Media:Шпоры по философии Биофак-2011

БИЛЕТ 1.
1. Связь истории и философии науки. Классификация наук. Естественные, социальные, гуманитарные и формальные науки.
2. Эмпирический уровень научного знания, его природа и структура.
3. М.Вебер о задачах и целях науки и ученого. По работе «Наука как призвание и профессия»
1.
В 19 в. -нач. 20 в. история и философия науки существовали раздельно, к сер. 20 в. стало ясно, что философия науки должна разрабатываться с учётом истории науки. История науки тоже существенно поменялась. Стало ясно, что она не является «систематическим курсом», типа курса химии,
биологии, математики. Философия науки должна нам сказать, чем должна быть наука и вытесняется
философией науки, которая пытается ответить на вопрос «Что такое история науки?» на основании
внимательного взгляда на историю науки, а не на основании априорных соображений. Эту мысль выразил Имре Лакатос в 60-е гг. 20в.: «Философия науки без истории науки пуста, история науки без
философии науки слепа».
Философ не претендует на то, что он обладает некоторыми и знаниями и тем более может их сообщить. Позиция философа по отношению к науке – незнание.
Классификация наук. Наук много, про их столкновении возникают новые. Конкретной классификации наук нет. Но общая схема классификации восходит к 20-30 гг. 20 в. (непозитивизм, классический
позитивизм):
1)
Естественные
I. Физические и инженерные (астрономия, физика, химия, науки о материалах)
II. Науки о живом + медицина + биоинженерия
III. Науки о Земле: геология, география, почвоведение, экология, климатология, астрономия.
2)
Формальные
I. Математика
II. Логика
III. Computioal Sciense
3)
Социальные и гумунитарные
I. История
II. Филология
III. Лингвистика
IV. Экология
V. Психология
VI. Педагогика и образование
VII. Экономическая география
Социальные науки (III-VII) ближе к естественным по своим методам. Гумунитарные – I-II.
Стеклов выделяет науки естественные и противоестественные. Ландау - естественные, неестественные, сверхъестественные.
Таким образом, наряду с диахронным («историческим»: возникновение науки приурочивают к разным
историческим эпохам) плюрализмом «науки» имеет место и ее синхронный плюрализм. Он обусловлен
существенным различием предметов и методологического арсенала разных научных дисциплин.
Взаимоотношение слов «история», «философия», «наука». Философия не относится к науке, это
особая познавательная деятельность. История о греческого ɛστοτια, historia. Это слово имеет несколько значений: 1) расспрос; 2) исследование, разыскание; 3) знание, наука; 4) рассказ о прошлых событиях.
Примеры употребления этого слова: Теофраст - «История растений», «Естественная история».
Примеры употребления слова «философия»: Ньютон – «математические начала натуральной философии».
Что касается слова «наука». Греческое слово ɛπιστημη обозначало достоверное знание. Оно соответствовало латинскому слову «scientia» -знание. К науке слово «scientia» стало применяться в 19 веке
применительно к естественным наукам.
19 в. Становится переломным, ученый – это определённый социальный статус. Огюст Конт – «курс
позитивной философии», позитивизм. Позитивная наука противопоставляется философии.
2.
Эмпирического познания представляет собой взаимодействие сознания с чувственно воспринимаемыми предметами. Возможности и границы эмпирического познания детерминированы операциональными возможностями свойствами такой ступени рационального познания, как рассудок. Деятельность последнего заключается в применении к
материалу чувственных данных таких операций, как абстрагирование, анализ, сравнение,
обобщение, индукция, выдвижение гипотез эмпирических законов, дедуктивное выведение
из них проверяемых следствий, их обоснование или опровержение и т. д.
Для понимания природы эмпирического знания важно различать по крайней мере три качественно различных типа предметов: 1) вещи сами по себе («объекты»); 2) их представление
(репрезентация) в чувственных данных («чувственные объекты»),'"3) эмпирические (абстрактные) объекты. Формирование сознанием содержания «чувственных объектов» на основе его сенсорных контактов с «вещами в себе» существенно зависит от многих факторов.
Прежде всего, конечно, от содержания самих познаваемых объектов. Но, с другой стороны,
как это доказано в психологии восприятия, также от целевой установки исследования
(практической или чисто познавательной). Это относится к любому виду познания, не только научному, но и обыденному и др. Целевая установка выполняет роль своеобразного
фильтра, механизма отбора важной, значимой для «Я» информации, получаемой в процессе
воздействия объекта на чувственные анализаторы. В этом смысле верно утверждение, что
«чувственные объекты» — результат «видения» сознанием «вещей в себе», а не просто
«смотрения» на них. Тот же самый процесс фильтрации сознанием внешней информации
имеет место и на уровне эмпирического познания, который приводит к формированию абстрактных (эмпирических объектов). Разница лишь в том, что количество фильтров, а тем
самым активность и конструктивность сознания на этом уровне резко возрастает. Такими
фильтрами на эмпирическом уровне научного познания являются: а) познавательная и
практическая установка; б) операциональные возможности мышления (рассудка); в) требования языка; г) накопленный запас эмпирического знания; д) интерпретативный потенциал
существующих научных теорий. Эмпирическое знание может быть определено как множество высказываний об абстрактных эмпирических объектах. Только опосредованно, часто
через длинную цепь идентификаций и интерпретаций, оно является знанием об объективной действительности («вещах в себе»). Отсюда следует, что было бы большой гносеологической ошибкой видеть в эмпирическом знании непосредственное описание объективной
действительности. Например, когда ученый смотрит на показания амперметра и записывает
в своем отчете: «Сила тока равна 5 ампер», он вовсе не имеет в виду описание непосредственного наблюдения «черная стрелка прибора остановилась около цифры 5». Результатом
его протокольной записи является именно определенная интерпретация непосредственного
наблюдения, предполагающая, между прочим, знание некоторой теории, на основе которой
был создан данный прибор.
При всей близости содержания чувственного и эмпирического знания благодаря различию
их онтологии и качественному различию форм их существования (в одном случае — множество чувственных образов, а в другом — множество эмпирических высказываний), между ними не может иметь место отношение логической выводимости одного из другого. Это
означает, что эмпирическое знание неверно понимать как логическое обобщение данных
наблюдения и эксперимента. Между ними существует другой тип отношения: логическое
моделирование (репрезентация) чувственно данных в некотором языке. Эмпирическое знание всегда является определенной понятийно-дискурсной моделью чувственного знания.
Необходимо отметить, что само эмпирическое знание имеет довольно сложную структуру,
состоящую из четырех уровней. Первичным, простейшим уровнем эмпирического знания
являются единичные эмпирические высказывания (с квантором существования или без), так
называемые «протокольныепредложения». Их содержанием является дискурсная фиксация
результатов единичных наблюдений; при составлении таких протоколов фиксируется точное время и место наблюдения.
Вторым, более высоким уровнем эмпирического знания являются факты. Научные факты
представляют собой индуктивные обобщения протоколов, это — обязательно общие утверждения статистического или универсального характера. Они утверждают отсутствие или
наличие некоторых событий, свойств, отношений в исследуемой предметной области и их
интенсивность (количественную определенность). Их символическими представлениями
являются графики, диаграммы, таблицы, классификации, математические модели.
Третьим, еще более высоким уровнем эмпирического знания являются эмпирические законы различных видов (функциональные, причинные, структурные, динамические, статистические и т. д.). Научные законы — это особый вид отношений между событиями, состояниями или свойствами, для которых характерно временное или пространственное постоянство
(мерность). Так же как и факты, законы имеют характер общих (универсальных или статистических) высказываний с квантором общности. («Все тела при нагревании расширяются»,
«Все металлы — электропроводный, «Все планеты вращаются вокруг Солнца по эллиптическим орбитам» и т. д. и т. п.) Научные эмпирические законы (как и факты) являются общими гипотезами, полученными путем различных процедур: индукции через перечисление,
элиминативной индукции, индукции как обратной дедукции, подтверждающей индукции.
Индуктивное восхождение от частного к общему, как правило, является в целом неоднозначной процедурой и способно дать в заключении только предположительное, вероятностное знание. Поэтому эмпирическое знание по своей природе является в принципе гипотетическим
Наконец, самым общим, четвертым уровнем существования эмпирического научного знания являются феноменологические теории. Они представляют собой логически организованное множество соответствующих эмпирических законов и фактов (феноменологическая
термодинамика, небесная механика Кеплера и др.). Являясь высшей формой логической организации эмпирического знания, феноменологические теории, тем не менее, и по характеру своего происхождения, и по возможностям обоснования остаются гипотетическим,
предположительным знанием. И это связано с тем, что индукция, т. е. обоснование общего
знания с помощью частного (данных наблюдения и эксперимента) не имеет доказательной
логической силы, а в лучшем случае — только подтверждающую.
Различия между уровнями внутри эмпирического знания являются скорее количественными, чем качественными, так как отличаются лишь степенью общности представления одного и того же содержания (знания о чувственно-наблюдаемом). Отличие же эмпирического
знания от теоретического является уже качественным, то есть предполагающим их отнесенность к существенно разным по происхождению и свойствам объектам (онтологиям). Можно сказать, что различие между эмпирическим и теоретическим знанием является даже более глубоким, чем различие между чувственным и эмпирическим знанием.
3.
Макс Вебер (1864-1920 гг., Германия) - создатель «Понимающей социологии». Предмет анализа Вебера – поведение человека. Смысл поведения - достижение определенных целей.
Смысл науки – «интеллектуализация». Наука –феномен культуры. Смысл науки –в науке, в поддержании самой себя учёный мотивирован страстью.
Типология действий человека:
Целерациональное действие (идеальный тип).
Ценностно-рациональное (аффективное и традиционное)
Социология изучает те действия человека, которые можно объяснить с точки зрения пользы и рациональности. По Веберу только специализация в науке дает точные не размытые результаты. Завершенная работа всегда специальна.
Важной составляющей особенности характера ученого является то, что он должен заниматься ею со
страстью, вдохновением - только «верные идеи» ученого дают полноценный результат.
Вебер: В науке должна быть специализация, иначе глубина познания будет размыта.
Цели науки по ВЕБЕРУ: ради науки, как процесса рационализации жизни людей. Наука делает культуру. Наука-это движение к истине, путь к Богу. Наука дает способ познания действительности. В
науке - есть доказательства, опровержения ради уточнения.
Ценности научного сообщества 19 века:
1. Деление науки на специальности, возникновение смежных специальностей (био-физика). Верные
идеи - это лучины страсти и мотивации. Мотивации ученого-это главная ценность его личности.
2. Смысл науки в ее практической ценности, а бесконечность бессмысленна, так как наука-это способ
познания действительности.
Вывод: рациональная наука 19 века уничтожает науку, как бесконечный процесс, делая ее лишь рациональной, практичной.
Типы социального действия по М. Веберу:
целерациональное действие характеризуется ясностью и однозначностью осознания личностью
своей цели, соотнесённой с рационально осмысленными средствами её достижения. Целерациональное действие предполагает рациональный расчёт действующего субъекта на соответствующую реакцию окружающих его людей и эффективное использование их поведения для достижения поставленной им цели. Идеальный вид действия по Веберу. Эволюция – увеличение доли целерациональных
действий.
ценностно-рациональное действие подчинено определенным требованиям, принятым в этом обществе ценностям, будь то в виде религиозной нормы, или в виде нравственного долга, или эстетических принципов. Для индивида в этом случае нет какой-либо внешней, рационально понятой цели, он
строго ориентирован на выполнение своих убеждений о долге, достоинстве, красоте. Ценностнорациональное действие всегда подчинено "заповедям" или "требованиям", в повиновении которым
данный человек видит свой долг.
аффективное действие обусловлено непосредственными чувствами, эмоциями, осуществляется в
состоянии аффекта, т. е. в состоянии бурно протекающего эмоционального переживания (ярость,
ужас, отчаяние).
- традиционное действие осуществляется на основе глубокого усвоения социальных образцов поведения, норм, перешедших в привычное, не подлежащее проверке на истинность. (невеста всегда в
белом) В разряде традиционных действий может оказаться как "нравственно" привычное,
что говорит о том, что человек поступает "как все".
Традиционное и аффективное действия противостоят ценностно-рациональному, поскольку в последнем действующий сознательно соотносит свои поступки с определённой ценностью как целью. Однако этот тип действия только относительно рационален, так как абсолютизируется сама ценность, на
которую ориентируется индивид и не принимаются во внимание побочные следствия поступка. Целерациональное действие отличается от ценностно-рационального тем, что оно всецело рационально,
тогда как рациональность второго ограничена иррациональной заданностью ценности.
БИЛЕТ 2.
1. Проблема возникновения науки. Характеристические черты научного знания. Наука периода древних царств.
2. Теоретическое научное знание, его структура и методы построения.
3. Проблемы социального функционирования науки по работе Роберта Мертона. «Эффект Матфея в
науке, II. Кумулятивное преимущество и символизм интеллектуальной собственности»
1. На вопрос о происхождении науки есть несколько точек зрения. Но для начало нужно определить
характерные черты научного знания. Основные его черты:
1) Предметность и объективность (ориентация на истинность в её классическом понимании).
Характеристику истины дал Аристотель – это объективное положение дел.
2) Систематичность. Наука стремится быть взаимосвязанной системой.
3) Обоснованность.
4) Стремление постоянно расширять знания.
Происхождение науки связывают с разными временными периодами:
I. Каменный век.
II. 2-4 тыс. до н.э. бронзовый век, эпоха, когда возникает письменность.
III. Наука возникает в 5 в. до н.э. в Древней Греции. Наука как «греческое чудо». Большинство учёных связывают происхождение науки с Грецией. Она возникала в полисах по берегам Средиземноморья и в Китае (там тоже были греческие колонии). Вообще, 5 в. – это условная дата. Основной датой является 7-6 в. до н.э.
IV. 12-14 вв. н.э. – среднее и позднее Сердневековье.
V. 16-17 вв. – научная революция, связанная с именами Коперника, Кеплера, Галилея, Ньютона.
Наука древних царств. – Др. Египет, Др. Индия, Китай, Месопотамия (междуречье – Тир и Ефрат),
шумера Вавилонская, Майя.
Развиты были: Медицина. Развитая медицинская культура. Внимание уделялось здоровому образу
жизни. Развитая хирургия. Связана с религией. Астрономия: календарь, наблюдали циклическое
движение небесных тел, связь с медициной и религией.Арифметика, геометрия привязаны к практике, астрономии, религии.
Итог: не было обоснованности и стремления к расширению знания.
Так весьма противоречивым, логически несовместимым является диахронное (историческое) многообразие
форм «науки»: 1) древняя восточная преднаука (вавилоно-шумерская, египетская, древнеиндийская, древнекитайская); 2) античная наука; 3) средневековая европейская наука; 4) новоевропейская классическая наука; 5) неклассическая наука; 6) постнеклассическая наука.
Особенностями восточной преднауки являлись: непосредственная вплетенность и подчиненность практическим потребностям (искусству измерения и счета — математика, составлению календарей и обслуживанию религиозных культов — астрономия, техническим усовершенствованиям орудий производства и строительства — механика и т. д.); рецептурность (ин-струментальность) «научного» знания; эмпирический характер его происхождения и обоснования; кастовость и закрытость научного сообщества.
Прямо противоположные свойства обретает то, что называется «наукой» в Древней Греции: теоретичность
(источник научного знания — мышление), логическая доказательность, независимость от практики, открытость
критике, демократизм. Образцом античного понимания научности, безусловно, являются «Начала» Евклида.
Необходимо признать, что наиболее развитая по тем временам (до VI в. до н. э.) в аграрном, ремесленном,
военном, торговом отношении восточная цивилизация (Египет, Месопотамия, Индия, Китай) выработала определенные знания.
Разливы рек, необходимость количественных оценок затопленных площадей земли стимулировали развитие
геометрии, активная торговля, ремесленная, строительная деятельность обусловливали разработку приемов вычисления, счета; морское дело, отправление культов способствовали становлению «звездной науки» и т. д. Таким образом, восточная цивилизация располагала знаниями, которые накапливались, хранились, передавались от поколений к поколениям, что позволяло им оптимально организовывать деятельность. Однако, как отмечалось, факт
наличия некоторого знания сам по себе не конституирует науку. Науку определяет целенаправленная деятельность
по выработке, производству нового знания. Имела ли место такого рода деятельность на Древнем Востоке?
Знания в самом точном смысле вырабатывались здесь путем популярных индуктивных обобщений непосредственного практического опыта и циркулировали в социуме по принципу наследственного профессионализма: а) передача знаний внутри семьи в ходе усвоения ребенком деятельностных навыков старших; б) передача знаний, которые квалифицируются как идущие от бога— покровителя данной профессии, в рамках профессионального объединения людей (цех, каста), в ходе их саморасширения. Процессы изменения знания протекали на
Древнем Востоке стихийно; отсутствовала критико-рефлексивная деятельность по оценке генезиса знаний — принятие знаний осуществлялось на бездоказательной пассивной основе путем «насильственного» включения человека в социальную деятельность по профессиональному признаку; отсутствовала интенция на фальсификацию, критическое обновление наличного знания; знание функционировало как набор готовых рецептов деятельности, что
вытекало из его узкоутилитарного, практико-технологического характера.
2. Особенностью древневосточной науки является отсутствие фундаментальности. Древневосточная же
наука ориентирована на решение прикладных задач. Даже астрономия, казалось бы, не практическое занятие, в Вавилоне функционировала как прикладное искусство, обслуживавшее либо культовую (времена жертвоприношений
привязаны к периодичности небесных явлений — фазы Луны и т. п.), либо астрологическую (выявление благоприятных и неблагоприятных условий для отправления текущей политики и т. д.) деятельность. В то время как, скажем, в Древней Греции астрономия понималась не как техника вычисления, а как теоретическая наука об устройстве Вселенной в целом.
3. Древневосточная наука в полном смысле слова не была рациональной. Причины этого во многом определялись характером социально-политического устройства древневосточных стран. Знание, хотя и имеющее эмпирико-практический генезис, оставаясь рационально необоснованным, пребывая в лоне эзотеричной жреческой
науки, освященной божественным именем, превращалось в предмет поклонения, таинство. Так отсутствие демократии, обусловленная этим жреческая монополия на науку определили на Древнем Востоке ее нерациональный,
догматический характер, в сущности превратив науку в разновидность полумистического, сакрального занятия,
священнодейство.
4. Решение задач «применительно к случаю», выполнение вычислений, носящих частный нетеоретический
характер, лишало древневосточную науку систематичности. Успехи древневосточной мысли, как указывалось,
были значительными. Древние математики Египта, Вавилона умели решать задачи на «уравнение первой и второй
степени, на равенство и подобие треугольников, на арифметическую и геометрическую прогрессию, на определение площадей треугольников и четырехугольников, объема параллелепипедов»,1 им также были известны формулы объема цилиндра, конуса, пирамиды, усеченной пирамиды и т. п. У вавилонян имели хождение таблицы умножения, обратных величин, квадратов, кубов, решений уравнений типа х3 + х2 = N и т. п.
Однако никаких доказательств, обосновывающих применение того или иного приема, необходимость вычислять требуемые величины именно так, а не иначе, в древневавилонских текстах нет.
Иначе говоря, древневосточная культура, древневосточное сознание еще не вырабатывало таких способов
познания, которые опираются на дискурсивные рассуждения, а не на рецепты, догмы или прорицания, предполагают демократизм в обсуждении вопросов, осуществляют дискуссии с позиций силы рациональных оснований, а
не с позиций силы социальных и теологических предрассудков, признают гарантом истины обоснование, а не откровение. Итог: тот исторический тип познавательной деятельности (и знания), который сложился на Древнем Востоке, соответствует донаучной стадии развития интеллекта и научным еще не является.
2. Теоретическое знание есть результат деятельности не рассудка, а такой конструктивной части сознания как разум. Наряду с интеллектуальной интуицией основной логической операцией теоретического мышления является идеализация, целью и результатом которой является создание (конструирование) особого типа предметов — так называемых «идеальных объектов». Мир (множество)
такого рода объектов и образует собственную онтологическую основу (базис) теоретического научного знания в отличие от эмпирического знания.
Научная теория — это логически организованное множество высказываний о некотором классе
идеальных объектов, их свойствах и отношениях. Геометрическая точка, линия, плоскость и т. д. — в
математике; инерция, абсолютное пространство и время, абсолютно упругая, несжимаемая жидкость,
математический маятник, абсолютно черное тело и т. д. — в физике; страты общества, общественноэкономическая формация, цивилизация и др. — в социологии; логическое мышление, логическое доказательство и т. д. — в логике и т. д.
Как создаются идеальные объекты в науке и чем они отличаются от абстрактных эмпирических
объектов? Обычно идеализация трактуется только как предельный переход от фиксируемых в опыте
свойств эмпирических объектов к крайним логически возможным значениям их интенсивности (0 или
1) (абсолютное черное тело — объект, способный полностью (100%) поглощать падающую на него
световую энергию и т. д.). Что характерно для таких предельных переходов при создании идеальных
объектов? Три существенных момента. Первый: исходным пунктом движения мысли является эмпи-
рический объект, его определенные свойства и отношения. Второй: само мысленное движение заключается в количественном усилении степени интенсивности «наблюдаемого» свойства до максимально
возможного предельного значения. Третий, самый главный момент: в результате такого, казалось бы,
чисто количественного изменения, мышление создает качественно новый (чисто мысленный) объект,
который обладает свойствами, которые уже принципиально не могут быть наблюдаемы (безразмерность точек, абсолютная прямизна и однородность прямой линии.
Наряду с операцией предельного перехода, в науке существует другой способ конструирования идеальных,
чисто мысленных объектов — введение их по определению. Этот способ конструирования идеальных объектов
получил распространение в основном в математике.
Говоря о методах теоретического научного познания, необходимо, наряду с идеализацией, иметь в виду также мысленный эксперимент, математическую гипотезу, теоретическое моделирование, аксиоматический и генетическо-конструктивный метод логической организации теоретического знания и построения научных теорий, метод
формализации и др.
Для любого теоретического конструкта, начиная от отдельной идеализации и кончая конкретной теорией,
имеется два способа обоснования их объективного характера. А. Эйнштейн назвал их «внешним» и «внутренним»
оправданием научной теории. Внешнее оправдание продуктов разума состоит в требовании их практической полезности, в частности, возможности их эмпирического применения. Другим способом оправдания идеальных объектов является их способность быть средством внутреннего совершенствования, логической гармонизации и роста
теоретического мира, эффективного решения имеющихся теоретических проблем и постановки новых. Так, введение Л. Больцманом представления об идеальном газе как о хаотически движущейся совокупности независимых
атомов, представляющих собой абсолютно упругие шарики, позволило не только достаточно легко объяснить с
единых позиций все основные законы феноменологической термодинамики, но и предложить статистическую
трактовку ее второго начала — закона непрерывного роста энтропии в замкнутых термодинамических системах.
Зачем вводятся в науку идеальные объекты? Насколько они необходимы для ее успешного функционирования и развития? Нельзя ли обойтись в науке только эмпирическим знанием, которое более всего и используется непосредственно на практике? В свое времени в весьма четкой форме эти вопросы поставил известный австрийский историк науки и философ Э. Мах. Он считал, что главной целью научных теорий является их способность экономно репрезентировать всю имеющуюся эмпирическую информацию об определенной предметной области. Способом реализации данной цели, согласно Маху, построение таких логических моделей эмпирии, когда
из относительно небольшого числа допущений выводилось бы максимально большое число эмпирически проверяемых следствий. Введение идеальных объектов и является той платой, которую мышлению приходится заплатить
за эффективное выполнение указанной выше цели. Как справедливо полагал Мах, это вызвано тем, что в самой
объективной действительности никаких формально-логических взаимосвязей между ее законами, свойствами и отношениями не существует.
Логические отношения могут иметь место только в сфере сознания, мышления между понятиями и суждениями.
Логические модели действительности с необходимостью требуют определенного ее упрощения, схематизации,
идеализации, введения целого ряда понятий, которые имеют не объектно-содержательный, а чисто инструментальный характер. Их основное предназначение — способствовать созданию целостных, логических организованных
теоретических систем. Главным же достоинством последних по Маху является то, что представленная в них в снятом виде эмпирическая информация защищена от потерь, удобно хранится, транслируется в культуре, является достаточно обозримой и хорошо усваивается в процессе обучения.
Сформулированному Махом инструментами стско-му взгляду на природу идеальных объектов и научных
теорий противостоит в философии науки эссенциали-стская интерпретация. Согласно последней, идеальные объекты и научные теории также описывают мир, но сущностный, тогда как эмпирическое знание имеет дело с миром
явлений. Как эссенциалистекая, так и ин-струменталистическая интерпретации теоретического знания имеют достаточное число сторонников и в философии науки, и среди крупных ученых. Поднятая в них проблема онтологического статуса теоретического знания столь же значима, сколь и далека от своего консенсуального решения.
Теоретическое знание является сложной структурой, состоящей из утверждений разной степени
общности. Наиболее общий уровень — аксиомы, теоретические законы. Например, для классической
механики это три закона Ньютона. Вторым, менее общим уровнем научной теории являются частные
теоретические законы, описывающие структуру, свойства и поведение идеальных объектов, сконструированных из исходных идеальных объектов. Для классической механики это, например, законы
движения идеального маятника. Третий, наименее общий уровень развитой научной теории состоит
из частных, единичных теоретических высказываний, утверждающих нечто о конкретных во времени и пространстве состояниях, свойствах, отношениях некоторых идеальных объектов. Например,
таким утверждением в кинематике Ньютона может быть следующее: «Если к материальной точке К1
применить силу F1, то через время Т1 она будет находиться на расстоянии L1 от места приложения к
ней указанной силы». Единичные теоретические утверждения логически дедуктивно выводятся из
частных и общих теоретических законов путем подстановки на место переменных, фигурирующих в
законах, некоторых конкретных величин из области значений переменной.
3.
Роберт К. Мертон. 1986 г. Преподавал в Генском университете. Ввел в социологию понятия
«теория среднего уровня», «явные» и «латентные функции». Построение всеобъемлющей теории считал преждевременным, так как для этого нет достаточного материала.
Эффект Матфея в науке: Именитые ученые получают непропорционально высокие награды, по
сравнении с менее известными учеными за аналогичные достижения в науке. За совместную работу.
Например: генетик Холдейн получил премию за то, что разрешил своему ученику сделать открытие и
опубликовать его. Эффект Матфея - это форма неравномерного распределения наград.
Закон обратной пропорциональности: только 5-6% ученых публикуют львиную долю статей в
мире. Остальные имеют 2-3 статьи за всю деятельность по своей специальности, т.к. используют работы своих коллег. Например: по статистике 0,3% статей процитировано в мире 100 раз за 25 лет. 27
% статей -50 раз за 25 лет.
Феномен «Все или ничего»: с возрастом у ученых исследовательская продуктивность падает и
они переходят на администраторские должности.
Эффект Матфея среди молодых ученых: ранние способности игнорируются преподавателями
и вредят поздним талантам, не обладающим социальными и денежными преимуществами (некому
поддержать, спонсировать). Так как для проявления поздних талантов нужно совпадение нескольких
факторов: социальных, интеллектуальных, психологических. Раннее созревание приветствуется в физике, математике и биологии. Гуманитарии достигают рассвета позднее.
Процесс аккумуляции преимуществ: когда студент превышает стандарты своего ВУЗА, то он
аккумулирует свои преимущества: публикация интересных идей, статей, в журналах.
Эффект Матфея в научных институтах: элитные центры (Гарвард) привлекают больше человеческих ресурсов и лучше спонсируются государством. Например: в 1981 году 28% денег федерального бюджета получили только 10 университетов, в которых работают 49% Нобелевских лауреатов
(Гарвард, Чикаго Роквеллеровский университет. В них работает 70% именитых ученых.
Уравновешивающие процессы эффекта Матфея: Отделение молодых талантов от старых неперспективных ученых. Переход молодых перспективных ученых в другие ВУЗЫ, этот процесс может регулироваться правительством.
Символизм интеллектуальной собственности: Научная валюта-это количество опубликованных статей и признание ученого научным сообществом. Иерархии: Ньютоновская эпоха, Нобелевская премия, Теории Гаусса, Планка, Почетный член научного сообщества, Медали, Право интеллектуальной собственности (статьи и монографии).
(по учебнику Лебедева С.) Одна из норм научного этоса была предложена в 30-х годах XX века основоположником
социологического изучения науки Р. Мертоном. Он считал, что наука как особая социальная структура опирается
в своем функционировании на четыре ценностных императива: универсализм,коллективизм, бескорыстность и
организованный скептицизм.
Императив универсализма утверждает внеличностный, объективный характер научного знания. Надежность нового научного знания определяется только соответствием его наблюдениям и ранее удостоверенным научным знаниям. Универсализм обуславливает интернациональный и демократичный характер науки. Императив коллективизма
говорит о том, что плоды научного познания принадлежат всему научному сообществу и обществу в целом. Они
всегда являются результатом коллективного научного сотворчества, так как любой ученый всегда опирается на какие-то идеи (знания) своих предшественников и современников. Права частной собственности на знания в науке не
должно существовать, хотя ученые, которые вносят наиболее существенный личный вклад, вправе требовать от
коллег и общества справедливого материального и морального поощрения, адекватного профессионального признания.
Такое признание является важнейшим стимулом научной деятельности. Императив бескорыстности означает, что
главной целью деятельности ученых должно быть служение Истине. Последняя никогда в науке не должна быть
средством для достижения личных выгод, а только — общественно-значимой целью. Императив организованного
скептицизма предполагает не только запрет на догматическое утверждение Истины в науке, но, напротив, вменяет
в профессиональную обязанность ученому критиковать взгляды своих коллег, если на то имеются малейшие основания. Соответственно необходимо относиться и к критике в свой адрес, а именно — как необходимому условию
развития науки. Истинный ученый — скептик по натуре и призванию. Скепсис и сомнение — столь же необходимые, важнейшие и тонкие инструменты деятельности ученого, как скальпель и игла в руках хирурга.
БИЛЕТ 3.
1. Древнегреческая наука. Греческий полис и агональный дух. Афины и Александрия как научные
центры. Критическая аргументация, проблема и способы обоснования знания. Античная математика:
пифагорейский квадривиум и «Начала» Евклида.
2. Метатеоретический уровень научного знания и его структура.
3. Философия и наука по работе Х. Ортега-и-Гассета. Что такое философия? Лекция III. "Тема нашего
времени." - "Наука" - это чистый символизм. - Мятеж наук. - Почему существует философия? - Точность науки и философское знание
1. Особенностями восточной преднауки являлись: непосредственная вплетенность и
подчиненность практическим потребностям; рецептурность (ин-струментальность) «научного» знания; эмпирический характер его происхождения и обоснования; кастовость и закрытость научного сообщества.
Прямо противоположные свойства обретает то, что называется «наукой» в Древней Греции: теоретичность (источник научного знания — мышление), логическая доказательность,
независимость от практики, открытость критике, демократизм. Образцом античного понимания научности, безусловно, являются «Начала» Евклида.
В 5 в. до н. э. в окрестностях Средиземноморья возникает классический демократический полис. Именно здесь возникает культура, наследниками которой считают себя учёные.
Дух состязательности (пример: олимпийские игры). Страсть к интеллектуальным состязаниям. Греки много заимствуют у других стран.
Полис являл собой прежде всего простейшее, элементарное экономическое единство города и сельской округи. ЭТО была простейшая, но весьма эффективная форма классового
общества, где этнически однородная масса граждан противостояла в качестве привилегированного, господствующего сословия массе угнетенных и бесправных чужеземцев - рабов и
метеков. Наконец, в плане политическом полис представлял собой простую и вместе с тем
весьма действенную форму государственности, республику.
Из агонального духа вытекает критическая агругментация, старались доказать свою точку зрения.
Математика - греческое слово. Оно соответствует слову «наука» (учить, научаться).
Этот термин формаируется на протяжении 5 в. до н.э. Ещё до пифагорейцев греки стали заниматься математикой, Фалес. 7 греческих мудрецов: осн. место занимает Фалес из Милета.
Много теории связано с его именем (теорема Фалеса, круг делится диаметром на две равные части). Гиппократ Хиосский (с острова Хио) первым составил основные геометрические положения. Это первые 3-4 книги начал Евклида.
Пифагорейский квадрвиум – зародились 4 науки: арифметика, геометрия, астрономия,
музыка. Это обязательные науки пифагорейцев.
Пифагорейцы занимались астрономией, геометрией, арифметикой (теорией чисел), создали теорию музыки. Пифагор первый из европейцев понял значение аксиоматического
метода, чётко выделяя базовые предположения (аксиомы, постулаты) и дедуктивно выводимые из них теоремы.
Геометрия пифагорейцев в основном ограничивалась планиметрией (судя по дошедшим
до нас позднейшим трудам, очень полно изложенной) и завершалась доказательством
«теоремы Пифагора». Хотя изучались и правильные многогранники.
Была построена математическая теория музыки. Зависимость музыкальной гармонии от
отношений целых чисел (длин струн) была сильным аргументом пифагорейцев в пользу исконной математической гармонии мира, спустя 2000 лет воспетой Кеплером. Они были
уверены, что «элементы чисел являются элементами всех вещей… и что весь мир в целом
является гармонией и числом» [3]. В основе всех законов природы, полагали пифагорейцы,
лежит арифметика, и с её помощью можно проникнуть во все тайны мира. В отличие от
геометрии, арифметика у них строилась не на аксиоматической базе, свойства натуральных
чисел считались самоочевидными, однако доказательства теорем и здесь проводили
неуклонно.
После завоеваний Александра Македонского научным центром древнего мира становится Александрия Египетская. Птолемей I основал в ней Мусейон (Дом Муз) и пригласил туда виднейших учёных. Это была первая в грекоязычном мире государственная академия, с
богатейшей библиотекой (ядром которой послужила библиотека Аристотеля. Живший в
Александрии математик Евклид (3 в. до н.э.), биографические сведения о котором крайне
скудны, собрал в 13 книгах своего сочинения значительную часть математических знаний
того времени. Семь книг из 13 были посвящены геометрии, предмет которой был им тщательно и систематически изложен, различные утверждения и теоремы расположены в определенном порядке и перенумерованы. Была включена также теория пространственных тел,
ограниченных плоскими поверхностями. Называлось это великое сочинение Начала, и последующие издания, точно придерживающиеся оригинала, стали основой обучения геометрии вплоть до нашего времени.
Уточнение предпосылок появления науки заставляет обратить внимание на такую черту
греческой жизни, как использование труда рабов. Повсеместное применение рабского труда, высвобождение свободных граждан из сферы материального производства на уровне
общественного сознания обусловило радикальное неприятие греками всего, связанного с
орудийно-практической деятельностью, что в качестве естественного дополнения имело
оформление
идеологии
созерцательности,
или
абстрактно-умозрительно-художественного отношения к действительности. Греки различали деятельность свободной
игры ума с интеллектуальным предметом и производственно-трудовую деятельность с облаченным в материальную плоть предметом. Первая считалась достойной занятия свободного гражданина и именовалась наукой, вторая приличествовала рабу и звалась ремеслом. Даже ваяние — эта, казалось бы, предельно художественная деятельность, будучи
связана с «материей», имела в Греции статус ремесла. Выдающиеся греческие скульпторы
— Фидий, Поликлет, Пракситель и др. — по сути дела не отличались от ремесленников.
Искусство и ремесло идентифицировались, даже в языке обозначались единым понятием —
tehne.
Интересно, что и в самой науке греки обосабливали подлинную науку от приложений,
занятие которыми порицалось. Например, греки противопоставляли физику — науку, изучающую «природное», «естественное», механике — прикладной отрасли, искусству создания технических устройств, изобретения и конструирования машин.
Исходя из сказанного, процесс оформления в Греции науки можно реконструировать
следующим образом. О возникновении математики следует сказать, что вначале она ничем
не отличалась от древневосточной. Арифметика и геометрия функционировали как набор
технических приемов в землемерной практике, подпадая под технэ. Эти приемы «были так
просты, что могли передаваться устно»1. Другими словами, в Греции, как и на Древнем Востоке, они не имели: 1) развернутого текстового оформления, 2) строгого рациональнологического обоснования. Чтобы стать наукой, они должны были получить и то и другое.
Когда это случилось?
У историков науки имеются на этот счет разные предположения. Есть предположение,
что это сделал в VI в. до н. э. Фалес. Другая точка зрения сводится к утверждению, что это
сделал несколько позже Демокрит и др. Следовательно, в деле оформления математики в
текстах в виде теоретико-логической системы необходимо подчеркнуть роль Фалеса и, воз-
можно, Демокрита. Говоря об этом, разумеется, нельзя обойти вниманием пифагорейцев,
развивавших на текстовой основе математические представления как сугубо абстрактные, а
также элеатов, впервые внесших в математику ранее не принятую в ней демаркацию чувственного от умопостигаемого. Парменид «установил как необходимое условие бытия его
мыслимость. Зенон отрицал, что точки, следовательно, и линии, и поверхность суть вещи,
существующие в действительности, однако эти вещи в высшей степени мыслимые. Все это
составляло фундамент становления математики как теоретико-рациональной науки, а не
эмпирико-чувственного искусства.
Следующий момент, исключительно важный для реконструкции возникновения математики, — разработка теории доказательства. Здесь следует акцентировать роль Зенона, способствовавшего оформлению теории доказательства, в частности, за счет развития аппарата
доказательства «от противного», а также Аристотеля, осуществившего глобальный синтез
известных приемов логического доказательства и обобщившего их в регулятивный канон
исследования, на который сознательно ориентировалось всякое научное, в том числе математическое, познание. Так, первоначально ненаучные, ничем не отличавшиеся от древневосточных, эмпирические математические знания античных греков, будучи рационализированы, подвергшись теоретической переработке, логической систематизации, дедуктивизации, превратились в науку.
Таким образом, Естествознание греков было абстрактно-объяснительным, лишенным деятельностного, созидательного компонента. Здесь не было места для эксперимента как способа воздействия на объект искусственными средствами с целью уточнить содержание принятых абстрактных моделей объектов. Для оформления же естествознания как науки одних навыков идеального моделирования действительности
недостаточно. Помимо этого нужно выработать технику идентификации идеализации
с предметной областью. Это означает, что «от противопоставления идеализированных
конструкций чувственной конкретности следовало перейти к их синтезу.
2. Кроме эмпирического и теоретического уровней в структуре научного знания необходимо артикулировать наличие третьего, более общего по сравнению с ними — метатеоретического уровня
науки. Он состоит из двух основных подуровней: 1) общенаучного знания и 2) философских оснований науки.
Общенаучное знание состоит из следующих элементов: 1) частнонаучная и общенаучная картины мира, 2) частнонаучные и общенаучные гносеологические, методологические, логические и аксиологические принципы. Особо важное значение метатеоретический уровень знания играет в таком
классе наук, как логико-математические. В естественно-научных и в социально-гуманитарных дисциплинах метатеоретический уровень существует в виде соответствующих частнонаучных и общенаучных принципов. Необходимо подчеркнуть, что в современной науке не существует какого-то единого
по содержанию, одинакового для всех научных дисциплин метатеоретического знания. Последнее
всегда конкретизировано и в существенной степени «привязано» к особенностям научных теорий.
Частнонаучная картина мира — это совокупность господствующих в какой-либо науке представлений о мире. Как правило, ее основу составляют онтологические принципы парадигмальной для
данной науки теории. Например, основу физической картины мира классического естествознания образуют законы механики Ньютона. Основу биологической картины мира классического естествознания составляла дарвиновская теория эволюции видов на основе механизма естественного отбора,
включавшего в себя в качестве существенного свойства случайность.
Какова роль частнонаучной картины мира в структуре научного знания? Она задает и санкционирует как истинный определенный категориальной тип видения конкретной наукой ее эмпирических
и теоретических (идеализированных) объектов, гармонизируя их между собой. Частнонаучная картина мира является всегда конкретизацией определенной (более общей) философской онтологии.
Гносеологические и аксиологические принципы. Хорошо известными примерами таких
принципов в структуре физического познания являются, в частности, принцип соответствия, принцип
дополнительности, принцип принципиальной наблюдаемости, принцип приоритетности количествен-
ного (математического) описания перед качественным, принцип зависимости результатов наблюдения
от условий познания и др. Сегодня большинство этих принципов претендует уже на статус общенаучных. На такой же статус претендуют и гносеологические принципы, родившиеся в лоне математического метатеоретического познания. Например, принцип невозможности полной формализации
научных теорий, принцип конструктивности доказательства и др.
В слое метатеоретического научного знания важное место занимают также разнообразные методологические и логические императивы и правила. При этом они существенно различны не только
для разных наук, но и для одной и той же науки на разных стадиях ее развития.
Вопрос о целях и ценностях научного познания — это уже проблема аксиологических предпосылок науки. Среди аксиологических принципов науки важно различать внутренние и внешние аксиологические основания. Внутренние аксиологические основания науки суть имманентные именно для
нее, в отличие от других видов познавательной и практической деятельности, ценности и цели. К их
числу относятся объективная истина, определенность, точность, доказательность, методологичность,
системность и др. В отечественной философии науки они получили название «идеалы и нормы научного исследования». Внутренние аксиологические ценности направлены вовнутрь науки и выступают
непосредственными стандартами, регуляторами правильности и законности научной деятельности,
критериями оценки приемлемости и качества ее продуктов (наблюдений, экспериментов, фактов, законов, выводов, теорий ит. д.). Внешние аксиологические ценности науки суть цели, нормы и идеалы
науки, которые направлены вовне науки и регулируют ее отношения с обществом, культурой и их
различными структурами. Среди этих ценностей важнейшими выступают практическая полезность,
эффективность, повышение интеллектуального и образовательного потенциала общества, содействие
научно-техническому, экономическому и социальному прогрессу, рост адаптивных возможностей человечества во взаимодействии с окружающей средой и др.
Как хорошо показано в историко-научной и современной методологической литературе, набор и
содержание внутренних и внешних ценностей науки существенно различен не только для разных наук
в одно и то же время, но и для одной и той же науки в разные исторические периоды ее существования.
Таким образом, аксиологическим и основаниями метатеоретического знания в науке ни в коем
случае нельзя пренебрегать. Наука и ценности не разделены каким-то барьером. Ценности оказывают
существенное влияние на понимание самого смысла и задач научного исследования, задавая его перспективу и оценивая степень приемлемости предлагаемых научных продуктов.
Одной из важных проблем в философии науки является вопрос о статусе философских оснований науки в структуре научного знания. Главный пункт проблемы: включать или не включать философские основания науки во внутреннюю структуру науки. Позитивисты настаивают на том, что влияние философии на процесс научного познания является чисто внешним, и потому философские основания нельзя включать в структуру научного знания. Натурфилософы и сторонники влиятельной
метафизики (в том числе марксистско-ленинской философии), напротив, утверждали, что философские основания науки должны быть включены в структуру самой науки, поскольку служат обоснованию ее теоретических конструкций, расширяют ее когнитивные ресурсы и познавательный горизонт.
Третьи занимают промежуточную позицию, считая, что в моменты научных революций, в период
становления новых фундаментальных теорий философские основания науки входят в структуру научного знания. Однако после того как научная теория достигла необходимой степени зрелости, философские основания науки удаляются из ее структуры. Они ссылаются на то, что в учебной литературе,
отражающей стадию зрелых научных теорий, при изложении содержания последних мы очень редко
находим упоминание о ее философских основаниях. Эта позиция развивалась, в частности, в работах
Э.М. Чудинова под названием концепции СЛЕНТ (философия как строительные леса научной теории). Кто же прав? Все и никто, то есть все, но лишь частично, и никто полностью. Дело в том, что ни
одна из представленных выше позиций не сумела дать правильного истолкования особой природы и
особой структуры философских оснований науки. Необходимо подчеркнуть, что философские основания науки — это особый, промежуточный между философией и наукой род знания, который не является ни чисто философским, ни чисто научным.
Приведем примеры философских оснований науки: «Пространство и время классической механики субстанциальны», «Числа — сущность вещей», «Аксиомы евклидовой геометрии интуитивно
очевидны. Далее в соответствии с основными разделами философии необходимо выделять различные
типы философских оснований науки: онтологические, гносеологические, методологические, логические, аксиологические, социальные и др.
Как известно, в силу всеобщего характера философии ее утверждения не могут быть получены
путем обобщения только научных знаний. Справедливо и то, что научные теории нельзя чисто логически вывести в качестве следствий какой-либо философии. Между философией и наукой имеется такой же логический разрыв, как и между теоретическим и эмпирическим уровнями научного знания.
Однако эта логическая брешь может быть преодолена и постоянно преодолевается благодаря не логической, а конструктивной деятельности мышления по созданию соответствующих интерпретативных
схем, которые являются по своей природе условными и конвенциональными положениями. Только
после введения соответствующих философских оснований науки научные теории могут выступать
подтверждением или опровержением определенных философских концепций, равно как та или иная
философия может оказывать положительное или отрицательное влияние на науку. Спрашивать же,
включать ли философские основания науки в структуру научного знания или нет, аналогично вопросу, включать ли эмпирическую интерпретацию теории в структуру эмпирического знания или теоретического. Очевидно, что мы ставим заведомо некорректный вопрос, на который не может быть дан
однозначный ответ. Ясно одно, что без философских оснований науки нарушается целостность знания и целостность культуры, по отношению к которым философия и наука выступают лишь ее частными аспектами. И эта целостность культуры постоянно заявляет о себе не только в периоды создания новых научных теорий, но и после этого, в периоды их функционирования и принятия научным
сообществом в качестве парадигмальных.
3.
ОРТЕГА-И-ГАССЕТ (Ortega y Gasset) Xoce (9 мая 1883, Мадрид — 18 октября 1955, Мадрид) — крупнейший испанский философ 20 в.
Вопросы, которые ставит перед собой автор:
oтличие науки от мифа;
oтличие науки от философии;
что мы познаем с помощью науки;
цели науки и философии.
Физическая реальность неразрывна с манипуляцией. Мы никогда не можем обнаружить среду без
участия нашего я. Собственное я устранить нельзя. Поэтому, так как наука познает объективно зависимую реальность неразрывно с нашими ощущениями, законами нашего мышления, наука - это активный процесс с вовлечением субъекта.
Цель науки: наука придумывает новую систему координат, которая объясняет уже известные явления.
Наука заменяет вопрос «ПОЧЕМУ», на вопрос «КАК». Господствует метод, эксперемент, участие я.
Наука обозначает границы познания. Почему человек познает? А потому, что он обладает врожденным любопытством. Мозг человека, как биологического объекта, устроен чтобы все познавать, искать, любопытствовать. Индивид - это субъект познания, человек.
Кант: у человека существуют априорные формы познания – рожденные до опыта. Нельзя ничего познавать без врожденных идей (аксиом), они вложены в душу Богом. Хаос впечатлений, который обрушивает на нас объект мы упорядочиваем с помощью априорных форм. (априорные формы восприятии я и рассудка = трансцендентальные)
Декарт: сомневаться нужно во всем, даже в том, что видишь перед собой. Сомнение - это функция познания, мыслю, значит существую. Использовать математическое доказательство от противного.
Хосе-Ортега-и-Гассет: наши ощущения - суть реальности. Наука описывает часть реальности. Объктивной науке 3 столетия. Каждая наука изучает свой собственный опыт, специализацию, конкретику.
Метод науки должен быть ограничен доказательством, экспериментом. В отличие от науки философия всегда неконкретна, неограниченна, неопознанна.
Цели философии в отличие от науки: философия стремится познать независимую объективную реальность, философия – познание универсума. Законы философии отвечают на вопрос «ПОЧЕМУ».
Философ ближе к здравому смыслу, чем ученый. Истина всегда исторична и каждая эпоха выдвигает
свои предположения. Система истин предшествует нашим идеям. Программа универсума – это проблема философии, она принципиально не решаема.
Наука в отличие от философии: вмешивается в натуру с помощью конкретных действий и манипуляций, и получает ответ. Она описывает, как объект реагирует в ответ на манипуляции. Наука знает
свой объект познания. Метод познания ощущений - это эксперимент над объектом. Наука познает
часть универсума, а философия.
Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955)
Филос-я рациовитализма. Разум противопоставил себя жизни, априорно отождествил свои законы с
законами бытия. Между тем, разум и наука = лишь аппарат, с помощью к-рого человек создал свою
условную, субъективную картину мира. Истинной реальностью явл. не разум, а жизнь, к-рая явл.
единством S и О, идеи и реальности, человека и его обстоя-тельств.
«Я есть я и мои обстоятельства». Отталкиваясь от обстоятельств, человек изобретает себя, осуществляет свой «проект». Обстоятельства же могут способствовать или мешать этому. Человек не может
быть абсолютно свободен, – но ищет путей для своей свободы. «Человек есть существо, обреченное
перевести необходимость в свободу».
Ист.почва меняется каждые 30 лет (= время активной жизни одного поколения). Поколе-ния:
- кумулятивные (неноваторские)
- полемические (подготавливающие изменения)
- решительные (осущ.изменения)
В каждом поколении выбирает меньшинство, большинство пассивно следует за ним.
Идеи:
- идеи-верования (базовые, полученные «в наследство», привычное содержание нашего мира).
- идеи-изобретения (то, что приходит к нам в голову, результат воображения, продуци-руются меньшинством)
Верования определяют для нас реальность. Прорехи в наших верованиях - вот те бреши, куда вторгаются идеи-изобретения. Ведь назначение идей состоит в том, чтобы заменить нестабильный, двусмысленный мир на мир, в котором нет места двусмысленности. Как это достигается? С помощью воображения, «изобретения миров».
«Большую часть самого себя человек наследует от предшествующих поколений… Но каждому человеку приходится на свой страх и риск управляться с сомнительным, со всем тем, что стоит под вопросом. С этой целью он выстраивает воображаемые ми-ры и проектирует свое в них поведение. Среди
этих миров один кажется ему в идее наиболее прочным и устойчивым, и человек называет этот мир
истиной. Но заметьте: истинное или даже научно истинное есть не что иное, как частный случай фанта-стического. Бывают точные фантазии. Более того, быть точным может только фантастическое. И
нет иного способа хорошенько понять человека, как только при-нять к сведению, что у математики
одни корни с поэзией, что и та и другая связаны с даром воображения».
Восстание масс (1930). Современная эпоха = восстание масс. Почему?
1. скачок в росте народонаселения
2. распространение идеи равноправия
3. выравнивание качества жизни в результате прогресса техники
Всегда были элита и масса. Но сейчас – их взаимоотношения изменились. «Стадность».
Каковы признаки «человека массы»?
- довольство собой
- беспрепятственный рост жизненных запросов
- принципиальная неблагодарность
- агрессивность, стремление установить свой образ мысли насилием
Опасность: «Цивилизация не данность и не держится сама собой. Она искусственна и требует искусства и мастерства. Если вам по вкусу ее блага, но лень заботиться о ней, - плохи ваши дела. Не успеете моргнуть, как окажетесь без цивилизации». Растущая ци-вилизация = проблема, ибо она требует
знаний своей истории, принципов, механизмов функционирования. Угроза одичания, «нового варварства».
БИЛЕТ 4.
1.Древнегреческая наука. Фисиология и концепция элементов. Античный космос. Появление логики и
теория научного доказательства у Аристотеля. Физика и биология Аристотеля.
1. Особенностями восточной преднауки являлись: непосредственная вплетенность и подчиненность
практическим потребностям; рецептурность (ин-струментальность) «научного» знания; эмпирический
характер его происхождения и обоснования; кастовость и закрытость научного сообщества.
Фисиология – это исследование природы. Что в этих трактатах? Попытка понять, как устроен
мир в целом с выявлением начял, которые лежат в основе мира. Учение о 4-ёх элементах (стехия от
«стохея»). Стохея – это некоторые первокирпичики. Эмпедокл: 4 корня всего: воздух, вода, огонь,
земля. Всё остальное возникает из комбинаций этих 4-ёх элементов. Идея противоположных начал
(противоборствующих). Этих начала портивоборствуют, взаимодействуют и сопрягаются в гармонии.
Гераклит: лук и тетева- два противоборствующих начала. Лира: струны, кторые мы натягиваем
не слишком сильно и не слишком слабо.
Эфир – 5-ый элемент. Тоже греческое детище. Сначало это слово обознаяало верхний слой атмосферы, туман. Но постпенно становится 5-ой сущностью.
Платон связывает стихии с многогранниками: огонь – тетраэдр, воздух – октаэдр, вода – икосаэдр, земля – куб. Додэкаэдр – мироздание в целом, форма мира. Платоновская академия и афины
страновятся научным центром в Греции.
Аристотель – сын придворного врача, поэтому у А. медицинский уклон. С именем А. связано
рождение логики. Учение о рассуждении, аргументации, доказательстве, суждениях (они могут быть
истинными и ложными). Всегда есть положение, которое мы можеи доказать и которое не можем.
Разработел теорию о формально правильных суждениях. Переходф тоже должны быть формально
правильными. Учение о силлогизмах. 2 послыки в нем: большая и малая и общее заключение. Все
люди смертны. Сократ – чел., сл-но Сократ смертен. Сам термин логика возникает уже после А. и в 4
в. был уже общепринятым.
А. закладывает основы биологии. «История животных» - самая большая, «История растений».
Есть трактат о камнях, а метелллах. Концепция души. Если у Платона душа – это отдельная сущность,
то у А., это форма тела. Он выделяет животную (ощущения, рост, питание, размножение), растительную и разумную часть души. Животная и растит. Душа – простейшие проявления жизни. А. заложил
наука, очень схожая с более поздней натурфилософией, использующей метод спекуляции.
Усилия античных физиков нацеливались на поиск первоосновы (субстанции) сущего — архэ —
и его элементов, стихий — стоихенон.
За таковые Фалес принимал воду, Анаксимен — воздух, Анаксимандр — апейрон, Пифагор —
число, Парменид — «форму» бытия, Гераклит — огонь, Анаксагор — гомеомерии, Демокрит — атомы, Эмпедокл — корни и т. д. Физиками, таким образом, были все до-сократики, а также Платон, раз2. Кроме эмпирического и теоретического уровней в структуре научного знания необходимо
артикулировать наличие третьего, более общего по сравнению с ними — метатеоретического уровня
науки. Он состоит из двух основных подуровней: 1) общенаучного знания и 2) философских оснований науки.
Общенаучное знание состоит из следующих элементов: 1) частнонаучная и общенаучная картины мира, 2) частнонаучные и общенаучные гносеологические, методологические, логические и аксиологические принципы.
Частнонаучная картина мира — это совокупность господствующих в какой-либо науке представлений о мире. Как правило, ее основу составляют онтологические принципы парадигмальной для
данной науки теории. Например, основу физической картины мира классического естествознания образуют следующие онтологические принципы:
1) объективная реальность имеет дискретный характер; она состоит из отдельных тел, между
которыми имеет место взаимодействие с помощью некоторых сил (притяжение, отталкивание и т.
д.);
2) все изменения в реальности управляются законами, имеющими строго однозначный характер;
2.Научная картина мира, ее содержание и функции в науке.
3.Наука и мифология по работе Лосева А.Д. «Диалектика мифа. Раздел III.»
Прямо противоположные свойства обретает то, что называется «наукой» в Древней Греции: теоретичность (источник научного знания — мышление), логическая доказательность, независимость от
практики, открытость критике, демократизм. Образцом античного понимания научности, безусловно,
являются «Начала» Евклида.
основы психологии. А. физика телологическая: гл. причина всего – цель. Трактаты о небе и метеорологии.
Для античности характерен образ вечного мира, античный мир стабилен, в нем нет эволюции.
В нем по кругу движутся и повторяются процессы. Сл-но рок судьбы, позможность предсказания. В
основе физика Аристотеля учение о 4-ёх стихиях, но есть и эфир.
Уточнение предпосылок появления науки заставляет обратить внимание на такую черту греческой
жизни
Охарактеризуем древнегреческое естествознание — физику. Грекам были известны многочисленные
опытные данные, составившие предмет изучения последующего естествознания. Греки обнаружили
«притягательные» особенности натертого янтаря, магнитных камней, явление преломления в жидких
средах и т. п. Тем не менее, опытного естествознания в Греции не возникло. Почему? В силу особенностей надстроечных и социальных отношений, господствовавших в античности. Отправляясь от изложенного выше, можно сказать: грекам был чужд опытный, экспериментальный тип познания в силу: 1) безраздельного господства созерцательности; 2) идиосинкразии к отдельным «малозначащим»
конкретным действиям, считавшимся недостойными интеллектуалов — свободных граждан демократических полисов и неподходящим для познания нерасчленимого на части мирового целого.
Греческое слово «физика» в современных исследованиях по истории науки не случайно берется
в кавычки, ибо физика греков — нечто совсем иное, нежели современная естественно-научная дисциплина. У греков физика — «наука о природе в целом, но не в смысле нашего естествознания»1. Поскольку греческое сустгп тождественно «созданию», наука физика была такой наукой о природе, которая включала познание не путем «испытания», а путем умозрительного уяснения происхождения и
сущности природного мира как целого. По сути своей это была созерцательная
вивший теорию идей и Аристотель, утвердивший доктрину гилеморфизма. Во всех этих с современной точки зрения наивных, неспециализированных теориях генезиса, строения природы последняя
выступает как целостный, синкретичный, нерасчленимый объект, данный в живом созерцании. Поэтому не приходится удивляться, что единственно подходящей формой теоретического освоения такого рода объекта могла быть умозрительная спекуляция.
3) все процессы протекают в абсолютном пространстве и времени, свойства которых никак не
зависят ни от содержания этих процессов, ни от выбора системы отсчета для их описания;
4) все воздействия одного-тела на другое передаются мгновенно;
5) необходимость первична, случайность вторична; случайность — лишь проявление необходимости в определенных взаимодействиях (точка пересечения независимых причинных рядов), во
всех остальных ситуациях «случайность» понимается как мера незнания «истинного положения
дел».
Большинство из этих принципов непосредственно входит в структуру механики Ньютона. Основу биологической картины мира классического естествознания составляла дарвиновская теория
эволюции видов на основе механизма естественного отбора, включавшего в себя в качестве существенного свойства случайность.
Какова роль частнонаучной картины мира в структуре научного знания? Она задает и санкционирует как истинный определенный категориальной тип видения конкретной наукой ее эмпирических
и теоретических (идеализированных) объектов, гармонизируя их между собой. Какова ее природа?
Безусловно, она не появляется как результат обобщения теоретического и/или эмпирического познания. Частнонаучная картина мира является всегда конкретизацией определенной (более общей) философской онтологии. Последняя же суть продукт рефлексивно-конструктивной деятельности разума в
сфере всеобщих различений и оппозиций.
Общенаучная картина мира это, как правило, одна из частнонаучных картин мира, которая является господствующей в науке той или иной эпохи. Она является дополнительным элементом метатеоретического уровня тех конкретных наук, которые не имеют ее в качестве собственной частнонаучной
картины мира. Например, для всего классического естествознания физическая картина мира, основанная на онтологии механики Ньютона, рассматривалась как общенаучная. «Механицизм» по существу и означал признание и утверждение ее в качестве таковой для всех других наук (химии, биологии, геологии, астрономии, физиологии и даже социологии и политологии). В неклассическом естествознании на статус общенаучной картины мира по-прежнему претендовала физическая картина мира, а именно— та, которая лежала в основе теории относительности и квантовой механики.
Однако наличие конкурирующих фундаментальных парадигм в самой физике (классическая физика и неклассическая физика), основанных на принятии существенно различных онтологии, существенно подорвало доверие представителей других наук к физической картине мира как общенаучной. В результате все больше утверждалась мысль о принципиальной мозаичности общенаучной картины мира, которая должна включать в себя принципы картин мира всех фундаментальных наук. Для
неклассического естествознания общенаучная картина мира — это комплементарный симбиоз физической, биологической и теоретико-системной картин мира. Постнеклассическое естествознание пытается дополнить этот симбиоз идеями целесообразности и разумности всего существующего в объективном мире. В результате современная общенаучная картина мира все больше претендует на самостоятельный статус в структуре метатеоретического знания в каждой из наук наряду с частнонаучными картинами мира. С другой стороны, по степени своей общности современная общенаучная картина
мира все ближе приближается к философской онтологии.
3. Вопросы, которые ставит перед собой А. Лосев в этой работе:




Что такое наука и что такое мифология?
В чем их отличия?
Является ли мифология первобытной наукой?
Является ли наука мифологией?
У Лосева миф как механизм, как организм. Скопление истин – это движущая сила мира. Вера с непоколебимость истин так же верна, как вера в непоколебимость логики. Для каждой эпохи верна своя
логика. У ученого есть твердая вера в свой метод в собственную систему истин. Если ученый или
научное сообщество не верит в истинность своих методов, то он изобретает новые.
1-е отличие мифа от науки (все по мифу). Наука имеет метод и сомнения, проверяемые или опровергаемые с помощью метода. А для мифа - все понятно. Миф не сомневается в том, что имеет дело с
сущностью мира! Реальность для мифа объективна! Мифология и наука идут паралельно! Наука всегда мифологична. Это показывает теория КОНВЕНЦИОЛИЗМА: ученые всегда договариваются, что
считать истиной. Миф в науке - вера в незыблемость истины, доказанной с помощью эксперемента.
Миф не базируется на научном опыте. Мифология и наука разное явление, но человеческое сознание
не освобождается от мифичности, что помогает постоянно что-то искать. Интерпретация мифа идет
на базе научных принципов. У мифологии свое ядро и свои цели она не должна переплетаться с постулатами науки. Нельзя понимать миф, как первобытную науку - так как это разные явления (диалектика мифа).
2-е отличие науки от мифа (все про науку). Наука имеет метод. Она может существовать без истины. Сомнения и субъективность присущи науке. Наука может существовать без истины, только с помощью методов. Наука не рождается без мифа. Наука есть действо и операция. Чистой науке не нужна абсолютная данность объекта. Наука никогда не может разрушить мифа, они идут параллельно.
А с точки зрения самого мифического сознания, ни в каком случае нельзя сказать, что миф есть
фикция и игра фантазии (А. Ф. Лосев)
А. Ф. Лосев в своей книге ‘‘Диалектика Мифа’‘ пытается рассматривать миф с точки зрения самого
мифа, это решение весьма интересно, хотя на наш взгляд несколько спорно. Наибольшее место в исследовании занимает объяснение того, что не есть миф. С него мы и начнем наш обзор.
Миф не есть выдумка. Конечно, с точки зрения науки именно художественной выдумкой миф и является, но только не с точки зрения самого мифа. Миф – категория мысли, далекая от случайности, а
значит, ничего ненужного и случайного в мифе нет. Это, на наш взгляд, весьма интересный момент. В
любом литературном произведении могут быть случайности, неважные или просто создающие атмосферу детали. В мифе же все имеет свой смысл и ни одну деталь нельзя пропускать. Может быть из-за
переписчиков, посчитавших некоторые фрагменты ненужными, исследователи очень долго искали
смысл появления в мифе об Артуре, например, таинственного Зверя Рыкающего. Это уродливое чудовище, бегающее по лесам без всякой цели, казалось совершенно непонятным, пока по фрагментам
разных легенд не удалось установить, что зверь рыкающий является рыцарям, в семьях которых имел
место инцест или кровосмесительный брак.
Миф не есть бытие идеальное. Под бытием идеальным автор понимает не прекрасное, совершенное
бытие, а бытие смысловое. В самом деле, миф не является творением чистой мысли, он, по мнению
Лосева, есть сама жизнь. Жизнь с ее надеждами, страхом и отчаянием. Возможно, если посмотреть на
миф с точки зрения мифа, то это действительно будет так. Для Ланселота и Персеваля двор короля
Артура и Святой Грааль и в самом деле были жизнью, королем, которому должно служить и святыней, которую должно искать. Для них, но не для нас. Мы, все же, склоняемся к тому, что миф есть не
жизнь, а пример, которому следует подражать. Об этом подробнее будет сказано в следующем параграфе.
Миф не есть научное построение. Многие ученые отождествляют миф с древней наукой. Лосев считает, что такое отождествление не может быть верным, потому, что миф всегда эмоционален и чувственен, наполнен реальными жизненными переживаниями. Наука же таковою быть не может. Также, Лосев считает, что наука, хоть и не рождается из мифа, всегда мифологична.
Миф не есть ни схема, ни аллегория. Автор считает, что аллегория – бытие выразительное, а значит
миф не аллегория, но символ. Но символический слой в мифе может быть очень сложным. Мы на некоторых примерах уже показывали, насколько неоднозначно могут толковаться символы на примере
Святого Грааля. Хотя мы предполагаем, что миф действительно есть символ, просто людям древности, мыслившим иначе, чем мы, было проще понять этот символ правильно.
Миф не есть поэтическое произведение. Миф и поэзия во многом схожи, оба они выразительны, оба
одушевленное и одухотворенное выражение, образ в них обоих не нуждается в логической системе и
науке, мы наглядно видим его. Расходятся миф и поэзия в признаке отрешенности.
Миф не есть специально религиозное создание. Миф и религия имеют общую личностную основу, в
них личность ищет утешения, оправдания, самопроявления. Но религия всегда живет вопросами о
грехопадении, искуплении, спасении и т.д. В то время, как миф может спокойно существовать и вне
религии. Религия привносит в миф специфическое содержание, и миф становится религиозным. С
этим утверждением мы полностью согласны, ведь наш миф о короле Артуре, некогда языческий, с
помощью некоторых авторов, почти не изменившись, совершенно вписался в христианскую традицию.
Миф не есть догмат. Любой догмат предполагает некий религиозный опыт, а миф, чистый и первоначальный не есть религия и спокойно может существовать как внутри, так и вне всяких религий. Догмат возможен только, как оценка, он всегда содержит вечные истины, противостоящие всему временному. Миф же, напротив, часто историчен.
Таким образом, Лосев приходит к выводу, что миф есть личностное бытие, данное исторически. И, в
отличие от более поздней сказки, миф не выдумка, но отождествление мечты и реальности.
БИЛЕТ 5
1. Древнегреческая наука. Греческая медицина: клятва Гиппократа, гуморальная теория. Гален как
врач и методолог науки. Геометрия как образец науки. Греческая астрономия и задача «спасения явлений» от Евдокса до Птолемея. Математизация астрономии и географии.
1. Гиппократ Косский. Корпус сочинений, прежде всего. Конец 5 – нач. 4 в. до н.э., т.е. современник
Платона. Аполон был покровителем искусств и наук. Асклепий сын Аполона и нимфы.
Клятва Гиппократа начинается с обращения к богам. Принцип «не навреди». Отрицание абортов и
эфтаназии. Требование личного и нравственного совершенства. Сохранение врачебной тайны.
Гуморальная теория (гумор – влага, жидкость). Человек как мир в миниатюре. Равновесие между 4мя жидкостями: кровь (соответствует воздуху и сангвиннику), черная желчь (земля, холерик), желчь
(огонь, холерик), слизь (флегма, вода, флегматик). У Галена на основе этого возникает учение о четырёх типах темперамента (2. в до н.э.). Он становится придворням врачём в риме. Он вскрывал животных для делмострации широкой публике, как всё работает.
У Платона душа состоит из 3-ёх частей: разумная душа (мозг), яростная душа (сердце), вожделеющая душа (связана с печенью).
Аристотель в описании о создании мира пишет не о создании мира а о том, ка кон устроен.
Платон ставит задацу спасаения явлений. Вроде как небесные тела должны двигаться по правильным траекториям. Планета от греческого «блуждать». Как объяснить с помощью правильных траекторий эти неправильные движения? Евдокс придумал объяснение этому парадоксу. Теория сфер. Ему
понадобилось 6 сфер для объяснения. Второе достижение – метод исчерчивания(?) (в 17 в. так называли аналог пределов). В фигуру вписывали фигуры площадь которых известна. Критические суждения – вротая особенность античной философии.
2. Кроме эмпирического и теоретического уровней в структуре научного знания необходимо артикулировать наличие третьего, более общего по сравнению с ними — метатеоретического уровня
науки. Он состоит из двух основных подуровней: 1) общенаучного знания и 2) философских оснований науки.
Общенаучное знание состоит из следующих элементов: 1) частнонаучная и общенаучная картины
мира, 2) частнонаучные и общенаучные гносеологические, методологические, логические и аксиологические принципы.
Одной из важных проблем в философии науки является вопрос о статусе философских оснований
науки в структуре научного знания. Главный пункт проблемы: включать или не включать философские основания науки во внутреннюю структуру науки. В принципе никто не отрицает влияние философских представлений на развитие и особенно оценку научных достижений. История науки и, в
частности, высказывания на этот счет великих ее творцов не оставляют в этом никаких сомнений.
Однако позитивисты настаивают на том, что влияние философии на процесс научного познания является чисто внешним, и потому философские основания нельзя включать в структуру научного знания,
иначе науке грозит рецидив натурфилософствования, подчинение ее различным «философским спекуляциям», от которых наука с таким трудом избавилась к началу XX века. Натурфилософы и сторонники влиятельной метафизики (в том числе марксистско-ленинской философии), напротив,
утверждали, что философские основания науки должны быть включены в структуру самой науки, поскольку служат обоснованию ее теоретических конструкций, расширяют ее когнитивные ресурсы и
познавательный горизонт. Третьи занимают промежуточную позицию, считая, что в моменты научных революций, в период становления новых фундаментальных теорий философские основания
науки входят в структуру научного знания. Однако после того как научная теория достигла необходимой степени зрелости, философские основания науки удаляются из ее структуры. Они ссылаются
на то, что в учебной литературе, отражающей стадию зрелых научных теорий, при изложении содержания последних мы очень редко находим упоминание о ее философских основаниях. Эта позиция
развивалась, в частности, в работах Э.М. Чудинова под названием концепции СЛЕНТ (философия как
строительные леса научной теории). Кто же прав? Все и никто, то есть все, но лишь частично, и никто
полностью. Дело в том, что ни одна из представленных выше позиций не сумела дать правильного
истолкования особой природы и особой структуры философских оснований науки. Необходимо подчеркнуть, что философские основания науки — это особый, промежуточный между философией и
наукой род знания, который не является ни чисто философским, ни чисто научным.
2. Философские основания науки как структурный элемент метатеоретического научного знания.
3. Проблемы истины и познания в прагматизме. У. Джемс. «Что такое прагматизм?»
Философские основания науки суть гетерогенные по структуре высказывания, включающие в
свой состав понятия и термины как философские, так и конкретно-научные. Они являют собой второй
случай существования в науке кентаврового знания. Первым случаем такого рода были рассмотренные выше интерпретативные предложения, связывающие теоретический и эмпирический уровни
научного знания. В этом отношении имеет место полная аналогия между философскими основаниями
науки и интерпретативными предложениями по структуре (смешанной), статусу (определения),
функциям (мост между качественно различными по содержанию уровнями знания), природе (идентификация значений терминов разных уровней знаний).
Приведем примеры философских оснований науки: «Пространство и время классической механики субстанциальны», «Числа — сущность вещей», «Числа существуют объективно», «Однозначные законы детерми-нистичны», «Вероятностные законы индетерминистич-ны», «Пространство и
время теории относительности атрибутивно и относительно», «Аксиомы евклидовой геометрии интуитивно очевидны», «Распространение энергии квантами — свидетельство дискретной структуры мира» и т. д. и т. п. Далее в соответствии с основными разделами философии необходимо выделять различные типы философских оснований науки: онтологические, гносеологические, методологические,
логические, аксиологические, социальные и др.
Как известно, в силу всеобщего характера философии ее утверждения не могут быть получены
путем обобщения только научных знаний. Справедливо и то, что научные теории нельзя чисто логически вывести в качестве следствий какой-либо философии. Между философией и наукой имеется такой же логический разрыв, как и между теоретическим и эмпирическим уровнями научного знания.
Однако эта логическая брешь может быть преодолена и постоянно преодолевается благодаря не логической, а конструктивной деятельности мышления по созданию соответствующих интерпретативных
схем, которые являются по своей природе условными и конвенциональными положениями. Только
после введения соответствующих философских оснований науки научные теории могут выступать
подтверждением или опровержением определенных философских концепций, равно как та или иная
философия может оказывать положительное или отрицательное влияние на науку. Спрашивать же,
включать ли философские основания науки в структуру научного знания или нет, аналогично вопросу, включать ли эмпирическую интерпретацию теории в структуру эмпирического знания или теоретического. Очевидно, что мы ставим заведомо некорректный вопрос, на который не может быть дан
однозначный ответ. Ясно одно, что без философских оснований науки нарушается целостность знания и целостность культуры, по отношению к которым философия и наука выступают лишь ее частными аспектами. И эта целостность культуры постоянно заявляет о себе не только в периоды создания новых научных теорий, но и после этого, в периоды их функционирования и принятия научным
сообществом в качестве парадигмальных.
3. Концепции мышления как целеполагающей деятельности и реальности как потока опыта или сознания образуют основу для прагматистского понимания истины. Об истине или истинности мы
обычно говорим применительно к идеям, теориям, суждениям, высказываниямкоторые, по Джемсу,
должны иметь практические последствия, в противном случае мы вообще не стали бы принимать их
во внимание.
Джемс утверждает, что отличительная особенность прагматизма состоит в том, что для него "Истинным называется все то, что оказывается благим в области убеждений". Поскольку полезные практические последствия могут иметь место только в будущем, говорить об истинности идеи до появления этих последствий, с точки зрения Джемса, совершенно бессмысленно. Идея сама по себе просто
есть, она ни истинна и ни ложна. Она может стать истинной лишь в процессе ее применения или использования, в процессе ее проверки. В этом смысле проверка выступает как фактор, не только выявляющий, но и создающий истинность идеи.
Объективная истина Джемсом решительно отрицается. Это связано с тем, что для Джемса началом и концом всего его философствования остается индивид с его личным опытом.
Опыт, по Джемсу, полностью совпадает с реальностью. Такое понимание опыта Джемсом близко
к его истолкованию в махизме. Для Джемса ощущения - это не образ реальности, а сама первичная
реальность. Вопрос об истинности или ложности ощущений лишен для Джемса смысла, поскольку
ощущения для него - это не образ реальности, а сама первичная реальность. С его точки зрения, достаточно того, что мы вовлечены в чувственный поток, что мы имеем ощущения, а сами по себе "они
ни истинны, ни ложны, они просто суть".
Следует заметить, что "поток чувственного опыта" понимается Джемсом чрезвычайно широко, поскольку Джемс включает в него не только собственно ощущения, но любые переживания и состояния
сознания вообще.
ЦИТАТЫ из данной статьи:
<..> Прагматический метод - это прежде всего метод улаживания философских споров, которые без
него могли бы тянуться без конца. Представляет ли собой мир единое или многое? - царит ли в нем
свобода или необходимость? - лежит ли в основе его материальный принцип или духовный? Все это
одинаково правомерные точки зрения на мир, - и споры о них бесконечны. Прагматический метод в
подобных случаях пытается истолковать каждое мнение, указывая на его практические следствия.
Какая получится для кого-нибудь практическая разница, если принять за истинное именно это мнение, а не другое? Если мы не в состоянии найти никакой практической разницы, то оба противоположных мнения означают по существу одно и то же, и всякий дальнейший спор здесь бесполезен. Серьезный спор возникает только в том случае, когда мы можем указать на какую-нибудь практическую
разницу, вытекающую из допущения, что права какая-нибудь одна из сторон.
…чтобы добиться полной ясности в наших мыслях о каком-нибудь предмете, мы должны только
рассмотреть, какие практические следствия содержатся в этом предмете, т.е. каких мы можем ожидать от него ощущений и к какого рода реакциям со своей стороны мы должны подготовиться. Наше
представление об этих следствиях - как ближайших, так и отдаленных - и есть все то, что мы можем
представить себе об этом предмете, - поскольку вообще это представление имеет какое-нибудь положительное значение.
В этом состоит принцип Пирса, принцип прагматизма…
…Оствальд, знаменитый лейпцигский химик, превосходно пользовался принципом прагматизма в
своих лекциях по натурфилософии, хотя он и не называл его этим именем."Все виды реального, - писал он мне, - влияют на нашу практику, и это влияние и есть их значение (meaning) для нас. На своих
лекциях я обыкновенно ставлю вопрос следующим образом: что изменилось бы в мире, если бы из
конкурирующих точек зрения была верна та или другая? Если я не нахожу ничего, что могло бы измениться, то данная альтернатива не имеет никакого смысла". Иначе говоря, обе конкурирующие
точки зрения означают практически одну и ту же вещь, - и другого значения, кроме практического,
для нас не существует. В одном напечатанном докладе Оствальда мы находим пример, хорошо поясняющий его мысль.
…
Любопытно видеть, как теряют все свое значение многие философские споры, раз только вы подвергнете их этому простому методу испытания и спросите о вытекающих из них практических следствиях. … Вся задача философии должна была бы состоять в том, чтобы указать, какая получается
для меня и для вас пределенная разница в определенные моменты нашей жизни, если бы была истинной та или иная формула мира.
В прагматическом методе нет ничего абсолютно нового. Сократ был приверженцем его. Аристотель
методически пользовался им. С помощью его Локк, Беркли и Юм сделали многие ценные приобретения для истины. …
Прагматизм представляет собой отлично знакомое философское направление (attitude) - именно эмпирическое направление, - но он представляет его, как мне кажется, в более радикальной форме и при
том в форме, менее доступной возражениям, чем те, в которых выступал до сих пор эмпиризм. …Он
отворачивается от абстракций и недоступных вещей, от словесных решений, от скверных априорных
аргументов, от твердых, неизменных принципов, от замкнутых систем, от мнимых абсолютов и
начал.
Он обращается к конкретному, к доступному, к фактам, к действию, к власти. Это означает искренний отказ от рационалистического метода (temper) и признание господства метода эмпирического. …
Прагматизм … только метод.
….
…Прагматизм делает все наши теории менее тугими (unstiffens), он придает им гибкость и каждую
усаживает за работу. По существу он не представляет ничего нового, и поэтому гармонирует со многими старыми философскими направлениями.
Так, например, с номинализмом он сходится в том, что постоянно обращается к частному, индивидуальному; вместе с утилитаризмом он подчеркивает практический момент действительности; с позитивизмом он разделяет презрение к словесным решениям, к бесполезным вопросам и метафизическим абстракциям. …
…слово прагматизм стали употреблять и в более широком смысле, имея в виду также некоторую
теорию истины. <...>
Но вместе с дальнейшим развитием науки стала укрепляться мысль, что большинство - а, может
быть, и все - наших законов природы имеют только приблизительный характер. Кроме того, сами законы стали так многочисленны, что их даже невозможно и сосчитать. Во всех областях науки имеются кроме того многочисленные конкурирующие формулировки законов, и исследователи мало помалу
привыкли к мысли, что ни одна теория не есть абсолютно точная копия действительности, и что каждая из них может быть полезной с какой-нибудь определенной точки зрения.
Огромное значение теорий заключается в том, что они суммируют старые факты и ведут к новым.
Они представляют собой своеобразный искусственный язык, своего рода логическую стенографию,
как кто-то назвал их, служащую нам для записи наших отчетов о природе. А все языки, как известно,
допускают некоторую свободу в способе выражения, и к тому же в них имеются различные наречия.
Таким образом человеческий произвол изгнал из научной логики божественную необходимость.
Если я назову имена Зигварта, Маха, Оствальда, Пирсона, Мильо, Пуанкаре, Дюгема, Рюйссена, то
специалисты из вас легко поймут, какое направление я имею в виду и сумеют присоединить сюда еще
другие имена.
Несомые на гребне этой научной волны появляются затем Шиллер и Дьюи со своим прагматическим объяснением того, что повсюду означает "истина". "Истина", учат они, означает в наших мыслях
(ideas) и убеждениях то же самое, что она значит в науке. Это слово означает только то, что мысли
(составляющие сами лишь часть нашего опыта) становятся истинными ровно постольку, поскольку
они помогают нам риходить в удовлетворительное отношение к другим частям нашего опыта, суммировать их и резюмировать с помощью логических сокращений вместо того, чтобы следовать за
нескончаемой сменой отдельных явлений. Мысль, которая может, так сказать, везти нас на себе.
Мысль, которая успешно ведет нас от какой-нибудь одной части опыта к любой другой, которая целесообразно связывает между собой вещи, работает надежно, упрощает, экономит труд - такая мысль
истинна ровно постольку, поскольку она все делает. Она истинна, как орудие логической работы, инструментально. В этом заключается "инструментальная" точка зрения на истину, с таким успехом
развиваемая в Чикаго (Дьюи), та точка зрения, что истина наших мыслей означает их способность
"работать" на нас "work"). …
…
…У индивида имеется уже запас старых мнений, но случайно он наталкивается на новый опыт,
вносящий в их среду элемент брожения. …
Эта новая мысль признается тогда за истинную. …
…
…роль, которую играют старые истины. …
Вы, конечно, хотите услышать примеры, поясняющие этот процесс роста истины. Единственная
трудность здесь - это изобилие материала. Простейший случай новой истины мы имеем, разумеется,
тогда, когда к нашему опыту присоединяются новые виды фактов или новые отдельные факты старых
видов. Это чисто количественное нарастание нашего опыта не ведет за собой никаких изменений в
старых воззрениях.
…
Я не буду умножать примеров. Всякое новое мнение признается "истинным" ровно постольку, поскольку оно удовлетворяет желанию индивида согласовать и ассимилировать свой новый опыт с запасом старых убеждений. …
…
Субъективное, человеческое, оставляет таким образом на всем свой след. Истина независимая; истина, которую мы только находим; истина, которую нельзя приспособить к человеческим потребностям; истина, одним словом, неисправимая, неизменная - такая истина существует, разумеется, в
изобилии, - или же принимается существующей мыслителями-рационалистами. Но в этом случае она
обозначает лишь мертвую сердцевину живого дерева; ее существование означает лишь, что и истина
имеет свою палеонтологию, свой срок давности, что она с годами службы окостеневает, окаменевает
в глазах людей от одной только старости.
Но как гибки еще, тем не менее, и древнейшие истины - это было наглядно показано в наши дни переворотом, происшедшим в логических и математических понятиях, переворотом, который, повидимому, захватывает уже и физику. Старые формулы истолковываются теперь как частные случаи
более объемлющих принципов, о современной форме и формулировке которых наши предки не имели даже ни малейшего представления.
… Итак, прагматизм представляется, во-первых, - известным методом; во-вторых, известной
генетической теорией истины. …
…
…Прагматизм применяется к конкретному, к фактическому, наблюдает истину за ее работой в отдельных случаях и затем обобщает. Истина для него - это родовое название для всех видов определенных рабочих ценностей в опыте. Для рационалиста она остается чистой абстракцией, перед голым
именем которой мы должны почтительно преклоняться. В то время, как прагматист пытается показать обстоятельно, почему именно мы должны оказывать истине такое почтение, рационалист не в
состоянии узнать тех конкретных фактов, из которых извлечена его собственная абстракция.
Он обвиняет нас в том, что мы отрицаем истину. На самом же деле мы стараемся лишь точно объяснить, почему люди ищут истину и всегда обязаны искать ее.
…
Прагматизм, как он ни привержен фактам, отличается, однако, тем от обычного эмпиризма, что не
тяготеет, подобно ему, к материализму. Больше того, он ничего не имеет против употребления абстракций, если ими пользуются лишь с той целью, чтобы лучше разбираться в конкретных фактах, и
если они действительно ведут к чему-либо. Так как он принимает лишь такие выводы, которые вырабатываются совместно нашим духом и нашим опытом, то он не имеет априорных предубеждений
против религии. Если окажется, что религиозные идеи имеют ценность для действительной жизни, то,
с точки зрения прагматизма, они будут истинны б меру своей пригодности для этого. Что же касается
вопроса о том, можно ли им приписать большую меру истинности, то решение его будет целиком зависеть от их отношений к другим истинам, которые тоже должны быть признаны.
Это положение можно применить к сказанному мной сейчас о теории Абсолютного, выдвигаемой
трансцендентальным идеализмом. Я назвал это учение величественным и сказал, что оно доставляет
религиозное утешение целой категории лиц, но в то же время я упрекал его в отчужденности от всего
мирского и в бесплодности. Но, поскольку Абсолютное доставляет это утешение, оно, конечно, не
бесплодно: оно имеет эту меру ценности; оно исполняет реальную, конкретную функцию. …
…
Я хорошо понимаю, каким диким должно каяться каждому из вас утверждение, что какая-нибудь
мысль "истинна" постольку, поскольку вера в нее выгодна для нашей жизни. Вы легко, конечно, согласитесь, что, поскольку мысль полезна, она хороша. Если то, что мы делаем с помощью какойнибудь мысли, хорошо, те вы готовы будете признать, что и мысль сама хороша в той же мере, ибо,
обладая ею, мы чувствуем себя лучше. Но не значит ли это, скажете вы, злоупотреблять смыслом
слова "истина", если на основали! этого называть мысли также "истинными"?
…Теперь позвольте мне лишь сказать, что истина - это разновидность благого, а не, как это обыкновенно думают, отличная от благого и соподчиненная с ним категория. Истинным называется все то,
что оказывается благим в области убеждений, и благим вдобавок в силу определенных наглядных оснований. …
"То, во что было бы для нас лучше верить!" Это звучит вполне как определение истины. Это очень
похоже на то, как если бы сказать: "то, во что мы обязаны верить": а в этом определении никто из вас
не айдет ничего дикого. Разве мы не обязаны всегда верить в то, во что для нас лучше верить. И можем ли мы-тогда на долго разлучить понятие того, что для нас лучше, от того, что для нас истинно?Прагматизм дает на это отрицательный ответ, и я с ним вполне согласен. … Иначе говоря, величайшим врагом любой из наших истин является вся масса наших прочих истин. …
…
Истиной прагматизм признает то, - и это единственный его критерий истины - что лучше всего "работает" на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта, - причем ничего не должно быть опущено. Если религиозные идеи выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о Боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие Божие? Для него это будет просто бессмыслицей, если
признавать "неистинным" понятие, столь плодотворное в прагматическом отношении. …
БИЛЕТ 6
1. Наука в средние века. Специфика христианства и двойственность его роли в развитии науки. Символическое истолкование «книги природы». Антиматематизм евангелия и образ Бога-геометра. Науки
в контексте библейской экзегетики.
2. Виды философских оснований науки
3. Неокантианская модель науки по работе Риккерта Г. Науки о природе и науки о культуре. Главы
1-7
1. 40-60 г. 1 в. – появление хр-ва. Но общепринято, что оно начинается с сер. 4 в., это век стремительного распростарнения влияния хр-ва. Эта эпоха завершается падением Константинополя – завершение существовалия Византийской Империи (15 век).
Терми «Средневековье» появился во времена эпохи Возрождения. «Темные века» (Франческо
Петрарко, сейчас так называются примерно два века: сер. 6-сер. 8 в. и речб идёт о Западе).
С сер. 8 в. Римская империя раскалывается на западную и восточную. К периоду средних веков относится арабская наука.
Проблема взаимоотношения хр-ва и науки. Хр-во тормозило развитие науки. Но оно являлось
преддпосылкой возникновения науки. Поменялось представлени о Боге и мире. В хр-ве Бог над миром, комос утрачивает самодостаточность без Бога. Подлинной науко была теология. Библия важна
как откровение Бога.
Меняется и представление о человеке. Чел. Не самый разумный, планетные тела разумннее, т.к. они
движутся по более правильным траекториям.
В хр-ке картина меняется принципиально. Чел- часть творения. Мир сотворён для человека. Центральная мыль хр-ва, что бог становится человеком для человека. Цене каждый отдельный человек.
Он призван приобщаться к совершенству бога. Главные персонажи – бог и человек.
Фарисеи – это те набожные люди, для кот. Очень важно выполнение законов. Онако они строят эти
взаимоотношения на расчёте. Бог не считается с человеком: он не подсчитывае, сколько он сделал
хорошего и плохого. Всё создано богом по единому закону. Здесь интерес не только к общим принципам, но и к деталям и подробностям, как оно происходит. Интерес к единичному. Бога выбирают
по любви, а не потому что не могут не выбрать.
Средние века: не создали новых фундаментальных научных программ («дырка в истории» - Вольтер), но развивались старые программы. Не просто пассивное усвоение античных. Средневековье создало новые понятия, методы исследования. Средневековье - новый стиль мышления, не такой как в Античности!
Особенности:
1. Господство религиозного мировоззрения. Духовный центр – христианство (единственная «центростремительная» сила эпохи). «Ампутация» эллинизма.
апологетика (2в.) – первый период христианской мысли, защита прав христианства средствами философии
патристика (3-8 вв.) – учение отцов церкви, Аврелий Августин Блаженный и др.
I Вселенский Никейский собор, сформулированы основные догматы христианской веры, принят символ веры,
инакомыслие стало осуждаться. Ограничение определенного мыслительного пространства. (Инакомыслие – объект с которым борются, но Библия – сама неиссякаемый источник инакомыслия, так как возможности интерпретации Библии порождают инакомыслие. 1198г. Иннокентий III запрещает читать Библию обычным людям). Происходит абсолютная кодификация сознания!
Философия – служанка теологии, начинается геноцид эллинизма, сжигаются свитки Александрийского периода.
Аврелий Августин – пережил различные духовные искания, описал личную духовную эволюцию. «Можно привести к истине насильно» - для этого существуют люди которые уже нашли истину. Знание – это условие веры Августин понимает роль церкви, как своеобразного института (град Божий видимый и невидимый), но существует и
град человеческий (разбойничий, это град любви к себе). Град Божий – любовь к Богу, истина заключается в вере.
схоластика (9 – 14 вв.) – она двойственна, обращается к рациональным методам знания .
Схоластика имеет 3 направления: реализм, номинализм, концептуализм – «существует общая реальность», это
продолжение Античных идей. Любой закон носит общий характер, следовательно, всеобщее содержание существует до конкретного проявления с точки зрения реалистов. (существование общего вне и до вещи)[реализм –
офици. Позиция церкви. Бог – один объект, а троица лишь три его ипостаси; идеализм платона]
Номинализм – «существует только единичный предмет». (существование общего после и вне вещи) [троица – три
объекта, а бог – это лишь мысленное объединение не имеющее физического смысла. Проблема универсалий]
Концептуализм – это попытка сочетания - «общее существует и вне и внутри конкретной вещи».
Схоластика начиналась с господства реализма, разложение схоластики – номинализм. Форма спора носит античный характер (например, Сократ – красивая девушка, красивая лошадь – единое определяет многое).
Если мы реалисты, то наш мир – это отражение божественных идей.
Иоанн скот Эриугена – выделял 4 рода природы: несотворенная, но творящая (Бог); сотворенная, творящая (человек, божественная идея); несотворенная, нетворящая (Бог как конечная цель мирового процесса); сотворенная, нетворящая (природа, единичные вещи).
Фома Аквинский – сформулировал 5 доказательств бытия Бога, описываемого как первопричина, конечная цель
сущего.
2. Одна из основных проблем средневековой мысли – вопрос о соотношении веры и знания (разума).
Тертуллиан – «верую, ибо абсурдно», Аврелий Августин – «верую, чтобы понимать», Фома Аквинский – должна
существовать гармония веры и разума, взаимодополнение, «божественного света» и «естественного света». Уильям Окком – у науки свой предмет, у церкви свой – эмансипация науки.
Средневековье – обладание истиной, а не приход к ней. (Не приходить к знанию, а исходить из него).
Познание должно осуществляться под контролем церкви. Цензура, текстовый характер исследований. Подлинное
знание – всеобщее, обладать им может только Творец. Так как все сотворено Им, то существование любой вещи
определено свыше, промыслом Бога. Все вещи видимого мира воспроизводят мир сущностной (невидимый), т.е.
являются его символами. Символическое знание!
3 источника знаний: опыт, разум, откровение. Мистика и схоластика.
3.Специфическое отношение к чувственным данным, опыту.
Характерна критика скептицизма, защита чувственного опыта (Средневековье чувственнее, чем Античность, и более рационально). Чувствам верят, но говорят, что опыт – ограничен, мы не знаем, какой еще опыт возможен.
Природа – как она есть и какой она будет, «когда исполнятся времена», - разные. Чувственный опыт сегодня и
чувственный опыт по воскресении – разный. Например: Иоанн Златоуст (греч. патристика): «Бог сделал все,
устроив все сотворенное выше естественного порядка».
Допущение 2-х видов опыта. Отсюда – интерес к исключительному, необычному. Разница с аристотелевским
«удивлением»: Аристотель удивлялся, чтобы найти естественную причину, а Августин, например, - чтобы доказать непостижимость для человека происходящего, о чудесах. Весь мир - чудо. Христианский догмат о сотворении
мира из ничего – привел к переосмыслению античной картины мира.
4. Интроверность – самопознание, самосовершенствование, а не познание окружающего мира. Главный объект –
это человек, а природа – второстепенный объект познания. Небытие – это «тварность», это то из чего произошла
вся тварь, все творение, которого раньше не было. Изменился онтологический статус природы - она несовершенна, и Бог предначертал человеку повелевать ею. Поэтому и статус знания меняется – оно должно быть полезным или символическим (вещи – символы другого мира, они от Бога – символическое знание).
5. Пересмотрено соотношение античных научно-исследовательских программ (низшее знание – вопросы о пользе),
изменена их структура, дана новая интерпретация бесконечности, пространства, времени (так как вещи- символы,
то знание символично, следовательно, новая трактовка разных текстов).
6. Изменилось представление о человеке.
Античность: человек рассматривается как элемент космоса. Средневековье - по замыслу Бога, человек выше космоса, он не часть его, а его господин, но в силу грехопадения его господственое положение пошатнулось, он зависит от Божьей милости. Душа – «не от мира сего», надкосмична, уходит в трансцендентное, поэтому познание
природы – «суета мирская» (Августин), а познание себя – спасительно, первостепенная религиозная задача.
Например, время – уже связано не с движением небесного свода (как у Аристотеля), а с внутренним.миром человека, памятью (как у Августина), то есть время субъективно. Внутреннее измерение знания.
7. Универсальный метод познания – дедуктивная логика Аристотеля.
Теолого-текстовый характер, герменевтичность (искусство толкования текстов, например, Библии) и корпоративность познавательной деятельности. "Письменная мудрость" - специфическая примета средневековой интеллектуальной традиции. Направленность науки на интерпретацию Библии, сочинений отцов церкви, энциклопедий, многочисленных "Сумм", "Компендиумов". Логика - движущая пружина средневековой учености. Развитие логических норм научного мышления. Схоластический идеал научного знания как эталон средневекового типа рациональности.
- Воспринятые из античности астрономические и математические знания – геоцентрическая картина мира
(от Аристотеля).
- алхимия – как синтез магии и науки. Поиск философского камня (как побочный эффект были открыты способы
получения красителей, кислот, стекол, эмалей, лабораторная техника усовершенствовалась, открытие важных веществ и материалов - фосфора, нашатыря, фарфора и др.).
-астрология (из Др. Востока). Мишель Нострадамус (16 в.) Влияние на становление астрономии и развитие математики (И. Кеплер – от гороскопов к открытию законов движения планет).
- средневековое образование
Философия и 7 свободных искусств (тривиум – грамматика, риторика, логика + квадриум – арифметика, геометрия, астрономия, музыка). На базе монастырей – монастырские школы, университеты (Болонский, Парижский,
Оксфорд – в 12 в.). Как правило все университеты имели 4 факультета (теологический, юридический, медицинский, философский). Преподавание велось на латыни, как и богослужение. До XVIII в. латинский язык был международным научным языком, на нем писали Коперник, Ньютон и Ломоносов. Основная форма обучения – дис-
пут, а не лекция, так как самое главное – это способность отстаивать свою точку зрения. Университеты постепенно обретают автономию – Свасьян говорит, что с этого момента в Европейской истории 3 главных действующих
силы: священная власть (Церковь), светская власть (государство), власть профессиональной учености.
францисканцы и доминиканцы ( в эпоху высокого средневековья)
Вторая прививка Античностью в переводе с арабского!!!!!
Францисканский орден – основан монахами, они босоногие и проповедуют бедность. У них развита философская
и богословская мысль, следовательно они были допущены к образованию и инквизиции. Бэкон: познание бога через конкретные предметы. Номинализм в рамках францисканского ордена.
Доминиканский – «псы Господни», святой Доминик. Защищают ортодоксальное церковное мировоззрение. Основали свои собственные учебные заведения, затем были допущены к преподаванию. Обширная миссионерская деятельность. Доминиканцы – реалисты. мироздания).
Неравномерное развитие науки с т.зр. культурных ореолов с 5-6 по 13-14 века, всплеск развития науки в Европе
и арабо-мусульманском мире. В Китае, Индии, Японии влияние греческой и арабской науки или под влиянием
друг друга. Неравномерность развития отдельных отраслей научного знания (философия, наука, религия).
Черты средневековой науки:
1. Универсализм (тяготение к всеобщему познанию мира в целом, понять мир, как законченное всеединство, космос и человек созданы единым творцом);
2. Символизм (книжный характер познавательной деятельности, толкование священных текстов);
3.Иерархизм (всё в мире выстраивалось по принципу ближе или дальше к Богу, оправдание наличия неравенства);
4. Телелогизм (совокупность правил в форме комментария, цитирование авторов + комментарий, не изучались
природные закономерности);
5. Искусственный триурвизм (грамматика, диалектика, история, арифметика, геометрия, астрономия, музыка).
Грамматика – латинский язык; риторика – создавать проповеди, документы; арифметика – толкование логических
чисел.
2-6 века истолкование текстов отцов церкви (проблема сущности Бога, воля и точение души, авторитет, вера и разум).
В Париже открываются первые университеты (власть интеллектуалов). Возможно влияние церкви в ущерб естествознания.
Роджер Геном (1214-1292)- аргументация и эксперимент; проверка гипотезы (идеи подводной лодки, автомобиля,
летательного аппарата, модель радуги).
2. Выделяют несколько разновидностей философских оснований науки. Онтологические основания науки представляют собой принятые в той или иной науке представления о картине мира, типах
материальных систем, законах функционирования и развития и т. д. Эпистемологические основания
науки - принимаемые в рамках определенной науки положения о характере процесса научного познания, соотношения чувственного и рационального, теории и опыта и т. п. Логические основания
науки - принятые в науке правила абстрагирования, образования понятий и утверждений и т. п. Методологические основания науки представляют собой принимаемые в рамках той или иной науки
представления о методах открытия и получения знания, способах доказательства и т. п. Ценностные
или аксиологические основания науки - принятые представления о практической и теоретической
значимости науки в целом или отдельных наук в общей системе науки, о целях науки, научном прогрессе и т. д.
Одной из важных проблем в философии науки является вопрос о статусе философских оснований
науки в структуре научного знания. Главный пункт проблемы: включать или не включать философские основания науки во внутреннюю структуру науки. В принципе никто не отрицает влияние философских представлений на развитие и особенно оценку научных достижений. История науки и, в
частности, высказывания на этот счет великих ее творцов не оставляют в этом никаких сомнений.
Однако позитивисты настаивают на том, что влияние философии на процесс научного познания является чисто внешним, и потому философские основания нельзя включать в структуру научного знания,
иначе науке грозит рецидив натурфилософствования, подчинение ее различным «философским спекуляциям», от которых наука с таким трудом избавилась к началу XX века. Натурфилософы и сторонники влиятельной метафизики (в том числе марксистско-ленинской философии), напротив,
утверждали, что философские основания науки должны быть включены в структуру самой науки, поскольку служат обоснованию ее теоретических конструкций, расширяют ее когнитивные ресурсы и
познавательный горизонт. Третьи занимают промежуточную позицию, считая, что в моменты научных революций, в период становления новых фундаментальных теорий философские основания
науки входят в структуру научного знания. Однако после того как научная теория достигла необходимой степени зрелости, философские основания науки удаляются из ее структуры. Они ссылаются
на то, что в учебной литературе, отражающей стадию зрелых научных теорий, при изложении содержания последних мы очень редко находим упоминание о ее философских основаниях. Эта позиция
развивалась, в частности, в работах Э.М. Чудинова под названием концепции СЛЕНТ (философия как
строительные леса научной теории). Кто же прав? Все и никто, то есть все, но лишь частично, и никто
полностью. Дело в том, что ни одна из представленных выше позиций не сумела дать правильного
истолкования особой природы и особой структуры философских оснований науки. Необходимо подчеркнуть, что философские основания науки — это особый, промежуточный между философией и
наукой род знания, который не является ни чисто философским, ни чисто научным.
Философские основания науки суть гетерогенные по структуре высказывания, включающие в свой
состав понятия и термины как философские, так и конкретно-научные. Они являют собой второй случай существования в науке кентаврового знания. Первым случаем такого рода были рассмотренные
выше интерпретативные предложения, связывающие теоретический и эмпирический уровни научного
знания. В этом отношении имеет место полная аналогия между философскими основаниями науки и
интерпретативными предложениями по структуре (смешанной), статусу (определения), функциям
(мост между качественно различными по содержанию уровнями знания), природе (идентификация
значений терминов разных уровней знаний).
Приведем примеры философских оснований науки: «Пространство и время классической механики
субстанциальны», «Числа — сущность вещей», «Числа существуют объективно», «Однозначные законы детерми-нистичны», «Вероятностные законы индетерминистич-ны», «Пространство и время
теории относительности атрибутивно и относительно», «Аксиомы евклидовой геометрии интуитивно
очевидны», «Распространение энергии квантами — свидетельство дискретной структуры мира» и т. д.
и т. п.
Как известно, в силу всеобщего характера философии ее утверждения не могут быть получены путем обобщения только научных знаний. Справедливо и то, что научные теории нельзя чисто логически вывести в качестве следствий какой-либо философии. Между философией и наукой имеется такой же логический разрыв, как и между теоретическим и эмпирическим уровнями научного знания.
Однако эта логическая брешь может быть преодолена и постоянно преодолевается благодаря не логической, а конструктивной деятельности мышления по созданию соответствующих интерпретативных
схем, которые являются по своей природе условными и конвенциональными положениями. Только
после введения соответствующих философских оснований науки научные теории могут выступать
подтверждением или опровержением определенных философских концепций, равно как та или иная
философия может оказывать положительное или отрицательное влияние на науку. Спрашивать же,
включать ли философские основания науки в структуру научного знания или нет, аналогично вопросу, включать ли эмпирическую интерпретацию теории в структуру эмпирического знания или теоретического. Очевидно, что мы ставим заведомо некорректный вопрос, на который не может быть дан
однозначный ответ. Ясно одно, что без философских оснований науки нарушается целостность знания и целостность культуры, по отношению к которым философия и наука выступают лишь ее частными аспектами. И эта целостность культуры постоянно заявляет о себе не только в периоды создания новых научных теорий, но и после этого, в периоды их функционирования и принятия научным
сообществом в качестве парадигмальных.
Гносеологические и аксиологические принципы. Хорошо известными примерами таких принципов в структуре физического познания являются, в частности, принцип соответствия, принцип дополнительности, принцип принципиальной наблюдаемости, принцип приоритетности количественного
(математического) описания перед качественным, принцип зависимости результатов наблюдения от
условий познания и др. Сегодня большинство этих принципов претендует уже на статус общенаучных. На такой же статус претендуют и гносеологические принципы, родившиеся в лоне математического метатеоретического познания. Например, принцип невозможности полной формализации
научных теорий, принцип конструктивности доказательства и др.
В слое метатеоретического научного знания важное место занимают также разнообразные методологические и логические императивы и правила. При этом они существенно различны не только для
разных наук, но и для одной и той же науки на разных стадиях ее развития.
Вопрос о целях и ценностях научного познания — это уже проблема аксиологических предпосылок
науки. Среди аксиологических принципов науки важно различать внутренние и внешние аксиологические основания. Внутренние аксиологические основания науки суть имманентные именно для нее,
в отличие от других видов познавательной и практической деятельности, ценности и цели. К их числу
относятся объективная истина, определенность, точность, доказательность, методологичность, системность и др. В отечественной философии науки они получили название «идеалы и нормы научного исследования». Внутренние аксиологические ценности направлены вовнутрь науки и выступают
непосредственными стандартами, регуляторами правильности и законности научной деятельности,
критериями оценки приемлемости и качества ее продуктов (наблюдений, экспериментов, фактов, законов, выводов, теорий ит. д.). Внешние аксиологические ценности науки суть цели, нормы и идеалы
науки, которые направлены вовне науки и регулируют ее отношения с обществом, культурой и их
различными структурами. Среди этих ценностей важнейшими выступают практическая полезность,
эффективность, повышение интеллектуального и образовательного потенциала общества, содействие
научно-техническому, экономическому и социальному прогрессу, рост адаптивных возможностей человечества во взаимодействии с окружающей средой и др.
Как хорошо показано в историко-научной и современной методологической литературе, набор и
содержание внутренних и внешних ценностей науки существенно различен не только для разных
наук в одно и то же время, но и для одной и той же науки в разные исторические периоды ее существования.
3.Неокантианство - немецкая философия, возникшая в 19 в. Оно акцентировало внимание на эпистемологической стороне учения Канта и повлияло на концепцию этического социализма. В конце 60-х
годов 19 века сформировались 2 основные школы неокантианства: марбургская и баденская. Основопол. марбургской школы - Коген (1842-1918 гг.). Идеи: философия должна изучать язык науки, показать, как она может достичь истину. Наука не может быть редуцирована только к эмпирическому базису, так как этот базис ограничен парадигмой. Законы и теории не выводятся из фактов, а предшествуют им. Любая теория – априорна!!! Функция философии - установление тех ценностей, которые
лежат в основании познания, морали и искусства. Она описывает общезначимые ценности (логические, этические, религиозные).
Риккерт (1863-1936 гг.) выделял 2 метода: генерализирующий и идеализирующий. Он - представитель неокантианства. Риккерт решает проблему классификации наук. Выделяет 2 полюса познания
реальности: науки естественные и неестественные. Цель автора - развить понятия, которые бы объединили неестественные науки. Это должны быть науки о культуре.
2 полюса наук:
Науки о природе. Они различаются по предмету исследования. Возникают сами по себе и ищут одно
общее понятие, упорядочивают законы природы. Ценность наук о природе в том, что обсуждаются
общие законы, общие ценности, общности.
Науки о культуре. Oтнесены самим человеком к ценности. Неестественные науки о культуре ищут
индивидуальные различия. Это - объект который связан с ценностями. Ценность наук о культуре это их уникальность, неповторимость, единичное отличие.
Генерализующий метод является ведущим в естествознании. Суть этого метода в том, что задача познания сводится к определению количественных понятий и они истинны, т.к. отражают действительность. На все, что мы видим в окружающем мире, мы накладываем на языковой каркас (слова обозначают понятия, логическое мышление – понятийное.
Индивидуализирующий метод: действительность ускользает между понятиями. Есть понятие опытности – оно всеобщее так как исчерпывающую индукцию мы построить не можем. Мы заключили весь
мир в понятия и их изучаем всю сознательную жизнь. Мы заключаем реальность в ячейки, расчленяем действительность на кубики.
Реальность может быть генерализующей и частной - индивидуальной. Противопоставление природы
и истории чисто метологическое.
Вывод: Риккерт делит науки на 2 меридиана, которых в действительности нет, они умозрительны для
познания пространства. Природа - это материальное, а дух - это психическое. Вся философия, начиная с Платона, – это пирамида понятий во главе которой стоит БЛАГО, а сущности вещей еще скрыты от людей. Разные народы расчленяют действительность по-разному. Есть разница между оценкой
и отнесения к ценностям. Res extensa - наружная реальность. Res cogita- мыслящая реальность.
Г.Риккерт (1863-1936):
1.Тоже (вслед за Виндельбандом) выделял 2 метода позн-я – генерализирующий и индивидуализирующий (е/знание и история). Принципиально несводимы др. к другу!
Ест. науки – упрощают мир, дают схему, а не копируют мир. Значит, при образовании понятия надо
руководствоваться поставленной целью (целевой принцип отбора).
Ист. науки – тоже дают законы, но законы индивид., единичного события. Но не какое попало индивидуальное выбирается, - руководствуются ценностями.
2. Мир делится на 2 сферы: действительность и ценности. Ценности недействительны, они не сущ., не
обладают бытием, они значат. «Совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта». Ценности -это идеальное бытие, бытие нормы, смысл.
БИЛЕТ 7
1. Наука в средние века. Цикл семи свободных искусств. Арабский халифат и арабская наука. Наука в
западной Европе в позднем средневековье. Средневековые университеты и монашеские ордена.
Францисканство и научная методология Оксфордской школы (Р. Гроссетест и Р.Бэкон).
2. Механизм и формы взаимосвязи различных уровней научного знания.
3. Неопозитивистский подход к науке по работе Р. Карнапа - Преодоление метафизики логическим
анализом языка.
1. конца 8 по 11 век – макс. Рассвет науки в Богдаде.
Для эпихи средних веков харавтерно занятие алхимией, ей интересуются. Но наука возникает не у
арабов. Арабская наука не была социально интегрирована, это были отдельные учёные.
История науки на западе в Средние века. Августин Аврелий (5 в.). «О порядке» (концепция общеобраззовательного круга – языковые и математические). «О христианской науке» (Он пытается доказать, что христианину науки всё-таки нужны. Язвки нужно изучать, чтобы понять текст писания.
Нужна математика, география, бология, чтобы что-то понимать о камнях о растениях).
Боэций (5-6 вв.) Переёл на латынь ряд текстов: тексты Аристотеля, руководства по основным дисциплинам квдривиума. В эту эпоху возникает много энциклопедий. «Тимология».
С конца 8-9 века начинается культурный подъём
10-11 вв. постепенно на западе возникают тексты-комментарии к античным трактатам.
13-14 век – зрелое средневековье. Возникает несколько университетов. Оксфордский и в Париже.
Возникает 2 монашеских ордера: домениканский и францисканский. У францисканцев практическая
направленность. Наука должна облегчать жизнь.
В Оксфорде подчёркивалась роль опыта. Опоказательный пример – Оккам Гроссет. Он почти формулирует идею опыта. Его ученик – Бэкон Роджер. Бэкон тоже подчёркивал роль математики. Гросетеск
видит большую роль в геометрической оптике.
В средневековой философии позднего периода выделяется имя Фомы Аквинского (1225-1274).
Крупный вклад в средневековую философию внесла также английская философская школа – Р. Бэкон
(1214-1292), Иоанн Дунс Скотт (1265-1308), Уильям Оккам (1300-1349).
Расцвету схоластики в Западной Европе в XIII веке предшествовало прогрессивное развитие арабской
философии, философии средней Азии и еврейской философии. Крупнейшие философы – Авиценна
(Ибн Сина) (980-1037), Аверроэс (Ибн Рушд) (1126-1198) и Маймонид (Моисей бен-Маймун)
(1135-1204). Поворотным пунктом в развитии философии этих стран было усвоение учения Аристотеля с новыми историческими задачами и достижениями науки.
Арабский Восток
На границе с Европой возникает государство Арабский Халлифат с более молодой религией (ислам). Оно усваивает наследие Античности. Начинается явление утечки мозгов на Восток (раннее
Средневековье), образование эллинистических школ. Амальгама – сплав 2 культур. Аристотель становится главным мыслителем, его широко интерпретируют.
Ибн Рушд или Аверроэс – философ (перипатетик), естествоиспытатель. Алхимик. «Аристотель объяснил природу, а Аверроэс – Аристотеля». Первичность материи, неуничтожимость движения. Мир
ограничен в пространстве. Бог - конечная цель, стремление к лучшему. Теория двойственной истины.
Философия и религия должны приходить к одним выводам, но возможны и расхождения. Религия –
для толпы, философия – для избранных. Сциентизм: человек должен преодолеть скотское состояние,
главной чертой которого является вера в авторитеты. Борьба со скотским состоянием – образование,
воспитание детей в стремлении к знаниям (учатся не только верить, но и рассуждать).
Прогресс в области математики, физики, медицины, астрономии. В 9 в. – перевод на арабский язык
«Великой математической системы астрономии», «Начал» Евклида, Аристотеля, Архимеда. Восточные государства значительно опережали Европу в эконом. и культурном развитии в течение раннего
средневековья (VII—XI вв.) Торговля давала богатый материал для математических задач, дальние
путешествия стимулировали развитие астрономических и географических знаний, развитие ремесла.
Новая математика, удобная для решения вычислительных задач, берет начало на Востоке.
Абдалла Мухаммед ибн Муса аль-Хорезми (~780 - ~ 850) – труды по арифметике и трактат по алгебре. Благодаря ему Европа познакомилась с индийской позиционной системой чисел и употреблением нуля, арабскими цифрами, арифметическими действиями с целыми числами и дробями. Алгебраический трактат Хорезми дал имя новому разделу математики — алгебре («Аль-Джабар»). В трактате Хорезми решались линейные и квадратные уравнения. В XII в. в Европе появляются переводы
трактатов Хорезми и др. восточ. авторов. К началу научной революции Коперника - Галилея новая
нумерация, алгебра и тригонометрия были не только освоены, но и развиты европейскими учеными.
Арабы начали культивировать и экспериментальную науку.
Бируни производил точные определения плотностей металлов и других веществ с помощью изготовленного им прибора. Бируни пытался определить радиус Земли, размышлял о гелиоцентрической системе мира, (в то время в Европе господствовали наивные представления о Земле как о плоской лепешке, накрытой хрустальным колпаком и опоясанной океаном)
Абу Али ибн Сина (Авицена) – философ, математик, музыкант, астроном, врач («Канон врачебной
науки»). Более 100 трудов. За 800 лет до Пастера – мысль об инфекционных возбудителях заболеваний. Мир так же вечен, как Бог (материалистическая трактовка мироздания).
В 15 в. (после разгрома Самаркандской обсерватории и т.п.) – закат мат., физ. и др. знаний на Востоке. Уже с X в. начинают развиваться эконом. и культурные связи Европы и Востока. Большую роль
сыграли в этом крестовые походы, доставившие европейцам новые сведения: экономические, технические и культурные. Труды Аристотеля и Птолемея вернулись в европейские университеты, но уже в
арабском переводе.
Философия и 7 свободных искусств (тривиум – грамматика, риторика, логика + квадриум – арифметика, геометрия, астрономия, музыка). На базе монастырей – монастырские школы, университеты
(Болонский, Парижский, Оксфорд – в 12 в.). Как правило все университеты имели 4 факультета (теологический, юридический, медицинский, философский). Преподавание велось на латыни, как и богослужение. До XVIII в. латинский язык был международным научным языком, на нем писали Коперник, Ньютон и Ломоносов. Основная форма обучения – диспут, а не лекция, так как самое главное –
это способность отстаивать свою точку зрения. Университеты постепенно обретают автономию –
Свасьян говорит, что с этого момента в Европейской истории 3 главных действующих силы: священная власть (Церковь), светская власть (государство), власть профессиональной учености.
францисканцы и доминиканцы ( в эпоху высокого средневековья)
Вторая прививка Античностью в переводе с арабского!!!!!
Францисканский орден – основан монахами, они босоногие и проповедуют бедность. У них развита
философская и богословская мысль, следовательно они были допущены к образованию и инквизиции.
Бэкон: познание бога через конкретные предметы. Номинализм в рамках францисканского ордена.
Доминиканский – «псы Господни», святой Доминик. Защищают ортодоксальное церковное мировоззрение. Основали свои собственные учебные заведения, затем были допущены к преподаванию. Обширная миссионерская деятельность. Доминиканцы – реалисты. мироздания).
Возрождение (к. XIV – н.XVII вв.).
2. Итак, анализ структуры научного знания показывает ее трехуровневость (эмпирический, теоретический и метатеоретический уровень) и n-слойность каждого из уровней. При этом характерно, что
каждый из уровней зажат как бы между двумя плоскостями (снизу и сверху). Эмпирический уровень
знания — между чувственным знанием и теоретическим, теоретический — между эмпирическим и
метатеоретическим, наконец, метатеоретический — между теоретическим и философским. Такая
«зажатость», с одной стороны, существенно ограничивает творческую свободу сознания на каждом из
уровней, но, вместе с тем, гармонизирует все уровни научного знания между собой, придавая ему не
только внутреннюю целостность, но и возможность органического вписывания в более широкую когнитивную и социокультурную реальность.
Три основных уровня в структуре научного знания (эмпирический, теоретический и метатеоретический) обладают, с одной стороны, относительной самостоятельностью, а с другой — органической взаимосвязью в процессе
функционирования научного знания как целого. Говоря о соотношении эмпирического и теоретического знания,
еще раз подчеркнем, что между ними имеет место несводимость в обе стороны. Теоретическое знание не сводимо
к эмпирическому благодаря конструктивному характеру мышления как основному детерминанту его содержания.
С другой стороны, эмпирическое знание не сводимо к теоретическому благодаря наличию чувственного познания
как основного детерминанта содержания эмпирического знания. Более того, даже после конкретной эмпирической
интерпретации научной теории имеет место лишь ее частичная сводимость к эмпирическому знанию, ибо любая
теория всегда открыта другим эмпирическим интерпретациям. Теоретическое знание всегда богаче любого конечного множества его возможных эмпирических интерпретаций. Постановка вопроса о том, что первично (а что
вторично): эмпирическое или теоретическое — неправомерна. Она есть следствие заранее принятой редукционистской установки. Столь же неверной установкой является глобальный антиредуционизм, основанный на идее
несоизмеримости теории и эмпирии и ведущий к безбрежному плюрализму. Плюрализм, однако, только тогда
становится плодотворным, когда дополнен идеями системности и целостности. С этих позиций новое эмпирическое знание может быть «спровоцировано» (и это убедительно показывает история науки) как содержанием чувственного познания (данные наблюдения и эксперимента), так и содержанием теоретического знания. Эмпиризм
абсолютизирует первый тип «провоцирования», теоретизм — второй.
Аналогичная ситуация имеет место и в понимании соотношения научных теорий и метатеоретического знания
(в частности, между научно-теоретическим и философским знанием). Здесь также несостоятельны в своих крайних вариантах как редукционизм, так и антиредукционизм. Невозможность сведения философии к научнотеоретическому знанию, за что ратуют позитивисты, обусловлена конструктивным характером философского разума как основного детерминанта содержания философии. Невозможность же сведения научных теорий к «истинной» философии, на чем настаивают натурфилософы, обусловлена тем, что важнейшим детерминантом содержания научно-теоретического знания является такой «самостоятельный игрок» как эмпирический опыт. После определенной конкретно-научной интерпретации философии имеет место лишь частичная ее сводимость к науке, ибо
философское знание всегда открыто к различным его научным и вненаучным интерпретациям. Содержание философии всегда богаче любого конечного множества его возможных научно-теоретических интерпретаций. Новое же
теоретическое конкретно-научное знание может быть в принципе «спровоцировано» содержанием как эмпирического знания, так и метатеоретического, в частности, философского.
Таким образом, в структуре научного знания можно выделить три качественно различных по содержанию и
функциям уровня знания: эмпирический, теоретический и метатеоретический. Ни один из них не сводим к другому и не является логическим обобщением или следствием другого. Тем не менее, они составляют единое связное
целое. Способом осуществления такой связи является процедура интерпретации терминов одного уровня знания в
терминах других. Единство и взаимосвязь трех указанных уровней обеспечивает для любой научной дисциплины
ее относительную самостоятельность, устойчивость и способность к развитию на своей собственной основе. Вместе с тем, метатеоретический уровень науки обеспечивает ее связь с когнитивными ресурсами наличной культуры.
Теоретическое и эмпирическое знание имеют совершенно различные онтологии: мир мысленных, идеальных
конструктов («чистых сущностей») в первом случае и мир эмпирических предметов, принципиально наблюдаемых, во втором. Из перечисленных выше качественных различий между содержанием эмпирического и теоретического знания следует, что между ними не существует логического моста, что одно непосредственно не выводимо
из другого. Методологически неверным является утверждение, что научные теории выводятся из эмпирического
опыта, являются логическими (индуктивными) обобщениями последнего. Научные теории не выводятся логически из эмпирического знания, а конструируются и надстраиваются над ним для выполнения определенных функций (понимание, объяснение, предсказание). Создаются же они благодаря творческой деятельности разума. Методологически неверным является также бытующее представление, что из научных теорий можно непосредственно
вывести эмпирически проверяемые следствия. Из научных теорий могут быть логически выведены только теоретические же (как правило, частные и единичные) следствия, которые, правда, уже внелогическим путем могут
быть идентифицированы с определенными эмпирическими высказываниями.
Только таким, весьма сложным путем (через массу «посредников») опыт и теория вообще могут быть сравнены
на предмет соответствия друг другу. Идентификация (=) же теоретических и эмпирических терминов и соответствующих им идеальных и эмпирических объектов осуществляется с помощью идентификационных предложений,
в которых утверждается определенное тождество значений конкретных терминов эмпирического и теоретического
языка. Такие предложения называются также «интерпретационными», «правилами соответствия» или «редукционными предложениями» (Р. Карнап). Некоторые примеры интерпретационных предложений: «материальные
точки суть планеты Солнечной системы» (небесная механика), «евклидова прямая суть луч света» (оптика), «разбе-гание галактик суть эффект Доплера» (астрономия) и т. д. и т. п.
3. Одно из самых сильных влияний на развитие логического позитивизма оказал немецкий философ
Рудольф Карнап, один из наиболее значимых представителей «Венского кружка». Карнап доказывает,
что в различных областях естественных и социальных наук используется один общий метод проверки
гипотез и теорий, а понятия, используемые в этих областях, могут быть сведены, с помощью особых
«предложений сведения» (операциональных определений и постулатов значения), к одному общему
базису — понятиям, которые мы употребляем для описания знакомого всем физического мира, нас
окружающего (т. н. физикализм). Важным результатом Карнапа в анализе соотношения теории и
опыта является строго формализованная количественная теория логической вероятности, то есть степени индуктивного, или вероятностного, подтверждения теории.
Научные предложения бывают либо аналитическими, либо синтетическими. Аналитические предложения логически необходимы и самодостаточны (пример: тела протяженны). Истинность синтетических предложений устанавливается эмпирическим путём (пример: на столе лежит книга).
Для доказания научности теорий используется верификация. Верификация — процедура проверки
истинных знаний. Она предполагает, что сложные предложения нужно разделить на протокольные.
Истинность протокольных предложений абсолютно несомненна, так как соответствует наблюдаемой
действительности. Форма протокольного предложения выглядит так: «NN наблюдал такой-то и такой-то объект в такое-то время и в таком-то месте». Сведение сложных предложений к протокольным
называется редукцией. Таким образом, вся деятельность учёного сводится к проверке протокольных
предложений и их обобщению. Основываясь на редукции, «Венский кружок» во главе с Р. Карнапом
замахивается на создание единой научной теории — «Фундамент единой науки», то есть протокольные предложения которые держат науку наверху обобщения. В 40е — 50е годы эта теория будет пересмотрена на основе физики.
Карнап, занимаясь построением «унифицированного языка науки», приходит к выводу о недостаточности чисто синтаксического подхода и о необходимости учитывать и семантику, то есть отношение между языком и описываемой им областью предметов. На основе своей семантической теории
Карнап строит индуктивную логику как вероятностную логику, развивает формализованную теорию
индуктивных выводов (в частности, выводов по аналогии).
«Истинность философских утверждений невозможно доказать» — Р. Карнап
Итак, по Карнапу, всякое осмысленное предложение есть либо объектное предложение, относящееся к какой-либо специальной науке, либо синтаксическое предложение, принадлежащее к логике или
математике. Что касается философии, то она представляет собой совокупность истинных предложений о языках специальных наук. В связи с этим возникают два новых вопроса:
1. Каков критерий истинности или хотя бы осмысленности объектных предложений?
2. Все ли науки говорят на одном и том же языке, а если нет, то нельзя ли сконструировать такой
общий язык?
Первый вопрос ведет к теории верификации, второй — к теории единства науки и физикализму.
Но как же все-таки быть с предложениями метафизики? Нельзя же игнорировать тот факт, что люди
интересуются метафизическими вопросами с самого возникновения философии. Неужели они две с
половиной тысячи лет только и делают, что говорят бессмыслицу?
Карнап разъясняет, что предложения метафизики не абсолютно бессмысленны, но лишены научного смысла, т. е. они не утверждают никаких фактов. Эти предложения ничего не говорят о мире и поэтому не могут быть проверены. Но это не значит, что они вообще не имеют никакого смысла и не
нужны людям. Напротив, Карнап полагает, что они очень нужны, ибо служат для выражения чувства
жизни, переживаний, эмоций, настроений человека, его субъективного отношения к окружающему
миру и т. п. В выражении чувства жизни метафизика может быть поставлена в один ряд с поэзией или
музыкой. Но поэзия и музыка суть адекватные средства для выражения чувства жизни, а метафизика
— средство неадекватное. Метафизики — это музыканты без способностей к музыке. Поэтому они
выражают свое чувство жизни в неадекватной форме. Главная ошибка метафизика в том, что он свое
внутреннее чувство жизни трансформирует в форме утверждений о внешнем мире и претендует на
общезначимость этих утверждений. Поэт и музыкант этого не делают. Они выражают свои чувства в
стихах или мелодиях. Метафизики же выражают свои чувства в ненаучных предложениях и требуют,
чтобы с ними все соглашались. Поэтому метафизика будет иметь право на существование только в
том случае, если она признает себя тем, что она есть на самом деле, и откажется от своих притязаний
на научность.
По работе Карнапа:
Предложения бессмыслены в строгом (слова без смыла «бабичность»; предложения с нарушенным
синтаксисом: «Цезарь есть и», «Цезарь есть простое число», простое число - категория другая) и нестрогом смысле («а больше б и б больше а»). Метафизика – чувство жизни. Его лучше всего передаёт
музыка.
БИЛЕТ 8
1. Наука в эпоху Возрождения и научная революция XVII в. Гуманизм и секуляризация. Роль реформации и контрреформации для истории науки. Разрушение антично-средневекового иерархического
космоса.
2. Специфика философско-методологических проблем биологии.
3. Принципы натурализованной эпистемологии по работе Куайна У.В.О. Онтологическая относительность
1. Нач. периода 14 век-15-16, 17в.- это новое время, эпоха ноачной революции. «Возрождение» античности и противопоставлнеие этой эпохи темным векам. Этот терми входит в обиход в 19 в.
Секуляризация – светский, потивоположное сокральному. В средние века всй что, связано с науко
сильно связано с церуоковью. Хдесь формируется светская культура. Процесс секуляризации будет
развиаваться. Но речь шла не о разрыве с церковью, а об автономии от церкыи. «гуманизм» связан со
словом «Возрождение»., т.е. оперделённое внимание человеку. Теоцентризм сменяется на антропоцентризм. Сам человек становится объектом поклонения. В центре внимания гуманстов была также
словесность. Их произведения художественные. Риторика – это не только красиво говорить, но и сикусство формирования человека. «Средний платониум» - риторика начинает восприниматься как
часть фолософского образования. «речь о достоинстве человека2 мирандо. Высшие сферы противопоставляются низшим и звйзды одушевлены как в античности»небесная иерархия»
Представления о космосе похожи на античные. Человек в античности вписан в этот ксмос, а в эпоху
Вохрождения поставлен над этими этажами. Он может стать тем, чем пожелает. «реформацмя» Отрицание церковной иерархии. Человек сам строит свои отношения с богом, а не через посредничесво
церкви. Происходит отказ от иерархии, она рущитс.
Характерные черты мировоззрения Возрождения (конец XIV- начало XVII вв):
- гуманизм (от Ф. Петрарки) и антропоцентризм
- обращение к античному наследию (уже не к отдельным авторам и их отд. работам, а восприятие античного наследия в его полноте)
- тенденция пантеизма
- возрождение натурфилософии
- связь с формирующимся опытным естествознанием, осмысление новых открытий
- индивидуализм
Леонардо да Винчи: «Мудрость – дочь опыта». Леонардо изложил основы метода нового естествознания: опыт и математический анализ. Он был предшественником Галилея, Декарта, Кеплера,
Ньютона и др. основателей современного естествознания. Первым начал борьбу со схоластическим
методом, провозгласил основы нового метода и начал применять его к решению конкретных задач, в
частности к изучению движения. Открывает явление инерции, но не формулирует закон инерции.
Николай Кузанский: предшественник Коперника. «Земля находится в движении, хотя мы этого не
ощущаем, потому что мы замечаем движение по сравнению с чем-нибудь неподвижным ». Вселенная
бесконечна и все ее точки являются равноправными точками отсчета (у Вселенной нет центра). Математизированная модель бытия, трактующая Бога как актуальную бесконечность, "абсолютный максимум", чье "самоограничение" означает "развертывание" Бога в чувственный мир - потенциальную
бесконечность. Влияние пифагореизма. (пантеизм? – отождествление Бога и мирового целого)
Ответ: Общая характеристика эпохи возрождения: разложение феодальных связей и появление капиталистических отношений. В городах Северной и Средней Италии, возрастание деловой активности
человека, возникновение нового мышления_ ГУМАНИЗМА., носителями которого были люди разных специальностей: поэты, философы, ученые, интеллигенция.
1.
Леонардо да Винчи ( 1452-1519 г).Философ, художник. Он определил потребности в философии эпохи возрождения: А) Философия должна быть полезна человеку и науке, ее нельзя держать в
плену схоластики и теологии.
2.
Основные принципы философского и научного мышления: гуманизм и эмпиризм. Гуманизм
воплощается в искусстве, а эпмиризм – в научном знании. Эксперимент необходимое условие научного познания.
3.
Роль теории в познавательной деятельности. Опыт и практика должны быть теоретически
осмысленны.
4.
Необходим математический метод в познании науки.
5.
Леонардо занимался исследованием: прохождением звука в твердых и жидких телах., идею о
волновом движении света, звука,массы, движения. Был анатомом : открыл систему кровообращения,
составил атлас анатомических рисунков.
Центральное место эпохи возрождения является научная революция Коперника ( 1473-1543) в астрономии: он поместил солнце в центр планетарной системы, заменив геоцентрическую доктрину.( Аристотеля и Птолемея), на ГЕЛИОЦЕНТРИЧЕСКУЮ. Коперник наблюдал за движением планет , и составлял таблицы перемещения небесных тел. Коперник предположил, что все планеты движутся вокруг солнца и Земля обходит Солнце за год, вращаясь вокруг своей оси за 24 часа. Составил карты
солнечной системы. На это потратил 20 лет.
Многие мыслители в эпоху возрождения возвратились к натурфилософии, свободной от диктата теологии и средневековой схоластики. Постулаты церкви уже не были догмой.
Основы натурфилософии научной революции:
1.
Пантеизм: принципы самой природы управляют миром, а Бог отождествляется с сущностью
природы.
2.
Органистический взгляд на мир как на живой, изменяющийся организм, понимание человека, как части природы.
3.
Элементы диалектического мышления (совпадение прготивоположностей.
4.
Основной подход эпохи В-ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ: когда человек становиться центром мира –антропоцентризм, который сформировал общечеловеческие ценности, развитие духовной культуры. В эпоху Ренессанса явилось прологом Нового времени: возрождается свободная от теологии философия, обращение к социальным проблемам, формируется новая картина мира. На основе гелеоцентрической системы.
2. Онтологическая основа философских проблем биологии лежит в предметной области этой науки.
Онтологические основания – место органического мира при соотнесении его с социальным и неорганическим.
В понимании философских проблем биологии возможно два подхода : внешний (влияние биологии
на структуру знания) и внутренний (методология, структура биологического знания, его эволюция).
Целостность этим вариантам задает место, которое занимает биологическая форма движения материи
среди других форм.
Автономизм: цели биологической науки и ее методы отличны от таковых в физике и химии, биологические теории и практика всегда будут самостоятельными и независимыми от типичных методов и
теорий физико-математических наук.
Провинциализм: биология как наука может развиваться только при использовании методов физики и химии, биологические теории должны быть логическими частями теорий физики и химии.
Специфика проблем биологии - понимание сущности и особенностей органического мира по сравнению с неорганическим и социальным уровнями организации материи.
Сущность определяется границей снизу и сверху. Фокус всех философских проблем биологии является вопрос о том, в чем сущность живого, наличие каких свойств делает живое живым? Этот вопрос
невозможно решить без ответа на вопрос о происхождении .
Нижняя граница – возможен спектр подходов: 4 принципиальных точки зрения:
1. Религиозно – мифологическая;
2. Идея самопроизвольного зарождения жизни;
3. Панспермия;
4. Зарождение живого из неживого
Неокантианцы Баденской школы выделили 2 способа образования понятий:
1 способ реализуется в науках о природе (естествознание). Генерализирующий метод. Естествознание отвлекается от частного, создает свой особый теоретический мир общих понятий,
подчиняющийся логическим законам.
2 способ реализуется в науках о культуре (гуманитарные науки). Индивидуализирующий
метод направлен на индивидуальное отдельное событие, обладающее ценностью.
С точки зрения онтологии, биология принадлежит циклу естественнонаучных дисциплин.
С точки зрения методологии, роль методологии фактически играет теория эволюции. Эволюционная парадигма заставляет биологию тяготеть к идеографическому характеру знаний.
2. Теоретические принципы, лежащие в основе биологического познания (возможно ли в биологии использование гипотетико-дедуктивного метода, статус идиографического и номотетического методов).
Итак, специфика биологии как науки определяется объектом – органический мир, фиксируемый в основном через две проблемы – организация и эволюция. Современное научное понимание
жизни может быть адекватно описано определением Волькенштейна “Живые тела, существующие на
Земле, представляют собой открытые, саморегулирующиеся самовоспроизводящиеся системы, построенные из биополимеров – белков и нуклеиновых кислот”. Это определение начальное, в ходе рассмотрения проблем будем его уточнять.
Философия биологии – область философии, имеющая своим предметом закономерности формирования и развития науки о живом, исследующая природу и структуру биологического знания, особенности и специфику научного познания живых объектов и систем, средства и методы, способы обоснования и развития научного знания о мире живого.
Философия биологии - раздел философии, занимающийся анализом и объяснением закономерностей развития
основных направлений комплекса наук о живом.
Ф.б. исследует структуру биологического знания; природу, особенности и специфику научного познания живых объектов и систем; средства и методы подобного познания. Ф.б. — это система обобщающих суждений филос. характера о предмете и методе биологии, месте биологии среди др. наук и
в системе научного знания в целом, ее познавательной и социальной роли в современном обществе.
Содержание и проблематика Ф.б. существенно изменялись в ходе развития биологии и др. наук о живом, в процессе изменения их предмета, трансформации стратегических направлений исследования.
На начальных этапах своего становления как науки биология, еще не будучи теоретически оформленной, по существу представляла собой часть философии. Это отчетливо проявилось уже в античности,
прежде всего в учении Аристотеля. Проблема познания живого представлена у него как в рамках
умозрительной философии, учения о логических формах и методах познания, так и как особая, относительно самостоятельная сфера исследования природы.
В Новое время методологическое осознание путей и форм познания жизни значительно продвинулось
вперед в поисках научного метода. В частности, у Р. Декарта механистический метод был распространен на сферу живого, что привело к представлениям о живых существах как сложных машинах,
подчиненных законам механики. Г. В. Лейбниц попытался выйти за рамки механистического материализма, исходя из представления о непрерывности развития и всеорганичности природы, утверждая,
что единство организма составляет такая организация частей в одном теле, которая участвует в общей
жизни.
Оригинальные концепции были предложены в нем. классической философии 19 в. При рассмотрении
живых организмов И. Кант считал недостаточной ориентацию только на механические причины, ибо
организм, с его т.зр., есть образование активное, заключающее в себе одновременно и причину, и
действие. Задача познания живого сводится Кантом к определению трансцендентальных условий его
мыслимости, поиску регулятивных понятий для рефлектирующей способности суждения. В натурфилософии Ф.В.И. Шеллинга проблема познания живой природы выступает не как проблема эмпирического естествознания, а как одна из основных проблем натурфилософии. Природа предстает в форме
всеобщего духовного организма, одухотворяемого единой мировой душой, проходящего различные
этапы своего развития на разных ступенях развития природы. В объяснении жизни Шеллинг не приемлет ни витализма, ни механицизма. Жизнь, в его трактовке, не нечто устойчивое, а постоянное изменение — разрушео ние и восстановление тех процессов, которые ее образуют. Г.В.Ф. Гегель необходимость филос. осмысления природы связывал с разрешением внутреннего противоречия, присущего теоретическому отношению к природе. Суть его в том, что естествознание как форма теоретического отношения к природе стремится познать ее такой, какая она есть в действительности. Согласно
Гегелю, философия природы не только выявляет всеобщее в природном мире, но и характеризует
предметы природы под углом зрения их отношения к чувственности человека. Т.о., существенно опе-
режая свое время, Гегель проводит мысль о том, что в философии природы объективное соотносится
с субъективным.
Марксизм выступил не только с критикой натурфилософии 19 в., но и с отрицанием вообще актуальности философии природы как таковой. Поэтому в условиях господства в СССР марксизмаленинизма наибольшее развитие и разработку получили именно методологические проблемы биологической науки. Это важное и актуальное направление развития Ф.6., но им отнюдь не исчерпывается
вся ее многообразная проблематика. Параллельно с разработкой филос. осмысления живого в трудах
профессиональных философов, определенные картины Ф.б. были представлены в исследованиях выдающихся ученых биологов 17—20 вв., обсуждавших на биологическом материале общефилос. проблемы постоянства и развития, целостности и элементаризма, постепенности и скачков и проч.
Наиболее яркие среди них — концепции К. Линнея, Ж.Б. Ламарка, Ж. Кювье, Э. Жоффруа СентИлера, Э. Бэра, Ч. Дарвина, Г. Менделя, создание синтетической теории эволюции, синтез эволюционных и организационных идей на основе объединения теории эволюции, генетики и экологии и т.д.
На современном этапе своего развития биология требует филос. переосмысления традиционных форм
организации знания, создания нового образа науки, формирования новых норм, идеалов и принципов
научного исследования, нового стиля мышления. Развитие биологии в наши дни начинает давать все
больше плодотворных идей для сфер как биологического познания, так и имеющих широкие выходы
за пределы собственно биологии — в науку и культуру в целом. Все эти новые проблемы и включаются в предмет современной Ф.б. С современных позиций филос. осмысление мира живого представлено в четырех относительно автономных и одновременно внутренне взаимосвязанных направлениях:
онтологическом, методологическом, аксиологическом и праксиологическом. Естествознание 20 в.
имеет дело с множеством картин природы, онтологических схем и моделей, зачастую альтернативных
друг другу и не связанных между собой. В биологии это ярко отражалось в разрыве эволюционного,
функционального и организационного подходов к исследованию живого, в несовпадении картин мира, предлагаемых эволюционной биологией и экологией и т.д. Задача онтологического направления в
Ф.б. — выявление онтологических моделей, лежащих в основаниях различных подразделений современной науки о жизни, критико-рефлексивная работа по осмыслению их сути, взаимоотношений друг
с другом и с онтологическими моделями, представленными в др. науках, их рационализации и упорядочению. Методологический анализ современного биологического познания не просто преследует задачу описания применяемых в биологии методов исследования, изучения тенденций их становления,
развития и смены, но и ориентирует познание на выход за пределы существующих стандартов. В силу
того что регулятивные методологические принципы биологического познания имеют порождающий
характер, осознание и формулировка в биологии новой методологической ориентации ведет к становлению новой картины биологической реальности. Это ярко проявилось в процессе утверждения в
биологии новых познавательных установок системности, организации, эволюции, коэволюции. Существенно возросло в последние годы значение аксиологического и праксиологического направлений
в развитии Ф.б. Это объясняется тем, что биология нашего времени стала средством не только изучения, но и прямого воздействия на мир живого. В ней все более нарастают тенденции проектирования
и конструирования биообъектов, проявляются задачи управления живыми объектами и системами. В
стратегии исследовательской деятельности в биологии появляются такие новые направления, как
предвидение, прогнозирование. Возникает необходимость в разработке сценариев предвидимого будущего для всех уровней биологической реальности. Современная биология вступает в новый этап
своего развития, который можно назвать биоинженерным. Становление и стремительное развитие
генной и клеточной инженерии, инженерии биогеоценозов, решение проблем взаимодействия биосферы и человечества требуют совершенствования методов анализа и сознательного управления всем
новым комплексом названных исследований и практических разработок. Этим задачам служит интенсивное развитие таких новых наук, порожденных современным этапом развития Ф.б., как биоэтика,
экоэтика, биополитика, биоэстетика, социобиология и др.
3. Эпистемология - теория познания. Натурализованная - значит естественная. Онтология – учение о бытии. Онтологияеская относительность учение об отностительнсти бытия. Куйн - последователь неопрагматизма. Возможности знания лежат в интерпертации. Значение слов вытекает из поведения. Речь одёт об тносительности знания. Систему понятий нельзя интерпретировать вне контекста
како-л. Теории. Не существует абсолютного смысла в высказывании.
Э. имеет две основные взаимосвязанные задачи:
1. Исследование реального познавательного процесса = дескриптивная задача (от лат. descriptio - описание).
2. Выработка стандартов и норм, ориентированных на совершенствование познания = нормативная
задача.
I. Традиционная Э. предпочтение отдавала решению нормативной задачи.
II. Ростки “дескриптивной Э.” нач. со второй пол. ХIХ в.
Добиться “чистоты” эмпирич. базиса науки не удалось - “тезис Дюгема-Куайна” (“принцип холизма”): не каждое предложение и термин теории имеют эмпирич. аналог + не каждое предлож-е и термин теории имеют знач-е, к-рое м.б. названо их собственным, в контексте целого они приобретают
особое значение. В краткой формулировке тезис звучит так: “наши предложения о внеш. мире предстают перед трибуналом чувств. опыта не индивидуально, а только как единое целое”.
Уиллард ван Орман Куайн (1908-1997). Влияние Карнапа и Нейрата. Программа “спасения эмпиризма”.
1) Каким образом происходит обучение? - в контексте обучения языку. Два основных шага:
1) От стимула к предложениям наблюдения (отношение R-1);
2) От предложений наблюдения к теоретическим предложениям (отношение R-2).
- R-1 и R-2 понимаются не как логич. отн-я , а как эмпирические и изучаются в рамках психологии
(ведь эмпирич. факты даны нам как ощущения, как содержание сознания): “Э …рассматривается как
часть психологии и, следовательно, как часть естеств. науки”.
2) Первичным языковым элементом у К. выступают не слова, а предлож-я, что отражает его холистскую позицию. Смысл слова зависит от той роли, к-рую он играет в предлож-и. Короткие предлож-я
заучиваются целиком, в соответствии с определённым стимулом. Сложные предлож-я образуются посредством синтеза на основе аналогии, путём использ-я слов из др. предложений, где они уже встречались. Поиск ясного смысла должен начинаться с исслед-я предлож-й.
3) “Глобальный стимул” – вне субъекта. Но стимулы не следует отождествлять с объектами. Объекты
явл. продуктом процесса познания, их определяют не только внешние стимулы, но и концептуальная
схема языка, то, как мы о них говорим. «Стимульное значение» = совокуп-ть внеш.стимулов, к-рые
вызывают согласие или несогласие с фразой. Тождество таких знач-й для говорящего = синонимия.
Т.е. речь идет о том, что смысл отсылает нас не к предмету, а к поведению. Если «гавагай» для туземца и «заяц» для нас – близкое поведение, то можно выдвинуть гипотезу о том, что это синонимы.
4) Принципиальная неопределенность перевода. Радикальный перевод («гавагаи» и «заяц») связан с
переносом наших концептуальных схем и ожиданий на туземца. Идет от «языковых каркасов»
Карнапа. Концептуальная схема языка определяет онтолог. хар-ки. («Быть – значит быть значением
связанной переменной»).
5) Онтолог. относит-ть: содержание высказываний зависит от контекста. Мы говорим о предметах и
их качествах, находясь «внутри теорий» (осознанных или нет). Предпочтение одной онтологии др.
определяется прагматич. мотивами, т.к. наше знание об объекте, описанное на языке одной теории,
можно рассматривать на языке др. теории и так далее до бесконечности. Мы интерпретируем теорию», стоящей за словами. Нет смысла говорить о предметах теории помимо их интерпретаций одной
или другой теорией. Физич. объекты, согласно выводу, основанному на идее онтологич. относит-ти,
эмистемологически имеют статус, аналогичный богам Гомера, - это мифы, культурные постулаты.
“Но, что касается меня, то я, как “правоверный” физик, верю в физические объекты, а не в гомеровских богов, и было бы научной ошибкой верить иначе”. Т.е. “последним” основанием натуралистической позиции К. в онтологии служит философская вера в “надёжный путь науки”: сциентизм.
БИЛЕТ 9
1. Наука в эпоху Возрождения и научная революция XVII в. Отказ от геоцентризма и признание бесконечности мира. От созерцания и мысленного эксперимента к эксперименту реальному. «Книга природы написана на языке математики». Отличия новой математики от античной. Натуральная философия И. Ньютона.
2. Место биологии в системе естественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Проблема номотетического и идеографического характера знаний в науках о жизни.
3. К Поппер о теориях научного знания. По работе «Предположения и опровержения: Рост научного
знания. М., 1987. Глава 3. - Три точки зрения на человеческое познание».
1. Мнеяется предстваление о бесконечности. В античности – это нечто непознаваемое. При переходе
к средним векам человек в Возрождение становится ьесконечен. Но и мир становится бесконечным в
подстать человеку. Сер. 16 в. – коперник публикует труд «Об обращении небесных сфер». Ээто начало научной революции. Конец – еонец 17 в., публикация Ньютоном «математических начал натуральной философии».
Именно на этот период приходится иквизиция учёных. Линия революции связана с астрономией. Ространство – это как бы способ присутствия бога (ньютон0. Античная математика – это математика
симметричных тел, а математика Нового времени –нет. Кеплер допускал, что орбиты не круговые, а
эллиптические.
Николай Коперник(1473-1543): сознавал революционную силу своей теории, посягнувшей на авторитет
священного писания. Поэтому - длительные колебания в вопросе об издании сочинения и «предохранительное»
предисловие, с которым он обратился к папе Павлу III. В обращении к папе Павлу III Коперник критикует теорию
эпициклов, не согласующуюся с наблюдениями и не дающую целой картины мироздания: «авторы геоцентрических теорий не смогли определить форму мира и точную соразмерность его частей». Коперник пишет, что он
«стал досадовать, что у философов не существует никакой более надежной теории движений мирового механизма...». Сравнение системы мира с механизмом выражает сущность его основной идеи: построить простую модель солнечной системы, ее кинематический механизм. Такой механизм он нашел, относя движения всех планет, в том числе и Земли, к Солнцу. Делая Землю рядовым членом семейства планет, он порывал с аристотелевской и церковной доктринами о противоположности земного и небесного. 1-й удар по нарциссизму человечества
(разрушение представления о подлунном и надлунном мире).
Сделав один революционный шаг, Коперник сделал и второй. Так как движение Земли не отражается на видимой картине сферы неподвижных звезд, он принял, что эта сфера чрезвычайно велика по сравнению с размерами
орбиты Земли. Сама Вселенная бесконечно велика по сравнению с Землей: «Земля по отношению к небу, как
точка к телу, а по величине, как конечное к бесконечному». Он сравнивает отношение Земли и Вселенной с отношением атома к телу. Новое учение о космосе обращает мысль к атомистике.
Книга Коперника поставила перед наукой ряд важных проблем. Перед астрономией она поставила задачу
проверить соответствие новой теории фактам. Надо было уточнить наблюдения движения планет и выяснить, соответствуют ли эти наблюдения модели Коперника. В случае расхождения возникала задача выяснения его причин: происходят ли они от неправильности самой теории или от того, что теория, верная в своей основе, должна
быть уточнена в деталях. И астрономическая наука, и навигационная практика нуждались в оптических приборах,
в точных часах, в новых вычислительных средствах. Этим и определялись задачи науки на ближайшие десятилетия.
Теория Коперника нуждалась также и в физическом обосновании кинематической схемы. Естественно возникал вопрос: что связывает «машину мира» в единое целое, планеты с Солнцем, Землю с Луной? Каковы физические причины движения вообще и движения планет в частности? Астрономия нуждалась в механике, и не в той
механике, которая была известна древним и по существу была статикой, а в новой механике, в механике движения
— динамике. Для развития этой новой механики нужна была новая, динамичная математика.
Так из великого открытия Коперника возникла научная программа, осуществление которой привело к
возникновению экспериментального и математического естествознания, в первую очередь механики и оптики.
Но помимо этих науч. задач, приходилось решать и другую задачу: преодоление установившихся традиций,
освященных догматами церкви. Нужны были пропагандисты нового учения. Теорию Коперника не признавали ведущие люди эпохи: церковный реформатор Лютер, философ Ф. Бэкон, астроном Тихо Браге.
Джордано Бруно - Диалоги «Пир на пепле», «О бесконечности Вселенной и мирах», в которых он излагал свое
учение о бесконечности Вселенной, слагающейся из множества миров, подобных нашей солнечной системе. Части и атомы Вселенной «находятся в бесконечном движении, испытывают бесконечные перемены как по форме,
так и по месту». Отсутствие покоя, вечное круговращение природы. Сущность космической теории Бруно: «Существует бесконечное поле и непрерывное пространство, которое охватывает все и проникает во все. В нем существуют бесчисленные тела, подобные нашему, из которых ни одно не находится в большей степени в центре Все-
ленной, чем Другие, ибо Вселенная бесконечна, и поэтому она не имеет ни центра, ни края… Так что нет одного
только мира, одной только Земли, одного только Солнца, но существует столько миров, сколько мы видим вокруг
нас сверкающих свети».
Иоганн Кеплер (1571-1630) – его занимала идея числовых соотношений между орбитами планет (влияние пифагореизма), пытался найти «числовую гармонию» планетных сфер. Гороскопы. (выражение мироздания с помощью чисел)
Послал свою первую книгу датскому астроному Тихо Браге и итальянскому астроному Галилею. Тихо Браге, не
принявший системы Коперника, холодно отнесся к идее Кеплера, но оценил в нем способного вычислителя и пригласил его к себе. Вскоре Тихо умер и журналы его 35-летних наблюдений попали в руки Кеплера, и он начал не
прекращая составления гороскопов, обработку этого материала. Внес в результаты Тихо поправки на рефракцию
(преломление). Это заставило его изучать оптику. Из составленных им таблиц рефракции он определил плотность
воздуха относительно плотности воды. Определял орбиту Марса. Вначале, как и Коперник, считал орбиту круговой. Потом Кеплер понял, что орбита имеет форму овала, и в конце концов в результате длительных вычислений
он находит истинную форму орбиты: эллипс, в фокусе которого расположено Солнце. При этом планета движется по эллипсу неравномерно, быстрее, когда она ближе к Солнцу, и медленнее, когда дальше от него, в соответствии с законом площадей. Все свои расчеты, критику теорий Птолемея и Тихо, изложил в книге «Новая астрономия, или Небесная физика с комментариями на движение планеты Марс по наблюдениям Тихо Браге», вышедшей в Праге в 1609 г. – 1-й и 2-й законы. (эллипс, площади) 1619 г. – соч. «Гармония Мира», в котором содержался третий закон движения планет. (квадраты периодов относятся как кубы длин больших полуосей) Теория
солнечных и лунных затмений и др.
Бруно рассматривал и развивал учение Коперника с философской позиции, Кеплер привел систему Коперника в
соответствие с последними данными астрономии, Галилей же обосновал систему Коперника физически, и его
борьба за нее слилась с выработкой основ новой физики, пришедшей на смену аристотелевской.
Галилео Галилей
1608 г. - в Голландии изобретена зрительная труба. Галилей начал размышлять над возможной конструкцией и в
течение года создал трубу, представляющую комбинацию выпуклой и вогнутой линз. Усовершенствовав трубу, он
направил ее на небо и сразу обнаружил несоответствие наблюдаемой картины схеме Аристотеля. Поверхность луны была неровной. Млечный Путь оказался состоящим из множества до того неизвестных звезд. Галилей открывает спутники Юпитера — наглядную модель системы Коперника, демонстрирующую, как планета со своими
лунами движется вокруг Солнца.
1615 г. – Галилей едет в Рим, чтобы защитить учение Коперника + самого себя от обвинения в ереси. Защита
не подействовала на церковников, в 1616 г. декретом инквизиции книга Коперника была запрещена, а учение о
движении Земли было признано противным священному писанию. После постановления конгрегации Галилей не
мог ее проповедовать учение Коперника открыто. Но формально Галилею не запрещалось критиковать Птолемея и Аристотеля (критика схоластики и создание основ новой науки).
Спустя 14 лет после запрещения учения Коперника Галилей закончил главное сочинение «Диалог о двух системах мира — Птолемеевой и Коперниковой» и повез ее в Рим, чтобы получить разрешение на публикацию.
Цензор предложил написать предисловие, в котором отмечалось бы, что теория Коперника является только гипотезой. В 1632 г. сочинение вышло во Флоренции. Книга написана в форме диалога, который ведут венецианцы
Сагредо и Симпличио и флорентиец Сальвиати. Сальвиати и Сагредо — имена двух друзей Галилея. Это персонажи диалога, из которых первый выражает взгляды самого Галилея, а второй им сочувствует. Симпличио (поитальянски означает «простак») защищает взгляды перипатетиков, непрерывно апеллируя к авторитету Аристотеля и Птолемея. Книга вызвала шум, сделалась сенсацией. Система Коперника в этой книге получила всестороннее
— физическое, астрономическое и философское — обоснование, а концепции схоластиков был нанесен удар, от
которого они уже не могли оправиться.
Но все увидели в одном из героев Папу, скандал. Речь идет не о бумажном, а о чувственном мире (другой научный тип мышления). Против Галилея возбуждается дело, его вызывают в Рим. Больной старик просит отсрочки,
инквизация повторяет вызов с угрозой, что в случае отказа Галилей будет доставлен в цепях под конвоем. На носилках - в Рим. Процесс Галилея продолжается 2 месяца, вынесен приговор. На следующий день - отречение Галилея по тексту, заготовленному инквизицией. Через пять лет после процесса, вышло еще одно важное его сочинение - «Беседы о двух новых науках» (о новой физике). Только в 1971 – отмена осуждения Галилея католической Церковью.
С Галилея начинается новая наука:
- обоснование гелиоцентрической системы мира (дополнил Коперника: Солнце вращается вокруг своей оси и
т.д.). Бесконечность мира. Более общая концептуальная модель, чем у Коперника.
- новая постановка проблемы движения (для Аристотеля была неразрешима проблема летящей стрелы)
- закон свободного падения тел (не зависит от массы)
- теория параболического движения
- закон колебания маятника
- экспериментальное установление того факта, что воздух обладает весом и др.
Заложил основы классической динамики.
Выделил 2 основных метода исследования природы:
1. аналитический («метод резолюций») – прогнозирование чувственного опыта с использованием математики и
абстрагирования, благодаря чему выделяются элементы реальности, недоступные непосредственному восприятию
2. синтетически-дедуктивный («метод композиции») – математическая обработка данных опыта, которая выявляет количественные соотношения, а на их основе вырабатываются теоретические схемы для объяснения явлений.
Вывод: Научная революция - отрезок времени примерно от публикации работы Коперника "Об обращениях небесных сфер" (начало) до сочинения Ньютона "Математические начала натуральной философии".
Речь идет о мощном движении, которое обретает в XVII в. характерные черты в работах Галилея, идеях
Бэкона и Декарта и которое впоследствии получит свое завершение в классическом ньютоновском образе
Вселенной, подобной часовому механизму. Изменение взгляда на мир:
1. Земля - не центр вселенной, созданной Богом для человека, воспринимаемого как вершина творения,
но небесное тело, как и другие (гелиоцентрический взгляд на мир).
2. Меняется образ мира, меняется образ человека, но меняется также и образ науки. Научная революция это одновременно революция представлений о знании. Наука - это экспериментальная наука, она становится исследованием и раскрытием мира природы. (природа изменяет онтологический статус)
3. Отказ от эссенциалистских претензий. (Галилей: «Поиск сущности я считаю занятием суетным и невозможным, а затраченные усилия - тщетными»). Начиная с Галилея наука намерена исследовать не что, а
как, не субстанцию, а функцию. За явлением природы есть подкладка (божественная сущность), научная
революция – отказ от подкладки и переход к инструментализму.
- Формирование нового типа знания, требующего союза науки и техники.
- Объяснение мира с точки зрения механической причинности.
2. С точки зрения методологии проблема биологии как самостоятельной науки очень сложна. Однако,
в предметном отношении сомневаться в естественнонаучности биологии не приходится.
Неокантианство баденской школы (Виндельбанд, Риккерт) ввело разделение на науки о культуре и
науки о природе.
Баденцы выделяют 2 принципиально различных способа обращения с действительностью, то есть 2
способа образования понятий и подведение под понятия предметов действительности.
1 способ реализуется в науках о природе (естествознание). Генерализирующий метод (номотенический). Естествознание отвлекается от частного, создает свой особый теоретический мир общих понятий, подчиняющийся логическим законам.
2 способ реализуется в науках о культуре (гуманитарные науки). Индивидуализирующий метод
(идеографический) направлен на индивидуальное отдельное событие, обладающее ценностью.
С точки зрения онтологии, биология принадлежит циклу естественнонаучных дисциплин.
С точки зрения методологии, роль методологии фактически играет теория эволюции. Эволюционная
парадигма заставляет биологию тяготеть к идеографическому характеру знаний.
В современной биологии роль методологии – эволюция, а целевая установка: выяаление специфики, уникальности конкретного объекта (выявление генетических и фенотепических дистанций у разных видов), тяготение к описательному характеру знаний, т.е. тяготение к гумунитарным наукам с точки зрения методологии.
Сравнение с др. науками. Движение в биологии не равно движению в физике, т.к. всегда важно, что,
когда, куда движется (изменяется). Органическое развитие отличается от неорганического возникновением НОВИЗНЫ. Сл-но, общую теорию нельзя построить на основе математики. События в билогии не инвариантны относительно внутреннего времени объекта. Время создается самим живым. Но
сейчас границы между науками очень размылись.
естественнонаучные дисциплины
физика химия
предмет исследования
биология
объекты (отношения и функции)
механизмы
Организмы (особь или целостность)
роль математизации
очень высокая
играет вспомогательную роль
трактовка движения
пространственное перемещение;
перекомбинация
известного
пространственное
перемещение;
перекомбинация
известного;
процесс возникновения новизны (рождение, изменение, гибель
понимание пространства
физическое (однородное, симметричное)
интерпретация времени интерпретация
времени
мера движения; пространственный
процесс («теперь»)
мера длительности («вчера - сегодня завтра»)
преобладающие методологические парадигмы
механицизм
органицизм
Итак, специфика биологии как науки определяется объектом – органический мир, фиксируемый в основном через две проблемы – организация и эволюция.
3. Рассматривая наиболее характерную особенность науки в фальсифицируемости ее теорий, Поппер приходит к
специфическому истолкованию научного знания и научного метода. Свое понимание знания он противопоставляет зссенциализму, который был наиболее распространен в XV111—XIX вв., и инструментализму, широко распространившемуся в XX в.
а) Эссенциализм. Эссенциалистское истолкование научного знания восходит, по мнению Поппера, к Галилею и
Ньютону. Его суть можно выразить в трех следующих тезисах.
1. Ученые стремятся получить истинное описание мира.
2. Истинная теория описывает "сущности", лежащие в основе наблюдаемых явлений.
3. Поэтому, если теория истинна, то она не допускает никакого сомнения и не нуждается в дальнейшем объяснении или изменении.
Поппер принимает первый тезис. Он не хочет оспаривать и второго тезиса, хотя не принимает его: "Я вполне согласен с эссенциализмом относительно того, что много от нас скрыто и что многое из того, что скрыто, может
быть обнаружено... Я даже не склонен критиковать тех, кто пытается понять 'сущность мира'". Идею сущности
Поппер отвергает лишь потому, что из нее вытекает третий тезис, с которым он решительно не согласен. Если мы
признаем наличие последней сущности мира, то мы должны признать и возможность окончательного объяснения,
не нуждающегося в исправлении и улучшении. Ясно, что Поппер не может допустить в науке никаких окончательных объяснений. Такое объяснение нельзя было бы фальсифицировать, поэтому, согласно его критерию демаркации, оно было бы ненаучным.
Поппер критикует эссенциализм, показывая, что вера в сущности и в окончательные объяснения препятствует
развитию науки. Например, последователи Ньютона эссенциалистски интерпретировали его механику. По их
убеждению, Ньютон открыл, что каждая частица материи обладает тяжестью, т. е. присущей ей способностью
притягивать другие материальные частицы, и инерцией — внутренней способностью сопротивляться изменению
состояния движения. Тяжесть и инерция были объявлены существенными свойствами материи. Законы движения
Ньютона описывают проявления этих существенных свойств. С помощью этих законов можно объяснить наблюдаемое поведение материальных тел. Но можем ли мы попытаться объяснить саму теорию Ньютона с помощью
некоторой другой, более глубокой теории? По мнению эссенциалистов, это не нужно и невозможно. Эссенциалистская вера в то, что теория Ньютона описала последнюю глубинную сущность мира и дала его окончательное
объяснение, в значительной мере, считает Поппер, виновна в том, что эта теория господствовала до конца XIX в. и
не подвергалась критике. Влиянием этой веры можно объяснить то обстоятельство, что никто не ставил таких вопросов, как "Какова причина гравитации?", обсуждение которых могло бы ускорить научный прогресс. Отсюда
Поппер делает вывод
о том, что "вера в сущности (истинные или ложные) может создавать препятствия для мышгуманитарные
дисциплины
ления — для постановки новых и плодотворных проблем" .
Выступление
Поппера против эссенциализма и понятия сущности дало некоторым его критикам повод сближать
История,
языкознание
его позицию в этом вопросе с логическим позитивизмом. Так Б. С. Грязнов в своем критическом анализе методологии Поппера замечает: "В этом отношении позиция Поппера полностью совпадает со всей традицией позитивизма:события, обладающие
ценностью
не существует
того, что в философии называют 'сущностью'. Задача науки — отвечать на вопрос 'как?', а не
'что?' и 'почему?'". Сейчас с мнением Б. С. Грязнова уже трудно согласиться. Сходство позиции Поппера с логическом позитивизмом здесь по-видимому чисто внешнее. Логический позитивизм не признает сущностей потому,
что сводит мир к одной "плоскости" чувственных впечатлений или наблюдаемых фактов. Поппер же допускает в
физическом мире существование целой иерархии различных структурных уровней. С понятием сущности он воюет лишь потому, что ему кажется, будто это понятие обязательно должно приводить к признанию окончательных
объяснений. Если бы он осознал, что можно использовать понятие сущности и в то же время отвергать окончательные объяснения в науке, он, возможно, не стал бы бороться с этим понятием.
б) Инструментализм. Поппер дает чрезвычайно ясное и простое изложение инструменталистской концепции и
ее отличия от эссенциализма. С точки зрения последнего мы должны проводить различие между:1) универсумом
сущностей; 2) универсумом наблюдаемых феноменов;3) универсумом языка.
Поппер согласен с инструменталистами в том, что научные теории являются инструментами для получения
предсказаний. Но когда инструменталисты говорят, что теории есть только инструменты и не претендуют на описание чего-то реального, они ошибаются. Научные теории всегда претендуют на то, что они описывают нечто существующее и выполняют не только инструментальную, но и дескриптивную функцию. Поппер показывает это
следующим образом.
Инструментализм уподобляет научные теории правилам вычисления. Чтобы показать ошибочность инструменталистского понимания науки, нужно продемонстрировать отличие теорий от вычислительных правил. Поппер это
делает, отмечая, во-первых, что научные теории подвергаются проверкам с целью их фальсификации, т. е. в процессе проверки мы специально ищем такие случаи и ситуации, в которых теория должна оказаться несостоятельной. Правила и инструменты не подвергаются таким проверкам. Бессмысленно пытаться искать случаи, когда,
скажем, отказывают правила умножения.
Во-вторых, теория в процессе фальсифицируется, т. е. отбрасывается как обнаружившая свою ложность. В то же
время, правила и инструменты нельзя фальсифицировать. Если, например, попытка побриться топором терпит неудачу, то это не означает, что топор плох и его следует выбросить, просто бритье не входит в сферу его применимости. "Инструменты и даже теории в той мере, в которой они являются инструментами, не могут быть опровергнуты. Следовательно, инструмен-талистская интерпретация не способна понять реальных проверок, являющихся попытками опровержения, и не может пойти дальше утверждения о том, что различные теории имеют разные области применения".
И, наконец, в-третьих, инструментализм, рассматривая теории как правила, спасает их от опровержения, истолковывая фальсификации как ограничения сферы применимости теорий-инструментов. Тем самым инструментализм тормозит научный прогресс, способствуя консервации опровергнутых теорий и препятствуя их замене новыми, лучшими теориями. Таким образом, "отвергая фальсификацию и подчеркивая применение, инструментализм
оказывается столь же обскурантистской философией, как и эссенциализм"
Критика, которой Поппер подвергает инструментализм, интересна и изобретательна, но она, как мне представляется, не может быть убедительной при тех гносеологических предпосылках, которые он принимает. Философская позиция Поппера, в сущности, сближает его с инструменталистами. Действительно, если не существует никаких критериев истины, если все теории — лишь необоснованные предположения, которые рано или поздно будут
отброшены, то можно ли приписать им более чем инструментальное значение? Поппер вряд ли смог бы защититься от следующего аргумента инструменталиста: я считаю теории не более чем инструментами и признаю прогресс только в накоплении фактов; вы ж утверждаете, что теории еще претендуют на описание чего-то реального;
но одновременно вы признаете, что все они ложны и со временем будут отброшены. Что же оставляет после себя
отброшенная теория? Только факты. Следовательно, между нами, по сути дела, нет большого расхождения: и вы,
и я видим прогресс только в накоплении фактов, а теории — для меня, и для вас — никакого знания не дают.
Для того чтобы аргументы Поппера против инструментализма стали убедительными, нужно признать, что научные теории не только претендуют на описание реальности, но в определенной степени действительно описывают ее. Надо согласиться с тем, что научная теория верно отображает определенные стороны реальности и после
фальсификации не отбрасывается как износившееся платье, а передает некоторые элементы своего содержания
новым теориям. Тогда критика инструментализма будет обоснованной и можно всерьез противопоставить "реализм" в понимании теорий инструментализму.
в) Гипотетизм. Критика Поппером эссенциализма и инструментализма уже дает некоторое представление о понимании им научного знания. Поппер принимает тезис эссенциализма о том, что ученый стремится получить истинное описание мира и дать истинное объяснение наблюдаемым фактам. Но в отличие от эссенциалистов Поппер
считает, то эта цель актуально недостижима и наука способна лишь приближаться к истине. Научные теории, по
его мнению, представляют собой догадки о мире, необоснованные предположения, в истинности которых никогда
нельзя быть уверенным: "С развиваемой здесь точки зрения все законы и все теории остаются существенно временными, предположительными или гипотетическими даже в том случае, когда мы чувствуем себя неспособными
сомневаться в них" 16. Эти предположения невозможно верифицировать, их можно лишь подвергнуть проверкам,
чтобы выявить их ложность. Таким образом, попперовское понимание сходно с эссенциализмом в том, что оно
также признает поиск истины целью науки. Однако оно сходно и с инструментализмом, утверждая, что цель науки
никогда не может быть достигнута.
Инструментализм сводит реальность лишь к одному уровню наблюдаемых феноменов. Эссенциализм расщепляет мир на уровень сущности и уровень наблюдаемых явлений. Поппер признает наличие в реальности множества
структурных уровней или "миров": "Поскольку, согласно нашему пониманию... новые научные теории — подобно
старым — являются подлинными предположениями, поскольку они являются искренними попытками описать эти
дальнейшие миры. Таким образом, все эти дальнейшие миры, включая и мир обыденного сознания, мы должны
считать равно реальными или, может быть, равно реальными аспектами или уровнями реального мира. (Глядя через микроскоп и переходя ко все большему увеличению, мы можем увидеть различные, полностью отличающиеся
друг от друга аспекты или уровни одной и той же вещи — все в одинаковой степени реальные.) Поэтому ошибочно говорить, что мое пианино — как я его знаю — является реальным, в то время как предполагаемые молекулы и
атомы, из которых оно состоит, являются лишь 'логическими конструкциям' (или чем-либо еще столь же нереальным). Точно так же ошибочно говорить, будто атомная теория показывает, что пианино моего повседневного мира
является лишь видимостью"
Попперовское понимание научного знания гораздо более реалистично по сравнению с логико-позитивистским
пониманием. Однако оно ослабляется его исходной агностической установкой. Поппер сам чувствует, что его "реалистическая" интерпретация теоретического знания не вполне согласуется с его утверждением о том, что не существует никакого критерия истины. Он признает, что против его понимания можно высказать следующее возражение: если вы считаете, что все научные теории — лишь необоснованные предположения, в истинности которых
мы никогда не можем быть уверены, то как вы можете утверждать, что структурные уровни, описываемые теориями, действительно реальны? Чтобы назвать эти уровни реальными, вы должны допустить, что наши теории истинны. Вы этого не допускаете, следовательно, вы не имеете права говорить о реальности вещей, описываемых
теориями.
Ответ Поппера на это возражение представляется совершенно неудовлетворительным. Он указывает на то, что
всякая теория претендует на истинность и мы должны, хотя бы временно, соглашаться с этой претензией и признавать реальность описываемых теорией положений дел. Но если мы убеждены, что всякая теория ложна и со
временем неизбежно будет отброшена, то зачем даже временно признавать ее истинность? Можно принять попперовское понимание научного знания и согласиться с его временным признанием теорий, только согласившись с
тем, что теории, хотя и не могут быть вполне истинными, все-таки верно отображают некоторые аспекты реальности. Но это допущение, в свою очередь, можно обосновать лишь указанием на существование в познании некоторого критерия истины. Поэтому избавить попперовское понимание научного знания от внутренних трудностей,
порождаемых его гносеологическими предпосылками, вряд ли возможно.
Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не только как готовую, ставшую систему, но также и как
систему изменяющуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и представил в форме концепции роста научного знания. Отвергая агенетизм, антиисторизм логических позитивистов в этом вопросе, он считает, что метод
построения искусственных модельных языков не в силах решить проблемы, связанные с ростом нашего знания. Но
в своих пределах этот метод правомерен и необходим. Поппер отчетливо осознает, что «выдвижение на первый
план изменения научного знания, его роста и прогресса может в некоторой степени противоречить распространенному идеалу науки как систематизированной дедуктивной системы. Этот идеал доминирует в европейской
эпистемологии, начиная с Эвклида»1.
Однако при всей несомненной важности и притягательности указанного идеала к нему недопустимо сводить науку
в ее целостности, элиминировать такую существенную ее черту как эволюция, изменение, развитие. Но не всякая
эволюция означает рост знания, а последний не может быть отождествлен с какой-либо одной (например, количественной) характеристикой эволюции.
Для Поппера рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, дарвиновский отбор. «Когда я говорю о росте научного знания, я имею в виду не накопление
наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями»2.
Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чего и решаются научные проблемы. Для обоснования своих логикометодологических концепций Поппер использовал идеи неодарвинизма и принцип эмерджентного развития: рост научного
знания рассматривается им как частный случай общих мировых эволюционных процессов.
Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное как способ выбора
теории в определенной проблемной ситуации — вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности и даже реальные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы
как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, авторитаризм. К необходимым
средствам роста науки философ относит такие моменты как язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии.
В своей концепции Поппер формулирует три основных требования к росту знания. Во-первых, новая теория должна
исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вторых, она должна быть независимо проверяемой, т. е.
вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-третьих, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие
проверки1. Теорией научного знания и его роста является эпистемоло-гия, которая в процессе своего формирования становится теорией решения проблем, конструирования, критического обсуждения, оценки и критической проверки конкурирующих гипотез и теорий.
БИЛЕТ 10
1. Эпоха Просвещения и наука. Возникновение и роль Академий наук. Культ научного разума и романтическая реакция на него. Развитие механики и механицизм. Широкое развитие математического
анализа. Применение математики и основной эпистемический треугольник (Бог, мир, человек). Выделение из естественной истории ряда наук – биологии, геологии, химии.
2. Теоретизация как проблема развития современной биологии. Дискуссии о природе теоретической
биологии. Задачи и модели формирования теоретической биологии.
3. Эволюционизм в философии науки. По работе К.Поппера «Эволюционная эпистемология»
1. Эпохп просвещения 18-19 в. появляется сциентизм. Идея свободы. 18 в. – эьа эпоха радикальных
измененийю акадеии – центры научной деятельности, нач. возникать. Во 2-ой пол. 17 в. франция показатьельна для эпоипросвещения. Вольтер. Конец эпохи просвещения связан со смерью его. Парижскач академия наук 1666 г. Марен Мерсен францисканец, основательакадемии. Ьондонское королевское общестов. 1660 г. Петр организует петербугрскую академию наук 1724 г. Екатерина 2 – конец 18
в. Леонард Эйлер работал в Росии. Механика становится аналитической. Математика воспринимается
как эталон. Науки. Основной эпистемологический треугольник: бог, человек. Мир. Бок сотворил человека. Человек способен постгить мир, эту способность обеспечивает то, что есть бог. Мир со вложенными в него законами. Ученёе 18 в вводят в преддставление гармонию бога. Алгебра сильно развивается. 1775 г.Берн (отец геологии) попытка классификации минералов.
В биологии 18 век – это век системтизауии знаний. К концу 18 в. биология становится биологией в
современном сысле этого слова, термина №биология№ до этого не было.
Втор пол. 17 в.Роберт Бойль. Отказ от теори флогистона. Отказ от кислорожной теори горения (Лавуазье), 1789г. – сэтим временем соотносят формирование химии как отдельной области науки. Вера в
прогрессна основе научного разума.
Романтизм возникает в Германии. Разуму противопоставляются чувства, интуиция. Интерес к иррациональному, мифическому, сказочному. Гофман (сказки Гфмана) нач. 19 в, «песочный человек»
сказка. Если мир – автомат , то в нем жить невозможно, можно только сойти с ума.
19в. – здесь лидер _ Англия. Активная урбанизауия, активное развитияе промышленности. Образ
учйного ассоциируется с преподаванием в высшей школе.
Математика. Развиваются абстрактные области математики. Кватернионы, неевклидова геометрия.
"ге«метрия нашего времени» кантор – теория множеств. Маттематические монстры. Лагика ложе меняет свой облик.
Физика. Электромагнитные явления. Открытие максфелла и герца.
19 в. – теория эволюции
12в. – генетика, молек. Биол. Позитивизм, огюст конт.
Наконец, в эпоху Возрождения и Новое время в Европе возникает совершенно новое по своим когнитивным и социальным характеристикам явление, которое можно назвать прообразом современной
«науки». Что ее отличает от того, что прежде именовалось «наукой»? Во-первых, совершенно отличная от средневековой идеология. Леонардо да Винчи, Г. Галилей, Р. Декарт, Ф. Бэкон полагали главными ценностями новой науки светский характер, критический дух, объективную истинность, практическую полезность. Провозглашенный лорд-канцлером Англии лозунг «Знание — сила» был
направлен не только против средневековой схоластической науки, но и по-своему против античной
науки с ее ангажированной независимостью от практических потребностей общества. В основе проекта науки «модерна» лежало стремление ученых эпохи Возрождения и Нового времени соединить,
синтезировать рациональность античной науки с техно-инструментальным характером восточной
преднауки. Но для того, чтобы служить потребностям практики, увеличению господства человека над
окружающей действительностью и прежде всего — природой, новая наука, по мнению ее архитекторов, должна: 1) сосредоточиться на изучении отдельных процессов и явлений с тем, чтобы использовать впоследствии полученное знание о свойствах и законах этих процессов в технических и технологических целях; 2) сама наука должна быть не созерцательно-наблюдательной, а экспериментальной в
своей основе, т. е. предметом науки должна быть не сама по себе природа в своей естественности и
целомудренной объективности, а «вырванные» из природы как тотальности или искусственно со-
зданные в лабораториях материальные системы. Такие «рукотворные» системы легче поддаются исследовательскому контролю, чем природные системы в их естественном состоянии. Они в принципе
воспроизводимы неограниченное число раз. Относительно них гораздо легче достигнуть точного, логически связанного и количественного описания. Количественное описание свойств, отношений и законов функционирования таких систем предполагает использование языка математики, языка функций. Последние, в силу континуального характера области их значений, позволяют в принципе неограниченно увеличивать интервал точности, однозначности и определенности научного языка. Онтологическое обоснование такого подхода было четко сформулировано Галилеем: «Книга природы
написана языком математики» и еще решительнее: «Бог— математик». Парадигмальными образцами
новой науки явились аналитическая геометрия (Р. Декарт), механика (Г. Галилей, И. Ньютон) и математический анализ (И. Ньютон, Г. Лейбниц, О. Коши, К. Вейерштрасс). Для обозначения новой науки
— экспериментально-математического изучения действительности — был предложен новый термин
«science».
Онтологическими основаниями классической науки являлись: антителеологизм, однозначный детерминизм, механицизм. Гносеологические основания классической науки: объективные методы исследования, эксперимент, математическая модель объекта, дедуктивно-аксиоматический способ построения теории. Ее социальные основания: дисциплинарная организация, создание научных и учебных заведений нового типа (исследовательские лаборатории, институты, академические и инженерные сообщества, политехнические и естественно-научные вузы и кафедры, испытательные стенды,
научные журналы), востребованность науки обществом, усиление связи науки с производством, создание промышленного сектора науки, возникновение массовой, «большой» науки. Осознание ограниченности когнитивных ресурсов классической науки приходится на конец XIX — начало XX века,
время начала кризиса ее основ (период создания теории относительности, квантовой механики, конструктивной логики и математики и др.).
Важнейшим этапом развития науки стало Новое время — XVI—XVII вв. Здесь определяющую
роль сыграли потребности нарождавшегося капитализма. В этот период было подорвано господство
религиозного мышления, и в качестве ведущего метода исследовании утвердился эксперимент, который наряду с наблюдением радикально расширил сферу познаваемой реальности. В это время теоретические рассуждения стали соединяться с практическим освоением природы и с эмпирическими, опытными сведениями, что резко усилило познавательные возможности науки. Это глубокое преобразование науки, произошедшее в XVI—XVII вв., считают первой научной революцией,
давшей миру такие имена, как Галшей, Гарвей, Декарт, Гюйгенс, Ньютон и др.
С началом Нового времени произошёл гносеологический поворот в философии – учение о познании. Раньше была онтология (понимание того как устроен мир) – эпоха Возрождения, Новое время –
все спорят о науке, следовательно, наукоцентризм, а наука это познание.
Сама наука появляется как обобщение эмпирических фактов и вывод закономерностей, реализацию
жажды познания мира через теоретизацию опыта. Происходит математизация естествознания, опирающаяся на точный эксперимент. Историками считается, что в Новое время произошло первое соединение экспериментального метода и математического описания, моделирования.
Происходит рационализация мышления, замена упований на откровения и божественное предопределение осмысленным научным поиском. Можно отметить общую детеологизацию. Кроме того, активно ищутся «законы природы», которые предполагают не только открытие некоторых закономерностей, но и возможность их дальнейшего использования, в том числе для различных предсказаний.
Дух новой эпохи можно охарактеризовать словами преобразования, предпринимательство, конкуренция, в воздухе витают идеи прогресса и приобретения новых знаний, всё это требует развития
наук. Выдающиеся люди эпохи перестают быть философами (Аристотель, Платон), а становятся учёными.
Научная революция XVII в. связана с революцией в естествознании. Развитие производительных сил требовало создания новых машин, внедрения химических процессов, законов механики, конструирования точных приборов для астрономических наблюдений. Научная революция прошла несколько этапов, и ее становление заняло полтора столетия. Ее начало положено Коперником и его
последователями Бруно, Галилеем, Кеплером. В 1543 г. польский ученый Коперник опубликовал кни-
гу «Об обращениях небесных сфер», в которой утвердил представление о том, что Земля так же, как и
другие планеты Солнечной системы, обращается вокруг Солнца, являющегося центральным телом
Солнечной системы. Коперник установил, что Земля не является исключительным небесным телом,
чем был нанесен удар по антропоцентризм и религиозным легендам, в соответствии с которыми Земля якобы занимает центральное положение во Вселенной. Была отвергнута геоцентрическая система
Птолемея.
Галилею принадлежат крупнейшие достижения в области физики и разработки самой фундаментальной проблемы — движения, огромны его достижения в астрономии: обоснование и утверждение
гелиоцентрической системы, открытие четырех самых крупных спутников Юпитера из 13 известных
в настоящее время; открытие фаз Венеры, необычайного вида планеты Сатурн, создаваемого, как известно теперь, кольцами, представляющими совокупность твердых тел; огромного количества звезд,
не видимых невооруженным взглядом. Галилей добился успеха в научных достижениях в значительной мере потому, что в качестве исходного пункта познания природы признавал наблюдения, опыт.
Ядро «Галилеевского» образа науки составляет идея математизированного естествознания,
опирающегося на точный, контролируемый эксперимент.
Ньютон создал основы механики, открыл закон всемирного тяготения и разработал на его основе
теорию движения небесных тел. Это научное открытие прославило Ньютона навечно. Ему принадлежат такие достижения в области, механики, как введение понятий силы, энерции, формулировка трех
законов механики; в области оптики — открытие рефракции, дисперсии, интерференции, дифракции
света; в области математики — алгебра, геометрия, интерполяция, дифференциальное и интегральное
исчисление.
В XVIII веке революционные открытия были совершены в астрономии Кантом и Лапласом, а также
в химии — ее начало связано с именем Лавуазье. К этому периоду относится деятельность Ломоносова, предвосхитившего многое из последующего развития естествознания.
В XIX веке в науке происходили непрерывные революционные перевороты во всех отраслях естествознания.
Итак, главная отличительная характеристика Нового времени: развитие научного способа мышления, сочетающего в себе усвоение экспериментальных данных и математизацию, а также формирование теоретического естествознания.
2. Путь формирования образа теоретической биологии оценивается в литературе как замещающий – заимствование методологической модели организации.
Факторы использования «замещающего» пути формирования теоретической биологии:
1.
принятие методологии науки-лидера в качестве образца для других наук.
2.
постулирование методологической и теоретической неразвитости собственно биологии.
«Замещающий» путь формирования теоретической биологии прослеживается в трех основных вариантах:
Вариант 1. Заимствование методологической модели организации науки из других ранее лидирующих областей естествознания (из физики, химии);
Основные задачи по построению системы теоретической биологии - превращении биологии в точную
науку, а ее теоретических построений в дедуктивные.
Следствия:
1.
образцом для теоретизирования принимается развитая дедуктивная наука;
2.
все биологические явления должны быть строго количественно описаны;
3.
биология будет обладать прогностической функцией.
Модель ведет к редукционизму.
Аксиоматика в биологии сталкивается с огромными трудностями:
1. аксиомы оказываются экспликацией содержания фундаментальных биологических теорий;
2. аксиомы опираются на предметное поле преимущественно популяционной генетики.
Вариант 2. Перенесение на биологию моделей организации науки, принятых в общественных науках
(прежде всего, в философии) – теология (всё от Бога) и телеология (внутр. цель, энтелехия, принция совершенствования);
Принципы естественной теологии, принимаемые в качестве оснований естествознания:

ограниченность познания;

сообщение (передача) истины от Бога к людям;

источник знания – внешнее откровение;

функция науки – доказательство бытия Бога в связях и путях влияния на мир;

внешняя целесообразность задается априорно;

метод исследования – созерцание;

метод критики альтернативных воззрений – догматический.
Принципы телеологии, принимаемые в качестве оснований естествознания:
 цель предполагает и задает сам объект как инобытие идеальной реальности;
 воплощение цели в реальности всегда лишь приблизительно;
 в самодвижении объекта решающую роль играет цель.
В биологии телеологические принципы реализовались в виде самых разнообразных теорий, постулатов, допущений:

«закона совершенствования» (Э. Аскенази)

«закона внутреннего стремления к прогрессу» (Ламарк),

«принципа совершенствования» (К. Нэгели),

«психического плана» (А.Н. Уайтхед),

«энтелехии» (Г. Дриш),

«телеологического закона жизни» (Л. Бунур) и др.
Вариант 3. Полагание возможности создания некоторой метанауки.
Речь идет о создании некоторой метанауки, в которую биология бы включалась или которая бы снимала
специфику ее как науки. В рамках естествознания подобная традиция достаточно четко определилась в работах А. фон Гумбольдта, В.И.Вернадского.
Собственно биологическому познанию отводится функция подтверждения некоторых постулатов, выступающих абсолютным знанием.
Теоретизация как проблема развития современной биологии.
Обращение к историко-научному материалу свидетельствует о наличии многообразия путей формирования
теоретической науки о живом.
3. К.Р.Поппер (1902-1994)
От фальсификации к поиску лучшей теории =эволюция знания и науки.
1. Специфически человеч. спос-ть познавать, как и спос-ть производить научное знание, явл. рез-тами
естеств. отбора. Априоризм интеллект.функций проявл. как генетический априоризм: функций врожденны, и они явл. усл-ями позн-я действ-ти.
2. Эволюция науч. знания представляет собой эволюцию в направлении построения все лучших и
лучших теорий. Это - дарвинистский процесс. Теории становятся лучше приспособленными благодаря естеств. отбору. Они дают нам все лучшую инф-ю о действ-ти. (Они все больше и больше приближаются к истине.)
Мы всегда стоим лицом к лицу с практич. проблемами, а из них иногда вырастают теоретич. проблемы, т.к. пытаясь решить нек-рые из наших проблем, мы строим те или иные теории. В науке эти теории являются высоко конкурентными. Мы критически обсуждаем их; мы проверяем их и элиминируем те из них, к-рые хуже решают наши проблемы, так что только наиболее приспособленные теории
выживают в этой борьбе. Именно так растет наука.
Однако даже лучшие теории - всегда наше собств. изобретение. Они полны ошибок. Проверяя наши
теории, мы ищем слабые места теорий. В этом состоит критич. метод. Эволюцию теорий мы можем
суммарно изобразить следующей схемой:
P1 -> ТТ -> ЕЕ -> Р2.
Проблема (P1) порождает попытки решить ее с помощью пробных теорий (tentative theories) (ТТ). Эти
теории подвергаются критич. процессу устранения ошибок (error elimination) ЕЕ. Выявленные ошибки порождают нов. проблемы Р2. Расстояние между старой и новой проблемой указывает на достиг-
нутый прогресс.
Этот взгляд на прогресс науки очень напоминает взгляд Дарвина на естеств. отбор путем устран-я
неприспособленных - ход эволюции представляет собой процесс проб и ошибок. Так же действует и
наука - путем проб (создания теорий) и устранения ошибок.
Можно сказать: от амебы до Эйнштейна всего лишь один шаг. Оба действуют методом предположительных проб (ТТ) и устранения ошибок (ЕЕ). В чем же разница между ними? Глав. разница между
амебой и Эйнштейном не в спос-ти производить пробные теории ТТ, а в ЕЕ, то есть в способе устранения ошибок.
Амеба не осознает процесса устран-я ошибок. Основ. ошибки амебы устраняются путем устран-я
амебы: это и есть естеств. отбор. В противопол-ть амебе Эйнштейн осознает необх-ть ЕЕ: он критикует свои теории, подвергая их суровой проверке. Что позволило Эйнштейну пойти дальше амебы?
3. Ученому-человеку, такому как Эйнштейн, позволяет идти дальше амебы владение специфически
человеческим языком.
В то время как теории, вырабатываемые амебой, составляют часть ее организма, Эйнштейн мог формулировать свои теории на языке; в случае надобности - на письменном языке. Таким путем он смог
вывести свои теории из своего организма. Это дало ему возмож-ть смотреть на теорию как на объект,
спрашивать себя, может ли она быть истинной и устранить ее, если выяснится, что она не выдерживает критики.
3 стадии разв-я языка (в зав-ти от биолог. функции):
А) экспрессивная функция - внешнее выраж-е внут. состояния организма с помощью опред. звуков
или жестов.
Б) сигнальная функция (функция запуска).
В) дескриптивная (репрезентативная) функция (только чел.яз.) Новое: чел. яз. может передавать информ-ю о ситуации, к-рая может даже не существовать. Язык танцев у пчел похож на дескрипт. употребл-е языка: своим танцем пчелы могут передавать информ-ю о направл-и и расстоянии от улья до
места, где можно найти пищу, и о хар-ре этой пищи. Различие: дескр. инфор-я, передаваемая пчелой,
составляет часть сигнала, адресованного др. пчелам; ее основ. функция - побудить пчел к действию,
полезному здесь и сейчас. Инф-я, передаваемая чел-ком, может и не быть полезной сейчас. Она может вообще не быть полезной или стать полезной через много лет и совсем в др. ситуации. Именно
дескрипт. функция делает возможным критическое мышление.
Сущ. обратная связь между языком и разумом. Язык работает как прожектор: как прожектор выхватывает из темноты самолет, язык может "поставить в фокус" нек-рые аспекты реальности. Поэтому
язык не только взаимодействует с нашим разумом, он помогает нам увидеть вещи и возможности, крых без него мы никогда бы не могли увидеть. Самые ранние изобретения, такие как разжигание огня
и изобрет-е колеса стали возможны благодаря отождествлению весьма несходных ситуаций. Без языка можно отождествить только биолог. ситуации, на к-рые мы реагируем одинаковым образом (пища,
опасность и т. п.).
БИЛЕТ 11
1. Наука в XIX – XX веках. Промышленная революция и изменение статуса науки в обществе. Вера в
прогресс науки. Разрушение эпистемического треугольника. Отделение чистой математики от прикладной. Новые математика, физика и биология. Особенности современной науки.
2. Основные концепции происхождения жизни. Мировоззренческие основания и методологические
принципы концепции биохимической эволюции, их отражение в работе А.И. Опарина «Жизнь, ее
природа, происхождение и развитие».
3. Т. Кун о научных революциях. По работе «Логика и методология науки. Структура научных революций»
1. 19в. – здесь лидер _ Англия. Активная урбанизауия, активное развитияе промышленности. Образ
учйного ассоциируется с преподаванием в высшей школе.
Математика. Развиваются абстрактные области математики. Кватернионы, неевклидова геометрия.
"ге«метрия нашего времени» кантор – теория множеств. Маттематические монстры. Лагика ложе меняет свой облик.
Физика. Электромагнитные явления. Открытие максфелла и герца.
19 в. – теория эволюции
12в. – генетика, молек. Биол. Позитивизм, огюст конт.
Качественно новый этап в осуществлении проекта науки «Science» — неклассическая наука, основанная на существенно отличном от классической фундаменте. Онтология неклассической науки: релятивизм (пространства, времени, массы), индетерминизм (фундаментальных взаимосвязей объектов), массовость (множество объектов любого рода — статическая система), системность, структурность, организованность, эволюционность систем и объектов. Гносеология неклассической науки:
субъект-объектность научного знания, гипотетичность, вероятностный характер научных законов и
теорий, частичная эмпирическая и теоретическая верифицируемость научного знания. Методология
неклассической науки: отсутствие универсального научного метода, плюрализм научных методов и
средств, интуиция, творческий конструктивизм. Социология неклассической науки: «зернистая»
структура научного сообщества, многообразие форм научной кооперации, наука — объект экономического, правового, социального и государственного регулирования, противоречивое многообразие
норм научного этоса.
Неклассический этап развития «новоевропейской» науки проходит пик развития в 70-е годы XX века. Ему на смену приходит парадигма «постнеклассической» науки (фиксация, выделение и описание
особенностей которой основательно осуществлено в работах B.C. Степина). Лидеры постнеклассической науки — биология, экология, синергетика, глобалистика, науки о человеке. Преимущественный
предмет исследования постнеклассической науки — сверхсложные системы, включающие человека в
качестве существенного элемента своего функционирования и развития (механические, физические,
химические, биологические, экологические, инженерно-технические, технологические, компьютерные, медицинские, социальные и др.). Идеология, философские основания и методология постнеклассической (современной) science существенно отличаются и во многом несовместимы с принципами и
«духом» не только «классического» этапа развития модернистской (новоевропейской) науки, но и ее
«неклассического» этапа. Принципы онтологии постнеклассической science: системность, структурность, органицизм, нелинейный (многовариантный) эволюционизм, телеологизм, антропологизм. Ее
гносеологические основания: проблемная предметность, социальность (коллективность) научнопознавательной деятельности, контекстуальность научного знания, полезность, экологическая и гуманистическая ценность научной информации. Методология постнеклассической науки: методологический плюрализм, конструктивизм, консенсуальность, эффективность, целесообразность научных
решений.
Научная картина мира (НКМ) – общие представл-я науки опред. периода о мире, его устройстве, типах взаимосвязей объектов. НКМ - систематизация знаний (общенаучная; естественнонаучная, социально-научная, специальная (частная, локальная)). Выделяют уровни систематизации: додисциплинарная, дисциплинарная, современная.
Принято выделять НКМ:
1)
Аристотелевская (физика, которая описывает реальность, конечный космос))
2)
Классическая (Ньютоновская – механический подход к миру)
3)
Неклассическая (Эйнштейновская, Фарадей – электро-магнетизм рушит механику, нет физического взаимодействия.)
4)
Постнеклассическая (не все выделяют)
Формирование неклассической науки началось с исследования Фарадеем и Максвеллом явлений электричества
и магнетизма, которые не допускали механического толкования. В классической физике взаимодействие вещества
описывалось ньютоновской механикой, где основными понятиями были пространство, время, материя, сила.
Новое состояние, способное порождать силу и не связанное с телом, было названо полем, ему соответствовала
теория Максвелла, которая в значительной степени усилила математизацию физики. Как отмечал М. Клайн, после
Максвелла физическая реальность мыслилась в виде непрерывных полей, описываемых дифференциальными
уравнениями в частных производных. Наглядность физического мира все более ограничивалась. Три века физика
была механической и имела дело только с веществом, которое локализовано в пространстве и может быть однозначно определено в системе координат. Утратило смысл понятие "пустое пространство", при описании микромира и мегамира масса стала пониматься как одна из форм энергии, время - как не имеющее единого течения...
Начиная с Маха, концепции классического знания ставятся под сомнение: в самом ли деле знание есть точная
копия реальности? Возникли вопросы, в результате анализа которых выяснилось, что одна и та же реальность может быть описана в разных теориях, не существует одного метода научной деятельности, методы историчны. Вопервых, методы зависят от объекта, во-вторых, сама методика не стала связываться только с объектом. Мах вообще счел целесообразным не обращаться к понятию объективной реальности, а принять опытные данные как единственную реальность. Он настаивал на том, что "все физические определения относительны" [19], показывая это
через основные физические понятия (пространство, время, материя...). Такую логику предлагали многие ведущие
ученые этого периода, ставшего для физики революционным.
Потеряв надежду на соответствие теории объективной реальности и исходя из принципа экономии мышления,
они ограничились реальностью опыта: "Нет никакой необходимости, чтобы определение научило нас тому, что
такое сила сама в себе, или тому, есть ли она причина или следствие движения... Не важно знать, что такое сила,
но важно знать, как ее измерить"
ОТО существенно изменила представления физической науки об объективности. Масса, считавшаяся неизменной характеристикой вещества, оказалась зависящей от скорости движения тела, пространство может искривляться вблизи гравитирующих масс, время замедляться... Классическая физика признает, что длина движущегося и покоящегося стержня одинакова. ОТО обнаружила ложность и такого утверждения.
Релятивизация физики обострила проблему физической реальности, расшатав одну из важнейших опор классической научности - объективность. Но вера в научный универсализм и фундаментализм пока сохранялась. Известно, что А. Эйнштейн не отступил от поисков полного описания природы.
Квантовая механика окончательно развеяла притязания на универсальное и точное описание объекта. Исследование микромира и гносеологические обобщения нового познавательного опыта, составили суть новой научности,
впоследствии обозначенной методологами науки как неклассическая. В классической физике измеряемая величина определяется однозначно, в квантовой механике наше представление о событиях формируется только на основе
статистических данных, здесь нет места для законов, но есть закономерности. На базе квантовой механики невозможно описать положение и скорость элементарной частицы или предсказать ее будущий путь. Одинаковые элементарные частицы в одинаковых условиях могут вести себя по-разному.
Частицы микромира непосредственно не наблюдаемы, но могут быть заданы математически. Это позволило математикам говорить о новом понимании реальности. Реальный мир есть не то, о чем говорят наши органы чувств с
их ограниченным восприятием внешнего мира, а скорее то, что говорят нам созданные человеком математические
теории.
В классической науке представления о физической реальности создавались на эмпирическом уровне, при помощи чувственного познания. Математический аппарат создавался уже на последующем этапе, после онтологического оформления наглядно представленной и описанной на обыденном языке реальности. Математический формализм надстраивался над уже готовой онтологической схемой. В квантовой механике формирование математического аппарата было закончено до того, как сформировалась онтологическая схема и категориальный аппарат теории. Это создавало совершенно иную гносеологическую ситуацию.
В чем же основное отличие квантово-механической реальности от классической? Важнейшей установкой классической науки является объективизм, что означает, что картина мира должна быть картиной изучаемого объекта
самого по себе, то есть объектной, не включающей средства изучения этого объекта. Квантово-механический способ описания с необходимостью включает в себя не только изучаемые объекты, но и приборы, используемые для
их изучения, а также сам акт измерения. Н. Бор вводит принцип дополнительности для описания объектов микромира. Принцип дополнительности рассматривают как методологический, восполняющий ограниченные возможности языка при описании корпускулярно-волновой природы микромира. Но он имеет и физический смысл, будучи связанным с так называемым соотношением неопределенностей, сформулированным в 1927 г. Гейзенбергом.
Согласно последнему, в квантовой механике не существует состояний, в которых и местоположение, и количество
движения имели бы вполне определенное значение. Частица со строго определенным импульсом совершенно не
локализована. И наоборот, для точной локализации необходимы бесконечно большие импульсы, что физически
невозможно.
Оказывается, что "ни один результат опыта, касающийся явления, лежащего вне области классической физики,
не может быть истолкован как дающий информацию о независимых свойствах объекта. Если в классической физике элементами реальности были вещи, то в квантовой механике в роли элементов физической реальности выступают акты взаимодействия объекта с прибором, то есть процессы наблюдения.
Ситуация еще более усложняется, если учесть, что разные измерения, проведенные с помощью одного прибора
над одним и тем же микрообъектом, дают различные количественные значения. Налицо новая гносеологическая
ситуация - различие в степени определенности существующего.
Несмотря на остающиеся до сих пор вопросы, познание в атомной физике явилось совершенно новым (гносеологически) опытом, который в методологии науки обозначили неклассическим. Наблюдатель не только наблюдает
свойства объекта, но и определяет, называет эти свойства, которые имеют смысл не сами по себе, а сообразно
наблюдательной ситуации. По словам Гейзенберга, "то, с чем мы имеем дело при наблюдении, это не сама природа, но природа, доступная нашему методу задавать вопросы".
Влияние человека (как наблюдателя) на этом уровне природы не устранимо. Согласно этим представлениям
классический идеал описания природы оказался весьма ограниченным. Классическая физика объясняет движение
тел, параметры которых, включая массу, скорость и др., находятся в весьма узком диапазоне величин. Неклассическая наука отказалась от основных постулатов позитивистской научности - фундаментализма, универсализма, интерсубъективности, кумулятивизма. Центральным аспектом науки стали не объекты, а отношения. В познании
квантово-механической реальности складывается ситуация образования проектов реальности. Уже не имеет смысла говорить о реальности самой по себе.
Чтобы охарактеризовать эти изменения, сошлемся на высказывание акад. Н. Н. Моисеева, который вспоминает о
том, как ему было поручено выступить с докладом, причем критическим, о методологии дополнительности Н. Бора на методологическом семинаре. "Вместе с чтением его работ уходила вера в непогрешимость классического рационализма, исчезло представление о возможности существования Абсолютного Наблюдателя, а следовательно, и
Абсолютной Истины. Принять последнее было для меня особенно трудным, но и стало самым существенным, ибо
Абсолютная Истина - была главным столпом, на котором покоилось мое тогдашнее мировоззрение. Вопрос о том,
как же все происходит на самом деле, мне казался центральным вопросом научного знания. И отказ от самого вопроса стал революцией в моем сознании. История моего прозрения, я думаю, достаточно типична. Научное мышление очень консервативно, и утверждение новых взглядов, складывание новых методов научного познания, поиски адекватного представления об Истине и формирование в умах ученых непротиворечивой картины мира происходили медленно и очень непросто".
2. Концепции происхождения жизни
Суть главных теорий происхождения жизни можно выразить в следующих тезисах:


жизнь была создана сверхъестественным существом в определенное время (креационизм);
жизнь возникала или возникает неоднократно из неживого вещества (самопроизвольное зарождение);

жизнь занесена на нашу планету из вне (панспермия);

жизнь возникла в результате процессов, подчиняющихся химическим, физическим законам
(биохимическая эволюция).
Креационизм: жизнь возникла в результате сверхъестественного события в прошлом.
Креационизма придерживаются представители практически всех теистических учений.
Интерпретация креационизма менялась от буквального толкования Священного писания («каким образом?») до апелляции к принципу («почему?»).
Процесс божественного сотворения мира и живого мыслится как имевший место лишь единожды и
поэтому недоступный для наблюдения, этого достаточно, чтобы вынести всю концепцию божественного творения за рамки научного объяснения.
Концепция самопроизвольного (спонтанного) зарождения жизни
Ранние философские взгляды на проблему происхождения имеют черты сходства с мифологией более
раннего времени.
Фалес: растения развиваются из земли, увлажненной водой.
Анаксимандр: живые существа образуются из айперона по тем же законам, что и неживое;
Анаксимен: материальное начало мира – воздух, из которого все возникает.
Платон: Животные – это те формы, в которых существуют люди, будучи наказанными.
Анаксагор: первоначально организмы образовывались из соединения семян, увлажненных каплями
дождя, с семенами, находившимися в земле.
Эмпедокл: о возникновении: сначала частицы 4 элементов соединились, образовав органы и части
тела животных, далее в результате случайных сочетаний возникли полноценные, способные к размножению организмы.
Демокрит: земля, насыщенная влагой состояла из мягкого ила. Под действием солнечного жара возникало гниение, давшее начало образованию пузырей (оболочек), внутри которых зародились первые
животные.
Аристотель: определенные «частицы» вещества содержат некое «активное начало», которое при подходящих условиях может создать живой организм.
Идея самозарождения в Средневековье и в эпоху Возрождения допускала возможность самозарождения не только простых, но и сложноорганизованных существ.
В 16-17в изучении природы произошел резкий перелом – от философских рассуждений и непосредственного наблюдения к систематическим лабораторным исследованиям.
Однако развитие экспериментального исследования не поколебало представлений о спонтанном зарождении живого (Ван Гельмонт: «научный эксперимент», подтверждающий концепцию самопроизвольного зарождения)
Сторонники концепции Парацельс, Гете, Коперник, Галилей, Бэкон, Декарт, Гегель, Шеллинг.
Критика идей спонтанного зарождения жизни была предпринята, исходя из различных философских
оснований.
1.
Философские основания: Лейбниц - ничто не возникает заново, но лишь претерпевает изменения через увеличение или уменьшение.
2.
Естественнонаучные основания: Гарвей - каждое существо возникает, в конечном счете, из
яйца.
3.
Франческо Реди "опыты, касающиеся размножения
животных"
Микроскопические наблюдения Антони ван Левенгука. Левенгук не вступал в споры между сторонниками биогенеза и концепции спонтанного зарождения, его наблюдения давали пищу обеим теориям
и, в конце концов, побудили ученых поставить эксперименты для решения вопроса о возникновении
жизни путем спонтанного возникновения.
В 1859 году Французская АН объявила конкурс "Попытаться путем хорошо поставленных опытов
осветить по-новому вопрос о самопроизвольном зарождении".
Луи Пастер (27.12.1822 - 28.9.1895) доказал, справедливость теории биогенеза и окончательно опроверг концепцию спонтанного зарождения. Однако это породило другую проблему: если для возникновения живого организма необходим другой живой организм, то откуда взялся самый первый организм? В науке наступил кризис, так как постулирование жесткой демаркации живого и неживого вело
к признанию в органическом мире особых факторов, наличие или отсутствие которых не могло быть
проверено экспериментальным путем.
Концепция стационарного состояния
Вселенная существовала вечно, всегда обладала способностью поддерживать жизнь. Концепция вечности жизни, основана на идеях гилозоизма (Фалес), согласно которым жизнь - внутреннее свойство
материи, но материи неразвитой, неструктурированной.
Фехнер и Прейер 40-50 годы 19 века: необязательно, чтобы жизнь была представлена существами,
сходными с земными организмами.
Концепция панспермии
Идея ненаправленной панспермии: земная жизнь – производная от космической жизни; причина возникновения жизни на нашей планете – случайное попадание в земную среду неких частиц жизни.
Шведским физиком и химиком, лауреатом Нобелевской премии С.Аррениусом и немецкий физик и
физиолог Гельмгольц.
Идея направленной панспермии: переселение жизни с планету на планету могло происходить в результате сознательного «посева» жизни космическими «пришельцами». высказана Английский биофизик и генетик лауреат Нобелевской премии Ф.Крик.
Эти гипотезы не могут наметить четкую программу решения проблемы происхождения жизни.
Ф. Энгельс: «Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причем с прекращением этого обмена прекращается и жизнь»
Подход к определению сущности жизни, исходя из субстрата, носит название субстратного подхода.
Концепция биохимической эволюции
Отечественный биохимик А.И. Опарин (1894 – 1980), «Жизнь есть закономерный результат эволюции
материи во Вселенной и естественного отбора, спонтанно образующихся в ходе химической эволю-
ции веществ обособленных термодинамических открытых многомолекулярных систем – пробионтов».
Основные положения:
1.
Жизнь есть закономерный результат эволюции материи во Вселенной.
2.
На Земле имелись условия, значимые для возникновения жизни: разнообразие простых соединений в океанах, большая площадь поверхности Земли, доступность энергии и разнообразие ее
источников, а также огромные масштабы времени.
3.
Невозможно возникновение жизни в результате химической эволюции, протекающей на молекулярном уровне. Для перехода от химической эволюции к биологической необходимо образование
особых микроструктур. Коацерваты (от латинского coacervus - сгусток, куча).
Опарин считает, что роль случая велика, но к случаю не сводится все решение проблемы. При рассмотрении вопроса на более высоком уровне, когда сама атмосфера есть часть целого, Опарин постулирует необходимый характер возникновения. Опарин по общим методологическим посылкам отвергает абсолютизацию роли лучая.
Основная заслуга Опарина в том, что он указал путь экспериментального решения проблемы происхождения жизни.
В 1953 году американский исследователь С. Миллер подверг воздействию электрического искрового
разряда смесь простейших газов (водорода, метана, аммиака и паров воды). В реакционной смеси им
были обнаружены аминокислоты и другие органические соединения.

С 1957 года регулярно проводятся международные симпозиумы по проблеме происхождения
жизни, издаются специальные журналы по эволюционной биохимии и проблеме происхождения
жизни.

В 1970 году образовалось Международное общество по изучению происхождения жизни

В 1977 году учреждена Международная золотая медаль им. А.И. Опарина за важнейшие работы
в области происхождения жизни.

В настоящее время исследования возможных путей происхождения жизни превратились в самостоятельное направление современного естествознания, объединившее усилия ученых самых
различных специальностей.
Гипотеза Опарина - Холдейна
Общность взглядов:

утверждение о том, что все необходимые для возникновения жизни, биологически значимые органические соединения могут образовываться в абиогенных условиях

представление об использовании в предбиологических эволюционных процессах энергии не
окисления, а брожения.
Различие:

У Холдейна «живыми или полуживыми объектами» назывались большие молекулы, способные
к созданию своих копий, а у Опарина - целостные системы (коацерваты). Основное содержание
концепции Опарина - пути становления и эволюции обмена, а Холдейна - эволюция генетического механизма.
3. Томас Сэмюэль Кун (Kuhn) (1922-1996)
1. История естествозн-я = единственный источник подлинной ф-и науки.
2. Логика разв-я науки:
Нормальная наука (господство парадигмы)  научная революция (смена парадигмы)  нормальная наука (науч.
сообщ-во выбирает нов. парадигму)
Парадигма (дисциплинарная матрица) = совокупн-ть знаний, методов и ценностей, разделяемых членами научн.
сообщ-ва; модель и образец решения науч. задач.
Смена парадигмы не всегда происходит под влиянием рациональных факторов.
3. В рамках нормальной науки – прогресс кумулятивен (накопление знаний, усовершенствование исходных программ). Накопление аномальных фактов, не объясняемых принятой парадигмой, ведет к научной рев-и. Т.Е. разв-е
науки = не плавный рост, а периодическая коренная трансформация, значит, кумулятивная схема не подходит для
всех этапов.
До 1969г. в ф. науки господствовала «кумулятивная» (накопительная) тенденция динамики научного знания.
Процесс развития науки представлялся постепенным последовательным ростом однажды познанного.
Кун постепенно пришел к собственному оригинальному представлению о науке. Это представление он выразил в
знаменитой книге "Структура научных революций", увидевшей свет в 1962 году.
Важнейшим понятием концепции Куна является понятие парадигмы. Содержание этого понятия так и осталось не
вполне ясным, однако в первом приближении можно сказать, что парадигма есть совокупность научных достижений,
в первую очередь, теорий, признаваемых всем научным сообществом в определенный период времени.
Вообще говоря, парадигмой можно назвать одну или несколько фундаментальных теорий, получивших всеобщее признание и в течение какого-то времени направляющих научное исследование. Примерами подобных парадигмальных
теорий являются физика Аристотеля, геоцентрическая система Птолемея, механика и оптика Ньютона, кислородная
теория горения Лавуазье, электродинамика Максвелла, теория относительности Эйнштейна, теория атома Бора и т.п.
Таким образом, парадигма воплощает в себе бесспорное, общепризнанное знание об исследуемой области явлений
природы.
Однако, говоря о парадигме, Кун имеет в виду не только некоторое знание, выраженное в законах и принципах. Ученые — создатели парадигмы — не только сформулировали некоторую теорию или закон, но они еще решили одну или
несколько важных научных проблем и тем самым дали образцы того, как нужно решать проблемы Парадигма дает
набор образцов научного исследования в конкретной области — в этом заключается ее важнейшая функция.
У Куна в значительной мере исчезает та грань между наукой и метафизикой, которая была так важна для логического
позитивизма. В его методологии метафизика является предварительным условием научного исследования, она явно
включена в научные теории и неявно присутствует во всех научных результатах, проникая даже в факты науки. Таким
образом, принятие некоторой метафизической системы, согласно Куну, предшествует научной работе.
Уточняя понятие парадигмы, Кун ввел понятие дисциплинарной матрицы. Последнее включает в себя элементы трех основных видов:

символические обобщения, или законы;

модели и онтологические интерпретации;

образцы решения проблем.
Онтологическая интерпретация указывает те сущности, к которым относятся законы теории. Символические обобщения и
их принятая онтологическая интерпретация, если она выражена явно в определенных утверждениях, образуют, так сказать,
явный метафизический элемент парадигмы. Однако еще большую роль в парадигме играет "неявная" метафизика, скрытая в
примерах и образцах решений проблем и в способах получения научных результатов.
Анализируя понятие "научного данного", Кун проводит разграничение между внешними "стимулами", воздействующими на организм человека, и чувственные впечатления, которые представляют собой его реакции на "стимулы". В качестве "данных" или "фактов" выступают именно чувственные впечатления, а не внешние стимулы. Какие чувственные
впечатления получит ученый в той или иной ситуации, следовательно, какие "факты" он установит, определяется его
воспитанием, образованием, той парадигмой, в рамках которой он работает.
С помощью образцов студент не только усваивает то содержание теорий.
научного сообщества, более того, в некотором смысле эти понятие синонимичны. В самом деле, что такое парадигма? —
это некоторый взгляд на мир, принимаемый научным сообществом. А что такое научное сообщество? — это группа людей, объединенных верой в одну парадигму. Стать членом научного сообщества можно, только приняв и усвоив его парадигму. Если вы не разделяете веры в парадигму, вы остаетесь за пределами научного сообщества.
С понятием научного сообщества Кун ввел в философию науки принципиально новый элемент — исторический субъект
научной деятельности, ведь научное сообщество — это группа людей, принадлежащих определенной эпохе, и в разные
эпохи эта группа состоит из разных людей.
Поппер очень ярко выразил пренебрежение субъектом (характерное для позитивизма), развив концепцию "объективного знания", не зависящего от субъекта. Кун порывает с этой традицией, для него знание — это не то, что существует в
нетленном логическом мире, а то, что находится в головах людей определенной исторической эпохи, отягощенных
своими предрассудками и обремененных мелочными страстями. Стройный мир объективного знания рухнул. Но только этот мир и может описывать и изучать философия науки. Лишаясь интерсубъективного предмета, она вынуждена
уступить свое место психологии научного творчества, истории и социологии науки.
Науку, развивающуюся в рамках общепризнанной парадигмы, Кун называет "нормальной", полагая, что именно такое состояние является для науки обычным и наиболее характерным. В отличие от Поппера, считавшего, что ученые
постоянно думают о том, как бы опровергнуть существующие и признанные теории, и с этой целью стремятся к постановке опровергающих экспериментов, Кун убежден, что в реальной научной практике ученые почти никогда не сомневаются в истинности основоположений своих теорий и даже не ставят вопроса об их проверке. "Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает".
Кун выделяет следующие виды деятельности, характерные для нормальной науки:
1.
Выделяются факты, наиболее показательные, с точки зрения парадигмы, для сути вещей. Парадигма задает
тенденцию к уточнению таких фактов и к их распознаванию во все большем числе ситуаций. Например, в астрономии стремились все более точно определять положения звезд и звездные величины, в химии важно было точно устанавливать составы веществ и атомные веса и т.д. Для решения подобных проблем ученые изобретают все
более сложную и тонкую аппаратуру.
2.
Значительных усилий требует от ученых нахождение этих фактов, которые можно было бы считать непосредственным подтверждением парадигмы.
Третий класс экспериментов и наблюдений связан с разработкой парадигмальной теории с целью устранения существующих неясностей и улучшения решений тех проблем, которые первоначально были разрешены
лишь приблизительно.
4.
Разработка парадигмы включает в себя не только уточнение фактов и измерений, но и установление количественных законов.
5. Наконец, обширное поле для применения сил и способностей ученых предоставляет работа по совершенствованию самой парадигмы.
Чтобы подчеркнуть особый характер проблем, разрабатываемых учеными в нормальный период развития науки, Кун
называет их "головоломками", сравнивая с решением кроссвордов или с составлением картинок из раскрашенных кубиков. Кроссворд или головоломка характеризуются тем, что: для них существует гарантированное решение и это
решение может быть получено некоторым предписанным путем.
Пытаясь сложить картинку из кубиков, вы знаете, что такая картинка существует. При этом вы не имеете права изобретать собственную картинку или складывать кубики так, как вам нравится, хотя бы при этом получались боле интересные — с вашей точки зрения — изображения. Вы должны сложить кубики определенным образом и получить предписанное изображение. Точно такой же характер носят проблемы нормальной науки. Парадигма гарантирует, что решение
существует, и она же задает допустимые методы и средства получения этого решения. Поэтому когда ученый терпит неудачу в своих попытках решить проблему, то это — его личная неудача, а не свидетельство против парадигмы. Успешное
же решение проблемы не только приносит славу ученому, но и еще раз демонстрирует плодотворность признанной парадигмы.
Понятие научной революции является центральным понятием концепции Куна. Мы помним, что нормальная наука в
основном занята решением головоломок. В общем, этот процесс протекает успешно, парадигма выступает как надежный инструмент решения научных проблем. Увеличивается количество установленных фактов, повышается точность
измерений, открываются новые законы, растет дедуктивная связность парадигмы, короче говоря, происходит накопление знания. Но вполне может оказаться — и часто оказывается, — что некоторые задачи - головоломки несмотря на
все усилия ученых, так и не поддаются решению, скажем, предсказания теории постоянно расходятся с экспериментальными данными. Сначала на это не обращают внимания. Это только в представлении Поппера стоит лишь ученому зафиксировать расхождение теории с фактом, он сразу же подвергает сомнению теорию. Реально же ученые всегда надеются на то, что со временем противоречие будет устранено и головоломка решена. Но однажды может быть осознанно,
что средствами существующей парадигмы проблема не может быть решена. Дело не в индивидуальных способностях
того или иного ученого, не в повышении точности приборов и не в учете побочных факторов, а в принципиальной неспособности парадигмы решить проблему. Такую проблему Кун называет аномалией.
Пока аномалий немного, ученые не слишком о них беспокоятся. Однако разработка самой парадигмы приводит к росту
числа аномалий. Совершенствование приборов, повышение точности наблюдений и измерений, строгость концептуальных средств — все это ведет к тому, что расхождения между предсказаниями парадигмы и фактами, которые ранее не
могли быть замечены и осознаны, теперь фиксируются и осознаются как проблемы за счет введения в парадигму новых
теоретических предположений нарушают ее дедуктивную стройность, делают ее расплывчатой и рыхлой. Иллюстрацией может служить развитие системы Птолемея.
По мере накопления аномалий доверие к парадигме падает. Наступает состояние, которое Кун именует кризисом. Научное сообщество распадается на несколько групп, одни из которых продолжают верить в парадигму, другие выдвигают гипотезу, претендующую на роль новой парадигмы. Только в этот период кризиса, полагает Кун, ученые ставят эксперименты,
направленные на проверку и отсев конкурирующих теорий. Но для него это период распада науки, период, когда наука,
как замечает он в одной из своих статей, становится похожей на философию, для которой как раз конкуренция различных идей является правилом, а не исключением.
Период кризиса заканчивается, когда одна из предложенных гипотез доказывает свою способность справиться с
существующими проблемами, объяснить непонятные факты и благодаря этому привлекает на свою сторону большую часть ученых. Она приобретает статус новой парадигмы. Научное сообщество восстанавливает свое единство.
Смену парадигмы Кун и называет научной революцией. Все это Кун выражает одной фразой: парадигма создает
мир, в котором живет и работает ученый. Поэтому переход от одной парадигмы к другой означает для ученого переход из одного мира в другой, полностью отличный от первого — со специфическими проблемами, методами, фактами, с иным мировоззрением и даже с иными чувственными восприятиями.
Однако в разных парадигмах факты будут разными и нейтральный язык наблюдения невозможен. Кроме того, новая парадигма обычно хуже соответствует фактам, чем ее предшественница: за длинный период своего существования господствующая парадигма сумела достаточно хорошо "приспособиться" к громадному количеству фактов и, чтобы догнать ее в этом
отношении, ее молодой сопернице нужно время. Таким образом, факты не могут служить общей основой сравнения парадигм, а если бы они могли это делать, то ученые всегда были бы вынуждены сохранять старую парадигму, несмотря на все
ее несовершенства.
Можно было бы попробовать сравнивать конкурирующие парадигмы по числу решаемых ими проблем и обосновывать переход ученых к новой парадигме тем, что она решает больше проблем и, следовательно, является более плодотворным орудием исследования. Однако и этот путь оказывается сомнительным.
3.
С точки зрения всех существующих методологических стандартов новая парадигма всегда будет казаться хуже старой:
она не так хорошо соответствует большинству фактов, она решает меньше проблем, ее технический аппарат менее разработан, ее понятия менее точны и т.п.
Ученые, принявшие новую парадигму, начинают видеть мир по-новому: например, раньше на рисунке видели вазу.
Нужно усилие, чтобы на том же рисунке увидеть два человеческих профиля. Но как только переключение образа произошло, сторонники новой парадигмы уже не способны совершить обратного переключения и перестают понимать тех
своих коллег, которые все еще говорят о вазе. Сторонники разных парадигм говорят на разных языках и живут в разных
мирах, они теряют возможность общаться друг с другом. Что же заставляет ученого покинуть старый, обжитой мир и
устремиться по новой, незнакомой и полной неизвестности дороге? — Вера в то, что она удобнее старой, заезженной
колеи, религиозные, метафизические, эстетические и аналогичные соображения, но не логико-методологические аргументы. "Конкуренция между парадигмами не является видом борьбы, которая может быть решена с помощью доводов".
В одной из своих лекций Кун очень ясно показал, почему, по его мнению, универсальных методологических стандартов и критериев, подобных тем, которые формулировал Поппер, всегда будет недостаточно для объяснения перехода
ученых от одной парадигмы к другой. Он выделяет несколько требований, которые философия науки устанавливает для
научных теорий. В частности: 1) требование точности; 2) требование непротиворечивости; 3) требование относительно сферы; 4) требование простоты; 5) требование плодотворности. Считается, что этим или аналогичным требованиям должна удовлетворять хорошая научная теория.
Кун вполне согласен с тем, что все требования такого рода играют важную роль при сравнении и выборе конкурирующих теорий. В этом он не расходится с Поппером. Однако если последний считает, что этих требований достаточно
для выбора лучшей теории и методолог может ограничиться лишь их формулировкой, Кун идет дальше и ставит вопрос:
"Как отдельный ученый может использовать эти стандарты в случае конкретного выбора?" При попытке ответить на
этот вопрос выясняется, что для реального выбора этих стандартов недостаточно. Прежде всего, все методологические
характеристики хорошей научной теории неточны, и разные ученые могут по-разному их истолковывать. Вдобавок, эти
характеристики могут вступать между собой в конфликт: например, точность принуждает ученого выбрать одну теорию, а плодотворность говорит в пользу другой. Поэтому ученые вынуждены решать, какие характеристики теории являются для них более важными. А решение такого рода может определяться, считает Кун, только индивидуальными особенностями каждого отдельного ученого. "Когда ученые должны выбрать одну из двух конкурирующих теорий, два человека, принимающие один и тот же список критериев выбора, могут тем не менее придти к совершенно различным
выводам. Возможно, они по-разному понимают простоту или имеют разные мнения по поводу тех областей, с которыми должна согласовываться теория... Некоторые из различий, которые я имею в виду, являются результатом прежнего
индивидуального опыта ученого. В какой части научной области он работал, когда столкнулся с необходимостью выбора?
Как долго он в ней работал, насколько успешно и в какой степени его работа зависит от понятий и средств, изменяемых
новой теорией? Другие факторы, также имеющие отношение к выбору, находятся вообще вне науки". Не только методологические стандарты определяют выбор, который совершает конкретный ученый, — этот выбор детерминируется еще
многими индивидуальными факторами.
Приведенные соображения Куна объясняют, почему переход от старой парадигмы к новой с его точки зрения нельзя
обосновать рационально — опираясь на логико-методологические стандарты, факты, эксперимент. Принятие новой
парадигмы чаще всего обусловлено внерациональными факторами — возрастом ученого, его стремлением к
успеху и признанию или к материальному достатку и т.п. Но такое утверждение означает, что развитие науки не
является вполне рациональным, наука — основа рационализма сама оказывается нерациональной! Этот вывод
вызвал ожесточенную критику куновского понимания научных революций и стал поводом к обсуждению проблемы
научной рациональности.
Если сравнивать Куна с Поппером, то по П. норм. сост. науки – это научн. революция. То, что К. чситает
норм. наукой – это ненорм. наука. Куновский учёный застуживает сожаления. П. понимает куновскую парадигму как господствующую теорию.
До 1969г. в ф. науки господствовала «кумулятивная» (накопительная) тенденция динамики научного знания.
Процесс развития науки представлялся постепенным последовательным ростом однажды познанного.
Кун постепенно пришел к собственному оригинальному представлению о науке. Это представление он выразил в
знаменитой книге "Структура научных революций", увидевшей свет в 1962 году. Наиболее ожесточенными ее критиками явились сторонники Поппера. Но дело было сделано: отныне обращение к истории науки стало одним из важнейших
средств разработки проблем философии науки.
БИЛЕТ 12
1. Позитивизм. Три этапа его развития. О. Конт: закон трех стадий, феноменализм, роль философии
на позитивном этапе, классификация наук. Наука и религия человечества. Дж. Ст. Милль: индуктивная логика и критика силлогизма, последовательно эмпирическая концепция математики. Универсальный эволюционизм Г. Спенсера.
2. Основные этапы становления идеи развития в биологии. Трансформизм и эволюционизм.
3. Специфика интеллектуальной собственности в науке. Проблема преимуществ в научной деятельность (по статье Р.Мертона «Эффект Матфея»).
1. Позитивизм отражает новый статус науки с соц. значением в 19-20 вв., наука стала резко отличаться от философии.
Как самост течение П оформился в ЗО-е годы XIX в. Наиболее общая черта П - ориентация на науку,
на нормы научного знания и в связи с этим на опытную проверку знания.
П 1) утверждает первенство науки: наше знание - это результаты научного познания;
2) считает, что науч. позн. основано на единстве метода;
3) замещает наукой другие формы знания;
4) ставит в основу познания определенным образом понятый опыт, все формы знания сводятся к
опыту;
5) преувеличивает роль науки и научного прогресса в решении чел. проблем,
6) "позитивная" наука д. отказаться от попыток постигнуть "первые начала бытия и познания", к
чему философия стремилась со времен своего возникн.
П. т.о. - одна из форм сциентизма и эмпиризма в решении мировоззр. вопросов.
При наличии общих черт позитивизм неоднороден, в своем развитии он проходит три стадии:
1-ый: с 30 гг. 19 в. до 60-80 гг. 19 в.
2-ой: с конца 70 гг. 19 в. до 10 гг. 20 в.
3-ий: с конца 20-30 гг. 20 в. до 50 гг. 20 в.
Создатель позитивизма - француз Огюст Конт. Он вводит термин «позитивная философия». Главные
труды: «Курс позитивной философии» (1830-1842 гг.), «Система позитивной политики» (1851-1854).
Центральное место в учении Конта занимает закон «трех стадий». По этому закону, умственное
созревание человечества проходит в три этапа.

На первой, теологической стадии человек объясняет все явления антропоморфно, населяя мир
богами, духами и т. д.

На следующей, метафизической стадии объяснение окружающего мира достигается за счет
вымышленных абстрактных сущностей, якобы скрывающихся за явлениями.

Последняя стадия — позитивная, характеризующаяся отказом от поисков сущностей, попыток
проникнуть в природу вещей и переходу к научному познанию на основе опыта, к наблюдению
и описанию явлений.
Феноменалистская позиция в гносеологии, занятая Контом, означала ориентацию познания на описание явлений, установление связей между ними, а не проникновение в их сущность. Наука, считал он,
отвечает на вопрос «как», а не на вопрос «почему». Важным местом в доктрине Конта было подчеркивание методологического единства знания, из чего вытекала необходимость распространения методов физики и астрономии на сферу общественной жизни и морали и очищение их от спекуляций.
Единственным источником знания, по Конту, является опыт.
Вопрос об отношениях философии и науки имел для Конта принципиальное значение. Задача философии – отследить метафизику. В широком смысле слова «позитивная философия» совпадала у него с
совокупностью «позитивных» наук, которые выступали по отношению к ней ее отраслями. В силу
этого все науки у Конта выстраиваются в определенную иерархию: изучение простых наук является
необходимым для понимания наук высших и более сложных.
Всего же их выделялось шесть:
 математика;
 астрономия;
 физика;
 химия;
 биология;
 социология
Список идёт от более простого к более сложному. Так и развивались науки: сначала появилась математика, а социология гораздо позже.
Главную ф-цию науки Конт видит в предвидении. Именно в предвидении Конт усматривает и соц. фцию науки, особенно поскольку она изучает обществ явления.
Наука и религия человечества
Конт ввел в употребление само понятие “социология”. Он предложил применить к исследованию социальной жизни индуктивные методы, с успехом используемые естественными науками. С помощью
социологии он искал возможности преодоления кризисных явлений в европейском обществе. Перед
ним встал вопрос о том, что лежит в основе социального порядка, и в этой связи – вопрос о роли религии. Ответ был дан в выдвинутом О. Контом “законе трех стадий истории”.
Конт признал неизбежным конфликт между религией и позитивным сознанием, т. е. наукой, и предсказывал уже в недалеком будущем победу науки над религией, поскольку освобождающее и просвещающее человека воздействие науки ведет, по мнению О. Конта, к упадку и неизбежной гибели
религии, возникает угроза распада социальных связей. До сих пор связующей силой, основой социального порядка служили религиозные убеждения. Религия выполняла интегративную функцию в
обществе. Теперь, когда религия приходит в упадок, эта функция переходит к позитивному синтезу
научного знания, сердцевину которого составляет социология, и именно она позволяет связать воедино идеи порядка и прогресса.
Впоследствии О. Конт убедился в эфимерности надежд на осуществление социального переустройства с помощью просвещения умов и пришел к выводу, что нужен “второй теологический синтез” как
духовная опора социальных связей. Он разрабатывает “позитивную религию” – культ человечества как единого “Великого существа”, огромного социального организма, всех живших, живущих сейчас и будущих поколений людей. Великое Существо олицетворяется в женском образе,
как Дева-Матерь, с Младенцем (будущим человечеством) на руках.
Позитивная религия заменяет теологию (богосло́вие, или теоло́гия — учение о религиозных догматах и заключённое в их рамки философское мышление, призванное эти догматы защищать и обосновывать) — социологией, богослужение — культом человечества, теократию — «социократией», или
организацией общества на основах совершенной и всеобщей нравственной солидарности.
Это существо обладает и внешним, и внутренним единством. Не все люди входят в состав Великого
Существа; человеческие паразиты, живущие только на счет других, а не для других, исключены из
него; зато облагороженные и полезные животные, без которых земное человечество не могло бы поддерживать своей материальной жизни, имеют часть свою в Великом Существе.
Дж. Ст. Милль: индуктивная логика и критика силлогизма, последовательно эмпирическая
концепция математики
Джон Стюарт Милль (1806-1873) был основателем позитивизма в Англии. Он характеризовал явления как феномены чувственного опыта (ощущения), а законы как отношения явлений. Основным и
наиболее значительным произведением Дж. С. Милля является «Система логики», в которой он хотел доказать, что новое знание может быть достигнуто только эмпирическими методами.
Математика, по Миллю, также имеет эмпирическое происхождение. Все ее аксиомы основаны на
наблюдении и обобщении. Априорных истин, независимых от опыта, не существует. Математические
аксиомы, несмотря на то, что отрицание их кажется нам немыслимым, возникают точно так же вследствие опыта, а немыслимость отрицания их зависит только от их всеобщности, а также от простоты и
несложности восприятий пространства и времени, с которыми имеет дело математика.
Опыт и наблюдение являются основанием не только индукции, то есть умозаключения от частного к
общему, но также и дедукции, то есть умозаключения от общего к частному. С чисто формальной
стороны в большой посылке силлогизма уже содержится заключение, и потому силлогизм не расширял бы нашего знания, если бы при построении силлогизма мы действительно исходили из общих положений. На самом деле при всяком дедуктивном выводе мы заключаем не от общих, а от частных
положений. Когда я умозаключаю, что я смертен, потому что все люди смертны, то истинным основанием моего умозаключения является наблюдение, что все люди, жившие раньше меня, умерли. Вы-
вод делается не из общего положения, а из отдельных частных случаев, бывших объектом наблюдения. Таким образом, и в силлогизме источником нашего знания остаётся опыт и наблюдение.
Он определял причину явления (феномена) как «предшествующее, или совокупность предшествующих (явлений), за которым неизменно и безусловно следует результат». Опираясь на такое понимание
причинной связи он детально разработал четыре нижеследующих индуктивных метода установления
причинных связей явлений.
1. Метод сходства: если два или более случаев изучаемого явления имеют общим лишь одно обстоятельство, то это обстоятельство, в котором они сходны между собой, и есть, вероятно, причина искомого явления.
2. Метод различия: если случай, в котором исследуемое явление наступает, и случай, в котором это
явление не наступает, во всем сходны, за исключением одного обстоятельства, то это единственное
обстоятельство, в чем они различны между собой, и есть, вероятно, причина искомого явления.
3. Метод сопутствующих изменений: если возникновение или изменение предшествующего явления
всякий раз вызывает возникновение или изменение другого, сопутствующего ему явления, то первое
из них и есть, вероятно, причина второго явления.
4. Метод остатков: если установлено, что причиной части сложного исследуемого явления не служат известные предшествующие обстоятельства, кроме одного из них, то, вероятно, это единственное
обстоятельство и есть причина этой части сложного исследуемого явления.
Эти методы были оценены Миллем как методы научного открытия и впоследствии вошли в учебники
логи
Универсальный эволюционизм Г. Спенсера.
Теория позитивизма складывается во время публикации работы Чарльза Дарвина, поэтому позитивизм пронизан духом эволюционного развития. Г. Спенсер считается великим эволюционистом,
внесшим существенный вклад в понимание особенностей развивающихся объектов. Глобальный
эволюционизм, всеобщие законы эволюции, разработанны Спенсером в «Основных началах» (1862
г.).
Он полагал, что основной закон, который присущ всем явлениям опыта и обеспечивает требуемое
философией единство знания, — это закон эволюции. Эволюция, согласно Спенсеру, является тем абсолютно всеобшим элементом опыта, который дает возможность понять любые явления. При этом
Спенсер считает, что для установления этого основного закона необходимо предварительно выявить
принципы, постулаты научного познания. Основной принцип всего научного познания сводится им к
положению о неуничтожимости вещества (материи). Согласно Спенсеру, это положение вытекает из
природы нашего мышления и является его необходимым постулатом. Поскольку, же само вещество
есть для Спенсера лишь символическое понятие для обозначения проявления силы, «под неуничтожимостью вещества мы фактически подразумеваем неунич-тожимость силы...»
В самой эволюции Спенсер различает три момента.

Во-первых, эволюция выступает как переход от бессвязности к связности, как интеграция вещества. Таково образование облака из скопления отдельных частиц водяных веществ и т. д.

Во-вторых, эволюция есть дифференциация, переход от однородного к разнородному

В-третьих, эволюция проявляется в переходе от неопределенности к определенности, а именно в
возрастании упорядоченности, т. е. речь идет об идеи нарастающей структурности.
Эволюция, по Спенсеру, «имеет предел, за который переступить она не может». Этим пределом является равновесие эволюционирующего агрегата (системы), когда все противодействующие силы уравновешиваются. За состоянием равновесия, согласно Спенсеру, наступает разложение. Оно вызывается
обычно внешними силами, постоянно действующими на уравновешенный агрегат. Но и состояние
разложения не является окончательным и бесповоротным в масштабах, как отдельной системы, так и
всей вселенной. Исходя из того, что «количество движения, а равно и количества материи постоянны», следует признать ритм сил притяжения и отталкивания вечным, «так что, эры эволюции и распадения чередуются между собой» Итак, Спенсер приходит к древнейшей теории круговорота.. В XX
в. эта теория получила свое научное, но пока еще проблематичное выражение в гипотезе о пульсирующей вселенной. Следует также отметить, что Спенсер предвосхитил многие последующие
направления исследований особенностей развивающихся объектов в рамках структурно-функционального подхода.
Глобальный эволюционизм, всеобщие законы эволюции, распространяются Спенсаром и на область биологии, психологии, социологии, этики.
2. Трансформизм или учение о происхождении организмов друг от друга путем векового видоизменения есть частное применение к органическому миру общей идеи эволюции или постепенного развития и осложнения всего существующего.
Накопление биологических фактов поставило задачу классификации. В ходе поисков принципов
классификации выявилось естественное единство живых организмов. Формируется понятие об идеальной классификации: отражающая полностью наличное единство живой природы, учитывает его
специфику.
Проблемы согласования эмпирических фактов внутреннего единства и разнообразия мира живого.
Аристотелевская идея единого плана творения -предположение о том, что природа едина в силу ее
образования как воплощения в материи единой формы живого, заключающей в себе единый план ее
строения.
Упрощенное понимание момента возникновения новой формы организации как ее исхождение в готовом виде от единого плана в результате каких-либо изменений последнего.
Представление о едином плане строения приводило к схеме регрессивного развертывания жизненных
форм.
Такой принцип противостоял фундаментальным идеям формирующегося естествознания (принципам
универсальности, простоты и экономности процессов природы).
Принцип развития в биологии

Идея о сотворении живой природы в ХУ111 веке получила развитие в трех направлениях:

признание неизменности видов;

трактовка явления органической целесообразности как изначального свойства природы
и результата творения;

признание преформизма – представления об индивидуальном развитии как развертывании,
росте готовых, преобразованных частей зародыша.
Биология на рубеже 18-19 веков
Преформизм – представление об индивидуальном развитии как развертывании, росте готовых частей
зародыша. В рамках преформизма обращено внимание на единство и непрерывность развития, протекание в интервалах определенного времени и пространства, постепенность на отдельных участках.
Теоретический недостаток преформизма – отрицание в наблюдаемых явлениях момента качественных изменений.
Идеалистическая концепция развития
Исходный постулат – невозможность естественного развития, поскольку материя полностью лишена
активности.
Концепция заложена И.Кантом в "Метафизических началах естествознания"(1786).
Понять качества природы - показать их необходимость, раскрыть их становление. Кант положил
начало попыткам изобразить природу как конструкцию познающего мышления.
Мышление как творец природы выступило у Фихте, Шеллинга.
Разработку учения о развитии в этой традиции закончил Гегель: развитие протекает только в сфере
субъективного, в деятельности духа, в мире материи развитие существовать не может.
Влияние идеалистической концепции развития на идею развития органического мира:
1)обосновывалось положение о том, что наука начинается с выявления необходимости форм жизни.
2)подчеркивалось, что установление необходимого отрицания различных форм возможно только на
основе идеи развития.
3)делался акцент на то, использование идеи развития требует подняться выше принципов эмпирического познания.
Эта концепция не имела возможностей включить в процесс познания реального развития природы
итоговые выводы естествознания.
Материалистическая концепция развития
Форма концепции была задана физикой Декарта:

идея о материалистической одинаковости мира;


идея о единых законах мирового целого;
мир как результат осуществляющегося по единым и научным законам постоянного движения материи.
Исходя из этих принципов, наиболее вероятным способом возникновения мира является его развитие.
Декарт вместе со "скрытыми качествами", "влечениями", "склонностями" исключил из своих физических взглядов идею активности как естественного свойства материи.
Активность – принцип механики Ньютона, обнаруживающийся при эмпирическом изучении взаимодействия материальных сил.
Естественнонаучное объяснение активности дается в работах Толанда, Пристли, Бюффона, Робиля,
Дидро, Ломоносова, Радищева, Дядьковского: активность – существенное свойство материи, лишь
обладая этим свойством, материя может существовать как материальная субстанция вообще.
Единая, одинаковая в своей субстанциональной структуре природа, действуя непрерывно и активно,
в соответствии с принципами, ей данными естественными законами, медленно и постепенно порождает мир конкретного бытия.
Естественные процессы протекают во временных интервалах огромной длительности, для этих процессов характерна форма движения от простого к сложному.
Биология на рубеже 18-19 веков
Естественнонаучная концепция развития заключала в себе существенное противоречие: в процессах
развития имеет место закономерный процесс возникновения нового, но качественно новое мыслилось
как складывающееся путем простого, медленного, непрерывного прибавления новых элементов к
старому образованию.
В биологии требовалось отразить в мышлении не только постепенность развития, но и прерыв постепенности.
Научная трактовка фактора времени в процессах живой природы обусловила логическую возможность формирования нового понимания развития.
В биологии была применена схема объяснения: любое частное явление может быть объяснено сведением его к законам мирового целого (Аристотель).
Общая схема объяснения:
 открывался некий всеобщий принцип, как представитель законов мирового целого, детерминирующий существование фактов;
 на основе найденного принципа выстраивается всеохватывающая гипотеза;
 осуществляется процедура выведения следствий из гипотезы и сопоставления их с конкретным эмпирическим материалом.
Формирования концепции эволюционизма
По логическому принципу гипотезы рубежа 18-19 века о механизме развития органического мира однородны, их различает содержание принципов, положенных в основу.
В качестве объясняющих принципов полагались абстракции:
И. Сент-Илер – закон усложнения организмов
Ж.-Б. Ламарк – закон прогрессивного развития
И.В. Гете – органическая метаморфоза
Это скорее данные эмпирического обобщения, выраженные в общей форме.
Французский биолог Жан-Батист Ламарк (1744 – 1829) выдвинул гипотезу о механизме эволюции.
Работа "Философия зоологии" - 1809г.
Концепция Ламарка представляла собой первую законченную систему эволюционных взглядов и одновременно первую попытку обосновать эти взгляды. Ламарк в целом правильно охарактеризовал
эволюцию как прогрессивный процесс, идущий в направлении усложнения строения организмов. Передовыми для своего времени были взгляды на адаптивный характер эволюционного процесса.
Теория эволюции Чарльза Дарвина (1809—1882) считается одной из главных научных революций,
так как она помимо сугубо научного значения, привела к пересмотру широкого круга мировоззренческих, этических, социальных проблем.
Номогенез – это эволюционное учение о внутренней запрограммированности исторического развития живой природы. Концепция номогенеза предполагает сложный акт творения, когда возникает замысел всего многообразия живых организмов, и в этом многообразии заранее приготовлено место для
появления человека.
Концепция П. Тейяра де Шардена Рассматривает эволюцию биосферы в целом, в свете создания на
ее основе ноосферы и целенаправленного движения этой целостности к финальной точке Омега.
Механизм эволюции описывается не столько на биологическом, сколько на натурфилософском
уровне.
Эволюционное учение в ХХ веке. Эволюция – сложный вероятностный процесс с весьма варьирующими соотношениями детерминированных и стохастических компонентов, и поэтому ее общий ход
в чем-то непредсказуем. Непредсказуемость эволюции не абсолютна.
Синтетическая теория эволюции
Интеграция дарвинизма и генетики произошла в 30-40-е годы ХХ века (работы Фишера, Райта, Вавилова, Холдейна, Хаксли). Обобщающая концепция в 1942 году была названа Хаксли Синтетической
теорией эволюции (СТЭ). Она восприняла основные положения теории Дарвина и подвела под концепцию отбора генетическую базу, которая обоснована экспериментальными и математическими методами.
Отличительная черта - редукция к более элементарным уровням организации материи.
Лицо и характер построения знания в СТЭ задала популяционная генетика: "изучение механизмов
эволюции происходит в рамках популяционной генетики".
1. Материалом для эволюции служат, как правило, очень мелкие, но дискретные изменения наследственности - мутации. Мутационная изменчивость - поставщик материала для естественного отбора - носит случайный характер.
«Тихогенез» или эволюция на основе случайностей.
2.Основным или даже единственным движущим фактором эволюции является естественный отбор,
основанный на отборе (селекции) случайных и мелких мутаций.
«Селектогенез» - развитие на основе отбора.
Наименьшая эволюционирующая единица эволюции - популяция, а не особь, как это допускалось, исходя из представлений о возможности "наследования благоприобретенных признаков".
4. Эволюция носит дивергентный характер, т.е. один таксон может стать предком нескольких дочерних таксонов, но каждый вид имеет единственный предковый тип, а в конечном итоге и единственную предковую популяцию.
Эволюция носит постепенный (градуалистический) и длительный характер.
6. Вид состоит из множества соподчиненных, морфологически, физиологически и генетически отличных, но репродуктивно не изолированных единиц - подвидов, популяций.
7. Обмен аллелями («поток генов») возможен лишь внутри вида.
8. Репродуктивная обособленность как критерий биологического вида не применим к формам без
полового процесса.
Любой реальный, а не сборный таксой имеет однокорневое, монофилетическое происхождение
(следствие из п. 4).
10. Эволюция непредсказуема, имеет не направленный к некоей конечной цели, то есть нефиналистический характер.
Соотношение микро- и макроэволюции
Соотношение микро- и макроэволюции: сальтационистская позиция
Концепция катастрофизма
1.
Земной катастрофизм.
2.
Космический катастрофизм.
Соотношение микро- и макроэволюции
Редукционистская концепция – макроэволюция не имеет никаких собственных механизмов и полностью редуцируется к микроэволюционным изменениям.
Системная концепция – микро- и макроэволюция соотносятся друг с другом как низший и высший
уровни иерархической системной организации эволюционного процесса.
Представители: И.И. Шмальгаузен.
Эволюционная концепция на рубеже ХХ-XXI века
На рубеже ХХ-XXI века подвергаются анализу природа, роль и место случайности в эволюционных
изменениях и ее соотношение с необходимостью.
От прежней теории в XXI век перешла в новой редакции концепция отбора, которая вместе с выводами молекулярной эволюционной генетики и палеонтологии составляет костяк новой модели макроэволюции.
Выводы:
Новые эмпирические данные (молекулярная генетика, биохимия, палеонтология) разрушают определенную иллюзию теоретиков и философов, будто решение специфических эволюционных проблем
может быть дедуцировано из общих философских изложений. В эволюционно-биологических конструкциях философско-методологические установки тесно переплетены с теоретическими постулатами. Но порядок изменения эволюционных представлений ныне таков: изменение фактической базы
вызывает необходимость формирования новых теоретических постулатов.
Проблема развития является одной из важнейших проблем, как в философии, так и в биологии. Сущность живого
не понять вне развития. Но если в биологии формируется частнонаучная теория развития применительно к биологическим процессам, то в философии разрабатывается всеобщая теория развития. Философским учением о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления является диалектика.
Следует различать категории «движение» и «развитие». Движение – это единственный способ существования материи, это любое изменение, начиная с простого механического перемещения и заканчивая социальными процессами. Частным случаем движения является развитие. Развитие – это качественные, направленные, необратимые
изменения.
Идеи развития раньше всего проникли в общественные науки. В биологии до XIX века признавалось развитие
только отдельных организмов. Считалось, что живая природа в целом меняется, но не развивается. Т.е. в науке
господствовали метафизические представления о качественной неизменности природы. Метафизика – это противоположный диалектике метод познания, не учитывающий развитие объектов.
До XIX века наука не могла объяснить происхождение видов. Чтобы объяснить огромное разнообразие видов, их
приспособленность к среде обитания и общую гармонию в природе учёные использовали религиозные принципы.
Телеология – это религиозное учение о целесообразности в природе. С позиции телеологии каждый вид идеально
приспособлен к среде обитания потому, что был создан богом именно для данных условий. По мнению телеологов
целесообразность и гармония природы не могли сформироваться саморазвитием и поэтому являются доказательством существования разумного творца.
Идея эволюции вызревала в науке постепенно. Первой серьёзной попыткой объяснить развитие живой природы
стало учение Ж.Б. Ламарка (1809). Но в нём предлагалось ошибочное объяснение механизма эволюции и сохранялись элементы телеологии. Революционным прорывом стало учение Ч. Дарвина и Альфреда Уоллеса, ставшее
первым синтезом эволюционных идей в истории биологии. Главная заслуга Дарвина не в том, что он доказал факт
эволюции, а в том, что он раскрыл её механизм.
Учение Дарвина является примером естественнонаучного материализма и стихийной диалектики. Впервые появилась возможность, не прибегая к религиозным идеям, на материалистической основе объяснить развитие живой
природы, многообразие видов. Была опровергнута телеология. В природе нет целесообразности в человеческом
понимании цели как планируемого результата. Приспособленность видов не планировалась богом, а стала результатом естественных процессов, закономерным следствием естественного отбора.
Создавая своё учение, Дарвин не использовал целенаправленно диалектический метод, который к тому времени
был сформулирован Гегелем на идеалистической основе. Но он фактически реализовал в своём учении принципы
и законы диалектики. Поэтому, взгляды Дарвина называют стихийно-диалектическими. Так движущей силой эволюции Дарвин указал многочисленные противоречия: противоречие между наследственностью и изменчивостью,
противоречие между интересами организмов во внутривидовой и межвидовой борьбе, противоречие между адаптивными характеристиками организма и воздействием внешней среды. Дарвин осознал, что возникновение новых
видов и любых новых таксонов является качественным скачком, который реализуется путём постепенного накопления количественных изменений.
Дарвиновская теория эволюции с самого начала стала подвергаться критике. Критика основывалась на различных
методологических основаниях – от идеализма до метафизического материализма. Наука в ХХ веке вскрыла отдельные недостатки дарвиновской теории, но представила множество доказательств правильности её основных
положений. Под влиянием критики дарвиновская теория уточнялась, углублялась. Вторым синтезом в истории
эволюционных идей стал синтез классического дарвинизма и генетики, а также систематики, палеонтологии и
экологии. В результате в 40-х гг. возникла синтетическая теория эволюции. В настоящее время наука подходит к
третьему синтезу, в котором эволюционные идеи обогащаются достижениями молекулярной биологии.
Эволюционное учение Дарвина стало одной из естественнонаучных предпосылок возникновения марксистской
диалектико-материалистической философии. В ХХ веке идея развития проникает в физику, химию, астрономию,
космологию. Эволюционные идеи в сочетании с материалистической диалектикой оказались настолько плодотворны, что привели к созданию принципа глобального эволюционизма. В науке ХХ века весь мир предстал вечно
развивающейся материей.
3. Роберт К. Мертон. 1986 г. Преподавал в Генском университете. Ввел в социологию понятия «теория среднего уровня», «явные» и «латентные функции». Построение всеобъемлющей теории считал
преждевременным, так как для этого нет достаточного материала.
Эффект Матфея в науке: Именитые ученые получают непропорционально высокие награды, по сравнении с менее известными учеными за аналогичные достижения в науке. За совместную работу.
Например: генетик Холдейн получил премию за то, что разрешил своему ученику сделать открытие и
опубликовать его. Эффект Матфея - это форма неравномерного распределения наград.
Закон обратной пропорциональности: только 5-6% ученых публикуют львиную долю статей в мире.
Остальные имеют 2-3 статьи за всю деятельность по своей специальности, т.к. используют работы
своих коллег. Например: по статистике 0,3% статей процитировано в мире 100 раз за 25 лет. 27 %
статей -50 раз за 25 лет.
Феномен «Все или ничего»: с возрастом у ученых исследовательская продуктивность падает и они
переходят на администраторские должности.
Эффект Матфея среди молодых ученых: ранние способности игнорируются преподавателями и вредят поздним талантам, не обладающим социальными и денежными преимуществами (некому поддержать, спонсировать). Так как для проявления поздних талантов нужно совпадение нескольких
факторов: социальных, интеллектуальных, психологических. Раннее созревание приветствуется в физике, математике и биологии. Гуманитарии достигают рассвета позднее.
Процесс аккумуляции преимуществ: когда студент превышает стандарты своего ВУЗА, то он аккумулирует свои преимущества: публикация интересных идей, статей, в журналах.
Эффект Матфея в научных институтах: элитные центры (Гарвард) привлекают больше человеческих
ресурсов и лучше спонсируются государством. Например: в 1981 году 28% денег федерального
бюджета получили только 10 университетов, в которых работают 49% Нобелевских лауреатов (Гарвард, Чикаго Роквеллеровский университет. В них работает 70% именитых ученых.
Уравновешивающие процессы эффекта Матфея: Отделение молодых талантов от старых неперспективных ученых. Переход молодых перспективных ученых в другие ВУЗЫ, этот процесс может регулироваться правительством.
Символизм интеллектуальной собственности: Научная валюта-это количество опубликованных статей и признание ученого научным сообществом. Иерархии: Ньютоновская эпоха, Нобелевская премия, Теории Гаусса, Планка, Почетный член научного сообщества, Медали, Право интеллектуальной собственности (статьи и монографии).
(по учебнику Лебедева С.)
Одна из норм научного этоса была предложена в 30-х годах XX века основоположником социологического изучения науки Р. Мертоном. Он считал, что наука как особая социальная структура опирается в своем функционировании на четыре ценностных императива: универсализм,коллективизм,бескорыстность и организованный скептицизм.
Императив универсализма утверждает внеличностный, объективный характер научного знания.
Надежность нового научного знания определяется только соответствием его наблюдениям и ранее
удостоверенным научным знаниям. Универсализм обуславливает интернациональный и демократичный характер науки. Императив коллективизма говорит о том, что плоды научного познания принадлежат всему научному сообществу и обществу в целом. Они всегда являются результатом коллективного научного сотворчества, так как любой ученый всегда опирается на какие-то идеи (знания) своих
предшественников и современников. Права частной собственности на знания в науке не должно существовать, хотя ученые, которые вносят наиболее существенный личный вклад, вправе требовать от
коллег и общества справедливого материального и морального поощрения, адекватного профессионального признания.
Такое признание является важнейшим стимулом научной деятельности. Императив бескорыстности означает, что
главной целью деятельности ученых должно быть служение Истине. Последняя никогда в науке не должна быть
средством для достижения личных выгод, а только — общественно-значимой целью. Императив организованного
скептицизма предполагает не только запрет на догматическое утверждение Истины в науке, но, напротив, вменяет
в профессиональную обязанность ученому критиковать взгляды своих коллег, если на то имеются малейшие основания. Соответственно необходимо относиться и к критике в свой адрес, а именно — как необходимому условию
развития науки. Истинный ученый — скептик по натуре и призванию. Скепсис и сомнение — столь же необходимые, важнейшие и тонкие инструменты деятельности ученого, как скальпель и игла в руках хирурга.
БИЛЕТ 13
1. Эмпириокритицизм Э. Маха и Р. Авенариуса. Концепция нейтральных элементов опыта. Логический позитивизм Венского кружка. Пересмотр кантовской классификации суждений. Бессмысленность метафизики и формально-языковой характер математики. Проблема верификации эмпирических суждений.
2. Постановка проблемы эволюции в работе Ж. Б. А. Ламарка «Философия зоологии».
3. Принципы фальсификационизма по работе И. Лакатоса Фальсификация и методология научноисследовательских программ. Часть 1.
1. Основное внимание в первом позитивизме уделялось проблемам систематизации научного знания
и классификации наук. Эти проблемы ставились в связи с углубляющейся дифференциацией научного знания. На этапе второго позитивизма эта проблематика сохранялась. Однако на первый план вышли другие проблемы — проблемы обоснования фундаментальных научных абстракций, понятий,
принципов и соотнесения их с реальностью. Это было связано с фундаментальными изменениями в
естествознании второй половины XIX - начала XX в.
Самым фундаментальным изменением в естествознании второй половины XIX в. была постепенная
девальвация механицизма как универсального подхода ко всем явлениям. Механический подход терял свой престиж, прежде всего, в рамках физики. В ней осуществлялись исследования электрических
и магнитных явлений, где прямые аналогии с механическими процессами становились все менее удовлетворительными. Было накоплено много материала, значительная часть которого не поддавалась
объяснению в рамках механистического подхода. Поэтому исследование здесь велось во многом на
путях эмпирического поиска и описания фактов. Развитие математики в XIX в., связанное с открытием неевклидовых геометрий и применением аксиоматического метода, ставило проблему существования фундаментальных математических объектов и их соотнесения с реальностью. Новая проблемная область возникла в связи с открытиями в области физиологии органов чувств, прежде всего в связи с исследованиями Г. Гельмгольца (1821—1894) физиологии зрения и слуха. Эти исследования показали, что ощущения есть результат сложного физико-физиологического процесса и потому не могут быть интерпретированы как простой «отпечаток» внешнего объекта. Сам Г. Гельмгольц при истолковании этих результатов отказался от трактовки ощущения как отражения объекта и сформулировал так называемую «теорию иероглифов
Второй позитивизм пытался решить проблемы обоснования фундаментальных научных абстракций и
принципов, полагая, что эти проблемы будут решены, если последовательно устранять из науки метафизические суждения.
Основными представителями и лидерами второго позитивизма были Эрнст Мах (1838-1916) и Рихард
Авенариус (1843-1896).
Э. Мах и Р. Авенариус считали, что источником заблуждений и трудностей в науке является ее
нагруженность метафизикой. Надо последовательно очистить от метафизических положений не только теоретическое научное знание, но и научный опыт. Мах подчеркивал, что ученый часто рассматривает данные опыта как проявление тех или иных скрытых сущностей, т. е. с позиций неявно привлекаемой метафизики. Это, по Маху, приводит к заблуждениям в науке и мешает ее прогрессу. Критика опыта, нагруженного метафизикой, объявлялась важнейшей задачей «позитивной философии».
В соответствии с этой задачей Мах и Авенариус часто именовали свою философию эмпириокритицизмом. Впоследствии этот термин, наряду с махизмом, стал применяться для обозначения второго
позитивизма.
Продолжая намеченную уже в первом позитивизме линию, Мах подчеркивает, что единственной реальностью и базой научного познания выступают элементы опыта (явления) и их функциональные
отношения. При этом явления он истолковал как чувственные данные, ощущения. В книге «Анализ
ощущений и отношение физического к психическому» Мах показывает, что ощущения есть глобальный факт, форма приспособления живого организма к среде. Ощущения — это общие элементы всех
возможных физических и психических переживаний, вся разница между которыми заключается в
различной зависимости их друг от друга. Граница между физическим и психическим проводится в
целях практичности и лишь условно «нет пропасти между физическим и психическим…». Элементы
опыта он объявил элементами мира. Функциональные отношения между эл ментами мира позволяют
сконструировать два типа процессов — физические и психические. Например, цвет есть физический
объект, если мы обращаем внимание на зависимость его от освещающего источника света (теплоты и
т. д.). Но если мы обращаем внимание на зависимость его от сетчатки глаза и нервной системы человека, перед нами психический объект — ощущение. Различно в этих двух случаях не содержание, а
направление исследования. Так как оба этих типа процессов порождают комбинации одних и тех же
элементов, поэтому сами эти элементы не являются ни физическими, ни психическими. Они
нейтральны.
Мах связывал принцип нейтральности элементов мира с функцией ощущений и восприятий быть
средством биологического приспособления организма к среде. Он подчеркивал, что в ощущениях и
восприятиях нельзя отделить то, что относится к внешнему миру, а что к внутреннему миру организма.
Мах считал, что таким путем он устраняет старые споры между материалистами и идеалистами. Первые считали первичным физическое, вторые — психическое. Но так как и физическое и психическое
построены из одних и тех же нейтральных элементов мира, то бессмысленно ставить вопрос, что из
них первично, а что вторично.
Подобную позицию отстаивал и развивал Р. Авенариус. Он рассматривал познание как аспект жизнедеятельности, а жизнь — как процесс накопления и расходования энергии. По его мнению для того,
чтобы выжить организмы должны стремиться минимизировать свои затраты энергии в процессе
адаптации к среде, т. е. экономно расходовать свои энергетические запасы. Эту характеристику жизни
Авенариус назвал принципом наименьшей траты сил. Так как познание выступает аспектом жизни,
поэтому, согласно Авенариусу, этот принцип распространяется и на познавательные процессы. Здесь
он выступает в форме принципа экономии мышления. Чтобы осуществить этот принцип, и философия
и наука должны отказаться от всех понятий, выходящих за пределы «чистого опыта». Главный труд
Авернариуса «критика чистого опыта». После устранения всех таких «излишних» понятий, включая
понятие субстанции, остаются только представления об ощущениях следующих друг за другом, к которым сводится все сущее.
Организм в своем поведении постоянно трансформирует внешнее во внутреннее, а внутреннее во
внешнее. Авенариус считает, что в человеческой жизнедеятельности слито то, что связано с внешней
средой, и то, что связано с человеческой активностью. Опыт всегда есть, согласно ему, интегральное
единство и психического.
Это единство Р. Авенариус характеризует как принципиальную координацию «Я и среды. Идея принципиальной координации согласовывалась с концепцией нейтральных элементов мира Э. Маха и
подчеркивала, что опыт представляет собой изначальную реальность, в которой нет расщепления на
субъект и объект. Такое расщепление, согласно Авенариусу, возникает в результате некритического
восприятия индивидами чужого опыта. Опыт любого человека не ограничивается только личным
чувственным опытом, он расширяется за счет восприятия опыта других людей.
Разработка проблем научного знания была продолжена «третьим» позитивизмом - неопозитивизмом. Его основы закладывались в 30-х годах XX в. так называемым Венским кружком, сложившимся
на кафедре философии Венского университета преемника Э. Маха М. Шлика. Видными представителями неопозитивизма были О. Нейрат, Р. Карнап, К. Гедель. Концепция лог. позитивизма создавалась
под сильнейшим влиянием математической логики, ее средств и методов. Научное знание отождествлялось с выражающим его языком, и основ. средством исследования был логический анализ языка
науки. С помощью логического анализа лог. позитивисты надеялись очистить язык науки от псевдонаучных выражений и придать ему ту строгость и точность, к-рые были достигнуты в математике и
логике.
(Предпосылкой возникновения третьей волны считают развитие аналитической философии, связанной с именами Рассела и Витгенштейна. Они рассматривают язык логики. В основе наиболее простой
логической системы лежат "атомарные" предложения: А, В, С,... — Этим предложениям приписывают две основные характеристики:
1) каждое атомарное предложение является либо истинным, либо ложным;
2) атомарные предложения независимы одно от другого, т.е. истинность или ложность одного из
них никак не влияет на истинность или ложность других.
Из атомарных предложений с помощью логич. связок образуются сложные, "молекулярные" пред-
ложения. Истинность или ложность молекулярного предложения зависит от качества его составляющих элементов. Таким образом, язык логики может быть основой структуры мира в целом. Отождествляя структуру языка логики со структурой реального мира, В. делает эту структуру общей для
всего научн. знания. Если действительность представляет собой лишь комбинацию элементов одного
уровня — фактов, то наука должна быть комбинацией предложений, отображающих факты и их разнообразные сочетания. Все, что претендует на выход за пределы этого "одномерного" мира фактов,
все, что апеллирует к связям фактов или к глубинным сущностям, определяющим их наличие или
отсутствие, должно быть изгнано из науки.)
Позитивисты третьей волны продолжили линию классического и «второго» позитивизма: они также
рассматривали науку как описание эмпирических данных. Задачи философии они сводили к логическому анализу языка науки. На основании этого анализа предполагалось в рамках научных теорий выявить протокольные предложения, описывающие чувственный опыт. Эти предложения рассматривались в качестве фундамента, на котором путем индуктивного обобщения строились общие положения
научной теории.
Обострив классическую для позитивизма проблему разграничения науки и ненаучного знания, неопозитивисты вплотную подошли к разработке критериев научности. В качестве такого критерия в
неопозитивистской философии выступал принцип верифицируемости, согласно которому научное
знание обязательно характеризуется эмпирической подтверждаемостью.
Принцип верификационизма включает:
а) возможность сведения (редукции) сложных синтетических предложений к элементарным,
б) возможность проверки элементарных предложй на опыте,
в) верифицируемость должна быть интерсубъективной (т.е. должна быть возможность ее осуществления несколькими наблюдателями).
Из принципа верификации следует Физикализм: раз верификация = чувственная верификация, то
проверить можно только те положения, к-рые относятся к телам и их движениям, остальное – бессмысленно. Значит, осмысленным явл. язык физики.
Модель науки: в основе науки лежат ПП, истинность к-рых абсолютно достоверна. Совокупность ПП
образует твердый эмпирический базис науки. Каждое научное предложение можно свести, "редуцировать" к протокольным предложениям подобно тому, как любое молекулярное предложение логики
может быть разложено на составляющие его атомарные предложения.
Деятельность ученого сводится к двум процедурам:
1) установление новых ПП;
2) изобретение способов объединения и обобщения этих предложений.
Критика лог.позитивизма:
1. Узость верификационного критерия: этот критерий уничтожал не только философию, но отсекал и
плодотворную часть самой науки. Научные термины и предложения, относящиеся к идеализированным или просто к чувственно невоспринимаемым объектам, с точки зр. этого критерия, оказывались бессмысленными. Оставшаяся часть лишалась своих законов. Большая часть научных законов
имеет форму общих предложений, напр., "Все тела при нагревании расширяются". Для верификации
подобных предложений требуется бесконечно много частных предложений вида "Тело а при нагревании расширяется", "Тело b при нагревании расширяется" и т. д. Но мы не в состоянии сформулировать и проверить бесконечного количества ПП. Следовательно, законы науки неверифицируемы и
должны быть объявлены бессмысленными.
Такие следствия, вытекающие из первоначального понимания верифицируемости как полной проверяемости, заставили логических позитивистов ослабить свой критерий демаркации и заменить его
критерием частичной верифицируемости.
2. Невозможен “чистый” эмпиризм. Принцип холизма (=целостности): не верно, что каждое отд.пр
едложение имеет смысл само по себе, оно имеет смысл лишь в контексте. Вместо этого (принцип Дюгема-Куайна): в опыте проверяется не отд. предлож-е, а система взаимосвязанных утвержд-й
(науч.теория) – при расхожд-и с экспериментом меняют не всю теорию, а периферические элементы,
сохраняя центральные (логику, мат-ку, законы большей общности и т.п.)
Пересмотр кантовской классификации суждений
(Главным философским произведением Канта является «Критика чистого разума». Исходной проблемой для Канта является вопрос «Как возможно чистое знание?». Прежде всего, это касается возможности чистой математики и чистого естествознания («чистый» означает «неэмпирический», то
есть такой, к которому не примешивается ощущение). Указанный вопрос Кант формулировал в терминах различения аналитических и синтетических суждений — «Как возможны синтетические суждения априори?» Под «синтетическими» суждениями Кант понимал суждения с приращением содержания, по сравнению с содержанием входящих в суждение понятий, которые отличал от аналитических суждений, раскрывающих смысл самих понятий. Термин «априори» означает «вне опыта», в
противоположность термину «апостериори» — «из опыта».)
2. Ламаркизм
Французский биолог Жан-Батист Ламарк (1744 – 1829) выдвинул гипотезу о механизме эволюции.
Работа "Философия зоологии" - 1809г.
Развитие природы – реализация принципа градации - процесса развития от низших форм к высшим.
Причина градации - наличие у организмов внутреннего стремления к совершенствованию.
Основным обобщением взглядов Ламарка являются два положения, которые вошли в историю науки
под названием "законы Ламарка".
1. У всех животных, не достигших предела своего развития, органы и системы органов, подвергавшиеся длительному усиленному упражнению, постепенно увеличиваются в размерах и
усложняются, а неупражняемые – упрощаются и исчезают.
2. Признаки и свойства, приобретенные в результате длительного и устойчивого воздействия
внешней среды, передаются по наследству и сохраняются у потомства при условии их наличия
у обоих родительских организмов.
Особенности концепции Ламарка:

снимает саму проблему целесообразности;

подчеркивает неразрывную связь организма со средой;

утверждает примат функции над формой.
Основные постулаты концепции эволюции органического мира.
Концепция Ламарка представляла собой первую законченную систему эволюционных взглядов и одновременно первую попытку обосновать эти взгляды. Ламарк в целом правильно охарактеризовал
эволюцию как прогрессивный процесс, идущий в направлении усложнения строения организмов. Передовыми для своего времени были взгляды на адаптивный характер эволюционного процесса.
В концепции Ламарка содержался ряд ошибочных положений:
1. объяснение эволюционного процесса как результата внутреннего стремления к совершенствованию;
2. допущение возможности появления наследуемых приспособительных признаков в ответ на воздействие среды;
3. отрицание реальности вида.
3. Имре Лакатос Lakatos (1922-1974)
Ученик Поппера. “Утонченный фальсификационизм”
1. Понятие “научно–исследовательской программы”: речь идет не об отд. теории, а о ряде генетически связанных
теорий, к-рые объединены общими методолог. принципами. “Твердое ядро” (каркас программы) и “защитный пояс” (вспомогательные теории). Положительная и отрицательная эвристики.
2. Нельзя отбросить (фальсифицировать) теорию лишь на основании отриц. рез-тов эмпирич. проверок. Нужно,
чтобы была в наличии др. теория, способная объяснить контрфакты и предсказать нов. факты.
Последовательности теорий - T1, T2, Тз… «Вопреки наивному фальсификационизму, ни эксперимент, ни предложение наблюдения, не могут сами по себе вести к фальсификации. Не может быть никакой фальсификации прежде, чем появится лучшая теория". Критика становится более трудной, но зато более позитивной, конструктивной.
В то же время, если фальсификация зависит от возникновения лучших теорий, от изобретения таких теорий, которые предвосхищают новые факты, то фальсификация является не просто отношением между теорией и эмпирическим базисом, но многоплановым отношением между соперничающими теориями.
3. История науки = история конкуренции различных научно-иссл. программ.
«Утонченный фальсификационизм» и модель развития науки И. Лакатоса.
Имре Лакатос (1922-1974) - британский философ и историк науки. Родился в Венгрии, в 1956 г. эмигрировал
сначалав Австрию, потом в Англию. В Англии Лакатос познакомился с К. Поппером и хорошо изучил его концепцию.
Основная работа: «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ».
Лакатос хорошо видел недостатки методологии Поппера. Жесткое требование отказа от теории, если она оказалась фальсифицированной, резко расходилось с реальной деятельностью ученых, которые продолжали работать с такой теорией, пытались усовершенствовать ее и даже иногда достигали успеха. Первоначальный вариант методологии Поппера Лакатос называет «наивным фальсификационизмом». Лакатос выдвигает новый
вариант критического рационализма, обоснования которого можно найти в реальной истории науки, и
называет его «утонченным
фальсификационизмом».
Отличия наивного и утонченного фальсификапионизма.
1.По критерию научности теории (критерию демаркации).
Наивный фальсификационизм: Теория научна, если она экспериментально фальсифицируема.
Утонченный фальсификационизм: Теория научна, если она имеет добавочное подкрепленное эмпирически
содержание по сравнению с предшественницей.
2.По критерию фальсификации:
Наивный фальсификационизм: теория фальсифицирована, если имеется эмпирический факт, противоречащий
ей. Утонченный фальсификационизм: Теория Т считается фальсифицированной, тогда и только тогда, когда существует другая теория Т1 которая удовлетворяет следующим условиям:
- Т1 имеет добавочное эмпирическое содержание по сравнению с Т, то есть Т1 предсказывает факты новые, невероятные с точки зрения Т или даже запрещенные ею.
- Т1 объясняет предыдущий успех Т, то есть всё неопровергнутое содержание Т присутствует в Т1. Какая-то
часть добавочного содержания Т1 уже подкреплена эмпирически.
Итак, «вопреки наивному фальсификационизму ни эксперимент, ни сообщение об эксперименте, ни предложение наблюдения, ни хорошо подкрепленная фальсифицирующая гипотеза низшего уровня не могут сами по себе вести к фальсификации. Не может быть никакой фальсификации прежде, чем появиться новая теория». В утонченном фальсификационизме критика теорий становится более трудной, но более конструктивной.
Конвенциализм утверждает, что никакой экспериментальный результат не может убить теорию, любую теорию можно спасти введением некоторой вспомогательной гипотезы либо путем переинтерпритации некоторых понятий теории. Удержание теории можно считать прогрессом науки, если вспомогательные гипотезы удовлетворяют определенным требованиям. Если вспомогательные гипотезы, созданные для спасения теории не соответствуют этим требованиям - это есть вырождение науки. Но это означает, что оценка любой теории должна относиться не только к ней самой, но и к вспомогательным присоединенным гипотезам, и, кроме того, следует рассматривать теорию вместе со всеми ее предшественницами так, чтобы было видно, какие изменения были внесены
именно этой теорией. Поэтому оценке подлежит не отдельная теория, а последовательность теорий.
Последовательность теорий называется теоретически прогрессивной, если каждая новая теория имеет добавочное эмпирическое содержание по сравнению с предшественницей (то есть, она предсказывает новые неожиданные факты). Теоретически прогрессивный ряд теорий является также и эмпирически прогрессивным, если какая-то
часть добавочного эмпирического содержания является эмпирически подкрепленной. Ряд теорий регресс ирует если теоретический рост отстает от эмпирического, т.е. когда он дает только запоздалые объяснения
случайных открытий, либо фактов, предвосхищаемых конкурирующим рядом. Если ряд теорий хотя бы
теоретически прогрессивный, то этот ряд теорий научный (научной или ненаучной может быть только последовательность теорий, а не отдельная теория).
Непрерывная последовательность теорий - это научно-исследовательская программа (НИП).
НИП – комплекс, семейство генетически связанных научных теорий, имеющих сходную структуру. Именно НИП
- единица методологического анализа у Лакатоса. НИП - последовательность теорий, имеющих общее начало
(общее основание), идеи и принципы. История науки - это история конкуренции НИП (наука, по Лакатосу, тоже
большая НИП).
НИП состоит из методологических правил: правила, указывающие, каких путей исследования нужно избегать образуют отрицательную эвристику; правила, указывающие, какие пути надо избирать и как по ним идти, образуют положительную эвристику.
У НИП есть «твердое ядро». Твердое ядро - это совокупность научных и онтологических допущений,
сохраняющихся без изменения во всех теориях НИП. Правила отрицательной эвристики запрещают переосмысливать жесткое ядро НИП даже в случае столкновения с контрпримерами (противоречащими фактами), то
есть НИП обладает догматизмом.
При наличии контрпримеров необходимо улучшать уже имеющиеся и создавать новые вспомогательные гипотезы, которые образуют «защитный пояс» НИП. Правила положительной эвристики предписывают как модифицировать гипотезы «защитного пояса», как разрабатывать новые модели для расширения области применения НИП.
Если процесс модификации защитного пояса НИП представляет собой и теоретически, и эмпирически прогрессивный ряд теорий, то НИП считается успешной.
Пример НИП: Лакатос считал теорию тяготения Ньютона самой успешной НИП. Ядро - 3 закона Ньютона. Когда теория возникла, вокруг нее был океан аномалий. Сторонники Ньютона превращали один контрпример за другим в подкрепляющие примеры, изменяя «наблюдательные» теории, на основании которых устанавливались эти
«опровергающие» данные (модификация защитного пояса). Ядро программы оставалось при этом неизменным.
НИП можно оценивать на основе прогрессивного или регрессивного сдвига проблем. НИП считается прогрессивной тогда, когда ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост,т.е. когда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты. Каждая последующая теория в составе НИП объединяет все предыдущие
и предсказывает новые факты. Таким образом, акумуляция научного знания все-таки происходит
Программа регрессирует если теоретический рост отстает от эмпирического,т.е. когда она дает только запоздалые объяснения случайных открытий, либо фактов, предвосхищаемых конкурирующей НИП. Таким образом,
научная революция заключается в конкурентных отношениях различных НИП, когда одна исследовательская программа в конце концов вытесняет другую. Лакатос говорит не осмене научных парадигм, а о пролиферации соперничующих теорий, НИП.
БИЛЕТ 14
1. Прагматизм Чарльза Пирса. Критика картезианского эпистемологического индивидуализма. «Коммунальный» характер научного опыта. Фаллибилизм и истина как регулятив. Концепция закрепления
убеждений. Пригматистская максима.
2. Материалистическая сущность и диалектический характер решения проблемы развития органического мира в работе Ч. Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора».
3. Специфика интеллектуальной собственности в науке. Проблема преимуществ в научной деятельность (по статье Р.Мертона «Эффект Матфея»).
1. ОТВЕТ: по лекции Шапошникова. Представители прагматизма: Чарльз Пирс, Уильям Джеймс,
Людвиг Винтгенштейн, Куайн. Поддержмвали взгляды логического позитивизма: 20-40 гг 20- ого века. В науке были споры вокруг теории Дарвина в конце 19 века. ,не все соглашались с ним. 2). Формировалась современная математика, геометрия, физика, география. В Европе в это время нациская
германия и они иммигрируют в США.
Ч. ПИРС: 1839-1914 гг) симиотика наука о знаках. ЛоГИКА ( создатель логического позитивизма).
Вводит понятие сознание и открытее сознание. Против теории картезианского познания. Вывод: самоочевидность сознания и мышления в носителе( неком Я)-как носителе мышления.
Первичной реальностью является акт сознания, все остальное-это данность этому акту.
Идеи Пирса: а) Де-Карт ошибался и сознание не поддается анализу.
б) Мышление и сознание –это кооперативный акт , многих мыслящих людей, которые взаимодействуют. В)Смыслы и значения не отделимы от языка знаков_СИНЕМАТИКА. Г) Сознание не отделимо от социума-сообщества. Мышление нужно связывать с языком, а язык с языковым сообществом.
Тенденции 19 вв- социальному и биполярному знанию. Мысли философа связаны с интраспекцией,
содержащей биологические и социальные моменты.
ПИРС –импирик: опыт это описываемое сообществом явление. Опыт складывается из наблюдений
извне. Вводит представлениео НАУЧНОМ СООБЩЕСТВЕ.
ФОЛЛОУБЕЛИЗМ- всякое знание не достоверно и основывается на ошибках и погрешностях.
Наши знания о мире не достоверны. Высшие достижения науки могут быть с ошибками и погрешностями.
1877-1878г статьи Пирса: 1. Закрепление убеждений. 2). Как сделать наши идеи ясными. 3. Главная
функция сознания –это убеждение. Человек задумывается тогда, когда привычные способы не помогают в ситуации, возникает критическая ситуация, которая заставляет мышление работать. У ПИРСА:
Нужно выбрать способ действия адекватный ситуации. Мышление привязано к конкретному человеку и его жизненной ситуации.
4 МЕТОДА ПИРСА:
1. УПОРСТВА: момент упорства-время активного мышления.
2. ОПРИОРНЫЙ МЕТОД: мы выбираем то, что является более истинным и рпавельным для нашего
разума.
3. МЕТОД НАУКИ: Пробуем метод в сообществе и убеждаемся в его эффективности. В научном
методе ученые действуют сообща, и присутствует идея истинности- идеала. Тесно связвнв логика и
учение работать с опытом. Истина достижима для мирового сообщества которое обладает идеальными знаниями. У истоков лежит БОГ, а за убежденностьюстоит конкретный научный метод.
Родоначальником прагматизма считается видный американский философ Чарлз Сандерс ПИРС
(1839-1914). Основные идеи прагматизма сложились у Пирса к началу 70-х годов 19 в. и были сформулированы им в двух статьях - "Закрепление верования" и "Как сделать наши идеи ясными".
Исторически прагматистская доктрина выросла из полемики Пирса против рационализма Декарта,
в частности, трех его основополагающих принципов: методологического сомнения, интуиции и критерия ясности и отчетливости идей.
Декартом найден был первый твёрдый пункт для построения его миросозерцания — не требующая
никакого дальнейшего доказательства основная истина нашего ума. От этой истины уже можно, по
мнению Декарта, пойти далее к построению новых истин. Прежде всего, разбирая смысл положения
«cogito, ergo sum» (мыслю, значить существую), Декарт устанавливает критерий достоверности. Почему известное положение ума безусловно достоверно? Никакого другого критерия, кроме психоло-
гического, внутреннего критерия ясности и раздельности представления, мы не имеем. В нашем бытии как мыслящего существа убеждает нас не опыт, а лишь отчётливое разложение непосредственного факта самосознания на два одинаково неизбежных и ясных представления, или идеи, — мышления
и бытия.
Критика картезианского эпистемологического индивидуализма: Речь идёт о критике Пирсом
теории радикального сомнения Декарта. Выбор сознания как отправной точки для определения истины - ошибка Декарта. Сознание – очень неопределённое понятие. Декарт считает интеллектуальную
интуицию критерием истинности. Пирс на её место ставит отклик органов чувств человека. Опыт –
это нечто, что может быть описываемым, наблюдаемым.
«Коммунальный» характер научного опыта: мышление и сознание не индивидуальный процесс,
а кооперативный. Сознание предполагает многих мыслящих, взаимодействующих между собой.
Мышление и сознание не отделимы от общества. Мышление нужно связать с языком, с языковым сообществом. Пирс – создатель семиотики (учение о знаках). Пирс выражает тенденцию к социальному
и биологическому укоренению сознания. Главная функция мышления – производство убеждений.
Предпосылку и основание прагматистской доктрины составляет теория сомнения-веры. Эта теория опирается на концепцию познания и мышления, по которой мышление рассматривается как приспособительная деятельность организма, приспособительная функция мышления противопоставляется познавательной.
Эта концепция широко распространилась в философии XIX-XX веков в различных вариантах.
НИЦШЕ развил вариант этой концепции познания и мышления, в котором деятельность интеллекта рассматривается как орудие усиления воли к власти;
БЕРГСОН - как средство овладения вещами;
АВЕНАРИУС - как способ сохранения равновесия между организмом и средой и т.д.
Эта же концепция познания и мышления развилась и в теории сомнения-веры, однако в этом варианте на первый план выступает аспект, связанный с направлением в американской психологии, которое в качестве предмета психологии рассматривает поведение - бихевиоризмом.
БИХЕВИОРИЗМ (от англ. behavior - поведение) отрицает сознание как предмет психологии и
считает таковым поведение, под которым понимаются телесные реакции на стимулы.
В теории сомнения-веры Пирса на первый план выступает психологически-бихевиористский аспект.
Суть этой теории можно кратко представить так: человек, живя в мире и вынужденный действовать в нем, вырабатывает различные типы действий или привычки действовать, соответствующие
различным обстоятельствам. Эти привычки, заменяющие человеку животные инстинкты и по крайней
мере частично вырастающие из них, будучи осознанными, образуют то, что Пирс называет верой или
верованием.
Иными словами, вера - это готовность действовать определенным образом. Состояние веры
может нарушится и сменится состоянием сомнения, равнозначным приостановке действия.
В противоположность вере сомнение - это беспокойное и неприятное состояние.
Усилие, направленное на преодоление сомнения и достижение веры, Пирс называет исследованием, нередко отождествляя его с процессом мышления.
Итак, основа всей теории сомнения-веры - утверждение о том, что единственная цель исследования или мышления состоит в устранении сомнения и достижении верования.
Пирс выделяет 4 способа достижения и закрепления верования:
1.
метод упорства («ну, нравится так считать»)
2.
метод авторитета (сходен с первым, но убеждение не является личным)
3.
метод априори (выбирается нами то, что кажется самым истинным)
4.
метод науки (самый хороший, это метод проб и ошибок).
Метод науки оказывается включенным Пирсом в теорию сомнения-веры в качестве одного из возможных способов закрепления веры. Интерпретируя метод науки, Пирс приходит к заключению, что
высшей степени ясности идеи можно достигнуть, лишь указав на ее значение. Пирс определяет значение понятия, рассматривая его вне отношения к объекту. Для него характерно сведение значения к
совокупности практических последствий.
Он следующим образом формулирует принцип, который получил название "принципа Пирса"
(прагматистская максима): "Рассмотрите, каковы практические следствия, которые, как мы считаем, могут быть произведены объектом нашего понятия. Понятие о всех этих следствиях есть полное
понятие объекта". Пирс определяет прагматизм как "учение о том, что каждое понятие есть понятие о
мыслимых практических последствиях".
Основная концепция истины, к которой пришел Пирс, состояла в признании истины тем устойчивым верованием, к которому процесс научного исследования неизбежно привел бы всех компетентных исследователей соответствующей проблемы, при условии, что процесс исследования продолжался бы без конца. В этом смысле истина может быть определена как "окончательное, принудительное
верование".
Самое общее понимание истины в прагматизме таково, что это то, во что мы верим. Пирс вводит
и другое определение, в котором истинность - это успешность, полезность, работоспособность
идеи, мнения или верования. Это определение было подхвачено другими прагматистами и превратилось в основную концепцию истины в прагматизме.
Пирса мучила парадоксальная ситуация, заключающаяся в том, что хотя мы знаем о возможной
ошибочности наших суждений, все же пока мы не имеем реальных оснований усомниться в них, для
нас они будут абсолютной истиной. Он искал решение этой проблемы в учении о принципиальной
погрешимости науки и знания вообще - фаллибилизме. Основной тезис этого учения Пирс формулирует таким образом: "все наше знание плавает в континууме недостоверности и неопределенности".
2. Дарвинизм
Теория эволюции Чарльза Дарвина (1809—1882) считается одной из главных научных революций,
так как она помимо сугубо научного значения, привела к пересмотру широкого круга мировоззренческих, этических, социальных проблем.
Ч. Дарвин:

пытался определить природу эмпирически наблюдаемой целесообразности;

не рассматривал вопрос о происхождении жизни;

установил границы своей гипотезы, осуществил резкое ограничение вопросов, входящих в гипотезу - попытался раскрыть вопрос о путях возникновения видов, о причинах разнообразия форм
живого.

Адаптация (позднелат. adaptatio – приспособление, прилаживание; от лат. adapto -прилаживаю)
– совокупность морфофизиологических, поведенческих, популяционных и других особенностей
данного вида, обеспечивающих возможность специфического образа жизни в определенных
условиях внешней среды.

В широком смысле адаптациогенез – процесс эволюции как формирование целесообразности в
устройстве и функционировании организма.
Дарвин о сути избранного им метода: «Я работал подлинно бэконовским методом и без какой бы то
ни было (заранее созданной) теории, собирал в весьма обширном масштабе факты…»
Зарубежные историки науки, в противоположность самому Дарвину, называют его научный метод
гипотетико-дедуктивным.
Основные положения гипотезы Дарвина:

виды не существуют раз и навсегда данными, а изменяются;

по крайней мере, некоторые изменения, возникающие в организме во время его жизни, наследуются;

следствием борьбы за существование является естественный отбор.

Ведущие биологи и методологи науки разных направлений сходятся в оценке феномена Дарвина как крупнейшей интеллектуальной революции. Однако содержание интеллектуальной революции мыслится различно:

Новаторское значение состояло в замене типологического мышления популяционистским.
Успех дарвинизма зависел от разрушения традиции типологизма (организмоцентризма).

Новаторское значение состояло в установлении взаимосвязи между процессами индивидуального и исторического развития, тем самым Дарвин утвердил и популяциоцентризм и организмоцентризм.
3.Роберт К. Мертон. 1986 г. Преподавал в Генском университете. Ввел в социологию понятия «теория
среднего уровня», «явные» и «латентные функции». Построение всеобъемлющей теории считал
преждевременным, так как для этого нет достаточного материала.
Эффект Матфея в науке: Именитые ученые получают непропорционально высокие награды, по сравнении с менее известными учеными за аналогичные достижения в науке. За совместную работу.
Например: генетик Холдейн получил премию за то, что разрешил своему ученику сделать открытие и
опубликовать его. Эффект Матфея - это форма неравномерного распределения наград.
Закон обратной пропорциональности: только 5-6% ученых публикуют львиную долю статей в мире.
Остальные имеют 2-3 статьи за всю деятельность по своей специальности, т.к. используют работы
своих коллег. Например: по статистике 0,3% статей процитировано в мире 100 раз за 25 лет. 27 %
статей -50 раз за 25 лет.
Феномен «Все или ничего»: с возрастом у ученых исследовательская продуктивность падает и они
переходят на администраторские должности.
Эффект Матфея среди молодых ученых: ранние способности игнорируются преподавателями и вредят поздним талантам, не обладающим социальными и денежными преимуществами (некому поддержать, спонсировать). Так как для проявления поздних талантов нужно совпадение нескольких
факторов: социальных, интеллектуальных, психологических. Раннее созревание приветствуется в физике, математике и биологии. Гуманитарии достигают рассвета позднее.
Процесс аккумуляции преимуществ: когда студент превышает стандарты своего ВУЗА, то он аккумулирует свои преимущества: публикация интересных идей, статей, в журналах.
Эффект Матфея в научных институтах: элитные центры (Гарвард) привлекают больше человеческих
ресурсов и лучше спонсируются государством. Например: в 1981 году 28% денег федерального
бюджета получили только 10 университетов, в которых работают 49% Нобелевских лауреатов (Гарвард, Чикаго Роквеллеровский университет. В них работает 70% именитых ученых.
Уравновешивающие процессы эффекта Матфея: Отделение молодых талантов от старых неперспективных ученых. Переход молодых перспективных ученых в другие ВУЗЫ, этот процесс может регулироваться правительством.
Символизм интеллектуальной собственности: Научная валюта-это количество опубликованных статей и признание ученого научным сообществом. Иерархии: Ньютоновская эпоха, Нобелевская премия, Теории Гаусса, Планка, Почетный член научного сообщества, Медали, Право интеллектуальной собственности (статьи и монографии).
(по учебнику Лебедева С.)
Одна из норм научного этоса была предложена в 30-х годах XX века основоположником социологического изучения науки Р. Мертоном. Он считал, что наука как особая социальная структура опирается в своем функционировании на четыре ценностных императива: универсализм,коллективизм,бескорыстность и организованный скептицизм.
Императив универсализма утверждает внеличностный, объективный характер научного знания.
Надежность нового научного знания определяется только соответствием его наблюдениям и ранее
удостоверенным научным знаниям. Универсализм обуславливает интернациональный и демократичный характер науки. Императив коллективизма говорит о том, что плоды научного познания принадлежат всему научному сообществу и обществу в целом. Они всегда являются результатом коллективного научного сотворчества, так как любой ученый всегда опирается на какие-то идеи (знания) своих
предшественников и современников. Права частной собственности на знания в науке не должно существовать, хотя ученые, которые вносят наиболее существенный личный вклад, вправе требовать от
коллег и общества справедливого материального и морального поощрения, адекватного профессионального признания.
Такое признание является важнейшим стимулом научной деятельности. Императив бескорыстности означает, что
главной целью деятельности ученых должно быть служение Истине. Последняя никогда в науке не должна быть
средством для достижения личных выгод, а только — общественно-значимой целью. Императив организованного
скептицизма предполагает не только запрет на догматическое утверждение Истины в науке, но, напротив, вменяет
в профессиональную обязанность ученому критиковать взгляды своих коллег, если на то имеются малейшие основания. Соответственно необходимо относиться и к критике в свой адрес, а именно — как необходимому условию
развития науки. Истинный ученый — скептик по натуре и призванию. Скепсис и сомнение — столь же необходимые, важнейшие и тонкие инструменты деятельности ученого, как скальпель и игла в руках хирурга.
БИЛЕТ 15
1. Психологический прагматизм У. Джеймса. Поздний Л. Витгенштейн и прагматизм. У.В.О. Куайн:
критика основных догм логического позитивизма с прагматической точки зрения.
2. Биоэтика: проблемы связанные с началом человеческой жизни в свете современных знаний о биологии человека.
3. Методолгический анархизм. На примере идей Пола Фейерабенда в работе «ПРОТИВ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ПРИНУЖДЕНИЯ. Главы 1-9»
1. Прагматизм для Джеймса – это некоторый способ борьбы с метафизикой.
Возможности, содержащиеся в теории сомнения-веры и в принципе Пирса, Джемс развил, применив их прежде всего к религиозно-нравственным проблемам. Он нигде не утверждает, что бог реально существует. Но он настаивает на том, что религиозное чувство, переживание, религиозный опыт
существуют и играют огромную роль в жизни многих людей. Поскольку, вера в бога имеет важнейшие последствия для человеческой жизни, постольку мы должны считать ее объект реальным. - Связь
прагматизма Джемса с философией жизни.
Джемс убежден, что поскольку вера в бога имеет жизненно важное значение, постольку человек
при отсутствии рациональных оснований для веры может произвести свой выбор в пользу веры на
основе лишь эмоциональной потребности простым актом своей воли. "ВОЛЯ К ВЕРЕ" - к этому понятию обращается Джемс, говоря о вере в бога, утверждая при этом, что "я проповедую лишь право
каждого предаваться своей личной вере на собственный риск", и что "мы имеем право верить на свой
собственный риск в любую гипотезу, которая достаточно жива, чтобы повлиять на нашу волю".
Джемс считает, что какова жизнь - это зависит от нас самих, от нашей веры в возможности ее
улучшить. На один из "вечных" вопросов "Стоит ли жить?" Джемс дает ответ в духе "американского
оптимизма": "Жить стоит,.. раз жизнь с нравственной точки зрения такова, какою мы создаем ее, а мы
твердо решились сделать ее в этом отношении удачной".
"Вся задача философии, - пишет Джемс, - должна была бы состоять в том, чтобы указать, какая получится для меня и для вас определенная разница в определенные моменты нашей жизни, если бы
была истинной та или иная формула мира".
Джемс считает, что приписывать сознанию чисто познавательные функции - это значит занять
совершенно антипсихологическую позицию, которая для него неприемлема. Джемс подчеркивает,
что сознание во всех его проявлениях - есть прежде всего и по преимуществу "избирательная активность".
Опыт, по Джемсу, полностью совпадает с реальностью. Такое понимание опыта Джемсом близко
к его истолкованию в махизме. Для Джемса ощущения - это не образ реальности, а сама первичная
реальность. Вопрос об истинности или ложности ощущений лишен для Джемса смысла, поскольку
ощущения для него - это не образ реальности, а сама первичная реальность. С его точки зрения, достаточно того, что мы вовлечены в чувственный поток, что мы имеем ощущения, а сами по себе "они
ни истинны, ни ложны, они просто суть".
Следует заметить, что "поток чувственного опыта" понимается Джемсом чрезвычайно широко, поскольку Джемс включает в него не только собственно ощущения, но любые переживания и состояния
сознания вообще.
Поскольку в прагматизме Джемса все определенное содержание действительности обусловлено
произволом личности или, вернее, отдельных личностей, постольку структура мира оказывается антропоморфной, иррациональной и плюралистической. Больше того, говорить о структуре "столь иррационального и насквозь плюралистического мира" бессмысленно из-за его рыхлости, пластичности
и постоянной изменчивости.
Концепции мышления как целеполагающей деятельности и реальности как потока опыта или сознания образуют основу для прагматистского понимания истины. Об истине или истинности мы
обычно говорим применительно к идеям, теориям, суждениям, высказываниямкоторые, по Джемсу,
должны иметь практические последствия, в противном случае мы вообще не стали бы принимать их
во внимание.
Джемс утверждает, что отличительная особенность прагматизма состоит в том, что для него "Истинным называется все то, что оказывается благим в области убеждений". Поскольку полезные практические последствия могут иметь место только в будущем, говорить об истинности идеи до появле-
ния этих последствий, с точки зрения Джемса, совершенно бессмысленно. Идея сама по себе просто
есть, она ни истинна и ни ложна. Она может стать истинной лишь в процессе ее применения или использования, в процессе ее проверки. В этом смысле проверка выступает как фактор, не только выявляющий, но и создающий истинность идеи.
Объективная истина Джемсом решительно отрицается. Это связано с тем, что для Джемса началом
и концом всего его философствования остается индивид с его личным опытом.
Витгенште́йн (1889-1951)— австро-английский философ, один из основателей аналитической философии и один из самых ярких мыслителей XX века. Общепризнанно, что Витгенштейн осуществил
целых две революции в западной философии. Первая произошла, когда его «Логико-философский
трактат» вдохновил Венский кружок на создание программы логического позитивизма. Вторая случилась, когда его идеи о природе и устройстве языка, изложенные в «Философских исследованиях»,
породили британскую лингвистическую философию, или философию обыденного языка.
Поэтому в творчестве Витгенштейна обычно выделяют 2 этапа:
1. Логический («Логико-философский трактат»)
2. Лингвистический («Философские исследования»): «Весь туман ф-и конденсируется в каплю грамматики».
Людвиг Витгенштейн «поздний» занят философией языка. Он пытается выяснить, как работает
язык. Когда ребёнок учится говорить, он подражает и учится употреблять слова по сходству ситуации, но это не даёт представление о понятиях. Пример с мастером и подмастерьем. С виду они друг
друга понимают: продуктивно взаимодействуют, когда мастер говорит «плита», «балка», «блок». Но
это не означает, что под этими словами они понимают одно и тоже. Т.е. язык неточен, но есть возможность его коррекции. В этих соображениях много общего с Пирсом.
Теперь Витгенштейн трактует язык не как противопоставленный миру его логический "двойник", а
как набор многообразных практик или "форм жизни". Философ разъясняет, что все привычные действия языка (приказы, вопросы, рассказы и прочие) — часть нашей естественной истории, как ходьба,
еда, питье, игра. Язык понимается как живое явление, бытующее лишь в действии, практике коммуникации. Подчеркивается: знаки в звуковом, письменном, печатном виде — мертвы. Но для того чтобы вдохнуть в них жизнь, вовсе не нужно всякий раз добавлять к ним нечто духовное: жизнь знаку
дает его применение! Таким образом, значение знака толкуется как способ его употребления.
Философское обоснование нового подхода было найдено в прагматизме — с его вниманием к деятельности субъекта, к связи смысла предложения с действиями. Витгенштейн принял доводы прагматизма о тщетности стремлений к точному логическому выражению того, что на деле не поддается
точным определениям. При таком подходе базовыми структурами языка считаются уже не элементарные предложения, соотнесенные с "атомарными" событиями, а более или менее родственные друг другу подвижные функциональные системы языка, его практики. Витгенштейн
назвал их языковыми играми.
Под языковыми играми понимаются модели работы языка, методики анализа его в действии. Этот
новый метод анализа призван дифференцировать сложную картину применений языка, выявить, различить многообразие его "инструментов" и выполняемых функций. Языковые игры — своеобразный
аналитический метод (совокупность приемов) прояснения языка, его функций, форм работы.
Куайн – логик, конец 50 гг. 20 в. Его взгляды сложились под воздействием логич. позитивизма, но
он критиковал его с позиций пргматизма. Он считает себя эмпириком. Тезис Дюэма-Куайна. Дюэм
считает, что мы не в состоянии разделить чётко компоненты нашего знания.
Невозможен “чистый” эмпиризм. Принцип холизма (=целостности): не верно, что каждое отд.пр едложение имеет смысл само по себе, оно имеет смысл лишь в контексте. Вместо этого (принцип Дюгема-Куайна): в опыте проверяется не отд. предлож-е, а система взаимосвязанных утвержд-й
(науч.теория) – при расхожд-и с экспериментом меняют не всю теорию, а периферические элементы,
сохраняя центральные (логику, мат-ку, законы большей общности и т.п.).
Дюгем обратил внимание на целостный хар-р физич. теории, что не позволяет трактовать её лишь
как “сокращённую запись” эмпирич. данных. Однако вся совокуп-ть методологических следствий из
этого обстоят-ва была извлечена амер. философом Куайном. Не каждое предложение и термин теории
имеют эмпирич. аналог. Не каждое предлож-е и термин теории имеют знач-е, к-рое м.б. названо
их собственным, в контексте целого они приобретают особое знач-е. Теория явл. цепью предложений, так что в случае противоречий между эмпирией и теорией, последняя может быть сохранена
за счёт отбрасывания различ. элементов этой цепи. В краткой формулировке тезис звучит так: “наши
предложения о внеш. мире предстают перед трибуналом чувств. опыта не индивидуально, а только
как единое целое”.
2. К настоящему времени с помощью методов, обеспечивающих оплодотворение яйцеклетки вне
организма, при невозможности естественного зачатия, рождены многие тысячи детей. Честь создания
метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) принадлежит английским ученым — эмбриологу Р. Эдвардсу и акушеру-гинекологу П. Стептоу. Сложные философские и
морально-этические вопросы, сопровождающие применение этой новейшей технологии, бурно обсуждались уже на стадии экспериментальной разработки метода.
В 1971 г. Британский комитет по медицинским исследованиям отказался финансировать программу
Р. Эдвардса и П. Стептоу, сочтя их исследования противоречащими этическим нормам. После отмены
в 1975 г. моратория на разработку метода ЭКО, десятилетние исследования Р. Эдвардса и П. Стептоу
завершились внедрением данного метода в практику. В июле 1978 г в клинике Кембриджского университета родился первый «ребенок из пробирки». В СССР первый ребенок из пробирки был создан
в 1986 г.
Применение метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) сопряжено с целым рядом серьезных морально-этических вопросов. В «Положении об оплодотворении in
vitro и трансплантации эмбрионов», принятом в 1987 г. Всемирной медицинской ассоциацией (ВМА),
говорится, что применение метода ЭКО и ПЭ является оправданным в тех случаях, когда другие методы лечения бесплодия (медикаментозные, хирургические) оказались неэффективными. В этом прослеживается желание ограничить клиническое применение этих методов, что вероятно связано с
трудностями в решении вопросов этического плана.
Вопросы этики искусственного оплодотворения - это проблемы отношения общества к началу человеческой жизни. Ключевой из них является морально-этическая проблема статуса эмбриона человека, т.е. с какого момента его следует рассматривать как личность, имеющую право на жизнь и ее
защиту, на защиту его человеческого достоинства в законодательном порядке.
В свете дискуссий о статусе эмбриона человека встает проблема определения возраста, с которого
эмбрион человека можно рассматривать как личность, обладающую правами (в первую очередь - на
жизнь) и защищаемую законодательством. Одним из ключевых в определении возраста эмбриона человека как личности является вопрос о том, когда плод человека приобретает способность чувствовать? Ответ на этот вопрос, представленный в современной научной литературе, можно разделить на
2 группы. Первая группа - Естественнонаучный подход - содержит позиции о начале человеческого
существования с точки зрения естественных биомедицинских наук. В ней представлены позиции,
связывающие начало человеческой жизни с:
1. Формированием дыхательной системы (4-20 неделя) Формирование дыхательной системы является принципиальным моментом при обсуждении проблемы начала человеческой жизни именно
потому, что оно является основанием возможности самостоятельного дыхания и существования человеческого плода вне тела матери.
2. Периодом формирования сердечно-сосудистой системы (с 20-го дня)
Что есть начало сердцебиения: дорсальная аорта, четырехкамерное сердце млекопитающего, «сердце взрослого человека»?
3. Началом функционирования ствола мозга. Нельзя не обратить внимание на эту позицию
прежде всего на основании нового утвердившегося в современной медицине критерия смерти человека — «смерти мозга». Логика принципа симметрии предполагает, что если конец человеческой жизни
мы связываем со «смертью мозга», то начало человеческой жизни должно быть связано с началом
функционирования ствола мозга. 30-й день развития плода является началом дифференцировки центральной нервной системы. Первые движения плода и реакции на прикосновения начинают фиксироваться с 6-ой недели с момента оплодотворения. В спинном мозгу выявляются синапсы. В это же
время с помощью энцефалографии регистрируется функциональная активность мозга.
Болевая чувствительность у плода присутствует в 7-8 недель. Открытый вопрос, можно ли считать
критерием становления личности лишь проявление способности чувствовать? Ведь бессознательное
состояние и нечувствительность к боли, в сущности, не могут служить основанием для отказа в защите прав личности.
4. образованием первичной полоски — морфологического предшественника нервной трубки. До
14-го дня после оплодотворения эмбриологи рассматривают эмбрион человека как преэмбрион, считая, что до этого срока он сформирован клеточными слоями, представляющими собой зародышевые
оболочки — материал, не участвующий в построении в дальнейшем собственно эмбриона. Для данного подхода ведущим является аргумент, что эмбрион на стадии преэмбриона не имеет нервной системы, а, следовательно, не возможно существование нейропсихических процессов в том виде, в котором они ассоциированы у нас с процессами электрохимического взаимодействия в нервных структурах.
5. имплантацией зародыша (бластоцисты) в стенку матки. Данная позиция основывается на том
обстоятельстве, что не менее 8%, а по последним данным около 60% зародышей, зачатых в результате обычного полового акта, не закрепляются на стенке матки и погибают естественным путем.
6. моментом слияния гамет, т.е. с образованием генома человека. Сторонники данной позиции
считают, что только лишь образование уникального и неповторимого генетического материала (генома) является единственным качественным преобразованием при формировании зародыша. Влияние
же клеточного микроокружения является условием для его осуществления, и важно не само по себе, а
только в качестве фона, предназначенного для реализации генетической программы.
Вторая группа представляет гуманитарные, этико-философские подходы и содержит в себе следующие из них:
1.
Градуализм - постепенное одушевление эмбриона и приобретение им человеческих, личностных свойств. Oсновной философский принцип, лежащий в основе градуализма - непрерывность
движения, как способа существования бытия. Сторонники данных взглядов апеллируют к следующим
аргументам. Первый — это феномен естественной убыли. Больше половины эмбрионов, зачатых
естественным путем, не могут укрепиться в стенке матки и покидают материнский организм (не будучи даже замеченными). Вторым аргументом в пользу данной позиции считают феномен тотипотентности.
Ссылаясь на новейшие данные эволюционной эмбриологии, некоторые ученые считают вполне
возможным различать понятия «преэмбрион» и собственно эмбрион. По их мнению, «преэмбрион»
состоит из скопления преимущественно недифференцированных клеток (бластомеров), каждая из которых обладает тотипотентностью, то есть любой бластомер наделен той же генетической информацией, какой располагает вся их совокупность. Таким образом, якобы, неправомерно говорить о существовании эмбриона до имплантации. В первые две недели, когда протекает процесс зачатия, зародыш должен квалифицироваться как «преэмбрион», не имеющий еще биологической индивидуальности и тем более не является личностью.
Это убеждение в сочетании с феноменом «убыли» приводит градуалистов к выводу, что у «преэмбриона» нет невещественной «разумной» души. Поэтому они ратуют за теорию «опосредствованного», а не «прямого одушевления», ибо «одушевления» не бывает ранее «обособления», имплантации
и переустройства клеточной структуры, необходимых для возникновения эмбриона.
Нельзя не рассмотреть аргументы французского генетика Жерома Лежена, который опровергает
утверждение о недифференцированности бластомеров. Если Ж. Лежен прав, то клеточная дифференциация «записана» или «запрограммирована» в зародыше с самого его возникновения. Начало человеческой жизни связано, таким образом, не с «обособлением» и не с формированием первичной полоски (при всей ее важности для развития эмбриона). Человеческая жизнь начинается оплодотворения, когда «вписанный» в зиготу «код» или «программа» начинают полностью определять клеточное
деление и обмен генетической информации. Полемику по данному вопросу ведут также представители Католической и Православной Церквей. Католические взгляды близки к градуализму, понимая
процесс одушевления как «вливание невещественной разумной души в тело». Православная антропология признает эмбрион на любой стадии развития носителем человеческого достоинства и священного дара жизни. Для восточных Отцов (как и для библейской традиции) душа составляет сердцевину
личности. В строгом смысле следовало бы говорить «я есмь душа», а не «я обладаю душой».
2. Социологизм. Признаёт начало человеческого существования лишь с момента рождения. Под
влиянием именно этой позиции происходит первая в мире легализация абортов, т.е. производство
аборта теряет юридический статус преступления «против жизни, против семьи и общественной нравственности». Эта позиция до сих пор является идеологическим основанием современного российско-
го законодательства. Идеологическим основанием таких кардинальных перемен в значительной степени было и остается следование философии марксизма-ленинизма - Прежде всего, из морального
релятивизма, отрицавшего абсолютное значение религиозных нравственных заповедей. И, во-вторых,
из утверждения о так называемой «социальной» сущности человека.
Со времени первого русского уголовного кодекса с 1832 года до 1917 года изгнание плода в российском законодательстве квалифицируется как вид смертоубийства. 18 ноября 1920 года в России вступает в силу Постановление, которое полностью легализует искусственный аборт. В 1936 году аборты
в стране снова запрещаются, а в 1955 г. Снова легализуются вплоть до нашего времени
3. Психоаналитический подход. Известно, что психоаналитические учения 20-го века расширили
познания о человеческой психике. Причем расширение произошло, во-первых, по вертикали, то есть в
структуре психики помимо уровней, лежащих на поверхности, были обнаружены и глубинные уровни, т.е. бессознательное, и, во-вторых, по горизонтали — психоанализ на практике доказал наличие у
личности душевной жизни еще задолго до ее рождения на свет.
Проблема развития человеческой души до рождения интересовала еще самого З.Фрейда, но впервые
целостно оформить ее попытался один из его учеников, а именно Отто Ранк (1880-1939) — австрийский психолог и психотерапевт, давший жизнь новому течению в психоанализе — неофрейдизму. В
основном сочинении «Травма рождения» (1924) Ранк выдвинул собственную психологическую концепцию, в которой решающим фактором жизненного развития человека выступает страх, вызванный
травмой рождения. Из его работ можно сделать вывод о том, что в перинатальный период закладываются глубинные особенности психического поведения человека, которые будут проявляться на
протяжении последующей жизни.
Итак, психоаналитические подходы расширяют границы человеческой жизни, фиксируя появление
личностного бытия задолго до рождения личности. Психика начинает формироваться одновременно с
телом. Психосоматическое единство личности проходит различные этапы, важнейшими из которых
являются этапы внутриутробнго развития.
4. морально-интенциональный подход. Исходным тезисом данного подхода является признание
того факта, что любое моральное отношение предполагает наличие, по крайней мере, двух субъектов,
для того, чтобы это отношение могло состояться. Именно эта эмоциональная и целевая направленность к другому человеку, как субъекту или цели нашего отношения, уточняется и обозначается понятием «интециональность» (от английского intention — намерение, стремление, цель). Эмбрион человека является реальным субъектом моральной рефлексии, может быть подвергнут моральному или
аморальному действию и, следовательно, его включенность в моральные отношения определяют его
статус.
5. философско-антропологический подход. Суть философско-антропологического подхода сводится к попытке рассмотрения человека на уровне его сущности, т.е. особенностей «собственно человеческого» бытия. В связи с попыткой ответить на этот вопрос оказывается, что именно существование человека на исходной стадии существования первой клетки (зиготы) может рассматриваться реальной иллюстрацией целостности как сущностной особенности человека. В зиготе еще нет ничего —
ни мыслительной деятельности, ни прямохождения, ни нравственных чувств, ни особенностей физической организации, ничего, кроме 46 хромосом, и в то же время есть все — и мыслительная деятельность, и прямохождение, и нравственные чувства, и особенности физической организации. В известном смысле можно сказать, что в этой форме представлена вся совокупность сущностных черт и
свойств человеческого существа. Зигота — это как бы «микрокосмический» носитель общефилософского понимания сущностной целостности человека.
6. теологический подход. Согласно Катехизису Католической Церкви: «С самого начала зародыш
должен почитаться за личность». Человек вступает в общение с Богом в первое мгновение своего бытия. В восточно-христианском богословии зародыш обладает статусом уникальной человеческой
жизни.
Итак, в рамках естественнонаучного подхода нет утверждения о начале человеческой жизни с момента рождения. Социологизм несостоятелен с точки зрения естественнонаучных позиций, которые
в большей или меньшей степени отдаляют начало человеческой жизни от периода рождения. Позиция
генетиков о начале человеческого существования с момента слияния гамет (образования генома) согласуется с выводами теологии и с положениями морально-интенционального подхода.
3. Пол Фейерабенд (1924-1994).
“Против метода” и др.работы
“Наука есть, в принципе, анархистское предприятие. Теоретический анархизм гуманистичнее и в
большей степени способствует прогрессу, чем его альтернативы, основанные на порядке и законе”
1. Пример с переходом от геоцентрической к гелиоцентрической картине мира. Вывод из него: история науки приводит к сомнению в познават. ценности науки, т.к. научное знание не только включ. в
себя заблуждения, но и не имеет средств избавления от них (и не стремится расстаться с ними). Наука
– не высший тип знания, а очередная интеллектуальная традиция, пришедшая на смену мифу, магии,
религии. Обращ-е науки к опыту столь же обоснованно, как и обращ-е к Священному писанию: данные опыта тоже принимаются учеными на веру, как верующими – библейские свидетельства.
2. Наука = синкретичное и нестрогое образование, в к-ром многое заимствовано из примитивных
идеологий. Наука не основана на надежном методе, напротив, все значительные открытия появл. в
рез-те отступления от метода и вообще вненаучным факторам. Жесткое применение канонов научного метода не только не ускорили бы разв-я науки, но и остановили бы его.
3. Наука = некритическое сознание, родственное мифу, идеологии, религии. Значит, нельзя разграничить науку и ненауку (в том числе, и с т.зр. эффективности: миф, напр., сделал гораздо больше науки
– он создал культуру. “Разве можно серьезно утверждать, что атомная энергия, синтетика и антибиотики – более высокое достижение, чем приручение животных, огонь и колесо?”)
4. Констатация плюрализма и в самой науке. Ученый не д.б. скован методолог. стандартами, он должен их свободно выбирать, исходя из своих научных и ненаучных соображ-й. Концепция гносеологического анархизма: отриц-е универсальности научных методов. Единств. универсальная норма познания – “anything goes” («все подходит»). Каждая научн. теория – замкнута, ее нельзя опровергнуть изнутри, поэтому без множественности подходов наступит стагнация.
5. Что такое истина? – неизвестно. Лучше отказаться от этого понятия.
Пол Карл Фейерабенд (1924-1994) — американский философ и методолог науки, профессор
Калифорнийского университета. Фейерабенд назвал свою концепцию эпистемологическим анархизмом.
Основная работа: «Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории познания»
(1970).
Фейерабенду принес известность его критический талант. Нещадная критика, особенно в направлении неопозитивизма и критического рационализма, не могла остаться незамеченной в кругах
эпистемологов XX в.
Рассматривая переход от геоцентрической к гелиоцентрической системе, Фейерабенд приходит к выводу, что научное знание включает в себя заблуждения и не имеет средств избавиться от них (и не
стремится расстаться с ними).
Следовательно, наука не рациональна и должна быть лишена своего центрального места.
Наука – очередная интеллектуальная традиция как мифология, религия или даже магия (и, следовательно, нельзя разграничить науку и ненауку).
Не существует ни одного методологического научного правила или нормы, которые не нарушались
бы в то или иное время тем или иным ученым. Кроме того, все значительные открытия появ ились в результате отступления от существующих методологических правил. Следовательно, наука
- образование нестрогое, и вместо существующих
методологических правил, мы можем принять прямо им противоположные. Но и первые, и вт орые – не универсальны философия науки должна вообще отказаться от установления какихлибо правил научного исследования.
Фейерабенд утверждает, что рост знания осуществляется в результате размножения (про лиферации) теорий, являющихся несоизмеримыми (дедуктивно не связанными единым логическим основанием и использующими различные понятия и методы).
Принцип пролиферации (размножения^) теорий разрешает создавать и разрабатывать теории, несовместимые с принятыми точками зрения, даже если последние достаточно подтверждены и общепризнанны. При этом новые теории могут казаться окружающим абсурдными и нелепыми. Отсюда и возникло известное выражение «допустимо все»
Принцип несоизмеримости гласит, что теории невозможно сравнивать друг с другом. Опыт всегда
теоретически нагружен, поэтому каждая теория формирует свои собственные факты. Если кто-то
изобрел самую фантастическую теорию (что допускает принцип пролиферации) и не желает с ней
расстаться, то с этим ничего нельзя сделать: нет фактов, которые можно было бы ей противопоставить, так как у этой теории свои собственные факты. Даже если положения новой теории противоречат логике, эта теория всё равно имеет право на существование, так как можно пользоваться своей
собственной логикой. От понятия истины вообще лучше отказаться.
Помимо принуждений чисто методологического характера со стороны методологических правил
и требований, ученый ограничен своим собственным арсеналом исследования, понятливостью своих коллег и соратников, материальной основой телесных, физиологических, социальных и духовных
принуждений, а также прагматических приоритетов. Всё это - препятствия научному открытию.
С одной стороны, действительность флуктуирует и меняется, ее трудно подогнать под гладкую непротиворечивую научную теорию. С другой стороны, сама наука иррациональна. Поэтому, познавательный процесс характеризуется принципиальной нерегулируемостью, хаотичностью, и этому случайному процессу никакая методология не нужна.
Наука является некритическим сознанием; она родственна мифу, идеологии, религии. Нет точного
критерия для разграничения науки и ненауки. Все попытки провести черту являются по мнению Фейерабенда беспочвенными. нельзя разграничить науку и ненауку (в том числе, и с т.зр. эффективности:
миф, напр., сделал гораздо больше науки – он создал культуру. “Разве можно серьезно утверждать,
что атомная энергия, синтетика и антибиотики – более высокое достижение, чем приручение животных, огонь и колесо?”)
Констатация плюрализма и в самой науке. Поскольку каждая научная теория замкнута внутри себя,
то ее нельзя опровергнуть изнутри, поэтому подходы к проверке должны быть множественными. Поэтому ученый не должен быть скован методологическими стандартами, он должен их свободно выбирать, исходя из своих научных и ненаучных соображений. Единственной универсальной нормой познания может считаться концепция “anything goes” («все подходит»).
Если невозможно определить что такое истина, то лучше отказаться от этого понятия
Методологический анархизм следует из принципа пролиферации и несоизмеримости научных теорий.
Набросок основных рассуждений (из работы «Против методологического принуждения»)
Введение
Наука представляет собой по сути анархистское предприятие: теоретический анархизм более гуманен и прогрессивен, чем его альтернативы, опирающиеся на закон и порядок.
1
Это доказывается и анализом конкретных исторических событий, и абстрактным анализом отношения между идеей и действием. Единственным принципом, не препятствующим прогрессу, является
принцип допустимо все (anything goes) (Выражение “anything goes” может быть переведено в соответствующем контексте и как “все сгодится”, “все сойдет”. В авторизованном немецком издании книги Фейерабенда этот оборот дан как “mach, was Da wi list”, т. e. “делай, что хочешь”. — Прим. ред.)
2
Например, мы можем использовать гипотезы, противоречащие хорошо подтвержденным теориям
или обоснованным экспериментальным результатам. Можно развивать науку, действуя контриндуктивно.
3
Условие совместимости (consistency), согласно которому новые гипотезы логически должны быть
согласованы с ранее признанными теориями, неразумно, поскольку оно сохраняет более старую, а не
лучшую теорию. Гипотезы, противоречащие подтвержденным теориям, доставляют нам свидетельства, которые не могут быть получены никаким другим способом. Пролиферация теорий благотворна
для науки, в то время как их единообразие ослабляет ее критическую силу. Кроме того, единообразие
подвергает опасности свободное развитие индивида.
4
Не существует идеи, сколь бы устаревшей и абсурдной она ни была, которая не способна улучшить
наше познание. Вся история мышления конденсируется в на-уре и используется для улучшения каждой отдельной теории. Нельзя отвергать даже политического влияния, ибо оно может быть использовано для того, чтобы преодолеть шовинизм науки, стремящейся сохранить status quo.
5
Ни одна теория никогда не согласуется со всеми известными в своей области фактами, однако не
всегда следует порицать ее за это. Факты формируются прежней идеологией, и столкновение теории с
фактами может быть показателем прогресса и первой попыткой обнаружить принципы, неявно содержащиеся в привычных понятиях наблюдения.
6
В качестве примера такой попытки я рассматриваю аргумент башни, использованный аристотеликами для опровержения движения Земли. Этот аргумент включает в себя естественные интерпретации — идеи, настолько тесно связанные с наблюдениями, что требуется специальное усилие для того,
чтобы осознать их существование и определить их содержание. Галилей выделяет естественные интерпретации, несовместимые сучением Коперника, и заменяет их другими интерпретациями.
7
Новые естественные интерпретации образуют новый и высокоабстрактный язык наблюдения. Они
вводятся и маскируются таким образом, что заметить данное изменение весьма трудно (метод анамнесиса). Эти интерпретации включают в себя идею относительности всякого движения и закон круговой инерции.
8
Первоначальные трудности, вызванные этим изменением, разрешаются посредством гипотез ad
hoc, которые одновременно выполняют и некоторую позитивную функцию: дают новым теориям необходимую передышку и указывают направление дальнейших исследований.
9
Наряду с естественными интерпретациями Галилей заменяет также восприятия, которые, повидимому, угрожали учению Коперника. Он согласен, что такие восприятия существуют, хвалит Коперника за пренебрежение ими и стремится устранить их, прибегая к помощи телескопа. Однако он
не дает теоретического обоснования своей уверенности в том, что именно телескоп дает истинную
картину неба.
БИЛЕТ 16
1. Постпозитивизм: критический рационализм К. Поппера. Спор с логическим позитивизмом о предмете и методе философии. Психология открытия и логики научного исследования. Проблема Канта,
проблема Юма и их решение Поппером. Принцип фальсифицируемости. Фаллибилизм и истина без
критерия истинности. Отличие позиций Поппера и Пирса. Концепция третьего мира.
2. Биоэтика: проблемы связанные с окончанием человеческой жизни в свете современных знаний о
биологии человека.
3. Неореализм в философии науки. По работам Г.Башляра «Научное призвание и душа человека» или
«О природе рационализма».
1.Карл Раймунд Поппер(1902-1994): “я похоронил неопозитивизм”.
Критический рационализм.
1. Против индукции:
во-1-х, индукция перечисления всегда неполна, поэтому, опираясь на нее, ничего нельзя обосновать,
во-2-х, индукция элиминации (когда одну за др.отбрасываем ложные теории, тем самым “повышая”
истинность оставшейся) – тоже не работает, т.к. число оцениваемых теорий бесконечно (даже если
мы не подозреваем об этом), и для каждой проблемы сущ. бесконечное множество логически возможных решений. (Поэтому наука и напоминает «азартную игру»).
Карл Поппер пришел к концепции критического рационализма, поскольку видел недостатки индуктивного метода, которые состояли в том, что индукция перичисления всегда неполна, а вовторых, не работает индукция элиминации, когда отбрасываем одну за другой ложные теории – не
означает что приближаемся к истинности, т.к. Число оцениваемых теорий бесконечно, а значит имеет
бесконечное число логически возможных решений.
Важнейшим, а иногда и единственным методом научного познания долгое время считали индуктивный метод. Согласно индуктивистской методологии, восходящей к Ф. Бэкону, научное познание
начинается с наблюдения и констатации фактов. После того как факты установлены, мы приступаем к
их обобщению и построению теории. Теория рассматривается как обобщение фактов и поэтому считается достоверной. Однако еще Д. Юм заметил, что общее утверждение нельзя вывести из фактов, и
поэтому всякое индуктивное обобщение недостоверно. Так возникла проблема оправдания индуктивного вывода: что позволяет нам от фактов переходить к общим утверждениям?
Осознание неразрешимости проблемы оправдания индукции и истолкование индуктивного вывода
как претендующего на достоверность своих заключений привели Поппера к отрицанию индуктивного
метода познания вообще. Поппер затратил много сил, пытаясь показать, что та процедура, которую
описывает индуктивный метод, не используется и не может использоваться в науке.
Прежде всего, он указывает на то, что в науке нет твердо установленных фактов, т. е. того бесспорного эмпирического базиса, который служит отправным пунктом индуктивной процедуры. Все наши
констатации фактов являются утверждениями, а всякое утверждение носит гипотетический характер
и может быть опровергнуто. Не существует и "чистого" наблюдения, которое могло бы снабдить нас
достоверными фактами, так как "наблюдение всегда носит избирательный характер. Нужно избрать
объект, определенную задачу, иметь некоторый интерес, точку зрения, проблему. А описание наблюдений предполагает дескриптивный язык и определенные свойства слов; оно предполагает сходство и
классификацию, которые, в свою очередь, опираются на интерес, точку зрения и проблему" . Таким
образом, наука в противоположность тому, что рекомендует индуктивный метод, не может начать с
наблюдений и констатации фактов. Прежде чем приступить к наблюдениям, необходимо иметь некоторые теоретические средства, определенные знания о наблюдаемых вещах и проблему, требующую
решения.
Можно далее показать, что скачок к общему утверждению часто совершается не от совокупности, а
от одного единственного факта. Это свидетельствует о том, что факты являются не базой для индуктивного обобщения и обоснования, а лишь поводом к выдвижению общего утверждения. Даже в тех
случаях, когда имеется совокупность фактов, общее утверждение или теория настолько далеко превосходят эти факты по своему содержанию, что, по сути дела, нет разницы, от какого количества фактов мы отталкиваемся при создании теории. Их всегда будет недостаточно для ее обоснования. Таким
образом, приходит к выводу Поппер, "индукция, т. е. вывод, опирающийся на множество наблюде-
ний, является мифом. Она не является ни психологическим фактом, ни фактом обыденной жизни, ни
фактом научной практики".
Ошибочность индуктивизма, по мнению Поппера, заключается главным образом в том, что он
стремится к обоснованию наших теорий с помощью наблюдения и эксперимента. Такое обоснование
невозможно. Теории всегда остаются лишь необоснованными рискованными предположениями. Факты и наблюдения используются в науке не для обоснования, не в качестве базиса индукции, а только
для проверки и опровержения теорий — в качестве базиса фальсификации. Это снимает старую философскую проблему оправдания индукции. Факты и наблюдения дают повод для выдвижения гипотезы, которая вовсе не является их обобщением. Затем с помощью фактов пытаются фальсифицировать гипотезу. Фальсифицирующий вывод является дедуктивным. Индукция при этом не используется, следовательно, не нужно заботиться о ее оправдании.
Каков же метод науки, если это не индуктивный метод? Познающий субъект противостоит миру не
как tabula rasa, на которой природа рисует свой портрет. Человек всегда опирается на определенные
теоретические установки в познании действительности; процесс познания начинается не с наблюдений, а с выдвижения догадок, предположений, объясняющих мир. Свои догадки мы соотносим с результатами наблюдений и отбрасываем их после фальсификации, заменяя новыми догадками. Пробы
и ошибки — вот из чего складывается метод науки. Для познания мира, утверждает Поппер, "нет более рациональной процедуры, чем метод проб и ошибок — предположений и опровержений: смелое
выдвижение теории; попытки наилучшим образом показать ошибочность этих теории и временное их
признание, если критика оказывается безуспешной" . Метод проб и ошибок характерен не только для
научного, но и для всякого познания вообще. И амеба, и Эйнштейн пользуются им в своем познании
окружающего мира, говорит Поппер. Более того, метод проб и ошибок является не только методом
познания, но и методом всякого развития. Природа, создавая и совершенствуя биологические виды,
действует методом проб и ошибок. Каждый отдельный организм — это очередная проба; успешная
проба выживает, дает потомство; неудачная проба устраняется как ошибка.
В рассуждениях Поппера о методе науки, в его критике индуктивизма много справедливого. Вместе
с тем здесь очень ярко проявляется его скептицизм в отношении возможности обнаружения истины.
За что, собственно, Поппер так ожесточенно нападает на индукцию? Да в основном за то, что индукция претендует на некоторое обоснование научных теорий и гипотез. Конечно, если надеяться на то,
что индукция даст полное обоснование теориям, то Поппер прав — эта надежда ошибочна. Но с тем,
что индукция может дать некоторое, пусть весьма слабое обоснование теориям, он мог бы согласиться. Да, научные теории носят существенно предположительный, гипотетический характер. Верно, что
факты не доказывают их истинности. В этом Поппер прав. Но почему он не хочет согласиться с тем,
что факты все-таки дают нам некоторую основу для выдвижения гипотез и мы скорее примем гипотезу, опирающуюся на факты, чем совершенно произвольную гипотезу? Потому, что ему мешают исходные гносеологические установки. Ничто не может быть обосновано и ни в какой степени. Поэтому
нет индукции как метода обоснования.
Отвергая индукцию и выдвигая на передний план метод проб и ошибок, Поппер, по-видимому, далеко расходится с реальной научной практикой. Конечно, метод проб и ошибок используется в науке
и в повседневной жизни, но это отнюдь не универсальный и не единственный метод исследования.
Его обычно используют в ситуациях, в которых мы имеем дело с новым и совершенно незнакомым
для нас явлением, к которому не ясно, как подступиться. Когда же нам уже кое-что известно об исследуемой области (а обычно так и бывает), то нет нужды прибегать к этому методу и наши гипотезы
в этих случаях будут не просто случайными догадками. Рассмотрим пример ситуации, с которой
можно столкнуться в повседневной жизни. Пусть в нашей квартире имеется щиток с электропробками: А, Б, В, Г, Д, Е. Однажды в одной из комнат гаснет свет: ясно, что перегорела одна из пробок, но
неизвестно, какая именно. В этой ситуации нет иного выбора, как начать действовать методом проб и
ошибок. Меняем пробку Б— свет не загорается; меняем пробку Д — опять ошибка; меняем пробку Е
— свет горит! Здесь перед нами действительно почти чистые пробы — ничем не обоснованные догадки. Хотя даже в этом случае можно руководствоваться некоторой системой, с тем чтобы уменьшить
число неудачных проб. (Этот пример, в частности, показывает, что "чистых", т. е. не опирающихся ни
на какое предварительное знание, проб практически не бывает.)
В следующий раз наше поведение будет гораздо более уверенным. Если свет погас в той же комнате, прошлый опыт подсказывает нам, что перегорела именно пробка Е. Если свет загорится, то индук-
тивный вывод окажется справедливым. Через некоторое время мы почти безошибочно будем определять, какую именно пробку следует заменить, чтобы свет загорелся. Чисто случайными будут только
первые пробы, но чем больше опыт, тем меньше случайности в наших догадках.
Этот простой пример наглядно показывает, в чем неправ Поппер. Он считает, что, решая очередную
проблему, мы как бы начисто забываем все, что происходило при решении других задач. В этом случае действительно все наши гипотезы могут быть только слепыми пробами. Однако человек никогда
так не действует. Приступая к решению очередной задачи, он всегда опирается на опыт решения
предыдущих. Нужно признать накопление знания, согласиться с тем, что и индукция может направлять выдвижение гипотез: только тогда мы сможем показать, что учимся на наших ошибках. Хотя
Поппер и говорит об "обучении на ошибках", но это противоречит его абсолютизации метода проб и
ошибок. Поппер исключает накопление знания, а обучение без этого немыслимо.
2. Разум не бесстрастен: наблюдение всегда направляется теоретическими ожиданиями, “чистого”
наблюдения не существует. Поэтому критерий верифицируемости не работает: легко получить подтвержд-я теории, если мы их ищем.
Второй тезис, заставивший его отказаться, заключается в том, что разум небесстрастен: наблюдение
всегда направляется теоретическими ожиданиями. Поэтому критерий верифицируемости не работает:
если ищем, то легко найдем подтверждение гипотезы.
3. Выдвинул критерий фальсифицируемости: теория должна формулироваться таким образом, чтобы существовала возможность фальсификации ее следствий со стороны фактов. Чем раньше найдем
ошибку – тем лучше. Задача ученого – фальсификация теорий. “Всякий раз, когда нам удается фальсифицировать теорию, мы совершаем нов. важное открытие. Ибо эти фальсификации наиболее важны. Они учат нас неожиданности. И они снова и снова убеждают нас в том, что наши теории, хотя
они сотворены нами, хотя они наши изобретения, являются, тем не менее, подлинными утвержд-ями
о мире: ведь они сталкиваются с тем, что никогда нами не создавалось”.
Разница между верификацией и фальсификацией: сотни подтверждений не дают возможности судить
об истинности теории, но даже один негативный факт ее опровергает.
Неопровержимые теории (марксизм, фрейдизм) – ненаучны.
Взамен метода верификации предложил критерий фальсифицируемости: теория должна формулироваться таким образом, чтобы была возможность фальсификации ее следствий со стороны фактов.
Задача ученого должна сводится не в подтверждении собственных гипотез, а к попытке их опровергнуть. Разница между верификацией и фальсификацией: сотни подтверждений не дают возможности
судить об истинности теории, но даже один негативный факт ее опровергает. Неопровержимые теории, такие как марксизм, фрейдизм, психоанализ, являются ненаучными.
4. Метафизика и наука. Если неопозитивисты считали метафизич. вопросы псевдопроблемами, то П.
показывает, что невозможно исключить метафизику полностью: связь метафиз. терминов и понятий
науки (напр., что такое необх-ть? Закон? Причина?) + ни одно научное открытие не существовало бы
без веры в метафизич. идеи (о наличии причинно-следств. связей, закономерности и т.п.) + история
науки показывает, как метафиз. идеи получали научное подтвержд-е (атомизм, теория корпускулярной природы света, т. эволюции и др.) и служили причиной научного прогресса. Т.е. сфера истинного
знания не совпадает со сферой эмпирически контролируемого знания.
Также Поппер говорит о неразрывности матефизики и науки: метафизику исключить невозможно, ни одно научное открытие не произошло бы без веры в метафизические идеи (причинноследственные связи, закономерности), тем более многие метафизические идеи впоследствии получали
научное подтверждение ( корпускулярная теория света, теория эволюции).
5. Фаллибилизм. Прогресс науч.зн-я – в смене одной ложной теории другой, тоже ложной, но ближе
стоящей к истине.
Он считает, что нужно отделить вопрос о критериях истинности от вопроса о том, что есть истина.
Критериев истинности нет. Но из этого не следует, что слово «истина» не имеет смысла и мы должны
от ней отказаться. Позже он признает себя приверженцем фаллибилизма – течения, которое утверждает, что в каждой теории изначально заложена ошибка, а прогресс – смена ложных теорий, постепенно приблежающая нас к истине.
Фаллибилизм - позиция философа, произносящего с сократовской улыбкой: "Нельзя ошибиться
только в том, что все теории ошибочны". Это радикальная позиция. Философ не просто утверждает,
что теории бывают ошибочными (это было бы общим местом), он утверждает, что все теории оши-
бочны, так сказать, изначально, в зародыше. Отсюда следует сугубо неклассический взгляд на научное исследование: смыслом этого предприятия оказываются предположения и опровержения, ученый
выдвигает теорию, с тем чтобы ее опровергнуть (или чтобы кто-нибудь другой ее опроверг), теория,
стало быть, должна быть рискованной, вызывающей на себя огонь критики.
2. . К настоящему времени с помощью методов, обеспечивающих оплодотворение яйцеклетки вне
организма, при невозможности естественного зачатия, рождены многие тысячи детей. Честь создания
метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) принадлежит английским ученым — эмбриологу Р. Эдвардсу и акушеру-гинекологу П. Стептоу. Сложные философские и
морально-этические вопросы, сопровождающие применение этой новейшей технологии, бурно обсуждались уже на стадии экспериментальной разработки метода.
В 1971 г. Британский комитет по медицинским исследованиям отказался финансировать программу
Р. Эдвардса и П. Стептоу, сочтя их исследования противоречащими этическим нормам. После отмены
в 1975 г. моратория на разработку метода ЭКО, десятилетние исследования Р. Эдвардса и П. Стептоу
завершились внедрением данного метода в практику. В июле 1978 г в клинике Кембриджского университета родился первый «ребенок из пробирки». В СССР первый ребенок из пробирки был создан
в 1986 г.
Применение метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) сопряжено с целым рядом серьезных морально-этических вопросов. В «Положении об оплодотворении in
vitro и трансплантации эмбрионов», принятом в 1987 г. Всемирной медицинской ассоциацией (ВМА),
говорится, что применение метода ЭКО и ПЭ является оправданным в тех случаях, когда другие методы лечения бесплодия (медикаментозные, хирургические) оказались неэффективными. В этом прослеживается желание ограничить клиническое применение этих методов, что вероятно связано с
трудностями в решении вопросов этического плана.
Вопросы этики искусственного оплодотворения - это проблемы отношения общества к началу человеческой жизни. Ключевой из них является морально-этическая проблема статуса эмбриона человека, т.е. с какого момента его следует рассматривать как личность, имеющую право на жизнь и ее
защиту, на защиту его человеческого достоинства в законодательном порядке.
В свете дискуссий о статусе эмбриона человека встает проблема определения возраста, с которого
эмбрион человека можно рассматривать как личность, обладающую правами (в первую очередь - на
жизнь) и защищаемую законодательством. Одним из ключевых в определении возраста эмбриона человека как личности является вопрос о том, когда плод человека приобретает способность чувствовать? Ответ на этот вопрос, представленный в современной научной литературе, можно разделить на
2 группы. Первая группа - Естественнонаучный подход - содержит позиции о начале человеческого
существования с точки зрения естественных биомедицинских наук. В ней представлены позиции,
связывающие начало человеческой жизни с:
1. Формированием дыхательной системы (4-20 неделя) Формирование дыхательной системы является принципиальным моментом при обсуждении проблемы начала человеческой жизни именно
потому, что оно является основанием возможности самостоятельного дыхания и существования человеческого плода вне тела матери.
2. Периодом формирования сердечно-сосудистой системы (с 20-го дня)
Что есть начало сердцебиения: дорсальная аорта, четырехкамерное сердце млекопитающего, «сердце взрослого человека»?
3. Началом функционирования ствола мозга. Нельзя не обратить внимание на эту позицию
прежде всего на основании нового утвердившегося в современной медицине критерия смерти человека — «смерти мозга». Логика принципа симметрии предполагает, что если конец человеческой жизни
мы связываем со «смертью мозга», то начало человеческой жизни должно быть связано с началом
функционирования ствола мозга. 30-й день развития плода является началом дифференцировки центральной нервной системы. Первые движения плода и реакции на прикосновения начинают фиксироваться с 6-ой недели с момента оплодотворения. В спинном мозгу выявляются синапсы. В это же
время с помощью энцефалографии регистрируется функциональная активность мозга.
Болевая чувствительность у плода присутствует в 7-8 недель. Открытый вопрос, можно ли считать
критерием становления личности лишь проявление способности чувствовать? Ведь бессознательное
состояние и нечувствительность к боли, в сущности, не могут служить основанием для отказа в защите прав личности.
4. образованием первичной полоски — морфологического предшественника нервной трубки. До
14-го дня после оплодотворения эмбриологи рассматривают эмбрион человека как преэмбрион, считая, что до этого срока он сформирован клеточными слоями, представляющими собой зародышевые
оболочки — материал, не участвующий в построении в дальнейшем собственно эмбриона. Для данного подхода ведущим является аргумент, что эмбрион на стадии преэмбриона не имеет нервной системы, а, следовательно, не возможно существование нейропсихических процессов в том виде, в котором они ассоциированы у нас с процессами электрохимического взаимодействия в нервных структурах.
5. имплантацией зародыша (бластоцисты) в стенку матки. Данная позиция основывается на том
обстоятельстве, что не менее 8%, а по последним данным около 60% зародышей, зачатых в результате обычного полового акта, не закрепляются на стенке матки и погибают естественным путем.
6. моментом слияния гамет, т.е. с образованием генома человека. Сторонники данной позиции
считают, что только лишь образование уникального и неповторимого генетического материала (генома) является единственным качественным преобразованием при формировании зародыша. Влияние
же клеточного микроокружения является условием для его осуществления, и важно не само по себе, а
только в качестве фона, предназначенного для реализации генетической программы.
Вторая группа представляет гуманитарные, этико-философские подходы и содержит в себе следующие из них:
2.
Градуализм - постепенное одушевление эмбриона и приобретение им человеческих, личностных свойств. Oсновной философский принцип, лежащий в основе градуализма - непрерывность
движения, как способа существования бытия. Сторонники данных взглядов апеллируют к следующим
аргументам. Первый — это феномен естественной убыли. Больше половины эмбрионов, зачатых
естественным путем, не могут укрепиться в стенке матки и покидают материнский организм (не будучи даже замеченными). Вторым аргументом в пользу данной позиции считают феномен тотипотентности.
Ссылаясь на новейшие данные эволюционной эмбриологии, некоторые ученые считают вполне
возможным различать понятия «преэмбрион» и собственно эмбрион. По их мнению, «преэмбрион»
состоит из скопления преимущественно недифференцированных клеток (бластомеров), каждая из которых обладает тотипотентностью, то есть любой бластомер наделен той же генетической информацией, какой располагает вся их совокупность. Таким образом, якобы, неправомерно говорить о существовании эмбриона до имплантации. В первые две недели, когда протекает процесс зачатия, зародыш должен квалифицироваться как «преэмбрион», не имеющий еще биологической индивидуальности и тем более не является личностью.
Это убеждение в сочетании с феноменом «убыли» приводит градуалистов к выводу, что у «преэмбриона» нет невещественной «разумной» души. Поэтому они ратуют за теорию «опосредствованного», а не «прямого одушевления», ибо «одушевления» не бывает ранее «обособления», имплантации
и переустройства клеточной структуры, необходимых для возникновения эмбриона.
Нельзя не рассмотреть аргументы французского генетика Жерома Лежена, который опровергает
утверждение о недифференцированности бластомеров. Если Ж. Лежен прав, то клеточная дифференциация «записана» или «запрограммирована» в зародыше с самого его возникновения. Начало человеческой жизни связано, таким образом, не с «обособлением» и не с формированием первичной полоски (при всей ее важности для развития эмбриона). Человеческая жизнь начинается оплодотворения, когда «вписанный» в зиготу «код» или «программа» начинают полностью определять клеточное
деление и обмен генетической информации. Полемику по данному вопросу ведут также представители Католической и Православной Церквей. Католические взгляды близки к градуализму, понимая
процесс одушевления как «вливание невещественной разумной души в тело». Православная антропология признает эмбрион на любой стадии развития носителем человеческого достоинства и священного дара жизни. Для восточных Отцов (как и для библейской традиции) душа составляет сердцевину
личности. В строгом смысле следовало бы говорить «я есмь душа», а не «я обладаю душой».
2. Социологизм. Признаёт начало человеческого существования лишь с момента рождения. Под
влиянием именно этой позиции происходит первая в мире легализация абортов, т.е. производство
аборта теряет юридический статус преступления «против жизни, против семьи и общественной нравственности». Эта позиция до сих пор является идеологическим основанием современного российско-
го законодательства. Идеологическим основанием таких кардинальных перемен в значительной степени было и остается следование философии марксизма-ленинизма - Прежде всего, из морального
релятивизма, отрицавшего абсолютное значение религиозных нравственных заповедей. И, во-вторых,
из утверждения о так называемой «социальной» сущности человека.
Со времени первого русского уголовного кодекса с 1832 года до 1917 года изгнание плода в российском законодательстве квалифицируется как вид смертоубийства. 18 ноября 1920 года в России вступает в силу Постановление, которое полностью легализует искусственный аборт. В 1936 году аборты
в стране снова запрещаются, а в 1955 г. Снова легализуются вплоть до нашего времени
3. Психоаналитический подход. Известно, что психоаналитические учения 20-го века расширили
познания о человеческой психике. Причем расширение произошло, во-первых, по вертикали, то есть в
структуре психики помимо уровней, лежащих на поверхности, были обнаружены и глубинные уровни, т.е. бессознательное, и, во-вторых, по горизонтали — психоанализ на практике доказал наличие у
личности душевной жизни еще задолго до ее рождения на свет.
Проблема развития человеческой души до рождения интересовала еще самого З.Фрейда, но впервые
целостно оформить ее попытался один из его учеников, а именно Отто Ранк (1880-1939) — австрийский психолог и психотерапевт, давший жизнь новому течению в психоанализе — неофрейдизму. В
основном сочинении «Травма рождения» (1924) Ранк выдвинул собственную психологическую концепцию, в которой решающим фактором жизненного развития человека выступает страх, вызванный
травмой рождения. Из его работ можно сделать вывод о том, что в перинатальный период закладываются глубинные особенности психического поведения человека, которые будут проявляться на
протяжении последующей жизни.
Итак, психоаналитические подходы расширяют границы человеческой жизни, фиксируя появление
личностного бытия задолго до рождения личности. Психика начинает формироваться одновременно с
телом. Психосоматическое единство личности проходит различные этапы, важнейшими из которых
являются этапы внутриутробнго развития.
4. морально-интенциональный подход. Исходным тезисом данного подхода является признание
того факта, что любое моральное отношение предполагает наличие, по крайней мере, двух субъектов,
для того, чтобы это отношение могло состояться. Именно эта эмоциональная и целевая направленность к другому человеку, как субъекту или цели нашего отношения, уточняется и обозначается понятием «интециональность» (от английского intention — намерение, стремление, цель). Эмбрион человека является реальным субъектом моральной рефлексии, может быть подвергнут моральному или
аморальному действию и, следовательно, его включенность в моральные отношения определяют его
статус.
5. философско-антропологический подход. Суть философско-антропологического подхода сводится к попытке рассмотрения человека на уровне его сущности, т.е. особенностей «собственно человеческого» бытия. В связи с попыткой ответить на этот вопрос оказывается, что именно существование человека на исходной стадии существования первой клетки (зиготы) может рассматриваться реальной иллюстрацией целостности как сущностной особенности человека. В зиготе еще нет ничего —
ни мыслительной деятельности, ни прямохождения, ни нравственных чувств, ни особенностей физической организации, ничего, кроме 46 хромосом, и в то же время есть все — и мыслительная деятельность, и прямохождение, и нравственные чувства, и особенности физической организации. В известном смысле можно сказать, что в этой форме представлена вся совокупность сущностных черт и
свойств человеческого существа. Зигота — это как бы «микрокосмический» носитель общефилософского понимания сущностной целостности человека.
6. теологический подход. Согласно Катехизису Католической Церкви: «С самого начала зародыш
должен почитаться за личность». Человек вступает в общение с Богом в первое мгновение своего бытия. В восточно-христианском богословии зародыш обладает статусом уникальной человеческой
жизни.
Итак, в рамках естественнонаучного подхода нет утверждения о начале человеческой жизни с момента рождения. Социологизм несостоятелен с точки зрения естественнонаучных позиций, которые
в большей или меньшей степени отдаляют начало человеческой жизни от периода рождения. Позиция
генетиков о начале человеческого существования с момента слияния гамет (образования генома) согласуется с выводами теологии и с положениями морально-интенционального подхода.
3. Неореализм философии науки. Переосмысление классических основ рационализма. Основную
мысль, которую автор ставит перед аудиторией это: что мысль человека создана, для того, чтобы критически пересмотреть полученные знания . Научное знание не должно быть делом «одиночек» ,
должны создаваться школы, научные сообщества. Глобальные проблемы складываются не сразу, а
постепенно. В современной науке специализация и взаимодействие специализаций между собой. И
различные специализации обогащают науку в целом. В 1950 г середине 20 века.
1. По Башляру рационализм это не догмы неизменные правила. Новый виток в рационализме
формирование принципов рациональности. Метод познания – дедуктивный метод.
БАШЛЯР Гастон (1884-1962) – француз, Основоположник неореализма как направления (подхода) в философии науки. Сам Б. термином "неорационализм" не пользовался, обозначая свою
концепцию (в зависимости от аспекта рассмотрения проблематики) интегральным рационализмом, диалектическим рационализмом, прикладным рационализмом, рациональным материализмом, сюррационализмом.
Выступил с программой обоснования эпистемологии как теории знания, критически направленной
против неогегельянского историцизма (прежде всего Кроче и Джентиле), признававшего статус научности только за философией, сводя научное знание к пустым абстракциям, порождающим псевдопознание. В то же время резко не принимал позитивистскую методологию, сводящую науку, в конечном
итоге, к калькуляции и регистрации данных непосредственного опыта, лишая ее функции воображения. Исчерпанными Б. признавал и научные программы, порожденные классическим (просвещенческим) рационализмом. Осознание кризисных явлений в науке, а главное, в ее методологии и побудило
Б. выступить с масштабным проектом, нацеленным на "порождение" "нового духа науки" и требующим перестройки знания в соответствии со спецификой современного мышления. Исходная точка
движения - тотальное противостояние традициям классической науки. Неприятие последней - не
аномалия в научном сообществе, а средство снятия противостояния замкнутых традиционных философских систем и постоянно изменяющейся научной мысли, нуждающейся в своем рефлексивном
обосновании.
Современное мышление обнаруживает в процессе исторического развития знания складывающуюся
иерархию его различных теоретических уровней. Однако каждый из них развивался, как правило, автономно, слабо взаимодействуя с другими. Задача же методологии состоит в организации движения
не только и не столько в "горизонте" разных пластов знания, сколько в обеспечении "вертикального"
восхождения от более низких уровней вверх, вплоть до уровня философии, без которого как своих
предпосылок и обоснования не может обходиться наука. (Такое вертикальное движение Б. называл
процесом "диалектизации"). Неклассической науке должны соответствовать и своя философия, которую Б. определял негативным образом. Это - "философия не" (философия, построенная на принципах
отрицания). Отрицание, согласно Б., является одним из центральных "пунктов" любого процесса познания, без него невозможно выходить на новые уровни осмысления реальности. Следы предшествующих отрицаний всегда могут быть отслежены в любом конечном продукте знания. Однако в исторической ретроспективе всегда важно уметь находить те ключевые отрицания, которые обусловливают весь последующий процесс развития знания. Современный этап развития как раз и может быть
понят как такая поворотная точка, требующая не только пересмотра конституирующих науку понятий, но и отрицания предшествующей философии. Поэтому современная философия - это не реалистическая философия (эмпиризм с его сенсуалистическим редукционизмом и позитивизм с его опорой на здравый смысл). Но современная философия и некартезианская и некантианская (экспериментальные данные неотделимы от их рациональной организации). Современная философия по необходимости должна быть "прикладным рационализмом", снимающим оппозицию рационализма и эмпиризма. Мало указать на реальность, надо ее еще и обосновать, так же как и любые формальные построения должны быть подтверждены адекватной реализацией. Следовательно, объекты науки - это
не те явления, с которыми нас знакомит опыт повседневной жизни, а сложные "философски нагруженные" конструкты. Отсюда в любом знании следует выделять три его уровня, сообщающихся между собой: психологический, эпистемологический и онтологический ("метафизический"). Завершающий - онтологический, опосредующий - эпистемологический, исходный-психологический. Знание,
кроме своей трехуровневой организованности, "задается" также наличием в нем трех видов диалектики: "внутренней" (в развертывании которой разум расчленяет сам себя), "внешней" (которая приводит
к расчленению разума в эксперименте) и диалектики "наложения" двух первых, что также обеспечивает рационально-эмпирический синтез. Последний Б. попеременно именует "сюррационализмом" и
"сюрэмпиризмом", он же обозначается Б. как "интегральный рационализм", синтезирующий аксиоматические основания знания.
Таким образом, суть диалектики научной мысли - непрекращающаяся "конкретизация абстрактного".
Соответственно, современная философия - это философия не бытия, а творчества. Трансцендентальное воображение также является путем установления новых смыслов "элементов мира". Эта проблематика не менее, чем эпистемологическая, пронизывает все творчество Б.
БИЛЕТ 17
1. Постпозитивизм: концепция развития науки Т. Куна. Понятие парадигмы. Допарадигмальное состояние и нормальная наука. Научная революция как смена парадигм. Критика кумулятивизма и тезис о несоизмеримости парадигм. Полемика Кун – Поппер.
2. Современная наука об основных факторах, этапах и закономерностях антропосоциогенеза.
3. Понятие ноосферы и роли науки в ее формировании по работе ВернадскогоВ.И. Научная мысль
как планетарное явление
1. Томас Сэмюэль Кун (Kuhn) (1922-1996)
1. История естествозн-я = единственный источник подлинной ф-и науки.
2. Логика разв-я науки:
Нормальная наука (господство парадигмы)  научная революция (смена парадигмы)  нормальная наука (науч.
сообщ-во выбирает нов. парадигму)
Парадигма (дисциплинарная матрица) = совокупн-ть знаний, методов и ценностей, разделяемых членами научн.
сообщ-ва; модель и образец решения науч. задач.
Смена парадигмы не всегда происходит под влиянием рациональных факторов.
3. В рамках нормальной науки – прогресс кумулятивен (накопление знаний, усовершенствование исходных программ). Накопление аномальных фактов, не объясняемых принятой парадигмой, ведет к научной рев-и. Т.Е. разв-е
науки = не плавный рост, а периодическая коренная трансформация, значит, кумулятивная схема не подходит для
всех этапов.
До 1969г. в ф. науки господствовала «кумулятивная» (накопительная) тенденция динамики научного знания.
Процесс развития науки представлялся постепенным последовательным ростом однажды познанного.
Кун постепенно пришел к собственному оригинальному представлению о науке. Это представление он выразил в
знаменитой книге "Структура научных революций", увидевшей свет в 1962 году.
Важнейшим понятием концепции Куна является понятие парадигмы. Содержание этого понятия так и осталось не
вполне ясным, однако в первом приближении можно сказать, что парадигма есть совокупность научных достижений,
в первую очередь, теорий, признаваемых всем научным сообществом в определенный период времени.
Вообще говоря, парадигмой можно назвать одну или несколько фундаментальных теорий, получивших всеобщее признание и в течение какого-то времени направляющих научное исследование. Примерами подобных парадигмальных
теорий являются физика Аристотеля, геоцентрическая система Птолемея, механика и оптика Ньютона, кислородная
теория горения Лавуазье, электродинамика Максвелла, теория относительности Эйнштейна, теория атома Бора и т.п.
Таким образом, парадигма воплощает в себе бесспорное, общепризнанное знание об исследуемой области явлений
природы.
Однако, говоря о парадигме, Кун имеет в виду не только некоторое знание, выраженное в законах и принципах. Ученые — создатели парадигмы — не только сформулировали некоторую теорию или закон, но они еще решили одну или
несколько важных научных проблем и тем самым дали образцы того, как нужно решать проблемы Парадигма дает
набор образцов научного исследования в конкретной области — в этом заключается ее важнейшая функция.
У Куна в значительной мере исчезает та грань между наукой и метафизикой, которая была так важна для логического
позитивизма. В его методологии метафизика является предварительным условием научного исследования, она явно
включена в научные теории и неявно присутствует во всех научных результатах, проникая даже в факты науки. Таким
образом, принятие некоторой метафизической системы, согласно Куну, предшествует научной работе.
Уточняя понятие парадигмы, Кун ввел понятие дисциплинарной матрицы. Последнее включает в себя элементы трех основных видов:

символические обобщения, или законы;

модели и онтологические интерпретации;

образцы решения проблем.
Онтологическая интерпретация указывает те сущности, к которым относятся законы теории. Символические обобщения и
их принятая онтологическая интерпретация, если она выражена явно в определенных утверждениях, образуют, так сказать,
явный метафизический элемент парадигмы. Однако еще большую роль в парадигме играет "неявная" метафизика, скрытая в
примерах и образцах решений проблем и в способах получения научных результатов.
Анализируя понятие "научного данного", Кун проводит разграничение между внешними "стимулами", воздействующими на организм человека, и чувственные впечатления, которые представляют собой его реакции на "стимулы". В качестве "данных" или "фактов" выступают именно чувственные впечатления, а не внешние стимулы. Какие чувственные
впечатления получит ученый в той или иной ситуации, следовательно, какие "факты" он установит, определяется его
воспитанием, образованием, той парадигмой, в рамках которой он работает.
С помощью образцов студент не только усваивает то содержание теорий.
научного сообщества, более того, в некотором смысле эти понятие синонимичны. В самом деле, что такое парадигма? —
это некоторый взгляд на мир, принимаемый научным сообществом. А что такое научное сообщество? — это группа людей, объединенных верой в одну парадигму. Стать членом научного сообщества можно, только приняв и усвоив его парадигму. Если вы не разделяете веры в парадигму, вы остаетесь за пределами научного сообщества.
С понятием научного сообщества Кун ввел в философию науки принципиально новый элемент — исторический субъект
научной деятельности, ведь научное сообщество — это группа людей, принадлежащих определенной эпохе, и в разные
эпохи эта группа состоит из разных людей.
Поппер очень ярко выразил пренебрежение субъектом (характерное для позитивизма), развив концепцию "объективного знания", не зависящего от субъекта. Кун порывает с этой традицией, для него знание — это не то, что существует в
нетленном логическом мире, а то, что находится в головах людей определенной исторической эпохи, отягощенных
своими предрассудками и обремененных мелочными страстями. Стройный мир объективного знания рухнул. Но только этот мир и может описывать и изучать философия науки. Лишаясь интерсубъективного предмета, она вынуждена
уступить свое место психологии научного творчества, истории и социологии науки.
Науку, развивающуюся в рамках общепризнанной парадигмы, Кун называет "нормальной", полагая, что именно такое состояние является для науки обычным и наиболее характерным. В отличие от Поппера, считавшего, что ученые
постоянно думают о том, как бы опровергнуть существующие и признанные теории, и с этой целью стремятся к постановке опровергающих экспериментов, Кун убежден, что в реальной научной практике ученые почти никогда не сомневаются в истинности основоположений своих теорий и даже не ставят вопроса об их проверке. "Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает".
Кун выделяет следующие виды деятельности, характерные для нормальной науки:
6.
Выделяются факты, наиболее показательные, с точки зрения парадигмы, для сути вещей. Парадигма задает
тенденцию к уточнению таких фактов и к их распознаванию во все большем числе ситуаций. Например, в астрономии стремились все более точно определять положения звезд и звездные величины, в химии важно было точно устанавливать составы веществ и атомные веса и т.д. Для решения подобных проблем ученые изобретают все
более сложную и тонкую аппаратуру.
7.
Значительных усилий требует от ученых нахождение этих фактов, которые можно было бы считать непосредственным подтверждением парадигмы.
8.
Третий класс экспериментов и наблюдений связан с разработкой парадигмальной теории с целью устранения существующих неясностей и улучшения решений тех проблем, которые первоначально были разрешены
лишь приблизительно.
9.
Разработка парадигмы включает в себя не только уточнение фактов и измерений, но и установление количественных законов.
10. Наконец, обширное поле для применения сил и способностей ученых предоставляет работа по совершенствованию самой парадигмы.
Чтобы подчеркнуть особый характер проблем, разрабатываемых учеными в нормальный период развития науки, Кун
называет их "головоломками", сравнивая с решением кроссвордов или с составлением картинок из раскрашенных кубиков. Кроссворд или головоломка характеризуются тем, что: для них существует гарантированное решение и это
решение может быть получено некоторым предписанным путем.
Пытаясь сложить картинку из кубиков, вы знаете, что такая картинка существует. При этом вы не имеете права изобретать собственную картинку или складывать кубики так, как вам нравится, хотя бы при этом получались боле интересные — с вашей точки зрения — изображения. Вы должны сложить кубики определенным образом и получить предписанное изображение. Точно такой же характер носят проблемы нормальной науки. Парадигма гарантирует, что решение
существует, и она же задает допустимые методы и средства получения этого решения. Поэтому когда ученый терпит неудачу в своих попытках решить проблему, то это — его личная неудача, а не свидетельство против парадигмы. Успешное
же решение проблемы не только приносит славу ученому, но и еще раз демонстрирует плодотворность признанной парадигмы.
Понятие научной революции является центральным понятием концепции Куна. Мы помним, что нормальная наука в
основном занята решением головоломок. В общем, этот процесс протекает успешно, парадигма выступает как надежный инструмент решения научных проблем. Увеличивается количество установленных фактов, повышается точность
измерений, открываются новые законы, растет дедуктивная связность парадигмы, короче говоря, происходит накопление знания. Но вполне может оказаться — и часто оказывается, — что некоторые задачи - головоломки несмотря на
все усилия ученых, так и не поддаются решению, скажем, предсказания теории постоянно расходятся с экспериментальными данными. Сначала на это не обращают внимания. Это только в представлении Поппера стоит лишь ученому зафиксировать расхождение теории с фактом, он сразу же подвергает сомнению теорию. Реально же ученые всегда надеются на то, что со временем противоречие будет устранено и головоломка решена. Но однажды может быть осознанно,
что средствами существующей парадигмы проблема не может быть решена. Дело не в индивидуальных способностях
того или иного ученого, не в повышении точности приборов и не в учете побочных факторов, а в принципиальной неспособности парадигмы решить проблему. Такую проблему Кун называет аномалией.
Пока аномалий немного, ученые не слишком о них беспокоятся. Однако разработка самой парадигмы приводит к росту
числа аномалий. Совершенствование приборов, повышение точности наблюдений и измерений, строгость концептуальных средств — все это ведет к тому, что расхождения между предсказаниями парадигмы и фактами, которые ранее не
могли быть замечены и осознаны, теперь фиксируются и осознаются как проблемы за счет введения в парадигму новых
теоретических предположений нарушают ее дедуктивную стройность, делают ее расплывчатой и рыхлой. Иллюстрацией может служить развитие системы Птолемея.
По мере накопления аномалий доверие к парадигме падает. Наступает состояние, которое Кун именует кризисом. Научное сообщество распадается на несколько групп, одни из которых продолжают верить в парадигму, другие выдвигают гипотезу, претендующую на роль новой парадигмы. Только в этот период кризиса, полагает Кун, ученые ставят эксперименты,
направленные на проверку и отсев конкурирующих теорий. Но для него это период распада науки, период, когда наука,
как замечает он в одной из своих статей, становится похожей на философию, для которой как раз конкуренция различных идей является правилом, а не исключением.
Период кризиса заканчивается, когда одна из предложенных гипотез доказывает свою способность справиться с
существующими проблемами, объяснить непонятные факты и благодаря этому привлекает на свою сторону большую часть ученых. Она приобретает статус новой парадигмы. Научное сообщество восстанавливает свое единство.
Смену парадигмы Кун и называет научной революцией. Все это Кун выражает одной фразой: парадигма создает
мир, в котором живет и работает ученый. Поэтому переход от одной парадигмы к другой означает для ученого переход из одного мира в другой, полностью отличный от первого — со специфическими проблемами, методами, фактами, с иным мировоззрением и даже с иными чувственными восприятиями.
Однако в разных парадигмах факты будут разными и нейтральный язык наблюдения невозможен. Кроме того, новая парадигма обычно хуже соответствует фактам, чем ее предшественница: за длинный период своего существования господствующая парадигма сумела достаточно хорошо "приспособиться" к громадному количеству фактов и, чтобы догнать ее в этом
отношении, ее молодой сопернице нужно время. Таким образом, факты не могут служить общей основой сравнения парадигм, а если бы они могли это делать, то ученые всегда были бы вынуждены сохранять старую парадигму, несмотря на все
ее несовершенства.
Можно было бы попробовать сравнивать конкурирующие парадигмы по числу решаемых ими проблем и обосновывать переход ученых к новой парадигме тем, что она решает больше проблем и, следовательно, является более плодотворным орудием исследования. Однако и этот путь оказывается сомнительным.
С точки зрения всех существующих методологических стандартов новая парадигма всегда будет казаться хуже старой:
она не так хорошо соответствует большинству фактов, она решает меньше проблем, ее технический аппарат менее разработан, ее понятия менее точны и т.п.
Ученые, принявшие новую парадигму, начинают видеть мир по-новому: например, раньше на рисунке видели вазу.
Нужно усилие, чтобы на том же рисунке увидеть два человеческих профиля. Но как только переключение образа произошло, сторонники новой парадигмы уже не способны совершить обратного переключения и перестают понимать тех
своих коллег, которые все еще говорят о вазе. Сторонники разных парадигм говорят на разных языках и живут в разных
мирах, они теряют возможность общаться друг с другом. Что же заставляет ученого покинуть старый, обжитой мир и
устремиться по новой, незнакомой и полной неизвестности дороге? — Вера в то, что она удобнее старой, заезженной
колеи, религиозные, метафизические, эстетические и аналогичные соображения, но не логико-методологические аргументы. "Конкуренция между парадигмами не является видом борьбы, которая может быть решена с помощью доводов".
В одной из своих лекций Кун очень ясно показал, почему, по его мнению, универсальных методологических стандартов и критериев, подобных тем, которые формулировал Поппер, всегда будет недостаточно для объяснения перехода
ученых от одной парадигмы к другой. Он выделяет несколько требований, которые философия науки устанавливает для
научных теорий. В частности: 1) требование точности; 2) требование непротиворечивости; 3) требование относительно сферы; 4) требование простоты; 5) требование плодотворности. Считается, что этим или аналогичным требованиям должна удовлетворять хорошая научная теория.
Кун вполне согласен с тем, что все требования такого рода играют важную роль при сравнении и выборе конкурирующих теорий. В этом он не расходится с Поппером. Однако если последний считает, что этих требований достаточно
для выбора лучшей теории и методолог может ограничиться лишь их формулировкой, Кун идет дальше и ставит вопрос:
"Как отдельный ученый может использовать эти стандарты в случае конкретного выбора?" При попытке ответить на
этот вопрос выясняется, что для реального выбора этих стандартов недостаточно. Прежде всего, все методологические
характеристики хорошей научной теории неточны, и разные ученые могут по-разному их истолковывать. Вдобавок, эти
характеристики могут вступать между собой в конфликт: например, точность принуждает ученого выбрать одну теорию, а плодотворность говорит в пользу другой. Поэтому ученые вынуждены решать, какие характеристики теории являются для них более важными. А решение такого рода может определяться, считает Кун, только индивидуальными особенностями каждого отдельного ученого. "Когда ученые должны выбрать одну из двух конкурирующих теорий, два человека, принимающие один и тот же список критериев выбора, могут тем не менее придти к совершенно различным
выводам. Возможно, они по-разному понимают простоту или имеют разные мнения по поводу тех областей, с которыми должна согласовываться теория... Некоторые из различий, которые я имею в виду, являются результатом прежнего
индивидуального опыта ученого. В какой части научной области он работал, когда столкнулся с необходимостью выбора?
Как долго он в ней работал, насколько успешно и в какой степени его работа зависит от понятий и средств, изменяемых
новой теорией? Другие факторы, также имеющие отношение к выбору, находятся вообще вне науки". Не только методологические стандарты определяют выбор, который совершает конкретный ученый, — этот выбор детерминируется еще
многими индивидуальными факторами.
Приведенные соображения Куна объясняют, почему переход от старой парадигмы к новой с его точки зрения нельзя
обосновать рационально — опираясь на логико-методологические стандарты, факты, эксперимент. Принятие новой
парадигмы чаще всего обусловлено внерациональными факторами — возрастом ученого, его стремлением к
успеху и признанию или к материальному достатку и т.п. Но такое утверждение означает, что развитие науки не
является вполне рациональным, наука — основа рационализма сама оказывается нерациональной! Этот вывод
вызвал ожесточенную критику куновского понимания научных революций и стал поводом к обсуждению проблемы
научной рациональности.
Если сравнивать Куна с Поппером, то по П. норм. сост. науки – это научн. революция. То, что К. чситает
норм. наукой – это ненорм. наука. Куновский учёный застуживает сожаления. П. понимает куновскую парадигму как господствующую теорию.
До 1969г. в ф. науки господствовала «кумулятивная» (накопительная) тенденция динамики научного знания.
Процесс развития науки представлялся постепенным последовательным ростом однажды познанного.
Кун постепенно пришел к собственному оригинальному представлению о науке. Это представление он выразил в
знаменитой книге "Структура научных революций", увидевшей свет в 1962 году. Наиболее ожесточенными ее критиками явились сторонники Поппера. Но дело было сделано: отныне обращение к истории науки стало одним из важнейших
средств разработки проблем философии науки..
2. Антропосоциогенез АСГ от греч.— anthro-pos — человек, лат.— societas общество и греч. genesis — происхождение) - происхождение и эволюция человека, становление Homo sapiens как вида в
процессе формирования общества Первые представители семейства гоминид (семейство приматов,
куда входит человек и его непосредственные предки, в частности человек умелый и прямоходящий)
появились около 5 млн. лет назад. Факторами АСГ стали:
1. «Орудийная деятельность» - практическая, преобразующая природу деятельность чел. с помощью
специально созданных им орудий труда. В последующем человек изготавливал орудия труда для изготовления других орудий труда. Когда появляются хотя бы две таких ступени (изготовление каменно-го рубила для изготовления древка копья), тогда можно сказать, что «орудийная деятельность» как
способ строго и только человеческого существования состоялась.
2. Возникновение языка как оперирование словом, понятием. Благодаря языку человек приобретает
понятийное мышление в отл. от мышления животных. Орудийная деятельность в процессе АСГ способствует генезису, созданию языка, а формирование языка делает коллективную орудийнопреобразовательную деятельность более эффективной. Здесь закладываются основы управления.
3. Формирование первой нравственности (табу, особое значение имеет запрет на эндогамные (внутри)
половые отношения). Кара за нарушение установленного табу, носящего сакральнорелигиозный характер вырывала предчеловека из природного в первоначальное уже социально состояние, правило в
котором регулировались надприродными нормами.
4. «Рациональное разделение пищи» - стая охотников, убившая зверя, набрасывалась на его мясо со
страстью голодного зверя, не сдерживали себя. Но надо было рационально разделить добычу, чтобы
хватило не только охотникам, но и женщинам, детям, старикам и пр. Такая необходимость не могла
не закладывать основы рационального регулирования и управления в человеческой среде. И сама
среда, от-ношения между индивидами становились именно человеческими, социальными.
5. Формирование первобытно-родовой общины и «дозревание» труда. Преобразовательная орудийная
деятельность человека стала полноценной, «дозревшей», как и формы отношений между индивидами,
ставшие в полной мере социальными, когда слились воедино все названные факторы АСГ, образовав
собой новое эмерджентным образом появившееся качество. Таким новым свойством в отношениях
стало управление как социальное регулирование трудовой деятельности и самих взаимосвязей между
людьми. Управляемое разделение труда, начинавшееся как горизонтальное, стало в последующем обретать формы и черты разделения социальных отношений в их вертикальном спектре (вертикальное
разделение труда).
Биологические факторы антропогенеза: мутационный процесс, популяционные волны, дрейф генов,
изоляция и естественный отбор.
Социальные факторы антропогенеза: трудовая деятельность, общественный образ жизни, речь и
мышление.
Гипотезы речевого филогенеза
 Концепция звукоподражания: человек обрел язык, подражая звукам окружающей природы.
 Трудовая концепция происхождения языка, XIX век - Л. Нуаре, К. Бюхер: язык возник из
звуков, сопровождающих совместную трудовую деятельность.
 Жестовая теория происхождения языка, ХIX век - В. Вундт, в XX веке Н.Я. Марр: до фо-
но-лексико-грамматической структуры языка создается невербальная протоязыковая система.
Большинство исследователей выделяет в А. три стадии антропогенеза: антропоидные предки
человека — высокоразвитые двуногие приматы, систематически пользовавшиеся в качестве
орудий естественными предметами (палками, камнями, обломками костей животных); древнейшие и древние люди (архантропы и палеоантропы), с которыми связано появление искусственно изготовленных орудий труда, их усложнение до известных пределов, начальная форма
общественной организации; люди современного физического строения (неоантропы), начало
этой стадии относится к эпохе позднего палеолита. Длительность стадий весьма различна:
начало первой удалено от нас на 2—3 млн. лет, второй — около 1 млн. лет, третьей — всего на
40—50 тыс. лет.
3. НООСФЕРА - это сфера высшей стадии эволюции биосферы, когда человечество научно организует свою деятельность с целью гармонии между обществом и природой (сфера разума). Переход
биосферы в ноосферу - процесс закономерный и непрерывный.
Условия становления ноосферы:

охват человечества научной концепцией мира;

заселение человеком всей земли;

преобладание геологической роли человечества над другими процессами;

выход в космос, расширение биосферы;

расширение роли народных масс в решениях политики, равенство всех рас и религий;

свобода научных исследований от религии и политики, ликвидация пандемий и
нищеты;

разумное использование природных ресурсов для потребностей человека;

исключение войн.
Критические периоды биосферы – это такие периоды, в которые идет усиление темпа геологических процессов в земной коре. Меняются природные процессы на планете, одни вымирают, другие
приспосабливаются. Первый крит. период - ледниковый. 2-й период - это 20 в., усиление активности
земной коры и влияния солнечной активности. Человек - это разрушитель природы. Основной объединяющий фактор для человечества - это научная мысль.
Научная мысль сопоставима с геологической силой.
У Вернадского человек - это функция биосферы, ее закономерная часть. И взрыв научной мысли 20
века не случаен. Он подготовлен всем прошлым биосферы. Цивилизация не может прерваться и уничтожиться. Культура является формой организации новой геологической силы (научная мысль) и не
может остановиться или прерваться, так как это отвечает правилам и законам организации биосферы.
Базой науки по Вернадскому являются факты о том, что движение научной мысли не прерывается
даже во время войн.
Человек заселил всю землю. Факторы объединения человечества:

государственный;

философский;

религиозный;

научный.
Понятие осевого времени: одновременно возникают в мире основные философские школы: Милетская , Буддитская, Китайской философии. Т. е. все процессы исторического геологического процесса
(движения научной мысли) идут одновременно - единство человечества.
Влияние человеческой мысли на биосферу:
1). Влияние научной мысли рассматривается как явление природного и геологического значения.
2).Ход истории научной мысли как природный процесс, влияющий на биосферу. История человечества рассматривается, как нечто чуждое окружающей среде. Биосфера имеет свои законы изменения в
пространстве и времени. Человек материально и энергетически связан с биосферой. Человек приспосабливает среду, а не приспосабливается к среде, в отличие от животных, за счет развития мозга!
Вывод по Вернадскому: Новый антропоцентризм: Человек считается центром мироздания.
Он образ и подобие Бога. Человек имеет свободную волю и может творить подобно Богу. Эволюционный процесс в биосфере привел к становлению человека как особого биологического
существа, влияющего на геологические процессы земли в основном посредством эволюции его
мозга!!!
Вернадский считал, что научная мысль – такое же закономерно неизбежное, естественное явление,
возникшее в ходе эволюции живого вещества, как и человеческий разум. Мы отмечаем, как наука
сильно и глубоко активизирует изменение биосферы Земли, она изменяет ситуации жизни, геологические движения, энергетику земного шара. Значит, научная мысль является природным явлением.
«В переживаемый нами момент создания новой геологической силы, научной мысли, резко возрастает влияние живого общества в эволюции биосферы. Биосфера, перерабатываясь научной мыслью
Homo Sapiens, переходит в свое новое состояние – в ноосферу. Необходимо подчеркнуть неразрывную связь создания ноосферы с ростом научной мысли, являющейся первой необходимой предпосылкой этого создания, ноосфера может создаваться только при этом условии».
Появление разума и итога его деятельности – науки – главнейший факт в формировании планеты.
Научная деятельность сейчас приобрела такие черты, как стремительный темп, масштаб, глубину
изысканий, мощность проводимых реорганизаций.
Таким образом, «научная мысль человечества, работая только в биосфере, в ходе своего проявления, в конце концов, превращает ее в ноосферу, геологически охватывает ее разумом. Только теперь
стало возможным научное выделение биосферы, являющейся основной областью знания, из окружающей реальности».
Хотелось бы обратить внимание на одну мало известную сторону научного наследия В.И. Вернадского – его идеи о цикличной динамике науки, периодических взрывах научного творчества.
В.И. Вернадский предвидел благотворные последствия возвышения роли науки в обществе на пути
к утверждению ноосферы: «Хотя человек, Homo sapiens, есть поверхностное явление в одной из оболочек земной коры - в биосфере, но новый геологический фактор, вносимый его появлением в историю планеты - разум - так велик по своим последствиям и их возможностям, что, мне кажется, можно
не возражать против внесения этого фактора для геологических подразделений наряду со стратиграфическими и тектоническими. Масштаб изменений сравним».
Согласно теории Вернадского, человек, охватив научной мыслью всю планету, стремится двигаться
в направлении постижения Божественных законов. В центре внимания Вернадского – биосфера и ноосфера Земли. Биосфера как совокупная оболочка Земли пронизана жизнью (сфера жизни), закономерно под воздействием деятельности человеческого общества переходит в ноосферу – новое состояние биосферы, которое несет в себе результаты человеческого труда. Вернадский исходит из того, что
человек «составляет неизбежное проявление большого природного процесса, закономерно длящегося
в течение по крайней мере двух миллиардов лет» [С. 313].
Итак, Вернадский исходит из того, что исходным пунктом в познании Вселенной является человек,
поскольку возникновение человека связано с главным процессом эволюции космического вещества.
Описывая наступающую эпоху разума на энергетическом уровне, Вернадский указывает на эволюционный переход от геохимических процессов к биохимическим, и, наконец, к энергии мысли. Деятельность человека сравнима с действием геологической силы. Поэтому человек "должен мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государства или
их союзов, но и в планетном аспекте»
БИЛЕТ 18
1. Постпозитивизм: утонченный фальсификационизм и концепция научно-исследовательских программ И. Лакатоса.
2. Биоэтика: проблемы связанные с окончанием человеческой жизни в свете современных знаний о
биологии человека.
3. Постмодернистское представление о науке по работе М.Фуко «Археология знания». Введение
1. Имре Лакатос Lakatos (1922-1974)
Ученик Поппера. “Утонченный фальсификационизм”
1. Понятие “научно–исследовательской программы”: речь идет не об отд. теории, а о ряде генетически связанных теорий, к-рые объединены общими методолог. принципами. “Твердое ядро” (каркас
программы) и “защитный пояс” (вспомогательные теории). Положительная и отрицательная эвристики.
2. Нельзя отбросить (фальсифицировать) теорию лишь на основании отриц. рез-тов эмпирич. проверок. Нужно, чтобы была в наличии др. теория, способная объяснить контрфакты и предсказать нов.
факты.
Последовательности теорий - T1, T2, Тз… «Вопреки наивному фальсификационизму, ни эксперимент, ни предложение наблюдения, не могут сами по себе вести к фальсификации. Не может быть никакой фальсификации прежде, чем появится лучшая теория". Критика становится более трудной, но
зато более позитивной, конструктивной. В то же время, если фальсификация зависит от возникновения лучших теорий, от изобретения таких теорий, которые предвосхищают новые факты, то фальсификация является не просто отношением между теорией и эмпирическим базисом, но многоплановым
отношением между соперничающими теориями.
3. История науки = история конкуренции различных научно-иссл. программ.
«Утонченный фальсификационизм» и модель развития науки И. Лакатоса.
Имре Лакатос (1922-1974) - британский философ и историк науки. Родился в Венгрии, в 1956 г. эмигрировал сначалав Австрию, потом в Англию. В Англии Лакатос познакомился с К. Поппером и хорошо изучил его концепцию.
Основная работа: «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ».
Лакатос хорошо видел недостатки методологии Поппера. Жесткое требование отказа от теории, если
она оказалась фальсифицированной, резко расходилось с реальной деятельностью ученых, которые
продолжали работать с такой теорией, пытались усовершенствовать ее и даже иногда достигали
успеха. Первоначальный вариант методологии Поппера Лакатос называет «наивным фальсификационизмом». Лакатос выдвигает новый вариант критического рационализма, обоснования которого можно найти в реальной истории науки, и называет его «утонченным
фальсификационизмом».
Отличия наивного и утонченного фальсификапионизма.
1.По критерию научности теории (критерию демаркации).
Наивный фальсификационизм: Теория научна, если она экспериментально фальсифицируема.
Утонченный фальсификационизм: Теория научна, если она имеет добавочное подкрепленное эмпирически содержание по сравнению с предшественницей.
2.По критерию фальсификации:
Наивный фальсификационизм: теория фальсифицирована, если имеется эмпирический факт, противоречащий ей. Утонченный фальсификационизм: Теория Т считается фальсифицированной, тогда и
только тогда, когда существует другая теория Т1 которая удовлетворяет следующим условиям:
- Т1 имеет добавочное эмпирическое содержание по сравнению с Т, то есть Т1 предсказывает факты
новые, невероятные с точки зрения Т или даже запрещенные ею.
- Т1 объясняет предыдущий успех Т, то есть всё неопровергнутое содержание Т присутствует в Т1.
Какая-то часть добавочного содержания Т1 уже подкреплена эмпирически.
Итак, «вопреки наивному фальсификационизму ни эксперимент, ни сообщение об эксперименте, ни предложение наблюдения, ни хорошо подкрепленная фальсифицирующая гипотеза низшего
уровня не могут сами по себе вести к фальсификации. Не может быть никакой фальсификации прежде, чем появиться новая теория». В утонченном фальсификационизме критика теорий становится более трудной, но более конструктивной.
Конвенциализм утверждает, что никакой экспериментальный результат не может убить теорию,
любую теорию можно спасти введением некоторой вспомогательной гипотезы либо путем переинтерпритации некоторых понятий теории. Удержание теории можно считать прогрессом науки, если
вспомогательные гипотезы удовлетворяют определенным требованиям. Если вспомогательные гипотезы, созданные для спасения теории не соответствуют этим требованиям - это есть вырождение науки.
Но это означает, что оценка любой теории должна относиться не только к ней самой, но и к вспомогательным присоединенным гипотезам, и, кроме того, следует рассматривать теорию вместе со всеми ее предшественницами так, чтобы было видно, какие изменения были внесены именно этой теорией. Поэтому оценке подлежит не отдельная теория, а последовательность теорий.
Последовательность теорий называется теоретически прогрессивной, если каждая новая теория имеет
добавочное эмпирическое содержание по сравнению с предшественницей (то есть, она предсказывает новые неожиданные факты). Теоретически прогрессивный ряд теорий является также и эмпирически прогрессивным, если какая-то часть добавочного эмпирического содержания является эмпирически подкрепленной. Ряд теорий регрессирует если теоретический рост отстает от эмпирического, т.е. когда он дает только запоздалые объяснения случайных открытий, либо фактов,
предвосхищаемых конкурирующим рядом. Если ряд теорий хотя бы теоретически прогрессивный, то этот ряд теорий научный (научной или ненаучной может быть только последовательность
теорий, а не отдельная теория).
Непрерывная последовательность теорий - это научно-исследовательская программа (НИП).
НИП – комплекс, семейство генетически связанных научных теорий, имеющих сходную структуру.
Именно НИП - единица методологического анализа у Лакатоса. НИП - последовательность теорий, имеющих общее начало (общее основание), идеи и принципы. История науки - это история
конкуренции НИП (наука, по Лакатосу, тоже большая НИП).
НИП состоит из методологических правил: правила, указывающие, каких путей исследования нужно избегать образуют отрицательную эвристику; правила, указывающие, какие пути надо избирать и
как по ним идти, образуют положительную эвристику.
У НИП есть «твердое ядро». Твердое ядро - это совокупность научных и онтологических допущений, сохраняющихся без изменения во всех теориях НИП. Правила отрицательной э вристики запрещают переосмысливать жесткое ядро НИП даже в случае столкновения с контрпримерами (противоречащими фактами), то есть НИП обладает догматизмом.
При наличии контрпримеров необходимо улучшать уже имеющиеся и создавать новые вспомогательные гипотезы, которые образуют «защитный пояс» НИП. Правила положительной эвристики
предписывают как модифицировать гипотезы «защитного пояса», как разрабатывать новые модели
для расширения области применения НИП. Если процесс модификации защитного пояса НИП представляет собой и теоретически, и эмпирически прогрессивный ряд теорий, то НИП считается успешной.
Пример НИП: Лакатос считал теорию тяготения Ньютона самой успешной НИП. Ядро - 3 закона
Ньютона. Когда теория возникла, вокруг нее был океан аномалий. Сторонники Ньютона превращали
один контрпример за другим в подкрепляющие примеры, изменяя «наблюдательные» теории, на основании которых устанавливались эти «опровергающие» данные (модификация защитного пояса).
Ядро программы оставалось при этом неизменным.
НИП можно оценивать на основе прогрессивного или регрессивного сдвига проблем. НИП считается
прогрессивной тогда, когда ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост,т.е. когда она
с некоторым успехом может предсказывать новые факты. Каждая последующая теория в составе
НИП объединяет все предыдущие и предсказывает новые факты. Таким образом, акумуляция научного знания все-таки происходит
Программа регрессирует если теоретический рост отстает от эмпирического,т.е. когда она дает только
запоздалые объяснения случайных открытий, либо фактов, предвосхищаемых конкурирующей НИП.
Таким образом, научная революция заключается в конкурентных отношениях различных НИП, когда
одна исследовательская программа в конце концов вытесняет другую. Лакатос говорит не осмене
научных парадигм, а о пролиферации соперничующих теорий, НИП.
2.
3. По Фуко: Картина мира для нас - это текст . Смыслы открываются при интерпретации текстов.
Преоритет в посмодернизме отдается ИНТУИТИВНОМУ- метафорическому, не рациональному.
Один из крупнейших представителей французского структурализма Мишель Фуко (1926 - 1984)
предпринял попытку создать на материале гуманитарного знания особую дисциплину "археологию
знания", предметом которой должны были стать исторически изменяющиеся системы мыслительных
предпосылок познания и культуры.
Мишель Фуко (1924-1984). И постмодернист, и постструктуралист. Он рассматривал историю с
точки зрения изменения эволюции познания.
Множество историй (в зависимости от предметов рассмотрения = «рядов»), объединенных в тотальную историю (блинчатый пирог): «Задача тотальной истории состоит в том, чтобы выяснить, какие формы отношений м.б. установлены между различными рядами, какие вертикальные связи они
порождают».
Фуко пытается показать, что не существует объективных формируемых знаний, есть попытки
реконструировать знания. У любой эпохи свои эпистемы (то, в чём все уверены), а каждая эпистема создаёт знание, задаёт свой дискурс.
"Эпистема" - это совокупность всех связей, которые возможно раскрыть для каждой данной эпохи
между науками. Это общее пространство знания, скрытая от непосредственного наблюдения сеть отношений между "словами" и "вещами", на основе которой строятся свойственные той или иной эпохе
коды восприятия, практики, познания, по рождаются отдельные идеи и концепции.
Фуко считает, что первая эпистема была создана в эпоху Ренессанса («принцип подобия» - всё взаимосвязано, всё общее), для химии и медицины эпистема работала, для каких-то других наук- нет.
Может существовать больше одной эпистемы. В эпоху Просвещения – эпистема различия., отсюда
химические в-ва стали рассматривать как состоящие из различных элнментов, важна объективность
знания, исчезает субъект. Начиная с эпохи Просвещения знание становится силой. Связь знания и
власти.
Фуко выделяет три скачкообразно сменяющие друг друга эпистемических образования в европейской культуре: Возрождение (XV XVI вв.), классический рационализм (XVII XVIII вв.) и современность. В эпистеме Возрождения "слова" и "вещи" сходны или даже тождественны, в классической опосредованы мыслительными представлениями, в современной - связаны такими онтологическими
факторами, как жизнь, труд, язык. Распространяя структурный метод на область истории, Фуко ищет
в ней не эволюции тех или иных идей во времени, но их связной структуры в каждый исторический
период.
Раз всякая наука вырастает из эпистемы, то разделение на истину и ложь условно. Слова и вещи сами по себе инертны, жизнь им придаёт подход или дискурс. (Дискурс = - речь; рассуждение) - организация речевой деятельности, характерная для той или иной дисциплины или присущая обсуждению
той или иной проблемы. Объективация (с помощью языка) содержания познания.) Например, в медицине: на протяжении нескольких веков дискурсивно вырабатывались врачебные воззрения, создавались новые термины и представления о болезни. Казалось бы: есть болезнь, и она изучается. Не так! В
самом деле, в дискурсе создавалось представление о болезни (о безумии, например, которое первоначально так не понималось). Дискурсов – много, они перекрещиваются, возникает игра дискурсов.
Дискурсивная практика шире науки. Археология науки (предлагает все сомнительные дисциплины
проверять с помощью археологии науки).
Можно выделить 4 основные стадии формирования любой науки:
1. образуется дискурс (позитивность)
2. создаются модели, осуществляется проверка знания (эпистемологизация)
3. вырабатываются критерии аргументации (научность)
4. формулируются правила постр-я дискурса (формализация)
Определить, когда мы имеем дело с наукой можно только используя археологию науки (видеть значимые точки), а не историю.
Фуко пытается выявить специфику применяемого им метода, который не был бы ни формализаторским, ни интерпретативным, специфику археологического анализа (описания) он выражает в следующих четырех основных принципах.
1.
Археология стремится определить не мысли, репрезентации, предметы размышлений,
навязчивые идеи, которые скрыты или проявлены в дискурсах, но сами дискурсы - дискурсы в качестве практик, подчиняющихся правилам.
2.
Археология не стремится найти непрерывный и незаметный переход, который связывает
дискурс с тем, что ему предшествует, его окружает и за ним следует. Ее проблема - определить дискурс в его специфичности, ее задача - следовать по пятам за дискурсом и, в лучшем случае, просто
его очертить.
3.
Археология не является ни психологией, ни социологией, ни, что важнее, антропологией
творения. Она лишь определяет типы и правила дискурсивных практик, пронизывающих индивидуальные произведения.
4.
Археология - это систематическое описание дискурса объекта.
Археология занимается не только науками, поскольку существуют знания, независимые от наук, но
не может существовать знание, лишенное дискурсивной практики. Дискурсивная практика не совпадает с научным развитием, которому она может дать место; науки появляются в элементе дискурсивной формации и на основе знания. Поскольку в любой дискурсивной формации существует частное
отношение между наукой и знанием, то археологический анализ должен показать, каким образом
наука может функционировать в элементе знания одна из основных областей изучения для археолога
это различные точки появления дискурсивных формаций: пороги позитивности, эпистемологизации,
научности и формализации.
В заключение анализа воззрений М. Фуко отметим, что он не проводил строгих разграничений
между наукой и ненаукой и придавал законный познавательный статус качественно своеобразным (в
том числе "древним", "неразвитым" и т. п.) мыслительным образованиям (например, мифам). Тем самым, по его мнению, наука по существу не исключает донаучных уровней знания: она опирается на
весь слой познавательного материала, первоначальную расчлененность и структурированность которого изучает "Археология знания".
Почему он назвал свою работу «Археология»? Потому суть в поиске дискурса, характерного для
рассматриваемых эпох. Просто выявление и описание дискурса. Никакого анализа и попытки философского осмысления нет. Просто фиксация дискурсв.
БИЛЕТ 19
1. Трансцендентальная философия науки. Коперниканский переворот И. Канта. Условия возможности
познания и трансцендентальный метод. Конструирование трансцендентальной реальности. Априорные компоненты знания с точки зрения различных версий трансцендентализма. Трансцендентальная
аргументация. Реализм и антиреализм. Интенциональная реальность Э. Гуссерля.
2. Биоэтика: проблемы связанные с началом человеческой жизни в свете современных знаний о биологии человека.
3. Наука и культура. По статье М. Мамардашвили «Наука и культура»
1.И. Кант (1724-1804). Последний представитель движения "просвещения", знание - сила. В
основе общества - знание.
два периода деятельности: 1) докритический и 2) критический. Писал, что Д. Юм пробудил его к
крит периоду. Докритический: проблемы натурфил, онтологии (происх вселенной, вопросы бытия).
Критический: крит анализ. Основные работы: "Критика чистого разума" - познавательная
способность человека; "Критика практического разума" - структура морального, нравственного;
"Критика способности к суждению" – человеческое суждение
о прекрасном и безобразном, проблемы эстетики.
что Кант хотел - критика чистого разума, что дал - анализ науки того времени.
Интеллектуальная ситуация эпохи:
1)В науке абс надежные области знания - геометрия Евклида (ГЕ) и логика Аристотеля (ЛА).
Только здесь корень научной истины, абсолютно достоверное, надежное знание.
2)Гипотетичность опытного знания: Все философы были убеждены, что опыт не может быть о снованием необходимого, достов знания, потому что эмпирический ряд всегда не окончен. Юм опыт не может служить основой достоверного знания:
Юм: не существует критерия для различения между причиной и регулярным следствием. То, что мы
можем сказать, это то, что одно явление следует за другим. Все утверждения о причинности - бессмысленны все суждения, основанные на опыте, недостоверны, основаны на привычке.
3)Разделение суждений на аналитические и синтетические (для обоснования "достоверного знания"). Суждение - форма мысли, в котором утверждается что-либо или отрицается что-либо. В
любом суждении есть: субъект(§) -> связка -> предикат (Р, что утверждается субъекту).
аналитические суждения - в субъекте в неявном виде уже содержится предикат. Н-р: все тела протяженны.
Синтетические суждения - предикат не содержится в субъекте. Он присоединен к субъекту. Н-р:
некоторые тела
тяжелы. Синтетические суждения все основаны на опыте. Аналитические суждения истинны уже по
своей форме. Из аналитических суждений состоят ГЕ и ЛА, поэтому именно они истинны. Естествознание - синтетическая наука,
основанная на опыте, поэтому оно не может быть истинным, надежным.
Что объединяет эти критики? Понятие критики:
1) точное выявление позн-ных способностей, с помощью к-рых м.решать те или иные проблемы
(инструментарий);
2) границы позн-ных способностей, границы их применимости (сфера действия инструментария).
Позиция Канта: 1) достовер знание имеется - математика, логика, механика и, возм, метаф;
2) опыт не дает абс.надежного обоснования; 3) основ, сужд науки являются не анал, а синт суждения-аиос/йео/>м, а не опытные суждения {априори).
основной вопрос кантовской "Критики чистого разума"-Как возможны синтетические суждения (априори)? а) - в математике или как возможна математика как наука? б) - в естествознании? в) - в метафизике? Ответ Канта на этот вопрос:
1) Любое знание является сложным по составу, оно слагается из содержания, которое дается о рганами чувств, и форм, которые изначально в стр-ре сознания. Ведущую роль играет форма. Познание - процесс подведения чувственного многообразия под априорную форму. Форма - основа достоверного знания. Этим он сделал крупн фил-кое откр-е. Стал говорить, что мы никогда не узнаем
мир. Он - вещь в себе. Мы знаем реальность только в тех формах, в которых она дается нам. Сама
по себе реальность нам недоступна. Как возможны синтетические суждения априори в математике?
а)
Примеры Канта: из геом: прямая - кратч-ее расст-е между двумя точками. Прямая - качество.
Крат расст - кол-во.
б)
7+5=12 Возможно получить не только таким образом.
Эти синтезы возможны за счет априорных форм чувственности: пространства и времени. Это есть
основа для достоверных знания. Синтез 7+5 основан на процедуре счета. Счет означает время. Мы
упорядочиваем реальность. Пространство и время есть познавательные формы, которые дают истинное знание в математике.
Как возможны синт априории в ест-знании? Ест-знание основано на рассудке. Для него н.познават
формы - кат-рии
(фунд понятия).
Фундаментальные понятия:
1) количество (единичное, многое, целое).
2) качество (реальность, отрицание, ограничение).
3) отношение (субстанция, причина, взаимодействие).
4) модальность (возможность, реальность, необходимость).
Рассудок - не пустое вместилище, это познавательный орган, обладающий своими инструментами.
метафизика - наука? Метаф основ-ся на разуме. В разуме есть идеи. Идеи: 1) о бессмертной Думе
как единстве всех
явлений сознания; 2) мир как целое; 3) учение о боге, как безусл пр ичине всех явлений. Идеи
- регулятивные
принципы - требуют приводить все познания к возможно более полному, но никогда не заверш ед-ву.
Для идей нет эмпир коррелята - главное отличие от категорий. Кант говорил о европейски образов
чел-ке, в кач-ве
реал субъекта, он говорил о своей эпохе.
"Критике чистого разума" - задача ограничить науку. Выделяет три осн познав способн человека:
чувственность, рассудок, разум. Соотв науки - математика, естествознание, метафизика. Знание вероятностное, абстрактную истину нельзя получить в экспер. Ищет априорную, доопытную фунд науку.
Чувственность->априорные формы - пространство и время (не зависят от опыта) -> математика сущ
как рац наука. В рассудке также может быть нечто априорное - выделяет 12 кат расе, т.к. сущ всего 12
видов суждений. Получается что эти формы даны нам априорно.=> естествознание так же м.б. рац
наукой. Важно то, что в ходе естеств-науч испытаний челов не открывает законы природы, а задает
их. Человек -законодат природы. Рассудок унифицирует, схематизир-т мир. Познаем мир таким, каким он нам видится (а не такой какой он есть). Об этом говорил и Бэкон. Разум (метафизич) - другая
задача: каков же мир на самом деле? Приходит к трем осн вопросам (идеям чистого разума): о
Боге, о душе, о мире. Как воз. Рац теология, психология и космология? Ответ на этот вопрос это, является ли метафизика наукой. Кант показ, что решая такие во просы, мы приходим к четырем антиномиям чистого разума (неразр противоречия):
1.
Антиномия о пределе делимости. М ожно логически доказать, что есть предел.
М ожно и обратное.
2.Свобода. Либо доказать, что все необходимо, либо есть «свободная причина».
З.Бог. М ожно доказать, что должен присутствовать (от противного) как творец мироздания, либо
же доказать, что
Бог не предусмотрен.
4.Конечность мира.
Вывод о том, что разум не может решить поставл ему вопрос -> это не рац наука (с двоичной
логикой) -> наука
должна знать свое место, не лезть в вопрос «вещей в себе». Они принципиальны, не познаваемы.
Это «умеренный агностицизм». Чистый разум - разум теоретический. Вопрос - на что может рассчитывать наука. Считает, что то, что не по силам чистому разуму, по силам практическому разуму.
Это разум моральный, описывает поступки и
поведение людей.
"Критика практического разума": Формулирует «категорический императив». Поступай так, чтобы
максима твоей воли могла стать правилом всеобщего законодательства. Но: о морали можно говорить
только если человек свободен. Если все необходимо, если нет свободной воли, мораль невозмо жна. Мораль возникает только от того, что мы
признаем свободу воли.
Практ разум разруш антиномию чистого разума. Но мир предопределен. => человек живет в двух
мирах: феномен и ноумен. «Человек для человека всегда цель и никогда средство». Разреш ант иномию о Боге. Человек долж след категор импер только из чувства долга. Но: раз существует мораль, должна быть гарантия воздаяния за моральные
поступки - Бог.Пробл критерия морального поступка.
Метаф, как наука, возможна только как учение о регулятивных принципах.).
Условия функционирования нравственного разума:
1) душа д.б. свободна. Душа - вещь в себе, она выпадает из течения времени. Когда душа принимает решения, не
обусловленные ситуацией, она свободна. 2) Душа д.б. бессмертна. В реальном мире нет соотв
между нравств и
счастьем, значит есть в "ином" мире. Гарант этого соответствия - Бог. Нравственность требует существования Бога.
в "Критике способности суждения":
2 мира. Мир необходимости, предмет критики чистого разума, и мир желаний и свободы. Человек сопрягает их в
целесообразном действии - предмет "Критики способности суждения".Формальные условия
целесообразности
коренятся в чувстве удовольствия или неудовольствия. Прекрасное - воспринимается только в силу
своей формы. Глая задача искусства - сформировать жизненные идеалы. Субъект искусства - гений - для него нет
правил.
Общее значение философии Канта.
1) внес вклад во все филосовские области: познание, мораль, этика, эстетика.
2) наибольший вклад в гносеологию (Коперниканский переворот в теории познания).
основоположник формализма в эстетике, разделение поступков на реальные и моральные.
3) эпохальное значение для философии. Развил до предела гносеологический подход в философии и показал его ограниченность (в области практического разума). За счет ограниченности
гносеологии появилась возможность у философов использовать другие направления философии.
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ (Ф)
Феномен = то, как вещь является нам, а не вещь сама по себе (ноумен).
Принцип: «Назад, к самим предметам!». Ф = «наука об истинных началах»
Несколько вариантов: Гуссерль, М.Хайдеггер, М.Мерло-Понти, применение феномено-лог.метода к
этике – М.Шелер, социологии – А.Шюц и др.
Эдмунд Гуссерль (1859-1938)
1900-1901 – «Лог.исследования»
1910 –статья «Философия как строгая наука» (www.philosophy.ru) = манифест нов. фс школы.
Ф-я должна стать строгой наукой, наукой о науке, «нов. рационализмом».
Науки направлены на овладение истиной. Но все научные законы – лишь «идеализи-рующие фикции», «вероятности», познаются путем индукции – поэтому это лишь ве-роятностное знание. Т.е.
естественнонаучное знание не совпадает с подлинным истин-ным знанием, истинное не совпадает с
познанным. Истина имеет регулятивный эффект для позн-я (как предел, линия горизонта).
Г. делит мир на «реальное» и «идеальное» – между ними резкая граница. Истины –относятся к сфере
идеального, это мир «чистых сущностей», к-рый не имеет существо-вания, не зависит от субъекта
(законы логики, мат-ки).
Уч-е о сознании и метод:
Созн-е = беконечный поток, поэтому, чтобы исследовать его, надо «плыть вместе». Элементами потока сознания явл. ФЕНОМЕНЫ.
«Все, что существует и имеет значение для человека, для меня, протекает в собст-венной жизни сознания»
Интенциональность. Значение любого выражения зависит от отношения к предмету. (Пример: лицо
Мозжухина). Наше сознание всегда направлено на предмет, это всегда «сознание о…», сознание иного (отсюда - слитность сознания с бытием).
1) акт полагания предмета (ноэзис)
2) полагаемый предмет, содерж-е, предметный смысл (ноэма)
Феноменологическая редукция (эпохе – воздержание, остановка в суждении):
1. Вынесение за скобки - переориентация внимания на акты сознания, а не на вещи (происходит отказ
от естественной, натуралистической установки, привычной обычному человеку: существует мир, я
его наблюдаю, фиксирую и т.п.). Соверша-ется вычленение сознания из потока феноменов, переключение на смысл (то, что в сознании), а не на значение (вещь сама по себе). Беспредпосылочность
(надо абст-рагироваться от того, как мы представляем себе мир, реальность).
2. Движение к чистому сознанию. Выявление типических структур сознания и связей между ними
(архитектоники сознания). (Замысел: всю науку обосновать на этих ти-пических структурах). Не зависят от времени, от принадлежности тому или др. ин-дивид.созн-ю. Предмет Ф = теоретическая модель, к-рую нельзя отождествлять с созн-м конкретного индивида.
Поздний Г. – отказ от полной беспредпосылочности. Обращение к культуре, образова-нию, науке.
«Духовная нужда нашего времени поистине нестерпима».
Каждый субъект выстраивает свой жизненный мир, в том числе и образы Других в этом мире. Несмотря на разность миров – есть общая типика, любой жизненный мир облада-ет определенными
структурными характеристиками – именно это дает возможность формирования научн. абстракций,
общезначимых положений.
2. К настоящему времени с помощью методов, обеспечивающих оплодотворение яйцеклетки вне организма, при невозможности естественного зачатия, рождены многие тысячи детей. Честь создания
метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) принадлежит английским ученым — эмбриологу Р. Эдвардсу и акушеру-гинекологу П. Стептоу. Сложные философские и
морально-этические вопросы, сопровождающие применение этой новейшей технологии, бурно обсуждались уже на стадии экспериментальной разработки метода.
В 1971 г. Британский комитет по медицинским исследованиям отказался финансировать программу
Р. Эдвардса и П. Стептоу, сочтя их исследования противоречащими этическим нормам. После отмены
в 1975 г. моратория на разработку метода ЭКО, десятилетние исследования Р. Эдвардса и П. Стептоу
завершились внедрением данного метода в практику. В июле 1978 г в клинике Кембриджского университета родился первый «ребенок из пробирки». В СССР первый ребенок из пробирки был создан
в 1986 г.
Применение метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) сопряжено с целым рядом серьезных морально-этических вопросов. В «Положении об оплодотворении in
vitro и трансплантации эмбрионов», принятом в 1987 г. Всемирной медицинской ассоциацией (ВМА),
говорится, что применение метода ЭКО и ПЭ является оправданным в тех случаях, когда другие методы лечения бесплодия (медикаментозные, хирургические) оказались неэффективными. В этом прослеживается желание ограничить клиническое применение этих методов, что вероятно связано с
трудностями в решении вопросов этического плана.
Вопросы этики искусственного оплодотворения - это проблемы отношения общества к началу человеческой жизни. Ключевой из них является морально-этическая проблема статуса эмбриона человека, т.е. с какого момента его следует рассматривать как личность, имеющую право на жизнь и ее
защиту, на защиту его человеческого достоинства в законодательном порядке.
В свете дискуссий о статусе эмбриона человека встает проблема определения возраста, с которого
эмбрион человека можно рассматривать как личность, обладающую правами (в первую очередь - на
жизнь) и защищаемую законодательством. Одним из ключевых в определении возраста эмбриона человека как личности является вопрос о том, когда плод человека приобретает способность чувствовать? Ответ на этот вопрос, представленный в современной научной литературе, можно разделить на
2 группы. Первая группа - Естественнонаучный подход - содержит позиции о начале человеческого
существования с точки зрения естественных биомедицинских наук. В ней представлены позиции,
связывающие начало человеческой жизни с:
1. Формированием дыхательной системы (4-20 неделя) Формирование дыхательной системы является принципиальным моментом при обсуждении проблемы начала человеческой жизни именно
потому, что оно является основанием возможности самостоятельного дыхания и существования человеческого плода вне тела матери.
2. Периодом формирования сердечно-сосудистой системы (с 20-го дня)
Что есть начало сердцебиения: дорсальная аорта, четырехкамерное сердце млекопитающего, «сердце взрослого человека»?
3. Началом функционирования ствола мозга. Нельзя не обратить внимание на эту позицию
прежде всего на основании нового утвердившегося в современной медицине критерия смерти человека — «смерти мозга». Логика принципа симметрии предполагает, что если конец человеческой жизни
мы связываем со «смертью мозга», то начало человеческой жизни должно быть связано с началом
функционирования ствола мозга. 30-й день развития плода является началом дифференцировки центральной нервной системы. Первые движения плода и реакции на прикосновения начинают фиксироваться с 6-ой недели с момента оплодотворения. В спинном мозгу выявляются синапсы. В это же
время с помощью энцефалографии регистрируется функциональная активность мозга.
Болевая чувствительность у плода присутствует в 7-8 недель. Открытый вопрос, можно ли считать
критерием становления личности лишь проявление способности чувствовать? Ведь бессознательное
состояние и нечувствительность к боли, в сущности, не могут служить основанием для отказа в защите прав личности.
4. образованием первичной полоски — морфологического предшественника нервной трубки. До
14-го дня после оплодотворения эмбриологи рассматривают эмбрион человека как преэмбрион, считая, что до этого срока он сформирован клеточными слоями, представляющими собой зародышевые
оболочки — материал, не участвующий в построении в дальнейшем собственно эмбриона. Для данного подхода ведущим является аргумент, что эмбрион на стадии преэмбриона не имеет нервной системы, а, следовательно, не возможно существование нейропсихических процессов в том виде, в котором они ассоциированы у нас с процессами электрохимического взаимодействия в нервных структурах.
5. имплантацией зародыша (бластоцисты) в стенку матки. Данная позиция основывается на том
обстоятельстве, что не менее 8%, а по последним данным около 60% зародышей, зачатых в результате обычного полового акта, не закрепляются на стенке матки и погибают естественным путем.
6. моментом слияния гамет, т.е. с образованием генома человека. Сторонники данной позиции
считают, что только лишь образование уникального и неповторимого генетического материала (генома) является единственным качественным преобразованием при формировании зародыша. Влияние
же клеточного микроокружения является условием для его осуществления, и важно не само по себе, а
только в качестве фона, предназначенного для реализации генетической программы.
Вторая группа представляет гуманитарные, этико-философские подходы и содержит в себе следующие из них:
3.
Градуализм - постепенное одушевление эмбриона и приобретение им человеческих, личностных свойств. Oсновной философский принцип, лежащий в основе градуализма - непрерывность
движения, как способа существования бытия. Сторонники данных взглядов апеллируют к следующим
аргументам. Первый — это феномен естественной убыли. Больше половины эмбрионов, зачатых
естественным путем, не могут укрепиться в стенке матки и покидают материнский организм (не будучи даже замеченными). Вторым аргументом в пользу данной позиции считают феномен тотипотентности.
Ссылаясь на новейшие данные эволюционной эмбриологии, некоторые ученые считают вполне
возможным различать понятия «преэмбрион» и собственно эмбрион. По их мнению, «преэмбрион»
состоит из скопления преимущественно недифференцированных клеток (бластомеров), каждая из которых обладает тотипотентностью, то есть любой бластомер наделен той же генетической информацией, какой располагает вся их совокупность. Таким образом, якобы, неправомерно говорить о существовании эмбриона до имплантации. В первые две недели, когда протекает процесс зачатия, заро-
дыш должен квалифицироваться как «преэмбрион», не имеющий еще биологической индивидуальности и тем более не является личностью.
Это убеждение в сочетании с феноменом «убыли» приводит градуалистов к выводу, что у «преэмбриона» нет невещественной «разумной» души. Поэтому они ратуют за теорию «опосредствованного», а не «прямого одушевления», ибо «одушевления» не бывает ранее «обособления», имплантации
и переустройства клеточной структуры, необходимых для возникновения эмбриона.
Нельзя не рассмотреть аргументы французского генетика Жерома Лежена, который опровергает
утверждение о недифференцированности бластомеров. Если Ж. Лежен прав, то клеточная дифференциация «записана» или «запрограммирована» в зародыше с самого его возникновения. Начало человеческой жизни связано, таким образом, не с «обособлением» и не с формированием первичной полоски (при всей ее важности для развития эмбриона). Человеческая жизнь начинается оплодотворения, когда «вписанный» в зиготу «код» или «программа» начинают полностью определять клеточное
деление и обмен генетической информации. Полемику по данному вопросу ведут также представители Католической и Православной Церквей. Католические взгляды близки к градуализму, понимая
процесс одушевления как «вливание невещественной разумной души в тело». Православная антропология признает эмбрион на любой стадии развития носителем человеческого достоинства и священного дара жизни. Для восточных Отцов (как и для библейской традиции) душа составляет сердцевину
личности. В строгом смысле следовало бы говорить «я есмь душа», а не «я обладаю душой».
2. Социологизм. Признаёт начало человеческого существования лишь с момента рождения. Под
влиянием именно этой позиции происходит первая в мире легализация абортов, т.е. производство
аборта теряет юридический статус преступления «против жизни, против семьи и общественной нравственности». Эта позиция до сих пор является идеологическим основанием современного российского законодательства. Идеологическим основанием таких кардинальных перемен в значительной степени было и остается следование философии марксизма-ленинизма - Прежде всего, из морального
релятивизма, отрицавшего абсолютное значение религиозных нравственных заповедей. И, во-вторых,
из утверждения о так называемой «социальной» сущности человека.
Со времени первого русского уголовного кодекса с 1832 года до 1917 года изгнание плода в российском законодательстве квалифицируется как вид смертоубийства. 18 ноября 1920 года в России вступает в силу Постановление, которое полностью легализует искусственный аборт. В 1936 году аборты
в стране снова запрещаются, а в 1955 г. Снова легализуются вплоть до нашего времени
3. Психоаналитический подход. Известно, что психоаналитические учения 20-го века расширили
познания о человеческой психике. Причем расширение произошло, во-первых, по вертикали, то есть в
структуре психики помимо уровней, лежащих на поверхности, были обнаружены и глубинные уровни, т.е. бессознательное, и, во-вторых, по горизонтали — психоанализ на практике доказал наличие у
личности душевной жизни еще задолго до ее рождения на свет.
Проблема развития человеческой души до рождения интересовала еще самого З.Фрейда, но впервые
целостно оформить ее попытался один из его учеников, а именно Отто Ранк (1880-1939) — австрийский психолог и психотерапевт, давший жизнь новому течению в психоанализе — неофрейдизму. В
основном сочинении «Травма рождения» (1924) Ранк выдвинул собственную психологическую концепцию, в которой решающим фактором жизненного развития человека выступает страх, вызванный
травмой рождения. Из его работ можно сделать вывод о том, что в перинатальный период закладываются глубинные особенности психического поведения человека, которые будут проявляться на
протяжении последующей жизни.
Итак, психоаналитические подходы расширяют границы человеческой жизни, фиксируя появление
личностного бытия задолго до рождения личности. Психика начинает формироваться одновременно с
телом. Психосоматическое единство личности проходит различные этапы, важнейшими из которых
являются этапы внутриутробнго развития.
4. морально-интенциональный подход. Исходным тезисом данного подхода является признание
того факта, что любое моральное отношение предполагает наличие, по крайней мере, двух субъектов,
для того, чтобы это отношение могло состояться. Именно эта эмоциональная и целевая направленность к другому человеку, как субъекту или цели нашего отношения, уточняется и обозначается понятием «интециональность» (от английского intention — намерение, стремление, цель). Эмбрион человека является реальным субъектом моральной рефлексии, может быть подвергнут моральному или
аморальному действию и, следовательно, его включенность в моральные отношения определяют его
статус.
5. философско-антропологический подход. Суть философско-антропологического подхода сводится к попытке рассмотрения человека на уровне его сущности, т.е. особенностей «собственно человеческого» бытия. В связи с попыткой ответить на этот вопрос оказывается, что именно существование человека на исходной стадии существования первой клетки (зиготы) может рассматриваться реальной иллюстрацией целостности как сущностной особенности человека. В зиготе еще нет ничего —
ни мыслительной деятельности, ни прямохождения, ни нравственных чувств, ни особенностей физической организации, ничего, кроме 46 хромосом, и в то же время есть все — и мыслительная деятельность, и прямохождение, и нравственные чувства, и особенности физической организации. В известном смысле можно сказать, что в этой форме представлена вся совокупность сущностных черт и
свойств человеческого существа. Зигота — это как бы «микрокосмический» носитель общефилософского понимания сущностной целостности человека.
6. теологический подход. Согласно Катехизису Католической Церкви: «С самого начала зародыш
должен почитаться за личность». Человек вступает в общение с Богом в первое мгновение своего бытия. В восточно-христианском богословии зародыш обладает статусом уникальной человеческой
жизни.
Итак, в рамках естественнонаучного подхода нет утверждения о начале человеческой жизни с момента рождения. Социологизм несостоятелен с точки зрения естественнонаучных позиций, которые
в большей или меньшей степени отдаляют начало человеческой жизни от периода рождения. Позиция
генетиков о начале человеческого существования с момента слияния гамет (образования генома) согласуется с выводами теологии и с положениями морально-интенционального подхода.
3. Как связаны наука и культура и связаны ли они чем-то общим? Что у них обзего и что их различает? Анализ феномена науки. – вот, о чем речь в этой работе.
Какое осн. противоречие усматривает Мамардашвилли? Оно заключено в самом человеческом знании
Противоречие между содержанием чел. Знания и его существованием. Противоречие между субъективным о объективным знанием.
Он понимает науку как культуру. Но с др. стор. Наука – это познание. Что такое познание для Мамардашвилли? Культура вытекает из того, что могло бы произойти по законам природы. Что означает
наука как культура? Она исходит из того, что не могло бы произойти по законам природы. Наука –
связь с возможностью, она как познание выходит за нормы и выходит на новый уровень. Наука –
преодоление себя наличного в настоящем. Наука как познание – это возможность. Наука как культура
– эти ассамилированная возможность. Т.е. наука в учебнике – это культура. А наука – это то, что происходит в момент исследования. Наука как состояние, как нечто структурированное – это культура.
Наука как познание – это всегда настоящее - момент рализации возможности. Это выход в иную
рельность из обыденного в надобыденное.
Что значит наука как кульура? Это реализация возможности. Культура репродуктивна.
Осн. проблема между содержанием знания и его существованием. Проблема соотношения науки кк
кульуры и как познания.
У позитивистов: если найти правильный метод, то мы доберемся до истины. А у Мамардашвили: Нужен некий прорыв в сознании,чтобы достичь истины!!!
Культура есть то что кодируется, транслируется, воспринимается. Культура репродуктивна. Познание- продуктивно.
Наука- как познание вносит драматизм и динамику в человеческое общество.
Наука делает возможным существование. А структурированные формы науки-это культура. Эксперимент есть только у науки. В настоящее время существует проблема существования науки как познания и науки- как культуры.
БИЛЕТ 20
1. Наука как специфическая человеческая деятельность.
2. Постановка проблемы эволюции в работе Ж. Б. А. Ламарка «Философия зоологии».
3 Т. Кун о научных революциях. По работе «Логика и методология науки. Структура научных революций
1. Когда рассматривают понятие «наука», то выделяют в ней три ее основных аспекта (подсистем):
1) наука как специфический тип знания; 2) наука как особый вид деятельности; 3) наука как особый
социальный институт. Все эти аспекты связаны между собой и только в своем единстве позволяют
достаточно полно и адекватно описать функционирование реальной науки как целого.
Ясно, что наука — это когнитивная, познавательная деятельность. Любая деятельность — это целенаправленная, процессуальная, структурированная активность. Структура любой деятельности состоит из трех основных элементов: цель, предмет, средства деятельности. В случае научной деятельности цель — получение нового научного знания, предмет — имеющаяся эмпирическая и теоретическая информация, релевантная подлежащей разрешению научной проблеме, средства — имеющиеся в распоряжении исследователя методы анализа и коммуникации, способствующие достижению приемлемого для научного сообщества решения заявленной проблемы.
Известны три основные модели изображения процесса научного познания: 1) эмпиризм; 2) теоретизм; 3) проблематизм. Согласно эмпиризму научное познание начинается с фиксации эмпирических данных о конкретном предмете научного исследования, выдвижение на их основе возможных
эмпирических гипотез — обобщений, отбор наиболее доказанной из них на основе ее лучшего соответствия имеющимся фактам. Модель научного познания как индуктивного обобщения опыта и последующего отбора наилучшей гипотезы на основе наиболее высокой степени ее эмпирического подтверждения имеет в философии науки название индуктивистской (или неоиндуктивистской). Ее видными представителями были Ф. Бэкон, Дж. Гершель, В. Уэвелл, Ст. Джевонс, Г. Рейхенбах, Р. Карнап
и др. Большинством современных философов науки эта модель научного познания отвергнута как
несостоятельная не только в силу ее неуниверсальности (из поля ее применимости начисто выпадают
математика, теоретическое естествознание и социальногуманитарное знание), но из-за ее внутренних
противоречий. (Подробный анализ ее исторических и современных версий подробно рассмотрен нами
в книге «Индукция как метод научного познания».)
Прямо противоположной моделью научного познания является теоретизм, считающий исходным
пунктом научной деятельности некую общую идею, рожденную в недрах научного мышления (детерминизм, индетерминизм, дискретность, непрерывность, определенность, неопределенность, порядок, хаос, инвариантность, изменчивость и т. д.). В рамках теоретизма научная деятельность представляется как имманентное конструктивное развертывание того содержания, которое имплицитно
заключается в той или иной общей идее. Эмпирический опыт призван быть лишь одним из средств
конкретизации исходной теоретической идеи. Наиболее последовательной и яркой формой теоретизма в философии науки выступает натурфилософия, считающая всякую науку прикладной философией, эмпирической конкретизацией идей философии (Г. Гегель, А. Уайтхед, Тейяр де Шарден, марксистская диалектика природы и др.). Сегодня натурфилософия является в философии науки довольно
непопулярной, однако другие варианты теоретизма вполне конкурентоспособны (тематический анализ Дж. Холтона, радикальный конвенционализм П. Дюгема, А. Пуанкаре, методология научноисследовательских программ И. Лакатоса и др.).
Наконец, третьим, весьма распространенным и, на мой взгляд, наиболее приемлемым в современной философии науки вариантом изображения структуры научной деятельности является концепция
проблема-тизма, наиболее четко сформулированная К. Поппером. Согласно этой модели наука суть
специфический способ решения когнитивных проблем, составляющих исходный пункт научной деятельности. Научная проблема — это существенный эмпирический или теоретический вопрос, формулируемый в имеющемся языке науки, ответ на который требует получения новой, как правило, неочевидной эмпирической и/или теоретической информации. Известная циклическая схема научной деятельности Поппера выгладит так:
Современная научная деятельность не сводится, однако, к чисто познавательной. Она является существенным аспектом инновационной деятельности, направленной на создание новых потребительных стоимостей. Научные инновации являются первичным и основным звеном современной наукоемкой экономики. Как часть инновационной деятельности наука представляет собой последовательную реализацию следующей структуры: фундаментальные исследования, прикладные исследования,
полезные модели, опытно-конструкторские разработки. Только звено «фундаментальные исследования» имеет своей непосредственной целью получение новых научных знаний об объектах; при этом в
общей структуре инновационной деятельности они занимают не более 10% всего объема научных исследований. Все остальное приходится на те элементы структуры научной деятельности, которые
подчинены созданию и массовому производству новых потребительных стоимостей гражданского,
военного и социального назначения. Современная наука уже с конца XIX века (времени создания
промышленного сектора науки) жестко вплетена (экономическими, технологическими и институциональными узами) в практическую деятельность, в систему «наука — техника (технология)». Как никогда раньше ее функционирование и развитие детерминировано практическими и социальными потребностями общества. Не просто когнитивные новации, а максимально полезные инновации — вот
главное требование современного общества к научной деятельности. Реализация этого требования
обеспечивается соответствующей системой организации и управления наукой как особой социальной
структурой, особым социальным институтом.
Таким образом, наука может быть определена как особая, профессионально-организованная познавательная деятельность, направленная на получение нового знания, обладающего следующими
свойствами:
•
объектная предметность (эмпирическая или теоретическая),
•
общезначимость,
•
обоснованность (эмпирическая и/или теоретическая),
•
определенность,
•
точность,
•
проверяемость (эмпирическая или логическая),
•
воспроизводимость предмета знания (потенциально бесконечная),
•
объективная истинность,
•
полезность (практическая или теоретическая).
В различных областях науки эти общие критерии научности знания получают определенную конкретизацию, обусловленную специфическими предметами этих областей, а также характером решаемых научных проблем.
2. Ламаркизм
Французский биолог Жан-Батист Ламарк (1744 – 1829) выдвинул гипотезу о механизме эволюции.
Работа "Философия зоологии" - 1809г.
Развитие природы – реализация принципа градации - процесса развития от низших форм к высшим.
Причина градации - наличие у организмов внутреннего стремления к совершенствованию.
Основным обобщением взглядов Ламарка являются два положения, которые вошли в историю науки
под названием "законы Ламарка".
1. У всех животных, не достигших предела своего развития, органы и системы органов, подвергавшиеся длительному усиленному упражнению, постепенно увеличиваются в размерах и
усложняются, а неупражняемые – упрощаются и исчезают.
2. Признаки и свойства, приобретенные в результате длительного и устойчивого воздействия
внешней среды, передаются по наследству и сохраняются у потомства при условии их наличия
у обоих родительских организмов.
Особенности концепции Ламарка:

снимает саму проблему целесообразности;

подчеркивает неразрывную связь организма со средой;

утверждает примат функции над формой.
Основные постулаты концепции эволюции органического мира.
Концепция Ламарка представляла собой первую законченную систему эволюционных взглядов и одновременно первую попытку обосновать эти взгляды. Ламарк в целом правильно охарактеризовал
эволюцию как прогрессивный процесс, идущий в направлении усложнения строения организмов. Передовыми для своего времени были взгляды на адаптивный характер эволюционного процесса.
В концепции Ламарка содержался ряд ошибочных положений:
1. объяснение эволюционного процесса как результата внутреннего стремления к совершенствованию;
2. допущение возможности появления наследуемых приспособительных признаков в ответ на воздействие среды;
3. отрицание реальности вида.
3. Томас Сэмюэль Кун (Kuhn) (1922-1996)
1. История естествозн-я = единственный источник подлинной ф-и науки.
2. Логика разв-я науки:
Нормальная наука (господство парадигмы)  научная революция (смена парадигмы)  нормальная наука (науч.
сообщ-во выбирает нов. парадигму)
Парадигма (дисциплинарная матрица) = совокупн-ть знаний, методов и ценностей, разделяемых членами научн.
сообщ-ва; модель и образец решения науч. задач.
Смена парадигмы не всегда происходит под влиянием рациональных факторов.
3. В рамках нормальной науки – прогресс кумулятивен (накопление знаний, усовершенствование исходных программ). Накопление аномальных фактов, не объясняемых принятой парадигмой, ведет к научной рев-и. Т.Е. разв-е
науки = не плавный рост, а периодическая коренная трансформация, значит, кумулятивная схема не подходит для
всех этапов.
До 1969г. в ф. науки господствовала «кумулятивная» (накопительная) тенденция динамики научного знания.
Процесс развития науки представлялся постепенным последовательным ростом однажды познанного.
Кун постепенно пришел к собственному оригинальному представлению о науке. Это представление он выразил в
знаменитой книге "Структура научных революций", увидевшей свет в 1962 году.
Важнейшим понятием концепции Куна является понятие парадигмы. Содержание этого понятия так и осталось не
вполне ясным, однако в первом приближении можно сказать, что парадигма есть совокупность научных достижений,
в первую очередь, теорий, признаваемых всем научным сообществом в определенный период времени.
Вообще говоря, парадигмой можно назвать одну или несколько фундаментальных теорий, получивших всеобщее признание и в течение какого-то времени направляющих научное исследование. Примерами подобных парадигмальных
теорий являются физика Аристотеля, геоцентрическая система Птолемея, механика и оптика Ньютона, кислородная
теория горения Лавуазье, электродинамика Максвелла, теория относительности Эйнштейна, теория атома Бора и т.п.
Таким образом, парадигма воплощает в себе бесспорное, общепризнанное знание об исследуемой области явлений
природы.
Однако, говоря о парадигме, Кун имеет в виду не только некоторое знание, выраженное в законах и принципах. Ученые — создатели парадигмы — не только сформулировали некоторую теорию или закон, но они еще решили одну или
несколько важных научных проблем и тем самым дали образцы того, как нужно решать проблемы Парадигма дает
набор образцов научного исследования в конкретной области — в этом заключается ее важнейшая функция.
У Куна в значительной мере исчезает та грань между наукой и метафизикой, которая была так важна для логического
позитивизма. В его методологии метафизика является предварительным условием научного исследования, она явно
включена в научные теории и неявно присутствует во всех научных результатах, проникая даже в факты науки. Таким
образом, принятие некоторой метафизической системы, согласно Куну, предшествует научной работе.
Уточняя понятие парадигмы, Кун ввел понятие дисциплинарной матрицы. Последнее включает в себя элементы трех основных видов:

символические обобщения, или законы;

модели и онтологические интерпретации;

образцы решения проблем.
Онтологическая интерпретация указывает те сущности, к которым относятся законы теории. Символические обобщения и
их принятая онтологическая интерпретация, если она выражена явно в определенных утверждениях, образуют, так сказать,
явный метафизический элемент парадигмы. Однако еще большую роль в парадигме играет "неявная" метафизика, скрытая в
примерах и образцах решений проблем и в способах получения научных результатов.
Анализируя понятие "научного данного", Кун проводит разграничение между внешними "стимулами", воздействующими на организм человека, и чувственные впечатления, которые представляют собой его реакции на "стимулы". В качестве "данных" или "фактов" выступают именно чувственные впечатления, а не внешние стимулы. Какие чувственные
впечатления получит ученый в той или иной ситуации, следовательно, какие "факты" он установит, определяется его
воспитанием, образованием, той парадигмой, в рамках которой он работает.
С помощью образцов студент не только усваивает то содержание теорий.
научного сообщества, более того, в некотором смысле эти понятие синонимичны. В самом деле, что такое парадигма? —
это некоторый взгляд на мир, принимаемый научным сообществом. А что такое научное сообщество? — это группа людей, объединенных верой в одну парадигму. Стать членом научного сообщества можно, только приняв и усвоив его парадигму. Если вы не разделяете веры в парадигму, вы остаетесь за пределами научного сообщества.
С понятием научного сообщества Кун ввел в философию науки принципиально новый элемент — исторический субъект
научной деятельности, ведь научное сообщество — это группа людей, принадлежащих определенной эпохе, и в разные
эпохи эта группа состоит из разных людей.
Поппер очень ярко выразил пренебрежение субъектом (характерное для позитивизма), развив концепцию "объективного знания", не зависящего от субъекта. Кун порывает с этой традицией, для него знание — это не то, что существует в
нетленном логическом мире, а то, что находится в головах людей определенной исторической эпохи, отягощенных
своими предрассудками и обремененных мелочными страстями. Стройный мир объективного знания рухнул. Но только этот мир и может описывать и изучать философия науки. Лишаясь интерсубъективного предмета, она вынуждена
уступить свое место психологии научного творчества, истории и социологии науки.
Науку, развивающуюся в рамках общепризнанной парадигмы, Кун называет "нормальной", полагая, что именно такое состояние является для науки обычным и наиболее характерным. В отличие от Поппера, считавшего, что ученые
постоянно думают о том, как бы опровергнуть существующие и признанные теории, и с этой целью стремятся к постановке опровергающих экспериментов, Кун убежден, что в реальной научной практике ученые почти никогда не сомневаются в истинности основоположений своих теорий и даже не ставят вопроса об их проверке. "Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает".
Кун выделяет следующие виды деятельности, характерные для нормальной науки:
11. Выделяются факты, наиболее показательные, с точки зрения парадигмы, для сути вещей. Парадигма задает
тенденцию к уточнению таких фактов и к их распознаванию во все большем числе ситуаций. Например, в астрономии стремились все более точно определять положения звезд и звездные величины, в химии важно было точно устанавливать составы веществ и атомные веса и т.д. Для решения подобных проблем ученые изобретают все
более сложную и тонкую аппаратуру.
12. Значительных усилий требует от ученых нахождение этих фактов, которые можно было бы считать непосредственным подтверждением парадигмы.
13. Третий класс экспериментов и наблюдений связан с разработкой парадигмальной теории с целью устранения существующих неясностей и улучшения решений тех проблем, которые первоначально были разрешены
лишь приблизительно.
14. Разработка парадигмы включает в себя не только уточнение фактов и измерений, но и установление количественных законов.
15. Наконец, обширное поле для применения сил и способностей ученых предоставляет работа по совершенствованию самой парадигмы.
Чтобы подчеркнуть особый характер проблем, разрабатываемых учеными в нормальный период развития науки, Кун
называет их "головоломками", сравнивая с решением кроссвордов или с составлением картинок из раскрашенных кубиков. Кроссворд или головоломка характеризуются тем, что: для них существует гарантированное решение и это
решение может быть получено некоторым предписанным путем.
Пытаясь сложить картинку из кубиков, вы знаете, что такая картинка существует. При этом вы не имеете права изобретать собственную картинку или складывать кубики так, как вам нравится, хотя бы при этом получались боле интересные — с вашей точки зрения — изображения. Вы должны сложить кубики определенным образом и получить предписанное изображение. Точно такой же характер носят проблемы нормальной науки. Парадигма гарантирует, что решение
существует, и она же задает допустимые методы и средства получения этого решения. Поэтому когда ученый терпит неудачу в своих попытках решить проблему, то это — его личная неудача, а не свидетельство против парадигмы. Успешное
же решение проблемы не только приносит славу ученому, но и еще раз демонстрирует плодотворность признанной парадигмы.
Понятие научной революции является центральным понятием концепции Куна. Мы помним, что нормальная наука в
основном занята решением головоломок. В общем, этот процесс протекает успешно, парадигма выступает как надежный инструмент решения научных проблем. Увеличивается количество установленных фактов, повышается точность
измерений, открываются новые законы, растет дедуктивная связность парадигмы, короче говоря, происходит накопление знания. Но вполне может оказаться — и часто оказывается, — что некоторые задачи - головоломки несмотря на
все усилия ученых, так и не поддаются решению, скажем, предсказания теории постоянно расходятся с экспериментальными данными. Сначала на это не обращают внимания. Это только в представлении Поппера стоит лишь ученому зафиксировать расхождение теории с фактом, он сразу же подвергает сомнению теорию. Реально же ученые всегда надеются на то, что со временем противоречие будет устранено и головоломка решена. Но однажды может быть осознанно,
что средствами существующей парадигмы проблема не может быть решена. Дело не в индивидуальных способностях
того или иного ученого, не в повышении точности приборов и не в учете побочных факторов, а в принципиальной неспособности парадигмы решить проблему. Такую проблему Кун называет аномалией.
Пока аномалий немного, ученые не слишком о них беспокоятся. Однако разработка самой парадигмы приводит к росту
числа аномалий. Совершенствование приборов, повышение точности наблюдений и измерений, строгость концептуальных средств — все это ведет к тому, что расхождения между предсказаниями парадигмы и фактами, которые ранее не
могли быть замечены и осознаны, теперь фиксируются и осознаются как проблемы за счет введения в парадигму новых
теоретических предположений нарушают ее дедуктивную стройность, делают ее расплывчатой и рыхлой. Иллюстрацией может служить развитие системы Птолемея.
По мере накопления аномалий доверие к парадигме падает. Наступает состояние, которое Кун именует кризисом. Научное сообщество распадается на несколько групп, одни из которых продолжают верить в парадигму, другие выдвигают гипотезу, претендующую на роль новой парадигмы. Только в этот период кризиса, полагает Кун, ученые ставят эксперименты,
направленные на проверку и отсев конкурирующих теорий. Но для него это период распада науки, период, когда наука,
как замечает он в одной из своих статей, становится похожей на философию, для которой как раз конкуренция различных идей является правилом, а не исключением.
Период кризиса заканчивается, когда одна из предложенных гипотез доказывает свою способность справиться с
существующими проблемами, объяснить непонятные факты и благодаря этому привлекает на свою сторону большую часть ученых. Она приобретает статус новой парадигмы. Научное сообщество восстанавливает свое единство.
Смену парадигмы Кун и называет научной революцией. Все это Кун выражает одной фразой: парадигма создает
мир, в котором живет и работает ученый. Поэтому переход от одной парадигмы к другой означает для ученого переход из одного мира в другой, полностью отличный от первого — со специфическими проблемами, методами, фактами, с иным мировоззрением и даже с иными чувственными восприятиями.
Однако в разных парадигмах факты будут разными и нейтральный язык наблюдения невозможен. Кроме того, новая парадигма обычно хуже соответствует фактам, чем ее предшественница: за длинный период своего существования господствующая парадигма сумела достаточно хорошо "приспособиться" к громадному количеству фактов и, чтобы догнать ее в этом
отношении, ее молодой сопернице нужно время. Таким образом, факты не могут служить общей основой сравнения парадигм, а если бы они могли это делать, то ученые всегда были бы вынуждены сохранять старую парадигму, несмотря на все
ее несовершенства.
Можно было бы попробовать сравнивать конкурирующие парадигмы по числу решаемых ими проблем и обосновывать переход ученых к новой парадигме тем, что она решает больше проблем и, следовательно, является более плодотворным орудием исследования. Однако и этот путь оказывается сомнительным.
С точки зрения всех существующих методологических стандартов новая парадигма всегда будет казаться хуже старой:
она не так хорошо соответствует большинству фактов, она решает меньше проблем, ее технический аппарат менее разработан, ее понятия менее точны и т.п.
Ученые, принявшие новую парадигму, начинают видеть мир по-новому: например, раньше на рисунке видели вазу.
Нужно усилие, чтобы на том же рисунке увидеть два человеческих профиля. Но как только переключение образа произошло, сторонники новой парадигмы уже не способны совершить обратного переключения и перестают понимать тех
своих коллег, которые все еще говорят о вазе. Сторонники разных парадигм говорят на разных языках и живут в разных
мирах, они теряют возможность общаться друг с другом. Что же заставляет ученого покинуть старый, обжитой мир и
устремиться по новой, незнакомой и полной неизвестности дороге? — Вера в то, что она удобнее старой, заезженной
колеи, религиозные, метафизические, эстетические и аналогичные соображения, но не логико-методологические аргументы. "Конкуренция между парадигмами не является видом борьбы, которая может быть решена с помощью доводов".
В одной из своих лекций Кун очень ясно показал, почему, по его мнению, универсальных методологических стандартов и критериев, подобных тем, которые формулировал Поппер, всегда будет недостаточно для объяснения перехода
ученых от одной парадигмы к другой. Он выделяет несколько требований, которые философия науки устанавливает для
научных теорий. В частности: 1) требование точности; 2) требование непротиворечивости; 3) требование относительно сферы; 4) требование простоты; 5) требование плодотворности. Считается, что этим или аналогичным требованиям должна удовлетворять хорошая научная теория.
Кун вполне согласен с тем, что все требования такого рода играют важную роль при сравнении и выборе конкурирующих теорий. В этом он не расходится с Поппером. Однако если последний считает, что этих требований достаточно
для выбора лучшей теории и методолог может ограничиться лишь их формулировкой, Кун идет дальше и ставит вопрос:
"Как отдельный ученый может использовать эти стандарты в случае конкретного выбора?" При попытке ответить на
этот вопрос выясняется, что для реального выбора этих стандартов недостаточно. Прежде всего, все методологические
характеристики хорошей научной теории неточны, и разные ученые могут по-разному их истолковывать. Вдобавок, эти
характеристики могут вступать между собой в конфликт: например, точность принуждает ученого выбрать одну теорию, а плодотворность говорит в пользу другой. Поэтому ученые вынуждены решать, какие характеристики теории являются для них более важными. А решение такого рода может определяться, считает Кун, только индивидуальными особенностями каждого отдельного ученого. "Когда ученые должны выбрать одну из двух конкурирующих теорий, два человека, принимающие один и тот же список критериев выбора, могут тем не менее придти к совершенно различным
выводам. Возможно, они по-разному понимают простоту или имеют разные мнения по поводу тех областей, с которыми должна согласовываться теория... Некоторые из различий, которые я имею в виду, являются результатом прежнего
индивидуального опыта ученого. В какой части научной области он работал, когда столкнулся с необходимостью выбора?
Как долго он в ней работал, насколько успешно и в какой степени его работа зависит от понятий и средств, изменяемых
новой теорией? Другие факторы, также имеющие отношение к выбору, находятся вообще вне науки". Не только методологические стандарты определяют выбор, который совершает конкретный ученый, — этот выбор детерминируется еще
многими индивидуальными факторами.
Приведенные соображения Куна объясняют, почему переход от старой парадигмы к новой с его точки зрения нельзя
обосновать рационально — опираясь на логико-методологические стандарты, факты, эксперимент. Принятие новой
парадигмы чаще всего обусловлено внерациональными факторами — возрастом ученого, его стремлением к
успеху и признанию или к материальному достатку и т.п. Но такое утверждение означает, что развитие науки не
является вполне рациональным, наука — основа рационализма сама оказывается нерациональной! Этот вывод
вызвал ожесточенную критику куновского понимания научных революций и стал поводом к обсуждению проблемы
научной рациональности.
Если сравнивать Куна с Поппером, то по П. норм. сост. науки – это научн. революция. То, что К. чситает
норм. наукой – это ненорм. наука. Куновский учёный застуживает сожаления. П. понимает куновскую парадигму как господствующую теорию.
До 1969г. в ф. науки господствовала «кумулятивная» (накопительная) тенденция динамики научного знания.
Процесс развития науки представлялся постепенным последовательным ростом однажды познанного.
Кун постепенно пришел к собственному оригинальному представлению о науке. Это представление он выразил в
знаменитой книге "Структура научных революций", увидевшей свет в 1962 году. Наиболее ожесточенными ее критиками явились сторонники Поппера. Но дело было сделано: отныне обращение к истории науки стало одним из важнейших
средств разработки проблем философии науки.
БИЛЕТ 21
1. Структура научного знания в целом. Проблема редукционизма.
2. Материалистическая сущность и диалектический характер решения проблемы развития органического мира в работе Ч. Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора».
3. Постмодернистское представление о науке по работе М.Фуко «Археология знания». Введение
1. Итак, анализ структуры научного знания показывает ее трехуровневость (эмпирический,
теоретический и метатеоретический уровень) и n-слойность каждого из уровней. При этом характерно, что каждый из уровней зажат как бы между двумя плоскостями (снизу и сверху). Эмпирический
уровень знания — между чувственным знанием и теоретическим, теоретический — между эмпирическим и метатеоретическим, наконец, метатеоретический — между теоретическим и философским. Такая «зажатость», с одной стороны, существенно ограничивает творческую свободу сознания на каждом из уровней, но, вместе с тем, гармонизирует все уровни научного знания между собой, придавая
ему не только внутреннюю целостность, но и возможность органического вписывания в более широкую когнитивную и социокультурную реальность.
Три основных уровня в структуре научного знания (эмпирический, теоретический и метатеоретический) обладают, с одной стороны, относительной самостоятельностью, а с другой — органической взаимосвязью в процессе функционирования научного знания как целого. Говоря о соотношении
эмпирического и теоретического знания, еще раз подчеркнем, что между ними имеет место несводимость в обе стороны. Теоретическое знание не сводимо к эмпирическому благодаря конструктивному
характеру мышления как основному детерминанту его содержания. С другой стороны, эмпирическое
знание не сводимо к теоретическому благодаря наличию чувственного познания как основного детерминанта содержания эмпирического знания. Более того, даже после конкретной эмпирической интерпретации научной теории имеет место лишь ее частичная сводимость к эмпирическому знанию, ибо
любая теория всегда открыта другим эмпирическим интерпретациям. Теоретическое знание всегда
богаче любого конечного множества его возможных эмпирических интерпретаций. Постановка вопроса о том, что первично (а что вторично): эмпирическое или теоретическое — неправомерна. Она
есть следствие заранее принятой редукционистской установки. Столь же неверной установкой является глобальный антиредуционизм, основанный на идее несоизмеримости теории и эмпирии и ведущий к безбрежному плюрализму. Плюрализм, однако, только тогда становится плодотворным, когда
дополнен идеями системности и целостности. С этих позиций новое эмпирическое знание может быть
«спровоцировано» (и это убедительно показывает история науки) как содержанием чувственного познания (данные наблюдения и эксперимента), так и содержанием теоретического знания. Эмпиризм
абсолютизирует первый тип «провоцирования», теоретизм — второй.
Аналогичная ситуация имеет место и в понимании соотношения научных теорий и метатеоретического знания (в частности, между научно-теоретическим и философским знанием). Здесь также
несостоятельны в своих крайних вариантах как редукционизм, так и антиредукционизм. Невозможность сведения философии к научно-теоретическому знанию, за что ратуют позитивисты, обусловлена конструктивным характером философского разума как основного детерминанта содержания философии. Невозможность же сведения научных теорий к «истинной» философии, на чем настаивают
натурфилософы, обусловлена тем, что важнейшим детерминантом содержания научно-теоретического знания является такой «самостоятельный игрок» как эмпирический опыт. После определенной конкретно-научной интерпретации философии имеет место лишь частичная ее сводимость к
науке, ибо философское знание всегда открыто к различным его научным и вненаучным интерпретациям. Содержание философии всегда богаче любого конечного множества его возможных научнотеоретических интерпретаций. Новое же теоретическое конкретно-научное знание может быть в
принципе «спровоцировано» содержанием как эмпирического знания, так и метатеоретического, в
частности, философского.
Таким образом, в структуре научного знания можно выделить три качественно различных по
содержанию и функциям уровня знания: эмпирический, теоретический и метатеоретический. Ни один
из них не сводим к другому и не является логическим обобщением или следствием другого. Тем не
менее, они составляют единое связное целое. Способом осуществления такой связи является процедура интерпретации терминов одного уровня знания в терминах других. Единство и взаимосвязь трех
указанных уровней обеспечивает для любой научной дисциплины ее относительную самостоятель-
ность, устойчивость и способность к развитию на своей собственной основе. Вместе с тем, метатеоретический уровень науки обеспечивает ее связь с когнитивными ресурсами наличной культуры.
Эмпирическое знание может быть определено как множество высказываний об абстрактных эмпирических объектах. Только опосредованно, часто через длинную цепь идентификаций и интерпретаций, оно является знанием об объективной действительности. Отсюда следует, что было бы большой гносеологической ошибкой видеть в эмпирическом знании непосредственное описание объективной действительности. При всей близости содержания чувственного и эмпирического знания благодаря различию их онтологии и качественному различию форм их существования (в одном случае —
множество чувственных образов, а в другом — множество эмпирических высказываний), между ними
не может иметь место отношение логической выводимости одного из другого. Это означает, что эмпирическое знание неверно понимать как логическое обобщение данных наблюдения и эксперимента.
2. Дарвинизм
Теория эволюции Чарльза Дарвина (1809—1882) считается одной из главных научных революций,
так как она помимо сугубо научного значения, привела к пересмотру широкого круга мировоззренческих, этических, социальных проблем.
Ч. Дарвин:

пытался определить природу эмпирически наблюдаемой целесообразности;

не рассматривал вопрос о происхождении жизни;

установил границы своей гипотезы, осуществил резкое ограничение вопросов, входящих в гипотезу - попытался раскрыть вопрос о путях возникновения видов, о причинах разнообразия форм
живого.

Адаптация (позднелат. adaptatio – приспособление, прилаживание; от лат. adapto -прилаживаю)
– совокупность морфофизиологических, поведенческих, популяционных и других особенностей
данного вида, обеспечивающих возможность специфического образа жизни в определенных
условиях внешней среды.

В широком смысле адаптациогенез – процесс эволюции как формирование целесообразности в
устройстве и функционировании организма.
Дарвин о сути избранного им метода: «Я работал подлинно бэконовским методом и без какой бы то
ни было (заранее созданной) теории, собирал в весьма обширном масштабе факты…»
Зарубежные историки науки, в противоположность самому Дарвину, называют его научный метод
гипотетико-дедуктивным.
Основные положения гипотезы Дарвина:

виды не существуют раз и навсегда данными, а изменяются;

по крайней мере, некоторые изменения, возникающие в организме во время его жизни, наследуются;

следствием борьбы за существование является естественный отбор.

Ведущие биологи и методологи науки разных направлений сходятся в оценке феномена Дарвина как крупнейшей интеллектуальной революции. Однако содержание интеллектуальной революции мыслится различно:

Новаторское значение состояло в замене типологического мышления популяционистским.
Успех дарвинизма зависел от разрушения традиции типологизма (организмоцентризма).

Новаторское значение состояло в установлении взаимосвязи между процессами индивидуального и исторического развития, тем самым Дарвин утвердил и популяциоцентризм и организмоцентризм.
3. По Фуко: Картина мира для нас - это текст . Смыслы открываются при интерпретации текстов.
Преоритет в посмодернизме отдается ИНТУИТИВНОМУ- метафорическому, не рациональному.
Один из крупнейших представителей французского структурализма Мишель Фуко (1926 - 1984)
предпринял попытку создать на материале гуманитарного знания особую дисциплину "археологию
знания", предметом которой должны были стать исторически изменяющиеся системы мыслительных
предпосылок познания и культуры.
Мишель Фуко (1924-1984). И постмодернист, и постструктуралист. Он рассматривал историю с
точки зрения изменения эволюции познания.
Множество историй (в зависимости от предметов рассмотрения = «рядов»), объединенных в тотальную историю (блинчатый пирог): «Задача тотальной истории состоит в том, чтобы выяснить, какие формы отношений м.б. установлены между различными рядами, какие вертикальные связи они
порождают».
Фуко пытается показать, что не существует объективных формируемых знаний, есть попытки
реконструировать знания. У любой эпохи свои эпистемы (то, в чём все уверены), а каждая эпистема создаёт знание, задаёт свой дискурс.
"Эпистема" - это совокупность всех связей, которые возможно раскрыть для каждой данной эпохи
между науками. Это общее пространство знания, скрытая от непосредственного наблюдения сеть отношений между "словами" и "вещами", на основе которой строятся свойственные той или иной эпохе
коды восприятия, практики, познания, по рождаются отдельные идеи и концепции.
Фуко считает, что первая эпистема была создана в эпоху Ренессанса («принцип подобия» - всё взаимосвязано, всё общее), для химии и медицины эпистема работала, для каких-то других наук- нет.
Может существовать больше одной эпистемы. В эпоху Просвещения – эпистема различия., отсюда
химические в-ва стали рассматривать как состоящие из различных элнментов, важна объективность
знания, исчезает субъект. Начиная с эпохи Просвещения знание становится силой. Связь знания и
власти.
Фуко выделяет три скачкообразно сменяющие друг друга эпистемических образования в европейской культуре: Возрождение (XV XVI вв.), классический рационализм (XVII XVIII вв.) и современность. В эпистеме Возрождения "слова" и "вещи" сходны или даже тождественны, в классической опосредованы мыслительными представлениями, в современной - связаны такими онтологическими
факторами, как жизнь, труд, язык. Распространяя структурный метод на область истории, Фуко ищет
в ней не эволюции тех или иных идей во времени, но их связной структуры в каждый исторический
период.
Раз всякая наука вырастает из эпистемы, то разделение на истину и ложь условно. Слова и вещи сами по себе инертны, жизнь им придаёт подход или дискурс. (Дискурс = - речь; рассуждение) - организация речевой деятельности, характерная для той или иной дисциплины или присущая обсуждению
той или иной проблемы. Объективация (с помощью языка) содержания познания.) Например, в медицине: на протяжении нескольких веков дискурсивно вырабатывались врачебные воззрения, создавались новые термины и представления о болезни. Казалось бы: есть болезнь, и она изучается. Не так! В
самом деле, в дискурсе создавалось представление о болезни (о безумии, например, которое первоначально так не понималось). Дискурсов – много, они перекрещиваются, возникает игра дискурсов.
Дискурсивная практика шире науки. Археология науки (предлагает все сомнительные дисциплины
проверять с помощью археологии науки).
Можно выделить 4 основные стадии формирования любой науки:
1. образуется дискурс (позитивность)
2. создаются модели, осуществляется проверка знания (эпистемологизация)
3. вырабатываются критерии аргументации (научность)
4. формулируются правила постр-я дискурса (формализация)
Определить, когда мы имеем дело с наукой можно только используя археологию науки (видеть значимые точки), а не историю.
Фуко пытается выявить специфику применяемого им метода, который не был бы ни формализаторским, ни интерпретативным, специфику археологического анализа (описания) он выражает в следующих четырех основных принципах.
1.
Археология стремится определить не мысли, репрезентации, предметы размышлений,
навязчивые идеи, которые скрыты или проявлены в дискурсах, но сами дискурсы - дискурсы в качестве практик, подчиняющихся правилам.
2.
Археология не стремится найти непрерывный и незаметный переход, который связывает
дискурс с тем, что ему предшествует, его окружает и за ним следует. Ее проблема - определить дискурс в его специфичности, ее задача - следовать по пятам за дискурсом и, в лучшем случае, просто
его очертить.
3.
Археология не является ни психологией, ни социологией, ни, что важнее, антропологией
творения. Она лишь определяет типы и правила дискурсивных практик, пронизывающих индивидуальные произведения.
4.
Археология - это систематическое описание дискурса объекта.
Археология занимается не только науками, поскольку существуют знания, независимые от наук, но
не может существовать знание, лишенное дискурсивной практики. Дискурсивная практика не совпадает с научным развитием, которому она может дать место; науки появляются в элементе дискурсивной формации и на основе знания. Поскольку в любой дискурсивной формации существует частное
отношение между наукой и знанием, то археологический анализ должен показать, каким образом
наука может функционировать в элементе знания одна из основных областей изучения для археолога
это различные точки появления дискурсивных формаций: пороги позитивности, эпистемологизации,
научности и формализации.
В заключение анализа воззрений М. Фуко отметим, что он не проводил строгих разграничений
между наукой и ненаукой и придавал законный познавательный статус качественно своеобразным (в
том числе "древним", "неразвитым" и т. п.) мыслительным образованиям (например, мифам). Тем самым, по его мнению, наука по существу не исключает донаучных уровней знания: она опирается на
весь слой познавательного материала, первоначальную расчлененность и структурированность которого изучает "Археология знания".
БИЛЕТ 22
1. Специфика теоретического и эмпирического уровней научного познания.
2. Основные концепции происхождения жизни. Мировоззренческие основания и методологические
принципы концепции биохимической эволюции, их отражение в работе А.И. Опарина «Жизнь, ее
природа, происхождение и развитие».
3. К Поппер о теориях научного знания. По работе «Предположения и опровержения: Рост научного
знания. М., 1987. Глава 3. - Три точки зрения на человеческое познание».
1. Теоретическое знание есть результат деятельности не рассудка, а такой конструктивной части сознания как разум. Наряду с интеллектуальной интуицией основной логической операцией теоретического мышления является идеализация, целью и результатом которой является создание (конструирование) особого типа предметов — так называемых «идеальных объектов». Мир (множество) такого
рода объектов и образует собственную онтологическую основу (базис) теоретического научного знания в отличие от эмпирического знания.
Теоретическое знание является сложной структурой, состоящей из утверждений разной степени
общности. Наиболее общий уровень — аксиомы, теоретические законы. Например, для классической
механики это три закона Ньютона. Вторым, менее общим уровнем научной теории являются частные
теоретические законы, описывающие структуру, свойства и поведение идеальных объектов, сконструированных из исходных идеальных объектов. Для классической механики это, например, законы
движения идеального маятника. Третий, наименее общий уровень развитой научной теории состоит
из частных, единичных теоретических высказываний, утверждающих нечто о конкретных во времени и пространстве состояниях, свойствах, отношениях некоторых идеальных объектов. Например,
таким утверждением в кинематике Ньютона может быть следующее: «Если к материальной точке К1
применить силу F1, то через время Т1 она будет находиться на расстоянии L1 от места приложения к
ней указанной силы». Единичные теоретические утверждения логически дедуктивно выводятся из
частных и общих теоретических законов путем подстановки на место переменных, фигурирующих в
законах, некоторых конкретных величин из области значений переменной.
Эмпирическое знание может быть определено как множество высказываний об абстрактных эмпирических объектах. Только опосредованно, часто через длинную цепь идентификаций и интерпретаций, оно является знанием об объективной действительности. Отсюда следует, что было бы большой
гносеологической ошибкой видеть в эмпирическом знании непосредственное описание объективной
действительности. Например, когда ученый смотрит на показания амперметра и записывает в своем
отчете: «Сила тока равна 5 ампер», он вовсе не имеет в виду описание непосредственного наблюдения «черная стрелка прибора остановилась около цифры 5». Результатом его протокольной записи
является именно определенная интерпретация непосредственного наблюдения, предполагающая,
между прочим, знание некоторой теории, на основе которой был создан данный прибор.
При всей близости содержания чувственного и эмпирического знания благодаря различию их онтологии и качественному различию форм их существования (в одном случае — множество чувственных
образов, а в другом — множество эмпирических высказываний), между ними не может иметь место
отношение логической выводимости одного из другого. Это означает, что эмпирическое знание неверно понимать как логическое обобщение данных наблюдения и эксперимента. Между ними существует другой тип отношения: логическое моделирование (репрезентация) чувственно данных в некотором языке. Эмпирическое знание всегда является определенной понятийно-дискурсной моделью
чувственного знания. Деятельность последнего заключается в применении к материалу чувственных
данных таких операций, как абстрагирование, анализ, сравнение, обобщение, индукция, выдвижение
гипотез эмпирических законов, дедуктивное выведение из них проверяемых следствий, их обоснование или опровержение и т. д.
Необходимо отметить, что само эмпирическое знание имеет довольно сложную структуру, состоящую из четырех уровней: протокольные предложения, факты, законы, феноменологические теории.
Различия между уровнями внутри эмпирического знания являются скорее количественными, чем
качественными, так как отличаются лишь степенью общности представления одного и того же содержания (знания о чувственно-наблюдаемом). Отличие же эмпирического знания от теоретического
является уже качественным, то есть предполагающим их отнесенность к существенно разным по происхождению и свойствам объектам (онтологиям). Можно сказать, что различие между эмпирическим
и теоретическим знанием является даже более глубоким, чем различие между чувственным и эмпирическим знанием.
2. Концепции происхождения жизни
Суть главных теорий происхождения жизни можно выразить в следующих тезисах:


жизнь была создана сверхъестественным существом в определенное время (креационизм);
жизнь возникала или возникает неоднократно из неживого вещества (самопроизвольное зарождение);

жизнь занесена на нашу планету из вне (панспермия);

жизнь возникла в результате процессов, подчиняющихся химическим, физическим законам
(биохимическая эволюция).
Креационизм: жизнь возникла в результате сверхъестественного события в прошлом.
Креационизма придерживаются представители практически всех теистических учений.
Интерпретация креационизма менялась от буквального толкования Священного писания («каким образом?») до апелляции к принципу («почему?»).
Процесс божественного сотворения мира и живого мыслится как имевший место лишь единожды и
поэтому недоступный для наблюдения, этого достаточно, чтобы вынести всю концепцию божественного творения за рамки научного объяснения.
Концепция самопроизвольного (спонтанного) зарождения жизни
Ранние философские взгляды на проблему происхождения имеют черты сходства с мифологией более
раннего времени.
Фалес: растения развиваются из земли, увлажненной водой.
Анаксимандр: живые существа образуются из айперона по тем же законам, что и неживое;
Анаксимен: материальное начало мира – воздух, из которого все возникает.
Платон: Животные – это те формы, в которых существуют люди, будучи наказанными.
Анаксагор: первоначально организмы образовывались из соединения семян, увлажненных каплями
дождя, с семенами, находившимися в земле.
Эмпедокл: о возникновении: сначала частицы 4 элементов соединились, образовав органы и части
тела животных, далее в результате случайных сочетаний возникли полноценные, способные к размножению организмы.
Демокрит: земля, насыщенная влагой состояла из мягкого ила. Под действием солнечного жара возникало гниение, давшее начало образованию пузырей (оболочек), внутри которых зародились первые
животные.
Аристотель: определенные «частицы» вещества содержат некое «активное начало», которое при подходящих условиях может создать живой организм.
Идея самозарождения в Средневековье и в эпоху Возрождения допускала возможность самозарождения не только простых, но и сложноорганизованных существ.
В 16-17в изучении природы произошел резкий перелом – от философских рассуждений и непосредственного наблюдения к систематическим лабораторным исследованиям.
Однако развитие экспериментального исследования не поколебало представлений о спонтанном зарождении живого (Ван Гельмонт: «научный эксперимент», подтверждающий концепцию самопроизвольного зарождения)
Сторонники концепции Парацельс, Гете, Коперник, Галилей, Бэкон, Декарт, Гегель, Шеллинг.
Критика идей спонтанного зарождения жизни была предпринята, исходя из различных философских
оснований.
4.
Философские основания: Лейбниц - ничто не возникает заново, но лишь претерпевает изменения через увеличение или уменьшение.
5.
Естественнонаучные основания: Гарвей - каждое существо возникает, в конечном счете, из
яйца.
6.
Франческо Реди "опыты, касающиеся размножения
животных"
Микроскопические наблюдения Антони ван Левенгука. Левенгук не вступал в споры между сторонниками биогенеза и концепции спонтанного зарождения, его наблюдения давали пищу обеим теориям
и, в конце концов, побудили ученых поставить эксперименты для решения вопроса о возникновении
жизни путем спонтанного возникновения.
В 1859 году Французская АН объявила конкурс "Попытаться путем хорошо поставленных опытов
осветить по-новому вопрос о самопроизвольном зарождении".
Луи Пастер (27.12.1822 - 28.9.1895) доказал, справедливость теории биогенеза и окончательно опроверг концепцию спонтанного зарождения. Однако это породило другую проблему: если для возникновения живого организма необходим другой живой организм, то откуда взялся самый первый организм? В науке наступил кризис, так как постулирование жесткой демаркации живого и неживого вело
к признанию в органическом мире особых факторов, наличие или отсутствие которых не могло быть
проверено экспериментальным путем.
Концепция стационарного состояния
Вселенная существовала вечно, всегда обладала способностью поддерживать жизнь. Концепция вечности жизни, основана на идеях гилозоизма (Фалес), согласно которым жизнь - внутреннее свойство
материи, но материи неразвитой, неструктурированной.
Фехнер и Прейер 40-50 годы 19 века: необязательно, чтобы жизнь была представлена существами,
сходными с земными организмами.
Концепция панспермии
Идея ненаправленной панспермии: земная жизнь – производная от космической жизни; причина возникновения жизни на нашей планете – случайное попадание в земную среду неких частиц жизни.
Шведским физиком и химиком, лауреатом Нобелевской премии С.Аррениусом и немецкий физик и
физиолог Гельмгольц.
Идея направленной панспермии: переселение жизни с планету на планету могло происходить в результате сознательного «посева» жизни космическими «пришельцами». высказана Английский биофизик и генетик лауреат Нобелевской премии Ф.Крик.
Эти гипотезы не могут наметить четкую программу решения проблемы происхождения жизни.
Ф. Энгельс: «Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причем с прекращением этого обмена прекращается и жизнь»
Подход к определению сущности жизни, исходя из субстрата, носит название субстратного подхода.
Концепция биохимической эволюции
Отечественный биохимик А.И. Опарин (1894 – 1980), «Жизнь есть закономерный результат эволюции
материи во Вселенной и естественного отбора, спонтанно образующихся в ходе химической эволюции веществ обособленных термодинамических открытых многомолекулярных систем – пробионтов».
Основные положения:
4.
Жизнь есть закономерный результат эволюции материи во Вселенной.
5.
На Земле имелись условия, значимые для возникновения жизни: разнообразие простых соединений в океанах, большая площадь поверхности Земли, доступность энергии и разнообразие ее
источников, а также огромные масштабы времени.
6.
Невозможно возникновение жизни в результате химической эволюции, протекающей на молекулярном уровне. Для перехода от химической эволюции к биологической необходимо образование
особых микроструктур. Коацерваты (от латинского coacervus - сгусток, куча).
Опарин считает, что роль случая велика, но к случаю не сводится все решение проблемы. При рассмотрении вопроса на более высоком уровне, когда сама атмосфера есть часть целого, Опарин постулирует необходимый характер возникновения. Опарин по общим методологическим посылкам отвергает абсолютизацию роли лучая.
Основная заслуга Опарина в том, что он указал путь экспериментального решения проблемы происхождения жизни.
В 1953 году американский исследователь С. Миллер подверг воздействию электрического искрового
разряда смесь простейших газов (водорода, метана, аммиака и паров воды). В реакционной смеси им
были обнаружены аминокислоты и другие органические соединения.

С 1957 года регулярно проводятся международные симпозиумы по проблеме происхождения
жизни, издаются специальные журналы по эволюционной биохимии и проблеме происхождения
жизни.

В 1970 году образовалось Международное общество по изучению происхождения жизни

В 1977 году учреждена Международная золотая медаль им. А.И. Опарина за важнейшие работы
в области происхождения жизни.

В настоящее время исследования возможных путей происхождения жизни превратились в самостоятельное направление современного естествознания, объединившее усилия ученых самых
различных специальностей.
Гипотеза Опарина - Холдейна
Общность взглядов:

утверждение о том, что все необходимые для возникновения жизни, биологически значимые органические соединения могут образовываться в абиогенных условиях

представление об использовании в предбиологических эволюционных процессах энергии не
окисления, а брожения.
Различие:

У Холдейна «живыми или полуживыми объектами» назывались большие молекулы, способные
к созданию своих копий, а у Опарина - целостные системы (коацерваты). Основное содержание
концепции Опарина - пути становления и эволюции обмена, а Холдейна - эволюция генетического механизма.
3.
. Рассматривая наиболее характерную особенность науки в фальсифицируемости ее теорий, Поппер приходит к специфическому истолкованию научного знания и научного метода. Свое понимание знания он противопоставляет зссенциализму, который был наиболее распространен в XV111—XIX вв., и инструментализму, широко
распространившемуся в XX в.
а) Эссенциализм. Эссенциалистское истолкование научного знания восходит, по мнению Поппера, к Галилею и
Ньютону. Его суть можно выразить в трех следующих тезисах.
1. Ученые стремятся получить истинное описание мира.
2. Истинная теория описывает "сущности", лежащие в основе наблюдаемых явлений.
3. Поэтому, если теория истинна, то она не допускает никакого сомнения и не нуждается в дальнейшем объяснении или изменении.
Поппер принимает первый тезис. Он не хочет оспаривать и второго тезиса, хотя не принимает его: "Я вполне согласен с эссенциализмом относительно того, что много от нас скрыто и что многое из того, что скрыто, может
быть обнаружено... Я даже не склонен критиковать тех, кто пытается понять 'сущность мира'". Идею сущности
Поппер отвергает лишь потому, что из нее вытекает третий тезис, с которым он решительно не согласен. Если мы
признаем наличие последней сущности мира, то мы должны признать и возможность окончательного объяснения,
не нуждающегося в исправлении и улучшении. Ясно, что Поппер не может допустить в науке никаких окончательных объяснений. Такое объяснение нельзя было бы фальсифицировать, поэтому, согласно его критерию демаркации, оно было бы ненаучным.
Поппер критикует эссенциализм, показывая, что вера в сущности и в окончательные объяснения препятствует
развитию науки. Например, последователи Ньютона эссенциалистски интерпретировали его механику. По их
убеждению, Ньютон открыл, что каждая частица материи обладает тяжестью, т. е. присущей ей способностью
притягивать другие материальные частицы, и инерцией — внутренней способностью сопротивляться изменению
состояния движения. Тяжесть и инерция были объявлены существенными свойствами материи. Законы движения
Ньютона описывают проявления этих существенных свойств. С помощью этих законов можно объяснить наблюдаемое поведение материальных тел. Но можем ли мы попытаться объяснить саму теорию Ньютона с помощью
некоторой другой, более глубокой теории? По мнению эссенциалистов, это не нужно и невозможно. Эссенциалистская вера в то, что теория Ньютона описала последнюю глубинную сущность мира и дала его окончательное
объяснение, в значительной мере, считает Поппер, виновна в том, что эта теория господствовала до конца XIX в. и
не подвергалась критике. Влиянием этой веры можно объяснить то обстоятельство, что никто не ставил таких вопросов, как "Какова причина гравитации?", обсуждение которых могло бы ускорить научный прогресс. Отсюда
Поппер делает вывод о том, что "вера в сущности (истинные или ложные) может создавать препятствия для мышления — для постановки новых и плодотворных проблем" .
Выступление Поппера против эссенциализма и понятия сущности дало некоторым его критикам повод сближать
его позицию в этом вопросе с логическим позитивизмом. Так Б. С. Грязнов в своем критическом анализе методологии Поппера замечает: "В этом отношении позиция Поппера полностью совпадает со всей традицией позитивизма:
не существует того, что в философии называют 'сущностью'. Задача науки — отвечать на вопрос 'как?', а не
'что?' и 'почему?'". Сейчас с мнением Б. С. Грязнова уже трудно согласиться. Сходство позиции Поппера с логическом позитивизмом здесь по-видимому чисто внешнее. Логический позитивизм не признает сущностей потому,
что сводит мир к одной "плоскости" чувственных впечатлений или наблюдаемых фактов. Поппер же допускает в
физическом мире существование целой иерархии различных структурных уровней. С понятием сущности он воюет лишь потому, что ему кажется, будто это понятие обязательно должно приводить к признанию окончательных
объяснений. Если бы он осознал, что можно использовать понятие сущности и в то же время отвергать окончательные объяснения в науке, он, возможно, не стал бы бороться с этим понятием.
б) Инструментализм. Поппер дает чрезвычайно ясное и простое изложение инструменталистской концепции и
ее отличия от эссенциализма. С точки зрения последнего мы должны проводить различие между:1) универсумом
сущностей; 2) универсумом наблюдаемых феноменов;3) универсумом языка.
Поппер согласен с инструменталистами в том, что научные теории являются инструментами для получения
предсказаний. Но когда инструменталисты говорят, что теории есть только инструменты и не претендуют на описание чего-то реального, они ошибаются. Научные теории всегда претендуют на то, что они описывают нечто существующее и выполняют не только инструментальную, но и дескриптивную функцию. Поппер показывает это
следующим образом.
Инструментализм уподобляет научные теории правилам вычисления. Чтобы показать ошибочность инструменталистского понимания науки, нужно продемонстрировать отличие теорий от вычислительных правил. Поппер это
делает, отмечая, во-первых, что научные теории подвергаются проверкам с целью их фальсификации, т. е. в процессе проверки мы специально ищем такие случаи и ситуации, в которых теория должна оказаться несостоятельной. Правила и инструменты не подвергаются таким проверкам. Бессмысленно пытаться искать случаи, когда,
скажем, отказывают правила умножения.
Во-вторых, теория в процессе фальсифицируется, т. е. отбрасывается как обнаружившая свою ложность. В то же
время, правила и инструменты нельзя фальсифицировать. Если, например, попытка побриться топором терпит неудачу, то это не означает, что топор плох и его следует выбросить, просто бритье не входит в сферу его применимости. "Инструменты и даже теории в той мере, в которой они являются инструментами, не могут быть опровергнуты. Следовательно, инструмен-талистская интерпретация не способна понять реальных проверок, являющихся попытками опровержения, и не может пойти дальше утверждения о том, что различные теории имеют разные области применения".
И, наконец, в-третьих, инструментализм, рассматривая теории как правила, спасает их от опровержения, истолковывая фальсификации как ограничения сферы применимости теорий-инструментов. Тем самым инструментализм тормозит научный прогресс, способствуя консервации опровергнутых теорий и препятствуя их замене новыми, лучшими теориями. Таким образом, "отвергая фальсификацию и подчеркивая применение, инструментализм
оказывается столь же обскурантистской философией, как и эссенциализм"
Критика, которой Поппер подвергает инструментализм, интересна и изобретательна, но она, как мне представляется, не может быть убедительной при тех гносеологических предпосылках, которые он принимает. Философская позиция Поппера, в сущности, сближает его с инструменталистами. Действительно, если не существует никаких критериев истины, если все теории — лишь необоснованные предположения, которые рано или поздно будут
отброшены, то можно ли приписать им более чем инструментальное значение? Поппер вряд ли смог бы защититься от следующего аргумента инструменталиста: я считаю теории не более чем инструментами и признаю прогресс только в накоплении фактов; вы ж утверждаете, что теории еще претендуют на описание чего-то реального;
но одновременно вы признаете, что все они ложны и со временем будут отброшены. Что же оставляет после себя
отброшенная теория? Только факты. Следовательно, между нами, по сути дела, нет большого расхождения: и вы,
и я видим прогресс только в накоплении фактов, а теории — для меня, и для вас — никакого знания не дают.
Для того чтобы аргументы Поппера против инструментализма стали убедительными, нужно признать, что научные теории не только претендуют на описание реальности, но в определенной степени действительно описывают ее. Надо согласиться с тем, что научная теория верно отображает определенные стороны реальности и после
фальсификации не отбрасывается как износившееся платье, а передает некоторые элементы своего содержания
новым теориям. Тогда критика инструментализма будет обоснованной и можно всерьез противопоставить "реализм" в понимании теорий инструментализму.
в) Гипотетизм. Критика Поппером эссенциализма и инструментализма уже дает некоторое представление о понимании им научного знания. Поппер принимает тезис эссенциализма о том, что ученый стремится получить истинное описание мира и дать истинное объяснение наблюдаемым фактам. Но в отличие от эссенциалистов Поппер
считает, то эта цель актуально недостижима и наука способна лишь приближаться к истине. Научные теории, по
его мнению, представляют собой догадки о мире, необоснованные предположения, в истинности которых никогда
нельзя быть уверенным: "С развиваемой здесь точки зрения все законы и все теории остаются существенно временными, предположительными или гипотетическими даже в том случае, когда мы чувствуем себя неспособными
сомневаться в них" 16. Эти предположения невозможно верифицировать, их можно лишь подвергнуть проверкам,
чтобы выявить их ложность. Таким образом, попперовское понимание сходно с эссенциализмом в том, что оно
также признает поиск истины целью науки. Однако оно сходно и с инструментализмом, утверждая, что цель науки
никогда не может быть достигнута.
Инструментализм сводит реальность лишь к одному уровню наблюдаемых феноменов. Эссенциализм расщепляет мир на уровень сущности и уровень наблюдаемых явлений. Поппер признает наличие в реальности множества
структурных уровней или "миров": "Поскольку, согласно нашему пониманию... новые научные теории — подобно
старым — являются подлинными предположениями, поскольку они являются искренними попытками описать эти
дальнейшие миры. Таким образом, все эти дальнейшие миры, включая и мир обыденного сознания, мы должны
считать равно реальными или, может быть, равно реальными аспектами или уровнями реального мира. (Глядя че-
рез микроскоп и переходя ко все большему увеличению, мы можем увидеть различные, полностью отличающиеся
друг от друга аспекты или уровни одной и той же вещи — все в одинаковой степени реальные.) Поэтому ошибочно говорить, что мое пианино — как я его знаю — является реальным, в то время как предполагаемые молекулы и
атомы, из которых оно состоит, являются лишь 'логическими конструкциям' (или чем-либо еще столь же нереальным). Точно так же ошибочно говорить, будто атомная теория показывает, что пианино моего повседневного мира
является лишь видимостью"
Попперовское понимание научного знания гораздо более реалистично по сравнению с логико-позитивистским
пониманием. Однако оно ослабляется его исходной агностической установкой. Поппер сам чувствует, что его "реалистическая" интерпретация теоретического знания не вполне согласуется с его утверждением о том, что не существует никакого критерия истины. Он признает, что против его понимания можно высказать следующее возражение: если вы считаете, что все научные теории — лишь необоснованные предположения, в истинности которых
мы никогда не можем быть уверены, то как вы можете утверждать, что структурные уровни, описываемые теориями, действительно реальны? Чтобы назвать эти уровни реальными, вы должны допустить, что наши теории истинны. Вы этого не допускаете, следовательно, вы не имеете права говорить о реальности вещей, описываемых
теориями.
Ответ Поппера на это возражение представляется совершенно неудовлетворительным. Он указывает на то, что
всякая теория претендует на истинность и мы должны, хотя бы временно, соглашаться с этой претензией и признавать реальность описываемых теорией положений дел. Но если мы убеждены, что всякая теория ложна и со
временем неизбежно будет отброшена, то зачем даже временно признавать ее истинность? Можно принять попперовское понимание научного знания и согласиться с его временным признанием теорий, только согласившись с
тем, что теории, хотя и не могут быть вполне истинными, все-таки верно отображают некоторые аспекты реальности. Но это допущение, в свою очередь, можно обосновать лишь указанием на существование в познании некоторого критерия истины. Поэтому избавить попперовское понимание научного знания от внутренних трудностей,
порождаемых его гносеологическими предпосылками, вряд ли возможно.
Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не только как готовую, ставшую систему, но также и как
систему изменяющуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и представил в форме концепции роста научного знания. Отвергая агенетизм, антиисторизм логических позитивистов в этом вопросе, он считает, что метод
построения искусственных модельных языков не в силах решить проблемы, связанные с ростом нашего знания. Но
в своих пределах этот метод правомерен и необходим. Поппер отчетливо осознает, что «выдвижение на первый
план изменения научного знания, его роста и прогресса может в некоторой степени противоречить распространенному идеалу науки как систематизированной дедуктивной системы. Этот идеал доминирует в европейской
эпистемологии, начиная с Эвклида»1.
Однако при всей несомненной важности и притягательности указанного идеала к нему недопустимо сводить науку
в ее целостности, элиминировать такую существенную ее черту как эволюция, изменение, развитие. Но не всякая
эволюция означает рост знания, а последний не может быть отождествлен с какой-либо одной (например, количественной) характеристикой эволюции.
Для Поппера рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, дарвиновский отбор. «Когда я говорю о росте научного знания, я имею в виду не накопление
наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями»2.
Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чего и решаются научные проблемы. Для обоснования своих логикометодологических концепций Поппер использовал идеи неодарвинизма и принцип эмерджентного развития: рост научного
знания рассматривается им как частный случай общих мировых эволюционных процессов.
Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное как способ выбора
теории в определенной проблемной ситуации — вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности и даже реальные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы
как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, авторитаризм. К необходимым
средствам роста науки философ относит такие моменты как язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии.
В своей концепции Поппер формулирует три основных требования к росту знания. Во-первых, новая теория должна
исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вторых, она должна быть независимо проверяемой, т. е.
вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-третьих, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие
проверки1. Теорией научного знания и его роста является эпистемоло-гия, которая в процессе своего формирования становится теорией решения проблем, конструирования, критического обсуждения, оценки и критической проверки конкурирующих гипотез и теорий.
БИЛЕТ 23
1. Концепции фактуализма и теоретизма в философии науки.
2. Биоэтика: проблемы связанные с окончанием человеческой жизни в свете современных знаний о
биологии человека.
3. Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа. По статье К. Поппера «Эволюционная эпистемология».
1. Понятие "факт" имеет следующие основные значения:
1) Некоторый фрагмент действительности, объективные события, результаты, относящиеся либо к
объективной реальности ("факты действительности"), либо к сфере сознания и познания ("факты сознания").
2) Знание о каком-либо событии, явлении, достоверность которого доказана, т.е. синоним истины.
3) Предложение, фиксирующее эмпирическое знание, т.е. полученное в ходе наблюдений и экспериментов.
Второе и третье из названных значений резюмируются в понятии "научный факт". Последний становится таковым тогда, когда он является элементом логической структуры конкретной системы научного знания, включен в эту систему.
В понимании природы факта в современной методологии науки выделяются две крайние тенденции:
фактуализм и теоретизм. Если первый подчеркивает независимость и автономность фактов по отношению к различным теориям, то второй, напротив, утверждает, что факты полностью зависят от
теории и при смене теорий происходит изменение всего фактуального базиса науки. Верное решение
проблемы состоит в том, что научный факт, обладая теоретической нагрузкой, относительно не зависим от теории, поскольку в своей основе он детерминирован материальной действительностью.
Парадокс теоретической нагруженности фактов разрешается следующим образом. В формировании
факта участвуют знания, которые проверены независимо от теории, а факты дают стимул для образования новых теоретических знаний. Последние в свою очередь - если они достоверны - могут снова
участвовать в формировании новейших фактов, и т.д.
В научном познании факты играют двоякую роль: во-первых, совокупность фактов образует эмпирическую основу для выдвижения гипотез и построения теорий; во-вторых, факты имеют решающее
значение в подтверждении теорий (если они соответствуют совокупности фактов) или их опровержении (если тут нет соответствия). Расхождение отдельных или нескольких фактов с теорией не означает, что последнюю надо сразу отвергнуть. Только в том случае, когда все попытки устранить противоречие между теорией и фактами оказываются безуспешными, приходят к выводу о ложности теории и отказываются от нее. В любой науке следует исходить из данных нам фактов, которые необходимо признавать, независимо от того, нравятся они нам или нет.
Говоря о важнейшей роли фактов в развитии науки, В. И. Вернадский писал: "Научные факты составляют главное содержание научного знания и научной работы. Они, если правильно установлены, бесспорны и общеобязательны. Наряду с ними могут быть выделены системы определенных научных
фактов, основной формой которых являются эмпирические обобщения.
Таким образом, мы "делаем" наш опыт. Именно теоретик указывает путь экспериментатору, причем
теория господствует над экспериментальной работой от ее первоначального плана и до ее последних
штрихов в лаборатории. Соответственно не может быть и "чистого языка наблюдений", так как все
языки "пронизаны теориями", а голые факты, взятые вне и помимо "концептуальных очков", не являются основой теории.
Концепкия теоретической нагруженности фактов — факты зависят от теории, факты надо интерпретировать, они зависят от интерпретации.
Фактуализм — факты важны сами по себе
Теоретизм - Кун «Структура научных революций».
Фейерабенд — факты зависят только от нас, факты субъективны, следовательно теория субъективна
— отказ от науки, антинаука.
Факт редко предстает в чистом виде, он пользуется предыдущими фактами, то есть, интерпретированными.
1) Голый факт — факты НАДО освободить от интерпретации.
2) научный факт — требуется интерпретация.
Опыты Пуанкаре — стрелка гальванометра отклонилась — следовательно появился ток.
Камера Вильсона — факты невозможно интерпретировать без теории.
Факты → теория → новые факты → теория1 → новые факты1
Существует ядро теории и периферийная часть. Если факты противоречат ядру — теория неверна.
Если факты противоречат периферийной части — развитие теории.
2. К настоящему времени с помощью методов, обеспечивающих оплодотворение яйцеклетки вне
организма, при невозможности естественного зачатия, рождены многие тысячи детей. Честь создания
метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) принадлежит английским ученым — эмбриологу Р. Эдвардсу и акушеру-гинекологу П. Стептоу. Сложные философские и
морально-этические вопросы, сопровождающие применение этой новейшей технологии, бурно обсуждались уже на стадии экспериментальной разработки метода.
В 1971 г. Британский комитет по медицинским исследованиям отказался финансировать программу
Р. Эдвардса и П. Стептоу, сочтя их исследования противоречащими этическим нормам. После отмены
в 1975 г. моратория на разработку метода ЭКО, десятилетние исследования Р. Эдвардса и П. Стептоу
завершились внедрением данного метода в практику. В июле 1978 г в клинике Кембриджского университета родился первый «ребенок из пробирки». В СССР первый ребенок из пробирки был создан
в 1986 г.
Применение метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) сопряжено с целым рядом серьезных морально-этических вопросов. В «Положении об оплодотворении in
vitro и трансплантации эмбрионов», принятом в 1987 г. Всемирной медицинской ассоциацией (ВМА),
говорится, что применение метода ЭКО и ПЭ является оправданным в тех случаях, когда другие методы лечения бесплодия (медикаментозные, хирургические) оказались неэффективными. В этом прослеживается желание ограничить клиническое применение этих методов, что вероятно связано с
трудностями в решении вопросов этического плана.
Вопросы этики искусственного оплодотворения - это проблемы отношения общества к началу человеческой жизни. Ключевой из них является морально-этическая проблема статуса эмбриона человека, т.е. с какого момента его следует рассматривать как личность, имеющую право на жизнь и ее
защиту, на защиту его человеческого достоинства в законодательном порядке.
В свете дискуссий о статусе эмбриона человека встает проблема определения возраста, с которого
эмбрион человека можно рассматривать как личность, обладающую правами (в первую очередь - на
жизнь) и защищаемую законодательством. Одним из ключевых в определении возраста эмбриона человека как личности является вопрос о том, когда плод человека приобретает способность чувствовать? Ответ на этот вопрос, представленный в современной научной литературе, можно разделить на
2 группы. Первая группа - Естественнонаучный подход - содержит позиции о начале человеческого
существования с точки зрения естественных биомедицинских наук. В ней представлены позиции,
связывающие начало человеческой жизни с:
1. Формированием дыхательной системы (4-20 неделя) Формирование дыхательной системы является принципиальным моментом при обсуждении проблемы начала человеческой жизни именно
потому, что оно является основанием возможности самостоятельного дыхания и существования человеческого плода вне тела матери.
2. Периодом формирования сердечно-сосудистой системы (с 20-го дня)
Что есть начало сердцебиения: дорсальная аорта, четырехкамерное сердце млекопитающего, «сердце взрослого человека»?
3. Началом функционирования ствола мозга. Нельзя не обратить внимание на эту позицию
прежде всего на основании нового утвердившегося в современной медицине критерия смерти человека — «смерти мозга». Логика принципа симметрии предполагает, что если конец человеческой жизни
мы связываем со «смертью мозга», то начало человеческой жизни должно быть связано с началом
функционирования ствола мозга. 30-й день развития плода является началом дифференцировки центральной нервной системы. Первые движения плода и реакции на прикосновения начинают фиксироваться с 6-ой недели с момента оплодотворения. В спинном мозгу выявляются синапсы. В это же
время с помощью энцефалографии регистрируется функциональная активность мозга.
Болевая чувствительность у плода присутствует в 7-8 недель. Открытый вопрос, можно ли считать
критерием становления личности лишь проявление способности чувствовать? Ведь бессознательное
состояние и нечувствительность к боли, в сущности, не могут служить основанием для отказа в защите прав личности.
4. образованием первичной полоски — морфологического предшественника нервной трубки. До
14-го дня после оплодотворения эмбриологи рассматривают эмбрион человека как преэмбрион, считая, что до этого срока он сформирован клеточными слоями, представляющими собой зародышевые
оболочки — материал, не участвующий в построении в дальнейшем собственно эмбриона. Для данного подхода ведущим является аргумент, что эмбрион на стадии преэмбриона не имеет нервной системы, а, следовательно, не возможно существование нейропсихических процессов в том виде, в котором они ассоциированы у нас с процессами электрохимического взаимодействия в нервных структурах.
5. имплантацией зародыша (бластоцисты) в стенку матки. Данная позиция основывается на том
обстоятельстве, что не менее 8%, а по последним данным около 60% зародышей, зачатых в результате обычного полового акта, не закрепляются на стенке матки и погибают естественным путем.
6. моментом слияния гамет, т.е. с образованием генома человека. Сторонники данной позиции
считают, что только лишь образование уникального и неповторимого генетического материала (генома) является единственным качественным преобразованием при формировании зародыша. Влияние
же клеточного микроокружения является условием для его осуществления, и важно не само по себе, а
только в качестве фона, предназначенного для реализации генетической программы.
Вторая группа представляет гуманитарные, этико-философские подходы и содержит в себе следующие из них:
4.
Градуализм - постепенное одушевление эмбриона и приобретение им человеческих, личностных свойств. Oсновной философский принцип, лежащий в основе градуализма - непрерывность
движения, как способа существования бытия. Сторонники данных взглядов апеллируют к следующим
аргументам. Первый — это феномен естественной убыли. Больше половины эмбрионов, зачатых
естественным путем, не могут укрепиться в стенке матки и покидают материнский организм (не будучи даже замеченными). Вторым аргументом в пользу данной позиции считают феномен тотипотентности.
Ссылаясь на новейшие данные эволюционной эмбриологии, некоторые ученые считают вполне
возможным различать понятия «преэмбрион» и собственно эмбрион. По их мнению, «преэмбрион»
состоит из скопления преимущественно недифференцированных клеток (бластомеров), каждая из которых обладает тотипотентностью, то есть любой бластомер наделен той же генетической информацией, какой располагает вся их совокупность. Таким образом, якобы, неправомерно говорить о существовании эмбриона до имплантации. В первые две недели, когда протекает процесс зачатия, зародыш должен квалифицироваться как «преэмбрион», не имеющий еще биологической индивидуальности и тем более не является личностью.
Это убеждение в сочетании с феноменом «убыли» приводит градуалистов к выводу, что у «преэмбриона» нет невещественной «разумной» души. Поэтому они ратуют за теорию «опосредствованного», а не «прямого одушевления», ибо «одушевления» не бывает ранее «обособления», имплантации
и переустройства клеточной структуры, необходимых для возникновения эмбриона.
Нельзя не рассмотреть аргументы французского генетика Жерома Лежена, который опровергает
утверждение о недифференцированности бластомеров. Если Ж. Лежен прав, то клеточная дифференциация «записана» или «запрограммирована» в зародыше с самого его возникновения. Начало человеческой жизни связано, таким образом, не с «обособлением» и не с формированием первичной полоски (при всей ее важности для развития эмбриона). Человеческая жизнь начинается оплодотворения, когда «вписанный» в зиготу «код» или «программа» начинают полностью определять клеточное
деление и обмен генетической информации. Полемику по данному вопросу ведут также представители Католической и Православной Церквей. Католические взгляды близки к градуализму, понимая
процесс одушевления как «вливание невещественной разумной души в тело». Православная антропология признает эмбрион на любой стадии развития носителем человеческого достоинства и священного дара жизни. Для восточных Отцов (как и для библейской традиции) душа составляет сердцевину
личности. В строгом смысле следовало бы говорить «я есмь душа», а не «я обладаю душой».
2. Социологизм. Признаёт начало человеческого существования лишь с момента рождения. Под
влиянием именно этой позиции происходит первая в мире легализация абортов, т.е. производство
аборта теряет юридический статус преступления «против жизни, против семьи и общественной нравственности». Эта позиция до сих пор является идеологическим основанием современного российского законодательства. Идеологическим основанием таких кардинальных перемен в значительной степени было и остается следование философии марксизма-ленинизма - Прежде всего, из морального
релятивизма, отрицавшего абсолютное значение религиозных нравственных заповедей. И, во-вторых,
из утверждения о так называемой «социальной» сущности человека.
Со времени первого русского уголовного кодекса с 1832 года до 1917 года изгнание плода в российском законодательстве квалифицируется как вид смертоубийства. 18 ноября 1920 года в России вступает в силу Постановление, которое полностью легализует искусственный аборт. В 1936 году аборты
в стране снова запрещаются, а в 1955 г. Снова легализуются вплоть до нашего времени
3. Психоаналитический подход. Известно, что психоаналитические учения 20-го века расширили
познания о человеческой психике. Причем расширение произошло, во-первых, по вертикали, то есть в
структуре психики помимо уровней, лежащих на поверхности, были обнаружены и глубинные уровни, т.е. бессознательное, и, во-вторых, по горизонтали — психоанализ на практике доказал наличие у
личности душевной жизни еще задолго до ее рождения на свет.
Проблема развития человеческой души до рождения интересовала еще самого З.Фрейда, но впервые
целостно оформить ее попытался один из его учеников, а именно Отто Ранк (1880-1939) — австрийский психолог и психотерапевт, давший жизнь новому течению в психоанализе — неофрейдизму. В
основном сочинении «Травма рождения» (1924) Ранк выдвинул собственную психологическую концепцию, в которой решающим фактором жизненного развития человека выступает страх, вызванный
травмой рождения. Из его работ можно сделать вывод о том, что в перинатальный период закладываются глубинные особенности психического поведения человека, которые будут проявляться на
протяжении последующей жизни.
Итак, психоаналитические подходы расширяют границы человеческой жизни, фиксируя появление
личностного бытия задолго до рождения личности. Психика начинает формироваться одновременно с
телом. Психосоматическое единство личности проходит различные этапы, важнейшими из которых
являются этапы внутриутробнго развития.
4. морально-интенциональный подход. Исходным тезисом данного подхода является признание
того факта, что любое моральное отношение предполагает наличие, по крайней мере, двух субъектов,
для того, чтобы это отношение могло состояться. Именно эта эмоциональная и целевая направленность к другому человеку, как субъекту или цели нашего отношения, уточняется и обозначается понятием «интециональность» (от английского intention — намерение, стремление, цель). Эмбрион человека является реальным субъектом моральной рефлексии, может быть подвергнут моральному или
аморальному действию и, следовательно, его включенность в моральные отношения определяют его
статус.
5. философско-антропологический подход. Суть философско-антропологического подхода сводится к попытке рассмотрения человека на уровне его сущности, т.е. особенностей «собственно человеческого» бытия. В связи с попыткой ответить на этот вопрос оказывается, что именно существование человека на исходной стадии существования первой клетки (зиготы) может рассматриваться реальной иллюстрацией целостности как сущностной особенности человека. В зиготе еще нет ничего —
ни мыслительной деятельности, ни прямохождения, ни нравственных чувств, ни особенностей физической организации, ничего, кроме 46 хромосом, и в то же время есть все — и мыслительная деятельность, и прямохождение, и нравственные чувства, и особенности физической организации. В известном смысле можно сказать, что в этой форме представлена вся совокупность сущностных черт и
свойств человеческого существа. Зигота — это как бы «микрокосмический» носитель общефилософского понимания сущностной целостности человека.
6. теологический подход. Согласно Катехизису Католической Церкви: «С самого начала зародыш
должен почитаться за личность». Человек вступает в общение с Богом в первое мгновение своего бытия. В восточно-христианском богословии зародыш обладает статусом уникальной человеческой
жизни.
Итак, в рамках естественнонаучного подхода нет утверждения о начале человеческой жизни с момента рождения. Социологизм несостоятелен с точки зрения естественнонаучных позиций, которые
в большей или меньшей степени отдаляют начало человеческой жизни от периода рождения. Позиция
генетиков о начале человеческого существования с момента слияния гамет (образования генома) согласуется с выводами теологии и с положениями морально-интенционального подхода.
3. К.Р.Поппер (1902-1994)
От фальсификации к поиску лучшей теории =эволюция знания и науки.
1. Специфически человеч. спос-ть познавать, как и спос-ть производить научное знание, явл. рез-тами
естеств. отбора. Априоризм интеллект.функций проявл. как генетический априоризм: функций врожденны, и они явл. усл-ями позн-я действ-ти.
2. Эволюция науч. знания представляет собой эволюцию в направлении построения все лучших и
лучших теорий. Это - дарвинистский процесс. Теории становятся лучше приспособленными благодаря естеств. отбору. Они дают нам все лучшую инф-ю о действ-ти. (Они все больше и больше приближаются к истине.)
Мы всегда стоим лицом к лицу с практич. проблемами, а из них иногда вырастают теоретич. проблемы, т.к. пытаясь решить нек-рые из наших проблем, мы строим те или иные теории. В науке эти теории являются высоко конкурентными. Мы критически обсуждаем их; мы проверяем их и элиминируем те из них, к-рые хуже решают наши проблемы, так что только наиболее приспособленные теории
выживают в этой борьбе. Именно так растет наука.
Однако даже лучшие теории - всегда наше собств. изобретение. Они полны ошибок. Проверяя наши
теории, мы ищем слабые места теорий. В этом состоит критич. метод. Эволюцию теорий мы можем
суммарно изобразить следующей схемой:
P1 -> ТТ -> ЕЕ -> Р2.
Проблема (P1) порождает попытки решить ее с помощью пробных теорий (tentative theories) (ТТ). Эти
теории подвергаются критич. процессу устранения ошибок (error elimination) ЕЕ. Выявленные ошибки порождают нов. проблемы Р2. Расстояние между старой и новой проблемой указывает на достигнутый прогресс.
Этот взгляд на прогресс науки очень напоминает взгляд Дарвина на естеств. отбор путем устран-я
неприспособленных - ход эволюции представляет собой процесс проб и ошибок. Так же действует и
наука - путем проб (создания теорий) и устранения ошибок.
Можно сказать: от амебы до Эйнштейна всего лишь один шаг. Оба действуют методом предположительных проб (ТТ) и устранения ошибок (ЕЕ). В чем же разница между ними? Глав. разница между
амебой и Эйнштейном не в спос-ти производить пробные теории ТТ, а в ЕЕ, то есть в способе устранения ошибок.
Амеба не осознает процесса устран-я ошибок. Основ. ошибки амебы устраняются путем устран-я
амебы: это и есть естеств. отбор. В противопол-ть амебе Эйнштейн осознает необх-ть ЕЕ: он критикует свои теории, подвергая их суровой проверке. Что позволило Эйнштейну пойти дальше амебы?
3. Ученому-человеку, такому как Эйнштейн, позволяет идти дальше амебы владение специфически
человеческим языком.
В то время как теории, вырабатываемые амебой, составляют часть ее организма, Эйнштейн мог формулировать свои теории на языке; в случае надобности - на письменном языке. Таким путем он смог
вывести свои теории из своего организма. Это дало ему возмож-ть смотреть на теорию как на объект,
спрашивать себя, может ли она быть истинной и устранить ее, если выяснится, что она не выдерживает критики.
3 стадии разв-я языка (в зав-ти от биолог. функции):
А) экспрессивная функция - внешнее выраж-е внут. состояния организма с помощью опред. звуков
или жестов.
Б) сигнальная функция (функция запуска).
В) дескриптивная (репрезентативная) функция (только чел.яз.) Новое: чел. яз. может передавать информ-ю о ситуации, к-рая может даже не существовать. Язык танцев у пчел похож на дескрипт. употребл-е языка: своим танцем пчелы могут передавать информ-ю о направл-и и расстоянии от улья до
места, где можно найти пищу, и о хар-ре этой пищи. Различие: дескр. инфор-я, передаваемая пчелой,
составляет часть сигнала, адресованного др. пчелам; ее основ. функция - побудить пчел к действию,
полезному здесь и сейчас. Инф-я, передаваемая чел-ком, может и не быть полезной сейчас. Она может вообще не быть полезной или стать полезной через много лет и совсем в др. ситуации. Именно
дескрипт. функция делает возможным критическое мышление.
Сущ. обратная связь между языком и разумом. Язык работает как прожектор: как прожектор выхва-
тывает из темноты самолет, язык может "поставить в фокус" нек-рые аспекты реальности. Поэтому
язык не только взаимодействует с нашим разумом, он помогает нам увидеть вещи и возможности, крых без него мы никогда бы не могли увидеть. Самые ранние изобретения, такие как разжигание огня
и изобрет-е колеса стали возможны благодаря отождествлению весьма несходных ситуаций. Без языка можно отождествить только биолог. ситуации, на к-рые мы реагируем одинаковым образом (пища,
опасность и т. п.).
БИЛЕТ 24
1. Основные уровни научного знания.
2. Биоэтика: проблемы связанные с окончанием человеческой жизни в свете современных знаний о
биологии человека.
3. М.Вебер о задачах и целях науки и ученого. По работе «Наука как призвание и профессия»
1. Итак, анализ структуры научного знания показывает ее трехуровневость (эмпирический,
теоретический и метатеоретический уровень) и n-слойность каждого из уровней. При этом характерно, что каждый из уровней зажат как бы между двумя плоскостями (снизу и сверху). Эмпирический
уровень знания — между чувственным знанием и теоретическим, теоретический — между эмпирическим и метатеоретическим, наконец, метатеоретический — между теоретическим и философским. Такая «зажатость», с одной стороны, существенно ограничивает творческую свободу сознания на каждом из уровней, но, вместе с тем, гармонизирует все уровни научного знания между собой, придавая
ему не только внутреннюю целостность, но и возможность органического вписывания в более широкую когнитивную и социокультурную реальность.
Три основных уровня в структуре научного знания (эмпирический, теоретический и метатеоретический) обладают, с одной стороны, относительной самостоятельностью, а с другой — органической взаимосвязью в процессе функционирования научного знания как целого. Говоря о соотношении
эмпирического и теоретического знания, еще раз подчеркнем, что между ними имеет место несводимость в обе стороны. Теоретическое знание не сводимо к эмпирическому благодаря конструктивному
характеру мышления как основному детерминанту его содержания. С другой стороны, эмпирическое
знание не сводимо к теоретическому благодаря наличию чувственного познания как основного детерминанта содержания эмпирического знания. Более того, даже после конкретной эмпирической интерпретации научной теории имеет место лишь ее частичная сводимость к эмпирическому знанию, ибо
любая теория всегда открыта другим эмпирическим интерпретациям. Теоретическое знание всегда
богаче любого конечного множества его возможных эмпирических интерпретаций. Постановка вопроса о том, что первично (а что вторично): эмпирическое или теоретическое — неправомерна. Она
есть следствие заранее принятой редукционистской установки. Столь же неверной установкой является глобальный антиредуционизм, основанный на идее несоизмеримости теории и эмпирии и ведущий к безбрежному плюрализму. Плюрализм, однако, только тогда становится плодотворным, когда
дополнен идеями системности и целостности. С этих позиций новое эмпирическое знание может быть
«спровоцировано» (и это убедительно показывает история науки) как содержанием чувственного познания (данные наблюдения и эксперимента), так и содержанием теоретического знания. Эмпиризм
абсолютизирует первый тип «провоцирования», теоретизм — второй.
Аналогичная ситуация имеет место и в понимании соотношения научных теорий и метатеоретического знания (в частности, между научно-теоретическим и философским знанием). Здесь также
несостоятельны в своих крайних вариантах как редукционизм, так и антиредукционизм. Невозможность сведения философии к научно-теоретическому знанию, за что ратуют позитивисты, обусловлена конструктивным характером философского разума как основного детерминанта содержания философии. Невозможность же сведения научных теорий к «истинной» философии, на чем настаивают
натурфилософы, обусловлена тем, что важнейшим детерминантом содержания научно-теоретического знания является такой «самостоятельный игрок» как эмпирический опыт. После определенной конкретно-научной интерпретации философии имеет место лишь частичная ее сводимость к
науке, ибо философское знание всегда открыто к различным его научным и вненаучным интерпретациям. Содержание философии всегда богаче любого конечного множества его возможных научнотеоретических интерпретаций. Новое же теоретическое конкретно-научное знание может быть в
принципе «спровоцировано» содержанием как эмпирического знания, так и метатеоретического, в
частности, философского.
Таким образом, в структуре научного знания можно выделить три качественно различных по
содержанию и функциям уровня знания: эмпирический, теоретический и метатеоретический. Ни один
из них не сводим к другому и не является логическим обобщением или следствием другого. Тем не
менее, они составляют единое связное целое. Способом осуществления такой связи является процедура интерпретации терминов одного уровня знания в терминах других. Единство и взаимосвязь трех
указанных уровней обеспечивает для любой научной дисциплины ее относительную самостоятель-
ность, устойчивость и способность к развитию на своей собственной основе. Вместе с тем, метатеоретический уровень науки обеспечивает ее связь с когнитивными ресурсами наличной культуры.
2. К настоящему времени с помощью методов, обеспечивающих оплодотворение яйцеклетки вне
организма, при невозможности естественного зачатия, рождены многие тысячи детей. Честь создания
метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) принадлежит английским ученым — эмбриологу Р. Эдвардсу и акушеру-гинекологу П. Стептоу. Сложные философские и
морально-этические вопросы, сопровождающие применение этой новейшей технологии, бурно обсуждались уже на стадии экспериментальной разработки метода.
В 1971 г. Британский комитет по медицинским исследованиям отказался финансировать программу
Р. Эдвардса и П. Стептоу, сочтя их исследования противоречащими этическим нормам. После отмены
в 1975 г. моратория на разработку метода ЭКО, десятилетние исследования Р. Эдвардса и П. Стептоу
завершились внедрением данного метода в практику. В июле 1978 г в клинике Кембриджского университета родился первый «ребенок из пробирки». В СССР первый ребенок из пробирки был создан
в 1986 г.
Применение метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и переноса эмбриона (ПЭ) сопряжено с целым рядом серьезных морально-этических вопросов. В «Положении об оплодотворении in
vitro и трансплантации эмбрионов», принятом в 1987 г. Всемирной медицинской ассоциацией (ВМА),
говорится, что применение метода ЭКО и ПЭ является оправданным в тех случаях, когда другие методы лечения бесплодия (медикаментозные, хирургические) оказались неэффективными. В этом прослеживается желание ограничить клиническое применение этих методов, что вероятно связано с
трудностями в решении вопросов этического плана.
Вопросы этики искусственного оплодотворения - это проблемы отношения общества к началу человеческой жизни. Ключевой из них является морально-этическая проблема статуса эмбриона человека, т.е. с какого момента его следует рассматривать как личность, имеющую право на жизнь и ее
защиту, на защиту его человеческого достоинства в законодательном порядке.
В свете дискуссий о статусе эмбриона человека встает проблема определения возраста, с которого
эмбрион человека можно рассматривать как личность, обладающую правами (в первую очередь - на
жизнь) и защищаемую законодательством. Одним из ключевых в определении возраста эмбриона человека как личности является вопрос о том, когда плод человека приобретает способность чувствовать? Ответ на этот вопрос, представленный в современной научной литературе, можно разделить на
2 группы. Первая группа - Естественнонаучный подход - содержит позиции о начале человеческого
существования с точки зрения естественных биомедицинских наук. В ней представлены позиции,
связывающие начало человеческой жизни с:
1. Формированием дыхательной системы (4-20 неделя) Формирование дыхательной системы является принципиальным моментом при обсуждении проблемы начала человеческой жизни именно
потому, что оно является основанием возможности самостоятельного дыхания и существования человеческого плода вне тела матери.
2. Периодом формирования сердечно-сосудистой системы (с 20-го дня)
Что есть начало сердцебиения: дорсальная аорта, четырехкамерное сердце млекопитающего, «сердце взрослого человека»?
3. Началом функционирования ствола мозга. Нельзя не обратить внимание на эту позицию
прежде всего на основании нового утвердившегося в современной медицине критерия смерти человека — «смерти мозга». Логика принципа симметрии предполагает, что если конец человеческой жизни
мы связываем со «смертью мозга», то начало человеческой жизни должно быть связано с началом
функционирования ствола мозга. 30-й день развития плода является началом дифференцировки центральной нервной системы. Первые движения плода и реакции на прикосновения начинают фиксироваться с 6-ой недели с момента оплодотворения. В спинном мозгу выявляются синапсы. В это же
время с помощью энцефалографии регистрируется функциональная активность мозга.
Болевая чувствительность у плода присутствует в 7-8 недель. Открытый вопрос, можно ли считать
критерием становления личности лишь проявление способности чувствовать? Ведь бессознательное
состояние и нечувствительность к боли, в сущности, не могут служить основанием для отказа в защите прав личности.
4. образованием первичной полоски — морфологического предшественника нервной трубки. До
14-го дня после оплодотворения эмбриологи рассматривают эмбрион человека как преэмбрион, счи-
тая, что до этого срока он сформирован клеточными слоями, представляющими собой зародышевые
оболочки — материал, не участвующий в построении в дальнейшем собственно эмбриона. Для данного подхода ведущим является аргумент, что эмбрион на стадии преэмбриона не имеет нервной системы, а, следовательно, не возможно существование нейропсихических процессов в том виде, в котором они ассоциированы у нас с процессами электрохимического взаимодействия в нервных структурах.
5. имплантацией зародыша (бластоцисты) в стенку матки. Данная позиция основывается на том
обстоятельстве, что не менее 8%, а по последним данным около 60% зародышей, зачатых в результате обычного полового акта, не закрепляются на стенке матки и погибают естественным путем.
6. моментом слияния гамет, т.е. с образованием генома человека. Сторонники данной позиции
считают, что только лишь образование уникального и неповторимого генетического материала (генома) является единственным качественным преобразованием при формировании зародыша. Влияние
же клеточного микроокружения является условием для его осуществления, и важно не само по себе, а
только в качестве фона, предназначенного для реализации генетической программы.
Вторая группа представляет гуманитарные, этико-философские подходы и содержит в себе следующие из них:
5.
Градуализм - постепенное одушевление эмбриона и приобретение им человеческих, личностных свойств. Oсновной философский принцип, лежащий в основе градуализма - непрерывность
движения, как способа существования бытия. Сторонники данных взглядов апеллируют к следующим
аргументам. Первый — это феномен естественной убыли. Больше половины эмбрионов, зачатых
естественным путем, не могут укрепиться в стенке матки и покидают материнский организм (не будучи даже замеченными). Вторым аргументом в пользу данной позиции считают феномен тотипотентности.
Ссылаясь на новейшие данные эволюционной эмбриологии, некоторые ученые считают вполне
возможным различать понятия «преэмбрион» и собственно эмбрион. По их мнению, «преэмбрион»
состоит из скопления преимущественно недифференцированных клеток (бластомеров), каждая из которых обладает тотипотентностью, то есть любой бластомер наделен той же генетической информацией, какой располагает вся их совокупность. Таким образом, якобы, неправомерно говорить о существовании эмбриона до имплантации. В первые две недели, когда протекает процесс зачатия, зародыш должен квалифицироваться как «преэмбрион», не имеющий еще биологической индивидуальности и тем более не является личностью.
Это убеждение в сочетании с феноменом «убыли» приводит градуалистов к выводу, что у «преэмбриона» нет невещественной «разумной» души. Поэтому они ратуют за теорию «опосредствованного», а не «прямого одушевления», ибо «одушевления» не бывает ранее «обособления», имплантации
и переустройства клеточной структуры, необходимых для возникновения эмбриона.
Нельзя не рассмотреть аргументы французского генетика Жерома Лежена, который опровергает
утверждение о недифференцированности бластомеров. Если Ж. Лежен прав, то клеточная дифференциация «записана» или «запрограммирована» в зародыше с самого его возникновения. Начало человеческой жизни связано, таким образом, не с «обособлением» и не с формированием первичной полоски (при всей ее важности для развития эмбриона). Человеческая жизнь начинается оплодотворения, когда «вписанный» в зиготу «код» или «программа» начинают полностью определять клеточное
деление и обмен генетической информации. Полемику по данному вопросу ведут также представители Католической и Православной Церквей. Католические взгляды близки к градуализму, понимая
процесс одушевления как «вливание невещественной разумной души в тело». Православная антропология признает эмбрион на любой стадии развития носителем человеческого достоинства и священного дара жизни. Для восточных Отцов (как и для библейской традиции) душа составляет сердцевину
личности. В строгом смысле следовало бы говорить «я есмь душа», а не «я обладаю душой».
2. Социологизм. Признаёт начало человеческого существования лишь с момента рождения. Под
влиянием именно этой позиции происходит первая в мире легализация абортов, т.е. производство
аборта теряет юридический статус преступления «против жизни, против семьи и общественной нравственности». Эта позиция до сих пор является идеологическим основанием современного российского законодательства. Идеологическим основанием таких кардинальных перемен в значительной степени было и остается следование философии марксизма-ленинизма - Прежде всего, из морального
релятивизма, отрицавшего абсолютное значение религиозных нравственных заповедей. И, во-вторых,
из утверждения о так называемой «социальной» сущности человека.
Со времени первого русского уголовного кодекса с 1832 года до 1917 года изгнание плода в российском законодательстве квалифицируется как вид смертоубийства. 18 ноября 1920 года в России вступает в силу Постановление, которое полностью легализует искусственный аборт. В 1936 году аборты
в стране снова запрещаются, а в 1955 г. Снова легализуются вплоть до нашего времени
3. Психоаналитический подход. Известно, что психоаналитические учения 20-го века расширили
познания о человеческой психике. Причем расширение произошло, во-первых, по вертикали, то есть в
структуре психики помимо уровней, лежащих на поверхности, были обнаружены и глубинные уровни, т.е. бессознательное, и, во-вторых, по горизонтали — психоанализ на практике доказал наличие у
личности душевной жизни еще задолго до ее рождения на свет.
Проблема развития человеческой души до рождения интересовала еще самого З.Фрейда, но впервые
целостно оформить ее попытался один из его учеников, а именно Отто Ранк (1880-1939) — австрийский психолог и психотерапевт, давший жизнь новому течению в психоанализе — неофрейдизму. В
основном сочинении «Травма рождения» (1924) Ранк выдвинул собственную психологическую концепцию, в которой решающим фактором жизненного развития человека выступает страх, вызванный
травмой рождения. Из его работ можно сделать вывод о том, что в перинатальный период закладываются глубинные особенности психического поведения человека, которые будут проявляться на
протяжении последующей жизни.
Итак, психоаналитические подходы расширяют границы человеческой жизни, фиксируя появление
личностного бытия задолго до рождения личности. Психика начинает формироваться одновременно с
телом. Психосоматическое единство личности проходит различные этапы, важнейшими из которых
являются этапы внутриутробнго развития.
4. морально-интенциональный подход. Исходным тезисом данного подхода является признание
того факта, что любое моральное отношение предполагает наличие, по крайней мере, двух субъектов,
для того, чтобы это отношение могло состояться. Именно эта эмоциональная и целевая направленность к другому человеку, как субъекту или цели нашего отношения, уточняется и обозначается понятием «интециональность» (от английского intention — намерение, стремление, цель). Эмбрион человека является реальным субъектом моральной рефлексии, может быть подвергнут моральному или
аморальному действию и, следовательно, его включенность в моральные отношения определяют его
статус.
5. философско-антропологический подход. Суть философско-антропологического подхода сводится к попытке рассмотрения человека на уровне его сущности, т.е. особенностей «собственно человеческого» бытия. В связи с попыткой ответить на этот вопрос оказывается, что именно существование человека на исходной стадии существования первой клетки (зиготы) может рассматриваться реальной иллюстрацией целостности как сущностной особенности человека. В зиготе еще нет ничего —
ни мыслительной деятельности, ни прямохождения, ни нравственных чувств, ни особенностей физической организации, ничего, кроме 46 хромосом, и в то же время есть все — и мыслительная деятельность, и прямохождение, и нравственные чувства, и особенности физической организации. В известном смысле можно сказать, что в этой форме представлена вся совокупность сущностных черт и
свойств человеческого существа. Зигота — это как бы «микрокосмический» носитель общефилософского понимания сущностной целостности человека.
6. теологический подход. Согласно Катехизису Католической Церкви: «С самого начала зародыш
должен почитаться за личность». Человек вступает в общение с Богом в первое мгновение своего бытия. В восточно-христианском богословии зародыш обладает статусом уникальной человеческой
жизни.
Итак, в рамках естественнонаучного подхода нет утверждения о начале человеческой жизни с момента рождения. Социологизм несостоятелен с точки зрения естественнонаучных позиций, которые
в большей или меньшей степени отдаляют начало человеческой жизни от периода рождения. Позиция
генетиков о начале человеческого существования с момента слияния гамет (образования генома) согласуется с выводами теологии и с положениями морально-интенционального подхода.
4.
3. Макс Вебер (1864-1920 гг., Германия) - создатель «Понимающей социологии». Предмет
анализа Вебера – поведение человека. Смысл поведения - достижение определенных целей.
Смысл науки – «интеллектуализация». Наука –феномен культуры. Смысл науки –в науке, в поддержании самой себя учёный мотивирован страстью.
Типология действий человека:
Целерациональное действие (идеальный тип).
Ценностно-рациональное (аффективное и традиционное)
Социология изучает те действия человека, которые можно объяснить с точки зрения пользы и рациональности. По Веберу только специализация в науке дает точные не размытые результаты. Завершенная работа всегда специальна.
Важной составляющей особенности характера ученого является то, что он должен заниматься ею со
страстью, вдохновением - только «верные идеи» ученого дают полноценный результат.
Вебер: В науке должна быть специализация, иначе глубина познания будет размыта.
Цели науки по ВЕБЕРУ: ради науки, как процесса рационализации жизни людей. Наука делает культуру. Наука-это движение к истине, путь к Богу. Наука дает способ познания действительности. В
науке - есть доказательства, опровержения ради уточнения.
Ценности научного сообщества 19 века:
1. Деление науки на специальности, возникновение смежных специальностей (био-физика). Верные
идеи - это лучины страсти и мотивации. Мотивации ученого-это главная ценность его личности.
2. Смысл науки в ее практической ценности, а бесконечность бессмысленна, так как наука-это способ
познания действительности.
Вывод: рациональная наука 19 века уничтожает науку, как бесконечный процесс, делая ее лишь рациональной, практичной.
Типы социального действия по М. Веберу:
целерациональное действие характеризуется ясностью и однозначностью осознания личностью
своей цели, соотнесённой с рационально осмысленными средствами её достижения. Целерациональное действие предполагает рациональный расчёт действующего субъекта на соответствующую реакцию окружающих его людей и эффективное использование их поведения для достижения поставленной им цели. Идеальный вид действия по Веберу. Эволюция – увеличение доли целерациональных
действий.
ценностно-рациональное действие подчинено определенным требованиям, принятым в этом обществе ценностям, будь то в виде религиозной нормы, или в виде нравственного долга, или эстетических принципов. Для индивида в этом случае нет какой-либо внешней, рационально понятой цели, он
строго ориентирован на выполнение своих убеждений о долге, достоинстве, красоте. Ценностнорациональное действие всегда подчинено "заповедям" или "требованиям", в повиновении которым
данный человек видит свой долг.
аффективное действие обусловлено непосредственными чувствами, эмоциями, осуществляется в
состоянии аффекта, т. е. в состоянии бурно протекающего эмоционального переживания (ярость,
ужас, отчаяние).
- традиционное действие осуществляется на основе глубокого усвоения социальных образцов поведения, норм, перешедших в привычное, не подлежащее проверке на истинность. (невеста всегда в
белом) В разряде традиционных действий может оказаться как "нравственно" привычное,
что говорит о том, что человек поступает "как все".
Традиционное и аффективное действия противостоят ценностно-рациональному, поскольку в последнем действующий сознательно соотносит свои поступки с определённой ценностью как целью. Однако этот тип действия только относительно рационален, так как абсолютизируется сама ценность, на
которую ориентируется индивид и не принимаются во внимание побочные следствия поступка. Целерациональное действие отличается от ценностно-рационального тем, что оно всецело рационально,
тогда как рациональность второго ограничена иррациональной заданностью ценности.
БИЛЕТ 25
1. Чувственный уровень научного знания и его особенности.
2. Постановка проблемы эволюции в работе Ж. Б. А. Ламарка «Философия зоологии».
3. Статья К. Поппера «Три точки зрения на человеческое познание». Какие точки зрения на познание
выделяет Поппер и в чем их сильные и слабые стороны?
1. Обычно в чувственном познании, составляющем основу эмпирических методов научного познания, выделяют три основные формы - ощущения, восприятия и представления.
Ощущение - это отражение отдельных свойств предмета или явления. В случае стола, например, - его
формы, цвета, материала (деревянный, пластмассовый). По количеству органов чувств различают
пять основных видов ("модальностей") ощущений: зрительные, звуковые, осязательные (тактильные),
вкусовые и обонятельные. Наиболее важной для человека является зрительная модальность: через нее
поступает более 80% чувственной информации.
Восприятие дает целостный образ предмета, отражающей уже совокупность его свойств; в нашем
примере - чувственно-конкретный образ стола. Исходным материалом восприятия, таким образом,
являются ощущения. В восприятии они не просто суммируются, а органически синтезируются. То
есть мы воспринимаем не отдельные "картинки"- ощущения в той или иной, (чаще калейдоскопической) их последовательности, а предмет как нечто целое и устойчивое. Восприятие в этом смысле инвариантно относительно входящих в него ощущений.
Представление выражает образ предмета, запечатленный в памяти. Оно является воспроизведением
образов предметов, воздействовавших на наши органы чувств в прошлом. Представление не такое
четкое, как восприятие. Кое-что в нем опускается. Но это и хорошо: опуская одни черты или признаки и удерживая другие, представление делает возможным абстрагирование, обобщение, выделение
повторяющегося в явлениях, что очень важно на второй, рациональной, ступени познания. Чувственное познание являет собой непосредственное единство субъекта и объекта; они даны здесь как бы
слитно, нераздельно. Непосредственное не значит ясное, очевидное и всегда правильное. Ощущения,
восприятия, представления нередко искажают действительность, неточно и однобоко воспроизводят
ее. К примеру, карандаш, опущенный в воду, воспринимается как изломанный.
Углубление познания, выделение объективного из того субъект-объектного единства, которое дано на
чувственном этапе познания, ведет нас к рациональному познанию (иногда его называют еще абстрактным или логическим мышлением). Это уже опосредованное отражение действительности.
Здесь тоже три основных формы: понятие, суждение и умозаключение.
Что важнее в познании - чувственное или рациональное начало? В ответе на этот вопрос есть две
крайности: эмпиризм и рационализм. Эмпиризм - это точка зрения, согласно которой единственным
источником всех наших знаний является чувственный опыт, то, что мы получаем с помощью зрения,
слуха, осязания, обоняния и вкуса. Нет ничего в уме, чего бы не было прежде в чувствах. Рационализм, наоборот, есть позиция, в соответствии с которой знание (подлинное, истинное, достоверное)
может быть получено с помощью одного ума , без всякой опоры на чувства. Абсолютизируются при
этом законы логики и науки, методы и процедуры, развитые самим разумом. Образцом подлинного
знания является для рационалистов математика - научная дисциплина, развиваемая исключительно за
счет внутренних резервов разума, его формотворчества, его конструктивизма.
В.А. Смирнов, указав на необходимость различения оппозиций «чувственное — рациональное» и
«эмпирическое — теоретическое». Противоположность чувственного и рационального знания есть
общегносеологическое различение сознания, фиксирующее, с одной стороны, результаты познавательной деятельности органов чувств (ощущения, восприятия, представления), а с другой — деятельности мышления (понятия, суждения, умозаключения). Чувственные данные, сколь бы многочисленными и адаптивно-существенными они ни были, научным знанием еще не являются. В полной
мере это относится и к данным научного наблюдения и эксперимента, пока они не получили определенной мыслительной обработки и не представлены в языковой форме (в виде совокупности терминов и предложений эмпирического языка некоторой науки).
Эмпирическое познание представляет собой взаимодействие сознания с чувственно воспринимаемыми предметами. Возможности и границы эмпирического познания детерминированы операциональными возможностями свойствами такой ступени рационального познания, как рассудок. Дея-
тельность последнего заключается в применении к материалу чувственных данных таких операций,
как абстрагирование, анализ, сравнение, обобщение, индукция, выдвижение гипотез эмпирических
законов, дедуктивное выведение из них проверяемых следствий, их обоснование или опровержение и
т. д.
Для понимания природы эмпирического знания важно различать по крайней мере три качественно
различных типа предметов: 1) вещи сами по себе («объекты»); 2) их представление (репрезентация) в
чувственных данных («чувственные объекты»), 3) эмпирические (абстрактные) объекты. Формирование сознанием содержания «чувственных объектов» на основе его сенсорных контактов с «вещами в
себе» существенно зависит от многих факторов. Прежде всего, конечно, от содержания самих познаваемых объектов. Но, с другой стороны, как это доказано в психологии восприятия, также от целевой
установки исследования (практической или чисто познавательной). Это относится к любому виду познания, не только научному, но и обыденному и др. Целевая установка выполняет роль своеобразного
фильтра, механизма отбора важной, значимой для «Я» информации, получаемой в процессе воздействия объекта на чувственные анализаторы. В этом смысле верно утверждение, что «чувственные
объекты» — результат «видения» сознанием «вещей в себе», а не просто «смотрения» на них. Тот же
самый процесс фильтрации сознанием внешней информации имеет место и на уровне эмпирического
познания, который приводит к формированию абстрактных (эмпирических объектов). Разница лишь в
том, что количество фильтров, а тем самым активность и конструктивность сознания на этом уровне
резко возрастает. Отсюда следует, что было бы большой гносеологической ошибкой видеть в эмпирическом знании непосредственное описание объективной действительности. Например, когда ученый смотрит на показания амперметра и записывает в своем отчете: «Сила тока равна 5 ампер», он
вовсе не имеет в виду описание непосредственного наблюдения «черная стрелка прибора остановилась около цифры 5». Результатом его протокольной записи является именно определенная интерпретация непосредственного наблюдения, предполагающая, между прочим, знание некоторой теории, на
основе которой был создан данный прибор.
При всей близости содержания чувственного и эмпирического знания благодаря различию их онтологии и качественному различию форм их существования (в одном случае — множество чувственных
образов, а в другом — множество эмпирических высказываний), между ними не может иметь место
отношение логической выводимости одного из другого. Это означает, что эмпирическое знание неверно понимать как логическое обобщение данных наблюдения и эксперимента. Между ними существует другой тип отношения: логическое моделирование (репрезентация) чувственно данных в некотором языке. Эмпирическое знание всегда является определенной понятийно-дискурсной моделью
чувственного знания.
2. Ламаркизм
Французский биолог Жан-Батист Ламарк (1744 – 1829) выдвинул гипотезу о механизме эволюции.
Работа "Философия зоологии" - 1809г.
Развитие природы – реализация принципа градации - процесса развития от низших форм к высшим.
Причина градации - наличие у организмов внутреннего стремления к совершенствованию.
Основным обобщением взглядов Ламарка являются два положения, которые вошли в историю науки
под названием "законы Ламарка".
1. У всех животных, не достигших предела своего развития, органы и системы органов, подвергавшиеся длительному усиленному упражнению, постепенно увеличиваются в размерах и
усложняются, а неупражняемые – упрощаются и исчезают.
2. Признаки и свойства, приобретенные в результате длительного и устойчивого воздействия
внешней среды, передаются по наследству и сохраняются у потомства при условии их наличия
у обоих родительских организмов.
Особенности концепции Ламарка:

снимает саму проблему целесообразности;

подчеркивает неразрывную связь организма со средой;

утверждает примат функции над формой.
Основные постулаты концепции эволюции органического мира.
Концепция Ламарка представляла собой первую законченную систему эволюционных взглядов и одновременно первую попытку обосновать эти взгляды. Ламарк в целом правильно охарактеризовал
эволюцию как прогрессивный процесс, идущий в направлении усложнения строения организмов. Передовыми для своего времени были взгляды на адаптивный характер эволюционного процесса.
В концепции Ламарка содержался ряд ошибочных положений:
1. объяснение эволюционного процесса как результата внутреннего стремления к совершенствованию;
2. допущение возможности появления наследуемых приспособительных признаков в ответ на воздействие среды;
3. отрицание реальности вида.
3. . Рассматривая наиболее характерную особенность науки в фальсифицируемости ее теорий, Поппер приходит
к специфическому истолкованию научного знания и научного метода. Свое понимание знания он противопоставляет зссенциализму, который был наиболее распространен в XV111—XIX вв., и инструментализму, широко распространившемуся в XX в.
а) Эссенциализм. Эссенциалистское истолкование научного знания восходит, по мнению Поппера, к Галилею и
Ньютону. Его суть можно выразить в трех следующих тезисах.
1. Ученые стремятся получить истинное описание мира.
2. Истинная теория описывает "сущности", лежащие в основе наблюдаемых явлений.
3. Поэтому, если теория истинна, то она не допускает никакого сомнения и не нуждается в дальнейшем объяснении или изменении.
Поппер принимает первый тезис. Он не хочет оспаривать и второго тезиса, хотя не принимает его: "Я вполне согласен с эссенциализмом относительно того, что много от нас скрыто и что многое из того, что скрыто, может
быть обнаружено... Я даже не склонен критиковать тех, кто пытается понять 'сущность мира'". Идею сущности
Поппер отвергает лишь потому, что из нее вытекает третий тезис, с которым он решительно не согласен. Если мы
признаем наличие последней сущности мира, то мы должны признать и возможность окончательного объяснения,
не нуждающегося в исправлении и улучшении. Ясно, что Поппер не может допустить в науке никаких окончательных объяснений. Такое объяснение нельзя было бы фальсифицировать, поэтому, согласно его критерию демаркации, оно было бы ненаучным.
Поппер критикует эссенциализм, показывая, что вера в сущности и в окончательные объяснения препятствует
развитию науки. Например, последователи Ньютона эссенциалистски интерпретировали его механику. По их
убеждению, Ньютон открыл, что каждая частица материи обладает тяжестью, т. е. присущей ей способностью
притягивать другие материальные частицы, и инерцией — внутренней способностью сопротивляться изменению
состояния движения. Тяжесть и инерция были объявлены существенными свойствами материи. Законы движения
Ньютона описывают проявления этих существенных свойств. С помощью этих законов можно объяснить наблюдаемое поведение материальных тел. Но можем ли мы попытаться объяснить саму теорию Ньютона с помощью
некоторой другой, более глубокой теории? По мнению эссенциалистов, это не нужно и невозможно. Эссенциалистская вера в то, что теория Ньютона описала последнюю глубинную сущность мира и дала его окончательное
объяснение, в значительной мере, считает Поппер, виновна в том, что эта теория господствовала до конца XIX в. и
не подвергалась критике. Влиянием этой веры можно объяснить то обстоятельство, что никто не ставил таких вопросов, как "Какова причина гравитации?", обсуждение которых могло бы ускорить научный прогресс. Отсюда
Поппер делает вывод о том, что "вера в сущности (истинные или ложные) может создавать препятствия для мышления — для постановки новых и плодотворных проблем" .
Выступление Поппера против эссенциализма и понятия сущности дало некоторым его критикам повод сближать
его позицию в этом вопросе с логическим позитивизмом. Так Б. С. Грязнов в своем критическом анализе методологии Поппера замечает: "В этом отношении позиция Поппера полностью совпадает со всей традицией позитивизма:
не существует того, что в философии называют 'сущностью'. Задача науки — отвечать на вопрос 'как?', а не
'что?' и 'почему?'". Сейчас с мнением Б. С. Грязнова уже трудно согласиться. Сходство позиции Поппера с логическом позитивизмом здесь по-видимому чисто внешнее. Логический позитивизм не признает сущностей потому,
что сводит мир к одной "плоскости" чувственных впечатлений или наблюдаемых фактов. Поппер же допускает в
физическом мире существование целой иерархии различных структурных уровней. С понятием сущности он воюет лишь потому, что ему кажется, будто это понятие обязательно должно приводить к признанию окончательных
объяснений. Если бы он осознал, что можно использовать понятие сущности и в то же время отвергать окончательные объяснения в науке, он, возможно, не стал бы бороться с этим понятием.
б) Инструментализм. Поппер дает чрезвычайно ясное и простое изложение инструменталистской концепции и
ее отличия от эссенциализма. С точки зрения последнего мы должны проводить различие между:1) универсумом
сущностей; 2) универсумом наблюдаемых феноменов;3) универсумом языка.
Поппер согласен с инструменталистами в том, что научные теории являются инструментами для получения
предсказаний. Но когда инструменталисты говорят, что теории есть только инструменты и не претендуют на описание чего-то реального, они ошибаются. Научные теории всегда претендуют на то, что они описывают нечто существующее и выполняют не только инструментальную, но и дескриптивную функцию. Поппер показывает это
следующим образом.
Инструментализм уподобляет научные теории правилам вычисления. Чтобы показать ошибочность инструменталистского понимания науки, нужно продемонстрировать отличие теорий от вычислительных правил. Поппер это
делает, отмечая, во-первых, что научные теории подвергаются проверкам с целью их фальсификации, т. е. в процессе проверки мы специально ищем такие случаи и ситуации, в которых теория должна оказаться несостоятельной. Правила и инструменты не подвергаются таким проверкам. Бессмысленно пытаться искать случаи, когда,
скажем, отказывают правила умножения.
Во-вторых, теория в процессе фальсифицируется, т. е. отбрасывается как обнаружившая свою ложность. В то же
время, правила и инструменты нельзя фальсифицировать. Если, например, попытка побриться топором терпит неудачу, то это не означает, что топор плох и его следует выбросить, просто бритье не входит в сферу его применимости. "Инструменты и даже теории в той мере, в которой они являются инструментами, не могут быть опровергнуты. Следовательно, инструмен-талистская интерпретация не способна понять реальных проверок, являющихся попытками опровержения, и не может пойти дальше утверждения о том, что различные теории имеют разные области применения".
И, наконец, в-третьих, инструментализм, рассматривая теории как правила, спасает их от опровержения, истолковывая фальсификации как ограничения сферы применимости теорий-инструментов. Тем самым инструментализм тормозит научный прогресс, способствуя консервации опровергнутых теорий и препятствуя их замене новыми, лучшими теориями. Таким образом, "отвергая фальсификацию и подчеркивая применение, инструментализм
оказывается столь же обскурантистской философией, как и эссенциализм"
Критика, которой Поппер подвергает инструментализм, интересна и изобретательна, но она, как мне представляется, не может быть убедительной при тех гносеологических предпосылках, которые он принимает. Философская позиция Поппера, в сущности, сближает его с инструменталистами. Действительно, если не существует никаких критериев истины, если все теории — лишь необоснованные предположения, которые рано или поздно будут
отброшены, то можно ли приписать им более чем инструментальное значение? Поппер вряд ли смог бы защититься от следующего аргумента инструменталиста: я считаю теории не более чем инструментами и признаю прогресс только в накоплении фактов; вы ж утверждаете, что теории еще претендуют на описание чего-то реального;
но одновременно вы признаете, что все они ложны и со временем будут отброшены. Что же оставляет после себя
отброшенная теория? Только факты. Следовательно, между нами, по сути дела, нет большого расхождения: и вы,
и я видим прогресс только в накоплении фактов, а теории — для меня, и для вас — никакого знания не дают.
Для того чтобы аргументы Поппера против инструментализма стали убедительными, нужно признать, что научные теории не только претендуют на описание реальности, но в определенной степени действительно описывают ее. Надо согласиться с тем, что научная теория верно отображает определенные стороны реальности и после
фальсификации не отбрасывается как износившееся платье, а передает некоторые элементы своего содержания
новым теориям. Тогда критика инструментализма будет обоснованной и можно всерьез противопоставить "реализм" в понимании теорий инструментализму.
в) Гипотетизм. Критика Поппером эссенциализма и инструментализма уже дает некоторое представление о понимании им научного знания. Поппер принимает тезис эссенциализма о том, что ученый стремится получить истинное описание мира и дать истинное объяснение наблюдаемым фактам. Но в отличие от эссенциалистов Поппер
считает, то эта цель актуально недостижима и наука способна лишь приближаться к истине. Научные теории, по
его мнению, представляют собой догадки о мире, необоснованные предположения, в истинности которых никогда
нельзя быть уверенным: "С развиваемой здесь точки зрения все законы и все теории остаются существенно временными, предположительными или гипотетическими даже в том случае, когда мы чувствуем себя неспособными
сомневаться в них" 16. Эти предположения невозможно верифицировать, их можно лишь подвергнуть проверкам,
чтобы выявить их ложность. Таким образом, попперовское понимание сходно с эссенциализмом в том, что оно
также признает поиск истины целью науки. Однако оно сходно и с инструментализмом, утверждая, что цель науки
никогда не может быть достигнута.
Инструментализм сводит реальность лишь к одному уровню наблюдаемых феноменов. Эссенциализм расщепляет мир на уровень сущности и уровень наблюдаемых явлений. Поппер признает наличие в реальности множества
структурных уровней или "миров": "Поскольку, согласно нашему пониманию... новые научные теории — подобно
старым — являются подлинными предположениями, поскольку они являются искренними попытками описать эти
дальнейшие миры. Таким образом, все эти дальнейшие миры, включая и мир обыденного сознания, мы должны
считать равно реальными или, может быть, равно реальными аспектами или уровнями реального мира. (Глядя через микроскоп и переходя ко все большему увеличению, мы можем увидеть различные, полностью отличающиеся
друг от друга аспекты или уровни одной и той же вещи — все в одинаковой степени реальные.) Поэтому ошибочно говорить, что мое пианино — как я его знаю — является реальным, в то время как предполагаемые молекулы и
атомы, из которых оно состоит, являются лишь 'логическими конструкциям' (или чем-либо еще столь же нереальным). Точно так же ошибочно говорить, будто атомная теория показывает, что пианино моего повседневного мира
является лишь видимостью"
Попперовское понимание научного знания гораздо более реалистично по сравнению с логико-позитивистским
пониманием. Однако оно ослабляется его исходной агностической установкой. Поппер сам чувствует, что его "реалистическая" интерпретация теоретического знания не вполне согласуется с его утверждением о том, что не существует никакого критерия истины. Он признает, что против его понимания можно высказать следующее возра-
жение: если вы считаете, что все научные теории — лишь необоснованные предположения, в истинности которых
мы никогда не можем быть уверены, то как вы можете утверждать, что структурные уровни, описываемые теориями, действительно реальны? Чтобы назвать эти уровни реальными, вы должны допустить, что наши теории истинны. Вы этого не допускаете, следовательно, вы не имеете права говорить о реальности вещей, описываемых
теориями.
Ответ Поппера на это возражение представляется совершенно неудовлетворительным. Он указывает на то, что
всякая теория претендует на истинность и мы должны, хотя бы временно, соглашаться с этой претензией и признавать реальность описываемых теорией положений дел. Но если мы убеждены, что всякая теория ложна и со
временем неизбежно будет отброшена, то зачем даже временно признавать ее истинность? Можно принять попперовское понимание научного знания и согласиться с его временным признанием теорий, только согласившись с
тем, что теории, хотя и не могут быть вполне истинными, все-таки верно отображают некоторые аспекты реальности. Но это допущение, в свою очередь, можно обосновать лишь указанием на существование в познании некоторого критерия истины. Поэтому избавить попперовское понимание научного знания от внутренних трудностей,
порождаемых его гносеологическими предпосылками, вряд ли возможно.
Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не только как готовую, ставшую систему, но также и как
систему изменяющуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и представил в форме концепции роста научного знания. Отвергая агенетизм, антиисторизм логических позитивистов в этом вопросе, он считает, что метод
построения искусственных модельных языков не в силах решить проблемы, связанные с ростом нашего знания. Но
в своих пределах этот метод правомерен и необходим. Поппер отчетливо осознает, что «выдвижение на первый
план изменения научного знания, его роста и прогресса может в некоторой степени противоречить распространенному идеалу науки как систематизированной дедуктивной системы. Этот идеал доминирует в европейской
эпистемологии, начиная с Эвклида»1.
Однако при всей несомненной важности и притягательности указанного идеала к нему недопустимо сводить науку
в ее целостности, элиминировать такую существенную ее черту как эволюция, изменение, развитие. Но не всякая
эволюция означает рост знания, а последний не может быть отождествлен с какой-либо одной (например, количественной) характеристикой эволюции.
Для Поппера рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, дарвиновский отбор. «Когда я говорю о росте научного знания, я имею в виду не накопление
наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями»2.
Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чего и решаются научные проблемы. Для обоснования своих логикометодологических концепций Поппер использовал идеи неодарвинизма и принцип эмерджентного развития: рост научного
знания рассматривается им как частный случай общих мировых эволюционных процессов.
Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное как способ выбора
теории в определенной проблемной ситуации — вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности и даже реальные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы
как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, авторитаризм. К необходимым
средствам роста науки философ относит такие моменты как язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии.
В своей концепции Поппер формулирует три основных требования к росту знания. Во-первых, новая теория должна
исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вторых, она должна быть независимо проверяемой, т. е.
вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-третьих, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие
проверки1. Теорией научного знания и его роста является эпистемоло-гия, которая в процессе своего формирования становится теорией решения проблем, конструирования, критического обсуждения, оценки и критической проверки конкурирующих гипотез и теорий.