В повести есть ещё один антипод Петра

1
Анатолий Козлов
МЫ СЕБЕ ЦЕНУ ЗНАЕМ
пьеса
Действующие лица:
ЛИЗА РУСАНОВА – студентка третьего курса
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА – бабушка Лизы
ВЛАДИМИР – студент, однокурсник Лизы
ВАЛЕРИЙ – студент, однокурсник Лизы
СОФЬЯ МАРКОВНА – мать Валерия
МУЖЧИНА – неизвестный прохожий
ТРИ КРУТЫХ ПАЦАНА
ПОЖАРНЫЕ
Действие происходит в пригороде Санкт-Петербурга в 2014 году.
Действие I
Картина 1
Петербургская весна, конец марта 2014 года. Улица на окраине Санкт-Петербурга.
Появляются Лиза, Владимир, Валерий. Они возвращаются после занятий в вузе.
Останавливаются возле скамейки.
ВАЛЕРИЙ. Нет, нет и нет! Вы меня не переубедите. Это имперский снобизм, агрессия силы.
Архаика и каменный век – вот! Люди давно живут по-другому. Цивилизованные, конечно.
ВЛАДИМИР. А, по-моему, каменный век – это навязывать свой образ жизни, свою идеологию
другим! И Крым собирались сделать плацдармом именно для этого.
ВАЛЕРИЙ. Не вижу в этом ничего плохого. Развитое общество, развитое, заметьте, во всех
отношениях, указывает направление НЕДОРАЗВИТОМУ!
ВЛАДИМИР. Ты хочешь сказать, что натовские военные базы в Крыму способствовали бы
нашему развитию?
2
ВАЛЕРИЙ. Во всяком случае, никак не помешали бы! Эпоха поисков вероятного противника
ушла в прошлое. Полуостров — территория другой страны, и правительство этой страны
вправе распоряжаться ей по собственному усмотрению: хотят картофель – сажают, хотят –
ракеты базируют. Нам-то что?
ВЛАДИМИР. То есть, что выгодней? Рыночная экономика?
ВАЛЕРИЙ. Если угодно.
ВЛАДИМИР. Допустим, а как же русские в Крыму?
ВАЛЕРИЙ. Они живут в другой стране, и их этническая принадлежность никого не интересует!
А кому не нравится – могут выйти. Зачем совать нос в чужие дела? Зачем злить соседей?
ВЛАДИМИР. Выйти! Ты рассуждаешь, будто это трамвай.
ВАЛЕРИЙ. Закон суров, но он таков...
ВЛАДИМИР. Странный закон – одному можно быть самим собой, а другому запрещено?
ЛИЗА. (До этого молча слушает) Так! Стоп! Хватит! Сколько можно о политике! Ну, честное
слово, надоело всем! Неужели нельзя о чём-нибудь ещё! Я и так уже ни радио, ни телевизор не
включаю. Только и слышишь: президент приехал, президент уехал, президент выступил – на
фейсбуке, в контакте...
ВАЛЕРИЙ. И даже в Твиттере!
ЛИЗА. И всё в один день, и в разных концах земли. Мне иногда кажется, что нашего президента
клонировали... А везде палят и взрывают: в Секторе Газа стреляют, в Сирии стреляют! Хорошо,
хоть в Киеве закончился этот дикий Майдан! До сих пор не верится, что это не кино, а
репортажи XXI века – где одни люди швыряют в других бутылки с зажигательной смесью,
чтобы влиться таким образом в европейскую культуру! Борцы за идеалы гуманизма!
ВЛАДИМИР. А по-моему, там всё только начинается. Ведь и Гитлер нёс культуру
«варварским» народам... (Лиза резко поворачивается к нему и строго глядит). Ну хорошо,
давайте о чём-нибудь весёлом. Этот год богат событиями, хотя только начался. Вот Олимпиада
прошла недавно.
ВАЛЕРИЙ. Олимпиада? По-твоему, это великое событие?
ВЛАДИМИР. Во всяком случае – достойно внимания. Вначале строители отличились,
отгрохали такие современные площадки, а потом и спортсмены не подвели. Сколько труда, а
борьба какая была!
ВАЛЕРИЙ. Борьба! За дырявые жетончики на грудь?
ЛИЗА. Ну, положим, те автомобили...
ВАЛЕРИЙ. (Перебивая) Ключи от которых вручил президент, президент и опять президент?
ВЛАДИМИР. Не президент, а премьер-министр.
ВАЛЕРИЙ. Ах, да! Наш этакий карманный премьер-министр!
ВЛАДИМИР. Ну войну-то он выиграл...
ВАЛЕРИЙ. Маленькую победоносненькую войну!
ВЛАДИМИР. Наши войска спасли от истребления целый народ! И он взял ответственность на
себя.
ЛИЗА. Стоп! Мы же договорились.
ВАЛЕРИЙ. Хорошо, хорошо. А вы задумывались когда-нибудь над девизом олимпийских игр:
«Быстрее, выше, сильнее!»?
ЛИЗА. Чем тебя девиз не устраивает? Вполне благородно и честно.
ВАЛЕРИЙ. Я думаю, что в XXI веке человечество могло бы что-нибудь придумать
прогрессивнее. Ну хотя бы: «Быстрее, выше, умнее!»... Вообще, я бы совсем переделал на чтонибудь этакое: «Умнее, технологичнее, и … цивилизованнее!».
ВЛАДИМИР. Хорошо, что в олимпийском комитете нет таких, как ты.
ВАЛЕРИЙ. Конечно, хорошо. Я бы всё напрочь отменил. Ну, что это за дикие первобытные
страсти? Мериться силой — кто-кого! Да ладно бы ещё только самцы – в весенний брачный
период, а то ведь ещё и самки...
3
ВЛАДИМИР. А ты предлагаешь технические виды спорта? Подводное атомное плавание,
стрельба из танков и метание баллистических ракет?
ВАЛЕРИЙ. Во всяком случае, что-нибудь интеллектуальное, вместо животных страстей и
распалённых тел, сублимирующих собственное либидо в мировые рекорды. Это же развлечение
для плебса, для черни. Хлеба и зрелищ – вот два древнейших рецепта, чтобы отвлечь
простонародье от смуты...
ЛИЗА. (Визжит, стучит ногами, машет руками) Хва-а-а-а-ати-и-и-ит! Опять про политику!
Опять! Вы несносные люди! Оба. Вы сами вызвались проводить меня! Это вы так развлекаете
даму?
ВЛАДИМИР. Извини... Я думал про олимпиаду...
ЛИЗА. В конце концов, есть другие темы! Или вы уже совсем кроме телевизора и политических
новостей в интернете никуда не заглядываете? Есть же нечто большее, чем повседневные
дрязги и скандалы? Есть природа, поэзия, есть вечность, любовь есть, наконец! Есть или нет?
Что вы молчите?
ВАЛЕРИЙ. Если не вдаваться в романтику, навеянную мировой литературой, а
руководствоваться житейским опытом, то любовь – это вроде свинки или краснухи, переболев
которой в детстве, приобретаешь иммунитет...
ЛИЗА. А как же люди женятся?
ВАЛЕРИЙ. Любовь и брак – явления суть разные, я бы даже сказал несовместные.
ЛИЗА. (Владимиру) А ты.., ты что, согласен?
ВЛАДИМИР. Нет. Но любовь, по-моему, это тяжёлая, напряжённая работа, если это настоящая
любовь. Ежедневный труд...
ЛИЗА. Любовь – тяжкая работа?
ВЛАДИМИР. Я сказал тяжёлая...
ЛИЗА. Послушай, это не ты автор трактата «Что такое любовь и её применение в сельском
хозяйстве»?
ВАЛЕРИЙ. Да, старина, наличие приусадебного участка довлеет над твоей психикой.
Возможно, применение крестьянских навыков в экономике частично оправданно, но вот, в
психологии, и, особенно, в любви...
ВЛАДИМИР. Что ж, извините, что вторгся своими крестьянскими кирзачами в тонкие сферы.
Но не всем же быть рафинированными «петербуржцами»: садиться в плие, говорить в нос и,
грассируя, закатывать глаза.
ВАЛЕРИЙ. Да уж, Петербург не резиновый. Мы вон и то в спальном районе живём.
ВЛАДИМИР. Как быть, у каждого свои печали: у одних икра без хлеба, у других хлеб без
икры, (собираясь уходить) у третьих... .
ЛИЗА. Ты нас покидаешь?
ВЛАДИМИР. (Читает нараспев, как стихи) Прошу прощения – весна, ждёт э-э... семенной
картофель. Любовь отложим на пока...(делает паузу, подбирая слова).
ВАЛЕРИЙ. (Продолжая в тон) И спрячем её в портфель.
Владимир уходит. Лиза и Валерий вдвоём.
ВАЛЕРИЙ. Собственно, я уже тоже пришёл. Вот мой дом. Кстати, я нынче один, предки
слиняли из города навестить пращуров. Может зайдёшь: чайку, кофейку, виски..?
ЛИЗА. Нет, бабушка будет волноваться, а мне ещё ехать далеко.
ВАЛЕРИЙ. Для бабушки есть мобильный телефон.
ЛИЗА. А что я ей скажу? Нет, не теперь. В другой раз.
ВАЛЕРИЙ. Тогда привет бабушке!
ЛИЗА. А ты разве не проводишь меня до остановки?
ВАЛЕРИЙ. М-м-м. Ты знаешь, со временем напряг. Хочу к утру реферат доделать.
4
ЛИЗА. Реферат..? Но ещё целая неделя до окончания сдачи рефератов. Да и долго ли скачать с
интернета?
ВАЛЕРИЙ. (Декламируя, и придумывая на ходу) Зачем тянуть за хвост удачу... Ждать
окончания срока сдачи! Кто первый сдаёт, тому...
ЛИЗА. Бутерброд!
ВАЛЕРИЙ. Да... А остановка твоей маршрутки тут совсем рядом, вот за угол. А там метров
пятьсот... шестьсот...
ЛИЗА. (Перебивая) Спасибо, в айфоне навигатор, подскажет.
ВАЛЕРИЙ. Пока! (уходит).
ЛИЗА. (Одна) Ну вот... И чего людям не хватает? Почему они не могут просто жить? Не
ссориться, не спорить, не соревноваться друг с другом, не драться, не воевать. А просто жить,
любить, воспитывать детей... Путешествовать, в конце концов, мы к ним, они – к нам. Вот
пишут, в Сибири есть такое солёное озеро, что по своим свойствам превосходит даже Мёртвое
море! И грязь там лечебная... (вздыхает) В Сибири. А сама-то я была в Сибири? Нет, некогда
нам, вот всё время что-то делим, что-то друг от друга требуем... А, может, права моя бабушка –
ничего я в этой жизни не понимаю? (Уходит)
Картина 2
Домик в частном секторе пригорода Санкт-Петербурга. Две комнаты: в одной – печь и
газовая плита, стол, три стула, тахта, старый буфет с посудой; в другой – две кровати,
комод, фортепиано. Бабушка Полина Георгиевна неторопливо накрывает на стол. Входит
Лиза.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну вот, как угадала! А я всё жду-жду. Пора уж, думаю, взяла, да и
накрыла. А тут и ты.
ЛИЗА. (Быстро снимая верхнюю одежду ) Бабуля, милая, так есть хочется!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. И мне, признаться, тоже! Я ведь тебя ждала.
ЛИЗА. Ну, зачем! Надо было обедать. Ты же знаешь – мало ли чего у нас...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Уж знаю, что у вас – в вашем возрасте всякое бывает. Наверняка
молодой человек до дому провожал?
ЛИЗА. (Грустно) Куда там – до дому.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Торжествуя) Ага! Значит провожал! Прокололась!
ЛИЗА. (Смеясь, целует бабушку) Ну, бабушка, ты прямо как антивирус Касперского!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Чего?
ЛИЗА. (Садясь к столу, начиная есть) Я говорю, быстро все файлы видишь, аж мурашки по
коже! (Достаёт айфон, ест и читает)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Фу ты, никак не могу привыкнуть к этим новым образам и
метафорам. (Немного подумав) А вот не зря же я педагогом сорок лет работала! Мне на вас
взглянуть только, и я всё вижу, как на доске написано.
ЛИЗА. И что же ты видишь, глядя на меня?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Когда ты утыкаешься носом в свой айфон, то ровным счётом –
ничего. Я не вижу, что с тобой происходит, а ты совершенно не видишь, что ешь, и совсем не
жуёшь.
ЛИЗА. Ну, бабушка, я только почту посмотреть, вон сколько всего наприходило.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Почитаешь на дежурстве. Когда я слышу слово гаДжет, мне
отчётливо слышится ГАД, и очень ядовитый!
5
ЛИЗА. (Неохотно пряча айфон) Ну, вот. И что же ты видишь теперь?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А вот изволь – сейчас!
ЛИЗА. Ну?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Внимательно вглядываясь в неё) А вот сейчас увидим!
ЛИЗА. Ну, и что же?!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А вот... (улыбка постепенно сходит с её лица, оно суровеет,
становится печальным, бабушка отводит глаза)
ЛИЗА. (Обеспокоенно) Бабуля, ты чего? Тебе плохо? Что с тобой? Что ты там увидела?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Я увидела глаза твоего отца и улыбку твоей мамы...
ЛИЗА. (После паузы) А я помню только два гроба. Их хоронили в закрытых гробах, и до меня,
видно, совсем не дошло тогда, что там мои папа и мама. Мне было всего шесть лет, когда они...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Погибли. Они не просто умерли, их убили – я так считаю. Тот джип,
который раздавил их машину, распластав по асфальту — разве это не орудие убийства, разве
его водитель не убийца?!!
ЛИЗА. От меня из-за возраста тогда всё скрывали... А что стало с тем водителем джипа?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. ( Несколько секунд молчит, её заметно распирают чувства.
Наконец, с волнением произносит) Ничего!!
ЛИЗА. Ничего..?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Теперь тебе это трудно понять... Тогда время было, как бы это
сказать вернее, смутное что ли... Постоянно кого-то убивали: то политиков, то нуворишей, а
потом даже телеведущего застрелили. Представляешь?
ЛИЗА. С трудом.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну вот, и мы всё это едва переваривали. А в тот год было особенно
сложно. Президент, в конце концов, заболел, а на его место был назначен такой невзрачный
человек, что-то невнятно там говоривший по телевидению... Такой, знаешь ли, гадкий утёнок.
В ту пору и погибли твои родители. А я осталась с тобой, шестилетней, на руках. Потом, на
следующий год утонула эта... подводная лодка вместе с экипажем. Чего было ещё ожидать?
ЛИЗА. А потом?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Весело) А потом, как в сказке про гадкого утёнка, всё стало
постепенно меняться, и теперь мы живём совсем в другой стране!
ЛИЗА. А гадкий утёнок превратился в прекрасного лебедя?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ты знаешь, я бы даже сказала в ОРЛА!
ЛИЗА. Как же это произошло?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ценой колоссального труда. Везде нужно труд приложить, особенно
к родной стране. Хотя, мне порой кажется, без чуда здесь не обошлось.
ЛИЗА. Ты своей высокой речью о труде напомнила мне одного знакомого...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да? И что же он?
ЛИЗА. Он утверждает, что даже любовь – это труд.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Внимательно смотрит на неё) Интересно. Какой замечательный у
тебя знакомый.
ЛИЗА. Ты находишь?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Я почему-то уверена. (Она резко меняется) Ах, Лиза! Помнишь ли
ты, каким был твой отец?
ЛИЗА. Ну-у... он был инженером, строителем...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да, он был прекрасным инженером, творческой личностью, он не
просто работал, он творил! Между прочим, он даже стихи писал.
ЛИЗА. Вот как? А я и не знала.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Одно стихотворение мне так понравилось, что я даже смастерила из
него песню!
ЛИЗА. Как это «смастерила»?
6
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну я же не композитор, не умею сочинять музыку. Я просто взяла
мелодию известного романса Михаила Юрьевича Лермонтова «Выхожу один я на дорогу».
Пойдём к фортепиано.
Они проходят в другую комнату. Бабушка садится за фортепиано, поёт на мотив, схожий с
романсом «Выхожу один я на дорогу», Лиза слушает.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА.
Не о звании вспомнишь, не о ранге
Глядя, как раскинув два крыла,
Над Дворцовой пролетает Ангел,
Осветляя небо добела.
И забудешь, что хотел до боли
Ждать чего-то или попросить...
И начнёшь шептать, помимо воли:
«Отче наш..., помилуй и спаси...»
И прижав к пульсирующей вене
На виске ладонь, поймёшь ясней –
Жизнь, в конце концов, не стоит денег,
Да и прочих ценных векселей.
И, с души снимая груз свинцовый,
Чувствуешь потом из года в год,
Как летит над площадью Дворцовой
Ангел, осветляя небосвод.
Заканчивает играть.
ЛИЗА. А почему ты раньше мне это не пела?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Боялась разреветься. Нелегко, Лизавета, пережить собственного
сына... А сегодня вот взяла и спела!
ЛИЗА. Неожиданные слова в этой песне.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Чем же?
ЛИЗА. Выходит, папа верил в Бога?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. И мама тоже. У вас в комнатке, которую вы снимали, была даже
икона, эта... Как правильно сказать-то... А! Богородица! Вот.
ЛИЗА. Они были крещёные?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Всё как положено.
ЛИЗА. А ты?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. И я крещёная.
ЛИЗА. И ты веришь в Бога?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, не так, как твои родители... В церковь, признаться, не хожу. Но
всё же верю, что нас создал Бог. Совсем не хочется считать обезьяну своим предком. Бр-р-р.
Мерзость какая. Как такое в голову могло прийти?
ЛИЗА. А я?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Что?
ЛИЗА. Я тоже крещёная?
7
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Разумеется!
ЛИЗА. А где теперь эта икона – Бо-го-ро-ди-цы?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. У меня в чемодане. Показать?
ЛИЗА. Нет-нет! Как-нибудь потом...Мне пора, надо собираться на дежурство, погладить юбку.
Где наш горе-утюг?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Как всегда – в самом безопасном месте.
ЛИЗА. (Доставая утюг, приготавливая место для глаженья) Ах, бабушка! Когда только мы
выбросим это старьё. Ему даже ап-грейд не поможет! Утюги теперь совсем другие, и не такие
тяжёлые, и с множеством функций. Для чего ты его хранишь? Когда-нибудь он устроит пожар!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Это память. Его подарила мне твоя мама, когда они только
поженились. Тогда с этим были проблемы, тогда вообще со всем были проблемы. И она сделала
мне такой дорогой подарок. И мне жалко его выбрасывать, хотя, наверное, это глупо.
ЛИЗА. И вовсе не глупо. Приятно гладить мемориальным утюгом!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Эх, Лиза! Вот если бы ты гладила, собираясь на бал, а не на ночное
дежурство...
ЛИЗА. Ну, бабушка, ты же знаешь, что с твоей пенсией ходить в магазин, как с одним
гигабайтом памяти в интернет!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Смысл не поняла, но суть уловила. Конечно, молодые девушки
должны выглядеть изящно, аккуратно, свежо... А всё это дорого стоит. Но ты у меня молодец. А
то иной раз и на улицу выглянуть страшно. Ладно, что штаны напяливают, к этому уже
привыкли. Я и сама люблю в брюках ходить. Но ведь их желательно и стирать ещё время от
времени, и гладить!Так ведь, мало того, издерут всё на себе, волосы всклокочат, в зубах
цибарка... Дымят, как... бичи, и прости меня, ругаются, как шпана уличная! Ну вот, тебе
смешно. А между прочим, раньше воспитанные мужчины не позволяли себе сосать папироски
на ходу. Это же дурной тон! Всё равно, что сморкаться в кулак. А уж женщин курящих – и с
милицией, было, не сыщешь. Аккуратность из моды пропала — вот что, культурность.
ЛИЗА. Это называется параллельная культура!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Параллельная, перпендикулярная, сикось-накось ещё скажи!
Культура либо есть, либо её нет! Испокон веков, тысячелетиями люди старались выглядеть
чистыми, опрятными, изящными! А теперь всё погрязнее, попомятее, чтобы махры свисали, и
ткани такие даже специально делают, и ещё чтобы всё торчало и сидело мешком. Ну, что за
мода! И после этого обижаются, что рядом с ними мужчины какие-то одноразовые. А кто же
захочет с такой дамой строить серьёзные отношения? Ведь от неё чего угодно жди, только не
домашнего уюта. Хорошо хоть мода на запах не распространяется, и аромат пока не заменили
вонью!
ЛИЗА. (Одеваясь) Ну, послушать пожилых людей, так раньше всё лучше было! Просто ты
привыкла к той моде!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. К моде с человеческим лицом!
ЛИЗА. Ну? Я побежала?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Прощаясь) Одна радость, что недолго тебе выматываться осталось,
больше половины уже отучилась. Скоро все эти капельницы, «утки», таблетки канут в прошлое.
ЛИЗА. (Слегка укоризненно) Бабуля, ну это же больные, немощные. Знаешь с какой
благодарностью они смотрят.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Одна радость. Ну, с Богом!
ЛИЗА. Никогда от тебя раньше этого не слышала.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Сама не знаю, что нашло. Видно детей вспомнила...
Лиза уходит.
8
Картина 3
Место действия то же, что и в первой сцене. Лиза сидит на скамейке. Появляется Валерий.
Позже подходит Софья Марковна.
ВАЛЕРИЙ. (Он в домашнем спортивном костюме и тапочках) Привет! (Обращая внимание на
свой внешний вид) Извини, в чём был! Такой экстренный вызов!
ЛИЗА. Здравствуй! Может присядешь на минутку, а то у меня такое чувство, будто ты сию
секунду сбежишь.
ВАЛЕРИЙ.(Присаживаясь рядом) Извини! Всё так неожиданно. После последней нашей
встречи ты как будто избегала меня... (Смотрит вопросительно на Лизу)
ЛИЗА. (Поспешно) Н-нет, вовсе нет... просто не было случая...
ВАЛЕРИЙ. А теперь что? Экстренная ситуация, что даже по скайпу нельзя было рассказать?
ЛИЗА. (Недоумённо) Скайп? Что скайп? Так.., электронная программа. У меня скайп отключен
на время сессии.
ВАЛЕРИЙ. Ну хорошо, я слушаю тебя.
ЛИЗА. Ты слыхал?
ВАЛЕРИЙ. Что именно?
ЛИЗА. На Украине гражданская война?
ВАЛЕРИЙ. (С удивлением смотрит на неё) Не понимаю. То ты против разговоров о политике,
а теперь бежишь сама в такую даль, меня срываешь из дому...
ЛИЗА. Ну, война – это уже не просто политика!
ВАЛЕРИЙ. (Пожимая плечами) А нам-то какое дело... Пусть сами разбираются. Я не привык
совать нос в чужие дела.
ЛИЗА. Мне кажется, Валера, если даже война будет на соседней улице, то и тогда ты скажешь
то же самое.
ВАЛЕРИЙ. Ты в самом деле приехала сюда, чтобы сказать мне это? (Делает вид, что
собирается уйти)
ЛИЗА. Я хотела...
ВАЛЕРИЙ. Что?
ЛИЗА. Спросить...
ВАЛЕРИЙ. (С иронией) А-а, ты ещё не всё спросила?
ЛИЗА. Я хотела узнать...
ВАЛЕРИЙ. У меня? Так что же? Я не храню никаких тайн.
ЛИЗА. Я думала, может, ты знаешь...
ВАЛЕРИЙ. Фу-у-у... Я сейчас лопну от нетерпения!
ЛИЗА. Я подумала, может ты знаешь где... Володя?
ВАЛЕРИЙ. Ах, вот оно что!!
ЛИЗА. Ты не ответил.
ВАЛЕРИЙ. Отвечу цитатой из классики: «Я не сторож брату моему...»
ЛИЗА. А кто это сказал?
ВАЛЕРИЙ. Так.., один библейский персонаж.
ЛИЗА. Ты не знаешь, где Владимир – так надо понимать твои слова?
ВАЛЕРИЙ. Совершенно верно. (После паузы) А забавно, не правда ли?
ЛИЗА. Что забавно?
ВАЛЕРИЙ. Да так... Я всегда подозревал, что за высокопарными речами нашего друга прячется
пустота!
ЛИЗА. Откуда такие выводы?
9
ВАЛЕРИЙ. Да, ты понимаешь, а ведь он и в самом деле пропал! Ну, нет в институте на
лекциях, не появился к началу сессии... Но я-то был уверен, что ты в курсе, тебе он всё
объяснил, а тут...
ЛИЗА. А вдруг с ним беда?
ВАЛЕРИЙ. (Насмешливо) Ушёл из дома и не вернулся! Одет в короткие штанишки и
клетчатую рубашечку! (Сделав паузу) Зачем заниматься самообманом? Если бы он
действительно пропал – уже бы поднялся переполох, все бы суетились, милиция,
общественность...
ЛИЗА. А где же он тогда?
ВАЛЕРИЙ. Да, где?
ЛИЗА. Где?
ВАЛЕРА. Да где угодно: загулял, закутил, запил, женился в конце-концов. И, вообще, милая
Лиза, (придвигается к ней ближе) тебе не кажется, что судьба, в существование коей мы
смутно верим, так вот, разлучница судьба – она же и... случница. (Обнимает Лизу за плечи)
ЛИЗА. Что?
ВАЛЕРИЙ. Я говорю, что сама судьба избавила тебя от необходимости выбирать, чтобы потом
не терзаться об упущенном счастье...
Появляется Софья Марковна. В руках сумки, пакеты.
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Удивленно) Валера?
ВАЛЕРИЙ. (Отдёргивает руку, вскакивает ) Мама? Э-э-э, мама, э-э-э...
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Подходит ближе) Что ты мычишь, как голодный телёнок? Конечно, это
я.
ВАЛЕРИЙ. Лиза, познакомься, это моя мама...
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Ставит на лавку пакеты и сумки) У-ф-ф, упарилась... (оглядев Лизу)
Очень приятно. Софья Марковна!
ВАЛЕРИЙ. А это Лиза. Мы вместе учимся...
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Лизе) Вы здесь живёте, неподалёку?
ВАЛЕРИЙ. Лиза живёт в пригороде...
СОФЬЯ МАРКОВНА. С родителями?
ВАЛЕРИЙ. С бабушкой.
СОФЬЯ МАРКОВНА. А почему ты отвечаешь за неё?
ЛИЗА. Да, мы живём вдвоём с бабушкой.
СОФЬЯ МАРКОВНА. Весьма современно, подкинуть внучку на попечение старушки. (Лиза
пытается объяснить, но Софья Марковна перебивает) У вас квартира или комната?
ЛИЗА. Мы живём в бабушкином доме.
СОФЬЯ МАРКОВНА. Домик в пригороде Санкт-Петербурга, можно неплохо продать. (Лиза
пытается возразить, но Софья Марковна снова перебивает и обращается к сыну) А почему
ты в таком виде?
ВАЛЕРИЙ. А я-я-а... я на минутку выбежал...
СОФЬЯ МАРКОВНА. Весьма кстати. Поможешь мне донести сумки. (Лизе) Всё приходится
делать самой. Мужчины совершенно не умеют выбрать продукты. (Валерию) Ну? Что ты
стоишь? Надеюсь, ты не собираешься пойти провожать девушку чуть ли не в пижаме?
ВАЛЕРИЙ. Нет, мама, не собираюсь.
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Лизе) Могу предложить чаю?
ЛИЗА. Нет-нет! Мне пора, благодарю.
ВАЛЕРИЙ. (Взяв пакеты с продуктами, обращается к Лизе) Надеюсь, мы всё обсудили?
ЛИЗА. Я подумаю... До свидания!
СОФЬЯ МАРКОВНА. До свидания, милочка!
10
Расходятся в разные стороны.
Картина 4
Домик, в котором живут бабушка и Лиза. Лиза приходит с дежурства. Время за полночь,
бабушка спит.
ЛИЗА. (Осторожно заходит, включает свет. Говорит приглушённым голосом, сама с собой)
Бабушка спит. (Осматривает стол с приготовленным ужином) Есть на ночь вредно. Еду
отложим до утра. (Берёт сушку, грызёт, остальное убирает) А вот блузку на завтра надо
погладить. (Берёт утюг, смотрит на него, вздыхает) Монстрик хвостатый... (Включает утюг,
достаёт айфон, садится на тахту, читает. Рассуждает вслух) Нет, всё больше убеждаюсь,
что жизнь совсем не такая, какой её рисуют: страсти кипят, злодеи коварствуют, герои
безумствуют! Любовь – в тяжёлой форме с летальным исходом! Горе – безутешное! Дух
захватывает... А тут что? Ну наметился, вроде, треугольник, начало закипать, бульк-бульк,
бульк-бульк и... пш-ш-ш – распался, как палёная материнская плата. Треугольник оказался
Бермудский. Ни страстей, ни подвигов, ни предательства стоящего! Даже подлости порядочной
нет! Ну, что за перспектива – строить жизнь без альтернативы? Вылавливать рака, только
потому что другой рыбы не наблюдается? И ладно бы на время, а то потом живи с этим
«раком» всю жизнь!
Вот говорят: люди не ходят в театр, снижается интерес к кино. Да потому, что сплошной
обман! Там жизнь искрится, фонтанирует! А разве она такая – жизнь? Жизнь – это топкое,
вязкое болото, покрытое ряской. Это ежедневная рутина, это длинная, однообразная борозда, по
которой ты идёшь с плугом, вместо лошади. Идёшь, идёшь, идёшь – пока копыта не
отбросишь! (пауза)
Вот как он мог пропасть, так сразу, ничего не сказав? Ни прощай, ни до свидания. Мне-то
казалось, что я ему.., что он меня... А выходит..?
А тут такое творится, люди совсем с ума сошли – воюют друг с другом. И из-за чего? Одни
стали стесняться других – своих же, можно сказать, родственников. Отрекаются от всякого с
ними родства. А для большей убедительности – этих родственников убивают, чтобы легче было
доказать, что их нет. Как в банде, чтобы проверить нового человека, его повязывают кровью –
заставляют кого-нибудь убить! (пауза)
Как я устала... (Ложится на тахту, «листает» айфон). Надо развеяться. Сдам сессию,
возьму отпуск и махну куда-нибудь... в Турцию, или нет, в Грецию, или в Сибирь – в эту... как
её в пр-р (говорит невнятно), в Кр... сецию... у-у...( засыпает).
Свет гаснет на несколько секунд. Вдруг вспыхивает тревожный, дрожащий красный свет. В
доме пожар. Выбегает Полина Георгиевна в ночной рубашке.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Что это?! А-а-а! Горим! Пожар! Лиза, пожар!
ЛИЗА. (Вскакивает, визжит, спросонья начинает хватать все вещи подряд) А-а-а, спасайся!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Документы, Лиза, документы и деньги спасай! (Бежит, хватает
чемоданчик с документами)
ЛИЗА. Ой, мамочки!
11
Занавес закрывается. По авансцене бегают взад-вперёд бабушка, Лиза, пробегают люди с
баграми и вёдрами, пожарные разматывают пожарный рукав. Всё озаряется сполохами
красного света.
Слышны выкрики:
 Воду давай!
 Баграми кровлю стягивай!
 Ещё вёдра!
 Растаскивай, растаскивай!
 Поберегись!!!
Всё стихает, свет гаснет.
Картина 5
На сцене полумрак. На заднем плане пепелище, останки домика. На авансцену выходят Лиза и
Бабушка, они выпачканы в саже, копоти и пр. Они погорельцы, до крайности усталые. Лиза
несёт ворох собранных второпях, первых попавшихся под руку вещей. Бабушка в ночной
рубашке с чемоданчиком. Лиза бросает на землю вещи, присаживается сверху, Бабушка
садится на чемоданчик. Какое-то время сидят молча.
ЛИЗА. (Начинает всхлипывать) Это я.., я виновата...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Словно выходя из забытья) А?
ЛИЗА. Это я виновата. Я не выключила утюг и заснула.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Нет, нет, нет! Нет, Лиза, это я виновата! Я всё хранила эту рухлядь,
старая безмозглая старуха.
ЛИЗА. Это же память о маме.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Память должна быть здесь (она ударяет себя ладонью в грудь)! Здесь
в душе, в сердце, а не в старых, сломанных утюгах! Поделом, поделом, старой карге! Но тебе..,
ты за что пострадала, из-за меня?
ЛИЗА. И я хороша! Всё возмущалась, что жизнь однообразна, скучна. Ругала её, называла
«топким болотом». Вот она меня и... развлекла!
БАБУШКА. И всё же виновата я! Как я могла допустить, чтобы ты так выматывалась, работала
по ночам, засыпала на ходу!
ЛИЗА. И в этом я виновата, моё тщеславие! То мне сапожки модные подавай, то джинсы
стильные, то айфон новый – старый уже «не круто», то в Египет... Надо ли так работать, чтобы
потом так отдыхать?!
Сидят молча, вздыхают.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Продрогнув от холода, оглядываясь по сторонам) Чего же теперь,
куда нам? До бы утра где-нибудь пересидеть...
ЛИЗА. Бабушка, смотри, наш сарайчик дровяной – целый!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Это потому, что в сторонке он, вот огонь и не достал.
ЛИЗА. Пойдём, хоть в нём переждём ночь.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. И то правда.
Заходят в сарайчик. Располагаются как могут.
12
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Расположившись, оглядывает помещение) Неважные хоромы. Жить
тут, конечно, нельзя, квартирный вопрос остаётся вопросом.
ЛИЗА. Никаких вопросов! Я давно вполне могла купить новый, современный утюг и гладить
без всякого риска. А этот лежал бы себе...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Весьма спорно, им могла воспользоваться я, по привычке!
ЛИЗА. Бабушка, ты просто меня успокаиваешь. Я виновата, я и отвечу! (Начинает одеваться,
выбирая из того, что спасли)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Лиза, что ты задумала?
ЛИЗА. (Продолжая) Я уже взрослая, бабушка. Настал, наконец, момент, когда я должна взять
ответственность на себя. (Ей удалось одеться, но не совсем удачно)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ты собралась куда-то идти, сейчас?
ЛИЗА. Я еду в Санкт-Петербург!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Лиза... Но тебе необходимо умыться!
ЛИЗА. (Растерянно) Где же я умоюсь?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. На вот платок, вытри хоть бы лицо...
Лиза вытирает лицо платком, но результат не очень заметен.
ЛИЗА. Бабушка, ни о чём не беспокойся, я всё решу! (Уходит)
Картина 6
Утро. Большая квартира в спальном районе Санкт-Петербурга. Софья Марковна готовит
завтрак. Валерий в другой комнате сидит с ноутбуком. Раздаётся звонок в дверь.
СОФЬЯ МАРКОВНА. Валера! (Не получив ответа, кричит громче) Ва-а-ле-е-ерий!
ВАЛЕРИЙ. Что, мама?
СОФЬЯ МАРКОВНА. Слышишь – звонят?
ВАЛЕРИЙ. А мы разве кого-то ждём?
СОФЬЯ МАРКОВНА. Поди же, открой!
Валерий открывает входную дверь, несколько секунд всматривается, наконец узнаёт Лизу,
впускает в прихожую.
ВАЛЕРИЙ. Лиза? Ты? В такой час и в таком... виде? Что с тобой?
ЛИЗА. У нас сгорел дом... и все вещи. Мы с бабушкой остались на улице.
Софья Марковна выходит в прихожую.
СОФЬЯ МАРКОВНА. С кем это ты тут шепчешься? Кто там? (Не узнаёт Лизу с первого
взгляда)
ВАЛЕРИЙ. Это Лиза, мама.
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Всё ещё с недоверием) Лиза? Какая... ах... это вы, милочка?
ВАЛЕРИЙ. Это Лиза, мама. Я вас вчера познакомил.
СОФЬЯ МАРКОВНА. Но почему в таком виде? Что за карнавал?
ВАЛЕРИЙ. (Пытается было объяснить) У них пожар...
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Перебивая его) Почему ты опять за неё отвечаешь? Пусть девочка сама
скажет! Она, вероятно, лучше знает, что с ней случилось!
ЛИЗА. У нас пожар... У нас дом сгорел. И мы с бабушкой остались...
13
СОФЬЯ МАРКОВНА. Что? Сгорел ваш домик в пригороде Санкт-Петербурга?
ЛИЗА. Да.
СОФЬЯ МАРКОВНА. И вы с бабушкой теперь на улице?
ЛИЗА. На дворе...
СОФЬЯ МАРКОВНА. И накоплений нет? Должна же бабушка откладывать пенсию?
ЛИЗА. Увы...
СОФЬЯ МАРКОВНА. Валерий, можно тебя на минутку? (Проходят из прихожей в комнату, но
Лизе слышно о чём они говорят) Надеюсь, ты не собираешься приглашать этих людей к нам?
ВАЛЕРИЙ. (Не уверенно) Н-но-о, я бы мог... То есть я думал... То есть я вчера думал...
СОФЬЯ МАРКОВНА. (Перебивает) Надеюсь, ты не думал на ней жениться? Очень надеюсь, во
избежание скандала! Одно дело жениться на девушке, у которой есть домик в пригороде СанктПетербурга, и совсем иное жениться на нищенке! (Валерий разводит руками, молча
соглашается) Можешь дать ей денег, как порядочный человек. (Спохватывается) Немного! И
посоветуй обратиться... Ну там... куда-нибудь... в администрацию, что ли.
На последних словах Лиза тихо выходит из квартиры. Валерий, собравшись с духом, выходит в
прихожую. Стоит растерянно.
Картина 7
Лиза стоит одна на авансцене в полумраке. Позже появляется бабушка.
ЛИЗА. Куда? Куда подевалась прошлая жизнь? Она словно сгорела в огне пожара, вместе с
нашим домиком. Куда подевались все люди, друзья? Всё исчезло. Все исчезли. Даже бабушки
нет. А где бабушка? (Кричит) Бабушка! Бабушка! (Ещё громче, почти в истерике) Ба-а-бушка!!!
Слышен голос Полины Георгиевны.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Лиза! (Выходит на сцену) Лиза!
ЛИЗА. Бабушка! (Бросается ей на встречу)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Лизонька! (Обнимаются)
ЛИЗА. Куда же ты пропала?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А ты где была?
ЛИЗА. (Неуверенно и грустно) Я... Я ездила... в город...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Понимающе кивает головой) А я, вот, я комнату сняла!
ЛИЗА. Комнату? Где?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Тут недалеко.
ЛИЗА. Дорого?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Вовсе нет! Ну вперёд отдала за месяц... Пенсию свою...
ЛИЗА. Это хорошо, хорошо, бабушка... То есть я хотела сказать, хорошо, что сняла комнату. А
деньги скоро будут. Я получу зарплату!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Дотянем как-нибудь. Пойдём, пойдём скорее домой. (Уходят)
Картина 8
Спустя несколько дней. Комната в коммунальной квартире, где живут теперь Лиза с
бабушкой. Обшарпанная мебель, старые потемневшие обои. Полина Георгиевна ждёт внучку с
14
дежурства. Вначале одна, потом появляется Лиза. Обе заметно изменились. Позже приходит
Валерий.
ПОЛИНА ГОРГИЕВНА. (Собирая на стол, тяжело вздыхает) О, Господи! ...Вот, что-то я Бога
стала чаще вспоминать. А как не вспомнить? Больше надеяться не на кого. На Бога и
жилищный комитет – обещали разобрать наше заявление на комиссии. А когда? (Пауза) С едой
вот совсем плохо. Сегодня кое-чего собрала, а завтра и корки хлеба не случится...
Появляется Лиза.
ЛИЗА. Бабушка? Ты ещё не спишь?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А я вот ужин тебе собрала... Картошечки отварила, маслица купила –
растительного...
ЛИЗА. На последние?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (В сильном замешательстве) Д-а-а... Нет! ...Да ты... (Наконец,
находит, что сказать) Да ты садись, кушай, Лизонька...
ЛИЗА. (Грустно присаживается к столу. Начинает нерешительно есть, спохватывается)
Постой, а ты-то ужинала?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. У-у-у! Я уже сто раз поужинала.
ЛИЗА. А мне одной скучно. Садись-ка рядышком, тут на двоих в самый раз.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Что ты, что ты Лиза, мне не нужно!
ЛИЗА. А мне на ночь столько вредно, я с тобой поделюсь с удовольствием!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Вот же упрямая. Ну, если хочешь, я сяду вот тут с краешку и чаю
себе налью.
ЛИЗА. Без сахара, с испитой заваркой? (Молчат) Это всё, что у нас осталось? (Отодвигает
тарелку) А на завтра, поди, хлеба нет?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Что ты, Лиза, не война ведь, не Блокада. Кругом же люди...
ЛИЗА. (Отзывается эхом) Люди... Кругом – до тех пор, пока от тебя можно что-нибудь
получить. А когда ты сам в нужде, все люди куда-то исчезают...
Звонок в дверь. Лиза и бабушка смотрят друг на друга.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Звонят.
ЛИЗА. К нам звонят?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Конечно, к нам. Я ведь там у звонка бумажку с фамилией наклеила.
Кого же это на ночь глядя несёт?
ЛИЗА. Я посмотрю. (Встаёт, идёт к двери)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Осторожно, мало ли что!
ЛИЗА. А что может случиться? Грабить у нас нечего, а убивать, пока, не за что... Хотя один раз,
пожалуй стоило бы убить, особенно меня — чтобы запомнила на всю жизнь!
Выходит из комнаты. Слышится, как она открывает дверь, голоса, шум. Появляются Лиза и
сразу Валерий.
ВАЛЕРИЙ. (В руках цветы, пакеты со снедью. Он выпил для храбрости и потому
неестественно оживлён и весел) Добрый вечер!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Внимательно всматриваясь в него) Кому как...
ВАЛЕРИЙ. Девчонки, а я к вам с подарками!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Я не очень поняла, молодой человек, к кому вы тут сейчас
обратились? На всякий случай, для вас я — Полина Георгиевна!
15
ВАЛЕРИЙ. (Достаёт из пакета коробку конфет.) Полина Георгиевна, это вам!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. В моём возрасте сладкое вредно.
ВАЛЕРИЙ. А, ну-у... тогда... (прячет конфеты). Тогда вот (дарит Лизе цветы.) И
шампанского, по этому поводу! (Достаёт шампанское).
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А по какому, собственно?
ВАЛЕРИЙ. А-а-а... по-о-о... Вот по-о-о... По поводу вашего новоселья!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, это событие, скорее, траурное!
ВАЛЕРИЙ. (Прячет шампанское) Ну, тогда коньячку? (Достаёт)А? Коньячку вот, икорки...
(достаёт)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Что-то мне подсказывает, Лиза, что молодой человек пришёл к тебе.
ВАЛЕРИЙ. Валерий!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ах, вот как! Так что, господин Валерий с визитом, мне кажется, к
тебе, Лиза?
ВАЛЕРИЙ. Да, да, да, Лиза! Присаживайтесь вот – сюда... (Усаживает Лизу к столу). И-и-и
вот... (Пытается пригласить к столу Полину Георгиевну, но она демонстративно
усаживается в стороне.) Да, м-м-м-мнэ-э... Рюмочки для коньячка? (Оглядывается по
сторонам, не находит рюмок.) А вот – чашечки. (Ставит на стол чайные чашки, разливает
коньяк, присаживается к столу). Ну, Лиза (кладёт ей руку на плечи), давайте выпьем... (Лиза
косится на бабушку, снимает руку Валерия с плеча.) Давайте выпьем за-а-а... За вас! (Пьёт
один, закусывает, наливает ещё.) Видите ли... Видишь ли, Лиза! Жизнь – это такой маскарад.
Маскарад – где каждый надевает выгодную ему маску. Выгода! Выгода – двигает вперёд
прогресс и заставляет людей суетиться, двигаться, что-то делать. В погоне за выгодой человек
надевает нужную маску, носит её до определённого времени. Пока кто-нибудь не приставит
ему к виску пистолет, или пока он, допустим, не окажется на улице, без средств существования.
Одним словом, человек прикрывается маской до тех, пор пока не окажется на волосок от
смерти. И вот тут-то он становится самим собой – таким же животным, как и все, для которого
главная задача – выжить, жить – во что бы то ни стало! И жить хорошо: в тепле, в уюте, в
сытости...
ЛИЗА. Я совсем не понимаю, о чём это ты?
ВАЛЕРИЙ. Я, Лиза, говорю о том, что за своё непреодолимое желание жить, человек должен
платить. И платить столько, сколько потребует жизнь, (обнимает Лизу рукой) потому что сама
жизнь цены не имеет.
ЛИЗА. (Отстраняясь от объятия) Валера... Валерий, вы пьяны...
ВАЛЕРИЙ. А что мешает тебе сделать то же самое? (Снова пытается обнять.)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Не выдержав) Лиза, выйди из-за стола, и пойди сядь вот тут!
(Подходит к Валерию) А ну встать, пьянь! (Ошеломлённый Валерий вскакивает.) Быстро взял
всё это! (Валерий всё сметает со стола в пакет) Пошёл вон!
Валерий уходит сконфуженный.
ЛИЗА. (С огромным удивлением) Ну, бабушка, ты даёшь!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Это называется – СИММЕТРИЧНЫЙ ОТВЕТ! (Присаживается)
Избави, Господи, от таких благодетелей! (Некоторое время сидят молча. Замечает, что Лиза
плачет.) Что ты, Лизонька, что ты? (Подходит, успокаивает.)
ЛИЗА. Как же, бабушка, как же он мог? Какие же они...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Всякое бывает, девочка. Поверь – не все люди такие. Есть, конечно,
которые на чужом горе выгоды алчут, да есть и те, кто помогает в трудную минуту...
ЛИЗА. (Рыдая) Да где же они?!! Мы вот одни с тобой и помочь нам некому!
Свет гаснет.
16
Картина 9
Место действия то же, что и в предыдущей картине. Та же комната. Ночь. Полина
Георгиевна спит, Лиза сидит на кровати, разговаривает сама с собой.
ЛИЗА. Поделом тебе, Лизочкина, поделом. Жила-порхала как бабочка, обычный труд заботой
считала, тяготой. Всё думы об отдыхе лелеяла. А с чего отдыхать-то, с чего? С забот о самой
себе, о собственном попечении? Увильнуть от того, что каждый человек должен, как само
собой разумеющееся воспринимать? А вот она – нужда-забота настоящая! Получай за свою
неблагодарность.
Сетуешь, что друзей рядом нет, помочь некому? А много ли ты сама другим помогала,
навещала больных, успокаивала в горестях несчастных? Нет! Скорей, скорей подальше от
чужих невзгод и бед, это же негатив! А нам положительные эмоции подавай, вся жизнь нам,
видите ли, должна быть праздник! Какое пошлое потребительство! Какое потребительское
отношение к чувствам! Словно они овощи в магазине – и ты выбираешь посвежее!... Какое
потребительское отношение к бабушке!... Бабушка, ведь она блокаду пережила, совсем
маленькой была... А смогла бы ты в блокаду остаться человеком — без еды? Нет, ни фига бы ты
не смогла... (Встаёт с постели) Ну, так надо отвечать за свою жизнь, со всей строгостью. Раз
ты взрослая – бери ответственность на себя. (Начинает одеваться, но не так, как обычно. Она
делает себе макияж и теперь вместо обычной скромной девушки перед зрителем предстаёт
вульгарная уличная женщина – жрица любви. Она напоследок смотрится в зеркало.) Ну вот, ты
и готова. Лизавета... (Просыпается бабушка).
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Лиза! (Удивленно рассматривает её, с трудом узнавая.) Лиза? Как
ты выглядишь?
ЛИЗА. Бабушка, мне... Мне идти надо.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Идти? В таком виде? Но куда? (Догадывается). Ах! Лиза, что ты! Не
смей! (Вскакивает с постели)
ЛИЗА. Бабушка, я должна! (Бросается к двери.)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Остановись! Опомнись! (Пытается догнать, но Лиза убегает.) О,
Господи! (В изнеможении опускается на пол.) Какой ужас, Боже мой! Святая Богородица!
(Спохватывается) Богородица! Ведь икона лежала в чемоданчике, вместе с документами! (Она
бросается к чемоданчику, роется, достаёт икону, ставит перед собой.) Пресвятая Матерь
Божия, помоги, спаси внучку мою Елизавету! (Дальше слова молитвы неразличимы, она плачет
и говорит вполголоса. Свет постепенно гаснет)
Картина 10
Ночь. Освещённая фонарями проезжая часть улицы. Рядом с проезжей частью неторопливой
походкой, будто прогуливаясь, шагает Лиза. Появляется мужчина. Он заметно подшофе.
Одет хорошо, но из-за неустойчивого состояния несколько раз уже падал: локти, колени,
спина – испачканы.
МУЖЧИНА. (Увидев Лизу, радостно) О-об-ба-н-на! Моя ты радость!
Лиза останавливается, слегка пятится.
МУЖЧИНА. (Манит пальцем) Утю-тю-тю-тю!(Подходит ближе) Пойдём, красавица, со мной!
(пытается взять Лизу за руку)
17
ЛИЗА. (Отдёргивая руку) Мужчина, вы пьяны!
МУЖЧИНА. (Удивлённо) Естественно! А по трезвянке мне и даром не надо. П-пшли, а?
ЛИЗА. (Испуганно) Нет! Оставьте меня!
МУЖЧИНА. Ты что, думаешь, у меня денег нет? (Лезет в карман, достаёт ворох мятых
купюр) Во! Я сегодня гуляю – зарплату получил... Па-а-йдём, что ли. Ну?!
Слышен голос Владимира, затем появляется он сам.
ВЛАДИМИР. Отстаньте от неё! (Появляется на сцене. Он в поношенном армейском
камуфляже. Слегка прихрамывает)
МУЖЧИНА. (Испуганно) Ты чё, охранник, что ли? А я тут хотел маненько...
ВЛАДИМИР. Идите-ка своей дорогой, вас наверняка дома ждут.
МУЖЧИНА. А ну вас! Сами предлагают, сами прогоняют, никакого сервиса, как в ЖКХ...
(уходит)
ВЛАДИМИР. Лиза? Что ты тут делаешь? (Осматривает её) И вид у тебя какой-то странный...
ЛИЗА. (Растерянно молчит. Наконец находится) Володя, уйдём отсюда скорее!
ВОЛОДЯ. Пойдём.
Собираются идти, но в это время слышен визг тормозов, останавливается машина, хлопают
дверцы. Появляются три Крутых Пацана. Вначале слышен голос первого, затем все выходят
на сцену.
1-й К.П. Э, коза, а ну стоять!
Выходят на сцену.
1К.П. Ты чё, родная, опухла, что ли?
ВЛАДИМИР. Ребята, вам что нужно?
2 К.П. Ничё себе, она уже «кота» завела!
3 К.П. Вы пасётесь на нашей поляне, обурели что ли?
ВЛАДИМИР. Ребята, мы уходим.
1 К.П. Да это наша территория!
ВЛАДИМИР. Кто же спорит? Ваша, так ваша. Мы пошли.
Крутые Пацаны окружают Владимира и Лизу.
2 К.П. А за пользование?
ВЛАДИМИР. Чего?
3К.П. За пользование чужой территорией – платить надо!
ВЛАДИМИР. Ребята, да мы случайно здесь.
1К.П. Ты чё нас, как лохов разводишь? Чё, у нас глаз нету!
2К.П. Бабки гони!
ВЛАДИМИР.(Чуть помедлив достаёт деньги) Вот, возьмите...
1К.П. Слышь, брателла, ты чё, в натуре, порожняк гонишь?
2К.П. Арифметику знаешь? Умножь на десять, тогда договоримся.
ВЛАДИМИР. Честное слово, всё что есть.
3К.П. Хорош разводить! Гони бабки!
ВОЛОДЯ. Ребята, давайте по-хорошему. Всё равно больше нет ничего.
1К.П. Да вон у герлы твоей серёжки золотые.
ЛИЗА. (Владимиру) Это бабушкины, золотые, а ей от матери достались, старинные...
18
ВЛАДИМИР. Не, ребята, девушка не в счёт.
2К.П. Хорош бакланить, снимай цацки. (Тянется к Лизе)
Владимир хватает его за руку, применяет приём, Пацан падает. 1К.П. бросается на него, но
тоже улетает. 3 К.П. бьет Владимира сзади по голове, он падает. Лиза толкает Пацана в
спину, визжит.
ЛИЗА. Полиция! По-ли-ци-я-я-а-а!
1К.П. Атас, пацаны!
2К.П. С ментами разборки дороже обойдутся!
Все трое убегают. Слышен стук дверц, рёв двигателя. Они уезжают.
Картина 10
Комната, где живут Лиза с бабушкой. Обстановка изменилась – теперь в углу висит икона.
Полина Георгиевна с нетерпением ждёт внучку. Появляются Лиза и Владимир. Он
передвигается с трудом, Лиза помогает ему идти.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Боже мой, Боже мой! Что это, Лиза? Кто это?
ЛИЗА. Это, бабушка, Володя. Он мой однокурсник.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А что с ним?
ЛИЗА. Он защитил меня... от хулиганов. И они ему «контрол-альт-делит» нажали...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Как, прости?
ЛИЗА. Контрол-альт-делит! Ну, по голове стукнули...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Подробности потом. Снимаем куртку, обувь и на кровать! Лиза,
быстро таз с тёплой водой, а я за бинтами, ватой и перекисью!
Укладывают Владимира на кровать, он теряет сознание. Внучка и бабушка приносят воду и
медикаменты. Делают перевязку.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Обматывая голову Владимира бинтом.) Так, вот так...
ВЛАДИМИР. (Приходя в себя) Железный кулак у этого гопника...
ПОЛИНА ГЕРГИЕВНА. Похоже, в этом кулаке что-то было. (Закончив перевязку.) Ну, вот так
лучше. А теперь полежите спокойно, лучше даже поспите. (Отводит в сторонку Лизу.) Ну?
ЛИЗА. (Разводит руками.) Ну... он действительно за меня заступился... когда ко мне
приставали...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Давай-ка присядем. (Усаживает Лизу, садится рядом.) Тут,
наверное, есть и моя вина... (Лиза пытается возразить.) Пожалуйста, выслушай сначала! Я всё
считала тебя маленькой и никогда мы не беседовали, как взрослые. Видишь ли, я нередко
рассказывала тебе, что мы пережили Блокаду, здесь в этом городе – тогда Ленинграде.
ЛИЗА. Да, бабушка, я помню!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Это хорошо, Лиза, это хорошо... Я рассказывала тебе, что в первую
зиму нам совсем нечего было есть...
ЛИЗА. Да, да, бабушка, помню...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Подожди, но я никогда не рассказывал тебе один эпизод, считала
тебя ещё... не совсем взрослой... Так вот, когда мы уже получили похоронку на своего отца, и
нам совсем уже нечего было есть, тогда однажды в к нам в гости, как я потом поняла – к маме,
пришёл один мужчина. Он выглядел вполне бодро, хорошо одет. Он принёс нам конфет!
19
Представляешь, шоколадных конфет детишкам, которые и хлеба не ели вдоволь? Мы вначале
даже не поняли, что это такое. А ещё чаю принёс, и мы пили настоящий чай с конфетами. Они о
чём-то говорили с мамой в соседней комнате. А потом она выпроводила его, как-то очень
строго, и он больше не появлялся. Для меня долгие годы оставалось загадкой – откуда взялся
этот добрый волшебник, и куда он потом исчез. И только много лет спустя, незадолго до смерти
мама рассказала мне, кто был этот человек, Лиза.
ЛИЗА. И кто же?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Он был завскладом при спецстоловой. Тебе сейчас непонятно, что
такое «спец», но тогда все понимали, что это только для избранных. Так вот, этот человек имел
доступ к продуктам. Он предлагал маме, что будет кормить нас столовскими обедами,
шницелями всякими. И ей обещал хорошее обеспечение. И знаешь за что? За то, чтобы она
стала его любовницей. Да! Представляешь?! И ты знаешь, что ответила моя мама – твоя
прабабушка?
ЛИЗА. Начинаю догадываться...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Именно! Она сказала ему: «Вы хотите купить нас за шницель?
Больно дёшево цените. Мы – Ивановы, себе цену знаем!»
Тогда я была ещё Ивановой, пока не вышла замуж за твоего дедушку и не стала Русановой.
И твой папа был Русанов, и твоя мама, и ты, Лиза тоже Русанова. И мы, Русановы – СЕБЕ
ЦЕНУ ЗНАЕМ! Помни это, Лиза!
ЛИЗА. Теперь я запомню, бабушка, крепко-накрепко запомню!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, вот и молодец. (После паузы.) А того «волшебника», как потом
выяснилось, арестовали, и больше его никто не видел... И мой младший брат ту блокадную
зиму не пережил.
ЛИЗА. Мне всегда было его очень жаль, когда ты об этом рассказывала.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Что поделать... Но честь, Лиза, дороже набитой утробы! Брюхо снова
опустеет, а честь с человеком остаётся навсегда, и после его земной жизни. Ты знаешь, так вот
однажды, закрыв глаза и уши – можно плюхнуться в грязь. Но выбраться из неё самостоятельно
– очень трудно. Иногда удаётся и это. Но вот отмыться от грязи – невозможно. Даже если все
вокруг давно забудут, ты будешь всегда жить с этим. Нравственную грязь водой не смоешь....
Молчат.
ЛИЗА. А что это там – в углу?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Икону повесила.
ЛИЗА. Раньше не было у нас икон, где же ты взяла?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А в чемоданчике, вместе с документами лежала. От твоих родителей
осталась. Хранила как память, а когда пожар случился, я первым делом документы спасать
бросилась и её спасла. А как ты ушла, я и вспомнила про икону-то. Достала и долго молилась,
чтобы тебя от злого оградить.
ЛИЗА. Знать, бабушка, твои молитвы дошли до Неё.(Кивает в сторону иконы) Володя как раз
вовремя появился.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Слава Богу, Лизонька, слава Богу! Теперь Святая Заступница всегда
будет на почётном месте в нашем доме.
Свет постепенно гаснет.
20
Картина 11
Место действия то же, что и в предыдущей картине. Ночь. Полина Георгиевна спит. Лиза и
Владимир сидят за столом, пьют чай.
ВЛАДИМИР. Ты извини, я всё слышал.
ЛИЗА. И всё понял?
ВЛАДИМИР. Надеюсь, да. У вас был пожар. Вы в бедственном положении. Снимаете комнату,
у вас мало средств...
ЛИЗА. Всё верно. Ты только не знаешь, что дом сгорел по моей вине.
ВЛАДИМИР. И поэтому ты решила...
ЛИЗА. Я решила, что мне пора отвечать за свои поступки.
ВЛАДИМИР. И сколько времени ты этим занималась?
ЛИЗА. Минут десять, до тех пор пока ты не появился.
Пауза
ВЛАДИМИР. Лиза... Я надеюсь, ты правильно меня поймёшь.
ЛИЗА. Говори, я теперь готова. Чтобы ты ни сказал, я это заслужила.
ВЛАДИМИР. Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду, но я вот что хочу сказать: я теперь на
время свободен от учёбы. Пока восстановлюсь в институте, пройдёт несколько месяцев. И мне
тут предложили хорошую работу – охранником, там очень большая зарплата. А я живу с
родителями. Они ещё работают, хотя и на пенсии...
ЛИЗА. А теперь я не понимаю, к чему это ты?
ВЛАДИМИР. Я к тому, что мы прекрасно обеспечены – свой дом, огород к тому же... Словом,
я хочу помогать вам. Ну, пока, хоть первое время, пока всё устроится.
ЛИЗА. Помогать? Как?
ВЛАДИМИР. Ну, вот у нас большой запас продуктов, нам столько и не съесть. Да и у меня
оклад... Могу же я распоряжаться своими деньгами, как хочу.
ЛИЗА. Какими деньгами? Какая работа? Куда ты исчез, где пропадал? Ты ничего не сказал. Не
предупредил. Я вообще-то на тебя обиделась...
ВЛАДИМИР. Я не мог тогда.
ЛИЗА. Тогда? А теперь?
ВЛАДИМИР. Теперь что же, теперь могу. Я был на Украине.
ЛИЗА. В ополчении? Ты воевал?
ВЛАДИМИР. Так... Волонтёром был, помогал.
ЛИЗА. Помогал? А хромаешь почему? Ты ранен?
ВАЛАДИМИР. Осколком в ногу.
ЛИЗА. Разве по волонтёрам стреляют?
ВЛАДИМИР. Там стреляют по старикам и женщинам, и даже по младенцам. И таких, как ты, –
молоденьких девушек насилуют.
ЛИЗА. Страшно?
ВЛАДИМИР. Поначалу страшно было, как любому человеку. А потом, вдруг чувствуешь за
собой правду. А за правду, понимаешь, и погибнуть не страшно, не зря, понимаешь?
ЛИЗА. Мне кажется, понимаю. И я, думаю, что мы правильно поступили с Крымом?
ВЛАДИМИР. Конечно правильно. Дело не только в том, что мы не бросили русских, мы бы их
всё равно не бросили. Только нам пришлось бы увидеть их убитыми, а потом защищать тех, кто
остался, с оружием руках, воевать! Россию опять втянули бы в европейскую войну.
Понимаешь?
ЛИЗА. Понимаю!
21
ВЛАДИМИР. Ну вот. А после ранения пришлось вернуться. Поработаю, а потом хочу всё же
третий курс закончить.
ЛИЗА. А как же ты работать будешь, с больной ногой?
ВЛАДИМИР. Да это ерунда. Кость не задело, заживёт. А работа сидячая – оператор камер
наружного наблюдения. Справлюсь. Ты только пойми, я не мог тогда сказать куда еду, секрет,
тогда нельзя было...
ЛИЗА. Понимаю, Володя.
ВЛАДИМИР. Ну вот. А теперь вам помощь нужна, и я могу помочь.
ЛИЗА. Просто помочь?
ВЛАДИМИР. Ну-у-у... как друг.
ЛИЗА. Я очень рада, но только чур, в долг! Я всё буду записывать, и при первой возможности
отдам.
ВЛАДИМИР. Не нужно, что ты!
ЛИЗА. В противном случае, мы откажемся!
ВЛАДИМИР. Ну ладно, записывай, коли тебе угодно. Только без всяких там процентов, и долг
бессрочный! Договорились?
ЛИЗА. По рукам!
ВЛАДИМИР. И если не изменятся условия!
ЛИЗА. Какие условия?
ВЛАДИМИР. Да, мало ли, какие перемены бывают! Может, случится так, что не надо будет
отдавать. (Лиза пытается возразить) Это непременное условие.
ЛИЗА. (Пожимая плечами) Не возьму в толк – о чём ты? Но так и быть.
Занавес
Картина 12
Место действия то же, что и в двух предыдущих картинах. Полина Георгиевна готовит обед.
Появляются Лиза, чуть позже Владимир, потом Валерий.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. (Хлопоча у стола) Лизушка, пришла! Вот и славно. Обед как раз
готов. Сегодня обедаем по-царски: борщ со свежей капустой – я недорого косточки на рынке
купила, салат – помидоры-огурцы, кабачки жареные и даже кусочек копченого шпика!
ЛИЗА. Здорово! Как есть хочется!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Володя ещё обещал картошки сегодня принести!
ЛИЗА. Скажи, бабушка, а это хорошо, что он мне помогает?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да что же тут плохого?
ЛИЗА. Ну я про то, что ты говорила... про честь?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А уж это, милая, от тебя зависит, роняешь ли ты в таком случае свою
честь! А потом, почему ты уверена, что он тебе помогает?
ЛИЗА. Как, тоесть?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А я вот думаю, что он мне оказывает помощь!
ЛИЗА. Тебе?!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А что ты так удивляешься? Я пожилой человек, вполне заслужила,
чтобы мне оказывали внимание на старости лет. Раньше, кстати, это было вполне официально.
Ходили такие, как их, тимуровцы, помогали пожилым людям.
ЛИЗА. Тимуровцы?
22
ПОЛТНА ГЕОРГИЕВНА. Конечно. Почему бы и теперь не возродить эту добрую традицию.
Ну, назвать как-нибудь по-новому. Да, собственно, чего тут нового? Возродили ведь теперь
опять скаутов!
ЛИЗА. А-а-а, помню, слышала. Так у тимуровцев обязаловка была, общественная работа,
оценка в дневник, галочка в анкете. А, потом, тимуровцы картошку за свои деньги не покупали.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Организатор во всяком хорошем деле всегда нужен, а без
обязаловки, как ты выражаешься, и добрые дела не делаются. «Не убий, не укради, не
прелюбодействуй», – тоже можно назвать «обязаловкой». А насчёт денег – так сейчас и времена
другие. И теперь у нас есть такие «тимуровцы», что могли бы запросто на попечение сотнюдругую старушек взять – не все ведь такие, как я, бодрые. Во всяком случае, они бы им дешевле
обошлись, чем содержание спортивной команды!
Входит Владимир с пакетом картошки. Те же и Владимир.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А вот, кстати, и Володя!
ВЛАДИМИР. Кстати? Значит вовремя.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Мы с Лизочкой обедаем, присаживайся с нами. Картошку там
оставь, у порога.
ЛИЗА. Да – садись, садись к столу, тут всем хватит.
Владимир садится к столу, Полина Георгиевна подаёт ему еду.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну я заканчиваю, мне идти пора, а вы, не торопясь, ешьте.
ЛИЗА. А куда ты идёшь?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Так в жилищный комитет сегодня нужно зайти, узнать насчёт жилья
нашего.
ЛИЗА. А не рано ты собираешься?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Пока дойду потихоньку, не спеша. Уж я своё отбегала, к тому же
бегущая старушка вызывает в окружающих нездоровый ажиотаж... Ну, до встречи!(уходит)
Лиза и Владимир вдвоём.
ЛИЗА. Как... твои дела?
ВЛАДИМИР. Вот, скоро на учёбу, с работы придётся уйти. (Спохватывается.) Но я всё равно
вам..., к вам приходить буду...
ЛИЗА. В гости.
ВЛАДИМИР. Не только, я так..., кое-что...
ЛИЗА. Володя, ты нам с бабушкой уже очень-очень помог! Мы выбрались из долгов, ты
можешь не обременять себя помощью!
ВЛАДИМИР. Обременять? Да я наоборот... Ты что же, не хочешь чтобы я бывал у вас?
ЛИЗА. Я же предложила ходить в гости.
ВЛАДИМИР. В гости... Как ты себе это представляешь? Ты прогоняешь меня?
ЛИЗА. Володя!
Входит Валерий. Лиза, Владимир, Валерий.
ВАЛЕРИЙ. Что за шум, как на майдане?
ЛИЗА. Валера?
ВАЛЕРИЙ. У вас тут дверь не заперта... О! Какая встреча! (Запинается о мешок с картошкой).
Ух ты! Картошечка? Откуда картофель? (Смотрит насмешливо на Владимира) Из лесу?
23
(Проходит, осматривает стол) Вестимо-о-о... Хорошо сидите. Смотрю, бабулю спровадили из
дому... (Владимир пытается встать, но Лиза его удерживает) Чтоб не мешала?
ВЛАДИМИР. (Вскакивает) Что ты себе позволяешь?!
ВАЛЕРИЙ. О! Хозяйский голос в доме? Быстро же вы поладили! (Напевает)
Распрямись ты, рожь высокая...
(Обращаясь к Лизе) Что, вместо коньяка с икрой предпочитаешь овощи?
ВЛАДИМИР. (Наступая на него) Послушай, или ты немедленно замолчишь, или...
ВАЛЕРИЙ. Или что? Ты меня застрелишь из гаубицы с оптическим прицелом? Тебя ведь
этому там учили?
ВЛАДИМИР. Нет...
ВАЛЕРИЙ. Нет?
ВЛАДИМИР. Нет, не застрелю. Я просто дам тебе в челюсть, или между глаз, чтобы
получились фиолетовые очки месяца на полтора. Потому что там меня учили защищать свою
честь и честь беззащитных и слабых, когда на неё покушаются подонки!
ВАЛЕРИЙ. Честь? Ты защищаешь честь этой девицы, готовой за мешок картофельных
клубней...
ВЛАДИМИР. (хватает Валерия за грудки) Молчи, мразь! (Валерий пытается вырваться, оба
падают. Лиза бросается к ним.)
ЛИЗА. Остановитесь, что вы делаете! Я сейчас.., я сейчас Полицию позову! Вы бабушку
напугаете!
Владимир отпускает Валерия, оба сидят на полу с виноватым видом.
ЛИЗА. (Валерию) Да я, я ненавижу тебя, я видеть тебя больше не могу.
ВАЛЕРИЙ.(Сам себе) Однако, партия, поручик.(Встаёт, уходит.)
ЛИЗА. (Рыдает) Что? Что же это?! Что-о-о-о?
ВЛАДИМИР. Лиза...
ЛИЗА. И ты уходи, совсем уходи. Всё — хватит с меня. Не хочу больше, не могу...
ВЛАДИМИР. Лиза, не горячись!
ЛИЗА. Уходи, Володя!
ВЛАДИМИР. Но есть же выход! Я прошу тебя быть моей...
ЛИЗА. (В истерике) Нет!!! Ни за что! И теперь вот что говорят, а потом?! Нет лучше смерть
голодная, смерть, чем бесчестье!!! Уходи! С умоляю – уходи!
Владимир уходит. Лиза горько плачет. Появляется Полина Георгиевна.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Лиза, Лизушка, что с тобой? (Бросается к ней успокаивает). Что ты
так рыдаешь? Что случилось?
ЛИЗА. Ой, бабушка, как жить-то дальше? Ой, мамочки!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да что ты, в самом деле?
ЛИЗА. Не могу я...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да чего не можешь? Чего?
ЛИЗА. А вот так, чтобы честь свою не запачкать! Ведь что ни делай, всё равно кто-нибудь...
ПОЛИНА ГЕРГИЕВНА. Ну-у-у! Да на всякий роток не накинешь платок, голубушка! Дураков
бояться – из дому не выйти!
ЛИЗА. Жить не хочется, бабушка...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Вот уж удумала. Да тебя ведь и не спрашивают хочешь – нет ли. Не
тобой начато, не тебе прекращать!
ЛИЗА. Так ведь стыдно, стыдно,бабушка!
24
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, и слава Богу! Значит совесть есть. Ты вот послушай, послушай,
какую я новость принесла.
ЛИЗА. Новость? Какие нынче новости?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А ты забыла чай, куда я ходила?
ЛИЗА. Куда?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да, куда?
ЛИЗА. Куда. В этот... комитет...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Правильно, в жилищный комитет.
ЛИЗА. И что?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А то. Нам с тобой квартиру дали!
ЛИЗА. Квартиру?!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Квартиру! Однокомнатную, но такую большу-у-у-ую!
ЛИЗА. Ур-р-ра!!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ур-р-р-а-а-а!!!
ЛИЗА. (Радостно) Значит, мы теперь не бездомные?!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Не бездомные!
ЛИЗА. Не нищие?!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Не нищие!
ЛИЗА. (Снова неожиданно рыдает) У-у-у-у!!!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да что ты будешь делать! Лиза, Лиза да ты что, чего опять-то?
ЛИЗА. Ба-а-абу-ушка-а-а, я Володю про-гна-ла-а-а!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. За что?
ЛИЗА. Он мне предложение делал...
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Предложение? Какое предложение, непристойное?
ЛИЗА. Пристойное, замуж выйти!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Неплохое, а ты что же?
ЛИЗА. А я прогнала.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ты что же, не любишь его?
ЛИЗА. Люблю, бабушка, больше жизни люблю!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, извини, ты меня совсем запутала! Коли любишь, так зачем же
гнать?
ЛИЗА. А чтобы не подумали, что я из корысти, из бедности, от безвыходности!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да кто подумал-то?
ЛИЗА. Все, все, бабушка: и ты, и люди вокруг и главное – он. Я бы потом всю жизнь мучилась,
что он мог хоть на секунду такое подумать!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, так теперь-то ты в другом положении, теперь ни одна кикимора
про тебя так не скажет!
ЛИЗА. (Переставая плакать) Теперь не скажет... (Снова рыдает.) Да что толку то, ведь Володя
ушё-ё-ё-л!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да погоди ты реветь, в самом деле, уже я вся мокрая от твоих слёз.
ЛИЗА. Да как же, бабушка, не реветь?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да так, прекрати и баста! Перестань и послушай, что я скажу.
ЛИЗА. Ещё одна новость?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Пожалуй, что и так.
ЛИЗА. Приятная?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А вот это тебе решать.
ЛИЗА. Я готова, слушаю.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Я вот когда обратно шла...
ЛИЗА. Из жилищного комитета?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Из него, из него. Так вот встретила тут, неподалёку Володю.
25
ЛИЗА. Володю?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну да. Идёт такой весь понурый, как... жёсткий диск с вирусами.
ЛИЗА. Ой, бабушка, ты оперативку поменяла!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Нет, только немного расширила. Так вот, Володя, ну, совсем
никакой!
ЛИЗА. Это он от меня шёл. (Пытается реветь)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да что же такое, перестань сейчас же! Перестань и дослушай.
ЛИЗА. Слу-ш-ш-ша-аю.
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, я его остановила, расспросила что и как, он всё и рассказал... Да
не реви ты!
ЛИЗА. (Всхлипывая) Как же не реви! Это я всё!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Так дальше-то!
ЛИЗА. Дальше?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Да я ведь ему тоже новость нашу рассказала.
ЛИЗА. А он?
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. А он вон, со мной пришёл. Володя!
Появляется Владимир.
ЛИЗА. (Радостно) Володя! (Снова плачет) Значит он всё слыша-а-а-ал-л!
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. Ну, матушка, на тебя не угодишь! Вот отчего наводнения в
Петербурге!
ВЛАДИМИР. Лиза! (Лиза бросается к нему) Лиза, я прошу тебя...
ЛИЗА. (Перебивая) Я согласна!
ВЛАДИМИР. (Смеётся и разводит руками) Ну вот, теперь все будут говорить, что я женился
на квартире. (Смеётся)
ПОЛИНА ГЕОРГИЕВНА. И с особым коварством! (Смеётся вместе с Володей)
ЛИЗА. Бабушка, у нас полный ап-грейд! (Смеётся)
ЗАНАВЕС
КОНЕЦ
март 2015 г.