docx - Адыгейский Государственный Университет
advertisement
На правах рукописи Сахно Анна Анатольевна КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ (СЕМИОТИЧЕСКИЕ) ОСОБЕННОСТИ ВЕРБАЛИЗОВАННЫХ НЕВЕРБАЛЬНЫХ КОМПОНЕНТОВ КОММУНИКАЦИИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ Специальность 10.02.19 – теория языка АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Майкоп 2013 1 Работа выполнена на кафедре английской филологии ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» Научный руководитель: Анатолий Григорьевич Баранов доктор филологических наук, профессор Официальные оппоненты: МарьетПшимафовнаАхиджакова доктор филологических наук, профессор ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» / кафедра общего языкознания, заведующая кафедрой Геннадий Николаевич Манаенко доктор филологических наук, профессор, ГБОУ ВПО «Ставропольский государственный педагогический институт» / кафедра теории и методики преподавания исторических и филологических дисциплин, профессор Ведущая организация Южный федеральный университет Защита состоится «31» октября 2013 г. в 12.00часов на заседании специализированного диссертационного совета Д 212.001.09 по филологическим наукам при ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» по адресу: 385000, Республика Адыгея, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208, конференц-зал. С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. Д.А. АшхамафаФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» по адресу: 385000, Республика Адыгея, г. Майкоп, ул. Пионерская, 260. Автореферат разослан «27» сентября 2013 г. Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент А.Ю. Баранова 2 Реферируемая работа посвящена изучению особенностейвербализованных невербальных компонентов коммуникации (НВКК)в художественном тексте. Актуальность исследования обусловлена потребностью в систематизации сведений о функциональной классификации невербальных единиц, вербально представленных в художественном тексте. Закономерным является обращение к понятиям кодирования и декодирования, процессу вербализации невербальных компонентов коммуникации. Объект исследования – микротексты художественной литературы. Предмет исследования – вербальные представления невербалики в языке художественной литературы, взаимодействие вербального и невербального кодов. Материалом для исследования послужили около 1500 примеров вербализованных невербальных компонентов, выявленных из текстов английской и американской художественной литературы (Fitzgerald 1997, 1998, 2008; Lawrence 1951, 2000, 1996; Lee 1982; Puzo 2004; Salinger 2003; Steinbeck 2006) объемом около 5 000 страниц. Цель диссертации заключается в описании функциональных особенностей невербальных компонентов в коммуникативном процессе. Этацельпредусматривает решение рядазадач: 1) на основе теоретического исследования обосновать значимость семиотики в изучении коммуникативного пространства, рассмотреть коммуникативную ситуацию как процесс семиозиса; 2) исследовать невербальный компонент с точки зрения его иконичности: выявить соответствующие признаки и классифицировать их; 3) оценить и сопоставить информацию, несущую в себе вербальные и невербальные каналы, с помощью которых осуществляется процесс интерпретации невербальных компонентов, вербально представленных в художественном тексте; 4) разработать функциональную классификацию, ядром которой послужили особенности функционального взаимодействия невербальных компонентов коммуникации в семиотико-коммуникативном пространстве; 5) провести функциональный анализ жеста улыбки на примере художественного текста и на основе данного анализа проследить процесс вербализации невербальных компонентов в художественном тексте. Методологическая база и методы исследования. Теоретическую основу исследования составили идеи и концептуальные положения семиотиков Ч. Пирса (2000), Ф. де Соссюра (1999), Р. Якобсона (1975), У. Эко (1998), Л. Ельмслева (1960), психолингвистов Л.С. Выготского (1999; 2005), А.Р. Лурии (1998), Н.И. Жинкина (1964; 1968), А. Пиза (2004). В работе использовались: метод лингвогерменевтической интерпретации, предложенный Г.П. Щедровицким и Г.И. Богиным (Богин 2000; Щедровицкий 1964);метод сплошной выборки для сбора языкового материала; описательный метод, включающий наблюдение, анализ, обобщение и описание исследуемого материала. С помощью гипотетикодедуктивного метода (Щерба 1931), ставшего основополагающим в нашем 3 исследовании, была составлена функциональная классификация вербализованных невербальных компонентов коммуникации. Процесс вербализации невербального компонента-улыбки был исследован методом дистрибутивного анализа (Palmer 1996). Научная новизна диссертации заключается в следующем: – впервые системно поставлена проблема изучения вербализованных НВКК в художественном тексте – вербальной сигнификации НВКК и их функций в формировании содержательности текста; – выявлены различные типы взаимодействия НВКК с содержанием текста (усиление, ослабление, переакцентуация и др.); – подчеркнута роль внутренней визуализации в восприятии вербализованных НВКК и текста в целом; –предмет исследования рассмотрен в рамках функциональной семиотики; – показан процесс вербализации НВКК на примере микротекстов художественной литературы; – проведен семантический анализ жеста-улыбки на примере художественных произведений писателей Великобритании и США; – обоснована семиотическая значимость процесса вербализации НВКК в коммуникативном акте; – исследованы функциональные классификации НВКК на основе их взаимосвязи в семиотической природе; – предложена классификация жестового языка на основе взаимодействия его функций в коммуникативном пространстве по модели Р. Якобсона; выделены референтивная, эмотивная, конативная, фатическая, метаязыковая, поэтическая функции, каждая из которых способна повторять (дублировать) речевое высказывание, противоречить речевому высказыванию, замещать речевое высказывание, подчеркивать или усиливать речевую информацию, дополнять речевое высказывание, являться регулятором коммуникативной ситуации. Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем обобщены современные системные подходы к изучению жестового языка в коммуникации. На основе классификации Р. Якобсона разработана функциональная классификация НВКК в художественном тексте; выделены референтивная, эмотивная, конативная, фатическая, метаязыковая, поэтическая функции; проанализирована сигнификация улыбки в коллокациях в художественном тексте. Практическая значимость диссертации связана с тем, что предлагаемые в диссертации материалы могут найти применение в процессе преподавания семиотики, теории языка, психолингвистики, стилистики, психологии. На защиту выносятся следующие положения: 1. Теоретические проблемы исследования художественного дискурса, принадлежащего вторичным знаковым системам, могут решаться во всей их полноте в рамках функциональной семиотики с опорой на модель 4 семиозисаи с учетом ключевых понятий поликодовости, кодовых переходов, сигнификации, интерпретанты и др. 2. Вербализация НВКК приводит к перекодированию невербальных знаков в вербальные знаки особого ряда, требующие для их восприятия включения процессов внутренней визуализации. 3. Взаимодействие вербализованных НВКК с основным содержанием текста носит разносторонний характер. Выверенным инструментом анализа выступает модель функций языка, предложенная Р. Якобсоном. В рамках этой модели реализуются следующие функции вербализованных НВКК:референтивная, эмотивная, конативная, фатическая, метаязыковая, поэтическая. Данные функции могут повторять (дублировать) речевое высказывание, противоречить речевому высказыванию, замещать речевое высказывание, подчеркивать или усиливать речевую информацию, дополнять речевое высказывание, служить регулятором коммуникативной ситуации. 4. Исследование вербализации улыбки дает возможность выявить целый набор коллокаций, в которых происходит реализация этого процесса. При этом не только пропозицию, но и коллокацию следует рассматривать в качестве ментальной единицы семиозиса. Сигнификация улыбки позволяет ставить вопрос о роли сигнификации в развитии дискурсивной деятельности и процессах накопления коллокаций как фактор развития языка. Апробация работы. Основные положения и результаты исследования получили отражение в публикациях автора, были представлены на всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы и современные технологии преподавания иностранных языков в неспециальных ВУЗах» (Воронеж 2009), международном научнопрактическом семинаре «Романская филология в контексте современного знания» (Краснодар 2013). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры английской филологии Кубанского государственного университета. Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования. Работа включает введение, 3 главы, заключение и список использованной литературы. Во введении определяется общее направление исследования, формулируются основные проблемы, предмет и гипотеза исследования, определяются цель и задачи, методы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, положения, выносимые на защиту. Первая глава«Общие семиотические принципы коммуникации»состоит из пяти параграфов. В первом параграфе «Знаковая составляющая коммуникативно-семиотической ситуации» дается определение семиотики и её составляющих. Центральным в семиотике является понятие знака. Невербальный компонент коммуникации изучается с точки зрения модели семиозиса, вследствие чего невербальный компонент предлагается рассматривать как иконический знак, учитывая тот факт, что основу коммуникативного акта составляет внутренняя визуализация. 5 Мы трактуем иконический знак как континуум, в котором невозможно вычленить дискретные смыслоразличительные элементы, подобные существующим в естественном языке. В естественном языке значение оказывается заданным заранее, в визуальном оно вырабатывается по мере получения сообщения.Иконический знак, будучи сходным с изображаемым предметом, берет не все его характеристики. Мы подчеркиваем условность этого типа изображения (условное восприятие объектав результате взаимодействия с кодом узнавания). Визуальный знак должен обладать следующими типами характеристик: а) оптическими (видимыми); б) онтологическими (предполагаемыми);в) условными.Таким образом, иконический знак не обладает общими свойствами со своим объектом и является полностью конвенционально-произвольным, немотивированным. Второй параграф «Проблема взаимодействия вербального и невербального кодов» посвящен исследованию знака и интерпретанты. В данном параграфе мы придерживаемся классификации кодов, предложенной У. Эко. Код рассматривается не только на уровне вербалики, но и с точки зрения его невербального характера. В процессе невербальной коммуникации отправитель и реципиент обладают сложным набором кодов, множественностью кодов, которые позволяют реализовать информационный процесс в определенном контексте. При восприятии изображения (в нашем случае – невербального компонента), мы оперируем определенной информацией о явлениях или вещах. Данная информация хранится в нашей памяти. Таким образом, мы пользуемся кодом узнавания. Этот код распознает некоторые свойства предмета, являющиеся максимально важными для содержания их в памяти, для установления коммуникативной связи в будущем. Данный код является доминирующим в процессе отбора ряда условий восприятия, в том случае, если он репрезентируется для восприятия иконического знака. Необходимо отметить, что выборку этих доминантных признаков для аутентификации или воспроизведения изображения мы воспринимаем исключительно в качестве природного естественного процесса, который не лимитируется культурой или идеологией. Загадка свойства, идентичности изображения терминируемому предмету объясняется кодированием. Оно заложено в структуре восприятия, обозначено культурными особенностями. Особое внимание уделяется научному подходу Р. Якобсона к процессам кодирования и декодирования. Исследуя данные явления, необходимо подчеркнуть важность постулатов И.И. Жинкина, сформулировавшего идею существования универсально-предметного кода, на основе которого происходит формирование замысла речи, первичная запись личностного смысла. Процесс движения от мысли к слову начинается с работы этого несловесного коммуникативного образования. Используя термин кодовой единицы, мы описываем процесс декодирования: в основе кодовой единицы лежит образ, которому приписывается некоторая смысловая характеристика или личностный смысл. 6 В третьем параграфе «Психологические особенности знаковой сущности»невербальный компонент рассматривается с точки зрения психолингвистики. В основе исследования лежат теории Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева. Жест выделяется как основополагающая составляющая речевого общения, рисования, игры. Он относится к символическим деятельностям первого порядка. Последующие рисование и игра порождают письменную речь, которая относится к символической деятельности второго порядка (она является отражением не непосредственной реальной действительности, а игры или рисунка) Структура и целостность характеристик деятельности определяет реальную действительность, она, в свою очередь, порождает деятельность. Предметность деятельности порождает особенности предметности окружающего мира. Возникновение знаковой деятельности связано с развитием предметной деятельности. В рамках предметной деятельности, когда возникает необходимость в особых операциях для означивания реальности, рождаются вначале указательные жесты, а позднее и речь, один из центральных знаковых видов деятельности человека В данном параграфе рассматривается взаимодействие между знаком, интерпретантой и интерпретатором на уровне их психологического взаимодействия. Центральным аспектом в данном вопросе является психологическая структура личности (интерпретатора), от неё всецело зависит то, как интерпретатор будет воспринимать знак. Процесс семиозиса предлагается рассмотреть в ключе семиотико-бытовой ситуации, где фигурируют иконы, символы и индексы. Знак в свете психосемиотики является сложнойпсихико-физиологической конструкцией, в функционировании которой задействован целый ряд самых различных единиц, принадлежащих к разным уровням мыслительной деятельности. Таким образом, психолингвистические особенности пишущего и читающего являются базовыми при рассмотрении проблемы восприятия знака в процессе интерпретации вербализованных невербальных компонентов. Мы рассматриваем проблему знакового психологизма сквозь призму личностного опыта, который, несомненно, оказывает воздействие на перцепцию информации, которую заключает в себе знак в процессе семиотической коммуникации. Четвертый параграф «Генезис структурирования языка жестов» посвящен семиотизации жестового языка. При исследовании невербалики целесообразно выделить репрезентативные системы (т.е. входные каналы для получения информации из внешнего мира): кинестетическую, аудиальную и визуальную.Вкаждом изэтихвходныхканаловимеетсяряд специализированных рецепторов, передающих конкретные разновидности информации. Различные сочетания илипаттерныстимулированияодного или болееиз этих специализированных рецепторовв каждом из имеющихся сенсорных каналов порождают информацию болеесложной природы. Кроме того, информация, поступившая по несколькимвходнымканалам,можетперемешиваться,врезультатечего 7 возникает информация еще более сложной природы. Информация, поступившая через один входнойканал, может хранитьсяи репрезентироваться в карте или модели, не совпадающей с этим каналом. Изучение невербальной природы языка предполагает несколько типов классификаций: по семантическому признаку, способу манифестации знаковой фигуры, категориальному значению коммуникативной функции. Жесты разделяются: – на мимику, телодвижения и жесты (мимические, пантомимические и жестикуляционные; – на эмблемы, иллюстраторы, регуляторы, выразители аффекта, адапторы; – на мужские, женские и смешанные;жесты взрослых и детей; – исконные и заимствованные; – жесты языка и диалектные варианты; – прагматически освоенные и неосвоенные; – стилистически нейтральные и стилистически маркированные; Целесообразно выделяется аудиальная система репрезентации, которая основывается на слуховых образах. Повседневная коммуникация, происходящая с помощью звучащего голоса, представляет собой не просто передачу смысла, но и изобразительного образа. Адресат получает информацию и передает качественное сообщение с помощью голосовых особенностей. Данные особенности придают сообщению определенную стилистическую и экспрессивную окраску. В процессе коммуникативного акта голос является главным аргументом убеждения, воздействия, подавления. Голосовые характеристики обладают и психологической реальностью, они соотносятся с личностными характерами, индивидуальными чувствами, особенностями отношений между собеседниками; отображают поведенческие реакции. Необходимо отметить устойчивость этих соответствий – они достаточно перманентны и являются причиной возникновения стереотипов, представлений о способах эмотивных проявлений, ролевых межкоммуникативных особенностях, о схемах поведения, которые отражаются в просодике речи. Особая роль в невербальном проявлении человеческой эмотивности, коммуникативно-информационной передаче отводится выражению глаз, частям глаз и глазам в целом. Визуальное мышление, т.е. мышление посредством визуальных операций – это не иллюстрация к мыслям говорящего, а конечное проявление самого мышления. В отличие от обычного использования средств наглядности, работа визуального мышления есть деятельность разума в специальной среде, благодаря которому и становится возможным осуществить перевод с одного языка предъявления информации на другой, осмыслить связи и отношения между ее объектами. В изучении кодовой природы жестов мы придерживаемся классификации И.П. Яковлева, исходя из которой коды разделяются на репрезентационные и презентационные. Репрезентационные коды используются для производства текстов, т.е. сообщений независимого 8 существования из иконических и символических знаков. Презентационные коды не могут существовать отдельно от коммуникатора и социальной ситуации, в которой осуществляется коммуникация. Таким образом, невербальная коммуникация осуществляется на презентационных кодах, которые дают сообщения о том, что происходит здесь и сейчас, об отношении к человеку. Необходимо отметить роль следующих кодовых факторов: телесный контакт, степень близости, угол общения, внешний вид, жесты, выражение лица с помощью различных мимических комбинаций, позы, визуальный контакт, невербальные аспекты речи. Невербальные особенности более аналоговые, чем дигитальные, непрерывные, чем прерывные, чаще иконические. Некоторые коды, определенные генетикой, имеют универсальный характер; они вызывают автоматический ответ, без размышления, часто возникают спонтанно и могут одновременно передавать различные сообщения с помощью лица, тела, голоса и др. Анализируя природу возникновения невербальных компонентов и их особенности, мы психологически глубже проникаем в коммуникативную ситуацию, где данные невербальные компоненты вербализованы. Знания нюансов невербалики помогают нам интерпретировать её вербальные проявления в более тонкой и точной форме. Таким образом, вербализованная семиотико-коммуникативная ситуация с наличием в ней невербальных компонентов может быть рассмотрена с разных сторон, а сами невербальные компоненты иметь несколько трактовок. Наша основная задача – выявить точное значение, которое выражает пишущий. Пятый параграф «Семиотическая основа теории интерпретации» опирается на изучение особенностей художественного текста.Мы опираемся на постулат о том, что художественный текст заключает в себе как основные, подлежащие анализу свойства, так и определенные структурные особенности, которые определяют интерпретационные модули. Художественная невербальная коммуникация начинается с творческого акта, с авторского самовыражения, а завершается интерпретацией жестов в художественном тексте.Интерпретация – это своеобразное осознание духовного мира другого человека, сопереживание его чувствам и мыслям. В самом процессе понимания необходимы три элемента: первый элемент – Я (личность читателя); второй – авторский текст; третий элемент, посредством которого осуществляется понимание, в разных школах интерпретации различен – социальная действительность, породившая текст (социологический анализ), аналогичные художественные тексты (сравнительный анализ), другие факторы культуры (историко-культурный анализ), личность автора (биографический анализ). Исследуя семиотическую основу интепретации невербальных компонентов в художественном тексте, следует обозначить его составляющие.Текст подразумевает речемыслительную деятельность пишущего субъекта, которая рассчитана на ответную деятельность и восприятие читателя. Таким образом, порождается релевантная триада: автор – текст (представленный в виде материального воплощения 9 речемыслительной деятельности) – читатель (интерпретатор). Художественный текст является одновременно материалом для деятельности читателя-интерпретатора и результатом деятельности автора. Текст целесообразно рассматривать как взаимосвязь информационного единства, творческого акта автора, вызванного определенной целью (текст является продуктом речемыслительной деятельности субъекта). Основываясь на прагматике, текст является материалом для интерпретации или восприятия. Текст также может быть охарактеризован наличием особенной структуры, стилистики, речевой организации. Глубинноевосприятия внутреннего смысла состоит из множества аспектов, связанных с личностными качествами читающего: не только эрудированностью, уровнем образования, чуткостью к слову,эрудицией, наличием эмоционального сопереживания, интонацией, духовной тонкостью. Данный критерий способностидавать оценку внутренним подтекстам заключается в особомаспекте психической деятельности.Она можетне соотносится с возможностью логического мышления. Обе эти системы представляют собой систему логических операций в соответствии с познавательной деятельностью и оценочной системой эмотивного значения или глубинного текстового смысла; они есть по сути совершенно разными психологическими структурами Анализируя процесс восприятия информации в семиотической ситуации, целесообразно сделать вывод о важности личностного опыта в процессе восприятия информации. Мы воспринимаем информацию, отталкиваясь от нашего опыта, который, в свою очередь, основывается на картине мира. В нашем исследовании верное восприятие информации, а в дальнейшем и верная интерпретация полностью зависят от картины мира читающего. Читающий декодирует семиотические составляющие согласно той информационной среде, в которой он существует. Так, разная информационная среда подразумевает разные трактовки, интерпретации вербализованных невербальных компонентов коммуникации. Вторая глава«Исследование функционального взаимодействия вербального и невербального кодов на примере художественного текста» посвящена анализу функциональных особенностей вербализованных невербальных компонентов в художественном тексте и их классификации. Невербальное поведение представляет собой внешнюю форму существования и проявления психического мира личности. Выделение общих элементов, компонентов невербального поведения, определение его функций позволяют создать культурно-специфическую типологию невербального поведения. Невербальные средства в общении чаще сопровождают речь, чем используются в качестве самостоятельного канала коммуникации. Сопровождая полноценную речь, жест может относиться к отдельному слову, к высказыванию или тексту в целом. Главная задача нашего исследования – построение функциональной классификации вербализованных невербальных компонентов коммуникации в художественном тексте. Применив функциональную модель Р. Якобсона, 10 мы выстроили классификацию сопровождения вербализованными невербальными компонентами коммуникации речевых высказываний в художественном тексте. Р.О. Якобсон применял данную модель относительно языка в целом, но мы в нашем исследовании опираемся на неё, изучая особенности функционирования вербализованных невербальных компонентов коммуникации. Таким образом, с помощью гипотетико-дедуктивного метода было обработано более 1500 микротекстов художественной литературы, в которых представлены коммуникативные ситуации. Данные коммуникативные ситуации представляли собой вербализованные невербальные компоненты коммуникации, сопровождающиеся (или не сопровождающиеся) речевыми высказываниями. Мы выделили следующие функции: референтивную, эмотивную, конативную, фатическую, метаязыковую, поэтическую. Каждая представленная группа была рассмотрена с точки зрения способности: повторять (дублировать) речевое высказывание, противоречить речевому высказыванию, замещать речевое высказывание, подчеркивать или усиливать речевую информацию, дополнять речевое высказывание, выступать регулятором коммуникативной ситуации. Необходимо подчеркнуть, что мы проводим исследование, не углубляясь в литературоведческий анализ авторской и персональной семиосферы, т.е. в авторскую семиосферухарактеризации персоналий. Поэтическая функцияв нашем исследовании выступает в качестве центральной определяющей. Она углубляет фундаментальную дихотомию между знаками и предметами, усиливает осязаемость вербализованных невербальных знаков. Мы придерживаемся точки зрения Р.О. Якобсона относительно сущности поэтической функции. Поэтическая функция проецирует принцип эквивалентности с оси селекции на ось комбинации. Селекция осуществляется на основе эквивалентности, подобия и различия, синонимии и антонимии; комбинация – построение высказывания – основывается на смежности. Эквивалентность становится конституирующим моментом в последовательности. В нашем исследовании главенство поэтической функции над референтивной в художественном дискурсе не уничтожает саму референцию, но делает её неоднозначной. Двойному смыслу сообщения соответствует расщепленность адресанта и адресата, кроме того, расщепленность референции. Таким образом, вариативность референтивной функции заключается в том, что невербальный знак в художественном произведении гораздо информативнее определяет референт по сравнению с невербальным знаком, находящимся вне художественного сообщения. Поэтическая функция надстраивается над всеми остальными функциями и творчески воспринимается благодаря проекции на неё. Референтивная функциясосредоточена на объекте, теме, содержании текста. Далее на конкретных примерах рассмотрим, как реализуется эта функция при разных способностях. 11 Повторение, дублированиеречевоговысказывания A stout, middle-aged man, with enormous owl-eyed spectacles, was sitting somewhat drunk on the edge of a great table, staring with unsteady concentration at the shelves of books. As we entered he wheeled excitedly around and examined Jordan from head to foot. «What do you think?» he demanded impetuously. «About what?»He waved his hand toward the book-shelves. «About that. As a matter of fact you needn’t bother to ascertain. I ascertained. They’re real.» «The books»He nodded (Fitzgerald 2008: 52). Сравни: Пожилой толстяк в огромных выпуклых очках, делавших его похожим на филина, сидел на краю стола, явно в подпитии, задумчиво созерцая полки с книгами. Когда мы вошли, он стремительно повернулся и оглядел Джордан с головы до ног. «Как вам это нравится?» – порывисто спросил он. «Что именно? Он указал рукой на книжные полки. – Вот это. Проверять не трудитесь. Уже проверено. Все – настоящие. – Книги? Он кивнул головой (Фицджеральд 2004: 67). В данной коммуникативной ситуации, на наш взгляд, происходит процесс сопровождения вербальной информации невербальными вербализованными компонентами коммуникации. Один из участников речевого акта дублирует речевую информацию жестами. Базовым акцентом референтивной функции является тема высказывания, в данном примере участник не просто говорит о книгах, он на книги указывает рукой, когда второй участник коммуникации его переспрашивает, он невербально подчеркивает, что имеет в виду книги. Таким образом, референтивная функция как главная составляющая данного микротекста семантически и семиотически усиливается. Эмотивная функция проявляется при сопровождении невербальными компонентами коммуникации различных междометий, эмфатически растянутых гласных при произнесении каких-либо слов, изменении интонации говорящего. Когда говорящий пользуется экспрессивными элементами, чтобы выразить гнев или иронию, он, безусловно, передает информацию. Передаваемая информация в большинстве случаев не является неким объективным знанием, т.е. не ограничивается сугубо когнитивным (познавательным) аспектом. Подчеркиваниеречевоговысказывания "Oh, I wouldn't've burned your hand. I'd've stopped before it got too – Shhh!" Then, quick as hell, she sat way the hell up in bed. She scared hell out of me when she did that. "What's the matter?" I said. "The front door!" she said in this loud whisper. "It'sthem!" I quick jumped up and ran over and turned off the light over the desk. Then I jammed out my cigarette and my shoe and put it in my pocket. Then I found hell out of the air, to get the smoke out – I shouldn’t even have been smoking, for God’s sake. Then I grabbed my shoes and got in the closet and shut the door. Boy, my heart was beating like a bastard. I heard my mother come in the room(Salinger 2003: 115). 12 Сравни: – Нет, я бы тебя не обожгла! Я бы остановилась заранее – тс-с! – И она вдруг привскочила на кровати. Я страшно испугался. – Что такое? – Дверь входная! – сказала она громким шепотом. – Они! Я вскочил, подбежал к столу, выключил лампу. Потом потушил сигарету, сунул окурок в карман. Помахал рукой, чтоб развеять дым, – и зачем я только курил тут, черт бы меня драл! Потом схватил башмаки, забрался в стенной шкаф и закрыл дверцы. Сердце у меня колотилось как проклятое. Я услышал, как вошла мама(Сэлинджер 2008: 167). В данном коммуникативном процессе один из участников дважды невербально подчеркивает эмоционально напряженную ситуацию посредством невербальных компонентов аудиального канала репрезентации. В микротексте сочетаются две языковые функции – эмотивная и конативная. Эмотивная функция выражена через голосовую составляющую «saidinthisloudwhisper», которая подчеркивает эмоциональное напряжение. Невербальная составляющая междометия «Shhh!» может характеризоваться как посредством эмотивной функции (акцент на эмоциональности ситуации), так и с помощью конативной функции (привлечение внимания участника коммуникации). Конативная функциясосредоточена на адресате (обращение и императивы, привлечение внимания, побуждение). Дополнениеречевоговысказывания John renewed his efforts to compel her to leave. The aim of the aeroplanes was becoming moreprecise minute by minute, and only two of the antiaircraft guns were still retaliating. It was obvious that the garrison, encircled with fire, could not hold out much longer. "Come on!" cried John, pulling Kismine's arm, "we've got to go. Do you realize that those aviators will kill you without question if they find you ?"(Fitzgerald 1998: 21). Сравни: Джон снова попытался увести ее. С каждой минутой прицел аэропланов делался все точнее, и уже только две пушки продолжали отвечать. Было ясно, что гарнизон, окруженный огнем, долго не продержится. – Идем! – закричал Джон, потянув Кисмин за руку. – Пора бежать. Ты понимаешь, что, если авиаторы найдут нас, они тебя убьют без всяких разговоров? (Фицджеральд 1967: 35). Данная коммуникативная ситуация характеризуется конативной и фатической функциями. Невербальный компонент «pullingKismine'sarm» можно рассматривать как с точки зрения конативной функции (следует обратить внимание на составляющую вербальное выражение «Comeon!», которое помимо смысловой нагрузки содержит в себе эмоциональный оттенок, выраженный на письме восклицательным знаком), так и с точки зрения фатической функции (участник коммуникативного процесса участвует в установлении, поддержании контакта). 13 Фатическая функция подразумевает использование коммуникативной системы для установления начала, поддержания и окончания общения, фокусировку на контактном элементе ситуации. Подчеркиваниеречевоговысказывания A girl had come out of the dressing-room and was standing on the porch not more than ten feet away. Jim heard a low-breathed "doggone" and then she turned and saw him. It was Nancy Lamar. Jim rose to his feet. "Howdy?" "Hello−" she paused, hesitated and then approached. "Oh, it's−Jim Powell. "He bowed slightly, tried to think of a casual remark. "Do you suppose," she began quickly, "I mean −do you know anything about gum?" (Fitzgerald 1998: 132). Сравни: Из гардеробной вышла девушка и остановилась на крыльце, всего в нескольких шагах. Джим услышал тихое «черт!», затем она повернулась и увидела его. Это была Нэнси Ламар. Джим поднялся со стула. – Привет! – Привет, – чуть помедлив, ответила она, затем подошла ближе. – О, да это же Джим Пауэлл! Он сделал легкий поклон и стал думать, что сказать ей в ответ. – Как ты думаешь… – быстро заговорила она, – я хотела спросить: ты знаешь, что делать с жвачкой? (Фицджеральд 1967: 157). В данной коммуникативной ситуации вербальная составляющая не только сопровождается и подчеркивается невербальным компонентом, но и противоречит ему: участник коммуникационного процесса выполняет этикетный жест исключительно согласно социально обусловленным канонам и, следуя контекстной составляющей коммуникативной ситуации, негативно относится к своему собеседнику. Метаязыковая функциясосредоточена на самом коде (толкования). Метаязыковая функция (или функция толкования) преследует цель установления тождества высказывания. Рассмотримпример: Atticus paused, then he did something he didn’t ordinarily do. He unhitched his watch and chain and placed them on the table, saying, “With the court’s permission–”Judge Taylor nodded, and then Atticus did something I never saw him do before or since, in public or in private: he unbuttoned his vest, unbuttoned his collar, loosened his tie, and took off his coat. He never loosened a scrap of his clothing until he undressed at bedtime, and to Jem and me, this was the equivalent of him standing before us stark naked. We exchanged horrified glances. Atticus put his hands in his pockets, and as he returned to the jury, I saw his gold collar button and the tips of his pen and pencil winking in the light. “Gentlemen,” he said. Jem and I again looked at each other: Atticus might have said, “Scout.” His voice had lost its aridity, its detachment, and he was talking to the jury as if they were folks on the post office corner (Lee 1982: 77). Сравни: Аттикус замолчал на минуту и вдруг повел себя как-то очень странно. Он положил часы с цепочкой на стол и сказал: «Если позволите, ваша честь...» Судья Тейлор кивнул, и тогда Аттикус сделал то, чего никогда но делал ни прежде, ни после, ни на людях, ни дома: расстегнул жилет, расстегнул воротничок, оттянул галстук и снял пиджак. Дома, 14 пока не придет время ложиться спать, он всегда ходил застегнутый на все пуговицы, и сейчас для нас с Джимом он был все равно что голый. Мы в ужасе переглянулись. Аттикус сунул руки в карманы и пошел к присяжным. На свету блеснули золотая запонка и колпачки самопишущей ручки и карандаша. «Джентльмены», – сказал он. И мы с Джимом опять переглянулись: так он дома говорил – Глазастик. Теперь голос у него был уже не сухой и не равнодушный, он говорил с присяжными, будто встретил знакомых на углу возле почты (Ли 1996: 99).Данная коммуникативная ситуация характеризуется наличием нескольких функций. С точки зрения метаязыковой составляющей данный коммуникативный процесс можно определить как сопровождение вербального высказывания невербальными компонентами и интерпретацией данного сопровождения другими участниками коммуникации в пределах одного кода. Доминирующая цель невербальных компонентов в данной коммуникативной ситуации – противоречие между вербальной и невербальной составляющей, но мы считаем, что помимо противоречия данные жестовые выражения подчеркивают эмоциональное напряжение и дополняют вербальную составляющую. Следует отметить, что все рассмотренные классификации основываются на единой природе возникновения невербального общения. Данная природа обусловлена необходимостью сопровождать речевое высказывание жестовыми выражениями на уровне психических проявлений. Исследованные классификации учитывают ситуативность и изменчивость вербализованных невербальных компонентов коммуникации. Вербализованные невербальные компоненты коммуникации подвержены влиянию социальных факторов, которые проявляются в коммуникативной среде. Анализ функциональных особенностей невербальных компонентов коммуникации показал, что главным критерием в интерпретации функциональности невербальных компонентов коммуникации служат способы взаимодействия основного текста с невербальными компонентами коммуникации. Контекстное пространство является первичным в любом коммуникативном процессе, где задействованы жестовые выражения. Исследуя непосредственно языковые функции, мы пришли к следующим выводам: 1. В большинстве коммуникативных ситуаций, в которых задействованы вербализованные невербальные компоненты коммуникации, не может существовать одна функция – функции задействованы в сочетании друг с другом, при этом одна из функций может быть доминирующей. 2. При исследовании характеристик языковых функций необходимо принимать во внимание социально обусловленные и этикетные коды, в пространстве которых использованы вербализованные невербальные компоненты коммуникации В третьей главе«Процессы вербализации и функциональные особенности жеста улыбки на примере художественного текста 15 британских и американских писателей XX века» дан анализ вербализации невербального компонента речевой коммуникации – улыбки в художественном тексте. В нашем исследовании мы преследуем две задачи: 1. Выяснить проблемы сигнификации в семиотике на ограниченном материале вербализации улыбки средствами естественного языка. Единицей анализа в этом случае выступает коллокация, рассматриваемая как когнитивно-лингвистический комплекс. 2. Рассмотреть проблемы конфигурирования знаний из области лингвистики и психологии. Функциональная лингвистическая модель Р. Якобсона рассматривается как основная. Данная модель дополняется функциональными схемами, наработанными в психологии улыбки. Это позволяет более рельефно выразить функциональный потенциал улыбки в художественном тексте. В определенной мере этот раздел главы можно рассматривать как развитие и конкретизацию исследовательской процедуры, осуществленной во второй главе. Анализвербализации невербального компонента речевой коммуникации проводился в два этапа: на первом этапе все микротексты, описывающие невербальный компонент коммуникации улыбку были разделены согласно функциональной классификации Р. Якобсона. В соответствии с данной классификацией жест улыбка в художественном тексте задействован в рамках референтивной, эмотивной, конативной, фатической, метаязыковой и поэтической функций. Данные функции распределяются по способности выражать сигналы подчиненности, вежливого отказа, получения позитивной реакции, усмешки. Таким образом, эмотивная функция соответствует сигналу усмешки, фатическая – сигналам подчиненности, вежливого отказа, конативная – сигналу получения позитивной реакции. На втором этапе в каждом функциональном подклассе были изучены коллокации, которыми описывался жест-стимул улыбка в художественном произведении.Из корпуса полученных коллокаций мы выделили жест-стимул улыбка, исходя из эмоциональных признаков, которые он выражает.На данном этапе мы применили дистрибутивный метод. Материалом для исследования послужили около 200 микротекстов британских и американских писателей XX века, в которых был вербализован жест улыбка. Компьютерная программа SimpleConcordanceProgram 4.09 позволила построить соответствия с указанием контекста для существительного «smile». Эмотивная функция в процессе вербализации жеста улыбки Сигнал усмешки –кривая улыбка выражает смешанные эмоции. Её можно вызвать на лице только намеренно, и выражает она единственное чувство – сарказм (Пиз 2004: 83).В качестве сигнала усмешки следует отметить эмоциональные состояния: усмешки –в форме субстантивной коллокации:«asmileinwhichwasapoignantgaiety»– едкая, насмешливая улыбка (Lawrence 1996: 422); «aphonysmile»– фальшивая улыбка (Salinger 2003: 25); в 16 форме глагольной коллокации:«tosmilewryly» – криво улыбнуться (Steinbeck 1993: 88; Steinbeck 2006: 255; Puzo 2004: 36); «tosmilewithjovialcondescension» – весело улыбаться со снисхождением (Fitzgerald 2008: 97); скрытого отношения – в форме субстантивной коллокации:«apeculiarsmile» – своеобразная улыбка (Lawrence 2000: 458)«alittlesmile» – сдержанная улыбка (Puzo 2004: 270); в форме глагольной коллокации: «tosmileuncomfortably» – неловко улыбаться (Lawrence 2000: 399); «tosmileapologetically» – оправдываясь улыбаться (Puzo 2004: 266). Фатическая функцияв процессе вербализации жеста улыбки Сигнал подчиненности – человеческая улыбка говорит собеседнику о том, что вы не представляете угрозы и просите воспринимать вас на личностном уровне. Данная функция имеет следующие описания эмоциональных состояний: застенчивости, робости – в форме субстантивной коллокации: «atinysmile» – скромная улыбка (Puzo 2004: 114); «afaintsmileofacknowledgment» – робкая улыбка благодарности (Puzo 2004:68); в форме глагольной коллокации: «tosmileshyly»– робко улыбнуться (Steinbeck 2006: 228; Steinbeck 2006: 253); внутреннего спокойствия – в форме субстантивной коллокации: «astillsmile» – спокойная улыбка (Lawrence 2000: 143); сомнения – в форме субстантивной коллокации: «theoddestsmile» – самая странная улыбка (Lawrence 2000: 297); «non-comprehendingsmile» – непостижимая улыбка (Lawrence 2000: 417); в форме глагольной коллокации:«tosmileathimruefully» – улыбаться печально, уныло (Puzo 2004: 237); «tosmileasmall, subtle, unconscioussmile»– скромно улыбнуться скрытой неосознанной улыбкой (Lawrence 1996: 214); благодарности – в форме субстантивной коллокации:«smileofradiantappreciation» – лучистая улыбка признательности (Fitzgerald 1997: 27); «afaintsmileofacknowledgment» – робкая улыбка благодарности (Puzo); личного расположения –в форме субстантивной коллокации: «anintimatesmile» – личная улыбка (Lawrence 2000: 58; Lawrence 1951: 255); «aquietunderstandingsmile» – понимающая улыбка (Puzo 2004: 85); в форме глагольной коллокации: «tosmilewithaninvitation»– пригласить кого-то улыбкой (Fitzgerald 1997: 113); «tosmilecheerfully»– бодро улыбаться (Fitzgerald 1998: 17); непосредственности –в форме субстантивной коллокации: «childishsmile» – детская улыбка (Fitzgerald 1997: 92); «thefunniestsmile» – забавная улыбка (Lawrence 2000: 297); скрытого отношения – в форме субстантивной коллокации: «alatentsmile» – скрытая улыбка (Lawrence 2000: 293); «astillsmile» – безмолвная улыбка (Lawrence 2000: 143); в форме глагольной коллокации: «tosmileasifsomebodywasgoingtobeperfectlyhappy» – улыбаться, притворяясь абсолютно счастливым (Fitzgerald 1997: 34); 17 «tosmilerigidlywithembarrassment» – сурово улыбнуться, выражая смущение (Steinbeck 2006: 311); покорности –в форме субстантивной коллокации: «aslightlyfoolishsmile» – глуповатая улыбка (Lawrence 1951: 367); «quiveringsmile» – дрожащая улыбка (Lawrence 1951: 412); в форме глагольной коллокации: «tosmilehelplessly» – улыбнуться беспомощно (Steinbeck 1993: 73); «tosmileinawaythatconveyedagentleapology»– улыбаться, выражая извинения (Lee 1982: 122); Сигнал вежливого отказа – губы образуют почти прямую линию, зубы не видны. По такой улыбке можно понять, что у человека есть какой-то секрет, что он не хочет делиться с оппонентом какой-то информацией.Сигнал вежливого отказа, имеет следующие описания эмоциональных состояний: застенчивость, робость –в форме субстантивной коллокации: «afaintsmile» – робкая улыбка (Lawrence 2000: 259); «asmallcurtsmile» – зажатая улыбка (Puzo 2004: 107); в форме глагольной коллокации: «tosmileawkwardly»– неловко улыбаться (Lawrence 1996: 345); «tosmilesheepishly»– робко улыбнуться (Steinbeck 2002: 42); сомнение –в форме субстантивной коллокации: «anodsmile»– странная улыбка (Puzo 2004: 102); «ahalf-hearingsmile» – едва заметная улыбка (Lawrence 2000: 259); в форме глагольной коллокации: «tosmileenigmatically»– загадочно улыбаться (Fitzgerald 1997: 343); «tosmilealittleuneasily»– тревожно улыбаться (Lawrence 2009: 113); скрытое отношение – в форме субстантивной коллокации:«apalesmile»– едва заметная улыбка (Lawrence 2000: 473);«asmileremote»– сдержанная улыбка (Fitzgerald 1997: 356); в форме глагольной коллокации: «tosmilearchly»– лукаво улыбаться (Steinbeck 1993: 62); «tosmileslowly»– нехотя улыбаться (Fitzgerald 2008: 56); печаль –в форме субстантивной коллокации:«aregretfulsmile»– печальная улыбка (Puzo 2004: 315); «agrimsmile» – мрачная улыбка (Puzo 2004: 355); в форме глагольной коллокации: «tosmilegrimly»– мрачно улыбаться (Lee 1982: 34; Lee 1982: 267; Puzo 2004: 73, Puzo 2004: 92);«tosmilesadly»– печально улыбаться (Lawrence 1951: 468, Puzo 2004: 299). Конативная функция в процессе вербализации жеста улыбки Сигнал получения позитивной реакции – во время улыбки нижняя челюсть опускается, создается впечатление, что человек смеется или играет. Таким способом говорящий хочет воздействовать на свою аудиторию или получить более позитивную реакцию.Жест-стимул улыбка как сигнал получения позитивной реакции имеет следующие описания эмоциональных состояний в художественном тексте: личное расположение –в форме субстантивной коллокации:«adelightedsmile» – восхищенная улыбка (Steinbeck 1993: 78; Puzo 2004: 85); «animpishsmile» – шаловливая улыбка (Puzo 2004: 248);в форме глагольной коллокации: «tosmilebenevolently» – благосклонно улыбаться (Puzo 2004: 113); «tosmileherthanks» – улыбнуться в знак благодарности (Puzo 2004: 277). 18 В результате нашего исследования было выявлено, что в связи с особенностями вербализации улыбки в художественных произведениях её основной функцией является передача эмоций, т.е. личных переживаний. Сигналом соподчиненности служат такие эмоциональные проявления, как: застенчивость, внутреннее спокойствие, сомнение, благодарность, личное расположение, непосредственность, скрытое отношение, покорность. В качестве сигнала вежливого отказа жест улыбка выражает: робость, сомнение, скрытое отношение, печаль. Исследование улыбки как сигнала позитивной реакции выявило проявление личного расположения или стремления к личному расположению. Исследование улыбки как сигнала усмешки показало, что улыбка может выражать как саму усмешку, так и скрытое отношение к собеседнику. Необходимо отметить, что больше всего описаний жеста улыбки относится к сигналу подчиненности. Данный сигнал особенно интересен своей противоречивой природой: в его семантическом ряду находятся как эмоционально положительные дискрипции («asmileofbrightnessandlove» – яркая улыбка любви), так и эмоционально отрицательные дискрипции («awfulsmile» – ужасающая улыбка). Таким образом, в семантическом ряду данного сигнала были выявлены следующие оппозиции: личное расположение – сомнение, непосредственность – скрытое отношение, личное расположение – скрытое отношение. Анализируя вербализацию жеста улыбки в группе данного сигнала, целесообразно выделить подкласс улыбкиоскаливания, который подтверждает первичную природу улыбки – нападение или защиту. Улыбка, функционирующая как сигнал получения позитивной реакции, выражает только личное расположение или стремление к нему. Однако следует отметить подкласс описаний «tosmiletoyourself», который определяется как внутренняя улыбка, т.е. жест с положительным значением. В таких коммуникативных ситуациях участники улыбаются исключительно из-за наличия положительных эмоций. Примеры «tosmiletoyourself» мы выделили и в группе, относящейся к сигналу вежливого отказа, но согласно семантической составляющей коммуникативным ситуациям, в которых употреблялся жест улыбка, данные примеры имеют значение скрытого отношения: участники коммуникативных ситуаций хотели скрыть свои эмоции от других. Сигнал усмешки довольно неоднозначен, так как улыбка в данной группе по своему семантическому значению схожа со значением жеста ухмылки. Описания улыбки в данной группе носят исключительно отрицательные эмоциональные оттенки. Следует обратить внимание на то, что в коммуникативных ситуациях с участием жеста улыбки, описываемых в художественных произведениях, чаще данный жест используется в качестве существительного «asmile», чем глагола « tosmile». Так как улыбка изначально функционировала в качестве сопровождения защиты или нападения, то её главная особенность – передача 19 тех эмоций, которые показывают, что участник коммуникации или беззащитен и готов к контакту, или улыбается для того, чтобы расположить окружающих к себе, для развития ситуации в нужном ему русле. Улыбка также служит для выражения насмешки. Данная сигнальная принадлежность спорна, поскольку в таком контексте улыбка смежна по своему значению с ухмылкой, которая и физиологически отличается от улыбки. В заключении делаются основные выводы по проведенному исследованию, намечаются дальнейшие перспективы исследования вербализованных невербальных компонентов коммуникации в художественном тексте. Мы рассмотрели вербализованную невербальную коммуникацию в художественном тексте с точки зрения семиозиса. В итоге семиозис выступает как структура сети интерпретант. Структура сети фактически бесконечна, так как допускает множественные интерпретации, реализуемые различными культурами. Она существует в виде регулятивной идеи, которую нельзя считать завершенной целостностью. Данная структура допускает наличие знания, которое не может быть выстроено в виде глобальной и исчерпывающей системы. Знание способно обеспечивать только локальные и временные системы знания. Семиотический анализ знака показал, что знак имплицитно полагается как коммуникативный механизм – знак выступает как иконический, поскольку невербальная ситуация представляет собой визуальную коммуникацию. Процесс интерпретации невербальных компонентов коммуникации происходит на уровне кодовых переходов, где код – структура, представленная в виде основополагающей модели формирования ряда конкретных сообщений, которые именно благодаря этому и обретают способность быть сообщаемыми. В ходе исследования выявлено, что невербальная коммуникация, вербализованная в художественном тексте, является совокупностью уровней коммуникации: коды, их материальные носители, поверхностный смысл текста, представляющий собой сумму значений знаков, образовавших текст, глубинный смысл, исходный замысел автора, определивший выбор знаков и способов кодирования. Невербальные компоненты коммуникации имеют свое стандартное содержание, однако в каждом виде паралингвистического контекста они приобретают некий вариант или оттенок значения, который не является строго фиксированным. Таким образом, невербальные компоненты коммуникации приобретают свое действительное значение только в определенном паралингвистическом контексте. При интерпретации невербальных компонентов, вербализованных в художественном тексте, необходимо учитывать роль автора и его личное восприятие описываемой коммуникативной ситуации. Невербальный и вербальный каналы в их неразрывном единстве послужили исходной базой для формирования коммуникативной ситуации. В силу того, что вербальные и невербальные каналы работают параллельно, речь и жестикуляция дополняют друг друга, 20 устная коммуникация оказывается двухканальной, а если учесть каналы обратной связи, то и четырехканальной. Взаимодействуя с вербальным сообщением, жесты выполняют различные функции. В силу многофункциональности жеста функциональные особенности могут быть совершенно противоположными в зависимости от коммуникативной ситуации. Контекстуальная обусловленность вербализации невербальных компонентов определяется рядом функций, которые они выполняют, взаимодействуя с вербальным сообщением в рамках диалога. Исследование подтвердило, что невербальный язык является многофункциональной и ситуативной составляющей коммуникативной ситуации. Перспектива исследования видится в диахроническом изучении когнитивно-прагматических особенностей вербальных представлений невербальных компонентов коммуникации в художественном тексте с целью выявления сходств и различий способов вербализации в различных исторических эпохах. Основные публикациях: положения диссертации отражены в следующих В журналах, рекомендованных ВАК РФ 1. Диденко А.А. Функциональная классификация вербализованных невербальных компонентов коммуникации на основе оппозиционных групп в художественном тексте / А.А. Диденко // Политематический сетевой электронный журнал Кубанского государственного аграрного университета. – 2011. – №71(07) 2. Диденко, А.А. Вербальное представление жеста-улыбки в художественном тексте / А.А. Диденко // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – 2011. – №3 – С. 80–84. 3. Диденко, А.А. Проблема вербализованного иконического знака в художественном тексте / А.А. Диденко // Политематический сетевой электронный журнал Кубанского государственного аграрного университета. – 2012. – №.76(02) Статьи, опубликованные в других изданиях: 4. Диденко, А.А. Дискурсивное представление невербальных компонентов речевой коммуникации / А.А. Диденко // Тезисы докладов XXXIV научной конференции студентов и молодых ученых вузов Южного федерального округа (январь–март 2007 г.). – Краснодар, 2007. – Ч. 1. – С. 39–40. 5. Диденко, А.А. Применение модели семиозиса в изучении диалогического единства / А.А. Диденко // Тезисы докладов XXXV научной конференции студентов и молодых ученых вузов Южного федерального округа (январь–март 2008 г.). – Краснодар, 2008. – Ч. 1. – С. 45. 6. Диденко, А.А. Сопровождение речевых актов невербальными компонентами речевой коммуникации / А.А. Диденко // Дискурс: 21 Концептуальные признаки и особенности их осмысления: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. В.И. Тхорика, Н.Ю. Фанян. – Краснодар: Просвещение-Юг, 2008. – Вып. 4. – С. 103–107. 7. Диденко, А.А. Улыбка в контексте речевого поведения / А.А. Диденко // Актуальные проблемы и современные технологии преподавания иностранных языков в неспециальных вузах: материалы IIВсерос. науч.-практ. конф. неязыковых на базе Воронежского государственного института физической культуры. – Воронеж: Изд-во Воронежского центра научно-технической информации, 2009. – С. 43–44. 8. Диденко, А.А. Улыбка как символ русского невербального общения/ А.А. Диденко // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: сб. науч. тр.– Ростов н/Д: Ростовский государственный строительный ун-т, 2009. – Кн. 2. –С. 116–121. 9. Диденко, А.А. Функциональные особенности улыбки как элемента невербального кода в процессе кодирования и декодирования / А.А. Диденко // Физическая культура, спорт: наука и практика. – Краснодар: Кубанский государственный ун-т физической культуры, спорта и туризма, 2009. – С. 60– 63. 10. Диденко, А.А. Процесс внутренней визуализации в семиотическом пространстве / А.А. Диденко. – Краснодар: Просвещение-Юг, 2012. – С. 50– 52. 11. Диденко, А.А. Поэтическая функция и ее роль во взаимодействии вербализованных невербальных компонентов коммуникации в художественном тексте / А.А. Диденко. – Краснодар: Просвещение-Юг, 2013. – С. 54–56. 12. Диденко,А.А.Невербальная составлявшая в интерпретации художественного текста/ А.А. Диденко.– Краснодар: Просвещение-Юг, 2013. – С. 62–64. 22 С а х н о Анна Анатольевна КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ (СЕМИОТИЧЕСКИЕ) ОСОБЕННОСТИ ВЕРБАЛИЗОВАННЫХ НЕВЕРБАЛЬНЫХ КОМПОНЕНТОВ КОММУНИКАЦИИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Подписано в печать 19.09.2013. Формат 60×84 1/16. Бумага офсетная. Печать цифровая. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 1563.3. Издательско-полиграфический центр Кубанского государственного университета 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149. 23