Круглый стол «Инновационный и промышленный ... бизнеса» России; председатель наблюдательного совета, ФГБУ «Фонд содействия развитию малых Модератор:

Круглый стол «Инновационный и промышленный малый бизнес. Инфраструктура для
бизнеса»
Модератор:
Иван Бортник, Исполнительный директор, Ассоциация инновационных регионов
России; председатель наблюдательного совета, ФГБУ «Фонд содействия развитию малых
форм предприятий в научно-технической сфере»
Основные вопросы:
• Промышленные площадки
• Бизнес-инкубаторы
• Инжиниринговые центры
• Инновационный малый бизнес
• Малый бизнес в промышленности
Выступающие:
Владимир Васильев, Ректор, Санкт-Петербургский национальный исследовательский
университет информационных технологий, механики и оптики (Университет ИТМО),
вице-президент, Российский Союз ректоров
Сергей Катырин, Президент, Торгово-промышленная палата Российской Федерации
Алексей Комиссаров, Директор, ФГАУ «Российский фонд технологического развития»,
Фонд развития промышленности
Константин Полунин, Партнер и Управляющий директор, The Boston Consulting Group
Павел Сигал, Первый вице-президент Общероссийской общественной организации
малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ»
Слава Ходько, Советник, Фонд «Петербургский международный экономический форум»,
помощник Председателя Государственной Думы Российской Федерации
Артем Шадрин, Директор Департамента инновационного развития, Министерство
экономического развития Российской Федерации
Андрей Шпиленко, Директор, Некоммерческое партнерство «Ассоциация технопарков в
сфере высоких технологий»
Эксперты:
Константин Лившиц, Учредитель, группа компаний «Леге» («Система Забота»), член
НП Клуб лидеров
Вячеслав Трактовенко, Член Совета директоров, Банкирский дом «Санкт-Петербург»
Иван Бортник:
Но что-то у нас в зале гораздо меньше людей, чем в президиуме. Ну, не меньше, но
примерно столько же, сколько и в президиуме. Мы для кого ведем эту дискуссию, —
остается все еще вопросом для меня. Я сам могу сказать, что я неожиданно стал
модератором. С учетом того, что я все-таки стал модератором, у меня просьба, особенно к
панелистам и к тем, кто присутствует в зале, сосредоточиться на самом деле на тематике
форума и на тематике круглого стола в пределах этого форума. Давайте не расплываться
мыслями по всем вопросам, связанным с развитием малого и среднего бизнеса. Это очень
широко. У нас еще идут параллельно столы в рамках форума. У нас тема форума —
Малый бизнес — большие перспективы. Поэтому, с моей точки зрения, как модератора,
нам не надо сейчас говорить о сегодняшнем состоянии малого бизнеса, мы говорим о
перспективах. Другое дело, что может быть, многим из нас надоело говорить постоянно о
перспективах и ничего не делать для сегодняшнего дня, но такова сегодня тематика
форума. Более того, такова тематика нашего круглого стола. У нас круглый стол —
инфраструктура, причем не финансовая. Это железо, камни, бетоны и так далее. И она
даже перечислена в тематике нашего круглого стола. Поэтому вот эта инфраструктура
должна быть рассмотрена как то, что создает основы для перспектив малого бизнеса. В
связи с этим у меня просьба и к присутствующим, и к панелистам обсуждать только этот
вопрос. Именно создана какая-то инфраструктура. Кстати, деньги в это вложены не малые
и не когда-то в Советские времена это создавалось, а вот уже в наши времена. Извините за
слово «наши», поскольку я и там, и там. Но вложены приличные деньги. И что! Какие
создало это перспективы для малого бизнеса? Хотелось бы еще услышать вот здесь,
поскольку моя задача, как модератора, донести от вас сегодня на заключительную
пленарную сессию ваше мнение. Наше общее мнение или кардинальные расхождения:
создана инфраструктура, деньги вложены, она уже работает, она создала перспективу
какую-то. Я скажу, вложили
бы эти деньги в завод, было бы понятно: план ввода
мощностей, объемы продукции. Вложили в инфраструктуру. Как правило, она в регионах.
Как она повлияла оцифренно? Как это в планах есть у этой инфраструктуры на ВРПрегионах? Ладно, если промышленная инфраструктура, то она вообще должна в чистом
виде повлиять на экономику регионов на ВРП. Если это структура, как мы ее часто
называем, инновационная, то, с одной стороны, может быть и в цифрах именно как и ВРП
в объемах, но может быть качественное изменение структуры в ВРП регионах. Это тоже
очень важный вопрос в нашей ситуации. Поэтому, коллеги, у меня такая просьба —
давайте сосредоточимся на этом. Я, может быть, виноват, что коллеги к чему-то
готовились, к каким-то своим выступлениям, и вдруг неожиданно сменился модератор и
вот на тебе, давай вот так. Но, зная всех сидящих здесь в президиуме, я знаю, что они
могут очень быстро, благодаря объему их знаний и информации, поэтому просьба к
панелистам — все-таки сосредоточиться на том, что создано и какие есть планы,
проблемы в этой части, но опять по инфраструктуре. Какие проблемы мы должны
вынести сегодня на обсуждение на пленарной сессии. Очень бы не хотелось прийти туда и
сказать, что мы здесь собрались и ничего не сделали. Ну, кто-то скажет, что все
уворовали. Давайте сформируем общее мнение. Может, и правда, все уворовали. Или всетаки у нас уже что-то создано, что-то уже работает, или у нас есть какие-то планы и мы
можем сказать, что эти планы хорошие или плохие. И, соответственно, у нас есть
проблемы с реализацией этих планов. И мы их тоже туда выносим. Только мне надо
сначала договориться с коллегами, сколько нам минут примерно надо. Давайте решим.
Из зала:
Какой вопрос будет?
Иван Бортник:
Вопросы у вас есть. Вот они. Если говорить о каждом из вас, то Лев Николаевич, мало
того, что вы об инновационном, но об инжиниринговом центре — вы точно. Знаете, очень
бы хотелось получить ваше мнение, тем более что целый ряд инжиниринговых центров
создается по программе Минобрнауки и Минпромторга и так далее.
Вот вопросы:
Как создается инфраструктура для бизнеса? Имеется в виду для малого и среднего
бизнеса. Хотя у нас написано, что для малого. Еще интереснее. Посему, все остальные
тоже люди из тематики. Кстати, некоторые из общественности, некоторые — из тех, кто
отвечает за создание и формирование этой инфраструктуры, но поэтому все-таки, сколько
нам времени? 5—7 минут давайте решим. 5—7 минут. Тогда я буду за этим следить и
будет стараться уложиться в это время.
Хорошо. Договоримся сразу, что не больше одного вопроса в процессе выступления
каждого, потом могут еще коллеги выступить.
Пожалуйста, начнем по порядку от меня. Представляйтесь, пожалуйста, и начинайте свое
выступление.
Павел Сигал:
Павел Сигал, первый вице-президент ОПОРЫ России, это, вы знаете, объединение малого
и среднего бизнеса. Одновременно я являюсь заведующим кафедрой инновационного
предпринимательства
и
финансового
менеджмента
и
проректор
Казанского
технологического научно-исследовательского университета. Это бывший КХТИ, да.
Коллеги, действительно, наш уважаемый модератор заузил те темы выступлений, которые
мы должны с вами обсуждать, и здесь мне хотелось бы сказать несколько важных
моментов, касающихся тех заявленных вопросов. Прежде всего, по ситуации, на мой
взгляд, с инновационным малым бизнесом и малым бизнесом в промышленности. Мы все
знаем, это официальная статистика, доля этого бизнеса составляет считанные проценты
или даже доли процентов реального сектора экономики, то есть основной малый бизнес —
это торговля, сфера услуг. И этот инновационный бизнес, который сейчас в основном
развивается в IT-технологиях, в основном развивается в медицине, в фармацевтике и в
некоторых отраслях машиностроения, он на самом деле испытывает очень большие
сложности, связанные именно со стартапом, со становлением. И эти сложности связаны
как раз не с созданием инфраструктуры, то есть материальной инфраструктуры
поддержки малого бизнеса. Нужно сказать, что сейчас не только в Татарстане, который
является одним из передовых регионов в этом направлении, но и в ряде других регионов
создана достаточно развитая инфраструктура, имеются в виду бизнес-парки, технопарки,
IT-парки и подобные центры, которые по большому счет позволяют начинающему
предпринимателю там разместиться. Однако, к сожалению, опыт показывает (и мы
изучали опыт многих регионов), что зачастую поддержка такого инновационного или
промышленного
предпринимателя заканчивается на стадии «мы тебе предоставили
площади, мы тебе даем льготную аренду в течение 3 лет» и на этом спасибо. В очень
немногих таких инфраструктурных объектах имеется полный комплекс услуг. В свое
время несколько лет назад, наверное, многие коллеги тоже это знают, мы активно изучали
опыт
Сингапура
и
Китая
по
созданию
такой
инфраструктуры
поддержки
предпринимательства, и две базовые проблемы, которые они, на их взгляд, полностью
решили, и мы увидели, что это так и есть: первое — они создают эти технопарки и бизнесинкубаторы с таким расчетом, чтобы не было дефицита. То есть мы знакомились с
сингапурским опытом и нам руководство этого направления говорило, что они строят
новые центры из расчета заполняемости на 70%, то есть меньше быть не должно, то есть
вопрос размещения предпринимателя, который начинает этот бизнес на таких льготных
условиях и получение им некой материальной поддержки в виде вот этих технопарков, ITпарков и т.д., там принципиально решается таким образом. У нас же зачастую из-за
нехватки ресурсов, из-за того, что у нас как-то очень избирательно подходят к отбору
потенциальных клиентов в таких технопарках, во многих регионах возникает проблема
формального конкурса. Да, мне скажут «нет ресурсов, мы только начали», но если имеется
дефицит этих услуг, то говорить о равноправных условиях или о реальной поддержке
бизнеса в этом направлении, я считаю невозможным. Второе — комплексный характер
услуг. Давайте будем откровенны, коллеги, в подавляющем большинстве таких
технопарков, IT-парков, инжиниринговых центров и т.д., комплексные услуги, я имею в
виду бухгалтерию, секретариат, коллекторские центры, контакт-центры, существуют на
бумаге, то есть реально, чтобы предприниматель зашел, заключил договор с центром и
получил весь комплекс услуг, по приемлемой цене, конечно, — это все-таки у нас
является относительной редкостью. Вот это тот принципиальный второй момент, который
коллеги в других регионах, которые раньше начали развивать эту тему, они тоже
принципиально решили.
В том же Сингапуре невозможно представить себе инновационную компанию, которая
начинает работать, которая бы занималась вопросами бухгалтерии, технадзора или чего-то
еще. Все это берет на себя вот эта инфраструктура. И это вопрос принципиальный. У нас
же, законодательство зачастую построено таким образом, что когда предприниматель
открывает свое, даже небольшое, производство, у него начинает сразу болеть голова.
Оказывается, что у нас (ну, часто предприниматели и сами являются директором) раз ты
директор, ты должен получить диплом технадзора за то, что ты включаешь правильно
розетку или пользуешься каким-то мини-аппаратом. Не в той инженер, а именно ты. И
таких вопросов можно привести очень много.
Отдельная тема, касающаяся бизнес-образования и подготовки кадров для вот этих
инновационных компаний и вот этих центров, слава богу, сейчас все больше и больше
создается соответствующих профильных кафедр, которые перестали давать только
теоретические знания (экономические, финансовые и т.д.), но все чаще и чаще
укомплектовываются
и
действующими
предпринимателями,
и
создаются
специализированные программы по подготовке инженеров, которые получают навыки и
предпринимательской деятельности. Однако в этом мы находимся в самом начале пути. С
чем
мы
столкнулись
в
нашем
университете
—
мы
ввели
курс
«Основы
предпринимательства» как общую образовательную дисциплину (то есть, помимо того,
что наша кафедра готовит соответствующих специалистов по инновационному
предпринимательству и нескольким финансовым направлениям, мы ввели этот курс), но в
связи с сокращением, о котором знают наши коллеги из Высшей школы, которые
проходят в рамках Высшей школы. Сейчас на следующий год у меня идет ожесточенная
борьба, когда говорят «нет, понятно, что такие основы знания надо давать, что обучение
предпринимательству, менеджменту и т.д. нужно давать, я имею в виду, специалистам,
которые получают базовую инженерную подготовку, однако, последнее, что мне сказали
«выбери, пожалуйста, пару факультетов, и мы тебе в том объеме, в котором планировали,
дать не можем, поскольку есть еще много кафедр, много профессоров, которые иначе
вынуждены будут сокращать свои часы». А вы, коллеги, знаете, что в течение последних
нескольких лет проблема подготовки кадров для малого бизнеса и не только для
инновационного, но в основном для них, вышла на первое место. Не проблема налогов, не
проблема финансов, не проблема административных барьеров (да, это все душит, но
именно отсутствие кадров не дает возможности реализации многих тех идей, которые
существуют вот в этих компаниях. И последний вопрос, который больше является
риторическим. Я сам по одному из основных направлений совей деятельности занимаюсь
финансами, и в микрофинансировании, и в банковской сфере, эту сферу хорошо знаю,
могу сказать, что современное российское законодательство, современные нормативные
документы Центрального банка, они исключают любое финансирование со стороны
банков, а сейчас и микрофинансовых организаций, любых компаний, которые относятся к
той замечательной теме, которую мы обсуждаем. Просто исключают физически.
На предыдущей сессии уважаемая коллега из организации по защите прав вкладчиков,
пользователей банковских услуг, рассказывала «предприниматели приходят в банк, а им
дают кучу документов, и предприниматель не может получить кредит на свою
деятельность». Так вот, коллеги, я вам хочу авторитетно заявить, что за последний год
ситуация не просто ухудшилась, а стала запретительной. Нормативные документы
Центрального банка, я как профессионал вам говорю, запрещают без создания 100%-го
резерва кредитовать этот сектор. Даже не начинающей компании, а вполне успешно
действующей. И без изменения политики, я не знаю, как...
Иван Бортник:
Спасибо большое!
Правильно я понял, что я могу донести до участников пленарной сессии, что: 1. в
Татарстане нужная инфраструктура в виде кирпичей и т.д. создана в достаточном объеме.
Павел Сигал:
Ну, в принципе, это да.
Иван Бортник:
Второе, и в Татарстане все-таки у комплексных услуг первая проблема внутри этой
инфраструктуры пока не обеспечена.
Павел Сигал:
Ну, это проблема не только Татарстана.
Иван Бортник:
Ну, это мы сейчас узнаем у коллег. Алексей Геннадиевич. Хотя я понимаю, Москва уже...
Вы очень хорошо знаете московских. Может, потом прокомментируете, в Москве тоже не
предоставляются в этой инфраструктуре финансы? И на каком уровне
примерно
предоставляется. Ну, по вашему опыту. Это второе. Ну, и если еще кто-то в зале. Третье
— я правильно понимаю, что то, что говорит Сбербанк, Андрей Шаров постоянно и
наверняка здесь, что в Сбербанке есть серьезные программы финансирования
индустриальных инфраструктур, индустриальных парков для малого бизнеса и т.д. В
любом журнале деловом, открываете, а там реклама и так далее. Правильно я понимаю?
Павел Сигал:
Нет, я говорю о другом. Подождите. То, что позволено Юпитеру, не позволено быку. То,
что может себе позволить Сбербанк по созданию резервов не могут себе позволить другие
банки по созданию инфраструктуры. Но здесь нельзя разрывать — создадим
инфраструктуру, придет предприниматель, сядет и что дальше?
Иван Бортник:
Мы обсуждаем инфраструктуру. Мы не обсуждаем, как ему сейчас прийти, его там
посылают, как один из малых предпринимателей мне говорит. Я ему говорю «Я на вас
Президенту напишу». А они говорят «Мы же вам не отказали. Мы с вами работаем. Зачем
писать Президенту?». Хорошо. Спасибо вам. Владимир Николаевич, если можно.
Владимир Васильев:
Васильев Владимир Николаевич, ректор университета ИТМО, Санкт-Петербург.
Поскольку я представляю Высшую школу, поэтому у меня будет взгляд с моей «кочки
зрения». И отсюда, наверное, будет моя позиция и те предложения, которые выдвинул
Иван Михайлович. Прежде всего, понятно, что основная цель Высшей школы — это
помочь реализовать потенциал, который есть у молодых людей, которые попадают в
Высшую
школу.
Понятно,
потенциалом
предпринимателя,
особенно
высокотехнологичного предпринимателя, обладают не все, поэтому можно вводить курсы
для всех, но это не означает, что после этого у нас предпринимательская культура
мгновенно поднимется. Мы должны понимать, что предпринимателей действительно
немного. Но тем не менее, если мы говорим о том, что мы хотим развивать
высокотехнологичное предпринимательство, то должна быть создана определенная
атмосфера, предпринимательская атмосфера. И если это совпадает с миссией
университета, подчеркну, с миссией, со стратегической целью, то тогда все становится
понятным. Все остальное иначе будет наносное. Можно деньги давать и ничего не
получать, если сам университет или то или иное высшее учебное заведение не нацелено
на
предпринимательство
(буду
сейчас
говорить
предпринимательстве). Поэтому для создания такой
о
высокотехнологичном
атмосферы как раз очень важна
инфраструктура. Но Иван Михайлович, сейчас сразу хочу сказать, что я под
инфраструктурой не понимаю кирпичи, железо и т.д., потому что у нас в СанктПетербурге иногда называются технопарки, бизнес-инкубаторы, но это на самом деле
обычные бизнес-центры с предоставлением площадей с какой-то льготой, с каким-то
набором услуг (неважно, бухгалтерских, юридических и т.д.), но это бизнес-центр. В моем
понимании инфраструктура — это не только бизнес-центр с определенным набором
услуг, это те структурные элементы, которые позволяют реализовать потенциал
определенной группы. Наборов их достаточно много. Это стартап-школы, стартаплаборатории,
стартап-акселерация,
бизнес-инкубатор,
технопарки,
фаблабы,
инжиниринговые центры и т.д. Их можно долго перечислять. Там в прошлом году наш
Университет ИТМО вместе с Политехническим университетом купили франшизу у
финнов Demel. Как раз здесь сидит директор предприятия одного, с которым мы
развиваем еще один элемент инфраструктуры — это когда крупные предприятия дают
соответствующие задания, но и вот есть эта определенная технология демела, которая
тоже достаточно хорошо работает. Итак, я еще раз хотел бы подчеркнуть, что если
элементов таких структурных и мы должны понимать, что в инфраструктуре обязательно
должны быть эти элементы, потому что там уже должны работать с предпринимателями
соответствующие коучеры, менторы и т.д., и предоставление соответствующих
возможностей, то вот такую атмосферу мы не создадим.
Но и теперь очень кратко предложения выскажу. Вы сказали, что надо вперед заглянуть. Я
сейчас не буду останавливаться на тех проблемах, которые, безусловно, есть и наверняка
будут, и не только у малого и среднего предпринимателя, но и любой государственной
организации. И, что мне кажется, где мы все-таки не дорабатываем для того, чтобы
создать вот эту атмосферу, дух предпринимательства, и если это будет предложено, если
согласится собрание на пленарном, то мне кажется, акценты сейчас основные деньги надо
вкладывать в создание инфраструктуры и создания предпринимательства — в среднюю
школу. Это создание эксплуаториумов, которых у нас, к сожалению, нет, тех же самых
фаблабов и т.д., к которым школьники приобщались, к определенным интересам в
интеракте с какими-то людьми. И эта предпринимательская атмосфера, которой мы
должны добиваться в средней школе, и потом они уже будут попадать в Высшую школу
некоторым образом сориентированные. Я бы вкладывал деньги для создания малого и
среднего
высокотехнологичного
предпринимательства
во
все,
что
связано
с
инфраструктурой для средней школы. Не в каждую школу, еще раз подчеркиваю. Это
всем хорошо известные инструменты, которые начинают хорошо работать. Если
государство, бизнес пойдет в среднюю школу, и будет создавать соответствующие
элементы инфраструктуры, то тогда дух не просто учебы предпринимательства, а именно
раскрытия потенциала, это всем бы нам помогло. Спасибо!
Иван Бортник:
У нас осталось время, поэтому я прокомментирую.
Сейчас я был у Кирилла Варламова и там команда из Питера. И они там коучинг,
акселерация и т.д. Нет в Питере? Ну, если по Интернету одного хватает такого Варламова
в Москве? А почему тогда в Питере не нужно просто такого делать? Достаточно нам
одного того, что и вы предлагаете? Или почему-то в Питере не получается, нет
энтузиастов?
Владимир Васильев:
На самом деле, это не совсем так, Иван Михайлович, потому что это не из-за того. Я
основную мысль хочу подчеркнуть — это не разовое мероприятие, которое проводится
«во фри». Это важное и нужное обучение. Должны быть атмосфера и процесс, когда у вас
ежедневно все крутится. Она не должна останавливаться там просто. Это различные
элементы инфраструктур, когда все работает 24/7. Вот это крайне важно. И в Питере это
существует. Но если мы говорим, что в каждом регионе надо создать условно филиал фри
или что-то такое и на это пытаться вытягивать экономику города или региона, это важно и
нужно. Я сейчас говорю о более широком охвате, а не о точечных тех или иных вещах.
Иван Бортник:
Средние школы — понятно. Мы ваш тезис должны донести до пленарного заседания.
Просто я задал по конкретной такой позиции. И вторая часть вопроса: коллега наш из
ОПОРЫ и в то же время из университета сказал, что есть проблема с подготовкой кадров.
Меня интересует проблема подготовки кадров для самой инфраструктуры, управляющих
кадров, как он уже сказал. Вы, как ректор университета, эту проблему ощущаете? Вот
урезают что-то специальности, и это не позволяет готовить кадры? Такого характера
проблемы.
Владимир Васильев:
Я не думаю, что если мы откроем какую-нибудь новую специальность под условным
названием «инновационный менеджмент для малого и среднего предпринимательства», у
нас все сразу же получится ловко. Думаю, что это абсолютно будет не так. И сейчас в
Высшей школе свободы даны достаточно большие для того, чтобы поменять и
соответствующие учебные планы и программы. Возможность такая существует. Я еще раз
подчеркиваю, что если есть понимание целей и задач, которые ставит университет, то
тогда можно вводить и курсы. А готовить у нас, как всегда, что у нас проблемы в
кадровом
состоянии,
кадровая
проблема
только
подготовки
менеджеров
для
инновационной инфраструктуры, — да вы в любую область сейчас пойдите, везде у вас
будет соответствующий дефицит. Поэтому хотел бы подчеркнуть, это не вводится
некоторыми лингвистическими решениями. У нас вон инновации, Иван Михайлович,
сколько, 15 лет там пробивали закон, да, и определяли, что такое инновации? Ну, пробили,
получили закон об инновациях. В соседней нам Финляндии закона нет, а инновации есть.
Странновато чуть-чуть. Дальше могу еще дальше развить.
Иван Бортник:
Не надо, Владимир Николаевич. Мы знаем, что у вас знания, и вы можете глубоко
развить. Хорошо. Спасибо. Сергей Николаевич.
Из зала:
Я такой вопрос задам, крамольный и нам всем на сцене, и в зале. А вообще, для чего мы
все это создаем, инфраструктуру? Вот бизнес-инкубаторы, технопарки, индустриальные
парки и т.д.? У нас конечная цель какая? Вот мы говорим, мы хотим построить
инновационную экономику. А что мы делаем для того, чтобы те инновационные
предприятия, которые возникли с помощью всей этой инфраструктуры, как-то себя могли
реализовать? Ну, если не брать продукт конечного потребления, условно говоря, хлеб,
мороженое и т.д., с инновациями или без, — есть рынок хлеба и есть рынок мороженого.
А рынок инновация у нас есть? У нас все основные деньги — или в государстве (госзаказ,
муниципальный сверху донизу), или в госкомпании, компании с госучастием.
Практически все деньги, которые могут быть нацелены, в том числе и на инновации. У нас
уровень конкуренции или вообще отсутствует (нефтегазовый комплекс, некоторые другие
направления). Нет стимулов для того, чтобы эти инновационные продукты внедрялись.
Сколько бы их ни создавали наши малые предприятия (я не имею в виду хлеб, я имею в
виду более сложные вещи, которые можно реализовать, только встав в цепочку — новые
материалы, новые технологии и т.д. с крупными вертикально интегрированными
корпорациями)... Почему на Западе такая погоня за инновациями? Потому что уровень
конкуренции настолько высок, что каждый хочет сделать менее материалоемким, менее
энергоемким свой продукт, ну и т.д. У нас сегодня любая госкорпорация (РЖД, Газпром)
повысит тарифы, и никаких проблем. Если есть конкуренция, то только на внешнем
рынке. Внутри-то с кем конкурировать? Рынка инноваций нет, они не востребованы
никем, поэтому мы долго еще будем говорить об инновационной экономике, но если у нас
нет окончания, мы все только об одном начале говорим, начиная со средней школы,
института, университета, стартапы и т.д., все это правильно, но мы не смотрим в
окончание. А как туда-то добраться с этим инновационным продуктом? И мне кажется,
одна из первых и главных задач, над которой мы должны задуматься, — это как раз
создание рынка инновационного продукта, создание конкуренции на всех полях, где
основные деньги находятся. Конечно, есть те, кто конкурирует и на внутреннем рынке, и
на внешнем рынке, частные компании, но основные-то деньги — в государстве. Тогда
надо думать, каким образом надо здесь конкурентную среду создавать, чтобы этот
продукт конкурентный, который родился в наших технопарках, индустриальных парках
был востребован, и за ним действительно кто-то гонялся. Ну, и второе, что я хотел бы
сказать, — вы знаете, мы все время уповаем на административный ресурс. Если мы
посмотрим, был 94-й закон, стал 44-й, 223-й и т.д. У нас везде императивные нормы, надо,
чтобы купили у малого бизнеса 15%, надо, чтобы купили у малого бизнеса 18%. Но это
хорошо. Но те, кому говорят «надо», находят 1200 способов это объехать, и объезжают,
естественно, спокойно.
У нас до этого была предыдущая сессия, как раз на ней эту тему обсуждали. Столько
примеров приводили. Не буду просто время занимать. У них, кроме административного,
якобы над ними довлеющего, но это, может быть, еще в госзаказе можно
административно кому-то, извиняюсь за выражение, голову открутить за то, что он там
госзаказ не так разместил. Но даже в компании с госучастием, что завтра Якунина или
Миллера завтра снимут с работы за то, что он меньше процентов расположил в малом
бизнесе? Нет экономических сил у крупных компаний, ни у государственных, ни, уж тем
более, у частных. Хотя и частные могли бы свои деньги, если их стимулировать с точки
зрения того, что они работают с малым инновационным бизнесом, неважно как, надо
сформулировать просто, что мы хотим добиться, если мы говорим об инновациях и о том,
чтобы малый бизнес имел перспективы. Тогда и частный, если у него будет интерес, это
могут быть налоговые послабления, какие-то преференции с точки зрения субсидирования
процентной ставки для обновления оборудования. Но для того, чтобы у него был стимул
экономический, а не просто за ним там с плеткой гонялись все, и говорили, что если ты
15% не сделаешь, мы тебе ого-го. А для того, чтобы у него был экономический интерес,
он понимал, что от того, сколько он разместит заказа в малом бизнесе, будет зависеть,
насколько ему дадут послабления в налогах или в субсидированной ставке и т.д. И мне
кажется, если мы говорим о перспективе, то надо думать и о том, каким образом
стимулировать экономически, прежде всего, потому что административные меры, сложно
ими достичь того, что мы пытаемся достичь. Спасибо!
Иван Бортник:
Сергей Николаевич, с одной стороны, спасибо, а с другой — вы же мудрый, дайте совет,
что донести по результатам этого выступления на пленарное заседание.
Из зала:
Первое, что мне кажется надо донести, искать экономические стимулы, которые будут
стимулировать крупный бизнес, неважно государственный или негосударственный, к
тому, чтобы сотрудничать с малым бизнесом.
Иван Бортник:
То есть, грубо говоря, сейчас можете обсуждать вопрос инфраструктуры, но это не
принципиально. Это сейчас не самое критическое.
Из зала:
Да нет, ну, то, что она есть — я думаю, что это неплохо. Любой скажет «слава богу, что
она есть», что она работает. Но где-то она работает, где-то не очень работает. Но если уж
вы инфраструктуру зацепили, я вам хочу сказать, что она в Татарстане работает. Почему?
Потому что предметно занимаются, когда создают технопарк, индустриальный парк,
четко ставят задачу, определяют средства, и говорят, когда и что хотят из этого получить.
Если у нас будет везде, в каждом таком технопарке, бизнес-инкубаторе совершенно четко
формулироваться задача, потому что мы вообще создаем эти все инфраструктурные вещи,
не всегда ставя конкретные задачи перед конкретными людьми, и по срокам, и по
содержанию, и по финансам. Я думаю, что если у каждого из тех, кто работает в этой
инфраструктуре, была совершенно четко определенная задача со сроками, когда и на что
он должен выйти, я думаю, что у нас бы эффект был гораздо больший. В отличие от
Татарстана у нас по многим другим объектам были грустные ситуации. Это то, что
касается инфраструктуры. Второе — надо, наверное, надо задуматься над перспективой и
над окончанием этой цепочки в инновационном продукте. Надо думать о том, каким
образом мы должны создавать конкурентную среду. Я думаю, что, прежде всего, это
законодательная база. Начинать надо с этого. И продумать, каким образом должен быть
этот вопрос решен в этом плане.
Иван Бортник:
Коллеги, у меня тогда просьба, когда мы перейдем к обсуждению в зале, как-то
прокомментировать это. Ну, Татарстан — это специфический регион. Там механизм
ручного управления действует, и, как сейчас говорил Сергей Николаевич, там вообще-то
поставлено задание и пойди от этого задания отклонись. А вот больше то, что говорил
Сергей Николаевич в конце своего выступления и сейчас к этому вернулся, все-таки эти
экономические стимулы, как я понимаю, не 94-й, ни 44-й, ни 223-й, ни привязки в 15
процентов, 18% в итоге, пока нет экономических стимулов все равно обойдут. Тогда какие
должны быть экономические стимулы? В законодательстве что должно быть? Если такие
мысли прозвучат, было бы хорошо. Спасибо, Сергей Николаевич.
Сейчас кто у нас? Алексей Геннадиевич, пожалуйста!
Алексей Комиссаров:
Спасибо, Иван Михайлович. Добрый день, уважаемые коллеги. Алексей Комиссаров,
директор Фонда развития промышленности. Прежде чем поговорить про инфраструктуру,
я хотел бы сказать несколько слов про Фонд, потому что относительно новый инструмент
поддержки, созданные всего несколько месяцев назад, многие еще не знают о нем, и тем
более не знают подробностей, как мы работаем, поэтому расскажу в двух словах. Фонд
создан Министерством промышленности и торговли, выдает льготные займы под 5%
годовых. Сумма этих займов может быть от 50 до 700 млн рублей. Выдаем только
устойчивым, продвинутым компаниям. Задача — не спасать утопающих, а давать деньги
сильным, тем, кто развивается, тем, кто создает новую продукцию. И даем мы деньги
только на определенные этапы — на опытные конструкторские работы, на различную
документацию, в том числе проектно-сметную. Не даем займы на строительство — на
здания, сооружения. Частично даем на оборудование. А вообще, кстати говоря, в зале есть
представители (владельцы, руководители) инновационного производственного бизнеса?
А, ну отлично. А то я вижу много лиц из общественных структур и побоялся, что здесь
бизнеса и нет. Здорово, что есть. По поводу того, что у нас сейчас происходит с фондом, у
нас более 950 заявок на 300 млрд рублей, при том, что объем фонда — 20 млрд. НО
должен сказать, что, к сожалению, большая часть заявок — это из серии «просто дайте
денег», даже не прочитали о чем, рассказали про себя, хотим получить под 5% деньги.
Никто из сидящих в зале, наверное, не отказался бы от такого займа, но, как я сказал, мы
только даем на определенные цели. Я хочу сказать, что у нас очень мощный, сильный,
авторитетный совет. У нас в экспертном совете нет никаких чиновников, там только
представители бизнеса, представители банков, руководители на уровне вице-президентов.
У нас очень бурно проходят обсуждения. На сегодняшний день у нас одобрено пока
только 12 проектов. Могу сказать, что к моей огромной радости и глубокому
удовлетворению, среди этих проектов есть большое количество заявок от среднего
бизнеса. От малого, наверное, все-таки нет, потому что у нас минимальная планка, как я
сказал, — 50 млн — достаточно высокая для малого бизнеса. А вот средний бизнес есть, и
средний — такой активный, который не просто создает новую продукцию, а создает ее на
таком уровне, что выходит на экспорт. Потому что одна из задач, стоящая перед нами —
это импортозамещение, но я все время говорю о том, что мы больше ориентируемся на
экспорт, считаем, что это основной показатель качества, потому что заместить импорт
можно всякими разными путями, а вот факт выхода на экспорт говорит о том, что это
действительно конкурентная и качественная продукция.
Иван Бортник:
Алексей Геннадиевич, вы знаете, как я к вам отношусь, но, может быть, после того, как вы
все-таки завершите, мы вам еще дадим время получить вопросы по фонду. Давайте всетаки по инфраструктуре. Половина времени уже ушла на фонд. Спасибо вам.
Алексей Комиссаров:
Все-таки, во-первых, хочу сказать, что это тоже инфраструктура, а во-вторых, про
инфраструктуру хотел сказать опять-таки с точки зрения фонда. Вы знаете, мы
посмотрели, я удивился, у нас среди вот этих 950 заявок только около 20 поступили от
резидентов технопарков, индустриальных парков, особых экономических зон, то есть это
около 2%, что, на мой взгляд, удивительно и крайне мало, потому что в этих объектах
инфраструктуры должны располагаться те самые компании, которые, по идее, которые
должны обращаться. Я уверен в том, что проблема здесь — в недостаточном
информировании, в недостаточном знание о том, что мы существуем, о том, что мы
делаем, и поэтому в ближайшее время мы планируем активизировать работу с
ассоциацией технопарков, с Андреем Шпиленко, будет плотно работать, и я уверен, что
это не только такая работа на бумаге, но и приведет к реальным результатам. У нас доля
поддерживаемых компаний с такого рода инфраструктурой будет больше. Кстати говоря,
на петербургском Форуме мы планируем еще подписание четырехстороннего соглашения
с
Особыми
экономическими
зонами,
соответственно,
фондом,
Министерством
промышленности и Министерством экономического развития. Тоже надеюсь на то, что
это даст возможность резидентам и нам развивать новые продукты. По поводу
инфраструктуры и по поводу наших планов — я очень хочу постепенно менять мандат
фонда в сторону большего фокуса именно на средний бизнес, потому что, на мой взгляд,
именно он нуждается в первую очередь в такой поддержке, гораздо меньше у среднего
бизнеса возможности получить финансирования, о чем вот и Павел говорил. Все об этом
знают, что в нашей стране получить заемные деньги получить не просто, а во-вторых, они
очень дорогие. И я хотел еще обратить внимание на то, что сказал Сергей Николаевич по
поводу спроса: вообще, наша цель сделать из этого Фонда развития промышленности не
просто такой
инструмент финансовой поддержки, а некое агентство развития
промышленности, которое всяческими разными способами помогало бы и поддерживало
именно промышленные предприятия. И вот одна из идей, о которой сказал Сергей
Николаевич по поводу спроса на инновации, — это то, что (я об этом еще никому не
говорил, об этом еще никто не знает, вот сейчас первый раз скажу) мы хотим в ближайшее
время запустить такую историю...
Иван Бортник:
Я думаю, что мы Алексею Геннадиевичу добавим пару минут.
Алексей Комиссаров:
Давайте секрет выдам. Мы планируем запустить программа под условным названием
«открытые запросы». Что это такое? Мы уже договорились с Ростехнологиями, и, как ни
странно, проявил большой интерес к такого рода программе самый разный бизнес, в том
числе ритейловый. А речь идет о том, чтобы на базе фонда, на сайте фонда, разными
другими путями размещать информацию о том, что нужно таким крупным компаниям с
очень конкретными пожеланиями, например, БДК Ростеховское сейчас разместило
информацию о том, что им нужно такое-то топливо с такими-то характеристиками, с
такими-то показателями. Я вот сказал, что ритейл проявил интерес, но одна из таких
компаний крупнейших (не буду ее называть сейчас) сетевых сказала, что они готовы
размещать самые разные заказы, например, им нужна пленка для упаковки хлеба, такая,
чтобы она сохраняла качество хлеба в течение 48 часов, предположим, по такой-то цене,
по которой они готовы ее закупать. На мой взгляд, это один из интересных и правильных
способов стимулирования вот тех самых инноваций, и если малый бизнес реально будет
знать, что требуется и с какими характеристиками каким-то крупным компаниям, то
благодаря этому такие инновации будут появляться. Ну, и я понял, что я совсем вышел из
лимита времени. Отвечу на вопрос, который вначале мне задал Иван Михайлович по
поводу Москвы: в Москве у нас было много проектов. Я работал в Правительстве
Москвы, и один из проектов, которым я горжусь и считаю, что он очень успешный, — это
проект с технополисом «Москва», который был создан на базе бывшего, к сожалению,
уже давно умершего Завода «Москвич», Завода ЗЛК, и вы не представляете, сколько я
слышал от самых разных людей, и в Правительстве, и не в Правительстве, разговоров и
мнений о том, что Москва — это город неиндустриальный, что вообще сейчас экономика
постиндустриальная, что в Москве такие проекты не нужны. А речь шла о
производственных компаниях практически в центре Москвы, в 4 километрах от Кремля.
Так вот, сейчас эта площадка полностью заполнена, это десятки тысяч квадратных метров,
очень много интересных перспективных компаний, и мне кажется, это то, что
необходимо, и Татарстану, и Москве, и всем другим регионам, потому что вокруг такого
рода
площадок
сразу
появляется
какая-то
активность,
появляются
те
самые
образовательные проекты, появляются кафедры университетов, появляется спрос, и
развивается все, что существует вокруг промышленности. Иван Михайлович, если
позволите, последнее, очень короткое на эту тему замечание еще — сейчас в мире
происходят
удивительные процессы, очень
многие промышленные предприятия
возвращают в те страны, из которых их раньше выводили, и будет потом возможность
поподробнее на эту тему поговорить. Главный смысл в том, что именно вокруг таких
центров и вокруг той самой инфраструктуры, про которую мы сегодня говорим,
появляется и наука, появляется и образование, появляется спрос, появляется вообще
какая-то жизнь. Спасибо!
Иван Бортник:
Алексей Геннадиевич затронул одну тему. Я считаю, это правильно. Вот у нас есть так
называемые промышленные площадки (кто-то сознательно написал). Не индустриальные
парки, не промышленные парки, а вот кто писал программу — промышленные площадки.
К промышленным площадкам относятся разного типа экономические зоны. И, как я пока
понял, в данном случае, когда формируются вот такие фонды, может быть, туда и должны
приходить, прежде всего, потому что и суммы денег, которые выдаются фондом, — это
большие деньги. Может быть, малым предприятиям (при наших определениях)... Я так
понимаю, мало даже заявок от малых предприятий, правильно?
Алексей Комиссаров:
От малого бизнеса вообще практически заявок нет. Есть средний бизнес, но...
Иван Бортник:
А средние предприятия, я не знаю, потом Антон Шпиленко нам скажет, насколько много в
этой инфраструктуре высокотехнологичных парков или обычных ИТЦ, там средних уже
предприятий. Там в основном все-таки малые. А средние, он, действительно, скорее будут
в этих промышленных площадках. Разного типа территории опережающего развития. Ну
как бы они там ни назывались, они действительно, это тема, по которой тоже прошу
коллег выступить на эту тему позже.
Кто там у нас? Извините.
Константин Полунин:
Добрый день, коллеги. Меня зовут Константин Полунин, я партнер и управляющий
директор
Boston
Consulting
Group,
которая
является
одной
из
крупнейших
консалтинговых компаний, работающей во всем мире, и, естественно, и в России. Наши
клиенты — это крупнейшие компании, и в России они известны, и в мире они известны.
По отношению к России они партнеры или инвесторы, со всеми вытекающими в текущий
момент. При этом мы, естественно, работаем с российскими компаниями, крупными и
средними, и несколько лет назад начали очень активно работать с регионами, и с
субъектами среднего и даже малого предпринимательства, в том числе в таких вопросах,
как разработка и поддержка внедрения национального рейтинга регионов, где одним из
элементов, собственно, и является оценка деятельности регионов в части поддержки
малого и среднего предпринимательства, и в том числе, в части поддержки
инфраструктуры. При этом мы сталкиваемся, я лично сталкиваюсь с вопросами
инновационного технологического малого и среднего бизнеса в самых разных ракурсах.
Очень часто вопросы возникают, когда мы работаем с крупными компаниями, которые
должны
выводить
свои
«непрофиля»,
которые
должны
выводить
свою
непроизводственную или неосновную деятельность, и возникает вопрос, и что нам теперь
делать, и как бы нам теперь начать взаимодействовать с технопарком, который
формируется для того, чтобы мы сохранили то качество и выполнили те задачи, которые
нам нужны. Очень часто возникает вопрос, когда к нам приходят инвесторы и говорят
«что же нам теперь делать? Как нам в этом регионе работать? Вообще, стоит ли туда идти,
и что это означает, и откуда нам брать кадры» и т.д. За последнее время у нас появились, у
меня лично появились случаи, когда ко мне приходят (я не буду называть регионы и
имена) сотрудники различного рода инвестиционных агентств регионов, которые говорят,
что построили технопарк или инфраструктуру и просят завезти к ним инвесторов, хоть
каких-нибудь. Честно говоря, такого рода вопросы немного шокируют. При этом мы все
понимаем, какие затраты на это ушли, сколько людей потратило очень много времени,
чтобы это все реализовалось. Но такого рода вопросы возникают. При этом, естественно,
возникают и отличные примеры, о которых вот сейчас мы слышали — это Татарстан, это
Москва. И я здесь, кстати, должен сказать, что некоторые наши партнеры, контрагенты, с
которыми мы работаем, к нам приходили и спрашивали «стоит ли идти?» в это действо,
которое сейчас разворачивается на площадке Москвы, и я знаю, что они к вам пришли.
Более того, я потом спрашивал, как они работают, и, действительно, есть отличные,
удачные примеры. Иными словами, возникает ситуация, при которой, если (у нас
консалтинговая компания, мы думаем в терминах бизнеса, в терминах системных
изменений и поддержки). В терминах бизнеса — очень неоднозначно. Иван Михайлович,
вы начали свое выступление с того, что вы сказали «А может быть, надо было построить
один большой завод, который бы производил всю вот эту вот продукцию». Я вот
запомнил. Правильно использовать те деньги. Получается, что если прикинуть те цифры,
которые сейчас доступны, если у кого-то хватит терпения и желания найти, собственно
говоря,
что
же
происходит
с
инфраструктурой
поддержки
инновационного
производственного бизнеса, то, во-первых, кто пытался сделать это упражнение,
предупреждает, что это очень трудоемко, а во-вторых, это ставит очень много вопросов
относительно того, что же, собственно говоря, произошло, и какие выводы из этого
следуют. Знаете, мы сделали такого рода упражнения, и не могу сказать, что оно
завершено, но на самом деле основные выводы здесь в том, что я сейчас пытаюсь
подняться на системный уровень, и может быть это для дискуссии, в том числе с вами,
ведь по факту — это бизнес-решения разных субъектов: предприниматель принимает
решение, развивать ли ему свой бизнес на площадке технопарка, пользоваться ли ему этой
инфраструктурой, да или нет. Он принимает это решение очень просто. Есть очень
понятный бизнес-кейс, который говорит: «у меня есть капекс, основные расходы,
основные средства, копекс — мои непроизводственные и прочие расходы и дальше
риски». Дальше под это появляется инфраструктура, которая декларирует, что это будет
работать, ну со всеми вытекающими: с субсидированной ставкой, с гарантиями и т.д.
Плюс, страна, оказывается, в кризисе у нас сейчас. И дальше возникает вопрос о
заполняемости технопарков, о конверсии, о выживаемости и так далее. В этой ситуации
нужно, мне кажется, принимать системные решения, и обсуждать это решение. У нас
вообще спрос рождает предложение на инновационную инфраструктуру, или мы
занимаемся тем, что продолжаем формировать инфраструктуру, надеясь на то, что в
соответствии с тем, что дом-то появился, появится...
Иван Бортник:
Ваши впечатления?
Константин Полунин:
Вы знаете, оно очень смешанное сейчас. Я, как партнер консалтинговой компании, сказал
бы, что есть и то, и то. И в моем понимании, если мы говорим с точки зрения бизнеса и
сточки зрения пользы, то для бизнесмена — это, понятно, его возвратные инвестиции при
приемлемом уровне риска; для региона, который инвестирует эти деньги, получая
поддержку федерального центра (и все цифры прозрачны, они все известны), — тоже
бизнес-кейс, который дальше считается достаточно сложный и прозрачный. Сложные, и
далеко не всегда прозрачные, все те кипиай, или ключевые показатели эффективности,
которые
записываются
прессой,
статистикой.
Жизненный
опыт
каждого
здесь
присутствующего говорит о том, что есть потенциал для оптимизации. Но я бы сказал
следующее, мне кажется принципиальный вопрос, который можно сейчас начать
обсуждать, — есть объекты инфраструктуры, которые уже есть, по факту они есть, и
дальше есть заявки на новые объекты инфраструктуры, которые еще нужно будет
создавать в соответствии с действующими программами, планами развития и т.д. И мне
кажется, что сейчас — тот момент, когда нужно задуматься о том, что есть хорошо, а что
есть плохо, где у нас история успеха и, может быть, не стоит городить вокруг одного
большого города большое количество технопарков просто потому, что нужно отчитаться.
Это первый вопрос. А второй вопрос — может быть, стоит все-таки как-то действительно
увязать с инвестиционной стратегией региона, который, я уверен, здесь из регионов тоже
есть представители, с декларируемой стратегией региона, декларируемой инвестиционной
стратегией региона или города...
Иван Бортник:
Константин, имейте в виду — минута.
Константин Полунин:
Я заканчиваю, да. Они не всегда синхронизованы. Я возвращаюсь сейчас к тезисам,
который я предложил бы обсудить. Этот процесс, его нужно продолжать? Мой тезис —
да, его нужно продолжать, потому что система развивается, накапливает опыт и в итоге,
формируя инфраструктуру, процент выживаемости резидентов технопарков в теории
должен повышаться. Это просто время, которое нужно взять, ну, со всеми издержками,
которые у нас есть. Это первое. Второе — мне кажется, супер-важный вопрос — это
обучение и информирование. Алексей, вы, в общем-то, говорили, что по сути очень часто
люди просто не знают. На самом деле, они не только не знают, какие есть меры
поддержки и как ими пользоваться. Мы с этим сталкиваемся, они не знают базовых вещей
относительно того, как в принципе делается бизнес-кейс для того, чтобы принимать
решения развития своего бизнеса. Мне кажется, мы на уровне страны могли бы уделять
больше внимания именно этому обучению. И третий, самый важный, наверное, момент —
посмотрев и изучив все направленности этих технопарков, инкубаторов и так далее, на
самом, деле не сформируется абсолютно никакого впечатления относительно приоритетов
развития региона, или, вообще, развития страны. Если мы сейчас говорим о таких темах,
как Фонд развития промышленности или Национальной технической инициативе, может
быть, имеет смысл просто сказать: «вот у нас есть пять тем», и вот дальше эти пять тем, а
не распыляться на все то, что движется. Спасибо большое.
Иван Бортник:
Спасибо, Константин.
Правильно ли я услышал для пленарного заседания ваш месседж, что в России сейчас есть
и те, и те случаи в части инфраструктуры. В части регионов телега идет впереди лошади, а
в части регионов — нормально, и, может быть, даже телега, как положено, сзади лошади
идет. Второе — что вы в этом вообще, драмы особой не видите, что это в принципе
присуще самому процессу. Это драма или не драма? Есть случаи, когда инфраструктура
создается, а, вроде, еще инновационного наполнения для нее нет.
Константин Полунин:
Я сейчас очень коротко отвечу. Вы знаете, поскольку цифра доли малого и среднего
предпринимательства,
уж
тем
более
инновационного
и
промышленного,
здесь
озвучивались, и их, по сути, нет. Если посмотреть на цифры, — их нет. В любом случае,
это время экспериментов, и как это создавать в условиях нашей страны. Ключевой тезис
здесь — просто брать и тиражировать лучшие практики Сингапура, Китая, Германии,
откуда угодно — невозможно, это ничего не даст. Их нужно адаптировать. И, возможно,
это и есть тот эксперимент, который нам следует дальше продолжать, естественно,
извлекая уроки из того, что сейчас есть.
Иван Бортник:
Ну, и последнее, это уже не вопрос. Константин напомнил, что есть очень важный
элемент инфраструктуры, о котором мы, действительно, здесь почему-то не говорили —
это информирование. То есть информационный ресурс, который позволяет рассказать. Ну,
во-первых,
я
знаю,
по
линии
Минэкономразвития
делается
совсем
неплохой
инновационный ресурс, где и что есть с точки зрения инфраструктуры. Ну, а Москва —
Сергей Семенович Собянин открыто говорит: «У нас создан такой серьезный ресурс, что
Минэкономразвития могло бы свое не создавать, мы готовы на всю Россию
распространить свой опыт и создать информационный ресурс о том, что и где есть, кому и
как можно им пользоваться». В дискуссию об этом я не хочу вступать, но этот
информационный ресурс — это серьезный инфраструктурный ресурс.
[1:04:20--1:04:25 — выключен микрофон]
Слава Ходько:
Слава Ходько, Северо-Западное агентство развития и привлечения инвестиций и СанктПетербургский государственный экономический университет. У меня был такой соблазн
поступить абсолютно инновационно, снять свое выступление, и тут же сделал
продвижение, похвалить себя, как одного из соорганизаторов. Мне очень понравились
наши докладчики. Я предлагаю поблагодарить их. Проблема, в общем-то, понятно, но всетаки некоторый зуд не дает мне остановиться, и я хотел бы изложить несколько сюжетов,
потому что очень интересная и профессиональная аудитория. Я отношу себя к ветеранам.
В журнале «Инновации» выйдет моя статья, посвященная 25-летию инновационной
деятельности в Российской Федерации. Я не буду останавливаться на историческом
аспекте. Если кого-то интересует, то можно показать, — да, действительно 25 лет назад
мы начали заниматься инновационной деятельностью, инновационной инфраструктурой,
начали понимать, что и как. Единственный вопрос, который я хотел бы адресовать
аудитории — 25 лет мы занимаемся поддержкой государства и на сегодняшний день мы
сидим и обсуждаем те проблемы, которые возникают. Мне кажется, это первая проблема,
которую мы должны понимать. Почему нет движения? Второе — все-таки с точки зрения
некоторого занудства, я бы хотел отметить одно обстоятельство. Меня поразило, где-то
года три назад достаточно известный руководитель ассоциации предпринимателей
(Сергей Николаевич, это не вы) сказал: «Надо разобраться с понятием инновации». И я
сразу
вспомнил,
мы
делали
стратегию
развития
Северо-Запада,
работали
с
инвестиционными проектами. Ну, я смотрю, там штук 300 проектов. И один меня
заинтересовал — называется «Технопарк в лесопромышленной зоне». В Архангельске. Я
позвонил заявителю проекта, говорю: «Слушай, а что тебе, технопарк, интересно все-таки,
да?», и он говорит: «Ну, вот у меня есть предприятие, которое делает вот это, и еще два
промышленных предприятия, которые делают комплектующие. Вот это мой технопарк».
— Технопарк — это промышленная зона. Почему ты ее называешь технопарком? — Под
технопарк деньги дают».
Вот это вот ситуация, которая породила. наверное, в определенной степени, массовый
инновационный блуд. Потому что есть очень простое определение — любая новизна,
пользующаяся спросом на платежеспособном рынке — есть инновация. Смотришь
книжки, там куча определений, да? Любая новизна — это мировая конкуренция. Если это
не новизна, — это дублирование. Это копирование технологий, передача технологий. Ни в
коем случае. Если мы возьмем вот это за основу, многие вещи становятся проще, на мой
взгляд. И последняя ситуация, которую я также хотел бы отметить — мы все ученые, мы
все научились на Западе, на Востоке, но иногда мы применяем свои знания не до конца.
Вот есть пирог, у пирога три слоя. Если вы едите пирог, вы режете три слоя, вы никогда
ложечкой не вынимаете самое сладенькое. Вот это самое сладенькое мы начали вынимать,
да? Это инновационная деятельность, инновационная инфраструктура. В Сингапуре
сделали так, ай-ай-ай, мы так сделать не можем. Мы не сможем сделать так, как в
Сингапуре.
Почему?
Нельзя
отрывать
инновационную
деятельность
от
двух
обстоятельств: первое — есть инновационное производство — вы должны закупить сырье
(в свое время у меня была компания, которая занималась абсолютным хайтеком, и мы
закупали сырье, это сомарекобальтовые магниты, без них мы не могли делать то, что мы
делали — супер-приводы. Что такое сырье для инновационной деятельности? Это
высококвалифицированные специалисты, в первую очередь в инженерной сфере. Мы это
все загробили. И теперь, обратите внимание, мы говорим, что надо это дело каким-то
образом ставить на свои места, и мы должны идти дальше. Кто-то говорит в среднее
образование, кто-то говорит даже, в детские сады. Я говорю об этом, чтобы все понимали
глубину той проблемы. Причем это не сегодняшний день — 6 лет назад в Стэндфордском
университете я был на встрече с венчуристами Силиконовой долины во главе с нашим
бывшим министром А.А. Фурсенко. Идет обсуждение, и самое интересное заседание —
Источник российских инноваций. Ну, что-то там Андрей Александрович говорит,
конечно, очень убедительно. Встает один из важнейших венчуристов и говорит: Андрей
Александрович, я не понял, где источник российских инноваций. Если бы это был
Советский союз, мы бы сказали, — отраслевая наука, фундаментальная наука и так
далее». Андрей Александрович подумал и сказал: «В школе». Таким образом, вот этот
процесс понимания, что мы находимся в абсолютно кризисном состоянии вот в этой
части, — вот это мы должны понимать. И вопрос вкладывание средств в образование
инженерное как условие развития инновационной деятельности... Иначе у нас будут
пустые технопарки или мы будем приглашать в эти технопарки компании, которые
занимаются торговлей, еще чем-то. Давайте, рассмотрим пирог дальше. А что наверху
пирога? Здесь Сергей Николаевич прекрасно сказал — конкуренция. Не будет
конкуренции, — ничего не будет. От чего же это зависит? Я приведу один пример. Сразу
рецепт для Михайлыча. Кто-то пришел к президенту и сказал: «Doing business».
Президент сказал: «Doing business». И все мы: «Doing business». И это абсолютно
правильно. Почему? Потому что в этом рейтинге совершенно четко, если мы используем,
находится то, что мы должны делать, чтобы идти потихонечку в мировое сообщество в
этой части. И мы гордо говорим, что мы с такого-то пришли туда-то. Но что очень важно?
Мы решили вопросы подключения, мы решили вопросы пятый-десятый. У меня есть
предложение, Сергей Николаевич, к вам личное, — вы встречаетесь с президентом по
разным вопросам (по телевизору видим). Скажите президенту: doing innovation. Есть
всемирный инновационный индекс, и вот если Президент скажет: Я шкуру спущу с того,
кто не будет заниматься в регионах doing innovation, у нас много чего изменится, потому
что там конкуренция, там производство инновационной продукции и т.д. И как следствие,
— у нас заработает инновационная инфраструктура. И, наконец, последнее — на меня
произвело впечатление (я смотрю по ящику много чего): есть такая передача «Список
Норкина». Я его не люблю, самого Норкина, но была уникальная передача, была передача
Венедиктова с Прахановым. Праханов говорил о великой совести, о великой Росси и т.д.,
чего я не понимаю с точки зрения конкретики. Венедиктов ему сказал: вы посмотрите, что
делается в мире с точки зрения технологий, мы отстаем. Давайте говорить об этом.
Иван Бортник:
Слава Трофимович.
Слава Ходько:
У меня все.
Иван Бортник:
Спасибо.
Из зала:
Вот насчет шкуры, я не уверен, что Президент согласится.
Иван Бортник:
Как я понял тезисы Славы Трофимовича, по которым я потом хотел бы получить
комментарии из зала, первое — 25 лет в России занимаются инновационной
инфраструктурой, это правильно, действительно, сейчас 25 лет, и никакого движения. Это
он сказал. И доносим, или не доносим до пленарки. Я могу прокомментировать двумя
ссылками: первое — есть такой Кузьминов, ректор Высшей школы экономики. Я ему
говорю: «Так есть у нас инновации?» Он говорит: «Инновационные движения у нас — это
хаотические движения, но в правильном направлении». Есть такой Анатолий Борисович
Чубайс, который на последнем Гайдаровском форуме специально выступал по
инновационной инфраструктуре. И он там сказал: «Вот, кажется, ничего, а вот когда вот
так берешь, что было 25 лет назад», и пошел класть примеры, примеры, примеры. Всетаки как бы в подтверждение достаточно планомерного движения, медленного, но в
правильном направлении и с результатами. Поэтому я хотел это прокомментировать.
Слава Трофимович, я хотел бы с вашего разрешения не выносить на пленарное заседание
ваше задание Сергею Николаевичу добраться до Президента.
Слава Ходько:
Нет, насчет «шкуры» можете донести.
Иван Бортник:
Насчет «шкуру спустит», да? Хотя я позволил себе чуть-чуть выступить в тандеме со
Славой Трофимовичем, через день я перестаю быть исполнительным директором
Ассоциации инновационных регионов, по собственному желанию. Слава Трофимович
становится директором Ассоциации инновационных регионов, кстати, по предложению
Сергея Евгеньевича Нарышкина, и у него сильный довольно доступ, но не прямо к
Владимиру Владимировичу, но не через 5 или 6 точек, а а через одну точку, и там уж...
Слава Ходько:
Спасибо большое за такое представление. Тогда алаверды. Мне очень приятно, что никто
в дискуссии не сказал слово «Сколково».
Иван Бортник:
Так, без комментариев. Поэтому хотя тоже элемент инфраструктуры, можно тоже долго
разводить, но не будем сейчас. Поэтому Андрей, пожалуйста. И потом Артем Евгеньевич
Шадрин.
Андрей Шпиленко:
Добрый день, уважаемые коллеги. Я в самом начале испугался — был пустой зал. Я
думал, все, докатились до ручки, никому ничего не надо, и вообще, эффективность нашей
инфраструктуры характеризуется количеством участников, и вот мы сами посидим,
подискутируем и к чему-то придем. Но, слава Богу, люди здесь находятся, зал полный,
значит, все-таки эта тема интересна. Коллеги, я не отношусь к тем людям, которые будут
восхвалять и говорить, что действительно в течение 25 лет ого-го каких результатов. Я,
наверное, прошел такой полевой путь от председателя совета директоров технопарка
Саров, возглавил Ассоциацию, и могу вам, как говорится, с полевой точки зрения сейчас
рассказать об инфраструктуре, и затем, может быть, вместе с вами выработать какие-то
механизмы для того, чтобы понять, нужна или не нужна, достаточна или нет. Наверное,
сейчас я открою некие эксклюзивные для вас вещи. Может, вы одна из первых аудиторий,
которая услышит некие вырезки из того доклада, который мы сделали по поручению
Контрольного управления Президента о состоянии дел по технопаркам. Буквально 3
недели назад мы эту работу сдали. Вот вы первые критики неких тезисов. Прежде всего,
коллеги, я начну с того, что необходимо снять любые спекуляции на тему «много, мало
денег в России выделяется на МСП». К примеру, в 2014 году было выделено 85 млрд
рублей на поддержку МСП. 85 млрд. Да, это меньше, чем в Малайзии, но тем не менее,
это колоссальное количество денег. Более того, недавно появились исследования
уважаемой консалтинговой компании KPMG, которая четко определила, что в Российской
Федерации используется весь спектр поддержки малого и среднего предпринимательства.
Так может быть, вопрос не в количестве денег, и не в придумывании все новых и новых
инструментариев, а вопрос в качестве. Небольшая история, вам будет интересна, ну, с
точки зрения технопарков: во-первых, даже вот сегодня присутствующие каждый раз
вкладывали разный смысл в слово «технопарк», причем, уважаемый консалтер говорил,
что это бизнес-проект, бизнес-кейс. Категорически против. Причем это не упрек, ни в
коем случае. Как можно говорить по-другому, если не существует законодательства?
Каждый вкладывает в этот термин все, что хочет. Итак, начинаем: после развала
Советского союза все устремили свой взгляд на Запад. И, действительно, увидели, что
существуют такие механизмы, инфраструктурная поддержка, как технопарки, которые
являются некой проводящей
инфраструктурой, которая обеспечивает
изменение
структуры экономики региона, которая вытягивает некоторые регионы из депрессивного
состояния. И приняли решение — все делаем в России. И начался бурный рост. Начиная с
1991 года до 2000-го, возникло более 54 технопарков, в основном, при вузах. Коллеги,
открываю страшную тайну — по нашему исследованию мы обзвонили каждый, остался
один-единственный, это научный парк МГУ. Все остальные умерли. Но не потому, что
они плохие, а потому что на тот период не было ни законодательного определения, ни что
такое «технопарк», ни мер государственной поддержки. И многие учебные заведения,
пытаясь выжить, какие-то свои ресурсы направляли на эту тему. Естественно, ресурсов не
хватало. Второй бурный рост пошел начиная с 2010 года. У нас появился ряд документов,
который вынудил или сделал модной эту тему — Стратегия инновационного развития
Российской Федерации, Программа развития Особых экономических зон. Программа
развития технопарков в сфере высоких технологий. Минэкономразвития запустило свои
мероприятия по созданию инновационной инфраструктуры. Но мы опять наступили на
старую граблю — никто не удосужился принять ни нормативно-правовой документ, ни
определить цели. Вот мы часто говорим о том, что необходимо задать цель, а под эту цель
будут ресурсы и методология достижения. Коллеги, как можно было создавать
инфраструктуру, если никто четко
не понимает, что такое технопарк! К чему это
привело? Это привело к бизнесовому решению задач. И отстроив в субъектах технопарк,
— основная цель — это генерация прибыли. Абсолютно другая цель. И управляющая
компания вместо того, чтобы действительно выполнять функции сопровождающей
инфраструктуры, чтобы через центр трансфера технологий создавать НИПы, и, наверное,
отчитываться рабочими местами, увеличением выручки резидентов технопарка, они
отчитываются выручкой и занимаются ничем иным, чем девелоперским бизнесом. Так вот
что такое у нас инфраструктура. Теперь по цифрам — на сегодняшний день в России
насчитывается 179 организаций, именующих себя технопарками. Иван Михайлович в
самом начале сказал, что Минпромторг проделал огромную информационную работу, так
вот, субъекты Российской Федерации подали другую информацию — 36. В СанктПетербурге ничего нет. Официально за подписью одного из заместителей Губернатора.
Идем дальше, коллеги. Теперь давайте посмотрим по временным рамкам. Есть такой
дополнительный критерий, который оценивает качество инфраструктуры. Существует
мировая практика, — чтобы запустить технопарк или какую-то производную зону,
которая занимается поддержкой проектов на всех стадиях жизненного цикла, необходимо
от 6 до 10 лет, а выход на проектную мощность и некое общемировое признание приходит
в течение 40, а то и более лет. Так вот, мы провели анализ — в Российской Федерации
только 2 технопарка, которые старше 20 лет — это технопарк МГУ и технопарк в ЛЭТИ.
И опять же, я сейчас не говорю о качестве, я говорю о времени. Все остальные технопарки
не старше 5 лет. То есть по большому счету мы находимся на зачаточной стадии, и
говорить об эффективности или неэффективности, наверное, еще не пришла пора, лишь
бы они еще не умерли. А теперь давайте дальше. Я периодически сравниваю технопарки с
красивыми компьютерами. Вот мы купили железо, а программы внутри нету...
Иван Бортник:
Андрей, меньше одной минуты.
Андрей Шпиленко:
Меньше одной минуты? Коллеги, послушаете еще минуту меня? Так вот, мы
проанализировали все наши технопарки, и оказалось, что буквально в 3% существуют
программы, направленные на поддержку бизнесов — акселерация, услуги и т.д. Только в
5 или 6 технопарках находится вся необходимая инфраструктура в виде бизнесинкубаторов, инжиниринговых центров, центров сертификации, все остальное —
девелоперский бизнес. Заканчиваю коллеги. Я ни в коем случае не критикую, и настаиваю
и говорю, что нам нужны технопарки, как проводящая инфраструктура, но мы должны
привести в порядок то, что уже создано, прекратить этот бардак, прекратить создавать все
новые и новые инфраструктурные инфструменты, а всего лишь, прежде всего, посмотреть,
что есть, создать единую систему коммерциализации и инновационных проектов, причем
хочу сказать, что у каждого своя епархия. Допустим, ректор выступал, сказал, необходимо
сосредоточиться на среднем образовании. Поддерживаю, но это другое, другой спектр, это
образование, и пусть они там занимаются и с них надо спрашивать за качество. С нас надо
спрашивать за то, чтобы мы сделали эффективную проводящую инфраструктуру. К
сожалению, я не могу сейчас высказать все. Информации достаточно много. Призываю
только к одному — навести порядок.
Иван Бортник:
Андрей, время вышло. Все в таком положении были.
Так, Артем Евгеньевич.
Артем Шадрин:
Уважаемые коллеги, начну с инфраструктуры. Коллеги из Министерства финансов в сове
время подняли очень важную тему...
Модератор (перебивает Шадрина):
Артем Евгеньевич, извини, просто я... Значит, правильно я понял, коллеги, если будут
потом какие-то комментарии, я понял выступление и месседж Андрея Шпиленко, который
надо донести, что все, что создано (вот эта инфраструктура) в наше время уже, это там
сплошной бардак, за редким исключением, это девелоперские структуры, и надо наводить
порядок.
Андрей Шпиленко:
Я такого не говорил.
Иван Бортник:
Сплошные девелоперские структуры, и надо там навести порядок.
Андрей Шпиленко (не в микрофон):
Надо как минимум принять какие-то...
Иван Бортник:
Да, терминологически тоже. Извини, Андрей. Целеполагания толком не было,
определения толком еще нет, и это привело к тому, что в основном создались
девелоперские структуры. И надо навести порядок. Правильно, тогда, коллеги, вы тоже
потом скажете, может быть, кто-то здесь присутствует из этих структур. Я в данном
случае пока не имею права высказывать свое мнение. Поехали.
Артем Шадрин:
Продолжу и переформулирую чуть-чуть тогда предложение, что у нас уже есть резерв,
есть капитальные мощности, есть объекты физической инфраструктуры, а если мы их еще
начнем правильно стимулировать и задавать им правильное целеполагания, то мы можем
очень быстро продвинуться, поскольку задел есть и теперь можно его использовать.
Значит, по развитию инфраструктуры, как очень правильно поднчло вопрос Министерство
финансов, у нас очень большие инвестиции идут на закупку оборудования по разным
статьям бюджета — это оборудование для объектов инновационной инфраструктуры,
технопарки, бизнес-инкубаторы, центры коллективного пользования. Есть инвестиции в
оборудование для университетов, для научных центров, но нет нормальной системы
коллективного пользования, когда были бы стимулы для того, чтобы это оборудование
университетов или центров малого бизнеса передавалось заинтересованным участникам
рынка. Две причины: первая — отсутствие нормальной информационной системы, когда
можно было бы получить информацию, где и какое оборудование расположено и как
получить к нему доступ, а вторая — наличие некоторых барьеров, например, если придет
в университет бизнес, скажет «хочу использовать оборудование», а ему могут не
разрешить — а вдруг это нецелевое использование средств и нас накажут, или наоборот
— в бизнес-инкубаторе для малого бизнеса есть оборудование, придет сотрудник
университета и скажет «это вы не малому бизнесу, это нецелевое использование», а они,
не дай бог, из другого субъекта федерации, у нас оборудование построено на субсидии
субъекта для нашего родного малого бизнеса, и что этим будут другие бизнесмены
пользоваться. Вот этот аопрос тоже надо решить, поэтому, что мы сейчас начинаем
делать? Есть несколько подходов к формированию такого рода базы данных. Говорили,
что не упоминали Сколково. Технопарк в Сколково создает такую базу для
аккредитованных технопарков, которые с ним работают, для того, чтобы резиденты
Сколково могли использовать все это оборудование на понятных условиях. Мы хотим
усовершенствовать эту систему формата информирования пользователя об оборудовании,
причем не просто о том, что оно там установлено, но и о том, когда оно свободно, чтобы
можно было максимально оперативно заключать соглашения. Вот сейчас как раз на базе в
Питере такого рода база данных есть на базе Ленполиграфмаш. Мы хотим этот опыт
использовать. Второе направление — то, что говорится по спросу — я боюсь, что
дополнительные льготы мы нашим крупным компаниям мы не пробьем, но что можно
сделать?
Первое
—
это
использование
эффективных
стимулов
для
закупки
инновационного оборудования. Какие они могут быть? Нефинансовые, без льгот, без
субсидий. Использование правильных механизмов оценки закупаемой продукции, а
именно через механизм полной стоимости владения, или, как мы говорим, жизненного
цикла, когда оценивается не только стоимость закупаемого изделия, но также оценивается
стоимость расходов по его эксплуатации и утилизации. Это сразу означает, что у нас
инновационная продукция, которая может стоить дороже на этапе закупки, но оно более
эффективно в эксплуатации и по утилизации, получает выигрыш. У нас сейчас очень
незначительный объем закупок, как через госбюджет по 44 ФЗ, так и через госкомпании
по 223-му используют эту методологию, поэтому то, что мы сейчас делаем вместе с
Российской венчурной компанией, с экспертами, которые реализуют проект по проекту
РВК, работаем над тем, чтобы такую методологию разработать, сделать ее доступной и
понятной для госкомпаний и это реализовывать. Отмечу, что у нас есть такой документ,
он называется Дорожная карта по обеспечению доступа малого и среднего бизнеса к
закупкам компаний с госучастием, где наряду с кипиаями, в частности той, что заложена
в недавно принятом постановлении, вступающем в силу с 1 июля, есть еще ряд
механизмов, которые должны обеспечить, чтобы эта система заработала на уровне
мотивации менеджмента и на уровне регламентов проведения закупок и планирования
закупок в рамках компаний. Речь идет о том, чтобы был механизм одного окна, куда
могут прийти инноваторы, инновационные компании, предложить свою продукцию под
запросы компаний, соответственно компания обязана была бы провести экспертизу и
вынести заключение, проходят ли продукты или не проходят. Это порядок, при котором
компания должна заявлять о своих перспективных потребностях в инновационной
продукции, чтобы контрагенты могли бы инвестировать в создание продукции под
выраженные потребности компании. Вот эта работа сейчас проводится. Мы создали
рабочую группу при Минэкономразвития, куда входят и Институтов развития, и
представители компаний с госучастием, для того, чтобы эта работа продолжалась
системно. Есть также рабочая группа Агентства стратегических инициатив, которая
сопровождает мониторинг дорожной карты, и мы видим реальную заинтересованность
компаний, чтобы эта работа велась. Еще один инструмент с точки зрения спроса, —
развитие субконтрактации, когда реально есть стимулы и заинтересованность у крупных
компаний, чтобы передавать производство комплектующих сторонним организациям.
Почему? В первую очередь, они экономят на инвестициях, инвестиции на производство
комплектующих переходят в сторонние организации. С другой стороны, это приводит к
большей производительности труда, большей загруженности оборудования, потому что
когда оборудование находится на балансе компании, оно работает, как правило, только
под нужды компании, а когда оно на аутсорсинге, оно уже может привлекать более
эффективно заказы других компаний, за счет чего повышается производительность труда
и загруженность. Какие есть примеры через малый бизнес? Пример Объединенной
авиационной корпорации, которая реализует проект по аутсорсингу в Воронежской
области, в Иркутской области, по линии программ поддержки малого и среднего бизнеса
субъект федерации создает центр сертификации, который сертифицирует малый и
средний бизнес под нужды в Новосибирске, в Казани и не только, и в Хабаровском крае и
т.д. То есть это такая последовательная работа, и здесь как раз есть потенциал для
использования объектов инновационной инфраструктуры, тех же самых технопарков, где
будут размещаться эти поставщики комплектующих, и одновременно это формат
стимулирования спроса на инновации. И с точки зрения предложения, на мой взгляд,
действительно, надо обучать, но обучение сопряжено с будущими инвестициями, если
есть проблемы с банковским кредитованием, надо содействовать развитию фондов
прямых инвестиций, венчурных фондов, которые позволяют преодолеть эту проблему,
связанную с дефицитом активов, которые были бы приемлемым банковским залогом для
банковского кредитования. Поэтому здесь, мне кажется, надо тиражировать проекты
бизнес-акселераторов, которые действительно будут ориентированы не просто на
обучение абстрактное предпринимателя, а действительно ориентировано на вывод их под
формат инвестиций со стороны бизнеса и, мне кажется, достройка инфраструктуры вокруг
имеющихся технопарков в других объектах инновационной инфраструктуры должна быть
связана с тем, чтобы включить туда этот образовательный компонент и выводить на
реальный стандарт привлечения инвестиций частных инвесторов, тем более что у нас
увеличилась и поддержка и со стороны фонда содействия инновациям, и со стороны
фонда РВК и других инструментов поддержки на стартовом уровне. И в заключение, то,
что касается формирования культуры предпринимательства, я отмечу очень интересную
потенциальную программу, которую можно направить на поддержку инновационной
деятельности, которую сейчас реализует
Минобрнауки, поддержка объединений
студентов при университетах. Выделяются достаточно серьезные деньги — 1 млрд 300
млн рублей — и можно как раз ориентировать в том числе на то, чтобы формировать
среди студентов культуру предпринимательства, ориентированную на потребность рынка,
на потребность инвесторов и через эту систему артикуляции спроса на инновацию, через
потребности компаний, потребности государства. Спасибо.
Иван Бортник:
Спасибо всем панелистам.
Коллеги, ну, мы в достаточно сложном положении — время у нас кончилось. Честно
говоря, часть проблемы я могу списать на вас, потому что мы долго ждали, когда зал
заполнится, и даже начали при очень незаполеннном зале. Поэтому давайте решим, или
мы... (звонит мобильный телефон)
Сейчас, извините, я сейчас. Не выключил.
Извините. Так вот, все-таки, или мы продолжим, если у зала есть вопросы. А? Следующий
уже, да? Пять минут есть. Коллеги. Или вот кто-то хочет высказаться или задать вопрос,
но очень коротко. Ой, елки-палки, виноват. Эксперты вот. Кто у нас эксперт? Пожалуйста.
Из зала:
Тут сложно добавить после таких выступающих, но, видимо, в жанре «правды с полей».
За все 15 лет деятельности, мы вообще занимаемся в тяжелой области — это инновации в
социальной сфере, это когда люди и компьютеры вместе. Мы не пользовались услугами
технопарков, мы долго достаточно, треть времени существования мы зарабатывали на то
право, чтобы заниматься инновациями, потом мы увидели, что такой спрос есть со
стороны государства, и еще 5 лет мы доказывали государству, доказывали чиновникам,
что у нас есть эффективная технология. Доказали, и сейчас достаточно активно внедряем.
И вот самая главная проблема, которую мы видим, — я не в полной мере согласен, что
можно отделить вот этот хард от софта. Для нас технопарки, площадки ВУЗа — это, в том
числе возможность готовить кадры, в том числе обмениваться информацией, потому что
зачастую вот этот вот обмен информацией, обмен знаниями крайне важен. И со своей
стороны у меня есть предложение, предложение по технопаркам и по Высшей школе — в
силу того, что мы видим то удручающее положение, когда к нам приходят абсолютно
неготовые специалисты, мы готовы выходить на какие-то площадки, но они должны быть
созданы, и рассказывать и делиться своим опытом. Это может быть в самых разных
форматах, и это должен быть двухсторонний процесс, потому что мы, в конечном счете,
получаем возможность найти правильных специалистов, найти толковую молодежь и
передать отчасти свой опыт. Спасибо.
Иван Бортник:
Спасибо. Пожалуйста.
Вячеслав Тракторенко:
Тракторенко Вячеслав, холдинг «Банкирский дом «Санкт-Петербург», координатор клуба
лидеров в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Коллеги, мы, на мой взгляд,
сегодня всесторонне рассмотрели тему технопарков с разных точек зрения, и Павел Сигал
говорил о том, что они в ОПОРЕ России изучали передовой опыт Сингапура и Китая в
части этого направления. Мы с коллегами по Клубу лидеров тоже объездили практически
все ведущие страны в рейтинге doing business с точки зрения инвестиционного климата, и,
поскольку у нас Клуб состоит из совладельцев бизнеса. очень много многие коллеги,
владеющие промышленными производствами владеет, и продолжает инвестировать в
основной капитал, тоже изучали передовой опыт именно технопарков, и из этого родилось
некое предложение в виде конкретной программы, которые я хочу сейчас тезисно,
учитывая наши параметры по времени, изложить: мы назвали программу «Доступное
производство», она содержит предложения по созданию в Российской Федерации
максимального количества новых предприятий, действующих в несырьевом секторе,
увеличивая импортозамещение и прямой экспорт, а также большое количество малых и
средних предприятий, работающих на аутсорсинге и подряде для более крупных
компаний. В чем суть предложения? В каждом регионе создавать небольшие
индустриальные парки в 20-тикиллометровой зоне от города, на 1000 жителей — один лот
земли площадью 2 гектара, то есть исходя из населения Петербурга, — пятимиллионный
город, пять тысяч участков. Участок сразу получает назначение промышленного, без
ограничений использования, за исключением ядерных отходов, свалок мусорных и т.д.
Создаются единые для всей страны — это очень важно — типовые проекты
быстровозводимых промышленных зданий, 10-20 видов — от 1000 кв. м. до 10 тыс.
Данные проекты уже согласованы со всеми инстанциями, выкладываются в Интернет и
имеют возможность скачивания.
Иван Бортник:
Инстанции в Питере? Или в масштабах России?
Вячеслав Тракторенко:
Можно на Федеральном уровне, можно в Санкт-Петербурге. Здесь вопрос именно
упрощения прохождения процедуры разрешения на строительство таких объектов.
Иван Бортник:
Но проект согласован в Питере сейчас с инстанциями?
Вячеслав Тракторенко:
Сейчас не согласован нигде. Это предложение. Мы обсуждали это предложение с рядом
регионов, в частности с Ленинградской областью, с вице-губернаторов Явловым, который
отвечает за инвестиции, и сейчас прорабатываем с их юристом его. Соответственно,
данные проекты согласованы со всеми инстанциями, уплатив небольшой взнос —
условно, 1000 рублей — за проект, и скачав чертежи, предприниматель уже может начать
возводить этот объект на данном участке. Получив участок в аренду на основании
конкурса, заявки или лотереи, обязан в течение двух лет возвести типовое здание. До
этого момента аренда минимально возможная по кадастру, и только на два года без парва
субаренды. После возведения здания заключается договор аренды на 10 лет, и если в
течение 2 лет здание не возведено, договор аренды не перезаключается, а участок
изымается. Механизм монетизации, да? В течение 10 лет компания должна выплатить
государствув всех видов налогов, в том числе НДС, подоходный налог, взносы в
соответствующие фонды в размере 1 млн долларов в рублевом эквиваленте. После
получение справки из налоговой инспекции компания выкупает этот участок со зданием
за символическую плату в 1 рубль, то есть это реальный пример, который работает в
Китае, который позволил создать огромное количество малых и средних предприятий в
сфере промышленного производства. Таким образом, государство может в течение 3-5 лет
получить несколько тысяч новых предприятий, которые будут производить кухни, мебель,
запчасти, фурнитуру, то есть малый и средний бизнес со средним штатом предприятий в
20—40 человек. 2 гектара земли позволит небольшой компании развиваться в перспективе
до 20 лет, и осваивать свой участок — сначала одно здание, потом возникает какая-то
прилегающая территория и т.д. Предприниматель будет заинтересован платить белую
зарплату и взносы, так как это влияет на скорость выплаты за его участок, и
капитализируется, а не уходит, как сейчас, в черную дыру, в пенсионные и другие фонды.
В России появится такое понятие, как аутсорсинг, так как многие крупные предприятия
хотели бы что-то отдать на сторону, но боятся состоятельности таких компаний. Из
данных предприятий, рискну предположить, что 3-5% могут вырасти в по-настоящему
инновационные, с уникальной продукцией, которая востребованна во всем мире, и могут
появиться российские «самсунги» и «филипсы». Затраты государства на программу у нас
посчитаны, и даже если хотя бы 30% таких предприятий захотят и смогут выкупить свои
участки в течение первых 7 лет, государство получит от этого возврат инвестиций плюс
мультипликативный эффект — доходы от постройки, новые налоговые сборы, и в
совокупности программа за 10 лет может принести более 250 млрд долларов в бюджет.
Это позволит и безболезненные реформы проводить по сокращению излдишнего
административного аппарата, и трудоустройства их в новые предприятия, а также
получать деньги в виде земельного налога выкупа предпринимателем своего участка. И
наше руководство может получить порядка 4 млн новых рабочих мест, лояльных из сферы
среднего и малого бизнеса.
Иван Бортник:
Спасибо. Только один вопрос — это куда-то внесено?
Вячеслав Тракторенко:
Мы хотели бы попросить внести это в какой-то протокол, резолюцию, если у нас будет.
На данный момент программа обсуждается с рядом заинтересованных регионов, в
частности с Ленинградской областью. У нас есть конкретные инвесторы, отчасти моя
компания, которая готова в этот проект инвестировать, но мы хотели бы получить
резолюцию.
Иван Бортник:
Сам этот проект в Ленинградской области внесен или куда-то? На федеральном уровне?
Вячеслав Тракторенко:
Он есть в описанном виде, с описанием тех механизмов, которые хотелось бы с
государством реализовать, и мы готовы его предоставить.
Иван Бортник:
Но пока не внесен. В Минэкономразвития, допустим?
Вячеслав Тракторенко:
Нет, пока не внесен.
Иван Бортник:
Понятно. Спасибо.
Слава Ходько:
Иван Михайлович, народ уже начинает уходить, и я хочу объявить — кофе-брейк в
Павильоне 3 будет сейчас, и там же будет пленар, на всякий случай.