1 серия

Владимир Рыжков
НЕ НАДО ССОРИТЬСЯ
Комедия в двух действиях
Банкир крупного банка вместе с женой и дочерью переезжает из особняка в
обычную пятиэтажку. Он надеется спокойно пересидеть в тихой маленькой квартирке,
пока в банке не закончится прокурорская проверка. Но, похоже, он плохо знает нравы
простых людей, если полагает, что ему это удастся. И если он не хочет ссориться с
непрошенными гостями, то они хотят и бесцеремонно вторгаются в его жизнь, лишая
банкира покоя, сна, свободного времени, нормальных взаимоотношений с близкими и
даже желания жить…
Действующие лица:
Вадим Березников, банкир
Наталья, его жена
Яна, их дочь семнадцати лет
Леночка, секретарша банкира
Каптеркин, участковый
Арнаутова, старшая по дому
Погорелов, ученый
Ломакин, сосед банкира
Сермяжин, клиент банка
Риэлтор
Бригадир грузчиков
Коммивояжер
Репортер
Оператор
Первое действие
Картина 1. День
Пустая трехкомнатная квартира в пятиэтажке: большая проходная комната
соединена с крошечной прихожей, в которой располагается входная дверь, ведущая на
лестничную площадку, и узкая дверка, ведущая в санузел. В одной стене комнаты окно
с дверью на балкон, в другой - две двери, которые ведут в маленькие комнаты, в
третьей стене вход на крошечную кухоньку. Внешний вид квартиры затрапезный обшарпанные стены, покосившиеся двери, окно с треснутым стеклом. Но зато мебели
никакой, и от этого она кажется просторной.
Банкир Вадим Березников – солидный, важный господин лет сорока, плотного
телосложения с заметно выпирающим вперед пузиком, и его жена Наталья, весьма
красивая женщина немного за тридцать пять, с явным недовольством осматривают
квартиру, прохаживаясь по большой комнате. Наталья с отвращением заглядывает в
кухню и комнатки. Еще в квартире присутствует риэлтор, энергичный мужчина
неопределенного возраста, который ничего не осматривает, а только дает советы.
РИЭЛТОР. Вы посмотрите, какая шикарная квартира! Просторная, тихая, уютная.
Большие комнаты, широкие окна, толстые стены. Кстати, окна выходят в зеленый
дворик - весь день тишина. Потолки немного низкие, но вам ведь не в волейбол здесь
играть! Сделаете евроремонт, и в этой квартире не то, что жить, иностранцев можно
будет принимать. Ей-богу, не стыдно!
ВАДИМ. Скажите, здесь действительно жили люди?
РИЭЛТОР. Конечно! А вы думали, кто?
ВАДИМ. Да нет, я просто спросил…
РИЭЛТОР. А что, вам не нравится квартира?
ВАДИМ. Почему, нравится! Очень хорошая квартирка! Но какая-то маленькая. У
вас побольше нет? Ну, хотя бы метров сто.
РИЭЛТОР. Вы же сами просили в пятиэтажке!
ВАДИМ (обреченно). Просил… просто мне нужно в пятиэтажке.
НАТАЛЬЯ. Но хотелось бы побольше. Стоимость не имеет значения.
РИЭЛТОР. К сожалению, во всех пятиэтажках все квартиры одинаковые. Трешка
- самая большая. Хотите, могу показать двухкомнатную или однокомнатную?
ВАДИМ. Нет, спасибо, не надо. Меня устраивает эта.
РИЭЛТОР (с недоверием). Правда, устраивает?
ВАДИМ. Да, а что? Замечательная квартира! Просто отличная!
РИЭЛТОР. По вашему лицу не скажешь, что она вам понравилась. Мне кажется,
вы недовольны.
ВАДИМ (натянуто улыбается). Почему же! Доволен, очень доволен. Я давно
мечтал о такой квартирке.
НАТАЛЬЯ (хмуро). А я нет! Я давно мечтаю о трехэтажном особняке, и такая
сильная мечта была, что я даже пожила в нем какое-то время.
РИЭЛТОР. А-а, понятно! Вы покупаете ее, чтобы кому-то подарить, и хотите,
чтобы была приличная квартира, но подешевле. Я угадал?
ВАДИМ. Нет, не угадали. Мы покупаем ее для себя.
Вадим отходит в дальний угол, что-то там разглядывает, риэлтор идет за ним.
РИЭЛТОР. Понял! Все понял! (полушепотом) Вам нужна квартирка для
развлечений, любовных утех и всего прочего, пока жена… (кивает на Наталью) Так?
ВАДИМ (отходит от него). Опять не угадали. Эта квартира нам нужна для того,
чтобы в ней жить.
РИЭЛТОР (в крайнем удивлении). И вы будете здесь жить всей семьей?
ВАДИМ. Да, именно так! Я, жена и дочка. Нам втроем здесь будет очень хорошо.
НАТАЛЬЯ. А вот я в сомнении! Может, хорошо, а может, так плохо, что хуже не
бывает.
РИЭЛТОР (вздыхает). Я вам сочувствую!
ВАДИМ. Почему сочувствуете?
РИЭЛТОР (с жаром). Вы же человек с огромными средствами! Банкир крупного
коммерческого банка. Да вам по вашему статусу в особняке надо жить!
ВАДИМ. Статус каждый определяет для себя сам. Я выбрал такой. (показывает
на комнату)
РИЭЛТОР. Ладно, не хотите жить в особняке, не надо! Но вы же можете купить
себе пятикомнатную квартиру в элитном доме. Там такие хоромы! Одна гостиная, как
вся эта квартира!
2
НАТАЛЬЯ (саркастично). Мы не можем купить квартиру в элитном доме. Мы не
считаем себя элитой. Мы - простые люди.
ВАДИМ. А мне нравится эта! Такая небольшая, тихая, уютная квартирка. Я
люблю уют. И вообще, я человек скромный. Не люблю роскоши и больших
пространств. Они меня угнетают.
РИЭЛТОР (возмущенно). Да в этой квартире нельзя жить! Понимаете вы или нет?
Просто нельзя и всё!
ВАДИМ. Почему это нельзя?
РИЭЛТОР (с нажимом). Да это не квартира! Это камера! Понимаете? Камера
предварительного заключения! В комнатах не развернуться, кухня рассчитана только
на одного человека, а в санузел надо входить на ощупь. Иначе ударишься плечом о
трубу, бедром о раковину и коленом об унитаз. Что в этой квартире хорошо сделать,
так это удавиться! Проснешься утром, увидишь при свете, где ты оказался, и
повесишься.
ВАДИМ. Не скажите! Миллионы людей живут в таких квартирах и ничего.
Проживают всю жизнь, женятся, рожают детей, дети рожают внуков, внуки правнуков
и так далее. И никто не жалуется. Все живут и добра наживают.
РИЭЛТОР. Да вы посмотрите на нее трезвыми глазами! Эти ужасные потолки два двадцать. Эти тесные клетушки - два на три метра. Эта крошечная кухню, куда
можно зайти только боком. Это же настоящий кошмар!
НАТАЛЬЯ. Совершенно с вами согласна. Кошмар и больше ничего! Мы как-то
раз на море ради шутки в трехзвездочном отеле жили, там и то было просторней.
ВАДИМ (риэлтору). Послушайте! Я что-то не пойму… Вы что, не хотите мне ее
продавать?
РИЭЛТОР (пожимает плечами). Да нет, почему не хочу? Хочу!
ВАДИМ. Но у меня создается впечатление, что вы отговариваете меня от
покупки.
РИЭЛТОР. Ну, что вы! Если хотите, покупайте! Мне все равно, какую квартиру
вы себе подберете. Желание клиента – закон! Но на вашем месте…
ВАДИМ. Когда будете на моем месте, подберете себе что-нибудь получше особняк, виллу, замок! А я покупаю эту квартиру!
РИЭЛТОР (вздыхает). У богатых, конечно, свои причуды, а у очень богатых…
(незаметно крутит пальцем у виска)
НАТАЛЬЯ. Мы еще подумаем, ладно?
РИЭЛТОР. Думайте, сколько хотите! Вот ключи от двери. А я пошел! Меня
нормальный клиент ждет.
Он отдает связку ключей Вадиму и выходит. Как только Вадим и Наталья
остаются одни, Наталья набрасывается на мужа.
НАТАЛЬЯ. Не понимаю, Вадим, зачем нам квартира в пятиэтажке, если у нас есть
трехэтажный особняк!?
ВАДИМ. Особняк нужно срочно продать! Я уже нашел покупателя. И чтоб ни
одна посторонняя душа не узнала, что этот особняк был наш.
НАТАЛЬЯ. Что за конспирация? Ты что, хочешь драпать на запад?
ВАДИМ. Я же тебе говорил, Наташа! У нас в банке пропала крупная сумма.
Очень крупная. Не буду говорить какая, чтобы тебе не стало плохо. И никто не может
понять, куда делись деньги.
НАТАЛЬЯ. Ну и что? У нас во всех банках пропадают деньги. В министерствах
пропадают! В комитетах пропадают! В фондах пропадают! И никто не устраивает
паники! Все относятся к этому, как к абсолютно нормальному явлению.
3
ВАДИМ. Я тоже не устраиваю! Но надо подстраховаться. Нашим банком уже
занялась прокуратура. Они будут проверять личное имущество руководства. Они хотят
узнать наши расходы, чтобы определить наши левые доходы.
НАТАЛЬЯ. Но мы-то тут при чем? Ты же к этим деньгам не имеешь отношения!
ВАДИМ. Мне тоже казалось, что не имею. Но когда президент банка все
объяснил мне без посторонних, я понял, что имею и еще какое.
НАТАЛЬЯ. Ну и чего ты так испугался? Подумаешь, прокурорская проверка!
Первый раз, что ли?
ВАДИМ. Раньше была показуха. Эти времена прошли. Теперь если проверяют
банк, его чистят сверху донизу. И никакими взятками не откупишься. Сейчас и
олигарха могут спокойно упрятать за решетку.
НАТАЛЬЯ. Я не пойму, ты говоришь серьезно или шутишь?
ВАДИМ. Какие шутки! Это неофициальный приказ президента банка. Если я не
перееду жить в пятиэтажку, то окажусь под следствием. Следователи посчитают
стоимость моего имущества, отнимут все, что я заработал по белому, и в остатке
получится пять лет срока.
НАТАЛЬЯ. Господи, почему мы должны так страдать из-за каких-то
следователей!?
ВАДИМ. Не страдать, а потерпеть. Можно потерпеть две-три недели или нет?
Через две недели проверка закончится, и мы купим другой особняк. Еще лучше
прежнего!
НАТАЛЬЯ. Ты предлагаешь мне отсидеть пятнадцать суток в этом карцере? За
какое преступление? Чем я-то провинилась?
ВАДИМ. Ты ничем не провинилась, Наташа! Но ты можешь раз в жизни ради
меня пойти на уступку? И потом, это хорошая квартира в тихом, зеленом месте. Она
совсем не похожа на карцер.
НАТАЛЬЯ. Да здесь все квартиры похожи на карцеры. Хоть трехкомнатные, хоть
нет.
ВАДИМ (кричит). Ты ошибаешься! Миллионы людей живут в пятиэтажках и не
жалуются! Они довольны, что у них есть крыша над головой! Радуются, что могут
общаться с соседями! Они не чувствуют себя одинокими! Гораздо лучше жить на
третьем этаже в зеленом дворе, чем на пятнадцатом в элитном доме рядом с какойнибудь магистралью.
НАТАЛЬЯ. Почему ты на меня кричишь?
Вадим машет рукой, отходит к окну и молча смотрит на улицу. Наталья еще
раз проходит по комнате, осматривает ее и огорчается еще больше.
НАТАЛЬЯ. А нельзя сделать так, чтобы ты переехал сюда, а мы с дочкой
остались в особняке?
ВАДИМ (поворачивается). Я же тебе сказал - никто не должен знать, что я имею
отношение к этому особняку. Если проверяющие узнают, что там живет моя семья,
всей конспирации конец.
НАТАЛЬЯ. Ладно, я согласна! Ради твоей свободы я могу вытерпеть эти
нечеловеческие условия. Но учти, живем тут две недели и ни днем больше!
ВАДИМ (пожимает плечами). Я пока не знаю… Может быть, проверка двумя
неделями не ограничится. И нам придется жить здесь месяц, два, три…
Глаза Натальи расширяются от ужаса, и она падает в обморок. Вадим едва
успевает подхватить ее на руки.
Картина 2. День
4
Большая комната заставлена всевозможными коробками разных размеров,
заклеенными скотчем. За окном светло.
Мимо настежь открытой входной двери проходят женщина среднего возраста,
старшая по дому Арнаутова, и сосед Ломакин, мужчина предпенсионного возраста.
Они заглядывают в дверь, шагают в прихожую.
АРНАУТОВА. Смотри-ка, богатый человек к нам переезжает! Такую шикарную
мебель разгружают! Это кто ж такой? Арабский шейх?
ЛОМАКИН. Какой шейх? Олигарх какой-то! Вон он по лестнице ходит. Во ряху
наел! И чего ему тут надо, не пойму?
АРНАУТОВА. Жить здесь будет! Ему наш дом образцового содержания очень
понравился.
ЛОМАКИН. Если ему что и понравилось, так это вкладывать бабки в
недвижимость. Теперь будет все наши квартиры скупать, а нас на улицу. Понятно!
Скоро все побираться пойдем.
АРНАУТОВА. Да что такое говоришь, Виктор! У меня двое детей.
ЛОМАКИН. С детьми по поездам лучше всего ходить. Больше подадут.
АРНАУТОВА. Балабол!
ЛОМАКИН. Чего - балабол! Говорю тебе, скупит все квартиры в подъезде,
разместит на первом этаже охрану, на втором - прислугу, а сам будет жить наверху.
Это только начало нашего выселения!
В квартиру входят Наталья и Вадим.
Ломакин и Арнаутова отходят в сторону.
НАТАЛЬЯ. Ну вот, приехали! Кресла не пролезают в дверь, а кровать застряла на
лестнице. Грузчики не могут ее развернуть на площадке. Говорила тебе, Вадим, здесь
жить невозможно!
ВАДИМ (невозмутимо). Не волнуйся, Наташа! Кресло можно разобрать. Кровать
тоже.
НАТАЛЬЯ. Кресло вообще-то не разбирается. А кровать торчит поперек
лестницы между стенами. Уже не разберешь при всем желании.
ЛОМАКИН. Дайте на пузырь, разберу в момент!
НАТАЛЬЯ. А вы кто такой? Я вам не доверяю.
ЛОМАКИН. Сосед ваш из квартиры рядом. (показывает на стену рядом с
дверью) Помогу по-соседски. Надо разобрать что или сломать, зовите меня!
АРНАУТОВА. Да, руки у него золотые! Если что возьмется отремонтировать,
потом сразу можно выбрасывать. Позвала как-то утюг починить. Мало того, что мне
его на ногу уронил, так чуть пожар не устроил.
ЛОМАКИН. Я же тебе не мастер какой-нибудь зачуханый, я - директор
спортбазы, хотя и бывший.
АРНАТУТОВА. Какой ты директор! Тебя выперли с треском и чуть не посадили.
ЛОМАКИН (смущенно опускает голову). Мало ли чего в нашей жизни бывает!
Зачем об этом всем рассказывать?
НАТАЛЬЯ. Ничего мы разбирать не будем! Все должно быть в целости и
сохранности.
В квартиру входит бригадир грузчиков.
БРИГАДИР. Попробуем протащить кровать через балкон. У нас лебедка есть.
Только сначала ее надо обратно на улицу вытащить.
НАТАЛЬЯ. Так вытаскивайте!
5
БРИГАДИР. Так застряла! Ни туда, ни сюда! Ни вверх не идет, ни вниз. Чего с
ней делать?
ВАДИМ. Как же вы ее на первый этаж запихнули?
БРИГАДИР. А черт ее знает! Сначала вроде пошла, а теперь встала. Лестница
слишком узкая. Надо стену разбирать.
ЛОМАКИН. Может, проще кровать разобрать, чтоб не мучатся?
БРИГАДИР (оборачивается, внимательно смотрит на него). Мужик, тебе чего
здесь надо? Иди отсюда, не мешай работать!
ЛОМАКИН. Интересуюсь, когда начнете дом ломать? Сейчас или в понедельник?
Может, дадите жильцам выехать?
АРНАУТОВА. Мы сейчас полицию вызовем! Разбирать они собрались! Мы вас
сейчас сами разберем по косточкам. Я вам, как старшая по дому, даже окно открыть без
разрешения домового комитета не позволю!
БРИГАДИР. А мы и спрашивать не будем! Надо, откроем!
ЛОМАКИН. Я сейчас в прокуратуру позвоню. Приедут, сразу дело откроют.
ВАДИМ (начинает волноваться). Успокойтесь, граждане! Только не надо
никакой прокуратуры! Ничего мы разбирать не будем. Сейчас они кровать вытащат.
(бригадиру) Так, командир, плачу каждому по сотне баксов, и чтобы кровать через пять
минут стояла на улице.
БРИГАДИР. Да хоть по тысяче! Как мы ее вытащим, если она застряла. Надо
ломать!
НАТАЛЬЯ. Что, стену?
БРИГАДИР. Нет, кровать!
НАТАЛЬЯ. Да вы что, она десять тысяч долларов стоит! Лучше стену выломать!
БРИГАДИР. Платите, выломаем…
ЛОМАКИН (замахивается кулаком). Я тебе сейчас бесплатно все зубы выломаю.
Все, парень, звони стоматологу!
Бригадир тоже изготовляется к драке.
ВАДИМ (встает между ними). Граждане, успокойтесь! Не надо ссориться!
(примирительно) Идите по своим квартирам, попейте чайку. Мы сейчас все быстренько
сделаем! Через полчаса ничего здесь не будет.
АРНАУТОВА. Как мы пойдем, если лестницу кроватью перегородили? Да еще
надо стену охранять. Вдруг выломают!
Мимо открытой двери проходит мужчина среднего возраста в очках и с
портфелем в руке. Это Погорелов, большой ученый. Он проходит вниз, затем
возвращается.
ПОГОРЕЛОВ. Что это за переселение народов? Немедленно освободите
лестницу! Мне надо выйти из дома! Я опаздываю на самолет!
БРИГАДИР. Придется обождать, папаша. Пока мы кровать не вынесем, прохода
не будет. Так что самолет улетит без вас.
ПОГОРЕЛОВ. Как это без меня? Мне сегодня надо быть в Новосибирске. Если я
не попаду на этот самолет, то опоздаю на научную конференцию, посвященную
проблемам выживаемости людей в условиях тайги.
НАТАЛЬЯ. А проблемы выживаемости людей в условиях города, что, изучать не
надо?
ПОГОРЕЛОВ. Эти проблемы изучать бесполезно. Практика полностью
опровергает теорию. По теории человек вообще не может жить в городских условиях.
ЛОМАКИН. Ну, мы же как-то живем! И ничего…
ПОГОРЕЛОВ. Мы не живем, а существуем.
6
ВАДИМ. И чем вам в городе жить не нравится?
ПОГОРЕЛОВ. Как это чем? Отравленным воздухом нельзя дышать, ржавую воду
нельзя пить, от грохота автомобилей можно сойти с ума, теснота убивает стремление к
улучшению вида. В таких условиях живой организм погибает!
НАТАЛЬЯ. А человек размножается.
ПОГОРЕЛОВ. Как объяснить это с научной точки зрения, непонятно…
(задумывается) Постойте, а ведь я куда-то торопился? Вы меня отвлекли своими
расспросами.
ВАДИМ. На самолет.
ПОГОРЕЛОВ. Да, точно! У меня же самолет! Мне надо срочно лететь!
(задумывается) А куда?
ВАДИМ. В Новосибирск.
ПОГОРЕЛОВ (недоуменно). В Новосибирск? А зачем?
ЛОМАКИН. Там у вас какие-то научные разборки.
ПОГОРЕЛОВ. Вспомнил! (хлопает себя по лбу) Там же какая-то конференция!
Дайте мне пройти! Я тороплюсь. Уберите кровать с дороги! Мне надо срочно в
аэропорт! Я буду жаловаться вашему начальству!
ЛОМАКИН (показывает на бригадира). Вот оно!
БРИГАДИР (Вадиму) Так что, даете каждому по сотне баксов?
ВАДИМ. Я же обещал!
БРИГАДИР. Может, дадите по две? А то уж больно кровать здоровенная!
НАТАЛЬЯ (возмущенно) А по три вам не надо?
БРИГАДИР. Не хотите, как хотите! Можем вообще уехать.
ВАДИМ. Хорошо, вот вам по две сотне. Но чтоб кровать…
Вадим дает ему несколько зеленых купюр. Бригадир торопливо сует их в карман.
БРИГАДИР. Ну вот, дело пошло! Щас в момент вытащим вашу деревяшку на
улицу. Делов на копейку, а крику, крику!
Бригадир выходит из квартиры. Снизу слышны его крики.
БРИГАДИР (за сценой) Давай, заноси туда! Мать твою, ты че встал, опускай! А
ты давай тяни сюда, сукин кот! Дружно, хором, ставим! Вот так! Все, выносим!
Бригадир заходит обратно, отдувается.
БРИГАДИР. Ну, вот и все! А вы боялись! Дом цел, кровать тоже. Главное,
вовремя обеспечить финансирование и направить процесс в нужное русло.
ВАДИМ. Что бы мы без вас делали! Может, пойдете к нам в банк на работу?
Правда, у нас никого заставлять не надо и никто не сачкует.
БРИГАДИР. Мы тоже не сачкуем. Просто мелкие технические неувязки.
ВАДИМ. Ваши мелкие неувязки превращаются в большие проблемы. Заносите
остальные вещи!
ЛОМАКИН. Пойду, проконтролирую процесс! А то ведь растащат!
Бригадир и Ломакин уходят.
НАТАЛЬЯ. Ну и что теперь делать с кроватью? Оставляем ее на улице? Поставим
там плиту, холодильник. И будем жить под окнами. Пускай все на нас смотрят и видят,
до чего мы докатились!
АРНАУТОВА. Мы не позволим вам жить возле дома. Это общественная
территория.
7
НАТАЛЬЯ. Так она у вас все равно заставлена машинами. Значит, нам тоже
полагается место для машины. И вместо нее мы можем поставить шалаш и жить в нем.
АРНАУТОВА. Машина – двигатель прогресса, а шалаш – отстойный реликт. И
поскольку у нас дом образцового содержания…
НАТАЛЬЯ. Зато шалаш не отравляет воздух, как ваш двигатель прогресса!
Ржавой вонючей железякой место занимать можно, а экологически чистым шалашом
нельзя?
АРНАУТОВА. Пишите заявление на шалаш. Будем рассматривать. Если члены
комитета проголосуют против, шалаша вам не видать! (уходит)
ВАДИМ (в отчаянии). Все, никаких комитетов! Отвозим всю мебель обратно в
особняк. И кресла тоже. Новый хозяин только обрадуется.
НАТАЛЬЯ. И на чем мы будем спать? На нарах?
ВАДИМ. Купим раскладушки. Проще и дешевле. Так что стену ломать не
придется!
НАТАЛЬЯ. Надо хотя бы все вещи в квартиру перенести!
ВАДИМ (осматривает комнату). Тут все не поместятся! Оставим только самое
необходимое на первое время.
НАТАЛЬЯ. На первые пятнадцать суток?
Картина 3. Вечер
За окном темно, только пробивается в стекло свет уличного фонаря.
Квартира наполнена хаотично расставленными коробками с вещами и мелкой
мебелью – стульями, тумбочкой, вешалкой.
Наталья и Яна ходят по узким проходам, где с трудом можно протиснуться
одному. Они переносит какие-то вещи с места на место, тщетно пытаясь навести
порядок.
Вадим, мешаясь на дороге, таскает с места на место пачки своих книг, но все
его действия абсолютно бесполезны, потому что навести порядок в бардаке,
оставшемся после переезда, просто невозможно. Он то и дело сталкивается в
проходе с женой и дочерью.
НАТАЛЬЯ. Ты не мог бы здесь не ходить, Вадим? Я ношу посуду и могу ее
разбить!
ЯНА. А я ношу свои вещи и диски. Я же не могу летать по воздуху.
ВАДИМ. Но мне тоже надо ходить! Мне надо поместить все книги в мой кабинет!
НАТАЛЬЯ. И этот чулан в семь квадратных метров называется кабинетом! С ума
сойти!
ВАДИМ. Не семь, а девять!
НАТАЛЬЯ. Какая разница! Это чулан, а не кабинет.
ВАДИМ. Почему чулан? Комната довольно просторна. Вполне влезает стол,
кресло и компьютер. Мне больше ничего не надо для работы.
ЯНА. Я тоже считаю, что у тебя огромная комната, пап. Так что поделись со мной
жилплощадью! Давай я поставлю к тебе мой музыкальный центр и стойку с дисками, а
колонки заберу к себе и соединю с тобой проводами.
ВАДИМ. Да! А кто будет менять диски?
ЯНА. Как кто? Ты! Напишу тебе список всех моих дисков под номерами и буду
стучать тебе в стенку нужный номер. Идет?
ВАДИМ. Согласен! Но тогда давай поставим к тебе в комнату мой книжный
шкаф. И я буду выстукивать тебе в стенку название нужной книги азбукой Морзе.
ЯНА. Какой азбукой?
8
ВАДИМ. Очень простой. Ее придумали давно, чтобы не говорить много слов.
Тогда люди не болтали, а делали дело.
НАТАЛЬЯ. О чем вы вообще спорите! На книжный шкаф места нет нигде! Надо
было оставить книги в особняке!
ВАДИМ. Это книги по маркетингу, менеджменту и биржевым операциям. Они
мне нужны для работы. Их нужно собрать в одном месте, чтоб потом не искать по всей
квартире.
НАТАЛЬЯ. Интересно, а как мы будем обедать? Каждый раз приходить в кухню
со своей тарелкой? Мне тоже надо собрать всю посуду в одном месте, чтоб не искать ее
по всей квартире. Уже час ищу электрочайник и никак не могу найти!
ЯНА. А я буду обедать в своей комнате! Поставлю себе керосинку и будут жарить
на ней картошку-фри! Я видела на даче, как один дед жарил на керосинке.
НАТАЛЬЯ. Господи, нам только керосинки не хватало!
ВАДИМ. Кстати, картошка на керосинке получается - пальчики оближешь! Не то,
что в микроволновке.
НАТАЛЬЯ. Ты соображаешь или нет!? А если случится пожар! Весь этот
трухлявый дом сгорит, как спичечный коробок. Нас потом посадят за поджог.
ВАДИМ. Он не такой трухлявый, как кажется. Добротный кирпичный дом. Он
еще сто лет простоит.
НАТАЛЬЯ. Господи! Неужели и через сто лет люди будут жить в пятиэтажках!
ЯНА. Я - буду! Здесь не так плохо, как вам кажется! Маленькие уютные комнаты,
низкие приятные на ощупь потолки, настоящий деревянный паркет, скрипящий как мой
любимый тяжелый рок. Красота!
Наталья опускается на стул, предварительно скинув с него какую-то одежду на
пол. Тяжко вздыхает. Похоже, ее довели до состояния полной прострации.
НАТАЛЬЯ. Господи! За что нам такое наказание? Что мы сделали такого, за что
нас надо так унижать? Мы не крали нефть, не воровали лес, не печатали деньги.
Относительно честно работали на финансовом рынке. А ты запихнул нас в эту дыру, в
этот кошмарный карцер, в котором нормальные люди просто не могут жить.
ВАДИМ. Но ведь живут!
ЯНА. Нормальные или нет, пока не знаю, надо познакомится.
НАТАЛЬЯ. И почему я тогда не вышла замуж за директора строительной фирмы?
Ведь предлагал! Сейчас бы с жильем не было никаких проблем. Если бы его прижали
за один особняк, он бы тут же построил другой. (энергично машет руками, показывая
как стоится дом) Бам! Бам! Бам! И новый дом стоит!
ВАДИМ. Успокойся, Наташа! Не надо нервничать. Все еще наладится. Мы
расставим оставшуюся мебель, разложим оставшиеся вещи. И заживем!
НАТАЛЬЯ. Тебе же говорил умный человек, что здесь жить нельзя. А ты сказал
ему, что давно мечтал о такой квартире! Вот, твоя мечта воплотилась в жизнь.
ВАДИМ. Немного не то, о чем я мечтал. Но все же!
ЯНА. А я тоже мечтала жить среди людей. Мне так надоело жить в этом
громадном, пустом особняке. Вечно одна, никому не нужна, никто тебя не слушает.
НАТАЛЬЯ. Нет уж! Лучше никогда ни о чем не мечтать! Вообще! А если хочется
помечтать, то тихо, про себя, ночью под одеялом. Чтобы никто о твоей мечте не знал.
Все, кто у нас мечтают о чем-то, кончают плохо.
ВАДИМ. Что-то есть захотелось! Может, съедим что-нибудь?
ЯНА. Мне тоже! Надоело чипсы грызть!
НАТАЛЬЯ. Я отказываюсь готовить пищу в таких условиях. Поехали в ресторан!
ВАДИМ. Нет, пока нам в рестораны соваться нельзя. Не дай бог, прокурорские
узнают! Скажут, не по чину кушаешь. Две недели можно потерпеть без ресторанов.
Всего две недели. Зато потом будем спать спокойно.
9
НАТАЛЬЯ. Через две недели я умру.
ЯНА. Ты что, мам, я этого не переживу. Могу тебе отдать свои чипсы, только не
умирай! (протягивает ей пакет с чипсами)
НАТАЛЬЯ (взрывается). Не хочу я твои чипсы! Не могу я есть эту пластмассу!
ЯНА. Какая-то ты несовременная, ма! Нельзя быть такой отсталой. Пластмасса –
это будущее человечества. Скоро из нее будут делать все, даже еду.
ВАДИМ. Не могу вас больше слушать! Все, едем в ресторан! Плевать на
прокуратуру! Что я, в конце концов, не могу на свою белую зарплату один раз в месяц в
ресторан сходить? Спокойно могу! Даже два раза могу!
Все трое отправляются на поиски своей верхней одежды. Они роются по
коробкам, пытаясь отыскать кто пальто, кто куртку.
Вдруг тренькает дверной звонок.
Вадим бросает поиски, идет в прихожую, открывает входную дверь. За ней
стоит Арнаутова. Она проходят в прихожую, не дожидаясь приглашения.
Осматривается и с недовольством смотрит на бардак, царящий в квартире.
АРНАУТОВА. Вижу, вы еще не устроились!
ВАДИМ. Нет. А что вам здесь опять нужно?
АРНАУТОВА. Я старшая по дому и должна контролировать весь процесс
переезда от начала и до конца.
ВАДИМ. Зачем это?
АРНАУТОВА. Я же вам объясняла - у нас дом образцового содержания. Мы не
потерпим здесь большой грязи, шума, криков, громкой музыки, рева машин, толпы
людей…
ВАДИМ. Это все? Или у вас длинный список?
АРНАУТОВА. Еще есть несколько пунктов.
ВАДИМ. Перечислите их в служебной записке, отдайте моей секретарше, я
рассмотрю на досуге. Всего хорошего, до свиданья! Нам надо разбирать вещи!
АРНАУТОВА. Это еще успеете. Главное, чтоб вы знали наш порядок. И чтоб
потом не было недоразумений.
ЯНА. Ненавижу порядок! Меня от него тошнит!
Арнаутова подозрительно смотрит на нее.
ВАДИМ. Никаких недоразумений не будет. Мы вообще здесь долго жить не
собираемся. Две-три недели, не больше!
АРНАУТОВА. Все так говорят! А потом годами съехать не могут. Не знаю, зачем
вы-то сюда переехали?
НАТАЛЬЯ. Это вас не касается. Можете идти! Порядок мы обеспечим. Нам надо
уходить!
АРНАУТОВА. Погодите! Я должна сказать самое главное. Ваш подъезд
закрывается ровно в двенадцать ночи. И открывается в семь утра. Ключи хранятся у
меня. Если придете ночью, придется искать меня.
ВАДИМ. И в какой квартире вы живете?
АРНАУТОВА. Я живу в соседнем подъезде на пятом этаже.
ВАДИМ. Но ваш-то подъезд открыт круглые сутки?
АРНАУТОВА. Ошибаетесь! Будете звонить мне с улицы по домофону. Если
проснусь, я вам дверь открою. Поднимитесь ко мне на пятый, и я отдам ключи от
вашего подъезда.
ВАДИМ. Не понимаю, зачем ключи, если есть кодовый замок?
АРНАУТОВА. Он все время сломан. Вы хотите, чтобы на вашей лестнице
ночевали бездомные?
10
ЯНА. А что, у вас лестница ночью пустует? Надо будет этим воспользоваться!
Приглашу как-нибудь друзей.
АРНАТУТОВА. Никаких друзей на лестнице быть не должно! В нашем доме
никогда друзей не было и не будет!
НАТАЛЬЯ. А вы кодовый замок починить не пробовали?
АРНАУТОВА. А зачем? Все равно сломают.
ВАДИМ. Логично.
НАТАЛЬЯ. У вас же дом образцового содержания! А на стены подъезда страшно
смотреть – всё исписано матерными выражениями. Побелка на потолке обваливается.
Лампочки не горят. Вся лестница в окурках.
ЯНА. А зачем их убирать, все равно накидают. И стены красить не надо, все
равно испишут.
АРНАУТОВА. При чем здесь замок, потолок и окурки? Нам выдали сертификат,
что у нас не дом, а образец для подражания. Могу показать? (лезет в карман, достает
какую-то бумагу)
НАТАЛЬЯ. Не надо, я верю.
АРНАУТОВА. А я вам нет! Вы еще толком не въехали, а уже хотите изменить
существующий порядок.
НАТАЛЬЯ. И сколько нужно здесь прожить, чтобы иметь право голоса?
АРНАУТОВА. Десять лет. Потом можете выставить вашу кандидатуру в комитет
нашего дома. И если…
НАТАЛЬЯ. Не надо. Я заранее беру самоотвод.
АРНАУТОВА. Пишите заявление на самоотвод. Мы рассмотрим его на
ближайшем заседании комитета. (поворачивается к двери)
ВАДИМ (нарочито любезно) Все хорошего! Спокойной вам ночи! Доброго
здоровьичка!
Арнаутова удивленно смотрит на него и выходит из квартиры. Вадим
удовлетворенно закрывает за ними дверь.
НАТАЛЬЯ. Господи, куда мы попали!?
ВАДИМ (еще улыбается). В самую гущу народа.
Наталья идет в комнату, принимается снова разбирать вещи, наконец, находит
свою куртку. Надевает ее. Вадим тоже находит свое пальто. Яна идет в свою
комнату и выходит в куртке. Все трое собираются в прихожей, готовые на выход.
НАТАЛЬЯ. Это только начало. Сейчас гости пойдут косяком.
ВАДИМ. Какие еще гости? Мы никого не приглашали.
НАТАЛЬЯ. Как узнают, что ты банкир, так вся местная шелупонь пойдет к тебе
одалживать деньги.
ВАДИМ. Я просто не буду давать. И они сразу поймут, что с меня взять нечего.
Тренькает звонок.
НАТАЛЬЯ. Вот, пожалуйста, следующие! Попробуй не дай!
Вадим открывает дверь. На пороге стоит Сермяжин, клиент банка. Вадим
торопливо пробует закрыть дверь, но Сермяжин вставляет ногу в проем. Затем
надавливает на дверь и открывает ее. Вадим отходит назад, пропуская его в
квартиру.
ВАДИМ. Немедленно уходите! Как вы узнали мой новый адрес?
11
СЕРМЯЖИН. У грузчиков, которые разгружали мебель по вашему старому
адресу.
ВАДИМ. Я этих грузчиков лишу премии, которую им обещал.
СЕРМЯЖИН. А я им ее уже заплатил!
ВАДИМ. Лучше бы вы заплатили банку все, что вы должны по кредиту.
СЕРМЯЖИН. Где же я возьму столько денег!?
ВАДИМ. А зачем вы тогда брали кредит на такую крупную сумму?
СЕРМЯЖИН. Я думал, что смогу рассчитаться.
ВАДИМ. Так вы сначала думайте, а потом берите.
СЕРМЯЖИН. Хорошо. В следующий раз подумаю, брать в вашем банке кредит
или отказать вам в доверии.
ВАДИМ. Следующего раза не будет. Больше я вам кредит ни за что не дам.
СЕРМЯЖИН. А я и не прошу! Я прошу у вас только отсрочку по этому кредиту.
ВАДИМ. А я вам в сотый раз повторяю, что не могу дать вам отсрочку, поскольку
давал ее уже три раза.
СЕРМЯЖИН. Что, вам жалко дать в четвертый? В пятый раз я точно просить не
буду.
ВАДИМ. Сомневаюсь. Уходите! Нам больше разговаривать не о чем.
СЕРМЯЖИН. Учтите, это плохо кончится для вас и для вашего банка.
ВАДИМ. Вы что, мне угрожаете?
СЕРМЯЖИН. Нет, предупреждаю! Если вы не дадите мне отсрочку, я ограблю
ваш банк. И тогда рассчитаюсь по кредиту.
ВАДИМ. Идите, грабьте, насилуйте, убивайте, только оставьте меня в покое!
СЕРМЯЖИН. Значит, вы советуете мне это сделать? Хорошо, потом на суде я
скажу, что совершил преступление по вашей наводке.
ВАДИМ. По какой еще наводке? Я не давал вам никакой наводки! Не
перевирайте!
СЕРМЯЖИН. Давали, не давали, а мое преступление будет на вашей совести.
ВАДИМ. Послушайте, как вас?..
СЕРМЯЖИН. Сермяжин.
ВАДИМ. Так вот, Сермяжин, на моей совести уже столько всего, что одно
маленькое преступление не помешает. Понятно?
СЕРМЯЖИН. Я, конечно, знал, что у банкиров нет ни совести, ни чести, но чтобы
так нагло об этом заявлять!
ВАДИМ. Я ничего не заявляю! Я просто хочу, чтобы вы ушли! Вы видите, я
только что переехал, мне надо разбирать вещи, у меня куча дел, к тому же сегодня
выходной, и банк не работает. И я тоже не работаю! Уходите!
СЕРМЯЖИН (недоуменно). Как банк не работает? Значит, касса пустая?
ВАДИМ. Пустая! Ее еще вчера инкассировали, и там брать нечего!
СЕРМЯЖИН. Хорошо, что предупредили! А в сейфе тоже пусто?
ВАДИМ. Понятия не имею, про какой сейф вы говорите?
СЕРМЯЖИН. Который стоит в подвале. Во всех банках в подвале есть большой
сейф, в котором храниться наличность.
ВАДИМ. Я не знаю, что там храниться!
СЕРМЯЖИН. А шифр сейфа случайно не знаете?
ВАДИМ. Нет, у меня нет допуска к этому сейфу!
СЕРМЯЖИН. А вы не подскажете, у кого его можно узнать?
ВАДИМ. Понятия не имею! Наверное, у президента банка или главбуха.
СЕРМЯЖИН (задумчиво). Да, пожалуй, они не скажут! Ладно, придется
воспользоваться автогеном.
ВАДИМ. Воспользуйтесь, воспользуйтесь! Автогеном, динамитом, домкратом,
автоматом! Чем хотите, тем и работайте, только уходите!
СЕРМЯЖИН. По-вашему, имеет смысл взяться за это дело?
12
НАТАЛЬЯ. Почему нет? Если дело интересное, стоит попробовать. Рискните!
СЕРМЯЖИН. Ладно, будем считать, что мы с вами в доле.
ЯНА. Вам из инструментов ничего не надо?
СЕРМЯЖИН. Нет, я найду все необходимое. (Вадиму) Скажите, а охрана у вас
серьезная?
ВАДИМ. Да не особенно! Человека три-четыре. Как обычно.
СЕРМЯЖИН. Вооружены?
ВАДИМ. Ну, а как же? И видеокамеры по всем углам. Так что если пойдете, лицо
чем-нибудь закройте.
СЕРМЯЖИН. Спасибо за совет. Учту!
Он поворачивается к двери. Вадим провожает его, открывает дверь. Сермяжин
тормозит на пороге.
СЕРМЯЖИН. А если у меня ничего не получится и меня схватят?
ВАДИМ (нетерпеливо). Да почему вы так думаете!? Должно получиться! Если
человек хочет чего-нибудь добиться, он всегда добьется своего.
СЕРМЯЖИН. Так я же у вас отсрочки не добился?
ВАДИМ. Всему свое время. Ваше время еще настанет! Вперед! Дерзайте!
Фортуна улыбается смелым!
СЕРМЯЖИН. Вы меня успокоили! (поднимает сжатый кулак вверх) Теперь уж я
покажу всем, на что способен!
Он бодро шагает за порог. Вадим закрывает дверь на все замки. Отдувается.
ВАДИМ. Сумасшедший день! Ничего, у нас охрана надежная, надеюсь, его
задержат.
НАТАЛЬЯ. Лучше бы ты дал ему отсрочку.
ВАДИМ. Всем давать, отсрочек не хватит! Нет, с такими надо жестко! Иначе они
на шею сядут. Я, в конце концов, банкир или приказчик? У меня должна быть
твердость характера и воля к победе!
НАТАЛЬЯ. А они у тебя есть? Твердость и воля.
ВАДИМ. Ты, что, сомневаешься?
НАТАЛЬЯ. С тех пор, как мы сюда переехали, уже не сомневаюсь, что они у тебя
отсутствуют напрочь.
ВАДИМ (подходит к ней). Ты думаешь, я неудачник?
НАТАЛЬЯ. И еще какой! Ты подчиняешься обстоятельствам и плывешь по воле
волн. Тебе президент банка приказал жить в пятиэтажке, и ты безоговорочно выполнил
приказ. Значит, ты приказчик, а не банкир!
ВАДИМ. Вот ты как про меня думаешь… Ничего, я докажу тебе, на что я
способен! Если сейчас еще кто-нибудь придет, я спущу его с лестницы.
Снова тренькая звонок. Вадим продолжает стоять в сторонке.
НАТАЛЬЯ. Ну, чего ты ждешь? Давай, спускай его с лестницы!
Вадим решительно подходит к входной двери.
ВАДИМ. Ну все, сейчас он у меня получит!
Он открывает дверь. За ней стоит молоденькая, симпатичная девушка с
большими наивными глазами. Это секретарша банкира Леночка. Под мышкой она
держит небольшую папку.
13
ЛЕНОЧКА. Здрасьте, Вадим Евгеньевич!
ВАДИМ. Здравствуй, здравствуй, Леночка! Как ты узнала, что я здесь?
ЛЕНОЧКА. Вы же сами просили меня заказ на грузчиков сделать.
ВАДИМ. Ладно, проходи, не стой на лестнице!
Секретарша проходит в квартиру. Вадим закрывает за ней дверь. Смотрит на
Наталью. Наталья качает головой, снимает куртку и начинает разбирать вещи из
какой-то раскрытой коробки. Яна уходит в свою комнату.
ЛЕНОЧКА (осматривается). Это что, Вадим Евгеньевич, вы здесь жить будете?
НАТАЛЬЯ. Нет, мы только на два дня погостить приехали.
ЛЕНОЧКА. А зачем тогда столько вещей?
НАТАЛЬЯ. Люблю, когда все под рукой.
ВАДИМ. Моя жена шутит! Просто, в нашем особняке большой ремонт, и вот пока
там… мы здесь…
НАТАЛЬЯ. Ничего, я бы и ремонт потерпела!
ВАДИМ (нетерпеливо). Так что ты хотела?
ЛЕНОЧКА. Я принесла документы вам на подпись.
ВАДИМ. Какие еще документы!?
ЛЕНОЧКА. Заявка на выделение кредита фирме «Бисквит-строй». Довольно
приличная сумма.
ВАДИМ. А до понедельника это не может подождать?
ЛЕНОЧКА. Они ждут уже месяц. И вы обещали им подписать заявку до пятницы.
ВАДИМ. Ладно, давай подпишу! Это все?
ЛЕНОЧКА (протягивает папку). Вы сначала подпишите!
Вадим снимает пальто, откладывает его в сторону, открывает папку,
вынимает из нее несколько бумаг стандартного формата, бегло просматривает.
ВАДИМ. Они что, с ума сошли!?
ЛЕНОЧКА. Почему сошли?
ВАДИМ. Они сколько просят!? Да я такой кредит не могу дать, даже если бы
хотел! Но я не хочу! Ничего не получат! Ишь, чего захотели! Да все активы нашего
банка на меньшую сумму потянут!
ЛЕНОЧКА. Значит, вы им отказываете?
ВАДИМ. Конечно! О таком кредите не может быть и речи!
ЛЕНОЧКА. А как же негласное указание президента банка?
ВАДИМ. Какое указание?
ЛЕНОЧКА. Выдать. Он еще говорил про какой-то откат.
ВАДИМ (испуганно) Кто тебе об этом сказал?
ЛЕНОЧКА. Вы.
ВАДИМ. Когда это я мог тебе такое сказать?
ЛЕНОЧКА. Две недели назад. Когда мы остались наедине.
ВАДИМ. Забудь, что я говорил. И никому ни слова!
ЛЕНОЧКА. Хорошо, уже забыла. Так что с заявкой?
ВАДИМ. Ладно, так и быть, подпишу.
Он подписывает несколько экземпляров бумаг, засовывает их в папку, отдает
секретарше. Она забирает папку, сует под мышку. Вадим подталкивает ее к двери.
ВАДИМ. Это все?
ЛЕНОЧКА. Нет, не все! (понижает голос) Я сегодня иду к врачу.
14
ВАДИМ. К какому врачу?
ЛЕНОЧКА. К тому самому.
Она смотрит на Наталью. Наталья бросает заниматься коробкой, внимательно
прислушиваясь к их разговору.
ВАДИМ. И что? Надо, иди! Ты что, заболела?
ЛЕНОЧКА. Кажется, да!
ВАДИМ. Хорошо, возьми бюллетень на неделю. Больше я тебе не дам, у нас
работы полно.
ЛЕНОЧКА (смотрит на Наталью). Одной неделей я не обойдусь.
ВАДИМ. А сколько тебе надо? Две недели? Ну, это уж слишком! Любая болезнь,
если ее лечить, проходит за неделю.
ЛЕНОЧКА. Вы предлагаете мне заняться лечением?
ВАДИМ. Конечно! А что же еще остается?
ЛЕНОЧКА (хлюпает носом). Я так и думала, что вы это скажете! Поэтому не
хотела вам ничего говорить!
ВАДИМ. Послушай, Леночка! Я только сегодня переехал. Ничего не разбирал!
Видишь, сколько тут еще дел! Надо лечиться, так лечись! Только не впутывай меня в
свои личные проблемы! У меня своих по горло!
ЛЕНОЧКА. Тогда что, я иду к врачу?
ВАДИМ. Иди, иди! Не сомневайся!
Он открывает входную дверь. Леночка выходит.
Вадим обессилено мотает головой, отходит. Наталья подходит вплотную,
смотрит на него внимательно.
НАТАЛЬЯ. А вот интересно, какие у тебя с ней отношения?
ВАДИМ. Нормальные.
НАТАЛЬЯ. А мне кажется, более чем нормальные.
ВАДИМ. А какие еще могут быть отношения начальника и его секретарши?
НАТАЛЬЯ. Слишком нормальными!
ВАДИМ. Не понимаю, что ты имеешь в виду?
НАТАЛЬЯ. Все ты понимаешь! Только дураком прикидываешься! Как обычно.
Снова тренькает звонок.
ВАДИМ. Вот, она вернулась! Вечно все забывает!
Вадим идет к двери, открывает. На пороге стоит уверенный в себе молодой
человек. Он держит в руках несколько коробок с яркими надписями на боку. Говорит
напористо и быстро.
КОММИВОЯЖЕР. Здравствуйте! Сегодня наша фирма проводит рекламную
кампанию. Вам исключительно повезло, потому что наша фирма в этот день дарит вам
замечательные подарки. Для начала она дарит вам вот эту замечательную терку.
Он протягивает Вадиму красивую коробку. Вадим берет, вертит ее в руках.
ВАДИМ. А на кой она мне?
КОММИВОЯЖЕР. Пригодится! Но это еще не все! В придачу к этому
замечательному подарку наша фирма дарит вам вот эту замечательную
соковыжималку.
15
Он отдает другую коробку. Вадим смотрит на нее со всех сторон.
ВАДИМ. Заберите! Нам ничего не нужно.
Пытается отдать ее обратно, но молодой человек не принимает.
КОММИВОЯЖЕР. Оставьте себе! Это бесплатно. Но и это еще не все! Вдобавок
к терке и соковыжималке наша фирма дарит вам вот этот замечательный миксер,
который мешает все, что только можно размешать.
Молодой человек всучивает Вадиму третью коробку. Вадим уже держит целую
стопку коробок.
ВАДИМ. Спасибо! Еще что-нибудь есть?
КОММИВОЯЖЕР (радостно тараторит). А как же! Вот этот потрясающий
набор ножей, которые затачиваются сами собой и режут все, что попадается под руку.
Эти ножи сделаны из особой японской стали, из которой изготавливаются
традиционные мечи для харакири.
ВАДИМ. Для чего?
КОММИВОЯЖЕР. Для харакири. Эти ножи стоят целую тысячу долларов, но
наша фирма в этот замечательный день именно вам отдает их всего за две тысячи
рублей. Если вы заплатите две тысячи рублей, то станете обладателем уникальных
ножей для харакири и еще целой кучи полезных вещей, без которых невозможно
представить себе жизнь современного человека.
Молодой человек кладет коробку с ножами на стопку коробок, которую держит
в руках Вадим. Тот прижимает ее подбородком, чтобы пирамида не развалилась.
ВАДИМ. Вы говорите, за все – две тысячи?
КОММИВОЯЖЕР. Именно так! Вы сами видите, что это невероятно дешево.
ВАДИМ. Наташа, принеси мой бумажник!
НАТАЛЬЯ (подходит). Зачем? Ага, понятно! И долго ты это держать будешь?
ВАДИМ. А что мне с этим делать?
НАТАЛЬЯ. Отдай все ему и пускай он проваливает!
ВАДИМ. Ты что! Это же подарки! Всего за две тысячи!
НАТАЛЬЯ (вздыхает). Если бы ты ходил по магазинам, ты бы знал, сколько это
стоит.
ВАДИМ. Заберите. Нам не надо!
Он отдает молодому человеку стопку коробок. Тот нехотя забирает их.
КОММИВОЯЖЕР (зло). Никогда не надо слушать женщин. Ну ладно, отдаю вам
все это за тысячу. Дешевле никак не могу. Иначе меня уволят.
НАТАЛЬЯ. И правильно сделают. Прощайте!
Она закрывает входную дверь перед носом разочарованного молодого человека. И
возвращается в комнату. Вадим идет в комнату следом за женой.
ВАДИМ. Ну вот, разозлили человека! Отдал бы ему тысячу, и он ушел бы
довольный. Мне что, жалко!
НАТАЛЬЯ. Он - не ушел бы! Через полчаса он привел бы сюда еще десяток таких
же прохиндеев. И ты бы им только отстегивал!
16
ВАДИМ. А ножи мне понравились. Я бы пустил их в дело.
НАТАЛЬЯ (возмущенно качает головой). Все! Никуда мы не идем! Пойду
готовить ужин.
ВАДИМ. Может, все-таки поужинаем в ресторане?
НАТАЛЬЯ. Если мы будем болтаться по ресторанам, вообще ничего здесь не
разберем.
ВАДИМ. А что ты предлагаешь?
НАТАЛЬЯ. Сварю что-нибудь по быстрому. Кстати, никак не могу найти спички.
ВАДИМ. А зачем они тебе? Хочешь снова начать курить?
НАТАЛЬЯ. Да, ты совершенно не приспособлен к жизни в пятиэтажке!
ВАДИМ. Почему это? Мой отец в молодости тоже жил в пятиэтажке. Так что у
меня навыки передались по наследству.
НАТАЛЬЯ. По наследству передается только капитал и недвижимость. Все
остальное надо приобретать самому. И очень многие ничего своего приобрести не
могут. Как ты думаешь, на чем здесь готовят еду?
ВАДИМ. На плите. На чем же еще?
НАТАЛЬЯ. И как ты собираешься ее зажигать? Она газовая.
ЯНА (высовывается из своей комнаты). Это такой газ, который взрывается, да?
НАТАЛЬЯ. Он самый. Так что шутить с ним нельзя.
ВАДИМ. Вот черт! Я об этом как-то не подумал. Но у нас нет спичек. Мы их
никогда не покупали. Я даже не умею пользоваться газовой плитой.
НАТАЛЬЯ. Интересно, что бы ты делал японскими ножами без спичек.
Тренировался делать харакири? (Яне) У тебя случайно нет спичек?
ЯНА. А это не ты, ма, мне сказала, чтоб я даже не думала начинать курить? Иначе
убьешь!
НАТАЛЬЯ. Скажите, какое послушное дитя! Просто плачу от умиления. Иногда
все-таки не стоит слушать родителей.
ВАДИМ. Нет, надо где-то достать спички. Вот черт! Знаю, где достать лишний
миллион, но не знаю, где найти спички! И что за жизнь!
НАТАЛЬЯ. Ты сам себе такую устроил! Вот теперь и расхлебывай! (кивает на
дверь) Давай собирайся и вперед! Доставай, где хочешь, или мы сегодня останемся
голодными.
ВАДИМ. Может, попросить у соседей? Нет, как-то неудобно. Вот, скажут,
нищета понаехала! Я могу стерпеть физическое насилие, но обвинение в нищете –
никогда.
НАТАЛЬЯ. Тогда иди в магазин!
ВАДИМ. Его еще надо найти! Я в этом районе не знаю ни одного магазина.
Ладно, пойду просить у соседа! Если не даст, куплю у него по двойной цене.
Он идет к двери и выходит. Наталья возмущенно качает головой.
НАТАЛЬЯ. И этот человек занимается финансовыми операциями! (задумчиво)
Эх, надо было выходить за того предпринимателя. Ведь предлагал! У него был свой
супермаркет. И там было все, что мне надо!
ЯНА. И чипсы тоже?
Большая часть сцены погружается в темноту.
Картина 4. Вечер
17
Зажигается свет на крайней части сцены. Это и есть однокомнатная квартира
соседа. Обшарпанная мебель, продавленные стулья, облезлые обои. Посреди комнаты
стоит круглый обеденный стол. На нем пепельница и в ней дымящаяся сигарета.
Противно тренькает дверной звонок.
Ломакин открывает входную дверь.
За дверью стоит Вадим. На его лице добродушная улыбка.
ЛОМАКИН. Тебе чего?
ВАДИМ. Я ваш сосед! (показывает в сторону своей квартиры). Мы сегодня
переезжали. Вы еще нам помогали!
ЛОМАКИН. А, ну да! И чего?
ВАДИМ. Понимаете, так получилось, что мы не запаслись спичками. Я даже не
знал, что здесь газовая плита. Вы нас не выручите?
ЛОМАКИН. Ну-ка, заходи!
ВАДИМ. Да мне некогда! Надо ужин приготовить. Один коробок. Я заплачу.
ЛОМАКИН. Чего заплачу? Заходи, говорят!
Он проходит в комнату. Вадим вздыхает и идет за ним.
Ломакин достает из шкафчика бутылку водки, стаканы, нехитрую закусь.
Ставит все за стол. Садится на стул.
ЛОМАКИН. Присаживайся!
ВАДИМ. (стоит в дверях). Да меня жена ждет! Ужин надо…
ЛОМАКИН. Жена подождет! Пока мужчины разговаривают, женщине лучше не
лезть. Садись!
ВАДИМ (садится на качающийся стул). Да я…
ЛОМАКИН. Тя как звать-то?
ВАДИМ. Вадим.
ЛОМАКИН. А меня Виктор. Давай за знакомство! (наливает по полстакана)
ВАДИМ. Вообще-то я не пью. Мне бы спички.
ЛОМАКИН. Хочешь обидеть? (поднимает стакан)
Вадим тоже берет стакан, чокается с ним. Сосед выпивает одним глотком, не
закусывая, ставит стакан, внимательно смотрит на Вадима. Вадим тоже выпивает
водку, морщится.
ЛОМАКИН. Закусывай, а то развезет с непривычки.
Вадим берет с тарелки ломтик колбасы. Сосед берет пачку сигарет, коробок
спичек, закуривает. Коробок кладет рядом с собой. Вадим жадно смотрит на спички.
Сосед перехватывает его взгляд, но никак не реагирует.
ЛОМАКИН. Купил хату или снимаешь?
ВАДИМ. Купил.
ЛОМАКИН. Зря! Нас скоро расселять будут. Лет через тридцать. Программа
расселения ветхого жилья. Слыхал о такой? Когда наш дом начнет разваливаться, он и
станет ветхим. Новые квартиры дадут по головам.
ВАДИМ. Как это?
ЛОМАКИН. У тебя сколько голов в семье?
ВАДИМ. Трое нас.
ЛОМАКИН. Значит, двушку дадут. Понял? На комнату меньше.
ВАДИМ. Да я здесь ненадолго. Надеюсь, успею уехать до расселения.
18
ЛОМАКИН. Все так говорят! (наливает еще по одной) А живут всю жизнь. Мне
тоже сначала казалось, что я сюда временно. А теперь понимаю, что здесь прошли
лучшие годы моей жизни. Ну, давай, с приездом!
Он чокается с Вадимом, выпивает, не закусывая. Вадим отпивает глоток.
ВАДИМ. Так как насчет спичек?
ЛОМАКИН. Погоди ты со своими спичками! Не гони! Кем работаешь?
ВАДИМ (нехотя). В банке.
ЛОМАКИН (настороженно) Кассиром?
ВАДИМ. Почти. Ладно, пятьсот рублей за коробок! Идет? (вынимает из кармана
купюру, кладет на стол.)
ЛОМАКИН. Ты за кого меня принимаешь? Я че, спекулянт! Видать, ты в своем
банке совсем… (крутит пальцем у виска) Да я тебе так отдам! Потом.
ВАДИМ. Поймите, Виктор! Мне очень спички нужны. Срочно!
ЛОМАКИН. По последней и все! (наливает еще по одной) И пойдешь себе.
ВАДИМ. Все, по последней!
Вадим берет стакан. Они чокаются и выпивают. Вадим тянется за коробком.
Ломакин зажимает его в кулаке.
ЛОМАКИН. Ну, ладно, давай говорить серьезно. Кем работаешь? Я ж никому!
ВАДИМ (устало). Банкиром работаю, банкиром.
ЛОМАКИН. Иди ты! Ну надо же! А чего сюда приехал?
ВАДИМ. Так сложились обстоятельства.
ЛОМАКИН. Приперло? Банк рухнул? Это бывает. Сегодня ты банкир, а завтра
штаны летят от дыр. Во времена настали! Я тоже, между нами говоря, не простой
работяга. Тоже сюда судьба забросила. Ох, и нелегкая у меня судьба была! Где я только
не работал! Где я только не сидел!
ВАДИМ. Так вы дадите спички или нет?
ЛОМАКИН. Да чего ты пристал с этой ерундой? Надо тебя по ящику показать. На
всю страну. Пускай все видят, до чего бедных банкиров довели!
ВАДИМ. А вот этого как раз и не надо! (встает из-за стола) Мне светиться ни к
чему. Ну ладно, я пошел! (забирает купюру) Меня ждут.
ЛОМАКИН. Зря ты так! Я ж по-соседски. Посидеть, поговорить.
ВАДИМ. В другой раз. А сейчас некогда. Спички нужны.
ЛОМАКИН. А другого раза может и не быть. У меня работа, знаешь, какая? Щас
вот с тобой тут сижу, а завтра, может, меня уже того… («стреляет» пальцем) Так что
радуйся, что меня еще застал живым. (наливает себе водки) Вот такая у нас тут жизнь
тяжелая!
ВАДИМ. Ну все, пока! (идет к двери)
ЛОМАКИН. Слышь, сосед, я на тебя обиделся! Так не уходят! Я тебя отпускал?
Ты что, не можешь с человеком посидеть? Может, мне больше поговорить не с кем…
Но Вадим уже выходит из квартиры, хлопнув дверью.
Картина 5. Вечер
В малой части сцены гаснет свет. Зажигается большая часть – квартира
банкира. Открывается входная дверь, Вадим проходит прихожую, входит в комнату.
ВАДИМ. Наташа, Яна, одевайтесь! Всё! Ужинать будем в ресторане!
19
НАТАЛЬЯ. Ты спички принес?
ВАДИМ. Нет!. Цена оказалась заоблачной.
НАТАЛЬЯ. Ничего себе! Может, мы попали не в пятиэтажку, а в элитный жилой
комплекс? (принюхивается) Ты что, выпил?
ВАДИМ. Немного. Только для того, чтобы обсудить сделку.
НАТАЛЬЯ. И кто оказался твоим партнером по бизнесу?
ВАДИМ. Местный алкаш.
НАТАЛЬЯ (возмущенно). Ничего, через неделю ты будешь вместе с ним собирать
по двору пустые бутылки.
Вадим, Наталья и Яна надевают свою верхнюю одежду, но тут снова тренькает
звонок.
НАТАЛЬЯ. Проходной двор какой-то!
ВАДИМ. Кто бы это ни был, прогоню!
Вадим открывает дверь.
На пороге стоит молодой человек, одетый весьма странно. Он в спортивном
костюме и кроссовках, но на голове полицейская фуражка. Он проходит в квартиру
без приглашения, осматривает комнату.
ВАДИМ. Что вам здесь нужно, уважаемый?
КАПТЕРКИН. Это вы уважаемый, а я (отдает честь) – лейтенант Каптеркин,
местный участковый оперуполномоченный.
ВАДИМ (кисло). Очень приятно. Хотя и не очень!
КАПТЕРКИН. Вот узнал, что вы переехали, решил заглянуть.
ВАДИМ (оглядывает его). Что-то не очень вы на участкового…
КАПТЕРКИН. Не обращайте внимания. Вечерняя пробежка. Но я всегда на посту.
Учтите!
НАТАЛЬЯ. Хорошо, учтем! Не хотите ли чайку попить? Дайте спички, сейчас
согрею воды!
КАПТЕРКИН. На работе не пью! Кстати, после работы тоже.
НАТАЛЬЯ. Так что вас сюда привело?
КАПТЕРКИН. След! Разные, знаете ли, ориентировки присылают. Приходится
проверять.
ВАДИМ. Проверяйте, что хотите, только поскорей!
КАПТЕРКИН. А вы не спешите! Всему свое время. И каждому свое место. Кому курорт, кому - больница, а кому - зона. Нас этому в школе милиции учили.
ВАДИМ. На что это вы намекаете?
КАПТЕРКИН. Ни на что! Позвольте документик посмотреть?
ВАДИМ. Что, паспорт? Пожалуйста! (шарит по карманам) Куда я его сунул?
Сейчас поищу!
КАПТЕРКИН. Ищите! Я подожду. Мне спешить некуда. Я стою, а служба идет.
Вадим начинает рыться по коробкам. Наталья находит свою сумочку, вынимает
оттуда его паспорт.
НАТАЛЬЯ. Если бы я не убрала документы, куда надо, ты бы их никогда в жизни
не нашел.
Она протягивает участковому паспорт. Тот забирает, открывает, начинает
тщательно сверять фото на паспорте с физиономией Вадима.
20
КАПТЕРКИН. И ваш, гражданочка!
НАТАЛЬЯ. Меня-то за что? (протягивает ему свой паспорт)
КАПТЕРКИН. За компанию!
Он тщательно сверяет фото с лицом Натальи. Наталья пытается сделать на
лице то же выражение, что и на фото.
КАПТЕРКИН. Еще живые в доме есть?
ЯНА (выходит из своей комнаты). Нет. Я уже при смерти.
КАПТЕРКИН. А шутить со мной не советую. Ваш тоже!
Наталья отдает ему третий паспорт. Участковый внимательно изучает его,
подозрительно смотрит на Яну.
ЯНА. Я очень похожа на воровку-малолетку, но это случайное сходство.
ВАДИМ. Яна, прекрати!
КАПТЕРКИН. Ничего! У меня глаз наметанный. Если кого один раз увижу,
запоминаю на всю жизнь.
ЯНА. И что вы потом с этими запомненными делаете?
КАПТЕРКИН. Я их, девушка, отлавливаю. Вот так! Имейте в виду!
ЯНА. И как у вас на всех гигабайтов памяти хватает? (стучит себе по лбу)
КАПТЕРКИН. У меня на всё этих самых… того, что вы сказали… хватит. Даже с
избытком. (Возвращает документы Наталье).
НАТАЛЬЯ. Мы можем быть свободны?
КАПТЕРКИН. Не совсем. Надолго вы здесь обосновались?
ВАДИМ. Как получится.
КАПТЕРКИН. Советую предупредить заранее об отъезде, чтобы потом не было
недоразумений.
ВАДИМ (возмущенно). Каких еще недоразумений!?
КАПТЕРКИН. А вы не нервничайте! Когда задержанный нервничает, это уже
подозрительно. Нас этому в школе милиции учили.
ВАДИМ (смущенно) Я не нервничаю, просто мы хотели поужинать.
КАПТЕРКИН. Что-то поздновато собрались? Добропорядочные люди уже спать
ложатся.
ЯНА. А мы на воровскую сходку едем. Кореша только собираться начинают.
ВАДИМ. Яна, прекрати немедленно!
КАПТЕРКИН. Ничего, ничего! Видите, я совершенно спокоен. Я умею
разговаривать с народом.
НАТАЛЬЯ. Вас этому в школе милиции учили.
КАПТЕРКИН. Вот именно.
ВАДИМ. Так я не понял. Я что, задержанный?
КАПТЕРКИН. К сожалению, нет. Представьте, сегодня еще ни одного не
задержал. Весь день насмарку. Что ж, придраться вроде не к чему, я побежал!
НАТАЛЬЯ. Бегите, бегите! Только не торопитесь. А то еще упадете.
КАПТЕРКИН. Спасибо за совет. Если что-то случится, звоните мне. Мой телефон
- двести…
ВАДИМ. Нет, нет, не надо! Зачем лишний раз вас беспокоить?
КАПТЕРКИН. А вы уверены, что ничего не случится?
ВАДИМ. Практически да!
КАПТЕРКИН. Ну, смотрите! В нашем районе все что угодно случиться может.
Драки, ограбления, изнасилования и даже убийства. Но это так, цветочки! А вот когда
начальство приезжает…
ВАДИМ. Если что, сам решу свои проблемы.
21
КАПТЕРКИН. Зря вы полиции не доверяете. (поворачивается к двери)
ВАДИМ. Ну, почему, я доверяю. Наша полиция нас бережет.
ЯНА. Сначала посадит, потом стережет.
КАПТЕРКИН (поворачивается обратно) Я вас запомнил, девушка. И взял на
карандаш.
ЯНА. Спасибо, что не на гоп-стоп. (напевает) Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину, а теперь маслину получай!
Участковый поворачивается к двери, открывает ее и выходит.
Вадим, Наталья и Яна обессилено садятся кто на что: на коробку, на связку
книг, на тюк с вещами, одтуваются.
НАТАЛЬЯ. Подозрительный человек. Надо проверить, у нас ничего не пропало.
ВАДИМ (вздыхает). У него служба такая. Но если еще кто-нибудь придет, я его
убью.
НАТАЛЬЯ. Никого ты не убьешь! Ты в принципе никого убить не можешь!
Потому что ты слюнтяй! И поэтому сегодня мы останемся без ужина.
ВАДИМ. Ну и ладно… У меня как раз аппетит пропал.
ЯНА. А у меня подскочил. Сейчас бы пиццу сожрать! Большую порцию. Давайте
закажем по телефону, а!
НАТАЛЬЯ. Поздно уже! Они не работают. Давай, хоть чая с бутербродом!
Правда, я электрочайник три часа найти не могу. И розетку, куда его можно воткнуть.
Она тяжело поднимается, скидывает куртку и идет на кухню, пробираясь
между штабелями коробок. Вадим идет за ней, встает в дверях.
ВАДИМ. Скажи, Наташа, а если я кого-нибудь убью, ты будешь мной гордиться?
НАТАЛЬЯ. Весь вопрос в том, кого?
ВАДИМ. Какая разница? Неужели ты хочешь, чтобы я?..
НАТАЛЬЯ. Иногда подступает такое желание.
ВАДИМ. Ладно, я найду подходящего кандидата. У меня уже есть один на
примете.
Погруженный в свои мысли, он уходит в свой «кабинет».
Картина 6. Ночь
В большой комнате полумрак.
Вадим и Наталья лежат в постели, расстеленной на коробках, составленных
вместе в размер кровати, и пытаются заснуть. Но это им никак не удается. Потому
как с улицы через окно доносятся дикие выкрики, пьяные голоса, женский визг, громкий
коллективный хохот, лай собак, попытки исполнить народные песни, звон бьющейся
посуды, далекие трели полицейских машин, вой автомобильной сигнализации, какие-то
удары непонятного происхождения и прочий посторонний шум, который отгоняет
сон, как «раптор» комаров. Вадим и Наталья ворочаются, натягивают на голову
одеяло, но ничего не помогает.
Наконец, Наталья вскакивает с коробок в ночной сорочке и мечется по комнате
в свете уличного фонаря, освещающего комнату не хуже люстры, которая так и
осталась не повешенной. Затем подходит к выключателю и включает лампочку,
висящую в центре потолка на проводе.
22
НАТАЛЬЯ. Все! Все! Завтра же уезжаю обратно в наш особняк! Не могу здесь
больше оставаться! Чихать мне на твой банк, пускай тебя увольняют, заводят дело,
сажают, но я больше так не могу! Лучше носить в тюрьму передачи, чем жить в
пятиэтажке!
ВАДИМ. Не кричи, Яна проснется!
НАТАЛЬЯ. Не проснется. Она спит в наушниках под тяжелый рок. Ей этот шум
по фигу! А я сейчас кого-нибудь точно убью! И почему я не вышла за того лейтенанта!
Тогда бы у нас в доме был свой пистолет.
ВАДИМ. Какого еще лейтенанта?
НАТАЛЬЯ. Из военного училища. Такой был симпатичный молодой человек.
Ведь предлагал! (презрительно смотрит на Вадима) Сейчас бы он уже был
полковником, а я бы жила под охраной взвода симпатичных молодых лейтенантов.
ВАДИМ. И что бы ты делала со всем этим взводом?
НАТАЛЬЯ. Я бы отдавала им приказы! (кричит) Встать!
Вадим вскакивает на ноги, чуть не свалившись с коробок.
НАТАЛЬЯ (в сильном возбуждении). Подходи к окну! В шеренгу стройся!
Карабины наизготовку! По кричащим хамам прямой наводкой, одиночными,
осколочными, на одного линейного дистанция, пли! Бах! Бах! Бах!
ВАДИМ (подходит, обнимает ее). Успокойся, Наташа, не надо так нервничать!
Сейчас все стихнет. И мы спокойно заснем. Это ненадолго.
НАТАЛЬЯ. Что значит, ненадолго? Два часа ночи!
ВАДИМ. Ну что ж, они до утра будут куролесить? Покричат полчасика и
утихомирятся.
НАТАЛЬЯ. Не дождешься! Все, я звоню в полицию! (ищет мобильный)
ВАДИМ. Не надо ссориться с соседями в первый же день. Они потом на нас
разозлятся, и не будут с нами разговаривать.
НАТАЛЬЯ. Ну и отлично! Что в этом плохого? Мне плевать на соседей, так же
как им плевать на нас!
ВАДИМ. Может, люди после тяжелой трудовой недели празднуют наступление
воскресенья. Зато наступление понедельника они точно праздновать не будут. И в
следующую ночь мы отлично выспимся.
НАТАЛЬЯ. Ты уверен? А я уверена, что они провожают каждый день как
последний. (находит мобильник, набирает короткий номер) Алло, это полиция! У нас
во дворе хулиганят хулиганы! Орут, свистят, бьют посуду! (слушает) Как это - ну и
что?! Они мешают спать всему дому. Звоню из дома номер тринадцать, улица комдива
Конопатого. (слушает) Ну и что, что больше из нашего дома никто не звонил! Вы
должны немедленно приехать и забрать их всех до одного в кутузку! (слушает) Как это
уже заполнена под завязку? Ну, заберите их куда угодно, только увезите отсюда!
(слушает) Как машина сломалась? Увезите на троллейбусе! (слушает) Почему ночью
троллейбусы не ходят? Хорошо, я оплачу такси в оба конца, только пришлите сюда
наряд!
Она еще немного слушает, затем отключает мобилу, поворачивается к мужу.
Вадим подходит к окну. Шум за окном не умолкает ни на секунду.
ВАДИМ. Слышишь, шум почти стих. Сейчас полиция приедет, а во дворе никого.
И нас оштрафуют за ложный звонок.
НАТАЛЬЯ (ужас в глазах). Они сказали, что приедут утром, но не раньше
двенадцати.
23
ВАДИМ (отходит от окна). Вот и хорошо! Давай оставим полицию в покое. Они
тоже люди, спать хотят. А мы их будим по пустякам. Если каждый будет в полицию
звонить, такое начнется!
НАТАЛЬЯ. Что начнется? Что!?
ВАДИМ. Как что? Полицейским придется бесконечно мотаться по вызовам. Они
станут дерганные, нервные, грубые. Начнут сами совершать преступления. А они с
оружием. Представляешь! Лучше их не трогать. И они не тронут нас.
НАТАЛЬЯ. Значить, нервными и дерганными станем мы!
ВАДИМ. Кстати, а ты давно была у психотерапевта?
НАТАЛЬЯ. Давно! Он мне был не нужен. Но сейчас точно понадобится.
ВАДИМ. У меня есть один знакомый. Говорят, очень хороший. Берет дорого, но
зато снимает напряжение за один сеанс.
НАТАЛЬЯ. Позвони ему! Пускай тоже переедет сюда и живет в маленькой
комнате, которая не проходная. Он мне будет нужен постоянно.
ВАДИМ. Может, лучше его в большой комнате поселить? В маленькой я хотел
устроить кабинет.
НАТАЛЬЯ. Тогда ему тоже понадобится психотерапевт. А двоих наш семейный
бюджет не потянет. Нет, с этим надо что-то сделать! Я больше не могу это слушать!
ВАДИМ. Ладно, так и быть, применяю тактику наступления.
На улице все еще продолжаются крики и шум.
Вадим решительно подходит к окну, открывает дверь, выходит на балкон.
ВАДИМ (кричит). Эй, вы, козлы однорогие, а ну закрыли рты! А то щас выйду,
всем шеи сверну! И это… уши на макушку натяну!
Шум за окном сразу стихает, даже прекращается собачий лай, трели
полицейских машин и замолкает сигнализация.
Наступает мертвая тишина.
Вадим заходит в комнату и закрывает дверь балкона. Залезает на «кровать».
ВАДИМ. Вот как надо разговаривать с народом. А ты – полиция!
НАТАЛЬЯ (всхлипывает). Вадим, я не выдержу две недели. Я сойду с ума! Как
нам было хорошо в нашем особнячке за высоким забором. Нас никто не доставал. Там
было тихо. Там было мягко. Увези меня обратно.
ВАДИМ (обнимает ее). Куда же я тебя увезу, глупенькая? Здесь наш дом. Мы
купили эту квартиру, и теперь в ней живем. А особняка у нас больше нет.
НАТАЛЬЯ. Мне почему-то кажется, что мы переехали сюда навсегда.
Лампочка на потолке лопается, и свет гаснет.
Занавес
Второе действие
Картина 1. Раннее утро
За окном светает.
24
Вадим и Наталья лежат на составленных посреди комнаты коробках,
укрывшись одеялом, и крепко спят.
За окном слышны отдаленные звуки улицы – шум от проехавшей машины, тихое
пиканье сигнализации, далекий лай собаки. Но звуки совсем тихие, спокойные, которые
не мешают сну.
И вдруг тишину взрывает громкий петушиный крик. Громкоголосый петух
кукарекает несколько раз, замолкает. Через секунду начинает кричать снова. И так
без остановки.
Вадим ворочается, приподнимает голову от подушки, садится. Наталья тоже
просыпается, садится в постели. У них вытаращенные от удивления глаза.
НАТАЛЬЯ. Это еще что такое, черт возьми?
ВАДИМ. По-моему, петух!
НАТАЛЬЯ. Какой петух?
ВАДИМ. Птица такая. Я как-то по телевизору видел одного. Вот сволочь гордая!
Залезет, где повыше, и давай орать, как будто никого в мире больше не существует,
кроме него.
НАТАЛЬЯ. А что, мало людей, похожих на петуха? Тоже орут громче всех,
ничего собой не представляя.
ВАДИМ. Человека хоть спросить можно - чего ты орешь, чего сказать хочешь? И
если ничего дельного он сказать не хочет, можно не слушать. А эту тварь разве
спросишь!
НАТАЛЬЯ. Откуда он тут взялся? Мы что, переехали в деревню?
ВАДИМ. Может, он сейчас замолчит? Разбудит своих кур и заткнется.
Они снова ложатся, укрываясь одеялом, но петух, по-видимому, продолжает
получать удовольствие от своего крика. Наталья садится снова.
НАТАЛЬЯ. Сколько времени?
ВАДИМ (ищет часы). Половина шестого.
НАТАЛЬЯ. Черт знает что! Еще можно было три часа спать!
Она встает с коробок, в ночной сорочке подходит к окну, открывает фрамугу,
выглядывает на улицу. Затем плотно закрывает фрамугу и форточку. Но крик слышен
все равно.
ВАДИМ. Ты его увидела?
НАТАЛЬЯ. Где-то наверху что-то такое копошится!
ВАДИМ. А внизу, на детской площадке, случайно не пасется корова?
НАТАЛЬЯ. Корову я не видела. Но запах с улицы, как из коровника. Ты не
заметил, что у нас под окнами помойка?
ВАДИМ. Нет. Что же теперь делать? Я чертовски не выспался!
НАТАЛЬЯ (саркастически). Знаешь, дорогой, а я всю ночь гоняла хулиганов, а с
рассвета ходила на дойку. И ничего, выспалась!
ВАДИМ. Неужели?
НАТАЛЬЯ (кричит). А я что, выспалась!? Ты зачем меня сюда привез!? Чтобы я
жила в коровнике?
ВАДИМ. Но я же не знал местных обычаев! Думал, здесь все, как у людей.
Наталья подходит к коробкам, залезает на свое место.
НАТАЛЬЯ. Да, ты прав! Здесь все, как у людей. Это мы нелюди!
ВАДИМ. Почему нелюди? Зачем ты так говоришь?
25
НАТАЛЬЯ. Если нам в нашей стране, на нашей земле, среди нашего народа
невозможно жить, значит, мы – не люди, а - инопланетяне. Так ведь?
ВАДИМ. Почему инопланетяне? Мы здесь родились, в этой стране, и хотим тут
жить. Просто надо сделать так, чтобы нам можно было жить.
НАТАЛЬЯ. Давай, делай! Бери ружье и вперед, на охоту! Слышишь, дичь зовет?
Петух продолжает истошно кричать.
ВАДИМ. Может, он все-таки заткнется!
НАТАЛЬЯ. Он заткнется, когда по всем курам пройдется. А если их там много?
ВАДИМ. Ему что, одной мало?
НАТАЛЬЯ. Он же не человек, он – птица. Птица высокого полета! Настоящий
хозяин своего курятника. В отличие от тебя.
ВАДИМ. Ты что, тоже хочешь, чтоб я прошелся?
НАТАЛЬЯ. Ничего я не хочу! Я спать хочу. Господи, и почему я тогда не вышла
за машиниста электровоза! Ведь предлагал! Сейчас бы ехала куда-нибудь далекодалеко под тихий перестук колес. Чух-чух-чух! Чух-чух-чух! И не лежала бы тут на
коробках! И не слушала бы эту дурацкую петушиную арию!
Наташа накрывает голову подушкой, ворочается под одеялом. Наконец,
замирает.
Вадим решительно слезает с коробок, ходит по комнате в поисках чего-то.
Наконец находит какую-то длинную палку, пробует ей замахнуться. Отставляет в
сторону. Ищет дальше. Находит бутылку с каким-то напитком. Взвешивает ее на
руке. Отставляет в сторону. Среди коробок находит мужской ботинок.
Подходит к окну, решительно открывает дверь на балкон, выходит наружу,
смотрит по сторонам, прицеливаясь, куда запустить ботинок.
Крик петуха прекращается.
Вадим заходит обратно в комнату, закрывает дверь, кладет ботинок на пол.
ВАДИМ. Испугался, гад! Джордж Буш младший!
Он залезает на свое место. Трясет жену за плечо.
ВАДИМ. Наташа! Наташа!
НАТАЛЬЯ (отбрасывает подушку). Что такое!?
ВАДИМ. Он замолчал.
НАТАЛЬЯ. (спросонья) Кто?
ВАДИМ. Петух. Теперь можешь спать. Петух больше не кричит.
НАТАЛЬЯ. Ты меня разбудил, чтобы сказать, что я могу спать?
ВАДИМ. Извини!
Вадим накрывается одеялом и отворачивается. Наталья тоже ложиться, но
уснуть не может. Ворочается под одеялом. Наконец, садится.
НАТАЛЬЯ. Все, я не могу заснуть!
ВАДИМ (тоже садится). Почему?
НАТАЛЬЯ. Тихо. Я не могу спать в таких условиях.
ВАДИМ. Что тебе не хватает?
НАТАЛЬЯ. Шума.
ВАДИМ. Ладно, сейчас устрою какой-нибудь шум. (слезает с коробок)
НАТАЛЬЯ. Не надо. Я собираю вещи, и мы уезжаем!
ВАДИМ. Зачем собирать, если мы их еще не разбирали? И куда ты поедешь?
26
НАТАЛЬЯ. Мне все равно, куда! Я не хочу больше здесь оставаться.
ВАДИМ. Ладно, давай вернемся в особняк! Мне еще не выплатили за него деньги,
и я расторгну сделку. И когда следователи начнут проверять мое имущество, сразу
поймут, куда ушла вся сумма. Лет пять-шесть мне дадут. А что, на зоне тоже люди
живут! Не хуже, чем здесь.
НАТАЛЬЯ. Не надо пугать меня зоной! Я знаю, что такое зона!
ВАДИМ. Откуда?
НАТАЛЬЯ. Телевизор надо смотреть!
Картина 2. Утро
За окном уже вовсю светло.
Наталья и Вадим разбирают какие-то вещи из коробок.
Тренькает звонок.
Вадим возмущенно качает головой, решительно идет в прихожую, делает
угрожающее выражение лица и открывает входную дверь.
За ней стоит лейтенант Каптеркин. Но теперь он в форменном кителе с
погонами и брюках, но без фуражки.
КАПТЕРКИН. Здравия желаю! (отдает честь)
ВАДИМ. Здасьте!
КАПТЕРКИН. Можно к вам?
ВАДИМ. Зачем? Что-то случилось?
КАПТЕРКИН. Случилось! А ведь я вас предупреждал. Здесь может случиться все
что угодно.
Вадим отступает в сторону. Каптеркин проходит в квартиру.
ВАДИМ (недовольно). Не тяните! Так не терпится узнать.
КАПТЕРКИН. Всему свое время! Время бросать бутылки, и время их собирать.
ВАДИМ. Там шла речь о камнях.
КАПТЕРКИН. Еще не хватало, чтоб камни бросали! Короче, где вы были сегодня
утром с шести до семи утра?
ВАДИМ. Утром с шести до семи утра? Я был дома.
КАПТЕРКИН. Вы спали?
ВАДИМ. Нет. В пять нас разбудил петух! Откуда он тут взялся, непонятно?
КАПТЕРКИН. Почему непонятно? Жильцы в соседнем подъезде держат на
балконе курятник.
НАТАЛЬЯ. На балконе? Они, что с ума сошли?
КАПТЕРКИН. Где же его еще держать? В ванной, что ли? Куры не любят воды.
НАТАЛЬЯ. А люди не любят, когда их будят в пять утра!
КАПТЕРКИН. Тут все законно! Предъявить петуху нечего. Он - птица. А вот
вам…
НАТАЛЬЯ. А что мы? Мы ничего! Мы даже не стали разбрасывать камни в
сторону кричащего петуха. Хотя и могли бы.
КАПТЕРКИН. Скажите, уважаемая, утром вы тоже были дома с шести до семи
утра?
НАТАЛЬЯ. Так точно!
КАПТЕРКИН. Кто это может подтвердить?
ВАДИМ. Я! Я же был с ней все утро с шести до семи! Утра.
КАПТЕРКИН. Вы не считаетесь!
ВАДИМ. Это почему?
27
КАПТЕРКИН. Потому что сообщники не могут выступать в качестве свидетелей.
Нас этому…
ВАДИМ. …учили в школе милиции. Мы знаем. А мы сообщники в чем?
КАПТЕРКИН. В краже.
ВАДИМ. Интересно, и что мы украли? (спохватывается) То есть, и что украли?
КАПТЕРКИН. Велосипед. Сегодня утром с шести до семи…
ВАДИМ. Утра?
КАПТЕРКИН. Да. В соседнем подъезде был похищен гоночный велосипед
гражданина Прибутыкина, инвалида без одной ноги. Вышеназванный гражданин
написал заявление в полицию. Я прибыл на место преступления и не обнаружил следов
велосипеда и других отпечатков пальцев. На основании этого мною было возбУждено
дело.
ВАДИМ. И конечно, вы подозреваете, что велосипед украли мы?
КАПТЕРКИН. На это указывает несколько улик.
ВАДИМ. Каких еще улик?
КАПТЕРКИН. До вашего приезда велосипеды в доме не пропадали. Это раз! Нет
свидетелей, которые могут подтвердить, что в момент кражи вы были дома. Это два!
Вы сами сказали, что не спали с пяти часов, хотя все жители дома уверили меня, что
спали все утро. Это три! И, наконец, у вас нет алиби. Это четыре!
ВАДИМ. Значит, это мы в шесть часов утра проникли в соседний подъезд, ключи
от которого находятся на пятом этаже у старшей по дому, и вынесли велосипед,
припаркованный у двери инвалида?
КАПТЕРКИН. (радостно) Вот и чистосердечное признание! Значит, велосипед у
вас!
НАТАЛЬЯ. Вы хотите произвести обыск? Пожалуйста! Только большая просьба,
если вам по ходу обыска попадется электрочайник, сообщите мне.
КАПТЕРКИН. Я не настолько наивен, чтобы думать, что вы спрятали украденный
велосипед в своей квартире.
ВАДИМ. А где же мы его спрятали?
КАПТЕРКИН. Для этого есть много мест. В гараже, на даче, на чердаке. Я
предлагаю вам вернуть велосипед добровольно. И тогда я закрою дело.
ВАДИМ (устало). Вы что, издеваетесь?
КАПТЕРКИН. Даже не думал!
ВАДИМ. Послушайте, гражданин участковый, моей зарплаты хватит, чтобы сто
велосипедов купить. Зачем мне его красть!?
КАПТЕРКИН. Это ничего не значит! Ничего! В соседнем подъезде жила старуха,
которая воровала газеты и журналы из чужих почтовых ящиков. А когда она умерла в
прошлом году, у нее под матрацем нашли сберегательную книжку на три миллиона
рублей.
НАТАЛЬЯ (тяжко вздыхает). Когда умру я, а это произойдет на днях, под моим
матрацем не найдут даже кровати.
Из своей комнаты выходит заспанная Яна в пижаме. Она почесывает голову и
зевает. На ее шее висят два огромных наушника.
ЯНА. Чего это вы так рано встали? Сегодня же воскресенье!
КАПТЕРКИН. Кому воскресенье, а кому рабочий день! Вот и главный
подозреваемый!
ЯНА. Кто подозреваемый? Я!?
ВАДИМ. Да, Яна! Нас хотят арестовать за кражу велосипеда.
ЯНА. Да пожалуйста, арестовывайте! Первый раз, что ли! А наручники выдадут
или с собой приносить?
ВАДИМ. Могу купить три пары!
28
НАТАЛЬЯ. Надо полазить по Интернету, подобрать что-нибудь навороченное. С
кодовым замком и кожаными накладками.
КАПТЕРКИН. Вы что, думаете, я зверь? Я никого не хочу арестовать! Я хочу все
решить полюбовно. Вы мне - велосипед, я вам – свободу!
НАТАЛЬЯ. Боюсь, полюбовно не получится. Лучше тюрьма!
ЯНА (переводит взгляд на каждого по очереди). Ничего не понимаю! О чем вы
тут говорите? Какая тюрьма? Какой велосипед?
КАПТЕРКИН. Девушка, верните то, что вы украли, и я все прощу.
ЯНА. Да забирайте! Мне не жалко. А что вернуть-то надо?
НАТАЛЬЯ. Гоночный велосипед безногого инвалида.
ЯНА (щиплет себя за руку). Это что, сон? Пойду-ка я лягу, чтобы проснуться!
Она уходит в свою комнату.
КАПТЕРКИН. Ладно, если вам так не хочется возвращать, я могу купить другой
велосипед и вернуть его инвалиду. Он все равно не заметит подмену, он полуслепой.
НАТАЛЬЯ. Скажите, а зачем полуслепому инвалиду без одной ноги гоночный
велосипед?
КАПТЕРКИН. Он иногда на него влезает. Вспоминает молодость. Так как насчет
другого велосипеда? Он стоит не так дорого.
НАТАЛЬЯ. Вы намекаете на то, что мы должны его купить?
КАПТЕРКИН. Нет, куплю его я, а вы просто дадите денег. Я уже присмотрел
один на прошлой неделе. Он стоит всего-то…
ВАДИМ (категорично). А давайте сделаем так! Я позвоню своему адвокату. Он
подъедет и будет во всем разбираться. Кто у кого украл и что!
КАПТЕРКИН (машет рукой) Ну, вот опять! И что за люди пошли! Какие-то все
мелочные! Чуть что, сразу адвокатом пугают! Никогда не хотят разобраться мирно, почеловечески. Без суда и следствия. Ладно, не хотите возвращать велосипед, не надо.
Скажу инвалиду, что не нашел!
Он поворачивается к двери, открывает ее и уходит.
Вадим и Наталья в изнеможении опускаются на коробки. Наталья хлюпает
носом и вытирает глаза.
НАТАЛЬЯ. Увези меня отсюда, Вадим!
ВАДИМ. Куда?
НАТАЛЬЯ. На какой-нибудь остров.
ВАДИМ. Ты имеешь в виду Великобританию?
НАТАЛЬЯ. Хотя бы туда!
ВАДИМ. А как же моя работа?
НАТАЛЬЯ. И ты сможешь спокойно работать в таких условиях?
ВАДИМ. Наверное, нет. Тут привычка нужна.
НАТАЛЬЯ. Господи, и почему я тогда не вышла за полярника! Ведь предлагал!
Он увез бы меня за Полярный круг, где бы мы были одни. И слышали бы только вой
ветра и шорох веток. (воет) У-у-у-у! Шух-шух-шух! У-у-у-у-у!
Картина 3. День
В окно пробивается солнечный свет, освещая пятном одну стену.
Наталья, Вадим и Яна разбирают вещи из коробок.
В прихожей тренькает звонок.
29
Вадим оставляет книги, поднимает табуретку, выкручивает из нее ножку,
берет ее в руку так, словно собрался ей махать, как саблей, открывает дверь.
За дверью стоит сосед Ломакин.
ЛОМАКИН. Привет, сосед!
ВАДИМ (настороженно). Здрасьте! Что вам нужно?
ЛОМАКИН. Да ладно, что! Опусти оружие! Посмотреть, что ли, нельзя, как вы
устроились?
Он отстраняет Вадима и без
Осматривается, замечает Наталью и Яну.
приглашения
проходит
в
квартиру.
ЛОМАКИН (Вадиму). Твоя семейка? Понимаю. Пока еще смотрят на соседей зло.
Я тоже, когда сюда приехал, так смотрел. А потом ничего, привык. Даже перестал их
замечать.
НАТАЛЬЯ. Это сразу видно!
ЛОМАКИН (прохаживается по комнате). Ну и бардак тут у вас! Не
развернуться, не повернуться. Сколько тут еще всего делать надо!
ВАДИМ. Да мы, вообще-то, ничего тут делать не собираемся.
ЛОМАКИН. И правильно! Я тоже, двадцать пять лет тут живу, хоть бы один
гвоздь куда-нибудь забил! Как въехал, так все вещи и лежат. Даже разбирать неохота.
НАТАЛЬЯ. Мы тоже разбирать не будем. Скоро все равно собирать придется.
ЯНА. Да нам и некогда. Сплошные гости ходят!
ВАДИМ. Ну что, посмотрели? Мы можем дальше своими делами заниматься?
ЛОМАКИН. Да занимайтесь! Я вам что, мешаю? Делайте чего хотите. Меня здесь
нет.
ВАДИМ. Мы еще не настолько знакомы, чтобы вас не замечать.
ЛОМАКИН. Ничего, познакомимся! У меня, кстати, и пузырь есть, и закусь.
Пойдем, продолжим знакомство? (кивает на дверь).
ВАДИМ. Нет, спасибо! Как-нибудь в другой раз. У меня сейчас совсем нет
времени.
ЛОМАКИН. А у меня что, есть!? Я ж те не предлагаю в дупель! Так, немного
отметить переезд. Часа на два, на три…
ЯНА. Когда мы тут все разберем, пригласим вас на новоселье. Да, мам?
НАТАЛЬЯ. Конечно! Только предупреждаю, это произойдет ой как нескоро.
ВАДИМ. Да, в лучшем случае через месяц. А сейчас мы вообще уходим. В гости.
Придем поздно вечером. Или завтра. Так что вам лучше уйти!
ЛОМАКИН. Прогоняешь? Нехорошо это. Я на тебя обиделся. Я же к тебе, сосед,
по делу пришел, не просто так. Вот, спички принес! Ты забыл.
Он достает из кармана коробок и кладет его на стоящую на полу коробку.
НАТАЛЬЯ. Ну, наконец-то! А мы-то ждали, ждали! Так надеялись, что кто-то
принесет!
ВАДИМ (хмуро). Спасибо. Уже не нужно. Мы нашли свои.
ЛОМАКИН. Да! Ну, как хочешь! (забирает коробок) Я два раза не предлагаю. У
меня, знаешь, какие принципы? Сказал, как отрезал! Ну че, пойдем, отметим?
ВАДИМ. Вы же говорите, что два раза не предлагаете! А я два раза не
отказываюсь.
ЛОМАКИН. Какой-то ты, сосед, нелюдимый! Общения избегаешь. Смотри,
зачахнешь тут в одиночестве! Одиночество – это беда!
НАТАЛЬЯ. Побыстрей бы на нас эта беда свалилась! Ждем, не дождемся!
30
ЛОМАКИН. Ну и зря! Оно как подкатит к тебе, одиночество, как ударит по
башке, и ты не знаешь, куда от него деться.
ВАДИМ. Ну, почему некуда деться? Можно к соседям сходить.
ЛОМАКИН. Ха, к соседям! Это еще какие соседи попадутся! Вот у нас с тобой
соседи, я тебе скажу, (показывает на входную дверь) такие люди злые. Просто звери!
Как увидят меня на улице, сразу на другую сторону переходят. И дверь никогда не
откроют. Звони, не звони, все без толку. Даже это, звонок отключили, только чтоб я не
приходил.
НАТАЛЬЯ. И как они до этого додумались!
ЯНА. А мы еще нет. Надо перенять опыт.
ЛОМАКИН. Вот я и говорю, звери! Ты звонишь, звонишь, а их типа нету. Это
что, по-вашему, не издевательство?
ВАДИМ. Ну, не вы же один приходите! В этом доме столько народа по квартирам
ходит. И все со своими проблемами. Одному то, другому се. Как будто у нас проблем
нет.
ЛОМАКИН. Если люди ходят, значит, им нужно. Людям нельзя отказывать. Они
этого не любят. Мало ли какие у них проблемы. Вот у тебя будет проблема, и ты
заходи. Тебе нужны были спички, ты зашел. Я же тебя не прогнал!
ВАДИМ (тяжко вздыхает). Лучше б не заходил и вас от дела не отрывал.
ЛОМАКИН. Не понимаешь ты ничего, сосед. Людям нужна взаимопомощь.
Иначе они погибают. А у нас никто не хочет помогать друг другу. Ладно, пойду я! У
меня дел полно, а я тут с вами совсем заговорился.
НАТАЛЬЯ. Спички-то оставьте нам на всякий случай. Пригодятся.
ЛОМАКИН. Да что спички? Мелочь! Я к вам, можно сказать, со всей душой, а вы
про спички.
Он машет рукой от безнадеги, открывает входную дверь и выходит.
Вадим закрывает дверь, придвигает к ней большую коробку. Сверху ставит еще
две.
НАТАЛЬЯ. Не оставил?
ВАДИМ. Нет. Сейчас оденусь и пойду где-нибудь их куплю.
Он ищет куртку, надевает ее, но не успевает даже застегнуть молнию, как
тренькает дверной звонок.
Вадим подходит к двери, но не открывает. Прислушивается. Звонок продолжает
тренькать. Вадим чертыхается, отодвигает коробки, открывает дверь.
За дверью стоит старшая по дому Арнаутова. Она держит на руках грудного
ребенка, завернутого в белую кружевную пеленку и одеяло. Ребенок что-то там себе
попискивает. Арнаутова качает его.
АРНАУТОВА. Вот значит, как! Только вы приехали, и началось!
ВАДИМ (устало). Что опять началось?
АРНАУТОВА. Как что? Вы разве не видите? Вот, ребенок!
ВАДИМ. Извините, не заметил.
ЯНА (заинтересованно подходит) Мальчик или девочка?
АРНАУТОВА. Да какая разница! Вы знаете, где его нашли? Под вашей
лестницей. Представляете! Раньше туда мусор бросали, а теперь детей выбрасывать
начали. С чего бы это?
ВАДИМ. Ну, вообще-то лестница не наша, а общая.
АРНАУТОВА. Сколько тут люди жили, никогда такого не было! А вы приехали,
так сразу…
НАТАЛЬЯ. Вы что, думаете, это мы его туда положили?
31
АРНАУТОВА. Я не думаю! Зачем мне думать? (смотрит на Яну) А только у вас
девушка молодая на выданье. А кому сейчас охота до свадьбы детей заводить?
ЯНА. Мне неохота. Но можно попробовать.
АРНАУТОВА. Небось, родила между делом и выбросила?..
НАТАЛЬЯ. Да что вы такое говорите вообще! Она еще сама ребенок!
АРНАУТОВА. Этот ваш ребенок спокойно может завести своего ребенка.
ЯНА. Запросто. И не одного.
НАТАЛЬЯ. Послушайте! Мы к этому ребенку не имеем никакого отношения.
Понятно? Ни-ка-ко-го!!
АРНАУТОВА. А вам понятно, что в вашем подъезде только одна девушка
детородного возраста – ваша дочь. Все остальные девушки уже на пенсию вышли.
ЯНА. Мне до пенсии тоже недолго осталось.
ВАДИМ. Как будто нельзя зайти с улицы и положить под лестницу все, что не
нужно. У вас не дом, а проходной двор!
АРНАУТОВА. С улицы нельзя! Тут на первом этаже Марья Иванна живет. Она
весь день у окна сидит, всех видит, кто в подъезд входит и кто из него выходит. Если
бы с улицы зашли с дитем, она бы увидела. Это свои подложили!
ВАДИМ. Послушайте! Помимо нас тут еще сто человек живет. И женщины среди
них тоже попадаются.
АРНАУТОВА. Да я всех женщин знаю наперечет! Они у нас все записаны, и мы
их проверяем. Никто из них родить не мог. (задумывается) Только вот если мужики…
ЯНА. Мужики чем хуже? Если поднапрячься, и у них получится.
НАТАЛЬЯ. Послушайте! Мы этого ребенка знать не знаем и никогда не видели!
Наталья возмущенно подходит к ней, но Вадим перехватывает ее по дороге, взяв
за руки, чтобы не случилось драки.
ВАДИМ. Успокойся, Наташа! Это недоразумение. Какая-то неразумная мамаша
забыла ребенка под лестницей. Обычное дело. Сейчас вернется и будет его искать.
НАТАЛЬЯ (Арнаутовой) Лучше уходите, иначе нарветесь на грубость!
АРНАУТОВА. Так что, не возьмете подкидыша?
НАТАЛЬЯ. Да почему мы должны брать чужого ребенка!?
АРНАУТОВА. Вам что, денег на него жалко? А еще банкирами называются! У
вас ведь всего один ребенок. Будет два! Станете полноценной семьей. По всем
демографическим расчетам в современной семье должно быть два с половиной
ребенка.
ЯНА. А недостающую половину вы завтра принесете?
АРНАУТОВА. Какую половину? Вы что, девушка, сами родить не можете? Вот
она, молодежь! Только бы уйти от решения важной государственной задачи. Вы
должны не о развлечениях думать, а о том, как родить двух с половиной детей. Вы
посмотрите, какой это замечательный малыш!
Арнаутова разворачивает одеяло и кружевную пеленку, показывает личико
малыша. Наталья и Яна разглядывают его.
НАТАЛЬЯ. Не спорю, замечательный. Но все-таки как-то чужой…
ЯНА. А чем его кормить надо? Китикетом?
АРНАУТОВА. Сначала молоком, потом можно на каши перейти. Он не так много
ест. Это даже не отразиться на вашем бюджете.
НАТАЛЬЯ. Это сейчас не отразится. А как вырастет, весь бюджет на него уйдет.
ЯНА. Мам, может, возьмем? Хорошенький какой! Мягкий, пушистый!
НАТАЛЬЯ. Да что нам с ним делать?
32
АРНАУТОВА. Воспитаете настоящего человека. Смотрите, какие у олигархов
дети! Все как на подбор! Откормленные, одетые, обученные. Не то что, у нас…
ВАДИМ (устало). Мы же не олигархи.
АРНАУТОВА. А кто же еще! В нашем доме банкиров отродясь не было. И вот
нате, пожалуйста! Приехали, как снег на голову! Теперь по двору спокойно не
пройдешь. Жильцы из других домов пальцем тычут, говорят, смотрите, прислуга
олигархов идет.
ВАДИМ. Нет у нас никакой прислуги. Вы же видите!
АРНАУТОВА. Ничего, обзаведетесь! Кстати, вам горничная не нужна? У меня
есть одна хорошая кандидатура. Моя дочь. Только глядите, чтоб зарплата приличная
была, и работы поменьше. Иначе она не пойдет.
НАТАЛЬЯ. Не нужна нам никакая горничная!
АРНАУТОВА. Со стороны возьмете? Зря! Лучше моей дочери не найдете.
Ленивая, правда. Все заставлять надо делать. Давайте, я ее сейчас приведу. Посмотрите
товар лицом.
ВАДИМ. Я вас прошу, никого приводить сюда не надо. Мы еще в себя не пришли
после переезда. А нас то и дело отвлекают.
АРНАУТОВА. Ладно, приходите! Значит, не берете мальца? Смотрите, потом
жалеть будете, что не взяли. За такими в очередь записываются.
НАТАЛЬЯ. Да мы жалеем только об одном, что сюда приехали.
ЯНА. Давай возьмем, мам! Я с ним играть буду.
НАТАЛЬЯ. Прекрати! Надо еще выяснить, чей это ребенок.
АРНАУТОВА. Ничей! Точно ничей! Два часа назад нашли под лестницей.
Прошлась по квартирам, никто не оставлял. Вот, подержите его немного!
Яна хочет взять ребенка, но Наталья отстраняет ее, загораживая своим телом.
НАТАЛЬЯ. Даже не прикасайся! Потом не отделаешься!
Вадим отводит своих женщин подальше от двери, с жаром объясняет
Арнаутовой.
ВАДИМ. Понимаете, мы его, конечно, взяли бы, но не сейчас. Столько проблем с
переездом, просто рук не хватает. А тут ребенок! За ним уход нужен, то, се! Вот когда
устроимся, тогда и приносите.
АРНАУТОВА (обиженно). Вот они, олигархи недоделанные! Сидят хомутом на
нашей шее! А как народ помощи попросит, так сразу в отказ! Учтите, в нашем домовом
комитете будет поставлен вопрос о вашем недостойном поведении!
Она выходит. Вадим закрывает дверь на все замки. Заставляет тремя
коробками, потом приносит еще две. Для надежности.
ВАДИМ. Надо тут стальную дверь поставить, звуконепроницаемую. И звонок
выключить.
НАТАЛЬЯ (обессилено).Лучше дверной проем кирпичами заложить. И окна тоже.
ЯНА. А как же мы будем на улицу выходить?
НАТАЛЬЯ. Вы как хотите, а я больше выходить не буду. Никогда!
ВАДИМ. Нам бы только выходные выдержать, Наташа! По будним дням никто
ходить не будет.
НАТАЛЬЯ (отстраненно). Ты что-то говорил про Великобританию?
ВАДИМ. Я говорил? Я ничего не говорил! Это ты туда хотела!
НАТАЛЬЯ. И сейчас еще больше хочу! Давай уедем в Лондон, а, Вадим?
33
ВАДИМ. И что мы там будем делать? Где мы там будем жить? Где я там найду
работу?
НАТАЛЬЯ. Лучше быть безработным в Лондоне, чем здесь олигархом.
Раздается звонок в дверь. Вадим подходит к двери, прислушивается, надеясь,
что уйдут. Вдруг кто-то стучит по двери кулаком. Вадим отскакивает. Звонки и
стук продолжается.
Затем отодвигает коробки, открывает замок. Дверь тут же распахивается под
напором гостей.
В квартиру без приглашения вваливаются двое шустрых молодых людей. У
одного из них на плече телекамера. В руках второго – микрофон. Это репортер и
оператор с телевидения.
РЕПОРТЕР (Вадиму). Так, посторонитесь! Не мешайте работать! (оператору)
Давай, снимай это убожество! (показывает на комнату, заглядывает в кухню) И еще
вот этот чулан!
Оператор наводит телекамеру на стены, снимает стоящие кучей коробки,
планировку квартиры, проходит дальше, снимает кухню.
РЕПОРТЕР. А где наш банкир?
ОПЕРАТОР. Кто тут у вас банкир?
ВАДИМ (слегка опешив). Некоторым образом, я. А что вы хотите?
ОПЕРАТОР. Банкир нашелся! Где будем его снимать?
РЕПОРТЕР. Вот здесь и снимем! Во всем этом бардаке. Разорившийся банкир в
трущобах! Какая мощная метафора! (оператору) Возьми его крупняком, потом дай
общий план бардака.
НАТАЛЬЯ (возмущенно). По какому праву вы вламываетесь?
РЕПОРТЕР (Наталье) А вы, дамочка, уйдите в другую комнату! Видите, как
здесь тесно! (подталкивает ее в комнату) Вот люди, вечно мешают работать!
ЯНА. А я хочу посмотреть.
РЕПОРТЕР. Посмотреть можно, но только со стороны. (подталкивает и ее) А то
попадете в кадр. А у нас кадр маленький. Больше одного человека не помещается.
Оператор направляет объектив прямо на Вадима, светит ему в лицо яркой
лампой. Вадим зажмуривается.
ОПЕРАТОР. У него лицо бликует. И капли пота на лбу. Надо припудрить.
РЕПОРТЕР (Наталье). Дамочка, у вас пудра есть?
НАТАЛЬЯ. Не пудрите мне мозги! И вообще, валите отсюда!
РЕПОРТЕР. Пудры нет. Снимай так!
ОПЕРАТОР. Тогда получится блестящая маска!
РЕПОРТЕР. Черт с ней! Мы же не артиста снимаем! Это артисты нас за такое
убить могут. А банкиру и так сойдет! (задумчиво) Банкир в маске мучительного
напряжения, потный и уставший – то, что нужно! (подсовывает Вадиму микрофон) Ну,
давайте, расскажите нашим телезрителям, как вы докатились до жизни такой?
ВАДИМ (вытирает лоб рукавом). Я не докатывался. Я просто сменил образ
жизни. Вот и все!
РЕПОРТЕР. Уже интересно. А чем вам старый-то образ не угодил?
ВАДИМ. Так это… Скучно. Захотелось пожить в гуще народа. Поближе к массам,
подальше от начальства. А кто вам сообщил про меня?
РЕПОРТЕР. Нашлись доброжелатели. И все-таки, скажите, почему вы, известный
всей стране банкир, вдруг решили поселиться в этом доме? Кстати, как ваша фамилия?
34
ВАДИМ. Я не настолько известный, чтобы…
РЕПОРТЕР. Ничего, станете известным, когда вас покажут в вечерних новостях.
Там всегда под завязку дают репортаж про какого-нибудь чудика. Чтоб зритель не
сходил с ума от кошмаров, которые ему показали перед этим.
ВАДИМ. Может, не надо в вечерних? Давайте ограничимся утренними.
РЕПОРТЕР. Да вас вообще могут вырезать! Так что не нервничайте и говорите
все, что хотите! Итак, из-за чего прогорел ваш банк?
ВАДИМ. С чего вы взяли? Он не прогорел, а процветает. Общее сальдо растет на
глазах. Кредитная политика лучше некуда. Новые клиенты идут толпами.
РЕПОРТЕР. Значит, Центробанк лишил вас лицензии?
ВАДИМ. Никто никого не лишал! Послушайте, давайте не будем касаться дел
моего банка! Вы берете интервью у меня или у министра финансов?
РЕПОРТЕР. Хорошо! Не хотите говорить, не надо. Все равно потом узнаем. Так
как вам тут живется? Не тесно?
ВАДИМ. Нет, здесь очень уютно. Вы себе не представляете, каково это жить в
трехэтажном особняке. Заблудиться можно! Иной раз жену полчаса надо по комнатам
искать. А здесь все под рукой.
РЕПОРТЕР. И ваша жена довольна, что вы переехали сюда?
НАТАЛЬЯ (выглядывает из комнаты) Еще бы! Я давно мечтала об этом. В
большом доме разве за всем уследишь. Такое хозяйство и все на мне одной! Отдохнуть
некогда было! Не то, что здесь!
РЕПОРТЕР (оглядывает разруху) Здесь, я вижу, тоже отдыхать не придется.
НАТАЛЬЯ. Это точно! Столько всяких проходимцев приходит. Жуть!
ВАДИМ. Извините. Моя жена немного нервничает после переезда.
НАТАЛЬЯ. А когда я нервничаю, я бешеная. Учтите!
ОПЕРАТОР. Успокойтесь! Мы же вас не снимаем. Это он должен нервничать!
НАТАЛЬЯ. Ну, так давайте, снимайте меня! Я готова! Мне даже не надо пудрить
лицо. У меня естественная припудренность.
РЕПОРТЕР. А вы тоже банкир?
НАТАЛЬЯ. Я жена банкира. А это главнее по статусу. Команды здесь отдаю я.
Репортер показывает оператору, чтобы снимал Наталью. Оператор
направляет на нее камеру. Репортер подносит ей микрофон. Наталья встает в позу.
РЕПОРТЕР. Сколько вы уже тут живете?
НАТАЛЬЯ. И дня не прошло! Только вчера переехали, а покоя никакого. Поесть
некогда!
РЕПОРТЕР. Кстати, нам тоже! Ни минуты свободной. Утром в ресторане снимали
рекламу блюд. Так объелись, что не встать. А работать-то надо!
НАТАЛЬЯ. Только не говорите мне про ресторан! Иначе я за себя не ручаюсь!
Сейчас на кого-нибудь наброшусь и съем!
Репортер испуганно отходит и дает команду оператору, чтоб тот снимал его.
Оператор направляет камеру на репортера, освещая его лампой.
РЕПОРТЕР (в камеру). Мы вели репортаж из маленькой квартиры обычной
пятиэтажки, куда на днях переехал жить со всей своей многочисленной семьей
известный банкир… э-э… как его… в общем, он просил не называть его фамилию.
Когда мы прощались, я задал банкиру последний вопрос. (поворачивается к Вадиму)
Скажите, вы переехали сюда навсегда?
ВАДИМ. Конечно, навсегда! Но если все пойдет, как надо, через две недели
уедем.
35
РЕПОРТЕР. Спасибо за столь обстоятельный ответ. Ну, как говориться, живите,
пока живется! (оператору) Все, сворачиваемся!
ЯНА. А когда покажут репортаж?
РЕПОРТЕР. Пока не в курсах! (звонит по мобиле) Слышь, Саня, когда мой
материал пойдет? А-а! Да я тут про одного чудика наснимал. Как, не надо больше про
чудиков? Зачем вместо них депутатов показывать? Ну, почему одно и то же!? Вот черт!
Ну, дай напоследок! (отключает мобилу) Все, завтра вечером вы пойдете!
Он дает отмашку, и они вместе с оператором исчезают из квартиры так же
мгновенно, как и появились. Вадим закрывает дверь.
НАТАЛЬЯ. Ты становишься популярным. Скоро автографы начнут просить.
ВАДИМ. А мне эта популярность нужна? Я, наоборот, хотел скрыться от всех.
Пожить вдали от мирской суеты. А здесь черт-те что творится!
ЯНА. Ты что, пап! Покажут один раз, второй, третий. Станешь телезвездой, тебя
начнут приглашать на всякие передачи. Научишься угадывать слова, готовить еду,
лечить людей. Потом сам будешь вести какое-нибудь ток-шоу! Здорово!
ВАДИМ. Ничего хорошего!
ЯНА. Да это же кайфово! Делать ничего не надо, болтай всякую ахинею, и за это
такие деньги платят, сколько ты в своем банке сроду не заработаешь! (уходит в свою
комнату)
НАТАЛЬЯ (разводит руками). Устами ребенка…
ВАДИМ. Вот и надо было тебе выходить замуж за телеведущего.
НАТАЛЬЯ (тяжко вздыхает) Да, был один! Ведь предлагал! Как хорошо, он в
ящике распинается, а ты сидишь в кресле, пьешь чай, смотришь на него и слушаешь,
слушаешь. Надоел, переключила программу, щелк, щелк, и отдыхай! А тебя разве
выключишь!
Снова тренькает звонок.
Вадим и Наталья не трогаются с места.
Звонок продолжает трезвонить.
Вадим нехотя подходит, открывает дверь. За дверью стоит ученый Погорелов.
Он читает раскрытую книгу. Не обращая внимания на Вадима, он входит в квартиру,
подходит к пустой стене. Не прекращая читать, расстегивает пальто, снимает один
рукав, перехватывает книгу другой рукой, снимает второй рукав. «Вешает» пальто на
вешалку, которой нет. Пальто падает на пол. Погорелов этого не замечает. Он
быстро перелистывает страницу и углубляется в чтение.
Вадим и Наталья с интересом наблюдают за ним.
ПОГОРЕЛОВ (громко). Маша, ужин готов? Нет? Тогда я буду есть позже!
Погорелов направляется в комнату, но натыкается на стоящие на полу коробки.
Он отрывается от книги, удивленно смотрит на коробки, поднимает голову, замечает
Вадима и Наталью.
НАТАЛЬЯ. Скорее всего, вы сегодня останетесь без ужина. У нас его нет и в
помине. Даже чайник второй день не могу найти.
ПОГОРЕЛОВ. А что вы тут делаете?
ВАДИМ. Мы-то здесь живем! А вы?
ПОГОРЕЛОВ (громко). Маша, к нам что, родственники приехали? Маша, ты
слышишь?
НАТАЛЬЯ. Ну и куда ваша Маша подевалась?
ПОГОРЕЛОВ. Она, что, ушла в магазин?
36
НАТАЛЬЯ. Нет. Она ушла в другую квартиру.
ПОГОРЕЛОВ. Зачем?
НАТАЛЬЯ. Приготовить вам ужин. Идите! Она вас ждет! (показывает пальцем на
потолок)
ПОГОРЕЛОВ. Нет, я же ей говорил, не надо сдавать квартиру. А она – давай
сдадим, нам есть нечего, потому что нет денег. Я ей говорю, ну и что, зато у нас есть
книги.
ВАДИМ. Послушайте, любезный! Я не знаю, в какой вы квартире живете, но то,
что не в этой, точно. Мы здесь уже вторые сутки, и перепутать дверь никак не могли,
потому как из квартиры даже не выходили.
ПОГОРЕЛОВ. А как вы здесь тогда оказались?
ВАДИМ. Мы вчера сюда приехали. Вы же нам помогали таскать мебель. Забыли?
ПОГОРЕЛОВ. Я помогал? Какую мебель?
НАТАЛЬЯ. В частности, кровать. Как крикнули на грузчиков – а ну уберите эту
деревяшку! Они и убрали. Навсегда.
ПОГОРЕЛОВ. Нет. Вы что-то путаете. Вчера я куда-то летал на самолете. Меня
здесь даже не было. (задумывается) Или не летал?
ВАДИМ. Скорее всего, вы на него опоздали. Потому что поехали в другую
сторону.
ПОГОРЕЛОВ. Разве? (пытается вспомнить)
ВАДИМ. Вы на каком этаже живете?
ПОГОРЕЛОВ. Вроде на четвертом.
ВАДИМ. А это третий. Вы над нами.
ПОГОРЕЛОВ. Ах, вот оно что! Значит, я опять ошибся квартирой. Извините!
НАТАЛЬЯ. Бывает. Так что, не останетесь ужинать? Сейчас погрею. Только
спички дайте!
ПОГОРЕЛОВ. Нет, извините, не могу. Мне надо сегодня до ночи попасть домой.
НАТАЛЬЯ. Всего лишь подняться этажом выше. Или заблудитесь?
ВАДИМ. Может, вас проводить?
ПОГОРЕЛОВ. Ничего, найду! (обессилено опускается на коробку) Господи, как я
устал так жить! Все время что-то путаю и забываю. Никогда не могу найти то, что
нужно. Постоянно опаздываю на работу, потому что проезжаю свою остановку. В
институте попадаю не в свою лабораторию. Забываю лица людей, имена друзей, голоса
родных. Это какой-то кошмар!
НАТАЛЬЯ. А вы поменьше читайте. От книг один вред.
ПОГОРЕЛОВ. Да, вы правы! Надо бороться с этой заразой. Но как? Пробовал
бросить, не получается. Это как наркотик. Он сильнее меня. Если полчаса ничего не
читаю, становлюсь сам не свой. Раздраженный, неприветливый, злой. И даже на людей
бросаюсь!
НАТАЛЬЯ. Слава богу, полчаса еще не прошло. А вы не пробовали сосать
леденцы? Вроде помогает.
ПОГОРЕЛОВ. Пробовал, не берет. После них еще больше читать хочется.
ВАДИМ. А еще есть специальный пластырь. Наклеиваешь на грудь, и совсем не
хочется.
ПОГОРЕЛОВ. Тоже пробовал. Ни в какую! Кучу литературы прочел, как без
проблем бросить читать. Шарлатаны писали! Ничего не помогает! Нет, еще никто не
придумал надежного средства, чтобы навсегда отучить человека от чтения.
ВАДИМ. Еще придумают! Вам, ученым, и карты в руки!
ПОГОРЕЛОВ. Не скажите! Тяжело нам, ученым, жить. Столько приходится
пробивать свои открытия! Они ведь никому не нужны. Изобретаешь, открываешь, а как
до внедрения доходит, говорят – а зачем это нам? И что с этими открытиями делать?
Закрывать обратно? А вы, простите, кем работаете?
ВАДИМ (нехотя). Ну, банкиром.
37
ПОГОРЕЛОВ. А-а, значит, у вас много денег! Есть у меня один научный проект
интересный. На него нужно всего-то три-четыре миллиона. Не знаю, где их взять!
Никто не дает. Почему-то все хотят получить их назад?
ВАДИМ. И не говорите. Вот странные люди!
ПОГОРЕЛОВ. Но ведь так нельзя обращаться с наукой! Она непредсказуема!
Можно потратить годы и миллионы денег на эксперименты и ни к чему не прийти. Вот
недавно наши ученые разработали ракету, потратив на нее два миллиарда рублей, и
запустили в космос. И какой результат? Она развалилась в полете, и ее обломок пробил
крышу сарая на одном огороде. Слышали, наверное?
ВАДИМ. Да, что-то такое было. Уж больно дорогой снаряд! Крышу сарая можно
было пробить и дешевле.
ПОГОРЕЛОВ. Вот именно! А ведь можно все придумать и открыть бесплатно за
неделю. Важно, чтоб мысль сработала, как надо. Но никто не может сказать, получится
или нет.
ВАДИМ. А вы не пробовали бесплатно за неделю?
ПОГОРЕЛОВ. Пробовал. Но бесплатно ничего придумать не могу. А как деньги
дают, сразу мозги работать начинают.
ВАДИМ. Так это одни и те же мозги или разные?
ПОГОРЕЛОВ. Одни и те же! Но сколько не пытался, без денег мозги работать
отказываются.
ВАДИМ. Если хотите, можете кредит взять. Я посодействую. И подпитать
мозговую деятельность.
ПОГОРЕЛОВ. Так кредит же возвращать надо! Нет уж! Возьмешь чужие деньги,
а придется отдавать свои.
ВАДИМ. Тогда, к сожалению, больше вам ничем помочь не могу.
ПОГОРЕЛОВ. Вот они, олигархи! Лучше купить второй особняк, третью машину
и четвертую яхту. О науке никто не думает. Поэтому мы так бедно и живем! В науке
наше будущее! Не будет науки, не будет и будущего. Подумайте об этом!
ВАДИМ. Хорошо, подумаю.
ПОГОРЕЛОВ. Подумайте, подумайте! Ну что ж, посидели, поговорили. Надо и
честь знать. Я вас больше не задерживаю. Можете идти!
ВАДИМ. Куда?
ПОГОРЕЛОВ. Куда хотите! Давайте, идите, идите! А то мне еще работать надо.
Видите, сколько коробок с книгами привезли. Все разобрать, прочитать.
НАТАЛЬЯ. Как это не прискорбно, но это вам придется уйти. Это наша квартира,
а вы живете этажом выше. (показывает на потолок) Вот там, на четвертом этаже!
ПОГОРЕЛОВ. Как, я снова ошибся! Да что же это такое! Когда все это кончится?
Я так больше не могу. С этим надо что-то делать!
Он встает, подходит
непрошенного гостя.
к
двери.
Вадим
открывает
ее,
выпроваживая
ПОГОРЕЛОВ. Извините, что так получилось. Но вы тоже заходите ко мне в
гости! Я живу на четвертом этаже.
НАТАЛЬЯ (устало). Мы уже знаем.
ПОГОРЕЛОВ. А это какой?
НАТАЛЬЯ. Третий.
ПОГОРЕЛОВ. О, так вам идти-то! На один этаж подняться.
ВАДИМ. Спасибо за приглашение. Но думаю, вы скоро к нам сами зайдете.
Погорелов уходит. Вадим закрывает дверь. Хочет придвинуть к ней коробки, но
снова тренькает звонок.
38
ВАДИМ. Черт возьми! Это закончится когда-нибудь или нет?
НАТАЛЬЯ. Ты что, не можешь отключить этот чертов звонок?
Вадим открывает дверь. Без всяких разговоров входит человек в темной маске на
лице с прорезями для глаз. Он втаскивает большой мешок. Кладет на пол, торопливо
закрывает дверь на замок. Стаскивает с головы темную маску, отдувается. Это
Сермяжин.
СЕРМЯЖИН. По-моему, хвоста не было. Я проверял.
ВАДИМ. Вы о чем?
СЕРМЯЖИН. Я все провернул.
ВАДИМ. Что провернули?
СЕРМЯЖИН. В выходные в вашем банке только два охранника, и те футбол
смотрят. Прошел незамеченным.
ВАДИМ (в шоке). Куда? В банк!?
СЕРМЯЖИН. Ну да! Куда же еще! Позвонил в дверь, охранник ее открыл,
посмотрел – никого. Ну и стал курить на улице. А я за углом стоял. Чуть он отвернулся,
я - в дверь. Так меня и видели! Потом в подвал, решетку вырезал, шифр у сейфа
подобрал, оказался простой, всего три цифры – номер дома, в котором находится ваш
банк, всю наличность взял и так же незаметно вышел. Охранники как раз второй матч
смотрели.
ВАДИМ. Вы что, с ума сошли!?
СЕРМЯЖИН. Почему? У меня все получилось! Думаете, у сумасшедшего
получится?
ВАДИМ. Идиотизм какой-то! А это что? (показывает на мешок)
СЕРМЯЖИН. Ваша доля. (развязывает горловину мешка, показывает
содержимое) И все, что я должен банку по кредиту.
ВАДИМ (устало). Знаете что, как вас?..
СЕРМЯЖИН. Сермяжин.
ВАДИМ. Так вот, Сермяжин! Отнесите все это обратно и положите в сейф. Если в
банк так легко проникнуть!
СЕРМЯЖИН. Не понесу я! Второй раз проникнуть не получится. По себе знаю.
Первый раз женился - все было отлично. А после развода второй раз хотел жениться –
черт-те что получилось!
ВАДИМ (еще более устало). При чем здесь это? Вы лучше верните деньги на
место.
СЕРМЯЖИН. Могу завтра принести, как будто я долг выплатить хочу. Пропустят
меня с мешком?
ВАДИМ. Да хоть с чемоданом идите! Только вот обратно выйти вряд ли
получится.
СЕРМЯЖИН. Почему это?
ВАДИМ. Потому что придется вас задержать за ограбление.
СЕРМЯЖИН. Тогда лучше вы сами отнесите и на мой счет положите, с которого
пойдет оплата кредита.
ВАДИМ (в полной прострации). То есть вы хотите, чтобы я ворованные вами
деньги отмыл?
СЕРМЯЖИН. Так не задаром же! Вам откат полагается.
ВАДИМ (очумело). Целый букет статей! А кто сидеть-то будет? Я?
СЕРМЯЖИН. Я тоже сидеть не хочу. Если только сядем вместе?
ВАДИМ. Вместе с вами никогда! Лучше по отдельности.
СЕРМЯЖИН. Что же мне теперь делать?
ВАДИМ. Что хотите! Только забирайте этот мешок и уходите отсюда! Можете
завтра принести его в банк, а там что-нибудь придумаем.
39
СЕРМЯЖИН. Как скажете! Вы же организатор кражи! Буду ждать дальнейших
инструкций.
Он забирает мешок и уходит.
Вадим обессилено садится на коробку. На нем нет лица. От былой солидности не
осталось и следа. Это осунувшийся, поникший, поблекший, смертельно усталый
человек. Наталья, полностью опустошенная, тоже сидит на коробке.
НАТАЛЬЯ. Если мы не вернемся в наш особняк, я покончу собой.
ВАДИМ. Хорошо, давай вернемся! Это сделать очень просто. Пара пустяков! (не
двигается с места)
НАТАЛЬЯ. Ну, давай, делай! Чего ты ждешь?
Вадим ищет у себя по карманам, находит свой мобильный, нажимает кнопку
разговора.
ВАДИМ. Здравствуйте, Константин! Я звоню по поводу моего особняка.
(слушает) Хорошо, я понял, деньги будут через три дня. Но я не о деньгах! Дело в том,
что у меня поменялись планы. Я не хочу больше его продавать. Да, я понимаю, что я
его уже продал, но я предлагаю расторгнуть сделку. Выплаченные вами деньги я
верну. Как не хотите!? (слушает) Он мне тоже нравился, поэтому я и хочу его вернуть.
(кричит) За сколько!? Вы что, с ума сошли! (растерянно). Да, я понимаю – не хотите,
не покупайте… (Отключает мобильный, сует его в карман).
НАТАЛЬЯ. Что он сказал?
ВАДИМ. Что продаст нам наш особняк за двойную цену.
НАТАЛЬЯ. Как за двойную? Это же наш дом!
ВАДИМ. Был наш. Я продал его ему и уже переписал на его имя. Он его
собственник и может продавать или не продавать. И назначать цену. Если мы не хотим,
можем не покупать.
НАТАЛЬЯ. Все-таки эти олигархи – моральные уроды! Никакой совести у них
нет! Думают только о наживе, а не о людях. Люди должны помогать друг другу. Иначе
они погибают. А у нас никто никому не хочет помогать.
ВАДИМ (пожимает плечами). А ты что хотела? Рынок. Человек человеку волк.
НАТАЛЬЯ. Ладно, когда он отдаст деньги, мы купим другой особняк.
ВАДИМ. Пока отдаст, пока купим. Месяц пройдет.
НАТАЛЬЯ (в ужасе) Месяц!? Месяц я точно тут не выдержу!
ВАДИМ (вздыхает) Остается только Лондон.
НАТАЛЬЯ. Я уже искала, никак не могу найти. Кстати, чайник тоже.
ВАДИМ. Что ты искала?
НАТАЛЬЯ. Наши загранпаспорта. Ты не помнишь, куда их засунул?
ВАДИМ. Нет. Я их никуда не засовывал. Я их даже не видел.
НАТАЛЬЯ. Тогда надо сделать новые.
ВАДИМ (отстраненно). Это два месяца.
НАТАЛЬЯ (всхлипывает, говори плаксиво). И почему я тогда не вышла за
англичанина? Ведь предлагал! Жила бы сейчас в Лондоне, варила бы овсяную кашу и
смотрела бы в окно, как внизу тихо текут холодные воды Темзы. Плеск-плеск-плеск!
Плеск-плеск-плеск! (вытирает глаза ладонью)
ВАДИМ. И угораздило же тебя выйти замуж за банкира!
Картина 4. Вечер
За окном вечерние сумерки.
40
Тренькает звонок.
Наталья и Вадим устало сидят на коробках, не шевелясь. Звонок продолжает
тренькать. Наталья смотрит на Вадима, он не двигается с места. Наталья нехотя
встает, подходит к двери. Открывает. На пороге стоит секретарша Леночка.
ЛЕНОЧКА. Добрый вечер!
НАТАЛЬЯ. Разве добрый? Мне так не кажется. Что тебе опять надо?
ЛЕНОЧКА. Могу я повидать Вадима Евгеньевича?
НАТАЛЬЯ. Зачем? Он же все подписал!
ЛЕНОЧКА. Я по личному делу.
НАТАЛЬЯ. Лена, завтра он придет на работу, и ты его там увидишь. Если
пойдешь от своего стола в правую дверь, там его кабинет, там он сидит.
ЛЕНОЧКА. Спасибо, я найду. Но я же его уже вижу! (показывает на Вадима)
Зачем ждать до завтра?
Вадим встает, подходит к двери.
ВАДИМ (обессилено). Ну что ты от меня еще хочешь?
Леночка проникает в квартиру. Наталья закрывает за ней дверь.
ЛЕНОЧКА. Вадим Евгеньевич, я дико извиняюсь, но произошла небольшая
накладка.
ВАДИМ. Какая еще накладка?
ЛЕНОЧКА. Я уже отослала заявку на кредит с вашей подписью по адресу фирмы.
Думала, пускай люди порадуются! И в понедельник они придут за деньгами.
ВАДИМ. Ну, и пускай приходят!
ЛЕНОЧКА (опускает голову) Они придут. Обязательно придут.
ВАДИМ. Так в чем дело? Что не так?
ЛЕНОЧКА. Я перепутала название фирмы. Эта фирма называется «Бисквитстрой», а вы должны были выдать кредит фирме «Баскет-строй». И них такие похожие
названия, что я…
ВАДИМ (взрывается). Так что ж ты сразу не сказала! Дура!
ЛЕНОЧКА (хлюпает носом и вытирает слезы). Это я только потом вспомнила,
что руководство банка давало негласное указание по «Баскет-строю». Потому что они
откат обещали! А в «Бисквит-строе» никакого отката не обещали. И не дадут!
ВАДИМ. Черт знает что! Значит, они огребут такую сумму и даже не поделятся!?
ЛЕНОЧКА. Выходит, что нет.
Вадим хватается за сердце, опускается на удачно стоящую рядом коробку.
НАТАЛЬЯ. Тебе что, плохо?
ВАДИМ. Хуже не бывает.
НАТАЛЬЯ (секретарше). Ты что делаешь, чертовка? Хочешь его убить!
Немедленно иди на почту, ищи заявку и забирай ее!
ЛЕНОЧКА (плачет) Я уже ходила. Они все отправили. Завтра утром фирма
получит подписанную заявку. И придет в банк.
НАТАЛЬЯ. Уходи с глаза долой! Чтоб тебя здесь больше не было!
ЛЕНОЧКА. Но это еще не все.
ВАДИМ (стонет). Ну, что еще у тебя?
ЛЕНОЧКА. Я просто хотела сказать вам о личном! Чтобы вы посоветовали, что
мне делать дальше.
ВАДИМ. Что ты хотела сказать? Что!
41
ЛЕНОЧКА. А мы можем поговорить наедине?
ВАДИМ. У меня от жены секретов нет.
НАТАЛЬЯ. Да! Какие тут могут быть секреты, когда все секреты уже проданы и
оплачены?
ЛЕНОЧКА. Хорошо, как хотите! Могу сказать при вас. Вчера я была у врача.
ВАДИМ. Тебе дали бюллетень?
ЛЕНОЧКА. Нет. При этой болезни бюллетень не дают.
ВАДИМ. Какой болезни? У тебя температуры нет? Значит, завтра придешь на
работу! Все!
ЛЕНОЧКА. Врач сказал, что я беременна!
ВАДИМ. Поздравляю! (спохватывается) То есть как это беременна?
ЛЕНОЧКА. Как положено. Уже два месяца.
НАТАЛЬЯ. Прекрасно! И кто же счастливый отец?
Леночка смотрит на бледного Вадима, опускает глаза.
ЛЕНОЧКА. Я не знаю.
НАТАЛЬЯ. Ну что же ты, девочка! Такие вещи надо знать! Нельзя же, в конце
концов, заводить детей от совершенно посторонних незнакомцев! Посмотри на этого
дяденьку! (показывает на сидящего на коробке Вадима) Он не похож на отца твоего
ребенка?
ЛЕНОЧКА. Немного.
НАТАЛЬЯ. А ты еще внимательней посмотри! Немного похож или очень похож?
ЛЕНОЧКА (опускает глаза). Очень похож.
НАТАЛЬЯ. Ну, вот видишь, как быстро мы нашли отца! А ты волновалась!
Теперь у твоего малыша будет настоящий, живой отец. Обеспеченный, с хорошей
работой, солидный банкир. Если его, конечно, не уволят после того, что он подписал.
Но все равно, надеюсь, он не оставит твоего ребенка умирать голодной смертью, как
предыдущего, которого нашли под лестницей.
ВАДИМ (тяжко вздыхает). К подкидышу я не имею никакого отношения.
НАТАЛЬЯ. Ты же хотел взять его на содержание! Значит, имеешь!
ВАДИМ (бормочет). Я ничего не хотел и уже ничего не хочу.
НАТАЛЬЯ. Значит, своего ребенка ты кормить отказываешься, чужого тоже.
Жена для тебя ничего не значит, раз ты посадил ее в карцер на пятнадцать суток. И
если она скажет хоть слово, ты добавишь срок. И что мне делать в таком случае?
ВАДИМ. Не знаю…
НАТАЛЬЯ. А я знаю! Очень хорошо знаю! Я ухожу!
ВАДИМ. Куда, за продуктами?
НАТАЛЬЯ. Нет! Ухожу от тебя! Совсем! Навсегда! Поеду к маме. Буду жить у
нее. (открывает дверь комнаты дочери, кричит туда) Яна, собирайся! Прекрати
слушать свое громыхало! Мы уезжаем!
Яна выходит на порог комнаты, снимает с ушей наушники.
ЯНА. Куда, ма?
НАТАЛЬЯ. К бабушке! Больше здесь оставаться нет никаких сил!
ЯНА. Почему, у меня силы есть.
НАТАЛЬЯ. Скоро их не будет! Когда здесь поселится вот эта девушка с грудным
ребенком, да еще папа возьмет на поруки подкидыша и вдобавок притащит в дом парутройку бомжей, которых встретит на лестнице. Он же всем помогает!
ЯНА. Да, это слишком! Это тоже не по мне. Погоди, ма, я захвачу кое-какие
вещи!
42
Она уходит в комнату.
Наталья находит спортивную сумку, проверяет, что в ней лежит, застегивает
молнию, надевает куртку. Она готова к выходу. Вадим продолжает сидеть на
коробке с поникшим видом.
НАТАЛЬЯ. Все, можешь нас не провожать! Мы возьмем такси.
ВАДИМ. Может, передумаешь и останешься?
НАТАЛЬЯ. После всего, что я здесь увидела, после всего, что мне пришлось
вытерпеть, после того, что я узнала про тебя и твою секретаршу. Оставаться здесь!? Я
что, похожа на сумасшедшую? Яна!
ЯНА. Иду!
Яна выходит из комнаты в куртке, с рюкзачком за плечами и переносным
музыкальным центром под мышкой.
ЯНА. Пока, пап! Если приведешь сюда бомжей, не пускай их в мою комнату.
Ладно?
ВАДИМ. (покорно кивает) Не пущу.
ЛЕНОЧКА. До завтра, Вадим Евгеньевич! Я опоздаю немного, ничего?
ВАДИМ (покорно). Опоздай…
Наталья открывает дверь, и они с Яной и Леной уходят. Яна закрывает за собой
дверь, помахав отцу ручкой.
Но Вадим на них даже не смотрит. Он сидит на коробке, печально уставившись
в пол. Поднимает голову, встает, рассматривает стоящие вокруг так и не
разобранные коробки с вещами, находит одну из них, перевязанную веревкой.
Остальные просто заклеены скотчем. Вадим снимает веревку с коробки, проверяет ее
на прочность, растягивая руками. Затем поднимает голову, смотрит на потолок. На
потолке горит единственная лампочка, рядом с ней металлический крюк для люстры.
Вадим подтаскивает коробку к середине комнаты, забирается на нее. Отгибает
провод с лампочкой в сторону, привязывает конец веревки к крюку. Второй конец
веревки обматывает вокруг шеи и завязывает узлом. Встает на край коробки.
ВАДИМ. Ну, вот и всё! Хватит надо мной издеваться! Кончено!
Он прыгает с коробки на пол. Веревка натягивается, крюк вырывает из потолка
кусок штукатурки, которая сыпется на Вадима, после этого веревка рвется, и Вадим
плашмя падает на пол.
ВАДИМ. Черт бы их взял, эти пятиэтажки! Все на соплях сделано!
Он с трудом поднимается на ноги, отдувается. Развязывает узел на шее,
снимает обрывок веревки, отбрасывает в сторону. Затем начинает лазить между
коробок в поисках чего-то.
ВАДИМ. Говорил же, перевязывать надо, а не склеивать!
Так и не найдя больше веревки, он вскрывает скотч на какой-то коробке,
откидывает половинки крышки, лезет внутрь, копается среди вещей, наконец
вынимает электрочайник с толстым проводом, на конце которого насажена вилка.
Вадим несколько раз с силой дергает провод, наконец, выдергивает его из чайника,
который отбрасывает в сторону. Накидывает провод на шею и завязывает узлом.
43
Снова залезает на коробку. Поверяет прочность крюка. Несмотря на то, что
отвалился кусок штукатурки, крюк еще сидит крепко. Вадим пробует привязать к
нему конец провода, но остаток слишком мал для второй петли.
Вадим спрыгивает на пол. Осматривает комнату.
ВАДИМ. Хоть что-то одно в своей жизни я должен сделать!
Он решительно идет к двери, выходит из квартиры.
Свет на большой части сцены гаснет и зажигается в малой части.
Картина 5. Вечер
Там, в квартире соседа, за круглым обеденным столом, сидит Ломакин. На столе
стоит бутылка водки и стакан. На тарелке какая-то примитивная закусь.
Тренькает дверной звонок.
Ломакин нехотя встает из-за стола, подходит к входной двери, открывает.
На пороге стоит Вадим. Вид у него жалкий, поникший, растрепанный. Из брюк
торчит пола рубахи, половина пуговиц не застегнута. На небритом лице потухший,
испуганный взгляд побитой собаки. В глазах блестят слезы. На шее вместо галстука
завязан кусок электропровода с вилкой на конце. Ломакин удивленно оглядывает его с
головы до ног.
ВАДИМ (жалостно). Можно к тебе, друг?
ЛОМАКИН (зло). Какой я те друг, банкирская морда! У тебя друзей нет, одни
враги. (Идет обратно к столу, садится на стул). Проходи, чего стоишь! Будешь?
ВАДИМ (проходит к столу). Нет, спасибо.
ЛОМАКИН. Ну и дурак! Иной раз надо выпить хорошенько, чтоб мозги на место
встали. И потом чувствуешь себя человеком. Чего пришел-то?
ВАДИМ. (вздыхает) По делу. У тебя веревка есть?
ЛОМАКИН. Где-то была. Убрал подальше.
ВАДИМ. Зачем?
ЛОМАКИН. Чтоб на глаза не попадалась. Тоже хочешь ею попользоваться?
ВАДИМ. Почему тоже?
ЛОМАКИН. Я уж раз пять пытался!
ВАДИМ. И что?
ЛОМАКИН. Живой, как видишь! Вот сижу тут один, пью. Ты присаживайся, не
стой столбом!
Вадим отодвигает стул, садится за стол.
ВАДИМ (тяжко вздыхает). Ладно, наливай!
ЛОМАКИН. Вот это другой разговор!
Он встает, отходит к шкафу, возвращается со стаканом, ставит перед
Вадимом, наливает полстакана. Вадим берет, залпом выпивает все. Морщится,
ставит стакан на стол, занюхивает кулаком.
ЛОМАКИН. Ну, давай, рассказывай! Че у тебя за горе?
ВАДИМ. Ну, это… (думает) В общем… (думает) Значит, так…(думает) Когда
я…(думает) Одним словом… (думает) Короче говоря… (думает) А-а-а! (безнадежно
машет рукой)
44
ЛОМАКИН. Содержательно. Я тебе тоже могу много чего рассказать в таком
духе. (наливает еще по полстакана)
ВАДИМ. Не надо. Я догадываюсь.
ЛОМАКИН. Что, совсем жизнь заела? То-то еще будет! Второй день тут, а уже
жалуешься! А люди всю жизнь здесь живут, и ничего, не жалуются.
ВАДИМ (пожимает плечами). Привыкли.
ЛОМАКИН. К нашей жизни привыкнуть нельзя. Она по пять раз на дню
меняется. Не успеваешь к одному привыкнуть, как надо к другому привыкать. Утром
думаешь - во, пошло! Днем смотришь – совсем не туда пошло, куда надо. А к вечеру
вообще черт-те чего получилось.
ВАДИМ. Нет, ты мне скажи, что за напасть такая? Пока мы жили в особняке, все
было хорошо, никаких особых проблем, никто нас не доставал. Я там даже не знал, кто
у меня соседи. И как только переехал в эту вашу пятиэтажку, началось! Такие
проблемы свалились, каких раньше и в помине не было. То менты, то подкидыши, то
продавцы какие-то! Здесь что, всегда так?
ЛОМАКИН. Сколько себя помню. А чё, это нормально! Тебя не забывают, о тебе
заботятся, ты всем нужен. Разве плохо?
ВАДИМ. Мне отец рассказывал, он тоже в молодости жил в пятиэтажке, что
раньше другая жизнь была. Дружная, веселая, праздничная. Все друг к другу в гости
ходили. Я решил попробовать. И что вышло? (на глазах выступают слезы) Я не могу
тут жить, Витя!
ЛОМАКИН. Надо, банкир, надо! Никто за тебя тут жить не будет. Привык
готовенькое получать? Приехал и живи! Так не бывает. Надо все выстраивать заново.
Это не проблемы пятиэтажки, это твои проблемы.
ВАДИМ. А может, я вообще не могу жить, а? Права на это не имею. Я лишний на
этом празднике жизни.
ЛОМАКИН. Лишних людей нет. Все кому-то нужны. Для чего, каждый решает
сам. Ты, может, и не знаешь, кому ты нужен. А он не знает, что ты ему нужен. Вот вы
ищете друг друга и не находите.
ВАДИМ. И что делать?
ЛОМАКИН. Надо искать.
ВАДИМ. Бесполезно. Чего бы я ни делал, все только разрушается. Хочешь как
лучше, а получается, как всегда. Стараешься, надрываешься, а все выходит только
хуже. Или не выходит вообще. Я же никому не хотел зла, только помогал. И что?
Ничего не смог. Почему так получается, а?
ЛОМАКИН. Почему, почему? Потому что мы такие. И нас не переделать!
Тренькает дверной звонок.
ВАДИМ. Вот, опять начинается!
ЛОМАКИН. Погоди! Сейчас всех прогоню и продолжим!
Он встает, подходит к входной двери, открывает.
На пороге стоят Наталья и Яна.
ЛОМАКИН. Вам чего тут надо? У нас заседание мужского клуба! Идите отсюда
по добру, по здорову!
Не обращая на него внимания, Наталья входит в квартиру.
НАТАЛЬЯ (Вадиму). Так и думала, что ты здесь! А наша дверь нараспашку!
Заходи кто хочешь! Пока ты здесь пьешь, я утрясаю нашу жилищную проблему. Все
приходится делать женщине!
45
ВАДИМ. Утрясла?
НАТАЛЬЯ. Конечно! Все, я договорилась с Константином. Оказалось, милый
молодой человек. Обходительный, любезный, и главное, (мечтательно вздыхает)
такой энергичный!
ВАДИМ (удивленно). Ты хочешь сказать, что имела с ним?..
НАТАЛЬЯ (спохватывается). Я хочу только сказать, что он согласен расторгнуть
сделку и вернуть нам наш особняк за ту же цену, за какую покупал. Так что давай,
одевайся и поехали домой!
ЯНА. Поехали, пап! Такси ждет! Мы уже оплатили в оба конца.
Вадим продолжает сидеть за столом, задумчиво глядя в пространство.
НАТАЛЬЯ. Ну, что ты сидишь? Вставай, одевайся! Что это у тебя на шее? Ты что,
нашел наш чайник?
ВАДИМ (смотрит в зрительный зал). Я остаюсь. Мне здесь нравится.
Занавес
e-mail автора: vluchnikov@yandex.ru
46