Заключение по статье В.А. Кучкина «О
advertisement
Муниципальное автономное учреждение культуры «Музей археологии и краеведения города Дубны Московской области» подготовило научное заключение на статью В.А. Кучкина «О древней Дубне», опубликованную в октябре 2013 года в трех номерах дубненской городской газеты «Площадь Мира». Заключение выполнено работающими в музее историками и археологами – директором музея Ф.Н. Петровым и научным сотрудником Л.В. Пантелеевой; направлено в Администрацию города Дубны, В.А. Кучкину в Институт Российской истории РАН и выложено в открытом доступе на официальном сайте музея. «УТВЕРЖДАЮ» Директор музея, к.ф.н. Ф.Н. Петров 18 ноября 2013 г. ЗАКЛЮЧЕНИЕ по статье В.А. Кучкина «О древней Дубне» В октябре 2013 года в трех номерах дубненской газеты «Площадь Мира» была опубликована статья доктора исторических наук В.А. Кучкина «О древней Дубне» (№40 (1968) от 09.10.13, №41 (1969) от 16.10.13 и №42 (1970) от 23.10.13). Статья вышла на трех газетных полосах. В муниципальный Музей археологии и краеведения города Дубны уже неоднократно обращались жители города с вопросами по содержанию этой статьи. При этом указанная статья затрагивает ряд ключевых вопросов изучения древнерусского города Дубна, исследованиями которого с 2009 года занимается Дубненская археологическая экспедиция – совместная экспедиция нашего музея и Московского областного общественного фонда «Наследие», а материалы древнерусской Дубны составляют одну из центральных частей музейной экспозиции. Поэтому мы сочли необходимым проанализировать данную статью и ознакомить с результатами этого анализа дубненцев, интересующихся древней историей нашего края. Публикацию В.А. Кучкина «О древней Дубне» предварила статья «Мифология: ничего больше» (Площадь Мира, №38 (1966) от 25.09.12), подписанная несколькими жителями города Дубны, объединившимися в неформальную группу «Дубна ХХ». В этой статье говорится о том, что группа «Дубна ХХ» заключила договор с Институтом Российской истории РАН на проведение научной экспертизы надписи на памятном камне в Ратмино «Отсюда Дубна стала есть. 1134. Основана Юрием Долгоруким», заплатила за эту работу 66 тыс. руб. и получила экспертное заключение, подготовленное доктором исторических наук, руководителем Центра по истории древней Руси В.А. Кучкиным. По мнению авторов статьи, это заключение убедительно свидетельствует, что надпись на памятном камне полностью не верна – Юрий Долгорукий не мог основать древнерусскую Дубну в 1134 году, само существование такого древнего города вызывает большие сомнения, поэтому администрация Дубны должна незамедлительно принять меры к тому, чтобы изменить надпись на памятном камне на следующий текст: «В память о поселении XI – XIII веков», поскольку полученное «экспертное заключение есть руководство к действию». С этими же требованиями представители группы «Дубна ХХ» обратились непосредственно в Администрацию города Дубны. Статью «О древней Дубне», опубликованная в октябрьских номерах «Площади Мира», предваряет редакционная аннотация, согласно которой эта статья представляет собой «основные положения экспертного заключения Института Российской истории РАН о надписи на камне, установленном Фондом «Наследие» в Ратмино». В статье «Мифология: ничего больше» представители группы «Дубна ХХ» также писали о том, что в газете будет опубликована «Основная часть экспертного заключения Института Российской истории РАН». Мы пока не видим оснований считать, что опубликованный текст является «экспертным заключением Института Российской истории РАН», такое заключение было бы подписано руководством института. Опубликованный в «Площади Мира» текст – это статья за подписью одного из сотрудников института, известного историка, доктора исторических наук В.А. Кучкина. Неоднократное наименование этой статьи «экспертным заключением Института Российской истории», на наш взгляд, может ввести ее читателей в заблуждение. Перейдем к анализу самой статьи. Чуть больше половины объема статьи «О древней Дубне» занимает выполненное на основании анализа летописных текстов исследование относительно основных занятий и перемещений князя Юрия Долгорукого в 1130-е гг., предпринятых им в рамках борьбы за южнорусские земли. Сам по себе этот анализ представляет большой интерес для реконструкции внутриполитической истории Руси первой половины XII века. Однако выводы звучат крайне неожиданно: «проделанный анализ показывает, что Юрий Долгорукий с начала мая 1132 г. и по лето 1136 г. отсутствовал в Суздальской земле. Поэтому основать город Дубну в 1134 г. он не мог». Смысл и содержание этого заключения вызывают большие сомнения. Вопервых, дата «1134», размещенная на памятном камне в Ратмино, является не датой основания, а датой первого упоминания Дубны в русских летописях. Доктор исторических наук И.Я. Шимон, автор надписи на памятном камне, неоднократно подчеркивал это в своих статьях и интервью; о 1134-м годе как о годе именно первого упоминания Дубны говорится в большом массиве краеведческой научно-популярной литературы и в целом ряде научных публикаций. Наконец, именно такое прочтение надписи является самоочевидным для всякого человека, занимающегося историей. Как известно, в качестве первой даты в истории любого древнерусского города указывается дата его первого упоминания в летописи. Именно от этой даты и отсчитывается несколько условный «возраст городов», потому что достоверно установить точный год основания города для большинства древних городов невозможно. Итак, 1134-й год указан в надписи на памятном камне в Ратмино именно как год первого упоминания Дубны. Никто из археологов, историков и краеведов, занимавшихся изучением древнерусской Дубны, ни в одной публикации не утверждал, что древнерусская Дубна была основана именно и точно в 1134 году. Таким образом, вывод о том, что в 1134-м году Юрий Долгорукий «отсутствовал в Суздальской земле», никак не противоречит надписи на памятном камне в Ратмино – ведь основание древнерусского города вполне естественно датируется более ранним временем, чем его первое летописное упоминание. Во-вторых, процитированное утверждение о том, что ростово-суздальский князь Юрий Долгорукий в указанный период «отсутствовал в Суздальской земле. Поэтому основать город Дубну в 1134 г. он не мог» не соответствует материалам по истории создания русских городов. Это утверждение имеет смысл только в том случае, если бы русские правители все города на подчиненных им территориях в обязательном порядке основывали лично, посредством прямого личного участия в этом процессе. В действительности вся история России, и история домонгольской Руси – в частности, ни о чем подобным не свидетельствует. Правитель мог основать город, сам при этом находясь в столице или на территории своей земли, или же находясь за границей этой земли – конкретное местонахождение правителя не имеет никакого отношения к вопросу об основании города. При этом не вызывает сомнений, что на нашей территории, в Ростово-Суздальской Руси, целенаправленное основание городов на территории княжества было именно прерогативой князя – в том плане, что именно князь-правитель принимал решение об основании города. Где при этом находился сам князь – не имело и не могло иметь никакого существенного значения. Таким образом, необходимо признать, что материалы и рассуждения всей первой половины статьи «О древней Дубне» представляют большой интерес сами по себе, однако не имеют отношения к вопросу о правильности или неправильности надписи на памятном камне в Ратмино. Обратимся теперь к анализу второй половины указанной статьи. Она состоит из двух последовательных смысловых частей: рассмотрение летописных упоминаний Дубны и анализ публикаций С.В. Белецкого о возникновении древнерусской Дубны, и завершается заключительной частью с рассуждениями о времени основания города Дубны. Необходимо сразу отметить что, к нашему огромному сожалению, все эти разделы построены на крайне недостаточной историографии, которая в ряде случаев выглядит даже тенденциозной. По какой-то причине здесь отсутствует упоминание целого ряда ключевых, основополагающих публикаций, в отрыве от которых сделать корректные выводы по поставленным вопросам представляется просто невозможным. Рассматривая летописные упоминания верхневолжской Дубны, В.А. Кучкин отмечает, что в домонгольское время Дубна упоминается в летописях дважды – под 6642 (1134) и 6724 (1216) годами. Второе упоминание (1216го года) В.А. Кучкин считает возможным связывать с «древнерусским укреплением», располагавшимся в устье реки Дубны. Первое упоминание, 1134-го года, он однозначно считает упоминанием не города, а реки Дубны – и ссылается при этом на историографическую традицию, идущую от В.Н. Татищева. В.А. Кучкин указывает, что уже В.Н. Татищев, соединяя свидетельства, восходящие к Новгородской первой летописи старшего извода и к Лаврентьевской летописей, пишет, что новгородцы в своем походе «на Волзе от Дубны воротишася». По словам В.А. Кучкина, «географические познания и здравый смысл подсказали ему [В.Н. Татищеву], что указанные в летописях разные места поворота вспять новгородской рати являются одним и тем же – местом впадения реки Дубны в Волгу». Анализируя это высказывание В.А. Кучкина надо отметить следующее. Вопервых, из текста В.Н. Татищева не следует, что поименованная в нем «Дубна» непременно является рекой. С тем же успехом фразу «на Волзе от Дубны воротишася» можно трактовать как возвращение от города Дубны, находившегося, как известно, при впадении реки Дубны в Волгу. Вовторых, материалы археологических раскопок в окрестностях устья реки Дубны убедительно свидетельствуют, что русское поселение существовало в этом районе уже с XI века. Его более ранняя часть располагалась на левом берегу Волги (Пекуновское селище), несколько более поздняя часть – на правом берегу, в районе нынешней улицы Ратмино, где на месте расположения этого поселения и возник древнерусский город Дубна. Археологические свидетельства существования здесь русского поселения начиная с XI века опубликованы во многих статьях и книгах (напр.: Успенская А.В., 1966; 1971; Даченков И.Б., Крымов Е.Ю., 1998; Даченков И.Б., Петров Ф.Н., 2011; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Даченков И.Б., 2012 и мн. др.). В любом случае в устье реки Дубны, от которого возвратилось новгородское войско в 1134 году, к этому моменту уже существовало древнерусской поселение. На базе анализа более поздних летописных указаний и всей топонимической традиции этой территории можно обоснованно предполагать, что это поселение называлось Дубна. Таким образом, трактовки фразы «на Волзе от Дубны воротишася» в смысле упоминания Дубны как населенного пункта или устья Дубны-реки по сути говорят вообще об одном и том же, поскольку в устье реки Дубна располагался населенный пункт Дубна, то и возвращение «от Дубны на Волзе» – это возвращение одновременно и от этого населенного пункта, и от речного устья. Второе упоминание Дубны у Татищева сложно назвать упоминанием реки: он пишет: «И отправили напередъ по Волге Владимира Мстиславича со Псковичи… а сами пошли въ судахъ Волгою идучи сожгли Шошу, потом Дубну» (Татищев В.Н., 1774). Едва ли эту формулировку можно трактовать как «сожжение реки». Далее В.А. Кучкин отмечает, что «Дубну» летописного известия 1134 года признавал рекой Н.М. Карамзин, то же самое утверждали М.П. Погодин, С.М. Соловьев, А.Н Насонов, об этом же говорится в географическом указателе к первым восьми томам Полного собрания русских летописей. При этом В.А. Кучкин указывает, что точно так же – в качестве реки – все перечисленные им авторы трактовали и второе упоминание Дубны в летописях – под 1216-м годом; однако сам В.А. Кучкин в своей известной монографии 1984 года сделал вывод, что это упоминание относится не к реке, а к «укреплению», располагавшемуся в устье этой реки – и следует ссылка на страницу 79 указанной монографии. Если мы обратимся к монографии В.А. Кучкина, на которую он сам ссылается в статье «О древней Дубне», то увидим следующее. Действительно, в этой монографии, опубликованной В.А. Кучкиным по материалам докторской диссертации, упоминание Дубны в летописи под 1134 годом трактуется как упоминание реки, а под 1216 годом – как упоминание населенного пункта, города. Более того, эта позиция присутствует уже в статье В.А. Кучкина 1969 года. Под влиянием каких данных В.А. Кучкин изменил сложившуюся традицию трактовки упоминания Дубны под 1216 годом? В статье «О древней Дубне» об этом не сказано ни слова, а обратившись к работам В.А. Кучкина мы увидим, что это было сделано под влиянием археологических материалов – публикации результатов раскопок в устье Дубны которые были проведены археологической экспедицией Государственного Исторического музея под руководством А.В. Успенской в 1963-1965 гг. Именно ссылками на статью А.В. Успенской 1966-го года В.А. Кучкин и обосновывал трактовку названия «Дубна» в летописи под 1216-м годом как названия города, а не реки. Таким образом, в работе самого В.А. Кучкина есть совершенно очевидный случай, когда на основании археологических данных уточняется сложившаяся ранее историографическая традиция трактовки летописного географического названия. Можно ли в этих условиях обосновывать трактовку другого такого же названия исключительно ссылками на историографию XVIII-XIX вв. и никак не учитывать при анализе этого вопроса материалы археологических исследований, проведенных в течение последних десятилетий? Нет, этого делать нельзя. Однако, к огромному сожалению, именно так и сделано в статье «О древней Дубне». В этой статье не просто проигнорированы современные материалы археологического изучения древнерусской Дубны, в ней полностью проигнорированы и данные раскопок А.В. Успенской, и рассуждения по поводу этих данных, которые были опубликованы самим В.А. Кучкиным в 1984 году. Более того, публикация А.В. Успенской 1966 года проигнорирована несмотря на тот факт, что именно в этой публикации впервые был сделан вывод о том, что под 1216 годом в Новгородской первой летописи упоминается не река, а населенный пункт Дубна. Признавая данную трактовку, В.А. Кучкин мог хотя бы упомянуть – кому именно она принадлежит, дать ссылку на работу, в которой такая трактовка летописного упоминания 1216 года впервые публикуется и обосновывается. Однако в той историографии, которую нам дает текст «О древней Дубне», статья А.В. Успенской отсутствует. Далее в анализируемой статье рассматривается концепция С.В. Белецкого о возникновении древнерусской Дубны как пограничного города с оборонительными и таможенными функциями в начале 1130-х годов. В.А. Кучкин критикует С.В. Белецкого, считает его мнение недостаточно аргументированным и обоснованным. К сожалению, позиция С.В. Белецкого рассматривается при этом на основе только двух, самых первых публикаций на эту тему, ни одна из которых не претендовала и не могла претендовать на полноту аргументации: В.А. Кучкин привлекает только статью С.В. Белецкого, вышедшую в 1986 году в газете Объединенного института ядерных исследований «Дубна. Наука Содружество. Прогресс» и тезисы его доклада на конференции, проходившей в Суздале в 1987 году. Естественно, ни газетная статья в местной многотиражке, ни краткая публикация тезисов доклада не рассчитаны на полноту изложения научной концепции. Такую полноту обеспечивают только крупные тематические статьи или монографии. И у С.В. Белецкого есть такие публикации по указанной теме. Наиболее подробно материалы по истории и археологии древнерусской Дубны он рассматривает в большой статье, опубликованной в 1990 году в журнале «Советская археология» в соавторстве с Е.Ю. Крымовым. Этой же теме с использованием дополнительных данных посвящена их совместная статья 1994 года; также материалы древнерусской Дубны затрагиваются в учебном пособии С.В. Белецкого «Введение в русскую допетровскую сфрагистику» (2001, с. 72-73), и, очень подробно – в его двухтомном отчете об археологических работах 1986 года, хранящемся в архиве Института археологии РАН – однако все эти работы в статье «О древней Дубне» даже не упомянуты. В любом случае для рассмотрения позиции С.В. Белецого необходимо было привлечь хотя бы его основную статью, опубликованную в «Советской археологии». Невозможно полноценно рассматривать чью-либо историческую концепцию на базе только лишь предварительных тезисов без учета основной публикации, вышедшей по этому вопросу в центральном научном журнале – однако, к огромному сожалению, именно так и поступает В.А. Кучкин в статье «О древней Дубне». Из всех тех многочисленных археологических материалов, которые были получены в ходе исследований древнерусской Дубны А.В. Успенской и С.В. Белецким, В.А. Кучкин упоминает только о находках памятников сфрагистики – актовых печатях и торговых пломбах. Это важная и интересная категория находок, но ею, мягко говоря, не исчерпывается археология древнерусской Дубны. А.В. Успенская в течение 1963-1965 гг. раскопала остатки девяти домов этого города, получила большую коллекцию, свидетельствующую об активном ремесленном производстве, в том числе – орудия ювелирного ремесла; все эти материалы представлены в статье 1966 года и в трех научных отчетах, хранящихся в архиве Института археологии РАН, коллекция археологических находок А.В. Успенской находится в Государственном Историческом музее – однако данные материалы никак не упоминаются в статье «О древней Дубне». С.В. Белецкий исследовал культурный слой древнерусской Дубны, обнажающийся в обрыве по берегу Волги, изучал коллекцию из более чем тысячи предметов, собранную на этом памятнике Е.Ю. Крымовым и другими дубненскими краеведами, характеризовал в своих статьях целый ряд категорий дубненских находок. Большая часть этих находок хранится в фондах и представлена в экспозиции Музея археологии и краеведения Дубны, многие из них опубликованы музеем и эти публикации передавались в Институт Российской истории РАН и лично В.А. Кучкину – однако в своей статье «О древней Дубне» он пишет только о сфрагистике, и никак не упоминает все эти принципиально важные материалы. Критикуя концепцию С.В Белецкого о времени основания древнерусской Дубны Юрием Долгоруким, В.А. Кучкин пишет: «Если сказанное о Дубне С.В. Белецким – истина, то возникает вопрос, с какой целью на далекой от границ реке Дубне в 1134 году стали строить город. Если он закрывал путь вглубь Суздальской земли, то почему его ставили на реке, в бассейне которой до второй половины XII века не было никаких городов, и не ставили при впадении в Волгу значительно более крупной Нерли Волжской?». При этом тут же, двумя строками ниже, В.А. Кучкин пишет про Кснятин, основанный в те же годы в устье Нерли, впадающей в Волгу. К середине XII века в ходе укрепления границы Ростово-Суздальского княжества Юрий Долгорукий основывает несколько городов на крупных притоках Верхней Волги. Время, под которым летописи впервые упоминают об этих городах или связанных с ними названиях, как правило, совпадает – 1134-1135 гг. Это города: Тверь, Шоша, Дубна, Кснятин, Углече Поле. В.А. Кучкин сам писал об основании Твери, Шоши и Дубны на границе Суздальской земли Долгоруким до конца 1140-х годов (Кучкин В.А., 1984). Поэтому какое-либо противопоставление Дубны Кснятину представляется совершенно не соответствующим современным научным данным. В статье «О древней Дубне» В.А. Кучкин пишет, что С.В. Белецкий не обосновал надлежащим образом городской статус древнерусского поселения в устье реки Дубны. Он приводит семь основных признаков древнерусского города, указанные в фундаментальном издании Института археологии «Древняя Русь. Город, замок, село» (1985) и пишет, что С.В. Белецкий в своих работах не обосновал факт соответствия городища Дубна этим признакам. На самом деле это не так – С.В. Белецкий анализирует и обосновывает вопрос о городском статусе поселения в устье реки Дубны, но делает он это в своей основной статье 1990 года, которую В.А. Кучкин по какой-то причине вообще не рассматривает. Сам по себе список археологических признаков города из коллективной монографии «Древняя Русь. Город, замок, село» принадлежит известному историку и археологу, специалисту в истории древнерусских городов А.В. Кузе. Более подробно на вопросах определения городов на археологическом материале А.В. Куза останавливается в монографии «Малые города древней Руси» (Куза А.В., 1989). К этой монографии приложена карта «Древнерусские летописные города X-XIII в., и на этой карте под номером 17 указан город Дубна в устье реки Дубны (рис. 1). Так что сам автор той классификации, на которую ссылается В.А. Кучкин, совершенно четко относил древнерусскую Дубну к числу городских памятников. Самое интересное, что то же самое делал и сам В.А. Кучкин в своих работах 1969 и 1984 годов. Именно в статье 1969 года в журнале «История СССР» он впервые относит древнерусскую Дубну к числу городов, основанных на Верхней Волге Юрием Долгоруким во время укрепления им границ Ростово-Суздальского княжества в период до конца 1140-х гг.: «Города являлись пограничными крепостцами, поставленными Юрием… Это города Тверь, Шоша и Дубна… Стратегическое положение Твери, Шоши и Дубны, запиравших движение по Волге и ее притокам вглубь Ростовской земли указывает на их довольно ранее возникновение как военных крепостей. Думается, что Тверь, Шоша и Дубна входили в число тех шести волжских городков, которые были взяты Изяславом и Ростиславом, точнее, последним при его движении по Волге к устью Медведицы. Во всяком случае бесспорно то, что к концу 40-х годов XII века Юрий поставил ряд городов по Волге и за Волгой, чтобы укрепить порубежные места своих владений» (Кучкин В.А., 1984, с. 81). Позднее, в монографии 1984 года, В.А. Кучкин повторяет тот же текст, добавив к нему расширенные ссылки. В этой книге «Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в XXIV вв.» В.А. Кучкин ссылался на результаты археологических исследований А.В. Успенской, нисколько не сомневался в городском статусе древнерусской Дубны и высказывал обоснованное предположение о том, что этот древнерусский город был основан именно Юрием Долгоруким. Информация о том, что древнерусскую Дубну, вероятно, основал Долгорукий, со ссылкой на публикацию В.А. Кучкина 1969 года была размещена в статье о Юрии Долгоруком из третьего издания Большой Советской энциклопедии (том 30, 1978 год). В монографии 1984 года на карте Суздальского княжества В.А. Кучкин уверенно указывает древнерусскую Дубну в числе городов этого княжества середины XII века (Кучкин В.А., 1984; рис. 2). Можно было бы понять, если бы в настоящее время В.А. Кучкин подверг анализу и пересмотру свою научную позицию по древнерусской Дубне, которую неоднократно высказывал ранее в публикациях. Однако никакого анализа и пересмотра в статье «О древней Дубне» нет. Эта статья написана так, как если бы ее автор вообще никогда раньше не писал о городском статусе древнерусской Дубне и о ее основании Юрием Долгоруким. Эти моменты публикаций 1969 и 1984 годов не пересмотрены, не отвергнуты – они просто полностью проигнорированы в тексте статьи «О древней Дубне». Этот момент вызывает у нас наибольшее удивление, потому что на самом деле ее автор неоднократно писал про город Дубну, вероятно, основанный Юрием Долгоруким – а писал об этом в самых авторитетных изданиях. Мы не можем никак объяснить такой казус. Рассмотрим последовательно те археологические признаки древнерусского города, которые приводит в своей статье В.А. Кучкин, и посмотрим на практике – соответствуют ли они археологическим материалам древнерусской Дубны? Итак, В.А. Кучкин, отсылаясь к изданию Института археологии 1985-го года, пишет, что городом можно признать поселение, «которое одновременно имело семь основных признаков, отражавшихся в археологическом материале: 1) наличие ремесленных мастерских, признаков торговли (привозные вещи, деньги, весы) промыслы; 2) наличие административного управления (печати, пломбы); 3) предметы воинского снаряжения; 4) монументальное каменное зодчество в том числе оборонное; 5) письменность (эпиграфика, писала, книжные застежки); 6) дорогостоящие предметы обихода (украшения, посуда, утварь); 7) наличие усадеб в городской застройке, дифференциация дворов по местам, размерам и устройствам». Проанализируем все эти признаки по порядку: 1.1. Наличие ремесленных мастерских в древнерусской Дубне не вызывает сомнений. В ход археологических исследований за весь период с 1962 по 2013 гг. здесь найдены тысячи предметов, связанные с ремесленным производством. Многочисленные следы черной металлургии (производство железа) обнаружены А.В. Успенской и авторами настоящего заключения. Из культурного слоя происходят сотни фрагментов и крупных лепешек металлургического шлака, многочисленные куски железной руды. Обнаруженные скопления шлака, руды и ошлакованной печной обмазки позволяют выявить места расположения металлургических мастерских на городском посаде (Успенская А.В., 1966, с. 106-110; Петров Ф.Н., 2010; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., 2013, с. 2 и др.). В материалах древнерусской Дубны присутствуют каменные литейные формы для отливки украшений, на отдельных участках найдены сплески бронзы и срезанные литники – надежные свидетельства бронзолитейного производства. Кроме того, на городище обнаружено двое ювелирных шипцов, свидетельствующих о наличии ювелирного ремесленного производства (Успенская А.В., 1966, с. 107; и фонды городского музея). 1.2. Признаки торговли – привозные вещи, обнаружены при исследованиях древнерусской Дубны в большом количестве. Их можно разделить на две группы – предметы, происходящие из других русских городов, и предметы, поступившие из-за границ Руси, из других стран. К первой группе относятся: нательные кресты с эмалью, произведенные в Киеве и Новгороде, стеклянные браслеты Киевского и Черниговского производства, стеклянные бусы (рис. 5), шиферные пряслица с Волыни и т.д. Ко второй группе – многочисленные фрагменты импортных амфор, поставлявшихся из Причерноморья с маслом или вином; обломки импортных поливных сосудов, большой фрагмент среднеазиатского сфероконуса – сосуда для благовоний (рис. 6); обломки импортных стеклянных сосудиков, и многое другое. Что касается монет – то русских монет в культурном слое Дубны не обнаружено, поскольку время ее существования относится к известному безмонетному периоду, но найдены импортные монеты – серебряные западноевропейский денарии (рис. 7). Все эти предметы хранятся в фондах нашего музея, значительная часть – представлена в музейной экспозиции, данные о них есть в публикациях (Даченков И.Б., Петров Ф.Н., 2011, с. 5157; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Даченков И.Б., 2012, с. 33-39; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., 2013, с. 2). 2. Наличие административного управления подтверждается находкой нескольких свинцовых актовых печатей и их заготовок (атрибуированы печати: новгородского посадника Судилы Иванковича (1140-е гг.); княжеская или церковная печать середины XII в. и печать переяславского князя Ярослава Всеволодовича (первая половина XIII в.) Найденные заготовки печатей свидетельствуют о том, что удостоверение документов производилось, в том числе, местной администрацией. Также в древнерусской Дубне найдено более 50 свинцовых торговых пломб XII – начала XIII вв. и их заготовок (рис. 7), в том числе, по меньшей мере, две пломбы, атрибуированные как содержащие тамгу Мстислава Великого (Белецкий С.В., Крымов Е.Ю., 1990; Крымов Е.Ю., Белецкий С.В., 1994; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Даченков И.Б., 2012; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Крымов Е.Ю., 2012 и др.). Точные аналогии некоторым дубненским пломбам происходят из Белоозера (Захаров С.Д., 2004, рис. 37,7). 3. Предметы воинского снаряжения из древнерусской Дубны представлены находками двадцати четырех наконечников стрел, обломками лезвий двух мечей, накладками на ножны меча, втоками двух копий, доспешной пластиной, многочисленными кольчужными кольцами и деталями шпор (рис. 8-9; Крымов Е.Ю., 1989; Даченков И.Б., Петров Ф.Н., 2011; Петров Ф.Н., 2012; и мн. др.). Необходимо отметить, что мечи, доспехи, шпоры – это предметы снаряжения именно воинов из княжеской дружины. 4. Монументальное каменное зодчество, в том числе оборонное– вообще-то является признаком только самых крупных городов, столиц древнерусских княжеств. Малые города, к числу которых относилась древнерусская Дубна, имели деревянную архитектуру. В ходе изучения древнерусской Дубны нами был исследован фрагмент оборонительного рва, выявлено место расположения деревянной стены. Факт наличия в древнерусской Дубне церкви подтверждается находками деталей богослужебной утвари (светильников-хоросов, кадил). Кроме того, в ходе археологических исследований 2012 и 2013 гг. в культурном слое дубненского посада нами было обнаружено довольно большое количество обломков характерных плиток русского домонгольского кирпича – плинфы. По всей видимости, эти находки свидетельствуют о том, что из кирпича была построена дубненская церковь – возможно, разрушенная в ходе боевых действий 1149 или 1216 гг. (Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., 2013). 5. Письменность – в экспозиции нашего музея представлено найденное в древнерусской Дубне металлическое писало – инструмент для письма на бересте или на деревянных дощечках покрытых воском – церах (рис. 9). 6. Дорогостоящие предметы обихода также присутствуют в археологических материалах древнерусской Дубны. В числе таких находок – серебряные бляшки и подвески, золотостеклянные бусины, шестилучевой колт – женское украшение, три креста-энколпиона, в том числе энколпион с серебряной инкрустацией (рис. 5, 10, 11; Успенская А.В., 1966; Петров Ф.Н., 2009; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Даченков И.Б., 2012; Петров ФН., Пантелеева Л.В., 2013). К этой же группе предметов относятся упомянутые выше обломки стеклянных сосудов и сосудов для благовоний и др. 7. Структура городской застройки древнерусской Дубны к настоящему времени выявлена лишь частично. Это связано, с двумя основными факторами: сохранностью и степенью исследованности археологического памятника. Больше половины территории древнерусского города к настоящему времени смыто Волгой, в первую очередь – в результате подтопления и обвалов берега, вызванных созданием Угличской плотины, подпор воды от которой доходит до Дубны. Однако и сохранившаяся часть памятника имеет площадь свыше 50 тыс. квадратных метров. Кроме того, древнерусская Дубна имеет сухой культурный слой, который не способствует сохранению деревянных конструкций, что затрудняет изучение особенностей застройки. Археологические исследования древнерусской Дубны спорадически осуществляются с 1962 года, однако до сих пор они носят весьма ограниченный характер, за всё время раскопок разными экспедициями на памятнике вскрыто всего около 500 кв. метров. Однако, несмотря на указанные сложности, к настоящему моменту в древнерусской Дубне выявлены следующие особенности городской застройки: - Установлена территория расположения детинца (городской крепости) и посада. Детинец находился на высоком мысу над Волгой, большая часть его площади уничтожена в ходе размывов берега сохранился небольшой фрагмент. Городской посад тянулся в две стороны от детинца – вдоль берега Волги и вдоль берега Дубны (Петров Ф.Н., 2010; Петров Ф.Н., 2012; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., 2013). - Раскопками А.В. Успенской установлено, что дома на городском посаде располагались улицами – рядами, вытянутыми вдоль берега реки (Успенска А.В., 1963; 1964; 1965; 1966). - В ближайших окрестностях древнерусской Дубны расположены пять домонгольских селищ, существовавших в то же время, что и город (Пекуновское, Полив, Старое Ратмино, Притыкино I и Притыкино II, см. Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Даченков И.Б., 2012, с. 21). Они представляют собой ближайшую к городу сельскохозяйственную округу. Особо значение имеет левобережное Пекуновское селище, оно возникло еще до создания города, рядом с ним расположен обширный курганный могильник с богатыми захоронениями. Таким образом, мы видим, что материалы археологических исследований древнерусской Дубны полностью соответствуют всем тем критериям древнерусского города, о которых пишет В.А. Кучкин. Материалы археологических исследований памятника достаточно подробно опубликованы, значительное число находок представлено в постоянной экспозиции нашего музея, публикации об археологических раскопках последних лет передавалась сотрудниками музея в библиотеку Института Российской истории РАН и лично В.А. Кучкину. По какой причине В.А. Кучкин не счел нужным обратиться к археологическому материалу для того, чтобы проверить свои утверждения – мы не знаем. Все специалисты археологи, знакомые с материалами древнерусской Дубны, согласны в том, что эти материалы убедительно свидетельствуют о городском характере данного памятника. Это зафиксировано в издании Института археологии РАН «Археологическая карта Московской области» (1995), подтверждено в протоколе тематического заседания отдела славяно-финской археологии Института истории материальной культуры РАН (2011), однозначно указано в письмах-заключениях заместителя директора Государственного Исторического музея В.Л. Егорова (2010), директора Института истории материальной культуры РАН, члена-корреспондента РАН Е.Н. Носова и директора Института археологии РАН, академика Н.А. Макарова (2012). Все эти документы опубликованы в изданиях Московского областного общественного фонда «Наследие» и в дубненской прессе, все они выложены в открытый доступ в сети Интернет, собраны на тематических сетевых ресурсах. При подготовке статьи «О древней Дубне» В.А. Кучкин имел все возможности ознакомится с этими материалами и принять во внимание научные археологические данные и их оценку археологическим сообществом. Однако в тексте статьи «О древней Дубне» все эти материалы полностью проигнорированы автором. Кроме того, мы вынуждены отметить общую недостаточность историографической составляющей статьи «О древней Дубне». Древнерусский город Дубна является предметом определенного интереса исследователей уже с XIX века. Первым о древнерусской Дубне и о сохранившихся на ее месте укреплениях пишет в 1861 году священник И.С. Белюстин в своей «Записке о городе Калязине» (Белюстин И.С., 1861, с. 3-6). В 1873 г. информацию И.С. Белюстина цитирует Д.Я. Самоквасов в своем обобщающем труде «Древние города России» (Самоквасов Д.Я., 1973, с. 119). В том же 1873 г. Р.Н. Никулин высказывает мнение о том, что село Городище на Дубенском устье «это древний городок Дубна» (цит. по: Плетнев В.А., 1903. С. 257). В 11-м томе энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, изданном в 1893 году, в статье о реке Дубне географ Д.И. Рихтер пишет, что расположенное при устье Дубны село Дубна (Городище) «в старину было городом» (Энциклопедический словарь, 1893). В 1903 г. археолог и краевед В.А. Плетнев приводит следующую справку об «остатках древности и старины» в районе села Городище (Дубенское устье): «По исследованиям покойного Белюстина, при устье реки Дубны, против села Дубенского Городища, находятся остатки вала, окопов, которые досель называются Городищем. В произведенном Тверским губернским статистическим комитетом исследовании о географических названиях упоминается о кургане «Городок» в этом селе. Р.Н. Никулин говорит, что село это — древний городок Дубна. В Тверском Музее хранятся две, повидимому, недоделанные каменные стрелы, найденные в с. Дубна или Дубенском Городище, и обгорелые остатки компаса, найденного на берегу Волги близ села» (Плетнев В.А., 1903. С. 257). Полноценные археологические исследования древнерусской Дубны начинаются во второй половине ХХ века. В начале 1960-х годов первые подъемные сборы с разрушающегося участка территории древнерусской Дубны сделал научный сотрудник Объединенного института ядерных исследований, физик из Чехословакии Владимир Кноблох. В 1962 году его коллекция была дополнена сборами, выполненными дубненскими учителями И.З. Ососковой и Ю.Ф. Ивановой. Свои находки они показали Т.Б. Поповой, руководителю полевого отряда археологической экспедиции Государственного Исторического музея, осуществлявшего раскопки на берегу Дубны около деревни Сущево (Осокова И., Иванова Ю., 1962. С. 2), а также отвезли в Москву, в Исторический музей. Осенью 1962 года отряд экспедиции Государственного Исторического музея в составе сотрудников музея Т.Б. Поповой, В.М. Раушенбах, А.В. Успенской, и учителей истории из дубненских школ И.З. Ососковой и З.Г. Козловой, проводит первое полноценное археологическое обследование остатков древнерусской Дубны. В 1963-1965 гг. под руководством А.В. Успенской при активном участии дубненских школьников осуществляются раскопки древнерусской Дубны. Всего за три года работ было заложено шесть раскопов, вскрыто 410 кв. метров, изучены остатки девяти древнерусских домов. В 1966 году руководитель раскопок публикует обобщающую статью по материалам проведенных исследований (Успенская А.В., 1966). В 1969 году, В.А. Кучкин публикует свою работу по истории формирования границы Суздальского княжества, и в этой работе впервые говорит о том, что древнерусская Дубна была основана Юрием Долгоруким до 1149 года (Кучкин В.А., 1969). В дальнейшем эти материалы включаются в статью о Юрии Долгоруком в третьем издании Большой Советской энциклопедии: «При Ю.Д. произошло оформление границ его княжества (особенно с Новгородской феодальной республикой и Черниговским княжеством). В пограничных областях строились крепости — Кснятин, видимо, Тверь, Дубна и др.» (БСЭ, 1978). В 1986 г. для обследования древнерусской Дубны и изучения коллекции, собранной с ее размываемой части краеведом Е.Ю. Крымовым, выезжают сотрудники Института археологии РАН С.В. Белецкий и А.С. Фролов (Белецкий С.В., Крымов Е.Ю., Фролов А.С., 1988). В результате этих исследований С.В. Белецкий делает ряд принципиальных выводов о хронологии и социально-политическом статусе древнерусской Дубна (Белецкий С.В., Крымов Е.Ю., 1990; Крымов Е.Ю., Белецкий С.В., 1994). Е.Ю. Крымов публикует ряд научно-популярных статей о древнерусской Дубне (Крымов Е.Ю., 1987, 1989, 1992); а также участвует в издании двух книг, рассматривающих, в том числе, историю этого города – в соавторстве с И.Б. Даченковым и с Т.Е. Строковской (Крымов Е.Ю., Строковская Т.Е., 1997; Даченков И.Б., Крымов Е.Ю., 1998). В 1995 г. выходит из печати вторая часть «Археологической карты Московской области». В статье Т.Д. Николаенко дается подробное описание археологического памятника, за которым с этого времени закрепляется наименование «городище Дубна». На базе обобщения материалов исследований А.В. Успенской и С.В. Белецкого это городище характеризуется как остатки летописного города Дубна (Николаенко Т.Д., 1995). В 2001 г. создается Дубненский общественный фонд историкокраеведческих исследований и гуманитарных инициатив «Наследие». Основным инициатором создания фонда и его руководителем становится выпускник Московского историко-архивного института И.Б. Даченков, занимавшийся проблемами истории Дубны и ее окрестностей уже в 1990-е годы. В своих новых работах он продолжает писать о роли и значении древнерусской Дубны в истории Северо-Восточной Руси (Даченков И.Б., 2004, 2006). Материалы исследований древнерусской Дубны включаются в учебное пособие по краеведению, изданное для дубненских школ (Буланов М.И., Седых Н.Н., Тарасова Л.М., 2003). В 2009 г. фондом «Наследие» создается Дубненская археологическая экспедиция, начинается новый этап археологических исследований древнерусской Дубны. В 2012 году экспедиция становится совместной – «Наследия» и Музея археологии и краеведения города Дубны. По материалам работы экспедиции в период с 2009 по 2013 гг. публикуется несколько научных статей (Петров Ф.Н., 2010; Петров Ф.Н., Зинин И.А., 2010 и др.), информационные материалы и научно-популярные статьи (Петров Ф.Н., 2009, 2012; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., 2013 и мн. др.); материалы исследований экспедиции входят в состав трех научнопопулярных книг, изданных Московским областным общественным фондом «Наследие» (Даченков И.Б., Петров Ф.Н., 2011; Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Даченков И.Б., 2012; Петров Ф.Н., 2013). Итак, в последних девяти абзацах нами дана краткая историография по древнерусской Дубне. В библиографических ссылках указаны 27 книг и статей, изданных более чем за 150 лет, с 1861 по 2013 гг., в которых рассматриваются вопросы истории и археологи древнерусской Дубны. Подчеркну – это только основные работы, есть еще множество статей, которые здесь не указываются. Что объединяет всю эту историографию помимо темы древнерусской Дубны? Тот факт, что ни одна из этих 27-ти публикаций даже не упомянута в статье В.А. Кучкина «О древней Дубне». А сколько публикаций о древнерусской Дубне упомянуты в статье В.А. Кучкина? Это всего три публикации: одна монография (Кучкин В.А., 1984) и две небольшие статьи (Белецкий С.В., 1987а; 1987б). На наш взгляд, это соотношение (три из тридцати) не выдерживает критики. В условиях крайней бедности историографической базы в статье и не могли быть сделаны какие-то более фундированные выводы... К сожалению, анализ следующего тезиса статьи «О древней Дубне» заставляет еще более скептически оценить данную публикацию. В.А. Кучкин пишет, что трактовка С.В. Белецким летописного упоминания Дубны «воротишася на Дубне опять» под 1134-м годом как упоминания города, а не реки, является неверной также потому, что «сочетание предлога «на» с глаголом, фиксирующим изменение направления движения, указывает на пространство, а не на точку в пространстве. Описание отхода войск, посольства, просто людей от точки (пункта) в древнерусском языке имеет другой характер: «увернулъся в Опоках», «съ Бездежа увернувся», но «оувернулъся на Угре» Угра – река». Однако если мы откроем ту же самую Новгородскую первую летопись, в которой содержится фраза «воротишася на Дубне», и немого пролистаем ее вперед, то увидим в ней следующую запись: «Въ лето 6655 (1147). На осень ходи Святопълкъ съ всею областию Новъгородьскою на Гюргя, хотя на Суждаль, и воротишася на Новемь търгу, распутья деля». Возникает вопрос: Новый торг (Торжок) – это город или река, «точка» или «пространство» в терминологии В.А. Кучкина? Очевидно, что это город. Зачем тогда в анализируемой статье написано, якобы в древнерусском языке формулировка «воротишася на» не может использоваться по отношению к городу и другому локальному объекту, и, якобы, поэтому можно считать установленным, что «Дубна, указанная на камне-памятнике..., может быть только рекой Дубной, а отнюдь не городом»? Это просто не правда, ведь в той же Новгородской первой летописи есть и другие примеры, когда формулировка «воротишася на» используется для указание на возвращение от какого-то локального объекта, например «воротишася на Еменьци» (6693(1185) год). В завершение статьи «О древнерусской Дубне» В.А. Кучкин пишет, что «древняя Дубна представляла собой, скорее, укрепленную таможню, чем город», в обоснование чего ссылается на находки здесь многочисленных печатей, пломб и заготовок тех и других. То, что этот вывод о Дубне как «не городе» делается вопреки имеющимся к настоящему времени материалам – мы уже показали. Однако еще более странной выглядит предлагаемая альтернатива – что Дубна была не городом, а укрепленной таможней. Мы вынуждены отметить, что нам не известны такие древнерусские археологические памятники на территории Центральной России, которые относились бы к домонгольскому периоду, с которых происходили бы многочисленные находки торговых пломб и при этом такие объекты интерпретировались бы как «укрепленные таможни». К настоящему времени все сколько-нибудь массовые находки торговых пломб, приуроченные к тем или иным укреплением – это именно материалы из культурного слоя древнерусских городов и городков, а не неких «укрепленных таможен», которых для данного времени в нашей регионе, видимо, не существовало. Далее в заключение статьи «О древней Дубне» говорится, что сам факт наличия в составе нашего города территории древнего поселения при впадении реки Дубны в Волгу никак не увеличивает возраст современного города, и что если бы возраст города увеличивался таким образом – то это была бы совершенно алогичная ситуация, при которой в дальнейшем можно было бы ожидать, что «с расширением городской территории, где когда-то жили, например, люди каменного века, возраст Дубны увеличится до нескольких тысячелетий, и она станет древнейшим городом на Руси». На самом деле на территории Дубны уже давно хорошо известно несколько стоянок каменного века, одна из них, стоянка эпохи неолита Дубна-3, находится в том же месте, где располагалась древнерусская Дубна, и связанные с ней предметы периодически встречаются в нижних частях культурного слоя этого древнего города. Есть на территории Дубны и еще более древние стоянки, например Ратминская стоянка эпохи мезолита, возраст которой достигает десяти тысяч лет. Никто не пытается на основании этих стоянок пересмотреть возраст ни древней, ни современной Дубны. Сам факт выдвижения такого предположения свидетельствует, что автор статьи «О древнерусской Дубне» совершенно не ознакомился с археологической картой нашего города, которая неоднократно публиковалась и в центральных академических, и в местных книгах и сборниках (напр.: Николаенко Т.Д., 1995; Петров Ф.Н., 2009 и др.). Также автор не учитывает тот факт, что памятный камень в Ратмино посвящен именно древнерусской Дубне, и отнюдь не предполагает никакого пересмотра возраста современного города Дубны, который возник в середине ХХ века. Весь комплекс материалов исторических и археологических исследований убедительно свидетельствует – в Дубне, в окрестностях улицы Ратмино, располагаются остатки небольшого древнерусского города Дубна. Скорее всего, этот городок был основан в составе Ростово-Суздальского княжества при князе Юрии Долгоруком. Вполне вероятно, что впервые он упоминается в летописи под 1134-м годом, и в любом случае, при любой трактовке – именно под этим годом в летописи фигурирует место впадения Дубны в Волгу, на котором к тому времени уже существовало русское поселение. Таким образом, надпись на памятном камне в Ратмино соответствует современным научным представлениям об истории древнерусской Дубны, а сам памятный камень играет важную положительную роль в культурном ландшафте нашего города. Ф.Н. Петров, Л.В. Пантелеева Список источников и литературы Белецкий С.В. Сфрагистические находки из древнерусской Дубны в 1986 г. Архив Института археологии РАН, РI, № 12192. – 42 с. Белецкий С.В. Уникальные находки Евгения Крымова // Дубна: наука, содружество, прогресс. № 39. 7 октября 1986 г. – С. 7. Белецкий С.В. О времени основания летописной Дубны // Задачи советской археологии в свете решений XXVII съезда КПСС. Тезисы докладов всесоюзной археологической конференции. Суздаль, 1987 год. М.: Наука, 1987. – С. 35-37. Белецкий С.В. Введение в русскую допетровскую сфрагистику. Учебное пособие / Исследования и музеефикация древностей Северо-Запада. Вып. 4. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств, 2001. – 192 с. Белецкий С.В., Крымов Е.Ю. Памятники актовой сфрагистики из древнерусской Дубны // Советская археология, 1990, № 3. – С. 233-246. Белецкий С.В., Крымов Е.Ю., Фролов А.С. Работы в окрестностях Дубны // Археологические открытия 1986 года. – М.: Наука, 1988. – С. 50-52. Белюстин И.С. Записка о городе Калязине // Архива исторических и практических сведений, относящихся до России. СПб., 1861. – С. 3-46. Беляев А.В., Беляева А.Л., Зиновьева Л.Л. и др. Мифология: ничего больше // Площадь Мира, № 38 (1966) от 25 сентября 2012 г. – С. 9. Буланов М.И., Седых Н.Н., Тарасова Л.М. Дубна: родное Подмосковье. Дубна, 2003. – 249 с. Даченков И.Б. История – серьезная наука, или 10 доказательств существования древнерусской Дубны // Дубненское наследие. Спецвыпуск. Ноябрь 2004. – С. 1-4. Даченков И.Б. Откуда есть пошла Дубна. Дубна, 2006. – 180 с. Даченков И.Б., Крымов Е.Ю. История Дубненского края: средневековый экскурс. М.: Издательский центр «Федоров», 1998. – 112 с. Даченков И.Б., Петров Ф.Н. История подмосковного Верхневолжья. Тверь: ОАО «Тверская областная типография», 2011. – 208 с. Захаров С.Д. Древнерусский город Белоозеро. М.: Индрик, 2004. – 592 с. Крымов Е.Ю. В искрах кузнечного горна. Археологические исследования летописной Дубны // Дубна. Наука. Содружество. Прогресс. № 39 (2878) от 14 октября 1987. – С. 7. Крымов Е.Ю. На развалинах древних крепостей // Дубна: наука, содружество, прогресс. № 12. 22 марта 1989 г. – С. 7. Крымов Е.Ю. «…На них же начертаны будут кресты» // Вести Дубны. 2 марта 1992 г. Крымов Е.Ю., Белецкий С.В. Таможня домонгольского времени на Верхневолжье // Вести Дубны. № 43 (453). 10 июня 1994 г. Крымов Е.Ю., Строковская Т.Е. От первобытной стоянки до наукограда: из истории Дубны. Дубна: Международный университет природы, общества и человека «Дубна», 1997. – 36 с. Куза А.В. Малые города древней Руси. М.: Изд-во «Наука», 1989. – 168 с. Кучкин В.А. Ростово-Суздальская земля в X – первой трети XIII вв. (центры и границы) // История СССР. 1969. № 2. – С. 62-94. Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М.: Изд-во «Наука», 1984. – 332 с. Кучкин В.А. О древней Дубне // Площадь Мира, № 40 (1968) от 9 октября 2013 г.; - С. 11; № 41 (1969) от 16 октября 2013 г. – С. 11; № 42 (1970) от 23 октября 2013 г. – С. 9. Николаенко Т.Д. Талдомский район // Археологическая карта России: Московская область. Часть 2. М.: Институт археологии РАН, 1995. – С. 164177. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1950. Оборин В. Древний городок Дубна // «За коммунизм», № 16 (1833), 27 февраля 1973 г. – С. 4. Ососкова И., Иванова Ю. Стоянки первобытных людей на Волге и Дубне // За коммунизм, № 99 (674) от 21 августа 1962 г. – С. 3 Петров Ф.Н. Археологические памятники Дубны // Дубненское наследие. Вып. 42. Апрель 2009. – С. 4. Петров Ф.Н. Городище Дубна по результатам исследований 2009 года // Дубненская археологическая экспедиция. Вып. 1. Дубна, 2010. – С. 6-51. Петров Ф.Н. Ратминский энколпион // Дубненское наследие. Вып. 47. Февраль 2010 г. – С. 1. Петров Ф.Н. Дубненская археологическая экспедиция – 2012: основные итоги // Подмосковное наследие. Вып. 6(61). 2012. – С. 1-2. Петров Ф.Н. Археологи: от Синташты до Дубны. 1987-2012. – Тверь: ОАО «Тверская областная типография», 2013. – 216 с. Петров Ф.Н., Зинин И.А. Новый памятник актовой сфрагистики из древнерусской Дубны // Дубненская археологическая экспедиция. Вып. 1. Дубна, 2010. – С. 52-56. Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В. Тамга Мстислава Великого на Верхней Волге // Подмосковсное наследие. Вып. 4 (59). 2012. – С. 2, 7. Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Крымов Е.Ю. Торговые пломбы древнерусской Дубны // История древней и современной Дубны и Дубненского края. Дубна, 2012. – С. 14-21. Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В., Даченков И.Б. Древние города Подмосковья: эпоха домонгольской Руси. Тверь.: ОАО «Тверская областная типография», 2012. – 116 с. Петров Ф.Н., Пантелеева Л.В. Древнерусская Дубна: основные результаты исследований 2013 года // Подмосковное наследие. Вып. 8 (63). 2013. – С. 1- 2. Плетнёв В.А. Об остатках древности и старины в Тверской губернии. К археологической карте губернии. Тверь: Типография губернского правления, 1903. – 519 с. Самоквасов Д.Я. Древние города России. Историко-юридическое исследование. СПб.: Типография К. Замысловского, 1873. – 165 с. Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времен. Книга III. М.: Императорский Московский университет, 1774. Успенская А.В. Отчет о раскопках на селище Ратмино близ г. Дубны Московской области в 1963 г. Архив Института археологии РАН, РI № 2762. – 9 с. Успенская А.В. Отчет о раскопах на селище Ратмино близ г. Дубны Московской области в 1964 г. Архив Института археологии РАН, РI № 2977. – 6 с. Успенская А.В. Отчет о Дубнинской археологической экспедиции в 1965 г. Архив Института археологии РАН, РI, № 3116. – 9 с. Успенская А.В. Древнерусское поселение близ г. Дубна // Труды Государственного исторического музея. Вып. 40. Археологический сборник. М.: Изд-во «Советская Россия», 1966. – С. 105-111. Успенская А.В. Пекуновское селище и курганы // Советская археология. 1971. №1. – С. 254-257. Шимон И.Я. Факты как данность // Дубненское наследие. Вып. 51. Октябрь 2010 г. – С. 4. Шимон И.Я. Пусть к себе лежит через историю // Подмосковное наследие. Вып. 6 (61), 2012. – С. 6. Юрий Долгорукий // Большая Советская Энциклопедия. Изд. 3-е. Т. 30. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1978. Энциклопедический словарь. Под редакцией К.К. Арсеньева и Ф.Ф. Петрушевского. Т. 11 (21): Домиции – Евреинова. Издатели: Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. СПб., 1893 – 466 с. Подготовлено сотрудниками муниципального Музея археологии и краеведения города Дубны: директором, кандидатом философских наук Ф.Н. Петровым и научным сотрудником и экскурсоводом Л.В. Пантелеевой. http://muzei-dubna.ru/novosti/75-zaklyuchenie-muzeya-arkheologii-ikraevedeniya-dubny-na-statyu-o-drevne-dubne
