прохорова, Клавдия Герасимовна , по мужу
Вострякова, Любовь Герасимовна, по мужу Лукутина, и вторым браком за
Пальцовым. Единственный сын его Павел умер, Александра Герасимовна, по
мужу Найденова. В 1867 г. Герасим Иванович впервые едет заграницу,
объезжает Европу (Францию, Италию, Англию, Швейцарию, Германию), а в
1869 г., 73 гг. по случаю сильного ревматизма и болезни печени, по совету
знаменитого доктора Захарьина, ездит лечится в Карлсбад, Теплиц,
Крейцнах. К этому времени он уже делается совершенным европейцем.
Умирает Герасим Иванович в 1885 г. 64 лет, неожиданно, на извозчике (так
же, как и его брат Алексей).
Алексей Иванович Хлудов
Алексей Иванович Хлудов родился 23
августа 1818 года, умер 22 марта 1882 года,
погребен
в
Москов.
Покровском
1-й
гильдии
потомственный
почетный
монастыре.
почетный
член
купец,
гражданин,
Московского
Коммерческого суда 1846-49гг., почетный
член
Совета
Коммерческого
Училища
1855-1861г.; член (1855-1859 г.), а затем
председатель Моск. Биржевого Комитета
1859-1865гг.;
член
Моск.
Отделения
Мануф. И Коммерческого Совета 18621867гг.; попечитель богадельни в Егорьевске 1863г.; Мануфактур-Советник
1869 г. Сначала принадлежал к Новоблагословенной церкви, затем перешел в
господствующую.
Алексей Иванович, сын Ивана Ивановича и Мелании Захаровны
Хлудовых род. В Москве у Яузких ворот в доме Щекина, осиротел 17-и лет,
отца заменял старший брат Савелий Иванович. В 1836 г. 18-и лет Алексей
Иванович женился на Щербаковой Евдокии Яковлевне (род. В 1817 году,
умерла от рака матки в 1854 году). Имели детей: Ивана, Василия, Михаила,
Егора, Ольгу, Варвару, Татьяну. Вторично не женился. Основал с братом
Герасимом Ивановичем Егорьевскую мануфактуру (в 1844 г.), Норскую (под
Ярославлем на Волге), Кремгольскую (под Нарвой), но, поссорившись с
пайщиком Львом Герасимовичем Кнопом (который поступил неблаговидно,
намереваясь перепродать землю для мануфактур в 5 раз дороже, чем он сам
заплатил,
вышел
из
компании,
продал
свои
паи)
при
основании
Кремгольмской компании было выпущено 400 паев 5000 р. сер) и построил
Ярцевскую мануфактуру в Смоленской губернии; это было его любимое
детище, он оборудовал ее по последнему слову техники, ездил сам в Англию
за станками и машинами. По уму Алексей Иванович был самородок, очень
честный, прямой, поразительно дальновидный в делах и людей видел
насквозь; с ним советовались Ивано-пранисенские фабриканты; был очень
деятелен, энергичен, обладал сильной волей, был вспыльчив, но добр, широк
и благороден. С большой любовью и знанием продолжал дело собирания
древнепечатных книг и рукописей религиозного содержания, дело, начатое
его
зятем
(мужем
сестры)
Озерским
Адрианом
Ивановичем.
Библиотека эта хранилась у него в доме по Хомутовскому переулку № 5, в
большой комнате, несгораемой, специально оборудованной ( от главного
входа в дом налево угловая, окнами в сад); потолок был расписан в русском
стиле по эскизам Васнецова; библиотекарем был Василий Васильевич (
выведенный Мальниковым-Печерским в романе "В лесах" под именем
Василия Борисовича). По духовному завещанию Алексея Ивановича
библиотека была передана сперва в Моск. Археологический Институт, а
затем в Преображенский единоверческий монастырь (ошибка - в Никольский
монастырь). После Великой Октябрьской Революции она поступила в Моск.
Государственный Исторический музей, где хранится и поныне. Особенно
замечательна так называемая "Хлудовская псалтырь" IX века византийского
письма, с замечательными миниатюрами; французкий ученый византиолог
Диль писал о ней. Субботин, профессор по истории раскола, составил
"описание рукописей библиотеки А. И. Хлудова", которое было издано в
одном большом томе. В Исторический музей попал также в 1820 г.
замечательный по сходству бюст Алексея Ивановича Хлудова из белого
мрамора, работа скульптора Севрюгина (хранится там и поныне). За год до
смерти своей жены, в 1853 г., Алексей Иванович купил себе дом у гр.
Толстого "Алеута" (или "американца", о нем смотреть у Грибоедова - "Горе
от ума" и монографии С. Л. Толстого изд. 1924 г.); дом этот был
одноэтажный, полукруглый с пушкой на воротах; земли под дворами и
большим садом было около 2-х десятин. В этом доме и поселился А. И. Со
свей семьей. В 1864 году А. И. Построил себе по проекту архитектора
Скоморошенко на месте толстовского дома новый, 3-х этажный дом с
нелепым бельведером - колпаком; для жилья он оказался очень неудобным;
много роскошных, парадных, огромных комнат, а для жилья не хватало. Был
он построен в расчете на то, что сыновья, женившись, станут жить в нем все
вместе, как это было заведено в старину. Но расчеты А. И. Не оправдались:
сыновья его - Иван умер в 1868 г., Егор в 1878, - остались при нем - Василий
и Михаил; последний вел жизнь эксцентрическую, кутил, пил, а Василий
учился в Гейдельбергском университете, стоял в стороне, но был в
непримиримой бурной ссоре с братом Михаилом, и это очень расстраивало и
сердило отца. Сам Алексей Иванович в молодости любил широко кутить (см.
у Лескова "Чертогон", но там герой больше походит на Михаила Ал-ча, так
как Ал. Ив. был человек начитанный и не так груб и примитиввен).
Алексей Иванович сошелся с сестрой жены своегосына Михаила, красавицей
Екатериной Федоровной Дельгуновой, от которой имел детей; ее из-за
недоброго нрава, называли "Катька-чорт". Опасаясь, что Ал. Ив. женится на
ней, говорили, что дети выдали ее замуж за Ланского, который после венца
согласился уступить ее опять Алексею Ивановичу, конечно получивши у
Хлудова изрядный куш.
Умер Алексей Иванович внезапно в 1882 г. 64-х лет, возвращаясь на
извозчике вечером домой (так же , как позже умер его брат Герасим), и тело
его сперва попало в Тверскую часть; при вскрытии мозг оказался как труха,
без извилин, от непрестанной напряженной умственной работы.
Из дневника Г.И. Хлудова
К середине XIX века хлудовское дело гремело в Москве, возглавляемое
тремя братьями Савелием, Алексеем и Герасимом. Савелий скончался в
молодых годах, но прославился как большой делец, и ему в значительной
степени братья обязаны своим благополучием. После смерти Савелия занял
его положение Алексей Иванович, отличавшийся широким размахом и умом.
Оставшиеся братья основали фирму под наименованием "А. и Г. Ивана
Хлудова сыновья" и устроили три фабрики: одну в уездном городе
Егорьевске, другую на Волге в Норске и третью в Ярцеве. Из этих трех
фабрик образовалось три больших товарищества с большими капиталами. И
кроме того открыли контору в Англии, с целью из первых рук получать
нужные материалы для из фабрик. Заведующим конторой в Лондоне состоял
один из сыновей Алексея Ивановича - Иван Алексеевич. Про него тоже
говорили, что он был незаурядным человеком: объехал вес свет, и его письма
отовсюду были крайне интересны и назидательны, и потом они были изданы,
читались
с
увлечением
купечеством.
Среди текстильных фабрикантов Хлудовы были первые, осознавшие
необходимость иметь свою контору в Англии; другие же фирмы выписывали
нужные им товары через иностранные конторы, преимущественно через Льва
Герасимовича Кнопа. Иностранцы, как говорят "охулки на руки не клали" и
брали
с
фабрикантов
громадную
прибыль,
быстро
составляя
многомиллионные капиталы. Мне однажды рассказывал Василий Алексеевич
Хлудов, как он однажды был свидетелем разговора своего отца с Кнопом,
желавшим продать Хлудову большую партию масла для машин. Кноп,
назначив цену на масло, при том прибавил: "Эта цена, только для вас, другим
по этой цене не отдам!" - "Хорошо! - ответил ему Алексей Иванович. - А
если я тебе продам масло той же фирмы в пять раз дешевле, чем ты мне
предлагаешь, купишь?" Кноп даже не смутился, а расхохотался и сказал:
"Тебя не поймаешь! Я согласен отдать масло по твоей цене и год сделаю
сроку, но только с условием: пожалуйста, никому не говори об этом, другим
отдам по своей цене".
Алексей
Иванович,
путешествуя по Финляндии и
осматривая
окрестности,
Нарву
и
ее
обратил
внимание на водопад, приводящий в движение мельницу, сразу оценил
большое значение даровой движущей силы и приобрел землю с водопадом у
ямбургского предводителя дворянства Зиновьева; после чего составилась
компания из пяти лиц: двух братьев Хлудовых, Л.Г. Кнопа, Козьмы
Терентьевича Солдатенкова, а пятого фамилию забыл, и на этой земле была
построена бумагопрядильная фабрика, одна из самых больших в России.
Фабрика заработала хорошо, давая громадную прибыль, пользуясь даровой
силой
водопада.
Товарищество
было
образовано
под
наименованием
Кренгольмской
мануфактуры. К земле Кренгольмской мануфактуры примыкало имение
Крамера. Крамер приехал в Москву и зашел в контору Хлудовых, где застал
Василия Алексеевича, которому и предложил купить свое имение. Об этом
предложении Крамера Василий Алексеевич передал отцу и посоветовал не
упускать из своих рук имения, купить его на свое имя, с тем чтобы потом
перепродать Кренгольмской мануфактуре, которая при росте фабрики будет
нуждаться в этой земле. Алексей Иванович выслушал сына и ответил:
"Купить землю нужно, но только не нам, а Кренгольмской мануфактуре. - И
прибавил: - Я не был плутом и впредь не желаю быть! Как на меня будут
смотреть другие компаньоны, если я позволю себе это сделать?" Сказал
сыну, чтобы съездил к Кнопу и сообщил о продаже этой земли Крамером.
Кноп землю купил на свое имя и на очередном общем собрании пайщиков
предложил приобрести ее для Кренгольмской мануфактуры, но по цене более
чем в пять раз, как сам заплатил за нее. Такое действие Кнопа Алексея
Ивановича сильно возмутило, он назвал его мерзавцем и, разгоряченный
дальнейшим спором, ударил Кнопа по щеке. После чего продал паи
Кренгольмской мануфактуры, а на вырученные деньги выстроил в Ярцеве
бумагопрядильную
фабрику.
Многие думают, что Лесков в своем интересном рассказе "Чертогон" в
лице
Ильи
Федосеевича
описывает
Алексея
Ивановича
Хлудова.
Действительно, характер Ильи Федосеевича, его трость схожи с портретом
Алексея Ивановича, но описываемый разгул в загородном ресторане, скорее,
относится к его сыновьям Михаилу или Егору, прославившимся своими
кутежами. Мне кажется, Алексей Иванович не мог принадлежать к секте
"чертогонов", он был развитым и начитанным человеком и по развитию
стоял
выше
предрассудков
сектантов.
Сначала
он
был
в
церкви
новоблагославенной, как известно, имеющей небольшое уклонение от
православия. Потом перешел в православие, был ктитором в церкви Трех
святителей у Красных ворот, отлично им сделанной. Составил превосходную
библиотеку из старинных, редких экземпляров по духовной философии,
пожертвованную им потом Историческому музею. Как ни странно, Алексей
Иванович, обладавший объективностью взгляда на вещи, не мог избежать
некоторой мелочности в своем характере: швырнуть для форса в трактире
сотню или даже тысячу рублей - это ему было все равно, но, принимая от
лакея сдачу при расчете, тщательно проверять мелочь и, если не хватало
гривенника или двугривенного, делать из этого целый скандал, а взятые от
этого же лакея кредитки совать без счета в свой бумажник; в амбаре, желая
выпить чаю, с нетерпением ожидать своего компаньона по трактиру, чтобы
не попасть в трактир одному, из-за чего придется в трактире переплатить за
чай несколько лишних копеек (троим собирают на целый пятак дешевле);
торговаться с извозчиком до пота из-за какого-нибудь пятака и тому
подобное.
Инженер Александр Флорентьевич Перлов, служивший на Ярцевской
фабрике, был командирован в Москву к Алексею Ивановичу с докладом о
получившемся в этом году убытке от фабрики что-то около 100 тысяч
рублей. А.Ф. Перлов отправился в "тупичок", где Алексей Иванович жил в
роскошном особняке. "Тупичок" находился близ Земляного вала, против
Яузской части. Это владение было куплено Хлудовым у графа Толстого отца нашего знаменитого писателя Льва Николаевича, проведшего свое
детство и отрочество в этом "тупичке". Перлов застал Алексея Ивановича,
выходящего из дома к себе в амбар, сказавшего ему: "Идем со мной вместе в
амбар, там передашь, что тебе нужно". На углу "тупичка" стоял извозчик,
запросивший до Ильинки 30 копеек. Алексей Иванович давал ему 15 копеек,
извозчик не согласился, Алексей Иванович с Перловым пошли пешком до
Земляного вала, где ехавший за ними и торговавшийся извозчик согласился
везти за 20 копеек. Перлов был удивлен, думая про себя: если Хлудов
торгуется за 10 копеек, то что с ним произойдет, если он узнает, что убыток
получен с фабрики 100 тысяч рублей? Алексей Иванович, выслушав
Перлова, сказал: "Пустяки! В этом году убыток сто тысяч рублей, а в
следующем прибыли двести тысяч!" В лице Алексея Ивановича Перлов не
заметил ни малейшего неприятного переживания, как будто эта неудача ему
была безразлична.
Михаил Алексеевич сильно кутил, сорил деньгами
направо и налево, выдавал без счета векселя; когда его векселя перестали
принимать Алексей Иванович возмутился его поведением и решился лишить
его наследства. Сделал духовное завещание с отказом всего сыну Василию.
Но незадолго до смерти он переделал завещание, завещав Михаилу
Ярцевскую
фабрику
и
половину
паев
Товарищества
Егорьевской
мануфактуры, а Василию ценный дом на Ильинке и имения с несколькими
тысячами десятин земли. Причину оставления Василию Алексеевичу дома и
имений, а не фабрики можно объяснить тем, что Василия Алексей Иванович
считал за фантазера, могущего устраивать разные эксперименты с фабрикой,
которые
несомненно,
привели
бы
к
расстройству
ее.
Алексей Иванович имел обыкновение часто ездить по вечерам в Купеческий
клуб. Когда он однажды возвращался оттуда в карете, кучер, доставивший
его к подъезду дома, был удивлен, что хозяин не выходит из кареты, слез с
козел, открыл дверцу и увидал его мертвым. Алексей Иванович скончался 65
лет.
По материалам книги "Виденное. Слышанное. Пережитое" Н.А. Варенцов
Меценатская
деятельность
А.И.
А.И.
Хлудова
Хлудов
купец
-
предприниматель,
библиофил,
рукописей
-
меценат,
собиратель
и
старопечатных
книг.
Родился в Москве в купеческой
старообрядческой
семье.
Его
отец, Иван Иванович Хлудов,
крестьянин деревни Акатово Егорьевского уезда Рязанской губернии, после
войны 1812 года переехал в Москву. Все члены семьи Хлудовых занимались
изготовлением
кушаков
и
поясов.
Сметливый,
трудолюбивый
и
предприимчивый родоначальник династии Хлудовых, Иван Иванович начал
заниматься торговлей и уже в 1834 году купил две лавки - в Старом
Гостином
дворе
за
номером
93
и
в
Городских
рядах.
Когда в 1835 году И. И. Хлудов умер, семья имела значительный капитал и
хорошо поставленный торговый дом "С.Н.А. и Г. Ивана Хлудова сыновья".
Братья решили завести собственное фабричное производство: в это время
пряжу в России получали только кустарным способом. В 1845 году они
основали в Егорьевске хлопчатобумажную фабрику. Специально для
изучения фабричного производства и приобретения машин Алексей
Иванович в 1844-1845 гг. совершил поездку в Лондон и Ливерпуль. Фабрика
Хлудовых, оборудованная по последнему слову техники, давала неплохой
доход.
Алексей Иванович, будучи от природы человеком способным, энергичным,
успешно вел дела, основал еще несколько новых завод и фабрик.
Хлудов много занимался общественной деятельностью, был членом
Московского коммерческого училища (1847-1849), почетным членом Совета
Коммерческого училища (1855-1861). В 1859-1865 гг. А. И. Хлудов являлся
первым председателем Московского биржевого комитета. С 1859 г. членом
Московского отделения Департамента торговли и мануфактуры, а в 18621867 гг. - его председателем. Кроме того. Он в 1855-1869 гг. состоял
старшиной Московского купеческого сословия, имел звания мануфактурсоветника. Этот почетный титул присваивали купцам, активно занимавшимся
промышленным предпринимательством. Алексей Иванович пользовался
большим доверием в своей среде: был, по словам П. А. Бурышкина, "человек
неподкупной честности, прямой, правдивый, трудолюбивый, отличавшийся
силой
ума
и
верностью
взглядов"
(2,
с.
160).
Нельзя не отметить и благотворительную деятельность Хлудова: он давал
деньги на учебные заведения, больницы, дома призрения, церкви. В начале
1870-х гг. Алексей Иванович пожертвовал крупную сумму на реконструкцию
и
отделку
бывших
принадлежавших
палат
думного
Московскому
дьяка
археологическому
Аверкия
Кириллова,
обществу,
членом
которого состоял с 1870 г., а с 1871-го по 1882г. являлся к тому же казначеем
этой
общественной
организации.
Хлудов
был
членом-основателем
Московского Публичного и Румянцевского музеев и немало средств выделял
этим
музеям.
Алексей Иванович известен в старой Москве как крупный коллекционер,
увлекавшийся поисками древних рукописей, старопечатных книг и икон.
Начало коллекции было положено в 1860 г., когда Хлудов приобрел собрание
старообрядца
А.Н
Озерского.
Убежденный
старообрядец-единоверец,
истовый почитатель древних традиций, Хлудов в основном собирал книги
дониконовской печати, старообрядческие рукописи, памятники славянорусской
и
южно-славянской
письменности.
Для своей коллекции Алексей Иванович отбирал книги очень придирчиво,
притом очень целенаправленно, в рамках определенной тематики. Хлудову
удалось приобрести несколько крупных собраний. В 1868 г. он купил часть
собрания московского купца А. И. Лобкова. Но самым выдающимся
приобретением явилась покупка в 1873 г. большей части собрания известного
этнографа и фольклориста А.Ф, Гильфердинга. Некоторые рукописи
собиратель приобрел у известных московских книгопродавцов С.Т.
Большакова,
Д.
В.
Пискарева,
Ф.
И.
Крашенинникова.
А. И. Хлудов при пополнении собрания дорожил советами своего личного
библиотекаря
старообрядца
И.
В,
Борисова.
Специально для описания библиотеки Хлудов пригласил известного
историка
А.
Н.
Попова.
Составленные
им
каталоги
рукописей
и
старопечатных книг были опубликованы в 1872 и 1875 гг. Издание 1872 г.
отличалось высокими полиграфическими достоинствами: это массивный
роскошный фолиант с золотым обрезом и дорогим переплетом, бумага
хорошего
качества.
О хлудовской библиотеке и ее печатном каталоге сообщалось на страницах
"Вестника Европы": "Но, кроме картин, московские коммерсанты стали
собирать и разные другие редкие вещи. Люди, занимающиеся нашей старой
письменностью, знают, что в доме А. И. Хлудова находится весьма
замечательная коллекция старых русских и церковно-славянских книг и
рукописей. Хозяин не так давно издал каталог и разослал его всем
компетентным людям. Сам по себе этот каталог есть уже произведение
эрудиции и отчасти изящного искусства, так как он составлен замечательным
ученым (умершим на днях А. Н. Поповым) и издан чрезвычайно роскошно,
представляя собой огромный том в несколько десятков печатных листов, на
отличной толстой бумаге" . В каталоге 1872 г. было описано 364 рукописи и
575 книг старой печати XY-XIX вв. Рукописи в собрании Хлудова
составляли восемь разделов. В первый было включено Священное писание
(Псалтыри, Четвероевангелия, Евангелия, Апостолы). Во второй - толкования
Священного писания, в третий - творения святых отцов, в четвертый рукописи по каноническому праву, в пятый - богословский сочинения, в
шестой - богослужебные книги, в седьмой - церковно-исторические и
литературные сочинения. Самым же ценным был восьмой раздел. Он
включал сто девять рукописей, посвященных исключительно вопросам
раскола. Такого собрания полемических сочинений не имела ни одна
библиотека России. Старопечатные книги хлудовского собрания хорошо
представляли и начальный этап славянского книгопечатания (краковские,
пражские, венецианские издания), и ранний этап книгопечатанья в России.
Здесь были также хорошо подобраны московские и киевские издания XYIIXYIII вв. Все книги отличались хорошей сохранностью. "Для любителей
старопечатных книг и для библиографов заметим - писал историк А. Н.
Попов - что настоящее собрание по полноте и сохранности экземпляров
вполне может быть названо превосходным. Много лет и много стараний
положено было владельцем их. Одна и та же книга не раз менялась на
лучший по сохранности экземпляр, наконец, подбиралась из разных
экземпляров, и результатом вышло то, что многие общественные собрания
превосходят настоящее количеством
книг,
но
не
качеством
и
сохранностью.
Всякий
занимающийся
изучением
старопечатных книг, всякий кому
нужна справка в том или другом
издании, по справедливости оценит
стремление собирателя довести свою
коллекцию
до
возможного
совершенства, в отношении подбора
книг,
полноты
экземпляров"
и
сохранности
(7).
Богатое собрание А. И. Хлудова было
известно в среде исследователей.
Доступ к книгам и рукописям этого личного собрания получали все
желающие. В его библиотеке с новгородской лицевой Псалтырью конца XIII
в. работал археограф, славист и издатель архимандрит Амфилохий. По
просьбе В. В. Стасова А. М, Васнецов в 1870 г. в доме Хлудова срисовывал
из сербских рукописей заглавные буквы и заставки. Многие исследователи
изучали уникальную греческую Псалтырь IX в., украшенную миниатюрами.
Коллекция А. И. Хлудова размещалась в его роскошном особняке в Тупом
переулке близ Земляного вала. "Библиотека А. И. Хлудова, - отмечал
писатель П. Д. Бобрыкин в своем обозрении московских частных коллекций,
- помещается в его доме на Садовой, наискосок Яузской части, в тупике, как
говорят по-московски. Дом прекрасный. Вроде загородного дворца. Комната,
где хранятся книги и рукописи, отделана в стиле, с мозаичным полом и
расписанным сводчатым потолком, и даже люстра в древнерусском вкусе.
Библиотека не публична, но каждый, кто интересуется делом, найдет к ней
легкий доступ". Известен был особняк Хлудова в Москве и своими
"вечерними беседами", на которые собиралась московская интеллигенция,
особенно интересующаяся отечественной историей и стариной. А. И. Хлудов
умер в Москве 22 марта 1882 г. Погребен на кладбище Покровского
монастыря. Еще при жизни Алексей Иванович неоднократно жертвовал
отдельные рукописи музеям. Например, в 1866 г. от него в Московский
публичный и Румянцевский музеи поступило 39 рукописей, а в 1868 г. - еще
одна. Согласно завещанию, вся коллекция книг, икон и рукописей перешла в
Никольский единоверческий монастырь в Москве. В этом монастыре было
Братство
Петра
митрополита,
которое
насаждало
и
поддерживало
единоверие. А. И. Хлудов с самого основания Братства в 1872 г. состоял
членом его Совета и казначеем. Сразу же после поступления в 1883 г. в
монастырь библиотека и собрание рукописей были открыты для осмотра и
изучения. В 1917 г., когда монастырь был закрыт, часть хлудовского
собрания перешла в Государственный Исторический музей. В 1939 г. туда же
поступила и оставшаяся часть коллекции. Сейчас в музее насчитывается 524
рукописи и 717 старопечатных книг из бывшего хлудовского собрания.
Статья
перепечатана
из
иллюстрированного
биографического
словаря:
Надежда Полунина/ Александр Фролов. Коллекционеры старой Москвы. Москва. "Независимая газета", 1997. - С 371374. - (Серия "Энциклопедии").
Источники и литература
1. Б. П. (Бобрыкин П.Д.). Письма о Москве: Письмо третье//Вестник
Европы. - 1881.- № 7.- С. 396-397.
2. Бурышкин П. А. Москва купеческая М., 1991.- С.159-162.
3. Вздорнов Г. И. История открытия и изучения русской средневековой
живописи: XIX век. - М.,1986.- С. 86-216, 347.
4. Вяземский П. П. Обзор московских книгохранилищ//Вяземский П. П.
Соб. соч. - Спб., 1893.- С. 185-186.
5. Иваск У. Г. Частные библиотеки в России: Опыт билиографического
указателя//Приложение к журналу "Русский библиофил" за 1911 год.Спб., 1912.-№ 826
6. Иконников В. С. Опыт русской историографии. - Киев, 1892.- Т. 1, кн.
2.- С. 645, 701, 714, 726, 824, 1017, 1298, 1318, 1324-1327, 1417, III,
CLXXI, CCCXII.
7. Описание рукописей и каталог книг церковной печати библиотеки А.
И. Хлудова/Сост. А. Попов. - М.,1872.
8. Отчет Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1866 год.М., 1868.- С. 51-53.
9. Отчет по Братству св. Петра митрополита за 1883 год.- М.,1884.- С. 1-3
10.Первое прибавление к описанию рукописей и каталогу книг церковной
печати библиотеки А. И. Хлудова./Сост. А. Попов. - М., 1875.
11.Пятидесятилетие бумагопрядильной фабрики, ныне принадлежащей
Высочайше утвержденному товариществу Егорьевской
бумагопрядильной фабрики братьев А. и Г. Хлудовых.- М., 1895.
12.Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР им. В. И.
Ленина: Указатель.- М., 1983.- Т. 1, вып. 1.- С. 102-107.
13.Хлудов А. И. //Императорское Московское археологическое общество
в первое десятилетие его существования М., 1915.- Т. 2.- С.392
14.Хлудов А. И, //Русский биографический словарь. - Спб., 1901.- "Фабер
- Цявловский" (Т. 21).- С. 341-342.
15.Щепкина М. В., Протасьева Т. Н. Сокровища древней письменности и
старой печати Государственного Исторического музея. - М.,1958.- С.
40-42, 77.
16.Щепкина М. В. Миниатюры Хлудовской псалтыри. Греческий
иллюстрированный кодекс IX века. - М., 1977.
Основатель фабрики А. И. Хлудов.
Основатель Ярцевской фабрики Алексей Иванович Хлудов происходил из
рода богатейших купцов России, крупных фабрикантов в хлопчатобумажной
промышленности. Основатель этого рода И. И Хлудов - крестьянин
Егорьевского
уезда
Рязанской
губернии,
первоначально
занимался
кустарным производством поясов и кушаков. Разбогатев, он записался в
московские купцы. Его сыновья в 1845 году открыли в Егорьевске (теперь
город Егорьевск в Московской области) одну из первых в России
бумагопрядильную фабрику, оснащенную паровыми машинами. Это было
еще при крепостном строе, нанять рабочих по вольному найму было тогда
затруднительно, поэтому Хлудовы использовали на своем предприятии труд
крепостных крестьян, законтрактованных у соседних помещиков. В 1874
году Хлудовы учредили с капиталом в три миллиона рублей Товарищество, в
котором пайщиками состояли одни только Хлудовы и их родственники
Уместно заметить, что Хлудовы были энергичными и предприимчивыми
дельцами. Так, Иван Алексеевич Хлудов, сын основателя Ярцевской
фабрики, еще в 1857-1860-х годах ездил в США для изучения рынка хлопка,
в Англию, где установил связи с производителями машин для текстильной
промышленности. Едва русские войска начали завоевательный поход в
Среднюю Азию, как Иван Алексеевич Хлудов оказался там, активно
участвовал в организации среднеазиатского рынка для русской текстильной
промышленности (он, кстати, и умер в Самарканде). Одним из самых
крупных предприятий Хлудовых была Ярцевская фабрика. Ее строительство
началось в августе 1873 года в полутора верстах от железнодорожной
станции, на берегу реки Вопь при небольшом селении Ярцев-Перевоз.
Выбранное А. И. Хлудовым место для новой фабрики было весьма удачным.
Благодаря железной дороге Москва - Брест фабрика была связана с центром и
западными губерниями страны. Через Смоленск проходила еще железная
дорога Рига - Орел, которая через Рижский порт давала выход на зарубежные
рынки. Большую роль играла и река Вопь - приток Днепра, протекавшая по
значительной части лесной территории Смоленщины. Хлудов скупил у
помещиков около 12,5 тысяч десятин леса и отчасти других угодий и таким
образом в достатке обеспечил фабрику топливом. А главное-предприятие
было обеспечено дешевой рабочей силой: промышленность на Смоленщине
была развита слабо, в Духовщинском уезде практически не было
неземледельческого отхода в города. Естественно, духовщинские крестьяне
рады были получить заработок на предприятии, расположенном, можно
сказать, рядом с деревней. Официально владельцем Ярцевской фабрики
являлось Товарищество Ярцевской мануфактуры бумажных изделий А. И.
Хлудова, и само предприятие называлось Хлудовской мануфактурой. Но это
неточное название. Мануфактура - предприятие, основанное на разделении
труда и ручной ремесленной технике. Предприятие же, основанное на
применении системы машин, приводимых в действие силой пара (каковым и
была "мануфактура" в Ярцеве), представляет собой следующую стадию
промышленного производства - машинную, индустриальную, оно - не
мануфактура, а фабрика. Впрочем, в документах уже в конце XIX века
Ярцевскую "мануфактуру" сплошь и рядом называли фабрикой, в том числе
в официальных документах - статистических изданиях, в донесениях о
стачках и т д. В исторической литературе широко известны "Хлудовские
стачки" рабочих, в том числе в 1880 году в Ярцеве-первое крупное
выступление, открывшее собой целую полосу крупных стачек 80 годов в
России. Почему крестьяне Духовщинского и других уездов, став ткачами и
прядильщиками, столь ярко проявили "бунтарские" качества. Причина - в
жестокой эксплуатации, какой подвергал их знаменитый текстильный
фабрикант. Пятую часть рабочих на "Ярцевской мануфактуре" составляли
дети в возрасте 10-15 лет, более половины - женщины Рабочий день
продолжался 12 часов. Чтобы производительность труда рабочих не
уменьшалась от их усталости, рабочий день делили на две части - по шесть
часов в каждой, давая людям немного отдохнуть и принять пищу. Об
отношении хозяина предприятия к рабочим можно судить по такому факту в
январе 1882 года случился пожар в прядильном отделении, рабочих не
выпустили с фабричного двора, заставляя тушить огонь. Сколько тогда
людей погибло, осталось неизвестным. По сведениям газеты "Смоленский
вестник", прибыли Хлудовых в Ярцеве составляли 45 процентов на
вложенный капитал. Много раз корреспонденты с возмущением сообщали
читателям о тяжелом положении ярцевских рабочих. Земская комиссия
отмечала неблагоприятные санитарные условия, в которых они трудились.
Читавшим В. А. Гиляровского (его очерки о Москве и москвичах), памятна та
характеристика, которую этот известный писатель дал А. И. Хлудову и его
сыну Михаилу. Отец "до седых волос вечера проводил по-молодому,
ежедневно за лукулловскими ужинами в Купеческом клубе, пока в 1882 году
(прожив немногим больше шестидесяти лет-Д. Б.) не умер скоропостижно по
пути из дома в клуб". Напомню: Люций Лициний Лукулл, римский
полководец 1-го века до н. э., славился богатством, роскошью и пирами;
слова "лукулловский пир" до сих пор входит в словари крылатых выражений
Михаил
Хлудов
также
прославился
кутежами
и
непристойными
развлечениями, не случайно А. Н. Островский именно его избрал прототипом
купца
Хлынова
в
пьесе
"Горячее
сердце".
По свидетельству В. А Гиляровского, литературный и юмористический
журнал "Развлечение" в течение года печатал на заглавном листе фигуру
пьяного купца, и вся Москва знала, что это Михаил Хлудов. А. И Хлудов во
многих книгах, статьях, воспоминаниях характеризуется как жесткий
эксплуататор
Как
видно
из
только
что
приведенных
фактов,
это
действительно так. Но жизнь сложна и многообразна, и односторонняя
характеристика людей прошлого - не лучший способ понять историю Прежде
всего отметим, что жестокий эксплуататор, хищник Хлудов, как и другие
предприниматели дореволюционной России, немало сделали для развития
промышленности своей страны. Но дело не только в этом. Среди русских
купцов
и
промышленников
были
образованные
люди,
покровительствовавшие искусству, выступавшие в качестве меценатов
Прочно вошли в историю культуры России создатели двух картинных
галерей в Москве братья Павел и Сергей Третьяковы, Савва Морозов,
меценат Художественного театра, Савва Мамонтов, создавший в Абрамцеве
под Москвой центр художественной жизни, князь В. Н Тенишев,
финансировавший меценатскую деятельность своей жены М К Тенишевой.
Деятельность А И Хлудова в области культуры не получила столь широкой
известности Однако этот влиятельный старообрядец - единоверец, кстати в
молодости не получивший систематического образования, собрал и сохранил
для науки и культуры ценные старообрядческие книги, прежде всего
рукописные Хлудов-один из самых крупных московских коллекционеров,
составивших
целую
библиотеку
старопечатных
книг
и
рукописей,
учредитель Московского художественно-промышленного музея Собирать
книжные и рукописные раритеты он начал около 1860 года, и уже в 1872
году было опубликовано "Описание рукописей и каталог книг церковной
печати библиотеки А. И Хлудова", а через три года - "Первое прибавление к
этому описанию", автор обеих книг - исследователь древней русской истории
и литературы, член-корреспондент Академии наук Андрей Николаевич
Попов Собирательская деятельность А. И Хлудова была целенаправленной
Его
интересовали
старообрядческие рукописи,
старопечатные
книги,
изданные до церковной реформы патриарха Никона, памятники славянорусской литературы и южнославянской письменности Хлудов покупал
интересующие его раритеты у московских купцов-старообрядцев, у многих
известных книгопродавцев. Попадали к нему и целые коллекции В
частности, он приобрел значительную часть собрания русского фольклориста
и
историка
члена-
корреспондента
Петербургской
Академии наук
Гильфердинга
А Ф
Собирал
А. И. Хлудов и иконы.
Были в его коллекции и
греческие рукописи Еще
при жизни А И Хлудова
его
было
богатое
собрание
открыто
для
использования
исследователями,
а
после смерти, со гласно
завещанию,
попало
в
Никольский
единоверческий
монастырь,
где
библиотека
также
его
была
доступна
посетителям.
После
Октябрьской
революции собрание Хлудова оказалось в Государственном историческом
музее. В 1866 году А. И. Хлудов подарил Румянцевскому музею (в настоящее
время - Российская государственная библиотека) 40 рукописей. Они и сейчас
хранятся там, сведения о них можно получить из указателя "Рукописные
собрания государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина" (том 1,
выпуск 1, издан в 1983 году). ФЛАГМАН ПРОМЫШЛЕННОСТИ
СМОЛЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ Фабрика А. И. Хлудовым строилась довольно
быстро. Уже в марте 1876 года стала работать часть прядильного корпуса.
Ткацкий корпус начал действовать в январе 1878 года. Через три года была
завершена постройка прядильного корпуса (полностью введен в строй в
ноябре 1881 года). Но в следующем году, 23 января, на фабрике произошел
пожар - сгорел пятиэтажный прядильный корпус. Предприимчивый хозяин
быстро ликвидировал последствия пожара, и 23 марта 1883 года станки вновь
заработали. По мере ввода в строй корпусов предприятия увеличилась
численность рабочих. В год начала действия фабрики на ней было занято
около 1000 рабочих, в 1877 году-1349, в 1879 году- 2523, в конце XIX начале XX века - свыше 4000, а временами до 6000 человек. Поскольку на
месте не имелось обученных кадров ткачей и прядильщиков, А. И. Хлудов
нанял несколько сот рабочих на стороне, главным образом в Московской
губернии. Основную же массу рабочих с самого начала составляли уроженцы
Духовщинского
уезда.
Ярцевская фабрика сразу стала крупнейшим
предприятием Смоленщины. По данным конца XIX века, на всех 828
предприятиях губернии (сюда включено и 761 мелкое предприятие с числом
рабочих менее 16 человек) трудились 8810 рабочих, из них на Ярцевской
фабрике-3106, то есть 35,3 процента. Вместе с тем Ярцевская фабрика была
одним
из крупных
перерабатывался
текстильных
хлопок
предприятий
американский,
России.
приобретенный
На
фабрике
за
границей
собственной конторой в Ливерпуле, отчасти египетский, поступивший в
Россию через Одесский порт и бухарский. Ссылки на источники и
литературу в этой книге сняты. Тем, кто заинтересуется ими, редколлегия
рекомендует обратиться к книге "Эстафета поколений", изданной в 1973
году.
Там
Изготовлялась
ссылки
пряжа
даны
низших
и
средних
в
конце
номеров.
Кроме
книги.
пряжи,
вырабатывались миткаль, малюскин, кашемир, бязь и отчасти другие
хлопчатобумажные ткани. Преобладал миткаль. Так, в начале 80-х годов
миткаля ежегодно вырабатывалось более 25,5 тысячи пудов, а остальных
тканей - около 6850 пудов. Объяснялось такое соотношение качеством
хлопка. Лучшая пряжа вырабатывалась из египетского хлопка, а его
поступало мало. Среднеазиатский хлопок (выращивание его тогда только
начиналось) в смеси с угарами давал пряжу грубых сортов, а американский
хлопок - средних сортов. Владелец фабрики А. И. Хлудов в Ярцеве не жил.
Не только он сам, но и правление основанного им акционерного общества
"Товарищество Ярцевской мануфактуры бумажных изделий А. И. Хлудова"
находилось в Москве. В Ярцеве жил один из директоров правления, а всеми
делами производства руководил директор фабрики через мастеров. Первым
директором фабрики был англичанин Миленч, которые, приехав в Россию, не
посчитал нужным сносно овладеть русским языком. Затем директором стал
грубый и беспощадный инженер-технолог А. Ф. Перлов. В 1907 году
значительную часть паев фабрики приобрел Н. И. Прохоров - владелец
"Трехгорной мануфактуры". Он и стал директором-распорядителем, по
существу хозяином на Ярцевской фабрике. Наследница основателя фабрики
Вера Александровна Хлудова стала только одним из членов правления. В
Справочнике "Фабрично-заводские предприятия Российской империи",
составленном Л. К. Езиоранским и изданном в 1909 году, содержатся такие
сведения
о
Хлудовском
товариществе
Ярцевской
мануфактуры.
Местонахождение предприятия-Духовщинский уезд, Суетовская волость,
село Ярцев-Перевоз, почтовый адрес правления - Москва, Никольская, 6,
личный состав правления - Н. И. Прохоров, В. А. Хлудова, И. Ф. Беляев,
кандидат директора А. Ф. Дерюжинский, директор-распорядитель Н. И.
Прохоров. В справочнике находим сведения, характеризующие предприятие:
отделочное бумагопрядильное и ткацкое производства, двигатели паровые
общей мощностью 3760 лошадиных сил, число рабочие -4777, число
прядильных веретен-107350, изделия- пряжл бумажная, ткани бумажные и
вата, сумма годового производства - шесть миллионов 633 тысячи рублей.
Поскольку В. А. Хлудова, жившая в Ярцеве, стала только одним из
директоров, практические действия по управлению предприятием ей
постоянно приходилось согласовывать с Н. И. Прохоровым, получать от него
разрешения. Характерен такой пример: решением совета заведующих в
период мировой войны в 1915 году было решено удовлетворить просьбу
Красного Креста и отдать под госпиталь училище и дом правления; В. А.
Хлудова не решилась без Н. И. Прохорова дать делу ход, и ему была послана
телеграмма с просьбой дать распоряжение по этому вопросу. Н. И. Прохоров
немедленно
приступил
к
приведению
дел
Ярцевской
фабрики
в
соответствующий его интересам порядок, прежде всего к расширению
производства. Через год в Ярцеве была выстроена новая ткацкая фабрика с
верхним светом, куда из главного корпуса были перенесены все 1400 ткацких
станков. Освободившееся помещение было использовано для расширения
прядильного отделения, число прядильных веретен увеличилось до 140
тысяч. Через некоторое время количество ткацких станков было доведено до
1700, а потом до 2100 штук. Стало налаживаться производство более ценных
тканей. Прибыли фабрики вновь поползли вверх. Так, прибыль за 1911 год
составила 394739 рублей, 16 процентов к основному капиталу (2500 тысяч
рублей). Фабрика преобразила селение, в котором она расположилась.
Небольшая деревня, какой она была до этого, постепенно преобразилась в
совершенно новый для Смоленщины тип поселения - фабричное село. О нем
стали упоминать в печати, в справочных изданиях. В Энциклопедии
Брокгауза и Эфрона читаем: Ярцево- два селения, разделенные рекой Вопью,
расстояние одного от другого - верста. В деревне Ярцево с поселком
Торчиловкой, станцией железной дороги - 1240 жителей, 8 лавок, 3 кузницы,
мыловаренный завод, два кирпичных завода, керосиновый склад, булочное и
бараночное заведение, пивная и винные лавки, железнодорожное училище,
фельдшерско-медицинский пункт, два постоялых двора и две чайные. Село
Ярцево, или Ярцев перевоз, с фабрикой Хлудова имеет 9098 жителей, 22
лавки, две аптеки, аптекарский магазин, винную и пивную лавки, трактир,
чайную,
почту,
телеграф,
пожарную
дружину,
лесопильный
и
чугунолитейный заводы. Железнодорожная станция превратилась в крупный
пункт сбыта товаров. По свидетельству "настольной и дорожной книги для
русских людей", изданной в 1905 году в Санкт-Петербурге под названием
"Россия. Полное географическое описание нашего Отечества", Ярцево
названо большой станцией, которая грузила "много мануфактурных товаров
и до 1,5 миллионов пудов дров и лесных строительных материалов". Станция
Ярцево
названа
находящейся
в
здесь
этом
обширном
Ярцевской
справочнике
мануфактуре
замечательной
товарищества
по
Хлудова,
"производящей на 2,5 миллиона рублей при 4200 рабочих. При фабрике
имеется частная библиотека и хорошо обставленная министерская школа".
Не стала бы станция большой, не будь в Ярцеве Хлудовской мануфактуры.
Не появился бы и поселок, настоящее фабричное село со многими
торговыми, винными и пивными лавками, почтой и телеграфом. Благодаря
Хлудовской мануфактуре возникли здесь и названные в Энциклопедии
Брокгауза и Эфрона лесопильный и чугунолитейные заводы, кирпичные и
другие
Под
уезда.
предприятия,
влиянием
Появился
фабрики
новый
сопутствовавшие
изменился
тип
социальный
населения-фабричный
фабрике.
облик
всего
пролетариат,
насчитывавший к началу XX века более 4 тысяч человек (если считать только
работающих на фабрике) с характерным для него укладом жизни. Фабрика
сильно повлияла и на деревенское население. Эти изменения были видны
уже в середине 80-х годов, когда земские статистики провели в
Духовщинском уезде подворное обследование крестьянского хозяйства.
Когда-то, можно сказать, чисто земледельческий уезд имел теперь 17670
"промышленников". Наряду с ремесленниками и кустарями (бондари,
дегтяри, плотники, колесники и др.), без которых деревня не могла обойтись
и
прежде,
появились
"промышленники",
обслуживающие
нужды
промышленного предприятия: 2097 возчиков лесных материалов, 2433 возчиков дров, многие сотни работающих на железной дороге и на самой
фабрике. Особенно много таких "промышленников" было в Суетовской и
Подселецкой волостях, примыкающих к фабрике. Новыми промыслами
крестьяне занимались, не отрываясь от земледелия; показательно, что из
17670 "промышленников" 14428, то есть 80%, обрабатывали весь свой надел.
Однако среди них были и те, кто уже не вел хозяйство (1078 человек) или
обрабатывал только часть надела.
Из книги "Эстафета поколений"/под.ред.проф. Д.И.Будаева.-Смоленск. 1998 г.
Давид Иванович Хлудов
Давид Иванович Хлудов - егорьевский городской голова в 1857 г., церковный
благотворитель, с 1879 г. статский советник. Имел за благотворительность
награды:
Станислава
2
ст.,
Анны
2
ст.,
Владимира
3
ст.
Был женат на Анне Васильевне (?), которая его вскоре бросила. Давид
Иванович в деле не участвовал и жил после того, как все его братья,
женившись, разъехались, один в своем родительском доме на Швивой Горке,
в приходе Космы и Демьяна Старого (близ Таганки); он не унывал, был
окружен артистами, прихлебателями, 1 раз в год 6-го января устраивал
маскарад: сам не рядился
Иван Алексеевич Хлудов
Иван Алексеевич Хлудов - родился
1839
году.
Старший
сын
Алексея
Ивановича и Евдокии Яковлевны. Был
любимым
сыном
своего
отца.
Привожу очерк "Братья Хлудовы"/см.
"Всемирная иллюстрация", 11 год, том II
год, том III, № 72, 17 мая 1870 г./. "В
истории
нашей
торговли
с
среднеазиатским краем, торговли еще
едва
возникающей,
сделаться
главным
но
обещающей
центром
всех
торговых и промышленных предприятий
Азии, видное место займет деятельность известного московского торгового
дома бр. Хлудовых. Почин этому делу принадлежит старшему из сыновей
Алексея Ивановича --Ивану Алексеевичу, умершему два года тому назад в
Самарканде на 29-м году жизни, жертвой своей торговой предприимчивости.
Вся его недолгая жизнь была посвящена улучшению русской торговли".
"Воспитываясь до 14 лет под кровом родителей и уже с детства, на практике,
ознакомившись с торговлей, Иван Алексеевич поступает для изучения
немецкого языка в Петербургскую Петропавловскую школу, где пробыл два
года. Затем, в 1857 г., отправился в Бремен для изучения торгового дела. Но
тут, сверх его ожидания, от него всячески скрывали суть дела и на каждом
шагу помехи любознательному юноше приобрести сведения относительно
состояния торговли, а также механизма всего дела. Хлудов, увидя все это,
вернулся через 2 года домой. Здесь он взялся за торговые предприятия и,
убедившись на практике в очевидном желании иностранцев держать русскую
торговлю в своих руках, отнимая возможность непосредственных сношения с
иностранным рынком, Хлудов решил противодействовать этому заведением
таких непосредственных сношений. С этой целью, побывав в Англии и
ознакомившись с хлопковым производством, он в 1860 г. отправился в
Америку и здесь вступил в переговоры с самими содержателями плантации.
Изъездив ради этого всю Северную Америку, он успел было основать
прочные прямые с нею сношения. К сожалению, возникшая война (в 1863-64
гг. между Северными и Южными Штатами) помешала этому предприятию.
Предприимчивый и храбрый, успев разгрузить мануфактурный товар в
южных штатах, он его выгодно обменял на хлопок, но блокирующие суда
погнались за добычею, и пароход с хлопком, стоимостью более чем на
миллион, был конфискован северянами, а оставшееся на берегу вдвое
большее количество хлопка было сожжено. Попытка была неудачна, но уже
смелость и предприимчивость обратили на себя общее внимание на
даровитого торговца и поднял целую бурю за и против этого поступка.
В 1862 г. Иван Алексеевич открыл
первый
из
русских
торговую
контору в Ливерпуле (в то время
главный
Европе),
хлопковый
но
приобретения
в
рынок
в
затем
наши
Средней
Азии
обратили на себя внимание многих
торговых домов, в том числе и
Хлудовых. Иван Алексеевич сам
отправился туда, руководствуясь
тем, что установление прочных
отношений между потребителями и
производителями лучше всего. Но
здесь, как известно, постигла его
неожиданная смерть в Самарканде"
(от злокачественной лихорадки).
Рассказ
моего
отца
Василия
Алексеевича Хлудова: Будучи в Америке, Иван Алексеевич случайно спас из
воды утопающего негра, которого он привез с собой в Москву. Как то раз
зимой Абрам (имя негра) увидал в окно сад, покрытый инеем, он стал бить в
ладоши, смеяться и в восторженном удивлении звать моего отца смотреть на
невиданное зрелище: "Масса, Масса, лук!" (т. е. Хозяин, хозяин, смотрите)"
Герасим Иванович Хлудов в "Памятной книжке" пишет в 1869 году: "В
прошлом году в феврале (1868 г.) обнаружилась вполне несостоятельность
Ташкентского дела, затеянного фирмою "Алексея Хлудова Сыновей", т. е.
Василием, Иваном и Михаилом (т. е. Вывоза на шелка и хлопка из только что
покоренного края) "Сначала брат Алексий Иванович платил за них сполна, а
последнюю сумму, около 300 тысяч рублей, вынужден платить по 80 к. за
рубль. Лучший и добрейший из них Иван Алексеевич, видя такой дурной
исход дела и против его желания вовлеченный в пакостное это дело, думая
как-нибудь поправить его, сам отправился в октябре 1867 года в Ташкент и,
не видя хорошего исхода, с горя и отчаяния помер в июне в Самарканде……
Жаль мне и не могу забыть милого и дорогого Вани!……" По составленному
балансу на 1 июня по нашим делам оказался большой дефицит, вследствии
дурных торговых дел, большой потери в Америке, во время бывшей войны
1863-64 гг. около 200 тысяч, сделанной покойным Иваном Алексеевичем. Да,
тяжелый
и
несчастный
был
для
нас
прошлый
1868
год!".
В то время, когда он лежал больной, русские войска по случаю каких то
военных операций покинули город, оставив в нем небольшой отряд. Бухарцы
воспользовались этим обстоятельством, нахлынули в огромном количестве и
взяли обратно город. Горсточка русских солдат заперлась в глинобитной
цитадели, куда был перевезен больной Хлудов. Бухарцы устроили высокую
передвижную башню, с вышки которой начали расстреливать выходящих во
двор цитадели. В то время армия была вооружена кремневыми ружьями
старого образца, бьющими на 150 шагов, благодаря чему пули не долетали до
верхушки башни, где сидели бухарские стрелки. Больной Хлудов, узнав о
печальном положении русских в цитадели, предложил своему знакомому
офицеру, пришедшему навестить его, взять его ружье, купленное им в
Англии, и им выбить бухарцев. Был выбран лучший стрелок из солдат, и ему
дали хлудовское ружье. Солдат взял его в руки, ухмыльнулся и сказал:
"Какое же это ружье? Коротенькое, тоненькое…если из нашего ружья пуля
не долетит, то из этого, и понятно, не долетит!" Ему приказали стрелять. Он
хорошо наметился и с первого же выстрела убил сидящего на башне бухарца,
со вторым бухарцем было то же самое. После чего бухарцы бросили башню и
сняли осаду. Иван умер от злокачественной лихорадки в 1868 г., на 29-м году
жизни, в Самарканде, только недавно взятом русскими войсками, где и
погребен. Иван Алексеевич женат не был, был очень дельный, прост в
обхождении с людьми, большую часть жизни прожил за границей.
Варвара
Алексеевна
Морозова
(Хлудова)
Варвара Алексеевна Морозова (Хлудова)родилась 2 ноября 1848 года, умерла 4
сентября
1917
года,
погребена
Ваганьковском
Младшая
кладбище.
и
Ивановича
на
любимая
и
дочь
Евдокии
Алексея
Яковлевны
Хлудовых. Она лишилась матери 6-и лет,
воспитывалась дома под наблюдением
гувернантки-инстутки,
старой
девы
Екатерины Сергеевны.
Варвара Алексеевна с ранних лет тяготела
к прогрессу и 16-и лет читала Белинского, Писарева, Дрепера и мечтала о
полезной общественной деятельности; не любила роскоши, характера была
самостоятельного, настойчивого и решительного, была и слыла красавицей
на всю Москву. С 1866 года к ней стал упорно свататься Абрам Абрамович
Морозов
(сын
фабрикантов,
Абрама
Саввича
и
старообрядцев,
Дарьи
Давыдовны
Морозовых,
жили
на
Рогожской).
Она, по упорному настоянию своего отца Алексея Ивановича Хлудова была
выдана замуж 1869/2/ года за Абрама Абрамовича Морозова, который ей
совсем не нравился, но который обожал ее. Прожив с Варварой Алексеевной
около 12-ти лет, Абрам Абрамович психически заболел и умер, оставив ее
молодой вдовой с 3-мя сыновьями: Михаилом (названным в честь любимого
брата Варвары Алексеевны - Михаила Алексеевича Хлудова), Иваном
(собирателем картин новой западной живописи в Москве)и Арсением
(владельцем дома с раковинками на Воздвиженке), а кроме того управление
Тверской
мануфактурой
неукоснительно
ездила
перешло
по
в
ее
четвергам
руки;
она
в
Тверь
еженедельно,
(Калинин).
Варвара Алексеевна всю свою жизнь старалась принести пользу народу,
особенно в смысле просвещения. Она построила и содержала в одном
Тверском уезде - 4, в Клинском - 6 школ. Наряду с этим она строила и
содержала земские больницы (близ Твери и в Тульской губернии). Много
жертвовала на создание Народного университета, Пречистенских Курсов,
Университета Манявского; это все были общедоступные бесплатные курсы,
посещаемые большей частью рабочей молодежью. Очень долгое время
Варвара
Алексеевна
состояла
председательницей
Общества
Высших
Женских Курсов в Петербурге. Ею создан первый женский клуб в Москве,
она была председательницей его до самой смерти. Основала и содержала
Тургеневскую библиотеку, одну из первых библиотек-читален в Москве
(близ Кировских ворот), первое ремесленное училище. Построила и
оборудовала Психиатрическую клинику при М. Г. У. И Раковый Институт на
девичьем поле (ныне онкологический институт). Была членом дирекции
Высшего Технического Училища, где организовала студенческую столовую.
В Твери, на фабрике, устроила для рабочих великолепный театр, больницу,
школу, ясли, приют, которые были до самой смерти под ее наблюдением.
В тяжелые годины Варвара Алексеевна всегда одна из первых откликалась на
несчастья родни: во время голода организовала отряды помощи голодающим
Уфимской губернии; в 1914 году, во время 1-й империалистической войны,
оборудовала и содержала большой медицинский передовой отряд на фронте.
Перед смертью завещала все свои паи рабочим Тверской мануфактуры на
улучшение
их
быта
и
социальных
условий.
Вообще Варвара Алексеевна была педагогом по призванию, всегда у нее
были ученики и воспитанники, всю жизнь старалась расширить свои знания,
очень много читала, а в 50 лет начала серьезно изучать немецкий язык и
читала немецких авторов в подлинниках. Ее ближайшими друзьями были
учительницы
ее
народных
школ.
Тогдашняя
купеческая
среда
не
удовлетворяла Варвару Алексеевну, ее тянуло к просвещенным и передовым
людям. Она была знакома с известными в то время писателями и учеными:
Глеб Успенский, Чехов, Короленко, Мамин-Сибиряк, проф. Лечников,
Анучин, Чупров, Воборякин (выведший ее в романе "Китай Город"), Эртель,
Тихомиров, Вахтеров, Олнатьевский, Белоголовый, Сытин, и проч., и проч.
Овдовев, состояла в гражданском браке с Василием Михайловичем
Соболевским, издателем газеты "Русские Ведомости", человеком весьма
просвещенным, благородным и передовым, рыцарски преданным ей, с
которой жил душа в душу до самой его смерти (умер в Гаграх в мае 1914
года).
Похоронен
в
Москве,
на
Ваганьковском
кладбище.
У них были дети: сын Глеб (ныне умерший) и дочь Наталья Васильевна
(окончила Московский университет в первом выпуске женщин при Кассо),
по мужу Попова - врач-окулист. Это только краткий перечень всей
деятельности
этой
замечательной
русской
женщины.
Ее сыновья от первого брака все умерли. Внук ее шекспировед - Михаил
Михайлович Морозов умер 8 мая 1952 года.
Михаил Алексеевич Хлудов
Михаил Алексеевич Хлудов родился в
Москве в 1843 г. Третий сын Алексея
Ивановича
и
Евдокии
Яковлевны
Хлудовых. Лишился матери 11-ти лет,
воспитывался сперва вместе с братом
Василием
Алексеевичем
в
Петропавловском немецком училище в
Москве; как-то в субботу, будучи с отцом и
братом в бане, Алексей Иванович заметил у
мальчиков красные рубцы на теле и
спросил отчего это? Оказывается, что тогда
по
субботам
было
принято
пороть
учеников, и тогда отец их немедленно взял из школы. Михаил Алексеевич
прекратил учение и стал при отце заниматься торговыми делами.
Как говорили люди. Знавшие его, он был человеком очень одаренным,
живым, смекалистым и
вдохновенным увлекательным рассказчиком;
неутомимый охотник, отчаянный, не знавший страха и предприимчивый. По
рассказам моего отца (В. К.), еще в детстве, Михаил Алексеевич протыкал
себе язык шпилькой ради шутки, закручивал концы и показывал язык,
разгрызал стекло и глотал его, любил драться ради потехи и т. д. Еще в
детстве братья Хлудовы любили животных, водили голубей, собак, имели
осла, волчонка, белок, попугаев в зрелом возрасте Михаил Алексеевич завел
себе тигра (в 1879 - 80 гг., из Туркестана), которым прославился на всю
Москву; тигр жил в доме (в тупике), до полуобморока пугал посетителей
своим появлением, пока Михаил Алексеевич не был вынужден отдать его в
Зоологический сад. Михаил Алексеевич построил в саду домик-беседку, на
паркетном полу которого было ввинчено кольцо, к которому привязывался
тигр.
В 1869 г. Михаил Алексеевич был в Афганистане, после чего
представлялся государю и получил орден Владимира 4-й степени. Во время
турецкой войны (1876 г.), будучи в Сербии, состоит адъютантом генерала
Скобелева, снабжает на свои средства лазареты медикаментами и корпией. С
кем-то поспорил, что проберется в лагерь турок и оттуда что-то принесет, что
и
исполнил.
За
храбрость
он
получил
Георгиевский
крест.
Михаил Алексеевич был известен своими похождениями в Средней Азии,
куда вместе с русскими войсками совершил поход, был при занятии
Ташкента и Коканда, участвовал в штурмах при Ура-Тюбе и Джюзака;
благодаря удальству, очень помогал армии снабжением, продовольствием. В
романе "На дальних окраинах", Карамзин описывает Михаила Алексеевича
под фамилией Хмуров. Он с караваном проникает в Кашгар, устанавливает
непосредственные торговые связи с Якуб-Беком в 1878 г., ханом
Кашгарским; (между прочим, почти одновременно путешествует там и Н. М.
Пржевальский и тоже видится с Якуб-Беком). С братьями Василием и
Иваном организует свое собственное дело в Туркестане по вывозу хлопка и
фабрику (шелко-метательн.) в Хадженте; эта затея стоила огромных затрат,
так как шелкоруно переправляли караванами через пустыни, дело прогорело.
После смерти Ивана Алексеевича, Алексей Иванович любил больше других
сыновей Михаила Алексеевича из-за его широкого размаха и практической
смекалки, но Михаил Алексеевич так сильно кутил, пил, сорил деньгами
налево и направо, выдавал без счета векселя и даже, говорят, подделывал
подпись своего отца, что Алексей Иванович, наконец, рассердился, потерял
терпение и составил завещание в пользу сына Василия. Лишь незадолго до
своей смерти, под влиянием Ланской, с которой жил и имел детей, переделал
завещание, оставив Михаилу Ярцевскую фабрику и половину паев
Егорьевской мануфактуры. Позже Герасим Иванович Хлудов, скупив векселя
своего племянника Михаила, получил эту половину паев и сделался
единоличным
Михаил
владельцем
Алексеевич
Егорьевской
был
женат
фабрики.
два
раза:
1(на Елизавете Федоровне Мельгуновой, родилась в 1855 г., умерла в 1875
г.), от которой имел сына Леню, который умер лет восьми от сотрясения
мозга, - кто говорит - от падения на него бревна, а кто, - что его школьники
реального училища Воскресенского, где он учился, спихнули с лестницы.
Елизавета Федоровна красавица во цвете лет (20 лет), была нечаянно
отравлена в 1875 г. своим мужем чашкой кофе; яд был предназначен брату
Василию Алексеевичу, с которым Михаил был в непримиримой ссоре.
2.
на
Вере
Александровне
Максимовой.
Окончил Михаил Алексеевич свою мятежную жизнь 40-а лет в 1883 г. в
московском доме, в тупике, от белой горячки, спился. В последнее время
содержался в комнате (позже столовой), обитой войлоком, с решетками в
окнах,
так
как
буйствовал.
Его жена Вера Александровна умышленно спаивала его вместе с
доктором Павлиновым, с которым была интимна, чтобы завладеть
наследством.
Похоронен в Покровском монастыре. Вера Александровна поставила на
его могиле простой деревянный крест, который, как я помню, сгнил и
покривился, и мой отец и П. Г, Найденова возмущались, что Вера
Александровна, получив от мужа миллионы, так и не собралась поставить
памятник на его могилу. Это версия семьи. Но была и другая версия смерти
Елизаветы Федоровны, по которой Василий Алексеевич подлил яд в стакан
Михаила Алексеевича, а жена последнего выпила этот стакан.
Благотворительность М. А. Хлудова (Статья из многотиражки МГУ.
Предоставлена М.С. Хлудовой.
В этом году (1993 г.) исполняется 110 лет со дня смерти незаурядного
человека. Его потомки хотят восстановить справедливость - вернуть имя
клинике, построенной на его средства. К сожалению, их усилия пока
безрезультатны. Ректору Московской медицинской академии им. И. М.
Сеченова, академику РАМН М. А. Пальцеву.
Глубокоуважаемый
Михаил
Александрович!
Обращаясь к Вам от имени многочисленной семьи Хлудовых, потомков
Алексея Ивановича Хлудова (1818 - 1882), известного в Москве и России
своим вкладом в развитие текстильной промышленности, образования и
культуры. Его дети - Варвара Алексеевна Хлудова (по мужу Морозова) (1848
- 1917) и Михаил Алексеевич Хлудов (1843 - 1885) кроме другой обширной
благотворительной деятельности на свои деньги построили четыре клиники
на Девичьем поле. В частности, клиника детских болезней руководимой
Вами Академии была построена в 1891 году полностью за счет средств,
завещанных М. А. Хлудовым (350 тыс. руб.). Кроме того, неприкосновенный
капитал был положен Хлудовым в банк, и на проценты с него клиника
содержалась
вплоть
до
революции
1917
года.
Сейчас пришло время, когда народ России может и должен узнать имена тех,
чьими заботами для них были построены многие лечебные учреждения в
Москве. Так, возвращены прежние имена Морозовской детской клинической
больнице, родильному дому им. А. А. Абрикосовой. Считаем необходимым и
справедливым вернуть имя Михаила Алексеевича Хлудова клинике детских
болезней Московской медицинской академии им. М. А. Сеченова.
М.
С.
Хлудова.
От редакции: Это письмо было отправлено почти полгода назад. До сих
пор ответа на него нет.
Михаила Алексеевич Хлудов - третий сын Алексея Ивановича Хлудова,
известного текстильного фабриканта, строителя и совладельца Егорьевской,
Норской, Кренгольмской и Ярцевской мануфактур, собирателя крупнейшей в
России
коллекции
древнерусских
рукописей
и
икон.
Михаил Алексеевич обучался в Москве в Петропавловском немецком
училище, но т.к. детей там жестоко
пороли, отец забрал его, и не
окончив
курса,
помогать
отцу
Михаил
на
По
стал
фабриках.
свидетельству
современников
человеком
Михаил
очень
живым,
был
одаренным,
смекалистым,
предприимчивым; вдохновенным и
увлекательным рассказчиком. Он
выделялся
хлебосольством
и
склонностью к экстравагантным
шуткам. Это сторона его характера
нашла
отражение
Гиляровского
у
В.
("Москва
А.
и
москвичи") и у А. Н. Островского ("Горячее сердце" - Хлынов).
Отчаянный и не знающий страха, Михаил Алексеевич прославился на всю
Москву тем, что из похода в Туркестан (1879-1880) он привез тигрицу,
которая
жила
у
него
в
доме.
В романе Карамзина "На дальних окраинах", описывающем поход русских
войск в Среднюю Азию, М. А. Хлудов выведен под фамилией Хмуров.
Михаил Алексеевич участвовал во взятии Ташкента и Коканда, штурмах Ура
- Тюбе Джюзака. Благодаря удальству, очень помогал армии в снабжении
продовольствием; установил непосредственные торговые связи с ханом
Кашгарским.
В 1869 г. Михаил Алексеевич был в Афганистане, после чего был
представлен государю и получил орден Св. Владимира. Во время турецкой
войны 1876 года М. А. Хлудов воевал в Сербии, состоял адъютантом
генерала Сколебелева, на свои личные деньги содержал лазарет; за храбрость
был
награжден
Георгиевским
крестом.
В семье М. А. Хлудова произошла трагедия - от черепно-мозговой травмы в
возрасте восьми лет погиб его единственный сын. После этого Михаил
Алексеевич принял решение построить детскую клиническую больницу, для
чего завещал 350 тыс. рублей1, а также неприкосновенный капитал на ее
содержание. Вначале М. А. Хлудов предполагал разместить больницу в
родовом доме Хлудовых в Хлудовском (Хомутовском) тупике, но затем
проект был перенесен на Девичье поле по соседству с еще тремя клиниками психиатрической, онкологической и неврологической, построенными его
сестрой Варварой Алексеевной Хлудовой, в замужестве - Морозовой.
Строительство детской клинической больницы по проекту архитектора К. М.
Быковского было закончено в 1891г. и, согласно условиям завещания,
получила
имя
Михаила
Алексеевича
Хлудова.
Воспоминания купца Варенцова
Михаил Алексеевич был субъект паталогический: где бы ему ни
приходилось
жить,
везде
оставлял
за
собой
ореол
богатырчества,
удивлявший всех. Несмотря на его безумные кутежи, безобразия, в нем
проглядывало
нечто,
что
увлекало
людей,
им
интересовались,
с
любопытством старались разобраться в его личности; его беспредельная
Московского городского управление, устройство же его поручено душеприказчикам
завещателя; им же, пока они живы, вверено и заведование больницей. На устройство и
содержание больницы М.А. Хлудовым оставлено 100.000 р. И 50 паев товарищества
Ярцевской мануфактуры, стоящих 250.000 р.; кроме того, в собственность больницы
отказан дом в Москве, Басманной части, по Тупому переулку, за № 493, стоящий около
40.000 р. Городской думе о таковом завещании М.А. Хлудовым впервые было сообщено в
собрании 18 марта 1886 года.
1
храбрость и непомерная физическая сила, которую он употреблял ради
только своих личных переживаний, удивляли всех; поражало его магическое
влияние на хищных зверей, подчинявшихся ему и дрожавших при одном его
взгляде.
Михаил Алексеевич особенно сделался известным в Средней Азии, где
он был с войсками при завоевании ее; его помощь при снабжении армии
продуктами, которое удавалось только благодаря его удальству, была ценима
командным составом. Он первым из русских купцов приехал в Бухару в 1863
- 1865 годах, не скрывая своего происхождения. Он же был один из первых,
приехавших в Коканд, где в Ходженте устроил образцовую шелкомотальную
фабрику. Потом с караваном пробрался в Кашгар, где завязал торговые
отношения с владельцем Алтыштара Якуб-беком. Михаил Алексеевич
участвовал несколько раз в делах против неприятелей и был при штурме
Ура-Тюбе и Джезака. Он же в 1869 году проехал Кара-Шигин и был в
Афганистане. За свою полезную деятельность и особую храбрость был
представлен государю, наградившему его орденом Владимира 4-й степени.
Мне приходилось быть в Азии в 1891 году, много лет спустя после Хлудова,
и
разговоры
о
его
приключениях и удальстве не
прекращались, меня водили
даже показывать тот дом, где
он жил. Каразин в своем
романе
"На
окраинах",
далеких
описывая
называл
Из-за
его,
Хмуровым.
любви
к
сильным
ощущениям он имел ручных
тигров,
разгуливающих
свободно
по
его
особняку, наводя на посещающих его ужас. Впоследствии одного он отдал в
Зоологический сад, а другого застрелил. Как говорили, ночью тигр лизал его
руку и этим вызвал на его руке кровь. Проснувшийся Михаил Алексеевич
увидал тигра в сильном волнении, возбужденного видом крови, готового на
него броситься. Хлудов схватил револьвер, лежащий всегда у него на
тумбочке,
и
застрелил
тигра.
На фабрике в Ярцеве у него был ручной волк, тоже свободно
расхаживающий по дому и вскакивавший передними лапами на стол, где был
накрыт чай для гостей, с пирогами и печениями и пожиравший их при смехе
хозяина. Однажды вечером, когда к нему собрались гости, сидели за чаем в
столовой, Михаил Алексеевич внезапно встал и вышел. Когда он вернулся
через некоторое время, все заметили его бледность и разорванный сюртук на
рукаве и спине. Его спросили: "Что это с вами?" - "Ничего, - отвечал он, немножко поборолся с медведем", которого, как оказалось, он держал в
подвальном
этаже
дома.
Приехав к своему знакомому на дачу, Хлудов очень близко подошел к
собаке, привязанной двумя цепями; хозяин, сопровождавший его, схватил за
руку, стараясь отвести как можно дальше от собашника с предупреждением,
что собака очень сильная и злая, и прибавил: "Боимся, что может разорвать
две цепи". - "Вот вздор!"- сказал Хлудов; освобождая удерживаемую руку,
быстро подошел к собаке. Собака, визжа, скрылась в собашнике. Михаил
Алексеевич схватил цепь и вытащил собаку, надавав ей несколько
подшлепников
по
морде,
и
она,
поджав
хвост,
только
визжала.
Чай пил Михаил Алексеевич по особенному: ему подавали стакан чая и
бутылку коньяку, он отопьет ложку чая, дольет коньяком, потом другую и
пьет так этот стакан чая до тех пор, пока не опустеет бутылка с коньяком.
Однажды Михаил Алексеевич остановился в одной из фешенебельных
гостиниц в Лондоне. Поздно вернувшись к себе в комнату, не запер за собой
дверь на замок. Разделся, лег в кровать, но спать не хотелось. Спустя
некоторое время он видит тихо открывающуюся дверь в его комнату и
крадущегося человека, уже протягивающего руку к его бумажнику,
лежащему на тумбочке. Хлудов быстро хватает руку, вор старается всеми
силами освободиться, но это ему не удается. Михаила Алексеевича поразило
больше всего то, что лицо вора сделалось совершенно белым, особенно
выделяющимся в темной комнате. Вор оказался лакеем гостиницы. Видя
ежедневно
предположил,
полупьяного
русского,
что
поздно
обокрасть
его
возвращающегося,
будет
он
легко.
В 1875 г., с началом герцеговинско-боснийского восстания против
османского ига, генерал Черняев М.Г. сформировал отряд добровольцев для
действий против турок. Фабриканты Егор и Михаил Хлудовы вместе с
Кокоревым В.А. сыграли решающую роль в финансировании экипировки
отряда. Вопреки желанию русского правительства Черняев вместе с
Хлудовым в 1876 году тайно выехали в Белград и вступили в сербскую
армию. В 1877 г. войну против Турции начала и Россия. Она закончилась в
1878
г.
подписанием
Сан-Стефанского
мирного
договора.
В этой войне М.А. Хлудов проявил особенную храбрость и героизм и ему
был пожалован Георгиевский крест. Его храбрость вызывала иногда и
нецелесообразные действия: так поспорил с кем-то, что он ночью проберется
в турецкий лагерь и принесет оттуда какую-то определенную вещь,
указанную ему спорившим с ним офицером. И действительно вещь он эту
доставил.
Прислуга Михаила Алексеевича любила хозяина, считая его за
нехитростного и простого человека, которого можно поэксплуатировать в
свою пользу. Он, конечно, отлично видел их проделки, но относился к ним
снисходительно, понимая, что им хочется попользоваться у богатого
человека. Так, у него служил лакеем Прохор, которого он звал не иначе, как
"Прошка",
изучивший
отлично
нрав
хозяина.
"Прошка! - кричит Михаил Алексеевич. - Опять у тебя нет воды в
рукомойнике?" - "Позабыл, Михаил Алексеевич!" Взбешенный Хлудов
закатывает ему две оплеухи: "Будешь в другой раз помнить!" Но, видя
прослезившегося Прошку, жалея его, вытаскивает из кармана три рубля и
сует ему в руку. Пришедшему к нему в это время директору фабрики
жалуется: " Приладился этот мерзавец Прошка, по три раза в неделю не
наливает
Из-за
какой-то
воды
бестактности
в
англичанина
рукомойник".
-
директора
Ярцевской
мануфактуры произошла забастовка. Думается, что англичанин позволил
себе сделать что-нибудь, возмутившее сильно рабочих из-за неуважения к их
обычаям и обрядам. Подобно тому, как на одной из фабрик Кнопа,
управляющий иностранец, во время какого-то большого праздника, когда в
церкви шла служба, явился туда в шляпе на голове, с сигарой во рту и с
собакой на цепочке. Поступок этот вызвал сильное неудовольствие среди
рабочих, закончившееся большой забастовкой. Что сделал в Ярцеве
директор-англичанин,
я
не
помню.
Фабричная ярцевская администрация вызвала хозяев на фабрику, но
Алексей Иванович Хлудов и его сын Василий не пожелали ехать, опасаясь
эксцессов. На счастье их, в это время вернулся из какой-то поездки Михаил
Алексеевич, он с удовольствием поехал на фабрику. Рабочие, узнав о его
приезде, собрались громадной толпой в сильном возбуждении, с криком и
руганью ожидая его прихода. Михаил Алексеевич вышел, без всякого
выражения страха на лице, осмотрел быстро толпу, еще волнующуюся, чтото сказал, подняв руку, и вся толпа замерла; он подошел вплотную к
главарям рабочих, начал говорить. Все слушали его под каким-то как будто
бы гипнозом, в толпе не раздалось ни единого голоса. Некоторые из
инженеров, стоящих подальше, заметили: одного из рабочих он похлопал по
плечу, другого по животу, третьему погладил бороду, что-то добавил к своим
словам, и ближайшие рабочие рассмеялись, после чего вся волнующаяся
толпа рабочих направилась во главе с хозяином в питейное заведение, где и
состоялось общее примирение. Забастовка закончилась, и на другой день вся
фабрика заработала полностью. После угощения послышались возгласы
рабочих:
"Вот
это
хозяин…настоящий
хозяин!"
После смерти жены Михаила Алексеевича Елизаветы Алексеевны у
него остался малолетний сын, требующий воспитания и заботы материнской.
Михаил женился вновь на Вере Александровне Александровой. Вера
Александровна польстилась на его богатство, но жизнь у нее была не из
легких.
Его сыну Алексею не долго пришлось пожить: отданный учиться в реальное
училище Воскресенского, в то время одно из лучших частных учебных
заведений в Москве, он упал с лестницы и от падения скончался. М.А.
Хлудов в память о нем завещал свой дом и 350 тысяч рублей для создания
детской больницы, которая была открыта в 1891 г. в здании на Большой
Царицынской улице, дом 14. Ныне Детская клиника Первого мединститута
на
Умер Михаил Алексеевич 31 мая 1885 года.
Пироговке.
Вера Александровна Хлудова
Вера Александровна Хлудова в 1885 году хозяйкой Ярцевской фабрики
сделалась Вера Александровна Хлудова (в девичестве Александрова). Но из
дома
в
"тупичке"
(Хомутовский
пришлось
тупик)
выехать:
ей
этот
дом, как родовой перешел к
брату Михаила Алексеевича
- Василию, поспешившему в
него
перебраться.
На похоронных поминках
по случаю смерти Михаила
произошел
скандал.
Василий
Алексеевич
публично обвинил Веру Александровну и ее друга доктора Павлинова, что
они извели его брата: брат благодаря колоссальному своему здоровью не мог
так скоро умереть. С Верой Александровной сделалась истерика, ее унесли
из
залы;
дело
тем
и
кончилось.
По духовному завещанию Михаила Алексеевича Ярцевская фабрика была
оставлена его сыну Алексею, если же он умрет неженатым, то фабрика
переходит Вере Александровне, при условии, если она не выйдет замуж.
Смерть мальчика Леши возбудила внимание всей Москвы, многие видели в
ней не случайность. Прокуратура тщательно проверила смерть Алеши, но не
нашла
злонамеренности.
Богатая молодая вдова купила себе дом на Пречистенке и зажила
весело. Она была первой в Москве, осветившей дом электричеством. В то
время
еще
не
было
общественной
электростанции.
Устройство
электрического освещения она поручила некоему Гантерту, представителю
заграничной фирмы, производящей уже работу на Ярцевской фабрике.
Хлудова договорилась с ним, что электрическое освещение будет закончено
к определенному дню, когда она собиралась устроить бал, что бы удивить
гостей. На этот бал она пригласила даже генерал-губернатора князя В.А.
Долгорукого.
Гантерт сказал, что для исполнения работы срок дан небольшой и ему
не хотелось брать ее. Но Вера Александровна пригрозила, что в противном
случае он лишится работы у нее на фабрике. На несчастье, Гантерт не мог
найти в Москве готового нового локомобиля, пришлось взять подержанный,
по виду хорошо отремонтированный. К назначенному часу все было готово.
Гантерт водил хозяйку по дому и они оба любовались освещением. Она
мечтала, какой эффект произведет эта новинка на ее многочисленных гостей
и у скольких она вызовет зависть! В это время пришел механик локомобиля и
сообщил, что он не надежен: сильно парит, и посоветовал дать свет только в
те комнаты, где будут гости, а остальные комнаты и все службы не освещать.
Несмотря на облегчение локомобиля он работал все хуже и хуже.
Рассчитывая на электричество не запаслись свечами, бросились в лавки, а
они все заперты по случаю двунадесятого праздника, и наконец в какой-то
лавочке,
с
заднего
хода,
был
найден
ящик
свечей.
Гости стали собираться, электричество горит нехорошо, поминутно мигает.
Ожидают приезда почетнейшего гостя, князя В.А. Долгорукого. В десять
часов он прибыл, все столпились его встречать, и при входе его на лестницу,
локомобиль служить отказался - свет погас! Хозяйка упала в обморок, и ее
отнесли в спальню. Гантерта после этого Вера Александровна не велела
пускать в дом, и он навсегда лишился работы на Ярцевской фабрике.
Для управления Ярцевской мануфактурой В.А. Хлудова пригласила в
качестве директора-распорядителя инженера-механика Михаила Лукича
Лосева. Его брат Александр Лукич, отличавшийся большой хитростью,
рекомендовал его Вере Александровне, испугавшись, что тот получив звание
инженера, начнет вмешиваться в дела Собинской мануфактуры, им
руководимой и хорошо идущей. Он поспешил сплавить его на Ярцевскую
мануфактуру и тем избавиться от бесталанного человека, могущего только
помешать успеху их собственного предприятия. И предположения его вполне
оправдались: Михаил Лукич в Ярцевской мануфактуре не заслужил доброй
памяти,
как
делец
и
распорядитель.
Его
бесхозяйственность
и
нераспорядительность стали известны всем: фабрика останавливалась из-за
недостатка хлопка и даже невзноса земельных налогов, от недостатка на
фабрике запасных частей и тому подобное. Момент покупки хлопка был
всегда неудачен: при дешевых ценах он отказывался от него, а в дорогие
моменты запасался им. А потому Ярцевская фабрика не давала хорошей
пользы. После избрания Лосева в члены Государственного совета он покинул
Ярцевскую фабрику, на радость Веры Александровны и других, трудящихся
в
этом
деле.
Потом был приглашен Николай Иванович Казаков, ранее служивший в
Большой Кинешемской мануфактуре. Он был совершенно не способный к
большому коммерческому делу и не выказал никаких способностей. Казаков
пробыл в Ярцевской мануфактуре год и принужден был оставить ее. Вскоре
после этого Хлудова продала Ярцевскую фабрику Н.И. Прохорову на очень
выгодных для него условиях.
Из книги "Виденное. Слышанное. Пережитое" Н.А. Варенцова.
Александр Николаевич Энгельгардт
Александр Николаевич Энгельгардт - среди выдающихся деятелей
русской науки второй половины XIX столетия почетное место принадлежит
А.Н. Энгельгардту. Деятельность его оставила глубокий след в истории
русской науки и культуры. Специалист по литью орудийного металла,
крупный химик - органик, один из первых в России исследователей
агрономических руд, видный агроном, практик, талантливый популяризатор
естественных наук, мастер публицистического слова, он еще при жизни
завоевал признание широких кругов русского общества, а его знаменитые 12
писем
"из деревни"
оказали
огромное
влияние
на современников.
А.Н. Энгельгардт родился 2 августа 1832 года в имении Климово
Духовщинского уезда Смоленской губернии в семье надворного советника и
уездного
предводителя
дворянства.
По желанию отца А.Н. Энгельгардт выбрал военную карьеру.
Шестнадцатилетним гимназистом, окончившим учение, он приехал из
Смоленска
в
Санкт-Петербург,
чтобы
поступить
в
артиллерийское
Михайловское
училище.
Интерес к химии у А.Н. Энгельгардта проявился еще дома, когда он
наблюдал за пиротехническими опытами своего старшего брата Михаила. В
училище под влиянием лекций и практических занятий известного химика
Н.Н.
Зенина
интерес
этот
еще
более
усилился.
В 1857 году вместе с профессором Шишковым А.Н. Энгельгардт открыл в
Петербурге на Шпалерной улице первую в России частную химическую
лабораторию, а двумя годами позже совместно с Н.Н. Соколовым начал
издание первого русского "Химического журнала", в котором печатались
Д.И.
Менделеев,
Н.Н.
Бекетов,
А.М.
Бутлеров.
В сентябре 1861 года он был арестован на две недели за участие в
студенческих
выступлениях.
В 1866 году А.Н. Энгельгардт, наконец, получил разрешение оставить
военную службу, которая уже давно тяготила его. Интересы А.Н.
Энгельгардта все более склоняются к вопросам агрономической химии. Став
в 1870 году деканом химического факультета земледельческого института,
А.Н. Энгельгардт покровительствовал студенческим вечерам, где говорили и
спорили на модные тогда общественные и политические темы: о рабочих, о
земстве, о прогрессе и пользе ассоциаций… Второй раз его ожидало
заключение в Алексеевском равелине Петропавловки, где он просидел
декабрь 1870 и январь 1871 года, а затем царское правительство
предоставило ему "…избрать себе место жительства внутри Империи за
исключением столиц, столичных городов и губерний, где находятся
университеты", под надзором полиции. Воспользовавшись этой "милостью"
Александр Николаевич уезжает в свое имение Батищево Дорогобужского
уезда
Смоленской
губернии.
6 февраля 1871 года Энгельгардт приехал в Батищево и здесь провел
последние двадцать три года жизни. На протяжении одиннадцати лет в одной
из последних книжек "Отечественных записок" каждый год печаталось
письмо из деревни, с которого обычно и начиналось чтение этого выпуска
журнала. Современники А.Н. Энгельгардта считали, что его книга "должна
сделаться
настольной
книгой
каждого
образованного
человека.
Ее
обязательно должны прочесть в России все - от студента до министра".
Заброшенное Батищево благодаря Энгельгардту оживает, становится
своеобразным научным центром. Сюда едут из разных российских городов учиться
правильно
вести
сельское
хозяйство.
Батищево стало первой русской агрохимической опытной станцией. Теперь
новая мысль - об интеллигентской деревенской артели постоянно занимает
Энгельгардта.
И
общины
интеллигентов
очень
скоро
становятся
реальностью. С 1877 по 1884 годы в Батищево работали 80 молодых
интеллигентов.
А.Н. Энгельгардт скончался 21 января 1893 года в Батищеве в
результате сердечного приступа. Некрологами запестрели журналы "Русская
мысль", "Исторический вестник", "Вестник Европы", "Нива", "Северный
вестник", "Труды вольного экономического общества".
Автор статьи сотрудник Ярцевского исторического музея Елена Шелаева.
Гучков Николай Иванович (со
знаком
городского
Прохоров
Николай
головы)
и
Иванович
(сзади,
слева)
Гучков Николай Иванович (1860-1935) представитель
купеческой
известной
семьи,
московской
выпускник
юридического факультета Московского
университета (1886 г.), действительный
статский советник, совладелец торгового
дома "Ефима Гучкова сыновья" (до 1911
г.),
директор
товарищества
чайной
торговли "Петра Боткина сыновья" и Товарищества Ново-Таволжанского
свеклосахарного
завода
Боткиных,
член
совета
С.-Петербургского
Международного коммерческого банка, председатель совета Московского
частного коммерческого банка (1912-1914), член советов Российского
общества химической промышленности "Русскокраска" (созд. 1914 г.) и
Российского акционерного общества "Коксобензол" (созд. 1916 г.), член
правления Нижегородско-Самарского земельного банка, кандидат в члены
правления Северного страхового общества, директор правлений Общества
Московского вагоностроительного завода и сельскохозяйственного и
торгово-промышленного общества "Будущность" (созд. 1914 г.), московский
городской голова (1905-1912), гласный Московской городской думы (18931916), выборный московского биржевого общества, гласный Московского
губернского земства, член ЦК партии "Союз 17 октября" и редколлегии
газеты "Голос Москвы", с 1915 г. член Главного комитета Всероссийского
земского союза и член Московского военно-промышленного комитета, в 1-ю
мировую войну один из двух товарищей председательницы Комитета
великой княгини Елизаветы Фёдоровны, в 1920 г. эмигрировал во Францию,
участвовал в управлении приходом Сергиевского подворья и храма
Александра Невского в Париже. Прохоров Николай Иванович (1860-1915) представитель известной московской купеческой семьи, потомственный
почётный гражданин, с 1912 г. - потомственный дворянин, окончил
Московский университет, кандидат прав, мануфактур-советник, глава
Прохоровской Трёхгорной мануфактуры, член правлений МосковскоКавказского нефтяного промышленно-торгового товарищества, Ярцевской
мануфактуры бумажных изделий А.Хлудова, член советов Московского
купеческого банка (1890-1914), Русско-Азиатского банка (1910-1914),
Московского Торгового банка (1890-1914), член Московского отделения
Совета торговли и промышленности, выборный Московского биржевого
общества (1888-1915), гласный Московской городской думы (1901-1904),
член советов Московского прядильно-ткацкого училища и Московского
автомобильного общества, казначей Попечительского совета Иверской
общины
Ок. 1910-го г.
сестёр
милосердия
Олег Александрович Лосик
Олег
Александрович
кавалер
ордена
Лосик
Жукова.
Александрович
начальником
–
Олег
являлся
Военной
академии
бронетанковых войск до 1987 г.
Таким образом, он отдал военной
службе
52
года
жизни
(примечательный факт, о котором
стоит задуматься молодежи). Уйдя в
отставку
маршал
продолжал
заниматься общественной работой и
военно-патриотическим
воспи-
танием молодежи. 9 мая 1994 года
Указом
Президента
Р.Ф.
были
учреждены орден Жукова и медаль Жукова. Первое награждение новым
полководческим орденом состоялось 25 апреля 1995 г., в канун 50-летия
Победы над фашистской Германией. В Указе были названы фамилии 16
генералов и старших офицеров, среди них такие известные в стране и армии
военачальники: Герой Советского Союза, маршал авиации Г. В. Зимин (1912
– 1997), Герой Советского Союза, генерал армии И. Г. Павловский (1909 –
1999), Герой Советского Союза, генерал армии Н. Г. Лященко (1910 – 2000),
Герой Советского Союза адмирал флота Н. Д. Сергеев (1909 – 1999), Герой
Советского Союза маршал Советского Союза С. Л. Соколов. Среди них был
и наш земляк О. А. Лосик. Все фамилии в Указе были даны в алфавитном
порядке, так и были вручены ордена Жукова. Олег Александрович получил
орден за №8, а не за №1, как указывалось (на Смоленщине он является
первым кавалером ордена) В октябре 1995 г. кавалеры ордена Жукова
впервые собрались в Московском Доме ветеранов. Разговор тогда шел, в
основном, о предстоящей работе в связи с исполняющимся в декабре 1996 г.
100-летием Г. К. Жукова. Чтобы объединить усилия ветеранов, было решено
создать при Доме ветеранов Клуб кавалеров ордена Жукова. Тогда же
определились цели и задачи Клуба, во многом совпадавшими с общими
задачами ветеранского движения. Специфика же состояла в том, чтобы
утверждать в сознании россиян память о национальном герое, выдающемся
полководце, маршале Жукове, полнее раскрывать его теоретическое наследие
и опыт для строительства современных Вооруженных Сил России. На
собрании был создан Совет Клуба, а его председателем избран О. А. Лосик. С
этого времени и до сегодняшнего дня Клуб Кавалеров ордена Жукова живет
и плодотворно действует под руководством нашего земляка. В заключение
этого раздела необходимо исправить оставшиеся неточности. О. А. Лосик
имеет не только ученое звание профессора (1972), но и является почетным
академиком Академии военных наук. Он является почетным гражданином
Минска, Ельни, Ярцева, но и г. Славянска Донецкой области. Этот город для
него является второй родиной. Заслуги нашего земляка перед Отечеством
отмечены, кроме Геройской Звезды, 15 советскими и российскими орденами,
а также 4 иностранными орденами (ранее указывалось всего 12 орденов).
Николай Иванович Крылов
29 апреля 1903 года родился участник освобождения Смоленщины, дважды
Герой Советского Союза Маршал Николай Иванович Крылов. В1919 году
красноармейцам начал он свой путь к маршальскому жезлу, а через три года
уже комбатом участвовал в освобождении Владивостока от японцев и
белогвардейцев. В межвоенный период окончил курсы “Выстрел” (1928) и
служил на командно-штабных должностях на востоке страны. Успел
Николай Иванович в годы сталинских репрессий побывать в местах не столь
отдаленных
и
повоевать
в
1929
с
белокитайцами
на
КВЖД.
Воину начал полковником, начальником штаба Дунайского укрепрайона, а
окончил
генерал-полковником,
командармом
и
дважды
Героем,
в
Маньчжурии. Связана его фронтовая биография и с нашей областью. В
Смоленской наступательной операции (7 августа - 2 октября 1943 года)
генерал-лейтенант
Н.И.Крылов
успешно
командовал
21-й
армией,
действовавшей на направлении главного удара Западного фронта. Его войска
отличились при освобождении Ельни. После войны командовал военными
округами, стал в апреле 1962 года маршалом Советского Союза, в 1963-1972
годах
возглавлял
РВСН,
являясь
заместителем
министра
обороны.
Почетному гражданину города Ярцево генералу армии в отставке Анатолию
Ивановичу Грибкову (о нем рассказывалось ранее) довелось служить вместе
с полководцем. В ноябре 1957 года генерал армии Н.И.Крылов стал
командующим Ленинградским военным округом. Полковник, а 1958 генералмайор А.И.Грибков в то время работал начальником оперативного
управления – заместителем начальника штаба округа. Новый командующий
очень хорошо разбирался не только в стратегии, но и в вопросах
оперативного искусства и тактики, за стрелами на картах видел, прежде
всего, людей. Уставы знал едва ли не наизусть, был докой в службе войск.
Состояние дел в округе начал изучать не по бумагам, а на практической и
организаторской работе. Николай Иванович в отличии от М.В.Захарова
(командующий округом до него), был ближе к работникам штаба. Он
обладал феноменальной памятью и быстро запомнил имена и отчества
начальников родов войск, управлений и некоторых отделов штаба, а также
командования армий, корпусов и дивизий. И в большинстве своем он так и
обращался к своим подчиненным. В столовую ходил в определенное время и
вместе со всеми генералами и офицерами обедал. Полководец не любил
пустопорожних докладов и сам четко и коротко ставил задачи подчиненным.
Он не кончал академии, но его знанию военного дела можно было
позавидовать. К решению любого вопроса подходил с чисто практической
стороны дела. С его приходом в округ было много сделано по повышению
боевой и мобилизационной готовности штабов и войск. Проявлял большую
заботу о войсках. Он частенько говорил некоторым начальникам, да и
вообще командирам и штабам, что они созданы ради войск т вся работа
должна быть в интересах войск, а не просто занимать место. Особо Николай
Иванович требовал проявлять заботу о солдате. А.И.Грибков жил с
командующим в Ленинграде в одном доме, на Суворовском проспекте и
часто видел его идущим с сумкой в продовольственный магазин или из
магазина. Полководца за его человечность и простоту очень уважали в
округе. Анатолий Иванович за всю службу с ним не слышал от его
подчиненных ни одного отрицательного слова в адрес командующего.
В 1959 году, когда А.И.Грибков был назначен начальником оперативного
управления штаба Киевского военного округа, их военные пути разошлись.
Но и после, при редких встречах, они общались как старые добрые друзья. К
сожалению, маршал рано ушел из жизни, сказались тяжелые ранения
полученные в военные годы. Умер он 9 февраля 1972 года и похоронен у
Кремлевской стены. Полководец оставил мемуары о своей фронтовой жизни:
“Не померкнет никогда”, “Огненный бастион” (посвященные героической
обороне Одессы и Севастополя) и “Сталинградский рубеж”.
Василий Павлович Шульга
К началу Смоленской наступательной
операции в состав Западного фронта
входило 58 стрелковых дивизий. Одной
из них, 274-й стрелковой, входившей в
состав 31-й армии действовавшей на
ярцевском
направлении,
командовал
Василий Павлович Шульга. 26 апреля
1903 года родился Комдив, уроженец с.
Пески
Полтавской
области.
В 1922 году Василий Шульга начал
службу красноармейцем. Отслужив срок,
пожелал
остаться
в
армии,
и
был
направлен на учебу в пехотную школу. В
предвоенные
годы
прошел
все
командирские ступени, участвовал в
войне с Финляндией. В 1941-м окончил Военную академию имени М.В.
Фрунзе, а в марте следующего года был назначен командиром 38-й
стрелковой дивизии на Калининском фронте. В конце 42-го под Ржевом
полковник В.П. Шульга принял 274-ю стрелковую дивизию ставшую для
него родной на всю жизнь. Он провел ее фронтовыми дорогами до полной
победы. В боях на ярцевской земле в августе - сентябре 1943 г., при прорыве
мощной обороны врага, Василий Павлович, показал себя как храбрый,
инициативный, требовательный Комдив. Воины 274-й стрелковый дивизии
проявили массовый героизм. Не случайно за те бои дивизия приказом
Верховного
удостоилось
почетного
наименования
“Ярцевской”.
Весной 1944 года дивизия была выведена в резерв, и после пополнения
включена в 69-ю армию 1-го Белорусского фронта. В их составе она
действовала до конца войны. Бойцы и командиры Ярцевской дивизии в
последний военный год отличились во многих боях: при форсировании
Вислы и захвате Пулавского плацдарма в июле 1944 г., прорыве сильно
укрепленной обороны противника в Польше и захвате плацдарма под
Кюстрином в начале 45-го г. Ее командир генерал – майор В.П. Шульга с
высоким искусством управлял дивизией, умело организовывал наступление и
оборону. Заслуги Комдива были отмечены присвоением ему 4-го апреля 1945
года звание Героя Советского Союза. Через месяц 274-я стрелковая вышла на
Эльбу,
под
Магдебургом,
где
и
встретила
победу.
Победу войны Василий Павлович продолжал службу в армии до 1956 года.
Его заслугу перед Отечественной отмечены, помимо геройской звезды,
двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами
Суворова II степени, орденами Кутузова II степени, Отечественной войны I
степени и Красной Звезды.
Владимир Алексеевич Глуздовский
27 мая 1903 года родился генераллейтенант
Владимир
Алексеевич
Глуздовский. В сентябре 1943 года войска
31-й
армии
освободили
под
его
командованием
от
немецко-фашистских
захватчиков Ярцево. 24 июня 45-го года
генерал
вместе
с
прославленными
участвовал
Уроженец
другими
командармами
в
Параде
Тифлиса
Победы.
Владимир
Глуздовский в шестнадцать лет стал
красноармейцем в разгар гражданской
войны. В 1927 году окончил командные
курсы «Выстрел» и служил на командно-штабных должностях в войсках.
Важным этапом в командирском становлении Владимира Алексеевича стала
учеба в Военной академии имени М.В. Фрунзе. Вместе с ним учились А.П.
Белобородов, И.Т. Гришин, В.И. Кузнецов – будущие известные командиры
Великой Отечественной войны. В конце 1940 года полковник В.А.
Глуздовский
Московской
был
назначен
заместителем
мотострелковой
командира
Элитной
1-й
дивизии.
29 июня 1941 года под Борисовом дивизия приняла свой первый бой с
врагом. С этого дня и до конца Смоленского сражения, 1-я мотострелковая,
непрерывно участвует в ожесточенных боях. Ведет боевые действия
соединение и на территории Ярцевского района. О том как воевали ее воины,
ярко свидетельствует то, что 31 августа 1941 года дивизия была награждена –
орденом Красного Знамени, а 21 сентября преобразована в гвардейскую.
Командир дивизии полковник Я.Г. Крейзер стал Героем Советского Союза, а
его зам. В.А. Глуздовский получил орден Красного Знамени. Последовало и
заслуженное повышение. Комдив был назначен командиром. Владимир
Алексеевич, в октябре 41-го года, становится начальником штаба 31-й армии
и успешно работает на этой должности до февраля 1943 года. Когда
освободился пост командующего армией, командующий Западным фронтом
генерал-полковник В.Д. Соколовский выдвинул на пост командарма
молодого и способного генерал-майора В.А. Глуздовского (это звание ему
было присвоено 3 мая 1942 г.). Ставка ВГК с кандидатурой согласилось.
Первым серьезным экзаменом для командарма явилось участие 31-й армии в
Ржевско-вяземской наступательной операции в марте 1943 года. В ней он
умело и твердо управлял соединениями и частями армии. Войска 31-й армии
в условиях весенней распутицы неотступно преследовали врага, лишая его
возможности организованно отойти и зачастую обращая в бегство. Генерал
на практике подтвердил, что он может успешно работать на должности
командарма. В Смоленской наступательной операции (7 августа – 2 октября
1943 г.) войска 31-й армии также смогли выполнить поставленную ей задачу.
Дивизии армии, ведя наступление без достаточного авиа прикрытия, с
ограниченным тяжелой артиллерии и танков, тем не менее, смогли прорвать
мощную оборону противника и нанесли ему значительные потери. 31-я
армия освободила Сафоново, Ярцево и сыграла решающую роль при
освобождении Смоленска. Владимир Алексеевич за Смоленскую операцию
был награжден орденом Суворова 1-й степени и 9 сентября 1943 г. стал
генерал-лейтенантом.
В мае 1944 года командарм простился с родной 31-й армией, и в августе был
назначен командующим 7-й армией Карельского фронта. Но фронт вскоре
завершил боевые действия. В Висло-Одерской операции войска армии
успешно выполнили свою задачу и в начале февраля 1945 года вышли к
городу-крепости
Бреслау.
15
февраля
советские
войска
окружили
бреславскую группировку противника. Командующий фронтом маршал И.С.
Конев приказал командарму прочно блокировать Бреслау и вынудить врага
капитулировать. Эту задачу войска 6-й армии выполнили 6 мая 1945 года,
когда
сорокатысячный
гарнизон
фашистов
сложил
оружие.
После войны бывший командарм в течение десяти лет преподает в Военной
академии имени М.В. Фрунзе. В 1956-1960 годах он возглавляет штаб
Забайкальского военного округа, где командующим был его бывший комдив
генерал-полковник Я.Г. Крейзер. В феврале 1961 года Владимир Алексеевич
вышел в отставку и жил в Симферополе, где и умер 16 ноября 1967 года. Его
заслуги
перед
Отечеством
отмечены
8
орденами,
среди,
которых
полководческие – два ордена Суворова 1-й степени и орден Кутузова 1-й
степени.
Представляется,
что
генерал-лейтенант
Владимир
Алексеевич
Глуздовский, как активный участник и обороны, и освобождения нашего
города, достоин присвоения ему звания почетного гражданина Ярцева
(посмертно) и наименования одной из улиц города его именем.
Иван Иллаидорович Фомченков
В марте 1943 года в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками
погиб секретарь Ярцевского подпольного райкома партии, комиссар
районного
партизанского
отряда
“За
Родину”
Иван
Иллиадорович
Фомченков (1907-1943).
В 1929 году двадцатидвухлетний коммунист И.И.Фомченко по
партийной путевке пришел на работу в редакцию областной газеты “Рабочий
путь”. Потом работал в Ярцеве сначала заместителем редактора, а затем
редактором районной газеты “Ярцевскому и Духовщинскому районам”. В
1939 он вновь становится корреспондентом “Рабочего пути” по Ярцевскому
и Духовщинскому районам. В феврале 1941 года опять стал редактором
Ярцевской
районки.
15 июль 1941 года Иван Иллиадорович принял боевое крещение
участвуя
в
ликвидации
вражеского
десанта
в
составе
городского
истребительного батальона. В этом же месяце бывший редактор стал
комиссаром стрелкового батальона одной из частей оборонявших Ярцево. В
октябре 41-го под Вязьмой попал в окружение и после неудачных попыток
перейти линию фронта вернулся в родные места. В это же время фашисты
разгромили Ярцевский районный партизанский отряд. В бою погиб его
командир секретарь района партии Т. Х. Кондрашкин. И.И.Фомченков
вместе с Я.Е.Ивановым, С.П.Москалевым, В.П.Шукаловым создают в районе
подпольные группы, на базе которых затем формируются партизанские
отряды. В январе – феврале 1942 года партизаны совместно с войсками 39-й
армии освободили от оккупантов северную часть Ярцевского района. В
следующем месяце для обороны освобожденной территории создается
отдельный партизанский полк, а Иван Иллиадорович назначается секретарем
Ярцевского райкома партии.
В июле 1942 года после второй оккупации Ярцевского района он
становится также и комиссаром районного партизанского отряда “За
Родину”. Заслуги И.И. Фомченкова в организации партизанского движения в
районе были отмечены 1 сентября 1942 года орденом Ленина, а через
несколько
месяцев
он
погиб
при
переходе
линии
фронта.
В память об Иване Фомченкове одна из городских улиц, а также
переулок названы его именем.
Дмитрий Петрович Григорьев
В
крупнейшей
Берлинской
наступательной операции (16 апреля –
8
мая 1945
стрелковых
г.) участвовало
дивизий
150
(19
общевойсковых армий), в их числе
были 82 – я и 274-я Ярцевские
стрелковые дивизии В составе 82-й
Краснознаменной Ярцевской орденов
Суворова и Кутузова второй степени
стрелковой
дивизии
воевал
наш
земляк – Герой Советского союза,
подполковник
Дмитрий
Петрович
Григорьев.
Он родился 5 января 1920 года в д. Вымец (ныне не существует)
Духовщинского района. В 1927 году родители Григорьева переехали в
Ярцево и с этого времени судьба Дмитрия Петровича связана с нашим
городом, для которого он стал второй родиной. После окончания семилетней
школы Дмитрий Григорьев начал работать лаборантом на контрольносеменной станции и вскоре поступил в Николо-Погореловский сельхоз.
техникум. Но после учебы заниматься мирным трудом долго не пришлось: в
1940 г. он был призван в Красную Армию и стал Курсантом Киевского
танкового технического училища. Боевые крещения командир танкового
взвода 10-й танковой дивизии лейтенант Д. П. Григорьев принял в первые
дни войны в Литве. Его танк был подбит, сам он получил ожоги, но
продолжал сражаться с врагом. В период Смоленского сражения танкист
участвует в боях на Ярцевской земле. Суровые испытания закалили характер
Дмитрия Петровича: он превратился из “зеленого” лейтенанта в опытного
командира.
Осенью 41 года после спец. подготовки наш земляк во главе
разведовательно - диверсионной группы забрасывается в тыл противника.
Через месяц группа Д. П. Григорьева превратилась в партизанский отряд
имени Д. Фурманова, который доставлял фашистам много неприятностей на
территориях Духовщинского, Пречистенского и Батуринского районов. В
марте 1943 года отряд встретился с наступающими Советскими войсками.
Заслуги его командира были отмечены медалью “Партизан Великой
Отечественной войны первой степени”, а он направлен на курсы
совершенства офицерского состава западного фронта. Осенью этого же года
капитан Д. П. Григорьев стал командиром роты автоматчиков в 250-м
стрелковом полку 82 Краснознаменной Ярцевской стрелковой дивизии. В
июне 1944 года командование назначило его командиром десантной группы,
в состав которой вошли кроме его роты двадцать 76 мм самоходноартиллерийских установок. Она получила задачу стремительно оторваться от
наступающих частей дивизии и, не ввязываясь в бои с крупными силами
врага внезапно захватить мост через р. Березину в р-не Бобруйска. Задача
была блестяще выполнена: переправой овладели и в течение 32 часов
удерживали ее до подхода главных сил, при этом фашисты потеряли 420
человек убитыми, 65 мотоциклов, 3 танкетки, 12 пулеметов. Об этом подвиге
сам Дмитрий Петрович писал в Ярцевской районке (см. “Знамя Октября”,
№55, 1970 года), и за который он был представлен к званию Героя
Советского
Союза.
После этих событий десантная группа Д. П. Григорьева используя
развал обороны противника, совершила стремительный бросок к Минску,
захватила товарную ж/д станцию города и удержала ее до подхода советских
войск. За этот подвиг офицер получил нагоняй от начальства, так как
действовал по собственной инициативе. Вскоре он стал майором и
командиром стрелкового батальона Д. П. Григорьев по-отечески относился к
своим бойцам, любил и берег, насколько возможно на войне, их жизнь. 1
февраля 1945 года за энергичные и решительные действия батальона по
захвату
плацдарма
на
западном
берегу
Одера
Дмитрий
Петрович
награждается орденом Александра Невского, а 24 марта он стал кавалером
Золотой Звезды за подвиг совершенный при освобождении Белоруссии.
Последней боевой операцией для комбата стал штурм Берлина, ему выпало
счастье расписаться на стене поверженного рейхстага. 12 июня 1945 года 82я Ярцевская стрелковая дивизия расформировывается, в следующем году
подполковник
Д.
П.
Григорьев
был
уволен
в
запас.
Вскоре наш земляк вернулся в Ярцево, где долго работал директором
хлебокомбината, а затем дома – интерната для престарелых. Дмитрий
Петрович
активно
занимался
общественной
работой
и
военно-
патриотическим воспитанием молодого поколения. Будучи человеком
скромным он не любил рассказывать о своих заслугах и всегда говорил о
подвигах боевых друзей, товарищей наших на поле брани. Он даже не
пользовался всеми льготами положенными ему как Герою, считая высшей
наградой для себя то, что прошел от начала до конца страшную войну и
остался жив. 25 сентября 1982 года, когда открывался реконструированный
мемориальный комплекс в Яковлево, Дмитрию Петровичу. Вместе с
почетным гражданином города Героем Социалистического Труда П. Ф.
Чекановым и заслуженной ткачихой М. Н. Шумилиной, оказали высокую
честь
первым
зажечь
вечный
огонь
на
мемориале.
1 января 1985 года Д. П. Григорьев умер и был похоронен на
Хатынском кладбище. Вдова Героя Вера Тимофеевна, все небольшие
сбережения истратила на то, чтобы установить достойный памятник мужу.
Награды Дмитрия Петровича (медаль “Золотая звезда”, ордена Ленина,
Красного Знамени Александра Невского, Отечественной войны I степени и
медали) она передала на хранение в городской музей. Горько и обидно Вере
Тимофеевне сейчас за то, что музей фактически находится на грани
уничтожения. И это в предверии 60-летия освобождения Смоленщины, когда
в наш город обещают приехать ветераны родной для Д. П. Григорьева 82-й
Ярцевской стрелковой дивизии. Очень тревожится Вера Тимофеевна за то,
что забывают ярцевчане о своем заслуженном земляке. Действительно, в
книге “Город на Вопи” изданный к 70-летию придания Ярцеву статуса
города, в разделе “Герои Советского Союза” не нашлось места очерку о
жизни Григорьева (как впрочем и уроженцам Ярцевского района В. И.
Акимову и Н. Д. Власову). Болезни и старость не позволяют сегодня Вере
Тимофеевне должным образом ухаживать за могилой мужа, (дети Дмитрия
Петровича не живут в городе). Так почему бы одной из школ не взять
шефство над могилой героя? Проходя мимо дома № 19 по ул. Советской, где
установлена мемориальная доска в память о Д. П. Григорьеве, ярцевчанам
стоит лишний раз задуматься о нашей славной истории.
Братья Шаршановы
В книге “Город на вопи” семье Братьев Шаршановых уделено очень мало
внимание, в то время как в книге Е.А. Кизимовой и С.П. Кизимова “Русская
история. Шаршаны”, изданной в
Брянске, представлена в полном
виде. Сегодня на нашем сайте
мы
хотим
дать
вам
более
широкую информацию о том,
что
это
были
за
люди.
Родители
Братья появились на свет и росли
в простой русской семье железнодорожника Александра Прокоповича
Шаршакова (1881- 1944). Мать Федосья Андреевна в девичестве Карпенкова
(1884 – 1973) родила девять детей, двое из
которых умерло в детстве. Вырастили же
двоих
дочерей
и
пятерых
сыновей.
Поскольку переезды были частыми, то
места рождения ребят были разными:
Павел родился в 1912 году в Ярцеве,
Василий и Иван – в Тверицах (ныне
Кардымовский район в 1915 и 1917 годах,
Михаил в Ярцеве в 1920 году, Петр в
Присельской Кардымовский район) в 1923.
Были ли счастливы в своей семейной
жизни Александр Прокопович и Федосья
Андреевна? Об этом можно только гадать:
о своих личных отношениях они никому не рассказывали. Но из
воспоминаний их детей и родственников известно, что счастье в дом
Шаршановых заглядывало нередко. Казалась обычная семейная ситуация:
муж на службе, жена озабоченная женщина, занимается своими домашними
делами и хлопочет у печи или корыта. Но стоило появиться Александру, она
менялась на глазах. Делалась красивой, помолодевшей. Даже светилась
каким-то внутреннем светом. Когда дети слышали материнский смех, знали:
рядом отец. Если же муж приходил домой хмурым и молчаливым, Федосья
предупреждала: “ Папа расстроен!” И в доме наступала тишина. Все ходили
на цыпочках, говорили шепотом. Дети чутко ловили настроение матери.
Семейный уклад жизни был скромным. Гвоздем обстановки была
супружеская кровать – белой горой возвышающейся в углу. Не менее
почетное место занимал письменный стол Александра. На стене гитара с
охотничьим ружьем. В красном углу красовалась икона Божьей матери в
серебряном окладе, за стеклом которой хранился венчальный венец хозяйки.
Посудный шкаф, стол и табуретки были производства местного кустаря.
Жили просто, но как считали соседи, не по-людски. В доме было мало
имущества, но много книг. Выписывали журналы и газеты. В квартире до
первых петухов горел свет и часто слышался баритон хозяина, напевавшего
под собственный аккомпанемент гитары или читавшего стихи русских
поэтов (пописывал он и сам). Федосья Андреевна знала в совершенстве все
хозяйственные премудрости. Неважно, что она была малограмотной и кроме
знакомства с букварем детям ничего дать не могла: они выучились без нее.
Не имело значения, что не могла играть на гитаре: все дети играли на
струнных инструментах. Дочери и трое сыновней – Иван, Михаил и Петр –
были музыкально одаренными. Сама Федосья кроме колыбельных песен, не
пела никаких. Зато дети с трехлетнего возраста пели с отцом в домашнем
хоре. И только у двоих были обыкновенными голоса, остальные же при
соответствующей подготовке могли стать отменными певцами. Она не
писала стихов, но знала уйму поговорок и прибауток, и было подозрение, что
многие из них были ее собственного сочинения, сказанные на ходу и тут же
забытые. Дети же ее с десятилетнего возраста сочиняли стихи. Федосья
Андреевна и Александр Прокопович были совершенно разными людьми. Но
было у них немало общего, переданного ими детям. Это –исключительная
честность, которой они не изменяли ни при каких обстоятельствах,
преданность друг другу да еще доверчивость, над которой часто
посмеивались, а иногда и пользовались недобрые люди. Эти качества часто
усложняли жизнь семьи Шаршановых. Великое горе свалилось на семью
внезапно: Александр Прокопович ушел к молодой женщине. Он долго
уговаривал мальчишек переехать к нему в Ярцево, (они жили тогда в
Тверицах). Но Павел от имени всех ребят отрезал: “ Нет, мать у нас одна!'' С
этого времени он стал главой семьи. Поднять на ноги братьев матери
помогали родственники. Об отце говорить избегали, словно человек умер. В
последующие годы он пытался вернуться в семью, но дети ему не простили.
С уходом Александра Прокоповича из семьи детство мальчишек будто
оборвалось. Теперь каждому из братьев Шаршановых приходилось свою
жизнь строить самому. Крепкие нравственные устои, приобретенные в
детстве,
помогали
выбрать
свою
дорогу
в
большую
жизнь.
Когда дети выросли родным домом для Федосьи Андреевны стал дом Павла
в Ярцеве, по улице Советская 35, где она жила до войны. После возвращения
из эвакуации она жила с семьей старшей дочери Екатерины на родине ее
мужа в городе Бежица Брянской области. Катерина с ее детьми, радостями и
огорчениями, стала смыслом ее жизни. Это ей помогало выжить от
страшного горя, выпавшего на ее долю. Федосья Андреевна вела хозяйство,
воспитывала внуков. За справедливость, за отзывчивость и спокойный
характер ее любили все: и свои, и чужие. Их не отталкивала даже ее
прямолинейность в суждениях и взглядах на жизнь. С соседями она жила в
добром мире, не сплетничала и не осуждала людей, следуя завету предков:
«Не судите да не судимы будите». В 1971 году произошли события, надолго
нарушившие душевный покой старушки и членов ее семьи. В связи с
появлением в центральной периодике статьей о братьях Шаршановых, на имя
Федосьи Андреевны хлынул поток добрых и ласковых писем читателей со
всех концов Советского Союза. В этом же году исполком Ярцевского
горсовета в целях увековечения памяти о братьях Шаршановых и в знак
великой благодарности их матери – Федосьи Андреевне воспитавшей
достойных сыновей Советской Родины, а так же идя на встречу пожеланиям
ярцевчан, решил переименовать улицу Красную в центре города в улицу ее
сыновей. Через несколько лет на одном из домов по улице братьев
Шаршановых также установлена мемориальная доска (ныне похищенная),
объясняющая
название
улицы.
С тихой печалью и грустью восприняла солдатская Мать сообщение
из Ярцева, об этом. Для нее после войны единственным утешением оставался
узелок с дорогими вещами, лежавшими на дне чемодана: орденом
Отечественной войны 2-ой степени, которым был посмертно награжден
Михаил, Павловым бумажником с его личными документами, Петиным
ворохом всяких членских билетов, частью фронтовых писем ребят, их
фотографиями. Изредка она извлекала все эти драгоценности и, окруженная
внуками, рассматривала их, восстанавливая в памяти ту или иную деталь из
довоенной жизни. Федосья Андреевна была мудра во всем. На протяжении
многих лет именно она цементировала жизнь своей семьи семей своих детей.
Поэтому ее смерть, 4 августа 1973 года, была великим потрясением для всех
ее родных и близких. Прощаясь с солдатской Матерью, ее внуки поклялись
побывать на местах последних боев братьев Шаршановых и привезти по
горсти полынной земли на ее могилу. Эту клятву они сдержали.
Павел
После трехлетней учебы в Яколевской школе крестьянской молодежи,
где Павел поражал всех своими сельскохозяйственными знаниями, он
работает в Духовщине техником – инвентаризатором. По заданию комсомола
одновременно
помогает
в
осуществлении
коллективизации,
хотя
представления о будущем колхозов у него было самое примитивное.
Единственным козырем для него был трактор, о котором он никогда не
забывал. Павел мечтает только об одном: как получить квартиру и перевезти
к себе мать со всеми братьями и обязательно и поступить учиться на рабфак.
После окончания инвентаризационных работ в Духовщинском строительном
отдел, он добивается перевода в Ярцевский горсовет, на должность техника –
инвентаризатора. Сбылась и его мечта – учеба на рабфаке. Но в это время
пришла беда. Кто–то написал на Павла клеветническое заявление о
сомнительности его происхождения и двурушнической деятельности. Его
сразу же освободили с работы, исключили с рабфака, отняли комсомольский
билет. Сам он жил в страшном напряжении, не зная, что с ним может быть в
каждую минуту. Но что можно было проверять у восемнадцатилетнего
парня, вся короткая жизнь которого была у всех на виду. Кто-то упорно
тормозил его дело, а может, просто опасался кого-то и чего-то. К счастью,
спустя год, правда, восторжествовала: Павла восстановили в Комсомоле и на
прежней работе в Ярцевском горсовете, дали квартиру на Советской улице, в
доме старой аптеки. Выйдя из этой истории, Павел очень изменился
характером, и повзрослел. Стал реже улыбаться, много работать, зарабатывая
на жизнь себе, матери и братишкам, которых забрал к себе. С того времени
мать, и ее дети стали считать дом Павла своим родным, которым всегда
обеспечен и куском хлеба, и теплом. Не забыл Павел и про учебу: поступил
на второй курс рабфака и седел допоздна за книгами и чертежами. Вскоре он
стал начальником бюро инвентаризации при горсовете, самым юным
руководителем в Ярцеве. На третьем курсе рабфака Павел женился на
скромной, красивой девушке Таисии. После рабфака поехал поступать в
институт, в Москву. В институт не попал: не то социальное положение –
служащий, да и отметки на экзамене оказались посредственными. «Не мог
совершенно отвечать, словно по моей голове били палками» – досадовал он
потом. «Освободившись от учебы, Павел не приобрел свободного времени:
на него обрушилось множество общественных поручений и обязанностей.
Руководитель и член всякой общественных комиссий, он снова сидел по
кочан с чертежами и расчетами. Пришлось ему отбывать и воинскую службу
на территориальных сборах. В редкие часы отдыха и когда был
расстроенным, из-за чего-нибудь Павел брал ружье и уходил в лес. Лес он
всегда любил: ведь его детство прошло в нем, где он с братьями мог целыми
днями гонять белок да разыскивать звериные тропы. Что же казалось лесной
добычи, то Павел приносил ее редко. Он оправдываясь, однажды признался,
что услышав как-то крик раненого зайца, поклялся никогда на братьев
меньших ружья не поднимать. В 1939 году он был призван в армию, в этот
же год началась финская война. В ней старший Шаршанов участвовал в
должности комиссара прифронтового госпиталя. Эта война, о которой он не
любил говорить, оставила в его душе горький осадок. Ведь была она хотя и
победной, но очень тяжелой и кровопролитной. Лето 1941 года было
тревожным. Все понимали, что война не за горами и потихоньку готовились
к ней по-своему. Павел навозил дров, напилил и наколол их на целый год, за
городом насадил картофель, говоря, что все это матери пригодится. Никто не
думал, в том числе и он, что все это в скором времени придется бросить…
В день объявления войны Павел побежал в военкомат, не дожидаясь вызова.
Уже через пару дней его видели под Ярцевом, где формировались части. В
первых числах июля часть Павла получила назначение. Перед отъездом он
забежал домой, чтобы отдать последние наставления семье, в которой был
главой. Матери напомнил, что самое главное для всех, чтобы она была живой
и здоровой. Затем попрощался, и больше его никогда не увидели. На всю
жизнь врезалось в память очевидцам этой последней встречи, что форма
сидела на Павле как влитая. Войну старшему Шаршанову пришлось начинать
в группе К.К. Рокоссовского. На его плечи. Как и других офицеров группы,
легла огромная ответственность по сплочению вновь прибывающих в группу
бойцов в боевой единый коллектив, с которыми предстояло остановить
гитлеровцев, которые уже в августе мечтали быть в Москве. Но планы врага
не сбылись, в этом есть заслуга политрука П.А. Шаршанова, отстоявшего
вместе с другими воинами Ярцево в июле-сентябре 1941 г. В октябре Павел
получил назначение во вновь формирующуюся в Поволжье 10-ю резервную
армию. Для боевого сплочения и соединений армии требовались опытные
люди. Новым местом его службы стал 1103-й стрелковый полк 328-й
стрелковой дивизии полковника П.А. Еремина. Между тем обстановка на
фронте, была крайне тревожной. Во второй половине ноября вторая немецкая
танковая армия генерал-полковника Г. Гудериана обойдя Тулу, приблизилась
к Кашире и Рязани. Боевым крещением для 10-й армии генерал-лейтенанта
Ф.И. Голикова (в дальнейшем полководческих способностей не проявил и
был отозван с фронта в марте 1943 г.) стало неожиданное для врага
контрнаступление под Москвой 5 декабря 1941 года. 328-я стрелковая
дивизия 7 декабря освободила город Михайлов и развивала наступление на
село Гремячее. 9 декабря она после жесткого боя овладела им. 1103-й полк
дивизии в этой схватке понес большие потери. Погибли многие бойцы и
командиры, был убит командир полка майор И.М. Талубьев, тяжело ранен
политрук П.А. Шаршанов, находящийся со своей ротой на одной из
безымянных высот под Гремячим. Очнулся Павел лишь в санитарном поезде,
увозившем его на восток. Раны пришлось залечивать два с половиной месяца
в госпиталях. Ему удалось разыскать адрес матери, которая со старшей
сестрой Екатериной и детьми жила в эвакуации в Пензенской области. Им он
посылал свой денежный аттестат. 5 апреля 1942 года Павел вместе с
маршевым пополнением отправился на транспорте из Новороссийска в
легендарный Севастополь. Получил назначение в 54-й стрелковый полк 25-й
Чапаевской стрелковой дивизии генерал-майора Т.К. Коломнеца, которая
занимала оборону севернее хутора Мекензия. В мае 1942 года 11-я немецкая
армия генерал-полковника Э. Манштейна разгромила войска Крымского
фронта
на
керченском
полуострове.
7 июня враг начал третий штурм Севастополя. В этих тяжелых боях и
погиб политрук Павел Шаршанов. На братской могиле, где покоятся его
останки памятник из гранита, на котором написано: «Воинам легендарной
25-й Чапаевской дивизии, павшим на Инкерманских высотах в июне 1942
года».
Василий
Писать о Василии без Ивана, как и об Иване без Василия,
невозможно. Детьми они росли вместе. Подрастая, держались друг друга.
После ухода отца из семьи они жили в Шестаково (ныне Кардымовский
район) у родной тетки – Надежды Андреевны Бурновой. Там учились в
школе, где Вася учился классом старше Вани. Летом вместе пасли скот на
хуторах около Ярцева, рядом с железной дорогой. Однажды ребята увидели,
как по пути шла новая жена отца, и гнали ее камнями до самого Ярцева. В
1931 году Василий поехал учиться в Сычевское железнодорожное училище.
Иван тоже был рядом (он досрочно окончил Духовщинскую среднюю школу
и догнал брата по образованию). Небольшого роста, коренастый Василий
отличался
врожденной
некоторой
медлительностью
аккуратностью
и
и
спокойствием,
тягой
к
а
главное
чистоте.
Иван же был полной противоположностью. Шумный, а иногда и дерзкий, он
был высокого роста, широкоплечий. Его личные вещи часто обнаруживались
в самых неожиданных вещах. Разными у них были и литературные вкусы.
Василий был неравнодушен к толстым романам, и каждое новое
художественное произведение встречал, как подарок. Иван же почитывал
политическую литературу, в журналах любил публицистику, в чем был схож
с Павлом. Он сам потихоньку писал, таясь от братьев и сестер. Был
отличным рассказчиком, а стихи стал складывать еще мальчишкой.
Учились братья в железнодорожном училище два года, постигая профессии
машинистов двигателей внутреннего сгорания, после окончания, которого
поехали к старшей сестре Екатерине в город Бежицу Брянской области. Но
работы там по их специальности не оказалось. Поработав чернорабочими на
стройке, братья подались в Москву, в Мостройтрест. С 1934 по 1936 год они
успели
потрудиться
в четырех местах. Сначала в Ельце строили
железнодорожную магистраль «Москва – Донбасс». Через год на станции
Лиски –мост через Вопь в Ярцеве. Из родного города этой же осенью
Василий и Иван были призваны в армию. Им повезло: они попали в одну
полковую школу (учебка для сержантов) в Минске, где жила Екатерина с
семьей. Также они узнали, что после года службы можно получить
рекомендации в военные училища. Через год, окончив полковую школу,
Василий и Иван получили назначение в Киевский военный округ. Служить
начали в 241-м стрелков полку 80-й стрелковой дивизии в г. Бердичев. Где
один был назначен старшиной роты, другой – командиром отделения. И хоть
служили братья в одном городе, попали в разные подразделения. Отныне
пути их разошлись, чтобы больше никогда не соприкасаться. Осенью 1938
года, они в коротких письмах из Киева и Баку сообщили матери, братьям и
сестрам, что стали курсантами военных пехотных училищ. Теперь
уважаемый
читатель,
сосредоточимся
на
судьбе
Василия.
Став курсантом Киевского пехотного училища, он вошел в группу для
прохождения ускоренного курса. Писал домой редко и кратко, полностью
занятый учебой. Осенью 1939 года, когда началась вторая мировая война.
Василий с отличием окончил военное училище. Приказом наркома обороны
№0450 от 23 октября ему было присвоено звание младшего лейтенанта.
После короткого отпуска в Ярцеве он получил назначение в местечко Бирча
Западной Украины командиром стрелкового взвода. Не успел оглянуться, как
был переведен в 43-й стрелковый полк 96-й стрелковой дивизии. Это
соединение вскоре перемещают на территорию Литвы, которая вошла в
скоре в состав советского Союза. Как умный и знающий командир Василий
назначается взводным в Рижское военное училище, а декабре 1940 года
становится взводным в 8-й школе младших авиационных специалистов в
Каунасе. В конце апреля 1941 года он приезжает в отпуск в Ярцево. Вскоре
прибывает из Калинина и Иван. Это была последняя встреча братьев
Шаршановых (за исключением Михаила, который был на Дальнем Востоке)
накануне большой беды, которая пришла 22 июня 1941г. Никто из них не мог
предположить, что видит другого в последний раз. Для Василия отпуск был
особенно счастливым: он женился на молодой, красивой девушке Раисе. С
началом войны Василий вместе с курсантами школы отходит на восток. В
одном из боев получает ранение в голову, но приказ прибыть с личным
составом школы в г. Вольск Саратовской области выполняет. В сентябре
1942 года, в разгар Сталинградской битвы, его направляют в действующую
армию. Перед этим ему удалось в последний раз заехать к матери и сестре в
Пензенскую область. Воевать начал командиром роты 451-го стрелкового
полка 64–ой стрелковой дивизии 66 армии генерал-майора А.С. Жадова (в
дальнейшем Героя советского Союза генерала армии). Войска армии
сражались севернее Сталинграда контр-ударами отвлекая силы гитлеровцев
от штурма города. 23 ноября 1942 года, когда советские войска взяли в
кольцо 6-ю немецкую армию генерал-полковника Ф. Паулюса до полной
победы на Волге было еще далеко. 25 ноября младший лейтенант В.А.
Шаршанов погиб при штурме высот севернее села Орловка, которое
освободили лишь через два месяца. Ныне в центре села находится братская
могила, в которой захоронено 1909 воинов павших в боях с немецкофашисткими
захватчиками.
Среди
них
и
Василий.
Иван
После окончания ускоренного курса Бакинского пехотного училища
осенью 1939 года Иван Шаршанов принимает участие в финской войне. 15
декабря, он был тяжело ранен и на эту войну больше не попал. После отпуска
в Ярцеве в мае 1941 года Иван получает назначение командиром взвода 7-й
воздушно-десантной бригады 4-го воздушно-десантного корпуса, который
дислоцировался в Белоруссии. С июля 1941 года корпус участвует в тяжелых
оборонительных боях с танковой группой Г. Гудерина, как пехотное
соединение. Под Кричевом Иван был тяжело ранен и три с лишним месяца
провел в госпитале в Чкалове (ныне Оренбург). После выздоровления его
направляют командиром роты в 58-ю стрелковую бригаду 26-й резервной
армии. Войскам этой армии, которая в декабре 1941 года переименовывается
во
2-ю
ударную,
командование
ставит
очень
важную
задачу
по
деблокированию Ленинграда. Наступление началось 7 января 1942 года и
сперва развевалось успешно. Но враг подтянул резервы, и в марте ему
удалось перерезать коммуникации армии у Мясного Бора. При прорыве из
кольца окружения старший лейтенант И.А. Шаршанов получил сквозное
пулевое ранение в грудь и множество мелких – в шею, руки и ноги. В
полевом госпитале ему сделали операцию и эвакуировали в тыл. Лечился
Иван, чуть ли не с год. После чего получил ограничения по военной службе и
был направлен взводным в Московское военно-политическое училище. Но
там продержался недолго и зачисляется в резерв 2-го отдельного
офицерского полка. 22 ноября он демобилизуется из армии и едет к матери в
г. Бежицу Брянской области. Ивана было не узнать – так он, изменился после
войны и ранений. Вместо широких крутых плеч торчали крупные кости.
Грудь стала узкой и впалой. Даже ростом и то, казалось, он стал ниже. Мать
все перемены в облике сына болезненно переживала, страдала от своего
бессилия помочь ему. Ночами почти не спала, прислушиваясь к его тяжелому
дыханию. Однажды она услышала, как Иван во сне громко звал Василия.
Видя, как страдает мать, Иван покинул Бежицу. Но в гражданской жизни не
мог найти применения своим силам, здоровье его оставляло желать, лучшего
Часто лежал по больницам, да по госпиталям. Кроме того, пепел погибших
братьев бил его в груди и для него стало огромным моральным ударом
сознание того, что он не в состоянии расквитаться с гитлеровцами за их
гибель. При всем этом, он долго в душе надеялся, что кто-нибудь из братьев,
вопреки всем смертям, остался жив и найдет его. Иван пополнил горькую
категорию обездоленных войной людей, и стал метаться по городам и весям
станы, подолгу нигде не задерживаясь, ища в этих переездах не то забвения
от тоски, не то покоя, не то возможности уйти от самого себя, от того
невыносимо,
что
разбередила
в
нем
война.
Побывал Иван и на родной Смоленщине. В письме родным 20 марта
1948 года он писал: « Был в Ярцеве, был в Шестаково о, конечно, ничего
хорошего, кроме плохого не видел. Местность стала неузнаваема, народ
обнищал… В Ярцеве был вербовщик из Калининграда, куда я и уехал». Там
он работал на рыбозаводе. Смена климата повлияла на здоровье: открылись и
воспалились раны. К врачам он уже не обращался: В общежитии пока все
спали, сам делал себе перевязки. 13 сентября 1949 года. Иван Шаршанов
скоропостижно
скончался.
Натруженное
сердце,
больные
нервы
и
незаживающие раны добили последнего из братьев Шаршановых спустя
четыре года после войны. Где в Калининграде находится его могила
неизвестно.
Михаил
После окончания семилетней школы в Бежице, он вернулся в Ярцево к
семье, где стал работать избачом в пригородном селе. Михаил сочинял стихи,
играл на баяне и вообще был самым общительным среди братьев. Другой его
особенностью была страстная любовь к лесу (наверное, оставшаяся с
детства). Книги путешественника Владимира Арсеньева «По Уссурийскому
краю» и «Дерсу Узала» потрясли его воображение и помогли сделать
окончательный выбор в жизни. В 1939 году он, окончив рабфак, уехал
работать геологом на Дальний Восток. Весть о начале войны застала
Михаила в Якутии, где он искал золото для страны. Он подал заявление в
военкомат, но призвали его лишь в сентябре 1942 года. И направили на учебу
во 2-ое Харьковское танковое училище, эвакуированное к тому времени в
Самарканд. В январе 1943 года до Михаила дошла страшная весть о гибели
братьев Василия и Петра под Сталинградом (о судьбе Павла было еще не
известно). Отныне целью его жизни стала месть за братьев. Готовился он к
ней основательно: прилежно штудировал те предметы, знание которых
пригодились бы ему на фронте. И месть эта воспринималась им борьбой не
на жизнь, а на смерть. В стихотворении «На память» посвященном любимой
девушке Нине (она стала его женой перед отъездом на фронт), он писал:
… Ну, а я, быть может жив, не буду.
Вдалеке за Родину умру,
Но и там ваш образ не забуду,
Пред смертью «Нина» прошепчу.
Я останусь там, на поле брани,
Вы поплачьте раз хоть обо мне,
Мне не будет траурной герани
И венца из роз не будет мне.
Экзамены в сентябре 1944 года он сдал одним из лучших, на
предложение остаться в училище ответил решительный отказом. После
практики на танкоремонтном заводе в Горьком в декабре он отбыл в
действующую армию. Службу начал младший лейтенант Михаил Шаршанов
командиром СУ-76 (самоходной артиллерийской установки) в 952-м
самоходно-артиллерийском
Таллиннском
краснознаменном
полку
полковника С.А. Чеснокова. 12 января 1945 года войска 1-го Украинского
фронта развернули наступление с Сандамирского плацдарма на Висле. Полк
самоходок действовал в составе 80-й стрелковой дивизии 59-й армии
генерал-лейтенанта И.Т. Коровникова. 16 января три СУ-76 с десантом среди
них и машина Михаила вели разведку. В пути они встретились с немецкими
штурмовыми орудиями и приняли неравный бой, в котором погиб М.А.
Шаршанов вместе с экипажем. 1 февраля он посмертно за доблесть и
мужество был награжден орденом Отечественной войны 2-ой степени (его
передали на память матери). Михаил Шаршанов похоронен на воинском
кладбище
в
польском
городе
Олькуш
Катовицкой
области.
Петр
После окончания семилетней школы младший из Шаршановых
поступил в фабрично-заводское училище при Ярцевской текстильной
фабрике имени В.М. Молотова. Особых способностей у Петра не
обнаруживалось, за исключением прекрасного голоса и абсолютного слуха.
Но он активно участвовал в общественной жизни, состоял членом многих
добровольных обществ: « Осовиахина», «Готов к ПВХО», «Союза Общества
Красного Креста и Красного Полумесяца СССР», «Готов к труду и обороне»,
спортивного добровольного общества «Красное Знамя» при профсоюзе
хлопчатобумажников Ярцевской фабрики. Подал документы на поступление
в летное военное училище. 26 мая 1941 года получил вызов. Но нелепость,
едва не переросшая в трагедию перечеркнула все планы. Из-за мелкой ссоры
с разбитым стеклом на танцах, Петра арестовала милиция. Он был увезен в
Смоленск, но его быстро опустили. Похудевший и побледневший он
вернулся домой и даже хвастался, что попал к политическим, где было много
ярцевских. Павел оборвал его: «Дурачок! Помалкивай, а то и в самом деле
попадешь туда». Сказал и как в воду глянул: не прошло десяти дней, как
пришел милиционер, и увел Петра. Дело переквалифицировали, и юноша
снова был отправлен в Смоленск. Павел объяснял матери сложившуюся
ситуацию тем, что все это было сделано ему в отместку, якобы тот, кто имел
власть в данном деле, был зол на Павла за правду (он ведь был одним из
руководителей города). Павел написал немало писем в различные инстанции,
доказывая невинность брата, но ответа получить не успел: началась война.
Результатом явилось освобождение Петра. Дома его так и не увидели. В
числе нескольких чисел ярцевчан и смолян он был направлен на
строительство оборонительных сооружений в Белоруссию. Испытание
характера Петра на прочность продолжалось. С лопатой в руках пешком под
грохот бомб он прошел путь от Минска до Москвы. Впервые в жизни
оказавшись без семьи в экстремальной обстановке, он не растерялся и до
призыва в армию, чтоб прокормить себя и одеться, пошел работать. Пять
месяцев Петр трудился на одном из предприятий в Тамбове и в декабре 1941
года был призван в армию. Его направили на учебу в Благовещенское
военно-пехотное училище. Накануне первомайских праздников 1942 года он
писал
матери
и
сестре
в
Пензенскую
область:
«Я вспоминаю прошлый год, когда были там, в Ярцеве. Все вместе мы
справили этот день, видимо, в последний раз. Больше нам не придется быть
вместе. Хотя и придется только не скоро: когда все утихнет, и мы заживем
все по мирному. Но, видимо, многих из наших мы не досчитаемся». В своем
последнем письме от 5 июня 1942 г. он просил сестру: «Катя, я вас прошу,
как можно вообще меньше думать о Михаиле и Иване и успокаивать мать:
ничего не поделаешь. Война не столько принесла жертв и принесет еще
больше…» Тогда все его братья были еще живы, хотя и хватили лиха. Петр,
как бы предугадывает свою и их печальную судьбу. После окончания
ускоренного курса училища он в звании младшего лейтенанта выехал под
Сталинград. Назначение П.А. Шаршанов получил командиром взвода
отдельного учебного батальона 40-й гвардейской стрелковой дивизии. Как
новичку, Петру много рассказывали о сложившихся в дивизии традициях!
«Биться до последнего патрона», «Гвардеец и один в поле воин», «Ни шагу
назад!». В это время под Сталинградом уже начался перелом: в окружении
оказалась большая немецкая группировка войск. Дивизию, где воевал Петр, в
начале декабря 1942 года направили на укрепление внешнего фронта
окружения гитлеровцев. 9 декабря при штурме высоты у хутора Фролова
гвардии младший лейтенант Петр Шаршанов погиб смертью храбрых.
Похоронен он в братской могиле в трех километрах от хутора в степи.
Вместе с ним в донской в донской земле лежат 125 бойцов его дивизии, а
также
около
200
неизвестных
солдат
и
офицеров.
P.S. Для тех, кто хочет подробнее узнать о трагической судьбе семьи
Шаршановых обратитесь к следующей книге: Кизимова Е.А, Кизимова С.П.
Шаршаны. – Брянск: издательство БГУ, 2003.
Константин
Константинович
Рокоссовский
28 октября 1941 года в «Известиях» был
опубликован очерк популярного в ту
пору
писателя
Константина
Финна
«Рокоссовский». Стране и миру был
представлен молодой полководец, имени
которого коснулись первые лучи славы.
«Он высокий и стройный человек, рассказывал о своем герое К. Финн. – Он
красив,
той
благородной
мужской
красотой, которая располагает к себе и
к
которой
неизвестно,
собственно,
почему относишься с уважением, точно она достоинство, заработанное в
жизни».
На мой взгляд, эту публикацию можно отнести к шедеврам
отечественной публицистики – о блистательном генерале журналист
блистательно и рассказал. Но с двумя утверждениями ее автора я никак не
могу согласиться. Об одном из них речь пойдет в конце моего очерка. О
другом скажу сейчас. Я категорически не согласен с тем, будто отличавшая
К.К. Рокоссовского красота не была заработанным им же самим
достоинством.
Красота человека ведь далеко не ограничивается яркостью его
внешних черт. Ничем не подкрепленные яркие внешние черты – это
смазливость, а не красота. Красота – всеобъемлюща. Она немыслима без
блеска мысли, без щедрости души, без высокой культуры поведения... Но
все эти качества не предоставляются человеку природой в готовом виде, но
являются результатом его долгой и напряженной работы над собой.
И если говорить о Рокоссовском – а он, пожалуй, поистине был красив –
Всевышний сделал ему лишь три подарка: наделил огромным природным
умом, одарил очень яркой внешностью и даровал прекрасного отца. И
именно в первую очередь отец, паровозный машинист, человек большой
технической грамотности и широкого кругозора, трудолюбивый, скромный
и честный, бывший непререкаемым авторитетом для сына, подвиг своего
маленького Кастуся на овладение многими прекрасными свойствами,
которые и придали ему так бросавшуюся в глаза знавшим его людям
красоту.
«Еще в юношеские годы мне нравились люди честные, смелые,
решительные, обладающие прямолинейным характером», - напишет на
закате лет прославленный маршал. К этому можно лишь добавить, что он не
только любовался перечисленными прекрасными качествами в других
людях, но и выработал их в себе. И не только их. Его отличали
деликатность, сердечность, скромность, огромное трудолюбие... А еще –
высокий уровень образования. Он был на «ты» с техникой и свободно
импровизировал на рояле, обожал полотна французских импрессионистов и
русских передвижников, мог часами читать наизусть Пушкина, Мицкевича,
Вийона, Шекспира и Петрарку, причем каждого из них на языке оригинала
– помимо родных ему польского и русского языков Рокоссовский свободно
владел английским и французским языками и латынью... Обширные и
глубокие знания в различных областях шлифовали его богатый природный
ум, а объем его познаний намного превысил тот уровень, когда жажда
нового становится насущной потребностью и приобретает необратимый
характер: до последних дней жизни он будет испытывать чувство
одержимости
в
раскрытии
мира.
Передалось ему от отца и чувство нерасторжимой связи его личной
судьбы с судьбой России. И когда в августе 1914 года запели военные
трубы, семнадцатилетний варшавянин Кастусь Рокоссовский, приписав себе
два года, ушел добровольцем на фронт защищать Россию от германского
нашествия.
Надо отметить, что уровень его образования позволял юноше
поступить в юнкерское училище. Однако великая скромность и трезвый ум
этого польского хлопчика подсказали ему, что службу надо начинать с азов,
с
солдатской
доли.
Он быстро стал образцовым солдатом. Вскоре на его широкой груди
засверкали два Георгиевских креста и Георгиевская медаль. А на погонах
появились
унтер-офицерские
лычки.
Термин «унтер» зачастую ассоциируется с чем-то зловеще-тупым. И
неспроста. Как вспоминал генерал армии И.В. Тюленев, бывший
однополчанин К.К. Рокоссовского, иные из унтер-офицеров их 7-го
Каргопольского драгунского полка только и знали, что мордовать солдат.
Конечно, наряду с этими дегенеративными извергами, которые, подобно
бабелевскому биндюжнику Менделю Крику, думали лишь «об лошадях, об
выпить рюмку водки, об дать кому-нибудь по морде и ни об чем больше»,
были унтеры и человечные. Но и среди них большинство было тех, кто
дальше своего унтерского носа не видел. Рокоссовский был исключением из
правил. В октябре 1941 года в беседе с К. Финном он сравнивал тактику
вильгельмовской и гитлеровской армий, причем о тактике армии
Вильгельма судил по собственному опыту. Значит, будучи унтер-офицером
(на современном языке – сержантом), он уже разбирался хотя бы в основах
тактики, подмечал сильные и слабые стороны в действиях германцев. И тем
самым – осознанно или неосознанно – закладывал фундамент глубоких и
прочных военных знаний, которые впоследствии отличали выдающегося
полководца.
Но не только у германцев учился военному делу молодой младший
командир. Многое он перенимал и у самых достойных офицеров полка (а
их, по свидетельству того же И.В. Тюленева, было немало). Впоследствии
его современники будут неизменно отмечать в Рокоссовском ярко
выраженные свойства, которые в своей совокупности составляют понятие
«военная косточка» - решительность, смелость, высокий профессионализм,
обостренное
чувство
чести...
Солдатский опыт
и военные познания,
полученные им в годы
первой мировой войны,
позволили
Рокоссовскому
достойно встать в ряды
средних
командиров,
как с 1917 по 1942 год
именовались в нашей
стране
офицеры.
В
годы гражданской войны он успешно командует эскадроном и отдельным
кавалерийским дивизионом, дважды его храбрость и командирское
мастерство отмечаются орденом Красного Знамени. По окончании войны он
- командир отдельного кавалерийского полка, потом – инструктор в
молодой армии союзной Монголии (а это уже – военно-дипломатическая
работа), затем – командир кавалерийских бригады, дивизии, корпуса... И из
года в год ему даются прекрасные служебные аттестации. Даже можно
сказать – уникальные, беспрецедентные аттестации. Например, в аттестации
за 1923 год отмечалось, что командир полка Рокоссовский «обладает
незаурядными (Здесь и далее подчеркнуто мной. - В.Л.) умственными
способностями». А в аттестации за 1930 год отмечалось, что «командир
дивизии Рокоссовский обладает хорошей тактической и оперативной
подготовкой». Тоже – редкое признание. Дело в том, что дивизия – это
тактическое соединение и ее командир должен решать исключительно
тактические задачи (говоря иначе, он должен заниматься вопросами
поисков способов выполнения заданий, поставленных перед дивизией
высшим командованием). А оперативные вопросы, т.е. вопросы организации
самостоятельной войсковой операции – это уже дело командующих
армиями и округами (в военное время – фронтами) и их штабов. Вопросами
тактики занимаются военачальники, вопросами оперативного искусства –
уже полководцы. А если командир дивизии имеет хорошую оперативную
подготовку, это значит, что он уже готов возглавить оперативное
объединение – армию, это значит, что в ближайшее время можно будет
сказать,
что
полку
полководцев
–
прибыло...
Но Рокоссовский не спешил. Чрезвычайно требовательный в самооценке, он
применял к себе более строгое мерило, чем то, каким пользовались в
отношении к нему другие. Он считал, что ему есть еще над чем работать в
самосовершенствовании. Обладая высокой военной и общей культурой,
развитым аналитическим умом, этот кавалерийский комдив понимал, что
век конницы подходит к концу. Грядущие битвы будут войной моторов.
Значит, надо всерьез готовиться к тому, чтобы уметь грамотно руководить
не только конной лавой, но и танковой армадой. И взыскательный
Рокоссовский проводит строжайшую ревизию своих знаний и умений. То,
что он более полутора десятка лет отдал кавалерии – хорошо: у него
выработались навыки кавалерийского командира – командира, идущего в
бой на самом острие атаки, способного мгновенно принимать решения, не
пасующего в самой критической ситуации. Это очень пригодится будущему
командиру-танкисту. Очень ценно и то, что он с юности хорошо знаком с
техникой
и
что
свою
техническую
грамотность
он
постоянно
совершенствовал. Но в последние годы техническая мысль сделала
поистине революционный скачок – не упустил ли чего занятый
специфическими кавалерийскими проблемами комдив? И он с особым
рвением принимается за изучение самых современных военно-технических
разработок, штудирует труды основоположников теории механизации и
моторизации вооруженных сил – «отца советских бронетанковых сил» К.Б.
Калиновского, англичанина Джона Фуллера, француза Шарля де Голля,
немца Гейнца Гудериана. Если нет их книг и статей, переведенных на
русский язык – находит и читает их в подлиннике. При этом не забывает
совершенствовать и свою оперативную и стратегическую подготовку: его
настольными книгами становятся только что вышедшие труды В.К.
Триандафиллова, М.Н. Тухачевского, А.И. Егорова, Б.М. Шапошникова. А
разве можно пройти мимо блистательных военно-методических разработок
непревзойденного воспитателя войск И.П. Уборевича!.. И все это не оседает
мертвым грузом в памяти, а – применяется на практике, апробируется,
анализируется, развивается и совершенствуется. Благо, возможности для
этого были: в первой половине 30-х годов курс на механизацию и
моторизацию становился генеральным курсом развития вооруженных сил
СССР, его воздействие коснулось всех родов войск, в том числе и
кавалерии. В начале 1936 года Рокоссовского назначают командиром 5-го
кавалерийского корпуса, дислоцировавшегося в Ленинградском военном
округе. Корпус надлежало создавать «с нуля». При этом предусматривалось,
что помимо обычных кавалерийских полков, бригад и дивизий в его составе
будут мощные танковые части и соединения, могучая артиллерия,
обширный парк автомобилей и тягачей... В ноябре того же года
командующий войсками округа, авторитетнейший в Красной Армии Б.М.
Шапошников
оценивал
действия
молодого
комкора
в
служебной
аттестации. Всегда сдержанный Борис Михайлович на этот раз не
поскупился на очень теплые слова: «За полгода пребывания на должности
комкора...
показал
уменье
поднять
боевую
подготовку
вновь
сформированных дивизий, ...уменье разобраться в оперативной обстановке
и
провести
операцию...
Очень
ценный
растущий
командир...».
Ну, теперь-то – пора, наконец, и в командармы, из разряда военачальников в
сонм
полководцев?..
17 августа 1937 года «очень ценный растущий командир» К.К.
Рокоссовский был арестован органами НКВД и препровожден в печально
знаменитые ленинградские «Кресты» - выстроенную еще Екатериной
Второй следственную тюрьму. Поляка по национальности, служившего
долгое время на Дальнем Востоке, Рокоссовского объявили польским и
японским шпионом. И по всей стране начали хватать тех, кого заподозрили
в дружбе с ним. Маршал Г.К. Жуков вспоминал, как его, тогда – командира
одной из расположенных в Белоруссии кавалерийских дивизий, вызвал член
Военного совета Белорусского военного округа Ф.И. Голиков (запомните
это имя!) и потребовал отчета о связях с «врагом народа» Рокоссовским.
Мужественный Жуков ответил, что считал и считает Рокоссовского
талантливым военачальником, патриотом, честнейшим человеком и своим
другом. И тут же получил шквал обвинений в свой адрес в мыслимых и
немыслимых грехах. На первых порах спас Георгия Константиновича и.о.
командующего
БВО
Мулин
(вскоре
расстрелянный),
а
потом
–
командировка на Халхин-Гол. К другим друзьям Рокоссовского судьба
зачастую
не
была
столь
милостива.
А его тем временем пытали. Выбили все зубы, сломали все ребра,
повредили позвоночник и печень. Но он не признавал себя виновным в
измене Родине. Палачи неистовствовали: его было велено считать из врагов
врагом, ибо, будучи кавалеристом, он поддерживал линию «врага народа»
Тухачевского на механизацию армии. А торжество этой линии означало и
неминуемый закат кавалерии, и – самое главное! – неизбежную отставку
наркома Ворошилова, который в силу своей чудовищной безграмотности
просто объективно не мог возглавлять оснащенные современной техникой
вооруженные силы. Линия, ведущая к устранению безграмотного наркома –
это
ли
не
неопровержимое
доказательство
измены
Родине!..
Но время шло. После позорной финской войны Сталину стало ясно: друга
Клима надо срочно менять, изменой Родине будет не подкоп под «первого
красного офицера», а сохранение за ним высшего военного поста в стране.
И теорию механизации и моторизации армии надо немедленно вытаскивать
из чулана, куда ее засунул Клим со своим корешем Семеном Буденным.
Иначе
–
крах...
Но – кому воплощать эту теорию на практике? Тухачевского-то не
воскресишь. И многих его соратников – тоже... О, Господи! Может быть,
все же, кто-то из них чудом
уцелел? Начали шарить по
сусекам тюрем и лагерей...
Так и не признавшего
за два с половиной года
пыток вины Рокоссовского
выпустили на волю 22 марта
1940 года. Вернули ордена,
аттестовали
генерал-
майором (в Красной Армии
только-только были введены
генеральские звания), восстановили в партии, вставили стальные зубы,
направили в санаторий вместе со срочно разысканной и возвращенной из
ссылки семьей, и – «Принимайтесь за дело, дорогой Константин
Константинович! Ишь - нашли время, когда в тюрьме сидеть!»...
Сначала его вернули на то место, с которого он ушел в «Кресты» - на
должность командира 5-го кавкорпуса. Но это был чисто декоративный
жест, подчеркивавший его реабилитацию. Не для использования в сходящей
со сцены коннице выпускали его на волю. И в начале 1941 года
Рокоссовскому поручили формирование 9-го механизированного корпуса.
До
начала
войны
оставалось
полгода...
А теперь давайте вспомним, что писал в аттестации 1936 года о
Рокоссовском Шапошников. Этому очень ценному растущему командиру
было не в новинку за полгода создавать из вновь формируемых дивизий
готовый к боям корпус. В том числе – и механизированный: в технических
вопросах вчерашний конник разбирался не хуже, чем в джигитовке.
Техническая мысль за время «отдыха» в «Крестах» ушла вперед? Так ведь
этот человек времени даром терять не привык: пока отбывал «срок
реабилитации» в кавкорпусе – это отставание уже нагнал. Равно как и
тщательнейше проанализировал тактику вермахта в боях на территории
Польши и Франции. Для него не стало препятствием отсутствие
отечественных источников по этим вопросам, он воспользовался данными
английских и французских генералов, опубликованными в Лондоне и в
Алжире. И пришел к выводу: немцы Америки не открыли, а простонапросто применили тактику «глубокого боя», разработанную в свое время
нашими теоретиками В.К. Триандафилловым и М.Н. Тухачевским и
преданную у нас проклятию после расстрела последнего. Но он,
Рокоссовский, эту тактику освоил еще много лет назад. И теперь он
прекрасно знает, чего можно ждать от немцев и что им можно
противопоставить...
22 июня еще затемно Рокоссовскому пришла телефонограмма из
штаба армии: срочно вскрыть особый секретный пакет с боевой задачей
корпусу
на
случай
войны.
Корпусу
надлежало
выйти
в
район,
расположенный более чем в 150 километрах от места его постоянной
дислокации. А техники в корпусе – кот наплакал: по плану завершение его
формирования намечено аж на 1942 год. Так, например, в одной из дивизий
– 20-й танковой – в наличии всего 36 танков, из них 30 – снятые с
производства еще в 1934 году легкие БТ-5. А автомашин – считай, вовсе
нет. На чем перебрасывать пехоту?.. Стоп! Рядом находятся гаражи резерва
округа и окружные склады боеприпасов. Взять машины и боеприпасы!
Интенданты возражают? Вот им – расписки. Семь бед – один ответ...
Не мешкая, корпус выступил в поход. Танки шли своим ходом. Пехоту
перебрасывали комбинированно: отвозили на какое-то расстояние одних,
возвращались за другими. А пехотинцы, пока машины перевозили других,
не
стояли
на
месте,
шли
своим
ходом.
Начали встречаться потерявшие свои части, бегущие от границы
растерянные бойцы и даже отдельные группы военных. Их собирали,
формировали, ободряли и вели вместе с собой навстречу врагу. В других
местах другие командиры готовы были записать этих несчастных в
дезертиры.
Рокоссовскому
подобное
претило.
Он
верил,
что
эти
ошеломленные люди еще могут стать стойкими воинами, знал, как это
сделать и делал. Жестким он был лишь с командирами, забывшими о своем
высоком звании. С такими он был резок. Но не груб. Он давал им
возможность вернуть себе право называться командиром, ставил им боевые
задачи – и они, все как один, с радостью и чувством признания к этому
умнющему, видать – очень опытному и такому человечному генералу
готовы
были
идти
хоть
к
черту
на
рога
под
его
началом...
В это время в штабе Юго-Западного фронта не знали, чем помочь
окруженным частям под Ровно. И когда к начальнику штаба фронта пришло
донесение, что 9-й мехкорпус оказался там точно в срок, указанный
директивой из секретного пакета и, вступив в бой прямо с марша, вызволил
окруженных, тот сперва даже отказывался верить в это чудо. Но это не было
чудом – это было результатом всей предшествующей жизни генерала
Рокоссовского... В те дни ордена давались гомеопатическими дозами.
Генералам не давались вообще. Но Рокоссовского тут же наградили
орденом Красного Знамени. На его веку – четвертым. И тут же отозвали в
Москву:
под
Смоленском
фронт
трещал
по
швам.
По дороге он заехал в штаб Юго-Западного фронта. И стал свидетелем
безрадостной картины: командующий фронтом генерал-полковник М.П.
Кирпонос, растерянный, обмякший, совершенно не понимая ни действий
войск, ни своих собственных, не ориентируясь в реальных возможностях
подчиненных
противоречивые
ему
частей
и
распоряжения,
соединений,
которые
лихорадочно
тут
же
отдавал
отменял...
Они сидели глаза в глаза – два генерала. Один – семнадцатилетним
мальчиком ушедший добровольцем на фронт в первые дни схватки с
полчищами кайзера Вильгельма, храбро сражавшийся, упорно постигавший
военную науку, широко образованный, основательно прошедший все
ступени военной лестницы, ведущей к полководческому мастерству,
успевший в считанные дни только что начавшейся войны проявить свою
готовность бить врага насмерть. Другой – увертывавшийся от призыва на
службу до конца 1915 года тогда уже двадцатитрехлетний лесной сторож,
сразу после мобилизации умудрившийся окопаться на тыловых курсах
военфельдшеров, а за время службы в Красной Армии занимавший
должности завхоза какой-то непонятной школы червоных старшин, а затем
– начальника провинциального пехотного училища, не знающий строевой
службы, ничего не понимающий в происходящем вокруг него человек. Но
именно этот, последний, был выше первого по званию и по должности и
именно ему было поручено руководство обороной одного из важнейших
стратегических
направлений.
Как
мог
возникнуть
такой
парадокс,
становящийся опасным для страны? И снова все упиралось в проклятый
1937 год, когда свободно думающего комкора Рокоссовского объявили
«врагом народа», а не устававшего напоминать во всех анкетах о своих
заслугах перед органами НКВД в деле «разоблачения» этих самых «врагов
народа» Кирпоноса вознесли на высшие этажи военной пирамиды...
Но Родина – это не Кирпонос. И даже не Сталин. Кастусь Рокоссовский
дал присягу на верность России еще за 27 лет до этих страшных дней 1941
года. И присяге этой генерал Рокоссовский, который давно уже даже в
собственных мыслях привык называть себя по-русски Константином,
изменять не собирался. Да, было до слез больно от сознания того, что
натворили с командным составом армии, на кого променяли погубленных
командиров. Но слезами горю не помочь. И горькая действительность
означала лишь то, что на тех немногих оставшихся в живых подлинных
военачальников и полководцев отныне ляжет тяжелейшая ноша: им
придется сражаться и за себя, и за сгинувших в чекистских застенках
товарищей...
В Москве разговор был краток: генерал, Вы умеете быстро готовить к
бою войска, Вы умеете даже вновь превращать в бойцов обезумевших от
страха людей – соберите всех, кого встретите по дороге от Москвы до
Ярцева и встаньте заслоном на пути к столице: все армии Западного фронта
окружены
под
Смоленском.
Бои под Ярцевом – тема особая, и лучше всего о ней рассказал сам К.К.
Рокоссовский в своих мемуарах. Отметим лишь, что с задачей,
поставленной ему в Москве, генерал Рокоссовский справился блестяще.
Даже
крайне
скупой
на
похвалу
Г.К.
Жуков
признал
в
своих
воспоминаниях, что группа генерала Рокоссовского, встав на пути врага и
надежно прикрыв дорогу на Москву, дала возможность многим частям и
соединениям 16-й, 19-й и 20-й армий выйти из окружения и создать
сплошную линию фронта. К этому добавим, что именно эта группа (из тех,
кого зачастую считали дезертирами и кого сделал стойкими воинами
генерал Рокоссовский) стала костяком возрожденной 16-й армии, во главе
которой Ставка утвердила Рокоссовского. А, как мы помним, должность
командарма
–
уже
полководческая.
Таким образом, в боях на ярцевской земле появился новый полководец
–
генерал
Рокоссовский.
14 октября ему было приказано приступить к формированию нового
состава армии (старый был передан другим армиям) и прикрыть
волоколамское
направление
на
подступах
к
Москве.
Источник
формирования тот же: случайно встреченные бойцы и командиры,
вырывающиеся из вяземского «мешка». А через 4 дня, 18 октября в
«Правде» появилась следующее короткое сообщение: «В частях командира
Р. каждый боец исполнен спокойной решимости – умереть, но не
пропустить врага к Москве. Части командира Р. поражают своей
организованностью
и
стойкостью».
Пятью годами ранее сам Шапошников, авторитетнейший военный
деятель, восторгался умением комкора Рокоссовского за полгода готовить
вновь сформированные соединения к бою – это считалось очень быстрым
достижением результата. Теперь командарм Рокоссовский умудрялся
готовить войска к бою за 4 дня. Повторим: войска, собранные «с бору по
сосенке», только что чудом вырвавшиеся из окружения, в большинстве
случаев – шокированные и растерянные. И вот они уже исполнены
спокойной решимости и поражают организованностью и стойкостью даже
газету «Правда», которая исходила из утверждения: «Когда страна быть
прикажет героем – у нас героем становится любой». Значит, в армии
Рокоссовского были из героев герои? Да, видимо так. Не случайно ведь
почти все дивизии 16-й армии в боях под Москвой стали гвардейскими (в
том числе – и знаменитая панфиловская дивизия, и легендарный корпус
Доватора).
В дни контрнаступления Ставка провела очередную «рокировку»:
победоносные войска 16-й армии, прекрасно подготовленные Рокоссовским,
переданы другим армиям, а штаб армии передислоцирован на южный фланг
Западного фронта , так как там дела шли туго. Рокоссовский по прибытии
на новое место, под Сухиничи, предложил своему штабу растрезвонить в
эфире, что под Сухиничи прибыла 16-я армия (естественно, не упоминая,
что прибыл только штаб этой армии). И каково же было всеобщее
изумление, когда на следующий день немцы, до этого цепко державшие
Сухиничи в своих руках, не сделав ни одного выстрела, без боя оставили
этот город! Услышав о прибытии на этот участок фронта страшной для них
армии Рокоссовского, они решили поскорее подобру-поздорову унести
ноги. Подобных случаев история второй мировой войны больше не знала.
Естественно, Рокоссовский не пребывал при этом в изумленно-шутливом
настроении, а гвоздил уносящего ноги врага в хвост и в гриву.
А вот у соседей слева дела шли скверно. А кто это – соседи слева? А это –
войска Брянского фронта, которым командовал Ф.И. Голиков. Да-да, тот
самый Голиков, который, будучи членом Военного совета Белорусского
военного округа, выявлял друзей «врага народа» Рокоссовского. Потом
Филипп Иванович занимал должность начальника ГРУ, на которой
отличился тем, что уверял Сталина, что Гитлер не нападет, и называл
«врагами народа» посылавших в Центр правдивые шифровки о грядущем
нападении разведчиков. Теперь он доводил до обуха Брянский фронт. После
очередного провала терпение товарища Сталина лопнуло, и Голиков был
снят. А на его место назначили ненавистного ему Рокоссовского. И тот
быстро навел на фронте образцовый порядок. И даже затосковал: наступать
было нечем, ибо все резервы шли под Сталинград, а в глухой обороне
сидеть – занятие не для Рокоссовского. В Ставке тоже считали, что место
этому генералу там, где пожарче. И вскоре его назначили командующим
Донским
фронтом,
нацеленным
на
окружение
Паулюса.
В считанные дни весь фронт полюбил нового командующего. Об этом даже
узнал
Сталин.
И
окончательную
категоричен:
когда
ликвидацию
только
встал
6-й
вопрос,
немецкой
Рокоссовскому,
какому
фронту
армии,
потому
что
поручить
Верховный
был
ликвидировать
сталинградский «котел» надо быстро, а быстрое решение этой задачи станет
возможным лишь при сочетании боевого мастерства с безусловным
доверием войск к командованию. «Рокоссовского войска любят, как не
любят
ни
кого
из
других
командующих»...
Сталин нашел верную формулу успеха: боевое мастерство плюс полное
доверие и любовь войск к командующему. И, пожалуй, он был прав в
признании исключительной популярности Рокоссовского. Ведь недаром
фронты, ведомые этим генералом (а с 1944 года – Маршалом) решали самые
сложные задачи войны. Рокоссовский громил врага под Курском, его фронт
первым начал освобождение Украины, Белоруссии, Польши. Его фронт
сыграл выдающуюся роль в Берлинской операции. Войскам фронта
Рокоссовского были адресованы самые первые поздравительные приказы
Верховного Главнокомандующего, в честь возглавлявшихся им войск
гремел первый Салют. При этом его фронт нес меньше всех потерь – даже
меньше тех фронтов, которым противостоял более слабый противник.
По свидетельству генерала армии С.М. Штеменко, возглавлявшего в годы
войны Оперативное управление Генштаба, Сталин очень туго допускал в
круг лиц, пользующихся его безграничным доверием и уважением, новых
людей. Не удивительно особое недоверие «отца народов» ко вчерашним
зэкам. Общеизвестна и неоднократно повторявшаяся Сталиным в первые
годы войны горькая фраза: «У нас нет Гинденбургов» (словно не сам их
перестрелял!). Но широко известен и такой факт. После окончания
операции «Багратион» (по освобождению Белоруссии) вождь принимал на
своей даче в Кунцеве командующих фронтами, участвовавших в этой
операции. И в присутствии всех Сталин, кровяня пальцы, сорвал с клумбы
несколько роз, подошел к только что ставшему Маршалом и Героем
Советского Союза Рокоссовскому и сказал: «Простите нас, Константин
Константинович, за допущенную по отношению к Вам несправедливость и
спасибо Вам». А потом в присутствии работников Генштаба изрек: «У нас
нет
Гинденбургов,
но
у
нас
есть
Рокоссовский»...
В народе говорят: лучше позже, чем никогда. Отчасти это верно. Отчасти –
потому что это верно лишь когда речь идет о признании сделанных ошибок.
Но когда речь идет о содеянных преступлениях, то, видимо, вернее было бы
сказать: лучше никогда не совершать их, чем с опозданием за них
извиняться. Представьте, что не было бы 1937 года! Во главе армий,
фронтов и всех вооруженных сил нашей страны стояли бы не кирпоносы –
голиковы, а – Рокоссовские, Уборевичи, Горбатовы. Не было бы миллионов
жертв, сожженных городов и сел, а может быть – и самой войны не было
бы...
Да ведь не только талантливых полководцев покрошили в те годы
видимо – невидимо! А сколько ученых погибло! Сколько инженеров,
врачей! Сколько учителей, писателей! Да, о них тоже забывать негоже – об
«инженерах душ человеческих». Как потом не хватало их! Ведь в той же
войне победило не только оружие и не только наша промышленная мощь.
Война окончилась в Берлине, а не в Москве еще и потому, что наши войска
и многие наши генералы были нравственно чище вражеских. Рокоссовский
прекрасно понимал это. И еще в октябре 1941 года он сказал Константину
Финну: «Враг хочет победить всеми способами... Это губительно для армии.
Это
И
атрофирует
вот
теперь
ценные
я
свойства
выскажу
второе
армии...
Враг
несогласие
с
будет
автором
разбит».
очерка
«Рокоссовский». Финн писал, что не может себе представить своего героя
никем, кроме как генералом. Это – заблуждение. Кстати, Рокоссовский
опроверг это утверждение своей дальнейшей жизнью: по окончании войны
на протяжении 7 лет он был министром обороны Польши (кстати, был
удостоен
звания
Маршала
Польши)
и
вице-премьером
польского
правительства. Кроме того, внимательный анализ его жизненного пути дает
полное основание утверждать, что из Рокоссовского легко мог состояться
серьезнейший ученый, прекрасный педагог, замечательный искусствовед
или
литературный
критик,
первоклассный
инженер.
Другое дело, что все эти качества совсем не бесполезны полководцу. Более
того – полководец только выигрывает, обладая ими. И общество
выигрывает, если у него есть такие полководцы. Эти полководцы не заявят,
что одним полком усмирят Чечню, не бросят на бессмысленную смерть
десятки тысяч мальчишек, не станут торговать с бандитами оружием. Они
будут стоять на страже мира и правды, чести и достоинства, как и положено
красивым
людям.
Но вот что интересно. Нам, уже ученным – переученным лихой
жизнью, все как-то недосуг воздать таким людям должное. Спроси наших
современников: кого они считают великими – и очень многие назовут
великими
палачей
–
Петра
Первого,
Ивана
Грозного,
Сталина.
Тиражируются их портреты, некоторым из них возводятся памятники... А
вот памятника одному из самых блестящих, самому образованному, самому
культурному, самому гуманному, самому бескровному Маршалу минувшей
войны – Рокоссовскому - нет. Хотя в те дни, когда Рокоссовский создал
непреодолимую для врага оборону на подступах к Москве, ни у кого из
современников его подвига (а ведь то – лишь один из подвигов этого
военного Геракла ХХ века) даже не было сомнений в том, что все, что
связано с именем молодого полководца, вечно будет предметом нашего
благоговения.
«Люди
будут
говорить:
«Тут
был
штаб
генерала
Рокоссовского». Это будет знаменитый лес», - писал в своем уже известном
нам очерке К. Финн. Но мы потрясающе забывчивы и чудовищно
неблагодарны. И вот уже зачастую молодые люди даже не знают этого
поистине
великого
имени.
Ох, не лишним был бы памятник Маршалу двух народов! Нет, не
имени Рокоссовского – нам был бы не лишним. Глядишь – под его умным,
совестливым взглядом смешался бы нарождающийся кирпонос, не развился
бы
новый
И
если
Москве недосуг
голиков...
обременять
Церетели
памятниками
порядочным людям – почему бы Ярцеву не воздать дать памяти
полководцу, рожденному боями за этот город?
Александр Николаевич Ефимов
Наш город в годы Великой Отечественной войны дал советской
авиации трёх Героев Советского Союза. Это лётчики-истребители
Константин Николаевич Титенков, Александр Евдокимович Новиков и
стрелок-радист
бомбардировщика
Николай
Алексеевич
Данюшин.
Уроженец деревни Ульхово Николай Гаврилович Папилов, стрелокрадист штурмовика Ил-2 стал полным кавалером ордена Славы, а
уроженец
деревни
Николай
Артемьевич
дослужился
до
Степанидино
Вавилов
звания
майора
авиации.
Во
время
Смоленской
наступательной операции в небе над
Ярцевской
землёй
отважно
сражались лётчики 233-й штурмовой
авиадивизии,
поддерживая
наступление 31-й армии. За отличие
в этих боях приказом Верховного
дивизия
удостоилась
почётного
наименования Ярцевской. В составе
её
Александр
Советского
Николаевич
Союза
Ефимов,
и
геройски
ставший
воевал
затем
маршалом
лейтенант
дважды
героем
авиации.
Детство и юность Александра Ефимова, уроженца с. Контемировка
Воронежской области, прошли в г. Миллерово Ростовской области, где он
окончил среднюю школу и аэроклуб. Перед войной стал курсантом
Ворошиловоградской военной авиашколы, а после эвакуации в 1941 году
учился в Уральском летном училище. За время обучения освоил три типа
самолетов: бомбардировщик СБ, пикирующий бомбардировщик Пе-2 и
штурмовик Ил-2. На последнем А.Н. Ефимову и довелось воевать с
ноября 42-го до дня Победы в составе 233-й штурмовой авиадивизии, в
которой он прошел фронтовой рост от летчика до командира полка.
Счет уничтоженной боевой техники и живой силы врага Александр
Николаевич, открыл под Ржевом. Каждый боевой вылет прибавлял
мастерства. Доставался опыт ценой больших потерь. Как вспоминал
маршал авиации А.Н. Ефимов: «По жестокой статистике войны на один
сбитый советский штурмовик приходилось всего 11 самолетов-вылетов.
Я сделал за войну 222 боевых вылета. Считайте, ровно 20 раз должен был
погибнуть. Из тех, кто со мной окончил училище в Уральске, никого не
осталось». За время войны и его два раза сбивали в воздухе немецкие
зенитки. Но везло: оба раза приземлялся на своей территории. Памятным
для него стал май 1943-го. В этом месяце он получил первый орден
Красного Знамени и совершил первый боевой вылет на ярцевском
направлении. Вот как об этом вспоминал его стрелок-радист Георгий
Павлович Добров: «Боевой вылет 12 мая 1943 г. в район станции
Свищево. На этот раз ведущим шестерки «Илов» был капитан Порсин,
заместителем – лейтенант Ефимов. В районе станции были обнаружены
три, железнодорожных эшелона. Над целью встали в круг. Махнув
крылом и сообщив по радио «поочередно атакуем», первым ввел свой
самолет на цель капитан Порсин. Затем пикируют на вражеские эшелоны
его ведомые, обстреливая их пушечно-пулеметным огнем и реактивными
снарядами, а при выводе из пикирования сбрасывают бомбы. Нам видно,
что многие вагоны уже горят. Взрывами бомб несколько вагонов
опрокинуто. Со стороны станции по нашим самолетам бьют зенитки.
Ефимов с левым разворотом вводит самолет в пикирование и по
внутренней связи СПУ говорит мне, что атакуем зенитки. При выводе из
пикирования Ефимов сбрасывает бомбы по зенитной батарее и с набором
высоты выходит из атаки. За хвостом земля, настал мой черед бить из
пулемета по врагу. Ловлю в прицел уцелевший паровоз и даю по нему
очередь. Трассы гаснут в паровозе, и он окутывается паром. Зенитки
подавлены, летчики спокойно заходят на цель. Три ж/д эшелона
уничтожены. Видны сильные взрывы. Задание выполнено. Мы без потерь
вернулись
на
свой
аэродром.
А затем были новые боевые вылеты на Смоленщине, а потом в
Белоруссии, Польше и Германии. Всего за войну А.Н. Ефимов лично и в
составе группы уничтожил 85 самолетов врага на аэродромах и 7 в
воздушных боях, много живой силы и техники противника. За эти
подвиги отважный штурмовик был награжден 6 орденами и 2-мя
медалями
«Золотая
Звезда».
После войны Александр Николаевич окончил Военно - Воздушную
академию (1951 г.), Военную академию Генерального штаба (1957 г.),
командовал соединениями, защитил кандидатскую диссертацию. С 1969
г. он первый заместитель главкома, а в 1984-1990 гг. главком ВВС –
заместитель министра обороны СССР. С выходом в отставку маршал
авиации А.Н. Ефимов продолжает трудиться. В настоящее время он
является председателем Совета по взаимодействию с общественными
объединениями ветеранов, офицеров запаса и в отставке при Президенте
РФ. Заботится о тех людях, которые 60 лет назад на земле, на море и в
воздухе обороняли страну и воевали не ради славы, а ради жизни на
земле. В конце июля этого года, Александр Николаевич, выступал на
форуме сторонников партии «Единая Россия», и выразил уверенность,
что
Россия
станет
могучей
державой.
В музее 4-й средней школы есть стенд с фотографиями Летчиков-Героев
Советского
Союза,
воевавших
в
233-й
Ярцевской,
штурмовой
авиадивизии (ученики школы многие годы собирают о ней материал,
поддерживают связь с ветеранами). Первый среди них Александр
Николаевич
Ефимов.
P.S. О своей фронтовой жизни А.Н. Ефимов написал книгу “Над полем
боя”. 3-е издательство Ростов-на-Дону, 1984.
Двадцатилетним лейтенантом Александр Николаевич Ефимов в
составе 233-й штурмовой авиадивизии на самолете-штурмовике Ил-2
участвовал в огневой поддержке наступающих войск 31-й армии на
Ярцево в период Смоленской наступательной операции. Войну летчик
окончил дважды Героем Советского союза. В своих воспоминаниях «Над
полем боя», которые сайт "Все о Ярцеве" публикует ниже, он рассказал и
о
Смоленщине.
Фашистское придавало большое значение удержанию большого
плацдарма между Днепром и За¬падной Двиной, образно названного
«смоленскими воротами». Здесь сосредоточились войска гитлеров¬ской
группы армий «Центр». Отсюда относительно недалеко было до Москвы.
С удобных аэродромов этого района фашистская авиация могла наносить
удары по нашей столице. С потерей «смоленских ворот» враг лишался
таких
возможностей.
Советским
же
войскам
через
этот
плацдарм
откры¬вался
кратчайший путь в Белоруссию, а оттуда — в Польшу и Восточную
Пруссию. Вражеская группировка в этом районе, по данным нашей
разведки, составляла 850 тысяч солдат и офицеров. Она насчитывала 8800
орудий и мино¬метов, 500 танков и самоходных орудий, примерно 700
са¬молетов.
Немецко-фашистские
оборонительный
оборудованных
рубеж,
полос
войска
состоявший
общей
из
глубиной
занимали
сильный
пяти-шести
хоро¬шо
до
130
километров.
Летчики нашего полка часто совершали полеты над этим плацдармом,
уничтожая вражеские эшелоны на же¬лезнодорожных перегонах СпасДеменск — Ельня — Смо¬ленск, Смоленск — Починок — Рославль,
Ярцево— Смо¬ленск — Орша, Орта — Витебск. Под нашим контролем с
воздуха находились все шоссейные дороги этого района, а также мосты и
переправы.
В начале августа перед нашим общим наступлением полку была
поставлена задача уничтожить две переправы через реки Устром и Десна.
Рано утром на боевое задание вылетели две шестерки штурмовиков.
Через полтора часа группы возвратились в полном составе. Летчики
доложили, что действовать пришлось по запасным целям, так как оба
моста оказались взорванными, здесь пригодилось то правило, которого
мы неукоснительно придерживались — в каждом вылете обязательно
заранее назначать помимо основной запасную цель. Это делалось на те
случаи, когда цели были уже уничтожены или изменялась боевая
обстановка, когда удар по заданному объекту исключался из-за близости
своих
войск.
— Туда ли вы летали; братцы? - усомнился майор Поляков, выслушав
доклад.
Командиры эскадрилий Васильев и Семенов ответили утвердительно.
Привезенные экипажами контрольные фотоснимки тоже подтвердили,
что
мосты
действительно
были
взорваны.
— Может быть, эта сделали летчики, соседнего полка?— подал кто-то
мысль.
— Нет,— после некоторого раздумья возразит, начальник штаба,— это,
видимо,
работа
партизан!
И действительно, как потом нам стало известно, дело обстояло
именно так. Преодолевая невероятные трудности, с риском для жизни
партизаны разрушали коммуникации врага. Фашисты усилили охрану
мостов, оградили подходы, к ним колючей проволокой. Вдоль железных
дорог были вырублены все деревья и кустарники. Впереди своих
эшелонов гитлеровцы часто пускали нагруженные щебнем платформы,
чтобы на них пришелся взрыв, если окажется железнодорожный путь
заминированным. Однако все эти меры мало помогали врагу. Народные
мстители
успешно
уничтожали
В
ту
громили
склады,
пору
о
оккупантов,
сеяли
размахе
панику
срывали
в
партизанского
их
перевозки,
гитлеровском
движения
тылу.
в
тылу
врага мы могли только догадываться по скупым сообщениям Советского
информбюро. А теперь вот сами увидели работу советских патриотов в
тылу врага. Два взорванных моста на нашем направлении как бы
извещали летчиков полка о том, что советские партизаны находятся
где-то
совсем
рядом,
по
ту
сторону
фронта.
Через несколько дней после нашего вылета на штурмовку мостов к нам на
аэродром сел на вынужденную посадку летевший от партизан военнотранспортный самолет с ранеными на борту. При перелете линии фронта
он пострадал от огня гитлеровских зениток. Самолет отремонтировали.
Раненых накормили и оказали им медицинскую помощь. Экипаж
самолета
пригласили
в
летную
столовую.
Командиром экипажа оказался уже далеко не молодой человек.
Два десятка лет пролетал он в довоенные годы на трассах Гражданского
воздушного флота, а в войну попал служить в военно-транспортный полк,
осуществлявший
Бывалый
связь
командир
подробностей
о
корабля
жизни
с
рассказал
и
партизанами.
нам
боевой
много
интересных
работе
партизан.
Столовая была переполнена. Послушать летчика из военно-транспортной
авиации
хотелось
всем.
Он говорил, что на участках Брянск - Карачев и Брянск — Гомель
партизаны из объединенных отрядов по¬дорвали в тот год несколько
железнодорожных мостов, в том числе мост через Десну. По нему к
фронту ежедневно проходило от 25 до 40 эшелонов, примерно столько же
в обратном направлении с разбитой техникой. Шли эшелоны с
награбленным гитлеровцами имуществом. В товарных вагонах фашисты
угоняли
на
Под
партизан
ударами
каторгу
все
советских
время
находились
людей.
такие
крупные
железнодорожные узлы, как Смоленск, Орша, Брянск, Витебск, Гомель,
Сарны, Шепетовка, Ковель. Только за семь месяцев 1943 года партизаны
пустили
под
откос
около
1500
вражеских
эшелонов.
Удары по коммуникациям противника наносились и в ходе летнеосенней кампании. Партизаны затрудняли вра¬гу подвоз к фронту живой
силы и боевой техники. Гран¬диозной по своим масштабам, количеству
участников и достигнутым результатам была операция партизан,
кото¬рую назвали рельсовой войной. Она планировалась Цен¬тральным
штабом партизанского движения и началась в ночь на 3 августа 1943 года
одновременным подрывом путей на многих ведущих к фронту
железнодорожных магистралях. В первую же ночь, как нам потом стало
известно, было взорвано около 42 тысяч рельсов. По ме¬ре наших
успехов на фронте эти удары по тылам врага нарастали с каждым днем.
Впоследствии, пролетая над лесными массивами Смоленщины и
Брянской области, мы твердо знали, что, несмотря на оккупацию,
подлинными хозяевами этих районов являются советские партизаны.
Наступление наших войск продолжалось. Враг дрался с ожесточением,
цепляясь за каждый удобный рубеж. Несмотря на его непрерывные
контратаки, советские войска продвигались вперед. К исходу 20 августа
на нашем участке фронта были освобождены свыше 500 населенных
пунктов,
город
и
железнодорожная
станция
Спас-Деменск.
Чем дальше фронт продвигался на запад, тем труднее становилось нашим
частям преодолевать оборону противника. Лесисто-болотистая местность
затрудняла маневр пехоты, артиллерии и танков. В то время советским
пехотинцам особенно необходима была наша помощь с воздуха.
Для более тесного взаимодействия штурмовиков с наземными
войсками полковник Смоловик и начальник штаба дивизии подполковник
Епанчин стали практиковать выезды авиационных представителей с
радиостанциями на передний край. Они прямо с наблюдательных пунктов
наших общевойсковых командиров наводили штурмовики на узлы
противника, его артиллерийские и минометные батареи, а также рубежи
развертывания
Авиационные
гитлеровских
командиры,
подразделений
находившиеся
на
перед
контратакой.
станциях
наведения,
помогали штурмовикам обнаруживать цели, корректировали их действия,
предупреждали об опасности, когда появлялись истребители противника.
При организации и осуществлении тактического взаимодействия с
наземными
войсками
не
обходилось
и
без
курьезов.
Однажды
авиационный представитель 233-й штурмовой авиационной дивизии
подполковник Божко, чтобы лучше видеть объекты противника, решил
ночью на машине с мощной радиостанцией подобраться у переднему
краю. Но тут произошло непредвиденное. На этом участке в немецкой
обороне оказалась брешь, и наш наведенец забрался глубоко во
вражеский тыл. Никого не встретив на пути, он вскоре догадался о своей
оплошности. Дабы не попасть в лапы к фашистам, подполковнику Божко
пришлось «отступать» с большой осторожностью. К утру он занял удобн
ую позицию и приступил к работе. Целый день, с утра до ночи,
штурмовики висели над вражеской обороной. В критические моменты мы
не улетали от цели даже после того, как на самолетах кончались
боеприпасы. Летчики пикировали на противника, заставляя гитлеровцев
прятаться в окопах. За храбрость, мужество и мастерство, проявленные
личным составом соединения в этих тяжелых наступательных боях, и за
умелое взаимодействие с наземными войсками наша 233-я штурмовая
авиационная
дивизия
была
удостоена
почетного
наименования
Ярцевской.
Фашистской командование любой ценой стремилось остановить
наше наступление. Но, несмотря на строгие приказы, гитлеровцы не
смогли остановить советские войска. Вслед за Ярцево был освобожден
Смоленск.
Александр Геннадьевич Курош
Наш земляк - крупнейший математик
Один из крупнейших математиковалгебраистов
нашего
времени
Александр Геннадьевич Курош родился
6 (19) января 1908 года в городе
Ярцево. Его отец работал конторщиком
на хлопчатобумажной фабрике, а мать
была
школьным
работником.
В 1916 году А. Курош поступает сразу в
3-й класс школы. Затем во время
революции и гражданской войны был
вынужден совмещать учебу с работой. В 1923 году А. Курош оканчивает
Ярцевскую советскую единую трудовую школу II ступени и по специальной
путевке уезжает в Москву для поступления в текстильный институт. Но в
приеме в институт ему отказали, несмотря на то, что он блестяще сдал
экзамены.
Причина
–
малый
возраст.
После года работы и одновременной учебы на годичных вечерних
профессионально-технических курсах при фабрике в 1924 году по
командировке отдела народного образования он поступил на физикотехническое
отделение
педагогического
факультета
Смоленского
университета, который окончил в 1928 году. С 1930 года А.Г. Курош
работает в Московском университете и сразу оказывается у истоков
формирования новой Московской теоретико-групповой школы, ставшей
позже
школой
общей
алгебры.
Педагогическая работа А. Куроша совпадает с началом его бурной
творческой работы в области современной алгебры. Напечатанная в 1934
году статья по теории групп приносит ему мировую известность. В мировую
математику теорема о подгруппах свободного произведения, описанная в
статье,
вошла
под
именем
теоремы
Куроша.
С 1937 году А.Г. Курош – доктор физико-математических наук, профессор
университета. С 1963 года – почетный член Московского математического
общества. С 1967 года – почетный доктор университета в Лионе, а с 1968
году
–
и
в
Брно.
С
1970
года
–
член
Германской
академии
естествоиспытателей «Леопольдина». Он достиг существенных успехов во
многих
разделах
современной
алгебры,
являясь
автором
наиболее
исчерпывающей в мировой литературе монографии по теории групп,
переведенной на ряд иностранных языков. Его учебник «Курс высшей
алгебры», вышедший в свет первым изданием в 1946 году, стал основным
учебником по алгебре для университетов и пединститутов. Суммарный
тираж этого учебника более чем за 25 лет превысил полмиллиона
экземпляров.
английский,
Этот
учебник
переведен
болгарский
на
и
испанский,
молдавский
французский,
языки.
Педагогическая работа Александра Геннадьевича, начавшаяся в 1930
году. Не прерывалась ни на один год и шла до самого конца жизни. Он
никогда не мог работать, отгородясь от молодежи. Большинство советских
алгебраистов
являются
учениками
А.Г.
Куроша.
За успехи в области математики А.Г. Курош получил в 1945 году
премию им. П.Л. Чебышева АН СССР, в 1974 году – Государственную
премию СССР. Награжден в 1951 году орденом Трудового Красного Знамени
и
в
1961
году
Умер А.Г. Курош 18 мая 1971 года.
орденом
«Знак
Почета»
Анатолий Иванович Чибисов
Он память рукотворную оставил о себе
Родился Анатолий Иванович Чибисов в 1937 году в деревне Сухоруково
Кардымовского района. Здесь он рос в обычной крестьянской семье. Дар к
рисованию перешел к мальчику от дяди – из всей семьи неплохо рисовал
только он. На детские годы Анатолия пришлись суровые годы войны. Но ни
голод, ни холод и разруха не сломили в нем огромного желания заниматься
художественным
творчеством.
В 1955 году А.И. Чибисов становится курсантом Калининградского
минометно-артиллерийского
училища.
Но через несколько лет тяга к искусству все же взяла верх, и он резко меняет
стезю – поступает в Горьковское художественное училище, где занимается в
мастерской живописи. После окончания училища с 1964 по 1972 год работает
преподавателем рисования и черчения у нас в городе. В этот же период он
увлекается искусством пластики – скульптурой. В 1970 году впервые
участвует в областной художественной выставке. Его бесспорное дарование
было замечено в 1972 году: он переходит на работу художником Смоленских
мастерских Худфонда СС РСФСР, в этот же период вступает в партию.
Начинается напряженная, но очень насыщенная и интересная творческая
жизнь, все время поглощено поисками сюжетов для скульптур, оттачиванием
мастерства. А.И. Чибисов самостоятельно осваивает сложную технику
художественного литья, становится участником многих зональных и
республиканских выставок, проходивших в городах Иваново, Москве, Туле,
Смоленске, Рязани, Костроме. Многие из его работ приобретаются музеями
страны.
В 1978 году Анатолий Иванович был принят в Союз художников СССР. За
эти годы он создает галерею народных образов. Крестьянские дети,
деревенские девчата, беспризорники, усталые женщины, пахари и пастухи
являются в них главными героями. Они проникнуты какой-то добротой,
лиризмом, теплотой, неподдельной любовью к родному краю, часто они
автобиографичны.
Наряду с этим, своим гражданским и творческим долгом А.И. Чибисов
считал увековечивание памяти погибших в годы Великой Отечественной
войны. Он очень много сделал на этом поприще. На правом берегу реки Вопь
застыл воздвигнутый им русский солдат, сам автор называл эту работу не
иначе как «Комиссар». Им создавались барельефы для постамента памятника
на площади Победы. В 1989 году его проект реконструкции братского
кладбища
в
деревне
Петрово
был
признан
лучшим.
В последние годы жизни Анатолий Иванович сильно болел, но это не
сломило художника, он до последних минут продолжал заниматься
любимым делом. Многие свои работы А.И. Чибисов завещал Смоленскому
музею-заповеднику.
Умер Анатолий Иванович в 1991 году в самом расцвете своих творческих
сил, не воплотив многого из задуманного, оставив всем нам свои работы,
скульптуры,
памятники.
Мы же должны приложить все усилия, чтобы сохранить это поистине
великолепное наследие в целости и сохранности, так как каждая работа
хранит тепло его рук и горячего сердца. Талант этого человека достоин
памяти о нем!
Виктор Юшин
У каждого была своя война. Своя война была и у Виктора
Филипповича
Юшина.
Ему
пришлось
пройти
тропами
Великой
Отечественной от первого до последнего часа. В боях под Ельней в 1941
году, первый механизированный корпус под командованием генераллейтенанта Руссиянова, где служил Виктор Филиппович, получила звание
гвардейского за бои с превосходящими силами противника. Гвардейское
знамя было получено несколько позже. А в качестве награды бойцов
гвардейского корпуса главковерх Сталин отозвал в резерв главка, чтобы дать
им передышку. Но не долгой она была. Гвардейцы они и есть гвардейцы. Это
не только звание, но и трудная военная судьба. И нужными воины
гвардейского корпуса были на всех фронтах. Второй Украинский, третий
Украинский... В их составе гвардейцы, а с ними и наш герой освобождали
столицы европейских государств. Самой запоминающейся столицей стала
для Виктора Филипповича Вена. И не только потому, что взятие её
проходило сравнительно легко. Город - красавец, расположенный на Дунае
привлек русского солдата тем, что в нем он хотел отыскать Клару Доннер,
сыгравшую
восхитительную
роль
в
фильме
«Венский
лес».
Он обошел все, что, по его мнению, могло помочь отыскать следы актрисы,
побывал в венском театре. Но... Где уж на руинах войны отыскать человека,
тем более незнакомого. Так и не состоялась эта встреча у молодого бойца.
Зато в руки к нему попал трофейный аккордеон, покоривший своим
звучанием.
Встречи... Их было немало на дорогах войны. Желанных и не очень.
Со своими и с врагами. Некоторые встречи запомнились надолго, об иных
хотелось
бы
не
вспоминать.
Виктору Филипповичу пришлось побывать и недалеко от Ярцева, и в
самом городе, куда он ходил в разведку. Их часть наступала ниже города, и
необходимо было сделать так, чтобы фашисты сами оставили город. Что и
было сделано. Благодаря разведчикам, удалось нащупать слабые места
противника. Гвардейцы пробили проход, и части советских войск
устремились в него, гоня гитлеровцев со смоленской земли. А Виктор
Филиппович со своими соратниками был переведен на юг, к Сталинграду.
Везде, где были гвардейцы, перевес в войне всегда складывался в пользу
советских
войск.
Для Юшина война закончилась в Австрии. А потом был институт
иностранных языков, был Иран и Грузия, Эстония и остров Саарема. О войне
напоминали награды, полученные за Победу над Германией, орден Красной
звезды и Орден Славы, орден Отечественной войны первой степени,
многочисленные медали. Молодым орденоносцем приехал в свой родной
город Виктор Филиппович. Тут и встретил её - свою единственную, ставшую
верной подругой и матерью его детей. С ней и приехал в Прибалтику, где
продолжалась
его
воинская
служба.
А потом был вновь Таджикистан, работа на почтовом ящике, как тогда
назывались
предприятия.
промышленного
комплекса.
выпускающие
Его
«ящик»
продукцию
выпускал
для
военно-
взрывчатку,
ею
начинялись бомбы и отправлялись в Афганистан. Человек мирный, хотя и
ветеран войны, Виктор Филиппович страдал от мыслей о том, на кого
обрушатся эти выпускаемые на его заводе бомбы. И хотя знания его были на
предприятии были очень нужны, все-таки добился ухода с работы.
Местом своего дальнейшего пребывания они с женой избрали небольшой
наш городок, с которым Виктору Филипповичу пришлось познакомиться в
далеком 43 году. Тем более что здесь жила его племянница, а затем
переехала
и
дочь.
Ветеран войны Виктор Филиппович Юшин увлеченный человек. Его
увлечением является поэзия. Сколько стихов, басен в его архиве. И он щедро
делиться своими произведениями с друзьями, которых великое множество и
в России, и в Белоруссии, и даже, в США. А ещё Виктор Филиппович знает
несколько языков, любовь знаниям языков он старается привить своим
внукам и правнукам. Есть у ветерана войны и авторские изобретения, на
которых имеются патенты. Разносторонне развитый, умница и весельчак Виктор Филиппович до сих пор в строю. У него большая переписка, он член
Президиума Совета ветеранов Великой Отечественной войны. Он, как и
немногие из тех, кто дожил до наших дней придет 9 мая на митинг, молча
поклонится праху тех, то захоронен в братской могиле, помянет своих
товарищей
по
оружию:
и
мертвых,
и
живых.
Дай бог ему и всем тем, кто проливал свою кровь за Отчизну доброго
здоровья и жизненных сил!
Дмитрий Степкин
Командировки наших военных в горячие
точки стали неотъемлемой составляющей
службы Родине. В октябре 2002 года сводный
отряд ГИБДД Смоленской области был
отправлен на службу в Северную Осетию.
Надо сказать, что существует некая
разнарядка, очередность отправки военных и
милиционеров по областному принципу.
Просто подошла очередь смолян. Среди
наших земляков был и Дмитрий Степкин,
который рассказал нам немного о своей
службе.
Ехали они до места своей службы
“своим ходом”, на своих служебных
патрульных
машинах.
Прибыли
во
Владикавказ. Поначалу разместились в
гостинице. Затем переселились в частные дома. Дмитрия и еще пятерых его
сослуживцев поселили на постой в дом к русской женщине. Платили за
жилье своими деньгами, которые были выданы заранее. Еду покупали и
готовили сами, в доме был газ. Было, в общем, непросто. Работали с 8 до 20
часов, практически, ежедневно. Работа состояла в обеспечении безопасного
сопровождения полномочного представителя президента, его свиты,
различных грузов, войсковых подразделений и просто обеспечение
безопасности
на
дорогах.
История межнационального противостояния осетин и ингушей уходит
глубоко в прошлое, как и любой конфликт на Северном Кавказе. Так же как и
попытки
миротворчества
со
стороны
наших
военных.
Надо сказать, что если кто-то думает о простоте миротворческих миссий, то
он ошибается. Как сказал нам Дмитрий, очень неприятные ощущения. Не
покидало чувство непрошеных гостей. Чувство постоянной и скрытой
угрозы. Незнакомая местность, незнакомый народ, чуждые и не совсем
понятные обычаи, все это создавало стрессовую атмосферу. В такой
обстановке единственно, что может помочь – это уверенность в товарищах,
взаимовыручка, вера в свою силу и правоту. Память о доме. Это даже
сильнее, чем оружие. Кстати, оружия было достаточно. Усиленный вариант
несения службы – автомат, пистолет, бронежилет. Но, слава Богу, применять
оружие не пришлось. Хотя, как сказал Дмитрий, нашей группе все же
пришлось принять участие в освобождении заложника, нашего солдата. Это
было в марте. Но все обошлась благополучно. Сыграли роль
профессионализм, опыт, терпение, знание тонкостей местных условий
нашими спецслужбами, с которыми взаимодействуют все миротворцы и все
заинтересованные
стороны.
Дмитрий рассказал нам, что самого страшного, потерь и ранений,
удалось избежать. Бог миловал. Как приехали 20 человек, так через 6 месяцев
20 человек и отбыли на родину целые и невредимые. На тех же самых
патрульных
машинах.
Старшина Д. Степкин служит в органах МВД 1993 года. Прошел все
ипостаси милицейской работы, начиная с рядового сотрудника. Награжден
знаками “Отличник милиции”, “За службу на Кавказе”. Знаком “Синий
Крест”, который вручается за верность долгу. Как отметил начальник
ГИБДД, С.В. Макаров, Дмитрий Степкин очень надежный и грамотный
сотрудник.
Приближаются майские праздники. Надо сказать, что Дима подгадал и в
этом. 4 мая у него день рождения. Хотелось бы поздравить Дмитрия,
пожелать ему успехов, здоровья, всего самого лучшего. В свою очередь он
поздравляет всех читателей нашего сайта с наступающими праздниками,
желает себе и всем своим коллегам, военным, чтобы не было необходимости
повторных командировок.
Константин Савинов
О событиях, происходящих в Чеченской республике, мы узнаем, обычно из
тех сведений, которые получаем из средств массовой информации. Гораздо
интереснее узнать их из
уст тех людей, которые
побывали
там
сами.
«Горячей
точкой»
называли до недавнего
времени Чечню. Они и
была «горячей». И в этом
убеждались прибывавшие
в зону военных действий
представители
федеральных войск и
федеральной милиции. Но
пыл
чеченских
«непримиримых»
постепенно сходит на нет.
Уже нет тех идейных
бойцов-дудаевцев, которые отстаивали «свободу и независимость»
республики. Все больше воюют те, кто получает за это... заработную плату.
Какие уж могут быть идеи, если они обернуты в зеленые долларовые
бумажки.
Константин Николаевич Савинов – исполняющий обязанности
начальника ГОВД Ярцевского района, капитан милиции, дважды побывал в
Чеченской республике и ему есть с чем сравнить пыл воюющих в 2000 году и
в 2002 году. Первая поездка сопряжена была с риском для жизни. Шла война,
была активная ее фаза. И отряду смоленской области приходилось
участвовать
в
боевых
столкновениях
с
бандформированиями.
Сводный отряд смолян формировался из работников отделов внутренних дел
районов области. В Моздоке, где находился в 2000 г. штаб единого
мобильного отряда по Чеченской республике, прибывшие получали
назначение к месту дислокации. Обычно у каждого отряда был свой
блокпост, расположенный вблизи определенного населенного пункта.
Задачи, которые командование ставило перед членами отряда, сводились к
поддержанию порядка во вверенном населенном пункте, проверке
документов, паспортного режима и т.д. Но чеченцы, не те, мирные, которые
жили под охраной российских военных, а те, которые не расставались с
оружием, не упускали момента, чтобы напасть на блокпост. Отряду, где
находился К.Н. Савинов, приходилось отражать атаки боевиков. Ненависть,
которая сквозила у вооруженных бандитов, вымещалась даже на дорожном
указателе (на снимке). Весь он изрешечен пулями. Эта ненависть,
подогреваемая из-за рубежа, не давала возможности налаживания мирного
урегулирования, к которому большая часть населения республики
стремилась. И только установление конституционного строя в республике
привело к тому, что вчерашние бандиты сдали оружие и начали
восстанавливать народное хозяйство республики. Многие из тех, из бывших,
пришли в органы внутренних дел. Но отсутствие опыта, квалификации
вынуждает республиканские органы прибегать к помощи федералов. К.Н.
Савинову пришлось осуществлять эту помощь в 2002 году. Положение в
Чечне к этому времени изменилось, и отряду смоленской милиции не
пришлось уже прибегать к помощи оружия. Больше, пожалуй, приходилось
выступать в роли наставников, помогая чеченской милиции осваивать азы
профессии.
Из первой своей командировки Константин Николаевич привез
медаль, орден «За заслуги перед Отечеством». К различным
правительственным наградам были представлены и другие бойцы отряда
смоленской
милиции.
Сейчас Константин Николаевич руководит работой штаба, исполняя
обязанности начальника штаба ГОВД Ярцевского района. Структура штабов
было создана в далеком 1918 г. и в этом году отметила свое 85-тилетие.
Задачи штабов состоят в планировании работы отдела, в контроле за
деятельностью подразделений органов внутренних дел. Заранее
определяются мероприятия по раскрытию тех или иных видов преступлений.
Одним из самых важных подразделений штаба является дежурная часть.
Сюда стекается вся информация о совершенных в городе и районе
преступлениях и правонарушениях. И оттого, насколько грамотно и быстро
сработает дежурная часть, зачастую зависит быстрота раскрытия
преступлений и обезвреживание преступников. Потому и сотрудники
дежурной части люди, обладающие большим опытом оперативной работы
(не менее трех лет) и определенными моральными качествами. Не каждый
ведь сможет терпеливо, внимательно выслушать тех, кто обращается в
дежурную часть, оперативно принимать решения. Одной выдержки и
спокойствия,
порою,
может
и
не
хватать.
Такими же качествами должны обладать и те, кто работает в изоляторе
временного содержания, а попросту - во внутренней тюрьме. И они отвечают
этим критериям. Надо отметить, что коллектив работников изолятора
сплоченный и дружный. Даже в Чеченскую республику они по одному не
ездят. Вот и в последней командировке в составе сводного отряда
смоленской милиции побывал сам начальник изолятора временного
содержания Дмитрий Александрович Харланчук со своими подчиненными
Ф.Л. Борисовым и С.Н. Горюновым. Ярцевские милиционеры вместе со
своим отрядом дислоцировались в п. Алпатово, выполняя задачу по охране
общественного порядка, обеспечивая порядок во время проведения
праздников 1 мая, 9 мая совместно с чеченскими органами внутренних дел.
Большая работа была проделана в канун первых в Чечне выборов Президента
республики, смоляне обеспечивали охрану избирательных участков, охрану
представителей международных организаций, прибывших на выборы.
Открытых выступлений боевиков там уже давно нет; казалось, что меры
предосторожности были, возможно, излишне строги, но отнюдь не лишними.
В горах еще осталось немало тех, кто оружие не сложил, тех, кто продолжает
вести подрывную войну. С особыми мерами предосторожности встречали на
Наурском винзаводе недавно избранного Президента Чеченской республики
А.Х. Кадырова. Его безопасность обеспечивали и наши, ярцевские бойцы. За
эту и другие операции Д.А. Харланчук и его сотоварищи привезли в отдел
ходатайство о представлении их к награде «За отличие в охране
общественного
порядка».
Всего же по отделу за добросовестное выполнение заданий в зонах
чрезвычайного положения и вооруженных конфликтов представлено 60
человек. Государственными наградами: орденом «За отвагу» - награжден
В.И. Герасимчук, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й
степени – В.В. Светенков, К.Н. Савинов, В.Н. Ершов, В.Н. Тузов, медалью
«За отличие в охране общественного порядка» - А.Н. Бытин, П.И. Поляков,
П.М.
Балдуев,
Ф.Л.
Борисов.
Отдел не понес ни одной потери в ходе командировок в зоны
чрезвычайного положения. Большинство тех, кто побывал в этих
командировках поощрены командованием Северо-Западного региона.
Работники отдела будут выезжать в Чеченскую республику и вновь, срок
командировок у них удлиняется по мере стабилизации положения в
республике. И задача теперь помогать строить мирную жизнь, обучить
кадры, способные обеспечить общественный порядок в республике Чечня. С
этими, как и с другими задачами, работники ярцевского отдела внутренних
дел готовы с честью справиться.
Александр Подборнов
14 ноября 2008 года Ярцево
прощалось с гвардии капитаном 3
ранга Александром Николаевичем
Подборновым.
Из
троих
военнослужащих,
погибших
на
атомной подводной лодке "Нерпа",
один оказался нашим земляком.
Дальневосточная трагедия сразу же
стала такой близкой. С 30-ти летним
Александром Подборновым пришли
проститься сотни горожан – и те, кто
его знал, и те, кто услышал о нем
впервые. Пришли, чтобы выразить
свое уважение офицеру, до последней
минуты своей жизни, исполнявшем
служебный долг. Чтобы поддержать в
безутешном горе родителей Саши и
близких. Смерть выбрала лучшего.
Офицеры-подводники,
сопровождавшие своего сослуживца до
родного дома, сразу же обмолвились,
что никакой информации о произошедшем давать не будут. Да и нужно ли
сегодня это? Какой бы ни была правда, человека уже не вернуть. Нас
интересовало только одно – каким он останется в их памяти? И первое, что
прозвучало из их уст офицеров, было то самое слово, которым вспоминали
Сашу все – он был добрый. В экипаже Александр Подборнов пользовался
непререкаемым авторитетом за все лучшие человеческие качества, ему
присущие.
- Это был человек, к которому можно было обратиться за помощью по всем
вопросам. Особенно внимательно Александр относился к вновь прибывшим,
помогая им адаптироваться на лодке. Как начальник химической службы, он
хорошо знал свое дело, и добивался этого от других. Нас всегда поражал его
интеллект: помимо военного дела, он хорошо разбирался в литературе, был
организатором многих мероприятий. Для нас гибель Саши – личная трагедия.
Такие ЧП на флоте случаются крайне редко. И сегодня мы можем сказать
только одно – он до конца оставался на лодке, пытаясь помочь другим
людям.
Никто из знавших Александра Подборнова не усомнится, что именно
так все и было. Как-то приехавшего в отпуск Сашу учителя спросили:"Ну что
же тебе, с твоими способностями, делать в армии?" На что он ответил:"Об
этом я даже не хочу рассуждать. Море я никогда не брошу". В школу
Александр заходил каждый свой отпуск. Последний раз сказал, что как
только закончатся испытания приедет и соберет всех школьных друзей. Он
вернулся домой, как обещал. Только друзья собрались сами. Буквально за
несколько дней они приехали с разных городов, чтобы проститься с Сашей.
Поверить
в
случившееся
до
конца
было
трудно.
- Все эти дни мы плачем, собираясь у портрета Саши,- говорит классная
руководитель Г.А.Михайлова.- Он был очень хороший человек. Я говорю так
не потому, что Саша погиб. Так было на самом деле. Добрый, воспитанный,
талантливый во многом. На его лице всегда была улыбка. Ребята уважали
Александра
за
его
выдержанный
характер.
Тот выпуск в четвертой средней школе запомнился особенно. Из 22
человек Сашиного класса 21 поступил в высшие учебные заведения. Они
были дружными ребятами, такими остались и после школы. А здесь бережно
хранят кассеты с театральными постановками, которые гремели на весь
город. Вот Саша играет Федота в спектакле "О Федоте-стрельце". А вот он
ведет юбилейный День Победы. Теперь все это станет архивом школьного
музея. Классная руководитель Галина Алексеевна видела в своем ученике
гуманитарный талант. А он хотел познать в жизни многое. Отдельное
предпочтение химии. Учитель в качестве исключения после уроков
оставалась, чтобы вдвоем с подающим надежды учеником провести опыты
помимо
школьной
программы.
- Сегодня мы хороним настоящего человека,- сквозь слезы говорят на
панихиде его одноклассники.- Он был одним из немногих, кто равно
относился ко всем, для всех был другом. Саша был простым в общении и
очень добрым. Когда мы учились в школе, не знали, кто кем станет, но
теперь мы можем гордиться, что Саша дослужился до такого звания. Его
жизнь оборвалась на взлете. В то, что его больше не будет, трудно поверить.
Но то, что он сделал все от него возможное во время аварии на подводной
лодке,
это
бесспорно.
О решении стать военным Саша объявил родителям за полтора года до
окончания школы. На встречу с будущими военнообязанными прибыли
представители Военно-морского училища города Пушкин Ленинградской
области. "Вечером Саша уже советовался с нами,- вспоминает мама Наталья
Алексеевна,- мы, конечно, в сыне не видели человека военного. Но это был
его выбор, его жизнь, и влиять на его желание мы не стали".
Из всех, кто поехал поступать в военное училище, взяли только
Александра. Его же, как одного из лучших, по окончании направили на самое
престижное
место
службы.
Если можно нарисовать портрет настоящего офицера, его надо
рисовать с Саши – это мнение тех, кто знал и общался с Подборновым.
Многое он вынес из своей семьи: высокий интеллект, выдержанный характер
отца, волевой – мамы. Наталья Алексеевна – известный в городе педагог,
долгое время работавшая завучем в училище. Это она передала сыну интерес
к химии, проявились в Саше и ее организаторские способности. Николай
Александрович долгое время работал на руководящем посту текстильного
производства и пользовался большим уважением за умение общаться с
людьми. С Александром родители и сестра Марина связь держали каждую
неделю. За несколько дней до трагедии, Николай Александрович вдруг
почувствовал что-то неладное с сыном. Он так и сказал жене, что сердце
болит за Сашу, как бы чего не случилось. Думать о плохом не хотелось…
- О трагедии мы узнали очень быстро. В три часа ночи по московскому
времени позвонила жена сына Даша, мы сразу включили "Вести" и
позвонили в информационное управление. От нас ничего не скрывали, - с
трудом рассказывает журналистам Наталья Алексеевна. Она все-таки нашла
в себе силы, чтобы ответить на вопросы, понимая, что Саша не просто ее
сын, его хоронят как российского офицера, выполнившего свой долг и
достойного
самых
добрых
слов.
- Какие у него были планы? Он мечтал о сыне, чтобы у его семьи были
хорошие условия для проживания. Женился Саша два года назад, у Даши уже
была дочь и для нас они родные люди. По военному сертификату местом
дальнейшего проживания должен быть Санкт-Петербург, на Дальнем
Востоке сын отслужил уже восемь лет. О своей службе рассказывал мало, но
мы знали, что, как только лодка пройдет последнее испытание, Саша вместе
с семьей приедет в гости. Мы ждали его на Новый год.
10 ноября коллеги Натальи Алексеевны собрались утром на работе,
чтобы поздравить ее с днем рождения. Известие о гибели Саши стало громом
среди ясного неба. Почему ж он? Вопрос этот все задавали, зная на самом
деле ответ. Потому что именно он, Александр Подборнов, не мог покинуть
лодку в первых рядах, его врожденное чувство ответственности, его
офицерская
честь
перед
выбором
не
ставили.
Гвардии капитана 3 ранга Александра Николаевича Подборнова
хоронили со всеми почестями. У его гроба склоняли головы ветераны войны,
отставные офицеры, простые жители города. Он смотрел на всех с цветной
фотографии, запечатлевшей его, морского офицера, с легкой добродушной
улыбкой. Какой бы ни была правда об этой крупнейшей трагедии в истории
флота, Александр навсегда вписал свое имя в число героев-подводников. А в
нашей памяти он останется простым, добрым парнем, которого любили и
уважали все, кто знал. Светлая ему память и низкий поклон родителям,
воспитавшим настоящего человека!
Куликов Лев Владимирович - почетный гражданин города
Ярцево
Лев Владимирович Куликов родился в Ярцеве 4 марта 1929 года. Закончив в
1947 году 1-ю среднюю школу, поступил в Московский институт инженеров
водного хозяйства. В период с 1956 по 1973 год участвовал в строительстве
промышленных объектов хлопчатобумажного комбината. С 1975 по 1990 год
являлся главным архитектором города. Разрабатывал проектную
документацию, осуществлял строительство и благоустройство таких
объектов, как мемориал погибшим советским воинам в Яковлеве, памятник
на реке Вопь, памятник "Танк Т-34", центральный сквер города, городской
стадион, памятное место 1812 года, привокзальная площадь. Умер Лев
Владимирович в январе
2005 года.
Почетный
гражданин
города
Удивительный он человек –
Лев
Владимирович
Куликов.
Более
интеллигентного человека в
нашем городе, пожалуй, не
сыщешь. Его манеры, его
образованность
и
эрудированность,
его
обходительность
и
вежливость – подкупают.
Рядом с ним сам невольно
стараешься выглядеть интеллигентней. Хотя не всегда и не всем это удается.
У Льва Владимировича за годы его богатой трудовой биографии бывало
столько недоброжелателей, людей, отказывающихся его понимать и
принимать его идеи, его проекты. Но часто, очень часто он выходил
победителем в отстаивании своих задумок. К счастью. Иначе мы, живущие в
этом городе, никогда не увидели бы тех архитектурных памятников, которые
украшают Ярцево. Другое дело, во что они превратились?.. Но здесь уже
вина нас с вами. Если мы сегодня не сохраним то, что в свое время создал
Л.В. Куликов со своими единомышленниками, мы потеряем лицо города, его
архитектурный ансамбль. Ведь за те годы, что Лев Владимирович не является
главным архитектором города, не появилось почти ни одного объекта,
представляющего культурную или историческую ценность, ни одного
памятника или обелиска в пределах города. Да, безусловно, в городе стало
много красивых магазинов. Но это ли создает облик города?
Другой бы на месте Льва Владимировича нещадно критиковал бы
современных архитекторов. Другой бы, да не он. Он занят другим, более
важным делом. Делом, которое мало кого волнует. Во всяком случае, тех, кто
является официально ответственным за него, за то дело, которому Лев
Владимирович Куликов и его сподвижники отдают все свое время, все свои
силы. Это дело – охрана окружающей среды. Группа «ЭКОС», созданная 16
марта 1989 г. решением Ярцевского городского Совета народных депутатов
во главе с Л.В. Куликовым сделала для ярцевского района в вопросах
природозащиты в десятки раз больше, нежели соответствующие
организации. Порою диву даешься, откуда сил хватает у «ЭКОСа» бороться с
«высокими» начальниками и «высокими» организациями. А силу придает
уверенность в правоте действий. И движущей силой является председатель
неформальной
группы
«ЭКОС»
(экологическое
сознание).
Лев Владимирович – коренной ярцевчанин, выходец из многодетной семьи
интеллигентов, которых в 30-х годах в Ярцево было очень мало. Именно в
семье воспитывались те задатки интеллигентности, которые видны и по сей
день. Юность Льва Владимировича была опалена войной. Но ему удалось
окончить среднюю школу и поступить в Московский институт инженеров
водного хозяйства, который он закончил в 1954 году со специальностью
инженера-гидротехника. Но по основной своей специальности работать Льву
Владимировичу пришлось недолго. 2 года после окончания института он
трудился главным инженером на строительстве осушительных систем при
освоении болотных и залежных земель на вологодчине. Попав в 1956 г. в
родной свой город, Л.В. Куликов стал строителем, созидателем, пойдя по
стопам отца, бывшего некогда начальником строительства на Ярцевской
прядильно-ткацкой фабрике. И сыну, как некогда отцу, пришлось
участвовать в строительстве промышленных объектов. Это были 1-ая, 2-ая и
3-ья очереди хлопчатобумажного комбината, его цехов и подсобных
помещений, руководить строительством механического цеха литейномеханического завода. В жилищно-гражданском строительстве под его
руководством была построена больница ХБК, средняя школа № 2,
дошкольные учреждения по ул. Чернышевского, 50 лет Октября, ул.
Горького, целый ряд домов по ул. Советской, М. Горького, Чернышевского,
Краснооктябрьской, 50 лет Октября, Школьному переулку, ул. Ленинской и
др. Знания инженера-гидротехника пригодились Льву Владимировичу во
время строительства объектов 15-го микрорайона. Он осуществлял технадзор
за строительством водозабора на ул. Лесной, главной насосной станции,
паровой
котельной,
ряда
объектов
стройбазы.
А в 1975 году Л.В. Куликов был назначен главным архитектором города, на
должность, где проявился весь его талант, раскрылись все его способности.
За те 16 лет, что Лев Владимирович возглавлял архитектурную группу, в
облике города произошли значительные изменения. Из заурядного
провинциального городишки он вырос в самобытный город с оригинальной
архитектурной планировкой, с многочисленными архитектурными
памятниками, историческими мемориалами и памятниками. Были созданы:
мемориал погибшим воинам в годы ВОВ в п. Яковлево, памятник
смоленскому сражению 1941 г. на р. Вопь, памятник «Т-34», в
архитектурный ансамбль превратился центральный городской сквер с его
солнечными часами, фонтаном, клумбами. Был установлен в городском
парке памятный знак воинам 1812 г., оформлена главная аллея городского
парка и привокзальная площадь. Разрабатывались и осуществлялись
уникальные проекты на строительстве канализационных коллекторов в
различных районах города. Были разработаны проекты по благоустройству
города, городского парка, ул. Чернышевского под пешеходный вариант,
которые до сих пор не осуществились. Без ведома главного архитектора ни
одно мероприятие, касающееся благоустройства городе не проводилось. Под
контролем главного архитектора находились все проектирующиеся и
строящиеся объекты города. Удалось стабилизировать экологическую
обстановку
в
городе.
Облик города того времени, когда архитектурным отделом руководил Л.В.
Куликов являл собою облик современного чистого, уютного города, куда с
удовольствием приезжали на постоянное местожительства люди из
различных уголков тогдашнего СССР. Ехали строить заводы временно, но
обживались в этом тихом, зеленом городе, оставались, оседая на ярцевской
земле, облагороженной трудами архитекторов и самих строителей,
превративших Ярцево в один из красивейших городов Смоленщины. А Л.В.
Куликов за свой творческий труд не получил ни копейки гонораров,
проектируя, созидая, посвящая свои «детища» любимому городу. Все им
созданное – это дар г. Ярцево. А вот городу понадобилось не одно
напоминание со стороны политических и общественных организаций о том,
что человеку, столь потрудившемуся на благо города необходимо присвоить
звание почетного гражданина города Ярцево. Долго, ох, долго думали думу
депутаты. Судили, рядили, протестовали. Наконец, сподобились, с потугами,
на
сессии
от
26
ноября
приняли
решение.
Лев Владимирович, еще, будучи главным архитектором и видя, что в
стране в целом и в городе в частности, происходят перемены не в лучшую
сторону, озаботился положением дел с охраной природы. С ним, с его
тревогой
были
согласны
и
представители
общественности.
Немногочисленные единомышленники Куликова создали вместе с ним
«ЭКОС», утвержденный решением Ярцевским Советом народных депутатов.
Сегодня «ЭКОС» единственная организация, способная навести порядок в
вопросах охраны окружающей среды. Активисты «ЭКОСа» приняли все
необходимые меры, чтобы запретить строительство установки УДЛ-150 по
обезвреживанию отработанных ртутьсодержащих электродов и приборов.
Были приняты запретные меры по проектированию и строительству вблизи д.
Колковичи могильника ядохимикатов, запрещен слив на иловые площадки
ядовитой
жидкости
СОЖ-производственного
отхода
дизельного
производства. «ЭКОС» и экологическая комиссия постоянно держат под
контролем все вопросы, связанные с экологией города и района, постоянно
ставят в известность вышестоящие организации о тех недостатках, которые
есть в природоохранительной работе. Борются, отстаивают, убеждают. И
чаще всего остаются непонятыми и не услышанными теми начальниками, в
функции
которых
входят
решения
экологических
проблем.
Но Лев Владимирович и его сподвижники не унывают. Они продолжают
держать в напряжении чиновников. И счастливы бывают, когда их работа
приносит добрые плоды.
.
Ходатайство "Инициативы" о присвоении Л.В. Куликову звания почетного гражданина города.
«ЯБЛОКО» поддержало «Инициативу».
Льву Куликову присвоили звание «Почетного гражданина» города Ярцево
Создано Л.В. Куликовым
 Солнечные часы у кинотеатра "Россия"
 Памятник Смоленскому сражению в 1941 г. на р. Вопь
 Мемориал погибшим воинам в годы ВОВ в п. Яковлево
 ул. Гагарина
Владимир Космачев
Кто
в
конце
70-х
не
мечтал
побывать в этом неизвестном Кабуле,
очутиться в местах, где идут сражение с
моджахедами…
Духи,
душманы…
Слова непонятные, волнующие. Мечты
об
Афганистане начали
испаряться,
когда в СССР стал поступать груз-200.
Афганистан приблизился не только к
нашим границам, он буквально шагнул в
дома вдов и матерей, долгое время не
знавших где находятся их близкие и
получивших вместо весточек страшные
искалеченные тела мужей, сыновей,
братьев.
Приближается
15-ти
летний
юбилей вывода советских войск из
Афганистана. За 10-летие присутствия
наших солдат в этой стране, число
жертв
перешагнуло
за
двадцатитысячную отметку. Ну, а те,
кто вернулся, кто уцелел? Чьими
жертвами стали они? Выжив в тех
страшных условиях, многие ли из них
смогли
пройти
реабилитацию,
восстановить здоровье, силы жить
полноценной
жизнью?
К счастью, наш сегодняшний рассказ о
человеке, который сумел, выстоял, выжил. Владимир Геннадьевич Космачев.
Ветеран Афганской войны. Именно ему в числе первых пришлось на себе
испытать все «прелести» первых военных действий советских войск на
территории
Афганистана.
В Афганистан Владимир попал в 1979 году. А до этого было
педагогическое училище в г. Орша, распределение в Мстиславский район,
там же в Белоруссии. Отсюда и состоялся призыв в армию учителя
Владимира
Космачева.
Из
близкой
сердцу
Беларуси
Владимира
с
однополчанами по воздуху переправил в крайнюю южную точку Советского
Союза г. Кушка. А уже на следующий день солдаты попали в г. Кандагар,
расположенный в 62 км. от границы с Пакистаном. В Кандагаре скопилось
огромное количество военных всех родов войск. Из них формировались
полки и бригады. Бригада, где служил Владимир, оказалась вскоре в месте
постоянной дислокации. Пустыня… Куда ни бросишь взгляд – песок. Песок
на зубах, песок в палатках, песок в одежде, в солдатских котелках. Палатки
оказались абсолютно не приспособленными к таким условиям, особенно это
ощутили воины, когда пошли затяжные дожди. Чтобы сохранить боезапас,
пришлось спать на патронах и снарядах. Необустроенность, вши, невиданные
до тех пор платяные насекомые, от которых не было избавления, привели к
унынию. Начались самострелы. Афганские душманы только и ждали этого
момента, начав активные действия. К начавшимся в лагере русских войск
желтухе, циррозу, брюшному тифу, черной оспе добавились первые убитые и
раненые. Привыкнуть к виду убитых товарищей, Владимир долго не мог.
Гибли те, кто делил с тобой тяготы военной судьбы. Гибли необстрелянные,
молодые, чьи-то сыновья, братья. Но духом Владимир не падал даже в этом
аду. Он считал себя представителем великой державы, выполняющим
священный долг защиты интересов Родины. Это и помогало выживать.
Человек уж так устроен, что может приспособиться к любым самым
экстремальным условиям. Пообвыкся, приспособился и Владимир со
товарищами.
Привычными
стали
рейды
по
населенным
пунктам
Афганистана, рейды по прочесыванию «зеленки» (оазисов). Наши солдаты в
этих рейдах столкнулись с совершенно чуждым им бытом, с другим
социальным строем. Из социализма тогдашнего СССР, ребята угодили в
средневековье. Было чему удивиться. Средневековый быт определял
средневековые обычаи, от которых волосы дыбом могли встать у любого
неискушенного
человека.
В одном из рейдов пропали трое сослуживцев Владимира. Приказ был
четким «искать». Трое суток ушло на прочесывание местности. Пропавших
не было. И только к исходу третьих суток, поисковиков остановил запах у
одного из арыков. Спустили воду и нашли своих товарищей. Но, Боже, в
каком они были виде. Разоруженные, разутые, раздетые с отрезанными
ушами и … половыми органами. Тела ребят были изрезаны, исколоты.
Ожесточенные увиденным, солдаты-поисковики бросились к ближайшему
дому, сорвали со стен и дувалов персидские ручной работы ковры и наши
транспортировали своих убитых однополчан в расположение части. Эпизод
этот надолго запал в душу Владимира. А однажды он сам чуть не стал
жертвой духов. Моджахеды действовали зачастую по истине с азиатской
хитростью. Они скрывались за глиняными дувалами и затаившись
поджидали единичные БМД, возвращающиеся из рейда. Солдаты в таких
случаях были расслаблены, отдыхали после выполненного задания.
Внимание их бывало рассеянным. Так и в случае с Владимиром. Сидел он на
заднем
сидении
боевой
машины
десанта,
собирался
позавтракать
консервами, банку уже успел открыть, впереди него сел молоденький 18летний механик-водитель Искандер, которого у руля сменил командир. И не
успев Владимир поднести ложку ко рту, как раздался хлопок, и все потонуло
в пыли. «Духи» , - подумал Владимир – «все убиты, остался один… один…
значит ждет самое страшное, о таких эпизодах не раз нам рассказывали?
Инстинктивно Владимир протянул руки вперед к Искандеру и нащупал его
руку. Потянул и… рука отделилась от тела Искандера. В осевшей пыли
Владимир увидел то, что осталось от механика – водителя. Увидел и бледных
впереди сидящих на водительском месте командира и еще одного солдата.
Все они были живы. «Слава Богу! Не один» – первое, что Владимиру пришло
в
голову.
Эпизоды, эпизоды. Их было немало в военной биографии Космачёва. А
перед самым дембелем появилась некоторая досада. Начали гибнуть те, кому
оставались считанные дни до приказа. Вот тут-то и начали закрадываться
мысли: «как же так, кругом мирное время, ребята с девчатами на танцы
ходят, веселятся, а мы тут кровь проливаем». Но все прошло, когда под
крыльями самолета мелькнул Афганистан, остался позади Кандагар, и шасси
коснулись летного поля Самарканда. Теперь уже Афган стал представляться
другим.
Вспомнилось,
как
преображается
весной
пустыня.
В
ней
просыпается жизнь. Расцветают невиданные цветы диковинным ароматом.
Порхают бабочки, под ногами копится всякая насекомая мелочь, из под ног
шмыгают юркие ящерицы и жизнь в этом цветущем раю кажется прекрасной.
И все же наши русские березы роднее, милее, ближе. К ним тянуло все эти
долгие, страшные 2 года. Вернувшись в родную Рудню, Владимир никак не
мог
нарадоваться
небу,
ясному
солнцу,
зеленой
листве.
Потом было ТУ-2, где Владимир получил профессию проводника.
Через всю страну приходилось ездить ему в новом своем качестве. Поезд
Москва-Владивосток. Километры, километры дорог. Смена часовых поясов,
смена ландшафилов. Многое увидел, многое передумал за эти длинные
километры. И пришло желание осесть на одном месте, получить высшее
образование. Женившись и оказавшись в Ярцеве, Владимир Геннадьевич
поступил в Москву в юридический институт. Но жизнь повернулась так, что
закончить его не удалось. Но те 4 курса, что удалось пройти, во многом
помогли, обогатили юридическими знаниями. А это в наше время ох, как
важно. К нашему несчастью мы часто не знаем законов, не знаем своих прав,
а потому позволяем, чтобы нас обманывали. Владимир Геннадьевич человек
дотошный во всем, обладая определенными знаниями, старается во всех
перипетиях сегодняшнего дня всегда докапываться до сути. Ему ветерану
Афганской войны, порою, приходиться отстаивать и добиваться своих прав,
прав
положенных
по
закону
о
статусе
ветеранов.
Начитанный, грамотный, Владимир Космачёв мог бы быть, наверное,
удачливым
предпринимателем.
Но
он
считает
себя
«свободным
художником». Делает качественную мебель, начал осваивать плотницкое
мастерство (оказывается это очень непростое дело). Владимир Геннадьевич и
сантехнические работы умеет делать, и в электрике разбирается, и траву
косить умеет. О таких говорят: «и швец, и жнец, и на душе игрец». С детства
присматривался к своему дедушке – мастеру на все руки и от него перенял
эту любовь до всего доходить самому. А если добавить к этому опыт Афгана,
который закалил характер, то понятным становится та скрупулезность, с
которой подходит Владимир Геннадьевич Космачев к любому делу.