Для нашего исследования особый интерес представляют

Исторические науки
Некоторые результаты анализа данных
Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.
по Центрально-Черноземным губерниям
Морозова Элла Александровна,
доцент, к.и.н.,
кафедры российской истории
ГОУВПО «Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина»
392008, г. Тамбов, ул. Советская, 191 И, Академия гуманитарного и
социального образования
sovadis@gmail.com
*Статья подготовлена при поддержке Проекта РГНФ №08-01-12110в
Аннотация. Исследование материалов Первой всеобщей переписи населения
1897 года позволяет сделать точный анализ состояния населения Российской
империи накануне нового века, принесшего разрушение устоявшегося уклада
жизни. Однако вопрос о достоверности данных, полученных в ходе переписи,
до сих пор представляют предмет дискуссии. Проведенный в статье анализ
общих показателей по четырем губерниям Центрального Черноземья:
Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской, в первую очередь,
подтверждает достоверность данных переписи, поскольку не противоречит
фактам, известным из других источников.
Ключевые слова: перепись населения, территория, урбанизация,
демография, этно-конфессиональный состав населения.
Переписи населения – неотъемлемая черта жизни практически любого
современного государства. Они служат к выявлению таких важных
статистических
показателей,
как
общая
численность
населения,
половозрастная структура, уровень образования. Обязательной частью
опросного
листа
являются
и
вопросы
о
занятости
человека,
профессиональной структуре дворохозяйства или семьи, основных и
побочных способах получения средств к существованию.
Наиболее известным и полным источником сведений о населении
1
страны являются всеобщие переписи, дающие обширную и разнообразную
информацию обо всем народонаселении. Среди них наиболее полную и
достоверную информацию о населении России конца XIX в. дают материалы
Первой всероссийской переписи населения, проведенной 28 января 1897 г.
(по старому стилю). Для Российской империи мероприятие такого масштаба
было сложным и необычным занятием: сыграло определенную роль
устоявшееся религиозное неприятие самой идеи переписи, наложившееся на
опыт общения с татарскими переписчиками. Восприятие переписи как
повода для введения дополнительных налогов и преддверия природных
катаклизмов было определяющим и при организации проведения переписи
1897 г.
Первая всеобщая перепись населения позволяет изучить «портрет»
Российской империи конца XIX в. – России накануне огромных социальных
перемен. Будучи единственной дореволюционной переписью, она отразила
всю сложность социальной и демографической ситуации того времени.
Фактически она представляет собой итог жизни пореформенной России.
Проведение переписи вызвало неоднозначную реакцию как у людей
образованных, часто занятых в процессе организации и проведения переписи,
так и у простого населения. Мнение переписываемых дает специфичную
картину отношения простого русского народа к пониманию необходимости и
возможных
результатов
переписи:
эсхатологических
настроений.
добросовестности
показаний
достоверности
результатов
от
равнодушного
Изучение
их
важно
переписываемых
переписи.
К
и,
сожалению,
презрения
для
до
понимания
соответственно,
для
губерний
Центрального Черноземья подобных сведений не сохранилось, мы можем
только экстраполировать сведения нечерноземных губерний, собранные А.П.
Чеховым и Я.А. Плющевским-Плющиком [1, 2].
До сего времени, несмотря на использование материалов переписи в
исследованиях, мнение историков о достоверности результатов переписи не
2
устоялось до сих пор. Оно сложилось уже в ходе проведения переписи, во
многом благодаря ее критикам А.Н. Котельникову и Б.П. Кадомцеву [3, 4].
Не вдаваясь в подробности взглядов всех критиков, приведем
высказывание А.Н. Котельникова, являющееся квинтэссенцией недоверия к
данным переписи: «Я никогда не решусь искать в опубликованных
материалах первой всеобщей переписи населения каких-либо доказательств
научной гипотезы. В моих глазах труды отдела переписи навсегда останутся
сборником цифровых данных, имеющих весьма сомнительное значение для
статистики России» [3, С.69]. Таким образом, не будучи убежден в точности
изданных материалов переписи 1897 г. и не видя сколько-нибудь надежных
способов их проверки, А.Н. Котельников вообще отрицал их научную
значимость.
Однако опыт использования данных Первой всероссийской переписи
населения 1897 г. дореволюционными и советскими исследователями
позволяет утверждать возможность построения доказательств по социальноэкономическим проблемам на ее материалах [5-7].
Для нашего исследования особый интерес представляют разработка
данных по губерниям Центрального Черноземья: Воронежской, Курской,
Орловской и Тамбовской. Эти губернии традиционно считаются наиболее
удобными для земледелия и земледельческих промыслов. Они примерно
равнозначны по площади и численности населения (см. табл. 1) [8-11]:
Таблица 1.
Губерния
Площадь кв. верст
Численность населения
душ обоего пола
Воронежская
57 902
2 531 253
Курская
40 821
2 371 012
Орловская
41 058
2 033 798
Тамбовская
58 511
2 684 030
3
По данным хорошо видно, что Воронежская и Тамбовская губернии на
примерно 20 тысяч квадратных верст больше Курской и Орловской, однако
по населенности первые две губернии уступают двум последним. Простой
подсчет показывает, что Курская губерния являлась самой заселенной
губернией, где плотность населения составляла по предварительным данным
58,08 жителей на одну квадратную версту. За ней следует Орловская – 49,53
человека, Тамбовская – 45,87 человека и Воронежская – 43,72 жителей.
По данным, предваряющим статистические материалы переписи,
известно, что Тамбовская губерния занимала 19 место по площади среди 50
губерний Европейской России, а Орловская – уже 32 место. Сразу же
оговоримся, что источник не предоставляет сравнимых сведений. Очерки о
губерниях писались по разным схемам, набор пунктов, по которым дается
информация, близкий, но не идентичный.
Близки губернии и по административной структуре: Воронежская,
Тамбовская и Орловская губернии разделены на 12 уездов, в Курской уездов
10. Однако только по Тамбовской и Орловской губерниям есть сведения о
размерах уездов в квадратных верстах. При этом в Тамбовской губернии
закономерно самый большой уезд – Тамбовский, а в Орловской – Брянский.
Сведения о заселенности уездов входили в «обязательный формуляр»
описания губерний. Наиболее заселенными уездами, судя по этим данным,
являются Орловский с 76,8 жителями на квадратную версту и Курский с
75,03 жителями. В Воронежской губернии наибольшая плотность населения
так же в губернском уезде, но она несоизмеримо меньше, чем в Курской и
Орловской губерниях – 58,98 жителей на 1 кв. версту. А в Тамбовской
губернии самым населенным являлся старейший уезд – Козловский – 57,33
жителя.
Традиционно следует рассмотреть соотношение сельского и городского
населения четырех губерний (см. табл. 2) [8-11].
4
Таблица 2.
Губерния
Численность городского
населения
абс. чел.
% чел.
Численность сельского
населения
абс. чел.
% чел.
Воронежская
169 632
6,7
2 361 621
93,3
Курская
220 504
9,3
2 150 508
90,7
Орловская
244 008
12
1 789 790
88
Тамбовская
226 264
8,4
2 457 766
91,6
Данные в очерках полностью представлены по трем губерниям, по
Курской есть только упоминание процента городского населения, что
позволяет нам восстановить общую численность горожан и селян.
Из общей численности городского населения Воронежской губернии
(169 632 обоего пола) почти половина (80 599 обоего пола или 47,7%)
приходилась на губернский город Воронеж. Из 11 уездных городов имели
свыше 10 000 жителей лишь два: Острогожск (20 983 об. п.) и Бирюч (13 081
об. п.); из 9 остальных 7 городов имели свыше 5 000 жителей и два (Бобров и
Нижнедевицкий) ниже этой цифры.
В Курской губернии губернский город Курск имел по переписи 75 721
жителей, т.е. более всего городского населения, г. Белгород – 26 564, г.
Старый Оскол – 15 617 жителей и города Обоянь, Рыльск, Короча и
Мирополье каждый свыше 10 000 жителей.
Городское население Орловской губернии было сосредоточено в 12
городах. Из них шесть имели население свыше 10 тысяч, остальные же 6
городов – от 5 до 10 тысяч жителей. Наиболее крупными по населению были
города Орел (69 735 чел.), Елец (46 956 чел.), Брянск (24 781 чел.), Болхов (21
446 чел.) и Ливны (20 448 чел.); самый малый по населению город Дмитровск
имеет 5 291 чел. Орловская губерния предстает самой урбанизированной по
сведениям
переписи,
что
объясняется
сильно
развитой
торгово-
промышленной деятельностью городского населения, очевидно, вполне
5
успешной.
В Тамбовской губернии из тринадцати городов по замечанию
составителя описания «особенно крупных городов … нет» [11, С. VI]. Самый
большой город – губернский, где проживало 48 015 человек, за ним следуют
Козлов – 40 267, Моршанск – 26 458, Борисоглебск – 22 309, Липецк – 20 524,
Шацк – 13 840, Лебедянь – 12 774. Остальные города с населением менее 10
тысяч жителей обоего пола, из них самый малый – Елатьма, в котором
проживало на 1897 год чуть более 4,5 тысяч.
Как видно из сравнения погубернских данных, в двух губерниях –
Воронежской и Курской, к концу XIX века сложился серьезный перекос в
городском населении в сторону губернского города. Если для Воронежской
губернии, как уже отмечалось, это почти половина городского населения, то
для Курской – треть. В Орле проживало 28% городского населения губернии,
а в Тамбове – 21%, что свидетельствует как о более равномерном
распределении городского населения по городам губерний, так и об
отсутствии
серьезной
привлекательности
губернского
города
для
хозяйственно-экономической жизни горожан и селян. Таким образом, можно
сказать, что развитие урбанизационных процессов в четырех черноземных
губерниях проходило в разных направлениях. В Воронежской губернии
городская жизнь явно сосредотачивалась в губернском городе, тогда как за
десятитысячный рубеж из 11 уездных городов перешагнули только два.
Однако Воронеж был по населенности в два раза больше Тамбова, при том,
что общая численность городского населения губернии на 1,7% была
меньше, чем в Тамбовской. В губерниях Орловской и Курской городов, в
которых населения было больше чем десять тысяч, было по пять, в
Тамбовской – шесть. Стабильное существование довольно населенных
уездных городов может свидетельствовать о том, что они нашли (это можно
с уверенностью утверждать на примере крупных тамбовских уездных
городов) оптимальную для малого города хозяйственную нишу. Их
6
население если и мигрировало в губернский город, мгновенно замещалось
пришлым, поддерживая высокую для уездного горда численность населения.
Половой состав Воронежской губернии, подобно большинству губерний
Европейской России, характеризовался в конце XIX века незначительным
преобладанием женщин: на 1 000 мужчин приходилось 1 022 женщин,
причем в уездах без городов число это повышается до 1 026. Такой же
незначительный перевес женского населения наблюдается и в 8 городах из
12, и лишь в 4-х (Воронеже, Бирюче, Богучаре и Павловске) численно
преобладали мужчины, что и понижало общую цифру женского населения в
городах до 993 на каждую тысячу мужчин.
В распределении по полу наличного населения Курской губернии также
выявляется перевес женского населения над мужским: на 1000 жителей
мужского пола приходилось жительниц женского пола: в сельском населении
– 1037, в городах, кроме Курска, – 1041, и только в городе Курске – 912, что
автор краткого очерка о губернии объяснял «пребыванием в городе войск и
вообще пришлого мужского населения» [9, С.IV].
Половой состав населения Орловской губернии также дает численный
перевес женщин над мужчинами. Всего в губернии числилось мужчин — 983
327 или 48,35%, тогда как женщин насчитывалось – 1 050 471 или 51,65%.
Это преобладание женщин над мужчинами особенно резко проступало в
сельском населении (47,91% мужчин и 52,09% женщин) по всем без
исключения
уездам
губернии.
Городское
же
население
показывает
противоположную картину: превышение мужчин над женщинами — 51,57%
мужчин и 48,43% женщин. На численный перевес мужчин влияло население
только трех городов губернии — Орла, Брянска и Карачева, в которых
находились войсковые части, и дававшие этот перевес; во всех остальных
городах женщин было больше, чем мужчин.
В отношении полового состава населения Тамбовская губерния
характеризовалась, как и большинство губерний Европейской России,
7
численным перевесом женщин над мужчинами. Всего в губернии числилось
мужчин 1 301 723 или 48,50 %, тогда как женщин насчитывалось 1 382 307
или 51,50%, то есть на 1000 мужчин в губернии приходилось 1 063 женщины.
Так же как и в трех предыдущих губерниях, в сельской местности женщин
было больше, чем в городах, где были расквартированы воинские части,
поэтому соотношение полов изменялось: на 1000 мужчин приходилось 975
женщин. Уникальным в губернии был город Елатьма с уездом, где женщин
было больше и в городе и в сельской местности: 45,75% мужчин на 54,25%
женщин.
Подобное
демографическое
состояние
центрально-черноземных
губерний России в конце XIX века, как показывают современные
исследования, вполне естественно и имеет свое объяснение в глубинных
циклических процессах увеличения числа рожденных женщин в населении
аграрного общества в целом в популяции. Население городов, что отмечалось
уже исследователями начала XX века, имело несколько иную структуру (с
перекосом в мужскую составляющую половозрастной пирамиды) в силу
привлекательности
городской
занятости
как
источника
улучшения
материального благосостояния. Отход в города на заработки шел в первую
очередь из мужского населения сельской местности, оставлявшего женскую
часть семьи дома. Хотя отмечается и женский отход (домашняя прислуга), он
численно меньше в силу традиционности мышления сельского населения.
Этнический состав губерний Центрального Черноземья довольно
монолитен. Во всех четырех губерниях преобладающей национальностью
названы русские (великорусская народность).
Так, в Воронежской губернии русские и украинцы составляли в общей
сложности 99,51% всего населения, причем великорусов было почти вдвое
больше, чем малороссов (63,33% и 36,18%). В городах 80% населения
состояло из русских, а украинцы составляли всего лишь 19,91%; из прочих
народностей заметным вкраплением можно считать лишь евреев (1,19%).
8
Распределение русских и украинцев по отдельным уездам подчинялось
определенной закономерности, и по преобладанию той или другой
народности уезды группировались следующим образом: 1 группа – уезды с
преобладающим великорусским населением (Воронежский, Бобровский,
Задонский, Землянский, Коротоякский, Нижнедевицкий, Новохоперский), 2-я
–
менее
многочисленная
группа
–
с
преобладающим
населением
малорусским (Бирюченский, Богучарский и Острогожский уезды); остальные
два уезда (Валуйский и Павловский) составляли третью группу с населением,
одинаково представленным как русскими, так и украинцами.
Первое место среди уездов с великорусским населением принадлежит
Задонскому, где все прочие национальности составляют 0,1% всего
населения уезда. Весьма близко к нему стояли уезды Нижнедевицкий
(98,89% великорусов) и Воронежский (98,28%). Ниже всего процент
великорусского населения в уездах Бобровском и Коротоякском. Что
касается уездов с преобладающим малорусским населением, то из них лишь
один Острогожский имел 90,29% малороссов; в Богучарском их было уже
81,82%, а в Бирюченском – лишь 70,70%. Этот факт, в связи с рассмотрением
географического
положения
уездов,
указывает
на
постепенное
распространение в губернии великорусского населения за счет малороссов.
Что касается этнографического состава наличного населения Курской
губернии, то сведения, полученные на основании показаний о родном языке,
свидетельствуют, что только 0,41% населения принадлежал к нерусским
национальностям. Среди них наиболее значительными можно назвать евреев
(0,17%); поляков (0,12%); немцев (0,04%); цыган (0,03%). Всю же остальную
массу населения, т.е. 99,59% составляли славяне, в том числе русские –
77,29%; украинцы – 22,26% и белорусы – 0,04%.
Этнографический
состав
городского
населения
был
несколько
разнообразнее, как можно видеть из структуры населения губернского города
Курска, в котором русские составляли 92,43%, украинцы – 2,62%, белорусы –
9
0,06%, поляки – 1,62%, немцы – 0,49%, евреи – 2,0 и цыгане – 0,07.
По
своему
этнографическому
составу
Орловская
губерния
представляла собой одну из чисто великорусских губерний Империи. Число
жителей, определявших себя как русские, было в ней подавляющим – 99,03%
всего населения. Все остальные народности были представлены в губернии
крайне малым. Из мелких по своей численности народностей относительно
выделялись
евреи,
украинцы,
поляки
и
белорусы.
Евреи
почти
исключительно проживали в главнейших торгово-промышленных центрах
губернии. По поводу украинцев, поляков и белорусов автор очерка отмечал,
что «надо заметить, что они в большинстве представляют лишь временный
элемент населения, так как нахождение их в губернии обусловливается
службой в местных войсках» [10, С. Х].
Тамбовская губерния по своему этническому составу так же
принадлежала
к
мононациональным.
Число
русских
в
ней
было
подавляющим – 95,48% всего населения. Традиционно значительное место в
национальном составе населения губернии занимали коренные жители
Тамбовщины – мордва и татары. В особенности много мордвы проживало в
северо-восточной части губернии – в уездах Спасском и Темниковском, где
их числилось 89,353 человек или 99,6% от общего числа мордвы в губернии.
Причем в Спасском уезде они составляли почти половину всего населения
уезда (46,4%), а в Темниковском – почти четверть (28,8%).
Общее число татар в губернии составляло до 16.976 человек, основная
масса их проживала в уездах Темниковском, Елатомском и Спасском. Общее
число татар в этих уездах достигало 14.052 чел., что составляло 82,7% всего
числа их в губернии. Остальная часть их расселялась поровну в уездах:
Тамбовском, Борисоглебском и Шацком.
Украинцы почти все компактно поживали в Борисоглебском уезде, а
белорусы – в Кирсановском уезде. Евреи селились в первую очередь в
торгово-промышленных центрах губернии. Цыган в Тамбовской губернии
10
проживало очень мало, их было зарегистрировано всего 283 человека.
Поляков и немцев было больше в городах, нежели в сельской местности. При
этом польский элемент населения к концу века также в больше степени
находился на территории Тамбовской губернии в силу служебных
обязанностей, а не проживал постоянно [11, С.Х].
Таким образом, следует отметить фактическую бесконфликтность
губерний Центрального Черноземья в силу отсутствия раздражающего
фактора многонациональности. Большая часть населения осознавала себя
представителями славянского этноса, с серьезным преобладанием титульной
русской
ветви.
Только
Тамбовская
губерния
в
силу
исторически
сложившегося ареала расселения в северных уездах мордвы и татар,
выделяется на общем фоне 99% моноэтничности.
При рассмотрении вопроса об этнической принадлежности нельзя не
затронуть вопрос вероисповедания. В этом плане четыре губернии
Центрального Черноземья так же очень схожи. Не удивительно, что
вероисповедный
состав
Воронежской
губернии
определяется
её
этнографическим составом: население ее в 99,11%. исповедует православную
веру. Раскольников и сектантов в губернии было очень мало – 0,58%,
представители иных религиозных конфессий не насчитывали и по 0,2%.
Православные вместе с единоверцами составляли и 98,70% населения
Курской губернии. Здесь было чуть больше, чем в Воронежской губернии,
старообрядцев – 0,90% и иудеев – 0,18%, в остальном картина повторяла
воронежскую. В Орловской губернии данные о православном населении
полностью совпадают с курскими: православные в губернии составляли
99,11% всего населения, следовательно, на все остальные религии
приходилось всего 0,89% жителей. В городском населении число иноверцев
несколько возрастало (4,20%), так как большинство их проживало почти
исключительно в городах. Старообрядцев и раскольников в губернии было
немного – всего 5 416 человек или 0,26% наличного населения.
11
В Тамбовской губернии православное население составляло 98,53%
всего населения, на все остальные религии приходилось уже 1,47%.
Естественно, что городском населении процент иноверцев был выше (2,93%),
т.к. за исключением старообрядцев и мусульман, традиционно проживавших
в уездах, большинство иноверцев губернии компактно селилось в городах.
Старообрядцев и сектантов в губернии было также относительно немного –
15 896, или 0,59% всего населения, в основном они проживали в Тамбовском
уезде, считавшемся рассадником еретических учений.
Приведенные нами данные по основным показателям четырех губерний
Центрального Черноземья свидетельствуют о плодотворности использования
статистических данных для изучения их социально-экономических условий.
Материалы Первой Всеобщей переписи населения 1897 года показывают
редкое
сходство
территориальных,
демографических,
этнических
и
религиозных показателей всех исследуемых губерний. Это, в свою очередь,
позволяет нам утверждать, что данные анализа репрезентативных выборок из
исследуемого источника по большинству показателей можно распространять
на все четыре губернии, что свидетельствует о безоговорочной пригодности
материалов переписи для исторических исследований
на макро- и
микроуровне. Обработка данных Переписи 1897 г. с применением
современных информационных технологий позволит в дальнейшем указать
на наиболее проблемные комплексы сведений, однако в целом исследуемые
материалы подтверждают свою исследовательскую ценность.
Литература
1. Плющевский-Плющик Я.А. Суждения и толки народа об однодневной
переписи 28 января 1897 года. СПб., 1898.
2. Чехов А.П. Письмо А.С.Суворину от 11 января 1897 г. / Собрание
сочинений. В 12 т. Т.12. М., 1985. С.54-56.
12
3. Котельников А. История производства и разработки Всеобщей переписи
населения 28-го января 1897 г. СПб., 1909.
4. Кадомцев Б.П. Профессиональный и социальный состав населения
Европейской России по данным переписи 1897 г. Критико-статистический
этюд. СПб., 1909.
5. Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913). Статистические
очерки / Под ред. академика С.Г. Струмилина. М., 1956.
6. Яцунский В.К. Изменение в размещении населения Европейской России в
1724-1916 гг. // История СССР. 1957. № 1. С.192-224.
7. Морозов С.Д. Население России на рубеже XIX-XX веков // Отечественная
история. 1999. № 4. С.32-46.
8. Первая Всеобщая перепись населения. IX. Воронежская губерния / под ред.
Н.А. Тройницкого. В 2-х тетрадях. СПб., 1901, 1904.
9. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи. XX. Курская
губерния /под ред. Н.А. Тройницкого СПб., 1904.
10. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. XXIX.
Орловская губерния. /под ред. Н.А. Тройницкого. СПб., 1904.
11. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. XLII.
Тамбовская губерния / под ред. Н.А. Тройницкого. СПб., 1904.
13