Т.В. Медведева (Самара) ПОЛЕВАЯ СТРУКТУРА КОНЦЕПТОСФЕРЫ «СВОБОДА» В ЛИРИКЕ А.С. ПУШКИНА

Т.В. Медведева (Самара)
ПОЛЕВАЯ СТРУКТУРА КОНЦЕПТОСФЕРЫ «СВОБОДА»
В ЛИРИКЕ А.С. ПУШКИНА
Тема свободы в творчестве Пушкина – одна из тем, издавна привлекавших к себе
большое внимание и пушкиноведения, и отечественной исторической науки. Эта тема
интересует исследователей, так как вольнолюбивая лирика занимает едва ли не главное
место в творчестве поэта. Еще многограннее пушкинское понимание свободы
раскрывается в результате анализа соответствующей концептосферы, в строение которой
входит ядро, приядерная сфера и периферия, что изображено на схеме:
Концепт, по мнению представителей воронежской теоретико-лингвистической
научной школы исследователей З.Д. Поповой и И.А. Стернина, это глобальная
мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания
[Попова, Стернин, 2000:4]. Многие ученые говорят о полевых структурах концептов
Ядром одной из важнейших концептосфер пушкинского творчества –
концептосферы “свобода – вольность” – является система парадигматических и
синтагматических связей лексемы “свобода”. В Словаре языка Пушкина выделено 4
значения слова “свобода”, но самым частотным по употреблению является лексема
“свобода” в первом значении (в стихотворениях встречается в 1-м значении 75 слов из
общего количества – 88 слов): “положение, при котором отсутствуют ограничения,
связывающие общественно-политическую жизнь отдельных слоёв общества и его
членов”. Другие, производные, значения лексемы, отражающие представление поэта о
личной независимости, появляются в стихотворениях лишь в единичных случаях,
поэтому малоинтересны для анализа.
В ядро концептосферы “свобода” входят и слова с синонимичным корнем вол-. Это
существительные воля, вольность, прилагательные вольный, вольнолюбивый. По данным
Словаря языка Пушкина, наиболее частотными и значительными для исследования
являются один из двух омонимов воля со значением “свобода” (в лирике – 11 случаев),
вольность во втором значении “политическая свобода, независимость” (6 случаев),
вольный – прилагательное к воля в первом значении “свободный, независимый,
свободолюбивый”(10 случаев) [Словарь языка Пушкина; I том;1956:345-349].
1
Итак, статистика словоупотребления лексемы свобода и слов с корнем волпоказывает, что для Пушкина на первом месте стоит свобода общества, народа, а затем
своя собственная независимость. Этот факт с языковой стороны доказывает, что лирике
поэта присуща высокая гражданственность, звучащая в размышлениях о судьбе
отечества и народа.
Средством актуализации характера и полноты проявления чувства свободы
являются эпитеты: сладостная, светлая, тайная, просвещенная, вечная, священная,
грозная. Все эпитеты показывают не только несомненно положительное отношение поэта
к чувству свободы, но и осознание необходимости свободы для всякого человека так, как
это показано в стихотворении “Князю А.М. Горчакову”1 1817 года:
Ты сотворён для сладостной свободы,
Для радости, для славы, для забав.
Первое, что упоминает поэт в послании к своему лицейскому товарищу в этих
строках, это свобода – такое желанное, услаждающее ум и чувства, “сладостное”
ощущение для любого человека.
Но чем больше мужал поэт, тем сложнее представлялась ему картина всеобщей
свободы. Сама свобода приобретала новые грани и смыслы. Так, свободе необходимо
быть просвещенной, то есть не спонтанной, а серьёзно обдуманной:
Увижу ль, о друзья! народ неугнетённый
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдёт ли наконец прекрасная заря? (Деревня, 1819)
“Просвещенность” – одно из главнейших и неотъемлемых качеств свободы. И
особенно убедительно поэт доказывает это, рисуя деревенские картины жизни.
"Пустынный уголок", "приют спокойствия, трудов и вдохновения” – такой сначала
предстает перед поэтом деревня. Но жизнь разрушила красивые иллюзии. Поэт увидел не
только красивый и мирный пейзаж. Он поражен зрелищем рабства, необразованности,
беззакония и несправедливости: “Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой И труд, и собственность, и время земледельца”. И
одну из причин такого положения вещей Пушкин видит в низком уровне образованности
и культуры крестьян. Прежде чем освобождать народ, его надо научить пользоваться
свободой.
Эпитет “вечная” определяет единственно возможную временную протяжённость
настоящей свободы. Других временных характеристик свободы почти не даётся:
Хвала! он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал. (Наполеон, 1821)
Ещё одна важная сторона свободы в том, что она должна быть не только
просвещенной, но и священной, то есть глубоко почитаемой всеми, а также
неприкосновенной и незыблемой. Кроме эпитета в этих строках используется и средство
1
Тексты стихотворений приводятся из полного собрания сочинений в 10-ти томах.
2
олицетворения – свобода предстаёт в образе чистой богини, чем ещё больше
подчёркивает своё божественное происхождение:
…Убийцу с палачами
Избрали мы в цари. О ужас! о позор!
Но ты, священная свобода,
Богиня чистая, нет, – не виновна ты (Андрей Шенье,1825)
Эпитет к лексеме вольность в следующих строках тоже является средством
олицетворения образа свободы – вольности:
Исчадье мятежей подъемлет злобный крик:
Презренный, мрачный и кровавый,
Над трупом вольности безглавой
Палач уродливый возник. (Кинжал, 1821)
В строках знаменитой оды “Вольность” функционирует атрибут святой и
наблюдается связь с концептом “закон-законность”, которая не является редкой для
лирики Пушкина:
Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
“Сочетанье” закона с вольностью, по мнению автора, – единственная возможность
избежать страдания простых людей и сохранить авторитет главы государства в глазах
своих подданных. И далее в оде ещё более чёткий совет царям:
И днесь учитесь, о цари: …
Склонитесь первые главой
Под сень надёжную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.
Когда свобода соприкасается с законом, она необходимо становится грозной, что
указывает на черту русского менталитета:
Всё изменилось. Ты видел вихорь бури,
Падение всего, союз ума и фурий,
Свободой грозною воздвигнутый закон…(К вельможе,1830)
В стихотворениях Пушкина часто две лексемы – “свобода” (или “вольность”) и
“закон” – стоят рядом и находятся в разных отношениях друг к другу. То свобода
выступает в качестве законодателя (Я люблю вечерний пир, Где веселье председатель, А
свобода, мой кумир, За столом законодатель…), то закон сочетается со свободой вольностью (Закон, На вольность опершись, провозгласил равенство…; Где вольность и
закон? Над нами Единый властвует топор.). По мнению автора, свобода в обществе
лишь тогда полезна и плодотворна, когда она взаимодействует с законом.
Поэт неоднократно обращается к истории Франции и России, чтобы понять истоки
тирании. Они там, по мнению поэта, где нарушаются принципы сочетания «вольности
святой» с законами «естественного права и равенства», где закон не одинаково
обязателен для владык и для народа:
И горе, горе племенам,
3
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно!
Мысли Пушкина навеяны идеями французских просветителей, «законами»
Монтескье, “Общественным Договором” Руссо, согласно которому, государство –
результат негласной договоренности всех членов общества, их принятой на себя
добровольно обязанности взаимно выполнять свой гражданский долг, и поразительно
злободневно и актуально звучат сегодня.
Нельзя сказать, что Пушкин прямо призывал к насильственному завоеванию
свободы, хотя уже в знаменитой оде “Вольность” встречаются жёсткие выражения. В
первых же строках он определяет цель своего произведения: Хочу воспеть свободу миру,
на тронах поразить порок. Для выражения этой грани концептосферы “свобода”
Пушкин прибегает к использованию лексики ЛСГ “бой-битва” и к глаголам
интенсивного физического действия, которые употреблены в переносном значении и
обозначают духовную борьбу героя.
Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру,
На тронах порази порок. (Вольность, 1817)
В чуть более поздних стихах выделяется небольшая группа словоупотреблений,
когда свобода вступает в атрибутивные отношения с именами, входящими в ЛСГ “бой” и
обозначающими субъект боя: воин, страж, рыцари.
Во цвете лет свободы верный воин,
Перед собой кто смерти не видал,
Тот полного веселья не вкушал
И милых жён лобзаний не достоин. (Мне бой знаком…, 1820)
Из всего контекста стихотворения становится очевидным, что лирический герой
понимает неизбежность крови и жертв в борьбе за свободу.
Конкретизация концепта “свобода” осуществляется в разных аспектах и различными
языковыми средствами, составившими приядерную сферу. Это представления о
характере свободы, полноте её проявления и о временных параметрах её. Огромное
значение свободы в жизни отдельного человека и общества в целом подчёркивается
сочетаемостью ключевого слова “свобода” с другими именами в однородном
синтаксическом ряду: слава, любовь, искусство, мечта, мечтанья и т.д.:
В те дни, когда мне были новы
Все впечатленья бытия – …
Когда возвышенные чувства,
Свобода, слава и любовь,
И вдохновенные искусства
Так сильно волновали кровь, -…
Тогда какой-то злобный гений
Стал тайно посещать меня. (Демон, 1823)
4
Лексема вольность тоже вступает в однородные связи со словами, помогающими
раскрыть суть исследуемого концепта: честь, мир и т.д.:
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..(Клеветникам России, 1831)
В данном однородном ряду сосредоточены все ценности любого государства и
особенно его граждан.
Свобода у Пушкина олицетворена, одушевлена, часто это активный субъект
действия. Это доказывают синтагматические связи со словами из общей ЛСГ “отношения
между людьми”, которую в свою очередь можно разделить на ЛСГ “родственные связи”
и ЛСГ “позитивные человеческие отношения”. Так, из первой группы в отношения со
словом свобода вступают слова сын, дитя. Эти слова несут дифференциальные семы
кровного родства, зависимости от родителей и впоследствии заботы о них. Родителем в
данном случае выступает Свобода:
Он жаждет видеться с тобой,
С тобой, счастливый беззаконник,
Ленивый Пинда гражданин,
Свободы, Вакха верный сын,…(N.N. (В.В. Энгельгардту), 1819)
Хотя в результате постоянной эволюции и менялись отношения поэта к вопросу
свободы людей, все образно номинируемые свойства и качества свободы имеют общую
особенность в лирике разных лет: они изображают свободу как бы в отрыве от своего
носителя.
Олицетворению свободы способствует лексика со значением эмоций: свобода как
живое существо может испытывать эмоции довольно широкого спектра – от радости до
грусти. Присутствием эмотивной лексики с положительным оттенком (радостно
встретит свобода из заключения своих борцов) утверждается надежда на лучшее, светлое
будущее для всех.
У автора постепенно зарождается глубокое философское осознание факта свободы.
Приходит понимание, что свободу никому нельзя приносить в виде дани или даровать,
как это было в мечтах юности, когда звучали такие строки: Давно ли с трепетом народы
Несли мне робко дань свободы, Знамёна чести преклоня (1815). Свобода начинается с
постоянной духовной работы, и ни о какой политической свободе нельзя говорить, пока
не обретено духовное освобождение.
В 1823 году – в период процветающей реакции в обществе и духовного кризиса
поэта – было написано ещё одно важное стихотворение, в котором в чистовом варианте
прозвучали строки:
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь. (Свободы сеятель…, 1823)
Народ здесь сравнивается с безропотным и глупым овечьим стадом. Примерно то же
отношение к толпе ещё не раз отразится в стихах.
С глубокой и мучительной горечью Пушкин убеждается, что его самозабвенная
пропаганда вольности не дает тех быстрых результатов – не только в борьбе с
5
самовластьем, но и с общественной косностью, с неподвижностью народа, - тех зрелых
плодов, которых он так ждал, так жаждал:
Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды…
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…
В 1823 году написано ещё одно небольшое, но интересное стихотворение “Птичка”,
состоящее из двух четверостиший. Посылая стихотворение в письме к Гнедичу от 13 мая
1823 года, Пушкин спрашивал, знает ли он о “трогательном обычае русского мужика”
весной в “светлое”, то есть пасхальное, воскресенье выпускать на волю птичку, и
добавлял: “Вот вам стихи на это”. Вот уж по истине загадочна человеческая натура: если
не можешь сам распоряжаться собой, то почему не повлиять на судьбу тех, кого сумеешь
себе подчинить. Так происходит психологическая замена состояния зависимости на
состояние всемогущества и защищённости хотя бы на тот краткий миг, когда птичка
благодарно кружит над головой. В стихотворении борются два чувства-состояния:
скрытая ирония, направленная на неподвижные, глухие народные массы, и скрытая
надежда обрести покой с помощью “мужицкого” приёма психологической защиты. В
обоих четверостишиях смысловым центром являются слова из концептосферы “свобода”
с одинаковым значением: в первом – это лексема воля, во втором – свобода.
Глубочайшее философское осмысление свободы дано в стихотворении 1828 года
“Анчар”. В первой же строфе возникает образ часового. Часовой стоит на границе,
охраняет мир людей от другого, особого мира абстрактного зла, мира Анчара. По сути,
привычному человеческому миру противостоит антимир. Смирение раба - клеймо его
духовного рабства; как и чувство вседозволенности, руководящее “владыкой”. Ибо
духовная свобода не имеет ничего общего ни с вседозволенностью, ни с безволием. Так,
через духовное рабство, входит в мир людей яд Анчара. И свобода в понимании
Пушкина обретает абсолютную самоценность, превышающую по значимости все сущее в
мире: “На свете счастья нет, но есть покой и воля”.
В конце анализа имен концептосферы “свобода” можно сделать вывод, что имена,
вербализующие исследуемую концептосферу, характеризуются такими особенностями,
как связь с другими важными концептами творчества поэта “любовь”, “творчество”,
“законность”, “бой-битва”. Лексемы свобода, воля, вольность раскрывают своё значение,
вступая в синтагматические отношения с другими именами, в актантные связи, являясь
определяемым словом при отдельных атрибутах.
Субстантивная периферия концептосферы «свобода» представлена широким
кругом лексем, но самым распространенным словом является лексема душа, как самая
необходимая и востребованная часть сущности любого поэта. И очень важно, чтобы
душа поэта была свободна – пока она свободна, поэт жив и способен творить:
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе – фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести. Для друзей.(19 октября 1825 года)
6
Но душевная свобода может быть достоинством не только поэта, но и любого
человека-гражданина, для которого на первом месте стоит не собственное благо, а благо
народа и государства:
Я говорил: в отечестве моём
Где верный ум, где гений мы найдём?
Где гражданин с душою благородной,
Возвышенной и пламенно свободной?
(…Краёв чужих неопытный любитель…, 1817)
В этих строках нарисован образ гармоничного, всесторонне развитого человека и
перечислены все самые важные черты его духовного облика: благородство,
возвышенность и пламенная свобода. Лексика “огня-горения” в художественном тексте –
наиболее распространённое средство характеристики особенно сильных и жизненно
важных чувств, таких, как любовь, дружба и, конечно, свобода, которая является первым
и единственным условием для существования всех остальных чувств. Особая значимость
атрибута “свобода” подчёркивается и рифмовкой, и положением слова в конце строки – в
наиболее ударной позиции.
Важно заметить, что образ свободы в ряде случаев раскрывается посредством
употребления в тексте слов со значением ограничения свободы: узы, оковы, цепь,
решетка, клетка и т.д., составляющих часть периферии концептосферы. Характеристика
образа идёт как бы от противного, называются предметы, хотя и не всегда материальные,
которые неприемлемы для свободного существования кого бы то ни было. Иногда
создаётся картина неволи, сравниваемой со свободой, как это происходит в знаменитом
“Узнике”. Романтический герой одинок, загнан в клетку. Отсюда центральные мотивы –
тема свободы, бегства из тюрьмы в некий иной, недостижимый и манящий мир. Люди
кажутся безликой массой, герой ищет свой мир вне толпы: там, где небо, море, стихия,
сравнивает себя с птицей: Мы вольные птицы; пора, брат, пора… Образ орла –
романтический символ. В нем – мощь свободного полета, тяга в поднебесье, врожденное
стремление к свободе – определяющее качество; утратив его, орел перестает быть орлом,
перестает быть романтическим символом.
Образ клетки, решётки не раз встречается в творчестве поэта:
Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь дурака
И сквозь решетку как зверка
Дразнить тебя придут. (Не дай мне бог сойти с ума… 1833)
Лексика со значением ограничения свободы представлена здесь предикатами со
значением насильственного лишения свободы и вступающими с ними в актантные
отношения именами существительными. Сравнение героя с пленённым животным ещё
более усиливает чувство необходимости свободы для всякого живого существа.
Периферию концептосферы «свобода» образуют ассоциативные связи слова.
Основная ассоциация – “свобода” – “явления природы, природная стихия”:
 водная стихия – довольно частая образная репрезентация концепта свобода у
Пушкина. Она является частью общей ассоциативной структуры “свобода – природная
стихия” и представлена в следующих контекстах: Прощай, свободная стихия! В
последний раз передо мной Ты катишь волны голубые…, Приветствую тебя, свободный
7
океан. «Море (у Пушкина) – воплощение мощи, неукротимости, гордая “торжественная
краса”, олицетворение свободы [Постникова,2000:42].
Можно ещё выделить такие ассоциативные параллели в произведениях Пушкина:
 “свобода – огонь, горение”: Пока свободою горим…; Я сердцем римлянин; кипит в
груди свобода…
 “свобода – погодное явление”: Свободы буря подымалась. И вдруг нагрянула…,
Взыграйте, ветры, взройте воды, Разрушьте гибельный оплот! Где ты, гроза – символ
свободы? Промчись поверх невольных вод.
 “свобода – время суток”: И день великий, неизбежный – Свободы яркий день
вставал…
Подобные ассоциации подчёркивают, что и как поэт, и как человек, Пушкин с
самого детства, с пробуждения сознания и до самой смерти был стихийно, естественно
свободен.
Интересно отметить несколько необычную ассоциативную связь в концептосфере
“свобода” – это “свобода – государственный деятель, правитель”, имеющий своих воинов
и стражей: А свобода, мой кумир, За столом законодатель…, За Пиренеями давно ль
судьбой народа Уж правила свобода, Свободы тайный страж, карающий кинжал,
Последний судия позора и обиды.
Анализ всех поэтических контекстов обнаруживает индивидуальные, порой
уникальные представления поэта и его лирического героя о свободе, говорит о
первостепенной важности свободы для полноценной жизни человека.
По словам исследователя Г. Макогоненко, “в центре пушкинского творчества –
жизнь его современников, раскрытая им горькая драма века. Пушкин знал все страдания
человека своей эпохи. Страдания, выпавшие на долю тех, кто беззаветно начал борьбу за
свободу, и тех, кто не отваживался на мятеж, жил, задыхаясь в атмосфере самовластья,…
Он рассказывал всё и о себе – о своих радостях творчества и преданности идеалам
свободы, о горьких сомнениях и увлечениях, о горе любви и душевных муках…”
[Макогоненко, 1978:6].
Литература
1.
Макогоненко Г. Священный дар // А.С. Пушкин Избранные сочинения. – М, 1978. – 163 с.
2.
Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие “концепт” в лингвистических исследованиях. –
Воронеж, 2000. – 245 с.
3.
Постникова И.И. Концепт пушкинского моря в очерке М. Цветаевой “Мой Пушкин” //
Вiстник Луганського державного педагогiчного унiверситету iменi Тараса Шевченка. – Луганск, 10 (30)
Листопад, 2000. – 107 с.
4.
Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10 т., изд. 3-е, Т. 1-3. – М.: Изд-во АНСССР,
1962-1963.
5.
Словарь языка Пушкина в 4-х т. – М.: Изд-во АНСССР, 1956-1961.
8