Н.Бердяев Истоки и смысл русского коммунизмаx
advertisement
1 Н.А.Бердяев Истоки и смысл русского коммунизма. 1937 г. Русский коммунизм – явление мировое и интернациональное и вместе с тем – явление русское, национальное. Для Запада важно понять национальные корни русского коммунизма, его предопределённость русской историей. Россия – это христианский Восток, который в течение двух столетий подвергался сильному влиянию Запада и в поверхностном культурном слое ассимилировал все западные идеи. В Московском царстве культура мысли была очень слаба и не выражена, т.е. практически отсутствовало собственное культурное самосознание. Можно сказать, что Московское царство было почти безмысленным и бессловестным. В типе русской души сталкиваются два элемента: стихийный языческий, иррациональный (святая Русь) и православный Византийский догматический (Москва – Третий Рим). На Западе всё благоприятствует оформлению и распределению по категориям. У русских напротив – в силу бескрайности территории способность к осознанию, к оформлению реальности в строгую логическую мыслительную форму – слаба. В силу религиозно-догматического склада своей души, русские всегда ортодоксы. Русские проявляют себя как ортодоксы и апокалиптики и тогда, когда они в ХУ11 веке были раскольниками-старообрядцами, и тогда, когда в Х1Х в. они стали революционерами, коммунистами. Всегда главным остаётся исповедание какой-либо ортодоксальной веры, всегда этим определяется принадлежность к русскому народу. После падения Византийской империи, второго Рима, самого большого в мире православного царства, в русском народе пробудилось сознание того, что русское, московское царство остаётся единственным православным царством в мире и что русский народ – единственный носитель православной веры (народ богоносец). Инок Филорет был выразителем учения о Москве как о Третьем Риме. Он писал царю Ивану 111: «два Рима пали, а третий стоит, а четвёртому не быть». Доктрина о Москве, как о Третьем Риме, стала идеологическим базисом образования Московского царства. Царство собиралось и оформлялось под символикой мессианской идеи. Искание истинного царства характерно для русского народа на протяжении всей его истории. Принадлежность к русскому царству определялось исповеданием истинной, православной веры. Совершенно также и принадлежность к Советской России. К русскому коммунизму (коммунистическому царству) будет определяться исповеданием ортодоксально-коммунистической веры. Под символикой мессианской идеи Москвы – Третьего Рима произошла острая национализация церкви. Религиозное и национальное в московском царстве срослось между собой в сознании также, как у древне еврейского народа. Так же как иудаизму свойственно было мессианское сознание, оно свойственно было и русскому православию. Московское православное царство было тоталитарным государством. Иван Грозный учил, что царь должен не только управлять государством, но и спасать души. 2 Греческие влияния воспринимались народным религиозным сознанием как порча, проникающая в единственное в мире православное царство. Православная вера, есть русская вера. Не русская вера – не православная вера. В ХУ11 в. при патриархе Никоне произошёл раскол. В народе проснулось подозрение, что православное царство Третий Рим, повредилось, произошла измена истинной вере. Государственной властью и высшей церковной властью овладел антихрист. Народное православие разрывает с церковной иерархией и с государственной властью. Истинное православное царство уходит под землю. С этим связана легенда о граде Китеже, скрытом под озером (сходным образом на месте храма Христа Спасителя был построен бассейн Москва – «озеро»). В Московском царстве, сознавшем себя третьим Римом, было смешение царства Христова, царства правды с идеей могущественного государства, управляемого неправдой. Раскол был обнаружением противоречия: в царстве правит государство, олицетворяющее ложь. Однако осознание этого было неполным т.к. народное сознание было тёмным и в нём христианство было сильно перемешано с язычеством. Это привносило неблагополучие в русское мессианское сознание. Второй удар по мессианскому сознанию русского народа был нанесён реформой Петра 1. Россия должна была преодолеть свою отсталость и изоляцию и приобщиться к круговороту мировой жизни. Только на этом пути русский народ мог выполнить свою мировую миссию. Реформа Петра 1 была неизбежна, но он совершил её путём страшного насилия над народной душой и народными верованиями. Народ ответил на это насилие созданием легенды о Петре 1, как антихристе – т.е. опять государственная власть – олицетворение зла и лжи. Приёмы, которыми Пётр 1 проводил свои реформы были большевистскими. Можно провести явные параллели между Петром 1 и Лениным, между переворотом петровским и большевистским. Грубость, насилие, навязанность реформ народу сверху, отрицание традиций, гипертрофия государства, централизм, создание привилегированного бюрократического слоя, желание резко и радикально изменить тип цивилизации. Приёмы Петра 1 относительно церкви и старой религиозности напоминают приёмы большевизма. Он высмеивал религиозные чувства старины, устраивал всешутейший собор с шутовским патриархом. Это очень напоминает антирелигиозные манифестации безбожников в советской России. Пётр 1 создал синодальный строй, скопированный с немецкого протестантского образца и окончательно подчинил церковь государству. Авторитет церкви, правда, уже тогда был низок после раскола. Нигде не было такой пропасти между верхним и нижним слоем, как в петровской, императорской России. Ни одна страна не жила одновременно в столь разных столетиях. В душе русского народа происходила борьба Востока и Запада. Русский коммунизм есть коммунизм восточный. Основное столкновение было между идеей империи, могущественного военного государства военно-полицейского типа и религиозной мессианской идеей царства. Большая часть русского народа – крестьянство, жило в тисках крепостного права. Народ всегда считал крепостное право неправдой и несправедливостью, но 3 виновником этой несправедливости он считал не царя, а дворянство. Религиозная вера в царскую власть была так сильна, что народ жил надеждой, что царь защитит его и прекратит несправедливость, когда узнает правду. По своим понятиям о собственности, русские крестьяне всегда считали неправдой, что дворяне владеют огромными землями. Западные понятия о собственности были чужды русскому народу, эти понятия были слабы даже у дворян. Земля божья и все трудящиеся, обрабатывающие землю, могут ею пользоваться. Наивный аграрный социализм всегда был присущ русским крестьянам. К Х1Х в. Россия оформилась в огромное, необъятное царство. Классы всегда в России были слабы, подчинены государству, они даже образовывались государственной властью. Сильными элементами были только монархия и народ. Культурный слой чувствовал себя раздавленным этими двумя силами (прослойка интеллигенции). Интеллигенция Х1Х в. стояла над бездной, которая всегда могла разверзнуться и поглотить её. В Х1Х в. конфликт принял следующую форму: столкнулись Русь, ищущая социальной правды, царства правды и империя, искавшая силы. Чтобы понять источники русского коммунизма нужно знать, что представляет собой то своеобразное явление, которое в России именуется «интеллигенцией». Это не то, что на Западе называют интеллектуалами т.е. людьми интеллектуального труда и творчества: ученые, писатели, художники, профессура, педагоги. Русская интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью (очень нетерпимой), со своими обязательным миросозерцанием и со своеобразным физическим обликом. Она была идеологической, а не профессиональной и экономической группой, образовавшейся из разных социальных классов, сначала преимущественно из более культурной части дворянства. Позже из сыновей священников, диаконов, из мелких чиновников, мещан, освобождённых от крепостной зависимости крестьян. Вся эта разночинная интеллигенция была объединена идеями социального характера. Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традициями. Интеллигенция всегда была увлечена какими-либо идеями, преимущественно социальными и отдавалась им беззаветно. По условиям русского политического строя интеллигенция оказалась оторванной от реального социального дела и это очень способствовало развитию в ней социальной ментальности. Интеллигенция жила в расколе с окружающей действительностью, которую считала злой и в ней вырабатывалась фанатическая раскольничья мораль. Русская интеллигенция породила тип человека, единственной специальностью которого была революция. Русские обладают исключительной способностью к усвоению западных идей и учений и к их своеобразной переработке. Усвоение западных идей и учений русской интеллигенцией было догматическим. То, что на Западе было научной теорией, не претендующей на всеобщность, у русских интеллигентов превращалось в догматику, что-то вроде религиозного откровения. Русские всё склонны воспринимать тотально (универсально), им чужд скептический критицизм западных людей. У русской интеллигенции выработалось идеологическое и даже идолопоклонническое отношение к науке. Когда русский интеллигент делался дарвинистом, то дарвинизм был для него не биологической теорией, подлежащей 4 спору, а догматом. Русские вообще плохо понимают значение относительного, дифференциацию различных сфер культуры. С этим связан русский максимализм. Русская душа стремится к целостности, она не мириться с разделением всего по категориям. Она стремится к Абсолютному. Именно русской душе свойственно переключение религиозной энергии на нерелигиозные предметы (это своеобразный урок для других народов – чего делать нельзя). Чтобы понять смысл марксистского социологического детерминизма и разоблачение им иллюзий сознания, нужно обратить внимание на существование в марксизме другой стороны, противоречащей экономическому материализму. Марксизм есть не только учение исторического и экономического материализма о полной зависимости человека от экономики. Марксизм есть также учение об избавлении, о мессианском призвании пролетариата, о грядущем совершенном обществе, в котором человек не будет зависеть от экономической мощи и о победе человека над иррациональными силами природы и общества. Душа, суть марксизма тут, а не в экономическом детерминизме. Человек целиком детерминирован экономикой в капиталистическом обществе. Это относится к прошлому. Определимость человека экономикой может быть истолкована как грех прошлого (первородный грех). Но в будущем может быть иначе, человек может освободиться от рабства. Тем самым активным субъектом, который освободит человека от рабства и создаст лучшую жизнь является пролетариат. Ему приписываются мессианские свойства, на него переносятся свойства избранного народа Божьего, он Новый Израиль. Это есть перевод в современную форму древне еврейского мессианского сознания. Рычаг, которым можно будет перевернуть мир, найден. И тут материализм Маркса оборачивается крайним идеализмом (диалектически превращается в свою противоположность). Маркс открывает в капитализме процесс дегуманизации, овеществления человека. С этим связано гениальное учение Маркса о фетишизме товаров (товары как символы). Человек падает жертвой иллюзорного, обманного сознания, в силу которого результаты его собственной активности и труда представляются ему вещным объективным миром, от которого он зависит. Не существует вещной, объективной экономической действительности, это иллюзия. Существует лишь активность человека и активное отношение человека к человеку. Капитал есть лишь общественные отношения людей в производстве. За экономической действительностью всегда скрыты живые люди и социальные группировки людей. Человек своей активностью может расплавить этот призрачный мир капиталистической экономики. К этому призван пролетариат, который падает жертвой этой иллюзии фетишизации и овеществления продуктов человеческого труда. Пролетариат должен бороться против овеществления человека, должен обнаружить всемогущество человеческой активности. Эта сторона марксизма была сильна у молодого Маркса. Но вера в дух не соединима с материализмом. Экономический детерминизм принижает человека. Возвышает его лишь вера в активность человека, которая может совершать чудесное перерождение общества. Диалектический материализм – нелепое словосочетание. Не может быть диалектики материи. Диалектика предполагает наличие мысли и духа. Но Маркс перенес свойства мысли и духа в недра материи. Материальному процессу оказывается свойственной мысль, разум, свобода, творческая активность и поэтому материальный процесс может 5 привести к торжеству смысла, к овладению социальным разумом всей жизни. Всё определяется уже не объективным развитием материальных производительных сил, не экономикой. а революционной борьбой классов. Человек может победить власть экономики над своей жизнью. Предстоит скачок из царства необходимости в царство свободы. История резко разделится на 2 части. На прошлое, детерминированное экономикой, когда человек был рабом и на будущее, которое начинается с победой пролетариата и будет целиком активностью человека. Диалектика марксизма, это не самораскрытие и саморазвитие идеи, а активность революционного человека, для которого прошлое не обязательно. Свобода есть сознанная необходимость, но это сознание необходимости может творить чудеса, совершенно перерождать жизнь и создавать новое, небывшее. Переход к царству свободы есть победа над первородным грехом, который Маркс видел в эксплуатации человека человеком. Эксплуатация есть в действительности не экономический, а нравственный феномен – нравственно дурное отношение человека к человеку. Существует разительное противоречие между научным аморализмом Маркса, который терпеть не мог этического обоснования социализма и крайним морализмом марксистов в оценках общественной жизни. Всё учение о классовой борьбе носит ценностный характер. Граница между «буржуа» и «пролетарием» есть различие между злом и добром, несправедливостью и справедливостью. Между заслуживающим порицания и одобрения. В системе марксизма имеет место соединение элементов материалистических, научно-детерминистских, аморалистических с элементами идеалистическими, моралистическими, религиозно-мифотворческими. Маркс создал миф о пролетариате. Миссия пролетариата есть предмет веры. Марксизм не только наука и политика, но также вера и религия. Русский марксизм, возникший в стране, ещё не индустриализированной, без развитого пролетариата, должен был раздираться моральными противоречиями. Как можно желать развития капитализма, приветствовать это развитие и вместе с тем считать капитализм злом и несправедливостью, с которой каждый социалист призван вести борьбу. Этот сложный диалектический вопрос создаёт моральный конфликт. Развитие капиталистической индустрии в России предполагало пролетаризацию крестьянства, лишение его орудий производства т.е. ввержение в бедственное состояние значительной части народа. Капитализм означал эксплуатацию рабочих и значит нужно было приветствовать возникновение этих форм эксплуатации. Марксизм верит, что фабрика и только фабрика создаст нового человека. Ленин разрешил этот моральный конфликт тем, что стал утверждать, что социализм может быть осуществлён в России помимо развития капитализма и до образования многочисленного рабочего класса. Если опираться на научный марксизм, то социальной революции пришлось бы слишком долго ждать. Поэтому произошло незаметное соединение марксизма с традициями старой русской революционности, не желавшей допустить капиталистической стадии развития России (Чернышевский, Бакунин, Ткачёв). Маркс был соединён со Стенькой Разиным. Марксисты-большевики оказались гораздо в 6 более русской традиции, чем марксисты-меньшевики. На почве детерминистического истолкования нельзя было оправдать пролетарской социалистической революции в стране индустриально отсталой, крестьянской, со слабо развитым рабочим классом. Революционность – это тотальность, целостность в отношении ко всякому акту жизни. Для революционера нет разделенных сфер, он не допускает дробления, не допускает автономии действия по отношению к мысли. Революционер имеет интегральное миросозерцание в котором теория и практика органически слиты. Тотальность во всём – основной признак революционного отношения к жизни. Русские революционеры всегда были тотальны. Революция была для них религией и философией, а не только борьбой в социальной и политической сфере. Русский марксизм, соответствующий этому революционному тоталитарному инстинкту – большевизм. Этот русский марксизм показал, как велика власть идеи над человеческой жизнью, если она тотальна и соответствует инстинктам масс. В марксизме-большевизме пролетариат перестал быть эмпирической реальностью, ибо в качестве эмпирической реальности он был ничтожен и был прежде всего идеей пролетариата. Носителем же этой идеи может быть незначительное меньшинство (партия профессиональных революционеров). Таким образом разыгрывается мистерия, в которую в качестве статистов втягиваются огромные массы людей. Если это незначительное меньшинство целиком одержимо титанической идеей, если его воля экзальтирована, если оно хорошо организовано и дисциплинировано, оно может совершать чудеса, может преодолеть детерминизм социальных закономерностей. Ленин показал на практике, что это возможно. Коммунистическая революция в России совершилась во имя тоталитарного марксизма, марксизма как религии пролетариата, но в противоположность всему, что Маркс говорил о развитии общества (т.е. фактически победа над Богом). Миф о народе был заменён мифом о пролетариате. Марксизм (иудаизм) разлагает понятие народа как целостного организма на классы (внутри этнический функциональный конфликт в еврействе – еврейство как единство и борьба противоположностей) с противоположными интересами. Но в мифе о пролетариате по-новому восстанавливается миф о русском (еврейском)(мессианском) народе. Произошло как бы отождествление русского народа с пролетариатом, русского мессианизма с пролетарским мессианизмом. Народ-крестьянство (русский народ) соединился с народом-пролетариатом (соединение несоединимого) вопреки всему тому, что говорил Маркс, который считал крестьянство мелкобуржуазным, реакционным классом. Ортодоксальный, тоталитарный марксизм запретил говорить о противоположности интересов пролетариата и крестьянства (серп и молот, рабочий и колхозница). На этом сорвался Троцкий, который хотел быть верен классическому марксизму. Отчасти это же, но посвоему повторил Сталин, уничтожая по сути крестьянство как класс и одновременно в какой-то мере и русский народ. Ленин провозгласил, что промышленная отсталость России, зачаточный характер капитализма есть великое преимущество (т.е. недостаток оборачивается в противоположность) – не придётся бороться с сильной организованной буржуазией. 7 Марксизм стал изменением миросозерцания (менталитета) русского социализма. Он из эмоционального и сентиментального превращается в интеллектуально обоснованный и жестокий (ветхозаветный, толмудический). Пробудилась воля к могуществу, идеология силы. мотив сострадания ослабевает (все эти компоненты свойственны сверх человеку Ф. Ницше). Отношение к богоизбранному народу – пролетариату определяется уже не столько состраданием к его униженному положению (рабство Египетское), а верой в то, что он является освободителем всего человечества (через Израиль благословятся все народы). В России успех имеет всегда только идея, основанная на тоталитарном, универсальном миросозерцании. Самый большой парадокс в судьбе России в том, что либеральные идеи, идеи права и социального реформизма оказались в России утопическими. Большевизм же оказался наименее утопическим и наиболее реалистическим, наиболее верным исконно русским традициям, русским исканиям универсальной социальной правды, понятой максималистски (по-детски, грубо и даже дебильно) и русским методом властвования с помощью насилия. Коммунизм оказался неотвратимой судьбой России. Русская революция универсалистская по своим лозунгам, интернационалистическая по своим символам, но вместе с тем она глубоко национальна по своим результатам. Трудность суждений о коммунизме определяется именно его двойственным характером – русским и международным (еврейским). Сам по себе интернационализм русской коммунистической революции - это чисто русский, национальный. Активное участие евреев в русском коммунизме очень характерно для России, Русский мессианизм родственен еврейскому мессианизму. Ленин остановил хаотический распад России деспотическим, тираническим путём. Ленин не теоретик марксизма, а теоретик революции. Всё, что он писал было разработкой теории и практики революции. Он никогда не разрабатывал программы, он интересовался лишь одной темой, которая менее всего интересовала русских революционеров, темой о захвате власти, о концентрации для этого силы. Поэтому он и победил. По складу мышления Ленин империалист, причём деспотический. Всю жизнь он боролся за целостное, тоталитарное миросозерцание, которое необходимо было для борьбы, которое должно сосредоточить революционную энергию. Ленин требовал сознательности и организованности в борьбе против всякой стихийности – это его основной мотив, основная тема. Он допускал все средства для борьбы. Для достижения целей революции. Добро было для него всё, что служит революции, зло – всё, что ей мешает. В конце концов он потерял различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допускал обман, ложь, насилие, жестокость. (По принципу: цель оправдывает все средства. Особенно если это великая и справедливая цель). Ленин был человеком судьбы, роковой человек, в этом его сила. Для Ленина марксизм есть прежде всего учение о диктатуре пролетариата. Меньшевики же считали невозможной диктатуру пролетариата в крестьянской стране. Меньшевики хотели быть демократами, хотели опираться на большинство. Ленин не демократ, он утверждает не принцип большинства, а принцип подобранного (избранного, элитарного) меньшинства. Поэтому ему часто бросали упрёк в бланкизме (т.е. заговорничестве. Фамилия деда Ленина по совпадению была именно Бланк). 8 Получается, что большевики опираются на меньшинство, а меньшевики – на большинство. Диктатура вытекала из всего миросозерцания Ленина. Целью Ленина, которую он преследовал с необычайной последовательностью было создание сильной партии, представляющей хорошо организованное и железно дисциплинированное меньшинство (номенклатуру). Партия должна иметь доктрину (Священное Писание), в которой ничего нельзя изменить, и она должна готовить диктатуру над всей полнотой жизни (Сталин - это своеобразный религиозный вождь, Моисей по отношению к номенклатуре). Организация партии была прообразом большой диктатуры. Каждый член партии должен был быть подчинён этой диктатуре центра. Большевистская партия, которую в течение многих лет создавал Ленин и которую он сам называл «партией нового типа», должна была дать образец грядущей организации всей России. И Россия действительно была организована по образцу организации большевистской партии. Вся Россия оказалась подчинённой не только диктатуре коммунистической партии, но и доктрине коммунистического диктатора как в своей мысли, так и совести. Ленин отрицал свободу внутри партии и это отрицание свободы было перенесено на всю Россию. Это и есть диктатура миросозерцания (философско-религиозная) которую готовил Ленин. Ленин мог это сделать только потому, что ему удалось соединить в себе 2 тенденции (противоположные) – традицию ортодоксальной русской революционной интеллигенции (святая Русь, царство Правды, источник Справедливости для всего мира) и традицию русской власти. Вера Православная, Власть Самодержавная, Истинная вера, завоёвывающая весь мир. Российское государство как государство как государство богоносное. Соединив в себе эти 2 традиции, которые в Х1Х в. находились в смертельной вражде и борьбе, Ленин смог создать коммунистическое государство. Большевизм есть таким образом третье явление русской великодержавности, русского империализма. Первым явлением было Московское царство, вторым – Российская империя Петра 1. Большевизм – это сильное централизованное государство. Произошло соединение воли к социальной Правде (справедливости) с волей к государственному могуществу. Большевики создали полицейское государство, которое по способам управления очень похоже на старое русское государство. Но одного насилия недостаточно. Нужно целостное миросозерцание (философско-религиозная доктрина). В Московском царстве и в Российской империи народ держался единством религиозных верований. Новая единая вера для народных масс должна быть выражена в элементарных символах. Эту роль взял на себя русский марксизм. Основы идеи диктатуры изложены в работе Ленина «Что делать» (то же название, что и у романа Чернышевского), которую Ленин написал в 1902 г. ещё до раскола на меньшевиков и большевиков. Стихийности (на которую уповали экономисты) Ленин противопоставлял сознательность революционного меньшинства, которое призвано господствовать над общественным процессом. Ленин требует организации сверху, т.е. диктаторского типа власти. Ленин насмехается над теми марксистами, которые делают ставку на стихийное общественное развитие. Он создавал не диктатуру пролетариата реального, который в России был слаб и малочисленен, а диктатуру идеи пролетариата, которой 9 может быть проникнуто незначительное меньшинство, организация профессиональных революционеров, а в последующем – номенклатура. Ленин был антиэволюционистом и антидемократом. Он ненавидел релятивизм и скептицизм как порождение буржуазного духа. Ленин абсолютист, он верит в абсолютную истину. По мнению Ленина абсолютную истину утверждает не познание, не мышление, а революционная, преобразующая воля. Учение, охватывающее всю полноту жизни, а не только политику и экономику, но и мысли и всю культуру в целом – может быть лишь предметом веры. Вся история русской интеллигенции подготовляла коммунизм. В него почти без изменений вошли жажда социальной справедливости и равенства. Признание трудящихся классов высшим человеческим типом. Элементами традиционного русского коммунизма являются также следующие. Отвращение к буржуазии – вообще к богатым, как неправедным и преступным людям (ещё Христос учил, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в царствие небесное). Целостность мировоззрения. Сектантская нетерпимость («кто не с нами, тот против нас» «если враг не сдаётся – его уничтожают», «кто не с нами – тот наш враг, тот должен пасть» и т.п.) Отрицание духа и духовных ценностей, придание материализму целевого (телеологического) характера. В новом коммунистическом типе мотивы силы и власти вытеснили старые мотивы правдолюбия и сострадательности. В этом типе выработалась жесткость, переходящая в жестокость. Этот новый душевный тип оказался очень благоприятным плану Ленина, он стал материалом организации коммунистической партии, он стал властвовать над огромной страной. Новый душевный тип призванный к господству, поставлялся из рабоче-крестьянской среды. Он прошёл дисциплину военную и партийную. Новые люди, пришедшие снизу чужды традициям русской культуры, их отцы и деды были безграмотны, лишены всякой культуры и жили исключительно верой. Этим людям было свойственно чувство мести по отношению к людям старой культуры. Этим психологически многое объясняется. В короткий период времени в душе народа произошёл перелом и народ поверил в машину вместо Бога, поверил в то, что всё может быть сведено к сознательному и рациональному. В Ленинизм вошли в преображённом виде элементы революционного народничества и бунтарства. Ленин – антигуманист и антидемократ. В этом он человек новой эпохи, эпохи не только коммунистических, но и фашистских переворотов. Ленинизм есть вождизм нового типа, он выдвигает вождя масс наделенного диктаторской властью. Этому будут подражать Муссолини и Гитлер. Сталин будет законченным типом вождя диктатора. Ленинизм не есть фашизма, но сталинизм уже очень походит на фашизм. Ленин не верил в реальное существование демократических свобод. Они лишь прикрывают интересы буржуазии и её господство. В буржуазных демократиях также существует диктатура – диктатура капитала, денег. И в этом бесспорно есть доля истины (а для русских в этом вся истина). При социализме отомрёт всякая демократия. Но на первых фазах коммунизма (переходный этап) не могут существовать свобода и равенство. Диктатура пролетариата должна стать жестоким насилием и неравенством. Ленин вопреки Марксу утверждал примат политики (веры) над экономикой. Более 10 того, в стране самодержавной монархии, где люди не привыкли к правам и свободам гражданина, легче осуществить диктатуру пролетариата. чем в западных демократиях. Вековые инстинкты покорности нужно использовать для пролетарского государства. Всё произойдёт не по Марксу, но во имя Маркса. Как же прекратится насилие и принуждение. Ответ на этот вопрос у Ленина прост. Сначала нужно пройти через муштровку, через железную дисциплину и диктатуру сверху. Причём принуждение будет не только к буржуазии, но и к пролетариату, несмотря на то, что он на словах как раз и объявляется диктатором. А потом, по Ленину, люди привыкнут соблюдать элементарные условия общественного договора, приспособятся к новым условиям. И тогда государство отомрёт, и диктатура кончится. Вообще-то здесь кроется своеобразный парадокс. Ленин не верил в человека, не признавал в нём никакого внутреннего духовного начала. Он бесконечно верил в общественную муштровку человека, верил, что принудительная общественная организация может создать какого угодно нового человека, совершенно и не нуждающегося в насилии. Так Маркс верил в то, что новый человек фабрикуется на фабриках. В этом был утопизм Ленина, но он его реализовал в части установления диктатуры. «диктатура пролетариата» усилив государственную власть развивает колоссальную бюрократию (в России всякая реформа выливается в очередное раздувание бюрократии), охватывающая всю страну и всё себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия более сильная, чем царская, есть новый привилегированный класс, который может жестко эксплуатировать народные массы (Например, рабочий получает 75 руб. в месяц, а чиновник 1500 руб. в месяц т.е. в 20 раз больше). Хотя возможны и более завуалированные формы неравенства в распределении. Советская Россия – страна государственного капитализма. Те, кто властвует входят во вкус и не захотят изменений. Воля к власти станет самодавлеющей и за власть будут бороться как за цель, а не как за средство. Здесь Ленин проявлял утопическую наивность. Советское государство, как и любое деспотическое государство действует ложью и насилием. Это государство военно-полицейское. Россия подобно Ветхозаветному Адаму не переродилась, а осталась той же самой. Революция иррациональна, она свидетельствует о господстве иррациональных сил в истории. Революция всегда симптом нарастания иррациональных сил. Ленин был крайним рационалистом, он верил в возможность окончательной рационализации социальной жизни. Но он же был человеком судьбы, рока т.е. иррационального в истории. Революция означает, что старый режим стал совершенно иррациональным и не оправдан более никаким смыслом. Революция осуществляется через расковывание иррациональной народной стихии. Революция есть судьба, рок. Возможны три точки зрения на революции. 1. Революционная и контрреволюционная т.е. людей, которые в революции принимают активное участие. 11 2. Объективно-историческая, научная т.е. людей, созерцающих революцию со стороны, но в ней не участвующих. 3. Религиозно-апокалиптическая, историко-философская т.е. точка зрения людей, принявших революцию внутрь себя, мучительно её переживающих и возвышающихся над её повседневной борьбой. Менее всего понимают смысл революции революционеры и контрреволюционеры. Революционеры не в состоянии покрыть смысл революции своими революционными идеями, но в своей обращенности к будущему они могут быть орудиями осуществления смысла, орудиями высшего суда. Контрреволюционеры как люди, бесплодно обращённые к прошлому, есть люди судимые, нераскаянные и в этом своём состоянии ничего не понимающие. Объективные историки могут многое выяснить в раскрытии второстепенных исторических причин, но они даже и не ставят себе цели понять смысл революции. Раскрытие смысла не дело исторической науки, это дело историософии. Философия истории всегда в известном смысле есть теология истории (постижение целей) и всегда имеет сознательно или бессознательно религиозную основу. Религиозная же историософия неизбежно имеет апокалиптическую окраску. Смысл революции как правило пессимистический, а не оптимистический. Этот смысл направлен против тех, кто думает, что общество может бесконечно существовать мирно и спокойно, когда в нём накопились страшные яды, в нём царят зло и неправда, внешне прикрытые благообразными формами, идеализированными образами прошлого. Часто революцию считают недопустимой ввиду её насилия и крови и вместе с тем считают вполне допустимой и нравственной войну. Война совершает ещё большие насилия и проливает ещё больше крови. Война есть ещё больший грех, чем революция. Вся история есть в значительной степени грех, кровопролитие и насилие. Революция есть малый апокалипсис истории, Она наподобие смерти, она есть прохождение через смерть, которая есть неизбежное следствие греха. В революции происходит суд над злыми силами, творящими неправду. Но сами судящие силы творят зло. Для народного сознания большевизм был разливом буйной народной русской стихии. Коммунизм же пришёл от инородцев. Он не русский, западный и на революционную русскую народную стихию наложил гнёт деспотической организации. Это очень ярко свидетельствует о женственной природе русского народа. Всегда подвергающейся изнасилованию чуждым ей мужественным началом. Русским крестьянам всегда были чужды понятия римского права собственности. Крестьяне считали, что земля божья т.е. ничья в человеческом смысле. Присвоение земли помещиками-дворянами крестьяне всегда считали такой же неправдой, как и крепостное право. Крестьяне мечтали о «чёрном переделе» т.е. переделе земли между крестьянами. Раньше верили в то, что это сделает царь. Революционно-народническая организация 70-х годов называла себя «Чёрный Передел» в соответствии с мечтами крестьянства. Русская революция и совершила этот передел, когда она отобрала всю землю у дворян и частных владельцев. 12 Революция совершила почти геологический переворот социальных слоёв. При этом естественно произошло понижение уровня культуры, ибо высокая культура всегда создаётся путём качественного отбора и в сравнительно узком кругу элиты. Русская революция в значительной степени была определенной войной. Ленин, как и Маркс придавал огромное значение войне, как самому благоприятному моменту для производства революции. В этом отношении у коммунистов двойственность, которая может произвести впечатление лицемерия и цинизма и которая ими самими утверждается как диалектическое отношение к действительности. Коммунисты больше всего негодовали на империалистическую войну. И вместе с тем в России именно коммунисты больше всего выиграли от войны, война привела их к победе. Это диалектическая неискренность и лживость. Марксизм считает, что добро осуществляется через зло, свет через тьму. Таково же его отношение к капитализму, который есть величайшее зло и несправедливость и вместе с тем необходимый путь к торжеству социализма. На капиталистических фабриках приготовляется грядущее могущественное человечество. Коммунизм хотел и хочет войны для того, чтобы войну национальностей превратить в войну классов (перенести конфликт из сферы межэтнической в сферу внутри этническую. Причём тотально т.е. разорвать нации внутри самих себя). Именно война породила новый тип русской интеллигенции. Методы войны были перенесены внутрь страны. Появился новый тип милитаризованного молодого человека. В отличие от старого типа интеллигента он гладко выбритый, подтянутый, с твёрдой стремительной походкой. Он имеет вид завоевателя, он не стесняется в средствах и всегда готов к насилию, он одержим волей к власти. только с таким молодым человеком из крестьян, рабочих, полу интеллигентов можно было сделать коммунистическую революцию. Большевизм воспользовался всем для своего торжества. Он воспользовался объективной невозможностью дальше вести войну и провозгласил мир. Он воспользовался недовольством крестьян и передал им землю (чтобы вскоре сделать их государственными рабами). Он воспользовался русскими традициями деспотического управления сверху и вместо непривычной демократии для которой не было навыков, провозгласил диктатуру, более сходную со старым царизмом. Он воспользовался свойствами русской души, её религиозностью, догматизмом и максимализмом, её исканиями социальной правды и царства Божьего на земле, её способностью к жертвам и страданиям. Воспользовался русским мессианизмом, русской бессознательной верой в особые пути России. Большевизм соответствовал отсутствию в русском народе римских понятий о собственности, соответствовал русскому коллективизму, имевшему религиозные корни. Он также начал насильственно насаждать сверху новую цивилизацию, как это в своё время делал Пётр 1. Он отрицал свободы человека, которые и раньше были неизвестны народу, которые были привилегией лишь верхних культурных слоёв общества и за которые народ совсем не собирался бороться. Большевизм провозгласил обязательность целостного тоталитарного миросозерцания, господствующего вероучения, что соответствовало навыкам и потребностям русского народа в вере и символах, управляющих жизнью. Русская душа не склонна к скептицизму (точнее к последовательному и систематическому скептицизму) и ей менее всего соответствует скептический 13 либерализм. Народная душа легче всего могла перейти от одной целостной веры к другой целостной вере, от одной ортодоксии к другой ортодоксии (марксизм стал своеобразным новым русским православием) охватывающей всю жизнь. Советское социалистическое (коммунистическое)православие. Мы (СССР) «Добро» Свет, правда, слава, мир. (истинная вера и справедливая власть) Социалистическое общество и культура. Настоящее и светлое будущее без проклятого прошлого. Правильные отношения между: Полами Возрастами Нациями(народами) Людьми вообще. Плохие люди у нас ещё есть, и мы с ними боремся. Они (Запад и прежде всего США) «Зло» Тьма, ложь, позор, война (поджигатели войны). Буржуазное общество и культура. Настоящее и прошлое без светлого будущего. Неправильные отношения между: Полами Возрастами Нациями (народами) Людьми вообще Хорошие люди у них уже есть, и они с ними борются. Пало старое священное русское царство и образовалось новое, тоже священное царство. Произошло удивительное превращение. Марксизм еврейско-немецкого происхождения приобретает русский стиль. Даже старая славянофильская места о перенесении столицы из Петербурга в Москву, в Кремль была осуществлена коммунистами (Наполеон также считал, что настоящая столица Российской Империи не Петербург, а Москва и стремился захватить именно её.) Из Москвы из Кремля исходит свет, который должен просветить буржуазную тьму Запада. Слова советской пионерской песни: «Кремлёвские звёзды над миром горят Повсюду доходит их свет. Хорошая Родина есть у ребят И лучше той Родины нет». Коммунизм создаёт деспотическое и бюрократическое государство, призванное господствовать над всей жизнью народа, над его телом и душой. Русский марксизм провозглашает господство политики над экономикой, силу власти как угодно изменять хозяйственную жизнь страны. В своих грандиозных, всегда планетарных планах, коммунизм воспользовался русской склонностью к прожектёрству, фантазёрству. Мечтательность и фантазёрство перешло в дело, в строительство, в технику. Народные верования получили новое направление. Техника из обыденного, привычного для западного человека дела превратилась в мистику и связывается с планами почти космического переворота. Лениным была предложена знаменитая 14 волшебная формула: «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны». Весьма примечательно, что наиболее совершенно организованное учреждение, созданное через 1 месяц после революции есть ГПУ т.е. орган государственной полиции, обеспечивающей государственную безопасность и несравненно более тиранический, чем институт жандармов. Детский мир Всё вместе Русский Мир Взрослый мир Книжный мир (ФСБ, бывший (Библио-глобус) КГБ, Лубянка) Политехнический музей. Русское коммунистическое государство есть единственный сейчас в мире тип тоталитарного государства, основанного на диктатуре ортодоксального миросозерцания, обязательного для всего народа. Старая русская монархия покоилась на ортодоксальном миросозерцании и требовало согласия с ним. Новое русское коммунистическое государство тоже покоится на ортодоксальном миросозерцании и требует с ещё большей принудительностью согласия с ним. Священное царство всегда есть диктатура миросозерцания и всегда извергает еретиков. Тоталитарность, требование целостной веры как основы царства, соответствует глубоким религиозно-социальным инстинктам русского народа. Советское коммунистическое царство имеет большое сходство по своей духовной конструкции с московским православным царством. Русский народ не осуществил своей мессианской идеи о Москве как Третьем Риме. Религиозный раскол ХУ11 в. обнаружил, что Московское царство не есть Третий Рим. Менее всего конечно Петербургская империя была осуществлением идеи третьего Рима. Произошло окончательное раздвоение. Мессианская идея русского народа приняла или апокалиптическую форму (никогда) или форму революционную (немедленно) т.е. сейчас или никогда. И вот произошло изумительное в судьбе русского народа событие. Вместо Третьего Рима в России удалось осуществить Третий Интернационал и на третий Интернационал перешли многие черты Третьего Рима. Третий Интернационал есть тоже священное царство, и оно основано на ортодоксальной вере. Третий Интернационал, это трансформация русского мессианизма (индуцированного еврейским мессианизмом). Западные коммунисты, примыкающие к Третьему Интернационалу, играют унизительную роль. Они не понимают, что, присоединяясь к Третьему Интернационалу они присоединились к русскому народу и осуществляют его мессианское призвание. Один французский коммунист говорил: «Маркс сказал, что у рабочих нет отечества. Это было верно, но сейчас уже не верно, они имеют отечество – это Россия, это Москва и рабочие должны защищать своё отечество». Это совершенно верно и должно быть осознано. Произошло как бы отождествление двух мессианств. Мессианства русского народа и мессианства пролетариата (на самом деле мессианства еврейского народа). Троцкий остался интернационалистом и продолжает утверждать, что коммунизм в одной 15 стране не осуществим и требует мировой революции. Поэтому он как еретик низвергнут. Сталин – государственник восточного (византийского) стиля. Сталинизм незаметно перерождается в своеобразный русский фашизм. Ему присущи все особенности фашизма: тоталитарное государство, государственный капитализм, национализм, вождизм и как базис – милитаризованная молодёжь. Если действительно экономика детерминирует весь социальный процесс, то в отсталой России нужно ещё ждать развития капитализма. Но Русская революция пошла путём, свидетельствующим о том, что не все детерминировано экономикой. В Советской России появляется новая философия – марксизм-ленинизм. Молодая советская философия пытается дать новое истолкование диалектическому материализму. Основной категорией для неё является категория самодвижения. Источник движения лежит внутри, а не в толчке из внешней среды. Материи присуща настоящая свобода и в её недрах есть источник активности, изменяющей среду. На материю переносится свойство духа – свобода, активность, разум т.е. происходит одушевление материи. Но при этом о духе запрещено говорить в советской философии. Поэтому материи нужно придать характер активного духа, что и пытаются сделать, насилуя логику и философскую терминологию. Диалектический материализм есть нелепое словосочетание. Материи, состоящей из столкновения атомов не может быть присуща диалектика. Диалектика предполагает существование Смысла, раскрывающегося в диалектическом развитии. Диалектика может быть присуща лишь мысли и духу, а не материи. Диалектический материализм вынужден верить в Логос самой материи т.е. в рациональность иррациональных процессов. Нужно утверждать диалектику, продолжая утверждать материализм. Логически это невозможно, но психологически необходимо. Ортодоксальный диалектический материализм декретирован ЦК ВКП(б). Советская философия, есть философия социального титанизма. Титаном является в ней не индивидуум, а социальный коллектив. Он всемогущ. Для него не обязательны даже законы природы, неизменность которых объявляется достоянием буржуазной науки и философии. Советская философия противоположна просветительскому материализму ХУ111 в. Всё определяется для неё не светом мысли, разума (Солнечное, солярное начало), а экзальтацией воли (Земное, теллурическое начало), революционной титанической воли. Философские споры в России являются скорее теологическими, чем философскими спорами. Философия титанизма предполагает изменение в понимании свободы. И действительно коммунистическое понимание свободы очень отличается от обычных пониманий. Поэтому Русские коммунисты искренне возмущаются. Когда им говорят, что в Советской России нет свободы. В России мир стал пластичным и из него можно лепить новые формы. Именно это более всего соблазняет молодёжь. Каждый чувствует себя участником общего дела, имеющего мировое значение (как еврей согласно Каббале). Жизнь поглощена не борьбой за собственное существование, а борьбой за переустройство мира. Тут свобода понимается не как свобода выбора, не 16 как свобода повернуть направо или налево, а как активное изменение жизни, как акт, совершаемый не индивидуальным, а социальным человеком. Только такая свобода, свобода коллективного строителя жизни и признаётся в советской России. Русская свобода, это свобода «после» выбора, а не «до» выбора (на самом деле это не свобода, а безопасность). Но если исключительно так понимать свободу, то неизбежно отрицание свободы совести и свободы мысли. В советской России понятие свободы относится исключительно к коллективному, а не к личному сознанию. Личность не имеет свободы по отношению к социальному коллективу (свобода это рабство), она не имеет личной совести и личного сознания. Для личности свобода заключается в исключительной её приспособленности к коллективу. Но личность, приспособившаяся и слившаяся с коллективом, получает огромную свободу по отношению к внешнему миру. Свобода совести – прежде всего религиозной совести – предполагает, что в личности есть духовное начало, не зависящее от общества. Этого коммунизм не признаёт. Для него царство Кесаря и царство Божье отождествляется. Отсюда неизбежно подавление личности. Революционная коммунистическая мораль неизбежно оказывается беспощадной к живому конкретному человеку, к ближнему. Индивидуальный человек рассматривается как кирпич нужный для строительства коммунистического общества, он есть лишь средство (как на войне – живая сила). В коммунизме есть верное и вполне согласное с христианством понимание жизни каждого человека как служение сверхличной цели, как служение не себе, а великому целому. Но эта верная идея искажается отрицанием самостоятельной ценности и достоинства каждой человеческой личности, её духовной свободы (это от русской общины). Свобода духа отрицается не экономикой, которая бессильна в отношении духа, а духом, но духом – враждебным свободе. Воинствующий духоборческий материализм коммунизма (ветхозаветное богоборчество Якова-Израиля) есть явление духа, а не материи, есть ложная направленность духа. В идее бесклассового трудового общества, в котором каждый работает для других и для всех, для сверх личной цели, не заключается отрицания Бога, духа, свободы – наоборот, эта идея более согласуется с христианством в его изначальном виде, чем идея на которой основано буржуазное общество. Но именно религиозный характер коммунизма желает его антихристианским. Коммунистическое общество и государство претендует на то, чтобы быть тоталитарным. Но это и есть основная ложь. Тоталитарным (т.е. не имеющим альтернатив, не нуждающимся в оппозиции, обладающим монополией на истину) может быть лишь царство Божье. Царство Кесаря всегда частично. Для коммунистов царство кесаря становится царством божьим. И это-то и вызывает неизбежность духовной борьбы. Если же эту борьбу представлять, как социальную, то это делает такую борьбу бессильной против лжи коммунизма. Русский коммунизм, если взглянуть на него глубже в свете русской исторической судьбы, есть деформация (еврейская, ветхозаветная) русской идеи, русского мессианизма и универсализма, русского искания царства правды. 17 В течение 25 лет русской церковью, а идеологически и русским государством правил обер-прокурор Священного Синода Победоносцев. Он был духовным вождём старой монархической России эпохи её упадка. Ленин был духовным вождём новой коммунистической России. У них как ни странно много общего, хотя они представляют противоположные идеи. Победоносцев был нигилистом по отношению к человеку и миру. Он абсолютно не верил в человека, считал человеческую природу безнадёжно дурной и ничтожной. Как обер-прокурор Священного Синода он подчинял Церковь (идеологию) государству, потому, что не верил в человеческие качества мирян. Человек так безнадёжно плох, что единственное спасение – держать его в ежовых рукавицах. Человеку нельзя давать свободы (можно дать, но лишь для того, чтобы доказать, что давать нельзя). Только насилием и принуждением можно держать мир в обществе. В своей личной жизни этот инквизитор был мягким. Он трогательно любил детей, боялся жены, не был свиреп в отношении к «ближнему». Он не любил «дальнего», человечества, гуманность, свободу, равенство. Ленин тоже не верил в человека и у него было нигилистическое отношение к миру (Бунин сравнивает его с разумным камнем, который, сорвавшись со скалы уничтожает всё на своём пути, который одержим одной «сухой и острой мыслью: падая уничтожаю»). У Ленина было циничное презрение к человеку, и он также видел спасение в том, чтобы держать человека в ежовых рукавицах. Как и Победоносцев он думал, что организовать жизнь людей можно лишь принуждением и насилием. Также как Победоносцев презирал церковных иерархов, так и Ленин презирал коммунистов и не верил в их человеческие качества. И Ленин и Победоносцев одинаково верили в муштровку и принудительную организацию людей. Ленин верил в будущую жизнь, не потустороннюю, а посюстороннюю, в новое коммунистическое общество, которое было для него Новой Теократией, Новым Израилем. Но по Ленину эта новая теократия, новый Израиль осуществиться не в силу качеств людей, а в силу организации, муштровки, принуждения. Ленин пишет: «Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата». Жизнь мира сего была пустой и злой для Ленина и для Победоносцева. В своей личной жизни Ленин, как и Победоносцев не был злым человеком. В нём много добродушия, человеческого отношения к ближним. Ленин любил детей и зверей. Поразительно: до революции Россией правил человек, который не верил в человека и после революции правил человек, который тоже не верил в человека. Это очень символично и многое объясняет. Русская власть не может стать человечной и обратной стороной этого является русский анархизм. Нигилистическое отношение к миру и к человеку есть извращенная форма аскетического православия. Коммунизм и христианство. Коммунистическое государство есть диктатура миросозерцания. Государство требует принудительного единства мысли. Коммунизм сам хочет быть религией, он претендует ответить на религиозные запросы человеческой души. 18 Человек должен окончательно овладеть стихийными и иррациональными силами, окружившими его таинственностью. Не Бог создал человека по образу и подобию своему, а человек создал Бога по образу и подобию своему. Ленин очень огрубил идеи Маркса о религии, как ленинцы огрубили идеи самого Ленина. Ленин был гением грубости – таков его стиль. В марксизме всегда самой слабой стороной была психология, а в ленинизме. Вследствие преобладания демагогии, психология ещё грубее и элементарнее. Даже психология классов и социальных групп совсем не разработана и заменяется элементарными моральными обличениями. Такая тонкая область как область религиозной психологии им совершенно недоступна. Религия не есть частное дело внутри коммунистической партии. Коммунист не может быть религиозным, верующим человеком, не может быть христианином. Коммунизм есть исповедание определенной веры, веры противоположной христианской. Коммунисты любят подчёркивать, что они противники христианства, евангельской морали, морали любви, жалости, сострадания. Диктатура есть диктатура миросозерцания, диктатура над интеллектом, духом, совестью, мыслью. Это идеократия, своеобразная теократия, одна из трансформаций платоновской утопии. Когда государство рассматривается как церковь, то неизбежно преследование за верования и мнения. Например, согласно Ветхому Завету левиты расправлялись с идолопоклонниками. Это происходит и в коммунистической теократии, и в Гитлеровском третьем рейхе, и во всяком государстве, претендующем на тоталитарность. Иван Грозный самый замечательный теоретик самодержавия создал концепцию православного царства, при которой царь должен заботиться о спасении душ своих подданных. Функции церкви переходят к государству. Коммунистическая власть тоже заботится о спасении душ своих подданных, хочет воспитать их в едино спасающей истине – диалектическом материализме. Есть область, в которой коммунизм неизменен, беспощаден, фанатичен – это «миросозерцание». Догматизм этой литературы превосходит всё, что было в христианской теологии. Иногда кажется, что советская власть скорее пойдёт на восстановление капитализма в экономической жизни, чем на свободу философской мысли, свободу творить духовную культуру. Материалистический и атеистический коммунизм или обречён на неудачу или на создание общества, подобного механизму, в котором нельзя уже будет различить человеческого образа. Однако христиане, обличающие коммунистов за безбожие, должны были бы взять часть этой вины на себя. Они должны были бы быть не только обвинителями и судьями, но и кающимися. Грехи христиан очень велики и грехи эти влекут за собой историческую кару. Измена заветам Христа, обращение христианской церкви в средство поддержания господства классов не могло не вызвать оправдания тех, кто вынужден страдать от этого извращения христианства. У пророков в Евангелии мы находим осуждение богатства и богатых, отрицание собственности. Утверждение равенства всех людей перед Богом. Учителя церкви сказали, что собственность есть кража (а не святыня). Иоанн Златоуст был 19 совершенный коммунист. С большим основанием можно сказать, что коммунизм имеет христианские или иудео-христианские истоки. Но христианство начало приспосабливаться к царству кесаря своего времени. Сделаны были ложные выводы из учения о первородном грехе, оправдывающие всякое существующее зло и несправедливость. Страдания были признаны полезными для спасения души и это было применено к угнетенным классам, обреченным на страдания и стеснения, но не к угнетателям и насильникам. Христианское смирение было ложно истолковано и этим пользовались для отрицания человеческого достоинства, для требования покорности всякому злу. Нужно помнить, что церковь имеет два разных смысла. Смешение этих двух смыслов в церкви или отрицание одного из них имеет роковые последствия. Церковь есть мистическое тело Христово, духовная реальность, продолжающая в истории жизнь Христа и источником её является откровение, действие Бога на человека и мир. Но с другой стороны церковь также и социальный институт, связана с социальной средой и испытывает на себе её влияние, взаимодействует с государством. Именно как социальный институт церковь греховна. Человеческая сторона её греховна. Марксисты-ленинцы видят церковь только как социальный феномен и институт и больше ничего за ним не видят. Для них нет духовной жизни, она есть лишь эпифеномен – двухмерное бытие без глубины. Человек, всегда индивидуальный и неповторимый для христианства более первичная и глубокая реальность, чем общество. Человек может и часто должен жертвовать своей жизнью, но не личностью. Личность в себе он должен реализовать и жертва есть условие реализации личности. Именно личность призвана к вечной жизни. Личность есть духовно-религиозная категория и означает задачу, поставленную перед человеком. Личность совсем иное, чем индивидуум, который есть категория биологическая и социологическая – часть рода и общества. Личность же не может быть частью чего-либо, не только общества, но и мира, она есть целое. Глубиной своей она принадлежит миру духовному, а не природному. Вся ограниченность и неправда коммунистической философии связана с непониманием проблемы личности. Это и превращает коммунизм в силу дегуманизирующую, враждебную человеку. Реальный человек отрицается, а из общества делается идол. О новом человеке о новой душевной структуре много говорят в Советской России. Но новый человек может появиться лишь в том случае, если человека считают высшей ценностью. Если человека рассматривают исключительно как кирпич для строительства общества, то приходится говорить не о появлении нового человека, а об углублении процесса дегуманизации. Человек оказывается лишённым измерения глубины, он превращается в двухмерное, плоское существо. Новый человек будет лишь в том случае, если человек имеет измерение глубины, если он есть духовное существо. Иначе вообще человека нет, а есть лишь общественная функция. 20 Вопросы. Стр. 1.Вопрос 1. Почему, о русском коммунизме можно говорить одновременно как о явлении интернациональном и национальном? Стр. 1 Вопрос 2. Как в Московском царстве формировался религиозно-догматический склад русской души, склонность русских к ортодоксии в вопросах веры? Стр. 2. Вопрос 3. В чём сущность религиозного раскола в ХУ11 в. при патриархе Никоне? Стр. 2. Вопрос 4. Какие последствия для мессианского сознания русского народа имели реформы Петра 1? Стр. 3. Вопрос 5. Какую форму принял религиозный конфликт в России в Х1Х в? Стр. 3. Вопрос 6. В чём своеобразие русской интеллигенции по сравнению с интеллектуалами в Западной Европе? Стр. 4. Вопрос 7. В чём своеобразие марксистского учения? Почему оно наряду с научным несёт в себе значительный религиозный элемент? Стр. 4. Вопрос 8. Какова, согласно учению Маркса, общечеловеческая роль пролетариата? Стр. 5. Вопрос 9. С каким главным противоречием сталкивалось учение Маркса в России и какой выход из этого противоречия был указан Лениным? Как изменяется образ пролетариата в большевизме по сравнению с первоначальным марксизмом? Стр. 7. Вопрос 10. Каким требованиям должна отвечать общественная идея. Чтобы иметь успех в России? Стр. 7. Вопрос 11. Какова главная идея, сформированная Лениным на основе марксизма? Стр. 8. Вопрос 12. Какова роль большевистской партии в понимании Ленина? Стр. 8. Вопрос 13. Какие идеи русской интеллигенции легли в основу русского коммунизма? Какие трансформации при этом с ними произошли? Стр. 9. Вопрос 14. Как Ленин относился к демократии? Каким он представлял себе правильно организованное общество? Стр. 10. Вопрос 15. О чём свидетельствует революционная ситуация в обществе? Какие три принципиальные точки зрения на революцию возможны и в чём своеобразие каждой из них? Стр. 12. Вопрос 16. В чём парадоксальность отношения русских коммунистов к войне? Как коммунисты стремились использовать войну? Какой тип новой русской интеллигенции породила война? Стр. 12. Вопрос 17. Какими особенностями русской жизни и русскими традициями воспользовался в своих целях большевизм? Стр. 13. Вопрос 18. Как истинная христианская (православная) вера превратилась в коммунистическую веру? Стр. 13. Вопрос 19. Как большевизм воспользовался русским прожектёрством, фантазёрством и максимализмом? 21 Стр. 14. Вопрос 20. Как идея Третьего Рима трансформировалась в Идею Третьего Коммунистического Интернационала? Как она связана с утверждением Сталина о возможности построения коммунизма в одной отдельно взятой стране? Стр. 15. Вопрос 21. В чём внутренняя противоречивость понятия диалектический материализм? Стр. 16. Вопрос 22. В чём своеобразие коммунистического понимания свободы в отличие от западного? Что такое свобода по-русски? Стр. 17. Вопрос 23. Что общего в отношении к человеку у обер-прокурора Священного Синода Победоносцева и у Ленина? Стр. 17. Вопрос 24. Каковы взаимоотношения коммунизма и христианства?
