Основной язык - ФГБОУ ВПО НГПУ Институт филологии

Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Новосибирский государственный педагогический университет»
УТВЕРЖДЕН
Директор ИФМИП НГПУ
___________________Е.Ю. Булыгина
«__»____________20___г.
УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС
ПО ДИСЦИПЛИНЕ
«Основной язык: историческая грамматика»
Направление 031000.62 Филология
Профиль: Русская филология
Степень: Бакалавр филологии
Статус дисциплины: Ф.3.28
Новосибирск
2011
1
Одобрено: кафедра теории языка и межкультурной коммуникации
Протокол №_____ от ______ 20 __ г.
Зав. кафедрой: _____________канд. филол. наук, доцент Е. П. Таргонская
Рекомендовано: совет факультета ИФМИП
Председатель совета: ______________директор ИФМИП канд. филол. наук, проф.
Е.Ю. Булыгина
«_____» __________ 20___ г.
Аннотация
УМКД по курсу «Историческая грамматика» составлен на основе ГОС ВПО
по направлению 031000.62 Филология, утверждённому приказом Министерства
образования Российской Федерации от 10.03.2000 № 73 гум/бак, и учитывает
требования СМК ФГБОУ ВПО НГПУ.
В основу курса положена комплексная модель, совмещающая традиционное,
направленное на адекватное воспроизведение учебного материала, и культурно- и
личностно-ориентированное обучение, предполагающее овладение студентами
культурно-языковым наследием Древней Руси и формирование у выпускников
систематизированных знаний в области истории фонетики, графики, лексики,
морфологии, синтаксиса русского языка; формирование исторического подхода
к языковым явлениям и навыков историко-этимологического анализа фактов
современного русского языка.
УМКД по курсу «Русский язык (Историческая грамматика)» предназначен
для студентов 2 курса, обучающихся по направлению 031000.62 Филология,
профиль: Русская филология, степень: Бакалавр филологии, а также
преподавателей данной дисциплины.
Составитель:
Н.М. Сабельфельд, канд. филол. наук, доцент кафедры теории языка и
межкультурной коммуникации
Е.П. Таргонская, канд. филол. наук, доцент кафедры теории языка и
межкультурной коммуникации
Рецензент:
Е.Г. Басалаева, канд. филол. наук, доцент, доцент кафедры теории языка и
межкультурной коммуникации
2
Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Новосибирский государственный педагогический университет»
УТВЕРЖДЕНА
Советом факультета ИФМИП __
________________________
________________/ Е.Ю. Булыгина/
«______»
_
______ 2011 г.
Обсуждена на заседании кафедры
теории языка и межкультурной
коммуникации
Протокол № __ от «___»_ ___ 2011г.
______________
/Е.П.Таргонская /
ПРОГРАММА ПО ДИСЦИПЛИНЕ
Ф. 3. 28 «Основной язык: историческая грамматика»
Направление 031000.62 Филология
Профиль: Русская филология
Квалификация: Бакалавр филологии
Составители:
Н.М. Сабельфельд, канд. филол. наук, доцент
Е.П.Таргонская, канд. филол. наук, доцент
Новосибирск 2011
3
Цели и задачи дисциплины
Целью курса исторической грамматики является формирование у студентов
исторического взгляда на закономерности развития фонетического, морфологического строя
и словарного состава современного русского языка.
В задачи входит ознакомление с древнерусским языком разных временных срезов: от
эпохи первых письменных памятников (Х-ХI вв.) до начала формирования национального
русского языка (конец ХVII в.); объяснение исторических изменений в языке; интерпретация
с исторической точки зрения тех языковых явлений, которые не могут быть объяснены с
позиции современного состояния русского языка.
Требования к уровню освоения содержания дисциплины
Студенты должны усвоить исходную систему древнерусского языка (Х-ХI вв.); знать
основные фонетические закономерности, процессы и их следствия, в результате которых
формировалась современная фонетическая система; понимать закономерности и
направления развития грамматического строя.
Студенты должны уметь читать и переводить древнерусские тексты; производить
историко-лингвистический анализ древнерусских текстов и давать исторический
комментарий к фактам современного русского языка; находить исторический корень слова;
видеть и объяснять исторические чередования.
Опираясь на понимание связи между изменением фонетического облика слова и его
лексико-семантическими метаморфозами, учитывая явления переразложения, опрощения и
другие изменения морфемной структуры слова, студенты должны приобрести навыки
этимологического анализа.
Объем дисциплины и виды учебной работы
Вид учебной работы
Всего часов
Семестр
Общая трудоемкость дисциплины
144
3, 4
Аудиторные занятия
72
3, 4
Лекции
36
3, 4
Практические занятия
36
3, 4
Самостоятельная работа
72
3, 4
Вид итогового контроля
зачеты
3, 4
4
Тематический план
№
п.п
Тема
Л
ПЗ
СР
Предмет и задачи истории древнерусского языка грамматики.
Основные источники изучения истории языка. Основные
методы изучения истории русского языка.
Периодизация истории русского языка. Русский язык в кругу
родственных славянских языков.
2
Фонетическая система древнерусского языка Х–ХI вв. ЗОС и
ЗСС в строении слога. Характеристика древнерусских
гласных и согласных.
Фонетические признаки нерусских по происхождению слов.
Фонетические признаки старославянизмов.
Происхождение древнерусских гласных. Происхождение
древнерусских согласных. Исторические чередования.
Редуцированные гласные, их позиции в слове. Падение
редуцированных. Следствия падения редуцированных в
области гласных, согласных и в структуре слога.
Переход [е] в [о]. Причины и условия этого процесса.
Отклонения в переходе [e] в [o], их историческое объяснение.
История звука [Ђ].
История аканья.
2
2
2
1
2
2
3
4
4
2
4
4
2
2
2
Вторичное смягчение полумягких согласных. Отвердение
шипящих и [ц]. Непереходное смягчение заднеязычных в
сочетаниях с гласными переднего ряда [и] и [е].
Морфологический строй древнерусского языка, средства
выражения грамматических значений, словообразование,
части речи.
2
2
2
1
1
2
11.
Грамматические категории и формы имен существительных,
типы склонения.
1
1
2
12.
История формирования современного склонения
существительных. История форм ед. и мн. числа.
имен
4
4
8
13.
История местоимений: личные, неличные местоимения,
изменения в склонении.
2
2
4
14.
История прилагательных, краткие и полные формы, степени
сравнения.
2
2
4
15.
История формирования числительных как особой части речи,
2
2
4
1.
2.
3.
4
5.
6.
7.
8.
9.
10.
5
2
4
2
этимология числительных.
16.
История категорий и форм глагола: спрягаемые (времена и
наклонения), склоняемые формы (причастия), супин,
инфинитив. Формирование деепричастия.
6
17.
История синтаксических явлений
2
18.
Словарный состав древнерусского языка
19.
Историко-лингвистическое
комментирование
фактов
современного русского языка. Исторические чередования
звуков. Архаичные грамматические формы различных частей
речи в современном русском языке.
2
2
10
ИТОГО
36
36
72
6
10
2
6
СОДЕРЖАНИЕ КУРСА
Введение
Предмет и задачи истории древнерусского языка, ее связь с другими
лингвистическими дисциплинами. Языковые аспекты культуры славян. Основные источники
изучения истории языка: письменные памятники, данные современного русского языка,
диалектов, родственных языков. Вспомогательные источники: данные топонимики,
ономастики, заимствования, факты истории и археологии. Основные методы изучения
истории русского языка (сравнительно-исторический метод, внутренняя реконструкция,
типологические сопоставления).
Сведения из истории выделения восточных славян. Образование древнерусской
народности и древнерусского языка. Высокий уровень культуры восточных славян. Первая
славянская азбука. Деятельность Кирилла и Мефодия как просветителей и объединителей
славян. Старославянский язык как язык книжной культуры Киевской Руси. Образование
русской народности и ее языка. Периодизация истории русского языка. Основные этапы
развития грамматического строя русского языка. Русский язык в кругу родственных
славянских языков.
Историческая фонетика
Звуковая система древнерусского языка Х–ХI вв. Закон открытого слога, закон
слогового сингармонизма и их отражение в звуковой системе древнерусского языка.
Сочетаемость гласных и согласных в слоге. Начало слова в древнерусском языке.
Характеристика гласных и согласных. Отличия фонетической системы (гласных и
согласных) древнерусского языка от фонетической системы современного русского языка.
Диалектные явления в древнерусском языке.
6
Фонетические признаки нерусских по происхождению слов. Соотносительные
признаки, свидетельствующие о южнославянском (старославянском) и восточнославянском
(древнерусском) происхождении слова. Роль старославянизмов в формировании словарного
запаса русского литературного языка.
Отражение фонетических процессов общеславянского периода в звуковой системе
древнерусского языка. Результаты древнейших изменений, вызванных действием тенденции
к открытости слогов: изменения дифтонгов и дифтонгических сочетаний в зависимости от
положения в слове (монофтонгизация или распадение на два звука). Отражение этих
изменений в современных чередованиях, типа [и]//[еj], [е]//[оj], [у]//[ов], [у]//[он], [’а]//[ен].
Происхождение полногласия и неполногласия. Результаты древнейших изменений,
вызванных тенденцией к слоговому сингармонизму: три палатализации заднеязычных
согласных, йотовые процессы. Отражение этих изменений в чередованиях в русском языке,
типа [г]//[ж], [к]//[ч’], [х]//[ш] или [г]//[з’], [к]//[ц], а также [д]//[ж], [д]//[жд], [т]//[ч’],
[т]//[ш’ш’] и под.
История редуцированных гласных. Позиции редуцированных гласных. Причины их
утраты (двоякого изменения) и отражение этого процесса в древнерусских памятниках.
Следствия падения редуцированных в области гласных, согласных и в структуре слога.
Судьба редуцированных гласных в сочетаниях с плавными согласными и явление второго
полногласия. Беглость гласных как следствие падения редуцированных.
Переход [е] в [о]. Причины и условия этого процесса. Отклонения в переходе [e] в [o],
их историческое объяснение.
История звука [Ђ]. Двоякое происхождение звука (монофтонгическое и
дифтонгическое), диалектные особенности в произношении этого звука на различных
территориях восточного славянства. Судьба гласного звука [Ђ] в русском, украинском и
белорусском языках. Рефлексы древнего [Ђ] в говорах русского языка. Орфографическая
судьба буквы «Ђ» («ять»).
Гипотезы о развитии аканья. Отдельные случаи отражения аканья в современном
правописании.
Изменения в системе согласных. Вторичное смягчение полумягких согласных.
Отвердение шипящих и [ц]. Непереходное смягчение заднеязычных согласных в сочетаниях
с гласными переднего ряда [и] и [е]. Особое положение мягких заднеязычных звуков [к’],
[г’], [х’], обусловленное отсутствием у них позиций корреляции с твердыми заднеязычными
звуками [к], [г], [х]. Развитие соотносительности согласных по признакам «глухостизвонкости» и «твердости-мягкости».
Историческая морфология
Характеристика морфологического строя древнерусского языка в сравнении с
современным русским языком. Морфологические средства древнерусского языка, их
изменения в результате опрощения, переразложения. Устойчивость грамматического строя.
7
Основные факторы морфологического развития языка. Чередование как один из способов
выражения грамматических значений.
Части речи в древнерусском языке, принципы их выделения. Имя и глагол. Вопрос о
степени дифференциации различных частей речи в пределах имени.
Имя существительное, его категории и формы. Продуктивные и непродуктивные
типы склонения. Унификация типов склонения, ее причины и характеристика.
Пережиточные явления в склонении существительных современного русского языка. Утрата
звательной формы и форм двойственного числа. Развитие категории одушевленности.
История формирования современных типов склонения.
Местоимения. Лексико-семантические группы местоимений, их различия по
грамматическим категориям и синтаксическим функциям, особенности их склонения.
История личных (первого и второго лица) и возвратных местоимений. Развитие местоимения
третьего лица. История неличных местоимений.
Имя прилагательное. Краткие (именные) и полные (местоименные) прилагательные,
история их склонения. Степени сравнения прилагательных.
Счетные имена (числительные-существительные и числительные-прилагательные) в
древнерусском языке. Развитие числительных как особой части речи. Перестройка системы
склонения древнерусских числительных, изменения в сочетаемости числительных с
существительными.
Глагол. Грамматические категории и формы древнерусского глагола. Основы и
классы глаголов. Тематическое и нетематическое спряжение. Соотношение вида и времени,
система временных форм глагола и ее преобразование в видо-временную систему. История
форм настоящего и будущего времен тематических и нетематических глаголов. Утрата
аориста, имперфекта, плюсквамперфекта, изменение формы и грамматического значения
перфекта. Остатки старых форм прошедших времен в современном русском языке и в
говорах. История форм условного и повелительного наклонений. Система причастных форм
древнерусского языка и ее история. Формирование современных деепричастий. Инфинитив и
супин.
Наречие. Формирование наречий как самостоятельной части речи. Первообразные
наречия и наречия, образованные от других частей речи.
История синтаксических явлений
Общая характеристика синтаксического строя древнерусского языка. Простое
предложение. Его виды. Главные члены предложения. Особенности согласования сказуемого
с подлежащим в древнерусском языке. Второстепенные члены. Определение и способы его
выражения в древнерусском языке. Особенности управления в древнерусском языке.
Конструкции с двойными косвенными падежами и судьба их в русском языке. Конструкция
дательного самостоятельного в древнерусском языке и его судьба. Сложное предложение.
Сочинение и подчинение в древнерусском языке.
Словарный состав древнерусского языка
Праславянский лексический фонд. Старославянизмы, их роль в развитии словарного
состава древнерусского языка. Сведения по истории формирования восточнославянского
лексического фонда.
Историко-лингвистическое комментирование фактов современного русского
языка
Объяснение исторических чередований звуков (гласных и согласных) в морфемах.
Объяснение архаичных грамматических форм различных частей речи в современном
русском языке.
8
ЛИТЕРАТУРА
Основная литература
Галинская, Е.А. Историческая фонетика русского языка: учебное пособие по
направлению и специальности "Филология": рек. УМО вузов РФ [Текст] / Е. А. Галинская. –
М.: Изд-во МГУ, 2009.
Колесов, В.В. Историческая грамматика русского языка: учебное пособие для вузов по
специальности "Филология": рек. УМО вузов РФ [Текст] / В. В. Колесов; СанктПетербургский гос. ун-т, Фак. филологии и искусств. – М.: Академия, 2009.
Шулежкова, С.Г. Старославянский язык, древнерусский язык и историческая
грамматика русского языка: опыт сопоставительного изучения: учебно-методическое
пособие [Текст] / С. Г. Шулежкова. – М.: Флинта: Наука, 2010. – 125 с.
–
Доступна
эл.
версия.
ЭБС
"Университетская
библиотека
ONLINE".
http://www.biblioclub.ru/book/57633/
Дополнительная литература
Борковский, В.И. Историческая грамматика русского языка [Текст] / В.И. Борковский,
П.С. Кузнецов; Ин-т рус. яз. АН СССР. – М.: Наука, 1965. – 556 с.
Буслаев, Ф.И. Историческая грамматика русского языка: этимология [Текст] / Ф. И.
Буслаев. – М.: КомКнига, 2006. – 296 с.
Василенко, И.А. Историческая грамматика русского языка: сборник упражнений:
учебное пособие для вузов по специальности "Русский язык и литература": доп. М-вом
просвещения СССР [Текст] / И. А. Василенко. – М.: Просвещение, 1984. – 240 с.
Дементьев, А.А. Сборник задач и упражнений по исторической грамматике русского
языка: учебное пособие для пед. ин-тов [Текст] / А. А. Дементьев. – М.: Просвещение,
1964. – 188 с.
Горшкова, К. В. Историческая грамматика русского языка: учебное пособие для филол.
специальностей ун-тов: доп. М-вом высш. и сред. спец. образования СССР [Текст] / К. В.
Горшкова,
Г.
А.
Хабургаев.
–
М.:
Высшая
школа,
1981. 359
с.
Иванов, В.В. Историческая грамматика русского языка: учебник для пед. ин-тов по
специальности "Русский язык и литература": доп. Гос. ком. СССР по нар. образованию
[Текст] / В. В. Иванов. – М.: Просвещение, 1990. – 400 с.
Иванов, В.В. Исторический комментарий к занятиям по русскому языку в средней
школе. Пособие для учителей [Текст] / В. В. Иванов, З.А. Потиха. – М.: Просвещение, 1978. –
159 с.
История русского языка: учебное пособие для практических занятий: для филол. фак.
вузов [Текст] / О. А. Черепанова, В. В. Колесов, Л. В. Капорулина, В. Н. Калиновская; СанктПетерб. гос. ун-т, Филол. фак. – М.: Academia; Санкт-Петербург: СПбГУ, 2003. – 240 с.
9
Обнорский, С.П. Хрестоматия по истории русского языка: Учебное пособие для
студентов и аспирантов университетов. Ч.1. – 3-е изд. [Текст] / С.П. Обнорский, С.Г.
Бархударов – М.: Аспект Пресс, 1999. – 439 с.
Павлович, А.И. Историческая грамматика русского языка : учебное пособие для
студентов-заочников фак. рус. яз. и литературы пед. ин-тов. Часть первая: Введение и
фонетика [Текст] / А. И. Павлович; Моск. гос. заоч. пед. ин-т. – М.: Просвещение, 1963. 190 с.
Павлович, А.И. Историческая грамматика русского языка : учебное пособие для
студентов-заочников фак. рус. яз. и литературы пед. ин-тов. Часть вторая:
Морфология [Текст] / А. И. Павлович; Моск. гос. заоч. пед. ин-т. – М.: Просвещение, 1964. 311 с.
Русинов, Н.Д. Древнерусский язык: учебное пособие для вузов: рек. М-вом общего и
проф. образования РФ [Текст] / Н. Д. Русинов. – М.: Высшая школа, 1997. - 207 с.
Сабельфельд, Н.М. Историческая фонетика русского языка: учебно-методическое
пособие для студентов заочного отделения ИФМИП [Текст] / Н. М. Сабельфельд, М. И.
Стрельцова, Т. А. Шишкина; Новосиб. гос. пед. ун-т. – Новосибирск: НГПУ, 2004. – 188с.
Сабельфельд, Н.М. Историческая морфология русского языка: учебно-методическое
пособие [Текст] / Н. М. Сабельфельд, М. И. Стрельцова, Т. А. Шишкина; Новосиб. гос. пед.
ун-т. – Новосибирск: НГПУ, 2004. – 220с. – Доступна эл. версия.
Филин, Ф.П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков: историкодиалектологический очерк [Текст] / Ф. П. Филин ; Ин-т рус. яз. АН СССР. – Ленинград:
Наука, Ленингр. отд-ние, 1972. – 655 с.
Филин,Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка [Текст] / Ф. П. Филин;
Ин-т рус. яз. АН СССР. – М.: Наука, 1981. – 327 с.
Хрестоматия по истории русского языка: учебное пособие для пед. вузов по
специальности "Русский язык и литература": доп. Гос. ком. СССР по нар. Образованию
[Текст] / авт.-сост.: В. В. Иванов, Т. А. Сумникова, Н. П. Панкратова. – М.: Просвещение,
1990. – 496 с.
Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка:
13 560 слов [Текст] / Т. 1-2.– М. Рус.яз., 1993. – Т. 1: А – Пантомима. – 623 с.; Т. 2: Панцирь –
Ящур. – 560 с.
Шанский, Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка: пособие для
учителя [Текст] / Н. М. Шанский, В. В. Иванов, Т. В. Шанская; под ред. С. Г. Бархударова. –
М.: Учпедгиз, 1961. – 401 с.
Словарь русского языка XI–XVII вв. [Текст] / Ин-т рус. яз. АН СССР [РАН]. – М.:
Наука, 1972 (продолжающееся издание).
10
Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд
[Текст] / под ред. О.П. Трубачева. Ин-т русского языка АН СССР. – М.: Наука, 1974
(продолжающееся издание).
Формы контроля
Текущий контроль: домашние контрольные работы по исторической фонетике (3 семестр)
и исторической морфологии (4 семестр).
Промежуточный контроль: аудиторные письменные работы по темам «Фонетические
процессы письменного периода древнерусского языка» (3 семестр) и «История имени
существительного в русском языке» (4 семестр).
Итоговый контроль. Курс изучается в 3, 4 семестрах и завершается зачетами. Зачет
возможен в двух формах: ответ на теоретический вопрос и компьютерное тестирование.
Коллективом преподавателей составлено в электронном виде более 280-ти тестовых
заданий по истории русского языка. Эти задания охватывают материал основных тем по
исторической фонетике и морфологии русского языка. Предварительно обучив студентов
работать с АСТ-программой, можно использовать сокращенный вариант тестовой базы (в
виде 60-ти случайно или прицельно отобранных тестовых заданий) не только для проверки
остаточных знаний студентов по данной дисциплине, но и для промежуточного контроля
освоения студентами отдельных тем. Набор заданий таков, что практическую часть зачета,
основанную на историко-лингвистическом комментировании, преподаватель имеет
основание полностью заменить электронным тестированием.
Вопросы к зачету по курсу
«Историческая грамматика русского языка»
ИСТОРИЧЕСКАЯ ФОНЕТИКА
1. Предмет и задачи исторической грамматики. Основные источники и методы изучения
истории языка.
2. Периоды исторического развития русского языка. Значение старославянского языка в
развитии древнерусской письменности. Структура слога в древнерусском языке Х-ХI
вв. Отражение основных общеславянских тенденций (ЗОС и ЗСС) в строении слога и
сочетаемости звуков внутри слога.
3. Характеристика системы гласных фонем древнерусского языка к моменту появления
первых письменных памятников (Х-ХI вв.). Отличия системы гласных современного
русского языка.
4. Система согласных фонем древнерусского языка Х-ХI вв. Отличия от системы
согласных современного русского языка.
5. Явления начала слова. Фонетические признаки слов старославянского и
древнерусского происхождения.
6. Первое полногласие. Разграничение в употреблении полногласных и неполногласных
форм в русском языке.
7. Монофтонгизация дифтонгов как результат действия о.сл. закона открытого слога.
Отражение этого процесса в чередованиях в русском языке.
8. История носовых гласных в древнерусском языке. Рефлексы носовых гласных в
современном русском языке и связанные с ними чередования.
11
9. Отражение общеславянских сочетаний редуцированных с плавными между
согласными (типа *tъrt, *tьrt, *tъlt, и *trъt, *trьt, *tlъt) в древнерусском языке.
10. Палатализации заднеязычных согласных, отражение результатов палатализаций в
чередованиях звуков в современном русском языке.
11. Смягчение согласных перед *[j] и отражение результатов йотовых процессов в
чередованиях согласных в современном русском языке.
12. Вторичное смягчение согласных в древнерусском языке конца ХI в. и его следствия в
фонетической системе древнерусского языка.
13. Редуцированные гласные. История появления их в славянских языках.
Характеристика редуцированных, их позиции (сильная и слабая) и позиционные
варианты в древнерусском языке.
14. Падение редуцированных, причины этого процесса, этапы, отражение в памятниках
древнерусской письменности.
15. Последствия падения редуцированных в области гласных звуков.
16. Последствия падения редуцированных в области согласных звуков.
17. Беглость гласных как следствие падения редуцированных, новый тип чередований
(гласного с нулем звука), отражение его в словах современного русского языка.
18. Второе полногласие и его история.
19. История редуцированных гласных [и] и [ы] в связи с процессом падения
редуцированных.
20. Переход [е] в [о] (3-я лабиализация), причины, время, условия перехода. Отражение
этого процесса в современных чередованиях.
21. История согласных письменной поры (заднеязычных, шипящих).
22. История звука [Ђ] в древнерусском языке.
ИСТОРИЧЕСКАЯ МОРФОЛОГИЯ
1. Общая характеристика морфологического строя русского языка к моменту появления
письменности.
2. Имя существительное, основные категории и формы древнерусского имени
существительного в сравнении с современными существительными.
3. Типы склонения древнерусских существительных, основания для их объединения в
группы по склонению.
4. История склонения существительных с основой на *-ā /*-’ā.
5. История склонения существительных с основой на *-ŏ/*-’ŏ.
6. История склонения существительных с основой на *-ŭ и *-ū.
7. История склонения существительных с основой на *-ĭ.
8. История склонения существительных с основой на согласный.
9. Преобразование древнерусской системы склонения в современную и его причины.
10. История форм единственного числа.
11. История форм двойственного числа.
12. История форм множественного числа.
13. Развитие категории одушевленности.
14. Местоимения в древнерусском языке, их типы и грамматические категории.
15. История формирования группы личных местоимений.
16. Изменения в склонении личных и неличных местоимений.
17. История указательных местоимений.
18. Имя прилагательное в древнерусском языке, его основные категории.
19. История именных (кратких) прилагательных.
20. Местоименные (полные) прилагательные, их функции в предложении и изменения в
склонении.
21. История притяжательных прилагательных.
22. История форм сравнительной степени.
23. Образование и развитие форм превосходной степени.
24. Числительные. Их типы в зависимости от семантики и синтаксических функций.
25. Формирование числительных как особой части речи.
26. Дробные и собирательные числительные.
12
27. Система глагольных форм к моменту появления письменности.
28. Грамматические категории древнерусского глагола.
29. Простые прошедшие времена – аорист и имперфект – в древнерусском языке, их
употребление и история.
30. Сложные прошедшие времена – перфект и плюсквамперфект – в древнерусском
языке, их образование, употребление и история изменений.
31. Настоящее и будущее простое время в древнерусском языке. История форм
нетематического спряжения.
32. Сложные формы будущего времени – будущее сложное I и будущее сложное II.
33. Сослагательное наклонение, его история.
34. Повелительное наклонение. История форм нетематических глаголов.
35. История действительных причастий.
36. История страдательных причастий.
37. Образование особой глагольной формы – деепричастия.
Образец контрольной работы по фонетике
Татьяна на широкий(4) двор
Чу…снег(4) хрустит…прохожий(3); дева
В открытом(3) платьице выходит,
К нему на цыпочках летит,
На месяц зеркало наводит;
И голосок(3) ее звучит(3)
Но в темном(4) зеркале одна(4)
Нежней(4) свирельного напева.
Дрожит печальная луна…
1.
2.
3.
4.
5.
(А.С. Пушкин)
Объясните происхождение выделенных звуков.
Найдите в отрывке слова с исконным звуком "ять", докажите.
Подберите к данным словам исторически однокоренные слова, объясните чередования.
Напишите указанные слова в орфографии Х-ХI вв., изложите их фонетическую историю.
Найдите слова с признаками восточнославянского происхождения и докажите.
Образец домашней контрольной работы по морфологии
1.
Дайте исторический комментарий к подчеркнутым словам:
И живяше Ольгъ, миръ имЂя къ вьсЂмъ странамъ, къняжа КыевЂ. И приспЂ осень, и
помяну Ольгъ конь свои, иже бЂ поставилъ кърмити и не въсЂдати на нь. БЂ бо преже
въпрашалъ вълхвъ и кудесьникъ: «От чего ми есть умрети?» (ПВЛ)
2. Переведите текст задания 1 в соответствии с употребленными в нем грамматическими
формами слов.
13
3.
Что Вы знаете о происхождении Вашего имени? Как образовалась Ваша фамилия?
4.
Дайте исторический комментарий к выделенным формам: 1. Раз в крещенский
вечерок девушки гадали… 2. В чашу с чистою водой клали перстень золотой. 3. Тускло
светится луна в сумраке тумана, Молчалива и грустна милая Светлана. 4. Что,
подруженька, с тобой? 5. Вынь себе колечко. 6. Пой, красавица: «Кузнец, скуй мне злат и
нов венец... Мне венчаться тем венцом...».
Методические указания для преподавателей
1.
Как известно, раздел исторической фонетики и фонологии является наиболее
сложным для освоения. К тому же отдельные разделы курса студентам приходится изучать
самостоятельно. Особенно трудным оказывается теоретический материал по
общеславянским фонетическим процессам и происхождению древнерусской фонетической
системы. Поэтому прежде, чем рассматривать исторические процессы в фонетической
системе древнерусского языка, необходимо повторить результаты дописьменных
фонетических процессов. Преподаватель должен объяснить, как самостоятельно работать с
таблицами общеславянских фонетических процессов, происхождения гласных и согласных
древнерусского языка, исторических чередований. Таблицы см. в 3-й части учебнометодического пособия Сабельфельд Н.М., Стрельцовой М.И., Шишкиной Т.А.
«Историческая фонетика русского языка» (см. список обязательной литературы). На
практических занятиях по темам «Происхождение гласных звуков», «Происхождение
согласных звуков» студентам можно дать задания для самостоятельной работы с указанными
таблицами, предложить ответить на вопросы и выполнить упражнения. Полученные
результаты сверяются с ответами, помещенными в конце указанного пособия.
2.
Для самостоятельного изучения предлагается ряд тем по исторической
фонетике: история аканья, история фонемы «ять», да и отдельные темы по исторической
морфологии не рассматриваются на лекциях и практических занятиях в полном объеме
(история местоимений, числительных, наречий). Темы, предусмотренные для
самостоятельного освоения, с указанием источников теоретического материала должны быть
названы на вводной лекции. Преподаватель может рекомендовать студентам самостоятельно
ответить на вопросы и выполнить задания из 3-й части пособий Сабельфельд Н.М.,
Стрельцовой М.И., Шишкиной Т.А. «Историческая фонетика» и «Историческая морфология
русского языка» (см. список обязательной литературы).
3.
На практических занятиях по исторической фонетике полезно использовать
справочный материал Приложений 1-3 пособия Сабельфельд Н.М., Стрельцовой М.И.,
Шишкиной Т.А. «Историческая фонетика русского языка», ч. 2, особенно при выполнении
заданий по древнерусской орфографии.
4.
Для проверки самостоятельной работы студентов рекомендуется проведение
двух домашних контрольных работ: «Фонетические процессы письменного периода
древнерусского языка» и «Историко-морфологическое комментирование фактов русского
языка».
5.
Обязательным является выполнение зачетных контрольных работ. При
подготовке к контрольной работе и к зачету по исторической фонетике следует обратить
внимание студентов на методические указания к выполнению контрольных работ и к
14
зачетным заданиям по комментированию современных текстов (см. Сабельфельд Н.М.,
Стрельцовой М.И., Шишкиной Т.А. «Историческая фонетика русского языка», ч. 2).
6.
В аудиторной работе необходимо обязательно уделять время для чтения и
перевода древнерусских текстов с полным комментированием их фонетических,
морфологических, синтаксических особенностей и словарного состава.
7.
Следует также давать домашние задания по историко-этимологическому
анализу, чтобы студенты приобретали навыки работы с этимологическими словарями
Методические указания для студентов
При изучении раздела исторической фонетики русского языка студентам
рекомендуется самостоятельно ознакомиться с таблицами происхождения гласных и
согласных звуков русского языка в 3-й части учебно-методического пособия Сабельфельд
Н.М., Стрельцовой М.И., Шишкиной (см. список обязательной литературы). Кроме того,
необходимо ответить на вопросы, выполнить упражнения по приведенным образцам, сверить
свои результаты с помещенными в конце пособия ответами.
1.
При выполнении домашней контрольной работы по фонетике изучить
справочный материал Приложений указанного пособия: Приложения 1 (Грамматические
формы, в которых был [j]), Приложения 2 (Слова и формы, в которых был звук «ять») и
Приложения 3 (Указания к написанию слов по-древнерусски в орфографии X-XI вв.).
Выбрав соответствующий вариант, внимательно рассмотреть образцы, следуя им в
оформлении контрольной работы.
2.
Изучая самостоятельно темы из раздела исторической морфологии,
использовать таблицы древнерусского склонения и спряжения. Рекомендуется также
ответить на вопросы и выполнить задания, приведенные в 3-й части учебно-методического
пособия Сабельфельд Н.М., Стрельцовой М.И., Шишкиной Т.А. «Историческая морфология
русского языка» (см. список обязательной литературы).
3.
При подготовке к практическим занятиям, работая над переводом
древнерусского текста, необходимо обращаться к Словарю русского языка XI–XVII вв. – М.,
1972 (продолжающееся издание) и к этимологическим словарям.
4.
15
ВВЕДЕНИЕ
Пособие в первую очередь адресовано студентам 2 курса филологического
факультета, обучающимся заочно.
Как известно, именно раздел исторической фонетики и фонологии является наиболее
трудным для освоения. Чтобы ориентироваться в проблемах исторического развития
фонетической системы русского языка,
студентам необходимо иметь достаточную
лингвистическую подготовку: владеть основными лингвистическими понятиями,
терминологией из курса фонетики современного русского языка, диалектологии и
старославянского языка, хорошо представлять общеславянские дописьменные процессы,
сформировавшие фонетическую систему древнерусского языка эпохи первых письменных
памятников (X-XI вв.).
Студенты должны иметь в своем распоряжении учебники и учебные пособия в
достаточном количестве, чтобы при ограниченном количестве лекционных часов и
практических занятий суметь самостоятельно изучить большой и во многом проблемный
материал.
Цель данного учебно-методического пособия – хотя бы частично помочь студентамзаочникам в освоении сложного учебного курса.
Перед авторами стояли задачи: 1) представить компактно и доступно основной
теоретический материал по исторической фонетике и фонологии русского языка; 2) дать
практические рекомендации и образцы для выполнения самостоятельных заданий и
домашних контрольных работ; 3) наглядно показать механизм и результаты общеславянских
фонетических процессов, а также этапы исторического развития фонетической системы
русского языка.
Этим задачам соответствует и структура пособия, которое разделено на три части.
Материал, сгруппированный по трем темам, излагается в виде краткого лекционного
курса в первой части пособия. Теоретические вопросы иллюстрируются примерами из
древнерусского, современного русского языка и его говоров, а также из родственных
славянских языков – украинского, белорусского, болгарского, сербского, польского,
чешского. Не обходится и без старославянских параллелей. В отдельных случаях приводятся
этимологические сведения и соответствия из других индоевропейских языков, например,
греческого, латинского, литовского.
Вторая часть включает разработки практических занятий, различные типы заданий для
самостоятельной работы по историко-фонетическому анализу как современных текстов, так
и древнерусских, а также образцы выполнения заданий. Кроме того, в этой части
предложены варианты контрольных работ, задания к зачету и темы для творческих работ по
историческому комментированию фактов современного русского языка на уроках в школе.
Третья часть нацелена на повторение общеславянских фонетических закономерностей,
действовавших в дописьменный период в области гласных и согласных, содержит
16
наглядные таблицы, отражающие происхождение древнерусских гласных и согласных к
моменту появления письменности (X-XI вв.), основные этапы формирования фонетической
системы современного русского языка (до XVII вв.). В таблицах же представлено и
происхождение исторических чередований в морфемах русского языка. Для работы с
таблицами сформулированы вопросы и даются упражнения, рассчитанные на поэтапное
повторение уже изученного материала и освоение нового.
Программа раздела « Историческая фонетика русского языка» в курсе исторической
грамматики русского языка
1. Звуковая система древнерусского языка эпохи первых письменных памятников (Х – ХI
вв.).
Структура слога. Система гласных. История носовых в древнерусском языке, свидетельства
о времени их утраты. Звуковая характеристика и история употребления букв «юс малый» и
«юс большой» в русской письменности. Начало слова в древнерусском языке. Отличия
системы гласных древнерусского языка от старославянского и современного русского.
Система согласных фонем в древнерусском языке, ее отличия от современной системы.
2. Отражение фонетических процессов общеславянского периода в звуковой системе
древнерусского языка.
Результаты древнейших изменений, вызванных действием тенденции к открытости слогов и
тенденции к слоговому сингармонизму; их отражение в чередованиях в русском языке.
Фонетические признаки нерусских по происхождению слов.
3. Фонетические процессы исторической эпохи, отразившиеся в памятниках письменности
ХI-XVII вв.
Вторичное смягчение полумягких согласных. Процесс утраты редуцированных гласных,
причины и этапы. Функции букв ъ и ь в орфографической традиции. Следствия падения
редуцированных в структуре слова, в области гласных и согласных. Судьба редуцированных
гласных в сочетаниях с плавными согласными и явление второго полногласия.
Формирование фонетической системы русского языка как системы консонантного типа.
История звука [Ý]. Диалектные особенности в произношении этого звука на различных
территориях восточного славянства. Судьба древнего [Ý] в русском литературном языке и
его говорах, в украинском и белорусском языках. Орфографическая судьба [Ý].
Изменение древнерусского звука [е], восходящего к древнерусским звукам [е] и [ь], в [о] в
положении перед твердым согласным (так называемая 3-я лабиализация). Причины и
условия этого процесса. Вопрос о времени его возникновения и этапах развития.
Отклонения в переходе [e] в [o], их историческое объяснение. Явления
словообразовательной и морфологической аналогии, отразившиеся в произношении звука [о]
вместо [е].
Аканье (яканье). Гипотезы о времени и территории его возникновения. Отдельные случаи
отражения аканья в современном правописании.
17
Отвердение шипящих, отражение этого процесса в памятниках письменности. Позднее
отвердение аффрикаты [ц’]. Диалектные различия в судьбе этих согласных. Непереходное
смягчение заднеязычных согласных в сочетаниях с гласными переднего ряда [и, е].
Фонетико-морфологический характер этого явления. Особое положение мягких
заднеязычных согласных в фонетической системе современного русского языка.
СОКРАЩЕНИЯ НАЗВАНИЙ ЯЗЫКОВ И ДИАЛЕКТОВ
Англ. – английский
моск. – московский
архан. - архангельский
нем. – немецкий
белор. - белорусский
н. луж. – нижнелужицкий
болг. – болгарский
новг. - новгородский
волго-вят. –волго-вятский
о.сл. - общеславянский
вост. - восточный
польск. - польский
в.сл. – восточнославянский
рус. – русский
голл. - голландский
санскр. – санскрит
греч. – древнегреческий
сев.-вост. – северо-восточный
диал. - диалектный
сев.рус. - севернорусский
др.вост.сл. - древневосточнославянский
серб. – сербский
др.греч. – древнегреческий
словац. - словацкий
др.инд. – древнеиндийский
ст.польск. – старопольский
др.прусск. - древнепрусский
ст.сл. – старославянский
др.р. – древнерусский
ст.франц. - старофранцузский
з.сл. – западнославянский
укр.- украинский
и.-е. – индоевропейский
фр. – французский
киров. – кировский
ц.сл. – церковнославянский
костр. - костромской
чеш. – чешский
лат. – латинский
юго-зап. – юго-западный
лит. – литовский
ю.сл. - южнославянский
18
ЧАСТЬ 1
Тема I. Фонетическая система древнерусского языка X-XI вв.
План
1. Строение слога.
2. Система гласных и характеристика отдельных звуков.
3. Рефлексы носовых гласных. Чередования в древнерусском и современном русском
языках, связанные с судьбой носовых.
4. Начало слова в древнерусском языке.
5. Система согласных древнерусского языка в сравнении с системой
согласных
современного русского языка.
6. Фонетические признаки слов неславянского происхождения.
7. Соотносительные фонетические признаки восточнославянского (древнерусского) и
южнославянского (старославянского) происхождения слов.
1. Строение слога
Для фонетической системы древнерусского языка X-XI вв., как и для других славянских
языков этого периода, были характерны 2 закономерности, относящиеся к структуре слога:
тенденция к расположению звуков в слоге по возрастающей звучности, или закон открытого
слога (ЗОС), и тенденция к однородности звуков в слоге с точки зрения их места
образования, или закон слогового сингармонизма (ЗСС).
Согласно ЗОС все слоги в древнерусских словах должны были заканчиваться
максимально звучным звуком, т. е. гласным: дь-нь, бра-тъ, не-сти, се-стра. Но другим
требованием этого закона была прикрытость слога: слог (и слово) должно было начинаться
согласным. Идеальная структура слога выглядела так: ta-ta-ta, где [t] – любой согласный
звук, [а] – любой гласный. Если внутри слога оказывалось несколько согласных, то они
образовывали последовательность по возрастанию звучности, например: ста-ро-ста, жизнь, гра-мо-та. Шкалу звучности согласных можно представить следующим образом: глухие
фрикативные – глухие взрывные и аффрикаты – звонкие фрикативные – звонкие взрывные –
[в] и [j] – сонорные (см. Таблицу 14. «Расположение звуков древнерусского языка по
возрастанию звучности» в 3-ей части данного пособия).
ЗСС тоже ограничивал сочетаемость звуков внутри слога. Например, всегда твердые
заднеязычные согласные [г], [к], [х] не могли сочетаться с гласными переднего ряда и, тем
более, с [j]. Такие сочетания еще в праславянский период пережили изменения, что привело
к появлению мягких шипящих и свистящих звуков на месте заднеязычных, [*j]
ассимилировался новыми мягкими согласными. Остальные же твердые согласные могли
сочетаться и с гласными переднего ряда, сохраняя свое качество, но приобретая при этом
полумягкость ([t˙]), приспосабливаясь к передней артикуляции гласных. Рядом с [*j],
19
смягчаясь, сохраняли свое качество только сонорные [*r, *l, *n], остальные переживали
переходные смягчения, [*j] во всех случаях не сохранялся.
Все эти процессы (перестройка слогов в соответствии с требованиями основных
закономерностей) произошли еще в праславянский период. В древнерусском языке
письменного периода закономерности продолжали характеризовать строение слога, но уже
не вызывали заметных фонетических процессов.
Конечно, слоговая структура не всех слов, зафиксированных древнерусскими
памятниками, отвечала основным законам. Встречались и отклонения, например, в
заимствованных словах мог быть нарушен принцип возрастания звучности или сочетаемости
по близости артикуляции (па-сха, А-ле-кса-ндръ, ки-па-ри-съ, ле-ги-о-нъ и др.). По таким
нарушениям можно сформулировать фонетические признаки заимствованных слов:
нерусских и неславянских. (О них см. ниже.)
Была в древнерусском языке еще одна группа слов, в которых идеальная слоговая
структура была нарушена - это не заимствованные, а исконные слова с сочетанием
«редуцированный гласный перед плавным согласным», или tъrt-, например въл-къ, сьр-пъ,
вьр-хъ, стъл-пъ, тър-гъ и т.п. Эти общеславянские (далее – о.сл.) сочетания по-разному
отразились в славянских диалектах. В старославянском языке в таких словах
слогообразующим был плавный согласный, гласный звук утратился, изменения произошли в
южнославянском диалекте (далее – ю.сл.) под влиянием ЗОС. В восточнославянском же
диалекте эти сочетания не изменились, оставаясь в древнерусском языке (далее – др.р.)
начала письменного периода в противоречии с ЗОС. Как известно, в языке не всегда можно
разложить все факты по полочкам, в существовании отклонений и исключений заложено
зерно дальнейшего развития языка. (Ср. точку зрения – о слоговом характере и
восточнославянских плавных согласных в данных сочетаниях в кн.: Борковский В.И.,
Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка.)
Попутно надо сказать и о том, что в восточнославянском диалекте (далее – в.сл.)
сочетания *tъlt- и*tьlt- еще в дописьменный период совпали в одном сочетании *tъlt-. Это
было связано с особым характером восточнославянского
звука [*l], который был
лабиовелярным: гласный переднего ряда [*ь] передвинулся под воздействием твердого и
огубленного плавного в зону непереднего ряда и совпал с [*ъ]. Ср. русск. волк < др.р. вълкъ
< о.сл. *vьlkos, что находит соответствие, например, в литовском vilkas.
Та же лабиовелярность [*l] вызвала и лабиализацию гласного переднего ряда [*е] в
сочетании о.сл. *telt- > в.сл. *tolt- > tolot-. Например, молоко < др.р. молоко < др. вост.сл.
*molko < о.сл. *melkos в соответствии со ст.сл. млÝко. Ср. нем. Milch - «молоко», melken «доить корову».
2. Система гласных и характеристика отдельных звуков
Система гласных древнерусского языка X-XI вв. может быть представлена следующим
образом:
20
Ряд:
передний
непередний
Подъем:
верхний
И
Ы
У
Ђ
средний
Е Ь
нижний
Ä
Ъ О
А
Сравнив древнерусскую систему со старославянской, унаследованной из
общеславянского праязыка, отметим основные различия: в древнерусском этого периода уже
нет носовых. Носовой гласный непереднего ряда [Q] совпал с гласным [у], а носовой
гласный переднего ряда [ę] дал особую фонему переднего ряда < а > (или [ä]). Кроме того,
гласный [Ý] в др.р. был закрытым гласным верхне-среднего подъема [ê], в то время как в
ст.сл. это был открытый гласный нижнего подъема [æ]. В остальном системы обоих языков
совпадали.
Ср. (о.сл. = ст.сл.):
*I
*Y
*E *Ę *Ь
(æ)*Ђ
*U
*Ъ *O *Q
*A
Особых замечаний требуют звуки, которые впоследствии утратились, например,
редуцированные. Они были свойственны всем древним славянским языкам. Характер [ъ] и
[ь] устанавливается на основании того, что в слабой позиции они рано обнаруживали
тенденцию к утрате. Слабые и сильные позиции для редуцированных в древнерусском были
те же, что и в старославянском. Сильные позиции: 1) под ударением, например, дь-нь, съ-нъ;
2) в односложных словах, типа тъ, сь, нъ; 3) в слоге перед слабым редуцированным – бь-рьвь-ну; 4) в сочетаниях перед плавным (особый случай) - вьр-хъ, пъл-нъ, сьрдьце, зьр-ка-ло,
пьр-вы-и, дьр-жа-ти, вьр-ба и т.д. (независимо от ударения). Слабые позиции: 1) конец
слова - до-мъ; 2) перед слогом с гласным полного образования - дь-ня, съ-на; 3) перед
слогом с сильным редуцированным - жь-нь-ць.
21
Редуцированные гласные [ъ] и [ь] имели и позиционные варианты - редуцированные
звуки [ы] и [и]. Как и в ст.сл., они возникали в особых позициях, например, в сочетании [ъ]
и [ь] с [j]: в окончаниях полных прилагательных м.р. ед.ч. - красьн-ъ +jь > красьныи,
молод-ъ + jь > молодыи; син-ь + jь > синии. В сочетании гласных [ы] и [и] полного
образования с [j] тоже появлялись редуцированные [ы] и [и]: мы-ти, [мы-jу] > мыю > мою;
ли-ти, [ли-jу] > лию > лью; [шъjа] > шея. Для них также различались сильные и слабые
позиции. (Подробнее об этом см. в теме II.) Дальнейшая судьба редуцированных [ы] и [и] в
древнерусском языке отлична от их изменений в старославянском. Особых букв для их
обозначения в азбуке не было, поэтому они обозначались буквами ъ и ь или ы и и.
В системе гласных древнерусского языка была еще одна особая фонема переднего ряда,
которая утратилась во всех его диалектах – < ä >, восходившая к о.сл. [*ę]. Эта фонема
выступала в ограниченной группе слов и форм, например, [м˙äта], [м˙äсо], [п˙äт˙ь], [нач’äло],
лю[б˙äт˙ь]. Она просуществовала недолго - с середины X в. до конца XI в., до смягчения
полумягких согласных, после чего она совпала с гласным непереднего ряда [a].
Т.о., в древнерусском языке X-XI вв. носовых гласных не было. Они утратились, совпав
с гласными неносовыми [у] и [а], например, рука, зуб, пять, жать. Гласные [у] и [а] в
корнях этих слов можно назвать рефлексами носовых гласных [*Q] и [*ę].
Носовые были утрачены большинством славянских языков. Их сохранили только
польский и кашубский языки, причем их качество не всегда соответствует о.сл. носовым,
например, ст.сл. ð1êÀ, Ç1Áú, ï0Òü - в польск. ręka, ząb, pięć.
3. Рефлексы носовых гласных. Чередования в древнерусском и
связанные с судьбой носовых
русском языках,
Как было указано, носовые гласные утратились в древнерусском языке еще в
дописьменный период, но следы их былого существования сохранились в современном
русском языке, что проявляется в определенных чередованиях звуков. Чередование закономерная мена звуков в пределах одной морфемы - приставки, корня, суффикса или
окончания. Восстановить исконный вид морфемы помогает внутренняя реконструкция,
которая опирается на сопоставительное изучение фактов одного языка в одном
хронологическом срезе (в данном случае – современного русского языка). При этом
синхронное тождество морфем с чередованием, например, корней родственных слов,
рассматривается как диахронное тождество, т.е. восходящее к общему источнику. Другими
словами, сопоставляя чередования в морфеме, можно восстановить ее первоначальный
облик. Например, современное чередование [’a] / [м] / [им] в однокоренных словах вз-я-ть –
воз-(ь)м-у – вз-им-ать позволяет сделать вывод о том, что исконный корень имел гласный
переднего ряда с носовым элементом [*im-].
Вспомним, как появились носовые в о.сл. языке. (См. таблицу происхождения гласных
звуков в 3-ей части данного пособия.) Сочетания [*on], [*om], [*en], [*em], [*in], [*im], т.е.
«гласный + носовой согласный», в положении перед согласным по закону открытого слога
монофтонгизировались, образовали носовой гласный [*Q] или [*ę], тем самым слог
22
открылся. В положении же перед гласным монофтогизации не было, сочетание «гласный +
носовой согласный» сохранялось, это приводило к появлению о.сл. чередований: [*ę] / [*im]
/ [*ьm]; [*ę] / [*in] / [*ьn]; или [*Q] / [*оn] (ср. ст.сл.: æ0-ÒÈ – ïî-ÆÈÌ-ÀÒÈ– Æüì-1; Æ0-ÒÈ –
ïî-ÆÈÍ-ÀÒÈ- ÆüÍ-1; ÇÂ1Êú - ÇÂîÍú).
После утраты древнерусским языком носовых гласных и фонемы < ä > переднего ряда
появились чередования, отражающие рефлексы носовых гласных, например: мя-ти - мьн-у
([’а] / [ьн]); жа-ти - по-жин-ати - жьн-у ([’а] / [ин] / [ьн]); звукъ - звонъ ([у] / [он]). В словах
современного русского языка эти чередования сохраняются, что и дает возможность
определить исконный звуковой состав морфем. Ср.: нача-ло - начин-ать - начн-у; жатва жн-у - пожин-аю; заня-ть - заним-ать - займ-у; время - времени; наду-тый - дым - надменный;
звук - звон - звен-еть - звякать. В последнем примере в ряду чередований рефлексы носовых гласных [у] / [’а] < [*Q] / [*ę].
Нередко промежуточные звенья (гласный + носовой согласный) в цепочке чередований
оказываются утраченными, и в языке остается только чередование рефлексов носовых [’а] /
[у]. Это чередование весьма необычно, поэтому исконно родственные слова перестают
осознаваться носителями языка как родственные, семантические связи ослабляются и могут
совсем оборваться. Например: вязать - узел, узы; мятеж, смятение - смута, мутный; грязь,
погрязнуть - груз, грузный, погрузить; напрягать, напряжение, упряжка, сопрягать пружина, упругий, супруг (пара волов); тряска, трястись - трус, трусца; тяга, тяжелый тугой, тужить. В этих примерах семантическая близость еще ощущается, хотя и ослаблена.
Но в других случаях былое родство слов можно установить только этимологическим путем,
например: густой - частый; скудный - щадить; мять, мягкий - мука; зябь, зябнуть, прозябать
- зуб.
Чередование рефлексов носовых отмечается в суффиксах причастий и прилагательных
и в окончаниях глаголов. Например, в суффиксе действительных причастий настоящего
времени -ущ- (у глаголов 1 спр.) / -ащ- (у глаголов 2 спр.): живущий, поющий - лежащий,
горящий. У прилагательных, являющихся по происхождению древнерусскими причастиями,
или образованных от глаголов в позднее время по сходной модели, в суффиксе -уч- / -ач-:
живучий, горючий, дремучий - лежачий, горячий. В глагольном окончании 3 л. мн.ч. наст.
вр. -ут (в 1 спр.) / -ат (во 2 спр.), например: ид-ут, пиш-ут, дума-ют - леж-ат, прос-ят, сто-ят.
Рефлекс носового можно обнаружить и в приставках. Так, в о.сл. было 3 префиксапредлога с носовым согласным: *sъn-,*vъn-,*kъn-. При образовании новых слов или
словоформ они могли оказаться перед согласным, что вызывало
монофтонгизацию
дифтонгического сочетания в гласный [*Q]. Перед гласным же носовой согласный
сохранялся, но отходил к корню, происходило переразложение приставки или предлога, то
есть перемещение границ морфемы.
В русском языке сохранилась только одна приставка с рефлексом носового – это
приставка су- (со значением «сопровождающее свойство», «примесь»), но и она уже
практически слилась с корнем, во всяком случае, перестала быть продуктивной, ср.: су-мрак,
су-мерки, сутки, сугроб, су-глинок, су-мятица, су-кровица, сутолока (ср. толчея), супруг,
супостат, сутулый (ср. туловище), сустав, су-против, сугубый (ср. с-гибать, согнутый).
23
Переразложение предлогов-приставок проявилось: 1) в склонении местоимения 3-го
лица: сън + имь > съ нимь > с ним; вън + ихъ > въ нихъ > в них; кън + имъ > къ нимъ > к
ним; 2) при глагольном словообразовании: вън-имати > въ-нимати > в-нимать; сън-имати >
съ-нимати > с-нимать; вън-ушити (буквально - «вложить в уши») > въ-нушити > внушить (в
современном русском языке пристака полностью срослась с корнем, произошло опрощение);
3) реже при образовании существительных и наречий: снедь (еда) < др.р. сънÝдь; внутрь <
др.р. вънутрь, и даже нутро (утроба).
Во всех приведенных примерах согласный [н] не являлся исконно корневым, а был
частью приставки-предлога, но в результате переразложения отошел к корню. И по аналогии
стал появляться в начале корня после других приставок-предлогов, например, от него, перед
ним, о нем, за ним; или: принять, занять, отнять, перенять.
4. Начало слова в древнерусском языке
По закону открытого слога все слоги должны были строиться по возрастанию
звучности: начинаться неслоговым (согласным), заканчиваться слоговым (гласным или
слоговым плавным), то есть открытый слог должен был быть еще и прикрытым. Отсюда
вытекают и особенности начала слова - в идеале слово должно начинаться с согласного.
Но в звуковой системе древнерусского языка X в. (накануне утраты носовых гласных) в
начале слова могли употребляться и лабиализованные гласные: [*o], [*u] и [*Q]. После
утраты носовых и совпадения [*Q] с [у] осталось 2 лабиализованных гласных [о] и [у],
которые употреблялись в начале слова, например: оса, ось, онъ, утро, ухо, уха, узы (ср. ст.сл.
1çû), угль (ст.сл. 1ÃËü).
В древнерусском языке, как и в старославянском, в начале слова был возможен гласный
[о], восходивший к и.-е. кратким гласным [*o] и [*a], ср. отьць; око (ср. лат. okulus – «глаз»);
осмь; оса; онъ; ось (ср. лит. asis – «ось», нем. Аchse с тем же значением). Если же в
следующем слоге находился гласный переднего ряда [*e] или [*i], то в южнославянском и
западнославянском диалектах происходила межслоговая ассимиляция гласных, [*о] в начале
слога уподобился гласному переднего ряда [е], и перед начальным [*е] развился [*j].
Например: и.-е. *asen, др.прусск. assaran, др.р. осень, ст.сл. 4ñÅÍü, болг. есен, польск. jesień;
лит. asetras, др.р. осетръ, ст.сл. 4ñÅòðú, серб. jесетра, польcк. jеsiotr. Ср. также русск. один,
ст.сл. 4äÈÍú, польск. jeden. Однако в лингвистической литературе (см., например, В.В.
Иванов. Историческая грамматика русского языка) существует и иная точка зрения на
появление начального гласного [о] как на результат межслоговой диссимиляции - развитие
лабиализованного гласного [*о] из гласного переднего ряда [*е]
после утраты
протетического [*j] в восточнославянском диалекте. Этот процесс даже получил название 2-я лабиализация. Хотя исследователи признают, что условия этого изменения до конца не
выяснены, а явления диссимиляции в языке встречаются гораздо реже ассимиляций (см. В.И.
Борковский, П.С. Кузнецов. Историческая грамматика русского языка).
Начальный [у] сохранялся в восточнославянском диалекте последовательно, в то время
как в южно- и западнославянском перед ним мог развиваться [j]: например, др.р. утро, ст.сл.
24
þòðî, польск. jutro; др.р. уноша, ст.сл. þÍîøà, ст.польск. junoch (junosza). При заимствовании
из старославянского в русском языке появлялись стилистические варианты.
В некоторых случаях и перед лабиализованными гласными в восточнославянских
словах развивались протетические согласные [в] или (реже) [г].

Например: перед закрытым гласным [ô] при восходящем ударении развивался [в], ср.
ст.сл. îñìü, др.р. восмь (восемь), укр. вiсiмь; русск. отчизна, отчим, но вотчина, диал.
вотчизна, вотчим, укр. вiтчизна; др.р. овьца, русск. овца, диал. вовьца, укр. вiвьця; русск.
острый, диал. вострый, укр гострый; русск. орех, укр. горiх.

Перед [у] отмечается [в], ср., например, диалектн. вутка, вумная, а также укр. вуса –
«усы».

Перед [у] из носового [Q], то есть перед рефлексом носового, мог развиваться [г] (из
придыхания), например: гуж, гужевой из о.сл. * Qžь (веревка); гусеница (ср. ст.сл.
1ñÅÍÈöà, 1ñú).
Гласный [а] в начале слова был возможен в старославянском языке, хотя и в очень
ограниченных случаях, в древнерусском же перед ним развивался [*j]. Например, др.инд.
aham, лит. аš, болг. аз, ст.сл. ÀÇú, др.р. язъ, русск. я. Только cоюз а, междометие ах и
образованные на его базе слова, типа ахать, ахнуть, аховый сохраняют [а] в начале слова без
[j]. При заимствовании из ст.сл. появляются стилистические варианты: агнец - ягненок; аки
- яко.
Перед гласным [Ý] в начале слова тоже развивался [*j], хотя на письме это
обозначалось редко - обычно употреблялась нейотированная буква: др. р. Ýхати (о.сл. корень
*ěd- /*id-); Ýда, Ýсти, Ýмь (о.сл. *ěd-). В ст.сл. после [j], как и после мягких шипящих, [Ý] >
в [’а]: ßÄú, ßÑÒÈ, ßÑËÈ. В ряде случаев [j] не был протетическим, а издавна входил в состав
основы, в таких словах нет противопоставления с начальным [а]: ярость, яма, яр.
Перед [э] из и.-е. [*ĕ] всегда развивался протетический [j] и в древнерусском языке
тоже: есть, есмь, еси, но ср. лат. est, лит. esmi – «суть, сущность». Ср. лит. ẽgle, русск. ель;
лит. ežỹs, русск. еж. Т.о., все слова с начальным [э] без [j] в русском языке являются
заимствованными, например: этаж, экзамен, эрудит. Отклонения наблюдаются в так
называемой вспомогательной лексике – междометиях эх, эй; в указательных местоимениях
это, этакий, этот, где [э] восходит к и.-е. местоименному элементу *e-.
Протетический [*j] развивался перед носовым гласным [*ę] (или его рефлексом) и [*ь],
это одинаково отражается в старославянских и в древнерусских словах: ст.сл. 2Çûêú
[jęзыкъ], 2ÒÈ [jęти]; др.р. [jäзыкъ], [jäти] (в русск. находим рефлекс носового [*ę] в
середине слова въз0ти, ср.: взяти). Полагают, что [j] развивался и перед [*i] , например, ити
[jити], илъ [jилъ]. Но близкие по образованию звуки [*j] и [*i] слились в один гласный [и],
как это призошло и там, где [*j] был исконным (непротетическим), входил в основу,
например, в указательном местоимении и, я, е: ср. [имъ], [ихъ], но [jего], [jему].
Перед гласными [ъ] и [ы] в начале слова развивался протетический [в]: русск. выдра,
чеш. vydra, серб. видра, ср. лит. údra, др.инд. udráh, др.греч. ύδρα (ср. гидра –»водяной
25
зверь») из *и.-е. *ūd-. Древнерусское чередование гласных в корне в словах выкнути, привыкнути, на-вык / на-ука, учнити находится в соответствии с и.-е. корнем *ouk- /*ūk- > о.сл.
* uk- / *yk-.
5.Система согласных древнерусского языка в сравнении с системой согласных
современного русского языка
Древнерусскую систему согласных можно представить следующим образом:
Таблица 1. Система согласных звуков древнерусского языка
Место
образования
Губные
Переднеязычные
cреднеязычные
Заднеязычные
фарингальные
Способ
образования
взрывные
бп
фрикативные
в
дт
гк
з с з’ с’ ж’
j
х
(h)
ш’ щ’ ч’ц’
носовые
м
н н’
плавные
л л’
дрожащие
р р’
Сравним древнерусскую систему согласных со старославянской и с современной
русской. Каковы отличия?
1. В количественном составе согласных фонем. В древнерусском языке X-XI вв. было
25 согласных, это меньше, чем в современном русском (36). А в старославянском языке,
кроме перечисленных согласных, были еще так называемые сложные мягкие звуки [ш’т’],
[ж’д’], которые возникли в южнославянском диалекте на месте о.сл. сочетаний [*dj], [*tj] и
являются его характерной фонетической чертой. Вспомните йотовые процессы, изменения
групп согласных [*kt], [*gt] перед [*i] и их результаты в разных славянских диалектах: в
ю.сл. мягкие сложные звуки [ш’т’] и [ж’д’]; в в.сл. (др.р.) мягкий шипящий [ж’] и аффриката
26
[ч’]; в з.сл. свистящие аффрикаты [c’], [dz’]. (См. Таблицу 3 «Происхождение вторичных
согласных звуков русского языка» в части 3 данного пособия.)
Кроме того, в древнерусском языке отсутствовал звук [ф]. В кириллице было 2 буквы
для обозначения звука, встречавшегося в заимствованных из греческого языка словах: Ф –
«ферт» (греч. ,  - «фи») и Θ – «фита» (греч.Θ, - «тета»). В греческом языке эти буквы
обозначали разные звуки [ph] и [th], но в древнерусских памятниках передавали один звук
[ф]: например, др.р. фоуникъ из греч. οίνικξ – «финиковая пальма»; др.р. Θеологъ из греч.
εολόγος – «богослов», «теолог».
Со 2-й половины XII в. буква «фита» (Θ) вышла из употребления, сохранялась лишь для
обозначения числа 9, однако с к. XIV в. она была восстановлена в азбуке в результате 2-го
южнославянского влияния и употреблялась до реформы 1918 г.
Звук [ф] был чужд всем славянским языкам, встречался лишь в заимствованных словах,
проникавших через письменность: фарисей, порфира, фонарь, февраль (греч.); кофе (голл.),
фабрика (лат.), форпост (нем.). В ряде говоров этот звук не утвердился до настоящего
времени и заменяется другими звуками: [х], [хв], [п]. Например: Хведор, Хвилип, хвабрика,
хванарь, понарь (киров.). Подобное явление наблюдается в украинском и белорусском
языках: Пiлiп (Филипп), Хома (Фома), Йосип (Иосиф), Нечiпiр (Некифор). Ср. в
современном русском языке: парус из греч. φαρός (faros), Степан из греч. Στεφάνος (Stefanos),
Осип из греч. Иосиф < Ιόσιφ (Iosif).
В древнерусском языке было гораздо меньше мягких согласных фонем, чем в
современном русском. Не было мягких заднеязычных, губных и переднеязычных.
2. Другим важным отличием системы согласных древнерусского языка от современного
было отсутствие противопоставления твердых и парных им мягких согласных того же места
образования как самостоятельных фонем.
а) Заднеязычные согласные [г], [к], [х] не могли сочетаться с гласными переднего ряда
([и], [ý], [е], [ь], [ä]) и сочетались лишь с гласными непереднего ряда ([у], [ы], [ъ], [о], [а]),
например: Вижу вълкы (вин. мн.); ногы (им.-вин. мн., род.п. ед.ч., ср.: на руцý, на березý);
кынути, гыбель, хытрый («искусный»). Ср. совр. на руке, кислый, ноги. В современном
русском литературном языке заднеязычные согласные могут сочетаться с [ы] только на
стыке слов: [волк-ы-кот], [к-ывану]. В древних памятниках есть примеры сочетания
заднеязычных согласных с гласными переднего ряда [и], [е], но лишь в заимствованных
книжных словах (через старославянский из греческого): китъ, хитонъ, гигантъ, ангелъ.
Нередко в древнерусском языке в соответствии с [г’] произносился [j]. Так объясняются
формы собственных имен Егор, Егорий, Юрий, восходящие к тому же источнику, что и
Георгий (греч. Γεώργιος, georgios – «земледелец», «землепашец»). Ср. лит. gentáras >
янтарь, а также просторечное енерал (генерал).
б) Твердые губные и переднеязычные согласные могли выступать перед всеми
гласными – как переднего, так и непереднего ряда. Перед гласными непереднего ряда
твердые согласные сохраняли твердость, произносились так же твердо, как и в современном
русском языке, но с дополнительной артикуляцией - лабиализацией, т. е. были
лабиовелярными, особенно перед [о] и перед [у]. Перед гласными переднего ряда [ý], [е], [и],
27
[ь], [ä] твердые согласные становились полумягкими, получая дополнительную
артикуляцию, которая состояла в том, что средняя часть спинки языка поднималась к
твердому небу, но в меньшей степени, чем при артикуляции мягких согласных (ср. нем.
Tisch). Полумягкие согласные не были самостоятельными фонемами, а выступали как
позиционные варианты твердых.
в). Мягкие согласные (исконно мягкие) были унаследованы из общеславянского
праязыка, где возникли в результате палатализаций и йотовых процессов. Мягкие шипящие
звуки [ж’], [ш’], [ч’] появились в результате 1-ой палатализации или йотовых процессов из
заднеязычных согласных (ножька, сушити, человýчьнъ или мужь, душа, плачу); в
результате о-сл. изменения свистящих перед йотом ([*zj], [*sj] - ножь, выше), а также
диалектного (восточнославянского) процесса из сочетаний [*dj], [*tj], [*gti] [*kti] (вижу,
круча, помочи, ночь, дъчи). Мягкие свистящие [ц’], [з’], [с’] возникли как результат 2-й или
3-й палатализаций из заднеязычных согласных [*k], [*g], [*ch] (на руцý, въ бозý, грýси или
цýлъ, зýло, насмисатися, кънязь, отьць, вьсь). См. также таблицу «Происхождения
вторичных согласных» в 3-ей части данного пособия.
В древнерусском языке исконно мягкие согласные сохраняли свою мягкость и могли
находиться в слоге перед гласными переднего ряда, а также перед гласными непереднего
ряда [а] и [у], мягкость их на письме обозначалась буквами å, È, ý, ü или йотированными - ß,
þ, 4 (ср. в современном русском языке, где мягкость обозначается предназначенными для
этого гласными буквами и мягким знаком). Написание после шипящих и Ö гласных букв À,
ó, 1 (нейотированных, т.е. таких, которые употреблялись после твердых согласных)
объясняется, во-первых, влиянием южнославянских письменных норм, во-вторых, в большей
степени, тем, что в языке не было парных твердых согласных и, следовательно, не было
надобности специально обозначать их мягкость. Поэтому в древнерусских памятниках после
шипящих обычно встречается буква «а», а не «я» (чаша), «у», а не «ю» (чудо). По традиции и
в современном русском языке после [ч’] пишутся буквы «а» и «у», а после шипящих [ж] и
[ш] (которые были исконно мягкими, но впоследствии отвердели) по традиции пишется
буква «и», хотя произносится [ы].
Сочетаемость гласных и согласных в слоге в древнерусском языке можно представить
следующим образом:
Таблица 2. Сочетаемость гласных и согласных в слоге в древнерусском языке X-XI вв.
Гласные
переднего ряда
непереднего ряда
-
+
Согласные
заднеязычные
г, к, х
28
твердые
+
+
(полумягкие [t˙])
исконно мягкие
+
+
[а, у]
3. Противопоставление звонких и глухих парных
согласных было
смыслоразличительным, звонкие и глухие согласные были в древнерусском языке X-XI вв.
разными фонемами: пити - бити; рогъ - рокъ; п0дь - п0ть; тýло - дýло. Но в древнерусском
языке не было таких позиций, где глухие и звонкие не различались бы, где происходила бы
нейтрализация признаков глухости-звонкости, как в современном русском языке ( ко[з]а ко[с]: [з, с] =
< з >; ко[с]а - ко[з’]ба: [с, з] = < с >). В силу ЗОС согласные не могли находиться на конце
слова, а при слово- и формообразовании не могло возникать сочетаний {звонкий шумный +
глухой} или {глухой + звонкий шумный}. Только для одной пары фонем - < з > и < с > - на
конце приставок возникала позиция, где глухость-звонкость не была смыслоразличительным
признаком: възимати - въстопити, бездомьныи - бесплодьныи. Но за исключением
указанных приставок соотносительности между глухими и звонкими согласными в
древнерусском языке не было.
6. Фонетические признаки слов неславянского происхождения
1. Буква «ф», обозначающая звук [ф] (не являющийся результатом оглушения звука [в]
после падения редуцированных гласных) – факел, форма, туфли, апостроф, флексия, кофта,
сарафан, конфета и проч.
2. Сочетания [г’и], [к’и], [х’и], [г’е], [к’е], [х’е] не на конце слов - гидра, гелий, гимн,
Хеопс, хитон, химия, факир, кегли, кириллица.
3. Мягкие согласные вторичного смягчения, а не исконно мягкие перед гласными
непереднего ряда [а] (здесь [а] - не рефлекс носового [*ę]) и [у]: кофе-гляссе, кляуза, бязь,
пюре, бювар, дюшес, тюк, изюм, сюрприз; и тем более мягкие заднеязычные перед гласными
непереднего ряда: кювет, гюрза, гяур. Подробнее о согласных вторичного смягчения см.
Тема II.1.
4. Твердые согласные перед гласным переднего ряда [э]: [тэст], пэр, мэр, сэр, [дэ]льта,
[бэ]та-блокатор, каратэ, [тэ]ннис.
5. Сочетание гласного с носовым согласным - [ом], [он], [ем], [ен] и под. - в
положении перед следующим согласным (при отсутствии между ними беглого гласного, ср.
рамка, но рамок), например: момент, ремонт, концерт, винт. В русском языке по ЗОС в этих
словах должен быть рефлекс носового, так как [*om], [*on] > [*Q], [*en], [*in]> [*ę].
29
6. Сочетание [ор], [ол], [ер], [ел] и под., если за ним следует согласный, перед
которым нет беглого гласного (корка-корок), например: терция, корсет, колба, сорт, концерт.
Исключение составляют исконно русские слова, типа волк, сердце, солнце, верх, держать,
первый, молния, столб, торг и под., в которых перед плавным был редуцированный [ъ] или
[ь]. О судьбе таких сочетаний в связи с падением редуцированных см. далее Тема II.
7. Начальный звук [э] (кроме указательного местоимения это и междометий эх, эй и
производных от этих слов): этаж, эхо, эфир, эра, Эрмитаж, эгоист, энтузиазм, эйфория,
энтропия.
8. Начальный звук [а] - признак невосточнославянского происхождения (может быть
по происхождению старославянским): альбом, автомат, арба, альфа, астра, авария, амфора,
акцент, агнец, азбука.
9. Соседство двух гласных, или так называемое «зияние» гласных: какао, леопард,
радио, видео, эол, эфиоп, фиалка, пиала, диаспора, фуэте, суоми, вуаль.
Как можно заметить, все выделенные признаки связаны с конкретными нарушениями
основных закономерностей в строении слога - ЗОС и ЗСС.
8. Соотносительные фонетические признаки древнерусского (восточнославянского) и
старославянского (южнославянского) происхождения слов
Фонетические признаки слов древнерусского и старославянского происхождения
представить в следующем виде:
30
можно
Восточнославянские признаки:
Южнославянские признаки:
1. В начале слова [j] перед [а]: ягненок, я,
яблоко, явка.
1. Начальный [а]: агнец, азбука, ср. ст.сл.
Àçú, Àáëúêî, Àâëåíè4.
2. Начальный [у]: урод, ужин,
утро, ср. др.р. унъ («юный»).
2. В начале слова [j] перед [у]: юг,
юродивый, Юлия, юноша, ср. также серб.
jутро.
Ульяна,
3. Начальный [о]: один, осень, олень,
озеро, осетр, укр. ожина - «ежевика».
3. В начале слова [j] перед [э]: единица,
Есенин, ежевика, ср. болг. елен, езеро,
есетра.
4. Полногласие -оро-, -ере-, -оло-: ворона,
берег, голова, молоко.
4. Неполногласие -ра-, -ре-, -ла-, -ле-:
вран, брег, глава, млечный (сок).
5. Начальное сочетание ро-, ло-: ровный,
рост, лодка, хлебороб, укр. робота.
5. Начальное сочетание ра-, ла- : равный,
расти, раб, ладья.
6.Чередование [д]/[ж], [т]/[ч’]: судить сужу, свет - свеча, совет - вече.
6. Чередование [д] / [жд], [т] / [ш’ш’] <
ст.сл. [ш’т’]: cудить - осуждение, свет –
освещение, совет - совещание.
7. Звук [ч’] на месте сочетаний *kt(i),
*gt(i): дочь (ср. лит. dukte), ночь (лат. nox,
noktis, ср. ноктюрн), мочь, помочи.
7. Звук [ш’ш’] на месте сочетаний *kt(i),
*gt(i): дщерь (Петрова), нощь, всенощная
(служба), мощь, помощь.
8. Звук [’о] под ударением после мягкого
перед твердым согласным: на[п’о]рсток,
перек[р’о]сток,
[н’о]бо,
ис[п’о]к,
о[д’о]жная, на[м’о]тка, за[м’о]рзнуть.
8. Звук [’э] под ударением после мягкого
звука перед твердым согласным: перст,
крест, небо, пекло, одежда, предмет,
мерзкий.
31
Тема II. Исторические процессы в фонетической системе древнерусского языка конца XIXIII вв.
План
1. Смягчение полумягких согласных.
2. Падение редуцированных.
3. Следствия падения редуцированных в строении слога и в морфемной структуре слов.
Беглые гласные.
4. Судьба сочетаний гласных с плавными в свете падения редуцированных. Второе
полногласие.
5. Явления в области гласных, связанные с падением редуцированных.
6. Следствия падения редуцированных в области согласных.
7. Оформление соотносительности согласных по признаку «глухость-звонкость».
8. Соотносительность согласных по признаку «твердость-мягкость».
1. Смягчение полумягких согласных
Важным фонетическим процессом второй половины XI в. - периода первых
письменных памятников древнерусского языка - было вторичное смягчение полумягких
согласных, т.е. позиционных вариантов твердых согласных, оказавшихся в положении
перед гласными переднего ряда, например, сýд0 [с˙ý-д˙ä] > [c’ý-д’а], [б˙и-т˙и] > [б’и-т’и],
п0ть [п˙ä –т˙ь] > [п’а-т’ь] .
Смягчение полумягких согласных - это процесс фонологизации признака мягкости.
С точки зрения артикуляции - это завершение аккомодации согласного гласным переднего
ряда в слоге, в результате чего слог стал характеризоваться еще большим сближением
тембра согласных и гласных: качество согласного стало неразрывно связано с качеством
последующего гласного.
Важность этого процесса состоит в его фонологических последствиях.
Он привел к утрате особой гласной фонемы < ä > переднего ряда, которая совпала с
гласной <’а > непереднего ряда, употреблявшейся после мягких согласных, например:
[м˙äсо] > [м’асо], как в слове [вол’а].
Появился новый тип слога, который был приспособлен для реализации нового
дифференциального признака
согласных – палатализованности, или мягкости. В
положении перед гласными переднего ряда стали возможны только мягкие согласные:
32
[t’e, t’i, t’ь, t’Ý], а также [t’a] < [t˙ä ], например: [п’Ýт’и], [д’еc’aт’ь] < [д˙еc˙äт˙ь].
Твердыми же согласные сохранялись только перед гласными непереднего ряда: [to, ta, ty,
tu, tъ]. Например: гора, дымъ, зубъ. Вспомним исконно мягкие согласные, которые могли
употребляться перед [а] (не рефлексом носового) и перед [у] - во[л’а], во[л’у], [ч’аш’а],
[ч’у]до.
В результате процесса смягчения полумягких согласных расширилось число мягких
согласных: [б’, п’, д’, т’, м’, в’]. Но пока еще признак мягкости вторично смягченных
согласных не превратил их в самостоятельные фонемы. Следующий этап в формировании
мягких согласных как самостоятельных фонем будет связан с падением редуцированных.
2. Падение редуцированных
Из фонетических процессов, происходивших в
истории русского языка и
отраженных в памятниках письменности, наибольшее значение
имеет
падение
редуцированных, которое повлекло за собой перестройку всей звуковой системы русского
языка и не прошло бесследно для других уровней языка
(в особенности для
морфологического и лексического).
Под падением редуцированных в лингвистике понимается процесс утраты
редуцированных гласных как особых фонем. Это процесс двусторонний, в результате
которого редуцированные в слабых позициях утрачивались (> ноль звука), а в сильных восстанавливались до гласных полного образования. В древнерусском языке, как и в
старославянском, [ъ] переходил в [o], а [ь] - в [е]. О сильных и слабых позициях см.
выше.
Падение редуцированных пережили все славянские языки, правда, процесс этот
протекал не одновременно и привел к разным результатам, поэтому после падения
редуцированных славянские языки стали различаться еще больше. Ср.: о.сл. *sъnъ,
mъchъ, dьnь; русск. сон, мох, день; болг. сън, мухъл – «плесень», ден; серб. сàн, мàх, дãн,
польск. sen, mech, dzień; чеш. sen, mech, den.
Процесс усиления (удлинения) сильного редуцированного представляет собой
частный случай звуковой компенсации. Слово как фонетическая единица имеет
тенденцию сохранять свою длительность. Поэтому, если какой-нибудь звуковой элемент
слова сокращается, ослабляется или теряется, какой-то из предшествующих элементов
имеет тенденцию усиливаться, удлиняться. Например: дь-нь - день, сънъ - сон.
Потеря слабых редуцированных отражалась на характере предшествующего слога:
на основе компенсации предшествующий гласный или сонорный усиливался,
редуцированные восстанавливались до гласных полного образования (о-ть-ць > отец,
посълъ > посол), а перед усилившимся сонорным развивался вторичный гласный [о] или
[е] (огнь > огн’ > огон’, вÝтръ > вÝтр > вÝтер, пÝснь > пÝсн > пÝсен).
33
Возникает вопрос: когда началось падение редуцированных в древнерусском языке?
Принято считать, что оно стало развиваться с середины XII в., но не во всех говорах
одновременно.
Бесспорные примеры относятся ко второй половине XII и к началу XIII вв. Хотя,
например, А.А. Шахматов относил начало этого процесса к XI в., опираясь на данные
надписи на Тмутараканском камне, которая датируется 1068 г. – êÍ0çü вм. êúí0çü. (Ср.: в
старославянском языке падение редуцированных началось во 2-ой половине XI в.)
А.А. Шахматов предположил, что раньше всего утрата слабых редуцированных
произошла в начальном предударном слоге (XI в.) - къто, кънига, чьто, мъногъ, зълыи;
далее в слоге в середине слова - пожьни, божьница. Позже всего редуцированные
утратились в открытом конечном слоге, так как на письме буквы ъ и ь сохранялись долго.
Но причина сохранения на письме букв ъ и ь могла быть иной.
П.Я. Черных считал, что последовательность процесса падения редуцированных
была другой. Он предположил, что ослабление редуцированных началось в конечном
слоге, так как позиции по силе-слабости располагаются с конца слова: тьмьнъ (темен),
узъкъ (узок). А написание на конце слов букв ъ и ь сохранялось как показатель конца
слова, так как древнерусские тексты долго писались без пробелов между словами.
Но, скорее всего, случаи ранней утраты редуцированных (см. êÍ0çü) объясняются не
чисто фонетическими условиями (позицией), а фонологическими отношениями. В тех
случаях, когда в составе морфемы слабые редуцированные чередовались с
редуцированным в сильном положении, утрата слабых редуцированных задерживалась,
например: съна, но сънъ. Другими словами, ранняя утрата редуцированных отмечена в тех
примерах в начальном слоге, где слабый редуцированный не поддерживался сильным (не
чередовался с сильным), находясь всегда в слабой позиции. Например: зъло - зълъ, дьня дьнь, но м_ногъ, к_то, к_нязь, ч_то, к_нига. (Ф.Ф. Фортунатов, В.И. Борковский).
Начиная со второй половины XII в. падение редуцированных осуществлялось
широко и не было ограничено условиями. Различные памятники XII-XIV вв.
последовательно отражают на письме этапы утраты редуцированных.
1. Остромирово евангелие (1056-57 г.) отражает еще правильное употребление ъ и
ь.
2. Мстиславова грамота (1130 г.) - начальный эпап, пропуск редуцированных в
начальном слоге, всегда слабых: к_няжение, к_нязь, к_то, но сохранение в
других случаях, например: почьнеть, дължьни, съмьрти, гривьнъ и под.
3. Добрилово евангелие 1164 г. дает примеры вокализации сильных
редуцированных, например: дощере, надо всÝми. Хорошо отражен этот процесс
и в Новгородской летописи по Синодальному списку (XIII-XIV вв.): много зла
ся створи, полну, мохъ, пси, ржи, помроша, овса, на търожку и под.
4. Смоленская грамота 1229 г. ярко отражает осуществившееся падение
редуцированных в беспорядочном смешении букв ъ и о, ь и е. Здесь также не
различаются е и Ý, даже ь смешивается с Ý (возможно, в смоленском говоре
рано начинает утрачиваться и [Ý]): Что ся дÝетÝ(ь) по вÝ(е)ремь(е)немь то
34
отидето(ь)
по
вÝ(е)рь(е)мь(е)немь…како(ъ)
вÝдомъ(о)…на берь(е)го(ъ)…
то
будÝ(е)те(ь)
всемъ
5. Лаврентьевская летопись (вторая половина XIV в.) отражает новые нормы
письма после падения редуцированных.
Сравнительное изучение различных древнерусских памятников показывает, что
падение редуцированных осуществлялось не одновременно на всей территории Древней
Руси. Так, В.И. Борковский и П.С. Кузнецов предполагают, что ранее всего падение
редуцированных произошло на юге и постепенно осуществилось на севере (до XIII в.
сохранялись). Кроме того, раньше редуцированные утратились в беглой разговорной речи.
В торжественном же чтении в церкви, в пении, старые нормы произношения сохранялись
дольше. Этим объясняется то, что в памятниках нотного письма указывалось на
произношение редуцированных, когда в разговорной речи их уже давно не было: къътоо,
цььрьькы.
Причины падения редуцированных не установлены однозначно. Принято считать,
что в основе этого процесса лежат внутренние и внешние причины. Внешняя причина смена ударения: на смену музыкальному, политоническому ударению в древнерусском
языке (как и в других славянских языках, за исключением сербского) пришло силовое,
динамическое (почему, тоже неясно). Внутренней же причиной явилась асимметричность
системы гласных - перегруженность линии среднего подъема и неустойчивость
положения редуцированных в этой системе.
Падение редуцированных повлекло за собой значительный ряд следствий, которые
коснулись как системы вокализма, так и консонантизма. И были так многочисленны, что
изменили весь звуковой строй языка. Русский язык X-XI вв. и до первой половины XII в.
представлял собой одну систему, а с XIII-XIV вв. это была уже другая система.
3. Следствия падения редуцированных в строении слога и морфемной структуре
слов. Беглые гласные
1. С падением редуцированных потеряли силу 2 основные закономерности,
характеризовавшие строение слога в древнерусском языке. Слабые редуцированные
утратились - появились закрытые слоги, внутри слога стали возможны сочетания звуков,
ранее избегавшиеся (об этом см. ниже). Однако из сказанного не следует, что обе
закономерности бесследно исчезли: тенденция к возрастанию звучности в современном
русском языке сохраняется.
2. С утратой конечных слогов, содержавших слабые редуцированные, в русском
языке распространились односложные слова, например, дом, вол, конь, пел, нов, чист и
т.д. Ср.: до падения редуцированных
односложными были, в основном, слова
вспомогательной лексики - союзы, предлоги, частицы, местоимения.
3. Утрата редуцированных привела к появлению в языке новых грамматических
форм и морфем. Например, нулевого окончания - стол, конь (им.п. ед.ч. м.р.), стен, бань
(род.п. мн.ч.), а также нулевого суффикса прошедшего времени в форме м.р. ед.ч. - нес-_,
35
но в ж.р. - несла. Возникнув как следствие фонетического процесса, нулевое окончание
стало явлением грамматическим, характеризующим морфологическую систему русского
языка, его словоизменение (формообразование). Нулевое окончание выступает уже как
признак определенных грамматических форм, например, имен существительных,
независимо от времени появления этих форм в языке (даже у слов иноязычного
происхождения), например: м.р. им.п. ед. ч. - дом, космонавт, банан; ж.р. им.-вин. п. ед.ч. кость, ночь, тюль, карамель; мн.ч. род. п. - жен, вод, окон, трасс.
4. До падения редуцированных в древнерусском языке не было морфем, состоящих
из одних согласных, кроме суффиксов -р-, -л-, -зн-, -сн-, -тв-. (Примеры см. в Приложении
3 данного пособия.) После падения редуцированных широкое распространение получили
морфемы из одних согласных звуков, ср., например, такие суффиксы, как -(ь)ск-, -(ь)н-, (ь)к-, -(ъ)к-, -(ь)ств-; приставки с(ъ)-, в(ъ)-, в(ъ)з- ; в том числе и корни (сн-а, дн-я, бр-ать
и т.д.).
5. Как следствие падения редуцированных возник новый тип чередования - гласных
с нулем звука, так называемая беглость гласных. На этом явлении следует остановиться
подробнее.
Падение редуцированных вызвало компенсацию (усиление) гласного или сонорного
предшествующего слога. На этой основе возникло явление, которое отражается в
современном русском языке и называется беглостью гласных. Например: отьць - отьца >
отец - отца; вÝчьнъ - вÝчьна > вечен -вечна; низъкъ - низъка > низок-низка (в сильных
позициях [е] или [о], в слабой - ноль звука).
Когда же удлинялся сонорный, то первоначально развивалась его слоговость,
которая впоследствии утрачивалась, но при этом перед сонорным развивался вторичный
гласный [о] или [е]. Так появилась еще одна группа слов с беглыми гласными [о] и [е],
возникшими на фонетической основе: др.р. огнь > огн’ > огон’- огня, уголь - угля, басен басня, сестер - сестра, земля - земель, весло - вёсел, стекло - стекол. (В говорах это
явление наблюдается шире: жизень, рубель, мысель, веперь, журавель.) Ср. и другие
примеры: осмь > восемь, свекръ > свекор, бобръ > бобер, хытръ (хытрыи) > хитёр.
В приведенных примерах беглость гласных закономерна, так как при своем
возникновении она была фонетически обусловлена. Но после того как падение
редуцированных перестало быть живым фонетическим процессом, беглость гласных
получила грамматическое значение, стала использоваться как дополнительное средство
выражения падежных значений наряду с окончанием, ср.: сон – сн-а, день - дн-я (род. п.
ед. ч.) – беглость гласных фонетически обусловлена; но ров – рв-а, лед - льд-а - беглый
гласный возникает по аналогии, так как исконно в корне был гласный полного
образования, а не редуцированный – др.р. ровъ, ледъ.
Как определить первичный звуковой состав слов? Этому помогают:
а) показания ранних памятников (XI в. или ст.сл. яз.), например, надпись на
Тмутараканском камне 1068 г.: по леду (где [е] - исконный);
б) данные украинского языка, в котором исконные редуцированные ([ъ] и [ь])
перешли в [о] и [е] (как и в русском), а исконные [о] и [е] в новом закрытом слоге
удлинились и перешли в [i]. (Подробнее об этом см. ниже.) Например: пiчь - на печi; нiс 36
принесу, кiнь - коней, рiв - рова, камiнь - на каменi. Следовательно, в двух последних
случаях в русском языке беглость гласных (ров-рва, камень-камня) возникла по аналогии,
так как украинский язык отражает удлинение гласных полного образования, а не
редуцированных;
в) в ряде случаев помогает морфемный анализ слова. Так, в словах типа корень,
ремень, камень исконно выделялся суффикс *on /*en, эти слова относились к древнему
склонению с основой на согласный, редуцированных в составе суффикса не было,
следовательно, беглость гласных при словоизменении (камень – камня, корень – корня,
ремень – ремня) здесь появляется по аналогии;
г) и этимологические словари, если отсутствуют перечисленные выше признаки, как
в случае со словом фляжка - фляжек. Слово flaszka – «бутылка», flasza – «бутыль» было
заимствовано из польского языка, куда оно пришло из немецкого Flasche – «бутылка».
Кстати, в русском языке в этом слове есть четкий признак заимствованности - буква «ф»,
обозначающая согласный звук [ф], не являющийся результатом оглушения или
ассимиляции по глухости.
Таким образом, беглость гласных, при внешней схожести, возникала разными
путями: либо фонетически, либо по аналогии, либо как результат морфологической
ассимиляции заимствованных слов.
Но при всей закономерности явления беглости гласных, в некоторых случаях она
оказывалась нежелательной, неудобной и устранялась, другими словами, в языке есть
немало примеров, где для беглости гласных были фонетические причины, но она не
проявляется. Почему?
Появление беглых гласных изменило слоговые отношения в пределах парадигмы,
например: о-тец - отц-а (разное количество слогов в основе). И в определенных случаях
происходило выравнивание основы по аналогии с именительным или с косвенными
падежами по законам морфологической ассимиляции, чаще в тех случаях, когда после
утраты редуцированного возникали неудобопроизносимые сочетания согласных. Основа
слова выравнивалась в пределах различных морфем: корня, суффикса, приставки.
Примеры аналогического выравнивания:
1. В корнях: им.п. ед.ч. дъска > дска > тска > цка (до XVIII в. – «деревянная
дощечка, на которой писались иконы»). В косвенных падежах дъску, дъскы
> доску, доски. В русском языке основа им. пад. выравнена по основе
косвенных падежей - доска. Или: ед. ч. им., род. п. - стькло, стькла > сткло,
сткла > скло, скла (склянка, Ворскла, укр. скло, скла), но во мн. числе стькла, стьклъ > стёкла, стёкол. В формах ед числа основа выравнивается по
аналогии с формами мн. числа – стеклу, стекла.
2. В суффиксах существительных при переносе ударения на окончание в
косвенных падежах: им.п. ед.ч. жьньць, чьтьць > жнец, чтец; но в род.п. ед.ч.
вместо ожидаемого женца, четца < жьньца, чьтьца имеем формы жнеца,
чтеца. Под влиянием формы им. пад. ед. были выравнены основы во всей
парадигме. (Ср. в укр. женьцi жнуть.)
37
3. В суффиксах полных прилагательных выравнивание происходило по формам
кратких прилагательных: къняжьскыи, человÝчьскыи, но къняжьскъ,
человÝчьскъ, отсюда - княжеский, человеческий.
4. В приставках и на стыке предлога и знаменательного слова, например:
съшьли, отъшьли > cошли, отошли, но не сшел, отшел из др.р. съшьлъ,
отъшьлъ, а по аналогии другими формами - сошел, отошел. Ср. предложнопадежные формы с предлогом со: со мною, со лба, где [о] из [ъ] в сильной
позиции, и формы со страхом, со скал, где редуцированный в предлоге был
слабым и должен был утратиться, но по аналогии (и для устранения стечения
согласных) сохраняется гласный полного образования. Варианты приставок
типа всход - восход, сборы - собор, всточень (ветер) - восток, сжалиться сожалеть, сдержать - содержать, скрывать - сокровище, соблазн и т. п.,
возможно, были обусловлены влиянием старославянского языка и появились
на базе церковнославянского произношения. В этот процесс были вовлечены
и предлоги - приставки, которые не имели [ъ]: из, без, но изо, безо (из года в
год - изо дня в день, без сил - безо всяких сил).
4. Судьба сочетаний гласных с плавными
редуцированных. Второе полногласие
согласными
в
свете
падения
1. Сочетания типа *tort-, *tert-, *tolt-, *telt- по закону открытого слога по-разному
изменились в славянских диалектах. (См. Таблицу 7. «Происхождение сочетаний гласных
полного образования с плавными согласными в славянских диалектах» в 3-ей части
данного пособия.) В восточнославянском диалекте на месте этих сочетаний появилось
полногласие, т.e. *torot- (город), *teret- (берег), *tolot-. В последнем сочетании (*tolt-)
совпали два о.сл. сочетания: *tolt- (голова, болото) и *telt- (молоко, толочь). Сочетание
*telt- изменилось в *tolt- из-за лабиовелярного характера восточнославянского звука [*l],
который был твердым и огубленным. Но после мягкого шипящего согласного, возникшего
по 1-й палатализации, гласный [*е] сохранял свое качество, а после плавного [*l]
развивался гласный [*о], таким образом в отдельных случаях возникало в.сл. полногласие
*t’elot < *telt, например, шелом, желоб. Завершение развития этих сочетаний
происходило в письменный период и было связано с падением редуцированных.
Как уже отмечалось, падение редуцированных осуществлялось в рамках звуковой
компенсации. Утрата конечного слабого редуцированного приводила к удлинению
гласного предшествующего слога: редуцированный восстанавливался до гласного
полного образования ([ъ] > [о] или [ь] > [е]), если же в новом закрытом слоге оказывались
гласные полного образования [о] и [е], то они удлинялись, это особенно отчетливо
проявилось в украинском языке, где на месте исконных [о] и [е] в закрытом слоге находим
[i], например, печь > пiчь, ночь > нiчь (об этом процессе подробнее см. ниже). Этого
можно было бы ожидать и от полногласных сочетаний в словах, типа голосъ, берегъ,
городъ. Однако в украинском языке нет удлинения второго гласного, хотя после утраты
слабого конечного редуцированного возникает закрытый слог. Очевидно, в момент
38
возникновения восточнославянского полногласия второй гласный после плавного был
укороченным (редуцированным) и достигал полноты образования лишь после падения
редуцированных, т.е. берьгъ > берег, горъдъ > город.
2. Сочетания типа *tъrt-, *tьrt-, tъlt-, *tьlt- тоже имели различную судьбу по
диалектам. В ю.сл. диалекте по закону открытого слога в них был образован слоговой
плавный, а редуцированный утратился: *trоt-, *tlоt- (ср. слоговые плавные в
старославянском языке: Âëúêú или Âëüêú, ÂÐüõú или ÂÐúõú, òÐúãú, ñòëúÁú – написание
буквы «ъ» или «ь» после плавного обозначало слоговой характер [л] или [р]). В в.сл.
диалекте редуцированные перед плавным сохранялись: пьрвъ, вьрхъ, търгъ, гърбъ,
стълбъ, вълкъ. Произошло лишь совпадение сочетания *tьlt- c *tъlt- из-за качества
плавного согласного (лабиавелярности): гласный переднего ряда [ь] отодвинулся в зону
непереднего ряда ([ъ]), отсюда в др.р. - вълкъ, вълна, а не вьлкъ, вьлна (ср. в лит. vilkas,
vilnis). Исключения составили те слова, в которых ко времени изменения [ь] в [ъ] уже
произошла 1-я палатализация и после мягкого согласного мог находиться только гласный
переднего ряда, например, жьлтъ, жьрло. Таким образом, древнерусский язык сохранял в
произношении [ъ] и [ь] перед плавными, причем, это была сильная позиция для
редуцированных, которые после падения перешли в гласные полного образования [о] и
[е], например: первый, верх, горб, торг, полк, волна, волк, терн, столб, солнце, сердце,
зерно, горн, долг, молния, зеркало, держать, мерцать, жертва, желтый, горло.
Но в некоторых памятниках, написанных на северных территориях еще до падения
редуцированных, отмечается написание редуцированных ъ или ь перед плавным и после
него, ср.: търъгъ, съмьрьть. Например, в Остромировом евангении насчитывается около
45 подобных написаний, в Изборнике Святослава 1073 г. - около 50, в Изборнике 1076 г. около 30: скъръби, вьрьху, дълъгы, испьрьва, пьрьси, мълъва, жьрьтвъ, твьрьдо, гърънило,
мълъчащу. Относительное богатство подобных написаний давало возможность полагать,
что за ними скрывается 2-е полногласие и что оно такое же древнее, как и первое
(хронологически одновременные процессы). Другими словами, согласно этой точке
зрения, ъръ и ьрь отражают живой и ранний факт языка: о.сл.*tort- > в.сл.*torot -(первое
полногласие), a о.сл. *tъrt- > в.сл. *tъrъt- (второе полногласие).
Термин «второе полногласие» впервые был введен А.А. Потебней. Однако не все
исследователи принимают написание ъръ, ьрь, ълъ
как истинное отражение
полногласия. Многие считают, что написания търъгъ, зьрьно появились на другой,
нефонетической основе. Например, А. А. Шахматов объяснял их графикой, видел здесь
контаминацию живого древнерусского произношения [ър] и церковнославянской нормы
письма, возникшую под влиянием старославянского, где ръ и лъ обозначали слоговые
плавные [р] и [л]. Так, живое произношение писца [скърбь], [тълцÝте] сталкивалось с
орфографией оригинала – скръбь, тлъцýте, отчего появлялось новое написание - скъръбь,
тълъцÝте. С точки зрения А.А. Шахматова, «редуцированные после плавных есть
подражание южным (ст.сл.) памятникам, они не отражают звучания редуцированного по
обеим сторонам плавного». Следовательно, ъръ - лишь графический прием. А «второе
полногласие», наблюдаемое в северных русских говорах: перест < др.р. пьрстъ, сереп <
др.р. сьрпъ, доложно < др.р. дължьно, жередь, кором, Поволожье, смеретушка
безмоловье, верех, молонья. (ср. в укр. и белор. говорах: горон < др.р. гърнъ, смеретний
39
< др.р. съмьрть) - относительно поздний процесс, который возник в связи с падением
редуцированных из др.р. [търт-].
А.А. Шахматов считал второе полногласие следствием падения редуцированных (см.
также точку зрения Л.Я. Якубинского, И.В. Ягича, П.Я. Черныха). По мнению А.А.
Шахматова, второе полногласие могло появиться только в положении перед слогом со
слабым редуцированным (звуковая компенсация), например: дългъ, т. к. его потеря
удлиняла плавный, который затем сокращался. В части говоров это сокращение прошло
без следа, а в других на основе сокращения после плавного возник гласный звук,
подобный гласному перед плавным, например, в им. п. ед. ч. : търгъ > търг > торъг >
торог; дългъ > дълг > долъг > долог. В косвенных же падежах не было условий для
появления второго полногласия, ср.: вьрха, търга, дълга. И это, возможно, основная
причина, по которой в литературном русском языке второе полногласие не сохранилось.
Другой причиной могло оказаться влияние старославянского языка, где этого явления
не было. Поэтому литературный язык сохранил скромные остатки второго полногласия,
можно привести лишь отдельные слова, например: веревка (др.р. вьрвь), бестолочь (др.р.
тълкъ), сумеречный (др.р. сумьркы), долог (др.р. дългъ), полон – «полный» (др.р. пълнъ).
В последнем примере можно усмотреть не развитие второго полногласия, а удлинение
плавного после утраты конечного редуцированного, как в случаях типа сестер, свекор,
земель и под (примеры см. выше).
И все-таки в московском произношении очень долго сохранялись следы второго
полногласия: вплоть до середины прошлого столетия сценической нормой было
произношение мягкого [р’] в словах типа: [пер’вый, вер’х, зер’кало, мер’кнет, вер’ба].
Мягкость [р’] была следствием развития после него гласного переднего ряда [е] < [ь],
который затем утратился, но успел смягчить плавный согласный. Например, вьрхъ > вьрх
> вер’ьх > ве[р’]х. Даже после утраты гласного призвука плавный долгое время оставался
мягким, что помешало осуществлению другого общерусского процесса - переходу [е] в
[’о] под ударением после мягкого согласного перед твердым (ср.: [в’ол], но [в’ерх] – с
точки зрения современного русского языка гласные в обоих словах находятся в
одинаковых фонетических условиях. (Подробнее об этом см. ниже.) И именно эти следы
служат доказательством того, что второе полногласие - это общее древнерусское
фонетическое явление, которое было вызвано падением редуцированных, хотя
сохранилось оно только как диалектное.
3. В сочетаниях типа *trъt-, *trьt-, *tlъt-, *tlьt- редуцированный находился после
плавного и (при формообразовании или словообразовании) мог оказаться то в сильной, то
слабой позиции, например: блъха, кръвь, крьстъ, плъть, сльза. Дальнейшая судьба этих
сочетаний также тесно связана с падением редуцированных:
а) когда [ъ] и [ь] оказывались в сильной позиции, они (во всех славянских языках)
переходили в гласные полного образования ([о] и [е] в русском, [e] в польском).
Например, др.р. кръвь > кровь, др.р. плъть > плоть (ср. в польск. krew, pleć);
б) в слабой позиции первоначально редуцированные утрачивались, при этом
возникала беглость гласных, и плавные согласные становились слоговыми, например:
в.сл. сльза > слза, но сльзъ > слёз; въ плъти > во плти, но плъть > плоть; блъха > блха,
40
кръвавъ > крвав (ср. чеш. slza, krvav, krvi). Дальнейшая судьба [р] и [л] слоговых была
различна в разных славянских языках.
На восточнославянской почве - в укр. и белор. яз., в отдельных русских говорах слоговые плавные были чуждыми звуками, поэтому они утратили слоговой характер, но
перед плавным или после него развивался вторичный гласный другого качества: - [и] при
мягком плавном, [ы] - при твердом плавном. Например: укр. диал. слиза и силза (< др.р.
сльза), укр. глитати, кришити (< др.р. кръшити), белор. крыха (< др.р. кръха), укр. кривав и
кирвав, белор. яблыко, дрыва, дрыжаць, грымець, блыха.
В истории других славянских языков происходило обобщение основ вследствие
морфологической аналогии по сильной или слабой позиции, что в любом случае
устраняло беглость гласных. Например, сербский язык обобщил основы со слоговыми
плавными (т.е. по слабой позиции), так как слоговые плавные были в его фонетической
системе, ср.: серб. крви, крв (ср. др.р. кръви, кръвь). В чешском же языке обобщение шло
неодинаково для разных слов: то по слабой позиции с образованием слоговых плавных –
чеш. krta, krt (в др.р. кръта, крътъ), то по сильной – чеш. blech, blecha (ср. др.р. блъхъ,
блъха).
Поскольку для русского языка слоговые плавные были не характерны, то устранение
беглых гласных и обобщение основ произошло с восстановлением гласного [о] или [е],
то есть как в сильной позиции, например, крошить, крох (< др.р. кръшити, кръхъ), блоха,
блох (< др.р. блъха, блъхъ), на крови, кровь (< др.р. на кръви, кръвь). Но в тех случаях,
когда поддержки сильной позицией не было, слоговые плавные утрачивались,
происходило упрощение группы согласных, слово закреплялось в новом облике и
утрачивало родственные связи, например: др.р. пльскъ > плеск, но Пльсковъ > Плсков >
Псков. Или: др.р. крьстити > крстит’ > кстит’ (сев.рус.), в таком виде корень сохраняется
в топонимах Ксты, Кстово, Кстье (названия деревень). (Ср. также - (О)Кстись!)
5. Явления в области гласных, связанные с судьбой редуцированных
1. Удлинение гласных [о] и [е] в новом закрытом слоге.
Как уже отмечалось, падение редуцированных вызвало не только усиление
редуцированных или сонорных в предшествующем слоге, но и отразилось на гласных
полного образования [о] и [е], которые удлинились по закону звуковой компенсации.
Например: печь > пееч’ (пÝчь), конь > коон’.
Гласный [е], усиливаясь, удлиняясь, совпал в своем звучании с [Ý]. В памятниках
второй половины XII в. новый долгий [ē] отражается как [Ý]. См., например, надпись на
кресте Евфросиньи Полоцкой (1161 г.): камÝнье, вм. каменье. Таким образом, в
памятниках XII-XIV вв. написания типа несÝть, учитÝль, шÝсть, пÝчь, ремÝнь отражают
не смешение или совпадение звуков [е] и [Ý] как следствие утраты фонемы < Ý > (фонема
< Ý > утратилась в русском языке гораздо позднее - в XVII в.), а новое явление, возникшее
после падения редуцированных, - удлинение звука [е].
41
Труднее найти отражение удлинившегося в новом закрытом слоге звука [о], который
в своем новом звучании, вероятно, приближался к [уо]. Об этом свидетельствуют
диалектные формы [куон’], [вуот] в рязанск., волго-вятск. говорах, в ряде говоров укр.
языка, в юго-зап. говорах белорусского. Удлиненный гласный [о] в памятниках XII-XIII
вв. мог отражаться и как [оо], см., например, Добрилово евангелие (1164г.), Галицкое
евангелие (1266 г.), Ипатьевскую летопись: воовьця, воовчихъ, воотчину < (в)отьчину.
Процесс удлинения гласных [о] и [е] в новом закрытом слоге наиболее четко
отражен в галицко-волынских памятниках, которые представляют говоры древнерусского
языка, легшие в основу украинского и белорусского языков. В историческом аспекте этот
процесс особенно важен, так как, относясь к периоду XII-XIII вв., свидетельствует о
начавшемся отделении севернорусских говоров от южных, а также является показателем
начала разделения древнерусского языка и обособления украинского и белорусского
языков. (См.: Л.П. Якубинский. Древнерусский язык.).
В русском языке долгота [е] и [о] утратилась. В украинском языке удлинившиеся в
новом закрытом слоге [е] и [о] через ступень дифтонгизации перешли в [i], например:
нiчь, пiчь, рiв, вiз, нiс, камiнь, в открытых же слогах сохраняются исконные гласные, в
результате чего появляются чередования [о] / [i] и [е] / [i]. Например, пiчь - на печi, стiл на столi, нiчка - у ночi, кiнь - коней.
Заметим, что украинский язык не дает удлинения [о] и [е] в некоторых отдельных
случаях, где его можно было, на первый взгляд, ожидать, например, в полногласных
сочетаниях - голосъ > голос, волосъ > волос, черепъ > череп; в суффиксах -оньк-, -еньк-:
маленький, малесенький, рибонька; в окончании тв. пад. ед. ч. м. и ср. р.: пiд столом, за
селом. Почему? Очевидно, до падения редуцированных в этих слогах были не гласные
полного образования [о] и [е], а редуцированные, которые по закону звуковой
компенсации усилились до гласных полного образования.
2. Судьба редуцированных [и] и [ы]
Как известно, редуцированные [и] и [ы] были позиционными вариантами
редуцированных гласных < ь > и < ъ >. Появлялись они из редуцированных же или из
гласных полного образования [и] или [ы] в положении рядом с [j]. В эпоху падения
редуцированных они тоже подвергались изменениям.
Слабый [и] (примеров на [ы] в слабой позиции нет) утратился: лить - лию > [л’jу],
шить - шию > [ш’jу], семия > се[м’jа], жизнию > жиз[н’jу]. В русском языке в ряде
случаев встречается [и] полного образования на месте слабого редуцированного [и],
например, житие, бытие, братия, Клавдия. Но это слова церковнославянского
происхождения, книжные. В живом русском произношении редуцированный гласный
утратился: [жыт’jо], [быт’jo], [брат’ja], [мар’ja]. Таким образом, стилистические варианты
и, порой, семантическая дифференциация (ср. монастырская братия - мои родные братья)
были обусловлены влиянием книжной стихии.
Сильные редуцированные [и] и [ы] сохраняются. Но судьба их в различных диалектах
древнерусского языка была различной. В старославянском языке, например, сильные
42
редуцированные [ы] и [и] совпали с гласными полного образования [ы] и [и]: ÌëàäûÈ ÂîÈÍú
> [младыj воин].
В сев-вост. говоре, на базе которого складывается впоследствии русский язык,
редуцированный [ы] в сильной позиции, как [ъ], переходит в [о]: молодой < молод[ыjи],
рою < р[ыjу]; а [и] (как [ь]) переходит в [е]: свиней < свин[иjи], людей < люд[иjи]. Такие
написания появляются со второй половины XIII в., но и в XIV в. они еще редки, причем,
чаще отражается [е] на месте [и], чем [о] на месте [ы]. Например: князь великой <
велик[ыjи] (великъjь), молодой < молод[ыjи] (молодъjь). Но в современном русском
литературном языке, как известно, гласные [о] и [е] отчетливо произносятся лишь под
ударением: золотой, молодой, шея, бей, семей, мою. В безударном положении (например,
в окончании м.р. им.п. ед. ч. полных прилагательных) происходит новая редукция, как
следствие акающего произношения (аканье - неразличение гласных неверхнего подъема в
безударном положении). На письме новая редукция [о] и [е] (из [ы] и [и]) в безударном
положении стала отражаться буквами ы и и (под влиянием церковнославянских норм
написания), что, в свою очередь, повлияло и на произношение: красьн[ъjь] > красьн[ыjи] >
красн[oj] > красный; син[ьjь] > син[иjи] > син[еj] > синий. Таким образом, в данном
окончании полных прилагательных в литературном языке наблюдается отступление от
фонематического (или морфематического, морфологического) принципа русской
орфографии, который заключается в сохранении единого облика морфемы по сильной
позиции (золот-ой, но красн-ый). В окающих же русских говорах независимо от места
ударения [о] и [е] сохраняют свое качество: милой мой, он красной, он синей.
В современном русском языке встречается [и] вместо ударного [е] из [и]редуцированного: убийца, убийство (ср. убей), яичко (ср. диал. яечко), таинственный (но
затаенный), воинственный (но военный). Здесь, как и в случае произношения [и] на месте
слабого редуцированного [и], имеем дело с отражением влияния церковнославянского
языка.
В говорах, легших в основу украинского и белорусского языков, судьба сильных
[и] и [ы] иная. В основном они сохранили свое качество, став гласными полного
образования: [ы] > [ы], [и] > [и]. А в дальнейшем они изменились, но уже как гласные
полного образования: укр. добрий, синiй, белор. добры, сiнi. В украинском [ы] и [и]
совпали в одном гласном [и] (по артикуляции нечто среднее между [ы] и [и]). Звук [i]
чаще другого происхождения: из [Ý] или из удлинившихся [о] и [е]. Есть, правда, и
отступления. Например, в укр. соловэй и гостэй в соответствии с рус. соловей и гостей. Но
это уже не фонетическое явление, а действие морфологической аналогии.
3. Судьба [ы] и [и] полного образования
С падением редуцированных тесно связана и дальнейшая судьба самостоятельных
фонем < ы > и < и >. В определенных позициях после утраты редуцированного [ъ]
гласный [и] мог оказаться непосредственно после твердого согласного. В говорах, легших
в основу русского и белорусского языков, [и] в такой позиции под влиянием твердого
согласного изменяется в [ы]. Это отражается в памятниках уже со второй половины XIII
века, вместо буквы и пишется ы. См., например, Смоленскую грамоту 1229 года: в ыную
землю, из ыное земль, с Ываном.
43
Как известно, в начале исторического периода (X-XI вв.) перед гласными
переднего ряда твердые согласные становились полумягкими, со второй половины XI в.
аккомодация согласных перед гласными переднего ряда усилилась - все полумягкие
согласные стали мягкими, например, внутри слов: [б’ит’и], [с’ин’иj]. А появившиеся на
стыке слов и морфем новые сочетания твердых согласных с гласным переднего ряда [и]
подверглись изменениям уже в другом направлении: согласный сохраняет свою
твердость, а последующий гласный под влиянием этого твердого согласного отодвигается
в зону непереднего ряда, т. е. аккомодации подвергается теперь не согласный, а гласный.
Из этого вытекает важное следствие для фонемных отношений: звук [ы] становится
позиционно обусловленным вариантом фонемы < и >, утрачивает свою самостоятельность
как фонема. Это отражается и в орфографии: игра, но сыграть < съиграть, подыграть <
подъиграть; искать, но сыск < съискать и под. О позиционной обусловленности [ы]
свидетельствуют следующие факты: [ы] не встречается изолированно, в начале слова
возможен [и], но не [ы]; [и] обязательно изменяется в [ы], если оказывается после
твердого согласного; [и] возможен только после мягких соглаcных, [ы] - после твердых.
Другими словами, вследствие падения редуцированных произошло объединение двух
самостоятельных фонем < ы > и < и > в одну фонему < и > (точка зрения Московской
фонологической школы). Таким образом количество гласных фонем древнерусского языка
уменьшилось до шести (ср. с системой гласных X-XI вв):
И
(Ы)
У
Ђ
Е
О
А
6. Последствия падения редуцированных в области согласных
В области согласных явления, вызванные падением редуцированных, были очень
заметными.
1. Значительная часть лексики впервые получила последний закрытый слог, что
привело к изменениям на конце слов.
Для звонких согласных эта позиция оказалась слабой, происходило ослабление
напряжения голосовых связок и артикуляции, что обусловило оглушение конечных
согласных: горо[т], ло[п], моро[с]. Процесс оглушения был длительным, завершился
неодновременно по разным говорам, а в сев. рус. говорах (Костромская обл., Поветлужье),
в вост. говорах Украины до сих пор сохраняется былая звонкость конечных согласных:
моро[з], хлi[б]. Оглушение конечных звонких согласных звуков [в] и [в’] привело к
появлению в древнерусских словах звуков [ф] и [ф’], встречавшихся до этого лишь в
заимствованных словах: [покровъ] > [покроф], [кръв’ь] > [кроф’].
44
Другим процессом была потеря мягкости конечным губным согласным, и в
первую очередь, звуком [м’]. Как известно, в окончании тв. пад. ед. ч. м.-ср. р.
существительных и кратких прилагательных, а также в тв. и мест.п. ед.ч. местоимений и
полных прилагательных было -мь: городъмь, сынъмь, молодымь, тÝмь, о томь. После
падения редуцированных конечный [м’] постепенно отвердел: городом, сыном, молодым,
тем, о том. Тот же процесс происходил и в формах 1 л. ед. ч. нетематических глаголов:
дамь > дам, Ýмь > ем. Конечный [м’] не отвердевал, если мягкость его поддерживалась
аналогией с другими формами слова, где мягкость согласного сохранялась, например, в
числительных: семь - семи, семью, восемь - восьми, восемью; здесь сказалось и влияние
других числительных - пять, шесть, девять, десять.
На
конце
слов
после
падения
редуцированных
могли
оказаться
неудобопроизносимые сочетания согласных, которые упрощались. Например,
сочетания шумного согласного и плавного [л] или сочетание [р + л], при этом утрачивался
плавный (в формах м. р ед. ч. действительного причастия прошедшего времени,
входившего в состав аналитических форм глагола): пеклъ, неслъ, сохлъ, везлъ, моглъ,
умьрлъ > пек_, нес_, сох_, вез_, мог_, умер_. В русском языке в этой форме появился
новый тип суффикса - нулевой – со значением прошедшего времени. Если же за группой
согласных следовал гласный звук окончания, то [л] сохранялся: пекла, несла, гребла,
сохла, могла, везла.
2. Процессы, вызванные падением редуцированных в середине слов, на стыке
морфем (корня и приставки, корня и суффикса), были более многочисленными и
значительными.
После падения редуцированных в пределах одного слога могли оказаться согласные
звуки, разные по качеству - мягкие рядом с твердыми, глухие рядом со звонкими. Это
вызывало многочисленные процессы ассимиляции.
а). Ассимиляции по твердости - мягкости в славянских языках, в том числе и в
русском, в основном, регрессивные: [tt’] > [t’t’]; [t’t] > [tt]. Ассимиляция по мягкости
весьма убедительно отражена в памятниках, например: вьзяша < възяша, сьвÝдÝтель <
съвÝдÝтель, любьви < любъви, где буква ь является только показателем мягкости
согласного. В дальнейшем мягкость согласного сохранялась или утрачивалась. Например,
сохранили мягкость губные: [в’м’]есте, [в’-д’]еле; и зубные согласные: ве[з’д’]е,
[з’д’]елать, ба[н’ш’]ик. В других случаях мягкость утрачивается, например: [дв’]ерь >
[д’в’]ерь > [дв’]ерь; [св’]ет > [с’в’]Ýтъ > [св’]ет; [съв’]ÝдÝтель > [с’в’]ÝдÝтель >
[св’]идетель. Нередко такие явления связаны с индивидуальным произношением и
являются неустойчивыми.
В ряде говоров заднеязычные согласные в положении после мягких согласных
подвергаются прогрессивной ассимиляции по мягкости: ба[т’к’]а, ре[т’к’]а, бо[ч’к’]а,
до[ч’к’]а. Заднеязычный согласный сохраняет свое качество, приобретает
дополнительный признак - палатальность. В памятниках (московских и написанных на
территориях близ Москвы) такое произношение отражается с XV в.: бочкю, володкю,
степанкя. Оно неизвестно другим восточнославянским языкам (укр. и белор.),
45
следовательно, это более позднее явление. Смягчается, в основном, звук [к] и очень редко
смягчаются звуки [г] и [х]: О[л’г’]a (возможно, здесь [г’]-фрикативный), наве[р’х’]y.
Регрессивная ассимилиция по твердости представлена в формах полных
прилагательных с суффиксом -ьн-, например, кра[с’ьн]ыи > кра[сн]ый; ме[д’ьн]ый >
ме[дн]ый; вÝ[р’ьн]ыи > вÝ[рн]ый. Прoцесс отвердения неодновременно распространялся
на разные группы согласных. В первую очередь отвердели зубные - красный, родной,
медный, сквозной. Затем и другие согласные - верный, умный. Но [л’] до сих пор сохраняет
мякгость (не подвергается ассимиляции по твердости) - бо[л’н]ой, си[л’н]ый, во[л’н]ый.
б). Ассимиляции по глухости - звонкости харатеризуются в русском
большей устойчивостью и регулярностью.
языке
Ассимиляции по звонкости прекрасно сохраняются в современном произношении,
но им нет места в орфографии русского литературного языка, где осуществляется
морфологический принцип написания - сохранение единства морфемы.
Примеры: [съб˙]ежалъ > [зб’]ежал; [съг]орÝлъ > [зг]орел; [съж’]алъ > [зж]ал >
[жж]ал. В последнем примере представлена полная ассимиляция – к ассимиляции по
звонкости добавляется и ассимиляция по месту образования. Особенно интересны те
случаи ассимиляций, которые закрепились на письме, что способствовало ослаблению
связи с родственными словами, а в некоторых случаях привело к деэтимологизации слов.
Например: др.р. къ-дÝ (ср. къ-то, къ-и, къ-гда), сьдÝсь (сьи, сего) > где, здесь; др.р.
сватьба (сват, сватать) > свадьба; стьга (стьжька) > сга > зга (ни зги не видно). В
памятниках XI в. встречается слово съ-доровъ, где съ- приставка, доров- корень, что
находит соответствия в греч. δόρυ (и.-е.*doru-) и санскр. dāru – «дерево», т.е.
первоначальное значение слова съдоров – «крепкий, как дерево». Но уже в XII в. на чаре
Владимира отмечено написание - здоровье: «à ñå ÷àðà êÍ0 ÂîëîäÈÌåðîÂà äàÂûäîÂÈ÷ÿ êòî
Èç Íå4 ïü4òü òîìó Íà çäîðîâü4».
Ассимиляции по глухости также регулярны в современном произношении, но не
отражаются в написании: съказъка > ска[ск]а; лавъка > ла[фк]а. Лишь в отдельных
случаях ассимиляции по глухости закрепились на письме, например: пчела из др.р.
бъчела (ср. в укр. другое направление ассимиляции - прогрессивное и, как следствие,
ассимиляцию по звонкости - бджола из др.р. бъчела). В этом слове исконно был звонкий
согласный, слово имело родственные связи с такими словами, как бык, бучень (в говорах
бучень - « шмель») и было мотивировано («издавать резкий, громкий звук»). С
закреплением нового произношения на письме слово пчела утратило мотивированность и
выпало из гнезда родственных слов. Другой пример: затхлый. Какова была внутренняя
форма этого слова? Восстановим исконный согласный корня - за-дъх-л-ыи. Корень тот
же, что и в словах вз-дох, дых-ание, дух, дох-лый. Здесь представлены разные ступени
исторического чередования гласных. Следовательно, первоначальное значение др.р. слова
задъхлыи – «задохнувшийся, потерявший дыхание». Ср. архан. тх-лица – «рыба,
задохнувшаяся в воде». Однокоренным по происхождению является и укр. слово тхiр – «
хорек» из др.р. дъх-орь. В украинском языке это слово стало выступать в новом звуковом
облике, отражающем ассимиляцию по глухости, как и в других славянских языках (ср.,
например, белор. тхор, чеш. tchoř, словац. tchor), и утратило внутреннюю форму –
46
«вонючее, дурно пахнущее животное» (в семантическом отношении есть параллель,
например, во французском языке: putois – «хорек» < ст.франц. put – «вонючий» < лат.
putidus – «гнилой, зловонный»). В русском слове хорь, хорек отражен другой
фонетический процесс, связанный с падением редуцированных, - упрощение группы
согласных (дъхорь > тхорь > хорь).
После падения редуцированных иногда возникали неудобопроизносимые,
непривычные сочетания согласных, в таких случаях в произношении происходило
упрощение групп согласных.
В современном русском языке образовалась целая группа слов с так называемыми
непроизносимыми согласными: се[рц]е, со[нц]е, пра[з’н’]ик, ле[с’н’]ица, чу[ств]а и т. д.
Новое произношение могло проникнуть в написание, что приводило к деэтимологизации.
Ср.: бедро – бедр-ьцевая > берцовая (кость); гърн-ьць (горшок) – гърн-ьчаръ > гончар;
полъ сътиньникъ > полтинник; полъ вътора > полтора; чьсть – чьст-ити >
чт-ить –
«воздавать почести, почитать», но сохранилось и слово чест-ить при выравнивании по
аналогии с родственным словом честь и развитии противоположного значения – «ругать».
Kaк особую разновидность упрощения групп согласных, очевидно, можно
рассматривать и такое явление как аффрикация, т.е. слияние в произношении двух
согласных [тс] или [тш] в один звук - аффрикату [ц] или [ч’]. В современном русском
языке аффрикация происходит в формах инфинитива и 3 л. ед и мн. ч. настоящего и
будудущего простого времени возвратных глаголов, например: дра[ца] из др.р. дьратися,
деру[ца] из др.р. деруться, держи[ца] из др.р. дьржиться. В отдельных случаях
аффикация отразилась на письме, тогда слово получило новый облик и
деэтимологизировалось. Ср.: дъщанъ (дъска) > [тш’]ан > [ч’]ан; Дьсна (правый приток
реки) > [Тс]на > [Ц]на. Ср. параллельные формы (паронимы) полных относительнопритяжательных прилагательных с суффиксом -(ь)ск-, которые появились на базе одной
исконной формы. Если гласный в суффиксе -еск- восстанавливался по аналогии с краткой
формой прилагательного, где редуцированный был сильным, аффрикации не возникало:
казаческий < др.р. казачьскыи (ср. казачьскъ), греческий < др.р. грьчьскыи (ср.
грьчьскъ), молодеческий < др.р. молодьчьскыи (ср. молодьчьскъ). Но поскольку [ь] в
суффиксе в формах полных прилагательных оказывался в слабой позиции, он мог
закономерно утратиться, что вызывало новые фонетические изменения в слове: грьчьскыи
> гречскыи > гре[тш’с]кый > гре[ц]кий (с утратой шипящего призвука и образованием
свистящей аффрикаты). Слово получает к тому же новое значение. Ср. аналогично:
казацкий, молодецкий, немецкий, рыбацкий, дурацкий, где [ц] - не результат древней
палатализации, а следствие падения редуцированных, звук, образовавшийся на основе
аффрикации после падения слабого редуцированного. Возможно, что новая аффриката [ц]
отразилась на письме в этих случаях потому, что вполне привычно встраивается в ряд
исторического чередования: [к] (в основе сущ.) / [ч] / [ц]. В других примерах аффрикация
наблюдается только в произношении: горо[ц]кой, заво[ц]кой, лю[ц]кой (здесь еще и
ассимиляция по глухости).
47
Диссимиляции, вызванные падением рудуцированных, были распространены в
меньшей степени, чем другие процессы, а в литературном языке менее, чем в говорах.
Диссимиляции происходят, в основном, по способу образования. Примеры: др.р. мягъко,
льгъко > литературном произношении мя[хк]о, льгъко > ле[хк]о; др.р. къто, къ кому,
ногъти > (в говорах и просторечии) [хт]о, [хк]ому, но[хт]и. На основе расподобления
изменилось и произношение местоимения чьто. В литературном произношении [што] <
[тш-то] (утратился первый взрывной элемент), а в сибирском просторечии - второй, что
привело к аффрикации - [чо] < [тш-то].
На основе диссимиляции и упрощения групп согласных возникло еще одно
интересное явление, история которого не закончилась и в наши дни. Это произношение
сочетания [чьн] > [тшн] > [шн] (устраняется первый взрывной элемент). Впервые такая
замена появляется в памятниках с XIV в., например, в еванг. 1304 г.: клюшникъ <
ключьникъ. В памятниках XV-XVI вв. такие сочетания уже обычны, см. в Домострое:
пшенишные, грешневая, бруснишная, перешница.
В моск. говоре (и на южных русских территориях) все без исключения сочетания
[чьн] после утраты [ь] должны были произноситься [шн]. В северных, цокающих говорах
(арханг., новг., костром.), где [ц] и [ч] не различаются (явление цоканья), группа
согласных [цьн] (вм. [чьн]) изменилась в [сн], ср.: еисница, пшенисный, молосный,
столесник.
А в современном русском литературном языке произношение [шн] почти исчезло.
Еще недавно произносительной нормой было: гре[шн]евая, я[шн]евая, моло[шн]ик,
було[шн]ая. Сейчас допускается в произношении и було[чн]ая, и все чаще произносят
моло[чн]ик, гре[чн]евая. Осталось лишь несколько слов, где [шн] – литературнвя
произносительная норма: коне[шн]о, наро[шн]о, ску[шн]о, скворе[шн]ик, яи[шн]ица,
шапо[шн]ый. В чем причины такого «обратного» процесса? Причин несколько. Вопервых, это влияние книжной стихии (в старославянском языке ничего подобного не
было, и на письме сочетание чн сохранилось); во-вторых, воздействие аналогии, идущее
от родственных слов (начало - начну, ночь - ночной, дача - дачный); в-третьих,
омонимическое отталкивание, ср.: точный - тошный, точно - тошно, научный - наушный.
Правда, и перечисленные причины до конца не объясняют, почему сохраняется
произношение, типа печной, мучной, речной, ведь это слова бытовые (нет влияния
книжной стихии) и нет опасности появления омонимии. Есть точка зрения, что такая
неустойчивость произношения [чн] (даже у носителей хорошей литературной нормы)
связана с усилением за последние 150-200 лет влияния северной русской нормы, где
почти не было произношения [шн] (например, у Ломоносова). В современном языке
закрепляется произношение [чн], поэтому в новых словах нет сочетания [шн]: ленточный,
поточная, съемочный, многостаночный. Остатком на письме и в произношении является
[шн] в фамилиях (Шапошников, Свешников, Калашников, Прянишников) и отчествах
(Ильинишна, Фоминишна, Кузьминишна, Лукинишна). А также в словах дотошный (из
доточьныи) и двурушник (из двуручный, двуручничать - на жаргоне нищих «пользуясь
теснотой в толпе, выставлять обе руки для выпрашивания милостыни»), как термин
политического содержания - «человек, который под личиной преданности кому-либо
действует в пользу враждебной стороны» - впервые употреблено в словаре Ушакова в1935
г. Ср. также укр. рушник (полотенце).
48
После утраты слабых редуцированных появились сочетания согласных, которые
были исконно чуждыми славянским языкам:
а) сочетания согласных с [j]: пе[р’jа] < др.р. перия, коло[с’jа] < колосия, се[м’jа] <
семия, хло[п’jа]< хлопия, су[д’jа] < судия, дру[з’jа] < друзия, т.е сочетания исконно
твердых согласных с палатальным согласным, которые по ЗСС избегались. Согласный [j]
сохранялся лишь после гласных (или в начале слова перед гласным), после согласных он,
вызывая смягчение, так называемые j-процессы, ассимилировался еще в дописьменную
праславянскую эпоху. Теперь эти сочетания остаются без изменения: ЗСС перестал
действовать. Только в укр. и белор. языках и исконных юго-зап. русских говорах
сочетания согласных с [j] пережили новые изменения: [j] снова подвергся ассимиляции
согласным, который удлинился, ср. укр. життя, суддя, свиння, корiння, зiлля, весiлля и
белор. жыцця, судзя, калосся, зелле, карэння, вяселля;
б) сочетания согласных [*tl], [*dl] в восточно- и южнославянских диалектах были
невозможны и еще в дописьменную эпоху упрощались, например, др.р. велъ <
о.сл.*vedlъ, др.р. плелъ < о.сл. *pletlъ. После падения редуцированных новые сочетания
[тл], [дл] уже не упрощались: свÝтьло > светло, метьла > метла, тьлÝти > тлеть, сÝдьло >
седло;
в) общеславянские сочетания [*kti], [*gti] по-разному изменились в диалектах: [чи] - в
вост.сл. (мочь); [щи] - в ю.сл. (мощь). После падения редуцированных стало возможно
произношение но[кт]и < др.р. ногъти, ло[кт]и < др.р. локъти, ко[кт]и < др.р. когъти;
г) изменение новых групп согласных в ряде случаев носило диалектный характер,
например, в начале слова в сочетаниях [ръж], [льн] после падения редуцированных
оказывается нарушенным принцип постепенного возрастания звучности. В литературном
языке изменения в этих сочетаниях не отмечены: ръжаный > ржаной, льняныи > льняной,
ръжавыи > ржавый, ръжати > ржать.
Но по говорам шло освобождение от
труднопроизносимых сочетаний путем развития вторичного гласного в начале слова,
причем, в акающих говорах развивался гласный [а] или [и], например, аржаной, иржавый,
ильняной, иржати, а в окающих говорах развивался гласный [о], например, оржаной,
ольняной.
7. Оформление соотносительности согласных по признаку «глухость-звонкость»
Падение
редуцированных
обусловило
оформление
в
русском
языке
соотносительности согласных по глухости-звонкости. До этого между глухими и
звонкими согласными не было соотносительных связей (кроме звуков [з] и [с] в
приставках), т. к. в древнерусском языке не было позиций нейтрализации - неразличения
глухих и звонких согласных. В современном русском языке глухие и звонкие согласные
противопоставлены друг другу только а) перед гласными, б) перед сонорными, в) перед
согласными [в] и [j]. В остальных позициях глухие и звонкие парные согласные не
различаются: на конце слов только глухие, перед звонкими - звонкие, перед глухими 49
глухие. Такие позиции появились после утраты слабых редуцированных. В особом
положении при этом оказались сонорные и звуки [в] и [j]. Эти согласные не озвончают
предшествующих глухих согласных (снял - знал, дрова - трамвай, свой - звон, слой - злой,
съел – взъелся) и сами не оглушаются перед глухими согласными, за исключением звука
[в]: [ф’п’]еред. Но такое оглушение отражается в памятниках довольно поздно, только с
XVI в. Более позднее оглушение звука [в] по сравнению с другими согласными связано с
близостью
его к сонорным, сохранением в отдельных диалектах губно-губного
образования (унук, любоу, короу), а также с непривычностью написания буквы ф в
исконных словах для русских писцов.
Для большинства же русских согласных признак «глухости-звонкости» в
определенных фонетических позициях перестал быть смыслоразличительным: прут пруд: [прут] - < д, т >; глас - глаз: [глас] - < с, з >.
8. Соотносительность согласных по признаку «твердость-мягкость»
Как известно, до падения редуцированных твердость или мягкость согласных звуков
(за исключением исконно мягких) была обусловлена качеством следующего гласного.
Такая ситуация сложилась после вторичного смягчения полумягких согласных: перед
гласными переднего ряда возможны были только мягкие согласные, перед гласными
непереднего ряда - только твердые. Лишь исконно мягкие согласные могли находиться
еще и перед гласными непереднего ряда [а] и [у].
Освобождение признака твердости-мягкости согласных от позиционных условий
было связано с утратой слабых редуцированных на конце слов. Мягкие согласные на
конце слов (кроме [м]) сохранили свою мягкость и стали выступать в этой позиции
наравне с твердыми согласными, таким образом, качество согласного перестало быть
неразрывно связаным с качеством последующего гласного. Например: цÝ[пъ] - цÝ[п’ь],
ко[нъ] - ко[н’ь]. После падения редуцированных эти слова стали различаться не качеством
гласных ([ъ] или [ь]]), а качеством согласных: [п] – [п’], [н] – [н’], [б] – [б’], [т] – [т’], [р] –
[р’], [л] – [л’], [ф] – [ф’], [м] – [м’], [с] – [с’], [з] – [з’], [д] – [д’], [в] – [в’]. Так вторично
смягченные согласные приобрели статус самостоятельных фонем, следовательно,
произошло увеличение количества согласных (в то время как количество гласных и их
роль в структуре слова и звуковом облике слов уменьшилась). Фонетическая система
русского языка преобразовывалась из вокалической в консонантную.
50
Тема III. Фонетические процессы древнерусского языка письменного периода, не
связанные с падением редуцированных
План
1.
2.
3.
4.
5.
6.
Переход [e] в [o] (3-я лабиализация).
История звука [Ý].
История шипящих и [ц].
История заднеязычных согласных.
История аканья.
Редукция до нуля безударных гласных полного образования на конце слова.
1. Переход [e] в [o] (3-я лабиализация)
Переход [e] в [o] происходил в положении после мягкого согласного перед твердым
(t’et > t’ot), при этом мягкость согласного сохранялась: в’еду - в’ол, вес’елье - вес’олый,
л’енок - л’он, п’есец - п’ос, кл’еновый - кл’он.
Предполагают, что косвенной причиной этого фонетического процесса явилось
падение редуцированных, когда в пределах одного слога оказались гласный переднего
ряда [e] и твердый согласный, под влиянием которого и происходила аккомодация
гласного - лабиализация - и переход [e] в [o]: [н’ос]. (Ср. лабиализацию [*e] в поздний
общеславянский период в в.сл. сочетаниях *telt > *tolt > *telet) В положении перед
мягким согласным [t’] гласный [e] сохраняется: [д’ен’, в’ес’, пл’ет’, п’еч’]. Если же [о]
звучит на месте [е] перед мягким согласным или на конце слова, то это не фонетический
процесс, а явление морфологической аналогии, например, весёленький, тётя, плечо, лицо,
всё, твоё (подробнее см. ниже).
Переход [е] в [о] возник до разделения древнерусского языка, но развивался не
одновременно во всех диалектах. (Хотя это явление было свойственно большинству говоров
древнерусского языка, но некоторые, например, рязанские, тульские, пензенские его не
знают.)
Раньше всего [е] изменился в [о] в северно-русских говорах и в говорах, легших в
основу украинского языка (XII-XIII вв.). Переход t’et > t’ot осуществлялся здесь
независимо от ударения: [в л’осу, в’осна, н’осу, б’ору] (так называемые ёкающие
сев.русские говоры). В украинском языке результаты этого процесса сохранились лишь
после шипящих и [j]: чоловiк, жона, чорний, чотирi, жовтий, вчора, чобiт, мойого,
твойого. В остальных случаях произошло отвердение согласных (это были согласные
вторичного смягчения) перед [е]: [вэсэ]лий, [зэлэ]ний.
51
В южно-русских говорах [е] переходит в [о] позднее, после развития аканья (не ранее
XIV в.), и осуществляется лишь под ударением, т.к. в безударном положении в акающих
говорах [о] не произносится: [м’од, л’од, л’ож]а.
Таким образом, если определять хронологические рамки 3-ей лабиализации в
древнерусском языке, то начало изменения [е] в [о] надо отнести к периоду не ранее XII
века, когда смягчились полумягкие согласные (к. XI в.), т.к. переход осуществлялся и
после вторично смягченных согласных, и уже утратились редуцированные (2-ая половина
XII в.), поскольку в [о] переходил и гласный [е] из [ь] в сильной позиции.
Памятники отражают лабиализацию преимущественно после исконно мягких
согласных (шипящих и [ц’]) с к. XII в., а особенно с XIII в. Например: блажонъ,
съкажомъ, чорный, пришолъ, жонка, купцовъ. Реже - после мягких согласных вторичного
смягчения, например: рубловъ, озора, гостомо, на сомъ Поморьи, Елеона, Фодор, Семон
(новг., двинск. грамоты). Эта редкость объясняется отсутствием специальной буквы.
Буква ю (йотированная о) была уже занята, обозначала [’у] после мягкого или [jу]. Были
попытки изобразить [’о] с помощью ьо, ео, ио, о, но в последнем случае после вторично
мягких согласных могла возникнуть путаница: вол [вол - в’ол], нос [нос - н’ос].
Для церковнославянского кириллического алфавита, который использовался на Руси
до н. XVIII в., особый знак для обозначения [’о] после мягкого согласного был не нужен:
буква е стала использоваться и в этой функции. Всего она получила 5 функций: для
обозначения звуков [е] и [о] после мягкого, [je] и [jo] - селу, села [c’ола], ель [jел’], елка
[jолка]; а кроме того, ее еще использовали и для обозначения начального [э] в
заимствованных словах. В XVIII в. разные авторы пытались обозначать [’о] диграфами ио,
jо, iо. Но Ломоносов в «Российской грамматике» эти способы не утвердил. В 1797 г. в
Альманахе «Аонида» Карамзин предложил букву ё, которую используют и теперь, но
лишь в учебниках для начальных классов, в словарях и в том случае когда могут
возникнуть омонимы, типа все - всё. Для обозначения [о] после шипящих в современной
орфографии употребляется как буква е, так и о, например, ключом, шов, шорох, но черт,
шепот, хотя для различного написания нет достаточных оснований (см. и другие
орфограммы). Так что, можно сказать, и в современном русском литературном языке 3-я
лабиализация отражается непоследовательно.
В определенный период русского языка переход [е] в [о] перестал быть живым
процессом. И этот период можно определить с помощью относительной хронологии.
Вспомним, что [ж’, ш’, ц’] в древнерусском языке были исконно мягкими и отвердели
поздно. При этом перед [ж] и [ш], которые отвердели в XIV в., переход [е] в [о] еще
наблюдается, ср.: и[д’ош], моло[д’ож]и, [л’ож]а, [jож]ик. Но перед [ц], отвердевшим
только к XVI в., перехода нет: отец, конец, молодец. Значит, в XIV в. переход был живым
процессом, раз он происходил перед новыми твердыми согласными – [ж, ш], а в XVI в.
уже нет. И в иноязычных словах, заимствованных позже, [е] в [о] не переходит: патент,
газета, момент, берет.
Кроме заимствованной лексики, в некоторых группах слов современного русского
языка при наличии всех необходимых условий (позиция t’еt), также отсутствует переход
52
[е] в [o], другими словами, наблюдаются «отклонения» в переходе. В каких случаях эти
отклонения встречаются и как их можно объяснить?
1. В словах с исконным звуком [Ý]. Как известно, звук [е] в русском языке может
восходить к древнерусскому [е], [ь] или [Ý]. В [о] переходил [е] из [е] и [ь], например,
жена-жён, сестра-сестёр, пенёк, тёмный. Но [е] из [Ý] оставался без изменения,
например: др.р. бÝлыи > белый, др.р. мÝхъ > мех. Это объясняется тем, что в эпоху, когда
переход был живым фонетическим процессом, [Ý] еще отличался от [е], поэтому в
русском языке нет перехода в [о] в словах, типа хлеб, свет, лес, серый, дело, мел, нет,
колено и т. д.
2. В
словах
старославянского
и
церковнославянского
происхождения.
Старославянский и церковнославянский языки не знали перехода [е] в [о]. Поэтому в
словах, пришедших в русский язык из старославянского через церковнославянский,
сохраняется [е], например: небо, крест, пещера, перст, надежда. В то время как в
собственно русских словах того же корня звучит [о]: нёбо, перекрёсток, Печора,
напёрсток, надёжный. Хотя буква е передавала и [’о], под влиянием церковнославянского
произношения требовалось читать как написано, поэтому переход [е] в [о] отсутствует и в
более широком круге книжных слов, особенно это характеризовало поэтическую речь
XVIII-XIX вв. В соответствии с разработанной М.В. Ломоносовым теорией «трех
штилей», отсутствие перехода [е] в [о] является характерной чертой высокого стиля. Ср.:
«На холмах пушки, присмирев, прервали свой голодный рев» (А. Пушкин). «Когда в
товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет» (И. Крылов).
3. В лексике так называемого «второго полногласия»: первый, зеркало, верх, верба,
смерть, четверг, церковь. Перехода в подобных словах нет и не могло быть, так как [р]
долгое время сохранял мягкостьв старомосковском нормированном произношении и до
сих пор еще сохраняет ее в просторечии, в первую очередь, перед губными и
заднеязычными согласными. Мягкость [р’] была следствием развития 2-го полногласия
после падения редуцированных. Перед твердыми переднеязычными [р’] отвердел раньше,
поэтому в отдельных словах переход все-таки наблюдается, например, зёрна, твёрдый,
чёрный, мёртвый, мёрзнуть.
4. В словах с суффиксами -ск- < -ьск-, -н- < -ьн-, -ств- < -ьств- также нет перехода:
женский, деревенский, полезный, любезный, деревня (ср. простореч. дерёвня), учебный,
душевный, медный, земство. После утраты редуцированного в суффиксе согласный корня
долго сохранял мягкость, приобретенную во время вторичного смягчения: ме[д’]ный,
душе[в’]ный.
5. Нет перехода и в ударных приставках без- и не- : бездарь, бестолочь, неслух,
невод, немощь, недоросль, нехотя и под. Здесь сыграла свою роль морфологическая
аналогия - сохранение единства морфемы.
Кроме перечисленных групп слов с «отклонениями» в переходе, следует учитывать
те случаи, когда [е] переходит в [о] без фонетических условий, по аналогии, для которой
имется несколько оснований. Во-первых, влияние родственных слов, то есть
словообразовательная аналогия: ве[с’ол]ый - ве[с’ол’]енький, зе[л’он]ый зе[л’он’]енький, [п’ос] - [п’ос’]ик, гор[шок] - гор[шоч’]ек. Во-вторых, выравнивание
основы внутри парадигмы склонения или спряжения одного слова, то есть
формообразовательная (морфологическая) аналогия: клён, клёна, клёну, клёном, на
53
клёне, берёза, на берёзе; несёшь, несёт, несём, несёте, везёте, плетёте. В-третьих, в
результате влияния твердого варианта склонения на мягкий, при унификации окончаний
в одном типе склонения: а) тв. пад. ед.ч. сущ. 1 скл. - землёй, свечой, судьёй, как рекой,
водой, женой; б) им.-вин. пад ед.ч. сущ. ср. р. 2 скл., типа плечо, лицо, зверьё, жильё, как
окно, село; в) окончании местоимений и кратких прилагательных ср. р., например, твоё,
моё, всё, свежо, как оно, то, высоко. (В скобках заметим, что такой переход чужд
украинскому языку: [моjэ, плэчэ].)
В результате аналогии [о] может появиться ив словах с исконным [Ý], например:
звёзды, гнёзда, сёдла, приобрёл из др.р. звÝзды, гнÝзда, сÝдьла, приобрÝлъ, возможно,
что по аналогии с формами вёсны, сёла, привёл. Есть и другой взгляд на такие случаи.
Изменение [Ý], как и все фонетические процессы, происходило неодновременно по
разным говорам. В московском говоре, легшем в основу литературного языка, [Ý]
держался долго, но на других территориях [Ý] совпал с [е] раньше и именно там (до XV
в.) перешел в [о].
Каковы же были последствия 3-й лабиализации для фонетической системы русского
языка?
В результате перехода [е] в [о] увеличилось число позиций, в которых твердые и
мягкие согласные находились бы в одинаковых условиях - перед гласным непереднего
ряда. Вспомним: в древнерусском языке до 2-й половины XI в. перед гласными нереднего
ряда [а] и [у] могли находиться только исконно мягкие согласные (сонорные, шипящие и
[ц’]), причем шипящие и [ц’] были представлены в системе только как мягкие фонемы, а
сонорные [р’, л’, н’] могли быть еще и твердыми [р, л, н]. И только для сонорных (исконно
мягких и твердых) существовали одинаковые позиции - перед [а] и [у]: [кон’у - окну,
кон’а - окна, вол’а, вол’у - вола, волу, бур’а, бур’у - кара, кару], то есть [н’а - на, н’у –
ну, л’а – ла, р’а - ра] – 2 позиции для 3-х пар согласных. После смягчения полумягких
согласных и утраты особой фонемы < ä > переднего ряда (во 2-й половине XI в.) вторично
смягченные согласные стали употребляться перед [а] (непереднего ряда), как и твердые
согласные, ср.: [п’а]ть – с[па]ть, [м’а]л – [ма]л, [с’ад’ь] – [сад], [в’а]л – [ва]л и т.д., т.е. в
позиции перед [а] по призаку твердости-мягкости стали противопоставляться еще 6 пар
согласных. После падения редуцированных во 2-й половине XII в. мягкость согласных
перестала зависеть от качества гласного, таким образом, прибавилась третья позиция с
равными условиями для твердых и мягких согласных - на конце слова: [кон’ – окон], [вес’
– вес], [сып’ – осип]. В результате перехода [е] в [о] к XIV в. исконно мягкие сонорные и
согласные вторичного смягчения оказались перед [о] (гласным непереднего ряда), как и
исконно твердые согласные (4-я позиция): ко[н’ом] – [нов], за[р’ой] – [рой], зем[л’ой] [лов], [с’ос]тры – [сот]ы, [в’ос]ны – [вос’]емь и т.д. Как видно из примеров, происходило
постепенное освобождение признака мягкости согласных от позиционных условий, от
качества соседствующих с ними гласных, и 3-я лабиализация - еще один шаг к
закреплению фонемного статуса мягких соглаcных.
54
2. История звука [Ý]
Как известно, гласный [Ý] возник в общеславянскую эпоху двояким путем: 1) из и.е. монофтонга [*ē] долгого (например, лат. vērus // др.р. вÝра) и 2) из прасл. дифтонгов
[*оi], [*аi] при их монофтонгизации в результате действия ЗОС (например, лит. vainìkas,
káina // др.р. вÝнъкъ, цÝна). Естественно, что [Ý]-(1) монофтонгического происхождения
качественно отличался от [Ý]-(2) дифтонгического. Вспомним, что перед [Ý]-(1) из и.-е.
[*ē] происходила 1-я палатализация заднеязычных (образование мягких шипящих), а
перед [Ý]-(2) из [*оi], [*аi] - 2-я палатализация (образовывались мягкие свистящие). См.
«Таблицу происхождения вторичных согласных звуков русского языка» в 3-ей части
данного пособия.
При исследовании истории данной фонемы перед лингвистами возникает множество
вопросов, на которые трудно дать однозначный ответ. В лингвистической литературе
даже возник термин – «ятевая проблема». Рассмотрим только некоторые аспекты этой
проблемы.
1. Совпали ли [Ý]-(1) и [Ý]-(2) в общеславянском языке впоследствии или
оставались разными звуками? Поскольку рефлексы их одинаковы во всех славянских
языках, то можно сделать вывод о том, что, возникнув разными путями и различаясь на
начальном этапе, оба звука (ятя) совпали в одном звучании (см. подробнее в кн.: Ф.П.
Филин. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Л., 1972).
2. Как же звучал [*Ý] (уже единый) в общеславянском языке? От ответа на этот
вопрос зависит и определение качества данного звука в древнерусском языке. Однако
решение этой задачи затруднительно, так как рефлексы о.сл. [*Ý] в современных
славянских языках и диалектах удивительно многообразны: от узкого [i] до широкого [а],
от [аi] до [iа], от [ei] до [ie]. Только в диалектах словенского языка можно насчитать до 16
рефлексов о.сл. [*Ý], отличных друг от друга (см. статью В.К. Журавлева в ВЯ, 1965, №
1). Показания заимствованных слов также разнообразны и противоречивы. Несомненно
одно: после распада о.сл. языка [*Ý] образовал особую фонему. Например, в
старославянском языке это была фонема переднего ряда нижнего подъема, которая
характеризовалась открытостью. По сравнению с ней древнерусская фонема < Ý > была
более закрытой - верхне-среднего подъема.
3. Каково же было качество < Ý > в древнерусском языке? Можно предположить,
что в древнерусском языке дописьменного периода < Ý > имела различные оттенки
произношения, которые были свойственны отдельным диалектам и даже частично
сосуществовали в одном диалекте, например, закрытый гласный [ê], дифтонги [ie, ei]. Так,
Ф.Ф. Фортунатов и А.А. Шахматов предполагали, что в древнерусском языке фонема < Ý
> звучала как дифтонг [ie]). Такая фонетическая неустойчивость < Ý > привела к ее
падению в большинстве восточнославянских говоров. Но процесс утраты
< Ý > как
особой фонемы был длительным, протекал неодновременно и в различных областях дал
разные результаты.
Таким образом, история древнерусской фонемы < Ý > - это история ее изменения в
разных диалектах древнерусского языка. И надо заметить, что, хотя судьба < Ý > в
говорах до сих пор до конца не изучена (Ф.П. Филин), однако можно определить общее
55
направление в изменении < Ý > в диалектах древнерусского языка, опираясь на данные
современных диалектов.
Если принять точку зрения, что < Ý > в древнерусском произносилась как закрытый
гласный [ê], приближавшийся к дифтонгу [ие], т.е. б[ê]лый - б[ие]лый, то в дальнейшем ее
изменение могло идти двумя путями - усиление одной или другой части дифтонга.
Усиление первой части дифтонга [ие] приводило к слиянию фонемы < Ý > с < и >.
Это было характерно для большинства южных диалектов, легших в основу украинского
языка. Сначала дифтонг [ие] изменялся в [и] в положении перед мягким согласным (под
ударением или без), например: дÝтя > дiтя, дiтятко, вÝтер > вiтер, змÝя > змiя, сÝдя >
сiдя. А перед твердым согласным особое произношение < Ý > как закрытого гласного [ê]
или [ие] сохранялось. Впоследствии изменение произошло и перед твердым согласным:
хлÝб > хлiб, сÝно > сiно, бÝлый > бiлий, лÝс > лiс, лÝто > лiто.
Усиление второй части дифтонга [ие] и дальнейшее совпадение < Ý > с < е >
характерно было для многих южнорусских, для среднерусских, части севернорусских
говоров, а также говоров, легших в основу белорусского языка. Судя по данным
Смоленской грамоты 1229 г., где смешиваются буквы Ý и е, в XIII в. в смоленском говоре
< Ý > уже не отличалась от < е >.
Наконец, в отдельных говорах, например, вологодских, новгородских, рязанских,
воронежских < Ý > могла сохраниться без изменения как закрытый гласный [ê] или как
дифтонг [ие] (особенно под ударением).
История < Ý > восстанавливается путем изучения употребления буквы Ý в
памятниках письменности: правильно или нет она употреблена в слове с этимологической
точки зрения. Как уже отмечалось, самый ранний пример отражения падения < Ý > дает
Смоленская грамота 1229 г., где смешиваются буквы Ý и е. В галицко-волынских
памятниках, созданных на территории современной Украины, замена буквы Ý буквой i (и
наоборот) отражается с конца XIII в. В новгородских памятниках - с XIV в. Но в то же
время во -многих памятниках буква Ý употребляется этимологически правильно, не
смешиваясь с другими буквами, следовательно, звук [Ý] долго сохранялся в данном
говоре как особая фонема. Например, правильное употребление буквы Ý характеризует
Лаврентьевскую летопись 1377 г. В Моск. грамотах до XVII в. различались < Ý > и < е >
под ударением. Еще Ломоносов указывал на различие < Ý > и < е > в литературном языке,
с оговоркой, что «в просторечии они имеют едва заметную чувствительную разность,
которую в чтении слух весьма явственно разделяет и требует в [е] дебелости, а в [Ý]
тонкости». Из этого ясно, что в живом московском говоре, в московском просторечии во
времена Ломоносова < Ý > почти полностью совпала с < е >, и только в литературном
произношении (возможно, искусственно) различие [Ý] и [е] продолжало поддерживаться.
Таким образом, в литературном языке, возникшем на базе московского говора, на
месте [Ý] стал произноситься [е], совпавший с [е] исконным. Однако этот звук [е],
восходящий к < Ý >, не изменялся в [о] в положении после мягкого перед твердым
согласным, как изменялся исконный [е] или из [ь] в сильной позиции. Правда, есть
исключения, которые можно объяснить действием аналогии или влиянием тех говоров,
где падение < Ý > произошло раньше, чем в московском говоре. Например: гнёзда <
56
гнÝзда, сёдла < сÝдьла, позёвывает < зÝвати, обрёл < обрÝсти. В севернорусских
ёкающих говорах действие аналогии еще шире: убёг, бесёда, пётух, сёсти.
В азбуке буква Ý употреблялась до 1918 г.
Как уже было сказано, в русском литературном языке < Ý > совпала с < е >. Но
есть ряд слов с < и > вместо этимологического [Ý], например: дÝти - дÝтя > дети, но дитя,
дитятко; сÝлъ - сÝдÝти > сел, но сидеть, сидя; вÝдÝти, съвÝдÝтель > ведать, но
свидетель. В последнем примере наблюдается изменение мотивированности слова первоначальное его значение было связано со значением глагола вÝдÝти – «знать», т. е.
свÝдÝтель – «тот, кто знает». С переходом < Ý > в < и > слово попадает под влияние
глагола видеть, т.е. свидетель – «очевидец». В древнерусском языке были разные слова
для обозначения «свидетелей» на разных основаниях, например, видокъ, т.е. «очевидец»;
послухъ – «тот кто что-то слышал о деле»; наконец, свÝдÝтель, т.е. «знающий о деле»,
«осведомленный», «знаток».
Обобщая историю < Ý > в древнерусском языке и его говорах, можно представить
следующую схему:
Древнерусская фонема < Ý > как {закрытый [ê] или [ие]}
- в части говоров (вологод., ряз., новг., воронеж.) сохранилась в прежнем качестве:
как закрытый [ê] или [ие];
- в большинстве говоров изменилась:
а) совпала с < e > - реализуется в более открытом звуке (русск. лит. язык, среднер.,
южнор. говоры и часть севернор. говоров, белор. язык);
б) совпала с < и > - реализуется в более закрытом звуке (укр. язык).
3. История шипящих и [ц’]
Шипящие [ж’], [ш’] и аффрикаты [ц’], [ч’] никогда не были парными по признаку
«твердость – мягкость». И в современном русском языке они остаются непарными: [ж, ш,
ц] - всегда твердые, [ч’] - всегда мягкий.
Поскольку звуки [ж’, ш’, ц’] возникли как мягкие согласные, то история этих звуков
- история их отвердения. Процесс этот не был связан с падением редуцированных. Вопрос
о времени отвердения [ж’], [ш’], [ц’] решается по данным письменных памятников на
основе написания буквы ы после соответствующих букв ж, ш и ц. Написаний жы, шы,
цы не было ни в старославянской, ни в древнерусской графике.
Для [ж] и [ш] указания на их твердость появляются в памятниках с к. XIV в., а для
[ц] - в XVI в. Например, в Духовной грамоте Дмитрия Донского 1389 г. - жывите,
держытъ, Шышкинъ; в Домострое - нацыдят, концы. Более позднее отвердение [ц] по
сравнению с шипящими подтверждается и отсутствием перед [ц] перехода [е] в [о] (отец),
в то время как перед [ж] и [ш] переход осуществляется (ёжик, идёшь).
57
В севернорусских диалектах сохраняется [ц’]. В украинском языке [ц] может быть
твердым и мягким - он отвердел перед [э], как и мягкие согласные вторичного смягчения,
и перед новым [и], в котором объединились древнерусские [и] и [ы], например, сонцэ,
серцэ, цибуля, цифра. В остальных случаях [ц’] сохраняет мягкость, которая на письме
обозначается соответствующими буквами: ь, я, i, ю, например: хлопець, кравець, оливець,
горобець, криниця, вулиця, паляниця, цiкавий, акацiя. В некоторых русских говорах [ж,
ш] отвердели перед гласными непереднего ряда, но сохраняют мягкость перед [и],
например: шапка, жаба, но [ш’ит’], [ж’изн’].
Звук [ч’] остается мягким в литературном русском языке и в русских говорах, но
отвердел в белорусском и частично в украинском.
Современная русская орфография сохраняет традиционные написания, типа жи, ши;
жь, шь (в некоторых грамматических формах), например: жир, шило, мышь, ешь,
сплошь, мажь, пишешь. Написание ци- сохраняется в середине слова (цифра, цирк), но на
стыке корня и окончания или корня и суффикса появляется написание цы, например:
конц-ы отц-ы, Синиц-ын, сестриц-ын.
Процессы в истории шипящих и [ц] не привели к преобразованию системы
согласных, но наложили на эту систему определенный отпечаток, как уже было отмечено,
во всех говорах русского языка и в литературном языке шипящие и [ц] остаются
непарными по твердости-мягкости. Ср. в литературном русском языке: [ж, ш, ц] непарные твердые, а [ч’, ш’ш’, ж’ж’] - непарные мягкие: [дош’ш’, дож’ж’ик]. Во многих
севернорусских говорах [ц’] - непарная мягкая фонема. В некоторых северно- и
южнорусских говорах [шш] и [жж] - непарные твердые, ср. дожжык, шшука. В любом
случае эти звуки остаются вне противовоставления по признаку «твердость-мягкость».
4. История заднеязычных согласных. Изменение [гы], [кы], [хы] в [г’и], [к’и], [х’и]
Заднеязычные согласные в русском языке долго оставались вне соотносительности
по твердости-мягкости. Они не могли выступать перед гласными переднего ряда, так как
еще в общеславянскую эпоху в таких сочетаниях заднеязычные согласные подверглись
палатализациям. Лишь в заимствованных словах встречались срочетания [г’е, к’е, х’е, г’и,
к’и, х’и], например, ангелъ, кедръ, гигантъ, китъ, хитонъ, в то время как в исконно
русских словах были сочетания [гы, кы, хы] - Кыевъ, рукы, ногы, хытрыи, сохы.
В XII-XIII вв. в сочетаниях [гы, кы, хы] начинают изменяться и гласный и
согласный: гласный передвигается в зону переднего ряда, а согласный смягчается. На юге
этот процесс происходил раньше, на севере - позже.
В результате такого изменения в исконно русских словах появляются сочетания [г’и,
к’и, х’и], в которых мягкие заднеязычные выступают как позиционные варианты твердых.
В памятниках написания типа Киевъ, кисел, гибель, похитити появляются лишь с XIV в.
58
Смягчение [г’, к’, х’] было одним из этапов формирования соотносительности
согласных по твердости-мягкости и связано процессом функционального сближения < и >
и < ы >, при этом [г’, к’, х’] выступали как варианты твердых фонем < г, к, х >. Это
смягчение было подготовлено бытованием в древнерусском языке заимствований из
греческого, содержавших мягкие заднеязычные (Георгии, Никифор, Никита, Яким), и
поддержано морфологической аналогией, под воздействием которой происходило
выравнивание основ в склонении и спряжении с устранением результатов 2-й
палатализации: перед окончанием или суффиксом с гласным переднего ряда
восстанавливался заднеязычный согласный основы, например: нога, муха, ученикъ - ноге,
мухе, ученики вместо нозÝ, мусÝ, ученици. Или: пеку, пеки, пеките, бегу, беги, бегите
вместо пеци, пецÝте, бези, безÝте. Как видим, обобщение основ также приводило к
появлению форм с мягкой разновидностью заднеязычных согласных.
Однако становление мягких заднеязычных согласных как самостоятельных фонем
происходило уже в
период развития русского национального языка, так как в
древнерусском языке не было еще одинаковых позиций для [г, к, х] и [г’, к’, х’], позиций,
которые для остальных твердых и вторично смягченных согласных появились после
падения редуцированных и перехода [е] в [о]. Мягкие заднеязычные [г’, к’, х’]
встречались только перед [и] и [Ý] (позднее [е]), в остальных позициях (на конце слова,
перед согласным, перед гласными непереднего ряда) употреблялись только твердые [г, к,
х]. Такое положение в основном сохраняется и в современном русском языке. Правда, в
связи с притоком заимствований (а они все же не могут характеризовать систему языка в
целом), в русском языке мягкие [г’, к’, х’] стали возможны и перед гласными непереднего
ряда [а, у, о], например, маникюр, гюрза, ликёр, Гёте, гяур, Кяхта. Ср. также
единственное исключение в спряжении русского глагола ткать: ткёшь, ткёт, ткём, ткёте
вместо тчёшь, тчёт, тчём, тчёте, а также просторечное жгём, жгёшь, жгёт, жгёте).
Существование подобных примеров дает повод говорить о соотносительности твердых и
мягких заднеязычных, хотя вопрос о фонематической роли [г’, к’, х’] в русском языке не
решается однозначно. В связи тем, что в литературном языке и во многих диалектах
мягкие заднеязычные не находятся в изолированной от гласных позиции (на конце слов),
большинство лингвистов (МФШ) не склонны считать их самостоятельными фонемами
(ср. противоположную точку зрения А.Н. Гвоздева). Процесс их становления
продолжается. Так, например, в некоторых говорах мягкие заднеязычные стали
употребляться шире, чем в литературном языке - в результате прогрессивной ассимиляции
по мягкости, например, Пе[т’к’а], Ва[н’к’а], ча[j к’у], пало[ч’к’о]й, О[л’г’а], коче[р’г’у],
наве[р’х’у], о[л’х’а]. Это явление возникло в XV в. и теперь наблюдается в южно-, среднеи севернорусских говорах. А так как по аналогии заднеязычные иногда смягчаются и
после твердых согласных, например, пал[к’а], во[фк’а], то можно говорить, что [к’]
начинает тяготеть к фонеме, но процесс этот не охватывает всех заднеязычных согласных
и задерживается влиянием литературного языка.
59
5. История аканья
Древнерусский язык характеризовался таким явлением, как оканье - одинаковым
произношением гласных фонем независимо от положения по отношению к ударению.
Современный русский литературный язык является акающим - гласные звуки в
безударном положении произносятся нечетко вследствие количественной и (или)
качественной редукции. Редукция возникла в языке как результат исторического процесса
развития аканья.
Под аканьем в широком смысле понимают неразличение гласных фонем неверхнего
подъема < а >, < о >, < е > в безударных слогах. Качество звука, который произносится в
соответствии с фонемами < а >, < о >, < е >, зависит от позиционных условий: положения
по отношению к ударному слогу, от окружающих согласных, от позиции начала и конца
слова (синтагмы). Возникнув как явление диалектное, аканье распространилось на
московский говор и впоследствии стало нормой литературного языка.
История возникновения и развития аканья до настоящего времени не получила
однозначного объяснения. Трудность в реконструкции этого исторического процесса
связана с решением комплекса вопросов: Какова фонологическая сущность аканья? На
какой территории оно появилось?
Какова хронология развития аканья как
фонологической системы? Когда и в каких условиях сформировались известные
современным говорам типы аканья? - и др.
Факты аканья, отмеченные в памятниках письменности, достаточно противоречивы:
с одной стороны, отдельные примеры, свидетельствующие об акающем произношении,
зафиксированы уже самыми ранними памятниками ХI-ХIII вв.: ширата, даравати (Новг.
минеи, ХI в.), от папа, к атцеви (новг. берестяные грамоты ХII, ХIII вв.); с другой
стороны, широкого распространение аканья памятники ХIII-XIV вв. не подтверждают, а
множество белорусских памятников XV-XVII вв. совсем не отражают аканья, хотя
белорусские говоры относят к территории его первичного распространения.
Письменная традиция не давала возможность писцам отражать непосредственное
произношение слов, и это затрудняет использование данных письменности в решении
хронологических вопросов аканья. Проблема распространения и развития этого
исторического процесса лингвистами решается преимущественно на основе материалов
современной описательной диалектологии и лингвогеографии.
Проблемы предпосылок к возникновению, времени и локализации аканья на разных
этапах его развития взаимосвязаны. Все указанные вопросы решаются в зависимости от
понимания исследователем фонологической сущности аканья, научных данных,
доступных ученому во время появления той или иной гипотезы.
Гипотезы о происхождении аканья возникали неоднократно.
Одна из них предполагает общеславянское происхождение аканья. Сторонники этой
гипотезы связывали аканье с генетическим совпадением < a > и < o > в одном звуке, что
60
было характерно для восточной части индоевропейских языков. Подобные гипотезы
высказывались А. Мейе, А. Вайаном, В. Георгиевым.
Так, по теории болгарского академика В. Георгиева аканье не возникло на почве
какой-то части восточнославянского диалекта, а было унаследовано из праславянской
эпохи. Аканье отражает свойственное славяно-балтийским языкам совпадение < o > и < a
> в одном звуке. В балтийских областях < o > и < a > совпали в < a >; в славянских первоначально совпали в < a >, а в дальнейшем перешли в < o > в одних говорах во всех
позициях (это окающие говоры), в других говорах - только в ударном положении (это
акающие говоры).
Гипотеза В. Георгиева признана сомнительной, т.к. не учитывала фонологической
сущности аканья: аканье - это прежде всего неразличение фонем < a> и < o >. В свете
новых научных данных точка зрения В. Георгиева критикуется, как несоответствующая
материалам древнерусских памятников и данным современной лингвогеографии.
В конце ХХ века к обоснованию указанной гипотезы вернулся Ф.П. Филин. По
мнению этого ученого, механизм аканья имеет в основе особенность, которая является
наследием фонетической системы общеславянского языка. Этой системе был свойственен
звук [aо] - лабиализованный гласный нижнего подъема. В природе указанного звука были
заложены два пути его дальнейшего развития: усиление лабиализации и изменение в [o]
или ослабление лабиализации и изменение в [a]. Подобные звуки - [aо] и [oа] отмечаются в современных русских и белорусских говорах, хотя некоторые ученые
предполагают их позднейшее появление.
Как предполагал В.П. Филин и его
последователи, во всех славянских языках [aо] под ударением перешел в [o], т.е.
приобрел напряженную артикуляцию, в безударном положении в большей части говоров
[aо] изменился в [o], а в некоторых диалектах - в [a]. Таким образом развилось
противопоставление оканья и аканья.
Другая точка зрения на происхождение аканья предполагает, что аканье - явление
субстратное, т.е. присущее некоему языку, существовавшему на территории Восточной
Европы до появления на ней восточнославянских племен. Это точка зрения П.С.
Кузнецова, В.Н. Сидорова. В некоторых работах об этом пути возникновения аканья
пишет А.А. Шахматов, полагая, что неразличение фонем < a > и < o > - древнейшая черта
племенных диалектов дреговичей (предков современных белорусов) и вятичей.
Третья гипотеза o процессe появления аканья относит его возникновение к
восточнославянскому периоду языка. Аканье генетически связывают с перестройкой
акцентной структуры слога и хронологически - с процессом падения редуцированных.
Сторонники этой точки зрения - Н.С. Трубецкой, С.Б. Бернштейн, Л.Л. Васильев, Р.И.
Аванесов, К.В. Горшкова и др. - убедительно обосновывают свое мнение, привлекая в
качестве доказательств данные современных исследований диалектологии и истории
языка Указанная гипотеза подтверждается тем, что: а) ни в одном современном говоре
нет различий в вокализме исконного первого предударного слога и вторичного первого
предударного (ставшего первым предударным после падения редуцированных); б)
современные типы предударного вокализма указывают на то, что аканье возникло после
того, как появилось противопоставление фонем < о > и < ô > («закрытый» звук); а фонема
61
< ô > появилась вследствие перестройки интонационной системы древнерусского языка;
в) некоторые разновидности современного диссимилятивного аканья указывают на
появление аканья до совпадения < Ý > и < е > в одной фонеме и до перехода <e> в <o>;
появление аканья на восточнославянской почве подтверждается и другими фактами
языка.
С процессом перестройки интонационной системы связывал развитие аканья А.А.
Шахматов, первым создавший более или менее стройную теорию возникновения этого
исторического процесса.
Объясняя появление аканья, ученый предположил, что до смены интонации
фонемы верхнего подъема < и >, < ы >, < у > (а в некоторых диалектах и < а >) были
долгими, остальные - <о>, <ô>, < е >, < Ý > (т. е. < ê > «закрытый» звук), < а > краткими.
В результате изменения характера ударения выделился ударный гласный, а в
безударном положении звуки сократились: долгие < и >, < ы >, < у > стали краткими, а
краткие < о >,< е >,< а > - редуцированными. При этом на месте фонем < a >, < o >, < e >
в первом предударном слоге возникла фонема неясного качества: после твердого
согласного <  >, а после мягкого согласного <  >. На втором этапе изменения
сократились долгие ударные гласные, для которых долгота давно перестала быть
дифференцирующим признаком. Вследствие этого все гласные в положении под
ударением на втором этапе стали краткими (такими они являются в современном русском
языке и говорах).
В процессе сокращения долгих ударных гласных происходило заместительное
удлинение первого предударного редуцированного, и он стал кратким. Таким образом,
если под ударением гласный был кратким, то гласный первого предударного слога
остался без изменения: [лъпт’ей, л’ьсной, стъла] (в диалектах, где [a] был кратким). Если
под ударением был долгий звук, то гласный первого предударного слога изменился в
краткий: [сталы, в’ад’и, л’асов, стала] (в диалектах, где [a] был долгим). После утраты
дифференцирующего признаки долготы связь ударного и безударного звука стала
восприниматься как диссимилятивная и ассимилятивная зависимость.
На втором этапе после сокращения ударных гласных стали развиваться современные
типы аканья, яканья, еканье, иканье. Предположительно это происходило с середины XIII
в. до начала XIV в. После XIV века аканье распространилось за пределы зоны первичного
образования. В памятниках письменности начинает отражаться яканье, иканье, еканье.
Несмотря на некоторые противоречия, гипотеза А.А. Шахматова остается наиболее
последовательной.
По мере привлечения новых научных данных одни из гипотез оказывались
несостоятельными, возникали новые.
В 60-е годы ХХ в., когда лингвисты активно обсуждали вопрос о появлении аканья,
возникли теории, дополняющие и уточняющие теорию А.А. Шахматова. В частности,
62
были сделаны попытки совместить несколько точек зрения на происхождение аканья,
взяв за основу теорию А.А. Шахматова в ее последнем (рассмотренном нами) варианте.
С точки зрения некоторых исследователей существование отдельных языковых
фактов можно объяснить только иноязычным влиянием. К ряду таких фактов относятся:
изменение [o] и [e] в [i], отмеченное в украинском языке; наличие эмфатической
звательной формы маам, пееть, тооль в северновеликорусских говорах; явление иканья,
еканья.
Гипотезы о возникновении аканья как явления иноязычного высказываются в
работах Н.Д. Русинова, В.Н. Сидорова, П.С. Кузнецова, Лыткина. Сторонники этой
гипотезы предполагают, что современные северные и среднерусские говоры оказались
под влиянием мордовских языков (в языке мокшан, например, существует яканье,
развившееся под действием собственных фонетических законов). На территории южных
говоров предполагают влияние тюркских языков, т.к. в течение многих веков с середины
первого тысячелетия новой эры в Северном Причерноморье, а позже в Поволжье южные
славяне соприкасались с племенами гуннов, аваров, хазар, печенегов, половцев, татар,
турков и др.
Последователи гипотезы о тюркском влиянии считают, что так называемое
ассимилятивное аканье могло появиться вследствие освоения тюрками славянской
фонетики. Так как тюркским языкам свойственно такое явление, как сингармонизм
гласных, то, например, слово колач произносилось как [калач] (происходила ассимиляция
первого предударного и ударного слогов). Различия в артикуляции звуков тюркских и
славянских языков приводили к неразличению [a] и [o] после твердого согласного, [a] и [e]
после мягкого согласного.
В пользу иноязычного влияние свидетельствуют и косвенные доказательства. Так,
распространение у болгар аканья наблюдается
в говорах, испытавших сильное
тюркоязычное воздействии. Аканье отсутствует в полабском языке, не контактировавшем
с тюрками. В современных восточнославянских говорах аканье отмечается не только в
первом предударном, но и в заударном слогах: отопритя, верхняй, речистай. Это явление
можно объяснить особенностями тюркского ударения: для тюркских языков характерен
ударный конечный слог, поэтому «ославянившиеся» тюрки могли делать дополнительное
ударение на конечном слоге, вследствие этого редуцированный гласный на конце слова
удлинялся и переходил в [а].
Как предполагают последователи наиболее распространенной теории позднейшего
возникновения аканья, появление его связано с возникшей в древнерусском языке
тенденцией к изменению артикуляционной базы - с переходом от более напряженной
артикуляции к менее напряженной. Непосредственной предпосылкой аканья, по всей
вероятности, явилась смена политонического ударения (интонации) динамическим.
Динамическое ударение - силовое выделение одного слога в пределах фонетического
слова - породило тенденцию к противопоставлению ударного слога безударным слогам.
В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что противопоставление
ударных и безударных гласных фиксируется во всех говорах, даже в окающих.
63
Фонологическими условиями появления аканья явилась: а) развитая система
консонантизма - согласные фонемы приняли на себя функцию различения слов и тем
самым дали возможность гласным частично утратить эту функцию; б) перестройка
отношений между слогами внутри фонетического слова. Перестройка возникла в
результате смены древней интонационной, или политонической, системы ударения
монотонической, динамической. Новая система выделила в слове ударный слог и
ослабила безударные слоги.
Хронологические рамки появления аканья сторонниками вышеуказанных гипотез
определяются по-разному. Если В. Георгиев относит появление аканья к периоду балтославянской общности, то сторонники теории Ф.П. Филина определяют время зарождения
аканья как VI-VII вв. н. э. Предполагают, что границы акающих и окающих говоров за
последнее тысячелетие постоянно менялись. В течение ХХ века аканье значительно
потеснило оканье, а в X-XII вв. могло быть наоборот, т.к. в Древней Руси того времени
господствовали окающие культурные центры - Киев и Новгород. Последователи А.А.
Шахматова, как и большая часть современных ученых, временные границы аканья
определяют как период XIII-XV вв.
Границы древнего распространения аканья очерчивают, опираясь на данные
современной диалектной лингвогеографии. В большей мере современные говоры
отразили неразличение в произношении гласных < a >, < o >, < e > в положении первого
предударного слога после мягкого согласного (яканья). Наиболее древним типом яканья
(аканья после мягкого согласного) считают архаический, или обоянский. Он был
распространен в бассейнах верхней и средней Оки и междуречье Оки и Сейма, т.е. на
территории современных Курской, Орловской, Тульской, Рязанской областей. Донской
подтип яканья появился на территории среднего Дона и на Северном Кавказе - эта
территория была колонизирована в XVI-XVII вв. выходцами из южных областей.
Жиздринский подтип яканья возник в пределах Литовского княжества, куда с середины
XIV в. входила территория современных курско-орловских говоров. С территории
литовского княжества аканье в XV-XVI вв. распространяется на запад и северо-запад, на
территорию Полоцка, Смоленска, современной Белоруссии.
На территории средних великорусских говоров аканье проникает в XIV-XV вв.,
когда начинается объединение русских земель вокруг Москвы, в эпоху Ивана Калиты.
Московский говор как говор среднерусского акающего типа устанавливается довольно
поздно - к XVII в.
В результате развития аканье
системы отдельных русских говоров.
в большей степени обособились фонетические
Аканье стоит в ряду тех фонетических процессов, которые
последовательно
реализовывали
общую для языковой системы тенденцию: сокращение
смыслоразличительных признаков гласными фонемами
и приобретение таковых
согласными - тенденцию к «консонантизации» звукового строя.
Акающее произношение
практически не получило отражение на письме:
современная орфография требует написания вода при произношении [вада] и пр. Тем не
менее в ряде слов появилось написание a в соответствии с этимологическим o: калач из
64
колачь (образовано от коло – «колесо»), каравай из коровай (родственно слову корова) и
др.
Родственные отношения подобных слов могут быть установлены по
этимологическому словарю.
6. Редукция до нуля конечных гласных
Этот процесс не был связан с развитием аканьям и наблюдается также в окающих
говорах, при этом редуцироваться могут любые гласные (независимо от признака
подъема) на конце слов. В некоторых случаях редукция гласного носит факультативный
характер. Ниже приведены примеры, отражающие данное явление. Подробнее об этом
см.: В.И. Борковский, П.С. Кузнецов. Историческая грамматика русского языка. - М.,
1965)
1). Cуффикс инфинитива -ти / -чи утратил [и]: [т’и] > [т’]; [ч’и] > [ч’] – носить,
петь, беречь, помочь. Под ударением [и] в суффиксе сохраняется – нести, идти, цвести.
До XVII в. в московских памятниках еще часто встречаются формы инфинитива с -ти.
2). Вопросительная частица ли утрачивает [и], если предшествующее слово
заканчивается гласным, но редукция в этом случае носит факультативный характер,
например: возможно ль? и возможно ли? Фиксируется в памятниках c XIV-XV вв.
3). Частица сослагательного наклонения бы, которая восходит к форме 2-3 л. ед. ч.
аориста от глагола быти факультативно утрачивает звук [ы], если предшествующее слово
оканчивается гласным: спели б и спели бы. Свидетельства утраты дают памятники
письменности с XVI в.
4). В окончании тв. п. ед. ч. существительных 1-го склонения утрачивается гласный
[у]: вод-ою > вод-ой, гор-ою > гор-ой, земл-ёю > земл-ёй, слуг-ою > слуг-ой, нош-ею > ношей, то есть [ojу] > [oj]; [еjу] > [еj]. Это справедливо и для окончаний тв. п. ед. ч. жен. рода
неличных местоимений и полных прилагательных – т-ою > т-ой, молод-ою > молод-ой; а
также для окончания тв. п. ед. ч. личных и возвратного местоимений – мн-ою > мн-ой,
соб-ою > соб-ой. В русском языке пор параллельно употребляются варианты окончания ой / -ою. В памятниках утрата [у] фиксируется с XIII в.
5). В суффиксе сравнительной степени качественных
прилагательных и
образованных от них наречий –еe [эjэ] факультативно утрачивается конечный гласный
[э]: др.р. [Ýjе] > совр. [эj]. Например: умн-ей, весел-ей, добр-ей. Первые случаи отмечены
в памятниках с XIV в. В настоящее время параллельно употребляются и исконные формы:
умн-ее, весел-ее, добр-ее.
6). В глагольном постфиксе -ся (по происхождению из вин. п. возвратного
местоимения с0, слившегося с глаголом) утрачивается гласный [а], если форма глагола
оканчиваeтся гласным, например: разбила-сь, вернули-сь, но разбил-ся, вернул-ся.
Древнейший пример редукции зафиксирован в Новгородской грамоте XIV в.
65
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Фонетические процессы, определившие путь развития звуковой системы русского
языка, завершились в XVI в. В последующий период происходило лишь укрепление
новых черт системы уже без потрясений и коренных переломов.
В начале исторического периода фонетическая система древнерусского языка
характеризовалась господством вокализма: гласные определяли качество согласных.
Господство гласных усилилось после смягчения полумягких согласных. ЗОС и ЗСС.
Развитие системы гласных все время шло по линии уменьшения их состава за счет
объединения разных гласных в одной фонеме. Например: до X в. были утрачены носовые,
при этом [*Q] совпал с [у]. После смягчения полумягких согласных (к. XI в.) гласный [ä]
переднего ряда (рефлекс [*ę]) совпал с гласным [а]. После падения редуцированных [ъ] и
[ь] в сильных позициях совпали с [о] и [е]. Следствием падения редуцированных было и
объединение в одну фонему гласных [и] и [ы]. В XVI в. утратилась фонема < Ý >,
слившись в русском языке с < е >. Таким образом, под ударением в системе русского
языка различаются 5 гласных фонем. А в безударном положении в связи с развитием
аканья (XIV-XV вв.) - еще меньше гласных. Этот процесс сокращения состава гласных
вел и к ослаблению роли вокализма в фонетической системе русского языка.
Появление в языковой системе звука [ф], освобождение признака твердости-мягкости
согласных от позиционных условий и закрепление за вторично смягченными согласными
статуса самостоятельных фонем привело к расширению состава согласных фонем (33
вместо 25) и, как следствие, к усилению фонологической роли консонантизма – согласные
в составе слова играют роль смыслоразличения в большей степени, чем гласные (ср.: о-и-и
- ш-к-л’-н-к, е-е-о-е - св-рх-ч-л-в-к). После всех фонетических процессов согласные стали
вызывать аккомодации рядом стоящих гласных.
В исходной системе X-XI вв. слова различались прежде всего, гласными фонемами,
например, [са-дъ - с˙ä-д˙ь, бы-т˙ъ - б˙и-т˙и]. В современном русском языке эти слова
различаются согласными: [сат - с’ат’, быт - б’ит’]. Можно сказать, что вследствие
исторического развития русский язык в фонетическом отношении имеет ярко
выраженный консонантный характер.
66
Часть 2
Вопросы и задания к практическим занятиям, самостоятельным и контрольным работам и
методические рекомендации для их выполнения
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА № 1. ИСТОРИЧЕСКАЯ ФОНЕТИКА РУССКОГО ЯЗЫКА
Вариант 1
1. Объясните происхождение выделенных гласных: тоскую, ложь, плыть, отпирать,
позлащенный.
2. Объясните происхождение шипящих и [ц]: подсечь, умножат, старушка, ярче,
оглушение, отдушина, резец, вкратце, дружу, хождение, встреча.
3. Напишите по-древнерусски в орфографии X-XI вв.: сжег, верный, подозрение,
наследник, собрать. Изложите фонетическую историю слов.
4. Объясните отсутствие перехода [e] в [o]: недоросль, истец, офицер, верба, земский,
жертва, древо.
5. По фонетическим чертам определите происхождение слов (древнерусское,
старославянское, общеславянское или неславянское), ответ обоснуйте, подчеркнув
фонетические признаки: кража, срамить, памфлет, вытащить, мученик, бюргер,
оболочка, заблуждение, отмычка, жребий, юноша, снаряжать, ликер, здоровый.
6. Объясните происхождение чередований в морфемах: ползучий - ползущий, кормить –
кормлю, носить – вынашивать.
7. Объясните образование современных слов, сравнив их с древнерусскими: истъба >
изба; Дьбряньск > Брянск; нÝмьчьскыи > немецкий.
Вариант 2
1.
2.
3.
4.
5.
Объясните происхождение шипящих и [ц]: служат, продвижение, полочка, беречь,
порошок, пуговица, крепчайший, творец, отвечать, скачете, вождение, хожу.
Объясните происхождение выделенных гласных: память, отец, время, собирать,
дыхание.
Напишите по-древнерусски в орфографии X-XI вв.: отверг, мрачный, пенек, дорожка,
подобрать. Изложите фонетическую историю слов.
Объясните отсутствие перехода [e] в [o]: сосед, первый, процент, мятеж, хвалебный,
недруг, шлем, земский, аптека, серп.
По фонетическим чертам определите происхождение слов (древнерусское,
старославянское, общеславянское или неславянское), ответ обоснуйте, подчеркнув
67
6.
7.
фонетический признак (или признаки): изюм, переждать, алгебра, половодье, резерв,
исцеление, свеча, брат, утро, сокращение.
Объясните чередование в словах: начало-начинать, вредный-привередливый,
клюнуть-клевать, застилать-стланец, реять-рой.
Объясните образование современных слов, сравнив их с древнерусскими: шьдлъ >
шел, казачьскыи > казацкий, полъ вътора > полтора.
Вариант 3
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
Объясните происхождение шипящих и [ц]: разрушение, молочный, подсечь, кружат,
крепче, бычок, лицо, горошина, освещение, концы.
Объясните происхождение выделенных гласных: вмятина, сон, лить, кузнец, плен,
жена.
Напишите по-древнерусски в орфографии X-XI вв.: крепкий, примерз, сторожка,
перерезать, наценка. Изложить фонетическую историю слов.
Объясните отсутствие перехода [e] в [o]: совершенство, жрец, немочь, хек, бред,
отверг, падеж, своей, требовать, купец.
По фонетическим чертам определите происхождение слов (древнерусское,
старославянское, общеславянское или неславянское), ответ обоснуйте, подчеркнув
фонетические признаки: венец, стандарт, круча, экипаж, запереть, единица, хоромы,
равнина, сюрприз.
Объясните происхождение чередований в корне и суффиксе: небрежный - бережный –
берегу - беречь, сильнейший – ярчайший.
Подобрав однокоренные слова, найдите исторический корень в словах, напишите
общеславянский вид корня: посол, главный, драка, вмятина.
Вариант 4
1.
2.
3.
4.
5.
6.
Объясните происхождение шипящих и [ц]: пашня, лечь, дружат, строжайший,
натяжение, рижский, куница, межа, режу, возвращение.
Объясните происхождение выделенных гласных: имя, вред, лен, посол, запирать,
кипучий, сад.
Объясните происхождение чередований в корне и суффиксе: висячий – висящий,
земля – земной, ровный – равный, память - помнить- вспоминать, веду – вел – вести.
Напишите по-древнерусски в орфографии X-XI вв.: вытек, хлебный, денек, всмятку,
мерка, певец. Изложите фонетическую историю слов.
Объяснить отсутствие перехода [e] в [o]: меркнуть, ракета, смоленский, побег, огурец,
перст, олень, некто, вредный, женский.
Подобрав однокоренные слова, найдите исторический корень в словах и запишите его
общеславянский вид: бремя, голова, петь, день, брать.
68
7.
По фонетическим чертам определите происхождение слов (древнерусское,
старославянское, общеславянское или неславянское), ответ обоснуйте, подчеркнув
фонетические при знаки: этюд, шлем, стипендия, осень, рождение, здоровье, арахис,
радио, флегма, дюбель, цена.
Вариант 5
1. Объясните происхождение шипящих и [ц]: пирожок, улица, напряжение, высечь, туже,
клич, волжский, тушить, награжу, восхищение.
2. Напишите по-древнерусски в орфографии X-XI вв.: побелеть, исчез, соврать, сладкий,
хитрец. Изложить фонетическую историю слов.
3. Объясните отсутствие перехода [e] в [o]: аскет, тесто, пекло, зеркало, ненависть,
хвалебный.
4. По фонетическим чертам определите происхождение слов (древнерусское,
старославянское, общеславянское или неславянское), ответ обоснуйте, подчеркнув
фонетические признаки: ворочать, смущение, паспорт, зверолов, образный, авантюра,
олень, мрак, торф, Ульяна, соединять.
5. Объясните происхождение чередований в корне : род– рожать – рождение, надутый –
надменный, увядать – увял, послать – посылать.
6. Укажите причины изменения древнерусских слов: дъхорь > хорь; Дьсна (=Десна) >
Цна (названия многих рек); Пльсковъ > Псков; коровай > каравай.
7. Подобрав однокоренные слова, найдите исторический корень слова, запишите
общеславянский вид корня: упасть, отнять, темный, облако.
 Общее указание. Работу следует начинать с установления морфемного состава слова и
подбора одноструктурных или однокоренных слов и форм; выявить, в какой морфеме
наблюдается чередование. Написать слово по-древнерусски, восстановив исконный
звуковой и морфемный состав. Опираясь на чередования, определить происхождение
звуков, записать исконный (общеславянский) вид корня. При выполнении заданий
обязательно использовать материалы приложений 1 - 3.
ОБРАЗЦЫ ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАДАНИЙ



1. Объясните происхождение шипящих и [ц]: дружок, вожу, суше, лицо.
Друж-ок - друж-к-а - друг: [ж] / [г] в корне, перед суффиксом -ок / -к, где беглый гласный
[о] из [е] (в результате 3-й лабиализации) на месте [ь]; др.р. дружькъ. О.сл. [ж’] < [*g] (1
палат.) перед [*ь].
Вож-у - вод-и-ть: [ж] / [д] - в корне; глагол 2-го тематического спряжения, с тематическим
гласным [*i] перед окончанием, который в положении перед гласным звуком в форме 1
л. ед. ч. перешел в [*j]; в результате - диалектные *j-процессы (ср. ст.сл. вождь ). Т.о.
в.сл. [ж’] < о.сл. [*dj].
Суш-е - сух-ой: [ш] / [х] - в корне перед суффиксом сравнительной степени -e. Здесь не
результат палатализации, а j-процесс. О.сл. [ш’] < [*hj]. Ср. выш-е - выс-ок-ий, где [ш] /
[с]. В обоих случаях в формах сравнительной степени отражен результат j-процесса.
69

Лиц-о - лик - лич-ин-а: [ц] / [к] / [ч] - в корне. Др.р. лиц-е, т.к. [ц’], окончание –о в русском
языке по аналогии с сел-о, окн-о. О.сл. [ц’] < [*k] (3 палат. после [*i]).
2. Определите происхождение подчеркнутых гласных: клюнуть, петь, рисую, начало,
имя, идут.

Клю-ну-ть - клев-а-ть: чередование [’у] / [ев] - в корне. Гласный [’у] возник в результате
монофтонгизации дифтонга [*eu] перед согласным суффикса, а перед гласным дифтонг
распался на 2 звука. Исконный вид корня: *kl’eu- .
 Пе-ть - поj-ет: в корне чередуются [е] / [ой]. Гласный [е] < др.р. [Ý] (ять) < о.сл. [*oi]
перед согласным, перед гласным дифтонг распался. Исконный вид корня: *poi-.
 Рис-уj-у - рис-ова-ть: [у] / [ов] - в суффиксе. Чередование отражает разные результаты
изменения дифтонга [*ou] в положении перед согласным (монофтонгизация - о.cл. [*ou]
> [*u] > др.р. [у]) и перед гласным (распад дифтонга – о.сл. [*ou] > [*ov] > др.р. [ов]).
 На-ча-л-о - на-чин-а-ть - на-чн-у - за-чин: чередование в корне [’а] / [ин] / [н], где [’а] рефлекс носового гласного [*ę]. Русск.[’a] < др.р. [ä] переднего ряда < о.сл. [*ę] < и.-е.
[*in] перед согласным.
 Им-я - имен-а: ['а] в совр. oкончании - рефлекс носового гласного [*ę]. Слово имя
относилось к древнему склонению с основами на согласный с суффиксом *en. Т.о. русск.
[’а]< др.р. [ä] -переднего ряда < о.сл.[*ę] < и.-е. [*en] на конце слова.
 Ид-ут (1 спр.) - сид-ят (2 спр.): чередование [у] / [’а] в окончании 3 л. мн. ч. восходит к
чередованию о.сл. носовых гласных [*Q] / [*ę], где [*Q] носовой < и.-е. [*on] (у глаголов 1
спр.), а [*ę] носовой < и.-е. [*in] (у глаголов 2 спр.) в результате монофтонгизации перед
согласным.
3. Подберите однокоренные слова, объясните чередования и восстановите исконный вид
корня: спать, вертеть, пряжа.

Сп-а-ть - за-сып-а-ть - у-с-ну-ть - со-н - у-соп-ш-ий: в древнерусском языке чередование
в корне имело вид съп- /сып- /съ- /съ-/ соп-, что соответствовало и.-е. качественноколичественному чередованию гласных *sŭp-/*sūp-/*sŏp-. В словах со-н и у-с-ну-ть
отражено также о.сл. упрощение группы согласных *pn, согласный корня утратился. В
слове со-н беглый гласный [о], чередующийся с нулем звука в словах сп-а-ть и у-с-ну-ть
(после падения редуцированных). Запись можно сделать и следующим образом:
русск.
сп- / с- / со- / сып- / соп< др.русск.
< о.сл.
< и.-е.
съп- / съ- / съ- / сып- / соп*sъp- /* syp- /*sop- ( *pn> *n )
*sŭp- /*sūp- /*sŏp-.
70

Верт-е-ть - верет-ен-о - вре-мя - ворот-и-ть - вороч-у - от-врат-и-ть - от-вращ-у: в
древнерусском языке чередование имело вид - вьрт- / верет- / врÝ- / ворот- / вороч- /
врат- / вращ-. В раннем о.сл. (до появления ЗОС и ЗСС) чередование в корне было
представлено следующим образом: *vьrt-/*vоrt-/*vеrt-, что соответствовало и.-е.
качественному чередованию гласных [*ĭ] / [*ŏ] / [*ĕ]. Изменение в поздний период о.сл.
сочетаний
гласных с плавными дало различные результаты по диалектам:
восточнославянское полногласие (-оро- и –ере- ) и южнославянское неполногласие (-раи –рÝ-). Различными были и результаты смягчения [*tj], откуда в русском слове на этом
месте звук [ч’], а в заимствованном из ст.сл. – [ш’]. Или иначе:
o.сл.
*vert- /
*vort/ *vьrt- >
в.сл. (полногл.)
верет- / ворот / вороч- (*tj>ч’) / вьрт- ;
ю.сл. (неполногл.) врÝ-(*tm>*m)/врат-/вращ-(*tj>ш’т’) / врт- (слог.плавн.)
После заимствования из старославянского слов врÝмя, отъвратити в древнерусском и
сложилось такое чередование в корне, восходящее к разным источникам. С утратой
редуцированных в положении перед плавным в слове вьртÝти редуцированный [ь]
перешел в [е].

Пряж-а - пря-л-к-а - пряс-ть - пряд-у. Исконный согласный корня представлен в
последнем слове - пряд-у, в остальных словах он изменился или исчез в результате
дописьменных фонетических процессов: *dj > в.сл. [ж’]; *dl > [л]; *dt > [ст]. Гласный [’a] в
русском языке - рефлекс носового гласного переднего ряда [*ę] < и.-е. [*en] (ср.
этимологически родственное слово пруд, где появляется рефлекс носового непереднего
ряда [*Q] < и.-е. [*on]). В древнерусском языке XI в. носовых гласных уже не было, [*ę]
дал гласный [ä] переднего ряда, который после смягчения полумягких согласных совпал с
гласным [’а] после мягких.
Исконный вид корня и.-е. *prend-.
Можно записать так:
и.-е. *prend- >
о.сл.
*pręd-
/*prę- (*dl>*l) / *pręs- (*dt>*st) >
др.р. пряд-/пряж-(*dj>вост.сл. ж') / пря- / пряс- (после утраты *ę ).
4. Напишите слово по-древнерусски в орфографии X-XI вв., изложите фонетическую
историю слова. Это задание предполагает сравнение древнерусского произношения с
современным, для чего следует привести современную транскрипцию и древнерусскую,
затем обозначить последовательно все фонетические процессы, отразившиеся в истории
данного слова.
Например: мягкий [м’а-х’к’иj] – др.р. м0гъкыи [м˙ä-гъ-кы-jи]:
71
1) смягчение полумягкого согласного [м˙] > [м’];
2) утрата [ä] переднего ряда > [’a];
3) падение редуцированных [ъ, и] > [-] (ноль звука), [ы] > [о];
4) ассимиляция по глухости и мягкости [гк’] > [к’к’];
5) диссимиляция [к’к’] > [х’к’];
6) аканье, редукция заударного [о], отражение нового гласного в окончании по книжному
образцу под влиянием церковнославянского произношения - [ый];
7) изменение [кы] > [к’и].
ОБРАЗЦЫ ВЫПОЛНЕНИЯ ФОНЕТИЧЕСКОГО КОММЕНТАРИЯ НА ЭКЗАМЕНЕ
ПО ИСТОРИЧЕСКОЙ ГРАММАТИКЕ
Текст: Мороз* и солнце ! День чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись.
1. Определить происхождение гласного звука
проснись - гласный [o] находится в приставке про-. В русском языке приставка не имеет
вариантов: звук [o] не чередуется с нулем звука, со звуком [e] , находится после исконно
твёрдого согласного. Следовательно, современный [o] произошел
из «[o] –
этимологического», т.е. из о.сл. [*о], восходящего к и.-е. *ă или *ŏ.
Форма записи: [o] < о.сл. [*о] < и.-е. [*ă] или [*ŏ].
прелестный - гласный [e] находится в корне лест-. В русском языке существуют
родственные слова - льст-ить, льщ-у - где гласный [e] чередуется с нулем звука и
находится после мягкого согласного. Следовательно, на месте современного [е] в др.р.
яз. был [ь], который в сильной позиции после падения редуцированных в XII-XIII вв.
перешел в [е]; [ь] возник в о.сл. из и.-е. [*ĭ].
Форма записи: [e] < др.р. [ь] < о.сл. [*ь] < и.-е. [*ĭ].
2. Объяснить происхождение чередования гласных звуков
взоры - узреть - взирать. В корнях этих слов чередуются: [о] / ноль звука / [и]. В
древнерусском языке это чередование было представлено в виде: [о] / [ь] / [и].
72
Чередующиеся звуки несводимы к одному варианту, следовательно, различны по
происхождению, т.е. восходят к разным звукам: и.-е. [*ŏ], [*ĭ], [*ī]. Данное чередование в
и.-е. языке имело вид: [*ŏ] / [*ĭ] / [*ī]. Это комбинированное (смешанное, качественноколичественное) чередование.
Форма записи: в-зор-ы – у-зр-еть – в-зир-ать
совр.
< др.р.
о / ноль звука / и
о /
ь
/ и
< о.сл.
*о /
*ь
/ *i
< и.-е.
*ŏ /
*ĭ
/ *ī.
Иначе:
[о] / [-] / [и] < др.р. [о] / [ь] / [и / < о.сл. [*о] / [*ь] / [*i] < и.-е. [*ŏ] / [*ĭ] / [*ī].
3. Подобрать слова с чередованием в корне, объяснить чередования
день - в падежных формах слова и родственных словах в современном русском языке
встречаются варианты корня: дн-я, дн-ю, дн-евной, в которых гласный [е] чередуется с
нулем звука. Чередование с нулем звука указывает на происхождение гласного [е] из
редуцированного, причем переднего ряда - [ь], так как перед ним находится мягкий
согласный [д’]. Итак, на месте современного [э] и нуля звука в др.р. яз. находился [ь]
(др.р. корень дьн-). В сильной позиции [ь] совпал с гласным [е]; в слабой позиции [ь]
утратился. Т.о. современное чередование [е] / ноль звука появилось в XII-XIII вв. как
следствие падения редуцированных.
Форма записи:
де-нь – дн-я: совр. [е] / [-] < др.р. XIII в. [е] / [-] < др.р. XI в. [ь] (в поз. +) / [ь] (в поз. - ).
4. Определить происхождение согласного звука
навстречу - вторичный согласный [ч’] находится в корне слова. Исконный согласный
корня выявляется в однокоренном слове встрет-ить. Т.о. чередование [т] / [ч’] помогает
установить происхождение [ч’]. Звук [ч’] возник в восточнославянском диалекте из
о.сл. [*tj] в результате йотового процесса. В южнославянском диалекте ему соответствует
звук [ш’т’].
Форма записи:
навстречу – встретить: [ч’] (в.сл.) < о.сл. [*tj].
5. Объяснить происхождение чередования согласных звуков
73
дремлешь – дремать: в корне разных форм данного слова чередуется сочетание [мл’] со
звуком [м], т.е. [мл’] / [м]. Исконный вид корня представлен в инфинитиве: дрем-ать. При
образовании формы настоящего времени у глаголов 3 класса (1-е смягченное спряжение)
основа осложнялась [*j], что приводило к йотовым процессам. В данном случае после
губного согласного [*m] из [*j] развился [л’] -эпентетикум. Поэтому-то в сочетании [мл’]
между [м] и [л’] нет и не должно быть беглого гласного. Следовательно, чередование
(варианты корня) возникло (возникли) в о.сл. период: в словах или формах слов, где
после губного следовал [*j], появился [л’] -эпентетикум.
Форма записи:
дремлешь – дремать: [мл’] / [ м] (искон.) < о.сл.[*m] (*j)
6. Записать исторический корень слова
мороз - родственным данному слову является слово с неполногласной огласовкой корня –
мраз, заимствованное из старославянского языка и встречающееся в произведениях
литературы, в том числе и в древнерусских памятниках (мразъ). Границы исторического
корня определяются при сопоставлении фонемного состава родственных слов. В данном
случае это корни мороз- и мраз-, в которых чередуются полногласное и неполногласное
сочетания [оро] и [ра]. Оба сочетания восходят к о.сл. сочетанию гласного с плавным
между согласными - *tort-. Подставив в формулу *tort- конкретные согласные корней
мороз- и мраз-, получаем исторический корень : о.сл. *morz-.
Форма записи: мороз - мраз
[оро] / [ра]
в.сл.
ю.сл.
< о.сл.*tortИсторический корень – о.сл. * morz-.
7. Определить происхождение слова по фонетическим признакам
мороз - сочетание [оро] находится между согласными в пределах одной морфемы – в
корне. Гласные [о] в этом сочетании не чередуются с нулем звука. В памятниках
древнерусского языка отмечается однокоренное слово мразъ, в котором неполногласное
сочетание [ра] соответствует полногласному сочетанию [оро]. Полногласие, как известно,
является фонетическим признаком восточнославянского происхождения слова, в то время
как неполногласие характеризует южнославянские по происхождению
слова (и
старославянизмы в их числе), следовательно, по признаку полногласия [оро] слово мороз
является восточнославянским.
Форма записи: мороз – в.сл. в соответствии с мраз – ю.сл.
прелестный - в приставке этого слова сочетание [ре]. Сочетание [ре] в этой морфеме
является неполногласием, так как, во-первых, нет приставки, где бы [е] чередовался с
нулем звука; во-вторых, в русском языке существует приставка пере- с полногласным
74
сочетанием [ере] (пре-образовать – пере-делать). Неполногласное сочетание является в
данном слове фонетическим признаком ю.сл. происхождения.
Форма записи: прелестный – ю.сл. (ср. в.сл. пере-делать).
Аврора - звук [а] в начале слова свидетельствует о неславянском происхождении слова.
Форма записи: Аврора - неслав.
красавица - слово не имеет фонетических признаков восточнославянского,
южнославянского или неславянского происхождения. Слово имеет прозрачную
морфемную структуру, обозначает явление славянской культуры. В современном языке
включается в родственные связи с многочисленными однокоренными словами, в том
числе и с исторически однокоренными (красивый, красота, краска, окрашивать,
прекрасный, красный и др.). Кроме того, в фонетическом облике этого слова отражен
результат общеславянского фонетического процесса - звук [ц] в суффиксе, возникший из
о.сл. [*k] по 3-ей палатализации (после гласного переднего ряда [*i]. Следовательно,
данное слово имеет признаки общеславянского происхождения.
Форма записи: красавица (3 п.) – о.сл.
8. Прокомментировать изменения фонетического облика слова вследствие падения
редуцированных (изложить фонетическую историю слова)
друг - в современной транскрипции - [друк], в древнерусской для X-XI вв. - [дру-гъ].
Редуцированный гласный в конце слова находился в слабой позиции и в процессе
падения редуцированных утратился. Согласный [г] в конечной позиции оглушился, и в
современном языке на месте [г] произносится [к]. В произношении слова отражается
современный фонетический закон - закон конца слова, значит, чередование [г] / [к] носит
фонетический характер. Оглушение конечных звонких согласных явилось следствием
падения редуцированных. В слове произошло сокращение количества слогов и появился
закрытый слог, ЗОС перестал действовать.
Форма записи:
друг - др.р. транскрипция (X-XI вв.) - [дру-гъ], современная - [друк]. В XII-XIII вв. после
падения редуцированных [ъ] утратился; [г] оглушился в [к] (по закону конца слова);
вместо 2-х открытых слогов в слове образовался один закрытый слог.
Или: друг – другъ (др.р. X-XI вв.): [дру-гъ] - совр. [друк]
а) утрата ъ (падение редуцированных);
б) оглушение [г] > [к] на конце слова;
в) 2 слога > 1 закрытый слог.
9. Объяснить причины отсутствия перехода [е] в [о]
75
негой - в слове нега отсутствует результат 3-ей лабиализации, т.к. в XIII в. в этом слове
на месте [е] под ударением находился [Ý]. В др.р. - нÝга.
Форма записи:
нега – др.р. нÝга. Нет перехода [е] > [о], т.к. под ударением в XIII в. был [Ý].
10. Прокомментировать изменение звука в др.р. языке
ещё – в р. яз. на конце слова произносится [о]. До XIII в. на месте [о] произносился [е].
Фонетических условий для перехода [е] в [о] не было, т.к. [е] находился на конце слова
и за ним не следовал твердый согласный. Следовательно, современный [о] на месте
[е] возник в результате морфологической аналогии с формами, где отразился результат
3-ей лабиализации или был гласный [о] после твердого согласного, например: то, оно,
молодо, село.
Форма записи:
ещё – др.р. еще. На конце слова [е] > [о] под действием морфологической аналогии.
звездою – в древнерусском языке X-XI вв. в корне этого слова находился [Ý]
дифтонгического происхождения, т.к. под действием этого звука произошло изменение
исконного сочетания о.сл. [*gv]
в [*z’v]. Возникнув в о.сл. языке, гласный [Ý]
произносился в этом слове до XVI в. С XVI в. [Ý] совпал в произношении с гласным [е].
В орфографии буква «ять» сохранялась до реформы 1917 г.
Форма записи:
звезда – др.р. звÝзда, о.сл. [Ý] < и.-е. [*oi]. В XVI в. [Ý] > [е]. В орфографии по
традиции букву «ять» в словах писали до 1917 г.
дремлешь - звук [ш’] в древнерусской системе согласных являлся непарным мягким. В
XI в. слово произносилось [др˙ э-мл’э-ш’и]. К XV в. [ш] отвердел, а неударный гласный
[и] редуцировался до нуля звука. Следы бывшей мягкости звука сохранились в
современной орфографии: после буквы ш в данном слове пишется буква ь (мягкий знак),
которая выступает как формальный показатель грамматической формы, не имея при этом
фонетического «значения». В древнерусском языке буква ь – «ерь» - обозначала гласный
редуцированный переднего ряда.
Форма записи:
дремлешь – др.р. X-XI вв. [др˙е-мл’э-ш’и], [ш’] > [ш] (XIV-XV вв). Свидетельство
бывшей мягкости [ш’] - традиционное написание ь после буквы ш.
пора - в древнерусском языке до XIII в. слово произносилось [пора]. В современном XIV-XV вв.. В написании слова аканье не
отразилось.
Форма записи:
76
пора –
вследствие аканья (XIV-XV вв.). В орфографии не отразилась.
11. Дать исторический комментарий к фонетическим преобразованиям слова в
древнерусский период
солнце – в р. яз. произношение [сон-цъ]. Древнерусскому написанию (X-XI вв.) сълньце
сооветствовало и произношение [cъл- нֹь-ц’е]. Согласный [*l] в и.-е. и о.сл. языках был
слогообразующим. В др.р. языке дописьменного периода он утратил слоговой характер. К
концу XI в. произошло смягчение полумягких согласных перед гласными переднего ряда.
Полумягкий [н˙] стал мягким [н’]. В процессе падения редуцированных в XII-XIII вв.
утратился [ь], который находился в слабой позиции перед слогом с гласным полного
образования. Гласный [ъ] совпал с [о], т. к. находился в сильной позиции - перед
бывшим слогообразующим и под ударением. Следствием падения редуцированных
явилось сокращение количества слогов и появление закрытого слога. После утраты
редуцированного возникло сочетание согласных [лн’ц’], которое в произношении
упростилось в [н’ц’] (диэреза). Под влиянием отвердевшего звука [ц] (в XVI в.) отвердел и
звук [н] (регрессивная ассимиляция). Но в орфографии отвердение [ц] и упрощение
группы [лнц] не отражается. В связи с развитием аканья в XIV-XV вв. заударный [е]
редуцировался в [ь], а после отвердения [ц] изменился в [ъ].
Форма записи:
солнце - совр. [сон-цъ]; др.р. (X-XI вв.) [съл-н˙ь-ц’e].
а) [н˙] > [н’] к. XI в.;
б) [ъ] >[о], [ь] > [-]: падение редуцированных (XII-XIII вв.);
в) [лн’ц’] > [н’ц’] (следствие падения редуцированных), в орфографии не отразилось;
г) [ц’] > [ц] к XVI в., в орфографии не отражено;
д) [н’] > [н] в результате ассимиляции после отвердения [ц];
е) [е] > [ь] - редукция вследствие аканья в XIV-XV вв., в орфографии не отражается;
ж) 3 слога 2 слога, один из которых – закрытый.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Грамматические формы, в которых был [*j]
1. Существительные склонения
на -*a, -*o
мягкого варианта, основа которых
осложнялась [*j], например: суша (сухой), сеча (секу), вече (совет), кличь (кликать), вождь
(водить).
2. Существительные с суффиксом -ениj-, образованные от глаголов 2-го спряжения,
например: учить (наука) - учение, стремить - стремление, ходить - хождение, приложить
(прилагать) - приложение, носить - ношение.
77
3. Притяжательные прилагательные, образованные с помощью суффикса -*j-: медвежий,
человечий, божий, отчий. В древнерусском языке это был очень продуктивный способ, в
современном языке остались лишь отдельные слова, в том числе и имена собственные названия городов (Ярославль, Путивль, Перемышль)
4. Прилагательные в сравнительной степени с современным суффиксом -е-, например:
тише, ближе, ниже, выше, гаже. Перед суффиксом отражены результаты йотовых
процессов, исконный согласный выявляется в чередовании (в корне положительной
степени прилагательного: тихий, близкий, низкий, высокий, гадкий). В формах
сравнительной степени типа больше, дольше, меньше, младше, а также в превосходной
степени прилагательных, например: новейший, милейший, добрейший звук [ш]
принадлежит суффиксу, а не корню и является результатом изменения [*sj].
5. Настоящее или будущее простое глаголов 1 смягченного спряжения (во всех формах
лица и числа), например: вяжу, вяжешь, вяжет (вязать), скачу (скакать), режу, режем,
режете (резать), плачу, плачешь, плачут (плакать).
6. Форма 1 л. ед. числа настоящего или будущего простого времени у глаголов 2-го
спряжения, например, ношу (носит, носят), вожу (возит, возят), хожу (ходит, ходят),
терплю (терпит, терпят).
7. Инфинитив с суффиксом -а- со значением несовершенного вида при соотносительном
инфинитиве совершенного вида с суффиксом -и-, например: укреплять (укрепить),
украшать (украсить), провожать (проводить), унижать (унизить) и т. д.
8. Причастия настоящего времени действительного залога с суффиксами -ущ-, -ащ(ст.слав. по происхождению) и соотносительные с ними собственно русские причастия,
перешедшие в прилагательные, деепричастия (в фольклоре) или наречия с суффиксами уч-, -ач-. Например: стоящий - стоячий, колющий - колючий, могущий - могучий, идучи,
кличучи, проклинаючи, величаючи, будучи, играючи. Форма причастия образовывалась с
помощью суффикса *nt, который осложнялся [*j], что приводило к диалектным йотовым
процессам.
9. Причастия действительного залога прошедшего времени с суффиксами -ш-,
-вш-.
Например: пришедший, принесший, игравший, сидевший и под. Звук [ш] в суффиксе
представляет собой результат йотового процесса – о.сл. изменения [*sj].
10. Страдательные причастия
прошедшего времени от глаголов 2-го спряжения,
например: посажен (посадить), укушен (укусить), влюблен (влюбиться), скручен
(скрутить).
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Слова и формы, в которых в древнерусском языке был звук [Ý]
Монофтонгическое происхождение
следующих случаях:
звука [Ý] (из и.-е.
[*ē ]) можно установить в
1. При чередовании [е] / [’а] (после шипящих или [j]), например, в суффиксе основы
глаголов 2-го спряжения - видеть, видел, гореть, горел, велеть, велел < др.р. видÝти,
видÝлъ, горÝти, горÝлъ, велÝти, велÝлъ ([Ý] из и.-е. [*ē], после твердого согласного
78
сохранялся), но дышать, дышал, лежать, лежал, кричать, стоять и т.п. ([а] также из и.-е.
[*ē ], который, будучи открытым гласным нижнего подъема, после мягких согласных
изменился в [а]). То же чередование находим в суффиксе превосходной степени
прилагательных (-ейш-/-айш-): мил-ейш-ий, нов-ейш-ий, добр-ейш-ий (из др.р. -Ýиш-),
но
крепч-айш-ий,
ярч-айш-ий,
множ-айш-ий;
в
суффиксе
отглагольных
существительных (-ел’-/-aл’-): капель, метель, колыбель (в др.р.-Ýль), но печаль, пищаль.
К звуку [Ý] восходит и [е] в суффиксе сравнительной степени -ее из др.р. -Ýе,
например, милее, добрее, новее из др.р. милÝе, добрÝе, новÝе, хотя чередование с [а]
(типа величае, ярчае, множае) в русском языке не сохранилось, но суффиксы -ейш-, -айши -ей (-ее) восходят к одному и
тому же суффиксу сравнительной степени
прилагательных -*ējes-/*ējьs-.
2. Отсутствие чередования [е] с [ой] или [ей] и одновременно отсутствие перехода [е] в
[о] под ударением после мягкого перед твердым согласным практически во всех случаях
может свидетельствовать о том, что [е] по происхождению из [Ý]-монофтонгического,
например: лес, зверский, дело, бел (в др.р. лÝсъ, звÝрь, дÝло, бÝлъ). (Особые случаи –
это слова с начальным [ц] или [з] перед [е]. О них см. далее.) В трудных случаях
необходимо обращаться к этимологическим словарям.
3. В словах с неполногласием, например, плен, древо (из ст.сл. плÝнъ, дрÝво) - был [Ý],
который возник в ю.сл. диалекте из о.сл. [*е] в сочетаниях *tert-, *telt- при перестановке и
удлинении гласного.
4. В корнях глаголов со значением длительного, многократного или
разнонаправленного действия был [Ý] из и.-е. [*ē ], в противоположность однокоренным
глаголaм со значением однократного или однонаправленного действия, где в корне был
[е] из и.-е. [*ĕ ]. Долгота или краткость гласного (количественное чередование) еще в и.-е.
являлась средством выражения древних видовых значений глагола. Например: лет-Ýти лÝт-ати, беж-ати - бÝг-ати, плес-ти - съ-плÝт-ати. Ср. в той же функции и.-е.
количественное чередование [*ŏ ] / [*ō ] (в древнерусском оно выступало в виде [о] / [а] –
носити - нашивати, ходити - хаживати и под.).
Дифтонгическое происхождение звука [Ý] выявляется на основании следующих
признаков:
1. Чередование [е] / [ой]: песня, петь (др.р. пÝснь, пÝти) - поеть; бес, бешен (др.р. бÝсъ,
бÝшенъ) - бояться. В некоторых случаях чередования с рефлексами дифтонгов в русском
языке не сохранились, например, стена, снег (из др.р. стÝна, снÝгъ). Тогда следует
воспользоваться фактами родственных и.-е. языков, в которых монофтонгизации
дифтонгов не было. Так, в немецком языке находим соотносительное слово Stein (камень),
Schnee (снег), в английском - snow, в литовском - snaigala (снежок). В таком поиске
помогает этимологический словарь.
2. Если перед [е] в начале слова стоит свистящий, который мог возникнуть только в
результате 2-й палатализации из заднеязычного согласного в положении перед [Ý]
дифтонгического происхождения, например: цена, целый, зелье, цепкий, цесарь (в др.р.
цÝна, цÝлыи, зÝлье, цÝпъкыи, цÝсарь).
79
3. В некоторых падежных формах существительных и кратких прилагательных в
окончании был [Ý] из дифтонга, он тоже вызвал 2-ю палатализацию, если в основе был
заднеязычный согласный, например, в дат. и местн. пад. ед ч. склонения на -*а: на нозÝ,
на руцÝ, (ср. на головÝ); в местн. пад. ед.ч. скл. на -*о: въ сапозÝ, о грÝсÝ о вълцÝ, (ср.
въ селÝ) в русском языке результаты второй палатализации в склонении (как и в
спряжении - примеры ниже) не сохранились, а [Ý] в окончании дал [е].
4. В древнерусских формах повелительного наклонения 1-2 л. мн. ч. у глаголов 1-го
несмягченного спряжения, например: помозÝмъ, помозÝте, идÝмъ, идÝте, несÝмъ,
несÝте (совр. формы только 2 л.: помогите, несите, идите).
5. В словах звезда, цвет и производных от них в корне в *о.сл. был звук [ě] («ять»)
дифтонгического происхождения (из [*oi]). В южнославянском и восточнославянском
диалектах этот он вызвал изменение группы согласных *gv, *kv: о.сл. *gvězda > др.р.
звÝзда, ст. сл. çâÝçÄà, но ср. польск. gwiazda; о.сл. *květъ > др.р. цвÝтъ, ст.сл. ÖâÝÒÚ, но
ср. польск. kwiat.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Указания к написанию слов по-древнерусски в орфографии X-XI
вв.
Запись слов по-древнерусски рекомендуется производить поэтапно.
1. Определить часть речи и грамматические значения данной формы.
2. Разбить слово на морфемы. При разборе слова следует учитывать, что первоначальная
(исконная) граница морфемы может не совпадать с современной. Например, в слове
СМОРОДИНА современный корень СМОРОДИН-, а исторический корень СМОРОД(слово СМÓРОД со значением «вонь», «смрад» до сих пор употребляют в русских
говорах).
3. Записать исконный (древнерусский) вид каждой морфемы.
4. Написать слово по-древнерусски (X-XI вв.).
При выполнении задания необходимо опираться на 2 основные закономерности, которые
действовали в пределах слога в древнерусском языке начального письменного периода:
ЗОС (и построение слога по возрастающей звучности) и ЗСС, и учитывать результаты
фонетических процессов в письменный период древнерусского языка (утрату гласного [ä],
редуцированных, гласного [Ý], редукцию до нуля конечных неударных гласных и др.),
изменивших облик слов.
80
I. В соответствии с ЗОС и тенденцией к возрастающей звучности слога находятся
следующие особенности в написании слов по-древнерусски.
А). В древнерусском языке не было морфем, состоящих из одного или нескольких
согласных звуков; исключение составляли суффиксы, содержавшие сонорный согласный,
например, суффикс -л- действительного причастия прошедшего времени глаголов (далъ,
неслъ, несла), продуктивный и в современном русском языке; а также некоторые древние,
ставшие непродуктивными, суффиксы отглагольных существительных: -р- (да-ти, да-ръ,
пи-ти, пи-ръ), -зн- (жи-ти, жи-знь), -сн- (пÝ-ти, пÝ-снь), -тв- (би-тва); а также суффикс
прилагательных -р-: доб-ръ (съ-доб-а), хыт-ръ (хыт-и-ти), бъд-ръ (бъд-Ý-ти, буд-и-ти).
Б). Все слоги (и конечный слог) в словах в древнерусском языке X-XI вв. были
открытыми, т.е. заканчивались гласным звуком (редуцированным [ъ] или [ь] в том числе).
В XII-XIII вв. слабый редуцированный гласный на конце слов утратился, что привело к
появлению закрытых конечных слогов, изменяемые слова при этом получили так
называемые нулевые морфемы – окончания и (в отдельных случаях) суффиксы.
Записывая слово по-древнерусски, надо восстановить звуковой облик морфем: на месте
современных нулевых окончаний записать редуцированный [ъ] (после твердого
согласного) или [ь] (после мягкого согласного). Следует помнить, что современные
твердые звуки [ж], [ш] и [ц] в древнерусском языке XI в. были мягкими. Например: стол столъ, рожь- ръжь, вождь - вождь, отец - отьць. На месте современного нулевого
суффикса в формах глагола прошедшего времени ед. ч. м.р. по-древнерусски
восстанавливается суффикс -л-. Например, русск. нес-л-а, нес о - о1 (с нулевым
суффиксом и окончанием) < др.р.нес-л-а, нес-л-ъ.
В). В пределах одного слога до падения редуцированных не могли стоять рядом два звука
одинаковой степени звучности (требование к возрастанию звучности в слоге). Например,
в слове МНОГО звуки [м] и [н], а в слове КТО звуки [к] и [т] имели одинаковую
степень звучности, следовательно, между ними располагался редуцированный гласный:
др.р. мъного, къто. (О степени звучности звуков в системе древнерусского языка см.
таблицу «Шкала расположения звуков древнерусского языка по возрастающей звучности»
в 3-ей части данного пособия.)
Г). Даже если в современной морфеме сочетание согласных звуков не противоречит
принципу восходящей звучности, необходимо проверить, не появляется ли в этой же
морфеме между согласными звуками гласный при изменении слова или при подборе
родственных слов. Например, в корнях слов ТРАВ-А, ПРОС-О, О-СТРОВ-А принцип
возрастания звучности не нарушен. Кроме того, нет и вариантов корней с беглым гласным
между согласными, следовательно, они отражают исконные сочетания звуков и подревнерусски корни данных слов нужно записать так: трав-, прос-, -стров-. Но в других
случаях выявление вариантов морфемы (с чередованием гласного с нулем звука)
показывает наличие в древнерусской морфеме редуцированного гласного, позднее
утраченного. Например: в слове ЖН-ЕЦ сочетание [жн] не противоречит принципу
возрастающей звучности. Но, как известно, в древнерусском языке в состав любой
1
Знаком о обозначаются нулевые морфемы.
81
морфемы обязательно входил гласный (см. выше), значит, сочетание [-жн-] не отражает
исконный звуковой состав корня. К тому же в русском языке существуют родственные
слова с вариантом корня: ПО-ЖИН-АТЬ, НЕДО-ЖИН, следовательно, в древнерусском
языке в корне слова ЖН-ЕЦ между звуками [ж] и [н] был редуцированный звук. В XI веке
звук [ж’] был мягким, после него мог употребляться только редуцированный переднего
ряда [ь], т.о. древнерусский корень в рассматриваемом слове имел вид - жьн-.
Д). В противоречии с принципом возрастания звучности в древнерусском языке
находились слова, в которых перед бывшим слогообразующим плавным звуком [р] или [л]
стоял редуцированный [ъ] или [ь], совпавший в XII-XIII вв. с гласными [o] или [e]. Эта
группа слов (типа ПЕРВЫЙ, ДЕРЖИТ, ДОЛГО, ГОРДЫЙ и под.) хорошо выделяется на
фоне других слов с исконным сочетанием «гласный + плавный», отразившимся как
восточнославянское полногласие или южнославянское неполногласие (ср.: берег, город,
голова или брег, град, глава). Например, в слове ВЕРХ сочетанию [ер] в о.сл.
соответствовал слогообразующий [* rо], а в древнерусском языке сочетание имело вид
[ьр]: др.р. вьрхъ. (Как определить, был ли звук слогообразующим, см. справочный
материал к таблице 12 «Слогообразующие звуки * rо,*lо » в части 3 данного пособия.)
II. Требования ЗСС, в свою очередь, отразились на звуковом облике древнерусских слов
и обусловили особенности их написания.
А). Заднеязычные звуки [г], [к], [х] в ХI веке были постоянно твердыми и не могли
сочетаться с гласными переднего ряда. Сочетания [г’и], [к’и], [х’и] и [г’е], [к’е], [х’е]
возможны были только в ограниченной группе заимствованных слов. Появление
смягченных заднеязычных перед гласным переднего ряда [и] в исконных словах было
связано с одновременным изменением качества согласного и гласного в сочетаниях [гы],
[кы], [хы] в XIV в. Следовательно, на месте современного [и] в корнях древнерусских
слов звучал [ы]: Кыевъ, хытрыии, кыслыи, съгынути.
Б). На стыке основы и окончания в древнерусском языке не могло быть сочетаний [г’и],
[к’и], [х’и] и [г’е], [к’е], [х’е]. Современные гласные [е] и [и] в падежных формах восходят
к гласным дифтонгического образования [Ý] и [и], перед которыми еще в о.сл.
происходила 2-я палатализация, в результате которой заднеязычные изменялись в мягкие
свистящие. Как известно, результаты 2-ой палатализации в русском языке были
устранены в силу аналогии (для сохранения единства основы слова при склонении или
спряжении). Поэтому, записывая слово по-древнерусски, следует вместо заднеязычного
звука восстановить свистящий: [з] вместо [г], [ц] вместо [к], [с] вместо [х] (в соответствии
с результатами второй палатализации, которая произошла в этих формах). Например,
русские формы слов НА НОГЕ, В РУКЕ, В ОРЕХЕ, ВОЛКИ, САПОГИ, ПЕКИ, ПОМОГИ
по-древнерусски следует записать таким образом: на нозÝ, въ руцÝ, въ орÝсÝ, вълци,
сапози, пьци, помози. (О морфемах, в состав которых входил [Ý] дифтонгического
образования см. Приложение № 2). Гласный [и] дифтонгического образования был в
формах: им. п. мн. ч. существительных м. и ср. р. склонения на *о и согласуемых с ними
кратких прилагательных, а также в суффиксе формы 2-го л. ед.ч. повелительного
наклонения глаголов: сапози (сапоги), горьци (горьки), пьци (пеки), помози (помоги).
82
В). Исконно мягкие согласные [ж’], [ш’,] [ц’] сочетались со всеми гласными переднего
ряда ([и], [Ý], [е], [ь], [ä]) и гласными непереднего ряда [а], [у].
III. Вследствие фонетических процессов были утрачены некоторые древнерусские
гласные. Восстановить исконный звуковой состав слов можно путем выявления
чередований звуков в тождественных морфемах (суффиксах, корнях, приставках,
окончаниях).
А). На месте современного гласного [о] в древнерусском языке мог быть [о] или [ъ].
Происхождение [о] из [ъ] определяется по чередованию [о] с нулем звука. Например, в
корне СОН- звук [о] из древнерусского [ъ], т.к. в корне СОН- есть чередование [о] с
нулем звука - СН-А, следовательно, др.р.сънъ.
Б). На месте современного гласного [о] в древнерусском языке мог быть редуцированный
звук [ы]. Происхождение [о] из [ы] определяется по чередованию [о] / [ы] в пределах
одной морфемы. Например, в корне слова МОЮ по-древнерусски нужно написать букву
«ы», т.е. мыю, так как в современном языке есть чередование [о] / [ы]: [моjу] / [мыт’]. В
окончании прилагательного МОЛОД-ОЙ в древнерусском языке был [ы], т.е. молод-ыи,
так как [о] под ударением в данной морфеме (окончании полного прилагательного м.р. ед.
ч. им. п.) чередуется с неударным [ы], ср. СТАР-ЫЙ.
В). На месте современного гласного [е], чередующегося с нулем звука, в древнерусском
языке мог быть редуцированный [и], который в зависимости от позиции изменялся в [е] (в
сильной позиции под ударением) или утрачивался (в слабой позиции). Ср. чередование в
корне: русск. [л’ит’] / [л’еj] / [л’jу] (здесь [j] – осложняющий глагольную основу
суффикс); в др.р. лити / лии (2 л. ед. ч. повел.) / лию. В основе существительных перед [j]
тоже возникал редуцированный [и], который восстанавливается по современному
чередованию ударного гласного [e] с нулем звука: се[м’еj] / се[м’jа], воро[б’еj] / воро[б’jа]
(др.р. сÝмии – сÝмия, воробии – воробия). В древнерусских памятниках редуцированный
[и] обозначался буквой «и» или «ь».
Г). На месте современного гласного [е] в древнерусском языке мог быть [е], [Ý] или [ь].
Происхождение звука [е] из древнерусского [ь] определяется по чередованию [е] с нулем
звука. Например, в корне слова ПЕНЬ звук [е] восходит к др.р. звуку [ь] (пьнь), т.к.
чередуется с нулем звука: [п’ен’] / [п’н’а]. Происхождение звука [е] из древнерусского [Ý]
определяется по чередованию [е] с [оj], [aj], [ej] или [j] (см. таблицу «Исторические
чередования гласных звуков современного русского языка»). Например, в корне слова
ПЕТУХ на месте звука [е] в древнерусском языке был [Ý] (пÝтухъ), так как корне слова
есть чередование [е] / [оj]: [п’е-тух] / [поj-у]. О других случаях употребления [Ý] см.
Приложение № 2.
Д). В современных полногласных сочетаниях гласные [o] и [e] восходят древнерусским
гласным [o] и [e]. Редуцированных звуков в них никогда не было, как не было и звука [Ý]
в сочетании [-ере-], т.е. полногласные сочетания по-древнерусски надо записывать как 83
оро-, - оло-, - ере- (городъ, холодъ, берегъ). В заимствованных из старославянского словах
с неполногласием -ре-, -ле- в др.р. памятниках употреблялась буква «ять» (млÝко,
брÝгъ).
Е). Современному гласному [а] в большинстве случаев соответствует древнерусский
гласный [а] непереднего ряда, который, который отражался на письме буквой «а» после
исконно твердых согласных (звуки [ж], [ш], [ц] отвердели позже), после мягких согласных
буквой «я», а после шипящих и [ц] буквами «а» и «я». В особых случаях современный
звук [а] восходит к древнерусскому гласному [а] переднего ряда (или [ä]), по
происхождению из носового гласного *[ę]. В древнерусских памятниках этот звук
обозначался буквой «юс малый». Определить характер и происхождение звука [a] можно
при наличии чередований [a] с сочетаниями [ин, им, ен, ем] или с согласными [н, м].
Например, чередование в русск. ЖАТЬ / ЖНУ / ПОЖИНАЮ, ВЗЯТЬ / ВОЗЬМУ /
ВЗИМАЮ свидетельствует о происхождении [’а] из др.р. [ä], который на письме
отражался буквой «юс малый»: ж0ти, въз0ти, м0ти. Букву «юс малый» следует писать и
после согласных так называемого «вторичного» смягчения, которые стали мягкими в к. XI
в. перед гласными переднего ряда, в том числе перед гласным [ä]. К таким согласным
относились твердые [б, п, м, в, д, т, з, с], поэтому даже при отсутствии указанного
чередования [’а] / [им] в словах, например, ПЯТЬ, УВЯЛ, СЯДУ, ЗЯБНУ, ТЯЖКО подревнерусски надо вместо «я» писать «юс малый»: ув0лъ, с0ду, з0бну, т0жько.
Ж). Чередования гласных [e] / [и] / ноль звука в глагольных корнях типа БЕРУ /
СОБИРАТЬ / БРАТЬ восходят к индоевропейскому качественному чередованию (разных
по качеству кратких гласных звуков): *[ĕ]/*[ŏ]/*[ĭ]. (См. рекомендации к выполнению
упражнений к первому практическому занятию во 2-ой части данного пособия, а также
таблицу «Исторические чередования гласных звуков современного русского языка» в 3ей части данного пособия). Поэтому в корне слова БЕРУ нельзя усматривать беглый
гласный, восходящий к редуцированному [ь], на том основании, что в современном языке
корень имеет варианты БЕР- / БР-. Современный гласный [е] соответствует
древнерусскому [е], восходящему к и.-е. *[ĕ] (др.р. беру). Характер редуцированного в
корне неопределеннной формы глагола (БРАТЬ) определяется по качеству гласного в
однокоренных глаголах: с гласным переднего ряда [и] чередовался редуцированный
переднего же ряда, т.е. [ь], это чередование восходит к и.-е. количественному
чередованию (одинаковых по качеству, но разных по количеству гласных) - *[ĭ] / *[ī].
Следовательно, совр. брать – собирать < др.р. бьрати – събирати. В других случаях
чередование в основах однокоренных глаголов нуля звука с гласным непереднего ряда [ы]
отражает др.р. чередование [ъ] / [ы] из и.-е. количественного чередования гласных
непереднего ряда *[ŭ] / *[ū], например, послать – посылать < др.р. посълати – посылати.
З). Редукция до нуля неударных конечных гласных изменила исконный вид некоторых
окончаний и суффиксов: окончание 2 л. ед. ч. настоящего-будущего простого времени
глаголов [ши] > [ш] (др.р. стоиши, моеши, будеши > совр. стоишь, моешь, будешь);
суффикс инфинитива [т’и] > [т’]; [ч’и] > [ч’] (др.р. стояти, мыти, быти, стричи, мочи >
совр. стоять, мыть, быть, стричь, мочь. Ср. под ударением: нести, цвести, везти; постфикс
возвратных глаголов имеет в современном языке варианты [с’а] – [с’] (орфографически ся или –сь). В др.р. это было возвратное местоимение в форме вин. п. с0, которое не
сливалось с глаголом: др.р. нести с0, бороли с0 > русск. нестись, боролись.
84
Отметим еще некоторые, более частные, особенности древнерусской орфографии.
А). Формы 3 л. ед. и мн. ч. глаголов настоящего-будущего простого времени имели на
конце элемент –ть: пишеть, идуть (ср. в ст.сл. ïÈØÅÒú, ÈÄ1Òú.
Б). На конце приставок с согласными [з] / [с] (раз- / рас-, без- / бес-, из- / ис-, въз- / въс- и
др.) в древнерусском языке не было редуцированных. Например, раз-дьрати, рас-точити,
въз-вати, въс-хвалити. Современные варианты приставок с гласным [о], типа разо-, безо-,
изо-, взо-, возникли под влиянием приставки съ- ( др.р. съ-бьрати > совр. со-брать).
В). В соответствии с современной буквой «й» пишется древнерусская буква «и»,
например, в окончании полных прилагательных, неличных местоимений в форме им. п.,
ед. ч.. м.р.: молодыи, мои, тои.
Г). В соответствии с современной буквой «ё», обозначающей гласный [’ó], в подревнерусски записывается «е» или «ь» в зависимости от того, есть ли в данной морфеме
чередование гласного (т.е. [’ó]) с нулем звука. Например, русск. несёшь < др.р. несеши
(беглого гласного нет); но русск. пёс < др.р. пьсъ ([п’ос] / [пса]).
Д). В суффиксах прилагательных -н-, -ск-, в суффиксе существительных -ств- в
древнерусском был гласный [ь]: крас-ьн-ыи, лÝс-ьн-ыи, дÝт-ьск-ыи, отьч-ьск-ыи, богатьств-о, человÝч-ьств-о.
Образец выполнения задания
Написать по-древнерусски в орфографии XI в. слова: СОБРАТЬ, КУЗНЕЦ, ГОРОДСКОЙ,
БЕССОННАЯ, ВОЛНА, ГРЁБ.
собрать - неопределенная форма глагола, состоит из 4-х морфем: со-бр-а-ть.

В приставке со- звук [о] чередуется с нулем звука: с-ходить, с-бегать, следовательно, исконно в ней был [ъ] и на месте буквы «о» нужно записать букву
«ъ»: съ-.
 В корне -бр- сочетание согласных звуков не нарушает принцип восходящей
звучности, но корней без гласного звука в др.р. яз. не было. В русском языке есть
варианты корня бир- / бер-, значит, между звуками [б] и [р] должен стоять
редуцированный. В корнях родственных слов после «б» стоят буквы «е», «и»,
следовательно, буква «б» обозначает мягкий звук [б’] вторичного смягчения (из
полумягкого согласного перед гласным переднего ряда), в корне -бр- после
согласного следовал редуцированный переднего ряда [ь], он обозначается буквой
«ь». Запись древнерусского корня - бьр-.
 Суффикс -а- глагольной основы – исконный. По-древнерусски записывается без
изменения: -а-.
 Суффикс неопределенной формы -ть соответствует древнерусскому -ти.
Запись слова по-древнерусски: събьрати.
кузнец - существительное мужского рода ед. ч. им. п., состоит из 4-х морфем: ку-зн-ец-о.
85


Корень ку- по-древнерусски записывается без особенностей - ку-.
Суффикс -зн- содержит сочетание звуков, не противоречащее принципу
возрастающей звучности, в односуффиксных словах русского языка (казнь,
боязнь) суффикс вариантов не имеет, следовательно, по-древнерусски - -зн - .
 Суффикс -ец- в русском языке имеет варианты: куп-ец / куп-ц-а. Поскольку при
изменении слова кузнец чередований в суффиксе нет (ср.: кузнеца, кузнецу),
подбираем слово с тем же суффиксом, но имеющим вариант с нулем звука. В
суффиксе [е] чередуется с нулем звука, следовательно, по-древнерусски
суффикс записывается -ьц- .
 На месте современного нулевого окончания в древнерусском языке был
редуцированный переднего ряда [ь], т.к. звук [ц] в древнерусском языке XI в.
был мягким. Таким образом др.р. окончание - ь.
Запись слова по-древнерусски: кузньць.
городской – полное прилагательное м.р. ед. ч. им. п., состоит из 3-х морфем: город-ской.

В корне город- полногласное сочетание -оро-, следовательно, по-древнерусски
надо написать город-.
 Суффикс -ск- в современном языке имеет вариант -еск- (ср.: друж-еск-ий),
чередование нуля звука с гласным
[e] свидетельствует о том, что в
древнерусском языке суффикс имел редуцированный [ь]. Сочетание согласных
[ск] не противоречит принципу возрастающей звучности, между согласными [с]
и [к] в современном языке нет беглого гласного (нет вариантов суффикса -*сок-,
-*сек- ), поэтому др.р. вид суффикса - ьск-.
 Окончание -ой с грамматическим значением «м.р. ед.ч. им.п.» в древнерусском
языке до падения редуцированных произносилось и записывалось как -ыи.
Запись слова по-древнерусски: городьскыи.
бессонная – полное прилагательное ж. р. ед. ч. им. п., состоит из 4-х морфем: бес-сон-ная.



Приставка бес- в современном языке не имеет варианта *бс-, следовательно, в
приставке не было редуцированного [ь]. Приставка бес- не входит в список
морфем, в которых был [Ý], поэтому по- древнерусски следует записать бес-.
В корне -сон- гласный [о] является беглым: сн-а, сн-у. При чередовании [о] с
нулем звука на месте буквы «о» записывается буква «ъ». Вид корня в
древнерусском языке: съ-(н)- (ср. однокоренные слова съп-ати, за-сып-ати; [н] в
слове съ-нъ является суффиксом, а исконный согласный корня [п] утратился
еще в о.сл. период в результате упрощения группы согласных *pn > *n).
В состав современного суффикса прилагательного -н- в древнерусском языке
входил гласный [ь] (см. выше список суффиксов, содержавших редуцированный
[ь]). В современном языке при изменении данного слова (бессонная)
чередование гласного с нулем звука в суффиксе прилагательного не появляется.
Но его можно обнаружить в прилагательном крас-н-ый / крас-ен-о.
Следовательно, в др.р. это был суффикс -ьн-.
86

Окончание полного прилагательного ж. р. ед. ч. им. п. после твердого
согласного записывается без особенностей: -ая.
Запись слова по-древнерусски: бессъньная.
волна - существительное ж. р. ед. ч. им. п., состоит из 2-х морфем: волн-а.

Корень волн- в современном языке включает сочетание [ол] между согласными
звуками. При этом между [л] и последующим согласным [н] нет беглого
гласного, следовательно, звук [л] восходит к бывшему слогообразующему [*lо];
рядом с бывшим слогообразующим звуком до XIII в. стоял редуцированный. В
современном языке на месте редуцированного после твердого согласного звучит
гласный непереднего ряда, отражаемый буквой «о», это соответствует
древнерусскому редуцированному [ъ].Следовательно, древнерусский вид корня
- вълн-.
 Современное окончание -а изменений с древнерусского периода языка не
претерпело, его вид в XI в. - а.
Запись слова по-древнерусски: вълна.
грёб – глагол, форма прошедшего времени м.р. ед. ч., состоит из 3-х морфем: греб - о - о.

В корне грёб- на месте звука [’о] мог быть [е] или [ь]. Один из двух вариантов
выбирается путем исключения, а проще исключить редуцированный звук. В
корне грёб- звук [’о] не чередуется с нулем звука, следовательно, в корне не
было редуцированного [ь], остается вариант [е]; сочетание согласных [гр] не
противоречит принципу возрастающей звучности, при изменении слова между
[г] и [р] не появляется гласный звук, следовательно, между согласными не было
редуцированного звука, поэтому древнерусский вид корня: греб-.
 В соответствии с современным нулевым суффиксом в форме ед.ч. м. р. в др.р.
языке был суффикс -л- - показатель действительного причастия прошедшего
времени. Древнерусский суффикс -л- не имел в своем составе гласного звука.
 В соответствии с современным нулевым окончанием в древнерусском языке был
редуцированный [ъ], т.к. согласный [л] - твердый, следовательно, др.р.
окончание имело вид: -ъ.
Запись слова по-древнерусски: греблъ.
Задания для самостоятельной работы
1. Выделите в нижеприведенных словах исторические морфемы: снять, ошеломить,
загар, угодник, ложка, ушат, начинать, отвращение, поручни, заочный, нарицательный,
сыщик, ухищрение, помощник, мщение, облако, обязательный. Образец: поезд - по-езд.
В случае затруднения обращайтесь к этимологическому словарю.
2. Определите, являются ли полногласными сочетания [оро], [оло], [ере] в словах:
воровство, беретка, береговой, бережливый, заполонить, полоть, дорожить, поросль,
87
головной, селение, серединный, солод, припорошить, Бологое, дорос, колотушка,
мелет, молоть, половинчатость, много полок, положительно, берется, порох, хоромы.
3. Определите, являются ли неполногласными сочетания [ла], [ра], [ре], [ле] в словах:
младенец, краснота, крепость, плавать, плескаться, переслать, подсластить,
повременить, требовательный, чрезмерно, обременительный, правота, пресный,
предельный, вкратце, влачить, враг, зрение, воспрепятствовать, клетка, срамиться,
облачный, праздник, расплетать.
В случае затруднения обращайтесь к этимологическому словарю.
4. Укажите, какие из перечисленных согласных в древнерусском языке ХI в. были
постоянно мягкими: [л], [м], [п], [д], [ж], [в], [з], [ш], [х], [j], [к], [ц], [с], [ч],[б], [т].
5. Какие гласные в XI в. могли сочетаться с мягкими согласными: а) все гласные
переднего ряда, б) все гласные непереднего ряда; в) только редуцированные [ъ] и [ь]; г)
гласные [а] и [у].
6. Какие из нижеприведенных суффиксов в древнерусском языке не имели в своем
составе гласных звуков: -ск-, -р-, -н-, -к-, -тв-, -ств-, -зн-, -л-, -ц-?
7. Какую букву следует написать по-древнерусски на месте современной буквы «ё» в
словах: грёб, житьё, звёзды, пёсик, огонёк, увёл?
8. Установите, в каких словах на месте современного [е] в древнерусском языке XI в.
был [Ý]: берег, млеко, звезда, в столе, лето, перст, небо, бытье, чернь, корове, цветок,
промерз, смелее, молодец, на ноге, небыль.
9. Установите, в каких словах на месте современного [о] в древнерусском языке XI в.
был [ъ]: золотой, дом, лоб, пенёк, волна, горбач, долгота, бровь, ночёвка, комочек.
10. Установите, в каких словах на месте современных [е], [’о] (обозначается буквой «ё»),
[о] в древнерусском языке XI в. был [ь]: верх, крестный (ход), мерзкий, жертва, небо,
твёрдый, жёлтый, низвергнуть, береговой, племя, первый, черти, чёрный, повёртывать,
дружок, напёрсток, жерло, жёрдочка.
11. Установите, в каких словах на месте подчеркнутых букв в древнерусском языке XI в.
был [ы]: дорогой, добрый, мыть, сырьё, твои руки, две руки, хитрый, ликуйте,
отыскать.
12. Какую букву следует написать по-древнерусски на месте подчеркнутой в словах:
а) буква, руки, стужа;
б) мой, бей, укройте, хозяйка;
в) нёс, брёл, конёк, берёг.
13. Какие из приведенных ниже звукосочетаний были возможны в исконных словах
(незаимствованных) в древнерусском языке XI в.?
а) [мн], [стр], [жн], [бл], [вл], [пл], [сл], [мл], [тл], [жк], [кр], [ст];
б) [гы], [ге], [го], [га], [гу], [гÝ], [ги], [гъ], [гь];
в) [ку], [кы], [ко], [къ], [кь], [кÝ], [ке], [ка], [ки];
г) [хе], [ха], [ху], [хъ], [хи], [хь], [хы], [хÝ], [хо];
д) [жа], [шу], [жы], [шъ], [цо], [ци], [шь], [жь], [жи], [жо], [цы], [цÝ].
88
14. Существовали ли в древнерусском языке XI в. нулевые морфемы?
15. Из приведенных ниже слов выпишите слова: а) с нулевым окончанием; б) с нулевым
суффиксом. Установите, какие окончания и суффиксы были в этих словах в
древнерусском языке XI в. Слова для работы: дом, рос, рук, шёл, земля, конь,
встаньте, род, вождь, лось, отгрёб, раб, жён, вынес.
16. Как следует записать по-древнерусски современные сочетания согласных [ге], [ке],
[хе]; [ги], [ки], [хи]: а) в корне слова; б) в окончании?
17. Напишите по-древнерусски в орфографии XI в.:
вариант 1. изгнать, спросишь, исключен, встаньте, дно, спать, ненавистный, рою, лью,
дерзкий, толст, простой, свой, зелье, хлеб, белее, в руке, умрет, подравниваться, запряг,
творец, крыльцо, покрикивать, мёд, ожёг, веретено, сторож, вратарь, предупреждать.
вариант 2. испечь, мою (что-то), сердце, корм, таковой, убийца, быльём (поросло), лес,
цвет, умнее, мухе, в сапоге, напираешь, пошлет, перепутаться, умер, плач, конец, яйцо,
тихий, орёл, шов, оболочка, пренебрегать, возгласить.
вариант 3.чрезмерный, беспокойство, толочь, бью, гордый, дёргать, густой, синий,
смешной, зерно, данью, дело, вкратце, тёмен, добрее, на орехе, на реке, затереть,
дрожишь, отомстит, плениться, берег, волок (сущ.), течь (инф.), купец, лицо, кинул, метла,
порох, прохлада.
вариант 4. безрассудство, изречь, пью, волхв, смерть, худой, вражеский, веселье, цена,
шедший, теплее, слуге, о смехе, исчезнешь, настиг, сократит, утёк, молодец, кольцо,
хитрить, лёгкий, сторониться, чередовать.
ЧАСТЬ 3
Таблицы происхождения гласных и согласных звуков русского языка и исторических
чередований в морфемах. Вопросы и упражнения для самостоятельной работы с
таблицами
ПЕРЕЧЕНЬ ТАБЛИЦ
Таблица 1. Происхождение гласных звуков русского языка.
Таблица 2. Происхождение гласных звуков русского языка (для заучивания).
Таблица 3. Происхождение вторичных согласных звуков русского языка.
Таблица 4. Происхождение шипящих и аффрикат русского языка (для заучивания).
Таблица 5. Фонетические условия и результаты палатализаций.
Таблица 6. Результаты йотовых процессов в славянских языках.
Таблица 7. Происхождение сочетаний гласных полного образования с плавными
согласными в славянских диалектах.
89
Таблица 8. Происхождение сочетаний редуцированных гласных с плавными согласными
в древнерусском языке.
Таблица 9. Отражение общеславянских слоговых плавных звуков *rо , *lо в древнерусском
и русском языках.
Таблица 10. Изменения в общеславянских сочетаниях согласных звуков.
Таблица 11. Изменение сочетаний *gti, *kti в славянских диалектах.
Таблица 12. Изменение сочетаний *kv, *gv в славянских диалектах.
Таблица 13. Исторические чередования звуков современного русского языка.
ТАБЛИЦА 4. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ШИПЯЩИХ И АФФРИКАТ РУССКОГО ЯЗЫКА*
(для заучивания)
* gj
[ж’]
* chj
* g (I пал.)
[ц’]
* dj (в.сл.)
* k (II пал.)
[ш’]
* ch (I пал.)
* k (III пал.)
* sj
* kj
* stj
* zj
* zg (I пал.)
[ж’ж’]
* zgj
* zdj
[ч’]
* k (I пал.)
[щ’]
* skj
* tj (в.сл.)
* sk (I пал.)
* kt(i), *gt(i)(в.сл.)
* kt(i), *gt(i) (ю.сл.)
* tj (ю.сл.)
* Условные обозначения: (в.сл.) - в восточнославянском языке; (ю.сл.) - в южнославянском языке; пал. - палатализация; [ж’ж’] - звук «долгий мягкий [ж]» ; [щ’]
- звук «долгий мягкий [ш]».
ТАБЛИЦА 5. ФОНЕТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ ПАЛАТАЛИЗАЦИЙ*
90
Условия
Результаты
Примеры
изменений
I пал.
*k
*č’ (ч’)
отьче, рÝчька, печаль
*g + *е, *ь, *i,*Ý < монофтонги
*ž’ (ж’)
жена, ножька, бежимъ
*š’ (ш’)
тишь, сушити, дышати
*c’ (ц’)
въкратъцÝ, цÝна
*z’ (з’)
дроузи, зима, зÝлье
*s’ (с’)
орÝси, мусÝ
*c’ (ц’)
дÝвица, зьрцало
*g + *a, *u, *o
*z’ *ch
(з’)
князь, подъвизатися
*ch (кроме *y,*ъ)
*s’ (с’)
вься, насмисатися
( пер. р.)
*ch
II пал.
*k
*g + *i,* Ý
*сh
< дифтонги
( пер.р.)
III пал.
*k
*ę, *ь, *i,*rо +
( пер. р.)
( непер. р.)
*Условные обозначения :  пер.р. - гласный звук переднего ряда;  непер.р. –
гласный звук непереднего ряда; < - образованный из; в скобках записаны
русские соответствия общеславянским звукам.
ТАБЛИЦА 6. РЕЗУЛЬТАТЫ ЙОТОВЫХ ПРОЦЕССОВ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ*
сонорные звуки
Заднеязычные звуки
примеры:
свистящие звуки
примеры:
примеры:
*rj  *r’ (р’)
буря
*gj  *ž’ (ж’)
божий
*zj  *ž’(ж’)
ниже
*nj  *n’ (н’)
конь
*kj  *č’ (ч’)
ярче
*sj  *š’(ш’)
выше
*lj  *l’ (л’)
воля
*chj  *š’(ш’)
пастуший
губные звуки
переднеязычные звуки
примеры:
*mj  *ml’ (мл’)
примеры:
ю.сл. *ž’d’ (ж’д’)
земля
91
вождь
*bj  * bl’ (бл’)
корабль
*pj  * pl’ (пл’)
капля
*vj  * vl’ (вл’)
ловлю
*dj
 в.сл. *ž’ (ж’)
вожак
 ю.сл. *š’t’(ш’т’щ’)
горящий
 в.сл. *č’ (ч’)
горячий
*tj
* Условные обозначения:  - изменился в; ( ) - в скобках записаны русские
соответствия о.сл. звукам.
ТАБЛИЦА 7. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОЧЕТАНИЙ ГЛАСНЫХ ПОЛНОГО
ОБРАЗОВАНИЯ С ПЛАВНЫМИ СОГЛАСНЫМИ В СЛАВЯНСКИХ ДИАЛЕКТАХ
и.-е.
о.сл.
ю.сл.
З.сл.
*(t)ŏr(t)
*(t)or(t)
-РА-
-РО- (-ro-)
-ОРО-
*(t)ĕr(t)
*(t)er(t)
-РЂ-
-РЕ- (-re-)
-ЕРЕ-
*(t)ŏl(t)
*(t)ol(t)
-ЛА-
-ЛО- (-lo-)
-ОЛО-
*(t)ĕl(t)
*(t)el(t)
-ЛЂ-
-ЛЕ- (-le-)
-ОЛО-/-ЕЛО- (после шипящих)
*ŏr(t)
*or(t)
РА(независимо от
интонации)
РА- (ra-);
РА- (при восходящей интонации);
РО- (ro-)
РО- (при нисходящей интонации);
ЛА(независимо от
интонации)
ЛА- (la-);
ЛА- (при восходящей интонации);
ЛО- (lo-)
ЛО- (при нисходящей интонации);
*ŏl(t)
*ol(t)
в.сл.
ТАБЛИЦА 8. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОЧЕТАНИЙ РЕДУЦИРОВАННЫХ ГЛАСНЫХ С
ПЛАВНЫМИ СОГЛАСНЫМИ В ДРЕВНЕРУССКОМ ЯЗЫКЕ*
92
и.-е.
о.сл.
в.сл.
ю.сл.
*rо > *ŭr
*(t)ъr(t)
(т)ър(т): др.р. търгъ > рус.
торг
(t) rо (t): ст.сл. òðúÃú или
òðüÃú
*rо > *ĭr
*(t)ьr(t)
(т)ьр(т): др.р. вьрба > рус.
верба
(t) rо (t): ст.сл. Âðúáà или
âðüáà
*lо > *ŭl
*(t)ъl(t)
(т)ъл(т): др.р. пълкъ > рус.
полк
(t) lо (t): ст.сл. ïëúêú или
ïëüêú
*lо > *ĭl
*(t)ьl(t)
(т)ъл(т): др.р. вълна > рус.
волна; но
(t) lо (t): ст.сл. Âëúíà или
âëüíà;
(т)ьл(т) после шипящих:
др.р. жьлтъ > рус. желтый
Æëúòú
или æëüòú
* Условные обозначения:  - изменение в; *rо , *lо - слоговые плавные.
ТАБЛИЦА 9. ОТРАЖЕНИЕ ОБЩЕСЛАВЯНСКИХ СЛОГОВЫХ ПЛАВНЫХ ЗВУКОВ
[*rо], [*lо] В ДРЕВНЕРУССКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
в о.сл. под
действием ЗОС
*(t)ъl(t), *(t)ьl(t) >
[*lо]
в древнерусском языке
XI в.
(т)ъл(т) - пълкъ, вълна;
(т)ол (т) – полк, волна;
(т)ьл(т) после шипящего –
жьлтъ,
(т)ел (т) желтый, жерло
жьрло
*(t)ъr(t), *(t)ьr(t) >
в русском языке
(нет беглого гласного, т.е. нет вариантов
корней с тем же значением: *волон, *волен;
*желотый, *желетый)
(т)ър(т) - гърдыи;
(т)ор (т) – гордый;
93
(т)ьр(т) - пьрвыии
[*rо]
(т)ер(т) - первый
(нет беглого гласного, т.е. нет вариантов
корней с тем же значением *город, *горед)
ТАБЛИЦА 10. ИЗМЕНЕНИЯ В ОБЩЕСЛАВЯНСКИХ СОЧЕТАНИЯХ СОГЛАСНЫХ
ЗВУКОВ
*kn
*ts
*gn
*ds
*tn
*ps
*dn
> *n [н]
*bs
*bn
кануть<
*zs
*pn
* капнути *ss
*mn
*ks
*tm
*tl
>*m [м]
*dm
дам
<*дадмь
>*l [л] в.сл., ю.сл.
*dl
мыло<*мыдло
*bv
>*b обоз< *обвозъ
>*s [с]
*pt
>*t [т]
*bt
долото
(ср.
долбить)
*dl
*dt
>*sl [сл]
*tl
прясло<* прядло
>*st [ст]
*tt
(ср. пряду)
число<* читло
(ср. считать)
94
ТАБЛИЦА 11. ИЗМЕНЕНИЕ СОЧЕТАНИЙ *GTI, *KTI В СЛАВЯНСКИХ ДИАЛЕКТАХ
в. сл. [ č’] ([ч’])
о. сл.
*gti, *kti >
мочь (рус.)
ю.сл.[ š’t’]([ш’т’]) мошть (ст.сл.)
*tti
з. сл. [c’] ([ц’]) moc (польск.)
ТАБЛИЦА 12. ИЗМЕНЕНИЕ СОЧЕТАНИЙ *KV, *GV В СЛАВЯНСКИХ ДИАЛЕКТАХ
в.сл., ю.сл. cvě: др.р. цвýтъ > рус. цвет;
*kv + i , Ý (< * и.е. ei )
з.сл. kvě, kvi: польск. kwiat, чеш. květ
*gv + i , Ý (< * и.е. ei )
в.сл., ю.сл. zvě: др.р. звýзда > рус. звезда;
з.сл. gvě, gvi: польск. gviazda, чеш. hvězda
95
ТАБЛИЦА 13. ИСТОРИЧЕСКИЕ ЧЕРЕДОВАНИЯ ЗВУКОВ СОВРЕМЕННОГО
РУССКОГО ЯЗЫКА
время
возникновения
причина,
фонетич.
процесс
чередующиеся звуки,
тип чередования
примеры
I. Чередования согласных звуков
о. сл.,
диалекты
о. сл.
о. сл.
ЗСС; 1, 2, 3
исконный / вторичный
палатализации
йотовый процесс вторичный / вторичный
в. сл. / ю. сл.
ЗОС, ЗСС,
изменения в
сочетаниях
согласных
несу - ноша, друг- дружить, лик-лицо
отец - отчий, друзья - дружить
вожак - вождь, свеча - освещение
исконный / вторичный
дадут - дам < *d a d mь ([д] / [-])
исконный / ноль звука
мету - мёл < *met lъ ([т] / [-])
веду - вести < *ved ti ([д] / [с])
везу – обоз < *ob vozъ ([в] / [-])
II. Чередование полногласных и неполногласных сочетаний типа -оро- / -ра- между
согласными, а также начальных ро- / ра-
диалекты
о. сл.
ЗОС, изменение
сочетаний типа
в. сл. / ю. сл
город - град, берег - брег, холод хлад, молоко – млечный, шлем
ошеломить; ровный - равный
*t or t- , *or t-
III. Чередования одного звука с двумя типа [е] / [ой], [и]/ [ей], [а] / [ин], [у] / [он], [у] / [ов]
о. сл.
ЗОС, изменение
дифтонгов и
дифтонгических
сочетаний
исконный / вторичный
перед гласным () /
перед согласным (t) и
на конце слова
лить – л[еj]ечка, петь – пою (п[оjу]),
жать - пожинать, кузнец - ковать,
путать – запонка, наверху –
верховой, время – времени
IV. Чередования гласных
др.р.
падение
Вторичный гласный /
96
редуцированных
нoль звука:
[o] / [-], [e] / [-];
[o], [e] < [ъ], [ь] - в
сильной позиции (+),
лоб - лба, пень - пня, дружокдружка, умен – умный, молодец –
молодца, семей - семъя (се[м’j]а)
[-] < [ъ], [ь] - в
слабой позиции (-)
др.р.
переход [e] в [o]
исконный / вторичный
несу – [н’ос], горошек - посошок
вторичный / исконный:
на[д’ож]ный- надежда, на[п’ор]сток перст, перек[р’ос]ток – крест
в. сл. / ю. сл.
диалекты
о. сл.
ЗОС
исконный / вторичный
начало слова
вторичный / исконный
один - един, урод –юродивый
ягненок – агнец
в. сл. / ю. сл.
о. сл.
и.- е.
исконный / вторичный
лексикограмматические
различия
качественные
и.-е. количественные >
о.сл. качественные
и.-е. комбинированные >
о.сл. качественные
97
видеть – слышать, купель - печаль,
милейший – тишайший
вести – водить, нести – носить,
стелить – стол, нести - ноша (*e /*o);
заря - зори, гореть - гарь, клонить кланяться (и.-е.*ō / *ŏ > о.сл. *a /*o);
брать - собирать, стлать - расстилать
(и.-е. *ĭ /*ī > о.сл. *ь /*i); замкнуть замыкать (и.-е.*ŭ/ *ū > о.сл. *ъ /*y);
деру - задор – драть – сдирать (и.-е.
*ĕ /*ŏ / *ĭ / *ī > о.сл. *е /*o /*ь /*i)