Тексты Житий 2 семестр 2014-2015

Агиографический материал для чтения по истории Поместных Церквей.
2.1. Грузинская Православная Церковь.
1. «Житие св. равноап. Нины, просветительницы Грузии» (335, 14/27 января).
2. «Житие прпп. Давида Гареджийского (VI в., 7/20 мая, четверг по Вознесении) и Шио
Мгвимского (VI в., 7/20 и 9/22 мая, четверг сырной седмицы)».
3. «Житие прп. Илариона Грузина, чудотворца» (875, 19 ноября/ 2 декабря).
4. «Житие прп. Георгия Мтацминдели, Святогорца» (1065, 27 июня/ 10 июля).
5. «Житие прп. Григория Хандзойского» (861, 5/18 октября).
6. «Житие прмч. Григория (Перадзе), архимандрита» (1942, 6 декабря).
7. «Житие святителя Гавриила (Кикодзе), епископа Имеретинского (1896, 25 января –
преставление, и 15 декабря)»
8. История Иверской иконы Пресвятой Богородицы 13/25 октября - день принесения иконы с
Афона в Москву в 1648 г., 12/25 февраля - общецерковное празднование святой иконе, и Светлый
вторник).
9. "Житие святителя Зиновия (Мажуги), схимитрополита Тетрацкоройского" (1985, 9/22
сентября - в соборе Глинских старцев).
10. "Житие преподобноисповедника старца Гавриила (Ургебадзе)", (1929-1995, 2 ноября).
2.2. Афон (Константинопольская Церковь).
1. «Житие прп. Силуана, старца Афонского» (1866-1938, 11/24 сентября).
2. «Жизнеописание cхиархимандрита Софрония (Сахарова)» (1896- ум. 11 июля 1993 г.).
3. «Житие прп. Афанасия, игумена Афонского» (1000, 5/18 июля).
4. «Житие прп. Нила Мироточивого Афонского» (1651, 12/25 ноября – преставление, 1815,
7/20 мая – перенесение мощей, и в Соборе Афонских святых – 2-я неделя по Пятидесятнице).
5. Описание чудотворных икон Божией Матери на Афоне: Иверская, Одигитрия,
Скоропослушница, Млекопитательница, Акафистная, Экономисса, Страстная, Отрада и Утешение
(Ватопедская), Троеручица.
2.3. Иерусалимская Церковь.
1. «Житие прп. Саввы Освященного, игумена Муталаксского, Иерусалимского» (532, 5/18
декабря).
2. «Житие прп. Феодосия, Киновиарха, общих житий начальника» (529, 11/24 января).
3. «Житие прп. Иоанна Дамаскина, песнописца» (ок.780, 4/17 декабря).
4. «Житие свт. Андрея, архиеп. Критского» (712-726, 4/17 июля).
2.4. Александрийский Патриахат.
1. «Житие св. ап. и евангелиста Марка» (63 г., 25 апреля/8 мая).
2. «Житие прп. Пахомия Великого» (ок. 348, 15/28 мая).
3. «Житие прп. Антония Великого» (356, 17/30 января).
4. «Житие святителя Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского» (620, 12/25
ноября).
2.5. Антиохийский Патриахат.
1. «Житие прп. Симеона Столпника» (459, 1/14 сентября).
2.6. Кипрская Церковь.
1. «Житие св. Спиридона, еп. Тримифунтского» (ок. 348, 12/25 декабря).
2. История иконы Божией Матери «Киккская» («Милостивая») ().
1
2.7. Польская Церковь.
1. «Житие мч. младенца Гавриила, Заблудовского-Слуцкого, Белостокского» (1690, 20
апреля/3 мая и в день Святого Духа).
2. История икон Божией Матери «Ченстоховская» (6/19 марта) и «Супральская» (XVI в.) и
явленные от них чудеса.
2.8. Православная Церковь Чешских Земель и Словакии.
1.
«Житие свв. мчч. Вячеслава (935, 28 сентября/11 октября, 938, 4/17 марта –
перенесение мощей) и Людмилы (927, 16/29 сентября), князей Чешских».
2. «Житие сщмч. Горазда, еп. Богемско-Моравского» (1942, 24 августа/ 4 сентября).
2.1. Грузинская Православная Церковь.
1. «Житие св. равноап. Нины, просветительницы Грузии»
(335, 14/27 января).
Св. Нина родилась около 280 года в городе Коластры, в Каппадокии. Как утверждает
житийная литература, её отец св. Завулон доводился родственником святому великомученику
Георгию Победоносцу. Он происходил из знатного рода, от благочестивых родителей, пользовался
расположением императора Максимиана (284-305). Находясь на военной службе у императора,
Завулон, как христианин, содействовал освобождению пленных галлов, принявших христианство.
Мать святой Нины, св. Сусанна, была сестрой Иерусалимского патриарха.
Двенадцати лет от роду, святая Нина пришла в Иерусалим вместе с родителями, у которых
была единственной дочерью. По их обоюдному согласию и по благословению патриарха
Иерусалимского, Завулон посвятил свою жизнь служению Богу в пустынях Иорданских, Сусанна
была поставлена диаконисой при храме Гроба Господня, а воспитание святой Нины было
поручено старице Нианфоре.
Однажды, когда Нина, плача, сопереживала евангелисту, описывающему распятие Христа,
мысль ее остановилась на судьбе Хитона Господня (Ин. 19, 23-24). На вопрос святой Нины, где
пребывает Хитон Господень, старица Нианфора пояснила, что нешвенный Хитон Господень, по
преданию, отнесен мцхетским раввином Элеазаром в Иверию (Грузию), именуемую Уделом
Божией Матери.
Узнав от старицы Нианфоры, что Грузия еще не просвещена светом христианства, святая
Нина денно и нощно молилась Пресвятой Богородице, чтобы Та сподобила её увидеть Грузию
обращенной ко Господу, и помогла ей обрести Хитон Господень.
По преданию, Богородица услышала молитвы юной праведницы и однажды, когда святая
Нина почивала после долгих молитв, Она явилась ей во сне и, вручив крест, сплетенный из
виноградной лозы, сказала: «Возьми этот крест, он будет тебе щитом и оградою против всех
видимых и невидимых врагов. Иди в страну Иверскую, благовествуй там Евангелие Господа
Иисуса Христа и обрящешь благодать у Него: Я же буду тебе Покровительницею».
Пробудившись, святая Нина увидела в своих руках крест (ныне хранится в особом кивоте в
Тбилисском Сионском кафедральном соборе) и, придя к своему дяде, Патриарху Иерусалимскому,
рассказала о видении. Патриарх Иерусалимский благословил юную деву на подвиг апостольского
служения.
По пути в Грузию святая Нина чудесным образом избегла мученической смерти от
армянского царя Тиридата, которой подверглись ее спутницы – св. царевна Рипсимия, ее
наставница Гаиания и 35 дев-мучениц (память 30 сентября), бежавшие в Армению из Рима от
гонений императора Диоклетиана (284-305). Укрепленная видениями Ангела Господня,
явившегося в первый раз с кадилом, а во второй - со свитком в руке, святая Нина продолжила свой
путь и явилась в Грузию в 319 году.
Войдя в Мцхет, древнюю столицу Грузии, святая Нина нашла приют в семье бездетного
царского садовника, жена которого, Анастасия, по молитвам святой Нины, разрешилась от
2
неплодства и уверовала во Христа. Слава о ней вскоре распространилась в окрестностях Мцхета,
где она подвизалась, ибо проповедь ее сопровождалась многими знамениями. Узнав о силе ее
молитв, больные стали во множестве приходить к ней.
Святая Нина исцелила от тяжкого недуга грузинскую царицу Нану, которая, приняв святое
Крещение, из идолопоклонницы стала ревностной христианкой (память ее совершается 14
октября). Несмотря на чудесное исцеление супруги, царь Мириан (265-342), во время языческого
жертвоприношения, внимая наущениям язычников, готов был подвергнуть святую Нину жестоким
мучениям.
«В то самое время, как вымышляли казнь святой праведнице, померкло солнце и
непроницаемая мгла покрыла место, где находился царь». Царь внезапно ослеп, а пораженная
ужасом свита начала умолять своих языческих идолов о возвращении дневного света. «Но Армаз,
Заден, Гаим и Гаци были глухи, и мрак умножился. Тогда устрашенные единогласно воззвали к
Богу, Которого проповедовала Нина. Мгновенно рассеялся мрак, и солнце осветило всё своими
лучами». Это событие произошло 6 мая 319 года в 16:29.
Царь Мириан, исцеленный святой Ниной от слепоты, принял святое Крещение вместе со
своей свитой. По прошествии нескольких лет в 324 году христианство окончательно утвердилось в
Грузии.
Обращение к Христу царя Мириана было решительным и непоколебимым; Мириан был для
Грузии тем, чем Император Константин Великий был в то время для Греции и Рима. Господь
избрал Мириана руководителем спасения всех Иберийских народов. Немедленно Мириан
отправил послов в Грецию к царю Константину с просьбою прислать к нему епископа и
священников, чтобы крестить народ, научить его вере Христовой, насадить и утвердить в Иберии
святую Церковь Божию. Пока же не возвратились послы со священниками, святая Нина
непрерывно учила народ Христову Евангелию, указывая чрез это истинный путь к спасению душ
и наследованию небесного Царства; учила она их и молитвам Христу Богу, подготовляя таким
образом к святому крещению.
Царь пожелал еще до прихода священников построить храм Божий и выбрал для этого место
по указанию святой Нины, в своем саду, именно там, где стоял упомянутый великий кедр. Кедр
был срублен, и из шести сучьев его вытесали шесть столбов, которые и утвердили, без всякого
труда, на предназначенных им в здании местах. Когда же плотники хотели поднять седьмой столб,
вытесанный из самого ствола кедра, чтобы поставить его в основание храма, то вот, были
изумлены, так как никакой силой невозможно было сдвинуть его с места.
При наступлении вечера, опечаленный царь пошел к себе домой, размышляя, что бы это
означало? Разошелся и народ. Только одна святая Нина осталась на всю ночь на месте постройки,
со своими ученицами, молясь и обливая слезами пень срубленного дерева. Рано поутру явился
святой Нине дивный юноша, опоясанный огненным поясом, и сказал ей на ухо три каких-то
таинственных слова, услышав которые, она упала на землю и поклонилась ему. Потом этот юноша
подошел к столбу и, обняв его, поднял с собой высоко на воздух. Столб блестел подобно молнии,
так что освещал весь город.
Царь и народ собрались к этому месту; со страхом и радостью смотря на чудное видение, все
удивлялись, каким образом этот тяжелый столб, никем не поддерживаемый, то поднимался вверх
локтей на двадцать от земли, то опускался вниз и касался пня, на котором рос; наконец он
остановился и стал неподвижно на своем месте. Из-под основания столба начало истекать
благовонное и целебное миро, и все страдавшие различными болезнями и ранами, с верой
мазавшиеся этим миром, получали исцеление. Так, один еврей, слепой от рождения, лишь только
прикоснулся к этому светоносному столбу, тотчас прозрел и, уверовав во Христа, прославил Бога.
Мать одного мальчика, семь лет лежавшего в тяжкой болезни, принесла его к живоносному
столбу и умоляла святую Нину исцелить его, исповедуя, что проповедуемый ею Христос Иисус
3
воистину Сын Божий. Лишь только святая Нина, коснувшись столба своею рукою, положила ее
потом на больного, мальчик тотчас же выздоровел. Чрезвычайное стечение к живоносному столбу
народа побудило царя отдать распоряжение строителям, чтобы они поставили вокруг него ограду.
Место это с того времени стали чтить не только христиане, но и язычники. Вскоре было закончено
и сооружение первого в Иберийской стране деревянного храма.
Посланные Мирианом к царю Константину были приняты им с великою честью и радостью и
возвратились в Иберию со многими дарами от него. Вместе с ними пришел, посланный царем,
Антиохийский архиепископ Евстафий с двумя священниками, тремя диаконами и со всем
необходимым для богослужения. Тогда царь Мириан отдал приказание всем правителям областей,
воеводам и придворным, чтобы все непременно явились к нему в столичный город. И когда они
собрались, царь Мириан и царица и все дети их тотчас же в присутствии всех приняли святое
крещение. Крещальня была устроена близ моста на реке Куре, где ранее стоял дом еврея Елиоза, а
потом было капище языческих жрецов; там епископ и крестил военачальников и царских вельмож,
почему это место было названо «Мтаварта санатлави», т. е. «купель вельмож».
Несколько ниже этого места два священника крестили народ. С великим усердием и радостью
шел он креститься, помня слова святой Нины, что если кто не получит возрождения от воды и
Духа Святого, тот не увидит жизни и света вечного, но душа его погибнет во мраке ада.
Священники ходили по всем окрестным городам и селениям и крестили народ. Таким образом,
вскоре мирно была крещена вся Карталинская страна, кроме лишь кавказских горцев, еще надолго
оставшихся во тьме язычества. Не приняли крещения и Мцхетские евреи, кроме лишь
первосвященника их Авиафара, крестившегося со всем своим домом; с ним же крестились
пятьдесят еврейских семейств, бывших, как рассказывают, потомками разбойника Вараввы
(Мф.27:17). Царь Мириан, в знак своего благоволения за принятие святого крещения, подарил им
местечко повыше Мцхета, называемое «Цихе-диди».
Так, при помощи Божией и утверждении Господом слова евангельского благовестия,
архиепископ Евстафий, вместе со святой Ниной, в несколько лет просветили Иберийскую страну.
Учредив на греческом языке чин богослужения, освятив первый в Мцхете храм во имя двенадцати
апостолов, устроенный но образцу Цареградского и заповедав юной церкви Христовой мир,
архиепископ Евстафий возвратился в Антиохию; епископом Грузии он поставил пресвитера
Иоанна, который находился в зависимости от Антиохийского престола.
По прошествии нескольких лет, благочестивый царь Мириан отправил к царю Константину
новое посольство, умоляя его прислать в Иберии как можно больше священников, чтобы никто в
его царстве не был лишен возможности слышать слово спасения, и чтобы вход в благодатное и
вечное Царство Христово был открыт для всех[44]. Просил он также прислать в Грузию искусных
зодчих, для сооружения каменных церквей. Константин Великий со святой любовью и радостью
исполнил просьбу Мириана. Он вручил послам Мириана, кроме большого количества золота и
серебра, еще часть (подножье) животворящего древа креста Господня, который в это время уже
был обретен (в 326 г. по Р. Хр.) святою Еленою, матерью Константина Великого; вручил им также
он и один из гвоздей, которыми были пригвождены к кресту пречистые руки Господни. Им были
даны еще кресты[45], иконы Христа Спасителя и Пресвятой Девы Богородицы, равно как — в
основание церквей — и мощи святых мучеников. В то же время сын Мириана и наследник его
Бакурий, проживавший в Риме заложником, был отпущен к своему отцу.
Послы Мириана, возвращаясь в Грузию со многими священниками и зодчими, заложили
основание первого храма в селе Ерушети, на границе Карталинской земли[46] и оставили для этого
храма[47] гвоздь от Креста Господня. Второй храм они основали в селе Манглиси, к югу от
Тбилиси, и здесь оставили вышеупомянутую часть животворящего древа[49].
4
В Мцхете же ими был основан каменный храм во имя Преображения Господня; по желанию
царя и указанию святой Нины, он был заложен в саду царском, близ палатки святой Нины. Она не
видела окончания сооружения этого величественного храма. Избегая славы и почестей, которые
воздавали ей и царь и народ, пламенея желанием послужить к еще большему прославлению имени
Христова, она ушла из многолюдного города в горы, на безводные высоты Арагвы и стала там
молитвою и постом приготовляться к новым благовестническим трудам в соседних с Карталией
областях. Найдя небольшую пещеру, скрытую за ветвями деревьев, она стала жить в ней. Здесь
она источила себе слезною молитвою воду из камня. Из источника этого и до сих пор капают
капли воды, как слезы, почему он называется в народе «слезным»; называют его также и
«млечным» источником, ибо он подает молоко иссохшим грудям матерей.
В то время жители Мцхета созерцали чудное видение: в продолжение нескольких ночей
новосозданный храм украшал сиявший над ним на небе светлый крест с венцом из звезд. При
наступлении же утренней зари, от этого креста отделялись четыре самых светлых звезды и
направлялись - одна к востоку, другая к западу, третья освещала церковь, дом епископа и весь
город, четвертая, осветив убежище святой Нины, поднималась к вершине утеса, на котором росло
одно величественное дерево. Ни епископ Иоанн, ни царь не могли понять, что означает это
видение.
Но святая Нина приказала срубить это дерево, сделать из него четыре креста и поставить один
на упомянутом утесе[50], другой - к западу от Мцхета, на горе Тхоти, месте, где царь Мириан
сначала ослеп, и потом прозрел и обратился к Истинному Богу; третий крест она велела отдать
царской невестке, жене Рева, Саломии, чтобы та водрузила его в своем городе Уджарме;
четвертый же она предназначила для селения Бодбе, владения Кахетинской царицы Соджи
(Софии), к которой вскоре и сама отправилась, для обращения ее к христианской вере.
Взяв с собою пресвитера Иакова и одного диакона, святая Нина пошла в горные страны, на
север от Мцхета, к верховьям рек Арагвы и Иоры и огласила евангельскою проповедью горные
селения Кавказа. Дикие горцы, обитавшие в Чалети, Ерцо, Тионети, и многие другие, под
действием Божественной силы евангельского слова и под влиянием чудесных знамений,
совершавшихся по молитве святой проповедницы Христовой, приняли Евангелие царствия
Христова, уничтожили своих идолов и приняли крещение от пресвитера Иакова. Пройдя потом
Кокабети и обратив всех жителей в христианскую веру, святая проповедница направилась к югу
Кахетии и, достигши селения Бодби, границы ее святых подвигов и земного странствования,
поселилась там. Устроив себе на склоне горы палатку и проводя дни и ночи в молитве пред
святым крестом, святая Нина скоро привлекла к себе внимание окрестных жителей. Они стали
постоянно собираться к ней, чтобы послушать ее трогательных поучений о Христовой вере и о
пути к вечной жизни. В Бодби в это время жила царица Кахетии Соджа (София); пришла и она,
вместе с другими, послушать дивную проповедницу. Пришедши однажды и с наслаждением
послушав ее, она уже не хотела потом оставить ее: она преисполнилась искренней верой в
спасительную проповедь святой Нины. В скором времени София, вместе со своими царедворцами
и множеством народа, приняла от пресвитера Иакова святое крещение.
Совершив, таким образом, в Кахетии последнее дело своего апостольского служения в
Иберийской стране, святая Нина получила от Бога откровение о приближении своей кончины.
Сообщая об этом в письме к царю Мириану, святая призывала на него и на царство его вечное
благословение Божие и Пречистой Девы Богоматери и ограждение неодолимою силою Креста
Господня, и далее писала:
— Я же, как странница и пришелица, ухожу теперь из этого мира и пойду путем своих отцов.
Прошу тебя, царь, пришли ко мне епископа Иоанна, чтобы приготовить меня в вечный путь, ибо
близок уже день моей смерти.
5
Письмо было отправлено с самой царицей Софией. По прочтении его, царь Мириан, все
придворные его и весь освященный клир, во главе с епископом, поспешно отправились к
умирающей и застали ее еще в живых. Многочисленная толпа народа, окружая смертное ложе
святой, орошала его слезами; многие из больных получали чрез прикосновение к нему исцеление.
Под конец своей жизни, святая Нина, по неотступной просьбе плакавших у ее ложа учениц,
рассказала им о своем происхождении и своей жизни. Саломия же Уджармская записывала
рассказываемое ею, что кратко изложено и здесь (на основании записей Саломии составлялись и
все последующие сказания о святой Нине). Святая Нина говорила:
— Пусть будет описана моя бедная и ленивая жизнь, чтобы она была известной и детям
вашим, равно как — и вера ваша и любовь, которою вы возлюбили меня. Пусть даже отдаленные
потомки ваши знают о тех знамениях Божьих, которые вы удостоились видеть своими глазами и
которых вы — свидетели.
Затем она преподала несколько наставлений о вечной жизни, благоговейно причастилась из
рук епископа спасительных Таин Тела и Крови Христовых, завещала предать погребению тело ее
в той же убогой палатке, где она теперь, чтобы новооснованная Кахетинская церковь не осталась
сиротствующею, и с миром предала дух свой в руки Господни.
Царь и епископ, а с ними и весь народ, были глубоко опечалены смертью великой
подвижницы веры и благочестия; они вознамерились перенести драгоценные останки святой в
Мцхетскую соборную церковь и предать их погребению у живоносного столба, но, несмотря ни на
какие усилия, не могли сдвинуть гроб святой Нины с выбранного ею самой места упокоения. Тело
Христовой благовестницы похоронили на месте ее убогой палатки в селении Бодбе. На могиле ее
в скором времени св. царь Мириан заложил, а сын его, царь Бакур, достроил и освятил храм, во
имя родственника святой Нины, святого великомученика Георгия. Храм этот обновляли много раз,
но он никогда не подвергался разрушению; он уцелел и до сих пор. При этом храме была
учреждена Бодбийская митрополия, старшая во всей Кахетии, из которой евангельская проповедь
стала распространяться до глубины гор восточного Кавказа.
Всеблагой Бог прославил нетлением тело святой Нины, скрытое, по ее повелению под спудом
(и после нее в Грузии не было в обычае открывать мощи святых). У гроба ее происходили
многочисленные и непрерывные знамения и чудеса. Эти благодатные знамения, святая и
ангелоподобная жизнь и апостольские труды святой Нины, которые она предприняла и со славою
докончила, побудили юную Грузинскую Церковь признать святую Нину, с благословения Церкви
Антиохийской, равноапостольною просветительницею Грузии.
И хотя год установления этого праздника неизвестен с точностью, однако, очевидно, он был
установлен в скором времени по смерти святой Нины, потому что, спустя немного после этого, в
Иберии начали уже сооружать церкви во имя святой равноапостольной Нины. До сих пор цела
еще небольшая каменная церковь против Мцхета в честь святой Нины, построенная св. царем
Вахтангом VI Горгасланом на той горе, на которой святая Нина в первый раз уничтожила своею
молитвою идола Армаза.
Один из бывших экзархов Грузии, впоследствии предстоятель РПЦ, митрополит Исидор,
перевел с грузинского языка на славянский даже и службу святой Нине, и издал ее в 1860 году, с
благословения Святейшего Синода для церковного употребления.
Тропарь святой Нине, глас 1-й:
Слова Божия служительнице, во апостольстей проповеди первозванному Андрею и прочим
Апостолом подражавшая, просветительнице Иверии, и Духа Святаго цевнице, святая
равноапостольная Нино, моли Христа Бога спастися душам нашим.
6
2. «Житие прпп. Давида Гареджийского (VI в., 7/20 мая, четверг седьмой седмицы после
Пасхи, и в четверг по Вознесении) и Шио Мгвимского (VI в., 7/20 и 9/22 мая, и четверг сырной
седмицы)».
2.1. Прп. Шио Мгвимский.
Шио Мгвимский родился в конце V века в Антиохии в Сирии (ныне турецкий город Антакья)
в семье благочестивых и богатых родителей, чьи имена неизвестны. Родители сами занимались
образованием сына и много времени уделяли его религиозному воспитанию. В шестнадцать лет
Шио прекрасно изучил Библию и священные тексты. Родители, опасаясь, что сильное умственное
напряжение может вызвать плохие последствия для здоровья ребёнка, часто просили сына дать
себе отдых. Однажды они даже решились отобрать у него книги, что сильно опечалило Шио.
После долгих уговоров родители вернули сыну книги, и с тех пор не стесняли свободы своего
сына. Когда Шио было двадцать лет, в Антиохию пришёл просветитель антиохийцев прп. Иоанн
Зедаздени. По совету Иоанна, Шио решает принять монашество, однако опасается реакции своих
родителей. Во время литургии Шио склоняет своих родителей также принять монашество.
После того, как родители Шио постриглись в монахи, юноша раздал всё имение, оставшееся
от его родителей: часть раздал нищим, часть пожертвовал монастырям и освободил рабов.
По церковному преданию, спустя двадцать лет, после вступления святого Шио в иночество,
прп. Иоанн получил откровение свыше избрать из числа своих учеников двенадцать человек и с
ними отправиться в страну Иверскую, чтобы утвердить там в вере обращенных равноапостольной
Ниной в христианство грузин. Об этом видении св. Иоанн рассказал всем своим ученикам. После
продолжительных молений он избрал двенадцать иноков, в числе которых был и Шио. Когда
Иоанн со своими учениками достигли Мцхета, они были радушно приняты тогдашним
католикосом Эвлавием (533-544). Иоанн с учениками провели в Мцхете 3 года, а затем взошли на
гору Зедазени. По преданию, после их двухлетнего пребывания на горе, святому Иоанну явилась
Пресв. Богородица с равноапостольной Ниной и повелела ему, чтобы он разослал своих учеников
по разным местам страны для проповеди.
Проснувшись, прп. Иоанн собрал учеников, объявив им приказание Богородицы и св. Нины, и
затем повелел приготовиться исполнить повеление: отправиться туда, куда каждому из них укажет
сам Святой Дух. Прежде всего св. Иоанн представил своих учеников католикосу, попросив у него
благословения на предлежащие им дела.. Католикос, благословив их и прочиитав о них молитву,
повелел каждому взять себе в помощь по одному иноку. Только один Шио, любивший пустыню и
уединённую жизнь, поппросил своего учителя благословить его на отшельничество. Св. Иоанн
позволил ему это, сказав: Чадо мое! Ступай, куда поведет тебя Сам Господь. Мне явил Владыка
наш Господь Иисус Христос, что ты должен вести уединенную жизнь, а между тем будешь аввой
великой лавры. Но прежде явись католикосу, получи его благословение, и да будет Господь с
тобой всегда. Он нигде не оставлял меня, смиренного, в борьбе с духом лукавым, Он будет твоим
Покровителем и Утешителем и разрушит за тебя всякое коварство и ухищрение дьявольское.
Св. Шио, получив благословение от своего учителя, затем от католикоса Эвлавия на
пустынножительство, отправился на запад от города Мцхета в непроходимые из-за дремучих
лесов места. Он вошёл в глубокое, безотрадное, глухое, безводное ущелье, полное диких зверей и
ядовитых змей. Когда святой Шио осмотрелся кругом, ему понравилась эта совершенно
уединённая пустыня, как бы нарочно защищённая отвесными и необыкновенно крутыми стенами
песчаной горы от людских взоров и от мирского мятежа. На северной стороне, над отвесной
скалой крутого берега реки Куры св. Шио нашёл тесную пещеру, достаточную, чтобы укрыться.
Там он поселился, не беспокоясь ни о пище, ни о питье, ни о каком либо утешении человеческом.
По преданию, он провёл там сорок дней в посте и молитве, не вкушая ни куска хлеба, ел только
некоторые травы и пил немного воды.
Однажды царедворец и начальник крепости Насдаки по имени Эвагри, рождённый от
христиан и воспитанный в благочестии, вышел на охоту со своими детьми и рабами. Перейдя реку
Кура, он направился в сторону, где жил святой Шио. Приближаясь к месту пребывания святого, он
7
остановился, а спутников своих послал выгонять дичь. Следя за тем, что делали охотники, он
заметил голубя, несущего пищу во рту и влетающего в пещеру, Эвагри запомнил это место и,
вдоволь поохотившись, возвратился домой. На другой день он снова пошёл на охоту с теми же
людьми и по той же дороге и стал опять на замеченном месте. Наблюдая за охотниками, он снова
увидел того же самого голубя, несущего во рту пищу, который влетел в пещеру. Удивившись
этому Эвагри зохотел узнать, что бы это значило. Приблизившись к пещере, он увидел человека,
молящегося на коленях с воздетыми к небу руками.
После беседы с Шио, Эвагри раздал имение своё бедным и отошел от мира и от родных.
Потом святой Шио надел на него схиму и начал учить и наставлять, как нужно отречься от себя и
последовать Иисусу. Затем преподобный учил Эвагрия, когда нужно молиться, когда стоять, когда
трудиться и когда отдыхать. После долгих наставлений Шио указал Эвагрию особую пещеру близ
своей, и повелел ему поселиться там и начать свой подвиг борьбы с дьяволом. С этого времени
имя святого Шио стало известным во всей окрестности. Многие приходили к нему и вступали в
его обитель, принимая постриг. Всякий, принимавший монашество, высекал себе особую,
отдельную от других пещеру близ пещеры прп. Эвагрия. Святой Шио выходил из своей пещеры к
братиям только по воскресеньям, и то для наставления их, всё же прочее время проводил в
уединении в пещере.
По преданию, однажды св. Шио увидел одного монаха, который нёс воду в кувшине и, упав
на землю, разбил кувшин, пролив воду. Этот инцидент сильно опечалил монаха: ноша стоила ему
больших трудов, так как он нёс воду издалека. Глубоко огорченный, он стоял над разбитым
сосудом и горько плакал. Св. Шио не мог не сочувствовать скорби брата и, к утешению своему,
увидел Ангела, стоящего у скалы и копьем как будто копающего землю для извлечения из скалы
воды, которая и потекла тотчас. Святой Шио, обратившись к печальному брату, сказал: Бог за
твои слезы и благочестие на этом месте через Ангела источил воду. Ее достаточно будет для всей
братии.
Количество иноков к моменту этого случая было двадцать пять, и теперь они уже без труда
могли доставать себе воду. С течением времени братия все более и более умножалась, а между тем
иноки не имели церкви для общественного богослужения. Однажды все братья собрались к
святому Шио и просили у него позволения построить у себя церковь. Шио, услышав просьбу всей
братии, встал со своего места, вышел из пещеры и отправился с ними на восток, и взошёл на
вершину близлежащей горы. По преданию, здесь он встал на колени со всеми своими учениками и
со слезами молился Богу, прося указать место для постройки храма для славословия святого Его
имени.
Долго стоял святой на молитве, по окончании которой наконец встал и попросил горячих
углей. Угли были принесены. Тогда Шио положил их на ладонь левой руки, ознаменовал угли
крестным знамением, потом велел всем стоящим инокам поднять к небу руки и петь: «Кириэ
элейсон» (греч: Господи помилуй). Пение это продолжалось около часа. Дым от курящегося
ладана поднялся высоко вверх. Потом столп дыма переменил своё направление и пошёл с востока
на запад, к ущелью, где были пещеры иноков, а затем опять поднялся в вышину. Видя это, святой
Шио поспешил с братией на то место, над которым дым курящегося фимиама поднялся в высоту.
Сам Шио шёл впереди и нёс в левой руке горячие угли с ладаном, а за ним следовала вся
братия. Когда пришли на то место, где дым стоял в воздухе, то они поняли, что место это избрал
Сам Господь для построения храма во славу имени Своего. У святого Шио два часа курился ладан
на руке, затем, покадив братию, он сложил с руки горячие угли. Потом святой Шио взял кирку и
три раза ударил по земле под самым столпом фимиама и повелел построить на том месте церковь.
Когда было окончено построение храмов, Эвагри уведомил царя и просил освятить их. Царь
Парсман VI (542-557) сообщил об этом католикосу Макарию (553-569) и просил его с епископами
в день Пятидесятницы собраться в обители святого Шио и преподобного Эвагрия, чтобы освятить
новые храмы. В ожидаемый день царь Парсман VI отправился с вельможами в обитель. Помимо
него также пришли святой Иоанн Зедазенский и другие святые отцы. Католикос с епископами в
8
течение недели освятил возведенные храмы. Затем царь и все собрание просили святого Шио,
чтобы он принял на себя сан пресвитера (а дьяконом Шио был еще в Антиохийской пустыне).
Однако Шио решительно отклонил эту просьбу. Окончив всё, пришедшие разошлись по своим
домам.
Однажды св. Иоанн Зедазенский решил посетить своих учеников, чтобы самому узнать, какой
степени духовного совершенства достиг каждый из них. Взяв с собою своего ученика
преподобного дьякона Илию, он пошёл с ним в обитель святого Шио. Братия, узнав о
приближении их учителя, вышли ему навстречу и, приняв от него благословение, ввели его в храм
Пресвятой Богородицы. Святой Иоанн, пробыв у них три дня и удостоверившись в высокой
степени их духовного совершенства, возвратился на свою гору Зедазени. Шио, взойдя также на
гору, припал к ногам святого старца и умолял своего учителя позволить ему в прежней его
обители довершить начатый подвиг безмолвия затворничеством в пещере. Святой Иоанн
благословил его на такой подвиг, сказав: - Чадо, да исполнит Господь прошение твое и да даст
тебе терпение в подвиге твоем. Вместо этой бедной жизни найдешь в будущей нескончаемый
покой, пребывая с праведными и вечно радуясь с ними. Иди и объясни желание твое католикосу,
и, если он благословит тебя на это, значит выбор твой угоден Богу. Иначе не приступай к этому
делу, ибо апостол Павел учит: "Повинуйтесь наставникам вашим, и будете покорны, ибо они
неусыпно пекутся о душах ваших".
Получив наставление, Шио поцеловал ноги Иоанна Зедазенского, простился с братией и
попросил поминать его в их молитвах. Опять подойдя к святому Иоанну и взяв последнее
благословение на затворническую жизнь, он ушёл. Шио, придя в Мцхету, вошёл в патриарший
храм. В слезной молитве испросив здесь у Господа благословения на предстоящий тяжкий подвиг,
преподобный вошёл к патриарху, который с радостью принял его. Святой немедленно объяснил
ему о своём желании, прибавив, что он, по совету святого Иоанна, просит его согласия и
благословения. Патриарх вздохнул из глубины сердца и прослезился, видя готовность святого
Шио принести жертву по любви к своему Господу. Ученики долго умоляли святого не сходить в
пещеру и не оставлять их сиротами. Однако в конце концов, написав сто шестьдесят поучений,
Шио отправился в пещеру.
По преданию, затворничеством прп. Шио достиг совершенства великих подвижников. Его
тело изнурялось от пощений, трудов, бдений, и от страшной пещерной сырости, лицо его
совершенно почернело, и от всего тела остались только кожа да кости. Шио считается красой
Православной Церкви. По мнению М. Сабинина именно этим было обусловлено большое число
паломников, которые принимали иночество. Между тем Шио оканчивал путь земной жизни,
сохранив веру и душу свою, очистившись потоками слёз, имея перед глазами всегда смерть. Забыв
совершенно о немощах природы человеческой, он взирал к небу и мысленно уже стоял у престола
славы Иисус Христос.
Наконец Богу угодно было призвать подвижника в вечный покой. Согласно Арсену
Сепариели, господь возвестил преподобному через ангела о времени освобождения его от тела.
Прп. Шио, узнав о дне смерти, попросил к себе иерея со Святыми Дарами, которого спустили в
яму на веревке. Св. Иоанн узнав о приближении к смерти своего любимого ученика Шио,
поспешил придти к нему, чтобы провести с ним последние минуты. Преподобный Шио завещал,
чтобы тело его было оставлено в той же пещере, где он окончил последние дни своей жизни. Он
хотел, чтобы после его смерти эта пещера сделалась местом упокоения и гробом его останков.
Братья, исполняя волю святого, опустили в яму нескольких благоговейных старцев святой, во
главе которых находились св. Иоанн и св. Эвагри — ученики святого Шио.
Они одели Шио в его же одежды и со слезами и молитвами похоронили его. Остальные
братья, собравшиеся со всех дальних и ближних пещер на погребение великого своего наставника
и учителя, окружали отверстие ямы, вознося молитвы к Богу о упокоении души его. Они
проливали горячие слезы, плача о том, что лишились такого великого учителя и наставника, но, в
тоже время, до слез радовались тому, что приобрели себе у престола славы теплого заступника и
9
молитвенника. Сама история жизни св. Шио дошла до нас в пересказе одного из
константинопольских учеников святого Иоанна – прп. Арсена Сепариели.
Во время советской власти монастырь был закрыт, часть мощей святого Шио хранившаяся в
монастыре была сожжены, но одна кость сохранилась. Несмотря на то, что в советское время
монастырь был закрыт, монахи всё равно продолжали тайно совершать богослужения. В
настоящее время монастырь является действующим и привлекает большое число паломников и
туристов.
2.2. Прп. Давид Гареджийский.
В Грузинской Церкви почитается и еще один из великих учеников прп. Иоанна Зедазнийского
– прп. Давид Гареджийский. Особо почитаемым является храм на горе при въезде в Тбилиси, на
которой и жил некоторое время преподобный, перед тем как удалиться в пустыню. Позднее гора
получила имя Мтацминда, т.е. святая гора.
При храме прп. Давида Гареджи на горе Мтацминда, нависшей над Тбилиси, в 1592 году,
двумя иноками Давидом и Николаем (Габаевыми), прибывшими из Иверона был возобновлен
монастырь. Афонские иноки Давид и Николай воздвигли на Святой Горе церковь во имя
Пресвятой Богородицы и пожертвовали возобленному монастырю землю, находящуюся между
двумя оврагами под этой Святой Горой. В конце XVIII в. монастырь находился в большом
запустении, весь зарос кустарниками, и был мало доступен для богомольцев.
В начале XIX в. Антоний II Католикос грузинский, обратил внимание на развалины этого
монастыря и поручил в 1809 г. священнику Квашветской церкви Фоме Григорьеву на
добровольные пожертвования восстановить древнюю святыню г. Тбилиси и образовать здесь не
монастырь, а приход. Священник Фома Григорьев ревностно принялся за дело и скоро, при
содействии жителей Тбилиси, возобновил небольшую церковь, которая и была освящена по
благословению Католикоса Антония II архимандритом Трифолием (замечательным грузинским
литератором) во имя Преображения Господня. Кстати, местом упокоения прп. Давида стала
Преображенская церковь в его Лавре.
Кавказский наместник генерал Ермолов приказал саперной роте заняться расширением и
устройством дороги к церкви на Мтацминде, заросшей кустарником, и в течение одного месяца
дорога была сделана. Затем была устроена маленькая колокольня. Двор был обнесен каменной
оградой, были посажены деревья, а источник Давида Гареджийского был укреплен сводом,
который существует и доныне. Сохранявшаяся до того времени старая монастырская церковь,
освященная в честь Преображения Господня просуществовала до 1858 г.
К тому времени в Тбилиси стали особенно заботиться о благолепии храмов, причем было
построено много новых церквей, а некоторые древние возобновлены. Тогда же обратили внимание
и на Мтацминдскую церковь и задумали построить новую, более вместительную. Старая церковь
была разобрана, и на ее месте был заложен фундамент настоящей церкви в 1859 г., но уже во имя
прп. Давида Гареджийского.
Впоследствии в 1896-1899 гг. стараниями священника Нестора Макарова построена на
доброхотные пожертвования на месте старой маленькой часовни зимняя церковь во имя
Преображения Господня с колокольней.
Церковь св. Давида привлекает массу богомольцев круглый год, как жителей Тбилиси без
различия вероисповеданий и национальностей, так и приезжих из различных мест. В древности
эту местность, когда еще здесь был монастырь, уважали и глубоко почитали грузинские цари и
иерархи грузинской церкви и находили там утешение в минуты скорби.
Так, например, царь Ираклий II, потеряв своего сына Соломона и сильно скорбя о нем,
некоторое время поселился при этом монастыре и отсюда делал распоряжения по управлению
страной. Карталинский царь Давид Константинович, после разорения его царства, во время
нашествия Шах-Измаила, передал престол своему сыну Георгию XI. а сам постригся в иноки и
жил на горе Мтацминда. Тут же он скончался в 1525 г. и погребен в церкви. При возобновлении
10
храма в 1810 г. была найдена его гробница у южных дверей прежней церкви. Затем, можно
отметить Руисского епископа Николая который в 1517 г, по преклонности лет, отказавшись от
управления епархией, поселился здесь на покой и здесь же скончался.
Любил также посещать эту местность последний грузинский царь Георгий XII, и было у него
даже желание возобновить разрушенный храм прп. Давида, но смерть помешала привести ему
свою мысль в исполнение.
При храме Преображения Господня сегодня расположен некрополь, хранящий прах
выдающихся представителей грузинской культуры - писателей, поэтов, философов: Николая
Бараташвили, которого грузины называли равным Байрону, св. мч. Ильи Чавчавадзе, Акакия
Церетели, Важа Пшавела, Якова Гогебашвили, С. Джанашиа и других.
Находится на некрополе и склеп с могилой русского писателя А.С. Грибоедова. «Родился
1795 году января в 4 день, убит в Тегеране 1829 г. января в 30 день», - и различишь крест,
плачущую фигуру, два книжных томика и ветку лавра. Рядом с могилой А. С. Грибоедова
расположена и могила его жены Н. Чавчавадзе (1812-1857), дочери крупного грузинского поэта и
внучки грузинского посланника при русском дворе. Ей, юной вдове, принадлежат высеченные на
южной стороне памятника великому русскому поэту строки, полные скорби и достоинства: «Ум и
дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?». Здесь, у
печального грота, почувствуешь себя на перекрестке истории двух единоверных народов, древней
героической истории Грузии и величавой истории России.
С именем прп. Давида связано предание о том, как одна монахиня оклеветала святого
подвижника, обвиняя его в смертном грехе. Когда же пришла пора, она родила вместо ребенка
камень. Отсюда и происходит название того места, где в старину стоял женский монастырь –
Квашвети (груз. ква - камень), а сегодня расположен расположен Квашветский храм св. Георгия.
Многие богомольцы спускаются в Квашветскую Георгиевскую церковь, чтобы приложиться к
находящемуся здесь старинному образу прп. Давида. Этот храм строг и очень гармоничен в
сочетании архитектурных детален, имеет в плане традиционную форму креста, трехнефный, с
многогранным барабаном в узких высоких окнах, обрамленных тонким орнаментом, с коническим
верхом, кирпичный, облицованный желтоватым, очень приятных теплых тонов Болнисским
камнем, месторождение которого находится в Грузии. На церковном дворе под каменными
плитами, под густыми насаждениями из вечнозеленых растений покоятся останки настоятелей
собора.
Недалеко от храма сохранилась пещера, в которой жил прп. Давид, а в ней – источник со
сладковатой водой, который по преданию излился из горы по молитвам святого.
Причем в настоящее время количество истекающей воды в разные дни бывает неодинаковым,
и зависит, по мнению благочестивых христиан, от желания самого прп. Давида и от веры тех, кто
приходит к его святому источнику.
Но главный вклад св. Давида в церковную историю – эта построенная его трудами знаменитая
Гареджийская Лавра (от груз. гареджи - пустыня), ставшая центром целой монашеской
Гареджийской страны, протянувшейся на 60 с лишним километров к северу от Тбилиси, и
представляющая из себя целый комплекс пещерных и горных монастырей. Под управлением
преподобного монастырь стал одним из важнейших центров грузинской культуры. Здесь
возникает целая переводческая и литературная школа, и даже сегодня приводят в восхищение
дошедшие до нас рукописные манускрипты из Гареджи.
Предание говорит, что прп. Давид возжелал жить в дикой местности, и именно по этой
причине его местожительство пустыни называется Гареджи. Он взял с собой одного ученика по
имени Лукиан.
Когда прпп. Давид и Лукиан прибыли в этот необитаемое и безводное место, они стали очень
мучиться жаждой. Тогда они нашли небольшую дождевую воду, которая собралась в трещине в
скале, так что они пили часть из этого и клал до отдыха в тени скалы. Впоследствии они шли этот
путь и что, и нашли пещеру в скале и поселились в ней. Когда было душно или шел дождь, они
11
отдыхали в пещере. Для пропитания они собрали корни и траву, поскольку это был весенний раз.
Так что они собрали условия и прославляли Бога, Подателя всех благ.
После того, как прошло несколько дней, луга стали, увядали и горели. Внезапно туда пришли
три оленя, сопровождаемые оленихами, и встали перед ними подобно миролюбивым овцам. Давид
сказал: «Брат Лукиан, эти блюдо и молоко принесли эти олени». И он встал и доил их. Когда
блюдо наполнилось, он взял его. И когда он совершил крестное знамение, то пища превратилась в
творог, и преподобные ели его и насытились, и прославляли Бога. После этого олень приходил
каждый день, кроме среды и пятницы, и приводил с собой других оленей, так что преподобные
весьма утешались той пищей и радовались духом.
Но недалеко от пещеры, где проживали святые, была другая пещера, в которой обитал
большой и внушающий страх дракон с налитыми кровью глазами и рогом, растущим позади лба, и
с большой гривой на шее. Однажды, когда олени пришли к пещере подвижников, дракон напал на
них, схватил одного оленя и проглотил его. Другие олени прибежали к отшельнику и стояли около
их пещеры, дрожа от страха.
Когда Лукиан увидел их, он сказал Давиду в сильном испуге: «Авва святый, вот пришли
олени, но одного из них пожрал страшный дракон». Тогда отшельник вышел из пещеры с мечом в
руке. Когда он достиг места, где был съеден олень, он увидел дракона и сказал: «Злой дракон,
почему ты съел нашего оленя, которого сам Бог дал нам, чтобы питать нашу слабую плоть? Теперь
уходи отсюда, и иди далеко в пустыню. Если же ты не повинуешься мне, то властью Господа
нашего Иисуса Христа я рассеку твое чрево этим мечом и превращу тебя в пищу для мышей».
Но дракон воскликнул: «Не сердись, о слуга Бога Всемогущего! Если ты хочешь, чтобы я
ушел отсюда, я уйду за вершину той горы, но обещай, что ты не отведешь твоих глаз от меня до
тех пор, пока я не достигну реки, которая течет на южной стороне холмов, потому что я боюсь
ударов молнии и не могу выносить их». Св. Давид дал ему обещание, и дракон, сопровождаемый
благословляющим взглядом Давида и псалмами, который при этом пел преподобный, удалился. И
камни тех мест колебались от его поступи.
Когда Лукиан увидел это, он убоялся, и упал на свое лицо и лежал как мертвый. А прп. Давид
ввел дракона на вершину горы, и дракон начал взбираться на вершину. Когда дракон оставил
равнину, прп. Давид отправился назад к его местожительству в пустыни, не отводя своих глаз от
дракона. Но Ангел Божий сказал ему: «Давид», так что он оглянулся, и поскольку он отвернулся,
дракон был поражен ударом молнии и полностью сожжен.
Когда св. Давид увидел это, ему стало очень жаль дракона и он сказал: «Боже, Царю Славы,
почему Ты убил этого дракона, который поверил мне, и, несмотря на это, Ты убил его?». Тогда
Ангел Божий сказал ему: «Почему тебе жаль, добродетельный последователь Бога нашего Иисуса
Христа? Поскольку, если бы дракон вступил в речные воды, он переплыл бы потом в море. Там он
бы ел рыбу, вырос бы до громадных размеров и потопил бы много судов в океане и погубил много
душ моряков. Так что не огорчайся, что Бог выказал Его милосердие таким образом, но иди в
пещеру, потому что ученик твой Лукиан упал на лицо и объят страхом. Протяни твою руку, и
подними и укрепи его, и оба вместе прославляйте Бога, Который освободил вас от
отвратительного дракона».
После этого ангел исчез. Давид пошел и нашел Лукиана дрожащим от страха, находящимся на
земле, он протянул ему руку, поднял и сказал: «Брат Лукиан, почему ты испугался червя, которого
Бог в момент испепелил огнем? Теперь не бойся, ибо сила Божия с нами, и благодать Божия
защищает все, что боится Его». Лукиан же со вниманием внимал словам отшельника и благодарил
Бога.
Прошло несколько дней, и вот в окрестности прибежища пустынников прибыли охотники из
Кахетии, поскольку в той дикой местности, даже до настоящего времени есть изобилие дичи для
охоты, включая оленей и диких козлов. Когда охотники выслеживали дичь, они заметили
необычного оленя, входящего в пещеру в скале. Тогда охотники поспешили, чтобы заманить
оленя в ловушку. Поскольку они достигли пещеры отшельника, они видели положение оленя, в то
12
время как прп. Лукиан доил их. Когда охотники увидели это, страх Божий поразил их сердца, так
что они упали в ноги святому отшельнику и сказали ему: «Как это может быть, святой отец,
чтобы этот олень, животное дикое и гордое, стал ручным как домашняя овца?»
Он же сказал им: «Почему вы дивитесь красоте Божией? Разве вы не знаете, что Он приручил
львов для Даниила, и спас трех отроков, невредимых от пламенной печи? Так, что является
настолько замечательным об этом олене? Теперь идите, и охотьтесь на других животных,
поскольку эти животные предоставлены Богом для питания нашей слабой плоти».
Но они ответили: «Мы хотим подражать твоей жизни, отче», ибо ангел Божий смутил их
сердца и вложил в них помысел не удаляться от сего великого подвижника. Тогда они плакали и
говорили: «Не будем возвращаться домой снова, но останемся здесь с тобой и не оставим тебя
больше». Но отшельник сказал им: «Мои сыновья и братья, это место святое и подвизаться здесь
тяжело, поэтому лучше вам ехать домой». И с трудом он убеждал их уехать.
Когда они закончили охотиться, они вернулись домой и рассказывали об этом по всей стране.
И со всех сторон начали приходить к прп. Давиду люди и просили, чтобы счел он их достойными
остаться с ним для иноческих подвигов. Но преподобный говорил: «Братья, это место тяжело для
жизни, здесь нет никакой пищи, ни воды для тела». Но они просили его: «Не отказывайся от нас,
святый отче. Если бы смерть преодолела нас в твоем присутствии, это не пошло бы на десятую
часть к нам». Когда он не сумел убедить их, он сказал: «Так как вы решили по вере своей
предоставить себя Богу, идите, и принесите лопаты, и выройте водные цистерны, и также пещеры,
чтобы жить там». И они повиновались ему и делали то, что он сказал им.
После того, как братья собрались вместе, услышал весть об этом добродетельный монах отец
Додо. Он также пришел к Давиду, и они приветствовали друг друга. Когда прошло много дней, и
количество братьев чрезвычайно умножилось, Давид сказал прп. Додо: «Иди, брат, к той скале,
которая стоит напротив нас, и возми с собой других братьев, поскольку они желают умерщвлять
внешнюю плоть свою ради спасения их душ». Прп. Додо повиновался его благословению и пошел
и построил пустынь, которая была названа в честь Пресвятой Царицы нашей, Матери Божией, во
славу Отца, Сына, и Святого Духа, и от того дня число братьев еще более увеличивалось, и все
вместе они прославляли Бога.
Святой отец Давид выходил каждый день к пещерам в утесе, и возносил Богу смиренные
молитвы, и его потом и слезами те места увлажнились как от весеннего дождя. Однажды, когда он
молился, туда прибыл некий человек, принадлежащий племени варваров из района Рустави, и он
охотился на птицу. Его ястреб сбил куропатку около места, где молился прп. Давид, и куропатка
нашла убежище возле отшельника и села к его ногам, и ястреб сел там же. Это совершилось
Промыслом Божиим, так как охотник охотился на птицу, а на него самого в это время охотилась
благодать Божия. Тогда варвар поторопился, чтобы отобрать куропатку от ястреба.
Когда он увидел святого, сидящего на молитве и куропатку, сидящую у его ног, варвар был
поражен, и спросил его: «Кто - ты?» Давид ответил ему на армянском языке: «Я – великий
грешник, недостойный слуга Господа нашего Иисуса Христа, и я умоляю Его милосердие,
простить мне все мои грехи, так, чтобы я мог оставить эту преходящую жизнь в мире и тишине».
Тогда он спросил снова: «Кто заботится о тебе и кормит тебя здесь?» Давид ответил: «Тот, в Кого
я верую и Кому поклоняюсь, заботится и питает все Его твари, которые Он создал. Им созданы все
люди и все животные и все растения, птицы неба и рыбы моря. Посмотри на эту куропатку,
которая убегала от твоего ястреба, и нашла убежище со мной, греховного слуги Божьего. Теперь
уйди, и охоться на другую дичь, это же животное нашло прибежище у меня, так что должно быть
спасено от смерти».
Прп. Давид сказал ему: «Иди в твой дом, и если это угодно Богу, когда ты войдешь в дом,
твой сын выздоровеет». Охотник поспешил домой в веселом настроении, тем более, что охота в
этот день была успешна. Когда он достиг дома, его хромой сын, который имел обыкновение
ползать на четвереньках, шел счастливо встретить отца! Когда отец увидел его полностью
исцеленным и здравым, он сошел с лошади и воздал хвалу Богу.
13
На рассвете, он нагрузил ослов большим количеством припасов, включая хлеб и овощи, и
отправился в пустынь святого отшельника, неся своего сына и двух других детей получить
благословение преподобного. Когда он пришел, Давид собрал всех братьев вместе и кормил их
припасами, которые он принес. По окончании трапезы прп. Давид спросил, имел ли он какую-либо
нужду, которую он мог бы исполнить, и тот просил сподобить его святого крещения. Тогда прп.
Давид велел ему взять некоторые из припасов и идти к о. Додо и подачу также братья, которые
были там и получить также их благословение. Додо оказал радостный и сердечный прием варвару,
его детям и служащим, и благословлял их.
Прошло некоторое время, и число братьев умножилось. Тогда благословенный Давид призвал
своего ученика Лукиана и сказал: «Брат Лукиан, если это угодно Богу, я хочу идти в святой град
Иерусалим помолиться в святых местах и особенно перед животворящим гробом Господа нашего
Иисуса Христа». С некоторым трудом он сумел убедить Лукиана остаться с братьями, а сам он
отправился в Иерусалим, сопровождаемый несколькими из братьев.
Когда они достигли места, которое называется Холмом Милосердия, от которого открывался
прекрасный вид на весь Иерусалим, они все воздели их руки к небесам и воздали хвалу Богу. Но
когда прп. Давид увидел Иерусалим, он упал на землю и сказал своим спутникам: «Братья, я могу
дерзать продвигаться не дальше от этого места, поскольку я недостоин даже того, чтобы
приблизиться к тем святым местам. Но вы идете и молитесь за меня, грешника».
После того, как он провел там много времени в молитвах и плаче, он наклонился к земле и
поднял три камня и уложил их в своем походном мешке в благословение как священные реликвии,
как будто они были высечены от самой могилы Христа. После этого он повернулся и радостно
пошел по дороге, которая вела обратно к Гареджи. Но Бог, удивленный его искренностью и верой,
желал прославить слугу Своего, который от избытка покаяния не смел даже войти в Иерусалим.
Тогда ночью Он послал ангела, чтобы говорить во сне с Илией I (494-516), тогдашним патриархом
Иерусалима:
«Илия, вот прибыл в Мой город Иерусалим слуга мой Давид, и верою своей он унес с собой
всю благодать и покров Божий над Иерусалимом. Теперь пошли своих лучших гонцов, чтобы
остановить его, поскольку он идет по дороге, уводящей от города, одетый в простой плащ. У него
есть с собой старый мешок, в котором есть три камня, которые он принял, поскольку их надо
положить в то место, откуда они были взяты.
Прикажи тем гонцам взять у него эти камни и вернуть ему назад один, и чтобы при этом
сообщили ему Мои слова: «Вот, Господь ведет тебя - через твою веру ты забрал всю благодать и
покров Господень от моего святого города Иерусалима. И мне казалось благом восстановить две
части Иерусалиму, так чтобы город полностью не мог быть отлучен от милости Моей, но я даю
тебе третью часть этой милости, чтобы ты унес ее домой. Иди тогда в мире, и отнести этот камень
как священную реликвию в твою пустынь, как памятник и доказательство твоей веры».
Когда патриарх увидел все это во сне, он сразу проснулся и немедленно вызвал быстрых
гонцов и рассказал им все, что он видел и какое получил во сне известие от ангела. Тогда они
оставили город и устремились за ним, и настигли святого Давида и рассказали ему все, что сказал
им патриарх. В мешке, который он нес с ним, они нашли эти три камня, и они взяли два из них. Но
один камень они оставили ему. Некоторое время спустя прп. Давид вернулся в свою пустынь, и
все братья приветствовали его с радостью и хорошими пожеланиями, когда они услышали о
прибытии их пастыря. А камень, принесенный Давидом, долгое время оставался в пустыни,
производя большие чудеса и исцеления до настоящего времени1.
И Давид, этот великий пастырь и отец наш, выходил каждый день из кельи, чтобы посещать и
поощрить братьев, кто жил в отдаленных частях, и укреплять их на пути к добродетели. Теперь,
Ныне Благодатный камень, принесенный прп. Давидом из Иерусалима в благословение Гареджийской пустыни,
находится в ризнице патриарха Грузии Илии II (Шиолошвили). Он сохраняется с великим благоговением, и поэтому
недоступен для паломников. По свидетельству грузинского духовенства, камень небольшой, умещается в ладони, а цвет
имеет розовато-коричневый.
1
14
когда прошло значительное время, корабль его пустыни, на котором он был искусным кормчим,
был исполнен неистощимым богатством благодати Божией, и это было время для этого, чтобы
вести его к небесным берегам. Он вызвал всех братьев, собрал их вместе и наставлял их со
словами отеческого увещевания, и причастился Святых и Бессмертных тайн Христовых. Потом он
поднял руки свои к Богу и предал свою душу Ему, оставив свое тело, изношенное с большим
тяжелым трудом, которое он предал как земля земле, в то время как братья, которые собрались
вокруг, горько плакали о потере их доброго пастыря.
Преподобный Давид скончался в первый четверток по Вознесении. Как современник и ученик
св. Иоанна, он, по всей вероятности, и умер раньше Иоанна, поэтому время его смерти можно
отнести ко второй половине VI века. Грузинская Церковь празднует его память в первый четверг
после Вознесения.
И сегодня прп. Давид почитается как великий заступник и наставник всего православного
мира. Кроме Грузии, где он почитается как заступник во всех скорбях и напастях, особое
благоговение к нему живет и в России, где он почитается как помощник страждущим и
беременным женщинам. В московском храме Св. Троицы на Грязех имеется написанная икона
прп. Давида, в которую в 2000 г. была вложена переданная из Грузии частица мощей
преподобного.
3. «Житие прп. Илариона Ивера»
(882, 19 ноября).
Прп. Иларион Ивер происходил из богатой княжеской кахетинской фамилии Донаури.
Он рано был пострижен в построенной его же отцом обители, из которой шестнадцати лет от
роду переселился в лавру святого Давида Гареджийского. Здесь прожил десять лет. В тридцать лет
стал настоятелем новой обители, но вскоре отправился на поклонение Святым Местам.
Прожив 17 лет в Иорданской пустыни, он вернулся и устроил из родительского дома
монастырь для своих родных и сам поселился в Давидо-Гареджийском монастырь, которому
пожертвовал половину своего имущества. Вскоре отправился на Олимп, где провёл 5 лет; затем
посетил Константинополь и Рим, и, после трёхлетнего пребывания в Фессалониках, скончался в
882, на 78 году.
День его памяти отмечают 19 ноября. Иларион занимался переводом святого Писания и
аскетических книг на грузинский язык.
4. «Житие прп. Георгия Мтацминдели, Святогорца»
(1065, 27 июня).
Преподобный Георгий (Гиорги) Иверский, родился в Триалети (область Южной Грузии) в
1009 году (по некоторым данным, в 1014 г.) в семье знатных владетелей Марии и Иакова. Его отец
по поручению грузинского царя Георгия I (1014-1027) ездил к персидскому шаху в качестве посла.
Когда мальчику исполнилось 7 лет, родители привели его в женский Тадзрийский монастырь,
где воспитывалась его старшая сестра Тэклэ (Фекла). Здесь святой Георгий провел три года, и
дважды за это время был чудесно спасен Промыслом Божиим от гибели (в р. Кция и в пламени
пожара, разразившегося в обители).
В 1019 году по просьбе своих дядей, братьев отца, Георгия-писаря и Саввы, подвизавшихся в
Хахульском мужском монастыре, отрок Георгий получил благословение настоятеля монастыря
Макария на воспитание у строгого подвижника Илариона Туалели, который славился
образованностью и высотой духовной жизни.
В 1022 году Георгий был отправлен в Константинополь, где в продолжение двенадцати лет
тщательно изучал науки и получил разностороннее образование.
После возвращения в Грузию в 1034 г. он принял иноческий постриг в Хахульском монастыре
от старца Илариона Туалели. Спустя некоторое время инок Георгий, отдав свои одежды нищему и
одевшись в его ветхое рубище, отправился на поклонение святым местам Палестины.
15
После непродолжительного пребывания в обителях на Черной горе близ Антиохии инок
Георгий отправился на Дивную гору, в монастырь прп. Симеона Столпника, или Дивногорца (+
459). Там он обрел духовного наставника, старца Георгия Молчальника (+ 1068), тоже грузина,
жившего в расселине скалы.
Три года провел он в монастыре св. Романа (с 1036 по 1039 гг.). В 30-летнем возрасте прп.
Георгий принял великую схиму от старца Георгия Молчальника. Затем, напутствуемый им, он
отправился на Афон, в Иверский монастырь. По дороге святой посетил Иерусалим и поклонился
Гробу Господню.
Прп. Георгий прибыл на Афон в 1040 г. и продолжил работу над переводом Богослужебных
книг и творений святых отцов Церкви, начатую прп. Евфимием Иверским (память 26 мая).
И поныне Грузинская Православная Церковь признает канонической и допустимой для
церковного употребления только ту редакцию Священного Писания, которая принадлежит перу
прп. Георгия Иверского, достойно завершившего труды прп. Евфимия.
В житии прп. Георгия приводится неполный список его переводов с греческого: Большой
Синаксарь, Деяния и Послания святых апостолов, двенадцать Богослужебных Миней, Октоих,
Триодь (постная и цветная), Требник, Псалтирь, Полный Часослов, "Шестоднев" святого Василия
Великого, Послания святого Игнати Богоносца, Соборные послания святого Кирилл
Александрийского, Книга святого Григория Нисского, Книга святого Феодора Студита, Книга
деяний VI Вселенского Собора "и много других полезных и святых книг".
Из переводов св. Георгия Иверского с латинского на греческий до нас дошло известное
сочинение епископа Дорофея "О 70 учениках Господа". Широко известно также оригинальное
произведение прп. Георгия Иверского "Житие Иоанна и Евфимия", дающее обстоятельные
сведения об основании и внутренней жизни Афонского Иверского монастыря при первых его
ктиторах и настоятелях - преподобных Иоанне и Евфимии (память 12 июля и 13 мая).
После года послушничества прп. Георгий в 1042 году был рукоположен в сан иерея и назначен
старшим иеромонахом при соборном храме. Он исполнял также обязанности регента. Свободное
от Богослужений время святой посвящал переводческой деятельности и поэтическому творчеству.
Афонские песнопения прп. Георгия Иверского, в частности знаменитый "Вечерний звон" (перевод
на русский язык И. И. Козлова), были впоследствии переведены на многие европейские языки.
После кончины игумена Иверского монастыря Стефана Хартуляри прп. Георгий был в 1044 г.
избран новым настоятелем (трижды жребий указал на него). Попечением нового игумена был
перестроен и укреплен соборный храм обители в честь Успения Пресвятой Богородицы и
подтверждены права грузин на Иверский монастырь. С этой целью прп. Георгий посетил
Константинополь, где был принят императором Константином IX Мономахом (1042-1055) и
получил от него жалованную грамоту.
Между 1052 и 1057 годами он вынужден был отправиться в Антиохию к патриарху, так как
Грузинская ПЦ была обвинена в ереси, а законность её автокефалии была поставлена под
сомнение.
Грузинская Церковь вначале была подчинена антиохийскому патриарху, но с VI века была
фактически автономной. В начале XI века католикос Мелхиседек I принял сан патриарха, что не
было признано Антиохийской Церковью на том основании, что ни один из апостолов не совершал
путешествие в Грузию, и, тем самым, Грузинская Церковь не является апостольской. Опираясь на
средневековые грузинские источники, Георгий привёл в качестве защиты свидетельства о
путешествии апостола Андрея в Колхиду и Кавказскую Иберию, и убедил патриарха признать
автокефалию Грузинской Церкви. Примерно в это же время Византия оставила попытки завоевать
Грузию и заключила мир с царем Грузии Багратом IV.
Вернувшись в Иверскую обитель, преподобный оставил после себя настоятелем Георгия
Олтисели и отправился на Черную гору, близ Антиохии. Вероятно, он вынужден был это сделать,
чтобы оправдать перед Антиохийским патриархом Феодосием III (1057-1076) братию Иверского
монастыря, заподозренную греками в неправославии. Прп. Георгию удалось справиться не только
16
с этой задачей, но и убедить Антиохийского первосвятителя в канонической законности
автокефалии Грузинской ПЦ, сохраняющей апостольскую преемственность от святого апостола
Андрея Первозванного.
Грузинский царь Баграт IV (1027-1072) неоднократно предлагал Георгию возглавить
Грузинскую Церковь. Георгий отверг все предложения, но согласился в 1058 году приехать в
Грузию на пять лет. Он провёл реформу Церкви, урегулировав её отношения с крепнущей царской
властью, учил народ словом и делом, и внедрял свои переводческие труды. Благодаря их высоким
научным и литературным достоинствам, они были признаны Грузинской Церковью образцовыми.
Заботясь о духовном просвещении страны, в 1065 г. прп. Георгий отобрал 80 грузинских
юношей и отправился с ними на Афон, чтобы отдать их в основанное им же училище. По дороге
он посетил Константинополь, куда был приглашён императором Константином X для
богословского диспута. Несмотря на уговоры учеников отложить посещение императора,
поскольку прп. Георгий занемог, он, будучи извещен свыше о своей предстоящей кончине,
поторопился представить императору Константину Х Луке (1059-1067) своих учеников и получил
грамоту на их обучение в афонском училище.
На следующий день, 29 июня 1065 г., св. Георгий мирно отошел ко Господу. Тело
преподобного было с честью перевезено на Афон, прославленное на пути очевидными
знамениями милости Божией. Оно год пролежало в гробе без погребения в храме Всех Святых.
Когда гроб был открыт, тело святого оказалось совершенно нетленным: ни один волос не упал с
его головы и бороды. Гроб святого Георгия был установлен близ раки прп. Евфимия 24 мая 1066
года, в день памяти прп. Симеона Дивногорца.
С согласия Католикоса-Патриарха всей Грузии Иоанна IV (1110-1142) ежегодно в этот день
совершалась память св. Георгия, приуроченная впоследствии ко дню его блаженной кончины, и
совершаемая ныне10 июля.
Житие прп. Георгия Мтацминдели составлено его учеником прп. Георгием Мцире.
5. «Житие прп. Григория Хандзойского»
(861, 5 октября/ 18 октября).
Преподобный Григорий (Григол) Хандзойский (в более правильной грузинской транскрипции
- Хандзтийский), основатель и архимандрит обителей в княжестве Тао-Кларджетиi,
управляющегося династией Багратиони. Он происходил из знатного грузинского рода,
пользовавшегося расположением царя св. блгв. Ашота куропалата Багратиони (786-826), и
взращенный в царственном доме великого эристава (князя) св. блгв. Нерсе.
Призвание к иноческой жизни сказалось еще в отроческие годы преподобного. Свой уход из
дому и вступление на подвижнический путь он так объяснил своей матери: "Прости меня, мать
моя, но я удалился от тебя не по своей воле, а потому то, что произошло, угодно было Богу".
Вся жизнь Григория протекала в постоянных молитвах, в слезах, воздержании, в терпении,
кротости, глубочайшем смирении и неутомимых трудах. Он достойно стяжал себе славу
благочестивого и ревностного служителя Церкви Христовой, и был избран при царе Ашоте
куропалате игуменом Хандзы. Отличаясь глубочайшим послушанием воле Божией, святой
Григорий видел смысл земной жизни именно в послушании, дарующем высшую благодатную
свободу всей твари. Послушание духовному отцу положил он и в основу всего уклада
монастырской жизни, укрепляя общежительные монастыри по всей Кларджети, а впоследствии,
будучи архимандритом, - и по всей Грузии.
В то время как в Византии, после иконоборческого собора 815 года, православие было сильно
теснимо, грузинское монашество, духовно окормляемое прп. Григорием, отстаивало и утверждало
чистоту православной веры, одновременно борясь с монофизитством. Поэтому в 825 году
Григорий "по прибытии в Константинополь, поклонился Древу Жизни и всем святым мощам,
обошел радостно все святые Богомолья" и привез с собой в Грузию "мощи святых, святые иконы и
иные благословения во множестве".
17
В Хандзу преподобный привез из Константинополя мощи святых, иконы и иные
благословения во множестве. К этому времени он получил из Иерусалима устав Лавры Саввы
Освященного. Этот устав Григорий использовал при составлении собственного устава - «мудро
определенного, знамением озаренного и составленного с выбором изо всех святых мест».
Следует сказать, что ко времени кончины прп. Саввы (†532) число грузинских иноков в
основанной им Лавре столь возросло, что они построили свой собственный храм, где совершали
богослужение на родном языке. Лавра сыграла весьма значительную роль в развитии грузинской
гимнографии. Литургические памятники, составленные здесь в VII-VIII вв., переводились на
грузинский язык. Именно здесь был переведен на грузинский язык «Иерусалимский канонарь» и
праздничная Минея («Иадгари»), дошедшие до нас по рукописям IX-Х вв., а также составлены
первые редакции грузинских Ирмологиев. Связь с Лаврой Саввы Освященного имела
немаловажное значение для жизни Хандзойского монастыря.
Св. Григорий был ревностным поборником сотрудничества Церкви и государства,
независимых и равноправных по отношению друг к Другу. Его взгляды благотворно сказались на
решениях церковного Собора, созванного в Джавахети, и содействовали упрочению автокефалии
Грузинской ПЦ.
Благодаря руководству преподобного Григория, в монастырях Юго-Западной Грузии, называемых «грузинским Синаем», переводятся святоотеческие творения и богослужебные книги,
создаются высокохудожественные литературные памятники, особого расцвета достигает
литургическая поэзия.
При посещении Картли Григорий обрел нового ученика, отрока Ефрема (впоследствии еп.
Ацкурский). Там он основывает с помощью своих учеников, епископа Феодора и игумена
Христофора Убисский монастырь. Преподобный Григорий беседовал с царем Абхазии
Димитрием, который передал ему щедрые пожертвования на церковные нужды.
По просьбе владетеля Самцхе, азнаура Мириана, ученики прп. Григория Феодор и Христофор
выбрали одного из трех его сыновей для пострижения в иноки. Им оказался младший сын азнаура
шестилетний отрок, нареченный в монашестве Арсением (впоследствии Католикос-Патриарх
Грузии). Прп. Григорий одобрил действия своих учеников и благословил их быть воспитателями
Ефрема и Арсения.
В это время византийский император назначил преемником куропалата Ашота Великого его
среднего сына Баграта I (826-876). Григорий поздравил нового правителя, которому пришлась по
душе его приветственная речь. По просьбе преподобного куропалат выделил необходимые
средства для постройки близ Хандзы, в Шатберди, нового монастыря. Вскоре была основана
Шатбердская обитель, вместе с Хандзойской составившая большой монастырь, наподобие Лавры.
Ученик прп. Григория - Савва был по просьбе святого поставлен епископом в Ишхани. Когда
преподобный прибывал в Ишхани в гости, епископ предоставлял ему первое место, а сам садился
рядом, так как Григорий был учитель и старший. Духовный авторитет Григория был столь велик,
что никто не являлся ослушником его речи.
Куропалат Баграт вместе со своими братьями по приглашению преподобного Григория
осмотрели основанные им монастыри в Тао-Кларджети. Пораженные образцовым порядком в обителях и высотой духовной жизни иноков, они воскликнули: «Святые отцы, лицезрев вас, мы как
бы забыли, что находимся на земле: нам кажется, что мы поселились на небе, в стане святых». В
знак благосклонности куропалат Баграт I и куропалат Адарнерсе просили прп. быть крестным
отцом своих сыновей - Давида и Гургена. Вскоре после этого прп. Григорий был назначен
архимандритом всех монастырей в Тао-Кларджети.
Духовный сын прп. Григория, еп. Ацкурский Ефрем, "установил мироосвящение в Грузии, по
благословению Иерусалимского патриарха и его свидетельству", как повествует прп. Григорий
Мерчулэ, составивший Житие св. Григория Хандзтийского.
Несмотря на неоднократное желание правителей Грузии сделать Григория епископом и
18
поставить его во главе церковной иерархии, он уклонялся от такой чести, неизменно отвечая:
«Святые церкви в пустынях, кафедры Божией славы, не ниже святых кафедр в мире».
Когда куропалат Адарнасе I, сын св. Ашота Великого, несправедливо удалил от себя жену и
вступил в прелюбодейную связь с блудницей, преподобный Григорий обличил его и изрек
пророчество о грядущем наказании Божием. Адарнасе, сильно устрашенный словами блаженного
Григория, бросился ему в ноги. Так преподобный помог вернуться на правый путь своему
правителю, как некогда помог избавиться от греховной страсти его отцу.
Великими и неустанными подвигами поста и молитвы, многолетними иноческими трудами во
славу Божию Григорий стяжал у Господа особые дары различения духов и власти над бесами,
исцеления болезней, прозрения и пророчества. Поистине он стяжал благодать Святого Духа и
достиг духоносности. Об этом свидетельствуют чудесные исцеления, совершенные преподобным,
подробно описанные в «Житии»: исцеление глухонемого мальчика, изгнание беса из жены
Абуласада, исцеление расслабленного младенца с искривленным ртом, исцеление женщины, у
которой пальцы были приращены к ладоням.
Вот как, например, описано последнее чудо в «Житии» преподобного: «Видя ее веру и слезы,
Григорий почувствовал сильную жалость. Велел он одному из священников отправиться в церковь
и принести елея из лампадки, которая неугасимо горит перед образом Святой Богородицы; сам же
с воздетыми руками встал на молитву перед Богом, неумолчно вздыхая и проливая потоки слез, до
возвращения священника. Когда же тот доставил масло от лампады, Григорий позвал женщину,
осенил ее руки крестом и помазал их накрест тем маслом во имя Святой Троицы, обратился к
Святой Богородице со словами: «Да исцелятся руки твои».
После этих слов пальцы у болящей тотчас выпрямились, так что не осталось никакого следа
уродства.
«Такие чудеса творил Христос через блаженного Григория. Немощные, во власти всякого
рода болезней, и страдавшие от нечистых духов исцелялись святыми молитвами его и слезами
сообразно с тем, как молящие просили с верою».
Обожение, достигнутое преподобным, видимым образом выражалось в осиянии его чудесным
светом, который видели братия. Из его тела исходили крестообразные лучи света; украшенный
славою, он сиял как солнце. Это сияние, по милосердию Божию, было однажды открыто некоему
стрелку, подосланному злоумышленником, диаконом Цкиром, воспитанником тбилисского эмира
Саака, по наущению которого стрелок хотел поразить его стрелой из лука. Тогда жалкий человек
увидел великое знамение сверху над святым: сильно сиявший столп света, достигавший неба,
прикрывал его; на голове у него находился крест, кругом дававший ослепительный свет, точно радуга, когда она красиво появляется во время дождя.
В последний год своей земной жизни в возрасте ста двух лет прп. Григорий ощутил в своем
сердце «желание расстаться с плотью и уйти к Богу». Внимая просьбе иноков Хандзойского
монастыря, преподобный пришел к ним из Шатбердской обители. Он разослал свечи во все
монастыри Тао-Кларджети (Опизский, Бертский, Мидзнадзорский, Цкароставский, Шатбердский
и другие) и оповестил иноков о дне, когда они должны будут возжечь свечи и сотворить молитву.
Братия поняли, что таким образом прп. Григорий известил их о дне своего преставления. Они
стеклись во множестве в Хандзу, чтобы получить последние наставления святого старца и его
благословение.
Прп. Григорий исполнился радости при виде своих духовных чад и преподал им
благословение со словами: «Да воздаст вам Господь, изволивший сказать: «Я был болен и в
темнице, и вы пришли ко Мне». Вот я покидаю темницу - плоть и освобождаюсь от болезни
милостью Бога, поправшего смерть крестом».
Когда святой старец прощался с братией, прося поминать его в молитвах, «вид его прекрасно
украсился непостижимым светом и блеском... стан ангелов Господа обступил его». Раздался глас
свыше: «Блажен в людях ты, приготовленный наследовать блаженную славу и радостный
19
вовеки!». Эти слова слышали лишь некоторые из учеников преподобного, но чудесное сияние
видели все.
Так отошел в вечность великий подвижник Грузинской Церкви, духоносный старец. Католикос-Патриарх Грузии Арсений, верный ученик преподобного, совершил над ним чин
отпевания.
Грузинская Церковь совершает память святого Григория Хандзойского 18 октября, в день его
блаженной кончины.
6. «Житие прмч. Григория (Перадзе), архимандрита»
(1942, 6 декабря).
Святой мученик архимандрит Григорий (Перадзе) родился 13 сентября 1899 г. в селе
Бакурцихе в Кахетии (восточная Грузия). Другие, менее достоверные сведения, говорят о том, что
появился он на свет в столице Грузии - Тбилиси. Его отец Романоз Перадзе был настоятелем
православного прихода церкви св. Георгия в Бакурцихе. В этой же церкви он окрестил второго
своего сына, дав ему имя Григол, в честь жившего в VIII в. грузинского святого монаха Григория
Хандзойского.
Предки св. Григория были священниками. Отец священник Романоз Перадзе умер в 1905 г.,
когда будущему архимандриту едва исполнилось 6 лет. После смерти мужа мать Григория, Мария
из семьи Самадалашвили, вместе с сыновьями (у Григория было два брата - старший Арчил и
младший Василий) переехала в Тбилиси. Там она их и растила, и воспитывала. Ей помогал дядя
Григория по отцу, настоятель прихода в Кварелии.
Следуя семейным традициям, Григорий начал учиться в духовной школе в Тбилиси. В 1913 г.,
закончив школу, поступил в местную духовную семинарию, где изучал богатое духовное наследие
Грузинской Православной Церкви.
В истории Грузинской Церкви это было время, когда проявилось стремление к
восстановлению автокефалии. Во главе движения за самостоятельность встали будущие патриархи
Кирион I и Леонид, а также ректор семинарии священник Корнелий Самсонидзе-Кекелидзе. В
молодом семинаристе они увидели продолжателя своих начинаний. Вероятно, и знакомство
Григория с Кекелидзе, известным знатоком древнегрузинской литературы и литургики,
сформировало его будущие научные интересы - история раннего христианства в Грузии,
грузинская литература и литургия. Когда был начат сбор средств на строительство церкви
небесного покровителя Тбилиси, святого Або (церковь так и не построили из-за вспыхнувшей в
1917 г. революции), это важное дело было поручено именно Григорию.
Во время учебы Григорий подрабатывал репетитором, чтобы помогать матери. Семинарию он
окончил в 1918 г. лучшим учеником, что давало ему право на поступление во все духовные
академии России. Помешала, однако, разразившаяся в 1917 г. революция и образование
независимой Республики Грузия. Изменив свои первоначальные планы, в 1918 г. он поступает на
филологический факультет Тбилисского университета, где изучает литературу и историю.
Одновременно Григорий работает учителем в селе Земо-Чандаки близ Гори.
В 1919-1921 гг. Григорий вынужден прервать учебу для прохождения армейской службы в
Гори, Боржоми и Ахалцихе. Он участвует в обороне Грузии от большевистских войск. После
возвращения из армии, когда большевики вошли в Грузию, священник Корнелий помог Григорию
скрыться в Кахетии, в Манави, под видом сельского учителя. Григорий преподает там до сентября
1921 г., после чего возвращается в университет, к учебе.
Тем временем массовые преследования верующих и патриотов страны со стороны
большевиков поставили Грузинскую Православную Церковь на грань уничтожения. Стремясь
обеспечить преемственность и будущее Церкви, Патриарх Леонид вместе со священником
Кекелидзе искали возможности для продолжения богословского образования способнейших
выпускников семинарии. Вскоре, благодаря стараниям Кекелидзе и митрополита Назария, Совет
католикосата Грузии направил Григория как первого грузина, представлявшего Грузинскую
20
Православную Церковь, на учебу в Берлин для получения всестороннего богословского
образования. При этом ему была выделена специальная стипендия.
С рекомендательным письмом от Патриарха Амвросия в конце ноября 1921 г. Григорий
выехал в Берлин. Он еще не знал, что покидает Грузию навсегда. Адресатом письма был
основатель "Ориент Миссион", организации для помощи христианам на Востоке, доктор Иоханнес
Лепсиус, который раньше помог получить от советских властей согласие на выезд Григория в
Германию. Он также опекал молодого студента, словно родного сына.
Прибыв в Берлин Григорий в течение пяти месяцев совершенствовался в знании немецкого языка.
Затем, проживая в Потсдаме, он записался в Берлинский университет и сдал экзамены по
немецкому и греческому языкам и ивриту. Начиная с мая 1922 г. изучал в основном богословие и
восточные языки (иврит, сирийский, арабский, коптский, армянский и греческий).
Кроме них овладел еще несколькими языками: немецким, английским, французским и
латинским. Знал также русский, старославянский и грузинский языки, а когда позднее оказался в
Польше быстро овладел и польским языком. Эта удивительная легкость в изучении языков, их
знание давали ему доступ ко всей мировой литературе по теме раннего христианства на Ближнем
Востоке, а особенно к той, которая касалась вклада Грузии в развитие раннехристианской
письменности. Но больше всего Григория привлекала патрология, которая стала призванием
молодого ученого. В 1925 г Григорий закончил учебу в Берлине, получив звание магистра
богословия.
В мае 1925 г. Григорий перешел в Боннский университет, где изучал историю религии и
совершенствовал знание восточных языков, в основном под руководством известного немецкого
востоковеда профессора Хайнриха Гуссена. Тогда он перевел на немецкий язык житие греческого
монаха Георгия Агиорита, а также написал к нему предисловие с замечаниями и комментариями.
За очень короткое время он подготовил обширную докторскую диссертацию на тему
"История грузинского монашества от его возникновения до 1064 г. К вопросу об истории
восточного монашества". Это исследование снискало признание известных европейских ученых.
Перадзе защитил докторскую диссертацию 26 февраля 1926 г., а торжественное присвоение ему
степени доктора философии состоялось 17 декабря 1927 г. С мая 1926 г. до апреля 1927 г. он
учился у болландистов в Брюсселе (в основном под руководством священника Петерса), с
которыми его связала настоящая дружба. В это же самое время он посещал лекции в
Католическом университете в Лувене, после чего отправился в Англию. Там с апреля по июль
1927 г. в лондонской Британском музее и в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде изучал
грузинские рукописи.
Доктор Перадзе целиком отдавался научной работе. Однако не меньше он хотел служить
Православной Церкви на Родине. Он обратился в посольство России с просьбой о получении визы,
но получил отказ. 1927 г. принес важные изменения в жизнь будущего архимандрита. В июле ему
предложили место преподавателя грузинского и армянского языков в Боннском университете, а
затем приват-доцента этого учебного заведения. В то время он начал публикацию своих первых
работ, которые сразу принесли ему известность: он считается знатоком проблематики раннего
христианства на Ближнем Востоке. Он также активно включается в научную жизнь, участвует в
конференциях по ориенталистике в Бонне и в Вене.
В это же самое время начинает работать в только зарождавшемся экуменическом движении,
принимая участие в Международной конференции Комиссии "Вера и Церковное устройство",
состоявшейся в Лозанне в августе 1927 г. Будучи мирянином, он представлял на ней свою
Церковь. Именно там он познакомился с предстоятелем Польской Автокефальной Православной
Церкви митрополитом Дионисием (Валединским).
В 1929 г., тогда еще человек светский, Григорий Перадзе организовал вместе с группой
верующих грузинский приход св. Нино в Париже. Это стало его самым большим успехом в
миссии, порученной ему еще патриархом Амвросием, перед тем как Григорий покинул Грузию.
Следует подчеркнуть, что это был единственный православный грузинский приход за пределами
21
страны. Париж стал в этот период главным центром эмигрантов из Грузии и местом пребывания
эмигрантского правительства.
Парижский приход не имел постоянного духовника. Вплоть до 1931 г. богослужения
совершались нерегулярно. Организатору прихода было предложено стать священником, однако
Перадзе отказался. Он еще не был тогда готов принять такое решение. В его душе шла
непрекращающаяся борьба между стремлением и дальше заниматься научной работой и
потребностью служить Грузинской Православной Церкви и ее прихожанам, став духовником.
Кульминацией длительной внутренней борьбы стала тяжелая болезнь, пришедшаяся на
Рождественские праздники 1930 г. Находясь уже на пороге смерти, Григорию было видение,
которое помогло ему сделать выбор. Он решил стать монахом и принять священство, возглавить
парижский приход. Именно тогда совсем неожиданно перед ним открылась возможность
вернуться в страну. Профессор Николай Маар предложил ему место своего ассистента в
Ленинградском университете. Также мать Григория была против его священства, опасаясь, что это
окончательно закроет ему путь на Родину. Решение, однако, было уже принято.
18 апреля 1931 г. в возрасте 32 лет Григорий Перадзе принял монашеские обеты в греческом
кафедральном соборе Святая София в Лондоне. Днем рукоположен во иеродиакона, а 25 мая того
же года в греческом позже был кафедральном соборе св. Стефана в Париже - во иерея. Он был
назначен настоятелем прихода св. Нино в Париже, где 31 мая 1931 г. торжественно отслужил свою
первую литургию. Отец Григорий намеревался объединить вокруг прихода все духовные силы
изгнанников с Родины.
Ради прихода он отказался от чтения лекций в Боннском университете, и только изредка давал
В ноябре 1932 г. отец Григорий побывал в Польше, где в Кракове прочитал лекцию для студентов
Ягеллонского университета на тему "Духовная и материальная культура Грузии". Используя
представившийся случай, он изучил старые грузинские рукописи в Библиотеке Чарторыйских и
составил их первый каталог и описание. В 1933 г. прочитал несколько лекций в Парижской
Сорбонне и в Дублине.
лекции в Оксфорде и Париже. Но он все же не отказался от научной работы. Еще в 1931 г. на
приходе в Париже отец Григорий начал выпускать научный ежегодник "Дзвари вазиса" ("Крест из
виноградной лозы"). С того самого времени вплоть до начала Второй мировой войны он
продолжал заботиться о приходе, считая это важнейшим делом своей жизни.
До 1933 г. он проводил здесь большую часть своего времени, подъяв на себя труды
священника единственного грузинского прихода во всей Европе. В знак признания заслуг отца
Григория в области науки и организации религиозной жизни грузинской эмиграции в Западной
Европе, Константинопольский Патриархат 5 января 1934 г. возвел его в сан архимандрита.
Мечтой жизни о. Григория была работа в богословском учебном заведении. Она исполнилась
в 1933 г.: митрополит Варшавский и всей Польши Дионисий пригласил его в Варшаву в качестве
заместителя профессора патрологии и заместителя руководителя семинарии по этому же предмету
на отделение Православного богословия Варшавского университета.
Он гарантировал ему также возможность продолжения пастырского окормления прихода св.
Нины и юрисдикционную независимость от Польской Автокефальной Православной Церкви.
Первую лекцию на тему "Понятие о патрологии, ее цели и методы в православном богословии"
священник прочитал 7 декабря 1933 г. Это был переломный год в жизни о. Григория. С этого
времени и до своей смерти исполнял он священнические обязанности в нижней церкви собора св.
Марии Магдалины в Варшаве. 8 мая 1934 г. митрополит Дионисий наградил его митрой. Многое
говорит о том, что если бы события развивались иначе, о. Григорий может быть и занял бы, как
планировал митрополит Дионисий, почетное место среди иерархии православной Церкви в
Польше.
Во время пребывания в Польше архимандрит Григорий полностью отдался научной работе и
преподаванию в Университете. Опубликовал много важных работ по патристике, таких как
перевод апокрифического послания Дионисия Ареопагита, перевод неизвестного
22
апокрифического Евангелия, происходившего из монофизитских кругов, а также перевод
документов, касающихся открытия и текста Синайского кодекса. Совершил ряд научных
командировок в Австрию, Болгарию, Грецию, Румынию, Сирию, Италию и Святую Землю. С
особенным волнением он описывал свои впечатления от паломничества в Святую Землю в 1936 г.,
о чем долго мечтал. Горячую молитву он соединял с неустанным поиском археологических и
патристических материалов.
В путешествиях о. Григория часто находил уникальные документы: например, на св. Горе
Афон он обнаружил греческую версию истории мученичества литовских святых Антония, Иоанна
и Евстафия. Посещал он и православные монастыри в Польше, в том числе Почаевскую Лавру, где
искал до сих пор неисследованные исторические, палеографические, археологические материалы.
Несмотря на несомненные заслуги Григория Перадзе в исследовании православного
богословия, предложение о присвоении ему звания экстраординарного профессора, дважды
выносимое руководителем отделения православной теологии митрополитом Дионисием на
обсуждение, отклонялось: государственная власть не были заинтересованы в развитии
православного богословия. Но о. Григорий, тем не менее, пытался развить на богословском
отделении в Варшаве новые направления в исследовании патристической литературы.
Сталкиваясь с трудностями административного характера, архимандрит Григорий служил
Православной Церкви в Польше. Проживая в скромной квартире на ул. Брукова, 22, он всегда был
надежным советником и помощником митрополита Дионисия, который намеревался хиротонисать
его во епископа.
Отца Григория очень уважали и студенты - православные и нет, и преподаватели. Все
подчеркивали его профессионализм и исключительную одаренность. В памяти слушателей
навсегда остались интересные лекции о. Григория из области патрологии. Он рассказывал о
последних достижениях западных ученых и о наследии российских, греческих, грузинских и
польских богословов. При этом его богословская мысль оставалась глубоко укорененной в
традиции Отцов Церкви.
О. Григорий, хорошо зная труды российских богословов по патрологии, в своих
исследованиях, трудах и лекциях использовал также новейшие достижения западных ученых в
этой области. Многое говорит о том, что если бы его труды не были прерваны войной и
трагической смертью, то ему удалось бы достичь единственного в своем роде синтеза
патристических знаний, основанного на результатах работ богословов, принадлежавших разным
Церквам.
Архимандрит был членом Восточной комиссии Варшавского научного общества, где
прочитал ряд докладов, а также Научного института исследований коммунизма. Ему также было
предложено сотрудничать в Польской библиотеке Отцов Церкви, для которой он подготавливал
акты мучеников. О его разносторонних интересах свидетельствует его принадлежность к ряду
польских и международных организаций, в которых он исполнял разные обязанности. Чувствовал
он себя при этом тесно связанным со своей новой Родиной - Польшей. Одновременно с тем,
благодаря своим командировкам и исследованиям возвращал современному христианству
сохранившиеся свидетельства духовного наследия Грузии. В 1937 г. благодаря помощи столичной
грузинской колонии стал одним из организаторов празднования в Варшаве 750-летия вручения
царице Тамаре крупнейшим грузинским поэтом Шота Руставели поэмы "Витязь в тигровой
шкуре". Он издал книгу, посвященную этому поэту.
Архимандрит Григорий стал неформальным священником грузинской колонии, совершая для
нее богослужения в церкви Страстей Христовых в крипте собора св. Марии Магдалины. При этом
он снискал уважение грузинской эмигрантской элиты, входившей в Грузинский комитет и Клуб
Прометей. Все каникулы, кроме летних, он проводил всегда в парижской церкви св. Нины, где
пастырской заботой окружал своих земляков, совершая крестины и венчания, исповедуя и
провожая в последний путь. Архимандрит Григорий был также заботливым опекуном
Богословского кружка студентов православного отделения. Многим из них он помогал и
23
материально, а в разговорах с ними часто цитировал Отцов Церкви. Своим примером приучал их к
систематичной работе.
Бог одарил его исключительным трудолюбием и смирением. В трудные минуты жизни он
часто привык повторять слова свт. Иоанна Златоуста: "Слава Богу за всё!"
Приближалась Вторая мировая война. Архимандрит Григорий был приглашен на конгресс
византинистов в Алжире, намеченный на октябрь 1939 г. Не имея, однако, гарантии возвращения в
Польшу (в связи с напряженным положением в мире) и опасаясь за грузинские рукописи, которые
он хотел опубликовать, он не поехал. Не выехал он из Варшавы и 8 сентября 1939 г., когда
иностранцы, с согласия окружавших столицу немцев, еще имели возможность покинуть город. Не
уехал он и позднее, хотя мог это сделать, поскольку не являлся польским гражданином.
Неожиданное начало Второй мировой войны означало для о. Григория разрыв всяческих
контактов с миром науки и одиночество. Варшавский Университет был закрыт, а ему самому
гитлеровцы предложили читать лекции в Берлине. От этого предложения он отказался.
Тем временем во главе грузинской колонии в Варшаве стала группа сторонников
сотрудничества с гитлеровскими властями. Цвет грузинской интеллигенции, имевшей другие,
нежели у них, взгляды, стал жертвой доносов оккупационным властям. О. Григорий находил
выход своей научной страстности и энергии в исследованиях грузинских патристических текстов,
которые он продолжал в своей варшавской квартире. Работал он также переводчиком в
Варшавской Православной митрополии. Интернированному гитлеровцами митрополиту
Дионисию он возил лекарства. О. Григорий всегда относился к нему с глубоким уважением и
благодарностью. Опекал он и седого генерала Казбека, провожал в последний путь своих
грузинских друзей, в том числе князя Багратиона. Всегда защищал своих соплеменников,
арестованных по доносу руководства грузинской колонии, настроенного прогитлеровски.
Архимандрит Григорий исполнял свое христианское призвание - помогать всем
нуждающимся. Прежде всего, помогал евреям и вел разъяснительные беседы с теми грузинами,
которых немцы хотели принудить к вступлению в свою армию.
Первый раз его пытаются арестовать в январе 1941 г. Руководство Кавказского комитета
составило донос, что перед войной о. Георгий был агентом польской разведки. Донос оказался
ложным и не выдержал проверки: немцы, имея на руках весь архив польской разведки, легко
могли убедиться в ложности обвинения.
Второй донос был подготовлен более тщательно. Предатели подбросили в его квартиру
фотографии документов, предназначенных для гестапо, а затем донесли, что он является
английским шпионом, который сфотографировал для англичан секретные документы. В доносе
указывалось также место, где были спрятаны снимки.
Гестапо провело обыск. В квартире священника была найдена фотография секретного
документа, одновременно были конфискованы ценные грузинские рукописи, над которыми он
работал. 5 мая 1942 г. о. Григорий был арестован.
Существуют еще две версии причины ареста о. Григория. Согласно первой, во время обыска
квартиры о. Григория немцы нашли значительные суммы западной валюты, что могло бы
свидетельствовать о том, что он заведовал тайной кассой по спасению евреев. Согласно другой поводом ареста священника была деятельность, которую он вел среди членов так называемых
кавказских легионов, созданных немцами после 1941 г. при Вермахте и набранных из советских
военнопленных. Но каким бы ни был повод ареста архимандрита Григория, он понял, что ему
грозит смерть.
Арестованного священника посадили в тюрьму Павяк в Варшаве. Несколько дней он провел,
как и все вновь поступившие узники, в камере временного содержания в подвальном помещении.
Затем его перевели в отделение V, называемое транспортным. Здесь его использовали в качестве
переводчика. Те же самые обязанности он выполнял затем и в трудовом отделе, куда был
переведен в начале октября 1942 г. именно с этим его допрашивали, избивали, издевались. Во
время пребывания в Павяке письмом от 10 июня 1942 г. о. Григорий уполномочил своего друга -
24
диакона Георгия Беркмана-Каренина следить за квартирой и находящимися в ней вещами. Спустя
десять дней написал ему письмо, которое стало, по существу, завещанием. О. Григорий дал в нем
несколько указаний, в том числе касающихся передачи квартиры и библиотеки Православной
Митрополии.
Православная Церковь, несмотря на всю трудность положения, в которой она оказалась в
годы войны, предпринимала усилия, направленные на освобождение о. Григория. Помогала ему
также продуктами и вещами. Но эти усилия не имели никакого успеха.
Архимандрит Перадзе был перевезен в концентрационный лагерь Освенцим. Произошло это в
середине ноября 1942 г. С этого времени и вплоть до смерти священника какие-либо
свидетельства о нем отсутствуют.
Официальные немецкие данные говорят о смерти архимандрита Григория 6 декабря 1942 г. в
16.45 мин. в концентрационном лагере Освенцим, хотя причины ее до сих пор не ясны.
Существуют три версии его смерти. Две первые связаны с Освенцимом, третья - наименее
достоверная - с концентрационным лагерем Маутхаузен, куда должны были перевезти узника
непосредственно из Павяка.
Первая версия смерти о. Григория говорит о том, что заключенных трех бараков, заселенных
преимущественно поляками, выгнали на мороз и сказали, что они будут так стоять до тех пор,
пока не сознается тот из них, кто украл хлеб. Тогда о. Григорий добровольно вышел из шеренги и
сказал: "Делайте, что считаете нужным", после этого повернулся в сторону заключенных и сказал:
"Молитесь за меня". Гитлеровцы хотели затравить священника собаками, но они не тронули его.
Тогда его облили бензином и подожгли.
В соответствии со второй версией события происходили так: когда в газовую камеру
отправляли очередную партию евреев, о. Григорий добровольно пошел вместо одного из них,
который был в отчаянии от участи, грозившей его близким, поскольку он был отцом большого
семейства.
О смерти о. Григория - не указывая на ее характер - 11 декабря 1942 г. комендант лагеря
информировал телеграммой диакона Георгия Беркмана-Каренина. Четыре дня спустя Варшавская
Православная Митрополия направила к коменданту письмо с просьбой сообщить дату смерти о.
Григория, о его последней воле и обстоятельствах смерти и выслать урну с его прахом. В ответ
отдел записи актов гражданского состояния в Освенциме с истинно немецкой пунктуальностью
сообщил только о том, что о. Григорий умер 6 декабря 1942 г. в 16.45 минут в Освенциме на ул.
Кошарова.
Обе имеющиеся версии свидетельствуют о мученической смерти о. Григория, который своим
поведением подтвердил верность ранее сказанному им: "Дорога к победе всегда ведет через
тернии и крест".
Архимандрит Григорий оставил значительное научное наследие, которое навсегда вписало
его имя в мировую науку. Его работы и до сегодняшнего дня не утратили актуальности и часто
цитируются в качестве основной литературы по многим вопросам, особенно касающихся начал
христианства в Грузии. Ученый был автором свыше 70 научных работ, опубликованных на
грузинском, французском, английском, немецком и польском языках.
Многим его научным замыслам не дано было осуществиться, в том числе, намерению
впервые написать учебник по патрологии, в котором была бы представлена в целостном виде
проблематика вопроса, и который одновременно использовал бы все наработки православных,
протестантских и католических исследователей из различных научных центров мира.
Имя и фамилия о Георгия выгравирована памятной доске в честь профессоров, погибших во
время войны, у входа в Варшавский университет. Есть она и на доске с именами павших прихожан
Православной Церкви на стене церкви прп. Иоанна Лествичника на варшавской Воле. Память о
нем, как основателе и первом настоятеле православного прихода, также жива в грузинской
колонии в Париже. Помнят о нем бывшие студенты и ученые из Боннского университета и
студенты Отделения Православного богословия Варшавского университета, и, конечно, те
25
верующие, которые встречались с ним в Варшаве. Вспоминают о нем, как о человеке
удивительном, всегда готовом оказать помощь ближнему, как духовную, так и материальную,
особенно в тяжелое военное время, когда и ему самому приходилось преодолевать различные
трудности.
Архимандрит Григорий Перадзе был причислен в лике мученика к сонму святых 19 декабря
1995 г. на Соборе Грузинской ПЦ. Канонизацию признала и Польская Православная Церковь,
вписав имя мученика в свои диптихи.
В 1998 г. в Варшаве было образовано Братство св. Григория Перадзе, во главе которого встал
священник Генрик Папроцкий, уже много лет занимающийся исследованием наследия и жития
святого. Архимандрит Григорий стал также патроном организованных в декабре 2002 г.
Отделением исследований Восточной Европы Варшавского университета и проходящих ежегодно
Международных Кавказоведческих заседаний, а также действующего на территории Грузии
Общества врачей польского происхождения им. св. Григория Перадзе. Кроме того, Варшавский
университет принял решение об издании всех его произведений на польском языке. В Грузии в
различных книжных издательствах и журналах вышли почти все работы св. Григория.
Житие святителя Гавриила (Кикодзе), епископа Имеретинского (1825-1896, 25
января – преставление, и 13 декабря).
В миру Кикодзе Герасим Максимович, родился 15 ноября 1825 года в селе Бахви
Озургетского уезда Кутаисской губернии в семье священника, происходившего из дворян
Гурийской области.
В 1840-1845 годах он учился в Тифлисской, а затем в Псковской и Петербургской духовных
семинариях. Затем он поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую окончил
в 1849 году со степенью кандидата богословия. В том же году он женился и вернулся в Грузию,
где он был назначен исполняющим обязанности инспектора Тифлисской духовной семинарии, в
которой преподавал богословские и физико-математические науки.
В 1850 году он был удостоен степени магистра богословия за сочинение на тему:
"Рассуждения о том, что религиозное, нравственное и гражданское состояние народов,
современных явлений Мессии доказывают необходимость Его пришествия на землю" и был
назначен инспектором той же семинарии.
В 1854 году он был рукоположен во диакона, и в том же году 8 ноября - восвященника.
В 1856 его постигло страшное горе: от эпидемии умерли жена и пятеро детей. После этой
трагедии, по благословению экзарха Исидора он принял монашеский постриг вмонастыре ДавидГареджи 6 октября 1856 года с именем Гавриила. 6 января 1858года он был возведен в
сан архимандрита и назначен настоятелем Давидо-Гареджийской обители.
6 декабря того же года был хиротонисан во епископа Горийского, викария Грузинского
Экзархата и вместе с тем назначен членом Грузино-Имеретинской Синодальной Конторы и
настоятелем Шуамтского монастыря в Кахетии.
2 июня [2] 1860 года был назначен на Имеретинскую кафедру, на которой состоял до дня
своей кончины, т.е. более 35 лет. Вдобавок к этому служению, 30 мая 1869 года ему было
поручено управление Абхазской епархией, которой он управлял до1886 года.
Святой Гавриил неустанно добивался укрепления веры в своей пастве, постоянно объезжал
деревни и сёла, проповедовал и всесторонне помогал нуждающимся. Самое сильное влияние на
паству оказывала сама личность епископа, его личный пример. За его самоотверженную
миссионерскую деятельность его назвали "апостолом Абхазии". Он как простой миссионер лично
изъездил всю свою область, большей частью верхом, в сопровождении только келейника или еще
одного монаха. Биографы называют его "мужем великого разума", живым образцом кротости,
простоты, смирения, отцом вдов и сирот, беспощадным карателем зла и неправды, обличителем
лжи и тьмы, восстановителем и вносителем света истины повсюду, куда только мог проникнуть
его голос и где только позволяли ему силы. Он был известен и как талантливый проповедник и
26
оратор. Его проповеди еще в 1867 году были переведены на английский и французский языки.
Изданы они были в 3-х томах: два грузинских и один русский.
Для владыки не существовало различия между просителями: и стар и млад, князь и
крестьянин, родственник, знакомый и незнакомец - все были для него равны и равно могли
рассчитывать на его помощь, поддержку и защиту. Он не терпел беззакония и безнравственности,
почему нередко обличал нечестивых дворян не взирая на их высокое положение.
Так, незадолго до объявления манифеста об уничтожении крепостного права он в Кутаисском
кафедральном соборе произнес речь, в которой, приветствуя наступающий праздник крестьянской
свободы, со свойственным ему красноречием яркими красками очертил крепостничество, как
явление мрачное и противное учению Христову. Многие оставили храм, послышались ропот и
негодование на правдивого оратора, в церкви остались только предводители дворянства с
горожанами, которые со вниманием и коленопреклонением слушали красноречивого
проповедника. При первом же выражении недовольства, он как бы вышел из обычного спокойного
состояния и продолжал с большим воодушевлением.
Проповедь окончилась, и обедня отошла. Церковная ограда вся была переполнена
возбужденным против преосвященного дворянством. Резкие голоса угроз проповеднику из ограды
слышны были и в церкви, у выхода которой стал в угрожающей позе дворянин К. К. с
приподнятою из ножен шашкой в руке и с явным, нисколько нескрываемым намерением убить
дерзновенного епископа. Преосвященный Гавриил спокойно и не спешно снял облачение и
направился к выходу. Проповедник оказался в дверях и бросил взгляд в сторону, где стоял с
приподнятой из ножен шашкой дворянин. Все смолкло кругом, густая толпа дворян расступилась,
и преосвященный спокойно направился к улице, где стоял его экипаж, но он экипажа не взял и
пешком отправился домой. Все кончилось благополучно. К. К. и другие главари разошедшихся
дворян растерялись: "победил меня преосвященный. Проклятая рука так и присохла к эфесу
сабли", - проговорил взволнованным голосом К. К.
Еще одним примером непреклонности святителя Гавриила служит отказ отпеть в соборе
умершего князя, человека безбожного и развратного. Когда его гроб принесли в собор, епископ
Гавриил встал на паперти и, повелев положить гроб у ступени, сказал, обращаясь к покойнику:
«Зачем ты пришел сюда, ведь при своей жизни ты ни разу не переступил порога храма, что тебе
нужно здесь? Теперь уже поздно, ступай, откуда пришел»,— и отказался впустить гроб с
покойником в храм.
На всех местах своего служения преосвященный Гавриил обращал главное внимание на
умственное и нравственное просвещение сельского духовенства. Его трудами и щедротами было
основано Гаврииловское епархиальное женское училище, он учредил много церковно-приходских
школ в то время, когда в Кутаисской губернии не было никаких народных школ. По его почину и
при его содействии в 1894 году была основана вторая семинария в Грузии - Кутаисская.
Епископ Гавриил был милосердным благотворителем, щедро раздавал пособия вдовам и
сиротам своей паствы. Он глубоко сочувствовал положению простого народа и старался помочь
делу всенародного начального образования. Многим молодым желающим учиться подавал он
руку помощи, предоставлял им свой кров и оплачивал их обучение. Он делил трапезу с этими
отроками, ведя долгие беседы, дабы пробудить в них добродетельные мысли, взрастить в их юных
душах любовь к смирению. Его девизом было: "Ничего нет моего, все принадлежит Богу". Из
дневников епископа Гавриила видно, скольких беспризорных покойников похоронил он, скольких
неимущих он одел, скольким он оплатил дорогу, скольким учащимся приобретал учебные
принадлежности, скольким больным покупал лекарства. Зимой он нередко посылал анонимно
дрова и деньги семьям, потерявшим кормильца
Простота характера святителя проявлялась даже в одежде, жилище и пище. Нередко
посетители, увидев одетого в поношенное монашеское платье старца, принимали его за слугу.
Владыка Гавриил был пылким защитником грузинского языка. Он откровенно и бесстрашно
боролся со всеми, кто ущемлял права его родного языка. Гавриил считал, что именно язык
27
является "основным элементом индивидуальности народа" и что любой народ, лишившись
родного языка, лишен индивидуальности и традиций. Такое настроение владыки часто сталкивало
его с русским экзархом Евсевием и стяжало святителю репутацию "неблагонадежного" у властей.
С другой стороны, у святителя находилось немало недоброжелателей среди грузин. Он
получал письма с обвинениями в неправедности, несправедливости, безнравственности, амбициях,
и распродаже церковного достояния.
В 1885 году был убит его секретарь, известный публицист Евстафий Мчедлидзе (Бослевели).
Письма с угрозой получил и владыка. В то время он решил-было покинуть Грузию, но все же
остался. Впослдствии он писал: "Моей душевной слабостью было то, что испугался. Но не только
за себя я боялся, ибо я уже стар, и жить осталось недолго. Если бы меня убили, какой позор пал
бы на весь народ, предавший своего пастыря".
В последние годы у владыки Гавриила началась сильная внутренняя брань, часто мучили его
страшные видения - враг рода человеческого начал последнюю битву, дабы духовно победить
физически ослабшего старца. За день до кончины владыка непрестанно повторял молитву: "Боже,
милостив будь ко мне грешному". Замечательно его посмертное распоряжение,
облагодетельствовавшее многие церковно-просветительские общества и учреждения в Кутаиси все свои сбережения он распределил с благотворительной целью. Скончался он 25 января
1896 года со словами: "Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем". Необыкновенно
суровая зима свирепствовала в том году в Западной Грузии. Дороги были завалены снегом и
невозможно было перевезти усопшего из Кутаиси в Гелати. Стали ждать погоды, а до тех пор тело
владыки Гавриила упокоили в Кутаисском соборном храме.
46 дней прощалась вся Грузия с епископом Гавриилом и за все это время тление не коснулось
усопшего. Было опубликовано прощальное обращение епископа Гавриила, в котором владыка
давал отпущение грехов всей пастве и сам просил последнего прощения у всех. Погребен он был
в Гелатском монастыре. Его погребение было великим духовным торжеством; собралось до 3000
лиц духовенства, участвовавших в погребальной процессии.
Был прославлен в лике святителей в сентябре 1996 года на Поместном Соборе Грузинской
Православной Церкви, в акте канонизации поименован вместе со святителем Александром
(Окропиридзе), «вторым апостолом Абхазии».
8. История Иверской иконы Пресвятой Богородицы
(13/25 октября - день принесения иконы с Афона в Москву в 1648 г., 12/25 февраля общецерковное празднование святой иконе, и Светлый вторник).
Иверская икона, которой мы поем "Радуйся благая вратарница, двери райские верным
отверзающая" – любимица как русского, так и грузинского народа. Афонские иноки
рассказывают, что в царствование византийского императора-иконоборца Феофила (829-842)
неподалеку от города Никеи (совр. Изник в Турции) жила бедная благочестивая вдова. В
потаенной комнате у нее была икона. На бедную женщину донесли.
Пришли воины, один ударил Божию Матерь мечом, желая изрубить ее на куски - полилась
кровь. Палачи оторопели, а вдова, пользуясь их испугом, на коленях умолила дать отсрочку до
утра, якобы для того, чтобы собрать денег на выкуп. Ночью она спустила образ на воду. Икона
встала вертикально, лицом к берегу и пошла по водам, а Богоматерь пришла на Афон, в Иверский
грузинский, монастырь.
На глазах вдовицы и ее сына2, помогавшего ей опускать икону в море, святой образ не пал из
рук их на воду, но в вертикальном положения устремился к западу. Женщина приняла
мученический венец за иконопочитание, а ее сын сына посвятил себя Богу. Скрываясь от
иконоборцев, он пришел в Солунь, а оттуда вскоре переселился на Афонскую Гору и принял там
2
В греческом каноне Иверской иконе Богоматери сын вдовицы называется Иоанном. Епископ Порфирий.
История Афона, ч. I, СПб., 1892.
28
вблизи Иверской киновии иночество. От него монахи и узнали об иконе и свято сохраняли память
о ней.
Во второй половине Х века Иверская обитель, которую заселяли грузины, получила
некоторую самостоятельность от Лавры преподобного Афанасия. Знатные грузины Иоанн Ивер4,
Торникий и Евфимий, ставшие затем ктиторами монастыря, расположили его на морском берегу
на месте старой Климентовой обители3.
Предание Иверона говорит, что во вторник Светлой Седмицы 999 г. собравшиеся на берег
монахи увидели огненный столп над морем перед обителью. Вскоре иноки заметили стоявшую на
воде икону Божией Матери, от которой исходил этот свет. Впоследствии, здесь, на месте встречи,
вскоре была выстроена часовня, куда каждый год в Светлый вторник братия направляется с
крестным ходом, чтобы молитвенно и благодарственно вспомнить это чудо Божией Матери4.
Всякий раз, когда они пытались приблизиться, икона удалялась. Так продолжалось
несколько дней и ночей. Тайну дивного явления образа Пресвятая Богородица открыла Сама
благочестивому отшельнику той обители Гавриилу и повелела ему подойти по воде и принять на
свои руки икону. Он пошел по воде и принял на руки икону. С ликованием и торжеством
встретила братия святой образ на берегу. Три дня и три ночи молились иноки и после поместили
Ее в алтаре Успенского Собора. Наутро иконы там не оказалось - Она ушла на врата обители.
Святая икона, поставленная братией в алтарь монастырской церкви, вскоре была обретена
над вратами обители. И каждый раз, когда братия возвращала образ на место, в соборную
церковь, он чудесно перемещался к вратам обители. Наконец, и это действие Матерь Божия
изъяснила братии чрез старца Гавриила, как видимое знамение того, что Она Сама будет
Вратарницей и Хранительницей их не только в настоящей жизни, но и в будущей. «Доколе икона
Моя будет в обители вашей, - сказала Божия Матерь, старцу, - дотоле благодать и милость Сына
Моего к вам не оскудеют»5. С того времени святой образ иноки не переносили в соборный храм
монастыря, но устроили для него при внутренних вратах обители церковь, где с большой
ревностью ежедневно стали совершать богослужения.
В кондаке службы Иверской иконе говорится: «Аще и в море ввержена бысть святая икона
Твоя, Богородице, от вдовицы не могущия спасти ее от врагов, но явилася Хранительница: Афона
и Вратарница обители Иверския»6.
По наименованию обители икона названа Иверской, а по месту ее пребывания (при вратах)
именуется Портаитиссой, т. е. Вратарницей, или Привратницей. И теперь в этой церкви иноки
обители начинают свой день очень рано: в 2 часа ночи по афонскому времени (в 6 часов утра по
московскому) здесь раздается начальный возглас утреннего богослужения. Поэтому Святая
Церковь воспевает иконе в акафистном молении: «Радуйся Благая Вратарнице, двери райския нам
отверзающая!»
В Летописи этого святого образа рассказывается, что на ланите Божией Матери остался след
от удара, нанесенного одним разбойником. Вид истекшей крови ужаснул разбойника. Он
обратился к Богу, к святой и подвижнической жизни. С того времени на списках с Иверской
иконы изображается лик Богоматери со шрамом и каплями крови.
Знаменитый паломник Барский, путешествовавший (1723-1747) по Святым местам, описывает духовные черты лика Богоматери: «Чудотворная икона Вратарницы зело ужасно зрачна, с
Есть мнение, что по первому своему основателю Иоанну Иверу обитель стала называться Иверской. См.
Епископ Порфирий. «Чтения в Общ. любит. дух. просвещ.» 1879, ч. I, с. 382.
4
В. Г. Барский. Путешествие по Святым местам. СПб., 1778, с. 582-583. Явление Иверской чудотворной
иконы последовало 31 марта («Месяцеслов», 1875-76 г.). В издании службы Иверской иконе,
совершавшейся при Иверской часовне в Москве, в предисловии сказано, что явление было 27 апреля. См.
«Иверская чудотворная икона Богоматери». М., 1902.
5
«Вышний покров над Афоном». М., 1872, с. 25.
6
Служба Иверской иконе была переведена с греческого языка на церковнославянский в 1738 году. В
древнем монастыре Иоанна Предтечи; теперь это скит Иверского монастыря. См. М. Толстой. Сказание о
чудотворной иконе Иверской Божией Матери, почерпнутое из достоверных источников. М., 1843.
3
29
великими очесами, держащая на левой руке Христа Спасителя». В письмах Святогорца
говорится, что «строгий вид Божественной Марии наводил на поклонников невольный трепет.
Черты святого лика Ее чрезвычайно выразительны и самый размер его величественен» 10.
Икона Богоматери украшена великолепной серебряной ризой, усыпанной драгоценными
камнями, золотыми привесками, крестами, монетами разных эпох; там же висят кольца, дорогие
серьги, словом, нет места на ризе, где бы не было этих привесок, жертвованных паломниками в
знак особого почитания святого образа, в знак благодарения за помощь и исцеления многих
людских недугов и тяжких болезней. Однако под этой серебряной ризой, подаренной
московскими гражданами, хранится вторая -древняя риза грузинской работы, на которой имеется
следующая надпись на грузинском языке: «О Владычице Матерь Человеколюбивого Бога,
Всенепорочная Дева Мария, спаси душу господина нашего Кай-Хосро, сына великого
Кваркварэ»7.
Паломник, представший перед святым образом, невольно усматривает во всем этом богатом
убранстве благодарное живое чувство христиан многих поколений к духовной помощи Божией
Матери.
Неоднократно обитель Иверская подвергалась набегам сарацин и персов. Но всякий раз
икона Божней Матери ограждала монастырь от разорения. Слава иконы достигла России через
паломников. В России Иверская икона стала особо почитаемой с XVII века, когда с Афона были
доставлены два первых списка с этой иконы: один - в 1648 году, 13 октября, и другой – в 1656
году. Обе эти копии были написаны по заказу Святейшего Патриарха Никона.
Из подлинных актов, составленных на первый список Иверской иконы Божией Матери,
принесенной в Россию 13 октября 1648 года, можно подробно узнать, как писалась эта копия с
чудотворной иконы Иверской. Настоятель Иверского монастыря архимандрит Пахомий в двух
специальных грамотах от 15 июня 1648 года, адресованных на имя царя Алексея Михайловича и
Новоспасского архимандрита Никона, с благоговением извещает о том, как иноки его монастыря,
прежде чем приступить к написанию иконы с чудотворного образа, «сотворили великое молебное
пение с вечера до света», как «святили воду со святыми мощами и обливали святую чудо
творную икону Пресвятой Богородицы (Старую Портаитиссу) и этой же водой потом обливали
новую, сделанную из кипарисного дерева».
После служения литургии святая воде и частица мощей были отданы иконописцу священноиноку преподобному Иамвлиху Романову для смешения их с красками, которыми он и
написал святую икону, пребывая в великом воздержании и молитвах8. Так писалась Валдайская
чудотворная Иверская икона (память – 6 августа), которая станет святыней Богородичного
Иверского Валдайского монастыря, построенного патриархом Никоном.
Из летописи Валдайского списка известно, что в 1848 г. Новгородская губерния была
поражена эпидемией холеры. В страхе смертном жители Валдая обратились к Богородице и
святой Ее иконе за помощью. И их молитва была услышана: когда икону подняли и крестным
ходом обнесли вокруг города, страшная болезнь прекратилась. С этих пор по просьбе жителей
Валдая, Демянска и Боровичей икона вплоть до 1917 г. путешествовала после ее праздника 6
августа по весям новгородским, подавая утешение и исцеление людям, а в конце октября
возвращалась под сень монастырского собора.
Где же был помещен второй список святой иконы Иверской по принесении ее в Россию?
Одни источники говорят о том, что Иверская икона была поставлена вначале в Никольском
монастыре, а в 1669 году ее поместили в Новодевичьем монастыре 7 июля 1704 года. После кончины Софии Иверская икона Божией Матери находилась в Новодевичьем монастыре над ее
гробницей. При подробном исследовании этой иконы архимандрит Сергий и Снегирев пришли к
7
Этот владетельный князь управлял Самихийской областью (ныне часть Батумской области) с 1500 до
1516 г. См. проф. А. Цагарели. Путешествие по Святой Горе. СПб., 1883.
8
И. Снигерев. Воскресенские ворота. М., 1864. Размеры этой иконы были несколько больше, чем
указанные в актах.
30
заключению, что она более совпадает, согласно данным, сообщенным вышеуказанными актами, с
первым списком Иверской иконы 1648 года, чем образ Иверский, находящийся в часовне, что у
Воскресенских ворот.
По мнению архимандрита Сергия, Иверская икона, поставленная у Воскресенских ворот,
сделалась славною не потому, что это та святая икона, которая в 1648 году прислана с Афона, а
потому, что через нее издревле совершались дивные знамения благодати Божией.
О возникновении Иверской часовни сообщается в архивах Николо-Перервинского
монастыря, что в 1685 году она была построена у Воскресенских ворот и в ней поместили иконы
Богородицы Иверскую и святителя Николая. По-видимому, эти иконы были вначале
местночтимые. К концу XVII столетия Иверскую икону этого монастыря, прославившуюся как
чудотворную, стали приносить по просьбе горожан к больным9.
В 1735 году образ был облечен в серебряную ризу и в том же году чудесно уцелел от пожара,
опустошившего Москву. Две самые древние описи Иверской часовни 1748 года говорят о том, что
в часовне стояли два Иверских образа Божией Матери, второй оставался в часовне, когда чудотворную икону Иверскую уносили в город10.
В 1812 г., во время Отечественной войны, из Иверской часовни чудотворную икону Божией
Матери вместе с иконами Владимирской, Смоленской привозили в города Владимир и Муром,
где они и находились там с 2 по 27 сентября. Затем святые иконы были торжественно
препровождены снова в Москву.
В отношении второго списка Иверской иконы Божией Матери, заказанного патриархом
Никоном и привезенного ему в 1656 г. для устроения Свято-Езерского монастыря (Новгородской
губернии), не имелось никакого сомнения в его афонском происхождении. Известно, что первые
два подлинных списка Иверской иконы Божией Матери, принесенных с Афона, положили начало
многим другим копиям, которые также были прославлены чудесами. Таковы Молчанская
(Софрониевой пустыни), Ново-Иерусалимская, написанная с Иверской, что была у Воскресенских
ворот, Нижегородская, написанная в 1672 году Симоном Ушаковым, Иверская в Смоленском
соборе в Москве, в храмах на Ордынке, Тамбовская Сухотинская, Саратовская, Кишиневская,
написанная на Афоне в 1852 г. святогорцами иеродиаконами Геннадием и Григорием.
Иверская икона прославилась великими чудесами. Даже списки с нее источают великую
милость Божию к людям. Так, XIX в. жил в Москве учитель музыки, потерявший вследствие
тяжелой болезни слух и отчаявшийся на самоубийство. Проходя мимо Воскресенских ворот, он,
протестант по вероисповеданию, вдруг горячо стал молиться Иверской и в тот момент, когда
прикладывался к иконе, получил способность абсолютного слуха. И по сей день Она приходит к
готовым принять Ее.
Сейчас в городе открывается подворье Антиохийского Патриархата, и его настоятелем
назначен человек чудесной судьбы. Чистокровный турок, из турецкой провинции. В юношеские
годы ему было видение - снилась невероятной красоты женщины в белых одеяниях, подошла к
нему: «Мой Сын ждет тебя», - скоро он позабыл, но Она напомнила, пришла вновь и говорит: «Ну
что же ты медлишь, Мой Сын ждет тебя». Так повторилось трижды. Юноша взволновался.
Отыскал христианский католический храм и рассказал пастору свою историю, тот не долго думая
показал ему на скульптуре изображение Мадонны. "Она?" – "Да, Она". Юноша моментально
крестился, вскоре перешел в православие и принял священнический сан.
В церковном году Иверской иконе Божией Матери богослужение совершается трижды: 13/25
октября, в день принесения иконы с Афона в Москву в 1648 г., 12/25 февраля, когда был
Написанная икона не разнилась ни в чем от первой - ни длиной, ни шириной, ни ликом. «Подлинные акты,
относящиеся к Иверской иконе Божией Матери». М., 1879, с. 3-5.
10
31
установлен общецерковный день празднования святой иконе, и в Светлый вторник, по афонскому
обычаю.
Молитвенная память об иконе и служения ей в церковном году говорят о большой любви и
живом почитании ее среди других многих Богородичных икон, духовно украсивших Русскую
Православную Церковь.
А в самой Грузии каждом храме обязательно на почетном месте находится икона Иверской
Богоматери.
9. "Житие святителя Зиновия (Мажуги), схимитроролита Теткаройского (18961985, 9/22 сентября)"
Митрополит Зиновий, в схиме Серафим, родился 14 сентября 1896 года в г. Глухове
Черниговской губернии (ныне Сумская область) в семье рабочего Иоакима Мажуги. В святом
крещении мальчик получил имя Захарии. С самого детства ему пришлось испытать трудности и
лишения. В 3 года он лишился отца, а когда Захарии было всего 11 лет, умерла его благочестивая
мать Феодосия, воспитавшая в нем веру и любовь к Богу.
В юном возрасте Захария поступил в Глинскую пустынь, где окормлялся у старцев, переняв у
них опыт духовного руководства. Монашеский постриг он принял в этой святой обители в начале
1920-х годов, прекрасно осознавая все трудности, с которыми монах мог столкнуться в то время; в
июне 1920 года Захария был пострижен в рясофор, а в марте 1921 года – в монашество с именем
Зиновий в честь священномученика Зиновия, епископа Егейского. После закрытия Глинской
пустыни в 1922 году молодой монах не пожелал оставить выбранного пути, помня слова
Священного Писания: «Возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад не благонадежен
для Царствия Божиего» (Лк. 9: 62). Он направляет свои стопы на Кавказ, где в Драндском
Успенском монастыре близ Сухума был рукоположен во диакона, а позднее, в 1925 году, – во
иерея. С 1925 по 1930 годы иеромонах Зиновий служит в Сухуме в храме святителя Николая – до
тех пор, пока храм не закрывают.
После этого верный служитель Христа перебирается в горы, где основывает монашескую
общину. В то время в горах Кавказа, как когда-то в египетской пустыне, был сосредоточен весь
цвет старчества. «Укрывшись в расселинах камней, темных пещерах и тесных срубах, вдали от
суетных земных попечений, они могли в полной мере ощущать себя сопричастными и близкими
Богу». Тогда там подвизались не только Глинские старцы, но и старцы из Киево-Печерской,
Почаевской и других обителей.
В 1936 году в Ростове-на-Дону иеромонах Зиновий был арестован и отправлен в ссылку на
Урал на пять лет. Но и в заключении он не оставлял пастырского служения: крестил, исповедовал
и отпевал заключенных. Епитрахилью служило полотенце с начертанными углем по углам
крестами. Господь даровал Своему подвижнику хорошую память, и он знал многие
молитвословия и чинопоследования наизусть.
После освобождения иеромонах Зиновий по Промыслу Божию попал в Иверию, где ему было
суждено остаться до конца дней своей земной жизни. Здесь же за кротость и смирение Зиновий
удостоился епископского сана. Он стал первым русским архиереем в Грузинской Православной
Церкви в XX веке. Владыка окормлял русские приходы в Грузии и Армении.
Владыка Зиновий был высокодуховным старцем. Его душа была озарена благодатью,
обильно изливавшейся на всех, притекавших к его духовному окормлению. Господь даровал ему
дар прозрения, и старец Зиновий вопрошавшим его открывал волю Божию.
За веру и ревностное пастырское служение Господь даровал старцу Зиновию нечаянную
радость: однажды его посетила в келье Сама Пресвятая Богородица. Об этом событии
рассказывал протоиерей Александр Чесноков, бывший келейником старца 13 лет. Это произошло
в 1972 году. Старец тогда тяжело болел и был прикован к постели. Консилиум врачей предсказал
смерть в течение двух дней. Старец лежал на кровати, обратив взор на икону Божией Матери
32
«Целительница», и всецело предался воле Божией. О его выздоровлении молились по всей земле
его духовные чада. И вот Пресвятая Владычица явилась к нему в келью и благословила его.
Владыка всю жизнь хранил в сердце память об этом чудесном событии, но рассказывал об
этом случае только самым близким людям. После посещения Пресвятой Богородицы он
неожиданно для всех стал быстро поправляться. «В будущем он пережил всех врачей, входивших
в консилиум, давший заключение о его здоровье и предсказавший владыке смерть через два дня.
А он после этого еще прожил на земле 13 лет».
К старцу Зиновию приезжали за духовным окормлением тысячи людей не только из Грузии,
но и из России и из других стран. Митрополит Иларион (Алфеев), описывая свою первую встречу
со старцем, вспоминает следующее: «И вот однажды мне довелось увидеть владыку Зиновия. Мы
пришли вместе с моей мамой в храм, где он служил, и увидели очень пожилого человека,
маленького роста, со светящимися глазами. Насколько я помню, он был в подряснике голубого
цвета. Он пригласил нас в свою келью. Келья была вся увешана иконами. Это был очень
скромный домик, скромная комната. И беседовал с нами о духовной жизни… Мне кажется,
совершенно особая судьба была у этого человека, потому что он сочетал в себе и святительское
служение, и благодать старческого послушания. Его необычайное смирение, его необычайная
молитвенность, его какая-то совершенно особая погруженность в себя и вместе с тем открытость
по отношению ко всем, кто к нему приходил, – все это было очень поразительно, и все это, я
думаю, привлекало к нему людей. Я уверен, что сегодня приснопамятный схимитрополит
Серафим – он ведь перед смертью принял схиму – является молитвенником за всех нас перед
Престолом Божиим».
А вот что вспоминает о старце архиепископ Алексий (Фролов): «Владыка умел всегда с
искренней радостью встречать приехавшего человека, и я не видел ни одного, кто расставаясь с
владыкой, не испытывал грусти. Владыка любил всех. Он очень волновался и беспокоился за
уехавших людей и огорчался за тех, кто не давал знать о себе после расставания с ним».
Монах Виталий из Ростова рассказал поразительный случай, свидетельствующий о том, что
дивные старцы Зиновий и Виталий (Сидоренко) ясно зрели будущее, и настолько, что говорили о
нем как об уже прошедшем и совершившемся: «Только я приехал из Почаева домой – надо срочно
ехать в Тбилиси – рыбу везти. Меня тут загрузили, а там уже ждут. Разгрузили, иду к владыке. И
тут встречаюсь с отцом Виталием: “О, приехал раб Божий Василий! Берегись, а то будет плохо:
враг озлобился на тебя очень”. Чего беречься? Как беречься?
Захожу к владыке. Владыка усадил меня с собой обедать: он всегда первым делом усаживал
за стол. А кушал он очень скромно: кашечки немного, и не скажешь, что владыка. Ручка у него
была тоненькая, худая и желтая, как воск. Он весь как бы светился.
Расспросил меня о детях, о жене, о теще – он всех-всех знал по имени. А потом вдруг
говорит: “Ты знаешь, Василий, у нас тут один монах разбился на мотоцикле: сотрясение мозгов, и
руку поломал. Шесть месяцев в больнице был. Продай свой мотоцикл, зачем он тебе нужен?”
Я сижу и думаю: та то ж монах, а я мирянин. А сам отвечаю: “Владыка, я же без мотоцикла
как без рук: и огурцы, и помидоры, и курочку из села детям надо привезти”. Приехал домой. В
селе набрал полные ящики помидор. Еду в Ростов по главной [дороге], а тут передо мной
вылетает из второстепенной [дороги] маршрутка – и в лобовую, только люльку успел подставить.
Вылетел как мячик. Но не на асфальт, а как будто по воздуху меня что-то перенесло через дорогу
и выкинуло на травку, а то б убился. Сотрясение мозгов, перелом. Шесть месяцев в больнице
пролежал… Вот такие старцы были».
Как мы видим, старцы Зиновий и Виталий в своем благодатном служении восполняли друг
друга. И если бы Василий из Ростова сопоставил слова этих благодатных старцев, он бы
внимательнее отнесся к сказанному и избежал бы многих неприятностей. Не остались
неисполненными и пророческие слова владыки «наш монах», потому что по прошествии времени
отец Модест постриг Василия в монашество и нарек именем Виталий.
33
Старец Зиновий, тогда архимандрит, как член Синода Грузинской Православной Церкви в
1950-е годы однажды был участником встречи предстоятеля Александрийской Церкви,
приехавшего с визитом в Грузию. Высокую делегацию сопровождал епископ Пимен (Извеков;
впоследствии Патриарх Московский и всея Руси). После литургии в одном из тбилисских храмов
делегации выстроились для взаимных приветствий. Внезапно старец Зиновий подошел к
предстоятелю Александрийской Церкви и попросил его уступить ему место, причем очень
настойчиво. (Позднее владыка вспоминал, что действовал в этот момент не по своей воле и
вполне понимал кажущуюся неуместность своего поведения.)
Это чрезвычайно всех удивило, но, учитывая обстановку, не стали выяснять причины, а
подчинились его требованию. Прошло какое-то время, вдруг из одного из верхних рядов
иконостаса выпала икона и упала точно на голову отца Зиновия. Удар был очень сильным, и
клобук на пострадавшем был весь разорван. Сам старец Зиновий отделался легким обмороком без
каких-либо осложнений. Очевидцами этого события были все присутствовавшие в храме.
Возмущение и недовольство гостей архимандритом сменилось искренним уважением и
признательностью: все понимали, что благодаря отцу Зиновию удалось избежать больших
неприятностей. Никто из присутствовавших не сомневался в чудесности происшедшего. Сам
владыка Зиновий говорил после, что Промысл Божий и ангел-хранитель через него обезопасили
жизнь главы Александрийской Церкви.
Этот случай приводит в своих воспоминаниях епископ Брянский и Севский Феофилакт
(Моисеев). Кратко об этом также упоминает и отец Георгий Пильгуев, клирик тбилисского храма
святого князя Александра Невского. Из его воспоминаний можно уточнить, что это произошло в
Сионском храме на праздник Успения Божией Матери.
За два года до кончины владыка Зиновий принял схиму с именем Серафим в честь
преподобного Серафима Саровского. Предсказав день своей кончины, он собрал у себя всех
живших в Грузии монахов закрытой в то время Глинской пустыни.
Почил старец 8 марта 1985 года, в день памяти священномученика Поликарпа, епископа
Смирнского. Отпевание, согласно воле почившего, было совершено по монашескому чину.
Старец был погребен в тбилисском храме святого князя Александра Невского.
Схимитрополит Серафим был награжден орденами святой Нины 1-й и 2-й степени
(Грузинская Православная Церковь), святого Владимира 1-й степени (Русская Православная
Церковь), апостола Марка 2-й степени (Александрийская Православная Церковь), святых Кирилла
и Мефодия 2-й степени (Православная Церковь Чешских земель и Словакии).
Великий старец Зиновий, митрополит Тетрицкаройский, выходец из знаменитой своим
старческим деланием Глинской пустыни, занимает в истории православного монашества нового
времени и Православной Церкви особое место. В его лице удивительным образом сочетались
святость личной жизни, любовь к людям, любовь к просвещению, умение привлечь и духовно
воспитать многочисленный сонм учеников, святительское окормление паствы. Старец Зиновий
стал живым связующим звеном между дореволюционным старчеством и старчеством конца XX
века. Глинские старцы поддерживали связь с обителью преподобного Сергия. Келейник владыки
Зиновия (ныне протоиерей Александр Чесноков) вспоминает: «Владыка Зиновий при посещении
столицы и лавры считал своим долгом повидаться с отцом Кириллом (Павловым). В свою очередь
архимандрит Кирилл, приезжая на Кавказ и в Закавказье, бывал у владыки Зиновия в городе
Тбилиси. Моменты их встреч, бесед запечатлены на многочисленных фотоснимках, хранившихся
у владыки Зиновия и у отца Кирилла».
Основой подвижнической жизни старцев является всеобъемлющая любовь к Богу и ближним,
служение и милосердие. Богу посвящена вся жизнь старцев без остатка, а ради ближних старец
неустанно просит в своих молитвах Господа.
25 марта 2009 года Священный Синод Украинской Православной Церкви прославил в лике
святых схимитрополита Серафима (Мажуга), причтя его к Собору преподобных отцов Глинских
(память 9/22 сентября).
34
8 марта 2010 года, в 25-летнюю годовщину преставления старца Зиновия, в схиме Серафима,
пройдут торжества в Глинской пустыни и в Грузии, в местах, где старец нес свое пастырское
служение.
10. "Житие преподобноисповедника старца Гавриила (Ургебадзе)", (1929-1995, 2
ноября).
Преподобноисповедник Гавриил (Ургебадзе) родился 26 августа 1929 года. Его мирское имя
было Годердзи. Мать его долгое время была против стремления сына к монашеству, но под конец
жизни примирилась с его выбором, а впоследствии и сама приняла постриг. Она тоже похоронена
в монастыре Самтавро.
Уверовал Годердзи еще в детстве. Однажды соседки ругались, и одна из них сказала: «Ты
меня распяла, как Христа». Мальчику стало интересно, что это значит – «распять» и кто такой
Христос. Взрослые отправили ребенка в церковь, где сторож посоветовал ему прочитать
Евангелие. Он накопил денег, купил Евангелие и через несколько лет знал текст практически
наизусть. Тогда же он начал юродствовать — ребенком он часто садился в мусор, говоря: «Ты
мусор, не будь о себе большого мнения».
Крестной матерью Годердзи была бывшая «сестра милосердия» Тамара Бегиашвили. В тот
период в Грузии господствовал коммунистический режим; преследовалась религия; разрушали
или закрывали храмы; невинно убивали и выселяли население. Годердзи было примерно два года,
когда при неизвестных обстоятельствах был убит отец, Василий Ургебадзе. Члены семьи в
дальнейшем ребенка, в честь отца, называли Васико.
Маленький Васико с самого детства был наделен божественной благодатью. Из камушков
строил маленькие церквушки и внутри зажигал спички. Мать (впоследствии монахиня Анна,
похоронена во дворе женского монастыря в Самтавро, рядом с сыном) боялась, чтоб никто не
заметил это увлечение Васико, так как не исключено было, что семью осудят за воспитание
ребенка, противоположное коммунистической идеологии. Васико с юношества странно себя вел –
уклонялся от игры с ровесниками и предпочитал одиночество и безмолвие. У ребенка все же было
одно удивительное развлечение: брал в руки длинную палку и убегал. Находящиеся вокруг птицы
слетались на эту палку и с щебетаньем сопровождали его. Это явление удивляло всех. Васико был
удивительно добрым. Ни за что не разрешил поставить дома мышеловку; мышь ловил живьем в
клетку и затем отпускал за пределы двора.
В школу он пошел в возрасте 6 лет. Писать-читать и арифметику освоил легко, а своим
добрым нравом заслужил всеобщую любовь. Имя Христа впервые услышал в возрасте 7 лет, что
полностью изменило привычную жизнь Васико. Быстро собрал деньги и купил Евангелие, что
стало началом новой жизни. С этого дня и до самой смерти монах Гавриил проникся одной
мыслью и желанием – жить только для Христа. Каждый день читал свое Евангелие, и ничто
другое его не интересовало; лишь уроки просматривал быстро, чтоб не отнимать у себя много
времени. Перед сном заходил в свою комнату и долго молился в углу с иконами.
За несколько дней до смерти монах Гавриил вспоминал тот период своего детства:
— Я сидел на втором этаже, на балконе, задумавшись, когда мне как бы послышался
внутренний голос – посмотри на небо. Я встал, подошел к краю балкона, посмотрел наверх и
вижу, что на небе был воздвигнут большой крест. Я тогда не знал, а сейчас знаю, что это был
мой крест, который я должен был взвалить на себя и нести во имя любви к Богу и ближнему
К этому же периоду относится еще одно воспоминание монаха Гавриила: — Ночью, когда я
спал, внезапно проснулся и увидел перед собой демона с отвратительным лицом. Он смотрел на
меня в гневе. С Божьей благодатью я не испугался, напрягся, но ничего не предпринял для его
изгнания. Только с удивлением смотрел на него. Он закричал на меня – ты борешься со мной?! И
ударил меня кулаком по голове.
Маленький Васико в этом испытании нашел пользу, о чем убеждает нас и воспоминание
самого монаха Гавриила: — Когда я увидел демона, тогда моя вера во Христа полностью окрепла.
35
Так как сказал, если сатана существует, Бог – еще больше. И к тому же этим еще, о ближний, я
увидел и оценил человеческую красоту.
12-летнему Васико за искреннюю любовь и деятельную жизнь была присвоена Богом
Благодать мощи и Божьих откровений. Монахиня Пелагия (бывшая настоятельница
Гурджаанского монастыря Пресвятой Богородицы), ровесница и соседка монаха Гавриила,
вспоминает:
— Одним летним днем мой дядя пришел домой и во всеуслышание громко сказал – «Слава
Господу Христу, у него еще есть свои избранные люди на земле». На вопрос – «Что случилось,
что вас удивило» — рассказал: «Домой шел старой дорогой Варвары, и когда приблизился к
разрушенному собору Св. Георгия, что я вижу: Годердзи, сын Васико, в эту жару освобождал
собор от больших глыб. Занятый работой, какое-то время он меня не замечал, я тоже, увидев
это зрелище, не произнес ни слова, а когда он меня увидел, то обрадовался и сказал – «Иди сюда,
дядя Муха, и если сможешь – показал мне на одну большую глыбу, — подними». Моего дядю
прозвали «Муха» (Дуб) за его большую силу и борьбу, а его настоящим именем было Георгий. Муха
продолжил – «Я очень старался, но не смог сдвинуть с места. А он подошел, сказал – «Во имя
Христа», поднял и водрузил вместе с глыбами, собравшимися снаружи собора». Наша семья была
верующей, но ввиду того злосчастного режима, перестала посещать церковь и соблюдать пост.
А дядя Муха с того дня снова вернулся к христианской жизни.
Во время Второй мировой войны те несчастные люди, у кого не было вестей с фронта об их
близких, приходили к Васико, чтоб узнать что-то. Отец Гавриил, которому тогда было 12 лет, всем
отвечал и еще и проповедовал: - «Ходите в церковь, не отрекайтесь от Христа и не теряйте
духовной жизни»
Слова маленького Васико никогда не пропадали даром; благодарный народ постепенно
возвращался к вере и начинал ходить в церковь. Васико всегда уклонялся от благодарности народа
и для самоуничижения иногда очень странно себя вел: в своем районе, на самом видном месте
садился в мусор и громко говорил: - «Не забывай, Васико, что ты мусор и не будь о себе большого
мнения»,
Члены семьи сердились на Васико за это и наказывали, но народ не смеялся и не унижал его.
К тому же периоду жизни монаха Гавриила относится еще один ошеломляющий случай: во время
преследований коммунистического режима, народ прятал святые иконы на чердаках и в других
хранилищах. Многие люди потеряли веру и не относились с должным уважением к святыням. К
таким подходил маленький Васико и говорил: «У вас дома (указывал точное место) лежит
икона. Или воздайте ей должное уважение, или отдайте мне, и она будет у меня; затем, если вы
опять захотите воздать ей должное уважение, придите ко мне, и я с радостью верну ее
вам». Некоторым становилось жаль, и они оставляли икону, а некоторые, у кого не было такого
желания, отдавали. Этот поступок удивлял всех.
Маленький Васико обращался с иконами с особенной любовью. В возведенной им церкви и в
башне в Женском монастыре Самтавро, по сей день изумляют всех иконы, красиво и с большой
заботой украшенные, которые почти полностью покрывают стены и потолок, что производит
незабываемое впечатление на паломников и посетителей.
Кажущаяся безмятежной жизнь маленького Васико не продлилась долго. Мать – Варвара
была добросовестной и трудолюбивой женщиной. В молодости была очень привлекательна и рано
вышла замуж, в возрасте 14 лет. От первого брака у нее родилось три ребенка – Эмма, Михаил и
Годердзи-Васико. Затем в семье произошла трагедия: муж Василий погиб при неизвестных
обстоятельствах. 22-летняя женщина оказалась в беспомощном положении. У нее не было
никакого помощника, и она была вынуждена ценой тяжелого труда содержать семью. От второго
брака у нее родилась дочь – Джульетта.
Первое серьезное испытание ждало монаха Гавриила в возрасте 12 лет. Его мать, несмотря на
то, что не была неверующей, почти полностью запрещала маленькому Васико жить религиозной
жизнью. Первоначально, когда ее сын проявил необычайную тягу к религии, это очень удивило ее.
36
Но, когда в душе Васико вера приняла глубокий и сформированный образ, мать категорически
потребовала у ребенка отказаться от его выбора.
- «Ты что, не человек, что ты мучаешь себя, живи обычно, как все. Если хочешь, будь
верующим, но не так, чтоб хотел только Евангелие и религию»
Спустя много лет, когда за год до смерти тяжело больного монаха Гавриила в келью
монастыря Самтавро его навестили пожилая мать и сестры, Варвара со слезами на глазах
обратилась к нему: — Чем была твоя жизнь, Гавриил, кроме страданий и мучений? Детства у тебя
не было, что бы случилось, если бы ты немного послушал меня и берег себя, ты ведь тоже был
человеком.
Когда монах Гавриил увидел мать в слезах, он забеспокоился, с одной стороны потому, что
родная мать опять не понимала его. И, во-вторых: это была мать, которая была свидетельницей
тяжелой жизни сына, и эти ее слезы лились от глубокой жизненной боли. После короткой паузы
Отец Гавриил терпеливо ответил: — Я не мог жить по-другому.
И в 12-летнем возрасте Васико не мог жить по-другому. Услышав от сына очередной отказ,
разгневанная Варвара выбросила Евангелие в туалет. Васико в ту же секунду достал оттуда
Евангелие, прижал к груди и горестно заплакал. Этот случай был пределом, когда Васико должен
был сделать свой выбор. После полуночи Васико взял в руки свое неразлучное Евангелие и ушел
из дома. Была поздняя осень. Пропутешествовав всю ночь и весь день, ребенок к вечеру добрался
до Мцхеты. Первым долгом он посетил женский монастырь в Самтавро. Игуменья Анисья
(Кочламазашвили) приняла Васико с любовью, отогрела и накормила, но не смогла оставить, так
как в женском монастыре нельзя было принимать мужчину, и попросила его поехать в
Светицховели.
Васико горячо молился перед иконой Иверской Богоматери в Самтавро и просил дать ему
право на келью и жизнь в монастыре. В Светицховели его оставили на 3 дня, так как по
постановлению правительства, было запрещено надолго давать пристанище несовершеннолетним.
Затем он поднялся в монастырь Шио-Мгвиме, где также его приютили на 3 дня и с маленьким
пищевым пайком проводили мальчика в Зедазенский монастырь. В те времена там работало
несколько преподобных монахов. Они настолько полюбили юного верующего, что обустроили для
него тайное жилище вблизи от монастыря и оставили там на несколько недель. Ввиду
ужесточенного контроля чекистов, монахи были вынуждены ребенка, который горел желанием
служить Богу, отослать в монастырь Бетании. Васико подробно объяснили дорогу и дали с собой
паек с пищей.
В Бетании его встретили два монаха – преподобный отец Георгий (Мхеидзе) и преподобный
отец Иоанн (Майсурадзе). Монахи Бетании стали любимейшими наставниками монаха Гавриила.
Неизвестно точное местонахождение и жизнь Васико после того, как он покинул Бетанию. На
какой-то период времени его приютила одна добрая женщина, Марго, которая была известной в
Тбилиси гадалкой. Маленький Васико беспокоился, что такой добрый человек ошибся и жил в
большом грехе. Однажды Марго заболела, а Васико успокоил ее и сказал: «Вместо тебя я приму
людей». И вправду, богодуховный ребенок пришедшим для гадания людям проповедовал Христа
и убеждал в необходимости церковной жизни. Васико был дан от Бога дар предвидения, и он
беседовал с людьми, пришедшими погадать, об их опасности и о тех грехах, о которых они и не
помнили. Призывал придти на исповедь к священнику и получить Святое Причастие. Пришедшие
были ошеломлены и удивлены поступком ребенка. При помощи Васико Марго бросила гадание и
начала жить церковной жизнью, что в Тбилиси того времени вызвало большие пересуды. А мать в
течение всего этого времени неустанно искала Васико и, в конце концов, ей стало известно его
местонахождение.
— Только вернись домой, и пусть будет так, как ты хочешь. Я не буду больше против твоего
выбора – сказала мать, обрадованная тем, что она увидела сына.
Васико вернулся домой. После этого Варвара никогда больше не была строга к сыну, хотя
время от времени призывала его к обычной жизни, и не только в отношении религии. Васико
37
после возвращения домой хотя бы в месяц раз поднимался в Бетанию, и помогал работающим там
преподобным монахам в различных делах.
16-летний юноша отправился пешком на паломничество в Марткопский монастырь. Тут
Васико встретил достойный монах отец Айтала, которого очень ценил отец Гавриил и с
уважением вспоминал в дальнейшем – «Великий монах, был монахом, обладающим даром
ясновидения».
В этот период жизни отца Гавриила примечательно еще одно событие: на старом Верийском
кладбище, где были похоронены юнкеры, погибшие в борьбе за независимость Грузии,
коммунистическое правительство решило разбить сад и его территорию сравняли бульдозерами. В
результате этого варварского поступка, кости умерших оказались и на поверхности земли. На
молодого Васико это очень подействовало, и он по ночам, тайно, собирал кости в мешок и вновь
предавал земле.
В 1949 г. Васико призвали в Советскую армию. Военную службу он прошел в Батуми, в
пограничной части. Несмотря на строгий режим, Васико удавалось соблюдать пост. Он даже тайно
посещал действующую церковь Св. Николая и причащался к Святым Таинствам. После
прохождения обязательной военной службы Васико вернулся домой. Вскоре его вызвали в
медицинский диспансер и устроили допрос; напомнили о детском видении, когда ему в возрасте
12 лет явился злой дух.
Через несколько дней Васико получил документ, в котором сообщалось, что он был признан
психически больным, и ему запрещалась должностная деятельность. Ему была назначена пенсия
по инвалидности второй категории, что, естественно, являлось грубым правовым нарушением, так
как по советскому законодательству, нельзя было призывать в армию такую личность. Все это
было совершено со стороны советского КГБ (МГБ) и лидеров партийной идеологии, чтобы
человек с подобным сознанием в случае жизненного продвижения не создал опасности для
коммунистической системы.
С этого времени Васико еще более серьезно начал относиться к духовной жизни. В
приусадебном дворе дома выстроил себе маленькое жилище, где в одиночестве и тишине начал
свою деятельность. На службы и молитвы ходил в Сионский кафедральный собор. Вскоре
молодой Васико привлек внимание Мелкиседека III, Святейшего и Блаженнейшего КатоликосаПатриарха Всея Грузии.
По благословлению Патриарха, Васико начал работать сторожем, а затем работал
псаломщиком в Сионском соборе. Желание монашества возникло в нем еще в юные годы. Позже
старец говорил: «Большего героизма, чем монашество, нет». И всей своей жизнью он доказывал
это.
В январе 1955 г. Васико посвятили в дьяконы, а 23 февраля в Кутаисском монастыре
Моцамета (мучеников) Васико в возрасте 26 лет был пострижен в монахи, и по его желанию стал
называться Гавриилом, получив имя преподобного Гавриила Афонского – старца, который прошел
по воде и принес на афонский берег приплывшую по морю Иверскую икону Божией Матери. Отец
Гавриил особо почитал чудотворный список Иверской, хранящийся в монастыре Самтавро.
Через 3 дня в Свято-Петропавловском кафедральном соборе Кутател-Гаэнатский епископ
Гавриил (Чачанидзе) возвел его в сан иеромонаха. Со дня монашеского пострига монах Гавриил с
необычайной любовью старался во имя Господа и ближнего своего. По благословению
Меликседека III он служил сначала в Сиони, а с 1960 года в монастыре Бетании, вместе со своим
любимым духовным наставником отцом Георгием (Мхеидзе) и иеромонахом Василием
(Пирцхалава).
Во дворе своего дома на тбилисской улице Тетрицкаройской отец Гавриил построил
многоглавую церковь. Он возводил ее своими руками и закончил около 1962 года. Иконы для этой
церкви отец Гавриил находил на городских свалках, куда в те безбожные годы свозили и
выкидывали вместе с мусором многочисленные святыни. Иногда он целыми днями бродил по
свалкам. У него была небольшая мастерская, где он очищал иконы, делал им оклады из разных
38
материалов. Стены его церкви сплошь были увешаны образами. Даже фотографии и изображения
икон из светских журналов он помещал в рамочки.
1 мая 1965 год во время демонстрации иеромонах Гавриил сжег 12-метровый портрет Ленина,
вывешенный на здании Верховного Совета Грузинской ССР, и стал проповедовать собравшимся
людям Христа. Взбешенная толпа безжалостно избила монаха Гавриила. В городе была объявлена
тревога первой категории, и монах был спасен от смерти только благодаря вмешательству
известного 8-го полка. Полумертвого монаха Гавриила с переломом челюсти и 17 переломами на
теле доставили в изолятор КГБ. В Москве узнали о преступлении и потребовали расстрелять
мятежника без суда и следствия.
Ему предъявили статью безоговорочного расстрела, а следствие носило лишь формальный
характер. Но у лидеров коммунистического режима был один особенный интерес – они требовали,
чтобы монах признал, что он совершил это по заданию Церкви, а взамен на это обещали сохранить
ему жизнь. Несмотря на продолжительные пытки, монах Гавриил держался непреклонно.
Наоборот, на очередном допросе Ленина опять назвал зверем, за что опять был избит.
Этот факт стал известен и иностранной прессе. Журналы и газеты Европы и Америки широко
распространили это невероятное и сенсационное происшествие. Такое развитие ситуации
отразилось также и на политике Кремля, и вместо расстрела монах Гавриил был переведен в
психиатрическую больницу, как психически больной человек. Советское правительство
намеревалось навсегда изолировать отца Гавриила в психоневрологической больнице, но
Всевышний не для этого сохранил жизнь своему верному слуге. Интересна выписка из
медицинского заключения:
"Грузинская ССР.
Городская психоневрологическая больница по охране здоровья г. Тбилиси 19/1 – 1966 г.
Тбилиси, пер. Электрона, 1. Пациент Ургебадзе Георгий Васильевич, 1929 г. рожд., с 6-классным
образованием, проживающий: ул. Тетрицкаройская, 11. Стационирован в психоневрологическую
больницу 18. VIII.1965 г. Переведен из тюрьмы на принудительное лечение.
Диагноз: психопатическая личность, предрасположенная к психозным шизофреноподобным
провалам. Выписался: 19/ХI – 65 г. Согласно анамнезу, в 12-летнем возрасте ему привиделся злой
дух, с рогами на голове... Больной утверждает, что все плохое, что происходит в стране и в
мире, — это по вине злого духа. С 12 лет начал ходить в церковь, молился, приобрел иконы,
выучил церковную письменность... В 1949 году был призван к военной службе. Даже находясь
там, свободное время проводил в церкви. В среду и пятницу ничего не ел. Начальники и солдаты
со смехом слушали его бред: «В среду Иуда продал Христа за тридцать серебряников, а в
пятницу – еврейские епископы распяли Христа на кресте». Постоянно находился в
галлюцинациях. Как выясняется из дела, 1 мая 1965 г. в день демонстрации он сжег большой
портрет Ленина, который висел на здании Совета министров. После допроса заявил, что он
совершил это потому, что там должна висеть картина распятия Христа, что нельзя обожествлять
земного человека – закралось сомнение в его психическом здоровье, почему и был отправлен на
судебно-психопатическую экспертизу.
Исследованием было установлено: у больного нарушена ориентация в пространстве,
окружающей среде, времени. Бубнит под нос вполголоса: верит в существование небесной
сущности, Бога и ангелов и т.д. В разговоре основная ось психопата всегда направлена на то, что
все происходит по воле Божьей и т.д. В отделении помещен изолированно от других
сумасшедших. Если кто-то с ним заговорит, непременно говорит с ним о Боге, ангелах, иконах и
т.д. Совершенно некритичен по отношению к своему состоянию. Была проведена
аминазинофразия и терапия сиптоматического характера, после чего был осмотрен комиссией.
Стационарный акт 1965 г. № 42
Председатель комиссии: кандидат мед. наук/главврач Т. Абрамишвили, члены: Дж.
Шаламберидзе и врач Кропов.
39
Был выписан из больницы 19/XI-65 г. Мать отвезла его домой.
Вр. Лежава 19/I-1966 г."
Подобное отрицательное заключение со стороны психиатров является доказательством
боголюбия и избранности отца Гавриила. Удивительно, что советская власть в медицинском
заключении описывают добродетельную жизнь отца Гавриила, на что с удовольствием согласны
партийные деятели. Когда воля Божья входит в человеческую жизнь, тогда для нашего сознания
многое становится удивительным.
Отца Гавриила освободили через 7 месяцев после заключения, во что вложил определенный
вклад заслуженный академик Авлип Зурабашвили. Спустя три десятка лет, когда монах Гавриил
уже служил в монастыре Самтавро, его посетил член Братства святого Германа Аляскинского,
одного из самых известных в США православных монастырей – иеромонах Герасим, который в
дальнейшем издал книгу на английском языке – «Исповедник Христа в современном мире». Книга
заканчивается следующими словами: «Отец Гавриил благословил нас. Мы попрощались друг с
другом. Возвращаемся назад, и нас не покидало ощущение того, что стали свидетелями триумфа
церкви Нового Завета в наше время».
Несмотря на то, что отцу Гавриилу был сохранен сан священника, ему запретили служить в
церкви. Ввиду этого вынуждения, он присутствовал на молебнах вместе с паствой, и он
причащался, как мирянин. Его часто вызывали в КГБ, откуда он возвращался весь избитый. Был и
такой случай, когда ужасно избитый, он не мог идти. Тогда членам семьи сообщили адрес и
потребовали увезти его домой.
После этого отец Гавриил начал явно юродствовать: изображать пьяного, проповедовать на
улице. Но затем с ним происходили еще более страшные вещи. Церковные иерархи, в угоду
властям, не разрешали ему заходить в церковь, не пускали на службы, прогоняли. У батюшки не
было возможности причаститься, а он желал этого всей душой. Он мог по несколько дней
обходиться без еды, подолгу не спать, но жить без церкви он не мог. И старец часто от бессилия
плакал, открывая душу своим сестрам.
В 1971 году по благословению Католикоса-Патриарха Ефрема II и митрополита Илии (ныне
Грузинского Патриарха) отец Гавриил был назначен настоятелем женского монастыря в Самтавро
и семинарии, а с 1987 года отец Гавриил начал жить в Самтавро постоянно, в т.н. Какловани, в
очень маленьком дощатом доме. Этот дощатый дом раньше монастырь использовал в качестве
курятника, а затем он остался без использования.
В этот период времени отец Гавриил изредка, на три дня, или на неделю оставлял монастырь
и затем вновь возвращался в свое дощатое жилище. Такой образ жизни одновременно был
олицетворением его смирения и аскетизма: смирения, так как трудно, чтоб человек в таком виде,
до такой степени уничижал себя; аскетизма, так как жить в таком маленьком пространстве, где
невозможно выпрямиться в полный рост и выносить зимой мцхетские сырые морозы без всякого
отопления, в то время как в доме были 2-3 сантиметровые щели – это действительно является
высоким монашеским аскетизмом.
В этот период монах Гавриил в основном жил в дощатом домике и редко, на одну или две
ночи оставался в башне, в своей келье. Однажды ему привиделся Божий Ангел, сообщил о части
креста Светицховели (Животворящий столп) и точно указал то место, где хранилась эта святыня.
Монах Гавриил вместе с матушками монастыря вынес с почтением эту святую часть из потайного
места. Эта святыня сегодня хранится в монастыре Самтавро.
В 1990 году монах Гавриил перешел в монастырь Шио-Мгвиме, так как хотел жить в
одиночестве. Здесь ему было видение, от Бога было велено идти в Самтавро и служить для народа.
С этого времени, до самой смерти, монах Гавриил обосновался в монастыре Самтавро, в своей
келье – старой башне и, согласно Божьей заповеди, жил в самоотверженном труде для народа –
ближнего своего. В октябре-ноябре 1991 года ухудшилась политическая ситуация в Грузии, но
только монах Гавриил переживал о заранее ожидаемых несчастьях. Он говорил: «Кровь на
проспекте Руставели! Кровь! Кровь грузин!»
40
Когда на проспекте Руставели грузин стрелял в грузина, монах Гавриил звонил в колокола в
Самтавро и горестно стенал. В этот период монах Гавриил ужесточил пост и почти полностью
отказался от пищи. Трудно рассказывать и описывать, с какими слезами и скорбным плачем
молился он Всевышнему и Пресвятой Богоматери за Грузию. Монах Гавриил никого не различал.
Он жил горем и радостью всех пришедших к нему людей. Многих людей он спас от поглощения в
духовный мрак и благодатью своего предвидения поставил на правильный путь.
Игуменью Теодору, когда она была еще монахиней, он брал с собой в Тбилиси и заставлял
попрошайничать. Они вдвоем просили милостыню, а потом старец раздавал всё нищим. Если они
возвращались на такси, он мог накричать на таксиста и совсем не дать денег, а мог и заплатить во
много раз больше. Поведение старца не укладывалось ни в какие рамки, не соотносилось ни с
каким из человеческих понятий. Но потом стали чувствовать, что от него исходит необыкновенная
любовь: он любит всех. Часто старец кричал на сестер, требовал от них послушания, заставлял
что-то делать или мог заставить их есть из грязной посуды. Но обижаться на него было
невозможно – в его глазах светилась нежная любовь.
В Страстную седмицу из его кельи доносился постоянный плач. Некоторые видели, как во
время молитвы он поднимался над землей на 40–50 сантиметров и от него исходил свет.
Верующие люди почитали отца Гавриила великим подвижником, они приходили к нему как к
живому святому. Когда старец принимал многочисленных гостей, то всегда следил, чтобы на
столе был «профессор» – так он называл красное вино. Щедро угощая людей, он сам почти ничего
не ел. Батюшка говорил, что надо питаться Божественной любовью, а не только продуктами.
Отар Николаишвили был духовным чадом батюшки и часто проводил время в его келье.
Однажды отец Гавриил неожиданно сказал ему, что надо сейчас же, срочно ехать в монастырь
святого Антония Марткопского. Отар смутился: машина не на ходу, с ней проблемы. Батюшка
настоял, и они кое-как поехали. Дорога стала подниматься в гору, автомобиль «закашлял и
зачихал», но старец вдруг сказал: «Сынок, ты не беспокойся, с нами на заднем сиденье едет сам
преподобный Антоний Марткопский, но ты не оборачивайся». И машина вдруг так рванула
вперед, что водителю пришлось давить на тормоза. Когда они въехали в монастырские ворота,
машина тут же заглохла. В это же время туда вошли несколько вооруженных людей, агрессивно
настроенных. Старец тут же вышел вперед и сказал: «Стреляйте в меня». Это смутило и отрезвило
бандитов, и они покинули обитель.
По завещанию старца его тело обернули в циновку и предали земле там, где
подвизалась святая Нина. Отец Гавриил умер 2 ноября 1995 года от водянки. Он очень страдал от
болей, но никак не показывал этого.
После его смерти на могиле стало происходить неисчислимое количество исцелений. Старца
глубоко почитает вся Грузия. Существует сайт Самтавро-Преображенской церкви и монастыря
святой Нино, который посвящен архимандриту Гавриилу и называется «Старец Гавриил –
исповедник Христа». Многие известные люди оставили свои отзывы о нем, среди них – игуменья
Горненского монастыря Георгия (Иерусалим): «У вас истинный старец. Вы в раю…»;
схиархимандрит Виталий (Сидоренко): «Монах Гавриил – величайший монах».
Из высказываний старца
Кто научится любить, тот и будет счастлив. Только не думайте, что любовь – это врожденный
талант. Любви можно научиться, и мы должны это делать.
Без жертвы ради Господа и ближнего ничего в духовной жизни не получится. Без жертвы не
научишься любить.
Бог не приемлет пустых слов. Бог любит дела. Добрые дела – это есть любовь. Живи так,
чтобы не только Бог любил тебя, но и люди – больше этого нечего нет.
Завещание архимандрита Гавриила
Слава Христу Богу!
41
От Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II испрашиваю
прощения и благословения. Всему священническому и иноческому чину оставляю свое
благословение и прощение-примирение. Бог есть Любовь, но хоть и много я постарался, однако
достичь любви к Богу и ближнему, по заповеди Господней, я не смог. В любви заключается всё
обретение человеком Царствия Небесного в этом видимом мире и унаследование Вечности
(Вечной Жизни). Похороните меня без гроба, в мантии. Будьте добрыми и смиренными; во
смирении нашем помянул нас Господь, ибо смиренным дарует благодать.
Перед каждым Богом рожденным человеком будьте со смирением, добротою и любовью.
Любовь ко всем уношу я с собой – и к православному люду, и ко всякому Богом рожденному
человеку. Цель жизни и всего этого видимого мира есть обретение Царствия Божия, приближение
к Богу и унаследование Вечной Жизни. Этого и желаю я всем вам. С благословением моим
оставляю вас, да не потеряет никто великую милость Божию и да удостоятся все обретения
Царствия. Несть человек, иже жив будет и не согрешит. Один я великий грешник, всячески
недостойный, зело немощный. От всей моей любви молю вас всех: проходя мимо моей могилки,
испросите прощение мне грешному. Прахом был я, в прах и возвратился.
Молитва старца Гавриила
Господи, молю Тебя, с небес услыши нас, призри на нас, подай милость Свою, с миром
отпусти нас, чтобы ходили по Твоему пути, исполняли заповеди Твои и отрекались от зла. Научи
нас, Господи, молиться пред Тобою и исполнять Твой святой закон, чтобы сердце наше стало
преданным Тебе и всем нам жить по святому закону Твоему.
На могиле старца Гавриила
Серовато-зеленый мраморный памятник с крестом наверху, цветник. Множество небольших
икон. Неугасимая лампада. Бутылочки с маслом. Периодически молодой человек или девушка
берут из рук подошедших людей бутылочки с маслом и доливают туда масло из лампадки,
аккуратно вытирая пролитые капли.
Над могилой – большой тент, спасающий летом от жары, в непогоду – от дождя. В цветник
насыпаны гранулы черной сухой земли, которую периодически подсыпают. Две лавочки, легкая
палатка – там постоянно находится монахиня Параскева, которая близко знала старца, была его
келейницей. Она хранит пробирку с его нетленной кровью и крестообразно помазывает ею
подходящих паломников, туристов, знакомых и незнакомых. Многие здороваются с ней,
некоторые подолгу разговаривают.
На могиле старца всегда скопление народа. В выходные дни особенно много людей. Присев
на лавочке, я наблюдала за паломниками. Все лица молитвенны и сосредоточенны. Почти все
встают на колени и, сняв с себя крестики, колечки, кладут на землю. Прикладывают ладони рук к
могиле и так подолгу стоят и молятся. Подносят грудных детей, некоторых возлагают на какое-то
время прямо на могилу. Удивляет количество молодых мужчин.
Приходя к старцу на могилу каждый день, я заметила, что там ощущается особаяблагодать и
спокойствие. Ни о чем не думаешь, не вспоминаешь, не волнуешься. В душе – необыкновенный
мир. Грузины называют старца мама Габриэли, к чему сразу привыкла и я. Не могу объяснить,
почему я проводила у могилки по несколько часов. Часто доводилось пообщаться с тем
жизнерадостным и громкоголосым батюшкой, который служит в Светицховели, – протоиереем
Давидом. Он весело приветствовал и туристов, и паломников – и знакомых, и незнакомых. Всем
русским говорил: «Добро пожаловать! Мы вас здесь, в Грузии, очень любим и всегда ждем.
Приезжайте». Он – то крестил, то венчал, то продавал свечи в церковной лавке. Завидев меня,
спрашивал: «Ну, какие планы? Что еще повидала, где была?»
Однажды я поинтересовалась у него, знал ли он старца Гавриила. Конечно же, знал, и очень
хорошо. Он спросил меня, известно ли мне о чуде, которое произошло спустя несколько лет после
смерти батюшки, – о пробирке с кровью. Нет? И он рассказал мне следующую историю.
42
В последние недели жизни у старца были большие проблемы со здоровьем. У него была
водянка и неприятности с желудком. К нему в Самтавро приезжал врач, прекрасный хирург, Зураб
Георгиевич Варази. За несколько дней до кончины отца Гавриила доктор решил взять у него кровь
для анализов. Отец Гавриил вначале отказывался, но когда доктор сказал, что его накажет Бог,
если он не станет лечить пациента как следует, тот согласился.
В обыкновенную пробирку поместили 10 мл крови. Коллега Зураба Георгиевича сел в
машину и отправился в Тбилиси. В пути пробирка выскользнула у него из рук, упала, пробка
откупорилась, и кровь вытекла – осталось всего 2 мл. В лаборатории успокоили, что 2 мл вполне
достаточно, и сделали анализ.
На другой день отцу Гавриилу стало хуже. Нужно было делать операцию. Но старец
категорически отказался. Вечером он скончался. Спустя несколько лет доктору позвонил коллега
и сказал, что он неожиданно нашел забытую во время ремонта лаборатории пробирку с кровью,
которую они взяли у отца Гавриила четыре года тому назад. И эта кровь была как свежая! Зураб
Георгиевич не поверил. Коллега приехал к нему. Действительно, кровь не свернулась, не высохла,
не разложилась. Доктор достал шприцем одну каплю, сделал мазок и отнес в лабораторию. Анализ
показал: всё в норме!
Они сами не знали, с чем столкнулись. Доктор поехал к патриарху и сказал, что они взяли
кровь у отца Гавриила четыре года тому назад, а она до сих пор имеет такой состав, словно ее
взяли вчера. Не чудо ли это? Святейший посоветовал эту кровь предать земле там, где покоится
отец Гавриил. Они закопали эту пробирку в могилу старца в монастыре Самтавро. Там уже начали
совершаться чудеса, и люди, приходившие со всех концов Грузии, увозили с собой целебное
масло и землю. Они постоянно раскапывали могилу, поэтому ухаживавшая за ней матушка
Параскева достала пробирку из земли. И теперь она помазывает ею всех приходящих на могилку
людей. Вернее, не помазывает, а осеняет крестным знамением – так точнее.
Однажды в солнечный день народу на могилке было немного. Сидя в тени на лавочке под
разросшимися лозами винограда, я читала Евангелие, Псалтирь, наблюдала за подходящими
людьми.
Обратила внимание на мужчину, который вел за руку полноватого, немного взволнованного
подростка. Отец что-то тихо объяснял сыну – похоже, уговаривал. Они подошли к могилке, отец
пытался поставить сына на колени, но тот вдруг заупрямился, стал упираться и неожиданно
принялся раскачиваться и переступать с ноги на ногу: вперед-назад, вперед-назад. Движения
становились всё быстрее и резче. Тут подоспела мать Параскева и, достав пробирку с кровью
старца, быстрым ловким движением крестообразно помазала голову подроста. Тут произошло
нечто странное: мальчик издал громкие звуки, похожие на лошадиное ржание, и пустился наутек,
но именно как лошадь: вскачь. Отец поспешил за ним. Они появились снова минут через
пятнадцать. И повторилась та же история. Потом снова и снова. Только с каждым разом мальчик
всё неохотнее подходил: его не пускала какая-то сила.
После неоднократных посещений могилки старца со мной стали происходить удивительные
истории. Я бы сказала, что мама Габриэли взял меня под свой покров, стал активно помогать и
опекать. Случаев убедиться в этом было очень много. Расскажу о некоторых.
Когда я во второй раз собралась поехать в Грузию, мой духовник попросил привезти ему
написанную икону мама Габриэли. Я попробовала договориться в монастыре Самтавро, но мне
отказали: они не пишут для частных лиц. Прошла по магазинам Тбилиси – ни одна икона не
понравилась. Стала молиться на могилке. И вдруг из палатки выходит молодой человек и
спрашивает: «Кто тут из России? Зайдите вовнутрь, вас батюшка приглашает».
Удивленная, захожу. Внутри палатки все стенки увешаны иконками. Сердце замерло.
Осматриваюсь: мать Параскева, старенькая монахиня на топчанчике и – улыбающийся протоиерей
Давид. Он вручил мне бутылочку с маслом и довольно большую бумажную икону старца. Только
взглянув на нее, я сразу поняла, что именно такой образ подошел бы для моего батюшки. Да, но
где найти иконописца? Я встала на колени перед могилкой и попросила старца помочь.
43
На следующий день в храме Кашвети я познакомилась с протоиереем Элизбаром Отиашвили.
Во время нашего разговора он представил мне молодую женщину по имени Медея, мать четверых
детей.
– Между прочим, она иконы пишет, – сказал он.
Так Медея Давитадзе написала чудесную икону старца. Я уже была в Москве, и мы обе
думали, как ее переправить. Молились отцу Гавриилу. И вдруг позвонил один знакомый грузин по
имени Мириан и сказал, что его племянник летит в Москву из Тбилиси и привезет икону. Икона
получилась потрясающая: улыбающийся старец с диадемой на голове, а на обороте – тропарь погрузински. Батюшка был счастлив.
Летом следующего года я снова отправилась в Грузию, теперь уже на два месяца. Я прилетела
в Тбилиси во второй половине дня и немного грустила, что в тот же день не попаду в Мцхету и не
поклонюсь старцу. К моему изумлению, мои друзья сказали, что вечером они поедут в Самтавро
договариваться с духовником о времени венчания – и я могу поехать с ними! Так мама Габриэли
позаботился обо мне. Мы прошли с монахинями крестным ходом по территории монастыря,
помолились на могилке и отслужили молебен в храме.
С маленькой иконкой старца я не расстаюсь никогда. И вот, живя в Боржоми, слышу разговор
двух женщин, одна из которых упоминает мама Габриэли. Не выдержав, вмешиваюсь:
– Что мама Габриэли?
Они поясняют мне, что в одном из храмов находится пиджак мама Габриэли. Узнав адрес,
сразу направляюсь в этот храм. Это в монастыре Рождества Пресвятой Богородицы. В храме
никого не было, кроме одной монахини, которая помогла мне надеть пиджак. Из левого кармашка
свисал серебряный крестик на цепочке. Когда я снимала пиджак, то увидела, что в храме уже
выстроилась очередь. Потом начался молебен, а после него я попросила у батюшки благословения
остаться на несколько дней в монастыре. За эти дни со мной произошло множество невероятных
историй. Но самое удивительное – то, что этот пиджак, который носил под монашеской мантией
старец Гавриил, был абсолютно доступен нам после того, как все посетители уходили. Каждое
утро у меня была возможность зайти в храм, пока еще ворота монастыря были заперты, и читать
утренние молитвы, надев на себя пиджак недавно канонизированного святого. А вечерами, когда
мы собирались в общей комнате возле трапезной, поедая очередной торт, принесенный
заботливыми прихожанками, сестрички по очереди сидели за столом в этом пиджаке, накинутом
на плечи. И время от времени раздавался голос:
– Ну, ты поносила – теперь мне дай.
В монастыре Самтавро некоторые люди рассказывали о чудесах и о помощи старца Гавриила.
Я приведу несколько случаев исцелений из купленной в монастыре книги Отара Николаишвили
«Богом данные чудеса и исцеления».
«Соседского ребенка переехала машина. Был поврежден (сломан) череп. Ребенок был обречен
на смерть, четыре часа длилась операция. После операции у него опухли лицо и язык. После
помазывания маслом отца Гавриила опухоль прошла и ребенок стал возвращаться к жизни. Сейчас
его уже выписали, и он чувствует себя хорошо.
Дарья,
Тбилиси, плато Нуцубидзе, V мкрн., VIII корп.»
«В марте прошлого года мне поставили диагноз: опухоль груди и внутренних органов. Почти все
онкологи настаивали на операции. Я пошла на могилу отца Гавриила, чтобы принять решение.
Потом у меня было такое видение: отец Гавриил стоял и улыбался мне. Я исполнилась веры и
отказалась от операции. Всё время ходила на могилу, лечилась маслом. Два месяца тому назад
прошла обследование, в организме не нашли ничего похожего на опухоль, в то время как врачи
предрекали мне всего две недели жизни, если мне не сделают операцию.
Лела Цирекидзе,
Тбилиси, ТЭВЗ, 1 кварт., кор. 23»
44
«У меня нашли фиброму и миому. Нужна была операция. Из-за болезни периодически отнимался
язык. Родственница принесла мне масло отца Гавриила. Дважды помазалась им и почувствовала
облегчение. Когда я собиралась помазаться в третий раз, то почувствовала, что опять немеет язык.
Я сказала себе: “Не помогает” – и в тот вечер легла в постель, не помазавшись маслом. Тем же
вечером я видела сон. Ко мне домой пришел священник с большой бородой и сказал мне: “Вот ты
причитаешь: не помогает, не помогает, – а что тебе может помочь, если ты не молилась? Помолись
и увидишь, поможет или нет. Взгляни на меня. Я священник, и у меня борода. Не будь бороды,
разве был бы я священником? Ты говоришь, что веруешь, но ты не молишься – какая же это вера?
Молись, и будет тебе помощь”.
Я проснулась. Стала опять помазываться маслом, при этом молилась. Вчера сделали эхоскопию и
ничего не нашли. Врач чуть не помешался от удивления.
Пелагея Татарашвили,
с. Сагурамо»
«На третьем месяце беременности мне сделали эхоскопию. Было видно, что у ребенка в области
живота возникло кистозное образование. Случай был настолько сложным, что врачи настоятельно
советовали сделать аборт. Я отказалась. Стала ходить на могилку отца Гавриила и пользоваться
маслом. Ребенок родился совершенно здоровым. Медперсонал был изумлен.
Мариам Квициани,
Тбилиси, Варкетили, ул. Джавахетская, 11, кв. 21»
«У меня был псориаз – заболевание кожи. Язвы покрыли всё тело. Я не могла лечь на спину.
Соседка дала мне масло отца Гавриила во флакончике из-под пенициллина. После четвертого
помазания болезнь прошла и кожа очистилась.
Маквала Давиташвили,
Тбилиси, пос. ТЭВЗ, IV кв., кв. 8»
«Слава и благодарение Господу за всё! Отца Гавриила даровал нам, грешным, Господь! Я
несколько лет болел циррозом в тяжелейшей форме. 4 ноября 2004 года я посетил могилу отца
Гавриила. Помазался, преклонил колени и попросил благословения, чтобы я мог лечь в больницу,
так как меня туда не принимали. Когда я вернулся с могилы, всё устроилось так легко, что это
можно назвать чудом. Меня приняли в больницу, сделали эхоскопию, и оказалось, что цирроза
больше нет.
Сулико Гвинджилиа,
г. Сенаки»
«У молодой девушки была опухоль первой стадии на шейке матки. Через месяц ей должны были
сделать операцию. В течение месяца она пользовалась маслом с могилы отца Гавриила, и когда
пришла в больницу на операцию, то оказалось, что никакой опухоли больше нет. Это настоящее
чудо.
Нана Сирадзе,
с. Немокмеди Озуретского района»
«Я хожу на могилу отца Гавриила с 1997 года. Пришла туда с твердой верой и болью в сердце,
что не знала его при жизни. С приходом на могилу в моей жизни начались коренные перемены,
посещение могилы отца Гавриила само по себе является чудом. Он исполняет все просьбы. Моя
мать в преклонном возрасте страдала от повторного климакса. Я стала поить ее маслом, и она
выздоровела. Моя мать тогда еще не была верующей. Сейчас она обратилась в христианство. И
это тоже я считаю следствием приема масла и благодарю отца Гавриила.
45
Изо Беридзе,
прихожанка церкви Анчисхати,
Тбилиси, Дили Дигоми, III мкрн., корп. 14, кв. 73»
*
«Масло с могилы отца Гавриила и молитвы, возносимые к Господу на могиле отца Гавриила,
могут всё: не только исцелить больного, но и дать примирение, соединить давно разделенные
семьи и сблизить всех посредством благодатной любви. Я, моя сестра и семья близких нам людей
многие годы были в ссоре, и молитвы отцу Гавриилу помогли нам примириться. Сейчас
отношения у нас такие хорошие, что подобное можно пожелать любой семье.
Натэла Эбаноидзе,
прихожанка церкви Кашуэти
2.2. Афон (Константинопольская Церковь).
1. «Житие прп. Силуана, старца Афонского» (1866-1938, 11/24 сентября).
В 1866 году в Тамбовской губернии Лебединского уезда Шовской волости в селе Шовском в
благочестивой семье крестьянина Ивана Антонова родился мальчик, при святом крещении
ребёнок получил имя Симеон. Большая и дружная семья жила бедно, однако отец, подобно
многим русским крестьянам, любил оказывать гостеприимство странникам. Отец беседовал с
ними о Боге и христианской жизни, и эти беседы производили сильное впечатление на
восприимчивую душу отрока.
С детства Симеон трудился вместе со старшими, в меру сил помогая отцу в поле и братьям на
строительных работах в помещичьем имении. Жизнь семьи Антоновых неразрывно связана с
храмом, посещение которого прививало Симеону с младенчества чувство благоговения перед
словом Божиим, воспитывало его в духе христианского смирения и других добродетелей. Спустя
несколько лет юноша стал просить родителей отпустить его в монастырь, он хотел принять
постриг в Печерской Лавре. Отец настоял на том, чтобы сын сначала поступил на воинскую
службу и лишь после ее прохождения решил, кем ему быть.
Воинскую службу Симеон проходил в Санкт-Петербурге. В армии с особой силой проявился
дар его мудрого совета, следуя которому, многие обрели душевный покой и благополучие. Уйдя
на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, Симеон никогда не забывал о Боге. К
тому времени чудесным образом определилось и место его будущих монашеских подвигов —
Святая Гора Афон. Он часто думал об иноческой жизни и, желая хоть как-то помочь насельникам
монастыря, несколько раз посылал на Афон накопленные деньги. Незадолго до окончания
воинской службы Симеон решает испросить молитв и благословения св. Иоанна Кронштадтского.
Не застав его, он оставляет записку со словами: "Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь,
чтобы мир меня не задержал".
Много лет спустя подвижник напишет: "О великий отец Иоанн, молитвенник наш! Благодарю
тебя, пастырь добрый и святой, ибо ради твоих молитв я расстался с миром и пришел на Гору
Афонскую, где увидел великую милость от Бога."
Всего одну неделю Симеон пробыл дома. Собрав подарки для монастыря и необходимое в
дорогу, он попрощался со всеми и отправился на Афон. Осенью 1892 года юноша прибыл на
Святую Гору и был принят послушником в русский монастырь Святого Великомученика
Пантелеимона.
Жизнь старца в монастыре была проста, доступна и внешне ничем не примечательна: сначала
его послушанием была тяжелая работа на мельнице, на смену которой пришел хлопотливый труд
эконома, заведование мастерскими, продовольственным складом, а на склоне лет — торговой
лавкой.
46
Пройдя путь начальных иноческих испытаний, он в 1896 году был пострижен в мантию с
именем Силуан, а в 1911 году — в схиму с оставлением прежнего имени.
Своих учеников он не имел и в послушании у какого-либо определенного старца не
находился. "Трудно жить без старца, — говорил он впоследствии. — Неопытная душа не разумеет
воли Божией, и много скорбей перенесет она прежде, чем научится смирению." Сам он, подобно
большинству монахов, воспитывался в атмосфере общей для иноков Афона духовной традиции,
проводя, как того требовал многовековой уклад жизни в обители, дни в непрестанной Иисусовой
молитве, длительных богослужениях в храме, постах и бдениях, частой исповеди и Причащении
Святых Христовых Тайн, чтении духовных книг и труде.
Прожив сорок шесть лет в обители с общежительным уставом, подвижник никогда не
стремился к уходу в затвор или к удалению в пустынь, считая, что без благоволения Божия они
сами по себе являются лишь вспомогательными средствами, а не целью христианской жизни.
Находясь среди людей, старец хранил ум и сердце от посторонних помыслов, очищал их от
страстей для молитвенного предстояния Богу, утверждая, что это самый короткий путь ко
спасению. Он много и усердно молился, прибегая преимущественно к Иисусовой молитве,
которая вскоре вошла в его сердце, и стала сама совершаться в нем непрестанно. Этот дар был
получен старцем Силуаном от Пресвятой Богородицы после горячей молитвы перед Ее образом.
Послушник Симеон продолжал подвиг бдения, поста и сердечной молитвы, но не покидала
его и духовная борьба с новыми искушениями — тщеславием и гордостью.
Явление Господа Иисуса Христа принесло послушнику радость Пасхи, Воскресения,
ощущение перехода от мрака духовной смерти к неизъяснимому свету жизни. Однажды познав
Духом Святым Божественную любовь, он начинает несравненно глубже и острее переживать
потерю благодати: "Кто потерял ее, тот неутомимо день и ночь ищет ее и влечется к ней. Она
теряется нами за гордость и тщеславие, за неприязнь к брату, за осуждение брата, за зависть, она
оставляет нас за блудную мысль, за пристрастие к земным вещам, за все сие уходит благодать, и
опустошенная и унылая душа скучает тогда о Боге, как скучал отец наш Адам по изгнании из рая."
Старец Силуан писал: "Познавшая Бога душа ничем не может удовлетвориться на земле, но
все стремится ко Господу и кричит, как малое дитя, потерявшее мать: скучает душа моя по Тебе, и
слезно ищу Тебя."
Постоянно пребывая в подвиге, он воздерживался во всем и от всего, что могло бы мешать
стяжанию благодати: спал мало, урывками, до двух часов в сутки, сидя на табурете, не делал
послаблений в посте и ограничивал себя в еде, советуя обращавшимся к нему "кушать столько,
чтобы после принятия пищи хотелось молиться"; отсекал свою волю, считая, что это приносит
"пользу большую" для души. Она тоскует, молится, плачет, пребывая в борьбе, чтобы удержать
благодать, но Божественный свет, если и возвращается, то ненадолго, а затем, как прежде, снова
оставляет послушника. "За то страдаем мы, — пояснял старец, — что не имеем смирения. В
смиренной душе живет Дух Святой, и Он дает душе свободу, мир, любовь, блаженство." Стяжать
смиренный дух "это великая наука, которую скоро не одолеешь."
Прошло 15 лет со дня явления старцу Силуану Господа. Его ум вновь омрачается духовной
бранью, "нападениями" по ночам. О том, какую душевную боль ему пришлось претерпеть при
этом, подвижник говорил так впоследствии: "Если бы Господь не дал мне вначале познать, как
много Он любит человека, то я и одной такой ночи не вынес бы, а их у меня было множество."
В одну из таких ночей он с сокрушением в сердце воззвал:
— Господи. Ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи
меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?
— Гордые всегда так страдают от бесов, — был ему ответ.
— Господи, научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа?
И снова в сердце прозвучал ответа Бога: "Держи ум твой во аде и не отчаивайся."
По словам старца, Господь пожалел его и Сам научил, каким образом душа должна смиряться
и становиться неприступной для врагов: при приближении греховных помыслов она признает себя
47
достойной вечной муки и нисходит во ад, чтобы силою адского пламени выжечь в себе действие
всякой страсти и с чистой молитвой обратиться к Господу, уповая на спасительное действие
любви Христовой и тем самым избегая отчаяния.
Это дарованное Господом откровение явилось для монаха Силуана не только чрезвычайно
важным практическим указанием, но и положило начало новому этапу в его духовной жизни.
Постепенно в молитве подвижника начинает преобладать скорбь о мире, не ведающем Бога. Как
объяснял старец, люди забыли Господа, сотворившего их, и ищут своей свободы, не понимая, что
вне истинного Источника жизни ее нет и быть не может. Свобода только в Господе, Который по
милости Своей дает прибегающим к Нему благодать Святого Духа. В Нем, Святом Духе, в Его
познании содержится освобождение от рабства греха и страха смерти.
Однажды беседуя с монахом — пустынником старец спросил:
— Если посадят тебя в рай и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, будешь
ли ты покоен?
— А что поделаешь, сами виноваты, — услышал он в ответ.
Тогда старец со скорбным лицом ответил: "Любовь не может этого понести. Нужно молиться
за всех."
Старец Силуан имел нежное, сердце, умилённое любовью, наполненное чуткостью и
отзывчивостью... Старец был человек глубокого смирения, в его работе можно прочесть
следующие строки: "Господь много пожалел меня, и дал мне разуметь, что всю жизнь надо
плакать. Таков путь Господень. И вот теперь пишу, жалея тех людей, которые подобно мне,
горделивы и потому страдают. Пишу, чтобы учились смирению и обрели покой в Боге...
Кто познал Бога Духом Святым, тот от Него научился смирению, и уподобился своему
Учителю, Христу Сыну Божию, и на Него стал похож...
Господи, даруй нам туне смиренного Духа Твоего Святого, как туне пришел Ты спасти людей
и вознести их на небо, чтобы видели славу Твою...
О, Христово смирение! Знаю я тебя, но стяжать не могу. Плоды твои сладки, потому что они
не земные...
Когда унывает душа, то, как возжечь в ней огонь, чтобы горела она любовью на всякий час?
Огонь этот у Бога, и Господь пришел на землю, чтобы дать нам этого огня благодати Святого
Духа, и кто научается смирению, тот имеет его, ибо Господь дает благодать Свою смиренным...
Много труда надо положить, и много слез надо пролить, чтобы удержать смиренный дух
Христов; а без него угасает в душе свет жизни, и она умирает. Тело иссушить постом можно
скоро, но душу смирить так, чтобы она постоянно была смиренна, нелегко, и не скоро возможно...
Пресвятая Матерь Господа, испроси, Милостивая, нам смиренного духа.
Все Святые, вы живете на небесах, и видите славу Господню, и радуется дух ваш, —
молитесь, чтобы и нам быть с вами. Влечется и моя душа видеть Господа, и скучает по Нему во
смирении, как недостойная сего блага.
Господи Милостивый, Духом Святым научи нас смирению Твоему... Кто смирил себя, тот
победил врагов."
В любви ко всем людям старец Силуан видел уподобленне Господу Иисусу Христу, который
"руки распростер на Кресте," чтобы всех собрать. И он жил страданиями всего мира, забывая
самого себя, и не было конца его молитве, призывавшей все народы Земли познать Господа Духом
Святым. По глубокому убеждению старца, если бы это совершилось и люди, оставив свои
увлечения, всей душой устремились бы к Богу, то изменилось бы лицо Земли и судьбы всех людей
и весь мир преобразились бы "в один час."
Вся жизнь его была сердечной молитвой "до великих слез."
"Мир стоит молитвою, — утверждал старец Силуан, — а когда ослабнет молитва, тогда мир
погибнет." В этой молитвенной устремленности он достиг такого внутреннего состояния, при
котором провидел происходящее и прозревал будущее человека, открывая глубокие тайны его
48
души и призывая всех вступить на путь спасительного покаяния. Непрестанная молитва не
оставляла подвижника до последнего часа его земных странствии.
24 сентября 1938 года старец схимонах Силуан мирно скончался. В конце ноября 1987 года
состоялось прославление старца Силуана.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II имя
преподобного Силуана Афонского внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви.
2.
«Жизнеописание cхиархимандрита Софрония (Сахарова)» (1896- 11
июля 1993 г.).
Сергей Семенович Сахаров (так звали отца Софрония в миру) родился 22 сентября 1896 года
в Москве, в семье предпринимателя. Его родители были глубоко верующими людьми.
Православное воспитание, частое хождение в церковь с няней, регулярное чтение молитв
сформировали в детской душе Сергея прочную основу для духовного развития. У него
выработался навык к молитве. «Когда я был совсем мальчиком, — вспоминает отец Софроний, —
промолиться полчаса, сорок пять минут для меня не составляло никакого труда. Это была как бы
потребность».
Атмосфера православного быта углубила в ребенке «мистическую чувствительность»,
которой в дальнейшем был отмечен весь путь духовного развития отца Софрония. Не случайно,
что опыт созерцания Нетварного Света был дан ему уже в детские годы.
С детских лет отец Софроний впитал в себя богатейшее наследие русской культуры, которая,
по своей сути, глубоко православна. Уже тогда он с увлечением читал произведения Тургенева,
Толстого, Достоевского и др. До глубокой старости отец Софроний мог цитировать наизусть
стихи русских поэтов. Ему было близко кенотическое восприятие христианства, свойственное
русской культуре.
В 1921 году Сергей Сахаров выехал из России с намерением продолжить карьеру живописца
уже на Западе. Он провел несколько месяцев в Италии и затем в Берлине. В 1922 году он приехал
в Париж. Взлет его парижской карьеры был столь стремительным, что, когда он начал работать в
мировой столице искусства, в считанные месяцы о нем заговорили газеты. Он выставлял свои
картины в известном французском салоне живописи — Salon d’Automne, и даже был приглашен в
элиту живописного искусства Европы — Salon des Tuileries. Одновременно с творческим
расцветом у молодого художника усугублялся и внутренний поиск. Его особенно остро волновали
в то время вопросы онтологии: «Что есть бытие?» и «Как познается бытие?».
Во многом искусство служило средством к разрешению философских проблем. С одной
стороны, он чувствовал недостаточность и даже неспособность художественных средств выразить
идею надмирного бытия, выходящего за пределы видимой действительности. С другой стороны,
он старался как можно глубже проникнуть в тайну познания — как человек может действительно
познать реальность.
Для него как художника было очевидным, что интеллектуальное познание как аналитическое
овладение информацией весьма ограничено в своих возможностях. Такое познание свойственно
науке. При всех своих положительных качествах, научное познание неспособно дать ответ на
вопрос, как человек может преодолеть грань смерти? Наука применима только там, где бытие
детерминировано. Однако как художник Сергей осознавал, что даже в сфере искусства
наблюдаются явления, выходящие за рамки бытия детерминированного, не поддающиеся
никакому научному анализу
На Пасху 1924 года Сергей пережил наиболее важное в своей жизни божественное
посещение: «Знаю одного человека, в Париже, — писал он о себе впоследствии, — который с
Великой Субботы до третьего дня Пасхи, в течение трех дней был в состоянии видения, которое в
образах нашего земного бытия он находил возможным выразить только словами, что он видел
утро невечернего дня. Утро — потому что свет был необычайно нежный, тонкий, “тихий”, как бы
голубой. Невечерний же день — вечность»
49
Контакты отца Софрония с этими выдающимися мыслителями той эпохи не смог утолить его
внутренней жажды к богопознанию. Его влекло не интеллектуальное богословие, а богословие
самой жизни: как он — реально, не абстрактно — может жить в Боге; как он может достигнуть
вечности. Тогда он ощутил острую потребность в монашеской жизни и решил уйти в монастырь,
где люди отдают день и ночь только этой мысли. Так в 1925 году он оказался на Афоне.
На Святой Горе отец Софроний поступил в братию Русского православного монастыря
Святого великомученика Пантелеимона. Это было время глубокого плача над самим собой. Всем
своим существом он был погружен в покаянную молитву, глубоко переживая факт своего
отступления от Христа в юношеские годы. Помимо этого он терзался сознанием ничтожности всех
человеческих усилий перед лицом того, что требует от человека дух Евангелия. Евангелие
казалось некоей утопией.
Таким образом, его личные переживания в тот период были основным фактором,
определявшим рост его как богослова. Впоследствии, подобное покаяние представлялось отцу
Софронию необходимым основанием «экзистенциального», то есть бытийного измерения
богословия, без которого все богословские измышления превращались в пустую абстракцию.
Встреча с прп. Силуаном Афонским (1938) стала важнейшим событием в жизни отца
Софрония, всецело определившим его дальнейшее богословское становление. Родство духовных
переживаний сблизило их естественным образом.
Он жил в монастыре довольно долго перед тем, как стал говорить и духовно общаться со
старцем Силуаном. Хотя они друг друга видели каждый день на службе, но никогда у них не
завязывалась духовная беседа. Хотя отец Софроний внутренне ощущал, что старец Силуан
обладал каким-то особым духовным даром. Как он мне потом рассказывал, проходя мимо старца
во время каждения, будучи уже дьяконом, его не покидала мысль: вот этот старец знает обо мне
абсолютно всё. Но разговор завязался только спустя пять или шесть лет его пребывания на Афоне.
К отцу Софронию как-то зашел о. Владимир, русский монах, и спросил: "Отец Софроний,
скажите мне, как спасаться?"
Отец Софроний ему сказал: "Ну, стой как бы на грани отчаяния, а когда невмоготу станет –
отойди и выпей чашку чая". Отец Софроний предлагал ему тогда чашку чая в этот момент. Отец
Владимир подумал над этими словами, и они показались ему загадочными. И он пошел в этот же
день к старцу Силуану. Сказал: "Вот я был вчера у о. Софрония, он мне сказал такие-то слова. Что
это значит?"
И старец Силуан тогда распознал в о. Софронии человека, который мог бы понять и оценить
собственный опыт прп. Силуана. Потому что, как многие знают, старцу Силуану явился Христос и
сказал: "Держи ум твой во аде и не отчаивайся".
И то, что сказал о. Софроний о. Владимиру, было очень близко тому, что сказал Христос прп.
Силуану
На следующий день после этой встречи старец Силуан шёл по монастырскому двору, и о.
Софроний входил как раз на церковный двор. Из почтения к старцу Силуану он хотел уступить
ему дорогу и отошёл в сторону. А старец Силуан изменил своё направление и пошёл прямо на о.
Софрония. И сказал: "Отец Софроний, был у Вас вчера о. Владимир?"
Отец Софроний со страхом и со смирением спросил: "Я допустил ошибку, я не прав?"
Отец Силуан сказал спокойно: "Нет. Вы правы. Но это не его мера. Приходите, и будем с вами
говорить".
Так началась та духовная дружба, духовное общение между старцем Силуаном и о.
Софронием. Тогда о. Силуан показал ему свои записки, рассказал, может быть, впервые о том
опыте, который дал ему Господь: опыт богооставленности и ада с одной стороны, и явление
Христа в Его ослепительной славе – с другой.
И во многом это событие определило, конечно же, весь дальнейший духовный путь о.
Софрония.
50
По духу они были глубоко сродни богооткровенным словам преподобного Силуана —
«Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Для отца Софрония преподобный Силуан олицетворял
собою живой пример «бытийного богословия».
Познание Бога было для преподобного Силуана не просто знанием о Боге, а живым общением
с Ним: «Иное дело — веровать в Бога, и иное — знать Бога». Несомненно для отца Софрония это
было богословием в его высшей форме — то есть «как состояние». «Богообщение в Духе Святом»
является лейтмотивом писаний старца Силуана, отражающим онтологическое измерение в его
богословствовании. Б. Гузкенс подчеркивает, что эта «пневматология» — познание Бога в Святом
Духе — стала основой гносеологии преподобного Силуана, последователем которой сделался и
отец Софроний.
Хотя у святого Силуана не было богословской системы, его простые слова и выражения
послужили основой аскетического учения отца Софрония. У преподобного Силуана можно
выделить три ключевые темы, оказавшие решающее влияние на отца Софрония, — молитва за
весь мир, Христово смирение и любовь к врагам.
После смерти преподобного Силуана (24 сентября 1938 года), следуя его совету, отец
Софроний удалился в Афонскую пустыню: сначала на Каруле, и затем в пещере около монастыря
Святого Павла.
В 1941 году отец Софроний был рукоположен во священника и поставлен духовником.
Благодаря духовническому служению отец Софроний стал свидетелем внутренней жизни многих
аскетов-пустынников и общежительных монахов. Этот ценный опыт помог ему проследить
закономерности в духовном развитии христианских аскетов. Позднее эти наблюдения позволили
ему изложить принципы православного подвижничества в систематической форме.
Годы Второй мировой войны были временем самоотверженного подвига молитвы за весь мир.
Через молитву за мир он реально ощутил онтологическое единство всего человечества, которое
каждый из людей призван носить в себе как собственную жизнь. Эта молитва определила
дальнейшее формирование антропологии отца Софрония, где главенствующее значение имеет
идея единства человеческого рода по образу единства Святой Троицы.
Молитва за весь мир способствовала уяснению отцом Софронием принципа ипостаси.
Всеобъемлющий, всеобъединяющий характер ипостасного бытия свидетельствует о том, что
персона-ипостась не есть «индивидуум». Принцип бытия индивидуума — эгоцентричное
обособление своего «я», тогда как персона в жертвенной самоотверженной любви объемлет собою
все сущее, являясь объединяющим центром.
Отвергнутый Свято-Сергиевским Институтом, отец Софроний остался без официального
богословского образования. Он нашел приют в Русском Доме на окраине селения St. Geneviиvedes-Bois, где находилось русское кладбище и церковь. Там он продолжил свое священническое и
духовническое служение. Его здоровье продолжало ухудшаться, и в 1951 году он перенес
тяжелейшую операцию по поводу язвы желудка.
В 1952 он издал сочинения стаpца Силуана со своими комментаpиями; эта книга стала
классикой пpавославной аскетической литеpатуpы. Игумен афонского монастыpя Симонопетpа
отец Эмилиан назвал ее "новым Добpотолюбием".
Благодаря поддержке своих ангийский друзей, в 1958 году отцу Софронию удалось найти
имение в графстве Эссекс (Tolleshunt Knights, Maldon) для переезда общины из Франции в
Англию. Переезд состоялся в 1959 году. Так образовался широко известный ныне Свято-ИоанноПредтеченский монастырь. РПЦ приняла отца Софрония под омофор митрополита Антония
Сурожского. В 1965 году по благословению Патриарха Алексия I, монастырь перешел в
юрисдикцию Вселенского Патриархата, получив при этом статус «ставропигии».
Этой обители отец Софроний посвятил всю оставшуюся жизнь до самой своей кончины в
1993 году. Монастырь и его уклад стал реальным воплощением аскетического богословия отца
Софрония. Он старался построить жизнь монастыря не столько на внешних учредительных
принципах, сколько на единстве духовного сознания. Потому Свято-Иоанно-Предтеченская
51
обитель не имеет определенного устава, который регулировал бы детали внешнего образа жизни
общины. Утверждая первостепенность внутреннего делания как выражение сущности
монашеского подвига, отец Софроний сумел разрушить неверные представления о монашестве,
сложившиеся в русских религиозных кругах на Западе. Внутренняя аскеза, согласно отцу
Софронию, приводит к внутреннему совершенству, которое ценнее, чем слепое исполнение
внешних обрядов.
Учение отца Софрония берет за основу не внешнее благочестие, а асктическое
«возделывание» ума и сердца. В этой перспективе все обычные монашеские послушания
исполняются глубоким осознанием конечной цели и высоты монашеского призвания. Также и
дневной круг богослужений в монастыре имеет целью сосредоточить внимание на сердечной
Иисусовой молитве: так общепринятый типикон частично заменен Иисусовой молитвой по
четкам. Правило, включающее совместную Иисусову молитву в храме, отец Софроний
унаследовал из традиции афонских монахов, живущих в скитах. Это правило использовали еще
преподобные Никодим Святогорец и Паисий Величковский. Сам отец Софроний молился таким
образом будучи еще в пустыне, и рекомендовал это правило другим аскетам, в том числе Д.
Бальфуру.
В течении последних трех лет своей жизни отец Софроний регулярно вел духовные беседы с
монастырской братией с целью передать как можно полнее свой духовный опыт грядущим
поколениям монахов. «Беседы» являют собой законченный синтез его догматического сознания и
практической аскезы, который достигает своей последней грани — богословия как духовного
состояния.
В 1991 году отец Софроний подготовил к изданию антологию из статей о молитве и
духовничестве, которая вышла в свет под заглавием «О молитве». В ней он развивает ранее
затронутые темы православной аскетики. Примечательно, что вторая часть книги — своего рода
практическое руководство к деланию Иисусовой молитвы.
Последним писанным словом отца Софрония стало «Завещание», которое он прочитал своим
монахам в 1991 году и которое кратко излагает его принципы устроения монашеской общины.
Отец Софроний преставился 11 июля 1993 года. Богословское наследие отца Софрония не
исчерпано уже опубликованными книгами.
Книги он писал на фpанцузском языке, в настоящее вpемя они все пеpеведены на pусский и
изданы в России. Это - "Его жизнь - моя жизнь", "Счастье познания пути", "О жизни и Духе",
"Видеть Бога, как Он есть".
Его солидный архив включает также немалое количество писем и статей, которые подлежат
публикации. Основанная отцом Софронием обитель в настоящий момент продолжает его
духовное служение чрез пастырскую и издательскую деятельность. М. Эггер так описывает
сегодняшний день обители: «На настоящий момент обитель начитывает 25 монахов и монахинь 12
различных национальностей. В обитель стекаются паломники со всего мира: она является не
только одним из важнейших центров, чрез которые Запад знакомится с Православием, но и
могучим свидетельством вселенской истины Православия».
3. «Житие прп. Афанасия, игумена Афонского». (1000, 5/18 июля).
Преподобный Афанасий Афонский, в святом Крещении Авраамий, родился в городе
Трапезунде и, рано осиротев, воспитывался у одной доброй благочестивой монахини, подражая
своей приемной матери в навыках иноческой жизни, в посте и молитве. Учение он постигал легко
и вскоре обогнал в науках своих сверстников.
После смерти приемной матери Авраамий был взят в Константинополь, ко двору тогдашнего
византийского императора Романа Старшего, и определен учеником к знаменитому ритору
Афанасию. В скором времени ученик достиг совершенства учителя и сам стал наставником
юношества. Считая истинной жизнью пост и бодрствование, Авраамий вел жизнь строгую и
воздержанную, спал мало и то сидя на стуле, а пищей ему служили ячменный хлеб и вода. Когда
52
учитель его Афанасий по слабости человеческой стал завидовать своему ученику, блаженный
Авраамий оставил наставничество и удалился.
В те дни в Константинополь прибыл преподобный Михаил Малеин, игумен Киминского
монастыря. Авраамий рассказал игумену свою жизнь, открыл ему сокровенное желание стать
иноком. Божественный старец, прозирая в Авраамии избранный сосуд Святого Духа, полюбил его
и много поучал в вопросах спасения. Однажды во время их духовной беседы святого Михаила
посетил его племянник Никифор Фока, известный полководец, будущий император. Высокий дух,
глубокий ум Авраамия поразили Никифора и на всю жизнь внушили благоговейное почитание и
любовь к святому. Ревность по иноческой жизни снедала Авраамия. Бросив все, он прибыл в
Киминский монастырь и, пав в ноги Преподобному игумену, просил облечь его в иноческий образ.
Игумен с радостью исполнил его просьбу и постриг его с именем Афанасий.
Длительными постами, бдениями, коленопреклонениями, трудами нощными и денными
Афанасий уже вскоре достиг такого совершенства, что святой игумен благословил его на подвиг
безмолвия в уединенном месте недалеко от монастыря. Позже, покинув Кимин, он обошел много
пустынных и уединенных мест и, наставляемый Богом, пришел на место, называемое Мелана, на
самом краю Афона, далеко отстоящее от других иноческих жилищ. Здесь Преподобный построил
себе келлию и стал подвизаться в трудах и молитве, восходя от подвига к подвигу к высшему
иноческому совершенству.
Враг старался возбудить в святом Афанасии ненависть к избранному им месту, борол его
непрестанными помыслами. Подвижник решил потерпеть год, а там, как Господь устроит, так и
поступить. В последний день срока, когда святой Афанасий стал на молитву, внезапно осиял его
Небесный Свет, исполнив неизреченной радости, все помыслы развеялись, а из глаз потекли
благодатные слезы. С тех пор получил святой Афанасий дар умиления, а место своего уединения
возлюбил с той же силой, как раньше ненавидел. В то время Никифор Фока, пресытившись
воинскими подвигами, вспомнил свой обет стать иноком и просил преподобного Афанасия на его
средства устроить монастырь, т. е. построить для него и братий келлии для безмолвия и храм, где
бы братия приобщалась по воскресеньям Божественных Христовых Таин.
Избегая забот и попечений, блаженный Афанасий сначала не соглашался принять
ненавистное золото, но, видя горячее желание и доброе намерение Никифора и узрев в этом волю
Божию, приступил к устройству монастыря. В 963 г. он воздвиг большой храм в честь святого
Пророка и Предтечи Христова Иоанна и другой храм, у подножия горы, во имя Пресвятой Девы
Богородицы. Вокруг храма появились келлии, возникла на Святой Горе чудная обитель. В ней
были сооружены трапезная, больница и странноприимница и другие необходимые постройки.
В монастырь отовсюду стекалась братия не только из Греции, но и из других стран: простые
люди и знатные вельможи, пустынники, подвизавшиеся долгие годы в пустыне, игумены многих
монастырей и архиереи желали быть простыми иноками в Афонской Лавре святого Афанасия.
Святой игумен установил в обители общежительный устав по подобию древних палестинских
обителей. Богослужения совершались со всей строгостью, никто не дерзал разговаривать во время
службы, опаздывать или выходить без нужды из храма.
Сама Пречистая Богородица, Небесная Владычица Афона, благоволила к святому. Много раз
он удостаивался видеть Ее чувственными очами. Попущением Божиим, случился в монастыре
такой голод, что иноки один за другим стали покидать Лавру. Преподобный остался один и в
минутной слабости тоже помыслил уйти. Вдруг он увидел Женщину под воздушным покрывалом,
идущую ему навстречу. "Кто ты и куда идешь?" - тихо спросила Она. Святой Афанасий с
невольной почтительностью остановился. "Я здешний инок", - отвечал святой Афанасий и
рассказал о себе и своих заботах. "И ради куска хлеба насущного ты бросаешь обитель, которой
предстоит прославиться в роды и роды? Где твоя вера? Воротись, и Я помогу тебе". "Кто ты?", спросил Афанасий. "Я Матерь Господа твоего", - отвечала Она и повелела Афанасию ударить
жезлом в камень, так что из трещины пробился источник, который существует и ныне, напоминая
о чудном посещении.
53
Св. Афанасий при своей жизни удостоился получить вторичное доказательство того, что
Небесная Владычица благоволит к его обители и печется о ней. Однажды один из подвижников
этой обители, благочестивый инок Матфей, во время утреннего богослужения сподобился увидеть
Царицу Небесную. Она вошла в храм с двумя ангелами и начала обходить братию, причем
Матфей заметил, что Она раздавала всем монеты разного достоинства, смотря по тому, кто с
каким усердием молился. И сам очевидец этого видения, к великой своей радости, удостоился
принять несколько монет из пречистых рук Богоматери-Экономиссы.
Согласно воле Царицы Небесной в лавре св. Афанасия с той поры и доселе не бывает
эконома, а только подэконом или помощник Экономиссы. В память чудесного явления
Богоматери св. Афанасию в лавpe написана икона Пресвятой Богородицы-Домостроительницы. На
этой иконе Богоматерь изображена сидящей на престоле с Богомладенцем на левой руке. С правой
стороны престола изображен в молитвенном положении преподобный Михаил Синадский, а с
левой - св. Афанасий, держащий в руках вид своей лавры, символически изображая тем особенное
попечение, покровительство и заботливость, оказываемые обители со стороны Божией Матери.
На месте явления Богоматери св. Афанасию, по дороге к Карейскому монастырю, воздвигнута
в честь Ее небольшая церковь во имя Живоносного Источника. В этой церкви находится икона,
изображающая совершившееся здесь чудо. Здесь же устроена открытая галерея для отдыха
поклонников и богомольцев. Источник и доселе обильно струится, утоляя жажду пришельцев и
паломников и подавая верующим исцеление.
Число братии росло, в Лавре шли строительные работы. Преподобный Афанасий, провидя
время своего отхода ко Господу, пророчествовал о своей близкой кончине и просил братию не
соблазниться о том, что произойдет. "Ибо иначе судят люди, иначе устрояет Премудрый ". Братия
недоумевала и размышляла над словами преподобного. Преподав братии свои последние
наставления и утешив всех, святой Афанасий зашел в свою келлию, надел мантию и священный
куколь, который надевал только по великим праздникам, после продолжительной молитвы вышел.
Бодрый и радостный, святой игумен поднялся с шестью братиями на верх храма осмотреть
строительство. Вдруг, неведомыми судьбами Божиими, верх храма обрушился. Пятеро братий
тотчас предали свой дух Богу. Преподобный же Афанасий и зодчий Даниил, заваленные камнями,
остались живы. Все слышали, как Преподобный призывал Господа: "Слава Тебе, Боже! Господи,
Иисусе Христе, помоги мне!" Братия с великим плачем начали откапывать своего отца из-под
развалин, но нашли его уже скончавшимся.
Тропарь прп. Афанасию, глас 3-й:
Еже во плоти житию твоему удивишася ангельстии чини, како с телом к невидимым
сплетением изшел еси, приснославне, и уязвил еси демонския полки; отонудуже, Афанасие,
Христос тебе воздаде богатыми дарованьми; сего ради, отче, моли спастися душам нашим.
3. Прп. Нил Мироточивый Афонский. (1651, 12/25 ноября – преставление, 1815, 7/20
мая – обретение мощей).
Родился в Греции, в селении, носящем имя святого Петра, Законийской епархии.
Воспитывался своим дядей, иеромонахом Макарием. Достигнув положенного возраста,
преподобный принял монашеское пострижение и был удостоен рукоположения в иеродиакона, а
потом и во иеромонаха.
Желание больших подвигов в иноческом делании привело блаженного дядю и преподобного
племянника на Афон, где Макарий и Нил подвизались на месте, называемом Святые Камни.
По преставлении блаженного Макария преподобный, поднимаясь на более высокие духовные
подвиги, поселился на месте, неприступном почти ни для какого живого существа.
Преподобный преставился 25 ноября, и, желая скрыть свои подвиги, завещал не открывать
своих останков как это принято на Афоне.
54
Однако, Сам Господь прославил своего угодника и от его могила стала источать обильный
поток благоуханного мира, за которым приезжали христиане из самых отдаленных стран Востока.
Миро истекало настолько обильно, что покрывало поверхность моря в бухте возле скалы.
Верующие черпали миро вёдрами прямо с борта корабля. От мира происходили многочисленные
исцеления болящих различными болезнями. Тогда оставшийся в пещере ученик взмолился прп.
Нилу: "Ты, отче, обещал, что сие место будет местом молитвенного покоя, теперь же нет покоя ни
днём ни ночью от множества приходящих!" И тогда истечение мира от мощей преподобного
прекратилось. Происходило всё это не так уж и давно, 1651-год преставления прп. Нила
Мироточивого.
Некоторые афонские старцы, почитатели преподобного Нила решили постоить на месте его
подвигов
и
погребения
церковь. 20
мая они
преступили
к
строительству
и
обрели мощи преподобного. В их свидетельствовании принял участие святитель Григорий V,
патриарх Константинопольский.
Преподобный Нил прославился также своими посмертными явлениями и поучениями.
С 1813 по 1819 годы он являлся малограмотному афонскому монаху Феофану, который с
помощью иеромонаха Герасима записал беседы со святым.
Святые мощи преподобного Нила Мироточивого Афонского хранятся в Великой Лавре
Святой Афонской Горы, а часть его мощей находится в монастыре Малеви на полуострове
Пелопоннесе, где святой Нил подвязался 15 лет до своего переселения на Афон.
Тропарь, глас 1:
Монашествовав Богоугодно в Горе Афонстей, / в молитвах и постах Бога взыскал еси / и стал
еси приятелище чистое Духа, / облиставая верным добродетелей лучи, / имиже осияваеши, Ниле,
вопиющих тебе: / слава прославльшему тя Богу, / слава Венчавшему тя, / слава Действующему
тобою всем исцеления.
5.Описание чудотворных икон Божией Матери на Афоне: Одигитрия,
Скоропослушница, Млекопитательница, Акафистная, Экономисса, Страстная, Отрада и
Утешение (Ватопедская), Троеручица.
2.3. Иерусалимская Церковь.
1. «Житие прп. Саввы Освященного, игумена Муталаксского, Иерусалимского»
(532, 5/18 декабря).
Преподобный Савва родился в тридцать первый год царствования греческого императора
Феодосия Младшего, в стране Каппадокийской, в селе, называвшемся Муталаска, которое
зависело от Кесари.
Родителями блаженного Саввы были Иоанн и София, люди благородные и благочестивые.
Когда ребенку минуло пять лет, они отправились в Александрию, ибо Иоанн находился на службе
царской и имел высокий воинский сан. По Божию провидению, Савва был оставлен вместе с
родительским имением у брата его матери Ермии. Но так как жена у Ермия была злая и сварливая,
то отрок много терпел и, наконец, ушел к брату своего отца Григорию, жившему в другом селе,
называвшемся Сканда.
Вследствие сего возникла вражда между дядями Саввы. Родители его долго оставались в
Александрии, а Ермий с Григорием ссорились между собою, и каждый из них хотел не столько
иметь у себя отрока, сколько попользоваться имуществом его отца. Блаженный отрок, еще с юного
возраста отличавшийся зрелым разумом, видя раздоры и свары своих дядей, отказался от всего
имущества и, удалившись в монастырь Флавианов, отстоявший от Муталаски на три с половиной
версты, принял на себя Ангельский образ восьми лет от роду; живя там, он вскоре изучил
55
псалтирь и прочие книги Священного Писания, преуспевал в добрых делах и во всем следовал
иноческому уставу.
Немного времени спустя, дяди блаженного Саввы помирились между собой, пришли к нему в
монастырь и начали соблазнять его, советуя уйти из-за стен святой обители и, взяв себе жену,
жить в отцовском имении. Но он, желая оставаться в доме Божием, а не жить в селениях
грешников, и любя монастырскую жизнь более мирской, не послушался своих дядей и отверг их
соблазнительное предложение.
Когда был побежден сей змий, который имением и женитьбою соблазнял его уйти из обители,
как из райского селения, — другой искуситель стал искушать святого — бес чревообъядения.
Однажды, работая в монастырском саду, Савва увидел прекрасное яблоко, висящее на дереве; не
утерпел он, сорвал яблоко и хотел съесть его раньше положенного времени и обычного
благословения. Но, вспомнив, что сим плодом змий в раю ввел в грех первого человека (Быт., гл.
3), Савва удержался, не стал есть его и осуждал сам себя, говоря:
— Красив был для взора и приятен для вкуса и тот плод, который умертвил Адама.
И, бросив яблоко на землю, он растоптал его ногами, попирая с ним вместе и помысл свой и,
более того, сокрушая главу бесу чревообъядения, — и дал себе обет не есть яблок всю жизнь. С
тех пор он всякое плотское вожделение побеждал воздержанием, мало ел, мало спал, постоянно
пребывал в трудах, и руки его простирались только на молитву, или на работу.
И вскоре святой, не смотря на свою юность, сравнялся добродетелью со всеми старцами,
бывшими в том монастыре.
Случилось некогда одному из тамошней братии, который имел послушание печь хлебы, —
промокнуть от дождя; а так как время было зимнее, солнце не светило, и ему негде было
просушить одежду, то он положил ее в хлебную печь на дрова и забыл о ней. Немного времени
спустя, братия собрались печь хлебы и затопили печь, не зная, что пекарь положил туда посушить
одежду. Когда дрова уже сильно разгорелись, пекарь вспомнил о своей одежде и очень горевал о
ней. Был тут и блаженный Савва: увидев печаль брата, он не подумал о себе и, осенив себя
крестным знамением, вошел в топившуюся печь. И, о чудо! как некогда отроки в печи
вавилонской не сгорели (Дан., гл. 3) по своей вере, так и отрок Савва за свою любовь к брату
вышел из печи невредимым с нетронутой огнем одеждой брата в руках, и его собственная одежда
также осталась неопаленной.
Братия, увидав сие чудо, ужаснулись, и говорили друг другу:
— Каков будет этот отрок в будущем, если он от юности уже сподобился от Бога такой
благодати!
В том монастыре блаженный пробыл десять лет, восходя от силы в силу и от славы в славу.
Потом захотелось ему пойти в Иерусалим поклониться святым местам и посетить отцов, живших
там в окрестной пустыне, воспользоваться их беседою и найти там и себе место для
пустынножительства. Он обратился к архимандриту с просьбой отпустить его в святой град с
молитвой и благословением. Но тот не хотел его отпустить, говоря:
— Нехорошо тебе, такому юному, странствовать, лучше побудь на одном месте.
Но Бог, все устрояющий на пользу, повелел архимандриту не удерживать Савву.
— Отпусти Савву послужить Мне в пустыне, — открыл Он архимандриту в видении.
Тогда, призвав блаженного, архимандрит дал ему благословение и отпустил его с молитвою в
путь. Он же, направляемый десницею Всевышнего, пришел в Иерусалим на восемнадцатом году
от роду, в конце царствование Маркиана и патриаршества свт. Ювеналия I во святом граде. Он
прибыл в монастырь св. Пассариона в зимнее время, был принят архимандритом Елпидием и
поручен руководительству некоего каппадокийского старца.
У него Савва провел зиму, мечтая о безмолвной жизни пустынника, к чему давно стремился
душою. Услышав о прп. Евфимии Великом, сияющем добродетелью и чудесами в пустыне,
находящейся на восток от Иерусалима, Савва захотел видеть его. Испросив у начальствующих
благословение, он отправился в путь и, прибыв в Лавру великого Евфимия, пробыл там несколько
56
дней, ожидая, когда можно будет увидеть его, так как преподобный не всегда приходил в собор, а
один или два раза в неделю и в известные дни. Когда наступила суббота, Савва увидел
преподобного Евфимия, шедшего в церковь, и припал к нему с усердной просьбой принять его в
свою Лавру.
Но Евфимий, видя его юность, отослал его в монастырь, находившийся еще далее от
Иерусалима, под начало к блаженному Феоктисту, повелевая ему заботиться о сем юном монахе, и пророчествовал о нем, что он в скором времени, благодатью Христовой, просияет в иноческом
житии более многих других, будет славным образцом для всех палестинских отшельников и
воздвигнет лавру большую, чем все лавры в той стране.
Принятой Феоктистом в монастырь, Савва весь предался Богу и исполнял все монастырские
службы безропотно и послушно, со смирением и усердием. Будучи способен и весьма ревностен к
совершению Божественного служения, он прежде всех входил в церковь и выходил из нее после
всех. При великих душевных силах, он и телом был велик и силен, - почему, когда все монахи
рубили в пустыне только по одной связке прутьев для корзин и носили в киновию, то Савва рубил
и носил по три. Сверх сего, иногда носил он и воду, и дрова, и, таким образом, старался всем
услужить. Был он довольно долгое время смотрителем над лошаками, исправлял и другие
различные должности, и всё сие исполнял неукоризненно и беспорочно, так что отцы киновии
удивлялись столь великому усердию и услужливости юного Саввы.
Тогда диавол, желая воспрепятствовать ему, измыслил следующее. Был в том монастыре один
брат, родом из Александрии, по имени Иоанн. Сей брат получил известие о смерти своих
родителей. И вот диавол внушил ему неподобающую для инока мысль позаботиться об устройстве
оставшегося после родителей имения, и он докучал игумену Феоктисту частыми просьбами
отпустить его в Александрию и, кроме того, отпустить о ним и Савву, потому что он, как человек
сильный телом, мог ему оказать большую помощь в дороге. Феоктист уступил настойчивым
просьбам инока и отпустил его на родину, а с ним отпустил согласно его просьбе и Савву, и так
они отправились. Когда они прибыли в Александрию и стали хлопотать по устройству
оставшегося после умерших имения, родители блаженного Саввы, Иоанн и София, случайно
бывшие там (ибо отец Саввы по своей военной должности часто бывал посылаем в Александрию
по царскому повелению), узнали его.
Тогда блаженному Савве представился новый подвиг и явилась борьба больше первой, когда
дяди его влекли из монастыря в мир, от монашества к женитьбе: родители Саввы то слезными
просьбами, то ласковыми и заманчивыми словами еще более склоняли его снять чёрные одежды и
надеть светлые, жить по их примеру и поступить в военную службу. Блаженный же, поняв, что он
встретился с родителями и был узнан ими по вражескому наваждению, упорно сопротивлялся
своему природному чувству.
Тогда Иоанн и София, увидев, что сердце сына их непреклонно, перестали его уговаривать и с
горькими рыданиями, скрепя сердце, отпустили его, а при расставании просили его взять с собою
на дорогу, что только ему ни потребуется, и давали сорок золотых монет; он же ничего не хотел
брать, однако, чтобы не оскорбить совсем своих родителей, взял только три монеты, и те,
возвратившись, отдал в руки игумену Феоктисту.
К концу десятого года пребывания Саввы в монастыре, прп. Феоктист преставился; на его
место преподобным Евфимием поставлен был один добродетельный инок, по имени Марин. Но и
он через два года умер, после чего место настоятеля занял один добродетельный инок, по имени
Лонгин. Блаженному Савве в то время минуло тридцать лет от роду. Он обратился к игумену
Лонгину с просьбой позволить ему для более уединенной жизни затвориться в пещере, бывшей
около монастыря, к югу на одном утесе. Лонгин донёс о сем желании его великому Евфимию.
Евфимий, много наслышавшись о непорочной жизни Саввы, о его посте и молитвах, кротости и
смирении и о других его богоугодных делах, написал Лонгину:
— Не запрещай Савве подвизаться так, как он хочет.
57
Сначала повелено было блаженному пребывать в пещере пять дней в неделю, а потом, по его
просьбе, ему разрешили и пятилетнее в ней пребывание. Жизнь его в пещере проходила так: пять
дней он постился, не вкушая ничего и не выходя из пещеры; занимался же он там плетением
корзин, которых он плел по десяти в день, - а в устах и в мысли у него постоянно были молитвы к
Богу. С наступлением субботы, рано утром, он выходил из пещеры в монастырь, неся с собою
пятьдесят корзин; в субботу и воскресенье он участвовал в общей молитве и, подкрепив свое тело
пищею, вечером в воскресенье опять уходил в пещеру, захватив финиковых ветвей, сколько нужно
было их для сплетение пятидесяти корзин.
В таких трудах и посте пробыл он в той пещере пять лет, после чего великий Евфимий взял
его с собою на пустыннические труды, как совершенного инока, который, не смотря на свои
молодые годы, сравнялся с отцами, состарившимися в добродетелях. Евфимий называл его
поэтому молодым старцем: будучи молод телом, он был сед своею духовною мудростью и стар
своею непорочною жизнью. В 14-й день января вышел вместе с ним великий Евфимий из Лавры,
взяв с собою еще блаженного Дометиана, и отправились они в большую пустыню Руву на весь
великий пост до Вербного воскресенья.
Однажды старец захотел пройти чрез всю пустыню, лежащую выше Мёртвого моря, на юг, и
пришел с обоими учениками своими, Дометианом и Саввою, в безводную местность. Палил зной,
и блаженный Савва устал, изнемог от жажды и упал, не будучи в состоянии идти дальше.
Евфимий сжалился над ним и, отойдя от него на такое расстояние, на какое можно бросить
камень, стал молиться так:
— Господи Боже, дай воду в сей безводной земле, чтобы утолить жажду изнемогающему
брату.
Кончив молиться, он копнул три раза землю попавшейся ему палкой, и тотчас потекла
ключевая вода. Савва вкусил воды и укрепился, и с тех пор получил Божественную силу терпеть
жажду в пустыне. Когда наступило Вербное воскресенье, они вернулись в Лавру.
По преставлении Евфимия и по смерти некоторых других старейших отцов Лавры, Савва,
видя, что монастырские уставы изменяются, ушел в восточную пустыню около Иордана, которую
в то время, как светлая звезда, просвещал своей жизнью преподобный Герасим. Блаженному Савве
был тридцать пятый год от роду, когда он поселился в пустыне один, упражняясь в посте и
непрестанных молитвах и соделывая ум свой чистым зеркалом божественных предметов. Тогда
диавол начал строить против него козни. Однажды в полночь, когда святой после трудов спал на
земле, диавол обратился в множество змей и скорпионов и, приблизившись к Савве, хотел
устрашить его.
Он же тотчас встал на молитву, произнося слова псалма Давидова: «Не убоишься ужасов в
ночи, стрелы, летящей днем… на аспида и василиска наступишь» (Псалом 90:5,13). При сих
словах бес со своими ужасами тотчас исчез. Через несколько дней диавол обратился в страшного
льва и кинулся на святого, как бы желая его съесть; бросаясь, он пятился назад, опять бросался и
опять пятился назад. Видя, что зверь то бросается, то отступает, преподобный сказал ему:
— Если у тебя есть от Бога власть съесть меня, то чего же ты пятишься назад? Если же - нет,
то зачем ты трудишься понапрасну? Ибо силою Христа моего я осилю тебя, лев!
И тотчас бес, явившийся в зверином виде, отбежал с позором. С этих пор Бог покорил Савве
всех зверей и змей, и стал он ходить между ними, как между кроткими овцами.
После того пришел к Савве один добродетельный монах, по имени Анфим, который раньше
долго жил с преподобным Феодосием; он полюбил блаженного Савву, привязался к нему и стал
жить с ним. Однажды напали на них агаряне и послали вперед одного из своей среды убить их; но,
по молитве преподобных отцов, вдруг разверзлась земля и поглотила агарянина, а остальные
агаряне, увидев сие чудо, испугались и бежали.
Через сожителя своего Анфа блаж. Савва познакомился потом с прп. Феодосием, и они
возымели большую любовь друг к другу. В конце четвертого года пребывания в пустыне, св.
Савва, во время своих странствий по пустыне, взошел однажды на один высокий холм, где
58
блаженная царица Евдокия, супруга царя Феодосия Младшего, приняла некогда с радостью
душеполезное поучение от великого Евфимия. Там Савва провел ночь в обычных молитвах. И
было ему видение. Он увидел светлого Ангела Божия, показывавшего ему долину, по которой
когда-то протекал поток на ют от Силоама, и сказавшего:
— Если ты хочешь пустыню сию населить подобно городу, то обратись к восточной стороне
сего потока, и ты увидишь пред собою пещеру, которая никем не была занята; взойди и поселись в
ней. Кто дает «скоту пищу его и птенцам ворона, взывающим к Нему» (Псалом 146:9), Тот и о
тебе будет промышлять.
Когда видение исчезло, и наступил день, Савва сошел с того холма, при помощи Божией,
нашел пещеру, которую показал ему в видении Ангел, и поселился в ней. Тогда ему было сорок
лет от роду. В этом году скончался патриарх Иерусалимский Анастасий, оставив после себя на
святительской кафедре Мартирия, и в том же году царь Зенон, убив мучителя Василиска,
возвратил себе царскую власть.
Пещера, в которой поселился преподобный Савва, имела очень неудобный вход; поэтому он
повесил веревку, по которой и спускался из пещеры, чтобы ходить за водою к озеру, называемому
Ептастом и отстоявшему от пещеры на пятнадцать стадий. Живя в сей пещере, преподобный
питался сначала травами, растущими около нее. Бог же, повелевший Савве там поселиться, послал
ему и пищу через людей, варваров, как некогда через воронов - Илии пророку в Хорафе (3
Цар.17:5–6). Немного времени спустя, проходили мимо четыре сарацина, нашли пещеру
преподобного Саввы и хотели влезть в нее, но не могли: так неудобен был вход в нее. Увидев их
сверху, блаженный подал им веревку, чтобы они по ней вошли к нему.
Войдя в пещеру, сарацины ничего не нашли у Саввы; они удивились его жизни и благочестью
и, смиловавшись, согласились приносить ему пищу. Так они часто приходили к нему и приносили
хлеб, сыр, финики и другую пищу. И пробыл преподобный один в пещере пять лет, беседуя с
одним только Богом и побеждая невидимых врагов своими неустанными молитвами. Потом Бог
благоволил вверить ему души многих и сделал его наставником и пастырем словесных овец.
А именно, по прошествии пяти лет безмолвного пребывания его в пещере, стали приходить к
нему многие из разных мест, желая жить при нем; он же принимал всех охотно и указывал
каждому удобное место для жительства. Они построили себе келлии и жили богоугодно, смотря,
как на образец, на добродетельную жизнь прп. Саввы.
В короткое время собралось к нему до семидесяти братий; из них выдавались следующие:
- Иоанн, бывший потом игуменом Новой Лавры,
- Иаков, построивший потом лавру на Иордане, так называемую Пиргион,
- Фирмин и Севириан, из которых один устроил лавру в Махмасе, а другой - монастырь в
Варихе,
- Иулиан, строитель лавры на Иордане, называвшейся Несклерава, и многие другие святые
мужи, имена коих написаны в книгах жизни вечной; над всеми ими настоятельствовал прп. Савва.
Каждому приходящему к нему он давал приличествующее место, на котором находилась
небольшая пещера и келлия. Благодатью Божиею, число подвижников, ревнующих о
равноангельском житии, возросло до семидесяти человек и всех их начальником, путеводителем и
пастырем был Савва. Он вознамерился построить башню на горе, которая была бы оплотом их
обители, собрал своих учеников и начал строить ее, и она послужила основанием его великой
Лавры.
Когда, таким образом, число братии стало умножаться и начала устраиваться Лавра на холме,
на северной стороне потока, преподобный построил небольшую церковь в долине, посреди
высохшего потока, и когда к нему приходил кто-нибудь из посвященных в сан пресвитера, он
просил того отслужить святую литургию, сам же, по смирению своему, не хотел принять
посвящение и никого из братии не возводил в степень священства. Так как источник был далеко от
того места, то воды не хватало. И вот, в одну ночь святой молился, говоря:
59
— Господи Боже сил! если есть на то воля Твоя, чтобы населилось место сие во славу
Пресвятого Твоего Имени, призри на нас, рабов Твоих, и даруй нам воду для утоление жажды
нашей!
Во время сей молитвы послышался святому какой-то голос от потока; он посмотрел туда, и,
при свете полной луны, увидел дикого осла, который копал ногой землю и, прикладывая губы к
яме, пил воду. Преподобный тотчас сошел вниз и начал сам копать на том месте, где видел осла;
покопав немного, Савва нашел ключевую воду, и образовался там обильный источник,
достаточный для всей Лавры и никогда не уменьшавшийся.
Еще в другую ночь, когда Савва ходил около потока и пел Давидовы псалмы, явился на краю
пропасти, бывшей на запад от потока, огненный столп, утвержденный в земле, вершиною же
своею касающийся неба; и стоял святой на молитве до утренней зари. На рассвете пошел он на то
место, где видел столп, и нашел большую чудную пещеру, в роде церкви, устроенную Божиею, а
не человеческою рукою; вход в нее был с юга, и от солнечных лучей в ней достаточно было света.
Украсив ту пещеру, Савва устроил там церковь и велел братии каждую субботу и воскресенье
собираться в нее для богослужения: он сам переселился туда, устроил себе келлию близ сей
нерукотворной церкви, на высоком утесе и сделал тайный ход в церковь; через него он ходил в
церковь молиться день и ночь.
Число братии ежедневно увеличивалось - их собралось около полутораста, - келлии уже
строились по обеим сторонам потока. В тоже время отцы завели и рабочий скот, как для строения
Лавры, так и для других потребностей. Ибо Савва заботился, чтобы все необходимые вещи были в
Лавре, и чтобы по сей причине братия не принуждены были выходить из Лавры в мир и
соприкасаться с мирским мятежом и суетой. Иноки же, добре пасомые преподобным, приносили
плоды, достойные своего звания, и тело свое соделывали духовным прежде того нетления, которое
получить надеемся в будущей жизни.
Но освящение упомянутой пещеры, т. е. той созданной Богом церкви, Савва отлагал, не желая
принять рукоположение в сан пресвитера и считая, по своему смирению, желание быть
причисленным к клиру началом и корнем честолюбивых мыслей. На возвышавшийся над
церковью высокой и утесистой скале преподобный Савва построил себе башню, и внутри пещеры,
как в раковине, нашедши скрытный путь, ведущий к башне, удалялся в нее для совершения
правила и подвигов постнических. Увеличивалась и слава преподобного Саввы, и много золота
приносили ему боголюбивые люди, а он употреблял золото на построение Лавры. Также и
патриарх Иерусалимский Мартирий весьма любил Савву и почитал и посылал ему необходимое.
Блаженный Мартирий скончался на восьмом году своего патриаршества, а после него престол
принял Саллюстий; преподобному Савве шел тогда сорок восьмой год жизни. В сие время явились
в Лавре некоторые иноки развращенные, плотоугодники, «не имеющие духа» (Иуд.1:19), - как
сказано в Писании, которые издавна несправедливо обвиняли святого и всячески его огорчали.
Так часто среди пшеницы вырастают плевелы и терн в винограде, так и из числа Апостолов
один оказался предателем, и у Елисея был неверный ученик Гиезий. Сии развращенные братия,
лучше сказать, - лжебратия, замыслили зло на святого и пошли во святой град к патриарху с
просьбой поставить им игумена. На вопрос, откуда они, они отвечали: — Мы живем при одном
пустынном потоке.
Таким ответом они хотели скрыть имя блаженного Саввы, так как знали, что имя его славно, и
все с любовью помнят о нем.
Много раз спрашивал их патриарх и добивался ответа, откуда они. Они против воли сказали,
что они от потока, который зовется по имени некоего инока Саввы. Патриарх спросил: — Где же
Савва?
Они же, не отвечая на вопрос, начали клеветать на блаженного, говоря, что это — грубый,
неумелый человек, что он не может руководить такою многочисленною братиею, не может, по
своей грубости и невежеству, управлять такою Лаврой. Они прибавили к своей клевете и то еще,
что Савва ни сам не хочет принять посвящение и никому из братий не позволяет. При этой клевете
60
их перед патриархом случилось быть одному честному и достопамятному мужу, по имени Кирику,
пресвитеру преславной церкви Воскресения Христова и хранителю Животворящего Креста
Господня. Услышав клевету, он спросил:
— Вы приняли Савву на то место, или Савва вас принял?
Они отвечали: — Савва принял нас, но он груб и не может управлять нами, когда мы
умножились.
Тогда Кирик сказал им: — Если Савва смог собрать вас в том пустынном месте, то тем более
он может, с помощью Божиею, и пасти вас.
Они ничего не могли ответить на это и замолчали. А патриарх, отложив испытание до утра,
тотчас послал за святым Саввою, с честью приглашая его, как будто по какому-то другому делу.
Прибыл блаженный, а патриарх ничего не сказал ему о клеветниках, и клеветникам не сказал
ничего и не обличал их, но тотчас посвятил преподобного Савву, хотя и против его воли, в
пресвитера. Посвятив его, он сказал клеветникам:
— Вот вам отец ваш и игумен вашей Лавры, избранный свыше Богом, а не людьми. Я только
утвердил Божественное избрание.
Сказав это, патриарх взял с собою святого Савву и иноков тех и отправился в Лавру, освятил
созданную Богом церковь, благословил всю лавру и, наказав всей братии повиноваться своему
игумену Савве, возвратился назад.
Когда блаженному Савве шел пятьдесят третий год от роду, воцарился, по смерти Зенона,
Анастасий. В тот же год пришел в Лавру один богоугодный муж, родом армянин, по имени
Иеремия, с двумя учениками Петром и Павлом. Преподобный Савва весьма обрадовался им, дал
им ту пещеру, в которой сначала жил сам, когда один был на потоке, и позволил им в малой
церкви совершать молитвенное правило по-армянски по субботам и воскресеньям; так малопомалу умножились Армяне в Лавре. В то же время пришел в Лавру и преподобный отец наш
Иоанн, прозванный Молчальником; он был епископом в городе Колонах, но, ради Бога, оставил
свою епископию и, скрыв свой сан, трудился в Лавре, как простой инок.
Преподобный Савва подражал св. Евфимию Великому, который каждый год обыкновенно
уходил в пустыню в 14-й день января и проводил там весь великий пост. В подражание ему, так же
поступал и преподобный Савва в том же месяце январе, но не в тот же день, потому что ожидал
двадцатого числа, чтобы совершить в Лавре память Великого Евфимия; по совершении ее, он
уходил в пустыню, и, удалившись от людей и приближаясь к Богу мыслями и молитвами,
оставался там до Вербной субботы.
Однажды, по обычаю, вышел он из Лавры и, ходя около Мертвого моря, увидал маленький
пустынный остров; он пожелал на нем провести дни поста и пошел к нему; но зависть бесовская
помешала ему, и он упал в какую-то встретившуюся на пути яму, из которой, как бы из темной
печи, выходил дым и огонь. Савва опалил себе лицо и бороду, повредил и другие части тела, и
сильно захворал. Когда он возвратился в лавру, братия узнали его только по голосу: так было
опалено его лицо. И лежал он многие дни без голоса, доколе Божественная Сила не сошла на него
свыше и не исцелила его, и не даровала ему власть на нечистых духов. Борода же его не выросла
уже потом такою, как была прежде, стала небольшою и редкою, а он благодарил Бога за
уменьшение бороды, чтобы не тщеславиться ему красотою ее.
На другой год опять по обычаю ушел он в пустыню, вместе с учеником своим Агапитом.
Через несколько дней Агапит лёг на песок от утомления и голода и уснул, а блаженный Савва в
некотором отдалении стоял от него и молился; вдруг явился огромный лев, остановился над
спящим Агапитом и начал его обнюхивать с ног до головы. Увидев льва над учеником, блаженный
Савва, испугался, как бы он не съел спящего, и тотчас прилежно помолился о своем ученике,
чтобы Бог сохранил его от зверя. Бог услышал Своего раба, заградил пасть льву, и лев, не
причинив никакого вреда Агапиту, как бы ударяемый кнутом, побежал в пустыню.
61
Убегая, он ударил хвостом по лицу спящего; тот проснулся, затрепетал при виде льва, и
побежал к святому отцу, а Савва стал поучать его не предаваться долгому сну, чтобы не сделаться
когда-нибудь пищей зверям, особенно невидимым.
В один из следующих годов блаженный таким же образом по обычаю с тем же учеником
ходил по пустыне к северу от Иордана и нашел в одной горе пещеру, а в ней прозорливого
отшельника. Когда он сотворил молитву и приступил к беседе, отшельник с удивлением спросил:
— Что заставило тебя, чудный Савва, придти к нам? или кто тебе показал место сие? Вот,
тридцать восемь лет я здесь, по милости Божией, и не видал ни одного человека: как ты пришел
сюда?
Блаженный же Савва отвечал:
— Бог, открывший тебе мое имя, показал мне и место сие.
После душеполезной беседы, они облобызались, и Савва с своим учеником ушел в пустыню.
Приближалось время возвращения в Лавру, и сказал Савва ученику:
— Пойдем брат, простимся с рабом Божиим в пещере.
Пришедши, они нашли его коленопреклоненным, лицом к востоку; они подумали, что он
молится, и долго ждали. День стал склоняться к вечеру, и Савва, видя, что старец все не встает с
молитвы, сказал: «Благослови нас, отче».
Но ответа не было.
Савва подошел поближе к нему, и увидел, что он скончался. Тогда Савва обратился к ученику
со словами:
— Приблизься, сын мой, предадим погребению тело святого: для сего нас сюда Бог и послал.
Совершив над почившим обычное надгробное пение, они погребли его в той же пещере,
загородили вход камнем и возвратились в Лавру.
В тот год, когда была освящена созданная Богом церковь, умер в Александрии родитель
блаженного Иоанн, пользовавшийся большою властью в Исаврийском округе, а блаженная мать
его София, уже весьма состарившаяся, распродав всё свое имущество, пришла в Иерусалим к сыну
своему Савве со множеством денег.
Он принял ее и убедил постричься в монахини; немного пожив в иноческом образе, она
преставилась ко Господу. Принесенные же ею деньги Савва истратил на монастырские нужды и на
постройку странноприимных домов; один он построил при Иерихоне, а другой в Лавре с тем,
чтобы в первом помещались путники из мирян, а в другом — иноки. Во время постройки
странноприимного дома в Лавре прп. Савва послал одного брата с монастырским скотом в
Иерихон, чтобы оттуда привезти лесу на постройку. На обратном пути было очень знойно, и иноку
сильно захотелось пить, а так как воды нигде не было, ибо местность та была пустынная и
безводная, то он упал на землю в изнеможении от жары. Тогда он вспомнил святого старца и
произнес:
— Господи Боже аввы моего Саввы, не оставь меня!
И тотчас явилось над ним облако, испустило росу и прохладило его и скот, везший брёвна; и
шло это облако над ним до самой Лавры, осеняя его и прохлаждая от зноя. Сие произошло по
молитвам святого отца его Саввы, имя которого он призвал в своей беде.
Однажды во время поста прп. Савва захотел взойти на гору Кастеллийскую, отстоящую к
северу от Лавры на двадцать стадий; гора была недоступна для людей и страшна своим опасным и
неудобным входом и ужасами, случавшимися на ней: много бесов гнездилось на той горе и пугало
проходивших различными явлениями. Преподобный же, избрав, по слову Псалмопевца, Вышнего
прибежищем себе (Пс.90:9), взошел на ту гору, окропил ее со всех сторон елеем, взятым из
лампады от святого креста, и, оградив себя крестным знамением, как необоримою стеною, жил
там всё время великого поста. Но сначала каждый день ему приходилось бороться с бесами; они
нападали на него то в виде зверей, то, обратившись в гадов, то в птиц, испускали крик, вопль и
шум, так что преподобный, как человек, устрашился и думал было сойти с горы.
62
Но Кто некогда укрепил Антония Великого в такой же борьбе с бесами, Тот, явившись и сему
святому, повелел быть смелым, надеясь на силу крестную. И жил блаженный без страха,
молитвою и крестным знамением прогоняя далеко от себя все ужасы, наводимые бесами. В конце
великого поста, когда святой ночью стоял на молитве об очищении сего места от гнездившихся в
нем нечистых духов, бесы вдруг начали против него последнюю и самую страшную борьбу:
многое множество их явилось, — как обыкновенно являются они, в образах зверей, гадов, птиц, - и
напало на святого с громким криком; казалось, вся гора тряслась. Но святой ни мало не испугался,
а продолжал молиться Богу. Тогда бесы закричали:
— О горе, что мы терпим от тебя, Савва! Мало тебе было заселить долину при потоке, мало
тебе было пещеры и скалы: ты и пустыню, через которую проходил, сделал обитаемой! Ты и сюда
пришел в наше жилище, чтобы изгнать нас отсюда! Вот, мы уже уходим отсюда, не можем
противиться тебе, потому что тебе помогает Бог.
И тотчас, с рыданием и воплем, громким говором и страшным шумом, они, в виде воронов,
улетели с горы в ту ночь. Недалеко от той горы ночевали пастухи с своими стадами; они видели,
как бесы летели прочь от горы, слышали их вопль и пришли к преподобному Савве сказать о сем.
Он же, возблагодарив Бога за изгнание бесов, по прошествии дней поста возвратился в Лавру
справлять вместе с братией наступающий праздник Воскресения Христова.
По прошествии дней праздника, взяв нескольких из братий, он пришел опять в Кастеллий и
стал очищать место и строить келлии; во время работы они нашли под холмом большой дом со
сводом, прекрасно выложенный хорошим камнем и удобный для житья; они очистили и украсили
сей дом, сделали в нем церковь и освятили. Так устроил здесь преподобный киновию. Во время
устройства сей киновии однажды вышла вся пища. И вот Ангел Господень явился в видении
настоятелю киновии близ св. Вифлеема, по имени Маркиану, и сказал:
— Вот ты, Маркиан, сидишь покойно, у тебя есть всё, что нужно, а раб Божий Савва трудится
в Кастеллии с братиею из любви к Богу, и нет у него необходимой пищи и питья, и некому
принести ему то, что нужно. Итак без отлагательства пошли им пищи, чтобы они не изнемогли от
голода.
Маркиан тотчас навьючил скот различной пищей и послал ее в Кастеллий к преподобному
Савве; преподобный же, приняв присланное, возблагодарил Бога, промышляющего о рабах Своих.
Устроив киновию, Савва собрал туда достаточное число братии и поручил ее одному
пустыннику Павлу, жившему долгое время с учеником его Феодором. Но Павел через несколько
времени преставился, всё же управление принял на себя Феодор. Он привел в монастырь своего
брата Сергия и другого Павла, своего дядю, которые после начальствовали в Кастеллии, а потом
были епископами в Аиле и Амафунте.
Основав в Кастеллии киновию, преподобный Савва употреблял всевозможное старание
населить ее мужами добродетельными в подвигах и искушенными иноками; мирским же людям,
желавшим постричься, а также безбородым юношам он не позволял жить ни в Кастеллийской
киновии, ни в лавре; для них он построил еще маленькую киновию на северной стороне и дал им
опытных наставников, чтоб поучать начинающих правилам монастырской жизни. Начинающие
прежде всего должны были выучивать псалтирь и весь чин молитвенного пения, а также узнать
весь иноческий устав, затем приучаться к подвигам и трудам, соблюдать свой ум от мирских
суетных воспоминаний и противиться злым помыслам, обуздывать свою волю и быть
послушными, кроткими, смиренными, молчаливыми, бодрыми и осторожными, охранять себя от
соблазнов вражеских.
Кто успешно усваивал себе сии начала иноческой жизни, того преподобный переводил в
большую киновию или в Лавру, а некоторых из начинающих, особенно помоложе, он отсылал к
преподобному отцу Феодосию, который тогда уже оставил Кафисматную церковь и устроил
монастырь в тридцати пяти стадиях на запад от Лавры.
63
Оба они, Савва и Феодосий, были во всем единодушны и согласны друг с другом; поэтому
Иерусалимляне называли их новой Апостольскою двоицею, подобною двоице Петра и Павла. Им
было вверено начальство над всеми монашествующими. Это произошло следующим образом.
По смерти блаженного архимандрита Маркиана, собрались все иноки из лавр и монастырей,
из гор и пустынь в епископский дом к патриарху Саллюстию (486-494), который был тогда болен
и, по общему согласию, представили ему Феодосия и Савву, чтобы он поставил их
архимандритами и начальниками всех монастырей, находящихся около святого града, потому что
сии святые мужи были пустынники, не имели никакого имущества, украшены были и жизнью и
словом и исполнены Божественных даров. С того времени преподобный Феодосий начальствовал
над общежительными монастырями, а преподобный Савва — над отцами отшельниками.
Когда, по преставлении патриарха Саллюстия, вместо него на престол был возведен Илия, в
то время блаженный Савва торговал одну землю, прилегавшую к его Лавре; он хотел на ней
построить келлии для приходящих издалека иноков. Владелец же просил много золота, а у старца
в то время было только ползлатицы; однако, возложив надежду на Бога, в Коего с любовью
глубоко верил, Савва сказал продававшему:
— Возьми, брат, теперь сие в задаток до утра, а если утром я не отдам всей суммы, то пусть я
лишусь задатка.
Ночью, уже под утро, стоял святой на молитве; вдруг вошел какой-то незнакомец и, дав ему в
руки сто семьдесят золотых монет, тотчас ушел, не сказав, кто он и откуда. Удивившись промыслу
Божию и возблагодарив Бога, преподобный отдал деньги продавцу и построил вторую гостиницу
для помещения братии, приходящей из дальних стран. Также и для Кастеллийской киновии он
купил два странноприимных дома, один во святом граде, близ башни Давида, а другой — в
Иерихоне.
В это время прп. Феодосий Великий оставил эту церковь и устроил общежительный
монастырь, в котором подвизалось около 700 человек братий. Монастырь находился от Лавры
прп. Саввы в расстоянии 6 слишком верст.
В то время пришли в Лавру два родные брата, родом из Исаврии, по имени Феодул и Геласий,
как бы вторые Веселеил и Елиав, искусные строители скинии (Исх.31:2–6), которых Бог послал к
преподобному Савве; при помощи их, он окончательно отстроил Лавру. Он пристроил еще келлий,
построил больницу и пекарню, купель при потоке и большую церковь во имя Пречистой
Богородицы; ибо та нерукотворенная церковь, которую Бог указал преподобному огненным
столпом, стала уже тесна и во время службы не могла вмещать всей братии, которой собралось
уже очень много; поэтому близ нее Савва построил другую церковь, больше и просторнее, во имя
Пречистой Богоматери; ее освятил патриарх Илия. В сию церковь Пресвятой Богородицы Савва
велел собираться на славословие Божие, а в Богоявленскую церковь перевел Армян и учредил там
всенощное пение в воскресенья и в большие праздники.
Некоторые из братий-армян следовали тогда суетному еретическому учению Петра, по
прозванию Фуллона: к ангельскому трисвятому пению они прибавляли слова:
— Распныйся за ны, помилуй нас.
Чтобы уничтожить это заблуждение среди братии, блаженный Савва велел Армянам петь
трисвятое не по-армянски, а по-гречески.
Так они и пели всю службу по-армянски, а трисвятое по-гречески, и, таким образом, те
ошибочные слова Фуллона к трисвятому Армянами уже не прибавлялись.
Так хорошо управлял всем Савва. Но опять те клеветники, о которых было говорено выше, по
наущению бесовскому, позавидовали его доброму управлению и с ненавистью восстали на него.
Они привлекли на свою сторону до сорока братий, неопытных в монастырской жизни,
развращенных нравом и неблагоразумных, и причиняли святому много неприятностей. Тогда
Савва браннолюбивый с бесами, но кроткий в отношении к людям, уступая их несправедливому
гневу, оставил Лавру, ушел в страну Скифопольскую и остановился в пустыне при реке,
64
называемой Гадаринской. Найдя львиную пещеру, он вошел туда и, помолившись, лёг спать на
львином логовище, ибо настала ночь.
В полночь пришел лев и, найдя на своем логовище спящего старца, схватил его зубами за
одежду и потащил из пещеры, чтобы тот уступил ему его место. Преподобный проснулся, однако
не испугался, увидев страшного льва, но тотчас, встав, начал совершать полуночные молитвы, а
лев вышел и ждал, пока он совершит положенные молитвы. Окончив полунощницу, старец сел
опять на том же месте, где лежал лев, а лев вошел опять и, схватив зубами за край одежды, стал
тащить из пещеры святого отца. Тогда старец сказал льву:
— Зверь! пещера просторна, нам обоим ее хватит, и мы можем жить оба вместе: один Творец
нас создал. Если же ты не хочешь быть со мной вместе, то ты лучше уйди отсюда: я достойнее
тебя, потому что создан рукою Божиею и почтен Его образом.
Услышав это, лев устыдился старца и ушел.
Узнали скифополитанцы и гадаринцы, что блаженный живет в той пещере, и начали
приходить к нему. В числе их был юноша, по имени Василий, который оставил мир, постригся у
преподобного отца Саввы и стал жить с ним. Услышали о пострижении Василия разбойники и
подумали, что он много золота принес с собой в пещеру к преподобному Савве, так как сей юноша
был из благородных и богатых. Ночью разбойники напали на них, но ничего не нашли у них и,
подивившись их нестяжательности, ушли. И вдруг видят: на встречу им идут два больших,
страшных льва. Они подумали, что это Бог их наказывает за то, что они осмелились напасть на
рабов Его. И закричали они зверям громким голосом:
— Заклинаем вас молитвами отца Саввы, уйдите с дороги, не встречайтесь нам!
Услышав имя святого Саввы, львы отбежали, как будто их прогнали бичом. Разбойники же,
удивившись сему чуду, возвратились к преподобному и рассказали о том, что случилось,
раскаялись в своих злых делах, перестали заниматься разбоем и начали жить своими трудами.
Когда разнеслась молва о сем происшествии, то многие начали приходить к Савве: ибо он в
немногие дни построил себе и келлию. Но как скоро Савва увидел, что мирские люди начали его
беспокоить, то, как птица, ищущая уединение и безмолвия, тайно удалился в другое пустынное
место; братию же поручил Господу, поставив над нею игумена. Довольно долго пробыв в
безмолвии, преподобный возвратился опять в Лавру, надеясь, что недовольные перестали роптать
и злобствовать; но оказалось, что они не исправились, а продолжали пребывать в своей злобе, и
стало их еще больше, всего человек до шестидесяти.
Он оплакивал их, как погибших, и отечески увещевал их: дерзости их он противопоставил
долготерпение, ненависти — любовь, и слова свои одушевлял духовною мудростью и
искренностью; но потом, видя, что они еще более укрепляются во зле, поступают бесстыдно и не
хотят идти путем смирения, оставил Лавру и удалился в страну Никопольскую; там он поселился
под так называемым Рожковым деревом.
Савва питался плодами того дерева и укрывался под его ветвями. Владелец той местности,
узнав о Савве, пришел к нему и построил ему на этом месте келлию, и через несколько дней,
благодатью Христовою, собрались к преподобному братия; так образовалась на том месте
киновия. Блаженный Савва жил там, а ненавистники его в Лавре распустили слух между братиею,
что Савва съеден в пустыне зверями; они отправились к блаженному патриарху Илии и сказали:
— Отец наш во время странствований по пустыне около Мёртвого моря растерзан львами;
просим твою святыню дать нам игумена.
Блаженный же Илия, зная жизнь Саввы с юности, сказал инокам:
— Я не верю вам, ибо знаю, что Господь правосуден. Он не презрит стольких добрых дел
отца вашего и не попустит ему быть съедену зверями; идите лучше, поищите отца вашего или
посидите у себя в келлиях и помолчите, пока Бог не откроет его.
Итак, возвратились враги Саввы со стыдом.
Наступил праздник обновления храма Воскресения Господня в Иерусалиме, и собрались все
палестинские епископы и игумены; пришел и прп. Савва с несколькими братиями из
65
Никопольского монастыря. Патриарх очень обрадовался, увидав его, и наедине стал уговаривать
опять возвратиться в Лавру. Он же отказывался, говоря, что свыше его сил — управлять и
заботиться о таком множестве братий, и просил прощенья. Но патриарх сказал:
— Если не исполнишь моей просьбы и совета, то не являйся мне на глаза: не могу я терпеть,
чтобы трудами твоими владели другие.
Тогда Савва, хотя и против желание своего, открыл патриарху о причине своего ухода из
лавры:
— Пусть не буду я повинен в ссорах и расколах братии, — прибавил он и рассказал о
восстающих на него ненавистниках.
Ослушаться патриарха Савва не мог и повиновался: Никопольскому монастырю он поставил
игуменом своего ученика, пришедшего вместе с ним из Никополя, а сам отправился в свою Лавру.
Патриарх послал с ним следующий указ к братии:
— Объявляю вам, братиям о Христе, что отец ваш Савва жив, а не съеден зверями, как вы
слышали и рассказывали: он пришел ко мне на праздник, и я удержал его, считая несправедливым
делом, чтобы он оставил свою Лавру, которую устроил с помощью Божиею своими трудами,
убедил возвратиться в нее. Итак, примите своего отца радушно и с должною честью и повинуйтесь
ему во всем, так как не вы избрали его, а он вас собрал. Если же некоторые из вас, гордые и
непокорные, не захотят смириться и покоряться ему, тем мы повелеваем тотчас уйти из Лавры: не
подобает сему отцу не занимать своего места.
Когда это послание было прочтено в Лавре посреди церкви, враги Саввы, ослеплённые
злобой, подняли крик и смятение, обвиняя неповинного и чистого сердцем святого отца; одни
укоряли его, бранили, злословили, другие, взяв свои одежды и вещи, собирались уйти из Лавры, а
некоторые, схватив топоры и ломы, устремились к келлии, которую построил сам преподобный
Савва, в неистовстве разорили ее до основания, побросали дерево и камень вниз, в поток, и ушли в
Сукийскую Лавру.
Игумен же той лавры Аквилин, человек богоугодный, зная о злобе их, не принял их, и
прогнал из своей Лавры. Тогда они пошли к Фекойскому потоку, там построили себе келлии и
поселились. Так были вырваны эти плевелы из Лавры, а оставшиеся братия, как пшеница, были
плодом, угодным Богу и, умножаясь, беспрепятственно приносили Богу чистоту сердца. Прошло
немного времени, и услышал святой Савва, где находятся ушедшие из Лавры и о том, что они
терпят большую нужду; тогда он навьючил много пищи на лаврских лошадей и ослов и
отправился с этим к ним, с одной стороны желая утолить их гнев, с другой — помочь им в их
нужде. Некоторые же из них, увидев, что блаженный Савва идет к ним, стали говорить:
— Ну, и сюда пришел этот лицемер!
И другие злословия произносили они в гневе и ярости. Он же, незлобивый, с любовью
посмотрел на них, сказал им доброе слово и утешил пищею. Увидев их тесноту, нужду и
беспорядок, — ибо они были, как овцы без пастыря, — он уведомил обо всем патриарха и просил
его позаботиться о них. Патриарх поручил их ему, дав на постройку литру золота и еще много
необходимого. Савва отправился к ним, пробыл у них пять месяцев, построил им церковь,
пекарню и устроил новую лавру; туда из старой лавры он перевел одного из опытных отцов, по
имени Иоанна, человека прозорливого, имевшего дар пророческий, и поставил им его игуменом.
После сего он возвратился в свою лавру.
Иоанн начальствовал над сей новой лаврою семь лет и преставился ко Господу. Перед
кончиной он предсказал будущее о новой лавре; он прослезился и сказал окружавшим его:
— Вот наступают дни, в которые жители места сего отпадут от правой веры и в гордости
возмечтают о себе, но дерзость их разрушится, и величие их внезапно падет, и они будут изгнаны.
После Иоанна игуменом был Павел, родом римлянин; он был весьма прост сердцем и сиял
Божественными добродетелями, но начальствовал только шесть месяцев и, не стерпев несогласий,
бежал во Аравию, где и скончался в монастыре Севириановом. Узнав о бегстве Павла, Савва
поставил в игумена новой лавре ученика своего Агапита. Агапит нашел, что некоторые из братий
66
держатся учения Оригенова: оно было, как яд змеиный в их устах и как болезненная язва под
языком.
В числе их первым был некоторый палестинец, по имени Нонн, который казался истинным
христианином, с виду благочестивым, внутри же полон был языческих и иудейских лжеучений и
пагубных ересей: Манихейской, Дидимовой, Евагриевой и Оригеновой. Нашедши таких братий,
Агапит из боязни, как бы и другие не заразились теми же ересями, сообщил о них патриарху и, по
его совету, изгнал их из обители. Через пять лет Агапит преставился. После него игуменство
вручено было некоему Маманту.
Нонн же со своими единомышленниками, услышав о смерти Агапита, возвратился в новую
лавру, но боялся Саввы и скрывал яд своей ереси. А преподобный Савва в сие время нашел одну
пещеру в десяти стадиях от своей старой лавры, на север, около Кастеллии, и занят был
постройкой там обители, которую назвал пещерною. Ему помогал своими средствами пресвитер
святого Сиона Маркиан со своими сыновьями: Антонием и Иоанном. Сей Иоанн был патриархом
в Иерусалиме после Илии.
На горе, где царица Евдокия построила башню, в восточной пустыне, жили два инока,
державшиеся ереси Нестория. Преподобный Савва весьма скорбел о них, что отступили они с
правого пути и с великим прискорбием переносил их близкое присутствие над тремя его
монастырями. В сие время явилось ему такое видение: ему казалось, что он находится в церкви
святого Воскресения, в собрании народа, среди которого он увидел тех двоих несториан. Когда
пришло время причащения, все братия беспрепятственно приступали к Божественным Тайнам и
причащались; когда же сии два еретика хотели приступить к причастью, внезапно явились грозные
воины, отгоняющие их от причащения и изгоняющие их из церкви. Блаженный стал просить
воинов оставить сих двух иноков в церкви с братиею и позволить им причаститься. Воины же
отвечали:
— Нельзя позволить причаститься им Божественных Тайн, ибо они — явные Иудеи и не
признают Христа Богом, а Пречистую Деву Марию Богородицею.
После сего видения блаженный еще больше восскорбел, жалея о погибели их душ; много
потрудился он, постясь и молясь о них Богу, чтобы Он просветил их светом познания истины. И
часто ходил он к ним, уча и наставляя, прося и увещевая, пока, наконец, благодатью Божиею не
привлек их вновь в православную Церковь Христову: так заботился он о спасении человеческих
душ. Он увёл их с того холма и отдал в монастырь Феодосиев, а холм, вместо них, отдал одному
из своих учеников, Иоанну Византийцу: там, с помощью Божиею, через несколько времени
устроился монастырь.
Был в великой лавре один монах, по имени Иаков, родом из Иерусалима, дерзкого и гордого
нрава. Он сговорился с несколькими подобными ему иноками и, в отсутствие блаженного Саввы,
который тогда проводил время великого поста по своему обычаю в пустыне, в совершенном
безмолвии, — ушел из лавры и начал строить себе монастырь при вышеупомянутом озере
Гептастоме, желая сравняться с преподобным Саввою. Когда же отцы лавры начали негодовать на
сие и препятствовать его делу, он обманул их и сказал, что святой отец ему то приказал.
Возвратившись из пустыни и узнав о поступке Иакова, Савва пошел к нему и стал уговаривать его
оставить свой замысел, говоря, что не будет пользы в том, что происходит от дерзости и
высокомерия; но тот не внимал старцу и не слушался его слов. Тогда святой сказал ему:
— Если не послушаешься, смотри, как бы тебе не подвергнуться наказанию.
С сими словами он ушел в свою келлию. А на Иакова напал ужас и трепет; он сильно заболел
и лежал шесть месяцев, будучи почти не в состоянии сказать ни слова. Отчаявшись уже в жизни,
он велел нести себя к блаженному Савве, чтобы попросить прощение перед смертью. Савва,
увидев его, обратился к нему с отеческим наставлением, потом подал ему руку и поднял его с
постели. Иаков встал здоров, как будто и не хворал совсем. Причастив его Пречистых Таин, Савва
дал ему есть. Иаков уже не возвращался к своей новой стройке.
67
Между тем патриарх Илия, услыхав о происшедшем, повелел разрушить постройку Иакова.
Святой же Савва, взяв из лавры несколько сильных иноков, пришел на место, отстоявшее от
разрушенного строения к северу около пяти стадий, построил часовню и келлии вокруг нее и,
поставив там настоятелями некоторых иноков из великой лавры, по имени Павла и Андрея,
поселил там также и других братьев и основал на сем месте лавру, наименовав ее семиустною.
Возвратившись в великую лавру, он посылал братиям, находящимся в упомянутом месте, святые
дары и благословенные хлебы, и имел великое попечение о сем месте.
По прошествии некоторого времени, упомянутый Иаков определен был на послушание
служить в гостинице странникам. Небрежно относясь к своей службе, он однажды сварил
слишком много бобов, больше чем нужно было; бобов осталось от обеда столько, что и на другой
день с избытком бы хватило на обед, но он выбросил остаток за окно, в поток; и сие он делал не
один раз, а много. Увидев сие, преподобный Савва сошел незаметно в поток, собрал выброшенные
бобы, принес в свою келлию и посушил немного на солнце. Немного спустя, преподобный сварил
сии бобы и, приготовив из них кушанье, позвал к себе Иакова обедать. За обедом старец сказал
Иакову:
— Прости меня, брат, что я не угостил тебя так, как хотел, и, может быть, не угодил тебе
кушаньем; не умею хорошо готовить.
Иаков же сказал: — Право, отче, ты прекрасно приготовил сии бобы, я давно не едал такого
кушанья.
Старец отвечал:
— Поверь мне, чадо, что это те самые бобы, которые ты высыпал в поток; знай же, что кто не
может горшка бобов приготовить в меру, чтобы ничего не пропало даром, тот не может
заведывать монастырем и управлять братиею. Так и Апостол говорит: «ибо, кто не умеет
управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» (1 Тим. 3:5). Услышав
сие, Иаков устыдился и своего прежнего любоначалия и своей нерадивой службы, раскаялся и
просил прощения.
Иакова в его келлии искушал бес телесной похотью и нечистыми помыслами: долго не
прекращалось сие искушение, и не мог более терпеть Иаков: он взял нож и оскопил себя. Когда
поднялась страшная боль, он начал звать на помощь живших поблизости братий. Пришли братия
и, увидев, что случилось, насколько могли, стали унимать лекарствами его боль; и через долгое
время едва могли его вылечить. Дошло сие и до преподобного Саввы, и выгнал старец из лавры
Иакова, уже выздоровевшего от раны, как страшного преступника. Тот пошел к преподобному
Феодосию, рассказал ему о своей беде я об изгнании и умолял попросить за него преподобного
Савву, чтобы он опять принял его в монастырь в келлию. Феодосий, уступая просьбам брата,
пошел к блаженному Савве и просил за изгнанного брата.
По просьбе такого великого отца и друга своего, Савва принял Иакова, наложив на него
заповедь: ни с кем не разговаривать, кроме прислуживающего ему, не иметь общение с братией,
даже не выходить из своей келлии, и, сверх того, отлучил его от причащения Пречистых и
Божественных Таин. Так пребывал Иаков в молчании, пребывая в покаянии, изливая многие слёзы
перед Богом, пока не было свыше даровано ему прощение, и блаженному Савве возвещено было
Божественным откровением, что Иакову прощен его грех. Однажды преподобный Савва увидел в
видении светоносного мужа, стоящего неподалеку, и какого-то мертвеца, который лежал в ногах у
Иакова и о воскресении которого молился Иаков; и послышался голос свыше:
— Иаков! услышаны твои молитвы, прикоснись к мертвецу, и подними его.
И когда Иаков по сему приказанию коснулся мёртвого, тотчас мертвый воскрес; а
светоносный муж сказал Савве: — Вот мертвец воскрес, — и ты разреши узы, возложенные на
воскресившего.
Увидев сие, Савва тотчас послал за Иаковом, снял с него епитимию, разрешил ему входить на
собор и вместе с братией причащаться Пречистых Таин. Через семь дней после своего прощения,
Иаков отошел к Господу.
68
В великой лавре были два брата по плоти, по имени Занн и Вениамин, и единодушно
пребывали в смиренном служении Богу, украшенные Божественными добродетелями. Оба они
единодушно просили святого Савву, чтобы он дал им ту пустынную келлию, которую он сам себе
построил в расстоянии около пятнадцати стадий от лавры к Ливии[68]. Зная, что они — истинные
делатели Божии, старец согласился на их просьбу и дал им ту келлию. Итак они имели у себя одну
келлию пустынную, а другую в лавре свою. При пустынной келлии они своими трудами основали,
при помощи великого аввы своего, киновию; ибо он доставлял им потребное для издержек и
прочие нужные вещи. Когда в сем месте умножились братия, — Савва попечением своим
построил церковь, освятил ее и ввел в сию киновию правила других своих киновий.
И был преподобный отец наш Савва подобен чудному древу, от которого произрастают
прекрасные ветви; так, образцом святой жизни своей и прилежными молитвами к Богу он
увеличивал в своей лавре число святых отцов и подвижников, и были они святы, как и он, по
Писанию: «если корень свят, то и ветви» (Рим. 11:16). Из сих святых ветвей следует помянуть
блаженного старца Анфима, из Вифинии, проводившего жизнь во многих иноческих подвигах. В
начале своего пребывания в лавре он построил себе небольшую келлию по ту сторону потока на
восточной стороне, против столпа преподобного Саввы, и пробыл в ней тридцать лет. В старости
он обессилел, впал в болезнь и лежал на постели.
Видя его таким дряхлым и больным, блаженный Савва хотел взять его в одну из келлий около
церкви, чтобы там можно было братии навещать его и ходить за ним без труда; но он просил
оставить его умереть там, где поселился сначала. Таким образом, он был оставлен в своей келлии
больным. Однажды ночью преподобный Савва, по обычаю своему встав на молитву прежде
утреннего пения, услышал какие-то прекрасные голоса, как будто многие пели; он подумал, что
поют утреню в церкви, и удивлялся, как это без него и без его обычного благословения поют
утреню. Но, подойдя сейчас же к церкви, он никого не нашел там, и двери ее были заперты; он
возвратился, удивляясь, что за голоса он слышал, и вдруг опять услыхал то же прекрасное пение;
пели же они следующее: «Я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий со гласом
радости и славословия празднующего сонма» (Псалом 41:5).
Поняв, что сии дивные голоса слышались с той стороны, где была келлия блаженного
Анфима, Савва догадался, что Анфим преставился. Тотчас разбудив церковника, он приказал
ударить в било, чтобы собралась братия; взяв с собой нескольких из братии, он пошел в келлию к
старцу со свечами и ладаном. Войдя внутрь, они никого не нашли, только лежало мёртвое тело
блаженного Анфима, душа же его с Ангельским пением отошла к Господу. Они взяли честное
тело, принесли в церковь и, отпев, погребли со святыми отцами.
Один брат из Феодосиева монастыря, человек сильный, по имени Афродисий, был послал по
делу; в пути рассердился он на лошака, на котором вез пшеницу, и сильно ударил его; лошак от
удара упал и издох. За это Афродисий был изгнан прп. Феодосием из его обители. Тогда он
пришел к прп. Савве и рассказал ему о своем поступке, прося его совета. Прп. Савва дал ему
келлию и сказал: — Живи в келлии своей, в другую келлию не переходи, из лавры не выходи,
обуздывай свой язык, умеряй требования чрева своего и спасешься.
Афродисий, приняв эту заповедь, ни в чем не преступал ее и в продолжение тридцати лет не
выходил из лавры, не имел у себя ничего, даже какого-либо сосуда для пищи и кровати, спал на
древесных ветвях, покрываясь рогожей, в пищу брал себе остатки варёной непитательной пищи из
овощей. Ночной плач его мешал спать живущим. Наконец он удостоился дара предвидения, ибо за
неделю предузнал день своей кончины. После сего он просил Савву отпустить его в обитель
блаженного Феодосия. Преподобный послал с ним двух братий и велел сказать Феодосию:
— Вот, общего нашего брата Афродисия, которого я некогда принял от тебя человеком, я
посылаю к тебе ныне по благодати Христовой Ангелом.
Феодосий с любовью принял его, простил и отпустил с миром; Афродисий же возвратился к
святому Савве и, после непродолжительной болезни, почил о Господе.
69
Часто приходили к преподобному жители города Медава, лежащего на другой стороне
Иордана, почерпали у него весьма великую пользу душевную и приносили ему в лавру хлеб в
зернах и овощи и получали от него благословение. Среди них был один почётный муж, по имени
Геронтий; он прибыл в святой град и заболел. Желая отправиться на Елеонскую гору помолиться,
он упал с лошади, расшибся и разболелся еще больше, так что не надеялся остаться в живых.
Прп. Савва помазал его святым елеем и исцелил. Однажды, обедая с сыном Геронтия Фомою,
Савва обратил уксус в хорошее вино, когда вдруг вина не оказалось. Случилось так, что сваренные
для рабочих тыквы оказались горькими; Савва крестным знамением сделал их сладкими. Некогда
шел преподобный из Иерихона к Иордану со своим юным учеником, и встретилось им много
горожан, а среди них красивая девушка. Когда они прошли мимо, старец, желая испытать ученика,
сказал: — Какова девушка, что прошла? мне показалось, она слепа на один глаз.
Ученик отвечал: — Нет, оба глаза ее видят.
— Ты ошибся, — сказал старец, — девушка с одним глазом.
Но ученик настаивал, говоря, что у ней здоровые глаза. Старец спросил:
— Как же ты узнал?
— Я, отче, — отвечал ученик, — внимательно смотрел на ее лицо и видел, что у ней оба глаза
видят.
Тогда сказал ему старец: — Если ты так внимательно смотрел на ее лицо, то как же ты не
вспомнил о заповеди в Священном Писании: «Не пожелай красоты ее в сердце твоем, [да не
уловлен будешь очами твоими,] и да не увлечет она тебя ресницами своими» (Притч. 6:25). Знай
же, что отныне не будешь со мной в келлии, так как не хранишь своих глаз , — и отослал его в
наказание в Фастеллий.
После того, как он прожил там некоторое время и довольно научился всемерно наблюдать за
своими глазами и бдеть над своими мыслями, Савва принял его снова в лавру и дал ему келлию.
Однажды, когда преподобный был в пустыни, так называемой Рува, встретился ему на пути
лев с занозой в лапе и, упав к ногам святого, стал с рёвом показывать ему свою лапу, как бы прося
вылечить его. Святой вынул занозу из лапы льва и тем облегчил ему боль; после сего лев стал
ходить за святым и служил ему. Был тогда при старце ученик, по имени Флаис, и имели они осла.
Когда Савва посылал ученика за каким-либо делом, то приказывал льву стеречь осла; лев брал в
зубы повод и так водил осла пастись, а вечером, напоивши его, приводил опять к старцу. По
прошествии нескольких дней, Флаис был послан за каким то делом и по бесовскому наваждению
впал в нечистый грех; в то же время лев на пастбище съел осла. Флаис понял, что за его грех лев
съел осла, чтобы обличить его, и боялся показаться старцу. С горем он ушел в какое-то село, и
старец долго искал его, наконец нашел, привел к себе и, затворив в клети, наложил на него
покаяние. Он принес сердечное покаяние и многими слезами очистился от своего греха, при
помощи молитв святого старца, который весьма заботился о спасении душ человеческих.
Подобает воспомянуть попечение Саввы о благосостоянии Церкви Божией во время поездок
его по делам церковным в Царьград; посылаем же он был туда по следующему поводу. Царь
Анастасий, еретик, отвергал четвертой вселенский собор святых отцов в Халкидоне и произвел в
то время большую смуту в церкви. Он изгнал Евфимия, патриарха Цареградского, и гневался на
Флавиана Антиохийского и Илию Иерусалимского, которых тоже хотел изгнать, так как они не
одобряли его ереси. Желая склонить царя к умиротворению церкви, Илия послал к нему игуменов
палестинских пустынь, среди которых был и Савва, с такою письменной просьбой:
«Избранных рабов Божиих, благих и верных пустынножителей, а с ними и Савву, главу всей
пустыни и всей Палестины светильника, с молением посылаем к вашей державе. Ты же, о царь,
приняв их труды и старание, прекрати вражду в Церкви и не позволяй умножаться злу: мы знаем,
что ты печешься об угождении Богу, давшему тебе царский венец».
Игумены прибыли в Константинополь, и когда входили в царские палаты, то Савва шёл
позади всех. Сторожа, стоявшие у дверей, увидев его в худой и заплатанной одежде, приняли его
за нищего и не пустили войти. Царь, приняв с честью пришедших к нему отцов и прочитав
70
послание патриарха, спрашивал, кто из них Савва, которого так хвалит патриарх в своем
послании? Отцы огляделись вокруг и говорили, что он шел вместе с ними, но они не знают, где он
остался. Тотчас царь велел его искать, и его насилу нашли стоящим где-то в углу и читающим
псалмы Давидовы.
Когда его вели к царю, тот увидел идущего перед ним светоносного Ангела и, догадавшись,
что Савва человек Божий, почтил его, встав с престола, а затем велел всем сесть. Во время
продолжительной беседы блаженный Савва подвизался больше всех отцов, бывших там,
боговдохновенными словами увещевая царя умиротворить Церковь и обещая ему за то от Бога
победу над врагами. Мало успеха имели присланные отцы и были отпущены домой, а
преподобный Савва остался, пока не убедит царя и не примирит его с патриархом Илиею I (494516).
Преподобный перезимовал в Византии, часто бывая у царя и беседуя с ним о православии и
об иерусалимском патриархе. Ему позволен был беспрепятственный доступ во дворец; он мог,
когда хотел, входить и уходить, без всяких задержек и справок со стороны сторожей, и за сие
время убедил царя не гневаться на патриарха и даровать мир палестинским церквам. Затем он
возвратился в Иерусалим, богато одарённый царём на дорогу. Он получил от царя до двух тысяч
золотых монет, которые принес к себе и разделил между своими монастырями, а известную часть
послал в Муталасское селение, где родился, чтобы в отцовском доме построили церковь во имя
святых мучеников Космы и Дамиана.
Блаженный патриарх Илия, приобрел, благодаря святому Савве, мир для палестинских
церквей и для себя, недолго пожил в спокойствии: еретики не переставали наговаривать царю и
восстановлять его против Церкви Христовой и ее пастырей, чтоб досадить им. Поэтому царь
назначил собор в Сидоне, поставив во главе его двух епископов, разделявших зловерие Евтихия и
Диоскора, а именно: Сотериха, епископа Кесарии Каппадокийской и Филоксена Иерапольского, с
тем, чтобы на том соборе прокляли собор Халкидонский, а Флавиана и Илию низложили с
престолов. Так и случилось: собрался беззаконный собор, и нечестивцы с помощью царя изгнали с
бесчестием блаженного Флавиана, патриарха Антиохийского, не пожелавшего присоединиться к
их собору, а вместо него престол принял нечестивый Север и много бед причинил православным,
не желавшим иметь с ним общения. Он послал своё исповедание веры, принятое на соборе, и к
Илие Иерусалимскому; тот же, не приняв еретических правил, отослал их обратно.
Узнав об этом, царь весьма разгневался на блаженного Илию и велел тотчас послать
исповедание веры Севира в Иерусалим с несколькими клириками и значительным отрядом войска,
чтобы силою принудить патриарха иерусалимского согласиться на принятие правил Сидонского
собора. Когда они прибыли в Иерусалим, произошло большое смятение, и патриарх находился в
большом затруднении.
Тогда преподобный Савва собрал всех иноков из своих монастырей и, войдя во святой град,
разогнал присланных служителей Севера и войско, самого же Севира с его единомышленниками
предал перед всеми анафеме. Еретики возвратились со стыдом к пославшим их, рассказывая о
великой смелости православных и о своем позоре. Тогда царь, в несказанном гневе, послал в
Иерусалим Олимпия, епарха палестинского, с большим войском и велел, без всякого закона и
суда, царской властью, свергнуть патриарха Илию с престола.
Олимпий пришел с большой военной силой и тотчас исполнил царское повеление, сверг
патриарха без суда и послал в заточение в Аилу, а на его место возвел Иоанна, сына пресвитера
Маркиана, который обещался проклясть Халкидонский собор и иметь общение с Севиром. Узнав о
сем, блаженный Савва снова, как в первый раз, собрал свое духовное воинство и, как воевода,
пошел во святой град, но уже не застал там епарха Олимпия; тот совершил повеленное ему
злодеяние и довольный возвратился к царю.
Весьма скорбел блаженный об изгнании невинного Илии и плакал о нем. Видя, что новый
патриарх Иоанн III (516-524) еретически мудрствует, Савва горячо убеждал его не иметь общение
с Севиром, а защищать Халкидонский собор и стоять за него до последней капли крови; если же
71
он не сделает сего, то, как еретик, будет проклят всеми отцами пустынниками. Иоанн устыдился, а
вместе с тем и побоялся стольких Боговдохновенных отцов, пришедших вместе со святым
Саввою, отвергся Севира и всей его ереси, принял православие, утвержденное на Халкидонском
соборе, — и успокоились святые отцы.
Вскоре стало известно царю, что новопоставленный патриарх Иоанн отвергает Сидонский
собор, а принимает Халкидонский. Царь разгневался на Олимпия и лишил его сана за то, что
избрал такого патриарха, а вместо Олимпия поставил епархом всей Палестины некоего Анастасия
и послал его в Иерусалим, чтобы он или склонил патриарха Иоанна к общению с Сеиером, или
свергнул его с престола. Анастасий пришел и, тотчас схватив патриарха, заключил его в темницу.
Патриарх просил епарха смилостивиться над ним, обещаясь исполнить все приказания, с тем
только, чтобы не казалось, что он исполняет царскую волю по принуждению, и обещался в
следующее воскресенье перед всем народом в церкви проклясть Халкидонский собор, а
Сидонский прославить и вступить в общение с Севиром.
Патриарх был выпущен из темницы и тайно послал к преподобным отцам Савве и Феодосию,
чтобы они постарались собрать всех отцов и прийти к нему в день воскресный в церковь.
Случилось тогда быть в Иерусалиме на богомолье и Ипатию, царскому родственнику; в день
воскресный пришли оба настоятели Савва и Феодосий, а вместе с ними до десяти тысяч
черноризцев. В церкви, куда пришли и епарх Анастасий и Ипатий, царский родственник, со
своими воинами, и сошлось множество народа, патриарх вошел на амвон вместе с Саввою и
Феодосием; тогда весь народ с черноризцами закричали патриарху: — Прокляни еретиков и
утверди Халкидонский собор!
Патриарх ободрился и сказал громким голосом: — Кто думает одинаково с Евтихием,
Несторием, Севером и Сотерихом, да будет анафема!
Также и блаженный Феодосий с преподобным Саввою громко воскликнули:
— Кто не принимает четырех соборов, как четырех Евангелистов, да будет проклят!
Увидев это, епарх Анастасий испугался множества черноризцев и народа, поспешно вышел из
церкви и бежал в Кесарию. А родственник царский поклялся отцам, что пришел не утверждать
Северово учение, а поклониться святым местам и присоединиться к святой кафолической Церкви.
И дал он преподобным отцам Савве и Феодосию много золота, чтобы они разделили между
пришедшими с ними черноризцами.
После сего преподобные отцы от лица всего собора написали царю исповедание православной
веры. Но, получив послание святых отцов, царь сильно разгневался и решил изгнать из пределов
иерусалимских патриарха Иоанна с обоими игуменами: Саввою и Феодосием. Но промысл Божий
не попустил совершиться сему злодеянию. Случилась в то время война с какими-то варварами, и
поэтому царь отложил до времени гонение на церковь и на преподобных отцов и стал готовиться к
войне с варварами.
После несправедливого изгнания святого патриарха Илии, по праведному суду Божию,
случился голод и засуха и великий неурожай во всей Палестине, как во дни пророка Илии (3 Цар.,
гл. 17; Иак.5:17–18): затворилось небо и не давало дождя, и пересохли источники воды: сверх того,
появилась во множестве саранча, покрыла всю землю и истребила всю траву на полях и листья на
деревьях. Такая казнь Божия продолжалась до пяти лет, и многие умерли от голода и жажды. И
говорили жители Иерусалима, что Бог наказывает Палестину голодом за несправедливое изгнание
патриарха Илии. В то время блаженный Савва созвал настоятелей семи построенных им
монастырей и не велел им заботиться ни о чем плотском, напоминая им евангельские слова: «Итак
не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего
этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.
Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6:31–33).
И питаемы были они всемогущим промыслом Божиим.
Однажды перед воскресением эконом великой лавры сказал преподобному: — Нельзя, отче,
ударить в било в сию субботу и воскресенье к Божественной службе, потому что не только отцам
72
нечего предложить есть, когда они соберутся, но даже для святого приношения не найдется хлеба:
так обнищали мы.
Святой же отвечал: — Я не оставлю службы из за недостатка в пище: справедлив Тот, Кто не
велел заботиться о завтрашнем дне, и может пропитать нас во время голода; пусть церковник
пошлет продать в город сосуд или одежду и купить нужное для святой литургии.
Так отвечал святой эконому и, возложив надежду на Бога, ждал. И еще до наступления
воскресенья вдруг приходят к нему какие-то отроки, посланные Божиим промыслом, ведя с собою
тридцать ослов, навьюченных хлебом, пшеницею, вином и маслом, и разною другою пищей, и
отдали все сие преподобному. Он возблагодарил Бога и сказал эконому.
— Что скажешь, брат — не следует ли нам запретить ударить в било в сию субботу и
воскресенье, потому что нечего предложить собравшимся отцам?
Эконом подивился великой вере святого и великому промыслу Божию о них и просил
прощения за свое неверие.
После сего преподобный пожелал посетить святейшего патриарха Иерусалимского Илию в
изгнании; Савве было тогда восемьдесят лет. Он взял с собой двух игуменов, Стефана и Евфалия,
и отправился. Увидев Савву и пришедших с ним, Илия обрадовался и удержал их у себя несколько
дней. Все те дни он выходил из своей келлии в девятом часу, так как от отпуста вечерни до
девятого часа он никому не показывался, но, затворивши двери, пребывал в безмолвии, а в
девятом часу выходил к ним, обедал с ними и наслаждался духовными беседами; после же
вечернего отпуста он опять уходил в свою безмолвную келлию. Однажды, девятого июля, он не
вышел к ним, как обыкновенно. Они прождали его весь день и не вкусили пищи. В шестом часу
ночи патриарх вышел с заплаканными глазами и сказал им:
— Вы вкушайте; мне же нет времени, я занят одним делом.
На их заботливый вопрос, отчего он так долго не шел и о чем он так плачет, он, тяжело
вздохнув и заплакав, сказал святому Савве: — Отец блаженный, увы, сейчас скончался царь
Анастасий, через десять дней и мне подобает оставить сию жизнь и судиться с ним перед
Страшным Судом Божиим.
Так и случилось: через десять дней святейший патриарх Илия преставился, немного похворав
перед своей кончиной; преподобный Савва похоронил его с честью и возвратился в свою лавру. О
смерти же царя Анастасия рассказывается, что в ту ночь, когда было о нем явление патриарху
Илии, загремел гром и молния ударила в царскую палату; она гнала царя с места на место, от
одного угла к другому, наконец настигла его в одном углу и убила. Так злой и погиб злою
смертью.
По смерти нечестивого царя Анастасия, на престол вступил благочестивый Юстин и разослал
во все концы своего царства повеление, чтобы возвратить из изгнания православных и чтобы
каждый из них получил опять свой сан и свое место, определения Халкидонского собора были бы
вписаны в святые книги, и пусть в Церкви Христовой воцарился бы мир. Когда сие царское
повеление достигло святого града Иерусалима, все весьма возрадовались, а патриарх Иоанн
просил преподобного Савву пойти в Кесарию и Скифополь, объявить сие царское послание и
вписать в церковные книги определения Халкидонского собора.
Хотя преподобный был уже слаб телом от старости и изнурен многими иноческими
подвигами, однако для Церкви Христовой не отказался исполнить сие приказание, не поленился
предпринять столь трудный путь, но отправился вместе с некоторыми другими начальствующими
иноками и был встречен в Кесарии святым Иоанном Хозевитом, который был тогда там иерархом.
В Скифополе преподобный был с честью принят митрополитом Феодосием и всеми гражданами и
сотворил там чудеса. Он пророчествовал об одном знатном самарянине Сильване, восстававшем
на христиан, что он сгорит от огня посреди города, - о чем будет сказано ниже; исцелил
кровоточивую женщину и бесноватую отроковицу и, принесши, таким образом, много пользы
Церкви, возвратился в Иерусалим.
73
Когда означенное определение Юстина было привезено в Иерусалим, то собралось
бесчисленное множество монахов и мирских, прибыл также святой Савва, и много епископов, и 6го августа в праздник Преображения Господня определения четырех (Вселенских) соборов, по
замечанию списателя жития преп. Саввы Освященного, внесены были в священные
постановления. «Таким образом, — заключает списатель жития, — пророчество Божественного
старца исполнилось на императоре Анастасии».
К концу четвертого года бездождия в Палестине, при большом недостатке в воде, братия
хотели разойтись и просили святого отпустить их. Упрекнув их за нетерпение, святой повелел им
надеяться на Бога, и на третий день появилось над лаврою дождевое облако, пошел дождь и
наполнились водою рвы лаврские; дождь сей был только в лавре, а в окрестных местах не было ни
капли росы. Тогда пришли к старцу игумены из окрестных монастырей и сказали:
— В чем мы согрешили против тебя, отче, что ты позабыл о нас и испросил от Бога дождя
только своей лавре?
Он ласково утешал их и обнадеживал, что и у них в монастырях не иссякнет вода, пока не
даст Бог дождя всей Палестине. Настал пятый голодный год; воды настолько не хватало, что в
святом городе нищие умирали от жажды: от засухи и бездождия иссякли источники, пересохли
колодези, пруды и ручьи. Патриарх Иоанн горько скорбел и, посещая те места, которые когда-то
были болотистыми и сырыми, приказывал копать рвы и колодези, чтоб найти воду, но воды не
находили.
На месте Силоамского источника с большим трудом много рабочих прокопали до сорока
саженей - и не нашли воды, патриарх в отчаянии оплакивал общее бедствие всего города. Был
месяц сентябрь, и приближался праздник обновления. Узнав, что преподобный Савва своей
молитвой свёл дождь на лавру, патриарх послал за ним и просил помолиться Богу, чтобы Он
помиловал людей Своих и не истребил посредством голода и жажды. Преподобный же Савва
отказывался, говоря: — Кто я такой, чтобы прекратить гнев Божий? я сам грешен.
Патриарх же еще сильнее умолял его. Тогда преподобный сказал: — Ради послушания я
пойду в келлию и буду молить Бога о благости; если пройдет три дня, и не будет дождя, то знайте,
что не услышал меня Бог; молитесь и вы, чтобы моя молитва дошла к Богу.
С этими словами он ушел. На следующее утро был страшный зной; множество рабочих
копали весь день в вышеупомянутом рве, а вечером оставили все свои сосуды и корзины, надеясь
опять с утра прийти на работу. Наступила ночь, и подул ветер с юга, разразилась гроза, и всю ночь
шел ливень, так что наполнились водостоки и отовсюду текли потоки. В то место, где копали,
натекла вода, и земля, которую с таким трудом и так долго вынимали изо рва, сразу ушла на свое
место, покрыла сосуды и корзины, и сравнялось то место с землею, так что нельзя было узнать, где
копали; все водоемы святого города, по молитвам преподобного Саввы, наполнились водою, и все
в радости благодарили Бога.
На восемьдесят шестом году жизни прп. Саввы скончался патриарх Иоанн, оставив себе
преемником добродетельного мужа, Петра Елевферополита. Потом через три года, царь Юстин, по
старости и болезни, оставил престол, поручив царство племяннику Юстиниану. Патриарх Петр III
(524-552) любил прп. Савву и почитал его, как и прежние патриархи, и часто посещал его в
пустыне. У патриарха была сестра, по имени Исихия, женщина благочестивая и добродетельная.
Она впала в жестокую болезнь, так что врачи отчаялись излечить ее. Тогда патриарх просил
святого Савву прийти в дом больной и помолиться о ней. Он пришел и троекратно осенил
больную крестным знамением, и она тотчас встала, славя Бога.
В начале девяноста первого года жизни прп. Саввы скончался св. авва Феодосий. В сие время
самаряне, жившие в Палестине, отпали от власти царя греческого, выбрали себе царя из своего
племени, по имени Юлиана, восстали против христиан и причинили много зла: захватили много
церквей и сожгли их, нападали на села и города, избили множество христиан, особенно в
Неапольских пределах, где местного епископа Самона схватили и убили мечом, а бывших с ним
пресвитеров разрубили на части и, смешав с мощами святых мучеников, сожгли.
74
Узнав об этом, царь послал против Самарян большое войско, и царь самарянский Юлиан был
убит в битве; тогда же и Сильван, погибель которого предсказал преподобный Савва, был пленен
христианами и сожжен в Скифополе посреди города. Сын его Арсений отправился в Царьград и
вскоре добился царского расположения, был в большом почете при дворе и, войдя в доверие к
царю, стал клеветать и взводить ложные обвинение на палестинских христиан (сам он держался
самарянского нечестия), будто бы они были виновны в восстании Самарян и в отпадении их от
подданства царю.
Царь поверил клевете самарянина Арсения и разгневался на Палестинян. Узнав о сем,
патриарх Иерусалимский Петр и подвластные ему епископы просили блаженного Савву взять на
себя труд отправиться в Царьград, чтобы смягчить гнев царя и попросить его о многих нуждах
церковных и гражданских. Прп. Савва, хотя и был уже очень стар, однако поспешил отправиться,
ставя нужды Церкви выше своего покоя. Узнав о его прибытии, благочестивый царь Юстиниан и
Константинопольский патриарх Епифаний (520-536) послали ему на встречу знатных лиц.
Когда же он входил к царю, Бог открыл глаза царю Юстиниану, как некогда Анастасию: и
увидел он благодать Божию, светло блиставшую над головой прп. Саввы, испускавшую
солнечные лучи и окружавшую его голову, как венцом. Испугавшись, он встал с престола и с
поклоном просил благословения; потом, взяв преподобного за голову, с любовью и радостью
облобызал его и просил старца, чтобы он и царицу его Феодору сподобил своего благословения.
Когда царица увидела преподобного Савву, то поклонилась ему и сказала: — Помолись за меня,
отче, чтобы мне иметь детей.
Старец же сказал: — Бог, Владыка всех, да сохранит ваше царство.
Царица снова сказала: — Помолись, отче, Богу, чтобы Он разрешил мое неплодие и даровал
мне родить сына.
Старец опять сказал: — Бог славы да соблюдет царство ваше в благоверии и подаст победу
над врагами.
В третий раз царица просила старца о разрешении ее неплодия и услышала то же, что и
раньше, и была смущена. Когда преподобный вышел от царицы, бывшие с ним отцы спросили его:
— Почему, отче, ты огорчил царицу и не согласился помолиться о ней?
Старец отвечал им: — Поверьте мне, отцы, не выйдет из ее чрева плод, чтобы не напитаться
ему Севирова учения и не возмутить больше Анастасия Церковь Христову.
Сими словами преподобный дал понять, что царица втайне держалась ереси. Царь внял
просьбе преподобного, гнев свой с палестинских христиан перенес на самарян и издал закон,
чтобы самаряне не устраивали собраний, чтобы дети их лишались наследства после родителей,
наконец, чтобы зачинщики их восстания были казнены смертью. Тогда и Арсений-самарянин
скрылся, так как царь приказал казнить его, а после он прибег к святому Савве, упал в ноги и
просил у святого крещения, чтобы, таким образом, избавиться от царского гнева и избежать
смерти; и крещен был он сам и все домашние его.
Царь, желая показать свое благоволение и угодить прп. Савве, велел ему просить у себя, что
ему требуется, и взять золота на нужды своих монастырей, сколько хочет. Преподобный же, не
богатства желая для себя, а пользы христианам, упросил царя сложить взимаемые для царя дани в
Палестине, так как люди разорены самарянской войной, восстановить на царский счёт сожженные
Самарянами церкви, построить в святом городе странноприимный дом, чтобы приютить христиан,
приходящих издалека на поклонение гробу Господню, соорудить там же больницу для странников
и приставить к ним врачей, довершить постройку церкви Пресвятой Богородицы, основанной
патриархом Илиею, заложить город в пустыне ниже его монастырей и поставить там сторожевые
войска для защиты от варварского нашествия; больше же всего он просил царя постараться
искоренить в своем царстве ереси Ария, Нестория и Оригена и других еретиков, волнующих
Церковь Божию, — а за всё сие он обещал царю от Бога снова присоединение к Греческому
царству Рима и Африки, — тех стран, которые потеряли прежние цари.
75
Царь согласился на всё это и повелел исполнить просьбу святого, стараясь сам о том, чтобы
желание преподобного во всем было как можно скорее приведено в исполнение. Когда царь
обсуждал с своими советниками и казначеями просьбу святого, преподобный, отойдя немного,
стал читать Давидовы псалмы, совершая час третий. А один из его учеников, по имени Иеремия,
подошел к нему и сказал:
— Честный отче, что же ты отошел от царя, когда он так старается об исполнении твоей
просьбы, и стоишь в стороне?
Сказал ему старец: — Чадо, они свое дело делают, а мы свое.
После сего царь дал святому письменное удостоверение, и отпустил его с миром. Бог воздал
царю в тысячу раз за оказанную блаженному Савве милость и за исполнение его просьбы.
Сбылось пророчество старца: через несколько времени царь действительно одержал две славные
победы над врагами, приобрел Рим и Африку и обоих царей: Виттига Римского и Гелимера
Карфагенского он увидел приведенных пленниками в Царьград. Преподобный же Савва
возвратился в Иерусалим, и по просьбе патриарха и епископов, опять отправился в Кесарию и
Скифополь объявить царский указ; там он увидел маленького отрока Кирилла (составителя сего
жития), назвал его своим учеником и предсказал о нем, что он будет иноком в его лавре.
Вскоре по возвращении оттуда, Савва заболел; узнав о сем, патриарх Петр пришел его
навестить и, увидев, что в келлии у старца ничего нет, даже самого необходимого при его болезни,
кроме небольшого количества стручков и старых фиников, взял его и на носилках перенес в свою
епископию и сам заботился о нем, служа ему своими руками. По прошествии нескольких дней,
преподобному Савве было некое Божественное видение, возвещавшее ему о скором его
преставлении.
Он рассказал о виденном патриарху и просил отпустить его в лавру, чтобы скончаться в своей
келлии. Патриарх, всячески желая угодить ему, отослал его в келлию со всем необходимым для
покоя больного. Старец лёг в своей келлии, призвал всех отцов и братий, простился с ними в
последний раз и поставил вместо себя игуменом некоего достойного мужа, по имени Мелита,
завещав ему сохранить нерушимо все монастырские предания. Четыре дня он ничего не ел и ни с
кем не говорил. В субботу вечером он попросил Пречистых Таин и, причастившись, сказал
последнее слово: — Господи, в руки Твои предаю дух мой!
Прп. Савва скончался 5/18 декабря 532 года. Его житие было написано его современником
Кириллом, еп. Скифопольским. В 1256 году мощи Саввы были вывезены в Венецию и помещены в
церквь Сан Антонио. 12 ноября 1965 года мощи были возвращены в Лавру Саввы Освященного.
Мощи Саввы почитаются как нетленные, о чём пишет составитель его первого жития Кирилл:
«Тело его до настоящего дня сохранилось во гробе в целости и нетлении. Это я сам своими
глазами видел в прошедший индиктион». Нетленными мощи Саввы в начале XII века видел
русский паломник игумен Даниил.
Житие приписывает преподобному Савве ряд чудотворений — по его молитве в лавре забил
источник воды, а во время засухи пролился обильный дождь, также сообщается об исцелении им
больных и бесноватых.
Кондак прп. Савве, глас 8:
Яко от младенства Богу жертва непорочная принеслся еси добродетелию, Савво блаженне,
садоделатель быв благочестия: темже был еси преподобных удобрение, гражданин же пустынный
достохвален. Темже зовем ти: радуйся Савво пребогате.
2. «Житие прп. Феодосия, Киновиарха, общих житий начальника» (529, 11/24 января).
Преподобный Феодосии родился в селении Могарион, в Каппадокии, от благочестивых
родителей - отца Проересия и матери Евлогии - и был воспитан в благонравии и книжном
обучении. Когда отрок пришел в совершенный разум и хорошо изучил Божественное Писание,
76
ему приказано было читать в церкви, назначенные для чтений места из богослужебных книг, и он
был чтецом сладкогласным и искусным, как никто другой.
Возложив упование на Бога, он отправился в Иерусалим. Проходя через Антиохию, Феодосий
пожелал видеть прп. Симеона, стоящего на столпе, и сподобиться от него благословения и молитв.
Он пошел к нему и, когда был близ столпа, то услышал голос преподобного:
- Добре пришел ты, человек Божий Феодосии!
Услышав, что его назвал по имени тот, который никогда не видел его и не знал, Феодосии
удивился и, упав на колена, поклонился прозорливому отцу. Потому, по приглашению его, он
взошел на столп к святому и припал к честным его ногам. Тот же, обняв, поцеловал
богодухновенного юношу и предсказал ему, что он будет пастырем словесных овец и спасет
многих от мысленного волка8; предсказал ему еще многое и, благословив его, отпустил.
Феодосии, подкрепленный благословением преподобного и имея его святые молитвы вместо
сопутствующего наставника и хранителя, пошел предлежавшим ему путем и достиг Иерусалима;
это было в патриаршество Ювеналия.
Обойдя там все святые места и помолившись у гроба Господня в храме Воскресения, он
размышлял, какой начать образ жизни: отшельнический, или - в общежительстве с другими
ищущими спасения? И пришел он к убеждению, что безмолвствовать наедине - совсем еще не
научившись, как бороться с лукавыми духами, - небезопасно. "Если из мирских воинов нет
никого, кто был бы настолько несмыслен, чтобы в самом начале своего пребывания на военной
службе, будучи еще неискусным и необученным ратному делу, тотчас броситься в середину
сражающихся, то как я, - говорил себе святой, - не приучив еще своих рук к вооружению и своих
перстов к войне и не будучи препоясан силою свыше, дерзну один, в отшельничестве, восстать
против начал, властей и миродержателей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф.
6:12).
Мне надлежит прежде присоединиться к святым подвижникам и научиться у опытных отцов,
как мне бороться с врагами невидимыми; потом, со временем, будут собраны и плоды,
произрастающие из уединения и безмолвия". Так благоразумно рассудив об этом, - ибо в нем,
наряду с другими добродетелями, было и совершенно благоразумие, способное обо всем хорошо
рассуждать, - он тотчас стал искать себе наставника.
В то время знаменитейшим из всех отцов, живших в Иерусалиме и его окрестностях, был
некий старец, по имени Лонгин, имевший свою келию при столпе, который с древности назывался
Давидовым; затворившись там, он со тщанием выделывал сладкий мед добродетели. Придя к
нему, блаженный Феодосии принял начало иноческих трудов и, привязавшись к старцу всей
душой, учился у него всякой добродетели, ибо тот преподобный был велик словом и житием.
По прошествии довольно долгого времени он был переселен старцем, хотя и помимо своего
желания, на место, называемое "ветхим седалищем". Это произошло по следующей причине:
некоторая благочестивая женщина, честная вдова и Христова служительница, по имени Гликерия,
создала на том месте церковь Пречистой Владычицы нашей Богородицы и докучала прп. Лонгину
многими и усердными просьбами, чтобы он отпустил Феодосия жить при новосозданной церкви.
Хотя ученик не хотел разлучаться со своим отцом, однако, по повелению его, переселился туда.
Когда он пребывал там, повсюду прошел слух о его добродетели. Добродетель так же делает
явным стяжавшего ее, как зажженная свеча обнаруживает носящего ее ночью. И начали к святому
приходить ищущие душевной пользы, начали собираться к нему желающие быть подражателями
его жизни.
Прожив там некоторое время, блаженный стал тяготиться отсутствием покоя, ибо он не
терпел людского почитания и молвы. Он ушел оттуда на гору, где была пещера; в ней, по
древнему преданию, отдыхали с дороги и ночевали те три волхва, которые приходили в Вифлеем
ко Христу с дарами и возвращались в свою страну иным путем (Мф. 2:1-12). Преподобный
Феодосии переселился в пещеру из "старого седалища". Это переселение его туда было по
77
особому смотрению Божию - чтобы на том месте была воздвигнута преславная лавра, и собрались
ко Христу Богу полки духовных воинов.
Изменив свое местопребывание, блаженный изменил вместе с тем и свою жизнь, начав
проходить теснейший путь. Желанием его было - исполнять всегда все заповеди Господни; он был
настолько объят Божественною любовью, что все свои душевные силы направлял не к чему-либо
настоящему, а всецело - к одному только Создателю Богу, чтобы любить Его всею душою, всем
сердцем и всем помышлением и чтобы являть эту любовь самым делом в телесных трудах и
подвигах, которых нельзя и пересказать подробно. Молитва его была непрестанной, стояние
всенощным, слезы всегда исходили из его очей, как потоки из источников.
Пост его был безмерен: тридцать лет он совсем не вкушал хлеба, питался только финиками,
сочивом или травами и кореньями пустыни, да и этого употреблял так мало, лишь бы только не
умереть с голоду. Когда же у него не было и такой пищи, по причине скудости пустынной, то он
питался косточками фиников, размоченными в воде, душу же он питал непрестанно словом
Божиим, насыщая ее внутренним Боговидением. Живя так, он просиял, как светлая звезда, и
сделался известным всем жителям Палестины, ибо не может укрыться город, стоящий наверху
горы (Мф. 5:14). Некоторые из любящих добродетель приходили к нему, и пустынную жизнь с
ним в пещере предпочитали веселой гражданской жизни.
Вначале у преподобного было семь учеников. Зная, что для начинающих жить по божьему нет
ничего полезнее, как памятование о смерти - что называется и считается истинным любомудрием святой повелел ученикам выкопать могилу, чтобы, взирая на нее они учились помнить о смерти,
как бы имея ее пред глазами. Когда могила была готова, преподобный пришел посмотреть ее и,
стоя над могилой, сказал ученикам своим, как бы усмехаясь, душевными же очами провидя
имеющее быть:
- Вот, чада, могила готова; не найдется ли между вами кого-либо готового к смерти, дабы
обновить собою эту могилу?
Когда святой сказал это, один из предстоявших учеников его, по имени Василий, по сану иерей, тотчас, предупреждая других, пал на колена пред старцем и, распростершись лицом на
землю, просил благословения умереть и быть погребенным в той могиле.
- Благослови, отец, - говорил он, - мне обновить могилу, чтобы мне первому из братьев,
поучающихся о смерти, быть мертвецом.
Старец соизволил на его просьбу и повелел совершать поминовение по живом Василии, как
уже по умершем, согласно закону о поминовении усопших, в третий, девятый и сороковой день.
Когда окончилось все поминовение, скончался и блаженный Василий, без всякой болезни; как бы
уснув сладким сном и почив, он перешел ко Господу. По прошествии сорока дней после
погребения его, старец увидел Василия, который явился посреди братии во время правила и пел
вместе с ними. Он помолился Богу, чтобы и у прочих открылись глаза, чтобы и они увидели
явившегося. Увидев его, один из братии, по имени Аетий, от радости устремился обнять его
руками, но явившийся тотчас исчез и стал невидим. Удаляясь, он сказал во всеуслышание:
- Спасайтесь, отцы и братии, спасайтесь, а меня больше здесь не увидите!
Это было первым свидетельством добродетели прп. Феодосия, - что у него был такой ученик,
готовый, по его наставлению, на смерть и оказавшийся, после телесной смерти, живым душою, по
слову Господню в Евангелии: верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин. 11:25). Прочие же
обнаружения данной старцу от Бога чудесной благодати будут видны из следующего
повествования.
Наступал праздник Христова Воскресения. Ученики святого, которых в то время было уже
двенадцать, скорбели, что у них ничего не было на праздник поесть - ни хлеба, ни масла, и ничего
съестного, а более всего скорбели, что в такой пресветлый праздник не могло быть Божественной
литургии, так как не было для службы ни просфоры, ни вина, почему они должны были лишиться
и причащения св. Таин. Тайно они роптали несколько между собою на преподобного. Он же, имея
несомненную надежду на Бога, повелел братиям украсить Божественный алтарь и не скорбеть.
78
Так, с надеждою, говорил преподобный - и тотчас сбылись слова его. Как в древности
Аврааму престал в чаще овен, готовый для жертвы (Быт. 22:13), так и у сего блаженного старца,
по Божию промышлению, оказалось все нужное. При заходе солнца пришел к пещере их
некоторый боголюбец, везя из своего дома на двух лошадках различную пищу для пустынных
постников, кроме того и просфоры и вино для совершения Божественных Таинств.
При виде этого, ученики блаженного возрадовались и познали, какой благодати сподобился
старец их у Бога. Они в веселии отпраздновали Пасху, а принесенной пищи им достало на всю
Пятидесятницу. Потом снова не стало пищи, и снова братия, мучимая голодом, скорбела. В то
время один богатый муж творил много милостыни всем палестинским обителям - не подавал
помощи только одной Феодосиевой обители, находившейся в пещере, ибо не знал о ней. И
докучали братья отцу, чтобы он дал знать этому благодетелю о себе и о них, чтобы, подобно
прочим обителям, получить от него милостыню на пропитание.
Преподобный Феодосии, отнюдь не желая быть известным кому-либо в мире, и надеясь не на
людей, а на Бога, открывающего Свою руку и насыщающего все живущее по благоволению (Пс.
144:16), утешал учеников своих и поучал их, чтобы они терпеливо ожидали милости Божией,
уповая на Того, Кто насыщает всякую алчущую душу: если Он дает пищу бессловесным скотам и
птенцам ворона, взывающим к Нему (Пс. 146:9), тем более Он не лишит нужной пищи разумную и
словесную тварь. Когда святой утешал таким образом малодушествующую братию, пришел к ним
некто, ведя лошака, навьюченного большим количеством съестных припасов.
Он шел не к Феодосиевой пещере, но переправлял припасы, чтобы отдать их в каком-то
другом месте. Когда же он был близ пещеры и хотел миновать его, лошак остановился и не
двигался далее с места; даже и после многих побоев от своего господина, оставался на месте
неподвижным, подобно камню. Человек этот, уразумев, что лошак его удерживается и остается
неподвижным по воле Божией и силою невидимою, ослабил ему поводья и пустил его идти, куда
хочет. Лошак, как бы ведомый некоей рукой, пошел прямо к обители преподобного Феодосия,
находившейся в пещере, и человек тот, познав благословение Господне и промышление Его о
Своих рабах, отдал все припасы преподобному старцу и ученикам его. И с того времени ученики
святого перестали малодушествовать и старались быть ревнителями твердой веры и надежды
своего преподобного отца на Бога.
Число братии ежедневно увеличивалось, ибо источники благодати, которой был исполнен
святой отец, привлекали к себе много душ, любящих добродетель, которых можно было бы
назвать разумными ланями, желающими духовных вод (Пс. 41:2), причем немало приходило
сановитых и богатых людей, чтобы жить с преподобным. Пещера сделалась тесною для
помещения столь большого количества людей. Приступив к преподобному, братия стала докучать
ему просьбами, чтобы он основал возле пещеры монастырь и устроил широкую ограду для
словесных овец.
- Не заботься, отче, - говорили они, - о средствах для построения монастыря; только прикажи,
- и наших рук будет достаточно для совершения этого дела.
Святой, видя, что его призывают быть пастырем весьма многочисленного стада, и что
нарушается его безмолвие, смущался различными помыслами - то не желая оставить безмолвие,
как нелицемерную матерь, то попечение о братии считая за дело немаловажное, ибо не для себя
одного только человек должен жить, но гораздо более - для ближнего, образом чего был Сам
Христос Господь, Который собрал учеников, явился Пастырем словесных овец и положил за них
душу Свою. Размышляя об этом, преподобный Феодосий недоумевал, чего держаться: безмолвия
ли, или попечения о спасении братии, и склонялся мыслию то к сему, то к другому.
Преподобный держал еще в уме и пророчество св. Симеона Столпника, который предсказал
ему пасение словесных овец. Впрочем, он поручал дело, принимаемое им, Божию изволению и
молился Ему, чтобы Он дал знать, если Ему будет угодно создание монастыря, и указал чудесным
знамением место, на котором должно было бы полагать основание обители. Взяв кадило и
наполнив его холодным углем, он положил фимиам, без огня, и пошел по пустыне, молясь так:
79
- Боже, покажи место, где будет угодно Тебе, чтобы я воздвиг святой храм Твоей Державе и
устроил обитель рабам Твоим, моим ученикам. Укажи всеконечно такое место там, где повелишь
сим углям возгореться самим по себе, во славу Твою, для познания и возвещение истины многим.
Говоря в молитве это и подобное сему, он обходил места, которые казались более удобными
для построения монастыря. Он прошел далеко по пустыне и с теми же невозгорающимися и
холодными углями в кадиле достиг места, называемого Кутилла, и берегов Смоляного озера. И
когда увидел, что угли не загораются и его желание не исполняется, то вознамерился возвратиться
в пещеру. Когда он возвращался, и пещера была уже недалеко (о, кто достойно восхвалит Твою,
Бессмертный Царю, силу!), из кадильницы внезапно вышел благоухающий дым, ибо угли сильно
разгорелись. Святой познал, что это - место, на котором, по благоволению Божию, должна быть
создана обитель, чудесно отмеченная не языком, но огнем. Ученики святого тотчас принялись за
дела: положили основание, они построили церковь, келии и ограду и скоро, с помощью
Всевышнего, устроили просторную обитель.
Лавра прп. Феодосия сделалась знаменитою и славною, и в ней было установлено общежитие.
Господь даровал этой лавре всякое изобилие, чтобы живущие в ней не только могли обогащаться
духовными богатствами добрых дел, но и не были лишены потребного для тела. И находили там
успокоение не только иноки, но и миряне, странники и пришельцы, нищие и убогие, больные и
немощные.
Ибо прп. Феодосии был милосерд, человеколюбив и милостив, являясь для всех
сердобольным отцом, для всех - любезным другом, для всех - усердным рабом и служителем,
очищая язвы и струпья больных, омывая кровь, поя их из своих рук и оказывая им всякие услуги.
Он обнаруживал великую любовь и к приходящим отовсюду, угощая их, успокаивая и снабжая
всем необходимым. Преподобный был общим пристанищем, общей врачебницей, общим домом,
общим пиром, общим сокровищем недугующих, алчущих, наготствующих, странствующих; все
утешались его любовью, милостью и щедростью, и никого он не презирал.
Служащие в обители за трапезой замечали, что иногда случалось в один день подавать до ста
обетов для приходящих, странников и нищих: так был человеколюбив и страннолюбив
преподобный отец. Бог, Который Сам есть Любовь (1Ин.4:8), видя такую любовь Своего угодника
к ближним, благословил монастырь его, так что и малое количество пищи невидимо умножалось в
нем и насыщало бесчисленное множество народа.
Однажды в Палестине был голод, и множество нищих и убогих собралось отовсюду у врат
монастыря в неделю цветоносную, чтобы получить обычную милостыню. Ученики опечалились,
что не имеют столько пищи, чтобы подать столь многочисленным просителям, и сказали об этом
блаженному. Он же, с гневом взглянув на них, укорил их за неверие и сказал: - Скорее отворите
ворота, чтобы вошли все!
Нищие и убогие, войдя, сели рядами.
Преподобный приказал ученикам дать им хлеба; ученики пошли к хлебопекарне со скорбью,
не надеясь найти ничего, но, открыв пекарню, увидали, что она полна хлебов, ибо рука
Промыслителя всех Бога наполнила ее, ради веры раба Своего. Братия восхвалила Бога за такое
чудо и подивилась великому упованию на Бога своего аввы.
Преподобный устроил много странно- приимных домов и различных больниц, особую - для
начальствующих и состарившихся в трудах. Он посещал, кроме того, и находящихся в горах и
пещерах, заботился и болел о них сердцем, как отец о детях. Он доставлял им все потребное и для
тела и для души, уча и наставляя их и избавляя многих от сатанинского обольщения.
Так как в обители преподобного братия была не из одного народа и не одного языка, но
различных, то поэтому он устроил и другие церкви, в которых каждый народ мог бы на своем
языке славить Бога. Так, в великой церкви Пречистые Богородицы - греки, в другой - иверийцы, в
третьей - армяне - пели церковное правило на своих языках, по семь раз в день, согласно уставу
Давидову: Седмикратно, - сказал он, - в день прославляю Тебя (Пс. 118:164); для больных была
80
особая церковь. Во время же причащения пречистых Таин вся братия собиралась из всех церквей в
одну великую церковь, в которой пели греки, и все причащались вместе.
Всех братьев, чад преподобного отца, которых он возродил духовно, воспитал в отеческом
наставлении и направил к добродетели, было числом шестьсот девяносто три. Многие из них были
пастырями в других монастырях, научившись доброму управлению от святого Феодосия,
исполненного духовной премудрости и разума; он пас свое стадо, не жезлом наказывая, но
воспитывая словом, - словом, растворенным солью, трогающим за душу, проникающим до самой
глубины внутренних движений; вместе со словом он учил и делом, являя самим собою пример для
паствы.
Поэтому и тогда, когда кого-либо ласково увещевал, он был однако страшен для многих, и
когда кого-либо обличал, был любезен и обходителен. Удивительно в нем было то, что, не будучи
научен мирскому любомудрию и не будучи сведущ в греческих книгах, он излагал поучения с
такою обстоятельностью, что с ним не мог сравниться никто из состарившихся над книгами и в
совершенстве изучивших ораторское искусство.
В то время царствовал Анастасий, унаследовавший державу после Льва Великого и Зенона.
Вначале его царствование казалось подобным сладостному раю, впоследствии же оказалось как
бы полем погибели. Он сделался подобным тем пастырям, которые растеривают и губят свое стадо
и поят овец мутною водою; ибо он совратился в ересь Евтихия и безглавного Севера и смущал ею
Церковь Божию, отвергая Халкидонский четвертый Вселенский собор святых отцов, изгоняя
православных епископов с престолов их, а еретических поставляя на их места, и склоняя к
единомыслию с собою многих из православных - одних угрозами, других почестями и дарами. Он
дерзнул коснуться своим льстивым коварством и сего непоколебимого в вере столпа,
преподобного отца нашего Феодосия.
Попытка обольщения заключалась в том, что он прислал преподобному тридцать литр золота
- как бы для пропитания и одеяния нищих и на нужды больных, на самом же деле - стараясь
снискать расположение к себе преподобного, которого слушала вся Палестина, разуму и совету
которого она следовала. Великий отец, понимая лукавство царя, был как бы орел, летающий в
облаках, недоступный и недосягаемый, который скорее сам мог уловить своего ловца.
Он не отказался от присланного золота, чтобы не показаться безрассудно презирающим веру
царя и не подать повода к его гневу, чтобы, кроме того, милостынею, совершаемою на это золото,
исходатайствовать ему у Бога милость, для наставления его на путь истинный. Но милостыня не
имела никакого успеха, потому что золото было прислано не по правде, а с лукавством. Царь
получил надежду иметь в лице Феодосия своего единомышленника, так как он принял золото; но
напрасна была его надежда.
Наступило время, когда царь стал требовать от преподобного, чрез своих посланных,
исповедания веры, на которое он рассчитывал, именно - согласного с учением Евтихия и Севера.
Преподобный, собрав всех пустынников, твердо восстал, как муж сильный и вождь духовного
воинства, против еретического зловерия, царю же отвечал следующим посланием:
"Царь! Когда нам предстоит одно из двух: или жить нечестиво, лишившись, в следовании за
безглавным, и свободы, или честно умереть, последуя истинным догматам святых отцов, - то знай,
что мы предпочитаем смерть, ибо не принимаем новых догматов, но следуем законам ранее
живших отцов. А тех, которые утверждают, помимо этого, иное, благочестиво отвергаем и
предаем проклятию, и не примем никого, рукополагаемого безглавными, по принуждению. Да не
будет с нами сего, Христе-Царю! Если же случится что-либо подобное, то, призвав во
свидетельство истины Бога, ныне хулимого ими, будем противиться даже до смерти. Как за
отечество, так и за православие с радостью положим наши души - даже в том случае, если увидим
эти святые места погибающими в огне. Ибо, какая нужда в одном только наименовании называться святыми местами, если на самом деле эта святыня терпит ругательство от
еретичествующих?
81
Мы никаким образом не решимся не только сказать, но даже помыслить что-либо несогласное
со святыми Вселенскими соборами. Первый из них украшается тремястами восемнадцатью
отцами, которые собрались на Ария28, и, предав окаянного анафеме, отсекли от тела Церкви; ибо
он отчуждал Сына от существа Отца - по естеству и вводил догматы неправой веры. Второй собор,
по внушению Божию, собрался в Царьград на Македония, который хулил Святого Духа. Третий
величественно сошелся в Ефесе на скверноязычного и нечестивого Нестория, хулившего
воспринятую от Пречистой Девы плоть Христову29. После сего был собор шестисот тридцати
богоносных отцов в Халкидоне, которые изрекли согласное с первыми соборами и пояснили
сказанное ими. Они отсекли от священного тела Церкви окаянного и злочестивого Евтихия, вместе
с Диоскором, и утвердили апостольскую веру, всякого же мыслящего противно ей, отлучили от
Церкви Христовой. За противление сим соборам да возгорится на нас огонь, да будет изощрен
против нас меч, да постигнет нас лютейшая смерть, и даже, если возможно, вместо одного раза,
смерть пусть постигнет нас бесчисленное множество раз. Мы же ни в каком случае не отступим от
истинного благочестия и не обесчестит отвержением то, что доблестно приняли отцы.
Свидетелями этого пусть будут их поты и многие подвиги, которые они подъяли за веру; но это
будет хранима крепко и неизменно и нами, и теми, которые сочтут за благо последовать Богу и
нам. Мир же Божий, превосходящий всякое разумение, да будет хранителем и наставником
державы твоей".
Этим посланием преподобный ясно показал свою великую ревность по благочестию.
Прочитав его, царь устыдился и несколько смирился и на время прекратил внутри своего
государства гонения на православных. Он отписал к преподобному со смирением, обвиняя других
же в церковной смуте.
"Человек Божий, - писал он, - в новшестве этом мы неповинны. Призываем дерзновенно во
свидетельство всевидящее око Божие, - от тех происходит эта смута, которым много более других
следовало бы в молчании почитать догматы веры и соборы. Они же желают каждый показаться
выше других в слове и в достоинстве, нападают друг на друга и нас привлекают к себе.
Небезызвестно твоему преподобию, что некоторые из иноков и клириков, считающие себя
правомыслящими, вызвали эти соблазны, стараясь, как мы сказали, показать свое превосходство".
Однако царь смирился ненадолго и по прошествии некоторого времени снова восстал против
православия. И снова всюду, даже и во святом граде Иерусалиме, были возвещены постановления
царя, отвергающие святые соборы, в особенности же Халкидонский. Снова духовный воин,
преподобный Феодосии, хотя уже и престарелый летами, обнаружил юношеский подвиг. Когда
все молчали из страха и весьма многие изъявляли согласие, преподобный пришел в Иерусалим из
своей обители и, став в великой Иерусалимской церкви на возвышении, с которого обыкновенно
священники предлагают чтения народу, и сделав рукою знак молчания, громко возгласил:
- Кто не почитает четыре Вселенские собора, как и четыре Евангелия. Да будет анафема!
Сказав это, он, как ангел, поразил народ, и никто из противников не осмелился ничего
возразить. Потом, призвав из своих учеников, усерднейших к вере, он обходил с ними окрестные
города и селения, уничтожая зловерие и утверждая благочестие. Царь, услышав об этом, осудил
его на изгнание, - окаянный не знал, что смерть стояла уже у дверей его.
Преподобный был сослан в заточение, а царь Анастасий скоро лишился сей временной жизни,
после чего исповедник Христов Феодосий вместе с другими, претерпевавшими изгнание за
православие, немедленно возвратился в свою обитель. Писал к нему свт. Феликс, еп. Римский,
также и Ефрем, епископ Антиохийский, ублажая блаженного многими похвалами за то, что он
обнаружил такую ревность - потерпел за истинную веру изгнание и готов был принять смерть. Но
уже время перейти нам к сказанию о чудесах святого.
В то время, когда повеление царя Анастасия было возвещаемо во святом городе Иерусалиме,
для этого были собраны все отцы из палестинских обителей, и прп. Феодосий, пришел туда же со
своими учениками. Этот собор был на месте, называемом Иерафион. Место же это есть
82
сооруженное Константином Великим седалище, на котором ежегодно бывало воздвижение
честного Креста Господня.
В это время одна женщина, имевшая на груди болезнь, которую врачи называют "канкрум",
страдая долгое время и не получая от врачей никакого облегчения, пришла туда и стояла, в
изнеможении, близ лика святых отцов. Подойдя к одному из них (то был прп. Исидор, бывший
впоследствии игуменом Сукийской обители), она сказала ему со слезами о своей болезни и
спрашивала: есть ли в том соборе преподобный Феодосий, и каков он видом? Исидор указал ей
перстом святого. Она, подойдя и став сзади, подобно кровоточивой, коснувшейся края одежды
Господней (Мф. 9:20-22), тайно прикоснулась к иноческому одеянию, которое было на
преподобном, и тотчас получила исцеление. Это не утаилось от преподобного, который,
обратившись к женщине, сказал:
- Дерзай, дочь, ибо Владыка мой сказал: Вера твоя спасла тебя (Мф. 9:22).
Блаженный Исидор поспешно подошел к женщине, желая видеть совершившееся чудо, и
нашел, что не осталось и знака на том месте, где была неизлечимая язва.
По смерти царя Анастасия и по возвращении из заточения преподобного отца у Феодосия
было в обычае ходить в Вифлеем для молитвы. Однажды, желая отдохнуть от труда, он свернул с
пути в обитель преподобного Маркиана. Тот, с любовию приняв дорогого гостя, не имел чем
угостить его, ибо у него не было в то время ни хлеба, ни пшеницы. Когда они довольно долгое
время пребыли в духовной беседе друг с другом, и настало время трапезы, Маркиан приказал
своим ученикам, чтобы они сварили сочиво и подали им. Феодосии же, видя такую бедность его,
велел своим ученикам вынуть из мешка и предложить своих хлебов, взятых из дому на дорогу.
Когда они ели, преподобный Маркиан сказал преподобному Феодосию:
- Не обессудь, отче, на том, что приготовили скудное угощение, и не укоряй нас, что не
предложили хлеба, ибо мы очень обеднели и у нас совсем нет пшеницы.
Когда он сказал это, Феодосий, посмотрев на бороду Маркиана, увидел неизвестно откуда
попавшее в нее пшеничное зерно. Осторожно и тихо сняв его правою рукою, он сказал с
радостной улыбкой на лице:
- Вот и пшеница, - как же вы говорите, что у вас нет пшеницы?
Блаженный Маркиан, взяв с радостью из Феодосиевых рук вынутое из своей бороды зерно,
как некоторое плодородное семя, повелел отнести его в житницу, веруя, что, по благословению
святого Феодосия, оно без труда принесет плод больший, чем на возделанной ниве, что и
случилось. По уходе Феодосия, когда ученики хотели поутру открыть двери житницы, то увидели,
что она полна пшеницы, так что даже и двери не открывались. Маркиан послал к преподобному
Феодосию с известием о совершившемся чуде и с благодарностью за умножение пшеницы.
Преподобный отвечал:
- Не я, но ты, отче, умножил пшеницу, ибо зерно было взято из твоей бороды.
Одна знаменитая женщина из Александрии36 пришла в обитель преподобного Феодосия с
сыном своим, маленьким отроком, который, увидев издали святого отца, и указывая на него
пальцем, воскликнул к своей матери:
- Вот кто спас меня от потопления в колодезе, поддержав меня за руку, чтобы я не утонул в
воде.
Мать, упав к ногам преподобного, рассказала следующее:
- Отрок этот, - сказала она, - играя со своими сверстниками, упал по неосторожности в
глубочайший колодезь, и мы думали, что он разбился там и утонул. Рыдая о нем, как уже об
умершем, мы спустили одного человека в колодезь, чтобы вынуть из воды труп отрока, но нашли
ребенка живым на поверхности воды. Когда мы изумлялись и спрашивали, каким образом он не
утонул в воде, он рассказал нам: "Какой-то престарелый инок, явившись, взял меня за руку и
держал на воде".
83
С того времени, взяв отрока, я обхожу города и селения, горы и пустыни, - пока не найду
этого отца. И вот я нашла твое преподобие, и тебя узнал ребенок мой, спасенный тобой от
потопления.
Другая женщина очень страдала во время рождения детей, она рождала мертвых детей и
всякий раз с весьма тяжкими страданиями. Она была и многочадна, и бесчадна - потому что дети
рождались мертвыми. Со слезами просила она преподобного Феодосия помолиться о ней, чтобы
ей не рождать более мертвых детей, и чтобы облегчились ее жестокие страдания. Еще просила она
и о том, чтобы, когда она родит мальчика, позволил назвать его своим именем - Феодосием.
- Если ты позволишь, - сказала она, - назвать твоим именем имеющего родиться от меня, то
надеюсь, что ребенок будет жив.
Преподобный согласился на ее просьбу, усердно помолился о ней Богу, и когда настало время
женщине родить, то у нее не было прежних страданий, она родила легче, и ребенок оказался
живым, мужского пола, и был назван именем преподобного. Когда окончилось кормление его
грудью, и он несколько подрос, то его привели в обитель к преподобному отцу и посвятили на
иноческое служение Богу. Также и другая женщина из Вифлеема, скорбевшая о своих умиравших
детях, когда назвала новорожденного именем преподобного, сохранила чрез то ему жизнь; он
вырос здоровым и был мужем искусным, ибо стал превосходным архитектором.
Однажды гусеницы и саранча производили опустошения в Палестине. Преподобный был в то
время уже весьма стар и не мог ходить. Однако он приказал ученикам вести себя в поле, где
угрожала плодам земным погибель, и там остановил саранчу и гусениц, сказав:
- Общий нам всем Владыка повелевает вам, чтобы вы не погубляли человеческих трудов и не
съедали пищу бедных.
И тотчас саранча рассеялась, как облако, и гусеницы погибли.
Однажды братия очень нуждались в одежде и не имели, чем прикрыть наготу. Приходя к
преподобному, они докучали ему просьбами. Он же, не имея средств на покупку одежд, мог разве
только соболезновать им, однако, словами обещания Владыки сказал им:
- "Не заботьтесь о завтрашнем дне: ищите прежде Царства Божия и правды Его и это все
приложится вам; ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения" (Мф.
6:34, 33, 8).
В то время как святой утешал так братию, пришел один муж, который никому не был
известен и не сказал о себе, кто он и откуда. Он дал преподобному на монастырские нужды сто
золотых монет и ушел. Преподобный, воздав благодарение Богу за таковое промышление Его,
отдал это золото на одежды для братии, и все были обеспечены ими на долгое время.
Иулиан, пастырь Бострской церкви, который учился в ранней молодости у преподобного
чтению книг, сообщил о нем следующее:
- Однажды, - сказал он, - мы пришли с преподобным отцом в Бастру, и вот одна женщина,
известная особенной злобою, встретив нас, посмотрела с гневом на преподобного отца и назвала
его льстецом и лжецом, и тотчас ее постигло наказание от Бога: она внезапно упала и умерла.
- Случилось нам, - говорит он же, - идти мимо монастыря, в котором были черноризцы,
придерживавшиеся ереси Севера. Увидев нас, они начали ударять в церковное било для собрания
братии прежде обычного времени пения. Преподобный, уразумев, что они замышляют против нас
какие-то козни, воспылал праведным гневом и пророчески сказал слово Владыки:
- "Не останется здесь камня на камне; все будет разрушено" (Мф 24:2).
Слова эти не замедлили сбыться: спустя немного времени агаряне39 напали ночью на тот
монастырь; ограбив все, бывшее в нем, и взяв в плен всех иноков, они зажгли монастырь и
разорили, согласно предсказанию святого, то место.
Начальник греческого войска, комит Кирик, смелый в боях, но благоговейный пред Богом,
отправляясь в поход против персов, сначала пришел в Иерусалим поклониться святым местам и
приобрести помощь Божию против врагов. Он пришел и в обитель Феодосия, потому что слава о
святости преподобного отца, распространилась повсюду, всех привлекала к нему. Беседуя со
84
святым, он получил от него большую пользу: он услышал от него, что нужно полагаться не на лук
свой, не на множество войск надеяться, но знать одного Помощника - Бога и уповать на
непобедимую силу Его, ибо для Него легко сделать то, что один погонит тысячу, а двое обратят в
бегство многие тысячи неприятелей.
Через такое поучение и беседу, этот комит почувствовал великую любовь к святому и
выпросил у него власяницу, которую носил святой, чтобы она была ему щитом в битве. Когда
греческое войско сошлось с персами и вступило в жестокую битву, комит, одетый во власяницу
преподобного Феодосия, как в броню, оставался невредимым от стрел, копий и мечей и
обнаружил великую храбрость. Возвратившись по окончании войны, он снова пришел к
преподобному и заявил:
- Я видел в бою, сказал он, - тебя самого, отче, помогающим мне и делающим меня страшным
для врагов, пока мы не победили персидскую силу.
Прп. Феодосий Великий явился не только этому комиту, когда он был далеко, но он являлся и
многим другим во многих местах, принося скорую помощь: он являлся, избавляя от бед, то
погибающим на кораблях среди волнений и бури, то блуждающим в пустыне, то попавшим в пасть
диких зверей: иным во сне, другим же наяву.
Он был скорым помощником не только для людей, но и для бессловесных животных. Один
странник шел, ведя осла. Встретившийся ему на пути лев, не обращая внимания на человека,
бросился на осла, чтобы растерзать и пожрать его. В трепете человек громко призвал имя
преподобного, говоря:
- Человек Божий Феодосий, помоги мне!
И тотчас лев, услышав имя святого, обратился назад и побежал в пустыню.
Вспомним нечто относящееся и к прозорливости преподобного. Однажды, уже незадолго до
своей кончины, он повелел ударить в било, чтобы братия собралась. Когда все пришли, он
вздохнул, прослезился и сказал:
- Молиться нужно, отцы и братья, молиться нужно, ибо я вижу гнев Божий, который уже
надвигается на восточную страну.
После этого, по прошествии шести или семи дней, услышали, что великое землетрясение
разрушило Антиохию и - в то самое время, когда преподобный, видя гнев Господень, приказывал
молиться братьям.
Феодосий, приближаясь к блаженной кончине, лежал на одре болезни в течение целого года.
На его устах непрестанно была молитва, так что когда он даже засыпал, уста его двигались и
произносили те псалмы и молитвы, к которым привыкли. И когда святой пробуждался, то в устах
его был псалом, так что на нем сбывалось изречение Давида: "ночью песнь Ему у меня" (Пс 41:9).
Часто поучал он добродетели и братию.
А за три дня до своей кончины он призвал трех любимых им епископов и, возвестив им о
своем отшествии к Богу, дал последнее целование плачущим и рыдающим о разлуке с ним. На
третий день после сего, среди молитвы к Богу, он предал Ему дух свой, прожив всего сто пять лет.
Преставление его Бог почтил следующим чудом; один муж, по имени Стефан, родом из
Александрии, был одержим в течение долгого времени бесом.
По преставлении преподобного, он, прикоснувшись к одру его, освободился от своего
мучителя и выздоровел. Тотчас повсюду узнали о кончине святого, и из всех городов собралось
множество народа и иноков из обителей; пришел и первосвятитель Иерусалимский Петр с
епископами, и с честью погребли святое тело отца нашего Феодосия в пещере, в которой он
первоначально жил.
Тропарь прп. Феодосию Великому, глас 8-й:
Слез твоих теченьми пустыни безплодное возделал еси, / и иже из глубины воздыханьми во
сто трудов уплодоносил еси, / и был еси светильник вселенней, / сияя чудесы, Феодосие отче наш,
/ моли Христа Бога спастися душам нашим.
85
3. «Житие прп. Иоанна Дамаскина, песнописца»
(ок. 680-ок.753, 4/17 декабря).
Год рождения св. Иоанна точно неопределим, это был конец VII века. Отец Иоанна, по имени
Сергий (Ибн-Серджун), был христианином и служил при дворе халифа Абд-Альмалика (686-705)
в звании «великого логофета», т.е. сборщика податей (вернее, откупщика или мытаря). Пользуясь
своим высоким положением, он выкупал пленных христиан, избавлял от грозившей им смерти и
оказывал необходимую помощь. Впоследствии его сменил сам Иоанн.
Преподобный Иоанн Дамаскин известен также под арабским именем Юханна бен Мансур
(«победительный»). Его семья и сам он были глубоко укоренены в арабской культуре. Только в
греческих кругах он был известен под христианским именем и церковным титулом «пресвитер и
монах». Семья Мансуров была весьма влиятельна в Сирии; дед преподобного Иоанна подписывал
капитуляцию Дамаска мусульманскому полководцу Халиду бен Валиду в 635 году.
Иоанн получил хорошее образование. По преданию, он учился вместе с приемным братом
Космой (впоследствии епископом Маюмским) у некоего пленного инока из Калабрии (тоже по
имени Косма). Очень рано пробудились у него и богословские интересы.
Он наследовал пост своего отца, а перед тем – деда, пост, на котором управлял целой Сирией
и богатой провинцией ливанской Финикии. Этот пост предполагал ответственность и за дела
войны. Поздним византийским писателям пост Иоанна Дамаскина казался очень значительным.
Они называют его «великий логофет», «главный советник» и «министр». Арабское житие,
переведенное Иоанном Иерусалимским, называет отца Иоанна Дамаскина «ведающим делами
всей страны», хотя анонимное житие говорит о его отце как о правителе Дамаска, которого
простые люди называли «эмиром».
Высшей власти при дворе св. Иоанн Дамаскин достиг при халифе Валиде (705-716 гг.), у
которого он был ближайшим советником и министром. Но, приняв на себя обязанности нового
звания, он никогда не забывал своего высшего служении - Иисусу Христу и всегда старался быть
верным истине Христовой и полезным Св. Церкви. Возвещение истины Христовой и обличение
лжеучений стало для Иоанна главным делом жизни.
И он, с первых же пор своей деятельности, выступил на борьбу с еретиками того времени: с
пользовавшимися покровительством в Сирии несторианами, и с монофизитами или яковитами.
Против последних Иоанн Дамаскин написал довольно пространное, основательное сочинение
в защиту чистой, православной веры. Кроме того, он боролся с выродившимся из монофизитства
монофелитством, и с остатками древних гностических учений, соединенными с манихейскими
лжеучениями. Наконец. Иоанн Дамаскин написал также апологию против магометанства, которое
в то время господствовало в Сирии.
Когда в Византии возникла и быстро распространилась ересь иконоборчества,
поддерживаемая императором Львом III Исавром (717–741), преподобный Иоанн встал на защиту
православного иконопочитания и написал три трактата «Против порицающих святые иконы».
Доказывая догмат иконопочитания, он приводил слова святого Василия Великого, который учил,
что почитание иконы восходит к ее Первообразу.
Мудрые, Богодухновенные писания святого Иоанна и влияние их на сознание людей привели
императора в ярость. Но, так как автор их не был византийским подданным, его нельзя было ни
заключить в тюрьму, ни казнить. Император прибег к клевете. По его приказанию от имени
Иоанна было составлено подложное письмо, в котором последний будто бы предлагал императору
свою помощь в завоевании сирийской столицы.
Это письмо император Лев Исавр отослал халифу. Халиф, не подозревая подлога, приказал
отстранить Иоанна от должности, отсечь ему кисть правой руки и повесить ее в центре города на
всеобщее обозрение. Вечером по просьбе св. Иоанна халиф повелел вернуть ему отсеченную руку.
Приложив ее к суставу, преподобный стал молиться пред иконой Пресвятой Богородицы
испрашивая Матерь Божию исцелить десницу, писавшую в защиту Православия, и дал обет
употребить руку эту на создание творений во славу Владычицы. Обессиленный, он задремал на
86
молитве и увидел Божию Матерь. Пречистая сказала, что рука его здорова, и повелела усердно
трудиться ею во славу Божию. Проснувшись, святой Иоанн ощупал свою руку и увидел ее
исцеленной. В память об этом дивном чуде преподобный Иоанн носил на голове плат, которым
была обвита его отсеченная рука, и всю дальнейшую жизнь с благодарностью и любовью воспевал
в своих произведениях Пречистую Богородицу. В память о чуде он прикрепил к нижней части
иконы изображение кисти правой руки, отлитое из серебра. С тех пор такая десница рисуется на
всех списках с чудотворного образа, получившего название «Троеручица».
Узнав о чуде, халиф понял, что св. Иоанн не виновен, просил у него прощения и хотел
вернуть ему прежнюю должность. Но преподобный раздал свое богатство и вместе с приемным
братом Космой отправился в Иерусалим. Они были приняты простыми послушниками в Лавру
прп. Саввы Освященного. Никто из монастырской братии, зная, что послушник Иоанн человек
мудрый и знатный, не соглашался быть его духовным наставником. На это согласился лишь один
простой старец, который стал строжайшим образом воспитывать в ученике дух послушания и
смирения.
Он запретил св. Иоанну писать и наставлял забыть все мирские науки. Однажды старец
собрал много корзин, изготовленных иноками обители, и послал преподобного в Дамаск продать
их по чрезмерно высокой цене.
Проделав мучительный путь под знойным солнцем, бывший вельможа, одетый в бедные
одежды, ходил по рынку Дамаска. Желающие купить корзины, услышав их цену, бранили и
оскорбляли Иоанна. Преподобного узнал его бывший слуга, удивился его нищенскому виду и
смирению и купил все корзины по назначенной цене.
По прошествии некоторого времени в монастыре скончался один из иноков. Брат его просил
преподобного Иоанна написать для утешения надгробную песнь. Преподобный Иоанн долго
отказывался, боясь нарушить запрет старца, но из милосердия уступил просьбам и написал свои
знаменитые надгробные тропари: «Кая житейская сладость бывает печали непричастна...»; «Плачу
и рыдаю, егда помышляю смерть...» и другие. За ослушание старец изгнал прп. Иоанна из своей
келии, но монахи стали просить за него. Тогда старец наложил на преподобного Иоанна тяжелую
епитимию: вычистить в монастыре все отхожие места.
Преподобный со старанием выполнял это послушание; даже суровый наставник удивился
такому смирению. Через несколько дней в ночном видении старцу явилась Пресвятая Богородица
и сказала:
«Зачем ты заградил источник, могущий источать сладкую и изобильную воду... Не
препятствуй источнику течь... он всю вселенную протечет и напоит...».
С того времени блаженный Иоанн начал писать божественные книги и слагать сладкозвучные
песнопения. Он составил октоих, которым, как духовною свирелью, и до сего времени увеселяет
Церковь Божию. Первую свою книгу Иоанн начал такими словами: «Твоя повелительна десница
боголепно в крепости прославися».
По поводу же чудесного исцеления своей десницы, он, в восторге радости, так воззвал к
Богородице: «От тебя радуется, Благодатная, всякая тварь».
Плат, которым была обвита отсеченная его рука, Иоанн, в воспоминание дивного чуда
Пречистой Богородицы, носил на своей голове. Написал он и житие некоторых святых, составил
праздничные слова и разные умилительные молитвы, изложил догматы веры и многие таинства
Богословия.
Писал он и против еретиков, в особенности против иконоборцев; составил и другие
душеполезные церковные песнопения и духовные книги, из которых особенно известны:
«Источник знания» («О ересях», «О правой вере и о воплощении Предвечного Слова», «Точное
изложение Православной веры»), Пасхальная служба, каноны на Рождество Христово, на
Богоявление, на Вознесение Господне и другие.
В этих трудах преподобного поощрял и помогал ему приемный брат Косма, впоследствии
поставленный во еп. Маюмского Иерусалимским патриархом Иоанном. Тот же патриарх
87
рукоположил прп. Иоанна во священника и назначил его проповедником при своей кафедре не
позднее 734 года. Но прп. Иоанн вскоре вернулся в Лавру св. Саввы, где трудился до конца своих
дней.
Согласно Минее св. Иоанн на Константинопольском Соборе 753-754 года обличал
иконоборчество. Его подвергли заключению и пыткам, которые прп. Иоанн стойко перенес и, по
милости Божией, остался жив, преставившись около 780 года в возрасте 104 лет, и будучи
погребенным в Лавре св. Саввы. Свт. Димитрий Ростовский в своих Житиях указывает тот же
возраст и время кончины около 777 года.
Однако прот. Георгий Флоровский говорит что: "Года кончины преподобного мы не знаем.
Можно думать, что скончался он еще до иконоборческого собора 753 года.
Несмотря на великое значение его трудов, о жизни преподобного Иоанна мы знаем немного,
так как известные нам его жития были составлены в XI веке, и в них нелегко выделить бесспорное
и достоверное.
При византийском императоре Андронике II (1282–1328) святые мощи прп. Иоанна были
перенесены в Константинополь.
Тропарь прп. Иоанну Дамаскину, глас 8:
Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты, вселенныя светильниче,
монашествующих Богодохновенное удобрение, Иоанне премудро, ученьми твоими вся просветил
еси, цевнице духовная, моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 4.
Песнописца и честнаго Богоглагольника, Церкве наказателя и учителя и врагов
сопротивоборца Иоанна воспоим: оружие бо взем — Крест Господень, всю отрази ересей прелесть
и яко теплый предстатель к Богу всем подаёт прегрешений прощение.
4. «Житие свт. Андрея, архиеп. Критского»
(ок.660-740, 4/17 июля).
Преподобный Андрей родился около 660 г. в Дамаске. Согласно житию, составленному
Никитой, родителей Андрея Критского звали Георгий и Григория. До 7 лет ребенок был немым и
заговорил лишь после причащения Святых Таин. Начальное образование получил в Дамаске, где
изучил основы грамматики, риторики и философии.
В 15-летнем возрасте Андрей Критский поступил в Святогробское братство при храме
Воскресения в Иерусалиме, где был пострижен в монашество, посвящен в чтеца, а затем назначен
нотарием и экономом. Осенью 685 г., после того как акты VI Вселенского Собора были присланы
в Иерусалим и приняты Иерусалимской Церковью, Андрей Критский вместе с 2 монахами
доставил их в Константинополь.
Оставшись в столице Византии, Андрей Критский был посвящен в диакона церкви Святой
Софии и прослужил в этом сане свыше 20 лет; в его ведении находились сиротский приют и
богадельня при храме Святой Софии. При Константинопольском Патриархе Кире (706–712)
Андрей Критский был хиротонисан во епископа и получил назначение на кафедру в г. Гортина
(остров Крит) с титулом «архиепископа Критского».
По свидетельству св. Феофана Исповедника, на Соборе, созванном императором Филиппиком
для возобновления монофелитства (712), Андрей Критский вместе с епископом Кизическим
святителем Германом, будущим Патриархом Константинопольским, был в числе подписавших
анафему VI Вселенскому Собору. Впоследствии Андрей Критский раскаивался в том, что
подписал еретическое определение; традиция связывает с этим событием составление его
знаменитого Великого канона. После свержения императора в 713 г. Православие было
восстановлено, а списки актов VI Вселенского Собора вновь разосланы, приняты и подписаны
всеми бывшими участниками Собора 712 г.
На Крите Андрей Критский строил церкви, в том числе по образу Влахернской в
Константинополе, устраивал приюты и богадельни. По молитвам святителя совершались
88
многочисленные чудеса. Несколько раз Андрей Критский совершал поездки в Константинополь, в
740 г. по пути на Крит он заболел и умер на острове Лесбос, где его мощи были положены в храме
мученицы Анастасии (ныне церковь свт. Андрея Критского).
Труды
В греческих рукописных и печатных Минологиях, Синаксарях и гомилетических сборниках
находятся около 60 проповедей на церковные праздники, приписываемых Андрею Критскому, из
которых издано около 30.
Ему бесспорно принадлежат Слова на Рождество Христово, Обрезание, Преображение,
Благовещение, Рождество Пресвятой Богородицы, Введение во храм, Зачатие Пресвятой
Богородицы, Успение, Воздвижение Честного Креста, Усекновение главы святого Иоанна
Предтечи, на дни памяти апостолов и евангелистов Луки и Иоанна Богослова, праведных Иоакима
и Анны, святых бессребреников Космы и Дамиана, святителя Николая, преподобного Патапия, 10
мучеников, великомученика Георгия Победоносца; из цикла Триоди Постной и Цветной: на
Недели мытаря и фарисея, мясопустную, сырную, ваий, на святую Четыредесятницу, о
поклонении святым иконам, в Субботу Акафиста, на четверодневного Лазаря, на страдания
Господа, на расслабленного, о Святом Духе.
К сомнительным и подложным относятся Слова: об Иакове, брате Господнем (Ed. J. Nordet, H.
Gaspart. Toronto, 1978), о «Богородице, принесенной трехлетней в храм», о блудном сыне, об
одержимом лукавым, о Священном Писании, об очищении души и др. Полный перечень
подлинных и сомнительных энкомиев Андрея Критского и список инципитов гомилий Андрея
Критского составлен Н. Томадакисом.
Проповеди Андрея Критского написаны на аттическом диалекте, язык полон метафор и
символов. По современному Типикону положено читать на утрене соответствующих праздников 3
Слова святителя на Рождество Богородицы, на Успение Богородицы и на Неделю ваий.
Андрей Критский также известен как мелод, т. е. сочинитель текстов и мелоса, многих
ирмосов, самогласных тропарей и самогласных стихир, сохранившихся в рукописных и печатных
Ирмологиях, Минеях, Триодях, Стихирарях, Феотокариях (см. Богородичник). Н. Томадакис
связывает имя Андрея Критского с созданием жанра 9-песенного канона, вытеснившего собой в
литургической практике кондак.
Самый известный канон Андрея Критского, шедевр византийской духовной поэзии –
покаянный Великий канон, состоящий из 250 тропарей и 11 ирмосов, повествующий о сюжетах
грехопадения и покаяния в Ветхом Завете и Новом Завете (преступление заповеди Адамом,
убийство Авеля Каином, покаяние царя Давида и мытаря и др.). Язык Великого канона изобилует
цитатами из библейских текстов, аллюзиями на гимны святителя Григория Богослова,
преподобного Романа Сладкопевца. После 1204 г. Акакием Савваитом был составлен
комментарий на Великий канон, упоминающий победу императора Василия II над болгарами,
основание Мосинополя и содержащий сведения о завовевании Константинополя латинянами.
Андрей Критский писал каноны как на свои собственные ирмосы, так и на ирмосы святителя
Германа, преподобного Иоанна Дамаскина, преподоного Космы Маиумского.
Кроме Великого канона Андрею Критскому принадлежат каноны на главные византийские
церковные праздники, большинство из них включено в состав современных богослужебных книг:
каноны на Рождество Христово, Богоявление, Сретение Господне, Благовещение, Неделю ваий,
Пасху, Преображение, Рождество Пресвятой Богородицы, Зачатие святой Анны, Рождество
Иоанна Предтечи, Усекновение главы Иоанна Предтечи, на дни памяти святых Маккавеев,
поклонения веригам апостола Петра, святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста и на день
обретения его мощей, великомученика Георгия, мученика Кодрата, святителя Игнатия Богоносца,
сятой Феклы, святителя Николая, святого Патапия, а также каноны, трипеснцы, четверопеснец и
самогласные стихиры на многие дни цикла Постной и Цветной Триоди (например, трипеснцы и
четверопеснец Страстной седмицы, канон Пасхи, ныне не печатающийся в богослужебных книгах,
и др.).
89
Канон Успения Пресвятой Богородицы, по Евергетидскому Уставу (XII в.) положенный на
предпразднство Успения, сохранился только в славянских списках. Известно около 70 канонов,
приписываемых Андрею Критскому.
2.4. Александрийский Патриархат.
1. «Житие св. ап. и евангелиста Марка» (63 г., 25 апреля/8 мая).
Апостол Марк родился в Иерусалиме, и был племянником апостола Варнавы (Кол.4:10). В
ночь крестных страданий Христа он следовал за Ним (Мк.14:51). Был учеником апостола Петра.
Основал Церковь в Египте, был первым епископом в Александрии. Здесь положил начало
христианскому училищу. С проповедью Евангелия путешествовал в Ливии, Нектополе, посетил
внутренние области Африки. Посетил апостола Павла в Риме, где он находился в узах. По
преданию, здесь апостол Марк написал Евангелие для уверовавших язычников. Древние
церковные писатели свидетельствуют, что Евангелие от Марка является краткой записью
проповеди и рассказов апостола Петра.
Вернувшись в Александрию, Марк укреплял верующих, противодействуя язычникам, что
возбудило их ненависть.
По кончине своих великих учителей - Апостолов Петра и Павла, святой Евангелист Марк
снова отправился в Египет для благоустроения основанной им церкви. Много потрудился он в
подвиге проповеди Христоврй веры в самой Александрии. Александрия, столица Египта, была
средоточием греческой образованности. Здесь было знаменитое книгохранилище, здесь
процветала языческая наука; ради нее сюда стекались люди отовсюду, так что город переполнен
был учеными, философами, риторами и стихотворцами. Даже иудеи, в большом количестве
жившие в Александрии, увлекались языческою ученостью.
Для утверждения веры Христовой и с целью противодействовать ученым язычникам и
иудеям, святой Марк положил в Александрии основание христианскому огласительному училищу.
В последующее время это училище сделалось средоточием христианского просвещения и
прославилось тем, что из него вышли знаменитые учители Церкви, каковы: Пантен, Климент, и
некоторые из отцов Церкви, каковы: Дионисий Александрийский, Григорий Чудотворец и другие.
Заботясь об устроении церковного богослужения, святой Марк составил чин литургии и
передал его христианам александрийской церкви. Этот чин литургии сохранялся продолжительное
время в сей церкви и в последующие века. В богослужении египетских христиан (коптов) и доселе
сохранились некоторые молитвы, приписываемые Евангелисту Марку.
Благоустроив церковь александрийскую, святой Евангелист Марк в своих заботах о
проповеди Христова учение не оставлял своим вниманием и усердием жителей и других городов и
местностей Египта, по как крепкий и доблестный подвижник, Марк, водимый Духом Божиим, со
всем усердием и ревностью всюду спешил с проповедью Христова учения. Он посетил многие
внутренние страны Африки, был в Ливии, Марморике, Киренаике и в Пентаполе. Все эти страны
погрязали во мраке языческого идолослужения. Всюду по городам и селениям и на распутиях
были устроены кумирни, в которых были поставлены идолы и в которых совершались
волхвования, провещания и чародейства. Проходя эти города и селение с проповедью Евангелия,
святой Марк просвещал сердца людей, пребывавших во тьме и мраке идолослужения, светом
Божественного учения, совершая в тоже время между ними великие чудеса. Одним словом
Божественной благодати он исцелял болящих, очищал прокаженных, изгонял нечистых и лютых
духов.
И проповедь его, сопровождаемая великими и дивными чудесами, имела громадный успех.
Падали кумирни, ниспровергались и разбивались идолы, люди очищались и просвещались,
крестясь во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Всюду устроялись при Евангелисте Марке церкви
Божии, и Церковь Христова процветала в египетских странах. Под действием святых слов
проповеди Евангелиста Марка и под влиянием высокой чистоты и святости добродетельного
жития его самого, христиане египетские, под воздействием Божественной благодати, в своих
90
подвигах к достижению спасения проявляли столько чистоты и высоты совершенства, что их
жизнь, преисполненная святости христианской добродетели, служила предметом великого
удивления и похвалы со стороны даже язычников и неверующих иудеев. Евсевий, епископ
Кесарии Палестинской, и Никифор (Ксанфопул) - церковные историки, сохранили в своих книгах
свидетельство некоего Филона - иудейского философа, который, похваляя добродетельную жизнь
христиан египетских, говорит:
- Они (т.е. христиане) оставляют всякую заботу о временных богатствах и не пекутся о своих
имениях, не считая ничего на земле своим, для себя дорогим. Некоторые же из них, оставляя
всякое попечение о житейском, уходят из городов и водворяются в уединенных местах и садах,
избегая сопребывание с людьми, несогласными с ними в жизни, чтобы не иметь от них
препятствия в добродетели. Воздержание и умерщвление плоти они считают основанием, на
котором только одном может созидаться добрая жизнь. Ни один из них раньше наступления
вечера не вкушает и не пьет, а некоторые не приступают к пище до четвертого дня. Другие же
опытные в толковании и разумении Божественного Писания, будучи исполнены жаждою знания и
питаясь духовной пищей богомыслие, проводя время в изучении Писания, забывают о телесной
пище до шестого дня.
Вина отнюдь никто из них не пьет, и все они не едят мяса, присоединяя к хлебу с водою
только соль и иссоп. Среди них живут и женщины, воспитавшие себя в добродетельной жизни и
приобыкшие к ней настолько, что остаются девами до старости. Но девство они сохраняют не по
принуждению, а по свободному произволению, возбуждаясь ревностью и любовью к мудрости,
заставляющей их отказываться от телесных удовольствий и стремиться к приобретению не
смертных, а бессмертных порождений, какие может рождать из себя только душа, любящая и
стремящаяся к Богу. Священное Писание изъясняется ими иносказательно, чрез нахождение
подразумеваемого и сокровенного смысла и таин; ибо Писание, по их мнению, подобно живому
существу: словесные выражения составляют его тело видимое, а сокровенная под сими
выражениями мысль и тайна составляют его душу невидимую. Они рано встают на славословие
Божие и молитву, на пение и слушание слова Божия - отдельно мужчины и отдельно женщины.
Некоторые из них пребывают в непрерывном посте в течение семи недель. Седьмой день у них в
великом почитании. Приготовляясь к нему и прочим праздникам, они ложатся почивать для
отдыха на голую землю. Божественную службу совершают у них священники и диаконы, над
которыми начальствует епископ.
Такой благоуханный вертоград Христов насадил и возделал многоболезненными трудами
своими святой Евангелист Марк в странах египетских; там он был и первым епископом, имея
святительский престол в Александрии, где он и претерпел страдальческую кончину, быв первым
мучеником александрийской церкви.
О страданиях и мученической кончине святого Марка блаженный Симеон Метафраст так
повествует. Святой Марк во время своего пребывания в Киринии - городе Пентаполийском, где он
трудился в подвигах благовестия Христова учения и устроения Христовой Церкви, получил
повеление от Духа Святого идти оттуда для проповеди Евангелия в Александрию Фаритийскую.
Послушный велениям Святого Духа, Марк поспешил со всем усердием на новый подвиг. Известив
братию о повелении Господнем идти в Александрию, он после прощальной трапезы с
христианами, напутствованный их благословением, отплыл из Киринии в Александрию.
На второй день он достиг Александрии и, выйдя из корабля, пришел на некое место,
называемое Мендион. Здесь, при входе в городские ворота, расселся пополам его сандалий, что
святой принял за доброе предзнаменование. Увидев тут же сапожника, починявшего ветхую
обувь, святой отдал ему починить свой сандалий. Сапожник, починяя сандалий, случайно
проколол своим орудием левую руку свою и, вскричав от боли, призвал имя Божие.
Услышав этот возглас, Апостол возрадовался духом, видя в сем указание, что Господь
устроит ему благополучный путь. Рана же на руке сапожника была очень болезненна, и из нее
91
обильно струилась кровь. Святой Марк, плюнув на землю, сделал брение и, помазав рану его,
сказал:
- Во имя Иисуса Христа. живущего во веки, будь здрав.
И тотчас же рана у сапожника закрылась, и рука его сделалась здоровой. Сапожник, видя
такую силу в стоявшем перед ним муже и действие его слов, а равно во взоре его чистоту и
святость жизни, обратился к нему с просьбою, сказав:
- Умоляю тебя, человек Божий, войди в дом мой и побудь у меня, раба твоего, хотя день, дабы
разделить со мною трапезу, потому что ты ныне оказал для меня милость.
Апостол, с радостью согласившись на его просьбу, сказал:
- Пусть Господь даст тебе хлеб жизни, - хлеб небесный.
И человек тот, взяв тотчас Апостола, с великою радостью ввел его в дом свой. Войдя в дом,
святой Марк сказал:
- Благословение Господне да будет здесь! Помолимся, братия, к Богу.
И все вместе сотворили молитву к Богу. Когда после молитвы сели за трапезу, сапожник,
любезно начав беседу, спросил святого:
- Отче! кто ты? И откуда такая сила в твоем слове?
Святой Марк ответил: - Я раб Господа Иисуса Христа, Сына Божия.
Человек тот сказал: - Хотел бы я видеть сего Сына Божия.
Святой Марк ответил: - Я покажу тебе Его!
И начал благовествовать Евангелие Иисуса Христа и изъяснять из пророков то, что было
предречено ими о Господе нашем. Человек тот, слушая его проповедь, сказал:
- Я никогда не слыхал того Писание, какое ты мне изъясняешь; я слышал только из Илиады,
Одиссеи и из того, что изучают египетские юноши.
Тогда святой Марк, продолжая проповедь о Христе, со всею ясностью показал ему, что
мудрость века сего есть «буйство» перед Богом. Человек же тот уверовал во все то, что говорил
ему святой Марк, и, видя чудеса его, крестился сам и с ним крестился весь дом его, а вместе с
ними крестилось великое множество людей той местности. Имя этому человеку было Анания.
Число верующих умножалось там день ото дня.
Тогда начальники города, услыхав, что некий галилеянин, пришедший к ним, хулит их богов
и возбраняет приносить им жертвы, искали убить святого Марка и собрались для совещания о том,
как захватить его. Святой Марк, узнав об этом их решении, поспешил поставить для верующих
епископом Ананию и трех пресвитеров-Малеона (или Малха), Савина, Кердона, семь диаконов и
одиннадцать клириков для церковной службы и, бежав оттуда, пришел опять в Пентаполь.
Пробыв здесь два года, утвердив бывшую там братию и поставив в окрестных странах и
городах епископов, пресвитеров и клириков, св. Марк возвратился опять в Александрию. Здесь
нашел он братию умножившеюся в числе и преуспевающею в благодати и вере Господней. В
Александрии существовал уже христианский храм, построенный близ моря на месте, называемом
«Вукул». При виде храма, святой Марк возрадовался и, преклонив колена, прославил Бога. Святой
Марк пробыл в Александрии довольно продолжительное время. Христиане той церкви
умножались числом и, укрепляясь в вере, открыто укоряли эллинов в идолослужении. Эллинские
градоначальники, узнав о пребывании святого Марка в их городе и слыша о том, что он творит
великие чудеса: болящих исцеляет, глухим возвращает слух, слепым подает прозрение, воспылали
на него ненавистью и завистью, и искали его. Долго не находя его, они, собираясь в своих
языческих храмах, со скрежетом зубов, гневно восклицали:
- О какое беспокойство причиняет нам этот волхв и чародей!
Приближался пресветлый праздник Пасхи. И вот 24 апреля в день светлого Христова
Воскресения, с которым на этот раз совпал языческий праздник в честь Сераписа, язычники нашли
случай захватить святого Марка. Святой Евангелист совершал в этот день Божественную службу.
Нечестивые язычники увидели в этом удобный случай и, собравшись по случаю своего праздника
92
большою толпою, внезапно напали на церковь. Они схватили святого Марка, обвязали его
веревками и, влача по улицам и предместьям города, кричали:
- Поведем вола сего в воловницу, то есть, в воловий хлев.
Святой же Марк, терпя мучение, благодарил Господа, говоря:
- Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, что Ты сподобил меня потерпеть за Твое имя сии
страдания.
Святого влекли по земле, усыпанной острыми камнями, так что тело его, терзаемое по
камням, покрылось ранами, и кровь, обильно истекавшая из них, обагрила весь путь. Истерзанного
таким образом святого нечестивые язычники ввергли в темницу, а сами, при наступлении вечера,
собрались на совет о том, какой смерти предать его. В полночь Апостолу - мученику явился Ангел
Господень и укрепил его на подвиг мученичества извещением о предстоящем ему блаженстве на
небе; затем и Сам Господь Иисус Христос явился ему, утешив его Своим явлением. На следующее
утро неистовая толпа язычников извлекла Апостола из темницы и влачила его по улицам города.
Святой не вынес таких терзаний и вскоре скончался, благодаря Бога, молясь к Нему и говоря:
- В руки Твои, Господи, предаю дух мой!
Неутолимая злоба язычников не удовольствовалась смертью Апостола: они решились сжечь
его тело. Уже разведен был огонь, как вдруг внезапный мрак, страшный гром, землетрясение,
дождь и град рассеяли толпу нечестивцев, а дождь погасил огонь. Благочестивые же христиане, с
благоговением взяв тело святого, погребли его в каменном гробе на месте молитвенных своих
собраний.
Над мощами святого Марка в 310 году построена была церковь, и они оставались в
Александрии до IX века.
В первой половине сего века, когда владычество арабов-магометан и ересь монофизитов
совершенно ослабили православие в Египте, мощи святого Евангелиста 31 января 829 года
перенесены были в Венецию, близ которой (в Аквилее) он некоторое время подвизался в
проповеди Евангелия: там они почивают и до сего времени в великолепном храме, посвященном
его имени. Здесь хранится весьма древняя рукопись Евангелие от Марка, написанная, на тонком
египетском папирусе, по преданию рукою самого Евангелиста.
Мощи были привезены венецианскими купцами Буоно и Рустико, которые в 828 году, прибыв
в Александрию, узнали, что мусульмане начали разрушение христианских храмов для возведения
мечетей.
Поскольку предание связывает проповедь христианства в городах Венецианской лагуны с
апостолом Марком, то купцы решили спасти мощи святого от осквернения и привезти их в свой
город. Чтобы перенести реликвию на корабль, торговцы прибегли к хитрости: тело евангелиста
было положено в большую корзину и сверху покрыто свиными тушами, к которым не могли
прикоснуться сарацины даже при таможенном досмотре. Для большей надёжности корзину
спрятали в складках паруса одного из судов (событиям, связанным с перенесением мощей,
посвящены мозаики пресбитерия и одной из люнет центрального фасада). После перенесения
мощей в город, апостол Марк заменил святого Феодора в роли небесного покровителя Венеции, а
символом города стал знак этого евангелиста — крылатый лев.
Тропарь ап. Марку, глас 3:
У верховнаго Петера научився, Апостол Христов был еси, и яко солнце странам возсиял еси,
александриом удобрение быв блаженнее: тобою Египет от прелести свободися, евангельским
твоим учением просвещь вся яко свет, стлп церковный. Сего ради твою память чтуще светло
празднуем, Марко богогласе: моли тобою благовестимаго Бога, да согрешений оставление подаст
душам нашым.
2. «Житие прп. Пахомия Великого» (ок. 348, 15/28 мая).
Преподобный Пахомий Великий, наряду с Антонием Великим (память 17 января), Макарием
Великим (память 19 января) и Евфимием Великим (память 20 января), является столпом
93
пустынножительства и основателем монашеского общежития в Египте. Родился преподобный
Пахомий в III веке в Фиваиде (Верхний Египет) от родителей язычников и получил хорошее
светское образование. С юности он имел задатки доброго нрава, был целомудрен и рассудителен.
Когда Пахомию исполнилось 20 лет, он был призван в войска императора Константина (повидимому, в 315 году). Новобранцев разместили в здании городской темницы под охраной стражи.
Местные христиане пришли с запасами пищи, кормили воинов и усердно им служили. Когда
юноша узнал, что эти люди так поступают ради своего Бога, исполняя Его заповедь о любви к
ближним, это глубоко запало в его чистую душу. Пахомий дал обещание сделаться христианином.
Вернувшись из войска после победы, Пахомий принял святое Крещение, поселился в уединенном
селении Шенесит и сразу же стал вести строгую подвижническую жизнь. Почувствовав
необходимость в духовном руководителе, он обратился к Фиваидскому пустыннику Паламону,
был принят старцем с любовью и стал ревностно проходить монашеские подвиги по примеру
своего наставника.
Однажды, после 10 лет пустынной жизни, преподобный Пахомий, идя по пустыне,
остановился у развалин селения Тавенниси и услышал Голос, приказавший ему построить на этом
месте обитель. Пахомий рассказал об этом старцу Паламону, и оба. приняв услышанные слова за
указание Божие, отправились в Тавенниси и начали строить небольшое иноческое жилище.
Святой старец Паламон благословил начало основания обители и предсказал будущую ее славу.
Вскоре преподобный Паламон отошел ко Господу. Тогда святому Пахомию явился Ангел Божий в
образе схимника и вручил ему устав монашеской жизни. Вскоре к преподобному пришел его
старший брат Иоанн и поселился вместе с ним.
Преподобный Пахомий терпел много искушений и нападений от врага рода человеческого, но
все искушения преподобный Пахомий доблестно отражал молитвой к Богу и терпением.
Постепенно к преподобному Пахомию стали собираться ученики. Всех их поражало
трудолюбие наставника, который успевал исполнять все монастырские работы: возделывал сад,
беседовал с приходящими, просившими наставления, и служил больным. Преподобный Пахомий
ввел устав общего жития, установив единообразие для всех в пище и одежде. Иноки обители
должны были трудиться в назначенных им послушаниях на общую пользу обители. В числе
послушаний было переписывание книг. Иноки не должны были иметь собственных денег или
принимать что-нибудь от своих родственников. Преподобный считал, что послушание,
исполняемое с усердием, выше поста и молитвы, и требовал от иноков точного соблюдения
устава, строго наказывая нарушителей.
Однажды к преподобному Пахомию пришла его сестра Мария, которая давно желала увидеть
брата. Но строгий подвижник отказал ей в свидании и через привратника передал ей
благословение вступить на путь монашеской жизни, обещая в этом свою помощь. Мария
заплакала, но поступила согласно указанию брата. Тавеннисские иноки построили для нее жилище
на противоположном берегу Нила. К Марии стали собираться инокини, и вскоре создалась
женская обитель со строгим уставом, который был передан преподобным Пахомием.
Число иноков монастыря быстро возрастало, что вызвало необходимость постройки еще 7-ми
монастырей поблизости. Количество иноков доходило до 7000, и все они находились под
руководством преподобного Пахомия, который посещал все монастыри и управлял ими. В то же
время преподобный Пахомий оставался глубоко смиренным иноком, который всегда готов был
повиноваться и принимать замечания от каждого брата
Суровый и строгий к себе, преподобный Пахомий имел великое милосердие и снисхождение
к недостаточно зрелым духовно инокам. Один из иноков стремился к подвигу мученичества, но
преподобный отвращал его от этих стремлений и наставлял безмолвно исполнять монашеское
послушание, укрощая в себе гордость и приучаясь к смирению. Однако инок не послушал
наставника и ушел из обители, после чего подвергся нападению разбойников, которые под
страхом смерти принудили его принести жертву языческим богам. В полном отчаянии инок
вернулся в обитель. Преподобный велел ему усиленно молиться днем и ночью, соблюдать строгий
94
пост и жить в полном молчании. Инок последовал наставлению преподобного, и это спасло его
душу от отчаяния.
Преподобный учил всячески опасаться осуждения других и сам боялся даже в мыслях осудить
кого-либо.
С особой любовью относился преподобный Пахомий к больным инокам. Он посещал их,
ободрял унывающих, убеждал благодарить Бога и возлагать надежду на Его святую волю.
Больным он ослаблял пост, если это было необходимо для их выздоровления. Однажды, в
отсутствие преподобного, повар не готовил монахам вареной пищи, ссылаясь на то, что братия
любят поститься. Вместо своего послушания он сплел 500 рогож, но преподобный не одобрил его
поступка; и в наказание за непослушание велел сжечь все изготовленные поваром рогожи
Преподобный Пахомий всегда поучал иноков иметь надежду только на помощь и милость
Божию. В обители как-то случился недостаток пшеницы. Целую ночь святой провел в молитве, а
утром привезли от начальника города большое количество хлеба для монастыря, не взяв ничего в
уплату. Господь сподобил преподобного Пахомия дара чудотворения и исцеления болезней
Ему были открыты Господом последующие судьбы монашества. Святой знал, что последние
монахи не будут иметь такой ревности к подвигам, как первые, будут ходить как во тьме, не имея
опытных руководителей. Простершись на земле, прп. Пахомий горько плакал, взывая к Господу и
прося милости к ним. В ответ он услышал Голос: "Пахомий, помни о милосердии Божием. О
последних монахах знай, что и они получат награду, ибо им придется страдать от тяжкой для
инока жизни"
Под конец своей жизни преподобный Пахомий тяжко заболел от бывшей в тех местах
моровой болезни. За ним с сыновней любовью ухаживал его ближайший и любимый ученик
преподобный Феодор (память 17 мая). Скончался преподобный Пахомий около 348 года в
возрасте 53-х лет и был погребен у горы возле обители.
Тропарь прп. Пахомию Великому, глас 8:
Слез твоих теченьми пустыни безплодное возделал еси, /
и иже из глубины воздыханьми во сто трудов уплодоносил еси, /
и был еси светильник вселенней, сияя чудесы, Пахомие отче наш, /
моли Христа Бога спастися душам нашим.
3. «Житие прп. Антония Великого» (356, 17/30 января).
Преподобный Антоний был родом из Египта. Родители его были люди благородные и
известные своим христианским благочестием; своего сына они воспитали так, чтобы он не знал
никого другого, кроме них и своего дома. Придя в отроческий возраст, он не спешил ни
приниматься за науки, ни сближаться с другими отроками, но, оставаясь в своем доме, хранил
чистоту сердца и стремился к преуспеянию в благочестии.
Не предаваясь забавам отроческого возраста, Антоний любил ходить вместе с родителями в
храм Божий и, слушая там чтения из божественных книг, старался извлекать отсюда всю
возможную для себя пользу и жить именно так, как они учили. Он не просил у старших сладкой
пищи, как это свойственно детям, и вообще не обращал на пищу много внимания, довольствуясь
всегда тем, что ему давали.
Родители преподобного Антония умерли, когда ему было около двадцати лет. Оставшись
после них с малолетнею сестрою, он первоначально заботился о доме и о должном воспитании
сестры. Часто, по своему обыкновению, посещая храм, он слышал из читаемых там божественных
книг, как апостолы, оставив все, последовали за Спасителем, и как, по свидетельству книги
Деяний Апостольских, Многие из христиан продавали свое имущество и полагали цену
проданного к ногам апостолов для раздачи нуждающимся (Деян.4:44). Антоний размышлял о том,
как тверда была вера этих людей, и какая великая награда уготована им на небесах. С такими
мыслями он приходит однажды в храм и здесь вдруг снова слышит слова Христа, сказанные к
богатому юноше: "если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и
95
будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною" (Мф.19:21). Антоний принял
это за напоминание свыше, - как бы Христос сказал эти слова лично ему самому, - и тотчас, по
выходе из храма, продал свое имущество, а вырученные чрез продажу большие деньги роздал
нищим, оставив лишь незначительную часть их для своей слабой и малолетней сестры. У него
было триста очень хороших и обильных плодами финиковых пальм, и он подарил их соседям,
чтобы освободить и себя и сестру от всяких забот о них.
Когда, вскоре после этого, он вновь пришел в храм и услышал слова Господа в Евангелии:
"не заботьтесь о завтрашнем дне" (Мф.6:34), то тотчас же вышел вон и роздал нуждающимся и
остальную часть имущества. Не желая более проживать в своем дому, он поручил сестру верным и
известным ему девственницам, посвятившим себя на служение Жениху - Христу, чтобы она
воспитывалась среди них примером их жизни, сам же начал вести суровую и строгую
подвижническую жизнь.
В то время в Египте было еще мало монастырей и пустынножительство было еще не
распространено; но всякий, кто желал служить Христу и спасаться, упражнялся в добродетели,
уединившись где-либо вблизи своего селения. В то время в недальнем расстоянии от селения
Антония проживал один старец, который с молодых лет предавался в уединении иноческим
подвигам. Повидавшись с ним и получив для души пользу от этого, Антоний начал подражать ему
и также искать уединения в различных местах по близости от своего селения. Если и после этого
ему доводилось слышать о каком-либо отшельнике, он, подобно благоразумной пчеле,
отправлялся искать его и не возвращался назад, пока не находил отыскиваемого и чрез свидание и
беседу с ним не извлекал, подобно тому как пчела извлекаешь мед, - некоторой пользы для себя.
Таковы были первые подвиги блаженного, преуспевая в которых, он все более и. более
укреплял свои помыслы в добром направлении. Вместе с этим он снискивал себе пропитание
трудом своих рук, помня слова Писания (2Фес.3:10). На вырученные от продажи своих изделий
Деньги он покупал хлеб и питал голодных; его душа была в постоянном молитвенном общении с
Богом, так как он знал из Писания, что молиться нужно непрестанно (1Фес.5:17). Чтение
Священного Писания он выслушивал с таким глубоким вниманием, что не забывал из читаемого
решительно ничего и, при строгом соблюдении всех заповедей Господних, память стала заменять
ему самая священные книги. Так жил Антоний, и его любили все братья, к которым он приходил,
чтобы получить от них душевную пользу и, пребывая в подчинении у них, поучиться от них
добродетели, - какою кто преимущественно отличался: одному он старался подражать в
воздержании, другому в бодрости, тому - в кротости, другому в неусыпности, иному - во
внимательности к читаемому; у одного он учился подвигам поста, у другого дивился лежанью на
голой земле, прославлял смирение одного, терпение другого. Приобретя общую всех их любовь и
от всех получив для себя пользу, он возвращался к себе в келью и там, размышляя о всем
виденном, старался усвоить и совместить в себе добродетели всех, направляя свои усилия к тому,
чтобы ни в одной из упомянутых добродетелей не оказаться самым последним. Поступая так, он,
хотя и начал всех превосходить славою, однако же, продолжал пользоваться общею любовью:
соседи и иноки, которых он часто навещал, видя такую жизнь Антония, называли его
боголюбивым и любили одни - как сына, другие - как брата.
Когда Антоний так преуспевал и укреплялся в добре, враг христианского имени - дьявол,
будучи не в силах видеть такие добродетели в юноше, восстал против него со своим древним
коварством и начал пытаться отклонить его чрез обольщение от добрых намерений и совратить с
правого пути. Он приводил ему на память мысль о проданном и розданном имуществе, о
необеспеченности сестры, о величия рода, о суетной мирской славе, об удовольствии, какое
можно получить от различной пищи и прочих прелестях мирской жизни. Одновременно он
представлял Антонию мысленно трудный путь и тяжелый конец добродетели, и немощь тела и
продолжительность времени подвига; этими и многими другими помыслами искуситель старался
омрачить его ум и развратить сердце. Когда же дьявол увидел себя побежденным Антонием чрез
молитвы его к Богу, терпение и веру, то обратился к обычным в юношеском возрасте искушениям:
96
начал смущать его ночными мечтаниями, страхом и привидениями, шумом, голосами и воплями
среди ночи, днем же - и открытыми нападениями. Антоний твердо противился дьяволу: тот влагал
ему нечистые помыслы, Антоний же прогонял их непрерывною молитвою; тот стремился
привести его чувства в услаждение естественным раздражением и волнением похоти, а этот
ограждал свое тело верою, бодрствованием и постом; дьявол принимал ночью образ прекрасной
женщины и всячески пытался возбудить в Антонии страсть, но тот погашал ее мыслью о геенском
неугасающем огне и неумирающем черве; дьявол склонял юного Антония ступить на путь
скользкий и близкий к паденью, а он, приводя себе на мысль вечные мучения после страшного
суда, ненарушимо соблюдал среди искушений чистоту души. Все это послужило лишь к
посрамлению дьявола: окаянный, возмечтавший быть подобным Богу, был теперь пристыжен
юношей; восстающий против плоти и крови был побеждаем человеком, имеющим плоть, потому
что Своему рабу содействовал Господь, принявшим ради нас плоть и даровавший чрез то плоти
силу побеждать врага, чтобы все, искушаемые, таким образом, один за другим, могли - каждый
повторять слова апостола: "не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною" (1Кор.15:10).
Злобный змей убедился, наконец, что он не в силах победить Антония такими своими
коварными искушениями, и, видя себя всегда только прогоняемым, бессильно скрежетал зубами.
Потом он явился ему видимо - в образе черного и страшного отрока, который с плачем так
говорил человеческим голосом:
- Многих я ввел в искушение, многих обольстил, но теперь как другими святыми, так и
тобой чрез твои подвиги побежден.
В самом деле, коварный искуситель говорил это, рассчитывая привести смиренного юношу
к высокому именно о себе.
- Кто ты, что так говоришь о себе? - спросил его блаженный Антоний.
- Я соблазнитель на блуд, - отвечал дьявол, - многоразличными хитростями я стараюсь
склонить на этот грех всех юношей, почему и называюсь духом блуда. Скольких уже людей,
давших обет целомудрия, я склонил к такому греху! скольких, уже начавших жить воздержно, мне
удалось возвратить к прежней нечистой жизни! Я - тот, за кого и пророк Осия укоряет падших,
говоря: "ибо дух блуда ввел их в заблуждение" (Ос.4:12), и действительно, они были обольщены
мною; я же часто искушал и тебя самого, но всякий раз был прогоняем тобою.
Антоний, когда услышал это, то возблагодарил Господа и с еще большею, чем прежде,
безбоязненностью сказал врагу:
- Во многом ты посрамлен, во многом пристыжен, почему и чернота твоя и принятый
тобою образ отрока суть не иное что, как лишь знаки твоего бессилия. Теперь я уже и не опасаюсь
более тебя: "Господь мне помощник: буду смотреть на врагов моих" (Пс.117:7).
От этих слов Антония привидение тотчас бесследно исчезло. Такова была первая победа
Антония над дьяволом, одержанная с помощью благодатной силы Христовой. Однако же, ни
Антоний не пришел в нерадение о себе после этой одной победы, ни у дьявола после одного
поражения не ослабели еще силы, потому что он "как рыкающий лев, ища, кого поглотить"
(1Пет.5:8). Антоний, помня из Писания, что много бывает козней дьявольских, неослабно
упражнялся в тяжелых подвигах, рассуждая, что если сатана и был побежден, когда искушал
плотскою похотью, то он может подвергнуть каким либо еще более тяжелым и опасным
искушениям. Поэтому Антоний все более и более изнурял и порабощал себе свое тело, чтобы,
победив в одном, не дать над собою победы в другом. Приучая себя постепенно к еще более
суровой жизни, многие чрезвычайные подвиги служения Богу он сделал привычными для себя,
привычки же обратил как бы в природу: каждый день он постился до захода солнца и все ночи
проводил в молитве; иногда он вкушал пищу только через два дня и лишь на четвертую ночь
несколько забывался сном. Пищу его составляли хлеб и соль, при небольшом количестве воды,
постелей служила рогожа или власяница, а иногда - и голая земля. Масла он вовсе не употреблял в
пищу, о мясе же и вине не нужно и говорить, так как их не употребляют и менее усердные монахи.
Блаженный говорил, что юношескому телу и невозможно победить врага, если оно будет
97
размягчаемо сладостью масла, и что нужно налагать на тело возможно более тяжелые подвиги,
чтобы, с ослаблением его, делался сильнее дух, по слову апостола: "когда я немощен, тогда силен"
(2Кор.12:10). Принимая на себя каждый день все новые и новые подвиги, он вспоминал пророка
Илью, который говорил: "жив Господь (днесь), пред Которым я стою" (3Цар.18:15).
И он так рассуждал сам с собою:
- Не напрасно прибавлено здесь в писании это слово днесь, ибо Илья не считал, подвигов
минувшего времени, но как бы каждый день вновь принимался за подвиги, всеми силами стараясь
предстать пред очами Божьими таким, каковым, по его мнению, должен быть человек достойный
лицезрения Божья, т. е. - чистым сердцем и готовым исполнять волю Божью.
Он думал и о том еще, что каждый подвижник должен подражать великому Илье и, имея
пред собой его образе, изучать по нему, - как пред зеркалом, - свою жизнь. Поэтому он отправился
к находившимся недалеко от селения гробницам, упросив прежде одного из знакомых, чтобы он
приносил ему в известные дни пищу. Тот запер его в одной из таких гробниц и там, в уединении,
блаженный продавался безмолвию. При виде этого, дьявол стал опасаться, что Антоний со
временем вооружится против него пустынническим подвижничеством: собрав демонов, он, по
попущению Божьему, подверг его таким ужасным побоям, что блаженный лежал после
недвижимым и безгласным, о чем впоследствии он сам много раз рассказывал; причиненные ему
мучения превосходили всякие человеческие страдания. Но, по милосердию Господа Бога, никогда
не оставляющего надеющихся на Него, Антоний не умер. Спустя несколько дней, к Антонию
пришел упомянутый ранее знакомый его, неся обычную пищу. Открыв двери и увидя его замертво
лежащим на земле, он поднял его и принес в свое селение.
Когда разнесся слух об этом, к Антонию собрались соседи и сродники и с великою скорбью
стали совершать над ним, как над умершим уже, заупокойную службу. Но в полночь, когда все
крепко заснули от утомления, Антоний стал приходить понемногу в себя; вздохнув и приподняв
голову, он заметил, что не спит лишь тот, кто принес его сюда. Подозвав его к себе, он стал
просить его, чтобы тот, не будя никого, отнес его на прежнее место, что и было исполнено, и
Антоний снова стал жить в уединении. Не имея сил, по причине ран, стоять на ногах, он молился,
лежа ниц, и после; молитвы громко воскликнул:
- Бесы! вот я, Антоний, здесь. Не избегаю я борьбы с вами; знайте, что если сделаете что
либо и большее прежнего, ничто не может отлучить меня от любви к Христу.
Блаженный пел при этом:
- "Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое" (Пс.26:3).
Тогда ненавистник добра - дьявол, удивляясь, что Антоний осмелился возвратиться сюда
после таких побоев, сзывает своих бесов и с яростью говорит им:
- Видите, - нам не удалось победить его ни духом блудодеяния, ни телесными ранами, после того и другого он лить с еще большею смелостью глумится над нами; вооружитесь же
каждый на еще более сильную и упорную борьбу с ним, чтобы он почувствовал, кому сделал
вызов.
И тотчас после этого все множество бесов пришло в неистовое движение, потому что у
дьявола есть много способов борьбы с людьми. Вдруг раздался такой гром, что место это
поколебалось в самом основании, и стены распались; и тотчас сюда ворвалось и заполнило
жилище Антония множество демонов, явившихся в виде призраков львов, волков, аспидов, змей,
скорпионов, рысей и медведей, и каждый из этих призраков обнаруживал свою ярость
соответственным его виду способом: лев рыкал, готовясь поглотить Антония, буйвол устрашал
своим ревом и рогами, с шипением извивалась змея, стремительно бросались волки, рысь по
своему изловчалась к нападению; все эти призраки были крайне страшны по своему внешнему
виду, а производимый их ревом шум был прямо ужасен. Антоний, поражаемый и терзаемый ими,
переносил мучительнейшие страдания, но не впал в страх и сохранил бодрость и ясность ума.
Хотя телесные раны и причиняли ему боль, но, оставаясь непоколебимым в душе, он как бы
глумился над врагами и говорил:
98
- Если бы у вас было сколько-нибудь силы, то для борьбы со мной достаточно было бы и
одного из вас, - но так как Господь отнял у вас силу, то вы и пытаетесь устрашить своею
многочисленностью; уже одно то служит очевидным знаком вашей слабости, что вы приняли на
себя образы неразумных животных.
И снова он мужественно продолжал говорить им:
- Если, по попущению Божьему, вы имеете силу напасть и поглотить меня, то вот я, - чего
медлите? А если вам не дано такой силы надо мной, - то зачем понапрасну и трудиться? Знамение
креста и вера в Бога служат для нас неодолимой стеной отражения.
Так демоны, после многих покушений и напрасных стараний устрашить блаженного
Антония, лишь скрежетали своими зубами, потому что не только ни один из них не имел никакого
успеха, но, напротив, сами были побеждаемы и посрамляемы им.
Милосердый Господь Иисус, покровительствуя Своему рабу, не оставил его во время такой
тяжкой борьбы с демонами. Подняв кверху свой взор, Антоний увидел, что свод гробницы
раскрылся над ним и к нему нисходит, рассевая тьму, светлый луч. С появлением света, демонов
не осталось ни одного, телесная боль мгновенно утихла, гробница же, которая распалась при
появлении демонов, сноба оказалась невредимою. Уразумев в этом посещение Господне и
глубоко, от сердца, вздохнув, блаженный воскликнул с лицом, обращенным к озарявшему его
свету:
- Где был Ты, милосердный Иисусе? - где был Ты, и почему с самого начала не явился
исцелить мои раны?
И был к нему голос:
- Антоний! Я был здесь, но ждал, желая видеть твое мужество; теперь же, после того как ты
твердо выдержал борьбу, Я буду всегда помогать тебе и прославлю тебя во всем мире.
Услышав это, Антоний встал и почувствовал себя настолько крепким, что, как казалось
ему, он получил вновь силы много больше, чем сколько потратил в борьбе. Блаженному Антоний
было тогда тридцать пять лет.
После этого Антоний пошел к вышеупомянутому старцу, у которого он искал руководства
в самом начале, и стал упрашивать его пойти и поселиться вместе с ним в пустыне в каком либо
малодоступном месте. Когда старец отказался - и по причине старости, и по причине новизны
такого образа подвижничества(6), Антоний бесстрашно отправился один в далекий путь к
неизвестной среди монахов горе в пустыне. Но враг, не прекращая искушать его и желая
воспрепятствовать исполнению его намерения, бросил на пути его серебряное блюдо, - чтобы
искусить его сребролюбием. Увидев блюдо, Антоний понял коварство врага и приостановился
несколько в размышлении. Смотря в сторону - на блюдо, он стал обличать скрывающегося в
призраки серебра обольстителя и так говорить в себе:
- Откуда быть этому блюду в пустыне? - Это лишь путь для зверей и птиц, здесь нет даже
ни одного человеческого следа; к тому же, если бы оно упало из мешка, то, по причини его
больших размеров, это не могло бы остаться незамеченным для обронившего, и он, во всяком
случае, возвратился бы и, поискав на пройденном пути, нашел бы утерянную вещь, так как место
здесь пустынное. Это твоя, дьявол, хитрость, но не воспрепятствуешь этим моему намеренью:
"серебро твое да будет в погибель с тобою" (Деян.8:20).
И лишь только он проговорил это, блюдо мгновенно исчезло, как рассевается дым от огня.
В другой раз после этого он увидел золото, в большом количестве лежавшее на его дороге.
Он быстро перепрыгнул чрез него, как чрез какой-нибудь огонь, и поспешил в пустыню. Перейдя
там реку, он нашел в горе какое-то пустое огороженное место, которое, по причине давнего
запустения, было полно разного рода ядовитых гадов и змей. Антоний поселился здесь, и все
множество скорпионов, как бы гонимое кем, тотчас же разбежалось. Он заложил камнями вход;
принеся с собою хлеба на шесть месяцев, - поскольку запасать его было в обычае у фивян, у
которых он нередко не портился в течение целого года, - и, имея внутри ограды немного воды, он
стал там жить в полном уединении, отшельником, никогда сам не выходя вон и к себе никого не
99
принимая. Лишь два раза в год он принимал чрез кровлю хлеб, приносимый ему другом, которого
он ранее просил об этом; но с приносившим он не говорил ни слова.
Когда многие, желая видеть Антония, чтобы получить от него душевную пользу приходили
к дверям его жилища, то слышали различные обращенные против Антония голоса нечистых
духов, которые кричали:
- Зачем ты пришел в наши владения? какое тебе дело до этой пустыни? ступай прочь из
чужих пределов, тебе не под силу жить здесь и переносить наши нападения!
В такой непрерывной борьбе с бесами и в таком уединении вдали от людей преподобный
Антоний прожил целых двадцать лет.
Когда же наступило время потрудиться не для своего только спасения, но и на пользу
другим, к жилищу Антония собралось много лиц, желавших подражать его подвижнической
жизни, и они насильно разломали вход в его жилище. Увидев, что лицо у него светло и телом он
здоров, они удивлялись, как после таких постов и подвигов и после такой борьбы с бесами он не
изменился ни лицом, ни телом. С этого времени преподобный сделался и для других наставником,
пастырем, учителем подвижнической жизни и вождем на пути к небу. Бог до такой степени
помогал ему, что впоследствии у него явилось бесчисленное множество учеников, которых он
склонил к отречению от мира и от самих себя. В течение непродолжительного времени
образовалось множество монастырей, в которых он с любовью руководил в подвижнической
жизни иноков новых и старых - и по возрасту, и по времени такой жизни. Однажды братия,
собравшись, стали просить его, чтобы он дал им устав иноческой жизни. Возвысив голос, он
отвечал:
- Для научения исполнению заповедей Божьих совершенно достаточно и Божественных
Писаний; однако, нельзя не считать делом весьма добрым и хорошим, если братия взаимно
утешают друг друга словами. Поэтому, открывайте мне, как дети отцу, то, что знаете, я же, как
детям, буду сообщать вам то, что узнал из продолжительного опыта. Прежде всего, пусть у всех
вас будет общим правилом, - чтобы никто не ослабевал в подвиге, который он предпринял на себя,
но каждый пусть всегда стремится, как лишь начинающий, умножать и увеличивать начатое.
Продолжая свою речь, Антоний сообщил им много полезных наставлений, как это видно из
беседы его, подробно излагаемой в составленном Афанасием Великим житии Антония. Из этой
беседы здесь будет приведено лить важнейшее. О жизни вечной Святой Антоний так говорил:
- В этой настоящей жизни цена покупаемой вещи бывает равна тому, чего она стоит, и не
более того получает продавец. Но обетование вечной жизни приобретается за слишком малую
цену: оно подается нам за жизнь кратковременную, о которой написано: "Дней лет наших семьдесят лет, а при большей крепости - восемьдесят лет; и самая лучшая пора их - труд и
болезнь" (Пс.89:10). Если бы мы даже прожили, трудясь на служении Богу, восемьдесят или сто
лет, все же в будущей жизни нам предстоит царствовать не какое-либо ограниченное время, но за
вышеупомянутое количество лет воцаримся на веки веков, притом - не землю получим в
обладание, но небо, сложив с себя тленную плоть, получим ее же вновь в нетлении. Итак, дети
мои, не предавайтесь скорби, потому что "нынешние временные страдания ничего не стоят в
сравнении с тою славою, которая откроется в нас" (Рим.8:18).
Об оставляющих мир и склонных преувеличивать значение своего подвига он говорил:
- Пусть никто из отрекшихся от мира не думает о себе, что он оставил нечто великое,
потому что, по сравнению с небесными благами, вся земля ничтожна и мала. Если же весь мир в
совокупности не стоит небесных обителей, то пусть каждый подумает и поймет, что, отрекшись от
нескольких виноградников, или нив и домов, или от ничтожного количества золота, он не может ни говорить, что оставил великое, ни скорбеть, что награду получит незначительную. Подобно
тому, кто отказывается от малой медной монеты для приобретения ста золотых монет, отрекающийся от всего мира, если бы он весь был в его власти, все же в небесном царстве,
получил бы во сто крат большую награду.
100
О призрачности земных благ и великой пользе добродетелей преподобный сказал
следующее:
- Особенно твердо мы должны помнить то, что если бы кто и не захотел расставаться с
своими богатствами, все же смерть насильно разлучить его с ними. Если так, то почему же нам
самим не сделать того же для добродетели? почему ради небесного царства не отказаться
добровольно от своего имущества, которое все равно потеряем в конце этой жизни? Пусть же
христиане не заботятся о том, чего, умирая, не могут взять с собой. Будем, лучше, всеми силами
души стремиться к приобретению того, что возводить нас, по смерти, на небо, как то:
премудрости, целомудрия, справедливости, добродетельной жизни, рассудительности,
нищелюбия, твердой веры в Христа, негневливости, странноприимства. Стремясь к этому, мы и на
земле будет проводить жизнь беспечальную.
О ревностном и непрестанном служении Христу Богу святой Антоний говорил так:
- Не следует нам забывать, что мы - рабы Христа и должны служить ему, своему Творцу.
Раб не может отказываться от исполнения приказаний, относящихся к настоящему или будущему
времени, под тем предлогом, что он работал уже в прежнее время, и не посмеет сказать, что,
утомившись на прежней работе, теперь должен быть свободен, - напротив, каждый день с
одинаковым усердием исполняет все тоже дело, чтобы и господину своему угодить и самому не
подвергнуться за леность побоям и наказанию. Подобным образом и мы должны всегда ревностно
исполнять заповеди Божьи, твердо помня, что Господь - праведный мздовоздаятель, и что в каком
грехе смерть застигнет человека, за тот он и будет осужден. Об этом Он с ясностью
свидетельствует и чрез слова пророка Иезекииля: "он умрет от неправды своей, какую сделал"
(Иез.33:13). Вот почему и окаянный Иуда в одну ночь, за совершенное им злодеяние, потерял
плоды своих трудов в течение всего прежнего времени. Поэтому мы должны всегда с одинаковым
усердием стараться исполнять заповеди Господни, и Сам Бог будет при этом помогать нам, как
написано: "любящим Бога все содействует ко благу" (Рим.8:28).
А чтобы не предаваться лености, Антоний убеждал помнить всегда о смерти и приводил
слова апостола, который так говорил о том, что он ежедневно умирает: "мы ежечасно
подвергаемся бедствиям. Я каждый день умираю" (1Кор.15:30).
- Поэтому, - продолжал Антоний, - и мы, люди, будем стараться жить праведно и,
размышляя о смертном часе, не грешить. Вставая от сна, не будем надеяться дожить до вечера, и,
отходя ко сну, будем помнить, что, быть может, не доживем до утра; не будем забывать, что мера
нашей жизни нам неизвестна, и что мы всецело во власти Божьей. А проводя так каждый день, мы
не будем ни грешить, ни обольщаться какими либо пагубными пожеланиями, ни гневаться друг на
друга, ни собирать себе земных богатств, но, как ежеминутно ожидающие смерти, пренебрежем
всем тленным: потеряет для нас всякое значение женская любовь, погаснет огонь похотливости,
будем мы тогда прощать друг другу грехи, держа всегда пред своими мысленными очами день
страшного суда; страх пред этим судом и трепет при мысли о вечных адских мучениях заранее
будут устранять приятность телесного удовольствия и удерживать душу от впадения в греховную
пропасть.
О царствии Божьем Антоний говорил еще:
- Еллины, ища мудрости, едут за море и о пустых учениях расспрашивают чужеземных
учителей; нам же вовсе не нужно переходить из одной чужой страны в другую или переплывать,
ища царства небесного, море, так как Самим Господом нашим Иисусом Христом сказано в
Евангелии: "Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк.17:21), и для достижения его нужна лишь одна
наша добрая воля.
Относительно борьбы с демонами Антоний дал следующие наставления:
- Самим Богом указано нам с неослабным вниманием следить всегда за тем, что происходит
у нас в душе, потому что у нас есть очень хитрые в борьбе враги, - разумею демонов, - и нам, по
словам апостола (Ефес.6:11-12), предстоит непрестанная борьба с ними. Бесчисленное множество
их носится в воздухе, целые полчища врагов окружают нас со всех сторон. Я не мог бы разъяснить
101
вам все различия между ними; скажу лишь кратко о тех известных мне способах, какими они
пытаются обольщать нас. Прежде всего, мы должны твердо помнить то, что Бог не виновник зла, и
что демоны сделались злыми не по его воле: такая перемена в них произошла не по природе, а
зависела от их собственной воли. Как созданные благим Богом, они первоначально были добрыми
духами, но за самопревозношение были низринуты с неба на землю, где, коснея во зле, обольстили
народы ложными мечтами и научили их идолопоклонству; нам же, христианам, они безмерно
завидуют и непрестанно поднимают против нас всякое зло, опасаясь, что мы наследуем их
прежнюю славу на небесах. Различны и разнообразны степени погружения их в зло: одни из них
достигли крайнего ниспадения в бездну нечестия, другие кажутся менее злобными, но все они, по
мере своих сил, борются разными способами против всякой добродетели. Поэтому нам нужны
усиленные молитвы и подвиги воздержания, для получения от Бога дара рассуждения, - чтобы
постигать различия между злыми духами, чтобы узнавать в каждом отдельном случае их разного
рода хитрости и обольщения и все отражать одним и тем же христианским знамением - крестом
Господним. Получив этот дар, Святой апостол Павел внушал: "чтобы не сделал нам ущерба
сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы" (2Кор.2:11).
Нужно, чтобы и мы подражали апостолу и предупреждали других о том, что потерпели сами,
и вообще - наставляли взаимно друг друга. Со своей стороны я видел от демонов много коварных
обольщений и говорю вам об этом, как детям, чтобы, имея предупреждение, вы могли сохранить
себя среди таких же искушений. Велика злоба бесов против всех христиан, в особенности же против иноков и девственниц Христовых: они всюду расставляют им в жизни соблазны, силятся
развратить их сердца богопротивными и нечистыми помыслами.
Но никто из вас пусть не приходит от этого в страх, так как горячими молитвами к Богу и
постом бесы немедленно прогоняются. Впрочем, если они прекратят на некоторое время
нападения, не думайте, что вы уже совершенно победили, ибо, после поражения, бесы
обыкновенно нападают потом с еще большею силою. Хитро изменяя способы борьбы, они если не
могут прельстить человека помыслами, то пытаются обольстить или запугать его призраками,
принимая образ то женщины, то скорпиона, то превращаясь в какого-нибудь великана, высотою с
храм, в целые полки воинов или в какие либо другие призраки, которые все исчезают по первом
же совершении крестного знамения. если в этом узнают их обольщение, то они являются
прорицателями и силятся, подобно пророкам, предсказывать о будущих событиях. если и в этом
случае они потерпят посрамление, то на помощь себе в борьбе призывают уже самого своего
князя, корень и средоточие всяческого зла.
Много раз преподобный отец наш Антоний Великий рассказывал и о являвшемся ему точно
таком же дьявольском образе, который предносился просвещенному Богом взору Иова: "глаза у
него как ресницы зари; из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры; из
ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из
пасти его выходит пламя" (Иов.41:9-10). В таком страшном виде являлся князь бесовский. Он
хотел бы мгновенно погубить весь мир, но в действительности не имеет никакой силы:
всемогущество Божье укрощает его, подобно тому, как животное управляет уздой, или как
свободу пленника уничтожают оковы его. Он боится и крестного знамения и добродетельной
жизни праведников, и Святой Антоний так говорит об этом:
- Великую силу, возлюбленные братья, имеют против дьявола чистая жизнь и непорочная
вера в Бога. Поверьте моему опыту, - для сатаны страшны бодрствование живущих по воле Божье
людей, их молитвы и посты, кротость, добровольная нищета, скромность, смирение, любовь,
сдержанность, больше же всего - их чистосердечная любовь ко Христу. Высоко превозносящийся
змей сам хорошо знает, что он осужден на попирание его ногами праведников, по слову Божьему:
"се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью" (Лк.10:19).
Преподобный Антоний рассказал для душевной пользы слушателей и вот что еще:
- Сколько раз бесы нападали на меня под видом вооруженных воинов и, принимая образы
скорпионов, коней, зверей и различных змей, окружали меня и наполняли собой помещение, в
102
котором я был. Когда же я начинал петь против них: "Иные колесницами, иные конями, а мы
именем Господа Бога нашего хвалимся" (Пс.19:8), то, прогоняемые благодатною помощью
Божьей, они убегали. Однажды они явились даже в весьма светлом виде и стали говорить: "Мы
пришли, Антоний, чтобы дать тебе свет". Но я зажмурил свои глаза, чтобы не видеть дьявольского
света, начал молиться в душе Богу, - и богопротивный свет их погас. Спустя же немного времени,
они снова явились и стали предо мною петь и спорить друг с другом от Писания, - но я был как
глухой и не слушал их. Случалось, что они колебали самый монастырь мой, но я с бестрепетным
сердцем молился Господу. Часто вокруг меня слышались крики, пляски и звон; но когда я начинал
петь, крики их обращались в плачевные вопли, и я прославлял Господа, уничтожившего их силу и
положившего конец их неистовству.
- Поверьте, дети мои, тому, - продолжал Антоний, - что я расскажу вам: однажды я видел
дьявола в образе необычайного великана, который осмелился сказать о себе:
- Я - Божья сила и премудрость, - и обратился ко мне; с такими словами:
- Проси у меня, Антоний, чего хочешь, и я дам тебе.
Я же, в ответ, плюнул ему в уста и, вооружившись Христовым именем, всецело устремился
на него, и этот великан на вид тотчас растаял и исчез у меня в руках. Когда я постился, он снова
явился мне под видом чернеца (монаха), который принес хлебов и уговаривал меня поесть.
- Ты, - говорил он, - человек и не свободен от человеческой слабости, сделай же некоторое
послабление своему телу, иначе можешь заболеть.
Но я понял, что это - коварное обольщение лукавого змея, и, когда обратился к своему
обыкновенному оружию - знамению креста Христова, - он тотчас превратился в струю дыма,
которая, потянувшись к окну, исчезла чрез него. Бесы часто пытались прельстить меня в пустыни
являвшимся вдруг призраком золота, рассчитывая соблазнить или видом его или чрез
прикосновение к нему. Не скрою и того, что демоны много раз принимались бить меня. Но я
терпеливо переносил побои и лишь восклицал:
- Никто не может отлучить меня от любви Христовой!
От этих слов они приходили во взаимную друг против друга ярость и, наконец, были
прогоняемы не по-моему, но по Божьему повелению, согласно словам Христа: "Я видел сатану,
спадшего с неба, как молнию" (Лк.10:18).
Однажды демон постучался в ворота монастыря. Выйдя вон, я увидел пред собой
огромного великана, голова которого, казалось, достигала до небес. И когда я спросил: - Кто ты?
Он отвечал: - Я - сатана.
Я спросил: - Чего тебе, здесь нужно?
- Напрасно, - отвечал он, - меня обвиняют все монахи, - и за что проклинают меня все
христиане?
- И справедливо поступают, - сказал я в ответ, - потому что, часто бывают обольщаемы
тобой.
- Я ничего им не делаю, - отвечал он, - но сами они смущают друг друга. Ведь я проклят и
низвергнут, - а не слышал ли ты из Писания, что "у врага совсем не стало оружия, и города Ты
разрушил" (Пс.9:7). И действительно, вот я уже лишен всякого места в мире, не осталось под моею
властью ни одного города, и нет у меня оружия, все народы во всех странах исповедуют имя
Христово, пустыни наполнились монахами. Пусть же сами смотрят за собой, а меня напрасно не
проклинают.
Подивившись тогда благодати Божьей, я отвечал ему:
- Это столь новое и неслыханное от тебя признание приписываю не твоей правдивости,
которой у тебя нет нисколько, но - единственно Божьей силе; ты же, будучи отцом лжи, должен
был признаться в том, что есть в действительности, и на этот раз, против своей воли, сказал
правду, потому что Христос Своим пришествием окончательно низложил твою силу, и, лишенный
ангельской славы, ты влачить теперь жалкую и позорную жизнь во всяческой нечистоте. - И лишь
только я проговорил это, демон тотчас исчез.
103
Так преподобный убеждал братию не страшиться силы бесов, укрощенной и низложенной
Христом, но мужественно, с Божьей помощью, бороться с ними, укрепляя свои сердца верою во
Христа. Слушая это, братия радовались и запоминали, на пользу себе, наставления своего отца. В
одних усиливалось стремление к добродетели, в других укреплялась слабая прежде вера,
некоторые очищались от ложных обольщений помыслами, сердца других освобождались от
действия на них страшных призраков, все же вместе преисполнялись бодрой готовности презирать
демонские обольщения и дивились данной Антоний от Бога столь великой благодати разумения и
различения духов.
На той горе, где жил преподобный Антоний, возникло множество монастырей, которые,
покрывая ее подобно шатрам, были переполнены божественными сонмами псалмопевцев, чтецов
Писания, молитвенников, постников, людей, радостно надеющихся на будущие блага и
трудящихся лишь для подачи милостыни. Взаимная любовь и согласие господствовали между
ними, и жилища их были подобны городу, чуждому волнению мира сего, преисполненному лишь
благочестия и праведности. Не было между ними ни какого либо непотребника, ни ругателя, ни
ненавистника, ни клеветника, ни ропщущего; было лишь множество подвижников, единодушно
служащих Богу, так что каждый, кому доводилось видеть эти монастыри и такой образ жизни их,
не мог, восклицая, не повторить слов Писания: "как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои,
Израиль! как сады при реке, как алойные дерева, насажденные Господом" (Числ.24:5-6).
Время шло, и Антоний продолжал все ревностнее и ревностнее трудиться. Между тем
возникло жестокое гонение на церковь Христову со стороны нечестивого царя Максимиана. И
когда святых мучеников повели в Александрию, то последовал за жертвами Христовыми и
преподобный Антоний, оставив для этого свой монастырь.
- Пойдем, - говорил он, - и мы на светлый пир наших братьев, чтобы или и самим
удостоиться того же, или видеть других подвизающимися.
По своей любви и доброй воле преподобный поистине был мучеником. Но хотя он и желал
пострадать за имя Христово, мученичество, однако, не было ему суждено, так как Господь для
пользы Своего стада хранил учителя и наставника Антония. Он открыто обнаруживал свою
преданность святым мученикам: соединенный с ними узами неразрывной любви, прислуживал им,
когда они были в оковах, сопровождал их на суд, являлся пред лицо мучителей и, не скрывая, что
он христианин, прямо как бы домогался, таким образом, пострадать за Христа. Однако, никто не
осмелился поднять на него руку, потому что так было угодно Богу, хранившему жизнь Антония,
которая была полезнее для людей, чем его мученическая смерть. После того как претерпел
мученическую кончину святейший Петр, архиепископ Александрийский, и гонение прекратилось,
блаженный Антоний возвратился в свой прежний монастырь и, подражая в течение всей
последующей жизни святым мученикам в вере и надежде, изнурял свое тело особенно строгими
подвигами и постоянным бодрствованием. Нижнею одеждою его была власяница, верхнею
кожаный плащ. Тела своего он никогда не омывал, кроме разве тех случаев, когда нужно было
переходить чрез воду, и до самой смерти его никто никогда не видал наготы его.
Однажды, когда он пребывал в уединении и, затворившись в своей келью, никого не
принимал, пришел к нему с бесноватою дочерью военачальник Мартиниан. Он стал стучаться и
умолять преподобного выйти вон помолиться и помочь его страждущей дочери. Антоний, не
отпирая дверей, выглянул сверху и сказал:
- Зачем ты обращаешься к моей помощи? я смертен, как и ты, одинаково мы оба немощны
по природе. Если веруешь во Христа, которому я служу, то ступай, помолись по своей вере Богу, и
дочь твоя выздоровеет.
Мартиниан уверовал, призвал имя Христово и пошел домой с тотчас же исцелившейся
дочерью. Господь совершил много и других чудес чрез раба Своего Антония. В Евангелии Он
обещал: "Просите, и дано будет вам" (Мф.7:7), и согласно с этим, найдя человека, достойного его
благодати, не отказал ему и в чудотворной силе: много бесноватых лежало пред входом в его
келью, - так как двери ее были заперты, - и все они получали исцеление по его богоугодным
104
молитвам. Антоний увидел, что эта многочисленность посетителей препятствуют ему пребывать в
излюбленном им безмолвии; с другой стороны, он опасался, чтобы его собственный ум не начал
превозноситься обилием совершаемых чрез него знамений, - и вот он задумал идти в верхнюю
Фиваиду, где он никому не был бы известным. Взяв хлеба, он сел на берегу реки и стал поджидать
корабля, чтобы переплыть на другую сторону. Вдруг он услышал голос свыше, который
спрашивал:
- Антоний! куда и зачем ты идешь?
Не смутившись, так как уже не в первый рас слышал такой голос, Антоний бестрепетно
отвечал:
- Так как люди не дают мне здесь покоя, то я решил отправиться в верхнюю Фиваиду,
чтобы не побуждали меня делать то, что превышаете мои силы, и чтобы не нарушали моего
безмолвия.
- Если пойдешь в Фиваиду, - продолжал голос, - то в еще большей степени должен будешь
претерпевать те же затруднения. Если же действительно хочешь подвизаться в строгом уединении,
то ступай теперь во внутреннюю пустыню.
- Кто же укажет мне дорогу туда, потому что место это незнакомо мне? - спросил Антоний.
В ответ на это, голос указал ему на сарацин, которые обыкновенно ходили этою дорогою в
Египет для торговли. Теперь они возвращались уже назад, и Антоний, подойдя, стал просить их,
чтобы они взяли его с собою и довели до пустыни. Они охотно согласились, видя в Антоний
посланного Самим Богом спутника. Проведя три дня и три ночи вместе с сарацинами в пути,
блаженный Антоний встретил весьма высокую гору, из-под которой истекал источник хорошей
воды; гору окружала небольшая равнина, на которой росли несколько диких финиковых пальм.
Антонию понравилось это место, - как будто оно было указано ему Самим Богом, - и Тот, Кто
невидимо беседовал с ним на берегу реки, действительно, внушил ему избрать эту гору для своего
местопребывания. Взяв от спутников хлебов, стал он жить на этой горе один, и с ним не жил
никто. Сарацины, видя его подвижническую жизнь, стали приносить ему хлебов, иногда же он
имел некоторое скудное утешение и в финиках диких пальм. Впоследствии же, когда братия
узнали о его местопребывании, то стали с любовью, как дети - отцу, присылать ему пищу. Но
Антоний, видя, что доставляешь братьям труд и, желая избавить их от такого труда, упросил
одного из пришедших, чтобы он принес ему заступ, мотыку и небольшое количество семян. Когда
тот исполнил это, Антоний обошел гору и выбрал небольшое местечко, пригодное для копания и
посева, потому что для орошения его можно было провести сверху воду. Взрыхлив здесь землю,
он посеял зерна, и с того времени он уже каждый год имел свой хлеб; работая, он радовался, что,
не отягощая никого, кормится в пустыне трудами своих собственных рук. Но так как и там многие
начали приходить к нему, то, для угощения посетителей, он посеял еще несколько овощей: бобов,
гороха и прочего. Первоначально сюда стали приходить на водопой звери, которые топтали и
пожирали овощи. Однажды, когда они по обыкновению собрались сюда, преподобный взял одного
из них и, ударив его слегка прутом, сказал всем им:
- Зачем вы причиняете мне вред, сами не видя от меня никакого притеснения? Именем
Господним приказываю вам: ступайте от меня прочь и не подходите сюда.
И с того времени звери, послушные запрещение, уже не приходили больше. Так уединенно
жил преподобный, пребывая в молитве и непрестанных подвигах. Впрочем, движимые любовью к
старцу, братия приходили к нему и старались чем нибудь послужить ему. Каждый из них
приносил маслин и елея или чечевицы и других овощей, умоляя подкрепить свое; одряхлевшее от
старости тело. Сколько должен был перенести блаженный, живя там, нападений, как об этом мы
знаем от приходивших к нему!
Воистину сбылись на нем слова апостола: "наша брань не против крови и плоти, но против
духов злобы поднебесных" (Ефес.6:12). Сколько там слышалось ужасных воплей, как бы криков
толпы и звуков оружия, - вся гора, казалось, была полна демонов! Но преподобный Антоний был
подобен крепости и один всех победил, отражая все полчища демонов коленопреклонною
105
молитвою. И подлинно достойно удивления, как один человек мог жить в необитаемой пустыне,
не боясь ни постоянных нападении демонов, ни такого множества четвероногих зверей и ядовитых
гадов. Справедливо воспевал Давид: "Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется:
пребывает вовек" (Пс.124:1).
В одну ночь, когда Антоний молился и бодрствовал на служении Господу, вдруг он увидел,
что вся его обитель и даже окружающая пустыня полны зверей, которые страшно разевали пасти и
скрежетали зубами. Но преподобный, тотчас уразумев в этом коварство врага - дьявола, сказал:
- Если от Господа дана вам власть надо мною, то я готов быть пожранным вами; если же вы
явились по сатанинскому наваждению, то бегите прочь, потому что я - раб Христов.
И, по слову преподобного, все звери обратились в поспешное бегство, гонимые силою
Божьей.
Спустя несколько дней, произошла новая борьба с тем же врагом. Святой имел
обыкновение давать на память какой-нибудь подарок каждому, приходившему к нему с
приношением, и для этой цели плел корзину. Потянув за полоску, из которой он плел корзину, он
вдруг почувствовал, что кто-то держит ее. Преподобный поднялся и увидел зверя, который до
пояса имел образ человека, другая же половина его туловища имела вид ослиный. Антоний,
перекрестившись, сказал:
- Я - Христов раб; если ты послан на меня, то вот я, - не бегу.
И тотчас призрак, вместе с множеством других бесов, обратился в бегство и исчез.
Спустя несколько времени, братия упросили преподобного навестить их. Движимый
отеческой к ним любовью, Антоний, положив вместе с ними на верблюда хлеба и воды, - так как
предстояло идти по безводной местности, - отправился в путь. По дороге взятая им вода вышла
вся, и, по причине сильной жары, путникам угрожала смерть от жажды. Напрасно они обходили
окрестности, ища где-либо в углублениях остатков дождевой воды; от жажды и солнечного зноя
издыхал уже и верблюд. В таком бедственном положении старец по обыкновению обратился к
помощи молитвы. Отойдя от спутников на небольшое расстояние, он, преклонив колена, поднял к
небу руки и начал молиться. И тотчас же на этом Месте показался источник воды. Утолив жажду
и взяв запас воды с собою, путешественники благополучно прибыли к ожидавшим их братьям. Те,
собравшись все вместе, вышли на встречу старцу и, с почтением целуя его, принимали от него
благословение, а он, как бы принеся с горы закон или некоторый дорогой для них дар, предлагал
им духовную пищу, - одобрял подвиги старших и давал наставления младшим.
Пробыв здесь несколько времени, он вскоре опять ушел на свою гору. Имея власть над
нечистыми духами, преподобный исцелил много бесноватых, изгоняя из них бесов. Об этом
подробно рассказывает Афанасий Великий в составленном им житии Антония. Преподобный
исцелял своею молитвою и разные другие болезни, не лишен он был и пророческого дара, прозревал будущее и находящееся вдали видел так, как бы оно было пред его глазами. Однажды к
преподобному издалека шли два брата; дорогою у них вода вышла вся, и один из них волею
Божьей уже умер, а другой лежал в изнеможении на земле и ждал смерти. Пребывавший в то
время на горе Антоний поспешно призвал к себе двух иноков и приказал им, чтобы они, взяв с
собою сосуд воды, шли скорее по дороге, ведущей в Египет, причем сказал:
- Один брат, шедший сюда, уже преставился Господу; умрет и другой, если не поспеете на
помощь.
Монахи, поспешно отправившись по его указанию в путь, нашли все так, как сказал старец.
Изнемогавшего от жажды они напоили и привели с собою, а умершего похоронили. В другое
время случилось, что он сидел на горе и, поднявши взор к небу, увидел какую то душу,
восходящую на небо в сопровождении веселящихся о ней ангелов. Дивясь этому, преподобный
помолился, чтобы ему было открыто, что означает это видение. И был к нему голос:
- Это - душа инока Аммония, жившего в Нитрии.
Аммоний был старец, который с ранней юности и до смерти проводил строгую
подвижническую жизнь, как это видно из жития его (за четвертое число месяца октября); а
106
расстояние от горы, на которой жил Антоний, до Нитрии было на тринадцать дней пути. Ученики
Антония, видя своего старца радующимся и дивящимся, стали просить его, чтобы он объяснил им
причину своей радости и удивления.
- Сегодня опочил Аммоний, - отвечал им старец.
Аммонии же был известен им, так как часто приходил сюда. Запомнив этот день, ученики
Антония стали расспрашивать пришедших чрез тридцать дней братьев и узнали от них, что
Аммонии действительно скончался в тот самый день и час, в который старец видел вознесете на
небо его души. Те и другие много дивились чистоте Антониевой души, но которой он так скоро
мог узнать о событии, случившемся очень далеко.
Однажды около девятого часа, преподобный, встав помолиться пред вкушением пищи, был
восхищен умом и увидел себя несущимся по воздуху. При этом демоны воздушные пытались
заградить путь и воспрепятствовать его восхождению. Но ангелы сопротивлялись им и требовали
указания причин задержания. Те стали припоминать грехи Антония с самого его рождения. Но
ангелы остановили их и сказали:
- Что было от рождения, то Господь изгладил; но если что знаете о каких-либо грехах его с
того времени, как он сделался иноком и дал обет Богу, то об этом можете говорить.
Тогда демоны, по злобе своей, стали клеветать на Антония, обвиняя его в грехах, каких он
не совершал; и когда это ни к чему не привело, для Антония открылся свободный путь. Придя в
себя, Антоний увидел, что стоит на прежнем месте. Потрясенный видением, он забыл о пище и
всю ночь провел в пламенной молитве, воздыханиях и размышлениях о том, как много у человека
врагов, и как труден воздушный путь души к небу.
В одну ночь он услышал голос свыше, который сказал ему:
- Встань, Антоний, выйди и посмотри!
Антоний вышел и, подняв кверху свой взор, увидел кого-то страшного и настолько
высокого, что голова его касалась облаков; увидел он и какие то другие существа, как бы
окрыленные, которые стремятся подняться к небу, но страшный великан протягивает руки и
пытается преградить им путь, причем одних он действительно схватывает и бросает вниз, другие
же, минуя его, смело улетают вверх, и о таковых он в бессильной ярости лишь скрежещет зубами.
И снова услышал Антоний голос:
- Постарайся понять - что видишь!
Тогда открылся ум его, и начал он понимать, что то - восходили на небо человеческие
души, дьявол же препятствовал им, причем грешников ему удавалось удерживать и оставлять в
своей власти, на святых же его сила не простиралась, и он не мог задержать их. Преподобный
рассказывал о таких откровениях братьям не из тщеславия, но для их пользы. К тому же и они
сами, видя его удивленным чем-либо, упрашивали рассказать им о бывшем ему видении. Лицо его
было всегда озарено какою-то особенною благодатью и сияло, так что, хотя бы кто и не видал его
никогда прежде, все же тотчас же узнавал его среди многих других: душевная чистота святого
отражалась в веселии его лица, и, озаряемый внутренне боговидением, он всегда был радостен, как
написано: "Веселое сердце делает лице веселым" (Притч.15:13).
Насколько он был приветлив по внешности, настолько же чист и дивно непоколебим - в
вере, никогда он не становился на сторону вероотступников, видя самовольное искажение ими
веры, никогда дружески не беседовал с манихеями и другими еретиками, кроме лишь тех случаев,
когда они обнаруживали готовность отказаться от прежнего заблуждения; преподобный прямо
говорил, что дружба и беседы с еретиками причиняют веред душе. Больше же всего он избегал
ариан, запрещая и всем православным иметь с ними общение. Когда некоторые из ариан пришли к
нему и он из беседы с ними увидел их зловерие, то тотчас побежал от них с горы, говоря:
- Слова их ядовитее самих змей.
Когда однажды ариане распустили ложный слух, будто бы Антоний мыслит заодно с ними,
преподобный удивился их дерзости и, воспылав справедливым гневом, пришел в Александрию;
там, пред архиепископом и всем народом, он проклял ариан, назвав их предтечами антихриста, и
107
исповедал Сына Божьего не тварью, но единосущным Отцу, Творцом мира; и все православные
христиане преисполнились великой радости, что христоборная ересь проклята таким столпом
Церкви. Тогда все люди, без различия пола и возраста, не только христиане, но и еретики, даже
сами язычники, собирались к преподобному, говоря:
- Желаем видеть человека Божьего.
Так все называли Антония, и имя его пользовалось такою необычайною славою, что
стремились прикоснуться хотя бы к краю одежд его, надеясь и чрез это получить великую для себя
пользу. Нельзя и пересказать, сколько бесноватых и страдавших различными болезнями получили
тогда исцеления, сколько закрылось идольских капищ, сколько присоединилось к стаду Христову
язычников - чрез пребывание Антония в городе, его слова и чудеса. Некоторые, думая, что
большое стечении народа стесняет святого, стали отгонять от него народ; но он кротко сказал
таким:
- Число приходящих ко мне не больше полчищ демонов, с которыми ведем непрестанную
борьбу на горе.
Составитель этого жития, Святой Афанасий Великий, говорит: Когда Антоний возвращался
к себе, и мы пошли провожать его, то одна женщина кричала сзади:
- Подожди, человек Божий, умоляю тебя, - подожди! Дочь моя жестоко мучится от беса.
Умоляю тебя, - подожди, чтобы и мне, бежа за тобой, не потерпеть несчастья!
Тронутый этими словами и нашими просьбами, дивный старец остановился и не пошел
дальше. Когда женщина подошла, а дочь ее была брошена нечистым духом на землю, Антоний
помолился в душе Господу Иисусу Христу, - и тотчас нечистый дух оставил больную. Мать ее и
весь народ возблагодарили Бога; радовался и сам Антоний, что возвращается в свою любимую
пустыню.
В преподобном Антоний было удивительно и то, что, хотя он проживал на самой окраине
тогдашнего мира, царь Константин и его сыновья Констанс и Констанций заочно пламенно
полюбили его и в письмах своих сыновне просили его придти повидаться с ними.
- Идти или нет мне к царям? - спросил он у своих учеников.
- Если пойдешь, - отвечали те, - будешь Антонием, если же не пойдешь, будешь аввой
Антонием.
- Так как, - сказал преподобный, - если я пойду, не буду аввой, то уж лучше мне не ходить; и не пошел.
Цари после этого стали просить его, чтобы он, хотя в письмах своих преподал им
благословение и утешение. В ответ преподобный действительно послал им письмо, в котором,
похвалив их за исповедание веры Христовой, внушал им, чтобы не гордились властью в этой
жизни, но чтобы, хотя и сидят на царских престолах, не забывали, однако, что они - люди, больше
же всего, чтобы помнили о будущем страшном суде, на котором должны будут дать отчета в том,
как они пользовались властью. Преподобный убеждал их быть милостивыми к людям, наблюдать
правосудие, быть отцами для нищих и несчастных сирот.
Однажды, сидя среди братии за работой, он был как бы в состоянии восхищения и,
внимательно смотря вверх на небо, вздыхал, потом, молитвенно преклоняя колена, горько в
течение долгого времени плакал. Присутствующие пришли в страх и начали неотступно
упрашивать его рассказать, что он видит.
- Лучше бы было, дети мои, умирать, прежде чем наступит приближающееся бедствие, - с
великою скорбью отвечал старец.
Так как они снова стали упрашивать его о том же, преподобный Антоний, заливаясь
слезами, сказал:
- Неизъяснимое бедствие надвигается на Церковь Христову, и будет она предана людям,
подобным бессловесным скотам. Видел я алтарь храма Господня и в нем множество лошаков,
которые, окружив святой престол, яростно ниспровергают все, что стоит на нем и, рассыпав по
108
полу, топчут ногами; и слышал я голос, который говорил: "Осквернен будет жертвенник Мой!"
Вот в чем причина моих вздохов и плача.
Это видение преподобного сбылось через два года, когда открылось жестокое арианское
гонение: церкви Божьи были разграблены, священные сосуды осквернены, и Святых Таин
касались нечистая руки язычников. Целые скопища нечестивых устремились тогда против Христа
и силой заставляли православных ходить в церкви с ветвями деревьев в руках. Последнее
объясняется тем, что у язычников в Александры был обычай входить в свои капища с пальмовыми
ветвями в руках, и ариане, желая привлечь их на помощь себе против православных, из
подражания им, также стали ходить с ветвями в свои храмы; согласившись совместно действовать
против православной христианской веры, они и стали подражать друг другу в обычаях - ариане
язычникам и язычники арианам. К этому нечестивому обычаю принуждали и православных,
чтобы они были заодно с арианами. О ужас! о беззаконие! Женщины и девушки были
оскверняемы, кровь православных проливалась в храмах и обрызгивала престолы, купели
крещения были осквернены похотливостью язычников. Все увидели тогда в этом) исполнение
видения Антония, - что лошаки попирают жертвенник Божий. И много тогда слабых людей, из
боязни пред арианами, переходили на сторону их ереси.
Говоря о предстоящем бедствии, святой Антоний в то же время утешал братию и говорил:
- Не унывайте, дети: как разгневался Господь, так и умилосердится Он потом, и Церкви
опять будет возвращена ее лучезарная красота и сила, и сохранившие непоколебимо среди
гонений веру Христову будут сиять светом благодати. Змеи возвратятся тогда в свои норы, и
благочестия еще более умножится. Наблюдайте лишь за собой, чтобы не иметь гибельного для
себя общения с арианами, потому что учение их - не апостольское, но дьявольское и отца их
сатаны; по этой именно причине они и были обозначены в видении под образом неразумных
животных.
В то время в Египте жил один военачальник, по имени Валакий, который, побуждаемый
злобными арианами, нещадно преследовал христиан. Он был настолько жесток, что всенародно на
площади обнажал и бил даже девиц и иноков. Преподобный Антоний послал к нему письмо
такого содержания:
- Вижу идущий на тебя гнев Божий. Перестань преследовать христиан, и тогда
приближающаяся к тебе погибель удалится.
Нечестивец, прочитав письмо, только посмеялся над ним; оплевав письмо, он бросил его на
землю, подверг позорному наказанию посланных Антонием и, понося преподобного, произносил
против него разные злые угрозы. Но вскоре же над нечестивым, согласно пророчеству
преподобного, разразилась следующая казнь Божья. На пятый день после этого отправился он
вместе с начальником египетским Несторием в место, по имени Хереум, что в Александры;
поехали они на конях самых смирных и спокойных. Вдруг кони начали играть под ними, стремясь
один к другому, и конь, на котором сидел Несторий, неожиданно схватил вдруг зубами Валакия,
сбросив его на землю и начал грызть мягкие части его тела. Замертво принесли его после этою в
город, где на третий день он и испустил свою нечестивую душу. И все увидели в этом исполнение
предсказания Антония, справедливо постигшее гонителя.
Но пора уже сказать о кончине преподобного. Он имел обыкновение спускаться с вершины
горы, где пребывал сам, к жившим при подошве горы братьям и посещать их. В одно из таких
обычных посещений он сказал им о приближении своей смерти, что было открыто ему Богом.
- В последний раз пришел я к вам, чада мои, - сказал он, - видеть вас я больше уже не
надеюсь в этой жизни, и пора уже мне разрешиться от этой жизни и почить, так как я прожил уже
сто пять лет.
При этих словах, братия предались глубокой скорби, они плакали и целовали старца, как бы
уже уходящего из мира. А он убеждал их трудиться с неослабным усердием, не унывать среди
подвигов воздержания, но жить - как бы ежедневно готовясь к смерти, с успехом охранять душу от
нечистых помыслов, следовать примерам святых, не сближаться с раскольниками - мелетианами,
109
не входить в общение с нечестивыми арианами; напротив, убеждал их держаться отеческих
преданий и хранить во всей чистоте благочестивую веру в Господа нашего Иисуса Христа, какой
научились из Писания и из его многократных наставлений.
После этого братия настойчиво стали упрашивать его, чтобы он остался с ними, так как все
желали удостоиться чести присутствовать при кончине его. Но он не согласился на это, потому
что знал о желании их почтить его тело, по смерти, торжественным погребением. Избегая даже и
посмертного воздаяния ему от людей чести и славы, преподобный поспешил уйти от них и
скрыться в уединении: простившись с братиями, он отправился на вершину горы в свое
излюбленное жилище, место его подвигов. Чрез несколько месяцев он тяжко захворал.
Подозвав тогда к себе двух иноков, подвизавшихся вместе с ним в течении последних
пятнадцати лет и прислуживавших преподобному по причине старости его, он сказал им: - Не
позволяйте никому переносить в Египет моих останков, чтобы там не предавали тела моего
пышному погребению, так как по этой причине, главным образом, я и удалился на эту гору.
Сами похороните меня, дети мои, в земле и исполните следующую заповедь своего старца:
пусть никто, кроме вас, не знает могилы, где будет похоронено мое тело, которое, по вере моей в
Господа, восстанет нетленным при общем воскресении мертвых. Разделите мои одежды так:
милоть и изветшавшую нижнюю одежду, на которой лежу, отдайте епископу Афанасию, другую
милоть отдайте епископу Серапиону, власяницу же возьмите себе. Прощайте, мои милые дети!
Антоний уходит, и его уже не будет более с вами в этой жизни.
Когда после этих слов ученики, прощаясь, поцеловали его, Антоний простер ноги и с тихой
радостью на лице, взирая на пришедших за его душой ангелов, как на друзей своих, умер и
приложился к святым отцам(24). Ученики святого, согласно завещании его, облачив тело, предали
его земле, и, кроме них никто до сих пор не знает о месте погребения преподобного Антония.
Афанасий, получив от учеников изношенную одежду и милоть святого, принял в этих
подарках как бы самого Антония. Как бы осчастливленный богатым наследством, он всегда с
благоговейной радостью взирал на эти одежды, приводя себе на память его Святой образ.
При византийском императоре Юстиниане (527—565) его мощи были найдены и
торжественно перенесены из египетской пустыни в Александрию (ок. 529 года), затем — в
Константинополь (около 623 года), а в 980 году — в Мот-Сен-Дидье (ныне Сент-Антуан-л'Абеи)
близ Вьенна (Франция), где хранятся в 114-килограммовом ковчеге по сей день.
Глава преподобного Антония с 1491 года покоится во Франции, в г. Арль в церкви святого
Иулиана.
Тропарь, глас 4:
Ревнителя Илию нравы подражая, Крестителю правыми стезями последуя, отче Антоние,
пустыни был еси житель, и вселенную утвердил еси молитвами твоими. Темже моли Христа Бога
спастися душам нашим.
4.«Житие святителя Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского» (620, 12/25
ноября).
Иоанн родился на острове Кипре в г. Амафунт, и был сыном князя Епифания. С юности он
был воспитан в благочестии и страхе Божием, который был для него началом премудрости.
Пришедши в возраст, он, по воле родителей своих, вступил в супружество и имел детей.
Но вскоре Иоанн лишился детей, а потом и жены, ибо так благоизволил Бог, дабы Иоанн
освободившись от служения плоти, предался жизни духовной. Освободившись от уз брачной
жизни, он возблагодарил Бога и с сего времени, уже без всяких препятствий, усердно стал служить
Господу, упражняясь в частой молитве и во всех богоугодных делах. Особенно же он был
милосерд и милостив ко всем, терпящим бедствия от нищеты.
За эти добродетели Бог прославил его среди людей, и не только среди равных себе, но и
самим царем он был почитаем и прославляем. Спустя несколько времени, патриарший
110
престол[2] Александрийской церкви остался без пастыря; тогда император Ираклий, по
Божественному усмотрению, почтил Иоанна саном патриарха. Святой хотя и не желал сего, но
принужден был принять посвящение, и стал архипастырем Александрийской церкви.
Вступив на патриарший престол, Иоанн прежде всего, как пастырь словесных овец,
позаботился очистить свою паству от ереси, возмущавшей стадо Христово. Эта ересь получила
свое начало от некоего Петра, по прозванию Фуллона, иначе Кнафея, Антиохийского
лжепатриарха; он осмелился прилагать такие хульные слова к трисвятой песни: «Святой Боже,
Святой Крепкий, Святой Бессмертный, распныйся за ны, помилуй нас», — как будто бы в Господе
нашем пострадало Божество[4].
Искоренив сие еретическое учение, святой Иоанн всецело посвятил себя ревностному
исполнению заповедей Божиих и делам благотворения. Ни один нуждающийся не уходил от него
опечаленным, и с пустыми руками; всем просящим Иоанн раздавал милостыню, всех утешал в
скорбях, не словом только, но и делом; он насыщал алчущих, одевал нагих, выкупал пленников и
имел попечение о странниках и больных. Щедрость его была подобна реке, непрестанно и
изобильно текущей и напаяющей всех жаждущих.
В начале своего пастырства Иоанн призвал церковных экономов[5] и дал им такое поручение:
— Обойдите весь город и перепишите всех господ моих.
Экономы спросили его:
— Кто же это твои господа?
Патриарх ответил:
— Это те, которых вы называете нищими и убогими; они мои господа, ибо они воистину
могут способствовать мне в достижении спасения и ввести меня в вечные обители.
Экономы пошли и переписали всех убогих, найденных на улицах, в больницах и на гноищах.
Всех их было найдено семь тысяч пятьсот человек, и всем им святой Иоанн повелел выдавать все
нужное для ежедневного пропитания.
В то время Персы сделали нападение на Сирию и Палестину, сожгли святой город Иерусалим,
взяли честное древо Святого Креста и отвели в плен много христиан[6]. Блаженный Иоанн
отправил корабли с золотом и пшеницею для выкупа пленников и для оказания помощи
находящимся в бедах; таким образом, по своему милосердию, он многих вывел из заключения и
избавил от бедствий плена. А так как не всякий мог невозбранно приходить к нему, ибо слуги его
не о каждом приходящем сообщали патриарху, то, вследствие сего, он выбрал два дня в неделю:
среду и пяток, и в эти дни сидел с некоторыми благочестивыми людьми при церковных дверях,
принимая всякого желающего, выслушивая его просьбы, обсуждая случавшиеся распри, защищая
обижаемых и водворяя между верующими мир. При этом святой патриарх говорил окружавшим
его:
— Если для меня никогда не возбранен вход ко Господу Богу моему, и в молитве я беседую с
Ним и прошу у Него, чего хочу, то почему же мне не дозволить моему ближнему невозбранного
доступа ко мне, дабы он сообщил мне о своей обиде и нужде и просил у меня, чего хочет? Должно
бояться Сказавшего: «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:2).
Иногда случалось, что к блаженному Иоанну никто не приходил с просьбою в то время, когда
он сидел при церковных дверях, ожидая желающих прибегнуть к нему; тогда он вставал
огорченным и со слезами возвращался домой. При этом некоторые спрашивали его иногда:
— Отчего ты скорбишь и сетуешь?
Святой отвечал им:
— Ныне смиренный Иоанн ничего не нашел и ничего не принес Богу за грехи свои.
Друг его, блаженный Софроний[7], утешая его, говорил ему:
— Тебе по истине следует веселиться ныне, отче, так как словесные овцы твои живут мирно,
без распри и споров, как Ангелы Божии.
111
Однажды церковные экономы сообщили святому Иоанну, что в толпе убогих стоят хорошо
одетые девицы, испрашивающие милостыню, и при этом спросили его — нужно ли тем девицам,
как и прочим нищим, подавать милостыню? Патриарх ответил:
— Если вы действительно рабы Христовы и верные слуги смиренного Иоанна, то подавайте
так, как Христос повелел, не взирая на лица, не расспрашивая о жизни тех, которым вы даете.
Знайте, что мы не свое отдаем, но Христово; итак будем давать, как повелел Он. Если же вы
думаете, что церковного имения не хватит для столь великой милостыни, то я не желаю быть
участником вашего маловерия. Я верую Богу, что если бы со всей вселенной сошлись в
Александрию убогие, желая получить от нас милостыню, то и тогда не оскудеет наше церковное
имущество.
И для того, чтобы они не были маловерны, святитель рассказал следующее:
— Когда, на шестнадцатом году моей жизни, я находился еще на острове Кипре, то однажды,
ночью, я увидал, во время сна, весьма прекрасную девицу; она была блестяще одета и имела на
голове масличный венок. Став близ моей постели, девица коснулась меня и разбудила.
Проснувшись, я увидал, что она стоит предо мною уже не во сне, но наяву, и спросил ее:
— Кто ты такая, и как ты осмелилась войти ко мне?
Она же, смотря на меня светлым взором и улыбаясь кроткими устами, сказала:
— Я — старшая дочь Великого Царя и первая среди дочерей Его.
Услыхав сие, я поклонился ей. Она же продолжала:
— Если ты сделаешь меня своею подругою, то я исходатайствую тебе от Царя великую
благодать и приведу тебя пред Лицо Его, ибо никто не имеет у Него такой силы и дерзновения, как
я. Я низвела Его с неба на землю и побудила облечься в плоть человеческую для спасения людей.
Сказав сие, она стала невидима. Удивляясь сему пречудному видению, я сказал себе:
— Поистине в образе девицы явилось ко мне Милосердие. Об этом свидетельствует
масличный венок на ее голове, который является знамением милосердия; тоже показывают и
слова, произнесенные тою девицею: я, сказала она, низвела с неба на землю Бога, и Он
воплотился. Создатель, видя человека погибающим, пожелал избавить его от погибели, ничем
другим не побуждаемый, как только милосердием, ибо восхотел помиловать Свое создание.
Посему, кто желает обрести милость у Бога, тот должен иметь милосердие к ближним и подавать
милостыню.
Так, размысливши сам с собою, я поспешно встал и пошел, с рассветом дня, в церковь. На
пути я встретил нагого нищего, дрожавшего от холода. Я снял с себя верхнюю одежду и отдал ее
тому нищему, говоря сам себе: «теперь я узнаю, правда ли то, что я видел, или это было
обольщение», — и пошел далее. Прежде чем я дошел до церкви, мне встретился, одетый в белые
одежды, человек и передал мне в руки узел, в котором было завязано сто серебряных монет. При
этом он сказал: «друг! возьми это и употребляй по своему желанию».
Я принял с радостью, но сейчас же раскаялся в том, что я принял, рассуждая, что находящееся
в узле для меня не нужно; посему я обернулся назад, желая возвратить обратно то, что получил; но
более, несмотря на тщательные поиски, уже не видал вручившего мне узел. Тогда я понял, что
виденное мною была правда, а не обольщение. И с того времени, если я что подавал убогому,
хотел испытать, воздаст ли мне Бог за то, как Он говорил, сторицею. И, многократно испытав это,
я убедился, что это действительно так. Наконец, я сказал себе: «перестань, душа моя, искушать
Господа Бога твоего»!
Однажды, когда святой Иоанн шел в больницу навестить больных (что он делал в течение
недели дважды или трижды), его встретил какой-то странник, который просил милостыню. Иоанн
приказал слуге дать встретившемуся страннику шесть серебряных монет. Взяв монеты, странник
удалился. Но потом, желая испытать щедрость святого, он переменил на себе одежду и,
отправившись по другому пути, снова встретил блаженного Иоанна и умолял его:
— Помоги мне, господин, бедному пленнику.
112
Иоанн вторично приказал дать ему шесть серебряных монет. Слуга же тихо заметил
патриарху:
— Владыка, ведь это — тот самый нищий, который раньше получил шесть серебряных монет.
Но патриарх, притворившись, как будто не слышит этого замечания, снова повторил
повеление подать просящему шесть монет. Странник, вторично получив милостыню, снова
переоделся и иною дорогою встретил патриарха и в третий раз просил у него милостыни. Слуга
опять сказал патриарху:
— Владыка! тот, который в первый и второй раз взял у тебя по шести серебряных монет,
теперь просит в третий раз.
Тогда блаженный отвечал слуге
— Подай ему двенадцать монет, не Христос ли это искушает меня?
Один купец, потеряв всё свое богатство в море, пришедши в крайнюю нищету, просил святого
помочь ему. Святой дал ему пять литр[8] золота. Получив золото, купец накупил на него
множество товаров и, сев на корабль, отправился по морю в другие города. Но, потерпев
кораблекрушение, он снова потерял всё и только сам еле живым спасся от потопления. Тогда он
снова пришел к святому Иоанну, и рассказал ему о случившемся. Иоанн заметил ему:
— Ты имел еще иное золото, собранное неправдою, и его ты смешал с церковным золотом,
данным тебе мною. Вот почему погибло и то и другое.
Сказав это, он дал ему еще золота, вдвое более прежнего, около десяти литр. Но и в третий
раз купца постигло тоже злоключение. Весь товар его погиб в море, и он уже не осмеливался
показаться на лицо патриарху, но рыдал, сидя в своем доме, посыпав пеплом свою голову и
намереваясь лишить себя жизни. Узнав о сем, святой призвал купца и сказал ему:
— Зачем ты приходишь в отчаяние от печали? Уповай на Бога, и Он не оставит тебя! Но я
думаю, что это несчастие случилось с тобою от того, что ты владел неправильно приобретенным
кораблем.
Сказав это, Иоанн приказал дать купцу церковный корабль, наполненный пшеницею, и затем
отпустил его. Получив данный ему корабль с пшеницею, купец поплыл по морю. И вот внезапно
поднялся сильный ветер и понес корабль в неизвестную страну. Купец, узрев в видении своего
благодетеля, святого Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского, стоявшего на корме и
управлявшего кораблем, оставался в надежде, что по молитвам святого плавание придет к
доброму концу.
Другими словами: если хотите, чтобы люди относились к вам справедливо, то и вы
поступайте также.
Чрез двадцать дней и столько же ночей, они пристали к берегу Британии. В сей стране был
тогда сильный голод. Народ, узнав, что к городу их поплыл корабль с пшеницею, весьма
обрадовался и стал поспешно раскупать пшеницу. И так купец сей прибыльно продал там
пшеницу, получив за одну половину проданного — золотом, а за другую оловом[9]. На возвратном
пути он прибыл в Декаполь[10]. Желая здесь продать олово, он увидел, что оно превратилось всё в
золото. Обогатившись таким образом, купец с радостью возвратился в Александрию и рассказал
всем о сем удивительном чуде, которое произошло по молитве и милостыни святого Иоанна.
Как-то раз, когда святой шел в церковь, к нему подошел почтенный и благородный муж, у
которого воры украли всё имущество, так что он остался нищим. Пожалев, что столь почтенный и
известный человек внезапно дошел до крайней нищеты, патриарх незаметно обратился к слуге и
повелел ему сказать церковным экономам, чтобы они дали тому человеку пятнадцать литр золота.
Экономы же, видя, что в церковном казнохранилище золота немного, ослушались патриаршего
распоряжения и дали только пять литр, а десять удержали при себе. Когда святой патриарх
возвращался из церкви домой, к нему подошла некая весьма богатая и почтенная женщина и дала
ему в руки хартию, в которой она написала, что жертвует в церковь пятьсот литр золота. Приняв
хартию и прочитав ее, патриарх, по благодати Святого Духа, уразумел, что та женщина не всё
передала, что определила дать в уме своем. Господь Бог сие устроил для того, чтобы обличить
113
экономов, которые не всё отдали тому бедному человеку, которому патриарх приказал дать
пятнадцать литр. Вернувшись домой, Иоанн позвал экономов и спросил, — сколько они дали
человеку, обокраденному ворами. Те солгали, говоря:
— Как ты, владыка, приказал, пятнадцать литр.
Обличив их ложь, скупость и преслушание, святой сказал им:
— Да истребует от вас Бог тысячу литр золота, потому что та благочестивая женщина
намеревалась дать нам полторы тысячи. Но так как вы, не послушавшись меня, удержали десять,
то посему Бог устроил так, что женщина удержала тысячу. Если же вы мне не верите, скоро сами о
том точно узнаете.
Призвав с себе эту женщину, он, в присутствии экономов, спросил ее:
— Скажи нам, госпожа, сколько раньше ты предполагала, по любви твоей к Богу,
пожертвовать золота в церковь?
Она же, заметив, что от святого не утаилось ее намерение, сказала:
— Действительно, владыко, за несколько дней ранее я решила передать в твои святые руки
полторы тысячи литр золота, на что и составила письменное удостоверение. Но сегодня, развернув
его, я нашла, — не знаю каким образом: слово — тысяча вытертым; осталось только пятьсот, и я
помышляла в себе, что Бог не благоволит более, как только пятьсот литр передать твоей святыне.
Так я и поступила.
Выслушав это, экономы весьма убоялись и устыдились и, упав к ногам святого, просили
прощения.
Однажды в Александрию, по причине нашествия иноплеменников[11], собралось множество
народа, следствием чего был сильный голод. Святой Иоанн, милосердствуя о голодающих,
истратил всё церковное имущество и даже остался должен тысячу литр золота. Тогда один
второбрачный клирик, не имевший возможности вследствие второбрачия своего удостоиться
получения священного сана, написал патриарху следующее:
— Я имею множество пшеницы, которую всю чрез твои руки желаю отдать Христу; при сем
еще обещаю сто пятьдесят литр золота, — только сделай меня диаконом.
Святой, призвав его, стал укорять за желание приобрести на деньги священный сан.
— Раскайся в своем грехе и убойся наказания Гиезия[12]; Бог силен и без твоей пшеницы
прокормить нас во время голода.
В то время, как он говорил это, явился вестник с сообщением, что из Сицилии[13] прибыли два
корабля с большим количеством пшеницы; услыхав о том, патриарх упал на колени и
возблагодарил Бога, не оставляющего уповающих на Него.
Здесь уместно припомнить еще о кротости, смирении и незлобии святого Иоанна. Двое
клириков за одно прегрешение были наказаны временным отлучением от церкви. Один из них
покаялся, но другой, напротив, еще более утвердился в своей злобе и, в гневе на патриарха, делал
весьма много худого. Услыхав об этом, патриарх пожелал призвать его к себе и кротко убедить его
отстать от своей злобы; но забыл сие сделать, по Божественному о том устроению, дабы, для
всеобщей пользы, обнаружились смирение и кротость Иоанновы. В один из воскресных дней,
совершая в церкви божественную литургию, Иоанн вспомнил про того гневавшегося на него
клирика и вместе с тем припомнил и слова Христа: «Итак, если ты принесешь дар твой к
жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар
твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси
дар твой» (Мф. 5:23–24). Вышедши из алтаря, он подозвал того клирика и припал к ногам его,
прося у него прощения. Клирик, увидав такое смирение своего патриарха, убоялся, и сам упал ему
в ноги, с плачем испрашивая прощения. Таким образом, Иоанн примирился с своим клириком,
возвратился к алтарю и, дерзновенно совершив жертву, с чистою совестью мог произнести слова
молитвы Господней: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф.
6:12).
114
Клирик же тот, исправившись, стал проводить богоугодную жизнь, а затем сподобился и
священнического сана. Не менее поразителен другой пример кротости, обнаруженной святым
Иоанном. Один содержатель гостиницы в Александрии обесчестил ругательными и
укорительными словами племянника блаженного, по имени Георгия. Придя к своему дяде,
Георгий горько жаловался на обесчестившего его человека.
Видя своего племянника весьма смущенным и желая успокоить его, Иоанн сказал:
— Он, худородный, осмелился обесчестить моего племянника! Свидетельствуюсь Богом, что
отомщу сему оскорбителю и поступлю с ним так, что от того придет в изумление вся
Александрия!
Немного успокоившись от сих слов патриарха, Георгий перестал рыдать. Тогда, кроткий и
смиренный сердцем Иоанн стал говорить ему:
— Возлюбленный сын! Если ты хочешь быть моим родственником, то будь готов
претерпевать не только оскорбления, но подъять и раны, и для Бога всё прощать ближнему.
Желаешь ли ты быть благородным? — Тогда ищи благородства не по крови, но от добродетели.
Истинное благородство украшается не столько славою предков, сколько добрыми делами и
богоугодною жизнью!
Таким образом, умиротворив своего племянника, святой позвал надсмотрщика над
гостиницами и приказал ему, чтобы он с того человека, который обесчестил Георгия, не брал
церковной подати, которую тот должен быль давать ежегодно, но предоставил ему жить свободно.
И действительно, Иоанн, согласно своему обещанию, поступил с оскорбителем так, что
удивилась вся Александрия: вместо наказания и мести, он оказал ему благодеяние.
Желая непрестанно содержать в своем уме память смертную, блаженный Иоанн, приказал
устроить для себя гроб, только не отделывать его. При этом он приказал экономам, чтобы они во
все торжественные праздники приходили к нему и в присутствии всех громко говорили:
— Владыка! твой гроб еще не доделан; прикажи его доделать, ибо смерть приходит, как тать,
и ты не знаешь, в какой час она появится.
Так святой Иоанн имел постоянную память о смерти и всегда был готов к ней.
Однажды к святому пришел некий богатый вельможа, и ему удалось увидать постель святого,
которая была покрыта худым одеялом. Отправившись домой, вельможа послал патриарху одеяло,
стоимостью в тридцать шесть золотых, и просил его покрываться тем одеялом. Патриарх, не желая
оскорбить вельможу, взял, по усиленной его просьбе, одеяло и оделся им на одну только ночь.
При этом он говорил сам себе:
— Горе тебе, окаянный Иоанн, так как ты одеваешься многоценным одеялом, а Христова
братия — нищие застывают от мороза. Сколько человек ночуют без всякого покрова на ветру и
стуже и имеют только небольшую рогожку или изодранное рубище! Сколько нагих валяются по
навозным кучам и дрожат от стужи, страдая вдвойне: от голода и холода, оставаясь без сна в
течение целой ночи, хотят есть и умирают от стужи! Увы мне! Сколько убогих, подобно Лазарю,
желающих насытиться от крупиц, падающих с моей трапезы! Горе мне! Сколько в сем городе
странников и пришельцев, не имеющих где преклонить голову, которые, проводя ночи на улицах
и претерпевая всякие бедствия, благодарят за всё Владыку Христа! Ты же, Иоанн, желая получить
вечный покой, здесь пребываешь в роскоши и покое и имеешь всё, что ни пожелаешь: живешь в
прекрасных палатах, носишь мягкую одежду, пьёшь вино, ешь отборную рыбу. И при всём этом
ты оделся еще и многоценным одеялом. Чего же ты можешь ожидать в будущем веке? Нет,
окаянный Иоанн, проводя такую жизнь ты не получишь вечного Царствия, но услышишь то же,
что и Евангельски богач: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется
то, что ты заготовил?» (Лк.12:20). Бог — свидетель, что смиренный Иоанн не оденется сим
одеялом в другую ночь, но на деньги, полученные от продажи одеяла, будут одеты нищие и
убогие!
С наступлением дня, святой поспешно отправил одеяло на рынок для продажи, дабы за цену
стоимости его купить одеяние убогим. Но когда продавали одеяло, случайно проходил мимо тот
115
вельможа, который подарил одеяло блаженному Иоанну. Увидав, что оно продаётся, вельможа
купил его и снова отослал к Иоанну, упрашивая его, чтобы он сам им покрывался. Взяв одеяло,
святой снова отослал продавать его. Вельможа, увидав, что одеяло продается опять, вторично
купил его и отослал к Иоанну с просьбою, дабы он сам одевался им. Иоанн же и в третий раз
послал продать одеяло, но вельможа и в третий раз, купив, отослал к Иоанну. После сего Иоанн
велел сказать сему вельможе:
— Увидим, кто из нас утомится первый: я ли — продавать, или ты покупать и вновь отдавать
мне?
Таким способом святой Иоанн приобрел от того вельможи много золота, которое и роздал
убогим. Блаженный умел привлечь к подаянию милостыни и скупых, и сребролюбцев. Зная про
некоего епископа, по имени Троила, что он весьма скуп и сребролюбив, Иоанн пригласил его с
собою в больницу навестить болящих и убогих. Заметив, что Троил имеет при себе золото, он
сказал ему:
— Отче Троиле! Вот тебе случай, чтобы утешить сию убогую братию, подав им милостыню.
Троил, стыдясь показаться скупым, вопреки своему желанию начал всем раздавать
милостыню, начиная с первого до последнего, и истратил тридцать литр золота. Но потом он стал
сожалеть, что роздал столько золота убогим. Придя домой, Троил так много печалился о
розданном золоте, что слёг в постель. Между тем святой Иоанн послал за ним, приглашая его на
обед. Троил отказался идти на обед, говоря, что болен. Догадываясь о причине его болезни, что он
разболелся, сокрушаясь об истраченных деньгах, Иоанн захватил с собою тридцать литр золота и
отправился навестить болящего. Придя к нему, он сказал:
— Вот я принес тебе золото, которое взял у тебя в больнице взаймы, — возьми его, а мне дай
записку в том, что ты передаешь мне ту награду от Господа, которая предназначалась для тебя за
розданное золото.
Увидев золото, Троил сильно обрадовался и, получив его, тотчас выздоровел и тут же написал
следующее:
— Боже милосердый! Даруй награду господину моему Иоанну, патриарху Александрийскому,
за тридцать литр золота, которые я раздал нищим, ибо он возвратил мне мое золото.
Получив сию записку Троила, Иоанн позвал его к себе на обед. Угощая его, святой внутренне
молился Богу, дабы он избавил Троила от такого сребролюбия. И вот ночью Троил в видении
узрел весьма прекрасный дом, неописуемой красоты, над дверьми коего была золотая надпись:
«Обитель и вечный покой епископа Троила».
Троил весьма обрадовался столь прекрасному, уготованному для него, дому. Но внезапно
явился какой-то величественный и грозный муж, как бы царский кувикуларий[14], и сказал слугам:
— Господь всего мира повелел изгладить сию надпись.
И немедленно слуги изгладили. Явившись вторично, тот же муж сказал слугам:
— Напишите так: это обитель и вечный покой Иоанна, патриарха Александрийского, который
купил их для себя за тридцать литр золота.
Пробудившись от сна, Троил исполнился ужаса, сильно скорбел, что лишился
приготовленного ему дома на небе и укорял себя за любовь к золоту. Встав, он поспешно пошел к
блаженному Иоанну и рассказал ему о том, что видел. Блаженный Иоанн с обычною своею
кротостью преподал ему наставление и отпустил с миром. С того времени Троил исправился и
сделался весьма нищелюбивым и милостивым ко всем.
Господь, испытывавший некогда терпение праведного Иова, посетил и блаженного Иоанна
тягостным испытанием. Однажды корабли, принадлежавшее Александрийской церкви и
нагруженные до верху товарами, были в Адриатическом море[15]. Вдруг поднялась буря и такое
сильное волнение, что корабли едва не потонули. Опасность была так велика, что пришлось весь
груз бросить в море. Так случилось по Божественному попущению, «дабы испытанная вера ваша
оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе
в явление Иисуса Христа» (1 Пет.1:7)[16]. Кораблей было тринадцать, цена же всех находившихся
116
на них товаров достигала до трех тысяч трех сот литр золота. Лишившись такого имущества,
которым он мог бы в течение многого времени питать и одевать нищих, святой Иоанн переносил
сие с благодарностью, часто повторяя слова Иова: «и сказал: наг я вышел из чрева матери моей,
наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да
будет имя Господне благословенно!» (Иова 1:21).
Когда же к нему явились многие из начальствующих горожан, желая утешить его в печали, он
отвечал им:
— Я виноват в гибели церковного имущества, ибо если бы я не превозносился умом, что
подаю большую милостыню, тогда не погибло бы в море такое ценное имущество. Я возгордился,
отдавая не свое, но Божие. И вот Бог, желая смирить меня, попустил такое обнищание, ибо нищета
смиряет человека. Теперь же я и сам сознаю, что из-за гордости лишился награды у Бога и
причинил большую потерю неимущим, ибо те, пища которых погибла, будут претерпевать голод.
Но не ради меня, а ради их самих Господь не оставить неимущих и подаст им всё потребное.
Таким образом, пришедшие утешать Иоанна, сами получили от него утешение и наставление.
Господь же вскоре послал Иоанну вдвое более прежнего. Иоанн подавал нищим большую
милостыню и особенно помогал терпящим какую-либо обиду. Однажды, когда он шел в церковь
святых мучеников Кира и Иоанна[17], к нему подошла бедная вдова и, рассказав о великой обиде,
причиненной ей зятем, просила защиты у святого патриарха. Сопровождавшие Иоанна сказали
ему:
— Владыка, выслушай просьбу сей вдовицы уже тогда, когда возвратишься домой!
Святой отвечал:
— Как же ныне Бог услышит мою молитву, если я не выслушаю ее немедля?
И он не тронулся с места, пока не выслушал вдовицу и не защитил ее от обиды.
Один юноша, по смерти своих родителей, остался без всяких средств к существованию.
Иоанн, узнав об этом, спросил находившихся при нем, каким образом этот юноша впал в нищету
(ибо он слышал, что его родители были весьма богаты). Боголюбивые мужи рассказали ему, что
родители сего отрока были весьма милостивы и всё свое имущество роздали убогим, а своему
сыну оставили только десять литр золота. Но пред своею смертью отец юноши (мать его умерла
раньше), позвав его, предложил ему на выбор золото и образ Пречистой Богородицы и сказал:
— Любезный сын! Из всего нашего имущества осталось только десять литр золота; всё
остальное мы передали в руки Христу. Отвечай же мне: чего желаешь ты: золото ли, или образ
Владычицы нашей Богородицы, твоей помощницы и питательницы?
Отрок, презрев золото, взял икону Пречистой Богородицы, а золото просил раздать бедным. И
вот нищим было отдано и последнее имущество. Когда отец умер, отрок остался бедняком, и
теперь испытывает всевозможные лишения. Несмотря на это, он каждый день и ночь молится в
церкви Пресвятой Богородицы.
Выслушав этот рассказ, преподобный Иоанн подивился добродетели и разуму сего отрока,
душевно полюбил его и с того времени, как истинный отец сирот, имел попечение о нем и
размышлял, какое бы оказать ему благодеяние. Однажды он тайно призвал своего эконома и
сказал ему:
— Я желаю тебе сообщить одну тайну, но смотри никому не говори о ней.
Эконом обещал сохранить тайну, которую святой ему скажет. Тогда патриарх сказал:
— Поди, возьми старую хартию и напиши на ней предсмертное завещание от имени некоего
Феопемпта так, чтобы из сего завещания выходило, будто я и сей бедный отрок близкие между
собою родственники. Затем приди к тому юноше и скажи ему: брат, знаешь ли, что ты близкий
родственник патриарху? Поэтому тебе унизительно оставаться в бедности. При сем покажи ему
написанное и прибавь: «чадо, если ты стыдишься объявить патриарху, что ты — его родственник,
то я скажу ему о тебе».
Выслушав распоряжение Иоанна, эконом поступил так, как приказал ему патриарх. Он
написал на ветхой хартии завещание, из которого явствовало родство бедного юноши с
117
патриархом. Призвав затем юношу к себе, он показал ему завещание и сказал, что нашел его
между старыми бумагами его отца. Прочитав завещание, отрок сначала обрадовался, но потом
устыдился, что он весьма беден и одет в худое рубище, и просил эконома, дабы он сказал о нем
патриарху. Эконом, пришедши к святому, сообщил ему просьбу отрока, и святой сказал:
— Скажи отроку, патриарх так говорит: я припоминаю, что мой дядя имел сына, но я не знал
последнего в лицо. Ты хорошо сделаешь, если приведешь его ко мне. Принеси также и завещание
с собою.
Эконом привел отрока и показал рукопись преподобному. Патриарх с любовью обнял юношу
и сказал:
— Хорошо, что ты пришел, ибо ты сын дяди моего.
Святой снабдил юношу большим имуществом, купил ему дом и всё потребное для жизни,
женил его на благородной девице и постарался сделать его богатым, славным и честным, дабы
исполнились слова псалма: «Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и
потомков его просящими хлеба» (Пс.36:25). Святой Иоанн весьма часто навещал больных,
которым сам прислуживал и напутствовал умирающих своими молитвами, помогая им при их
кончине. Кроме сего, он часто совершал Божественную литургию за умерших и говорил, что
совершаемая за умерших Божественная литургия приносит великую пользу усопшим. В
подтверждение сего, святитель указывал на событие, случившееся немного ранее сего времени на
острове Кипре.
— Один пленник из Кипра, — говорил он, — находился в Персии в тяжком заключении.
Родителям его, жившим на Кипре, было сообщено, будто он уже умер, так что они оплакивали его,
как умершего. Трижды в год они стали справлять память о нем, делая приношения в церковь за
его душу, для совершения Божественной службы. По прошествии четырех лет, сын их убежал из
плена и возвратился домой. Родители, увидав его, удивились, подумав, что он воскрес из мертвых.
Возрадовавшись его освобождению, они рассказали ему, что три раза в год совершали о нем
поминовение. Сын спросил, в какие дни они совершали поминовение. Они отвечали, что — в день
Богоявления, Пасхи и Пятидесятницы. Он же, услыхав сие, припомнил и сказал:
— В те дни приходил ко мне в темницу со светильником некий величественный муж, оковы
ниспадали с моих ног, и я был свободен. В остальные же дни я, как узник, снова пребывал в
оковах.
Блаженный Иоанн весьма опасался осуждать людей за грехи, в особенности иноков. Один раз
ему случилось несправедливо осудить инока, и после того он не принимал никаких доносов на них
и не осуждал их. Происшествие заключалось в следующем. Один юный инок в течение
нескольких дней ходил по Александрии с весьма молодой и красивой девицей. Видя сие,
некоторые соблазнились, подумав, что он ведет с нею беззаконную жизнь, и сообщили о том
святому патриарху. Последний приказал немедленно схватить обоих, подвергнуть телесному
наказанию и запереть отдельно друг от друга в темнице. С наступлением ночи, инок явился
патриарху во сне, показал ему свои сильно израненные от побоев плечи и спросил его:
— Того ли ты хотел, владыка? Так ли ты научился у Апостола пасти стадо Христово не по
принуждению, но добровольно[18]. Поверь мне: ты обманут, как человек!
С сими словами он удалился от него. Патриарх же, пробудившись от сна, размышлял
относительно виденного, чтобы оно значило, и, сознав свое прегрешение, сетуя и скорбя, сидел на
постели. С наступлением утра, он дал приказание привести того инока, желая взглянуть, похож ли
он на явившегося ему в сновидении. Инок пришел с большим трудом, ибо от множества ран едва
мог двигаться. Патриарх, увидав его, помертвел, будучи не в силах вымолвить ни слова, и только
рукой дал ему знак сесть подле себя. Потом, придя в себя, он попросил инока, дабы он снял свою
одежду и показал ему плечи, чтобы удостовериться, так ли он изранен, как видел во сне. Когда,
после настоятельных просьб, инок стал снимать свою одежду, то все увидели, что он — евнух.
Патриарх, видя его израненное тело, весьма сожалел о случившемся и, послав за оклеветавшими
инока, отлучил их на три года от Церкви, у инока же просил прощения:
118
— Прости мне, брат, — говорил он ему, — так как я сделал это по неведению. Согрешил я
пред Богом и пред тобою. Однако тебе не следовало так неосторожно проводить время с девицею
на соблазн мирским людям, ибо ты носишь иноческий образ.
Инок смиренно отвечал:
— Владыка, поверь мне, что я не солгу тебе, а скажу правду. Раньше, когда я был в Газе[19] и
шел поклониться гробнице святых мучеников Кира и Иоанна, вечером меня встретила эта девица
и, припав к моим ногам, со слезами умоляла меня, чтобы я не запрещал ей идти со мною. Но я,
оттолкнув ее, обратился в бегство. Она же, идя следом за мною, говорила:
— Заклинаю тебя Богом Авраамовым, пришедшим спасти грешников и хотящим судить
живых и мертвых, — не оставляй меня!
Услыхав сие, я сказал ей:
— Девица, зачем ты так меня заклинаешь?
— Я — еврейка, — отвечала она мне с рыданием, — и желаю оставить отеческую злую веру и
сделаться христианкой. Умоляю тебя, отче! не отвергай меня, но спаси душу, желающую
уверовать во Христа.
Услыхав сие, я убоялся суда Божия и, захватив девицу с собою, преподал ей наставление в
святой вере. Пришедши затем к гробнице святых мучеников, я крестил ее в церкви и, в простоте
сердца, ходил с нею, думая поместить ее в женском монастыре.
Выслушав рассказ инока, патриарх вздохнул и сказал:
— Сколько имеет у себя Бог сокровенных рабов, мы, окаянные, того и не знаем.
Потом он рассказал всем окружавшим свое сновидение и, взяв сто золотых монет, хотел
отдать их тому иноку; но инок не пожелал взять ни одной, говоря:
— Если инок верует, что о нем промышляет Бог, то он не нуждается в золоте, если же любит
золото, то не верует, что существует Бог.
Сказав это, он поклонился патриарху и ушел. С тех пор блаженный Иоанн стал еще сильнее
уважать иноков; он устроил для успокоения странствующих иноков монастырь и воздерживался
от осуждения.
Добрый пастырь наставлял и овец своих духовных, дабы не осуждали никого, если бы даже и
знали за кем-либо грех, но лучше взирали бы на свои грехи, а не на чужие. Случилось как-то, что
из Александры некий юноша с инокинею убежал в Константинополь. Все стали осуждать его и
говорили:
— Он загубил две души: и свою и инокини, и притом послужил для всех соблазном. Между
тем в Евангелии сказано: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому
человеку, через которого соблазн приходит» (Матф.18:7). Тогда святой Иоанн сказал им:
— Чада, перестаньте осуждать, так как и вы виноваты в двух грехах: во-первых, осуждая
согрешившего, вы нарушаете заповедь Божию: «Посему не судите никак прежде времени, пока не
придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и
тогда каждому будет похвала от Бога» (1 Кор.4:5). А с другой стороны, клевещете на брата, не
зная, согрешает ли он до настоящего времени, или уже покаялся.
В назидание он рассказал им следующую повесть.
— Некий инок проходил по улицам города Тира[20]. Его заметила блудница, по имени
Порфирия, которая была всем известна в том городе, и стала кричать в след инока:
— Отче! спаси меня, как и Христос спас блудницу!
Инок же, ни во что вменив суд человеческий, сказал ей:
— Следуй за мной!
И взяв ее за руку, вывел из города на глазах у всех. После сего по всему городу пронеслась
молва, что инок взял себе в жены блудницу, Порфирию. Когда инок вёл последнюю в женский
монастырь, Порфирия нашла на дороге брошенного ребёнка и взяла его себе, дабы воспитать его
вместо сына. Спустя несколько времени, некоторым гражданам Тирским довелось быть в той
119
стране, где проживал старец и Порфирия. Заметив, что она имеет ребёнка, они сказали ей с
насмешкою:
— Хорошего ты, Порфирия, родила ребенка.
Вернувшись, они рассказали всем, что Порфирия от монаха родила ребенка: «мы его видели
своими глазами, — говорили они, и он весьма походит на монаха». Когда же старец провидел
свою кончину и отшествие ко Господу, он сказал Пелагии (так переименовал он Порфирию по
принятии ею иночества):
— Пойдем в Тир, куда мне необходимо ныне идти. Мне угодно, чтобы и ты сопровождала
меня.
Покорная воле старца, Пелагия отправилась с ним. Они пошли в город, взяв с собою и
ребёнка, которому было уже семь лет. Когда они вошли в город, старец расхворался, и многие
горожане пришли навестить его. Тогда старец сказал пришедшим навестить его:
— Принесите мне кадильницу.
Ему принесли. Он, взяв кадильницу, высыпал себе на грудь горящие угли из нее и держал их
до тех пор, пока они не остыли. Угли не опалили ни тела, ни одежды его. При сем старец сказал
людям:
— Благословен Бог, некогда сохранивший купину неопалимою от огня! Он свидетель, что,
подобно тому, как сии горячие угли не опалили моего тела и огонь не прикоснулся к одежде моей,
так и я с самого дня рождения своего не познал плотского греха.
Сказав сие, старец предал душу свою Господу. Все, видевшие это, дивились и прославили
Бога, имеющего у Себя втайне подвизающихся рабов Своих. Рассказав сию повесть людям, святой
Иоанн поучал их такими словами:
— Итак, братия мои и чада, не будьте поспешны в осуждении. Мы часто замечаем грех
человека согрешающего, покаяния же его, втайне им соделываемого, не видим.Так сей добрый
пастырь поучал своих словесных овец и с кротостью управлял Христовою Церковью. Случилось,
что персы сделали нападение на их страну. Иоанн, памятуя слова Спасителя:«Когда же будут
гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов
Израилевых, как приидет Сын Человеческий» (Мф.10:23), решился удалиться на время в
Константинополь. Когда он отплыл от Александрии, то заболел и лежал в постели. И вот в
видении он видит некоего светозарного мужа, держащего золотой скипетр и говорящего:
— Царь царей зовет тебя к Себе.
Из сего видения святой узнал, что приблизился конец его жизни. Приплыв на свою родину в
Кипр, он не мог пуститься в дальнейший путь и, достигнув родного города Амафунта, с миром
преставился ко Господу. Умирая, святой Иоанн говорил:
— Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Ты сподобил меня принести Тебе Твое, и что из
благ мира сего ничего для меня не осталось, кроме лишь третьей части сребренника; но и
относительно сей части я завещеваю, чтобы она была отдана нищим. Когда я был назначен
Александрийским патриархом, я нашел в моей епархии около восьми тысяч литр золота; от
приношений же боголюбцев я собрал более десяти тысяч литр, которые все отдал я Христу. Ему
же предаю ныне и душу мою[21].
Блаженный был погребен в своем родном городе Амафунте, в церкви св. Тихона
чудотворца[22], вместе с двумя, почивающими там, епископами. При этом произошло следующее
событие. Когда хотели с ними положить святого Иоанна, то те тела, раздвинувшись, как живые,
отделились друг от друга и в средине между собою дали место Иоаннову телу. Это чудо все
присутствовавшие видели воочию и, пораженные с изумлением прославляли Бога.
Нельзя также умолчать и о следующем чуде, которое случилось после погребения святого
Иоанна. Одна женщина, впав в тяжкий грех и стыдясь исповедать его своему отцу духовному, с
верою пришла к блаженному Иоанну, когда он был еще жив, но уже болел и близок был к смерти.
Поклонившись ему в ноги, она с воплем и обильными слезами говорила:
120
— О, преблаженный! Я — страшная грешница, и грех мой так ужасен, что я никому не смею
открыть его. Но я знаю, что ты если захочешь, можешь простить меня. Ибо Господь вам
сказал:«что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет
разрешено на небесах» (Мф.16:19; Иоан.20:23).
Блаженный отвечал:
— Если ты пришла с верою, то исповедай предо мною свой грех.
На это женщина сказала:
— Владыка, я не могу исповедать греха своего, потому что великий стыд удерживает меня.
Преподобный сказал! ей:
— Если ты стыдишься исповедать устами, то поди напиши на хартии и принеси ко мне.
Она же сказала: — Я и сего не могу исполнить.
Тогда святой сказал: — Напиши, запечатай и отдай мне.
Написав свой грех, женщина заклинала святого не разрывать печати и не читать ее писания.
Получив его, Иоанн на пятый день после того преставился. О письме же том он никому не
рассказал. Женщины той тогда в городе не было. Утром, после его похорон, женщина эта пришла
в город и, узнав, что патриарх умер и похоронен, горько скорбела, ибо она думала, что другие,
после его смерти, взяв ее писание, прочитали о грехе ее. Пришедши ко гробу святого, она взывала,
к нему, как бы к живому:
— Человек Божий, — восклицала она, — я не осмелилась тебе самому исповедать греха
моего, и вот, в настоящее время, он стал всем известен. О, лучше бы не отдавала я тебе той хартии
с грехами моими. Горе мне, окаянной! Я стыдилась тебя, но теперь постиг меня еще больший
стыд, и я стала посмешищем для всех. Но я не отступлю от твоей гробницы, пока ты не
возвестишь мне, куда ты девал мое писание. Ведь ты не умер, но продолжаешь жить и ныне.
В таком состоянии она пробыла у гробницы Иоанна три дня. На третью ночь, святой Иоанн
воочию вышел из своего гроба, с двумя лежащими с ним епископами, и сказал плачущей:
— Женщина, доколе ты не оставишь нас в покое и не перестанешь слезами омочать наши
одежды?
Сказав это, он передал ей запечатанное письмо со словами:
— Возьми свое письмо и, разорвавши, взгляни.
После сего мертвые снова легли в свои гроба. Женщина же, приняв хартию, увидела свою
печать целой и, разорвав, нашла написанное ею вытертым, а вместо сего было написано:
— Ради раба Моего Иоанна, изглажен грех твой.
Женщина, получив чудесно отпущение своих грехов, сильно возрадовалась и возвратилась в
свой дом, славя и хваля Бога и величал угодника Его, святого Иоанна Милостивого.
Святителя похоронили в местной церкви святого Тихона, Амафунтского чудотворца вместе с
двумя почивающими там епископами. При этом произошло чудесное знамение - когда хотели с
ними положить святого Иоанна, то тела двух епископов, раздвинувшись, как живые, отделились
друг от друга и в средине между собою дали место Иоаннову телу.
Мощи его впоследствии находились в Константинополе. Оттуда часть их была перевезена
в Венецию в 1249 году, другая часть была подарена султаном Баязидом II в1489 году королю
Венгерскому Матвею Корвину и была помещена в королевской часовне в честь святого созданной
в Будском замке. Ныне венгерская частица мощей почивает в часовне святого Иоанна в римокатолическом Братиславском Мартиновском соборе. Венецианская частица находится в
католическом Иоанновском храме в Брагоре.
Житие святителя было написано его современником епископом Леонтием Неаполисским. В
его житии у Симеона Метафрста собрано много свидетельств о посмертных чудесах святителя. В
течении веков неослабевала любовь к святителю и на Руси, где написано много икон милостивому
патриарху.
Тропарь свт. Иоанну, глас 8-й:
121
В терпении твоем стяжал еси мзду твою, отче преподобне, в молитвах непрестанно терпевый,
нищыя возлюбивый, и сия удовливый: но молися Христу Богу, Иоанне милостиве блаженне,
спастися душам нашым.
Антиохийский Патриархат.
a. «Житие прп. Симеона Столпника»
(459, 1/14 сентября).
Родился в 356 году в Киликии от бедных родителей. Лет до 18-ти Симеон пас овец своих
родителей, затем тайно от родителей ушел в монастырь, у ворот которого пробыл семь дней,
напрасно прося себе приюта. Допущенный наконец в этот монастырь, он провел в нем два года и
перешел в другой, где иноки отличались большею строгостью жизни. Молодой монах сделал себе
пояс из древесных ветвей, которые, засохши, кололи и раздирали его тело. Настоятель снял с него
этот пояс, но, боясь, чтобы пример самоистязания не нашел подражателей, удалил Симеона из
монастыря.
Симеон переселился на высохшее дно глубокого озера. Когда его хотели снова взять в
монастырь, он тайно ушел в окрестности Антиохии и поселился сначала в покинутой хижине при
подошве горы, а потом на самом верху горы, где окружил свою келью забором. Железная цепь,
одним концом прикованная к забору, другим была прикреплена к его ноге, так что он не мог
выходить за свою ограду. Епископ Антиохийский Мелетий велел ему снять с себя цепь: "можно
владеть собою и без оков, можно привязать себя к делу и месту одним разумом и волею своею".
Затем Симеон делается всемирно известным не только как аскет, но и как мудрый духовный
наставник. Он умел читать в умах и сердцах и исцелять недуги душевные и отчасти телесные. Его
узнали на всем пространстве Римской империи, а также персы, мидяне, сарацины, эфиопы,
иберийцы, скифы, не имевшие постоянных жилищ. Императоры писали ему о делах.
В 423 г. он придумал тот род подвижничества, который называется столпничеством. Он
поставил столб, твердо укрепленный в основании, а на вершине имевший площадку для стояния и
сиденья. На некотором расстоянии столп окружала стена, за которую никто не имел права
входить. С приходившими к нему Симеон говорил с верхней площадки, говорил горячо,
пророчески с целою толпой, и тихо, кротко — с одиноко пришедшими.
На площадке он проводил большую часть времени, хотя на ней не было никаких
приспособлений для защиты от зноя или холода, от ветра и дождя. На столпе он подвизался более
40 лет, предаваясь непрестанной молитве. Однажды, рассказывает Феодорит, некто захотел
сосчитать, по скольку поклонов делает подвижник в один прием, насчитал их 1244 и, утомясь, не
продолжал счета, а Симеон продолжал класть поклоны. В праздники святой стоял на площадке
столпа, молитвенно простерши руки, от заката солнца до его восхода.
Вероятно, столп Симеона только вначале состоял из одного сплошного толстого древесного
ствола, как он изображен на очень древнем рисунке, недавно воспроизведенном Боттари в виде
гравюры: здесь видна верхняя половина туловища подвижника, держащего один конец веревки, к
другому концу которой кто-то, стоящий вне ограды столпа, привязывает пищу или что-либо
другое, нужное аскету. Думают, что это - точное изображение столпа Симеона.
Св. Симеон жил более ста лет и скончался во время молитвы в 459 году. Его мощи почивали в
Антиохии.
Православная Церковь в богослужении, посвященном святому Симеону, называет его
«небесным человеком, земным ангелом и светильником вселенной».
Энциклопедия Брокгауза отмечает, что его аскетические подвиги были бы совершенно
невероятны, если бы о них рассказывали не такие высокообразованные лица, как непосредственно
наблюдавшие его известные церковные историки: Феодорит Кирский, Федор-Чтец, Евагрий и др.
Ученик Симеона Антоний едва ли не первый составил его житие; затем следует "житие",
составленное неизвестным, редактированное болдандистами в acta sanctorum (5 июня) известного
122
издания Ассемани "Bibliotheca orientalis"; греческая его биография составлена, как и все сочинения
о нем, по рассказам Феодорита, Феодора-диакона, Евагрия и др.
Тропарь прп. Симеону Столпнику, глас 1.
Терпения столп был еси, / ревновавый праотцем, преподобне, / Иову во страстех, Иосифу во
искушениих, / и безплотных жительству, сый в телеси, / Симеоне отче наш, / моли Христа Бога
спастися душам нашим.
2.6. Кипрская Церковь.
1. «Житие св. Спиридона, еп. Тримифунтского, чудотворца»
(ок. 348, 12/25 декабря).
Святитель Спиридон Тримифунтскии родился в конце III века на острове Кипр. О его жизни
сведений сохранилось мало. Известно, что он был пастухом, имел жену и детей. Все свои средства
он отдавал на нужды ближних и странников, за это Господь вознаградил его даром чудотворения:
он исцелял неизлечимо больных и изгонял бесов. После смерти жены, в царствование императора
Константина Великого (306-337), его хиротонисали во епископа Кипрского города Тримифунта. В
сане епископа святитель не изменил своего образа жизни, соединив пастырское служение с делами
милосердия.
Однажды на о. Кипре было бездождие и страшная засуха, за которою последовал голод, а за
голодом мор, и множество людей гибло от этого голода. Небо заключилось, и нужен был второй
Илия, или подобный ему, который бы отверз небо своею молитвою (3Цар. гл.17): таким оказался
святой Спиридон, который, видя бедствие, постигшее народ, и отечески жалея погибающих от
голода, обратился с усердною молитвою к Богу, и тотчас небо покрылось со всех сторон облаками
и пролился обильный дождь на землю, не прекращавшийся несколько дней; святой помолился
опять, и настало вёдро. Земля обильно напоена была влагою и дала обильный плод: дали богатой
урожай нивы, покрылись плодами сады и виноградники и, после голода, было во всем великое
изобилие, по молитвам угодника Божия Спиридона.
Но через несколько лет за грехи людские, по попущению Божию, опять постиг страну ту
голод. и богатые хлеботорговцы радовались дороговизне, имея хлеб, собранный за несколько
урожайных лет, и, открыв свои житницы, начали продавать его по высоким ценам. Был тогда в
Тримифунте один хлеботорговец, страдавший ненасытною жадностью к деньгам и неутолимою
страстью к наслаждениям. Закупив в разных местах множества хлеба и привезши его на кораблях
в Тримифунт, он не захотел, однако, продавать его по той цене, какая в то время стояла в городе,
но ссыпал ею в склады, чтобы дождаться усиления голода и тогда, продав подороже, получить
больший барыш. Когда голод сделался почти всеобщим и усиливался со дня на день, он стал
продавать свой хлеб по самой дорогой цене. И вот, пришел к нему один бедный человек и,
униженно кланяясь, со слезами умолял его оказать милость – подать немного хлеба, чтобы ему,
бедняку, не умереть с голоду вместе с женою и детьми. Но немилосердный и жадный богач не
захотел оказать милость нищему и сказал:
- Ступай, принеси деньги, и у тебя будет всё, что только купишь.
Бедняк, изнемогая от голода, пошел к святому Спиридону и, с плачем, поведал ему о своей
бедности и о бессердечии богатого.
- Не плачь, – сказал ему святой, – иди домой, ибо Дух Святой говорит мне, что завтра дом
твой будет полон хлеба, а богатый будет умолять тебя и отдавать тебе хлеб даром.
Бедный вздохнул и пошел домой. Едва настала ночь, как, по повелению Божию, пошёл
сильнейший дождь, которым подмыло житницы немилосердного сребролюбца, и водою унесло
весь его хлеб. Хлеботорговец с своими домашними бегал по всему городу и умолял всех помочь
ему и не дать ему из богача сделаться нищим, а тем временем бедные люди, видя хлеб,
разнесённый потоками по дорогам, начали подбирать его. Набрал себе с избытком хлеба и тот
123
бедняк, который вчера просил его у богача. Видя над собою явное наказание Божие, богач стал
умолять бедного брать у него задаром столько хлеба, сколько он пожелает.
Так Бог наказал богатого за немилосердие и, по пророчеству святого, избавил бедного от
нищеты и голода.
Один известный святому земледелец пришел к тому же самому богачу и во время того же
голода с просьбою дать ему взаймы хлеба на прокорм и обещался с лихвою возвратить данное
ему, когда настанет жатва. У богача, кроме размытых дождем, были еще и другие житницы,
полные хлеба; но он, недостаточно наученный первою своею потерею и не излечившись от
скупости, – и к этому бедняку оказался таким же немилосердным, так что не хотел даже и слушать
его.
- Без денег, – сказал он, – ты не получишь от меня ни одного зерна.
Тогда бедный земледелец заплакал и отправился к святителю Божию Спиридону, которому и
рассказал о своей беде. Святитель утешил его и отпустил домой, а на утро сам пришел к нему и
принес целую груду золота (откуда взял он золото, – об этом речь после). Он отдал это золото
земледельцу и сказал:
- Отнеси, брат, это золото тому торговцу хлебом и отдай его в залог, а торговец пусть даст
тебе столько хлеба взаймы, сколько тебе сейчас нужно для пропитания; когда же настанет урожай
и у тебя будет излишек хлеба, ты выкупи этот залог и принеси его опять ко мне.
Бедный земледелец взял из рук святительских золото и поспешно пошел к богатому.
Корыстолюбивый богач обрадовался золоту и тотчас же отпустил бедному хлеба, сколько ему
было нужно. Потом голод миновал, был хороший урожай, и, после жатвы, земледелец тот отдал с
лихвою богачу взятый хлеб и, взяв от него назад залог, отнес его с благодарностью к святому
Спиридону. Святой взял золото и направился к своему саду, захватив с собою и земледельца.
- Пойдем, сказал он со мною, брат, и вместе отдадим это Тому, Кто так щедро дал нам
взаймы.
Войдя в сад, он положил золото у ограды, возвел очи к небу и воскликнул:
- Господи мой, Иисусе Христе, Своею волею всё созидающий и претворяющий! Ты, некогда
Моисеев жезл на глазах у царя Египетского превратил в змия (Исх.7:10), – повели и этому золоту,
ранее превращенному Тобою из животного, опять принять первоначальный вид свой: тогда и сей
человек узнает, какое попечение имеешь Ты о нас и самым делом научится тому, что сказано в Св.
Писании, – что "Господь творит всё, что хочет" (Пс. 134,6)!
Когда он так молился, кусок золота вдруг зашевелился и обратился в змею, которая стала
извиваться и ползать. Таким образом, сначала змея, по молитве святого, обратилась в золото, а
потом также чудесно из золота опять стала змеею. При виде сего чуда, земледелец затрепетал от
страха, пал на землю и называл себя недостойным оказанного ему чудесного благодеяния. Затем
змея уползла в свою нору, а земледелец, полный благодарности, возвратился к себе домой и
изумлялся величию чуда, сотворенного Богом по молитвам святого.
Один добродетельный муж, друг святого, по зависти злых людей, был оклеветан пред
городским судьею и заключен в темницу, а потом и осужден на смерть без всякой вины. Узнав об
этом, блаженный Спиридон пошел избавить друга от незаслуженной казни. В то время в стране
было наводнение и ручей, бывший на пути святого, переполнился водою, вышел из берегов и
сделался непереходимым. Чудотворец припомнил, как Иисус Навин с ковчегом завета посуху
перешел разлившийся Иордан (Иис.Нав. 3,14-17), и, веруя во всемогущество Божие, приказал
потоку, как слуге:
- Стань! так повелевает тебе Владыка всего мира, дабы я мог перейти и спасен был муж, ради
которого я спешу.
Лишь только он сказал эго, тотчас поток остановился в своем течении и открыл сухой путь –
не только для святого, но и для всех, шедших вместе с ним. Свидетели чуда поспешили к судии и
известили его о приближении святого и о том, что совершил он на пути, и судия тотчас же
освободил осужденного и возвратил его святому невредимым.
124
Провидел также преподобный и тайные грехи людские. Так, однажды, когда он отдыхал от
пути у одного странноприимца, женщина, находившаяся в незаконном сожительстве, пожелала
умыть по тамошнему обычаю, ноги святому. Но он, зная ее грех, сказал ей, чтобы она к нему не
прикасалась. И это он сказал не потому, что гнушался грешницею и отвергал ее: разве может
гнушаться грешниками ученик Господа, евшего и пившего с мытарями и грешниками? (Мф. 9,11)
Нет, он желал заставить женщину вспомнить о своих прегрешениях и устыдиться своих нечистых
помыслов и дел. И когда та женщина настойчиво продолжала стараться прикоснуться к ногам
святого и умыть их, тогда святой, желая избавить ее от погибели, обличил ее с любовью и
кротостью, напомнил ей о ее грехах и побуждал ее покаяться.
Женщина удивлялась и ужасалась тому, что самые, по видимому, тайные деяние и помыслы
ее не скрыты от прозорливых очей человека Божия. Стыд охватил ее и с сокрушенным сердцем
упала она к ногам святого и обмывала их уже не водою, а слезами, и сама открыто созналась в тех
грехах, в которых была обличена. Она поступила также, как некогда блудница, упоминаемая в
Евангелии, а святой, подражая Господу, милостиво сказал ей: "прощаются тебе грехи" (Лк. 7,48), и
еще: "вот, ты выздоровел; не греши больше" (Иоан. 5,14). И с того времени женщина та
совершенно исправилась и для многих послужила полезным примером.
На Первом Вселенском Соборе в Нике блаженный Спиридон, человек неученый, знавший
только Иисуса Христа, "притом распятого" (1Кор. 2,2), просил отцов позволить ему вступить в
состязание с еретиком Арием, но святые отцы, зная, что он человек простой, совсем незнакомый с
греческою мудростью, запрещали ему это. Однако, святой Спиридон, зная какую силу имеет
премудрость свыше и как немощна пред нею мудрость человеческая, обратился к мудрецу и
сказал:
- Философ! Во имя Иисуса Христа, выслушай, что я тебе скажу.
Когда же философ согласился выслушать его, святой начал беседовать.
- Един есть Бог, – сказал он, – сотворивший небо и землю и создавший из земли человека и
устроивший все прочее, видимое и невидимое, Словом Своим и Духом; и мы веруем, что Слово
это есть Сын Божий и Бог, Который умилосердившись над нами заблудшими, родился от Девы,
жил с людьми, пострадал и умер ради нашего спасение и воскрес и с Собою совоскресил весь род
человеческий; мы ожидаем, что Он же придет судить всех нас праведным судом и каждому
воздаст по делам его; веруем, что Он одного существа с Отцом, равной с Ним власти и чести... Так
исповедуем мы и не стараемся исследовать эти тайны любопытствующим умом, и ты – не
осмеливайся исследовать, как всё это может быть, ибо тайны эти выше твоего ума и далеко
превышают всякое человеческое знание.
Затем, немного помолчав, святой спросил: - Не так ли и тебе всё это представляется,
философ?
Но философ молчал, как будто ему никогда не приходилось состязаться. Он не мог ничего
сказать против слов святого, в которых видна была какая-то Божественная сила, во исполнение
сказанного в Св. Писании: "ибо Царство Божие не в слове, а в силе" (1Кор. 4,20).
Наконец, он сказал: - И я думаю, что всё действительно так, как говоришь ты.
Тогда старец сказал: - Итак, иди и прими сторону святой веры.
Философ, обратившись к своим друзьям и ученикам, заявил:
- Слушайте! Пока состязание со мною велось посредством доказательств, я выставлял против
одних доказательств другие и своим искусством спорить отражал всё, что мне представляли. Но
когда, вместо доказательств от разума, из уст этого старца начала исходить какая-то особая сила, –
доказательства бессильны против нее, так как человек не может противиться Богу. Если ктонибудь из вас может мыслить так же, как я, то да уверует во Христа и вместе со мною да
последует за сим старцем, устами которого говорил Сам Бог".
И философ, приняв православную христианскую веру, радовался, что был побежден в
состязании святым на свою же собственную пользу. Радовались и все православные, а еретики
потерпели великое посрамление.
125
По окончании собора, после осуждение и отлучение Ария, все бывшие на соборе, а равно и
святой Спиридон, разошлись по домам. В это время умерла дочь его Ирина; время своей цветущей
юности она в чистом девстве провела так, что удостоилась Царства Небесного. Между тем к
святому пришла одна женщина и, с плачем, рассказала, что она отдала его дочери Ирине
некоторые золотые украшения для сохранения, а так как та в скором времени умерла, то отданное
пропало без вести. Спиридон искал по всему дому, не спрятаны ли где украшения, но не нашел их.
Тронутой слезами женщины, святой Спиридон вместе с своими домашними подошел к гробу
дочери своей и, обращаясь к ней, как к живой, воскликнул:
- Дочь моя Ирина! Где находятся украшения, вверенные тебе на хранение?
Ирина, как бы пробудившись от крепкого сна, отвечала:
- Господин мой! Я спрятала их в этом месте дома.
И она указала место.
Тогда святой сказал ей:
- Теперь спи, дочь моя, пока не пробудит тебя Господь всех во время всеобщего воскресения.
На всех присутствовавших, при виде такого дивного чуда, напал страх. А святой нашел в
указанном умершею месте спрятанное и отдал той женщине.
По смерти Константина Великого, Империя его разделилась на две части. Восточная
половина досталась старшему сыну его Констанцию. Находясь в Антиохии, Констанций впал в
тяжкую болезнь, которую врачи не могли исцелить. Тогда царь оставил врачей и обратился ко
Всемогущему целителю душ и телес – Богу, с усердною молитвою о своем исцелении. И вот в
видении ночью император увидел Ангела, который показал Ему целый сонм епископов и среди
них особенно – двоих, которые, по-видимому, были вождями и начальниками остальных; Ангел
поведал при этом царю, что только эти двое могут исцелить его болезнь. Пробудившись и
размышляя о виденном, он не мог догадаться, кто были виденные им два епископа: имена и род их
остались ему неизвестными, а один из них тогда, кроме того, не был еще и епископом.
Долгое время царь был в недоумении и, наконец, по чьему-то доброму совету собрал к себе
епископов из всех окрестных городов и искал между ними виденных Им в видении двоих, но не
нашел. Тогда он собрал епископов во второй раз и теперь уже в большем числе и из более
отдаленных областей, но и среди них не нашел виденных Им. Наконец, он велел собраться к нему
епископам всей его Империи. Царское приказание, лучше сказать, прошение достигло и острова
Кипра и города Тримифунта, где епископствовал святой Спиридон, которому все уже было
открыто Богом относительно царя.
Тотчас же святой Спиридон отправился к Императору, взяв с собою ученика своего
Трифиллия, вместе с которым он являлся Царю в видении и который в то время, как сказано было,
не был еще епископом. Прибыв в Антиохию, они пошли во дворец к царю. Спиридон был одет в
бедные одежды и имел в руках финиковый посох, на голове – митру, а на груди у него привешен
был глиняный сосудец, как это было в обычае у жителей Иерусалима, которые носили
обыкновенно в этом сосуде елей от святого Креста. Когда святой в таком виде входил во дворец,
один из дворцовых служителей, богато одетый, счел его за нищего, посмеялся над ним и, не
позволяя ему войти, ударил его по щеке; но преподобный, по своему незлобию и памятуя слова
Господа (Мф. 5,39), подставил ему другую щеку; служитель понял, что пред ним стоит епископ и,
сознав свой грех, смиренно просил у него прощения, которое и получил.
Едва только святой вошел к царю, последний тотчас узнал его, так как в таком именно образе
он явился царю в видении. Констанций встал, подошел к святому и поклонился ему, со слезами
прося его молитв к Богу и умоляя об уврачевании своей болезни. Лишь только святой прикоснулся
к голове царя, последний тотчас же выздоровел и чрезвычайно радовался своему исцелению,
полученному по молитвам святого. Царь оказал ему великие почести и в радости провел с ним
весь тот день, оказывая великое уважение к своему доброму врачу.
126
Трифиллий тем временем был крайне поражен всей царской пышностью, красотой дворца,
множеством вельмож, стоящих перед Царем, сидящим на троне, – причем всё имело чудный вид и
блистало золотом, – и искусной службе слуг, одетых в светлые одежды. Спиридон сказал ему:
- Чему ты так дивишься, брат? Неужели царское величие и слава делают Царя более
праведным, чем другие? Разве Царь не умирает так же, как и последний нищий, и не предается
погребению? Разве не предстанет Он одинаково с другими Страшному Судии? Зачем то, что
разрушается, ты предпочитаешь неизменному и дивишься ничтожеству, когда должно прежде
всего искать того, что невещественно и вечно, и любить нетленную небесную славу?
Много поучал преподобный и самого царя, чтобы памятовал о благодеянии Божием и сам был
бы благ к подданным, милосерд к согрешающим, благосклонен к умоляющим о чем-либо, щедр к
просящим и всем был бы отцом – любящим и добрым, ибо кто царствует не так, тот должен быть
назван не царем, а скорее мучителем. В заключение святой заповедал Царю строго держать и
хранить правила благочестия, отнюдь не принимая ничего противного Церкви Божией.
Царь хотел возблагодарить святого за свое исцеление по его молитвам и предлагал ему
множество золота, но он отказывался принять, говоря:
- Нехорошо, царь, платить ненавистью за любовь, ибо то, что я сделал для тебя, есть любовь:
в самом деле, оставить дом, переплыть такое пространство морем, перенести жестокие холода и
ветры – разве это не любовь? И за всё это мне взять в отплату золото, которое есть причина
всякого зла и так легко губит всякую правду?
Так говорил святой, не желая брать ничего, и только самыми усиленными просьбами царя
был убежден – но только принять от Царя золото, а не держать его у себя, ибо тотчас же роздал
всё полученное просившим.
Кроме того, согласно увещаниям сего святого, Император Констанций освободил от податей
священников, диаконов и всех клириков и служителей церковных, рассудив, что неприлично
служителям Царя Бессмертного платить дань царю смертному. Расставшись с царем и
возвращаясь к себе, святой был принят на дороге одним христолюбцем в дом. Здесь к нему
пришла одна женщина-язычница, не умевшая говорить по-гречески. Она принесла на руках своего
мёртвого сына и, горько плача, положила его у нот святого. Никто не знал ее языка, но самые
слёзы ее ясно свидетельствовали о том, что она умоляет святого воскресить ее мёртвого ребенка.
Но святой, избегая тщетной славы, сначала отказывался совершить это чудо; и всё-таки, по своему
милосердию, был побежден горькими рыданиями матери и спросил своего диакона Артемидота: Что нам сделать, брат?
- Зачем ты спрашиваешь меня, отче, отвечал диакон: что другое сделать тебе, как не призвать
Христа – Подателя жизни, столь много раз исполнявшего твои молитвы? Если ты исцелил Царя,
то неужели отвергнешь нищих и убогих?
Еще более побуждаемый этим добрым советом к милосердию, святитель прослезился и,
преклонив колена, обратился к Господу с теплою молитвою. И Господь, чрез Илию и Елисея
возвративший жизнь сыновьям вдовы сарептской и соманитяныни (3Цар. 17,21; 4 Цар. 4,35),
услышал и молитву Спиридона и возвратил дух жизни языческому младенцу, который, оживши,
тотчас же заплакал. Мать, увидев свое дитя живым, от радости упала мёртвою: не только сильная
болезнь и сердечная печаль умерщвляют человека, но иногда тоже самое производит и чрезмерная
радость. Итак, женщина та умерла от радости, а зрителей ее смерть повергла, – после
неожиданной радости, по случаю воскрешения младенца, – в неожиданную печаль и слёзы. Тогда
святой опять спросил диакона: - Что нам делать?
Диакон повторил свой прежний совет, и святой опять прибег к молитве. Возведя очи к небу и
вознеся ум к Богу, он молился Вдыхающему дух жизни в мертвых и Изменяющему всё единым
хотением Своим. Затем он сказал умершей, лежавшей на земле: - Воскресни и встань на ноги!
И она встала, как пробудившаяся от сна, и взяла своего живого сына на руки.
127
Святой запретил женщине и всем присутствовавшим там рассказывать о чуде кому бы то ни
было; но диакон Артемидот, после кончины святого, не желая умолчать о величии и силе Божиих,
явленных чрез великого угодника Божие Спиридона, поведал верующим обо всем происшедшем.
Когда святой возвратился домой, к нему пришел один человек, желавший купить из его стада
сто коз. Святой велел ему оставить установленную цену и потом взять купленное. Но он оставил
стоимость девяноста девяти коз и утаил стоимость одной, думая, что это не будет известно
святому, который, по своей сердечной простоте, совершенно чужд был всяких житейских забот.
Когда оба они находились в загоне для скота, святой велел покупателю взять столько коз, за
сколько он уплатил, и покупатель, отделив сто коз, выгнал их за ограду. Но одна из них, как бы
умная и добрая раба, знающая, что она не была продана своим господином, скоро вернулась и
опять вбежала в ограду. Покупатель опять взял ее и потащил за собою, но она вырвалась и опять
прибежала в загон. Таким образом до трех раз вырывалась она у него из рук и прибегала к ограде,
а он силою уводил ее, и, наконец, взвалил ее на плечи и понес к себе, при чем она громко блеяла,
бодала его рогами в голову, билась и вырывалась, так что все видевшие это удивлялись. Тогда
святой Спиридон, уразумев, в чем-дело и не желая в то же время при всех обличить нечестного
покупателя, сказал ему тихо:
- Смотри, сын мой, должно быть, не напрасно животное это так делает, не желая быть
отведенным к тебе: не утаил ли должной цены за него? не потому ли оно и вырывается у тебя из
рук и бежит к ограде?
Покупатель устыдился, открыл свой грех и просил прощения, а затем отдал деньги и взял
козу, – и она сама кротко и смирно пошла в дом купившего ее впереди своего нового хозяина.
На острове Кипре было одно селение, называвшееся Фриера. Пришедши туда по одному делу,
святой Спиридон вошел в церковь и велел одному из бывших там, диакону, сотворить краткую
молитву: святой утомился от долгого пути тем более, что тогда было время жатвы и стояли
сильные жары. Но диакон начал медленно исполнять приказанное ему и нарочно растягивал
молитву, как бы с некоею гордостью произносил возгласы и пел, и явно похвалялся своим
голосом. Гневно посмотрел на него святой, хотя и добр был от природы и, порицая его, сказал:
"замолчи"! – И тотчас же диакон онемел: он лишился не только голоса, но и самого дара слова, и
стоял, как совершенно не имеющий языка. На всех присутствовавших напал страх.
Весть о случившемся быстро разнеслась по всему селению, и все жители сбежались
посмотреть на чудо и пришли и ужас. Диакон упал к ногам святого, знаками умоляя разрешить
ему язык, а вместе с тем умоляли о том же епископа друзья и родственники диакона. Но не сразу
святой снизошел на просьбу, ибо суров был он с гордыми и тщеславными, и, наконец, простил
провинившегося, разрешил ему язык и возвратил дар слова; при этом он, однако же, запечатлел на
нем след наказания, не возвратив его языку полной ясности, и на всю жизнь оставил его
слабоголосым, косноязычным и заикающимся, чтобы он не гордился своим голосом и не хвалился
отчетливостью речи.
Однажды св. Спиридон вошел в своем городе в церковь к вечерне. Случилось так, что в
церкви не было никого, кроме церковнослужителей. Но, несмотря на то, он велел возжечь
множество свечей и лампад и сам стал пред алтарем в духовном умилении. И когда он в
положенное время возгласил: "Мир всем!" – и не было народа, который бы на возглашаемое
святителем благожелание мира дал обычный ответ, внезапно послышалось сверху великое
множество голосов, возглашающих: "И духу твоему". Хор этот был велик и строен и
сладкогласнее всякого пения человеческого. Диакон, произносивший ектении, пришел в ужас,
слыша после каждой ектении какое-то дивное пение сверху: "Господи, помилуй!". Пение это было
услышано даже находившимися далеко от церкви, из коих многие поспешно пошли на него, и, по
мере того, как они приближались к церкви, чудесное пение всё более и более наполняло их слух и
услаждало сердца. Но когда они вошли в церковь, то не увидали никого, кроме святителя с
немногими церковными служителями и не слыхали уже более небесного пения, от чего пришли в
великое изумление.
128
В другое время, когда святой также стоял в церкви на вечернем пении, в лампаде не хватило
елея и огонь стал уже гаснуть. Святой скорбел об этом, боясь, что, когда погаснет лампада,
прервется и церковное пение, и не будет, таким образом, выполнено обычное церковное правило.
Но Бог, исполняющий желание боящихся Его, повелел лампаде переполниться елеем чрез края,
как некогда сосуду вдовицы во дни пророка Елисея (4Цар. 4,2-6). Служители церковные принесли
сосуды, подставили их под лампаду и наполнили их чудесно елеем. – Этот вещественный елей
явно служил указанием на преизобильную благодать Божию, коей был преисполнен святой
Спиридон и напояемо было им его словесное стадо.
На о. Кипре есть город Кирина. Однажды сюда прибыл из Тримифунта св. Спиридон по
своим делам вместе со своим учеником Трифиллием, который был тогда уже епископом
Левкусийским, на о. Кипре. Когда они переходили через гору Пентадактил и находились на месте,
называемом Паримна (отличающемся красотою и богатою растительностью), то еп. Трифиллий
прельстился этим местом и пожелал и сам, для своей церкви, приобрести какое-либо поместье в
этой местности. Долго он размышлял об этом про себя; но мысли его не утаились от прозорливых
духовных очей великого отца, который сказал ему:
- Зачем, Трифиллий, ты постоянно думаешь о суетном и желаешь поместьев и садов, которые
на самом деле не имеют никакой цены и только кажутся чем-то существенным, и своей
призрачною ценностью возбуждают в сердцах людей желание обладать ими? Наше сокровище
неотъемлемое – на небесах (1Пет. 1,4), у нас есть храмина нерукотворенная (2Кор. 5,4), – к ним
стремись и ими заранее (чрез богомыслие) наслаждайся: они не могут переходить из одного
состояния в другое, и кто однажды сделается обладателем их, тот получает наследие, которого
уже никогда не лишится.
Эти слова принесли Трифиллию великую пользу, и впоследствии он своею истинно
христианскою жизнью достиг того, что сделался избранным сосудом Христовым, подобно
Апостолу Павлу, и сподобился бесчисленных дарований от Бога.
Так св. Спиридон, сам будучи добродетельным, направлял к добродетели и других, и тем, кто
следовал его увещаниям и наставлениям, они служили на пользу, а отвергавших их постигал
худой конец, как это видно из следующего.
Один купец, житель того же Тримифунта, отплыл в чужую страну торговать и пробыл там
двенадцать месяцев. В это время жена его впала в прелюбодеяние и зачала. Вернувшись домой,
купец увидел жену свою беременною и понял, что она без него прелюбодействовала. Он пришел в
ярость, стал бить ее и, не желая с нею жить, гнал ее из своего дома, а потом пошел и рассказал обо
всем святителю Божию Спиридону и просил у него совета. Святитель, сокрушаясь душевно о
грехе женщины и о великой скорби мужа, призвал жену и, не спрашивая ее, действительно ли она
согрешила, так как о грехе свидетельствовали уже самая беременность ее и плод, зачатой ею от
беззакония, прямо сказал ей:
- Зачем осквернила ты ложе мужа своего и обесчестила его дом?
Но женщина, потеряв всякий стыд, осмелилась явно солгать, что она зачала не от кого
другого, а именно от мужа. Присутствовавшие вознегодовали на нее еще более за эту ложь, чем за
самое прелюбодеяние, и говорили ей:
- Как же ты говоришь, что зачала от мужа, когда его двенадцать месяцев не было дома? Разве
может зачатый плод двенадцать месяцев и даже более оставаться в чреве?
Но она стояла на своем и утверждала, что зачатое ею дожидалось возвращения своего отца,
чтобы родиться при нем. Отстаивая эту и подобную ложь и споря со всеми, она подняла шум и
кричала, что ее оклеветали и обидели. Тогда святой Спиридон, желая довести ее до раскаяния,
кротко сказал ей:
- Женщина! В великий грех впала ты, – велико должно быть и покаяние твое, ибо для тебя
всё-таки осталась надежда на спасение: нет греха, превышающего милосердие Божие. Но я вижу,
что в тебе прелюбодеянием произведено отчаяние, а отчаянием – бесстыдство, и было бы
справедливо понести тебе достойное и скорое наказание; и всё-таки, оставляя тебе место и время
129
для покаяния, мы во всеуслышание объявляем тебе: плод не выйдет из чрева твоего, пока ты не
скажешь истины, не прикрывая ложью того, что и слепой, как говорится, видеть может.
Слова святого в скором времени сбылись. Когда женщине наступило время родить, ее
постигла лютая болезнь, причинявшая ей великие мучения удерживавшая плод в ее чреве. Но она,
ожесточившись, не захотела признаться в своем грехе, в котором и умерла, не родивши,
мучительною смертью. Узнав об этом, святитель Божий прослезился, пожалев, что он судил
грешницу таким судом, и сказал:
- Не буду я больше произносить суда над людьми, если сказанное много так скоро сбывается
над ними на деле.
Одна женщина, по имени Софрония, благонравная и благочестивая, имела мужа – язычника.
Она не раз обращалась к святителю Божию Спиридону и усердно умоляла его постараться
обратить ее мужа к истинной вере. Муж ее был соседом святителя Божия Спиридона и уважал его,
а иногда они, как соседи, бывали даже друг у друга в домах. Однажды собралось много соседей
святого и язычника; были и они сами. И вот, вдруг святой говорит одному из слуг во
всеуслышание:
- Вон у ворот стоит вестник, присланный от работника, пасущего мое стадо, с вестью, что
весь скот, когда работник заснул, пропал, заблудившись в горах: ступай, скажи ему, что
пославший его работник уже нашел весь скот в целости в одной пещере.
Слуга пошел и передал посланному слова святого. Вскоре затем, когда не успели еще
собравшиеся встать из за стола, пришел от пастуха другой вестник – с известием, что всё стадо
найдено. Слыша это, язычник был несказанно удивлен тем, что святой Спиридон знает
происходящее за глазами, как совершающееся вблизи; он вообразил, что святой есть один из
богов, и хотел сделать ему то, что и некогда жители Ликаонии сделали Апостолам Варнаве и
Павлу[8], то есть, привести жертвенных животных, приготовить венцы и совершить
жертвоприношение. Но святой сказал ему:
- Я – не бог, а только слуга Божий и человек, во всем подобный тебе. А что я знаю то, что
совершается за глазами, – это дает мне мой Бог, и если и ты уверуешь в Него, то познаешь величие
Его всемогущества и силы.
Со своей стороны и жена язычника Софрония, улучив время, стала убеждать мужа отречься
от языческих заблуждений и познать Единого Истинного Бога и уверовать в Него. Наконец, силою
благодати Христовой, язычник был обращен к истинной вере и просвещен святым крещением. Так
спасся "неверующий муж" (1Кор. 7,14), как говорит св. Апостол Павел.
Рассказывают также о смирении блаженного Спиридона, как он, будучи святителем и
великим чудотворцем, не гнушался пасти овец бессловесных и сам ходил за ними. Однажды воры
ночью проникли в загон, похитили несколько овец и хотели уйти. Но Бог, любя угодника Своего и
охраняя его скудное имущество, невидимыми узами крепко связал воров, так что они не могли
выйти из ограды, где и оставались в таком положении, против воли, до утра. На рассвете святой
пришел к овцам и, увидев воров, связанных силою Божиею по рукам и по ногам, своею молитвою
развязал их и дал им наставление о том, чтобы не желали чужого, а питались трудом рук своих;
потом он дал им одного барана, чтобы, как он сам сказал, "не пропал даром их труд и бессонная
ночь", и отпустил их с миром.
Св. Симеон Метафраст, описатель его жития, уподоблял св. Спиридона патриарху Аврааму в
добродетели гостеприимства. «Надобно знать и то, как он принимал странников»,— писал
близкий к монашеским кругам Созомен, приводя в своей «Церковной истории» удивительный
пример из жизни святителя. Однажды, по наступлении Четыредесятницы, в его дом постучался
странник. Видя, что путник очень утомлен, св. Спиридон сказал дочери: «Обмой-ка ноги этому
человеку, да предложи ему поесть». Но ввиду поста не было сделано нужных запасов, ибо
святитель «вкушал пищу только в определенный день, а в прочие оставался без пищи». Поэтому
дочь ответила, что в доме нет ни хлеба, ни муки. Тогда св. Спиридон, извинившись перед гостем,
приказал дочери поджарить бывшее в запасе соленое свиное мясо и, усадив за стол странника,
130
принялся за трапезу, «убеждая того человека подражать себе. Когда же последний, называя себя
христианином, отказался,—тот прибавил: «Тем менее надобно отказываться, ибо Слово Божие
изрекло: Вся чиста чистым (Тит. 1, 15)».
Один тримифунтский купец имел обычай брать у святого взаймы деньги для торговых
оборотов, и когда, по возвращении из поездок по своим делам, приносил взятое обратно, то святой
обыкновенно говорил ему, чтобы он сам положил деньги в ящик, из которого взял. Так мало
заботился он о временном приобретении, что и не справлялся даже никогда, правильно ли
уплачивает должник! Между тем купец много раз уже поступал таким образом, сам вынимая, с
благословения святого, из ковчега деньги и сам опять вкладывая туда принесенные обратно, и
дела его процветали. Но однажды он, увлекшись корыстолюбием, не положил принесенного
золота в ящик и удержал его у себя, а святому сказал, что вложил. В скором времени он обнищал,
так как утаённое золото не только не принесло ему прибыли, но и лишило успеха его торговлю и,
как огонь, пожрало всё его имущество. Тогда купец опять пришел к святому и просит у него
взаймы. Святой отослал его в свою спальню к ящику с тем, чтобы он взял сам. Он сказал купцу:
- Ступай и возьми, если сам ты положил".
Купец пошел и, не нашедши в ящике денег, воротился к святому с пустыми руками. Святой
сказал ему:
- Но ведь в ящике, брат мой, не было до сих пор ничьей другой руки, кроме твоей. Значит,
если бы ты положил тогда золото, то теперь мог бы опять взять его.
Купец, устыдившись, пал к ногам святого и просил прощения. Святой тотчас же простил его,
но при этом сказал, в назидание ему, чтобы он не желал чужого и не осквернял совести своей
обманом и ложью. Так, неправдою приобретенная прибыль есть не прибыль, а в конце концов –
убыток.
В Александрии созван был однажды собор епископов: патриарх александрийский созвал всех
подчиненных ему епископов и хотел общею молитвою ниспровергнуть и сокрушить все языческие
идолы, которых там было еще очень много. И вот, в то время, когда приносились Богу
многочисленные усердные молитвы, – как соборные, так и частные, – все идолы и в городе и в
окрестностях пали, только один особо чтимый язычниками идол остался цел на своем месте.
После того как патриарх долго и усердно молился о сокрушении этого идола, однажды ночью,
когда он стоял на молитве, явилось ему некоторое Божественное видение и повелено было не
скорбеть о том, что идол не сокрушается, и скорее послать в Кипр и призвать оттуда Спиридона,
епископа Тримифунтского, ибо для того и оставлен был идол, чтобы быть сокрушенным
молитвою сего святого. Патриарх тотчас же написал послание к святому Спиридону, в котором
призывал его в Александрию и говорил о своём видении, и немедленно направил это послание в
Кипр. Получив послание, святой Спиридон сел на корабль и отплыл в Александрию. Когда
корабль остановился у пристани, называемой Неаполем, и святой сходил на землю, – в ту же
минуту идол в Александрии с его многочисленными жертвенниками рушился, почему в
Александрии и узнали о прибытии святого Спиридона. Ибо, когда патриарху донесли, что идол
пал, патриарх сказал остальным епископам:
- Друзья! Спиридон Тримифунтский приближается.
И все, приготовившись, вышли на встречу святому и, с честью приняв его, радовались о
прибытии к ним такого великого чудотворца и светильника мира.
Церковные историки Никифор и Созомен пишут, что св. Спиридон чрезвычайно заботился о
строгом соблюдении церковного чина и сохранении во всей неприкосновенности до последнего
слова книг Священного Писания. Однажды произошло следующее. На о. Кипре было собрание
епископов всего острова по делам церковным. Среди епископов находились святой Спиридон и
упоминавшийся выше Трифиллий, – человек, искусившийся в книжной премудрости, так как в
молодости своей он много лет провел в Берите, изучая писание и науки.
Собравшиеся отцы просили его произнести в церкви поучение народу. Когда он поучал,
пришлось ему помянуть слова Христа, сказанные Им расслабленному: "встань и возьми одр твой"
131
(Мк. 2,12). Трифиллий слово "одр" заменил словом "ложе" и сказал: "встань и возьми ложе твое".
Услышав это, святой Спиридон встал с места и, не вынося изменение слов Христовых, сказал
Трифиллию:
- Неужели ты лучше сказавшего "одр", что стыдишься употребленного Им слова.
Сказав это, он при всех вышел из церкви. Итак поступил он не по злобе и не потому, что сам
был совсем неученым: пристыдив слегка Трифиллия, кичившегося своим красноречием, он научил
его смирению и кротости. К тому же святой Спиридон пользовался (среди епископов) великою
честью, как самый старший летами, славный жизнью, первый по епископству и великий
чудотворец, а потому, из уважение к лицу, всякий мог уважать и его слова.
На прп. Спиридоне почивала столь великая благодать и милость Божия, что во время жатвы в
самую жаркую пору дня его святая глава оказалась однажды покрытою прохладною росою,
нисходившею свыше. Это было в последний год его жизни. Вместе с жнецами он вышел на
жнитво (ибо был смиренен и работал сам, не гордясь высотою своего сана), и вот, когда он жал
свою ниву, внезапно, в самый жар, оросилась глава его, как это было некогда с руном Гедеоновым
(Суд. 6,38), и все, бывшие с ним на поле, видели это и дивились. Потом волосы на главе у него
вдруг изменились: одни сделались желтыми, другие – чёрными, иные – белыми, и только Сам Бог
знал, для чего это было и что предзнаменовало. Святой осязал голову рукою и сказал бывшим при
нем, что приблизилось время разлучения души его с телом, и стал поучать всех добрым делам, и
особенно – любви к Богу и ближнему.
Последние слова святого было о любви к Богу и ближним. Около 348 года во время молитвы
святитель Спиридон преставился ко Господу. Погребли его в храме в честь святых апостолов в г.
Тримифунте. В середине VII века мощи святителя перенесены в Константинополь, а в 1489 году
— на остров Керкира в Ионическом море (греч. название острова — Корфу). Здесь, в
одноименном городе Керкира (главный город острова) и поныне сохраняются святые мощи
святителя Спиридона в храме его имени (десная рука святителя почивает в Риме).
Неизвестно, когда именно святой оказался настолько тесно связан с судьбами острова, что
стал покровителем Керкиры. Во всяком случае, предание, гласящее, что святой спас остров от
голода, датируется временем до 1553 года.
Древняя церковь святого Спиридона считалась богатейшей на Востоке, на храм жертвовали
не только православные христиане, но и католики. Многочисленные вклады были сделаны
российским императорским домом, в частности, императрицей Екатериной II и императором
Павлом I. В храме посетителя поражают огромные золотые и серебряные паникадила, мраморный
иконостас, непривычного вида иконы в золотых рамках на своде. По всему собору и над ракой с
мощами святителя Спиридона на цепочках висит большое количество металлических фигурок:
кораблей, машин, отдельных частей тела — знаков благодарности прихожан и паломников,
получивших помощь от святого.
В 1801 году, после освобождения острова от войск Наполеона святым адмиралом Феодором
Ушаковым, храм свт. Спиридона в Керкире был принят под особое покровительство России, в
знак чего над его западными вратами был установлен императорский герб (к 1807 году это
покровительство сохранило лишь номинальный характер, поскольку по условиям Тильзитского
договора, подписанного Александром I и Наполеоном, Ионические острова отошли к Франции).
Местное предание содержит множество новых чудес святителя, не вошедших в традиционные
жития, составленные, как правило, на основании Метафрастова повествования о святом второй
половины X века. Приведем некоторые из них.
В 1716 году турецкая эскадра с пятидесятитысячным войском окружила Корфу плотным
кольцом, отрезав выходы к морю. Однажды на рассвете турки вдруг увидели явившийся над их
рядами образ святителя Спиридона, держащего в правой руке сверкающий меч. Испуганное
грозным видением турецкое войско было обращено в бегство, и осада не состоялась.
Об этом чудесном избавлении вспоминает в одном из своих слов еп. Никифор Феотокис. В
годы его детства это событие еще было свежо в памяти его соотечественников. Напомнив о
132
древних чудесах святого, Никифор говорит далее о множестве новых его чудес, хорошо
известных, как видно из его слов, каждому керкирцу.
"Не были ли мы услышаны им столько раз? - восклицает Никифор. - Не утишил ли он землю
от землетрясений, не прогнал ли окружившую нас моровую язву, не доставил ли пшеницу в
хранилище чудным образом для прекращения бывшего у нас глада? В прошедшую вербную
неделю, когда отправляли молебствие с ношением по граду чудотворных его мощей, все вы
видели бесноватую жену, как она из себя пены испускала и зубами скрежетала; и хотя у нее
связаны были руки и ноги, однако два или три человека с трудом могли удерживать бесчинное
стремление ее движений.
Вы видели, что лицо ее не походило на человеческое; слышали ее голоса, как она иногда по
подобию вола ревела, иногда как щенок лаяла, иногда как младенец рыдала. И когда, положив ее
на землю, над нею троекратно пронесли мощи чудотворца, помещенные в иконе святой Троицы,
Которую он на соборе исповедывал, то в третье ношение, – О, преславное чудо! – немедленно она
приняла образ человеческий, успокоилась от разновидного движения, престала от ужасного крика,
стала говорить как человек. Тогда немедленно ее развязали, и она, сама встав, со слезами на глазах
припала к ногам святого и с благодарением ему поклонилась".
Одним из свидетелей чуда, происшедшего от мощей святителя Спиридона, стал русский
писатель Н.В. Гоголь (1809-1852), который во время своего пребывания за границей приезжал на
Корфу. В это время совершалось обычное празднование святителю в день его памяти 25 декабря.
Святые мощи торжественно обносили вокруг города. Среди присутствующих при этом находился
некий английский путешественник, воспитанный в скепсисе и рационализме протестантской
культуры, которому показалось, что тело святого набальзамировано. Когда он подошел к раке с
мощами поближе, то с ужасом и изумлением заметил, что мощи святого медленно приподнялись в
раке, как будто нарочно для того, чтобы скептик смог убедиться в ложности своего
предположения. Н.В. Гоголя это происшествие, о котором он поведал оптинским монахам,
потрясло до глубины души.
В годы Второй мировой войны авиационная бомба, сброшенная с самолета на храм святителя
Спиридона, взорвалась в воздухе, не причинив зданию никакого вреда.
В 1984 г. десница была возвращена из Рима на Корфу и хранится в серебряном ковчежце в
месте с остальными мощами. Нетленные мощи дважды в день открывают для обозрения
верующих. Пять раз в году на острове совершается торжественное празднование памяти святого
Спиридона.
Свт. Спиридон Тримифунтский издревле почитается на Руси. «Солнцеворот», или «поворот
солнца на лето» (25 декабря нового стиля), совпадающий с памятью святителя, называли на Руси
«Спиридоновым поворотом». Особым почитанием пользовался святитель Спиридон в древнем
Новгороде и Москве. В 1633 году в Москве был воздвигнут храм во имя святителя.
В московской церкви Воскресения словущего (1629) находятся две чтимые иконы святителя
Спиридона с частицей его святых мощей.В праведности и святости прожил святой Спиридон
земную жизнь и в молитве предал душу свою Господу (+ ок. 348).
В Санкт-Петербурге было четыре Спиридоньевских церкви: при Главном управлении
императорских уделов, при Елизаветинском женском институте, при Лейб-гвардии Финляндском
полку и в Главном Адмиралтействе. Все они были воздвигнуты в царствование Александра I, что
не было случайностью. Император родился 12 декабря 1777 года, в день св. Спиридона, и
Тримифунтский святитель являлся вместе со святым Александром Невским его небесным
покровителем. "Адмиралтейский" храм святителя Спиридона Тримифунтского, устроенный по
проекту О. Монферрана, был освящен 12 декабря 1821 года.
На Васильевском острове, на углу Большого проспекта и 19-й линии в 1903-1904 годах, к 100летию Финляндского полка, была построена часовня святителя Спиридона, приписанная к
полковой Спиридоньевской церкви. Часовня, закрытая после революции, сейчас возвращена
Церкви и в ней по-прежнему возносятся молитвы к Господу и Его святому угоднику.
133
Сохранилась церковь святителя Спиридона в Ораниенбауме, построенная в 1838 году для
нужд Лейб-гвардии Волынский полка (образованного из одного из батальонов Финляндского
полка). В настоящее время храм восстанавливается, здесь возобновлено богослужение. Одной из
святынь этого храма является частичка башмачка святителя Спиридона, привезенная настоятелем
с о. Корфу.
Бархатный башмачок святителя хранился ранее в "Адмиралтейском" храме в СанктПетербурге, а часть башмачка - в церкви при Елизаветинском женском институте. Мощи святого
Спиридона, по обычаю, переобувают, и замечательно то, что башмачки его оказываются
изношенными. Жители о. Корфу верят, что святитель ходит по земле, навещая тех, кому нужна его
помощь, и поэтому чудесным образом истаптывает свою обувь (то же известно у нас о
преподобном Сергии Радонежском). Истоптанные святителем башмачки передают, как великую
святыню, верующим.
Тропарь свт. Спиридону, еп. Тримифунтскому:
Собора Перваго показался еси поборник и чудотворец,/ Богоносе Спиридоне, отче наш. /
Темже мертву ты во гробе возгласив, / и змию в злато претворил еси, / и внегда пети тебе святыя
молитвы / Ангелы, сослужащия тебе, имел еси, священнейший. / Слава Давшему тебе крепость, /
слава Венчавшему тя, / слава Действующему тобою всем исцеления.
5. История иконы Божией Матери «Киккская» («Милостивая»).
Дивный остров Кипр... Он вытянулся к Святой Земле, словно бы стремясь вырваться из
тесных объятий магометанства. Сюда устремляются тысячи православных паломников. Кипр
славен своими святынями. И одна из самых чтимых среди них - икона Божией Матери
"Милостивая" Киккская.
Из порта Ларнака путь ведет к Киккскому монастырю - престолу Пресвятой Богородицы, как
зовут его здесь. Ей, Благодатной, издавна молились киприоты о ниспослании дождя, столь редкого
и столь желанного в этих выжженных средиземноморским солнцем горах.
Киккская обитель стоит высоко на горе Коккос. Она поражает не только красотой, но и
чистотой, ухоженностью, непоказным благолепием. Зримо ощущается особая забота
православных о сем святом месте. Великолепны монастырские мозаики, не древние, но
исполненные той же высокой духовности, что и древняя византийская смальта. Эта
преемственность традиции и поражает, и радует глаз русского человека.
В стенах Киккской обители, пред ликом "Милостивой", нашел свое последнее земное
упокоение архиепископ Макариос - многолетний президент республики Кипр и одновременно
первоиерарх автокефальной Поместной Кипрской Церкви.
Вот уже восемь веков не иссякает поток паломников, припадающих к чудотворному образу
"Милостивой" Богоматери (Киккской). Предание относит его к числу икон, написанных самим
апостолом Лукой. Нынешнее свое наименование чудотворная обрела не позднее 1576 года, когда
на ее серебряной ризе уже была сделана греческая надпись "Киккиотисса", сиречь Пребывающая в
Киккосе.
Поначалу апостол Лука послал этот образ в Египет, и вплоть до 980 года он служил
утешением местных христиан. С нашествием же сарацинов, начавших гонения, икона была
отправлена морем в Царьград, по пути захвачена пиратами, однако отбита греческими моряками,
которые и доставили "Милостивую" по назначению. В чертогах византийских базилевсов она
хранилась вплоть до начала ХII столетия.
В царствование же императора Алексея Комнина к правителю Второго Рима явился кипрский
наместник Мануил Вутомит и поведал о дивном событии. Заблудившись в кипрских горах во
время охоты, Мануил озлобился и жестко избил встреченного там инока-пустынника Исаию.
Прошло совсем немного времени, и кипрского наместника настигла жестокая болезнь - как сразу
понял он, в наказание за совершенный грех.
134
Между тем старцу Исаие явилось видение, из коего он узнал, что все случившееся ниспослано
того лишь ради, чтобы "Милостивая" с берегов Босфора перенесена была на Кипр. Потому инок
без удивления встретил пришедшего каяться наместника и повелел тому отправиться в Царьград
за иконой. Мануил устрашился: не пристало ему, далеко не первому среди императорских
чиновников, обращаться к базилевсу со столь дерзкой просьбой. Но старец остался непреклонен:
"Если хочешь получить прощение, то ступай исполнить сие; и не страшись, ибо имеешь в этом
деле помощницею Саму Богородицу; так мне открыто".
Но оправившийся от недуга Мануил, посещая Царьград, все боялся заговорить об этом с
императором. Тем временем старец Исаия уже начал возводить храм, дабы поместить в нем
чудотворную. И вдруг дочь базилевса охватил тот же странный недуг, что некогда и Мануила;
врачи отчаялись найти лекарство от него. Мануил решил, что настал желанный повод исполнить
обещанное, явился к императору и поведал о повелении старца.
Властитель православного мира воскликнул: "Если такова воля Твоя, Богородице Дево, то как
мне противиться Твоему хотению, Госпожа моя и Владычица! Об одном только молю Тебя: избавь
дщерь мою от лютого недуга, как избавила Ты Мануила, и со всею готовностью отпущу честную
икону Твою на остров Кипр".
Императорская дочь тотчас ощутила облегчение. Однако император медлил и вознамерился
было отправить киприотам не саму чудотворную, а точный список с нее, исполненный искусным
мастером. Но Пречистая явилась к базилевсу в сновидении и грозно сказала: "Оставь свою икону
здесь, а Мою немедля отправь иноку Исаие, так Мне угодно". После этого император снарядил
корабль и с великими почестями проводил образ на Кипр к старцу Исаие.
Старец водрузил "Милостивую" в выстроенный для нее храм, вокруг же поселились другие
иноки. Мануил подарил новой обители три ближних селения, а базилевс подтвердил сие особой
грамотой, дав также и денег на обустройство пустынножителей. Потому и монастырь, где
пребывает "Милостивая" Киккская, и доныне называют Императорской обителью.
С тех самых пор не иссякает поток ищущих заступничества "Милостивой", страждущих и по
вере своей получающих исцеление и утешение. Не одни только православные, но и туркикиприоты преклоняются пред Ее дивной благодатью. По молитвам перед иконой Киккской
многократно ниспадал во время засухи дождь, бесплодные жены получали чадородие, немые
обретали речь. Однажды дерзнул ударить Ее образ некий язычник, после чего десница его
немедленно отсохла, и в напоминание об этом к окладу чудотворной была прикреплена железная
кисть руки (почему образ этот по незнанию порою смешивают с "Троеручицею").
Богоматерь "Милостивая" (Киккская) принадлежит к типу "Елеуса" (на котором ланиты
Пречистой и Младенца соприкасаются), лик Ее повернут в левую сторону, Младенец Своею
десницей поддерживает край мафория Богородицы; Ее и Его левые руки соприкасаются и вместе
держат свиток с греческим текстом.
Именно так выглядит образ Киккской кисти Симона Ушакова (1668), созданный царевым
изографом для московского храма во имя святителя Григория Неокесарийского в Дербицах (на
Большой Полянке; в 1935 году он был забран в Третьяковскую галерею, где завершает
экспозицию отдела древнерусского искусства).
Более славился в российских пределах местночтимый список с "Милостивой" Киккской,
пребывавший во Флорищевой Успенской пустыни Владимирской епархии, близ города
Гороховец.
На острове Кипр в Киккской обители от иконы совершались и продолжают совершаться
многочисленные чудеса. В годы османского владычества на острове длилась тяжелейшая засуха.
Турецкий паша позвал игумена монастыря и приказал молиться перед чудотворной иконой о
дожде. «Если не будет дождя, - обещал паша, - я разобью твою икону о твою голову». Чудо было
явлено – пошел дождь. В награду турецкий правитель выдал монастырю грамоту,
освобождающую обитель навсегда от налогов.
135
Киккский монастырь изумляет своим великолепием: величественная архитектура,
многочисленные фрески и мозаики. Под его сводами течет непрекращающийся поток туристов и
паломников. Пройдя через уютный внутренний дворик, входим в главный собор и медленно
движемся в очереди к чудотворной Киккотиссе, находящейся в иконостасе.
Прикладываемся к открытой части иконы, поем тропарь и величание. Затем, встав перед
иконостасом немного в стороне от людского потока, поем: «Царице моя Преблагая». Монахи,
услышав незнакомое славянское песнопение, исполняемое высокими девичьими голосами,
умиляются до слез.
При монастыре имеется большой музей богослужебных предметов, облачений и икон с очень
богатой коллекцией. Среди его экспонатов представлено немало даров из России – драгоценные
потиры, облачения, вышитые плащаницы.
В Киккском монастыре начал свой монашеский путь 13-летним послушником будущий
архиепископ Макариос – первый президент независимого Кипра. В соседнем горном селении на
высоте птичьего полета расположена усыпальница архиепископа.
2.7. Польская Церковь.
1. «Житие мч. младенца Гавриила Заблудовского, Белостокского»
(1690, 20 апреля/3 мая и в день Святого Духа).
Согласно Житию (жизнеописанию святого, составленного Православной церковью), Гавриил
родился 22 марта (2 апреля) 1684 года в селе Зверки, близ городка Заблудова под Белостоком
(Речь Посполитая, ныне - Польша) в семье православных крестьян Петра и Анастасии Гавдель.
Младенец Гавриил отличался от других детей необычными для его возраста качествами души.
Он рос кротким, незлобивым, заметна была в нем склонность более к молитве и уединению,
нежели к детским увеселениям и играм. Родители младенца Гавриила, будучи под натиском
иноверцев свято хранили православную веру, несмотря на притеснения, которым подвергались
тогда православные Белой Руси, не желавшие принимать унию с латинянами. Они желали служить
Богу и жить по Его заповедям, воспитать с малолетства единственное дитя, чтобы и оно свято
хранило православную веру и семейные традиции. Большое влияние оказывала на святого
младенца Гавриила близость монастыря, в котором во время богослужений созревал духовно,
учился молитве и познавал Бога будущий мученик. Младенец Гавриил - религиозный, любящий
родителей, невинный мальчик стал жертвой зла и иудейского изуверства.
В 1690 г. семью постигло величайшее горе: 11 апреля, когда мать шестилетнего Гавриила
понесла мужу обед в поле, в дом забрался иудей — арендатор Шутко. Он приласкал дитя и тайно
увез его в Белый Сток, где младенца предали мучению. Иудеи посадили младенца Гариила в
подвал, где при помощи острых орудий проткнули ему бок для выпускания крови. После чего
младенец мученик был распят на кресте, установленном в корыте и исколот острыми орудиями
для выпускания остатков крови.
На девятый день ребенок скончался, иудеи тайно вывезли его бездыханное тело в поле и
бросили у опушки леса, вблизи села Зверки. Приближался праздник святой Пасхи. К телу
прибегали голодные собаки, над ним кружились хищные птицы, но собаки не только не
растерзали его, но охраняли даже от птиц. На доносившийся лай сошлись жители и обнаружили
жертву иудейского изуверства. Во время следствия выяснились обстоятельства ритуального
убийства, которое совершили иудеи, они были найдены и наказаны; в мемуарах городского
Заблудовского правления оставлена соответствующая запись.
Жители Заблудова, еще ранее жаловавшиеся на "усиление жидов в их городе" признали, что
погиб младенец в результате ритуального убийства, совершенного иудеями в Белостоке. Тело
замученного младенца Гавриила при стечении народа, глубоко взволнованного подобным
зверством, предано было земле близ кладбищенского храма в Зверках и пребывало здесь около 30
лет.
136
В начале XVIII века по всей территории Белостокского уезда прошел мор. Людей едва
успевали хоронить, в селе Зверки умерших детей старались положить поближе к могиле младенца
Гавриила, чувствуя необычную благодать этого места. Однажды во время погребения случайно
задели гроб мученика. К величайшему удивлению, тело обнаружили нетленным. Весть об этом
молниеносно разнеслась среди православного верующего народа, усиливая почитание мученика
младенца Гавриила. Это было в 1720 г. Предание связывает с этим событием многие исцеления,
происшедшие у могилы святого мученика младенца Гавриила и окончанием эпидемии, что
послужило поводом его почитания.
Обретенные мощи благоговейно перенесли в крипту под храмом в селе Зверки.
В 1746 г. сгорела сельская церковь в Зверках, но мощи остались неповрежденными. Частично
обгорела только ручка, да и это, несомненно, произошло согласно Божию промыслу, ради
укрепления веры и благочестия в православном народе. Когда св. мощи были перенесены в
Заблудовский монастырь - ручка чудесно зажила и вновь покрылась кожей.
В 1752 году архимандрит слуцкого монастыря Досифей (Голяховский), наместник киевского
митрополита составил и до наших дней используемые тропарь и кондак.
9 мая 1755 г. ввиду напряженной обстановки, вызванной внешними обстоятельствами и
недоброжелательностью инославного населения, по благословению киевского митрополита,
архимандрит Михаил (Козачинский) перенес мощи Святого мученика младенца Гавриила в
Слуцкий Свято-Троицкий монастырь в Минской губернии (один из важнейших центров
православия в Западном крае) и составил стихотворную повесть о младенце мученике Гаврииле.
Гроб с телом Гавриила лежал открытым, тело было исколото. К раке была прикреплена
табличка: «Мощи младенца Гавриила Гавделюченко из села Зверки графства Заблудовскаго,
рожденнаго 1684 года марта 22 дня, а замученнаго от жидов в Белом Стоку 1690 года апреля 20
дня. О сем, кто хощет пространнее ведати, отсылается до книг правных Магдебургии Слуцкой.
1755 года мая 9 дня, за благополучным княжением сиятельнейшаго князя Иеронима».
Гавриил был канонизирован Русской ПЦ в 1820 году. Церковь сообщает о многочисленных
случаях исцеления от святых мощей. Постепенно почитание мученика младенца Гавриила
установилось по всей Российской империи.
В 1855 году была составлена молитва мученику младенцу Гавриилу, игуменом Модестом,
ректором Слуцкой семинарии.
В 1891 году над мощами святого поставили икону святого младенца мученика, дар И. П.
Трутнева, список с иконы расположенной в иконостасе большого монастырского храма Святого
Духа.
В 1893 году власти Литовской епархии распорядились чтобы во всех церквях губернии
находились иконы святого мученика младенца Гавриила. Это был известный нам образ святот
мученика младенца Гавриила, он изображен с руками сложенными на крест и положенными на
грудь или же держащий в руках крестик, в простой одежде подпоясанной шнурком, без обуви.
Над мощами святого мученика младенца Гавриила горела неугасимая лампада чистого
серебра, дар архиепископа Волынского Антония (Храповицкого).
Вместе с возростающей славой младенца мученика Гавриила и расширяющемся его
почитанием православные старались особым образом украсить раку с его святыми мощами.
В 1897 году на добровольные пожертвования была изготовлена новая серебрянная рака.
Деревянная рака в которой до этого находились мощи была с частицей мощей мученика младенца
Гавриила в июне 1908 года перенесена по благословению епископа Белостокского Владимира в
Белосток. (В 1915 году эта рака с частицей мощей была перевезена епископом Владимиром
Белостокским в Москву, где находилась в Покровском Соборе на Красной площади)
Живая память и честь, воздаваемая святому мученику младенцу Гавриилу народом, побудили
построить на родине младенца Гавриила часовню.
В 90-х годах XIX столетия по инициативе настоятеля заблудовского прихода священника
Петра Четыркина начался сбор средств среди местного православного населения на стоительство
137
часовни в селе Зверки, которая должна была стоять на месте где в XVII веке находился
родительский дом святого мученика младенца Гавриила. По благословению Брестского епископа
Иосифа часовня была готова в апреле 1894 года и 19 апреля была освящена. Часовня была
деревяннная, на каменном фундаменте, украшена куполом с крестом. Железная кровля, стены
обиты досками и покрашены в яркозеленый цвет. Внутренние стены оклеены обоями. Перед
входом небольшое крыльцо под навесом. Двор часовни огражден деревянным забором. В день
освящения часовни, церковь в Заблудове была заполнена местными прихожанами и паломниками.
По окончании службы и отдыха зазвонили колокола приглашая молящихся к участии в
торжествах посвященных освящению нововыстроенной часовни. После молебна святому
мученику младенцу Гавриилу при колокольном звоне и пении кондака и “ Христос Воскресе”
крестный ход тихо двинулся в направлении села Зверки.
Из Зверков вышли паломники, которые пришли туда раньше и присоединились к крестному
ходу. Матери с детьми на руках, на колянях встречали крестный ход с иконой святого мученика
младенца Гавриила. Крестный ход остановился у украшенной зеленью часовни. После освящения
воды освятили часовню и две иконы мученика младенца Гавриила. По окончании освящения
часовни раздали иконки с изображением святого мученика младенца Гавриила.
На следующий день 20 апреля в празднично украшенной заблудовской церкви было
совершено богослужение с молебном святому мученику младенцу Гавриилу. Это событие привело
к обновлению и росту почитания святого мученика младенца Гавриила на его родине.
Память мученика младенца Гавриила празднуют 20 апреля, в день мученической кончины, и в
день Св. Духа, когда мощи обносили вокруг монастырской церкви. Св. Гавриил считается
целителем детей. В Западном крае мученик младенец Гавриил издавна почитается святым. В
1894г. был учрежден ежегодный крестный ход из Заблудова в Зверки.
С этого времени ежегодно 20 апреля из заблудовской церкви совершался крестный ход к
часовне в селе Зверки, чтобы прославлять молитвой память Святого мученика младенца Гавриила
и просить его о заступничестве перед престолом Божиим. Происходило это празднество очень
торжественно при огромном стечении поломников и православного духовенства.
В 1895 году было окончено строительство церкви в Друскенниках. 11 июля 1895 года ее
освятили с посвящением святому мученику младенцу Гавриилу. В торжествах принимал участие
епископ Брестский Иосиф, благодаря стараниям которого и был построен храм. Несмотря на
дождливую погоду в торжествах приняли участие не только верующие нового прихода но и
большое количествол паломников из разных мест, прибывших в этот курортный край. До этого
времени из 500 православных святынь этой губернии не было ни одной церкви посвященной
святому мученику младенцу Гавриилу, который был близок этому краю по своему
происхождению. Место под эту церковь было выбрано не случайно. Характер местности в
которой был построен храм посещался людьми прибывшими из дальних мест с целью исцеления
от болезней на известном курорте, что усилило почитание святого младенца мученика Гавриила –
покровителя детей, а также усиление его почитания в других православных местностях.
В 1902 году, 6 октября все село Зверки сгорело вместе с часовней. По Божию промыслу в
сгоревшей часовне остался неповрежденный огнем крест и икона святого мученика младенца
Гавриила. Этот знак Божией милости привел к началу дейсвий к возвращению святых мощей
мученика младенца Гавриила на родину.
В 1908 году в типографии Успенской Почаевской Лавры была напечатана “ Cлужба Святому
мученику младенцу Гавриилу, в лето Господне 1690-ое от иудей умученному в Белостоке граде,
егоже нетленныя мощи во граде Слуцке доднесь почивают”, составленная архиепископом
Волынским и Житомирским Антонием (Храповицким).
Во время Первой мировой войны в период эвакуации в 1915 году епископ Белостокский
Владимир вывез деревянную раку с частицей святых мощей Мученика младенца Гавриила в
Москву и временно поместил в Покровском Соборе на Красной площади.
После октябрьского переворота 1917 года начались кровавые гонения на православных.
138
Врагам Христа мешала память об уподобившемся Ему младенце, так защищавший его память
от поругания священномученик Иоанн Восторгов, настоятель московского Покровского собора на
Красной площади, привлекался иудо-большевиками в качестве обвиняемаго и впоследствии
расстрелян. За отцом Иоанном следили, специально подосланные чекисты, слушали его
проповеди, пытались даже обвинить его в антисемитизме из - за того, что в храме Василия
Блаженного что на Красной площади в Москве находился ковчег с частицей мощей мученика
младенца Гавриила, (“Частые молебны перед его мощами, совершаемые настоятелем собора,
отцом Иоанном послужили причиной его ареста и расстрела” - “ Акты Патриарха Тихона”.
Москва. 1994) ставшего жертвой ритуального убийства совершенного членами изуверской
иудейской секты.
Летом 1918 года отец Иоанн “как темная личность и враг трудящихся, по постановлению ВЧК
приговорен к расстрелу”.
А в 1919 году когда большевики реквизировали (постановление ВЧК от 23 апреля 1919 года)
мощи святых, духовенство и клир Покровского собора были обвинены в контрреволюции и
антисемитской агитации. И было возбуждено уголовное дело в ноябре 1919 года “ об
антисемитской агитации в московском соборе Василия Блаженнаго, в связи с мощами мученика
Гавриила”.
Вмешательство властей в церковные дела дошло до того, что они запретили употребление
тропаря и кондака мученику младенцу Гавриилу.
“Народный Суд” постановил: ”Употребление тропаря, глас 5-й и кондака глас 6-й в честь
младенца Гавриила, как определенно человеконенавистнического и контрреволюционного,
развращающего правосознание трудящихся, считать недопустимыми, и лиц, их публично
употребляющих, привлекать к ответственности за контрреволюционные деяния».
В постановлении “ Народного Суда” города Москвы от 5 декабря 1919 года написано: ”Ящик
с мощами так называемого мученика Гавриила сдать в судебное учреждение как вещественное по
преступлению доказательство, для дальнейшего направления в соответствующее место. (Этот
ящик со всем содержимым сдан на хранение в Уголовный Музей при Главмилиции. )” Из журнала
“ Революция и Церковь” , 1919 год; № 6-8.
Решением Совета Народных Комиссаров 29 июля 1920 года постановлено: “планово и
последовательно препроводить на территории полную ликвидацию мощей….”. Это распоряжение
не обошло и святые мощи Мученика младенца Гавриила…
В 1930-х годах Троицкий Слуцкий монастырь, где хранились мощи, был закрыт, а святые
мощи Гавриила перенесены в Музей атеизма в Минске. В 1944 году святые мощи были
перенесены из Минска в церковь Покрова Божией Матери в Гродно, где они находились до 21
сентября 1992 года.
В 1992 году по благословению архиепископа Саввы (ставшего в 1998 году предстоятелем
Польской православной церкви) мощи были торжественно перенесены в Свято-Никольский собор
Белостока, где находятся и поныне, являясь объектом паломничества.
На польской границе святые мощи встречали несколько тысяч верующих, которые
сопровождали их до самого Белостока через все города и села. Мощи младенца мученика
Гавриила перевезились в машине в дубовой раке, по пути верующие осыпали ее цветами, в
каждом городе или деревне, где есть храм, делали остановку. Святые мощи вносились с крестным
ходом в храм и служились молебны и акафисты, верующие прикладывались к святыне, оставаясь
на ночь в храме, что бы молится перед святыми мощами мученика младенца Гавриила.
В самом Белостоке (280 тысяч жителей) святые мощи встретили на границе города и несли по
главным улицам с крестным ходом в Николаевский собор.
Крестный ход продолжался около трех часов, в нем участвовало 50-60 тысяч человек.
Движение транспорта по улицам было остановлено. Крестный ход встречали даже представители
светских властей. Однако, как обычно, когда дело касается жизни Православной Церкви, польские
средства массовой информации обошли это событие молчанием.
139
День празднования: 20 апреля (3 мая) и 9 (22) мая. Гавриил Белостокский считается
покровителем детей.
С 1993 года ежегодно 2-3 мая по новому стилю мощи младенца Гавриила переносятся из
Белостока в Заблудов, где при открытой раке проводят всю ночь богослужения. Мощи привозят на
машине до окраины Заблудова и оттуда на руках верующие несут их в заблудовский храм. По
случаю праздника 2 мая из Белостока выходит паломнический крестный ход (обычно более
тысячи паломников) в Заблудов.
В настоящее время в деревне Зверки строится церковь в честь св. муч. младенца Гавриила.
Впоследствии на этом месте планируется устроение женской обители. Это место также является
местом православного паломничества как для Русской, так и для Польской Православных
Церквей.
В селе Зверки была построена церковь св. Гавриила для хранения мощей мученика.
Тропарь мч. мл. Гавриилу:
Святый младенче Гаврииле, / ты за Прободеннаго нас ради от иудей / люте от онехже в ребра
прободен был еси / и за Истощившаго кровь Свою за нас / все тело твое на истощение крове / в
лютыя язвы предал еси, / ныне же во славе вечней с Ним вселился еси. / Тем помяни и нас, молим,
зде чтущих память твою, / прося нам здравие телеси / и спасение душам нашим.
2. История икон Божией Матери «Ченстоховская» и «Супральская» (XVI в.) и
явленные от них чудеса.
2.1. Ченстоховская икона Божией Матери (6/19 марта).
Ченстоховская икона Божией Матери относится, по преданию, к тем 70-ти иконам Пресвятой
Богородицы, которые написал святой евангелист Лука. Она была написана в Иерусалиме, в
Сионской горнице, и хранилась первоначально в Иерусалиме у Иоанна Богослова. В 66 - 67 годах,
во время нашествия римских войск под предводительством Веспасиана и Тита, христиане бежали
в местечко Пеллу. Вместе с другими святынями они сохраняли в пещерах и Ченстоховский образ
Богоматери.
В 326 году, когда святая царица Елена ходила в Иерусалим для поклонения святым местам и
обрела Крест Господень, она получила в дар от христиан эту икону, привезла ее в
Константинополь и поставила во дворцовой часовне, где святыня находилась в течение пяти
веков.
В X веке иконой этой благословили на брак с князем Владимиром царевну Анну, которая
увезла ее в Киев. Затем чудотворный образ с великой честью был принесен основателем города
Львова (Лемберга - 1268 - 1270), галицко-волынским князем Львом Даниловичем, и помещен в
Бельзском замке под ведением православного духовенства.
Впоследствии, при завоевании Западной Украины поляками, чудотворная икона досталась
польскому правителю князю Владиславу Опольскому. Татары, вторгнувшись в пределы России,
осадили замок Бельз. Уповая на помощь Матери Божией, князь Владислав вынес святыню из
церкви и поставил на городской стене. Пронзенный вражеской стрелой, чудотворный образ
сохранил навсегда следы истекшей крови. Спустившаяся тогда на татарское войско вредоносная
мгла заставила их снять осаду замка и удалиться в свои пределы. Заступница Небесная в сонном
видении повелела князю перенести чудотворную икону на Ясную гору Ченстоховскую. Основав в
1352 году монастырь на Ясной горе - (горе "свидения" - так ее называли за множество
происходивших там чудес), князь Владислав перенес в него чудотворную святыню, вверив ее на
хранение монахам Паулинского ордена, названного в честь святого пустынника Павлв
Фивейского.
Через несколько лет обитель была ограблена гуситами. Лишив ее всех сокровищ, они хотели
похитить и чудотворный образ, но невидимая сила удерживала коней, и возок со святыней не
140
тронулся с места. В ярости один из грабителей сбросил святую икону на землю, а другой ударил
мечом по лику, но тут же были наказаны за святотатство.
В середине XVII века шведский король Карл X Густав, взяв Варшаву и Краков, потерпел
поражение под Ченстоховским монастырем на Ясной горе. Помощь и заступление Царицы
Небесной ободрили поляков, а король Ян Казимир, возвратясь во Львов, обнародовал манифест,
по которому поручал свое государство покровительству Божией Матери, называя Ченстоховский
Ее образ "Польской Королевой". Война со шведами в 1656 году закончилась для Польши успешно.
Множество чудес от Ченстоховского чудотворного образа было засвидетельствовано в особой
книге, хранящейся в храме Ченстоховского монастыря. С этой иконы сделано было много списков,
как для католических, так и для православных храмов.
В 1813 г., по взятии Ченстоховской крепости русскими, настоятель с братией лавры поднес
генералу Сакену список с Ченстоховской иконы. Император Александр I украсил список богатой
ризой и поставил в С.-Петербурге, в Казанском соборе.
Тропарь иконе, глас 4:
Непобедимая Победо, Владычице Ченстоховская: древняго иже о нас благоволения
Самозритильнице, будущаго спасения Хранительнице: покаянием соделай ны новыя новому Царю.
2.8. Православная Церковь Чешских Земель и Словакии.
1. «Житие свв. мчч. Вячеслава (935, 28 сентября/11 октября – преставление, 938,
4/17 марта – перенесение мощей) и Людмилы (927, 16/29 сентября), князей Чешских».
Блаженная Людмила, бабка св. кн. Вячеслава, была супругой христианского князя Богемии
Борживоя из династии Пржемысловичей. Великий просветитель славян св. Мефодий, архиепископ
соседней Моравии, преподал Борживою и Людмиле наставление в чистой и святой вере и омыл их
водою благодатного крещения в Велеграде. Князь и княгиня Богемии были искренними
христианами и употребляли все меры для обращения своих подданных к святой вере. Борживой
перенес свой трон из укрепленного поселения Левы Градец на место, названное Прагой.
Таков же был и их сын кн. Вратислав. Но язычество еще жило между жителями Богемии и
особенно крепко сохранялось оно между соседними Полабскими славянами. К сожалению дела
немецкого романизма не только не сближали местных славян с христианством, но напротив
питали в них сильную вражду против него.
Жена кн. Вратислава Драгомира была урожденная княжна Браниборо-Стодеранская.
Латинские предания называют Драгомиру язычницей, но это представляется весьма
сомнительным. Быть не могло, чтобы в таком глубоко христианском семействе, каково было
семейство князя Борживоя, жена князя христианина была не крещенной. Но не подлежит
сомнению, что она не была искренней христианкой, была горда и зла и по гордости дорожила всем
славянским, в том числе и языческою жизнью. Ненависть к христианству, воспитанная в
Полабских славянах жестокостями немецких миссионеров и властителей, являлась и в ней.
У Вратислава и Драгомиры было двое сыновей - Вячеслав и Болеслав, которые совсем не
походили один на другого: сколько Вячеслав характером и делами напоминал доброго отца его,
столько в Болеславе отразились качества злой Драгомиры.
Старая княгиня Людмила по смерти своего супруга князя Борживоя жила в Праге. Вратислав
поручил воспитание Вячеслава своей матери. Блаженная княгиня желала видеть во внуке, прежде
всего, искреннего христианина, воспитывая в нем дух благочестия и любовь к славянскому
обряду.
Людмила по указанию пресвитера Павла, ученика святителя Мефодия, отдала Вячеслава
изучать славянскую грамоту, и он научился хорошо читать по-славянски, владел также латинским
и греческим языками и был всесторонне образован. Вячеслав (907-935, по чешски – Вацлав, по
немецки – Венцель, по польски - Войтех) отвечал заботам доброй бабки не только усердием к
141
учению, но и своим поведением, достойным христианского отрока. Он был добр, кроток,
незаносчив и целомудрен.
Образование дано было ему лучшее по тому времени. Отец Вратислав, сторонник латинского
воспитания сына, посылал его в Будеч, где молодой человек «учился латинской грамматике и
научился хорошо». Он умел читать латинские книги, «как хороший бискуп»; и «если брал
греческие книги или славянские, то читал их без ошибок». Исполняя требования веры, он
благотворил бедным.
Князь Вратислав, будучи преклонных лет и чувствуя близость смерти, созвал к себе вельмож
и епископа и объявил наследником своим старшего сына. После литургии он сам привел
Вячеслава к епископу и сказал: «преподай, владыко, благословение сыну, наследнику моему».
Святитель совершил молитву о ниспослании благословения Божия на молодого князя.
Отец его, князь Вратислав погиб в 920 году в бою с уграми (венграми), и 18-летний Вячеслав
вступил на княжеский престол. До 924-925 гг. был под опекой своей матери - Драгомиры.
Драгомира начала управлять княжеством от имени сына, но скоро обнаружила свой характер:
она приблизила к себе людей худых и даже язычников, которых еще много оставалось в
княжестве. Она стала отменять порядки, которые введены были Боривоем и Вратиславом для
ослабления язычества. Дела княжества вскоре стали приходить в расстройство. Блаженная
Людмила скорбела о несчастии отчизны и по христианской ревности к общему благу она настояла
пред Вячеславом на том, чтобы он сам вступил в управление княжеством. Добрый Вячеслав
выполнил совет бабки, и вся страна приняла это с радостью. Для того, чтобы предупредить
раздоры и смуты, Вячеслав уступил младшему брату половину княжества; эта половина, богатая и
обширная, и после называлась Болеславией.
Гордая и тщеславная Драгомира жестоко оскорбилась распоряжением, несогласным с ее
замыслами; но до времени затаила свою злобу. Ненависть ее стала отыскивать средства отмостить
Людмиле. Она переливала злость свою в Болеслава, питала и усиливала в нем вражду к брату,
любимому Людмилой. Тайно приискала она себе сообщников, чтобы с их помощью безопасно
совершить злодейство над Людмилой.
Блаженная Людмила, совершив святое дело для отчизны и внука, удалилась на покой в
г.Течин, тем более, что она видела ненависть невестки и желала быть вдали от зла. Но мстительная
Драгомира нашла ее и здесь. Купленные ей два боярина явились в Течин и здесь набрали себе
других головорезов. Убийцы ворвались к Людмиле, когда она молилась в домашней молельне.
«Так ли помните благодеяния мои?» - сказала добрая княгиня, но изверги накинули петлю на ее
старческую шею. «Лучше поразите меня мечом, - сказала Людмила, - чтобы по примеру
мучеников пролилась кровь моя». Душа ее отлетела в небесные обители 29 сентября, в день
субботний, в 927 году. При ее скромной гробнице совершались чудеса.
Неизвестно, знал ли блаженный Вячеслав, что в убиении Людмилы принимала участие его
мать, но современник сообщает, что он удалил Драгомиру от двора. Блаженный Вячеслав по
христиански устраивал дела своей семьи и подвластной ему Богемии. Четырех сестер своих он
выдал замуж. Однажды соседний князь Баурзимский Радислав напал с сильным войском на его
города. Миролюбивый Вячеслав послал спросить у Радислава: что побудило его к таким
поступкам? Если он, Вячеслав, виноват в чем-либо пред ним, пусть скажет о вине, и
удовлетворенье будет сделано.
Радислав отвечал, что Вячеслав должен уступить ему Богемию. Вячеслав вывел в поле
сильное войско. И все-таки ему не хотелось проливать кровь. Он послал предложение Радиславу:
«спор идет между нами двумя; тебе хочется владеть Богемией, а я не согласен уступить. Пусть бой
между нами двумя и решит дело. К чему кровавою битвою войск доводить дело до того, что тебе,
пожалуй, не над кем будет и властвовать?». Радислав согласился на поединок и, побежденный,
вынужден был на коленях просить прощения у Вячеслава.
Как самостоятельный правитель Вячеслав проводил религиозно-аскетические идеалы эпохи
как в личной жизни (собирал вокруг себя духовенство, мечтал о путешествии в Рим, монашестве и
142
т.п.), так и в государственной (отказался от пыток и от смертной казни). Он много потрудился для
укрепления христианства в Чехии. Он перенес мощи мученика Вита в столицу Чехии, Прагу,
построил для них великолепный храм во имя святого Вита.
О Вацлаве говорили как о добром и милостивом правителе, и доброта его на многие века
осталась в преданиях и легендах. Большой популярностью и поныне пользуется написанный
Джоном Нилом в середине XIX в. на основе "Деяний святых" католический рождественский гимн
(carol) о чуде святого Венсесласа (под этим именем святой известен на западе). В этом гимне
повествуется о том, как "добрый король Венсеслас" в день святого Стефана (празднуемый 27
декабря, сразу после Рождества) увидел крестьянина, собирающего хворост в страшную метель.
Он узнал, где живет крестьянин, и вместе со слугой отправился к нему через заснеженные леса,
взяв дрова, а еще вино и мясо от княжеской трапезы. И когда замерзший слуга взмолился о том,
что не в силах идти дальше, св. Вацлав приказал ему ступать точно по его следам - доброе сердце
князя источало такое тепло, что растопило снег и согрело землю.
Когда германский император Оттон пригласил всех князей на сейм в Вормс, Вячеслав явился
позже других, быв задержан на дороге делами благочестия. При входе Вячеслава в собрание
немецкие князья изъявили неудовольствие, не отдали поклона. Однако император принял
Вячеслава с особенным вниманием и лаской. Он сказал, что готов исполнить всякую его просьбу.
Блаженный Вячеслав просил мощи мученика Вита, и император удовлетворил его просьбу.
Блаженный князь перенес мощи святого в Прагу и здесь построил для них храм в честь св. Вита.
Тогда же он перенес в Прагу мощи и святой бабки своей Людмилы и поместил их в храме св.
Иржи (Георгия), построенном его отцом.
Он весьма заботливо охранял покой своих подданных: чиновников избрал он из лучших
христиан и строго следил за тем, чтобы разбирательства в судах проходили справедливо. По
ревности к вере Христовой он покупал детей у язычников и, окрестив их, посвящал на служение
Богу. Строгость его к самому себе напоминала поведение древних подвижников. Часто он в
течение ночи занимался печением просфор и утром сам относил их в церковь для литургии.
Особенно так бывало, когда он готовился приобщиться Святых Христовых Таин. Если день он
проводил за делами правления, то ночь посвящал на молитву. Нередко, в зимнее ненастье, с
верным старым слугой Подивоем шел он босыми ногами к утрени в какой-либо отдаленный храм.
Дряхлый Подивой иногда кряхтел от стужи. Вячеслав с улыбкою говорил ему: «теперь зима,
старче, ступай по следам моим, какие проложил я в снегу». Иногда св. Вячеслав, идя по замерзшей
и кочковатой земле, раздирал свои ноги до крови. «Сущим в бедах помощник ты бысть, нищим
кормление, печальным утеха», - поет ему Церковь в древней службе. Князь собирал священников
и ставил по городам храмы, где каждый день совершалась служба. К его заботливости надобно
отнести и перевод на чешский язык Евангелия от Иоанна.
Недовольство части народа, особенно знати, образом жизни князя, его политикой, особенно
внешней (он в 929 г. признал себя вассалом немецкого короля Генриха I Птицелова), облегчило
его брату, удельному князю Болеславу I, государственный переворот.
Болеслав пригласил Вацлава в 935 г. к себе в крепость Стара Болеслав. Поводом послужили
крестины его новорожденного сына. По другой версии это был храмовый праздник в честь святых
Космы и Дамиана, отмечаемый 27 сентября. После пира Болеслав набросился на Вацлава с мечом.
Князь Вацлав оказался сильнее, и легко одержал верх. Не желая убивать собственного брата, он
лишь оттолкнул его и хотел спрятаться в церкви. Однако у самых ворот его настигли двое убийц.
Один из них пронзил князя копьем в тот момент, когда он схватился за дверное кольцо (этот
момент изображен на одном из вариантов герба города Стара Болеслав).
Злодеи не остановились на убийстве святого князя. Они напали и на придворных его. Иные из
них успели спастись от смерти, но отроки княжеские были убиты. Священники были ограблены и
выгнаны, а их жены выданы за других мужей. Поступок с женатыми священниками означал ничто
иное, как то, что по немецкому уставу жизнь священника с законною женой считалась нечистой.
143
Священник Красей не осмелился везти тело святого в Прагу, но, обмыв его в своем доме, положил
в церкви и покрыл тонким покрывалом.
Над сторонниками кн. Вячеслава в Праге также была учинена жестокая расправа. Судьба
сына Вячеслава, Збраслава, неизвестна.
Изрубленное тело святого Вячеслава несколько дней лежало без погребения, отчего народ
негодовал и волновался. Мать, узнав об убиении Вячеслава, похоронила его тело в церкви при
княжеском дворе. Кровь, пролитую в церковных дверях, долго не могли отмыть. Болеслав, став
правителем, занялся искоренением Православия в Чехии и насаждением католичества. Он
настаивал на служении литургии только на латинском языке.
Под давлением народа, почитавшего Вячеслава как мученика, братоубийца перенес его мощи
в Прагу, похоронил их в церкви святого Вита (перенесение мощей святого Вячеслава празднуется
17 марта). Когда похоронен был добрый и праведный государь, кровь, которую до этого не могли
ни смыть, ни соскоблить, сама собой скрылась в землю, в виду всех. Интересно, что впоследствии
Болеслав раскаивался в содеянном и, так как в день убийства у него родился сын, назвал его
Страхквасом, что означало «страшный пир». Болеслав также дал обет посвятить сына служению
Богу.
При короле Карле IV страстотерпец св. Вацлав был объявлен защитником и покровителем
всех чехов, а четвертым символом Чехии стала Святовацлавская корона. В день св. Вацлава череп
его в этой короне выставляется для поклонения. Корона св. Вацлава привлекает всеобщее
внимание как своей историей, так и окутывающими её легендами. По одной из легенд, тот кто
оденет корону св. Вацлава или даже просто примерит её, не имея на то никаких прав, будет
проклят и вскорости умрёт. Проклятие чешских королей настигло рейхскомиссара
оккупированной немцами Богемии Р. Гейдриха. В 1942 году он из тщеславия примерил корону и
через несколько дней был убит чешскими патриотами.
Вацлав даже считался постоянным чешским монархом, его трон на земле лишь временно
занимал очередной князь или король, который тем самым становился наместником святого в этом
мире. Именно так ученые толкуют изображение на печати Пражского университета, где
изображен Карл IV, преклонивший колена перед сидящим на чешском троне св. Вацлавом. В
центральном храме Чехии - соборе святого Вита на Пражском Граде - особо выделена капелла св.
Вацлава, где он погребен. Стены капеллы и гробница святого украшены полудрагоценными
камнями, а композиционный центр капеллы - статуя Вацлава работы Петра Парлержа принадлежит к шедеврам чешской скульптуры. Сравнение сохранившегося черепа князя с головой
статуи, которое недавно провели археологи, показало, что анатомически Парлерж изобразил князя
удивительно точно.
Песня «Святой Вацлав, владыка Земли Чешской» являлась средневековым чешским гимном.
Его останки, шлем, меч и панцирь почитаются как святыня. 28 сентября Чехия празднует День св.
Вацлава, который является и Днем чешской государственности и независимости.
Центром г. Праги является Вацлавская (с 1848 г.) площадь, на которой установлен памятник
свв. Вячеславу и Людмиле работы скульптора Йосефа Мысльбека, на котором святые изображены
вместе с двумя католическими святыми Чехии – Агнешкой и еп. Адальберт . Кроме того, свв.
Вячеслав и Людмила почитаются и Римо-Католической Церквью.
Тотчас по смерти Вячеслава появляется в Чехии почитание его как первого чешского
мученика-святого, уже в первую четверть XI в. проникший и в Киевскую Русь (жития Бориса и
Глеба, богослужебный канон св. Вячеславу и т.п.). Появляются жития его: 1) латинские:
«Crescente fide», Гумпольда, Лаврентия – все конца X в., и 2) церковно-славянские: одно
оригинальное, первой половины X в., другое, найденное проф. Н. Никольским и изданное
Обществом любителей древней письменности,– позднейшее, переработка Гумпольда, но с
интересными добавлениями (оба – в русских рукописях, но с чехизмами).
Возникает гимн «Svaty Vaclave, vévodo ceské zeme»; в гуситскую эпоху укореняется
возникшее еще в XIII в. представление о Вячеславе как национальном герое-борце против немцев.
144
2. «Житие сщмч. Горазда, еп. Богемско-Моравского»
(1879-1942, 22 августа/ 4 сентября).
В миру Матей Павлик, родился в семье образованного крестьянина Яна Павлика и его
супруги Анны, рожденной Белчиковой, в селе Груба Врбка (Южная Моравия) 26 мая 1879 года.
Родители его были католиками. Матей с радостью участвовал в богослужениях в соседнем
Кужелове. Он был любим и учителями, и соучениками. Учился отлично, а в свободное время
много читал, особенно литературу, говорившую о жизни первых христиан.
Казалось бы, ничто в его жизни не предвещало исхода из лона католической Церкви. После
окончания начальной школы он учился в католической гимназии в Кромержиже. Когда он был в
седьмом классе, начал самостоятельно изучать старославянский язык. Учёбу окончил с отличием.
В 1898 году поступил на римо-католический богословский факультет университета в
Оломоуце. В 1900 году, при переходе со второго на третий курс факультета, совершил поездку в
Киево-Печерскую лавру. В 1902 году Матей Павлик окончил богословский факультет по первому
разряду и 5 июля в Оломоуцком католическом соборе святого Вацлава был рукоположен в сан
священника и назначен на приход в Карловичах, а потом в Брумовице. С 15 сентября 1906 года до
1 мая 1920 года служил священником в психиатрической лечебнице в Кромержиже. Отец Матей
снискал большое уважение не только среди вверенных ему больных, но и среди врачей и
персонала лечебницы.
Решительная перемена в религиозном мировоззрении о. Матея произошла во время нападения
Австро-Венгрии на Сербию. В отличие от большей части католического духовенства, он осуждал
агрессию Австро-Венгрии и Германии против Сербии и начал издавать журнал "Право народа", в
котором публиковались статьи, призывающие к реформации римо-католической церкви.
Осенью 1918 года, после окончания войны, когда в национальной и религиозной жизни
Чехословакии совершались большие перемены, о. Матей тяжело заболел и почти лишился зрения.
Ему пришлось долгое время пролежать в больнице, что и послужило причиной его ухода на
пенсию, несмотря на молодой возраст.
В это время религиозная ситуация в Чехословакии была весьма благоприятна для
Православия. Теперь, после развала Австро-Венгрии, классический, ортодоксальный католицизм
воспринимался многими чехами и словаками как религия австрийских завоевателей. После
образования Чехословацкой республики около полумиллиона католиков выходят из римокатолической Церкви. 8 января 1920 г. было объявлено об образовании Чехословацкой Церкви,
считающей себя наследницей как гуситской, так и кирилло-мефодиевской традиций. Главой
церкви стал бывший католический священник доктор богословия Карл Фарский. С этим
движением о. Матей не мог согласиться полностью, поскольку оно было лишено иерархии и связи
со Вселенской Церковью. И в нем созрело решение выступить для просвещения народа в духе
Православия.
11 октября 1920 года Матей Павлик официально выходит из римо-католической церкви. Он
присоединяется к возникшей в этот период Чехословацкой национальной церкви с намерением
защищать в ней православное направление и способствовать ее присоединению к Православной
Церкви. Но трудиться о. Матею было нелегко, ибо либеральное крыло движения было очень
сильно.
С 1 июля 1921 года отец Матей был определён в церковные администраторы области
Моравия и Силезия. В том же месяце начал издавать религиозный журнал "За правдоу", в котором
защищал православные принципы от нападений радикалов, которые захватили ведущие посты в
руководстве Чехословацкой церкви.
Благодаря усилиям о. Матея, I Чехословацкий собор принимает православную этику и
вероучение. На Втором соборе (29 августа 1921 года) было окончательно принято решение, что
вероучение Церкви должно быть православным, были признаны постановления семи Вселенских
соборов. На этом соборе уже присутствовал и экзарх Сербской Православной Церкви епископ
145
Досифей (Васич), чем и было положено начало каноническому общению. Второй собор вынес
также решение, что название Церкви будет "Чехословацкая Церковь Православная". 21 сентября
1921 года о. Матей на Фрушкой Горе в Лавре Крушедол постригается в монашество с именем
Горазда (ученика свв. Кирилла и Мефодия).
22 сентября 1921 года в монастыре Гргетек иеромонах Горазд был возведен в сан игумена.
Вечером того же дня епископом Досифеем в монастыре Хопово он был возведен в сан
архимандрита.
25 сентября 1921 года в соборе святого Михаила архимандрит Горазд был рукоположен во
епископа. Хиротонию совершали Святейший патриарх Димитрий, предстоятель Сербской Церкви,
митрополит Антоний (Храповицкий), митрополит Варнава, епископ Досифей, епископ Иосиф в
присутствии всех архиереев Сербской Церкви.
Торжество Православия продолжалось недолго. Радикалистов устраивало разрушение
католицизма, но не устраивало укрепление Православия.
Владыка Горазд, однако, не сдавался и использовал каждую предоставившуюся возможность.
Между прочим, он говорил: "Если же Чехословацкая церковь согласна не знать истинного
христианства, было бы необходимо открыто о том сказать и было бы необходимо последовательно
то провозгласить, что ей не нужны ни рукоположенные епископы, ни рукоположенные
священники. Если же, однако, будут рукополагаться священники и епископы, то нельзя быть
отрезанным от традиционного христианства». В журнале "За правдоу" в 1922 году он писал:
"Было бы знаком по-настоящему гибкой совести заявить о приятии Никео-царьградского символа
веры и деяний семи вселенских соборов, затем принять имя для Чехословацкой церкви православная, и при этом смеяться над всем православным: и над вероучебными догматами, и над
обрядом."
В июле 1922 года владыка Горазд был послан в миссионерскую поездку в Америку, в чешские
колонии. Во время его деятельности в Америке радикалы во главе с Карлом Фарским начали
борьбу против догматов и устройства Православной Церкви.
Сторонники Фарского выпустили в свет некий "Чехословацкий катехизис" еретического
содержания. В "катехизисе" говорилось, что нет Единого Бога в Трех Лицах и Бог - это "живой
закон мира". Иисус Христос - "не является Сыном Божиим, Спасителем, но только пророком".
Фарский и Калоус ставили в "катехизисе" Иисуса Христа в один ряд с Моисеем, Сократом,
Магометом, Зороастрой, Буддой, Конфуцием. По учению тогдашних раскольников, Дух Святый это только Божие воодушевление в человеке. Отвергнуто было православное учение о Богородице.
Владыка Горазд, раскрывая еретическое содержание "катехизиса", пишет:
"...в целом тон книги не сходен ни с Евангелием, ни со взглядами первых христиан, ни с
постановлениями Вселенских Соборов, ни с вероучением... Христос рассматривается в книге
односторонне и не полностью, без внимания к Благодати Божьей... Без Благодати перестает
существовать христианство, оно тогда остается только этикой... Достаточно ли... только этики и
может ли только этика нас удовлетворить, освятить и спасти, - остается вопросом, на который я
отвечаю отрицательно. "Чехословацкий катехизис" наносит вред нашему делу как внутри, так и
вне церкви...".
Владыка Горазд почти два года вел борьбу с радикалистами, стараясь защитить от ереси
верующих Чехословацкой Церкви Православной, но силы были явно неравны.
Одновременно целиком независимо от Чехословацкой Церкви действовала Чешская
религиозная православная община. Это община не признавала истинность канонической
зависимости всех православных в Чехословакии от юрисдикции Сербской церкви. Её
недостаточная терпимость в переговорах с Сербской церковью по вопросу о признании и
рукоположении епископа имела следствием то, что представители Чешской религиозной
православной общины обратились к Константинопольскому патриархату, который их просьбу
быстро удовлетворил. Архимандрит Савватий (Врабец) был рукоположен во епископа с
наречением архиепископом Пражским и всей Чехословакии. Тем было положено начало
146
позднейшим спорам, которые были сверх того поддержаны государством . Президент Т. Г.
Масарик и другие ведущие политики ЧСР были против восстановления и утверждения
православия в Чехословакии.
Владыка Горазд не имея возможности пастырски вести на территории Чехии православно
ориентированных членов Чехословацкой Церкви, рекомендовал им, дабы они присоединились к
Чешской религиозной православной общине. Так и стало с большей их частью, особенно в Праге.
5 марта 1923 года на заседании епархиального совета моравско-силезской епархии епископ
Горазд отказался от места епархиального архиерея и от дальнейшей деятельности в
Чехословацкой церкви. Епархиальный совет отставки не принял и представители православной
ориентации просили епископа Горазда, чтобы он остался и дальше во главе епархии. Владыка
Горазд их просьбу удовлетворил, чтобы православные не остались без пастыря.
Владыка Горазд ещё целый год вёл борьбу с радикалистами и прилагал усилия к укреплению
в истинах православия наибольшего числа сторонников Чехословацкой церкви. 10 июня 1924 года
журнал "За Правдоу" в последний раз вышел, как диоцезный орган Чехословацкой церкви в
Моравии.
21 июля 1924 года епископ Горазд выходит из Чехословацкой Церкви Православной, с ним
ушла и православная часть Чехословацкой церкви. И в этот же день она перестала существовать
как Церковь и начала функционировать как религиозная организация, называющая себя
Чехословацкой Церковью, украшенная титулами как епископа, так и патриарха, но не имеющая
Благодати Божией, ибо решением своего "собора" 31 августа 1924 года восприняла за
официальное учение ересь "Чехословацкого катехизиса".
По благословению Сербской Церкви и под ее юрисдикцией владыка Горазд организовал
Чешскую ПЦ на положении епархии Сербской ПЦ. В сентябре 1924 года владыка отправил в
Сербию первых студентов богословия.
Владыка Горазд интенсивно занялся строительством новой Церкви. Он поставил перед собой
цель, чтобы в каждом приходе были собственный храм и церковный дом. В течение каждого года
строилось по одному храму. Большим его помощником в этом деле был протоиерей Всеволод
Коломацкий, впоследствии архимандрит Андрей. Владыка не только руководил постройкой
храмов для своих приходов, но и сам работал вместе с прихожанами. Большую помощь он
оказывал тайно. Под руководством святителя Горазда с 1928-го по 1942 год включительно было
построено и освящено 14 храмов. Однако нельзя думать, что владыка не встречался с
препятствиями на своем пути. В отчете, посланном Сербскому Патриарху Варнаве, владыка пишет
о яростной пропаганде против Православия со стороны тогдашнего президента Т. Г. Масарика,
политических партий, Чехословацкой Церкви, католиков и т. д.
Владыка Горазд был епископом-миссионером: приезжая в какой-либо приход, жил там по
нескольку месяцев, посещал каждую православную семью. Наряду с религиознопросветительской деятельностью, владыка занимался много и литературным трудом. Он составил,
в частности, "Сборник молитв и литургических песнопений Православной Церкви". При
составлении сборника владыка использовал русский распев первого, третьего, четвертого, шестого
гласов, а также и семи гласов прокимнов. Святитель, в целях быстрого усвоения пения по
сборнику, сам ездил по приходам и учил народ церковному пению.
В 1927 году был издан Служебник для священников под названием "Божественная литургия
св. Иоанна Златоустого и св. Василия Великого", а также "Библейская история для учеников 1-4
классов общинных школ". Выдающимся трудом св. Горазда стала "Жизнь свв. Кирилла и
Мефодия и их связь с Римом и Цареградом" изданная под псевдонимом П. Малы .
Владыка должен был приложить много административных усилий и терпеливости, пока 11
сентября 1929 года получил одобрение от Сербской церкви и правительства ЧСР, когда церковное
управление православной церкви начало существовать в правовом отношении на уровне епархии.
Владыка Горазд без устали прилагал усилия к основанию монастыря, который наконец был
основан, но монахи по разным причинам разошлись. Вопреки многим препятствиям было за
147
четыре года владыкой достигнуто решение юридических вопросов, найдено согласие и укреплена
организационная структура православия в ЧСР на уровне двух епархий (чешской и моравскосилезской, подкарпато-русской).
В 1938 году Чехословакия пала жертвой Мюнхенского сговора западных держав. Часть ее
была оккупирована немцами. В своих проповедях, письмах и статьях епископ Горазд призывает
всех верующих к исполнению своих христианских и патриотических обязанностей.
15 марта 1939 года Чехословакия окончательно потеряла свою независимость. Немцы создали
из Словакии "самостоятельную" республику, а в Чехии и Моравии образовали так называемый
протекторат. Для Чешской Православной Церкви и для всего народа началось время тяжких
испытаний. Епископ Горазд и в дни оккупации не оставляет своей миссионерской, научнолитературной и патриотической деятельности. 15 марта 1939 года в статье "Братья и сёстры" он
пророчески говорил, что несправедливость будет уничтожена, если народ не оставит Бога. Между
прочим писал: "Будьте уверены, что наша православная церковь есть наипрочнейшая основа как
религиозного и морального бытовани , так и народной жизни нашей."
Тогда же владыка начал писать "Жития святых". Уже во время оккупации, по благословению
святителя Горазда, началось строительство храма Святой Троицы в селе Челеховице-на-Гане.
Отношение святого владыки к немецкой оккупации видно из его слов к министру
протекторатного правительства Э.Моравцу: "Мы будем послушны каждому законному
правительству". Протекторатная власть организовала давление на владыку Горазда, чтобы он
перешёл из юрисдикции сербской в юрисдикцию берлинского архиепископа РПЦЗ. 21 ноября
1941 года временно принят с 20 приходами в РПЦЗ ввиду невозможности из-за войны сноситься
со своим руководством в Сербии.
27 мая 1942 года в Праге был убит палач чешского народа обер-группенфюрер СС Р. Гейдрих.
Совершившие нападение парашютисты укрылись в крипте православного кафедрального храма
святых Кирилла и Мефодия в Праге, что на Рессловой улице. Эта деталь исключительно важна:
ведь гестапо не делало особой разницы между бойцами Сопротивления и теми, кто, пусть даже
случайно, оказывал им содействие. С одинаковой жестокостью преследовали всех. В июне 1942
года под ударом оказалась Чешская Православная Церковь. Отвел этот удар владыка Горазд
(Павлик).
8 июня 1942 года, через 12 дней после убийства Гейдриха, немцы, получив информацию от
парашютиста Чурды, оказавшегося предателем, окружили храм святых Кирилла и Мефодия в
Праге и взяли его штурмом. Арестованы были отец протоиерей Вацлав Чикл, отец Владимир
Петржек, Ян Зонневенд, Вацлав Орнест и другие. Владыка Горазд в это время находился в
Германии вместе с владыкой Антонием (Храповицким). С юридической точки зрения это было
безусловное алиби. Но не собственная безопасность волновала владыку. Он срочно возвратился в
Чехию, дабы не пострадала от кровавых гонений Церковь. В письме председателю
протекторатного правительства Э. Моравцу Святитель взял на себя ответственность за всё, что
произошло в связи с укрытием десантников. Э. Моравец письмо отослал в гестапо.
В четверг 25 июня 1942 года, в 5 часов утра, гестапо арестовало владыку Горазда. В
тюремном заключении он находился с 25 июня по 4 сентября 1942 года. В течение этого времени
он был подвергнут тяжелым мучительным допросам, немцы рвали у владыки густую бороду, били
его и подвергали разным другим мучениям. Его увозили в 22 часа, а возвращался он в пять часов
утра. Днем владыке не давали отдыха. Когда заключенные получали пищу, тюремщик часто
отталкивал епископа ногой и оставлял без еды. Жизнь святителя Горазда была полна страданий и
завершилась мученичеством за Христа.
Свидетели заключения владыки, а часто и его мучений, приводили свидетельства, что
владыка Горазд, отец Вацлав и отец Владимир были и посреди всех мучений очень спокойны.
Глубокий покой был на их лицах и на суде, и при вынесении приговора, и на месте казни.
Военный трибунал приговорил епископа Горазда, а с ним протоиерея Вячеслава Чикла, иерея,
доктора богословия Владимира Петржка и мирянина Яна Соневенда к смертной казни. 4 сентября
148
1942 года они были расстреляны в Праге. Тела святого владыки Горазда, отца Владимира
Петржека и Яна Зонневенда были сожжены, тело отца Вацлава Чикла отдано для вскрытия и
научного изучения.
В воскресенье 5 сентября 1987 года в кафедральном храме святого Горазда в городе Оломоуце
при большом стечении народа, в присутствии всех членов Святейшего Синода Православной
Церкви Чехословакии во главе с Блаженнейшим митрополитом Дорофеем и архиереев
Константинопольского патриархата, Русской и Сербской Православных Церквей, состоялось
прославление в лике святых священномученика Горазда, епископа Чешского и МоравскоСилезского.
Облачение сщмч. Горазда хранится в Пражском кафедральном соборе свв. Кирилла и
Мефодия.
Тропарь, глас 4
Возбранный воеводо православных и Моравской церкви учителю, богомудрый пастырей
первоначальниче, святый отче наш Горазде, моли Христа Бога спастися душам нашим
i
149