По другую сторону Морохира

По другую сторону Морохира.
Был очень хмурый день.… Падал снег и по заснеженной дороге шел Ангел.
Ноги его замерзли, крылья намокли, душа пылала, и в глазах был тьма и горе. Он
шел тихо, уже ни на что ни надеясь, он забыл о том, что искал, и чего не смог
найти. Он уже ни во что не верил, ибо душа его изнемогала от пламени, что жгло
его из нутрии…. Слезы текли по его щекам, и не успевая упасть, превращались в
ледяные алмазы, и Ангел не мог остановить и удержать их.
Он знал, что согрешил, но в тот момент ему было все равно.… Он знал, что
надо спешить, но его никто не ждал…. Он помнил лишь о том, что что-то забыл,
но это «что-то» уже не имело значения, ибо Ангел обратился к тьме…
С заснеженной тропы он свернул на маленькую, едва заметную тропинку,
ведущую к реке. И сев на девственно белый снег Ангел взглянул на воду. «Как
быстро течет вода, для нее нет преград, она свободна, ибо не знает, ничего кроме
своего русла…» - подумал он. И, обратив взгляд на течение, погрузился в свои
мысли…
Вдруг на противоположном береге появился странник, одетый во все черное.
— Кто ты, чего ты ждешь здесь? Ангелам не место на берегах этой реки, ибо
это Морохир – Темная река, и все светлое и радостное гибнет тут, а все разумное –
сходит с ума, - промолвил странник.
— Мне нечего терять – я слишком грешен, что бы быть светлым, и слишком
измучен разум мой – его потеря не станет бедствием, - ответил Ангел.
— Что ж, если то, что ты только что сказал – правда, то ты без проблем
преодолеешь эту реку. Иди ко мне.
И Ангел, забыв на пару секунд о своих горестях, шагнул в реку. И, несмотря
на ледяную воду и быстрое течение, он перешел ее, ничего не почувствовав.
— Воистину! Ты не светлый, коль преодолел Морохир, но объясни мне, почему
у тебя крылья ангела за спиной?
— Все просто…. Я согрешил, и за грехи мои проклятье легло на меня. Моя
душа вечно будет гореть адским пламенем, тогда как во внешности будет
оставаться красота Эдема.
— Что ж, ты можешь пойти со мной, я приглашаю тебя присоединиться к
нашему братству, и постичь себя…по эту сторону Морохира! Имени своего я тебе
не назову, но ты меня можешь звать Темный Эльф, а я буду звать тебя Грешным
Ангелом.
Темный Эльф развернулся и. не произнеся больше не слова, пошел по снегу,
не оставляя следов. Ангел, как будто повинуясь неведомой силе, пошел за ним,
хотя ему казалось что силы вот-вот оставят его.
Они прошли сорок лиг на север, и вышли на огромную поляну со всех
сторон окруженную непроходимым лесом, прежде чем Темный Эльф произнес:
— Ты проживешь с нами тринадцать дней, мы научим тебя всему, что ты
должен знать на этом берегу Морохира. Затем ты пройдешь три испытания, и
если ты докажешь что равен нам, то мы прием тебя, и дадим тебе имя. И будешь
ты заново рожден, и сможешь изменить судьбу свою и освободить душу. А теперь
закрой очи свои.
Ангел послушал его, закрыл глаза, а, открыв, увидел, что на поляне стоят
Дети Эру, и Темный Эльф, встав рядом с ними, промолвил:
— Это Грешный Ангел, его душа страдает, и поэтому я привел его, что бы он
постиг себя.
— Что ж… я – Медведь, главный воин, я научу тебя сражаться, и
восхищаться смертью, которое несет в себе оружие, – произнес человек, одетый в
плащ цвета травы.
— Я дам тебе начальные знания о том, как подчинить себе стихии, и
научиться согласовывать их волю со своими желаниями и страхами. Я темный
эльф, но ты называй меня просто Темный, - и эльф в черной рясе степенно
поклонился.
1
— Я светлый эльф, но меня могут звать и просто Эльфом. Я научу тебя
радоваться жизни, и любить ее, - эльф с длинными волосами улыбнулся и поднял с
травы перо, которое ветерок сорвал с крыльев Ангела.
— Я – Грозовой Цветок. Я научу тебя исцелять воинов, если ты этого
захочешь, - промолвила девушка в небесно-голубом платье, стоящая рядом с
Медведем.
Ангела вдруг захлестнула теплая волна, и ему на миг показалось, что он
вернулся на берег моря, у которого нежился в детстве. Но тут же Медведь
разрушил сладостные воспоминания: он молча протянул ему меч и пошел к
маленькой лужайке, скрытой от большой поляны за деревьями. Ни слова не
говоря, он показал пару движений, и Ангел, не смотря на то, что меч был тяжел
для его рук, попытался их повторить. Их занятье продолжалось почти три часа,
Ангел не чувствовал рук, ноги его были изрезаны травой, в огромном количестве
растущей на той поляне. Но между тем, впервые за долгое время Ангел
почувствовал себя чуть более свободно, и душа его хоть и продолжала пылать, но
пламя не обжигало, так как обычно, ибо телесные муки заглушили боль души.
После небольшого передышки, Грозовой Цветок повела Ангела к огородику, и
показывала разные травки, и объясняла - какая для чего используется, и как
сделать из нее то, что тебе надо. Ангел всегда любил травы, и много знал о них,
поэтому урок прошел быстро, и дал ему много новых и полезных навыков.
А затем Ангел пошел гулять с Эльфом. Эльф говорил обо всем хорошем, что
есть в этой жизни.… А потом сказал
— Главное, что есть любовь. Во всяком случае, на этом берегу. Верь в это и
это поможет выжить.
И Ангел уверовал, ибо уже любил Эльфа. И мир обрел цвет, и Ангел увидел
цветы на лугу, и облака в синем небе, и голубые глаза своего спутника, и его
очаровательную улыбку.
А вечером Ангел гулял с Темным, и тот рассуждал о свете и тьме, о смысле
жизни и смерти. И Ангел проникся философским духом, и всю ночь смотрел на
звезды и думал о том ради чего живет. И, не смотря на то, что мысли его были
мрачны и душа пылала, Ангел был счастлив, ибо впервые он почувствовал, что
живет ради чего - то.
День за днем, урок за уроком Ангел познавал правила боя и леченья. Он
учился любить жизнь и искал ее смысл. Минуло тринадцать дней, и сказал
Медведь:
—
Настал решительный день, и сегодня ты должен доказать что
можешь быть равным. Ты пройдешь три испытания,… и мы примем
решение.… Сейчас ты должен пройти по этой тропе.… И больше ничего!
Ангел удивился этому заданию, но повернулся, крепче сжал в руках меч, и
пошел… Длинной была его дорога, но трудности эти стали привычны для него с
первых уроков Медведя, лигу за лигой преодолевал он без труда, пока не пришел,
наконец, к огромной башне. Высоко вздымалась она в небо, а на вершине ее
стоял Темный:
—
Твоя задача подняться сюда, ничего не бойся, но будь
внимателен. Ты можешь использовать все, что вспомнишь.
Ангел не сомневаясь ни минуты, расправил крылья и попытался подняться
над землей. Но направление ветра было столь непривычно для него, что попытки
были напрасны. Тут ему вспомнились слова Темного: «Не пытайся подчинить
стихию, тебе это не удастся, она намного сильнее тебя. Попытайся подстроиться
под нее, не сопротивляйся, положись на силы природы». И Ангел мысленно
поблагодарил своего учителя, который так часто в последние дни заставлял его
бегать наперегонки с ветром, ибо как Темный говорил, нельзя понять стихию, не
имея одного из его качеств…
Ангел огляделся и увидел, что недалеко от него есть огромный валун, стоит
он так, что ветер огибает его, а струя воздуха поднимается вверх. Ангел
немедленно отправился к камню, поднялся на него и понял, что направление
2
ветра такого, что если он расправит крылья, то без усилий поднимется к учителю.
Так он и поступил.… И хотя миг его полета был краток, Ангелу показалось, что
конца ему не будет, и не было желания терять этого чувства легкости и
свободы.… Но все подходит к концу, и вот он стоит перед учителем:
—
Ты молодец! Послушай, что я тебе скажу, в этой башне все то,
чем ты дорожишь.… И все это под угрозой, более я тебе не скажу
ничего,… действуй. – И Темный исчез, будто его и не было!
Ангел осмотрелся и увидел люк на полу. Через секунду он открыл его, и
спрыгнул в неизвестность.… Когда глаза его привыкли к темноте, он увидел что
башня – это сад, в котором растут всевозможные растения. Ангел подумал, что
сад этот не дорог ему, ибо не видел он его ни разу…
Пройдя по тропке до двери, Ангел увидел следы крови, ведущие к зарослям.
В три прыжка одолел он расстояние, отделявшее его от существа, которому
принадлежала эта кровь.… О, ужас! Это оказался Эльф. Ангелу показалось, что
душа его разлетелась на осколки, но он вовремя вспомнил слова Грозового Цветка
о том, что если кровь сочится из ран, то дорога каждая секунда,… пробежав по
саду, Ангел нашел все травы необходимые ему для лекарства, и через десять
минут снадобье было готово.
Ангел приподнял голову Эльфа, и осторожно напоил его настоем, но спустя
время, положенное для действия этого средства ничего не случилось. «О! Боги,
неужели я сворил не то зелье? Неужели Эльф погибнет из-за моей ошибки?» подумал Ангел. Но тут зазвучал чей то голос:
—
Ты прошел испытания, и зелье было сварено тобой правильно,
но Эльфу нажну помощь целителя, а ты не сможешь открыть башню…
—
Что же мне делать…
—
Существует поверье о том, что если крылья ангела будут
сожжены, а пепел развеян над телом, то человек или эльф очнется от
любого, даже вечного, сна и будет неуязвим, пока на то будет воля ангела,
пожертвовавшего крылья…
—
Но я грешен.… Но без Эльфа я все равно умру – и Ангел не
задумываясь, и не сомневаясь, поднял меч и обрезал крылья, что даны
ему были при рождении. Кровь хлынула ручьем, но Ангел лишь утер слезы
боли, и произнес заклинание, и вспыхнули два белоснежных крыла алым
пламенем… Ангел потерял сознание...
Когда ангел очнулся, то увидел над собой голубое небо, а рука его была сжата
Эльфом, сидящим в забытье рядом.
—
Ты жив! – воскликнул Ангел, и вскочил с ложа своего – Как я
рад, что ты жив, иначе бы я погиб… я не смог бы без тебя!!!
—
А ты не сожалеешь о своих крыльях? – спросил его Медведь,
неожиданно появившись рядом.
—
Нисколько! Главное что Эльф будет жить…
—
Но ты не прошел третье испытание, ты не открыл дверь из
башни.
—
Что ж, значит не судьба… через час я уйду, если вы не
потребуете сделать это прямо сейчас.
—
Прощай, У тебя ест час.! – Медведь грустно улыбнулся и
удалился.
Через час Ангел стоял у Морохира. Он был благодарен судьбе за
тринадцать дней, проведенные по эту сторону реки, он ни о чем не сожалел.
Взглянув на тропу, по которой он когда-то удалился с Темным Эльфом:
— А ведь именно по этой тропе я ушел в новую судьбу! Пожар в
моей душе угас, и я обрел покой…
— Ты в этом уверен? Ты ни о чем не сожалеешь? – из-за кустов
вышел Эльф.
— Нет, главное, что ты будешь жить!
3
— Славный ответ! Ты прошел третье испытание! – на поляне
появился Медведь.
— Прими этот меч, ученик! – Темный протянул Ангелу меч, с
которым он начал занятия, и никакой артефакт не смог бы быть для
Ангела сейчас ценней, - Ты заслужил его!
—Но ты теперь не Ангел, ибо бескрылых ангелов не бывает! Во имя мира в
твоей душе прими имя Миртари! Ты теперь одна из нас! – Грозовой Цветок
возникла рядом и протянула Миртари руку. – Давай знакомиться! Я Ирис, главная
ведьма Клана Совы.
—Я – Талаган Хаген – архимаг Гильдии Феникса! – и Темный поцеловав
Миртари руку, встал за ее спиной.
—Что ж! Я глава Братства Медведя, – Медведь улыбнулся, - мое имя Сван! Ты
достойно прошла испытания!
—Ты знала меня как Темного Эльфа, но теперь ты можешь звать меня
Отакон!
А Эльф не произнес не слова! Он просто подошел и обнял ее! Мысли
путались, но Миртари точно знала, что она начала новую жизнь, полную покоя и
приключений. Она знала, что может верить своим новым друзьям, ибо они уже
были проверены в бою. В бою Миртари с пламенем ада. И она точно знала, что
товарищи ее не предадут в любом бою.
—
Морохир… темная река… кто знал, что ты отделишь мое
прошлое, и я начну новую жизнь, по эту сторону реки! – и Миртари, вслед за
друзьями и любимым удалилась в чащу…
У Миртари началась новая жизнь. Она продолжала занятия со сваном, и
Ирис. А вот занятия с Эльфом она не возобновила. Дело было в том, что когда он
был рядом - она забывала саму себя, становилась замкнутой, молчаливой. Зато
занятия с Хагеном стали проходить гораздо лучше, и плодотворнее, чем до
посвящения. Они обсуждали множество тем, и каждая из них была близка и
понятна Миртари, или, как ее звали между собой, Мирте. И все ближе после бесед
становился для нее Хаген, а Эльф наоборот становился
непостижимее, и
отдалялся от нее.
В один из воскресных вечеров, как это было заведено, все жители этого
берега, который между собой звался у них Валинором., собрались вместе. Лишь
Сван отсутствовал – у него были дела на другом берегу реки, да Отакон пошел на
встречу с кем – то из старых друзей. А Хаген, Эльф и Ирис сидели на камнях
перед пещерой, и когда Мирта прибежала, как всегда немного опадав, начались
воскресные разговоры. Нельзя сказать, что в другие дни жители Валинора не
разговаривали между собой, но в по воскресеньям поднимались необычайные
темы, пересказывались легенды, и пелись дивные песни.
—Вы знаете, - произнес вдруг Эльф – я встретил необычайную девушку… Она
не эльфийка, но как похожа! Жаль, что она живет по другую сторону реки…
—Но ведь у нас нет запрета на общение с существами с другого берега реки.
Каждый из нас имеет там друзей, родственников, и даже дома, - Хаген улыбнулся,
- ты имеешь полное право любить ее, только нас в подробности посвящать не
надо.
—
Я не против, делай что хочешь, все равно у тебя впереди целая
вечность, да и Мирта навряд ли будет возражать, - и Ирис вопросительно
посмотрела на Мирту.
—Нет, конечно, нет! – покачала та головой, хотя в душе у нее все содрогнулось
от ревности. А сердце, казалось, выпрыгнет из груди.
—Вот и отлично, значит на следующем сборе меня не будет! – эльф залился
счастливым смехом, и сменил тему, - А вы слышали легенду о Великом Воине
Вайдосе?
4
Но Мирта уже не слушала его… Все в ее душе пылало… Пылало тем
пламенем, которое, казалось, погасло навсегда.
С того самого момента начались трудные времена для Миртари. Эльф все
чаще пропадал на другом берегу. А она пыталась выбросить его из головы. Все
чаще общалась с Хагеном, и лишь когда они вдвоем с Темненьким (так она
называла его в последние недели) лежали на смотровой площадке, смотрели на
звезды и говорили ни о чем, но в то же время обо всем, она забывала о своей
боли.
В тот вечер все было как обычно. Мирта сидела на смотровой площадке, а
Темненький лежал у нее на коленях. Она одной рукой обняла его за плечи, а
другой, чисто машинально, трепала по волосам. Он же держал ее ладонь в своей,
и гладил по руке. Это стало обычным, когда они находились рядом, и Миртари не
придавала этому никакого значения, хотя это ей, бесспорно, было приятно. Но
тут внизу возникнул Сван и предложил Хагену поговорить о чем-то
безотлагательном и существенном.
Мирта осталась в одиночестве, она подошла к краю площадки и села.
Окинула взглядом поляну. И вдруг заметила у реки Эльфа и ту самую девушку, о
которой он говорил когда-то. Пламя вновь охватило ее душу, но Мирта сумела
удержать его и не дала вырваться крику боли и печали наружу. Пока она
боролась с огнем души, на площадке показался Хаген:
—
Мирта, ты знаешь, я должен уйти…
—
Тогда мы увидимся завтра…
—
Нет. Я уйду, и более не вернусь сюда. Прости. Ты была хорошей
ученицей, – и маг исчез, как когда-то на башне.
Прошло несколько дней. В Валиноре оставались лишь Сван Ирис и Миртари,
когда Эльф подошел к ним и, виновато опустив голову, сказал:
—
Мне необходимо пожить по другую сторону Морохира. Ибо там
живет та, с кем я собираюсь связать свою судьбу. Как только все
устроится - вернусь.
—
Ты волен идти куда тебе вздумается. Удачи тебе, и …
возвращайся, мы будем ждать. _ Сван обнял Ирис и улыбнулся.
—
Удачи! – и Мирта неожиданно даже для самой себя бросилась к
Морохиру.
Примчавшись на берег Мирта вновь почувствовала, как пылает ее душа.
Ее мысли путались, как и четыре месяца назад. Она забыла все, о чем когда
то говорила с Хагеном и Эльфом.
— Зачем не этот берег, когда все кого я люблю – там – на другом
берегу. О Морохир, ты воистину темная река. Ничто на твоих берегах
не вечно. Я ведь действительно забыла о том, что я ангел, хоть и
падший. Мне пора возвращаться к своим делам, я вдоволь
нарезвилась здесь!
И, сорвав с себя знак Братства, Мирта взяла в руку кинжал. Она твердо
отдавала себе отчет в том, что она делает, и она понимала все последствия
этого, но ее сил было недостаточно, что бы загасить пламень души, все более
и более пытавший ее.
Мирта подошла к алтарю, стоящему на берегу, почти у самой воды, и
легла на жертвенник.
— О! Духи! Примите мою кровь, как плату за четыре месяца
счастья! – и она полоснула кинжалом по венам на левой руке.
Адская боль, но в то же время именно она заставила отвлечься от боли
душевной. Невиданные до сих пор ощущения, мучительные, но в то же время
до боли сладкие пронзили тело Мирты. Кровь хлестала на жертвенный
камень. А Морохир клокотал и волновался, уже готовый принять свою
жертву…
5
На утро на жертвенном камне осталась лишь кровь. Ею и было
начертано послание на маленькой дощечку, рядом с окровавленным
кинжалом.
Люблю я этот берег,
Но мир не мил мне здесь,
Кинжал был оберегом,
И сбил с меня он спесь.
Я точно знаю, ангелу
Без крыльев не взлететь…
Для вашей Мирты маленькой
Один был выход – смерть…
Это все, что осталось после падшего Ангела, принявшего имя Миртари,
во имя мира в душе. Но этот мир не был сохранен. И все вернулось на
прежние круги. Миртари же погибла там, где и возродилась когда-то. На
берегу Морохира – Темной Реки…
А течение уносило вдаль последние капли крови жертвы, и река не
знала, что кровь эта полна еще жизни, и что жертва отдала ее добровольно…
А Миртари стала частью легенд, но ее вспоминали лишь как Падшего Ангела,
разбившего жизнь в пыль, возродившегося из пепла и снова сгоревшего в
пламени своей боли… По другую сторону Морохира.
6