Обобщение практики соблюдения судами Амурской области

Утверждено
президиумом Амурского
областного суда
«9» апреля 2013 года
ОБОБЩЕНИЕ
практики соблюдения судами Амурской области требований уголовнопроцессуального закона при исследовании доказательств, их оценке в
приговоре суда
В 2012 году судебной коллегией по уголовным делам Амурского
областного суда в кассационном порядке по жалобам и представлениям
участников процесса проверено 759 приговоров (и других решений по существу
дела) в отношении 856 лиц.
Отменено 78 приговоров в отношении 98 лиц, т.е. 11,5%.
В отношении 86 лиц приговоры отменены с направлением уголовных
дел на новое судебное рассмотрение, в отношении 9 лиц - с возвращением
уголовных дел прокурору в порядке ст.237 УПК РФ. При этом приговоры в
отношении 50 лиц (52,6%) отменены
ввиду существенных нарушений
уголовно – процессуального законодательства, связанных с исследованием
доказательств, их оценкой, а также несоблюдение требований закона при
постановлении приговоров.
В соответствии с положениями ст. 85 УПК РФ, доказывание состоит в
собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления
обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса.
Понятия собирания, проверки, оценки доказательств определены
статьями 86, 87, 88 УПК РФ.
Непосредственному регулированию порядка исследования доказательств
в ходе судебного разбирательства посвящены нормы глав 11, 37 УПК РФ,
которые получили разъяснение в постановлениях Пленума Верховного Суда
РФ, в т.ч. № 1 от 05.03.2004 г. «О применении судами норм Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации».
В соответствии с положениями ст. 274 УПК РФ, исследование
доказательств осуществляется в соответствии со следующими правилами: очередность
исследования
доказательств
определяется
стороной,
представляющей доказательства суду; - первой представляет доказательства
сторона обвинения; - после исследования доказательств, представленных
стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной
защиты; - с разрешения председательствующего подсудимый вправе давать
показания в любой момент судебного следствия.
Анализ судебной практики показывает, что в ходе определения
очередности представления доказательств государственный обвинитель
2
зачастую предлагает начать исследование доказательств с допроса
подсудимого, после чего исследовать доказательства стороны обвинения.
Такой порядок представляется не соответствующим предписаниям
уголовно-процессуального закона, поскольку при этом ни участники судебного
разбирательства, ни суд не учитывают положений ст. 15 УПК РФ о
состязательности судебного разбирательства, а также ч. 2 ст. 274 УПК РФ о
том, что лишь после исследования доказательств, представленных стороной
обвинения, исследуются доказательства стороны защиты.
Показания подсудимого в ходе судебного разбирательства являются
доказательством стороны защиты, и потому именно она определяет, в какой
момент представлять данное доказательство.
В тех случаях, когда показания, данные обвиняемым в ходе
предварительного расследования, сторона обвинения намерена представить в
качестве доказательства обвинения, необходимо установить наличие оснований
для представления этих доказательств, предписанных ч. 1 ст. 276 УПК РФ.
Вместе с тем, в случае необходимости представления стороной
обвинения каких-либо дополнительных доказательств после представления
доказательств стороной защиты, вопрос об изменении порядка очередности
представления доказательств надлежит обсуждать со сторонами, вынося об
этом соответствующее процессуальное решение.
По уголовному делу, рассмотренному Амурским областным судом 15
декабря 2009 года, подсудимым Д. было заявлено о нарушении его права на
защиту несоблюдением очередности исследования доказательств. Указанное
ходатайство было признано Верховным судом РФ, проверявшим законность
приговора по кассационной жалобе осужденного, несостоятельным по
следующим основаниям.
В соответствии с установленным ст. 274 УПК РФ порядком исследования
доказательств в судебном заседании сторона обвинения первой представляла
доказательства в судебном заседании по названному уголовному делу.
После представления стороной защиты показаний свидетелей, иных
документов, в т.ч. показаний подсудимого, государственный обвинитель заявил
о наличии у него дополнительных доказательств, которые он намерен
представить суду. Указанное ходатайство государственного обвинителя было
обсуждено с участием сторон и удовлетворено.
После прекращения представления стороной обвинения дополнительных
доказательств,
возможность
представления
новых
дополнительных
доказательств была повторно предоставлена стороне защиты.
В силу ст. 15 ч. 3 УПК РФ, суд не является органом уголовного
преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд
создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных
обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Таким образом, принятие судом решений о предоставлении сторонам
возможности исследовать представляемые доказательства направлено на
обеспечение каждой из сторон права представлять допустимые доказательства
и само по себе не свидетельствует о нарушении права на защиту обвиняемых.
3
Учитывая, что подсудимый Д. при наличии реальной возможности
отказаться от дачи показаний в судебном заседании, воспользовался своим
правом дать показания, довел свою позицию до суда, а, впоследствии, после
представления дополнительных доказательств государственным обвинителем
имел возможность представить дополнительные доказательства, в том числе
путем дачи своих показаний, оснований полагать, что в судебном заседании
были нарушены права на защиту подсудимого Д., не имеется.
Практика показывает, что определенные затруднения у судов вызывает
правильное применение норм, определяющих возможность оглашения
показаний неявившихся свидетеля, потерпевшего.
Основания и порядок принятия такого решения судом определены
законодателем в ст. 281 УПК РФ, разъяснения которых даны в постановлении
Пленума Верховного Суда РФ № 28 от 22.12.2009 г. «О применении судами
норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку
уголовного дела к судебному разбирательству». Согласно вышеназванной
норме, при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля
оглашение их показаний, ранее данных ими при производстве
предварительного расследования или судебного разбирательства, в
соответствии с частью 1 статьи 281 УПК РФ допускается только с согласия
сторон. В случаях, предусмотренных частью 2 статьи 281 УПК РФ, оглашение
показаний потерпевшего или свидетеля не требует согласия сторон.
Если в ходе судебного разбирательства обнаружатся существенные
противоречия в показаниях потерпевшего или свидетеля по сравнению с ранее
данными ими показаниями при производстве предварительного расследования
или в судебном заседании, суд вправе огласить такие показания лишь по
ходатайству стороны (часть 3 статьи 281 УПК РФ). В этом случае согласия
другой стороны не требуется.
Правовым основаниям оглашения показаний в ходе судебного
разбирательства дана оценка и Конституционным Судом РФ, указавшим в
определении от 21 октября 2008 г. № 519-О-О на то, что оглашение судом
показаний отсутствующего потерпевшего без законных на то оснований, т.е.
при возможности обеспечить его явку в суд, а также последующее
использование таких показаний могут рассматриваться как использование
недопустимых доказательств и свидетельствовать о необходимости исключения
ссылок на них из приговора или иного судебного решения по результатам
проверки его законности и обоснованности.
В случае оглашения судом показаний отсутствующего потерпевшего при
наличии предусмотренных законом оснований и последующего использования
этих показаний сторонам должна быть предоставлена возможность защиты
своих интересов в суде всеми предусмотренными законом способами, включая
оспаривание оглашенных показаний, заявление ходатайств об их проверке с
помощью других доказательств, а также иные средства, способствующие
предупреждению, выявлению и устранению ошибок при принятии судебных
решений. Обеспечение в таких случаях прав обвиняемого, включая права,
4
гарантированные подпунктом «e» пункта 3 статьи 14 Международного пакта о
гражданских и политических правах и подпунктом «d» пункта 3 статьи 6
Конвенции о защите прав человека и основных свобод, возможно в том числе
путем проведения в ходе досудебного производства очных ставок с его
участием и предоставления возможности задать вопросы потерпевшему или
свидетелю, с чьими показаниями он не согласен.
Вопрос о возможности оглашения в судебном заседании показаний
допрошенных лиц освещен также в определениях Конституционного Суда РФ
от 27 октября 2000 года № 233-О, от 21 декабря 2000 года № 291-О и от 7
декабря 2006 года № 548-О.
Анализ судебной практики судов Амурской области показывает, что
приведенные положения закона не всегда соблюдаются в ходе судебного
разбирательства.
Так, приговором Благовещенского городского суда Амурской области от
1 октября 2012 года Г. признан виновным и осужден за умышленное
причинение смерти Ш., совершенное 22 января 2012 года в г. Благовещенске
Амурской области при изложенных в приговоре обстоятельствах.
Признавая вину Г. в убийстве Ш., суд в приговоре в качестве
доказательств вины осужденного привел, в том числе, показания свидетелей
С., Е., Г., Сем., данные ими в ходе предварительного следствия.
Как видно из материалов дела, показания указанных свидетелей были
оглашены в судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя,
который в обоснование ходатайства указал, что установить местонахождение
свидетелей невозможно. Сторона защиты возражала против удовлетворения
заявленного ходатайства, настаивая на явке свидетелей.
Суд, выслушав мнение сторон, постановил «признать данные
обстоятельства исключительными, в связи с чем удовлетворить ходатайство и
огласить» протоколы допросов названных свидетелей.
Вместе тем, согласно ч.2 ст.281 УПК РФ, при неявке в судебное
заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или
по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими
показаний в случаях: смерти потерпевшего или свидетеля, тяжелой болезни,
препятствующей явке в суд, отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося
иностранным гражданином, явиться по вызову суда, стихийного бедствия или
иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд.
Суд не установил таких обстоятельств (в том числе, иных чрезвычайных)
в отношении свидетелей С., Е., Г., Сем. и не указал таковых в своем решении.
Вместе с тем, оснований считать, что принятые судом меры для
обеспечения явки этих участников уголовного судопроизводства в судебное
заседание являются исчерпывающими, из материалов дела не усматривается.
В протоколах допросов свидетелей Сем. и С. содержатся сведения о месте
регистрации каждой из них (эти же сведения приведены следователем в списке
лиц, подлежащих вызову в судебное заседание), кроме того, о наличии у С.
малолетнего ребенка, который проживает по месту ее регистрации с ее
5
родителями, помимо того, сведения о месте работы Сем. и номер ее сотового
телефона.
Сведения о месте регистрации указанных свидетелей содержатся в
адресных справках, представленных суду.
Как видно из материалов дела, свидетель Сем. 26 апреля 2012 года была
извещена секретарем судебного заседания по телефону (указанному в
протоколе допроса свидетеля) о необходимости явки в судебное заседание на
12 мая 2012 года. Сведений о том, что в дальнейшем принимались меры по
вызову свидетеля в суд указанным способом, либо невозможности такого
вызова, в материалах дела не содержится.
Согласно имеющимся в деле распискам, свидетели Г. и Е. получили (5
июня 2012 года) судебные повестки о явке в суд на 8 июня 2012 года.
В адресной справке на Г. указано место его регистрации и фактическое
место жительства.
Однако из материалов дела следует, что судом не принимались меры по
обеспечению явки свидетелей, с учетом указанных сведений.
Суд кассационной инстанции пришел к выводу, что огласив показания
названных свидетелей на предварительном следствии при отсутствии к тому
достаточных оснований, и использовав их в качестве доказательств виновности
Г.http://192.168.0.6:8079/search/sa_view_doc.php?type=t&id=28400001302011251095151000354
242&r=QUFBS1ZGQUFMQUFBRkwxQUFQ&ext= - word16, суд нарушил требование
закона о равноправии сторон в исследовании доказательств в судебном
заседании при состязательной форме правосудия, лишив сторону защиты
возможности получить ту или иную информацию от допрашиваемых лиц.
Кроме того, таким подходом к ведению судебного следствия суд нарушил
установленное п. «д» ч.3 ст.6 Европейской конвенции «О защите прав человека
и
основных
свобод»
право
http://192.168.0.6:8079/search/sa_view_doc.php?type=t&id=2840000130201125109515100035424
2&r=QUFBS1ZGQUFMQUFBRkwxQUFQ&ext= - word15Г. на то, чтобы допрашивать
показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти
свидетели были допрошены.
По аналогичным основаниям отменен приговор Благовещенского
городского суда Амурской области от 17 сентября 2012 в отношении К..
По смыслу ст. 232 УПК РФ, в соответствии с разъяснениями
постановления Пленума Верховного Суда РФ № 28 от 22.12.2009 г. «О
применении судами норм уголовно-процессуального законодательства,
регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству», суд
при подготовке судебного заседания обязан принять меры к извещению лиц,
указанных в постановлении о назначении судебного заседания.
Нарушением уголовно-процессуального закона суд кассационной
инстанции признал оглашение показаний свидетелей, потерпевшего при
отсутствии каких-либо сведений о принятии мер к их вызову в судебное
6
заседание, отменив приговор Благовещенского городского суда Амурской
области от 25 октября 2012 года, которым Х. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Признавая вину Х. в умышленном причинении тяжкого, опасного для
жизни, вреда здоровью С., повлекшем по неосторожности смерть
потерпевшего, суд в приговоре в качестве доказательств вины осужденного
привел, в том числе, показания свидетелей Р., Л., С., Мол., Мор., К., Х., И., а
также потерпевшей К., данные ими в ходе предварительного следствия.
Как следует из обвинительного заключения и приложения к нему,
показания названных участников уголовного судопроизводства являлись
доказательствами,
подтверждающими
обвинение Х.
в
совершении
преступления, и данные лица подлежали вызову в суд.
В постановлении о назначении судебного заседания судом принято
решение о вызове свидетелей по спискам, представленным сторонами.
Вместе с тем, данных о том, что судом принимались какие-либо меры по
вызову свидетелей согласно спискам, представленным сторонами, в материалах
дела не имеется.
Как указано в протоколе судебного заседания, сведений о надлежащем
извещении указанных свидетелей – нет, при этом вопрос о причинах
неизвещения названных лиц судом не выяснялся.
Однако суд по ходатайству государственного обвинителя огласил
показания названных свидетелей (не приведя при этом каких-либо оснований и
мотивов принятого решения).
При таких обстоятельствах, оглашение показаний свидетелей обвинения,
данных ими в ходе предварительного расследования, не соответствует
условиям судебного разбирательства, установленным ст. 240, 244 УПК РФ.
Определенный интерес представляет решение вопроса о возможности
оглашения показаний свидетеля, потерпевшего в случае его отказа в суде по
предусмотренным законом основаниям от дачи показаний.
Конституционный Суд РФ в определении от 2 апреля 2009 г. № 477-О-О
выразил позицию, согласно которой оглашение судом в силу части четвертой
статьи 281 УПК РФ данных в ходе предварительного следствия показаний
свидетеля со стороны обвинения, воспользовавшегося в судебном заседании
свидетельским иммунитетом, исключает возможность стороны защиты
допросить этого свидетеля. Кроме того, оглашенные судом показания такого
свидетеля могут быть использованы в качестве доказательства в ходе
дальнейшего производства по уголовному делу при условии, что он в
соответствии с требованиями части второй статьи 11 УПК РФ был
предупрежден об этом.
Освобождение уголовно-процессуальным законом лица от обязанности
давать показания, т.е. наделение его свидетельским иммунитетом, является
одной из важнейших и необходимых предпосылок реального соблюдения прав
и свобод человека и гражданина и прямо вытекает из статьи 51 (часть 1)
Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что никто не обязан
свидетельствовать против самого себя, своего супруга или близких
7
родственников, круг которых определяется федеральным законом.
Ограничение стороны защиты в возможности допросить свидетеля,
воспользовавшегося в судебном заседании свидетельским иммунитетом,
согласуется со статьей 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, в
соответствии с которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не
должно нарушать права и свободы других лиц, и не противоречит принципу
состязательности и равноправия сторон, так как не препятствует стороне
защиты оспорить показания свидетеля, используя иные не запрещенные
уголовно-процессуальным законом средства и способы.
В соответствии с положениями статьи 278.1 УПК РФ суд при
необходимости может вынести решение о допросе свидетеля, потерпевшего
путем использования систем видеоконференцсвязи (ВКС). Для этого суд, в
производстве которого находится уголовное дело, поручает суду по месту
нахождения потерпевшего или свидетеля организовать его допрос в режиме
ВКС. Согласно сложившейся судебной практике, вопросы об извещении и
доставке этих лиц решаются судом, осуществляющим производство по
уголовному делу.
До начала допроса судья суда по месту нахождения свидетеля по
поручению председательствующего в судебном заседании суда удостоверяет
личность допрашиваемого, разъясняет ему его права, предупреждает об
уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, дачу заведомо ложных
показаний (ч. 4 ст. 278.1 УПК РФ), после чего допрос производится по общим
правилам (ст. 278, ч. 3 ст. 278.1 УПК РФ).
Подписку о разъяснении прав и обязанностей, а равно документы,
представленные свидетелем, потерпевшим, судья-исполнитель направляет по
почте суду-поручителю (ч. 4 ст. 278.1 УПК РФ).
Определенные затруднения у судов вызывает применение положений
ч. 5, 6 ст. 278 УПК РФ о правилах допроса свидетелей, потерпевших при
необходимости обеспечения безопасности свидетеля, его близких
родственников, родственников и близких лиц. В таких случаях суд без
оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его
допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими
участниками судебного разбирательства, о чем суд выносит определение или
постановление.
Вопрос легитимности получения и использования показаний лиц, данных
в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими
участниками судебного разбирательства, проверялся Конституционным Судом
РФ, который в определении от 19 октября 2010 г. № 1428-О-О указал, что
содержащиеся в части девятой статьи 166 и части пятой статьи 278 УПК РФ
специальные правила проведения процессуальных действий и оформления их
результатов относятся к числу правовых средств, используемых в указанных в
статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации конституционно
8
значимых целях, в том числе для обеспечения безопасности и защиты прав и
законных интересов потерпевших, свидетелей и иных лиц, оказывающих
содействие в раскрытии и расследовании преступлений.
Возможность и необходимость использования таких средств вытекают из
положений международно-правовых актов, предполагающих принятие
участвующими в них государствами таких мер, которые могут потребоваться
для обеспечения надлежащей защиты тех, кто сообщает о преступлениях или
иным образом сотрудничает с органами, осуществляющими уголовное
преследование, а также свидетелей, дающих показания, касающиеся
преступлений (статья 22 Конвенции Совета Европы от 27 января 1999 года об
уголовной ответственности за коррупцию; статья 24 Конвенции ООН от 15
ноября 2000 года против транснациональной организованной преступности;
статья 32 Конвенции ООН от 31 октября 2003 года против коррупции; пункт 17
Рекомендации Комитета Министров Совета Европы от 20 апреля 2005 года R
(2005) 9 «О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием»).
Вместе с тем, указанные международно-правовые акты, подчеркивая
исключительный характер предусмотренных ими специальных мер,
направленных на защиту участников уголовного судопроизводства, исходят из
необходимости поддержания благоприятного баланса между нуждами
уголовного судопроизводства и правами его участников, с тем, чтобы был
сохранен справедливый характер судебного разбирательства, и права защиты
не были полностью лишены своего содержания, предоставляя ей, в частности,
возможность оспорить утверждение о необходимой анонимности свидетеля,
неразглашении его надежности и источника его сведений (пункт 19
Рекомендации Комитета Министров Совета Европы от 20 апреля 2005 года R
(2005) «О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием»; принцип
IX Руководящих принципов в области прав человека и борьбы с терроризмом,
утвержденных на 804-м заседании Комитета Министров Совета Европы 11
июля 2002 года).
Закрепленные в статьях 166 и 278 УПК РФ гарантии обеспечения
безопасности участников уголовного судопроизводства, их родственников и
близких лиц не упраздняют установленные уголовно-процессуальным
законодательством общие правила собирания, проверки, оценки и
использования доказательств, не допускают постановления обвинительного
приговора, если виновность подсудимого в совершении преступления не
подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств, не лишают
суд и участников уголовного судопроизводства, выступающих на стороне
обвинения или защиты и обладающих в состязательном процессе равными
правами, возможности проведения проверки получаемых в таких условиях
доказательств, в том числе путем постановки перед анонимным свидетелем
вопросов, заявления ходатайств о проведении дополнительных процессуальных
действий, представления доказательств, опровергающих или ставящих под
сомнение достоверность того или иного доказательства. Подсудимый и его
защитник не лишены также права заявить ходатайство о раскрытии подлинных
сведений о дающем показания лице и о признании его показаний
9
недопустимым доказательством в случае нарушения закона (часть шестая
статьи 278 и статья 75 УПК РФ), а также использовать иные средства и способы
обеспечения и защиты прав подсудимого (определения Конституционного Суда
Российской Федерации от 21 апреля 2005 года № 240-О и от 17 июля 2007 года
№ 622-О-О).
Следовательно, часть девятая статьи 166 и часть пятая статьи 278 УПК
РФ не содержат каких-либо положений, позволяющих при отсутствии других
доказательств
виновности
обвиняемого
обосновать
обвинение
и
обвинительный приговор показаниями свидетелей, участвующих в уголовном
деле под псевдонимом, и не могут рассматриваться как нарушающие права
заявителя.
Порядок допроса указанных лиц в судебном заседании имеет следующие
особенности.
В соответствии с положениями ч. 5 ст. 278 УПК РФ обязательным
условием законности проведения такого допроса является вынесение судом
решения о проведении допроса в условиях, исключающих визуальное
наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, ввиду
необходимости обеспечения безопасности свидетеля, его близких
родственников, родственников и близких лиц, и без оглашения подлинных
данных о личности свидетеля.
Кроме того, в протоколе судебного заседания должны получить
отражение сведения: об удалении председательствующего в комнату, где
находится свидетель под псевдонимом; об установлении судьей в отсутствие
участников процесса подлинных данных о личности свидетеля; о выяснении
отношения свидетеля к подсудимым и потерпевшим; о разъяснении
председательствующим свидетелю под псевдонимом его прав, обязанностей и
ответственности, предусмотренных законом; об отобрании подписки свидетеля.
Судебная практика свидетельствует о возможности осуществления
председательствующим и иных действий на данной стадии, которые могут и не
фиксироваться в протоколе судебного заседания (а иногда и не должны
фиксироваться с тем, чтобы эти данные не были известны остальным
участникам процесса), однако, должны получить отражение в материалах дела
(установление факта изменения данных о личности, приобщение к материалам
дела соответствующих документов).
Следует отметить, что по смыслу уголовно-процессуального закона, в т.ч.
положений ст. 56, 240, 278 УПК РФ, недопустимым следует признать
собирание доказательств путем получения отличающихся по содержанию
показаний лица под псевдонимом и этого же лица под иным, в т.ч. под его
подлинным именем.
Согласно ч. 6 ст. 278 УПК РФ, в случае заявления сторонами
обоснованного ходатайства о раскрытии подлинных сведений о лице, дающем
показания, в связи с необходимостью осуществления защиты подсудимого либо
10
установления каких-либо существенных для рассмотрения уголовного дела
обстоятельств суд вправе предоставить сторонам возможность ознакомления с
указанными сведениями.
Например, по уголовному делу № 2-10/09, рассмотренному Амурским
областным судом, принято решение о предоставлении сторонам возможности
ознакомиться с подлинными сведениями о лице, дающем показания, по
следующим мотивам.
В ходе судебного заседания потерпевший под псевдонимом «М.»
пояснил, что желает давать показания непосредственно в зале суда, в условиях
визуального наблюдения его всеми участниками судебного разбирательства,
заявив ходатайство о прекращении применения в отношении него мер
безопасности.
Потерпевший пояснил, что ходатайство заявлено им добровольно, и он
полностью понимает последствия удовлетворения данного ходатайства и
настаивает на нем. Потерпевший также пояснил, что находит
нецелесообразным применять в отношении него меры безопасности.
При таких обстоятельствах, суд счел заявленное потерпевшим
ходатайство обоснованным и подлежащим удовлетворению и постановил
предоставить
участникам
судебного
разбирательства
возможность
ознакомления с подлинными сведениями о личности потерпевшего под
псевдонимом «М.»; допросить потерпевшего непосредственно в зале суда в
условиях визуального наблюдения его участниками судебного разбирательства.
Закон не запрещает в ходе судебного разбирательства принять решение о
применении положений ч. 5 ст. 278 УПК РФ.
Так, по вышеуказанному уголовному делу № 2-10/09 в ходе судебного
заседания государственным обвинителем заявлено ходатайство о допросе в
качестве свидетеля Н., в связи с тем, что Н. известны обстоятельства, которые
могут иметь значение для разрешения уголовного дела по существу.
В силу ч. 1 ст. 56 УПК РФ свидетелем является лицо, которому могут
быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для
расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи
показаний.
В силу ч. 4 ст. 271 УПК РФ, суд не вправе отказать в допросе свидетеля,
доставленного в зал суда по инициативе сторон.
При таких обстоятельствах, ходатайство о допросе свидетеля Н. суд счел
обоснованным.
Кроме того, государственный обвинитель ходатайствовал о том, чтобы не
оглашать в судебном заседании подлинные данные о личности данного
свидетеля и провести допрос в условиях, исключающих визуальное
наблюдение свидетеля участниками судебного разбирательства, обосновав
ходатайство тем, что свидетель опасается посягательств на свою жизнь и
здоровье со стороны подсудимых.
Председательствующему было передано заявление свидетеля Н., в
котором последний просил применить в отношении него меры безопасности,
11
поскольку Н. опасается за свою жизнь и здоровье в связи с дачей им показаний
в суде. Свидетель Н. подтвердил председательствующему свою просьбу о
допросе его в судебном разбирательстве в условиях сохранения в тайне данных
о его личности.
Председательствующим приняты меры к установлению подлинных
данных о личности свидетеля Н..
В силу ч. 5 ст. 278 УПК РФ, при необходимости обеспечения
безопасности свидетеля, его близких родственников, родственников и близких
лиц суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе
провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение
свидетеля другими участниками судебного разбирательства, о чем суд выносит
определение или постановление.
По смыслу ч. 9 ст. 166 УПК РФ, в постановлении о применении в
отношении свидетеля мер безопасности излагаются причины принятия решения
о сохранении в тайне данных о личности, указывается псевдоним участника
следственного действия и приводится образец его подписи, которые будут
использоваться в дальнейшем
Из материалов дела следовало, что подсудимые по названному делу
обвиняются в совершении преступления, связанного с угрозами и
принуждением в отношении других осужденных. Кроме того, в отношении
потерпевших и свидетелей обвинения ранее на предварительном следствии
были применены меры безопасности на основании их заявлений.
С учетом изложенного, суд счел заявление свидетеля Н. и ходатайство
государственного обвинителя о применении мер безопасности обоснованными
и подлежащими удовлетворению и постановил присвоить свидетелю Н.
псевдоним - «С.», который будет использоваться в ходе судопроизводства по
данному уголовному делу; провести допрос свидетеля Н. без оглашения
подлинных сведений о личности в условиях, исключающих визуальное
наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства.
Указанное решение до сведения участников судопроизводства было
доведено в той части, в которой это не допускало рассекречивания данных о
личности допрашиваемого лица.
Особое место в деятельности суда по собиранию доказательств занимает
использование результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД).
Порядок и основания их использования регламентируются УПК РФ,
согласно ст. 89 которого в процессе доказывания запрещается использование
результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают
требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом.
При этом, в соответствии с пунктом 36.1 статьи 5 УПК РФ под
результатами ОРД понимаются сведения, полученные в соответствии с
федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности, о признаках
подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах,
подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и
скрывшихся от органов дознания, следствия или суда.
12
При оценке законности использования результатов ОРД суду, помимо
положений УПК, надлежит руководствоваться предписаниями и иных
нормативных актов, в т.ч.:
- Федерального закона от 12.08.1995 г. № 144 «Об оперативно-розыскной
деятельности»;
- Инструкции «О порядке представления результатов оперативнорозыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю,
прокурору или в суд» (Утвержденной Приказами МВД РФ № 368, ФСБ РФ №
185, ФСО РФ № 164, ФТС РФ № 481, СВР РФ № 32, ФСИН РФ № 184, ФСКН
РФ № 97, Минобороны РФ № 147 от 17.04.2007).
Указанные нормативные акты определяют порядок представления
оперативными подразделениями органов, осуществляющих оперативнорозыскную деятельность, результатов ОРД дознавателю, органу дознания,
следователю, прокурору или в суд при наличии в них достаточных данных,
указывающих на признаки преступления, а также в порядке:
- выполнения поручения дознавателя, органа дознания, следователя о
проведении оперативно-розыскных мероприятий по уголовным делам,
находящимся в их производстве;
- выполнения указания прокурора о проведении ОРМ;
- исполнения требования суда (судьи) о представлении документов по
уголовным делам, находящимся в его производстве.
Основные положения названной инструкции предписывают, что
представление результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю,
прокурору, в суд для осуществления проверки и принятия процессуального
решения в порядке статей 144 и 145 УПК РФ, а также для приобщения к
уголовному делу осуществляется на основании постановления о представлении
результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу
дознания, следователю, прокурору или в суд (приложение № 2), утвержденного
руководителем органа, осуществляющего ОРД (начальником или его
заместителем). Указанное постановление составляется в двух экземплярах,
первый из которых направляется дознавателю, органу дознания, следователю,
прокурору или в суд, второй - приобщается к материалам дела оперативного
учета или, в случае его отсутствия, к материалам специального
номенклатурного дела (п. 10).
При представлении дознавателю, органу дознания, следователю,
прокурору или в суд результатов ОРД, полученных при проведении
проверочной закупки или контролируемой поставки предметов, веществ и
продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых
ограничен, а также оперативного эксперимента, к ним прилагается
постановление о проведении данного ОРМ, утвержденное руководителем
органа, осуществляющего ОРД (начальником или его заместителем).
В случае представления дознавателю, органу дознания, следователю,
прокурору или в суд результатов ОРД, полученных при проведении ОРМ,
которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на
тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных
13
сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также
право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных
решений о проведении ОРМ (п. 13).
Результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по
уголовным делам, должны позволять формировать доказательства,
удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства,
предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам
доказательств; содержать сведения, имеющие значение для установления
обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на
ОРМ, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а
также
данные,
позволяющие
проверить
в
условиях
уголовного
судопроизводства доказательства, сформированные на их основе (п. 21).
При необходимости рассекречивания сведений, содержащихся в
материалах, отражающих результаты ОРД, руководителем органа,
осуществляющего ОРД (начальником или его заместителем), выносится
постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную
тайну, и их носителей (приложение № 3).
Поскольку постановление, содержащее сведения, составляющие
государственную тайну, выносится судом, право рассекречивания такого
постановления, с учетом положений Закона РФ от 21 июля 1993 г. «О
государственной тайне», принадлежит суду.
Для правильного понимания критериев оценки допустимости результатов
ОРД при доказывании по уголовному делу имеет значение позиция
Конституционного Суда РФ, выраженная в определении от 15 ноября 2007 г.
№ 924-О-О по жалобе гражданина Козлова Д.Б.
Как указано в жалобе заявителя, суд при постановлении обвинительного
приговора по уголовному делу Д.Б. Козлова использовал в качестве
доказательств материалы данных им объяснений и зафиксированного с
помощью видеозаписи его опроса, полученные оперативными работниками
органов внутренних дел после возбуждения уголовного дела, но до признания
заявителя подозреваемым и обвиняемым, а также отклонил ходатайство Д.Б.
Козлова об исключении этих доказательств из материалов дела как полученных
без разъяснения ему права отказаться от участия в проводимых действиях и в
отсутствие защитника.
Конституционный Суд указал, что гарантируя подозреваемому и
обвиняемому указанные права, Конституция Российской Федерации исходит из
особого статуса данных субъектов уголовно-процессуальных отношений и
необходимости установления дополнительных гарантий защиты их прав и
законных интересов. При этом, как подчеркнул Конституционный Суд
Российской Федерации в Постановлении от 27 июня 2000 года № 11-П, в целях
реализации конституционных прав подозреваемого, обвиняемого, включая
право на помощь адвоката (защитника), необходимо учитывать не только
формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении
14
которого в рамках производства по уголовному делу осуществляется публичное
уголовное преследование. Факт такого преследования может подтверждаться
актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением
в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и
иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или
свидетельствующими о наличии в отношении него подозрений. Поскольку
такие действия направлены на выявление обстоятельств, уличающих лицо, в
отношении которого ведется уголовное преследование, в совершении
преступления, ему должна быть предоставлена возможность получить помощь
адвоката (защитника).
При этом не может служить основанием для отказа лицу, в отношении
которого в рамках возбужденного уголовного дела ведется уголовное
преследование, в удовлетворении ходатайства о предоставлении ему защитника
то обстоятельство, что проводимые с его участием действия осуществлялись не
как уголовно-процессуальные, а как оперативно-розыскные. Конституционный
Суд Российской Федерации в Определении от 1 декабря 1999 года № 211-О
указал, что нормы отраслевого законодательства, в том числе Федерального
закона «Об оперативно-розыскной деятельности», не могут применяться в
отношении обвиняемого без учета особенностей его правового положения,
вытекающих, в частности, из предписаний статей 48, 49 и 51 Конституции
Российской Федерации; иное не только противоречило бы требованиям
названных статей Конституции Российской Федерации, но и умаляло бы
достоинство личности как основу признания и уважения ее прав и свобод
(статья 21, часть 1 Конституции Российской Федерации).
В статьях 75 и 285 УПК РФ не содержатся какие-либо положения,
предусматривающие исключения из этих правил и предполагающие
возможность использования при разрешении уголовного дела доказательств,
полученных с нарушением закона. Из содержания этих статей, в частности, не
следует, что они, вопреки статье 89 УПК РФ, допускают использование в
доказывании результатов оперативно-розыскных мероприятий, которые не
отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам Уголовнопроцессуальным кодексом Российской Федерации.
Судебная практика показывает, что в ходе судопроизводства по
уголовному делу возникают вопросы о допустимости доказательств,
полученных при проведении ОРД в отношении третьих лиц, при условии
получения в процессе указанной деятельности сведений о деянии, совершенном
обвиняемым.
По вышеназванному уголовному делу 2-10/09, рассмотренному
Амурским областным судом, государственным обвинителем было заявлено
ходатайство о включении в число доказательств результатов прослушивания
телефонных переговоров иных (помимо подсудимых) лиц, в которых
содержались сведения о деянии, в котором обвинялся подсудимый П..
При оценке допустимости использования названных доказательств, в том
числе в виде цифровой звукозаписи результатов оперативно-розыскных
15
мероприятий, при производстве по настоящему уголовному делу получил
оценку суда довод защитника о нарушении конституционных прав
подсудимого П.. По мнению стороны защиты, нарушение выразилось в том,
что органы, осуществляющие ОРД, вопреки требованиям закона, не получили
надлежащего судебного разрешения на прослушивание переговоров ее
подзащитного,
чем
нарушили
его
конституционные
права
на
неприкосновенность частной жизни.
Отклонив названное ходатайство, суд руководствовался следующими
положениями закона.
Из представленных материалов следует, что предусмотренное частью
четвертой статьи 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной
деятельности» оперативно-розыскное мероприятие в виде прослушивания
телефонных переговоров в отношении подсудимого П. не проводилось.
Аудиозапись переговоров применялась в рамках иного оперативно-розыскного
мероприятия, осуществлявшегося в установленном законом порядке в
отношении иных лиц.
Сторона защиты утверждала, что даже при условии законности
получения результатов оперативно-розыскных мероприятий в отношении иных
лиц, обвинение не вправе использовать эти результаты при производстве по
уголовному делу в отношении П., поскольку сведения получены с нарушением
охраняемой Конституцией РФ тайны частной жизни.
В силу ст. 23 и 24 Конституции РФ, каждый имеет право на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей
чести и доброго имени. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных
переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Сбор, хранение,
использование и распространение информации о частной жизни лица без его
согласия не допускаются.
Вместе с тем, в определении Конституционного суда Российской
Федерации от 14 июля 1998 года № 86-О «По делу о проверке
конституционности отдельных положений Федерального закона «Об
оперативно-розыскной деятельности» по жалобе гражданки И.Г. Черновой»,
высказана позиция Конституционного суда о том, что из положений статьи 10 в
системной связи со статьями 2 и 7 Федерального закона «Об оперативнорозыскной деятельности», в которых определены задачи оперативно-розыскной
деятельности и основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий,
следует, что в них идет речь о собирании и систематизации не «любых
сведений», как полагает заявительница, а лишь сведений, являющихся
основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий и связанных с
выявлением, предупреждением, пресечением и раскрытием преступлений, а
также выявлением и установлением лиц, их подготавливающих, совершающих
или совершивших, с осуществлением розыска лиц, скрывающихся от органов
дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также
розыска без вести пропавших, с добыванием информации о событиях или
действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или
экологической безопасности Российской Федерации. Что касается
16
распространения оперативно-розыскных мероприятий на вступающих в
контакты с лицом, в отношении которого осуществляются эти мероприятия, то
оно допустимо постольку, поскольку задача оперативно-розыскных
мероприятий заключается в установлении преступных связей проверяемого
лица.
Следовательно, статья 10 регламентирует сбор, хранение и использование
сведений (информации), касающихся преступного деяния. Преступное деяние
не относится к сфере частной жизни лица, сведения о которой не допускается
собирать, хранить, использовать и распространять без его согласия, а потому
проведение
таких
оперативно-розыскных
мероприятий
не
может
рассматриваться как нарушение конституционных прав, предусмотренных
статьей 24 Конституции Российской Федерации.
Оценка доказательств в соответствии с предписаниями ч. 1 ст. 88 УПК
РФ должна осуществляться с точки зрения относимости, допустимости,
достоверности, а всех собранных доказательств в совокупности - с точки
зрения достаточности для разрешения уголовного дела.
Оценка допустимости доказательств осуществляется с обязательным
соблюдением положений ст. 75 УПК РФ. Согласно предписаниям п. 1 ч. 2
ст.75 УПК РФ, недопустимыми являются показания подозреваемого,
обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в
отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не
подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.
Отступления от приведенных правил судебная практика считает
неприемлемыми.
В определении Конституционного Суда РФ от 6 февраля 2004 г. № 44-О
по жалобе Демьяненко В.Н. выражена позиция о том, что положения части
пятой статьи 246 и части третьей статьи 278 УПК Российской Федерации,
предоставляющие государственному обвинителю право ходатайствовать о
вызове в суд свидетелей и допрашивать их, и часть третья статьи 56 данного
Кодекса, определяющая круг лиц, которые не могут быть допрошены в
качестве свидетелей, не исключают возможность допроса дознавателя и
следователя, проводивших предварительное расследование по уголовному
делу, в качестве свидетелей, в том числе об обстоятельствах производства
отдельных следственных и иных процессуальных действий.
Вместе с тем, эти положения, подлежащие применению в системной
связи с другими нормами уголовно-процессуального законодательства, не дают
оснований рассматривать их, как позволяющие суду допрашивать дознавателя
и следователя о содержании показаний, данных в ходе досудебного
производства подозреваемым или обвиняемым, и как допускающие
возможность восстановления содержания этих показаний, вопреки
закрепленному в пункте 1 части второй статьи 75 УПК Российской Федерации
правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в
ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и
не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, относятся к
17
недопустимым. Тем самым закон, исходя из предписания статьи 50 (часть 2)
Конституции Российской Федерации, исключает возможность любого, прямого
или опосредованного использования содержащихся в них сведений.
Названное правило является одной из важных гарантий права каждого не
быть обязанным свидетельствовать против самого себя (статья 51, часть 1,
Конституции Российской Федерации).
С учетом позиции Европейского суда по правам человека (см.: Евгений
Алексеенко против Российской Федерации (27.01.2011); Белевицкий против
Российской Федерации (1.03.2007); Михеев против Российской Федерации
(26.01.2006)) судам надлежит уделять особое внимание оценке заявлений
подсудимого об оказании на него незаконного воздействия.
Так, ввиду невыполнения указанных требований суд кассационной
инстанции отменил приговор Мазановского районного суда Амурской области
от 27 апреля 2012 года в отношении И..
Как следует из приговора, в основу выводов о виновности И. в
совершении преступления судом положены его явка с повинной от 2 декабря
2011 года, его показания при допросах в качестве обвиняемого от 5 и 14
декабря 2011 года, от 9 марта 2012 года, а также в ходе проверки показаний на
месте от 9 декабря 2011 года, при этом суд признал эти показания и сведения в
явке с повинной достоверными, стабильными в ходе всего предварительного
расследования, полученными с соблюдением требований уголовнопроцессуального закона (показания давал добровольно, в присутствии
защитника, был предупрежден, что показания могут быть использованы в
качестве доказательств и в случае отказа от них), согласующимися с выводами
эксперта о механизме образования телесных повреждений и давности их
образования.
Однако указанный вывод суда основан на неполно исследованных
обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения дела.
При допросе в судебном заседании И. отрицал свою причастность к
причинению телесных повреждений потерпевшему и заявил, что сотрудники
полиции его задержали 1 декабря 2011 года, избили, после чего доставили в
отдел полиции, где содержали 5 суток при дежурной части, в показаниях на
предварительном следствии он был вынужден оговорить себя в результате
недозволенных
методов
расследования
со
стороны
следователя
(производившего допросы) и оперативных сотрудников полиции.
Суд признал эти доводы несостоятельными. Однако как следует из
материалов дела, фактически проверка доводов осужденного об оказанном на
него давлении со стороны следователя и оперативных сотрудников полиции с
целью получения от него признательных показаний в установленном законом
порядке не проводилась.
Оценка доказательств с точки зрения относимости, достоверности,
достаточности осуществляется с обязательным учетом положений ч. 1 ст. 73
УПК РФ, определяющей предмет доказывания по уголовному делу.
18
В случае оставления судами без должного учета сведений об
обстоятельствах, подлежащих обязательному доказыванию по уголовному
делу, приговор не может признаваться законным, обоснованным и
справедливым.
Так, по делу в отношении М., Т., П., осужденных приговором
Завитинского районного суда Амурской области от 30 августа 2012 года за
совершение грабежа, суд в качестве доказательств вины привел показания
потерпевшего Р., признав их достоверными. При этом из показаний
потерпевшего следует, что М., П., Т., находясь в доме потерпевшего, никаких
требований о передаче им имущества не предъявляли, и о своих намерениях
похитить имущество не заявляли.
Из показаний осужденных П. и Т. в судебном заседании следует, что
когда потерпевший выбежал из дома, они похитили его имущество.
По смыслу закона, под открытым хищением чужого имущества,
предусмотренным ст. 161 УК РФ, понимается такое хищение, которое
совершается в присутствии собственника или иного владельца имущества и
лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом
лица понимают противоправный характер его действий.
Однако, данному обстоятельству судом не дано надлежащей оценки, что
могло повлиять на выводы суда о совершении М., Т., П. открытого хищения
имущества Р..
Оставление без учета обстоятельств, имеющих существенное значение
для дела, послужило основанием для отмены приговора Благовещенского
городского суда Амурской области от 19 июля 2012 года в отношении П.. В
обоснование выводов о виновности П. в хищении имущества Л., суд в
приговоре сослался на показания потерпевшей, данные в ходе
предварительного следствия, признав их достоверными и допустимыми
доказательствами.
При этом, признав установленным, что П. похитил сотовый телефон
стоимостью 2780 рублей, суд не дал оценки показаниям потерпевшей Л.,
которая, будучи дважды допрошенной в ходе предварительного следствия,
каждый раз она указывала разную стоимость похищенного телефона.
Согласно ч. 1, 3 ст. 240 УПК РФ, в судебном разбирательстве все
доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному
исследованию, за исключением случаев рассмотрения дела в особом порядке.
Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей,
заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает
протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по
исследованию доказательств. Приговор может быть основан лишь на тех
доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.
Отсутствие в протоколе судебного заседания данных об исследовании
доказательств, положенных в основу приговора, послужило основанием к
19
отмене приговора Благовещенского городского суда Амурской области от 23
июля 2012 года в отношении С. и Т..
В обоснование своих выводов о виновности С. и Т. в совершении
преступления при указанных обстоятельствах суд сослался на показания С. и
Т., потерпевших, свидетеля М., а также на протоколы следственных действий,
протоколы проверки показаний на месте подозреваемых от 28 сентября 2011
года, протоколы предъявления лица для опознания от 28 сентября 2011 года;
протоколы осмотра места происшествия от 21, 22 и 27 сентября 2011 года,
протоколы выемки от 22 сентября и 17 октября 2011 года, протоколы явки с
повинной С. и Т., протоколы осмотра предметов от 28 сентября, 17 октября и 1
ноября 2011 года, отчет об определении стоимости ущерба № 220-11 от 7
октября 2011 года, договор купли-продажи от 30 марта 2012 года, заключение
эксперта № 3286 от 26 сентября 2011 года.
Однако, как следует из протокола судебного заседания, суд, за
исключением протокола проверки показаний на месте подозреваемых С. и Т., а
также договора купли-продажи, не исследовал вышеперечисленные
письменные доказательства, имеющиеся в материалах уголовного дела, и в
нарушение требований ч. 3 ст. 240 УПК РФ сослался на них в приговоре.
Аналогичные ошибки допущены при постановлении приговора
Свободненского районного суда Амурской области от 18 ноября 2011 года в
отношении Тес. и Тур.; приговора Свободненского городского суда Амурской
области от 24 ноября 2011 года в отношении Д. и Т.;
приговора
Благовещенского городского суда Амурской области от 04 сентября 2012 года в
отношении От. и Д..
Не соответствующими требованиям уголовно-процессуального закона, в
т.ч. 305, 307, 309 УПК, признаются приговоры, в которых отсутствуют
надлежащие мотивы отвержения судом доказательств, представленных
сторонами.
Невыполнение судом вышеуказанных требований закона послужило
основанием к отмене приговора Благовещенского городского суда Амурской
области от 1 ноября 2011 года в отношении К., осужденного по ч. 3 ст. 264 УК
РФ. К. предъявлялось обвинение по ч. 4 ст. 264 УК РФ, однако, суд, не
согласившись с такой оценкой действий К., счел недоказанным, что К. в
момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного
опьянения.
Указанный приговор отменен, поскольку суд, обосновывая принятое
решение, не выполнил требований уголовно-процессуального закона при
постановлении приговора.
В силу п. 2 ст. 309 УПК РФ, описательно-мотивировочная часть
обвинительного приговора должна содержать доказательства, на которых
основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд
отверг другие доказательства.
Оценивая показания (как указано в приговоре) «многочисленных
свидетелей» о нахождении К. в состоянии алкогольного опьянения, суд в
20
обоснование вывода о недостаточности этих показаний
ограничился
суждением о том, что эти показания суд «признает субъективным мнением».
Однако, приведенная
мотивация не свидетельствует о надлежащем
выполнении требований ст. 309 УПК РФ, поскольку: - судом не названы
конкретные доказательства, подвергнутые оценке; - формулировка суда о
признании показаний свидетелей «субъективным мнением» не содержит
решения суда о признании доказательств недостоверными. В приведенном
выводе суда отсутствует указание на мотив, по которому сообщенные
свидетелями сведения в итоге не были приняты судом.
Кроме того, при оценке доказательств суд вообще не учел ряда
доказательств, имеющих существенное значение для дела.
В том числе не отражена в приговоре оценка судом показаний
свидетелей Д-ва, Д-ко, С., лично наблюдавших на месте происшествия
непосредственно после случившегося дорожно-транспортного происшествия
водителя автомобиля «ToyotaAristo» с признаками алкогольного опьянения.
Оставлены судом без учета и данные медицинской карты К. о
выставлении врачом после доставления К. в медицинское учреждение
непосредственно после дорожно-транспортного происшествия диагноза
«алкогольное опьянение». Названное доказательство в ходе судебного
разбирательства исследовалось судом по ходатайству государственного
обвинителя, однако в приговоре не приведено, оценка этому доказательству
судом не дана.
При таких условиях, изложение в приговоре выводов суда, признано
судом вышестоящей инстанции не соответствующим требованиям уголовнопроцессуального закона, а сам приговор - незаконным и необоснованным.
Результаты проведенного обобщения свидетельствуют о необходимости
более тщательной подготовки судей к рассмотрению уголовных дел и
глубокого изучения требований уголовно-процессуального законодательства,
регламентирующего исследование доказательств в судебном заседании с
учетом
состязательности
сторон,
разъяснений,
содержащихся
в
Постановлениях пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2009 года № 28
«О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства,
регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству»; от
29 апреля 1996 года № 1 (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда
РФ от 6 февраля 2007 года № 7) «О судебном приговоре», правовых позиций
Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека.
Судебная коллегия по уголовным делам
Амурского областного суда.