Научно-экспертное заключение по рабочим материалам
advertisement
Центр научной политической мысли и идеологии Научно-экспертное заключение по рабочим материалам Министерства культуры РФ и общественной дискуссии вокруг вопроса «Основы государственной культурной политики» 1. Постановочная часть………………………………………….1 2. Законодательная история вопроса………………………….3 3. Социологические замеры позиций и интересов большинства населения в сфере культуры………………..4 1. Мировой опыт……………………………………………………8 2. Публичная дискуссия…………………………………………….9 3. Ресурсы снятия коллизий с оппонентами………………….11 4. Теоретико-методологическая экспертиза………………..12 5. Выводы и рекомендации………………………………………..38 Постановочная часть 1. Что предложено для научно-экспертного анализа а) Рабочие материалы Министерства культуры к будущему государственному документу «Основы государственной культурной политики» уровня Указа Президента или Постановления Правительства. б) Материалы СМИ о дискуссии вокруг этого материала. в) Письмо Ученого совета Института философии РАН, заявление Комитета гражданской инициативы. 2. Задача научного экспертирования С позиций науки, абстрагируясь от собственных гражданских и политических предпочтений, выдвинув открытую критериальную позицию, основанную, прежде всего, на всеобщих интересах общества и государства, страны в целом, дать в соответствии с ней оценку текста рабочих материалов Минкультуры и общественной дискуссии вокруг нее. Адресат экспертизы Органы государственной власти, научно-экспертные круги, общественность. 1. Вопросы, поставленные для подготовки Научно экспертного заключения - Какова регламентная и фактическая причина апробации проектов и рабочих материалов такого сорта - Статус будущего документа - История вопроса, предыдущие документы (законодательное регулирование культурной политики в России) - Состояние культуры и проблемы в сфере культуры в современной России. - Идеологическое размежевание, в том числе конституционный императив и ограничения. - Мировой опыт, опыт РФ и СССР. - Ценностно-идеологическая позиция в материалах. - Позиции критики, критиков и оппонентов. 5. Критерий третейской научно-экспертной оценки: - релевантность текущей ситуации - аргументированность позиций сторон - соответствие целям развития страны - соответствие общественному мнению - грамотность использования терминологии - ценностные позиции авторов, отраженные в текстах - четкость определения проблемы Как следует из описания к материалам Минкультуры, итоговая цель состоит в создании государственного нормативного документа основ культурной государственной политики России. Статус, по всей видимости, предполагается федеральный, утверждаемый Президентом, по типу известных документов, содержащих такие маркеры, как Стратегии, Концепции, Доктрины или Основы той или иной государственной политики. Проблема таких документов в России заключается в отсутствии их установленной формы, нормативов и регуляторов практической реализации на различных уровнях. Форма и содержание их в правовой системе не задаются, правил разработки не существует. И в качестве источника права официально в нашей стране не признаются. Поэтому организационно-распорядительный потенциал таких документов скорее носит рекомендательный характер. А в свете того, что в основе лежит идея выработки государственной культурной политики на базе исторически принятой в России системы ценностей, вероятна особая проблема идеологического размежевания в силу либерально космополитического характера действующей конституции, конституционного запрета на государственную идеологию, 23-летней либеральной доминанты во внутренней политике и государственном управлении России. Этим противоречием может объясняться резкая публичная полемика с материалами Минкульта. Поэтому и изложение содержания, и форма будущего документа, которая четко не зафиксирована в материалах Минкульта, должны быть специально отработаны с учетом указанных трудностей, чтобы сохранить шанс на сохранение ценностной концепции материалов Минкульта. Законодательная история вопроса Обзор законодательства в сфере культуры показал большое количество технически однотипных актов, тиражированных по субъектам федерации и зарубежным странам и ряд неурегулированных вопросов. Международные договоры - 298 шт. Федеральные акты (приказы, указы, постановления) - 3679 шт. Федеральные законы - 46 шт. Итого: 4036 шт. Если вывести за скобку вопросы физической культуры, перемещения исторических и культурных ценностей, то в этих документах вычленяются всего четыре значимых самостоятельных предмета регулирования в сфере культуры. Это следующие предметы. 1. Вопросы национально-культурной автономии. 2. Вопросы культурного наследия (о памятниках истории и культуры). 3. Вопросыоб учреждении и условиях деятельности центров науки и культуры в зарубежных государствах. 4. Вопросы федеральной целевой программы "Культура России (2012 - 2018 годы)" 5. Вопросы закона РФ от 9 октября 1992 г. N 3612-I "Основы законодательства Российской Федерации о культуре" Важнейшие вопросы сферы культуры, а именно, что такое культура, что такое цивилизационная специфика русской (российской) культуры, какова роль государства в этой сфере, вопросы бюджетной ответственности государства, что такое, кроме материальных памятников истории и культуры, духовное наследие и духовные ценности, каковы методы защиты общества от бескультурия, от навязывания контрпродуктивных видов деятельности в сфере культуры, о соотношении национальных культур народов России и центральной культуры русского цивилизационного и этнического происхождения остаются недостаточно урегулированными. Поэтому появление нового федерального нормативно-правового акта, охватывающего указанные предметы регулирования, является обоснованным. Социологические замеры позиций и интересов большинства населения в сфере культуры Степень культурности россиян оценивается самим населением России как не слишком высокая и имеющая тенденцию к снижению. По данным всероссийского репрезентативного опроса1 больше половины опрошенных (59%) считают, что за последние 3-5 лет в России стало меньше культурных людей. Исследование Института социологии РАН2, показало, что происходят изменения типового психологического облика россиян. Общие психологические характеристики социума имеют тенденцию к изменению в худшую сторону – уровень агрессии и негативных поведенческих проявлений повышается. Большинство указывает на ухудшение морального состояния общества и ситуации в культурной сфере (рис.1) Рис.1. Распределение ответов россиян на вопрос о положении дел в различных сферах жизни общества в 2000-е годы, опрос проведен в 2011 году, в %.3 Россияне указывают на усиление в последние 15-20 лет негативных качеств в социуме, на то, что исчезает свойственная русскому человеку душевность, доброжелательность, верность дружбе. Как изменились люди и их отношения за последние 15–20 лет по мнению россиян, опрос 2012 г., %4 Качества людей Усилились Ослабли Остались теми же Агрессивность 79 6 15 Цинизм 68 10 22 Трудолюбие 17 51 32 Верность своим товарищам 9 47 44 Патриотизм, преданность своей Родине 7 64 29 Доброжелательность 6 71 23 Душевность 6 67 27 Искренность 5 70 25 Бескорыстие, готовность помочь другому 5 72 23 Честность 70 25 5 Очевидно, что культурные устои претерпевают значительные негативные трансформации. Серьезна проблема с распадом общественной и цивилизационной идентичности (рис.2). Эта тенденция представляет собой угрозу национальной безопасности. Рис.2. Распределение ответов россиян на вопрос о том, с кем они ощущают чувство общности, 2012 год, в %.5 Поэтому совершенно актуально, что в п.3. анализируемых материалов Минкультуры говорится следующее: «Россия … должна рассматриваться как уникальная и самобытная цивилизация, не сводимая ни к «Западу» («Европе»), ни к «Востоку». Независимая научная международная ассоциация The World Value Survey разработала культурную карту мира на базе мониторинга, проводившегося с 1999 по 2004 год. В ходе исследования изучались такие характеристики человеческой жизнедеятельности, как религия, политика, экономические и социальные аспекты (рис.3). На этой карте Россия, по своим культурным характеристикам, действительно находится на значительном расстоянии от большинства западноевропейских стран. Население России это отличие четко осознает - 63% граждан считают, что культура и ценности европейцев и россиян довольно значительно отличаются (рис.4). Рис.4. Распределение ответов россиян на вопрос «Если сравнивать жителей Западной Европы и россиян, то, как вы считаете, культура и ценности европейцев и россиян различаются значительно, незначительно или не различаются совсем?», (%)7. Поэтому позиции специфичности и уникальности российской цивилизации, российской культуры, обоснованы. Мировой опыт заявленные в материалах Минкульта, совершенно Стоит отметить, что не только у России появилась потребность в выработке своей культурной политики. На конференции 2013 г. министров культуры стран-членов Совета Европы поднимался вопрос о необходимости отказа от мультикультурализма (от политики сохранения многообразия и равенства отдельных субкультур) и внедрения единой национальной культуры. Их тревога, в первую очередь, связана с большим наплывом мигрантов из мусульманских стран, которые привозят свои культурно-ценностные установки. Европейские политики опасаются того, что европейская цивилизация утратит свою идентичность. В 2010 году канцлер ФРГ Ангела Меркель в своих выступлениях отмечала, что политика мультикультурализма оказалась провальной8 и потребовала от иммигрантов учить немецкий язык и интегрироваться в немецкое общество. Президент Франции Николя Саркози во время своего президентского срока также признал провал политики мультикультурализма. В телеинтервью он сказал, что если человек приезжает во Францию, он должен стать частью французской нации, а если не собирается этого делать, то желанным гостем в стране он не станет. Как подчеркнул президент, Франция не будет менять свой образ жизни: «Мы были слишком озабочены идентичностью того, кто приезжает в страну, и обращали недостаточно внимания на идентичность нашей страны, которая принимает приезжего», - сказал Саркози. Исходя из этих тенденций, можно сделать вывод о том, что Россия справедливо ищет способ не повторять ошибок опыта европейского мультикультурализма на пути поддержания собственной культурной идентичности. Публичная дискуссия Ключевые критически слабые утверждения политических оппонентов материалов Минкульта и ответы на них сформулированы в таблице. Критические утверждения Ответы на них Ни статус материалов Минкультуры (рабочие тезисы), ни их содержание не свидетельствуют о том, что Минкультуры пытается установить общеобязательную идеологию. Предложения Минкультуры составлены в развитие ст. 71 и 114 Конституции РФ, что указано в п. 5 материалов Минкультуры. «Проект» Минкультуры Указание критиков на якобы имеющееся противоречит конституционному противоречие со ст. 13 Конституции РФ является запрету на государственную попыткой расширительного толкования идеологию. конституционных положений. «Проект» Минкультуры является Позиция Минкультуры не является попыткой директивного обязательной для деятелей культуры. разрешения мировоззренческих Предложения Минкультуры распространяются споров в среде российской на государственную политику в сфере культуры, интеллигенции а не на всю общественную жизнь в этой сфере. Основной практический посыл документа в том, «Проект» Минкультуры станет что государство вправе учитывать средством дискриминации идеологические, ценностные соображения при неугодных власти направлений и принятии решений об оказании господдержки в веяний в культуре. сфере культуры. Это не означает государственного запрета на культурную деятельность, авторы которой не согласны с позиций Минкультуры по идейным соображениям. Не означает это и попыток ограничения такой деятельности. С учётом необходимости внесения ряда изменений в документ по этому вопросу (с целью отразить более сбалансированную позицию), следует отметить, что к обострению межэтнических противоречий, как правило, ведёт не принятие концептуальных решений и «Проект» Минкультуры может привести к обострению межэтнических противоречий ведомственных документов, а «перегибы» в их практической реализации. Государству необходимо не допустить этих «перегибов» очевидно, что государственное руководство в этом заинтересовано. За счёт смягчения и уточнения некоторых формулировок (таких, как «Россия не Европа») можно выразить идею о самобытности, уникальности российской цивилизации и культуры более сбалансированно, с опорой не В «проекте» Минкультуры на отрицание каких-либо культурнонедооценивается историческое и исторических связей, а на утверждение наличия современное влияние самобытного культурного опыта, имеющего европейской (западной) мировое значение (в т. ч. в развитии тех культуры на российскую направлений культуры, которые пришли в культуру. Россию с Запада). Довольно очевидно, что позиции Минкульта обоснованы, а первичные шероховатости могут быть при дальнейшей разработке самого документа доработаны. Ресурсы снятия коллизий с оппонентами В материалах Минкультуры обнаружены следующие правовые коллизии: 1. В п. 9 материалов сказано, что «государство должно пресекать негативное воздействие [некоторых проявлений современного искусства] на общественное сознание». При этом не уточняется, в каких случаях и на каком законном основании это должно происходить. Таким образом, с правовой точки зрения положения п. 9 могут быть поставлены под вопрос. При этом в п. 6 содержатся положения, которые частично снимают эту коллизию. Говорится о том, что «соответствующие меры пресечения» должны применяться «в случае нарушения действующего законодательства». Аналогичный пассаж необходимо прописать и в п. 9. Министр В.Р. Мединский9 в интервью заявил, что свободу творчества никак не предлагается ограничивать – в пределах УК РФ. Это уточнение должно появиться и в тексте материалов, поскольку в противном случае критики получают повод обвинять авторов материалов в попытке выхода за пределы законодательства. 1. В п. 6 слишком однозначно выражена идея о том, что приоритет государственной культурной политики должен отдаваться подчёркиванию культурного единства народов России, а не различий национальных культур, в то время как «заботиться о поддержании национальных культурных особенностей – право органов государственной власти субъектов РФ». Из этого следует, что федеральные органы государственной власти могут не оказывать поддержки национальной культуре народов РФ. Это не согласуется со ст. 71 Конституции РФ (п. «в»), относящей защиту прав национальных меньшинств к ведению РФ. К правам национальных меньшинств, безусловно, относятся и культурные права. Государственная поддержка культуры национальных меньшинств не может быть сведена только к тем проявлениям, которые оцениваются как демонстрирующие культурное единство страны. С учётом того, что в документе Минкультуры утверждается тождество российской и русской культуры, то положения п. 6 могут восприниматься как попытка со стороны государства отказаться от поддержки национальных культур и перенаправить все ресурсы на поддержку русской культуры. Такой подход со стороны Минкультуры является недостаточно детальным. Можно представить себе негативную реакцию руководства России, если бы республики в составе РФ декларировали, что задачей проводимой ими политики в сфере культуры является только поддержка культуры «титульных народов», а не русского народа (со ссылкой на то, что заниматься этим должно исключительно федеральное Минкультуры). Судя по всему, материалы Минкультуры не предполагают на практике дискриминации иных национальных культур, кроме русской (в п. 6 говорится о терпимости как традиционной черте русской культуры). Но эта мысль должна быть выражена более чётко и недвусмысленно, не допустить государственноуправленческих сбоев, которые могут повлечь за собой возникновение межнационального непонимания. Теоретико-методологическая экспертиза Ключевой, возникший в ходе полемики вокруг концепта Минкульта, конфликт состоит в реакции на выдвинутый тезис «Россия – не Запад». Выше уже было показано, что современная наука это положение подтверждает. Но вопрос о европейскости России относится к разряду устойчиво воспроизводимых в российской общественной рефлексии разных периодов. На основе ответа на него дифференцировались, как известно, позиции западников и славянофилов. Обе общественные позиции имели свои исторические модификации. В резкой отповеди на концепт Минкульта современных западников нет в этом отношении ничего принципиально нового. Обвинения в непрофессионализме – тоже традиционны. Ими устойчиво пользовались западники с позиций цеховой включенности в западническо ориентированные структуры. Претензии на определение только своей ценностной платформы как профессиональной выражались в клеймении любых незападнических позиций как проявления непрофессиональности, русской посконности и обскурантизма. Но в том, кто в свете состояния современной мировой науки более профессионален, следует еще разобраться. Западнический подход к национальным культурам представлен двумя методологическими версиями. Первая заключается в утверждении исторически единственного пути модернизации – западного. Сообразно с ним, все модели выстраивания бытия не по западным аналогам являются проявлением отсталости, запаздывания в развитии. Все народы, включая и русский народ, должны рано или поздно принять универсальную западническую парадигму. Вторая версия состоит в допущении цивилизационной вариативности, при отрицании существования особой российской цивилизации. Незападные цивилизации могут существовать, но Россия – это часть Запада. Европейскость России часто утверждается апелляцией к единым христианским основаниям Европы. Обе эти позиции воспроизводятся применительно к вопросу идентификации российской культуры и в настоящее время. Насколько они научно обоснованы? Долгое время вопрос о различиях культур решался путем деклараций убеждений. Ситуация изменилась с разработкой методики количественной характеристики ценностных ориентиров различных сообществ. Такого рода исследования стали проводиться с 50-х годов XX века. При наличии количественных данных вопрос о принадлежности России к европейской цивилизации переводится из сферы убеждений в сферу научно отвественных измерений. Измерения проводятся, как правило, на шкалах, полюса которых выражают те или иные ценностные оппозиции. В рамках системы Т. Парсонса и Э. Шиллза выделялось пять дихотомий (образцовых переменных): 1. аффективная активность – нейтральность; 2. ориентация на предписанный статус – ориентация на достигаемый статус; 3. партикуляризм – универсализм; 4. диффузность отношений – специфичность отношений; 5. коллективизм – индивидуализм. Школа Г. Хофстеде берет для расчета следующие параметры: 1. индивидуализм – коллективизм; 2. дистанция от власти; 3. избегание неопределенности; 4. долгосрочность; 5. маскулинность – феминность. Г. Триандис ввел подразделение культур на связанные (конформистские) и несвязанные (неконформистские). Ш. Шварц добавил параметр разграничения культур по степени отношения к переменам – открытые/закрытые. Э. Холл использовал при характеристике культур следующие дихотомии: 1. контекстность культуры (высококонтекстные – низкоконтекстные); 2. отношение ко времени (монохронность – полихронность); 3. характер коммуникации внутри культуры (быстрая – медленная); 4. ориентация на структуру личного прпостранства (большое – малое); 5. нормативные требования к завершению начатых проектов (сильная тенденция к завершению начатых проектов – слабая). В методологии Р. Льюиса культуры дифференцируются на активные (ориентация на собственную деятельность) и реактивные (ориентация на действия другого), моноактивные (последовательное выстраивание деятельности) и полиактивные (осуществление нескольких видов деятельности одновременно). В работах Центра научной политической мысли и идеологии осуществляется анализ ценностного состояния по двенадцати параметрам. Все перечисленные системы в применении к России дают устойчивый вывод, что российская культура фундаментально отлична от культуры Европы. Методология количественного подхода к анализу ценностей оказалась, к сожалению, не освоена большинством философского профессионального сообщества, включая академические структуры. Между тем, этот анализ, проводимой по любой из существующих систем оцифровок ценностного состояния культур, подтверждает правоту концепта Министерства культуры, а не группы оппонентов из Института философии РАН. Критические проблемы состояния культуры современной России Необходимость разработки документа, определяющего стратегию государственной политики России в сфере культуры, определяется, прежде всего, двумя угрожающими тенденциями. Первая заключается в биологизации бытия, разрушении культурных норм, отказе от высоких культурных образцов в пользу примитивности, подмены духовных ориентиров материальными. Вторая тенденция состоит в замещении цивилизационно идентичной культуры иноцивилизационными культурными стандартами. Обе тенденции представляют собой угрозы в отношении национальной безопасности. Они взаимосвязаны друг с другом. Посредством биологизации низвергается цивилизационно идентичная культура, а на втором этапе ее место занимают иноцивилизационные культурные образцы. В материалах Минкульта представлена реакция только на вторую из обозначенных угроз, соответственно, при его корректировке должна идти речь о расширении предметного проблемного поля. Критические проблемы - биологизация: культ потребления, навязывание потребительской моды; гедонизм, пропаганда «удовольствий»; пропаганда садизма, тиражирование садистских образов и сцен; пропаганда секса, добрачная и внебрачная сексуальность как норма; пропаганда сексуальных извращений, позиционирование гей-поведения как проявления креативности; утрата ценности знания, образование для получения диплома, но не для расширения когнитивных потенциалов; нормативизация сквернословия, мат на телевидении, в СМИ, повседневной жизни; отсутствие системы общественных идеалов; пропаганда девиантных типов поведения – наркотики, пьянство, курение; эрозия ценности труда, нормативность нетрудовых доходов, спекулятивный капитал, отсутствие позитивного образа трудового человека в массовой культуре; развитие индустрии развлечений; кризис семейных ценностей, разводы; утрата ценности высокой детности, депопуляция; изменение традиционных гендерных ролей и типов поведения; девальвация у большинства населения ценности здорового образа жизни; распространение представлений о прибыли как главном критерии эффективности на уровне государственного и корпоративного управления; жестокость (прежде всего в молодежной среде); утрата ценностной нормативности милосердия; эгоизм, утрата ценностной нормативности альтруизма; перенос норм и символов криминальной субкультуры на общество в целом; игромания, компьютерная зависимость, негативные психиатрические последствия компьютеризации; психологически и неравенство в доступе к высоким культурным образцам; недофинансирование культурно-досуговых учреждений; кризис традиционной библиотечной системы, тенденция сокращения численности библиотек; кризис инфраструктур российских музеев, низкие доходы музейных работников; высокая конфликтогенность на бытовом уровне, конфликтная лексика, рост немотивированной агрессии; высокая частотность сцен насилия и секса в художественной киноиндустрии; жестокость и насилие в компьютерных играх, психическая травма, наносимая подросткам; индивидуализм, эрозия солидаризационных ценностных ориентиров; гипертрофированное понимание идеи свободы, восприятие свободы как отсутствие социальных обязательств; дезавуирование идеи государственного служения; отсутствие системы текущего мониторирования состояния культуры. Критические проблемы - цивилизационная подмена цивилизационная деидентификация, разрушение цивилизационного уровня идентичности, отсутствие единого цивилизационного маркера; проблемы формирования единой гражданской идентичности, приоритетность локальной и региональной идентичности над общегражданской, отсутствие определенной ценностно-мировоззренческой платформы формирования российской гражданской нации; несформулированность на государственном уровне перечня высших ценностей российского государства, отсутствие «культурной хартии» современной России; заимствование и нормативизация западных культурных образцов поведения; пропаганда представлений об универсальности западного пути развития и связанных с ним ценностным ориентиром; голливудизация сознания, герои подражания по образу американского супергероя, герой – индивидуалист вместо традиционного для России понимания героического; культ силы, разрыв с традиционным русским пониманием «Не в силе Бог, а в правде»; кризис исторического сознания, отсутствие преемственной исторической памяти; отсутствие национального пантеона героев; распространение инокультурных конфессий и сект, прозелитизм, компания дезавуирования РПЦ; рост суеверий, подмена суррогатом суеверий традиционных систем религиозной веры; этнический сепаратизм, сепаратистская этническая мифология; английская языковая экспансия, недиверсифицированность обучения языкам; замещение русских традиционных игрушек игрушками «нового типа», не связанными с цивилизационной семантикой воспитания; отказ от традиционной российской педагогики; десакрализация, отсутствие сфер сакрального в современной России; поколенческая ценностная инверсия, межпоколенческие разрывы; доминирование западных культурных образцов на рынке культурной продукции в России; распространение мифов, дезавуирующих историю России, негативизация российского прошлого; эмиграционные мотивы, высокая доля желающих в молодежной среде выехать из России на ПМЖ за рубеж; ценностная релятивистичность, постмодерн, размытость категорий добра и зла; эрозия птриотичности, россифобия и русофобия в СМИ и интернет; предпочтительность внешнего туризма перед внутренним; замещение русских национальных сказок анимационными версиями по типу «Уолт Дисней»; отсутствие идентификатора образовательных стандартах; «русские» в государственных документах и перенос в российскую гуманитаристику подходов, выработанных применительно к западному социуму мироустройства; и утверждающих западно-центристскую парадигму болонский процесс, переход к системе образования, соотносимой с западным культурным контекстом; выхолащивание русской темы в литературе, искусстве, минематограф; ориентация на западные рейтинги и индексы в сфере культуры, в т.ч. на западные базы индекса цитирования; деградация центров народно-художественных ремесел; межэтнические и межконфессиональные конфликты, разрушение традиционной для России модели отношений между этносами и конфессиями; доминирование в современной музыкальной связанных с западным культурным контекстом; культуре течений музыки, отсутствие акцентированной поддержки цивилизационноидентичной культуры, недифференцированность при государственной финансировании, опережающая по темпам эрозия традиций русского народа; этническая избирательность демографического кризиса, преимущественное поражение народов правалавного культурного ареала; создание псевдорусских брендов (водка, икра, балалайка, матрешки); глокализация, распад русского народа на отдельных локальные группы – казаки, поморы, сибиряки, вымышленные народы утрата национальных обрядов, потеря их семантики; замещение традиционных русских представлений о красоте; искаженные представления о России в мире, низкая эффективность применения технологий «мягкой силы» во внешнеполитической деятельности. По своим причинам все перечисленные тенденции сводятся к двум интегральным факторам. Первый это устранение государства от целевого управления в сфере культуры. При устранении влияния государства на культуру были перенесены принципы функционирование рынка. Но что такой перенос катастрофичен для культуры хорошо известно во всем мире. Второй интегральный фактор – целенаправленная деятельность, направленная на разрушение культурных потенциалов и осуществление инокультурных трансферов. Целевой замысел этих траншей может быть осмыслен в качестве геокультурной экспансии, сопряженной с экспансией геополитической. Русская, российская культура в логике этой борьбы подавляется, западная – транслируется. Ключевой метод – прямая пропаганда. Ввиду этих двух факторных линий должна бы и выстраиваться, как противовес, российская государственная политика в сфере культуры. В противовес действию фактора устранения государства, должна быть принята стратигема активной государственной включенности в управление культурой. Фактический отказ от государственного управления в сфере культуры связан с распространенным представлением о нераспространяемости влияния государства на ниши бытия человека, связанные с творчеством и духовной жизнью. Идеологически этот подход либеральный. Для того, чтобы он был сформирован длительное время, начиная с перестроечного периода, шел поток публикаций, направленных на критику проявлений тоталитаризма в сфере культуры. Продуцировалась искусственная дихотомия – художник и власть. Обман состоял в сведении государственной политики исключительно к методам директивного управления. Очевидно, что директивные методы в отношении культуры имеют известные изъяны. Но государственная политика ими не исчерпывается. Существуют и иные – лабильные методы (косвенного управления, контекстного управления и т.п.). Культура не может развиваться, в частности, без соответствующего финансирования. Обеспечить его за счет рынка – невозможно. Рынок ориентирован на получение прибыли, но далеко не всякая культурная продукция прибыльна. Соответственно, без государственного участия в развитии культуры не обойтись. Противодействие в осуществлении инокультурной экспансии может и должно заключаться в акцентированной поддержке собственной цивилизационно идентичной культуры и в установлении фильтров на распространение экспансионной продукции. С одной стороны, цивилизационно идентичная российская культура должна получить в России преференции. Другая сторона проблемы заключается в необходимости установления цензурирующих механизмов, препятствующих деятельности по подрыву культурных потенциалов. Третья составляющая состоит в целесообразности создания собственной системы культурной пропаганды, проведение собственной культурной экспансии. Культурная экспансия означает в данном случае трансляцию лучших российских образцов культуры. Состояние культуры должно увязываться с состоянием национальной безопасности России и оцениваться, наряду с иными оценками, через призму последней. Идеология и культура Вопрос об активной политике государства в сфере культуры тесно увязан с вопросом о государственной идеологии. Конституция РФ ст. 13 устанавливает запрет на установление какой-либо идеологии в качестве государственной. Этот запрет парализует выстраивание вообще какой-либо суверенной политики в отношении ценностей. Противники концепта Минкульта и апеллируют, прежде всего, к наличию данного запретительного положения. Становится очевидным неслучайность появления статьи 13 в Конституции РФ 1993 года, принятой по итогам поражения в «холодной войне» и распада СССР. Наилучшим выходом из создавшегося положения было бы проведение конституционной реформы. Судя по различным социологическим опросам, подавляющее большинство россиян считает выдвижение новой государственной идеологии России необходимым. Но если исходить из действующей Конституции, то следует, иметь в виду отсутствие определения понятия идеология и государственная идеология. Нет понятия – нет предмета для правовой претензии. Вопрос становится интерпретационным, т.е. не правовым, а политическим. Т.е. симметричным в значимости утверждений обеих сторон. Между тем, трактовок понятия идеология в научном и общественном дискурсе довольно много. Неомарксистский философ Терри Иглтон в своем фундаментальном труде «Идеология», приведя более двадцати вариантов раскрытия этой дефиниции, пришел к выводу, что «единственно адекватного определения идеологии» никто еще не дал. Из существующих дефиниций идеологии приведем наиболее известные: 1. наука о происхождении идей; 2. процесс генерации идей, смыслов и ценностей в социальной жизни; 3. совокупность идей, характерных для отдельных социальных групп и классов; 4. система идей, позволяющая легитимизировать государственную политическую власть; 5. система ложных идей, позволяющая легитимизировать государственную политическую власть; 6. систематически искажаемая, социально-манипулятивная информация; 7. формы мысли, мотивированные социальными (прежде всего, классовыми) интересами; 8. социальные иллюзии; 9. действенно-ориентированная направленность веры, убеждений; применительно к социальной 10. конъюнктура властного дискурса; 11. ложное сознание, базирующееся на философии идеализма; 12. мифологическое построение, определяемое социальными интересами; жизни 13. эрзац-религия, формируемая применительно к обществу секулярного типа 14. выражающая интересы определенных групп или классов система обоснования существующего порядка вещей; 15. то, что предлагает субъекту точку зрения; 16. среда, в которой сознательные социальные акторы осмысливают мир; 17. системы убеждений, нацеленные на социальное действие; 18. необходимая среда, в которой люди переживают свое отношение к социальной структуре; 19. соединение слова и власти; 20. смешение лингвистической и феноменальной реальности; 21. семиотическая завершенность. 22. специфическое осмысление социальной действительности периода модерна; 23. основанная на научных воззрениях система осмысления социальной действительности; 24. совокупность общественных идеалов; 25. совокупность идей, теорий и взглядов, формирующая систему духовных ценностей человека; 26. совокупность консолидирующих и мобилизующих на действия ценностей; 27. система взглядов на прошлое, настоящее и будущее; 28. духовная структура социальной группы; 29. представления о захвате Целого одной из его частей; 30. религия, основанная на рациональном сознании; 31. концентрированное осмысление политики; 32. интеллектуальное орудие оправдания существующего порядка вещей или его изменения; 33. научно-теоретическое сознание, имеющее классовый характер; 34. система общественных репрезентаций 35. система общественных взглядов, основанных на вере; 36. систематизированные общественные ценности; 37. отражение социального бытия в общественном сознании; 38. система рационализации общественной жизни; 39. система накопленных и осмысленных с позиций социальных групп и исторического времени знаний об обществе; 40. представление общества о самом себе; 41. отношение исторического субъекта к условиям своего существования; 42. система социальных мифов; 43. доктринальные общественные взгляды; 44. форма политического метарассказа власти эпохи Просвещения и Модерна. Ввиду такой разнородности и при отсутствии собственного определения, что именно запрещает статья 13 Конституции РФ не ясно. То что не определено, не может выступать как юридическая норма. Более того, в ст.71 п.е) говорится, что в ведении России находится установление основ федеральной политики в области культурного развития. А в статье 114 Правительству РФ прямо предписано: «обеспечивает проведение в Российской Федерации единой государственной политики в области культуры». Поэтому с конституционной точки зрения материалы Минкульта обоснованы. Текст материалов Минкульта, при опускании вопроса об очевидной сырости, недоработанности его как документа, содержательно двойственен. С одной стороны, он, безусловно, оппонирует прежнему либеральному и космополитическому курсу. С другой, к нему есть значимые претензии в отношении перспектив создания постлиберальной платформы возрождения России. Рассмотрим этот текст по его структурным компонентам. 1. Представляется необходимым включить в разрабатываемый документ определение культуры. Определений культуры, как известно, существует несколько сотен. В ситуации релятивизма в отношении к базовой категории выстраивание какой-либо политики было бы невозможно. Поэтому намерение – дать исходное определение, как первый шаг по формированию культурной политики, следует приветствовать. Под культурой разработчик предлагает понимать исторически сложившуюся систему ценностей и норм поведения, закрепленных в материальном и нематериальном культурном наследии. Вызывает, конечно, вопрос раскрытие дефиниции «культура» через самое себя – прилагательное «культурное». Но сам подход обращения к системе ценностей и историчности их формирования – шаг вперед в отношении к либеральному культурологическому дискурсу. Оппоненты, философы-либералы, заявляют о непрофессиональности данного определения. В действительности, это определение четко соотносится с традицией трактовки культуры в рамках функционалистского подхода в культурологии. Функционалисты, начиная с работ Б.К. Малиновского, понимали под культурой именно ценности и нормы, генерируемые исторически как функциональная адаптация конкретных сообществ к условиям их бытия. Другое дело, что при постановке задачи возрождения России данного определения недостаточно. Нужно, чтобы определение не только фиксировало историчность сложившихся российских ценностей, но и вело вперед к идеальному жизнеустройству. До функционалистов в культурологии доминировал эволюционистский подход, восходящий к просветительской трактовке во взглядах на культуру как на стадию, отличавшую соответствующее сообщество от стадий дикости и варварства. Культурность противопоставлялась некультурности дикого и варварского состояния. Дикари и варвары (первые в большей, вторые в меньшей степени) воспринимались как дети природы. Соответственно, культура понималась как надприродное, надбиологическое, продукт труда самого человека. Недостаток этого подхода состоял в европоцентризме, сведении культурности исключительно к одному – европейскому пути развития. Функционалисты, преодолев этот моноцентризм, утратили идею о культуре как преображении человека от существа биологического к существу духовному. Соответственно, по логике тезис – антитезис - синтез на новом этапе дискурса о культуре функционалистский концепт об исторически сложившихся ценностях и нормах должен быть дополнен идеей о культуре как очеловечении человека. Исходя из этого определения деятельность направленная на биологизацию жизни, расчеловечение человека культурой не является. 2. Представляется необходимым при разработке основ государственной культурной политики основываться на принципе историзма Предлагаемый подход принципиально важен как противодействие предпринимаемым попыткам отторгнуть от современной России ее историю. Это отчасти удается. Если же ценности не вытекают из исторического опыта, то они легко могут быть заменены другими ценностями. Но одной апелляции к прошлому для развития России недостаточно. Прошлое задает традиции, соотносящиеся с фундаментальным свойством жизни – преемственностью. Но есть и другое фундаментальное свойство, без которого жизнь была бы невозможна – это изменчивость. Оно соотносится с понятием модернизация. Но обращения к теме изменчивости, к задаче для культурной политики и культуры по формированию образа будущего в материалах Минкульта не содержится. Без этих деталей концепт может восприниматься как ретроградский. Перед каждой из цивилизаций стоит выбор между двумя возможными моделями модернизации. Модернизация первого типа протекает в разрыве с цивилизационной традицией. Она представляет собой радикальный вариант общественного обновления. Модернизация второго типа заключается в использовании традиции в соответствии со стоящими перед обществом модернизационными задачами. Цивилизационная идентичность в данном случае не только не препятствие, но служит особым ресурсом развития. 3. Представляется необходимым при разработке основ государственной культурной политики основываться на цивилизационном принципе. Ревизия с точки зрения цивилизационного подхода принципиально необходима по отношению ко всей отечественной гуманитаристике. В настоящее время он единственный, обосновывающий право существования России как самостоятельного геокультурного феномена. В большинстве иных значимых подходов осмысления истории российское существование не имеет столь же прочных оснований, сравнимых с фактом существования особой цивилизации в рамках цивилизационного подхода. Однако, взятие на вооружение цивилизационного подхода само по себе еще не является гарантией укрепления жизнеспособности страны. Более того, при определенном прочтении он может содержать в себе риски, не менее деструктивные для национального государства, чем стратигемы унифицированного развития мира. Идеологемы теории цивилизационной множественности парадоксальным, на первый взгляд, образом, используются сегодня в целях продвижения проекта глобализации. Идея множественности миров противостоит идее цельности. В этом смысле абсолютизация вариативности может иметь деструктивные последствия для осознания духовного единства человечества. Традиционно-религиозная модель мировосприятия выстраивалась на основе абсолютизированного противостояния полюсов добра и зла. Тойнбиевскохантингтоновская версия цивилизационной вариативности ценностей противоречит этому взгляду. Множественность цивилизаций предполагает, соответственно, и множественность подходов к определению добра и зла (в каждом цивилизационном ареале – собственный). Перспективы духовного единения человечества на основании заложенной в традиционных религиях общности базовых ценностей при такой постановке вопроса упраздняются. Внесение же разобщенности в среду сил, ориентированных на сохранение традиций народов, расчищает дорогу для продвижения проекта либеральной глобализации. Новый мировой порядок гегемонии западного мира реализуется через два тактически различных, но стратегически связанных между собой проекта. Первый – это проект либеральной унификации человечества. Его целевые установки очевидны. Второй проект реализуется через логику «цивилизационных войн». Формируется мировая архитектура множественности враждующих и заключающих временные альянсы друг с другом региональных центров. Над всеми ними статусно возвышается третейский арбитр – США. Первый проект предлагает путь прямой глобализации. Во втором случае стратегия глобализма реализуется через опосредованную установку глокализации (идеологемы цивилизационной множественности и мультикультурализма). Результатом глокализационной политики является региональная локализация, подрыв духовного единства человечества, деструктурирование его до уровня атомарных сущностей. Вначале констатируется ценностная автономность цивилизаций, затем – этнических локалитетов, и, наконец, отдельных групп индивидуумов. Итог оказывается тем же, что и при первом проекте либеральной унификации. Принятие тойнбиевско-хантингтоновского концепта цивилизаций представляет собой стратегическую ловушку для России. Будучи внешне привлекательным для той части российского общества, которая обеспокоена происходящей эрозией российской цивилизационной идентичности, этот концепт, ввиду подлога целевых установок, сегодня особенно опасен. Предлагаемое понимание природы цивилизаций имеет принципиальное отличие от версии А. Тойнби – С. Хантингтона. Фундаментальные ценности всех исторически сложившихся цивилизаций в своей номинации едины. Народы имеют сущностно совпадающие представления о добре и зле, о ценностной значимости таких категорий как духовность, патриотизм, любовь, дружба и т.д. Специфичность цивилизаций состоит не в различии ценностей, а в различии форм их воплощения и степени приверженности каждой из ценностей. Другое дело, что исторически каждая из цивилизаций может быть на различной удаленности от максимального достижения универсальных для человечества высших ценностных ориентиров. Так, например, ценностная значимость идеи коллективизма обнаруживается в каждой из цивилизаций. Однако исторически одни из цивилизационных общностей оказывались более коллективистки ориентированными, другие – индивидуумно ориентированными. Различаются соответственно и формы воплощения указанной ценности. Различия эти проявились, в частности, в специфичности институтов социальной самоорганизации. Специфичность форм воплощения ценностей есть производная от средовых условий бытия. Генезис цивилизаций связан с определенным географическим ареалом и особым этническим составом населения. Цивилизационная среда, соответственно, формируется через уникальный набор факторов исторического месторазвития. Для специфичных средовых условий существует свой адаптационный оптимум институциональных форм и механизмов. Отступления от него, увлечение иносистемными экстраполяциями объективно ведет к снижению жизнеустойчивости всей системы. Так чем же различаются между собой цивилизации? При единстве базовых ценностей, составляющих «белый ценностный пакет человечества», они отличаются друг от друга по специфичности иерархии ценностных компонентов, степени их факторной значимости, особенностям менталитета, специфичности форм воплощения, специфике систем и механизмов жизнеобеспечения. (Рис.5) Рис.5. Факторная декомпозиция цивилизационной специфики Признание ценностной общности человечества обладает потенциалом быть воплощенным в некое планетарно значимое послание к миру. Оно указывает на принципиальную возможность диалога цивилизаций и на отсутствие конфликтной предопределенности межцивилизационных взаимодействий. Единство фундаментальной ценностной матрицы цивилизаций дает, наконец, основания в деле духовной интеграции человечества, консолидации его на решение планетарных задач. 4. Представляется необходимым при разработке основ государственной культурной политики основываться на принципе преемственности Любой претендующий на самовоспроизводство во времени социум должен иметь представление о едином прошлом. Это обеспечивается наличием коллективной исторической памяти. Утрата памяти известна как феномен «манкуртизации». Если образуется разрыв в исторической памяти – «черная дыра истории» собрать социум будет уже невозможно. Другой способ разрыва исторического преемства – очернение прошлого. Национальная история предстает как череда преступлений. Связывать современную идентичность с таким прошлым невозможно. Итог, как и в первом случае, – распад социальной сборки. В этом связи поставленная в материалах Минкульта задача восстановления исторической преемственности – сверхактуальна. Однако решение этой задачи обязывает ответить на ряд принципиально значимых вопросов, связанных с историческим сознанием. Прежде всего, это отношение к советскому периоду истории. Без реабилитации истории СССР, а соответственно, и советской культуры в данном случае не обойтись. Такое же примирение должно быть достигнуто в отношении СССР и Российской империи. Обеспечение преемственности предполагает предъявление доказательства неких базовых констант, сохраняемых в России при всех исторических инверсиях. Пока такого рода доказательства и концепции не предъявлены. Сформулированный в материалах Минкульта подход существенно расходится с концептуальным содержанием другого проекта последних лет – Историкокультурным стандартом. Позиции Министерства культуры и Министерства образования и науки оказались принципиально различны. Вопрос – как будут разрешены обнаруживаемые противоречия, является в целом вопросом выбора государственной стратегии. 5. Представляется, что в разрабатываемом документе должен содержаться тезис о государстве как активном субъекте культурной политики. Концепт предъявляет заявку на ревизию либеральной платформы в государственном управлении России. Такая заявка и вызвала жесткую отповедь известных представителей либерального лагеря. Предполагаемый поворот при этом наталкивается на проблему невозможности его осуществления в рамках одного министерства. В ситуации, когда другие государственные структуры выстраивают политику в соответствии с прежней либеральной парадигмой, изменить что-либо в рамках сферы ответственности Министерства культуры невозможно. Недостаточным выглядит предлагаемый Минкультом перечень задач, стоящих перед государством. В этом перечне речь идет только о поддержке тех или иных инфраструктур развития культуры. Но «пряник» должен сочетаться с «кнутом». «Кнутом» в данном случае могли бы выступать инструменты нравственной цензуры. Но о цензурировании речи не идет. Нет также и слов о культурной пропаганде, использовании технологий «мягкой силы». 6. Представляется целесообразным включить в разрабатываемый документ тезис об отказе от принципов мультикультурализма и толерантности. Концепты мультикультурализма и толерантности представляют собой феномен, который может быть определен как «когнитивное оружие». За внешней привлекательной формой – быть терпимым к другим и, в частности, к национальным локалитетам, содержатся угрозы общегосударственного порядка. В чем же состоит деструктивность мультикультурализма? Этничность, взятая сама по себе, выступает деконструирующей по отношению к цивилизациям силой. Множество автономных этнографических локалитетов деструктурирует системы больших цивилизационных пространств. Да и сами этносы могут быть деконструированы на субэтносы, а те в свою очередь на еще более мелкие группы. Итог – большая общность, как сложная социальная система, перестает существовать. Если же еще учесть право народов на самоопределение, то последствия такой деконструкции могут иметь самый катастрофический характер. Ориентир толерантности присутствует в настоящее время едва ли не во всех российских образовательных программах. Но правилен ли этот ориентир? Развивая терпимое отношение к другим можно минимизировать конфликты. Но построить единую общность нельзя. Толерантности для этого не достаточно. Нужны братские отношения. А это уже принципиально иной ориентир. Вместе с тем, есть явления, к которым граждане страны должны быть принципиально нетерпимыми. Надо ли быть нетерпимым, например, к фашизму? В настоящее время он вновь поднимает голову. Толерантность к нему на раннем этапе его генезиса уже стоила человечеству величайшей трагедии. А надо ли быть толерантным ко злу? Само введение категорий добра и зла предполагает нетерпимость к тому, что считается злом. Но без определения добра и зла (а эти категории в концепте Минкульта отсутствуют) возражения против толерантности не имеют системности. Ревизия толерантности означает отказ от релятивичности постмодерна. Но если такой отказ происходит, тогда вместо постмодернистского релятивизма должна быть предложена платформа ценностной определенности. 7. Представляется, что в разрабатываемом документе должен содержаться тезис об определяющем значении культурной идентичности в условиях глобальной конкуренции Один из главных вызовов, стоящих сегодня перед Россией, состоит в эрозии системы идентичностей. Первый – распад большой цивилизационной идентичности. Единого цивилизационного идентификатора (по типу – «советский народ») пока не предложено. Другая сторона – распад малых идентичностей. Коренные многочисленные народы России не только вымирают физически, но и ассимилируются. Третья тенденция заключается в конструировании новых общностей, принятии идентификаторов вымышленных народов. Количество лиц, принимающих вымышленные этнические идентификаторы, сопоставимо в современной России с численностью коренных малочисленных народов. Сложившаяся ситуация продуцирует угрозы как в отношении малочисленных народов, так и большой российской общности. Выход видится в восстановлении системы двухуровневой идентичности. Идентичность этническая – малая идентичность, новый цивилизационный маркер – большая идентичность. При устойчивой модели государственности, идентичности выстраиваются по «матрешечному принципу». Максимально широкой является цивилизационная идентификация. Внутри ее наличествует идентификационный пласт этнического уровня. Следующий компонент – различного типа родовые – например кланы интеграторы. Параллельно выстраиваются территориальные и различного рода земляческие идентичности. Наконец, мельчайшей опорной единицей структуры общностей выступает семья. При разрушении семейных интеграционных связей человек окончательно десоциализируется. Его идентичность становится гомогенной, низводится до уровня атомизированного «я». Российское государство смогло исторически выработать модель этнической симфонии. В рамках нее идентификация себя человеком в качестве представителя того или иного этноса подчинялась идентификации как носителя соответствующей цивилизации. Можно было быть финном, немцем, великороссом, малороссом, белорусом, и одновременно осознавать себя русским. Более того - цивилизационная идентичность не могла сложиться, имея в основе лишь один народ. Чтобы выйти на уровень цивилизационной идентичности должна наличествовать определенная множественность народов. Это принципиально другая модель, в отличие от модели гражданских наций, которая рассматривается зачастую как некий универсалий. Отсюда главное – поиск интеграционной модели общности идентификаторов, установление центростремительной по отношению к государству системы этнической идентификации. В материалах Минкульта поднят вопрос не просто о гражданской, но о цивилизационной идентичности. Это, безусловно, прорыв, например, по сравнению с Концепцией государственной национальной политики. Но об уровневом понимании идентичности не говорится ничего. А без этого продуцируется неизбежно конфликт идентичностей. Линия разлома в данном случае это линия русские – нерусские. В диссонансе с используемым категориальным аппаратом и декларированным цивилизационным подходом находится использование понятие «глобальная конкуренция». Рассмотрение бытия как поля глобальной конкуренции – западный подход, выработанный на гоббсовской парадигме. Отсюда же хантингтоновский концепт о неизбежности цивилизационных войн. Но для русской мысли был характерен другой взгляд на мир – с позиций перспектив глобальной солидаризации. И уж если опираться на цивилизационно идентичную традицию, то надо быть последовательным. 8. Представляется, что разрабатываемый документ должен содержать тезис о культуре как основе социального благополучия. Человеческая жизнь имеет три измерения – биологическое, социальное и духовное. Эти составляющие бытия человека взаимосвязаны между собой. Мировоззрение и ценности имеют решающее влияние (что было доказано математически) на демографические показатели. Идейно-духовный фактор играл в истории России решающее значение и в отношении экономики. Это значение может быть выражено понятием «цивилизационный ресурс развития». Через формулу «культура как основа социального благополучия» проводится, по сути, идея о приоритетности духовного начала над материальным. Духовное, сообразно с представленными аргументами, выступает локомотивом материального развития. Пересматривается, таким образом, сам антропологический тип «экономического человека» и производного от него «человека-потребителя». Но все это не сказано явным образом и читается только между строк. Прямо идея о пересмотре взгляда на природу человека не сформулирована. Выдвижение такой позиции было бы, естественно, чревато обвинениями в новом богостроительстве. Но эта ревизия назрела, и запаздывание в ее проведении означало бы «проспать начало смены научной парадигмы». 9. Представляется, что в разрабатываемом документе должен содержаться тезис: не все, что предъявляется под видом «современного искусства», вправе рассчитывать на государственную поддержку. Произнесено, что не всякая деятельность на ниве культуры – во благо страны. Существуют и активно продвигаются различного рода деструктивные течения. Поддержка их со стороны государственной власти, на основании гипертрофированно трактуемой идеи равенства прав, означала бы работу государства на самоуничтожение. Но далее следует вопрос о критериях, по которым государство должно определять, кто будет им поддерживаться, а кто нет. Таких критериев пока не предложено. Общей методологией определения таких критериев могло бы стать положение о жизнеспособности страны. Положительно оценивается культурная продукция, работающая на повышение жизнеспособности страны, отрицательно – направленная на ее минимизацию. 10. Из текста разрабатываемого документа должно быть ясно, что основой и ядром российской культуры является русская культура. «Основы государственной культурной политики» могут стать первым за весь постсоветский период документом, в котором содержится апелляция к русскому народу, используется само понятие «русский». Бесспорно, что даже само поименование идентичности большинства российского населения, цивилизационного ядра России – шаг вперед. Но совершая этот шаг, необходимо парировать возникающие угрозы. Главная из них – этнические конфликты, связанные с деидентификацией нерусских народов. Ссылка на то, что «русский» и «российский» звучат на иностранных языках одинаково, само по себе проблемы не решает. Внутри-то России эти идентификаторы имеют различный смысл. Соответственно, возникает задача раскрытия категории русскости. В связи с предложенной двухуровневой моделью понимания идентичности это раскрытие может осуществляться также в двух направлениях. Первое – русские как этнический идентификатор. Второе – русские как идентификатор цивилизационный. Этот подход не имеет ничего общего с идентификацией по крови. Русскими во втором значении могут являться представители любых российских этносов – татары, карелы, калмыки. Быть русским не означало в России, как для титульных имперских народов в колониальных империях Запада, возможность получать определенные преференции. Сама принадлежность к русским имела надэтнический характер. Видными фигурами в российской истории были имевший украинское происхождение Н.В. Гоголь, грузинское – П.И. Багратион, армянское – И.К. Айвазовский, еврейское братья Рубинштейны, немецкое Э.И. Тотлебен и др. Русский этнос сыграл исторически главную роль в выстраивании здания российской цивилизации и культуры. Но это участие, будучи доминирующим, не было исключительным. Свою лепту в формирование русской цивилизационной идентичности внесли помимо русских и все иные народы России. 11. Структура разрабатываемого документа Структура будущего документа включает определение целей и задач, общих принципов разработки, оценки текущего состояния, внешних и внутренних угроз, сроков и этапов реализации, необходимых ресурсов. Все это и должно содержаться в документах такого рода. Замечание же связано с последовательностью расположения этих компонентов. Цели культурной политики, с которых, казалось бы, структурно должен открываться документ, оказываются помещены в середине. 12. Цель разрабатываемого документа – не только дать основу для проведения единой государственной культурной политики, но и способствовать коренному изменению отношения к культуре в обществе и особенно в его руководящей элите. Принципиально важный вопрос для каждой культуры – определение желаемого образа человека. Каждая культура предлагает свой антропологический образ. Предлагаемый концепт определяет его следующим образом – формирование «гражданина России, хранителя историко-культурных традиций нашей цивилизации и их продолжателя в условиях современного инновационного развития». Это принципиально иная трактовка, чем та, которая 23 года навязывается как универсалий в рамках модели человек-индивидуум. Социальным ориентиром реализации концепции провозглашается народосбережение – «сохранение и умножение русского народа и всех братских народов, населяющих нашу страну». Политический ориентир раскрывается через цитату В.В. Путина, соотносящего культуру с государственным суверенитетом. Все правильные слова, которые страна ждала уже довольно давно, могут быть произнесены. Пока документа нет, а есть лишь «утечка» подготавливаемой разработки. Вопрос – состоится ли его выход? Космополитические круги не случайно начали атаку еще на ранней стадии подготовки. Патриотические силы должны, в свою очередь, заявить поддержку и приятие заявляемого поворота. Выводы и рекомендации 1. Полемика, развернувшаяся вокруг материалов Минкульта, носит в большей мере политический характер. Большинство доводов против концепции Минкульта содержательно необоснованы, если применять научно содержательные критерии и отталкиваться не от узкогрупповых интересов, а от интересов большинства населения, страны в целом и российского государства. 2. Правовые коллизии, возникающие в связи с некоторыми конституционными нормами, носят довольно рутинный характер и легко преодолеваются на основе доступной конституционно-правовой техники и уже имеющегося опыта. 3. Базовые фундаментальные вопросы культуры как категории, особенностей культурного cтроительства и ответственности и роли государства, особенно с учетом особенностей этно-религиозной действительности России в российской науке разработаны достаточно детально для того, чтобы критически оценить практику некоторых государств и регионов мира с одной стороны, и с другой стороны тупиковый выбор 23-летнего опыта постсоветской России. В этом плане материалы Минкульта предлагают ряд прорывных решений. 4. Материалы Минкульта свидетельствуют, что круг интеллектуалов разработчиков документов следует расширить, следует уточнить основные определения и подходы. При этом основа материалов Минкульта представляет собой достаточно качественную базу для дальнейшего ее развития. 5. Целесообразно сохранить основные постулаты, отраженные в материалах Минкультуры и корректировать их в деталях. 6. Для целей обеспечения работоспособности конечного документа, который будет иметь нормативный вид, предлагается построить документ по специально разработанному формату Доктрины10. В таком случае структура будущего документа будет выглядеть следующим образом. Глава 1. Общие положения 1.1. Статус Документа 1.2. Основные понятия 1.3. Формирование государственной политики в сфере культуры 1.4. Ценностный выбор и цели государственной политики в сфере культуры 1.5. Ресурсное основание решений государственной политики в сфере культуры 1.6 Приоритеты государственного управления, вытекающие из ценностей политики в сфере культуры 1.7. Основные количественные целевые государственной политики в сфере культуры и мониторируемые показатели 1.8. Основные принципы выбора решений государственной политики в сфере культуры 1.9. Структура государственной политики в сфере культуры (Примечание: в структуре перечислен перечень направлений. К таковым в сфере культуры относятся (приблизительный список на основе тех направлений, которые обозначены в законе «Об основах законодательства»): -культура быта; -культура воспитания; -памятники истории и культуры; -художественная литература, кинематография, сценическое, пластическое, музыкальное искусство, архитектура и дизайн, фотоискусство, другие виды и жанры искусства; -художественные народные промыслы и ремесла, народная культура в таких ее проявлениях, как языки, диалекты и говоры, фольклор, обычаи и обряды, исторические топонимы; -самодеятельное (любительское) художественное творчество; -музейное дело и коллекционирование; -книгоиздание и библиотечное дело, а также иная культурная деятельность, связанная с созданием произведений печати, их распространением и использованием, архивное дело; -телевидение, радио и другие аудиовизуальные средства в части создания и распространения культурных ценностей; -эстетическое воспитание, художественное образование; -научные исследования культуры; -международные культурные обмены; -производство материалов, оборудования и других средств, необходимых для сохранения, создания, распространения и освоения культурных ценностей. 1.10. Периодизация планирования (периоды реализации документа) 1.11. Срок действия Документа 1.12. Ответственный исполнитель Документа Глава 2. Текущее и целевое состояние государственной политики в сфере культуры. Стратегия перехода 2.1. Текущее состояние российской культуры 2.2. Целевое состояние российской культуры 2.3. Текущее состояние государственной политики в сфере культуры 2.4. Целевое состояние государственной политики в сфере культуры 2.5. Стратегия перехода при модернизации государственной политики в сфере культуры Глава 3. Проблемы государственной политики в сфере культуры и их управленческие решения (Примечание: раздел состоит из основных направлений государственной политики в сфере культуры. Каждое направление структурно разбивается на подпункты: Ценности и цели государственной политики в сфере культуры Основные показатели и тренды направления Основные текущие государственные управленческие решения Основные проблемы государственной политики в сфере культуры Основные государственные управленческие решения проблем направления государственной политики в сфере культуры Глава 4. Механизм реализации Документа 4.1. Принципы государственного управления в сфере культура 4.2. Система государственного управления культурой 4.3. Планирование, мониторинг и контроль в государственном управлении 4.4. Модернизация системы государственного управления в сфере культуры Глава 5. Программа правового обеспечения реализации Документа 1. Целесообразно вынести проект на всенародное обсуждение. Прецеденты вынесения законопроектов на всенародное обсуждение существуют. На общественное обсуждение выносились Закон о полиции (от 7 февраля 2011 г.), Закон об образовании (от 29 декабря 2012 г.). Общественно-консолидирующий результат при организации широкого обсуждения может быть исключительно высоким. Организовать такое обсуждение может Министерство культуры через его территориальные органы, которые, в свою очередь, могли бы осуществить действительно массовый опрос работников культуры и искусства во всех без исключения музеях и библиотеках, кинотеатрах и т.п., а также (это особенно важно!) среди учителей русского языка, литературы и истории во всех общеобразовательных учреждениях, на родительских собраниях и т.д. Мнение профессиональных писателей, шоу-бизнеса и т.п. тоже существенно, но во всех случаях важно то, что государственная политика в условиях отсутствия государственной идеологии может реализовываться только в формате поддержки тех, кто работает на государство (остальные свободно самореализуются). Существует Указ Президента РФ об общественном обсуждении проектов федеральных конституционных законов и федеральных законов11.Согласно Указу, на общественное обсуждение по решению Президента РФ могут выноситься законопроекты, затрагивающие основные направления в области социальноэкономического развития. Российское население, судя по данным социологии, имеет вполне определенное отношение к вопросам культурного строительства в стране. В целом материалы Минкульта показывают, что при сохранении заявленного министерством подхода и при его дальнейшей доработке в России может быть совершен важнейший прорыв в культурном строительстве в пользу национальных интересов и национальной безопасности, в формировании новых подходов к государственной политике.