На правах рукописи Русинова Лада валериевна КОНЦЕПТ

На правах рукописи
РУСИНОВА ЛАДА ВАЛЕРИЕВНА
КОНЦЕПТ ЛЮБОВЬ В СОВРЕМЕННОЙ ЖЕНСКОЙ ПРОЗЕ
(НА МАТЕРИАЛЕ ТЕКСТОВ В. ТОКАРЕВОЙ, Л. УЛИЦКОЙ И
Н. ГОРЛАНОВОЙ)
Специальность 10.02.01 – Русский язык
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Москва
2012
1
Работа выполнена на кафедре русского языка Института лингвистики
федерального государственного бюджетного образовательного учреждения
высшего профессионального образования «Российский государственный
гуманитарный университет»
Научный руководитель:
доктор филологических наук
Игорь Алексеевич Шаронов
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук
Ольга Евгеньевна Фролова
ФГБОУ ВПО «Московский государственный
университет им. М.В. Ломоносова», старший
научный сотрудник лаборатории фонетики и
речевой коммуникации
кандидат филологических наук, доцент
Людмила Иосифовна Ушакова
ГБОУ ВПО «Белгородский государственный
институт искусств и культуры», профессор
кафедры гуманитарных наук
Ведущая организация:
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования «Воронежский государственный
университет»; филологический факультет
Защита состоится 28 мая 2012 г. в 16.00 часов на заседании совета по защите
докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.12 при ФГБОУ ВПО
«Российский государственный гуманитарный университет» по адресу: Москва,
125993, ГСП-3, Миусская пл., д. 6, ауд. 273.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке
государственного гуманитарного университета.
Российского
Автореферат разослан «.21» апреля 2012 г.
Ученый секретарь совета
доктор филологических наук
Л.Ф. Кацис
2
Диссертационное исследование посвящено анализу концепта Любовь.
Под концептом в работе понимается совокупность языковых и культурных
знаний, представлений, оценок и ассоциаций, связанных с тем или иным
идеальным объектом. В настоящее время существует несколько школ и
направлений, рассматривающих концепт с позиций лингвистического и
культурологического анализа. Эти направления связаны с именами таких
исследователей, как Н. Д. Арутюнова, Е. С. Кубрякова, З. Д. Попова,
И. А. Стернин. В. И. Карасик и др.
Основным репрезентантом концепта является слово, обрастающее
«ореолом синонимов, метафорических и метонимических обозначений,
контекстуальных антонимов» (Караулов, 1987). Ассоциативный компонент в
художественном тексте может выражаться также в форме прецедентных связей
(Воркачев, 2004), формирующих интертекстуальные отсылки, при восприятии
которых в сознании носителя языка актуализируются фактические сведения,
представления, ценностные установки, связанные с определёнными
концептами.
Анализ концепта Любовь и отдельных его аспектов проводился в целом
ряде работ на материале как поэтических, так и прозаических текстов (см.:
Данькова, 2000; Антюфеева, 2005; Лобкова, 2005; Широкова, 2006; Воркачёв,
2007; Меньшикова, 2008; Конарева, 2010 и др.).
Данные исследования обнаруживают «классический» взгляд на
анализируемое понятие, традиционные и часто патриархальные установки на
рассматриваемый концепт.
Актуальность исследования заключается

в проведении многоаспектного анализа концепта Любовь, выражаемого
прежде всего тропеическими средствами языка;

в выявлении изменений от этапа представлений традиционных к
современным в системе представлений о любви, ее месте в жизни современного
человека;

в выявлении современных образных представлений, связанных с
концептом Любовь в женской прозе конца ХХ – начала ХХΙ вв.
Научная новизна исследования определяется:

интегративным анализом концепта Любовь, основанном на синтезе
концептуальных и лингвокультурологических методик;

анализом целостного комплекса образных языковых средств,
объективирующих концепт Любовь в художественном тексте;

анализом динамических характеристик культурных концептов на
примере концепта Любовь;

выявлением влияния историко-культурного контекста на формирование
концепта посредством описания прецедентных связей.
Объектом нашего исследования является заложенный в языке и в
художественных текстах комплекс представлений о концепте Любовь.
3
Предметом рассмотрения в настоящей работе стали средства
экспликации признаков концепта Любовь в художественных текстах
В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой.
Диссертационное исследование основано на следующей гипотезе: в
сознании современной женщины концепт Любовь реализует единство
традиционных и современных представлений, взаимодействующих или
конфликтующих друг с другом. Ядро концепта в художественных текстах
рассматриваемых авторов составляют общезначимые типичные признаки,
вербализованные прямыми наименованиями, периферию  признаки,
объективированные
посредством
ассоциативных
наименований
и
прецедентных связей.
Целью
нашего
исследования
является
изучение
лингвокультурологического наполнения концепта Любовь в современном
русском языке, раскрытие особенностей концептуализации любви в прозе
В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой.
Цель обусловила постановку и решение следующих задач:

Определить
принципы
описания
и
анализа
концепта
в
лингвокультурологическом аспекте;

Провести системное исследование базовых признаков как экспликаторов
стереотипических смыслов концепта Любовь в сознании носителей языка;

Проанализировать различные классификации образных средств,
определить доминирующие тропы, посредством которых вербализуются
признаки концепта Любовь в прозе представленных авторов;

Изучить мотивационные связи ассоциативного употребления слов,
репрезентирующих концепт Любовь в рассматриваемых произведениях, с
целью описания современных особенностей передачи Любви;

Выявить и проанализировать интертекстуальные вкрапления, с учётом
трансформаций и авторских модификаций, объективирующих периферийные
признаки концепта Любовь в рассматриваемых произведениях;

Провести сравнительный анализ традиционных и современных смыслов
концепта Любовь в художественных произведениях рассматриваемых авторов.
Материалом для исследования послужила картотека, включающая более
4000 примеров, извлечённых методом сплошной выборки из художественных
текстов В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой, данные словарей.
Методы исследования. Решение поставленных в работе задач
осуществлялось
посредством
применения
традиционных
методов
лингвистического анализа и методик лингвокультурологического анализа
концептов:
o
описательного метода, включающего приёмы наблюдения, анализа и
синтеза, сопоставления и сравнения, дифференциации, классификации и
обобщения; использование словарных толкований;
o
элементов метода компонентного анализа с целью выявления
имплицитного и эксплицитного способа репрезентации концепта;
o
метода контекстуального анализа;
4
o
квантитативного метода, применяемого для определения наиболее
продуктивных тропов в художественных текстах В. Токаревой, Л. Улицкой,
Н. Горлановой;
o
лингвокультурологического комментария и интерпретации текста.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В художественных текстах В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой находят
выражение как традиционные, так и современные представления о Любви.
2. Типические для русской ментальности значения концепта Любовь
составляют его ядро, в ассоциативном слое объективированы современные
представления о любви, браке, взаимоотношениях мужчины и женщины,
которые были выявлены в анализируемых произведениях.
3. Экспликация признаков концепта Любовь в ассоциативном слое реализуется
в произведениях авторов средствами вторичной номинации: метафорой,
сравнением,
эпитетом,
олицетворением,
афоризмом,
а
также
интертекстуальными отсылками различных типов прецедентных феноменов.
4. Образные средства и прецедентные отсылки к текстам различных
исторических периодов углубляют историко-культурный фон концепта Любовь
в прозе авторов, позволяют проводить связи между эпохами и сюжетными
линиями, развивать и обыгрывать их в разных направлениях.
Теоретическая и практическая значимость работы
Теоретическая и практическая значимость работы определяется
постановкой и решением вопроса о принципах описания концепта Любовь в
лингвокультурном аспекте, раскрытием традиционных представлений о любви
и выявлением особенностей современных представлений о ней.
Предложенный в диссертации анализ ассоциативных наименований,
вербализующих концепт Любовь в современных художественных текстах,
отражает авторские особенности, что актуально для изучения специфики
развития образности в языке современной художественной литературы.
С целью обоснования выдвигаемого тезиса об объективации
периферийных признаков концепта Любовь посредством интертекстуальных
связей в диссертации проведён анализ прецедентных феноменов, позволивший
выявить историко-культурные доминанты и их субъективное осмысление в
структуре концепта Любовь в текстах В. Токаревой, Л. Улицкой,
Н. Горлановой.
Результаты исследования могут послужить для дальнейших теоретических
разработок особенностей вербализации культурных концептов, получить
практическую реализацию при проведении занятий по анализу художественного
текста в школе, а также при составлении пособий по описанию концептов в
художественном тексте.
Апробация работы осуществлялась в форме публикаций по теме
исследования и докладов на научных конференциях (Белгород, Москва, СанктПетербург и др.). Всего по материалам исследования опубликовано 30 работ, из
которых три – в изданиях по списку ВАК.
5
Структура работы
Диссертация состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка
использованной литературы, Списка словарей, Списка цитируемых текстов,
Приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается выбор темы, актуальность работы,
определяются объект и предмет исследования, теоретическая база, выдвигается
гипотеза, формулируются цели и задачи, излагаются методы исследования,
приводятся положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая и
практическая значимость работы.
Глава 1. Концепт как тип когнитивного моделирования –
представляет собой анализ ключевых проблем описания концептов и методик
их исследования, способов вербализации базовых и периферийных признаков
концепта как лингвокультурологического феномена, а также анализ
лингвистических работ, посвящённых рассмотрению концепта Любовь.
В первом параграфе «Концепт как предмет изучения когнитивной
лингвистики» дается характеристика основных направлений в исследовании
концепта: семантическое  в работах Н. Д. Арутюновой, Н. Ф. Алефиренко и др.,
лингвокогнитивное  в исследованиях Е. С. Кубряковой, И. А. Стернина и др.,
лингвокультурологическое
представлено
трудами
Ю. С. Степанова,
С. Г. Воркачева и др. В рамках каждого из направлений понятие концепта
определяется по-своему, исходя из поставленных целей и задач.
Во втором параграфе «Методика концептуального анализа»
рассматриваются ключевые вопросы в методиках исследования концепта.
В работах Н. Д. Арутюновой предлагается семантическая модель
описания концептов, включающая анализ: 1) атрибутов, указывающих на
принадлежность к тому или другому концептуальному полю, 2) определений,
обусловленных местом в системе ценностей (роль сочетаемости лексемы,
номинирующей концепт), 3) указаний на функции концепта в жизни человека
(Арутюнова, 1991).
В лингвокогнитивных исследованиях (Попова, Стернин, 2002)
предлагается полевое описание концепта  в терминах ядра и периферии.
Данная идея развивается в исследованиях посредством выделения в концепте
разного типа признаков – базовых (закреплённых в форме слова и отражённых
в словарных дефинициях), образных (вторичных), функциональных и
прагматических (Пименова, 2009). Смысловой код концепта заключён в
наиболее ярком образе, обнаруживающем относительно стандартизованный,
групповой чувственный характер и составляющем его ядро, окружённое
базовыми слоями в последовательности от менее абстрактных к более
абстрактным признакам. В работах В. И. Карасика (Карасик, 2004) ставится
проблема выявления структуры концепта, описания в нем понятийного,
образного и ценностного компонентов.
6
Для методики концептуального анализа Ю. С. Степанова и его
последователей принципиальным является акцент на историко-культурном
контексте, на исследовании исторических и этимологических изменений в
структуре концепта (Колесов, 1987; Степанов, 1997; Иванова, 2006;
Вал. А. Луков, Вл. А. Луков, 2008; Евтушенко, 2009). В работах
С. Г. Воркачева, Г. Г. Слышкина, Т. Н. Даньковой упор делается на анализ
ассоциативного компонента концепта, который выражается в форме образнометафорических коннотаций либо прецедентных связей (Воркачёв, 2007;
Слышкин, 2000; Данькова, 2000).
В последние годы исследовательский интерес направлен также на
рассмотрение особенностей авторской концептуализации и связан с
выявлением специфики понимания и отражения того или иного концепта
творческой языковой личностью (Данькова, 2000; Антюфеева, 2005; Широкова,
2006; Меньшикова, 2008).
Проанализировав особенности каждого направления, мы для решения
поставленных в работе задач выбрали лингвокультурологический подход и
рассматриваем концепт как вербализованную культурнообусловленную
смысловую
структуру,
исторически
мотивированную,
обладающую
национальной спецификой, узуальными и окказиональными характеристиками.
В третьем параграфе «Метафора и другие тропы как результат
осмысления человеком своего опыта» анализируется известная работа
Дж. Лакоффа и М. Джонсона (Лакофф, Джонсон, 2004). Авторы рассматривают
абстрактные понятия, которые передаются в языке через метафорические
ассоциации с предметами и явлениями. Специфика метафоры заключается в ее
способности фокусировать внимание на одном аспекте понятия, затемняя и
даже скрывая другие его стороны, несовместимые с ней. Например, концепт
Любовь характеризуется посредством метафор, обозначающих физическую
силу
(электромагнитную,
гравитационную),
болезнь,
сумасшествие,
колдовство, войну, путешествие, совместное произведение искусства, работу.
Нужно отметить, что авторы трактуют метафору широко, включая в неё
практически все виды переносных значений. С нашей точки зрения, более
оправданным является отдельное и последовательное рассмотрение тропов,
которые участвуют в объективации концепта. В рамках нашего исследования в
качестве репрезентантов концепта проанализированы такие средства вторичной
номинации, как метафора, эпитет, олицетворение, сравнение и афоризм.
Анализ объектов сопоставления позволяет выявить разнообразные в
лексическом и семантическом плане факты ассоциативного употребления слов,
изучить их мотивационные связи не на уровне отдельного слова, а более
глубоко, исходя из семантического потенциала концепта.
В четвертом параграфе «Интертекстуальность как способ экспликации
признаков концепта» рассматривается, как интертекстуальные отсылки в
текстах художественных произведений воздействуют на формирование
периферийного слоя концепта, способствуя изменениям в последовательности
уподоблений, семантических сдвигов, взаимовлияний, предопределяя этим
скрытые процессы смыслообразования.
7
Адекватное восприятие интертекста предполагает владение информацией
о
мире,
обусловленной
принадлежностью
к
определенному
лингвосоциокультурному сообществу, а также знание имён, фактов,
высказываний, текстов – прецедентных феноменов, относящихся к
культуросфере данного социума.
Прецедентные феномены функционируют в произведениях в виде
прецедентного текста или прецедентного имени и формируют литературные
реминисценции, языковые аллюзии (пословицы, поговорки, крылатые
выражения), библейские аллюзии, аллюзии на историко-культурные события и
на произведения искусства (кинофильмы, музыкальные и другие произведения
искусства). Нередко прецедентные феномены выступают в разного рода
трансформах, к которым относятся структурное перестроение, замена
лексического состава, изменение цели высказывания, изменение модальности,
пародирование.
В пятом параграфе представлен «Анализ структуры концепта Любовь в
лингвистических работах».
В ряде исследований концепт Любовь изучался на основе исторических и
этимологических изменений в структуре понятия (Колесов, 1987; Степанов,
1997; Иванова, 2006; Вал. А. Луков, Вл. А. Луков, 2008; Евтушенко, 2009).
Некоторые работы посвящены анализу семантики слова любовь
(Арутюнова, 1976; Селиверстова, 1982; Апресян, 1995; Шмелев, 2002).
В нескольких исследованиях было проведено сопоставление признаков
концепта Любовь на материале разных языков (Воркачев, 1995; Вильмс, 1997;
Макарова, 2001; Балашова, 2004; Муратова, 2010).
В целом ряде работ концепт Любовь рассматривается на материале
произведений конкретного автора – И. А. Бунина (Антюфеева, 2005),
А. П. Чехова (Меньшикова, 2008), А. Ахматовой (Данькова, 2000),
А. С. Пушкина (Широкова, 2006), М. Ю. Лермонтова (Головач 2009),
М. Цветаевой (Конарева, 2010) и т.д. Такие исследования обнаруживают
особые, индивидуально-авторские вариации концепта в ХIХ – первой половине
ХХ века, в которых, тем не менее, можно обнаружить базовые свойства
концепта Любовь, характерные для той эпохи.
Понятийные признаки концепта Любовь, отраженные в толковых
словарях,
охватывают
широкий
круг
эмоциональных
явлений,
характеризующихся положительным отношением к миру. К. Ю. Головач на
основе общности семантики следующим образом выстраивает наиболее
значимые признаки: 1 любовные отношения двух лиц; 2. горячая сердечная
склонность; 3. внутреннее стремление, тяготение; 4. предмет любви; 5.
интимное чувство; 6. эмоциональное влечение = платоническая любовь.
(Головач, 2009)
В работе С. Г. Воркачева на базе русской паремиологии и русской поэзии
XVΙΙΙ-XX было проанализировано «ядро» концепта Любовь. Исследователь
выявляет интегральные: ценность, «благо» любви для человека – и
дифференциальные
признаки
концепта:
немотивированность,
неподконтрольность и индивидуализированность выбора объекта. Исследуя
8
пути метафорического осмысления концепта, С. Г. Воркачёв приходит к
выводу, что в концепте Любовь представлены практически все основные типы
метафоризации, за исключением социоморфной метафоры: метафора
биоморфная (антропо-, зооморфная и ботаническая), метафора реиморфная –
собственно «вещная», метафора пространственная, событийно-процессуальная
и техническая. Понимая метафору широко, исследователь утверждает, что
«более пятой части образных ассоциаций имени «любовь» в русской поэзии
составляет персонификация» (Воркачёв, 2007).
Рассматривая концепт Любовь как многослойную структуру, имеющую
центр (ядро) и периферию, учёные проводят анализ этимологии, исторического
развития, парадигматических связей (на основе анализа различных словарей) и
образного и оценочного слоёв, репрезентированных в форме концептуальных и
авторских метафор в художественном тексте. Лингвокультурологический
анализ лексических единиц в составе метафор позволяет описать
художественный концепт Любовь в поэтическом дискурсе (Данькова, 2000;
Широкова, 2006; Конарева, 2010).
Исходя из сказанного, необходимо признать, что многие важные свойства
концепта Любовь уже были описаны, однако пока недостаточно исследований
на материале произведений женской литературы конца XX – начала XXΙ века,
отражающих актуальные признаки Любви в сознании современных носителей
языка.
В шестом параграфе «Гендерные характеристики концепта Любовь»
рассматриваются поведенческие, когнитивные, эмоциональные, вербальные
особенности носителей языка в зависимости от их полоролевой
принадлежности. Такие особенности описываются в исследованиях: Лаккофф,
1996; Кронгауз, 1996; Стернин, 1997; Горошко, 2001; Слышкин, 2002;
Кирилина, 2003; Крейдлин, 2005 и др.
Содержание концепта Любовь, его периферийной семантики во многом
обусловлено его функционированием в различных биологических (половых),
социокультурных (в частности, гендерных) группах. Различия в наполнении
концепта Любовь в обыденном сознании мужчин и женщин выявил опрос
информантов: Любовь в мужском сознании имеет яркую сексуальную
направленность, а для женщин Любовь – счастье (Воркачёв, 2004).
Таким образом, в первой главе проанализированы сущностные аспекты
концептуального анализа, описаны различные направления исследования
концептов и методики их анализа.
Исследование концептов в художественном тексте требует обобщения
методик разных направлений и включает в себя:
1) выявление признаков-атрибутов, характеризующих онтологию концепта, его
связи с областями и реалиями предметного мира;
2) описание образных наименований концепта, тропеических средств,
участвующих в его формировании;
3) определение прецедентных ассоциаций и связей в языке и в художественном
тексте.
9
Посредством такого аппарата во второй и в третьей главах
последовательно проводится анализ языкового материала, через который
концепт Любовь проявляет себя в текстах современной женской прозы.
Во второй главе описаны базовые признаки концепта Любовь в прозе
В. Токаревой, Л. Улицкой и Н. Горлановой.
В первом параграфе «Словообразовательное гнездо как экспликатор
направлений концептуализации анализируемого понятия» проводится анализ
материалов словообразовательного гнезда слова любовь.
В «Словообразовательном словаре русского языка» А. Н. Тихонова
обнаружено 288 лексических единиц с корнем -люб-, передающих смыслы:
1) действие, ′вызывать в ком-либо любовь′, ′погрузиться в состояние любви′,
′пребывать в состоянии любви′  в-люби'ть, полюби'ть-ся, влюби'ть-ся, разлюби'ть и др.; 2) чувство – люб-о'вь, не-люб-о'вь, любо'вн-ость, полюбо'вность; 3) субъект любви, ′тот, кто любит′ – любо'в(-ник), любо'в-ниц-а, лю'бящий (сущ.), лю'бящ-ая, (сущ.); 4) объект любви, ′тот, кого любят′ – лю'б-ый
(сущ.), лю'б-ушк-а, люби'м-ый, (сущ.), люби'м(-ец) и др.; 5) признак (прил., нар.)
′основанный на любви′, ′пребывающий в состоянии любви′  люб-и'м(ый)
(прил.), лю'б(-0-ый), любо'в-н(ый), любо'вн-о, влюбл-енн(ый) (прил.) и др.;
6) человек, ′тот, кто имеет склонность или пристрастие к чему-либо′, ′тот, кто
занимается чем-либо без профессиональной подготовки, дилетант′  люби'тель, люби'тель-ниц-а и др.; 7) признак человека (прил., сущ.), ′отношение к
кому-либо, чему-либо′  брат-о-люб(-и'в-ый), власт-о-люб-и'в(ый) и др.
В круг нашего рассмотрения входят слова с первой по пятую группы, то
есть лексемы, выражающие личностные и социально значимые смыслы. Не
подвергаются анализу слова 6 и 7 групп, так как в них отсутствует признак
«взаимные отношения двух лиц» в результате «попеременной инициативы»,
«круговорота общения», отмеченный Ю. С. Степановым при описании
«внутренней формы» концепта Любовь на основе этимологического анализа
производящего слова (Степанов, 1997).
Словообразовательное гнездо открывает слово любить – производящее
для лексемы любовь.
1. В текстах анализируемых в работе авторов лексемы, передающие действие,
указывают на разные этапы любви. Начальный (влюбиться, полюбить): После
вчерашнего смутного дня и ужасной ночи наступила ясность: она влюбилась (У.9)1;
основной (любить, любя): Считалось, что она всех их очень любит (У.9);
завершение любви (разлюбить, долюбить, отлюбить): Ма, ты свое уже
отлюбила! А сейчас просто порадуйся жизни. С ним (Г.51).
2. Чувство передает лексема любовь:  Может быть,  задумался Месяцев.  Но
разве вы исключаете любовь в браке? Муж любит жену, а жена любит мужа (Т. 17).
3. Субъект
любви
представлен
суффиксальными
существительными,
передающими 2 значения: ′влюбленный человек′: Его амплуа  герой-любовник (Т. 11);
и ′мужчина, который находится в связи с женщиной, не состоя с ней в официальном
Фамилии авторов и названия их произведений мы даём в виде сокращений: буквенный индекс обозначает
начальную букву фамилии автора, цифровой – номер произведения в списке использованных текстов.
1
10
браке′: Подружки все уже при любовниках… (У.7). Любовница представлена, в
основном, аналогично второму значению лексемы любовник: И даже в Китае  и
там ждут любви. Но, как правило, ждут в обществе своих жен, детей, любовниц (Т. 19).
4. Объект любви, ′тот, кого любят′, передан посредством субстантиватов и
суффиксальных существительных: Говорят, нелюбимые плохо пахнут. А любимые
 благоухают (Т.48); Симонов, мой любимчик, был? (Г.69)
5. Признак (прил., нар.) ′основанный на любви′, ′пребывающий в состоянии
любви′ в текстах авторов реализуют лексемы, обнаруживающие как активный
(любящий, любивший), так и пассивный (любимый) признак: Только возле
человека — любимого и любящего (Т. 19); Номинация влюбленный, обозначающая
как признак, так и субстантиват, передает идею пребывания в состоянии
влюблённости: Я не шучу. Я влюблен. И я сам не знаю, что мне делать (Т. 17); 
Кооператив "Безлюдные места" приглашает всех желающих уединиться, то есть
влюбленных...,  зачитала с намеком жена (Г. 41).
Устаревающие слова прелюбодействовать, прелюбодей, включённые в
Толковые словари, но не представленные в Словообразовательном словаре,
встречаются в текстах анализируемых авторов и отражают взаимосвязь любви
и социального устройства общества: любовь – благо, если она не нарушает
нравственных законов, в противном случае любовь  зло, грех: Я нравлюсь всем
слоям и прослойкам. Но я свято соблюдаю заповедь: не прелюбодействуй (Т.58);
…Всевышний на этот раз отвернулся от своего любимца – нечего было
прелюбодействовать с чужой женой… (У.7).
Интерес для описания Любви в современной прозе представляют
примеры авторского словообразования, отражающие новые, современные
оценки и номинации. Детализация эмоциональных отношений персонажей
передана посредством новообразований полулюбила, полулюбовного,
подвлюбился, любвеспособные, отлюбовный, нелюба, неналюбишь, невлюбе: Ее
мать готовила плохо. Детей полулюбила. То есть любила, но ничего для них не
делала (Т.48); Гольдбергу после полугода полулюбовного волнения… (У.7); Ходили
слухи, и все их с удовольствием повторяли, что в столице Автомедонтов
подвлюбился в зама министра… (Г.57); Мы ведь тоже не какие-то особо
любвеспособные (Г.18). Традиционная «отрицательная» модель образования слов
также служит основой создания окказиональной лексики в текстах авторов:
Когда мать и дочь ушли, оставшиеся пенсионеры заговорили о могуществе рыжих:
спасли ведь семью из третьего подъезда, когда муж там загулял  дали жене
«отлюбовный» напиток для мужа, и его как подменили после этого (Г.80); Зарублю
я твоего нелюба, тьфу, петуха (Г.37); Чего так неналюбишь их породу? Когда бы
невлюбе просватана была, а то сама его нашла где-ко там (Г.37). Лексика
Н. Горлановой (нелюба, неналюбишь, невлюбе) близка по форме диалектизмам.
В целом же авторские словообразования демонстрируют характерную для
современных писателей «языкотворческую» свободу и стремление передать
новые смыслы, не- или плохо отраженные в традиционном «языке любви».
Таким образом, в произведениях рассматриваемых писателей выявлен
основной массив единиц, выделенный в словообразовательном гнезде, и
основные семантические роли, которые выполняют данные единицы. Кроме
того, встречаются некоторые устаревшие слова и целый ряд современных и
11
авторских окказионализмов, характерных для бытовой разговорной речи,
уточняющих характер слов, принятых в узусе.
Во втором параграфе
в структуре словообразовательного гнезда
лексемы любовь выявляются слова, передающие ядерные признаки концепта,
отражающие его личностный или социально значимый смысл. В своей работе
мы используем следующие лексемы-экспликаторы концепта Любовь: любовь,
влюбиться, влюблён, влюблённый(ая), возлюбленный(ая), любимый, любить,
любовник(ца), любовно, любовный, любящий, невзлюбить, недолюбливать,
нелюбовь, полюбить, разлюбить. Из более четырёх тысяч употреблений (4075)
с корнем – люб, выписанных из текстов авторов, анализу были подвергнуты три
тысячи пятьсот слов, выражающих основные смыслы, связанные с концептом
Любовь как ′взаимоотношения людей′ (т.е. любовь, возникающая между
женщиной и мужчиной, между другими людьми в социуме), а также
′внутренняя жизнь человека′, ′его поступки′.
Любовь в современной женской прозе в целом предстаёт (1) как чувство
глубокой, сердечной, привязанности, вызывающее соответственное отношение
к чему- или кому-либо, взаимную близость, (2) устремленность на другую
личность, а также (3) интимное чувство (в том числе и внебрачные отношения),
(4) обладающее силой притяжения к человеку-объекту этого чувства;
(5) наиболее сильное проявление любви – материнский инстинкт и (6) страсть
как состояние любящего:
1) Но дело ведь не в еде, а в обстановке. Меня все любили и откровенно мною
восхищались. И я тоже всех любила на сто процентов и тем самым приносила
огромную пользу (Т.46);
2) … обе женщины любили его всеми душевными силами, служили наперегонки, хоть
и на разный манер, и не делили его, а, напротив, совместными усилиями укрепляли его
нуждающийся в утверждении мир. Его искренне и дружно хвалили, поощряли, им
гордились, его успехам радовались (У. 6);
3) А любовь Боба и Лариски в колхозе? В кустах можжевельника... Когда она
забеременела, и факбюро жаждало только сигнала, чтоб Боба оженить (Г. 34);
4) У Гали и Валеры наступила та светлая тяга друг к другу, которая между людьми
зовется любовью (Г. 18);
5) Ему было надежно в материнских руках и привычно в материнской любви. Так
было с первого дня его жизни, и он не представлял, что может быть по-другому
(Т.38); Она горячо любила свою дочь и к ее состоянию меланхолической печали и
незаслуженной обиды относилась с уважением, считая это проявлением тонкой
душевной организации и нереализованности таланта (У.6);
6) Поразительное свойство человека двадцатого века. Сейчас любил, весь звенел от
страсти (Т.34).
Сопоставление признаков концепта Любовь, представленных в словарях и
актуализированных в текстах В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой,
выявило высокую степень совпадений в восприятии Любви. Вместе с тем
обнаружены и существенные различия: признаки ′взаимная близость′,
′внебрачные отношения′, ′инстинктивное чувство (материнский инстинкт)′,
′страсть′, ′состояние любящего′, ′устремленность на другую личность,
человеческую общность/ идею′ менее актуализированы в словарях, а в текстах
12
авторов они наиболее значимы в структуре концепта Любовь.
Представленность таких признаков, как ′интимное чувство /половая любовь,
горячая сердечная склонность′, ′устремлённость на человеческую общность/
идею′, ′предмет любви, человек, к которому испытывают чувство′, ′сила
притяжения′ в произведениях писателей выше, чем в словарях. Не выявленные
в словарях семантические признаки ′смысл жизни′ и ′высшее благо′,
актуализированные в текстах авторов, обусловлены биологическими
(половыми) характеристиками.
Сопоставление ядерных признаков концепта Любовь в прозе
В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой и паремиологических текстах
обнаруживает сходство в передаче анализируемого явления по ряду
характеристик: любовь – высшее благо, причины возникновения любви
непостижимы, она неподконтрольна, может приносить страдания, разлука –
непременный атрибут любви, а красота – источник возникновения любви, в
любви нередко отсутствует взаимность. При этом не актуализированы такие
признаки, как отрицательная оценка любви, влюблённости, ироническое
выражение нелюбви, утрата способности к здравому суждению, готовность
терпеть побои от любимого и роль материальной стороны для устойчивости
«любовного быта», присутствующие в русском обыденном сознании и
выявляемые на основе анализа паремиологических текстов (Воркачёв, 2007).
Ядерные признаки концепта Любовь в рассматриваемых произведениях в
целом соответствуют характеристикам любви, выявленным в ходе опроса
информантов, однако следует отметить высокую значимость признака
′материнский инстинкт как наиболее сильного проявления любви′,
отсутствующего в ответах опрашиваемых.
Таким образом, представленные в лексикографических описаниях
лексемы с корнем -люб- отражают общеязыковые признаки концепта Любовь,
новые оценочные значения выявляются в словообразовательных неологизмах:
нелюб (сущ), неналюбишь, невлюбе, полулюбила, подвлюбился, любвеспособные,
отлюбовный, долюбили, перелюбила.
Экспликация ядерных признаков концепта Любовь в прозе
рассматриваемых авторов в целом обнаруживает традиционные для русского
языкового сознания характеристики любви, соотносимые со словарными
толкованиями,
а
также
базовыми
признаками,
выявляемыми
в
паремиологических текстах. Однако по ряду характеристик смысловое
наполнение
концепта
отличается
некоторыми
особенностями,
характеризующими представления о любви наших современниц.
В главе 3 представлено описание периферийных признаков концепта
Любовь, объективированных в ассоциативных слоях концепта, экспликация
которых в произведениях В. Токаревой, Л. Улицкой и Н. Горлановой
происходит в образных наименованиях и прецедентных феноменах.
В первом параграфе «Вербализация концепта Любовь в образных
наименованиях» проводится анализ концепта Любовь через метафору, эпитет,
олицетворение, сравнение, афоризм. В тексах рассматриваемых авторов были
13
собраны примеры, раскрывающие обобщенный образный мир концепта Любовь
в женской прозе конца ХХ – начала XXI века.
В параграфе приводится статистика собранных примеров: метафора (85
наименований в 211 употреблениях), эпитет (54 единицы в 295 употреблениях),
олицетворение (51 наименование в 79 употреблениях), сравнение (35 единиц в
52 употреблениях), афоризм – 124 изречения. Образные средства рассмотрены
в соответствующих разделах параграфа:
1.2. «Отражение современных смыслов в метафорах любви»
Здесь рассматриваются наиболее известные определения и основные
свойства метафоры. Акцент в разделе делается на особенностях
метафорической передачи концепта Любовь в текстах анализируемых авторов.
В прозе авторов функционируют метафоры любви, создающие
классические образы: Возбуждение висело в воздухе, как пыль во время ремонта. Ото
всех било током, всех колотила любовная лихорадка (У. 5); … любовный недуг …(У.6).
Нередко традиционные уподобления обыгрываются, в результате чего создаётся
свой, новый образ любви: … влюбленность  лучшее лекарство от лени (Г.74).
Узуальные метафоры переосмысливаются, обнаруживая нетрадиционные
образы. Лексика, используемая авторами для создания образа Любви,
структурирована нами в несколько тематических групп. Метафоры любви
как вещества составляют наиболее многочисленную тематическую группу
(далее – ТГ).
ТГ 1. Лексемы, обозначающие различные виды вещества. В данной группе
метафор основой сопоставления является базовый признак 'материя; то, из
чего состоит физическое тело'.
- Любовь как жидкость, текучее вещество. Любовь получает свойства,
которыми обладает вода и другие жидкости. Она способна хлынуть, затопить,
её можно вычерпывать до капли, в любви душа может отмокнуть и т.д.: И у
меня у самой что-то порвалось внутри, и жалость пополам с любовью затопила
грудь (Т.50).
- Любовь как воздух, газообразное вещество. Любовь наделяется свойствами,
которыми обладает воздух или вода в газообразном состоянии. Она способна
выветриваться, окутывать, приобретать образ облака: И бедный влюбленный
повесился, но неудачно. Он был вообще из неудачливых… Вынули его из петли,
откачали, перевели в другую школу, но любовь не выветрилась (У.6).
ТГ 2. Любовь – энергия
- Любовь как огненная стихия в метафорах авторов реализуется в двух
направлениях: 1) любовь – вещество, поддающееся действию огня,
уничтожающееся огнём: Надо смотреть на огонь свечи, представлять, что это
сгорает твоя любовь. И нужно повторять: “Свеча догорает  любовь улетает”
(Г.32); 2) любовь – источник огня: Любовь в экстремальных условиях так
разгорелась, что в ее ночном пламени рухнули последние границы, и сделаны были
ужасные признания, и даны такие клятвенные обещания, и взяты такие
невыполнимые обеты, как будто им было по пятнадцать лет, а не по сорок (У. 5).
14
- Любовь как световая энергия. Она способна вспыхивать, светить, освещать,
сиять: Любовь  как свет. И количество света каждой женщине выделено
одинаковое (Т.14).
- Любовь как тепловая энергия, источник тепла. Любовь в метафорах
авторов обладает свойством выделять тепло. Она может согреть теплом и
обдать жаром в силу того, что она обладает высоким градусом: Возможно, это
сухое дровяное тепло … подогревало Еленино чувство, во всяком случае, она
испытывала к Павлу Алексеевичу любовь такого градуса, которого прежде не знала
(У.7). В передаче В. Токаревой понятия свет и тепло являются
близкородственными и не противопоставлены в объёме понятия энергия:
Любовь  как флаг над бараком, и все, что делается в жизни,  для этого. И даже
творчество в этот костер, чтобы ярче горел и был виден далеко. И КТО-ТО
подошел бы на этот свет. Стоял бы и грелся и не хотел уходить (Т.39).
- Любовь как химия, химическая реакция. Любовь уподобляется природно
или химически активному веществу, вступающему в различные реакции: … я
перелюбила, теперь даже думать о мужиках не хочу. Слишком жирно для них —
производить моей любовью дополнительный кислород, правда? (Г.19).
ТГ 3. Любовь как социальное явление. Любовь объединяет двух людей в
минимальную группу, и социальные метафоры передают амбивалентность
таких союзов. С одной стороны, такие объединения – большая радость, которая
превращается в праздник, с другой стороны, участники этих объединений
опробуют на себе архаичные социальные роли и устанавливают
неравноправные отношения: Любовь – власть. Всякая власть парализует. А
отсутствие любви – свобода (Т.52).
ТГ 4. Любовь как духовная деятельность. Традиционно в истории и культуре
любовь между людьми и духовная деятельность противопоставляются.
Возможно, в этом одно из проявлений «мужского» взгляда на жизнь. В
творчестве авторов Любовь представлена как положительный духовный,
эмоциональный процесс, талант, дар, который может стать оправданием жизни:
Любовь  работа духа (У.9); Любовь  это восторги жизни перед бездной... (Г.46).
- Любовь как процесс и продукт мыслительно-вербальной деятельности
человека в метафорах авторов выявляет результирующие отношения процесса
познания: … я и рассказы пишу не словами-образами, а любовью-жалостью… (Г.43).
ТГ 5. Артефактные образы в метафорике любви. Любовь метафоризируется
при помощи артефактной лексики: вещей, предметов быта и техники. Любовь
исчислима, обладает свойством совершать механическую работу и, как
механизм, подвергается коррозии: … любовь – это как мебель, она создаёт
душевный комфорт (Г. 29); …ничто так не ржавеет, как первая любовь (Т.44).
ТГ 6. Любовь как важнейший компонент человеческой жизни. Любовь
сопоставляется с жизнью, смертью или встраивается третьим компонентом в их
диаду: Любовь и смерть – два конца одной палки (Т.54). Любовь  это и есть жизнь,
а жизнь  любовь. Тут как раз все надо смешивать (Т.5).
ТГ 7. Любовь как гастрономический продукт. Любовь метафорически
сопрягается с гастрономической лексикой, в результате чего она выступает в
образах различных продуктов питания, которые можно купить, получить в
качестве пайка, приготовить различным образом согласно кулинарному
15
рецепту. В ряде случаев гастрономическая метафора любви основана на
вкусовых производных, выявляя традиционные компоненты: сладость и
горечь:…огрызки любви (Т.28); С этой минуты любовь ее к Павлу Алексеевичу была
навсегда приправлена чувством неисправимой вины перед Антоном, убитым в тот
самый день, когда она ему изменила… (У.7); Берем пригоршню жалости, четырешесть слезинок, быстро испарившихся, а любви как можно больше! (Г.22).
Гастрономические номинации в метафоре любви имеют более приземленный,
бытовой характер.
ТГ 8. Природные метафоры любви. Любовь предстаёт в качестве растения
или животного в результате актуализации признаков или явлений, им
присущих, а также вследствие прямого сопоставления: И совсем сверху, как с
облака, она вдруг поняла, что уже второй день, с самого приезда рыжей Айрин, не
вспомнила ни разу о гнусной гадости жизни, которую можно еще назвать
катастрофой – такой корявый черно-коричневый краб, который сосет ее
изнутри…да ну его к черту, не так уж и интересна вся эта любовь-морковь… (У.11).
Такой образ чаще характеризует несчастную любовь.
Любовь в текстах В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой одевается в
разные одежды, рассматривается то как стихия, то как тайное природное
явление, подобное химическим процессам, то как бытовая реалия.
В прозе авторов функционируют общеязыковые метафоры, описанные в
работе Лакофф, Джонсон 2004, однако в их использовании обнаруживаются
современные модификации: сопряжение Любви с физической силой выявляет
положительные коннотации, в метафоре любовь – искусство представлены
произведения вербального творчества. Н. Д. Арутюнова отмечает уподобление
стихийных любовных чувств природным катаклизмам (Арутюнова, 1975).
Метафора любви в прозе авторов также описана в образах стихии: воды, огня,
воздуха, что обнаруживает традиционные представления, однако в целом
преобладают авторские метафорические наименования любви. Значимость
явления, его непознаваемость логическим путём переданы в метафорах,
сопоставляющих любовь с жизненно важными понятиями, положительность
чувства – в социоморфных метафорах, сопряжение любви с биологической
лексикой обнаруживает отрицательные коннотации, а с гастрономической –
выявляет женское восприятие понятия, т. к. в ряде случаев эксплицирует
признак ′ингридиент, компонент блюда′.
1.3. Метафорические эпитеты любви
В прозе авторов встречаются как узуальные и художественные эпитеты,
зафиксированные в словарях эпитетов (Ведерников 1975; Горбачевич, Хабло
1979; Павлович 1999), так и авторские, передающие современные смыслы,
которые еще не отмечены в лексикографических описаниях. Узуальные и
художественные эпитеты любви широко известны среднему носителю языка и
обладают умеренным экспрессивно-оценочным потенциалом. Авторские
эпитеты: Любовь их, pianissimo и legato, была совсем иной, чем та, первая, бурная и
беспамятная (У.7); Собака, безусловно, не предаст, но это облегченный вид любви
(Г.16)  используются чаще для описания парадоксальных эффектов, связанных
16
с любовью. В текстах Л. Улицкой встречаются оксюморонные сочетания: У нее
была на редкость удачная несчастная любовь, ради которой она и оставила своего
первого невнятного мужа (У.10); … мучительно вспоминал о самых счастливых
минутах его жизни, о первых днях внезапно постигшей его любви… (У.1).
Признаки Любви в образном слое концепта объективированы в текстах
авторов основными группами эпитетов:
1) Качественные характеристики любви: возвышенность по форме и
содержанию: Оправдывается ли подлость нестерпимо большой любовью?
Нестерпимо большой ревностью и болью? (У. 5); длительность чувства: … жива и
вечнозелена была ее любовь к сыну (Т.34); взаимность чувства: Оказывается, у
человечества есть несколько жизненных матриц: разделенная любовь, неразделенная
любовь, треугольник (Т. 39); Когда у старших детей ответная любовь (Г.79);
Данные эпитеты Любви выявляют авторское восприятие чувства,
согласующееся с традиционным.
2) Божественное начало в любви: Происходила великая и тайная любовь, со
всеми признаками ее исключительности и божественности: полнота всяческой
близости, свежий ожог от каждого прикосновения, сверхсловесное всепонимание,
блаженство общего молчания и наслаждение беседой (У. 5). В эпитетах этой
группы обнаруживается положительное отношение авторов к Любви
«божественной», данной свыше, и терпимое – к прочей.
3) Искренность чувства: Ася, испытывая облегчение, слегка унижающее ее
искреннюю любовь и безмерное почтение к троюродной сестре, скатывалась чуть ли
не вприпрыжку со второго этажа... (У. 9). Искренность чувства в текстах авторов
бывает передана посредством химических, вкусовых тактильных эпитетов:
Такой беспримесной любви я еще не встречала (Г. 19).
4) Греховность плотской любви: Бунин, Куприн и Чехов с его «Дамой с собачкой»
развернули в русской литературе неизведанное до начала двадцатого века
пространство «небожественной» любви  вспыхнувшей внезапно страсти,
адюльтера, связи, всего того, что девятнадцатый век именовал «грязным» (У. 5). В
этих эпитетах проявляется нейтральное, небрезгливое отношение авторов к
любовным отношениям, которые в традиционном обществе были под строгим
запретом.
Эпитет в прозе В. Токаревой, Л. Улицкой и Н. Горлановой является
одним из функционально нагруженных тропов, отражающих авторские
признаки концепта Любовь, его субъективную оценку. Любовь в образном слое
концепта, объективированном через эпитеты, предстаёт не только как
возвышенное чувство, обладающее духовным, божественным началом, но и как
любовь реальная, порой греховная, без завуалирования ее плотского характера.
В текстах авторов функционируют общеязыковые определения понятия:
бесконечная; большая; великая; взаимная и др. – 21 наименование в 267
употреблениях (стереотипные признаки Любви), а также авторские эпитеты,
содержащие
современные
смыслы:
безблагодатная;
беспримесная;
Божественная; внезапно постигшая; вспыхнувшая; главная и единственная;
горько-сладкая; греховная; драгоценная; дурацкая: голубенькая, позолоченная;
жива и вечнозелена; затаенная; любовь до гроба; массовая; невостребованная;
17
непомерно
разросшаяся;
облегченный
вид
любви;
осложненная;
полуматеринская; постельная; рвущаяся; роковая; сильная мужская; сущая;
умозрительная; унизительная; утонченная – 34 единицы в 53 употреблениях.
Любовь посредством окказиональных эпитетов мыслится как благодать, если
это Богом данное чувство, в этом случае оно важно и значимо, может
усиливаться со временем. Несмотря на сложность его восприятия, Любовь
оценивается положительно. Легкость этого чувства, описана с иронией и
передаёт отрицательные коннотации.
1.4. Олицетворения в образном слое концепта Любовь
Приписывание антропоморфных свойств предметам и явлениям
окружающего мира, основанное на ассоциативном перенесении на них
внешних признаков и внутренних характеристик человека, способствует
формированию олицетворения. Персонифицирующие образования
в
ассоциативном слое концепта Любовь реализованы:

стёршимися с позиций узуса метафорами (любовь прошла, ушла,
поселилась…), основанными на традициях антропоморфного представления:
Была любовь к Прохорову. Прохоров остался, а любовь прошла (Т.38); … в конце
концов объявил, что все же прежняя, старая любовь взяла свое … (У.6);

авторскими олицетворениями, отражающими ассоциативную связь
любовь – человек как биологическая сущность: В последнее время сама любовь
очеловечилась в нашей стране (Г.16).
1) Авторы не только уподобляют любовь человеку, но и приписывают ей
характеристики в соответствии с физиологией человека: Любовь тоже
болеет и выздоравливает. Или умирает в мучениях. (Т.50);
2) Признаки Любви эксплицируются посредством объективации
преимущественно отрицательных качеств характера человека: А моя жена,
 снисходительно ответил Олег,  говорит иначе: любовь зла, и некоторые козлы
этим пользуются (Г.5);
3) Антропоморфные признаки Любви в авторских олицетворениях
проявляются через действия:

Способность к созидательным действиям: За десять лет наша любовь
устала, пообычнела, как бы надела рабочую робу (Т.35); … вся невостребованная
любовь в ее душе сейчас нашла себе применение (Г.50).

Способность к разрушительным действиям: Катрин была разграблена
предыдущей любовью Икс (Т.39); Любовь зарядила огни-пистолеты (Г.39).

Способность / утрату способности к мыслительным занятиям: Тамара
влюбилась беспамятно, страсть вспыхнула нешуточная (У.10).

Способность / утрату способности к вербальной деятельности: Моя далеко
смотрящая вперед любовь к свободе подсказала способ вырывать каждый год дветри недели для книг (Г.43).
4) Олицетворения, передающие взаимоотношения людей в социуме:
′Зависимость′ людей друг от друга, конфликт, подчинение: …конфликт между
любовью и долгом... (Г.57). Соотнесенность мира человека и явлений окружающей
действительности именно в эмоциональном плане представляется весьма
18
логичной: С любовью ничего не делалось, она не переживала кризисы, не хирела, не
мелела (Т.60).
Анализ выписанных из произведений В. Токаревой, Л. Улицкой,
Н. Горлановой сорока олицетворений в 56 употреблениях на фоне Словаря
сочетаемости слов русского языка (Денисов, Морковкин, 1978) и Словаря
эпитетов (Горбачевич, Хабло, 1979) выявил, что 88% наименований не
встречаются в примерах, собранных в указанных словарях. Традиционно
олицетворяемые понятия (12%), персонифицирующие образования, основанные
на переосмыслении застывших формул (общеязыковой признак «любовь
умерла» в прозе авторов дополнены авторскими: болеет, выздоравливает,
умирает в мучениях; а узуальный предикат любви прошла функционирует в
сочетаниях уходит, проходит вместе с человеком), а также авторские
олицетворения (взяла, забирает жизнь, давала свои уроки, грабит,
деградирует, зарядила огни-пистолеты, захватила их, искала поводов для
обоснования, исправляет ошибки, надела рабочую робу, нашла себе
применение, не дозрела до конца, не знала ни ревности, ни горечи, не
переживала кризисы, не убивает, обряжает человека, высаживает цветы,
отнимает силы, очеловечилась, переписывает на ладони линии судьбы,
плавает, пользуется телом для своего проявления, пообычнела, поселилась,
похоронена, преображается, препятствовала, приносит испытания, приняла
обратное развитие).
Итак,
Любовь
в
олицетворениях
В. Токаревой,
Л. Улицкой,
Н. Горлановой представлена как одушевлённая, разумная стихия, наделённая
возможностью видеть, слышать, говорить, действовать. Любовь уподобляется
человеку с присущими ему физиологией, психическими свойствами и
качествами характера. Актуализируя способность Любви к осознанной
речемыслительной деятельности, авторы отмечают её «бессловесность»,
«безумность», что, очевидно, связано с частичной потерей любящим человеком
способности к осознанным поступкам, волевым действиям, к преобладанию
эмоционального
поведения.
Помимо
олицетворяющих
признаков,
эксплицирующих счастье, восторг как составную часть Любви, писатели
отмечают отрицательные эмоционально-психические состояния, являющиеся
следствием неравных социальных отношений. Олицетворения Любви,
объективирующие взаимоотношения людей в социуме, вербализуют такие
признаки, как подчинение, зависимость. Человеку отводится пассивная роль, он
не в состоянии влиять на Любовь, она движущая сила и сама всем руководит.
1.5. Объективация признаков концепта Любовь в сравнительных
конструкциях
Сравнения представляют собой развернутые метафоры с предикатами
подобия (похож/похожий, напоминает) или компаративными союзами (как,
как будто, как бы, словно, точно). В сравнительных конструкциях
В. Токаревой, Н. Горлановой, Л. Улицкой с субъектом сравнения любовь
объектом выступают предметы, признаки, действия, явления природы,
состояния человека. Абстрактные номинации, неявные проявления
19
ментального и психического мира человека в таких конструкциях
сопоставляются с конкретными именами и тем самым опредмечиваются,
наделяются часто неожиданными, современными образными признаками,
передающими концепт Любовь глазами современной женщины. Нами
выделены регулярные типы сопоставления чувства любви с конкретными
понятиями из области 'физический мир':
1) Сопоставление с законами природы, постоянными или регулярными
природными явлениями, водной стихией: … она увидела волнение Павла
Алексеевича, и вся ее детская любовь к нему, как солнышко в небо, взошла в ней в эту
минуту… (У.7); Он лежал погруженный в любовь, как в море, и впервые без
ненависти подумал о Павлуше-старшем: почему он такой? (Т.34). Данные
сравнения, видимо, должны служить повышению онтологии состояния любви,
возводить его в статус вечных сущностей.
2) Сопоставление любви с человеком, той или иной социальной ролью, когда
она является реальным мотиватором, причиной того или иного поведения
современного человека: …Любовь (проявляется) то гостьей, то хозяйкой, то
конокрадом, то конем… (У.9).
3) Сопоставление любви с едой, продуктами, необходимыми для
жизнедеятельности: Любовь к мужчине, бывает, застит весь свет, как если
взять кусок пирога и поднести его к самым глазам. Глаза съедутся к носу, все
сойдется в одной точке  и уже ничего, кроме куска пирога, не увидишь (Т.19. В
таких сравнениях всепоглощающее чувство любви получает свое предметное
воплощение.
4) Сопоставление Любви с живой природой, объектами органического мира:
Как дерево имеет под землёй корни, так любовь имеет такие корни в подсознании,
поэтому они питают её даже тогда, когда в жизни нет встреч (Г.29). В этих
сравнениях реализована идея необходимости присутствия любви в жизни
человека, её естественности, неподконтрольности и независимости от
воздействия человека.
5) Сопоставление любви с актуальными артефактами эпохи: Вокруг ЦУМа
летал смоговый дракон, но любовь была, как фильтр, она прокачивала все… (Г.46);
Любовь, как долгоиграющая пластинка судьбы… И у нее так же было… (У.6). В
сравнениях сопоставляющий компонент может быть представлен артефактом –
социальным образом-символом: Любовь реет над ней, как знамя над Кремлем.
Красиво полощется на искусственном поддуве (Т.14). Артефакты в таких
сравнениях указывают на способность Любви оказывать воздействие на людей,
несут на себе знаки времени, высвечивая тем самым приметы любви
конкретного поколения.
Современные признаки концепта Любовь объективирует сопоставление
«чувствования» любви человеком с другими эмоциональными и физическими
ощущениями: Это любовь, пропущенная через страдания и обогащенная
страданием. Любовь-испытание, как будто тебя протаскивают через колючую
проволоку и едва не убивают. (Т.17). Это любовь тихая и глубокая, давящая в одну
сторону. Она обкатывала ею (любовью) сына так, что ему казалось: мать вообще
его не воспитывает, как камню в реке кажется, что воды вообще нет, так она
незаметно струится (Г.61).
20
Итак, Любовь в сравнениях В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой
уподобляется природным законам, эксплицируя авторскую интенцию вечности
любви, как вечности этих законов. Любовь (или её ожидание), по мысли
писателей, сопровождает судьбу их современника, воспринимающего это
чувство как свет, наполнение жизни, высшее благо. Любовь уподобляется
растительному миру – она так же питается – незаметно, неагрессивно, как
природа, и как природа, укореняется в сердце человека. Сопоставление с
одушевленными существительными отражает отношение авторов к Любви как
к разумному существу, способному к осознанным действиям, а сопоставление с
веществами, необходимыми для существования человека усиливает аналогию:
Любовь – живой организм, потребляющий для существования жизненно
важные вещества. Артефактная лексика в составе сравнений служит для
объективации её влияния на жизнь человека.
Соотнесение любви с конкретными понятиями из области 'физический
мир' отражает как традиционные представления (Лакофф, Джонсон, 2004;
Арутюнова, 1975), так и актуальные признаки. Сравнения в произведениях
авторов образно и по-своему характеризуют чувство Любви в условиях
современной социальной жизни, погружённое в ментальный мир образованной
женщины, привыкшей мыслить как бытовыми, так и научными категориями.
1.6. Лексико-семантическое наполнение афористических текстов как
средство экспликации признаков концепта Любовь
Тексты художественных произведений анализируемых авторов включают
выразительные по форме высказывания, содержащие обобщённые, глубокие,
часто парадоксальные мысли о феномене любви. Считается, что афоризм может
выходить за рамки предложения, включать в себя фрагмент текста до трех
предложений. Анализ афористических высказываний позволил выделить
несколько обобщающих идей, каждая из которых отражает одну из
особенностей авторского видения Любви:
1) Любовь – важная составляющая духовной жизни человека. Эта идея
воплощается, прежде всего, в связи Любви с Богом, божественного характера
этого чувства: В любви человек ближе всего к Богу. Когда человек любит  он в
резонансе с Богом (Т.44); Любыми путями Господь приводит нас к любви (Г. 44).
Употребление в одном контексте слов Бог и любовь свидетельствует о
взаимосвязи в авторском языковом сознании этих понятий.
2) Любовь иномирна, в её реальности можно сомневаться: … любовь  это
самый выдуманный мир. Самая большая выдумка человечества (Т.26). Размытость
определений Любви свидетельствует о том, что человеку сложно понять и
осмыслить это понятие, однако именно в любви счастье, смысл жизни: Человек
жив только тогда, когда любит (Г. 4).
3) Любовь несопоставимо выше, чем просто физическая близость: Любовь без
уважения – просто секс. В таком случае лучше уважение без любви (Т.54). В этой
идее в большей степени заметно чисто женское видение Любви и связанные с
ней идеи самоотверженности, Любви как смысла жизни: Если любишь человека,
21
надо жить его интересами (Т.47); Любовь – не только ведь взаимность. В первую
очередь, это борьба со своими страстями, эгоизмом (Г. 43).
4) Любовь парадоксальна: … самый тайный и великий закон любви: в выборе
сердца недостатки имеют более притягательную силу, чем достоинства – как более
яркие проявления индивидуальности (У.6); … лучших – не любят (У.4); Хороших не
любят. Любят плохих (Т.33). В этих афоризмах переданы противоречия любви.
5) Возможность сохранения любви в браке: … настоящая любовь может
оканчиваться браком и продолжаться всю жизнь (Т.47). А кабы всякому жениха по
нраву, то и царства небесного не надо (Г.53).
6) Добровольное подчинение в любви, власть одного человека над другим:
Любовь – власть. Всякая власть парализует. А отсутствие любви –свобода (Т.52).
Объективация Любви в афоризмах В. Токаревой, Л. Улицкой,
Н. Горлановой выявляет современные смыслы в наполнении концепта. Любовь
 чувство, данное человеку Богом, представляет смысл и наполнение его
духовной жизни, безусловная важность его сопоставима с естественными
потребностями человека, а отсутствие любви – с болезнью, поэтому для Любви
ничего не жалко, она дороже денег. Это отчасти противоречит представлению
чувства в русской паремиологии и афористике других писателей, где любовь во
многих случаях уподобляется болезни, а к любовным отношениям применим
меркантильный, товарно-денежный подход. В объективации концепта Любовь в
афоризмах авторов гендерно-значимые признаки обнаруживают современные
суждения: красота не является обязательным условием возникновения любви,
это чувство избирательно и обладает определённой властью над людьми;
Любовь не обязательно связана с семьёй, браком (феминистский взгляд),
однако в браке возможно сохранение Любви.
Сопоставление признаков концепта Любовь, отражённых в афоризмах
авторов, с представлениями этого понятия в афористической передаче других
писателей и в русской паремиологии выявило не только черты сходства в
восприятии этого явления, но и значительные различия. Всё это
свидетельствует об оригинальности афористических суждений В. Токаревой,
Л. Улицкой, Н. Горлановой, об их включённости в концептосферу «русского
обыденного сознания» и об устранении «архаизированности» в передаче
признаков концепта Любовь в их произведениях.
Во втором параграфе «Объективация периферийных признаков
концепта Любовь посредством интертекстуальных отсылок» рассматривается
экспликация периферийных признаков данного концепта посредством
прецедентных текстов и прецедентных имен.
Система представлений о любви (высший ярус  любовь возвышенная,
небесная, средний  любовь земная, плотская и низший ярус  символическая
имитация брака и свадьбы) обусловлена историко-культурным контекстом.
Ю. С. Степанов (Степанов, 1997) последовательно описывает изменения в
структуре концепта Любовь в различные периоды: в Античной культуре, в
эпоху Возрождения, в Средние века. Считаем целесообразным описание
периферийных признаков концепта Любовь, объективированных посредством
22
прецедентных феноменов – явлений культуры, отсылки к которым
функционируют в текстах В. Токаревой, Л. Улицкой и Н. Горлановой,
выстроить в зависимости от их хронологической последовательности.
2.1. В прозе авторов в качестве интертекстуальных маркеров выступают
прецедентные тексты. Прецедентный текст представляет собой
хрестоматийный, общеизвестный текст, воспроизводимый в других
произведениях. При интерпретации фрагментов произведений, содержащих
отсылки к прецедентным текстам, у читателя возникают определённые аллюзии
и реминисценции, которые реализуют авторские установки, актуализируя
периферийные признаки концепта Любовь.
Отсылки к прецедентным библейским текстам, античной литературе,
паремиологическим текстам в прозе анализируемых авторов выполняют
иллюстрирующую и мотивирующую функции, служат для обоснования
любовных ситуаций. В ряде случаев они переосмысливаются, обыгрываются,
выявляя современное или индивидуально-авторское видение проблемы,
нередко прямо противоположное мысли, заложенной в исходном прецедентном
тексте. Ярким примером языковой аллюзии, эксплицирующей признаки
концепта Любовь, является параллельное построение в тексте В. Токаревой:

Клин вышибают клином. Любовь вышибают другой любовью (Т.36).
Интертекстуальное включение – прецедентный текст – проявляется в
цитировании пословицы Клин клином вышибают – русского варианта
латинского изречения Clavus clavo pellitur (Гвоздь гвоздём вышибают). Фраза
В. Токаревой состоит из двух планов, первый план – аллюзия к пословице,
имеющей аналоги во многих европейских языках. Второй план – мысль автора,
отражающая свое видение решения проблемы: любовь как объект может при
необходимости удаляться посредством его замены аналогичным объектом. При
этом в концепте Любовь вербализуется личностно значимый признак:
подконтрольность чувства.
В прозе рассматриваемых авторов прецедентные тексты русской
классической
литературы
XIX
века
представлены
точной
или
модифицированной цитатой, формирующей литературную реминисценцию:

женщина создана для любви, а человек для счастья (Т.32).
В этом фрагменте, характеризующем героиню рассказа, ярко выражено
мировосприятие писателя, его эмоциональное видение происходящего.
Авторская оценка субъективна и развивает исходный текст В. Короленко:
Человек создан для счастья, как птица для полёта. Прецедентный текст в новом
произведении выполняет функцию намёка на известный постулат,
обыгрываемый, оспариваемый современным писателем. Несогласие автора,
принимающего текста с утверждением, содержащимся в прецедентном тексте,
проявляется в том, что в высказывании В. Г. Короленко понятия мужчина –
женщина включены в семантическое ядро лексемы человек, а в тексте
В. Токаревой они разграничиваются и составляют дихотомию. Писатель
намеренно и смело отделяет женщин от мужчин и приписывает каждым свою
систему ценностей. Идея не новая, однако раньше она была мужской и служила
23
для дискриминации женщин. В тексте В. Токаревой эта мысль получает
развитие,
выявляя
радикальную
феминистскую
позицию
автора.
Интертекстуальная отсылка в новом тексте раскрывает наиболее значимый
признак концепта Любовь – счастье для женщины.
В произведениях авторов встречаются отсылки к одному и тому же
прецедентному тексту русской классической литературы: афоризму
Ф. Достоевского: Красота спасёт мир.
Л. Улицкая подвергает его переосмыслению. На передний план выступает
актуальный для автора нового текста смысл, отражающий приоритет разума в
мироустройстве.


Мир спасается через понимание мудрости (У.8) и
Наука, по его глубокому убеждению, была призвана спасти мир (У.7).
В текстах В. Токаревой и Н. Горлановой высказывание Ф. М. Достоевского
получает иное смысловое наполнение:


… нужно, чтобы каждый отдельно взятый человек бегал по утрам и был
влюблен. Движение и позитивное чувство — вот что спасет мир. От
недостатка движения кровь застаивается, сосуды ржавеют. В отсутствии
любви время не движется, картинки вокруг бесцветны, дух угнетен. Душевная
гиподинамия. А вот если побежать… А вот если влюбиться… (Т.17);
– А каждый не на своем месте. Человек ведь шире мира, поэтому он не может
встроиться! Не мир спасется, а человек, который любовью больше мира. (Г.66).
Оно отражает актуальный для авторов нового текста смысл: Любовь – спасение,
высшее благо для человека. Таким образом, интертекстуальная отсылка в прозе
В. Токаревой и Н. Горлановой к тексту, далёкому по своей тематике от
исследуемого явления, позволяет выявить периферийный признак концепта
Любовь – ′спасение′.
В текстах В. Токаревой функционируют интертекстуальные отсылки как
к классической художественной литературе, так и к текстам популярных песен.

И мы усаживались работать, двигать сценарий дальше, и наша совесть была
абсолютно чиста: перед чистыми листками, перед Богом и людьми. Мы
любили друг друга, но не догадывались об этом. Так бывает. Просто все
вокруг было голубым и зеленым. (Т.26).
Совместное творчество способствует возникновению чувства между
создателями художественного произведения, однако герои не осознают его.
Ощущение любви в передано при помощи трансформированного
прецедентного текста «Лирической песенки» из кинофильма «Сердца четырёх»
поэта Е. Долматовского:
Все стало вокруг голубым и зеленым, / В ручьях забурлила, запела вода.
Вся жизнь потекла по весенним законам, / Теперь от любви не уйти никуда.
Современные признаки, актуализированные в интертекстуальном слое
концепта Любовь в произведениях В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой
посредством прецедентных текстов отражают следующие семантические
области: смысл жизни, счастье, спасение, высшее благо, естественность
чувства, эмоциональное отношение, интимные отношения, семья, совместный
быт, длительность чувства, недолговечность, неприятие признака роль
материальной стороны для устойчивости любовного быта, амбивалентность
24
(любовь – страдание), подконтрольность чувства, красота как источник
возникновения любви, ′аберрация зрения′, пьянство разрушает любовь.
2.2. В прозе авторов активно используются прецедентные имена
персонажей из русской и мировой художественной литературы, кинофильмов, а
также общественных деятелей. Популярность прецедентных имён, стремление
немедленно искать в имени персонажа отсылки к классической литературе в
современной читательской среде хорошо демонстрируются на примере
Н. Горлановой:

У Славы на уроке рассказывали домашнее задание: лавстори. Одна ученица
начала: // – Ее звали Анна... // – Не Анна Каренина? // – Нет. И паровоза в
Ялте не было. У нее была маленькая собачка. Они с Гуровым полюбили друг
друга. // – А собачку Гуров утопил? // – Значит, его звали Герасим. Как же он
говорил с ней? // – Для любви слов не надо. (Г.66).
Апеллирование к широко известному тексту связано с важностью того, чтобы
интертекстуальная отсылка была понята и правильно интерпретирована.
Однако автор нередко вступает в диалог с прецедентным текстом, в котором
функционирует имя, высказывая несогласие, насмешку над устаревшим
восприятием признаков прецедентного имени, обнаруживая современное
видение любовной ситуации, раскрывающей характер персонажа, имя которого
стало прецедентным.
Отсылка к Библейским текстам через прецедентное имя в произведениях
чаще всего вербализует такие признаки концепта Любовь, как
самопожертвование, добродетель, а, с другой стороны, греховность этого
чувства:

Для меня любовь  религия. Я через любимого восхожу к Богу. Значит, мой
любимый сам должен быть подобен Богу, как Иисус Христос (Т.50).
В высказывании В. Токаревой прецедентное имя Иисус Христос формирует
библейскую аллюзию, которая выполняет мотивирующую функцию в тексте.
Набор дифференциальных признаков прецедентного имени, сопоставляемого с
понятием Любовь, становится характеристикой этого концепта, эксплицируя
признак высота (восходить к Богу) и целый ряд признаков, приписываемых
Богу, таких как добродетель, самопожертвование, кротость и подобных им.
Прецедентные имена, ассоциативно связанные с признаками концепта
Любовь, используются преимущественно для сравнения любовных чувств и
верности у героев классических и современных произведений:




Номера дома и улицу он не знал. И, как чеховский герой из «Дамы с собачкой»,
– выяснял: где тут дача главного прокурора. Ему показали высокий сплошной
забор. Он стоял перед забором. Залаяла собака, но не шпиц, как у Чехова, а
бультерьер, собака-людоед (Т.21);
Он стоял возле меня - некрасивый, изысканный, как барон Тузенбах в
штатском (Т.11).
Перед дверью я, Лариска и Быкомазов. Катерина была к ним равнодушна,
любила меньше других, но в эту роковую минуту у её дверей стоят именно эти
двое, как лошадь и собака из чеховского рассказа «Нахлебник» (Т.23);
Дети побрели следом, держась поодаль, как чеховские нахлебники (Т.38).
25
Соотнесение данных фрагментов с текстом-источником в содержательном
плане способствует выявлению ассоциативной, смысловой связи произведений:
взаимоотношения между людьми в текстах А. П. Чехова и современного автора
сходны: герои нелюбимы близкими, это приносит им страдание, заставляет
сторониться, иные несвободны, их любовные отношения не могут не ранить
близких. Посредством прецедентных имён в концепте Любовь актуализированы
периферийные признаки: отсутствие любви, любовь вне брака привносит
горечь в отношения.

После смерти мужа Анна осталась одна. Сорок два года. Выглядела на
тридцать пять. … Была, конечно, и любовь, что там говорить… Чудной был
человек, похожий на чеховского Вершинина: чистый, несчастный и жена
сумасшедшая. И нищий, конечно. Это до перестройки. А в последнее время
вступил в кооператив, стал зарабатывать две тысячи в месяц. Нули
замаячили. Не человек  гончая собака. И уже ни томления, ни страдания 
завален делами выше головы. Некогда? Сиди работай. Устал? Иди домой. Он
обижался, как будто ему говорили что-то обидное. Он хотел ещё и любви в
придачу к нулям (Т.60).
При помощи данного прецедентного имени В. Токарева как бы вступает в
партнёрские отношения с А. П. Чеховым, «подхватив знамя» и описав, что
происходит с такими людьми, когда они из неудачной жизненной полосы
попадают в более удачную для себя. Посредством прецедентного имени
Вершинин, отсылки к драме А. П. Чехова «Три сестры» (1900), объективированы
несколько признаков. Героя пьесы, который «с женой замучился.., с домом
замучился…», полюбила Маша, и Вершинин восклицает: «Хочется жить
чертовски…», в результате чего в концепте Любовь актуализируется признак
′счастье, смысл жизни′. Душевная теплота, культура, врожденная дворянская
деликатность Вершинина, которыми обусловлены любовные томления и
страдания чеховского героя, противопоставляются чувствам героя-любовника
перестроечной поры, который завален делами выше головы, зарабатывает две
тысячи в месяц и обижается, если ему не сочувствуют, не сопереживают. В
погоне за материальными ценностями человек становится малоинтересен и
уподобляется гончей собаке; в стремлении уйти от нищеты он утрачивает
душевную чистоту, возвышенность. Материальное обесценивается В. Токаревой,
о чём свидетельствует лексика высказывания (нули замаячили), а ирония в
заключении (Он хотел ещё и любви в придачу к нулям) передаёт негативную
авторскую оценку материальной составляющей в структуре концепта Любовь, что
противоположно признаку ′роль материальной стороны для устойчивости
«любовного быта»′ (С деньгами мил, без денег постыл), актуализированному в
русских пословицах (Воркачёв, 2007).
Одним из самых популярных в современной культуре имён стало имя
Золушки. Оно регулярно обнаруживается и в произведениях анализируемых
авторов:
 Анна, как добрая фея, дает Золушке на вечер платье, туфли и карету –
подержанный "мерседес" (Т.50);
26
 Но я вернула Гомонову себя, и его глаза стали медленно разгораться, как
люстра над залом. Он похорошел прямо на глазах, как Золушка после прихода
феи (Т.11);
 История его поступления стала институтской легендой, он был героем, и все
это напоминало историю Золушки (У.7) и
 Настя с золушкиным видом застегивала ей босоножки, а Нина сушила о
воздух свой маникюр (Г.61).
Имя Золушка в обыденном сознании связано в первую очередь с силой чувства,
способного разбивать социальные преграды, с волшебным и счастливым
сюжетом высокой любви. Интертекстуальная отсылка к известной сказке
Ш. Перро о несчастной сироте знакома всем с детства. Прецедентный текст о
любви использован в качестве намёка на ситуацию, связанную с чудесными
изменениями в судьбе. Современные авторы часто обращаются к прецедентному
имени Золушка, что объясняется ослаблением в современном демократическом
обществе сословных и прочих преград в любви и браке. Красота, удача, случай
могут помочь девушке найти счастье в любви с «принцем».
В прозе авторов наиболее востребованы прецедентные феномены широко
известные среднему носителю языка. Аллюзии на историко-культурные
события реализуются посредством апелляции к прецедентным именам,
связанным с советским периодом в истории нашего государства:
 Катя выходит замуж за грузчика. Окончил ПТУ. Или даже не окончил.
Мезальянс. Неравный брак. Это как раньше, во время революции, барышнидворянки влюблялись в «братишек» (Т.14);
 История иногда шутит вот так: отца Боба в самом деле Сталин выгнал с
родины, но здесь он женился на русской, свою половину любит до потери
сознания, даже не заметил, что произошла трагедия, что он лишился
родины... (Г.34).
Аллюзии на историко-культурные события в текстах писателей эксплицируют
периферийные признаки анализируемого концепта: значимость любви, семьи
вне зависимости от социально-политической ситуации.
Посредством прецедентных имён в интертекстуальном слое концепта
Любовь в прозе В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой объективированы
индивидуально значимые признаки: положительная ценность (любовь –
высшее благо и условие счастья), красота, нравственные качества,
хозяйственность, произвольность чувства, самопожертвование, добродетель,
греховность, любовь – причина преображения, источник красоты;
амбивалентность (любовь – страдание), привлекательность в любви,
неподконтрольность; отсутствие любви, любовь вне брака привносит горечь в
отношения.
Итак, образный слой концепта Любовь в текстах В. Токаревой,
Л. Улицкой, Н. Горлановой раскрывается средствами вторичной номинации:
метафорой, эпитетом, олицетворением, сравнением, афоризмом – и выявляет
наиболее важные ассоциации, обусловленные культурной средой и частично
личным опытом авторов. Типовые ассоциации в концепте Любовь: работа (и её
результат), творчество, путешествие, война, животное или растение 
27
передают ощущения человеком этого чувства: силу, глубину, значимость,
ценность. Однако конкретная форма этих ассоциаций в прозе авторов наполнена
неповторимым «ароматом» эпохи и поколения. Авторские (современные,
женские) признаки раскрываются в уподоблениях свету, природным законам,
разумному существу, способному к осознанным действиям, человеку с
присущими ему физиологией, психическими свойствами и качествами
характера, с веществами, необходимыми для существования человека,
артефактами. Описание признаков в образном слое концепта Любовь
обнаруживает высокую значимость этого чувства в духовной жизни человека.
Эмоциональное отношение к Любви, её необходимость передают лексемы,
репрезентирующие мир, религию, воду, огонь, воздух, свет, тепло, пищу,
интимные отношения, радость, восторг, праздник. В образном слое концепта
Любовь выявлены и отрицательные признаки: подчинение, зависимость.
Прецедентные отсылки позволяют провести параллели с классическими
ситуациями, увидеть в конкретных бытовых историях повторение известных
любовных коллизий, конфронтационное или пародийное их отражение.
Прецедентные вкрапления в прозе авторов актуализируют как традиционные
для
русского
языкового
сознания
признаки
концепта
Любовь:
амбивалентность, положительная ценность, счастье, духовное начало,
временной признак, красота как источник возникновения чувства,
непроизвольность, инстинктивность любви, неподконтрольность чувства,
взаимопомощь, неравенство, любовь вне брака привносит горечь в отношения,
так и современные: Любовь – причина преображения, равенство партнёров в
любви, самопожертвование, интимные отношения, произвольность любви,
неприятие материальной заинтересованности.
Заключение
Концепт Любовь в прозе В. Токаревой, Л. Улицкой, Н. Горлановой
представляет собой культурнообусловленную вербализованную смысловую
структуру, которая раскрывается в признаках-атрибутах, сочетаемости
лексемы, номинирующей концепт, образных средствах, реализующихся
разнообразными тропами, а также прецедентных феноменах.
Базовые признаки Любви отражают наполнение концепта в обыденном
сознании; в ассоциативном слое объективированы и типовые ассоциации, и
культурно обусловленные современные смыслы, как повторяющие,
развивающие традиционные представления о любви, так и полемизирующие с
ними. Прецедентные отсылки позволяют провести параллели с классическими
ситуациями, увидеть в конкретных бытовых историях повторение известных
любовных коллизий, а также их конфронтационное или пародийное развитие.
Перспективы дальнейшего изучения мы видим в исследовании других
лингвистических и стилистических аспектов текстов рассматриваемых авторов,
анализе концептов на материале их прозы и произведений других современных
литераторов, например Л. Петрушевской, Д. Рубиной.
28
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях
Русиновой (Коротенко) Л.В.
Публикации в журналах, входящих в «Перечень российских рецензируемых
научных журналов…»
1.
Коротенко, Л. В. Интертекстуальность как средство раскрытия
имплицитной информации в афоризмах В. Токаревой, Н. Горлановой и Л.
Улицкой / Л. В. Коротенко // Вестник Санкт-Петербургского университета,
Сер. 9, 2008, Вып. 2. Ч. 2 – Санкт-Петербург, 2008.  С. 71-77.
2.
Коротенко, Л. В. Индивидуально-авторская метафора и контекст (на
материале произведений В. Токаревой, Н. Горлановой и Л. Улицкой)
/ Л. В. Коротенко // Вестник Воронежского государственного университета
Серия: Филология. Журналистика. – Воронеж, 2009. № 2.  С. 54-61.
3.
Русинова Л. В. Авторская метафора в прозе В.Токаревой, Н. Горлановой и
Л.Улицкой: от слова-понятия к слову-образу / Л. В. Русинова // Вестник
Ленинградского государственного университета имени А.С.Пушкина № 1 том
1. Филология – Санкт-Петербург, 2010.  С. 99-112.
Прочие публикации
4.
Коротенко, Л. В. Использование стилистических и эмоциональных
средств в афоризмах В. Токаревой и Н. Горлановой / Л. В. Коротенко //
Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания  Москва
«Флинта», «Наука», 2008.  С.166-172.
5.
Коротенко, Л. В. Мировосприятие В. Токаревой, Н. Горлановой, Л.
Улицкой на материале афоризмов / Л. В. Коротенко // Культура народов
Причерноморья, научный журнал, зарегистрированный ВАК Украины –
Симферополь: «Крым», 2008.  С. 181-183.
6.
Коротенко, Л. В. Современный человек и духовные традиции в
афоризмах В.Токаревой, Н. Горлановой, Л. Улицкой / Л. В. Коротенко //
Русское слово в контексте культуры, сборник материалов конференции,
посвящённой 190-летию Ф.И. Буслаева  Орёл-Болхов, 2008.  С. 185-188.
7.
Коротенко, Л. В. Лингвистический анализ текста В. Токаревой «Самый
счастливый день» / Л. В. Коротенко // Русский язык в школе, приложение
Русский язык в школе и дома, №6, 2008. Москва, 2008.  С.22-24.
8.
Коротенко, Л. В. Метафора – текстообразующий троп афоризма В.
Токаревой. / Л. В. Коротенко // Вопросы языка и литературы в современных
исследованиях.
Материалы
Международной
научно-практической
конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. X
Юбилейные Кирилло-Мефодиевские чтения». 12-14 мая 2009 года.  Москва:
«Ремдер», 2009.  С. 135-139.
9.
Русинова, Л. В. Любовь как лингвокультурная доминанта современной
женской прозы (на материале текстов В.Токаревой, Н.Горлановой и
Л.Улицкой) / Л. В. Русинова // Русский язык и культура в пространстве
29
Русского мира. Материалы ΙΙ Конгресса Российского общества преподавателей
русского языка и литературы. Санкт-Петербург, 26-28 октября 2010 г. / Под ред.
Е.Е.Юркова, Т.И. Поповой, И.М. Вознсенской, А.С.Шатилова. – В дух частях. –
Т.2. – СПб.: «МИРС», 2010. – С. 631-637.
10. Русинова, Л. В. Вербализация личностно значимых смыслов в
периферийном слое концепта Любовь в современной женской прозе (на
материале текстов В.Токаревой) / Л. В. Русинова // Русский язык в
полицентричном мире: проблемы и перспективы Материалы ΙΙ международной
научно-методической конференции. Москва, МГИМО (У) МИД России, 17-18
февраля.  Москва, 2011.  С. 243-246.
11. Русинова, Л. В. Формирования нравственных качеств личности
посредством лингвистического анализа текстов Людмилы Улицкой
/ Л. В. Русинова // Современные направления в методике преподавания
русского языка и литературы в национальной общеобразовательной школе.
Материалы Международной научно-практической конференции учителей
русского языка и литературы Армении, России и других стран СНГ.  Ереван,
2011.  С. 222-228.
12. Русинова, Л. В. Образ человека в афористических высказываниях
Л.Улицкой / Л. В. Русинова // Язык и социальная динамика: материалы
Всерос.науч.-практ. Конф. (21 мая 2011 г., Красноярск): в 2 ч. Ч.1 / отв.
Ред.А.В.Михайлов, С.В.Волынкина; Сиб.гос.аэрокосмич.ун-т. – Красноярск,
2011.  С. 100-106.
30
31
Подписано в печать 16.04.2012. Формат 60×84/16.
Гарнитура Times. Усл. п. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 903.
Оригинал-макет подготовлен и тиражирован
в Издательско-полиграфическом центре «ПОЛИТЕРРА»
г. Белгород, пр. Б. Хмельницкого, 137, корпус 1, офис 357
тел.: (4722) 35-88-99*401, 8-910-360-14-99
32