Путеводитель по Европейской Конвенции о Защите Прав

Путеводитель
по Европейской конвенции
о защите прав человека
Донна Гомиен
Доцент, Норвежский институт прав человека.
Университет Осло. Издательство Совета Европы
Издание на английском языке:
Short guide to the European Convention on Human Rights
ISBN 92-871-3754-4
Мнения, изложенные в настоящем Путеводителе, принадлежат автору, и
Совет Европы не несет за них какой-либо ответственности. Юридическим
документам, которые упоминаются в Путеводителе, не дается никаких
официальных толкований, которые могли бы иметь обязывающий
характер для правительств государств-членов, уставных органов Совета
Европы или любых других органов, созданных в соответствии с
Европейской конвенцией о защите прав человека.
Совета Европы Council
of Europe F-67075
Strasbourg Cedex
Первое издание - 1991 г. Второе издание ноябрь 1998 г. Переиздано с исправлениями в
январе 2000 г. © Совет Европы, 1991,1998
Содержание
Руководство по пользованию .................................................................................... 7
Вступление ................................................................................................................... 9
A. Устав Совета Европы ....................................................................................... 9
B. Европейская конвенция о защите прав человека ........................................... 9
Подробно о конвенции .............................................................................................. 11
A. Статья 1 Европейской конвенции .................................................................. 11
B. Право на жизнь: Статья 2 и Протокол № 6 .................................................... 12
1. Умышленное лишение жизни................................................................... 13
2. Вопросы, связанные с абортами ............................................................... 14
C. Пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или
наказание: Статья 3.......................................................................................... 14
1. Степень жестокости обращения ............................................................... 15
2. Плохое обращение с заключенными ....................................................... 16
3. Экстрадиция и высылка ............................................................................ 16
4. Институционализированная практика ..................................................... 17
D. Рабство и принудительный труд: Статья 4 .................................................... 18
1. Рабство и подневольное состояние .......................................................... 19
2. Принудительный или обязательный труд ............................................... 20
E. Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола
№ 4 21
1. Виды содержания под стражей, предусмотренные в пункте 1 Статьи
5..25
2. Процессуальные гарантии в случае лишения свободы .......................... 29
3. Право на компенсацию в соответствии с пунктом 5 Статьи 5 .............. 33
F. Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4
Протокола № 7 ................................................................................................ 34
1. Пункт 1 Статьи 6: Общий контекст ......................................................... 36
2. Презумпция невиновности: пункт 2 Статьи 6 ......................................... 46
3. Процедурные гарантии, предоставляемые по пункту 3 Статьи 6 ......... 47
G. Неприменение обратной силы в уголовном законодательстве: Статья 7 ... 52
H. Основания для ограничения прав, гарантируемых Конвенцией ................. 54
1. Доктрина внутренних ограничений ......................................................... 54
2. Правило строгого толкования ограничительных положений ................ 55
3. Толкование выражений "предусмотрено законом" и "установлено
законом" ..................................................................................................... 55
4. Толкование выражения "необходимо в демократическом обществе" .. 56
5. Статья 17 .................................................................................................... 58
6. Статья 18 .................................................................................................... 59
I. Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12
и Статья 5 Протокола № 7............................................................................... 60
1. Право на уважение .................................................................................... 61
2. Право на личную жизнь ............................................................................ 62
3. Наблюдение и сбор данных ...................................................................... 63
4. Определение семьи/право на создание семьи/равенство супругов ....... 66
5. Высылка, иммиграция и право на семейную жизнь ............................... 67
6. Право на вступление в брак и создание семьи ........................................ 68
7. Неприкосновенность жилища .................................................................. 69
3
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
8. Тайна корреспонденции .............................................................................. 70
J. Свобода мысли, совести и религии : Статья 9 ................................................ 70
K. Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10 .................... 74
1. Статья 10 и другие статьи Конвенции ..................................................... 74
2. Значение термина "выражение" по Статье 10 ......................................... 76
3. Свобода печати .......................................................................................... 77
4. Лицензирование на ведение теле- и радиовещания................................ 81
5. Свобода слова в коммерческой сфере ..................................................... 83
6. Обязанности и ответственность лиц в соответствии со Статьей 10 ...... 84
7. Право получать и распространять информацию .................................... 88
L. Свобода собраний и ассоциации и право создавать профсоюзы: Статья
11..89
1. Право на мирные собрания ....................................................................... 89
2. Право на ассоциацию ................................................................................ 92
3. Права профсоюзов..................................................................................... 94
4. Особые аспекты ограничительных положений Статьи 11 ..................... 96
M. Право беспрепятственно пользоваться своим имуществом: Статья 1
Протокола № 1 ................................................................................................ 97
1. Характер "имущества" в соответствии со Статьей 1 Протокола № 1 ... 98
2. "Беспрепятственное пользование" имуществом ..................................... 99
3. Контроль за использованием собственности
101
4. Компенсация в случае лишения собственности
102
5. Статья 1 Протокола № 1 и другие статьи Конвенции
102
N. Право на образование: Статья 2 Протокола № 1
.............................................................................................................................. 10
3
O. Право на свободные выборы: Статья 3 Протокола № 1
.............................................................................................................................. 10
9
P. Права иностранцев: Статья 16, Статья 4 Протокола № 4 и Статья 1
Протокола № 7
......................................................................................................................... 11
0
Q. Дискриминация: Статья 14
.............................................................................................................................. 11
2
1. Различия, запрещенные по Статье 14
114
2. Разрешенные различия по Статье 14
116
3. Отказ от толкования по вопросам, связанным со Статьей 14
117
R. Право на эффективные средства правовой защиты: Статья 13
.............................................................................................................................. 11
8
1. Характер эффективных правовых средств
118
2. Взаимосвязь между Статьей 13 и другими статьями Конвенции
120
S. Отступления от обязательств во время войны или иного чрезвычайного
положения: Статья 15
......................................................................................................................... 12
1
Запреты на отступления
......................................................................................................................... 12
4
T. Оговорки и заявления о толковании
.............................................................................................................................. 12
5
Органы европейской конвенции о защите прав человека
..................................................................................................................................... 13
0
A. Европейский Суд по правам человека
130
1. Состав Суда
130
2. Структура и компетенция Суда
130
3. Процедуры, предусмотренные Европейской конвенцией о защите прав
человека
................................................................................................................... 13
2
4. Процедуры в Суде
135
5. Другие процедуры Суда
140
B. Комитет министров Совета Европы
141
C. Генеральный секретарь Совета Европы
143
1. Роль Генерального секретаря как депозитария
......................................................................................................................... 14
3
4
4
Устав Совета Европы
2. Другие задачи Генерального секретаря ................................................... 143
Заключительные комментарии ............................................................................. 145
Приложения .............................................................................................................. 146
Приложение 1. Схема механизма применения Европейской конвенцией о
защите прав человека .................................................................................... 146
Приложение 2. Состояние подписания и ратификации Конвенции и
Протоколов к Конвенции .............................................................................. 147
Приложение 3. Выборочная библиография по Европейской конвенции о
защите прав человека .................................................................................... 149
Документация ................................................................................................ 149
Интернет ......................................................................................................... 149
Другие публикации........................................................................................ 149
5
5
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Предисловие
В результате глубоких демократических изменений, которые произошли в
1989 году фактически во всех странах Центральной и Восточной Европы,
эти страны заявили, что полное членство в Совете Европы является
основной целью и необходимым этапом в процессе "возвращения в
Европу". Однако принятие стран Центральной и Восточной Европы в
Совет Европы не должно происходить за счет снижения установленных
Советом Европы норм и стандартов, особенно в области обеспечения прав
человека. Среди стандартов, благодаря которым Совет Европы обеспечил
высокий уровень защиты прав человека во всех государствах-членах в
первую очередь необходимо отметить действие Европейской конвенции о
защите прав человека и основных свобод, а также ее контрольных
органов, в особенности Европейской Комиссии и Европейского Суда по
правам человека.
Настоящий Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека был
подготовлен в ответ на высказывавшиеся пожелания новых и
потенциальных государств-членов Совета Европы получать информацию
о правовых положениях и практике в рамках Конвенции. В нем
рассматриваются многие вопросы и проблемы прав человека, которые
возникали в государствах-членах Совета Европы за последние
десятилетия, а также подход к их решению со стороны органов,
существующих в рамках Конвенции. Как наглядно показывает настоящий
Путеводитель, Европейская конвенция о защите прав человека стала
самым совершенным и эффективным договорным документом в области
прав человека в мире. Эти стандарты должны соблюдаться в процессе
обеспечения прав человека всеми государствами-членами.
Данный Путеводитель опубликован на английском языке (на котором он
и был первоначально составлен), а также на французском. Планируется
перевести эту книгу на ряд языков стран Центральной и Восточной
Европы, для того чтобы охватить как можно более широкую аудиторию в
тех странах, которые стремятся вновь интегрироваться в большую Европу
и которых Совет Европы недавно принял в свои ряды или надеется
принять, выступая как организация, чья роль в сохранении прав человека
в Европе является неоспоримой.
Даниель Таршис
Генеральный секретарь, Совет Европы
Сентябрь 1998 года
6
Руководство по пользованию
Задача Путеводителя по Европейской конвенции о защите прав человека - дать
краткое описание:
•
практики применения Европейской конвенции о защите прав
человека;
•
процедур, которым следует Европейская Комиссия и Суд по правам
человека при рассмотрении индивидуальных жалоб, поданных в
соответствии с Конвенцией; и
•
роли Комитета министров как контрольного органа и Генерального
секретаря Совета Европы в применении Европейской конвенции о
защите прав человека.
Настоящий Путеводитель задуман как краткое издание. Так, в главах,
посвященных конкретным правам, гарантируемым Конвенцией,
рассматриваются наиболее значительные и/или самые последние решения
и постановления Комиссии и Суда. В этих главах не упоминаются ни
многие интересные, но имеющие второстепенный характер, дела, ни
жалобы, не принятые к рассмотрению, и основания для отказа к принятию
данных жалоб к рассмотрению, хотя такой анализ также был бы
интересен. Путеводитель охватывает практику Комиссии и Суда на
конец 1997 года.
В главах о конкретном рассмотрении дел рассказывается прежде всего о
жалобах, которые были поданы отдельными лицами, а не государствами.
В Европейскую конвенцию о защите прав человека были внесены
поправки, которые отражают изменения, внесенные в соответствии с
Протоколом № 11 к Европейской конвенции о защите прав человека. На
основании данного Протокола был создан единый Европейский Суд по
правам человека, который 1 ноября 1998 года заменил Европейскую
комиссию и Суд по правам человека. Те разделы Путеводителя, в
которых рассказывается о вопросах процедуры и где содержатся ссылки
на номера статьей Европейской конвенции о защите прав человека, были
изменены.
В целях краткости изложения для обозначения Европейской конвенции о
защите прав человека, Европейской Комиссии по правам человека и
Европейского Суда по правам человека в Путеводителе используются
термины Конвенция, Комиссия и Суд. Постановления Комиссии и
постановления Суда обозначаются только названием и датой. В тех
немногих случаях, когда в Путеводителе упоминаются жалобы, ссылка
дается только на номер жалобы.
Для облегчения восприятия в Путеводителе не указывается ни полного
названия, ни подробностей дела при каждом его упоминании. При
рассмотрении практики ссылки на различные типы решений и
постановлений приводятся в Путеводителе в следующей форме:
7
7
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Жал. № или жалоба: ссылка на решение Европейской Комиссии по
правам человека о приемлемости жалобы
(Докл. Ком. от (дата)): ссылка на официальный доклад Европейской
комиссии по правам человека о приемлемости дела. За редкими
исключениями, ссылки на доклады Комиссии даются только в том случае,
если речь идет о заключительном рассмотрении приемлемости дела.
(дата): ссылка на год постановления Европейского Суда по правам
человека.
На резолюции Комитета министров ссылок не дается.
В Путеводителе, также в целях облегчения восприятия, употребляются
одинаково
термины
Высокая
Договаривающаяся
Сторона,
Договаривающееся государство, государство-сторона и государство.
Хотя тексты конвенции на французском и английском языке
рассматриваются как обладающие одинаковой силой, в Путеводителе не
затрагивается вопрос о языковых различиях между двумя текстами. При
написании данного Путеводителя автор пользовалась текстом на
английском языке.
Данный Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
намеренно ограничивается рассмотрением прецедентного права и
процедур Европейской Комиссии и Суда по правам человека. За
недостатком места здесь не анализируются многие другие вопросы,
интересующие тех, кто занимается правом в области прав человека как на
региональном, так и международном уровне. Так, например, не
упоминается Европейская Социальная Хартия, которая регламентирует
защиту экономических и социальных прав во многих государствах Совета
Европы, Европейская конвенция о предотвращении пыток, а также
региональные документы, в которых рассматриваются права меньшинств.
Не рассматриваются в Путеводителе и различного рода инициативы в
области прав человека, предпринимаемые разными политическими
органами Совета Европы или Организацией по безопасности и
сотрудничеству в Европе (человеческое измерение) или роль
Европейского Союза в защите прав человека. Здесь также не упоминается
комплексный механизм в области прав человека, существующий в ООН и
в ее специализированных учреждениях.
Путеводитель не может заменить непосредственное ознакомление с
решениями органов в рамках Конвенции (см. библиографию в
приложении 3).
8
Вступление
A. Устав Совета Европы
Принцип соблюдения прав человека является краеугольным камнем
Совета Европы с момента создания этой организации. На заседании в
Гааге в 1948 году Конгресс Европы сыграл роль катализатора в создании
Совета Европы, приняв резолюцию, в которой говорилось, в частности,
следующее:
Конгресс:
Полагает, что союз или федерация, которые будут созданы, будут
открыты для всех европейских наций, которые имеют
демократическое управление и которые принимают на себя
обязательство соблюдать Хартию прав человека;
Решает создать Комиссию для проведения неотложной работы по
выполнению двойной задачи - разработки текста такой Хартии и
определения таких норм, которые должно соблюдать государство
для того, чтобы заслуживать названия демократического.
Основное содержание первого из этих двух предложений было включено
в Статью 3 Устава Совета Европы:
Каждый член Совета Европы признает принцип верховенства
закона и принцип, в силу которого любое лицо, находящееся под
его юрисдикцией, должно пользоваться правами человека и
основными свободами.
Значение прав человека подчеркивается во многих других положениях
Устава Совета Европы, а в Статье 8 даже предусматривается, что
серьезные нарушения прав человека и основных свобод являются
основанием для приостановления членства или исключения государствачлена из Совета Европы.
Устав был подписан 5 мая 1949 года. Разработка Хартии прав человека
стала одной из основных задач для созданного Совета Европы и поэтому
уже через 18 месяцев после подписания Устава, 4 ноября 1959 года,
десять государств-членов подписали Конвенцию о защите прав человека и
основных свобод. Конвенция вступила в силу 3 сентября 1953 года.
B. Европейская конвенция о защите прав человека
Европейская конвенция возникла не в правовом вакууме: ей
предшествовали Всеобщая декларация прав человека и Американская
декларация прав и обязанностей человека. Всеобщей декларации прав
человека отводится почетное место в Преамбуле к Европейской
Конвенции. Не следует, тем не менее, недооценивать значение
Европейской Конвенции в
9
9
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
защите прав человека на международном уровне. В Преамбуле
Конвенции излагаются следующие важные принципы:
... вновь подтверждая свою глубокую приверженность этим
основным свободам, которые являются основой справедливости и
мира во всем мире, и соблюдение которых наилучшим образом
обеспечивается, с одной стороны, подлинно демократической
политической системой и, с другой стороны, общим пониманием
и соблюдением прав человека, с которым они связаны;...
как Правительства европейских стран, придерживающихся
единых взглядов и имеющих общее наследие политических
традиций и идеалов, уважения свободы и верховенства права,
сделать первые шаги на пути коллективного осуществления
некоторых из прав, сформулированных во Всеобщей декларации.
Таким образом, в Преамбулу было включено понятие политической
демократии, которое отсутствовало в соответствующих положениях
Устава Совета Европы. При этом равное значение придается в Преамбуле
и коллективной ответственности государств-членов в обеспечении прав и
свобод, которые гарантируются.
Европейская конвенция о защите прав человека стала первым
международным инструментом в области прав человека, который имеет
целью защищать широкий спектр гражданских и политических прав,
одновременно являясь и договором, юридически обязательным для
Высоких Договаривающихся Сторон, который устанавливает систему
контроля за осуществлением прав внутри стран. Вероятно наиболее
революционным вкладом было положение Статьи 34,* в соответствии с
которым Высокая Договаривающаяся Сторона может согласиться с
контролем со стороны Европейского Суда по правам человека в тех
случаях, когда процесс начинается не государством, а частным лицом.
Одним из показателей успеха Конвенции является то, что все Высокие
Договаривающиеся Стороны признали это право на индивидуальные
жалобы.
* Статьи 25 и 46 в первоначальном тексте Конвенции от 1950 года. В
данном издании используется нумерация "новых" статей Конвенции и
ссылки на предшествующую нумерацию даются только там, где это
необходимо для внесения ясности.
10
Подробно о конвенции
A. Статья 1 Европейской конвенции
Статья 1
Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому
человеку, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы,
определенные в разделе I настоящей Конвенции.
В Статье 1 Европейской Конвенции вводится еще одни новый важный
элемент международного права в области защиты прав человека: здесь
предусматривается, что Высокие Договаривающиеся Стороны будут
обеспечивать права и свободы, изложенные в настоящей Конвенции,
"каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией". Термин
"каждый человек", также как и идентичные термины в других
соответствующих
международных
документах,
подчеркивает
универсальный характер прав человека, признаваемых в Конвенции:
Конвенция защищает не только права граждан, но и иностранцев, лиц без
гражданства и недееспособных лиц, таких как дети или лица с тяжелой
степенью инвалидности.
Выражение "находящемуся под их юрисдикцией" на первый взгляд
ограничивает круг лиц, которые подпадают под действие Конвенции, но в
действительности этим устанавливается необходимая связь между
"каждым человеком" и государством-участником. Иначе говоря, для
применения Конвенции у государства должна быть физическая
возможность обеспечить провозглашенные в Конвенции права. Нет
необходимости в установлении стабильной юридической связи, такой как
"гражданство", "местопребывание" или "местожительство"; достаточно
того, что государство может осуществлять в отношении данного лица
определенные властные полномочия. Поэтому, хотя участниками
Конвенции являются 40 Высоких Договаривающихся Сторон,* на
сегодняшний день с жалобами в Европейскую Комиссию по правам
человека обращались граждане из более чем 120 стран.
Ратифицируя Конвенцию, государства автоматически принимают двойное
обязательство, содержащееся в Статье 1. Во-первых, государства должны
обеспечить, чтобы их внутреннее законодательство было совместимо с
Конвенцией, Это требование, сочетающееся с неприемлемостью оговорок
общего характера, что предусмотрено в Статье 57, предполагает, что
государства, ратифицирующие Конвенцию, должны будут выполнять
указанное обязательство с момента вступления Конвенции в силу на их
территории. В некоторых случаях для выполнения этого
На 31 октября 1998 года.
11
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
обязательства им будет необходимо внести определенные изменения в
свое законодательство и практику. Во-вторых, те государства, которые
ратифицируют Конвенцию, должны препятствовать любым нарушениям
прав и свобод, защищаемых Конвенцией.
Понятие юрисдикции, содержащееся в Статье 1, было предметом
нескольких дел, которые разбирались в Комиссии и в Суде. Государство в
принципе может само определять собственную юрисдикцию, но
обязательно в рамках международного права, включая и соответствующие
Статьи Конвенции. Так, например, Статья 54 позволяет Высокой
Договаривающейся Стороне распространить действие Конвенции "на все
территории или на любую их них, за международные отношения которых
оно несет ответственность". В то же время Суд и Комиссия не
предоставили государствам разрешения исключать из своей юрисдикции
действия или бездействие со стороны физических лиц, за которых
государства могут нести ответственность и которые находятся в их
компетенции, на том основании, что эти действия или бездействие имели
место вне территории этого государства или что их последствия
проявились вне территории этого государства. Таким образом, понятие
юрисдикции, изложенное в Статье 1, не ограничивается территориальной
применимостью, а включает идею действительной юрисдикции
государства в отношении индивида через посредство государственных
органов или властей (включая вооруженные силы на иностранной
территории).
B. Право на жизнь: Статья 2 и Протокол № 6
Статья 2
1. Право каждого человека на жизнь охраняется законом. Никто не может
быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного
приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в
отношении которого законом предусмотрено такое наказание.
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи,
когда оно является результатом абсолютно необходимого применения
силы:
a. для защиты любого лица от противоправного насилия;
b. для осуществления законного ареста или предотвращения побега
лица, задержанного на законных основаниях;
c. для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа.
Протокол № 6 (статьи, содержащие нормативные положения)
1. Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к
смертной казни или казнен.
12
Право на жизнь: Статья 2 и Протокол № 6
2. Государство может предусмотреть в своем законодательстве смертную
казнь за действия, совершенные во время войны или при неизбежной
угрозе войны; подобное наказание применяется только в установленных
законом случаях и в соответствии с его положениями. Государство
сообщает Генеральному секретарю Совета Европы соответствующие
положения этого законодательства.
3. Отступления от положений настоящего Протокола на основании статьи
57 Конвенции не допускаются.
4. Оговорки в отношении положений настоящего Протокола на основании
положений статьи 57 Конвенции не допускаются.
Право на жизнь, разумеется, это одно из наиболее очевидных основных прав
человека. При этом важно отметить, что ни Статья 2, закрепляющая это право, ни
Протокол № 6, призывающий к отмене смертной казни, не имеют целью
безусловную защиту жизни как таковой или гарантию определенного качества
жизни. Эти положения направлены в первую очередь на то, чтобы защитить
отдельное лицо от произвольного лишения жизни государством.
1. Умышленное лишение жизни
В пункте 1 Статьи 2 сказано, что "право каждого человека на жизнь
охраняется законом". На практике это означает, что государство должно
реально применять такое законодательство, которое квалифицирует как
преступления преднамеренные убийства, совершенные как частными
лицами, так и государственными служащими за пределами их законных
полномочий. Это не означает, что государства должны предоставлять
полицейскую защиту или телохранителей тем лицам, которым угрожает
насилие (например, тем, кому угрожают террористы) или тем, кто
проживает в зонах политической нестабильности (например, в Северной
Ирландии).
Пункт 1 Статьи 2 также позволяет государствам при определенных
условиях применять смертную казнь. Протокол № 6 к Конвенции требует
отмены смертной казни, за исключением весьма ограниченного ряда
обстоятельств. На 31 июля 1998 года Протокол № 6 был ратифицирован
28 странами (см. Приложение 2).
В дополнение к изъятию в отношении смертной казни в пункте 1 Статьи
2, в пункте 2 Статьи 2 предусматривается три дополнительных, хотя и
имеющих ограниченный характер, исключения в отношении запрета на
умышленное лишение жизни. Первое касается защиты любого лица от
незаконного насилия, второе - осуществления законного ареста или
предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях, а
третье - подавления бунта или мятежа. Принцип, действующий при
осуществлении государствами своей компетенции при применении
13
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
каждого из указанных трех исключений, заключается в том, что
возможное применение силы должно быть "абсолютно необходимым".
В деле МакКанн против Соединенного Королевства (McCann v. the United
Kingdom) (1995), в рамках которого рассматривался вопрос расстрела и
убийства трех активных членов Ирландской Республиканской Армии
(ИРА) сотрудниками британских служб безопасности Гибралтара, Суд
постановил, что, несмотря на то, что британские солдаты действовали,
будучи искренне убеждены в том, что убийство данных лиц необходимо
для того, чтобы защитить жизни других людей, организация и контроль за
проведением операции в целом, и особенно оценка правительством
Соединенного Королевства и передача информации солдатам во время
убийства были несоразмерны. Таким образом, имело место нарушение
Статьи 2.
2. Вопросы, связанные с абортами
В Европе, также как и в других частях света, проблемы, связанные с
абортами, нередко становились предметом полемики, поскольку они
затрагивают как правовые аспекты, так и мораль, политику, религию и
здоровье. Хотя до сих пор Суд не рассматривал каких-либо дел об
абортах, по мнению Комиссии признание за утробным плодом
абсолютного права на жизнь противоречило бы содержанию и цели
Конвенции (Жал. № 8416/78), хотя при этом Комиссия сочла, что
государство может налагать определенные ограничения на право на
аборт, не нарушая при этом права на частную жизнь беременной
женщины в соответствии со Статьей 8 (Брюггеман и Шейтен, Докл. Ком.
от 1977 года (Bruggemann and Scheuten). Комиссия в данном случае на
рассматривала специально вопрос о правах утробного плода). Следует
отметить, что в Статье 2 Конвенции не говорится, в отличие от Статьи 4
Американской Конвенции о правах человека, о том, что жизнь начинается
в момент зачатия.
До настоящего времени Комиссия и Суд не рассматривали никаких дел,
которые касались бы эйтаназии или аналогичных вопросов. Они не
рассматривали также никаких жалоб в связи с нарушением Протокола №
6.
C. Пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство
обращение или наказание: Статья 3
Статья 3
Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или
унижающим его достоинство обращению или наказанию.
Права, защищаемые в Статье 3 Конвенции, непосредственно связаны с
неприкосновенностью личности и человеческим достоинством.
Запрещение
14
Пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание: Статья 3
подвергать пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство
обращению или наказанию является чрезвычайно серьезным по своей
природе правом. Но, в то же время, критерии, позволяющие определить,
нарушило ли государство это право, в значительной степени субъективны.
С учетом этих двух аспектов Комиссия и Суд в большинстве случаев
весьма строго толковали положения Статьи 3.
1. Степень жестокости обращения
Комиссия и Суд различают три основных понятия, содержащиеся в
Статье 3, в отношении степени жестокости обращения. Нормы для
каждого из этих понятий были установлены в двух делах, разбиравшихся
между государствами. В деле Дания, Франция, Норвегия, Швеция и Нидерланды
против Греции (дело Греции (1969)) Комиссия определила степени тяжести
запрещенного поведения следующим образом:
Пытка: бесчеловечное обращение, имеющее целью получить какую-либо
информацию или признание, или наказать.
Бесчеловечное обращение или наказание: такое обращение, которое
намеренно влечет серьезные моральные или физические страдания и не
может быть оправданным в данной ситуации.
Унижающее достоинство обращение или наказание: обращение, которое
грубо унижает человека перед другими и принуждает его поступать
против своей воли или совести.
При рассмотрении дела Ирландия против Соединенного Королевства (1978) Суд
несколько изменил эти нормы:
Пытка: намеренно бесчеловечное обращение, которое влечет серьезные и
жестокие страдания.
Бесчеловечное обращение или наказание:
физического или душевного страдания.
причинение
сильного
Унижающее достоинство обращение или наказание: плохое обращение
такого рода, которое направлено на то, чтобы вызвать у жертв чувство
страха, подавленности и неполноценности, для того, чтобы оскорбить,
унизить или сломить их физическое и моральное сопротивление.
При рассмотрении дела Ирландия против Соединенного Королевства (1978) Суд
углубил рассмотрение элементов, которые необходимо принимать во
внимание при оценке того, является ли практика государства нарушением
одного из положений Статьи 3. Перечислив некоторые факторы, такие как
пол, возраст и состояние здоровья жертвы, Суд отметил, что для
констатации нарушения Статьи на практике должно быть выявлено
достижение минимального уровня жестокости. Суд уточнил, в частности,
что термин "унижающее" не означает просто неприятное или
вызывающее неудобство.
15
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
При этом Суд пошел дальше, чем Комиссия в деле Греции (1969) заявив,
что унижающими достоинство жертвы могут быть действия,
совершенные как в присутствии третьих лиц, так и в частной обстановке.
2.
Плохое обращение с заключенными
Вышеупомянутые стандарты для оценки степени жесткости поведения
государства были разработаны в связи с жалобами межгосударственного
характера. В этой связи было бы важно отметить, что несмотря на то, что
многие жалобы на нарушение Статьи № были поданы отельными
заключенными, Комиссия и Суд в редких случаях устанавливали факт
нарушения по подобного рода делам. Однако в делах Томаси против
Франции (Tomasi v. France) (1992), Аксой против Турции (Aksoy v. Turkey) (1996) и
Рибич против Австрии (Ribitsch v. Austria) (1995) Суд установил нарушение
Статьи 3, поскольку эти лица вовремя представили документы о телесных
повреждениях, которые по их утверждению были им нанесены во время
нахождения в правоохранительных органах, а правительство со своей
стороны не представило убедительных других разъяснений в отношении
причин данных повреждений. В последнем из упомянутых дел Суд также
постановил, что оправдательный приговор в отношении офицера
полиции, обвинявшегося в уголовном преступлении в связи с данным
делом, не снимает с государства обязательства по Статье 3.
3.
Экстрадиция и высылка
В некоторых случаях частные лица жалуются на то, что действия
государства, которое намерено экстрадировать или выслать их в другое
государство, где они могут быть подвергнуты пыткам или
бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, являются
нарушением Статьи 3. Суд принял решение о нарушении по делу Серинг
против Соединенного Королевства (Soering v. the United Kingdom) (1989), в
котором существовала вероятность того, что молодой немецкий гражданин,
выдачу которого по обвинению в убийстве, наказуемом смертной казнью,
требовали от Соединенного Королевства США, столкнулся бы в этой
стране с возможностью длительного заключения в "коридоре смерти".
Признав, что сами по себе смертные приговоры в США не являются
незаконными, Суд решил, что возражения подавшего жалобу против
"синдрома коридора смерти" подразумевают нарушение его прав в
соответствии со Статьей 3 и что по Конвенции ответственность за это
будет нести Соединенное Королевство.
В последние годы Суд дал более широкое толкование тому, что высылка
отдельного лица в страну, где это лицо может подвергнуться
запрещенному плохому обращению, способно привести к нарушению
Статьи 3. Подчеркнув безусловный характер запрета на плохое
обращение, Суд установил принцип, согласно которому государство,
желающее выслать
16
Пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание: Статья 3
даже лицо, которое было осуждено в связи с серьезным уголовным
преступлением (Ахмед против Австрии (Ahmed v. Austria) (1996)) или
представляет собой угрозу национальной безопасности (Шахал против
Соединенного Королевства (Chahal v. the United Kingdom) (1996), тем не менее
должно провести независимую оценку того, с какими обстоятельствами
может столкнуться данное лицо в стране, в которую оно возвращается. В
том случае, если данные обстоятельства указывают на то, что это лицо
при возвращении может подвергнуться запрещенному плохому
обращению, государство, которое осуществляет высылку данного лица, в
любом случае нарушает таким образом Статью 3. Однако существование
общей обстановки насилия в стране возвращения не обязательно ведет к
установлению факта нарушения Статьи 3 в отношении государства,
осуществляющего подобную высылку (Х.Л.Р. против Франции (H.L.R. v.
France) (1997)).
Хотя в общем и государства-участники и органы Конвенции в первую
очередь рассматривают политические факторы, существующие в стране
возвращения, при оценке того, может ли конкретная высылка стать
нарушением Статьи 3, в одном случае Суд принял постановление о том,
что существует нарушение, поскольку отсутствие эмоциональной и
финансовой поддержки, а также низкое качество медицинской помощи в
стране возращения не могло обеспечить потребности лица,
находившегося на заключительных стадиях заболевания СПИД (Д против
Соединенного Королевства (D v. the United Kingdom))(1997).
4. Институционализированная практика
И Комиссия, и Суд пришли к мнению, что институционализация
определенной практики может стать нарушением положения об
унижающем обращении, содержащегося в Статье 3.
i. Дискриминация
В деле Лица азиатского происхождения из Восточной Африки (Докл. Ком. от
1973 г.) Соединенное Королевство отказало по мотивам цвета кожи и
расы в разрешении постоянно поселиться в стране обладателям
британских паспортов, высланным из Уганды и Кении. Комиссия пришла
к заключению, что подобный институционализированный расизм
является нарушением Статьи 3. Однако в деле Абдулазиз, Кабалес и Балкандали
против Соединенного Королевства (Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United
Kingdom) (1985) Суд уточнил, что для констатации нарушения Статьи 3
необходимо, чтобы государство имело намерение унизить определенное
лицо: различие в обращении должно оказывать на отсутствие уважения к
личности человека и содержать намерение унизить или опозорить его.
17
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
ii. Телесные наказания несовершеннолетних
В деле Тайрер против Соединенного Королевства (Tyrer v. the United Kingdom)
(1978) Соединенное Королевство приговорило несовершеннолетнего
преступника
к
порке.
Суд
заявил,
что
подобное
институционализированное насилие ставит нарушителя в условия, когда
наносится ущерб его достоинству и физической неприкосновенности, так
как с ним обходятся как с "объектом органов государственной власти".
Комиссия и Суд рассматривали многочисленные случаи телесных
наказаний в школах Соединенного Королевства. В деле Уорвик против
Соединенного Королевства (Warwick v. the United Kingdom) (Докл. Ком. от
1986 г.) мужчина ударил шестнадцатилетнюю девушку в присутствии
другого мужчины. Комиссия пришла к выводу, что эти действия имеют в
достаточной степени унизительный характер, чтобы составить нарушение
Статьи 3. В другом деле Суд напротив счел, что угроза подвергнуться
телесному наказанию в школе не создает достаточной степени унижения и
позора, чтобы составить нарушение Статьи 3 (Кэмпбелл и Козэнс против
Соединенного Королевства (Campbell and Cosans v. the United Kingdom) (1982))
или что отсрочка в три дня при осуществлении наказания и отсутствие
свидетельств, что наказание привело к серьезным или долгосрочным
последствиям для семилетнего мальчика (Костелло Робертс против
Соединенного Королевства (Costello Roberts v. the United Kingdom) (1993)) не
создает достаточной степени унижения и позора для того, чтобы выйти за
порог, установленный в статье 3.
D. Рабство и принудительный труд: Статья 4
Статья 4
1. Никто не должен содержаться в рабстве и подневольном состоянии.
2. Никто не должен привлекаться к принудительному или обязательному
труду.
3. Для целей данной статьи термин "принудительный или обязательный
труд" не включает:
a. любую работу, которую обычно должно выполнять лицо,
находящееся в заключении согласно положениям Статьи 5 настоящей
Конвенции или условно освобожденное от такого заключения;
b. любую военную службу, а в тех странах, в которых в качестве
законно го признается отказ от военной службы на основании
убеждений, службу, назначенную вместо обязательной военной
службы;
c. любую службу, обязательную в случае чрезвычайного положения или
бедствия, угрожающего жизни или благополучию населения;
18
Рабство и принудительный труд: Статья 4
d. любую работу или службу, которые входят в обычные
гражданские обязанности.
Рабство и подневольное состояние рассматриваются в Статье 4
Конвенции отдельно от принудительного и обязательного труда. Два
первых термина охватывают широкие формы контроля над личностью и
характеризуют условия угнетения, которые лицо не может изменить и
которых оно не может избежать. Два последних термина делают ударение
на недобровольном характере труда или услуг, которые должны
выполняться на временной основе или в дополнение к другим
гражданским обязанностям или обстоятельствам.
1. Рабство и подневольное состояние
Комиссия и Суд рассмотрели незначительное число дел по жалобам, в
которых поднимается вопрос о нарушении запрета на рабство и
подневольное состояние, содержащегося в пункте 1 Статьи 4.
Большинство таких жалоб было подано заключенными - и ни одна из них
не была удовлетворена (смотрите ниже анализ подпункта а) пункта 3
Статьи 4).
В деле Ван Дроохенбрук против Бельгии (Van Droogenbroeck v. Belgium) (1982)
рецидивист, переданный административным органам, жаловался на то,
что он подвергся такому контролю, который был аналогичен
подневольному состоянию, запрещенному в пункте 1 Статьи 4. Суд не
согласился с этим и решил, что ограничительные меры носили временный
характер и осуществлялись при судебном контроле. Кроме того, было
отмечено, что эта мера не повлияла на правовое положение данного лица
в такой степени, чтобы это могло рассматриваться как содержание в
рабстве или в подневольном состоянии.
В деле W, X, Y и Z против Соединенного Королевства (Жал. № 34353438/67) четыре молодых человека поступили на службу в военноморской флот сроком на 9 лет. Затем все четверо попросили уволить их в
запас и всем четверым было в этом отказано. В своей жалобе в Комиссию
четверо ходатаев утверждали, что, учитывая их возраст при заключении
первоначального контракта, его принудительное исполнение представляет
собой запрещенное в пункте 1 Статьи 4 рабство. Объявив эту жалобу не
подлежащей рассмотрению, Комиссия прежде всего указала на то, что
военная служба может рассматриваться как исключение из запрета на
принудительный труд, что предусмотрено в пункте 2 Статьи 4, и не может
рассматриваться как содержание в подневольном состоянии по пункту 1
Статьи 4. Комиссия также сочла, что поскольку внутреннее
законодательство требует от государства получение согласия родителей
несовершеннолетних лиц, которые хотят поступить на военную службу и
учитывая, что во всех четырех случаях такое согласие было получено, то
все четыре молодых человека были обязаны отслужить свой срок службы.
Комиссия
19
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
специально отметила, что
принудительного характера.
согласие
лишает
труд
или
службу
2. Принудительный или обязательный труд
Комиссия и Суд рассмотрели определенное число дел, связанных с
положениями пункта 2 статьи 4, где содержится запрет на
принудительный обязательный труд, и пункта 3 Статьи 4, в котором
определяются исключения из этого общего запрета. На сегодняшний день
Суд установил нарушение на запрет принудительного или обязательного
труда только в одном случае, при этом главным образом на основании
дискриминации по признаку пола, поскольку правительство в данной
области требовало только от граждан-мужчин, но не от женщин, или
работать в пожарной команде, или выплачивать компенсацию вместо
прохождения такой службы (Карлхайнц Шмидт против Германии (Karlheinz
Schmidt v. Germany) (1994)).
He
став
вырабатывать
собственное
определение
термина
"принудительный или обязательный труд", Суд прибегнул к определению,
которое содержится в соответствующих конвенциях Международной
организации труда. Так, например, в деле Ван дер Месселе против Бельгии (Van
der Mussele v. Belgium) (1983) молодой бельгийский адвокат обратился с
жалобой на то, что обязанность защищать местных ответчиков без
вознаграждения за труд или возмещения понесенных расходов, является
нарушением пункта 2 Статьи 4. Суд начал изучение дела, приведя Статью
2 Конвенции 29 МОТ, в которой " принудительный труд" определяется
как " любая работа или служба, выполнение которой требуют от любого
человека под угрозой наказания и которое данное лицо не осуществляет
добровольно ". Не найдя каких-либо нарушений пункта 2 Статьи 4, Суд
отметил, среди прочих, следующие моменты: работа не выходила за
рамки нормальных обязанностей адвоката, предоставление услуг
содействовало повышению профессиональной квалификации и объем
работы не был чрезмерен. Суд также подчеркнул, что принятая в Бельгии
система назначения адвокатов для консультаций является одним из
средств обеспечения права на судебную помощь, предусмотренную в
подпункте с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции, а также "обыкновенной
гражданской обязанностью" в соответствии с подпунктом d) пункта 3
Статьи 4.
Комиссия рассмотрела ряд жалоб, в которых представители разных
профессий утверждали, что факт наложения обязательств на членов
данной профессии оказывать услуги определенного типа или в
определенном месте, составляет нарушение пункта 2 Статьи 4 Конвенции.
Как и следовало ожидать, большинство жалоб исходило от практикующих
юристов. Однако в деле Иверсена (Iversen case) (Жал. № 1468/62) зубной
врач из Норвегии жаловался на то, что его принудили исполнять свои
обязанности в отдаленной части страны после того как не удалось,
20
Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола №
4
несмотря на предпринятые усилия, найти зубного врача, который хотел
бы поселиться в данном регионе, и что это является нарушением пункта 2
Статьи 4. Некоторые члены Конвенции высказали мнение, что такое
принуждение к выполнению обязанностей может быть оправданно на
основании положений подпункта с) пункта 3 Статьи 4 - "чрезвычайное
положение или бедствие, угрожающее благополучию населения". Другие
сочли, что ограниченный срок работы, справедливая оплата и характер
услуг, которые должны были быть оказаны, совместимы с выбором
профессии лица, обратившегося с жалобой.
Комиссия признала не подлежащими рассмотрению несколько дел,
связанных с положением подпункта с пункта 3 Статьи 4, где из
определения "принудительного или обязательного труда" исключается
служба, требуемая от отказавшихся от военной службы из-за своих
убеждений в тех странах, где это признано. Это положение не обязывает
ни одну из Высоких Договаривающихся Сторон ни признавать отказ от
военной службы из-за убеждений, ни освобождать отказавшихся от
выполнения альтернативной службы на время, равное сроку службы
призванных в армию.
E. Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и
Статьи 1-3 Протокола № 4
Статья 5
1.
Каждый человек имеет право на свободу и личную
неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в
следующих случаях и в порядке, установленном законом:
a. законное содержание лица под стражей после его осуждения
компетентным судом;
b. законный арест или задержание лица за невыполнение законного
решения суда или с целью обеспечения выполнения любого
обязательства, предписанного законом;
c. законный арест или задержание лица, произведенное с тем, чтобы оно
предстало перед компетентным судебным органом по обоснованному
подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются
достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить
совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его
совершения;
d. задержание несовершеннолетнего лица на основании законного по
становления для воспитательного надзора или его законное задержание,
произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;
21
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
e. законное задержание лиц с целью предотвращения распространения
инфекционных заболеваний, а также душевнобольных, алкоголиков,
наркоманов или бродяг;
f. законный арест или задержание лица с целью предотвращения его
незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются
меры по его высылке или выдаче.
2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном
ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.
3. Каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию в соответствии с
положениями подпункта (с) пункта 1 настоящей статьи,
незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному
лицу, уполномочен ному законом осуществлять судебные функции, и
имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока
или на освобождение до суда. Освобождение может ставиться в
зависимость от предоставления гарантий явки в суд.
4. Каждый, кто лишен свободы путем ареста или задержания, имеет право
на разбирательство, в ходе которого суд безотлагательно решает вопрос
о законности его задержания и выносит постановление о его
освобождении, если задержание незаконно.
5. Каждый, кто стал жертвой ареста или задержания в нарушение
положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию.
Протокол № 4
Статья 1
Никто не может быть лишен свободы на том основании, что он не в
состоянии выполнить какое-либо контрактное обязательство.
Статья 2
1. Каждый, кто на законных основаниях находится на территории какоголибо государства, имеет в пределах этой территории право на свободу
передвижения и свободу выбора местожительства.
2. Каждый имеет право покидать любую страну, включая свою
собственную.
3. Каждое арестованное в соответствии с положениями подпункта с)
пункта 1 данной статьи лицо незамедлительно доставляется к судье или
к другому должностному лицу, уполномоченному законом
осуществлять судебные функции, и имеет право на судебное
разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до
суда. Освобождение может ставиться в зависимость от предоставления
гарантии явки в суд.
22
Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола №
4
4. Каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под
стражей, принадлежит право на разбирательство, в ходе которого суд
безотлагательно решает вопрос о законности его задержания и выносит
постановление о его освобождении, если задержание незаконно.
Каждый, кто был жертвой ареста или содержания под стражей,
произведенных в нарушение положений данной Статьи, имеет право на
компенсацию, обладающую исковой силой.
Статья 3
1. Никто не может быть выслан путем индивидуальных или
коллективных мер с территории государства, гражданином
которого он является.
2. Никто не может быть лишен права на въезд на территорию
государства, гражданином которого он является.
В пункте 1 Статьи 5 Конвенции каждому гарантировано право на свободу
и личную неприкосновенность, за исключением шести категорий
обстоятельств, которые изложены в последующих положениях и которые
представляют собой исчерпывающий перечень исключений из общего
правила. Иначе говоря, Высокая Договаривающаяся Сторона не обладает
правом создавать новые виды оснований для задержания или заключения
лиц, а должна действовать в пределах, установленных Конвенцией. Суд
постановил, что лишение свободы парламентария из-за злоупотребления
государственными средствами на том основании, что он принимал
участие в решениях о предоставлении помощи некоторым
развивающимся странам, когда он был членом правительства, является
нарушением пункта Статьи 5, поскольку не было представлено никаких
доказательств, что участие в процессе принятия решений является
незаконным с точки зрения национального права, и особенно что данное
лицо получило финансовую прибыль от принятых решений (Луканов
против Болгарии (Lukanov v. Bulgaria) (1997)). Аналогичным образом,
когда внутреннее право признает Свидетелей Иеговы как "известную
религию" с 1975 года и когда принятое позднее законодательство
освобождает священнослужителей известных религий от военной
службы, лишение свободы двух священнослужителей этой религии за
отказ от военной службы является необоснованным с точки зрения пункта
1 Статьи 5 (Цирлис и Кулумпас против Греции (Tsirlis and Kouloumpas v.
Greece) (1997)). Даже в менее ясных случаях, позиция Суда часто
отличается от выводов властей страны или институтов, которые
рассматривают вопросы, связанные с данным положением. Так, например,
в деле Ранинен против Финляндии (Raninen v. Finland) (1997), Суд
установил нарушение пункта 1 Статьи 5, в то время как омбудсмен по
правам
человека
Финляндии
констатировал
неприемлемость
обстоятельств ареста и содержания под стражей лица, не желавшего
проходить военную службу по моральным соображением и не желавшим
также проходить альтернативную службу.
23
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Кроме того, пункт 1 Статьи 5 требует, чтобы государство могло
содержать кого-либо под стражей только "в порядке, установленном
законом". Это положение равным образом ограничивает дискреционные
полномочия государства и как было определенно установлено в правовой
практике Конвенции и Суда, термин "закон" не означает исключительно
внутренние и подзаконные акты, но обладает более широким и
объективным значением. (По этому вопросу смотрите ниже анализ
оснований для ограничения прав). Однако если государство содержало
лицо в течение более длительного периода времени, чем это установлено
внутренним законодательством, то это рассматривается как очевидное
нарушение данного положения (К.-Ф. Против Германии (1997)).
В целом в Статье 5 рассматривается защита физической свободы и
особенно свободы от произвольного ареста и задержания. Как видно на
примере ряда жалоб, которые были признаны не подлежащими
рассмотрению, эта Статья не предоставляет защиты от менее серьезных
форм ограничений индивидуальной свободы, как, например, при
соблюдении правил дорожного движения, обязательной регистрации
иностранцев и граждан, в большинстве случаев наблюдения за условно
освобожденными гражданами, при введении комендантского часа или при
других формах контроля, которые не содержат серьезных ограничений на
перемещение отдельных лиц в рамках общества.
В правовой практике Суда уставлено, что вопрос о том, было ли данное
лицо лишено свободы в нарушение положений Статьи 5, решается в
каждом отдельном случае с учетом всех обстоятельств данного дела. Так,
например, по делу Энгель и другие против Нидерландов (Engel and others v. the
Netherlands)(1976) Суд постановил, что обязанность солдат проживать в
казармах не противоречит Статье 5, поскольку такие ограничения "не
выходят за рамки требований при прохождении обычной воинской
службы", тогда как такие же ограничения в отношении гражданских лиц
были бы неприемлемы. В деле Гуццарди против Италии (Guzzardi v. Italy) (1980)
Суд постановил, что лицо, которое заставили проживать в ограниченном
пространстве на острове и ограничили в формах контактов с людьми и их
количестве, может рассматриваться как лишение свободы. В деле Нильсен
против Дании (Nielson v. Denmark) (1988), напротив, Суд признал, что Статья 5
не применима к случаю помещения двенадцатилетнего ребенка в
психиатрическую больницу его родственником-опекуном. (Смотрите
ниже анализ этого дела). Таким образом, различия между лишением
свободы в нарушение Статьи 5 и ограничениями свободы, которые не
противоречат положениям данной Статьи, касаются более степени
ограничений, чем их существа.
Следует отметить, что само лицо не может отказаться от прав,
предоставленных ему по Статье 5. Другими словами, даже если человек
сдается на милость властей и дает согласие на то, чтобы подвергнуться в
дальнейшем
24
Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола №
4
заключению, это лишение свободы может иметь незаконных характер и
противоречить Статье 5. Это было подтверждено Судом по делу Де Вилде,
Оомс и Версейп против Бельгии (De Wilde, Ooms and Versyp v. Belgium) (обычно
называемом делом о бродяжничестве) (1971):
... Праву на свободу в "демократическом обществе" по смыслу
Конвенции придается столь большое значение, что лицо не может
лишиться защиты Конвенции только на том основании, что оно
добровольно предстало для лишения свободы.
1. Виды содержания под стражей, предусмотренные в пункте 1
Статьи 5
i. Содержание под стражей в контексте уголовного права В пункте 1
Статьи 5 предусматривается, что государств может законно содержать
лицо под стражей на основании либо уголовного, либо гражданского
законодательства. И пункт 1, и пункт 2 Статьи 5 подпадают под действие
уголовного права. В подпункте а) пункта 1 Статьи 5 предусмотрено, что
государство может содержать лица под стражей во исполнение приговора,
вынесенного компетентным судом. Суд не установил какого-либо
нарушения данного положения в том случае, когда государство содержало
осужденного преступника в обычной тюрьме, а не в тюрьме со
специальным медицинским оборудованием, как этом было решено
местным судом, отметив, что учитывая обстоятельства данного дела,
основной целью было наказание, а не лечение (Бизотто против Греции
(Bizotto v. Greece) (1996)). В деле Вемхофф против Федеративной Республики
Германии (Wemhoff v. the Federal Republic of Germany) (1968) Суд внес
разъяснение, что государство может содержать лицо под стражей даже в
том случае, если оно подало апелляционную жалобу по поводу приговора
и наказания. С другой стороны, Суд счел, что продолжение содержания
под стражей неприемлемо в том случае, когда тюремная администрация
принимает решение о продлении срока пребывания под стражей за
нарушения, подлежащие рассмотрению в судебном порядке (Ван
Дроохенбрук против Бельгии (Van Droogenbroeck v. Belgium) (1982). Термин
"компетентный суд" по смыслу пункта 1 Статьи 5 означает компетентный
судебный орган, который действует независимо от исполнительной власти
и от сторон, участвующих в данном деле.
В пункте 1 Статьи 5 предусматривается, что государство может задержать
лицо с том, чтобы оно предстало перед компетентным судебным органом
по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в
случае, когда имеются основания полагать, что необходимо
предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему
скрыться после его совершения. Необходимо отметить, что основным
критерием для применения этого положения является обоснованность,
что предоставляет государству определенную свободу в определении
критерия применения.
25
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Суд сделал заключение о нарушении подпункта с) пункта 1 Статьи 5 в
деле Фокс, Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства (Fox, Campbell
and Hartley v. the United Kingdom) (1990), в котором правительство
Соединенного Королевства произвело арест и заключило под стражу
заявителей по подозрению в том, что они являются террористами из ИРА,
но
не
предоставило
достаточно
фактов
или
информации,
подтверждающих наличие "обоснованных подозрений в совершении
правонарушения".
В ряде других дел также поднимались вопросы, связанные с положениями
подпункта с) пункта 1 Статьи 5, в контексте применения различных
законов и практики в борьбе с терроризмом. Суд исходит из того, что при
рассмотрении жалоб на нарушение положения подпункта с) пункта 1
Статьи 5 "необходимо соответствующим образом учитывать особую
природу террористических преступлений, ту угрозу, которую они создают
для демократического общества и те требования, которые существуют в
борьбе с терроризмом (Мюррей против Соединенного Королевства (Murray v. the
United Kingdom) (1994)). По делу Броугэн против Соединенного Королевства
(Brogan v. the United Kingdom) Суд решил, что содержание подателей
жалобы под стражей имело целью помочь в проведении полицейского
расследования фактов и обстоятельств, на которых были основаны
конкретные подозрения, и следовательно не противоречило подпункту с)
пункта 1 Статьи 5. Однако в деле Лоулесс против Ирландии (Lawless v. Ireland)
Суд счел, что государство не может содержать лицо под стражей, не
передавая его дела предварительно в суд и не имея такого намерения.
Важно отметить, что любое содержание под стражей, осуществляющееся
в соответствии с подпунктом с) пункта 1 Статьи 5, должно быть
подчинено судебному контролю, как это предусмотрено в пункте 3
Статьи 5 и/или в пункте 4 Статьи 5.
ii. Содержание под стражей в контексте гражданского права
Подпункты b), d) и f) Статьи 5 относятся к содержанию под стражей в
контексте гражданского права. Подпункт b) пункта 1 Статьи 5 относится к
таким разрешенным типам задержания, как обеспечение явки на судебное
заседание свидетеля, прохождения теста на установление отцовства и
психиатрическое
освидетельствование.
Этот
подпункт
также
предусматривает задержание для обеспечения лицом "любого
обязательства, предписанного законом". Суд также заявлял, что любое
такое обязательство должно носить конкретный и определенный характер,
а не заключаться в общей обязанности соблюдать закон (Энгель и другие
против Нидерландов (Engel and Others v. the Netherlands) (1976) и Лоулесс
против Ирландии (Lawless v. Ireland) (1961)) или "изменить свое поведение"
(Чюлла против Италии (Ciulla v. Italy) (1989)). Важно отметить, что это
положение не относится к выполнению договорных обязательств: такой
запрет содержится в Статье 1 Протокола № 4, в соответствии с которым
"никто не может быть лишен
26
Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола №
4
свободы лишь на том основании, что он не в состоянии выполнить какоелибо договорное обязательство".
По подпункту 1 d) Статьи 5 Высоким Договаривающимся Сторонам
предоставлено право задерживать несовершеннолетних с целью
"воспитательного надзора" или с тем, чтобы несовершеннолетний
"предстал перед компетентным органом". В деле Бу амар против Бельгии
(Bouamar v. Belgium) (1988) Суд решил, что ссылка бельгийских властей
на необходимость "воспитательного надзора" не может служить
оправданием одиночного заключения ребенка в тюрьме. В деле Нильсен
против Дании (Nielsen v. Denmark) (1988) датский подросток, чьи не
состоящие в браке родители разошлись, когда он был еще совсем
маленьким, проживал с отцом в течение многих лет и желал проживать с
отцом и далее, вопреки ряду судебных решений, по которым обязанности
попечения о ребенке возлагались на его мать. В конце концов мать
поместила мальчика в государственную психиатрическую больницу.
Признавая, что Статья 5 относиться к правам "каждого человека", и особо
отметив, что в подпункте d) пункта 1 Статьи 5 защищаются права
несовершеннолетних, Суд постановил, что к данному случаю Статья 5 не
применима, поскольку "помещение в больницу заявителя не составляет
лишения свободы в смысле Статьи 5, а является осуществлением
родительских прав со стороны сознающей свою ответственность матери".
В подпункте е) пункта 1 Статьи 5 допускается задержание в
определенных, не связанных между собой случаях, в целях охраны
здоровья и социального контроля. В большинстве случаев, которые
рассматривались в рамках данной статьи, содержался протест против
помещения в психиатрическую больницу. В деле Винтерверп против
Нидерландов (Winterwerp v. the Netherlands) (1979) Суд установил три
критерия, которые позволяют вынести решение о понятии
"душевнобольной" в рамках подпункта е) пункта 1 Статьи 5, Во-первых,
при определении того, может ли данное лицо рассматриваться как
"душевнобольной", государство должно применять объективные
медицинские нормы. Во-вторых, характер или степень душевного
заболевания должны быть достаточно острыми, чтобы оправдать
помещение в больницу. И, в-третьих, государство может продолжать
содержать данное лицо в больнице лишь до тех пор, пока сохраняется
душевное расстройство. Последний критерий подразумевает право на
периодическое переосвидетельствование лица, помещенного на лечение
на основании душевного расстройства. Таким образом, такое помещение
на лечение не может продолжаться неопределенное время. Однако, как в
деле Винтерверп против Нидерландов (Winterwerp v. the Netherlands)
(1979), так и в деле Эшингдейн против Соединенного Королевства
(Ashingdane v. the United Kingdom) (1985), Суд постановил, что подпункт
е) пункта 1 Статьи 5 не обязывает государство обеспечивать лицу,
помещенному на лечение на основании положения о душевном
расстройстве, такой уровень лечения, который позволял бы находиться на
излечении не более
27
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
того срока, чем это абсолютно необходимо. Государство не может,
например, необоснованно задерживать освобождение от содержание в
психиатрической больнице лица, в отношении которого установлено, что
оно больше не находиться в состоянии психического заболевания, до
обеспечения места проживания в социальных домах со специальным
обслуживанием. Когда правительство устанавливает такие условия для
освобождения от лечения, правительство должно принимать
своевременные меры для обеспечения этих условий (Джонсон против
Соединенного Королевства (Johnson v. the United Kingdom) (1997)).
Суд, в частности, рассмотрел несколько дел против Нидерландов по
обвинению в нарушении подпункта е) пункта 1 Статьи 5 в совокупности с
одним или несколькими положениями о процедуре, содержащимися в
Статье 5. В деле Ван дер Леер против Нидерландов (Van der Leer v. the
Netherlands) (1990) Суд указал, что правительство Нидерландов нарушило
пункты 1, 2 и 4 Статьи 5, разрешив поместить заявителя в
психиатрическую больницу, при этом ни проинформировав его о таком
решении, ни запросив его мнения по этому поводу. По делу Вассинк
против Нидерландов (Wassink v. the Netherlands) (1990) Суд постановил,
что процедура помещения в психиатрическую больницу на основании
телефонных переговоров соответствует требованиям Статьи 5, однако
отсутствие секретаря суда на последующем судебном заседании
противоречит национальному законодательству и нарушает таким
образом требования законности. В деле Кенджбихари против Нидерландов
(Koendjbiharie v. the Netherlands) (1990) Суд
постановил, что
четырехмесячный срок для вынесения решения о продлении пребывания в
психиатрической лечебнице составляет нарушение пункта 4 Статьи 5.
Комиссия и Суд рассмотрели всего несколько дел по поводу нарушения
подпункта f) пункта 1 Статьи 5, в котором разрешается задержание в
контексте проблем иммиграции, убежища и выдачи. Сразу же следует
отметить, что Европейская конвенция о защите прав человека не
предусматривает права на политическое убежище. Однако условие
"законности", содержащееся в подпункте f) пункта 1 статьи 5 означает,
что Высокие Договаривающиеся Стороны не могут произвольно
осуществлять свои суверенные права в тех областях, которые подпадают
под действие данного положения (Бозано против Франции (Bozano v.
France) (1986). По делу Амуур против Франции (Amuur v. France) (1996)
Суд принял решение о нарушении данного положения, поскольку
несколько человек, стремившихся получить убежище, содержались почти
три недели в отсеке международных вылетов во французском аэропорту,
не имея при этом возможности подать ходатайство об изменении такой
меры пресечения как задержание.
28
Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола №
4
2. Процессуальные гарантии в случае лишения свободы
i. Право на информацию об обвинениях
Некоторые из процессуальных гарантий, изложенных в Статье 5
Конвенции, действуют в отношении форм лишения свободы в уголовном
и гражданском порядке, другие же - только в отношении лишения
свободы в уголовном порядке. Как представляется, пункт 2 Статьи 5,
предусматривающий право арестованного на незамедлительное
получение на понятном ему языке сообщения о причинах его ареста и
любого предъявленного ему обвинения, относятся к лишению свободы
как в порядке гражданского, так и уголовного права. Суд вынес
заключение о нарушении пункта 2 Статьи 5 в деле Ван дер Леер против
Нидерландов (Van der Leer v. the Netherlands) (1990), в котором власти
Нидерландов не сообщили заявительнице не только причины, на
основании которых заявительница была помещена в психиатрическую
лечебницу, но и о самом факте лишения ее свободы. Как в отношении
лишения свободы в уголовном, так и в гражданском порядке, Комиссия и
Суд полагают, что предоставляемые в таких случаях сведения не должны
быть столь же подробными, как это предусмотрено в пункте 3 Статьи 6 в
отношении права на справедливое судебное разбирательство.
ii. Предварительное заключение
Положение пункта 3 Статьи 5, содержащее требование о том, что каждое
арестованное в соответствии с положениями подпункта с) пункта 1
Статьи 5 лицо должно быть незамедлительно доставлено к судье или
иному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции,
предусматривает для таких лиц защиту как процедурного, так и
материального характера. Как постановил Суд по делу Шиссер против
Швейцарии (Schiesser v. Switzerland) (1979), судья или иное лицо,
уполномоченное законом осуществлять судебные функции, должно
действительно выслушать арестованное лицо. Из этого следует, что это
лицо должно предстать перед судебным органом. По делу Шиссер против
Швейцарии (Schiesser v. Switzerland) Суд также постановил, что судебный
орган должен рассмотреть все аспекты дела, связанные с арестом, и
принять окончательное решение на основании объективных юридических
критериев. Для выполнения своих функций судебный орган должен
принимать свое решение независимо, в соответствии с предусмотренным
законом процедурами и нормами. Суд пришел к заключению, что
государственное должностное лицо, выполняющее одновременно и
функции прокурора, и следователя, не отвечает этим условиям
(Скоогстрём против Швеции (Skoogstrom v. Sweden) (1984) и Хубер
против Швейцарии (Huber v. Switzerland) (1990)).
Содержащийся в пункте 3 Статьи 5
представляет
собой
более
строгий
"безотлагательно",
термин "незамедлительно"
критерий,
чем
термин
29
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
содержащийся в пункте 4 Статьи 5. Хотя ни Комиссия, ни Суд не
устанавливали минимального стандартного срока, тем не менее очевидно,
что даже в областях, охватываемых заявлениями о чрезвычайном
положении по Статье 15, содержание без доступа в течение 14 дней или
более, притом что арестованные не предстают перед компетентным
судебным органом, представляет собой нарушение пункта 3 Статьи 5
(Аксой против Турции (Aksoy v. Turkey) (1996). По делу Броугэн против
Соединенного Королевства (Brogan v. the United Kingdom) (1988) Суд
постановил, что за исключением случаев введения в стране
чрезвычайного положения, четыре дня и шесть часов являются слушком
длительным сроком, чтобы соответствовать положению данной статьи,
несмотря на особые трудности, связанные с расследованием
террористических действий.
Суд принял в качестве первоначального оправдания для задержания такие
обстоятельства, как вероятность уклонения от судебного разбирательства
(Неймейстер против Австрии (Neumeister v. Austria) (1968), Стегмюллер
против Австрии (Stogmuller v. Austria) и Мацнеттер против Австрии
(Matznetter v. Austria) (1969)), а также опасность совершения новых
преступлений (Мацнеттер). При этом Суд ясно указал, что пункт 3
Статьи 5 не подразумевает, что государство может содержать лицо под
арестом без ограничения по времени. По делу Стегмюллера Суд отметил,
что если прекращает действие критерий "обоснованного подозрения",
содержащийся в подпункте с) пункта 1 Статьи 5, продолжение задержания
становится незаконным так же, как и в случае, рассмотренном в связи с
подпунктом е) пункта 1 Статьи 5. Суд отметил также, что даже если
"обоснованное подозрение" и продолжало бы сохраняться. Это не
является единственным определяющим фактором для оправдания
длительного задержания во всех случаях. В отношении дела
Неймейстера, Стегмюллера и Мацнеттера Суд постановил, что введение
возможности внесения залога сводит до минимума вероятность побега,
что делает продолжительное задержание по этим причинам
необоснованным. В деле Мацнеттера Суд, однако, указал, что риск
совершения новых преступлений являлся достаточным основанием для
продления задержания, но этот же аргумент был отвергнут в делах
Стегмюллера и Рингейзена против Австрии (Stogmuller and Ringeisen v.
Austria) (1971)). Какими бы ни были основания для продолжительного
задержания, государство должно также осуществлять подобные
процедуры с особым вниманием (Летелье против Франции (Letellier v.
France) (1991), Ван дер Танг против Испании (Van der Tang v. Spain)
(1995) и Скотт против Испании (Scott v. Spain) (1996)). Суд также
отказался признать аргументы государства о том, что продолжительные
сроки заключения связаны с правовой презумпцией, установив факт
нарушения в делах Яус и Серген против Турции (УяЦсЦ and Sarg[]n v.
Turkey) (1995) и Мансур против Турции (Mansur v. Turkey) (1995),
опровергнув, среди
30
Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола № 4
прочего, правовую презумпцию, что любое лицо, которое обвиняется в
серьезном правонарушении, может совершить побег.
Пункт 3 Статьи 5 также гарантирует право на судебное разбирательство в
течение разумного срока, если данное лицо не было освобождено. Цель
данного положения - избежать бессрочного заключения во время
расследования государством соответствующего дела. Суд установил
нарушение данного положения в том случае, кода лицо содержалось в
предварительном заключении четыре года, хотя оно добровольно
призналось в том, что совершило преступление в самом начале
расследования (Мюллер против Франции (Muller v. France) (1997). Как
было указано Судом по делу Вемхофф против Федеративной Республики
Германии (Wemhoff v. the Federal Republic of Germany) (1968) дело
обвиняемого, находящегося под арестом, должно пользоваться
приоритетом по сравнению с делами обвиняемых, находящихся на
свободе. Одновременно Суд отметил, что временное освобождение
обвиняемого не аннулирует его права на судебное разбирательство в
течение разумного срока. Критерий "разумный срок", содержащийся в
пункте 3 Статьи 5, не аналогичен норме справедливого публичного
разбирательства, содержащейся в пункте 1 Статьи 6.
iii. Habeas corpus
В пункте 4 Статьи 5 каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или
содержания под стражей предоставляется право опротестовать в суде
законность такой ограничительной меры. Такой протест должен быть
рассмотрен безотлагательно и лицо должно быть освобождено, если суд
решит, что данное задержание незаконно. Пункт 4 Статьи 5 носит
независимый характер: может быть признано, что государство нарушает
это положение даже в том случае, если основания для задержания данного
лица будут признаны приемлемыми в соответствии с другими пунктами
Статьи 5. Норма пункта 4 Статьи 5 предполагает наличие контроля за
законностью содержания под стражей.
Большинство дел в рамках пункта 4 Статьи 5 связаны с жалобами на то,
что отсутствие периодического контроля за законностью содержания под
стражей является нарушением положений данной Статьи. По этому
поводу Комиссия и Суд разработали достаточно единообразную практику.
Хотя в принципе ими и было установлено различие между содержанием
под стражей во исполнение приговора компетентного суда в соответствии
с подпунктом а) пункта 1 Статьи 5 и другими формами содержания под
стражей, которые скорее относятся к пункту 4 Статьи 5, Комиссия и Суд
однако в качестве критерия оценки избрали открытие новых
обстоятельств или изменение в положении содержащегося под стражей,
которые могли бы вызвать необходимость пересмотра вопроса о
содержании под стражей, которое первоначально могло иметь законный
характер. По делам Хуссейн против Соединенного Королевства (Hussain v. the
United Kingdom) (1996) и Сингх
31
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
против Соединенного Королевства (Singh v. the United Kingdom) (1996) Суд
постановил, что лица, которые были осуждены как несовершеннолетние
на определенный срок, затем "по усмотрению Ее Величества" имели право
на пересмотр первоначально установленного срока, особенно в том
случае, если такое содержание в заключении основывается на оценке того,
сохраняется ли опасность данных лиц для общества. По делу Винтерверп
против Нидерландов (Winterwerp v. the Netherlands) (1979) Суд постановил, что
лицо, содержащееся под стражей, должно иметь право "подавать жалобу"
с требованием пересмотра через разумные интервалы времени в
отношении законности его содержания под стражей. По делу Безикери
против Италии (Bezicheri v. Italy) (1989) Суд дал разъяснение, что
разумные интервалы пересмотра дела о предварительном заключении
должны быть сравнительно короткими, тогда как в отношении помещения
в психиатрическую лечебницу такие интервалы могут быть несколько
более длительными, не вступая при этом в противоречие с Конвенцией. В
данном конкретном случае срок в пять с половиной месяцев для
рассмотрения второй просьбы об освобождении из-под стражи был
признан слишком длительным. По делу Де Йонг, Бальет и Ван ден Бринк
против Нидерландов (De Jong, Baljet and Van den Brink v. the Netherlands) (1984)
Суд констатировал, что срок от шести до одиннадцати дней слишком
продолжителен для ожидания первой проверки решения о содержании
под стражей. По поводу двух дел о проверке решений о помещении в
психиатрические лечебницы Суд также счел, что срок в четыре месяца
(Кенджбихари против Нидерландов (Koendjbiharie v. the Netherlands) (1990)) и в
восемь недель (Е против Норвегии) (1990)) являются слишком
продолжительными.
Хотя процедура habeas corpus может и не соответствовать всем
требованиям справедливого судебного разбирательства, о котором
говорится в Статье 6, Комиссия и Суд констатировали, что определенные
элементы справедливости должны содержаться и в разбирательстве в
соответствии с пунктом 4 Статьи 5. Принципы справедливости должны
соблюдаться даже в том случае, когда государство ссылается при
заключении отдельного лица на проблемы национальной безопасности.
Установив нарушение пункта 4 Статьи 5 по делу Шахал против Соединенного
Королевства (Chahal v. the United Kingdom) (1996), Суд дал следующий
комментарий:
Суд признает, что когда речь идет о вопросах национальной
безопасности, использование конфиденциальных документов неизбежно.
Однако это не означает, что национальные власти освобождаются от
действенного контроля со стороны судебных органов страны во всех
случаях, когда они принимают решение о том, чтобы ссылаться на
национальную безопасность и терроризм... Существуют способы,
которые могут быть использованы для того, чтобы обеспечить законную
заботу о безопасности в связи с природой и источником
разведывательной информации и тем не менее предоставить отдельному
лицу существенную степень судебной процедуры.
32
Свобода и личная неприкосновенность: Статья 5 и Статьи 1-3 Протокола №
4
По делу Санчес-Рейсс против Швейцарии (Sanchez-Reisse v. Switzerland) (1986)
Суд постановил, что принцип состязательности применим и к процедуре
habeas corpus. По делу Лами против Бельгии (Lamy v. Belgium) (1989) Суд вынес
решение, что обвиняемый должен иметь доступ к материалам дела,
которые используются следственными органами при проверки решения о
содержании обвиняемого в предварительном заключении. А в деле
Буамар против Бельгии (Bouamar v. Belgium) (1988) Суд заявил, что когда свое
содержание под стражей оспаривает лицо очень молодого возраста, оно
имеет право на использование судебной помощи, с тем чтобы были
соблюдены его основные права, предусмотренные в пункте 4 Статьи 5.
Следует отметить, что пункт 4 Статьи 5 требует от государств-участников
Конвенции
предоставления
эффективных
внутренних
средств
обжалования. По делу Сакик и Другие против Турции (Sakik and Others v. Turkey)
(1997) Суд установил нарушение данного положения отчасти на
основании того, что правительство не могло привести примера, когда
отдельное лицо могло бы успешно ссылаться либо на пункт 4 Статьи 5,
либо на соответствующую статью Конституции Турции.
3. Право на компенсацию в соответствии с пунктом 5 Статьи 5
Было рассмотрено несколько дел, в которых содержались ссылки на
положения пункта 5 Статьи 5, предусматривающего право на
компенсацию, обладающую исковой силой, для "каждого, кто был
жертвой ареста или содержания под стражей, произведенных в нарушение
положений (...Статьи 5)". Для констатации нарушения пункта 5 Статьи
Конвенции Комиссии или Суду необходимо предварительно установить
нарушение одного или нескольких прав, которые защищены
предшествующими пунктами данной Статьи (Мюррей против
Соединенного Королевства (Murray v. the United Kingdom) (1994)). Важно
отметить, что право на компенсацию, предусмотренное настоящим
положением, является правом, претензии по поводу нарушения которого
заинтересованное лицо должно предъявлять властям своего государства,
как и в отношении всех других прав, закрепленных в разделе I Конвенции.
Таким образом, пункт 5 Статьи 5, также как и пункт 4 Статьи 5,
представляет собой внутреннее средство обжалования, которое Суд может
рассматривать в соответствии с принципами, которые развиваются в
процессе толкования других статей Конвенции. В отношении
вышеупомянутого дела Сакика Суд принял решение о нарушении пункта
5 Статьи 5 на основании того, что правительство Турции не смогло
продемонстрировать, что кто-либо когда-либо получил компенсацию в
соответствии с внутренним законодательством, которое по утверждению
правительства действовало. По делу Цирлис и Кулумпас против Греции
(Tsirlis and Kouloumpas v. Greece) (1997) Суд также установил нарушение
пункта 5 Статьи 5, когда заявители находились в заключении в нарушение
внутреннего законодательства и таким образом и пункта 5 Статьи 5, и
когда судебные органы страны отказывались предоставить им
компенсацию
33
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
в результате их незаконного содержания в заключении на основании лишь
того, что они попали в заключении в результате собственной серьезной
ошибки.
С другой стороны, Европейскому Суду по правам человека в соответствии
со Статьей 50 Конвенции дается право "предоставить справедливое
возмещение" лицам при определенных обстоятельствах. Суд постановил,
что эти два положения не являются взаимоисключающими и что
удовлетворение требований в соответствии с пунктом 5 Статьи 5 не
исключает возможности того, что Суд пересмотрит этот вопрос в
соответствии с положениями Статьи 50 (Броугэн и Другие против Соединенного
Королевства (Brogan and Others v. the United Kingdom) (1988) и Чюлла против
Италии (Ciulla v. Italy) (1989)).
F. Право на справедливое судебное разбирательство:
статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
Статья 6
1. Каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и
обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения,
предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательства дела в
разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на
основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса
и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего
процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка
или государственной безопасности в демократическом общест ве, а также
когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной
жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго
необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы
интересы правосудия.
2. Каждый человек, обвиняемый в совершении уголовного преступления,
считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет
установлена законным порядком.
3. Каждый человек, обвиняемый в совершении уголовного преступления,
имеет как минимум следующие права:
a. быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке
о характере и основании предъявленного ему обвинения;
b. иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;
c. защищать себя лично или через посредство выбранного им самим
защитника или, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг
защитника, иметь назначенного ему защитника бесплатно, когда того
требуют интересы правосудия;
34
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
d. допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право
на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов
и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для
свидетелей, показывающих против него;
e. пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает
языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.
Протокол № 7
Статья 2
1. Каждый человек, осужденный судом за совершение уголовного
преступления, имеет право на то, чтобы его приговор или наказание
были пере смотрены вышестоящей судебной инстанцией.
Осуществление этого права, включая основания, на которых оно может
быть осуществлено, регулируется законом.
2. Из этого права могут делаться исключения в отношении
незначительных правонарушений в соответствии с законом или когда
соответствующее лицо было судимо уже в первой инстанции
верховным судом или осуждено по рассмотрению апелляции против его
оправдания.
Статья 3
Если какое-либо лицо на основании окончательного решения было
осуждено за совершение уголовного преступления и если впоследствии
вынесенный ему приговор был пересмотрен или оно было помиловано на
том основании, что какое-либо новое или вновь отрывшееся
обстоятельство убедительно доказывает, что имела место судебная
ошибка, то лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения,
получает компенсацию согласно закону или практике соответствующего
государства, если только не будет доказано, что ранее неизвестное
обстоятельство не было своевременно обнаружено полностью или
частично по его вине.
Статья 4
1. Никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано в
уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства
за преступление, за которое это лицо уже было окончательно оправдано
или осуждено в соответствии с законом и уголовно-процессуальными
норма ми этого государства.
2. Положения предыдущего пункта не препятствуют повторному
рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовнопроцессуальными нормами соответствующего государства, если
имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или
если в ходе предыдущего разбирательства были допущены
существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.
35
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
3. Отступления от выполнения настоящей статьи на основании
положений статьи 15 Конвенции не допускаются.
Статья 6 Конвенции гарантирует право на справедливое судебное
разбирательство при определении гражданских прав и обязанности лица
или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного
ему. Комиссия и Суд толкуют эту статью расширительным образом,
поскольку она имеет существенное значение для осуществления
демократии. По делу Делькур против Бельгии (Delcourt v. Belgium) (1970)
Суд постановил:
По смыслу Конвенции право на справедливое судебное
разбирательство занимает столь важное место в демократическом
обществе, что ограничительное толкование пункта 1 Статьи 6 не
соответствовало бы цели и смыслу данного положения.
Первый пункт Статьи 6 относится и к гражданским, и к уголовным делам,
тогда как второй и третий пункты - исключительно к уголовным делам.
1. Пункт 1 Статьи 6: Общий контекст
В пункте 1 Статьи 6 перечисляются некоторые составные части
справедливого судебного разбирательства. Основным элементом всего
разбирательства является доступ к процедуре со всеми атрибутами
судебной формы контроля: государство не может ограничивать или
устранять судебный контроль в определенных областях (Гольдер против
Соединенного Королевства (Golder v. the United Kingdom) (1975)).
Государство не может также ограничить последствия некоторых судебных
решений через применение правовых норм. В деле компания Стрэн Грик
Рифайнериз и Страдис Андреадис против Греции (Stran Greek Refineries
and Stratis Andreadis v. Greece) (1994) парламент Греции принял закон,
который лишал юрисдикции орган, которому первоначально было
поручено регулировать вопросы ущерба по контракту между заявителями
и правительством, и объявлявший необоснованным любое заявление в
последующих судебных процедурах. Установив нарушение пункта 1
Статьи 6, Суд постановил:
Принцип верховенства закона и понятие справедливого судебного
разбирательства, изложенные в Статье 6, исключают любое
вмешательство законодательных органов в отправление
судопроизводство, направленное на оказание влияния на судебное
решение спора.
Суд применил этот же принцип в деле Папагеоргиу против Греции
(Papageorgiou v. Greece) (1997), установив нарушение в том, что
парламент Греции принял закон, в котором объявляется, что некоторые
виды жалоб не могут рассматриваться в суде, и в силу которого было
прекращено рассмотрение целого ряда жалоб, находившихся в
судопроизводстве в течение ряда лет. Даже в случае отсутствия
законодательства в отношении работы суда, в том случае, если суд
отказывается рассмотреть факты,
36
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
имеющие первостепенное значение для решения спора, отказываясь тем
самым от собственной юрисдикции, имеет место нарушение права на
доступ к судебному разбирательству (Терра Вонинген против
Нидерландов (Terra Woningen v. the Netherlands) (1996)).
Доступ к судебным инстанциям должен быть реальным, а не формальным.
Так, например, по делу Эйри против Ирландии (Airy v. Ireland) (1979) Суд
установил, что отказ предоставить юридическую помощь не имеющей
денежных средств женщине, желавшей добиться установления режима
раздельного проживания с супругом, склонным к насилию, нарушил ее
право на доступ к правосудию, которое предусмотрено в пункте 1 Статьи
6. Суд расширил этот принцип в деле Андронику и Константину против
Кипра (Andronicou and Constantinou v. Cyprus) (1997), постановив, что в
тех случаях, когда отсутствует возможность оказания гражданской
юридической
помощи,
правительство
должно
предоставить
альтернативные средства для того, чтобы лицо могло поддержать свой
гражданский иск.
Суд также постановил, что функционирование чрезвычайно сложных
административных процедур, которые определяют гражданское право,
может само по себе составлять нарушение права на доступ к правосудию
(Де Жуффр де ля Прадель против Франции (De Geouffre de la Pradelle v.
France) (1992)). Государство должно обеспечивать доступ к правосудию
любому лицу, иск которого подпадает под действие пункта 1 Статьи 6, и
не может ограничивать такой доступ лишь определенными категориями
лиц, исключая при этом другие категории (Кигэн против Ирландии
(Keegan v. Ireland) (1994) (неженатому отцу было отказано в правах в
отношении процедуры усыновления); (Филис против Греции (Philis v.
Greece) (1991) (свободно практикующий инженер не мог начать
процедуру, которая позволила бы ему получить причитающиеся ему
гонорары); и Святые монастыри против Греции (Holy Monasteries v.
Greece) (1994) (некоторые монастыри, не имевшие соглашения с
государством, не могли принимать участия в последующих решениях
относительно монастырской собственности).
По мнению Конвенции и Суда, либо органы, принимающие
первоначальное решение, должны выполнять требования процедуры,
предусмотренные в пункте 1 Статьи 6, либо их решения должны
подвергаться контролю такого судебного органа, который этим
требованиям отвечает (Альбер и Ле Конт против Бельгии (Albert and Le
Compte v. Belgium) (1982). Однако Комиссия и Суд согласились с тем, что
административные органы, надлежащим образом осуществляющие
дискреционные полномочия, могут обладать широким полем усмотрения
(Эттл и Другие против Австрии (Ettl and Others v. Austria) (1987),
Обермейер против Австрии (Obermeier v. Austria) (1990) и Скэрби против
Швеции (Skarby v. Sweden) (1990)), при условии, что они отвечают
основным нормам Статьи 6. Иначе говоря,
37
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Комиссия и Суд обращают внимание на отказ в правах, гарантированных
Статьей 6, а не просто на неудовлетворенность отдельных лиц
административными или судебными решениями.
i. Понятие "гражданские права и обязанности"?
Комиссия и Суд довольно широко толкуют понятие "гражданские права и
обязанности". По делу Рингейзен против Австрии (Ringeisen v. Austria)
(1971) Суд заявил, что эти термины должны рассматриваться независимо
друг от друга и поэтому нет необходимости проводить различие между
вопросами частного и публичного права или ограничивать применение
данного термина спорами между частными лицами. В тех случаях, когда
право изложено во внутреннем законодательстве государства, Суд
рассматривает это как гражданское право в смысле пункта 1 Статьи 6
(Бальмер-Шафрот и Другие против Швейцарии (Balmer-Schafroth and
Others v. Switzerland) (1997) (право на защиту физической
неприкосновенности).
Суд в нескольких случаях указывал, что пункт 1 Статьи 6 применим к
процессам, результат которых непосредственно связан с определением
и/или существенным содержанием права или обязанностей, имеющих
частный характер (Кениг против Федеративной Республики Германии
(Konig v. the Federal Republic of Germany) (1978) (лишение права
управлять частной клиникой и права продолжать заниматься медицинской
деятельностью); Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии (Le
Compte, Van Leuven and De Meyere v. Belgium) (1981) (дисциплинарный
процесс в профессиональном объединении); Де Моор против Бельгии (De
Moor v. Belgium) (1994) (установление права на допуск в бар);
Фельдбрюгге против Нидерландов (Feldbrugge v. the Netherlands) (1986)
(процесс, возбужденный в комиссии по обжалованиям, для продолжения
получения выплат страховых премий по болезни); Деймланд против
Федеративной Республики Германии (Deumeland v. the Federal Republic of
Germany) (1986) (процесс, возбужденный в судах социального
страхования, с целью получить дополнительную пенсию по вдовству в
порядке страхования от несчастных случаев на производстве); Шоутен и
Мельдрум против Нидерландов (Schouten and Meldrum v. the Netherlands)
(1994) (отказ от обязательств вносить вклад в систему социального
страхования) и другие подобные дела. Наконец, Суд постановил, что
понятие гражданского права включает в себя право на почет и добрую
репутацию (Хельмер против Швеции)(Helmers v. Sweden) (1991) и Толстой
Милославский против Соединенного Королевства) Tolstoy Miloslavsky v.
the United Kingdom (1995).
ii. Что понимается под "уголовным обвинением"?
Суд, следуя своим соображениям, высказанным в деле Делькур против
Бельгии (Delcourt v. Belgium) (1970), постановил, что пункт 1 Статьи 6
содержит такую концепцию термина "уголовное обвинение", которая
имеет скорее материальный, чем формальный характер (Девеер против
Бельгии (Deweer v. Belgium) (1980)). Таким образом, Комиссия и Суд
толкуют
38
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
природу обвинения весьма широко. По делу Экле против Федеративной
республики Германии (Eckle v. the Federal Republic of Germany) (1982) Суд
постановил, что уголовное обвинение может быть определено как
"официальное уведомление компетентным органом о том, что оно
подозревается в совершении уголовного преступления". В деле Фоти и
Другие против Италии (Foti and others v. Italy) (1982) Суд пошел еще дальше и
расширил это понятие, включив в него "другие меры, подразумевающие
такое подозрение и которые могут серьезно повлиять на положение
подозреваемого". Комиссия и Суд сочли, что "серьезно повлиять" могут
такие действия как выдача ордера на арест, обыск жилого помещения или
личный обыск. С другой стороны, они сочли, что такой критерий
отсутствует при возбуждении расследования правоохранительными
органами, допроса свидетелей или других действий, которые не
оказывают непосредственного влияния на заинтересованное лицо.
Комиссия и Суд также постановили, что природа применяемых санкций в
некоторых случаях может трансформировать гражданское дело в
уголовное, например, в том случае, когда неуплата штрафа может повлечь
за собой тюремное заключение. В тоже время Суд указал на то, что
провозглашение какого-либо правонарушения "ненаказуемым" не
исключает его из области применения Статьи 6 (Адольф против Австрии
(Adolf v. Austria) (1982) и Оцтюрк против Федеративной республики Германии
(Ozturk v. the Federal Republic of Germany) (1984)).
Суд определенно указал на то, что государства не могут маскировать уголовные
дела, придавая им административную окраску, с целью исключить требования
Статьи 6. По делу Оцтюрка Суд заявил следующее:
...Если Договаривающиеся государства могли бы по своему усмотрению,
квалифицируя правонарушение как "административное", а не как
уголовное, препятствовать применению основных положений Статей 6 и
7, то применение этих положений зависело бы от суверенной воли
государства. Столь широкое толкование могло бы привести к
результатам, несовместимым с целью и предметом Конвенции.
В деле Энгель и Другие против Нидерландов (Engel and Others v. the Netherlands)
(1976) четыре солдата из Голландии утверждали, что различные аспекты
дисциплинарного производства, осуществляющегося военными органами,
нарушили их право на справедливое судебное разбирательство в
соответствии со Статьей 6. Суд установил свои критерии, которые
определяют, подразумевает ли дисциплинарная процедура одновременно
и уголовное обвинение и подпадает ли это дело в силу этого под Статью
6. С самого начала Суд заявил, что классификация данного
правонарушения во внутренней правовой системе не является решающим
фактором. Для классификации дела в качестве "уголовного" в
соответствии с целями настоящей Конвенции решающими факторами
являются значение нарушенной нормы и характер и серьезность
возможного наказания
39
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
(размер штрафа, возможность тюремного заключения, продолжительность
возможного заключения и так далее). Поскольку заявителям грозило
тюремное заключение продолжительностью в несколько месяцев, то в
данном случае Суд принял решение о применимости требований Статьи 6.
Комиссия и Суд применили указанные критерии во многих других делах
(Эггс против Швейцарии (Eggs v. Switzerland) (пять дней ареста строго
режима не являются чрезмерно продолжительными); Кэмпбелл и Фелл
против Соединенного Королевства (Campbell and Fell v. the United
Kingdom) (1984) (внутритюремные административные правила должны
соответствовать требованиям Статьи 6 в тех случаях, когда они могут
повлечь продление срока наказания) и по другим аналогичным делам.
iii. Что понимается под "определением" права или обвинения? По смыслу
пункта 1 Статьи 6 термин "определение" права или обвинения означает,
что должна быть предусмотрена определенная форма судебного контроля
даже в том случае, когда основная роль отводится административным
органам и окончательное и обязательное к исполнению решение
принимается судьей. Суды и другие исполняющие судебные функции
органы должны быть уполномочены на то, чтобы давать определение по
данному вопросу (В, О, Б, Х и Р против Соединенного Королевства (W.,
O., B., H. and R. v. the United Kingdom) (1987) (суды рассматривали дела о
праве посещения детей и праве на воспитание детей, не имея при этом
полномочий на ведение таких дел)). По мнению Суда понятие
"определение" не означает, что это должно быть основным вопросом
процесса - только результат процесса имеет решающее значение для
вынесения определения (Рингейзен против Австрии(Ringeisen v. Austria)
(1971)). Решения, принимаемые конституционными судами на основе
рассмотрения обстоятельств дела, могут рассматриваться в качестве
"определений" в смысле Статьи 6, но решения таких судов в отношении
соответствия решений других судов конституционному праву не могут
рассматриваться в упомянутом качестве (Срамек против Австрии (Sramek
v. Austria) (1984); Буххольц против Федеративной Республики Германии
(Buchholz v. the Federal Republic of Germany) (1981)).
iv. Иные аспекты пункта 1 Статьи 6
Как отмечалось выше, пункт 1 Статьи 6 относится как к уголовным, так и
к гражданским процессам, тогда как пункты 2 и 3 Статьи 6 применимы
только к уголовному судопроизводству. Необходимо также помнить о
том, что общие требования, установленные в соответствии с пунктом 1
Статьи 6, включаются в требования более конкретных статей.
Существуют также подразумеваемые принципы "справедливости",
которые не сформулированы в самой Статье, но которые важны для
понимания того, как она действует.
40
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
a. Принцип равенства средств (состязательности)
Важнейшим из несформулированных в Статье 6 принципов является
принцип "равенства средств" (состязательности), означающий, что каждая
из сторон должна обладать равными возможностями при рассмотрении
дела (Неймейстер против Австрии (Neumeister v. Austria) (1968)), и что
ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными
преимуществами по сравнению со своим оппонентом.
Принцип равенства средств включает в себя то, что обе стороны в
судебном разбирательстве имеют возможность доступа к информации о
фактах и аргументации, выдвигаемых противоположной стороной, и что
каждая сторона должна иметь одинаковые возможности для ответа другой
(Фельбрюгге против Нидерландов (Feldbrugge v. the Netherlands (1986)).
Суд установил нарушение Статьи 6, когда суд страны основывал свое
решение на представленных фактах, о которых истцы не были
информированы (Брандштеттер против Австрии (Brandstetter v. Austria
(1991), Булют против Австрии (Bulut v. Austria) (1996) и Нидерост-Хубер
против Швейцарии (Niderost-Huber v. Switzerland) (1997), когда одной
стороне отказали в доступе к соответствующим документам, которые
находились в судебном деле (Кероярви против Финляндии) (Kerojarui v.
Finland (1995), МакМайкл против Соединенного Королевства (McMichael
v. the United Kingdom (1995) и Фуше против Франции (Foucher v. France
(1997)) или ей было отказано в праве представить для рассмотрения
определенные доказательства (Де Хас и Гижельс против Бельгии) (De
Haes and Gijsels v. Belgium (1997) и Мантованелли против Франции)
(Mantovanelli v. France) (1997)), включая показания свидетелей (Бениш
против Австрии) (Bonisch v. Austria) (1985), когда прокурор заслушивался
по вопросу принимать или не принимать жалобу со стороны лица, которое
было не допущено на слушания (Боргерс против Бельгии (Borgers v.
Belgium) (1991) и Вермейлен против Бельгии (Vermeulen v. Belgium)
(1996)), когда суды рассматривали аргументы только одной стороны
(Хиро Балани против Испании) (Hiro Balani v. Spain) (1994), Руиз Тория
против Испании (Ruiz Torija v. Spain (1994) и Ван Орсховен против
Бельгии (Van Orshoven v. Belgium) (1997)) и когда одна из сторон не была
информирована о датах слушаний по своему делу (Вашер против
Франции) (Vacher v. France) (1997). В делах Колоцца против Италии
(Colozza v. Italy) (1985), Монелл и Моррис против Соединенного
Королевства (Monnell and Morris v. the United Kingdom) (1987), Боттен
против Норвегии (Botten v. Norway) (1996) и Лобо Мачадо против
Португалии (Lobo Machado v. Portugal) (1996) Суд также постановил, что
в большинстве обстоятельств, ответчики должны присутствовать на
судебном разбирательстве и иметь возможность принимать в нем участие.
Основополагающая тема при рассмотрении принципа равенства средств это то, что суды должны внимательно относиться к тому, чтобы права,
гарантированные по Статье 6, обеспечивались бы на практике.
41
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
b. Независимый и беспристрастный суд, созданный на основании
закона
Как подразумевает приведенный выше анализ природы уголовного
обвинения, Комиссия и Суд осуждают любые действия государства,
направленные на то, чтобы охарактеризовать какую-либо процедуру
искусственным образом так, чтобы исключить контроль над этой
процедурой из действия Статьи 6 Конвенции. Имеется в виду, что не
только суды должны быть правомочны рассматривать дела по существу,
но также и то, что государство не может произвольно передавать
компетенцию между судами и административными судебными органами
различного вида. Принцип, на котором основывается понятие
независимости и беспристрастности, заключается в разделении властей,
но ни сама Конвенция, ни созданные в ее рамках органы, не диктуют те
условия, которые обеспечивают такое разделение. Однако практика Суда
показывает, что члены исполнительных органов не должны получать
полномочия по привлечению к ответственности в случае нарушения
законов. По делу Бомартэн против Франции (Beaumartin v. France) (1994)
Суд установил нарушение пункта 1 Статьи 6, поскольку суд обратился в
министерство иностранных дел с просьбой дать толкование договора и
отказал в иске на основании данного толкования.
По делу Лангборгер против Швеции (Langborger v. Sweden) (1990), в
котором заявитель протестовал против участия определенных
заседателей-членов городской управы в суде по наймам и арендной плате,
Суд отметил, что трудно разделить вопросы непредвзятости и
независимости. Суд констатировал нарушение Статьи 6, заявив, что если
даже конкретные лица имеют соответствующую рассмотрению данного
дела квалификацию и даже если нет субъективных оснований
сомневаться в их честности, важно, чтобы сохранялась и внешняя сторона
объективной беспристрастности и независимости. По делу Срамек против
Австрии (Sramek v. Austria) (1984) Суд сделал вывод о нарушении Статьи
6, поскольку по своему служебному положению в профессиональной
сфере один из членов суда был подчиненным по отношению к одной из
сторон в данном деле. Суд заявил, что в этих обстоятельствах "участники
процесса могут иметь законные сомнения в независимости данного лица.
Подобное положение наносит серьезный ущерб доверию, которое должны
внушать судебные учреждения в демократическом обществе". Эти же
стандарты применимы и к венным трибуналам (Финдли против
Соединенного Королевства (Findley v. the United Kingdom) (1997)). По
делу ДеКеберра против Бельгии (DeCubber v. Belgium) (1984) было
признано неприемлемым совмещение в одном лице судьи и судебного
следователя, а в деле Пирсак против Бельгии (Piersack v. Belgium) (1982)
такое же заключение было сделано на том основании, что председатель
суда являлся ранее прокурором по тому же делу. По делу Хаусшильдт
против Дании (Hauschildt v. Denmark) (1989) Суд констатировал
нарушение Статьи 6, поскольку судья, выносивший судебное решение по
42
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
существу дела, ранее выносил решение о применении к обвиняемому
меры в виде предварительного заключения. По мнению Суда решения,
касающиеся назначения предварительного заключения, могут учитывать
признаки виновности и повредить таким образом объективности
последующего судебного процесса.
В Конвенции не содержится требования организации судебного
разбирательства в форме суда присяжных. Однако в тех случаях, когда в
стране существует система суда присяжных, то требования независимости
и беспристрастности также применяются. Суд установил нарушение в том
случае, когда большинство членов суда присяжных имели связи с
ответчиком по делу (Холм против Швеции (Holm v. Sweden) (1993), но не
установил нарушения в том случае, когда судья дал ясные инструкции
присяжным, принимавшим решение по уголовному делу в отношении
одного из членов меньшинства про признаку расы и когда один из
присяжных якобы сделал негативные замечания по отношению к этому
меньшинству (Грегори против Соединенного Королевства (Gregory v. the
United Kingdom) (1997)).
Суд отметил, что исполнение приговора является неотъемлемой частью
беспристрастного судебного разбирательства. Правительственные органы
не могут не выполнять или отказываться выполнять решения, принятые
судебными инстанциями (Ван де Хурк против Нидерландов (Van de Hurk
v. the Netherlands) (1994) и Хорнсби против Греции (Hornsby v. Greece)
(1996). Суд принимал во внимание исполнение приговоров и в том случае,
когда рассматривал жалобы в отношении того, что судебная процедура
длилась дольше, чем это соответствует разумным срокам в смысле Статьи
6. Когда административным органам не удается соблюсти разумные сроки
в отношении окончательных приговоров, Суд установил нарушение права
на справедливое судебное разбирательство в разумные сроки (Заппиа
против Италии (Zappia v. Italy) (1996)).
c. В разумный срок
Критерий "разумного срока", установленный в пункте 1 Статьи 6,
является субъективным понятием, которое может меняться в зависимости
от того, идет ли речь о гражданском или уголовном деле. Среди факторов,
которые рассматривались Комиссией и Судом при определении того,
отвечает ли то иное разбирательство критерию "разумного срока",
учитывалась сложность дела, подход властей к рассмотрению дела,
различные аспекты поведения самого ходатая, которые могли
способствовать разного рода задержкам, а также особые обстоятельства,
которые могли бы оправдать продление разбирательства.
В отношении уголовных дел Суд установил, что отсчет времени
начинается с того момента, когда "лицу передается официальное
уведомление со стороны компетентных органов о том, что в отношении
его имеется
43
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
подозрение в совершении уголовного преступления" (Де Веер против
Бельгии) (De Weer v. Belgium) (1980). В связи с делом Экле против
Федеративной Республики Германии (БсИе v. the Federal Republic of
Germany) (1982) Суд добавил критерий, требующий выяснения того,
"было ли положению подозреваемого нанесен существенный ущерб", то
есть тот же критерий, который применяется для установления, можно ли
считать заявителя обвиняемым в совершении уголовного преступления.
(В деле Экле судебная процедура продолжалась в течение 17 и 10 лет). По
другому делу Суд постановил, что рассмотрение дела в течение 6 лет в
стране (за чем последовал шестилетний период рассмотрения дела в
Страсбурге) отвечает понятию "разумного срока по Статье 6 (Претто и
Другие против Италии) (Pretto and Others v. Italy) (1983). Суд отверг
аргументацию правительства, согласно которой нехватка персонала или
наличие административных сложностей общего порядка служат
достаточным основанием для несоблюдения критерия "разумного срока"
(ДеКеббер против Бельгии) (DeCubber v. Belgium) (1984) и Гинчо против
Португалии (Guincho v. Portugal) (1984).
Все ранее рассмотренные дела касались уголовных разбирательств. Что
касается гражданских процессов, то Суд констатировал нарушения Статьи
6 в тех делах, где разбирательство по делу о разводе длилось 9 лет (Бок
против Федеративной Республики Германии (Bock v. the Federal Republic
of Germany) (1989) , в деле, когда понадобилось 7 лет и 7 месяцев для
перехода с уровня административного суда до уровня Государственного
совета (Х против Франции) (H. v. France) (1989) и в деле, когда
окончательное решение по иску о возмещении ущерба потребовало 6 лет и
7 месяцев (Невеш э Сильва против Португалии (Neves e Silva v. Portugal)
(1989)). В тех случаях, когда государство создает дублирующие и
сложные административные и судебные механизмы для решения
гражданских исков, возникающие в результате этого задержки могут
считаться нарушением Статьи 6 (Гийемен против Франции) (Guillemin v.
France) (1997)). Суд не прислушался к аргументации правительств, что
политические обстоятельства могут оправдать более длительные сроки,
когда эти обстоятельства возникли спустя годы после начала судебной
процедуры (Паммел против Германии (Pammel v. Germany) (1997) и
Пробстмейер против Германии (Probstmeier v. Germany) (1997).
Хотя Суд предоставляет государствам большую гибкость в отношении
продолжительности рассмотрения гражданских дел по сравнению с
уголовными, тем не менее Суд постоянно придерживался жестких
стандартов в делах, когда подавались жалобы на продолжительность
процедуры компенсации со стороны лиц, зараженных ВИЧ в процессе
переливания крови (Х против Франции) (X v. France) (1992), Каракая
против Франции (Karakaya v. France) (1994) и А и Другие против Дании
(A and Others v. Denmark) (1996).
44
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
d. Публичный характер разбирательства
Практики по этому положению пункта 1 Статьи 6 сравнительно мало.
Частично это связано с тем, что право на публичное разбирательство
более ясно, чем другие аспекты права на справедливое судебное
разбирательство. Публичность судебных процессов служит не только
интересам сторон, но и интересам общественности в целом: для
обеспечения доверия к правосудию. По делу Аксен против Федеративной
Республики Германии (Axen v. the Federal Republic of Germany) (1983) Суд
указал, что требование публичного характера разбирательства относится
ко всем этапам разбирательства, которые влияют на "рассмотрение"
данного дела. В последнее время Суд пояснил, что требование публичного
характера разбирательства включает также право на устное слушание на
уровне суда первой инстанции (Эзелен против Франции II) (Ezelin v. France II)
(1994), особенно в тех случаях, когда одна из сторон в деле конкретно об этом
просит (Фишер против Австрии) (Fischer v. Austria) (1995). По делу Ле Конт,
Ван Левен и Де Мейер против Бельгии) (LeCompte, Van Leuven and De Meyere v.
Belgium) (1981) Суд заявил, что право на публичность разбирательства не
обязательно нарушено, если обе стороны в деле согласны с тем, чтобы оно
рассматривалось в закрытом порядке. Как правило, Комиссия и Суд
рассматривают, присутствует ли в деле одно из конкретных условий,
перечисленных в пункте 1 Статьи 6 (например, соображения морали,
общественного порядка, государственной безопасности или определенные
интересы частной жизни), и лишь затем выносят решение о том, не
противоречило ли данной Статье проведение судебного разбирательства в
закрытом порядке. Однако при всех обстоятельствах вынесение судебного
решения должно производиться публично.
e. Право не свидетельствовать против самого себя
Суд рассмотрел несколько дел, в которых лица заявляли о том, что было
нарушено их право не свидетельствовать против самого себя - этот
принцип не включен в прямой форме в Конвенцию, хотя он и был
изложен в Международном Пакте о гражданских и политических правах.
Суд установил нарушение пункта 1 Статьи 6 в деле Функе против
Франции (Funke v. France) (1993), в котором заявитель жаловался на то,
что на него был наложен штраф после отказа представить банковские
выписки и юридические документы, которые по мнению таможенных
органов существовали, но которые они не смогли обнаружить при
законном обыске его местожительства. Суд подтвердил свою позицию в
деле Саундерс против Соединенного Королевства (Saunders v. the United
Kingdom) (1996), в котором сотрудника одной компании заставили
предоставить информацию о деловой деятельности компании
государственному органу, передавшему данную информацию органам
прокуратуры для использования в последующем для уголовного
преследования этого лица.
45
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
2. Презумпция невиновности: пункт 2 Статьи 6
Пункт 2 Статьи 6 закрепляет в Конвенции презумпцию невиновности. Суд
определил понятие презумпции невиновности в деле Минелли против
Швейцарии (Minelli v. Switzerland) (1983): заявитель жаловался на то, что
подсчет судебных издержек и возмещение в деле, являвшимся
неподсудным по причине истечения срока исковой давности, являлось
нарушением презумпции невиновности, предусмотренной пунктом 2
Статьи 6. Суд согласился с заявителем и постановил:
... Без предварительного доказательства вины обвиняемого в
соответствии с законом и, в частности, без предоставления ему
возможности осуществить свои права на защиту, судебное
решение, касающееся его, отражает мнение, что он является
виновным.
Суд установил нарушение пункта 2 Статьи 6 в том случае, когда судебные
инстанции страны отказались предоставить компенсацию за время,
проведенное в тюрьме лицу, которое было оправдано после вынесения
приговора по обвинению в убийстве, при этом суд страны заявил, что
"было невозможно снять все подозрения в отношении совершения
преступления" и что данное лицо было оправданно "только в результате
того, что сомнение было истолковано в его пользу" (Секанина против
Австрии) (Sekanina v. Austria) (1993)).
Суд расширил принцип, согласно которому судебные инстанции не
должны заявлять о виновности лица до окончательного решения о вине
лица, и распространил его на других государственных служащих,
установив факт нарушения пункта 2 Статьи 6, когда на прессконференции официальный представитель и полицейский, занимающийся
уголовным расследованием заявили о виновности подозреваемого, причем
до того, как ему были предъявлены обвинения (Аллене де Рибмон против
Франции) (Allenet de Ribemont v. France) (1995)).
Пункт 2 Статьи 6 не направлен на то, чтобы защитить лицо от проблем,
связанных со следствием, например, с предварительным заключением или
подобного рода побочными явлениями. Суд установил нарушение пункта
2 Статьи 6 в делах А.П., М.П. и Т.П. против Швейцарии (1997) и Е.Л., Р.Л.
и Ж. О.-Л. против Швейцарии (1997), когда правительство наложило
штрафы на собственность наследников имущества от лиц, которые, как
было установлено, были виновны в уклонении от налогов.
В нескольких делах, связанных с вопросами, которые затрагиваются
одновременно в первом и во втором пунктах Статьи 6, Комиссия и Суд
отказались рассматривать вопрос о презумпции невиновности в тех
случаях, когда они установили нарушение пункта 1 Статьи 6.
46
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
3. Процедурные гарантии, предоставляемые по пункту 3 Статьи 6
Так же как и в отношении презумпции невиновности в соответствии с
пунктом 2, гарантии по пункту 3 дополняют право на справедливое
разбирательство по пункту 1. В отношении пункта 3 действует обратное,
поскольку в нем излагаются некоторые минимальные права,
предоставляемые обвиняемому по уголовном делу, а не все совокупность
защиты, гарантируемая Статье 6 (Адольф против Австрии) (Adolf v.
Austria) (1982)). Таким образом, всегда возможен контроль за тем,
насколько разбирательство было справедливым.
i. Право быть незамедлительно и подробно уведомленным на
понятном языке об обвинении : подпункт а) пункта 3 Статьи 6
На настоящий момент практика в отношении положений подпункта а)
пункта 3 Статьи 6 носит ограниченный характер. По делу Брозичек
против Италии (Brozicek v. Italy) (1989) Суд констатировал нарушение
права на уведомление, поскольку проживающее в одной стране лицо было
обвинено в совершении преступления в другой стране и получило
документы об этом, составленные на языке этой другой страны. Несмотря
на просьбы о переводе обвинений на "один из языков ООН", эта вторая
страна заочно осудила это лицо и окончательно признала это лицо
виновным, так и не ответив на его просьбу. По делу Камасински против
Австрии (Kamasinski v. Austria) (1989) Суд отверг жалобу заявителя на то,
что ему не были предоставлены некоторые сведения, касающиеся
выдвинутых против него обвинений, проведения следствия, заключения о
виновности и судебного решения на понятном ему языке. Суд постановил,
что предоставление государством адвоката защиты, способного общаться
и на языке судопроизводства, и на языке заявителя отвечает условиям
подпункта а) пункта 3 Статьи 6.
ii. Право на то, чтобы иметь достаточное время и возможности для
подготовки своей защиты: подпункт b) пункта 3 Статьи 6 Это
положение тесно связано с правом на то, чтобы быть подробно
уведомленным, которое гарантировано в подпункте а) пункта 3 Статьи 6,
и с правом на адвоката, которое гарантировано в подпункте с) пункта 3
Статьи 6. Так, например, в деле Шишлян и Экинджян против Франции
(Chichlian and Ekindjian v. France) (1989) ходатаи заявили о нарушении их
прав в отношении и подпункта а) и подпункта b), поскольку во время
процесса судья квалифицировал рассматриваемые факты как
представляющие два различных правонарушения, а не одно, о котором
говорилось в первоначальном обвинительном акте. Признав ходатаев
виновными как по первоначальному, так и по новому обвинению, судья
повысил соответственно и наказания. Заявители утверждали, что не были
проинформированы о новых обвинениях и им не было предоставлено
достаточно времени и возможности для подготовки своей защиты и в
отношении
47
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
их не был соблюден принцип презумпции невиновности. Стороны в этом
деле достигли дружественного урегулирования.
В деле Йесперс против Бельгии (Jespers v. Belgium) (Докл. Ком. от 1981 года)
заявитель жаловался на нарушение подпунктов b) и с). Комиссия
определила "возможности" как позволяющие обвиняемому ознакомиться
с результатами расследования, которое осуществлялось на протяжении
всего разбирательства, когда бы оно ни проводилось и каким бы образом
оно ни было определено. Однако Комиссия отметила, что это определение
не подразумевает неограниченный доступ лица к материалам
следственных органов по данному делу. Было также заявлено, что для
того, чтобы констатировать нарушение пункта 3 Статьи 6, обвиняемый
должен установить, что нарушения процедуры стали отягчающим
обстоятельством для его дела.
В отношении этих двух дел - Йесперса и Камасинского - Комиссия, а в
последнем деле и Суд, подтвердили, что доступ к материалам дела
адвоката обвиняемого является достаточным для выполнения условий
подпункта b) пункта 3 Статьи 6: сам обвиняемый не пользуется
автоматически независимым правом на ознакомление с материалами
собственного дела. Другим важным аспектом осуществления права на
адвокатскую защиту является, в пополнение к подпункту с), положения
подпункта b): речь идет о доступе адвоката к досудебной фазе уголовного
производства. Очевидно, что одной из важнейших "возможностей" для
подготовки защиты является возможность советоваться с собственным
адвокатом. Заявители в делах Кан против Австрии (Can v. Austria) (1985) и
Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства (Campbell and Fell v. the
United Kingdom) (1984) заявили, что присутствие полицейских или других
охранников во время переговоров между адвокатом и обвиняемым
нарушает право на достаточные возможности, гарантируемые в подпункте
b) пункта 3 Статьи 6. Комиссия приняла решение, что переговоры
обвиняемого со своим адвокатом в принципе должны проходить наедине,
с целью сохранить конфиденциальность их отношений и право на
профессиональную тайну самого адвоката. Однако по делу Кэмпбелл и
Фелл Суд сослался на то, что в некоторых исключительных
обстоятельствах государство может ограничить частный характер таких
консультаций, в частности, если есть основания подозревать, что адвокат
злоупотребляет своим профессиональным положением, действуя в
сговоре с подзащитным по сокрытию или уничтожению доказательств
или иными способами серьезно препятствуя осуществлению правосудия.
С другой стороны, Суд установил, что отсрочка в посылке письма от
заключенного своему адвокату является нарушением подпункта b) пункта
3 Статьи 6 (Доменичини против Италии) (Domenichini v. Italy) (1996)).
Соответствуя понятию "определения" обвинения, которое обсуждалось
выше, требование "достаточного времени и возможностей" подпункта b)
48
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
пункта 3 Статьи 6 охватывает и процедуры обжалования. Исходя из этого,
Суд установил нарушение этого положения в сочетании с пунктом 1
Статьи 6, когда военный трибунал недостаточно аргументировал свое
решение и предоставил слишком мало времени для того, чтобы подать
прошение об обжаловании (Хаджианастассиу против Греции (Hadjianastassiou v.
Greece) (1992).
iii. Право защищать себя лично или через посредство выбранного им
самим защитника/иметь назначенного ему защитника: подпункт с)
пункта 3 Статьи 6
Подпункт с) пункта 3 Статьи 6 связывает право на защиту и, если
необходимо, право на бесплатную правовую помощь, с требованиями
"интересов правосудия", которые в большой степени соответствуют
соблюдению принципа равенства средств, рассматривавшегося выше. В
практике дел в рамках этого положения основным вопросом было
разграничение де юре и де факто. В делах Артико против Италии (Artico v. Italy)
(1980) и Годди против Италии (Goddi v. Italy) (1984) итальянские суды
назначили ходатаям адвокатов. Ни один из адвокатов в действительности
не представлял своего подзащитного, оба обвиняемых были признаны
виновными в совершении уголовных преступлений (Годди заочно). Суд
отверг аргументацию правительства, согласно которой итальянское право
предполагает, что назначенный по делу адвокат действует от имени
своего подзащитного, пока он не заменен или иным образом официально
не освобожден от своей обязанности представлять подзащитного. Суд
констатировал нарушение в обоих случаях подпункта с) пункта 3 Статьи
6, отметив, что в Статье предусмотрено оказание "помощи", а не
"назначение" адвоката.
Исходя из того, что помощь адвоката должна быть реальной, Суд
установил также нарушение подпункта с) пункта 3 Статьи 6 в том случае,
когда суд отверг прошение об обжаловании на заседании, на котором
отсутствовал адвокат, поскольку его не информировали о дате заседания
(Алимена против Италии) (Alimena v. Italy) (1991)) и по ряду дел, когда суды
отказывали адвокату представлять своих подзащитных, которые не
присутствовали на заседании суда (Пуаримоль против Франции) (Poitrimol v.
France) (1993), Лала против Нидерландов (Lala v. the Netherlands) (1994) и
Пелладоа против Нидерландов (Pelladoah v. the Netherlands) (1994)). По
последним делам Суд отверг аргументы правительства о том, что неявка
ответчиков означала аннулирование права на защиту. Наконец, Суд
постановил, что адвокат защиты и ответчик должны иметь возможность
свободно общаться при полном соблюдении конфиденциальности такого
общения, как письменной, так и в устной форме (С против Швейцарии (S
v. Switzerland) (1991)). Они должны также иметь возможность общаться
своевременно в момент ареста или содержания под стражей: Суд
постановил, что срок в 48 часов нарушает положения подпункта с)
49
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
пункта 3 Статьи 6 (Джон Мюррей против Соединенного Королевства
(John Murray v. the United Kingdom) (1996)).
Суд констатировал, что право на получение бесплатной правовой помощи,
когда того требуют интересы правосудия, не обязательно является
альтернативой праву защищаться самостоятельно, а является
независимым правом, к которому применимы объективные критерии,
когда в деле поднимаются правовые проблемы, требующие определенных
профессиональных знаний, государство не может требовать от
обвиняемого, чтобы он самостоятельно разобрался в этих вопросах
(Пакелли против Федеративной Республики Германии (Pakelli v. the
Federal Republic of Germany) (1983) и Артико (Artico)). В деле Грэнджер
против Соединенного Королевства (Granger v. the United Kingdom) (1990)
заявителю было отказано в оплате правовой помощи адвоката в
рассмотрении апелляции в связи с осуждением на основании
лжесвидетельства: суд сам отложил заседание для изучения сложного
правового вопроса по существу дела. Суд констатировал, что государство
нарушило одновременно пункт 1 Статьи 6 и подпункт с) пункта 3 Статьи
6. Несмотря на то, что правительство Соединенного Королевства внесло
некоторые изменения в практику в связи с этим решением, эти изменения
были определены как недостаточные по делам Бонер против
Соединенного Королевства (Boner v. the United Kingdom) (1994) и
Максвелл против Соединенного Королевства (Maxwell v. the United
Kingdom) (1994).
iv. Право допрашивать свидетелей: подпункт d) пункта 3 Статьи 6
Содержание и практика применения подпункта d) пункта 3 Статьи 6
утверждают принцип состязательности (равенства средств), который
лежит в основе всей Статьи 6. В деле Бениш против Австрии (Bonisch v.
Austria) (1985), например, Суд постановил, что суд, выносящий приговор,
должен следовать одинаковой схеме при допросе как собственных
экспертов, так и экспертов защиты. Суд усматривал нарушение подпункта
d) пункта 3 Статьи 6 каждый раз, когда приговоры основывались на
анонимных свидетельствах лиц, которые не были доступны для допроса
со стороны защиты (Костовски против Нидерландов (Kostovski v. the
Netherlands) (1989), Виндиш против Австрии (Windisch v. Austria) (1990) и
Саиди против Франции (Saidi v. France) (1993)), хотя Суд и не установил
нарушения, когда в качестве анонимных свидетелей выступали
полицейские (Ван Мешелен против Нидерландов (Van Mechelen v. the
Netherlands) (1996)).
В
некоторых
делах
поднимался
вопрос
о
предоставлении
"привилегированного" статуса некоторым свидетелям, с использованием
определенных правовых положений в законодательстве данной страны. В
деле Унтерпер-тингер против Австрии (Unterpertinger v. Austria) (1986)
заявитель был осужден на основании свидетельств жены и приемной
дочери, которым он не мог противопоставить свои аргументы, поскольку
по австрийскому законодательству они пользовались привилегированным
статусом. Хотя
50
Право на справедливое судебное разбирательство: статья 6 и Статьи 2-4 Протокола № 7
Комиссия и признала убедительными доводы правительства в отношении
того, что поскольку привилегированных свидетелей не могла
допрашивать ни сторона обвинения, ни сторона защиты, то между
сторонами не было неравенства, Суд счел, что поскольку высказывания
свидетелей были приняты как доказательство некоторых обвинений, то
запрет на допрос свидетелей существенно ограничивал права обвиняемого
по Статье 6. Суд установил нарушение и в том случае, когда обвиняемый
по уголовному делу не смог вызвать для опроса в суде члена бельгийской
королевской семьи, на утверждениях которого были основаны обвинения
в уголовном преступлении (Бримон против Бельгии) (Brimont v. Belgium) (1989)).
v. Право на бесплатную помощь переводчика: подпункт е) пункта 3
Статьи 6
Суд широко толкует право на бесплатную помощь переводчика в тех
случаях, когда обвиняемый не понимает языка, используемого в
судопроизводстве. По делу Людике, Балкасем и Коч против Федеративной
Республики Германии (Luedicke, Belkacem and Koc v. the Federal Republic of
Germany) (1978) Суд заявил, что данное положение применимо ко "всем
документам или заявлениям в ходе разбирательства... которые ему
необходимо понимать для того, чтобы иметь право на справедливое
разбирательство". Суд уточнил это требование, перечислив среди
требующих перевода за счет государства элементов обвинительное
заключение, основание для задержания и самого судебного рассмотрения.
В принципе приведенная выше практика требует, чтобы обвиняемый сам
мог понимать практически все аспекты своего дела. Однако в отношении
дела Камасински против Австрии (Kamasinski v. Austria) (1989) Суд не усмотрел
никакого нарушения подпункта е) пункта 3 Статьи 6, поскольку
представитель защиты в этом деле прекрасно владел родным языком
обвиняемого.
Суд установил нарушение Статьи 2 Протокола № 4 по делу Раймондо
против Италии (Raimondo v. Italy) (1994), в котором заявитель жаловался
на введение ряда ограничений на его свободу передвижения, включая
обязательство регулярно и часто отмечаться в полиции. На сегодняшний
день Суд установил нарушение Статьи 4 Протокола № 7 только в одном
случае, в деле Грэдингер против Австрии (Gradinger v. Austria) (1995)). По этому
делу заявитель был осужден по двум разным уголовным делам, которые
были основаны на одинаковых фактах.
51
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
G. Неприменение обратной силы в уголовном
законодательстве: Статья 7
Статья
1. Никто не может быть осужден за какое-либо уголовное преступление на
основании совершения какого-либо действия или за бездействие,
которое согласно действовавшему в момент его совершения
национальному или международному праву не являлось уголовным
преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое,
нежели то, которое подлежало применению в момент совершения
уголовного преступления.
2. Настоящая статья не препятствует преданию суду и наказанию любого
лица на основании совершения какого-либо действия или за
бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным
преступлением в соответствии с общими принципами права,
признанными цивилизованными странами.
Пункт 1 Статьи 7 Конвенции гарантирует, что лицо не может быть приговорено за
совершение уголовного преступления, которое не существовало в уголовном
праве на момент совершения данного деяния. В Статье нашел отражение принцип:
для того, чтобы отвечать за нарушение запрета, необходимо иметь возможность
знать о запрещенных формах поведения (nullum crimen, nulla poena sine lege). Из
этого следует, что необходимо получить уведомление о запрещенной форме
поведения для того, чтобы нести ответственность за подобного рода нарушение. В
том случае, если лицо имеет основания понимать и оценивать риски, связанные с
продолжением определенных действий, привлечение к уголовной ответственности
в этом случае не означает нарушения Статьи 7. Суд подошел к Статье 7,
руководствуясь здравым смыслом, полагая, что подобным уведомлением может
быть разработка норм уголовной ответственности через судебное толкование, при
том что разработка таких норм соответствует существу правонарушения и может
быть разумно предсказана. Так, например, в делах С.Р. против Соединенного
Королевства (C.R. v. the United Kingdom) (1995) и С.В. против Соединенного
Королевства (S.W. v. the United Kingdom) (1995), Суд постановил, что уголовное
наказание в связи с попыткой изнасилования собственной жены и с фактом
изнасилования собственной жены не является нарушением Статьи 7 Конвенции, и
заявил:
Отказ от неприемлемой идеи, согласно которой муж не может быть
осужден за изнасилование своей жены соответствует не только
цивилизованной концепции брака, но и прежде всего основополагающим
целям Конвенции, сама суть которой состоит в уважении человеческого
достоинства и человеческой свободы.
Суд также постановил, что лицо, активно занимающееся профессиональной
деятельностью, как правило, проявляет осторожность в осуществле нии
52
Неприменение обратной силы в уголовном законодательстве: Статья 7
своей деятельности и от него разумно ожидать, что оно обратиться за
правовой консультацией в том случае, когда соответствующий закон
может толковаться по-разному и в результате его нарушения может
возникнуть уголовная ответственность (Кантони против Франции)
(Cantoni v. France) (1996)).
В отличие от вышеприведенных дел в деле, возбужденном против
Соединенного Королевства, заявитель продемонстрировал журналисту
документы, которые ранее были публично зачитаны в суде, и за это был
приговорен по обвинению в оскорблении суда. Комиссия объявила
данную жалобу подлежащей рассмотрению, поскольку заявитель
действительно не мог предвидеть, каким образом суд определит в рамках
общего права такое деяние как оскорбление суда, особенно учитывая то,
что ранее никто за такое действие не преследовался (Жал. № 10038/82).
Стороны урегулировали данное дело на основе полюбовного соглашения.
Помимо этого, пункт 1 Статьи 7 запрещает государству назначать
наказание более тяжелое, чем то, которое подлежало применению в
момент совершения правонарушения. Суд пояснил, что понятие
наказания в смысле Статьи 7 является широким по смыслу, и
потенциально охватывает любой ущерб, который может быть нанесен
лицу в момент совершения правонарушения. Так, например, по делу Уэлч
против Соединенного Королевства (Welch v. the United Kingdom) (1995) Суд
постановил, что конфискация собственности заявителя в соответствии с
нормой, установленной после его осуждения, по которой новый закон
предусматривает такого рода наказание, представляет собой нарушение
Статьи 7. Аналогично этому в деле Джамиль против Франции (Jamil v. France)
(1995) Суд установил нарушение Статьи 7, когда государство продлило до
20 месяцев наказание лицу, не оплатившему таможенный штраф, при том
что максимально разрешенный срок на момент совершения
правонарушения составлял 4 месяца.
В пункте 2 Статьи 7 исключается из области действий запрета на
применение обратной силы закона любые деяния, которые в момент их
совершения рассматривались как преступные "в соответствии с общими
принципами права, признанными цивилизованными странами". В этом
положении содержится явная ссылка на принципы Нюренбергского (и
Токийского) процессов, которые связаны с военными преступлениями.
Сама формулировка прямо связана со статьей 38 Устава Международного
Суда. В этой связи интересно отметить, что само использование термина
"цивилизованные страны" подразумевает, что при применении пункта 2
Статьи 7 необходимо учитывать законы и правовую практику государств,
которые не принадлежат к Высоким Договаривающимся Сторонам в
Европейской конвенции о защите прав человека.
53
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
H. Основания для ограничения прав, гарантируемых
Конвенцией
Пункты 2 Статей 8-11 и Статья 2 Протокола № 4/Статья
17/Статья 18
(ПРИМЕЧАНИЕ: тексты пунктов 2 Статей 8, 9, 10 и 11 и Статьи 2 протокола
№ 4 приводятся в главах, в которых рассматриваются нормативные права,
обеспечиваемые указанными положениями.)
Статьи 8, 9, 10 и 11 и Статья 2 протокола № 4 имеют одинаковую
структуру. В первых пунктах указанных Статей гарантируются некоторые
определенные права и свободы, тогда как во вторых пунктах этих же
статей (или, в случае Статьи 2 Протокола № 4, в третьем пункте),
излагаются общие направления и конкретные основания, на которые
могут ссылаться Высокие Договаривающиеся Стороны при ограничении
на осуществление таких прав и свобод. Такая структура позволяет
устанавливать равновесие между правами отдельных лиц и более общими
интересами демократического общества в целом в том случае, когда
между ними может возникнуть противоречие (Класс и Другие против
Федеративной Республики Германии (Klass and Others v. the Federal Republic of
Germany) (1978).
1. Доктрина внутренних ограничений
Одним из важных вопросов, который должны были рассматривать
Комиссия и Суд в тех делах, когда речь шла о проблемах равновесия
между интересами отдельных лиц и общества, являлся вопрос, носят ли
основания для ограничений, перечисленных в различных статьях,
исчерпывающий характер, или же государство может налагать на лиц
ограничения, руководствуясь скрытыми мотивами. Иначе говоря, можно
ли рассматривать ограничительные положения вторых пунктов указанных
статей как отход от общего правила недопущения ограничений в
отношении личной свободы? С самого начала Комиссия принимала
аргументы государств в отношении того, что они должны иметь широкие
полномочия по ограничению действий отдельных лиц, по крайней мере
некоторых категорий таких лиц, в первую очередь заключенных.
Государства и Комиссия согласились с тем, что лицо, законно лишенное
свободы, может испытывать и другие связанные с этим ограничения как
"внутренние ограничения", присущие этому положению. Суд достаточно
быстро отверг этот аргумент, заявив, что поскольку государство может
рассматривать положение данного лица как члена определенной группы,
что означает признание данного фактора при ограничении его прав и
свобод, оно тем не менее должно действовать законным образом в
пределах конкретных ограничительных положений соответствующих
статей Конвенции (Дела о бродяжничестве (против Бельгии) (Vagrancy cases)
(1971)); Гольдер против Соединенного Королевства (Golder v. the United Kingdom)
(1975)).
54
Основания для ограничения прав, гарантируемых Конвенцией
2.
Правило строгого толкования ограничительных положений
Ограничительные положения, содержащиеся во вторых пунктах, которые
указаны выше, носят сами по себе широкий характер. Для обеспечения
того, чтобы государства не злоупотребляли полномочиями, присущими
такому широкому толкованию, Комиссия установила правило строгого
толкования данных положений, констатировав по делу "Санди Таймс"
против Соединенного Королевства (Sunday Times v. the United Kingdom)
(1979):
Строгое толкование означает, что никакие другие критерии,
помимо тех, что упомянуты в положении об оговорке, не могут
быть основанием для каких-либо ограничений, и что эти
критерии, в свою очередь, должны быть истолкованы таким
образом, чтобы смысл слов не был расширен по сравнению с
общепринятым смыслом.
Правило строгого толкования применяется одновременно к двум
основным условиям, общим для рассматриваемых пунктов, то есть и в
отношении того, что любые ограничения прав и свобод должны быть
предусмотрены законом и быть "необходимы в демократическом
обществе", и в отношении более конкретных оснований, перечисленных в
различных Статьях. При рассмотрении дел, в которых правительство
ссылается на одно или несколько ограничительных положений, Комиссия
и Суд следуют такому подходу: во-первых, они определяют, действовало
ли государство как "это предусмотрено законом". Если устанавливается,
что дело обстояло иначе, то определяется, в чем состояло нарушение и
далее на этом рассмотрение прекращается. Если же, напротив,
устанавливается, что действия государства отвечали критерию
законности, то затем рассматривается вопрос, могут ли такие действия
считаться "необходимыми в демократическом обществе" для достижения
одной из законных целей, перечисленных в соответствующей Статье,
таких как поддержание порядка, охрана здоровья и защита
нравственности и так далее.
3.
Толкование выражений "предусмотрено законом" и "установлено
законом"
Концепция законности в соответствии с Конвенцией применима ко всем
видам внутреннего права - к административному, конституционному, к
подзаконным актам, к праву писанному, так и неписаному (Гольдер,
Сильвер и Другие против Соединенного Королевства) (Golder, Silver and Others v.
the United Kingdom) (1983) и "Санди Таймс"). Как было отмечено по делу "Санди
Таймс", Комиссия и Суд установили два основополагающих требования для
определения того, была ли соблюдена законность:
Во-первых, необходимо, чтобы закон был соответствующим образом
доступен: гражданин должен иметь возможность располагать
достаточными в отношении данного дела сведениями о применимости
соответствующих правовых норм к этому делу. Во-вторых, норма может
рассматриваться в
55
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
качестве “закона” только в том случае, если она изложена с достаточной
точностью и так, чтобы гражданин мог сообразовать с ней свое
поведение.
Таким образом, для того, чтобы действия или меры, принятые государством,
рассматривались в качестве "предусмотренных законом" в смысле Конвенции, они
должны быть и доступными, и предсказуемыми. Суд в дальнейшем развил идею
законности в деле Мэлоун против Соединенного Королевства (Malone v. the United
Kingdom) (1984), связав ее с запретом на превышение власти со стороны
государства:
Если степень усмотрения, предоставленная исполнительной власти, не
ограничена, то это противоречит принципу "верховенства закона". Для
того чтобы обеспечить лицу соответствующую защиту от произвола, в
законе должны быть достаточно ясно определены объем и порядок
осуществления такого усмотрения компетентными властями, с учетом
законной цели данной меры.
Следовательно, третьей составляющей понятия законности в соответствии с
Конвенцией является то, что осуществление государством своих внутренних
полномочий должно отвечать законным целям.
4. Толкование выражения "необходимо в демократическом обществе"
Комиссия и Суд при контроле за осуществлением государством своих
внутренних
полномочий
по
ограничению
прав
и
свобод,
предусмотренных в Конвенции, изучают прежде всего законность
рассматриваемого действия с точки зрения приведенных выше критериев.
Когда делается вывод о том, что действия государства отвечают нормам
закона, то тогда органы Конвенции начинают изучать, может ли указанная
мера быть признанной "необходимой в демократическом обществе".
Таким образом, при изучении вопроса о соблюдении государством
данного критерия на первый план выходит напряженность между
интересами отдельного лица и общества.
Комиссия и Суд признают, что они не обладают компетенцией и не
стремятся осуществлять практический и политический контроль за
действиями государства во внутренней сфере. По делу Хэндисайд против
Соединенного Королевства (Handyside v. the United Kingdom) (1976) Суд
констатировал:
В силу прямых и постоянных контактов с живыми силами своих стран,
государственные власти в принципе могут лучше, чем судья
международного суда, определять точное содержание этих требований...
а также выносить суждение о "необходимости" "ограничения" или
"наказания" в целях соблюдения этих требований.
Из этого подхода следует, что Комиссия и Суд предоставляют государству
определенные дискреционные полномочия для решения вопроса о
56
Основания для ограничения прав, гарантируемых Конвенцией
совместимости определенных действий с требованиями Конвенции. Эти
дискреционные полномочия именуются полем усмотрения государства.
Хотя они и представляют Высоким Договаривающимся Сторонам в
Конвенции поле усмотрения, Комиссия и Суд оставили за собой право
контролировать осуществление государством своих дискреционных прав
не только в отношении принципов и ограничений, изложенных в пунктах
2 соответствующих статей, но и в отношении других статей Конвенции
(см. далее анализ Статей 17 и 18). По делу Хэндисайд (Handyside) Суд
констатировал, что "внутреннее поле усмотрения ... неразрывно
сочетается с контролем со стороны европейских органов", и эта позиция
была повторена по ряду других дел.
Комиссия и Суд установили, что государства должны увязывать критерий
"необходимо в демократическом обществе" с одним из конкретных
оснований для ограничений, перечисленных в соответствующей статье:
государство не может законно ссылаться на общую необходимость в
оправдание ограничения прав и свобод личности (дело Греции (Greek
case) (Докл. Ком. от 1969 года)). Основания для ограничений,
перечисленные в различных статьях, будут рассмотрены в последующих
главах. Необходимо помнить, что Комиссия и Суд вкладывают в понятие
демократического общества такие концепции как плюрализм, терпимость
и открытость -притом, что ни одна из них не содержится в Конвенции
именно в этих словах (Хэндисайд). Суд также определил термин
"необходимый" как "не являющийся синонимом "обязательный" и как не
имеющий такой гибкости как такие выражения как "допустимый",
"обычный", "полезный", "разумный" или "целесообразный"" (Сильвер,
Хэндисайд).
При выяснении того, соответствуют ли действия данного государства
понятию "необходимо в демократическом обществе", органы Конвенции
проводят двойной анализ. Во-первых, они определяют, законна ли сама по
себе цель установления ограничения. Например, Суд констатировал, что
надзор за перепиской заключенных (Гольдер и Сильвер) или запрещение
гомосексуальных сношений молодых людей до двадцати одного года
являются законными целями (Даджен против Соединенного Королевства
(Dudgeon v. the United Kingdom) (1981) и Норрис против Ирландии (Norris v.
Ireland) (1988)). Во вторых, они изучают, являются ли средства,
примененные в целях ограничения права или свободы "соразмерными
преследуемой законной цели". Нередко государству более трудно
выполнить именно это условие. Например, в делах о переписке
заключенных Суд заявил, что власти не могли создавать препятствий для
переписки заключенного со своим адвокатом (Гольдер), и могли лишь
подвергать цензуре то, что касается угроз применения насилия или
замыслов будущих преступлений (Сильвер). В делах, связанных с
гомосексуализмом, Суд отказался признать, что придание уголовного
характера добровольным
57
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
гомосексуальным связям между взрослыми людьми отвечает критерию
пропорциональности.
При рассмотрении того, действовало ли государство в поле усмотрения в
конкретном деле, Суд может часто обращаться к законодательству и
практике других государств-сторон в Конвенции, учитывая при этом
факты, связанные с данным делом. Если между государствами имеется
общая основа по конкретному делу Суд предоставит государствуответчику широкое поле усмотрения (Х, Y и Z против Соединенного
Королевства) (X, Y and Z v. the United Kingdom) (1997).
В дополнение к ограничениям, разрешенным в соответствии со вторыми
пунктами Статей с 8 по 11, пункт 3 Статьи 2 протокола № 4 и Статьи 17 и
18 могут предоставлять независимые основания для ограничения
основных прав, закрепленных в других статьях Конвенции.
5. Статья 17
Статья 17
Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как
означающее, что какое-либо государство, группа лиц или какоелибо лицо имеет право заниматься какой-либо деятельностью или
совершать какие-либо действия, направленные на уничтожение
любых прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или
на их ограничение в большей степени, нежели это
предусматривается в Конвенции.
Статья 17 запрещает государствам, группам или отдельным лицам
действовать каким-либо образом в целях уничтожения или ограничения
прав и свобод, изложенных в Конвенции, сверх того, что предусмотрено в
самой Конвенции. Из этого следует, что ссылка на Статью 17 может быть
сделана только в связи с нарушением одного или нескольких прав,
которые были обеспечены Конвенцией.
Структура и действие Статьи 17 отличаются от структуры и действия
других статей Конвенции. Статья 17 связана с двумя большими
категориями дел: первая - когда государство утверждает, что группа лиц
или отдельное лицо действовали в нарушение указанного принципа,
вторая -когда группа лиц или отдельное лицо утверждает, что государство
вышло за рамки установленных в Конвенции ограничений.
При рассмотрении в рамках Статьи 17 первой категории дел, следует
учесть, что когда нарушение Статьи группой лиц или отдельным лицом
ссылается государство, то оно должно подтвердить, что таким
нарушением наносится ущерб правам третьих лиц. При этом оно должно
также подтвердить, что оно ссылается на Статью 17 только в отношении
тех конкретных прав, которые, по его мнению, были нарушены
отдельным лицом или группой лиц. Так, по делу Лоулесс против
Ирландии (Lawless v.
58
Основания для ограничения прав, гарантируемых Конвенцией
Ireland) (1961) Суд указал, что Соединенное Королевство не имело права
ссылаться на Статью 17 в обоснование действий, связанных со Статьей 5
(заключение) или со Статьей 6 (справедливое судебное разбирательство),
поскольку ходатай не злоупотреблял этими правами и не ограничивал их
в целях, противоречащих Конвенции. Комиссия пришла к аналогичному
мнению при рассмотрении Статьи 17 в сочетании со Статьей 10 в деле Де
Бекер против Бельгии (De Becker v. Belgium) (1962): бельгийское правительство не
доказало, что заявитель в будущем злоупотребит правом на свободу
слова, даже если и установлено, что допускал это в прошлом.
В тех делах, когда отдельные лица или группы лиц ссылались на
нарушение Статьи 17 со стороны государства, Комиссия и Суд обычно
исходили из того, что если заявитель ссылается также на нарушение
одной из статей Конвенции, содержащей нормативные положения и
допускающей ограничения по собственному смыслу, то органы
Конвенции должны сосредоточиться на ограничениях, установленных
государством в отношении этих ограничительных положений, а не на
ограничениях, связанных со Статьей 17. Так, например, по делу Энгель и
Другие против Нидерландов (Engel and Others v. the Netherlands) (1976) Суд
констатировал, что если ограничение оправдано с точки зрения пункта 2
Статьи 10, то нарушения Статьи 17 не имеется. В тех же случаях, когда в
деле возникают вопросы, подпадающие под действие таких статей
Конвенции, которые не столь конкретно и не столь определенно
предусматривают основания для ограничений закрепленных в них прав,
то Комиссия и Суд могут рассматривать жалобы на нарушения Статьи 17
в большей степени отдельно. Комиссия и Суд действовали таким образом
в отношении дела Литгоу и Другие против Соединенного Королевства (Lithgow
and Others v. the United Kingdom) (1986), в котором ходатаи утверждали, что
государство нарушило право беспрепятственно пользоваться своим
имуществом, предусмотренным в Статье 1 Протокола № 1, и тем самым
нарушило Статью 17. Суд постановил, что осуществление
государственных полномочий имело место в соответствии с положениями
нормативной Статьи, и что предпринятые меры были законными и не
были направлены на нарушение или чрезмерное ограничение прав
заявителей. По делу Спорронг и Леннрот против Швеции (Sporrong and
Lonnroth v. Sweden) (1982), в котором поднимались аналогичные проблемы,
Суд постановил, что поскольку было установлено нарушение
государством Статьи 1 Протокола № 1, то нет необходимости
рассматривать вопрос о нарушении Статьи 17.
6. Статья 18
Статья 18
Ограничения, допускаемые настоящей Конвенцией в отношении
указанных прав и свобод, не применяются для каких-либо целей, кроме
тех, для которых они были предусмотрены.
59
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
В Статье 18 государствам запрещается применять разрешенные
ограничения для каких-либо иных целей, чем те, которые предусмотрены
Конвенцией. Статья 18 может рассматриваться только в сочетании с
одним из видов нормативных прав, гарантированных Конвенцией, и
Комиссия исходит из того, что эта Статья имеет независимый характер:
государство может нарушить это положение в сочетании с другой статьей
Конвенции, хотя сама Конвенция и не была нарушена. С другой стороны,
Суд до настоящего времени предпочитал воздерживаться от рассмотрения
вопроса о возможных нарушениях Статьи 18, если отсутствовало
нарушение нормативных прав (Энгель) или если ранее Суд рассмотрел
применение ограничительных оговорок, изложенных в других статьях, на
которые имелись ссылки по данным делам (Хэндисайд и Бозано против Франции
(Handyside and Bozano v. France) (1986)).
I. Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и
Статья 5 Протокола № 7
Право на семейную жизнь, неприкосновенность жилища и
тайну корреспонденции, вступление в брак и создание семьи и
равенство супругов
Статья 8
1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни,
неприкосновенности его жилища и тайны корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны государственных органов в
осуществление этого права, за исключением вмешательства,
предусмотренного законом и необходимого в интересах государственной
безопасности и общественного спокойствия, экономического
благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или
преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав
или свобод других лиц.
Статья 12
Мужчины и женщины, достигшие брачного возраста, имеют право
вступать в брак и создавать семью в соответствии с национальным
законодательством, регулирующим осуществление этого права.
Протокол № 7, Статья 5
Супруги обладают равными правами и равной ответственностью
частноправового характера в отношениях между собой и своими детьми в
том, что касается вступления в брак, во время пребывания в браке и при
его расторжении. Настоящая статья не препятствует государствам
принимать такие меры, которые необходимы для соблюдения интересов
детей.
60
Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и Статья 5 Протокола №
7
Статьи, гарантирующие уважение личной и семейной жизни,
неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции, право на
вступление в брак и создание семьи, а также равенство супругов,
защищают широкий круг взаимосвязанных и взаимодополняющих прав. В
результате этого возникает проблема в объективном анализе практики на
основе каждого права в отдельности. Поэтому нижеследующая глава
будет посвящена наиболее важным темам в тех областях, которые
связаны с соответствующими статьями.
1. Право на уважение
Прежде всего, важно отметить, что Комиссия и Суд толкуют право на
уважение, содержащееся в пункте 1 Статьи 8, в свете положения в пункте
1 Статьи 8, согласно которому "не допускается вмешательство со стороны
государственных органов в осуществление этого права". На первый взгляд
может показаться, что эти слова означают, что государство соблюдает
свои обязательства по Статье 8, если оно просто воздерживается от какихлибо действий. Суд подтвердил это важнейшее обязательство государства
воздерживаться от вмешательство в деле о Бельгийской лингвистической
проблеме (Belgian Linguistics case) (1968). Однако Комиссия и Суд, исходя
из основополагающих принципов Статьи 8, сделали вывод об обязанности
государства действовать для обеспечения некоторых прав при
определенных обстоятельствах. Ключевым делом в этой области стало
дело Маркс против Бельгии (Marckx v. Belgium) (1979), в котором мать и
ее внебрачный ребенок опротестовали бельгийское законодательство,
обязывающее мать предпринять определенные действия для того, чтобы
узаконить юридический статус ребенка в качестве дочери, но который попрежнему не давал ребенку полноправного юридического статуса по
отношению к другим членам семьи. Суд вынес заключение о нарушении
права на семейную жизнь, как оно признано в Статье 8:
В тех случаях, когда государство устанавливает в своей
юридической системе правила, применимые к определенным
семейным связям ... оно должно действовать таким образом,
чтобы позволить заинтересованным лицам вести нормальную
семейную жизнь.
В деле Джонстон и Другие против Ирландии (Johnston and Others v. Ireland)
(1986) Суд пришел к аналогичному выводу в отношении ребенка из одной
ирландской семьи, которая проживала совместно в течение многих лет,
хотя оба родителя состояли в браке с другими лицами. Однако Суд не
сделал вывода о том, что Статья 8 требовала от Ирландии создать для
этих лиц возможность развестись или иным способом придать своим
отношениям более правовой характер. Суд высказался еще более
определенно в деле Эйри против Ирландии (Airy v. Ireland) (1979), когда
правительство Ирландии отказалось оказать юридическую помощь
женщине, которая
61
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
стремилась добиться решения о разводе по суду с мужем, склонным к насилию.
Найдя в этом нарушение Статьи 8, Суд постановил:
.. Хотя целью Статьи 8 и является в основном защита лиц от
произвольного вмешательства со стороны государственных властей, эта
Статья не просто обязывает государство воздерживаться от такого
вмешательства: это негативное обязательство может дополняться
позитивными, необходимыми для действительного уважения частной и
семейной жизни.
Таким образом, взаимосвязанные темы невмешательства государства и
позитивное обязательство играют важную роль в толковании идеи "права на
уважение" в соответствии с Конвенцией.
2. Право на личную жизнь
В своем докладе о деле Ван Оостервейк против Бельгии (Van Oosterwijk v.
Belgium) (Докл. Ком. от 1979 года) (дело транссексуала, желающего изменить
свидетельство о рождении) Комиссия дала следующее определение праву на
уважение личной жизни, предусмотренное в Статье 9 Конвенции:
Право на уважение "частной жизни" является правом на личную жизнь,
правом на то, чтобы жить в соответствии со своими желаниями, будучи
защищенным от придания этой жизни огласке... Оно также в
определенной мере включает и право устанавливать и поддерживать
отношения с другими людьми, особенно в сфере эмоциональной жизни,
для развития и реализации себя как личности.
А в своем докладе о деле Брюггеман и Шейтен против Федеративной Республики
Германии (Brtiggemann and Scheuten v. the Federal Republic of Germany) (Докл.
Ком. от 1977 года) (право на аборт) Комиссия сослалась на параметры, в рамках
которых должно осуществляться право на личную жизнь:
Требование уважения личной жизни автоматически ограничивается в той
степени, в какой отдельное лицо ставит свою личную жизнь во
взаимоотношения с общественной жизнью или в тесную связь с иными
защищаемыми интересами.
Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, связанных с жалобами о нарушении
государством право на личную жизнь в связи с приданием уголовного характера
гомосексуальным отношениям. По делу Даджен против Соединенного
Королевства (Dudgeon v. the United Kingdom) (1981), Норрис против Ирландии
(Norris v. Ireland) (1988) и Модинос против Кипра (Modinos v. Cyprus) (1993)
Суд постановил, что запрещение со стороны государства добровольных
гомосексуальных связей между взрослыми лицами старше 21 года
представляет собой, в соответствии со Статьей 8, неоправданное
вмешательство в личную жизнь. С другой стороны, Суд не установил
62
Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и Статья 5 Протокола №
7
какого-либо нарушения в том случае, когда правительство возбудило дело
против ряда лиц, которые занимались садомазохизмом (Лэски, Джеггерд
и Браун против Соединенного Королевства (Laskey, Jaggard and Brown v. the
United Kingdom) (1997)). В дополнение к вышеупомянутому делу Ван
Оостервейка Комиссия и Суд рассмотрели несколько других жалоб со
стороны транссексуалов на то, что отказ государства изменить
свидетельства о рождении означает нарушение права на уважение личной
жизни. Как по делу Рис против Соединенного Королевства (Rees v. the United
Kingdom) (1986), так и по делу Коусси против Соединенного Королевства (Cossey
v. the United Kingdom) (1990) Суд постановил, что у государства нет
обязательства в соответствии со Статьей 8 изменять книгу записей актов
гражданского состояния для отражения в ней изменения пола. Однако по
последнему делу Суд отметил, что в будущем государство может быть
обязано гарантировать права транссексуалов на вступление в брак,
несмотря на фигурирующее в реестре рождений "неправильное" указание
пола: однако при этом Суд не счел нужным констатировать в данном
конкретном случае нарушение права на вступление в брак,
предусмотренное в Статье 12. Суд установил нарушение права на частную
жизнь по практически идентичному случаю что и Рис и Коусси в деле Б
против Франции (B. v. France) (1992), исходя из того. что французское
законодательство и практика гражданского состояния накладывали
гораздо больший груз на транссексуалов, чем в Соединенном
Королевстве.
3. Наблюдение и сбор данных
Комиссия и Суд рассмотрели несколько дел, связанных с утверждениями,
что сбор и использование государством данных об их личной жизни или
наблюдение за отдельными людьми является нарушением положений
пункта 1 Статьи 8 Конвенции - права на уважение личной жизни, тайны
переписки и/или неприкосновенности жилища.
В двух важных делах Класс и Другие против Федеративной Республики Германии
(Klass and Others v. the Federal Republic of Germany) (1978) и Мэлоун против
Соединенного Королевства (Malone v. the United Kingdom) (1984) заявители
жаловались на то, что тайное наблюдение, осуществлявшееся против них
во время расследования заведенных на них уголовных дел нарушало их
право на уважение личной жизни и тайны переписки (в данном контексте
это касалось всех видов частных сношений), предусмотренных в Статье 8.
В первом случае Суд констатировал, что немецкое законодательство,
регулирующее наблюдение, достаточно конкретно, и что процедуры,
гарантирующие соответствие мер наблюдения установленным законом
условиям достаточно строги для того, чтобы удовлетворять требованиям о
законности, предусмотренным в пункте 2 Статьи 8. Суд также
констатировал, что необходимость для государства защищаться от
"серьезных
опасностей",
которые
"угрожают
свободному
демократическому конституционному порядку", является законной
задачей государст-
63
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
ва, "необходимой в демократическом обществе в интересах
государственной
безопасности
(и)
поддержания
порядка
и
предотвращения
преступлений".
Суд
также
постановил,
что
вышеупомянутые процедуры являются достаточными гарантиями того,
что любые действия со стороны государства будут соответствовать этой
законной цели.
В деле Мэлоун были подняты аналогичные делу Класса проблемы. В этом
деле Суд проанализировал соответствие прослушивания телефонных
разговоров полицией (прослушивания) с ведением "реестра" номеров,
набираемых с частного телефонного аппарата (считывание счетчика). Суд
установил, что британские нормы, регулирующие прослушивание
телефонных разговоров, имеют слишком неопределенный характер, чтобы
"соответствовать закону", и заявил следующее:
...Нормы, устанавливающие неограниченное поле усмотрения для
исполнительной власти, противоречат принципу верховенства
права. Следовательно, в законе должен быть достаточно ясно
определен
объем
таких
полномочий,
предоставляемых
компетентным властям, и порядок их осуществления с учетом
законной цели осуществляемой меры, что должно обеспечить
отдельным лицам адекватную защиту от произвольного
вмешательства.
Суд также констатировал, что хотя в отличие от прослушивания
телефонных разговоров снятие показаний счетчика само по себе является
законной и нормальной деловой практикой, предоставление данных
показаний счетчика полиции без уведомления лиц, с телефонов которых
эти показания снимались, является в смысле Статьи 8 неоправданным
вмешательством в частную жизнь.
В делах Хувиг против Франции (Huvig v. France) (1990) и Круслин против
Франции (Kruslin v. France) (1990) анализировались факты, аналогичные
тем, которые присутствовали в деле Мэлоуна.В обоих случаях Суд
констатировал, что французское законодательство и практика не
соответствуют положению о законности по Статье 8. Суд установил
нарушение Статьи 8 и в том случае, когда частное лицо осуществляло
тайную запись переговоров с помощью высокопоставленного сотрудника
полиции (А. против Франции) (A v. France) (1993) и когда полиция
перехватывала телефонные звонки сотрудника из полицейского участка
(Хэлфорд против Соединенного Королевства) (Halford v. the United Kingdom)
(1997)). В этом последнем деле Суд не согласился с аргументами
правительства о том, что полиция может прослушивать телефоны в своих
помещениях,
не
получив
предварительно
соответствующего
постановления, и принял решение, что подобная практика является
незаконной с точки зрения Конвенции.
Комиссия и Суд, как правило, предоставляют государствам более
широкое поле усмотрения, когда речь идет о сборе и использовании
информации в отношении неуголовных дел, нежели в тех случаях, когда
возбуждаются
64
Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и Статья 5 Протокола №
7
уголовные дела. В деле Леандер против Швеции (Leander v. Sweden) (1987)
заявитель жаловался на то, что шведское правительство располагало о нем
секретной информацией и использовало ее для отказа в предоставлении
ему работы в государственных органах, что противоречит Статье 8. Суд
констатировал, что подобный характер соответствующего постановления
отвечает требованиям законности. Не найдя нарушения данной Статьи,
Суд также отметил, что Конвенция не гарантирует права на работу в
государственных учреждениях и что действия государства в данном
случае "не являются препятствием для заявителя вести свою личную
жизнь по собственному усмотрению".
В деле Леандера речь шла о негативных обязательствах государства - о
гарантии защиты отдельных лиц от произвольного вмешательства со
стороны государственных органов. Дело Гэскина против Соединенного
Королевства (Gaskin v. the United Kingdom) (1989) касалось, напротив,
позитивных обязательств государства - заявителю было отказано в его
просьбе получить доступ к собственному делу. В этом деле британские
власти отказались предоставить молодому человеку, который практически
все свое детство провел в различных детских домах, материалы из досье,
касающиеся того периода его жизни, когда он находился под опекой
государства. Отказ обосновывался тем, что в свое время данная
информация была получена на конфиденциальной основе и было
невозможно получить согласие на ее разглашение со стороны тех, кто ее
предоставил. Сначала Суд взвесил интересы молодого человека в
получении информации о своей собственной жизни, интересы третьих
лиц в сохранении конфиденциальности и государства в распространении
объективной и достоверной информации. Согласившись с тем, что
установление такого "равновесия" входит в поле усмотрения государства,
Суд, тем не менее, сделал вывод о нарушении Статьи 8, поскольку
отсутствует процедура, позволяющая независимому органу принять
окончательное решение о допуске к досье в тех случаях, когда лицо,
предоставившее информацию, либо не может быть найдено, либо
необоснованно отказывает в согласии на допуск к досье.
Наконец, по делу З. против Финляндии (Z. v. Finland) (1997) Суд
постановил, что установление требования конфиденциальности в
отношении медицинского дела лица на ограниченный период времени
может привести к нарушению Статьи 8 в том случае, если после
окончания этого периода данные сведения будут преданы гласности. Суд
также постановил, что публикация фамилии лица и его медицинского
освидетельствования в публичном судебном решении, когда внутреннее
законодательство требует сохранения конфиденциальности такой
информации, также является нарушением Статьи 8.
65
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
4. Определение семьи/право на создание семьи/равенство супругов
Комиссия и Суд истолковали выражение "семейная жизнь" из Статьи 8
Конвенции как охватывающее "по меньшей мери связи между
родственниками, например, отношения между бабушками, дедушками и
внуками, поскольку родственники могут играть значительную роль в
семейной жизни" (Маркс против Бельгии (Marckx v. Belgium).Хотя органы
Конвенции и разрешают частным лицам ссылаться на кровные связи в
качестве отправного пункта для установления существования семейных
связей, они не принимают кровную связь в качестве определяющего
фактора, поскольку это право включает также такие элементы как
финансовая и денежная зависимость сторон, которые ссылаются на это
право. Как правило, Комиссия и Суд отдают предпочтение
"вертикальным" семейным связям (несовершеннолетние дети, родители,
дедушки и бабушки) про сравнению с "горизонтальными" (братья и
сестры, племянники и племянницы и т.д.). Однако в деле Олссон против
Швеции (Olsson v. Sweden) (1988), когда трое детей были помещены в
приемные семьи на значительном расстоянии одна от другой, Суд по
крайней мере дал понять, что дети могут претендовать на право на
семейную жизнь друг с другом, независимо от их отношений с
родителями.
Наиболее существенным доказательством существования "семейной
жизни" является то, что те лица, которые ссылаются на это право, уже
живут такой жизнью. Однако Суд констатировал и то, что "это не
означает, что любое намерение жить семейной жизнью выходит за рамки
(Статьи 8)" (Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства
(Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United Kingdom) (1985): в этом деле
состоящие в законном браке или помолвленные женщины не могли
создать нормальную семейную жизнь в результате того, что в
Соединенном Королевстве существует законодательство по ограничению
иммиграции. И напротив, Суд констатировал, что государство не может
на законной основе принимать меры по разрушению семейного союза
вследствие развода родителей (Беррехаб против Нидерландов (Berrehab v. the
Netherlands) (1988)): в этом деле отец-марокканец, который заключил
брак, а затем расторг его в Нидерландах, но который сохранил тесные
отношения со своей малолетней дочерью и регулярно оказывал ей
материальную помощь, добился признания того, что постановление о его
высылке из страны являлось нарушением Статьи 8). Хотя, как правило,
Суд оставляет на усмотрение государства решение вопроса о том, у кого
остается ребенок в случае развода родителей, но если государство не
обеспечивает доступа к ребенку одного из родителей, то в этом случае это
может быть нарушением Статьи 8 (Хокканен против Финляндии (Hokkanen v.
Finland) (1994) (в данном случае опека над ребенком была поручена
родителям матери, отец перед этим передал им ребенка под опеку и
заботу после гибели матери).
66
Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и Статья 5 Протокола №
7
Суд рассмотрел несколько дел, в которых рассматривались жалобы
внебрачных отцов, и установил факт нарушения, когда ребенок
передавался на усыновление без уведомления или согласия отца (Кигэн
против Ирландии (Keegan v. Ireland) (1994)) и когда к отцу, который
проживал как полноправный член семьи, отнеслись иначе, чем к матери в
рамках обязательной процедуры ухода за ребенком (МакМайкл против
Соединенного Королевства (McMichael v. the United Kingdom) (1995)). При этом
Суд проводит различие между матерями и отцами в деле установления
отцовства, предоставляя матерям большие права (Расмуссен против
Дании (Rasmussen v. Denmark) (1984) и Кроон против Нидерландов (Kroon v. the
Netherlands) (1994)).
Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, в которых опротестовывались
различные аспекты действий государства при помещении детей под
государственную опеку. Хотя теоретически Комиссия и Суд оставляют за
собой право рассмотрения по существу любого решения государства об
изъятии ребенка из-под надзора и опеки родителей, на практике Комиссия
и Суд предоставляют государствам весьма широкое поле усмотрения и
обычно ограничиваются при рассмотрении дел изучением процедурных
аспектов конкретного случая. Так, например, в ряде дел против
Соединенного Королевства Суд констатировал нарушение Статьи 8
главным образом на том основании, что государство отстранило
родителей от участия в процедурах, в результате которых принимались
решения о том, оставить или изъять ребенка из семейного окружения, а в
некоторых случаях потому, что родителям было отказано в праве
посещать ребенка (О, Х, В, Б и Р (все против Соединенного Королевства)
(1987). По вышеупомянутому делу Олссон против Швеции (Olsson v. Sweden)
(1988) Суд констатировал, что родителям были предоставлены
достаточные процедурные гарантии для того, чтобы считать, что Статья 8
была соблюдена, в то время как по делу Эрикссон против Швеции
(Eriksson v. Sweden) (1989) Суд констатировал, что "жесткие и
продолжительные ограничения (со стороны правительства) в доступе к
ребенку, в сочетании с (шестилетним) запретом брать ребенка из
приемной семьи не соответствуют поставленным законным целям".
Аналогично этому, в деле Йоханссен против Норвегии (Johanssen v. Norway)
(1996) Суд согласился с решением правительства поместить ребенка в
государственное учреждение, но установил нарушение в том, что мать
была лишена родительских прав и доступа к ребенку.
5. Высылка, иммиграция и право на семейную жизнь
Суд рассмотрел ряд дел, в которых утверждалось, что постановление о
высылке или экстрадиции составляет нарушение права на семейную
жизнь. В отличие от дела Беррехаба, которое рассматривалось выше,
большинство этих дел касались возможной депортации лиц, которые
были осуждены за совершение одного или нескольких уголовных
преступлений
67
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
и которые затем отбыли свой срок наказания в тюрьме. Как правило Суд
учитывал не только количество и серьезность преступлений, но и личные
обстоятельства данного лица. Суд устанавливал нарушение в том случае,
когда у лица не было настоящих связей со страной, в которую оно
высылалось и/или у него были тесные связи с семьей, проживавшей в
стране, намеревавшейся его выслать (Мустаким против Бельгии (Moustaquim v.
Belgium) (1991), Бельджуди против Франции (Beldjoudi v. France) (1992) и Насри
против Франции (Nasri v. France) (1995)). Когда превалируют другие
обстоятельства, то как правило Суд передавал дело на усмотрение
государства (С. против Бельгии (C. v. Belgium) (1996), Буганеми против Франции
(Boughanemi v. France) (1997) и Бужлифа против Франции (Boujlifa v. France)
(1997)). Как говорилось в предыдущей главе, когда лицо, подлежащее
высылке, утверждало, что оно подвергнется плохому обращению в стране
возращения, Суд требовал, чтобы государство оценило эту вероятность
независимо от всех других факторов.
Государство может отказать члену семьи неграждан в праве
иммигрировать в страну, когда существуют другие средства поддержания
семейной жизни в другой стране (Гул против Швейцарии(Gul v. Switzerland)
(1996) и Ахмут против Нидерландов (Ahmut v. the Netherlands) (1996)).
6. Право на вступление в брак и создание семьи
Как указывалось выше, предусмотренное по Статье 8 право на семейную
жизнь тесно связано с правом на вступление в брак и создание семьи,
гарантированное по Статье 12. Однако важно помнить, что в Статье 12
защищаются единовременные действия - вступление в брак и/или право
иметь или усыновлять детей - в то время как в Статье 8 защищается
продолжительное состояние. В силу этого различия Комиссия приняла
решение, что государства не могут запрещать заключенным вступать в
брак, но могут препятствовать состоящим в браке заключенным
сожительствовать со своими супругами (Дрейпер против Соединенного
Королевства (Draper v. the United Kingdom) (Докл. Ком. от 1980 года), Хеймер
против Соединенного Королевства (Hamer v. the United Kingdom) (Докл. Ком. от
1979 года)). Однако в вышеприведенном деле Абдулазиз, Кабалес и Балкандали
против Соединенного Королевства (Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United
Kingdom) (1985) Суд констатировал, что "семья" создается в результате
законного брака и что обычно супруги проживают вместе, заявив при
этом, что "невозможно себе представить, чтобы право на создание семьи
(по Статье 12) не включало в себя права на совместное проживание".
Комиссия и Суд до настоящего времени не считали возможным
констатировать нарушение Статьи 12 в тех случаях, когда государство
отказывалось обеспечить вступление в транссексуальный брак лицу,
недавно перешедшему в противоположный пол (Рис против
Соединенного Королевства (Rees v. the United Kingdom) (1986)). Однако в
отношении дела Косси против
68
Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и Статья 5 Протокола №
7
Соединенного Королевства (Cossey v. the United Kingdom) (1990) Суд
выразил готовность в будущем подходить к этой проблеме открыто.
В Статье 12 не гарантируется права на развод и/или повторный брак
(Джонстон и Другие против Ирландии (Johnston and Others v. Ireland)
(1986)). Следует, тем не менее, отметить, что по Статье 5 Протокола № 7
предусматривается равенство супругов как в браке, так и "при его
расторжении". До настоящего времени прецедентов в этой связи не было.
Наконец, в деле Ф против Швейцарии (F v. Switzerland) (1987) Суд
констатировал, что временный запрет мужчине, который женился и
разводился три раза за 18 лет, вступить в брак в четвертый раз,
представляет собой нарушение права на вступление в брак,
предусмотренное в Статье 12.
7. Неприкосновенность жилища
Комиссия и Суд редко рассматривали дела, связанные с нарушением
пункта 1 Статьи 8, гарантирующего право на неприкосновенность
жилища. Суд постановил, что лицо может рассматриваться как создавшее
жилище в смысле этого положения даже в том случае, если он или она
сделали это в нарушение внутреннего законодательства (Бакли против
Соединенного Королевства (Buckley v. the United Kingdom) (1996)). Лицо
может также требовать соблюдение принципа неприкосновенности
жилища в отношении собственности, которую он или она занимает в
течение продолжительного периода в году (Ментес против Турции
(Mentes v. Turkey) (1997)). Суд также постановил, что служебные
помещения подпадают под действие Статьи 8 (Нимитц против Германии
(Niemietz v. Germany) (1992)).
Суд установил нарушение права на неприкосновенность жилища в том
случае, когда официальные власти не довели активно до конца уголовное
и гражданское дело в отношении компании, работавшей на не имеющей
лицензии фабрике по переработке отходов, которая создавала шум и
выбросы дыма в близости от жилища лица, обратившегося с жалобой
(Лопес Остра против Испании (Lopez Ostra v. Spain) (1994)). В деле
Джиллоу против Соединенного Королевства (Gillow v. the United
Kingdom) (1986) Суд констатировал, что отказ государства выдать
заявителям разрешение на то, чтобы проживать в собственном доме,
противоречит Статье 8, так как не соответствует в целом законной цели
обеспечить экономическое благосостояние острова Гернси.
По делу Чэппел против Соединенного Королевства (Chappell v. the United
Kingdom) (1989) Суд не установил нарушения Статьи 8: власти
Соединенного Королевства разрешили одновременное исполнение ордера
полиции на обыск и судебного постановления, разрешающего истцу в
гражданском деле против ходатая обыскать его дом и служебные
помещения. Не было установлено нарушения и в том случае, когда
имевшие соответствующие разрешения полицейские вошли в дом лица
для осуществления ареста
69
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
(Мюррей против Соединенного Королевства (Murray v. the United
Kingdom) (1994)).
По вышеупомянутому делу Ментеса и по делу Акдивар против Турции
(Akdivar v. Turkey) (1996) Суд установил нарушение права на
неприкосновенность жилища, когда дома заявителей были сожжены или
уничтожены иным способом турецкими службами безопасности и когда
правительство не дало других объяснений этому уничтожению.
8. Тайна корреспонденции
Большинство дел, в которых шла речь о возможном нарушении права на
тайну корреспонденции, исходило от лиц, находившихся в заключении.
Суд постановил, что право заключенного на тайну его корреспонденции с
адвокатом или судебным органом ни в коем случае не должно
нарушаться, так как является главным средством, позволяющим лицу
отстоять свои права (Гольдер против Соединенного Королевства (Golder v. the
United Kingdom) (1975), Кэмпбелл против Соединенного Королевства (Campbell v.
the United Kingdom) (1992), Доминичини против Италии (Domenichini v. Italy)
(1996) и Калогеро Диана против Италии (Calogero Diana v. Italy) (1996). Однако
Суд разрешил государству накладывать определенные ограничения на
переписку, не имеющую юридического характера. По делу Сильвер и
Другие против Соединенного Королевства (Silver and Others v. the United
Kingdom) (1983) Суд постановил, что государство имеет право на
разумный просмотр писем на основании наличия в тюрьме ряда опасных
заключенных, осуществления незаконной коммерческой деятельности и
других аналогичных проблем.
Наконец, Суд установил нарушение этого положения в том случае, когда
правительство Швеции ограничило общение по телефону между матерью
и сыном, который был помещен под опеку государства (Маргарета и
Рогер Андерссон против Швеции (Margareta and Roger Andersson v. Sweden)
(1992)).
J. Свобода мысли, совести и религии : Статья 9
Статья 9
1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это
право включает свободу менять свою религию или убеждения и
свободу исповедовать свою религию или придерживаться убеждений
как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным
образом, в богослужении, учении и выполнении религиозных и
ритуальных по рядков.
2. Свобода исповедовать религию или придерживаться убеждений подле
жит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым в
демократическом обществе в интересах общественного спокойствия,
для
70
Свобода мысли, совести и религии: Статья 9
охраны общественного порядка, здоровья или нравственности
или для защиты прав и свобод других людей.
Термины "мысль", "убеждения", "совесть" и "религия" могут охватывать
широкий спектр интеллектуальной и духовной деятельности. Поэтому
Комиссия и Суд особо тщательно подходят к анализу жалоб о нарушении
Статьи 9, с тем, чтобы определить, подпадает ли данное убеждение,
действие или "исповедание" под положения данной Статьи. Также как и
при рассмотрении жалоб, связанных с нарушением положений Статей 8,
10 и 11, при обнаружении вмешательства государства в осуществление
одного из прав, защищенных по пункту 1, органы Конвенции определяют,
является ли ограничение на это право "установленным законом" и
"необходимым в демократическом обществе" в соответствии с пунктом 2.
В этом контексте следует отметить, что из Статей с аналогичной
структурой, Статья 9 является единственной, которая не предусматривает
права государства ссылаться на "государственную безопасность" для
обоснования ограничений в осуществлении обеспечиваемых данной
Статьей прав.
Право на свободу мысли, совести и религии человек осуществляет в
значительной степени в своем сердце и сознании. Только когда человек
исповедует свои мысли и убеждения государство узнает об их
существовании и характере. Но при исповедовании могут возникать
вопросы, связанные с областью свободы выражения своего мнения
(Статья 10) или с другой статьей Конвенции. Когда дело затрагивает
вопросы, относящиеся к Статье 9 в дополнение к другим статьям,
Комиссия и Суд во всех случаях предпочитали ограничиться
рассмотрением жалоб на нарушение других статей.
Разъясняя смысл терминов, упомянутых в Статье 9, Суд отказался
признать в качестве аргумента то, что исходя из тесной связи между
"мыслью" и языком, любое ограничение со стороны государства на
использование языка, выбранного человеком, составляет нарушение
свободы мысли по Статье 9 (Дело Бельгийских лингвистических проблем
(Belgian Linguistics case) (1968)). Комиссия и Суд никогда не проводили
различий между терминами "совесть" и "убеждения", но, как правило,
соглашались с утверждением заявителя, что определенная идея или
интеллектуальная позиция относятся к их компетенции. Однако Комиссия
констатировала, что исповедание убеждения может не подпадать под
защиту пункта 1 Статьи 9 в том случае, когда рассматриваемое действие
является не исповеданием убеждения как такового, а лишь совершалось
вследствии или под влиянием убеждения. Так, например, в деле Эрроусмит против Соединенного Королевства (Arrowsmith v. the United Kingdom) (Докл.
Ком. от 1978 года) заявительница оспаривала судебное преследование и
осуждение в связи с распространением среди солдат листовок, в которых
они призывались не соглашаться на прохождение службы в Северной
Ирландии и отказываться от прохождения службы вообще по
71
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
соображениям совести. Она заявляла, что правительство Соединенного
Королевства нарушило ее свободу совести и убеждений по Статье 9,
поскольку она была убежденной пацифисткой. Комиссия согласилась с
тем, что пацифизм подпадает под положения Статьи 9, но констатировала,
что распространение листовок не является исповедованием пацифистских
убеждений. В тоже время Комиссия согласилась с тем, что заявительница
правомерно ссылается на Статью 10 в отношении распространения
листовок, но признала вмешательство государства правомерным в
интересах обеспечения национальной безопасности и предупреждения
беспорядков (в армии). Предупреждение беспорядков в армии было
расценено как законное основание для увольнения из турецких военновоздушных сил офицера, который придерживался экстремистских
фундаменталистских религиозных взглядов. Таким образом, в деле Калач
против Турции (Kalac v. Turkey) (1966) Суд согласился с доводами
правительства в отношении того, что увольнение из армии было связано с
позицией и поведением данного лица, а не с проявлением его
религиозных верований.
Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, связанных с нарушениями свободы
исповедовать свою религию по Статье 9. В деле Коккинакис против
Греции (Kokkinakis v. Greece) (1993) Суд установил нарушение Статьи 9,
поскольку правительство не смогло продемонстрировать, что заявитель,
который был осужден за прозелитизм, использовал неприемлемые методы
в обсуждении своих религиозных убеждений с другими лицами. Было
установлено нарушение и по делу Мануссакис и Другие против Греции
(Manoussakis and Others v. Greece) (1996), когда заявителей осудили за
создание молитвенного дома и проведение там религиозных церемоний
без соответствующего правительственного разрешения. Суд отметил, что,
несмотря на скоординированные попытки заявителей получить
необходимое разрешение, компетентные органы на неопределенное время
отложили принятие решения по этому вопросу. Поэтому уголовное
преследование заявителей за невыполнение правовых норм является
нарушением Статьи 9.
Хотя Комиссия и Суд не рассматривали характеристики "религии" в целях
Статьи 9, комиссия определили два типа вопросов, которые могли бы
способствовать уточнению того, какие типы проблем не подпадают под
защиту положения о свободе религии по Статье 9. Прежде всего,
Комиссия констатировала, что государство не обязано разрешать
конкретной религиозной секте выбирать свою собственную форму
регистрации участия в данной юридической структуре, поскольку члены
секты могут исповедовать свои убеждения и вне предпочитаемой
структуры (Жал. № 8652/79). Во-вторых, Комиссия констатировала, что
лицо не может ссылаться на положение о свободе религии в оправдание
действий, которые не соответствуют практике данной религии (Жал. №
10180/82 -данная жалоба касалась ситуации, когда ортодоксальный иудей
был обязан подчиниться требованиям религиозного закона о разводе, либо
72
Свобода мысли, совести и религии: Статья 9
выплатить возмещение своей бывшей супруге) или оспаривать общие
позиции государственной религии, поскольку лицо может свободно
покинуть эту религию (Жал. № 11045/84 и 12356/83) относительно
согласия церкви с абортами и Жал. № 7374/76 относительно некоторых
моментов обряда крещения).
Комиссия пришла к выводу, что положения Статьи 9 требуют от
государства создания определенных механизмов, которые позволяли бы
отдельному лицу покидать церковь. Она сочла также, что государство не
может обязывать отдельных лиц поддерживать в денежном отношении
государственную церковь, будь то путем уплаты налоговых сборов или
иными путями (Жал. № 9781/82). В деле Дарби против Швеции (Darby v.
Sweden) (1990) заявитель, проживающий на Аландских островах
(Финляндия), но работавший в Швеции, был обязан уплачивать налог на
содержание шведской лютеранской церкви, хотя лица, проживающие и
зарегистрированные в Швеции, могли ходатайствовать об освобождении
от данного налога. Заявитель указывал на нарушение его права на свободу
религии по Статье 9, его права на беспрепятственное право пользоваться
имуществом по Статье 1 Протокола № 1 и на дискриминацию по Статье
14 (в совокупности с другими нормативными статьями). Суд
констатировал нарушение Статьи 1 Протокола № 1 в совокупности со
Статьей 14 и пришел к выводу, что нет необходимости рассматривать этот
вопрос с точки зрения Статьи 9.
Комиссия рассмотрела несколько жалоб, в которых поднимались
проблемы как связанные со свободой совести или убеждений по Статье 9,
так и с положениями подпункта b) пункта 3 Статьи 4, который позволяет
Договаривающимся государствам, но не обязывает их, признавать отказ
от военной службы по мотивам убеждений при обязательном
прохождении альтернативной службы. Комиссия не установила
нарушений Статьи 9 в том случае, когда Швейцария приговорила к
уголовному наказанию человека, который отказался от прохождения
военной службы (Жал. № 10640/83) и когда Федеративная Республика
Германия отказалась предоставить освобождение от прохождения
гражданской альтернативной службы (Жал. № 7705/76). Комиссия не
установила нарушения Статьи 9 и Статьи 14 в деле, в котором лицо,
отказавшееся от прохождения военной службы по соображениям совести,
жаловалось на то, что шведское законодательство позволяло
освобождаться как от военной, так и альтернативной службы только
членам определенных религиозных общин (в данном случае, Свидетелям
Иеговы).
73
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
K. Свобода выражения своего мнения и информации:
Статья 10
Статья 10
1. Каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения.
Это право включает свободу придерживаться своего мнения,
получать и распространять информацию и идеи без вмешательства
со стороны государственных органов и независимо от
государственных границ. Эта Статья не препятствует государствам
иметь лицензирование радиовещательных, телевизионных или
кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и
ответственность, может быть сопряжено с формальностями,
условиями, ограничениями или штрафными санкциями,
предусмотренными законом и необходимыми в демократическом
обществе в интересах государственной безопасности,
территориальной целостности или общественного спокойствия, в
целях предотвращения беспорядков и преступности, за щиты
здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других
людей, предотвращения разглашения информации, полученной
конфиденциально, или обеспечения авторитета или
беспристрастности правосудия.
Право на свободу выражения своего мнения - не только краеугольный
камень демократии, но и предпосылка реализации многих других прав и
свобод, закрепленных в Европейской Конвенции. Ввиду важности этого
права, многие дела, в связи с которыми были установлены критерии
толкования основополагающих принципов Конвенции, были связаны со
Статьей 10.
Хотя структура Статьи 10 аналогична структуре других статей, поскольку
в первом пункте перечисляются обеспечиваемые права, а во втором основания для ограничений в их осуществлении, у этой Статьи есть ряд
особых черт, которые отличают ее от других статей, и отражаются также в
практике ее применения. Так, например, в первом пункте, понятие
"лицензирование
радиовещательных,
телевизионных
и
кинематографических предприятий"
исключается
из
категории
"вмешательство со стороны государственных органов". Во втором пункте
государствам, по-видимому, предоставляется более широкое поле для
усмотрения, чем по другим статьям, поскольку здесь уточняется, что
"осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность"
таким образом "может быть сопряжено" с различными видами
государственного контроля.
1. Статья 10 и другие статьи Конвенции
Как и в отношении других прав и свобод, гарантированных по Конвенции,
государство может ограничить осуществление права на свободу
выражения своего мнения и на информацию, сославшись при этом на
74
Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10
другие статьи Конвенции, вместе или в дополнение к другим мотивам,
перечисленным в пункте 2 Статьи 10.
Комиссия, например, признала неприемлемыми жалобы, в которых два
члена политических партий, выступавших за выдворение из страны всех
небелых рабочих-мигрантов и за другие аналогичные меры, утверждали,
что правительство Нидерландов нарушило их право на свободу выражать
свое мнение по Статье 10, осудив их за распространение листовок, в
которых пропагандировались эти идеи (Жал. № 83483/78 и 8406/78).
Комиссия рассмотрела жалобу одновременно в свете Статьи 10 и Статьи
17. Прежде всего, Комиссия отметила, что в пункте 2 Статьи 10
определенно указано на то, что лицо, осуществляющее право на свободу
выражения своего мнения, при этом принимает на себя некоторые
обязанности и ответственность. Затем Комиссия заявила:
Обязанность и ответственность, о которых говорилось выше,
изложены еще более определенно в более общей форме, а именно
в Статье 17 ... общей целью (которой) является воспрепятствовать
тоталитарным группам использовать в своих интересах принципы,
изложенные в Конвенции. Заявители прежде всего стремились
использовать Статью 10 для того, чтобы подвести в соответствии
с Конвенцией основу для осуществления ... действий, которые ...
противоречат букве и духу Конвенции, и если бы такое право
было предоставлено, то оно способствовало бы подрыву
(содержащихся в ней) прав и свобод.
В одном из первых дел, рассмотренных Комиссией, заявитель жаловался
на то, что пожизненный запрет на участие в издательской деятельности
(одна из дополнительных мер наказания за предательство во время войны)
нарушает его право на свободу выражения своего мнения по Статье 10 (Де
Бекер против Бельгии (De Becker v. Belgium) (1962)). Бельгийское
правительство заявило, что наказание соответствует положениям Статей
со 2 по 7 Конвенции, где говорится о применении уголовных санкций.
Комиссия не согласилась с этим, заявив:
Поскольку уголовное наказание, о котором идет речь, влечет
лишение или ограничение права на свободу выражения своего
мнения, оно противоречит самой концепции и методологии
Конвенции, и не может опираться на Статьи 2, 5 и 4, касающиеся
права на жизнь, свободу и безопасность личности и на защиту от
принудительного труда, а скорее на Статью 10, в которой
гарантируется право на свободу выражения своего мнения.
Суд в некоторых случаях может отказаться рассматривать жалобу на то,
что имело место нарушение Статьи 10, когда данный вопрос
рассматривается в Статье 8 или Статье 11. По делу МакКэллем против
Соединенного Королевства (McCallum v. the United Kingdom) (1990) Суд
постановил, что цензура корреспонденции заключенного является
нарушением Статьи 8 и что нет необходимости рассматривать этот вопрос
также в рамках
75
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Статьи 10. А по делу Эзелен против Франции (Ezelin v. France) (1991) Суд
посчитал, что наложение дисциплинарного взыскания на адвоката,
принявшего участие в публичной демонстрации, во время которой
раздавались оскорбительные замечания в адрес полиции, а на зданиях
были нарисованы надписи с критикой в адрес судебной власти, относится
больше к свободе мирных собраний, защищенной по Статье 11, чем к
свободе выражения своего мнения, защищенной по Статье 10.
Наконец, следует отметить, что Статья 16 Конвенции определенно
позволяет государствам ограничить свободу выражения политических
мнений в отношении иностранцев, то есть категории, в отношении
которой Суд решил, что она не включает граждан одного государствачлена Европейского Союза, которые желают воспользоваться свободой
выражения своего мнения в другом государстве-члене (Пьермон против
Франции) (Piermont v. France) (1995)).
2. Значение термина "выражение" по Статье 10
В Статье 10 указано, что право на выражение своего мнения включает
"свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять
информацию и идеи". Комиссия и Суд уточнили и одновременно
расширили характер понятия выражения своего мнения, которое
защищается в соответствии со Статьей 10. По делу Хэндисайд против
Соединенного Королевства (Handyside v. the United Kingdom) (1976) Суд
рассмотрел вопрос о том, являлось ли осуждение лица, которое
опубликовало справочное издание для школьников, в котором
содержались советы по сексуальным и другим вопросам, нарушением его
прав по Статье 10. Суд констатировал, что государство действовало в
пределах предоставленной ему свободы усмотрения, ссылаясь на
положение о "защите нравственности", содержащееся во втором пункте.
Суд, тем не менее, заявил о своей позиции в отношении права на
выражения своего мнения в демократическом обществе:
Свобода выражения своего мнения составляет одну из главных
основ такого общества, одно из основных условий для его
прогресса и развития каждого человека ... Это касается не только
"информации" и "идей", которые принимаются благожелательно
или расцениваются как безвредные или воспринимаются с
безразличием, но и тех, которые оскорбляют, шокируют или
вызывают беспокойство со стороны государства или какой-либо
части населения. Это - требование плюрализма, терпимости и
широты взглядов, без которых не существует "демократического
общества".
В другом деле, в котором рассматривался вопрос о "защите
нравственности", заявители жаловались на то, что конфискация
правительством Швейцарии нескольких картин явно сексуального
характера и наложение на художников штрафа за публикацию
непристойных материалов,
76
Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10
являлось нарушением Статьи 10 (Мюллер и Другие против Швейцарии (Muller and
Others v. Switzerland) (1988)).
Признав, что действия государства оправданы в соответствии с пунктом
2, Суд согласился с тем, что государства пользуются широким полем
усмотрения при определении того, что является "необходимым" для
"защиты нравственности". Однако при вынесении своего решения Суд
отметил, что термин "выражение" в Статье 10 охватывает и выражение
творческого характера, которое "обеспечивает возможность участвовать в
общественном обмене культурной, политической и социальной
информацией и идеями различного рода".
Суд также передал на усмотрение государств такие ситуации, когда
осуществление свободы художественного выражения могло бы затронуть
религиозные чувства части населения. В деле Институт ОттоПремингер против Австрии (Otto-Preminger-Institut v. Austria) (1966) и Уингроув
против Соединенного Королевства (Wingrove v. the United Kingdom) (1996) Суд не
установил нарушения Статьи 10 в том случае, когда эти правительства
запретили показ фильмов, в которых содержались непристойные образы и
толкования отдельных христианских фигур и практики.
3. Свобода печати
Некоторые наиболее важные с точки зрения Статьи 10 дела касаются
права газет на свободу выражения своего мнения. Сама функция газеты
состоит в том, чтобы публиковать информацию и идеи по вопросам,
представляющим общественный интерес. Из этого следует, что Комиссия
и Суд должны тщательно устанавливать равновесие между
заинтересованностью
прессы
в
публикации
информации
и
заинтересованностью государства в ограничении получения информации
публикой.
Принципиальным в отношении свободы печати по Статье 10 является дело
"Санди Таймс" против Соединенного Королевства (Sunday Times v. the United
Kingdom) (1979). В этом деле речь шла о том, что заявители подготовили к
печати репортаж, в котором рассказывалось о методах научных
исследований
и
экспериментов,
осуществлявшихся
одной
фармацевтической компанией до начала продаж болеутоляющего
средства талидомид. В момент публикации распространилось мнение (на
основании источников, независимых от прессы), что много детей
пострадало от врожденных дефектов, поскольку во время беременности
их матери принимали это лекарство. Некоторые из пострадавших семей в
Соединенном Королевстве достигли внесудебного компромисса с
фармацевтической компанией, другие вели об этом переговоры и ряд
семей находились на начальной стадии этого процесса. Получив
экземпляр газеты с указанной статьей, компания потребовала запрета на
публикацию, и публикация была запрещена. Запрет был подтвержден
высшей судебной инстанцией на основании того, что публикация статьи
составила бы акт "неуважения к
77
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
суду", в результате вмешательства и нанесения ущерба отправлению
правосудия в данном судебном разбирательстве.
Европейский Суд постановил, что запрет представляет собой
вмешательство в осуществление газетой свободы выражения своего
мнения, предусмотренного в пункте 1 Статьи 10. Затем Суд рассмотрел
мотивы, которыми правительство обосновывало свое вмешательство в
соответствии с пунктом 2 Статьи 10, отметив, прежде всего, что, несмотря
на неписаный характер английской правовой нормы о неуважении к суду,
юридические нормы, тем не менее, отвечают требованиям формулировки
"предусмотренными законом", поскольку заявители одновременно имели
доступ к юридическим нормам, применимым к их действиям, и были
заранее уведомлены о возможных последствиях действий, нарушающих
эти нормы. Суд далее указал, что одной из основных функций положения
о неуважении к суду является поддержание авторитета и
беспристрастности суда - одно из определенно выраженных ограничений,
установленных в соответствии с пунктом 2 Статьи 10. В результате
совпадения этих целей внутреннего права и Европейской Конвенции
данный запрет определенно подпадал под действие законных целей по
пункту 2.
Установив, что запрет отвечал положению о том, что он должен иметь
характер "предусмотренного законом", Суд затем рассмотрел, было ли
соблюдено требование о том, что "необходимо в демократическом
обществе". По мнению Суда, британское правительство не смогло
обосновать то, что выполнение запрета на публикацию соответствовало
"насущной общественной необходимости", "соответствовало законно
преследуемой цели" или что основания, указанные органами
государственной власти, были "соответствующими и достаточными по
пункту 2 Статьи 10". Суд выделил ряд факторов, которые представляли
значение для принятия такого решения, например, охват и
неограниченный характер запрета на публикацию, умеренный тон самой
статьи,
ставшей
предметом
судебного
разбирательства,
продолжительность и медлительность судебных процедур и переговоров с
целью урегулирования, а также широкое публичное обсуждение
конкретной проблемы, которая анализировалась в статье. Суд также
рассмотрел аргументацию правительства, которое заявило, что оно
должным образом установило равновесие между свободой выражения
своего мнения и справедливым осуществлением правосудия, и постановил
следующее:
Общепризнанно, что суды работают не в безвоздушном
пространстве. Притом что они являются местом урегулирования
разногласий, это не означает, что не может быть
предварительного обсуждения спора в других местах, будь то
специализированные газеты, пресса вообще или непосредственно
в масштабах общественного мнения. Более того, поскольку
средства массовой информации не должны преступать границы,
установленные в интересах должного осуществления правосудия,
они несут
78
Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10
ответственность за распространение информации и идей в отношении
вопросов, которые рассматриваются в судах, причем в той же мере, как и
в отношении других областей, вызывающих общественный интерес.
Таким образом, перед средствами массовой информации стоит задача
распространять такую информацию и идеи: у общественности же есть
право на то, чтобы их получать.
Суд указал на то, что семьи, ставшие жертвами трагедии с талидомидом
Были жизненно заинтересованы в том, чтобы знать о связанных с этим
фактах и возможных решениях. Они могли бы быть лишены такой
информации только в том случае, если бы было совершенно определенно
установлено, что ее распространение создавало бы угрозу "авторитету
суда".
Суд также заявил, что общественность в целом имела право на получение
информации по этому делу, даже если факты и проблемы был предметом
судебного рассмотрения. Суд отметил, что "вынося на обсуждение некоторые
факты, статья могла послужить тормозом для обсуждений, основанных на
домыслах и незнании фактов". Таким образом, в деле "Санди Таймс" против
Соединенного Королевства (Sunday Times v. the United Kingdom) (1979) Суд
установил высокий уровень защиты печати, исходя при этом из того, что
общественные интересы будут обеспечены наилучшим образом в том
случае, если население будет иметь доступ к максимально большому
объему информации.
Суд еще раз рассмотрел вопрос об обоснованности санкций против
прессы в совместных делах "Обсервер" и "Гардиан" против Соединенного
Королевства (Observer and Guardien v. the United Kingdom) (1991) и "Санди
Таймс" против Соединенного Королевства (Sunday Times v. the United Kingdom)
(1979). Эти дела связаны с публикаций в этих двух газетах информации и
отрывков из книги "Охотник за шпионами", опубликованной подавшим в
отставку сотрудником британской службы безопасности, который
утверждал, что эта служба осуществляла определенные виды незаконной
деятельности. Суд установил, что введение временного запрета на
публикацию до завершения процесса против автора в английских судах
соответствует Статье 10, поскольку находится в поле усмотрения
государства при оценке степени угрозы для национальной безопасности.
С другой стороны, Суд постановил, что поддержание запрета на
публикацию после того, как конфиденциальность этого документа была в
значительной мере подорвана широким распространением оспариваемой
информации, включая издание и продажу данной книги в ряде государств,
хотя ввоз в Соединенное Королевство и был ограничен, означает
нарушение Статьи 10. Суд исходил из этой же аргументации при
рассмотрении более позднего дела Ференигинг Уикблад Блаф против
Нидерландов (Vereniging Weekblad Bluf ! v. the Netherlands) (1995), когда
редакторы периодического издания опубликовали доклад о деятельности службы
внутренней
79
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
безопасности. Несмотря на то, что соответствующий тираж журнала был
конфискован, а редакторы арестованы, сотрудники журнала напечатали
новый тираж и на следующий день распространили его. Суд установил
нарушение Статьи 10.
В делах Лингенс против Австрии (Lingens v. Austria) (1986); Обершлик против
Австрии (I) (Oberschlick v. Austria) (1991) и Обершлик против Австрии (II)
(Oberschlick v. Austria) (1997), редакторы политических изданий опубликовали
статьи с критикой политических деятелей в связи с их публичными заявлениями
по политическим вопросам. Эти политики возбудили против редакторов дело по
обвинению в клевете и выиграли в обоих случаях. По мнению заявителей,
решения австрийских судов нарушили их свободу выражения своего мнения по
Статье. 10. Суд согласился с этим и отметил, что:
Свобода печати ... представляет публике одно из лучших средств
узнавать и оценивать идеи и действия политических руководителей. В
более широком смысле, свободное проведение политических обсуждений
является основой самой концепции демократического общества, которое
занимает главенствующее место во всей Конвенции.
Исходя из этого, пределы приемлемой критики шире в отношении
политического деятеля, чем в отношении частного лица. В отличие от
частного лица, политический деятель неизбежно и сознательно отдает
себя на суд в отношении каждого своего слова и действия, как
журналистов, так и широкой публики ... Пункт 2 Статьи 10 гарантирует,
что репутация всех лиц ... будет защищена, и эта защита
распространяется и на политических деятелей ... но в этих случаях
требования такой защиты должны быть соотнесены с интересами
открытого обсуждения политических вопросов.
Суд подверг критике австрийское законодательство о клевете, поскольку в нем
тяжесть доказательства обоснованности заявлений лежит на обвиняемом, заявив
при этом, что это само по себе может являться нарушением пункта 2 Статьи 10:
Необходимо проводить четкое различие между фактами и оценками. Если
наличие фактов можно доказать, то мнения не могут быть подтверждены
доказательствами ... (по австрийскому законодательству) журналисты в
подобном рассматриваемому случае не могут избежать осуждения ... если
они не могут доказать обоснованности своих заявлений ... Что касается
оценок, то это требование невозможно удовлетворить и оно нарушает
свободу выражения своего мнения, которая является важнейшей частью
того права, которое обеспечивается Статьей 10 Конвенции.
Суд также указал на то, что применение правительством санкций к журналисту,
который подверг критике политического деятеля:
80
Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10
Было равнозначно своего рода цензуре, которая скорее всего лишит его
желания выступать с критикой ... в будущем ... В контексте политических
обсуждений подобный приговор рискует отвратить журналистов от
участия в публичных обсуждениях вопросов, касающихся жизни
общества. Тем самым подобные приговоры по существу являются
препятствием для прессы в осуществлении ее задачи по распространению
информации и осуществлению общественного контроля.
В деле Гудвин против Соединенного Королевства (Goodwin v. the United Kingdom)
(1996) Суд расширил вышеизложенный принцип, установив нарушение
Статьи 10, когда правительство наложило запрет на публикацию статьи и
потребовало журналиста раскрыть источники информации о деловой
практике одной компании. Хотя Суд установил, что защита прав
компании представляла собой законную цель, выбранные для ее
достижения методы были несоразмерными.
В отношении критики судей в прессе Суд занял более ограничительную
позицию. В деле Барфод против Дании (Barfod v. Denmark) (1988) заявитель
опубликовал статью с критикой судебного решения, подтверждающего
законность решения, которое было принято местным органов власти.
Заявитель обосновывал свою критику тем, что двое из трех принимавших
решение судей были непрофессиональными судьями и служащими того
местного органа власти, который являлся ответчиком в данном деле. В
своей статье заявитель выразил мнение, что эти двое судей вполне могли
"выполнить свой служебный долг", то есть проголосовать в пользу своего
работодателя. Правительство возбудило против заявителя дело о клевете
и выиграло его, хотя при этом датские суды установили, что
непрофессиональные судьи не должны были бы участвовать в данном
деле. Суд не усмотрел нарушения Статьи 10 и заявил:
Законная заинтересованность государства в защите репутации
двух непрофессиональных судей ... не противоречит
заинтересованности заявителя в участии в свободной публичной
дискуссии по вопросу о беспристрастности структур высшей
судебной инстанции.
Однако Суд установил нарушение Статьи 10 по делу Де Хас и Гижзель
против Бельгии (De Haes and Gijsels v. Belgium) (1997), когда журналист
подвергся наказанию в связи публикацией статьи, в которой он
критиковал помещение под опеку детей мужчине, который был осужден
за инцест и совращение несовершеннолетних, и высказал мнение, что
такое разрешение на опеку стало возможным в результате политических
пристрастий.
4. Лицензирование на ведение теле- и радиовещания
Некоторые из вопросов, связанных со свободой печати в соответствии со
Статьей 10, возникают и в связи со средствам информации,
занимающимися
81
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
теле- и радиовещанием. Однако Статья 10 предоставляет государству
широкое поле усмотрения в данной области, поскольку она
предусматривает, что:
Эта Статья не препятствует государствам вводить лицензирование
радиовещательных, телевизионных или кинематографических
предприятий.
Суд постановил, что несмотря на редакцию этого предложения в пункте 1
Статьи 10, государства должны иметь возможность оправдать требования
о лицензировании или практику в этой области, исходя из цели данной
Статьи в целом. Заявители по делам Информационферрайн Лентиа и
Другие против Австрии (Informationsverein Lentia and Others v. Austria)
(1993) и Радио ABC против Австрии (Radio ABC v. Austria) (1997)
выступили против отказа правительства предоставить им лицензии на
вещание и таким образом по существу выступили против сохраняющейся
монополии Радиовещательной корпорации Австрии. Суд установил
нарушение Статьи 10 в обоих случаях, отметив, что государственная
монополия на теле- и радиовещание создает серьезнейшие ограничения в
отношении плюрализма мнений и поэтому может быть оправдана только в
том случае, если для этого имеются серьезные основания общественного
характера. Учитывая масштабы технологического прогресса в области
теле- и радиовещания и открытие большого числа теле- и радио частот, не
может быть таких оснований общественного порядка, которые оправдали
категоричный отказ в разрешении работы частным теле- и
радиокомпаниям.
Суд рассмотрел несколько дел, в которых поднимался вопрос,
подразумевает ли право на вещание право на свободу от вмешательства
правительства при приеме передач. В деле Радио Гроппера и Другие
против Швейцарии (Groppera Radio and Others v. Switzerland) (1990)
швейцарская радиовещательная компания с интересами в итальянском
филиале и ряд частных лиц, связанных с этими компаниями, жаловались
на то, что запрет Швейцарией для швейцарской компании
ретранслировать радиопередачи заявителей по кабелю из Италии является
нарушением Статьи 10. Суд указал, что лицензирование вещательных
предприятий по пункту 1 Статьи 10 разрешено, но государство могло
осуществлять свои права по лицензированию в контексте всей Статьи в
совокупности. Суд установил, что внутреннее право было определенным
и доступным и что само ограничение отвечало законным целям. Таким
образом, Суд принял решение о том, что не существовало нарушения
Статьи 10, поскольку швейцарское правительство выбрало такие меры по
ограничению, которые "представляются вполне необходимыми для того,
чтобы предотвратить нарушение закона (и) не являются формой цензуры".
В деле Отроник против Швейцарии (Autronic v. Switzerland) (1990)
швейцарской телекомпании было отказано в правительственном
разрешении на прием некодированных телевизионных программ с
советского спутника на основании того, что на это не имелось согласия
советской стороны.
82
Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10
Прежде всего Суд отметил, что право на прием телевизионных программ
подпадает под понятие права на получение информации в соответствии с
пунктом 1 Статьи 10. Суд также отметил, что соответствующее
швейцарское законодательство достаточно доступно для тех
специалистов, для которых оно предназначено. Однако Суд все же
пришел к выводу, что имело место нарушение Статьи 10, поскольку
рассматриваемое телевещание было предназначено для общего
пользования публикой и поскольку швейцарское правительство признало,
что не существовало риска получения секретной информации через прием
телепередач. Таким образом, установленные ограничения не были
необходимы в демократическом обществе, поскольку они выходили за
рамки усмотрения, предоставленные государству.
5. Свобода слова в коммерческой сфере
Суд рассмотрел очень мало дел, в которых затрагивался вопрос
нарушения Статьи 10 в отношении свободы выражения своего мнения в
коммерческом контексте. В деле Маркт Интерн Гмбх и Клаус Берманн против
Германии (Markt Intern GmbH and Klaus Beermann v. Germany) (1989) издатели
коммерческого издательского дома, обслуживающего малые и средние
предприятия, опубликовали статью, в которой критиковалось поведение
большой компании, действовавшей в этой же области в отношении одного
конкретного случая и содержался призыв к читателям предоставить
дополнительную информацию о подобного рода случаях или практике.
Компетентная национальная судебная инстанция вынесла решение о том,
что заявители занимались нечестной коммерческой практикой и дала им
указание воздерживаться от публикации такого рода заявлений по этому
вопросу. Установив отсутствие нарушения Статьи 10, Суд отметил, что,
получив уведомление об утверждениях против нее, компания немедленно
занялась расследованием данной проблемы, и выразил мнение, что
публиковать информацию по этому случаю при этих обстоятельствах
было преждевременно и могло нанести непропорциональный ущерб
компании. В деле Якобовски против Германии (Jacobowski v. Germany) (1994) Суд
не установил нарушения Статьи 10, когда правительство подвергло
судебному преследованию лицо, которое было уволено с работы,
организовало свое собственное дело в этой же области и затем начало
распространять среди своих коллег по профессии газетные вырезки и
другие материалы, в которых критиковался бывший работодатель данного
лица.
В деле Бартольд против Федеративной Республики Германии (Barthold v. the
Federal Republic of Germany) (1985) ветеринарный хирург дал интервью
прессе по поводу работы скорой ветеринарной помощи. Несколько других
хирургов-ветеринаров, практикующих в данном регионе, пожаловались в
свою профессиональную ассоциацию, что данное интервью представляло
собой "рекламу", запрещенную правилами профессионального поведения
83
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
хирургов-ветеринаров. Ассоциация разработали предписание, которое
ограничило право заявителя повторять подобные заявления в прессе.
Сделав вывод о нарушении Статьи 10, Суд отметил, что нормы,
установленные правительством Германии были "несовместимы со
свободой выражения своего мнения", поскольку они практически
препятствовали участию представителей ряда профессий в общественном
обсуждении и могли использоваться для "создания препятствий прессе в
выполнении ее задачи по распространению информации и общественного
контроля". Однако Суд поддержал запрет на рекламу профессиональных
услуг (Касада Кока против Испании (Casada Coca v. Spain) (1995)).
6. Обязанности и ответственность лиц в соответствии со
Статьей 10
В соответствии с пунктом 1 Статьи 10 "каждый человек" имеет право на
свободу выражения мнения, включая свободу получать и распространять
информацию и идеи. Однако в пункте 2 Статьи 10 каждый человек может
осуществлять эти свободы только в свете его обязанностей и
ответственности. Во всей своей практике принятия решений Комиссия и
Суд ясно указывали на то, что фактор "обязанности и ответственности"
тесно связан с критерием "необходимые в демократическом обществе".
Например, в деле Хэндисайд против Соединенного Королевства (Handyside v. the
United Kingdom) (1976) Комиссия установила, что принцип, согласно
которому она должна изучать "конкретное положение лица,
осуществляющего свое право на свободу выражения своего мнения, а
также обязанности и ответственность, связанные с данным положением".
По делу Хэндисайд Суд отметил важность таких критериев как возраст
читателей, к которым была обращена публикация, и возможное влияние
на нравственность молодых читателей. Учитывая обстоятельства данного
дела, Суд усмотрел, что ограничения, наложенные государством на
издателя, были обоснованными.
Суд пришел к противоположному мнению в деле "Санди Таймс" (I), о
котором говорилось выше, поскольку роль газеты заключалась в
информировании общественности в отношении важных вопросов,
представляющих общий актуальный интерес. Аналогичным образом, в
деле Йерсилд против Дании (Jersild v. Denmark) (1994) Суд установил
нарушение Статьи 10, когда на телевизионного журналиста был наложен
штраф за то, что он оказывал содействие в распространении расистских
высказываний в передаче интервью с рядом молодых людей, которые
придерживались расистских настроений и выступали против
иммигрантов. Суд установил, что передача представляла собой
сбалансированный и объективный вклад в открытое обсуждение важного
вопроса, представляющего общественный интерес.
84
Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10
Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, в которых отдельные лица
жаловались на то, что государство нарушило право на выражение своего
мнения по Статье 10 в контексте выполнения служебных обязанностей.
i. Права государственных служащих
Ряд государственных служащих обращались с жалобой на то, что их права
по Статье 10 были нарушены в силу их особого служебного положения.
Органы, заседающие в Страсбурге, постоянно принимали решения о том,
что государство имеет право ограничить право на выражение своего
мнения для своих служащих в той мере, в какой мнение государственных
служащих связано со служебными обязанностями и функциями. Так,
например, по жалобе против Соединенного Королевства (№ 8010/77)
Комиссия установила, что государство могло запретить учителю в
светской
школе
демонстрировать
символы,
олицетворяющие
определенные моральные и религиозные идеи, поскольку ученики и
другие лица могли быть шокированы или смущены такими действиями.
Суд рассмотрел несколько дел, связанных со свободой выражения своего
мнения со стороны военнослужащих. По делу Энгель и Другие против
Нидерландов (Engel and Others v. the Netherlands) (1976) Суд подтвердил запрет,
наложенный правительством на публикацию и распространение листовки, в
которой критиковались некоторые высшие офицеры. Прежде всего Суд отметил,
что концепция "общественного порядка" охватывает:
Порядок, который должен поддерживаться в рамках конкретной
социальной группы... в том что касается вооруженных сил, беспорядки в
этой группе могут иметь последствия для порядка в обществе в целом.
Суд затем признал, что Статья 10 защищает права военнослужащих в той же
степени, что и права других граждан, подпадающих под юрисдикцию
Договаривающихся государств, но отметил, что:
Нормальное функционирование армии трудно представить без правовых
норм, направленных на то, чтобы предотвратить подрыв военной
дисциплины со стороны военнослужащих, например, путем письменных
высказываний ... (голландское законодательство) основывается на этом
законном требовании, что само по себе не нарушает Статью 10
Конвенции.
Суд ... не должен ... игнорировать ни особые условия армейской жизни ...
ни конкретные "обязанности" и "ответственность", которые лежат на
служащих вооруженных сил, ни то поле усмотрения, которое
предоставляется в соответствии с пунктом 2 Статьи 10...
Договаривающимся государствам.
Таким образом, речь не шла о лишении их права на свободу выражения
своего мнения, а лишь о наказании их за злоупотребление в
осуществлении ими этой свободы. Следовательно, как представляется,
нарушения пункта 2 Статьи 10 со стороны государства не было.
85
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Суд пришел к противоположному мнению по делу Объединение
Верайнигунг демократишер Сольдатен Остеррайхс и Губи против Австрии
(Vereinigung Demokratischer Soldaten Osrerreichs and Gubi v. Austria) (1994), в
котором содержался протест против решение отказать в разрешении
распространять среди призванных на военную службу публикации, в
которой содержалась критика военного руководства. Установив
нарушение Статьи 10, Суд отметил, что данная публикация не содержала
рекомендаций каких-либо действий, которые могли бы угрожать военной
дисциплине и не выходила "за рамки того, что может быть дозволено в
контексте общего обсуждения идей, с чем можно согласиться в армии
демократического государства, как и в обществе, которому служит эта
армия". Суд также установил нарушение Статьи 10 в том случае, когда
лицо подверглось дисциплинарному взысканию за то, что оно отправило
письмо с критикой вооруженных сил в адрес своего руководителяофицера: данное письмо не было ни опубликовано, ни распространено
(Григориадес против Греции (Grigoriades v. Greece) (1997).
В рамках Жал. № 9401/81 высокопоставленный государственный
служащий, ранее страдавший психическим расстройством, утверждал, что
перевод его с одного административного поста на другой представляло
собой нарушение Статьи 10, поскольку этот перевод состоялся после того,
как он публично обвинил государство в том, что оно организовало за ним
слежку, причем это утверждение было предметом судебного
разбирательства и было опровергнуто норвежскими судами. Комиссия
согласилась с позицией государства в отношении того, что:
Престиж министерства и доверие к нему могут пострадать, как во
внутреннем плане, так и вовне, если во главе отдела будет
сохранено лицо, которое создает впечатление психического
неуравновешенного ... Имея ...ввиду ... общую обязанность
государственных служащих, особенно высокопоставленных
официальных
лиц,
соблюдать
определенную
степень
сдержанности, Комиссия не может согласиться с тем, что перевод
заявителя ... представляет собой, имея в виду эти особые
обстоятельства, нарушение права заявителя на свободу выражения
своего мнения, гарантированного по Статье 10 Конвенции,
поскольку осуществление этой свободы связано с обязанностями
и ответственностью, которые должен учитывать сам заявитель.
В отношении Жал. № 10293/83 Комиссии пришлось рассмотреть
соотношение между "обязанностями и ответственностью" гражданских
служащих и выборных лиц. Заявитель по этому делу выступал в двух
качествах: он был государственным служащим и занимал пост, связанный
с "ограничениями политического характера", и был избран советником в
совет графства. Заявитель подвергся дисциплинарному наказанию со
стороны правительства, после того как он дал интервью в телевизионной
программе, посвященной вопросам, связанным с его работой в качестве
86
Свобода выражения своего мнения и информации: Статья 10
служащего, причем ранее он попросил разрешения в ней участвовать и
ему было в этом отказано. Комиссия приняла решение, что с точки зрения
пункта 2 Статьи 10 действия правительства были обоснованы.
По двум другим жалобам Комиссия решила, что правительство исходя из
Статьи 10 может ограничивать осуществление прав практикующих
юристов. В рамках одной жалобы адвокат заявителя сделал
"оскорбительные и тенденциозные заявления" (Жал. № 10414/83); в
рамках другой жалобы судья распространил листовки, в которых
содержались комментарии политического характера в отношении
возбуждения некоторых дел (Жал. № 10279/83). Комиссия сочла, что
дисциплинарные меры, принятые правительством в отношении обоих
заявителей, были приемлемы в соответствии с пунктом 2 Статьи 10 в
свете особых обязанностей и ответственности, которые возлагаются на
адвокатов и судей.
ii. Доступ к работе
Суд рассматривал вопрос о тех лицах, которые были уволены или
которым было отказано в приеме на работу, в результате осуществления
ими прав на свободу выражения своего мнения по Статье 10. В делах
Козик против Федеративной Республики Германии (Kosiek v. the Federal
Republic of Germany) (1986) и Глазенапп против Федеративной Республики
Германии (Glasenapp v. the Federal Republic of Germany) (1986) Суд
проанализировал осуществляемую в Федеративной Республике Германии
доктрину "запрета на профессии", то есть требование ко всем
правительственным чиновникам присягать на верность конституции и
провозглашаемым в ней ценностям. Госпожа Глазенапп высказывала
некоторые мнения с симпатией к крайне левым политическим силам, а
господин Козик с симпатией к крайне правым. В обоих случаях
правительство отказалось предоставить заявителям, которые проходили
стажировку в качестве школьных учителей, постоянный статус
государственного служащего. Сочтя, что действия правительства с точки
зрения Статьи 10 были приемлемы, Суд в обоих случаях отметил, что
Европейская конвенция о защите прав человека не гарантирует
назначения на государственную службу. Затем Суд заявил, что
правительственные учреждения учитывали мнения, позицию и
деятельность заявителей только при определении того, отвечали ли они
"необходимым личным критериям для того, чтобы занять данный пост".
Однако в этой связи интересно отметить, что Международная организация
труда создала Комиссию по расследованию данного и подобного случаев
и признала Федеративную Республику Германию виновной в нарушении
обязательств по Конвенции МОТ относительно дискриминации в области
труда и занятий от 1958 г. (№ 111). В 1995 году Суд принял
противоположное решение в деле Фогт против Германии (Vogt v.
Germany), в котором он решил, что увольнение преподавателя языка с ее
должности на основании того, что она является членом Германской
коммунистической партии, является нарушением Статьи 10.
87
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
7. Право получать и распространять информацию
Суд рассматривал право отдельных лиц, предусмотренное по Статье 10,
на получение информации о правительственных решениях относительно
работы в государственных органах. В деле Леандер против Швеции
(Leander v. Sweden) (1987) шведское правительство отказало заявителю в
назначении на государственную службу на том основании, что заявитель
не отвечал требованиям безопасности, предусмотренным для того, чтобы
занять такой пост. Заявитель запросил информацию о содержании досье
правительственных служб на него с тем, чтобы прояснить или снять
любые недоразумения: правительство отказало ему в этой просьбе. Суд
подтвердил обоснованность отказа отчасти по причине того, что доступ к
государственной службе не является правом, защищенным Европейской
конвенцией о защите прав человека, а отчасти исходя из того, что
положение Статьи 10 о "свободе получать информацию":
По существу запрещает правительству ограничивать кого-либо в
получении информации, которую другие хотели бы или
предполагали ли бы ему передать. Статья 10 не предоставляет в
таких случаях, как рассматриваемый, права отдельным лицам на
доступ к документам, содержащим сведения о его личной
позиции, и не налагает на правительство обязательства
предоставлять такую информацию отдельному лицу.
По делу Гэскин против Соединенного Королевства (Gaskin v. the United Kingdom)
(1989) Суд заявил, то правительство Соединенного Королевства не
нарушило Статью 10, отказав молодому человеку в доступе к досье,
которые относились к тому периоду, когда он находился на
государственном попечении, но что правительство нарушило Статью 8
(см. выше).
В деле Вебер против Швейцарии (Weber v. Switzerland) (1990) журналист и
активист движения в защиту окружающей среды был осужден и
приговорен к наказанию за то, что на пресс-конференции им была
нарушена конфиденциальность судебного расследования. Хотя Суд
согласился с тем, что наказание являлось "предусмотренным законом" и
что обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия является
законной целью в соответствии с пунктом 2 Статьи 10, тем не менее, Суд
усмотрел нарушение Статьи 10, поскольку заявитель сообщил факты,
которые уже были оглашены на момент проведения упомянутой прессконференции. Суд постановил, что в силу этого швейцарское
правительство не может утверждать, что заявитель пытался оказать
давление на судебного следователя, а также постановил, что
вмешательство в свободу выражения своего мнения в отношении данного
лица не может быть признано "необходимым в демократическом
обществе".
В деле Оупен Дор Каунселлинг и Даблин Велл Вумэн и Другие против Ирландии
(Open Door Couselling and Dublin Well Woman and Others v. Ireland) (1992)
рассматривалось одновременно право распространять информацию и
88
Свобода собраний и ассоциации и право создавать профсоюзы: Статья
11
право на доступ к информации о возможности совершать аборты за
границей. В этом деле содержался протест против наказания в отношении
двух компаний, которым было запрещено предоставлять такую
информацию беременным женщинам, что было частью консультационных
услуг этих компаний. Суд установил нарушение Статьи 10, приняв при
этом во внимание ряд факторов, включая расплывчатый характер
судебного решения, возможность доступа к такой информации из других
источников и отсутствие запрета для женщин делать аборты за границей.
L. Свобода собраний и ассоциации и право создавать
профсоюзы: Статья 11
Статья 11
1. Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и свободу
ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в
них для защиты своих интересов.
2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех,
которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом
обществе в интересах государственной безопасности и общественного
спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступности, за
щиты здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
Настоящая Статья не препятствует введению законных ограничений на
осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил,
полиции и государственного управления.
Права, гарантируемые в Статье 11, связаны с политическими и социальными
ценностями демократического общества или основываются на этих ценностях.
Поскольку в этой Статье защищается право на создание профсоюзов, что в свою
очередь подразумевает защиту некоторых экономических и социальных прав, то
при толковании положений этой Статьи может использоваться целый ряд других
международных документов и деклараций, например, конвенции Международной
организации труда.
1. Право на мирные собрания
До настоящего момента на рассмотрении Европейской Комиссии и Суда
находилось мало дел, связанных со свободой мирных собраний в смысле
Статьи 11. Частично это объясняется тем, что термин "собрание", то есть
встреча людей, участвующих в выражении или обмене идеями и
мнениями, характеризует объединение менее формального характера, чем
термин "ассоциация". Комиссия описала роль мирного собрания и
выразила мнение, соответствующее здравому смыслу, что необходимость
предварительного разрешения на проведение публичных собраний сама
по себе не противоречит Статье 11:
89
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Право на мирные собрания, закрепленное в этой Статье, является одним
из основных прав в демократическом обществе и ... одной из основ этого
общества ... Это право включает как частные собрания, так и собрания в
публичных местах. Что касается последнего права, то факт
существования специальной разрешительной процедуры как правило не
затрагивает существа этого права. Такая процедура соответствует
выполнению положений пункта 1 Статьи 11, если она направлена только
на то, чтобы власти имели возможность обеспечить мирный характер
собрания и соответственно как таковая не является вмешательством в
осуществление этого права (Жал. № 8191/78).
Затем Комиссия констатировала, что временное запрещение правительством всех
публичных демонстраций в определенном городе является приемлемым с точки
зрения пункта 2 Статьи 11, поскольку может существовать серьезная опасность
того, что публичная безопасность и порядок могут быть поставлены под угрозу в
том случае, если будет проведена конкретная демонстрация. Основываясь на тех
же фактах, Комиссия отвергла аргумент правительства, согласно которому
демонстрация, готовившаяся организацией заявителя, вообще не подпадает под
действие Статьи 11, поскольку предполагаемая демонстрация могла вызвать
насильственное противодействие со стороны противников и экстремистов.
Комиссия отметила:
Право на свободу мирных собраний гарантируется каждому, кто намерен
организовать мирную демонстрацию ... вероятность контрдемонстраций
насильственного характера или возможность присоединения к
демонстрации экстремистов, не принадлежащих к данной ассоциации и
намеренных предпринять насильственные действия, сами по себе не
могут ликвидировать этого права. Даже если существует реальная
опасность того, что публичное шествие приведет к беспорядкам из-за
событий, которые не контролируются организаторами шествия, то такое
шествие не может только на этом основании быть исключено из действия
пункта 1 Статьи 11 Конвенции, и любые ограничения, налагаемые на
подобные собрания, должны соответствовать положениям пункта 2 этой
Статьи (Жал. № 8440/78).
Комиссия пришла к выводу, что правительство действовало в пределах
предоставленного ему поля усмотрения, запретив все демонстрации там,
где существовали серьезные основания полагать, что создается
действительная угроза публичной безопасности и порядку. В отношении
обоих
дел,
рассмотренных
выше,
следует
отметить,
что
правительственный запрет на публичные демонстрации носил
краткосрочный характер и касался ограниченной географической зоны.
По делу Платформа "Врачи за жизнь" против Австрии (Plattform Arzteftir
das Leben v. Austria) (1988) Суд изучил позитивную обязанность
государства предоставлять защиту тем группам, которые осуществляют
свое право на
90
Свобода собраний и ассоциации и право создавать профсоюзы: Статья
11
мирные собрания. В этом деле австрийское правительство предоставило
разрешение на проведение демонстрации против абортов в определенном
месте; организация заявителей затем обратилась с просьбой о выделении
другого места, и эта просьба была удовлетворена, но при этом на новом
месте было сложнее контролировать толпу. Власти уведомили
организаторов демонстрации, что, возможно, что полиция не сможет
предоставить достаточной защиты от контрдемонстрантов, что
действительно и произошло. Аналогичные трудности возникли и при
проведении второй демонстрации. Организация-заявитель обратилась с
жалобой на то, что австрийское правительство нарушило Статью 11, не
приняв достаточных мер к тому, чтобы демонстрация не сопровождалась
конфликтами.
Суд заявил, что Австрия имеет обязательство предоставить защиту
группам, которые осуществляют право на мирные собрания:
Демонстрация может задеть или оскорбить людей, которые
выступают против идей или требований, выдвигаемых в ходе
демонстрации. Однако у участников должны быть возможность
проведения
демонстрации
без
опасений
подвергнуться
физическому насилию со стороны своих противников; такие
опасения могут воспрепятствовать ассоциациям и другим группам
открыто выражать свое мнение по самым актуальным вопросам
жизни общества. В демократическом обществе право на
контрдемонстрацию не может выливаться в ограничение права на
демонстрацию. Исходя из этого, реальная, действительная свобода
мирных собраний не может быть сведена лишь к обязанности
государства не вмешиваться: чисто негативная концепция
противоречила бы цели и предмету Статьи 11. Так же, как и
Статья 8, Статья 11 требует порой принятия позитивных мер, и
даже, в случае необходимости, в отношениях между людьми.
Однако Суд предоставляет государствам широкое поле усмотрения в этой
области:
Хотя в обязанности Договаривающихся государств и входит
принятие разумных и необходимых мер для обеспечения мирного
характера демонстраций, они не могут дать абсолютные гарантии
в этом отношении и они имеют широкое поле усмотрения в
выборе средств для этого.
В этой области на них налагается, в соответствии со Статьей 11
Конвенции, обязательство предпринять меры, но не добиться
определенного результата.
В рассматриваемом случае Суд пришел к выводу, что австрийские власти
предприняли все разумные и соответствующие меры для того, чтобы
защитить демонстрантов и что поэтому нарушения Статьи 11 не было.
Таким образом, Комиссия и Суд признают существование практических
трудностей, связанных с проведением публичных собраний, и признают
за государством определенное поле усмотрения в отношении этих
трудностей,
91
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
либо посредством выдачи разрешения на проведение определенной
демонстрации, либо путем обеспечения полицейской защиты при
проведении демонстраций, носящих конфликтный характер, либо иными
средствами. По рассматриваемому случаю Суд счел, что австрийские
власти приняли все разумные и соответствующие меры для защиты
демонстрантов и поэтому нарушения Статьи 11 не было.
Какими бы ни были трудности государства для того, чтобы гарантировать
право на свободу мирных собраний, лицо не может быть наказано за
участие в одном из них, если не было констатировано никакого
ненадлежащего поведения с его или ее стороны (Эрзелен против Франции
(Erzelin v. France) (1991)).
2. Право на ассоциацию
Как Комиссия, так и Суд ясно указывали на то, что ассоциация более
формальная и организованная форма, чем собрание. По делу Янг, Джеймс
и Уэбстер против Соединенного Королевства (Young, James and Webster v. the
United Kingdom) (Докл. Ком. от 1979 года) Комиссия заявила следующее:
Отношения между служащими одного работодателя не могут
рассматриваться как ассоциация в смысле Статьи 11, поскольку
эти отношения базируются только на контрактных отношениях
между служащим и работодателем.
Далее Комиссия пояснила:
Термин "ассоциация" предполагает добровольное объединение
для достижения общей цели.
Комиссия и Суд применяли оба эти критерия - "добровольный характер"
и "общая цель" - во всей своей практике.
Критерий "добровольного характера" имеет особое значение в тех
случаях, когда речь идет о "негативном" подходе к правам, изложенным в
Статье 11, другими словами, о праве не присоединяться к ассоциации или
к профсоюзу. Суд рассмотрел этот вопрос в своем решении по делу Янг,
Джеймс и Уэбстер против Соединенного Королевства (Young, James and Webster
v. the United Kingdom) (1981), в котором заявители утверждали, что
соглашение между компанией Британские железные дороги и некоторыми
профсоюзами железнодорожников, содержавшее требование о вступлении
в один из указанных профсоюзов в качестве условия найма на работу,
противоречило Статье 11. Суд согласился с этим, заявив, что заявителей
не имели право принуждать ко вступлению в профсоюз для сохранения
работы:
Право создавать профсоюзы и вступать в них составляет особый
аспект свободы ассоциаций ... понятие свободы подразумевает
определенную степень свободы выбора при осуществлении этого
права.
92
Свобода собраний и ассоциации и право создавать профсоюзы: Статья
11
Из этого не следует, что негативный аспект свободы ассоциации для
человека полностью выходит за рамки Статьи 11 и что любое
принуждение ко вступлению в определенный профсоюз соответствует
целям данного положения. Если Статья 11 будет рассматриваться как
основание для принуждения в области членства в профсоюзах, то это
поставит под вопрос саму сущность свободы, которая данная Статья
призвана гарантировать.
Тем не менее, важно отметить, что в неофициальном мнении Суд отметил,
что подобные оглашения о "закрытом профессиональном доступе"
("closed shop") не обязательно автоматически означают нарушение Статьи
11. Однако в данном случае, указал Суд, права заявителей по Статье 11
были нарушены, поскольку речь шла о сохранении постоянного места
работы. Суд установил также нарушение Статьи 11 по делу Сигурдур
Сигурджонссон (Sigurdur Sigurjonsson) (1993). В рамках данного дела таксисту
была предоставлена лицензия при условии, что он присоединится к
Автомобильной ассоциации. Он это сделал, но затем срок его членства в
Ассоциации истек; в этот момент Ассоциация аннулировала его лицензию
на вождение такси. Три года спустя парламент Исландии принял закон,
который требует от всех водителей такси стать членами Ассоциации. Суд
установил, что юридическое навязывание такого членства является
несоразмерной мерой по сравнению с поставленной целью.
Два вышеупомянутых дела являются важным вкладом в практику
рассмотрения дел по Статье 11 Европейской Конвенции по двум
причинам. Во-первых, это хороший пример того, как взаимосвязаны
положение о свободе ассоциации и положение о вступлении в профсоюз.
Суд рассмотрел вопрос о свободе ассоциации, а не вопрос о профсоюзе,
поскольку дело касалось широкого принципа, который также применим и
в контексте, не связанном с профсоюзами. Во-вторых, эти дела отражают
большое внимание Суда к различным подходам к деятельности
профсоюзов, которые доминируют в государствах-членах Совета Европы.
Во время подготовки Европейской Конвенции авторы намеренно
отказались от включения положения о "праве не вступать в профсоюз" из
уважения к системе "closed shop", действующей в Соединенном
Королевстве. Как отмечалось выше, в деле Янг, Джеймс и Уэбстер Суд
не счел необходимым рассматривать вопрос о законности такого рода
систем, а ограничил рассмотрение узким вопросом о постоянном месте
работы при внедрении системы "closed shop" там, где до этого момента
она не существовала.
Критерий "общей цели" в рамках Статьи 11 отчасти сложнее для анализа,
чем критерий "добровольного характера". Комиссия не усмотрела ни
общей цели, и, следовательно, ассоциации в смысле Статьи в отношении
жалобы, в которой группа заключенных заявляла о том, что их право на
ассоциацию было нарушено в результате их содержания одиночных
камерах (Жал. № 8317/78). По мнению Комиссии, Статья 11 "не касается
93
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
права заключенных на то, чтобы разделять общества других заключенных
или "вступать в ассоциацию" с другими заключенными в этом смысле".
Существует ряд дел в практике, по которым Комиссия и Суд установили,
что отдельное лицо может быть обязано вступать в некоторые
организации в силу того, что они не являются "ассоциациями" в смысле
Статьи 11. Так, например, по делу Ле Конт, ван Левен и де Мейере против
Бельгии (LeCompte, van Leuven and de Meyere v. Belgium) (1981) Комиссия
установила, что докторов-заявителей могли обязать вступить в
бельгийскую медицинскую ассоциацию, "целью которой является
соблюдение медицинской этики и поддержание чести, врачебной тайны,
честности и достоинства ее членов". Ясное содержание задач организации
отражает то, что в ином контексте можно определить как "общие цели" содействовать интересам своих членов. Однако Комиссия и Суд сочли,
что этот орган не является "ассоциацией" в смысле Статьи 11, поскольку
он выполнял функции, относящиеся к публичному праву, а именно
контроль за профессиональным поведением своих членов. В других делах
также наблюдалось отсутствие необходимой ясности. Комиссия,
например, согласилась с принципом обязательного членства в отношении
ряда других организаций, таких как организации студентов университетов
(Жал. № 6094/73) и Совет хирургов-ветеринаров (Жал. № 8734/79). В этой
связи следует отметить, что в отношении профсоюзов Комиссия и Суд
исходили из существования "общей цели" - содействие экономическим и
социальным интересам членов профсоюзов.
3. Права профсоюзов
Комиссия и Суд приняли буквальное толкование положения Статьи 11
относительно права создавать профсоюзы и вступать в них. В
соответствии с практикой требования Статьи рассматриваются как
выполненные, если профсоюзы могут быть созданы и членство в них
признается. На сегодняшний день ни Комиссия, ни Суд не признали
доводов в отношении того, насколько эффективна деятельность
конкретного профсоюза по защите интересов своих членов. Суд,
например, высказал мнение, что Статья 11 не требует от государства
гарантировать определенный уровень или форму отношений с
профсоюзами, но при этом оно может выбирать собственные способы
поддержания контактов с этими ассоциациями. В деле Национальный Совет
бельгийской полиции (National Union of Belgian Police) (1975) профсоюз
заявителей жаловался на то, что бельгийское правительство
консультировалось с рядом крупных профсоюзов служащих и исключило
при этом из консультаций Совет бельгийской полиции и что это является
нарушением Статьи 11. Суд пришел к выводу, что право на участие в
консультациях не является обязательным для реального пользования
профсоюзными правами. Суд также решил, что Статья 11 защищает право
профсоюза на выражение в той или иной форме своего мнения при
заключении коллективных договоров, но не защищает права
94
Свобода собраний и ассоциации и право создавать профсоюзы: Статья
11
на заключение такого договора (дело Профсоюза машинистов Швеции
(Swedish Engine Drivers' Union case) (1976)). И, наконец, Суд даже
постановил, что Статья 11 не защищает право на забастовку и оставляет
за государством возможность выбрать другие средства для того, чтобы
гарантировать право профсоюза на защиту трудовых интересов своих
членов. По делу Шмидт и Далстрем против Швеции (Schmidt and Dahlstrom v.
Sweden) (1976) Суд отметил следующее:
Конвенция гарантирует свободу защищать трудовых интересы членов
профсоюза путем профсоюзной деятельности. Договаривающиеся
государства должны разрешать и делать возможным осуществление и
развитие такой деятельности ...
Но пункт 1 Статьи 11 оставляет на полное усмотрение государства выбор средств
для достижения этой цели. Предоставление права на забастовку является, без
сомнения, одним из наиболее важных средств, но есть и другие. Такое право, не
выраженное конкретно в Статье 11, может регулироваться внутренним
законодательством таким образом, что осуществление его в некоторых случаях
будет ограничено.
Как и по другим статьям Конвенции, государство обязано не вмешиваться в
осуществление прав, предусмотренных по Статье 11. Комиссия уточнила этот
принцип невмешательства в контексте действий государства в отношении
профсоюзов. В Жал. № 10550/83 заявитель утверждал, что исключение его из
профсоюза нарушало его права по Статье 11. Комиссия сделала вывод, что
нарушения не было, и пояснила, что целью Статьи 11 является защита частных
видов деятельности от вмешательства государства:
Право создавать профсоюзы и вступать в них представляет собой
частный аспект свободы ассоциации, которая прежде всего предоставляет
защиту от действий государства. Государство не может вмешиваться в
создание и вступление в профсоюзы ...Вопрос, который возник в связи с
рассматриваемым делом, касается, однако, того, в какой мере это
положение обязывает государство защищать члена профсоюза от мер,
которые принимаются против него со стороны его же профсоюза.
Право создавать профсоюзы включает, например, право профсоюзов на
разработку своих внутренних правил, управление своими делами и на
создание федераций профсоюзов и присоединение к ним ... Таким
образом, решения профсоюзов в этих областях не может быть предметом
ограничения и контроля со стороны государства ...
Такие решения должны, следовательно, рассматриваться как частная
деятельность, за которую, в соответствии с Конвенцией, государство в
принципе не несет ответственности.
95
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Предоставляемая этим положением защита направлена прежде
всего против вмешательства государства.
Однако Комиссия отметила, что при некоторых обстоятельствах
государство может быть вынуждено вмешиваться в вопросы профсоюзов
с целью защиты отдельного лица от:
Любых злоупотреблений в связи с доминирующим положением
профсоюза ... Такие злоупотребления могут иметь место,
например, в том случае, когда исключение из членов произведено
с нарушением профсоюзных правил или когда эти правила носят
неразумный или произвольный характер, или когда последствия
исключения могут выразиться в серьезных трудностях, таких как
потеря рабочего места в результате существования института
"closed shops".
В отличие от других статей Конвенции Комиссия и Суд редко
констатировали существование "вмешательства" в рамках пункта 1
Статьи 11, по крайней мере, в отношении профсоюзных прав. Поэтому
они редко обращались к ограничительным положениям, содержащимся в
пункте 2. Суд изложил свою позицию в делах Национальный Союз
бельгийской полиции (The National Union of Belgian Police (1975) и
Профсоюз машинистов Швеции (The Swedish Engine Drivers) (1976). В
обоих случаях Комиссия приняла решение о том, что навязывание
государством
мер,
которые
могут
привести
к
снижению
привлекательности членства в профсоюзе в результате сокращения его
полномочий на переговорах с работодателем, может в некоторых случаях
составить нарушение Статьи 11. Однако Суд предпочел не заходить так
далеко в своих решениях, отметив, что уменьшение эффективности
членства в профсоюзе было вызвано "общей политикой государства по
ограничению числа организаций, с которыми заключаются коллективные
договоры. Такая политика сама по себе не является несовместимой со
свободой профсоюзов (по Статье 11)".
4. Особые аспекты ограничительных положений Статьи 11
В отличие от других статей Конвенции с аналогичной структурой, Статья
11 содержит положение в пункте 2, которое предоставляет Высоким
Договаривающимся Сторонам полномочия ограничивать осуществление
прав, гарантированных в пункте 1, в отношении служащих вооруженных
сил, полиции и органов государственного управления.
Комиссия дала толкование данному положению при рассмотрении Жал.
№ 11603/86. В этом деле заявители опротестовали непризнание права за
отдельными государственными служащими, работающими в Штабе
правительственной связи Соединенного Королевства, который занимается
военной и официальной связью для правительства Соединенного
Королевства, создать профсоюз и вступить в него, хотя такой профсоюз
до того момента действовал около четырех десятилетий. Все стороны
96
Право беспрепятственно пользоваться своим имуществом: Статья 1 Протокола № 1
согласились, что запрет профсоюза являлся
осуществление прав, предусмотренных в Статье 11.
вмешательством
в
Последующее рассмотрение Комиссией доводов государства в отношении
пункта 2 иллюстрирует существенное различие между ограничительными
положениями Статьи 11 и аналогичными положениями в других статьях
Европейской Конвенции с идентичной структурой. Поскольку заявители
по этому делу явно являлись "служащими государственной
администрации", то Комиссия ограничилась в своем рассмотрении
анализом "законности" действий со стороны государства, направленных
на запрет объединяться в профсоюзы. Комиссия констатировала, что
положения примененного законодательства были основаны на
внутреннем законодательстве и подчинялись судебному контролю со
стороны национальных судебных органов.
Комиссия не затрагивала вопроса о том, включает ли понятие
"законности" принцип соразмерности, и указала, что:
Даже если понятие "законности" и требует нечто большее, чем
только внутреннее законодательство, например, запрета на
принятие произвольных решений, то и в этом случае это условие
было полностью соблюдено в данном деле.
Комиссия не сочла нужным рассматривать это дело в свете понятия
"необходимого в демократическом обществе", поскольку она сочла, что к
этому делу применим только пункт 2 Статьи 11.
M. Право беспрепятственно пользоваться своим
имуществом: Статья 1 Протокола № 1
Статья 1 Протокола № 1
Каждое физическое и юридическое лицо
пользоваться своим имуществом. Никто
имущества, кроме как в интересах
предусмотренных законом и общими
права.
имеет право беспрепятственно
не может быть лишен своего
общества и на условиях,
принципами международного
Предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют право государства
обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются
необходимыми для осуществления контроля за использованием
собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения
уплаты налогов или других сборов или штрафов.
Статья 1 Протокола № 1 Европейской Конвенции гарантирует право на
беспрепятственное пользование своим имуществом, которое обычно называют
правом на собственность. Также как это предусмотрено и в отношении
большинства других основных прав, гарантированных Конвенцией, государство
может ограничить право на собственность.
97
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Оно может лишить лицо его собственности "в интересах общества и на
условиях, предусмотренных законом". Оно может также "обеспечивать
выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для
осуществления контроля за использованием собственности в соответствии
с общими интересами" или для обеспечения уплаты различного рода
штрафов, налогов и т.д. Таким образом, данная Статья предоставляет
государству широкое поле усмотрения.
1. Характер "имущества" в соответствии со Статьей 1 Протокола №
1
Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, в которых им надо было дать
определение понятия "имущества" в соответствии со Статьей 1 Протокола
№ 1. В деле Меллахер и Другие против Австрии (Mellacher and Others v. Austria)
(1989) заявитель утверждал, что право взимания арендной платы в
соответствии с договором об аренде составляет право на собственность,
которое отличается от права на пользование собственностью. Суд не
согласился с этом, указав на то, что право на заключение договоров на
аренду является частью права на настоящую собственность и поэтому
данное право является одним из аспектов права владения этой
собственностью. Однако Суд далее указал та то, что установление
Австрией контроля над арендной платой входит в область усмотрения
государства и поэтому в данном деле не было нарушения права на
собственность.
В ряде жалоб заявлялось о том, что различного рода разрешения на
пользование и патенты представляли собой имущество в смысле Статьи 1
Протокола № 1. И Комиссия, и Суд признали, что разрешение на
пользование представляет собой имущество в смысле Статьи 1 Протокола
№ 1, но при этом отметили, что государство предоставляет разрешение на
пользование при определенных условиях и поэтому оно может отказаться
выдать такое разрешение или аннулировать существующее разрешение в
том случае, если обладатель такого разрешения не выполняет те условия,
на которых разрешение было выдано. В деле Тре Трактерер Актиболаг
против Швеции (Tre Traktorer Aktiebolag v. Sweden) (1989) Суд признал, что
обладание лицензией на продажу спиртных напитков является важным
для работы ресторана, и поэтому лишение такой лицензии подпадало под
действие Статьи 1 Протокола № 1, но при этом Суд решил, что основания
для изъятия такой лицензии входят в компетенцию властей Швеции.
По делу Ван Марле и Другие против Нидерландов (Van Marle and Others v. the
Netherlands) (1986) Суд постановил, что "доброе имя" при некоторых
обстоятельствах может рассматриваться как имущество в смысле Статьи 1
Протокола № 1:
... Благодаря своей работе заявители создали себе клиентуру; во многих
отношениях это имело характеристики частного права и являлось
ценностью и, следовательно, имуществом с точки зрении Статьи 1.
98
Право беспрепятственно пользоваться своим имуществом: Статья 1 Протокола №
1
И Комиссия, и Суд указали на то, что имущества не существует до того
момента, пока лицо не может заявить о своем праве собственности на
данное имущество. Другими словами, право собственности не включает в
себя право на приобретение собственности. Так, например, по делу Маркс
против Бельгии (Marckx v. Belgium) (1979), о котором говорилось выше в
связи со Статьями 8 и 14, Суд принял решение, что права матери, которой
отказано в праве завещать наследство дочери, были нарушены в смысле
Статьи 1 Протокола № 1. Но при этом права самой дочери нарушены не
были, поскольку ожидание приобретения собственности не защищается
по данной Статье. А по делу Мусселе против Бельгии (Mussele v. Belgium) (1983),
о котором говорилось ранее в контексте Статей 4 и 14, Суд постановил,
что требование к адвокату бесплатно предоставлять некоторые услуги не
лишает его существующего имущества и поэтому здесь не усматривается
нарушения Статьи 1 Протокола № 1.
Термин "имущество" распространяется на любые "присущие права",
которые могут быть у определенного лица, включая такие виды
имущества как акции или денежные обязательства, основанные на
контрактах или векселях, а также некоторые экономические и социальные
преимущества, основанные на публичном праве.
2. "Беспрепятственное пользование" имуществом
В своем толковании слов "беспрепятственное пользование" и Комиссия, и
Суд часто проводили различие между понятием лишения собственности и
контролем над ее использованием. Так, например, в принципиально
важном решении по делу Спорронг и Леннрот против Швеции (Sporrong
and Lonnroth v. Sweden) (1982) заявители утверждали, что постановление
муниципалитета Стокгольма, по которому городским властям
разрешалось изымать любое имущество по своему усмотрению
практически без ограничений, нарушало их право на собственность по
Статье 1 Протокола № 1. Суд постановил, что хотя такое изъятие
технически оставляло собственникам право на использование и
распоряжение своим имуществом, на практике же их возможности в этом
отношении были столь существенно ограничены, что применение
шведского законодательства в действительности нарушало их право на
беспрепятственное пользование имуществом. При рассмотрении этого
дела Суд вновь повторил свое мнение, что Конвенция в целом требует
установления равновесия между интересами общества и основными
правами отдельных лиц, и отметил, что в случае лишения собственности,
ограничений на пользование ею или в других аналогичных случаях,
справедливость требует того, чтобы затронутым такими мерами лицам
предоставлялось право обжалования государственных решений в
отношении лишения собственности, установления контроля над ее
использованием или выделение компенсации.
99
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Более подробно свою позицию в отношении равновесия между частными
лицами и общественными интересами Суд изложил при рассмотрении
дела Литгоу и Другие против Соединенного Королевства (Lithgow and Others v.
the United Kingdom) (1987) и Джеймс и Другие против Соединенного Королевства
(James and Others v. the United Kingdom) (1986). В рамках последнего дела
заявители выступали против применения британского законодательства,
которое
предусматривало
возможность
для
некоторых
квартиросъемщиков, которые длительное время арендовали жилые
помещения, получать право приобретать у собственника его часть
собственности, в ряде случаев ниже рыночной стоимости на момент
совершения сделки. Не найдя нарушения права на собственность, Суд
постановил:
Понятие "интересы общества" по своей природе является
расширительным ... Суд, считая естественным, что поле
усмотрения
предоставляемое
законодателям,
которые
осуществляют социальную и экономическую политику, должно
быть широким, будет уважать суждение законодателей о том, что
является "интересами общества" за исключением тех случаев,
когда такое решение не основывается на разумных соображениях.
Передача собственности, осуществляемая в рамках законной
социальной, экономической и другой политики, может отвечать
"интересам общества", даже если все общество в целом не
получает прямого доступа к пользованию переданной
собственностью.
Исходя из редакции Статьи 1 Протокола № 1 и толкований,
разработанных на основании практики Комиссии и Суда, ясно, что
государству предоставляется гораздо более широкое поле усмотрения в
отношении понятия "интересы общества", чем понятия "необходимого в
демократическом обществе", которое фигурирует в других статьях
Конвенции. Правительство Франции вышло за рамки усмотрения при
обеспечении "интересов общества" в процессе сбора налогов в деле
Хентрик против Франции (Hentrich v. France) (1994). В данном деле
региональные власти использовали свое преимущественное право в
частной имущественной сделке в соответствии с регламентом, который
действительно предоставлял им широкие права для этого, но при этом не
содержал необходимых процедурных гарантий для владельца. Суд
постановил, что государство обеспечило себе абсолютную власть,
выступая в качестве покупателя во всех сделках с недвижимостью, исходя
при этом из единственной объявленной цели предотвратить неуплату
налогов, что в целом оказывает неоправданно сильное давление на
отдельных лиц. В результате было констатировано нарушение Статьи 1
Протокола № 1.
Проблема произвольных действий рассматривалась также по делам
Катикаридис и Другие против Греции (Katikaridis and Others v. Greece) (1996) и
Цомцос и Другие против Греции (Tsomtsos and Others v. Greece) (1996). В этих
делах речь шла об конфискации собственности для строительства
скоростной дороги, при этом была применена такая правовая норма,
100
Право беспрепятственно пользоваться своим имуществом: Статья 1 Протокола № 1
которая не позволяла обжаловать исходные позиции государства,
исходившего из того, что улучшение дороги означает само по себе
достаточную компенсацию в отношении тех лиц, кого это затронуло. Суд
постановил, что отсутствие гибкости в системе предоставления
компенсации и, в частности, невозможность в судебном порядке
определить размеры действительного ущерба в результате конфискации,
составляет нарушение Статьи 1 Протокола № 1.
Право беспрепятственно пользования своей собственностью нарушается и
в том случае, когда правительство в течение многих лет не предоставляет
доступ к собственности, лишая тем самым лицо возможности
использовать ее или осуществлять какой-либо контроль за ее
использованием. Суд пришел к этому мнению по делу Лоизиду против
Турции (Loizidou v. Turkey) (1996), в рамках которого Суд отверг целый
ряд аргументов правительства, включая то, что политическая ситуация на
Кипре оправдывает постоянный отказ в доступе грекам-киприотам к
собственности, расположенной на территории под контролем Турции. Суд
заявил, что "воспрепятствование может рассматриваться как нарушение
Конвенции точно так же, как правовые преграды".
3. Контроль за использованием собственности
Суд рассмотрел ряд дел, в которых домовладельцы жаловались на
правительственный контроль за использованием собственности. В
дополнение к делу Мелахера, о котором говорилось выше, Суд
рассмотрел два дела, в которых владельцы квартир не могли обеспечить
свои права собственности в отношении людей, занимавших их квартиры,
при этом Суд принял по этим делам разные решения. В деле Спадеа и
Скалабрино против Италии (Spadeo and Scalabrino v. Italy) (1995) Суд
установил, что заявители не подтвердили того, что им необходимо
проживать в данных квартирах, в то время как там проживали две
престарелые женщины скромного достатка, обратившиеся к городским
властям с просьбой найти им возможность проживать в квартирах с
низкой квартплатой. Таким образом, нарушения Статьи 1 Протокола № 1
не было. Однако по делу Сколло против Италии (Scollo v. Italy) (1995) было
установлено нарушение, поскольку заявитель документировано доказал, что
он является тяжелым инвалидом и что ему и его семье необходимо
проживать в данной квартире.
Время от времени Суд рассматривал дела с жалобами на контроль за
использованием собственности в связи с уголовным производством. В
деле Раймондо против Италии (Raimondo v. Italy) (1994) итальянские власти
секвестрировали большой объем собственности, принадлежавшей
человеку, подозреваемому в связях с мафией, до тех пор, пока он не
представит доказательства того, что эта собственность была приобретена
законным путем. Суд не усмотрел в этом деле нарушения Статьи 1
101
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Протокола № 1 и подчеркнул, что мафия использует собственность таким
образом, что правительство сталкивается с трудностями в борьбе с этим
явлением и что распоряжение о секвестре имущества носило
ограниченный характер. Суд также не установил нарушения в деле, когда
ставилось под сомнение секвестрирование квартиры, которая была нужна
в качестве доказательства в связи с уголовным делом (Вендителли против
Италии (Venditelli v. Italy) (1994)). По обоим этим делам Суд установил
нарушение в том, что правительство не предприняло неотложные меры по
восстановлению в полном объеме возможности пользоваться
собственностью после завершения соответствующих процедур.
4.
Компенсация в случае лишения собственности
Суд рассмотрел несколько дел с жалобами на трудности в получении
компенсации в случае лишения собственности. Рассматривая вопрос о
том, отвечают ли конкретные правительственные меры стандартам,
установленным в Статье 1 Протокола № 1, Суд учитывал такие факторы
как сложность законов и процедур, регулирующих вопросы конфискации
и компенсации (Зубани против Италии (Zubani v. Italy) (1996),
продолжительность процедуры по двум делам (Зубани и Матос е Сильва,
Лда и Другие против Португалии (Matos e Silva, Lda and Others v.
Portugal) (1996), ущерб, связанный с продолжительностью лишения права
собственности (Гийемен против Франции (Guillemin v. France) (1997) и
соразмерность в суммах компенсации в свете сроков оплаты (Гийемен и
Аккус против Турции (Akkus v. Turkey) (1997)).
Суд установил нарушение Статьи 1 Протокола № 1 в тех случаях, когда
государства-участники Конвенции пытались через законы избежать
выполнения своих обязательств по компенсации лицам, чья собственность
была конфискована. Государство не может в одностороннем порядке
изменить или аннулировать контракт с частным лицом не оплатив
компенсацию за ущерб, который ему или ей был нанесен, и не может
принять законодательный акт, который аннулировал бы обещание,
которые было сделано в связи с внесением такой поправки или при
аннулировании (Компания Стран Грик Рефайнериз и Стратис Андреадис
против Греции (Stran Geek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece)
(1994)). Аналогичным образом, правительство не может аннулировать
путем принятия закона иски к отдельным лицам или группам или к
государству, притом что ранее эти иски были приняты к рассмотрению
(Прессос Компаниа Навьера С.С. и Другие против Бельгии (Pressos
Compania Naviera S.S. and Others v. Belgium) (1995)).
5.
Статья 1 Протокола № 1 и другие статьи Конвенции
Заявители часто обращались с жалобами на то, что государство не только
нарушило их право собственности, но и не предоставило
соответствующей
102
Право на образование: Статья 2 Протокола № 1
правовой защиты для обжалования решений по вопросам собственности.
Суд часто принимал решение о том, что хотя существо действий
государства по Статье 1 Протокола № 1 может вписываться в поле
усмотрения, тем не менее, качество процедур, имеющихся у лица для
обжалования данных действий часто может не соответствовать
требованиям справедливого судебного разбирательства, содержащимся в
пункте 1 Статьи 6 (АЛЛЭН Якобсон (Allan Jacobsson) (1989); ХАКАНССОН и
Стурессон (Hakansson and Sturesson) (1990); Лангборгер (Lanngborger) (1989)
- все против Швеции).
N. Право на образование: Статья 2 Протокола № 1
Статья 2 Протокола № 1
Никому не может быть отказано в праве на образование.
Государство при выполнении любых функций, которые оно
принимает на себя в области образования и обучения, уважает
право родителей обеспечивать такое образование и обучение
своих детей в соответствии со своими собственными
религиозными и философскими убеждениями.
В Статье 2 Протокола № 1 Конвенции право на образование состоит из
трех взаимозависимых элементов. В первом предложении Статья
предусматривает, что государство никому не может отказать в праве на
образование. Это означает, что государство не может вмешиваться в
осуществление лицом своего право на образование, например,
препятствуя ему воспользоваться возможностями в области образования,
предоставляемыми государством. Во втором предложении этой Статьи
излагаются два других аспекта права на образование. Во-первых,
государству предоставляются все полномочия в определении характера и
масштабов его участия в образовании и обучении. В целом это означает,
что на государство не налагается ответственность за то, чтобы
предоставлять определенные возможности в области образования или
гарантировать каждому получать то образование, которое он пожелает. И,
во-вторых, гарантируются права родителей на уважение их убеждений в
отношении обучения их детей. В деле Кьельдсен, Буск Мадсен и Педерсен
против Дании (Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark) (1976) Суд
подчеркнул важность той роли, которую играет образование в
демократическом обществе, указав на то, что вторая часть предложения
Статьи 2 Протокола № 1 особенно:
Направлена на то, чтобы ... гарантировать возможность
плюрализма в образовании, что в свою очередь является
необходимым для сохранения "демократического общества" в том
виде, как оно представлено в Конвенции ... учитывая полномочия
современного государства, эта цель должна быть реализована,
прежде всего, путем государственного обучения.
В отличие от многих других статей Конвенции, гарантирующих защиту
основополагающих прав, Статья 2 Протокола № 1 исходит из отрицания:
103
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
государство не должно отказывать в осуществлении рассматриваемого
права, но не обязано гарантировать его. Такое изложение этого права
ставит государство в выгодную позицию при защите от обвинений в
нарушениях, поскольку отдельному лицу трудно с достаточными
основаниями утверждать, что государство несет обязательство не
вмешиваться и/или действовать позитивно для того, чтобы гарантировать
уважение права на образование. Вместо этого, на самом лице лежит
тяжесть доказательства, что государство активно отказывало ему в праве
на образование - что представляет гораздо более высокий порог, чем
принципы невмешательства или позитивная обязанность. На сегодняшний
день Суд признал нарушение только по одному делу: Кэмпбелл и Козэнс
против Соединенного Королевства (Campbell and Cosans v. the United Kingdom)
(1982). В этом деле матери заявителей жаловались на применение
физических наказаний как меры дисциплинарного взыскания в
государственных школах Шотландии, которые посещали их дети. В
объединенных жалобах заявлялось, помимо прочего, что использование
телесных наказаний в школах нарушало их права по второму
предложению Статьи 2 Протокола № 1 в плане обеспечения того, чтобы
образование их детей соответствовало бы их философским убеждениям.
Вторая заявительница утверждала также и то, что временное исключение
ее сына из школы нарушало его право на образование в смысле первого
предложения данной Статьи. Суд констатировал нарушения в обоих
случаях. Вначале Суд рассмотрел утверждение правительства
Соединенного Королевства о том, что внутренние функции управления
школой не являются функциями, связанными с "образованием" и
"обучением" в смысле Статьи 2, и заявил, что:
Образование детей является цельным процессом, в ходе которого
в любом обществе взрослые стремятся передать свои убеждения,
культуру и другие ценности молодежи, в то время как обучение
или подготовка относятся к передаче знаний и интеллектуальному
развитию.
Можно сказать, что использование телесных наказаний относится
к области внутреннего управления школой, но одновременно
использование таких наказаний является составной частью того
процесса, в результате которого школа стремится добиться той
цели, ради которой они и была создана, включая развитие и
формирование характера и сознания учеников.
Далее Суд рассмотрел суть философских убеждений родителей:
С учетом Конвенции в целом, выражение "философские
убеждения" в данном контексте означают, по мнению Суда, такие
убеждения, которые заслуживают уважения в "демократическом
обществе" ... и которые не противоречат понятию человеческого
достоинства. Помимо этого, они не должны вступать в
противоречие с основными правами ребенка на образование, имея
в виду, что во всей Статье 2 доминирует ее первая фраза.
104
Право на образование: Статья 2 Протокола № 1
Взгляды заявителей касаются серьезного и существенного аспекта жизни
и поведения человека, в частности, неприкосновенности человеческой
личности, законности или незаконности нанесения телесных наказаний и
устранения страха, который вызывает угроза применения подобных
наказаний. Эти взгляды соответствуют всем вышеперечисленным
критериям.
Констатировав нарушение второго предложения Статьи 2 Протокола № 1, Суд
затем рассмотрел вопрос о том, нарушило ли государство права временно
исключенного ребенка на образование в смысле первого предложения данной
Статьи. Хотя Комиссия приняла решение о том, что нет необходимости
рассматривать этот вопрос, посчитав, что он является подчиненным по
отношению к нарушению второго предложения, Суд со своей стороны счел, что
этот вопрос необходимо рассматривать отдельно:
Существование телесных наказаний как дисциплинарной меры в той
школе, которую посещал сын заявительницы ... лежит в основе ... ссылок
на Статью 2, но между фактическими данными в этих двух случаях
существует значительная разница. Если в отношении второго
предложения Статьи жалоба относилась к посещению школы, в которой
применялась определенная практика, то в отношении первого
предложения жалоба касалась самого запрета на посещение школы; эта
последняя ситуация имела гораздо более далеко идущие последствия, чем
жалоба в отношении наказаний.
Статья 2 представляет собой единое целое, в котором доминирует первое
предложение, причем право, изложенное во втором предложении,
является производным от основного права на образование.
И, наконец, существует значительная разница между юридическими
основаниями в этих двух жалобах: одна из них касается права родителей,
а вторая - права ребенка.
Право на образование, гарантированное в первом предложении Статьи 2,
по своей природе вызывает необходимость регулирования со стороны
государства, но такое регулирование ни в коем случае не должно
наносить ущерб ни самому существу этого права, ни противоречить
другим правам, провозглашенным в Конвенции или в Протоколах к ней.
На сегодняшний день дело Кэмпбелл и Козэнс против Соединенного Королевства
является единственным делом, в отношении которого Суд установил нарушение
права на образование по смыслу первого предложения Статьи 2 Протокола № 1.
При этом и Комиссия, и Суд рассмотрели несколько жалоб на то, как конкретная
политика или практика определенного государства представляли собой "де-факто"
нарушение права на образование. Ни одна из этих жалоб не была удовлетворена. В
Деле, связанном с некоторыми аспектами законодательства в области
использования языков в системе образования в Бельгии (дело о языках в Бельгии)
(Case relating to certain aspects of the laws on the use of languages in education in
Belgium) (1968)
105
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
заявители, которые являлись франкоговорящими бельгийцами, проживавшими в
той части Бельгии, где говорят по-фламандски, жаловались на то, что отказ
бельгийского правительства давать их детям образование на французском языке
нарушало их права по Статье 2 Протокола № 1. Суд следующим образом описал
содержание и область применения данной статьи:
Негативное формулирование (права на образование) указывает на то, что
Договаривающиеся стороны не признают такого права на образование,
которое потребует от них организовывать за свой счет или субсидировать
образование любого конкретного типа или определенного уровня.
Все государства-члены Совета Европы ... имеют общую и официальную
систему образования. Таким образом, речь идет не о том, чтобы
требовать от каждого государства создания такой системы, а лишь о том,
чтобы гарантировать лицам, подпадающим под юрисдикцию
Договаривающихся Сторон, право в принципе пользоваться теми
средствами обучения, которые существуют на данный момент.
Первое предложение Статьи 2 Протокола № 1 гарантирует, в силу этого,
в первую очередь право на доступ к институтам в области образования,
которые существуют на данный момент, но такой доступ представляет
собой только часть права на образование. Для того чтобы "право на
образование" было реализуемым, необходимо также, помимо всего
прочего, чтобы лицо, получающее образование, имело возможность
извлекать пользу из получаемого образования, то есть получать, в
соответствии с правилами, действующими в каждом государстве,
официальное признание, в той или иной форме, того образования,
которое было им получено.
Право на образование, гарантированное в первом предложении Статьи 2
Протокола № 1, по своей природе требует государственного
регулирования ... такое регулирование ни в коем случае не должно
наносить ущерба существу права на образование, или вступать в
противоречие с другими правами, изложенными в Конвенции.
При рассмотрении многих проблем, которые поднимались заявителями, Суд
установил нарушение только в отношении одного дела. Бельгийское
законодательство разрешало говорящим на фламандском языке детям,
проживающим в некоторых франкоговорящих регионах, посещать школы с
преподаванием на фламандском языке в близлежащих районах, но не
предоставляло аналогичного право франкоговорящим детям. Суд постановил, что
это представляет собой нарушение положения о недопущении дискриминации по
Статье 14 в совокупности со Статьей 2 Протокола № 1:
Условие проживания в определенном месте было установлено ни в
интересах школы, ни исходя из административных или финансовых
соображений: в деле заявителей оно основывалось исключительно на
соображениях,
106
Право на образование: Статья 2 Протокола № 1
связанных с языком. Помимо этого, данная мера не учитывала в полном
объеме, в том, что касается большинства заявителей и их детей,
необходимость соответствия между используемыми средствами и
преследуемой целью.
Пользование правом на образование, в том виде, как это представляется
Суду, и более конкретно, правом на посещение существующих школ, в
данном случае не обеспечено для всех без какой-либо дискриминации, в
частности исходя из языкового фактора.
В деле о языках в Бельгии вопрос касался доступа к начальному образованию. В
отношении некоторых других дел Комиссия сочла, что государство может
регулировать доступ к некоторым видам образования, не нарушая при этом
Статью 2 Протокола № 1. Комиссия заявила, что Статья 2 Протокола № 1 касается
главным образом начального образования и поэтому на государство не
возлагается обязанность обеспечивать заключенным (Жал. № 5969/72) или
иностранцам (Жал. № 7671/76 и 14 других) возможность получать высшее или
специальное образование. Комиссия равным образом сочла, что:
В тех случаях, когда государство может предложить только
ограниченные возможности получения высшего образования, то
положениям Статьи 2 Протокола № 1 не противоречит ограничение
доступа к этим возможностям учащимися, достигшими такого уровня
успеваемости, который позволит им извлечь наибольшую пользу из
предоставляемых занятий (Жал. № 8844/80).
Комиссия также установила, что право на (начальное) образование по
Статье 2 Протокола № 1 не запрещает государству устанавливать
обязательное начальное образование - то есть обязанности получать
образование. В рамках Жал. № 10233/83 родители четырех детей,
страдающих дислексией, приняли решение обучать их на дому, а не
посылать в государственные школы, в которых существовали
ограниченные возможности для страдающих таким заболеванием детей.
Хотя это и было разрешено в соответствии с внутренним
законодательством, государственные власти оставили за собой право
контролировать достижения детей в получении основных навыков и
знаний. Родители жаловались на то, что эта практика нарушает их права
по Статье 2 Протокола № 1. Комиссия не согласилась с этими жалобами,
заявив, что государство законным образом могло требовать от родителей
сотрудничать в оценке соответствия знаний их детей нормам обучения,
тем более что начальное образование имеет для всех детей обязательный
характер.
Хотя таким образом Комиссия подтвердила в принципе право родителей
на то, чтобы давать своим детям образование вне рамок государственной
системы образования, Комиссия решила, что государства не обязаны при
этом предоставлять субсидии частному образованию (Жал. № 6853/74 и
107
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
7782/77). Интересно в этой связи отметить, что несколько Высоких
Договаривающихся Сторон в Конвенции сделали оговорки, в которых
отражается их понимание того, что против них могут быть выдвинуты
жалобы на основании положения о недискриминации в Статье 14 в
отношении создания, аккредитации и финансовой поддержки
негосударственных школ.
Как в деле Кэмбелл и Козэнс, так и в деле о языках в Бельгии
рассматривался вопрос о доступе к самому образованию. Комиссия и Суд
рассматривали также и вопросы в отношении характера прав родителей
на предоставление образования. Принципиальным делом в этой области
является дело Кьельдсен, Буск Мадсен и Педерсон против Дании (Kjeldsen, Busk
Madsen and Pedersen v. Denmark) (1976), в котором несколько родителей
протестовали против включения в программу школьного образования
полового воспитания детей. Вопрос осложнялся тем, что поскольку
государство включило половое воспитание в целый ряд предметов, то для
государства не было и возможности ответить простым способом на
озабоченность родителей, например, разрешив их детям не посещать
определенные занятия, которые противоречили их убеждениям. Суд
следующим образом описал философское обоснование положения об
"уважении прав родителей":
Исходя из природного права родителей в отношении своих детей основная ответственность за "обучение и образование" детей
ложится на родителей - родители могут требовать от государства
уважения своих религиозных и философских убеждений. Таким
образом, их право соответствует ответственности, которая тесно
связана с осуществлением и пользованием правом на образование.
Затем Суд описал природу ответственности государства в этой области:
Второе предложение Статьи 2 указывает на то, что государство
при выполнении тех функций, которые возложены на него в
области образования и обучения, должно следить за тем, чтобы
информация и знания, включенные в школьные программы,
подавались в объективной, критической и плюралистической
манере. Государству запрещается пытаться навязывать доктрины,
которые могут рассматриваться как противоречащие религиозным
и философским убеждениям родителей. Этот тот предел, за
который нельзя выходить.
Суд также постановил, что признание законного характера за частными
школами не является адекватным ответом на озабоченность родителей,
поскольку это может привести к такому неприемлемому результату, когда
будут "соблюдаться" права только богатых родителей. Таким образом,
хотя государство и может разрешать учащимся не посещать уроки,
которые противоречат убеждениям их родителей, или разрешать посещать
частные школы, такие возможности не освобождают автоматически
108
Право на свободные выборы: Статья 3 Протокола № 1
государство от выполнения обязательств по Статье 2 Протокола № 1 в
рамках государственной системы образования. Что касается упомянутого
выше дела, то Суд констатировал, что хотя в принципе половое
воспитание и могло привести к внедрению в сознание определенных
оценок, что привело бы к нарушению прав родителей, но в этом случае
действия датского правительства были приемлемы, поскольку их целью
было распространение информации, а не навязывание учащимся какихлибо убеждений.
O. Право на свободные выборы: Статья 3 Протокола № 1
Статья 3 Протокола № 1
Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить
свободные выборы с разумной периодичностью путем тайного
голосования в таких условиях, которые обеспечат свободное
волеизъявление народа в выборе законодательной власти.
Статья 3 Протокола № 1 является единственной базовой нормой
Конвенции, которая не предоставляет права на свободу и которая не
предусматривает вмешательства со стороны государства. Напротив, в
этом положении прямо устанавливается позитивная обязанность
государства.
В деле Греции (Greek case) (1969) Комиссия подчеркнула важность прав,
гарантированных Статьей 3 Протокола № 1, заявив, что "существование
представительной законодательной власти, выбираемой с разумной
периодичностью, является основой демократического общества".
Комиссия и Суд рассмотрели несколько дел, касающихся вопросов,
связанных со Статьей 3 Протокола № 1. Комиссия объявила
неприемлемыми те жалобы, в которых заявители выступали против такой
практики государств, как субсидирование политических партий на основе
результатов выборов или требование о наличии определенного числа
подписей избирателей до того, как будет произведена регистрация лица в
качестве кандидата на выборах (Жал. № 6850/74). Комиссия также
отметила, что Статья 3 Протокола № 1 теоретически гарантирует право
голосовать и быть кандидатом на выборах в законодательные органы
любому лицу, в соответствии с главенствующим принципом Статьи 1
самой Конвенции (Жал. № 6745 и 6746/74). Термин "законодательная
власть" должен быть определен внутренним законодательством каждой
Высокой Договаривающейся Стороны, и ее законодательные полномочия
вытекают из конституции страны.
На сегодняшний день Суд рассмотрел два дела, в которых поднимались
вопросы, связанные со Статьей 3 Протокола № 1. В деле Матье Моэн и
Клерфейт против Бельгии (Mathieu-Mohin and Clerfayt v. Belgium) (1987)
франкоговорящие заявители утверждали, что требование бельгийского
109
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
законодательства о том, чтобы кандидаты, избранные в Совет Федерации,
приносили присягу на фламандском языке, создает препятствие для
франкоговорящих избирателей голосовать за франкоговорящих
кандидатов, и таким образом нарушается положение о свободе выбора. С
самого начала Суд подчеркнул, что Статья 3 Протокола № 1 имеет
"первостепенное значение" для всей системы Конвенции, "поскольку в
ней закреплен характерный принцип демократии". Далее Суд заявил, что
Статья не требует создания какой-либо определенной политической
системы, как, например, мажоритарной в одни или два тура, или
пропорционального представительства. Статья не требует и того, чтобы
все голоса имели равный вес в процессе регистрации или того, чтобы всем
кандидатам в той или иной форме были гарантированы равные шансы на
победу. При этом Суд констатировал, что поле усмотрения государства, с
учетом политического развития каждой страны, оставляет на усмотрение
Комиссии и Суда только оценку того, являются ли установленные
государством условия помехой для осуществления защищаемых
Конвенцией прав.
По делу Гитонас и Другие против Греции (Gitonas and Others v. Greece) (1997)
Суд не установил нарушения Статьи 3 Протокола № 1 в том случае, когда
внутренний закон содержал запрет лицу, занимавшему государственный
пост в течение более трех месяцев за период в три года до выборов,
выдвигать свою кандидатуру на таких выборах.
P. Права иностранцев: Статья 16, Статья 4 Протокола №
4 и Статья 1 Протокола № 7
Статья 4 Протокола № 4
Коллективная высылка иностранцев запрещена.
Статья 1 Протокола № 7
1. Иностранец, на законных основаниях проживающий на территории
какого-либо государства, не может быть выслан из него иначе как во
исполнение решения, принятого в соответствии с законом, и должен
иметь возможность
a. представить аргументы против своей высылки,
b. пересмотра своего дела, и
c. для этих целей быть представленным перед компетентными органом или
одним или несколькими лицами, назначенными таким органом.
2. Иностранец может быть выслан до осуществления своих прав,
перечисленных в подпунктах (а), (b) и (с) настоящей статьи, если
такая высылка необходима в интересах общественного порядка или
обусловлена соображениями государственной безопасности.
110
Права иностранцев: Статья 16, Статья 4 Протокола № 4 и Статья 1 Протокола №
7
В Конвенции и в Протоколах к ней изложено несколько положений,
которые относятся к правам иностранцев, "на законных основаниях
проживающих" на территории Высоких Договаривающихся Сторон. Сама
Конвенция содержит только одно положение, ограничивающее эти права.
Речь идет о Статье 16, в которой говорится:
Ничто в Статьях 10,11 и 14 не может рассматриваться, как
препятствие для Высоких Договаривающихся Сторон вводить
ограничения на политическую деятельность иностранцев.
В этой Статье содержится исключение, как в отношении принципа
недискриминации по Статье 14, так и в отношении принципа, в
соответствии с которым все Высокие Договаривающиеся Стороны
должны обеспечивать всем лицам, находящимся под их юрисдикцией,
основные права и свободы, предусмотренные Конвенцией. На
сегодняшний день Суд рассмотрел только одно дело, в котором
понимался вопрос по Статье 16. В деле Пьермон против Франции (Piermont v.
France) (1995) гражданка Германии - член Европейского парламента,
жаловалась на определенные ограничения в области свободы выражения
своего мнения и передвижения, которые были установлены в отношении
ее французскими властями во время ее поездки во французскую
Полинезию. В оправдание ограничений на ее свободу выражать свое
мнение французское правительство сослалось на Статью 16. Этот
аргумент был отвергнут Судом на том основании, что она была не только
гражданкой государства-члена Европейского Союза, но и членом
Европейского парламента. Поэтому он не была иностранкой в смысле
Статьи 16.
В протоколе № 4 рассматриваются некоторые права иностранцев. Статья
2 Протокола № 4 предоставляет два вида материального права: это то, что
каждый, кто законно находится на территории какого-либо государства
имеет право на свободное передвижение и свободу выбора
местожительства, а также то, что каждый человек имеет право покидать
любую страну. В этой Статье содержатся также два ограничения в
отношении прав: общее ограничение, установленное во втором пункте
Статей с 8 по 11 самой Конвенции, а также особое ограничение в
соответствии с которым государство может ограничивать право на
свободу передвижения и свободу выбора местожительства, когда это
оправдано "общественными интересами в демократическом обществе".
Следует отметить, что государство не может ссылаться на положение об
"общественных интересах" для того, чтобы помешать чьей-либо
эмиграции, что является существенным для тех стран, которые
сталкиваются с "утечкой мозгов" или другими серьезными потерями
человеческих ресурсов. По вышеуказанном делу Пьермон Суд не
установил нарушения Статьи 2 Протокола № 4, поскольку французские
власти применили соответствующий внутренний закон при принятии
постановления о высылке заявительницы.
111
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Статья 3 Протокола № 4 запрещает государству высылать своих
собственных граждан на индивидуальной или коллективной основе. Она
также запрещает государству лишать своих граждан права на въезд в
собственное государство.
Статья 4 Протокола № 4 запрещает коллективную высылку иностранцев.
Комиссия разъяснила термин "коллективная" следующим образом:
... любая принятая властями мера, принуждающая иностранцев
как группу покинуть страну, за исключением тех случаев, когда
такая мера принимается до того или на основе того как будет
проведено обоснованное и объективное изучение конкретных дел
каждого иностранца, входящего в эту группу (Жал. № 7011/75).
Статья 1 Протокола № 7 ориентирована именно на изучение дел
конкретных иностранцев. Первый пункт этой Статьи запрещает высылку
любого иностранца, "на законных основаниях проживающего" в данной
стране, которому не разрешили представить аргументы против своей
высылки, требует пересмотра его дела и того, чтобы для этих целей он
предстал перед компетентным органом. Второй пункт, тем не менее,
позволяет государству выслать иностранца до того, как он сможет
осуществить перечисленные права, "если такая высылка необходима в
интересах общественного порядка или мотивируется соображениями
государственной безопасности". До настоящего времени Суд не
рассмотрел ни одного дела по Статье 1 Протокола № 7.
Q. Дискриминация: Статья 14
Статья 14
Пользование правами и свободами, изложенными в настоящей
Конвенции, обеспечивается без дискриминации по какому бы то
ни было признаку, как то: в отношении пола, расы, цвета кожи,
языка,
религии,
политических
или
иных
убеждений,
национального или социального происхождения, принадлежности
к национальным меньшинствам, имущественного положения,
рождения или иного обстоятельства.
Принципы равенства и недискриминации закрепляются как во
внутреннем законодательстве, так и в международном праве. Эти
принципы могут иметь формальный аспект, например, в отношении
обращения со всеми только на основании закона, и материальный аспект,
например, в отношении равного распределения прав и привилегий в
данном обществе. В обоих этих аспектах право устанавливает различия
между теми, кто пользуется этими правами: важный вопрос заключается в
том, где та граница, за которой эти различия становятся запрещенной
дискриминацией.
Комиссия
и
Суд
предоставили
Высоким
Договаривающимся Сторонам широкое поле усмотрения для того, чтобы
определить те
112
Дискриминация: Статья 14
обстоятельства, при которых определенные различия являются
уместными (Литгоу и Другие против Соединенного Королевства (Lithgow and
Others v. the United Kingdom) (1987)).
Европейская Конвенция о защите прав человека защищает права
отдельных лиц, а не групп как таковых. Статья 14 также защищает права
отдельных лиц, а не групп. На практике это означает, что только те
стороны, интересы которых были ущемлены нарушением одного или
более прав, защищаемых Конвенцией, могут подать жалобу в Страсбург:
никто не может подать жалобу от имени другой стороны, интересы
которой могут быть нарушены. Конвенция не предусматривает положения
о actio popularis. Даже в "групповой жалобе" каждое лицо в группе
должно доказать, что оно является пострадавшим. (См. ниже
рассмотрение Статьи 34 в связи с правом подачи индивидуальных жалоб).
Конвенция не предусматривает общей обязанности не допускать
дискриминации. Напротив, защита, предоставляемая Статьей 14, является
дополнительной по отношению к другим основным правам,
предусмотренным Конвенцией: право по Статье 14 не обладает
автономией. Однако при этом Комиссия и Суд заявляли, что даже если
установлено, что государство выполняет свои обязательства в отношении
одного из основных прав в рамках определенного дела, оно может быть
признано нарушающим это же право в связи со Статьей 14. Так
произошла по делу о языках в Бельгии (1968), в рамках которого группа
франкоговорящих родителей оспаривала отсутствие возможности
получения их детьми образования во франкоязычных школах в
пригородах Брюсселя только из-за места жительства родителей, в то
время как в отношении фламандской общины такие ограничения
отсутствовали. Принимая решение по этому делу, Суд применил
критерии, аналогичные тем, которые он применял в отношении дел, в
которых рассматривались вопросы, связанные со статьями, содержащими
в себе ограничительные положения, то есть исходя из законности цели,
реализуемой через данную практику, и соотношения между
используемыми средствами и этой законной целью.
Одно возможное исключение из правила, согласно которому Статья 14
действует как дополнительная в отношении других основных прав
Конвенции, было констатировано в деле Лиц азиатского происхождения
из Восточной Африки против Соединенного Королевства (East African Asians v.
the United Kingdom) (Докл. Ком. от 1973 года: неопубликован). В этом деле
Соединенное Королевство отказалось разрешить обладателям британских
паспортов, которых выслали из Уганды, Кении и Танзании, въехать в
Соединенное Королевство и остаться там для постоянного проживания.
Эти лица жаловались в Комиссию на то, что отказ им во въезде имел
расовый характер и таким образом нарушал Статью 14 и положение о
недопущении унижающего обращения по Статье 3. В этом контексте
важно отметить, что Конвенция не гарантирует права на въезд или на
113
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
иммиграцию. Хотя Доклад Комиссии по этому делу имеет
конфиденциальный характер, Комиссия отметила в публичном заявлении
по этой проблеме, что действия, основанные на расовых соображений, в
некоторых случаях могут рассматриваться как нарушающие Статью 3,
хотя само существо дискриминации не связано с предоставлением или
непредоставлением какого-либо права, защищенного Конвенцией.
1. Различия, запрещенные по Статье 14
Любое различие в обращении государства с отдельными лицами в
одинаковой ситуации должно иметь объективное и разумное основание.
Суд констатировал, что этот стандарт не был соблюден в деле Маркс
против Бельгии (Marckx v. Belgium) (1979), в котором мать и ее
внебрачный ребенок заявили о нарушении Статьи 1 Протокола № 1
(собственность), Статьи 8 (семейная жизнь) и Статьи 14 при применении
бельгийского законодательства в отношении внебрачных детей. Суд
постановил, что положение и матери, и ребенка было достаточно похоже
на положение замужней женщины и ее ребенка, и что государство не
могло оправдать различный подход в этих двух случаях. Единственное
исключение, которое было сделано, касалось заявления ребенка о том, что
было нарушено его право в отношении собственности по Статье 1
Протокола № 1: Суд констатировал, что это положение неприменимо к
ожиданию наследства. Когда двенадцать лет спустя после это дела двое
заявителей подали жалобу по похожему на дело Маркса делу, Суд
подтвердил свою позицию, но при этом не принимал решений по вопросу
о нарушении права на имущество (Вермер против Бельгии (Vermeire v.
Belgium) (1991)). Суд применил эти же принципы в деле Инзе против
Австрии (Inze v. Austria) (1987), установив нарушение в применении
австрийского закона о наследовании, поскольку этот закон предоставлял
предпочтительное право детям, родившимся в браке по сравнению с теми,
кто родился вне брака, в получении в наследство сельскохозяйственных
угодий после кончины родителя.
В деле Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства
(Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United Kingdom) (1985) все три заявителя
жаловались на нарушение Статьи 8 (семейная жизнь) и Статьи 14 в связи
с применением британского иммиграционного законодательства, которое
затрудняло мужчинам-иностранцам воссоединение со своими невестами и
женами, законно проживающими в стране, по сравнению с иностранками,
которые хотели воссоединиться со своими мужьями. Не найдя нарушения
Статьи 8, Суд отметил, что Договаривающиеся государства не несут
обязательства по обеспечению выбора супружеской парой страны своего
проживания и поэтому не обязаны принимать супругов, не имеющих
гражданства или подданства данной страны на постоянное место
жительства. При этом Суд постановил, что Соединенное Королевство
нарушило Статью 14 в сочетании со Статьей 8, и заявил:
114
Дискриминация: Статья 14
Понятие дискриминации по смыслу Статьи 14 в целом включает случаи,
когда лицо или группа подвергается, без должного на то основания,
худшему обращению, чем другие, даже если более благоприятное
обращение и не предусматривается Конвенцией.
Таким образом, Статья 14 касается неравенства в конкретном обращении, а не
сравнения различных подходов, которые может выбрать государство при
ограничении на осуществление определенного основного права.
Вновь вопрос, связанный с семейной жизнью, рассматривался в деле Хоффманн
против Австрии (Hoffmann v. Austria) (1993). Заявителем в этом деле была
женщина, принадлежащая к секте Свидетели Иеговы, а до этого она была
римско-католического вероисповедания. Позднее, после того как она
развелась со своим мужем, австрийские суды передали детей на
воспитание мужа, при этом в качестве единственного основания для
своего решения они сослались на ее религиозные убеждения. Суд вынес
решение о нарушении ее права на семейную жизнь по Статье 8 в
сочетании со Статьей 14. Такое же решение было принято и по делу Кигэн
против Ирландии (Keegan v. Ireland) (1994), когда признанный отец
ребенка, рожденного вне брака, не был поставлен в известность и с ним не
проконсультировались до того, как ребенок был усыновлен.
В деле Шулер-Зграгген против Швейцарии (Schuler-Zgraggen v. Switzerland)
(1993) правительство аннулировало пенсию по инвалидности женщине,
которая родила ребенка, оправдывая это решение предположением, что
женщина прекратила работать на предыдущем рабочем месте для того,
чтобы полностью посвятить себя домашнему хозяйству и ребенку. Суд
принял решение о нарушении пункта 1 Статьи 6 (определение
гражданского права) и Статьи 14 на основании того, что подобное
предположение не имело какого-либо разумного или объективного
обоснования. Суд установил нарушение этих двух положений и в деле
Католическая церковь города Ханья против Греции (Canea Catholic Church v.
Greece) (1997), посчитав, что отказ гражданского суда признать церковьзаявительницу в качестве юридического лица, в то время как это было
сделано в отношении других религиозных общин, представляет собой
одновременно нарушение право на доступ к судопроизводству и праву на
недискриминацию
при
осуществлении
права
на
судебное
разбирательство.
Суд установил нарушение права на имущество, гарантированного в
соответствии со Статьей 1 Протокола № 1 в сочетании со Статьей 14, по
целому ряду дел. В деле Дарби против Швеции (Darby v. Sweden) (1990)
заявитель ссылался на нарушение Статьи 9 (религия) Протокола № 1,
Статьи 1 (собственность) и Статьи 14 при применении шведского
законодательства, которое требовало от рабочих-иностранцев уплачивать
церковный налог, от которого местные рабочие могли просить
освобождение. Суд постановил, что такое ограничение нарушало Статью
1 Протокола № 1 в сочетании со Статьей 14 и счел, что нет
необходимости
115
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
рассматривать возможное нарушение Статей 9 и 14. В деле Ван Раалте
против Нидерландов (Van Raalte v. the Netherlands) (1997) Суд установил
нарушение в том случае, когда бездетные женщины в возрасте старше 45
лет были освобождены от выплат в социальный фонд в поддержку детей,
тогда как мужчины того же возраста такого освобождения не имели. Суд
установил также нарушение Статьи 1 Протокола № 1 и Статьи 14 в том
случае, когда правительство Австрии отказалось предоставить
социальные выплаты законно проживающему в стране иностранцу на
основании того, что он не является гражданином страны, хотя он и
осуществлял выплаты в национальный социальный фонд (Гейгусуз
против Австрии (Gaygusuz v. Austria) (1996)).
2. Разрешенные различия по Статье 14
В деле Ван дер Мусселе против Бельгии (Van der Mussele v. Belgium) (1983)
бельгийский адвокат-стажер жаловался на то, что он него требовали
бесплатно заниматься определенным числом дел несостоятельных
клиентов, и ссылался на нарушение Статьи 4 (принудительный труд) и
Статьи 14. Суд постановил, что государство было вправе налагать такую
обязанность на адвокатов, не только в силу того, что адвокаты занимают
такое положение, которое отличает их от представителей других
профессий, не имеющих такого же обязательства (зубных врачей,
докторов, судей и других), но и потому, что практика, ставшая предметом
разбирательства, была единственным средством, которое позволяло
Бельгии осуществить другое право, гарантированное Статьей 6
Конвенции (справедливое судебное разбирательство).
Статья 14 рассматривалась в совокупности со Статьей 5 (лишение
свободы) в деле Ирландия против Соединенного Королевства (Ireland v. the
United Kingdom) (1978). Правительство-заявитель утверждало, что
Соединенное Королевство применяет свой Акт о специальных
полномочиях,
направленный
на
борьбу
с
террористической
деятельностью, дискриминационным образом, используя его в основном
против католической общины, не затрагивая при этом протестантскую
общину в Северной Ирландии. Несмотря на наличие статистических
данных в обоснование этой жалобы ни Комиссия, ни Суд не сделали
вывода о нарушении Статьи 14 в совокупности со Статьей 5, исходя при
этом из того поля усмотрения, которое предоставлено государствам. В
этой связи следует отметить, что как правительство Ирландии, так и
правительство Соединенного Королевства признали существование
чрезвычайного положения в смысле Статьи 15 (которая предусматривает
в некоторых обстоятельствах отступление от положений Конвенции). Суд
постановил, что любое различие в обращении с теми, кто совершает
террористические акты в Северной Ирландии, может быть оправдано при
условии, что при этом преследуется законная цель и применяемые
средства соответствуют этой цели.
116
Дискриминация: Статья 14
В деле Расмуссен против Дании (Rasmussen v. Denmark) (1984) мужчина хотел
опротестовать отцовство в отношении ребенка, рожденного его женой, но
в этом ему было отказано в связи с истечением установленного для этого
срока. С другой стороны, у жены было право, если она этого пожелала бы,
провести тест на отцовство в любой момент до достижения ребенком
совершеннолетия. Суд не установил нарушений Статьи 14 в совокупности
со Статьей 8 (семейная жизнь), поскольку датское правительство смогло
предоставить обоснования в различии в положении матерей и отцов.
По трем делам, в которых затрагивался ряд аспектов права на создание
профсоюзов и членства в них, Суд постановил, что в делах Национальный
союз полицейских Бельгии (National Union of Belgian Police) (1975), Шмидт и
Дальстрем (Schmidt and Dahlstrom) (1976) и Профсоюз машинистов Швеции
(Swedish engine Drivers Union) (1976) не было нарушений ни Статьи 11, ни
Статьи 11 в совокупности со Статьей 14.
В отличие от дел, которые анализировались в предыдущем разделе
данной главы, Суд не установил нарушения Статьи 1 Протокола № 1 в
сочетании со Статьей 14, когда правительство Италии установило
ограничения в отношении права некоторых владельцев недвижимости
возвращать себе собственность, которую они сдавали в аренду. Суд
постановил, что государство на законных основаниях имеет право
устанавливать различия между собственностью на жилые и нежилые
помещения в этом контексте (Спадеа и Скалабрино против Италии (Spadea
and Scalabrino v. Italy) (1995)).
3. Отказ от толкования по вопросам, связанным со Статьей 14
Комиссия и Суд в ряде случаев воздерживались от того, чтобы
рассматривать возможные нарушения Статьи 14 в отношении тех дел, по
которым они уже установили одно или более нарушений основных прав,
гарантированных по другим статьям Конвенции. Так, например, в деле
Джонстон и Другие против Ирландии (Johnston and Others v. Ireland) (1986))
внебрачная дочь из пары, не состоявшей в браке, заявила, что некоторые
ирландские законы нарушают ее права на семейную жизнь,
предусмотренные в Статье 8 в сочетании со Статьей 14. Установив
нарушение по Статье 8, Суд заявил, что не видит необходимости
рассматривать вопрос, связанный со Статьей 14. В деле Даджон против
Соединенного Королевства (Dudgeon v. the United Kingdom) (1981)
гомосексуалист утверждал, что запрет в Северной Ирландии в отношении
половых сношений между мужчиной старше 21 года и мужчиной моложе
этого возраста, нарушает не только Статью 8 (частная жизнь), но также и
Статью 14, поскольку возраст при условии добровольности отношений
установлен и для лесбиянок, и для гомосексуалистов в 17 лет. Суд
констатировал нарушение Статьи 8, но при этом заявил, что "не
существует правовой целесообразности выяснять, была ли дискриминация
заявителя более значительной по сравнению с другими лицами, для
которых установлены менее существенные ограничения того
117
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
же права". Таким образом, Суд отказался от рассмотрения жалобы в
отношении нарушения Статьи 14.
R. Право на эффективные средства правовой защиты:
Статья 13
Статья 13
Каждый человек, чьи права и свободы, признанные в настоящей
Конвенции, нарушены, имеет право на эффективные средства правовой
защиты перед государственным органом даже в том случае, если такое
нарушение совершенно людьми, действовавшими в официальном
качестве.
1. Характер эффективных правовых средств
Статья 13 гарантирует "эффективные средства правовой защиты" перед
государственным органом каждому, чьи права или свободы,
предусмотренные Конвенцией, были нарушены. Хотя на первый взгляд
данная формулировка представляет из себя простую и ясную правовую
концепцию, со Статьей 13 связано больше проблем толкования для
Комиссии и Суда, чем любое другое положение Конвенции. Суд
постановил, что защита, предоставляемая по Статье 13, должна быть
распространена на всех, кто обоснованно утверждает, что его права по
Конвенции были нарушены (Класс и Другие против Федеративной Республики
Германии (Klass and Others v. the Federal Republic of Germany) (1978)). По делу
Сильвер и Другие против Соединенного Королевства (Silver and Others v. the
United Kingdom) (1983) Суд также заявил, что:
В том случае, если какое-либо лицо утверждает, что оно является
жертвой нарушения прав, изложенных в Конвенции, оно должно
получать эффективные средства правовой защиты перед
государственным органом для того, чтобы по жалобе этого лица
было принято решение и, в случае необходимости, предусмотрена
компенсация.
В деле Платформа "Врачи за жизнь" (Plattform " Artze fur das Leben")
(1988) группа, выступающая против абортов, жаловалась на то, что
уровень полицейской защиты во время публичных демонстраций, был
недостаточно обеспечен, и поэтому правительство Австрии нарушило
право на мирное собрание по Статье 11. Группа также утверждала, что в
правовой системе Австрии отсутствуют средства для обеспечения
эффективного использования этого права, и поэтому здесь имеется и
нарушение права на эффективные средства правовой защиты по Статье
13. Суд постановил, что поскольку австрийские власти предприняли
разумные и соответствующие меры по защите демонстрантов, то данная
группа не могла "обоснованно утверждать", что имелось нарушение
Статьи 11, а без этого обоснованного утверждения не может
рассматриваться и Статья 13.
118
Право на эффективные средства правовой защиты: Статья 13
Показательны в этом отношении и дела Класс и Сильвер, связанные с
жалобами на нарушение прав, защищенных по Статье 8 Конвенции. За
последние годы Суд рассмотрел ряд аналогичных дел. В делах Калогеро
Диана против Италии (Calogero Diana v. Italy) (1996) и Доменичини против
Италии (Domenichini v. Italy) (1996), заключенные жаловались, помимо
прочего, на то, что тюремная администрация читает корреспонденцию
между ними и их адвокатами. Установив нарушение Статьи 13, Суд
отметил, что не только ни один административный суд ни разу не выносил
своего решения по данному вопросу, но и Кассационный Суд сам
установил, что в правовой системе Италии отсутствует средство защиты
от решения подвергать цензуре корреспонденцию заключенных. По делу
Хэлфорд против Соединенного Королевства (Halford v. the United Kingdom) (1997)
Суд также установил нарушение и Статьи 8, и Статьи 13 в связи с
прослушиванием телефонной линии заявительницы на ее рабочем месте (в
полицейском участке).
В Статье 13 подчеркивается, что средство правовой защиты должно быть
эффективным, для того чтобы отвечать требованиям данной статьи.
Когда лицо утверждает, что имеющиеся средства правовой защиты
являются неэффективными, Суд принимает решение, что государствоответчик должно продемонстрировать как это средство применялось в
аналогичном деле (Ферайнунг Демократишер Сольдатен Остерайхс и Губи
против Австрии (Vereinung Demokratischer Soldaten Osterreichs and Gubi v.
Austria) (1994), Валсамис против Греции (Valsamis v. Greece) (1996) и
Эфрастратиу против Греции (Efrastratiou v. Greece) (1996)). По делу
Леандер против Швеции (Leander v. Sweden) (1987) Суд постановил, что
термин "средство правовой защиты" может включать в себя
"совокупность средств правовой защиты". Далее Суд пояснил, что право
на эффективные средства правовой защиты могут быть "предметом
соответствующих ограничений в конкретном контексте": в данном деле
речь шла о соображениях национальной безопасности. Однако Суд
установил нарушение Статьи 13, когда речь шла о национальной
безопасности, по делу Шахал против Соединенного Королевства (Chahal v.
the United Kingdom) (1996). По этому делу не было независимого органа,
который мог бы рассмотреть заключение Государственного секретаря о
том, что заявитель должен быть выслан из страны на основании
соображений национальной безопасности, а заявитель утверждал, что в
случае его высылки возможно нарушение Статьи 3. Суд постановил, что
эффективные средства правовой защиты требуют в данном случае
независимого рассмотрения риска плохого обращения в стране
возвращения, при этом данное рассмотрение не должно быть связано с
соображениями возможного ущерба национальной безопасности в том
случае, если данное лицо останется в стране пребывания.
За последние годы Суд установил высокие стандарты при определении
степени эффективности средств правовой защиты по Статье 13 при
рассмотрении обоснованных жалоб на нарушение Статьи 13 со стороны
119
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
властей. В этом контексте Суд установил нарушение Статьи 13 по делу
Аксой против Турции (Aksoy v. Turkey) (1996), заявив следующее:
Понятие "эффективные средства правовой защиты" включает в
себя, наряду с выплатой тогда, когда это необходимо, денежной
компенсации, также тщательное и эффективное расследование,
которое может привести к эффективному выявлению и наказанию
тех, кто несет за это ответственность, включая обеспечение
эффективного доступа к процедурам расследования.
Суд далее сделал вывод, что обязанность официального представителя
государства, которому поручено расследовать утверждения о плохом
обращении, является принципиально важным с точки зрения снижения
эффективности любых существующих средств защиты. Отсутствие
тщательного и независимого расследования утверждений, согласно
которым службы безопасности разрушили несколько домов, в нарушение
Статьи 8 Конвенции, заставило Суд принять решение о нарушении Статьи
13 и по делу Ментес и Другие против Турции (Mentes and Others v. Turkey)
(1997).
По делу Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного
Королевства (Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United Kingdom)
(1985) Суд отметил, что поскольку британские суды могли рассматривать
только правильность применения внутреннего законодательства и норм,
которые не интегрируют Европейскую Конвенцию о защите прав
человека, и поскольку соответствующие внутренние нормы были
применены официальными властями правильно, то у заявителей не было
"эффективных средств правовой защиты" в отношении Статьи 8
(семейная жизнь) в сочетании со Статьей 14 (дискриминация).
2. Взаимосвязь между Статьей 13 и другими статьями Конвенции
В дополнение к Статье 13 имеется еще два положения Конвенции,
которые требуют от государств предоставить средства правовой защиты в
случае нарушения прав, предусмотренных в Конвенции: пункт 4 Статьи 5
(habeas corpus) и пункт 1 Статьи 6 (справедливое судебное
разбирательство). Поскольку оба эти положения предусматривают доступ
к судебным органам, то Суд, как правило, считает, что уровень защиты
выше, чем уровень, предоставляемый по Статье 13. Поэтому Суд
сосредотачивает свое рассмотрение на жалобе в контексте Статьи 5 или
Статьи 6, и зачастую объявляет об отсутствии необходимости
рассматривать жалобу об отсутствии эффективных средств правовой
защиты (Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии (De Wilde, Ooms and
Versyp v. Belgium) (1971) (Статья 13 поглощается пунктом 4 Статьи 5) и
Эйри против Ирландии (Airey v. Ireland) (1979) (Статья 13 поглощается
пунктом 1 Статьи 6). Однако важно отметить что Статья 13 может быть
единственным применимым положением в делах, в которых речь идет об
отсутствии эффективных средств правовой
120
Отступления от обязательств во время войны или иного чрезвычайного положения:
Статья
15
защиты в отношении нарушения прав, не имеющих, в соответствии с
Конвенцией, ни уголовного, ни гражданского характера.
S. Отступления от обязательств во время войны или
иного чрезвычайного положения: Статья 15
Статья 15
1. Во время войны или иного чрезвычайного положения, угрожающего
жизни нации, любая Высокая Договаривающаяся Сторона может
принимать меры в отступление от своих обязательств по настоящей
Конвенции только в такой степени, в какой этой требуется остротой
положения, при условии, что такие меры не являются
несовместимыми с ее другими обязательствами по международному
праву.
2. Это положение не может служить основанием для отступления от
Статьи 2, за исключением смерти в результате правомерных актов
войны, или от Статей 3, 4 (пункт 1) и 7.
3. Любая Высокая Договаривающаяся Сторона, использующая это
право отступления, информирует в полном объеме Генерального
секретаря Совета Европы о введенных ею мерах и о причинах их
принятия. Она также информирует Генерального секретаря Совета
Европы о прекращении действия таких мер и возобновлении
полного осуществления положений Конвенции.
Существует
несколько
средств,
используя
которые
Высокая
Договаривающаяся Сторона может ограничить гарантированные права.
Государство может включить оговорку в отношении одного из
существенных положений Конвенции в момент ее ратификации (см. ниже
рассмотрение вопроса об оговорках). Затем, давая ответ на жалобу, в
которой утверждается, что было нарушено одно из прав, защищенных по
Конвенции, государство может сослаться на любое ограничительное
положение по Статьям с 8 по 11 (см. рассмотрение этого вопроса выше).
Статья 15 также позволяет государствам ограничить осуществление
многих прав, предусмотренных по Конвенции, но это возможно только
при наличии ряда строго определенных и чрезвычайных обстоятельств и в
соответствии с конкретными процедурами. Ссылки на Статью 15 должны
быть обоснованы.
Как и должно быть в таком серьезном вопросе, как отступление в
договоре о правах человека, Статья 15 предусматривает весьма строгие
условия для тех государств, которые хотели бы отступить от Европейской
конвенции о защите прав человека. В деле Лоулесс против Ирландии
(Lawless v. Ireland) (1961) член Ирландской республиканской армии
заявил, что процедуры и условия его содержания ирландским
правительством составляли нарушение Статьи 5 Европейской Конвенции.
Европейский Суд по правам
121
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
человека установил критерии для определения условий, предписанных Статьей
15, согласно "нормальному и обычному значению слов":
Существование ... "чрезвычайного положения, угрожающего жизни
нации" (может быть вызвано) сочетанием ряда факторов, в частности: вопервых, существованием на территории Ирландской Республики тайной
армии, которая осуществляет неконституционную деятельность и
использует насилие для достижения своих целей; во-вторых, тем, что эта
армия действовала и вне границ государства, ставя тем самым под
серьезную угрозу отношения Ирландской Республики со своим соседом;
в-третьих, постоянным и все более тревожным ростом террористической
деятельности.
Суд рассмотрел конкретные меры в отступление от Конвенции, предпринятые
ирландским правительством, в свете положения о том, что они могут
предприниматься "только в такой степени, в какой это требуется остротой
ситуации":
По мнению Суда ... применение обычного законодательства оказалось
недостаточным для того, чтобы поставить под контроль растущую
опасность, которая угрожала Ирландской Республике ... обычные
уголовные суды и даже особые уголовные суды или военные суды
оказались недостаточными для того, чтобы восстановить мир и порядок
... сбор необходимых доказательств для осуждения лиц, связанных с
деятельностью ИРА ... сталкивался со все большими трудностями в силу
того, что эти группы носили военный, секретный и террористический
характер, а также в результате страха, который они вызвали у населения
... закрытие границы могло бы иметь чрезвычайно серьезное влияние на
все население в целом, выходящее за рамки того, что требовалось в
рамках чрезвычайной ситуации ....
Более того, Акт (поправка) от 1940 года о действиях, наносящих ущерб
государству, предусматривал ряд гарантий, направленных на
предотвращение злоупотреблений при функционировании системы
административного задержания ... применение данного Акта ... было
предметом постоянного контроля со стороны парламента, который не
только регулярно информировался о конкретных формах применения
Акта, но который также мог в любой момент своим постановлением
аннулировать Заявление правительства, на основании которого данный
Акт был введен в силу....
Сразу же после принятия Заявления, которое ввело полномочия по
задержанию в действие, правительство публично заявило, что оно
освободит из заключения любое лицо, которое возьмет на себя
обязательство соблюдать Конституцию и законы и не участвовать в
какой-либо незаконной деятельности ... Лица, подвергавшиеся аресту,
незамедлительно после ареста информировались о том, что они будут
освобождены после принятия на
122
Отступления от обязательств во время войны или иного чрезвычайного положения:
Статья
15
себя такого рода обязательств ... существование этой гарантии
освобождения, о которой было публично заявлено правительством,
являлось юридическим обязательством правительства освобождать всех
лиц, которые приняли на себя подобное обязательство.
Суд констатировал, что как сами эти факторы, так и применение их к делу
Лоулесса могли быть охарактеризованы как меры, строго ограниченные
требованиями ситуации в смысле Статьи 15 Конвенции.
В отношении дела Греции (1969) Комиссия пояснила, что термин "чрезвычайное
положение" содержит в себе понятие серьезной опасности и поэтому для
применения положений Статьи 15 необходимо наличие следующих элементов:
1. Опасность должна быть реальной или неминуемой.
2. Ее последствия должны угрожать нации в целом.
3. Должна существовать угроза продолжению организованной жизни
общества.
4. Кризис или опасность должны носить исключительный характер, то
есть обычные меры или ограничения, разрешенные по Конвенции для
поддержания общественной безопасности, здоровья и порядка, должны
быть явно недостаточными.
Затем Комиссия установила, что правительство Греции не сумело представить
достаточные доказательства того, что такие условия действительно существовали.
В деле Ирландия против Соединенного Королевства (Ireland v. the United
Kingdom) (1978) Комиссия специально рассмотрела применение
неотъемлемого от Статьи 15 принципа соответствия. Комиссия отметила,
что государство не может ссылаться на существование чрезвычайной
ситуации для оправдания любых возможных действий, которые оно
может решить предпринять, а должно доказать конкретную связь между
этими мерами и ситуацией, которая требует установления контроля. В
тоже время Комиссия установила, что правительство может улучшать
конкретные меры и что это не может повлечь за собой признания его
виновным в нарушении Статьи 15.
С момента вступления Конвенции в силу государства-члены
зарегистрировали свои оговорки о праве отступления по Статье 15.
Соединенное Королевство, например, зарегистрировало оговорки об
исключениях в основном по Статьям 5 и 6 Конвенции в отношении своих
колоний (до получения ими независимости от Соединенного Королевства)
и Северной Ирландии. Соединенное Королевство зарегистрировало также
изъятие из Статьи 5 в отношении применения Акта о предупреждении
терроризма,
123
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
после того, как Европейский Суд по правам человека констатировал, что
правительство Соединенного Королевства нарушило Статью 5,
подвергнув заключению под стражей, без предъявления обвинений или
предоставления
соответствующих
процедурных
гарантий,
лиц,
подозреваемых в участии в "террористической" деятельности (Броугэн
против Соединенного Королевства (Brogan v. the United Kingdom) (1988)).
Турция зарегистрировала свое первое право отступления в 1961 году в
отношении всей своей территории. Впоследствии турецкое правительство
аннулировало свое право отступления, но ввело новое, которое относится
только к определенным городам и распространяется только на
определенные периоды. С тех пор в ряде случаев Турция регистрировала
свое право отступления в отношении тех или иных городов. Суд
постановил, что правительство не может распространять отступление с
обозначенным ограниченным географическим охватом на районы, не
указанные в содержании отступления (Сакик и Другие против Турции
(Sakik and Others v. Turkey) (1997)).
Греция зарегистрировала свое первое право отступления после
государственного переворота в апреле 1967 года, а затем несколько
других, и так вплоть до 1969 года, когда греческое правительство вышло
из Конвенции. Вскоре после этого Греция вышла из Совета Европы, но
позднее вновь присоединилась к этой организации. Она вновь
присоединилась к Конвенции в 1974 году.
Ирландская Республика дважды пользовалась своим правом на
отступление в связи с применением Акта о чрезвычайных полномочиях.
Запреты на отступления
Пункт 2 Статьи 15 запрещает отступления от Статей 2, 3, 4 и 7
Конвенции. Этот запрет имеет абсолютный характер в отношении Статьи
3 (пытки, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или
наказание) и Статьи 4 (рабство). Рабство является единственным правом
по Статье 4, от которого не может быть отступления, поскольку оно
связано с полным статусом или положением человека, в то время как
другие права, гарантированные по этой статье, относятся к труду на
недобровольной основе, но который носит временный или связанный с
ситуацией характер.
Запрет на отступление в отношении права на жизнь носит более слабый
характер, чем другие запреты. Сам пункт 2 Статьи 15 разрешает
государству отступать от Статьи 2 в случае "смерти в результате
правомерных актов войны". Протокол № 6, в котором отменяется
смертная казнь, запрещает отступление от своих положений и, тем не
менее, его основные положения позволяют государству прибегать к
смертной казни "за действия, совершенные во время войны или при
неизбежной угрозе войны", что
124
Оговорки и заявления о толковании
представляет собой более широкую категорию исключений, чем те,
которые установлены в соответствии со Статьей 2.
T. Оговорки и заявления о толковании
В соответствии с Европейской Конвенцией, государство может
ограничить применение и действие Статей, защищающих определенные
основные права, путем выдвижения оговорок к соответствующим статьям
или статье. В соответствии с подпунктом d) пункта 2.1 Конвенции ООН о
праве договоров от 1969 года, которая во многих отношениях
кодифицировала общие принципы толкования договоров, понятие
"оговорка" означает:
Одностороннее заявления, независимо от его предназначения или
наименования, сделанное государством при подписании,
ратификации, принятии, одобрении или присоединении к
договору, на основании которого государство имеет в виду
исключить или изменить правовые последствия определенных
положений договора при применении их к данному государству.
Поскольку применение Европейской Конвенции основано не на принципе
взаимности между государствами, а на принятии Высокими
Договаривающимися Сторонами односторонних обязательств, то Венская
Конвенция не дает достаточных разъяснений в отношении последствий
оговорок государств для Европейской Конвенции.
В Статье 57 Конвенции говорится следующее:
1. Любое государство при подписании настоящей Конвенции или
при сдаче на хранение ратификационной грамоты может сделать
оговорку в отношении любого отдельного положения
Конвенции в отношении то го, что тот или иной закон,
действующий в это время на его территории, не соответствует
этому положению. В соответствии с настоящей Статьей
оговорки общего характера не допускаются.
2. Любая оговорка, сделанная в соответствии с данной Статьей,
должна содержать краткое изложение соответствующего закона.
Таким образом, в Статье устанавливаются два основных условия
применимости оговорок: (а) оговорка должна быть прямым следствием
национального законодательства, которое не соответствует положению
Конвенции (при этом понимается, что законодательство должно
действовать в момент, когда эта оговорка делается); и (b) оговорка должна
быть сделана в отношении конкретного положения Конвенции. До
настоящего времени Комиссия и Суд не устанавливали различия между
терминами "оговорка" и "заявление о толковании" - последний термин
относится к определенному заявлению государства о том, что его
согласие на выполнение данного положения Конвенции зависит от
конкретного толкования данного положения. Как оговорки, так и
заявления о толковании
125
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
ограничивают применение и действие
положения в соответствующем государстве.
конкретного
договорного
Первое условие в Статье 57 запрещает государству делать оговорки в
отношении любого закона, который был принят после того, как оно
ратифицировало Конвенцию. Второе условие позволяет государству
делать оговорки только в отношении "конкретного положения"
Конвенции. Несмотря на редакцию Статьи 57 Комиссия позволяла
государствам принимать новые законы и постановления, которые по
существу аналогичны тем, которые действовали на тот момент, когда
была сделана первоначальная оговорка.
Никаких оговорок не допускается только по Протоколу № 6, связанному с
отменой смертной казни. Однако при ратификации данного Протокола
Швейцария отметила, что ее законодательная система позволяет
восстановить смертную казнь, как во время войны, так и в случае
неизбежной угрозы войны: оба эти условия приемлемы в соответствии со
Статьей 2 этого Протокола. Швейцарское правительство также заявило о
"соображениях необходимости". Хотя на первый взгляд эти основания
носят весьма широкий характер, в действительности Швейцария не
ссылалась на них ни разу с момента принятия Протокола № 6.
Суд постановил, что государство не может делать оговорок в связи со
статьями Конвенции, которые не имеют прямого отношения к
существенным правам и свободам, но может ссылаться на процедурные
или другие формальные моменты. В деле Лоизидоу против Турции
(Loizidou v. Turkey) (1995) заявитель выступил против попытки
правительства Турции наложить ограничения на осуществление права
подачи индивидуальных жалоб и юрисдикцию Суда, притом, что тогда
согласие с эти двумя механизмами не было обязательным. Установив, что
такие ограничения носят неприемлемый характер, Суд заявил:
Если ... ограничения по существу или в отношении части
территории были бы возможны в соответствии с этими
положениями, то Договаривающиеся Стороны могли бы выбирать
различные режимы выполнения обязательств по Конвенции..
подобная система ... не только серьезно ослабила бы роль ... Суда
... но и снизила бы эффективность Конвенции как инструмента
европейского публичного порядка.
В последнем предложении пункта 1 Статьи 64 запрещается делать
оговорки "общего характера". В деле Белилос против Швейцарии (Belilos
v. Switzerland) (1988) заявительница жаловалась на то, что отсутствие
возможности обжаловать в суде решение, принятое административным
органом, представляет собой нарушение права на справедливое судебное
разбирательство по пункту 1 Статьи 6 Конвенции. Отвечая на ее жалобу,
правительство Швейцарии сослалось на свое заявление о толковании
пункта 1 Статьи 6, в котором говорилось следующее:
126
Оговорки и заявления о толковании
Федеральный Совет Швейцарии считает, что гарантия справедливого
судебного разбирательства в соответствии с пунктом 1 Статьи 6
Конвенции при определении гражданских прав и обязанностей или при
рассмотрении уголовного обвинения против лица, о котором идет речь,
направлено исключительно на обеспечение заключительного судебного
контроля за действиями и решениями государственной власти,
связанными с такими правами или обязательствами или с определением
обоснованности такого обвинения.
И Комиссия, и Суд пришли к выводу, что содержание заявления таково, что оно
почти полностью лишает обвиняемого по уголовному делу защиты Конвенции и
что заявление имеет слишком общий характер и не соответствует требованиям
Статьи 57, во всяком случае в том, что касается уголовной процедуры. Суд дал
следующее разъяснение:
Понятие "оговорка общего характера" в Статье 57 в частности означает
такую оговорку, которая составлена в слишком туманных или широких
выражениях, что делает невозможным определить их точное значение и
охват ... слова "заключительный судебный контроль за действиями и
решениями государственной власти" ... не позволяют точно определить
охват обязательства, взятого на себя Швейцарией, особенно в отношении
того, какие категории споров включены в это понятие и рассматриваются
ли при "обеспечении заключительного судебного контроля" факты по
данному делу. Поэтому эти слова могут толковаться различным образом,
в то время как пункт 1 Статьи 57 требует точности и ясности. Иначе
говоря, эта формулировка противоречит правилу, согласно которому
оговорки не должны иметь общего характера.
После вынесения решения по делу Белилос швейцарское правительство
аннулировало свою оговорку в отношении обвинений по уголовным делам и по
процедурам, касающимся гражданских прав или обязательств по Статье 6.
В пункте 2 Статьи 57 предусматривается, что "любая оговорка, сделанная в
соответствии с данной Статьей, должна содержать краткое изложение
соответствующего закона". Это положение в основном заменяет требования по
пункту 1 относительно того, что эта оговорка должна быть связана с
"действующим в это время" законом и что она не должна иметь общего характера.
Пункт 2 направлен на то, чтобы добиться от государств, делающих оговорку к
Европейской Конвенции, предоставления достаточной информации для того,
чтобы позволить Комиссии и Суду определить, насколько она законна. Они
рассмотрели действие данного положения в отношении швейцарской оговорки к
пункту 1 Статьи 6 и подпунктам с) и е) пункта 3 Статьи 6:
Федеральный Совет Швейцарии заявляет, что он толкует понятие
гарантии бесплатного предоставления услуг адвоката и переводчика в
соответствии
127
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
с подпунктами с) и е) пункта 3 Конвенции как не освобождающее
на все время лицо, которому были предоставлены такие услуги, от
оплаты издержек, которые повлекли за собой данные услуги.
В деле Темельташ против Швейцарии (Temeltasch v. Switzerland) (Докл.
Ком. от 1982 года) голландский гражданин турецкого происхождения был
оправдан в отношении уголовных обвинений швейцарским судом. Затем
власти предъявили Темельташу счет за оказание услуг переводчика во
время суда, сославшись на вышеуказанное заявление о толковании.
Заявитель обратился в Комиссию с жалобой на то, что были нарушены его
права по пункту 3 Статьи 6 Конвенции, частично на том основании, что
заявление о толковании не соответствует формальным требованием
пункта 2 Статьи 57, поскольку в нем не содержится краткого изложения
соответствующего закона. Правительство ответило на это, что
федеральная структура страны исключает возможность предоставления
какого-либо конкретного "краткого изложения соответствующего закона".
Комиссия не нашла довод правительства убедительным и продолжила
рассмотрение данного вопроса исключительно на основе "сущности"
требования по Статье 64, то есть исходя из необходимости избегать
оговорок общего характера:
Важно учитывать охват положения Конвенции, в отношении
которого государство стремится ограничить применение путем
оговорки или заявления о толковании. Необходимость включения
изложения закона важнее там, где шире соответствующее
положение Конвенции, например, в Статье 10, чем в отношении
положения более узкого применения, например, по пункту 3
Статьи 6 ....
Однако в данном случае заявление о толковании Швейцарии
касается положения - подпункта е) пункта 3 Статьи 6 - в котором
излагается совершенно конкретный принцип: бесплатное
предоставление помощи переводчика ... Само содержание
заявления о толковании достаточно, чтобы заявитель и его
адвокат отдавали себе отчет в том, что принцип предоставления
бесплатной помощи переводчика Швейцарией не признается.
Комиссия заключила, что заявление о толковании со стороны Швейцарии
имело "правовые последствия, аналогичные правильно сделанной
оговорки" и поэтому в данном случае не усматривается нарушения пункта
3 Статьи 6.
Однако в деле Вебер против Швейцарии (Weber v. Switzerland) (1990) Суд
пришел к противоположному заключению. В этом деле заявитель
ссылался на нарушение своего права на публичное разбирательство при
вынесении ему уголовного приговора. Швейцарское правительство
ответило, сославшись на следующую оговорку:
Норма, закрепленная в пункте 1 Статьи 6 Конвенции,
предусматривающая, что разбирательства проводятся публично,
не применима к разбирательству,
128
Оговорки и заявления о толковании
связанному с вынесением приговора ... по любому уголовному
обвинению, которое, в соответствии с законодательством кантонов,
подлежит разбирательству в административной инстанции.
Норма, предусматривающая, что решение по делу выносится публично,
не противоречит действию кантонального законодательства в области
гражданских уголовных дел, учитывая, что судебное решение не
выносится публично, а сообщается сторонам в письменном виде.
Суд объявил данную оговорку недействительной на том основании, что
швейцарское правительство не приложило "краткое изложение рассматриваемого
закона (или законов)", как того требует пункт 2 Статьи 64. Ссылаясь на
вышеупомянутое дело Белилос Суд подчеркнул, что данное упущение является
нарушением условия по существу, а не только формально.
129
Органы европейской конвенции о
защите прав человека
A. Европейский Суд по правам человека
Протокол № 11 к Европейской конвенции о защите прав человека
вступает в силу 1 ноября 1998 года. Поскольку данный Краткий
путеводитель был составлен до этой даты и до утверждения правил
процедуры Суда, последующие главы дают лишь общее представление об
институциональных и процедурных механизмах, изложенных в
Конвенции с поправками.
1.
Состав Суда
В Статье 20 Конвенции устанавливается число судей Суда соответственно
числу Высоких Договаривающихся Сторон в Конвенции. Судьи
участвуют в работе Суда в личном качестве и должны отвечать
следующим критериям:
(Они) должны обладать самыми высокими моральными
качествами и удовлетворять требованиям, предъявляемым при
назначении на высокие судебные должности, или быть
правоведами с общепризнанным авторитетом.
На протяжении всего срока пребывания в должности судьи не должны
осуществлять
никакой
деятельности,
"несовместимой
с
их
независимостью, беспристрастностью или с требованиями, вытекающими
из постоянного характера их полномочий". Все вопросы, возникающие в
связи с применением этого принципа, решаются Судом.
Парламентская Ассамблея Совета Европы избирает судей Европейского
Суда по правам человека сроком на шесть лет. Судьи могут быть
переизбраны.
Судья может быть отстранен от должности только в том случае, если
прочие судьи большинством в две трети голосов принимают решение о
том, что он перестает соответствовать предъявляемым требованиям
(Статья 24).
2.
Структура и компетенция Суда
В Статье 27 Конвенции предусматривается создание трех типов органов в
структуре Суда: комитетов, Палат и Большой Палаты.
Комитеты, состоящие из трех судей, могут объявить неприемлемой
индивидуальную жалобу или исключить ее из списка подлежащих
рассмотрению дел, если такое решение может быть принято без
дополнительного изучения жалобы. Это решение является окончательным
и у лица нет возможности его обжаловать.
130
Европейский Суд по правам человека
Большая часть работы Суда осуществляется на втором уровне
организационной структуры, в Палате, состоящей из семи судей, включая
ex officio члена, судью государства-участника, которого это затрагивает,
или лица, которое выступает в этом качестве в случае отсутствия этого
судьи.
В дополнение к созданию комитетов, о чем говорилось выше, Палаты
принимают решение о приемлемости и характере по существу дела как в
отношении межгосударственных жалоб, так и индивидуальных жалоб,
которые не были признаны неприемлемыми в комитетах. Как правило,
Палата выносит решение о приемлемости жалобы отдельно от
рассмотрения по существу дела.
Третий уровень функционирования Суда - Большая Палата, в состав
которой входит 17 судей. В дополнение к тому, что в ее состав входит ex
officio судья на тех же условиях, что и в отношении Палаты, в пункте 3
Статьи 27 также предусматривается включение в состав Большой Палаты
Председателя Суда, заместителей Председателя, Председателей Палат и
других членов Суда, назначенных в соответствии с Правилами процедуры
Суда.
В компетенцию Большой Палаты входят только те вопросы, которые в нее
передаются и только в трех случаях. В статье 30 предусматривается, что
Палата может уступить свою юрисдикцию при следующих
обстоятельствах:
Если дело, находящееся на рассмотрении Палаты, поднимает
серьезный вопрос, касающийся толкования положений Конвенции
или Протоколов к ней, или если решение вопроса может войти в
противоречие с ранее вынесенным Судом постановлением, Палата
может до вынесения своего постановления уступить юрисдикцию
в пользу Большой Палаты, если ни одна из сторон не возражает
против этого.
Первый из этих критериев относится также и ко второму типу
направления дел, что регулируется Статьей 43. Согласно этой статье,
любая из сторон в деле может подать прошение о его направлении на
рассмотрение Большой Палаты. Комитет в составе пяти членов принимает
решение, направлять ли дело в Большую Палату, исходя из того,
поднимает ли дело "серьезный вопрос, касающийся толкования или
применения Конвенции ..." или если дело поднимает "серьезный вопрос
общего характера". Если комитет отвергает эту просьбу, то постановление
Палаты является окончательным.
Статья 47 Конвенции охватывает третий тип направления дела в Большую
Палату - просьбу о консультативном заключении. Такую просьбу о
консультативном заключении может направить лишь Комитет министров
Совета Европы, причем только при особых обстоятельствах и в
отношении "юридических вопросов, касающихся толкования положений
Конвенции и
131
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Протоколов к ней", что исключает вопросы, связанные с содержанием и
охватом прав, определенных в Разделе I Конвенции.
3. Процедуры, предусмотренные Европейской конвенцией о защите прав
человека
Эффективность действия международного права в целом зависит от
готовности государств передать часть своих суверенных полномочий под
более широкий международный контроль. Что касается договорного
права, то суверенные государства зачастую ратифицируют договор только
исходя из того понимания, что все государства-участники этого договора
уступят аналогичные суверенные права. Поэтому основополагающим
принципом таких договоров является взаимность, то есть договоренность
о том, что каждая стороны будет действовать определенным образом,
поскольку также будут действовать и другие стороны.
Международное право в области прав человека, как один из разделов
международного права, основывается на принципе взаимности, например,
в области гуманитарного права и права в вооруженных конфликтах. В
тоже время, международное право в области прав человека внесло в
международное право два важных новшества. Во-первых, оно во многом
основывается на системе многосторонних конвенций, которые
устанавливают объективные стандарты для поведения государства, а не
взаимные права и обязательства. А во-вторых, эти конвенции налагают на
государства обязательства в отношении лиц, находящихся под их
юрисдикцией, и не на другие государства-участники.
Как один из первых примеров в области международного права по правам
человека, Европейская Конвенция о защите прав человека основана на
принципе объективных стандартов и на правах отдельных лиц на защиту
от злоупотреблений со стороны государственной власти. Весь правовой
режим Конвенции основан на принятии государством обязательства
обеспечивать права человека для всех. Однако существуют средства,
используя которые, государство может ограничить эффективность этой
системы, такие как оговорки и право отступления от положений
документов. Все эти средства напрямую касаются основных прав,
гарантированных по Конвенции. Однако другие средства, такие как
признание права индивидуальных жалоб в Европейский Суд по правам
человека и признание обязательности решений Суда, касаются
непосредственно возможности рассмотрения вероятного нарушения прав
человека и, следовательно, имеют большое значение для эффективности
системы Конвенции в целом. В рамках новой системы у государствучастников уже нет таких средств, поскольку Протокол № 11 делает
автоматическим согласие и с правом на индивидуальные жалобы, и
обязательность юрисдикции Суда (см. соответственно Статьи 34 и 32).
132
Европейский Суд по правам человека
i. Право на индивидуальные жалобы
Право на индивидуальные жалобы, которое представляет собой наиболее
эффективное средство защиты прав человека, является основным
элементом системы контроля, созданной в рамках Европейской
Конвенции. Статья 34 разрешает Комиссии получать жалобы "от любого
лица, неправительственной организации или группы лиц, которые
утверждают, что они являются жертвами нарушения одной из Высоких
Договаривающихся Сторон их прав, изложенных в настоящей
Конвенции". По Протоколу № 11 все Высокие Договаривающиеся
Стороны в Конвенции должны согласиться с правом на подачу
индивидуальных жалоб, предусмотренным по Статье 34. По старой
системе большинство государств пользовалось своим правом на
признание индивидуальных жалоб только в отношении определенных
периодов времени, хотя эти государства регулярно возобновляли свои
заявления в этой связи. Некоторые государства, которые признали право
на подачу индивидуальных жалоб в рамках старой системы, сделали это
совсем недавно. Поэтому в отношении этих стран через систему
Конвенции прошло лишь небольшое количество индивидуальных жалоб.
Суд, в соответствии со Статьей 34, компетентен рассматривать
индивидуальные жалобы, которые связаны с любыми вопросами,
возникающими после того, как Конвенция была ратифицирована
государством, как это требуется по Статье 35. В рамках старой системы
несколько государств заявили об обратном, ограничив свое согласие с
компетенцией Комиссии только теми вопросами, которые вытекают из
решений, принятых после даты вступления в силу заявления. Комиссия
приняла решение о том, что такие заявления не противоречат данной
статье.
В соответствии со Статьей 34, после того, как государство признает право
на индивидуальные жалобы, оно берет на себя обязательство "никоим
образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".
Это положение тесно связано с доступом к судопроизводству и к
юридической помощи по Статье 6 (см. выше) и с правом на уважение
тайны корреспонденции по Статье 8 (см. выше).
В последние годы возникли другие вопросы относительно охвата
обязательства государства "никоим образом не препятствовать
эффективному осуществлению" права на подачу индивидуальных жалоб в
соответствии со Статьей 34.
В 1987 году Турция заявила о том, что она признает компетенцию
Комиссии рассматривать индивидуальные жалобы в соответствии со
Статьей 34 (в то время Статьей 25). Однако при этом турецкое
правительство оговорило принятие компетенции Комиссии рядом
ограничений. Оно, например, заявило, что:
133
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
(iii) компетенция, предоставленная Комиссии в соответствии с данным
заявлением не включает вопросов, связанных с юридическим
статусом военного персонала и, в частности, дисциплинарной
системой вооруженных сил;
(iv) в целях компетенции, предоставляемой Комиссии в соответствии с
данным заявлением, понятие "демократическое общество" в пунктах
2 Статей 8, 9, 10 и 11 Конвенции должно пониматься в соответствии
с принципами, изложенными в Конституции Турции и, в частности, в
ее Преамбуле и в ее Статье 13;
(v) в целях компетенции, представленной Комиссии в соответствии с
данным заявлением, Статьи 33, 52 и 135 Конституции должны
пониматься как соответствующие Статьям 10 и 11 Конвенции
(Приложение к письму Генеральному секретарю от 29 января 1987 года).
Турция является единственной Высокой Договаривающейся Стороной
Конвенции, которая пыталась оговорить условиями заявление о согласии
с правом на индивидуальные жалобы. После того, как Генеральный
секретарь уведомил другие Высокие Договаривающиеся Стороны о
заявлении Турции, некоторые из них выразили неудовлетворенность
этими условиями и оставили за собой право оспорить их в будущем
(Швеция, Люксембург, Дания и Норвегия). Греция заявила, что она
считает заявление Турции неприемлемым. Основные вопросы, которые
поднимались в переписке по этому поводу, касались природы оговорок по
Статье 64 Конвенции и в международном праве в целом (см. выше
рассмотрение вопроса об оговорках и толковании). Суд ссылался на эти
возражения при принятии решения о том, что он считает принятие
Турцией права на индивидуальные жалобы безусловным по делу
Лоизидоу против Турции (Loizidou v. Turkey) (предварительные
возражения) (1995).
В конце 1988 года Республика Кипр также сделала заявление о том, что
она принимает право на индивидуальные жалобы в соответствии со
Статьей 34 Европейской конвенцией о защите прав человека. В заявлении,
однако, содержался абзац, в котором говорилось, что кипрское
правительство не признает право Комиссии рассматривать жалобы,
касающиеся "мер, принимаемых правительством Республики Кипр в
отношении ситуации, возникшей в результате продолжающегося
вторжения и военной оккупации части территории Республики Кипр
Турцией". Ни Комитет министров, ни Комиссия еще не приняли решения
о приемлемости данного ограничения компетенции Комиссии.
ii. Обязательная компетенция Суда: Статья 32
В пункте 1 Статьи 32 Конвенции обязательная компетенция Суда
излагается следующим образом:
134
Европейский Суд по правам человека
К компетенции Суда относятся все вопросы, касающиеся
толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к
ней, которые могут быть ему переданы в случаях,
предусмотренных положениями Статей 33, 34 и 47.
Данные
статьи
дают
Суду
компетенцию
рассматривать
межгосударственные жалобы и индивидуальные жалобы, а также
выносить консультативные заключения по правовым вопросам, которые
касаются толкования Конвенции при определенных обстоятельствах.
4. Процедуры в Суде
Для того чтоб избежать путаницы у читателей, которые незнакомы с
институтами и процедурами, которые существовали в рамках Конвенции
до ноября 1998 года, номера статей, которые приводятся в последующих
разделах, являются номерами статей Конвенции с поправками,
внесенными в результате принятия Протокола № 11.
i. Условия приемлемости: Статья 35
Статья 35 Европейской конвенцией о защите прав человека гласит
следующее:
1. Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как
были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, в
соответствии с общепризнанными нормами международного права, и в
течение шести месяцев, считая с даты вынесения национальными
органами оконча тельного решения по делу.
2. Суд не принимает к рассмотрению никакую индивидуальную жалобу,
поданную в соответствии со Статьей 34, если она:
a. является анонимной; или
b. является по существу аналогичной той, которая уже была
рассмотрена Судом, или уже является предметом другой процедуры
международного разбирательства или урегулирования, и если она не
содержит новых относящихся к делу фактов.
3. Суд объявляет неприемлемой любую индивидуальную жалобу,
поданную в соответствии со Статьей 34, если сочтет ее несовместимой
с положениями настоящей Конвенции или Протоколов к ней, явно
необоснованной или злоупотреблением правом подачи жалобы.
4. Суд отклоняет любую переданную ему жалобу, которую сочтет
неприемлемой в соответствии с настоящей статьей. Он может сделать
это на любой стадии разбирательства.
135
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Пункты 1 и 4 Статьи 35 распространяются и на межгосударственные, и на
индивидуальные жалобы, тогда как пункты 2 и 3 применяются только к
индивидуальным жалобам.
a. После того, как исчерпаны все внутренние средства правовой
защиты
Все международные судебные и квазисудебные органы с компетенцией
рассматривать индивидуальные жалобы против государств применяют
правило, согласно которому лицо должно исчерпать все доступные
внутренние средства правовой защиты до того, как оно обратиться с
официальной жалобой в международный контрольный орган. Это
отражает общий принцип международного права, который основан на
том, что государству должны быть предоставлены все возможности для
того, чтобы исправить любое нарушение своих международных
обязательств путем использования внутренних средств правовой защиты,
до того, как оно подвергнется рассмотрению и/или контролю на
международном уровне (Хентриш против Франции (Hentrich v. France)
(1994)). Европейский Суд по правам человека рассматривает этот вопрос
только в том случае, если государственные власти не восстанавливают
нарушенного права или не предоставляют справедливой компенсации в
отношении такого нарушения.
Толкование термина "после того, как исчерпаны все внутренние средства
правовой защиты" требует, чтобы заявитель исчерпал все средства
правовой защиты, предоставляемые ему внутренним законодательством,
как административные, так и судебные. Однако при этом от заявителя
требуется, чтобы он исчерпал все те средства, которые предоставляются
ему как право, но не как привилегия. Поэтому, хотя заявитель и должен
обратиться с обжалованием ко всем имеющимся судебным инстанциям,
он не обязан при этом просить о предоставлении ему определенных
социальных услуг (Жал. № 214/56) или о помиловании со стороны
исполнительной власти, поскольку такие меры рассматриваются как
"чрезвычайные" и в силу этого неэффективные (Жал. № 8395/78). То же
самое касается и заявления о возобновлении рассмотрения. При
рассмотрении вопроса о том, исчерпал ли заявитель все внутренние
средства правовой защиты, анализируется одновременно как существо
дела,
как
оно
рассматривалось
на
уровне
национального
законодательства, так и эффективность средств правовой защиты,
которые этим законодательством предусмотрены. Заявитель не обязан
ссылаться в судебных органах своей страны на Европейскую Конвенцию
о защите прав человека, если он сослался на национальные
законодательные положения аналогичного содержания (Кардо против
Франции (Cardot v. France) (1991) и Садик против Греции (Sadik v.
Greece) (1996)). Однако заявитель должен сослаться на Конвенцию тогда,
когда она является единственным юридическим основанием в данном
случае (ДеВеер против Бельгии (DeWeer v. Belgium)
136
Европейский Суд по правам человека
(1980)).Заявитель должен также использовать все внутренние
процедурные средства, которые могут помешать нарушению Конвенции
(Барбера, Мессегуэ и Жабардо против Испании (Barbera, Messegue and
Jabardo v. Spain) (1988)).
Государство-ответчик может возразить, что заявитель не исчерпал всех
внутренних средства правовой защиты (Жал. № 9120/80), но при этом
тяжесть доказательства того, что не все внутренние средства правовой
защиты были исчерпаны, также лежит на государстве-ответчике (Жал. №
9013/80). Государства-ответчики должны также доказать, что
существующие средства защиты являются эффективными. В том случае,
если с нарушением права связано возмещение ущерба, такое средство
правовой защиты должно иметь практический, а не теоретический
характер (Наварра против Франции (Navarra v. France) (1993)). Точно
также, признание принципа, что лицо имеет право на компенсацию за
конфискованную собственность является недостаточным, если данное
лицо по-прежнему лишено собственности и не получило компенсацию
после незаконного лишения собственности (Гийемэн против Франции
(Guillemin v. France) (1997)). Имеющиеся внутренние средства правовой
защиты могут быть расценены как недостаточные на том основании, что
существующие прецеденты в отношении данного закона в этой стране
очевидно не дают заявителю шансов на то, чтобы выиграть дело (Кигэн
против Ирландии (Keegan v. Ireland) (1995), или если существо дела
заявителя прямо относится к делу, в отношении которого местные суды
уже приняли определенное решение (Жал. № 7367/76 и Жал. № 7819/77).
Обжалования решений в отношении высылки и депортации, которые не
были удовлетворены, также не могут рассматриваться как эффективное
внутреннее средство правовой защиты, по крайней мере, в отношении
жалобы в рамках Статьи 3 (запрет пыток, бесчеловечного или
унижающего достоинство обращение или наказания) (Жал. № 10400/83 и
10564/83). И, наконец, в том случае, если адвокат однозначно заявляет,
что использование определенного средства правовой защиты не даст
результатов, то в этом случае заявитель обычно может не прибегать к
этому средству (Жал. № 10000/82). Однако в том случае, если адвокат
выражает лишь сомнение в том, что это средство позволит добиться
успеха, то в этом случае заявитель должен выполнить требование о том,
что необходимо исчерпать все средства правовой защиты по пункту 1
Статьи 35 (Жал. № 10789/84).
При этом важно отметить, что если жалоба признана неприемлемой на
том основании, что не были исчерпаны все средства правовой защиты, то
это является лишь временным препятствием: Суд может вновь вернуться
к рассмотрению этой жалобы после того, как заявитель исчерпает
внутренние средства правовой защиты.
137
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
b. Правило о шестимесячном сроке
По пункту 1 Статьи 35 заявители должны подавать свои жалобы в Суд в
течение шести месяцев с даты принятия в стране окончательного решения
по данному вопросу. Это положение, которое является ограничением
право на жалобы, должно толковаться ограничительно. Простое письмо от
заявителя будет рассматриваться в рамках правила шестимесячного срока
как "жалоба", в том случае, если содержание жалобы достаточно ясное
(Папагеоргиу против Греции (Papageorgiou v. Greece) (1997)).
Дата, от которой отсчитывается шестимесячный срок, отсчитывается не
только от той даты, когда в стране было принято соответствующее
решение, но и от той даты, когда заявитель узнал об этом решении и в
результате этого получил возможность подать свою жалобу в Суд.
Требование об ограничении права подачи жалобы шестимесячным сроком
может применяться в тех случаях, когда речь идет о конкретных и
определенных событиях. Таким образом, в тех случаях, когда в
отношении решения или действий государственных властей не имеется
возможностей обжалования, то срок начинает отсчитываться с того
момента, когда окончательное решение вступает в силу (Жал. № 8206/78
и 8440/78). В тех случаях, когда жалоба касается осуществления
законодательного положения, которое может порождать нарушения прав
и которое не ограничено во времени, то в этом случае не существует
"точки отсчета", с которой начинается шестимесячный срок.
c. Условия для принятия к рассмотрению индивидуальных жалоб:
пункты 2 и 3 Статьи 35
В пунктах 2 и 3 Конвенции излагаются условия принятия к рассмотрению
только индивидуальных жалоб. В соответствии с этими положениями,
Суд не может рассматривать какую-либо жалобу, которая является
анонимной, является по существу той же, которая уже была рассмотрена
Судом или уже является предметом другой процедуры международного
разбирательства
или
урегулирования.
При
двух
последних
обстоятельствах Суд может рассматривать жалобу, если в ней содержится
соответствующая новая информация.
Условие, предусмотренное по подпункту b) пункта 2 Статьи 35 отражает
принцип, в соответствии с которым одно и тоже дело не может быть
рассмотрено более одного раза: res judicata. Текст Статьи
предусматривает два условия, относящиеся к критерию "жалоба,
являющаяся по существу той, которая уже была рассмотрена": первое
условие относится к жалобам, которые уже были рассмотрены Судом, а
второе - к жалобам, которые являются предметом рассмотрения в другом
международном органе. Проблема, которая возникает в этом последнем
случае, не была с практической точки зрения очень важной тогда, когда
Конвенция только вступила в силу, но становится все более важной по
мере того, как
138
Европейский Суд по правам человека
создаются другие международные организации, которые занимаются
вопросами прав человека, такие как Комиссия по правам человека
(Международный Пакт о гражданских и политических правах). Понятие
"относящаяся к делу новая информация" охватывает только факты,
которые не были известны во время подачи предыдущей жалобы или
которые имели место после того, как Суд в первый раз рассматривал
данное дело.
Пункт 3 Статьи 35 требует, чтобы Суд заявил о неприемлемости любой
жалобы, "которую он считает несовместимой с положениями настоящей
Конвенции, явно необоснованной или как злоупотребление правом
подачи жалобы". Принцип несовместимости применялся тогда, когда
предмет данной жалобы выпадал из круга компетенции органов
Конвенции.
Второе понятие, содержащееся в пункте 3 Статьи 35 - "явно
необоснованная" жалоба - породило многочисленные прецеденты.
Условие приемлемости должно было освободить Суд от обязанности
рассматривать те жалобы, которые при первом же рассмотрении не
подпадали под действие Конвенции.
Третье понятие пункта 3 Статьи 35 - "злоупотребление правом подачи
жалоб" - при отказе от рассмотрения жалобы как неприемлемой
упоминалось редко. Это понятие, однако, упоминалось тогда когда в ряде
случаев заявитель не отвечал на несколько запросов в связи с
рассмотрением его жалобы или когда заявитель, например, делал
клеветнические заявления в отношении представителей правительстваответчика.
i. Процедура рассмотрения по существу
После того, как Суд объявляет о принятии жалобы, наступает очередь
рассмотрения Статьи 38 Конвенции. Эта статья предусматривает две
возможности.
a. Рассмотрение дела
Пункт 1 Статьи 38 предусматривает, что Суд продолжит рассмотрение
принятого к судопроизводству дела с представителями сторон. Суд может
также по своему усмотрению осуществить, если это необходимо,
собственное расследование. Если Суд примет решение о проведение
расследования, то для этого заинтересованные государства "создают все
необходимые условия".
За исключением "исключительных обстоятельств", все заседания Суда
являются открытыми. При любых обстоятельствах все постановления
подлежат публикации. От Суда не требуется выносить единодушное
решение, и каждый судья может изложить свое мнение, которое
публикуется наряду с мнением большинства.
139
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
b. Процедура дружественного урегулирования
В соответствии с пунктом 2 Статьи 38 Суд "предоставляет себя в
распоряжение заинтересованных сторон с целью обеспечения
дружественного урегулирования вопроса на основе соблюдения прав
человека, определенных в настоящей Конвенции".
В подпункте b) пункта 1 Статьи 38 описывается два аспекта процедуры
дружественного урегулирования. Первая задача состоит в том, чтобы
выступить посредником между сторонами; второй аспект - это принцип,
регулирующий подобное посредничество, согласно которому любое
дружественное урегулирование должно быть достигнуто "на основе
соблюдения прав человека". Таким образом, роль Суда в любой
процедуре урегулирования состоит в том, чтобы гарантировать интересы
общества в соблюдении прав человека - даже в тех случаях, когда стороны
договариваются о том, чтобы урегулировать данное дело между собой.
Эта роль Суда как беспристрастного защитника прав человека
чрезвычайно важна в тех случаях, когда последствия данного нарушения
выходят за рамки интересов отдельного заявителя, который обратился с
жалобой, и когда такие последствия могут потребовать от государства,
которого касается данное дело, принятия общих мер, направленных на то,
чтобы исключить в будущем нарушение данного права в отношении
других лиц. Во многих случаях дружественное урегулирование было
достигнуто тогда, когда правительство государства-участника принимало
административные, а в некоторых ситуациях и законодательные меры с
тем, чтобы избежать возможного нарушения Конвенции.
В случае достижения дружественного урегулирования в соответствии с
подпунктом b) пункта 1 Статьи 38 Суд исключает дело из своего списка
"посредством вынесения постановления, в котором дается лишь краткое
изложение фактов и приятого решения" (Статья 39). После это никаких
дополнительных действий по данному делу не предпринимается.
5. Другие процедуры Суда
i. Исключение дела из списка
В некоторых случаях Суд может принять решение об исключении жалобы
из списка дел - эта процедура предусмотрена Статьей 37 Конвенции. В
соответствии с этой Статьей это возможно тогда, когда обстоятельства
позволяют сделать вывод о том, что заявитель не намерен добиваться
рассмотрения своей жалобы, или если вопрос был решен, или если Суд
установит, что далее рассматривать данную жалобу неоправданно. Суд
должен оставить в своем списке любое дело "если этого требует
соблюдение прав человека, определенных в настоящей Конвенции".
Исключение жалобы из списка дел особенно важно в тех случаях, когда
отказ от жалобы или отсутствие действий со стороны заявителя
основываются
140
Комитет министров Совета Европы
на предварительной договоренности между ним и государствомответчиком без участия или влияния со стороны Суда. В отличие от
процедуры "дружественного урегулирования", предусмотренной по
Статье 38 Конвенции, и поскольку эта неофициальная форма
урегулирования выходит за рамки процедур расследования Суда, то
данная форма урегулирования не обязательно должна быть достигнута "на
основе соблюдения прав человека". Однако Суд компетентен
рассматривать жалобу ex officio, даже в тех случаях, когда заявитель
прекратил действия по своей жалобе или заявил о своем намерении снять
ее с рассмотрения.
ii. Участие третьей стороны
В Статье 36 регулируется участие третьей стороны в судебном
разбирательстве. В пункте 1 данной статьи любой Высокой
Договаривающейся Стороне, гражданин которой является заявителем,
предоставляется право представлять письменные замечания и принимать
участие в слушаниях.
В пункте 2 председателю Суда разрешается пригласить любую Высокую
Договаривающуюся Сторону, не являющуюся стороной в споре, или
любое заинтересованное лицо, не являющееся заявителем, также
представить письменные замечания или принять участие в слушаниях.
Такие разрешенные выступления третьей стороны должны быть "в
интересах надлежащего отправления правосудия".
iii. Справедливая компенсация: решения Суда по Статье 41
Статья 41 Европейской конвенцией о защите прав человека
предусматривает, что если Высокая Договаривающаяся Сторона нарушит
свои обязательства по Конвенции и если ее внутреннее право не
предусматривает должного возмещения нанесенного нарушением ущерба,
то "решение Суда, если необходимо, должно предоставить справедливое
возмещение потерпевшей стороне". Во многих случаях Суд решал, что
констатация нарушения сама по себе является справедливым
возмещением, а в других - что достаточно символической суммы. С
другой стороны, в некоторых случаях Суд присуждал выплаты
значительных сумм заявителям, которые выигрывали дело, включая
проценты, когда правительство необоснованно задерживало выплаты. По
одному делу Суд постановил вернуть заявителю его незаконно
конфискованную собственность.
Хотя Суд обычно рассматривал требования о справедливом возмещении в
рамках Статьи 41 в своем решении по существу дела, иногда Суд
использует возможность рассмотрения данного аспекта в отдельном
постановлении.
B. Комитет министров Совета Европы
Комитет министров Совета Европы состоит из министров иностранных
дел всех государств-членов Совета. Поэтому, в отличие от членов
141
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Европейского Суда по правам человека, члены Комитета министров
выступают в качестве представителей правительств, а не как эксперты по
правам человека, выступающие в личном качестве. Текущая работа
Комитета министров обычно осуществляется представителями (послами
государств-членов).
Право Комитета министров запрашивать консультативное заключение от
Европейского Суда по правам человека рассматривалось выше.
В пункте 1 Статьи 46 предусматривается, что Высокие
Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные
постановления Суда по спорам, в которых они являются сторонами. А в
пункте 2 Статьи 46 говорится, что "Окончательное постановление Суда
направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его
исполнением".
Проверка исполнения постановлений Суда заключается прежде всего в
обеспечении выплаты правительством любой справедливой компенсации,
которая была предусмотрена в постановлении Суда. В тех
исключительных случаях, когда выплата только денежной компенсации
не может соответствующим образом исправить положение заявителя,
контроль может включать и другие правительственные меры, такие как
помилование, возращения дела на новое судебной разбирательство,
аннулирование судимости, выдача разрешения на жительство и т.д. Если
адекватные меры приняты не были, то заявитель обращается со своими
жалобами в Комитет министров, Комитет осуществляет также
мониторинг в отношении мер, принятых государством-ответчиком для
того, чтобы избежать повторения нарушений в будущем (в основном это
касается изменений в законодательстве, судопроизводстве иди в нормах
исполнения решений и в практике, но иногда речь идет и о практических
мерах, таких как строительство тюрем, подготовка сотрудников
правоохранительных органов и назначение судей). Заявители или другие
заинтересованные стороны могут обращаться в Комитет министров со
своими комментариями относительно того, удовлетворены ли они
предложенными мерами. После того, как Комитет министров пришел к
выводу, что меры по исполнению решения были удовлетворительными,
он принимает открытую резолюцию, в которой говорится, что
наблюдение со стороны Комитета министров завершено. В резолюции
также содержится информация о различных мерах, которые принимаются
государством-ответчиком для выполнения своих обязательств по
Конвенции.
До настоящего момента ни одно государство не отказалось от выполнения
постановления Суда или решения Комитета министров.* Исходя из того,
В рамках системы, действовавшей до ноября 1998 года, по тем делам,
которые не проходили на рассмотрение Суда, решение о том,
существовало или нет нарушение Конвенции, принималось Комитетом
министров.
142
Генеральный секретарь Совета Европы
что постановления выполняются всеми государствами-членами, в Совете
Европы не принималось каких-то особых правил по санкциям против
государства-ответчика, не желающего выполнять постановления Суда.
Однако самые серьезные санкции содержатся в самом Уставе Совета
Европы. В Статье 3 Устава провозглашается, что соблюдение прав
человека является основополагающим принципом членства в Совете.
Статья 8 Устава дает право Комитету министров приостановить членство
и даже исключить из Совета Европы любое государство-член, виновное в
серьезных нарушениях прав человека.
C. Генеральный секретарь Совета Европы
1.
Роль Генерального секретаря как депозитария
Генеральный секретарь играет роль депозитария Европейской конвенции
о защите прав человека, как и в отношении всех других конвенций,
заключенных в рамках Совета Европы. В некоторых случаях роль
депозитария носит весьма ограниченный характер, как, например, в
отношении самой Конвенции: в соответствии с пунктом 4 Статьи 59
Генеральный секретарь лишь уведомляет всех членов Совета Европы о
тех государствах, которые ратифицировали или присоединились к
Конвенции. В соответствии со Статьей 58 Генеральный секретарь должен
информировать все Высокие Договаривающиеся Стороны о любой
денонсации со стороны государства-члена Европейской конвенцией о
защите прав человека.
В соответствии со Статьей 15 Европейской Конвенции, любое
государство, действующее в отступление от своих обязательств по
Конвенции, должно в полном объеме информировать Генерального
секретаря о введенных мерах и о причинах их принятия. Такое
государство должно также информировать Генерального секретаря о
прекращении действия таких мер и возобновлении полного
осуществления положений Конвенции. На всем протяжении периода,
когда имеют место отступления от положений Конвенции, у Генерального
секретаря нет ясно выраженной обязанности информировать другие
Высокие Договаривающиеся Стороны об этих отступлениях и об
условиях их осуществления.
2.
Другие задачи Генерального секретаря
В дополнение к роли Генерального секретаря как депозитария и, в
некоторых других случаях как канала информации для Высоких
Договаривающихся Сторон, Генеральный секретарь осуществляет другие
более прямые функции по наблюдению за выполнением Конвенции.
Статья 52 уполномочивает Генерального секретаря запрашивать от любой
Высокой Договаривающейся Стороны "разъяснения относительно того,
каким образом ее внутреннее право обеспечивает эффективное
выполнение
143
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
любого из положений настоящей Конвенции". Генеральный секретарь
запрашивает такие разъяснения лишь время от времени и при этом такие
запросы касаются определенного вопроса и направляются всем Высоким
Договаривающимся Сторонам, а не какому-либо отдельному государству.
Важно отметить, что Статья 52 не предоставляет Генеральному секретарю
никаких полномочий предпринимать какие-либо действия в связи с
информацией, полученной от какой-либо Высокой Договаривающейся
Стороны.
144
Заключительные комментарии
Несмотря на имеющиеся недостатки, в данном Путеводителе сделана
попытка продемонстрировать, каким образом развивалась, в процессе
токования Европейской Комиссией и Европейским Судом по правам
человека, Европейская Конвенция о защите прав человека, самый
сильный международный правовой документ в области защиты прав
человека. Практика применения этого документа данными органами
обогащает
содержание
Конвенции,
придает
ей
форму
и
жизнеспособность, выходящие за ее рамки. Толкование этими органами
таких понятий, как верховенство закона и демократическое общество
составляют основу европейской системы прав человека и дают ясные
ориентиры для стран Центральной и Восточной Европы, которые недавно
стали частью данной системы.
В тоже время уместно проявить и некоторую сдержанность. Европейская
Конвенция о защите прав человека не является панацеей от всех болезней
в области прав человека в Европе. Эта Конвенция родилась в период сразу
после Второй мировой войны и сосредоточена исключительно на
личности и на защите основных прав этой личности. В результате этого, в
настоящее время она не может дать юридического решения многих
острых актуальных проблем прав человека, в первую очередь в области
экономических и социальных прав. Но, несмотря на те ограничения,
которые есть в Европейской конвенции о защите прав человека, как
политикам, так и юристам необходимо следовать тем традициям в области
прав человека, которые она воплощает, и работать над тем, чтобы
совершенствоваться и дальше, основываясь на уже достигнутых в рамках
Конвенции замечательных результатах. Принятие в члены Совета Европы
и присоединение к Конвенции о защите прав человека стран Центральной
и Восточной Европы должной придать новый импульс этим усилиям,
заставив и Совет Европы, и его старых и новых членов оценить и
проанализировать свои достижения с тем, чтобы вновь заявить о своей
приверженности обеспечению высокого уровня защиты прав человека,
так как это - основа политической и нравственной жизни Европы.
145
Приложения
Приложение 1. Схема механизма применения
Европейской конвенцией о защите прав человека
Европейская Конвенция
о Правах Человека
Контрольный механизм
государство против государства
статья 33
(обязательная юрисдикция)
лица против государства
статья 34
(обязательная
юрисдикция)
Европейский
суд по правам
человека
Установление приемлемости жалобы
(статьи 29 и 35)
Установление фактов. Попытка достичь
мирового соглашения на основе уважения
прав человека (статьи 38 и 39)
Решение
Европейского Суда
по правам человека
Комитет министров Совета Европы
контролирует выполнение решений Суда
статья 46 (2)
Concept and design: P. Drzemczewski
Graphic: Publications unit, Directorate of Human Rights
146
Приложение 2. Состояние подписания и ратификации Конвенции и Протоколов к Конвенции
Приложение 2. Состояние подписания и ратификации
Конвенции и Протоколов к Конвенции
По состоянию на октябрь 2000 года
Подписано
Ратифицировано |
AАвстрия
Албания
Андорра
Бельгия
Болгария
Бывшая
Югославская
Республика Македония
Венгрия Германия
Греция
Грузия Дания Ирландия
Исландия Испания
Италия
Кипр
Латвия
Литва
Лихтенштейн
Люксембург
Mальта
Молдова
Нидерланды
Норвегия
Польша
Португалия
Россия
Румыния
Сан-Марино
Словакия
Словения
Соединенное
Королевство
Турция
Украина
Финляндия
147
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Подписано
Ратифицировано |
Государство
Франция
Хорватия
Чешская
Республика
Швейцария
Швеция
Эстония
IIIIIII
С таблицей подписания и ратификации можно ознакомиться на сайте
Совета Европы в Интернете по адресу: http://www.coe.int
148
Приложение 3. Выборочная библиография по Европейской конвенции о защите прав
человека
Приложение 3. Выборочная библиография по Европейской
конвенции о защите прав человека
Документация
Европейская Комиссия по правам человека
European Commission of Human Rights
Collection of decisions of the European Commission of Human Rights, Vols.
1-46,1960-1974, Council of Europe
Decisions and reports (DR), Vols. 1- , 1975- , Council of Europe
Европейский Суд по правам человека
European Court of Human Rights
Series A: Judgments and decisions, Vols. 1-338, 1961-1995, Carl Heymanns
Verlag, Cologne
continued as
Reports of judgments and decisions, 1996- , Carl Heymanns Verlag, Cologne
Series B: Pleadings, oral arguments and documents, Vols. 1-104, 1961-1995,
Carl Heymanns Verlag, Cologne
Комитет министров
Committee of Ministers
Collection of resolutions adopted by the Committee of Ministers in application
of Articles 32 and 54 of the European Convention on Human Rights, 19591989, 1993, Council of Europe. (Данный сборник обновляется изданием
приложений, публикуемых примерно раз в год.)
Интернет
Сайт Совета Европы: http://www.coe.int
Сайт по правам человека, Департамент прав человека:
http://www.humanrights.coe.int
Европейский Суд по правам человека: http://www.echr.coe.int
Комитет министров Совета Европы: http://www.coe.int/cm
Другие публикации
Cohen-Jonathan, G., La Convention eurofeenne des Droits de l’Homme (Aix-en-
Provence: Economica, 1989)
Council of Europe, Digest of Strasbourg Case-Law relating to the European Convention
on Human Rights
149
Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека
Council of Europe, Human rights today: European legal texts (Strasbourg:
Council of Europe Publishing, 1999)
Council of Europe, Stock-taking on the European Convention on Human
Rights. A periodic note on the concrete results achieved under the
convention (1984) and supplements
Drzemczewski, A., European Human Rights Convention in domestic law
(Oxford: Clarendon Press, 1983)
Dutertre, G. and J. van der Velde, Key extracts from a selection of judgments of
the European Court of Human Rights and decisions and reports of the
European Commission of Human Rights (Strasbourg: Directorate of
Human Rights, Council of Europe, 1998)
Frowein, J.A. and W. Peukert, Europaische Menschenrechtskonvention.
EMRK-Kommentar (Kehl: Engel, 1985)
Gomien, D., D. Harris and L. Zwaak, Law and practice of the European
Convention on Human Rights and the European Social Charter
(Strasbourg: Council of Europe Publishing, 1996)
Harris, D.J., M. O'Boyle and C. Warbrick, Law of the European Convention on
Human Rights (London: Butterworths, 1995)
Matscher, Franz and Herbert Petzold (eds.), Protecting Human Rights: The
European Dimension. Studies in Honour of Gerard Wiarda (Koln: Carl
Heymanns Verlag, 1988)
Van Dijk, P. and G.J.H. Van Hoof, Theory and practice of the European
Convention on Human Rights (Deventer: Kluwer, 1998)
Yearbook of the European Convention on Human Rights, Vols. 1- , 1959- ,
Martinus Nijhoff Publishers, The Hague/London/ Boston. Contains
selected decisions of the European Commission of Human Rights;
summaries of the judgements of the European Court of Human Rights;
and the human rights (DH) resolutions of the Committee of Ministers.
150