Сынишка

М.МЭЙО и М.ЭННЕКЕН
«СЫНИШКА»
Комедия в трех актах
Русский текст
Г.МЕКЛЕР (Вольде)
1978
2
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ВИЛЬЯМ ГАРРИСОН –
КЭТТИ ГАРРИСОН –
ДЖИММИ СКОТТ –
МЭДЖИ СКОТТ –
молодой инженер
его жена
молодой инженер ) друзья семьи
его жена
) Гаррисонов
МИСС ПЕТИКТОН
ГЕНРИ –
метрдотель
ПОЛИСМЕН
МОД –
ЗОЭ –
посыльная от прачки
служанка Гаррисонов
Действие происходит в Чикаго, в наши дни.
Первое действие происходит в столовой Гаррисонов,
второе, третье – в комнате Кэтти. При желании все
три действия могут быть показаны в обстановке
одной и той же комнаты.
3
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Столовая в квартире Гаррисонов. Три двери: одна в
глубине, ведущая в переднюю, другая налево, на
втором плане, третья – направо.
Большой обеденный стол посредине.
Камин, на нем, окруженная безделушками, стоит в
рамке фотография Вильяма. Перед диваном – кресло
и
круглый
семейный
столик.
альбом.
На
столике
В
стороне
лежит
–
пухлый
маленький
письменный столик с чернильницей и бюваром. На
стене телефон. Возле него кнопка электрического
звонка.
1.
После поднятия занавеса сцена пуста. Из-за кулис
слышны шум, раздраженные возгласы.
Дверь
справа
резко
отворяется,
и
влетает
разъяренный ВИЛЬЯМ.
ВИЛЬЯМ (вне себя, кричит, обернувшись к двери). Лгунья! Лгунья!
Лгунья! Опять солгала! Лгунья! (С шумом захлопывает дверь, шагает по
сцене, нажимает кнопку электрического звонка.) Нет, довольно. Больше
я не в силах.
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Вы звонили?
ВИЛЬЯМ. Принесите в мою комнату чемодан.
ЗОЭ. Большой или маленький?
ВИЛЬЯМ. Большой… и другой еще больше… Два чемодана. Уложите
все мои вещи… Поняли?.. Платье. Белье, ботинки… все, что принадлежит
лично мне… Я пришлю посыльного. Ступайте же.
4
ЗОЭ уходит.
Нет, с меня хватит. (Берет шляпу со стола.) Но прежде чем уйти, я всетаки узнаю всю правду. (Идет к выходной двери в прихожую. Проходя
мимо двери направо, кричит в нее.) Лгунья! (Уходит.)
2.
Сцена некоторое время пуста.
Затем
дверь
справа
тихо
просовывается
голова
КЭТТИ
приотворяется,
с
и
красными
заплаканными глазами.
КЭТТИ. Вильям! Дорогой мой! (Входит. Она в домашнем капотике, в
руках у нее скомканный носовой платок.) Вильям! Где же он? Может
быть
в
своей
комнате?
(Заглядывает
в
левую
дверью)
Вилли!
(Возвращается.) И там нет. (Звонит.) Боже мой! Боже мой! Он ушел!
Входит ЗОЭ с чемоданом.
Где мистер Гаррисон?
ЗОЭ. Он только что вышел, миссис.
КЭТТИ. Он не сказал, куда пошел?
ЗОЭ. Нет, миссис. Но так хлопнул дверью, что штукатурка с
потолка обвалилась. Очень сердитый. И приказал приготовить чемодан.
КЭТТИ рыдает.
ЗОЭ (растроганно). Миссис!.. Успокойтесь…
КЭТТИ. Я уверена, что во всем Чикаго нет женщины несчастнее
меня.
ЗОЭ (тоже прослезившись). Ах, миссис, миссис…
КЭТТИ. У вас тоже какое-нибудь несчастье, Зоэ?
ЗОЭ. Нет, миссис, но когда я вижу слезы, мне самой так хочется
плакать…
Обе плачут.
КЭТТИ (прерывая слова всхлипываниями). Вы… отнесли письмо к
мистеру Скотт?
5
ЗОЭ (всхлипывая). Да, миссис… как вы приказали… Но его не было
дома… Ему передадут, как только он вернется.
КЭТТИ. Благодарю вас, Зоэ… (Громко всхлипывает.)
ЗОЭ. Я больше не нужна вам, миссис?
КЭТТИ отрицательно машет головой.
Так я пойду поплачу у селя на кухне. (Уходит.)
КЭТТИ (сквозь слезы). Он назвал меня лгуньей!.. Меня!.. Какой
ужас!.. Сказал мне в лицо!..
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ (продолжая плакать). Пришел мистер Скотт.
КЭТТИ (вытирает глаза). Зовите, зовите его скорее.
ЗОЭ (в дверь). Войдите, мистер.
Входит ДЖИММИ СКОТТ.
ДЖИММИ (видя плачущую Зоэ). Что с вами, Зоэ?
ЗОЭ. Со мной ничего, а вот с миссис… (Испустив пронзительное
всхлипывание, уходит.)
ДЖИММИ (подходит к Кэтти). Кэтти! Бедная Кэтти! Что случилось?
КЭТТИ. Джимми, сядь рядом со мной.
ДЖИММИ. Я зашел на секунду. Мне нужно отнести полтораста
долларов в сберегательную кассу.
(Вынимает деньги из кармана,
показывает Кэтти.) Сегодня я получил полтораста долларов за проект и
уж знаю по опыту, что если не внесу их сразу же в сберегательную
кассу, деньги растают, как мороженое на блюдечке.
КЭТТИ. Успеешь. Касса закрывается в четыре часа. Если я прошу
тебя, ты можешь…
ДЖИММИ. Хорошо. (Садится.) Так что же произошло, Кэтти?
Возвращаюсь домой и нахожу письмо от тебя: «Приходи немедленно,
мне необходимо с тобой поговорить». И вдруг вижу тебя в слезах.
КЭТТИ. Что произошло? Ах, Джимми! Ужасное произошло! Самое
ужасное, что только можно вообразить.
ДЖИММИ. Поссорились с мужем?
КЭТТИ. Он ушел, хлопнув дверью. Он никогда раньше не хлопал
дверью.
6
ДЖИММИ
(пожав
плечами).
Обыкновенная
семейная
ссора.
Подуетесь друг на друга, потом помиритесь.
КЭТТИ. Нет, Джимми. Это уже со вчерашнего вечера.
ДЖИММИ. По какому поводу?
КЭТТИ. Он узнал, что я ему солгала о завтраке.
ДЖИММИ. О каком завтраке?
КЭТТИ (отчеканивая каждое слово). О нашем с тобой завтраке в
ресторане.
ДЖИММИ (удивленно). А зачем же ты солгала ему?
КЭТТИ. Сама не знаю. Сорвалось с языка, а потом уже было поздно
отступать. Знаешь, Джимми, это мое несчастье: то и дело совру, сама
того не желая. Я училась, как ты знаешь, в церковной школе, и там нас
воспитывали во внешнем благочестии, а по существу приучали лгать. Мы
должны были изображать рвение к молитве, в то время, как нам
хотелось побегать по двору, должны были делать радостное лицо при
появлении епископа, в то время, как мы ненавидели этого постного
ханжу. Нас наказывали за каждое откровенное слово, и очевидно, так
крепко вколотили в меня привычку лгать…
ДЖИММИ. Так почему же теперь не сказать Вильяму всей правды?
Объясни ему, что вчера мы с тобой встретились случайно возле
ресторана «Савой». Ты сказала мне, что муж уехал надолго к мистеру
Спарклеру, известному миллионеру, обсудить с ним проект виллы,
которую тот заказывает Вильяму выстроить, и что ты очень скучаешь. А
я всегда завтракаю в этом ресторане. Я и пригласил тебя с собой. Мы с
тобой
друзья
детства,
и
муж
твой
не
увидит
в
этом
ничего
предосудительного.
КЭТТИ. Ты его плохо знаешь. Он такой недоверчивый, будет
ревновать, особенно после того, как я солгала ему. Теперь, конечно, он
меня будет подозревать, если даже я скажу правду.
ДЖИММИ. А если ты знала, что он может так отнестись, зачем же
ты пошла со мной в ресторан.
КЭТТИ. Потому что, если с тобой скучно, то дома еще скучнее.
ДЖИММИ (обиженно). Очень тебе признателен.
7
КЭТТИ. А ты думал, такое большое удовольствие сидеть с тобой в
ресторане? Подумаешь!
ДЖИММИ. Во всяком случае, мне эта история не доставляет
никакой радости. Я считаю себя другом и твоим, и Вильяса, и не хочу
быть замешанным в ваши семейные ссоры.
КЭТТИ. Теперь уже поздно. Теперь нужно продолжать лгать
дальше. Другого выхода нет.
ДЖИММИ. Позволь! Ты же сказал, что он знает всю правду.
КЭТТИ. Он знает, что я завтракала с кем-то в ресторане «Савой».
Но не знает о том, что это был ты.
ДЖИММИ (растерянно). Я что-то плохо соображаю…
КЭТТИ (раздраженно). Я это давно заметила. Взрослый мужчина, а
такой тупой. После того, как мы ушли из ресторана, туда зашел мой
муж… А метрдотель Генри знает нас с Вильямом уже много лет и сказал
ему, что я только что завтракала с каким-то мужчиной.
ДЖИММИ. Черт возьми, как все это глупо.
КЭТТИ. Если бы Вильям, вернувшись домой, просто спросил бы
меня, с кем я завтракала в ресторане, я, конечно, сказала бы ему
правду. Но он был такой кроткий, такой сладкий, такой нежный, что это
даже стало меня раздражать. И когда, ложась спать, он спросил меня с
невинным видом, как будто мимоходом: «Кстати, дорогая Кэтти, где ты
сегодня завтракала? Я звонил тебе от Спарклера в половине первого,
тебя не было дома». То я ответила ему таким же тоном: «У меня было
столько дел в городе, дорогой Вильям, что я вообще сегодня не
завтракала, только забежала в кондитерскую и съела пирожное…»
ДЖИММИ. Ай-ай-ай!..
КЭТТИ. Джимми, милый, если бы ты видел, если бы ты слышал, что
тут началось… Я не знала, как выкрутиться, я заплакала, я уверяла, что
метрдотель ошибся, принял за меня какую-то другую женщину… До утра
он допрашивал меня, с кем я была… Он говорил, что его не так волнует
то, что я с кем-то позавтракала, как то, что я опять лгу, что я будто бы
всегда лгу… И знаешь, как он обозвал меня? Ты даже не поверишь.
ДЖИММИ. Как?
8
КЭТТИ. Так прямо и назвал меня: лгунья!
ДЖИММИ (холодно). Но ведь ты действительно лгала.
КЭТТИ. Ну, если даже я солгала… Но все-таки называть меня в
лицо лгуньей… И ведь я солгала без дурного умысла. Нет, вы, мужчины,
постоянно создаете целые истории из-за пустяков… У меня положительно
пропадает
охота говорить
Вильяму
правду…
(Насмешливо.)
А
ты,
конечно, рассказал своей жене о том, что мы с тобой завтракали вместе?
ДЖИММИ. Вчера, когда я пришел с работы, Мэджи уже спала, а
сегодня утром я просто забыл… Неужели ты думаешь, что я буду
скрывать от нее?..
КЭТТИ. Так она не знает? Отлично.
ДЖИММИ (обеспокоенный, поднимается со стула). Что – отлично?
Почему л- отлично? Что ты хочешь этим сказать?
КЭТТИ. Я еще не знаю, что я хочу сказать и что я буду делать, но
во всяком случае, Мэджи не должна ничего знать.
ДЖИММИ. Вот это уж извините. Я никогда не врал своей жене и не
собираюсь врать. Она все узнает, как только я вернусь домой. И тебе это
выгодно: это поможет тебе выйти из глупого положения.
КЭТТИ. А по-моему, это меня еще больше скомпрометирует. Мэджи
очень милая женщина, у нее всегда самые лучшие намерения, но она так
любит вмешиваться в чужие дела… она будет мирить меня с мужем и
совсем запутает наши с ним отношения…
ДЖИММИ. У меня не было секретов от Мэджи и не будет.
КЭТТИ. Думаю, Джимми, что на этот раз ты сделаешь исключение.
Мне так нужна твоя поддержка.
ДЖИММИ. Если эта поддержка состоит в том, что я должен солгать
Мэджи, то благодарю покорно. Нет, нет и нет. Я и врать-то не умею.
Когда я начинаю врать, то сейчас же волнуюсь и все сразу же читают
истину на моем лице. Это мне даже в делах мешает.
КЭТТИ (с презрением). Хорошо. Иди к своей жене и скажи ей всю
правду.
ДЖИММИ. Так и сделаю.
КЭТТИ (решительно). А я буду все отрицать.
9
ДЖИММИ. Почему?
КЭТТИ. Потому что, если уж я начала лгать, то , к сожалению,
приходится продолжать.
ДЖИММИ (в отчаянии). Черт побери! Кэтти, дорогая, будь же
благоразумна. Ведь все это такой пустяк, такое невинное происшествие.
Расскажи Вильяму, пока не поздно, вот и все.
КЭТТИ. Уже поздно, милый Джимми. Уже поздно. Если я теперь
признаюсь, что солгала, то Вильям уже никогда не будет верить ни
одному моему слову. Он даже вообразит, что мы с тобой давно его
обманывали. Понял? Представь себе, как это будет приятно и
мне, и
тебе, и твоей жене.
ДЖИММИ падает в кресло.
Нет, милый Джимми, ты должен поддержать меня. Это в наших общих
интересах. Дело сложилось так скверно, что незачем его ухудшать.
ДЖИММИ. Я не согласен! Не согласен! Не согласен!
КЭТТИ. Ах, так? Ну, ладно! Ты мне надоел. Слушай, Джимми! Если
ты только скажешь своей жене и Вильяму, что мы завтракали с тобой
вместе, то клянусь тебе всем, что у меня есть святого, я заявлю им
обоим, что ты уже давно ухаживаешь за мной и заманил в этот ресторан,
как в ловушку…
ДЖИММИ (обалдело). Что? Послушай, Кэтти…
КЭТТИ. Так тебя разрисую, так разрисую. Скажу, что в коридоре ты
пытался меня поцеловать, опишу подробно, как ты обнял меня, а я
отбивалась…
ДЖИММИ. Совсем с ума сошла.
КЭТТИ. Смотри, я тебя предупредила.
ДЖИММИ. Кэтти!
КЭТТИ. Тебе совсем не жаль меня. А еще называешься другом
детства! Я такая несчастная… (Бросается в слезах на диван.) Ах,
Джимми, Джимми, зачем только ты появился на свет! Зачем я вчера
встретилась с тобой… Ну, если бы я хоть действительно интересовалась
тобой, если бы я хоть влюбилась в тебя, тогда было бы еще понятно… Но
10
подумать только, что я могу потерять своего дорогого Вилли, из-за кого?
Из-за такого…
ДЖИММИ (обиженно). Спасибо.
КЭТТИ (плачет). Какое несчастье! Какое несчастье!
ДЖИММИ
(смотревший
на
нее
с
негодованием,
постепенно
смягчается, проникается жалостью, приближается к ней и берет за руку).
Ну, Кэтти, ну, дорогая, ну, не отчаивайся. Все уладится. В конце концов,
ведь не первый же раз вы с мужем ссоритесь, и каждый раз тебе кажется
что все уже порвано и навсегда…
КЭТТИ (с рыданием прижимается к нему). Джимми, милый Джимми,
я так мучаюсь…
В дверь из прихожей входит ВИЛЬЯМ.
4.
ВИЛЬЯМ (видя Кэтти в объятиях Джимми). А! Здравствуй, Джимми…
ДЖИММИ
(растерявшись,
с
преувеличенной
сердечностью).
Здравствуй, Вильям! Здравствуй, друг мой!
ВИЛЬЯМ (кладя шляпу на камин). Что ты делаешь тут в такую
рань?
ДЖИММИ. Я? (Очень смущен.) Гм… Это ты меня спрашиваешь?
КЭТТИ (умоляюще). Вильям… дорогой мой…
ВИЛЬЯМ (сухо). Потрудитесь оставить нас с Джимми наедине.
КЭТТИ (тоном полной невинности). Ты все еще сердишься?
ВИЛЬЯМ.
Сержусь,
или
не
сержусь,
это
не
имеет
никакого
значения. Я прошу вас удалиться…
КЭТТИ. Хорошо… хорошо… я уйду… (Залившись слезами.) Видишь,
Джимми, как он обращается со мной… Боже, какая я несчастная…
(Уходит.)
5.
ВИЛЬЯМ. Она еще спрашивает, сержусь ли я!..
11
ДЖИММИ (в затруднении. Не знает, как продолжить разговор.) А я
шел мимо… вот и заглянул… я шел в сберегательную кассу, внести
деньги… ну, и зашел узнать, как вы живете.
ВИЛЬЯМ. Она тебе все рассказала?
ДЖИММИ.
Да.
Я
очень
огорчился,
что
между
вами
опять
недоразумение.
ВИЛЬЯМ.
Ты
называешь
это
недоразумением?
(Опускается
в
кресло.) Если она настолько не имеет совести и здравого смысла, что
идет в «Савой», где нас с ней знает каждый лакей, и завтракает там
наедине с каким-то болваном…
ДЖИММИ
(протестующе).
Ну,
почему,
обязательно
болваном?
Может быть, он даже и не болван?
ВИЛЬЯМ. А! Не все ли равно.
ДЖИММИ. И затем, Кэтти говорит, что она не была в ресторане.
Она лишь зашла в кондитерскую, съела пирожное…
ВИЛЬЯМ. А метрдотель узнал ее, поклонился, и она ему ответила
кивком. Как низко нужно уронить свое достоинство, чтобы на виду у
всех завтракать в ресторане с каким-то ослом, а потом скрывать это от
своего мужа… от своего мужа…
ДЖИММИ (не зная, что сказать). Пожалуй, да… И все-таки, погоди,
старина, не нервничай так. Мне почему-то кажется, что все это невинная
история, которая скоро разъяснится. Поговори с Кэтти ласково, покажи
ей свое доверие, объясни, что не будешь сердиться, - и, конечно, она
расскажет тебе всю правду.
ВИЛЬЯМ. Пробовал! Да разве от нее добьешься… Разве она
понимает, что такое правда? Если ей показать эту правду в телескоп, и
то она не узнает ее. Нередко она лжет просто так, без всякой нужды,
ради удовольствия солгать.
ДЖИММИ. Ее исковеркали воспитание. Ты ведь знаешь…
ВИЛЬЯМ.
Знаю. В
церковных
школах
наши
добрые
пасторы
воспитывают ханжей, лицемеров и лгунов. Она, к счастью, не ханжа и не
лицемер. Но мне от этого нелегче. Она лжет иногда по таким поводам,
что трудно поверить. Через несколько дней после нашей свадьбы мы
12
как-то сидели вечером, - я спиной к стенным часам, а она лицом к ним.
И каждый раз, как я спрашивал ее, который час, она безошибочно врала
или на десять минут вперед, или на десять минут назад. А когда я сделал
ей замечание, она с таким невинным видом сказала, что я ошибаюсь, что
я перестал верить собственным глазам и своему умению разбираться в
циферблате. Мне надоело жить в атмосфере постоянной лжи. И если она
думает, что я буду по-прежнему работать день и ночь, просиживать
сутки без еды за строительными проектами, в то время, как она будет
шататься по ресторанам с каким-то идиотом…
ДЖИММИ. Теперь идиотом… Знаешь, у тебя выражения…
ВИЛЬЯМ. Если бы она хоть возмещала чем-нибудь все эти свои
недостатки… Если бы хоть у нас дома было уютно, спокойно… Ничего
подобного. Постоянно ссоры из-за каждого пустяка. (Вздыхает.) Все это
потому, что у нас нет ребенка, Джимми! Ребенок бы все изменил. Ах,
Джимми, мне всегда так хотелось иметь маленького сынишку, эдакого
толстенького приятного карапузика…
ДЖИММИ. Ну и что же?
ВИЛЬЯМ. Кэтти не хочет. Это может испортить ей фигуру, это
оторвет ее на некоторое время от выездов в театры. Говоря попросту,
она не любит детей.
ДЖИММИ. Между нами, я тоже терпеть их не могу, этих ревущих и
капризничающих маленьких сорванцов.
ВИЛЬЯМ. Мы с тобой, Джимми, тоже были когда-то такими же
маленькими сорванцами. Знаешь, Джимми, у себя в конторе, проектируя
какой-нибудь дом, я всегда думаю: в нем будут жить люди, которые сами
были детьми и у которых будут дети. Для кого мы живем и работаем, неужели только для себя? Неужели каждый из нас не должен оставить
после себя хороших, крепких, честных сыновей и дочерей? Будем
говорить серьезно, Джимми: разве плохо было бы нам с тобой иметь
сыновей, которые выросли бы и стали бы такими же, как мы, а может
быть, даже еще лучше.
ДЖИММИ. Пожалуй, уж пусть будут лучше.
13
ВИЛЬЯМ. Но у меня нет детей. И у тебя их нет. И это вполне
понятно, потому что твоя жена спуталась с…
Пауза. ДЖИММИ с тревогой ждет окончания фразы.
…с моей женой. А моя предпочитает проводить время вне семьи, черт
знает с кем. Но я поймаю этого негодяя! Не пройдет и часа, как я узнаю,
кто он. (Кладет свою руку на плечо Джимми.)
ДЖИММИ (испуганно). Не пройдет и часа? Как же ты узнаешь?
ВИЛЬЯМ. Мне все расскажет Генри, метрдотель ресторана. Я
пригласил его сюда.
ДЖИММИ. Неужели ты будешь компрометировать себя перед
служащим ресторана?
ВИЛЬЯМ. Не беспокойся. Я поведу дело тонко. Я незаметно
выпытаю у него всю правду.
ДЖИММИ (с деланной беспечностью). Ну, а что же ты будешь
делать с этим дураком или негодяем, когда узнаешь его имя?
ВИЛЬЯМ (мрачно). Убью его, как собаку.
ДЖИММИ (испуганно). И попадешь на каторгу!
ВИЛЬЯМ. Мне все равно. А может быть, суд меня оправдает, когда
я опишу ему свои страдания.
ДЖИММИ. Но прежде чем убивать человека, нужно выслушать его
объяснения.
ВИЛЬЯМ. Все равно ничему не поверю.
ДЖИММИ (вздрагивая). Это ужасно.
ВИЛЬЯМ. Что ужасно?
ДЖИММИ. Что ты перестал верить людям.
ВИЛЬЯМ. Достаточно я уже поплатился за свою доверчивость.
(Берет со столика альбом с фотографиями.) В этом альбоме фотографии
всех моих друзей и знакомых. Я покажу его Генри, пусть он укажет мне
того, кто завтракал с моей женой.
ДЖИММИ (с трудом сдерживая волнение). Какой изящный альбом.
ВИЛЬЯМ. Подарок тети Лизы.
ДЖИММИ (в сторону). Идиотская мысль пришла ей в голову.
ВИЛЬЯМ. Что ты говоришь?
14
ДЖИММИ. Я говорю: прелестный подарочек. Там есть и мой
портрет?
ВИЛЬЯМ (дружески). Конечно, конечно, старый дружище. На самом
видном месте. (Открывает альбом.) Поразительное сходство.
ДЖИММИ (в сторону). Никогда больше не пойду сниматься к этому
фотографу. (Вильяму.) Извини, я должен бежать по важному делу.
ВИЛЬЯМ. Уже уходишь?
ДЖИММИ. Нужно внести деньги в кассу, а то я их обязательно
истрачу. На эти деньги я собираюсь купить себе новый костюм, пальто и
шляпу.
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ (Вильяму). Вас там спрашивает кто-то.
ВИЛЬЯМ (быстро). Просите войти.
ЗОЭ уходит. Он и ДЖИММИ.
Это он!
ДЖИММИ (обеспокоенно). Кто – он?
ВИЛЬЯМ. Генри. Метрдотель.
ДЖИММИ (близкий к обмороку. Тихо.). Я пропал.
ВИЛЬЯМ. Останься, успеешь в кассу. Интересно послушать.
ДЖИММИ (у него подкашиваются ноги). Погиб! Окончательно
пропал!
ВИЛЬЯМ (появившемуся в дверях ГЕНРИ). Входите, Генри, входите.
ГЕНРИ
(почтительно
кланяется
Вильяму).
Мистер
Гаррисон!..
(Кланяется Джимми, которого явно узнал.) Мистер… гм…
ДЖИММИ (отвечая ему на поклон, в сторону). Узнал, проклятый.
ВИЛЬЯМ. Очень любезно, что вы пришли сразу же…
ГЕНРИ. Мистер Гаррисон! Как же я мог иначе! Если меня просит
зайти такой уважаемый человек…
ВИЛЬЯМ. Видите ли в чем дело… Мой лучший друг (указывая на
Джимми), мистер Скотт, держал со мной пари на пятьдесят долларов, что
вы низа что не узнаете на фотографии того человека, который вчерат
завтракал с миссис Гаррисон… (Идет к столу за альбомом.)
15
ГЕНРИ (глядя на Джимми и указывая на него рукой, чего Вильям,
стоящий к нему спиной, не замечает). Да ведь он…
ДЖИММИ подносит палец к губам, делая ему знак молчать.
Ага. Н-да. Так что вы говорите, мистер Гаррисон?
ВИЛЬЯМ (с альбомом в руках). Давайте вашу шляпу и садитесь.
ГЕНРИ вежливо кладет шляпу на краешек стола.
(Раскрывает на столе альбом.) В этом альбоме фотографии всех моих
знакомых. Если вы узнаете среди них спутника моей жены, то получите
половину нашего пари.
ГЕНРИ (многозначительно смотря на Джимми). То есть, я получу
двадцать пять долларов, если узнаю?
ВИЛЬЯМ. Да, да. Садитесь же, садитесь.
ГЕНРИ (продолжая глядеть на Джимми). Получу двадцать пять
долларов.
ВИЛЬЯМ. Да садитесь же, Генри.
ГЕНРИ садится за столик, лицом к публике. ВИЛЬЯМ
идет к камину, ищет на нем коробку с сигарами и
спички, закуривает, стоя спиной к Джимми и Генри.
ДЖИММИ покашливает, чтобы привлечь внимание
ГЕНРИ, вынимает из кармана банковый билет и
кладет его в шляпу Генри, лежащую на столе.
ГЕНРИ. Делая вид, что рассматривает фотографии,
следит искоса за поведением ДЖИММИ.
ДЖИММИ (про себя). Прощай, мое пальто. (Тихо, Генри.) Пятьдесят
долларов, думаю, довольно?
ГЕНРИ (напевает вполголоса, на мотив из «Травиаты»). «Налейте,
налейте бокалы полнее…»
ДЖИММИ (тихо). Мало? Ах, негодяй! Ну что ж. Прощай и костюм
также. (Бросает в шляпу другой банковый билет.)
ВИЛЬЯМ (раскуривая сигару). Вы что-то сказали, Генри?
16
ГЕНРИ. Нет, мистер Гаррисон, ничего. Просто вспомнился любимый
мотив. Прежде чем стать метрдотелем, я был артистом в опере.
Пришлось пойти в метрдотели из-за безработицы. Но люблю оперу до
сих пор. Особенно этот мотив… (Поет, глядя на Джимми.) «Налейте,
налейте бокалы полнее…»
ДЖИММИ (тихо). Старый певец – и такой мошенник. Я, кажется,
тоже скоро запою. (Вынимает из кармана последний банковый билет. Не
решаясь опустить в шляпу, держит его в руках.) Неужели и с новой
шляпой нужно проститься? И с модными перчатками, и с тростью?
ВИЛЬЯМ (с некоторым раздражением, указывая Генри на альбом).
Смотрите же, Генри, смотрите хорошенько.
ГЕНРИ. Смотрю, мистер Гаррисон, смотрю во все глаза. (Искоса
следит за Джимми.) «Налейте, налейте бокалы полнее…»
ДЖИММИ (со вздохом кладет в шляпу третий билет и жестом дает
понять Генри, что денег у него больше нет). Нет больше, понимаете?
Пойте хоть всю оперу с начала до конца – больше ни пенса. Полтораста
долларов, черт возьми!
ВИЛЬЯМ (к Генри). Ну как?
ГЕНРИ (перелистывая альбом). Мистер Гаррисон, я пересмотрел все
фотографии. (Проглядывает последнюю страницу.) Но портрета того
господина, который завтракал вчера с миссис Гаррисон, я так и не
нашел. (Закрывает альбом. Встает.)
ДЖИММИ облегченно вздыхает.
ВИЛЬЯМ (раздосадованный). Не нашли?
ДЖИММИ. Вы уверены в этом? Вполне? Может быть, все-таки его
фотография есть в альбоме?
ГЕНРИ. Совершенно уверен, что ее здесь нет.
ДЖИММИ (Вильяму). Ну вот видишь…
ВИЛЬЯМ. Погоди, погоди. (К Генри.) А как выглядит этот господин?
ГЕНРИ (глядя на худого высокого Джимми, с пышной шевелюрой).
Он маленький… толстенький… совсем лысый…
ДЖИММИ (в стороне, радостно). На меня не похож!
ГЕНРИ. С умным интересным лицом.
17
ДЖИММИ. На меня не… (Спохватился.) А?
ВИЛЬЯМ. Более точных сведений вы дать не можете?
ГЕНРИ. К сожалению, мистер Гаррисон, больше ничего сказать не
могу.
ВИЛЬЯМ. Благодарю вас, Генри. Вот ваша шляпа. (Передает ему
шляпу. Из нее вываливаются деньги. Он изумлен.) Что это такое?
Деньги?
ДЖИММИ (в сторону). Ой-ой-ой!..
ГЕНРИ (весьма хладнокровно берет у него шляпу и подбирает
деньги. С почтительной улыбкой.). С тех пор, как у меня однажды
вытащили кошелек, я всегда ношу деньги за подкладкой шляпы.
Вероятно, подкладка немножко разорвалась.
ВИЛЬЯМ. Странная привычка. (Вынув свой бумажник.) Но я всетаки не хочу, Генри, чтобы вы беспокоили себя даром…
ГЕНРИ (с ухмылкой глядя на Джимми). Нет, мистер Гаррисон,
совсем недаром…
ДЖИММИ в испуге делает ему знаки замолчать.
Для меня достаточным вознаграждением служит честь побывать у вас.
ВИЛЬЯМ.
Очень
любезно…
И
все-таки
возьмите
эти
десять
долларов.
ГЕНРИ. Очень вам благодарен, мистер Гаррисон. (К Джимми.) Честь
имею кланяться, мистер… (С достоинством уходит.)
7.
ВИЛЬЯМ (к Джимми). Ну? Что ты скажешь?
ДЖИММИ (с трудом скрывая свою радость). Во всяком случае, те,
чьи фотографии наклеены в теткином альбоме, к этому завтраку не
причастны.
ВИЛЬЯМ. Вздор! Ничего не доказано! Подкупили!
ДЖИММИ (шутливо). Кого? Тетю Лизу?
18
ВИЛЬЯМ. Нет, Генри! Ты видел, как он странно улыбался, уходя? А
эти деньги в шляпе, откуда у метрдотеля такие деньги? Ясно, ему
заплатили за молчание.
ДЖИММИ (с деланным смехом). Ну и воображение же у тебя! Это
уже болезненная подозрительность. Тебе нужно поехать куда-нибудь
отдохнуть, рассеяться…
ВИЛЬЯМ. Да, я уеду. Ни минуты здесь больше не останусь.
Насколько раньше я любил Кэтти, настолько же ненавижу ее сейчас.
Даже не за то, что она с кем-то там позавтракала, это не так уж важно, а
за то, что она мне лжет. И если она захочет развестись, пожалуйста…
ДЖИММИ. Вильям! Что ты!
ВИЛЬЯМ. Разве я могу после этой истории оставаться в Чикаго?
Ведь каждый раз, как я буду пожимать руку кому-нибудь из своих
приятелей (жмет руку Джимми), я буду думать: не он ли это, не из-за
него ли разбилось мое семейное счастье?.. У меня будет появляться
желание задушить его… (В пылу раздражения сжимает рукой горло
Джимми.) Если бы я знал правду, я бы не мучился так. Но когда не
знаешь истины, всегда воображаешь.
ДЖИММИ. И когда же ты вернешься?
ВИЛЬЯМ. Когда его найдут.
ДЖИММИ. Кого?
ВИЛЬЯМ. Того, кто завтракал с Кэтти. Я должен его найти, чтобы
уличить Кэтти во лжи…
ДЖИММИ (обеспокоенно).
Но если метрдотель его не узнал по
фотографии.
ВИЛЬЯМ. Я обращусь к частному сыщику. Истрачу на это последние
деньги.
ДЖИММИ (в отчаянии). Значит, эта история еще не закончена?
ВИЛЬЯМ. Наоборот, она только начинается. Я успокоюсь только
тогда, когда у меня в руках будет его шкура и полное признание Кэтти.
ДЖИММИ (с деланным безразличием). А к кому… к какому сыщику
ты обратишься?
19
ВИЛЬЯМ. Я обращусь к… (остановившись). Смотри только не выдай
меня…
ДЖИММИ. Вильям, ты же меня знаешь…
ВИЛЬЯМ. А то, пожалуй, и его подкупят… (На ухо Джимми.) К
Томасу Мерей, на Пятой авеню…
ДЖИММИ. Что? (В волнении.) Да ведь это самый дорогой частный
сыщик во всем Чикаго. Он дерет огромные деньги.
ВИЛЬЯМ. За то и работает хорошо.
ДЖИММИ (в сторону). Я совсем разорюсь на этом деле.
Из прихожей входит МЭДЖИ.
8.
МЭДЖИ (не замечая Джимми. Весело). Здравствуйте, Вильям!
ВИЛЬЯМ. Ах, это вы, Мэджи…
МЭДЖИ. Кэтти дома?
ВИЛЬЯМ. Она у себя в комнате.
МЭДЖИ (усаживаясь в кресло). Я на нее сердита. (Заметив
Джимми.) Джимми? Ты?
ДЖИММИ (смущен ее приходом). Да… это, должно быть, я… Даже
наверное, это я…
МЭДЖИ. Вот не ожидала увидеть здесь своего мужа? Что ты тут
делаешь? Почему ты не на службе?
ДЖИММИ
(запинаясь).
Я…
я
решил
перед
службой
зайти
в
сберегательную кассу… а перед кассой решил зайти к Гаррисонам,
узнать, как они живут… Только и всего.
МЭДЖИ. Очень мило с твоей стороны.
ВИЛЬЯМ. Вы сейчас сказали, дорогая Мэджи, что сердитесь на
Кэтти?
МЭДЖИ. Да. Сейчас на улице я встретила мистера Джонсона,
секретаря мистера Спарклера, вашего заказчика. И узнала от него, что
вчера утром вы завтракали со Спарклером в ресторане. Но почему же
20
тогда Кэтти не пришла позавтракать ко мне? Я на нее обижена. Она ведь
знает, что я всегда завтракаю одна и скучаю.
ВИЛЬЯМ (в бешенстве). Почему она не пришла? Почему?
МЭДЖИ. Да, почему?
ВИЛЬЯМ.
Потому,
что
она,
оказывается,
тоже
завтракала
в
ресторане.
МЭДЖИ. Что вы говорите! С кем?
ВИЛЬЯМ. С кем? С кем? Спросите своего мужа. Он вам все
расскажет. А мне, извините,
некогда – я пойду укладывать бумаги в
чемодан… (Уходит.)
9.
МЭДЖИ. Джимми! Что это значит?
ДЖИММИ. Одна из обычных его ссор с женой.
МЭДЖИ. Из-за тебя?
ДЖИММИ (вскочив на ноги). Почему из-за меня? С чего ты взяла?
Что за глупость? Как можно из-за меня поссориться?
МЭДЖИ (успокоенная). Ну, тем лучше. А мне пришла в голову
такая глупая мысль. Я вообразила, что Кэтти вчера завтракала с тобой…
ДЖИММИ. Со мной? Вот смешно! (Старается рассмеяться.) Ужасно
смешно. Почему именно со мной? (Резко обрывает смех.) Но если уж мы
заговорили о завтраке, то скажу тебе, что с сегодняшнего дня я решил
завтракать только дома…
МЭДЖИ (радостно). Правда? Я так рада, Джимми.
ДЖИММИ. Ресторанная кухня портит желудок. И потом… это
завтраки обходятся так дорого…
МЭДЖИ. А почему ты сразу так решил? Вдруг?
ДЖИММИ (изображая обиду). Если тебе не хочется, чтобы я
завтракал дома, пожалуйста. Буду по-прежнему завтракать в ресторане.
Я думал, что тебе это будет приятно.
МЭДЖИ. Что с тобой, Джимми? Ты никогда не говорил со мной
таким тоном. Ты, может быть, нездоров?
21
ДЖИММИ. От последнего завтрака в ресторане у меня осталось
какое-то нехорошее ощущение… (Потирает себе живот.)
МЭДЖИ. Бедняжка! И такой бледный! Я просто счастлива, что ты
будешь всегда завтракать дома. Я тебя живо поправлю. Сейчас пойду
домой и приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое-вкусненькое…
ДЖИММИ. Так и сделай. Иди домой.
МЭДЖИ. А что бы ты хотел на завтрак?
ДЖИММИ. Что-нибудь очень легкое. Иди, иди.
МЭДЖИ (участливо). Ты такой бледный… (Уходит.)
10.
ДЖИММИ (один. В отчаянии бросается в кресло). Ф-фу! Никакое
искусное блюдо меня теперь не обрадует. Все мое жалованье придется
ухлопать на то, чтобы подкупить сыщика…
Входит ВИЛЬЯМ.
ВИЛЬЯМ.
Ты
как
будто
говорил,
что
тебе
нужно
идти
в
сберегательную кассу.
ДЖИММИ. В кассу? Нет. Оказывается, мне не нужно. (Вздыхает.) Я
забыл деньги дома. (Снова вздыхает.) Но вообще мне пора на службу. Я
приду проводить тебя на вокзал. В котором часу отходит твой поезд?
ВИЛЬЯМ. В одиннадцать с половиной.
ДЖИММИ. Там увидимся. (Про себя.) Дорого обойдется мне этот
завтрак. (Уходит.)
11.
ВИЛЬЯМ (вынимает из ящика письменного стола бумаги, прячет их
в карман). Жалко расставаться с квартирой, где провел столько хороших
минут.
22
КЭТТИ просовывает голову в дверь, но не решается
войти. ВИЛЬЯМ ее не замечает. Он обнаруживает,
что рукав его запылен.
Где это я выпачкался? Вероятно, возясь с чемоданом… (Обмахивает пыль
с рукава носовым платком.)
КЭТТИ на мгновение скрывается и появляется с
платяной щеткой в руках. Тихо подкрадывается к
ВИЛЬЯМУ,
чистит
ему
рукав
щеткой.
Тот
оборачивается.
О!
КЭТТИ (нежно и заискивающе). Вильям… дорогой…
Он, взбешенный, глядит на нее, выхватывает щетку
из ее рук, идет к двери и бросает за нее щетку. Но
КЭТТИ в это время схватывает со стола шляпу
Вильяма, прячет ее за спиной и отходит в глубь
сцены. ВИЛЬЯМ возвращается от двери, идет к
месту, где им была положена шляпа, не находит ее,
начинает искать в разных местах. КЭТТИ с самым
невинным видом.
Ты что ищешь, миленький?
ВИЛЬЯМ. Я для тебя больше не миленький. Где моя шляпа?
КЭТТИ (так же невинно). Твоя шляпа? Не знаю. Хочешь я поищу?
ВИЛЬЯМ. Ты… ты… Оставь меня в покое…
КЭТТИ
(с
видом
жертвы,
несправедливость). Хорошо…
готовой
если ты хочешь…
перенести
всякую
только, миленький
Вильям, ты не сердись на меня…
ВИЛЬЯМ (яростно). Я больше не миленький. Уже сказано. Повторяю
тебе.
Я
больше
колокольчик.)
не
хочу
тебя
видеть.
(Ожесточенно
звонит
в
23
КЭТТИ. Вильям, погоди… выслушай меня…
ВИЛЬЯМ. Никаких Вильямов, никаких выслушиваний. Все эти
фокусы тебе не помогут. Самое мое большое желание сейчас – найти
свою шляпу.
В дверях показывается ЗОЭ.
Где моя шляпа?
ЗОЭ. Не знаю, мистер.
ВИЛЬЯМ. Так ищите ее.
ЗОЭ исчезает.
КЭТТИ незаметно кладет шляпу в кресло, сама же.
Вынув
из
карманчика
маленькую
щетку,
приближается к ВИЛЬЯМУ. Тот бормочет.
Непонятно. Удивительно. Не выходил же я на улицу без шляпы.
КЭТТИ, став на колени, осторожно проводит щеткой
по
брюкам
Вильяма.
Тот,
вне
себя
от
ярости,
оборачивается.
Опять?
КЭТТИ (с самой милой улыбкой показывает щетку). У меня их было
две, Вильям.
Тот в бешенстве сжимает кулаки.
Какой ты стал нервный.
ВИЛЬЯМ. Нервный? Я стал нервный? (Хочет вырвать у нее щетку,
но КЭТТИ успевает отдернуть руку.)
КЭТТИ (нежно). Прошу тебя, Вильям, разреши мне смахнуть с тебя
пыль. Я не могу допустить, чтобы ты вышел из дому грязным.
ВИЛЬЯМ от злости закусывает губу.
Помнишь сюртук, который ты носил, когда мы только что повенчались.
Тогда мы были еще небогаты, и сюртук был такой изношенный, такой
обтрепанный… А я чистила его так усердно.
24
ВИЛЬЯМ. Сюртуком этим ты на меня не подействуешь. Раньше ты
могла успокаивать меня воспоминаниями о первых годах нашей жизни.
Теперь кончено.
КЭТТИ (не обращая внимания на его слова, глядит ему на ноги). О!
Вильям! Вильям!
ВИЛЬЯМ (обеспокоенно глядит туда же). Что такое?
КЭТТИ. Ты выходил сегодня без галош, а идет дождь. Ах, Вильям,
Вильям, зачем же ты это делаешь?
ВИЛЬЯМ (еле сдерживаясь). В последний раз прошу тебя не лезть в
дела, которые тебя не касаются.
КЭТТИ. Как же – не касаются? Это мой долг, долг твоей жены.
ВИЛЬЯМ. Я не хочу, чтобы ты заботилась обо мне. Я не позволяю.
КЭТТИ (необычайно искренним тоном). Чем же я так рассердила
тебя?
ВИЛЬЯМ (воздев руки к небу).
Она спрашивает, чем она меня
рассердила!
КЭТТИ. Что я тебе сделала?
ВИЛЬЯМ. Что?.. Что ты мне?.. (Овладев собой.) Нет, я лучше уйду.
КЭТТИ. Конечно, гораздо легче уйти, чем толком объяснить: в чем
дело?
ВИЛЬЯМ. С кем ты завтракала вчера?
КЭТТИ (словно упав с облаков). Ты все о том же!
ВИЛЬЯМ. С кем ты завтракала в ресторане?
КЭТТИ. Тысячу раз я говорила тебе, Вильям, что в ресторане я не
была. Я зашла в кондитерскую…
ВИЛЬЯМ. Пусть будет кондитерская. С кем ты зашла туда?
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Простите, мистер.
ВИЛЬЯМ (раздраженно). Что вам нужно?
ЗОЭ. Я не нашла.
ВИЛЬЯМ. Что вы не нашли?
ЗОЭ. Шляпу.
ВИЛЬЯМ. Какую шляпу? Не лезьте ко мне с глупостями. Уходите.
25
ЗОЭ возмущенная скрывается. ВИЛЬЯМ подходит к
Кэтти.
Так ты не хочешь сказать мне правды?
КЭТТИ (с видом мученицы). Вильям… да пойми же…
ВИЛЬЯМ. Хорошо же. Только не удивляйся, если я из-за этой
истории уеду из Чикаго.
КЭТТИ (удивленно). Уедешь из Чикаго? Что ты говоришь! (Весело.)
Куда же мы поедем?
ВИЛЬЯМ. Поедем не мы. Поеду я один.
КЭТТИ (быстро). Вильям, ты этого не сделаешь.
ВИЛЬЯМ. Увидишь.
КЭТТИ (цепляясь за него в отчаянии). Вильям, ты можешь делать
мне какие угодно сцены, можешь даже побить меня, если хочешь, но
бросить меня ты не имеешь права.
ВИЛЬЯМ. Неужели?
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Мистер, я прямо не знаю, где искать.
ВИЛЬЯМ. Что искать, что?
ЗОЭ. Вашу шляпу.
ВИЛЬЯМ. Какую шляпу? Что им далась эта шляпа?
КЭТТИ. Ты же, милый, сам приказал ей искать твою шляпу.
ВИЛЬЯМ. Не лезьте ко мне с этой проклятой шляпой.
ЗОЭ уходит.
Значит, я не имею права расстаться с тобой, а ты в праве шататься по
ресторанам с первым подвернувшимся кретином?..
КЭТТИ (безнадежным тоном). Опять эта глупая ревность! Ты же
прекрасно знаешь, что я никого не любила и не люблю кроме тебя…
ВИЛЬЯМ. Вранье! Все вранье!..
КЭТТИ. И если бы даже я в самом деле завтракала в «Савойе» - что
же тут плохого?
ВИЛЬЯМ. Ага! Созналась все-таки!
26
КЭТТИ. Я сказала: «если бы!». Но так и быть, я скажу тебе правду.
Я искренне раскаиваюсь и обещаю никогда больше этого не делать.
ВИЛЬЯМ (торжествующе). Значит, сознаешься?
КЭТТИ. Только чтобы сделать тебе удовольствие.
ВИЛЬЯМ (вспыхнув). Сделать мне удовольствие? Ты воображаешь,
что мне доставляет удовольствие, когда ты выставляешь меня в смешном
виде перед всеми моими приятелями?
КЭТТИ (раздраженно). Приятелями! В этом все дело!. Не то, что
жена стала, быть может, меньше тебя любить, а то, что твои приятели
будут над тобой подсмеиваться. Не на любви построена твоя ревность, а
на ущемленном самолюбии.
ВИЛЬЯМ. Как зовут того человека?
КЭТТИ (пожимая плечами). Зачем? Чтобы ты разыскал его и придал
этой истории значение, которого она не заслуживает?
ВИЛЬЯМ. Ты права. Храни его про себя, это имя. Буду ли я его
знать, или не буду, все равно. Наше семейное счастье разрушено.
КЭТТИ делает протестующий жест.
Да, да, разрушено, разрушено, разбито навсегда, так как нет маленьких
детских ручек, которые могли бы склеить его осколки…
КЭТТИ (очень взволнованно). Вильям!
ВИЛЬЯМ. Ты и тут меня обманула. Сколько раз перед нашей
свадьбой ты уверяла меня, что любишь детей, так как знала, что я их
обожаю. Ты даже не брезговала целовать на улице грязных ребятишек,
думая этим растрогать меня… А как только вышла замуж…
КЭТТИ. Вильям!
ВИЛЬЯМ. Ты сразу же заявила мне, что терпеть их не можешь и что
у нас никогда не будет детей. Ты лишила меня счастья быть отцом,
лишила счастья идти по улице держа за руку маленького сына и
объясняя
ему
окружающий
мир,
лишила
счастья
видеть
его
подрастающим, мужающим и крепнущим. А может быть, это даже и к
лучшему. Если у нас был бы ребенок, я, вероятно, был бы вынужден
мириться с этой жизнью, наполненной ссорами и ложью, а теперь мы оба
свободны.
27
КЭТТИ. Ты все время говоришь, что тебе нужна свобода. Ты
любишь другую женщину?
ВИЛЬЯМ (наступает на нее, яростно). Неправда! Ты прекрасно
знаешь, что это неправда!
КЭТТИ (радостно). Значит, ты по-прежнему любишь меня?
ВИЛЬЯМ (сбитый с толку). А? Я этого не говорил.
КЭТТИ (кидаясь к нему на шею). Милый! Дорогой мой! (Крепко
обнимает его.)
Он тщетно старается высвободиться.
Нет, нет, Вильям! Если у тебя есть хоть искорка любви ко мне, ты не
уедешь. Нет!
ВИЛЬЯМ (вырвавшись наконец из ее объятий). Ты, верно, никогда
не поймешь, что кроме любви, в твоем понимании, необходимо еще
доверие, взаимное уважение, - без этого нет прочной семьи.
КЭТТИ. Выслушай меня, Вильям, мой дорогой, любимый Вилли.
ВИЛЬЯМ. Оставь!
КЭТТИ. Я никогда не буду больше лгать. Никогда! Я исправлюсь.
ВИЛЬЯМ (насмешливо). Ты? Ты? Не будешь лгать? Ха-ха! Сколько
раз я уже слышал это! (Преувеличенно хохоча, падает в кресло, в
котором лежит его шляпа.)
КЭТТИ. Клянусь тебе!
ВИЛЬЯМ (вскочив, глядит, на что он сел). Что это такое? (Берет
шляпу в руки.) Моя шляпа? Как она попала сюда? Это ты ее сюда
положила?
КЭТТИ (протестующе). Почему – я? Я даже не видела ее. (Прежним
искренним тоном.) Вильям, я никогда больше не буду лгать. Я говорю
сейчас истинную правду.
ВИЛЬЯМ (окончательно выйдя из себя). Всю правду! Твою правду!
Я все время только и хотел узнать от тебя – правду! (Нахлобучивает
себе на голову до ушей скомканную шляпу и уходит быстрыми шагами.)
28
12.
КЭТТИ (в отчаянии). Вильям! (Крик ее остается без ответа. Она
бросается к двери, распахивает ее и кричит.) Вильям! Вилли! Ушел! Он
ушел! (Хочет бежать за ним, но вспоминает, что она в капоте.) Нет, в
таком виде нельзя выйти на улицу… (Бежит к телефону.) Алло!
Пятьдесят три – восемьдесят шесть. Скорее, очень срочно…
Пауза.
Боже мой, как долго не отвечают. (В трубку.) Это контора строительных
сооружений? ЛУ вас работает инженер Вильям Гаррисон. Говорит его
жена. Пожалуйста, как только он придет в контору,
скажите ему, что
звонила его жена и просила… Что? Что? (Слушает.) Он сказал, что в
одиннадцать с половиной уезжает в Сан-Франциско? О! О! (Бросает
трубку, заливается слезами.) Боже мой!.. Боже мой!..
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Миссис… (Увидев, что КЭТТИ плачет, вынимает из кармана
носовой платок и тоже начинает плакать.)
КЭТТИ (обернувшись). Что вам, Зоэ?
МЭДЖИ (входит). Это я пришла, я, Мэджи…
КЭТТИ (бросаясь к ней в объятия). Мэджи! Ах, Мэджи!
ЗОЭ (уходит, плача). Целый день сегодня не вылезаю из слез.
(Скрывается.)
13.
КЭТТИ. Если бы ты знала…
МЭДЖИ. Все знаю… Джимми мне рассказал…
КЭТТИ (обеспокоенно). Все?
МЭДЖИ. Ну да, что ты поссорилась с мужем. Чем ты его обидела?
КЭТТИ. Ничем. Абсолютно ничем. А он взял и ушел.
МЭДЖИ. Да почему ушел-то?
КЭТТИ. Говорит, что я оскорбила его душу, или что-то в этом роде.
(Раздраженно.) Когда хотят бросить жену, предлог всегда найдется.
МЭДЖИ. Погоди. Чем же ты оскорбила его душу?
29
КЭТТИ. Тем, что я позавтракала вчера с одним знакомым в
«Савойе».
МЭДЖИ. Очень неумно поступила.
КЭТТИ. Да если бы ты знала, кто этот знакомый! (Презрительно.) Я
не хотела бы даже, чтобы он мне ботинки чистил.
МЭДЖИ. Это все равно, Кэтти. Ах, как ты легкомысленна! А что
касается этого господина, который пригласил тебя…
КЭТТИ (быстро). Это он во всем виноват. Конечно, ты права, ты
права… Я поступила необдуманно. Я просила прощения у Вильяма…
клялась ему, что больше этого никогда не случится… И знаешь почему он
не хотел меня простить? Потому что у нас с ним нет детей.
МЭДЖИ. Это его постоянный козырь против тебя.
КЭТТИ (со вздохом). Ах, Мэджи, как я в этом раскаиваюсь! Как я
жалею теперь, что у нас нет ребенка! Как все молодые женщины, я
думала только о платьях, театрах, выездах в гости. Мужчины не
понимают, что ребенок мешает этому… но я так люблю Вильяма, что
согласилась бы рожать каждый год… даже по два…
МЭДЖИ. Два ребенка в год?
КЭТТИ. Ну, близнецов. Но теперь уже поздно.
МЭДЖИ. Это никогда не поздно.
КЭТТИ. Но ведь он уехал! Уехал! Я не увижу его больше!
МЭДЖИ. А! (Подумав.) Значит перед тобой стоит задача вернуть
его.
КЭТТИ. А он вернулся бы только в том случае, если бы у нас был
ребенок. Задача неразрешимая. (Рыдает.) Он никогда не вернется,
никогда…
МЭДЖИ (после паузы). А если бы ты усыновила чужого ребенка,
чтобы вернуть его? Ты согласилась бы?
КЭТТИ (отрицательно качая головой). Чужого? Приемыша? Нет! Ято на все согласилась бы, так я люблю Вильяма, но он не хочет. Вильям
хочет собственного.
МЭДЖИ (садясь возле нее). А кто тебя заставляет сразу же сказать
ему всю правду?
30
КЭТТИ. Что? Что?
МЭДЖИ. Слушай меня и не перебивай. Три года назад, на курорте,
я познакомилась с одной молодой женщиной. Муж ее, моряк, страстно
хотел иметь ребенка – у него это была идея-фикс, он сделался
неврастеником, даже боялись за его разум. И знаешь, что сделала его
жена?
Однажды,
когда
он
отправился
в
далекое
плавание,
она
обратилась в детский приют, взяла там младенца, которого бедные
родители согласились отдать ей на воспитание, официально усыновила
его, а когда приехал муж, сказала ему, что ребенок родился в его
отсутствие…
КЭТТИ (просияв). Понимаю! Понимаю! И он ни разу не усомнился.
МЭДЖИ. Она сказала мужу правду только в этом году, когда у нее
родился собственный… А муж за это время уже так привязался к
ребенку…
КЭТТИ (в восторге). Мэджи! Золотая моя! Ты спасла меня! Вернула
к жизни! Сегодня же я побегу в приют…
МЭДЖИ. Сегодня? Ты с ума сошла!
КЭТТИ. Почему?
МЭДЖИ. Должна сама понимать. Всего только десять минут назад
муж уехал от тебя.
КЭТТИ. Да, правда.
МЭДЖИ. Придется подождать несколько месяцев, за это время
раздражение его уляжется, а в один прекрасный день ты пошлешь ему
телеграмму…
КЭТТИ. Несколько месяцев! Что же я буду делать так долго без
моего дорого Вилли?
МЭДЖИ. Ты не заметишь, как пролетит время. Нужно будет
заняться детскими рубашечками, пеленками, всем, что нужно для
ребенка…
КЭТТИ (загоревшись). Мы будем готовить ему приданое! Как
интересно!
МЭДЖИ. От времени до времени ты будешь писать Вильяму письма
и между строк слегка намекнешь, что его ждет сюрприз.
31
КЭТТИ (с искренним восхищением). Знаешь, Мэджи, я вижу теперь,
что ты умеешь врать еще лучше, чем я.
МЭДЖИ (с негодованием). Это не ложь. Это только хитрая уловка.
КЭТТИ. Ну да, да. Я тоже ему поклялась, что никогда не буду лгать.
А уловки, значит, можно?
МЭДЖИ. Бери с меня пример. Я ни разу не солгала Джимми, за всю
мою жизнь с ним. И он мне тоже ни разу…
КЭТТИ (смущена). Я прямо завидую вам…
МЭДЖИ (взглянув на ручные часики). Боже мой… Без десяти
двенадцать… Мне пора… Джимми теперь завтракает дома. Он находит,
что ресторанная кухня ему вредна.
КЭТТИ (притворяясь удивленной). Вот как?
МЭДЖИ. И завтраки там обходятся ему слишком дорого. А между
нами говоря, он все это выдумал, чтобы побольше быть со мной…
КЭТТИ (улыбаясь). Ну, конечно.
МЭДЖИ. Бегу, бегу… До свиданья, дорогая. Ну улыбнись же…
КЭТТИ улыбается.
Вот так. Все в порядке. Не грусти. Все уладим. (Уходит.)
КЭТТИ (вслед ей). Спасибо, Мэджи, спасибо. (Оставшись одна,
вздыхает.) Несколько месяцев! Ну что ж… я сама виновата… это мне по
заслугам… я должна перебороть себя, не лгать больше, никогда…
Напишу сейчас письмо Вильяму… (Берет с камина фотографию Вильяма,
ставит ее перед собой на письменный столик.) Так… (Раскладывает
бумагу и, обмакнув перо в чернильницу, обращается к портрету.) Я
никогда больше не солгу тебе… (Пишет, волнуясь, то и дело вытирая
слезы платком.) «Вильям, дорогой мой, любимый, твой отъезд так потряс
меня, что я совсем разболелась, даже пишу тебе лежа в постели…»
(Продолжает писать.)
ЗАНАВЕС
32
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Комнаты
Кэтти.
Дверь
в
прихожую,
две
двери
направо, одна дверь налево. В глубине широкое со
шторой окно. Возле него, у боковой стены – широкий
диван. Камин. Кушетка. Туалетный столик, на нем
обычные предметы женского обихода. Гардероб с
зеркальной
дверцей.
Возле
другой
стены
–
новенькая детская кроватка.
На стене телефон.
1.
КЭТТИ сидит на стуле возле детской кроватки,
украшая ее разноцветными лентами.
МЭДЖИ,
на
кушетке,
прилаживает
ленточку
к
детской распашонке. Обе работают с увлечением.
КЭТТИ. Мэджи!
МЭДЖИ. Что?
КЭТТИ. Посмотри, так будет хорошо? (Завязывает на спинке
кроватки пышный бант.)
МЭДЖИ. Не отрывай меня каждую минуту. Так я никогда не кончу.
КЭТТИ. Да, да. Ты права. (Берет иголку и нитку.) Никак не могу
видеть нитку. Вот она и порвалась.
МЭДЖИ. Ты слишком нервничаешь?
КЭТТИ. А ты разве не нервничала бы, если бы восемь месяцев была
в разлуке с мужем, и вот скоро уже он должен был бы вернуться…
МЭДЖИ. Потерпи, Кэтти, еще сутки. Завтра утром он будет в НьюЙорке, а вечером здесь.
КЭТТИ. Еще двадцать четыре часа! Но как я благодарна тебе,
Мэджи. Тем, что он возвращается, я обязана только тебе. Твоей
изумительной изобретательности.
33
МЭДЖИ. Это было единственное средство вернуть его.
КЭТТИ. Сегодня уже семь дней, как Джимми телеграфировал ему в
Рио-де-Жанейро.
МЭДЖИ (продолжая фразу). «Ты – отец большого мальчугана».
КЭТТИ (также). «Мать и ребенок здоровы».
МЭДЖИ. Но пусть эта история послужит тебе уроком на будущее.
КЭТТИ. Можешь быть спокойна, дорогая. Со дня отъезда Вильяма я
все время проделываю, так сказать, моральную гимнастику: стараюсь не
лгать даже в самых мелких случаях. Сначала, должна признаться, это
было нелегко. Но теперь одна мысль о том, что я могу кому-нибудь
солгать, особенно Вильяму, приводит меня в ужас.
МЭДЖИ. Очень рада за тебя.
Пауза.
Когда начальница приюта обещала прислать ребенка?
КЭТТИ. Завтра утром. Представь себе, ему только восемь дней, а он
весит уже десять фунтов.
МЭДЖИ. Замечательный малыш!
КЭТТИ. Ах, Мэджи, Мэджи! Ты, может, будешь надомной смеяться,
но с тех пор, как здесь стоит детская кроватка, я сама не знаю, что со
мной делается. Я гляжу на нее целыми часами… улыбаюсь ей. Чувствую,
как сама делаюсь какой-то более нежной, женственной. Что ни говори,
Мэджи, а женщины должны иметь детей, иначе она не выполнила своего
долга перед природой…
МЭДЖИ. Сказать правду, я испытываю то же, что и ты.
КЭТТИ. Да ну?
МЭДЖИ. В нас, очевидно, проснулось наконец материнство.
КЭТТИ. Да, но… Я всем существом своим теперь понимаю, что есть
в жизни все что более важное, чем платья, танцевальные вечера,
хождение в гости…
МЭДЖИ. Знаешь, что я сказала сегодня утром Джимми? Что с этого
времени у меня каждый год будет рождаться по ребенку.
КЭТТИ. И что же он ответил тебе?
МЭДЖИ. Что у него подкашиваются ноги при одной мысли об этом.
34
КЭТТИ. Ты сумеешь его переубедить.
Из двери в глубине появляется ДЖИММИ.
2.
МЭДЖИ. Вот, кстати, и он.
КЭТТИ. Ты был в конторе, где нанимают кормилиц?
ДЖИММИ (в дурном расположении духа). Да. Был. Только что
оттуда. Кормилица завтра явится. Но устал я… До сих пор еще не обедал
из-за ваших поручений, а уже девять часов вечера.
КЭТТИ. Закусил бы по дороге где-нибудь в ресторане.
ДЖИММИ. Что? В ресторане? Нет, извините. Ноги моей больше не
будет в ресторане.
МЭДЖИ. Он плохо себя чувствует от ресторанной кухни.
КЭТТИ (лукаво). Ах, вот что. Ну, потерпи, я сейчас скажу Зоэ,
чтобы дала тебе чего-нибудь поесть. (Тянется рукой к электрическому
звонку.)
МЭДЖИ. Не звони, я сама схожу на кухню и выберу ему чтонибудь. Я знаю, что он любит. (Уходит.)
3.
КЭТТИ (украшая кроватку лентами, лукаво). Конечно, у нас ты
поешь не так роскошно, как в ресторане «Савой».
ДЖИММИ (вспыхивает). Пожалуйста, не напоминай мне об этом
завтраке. Он мне недешево обошелся.
КЭТТИ. Четыре доллара - и то без десерта.
ДЖИММИ. Зато потом был хороший десерт. Полтораста долларов
метрдотелю, и двести запросил с
меня сыщик. Триста пятьдесят
долларов за две бараньих котлетки. По этому расчету весь барашек
обойдется тысяч в сто. Раньше я любил баранину, а теперь при виде ее у
меня начинается тошнота.
35
КЭТТИ. Зато будешь знать, как приглашать завтракать замужних
женщин.
ДЖИММИ. Ладно, ладно, слышали. Кэтти, у меня к тебе серьезная
просьба. Поговори с Мэджи.
КЭТТИ. О чем?
ДЖИММИ. Она заявила мне, что хочет иметь ребенка. Мало того,
она сказала, что хочет иметь много детей, что у нас каждый год должно
появляться на свет по младенцу.
КЭТТИ. Да, она мне тоже говорила.
ДЖИММИ. Но ты ей объяснила, по крайней мере? Отсоветовала?
КЭТТИ. Нет. По-моему, она права. Тысячу раз права.
ДЖИММИ. Что? Что? Что? Ты, которая так ненавидела детей?
КЭТТИ. А теперь я с ума схожу по ним, так же, как и Мэджи. Я хочу
иметь возле себя кучу ребят, кормить их кашицей, вытирать их
замаранные мордашки, выводить гулять. Это такая радость! И пусть они
шумят в доме, капризничают, бьют и ломают все что угодно, я буду
только любоваться на них.
ДЖИММИ. Это для меня новость! С каких это пор ты переменила
взгляд?
КЭТТИ (показывая на детскую кроватку). С тех пор, как здесь
появилась эта кроватка! Чем больше я гляжу на нее, тем больше думаю,
что дом без детской кроватки – пустой дом.
ДЖИММИ
(в
бешенстве).
Значит,
эта
история
с
младенцем
вскружила голову и Мэджи? И все это результат того проклятого
завтрака!
КЭТТИ. Кто знает, Джимми. Может быть, настанет время, когда ты
будешь благословлять этот завтрак.
ДЖИММИ. Я?
КЭТТИ. Когда вокруг тебя будут бегать прелестные малютки…
Один, два, три, пять…
Входит МЭДЖИ с тарелкой.
36
4.
МЭДЖИ. Джимми, ты еще не умер с голову? Я нашла для тебя
куриное крылышко.
ДЖИММИ. Спасибо. Ты, Кэтти, не шути такими вещами.
МЭДЖИ. О чем это вы?
КЭТТИ. Я нарисовала Джимми картину его будущего счастья.
(Показывая на кроватку.) Взгляни, Мэджи, кроватка уже готова.
МЭДЖИ. Когда у меня будет такая кроватка, я приглашу тебя
украшать ее.
ДЖИММИ. Когда у тебя будет!
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Телеграмма.
КЭТТИ.
Телеграмма?
Читает,
радостно
вскрикивает.)
Это
от
Вильяма! Из Нью-Йорка!
МЭДЖИ. Откуда же? Только завтра его пароход должен был придти
в Нью-Йорк.
КЭТТИ (читает). «Пароход не зашел в Вера-Круп. Выгаданы целые
сутки. Сегодня вечером буду в троих объятиях. Целую моего дорогого
сынишку…»
МЭДЖИ. Он приедет сегодня?
КЭТТИ. Да! Да! (Целует телеграмму) Сегодня я его увижу… Увижу
моего Вильяма…
МЭДЖИ. Погоди, погоди. А ребенка-то принесут только завтра.
КЭТТИ (опомнившись). Боже мой. Я совсем забыла. Что же делать?
Когда приходит поезд из Нью-Йорка?
ДЖИММИ (усевшись за стол, разложивши на коленях салфетку,
собирался начать есть). Через пятнадцать минут.
КЭТТИ. Мы погибли.
МЭДЖИ (обдумывая). Никогда не надо приходить в отчаяние
раньше времени.
ДЖИММИ. Во всяком случае – прежде, чем я поем. Куриное
крылышко – моя любимая еда.
37
МЭДЖИ
(сообразив
что-то).
Джимми!
Поднимайся!
Садись
в
автомобиль и мчись в детский приют. Да оставь свою курицу, потом
поешь. Привези из приюта какого-нибудь ребенка.
ДЖИМИ (протестующе). Я? Ребенка?
КЭТТИ. Да! Да! С начальницей приюта уже договорено, но она
обещала дать ребенка завтра. А ты привези сегодня. (Набрасывает ему
на плечи пальто, нахлобучивает шляпу.) И торопись, нельзя терять ни
минуты. На машине ты слетаешь туда и обратно в десять минут… И скажи
начальнице приюта, мисс Петиктон…
ДЖИММИ. Я скажу ей прежде всего, что я еще не обедал… Ладно,
ладно, молчу… Пойду искать тебе сына. Такого подберу тебе, что не
обрадуешься. (Уходит.)
5.
КЭТТИ (лихорадочно ищет одежду). Где мое пальто? Где шляпа?
МЭДЖИ. Куда ты
КЭТТИ. На вокзал, встречать Вильяма. Мне так хочется обнять его
поскорее.
МЭДЖИ. Ты с ума сошла. Только что приехала из родильного
дома… ты должна лежать…
КЭТТИ. Правда, правда. Я об этом забыла.
МЭДЖИ. Скорее ложись. (Кладет на диван подушку и одеяло.)
КЭТТИ (переодеваясь за ширмой в халатик). И мне придется еще
долго лежать… Какую я глупость сделала бы, если бы полетела на
вокзал.
МЭДЖИ. Вильям сразу бы заподозрил…
КЭТТИ.
А
мне
пришлось
бы
ему
лгать,
выдумывать
всякие
небылицы, а я от этого отвыкла… (выходит из-за ширмы).
МЭДЖИ. Ты научила Зоэ, что нужно говорить?
КЭТТИ. Заставила ее вызубрить наизусть.
МЭДЖИ. Садись, я причешу тебя, как полагается. У молодых
матерей волосы всегда заплетены в косу… (Причесывает ее.)
38
КЭТТИ. Ах, Мэджи! Подумай только – через несколько минут он уже
будет здесь, около меня…
МЭДЖИ. Не вертись, пожалуйста.
КЭТТИ. Не могу, не могу не вертеться. Это свыше моих сил. Я так
рада, так рада, что приезжает Вильям, я хочу прыгать, петь, плясать…
(Видит себя в зеркале.) Ой! Что ты со мной сделала? Я не хочу, чтобы
Вильям видел меня с этими свиными хвостиками… (Распускает косички,
причесывается по-своему.)
Пусть молодым матерям не полагается, но
Вильям любит, когда я причесываюсь вот так…
МЭДЖИ. Тогда по крайней мере сделай себя бледной…
КЭТТИ.
Правда.
Ты
удивительная
женщина,
Мэджи,
все
предусматриваешь. Вот я сейчас напудрюсь… (Сильно пудрит лицо
пуховкой.) Так хорошо?
МЭДЖИ. Прямо клоун. Ты всегда через край. Погоди-ка… (Вытирает
лицо Кэтти носовым платком.) Теперь хорошо. Не забудь, что ты должна
говорить слабым, измученным голосом.
КЭТТИ (болезненным тоном). Как я мучилась, дорогой Вильям…
(Вскрикивая от радости.) Ах, Мэджи! Как я счастлива! Как я счастлива!
(Схватывает Мэджи за талию и кружится с ней в танце, напевая дикий
мотив.)
Входит ЗОЭ.
6.
ЗОЭ. Приехал мистер Гаррисон.
КЭТТИ и МЭДЖИ (вместе). Ах! Боже мой!
КЭТТИ
(в
ужасе).
А
ребенка-то
нет…
(Бросается
на
диван,
натягивает на себя одеяло.)
МЭДЖИ. Молчи. Выпутаемся как-нибудь. Делай вид, что спишь.
(Гасит верхний свет, зажигает лампу возле дивана, садится рядом, берет
в руки детскую распашонку, делает вид, что шьет.)
ЗОЭ (на пороге, говорит входящему Вильяму). Тише, мистер, тише.
39
Входит ВИЛЬЯМ в дорожной одежде, с чемоданом.
Очень взволнован. Останавливается возле двери.
МЭДЖИ (тихо ему). Кэтти спит.
ВИЛЬЯМ (взволнованно). Мэджи! Дорогая Мэджи! Крепко жмет ей
руку.)
ЗОЭ уходит.
МЭДЖИ. Хорошо съездили?
ВИЛЬЯМ (ставит чемодан возле двери, снимает шляпу и пальто).
Превосходно. Но после того, как я получил телеграмму о рождении сына.
Мне казалось, что я никогда не доберусь до дому. Как она себя
чувствует?
МЭДЖИ. Ничего. Еще очень слаба.
ВИЛЬЯМ. Понятно, понятно. А мой сын?
МЭДЖИ. Великолепно.
ВИЛЬЯМ (увидев кроватку). Кроватка! Его кроватка! Кроватка
моего сына!
МЭДЖИ (с кривой улыбкой, стараясь скрыть замешательство, берет
его за руку и подводит к постели Кэтти). Кэтти! Кто приехал!
КЭТТИ (слабым голосом, делая вид, будто только что проснулась).
Кто это? Ах, Вильям!
ВИЛЬЯМ (бросаясь к ней). Кэтти! Дорогая! Любовь моя! Сокровище!
Мать моего сына» (Обнимает ее.)
МЭДЖИ (в стороне, глядя на часы). Где же Джимми? Куда он
пропал?
ВИЛЬЯМ. Это я, это я, дорогая моя женушка… (К Мэджи.) Какая она
бледная…
КЭТТИ. Я очень мучилась, Вильям…
ВИЛЬЯМ (сидит возле нее на диване). Бедняжка моя…
МЭДЖИ (в стороне). Уже прошло двадцать минут…
КЭТТИ. Знаешь, Вильям, Мэджи не отходила от меня все это время.
ВИЛЬЯМ. Поверьте, Мэджи, я никогда вам этого не забуду.
МЭДЖИ. Это так понятно, Вильям.
40
ВИЛЬЯМ (вдруг прислушивается). Тсс. Замолчите…
КЭТТИ (обеспокоенно). Что? Что такое?
ВИЛЬЯМ.
Кажется,
ребенок
пошевелился…
(Идет
к
детской
кроватке.)
КЭТТИ (в ужасе, хочет его вернуть). Вильям! Вильям!
МЭДЖИ (в ужасе). Ой, что сейчас будет!..
ВИЛЬЯМ
(возле
кроватки).
Сын
мой…
Сынок…
дорогой
мой
сынишка… (Поднимает полог.) Где он? Кроватка пуста. Где мой сын?
КЭТТИ (насильственно улыбаясь). Он… он ушел…
ВИЛЬЯМ (ошарашен). Ушел?
МЭДЖИ (быстро). Да, ушел с Джимми. Погулять. Подышать свежим
воздухом…
ВИЛЬЯМ. В девять часов вечера?
КЭТТИ. Так посоветовал врач. Знаешь, теперь новые врачи, новые
методы…
ВИЛЬЯМ. Ну, если врач… А почему же ребенок гуляет с Джимми, а
не с кормилицей…
КЭТТИ. Кормилица будет только завтра.
ВИЛЬЯМ. Как – завтра? У ребенка еще нет кормилицы?
МЭДЖИ (быстро). Есть, есть… Вернее была, но у нее почему-то
пропало молоко…
КЭТТИ. Да, да… ужасная история… она даже сошла с ума на этой
почве…
ВИЛЬЯМ. Ай-ай-ай.
КЭТТИ. Ну, вот Джимми и пошел погулять с ребеночком.
ВИЛЬЯМ. Джимми? Который так ненавидит маленьких детей?
МЭДЖИ. Только не вашего, Вильям. Его он обожает. Ведь мальчик
такой красивый…
ВИЛЬЯМ (гордо). А!
МЭДЖИ. Все говорят, что он похож на вас. И такой умный для
своего возраста. Все от него в восторге.
ВИЛЬЯМ. Где же он? Мне хочется поскорее увидеть его. В какую
сторону пошел Джимми?
41
МЭДЖИ (девая неопределенный жест). Вероятно, туда… или туда…
ВИЛЬЯМ. Я пойду к нему навстречу.
МЭДЖИ. Ой!
КЭТТИ (с укором). Вильям, ты уже хочешь меня покинуть? Не
уходи.
ВИЛЬЯМ (нежно). Должна же ты понять, дорогая, как мне хочется
поцеловать своего сына… Я сейчас же вернусь… (Целует Кэтти.)
КЭТТИ (вскрикнув). Ой, ой!
ВИЛЬЯМ. Что с тобой?
КЭТТИ. Ты небритый… уколол меня своей бородой…
ВИЛЬЯМ. Прости. Не успел побриться в поезде…
КЭТТИ. И в таком виде ты хочешь целовать ребенка? Его, ведь, ты
тоже уколешь..
МЭДЖИ (в восторге от догадливости Кэтти).
Кэтти права. У
малютки такая нежная кожа…
КЭТТИ. Ты сделаешь ему больно.
ВИЛЬЯМ (поглаживая подбородок). Пожалуй, придется побриться…
КЭТТИ. Побрейся, миленький.
ВИЛЬЯМ. Хорошо, Надо, чтобы первое свидание сына с отцом не
оставило у него неприятного впечатления. Сын! Кэтти, как я благодарен
тебе! Сын! У меня есть сын! (Уходит в соседнюю комнату.)
7.
КЭТТИ
(вскочив
с
дивана).
Где
же
Джимми?
Куда
запропастился?
МЭДЖИ. Не могу понять. Может быть, не нашел такси?
ВИЛЬЯМ (из соседней комнаты). Мэджи!
КЭТТИ, вскрикнув, бросается снова на диван.
ВИЛЬЯМ показывается в дверях.
он
42
Я забыл свой чемоданчик. (Берет чемодан. Глядит на Кэтти с нежной
улыбкой.) Уже уснула?
МЭДЖИ. Столько волнений, радость видеть вас, - она утомилась.
ВИЛЬЯМ. Понимаю, понимаю. Бедняжечка! Позовите меня, как
только вернется Джимми.
МЭДЖИ. Ну, конечно.
ВИЛЬЯМ. Сын! У меня есть сын! (Уходит.)
8.
КЭТТИ (спрыгивает с дивана). Этот Джимми сведет меня в могилу.
МЭДЖИ. Я позвоню ему в приют.
КЭТТИ. Скорее, скорее.
МЭДЖИ бежит к телефону.
Погоди! Я слышу шаги! (Ложится на диван.)
МЭДЖИ (прислушиваясь). Кто-то идет в передней.
КЭТТИ (волнуясь). Джимми?
Дверь отворяется, и появляется ДЖИММИ. Из-под
пальто свисает кончик детского одеяльца.
Он! Наконец-то!
МЭДЖИ. Как ты долго.
КЭТТИ (слезая с дивана). Наверное, развлекался чем-нибудь по
дороге.
ДЖИММИ (возмущенно). Да! Было у меня время развлекаться.
МЭДЖИ. Не кричи так громко. Вильям здесь.
ДЖИММИ. Приехал?
МЭДЖИ. Почему ты так долго не являлся?
ДЖИММИ (вынимая из-под пальто ребенка). Мне не хотели его
давать.
КЭТТИ. Почему?
43
ДЖИММИ. Какие-то формальности не были выполнены. Не было
письменного
разрешения
матери,
к
ней
послали,
а
я
не
стал
дожидаться…
КЭТТИ. Ребенок здесь – и мы спасены. (Берет ребенка из рук
Джимми, нежно смотрит на него.) Какой милый… Я воспитаю его, как
собственного сына… Буду любить его…
МЭДЖИ. Прекрасный ребеночек…
ДЖИММИ. Пищеварительная машинка, и больше ничего.
КЭТТИ. Скорее, скорее, уложим его в кроватку, пока не вошел
Вильям. (Укладывает ребенка вместе с Мэджи.)
ДЖИММИ. Ох, как мне хочется есть. (Подсаживается к тарелке с
курицей.)
КЭТТИ. Вот ты, действительно, пищеварительная машинка…
ДЖИММИ. Это вместо благодарности за все? (Заносит нож над
тарелкой.) Курочка! Курочка! Сейчас мы попробуем куриное крылышко…
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Пришла какая-то мисс Петиктон.
ДЖИММИ
(опуская
нож).
Это
начальница
приюта.
Вероятно,
принесла согласие матери и документы младенца.
МЭДЖИ. Ой, что-то не то. Стала бы она за этим приходить ночью.
КЭТТИ (раздраженно, к Джимми). Зачем же ты оставил ей этот
адрес? Дал бы ей свой. Что, если она здесь столкнется с Вильямом?
ДЖИММИ. Я думал…
КЭТТИ. Он думал! Если не умеешь думать, нечего и пробовать. Ну
что же ты сидишь? Пойди, поговори с ней…
МЭДЖИ. Хоть что-то ты можешь сделать, по крайней мере…
ДЖИММИ (едва сдерживая возмущение).
Иду! Иду! Мою курочку
пусть не трогают без меня. Да иду же, иду. Гоняют, по всему городу,
есть не дают, да еще покрикивают. (Уходит.)
МЭДЖИ (возле ребенка). Как он хорош в своей кроватке.
КЭТТИ (вздыхая). Ах, как мне хочется иметь такого же своего.
МЭДЖИ (вздыхая). И мне…
ЗОЭ (вздыхая). И мне.
44
КЭТТИ. И вам тоже, Зоэ?
ЗОЭ. Ах, миссис, с тех пор, как идут разговоры о ребенке. Я только
об этом и думаю. (Уходит.)
МЭДЖИ. Все женщины одинаковы.
КЭТТИ (укачивая младенца). Спи, моя крошка, спи сладко, я буду
любить тебя, баловать и нежить, как своего, потому что тебе я обязана
возвращением своего счастья.
Вбегает испуганный ДЖИММИ.
9.
ДЖИММИ (с ужасом). Полная катастрофа! Мать отказывается дать
согласие и требует своего мальчишку обратно.
КЭТТИ (не расслышав). Погоди, погоди. Разбудишь.
Дверь из комнаты Вильяма приотворяется.
ДЖИММИ. Вы не понимаете всего, что случилось?
МЭДЖИ. Тсс! Вильям!
Входит Вильям с намыленной физиономией и с
кисточкой в руках.
ВИЛЬЯМ. Ну что же, Джимми еще не вернулся? (Увидев его.) Ах,
вот он. Здравствуй, Джимми!
ДЖИММИ (сильно смущенный). Здравствуй, здравствуй, Вильям.
ВИЛЬЯМ. Мой сын! Где мой сын!
КЭТТИ. В кроватке.
ДЖИММИ (в стороне). Вот будет катавасия!
ВИЛЬЯМ (у кроватки). Он прелестен.
МЭДЖИ. Я же говорила!
ВИЛЬЯМ. Смотрите! Он раскрывает глазенки! Глядит на меня…
Улыбается… Понимает, что это его папа… (Берет ребенка на руки.) Да,
45
это я, это я, дорогой мой сынишка, это я, твой папа… Кэтти, он
действительно похож на меня… Особенно эта ямочка на подбородке.
КЭТТИ. Вылитый портрет.
ВИЛЬЯМ. Сынишка мой… у-тю-тю… сынишка дорогой… А как его
назвали?
КЭТТИ (растерянно). А?
МЭДЖИ. Гм…
ВИЛЬЯМ. Я спрашиваю, какое дали ему имя.
КЭТТИ (вдруг осененная). Джимми!
ДЖИММИ (сидевший на диване, вскакивает, думая, что его зовут).
Что?
ВИЛЬЯМ (холодно). Джимми?
ДЖИММИ. Что вам нужно от меня?
МЭДЖИ (Вильяму). Да, Вильям, Джимми.
ДЖИММИ. Что вы пристали ко мне? Джимми, да Джимми…
ВИЛЬЯМ (холодно). Ничего.
МЭДЖИ (делает Джимми знаки). Разве ты забыл, что мальчика
назвали тоже Джимми?
ДЖИММИ (не понимая). Кого? Его? Да брось ты! (Вдруг сообразив.)
Ах, да, да… Конечно. (Вильяму.) А я думал, что ты меня зовешь.
ВИЛЬЯМ (к Кэтти, присаживаясь к ней на диван). Вот видишь;
постоянно будет путаница. Надо было дать другое имя, более красивое.
ДЖИММИ (обиженно). По-моему, и мое не такое плохое.
МЭДЖИ. Кэтти не хотела, это я упросила ее дать это имя.
ВИЛЬЯМ. Вы?
КЭТТИ. Да, да. Потому что Джимми очень любит нашего сынишку.
ВИЛЬЯМ (смягчаясь). Ну, если так… Джимми, так Джимми, все
равно… А пока он маленький, мы будем называть его Тото. Мистер Тот,
чем вы станете, когда вырастете большой? У-тю-тю, сынишка мой
дорогой… Что же ты будешь, адвокатом! Инженером? Или, может быть,
адмиралом?
ДЖИММИ. Трамвайным кондуктором.
46
ВИЛЬЯМ. Ах ты сынишка мой
золотой… Вот сейчас я тебя
поцелую…
КЭТТИ. Вильям, ты измажешь его мылом.
ВИЛЬЯМ. Это верно. Вот, кончу бриться, сынишка, а потом уж
расцелую тебя. А пока – пожалуйте, пожалуйте в свою кроватку…
МЭДЖИ, которая хочет взять ребенка.
Нет, нет, я сам хочу его уложить. (Укладывает в кроватку. Поет.) «Баю,
баюшки, баю…»
МЭДЖИ и КЭТТИ подпевают ему.
ДЖИММИ (в стороне). Ох, скоро все вы запоете другое…
ВИЛЬЯМ. … «Баю деточку мою…» Кажется, уснул. Джимми!
ДЖИММИ не отвечает.
Джимми!
ДЖИММИ. Ах, теперь это меня…
ВИЛЬЯМ. Ты прости, я даже не пожал тебе руки… совсем потерял
голову от радости… Мне говорили, что ты тоже от него в восторге…
ДЖИММИ. От кого?
ВИЛЬЯМ. Как от кого? От ребенка…
ДЖИММИ смотрит на него растерянно.
Мне Кэтти и Мэджи сказали…
ДЖИММИ. Я в восторге? (Сообразив.) Ах, да, да! Я от него без ума!
ВИЛЬЯМ. И ты даже заменял ему кормилицу…
ДЖИММИ. Я? Заменял кормилицу?
ВИЛЬЯМ. Ну да, ходил с ним гулять, присматривал за ним. (Трясет
его руку.) Большое спасибо тебе, дружище. Кэтти, где моя бритва?
(Уходит.)
10.
КЭТТИ. Удивительно, как ты сразу не можешь понять.
МЭДЖИ. Разинул рот и стоит.
ДЖИММИ. Вы тоже разинули бы рты на моем месте. Знаете ли вы,
что случилось?
47
КЭТТИ и МЭДЖИ (обеспокоенно). Что? Что?
ДЖИММИ. Мать ничего не хочет слышать и требует свое сокровище
обратно. Она заявила, что хоть и бедна, но будет сама воспитывать
своего ребенка.
КЭТТИ. Что ты говоришь, я даже понять не могу.
ДЖИММИ. Я говорю, что если в течение ближайшего часа он не
будет отнесен обратно в приют, то начальница приюта сама приедет за
ним.
МЭДЖИ. Боже мой!
КЭТТИ (схватывает Джимми и трясет). Это неправда! Скажи, что ты
сказал неправду! Ты придумал, чтобы напугать меня!
ДЖИММИ. Увы! Это истинная правда!
КЭТТИ. А ты не сказал начальнице, что так не поступают, - ведь
она обещала…
ДЖИММИ. Она сама ничего не может поделать. Мать отказалась
подписать согласие.
КЭТТИ (вскакивая с дивана). И вместо того, чтобы предупредить
нас, ты сидишь и молчишь, как болван.
ДЖИММИ. Как же я мог при Вильяме?
МЭДЖИ. Хоть бы знаками дал понять.
ДЖИММИ. Да как же я дал бы вам понять знаками, что мать
отказывается подписать бумагу?
КЭТТИ. И мало того, что ты нас подвел перед Вильямом, ты еще
уверял, что сын похож на него…
ДЖИММИ (возмущенно). Позвольте! Это вы сами!..
КЭТТИ (садясь в кресло). На этот раз все кончено. Этого он мне уж
не простит. Мне остается только выброситься из окна. (Плачет.)
МЭДЖИ. Погоди, погоди. Из всякого положения есть выход…
КЭТТИ. А что же ты сделаешь, если придут за ребенком?
МЭДЖИ. Мы достанем другого.
КЭТТИ. Как другого? Вильям сразу же заметит, что ребенка
подменили.
48
МЭДЖИ. Оставь, пожалуйста, в этом возрасте все дети похожи друг
на друга. Вильям ничего не заметит. А у нас есть еще час времени.
Джимми!
ДЖИММИ (который только что уселся за свою курицу). А?
МЭДЖИ. Ты возьмешь такси…
ДЖИММИ (вскакивает в бешенстве). Опять?
МЭДЖИ. И объедешь все приюты, пока не найдешь подходящего
ребенка.
ДЖИММИ. Вы что же думаете, что детские приюты открыты всю
ночь напролет, как аптеки?
МЭДЖИ. Для такого случая их откроют. Ломись в дверь, лезь в
окно. Наконец, новорожденные есть не только в приютах. Может быть,
найдется какая-нибудь нуждающаяся семья…
ДЖИММИ.
Замечательно
придумано.
Представляете
себе
эту
картину: я хожу ночью по подъездам и звоню в каждую дверь:
«Простите, пожалуйста, нет ли у вас напрокат ненужного ребенка…»
КЭТТИ. Знаешь, Джимми, нам некогда слушать твою болтовню.
Устраивай как хочешь. Ты меня поставил в глупое положение и должен
вывести из него.
ДЖИММИ. Я тебя поставил в глупое положение?
МЭДЖИ приносит шляпу и пальто Джимми.
КЭТТИ. А кто же? Разве не ты дал телеграмму Вильяму о том, что у
него родился сын?
ДЖИММИ. Ну это уж чересчур. Ведь ты же просила меня.
КЭТТИ. Мало ли о чем я просила: а ты должен был удержать меня,
уговорить.
МЭДЖИ. Довольно спорить. Джимми, одевайся.
ДЖИММИ (к Мэджи). Тебе я тоже это припомню.
За сценой звонок.
КЭТТИ. Звонят.
ДЖИММИ. Начальница пришла за ребенком.
МЭДЖИ. Попроси ее подождать на кухне. Скажи, что ты едешь за
другим.
49
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Принесли белье от прачки.
КЭТТИ, ДЖИММИ, МЭДЖИ (вместе, радостно). Ах, это прачка!..
ЗОЭ. Обычно белье приносят по утрам, но сейчас у них там все
идет вверх дном. У прачки родилась двойня.
КЭТТИ и МЭДЖИ (переглянувшись). Двойня!
Появляется МОД, посыльная от прачки, туповатая
краснощекая девица, держащая в руках корзинку с
бельем.
КЭТТИ. Родилась двойня… Зоэ, возьмите корзинку, проверьте белье
на кухне.
ЗОЭ уходит с корзинкой. МОД хочет идти за ней.
Нет, вы останьтесь.
МОД испуганно глядит на нее.
Ваша хозяйка родила двойню?
МОД. Угу. (Глупо ухмыляется.)
МЭДЖИ. Двоих детей трудно воспитать бедной женщине.
МОД. Угу. (Опять ухмыляется.)
КЭТТИ. И как вы думаете, она согласилась бы, если бы ей
предложили отдать одного из них на воспитание в хорошую семью?
МОД. Угу! (Глупо ухмыляется.)
КЭТТИ (раздраженно). Как понимать ваше «угу»? Вы понимаете, о
чем вам говорят?
МОД. Угу.
ДЖИММИ. Довольно однообразный разговор.
МЭДЖИ. Согласится она, по-вашему?
МОД. Угу.
КЭТТИ. Или, может быть, не согласится?
МОД. Угу.
МЭДЖИ. Так мы ни до чего не договоримся. Джимми, поезжай с ней
к ее хозяйке, переговори там.
50
ДЖИММИ. Чтобы я показался на улице рядом с этим экземпляром?
КЭТТИ. В автомобиле никто не увидит. Да торопись же, торопись.
Само небо посылает нам этого ребенка!
ДЖИММИ. Если небо посылает его, может быть, небо уж и доставит
его сюда, на место? Короче говоря, я не поеду. Довольно. Поиздевались
надо мной, и будет. (Садится на диван.) Не поеду.
КЭТТИ. Тогда я выброшусь из окна, и смерть моя будет у тебя на
совести.
ДЖИММИ. Ничего. Как-нибудь.
МЭДЖИ. Джимми, если ты сейчас не поедешь, я приглашу к нам
жить мою маму. И мама будет жить у нас всегда.
ДЖИММИ (поднимается). Что они со мной делают! (К Мод.) Идемте,
сударыня.
МОД со страхом смотрит на него.
Идите же, идите, когда вас просят.
МОД выходит. ДЖИММИ идет за ней.
КЭТТИ. И будь красноречив. Уговори ее.
ДЖИММИ. Хорошо, хорошо.
МЭДЖИ. Джимми!
ДЖИММИ. Ну, что еще?
МЭДЖИ. Когда ты придешь с ребенком, Вильям может быть в этой
комнате. Тогда не входи, подожди на улице – и свистни, чтобы нас
предупредить.
ДЖИММИ. Свиснуть? (Пробует свистнуть.) Я не умею свистеть.
КЭТТИ. Он и свистеть не умеет! Что же ты умеешь делать, в конце
концов?
ДЖИММИ. В школе нас этому не обучали. Я умею кричать, как
осел. (Подражает ослиному крику.)
МЭДЖИ. Тише. Ослы не кричат на главной улице в десять часов
вечера.
ДЖИММИ. Я не изучал вопроса, на каких улицах и в какое время
кричат ослы. Не изучал! Не изучал!
КЭТТИ. А мяукать ты умеешь? Мяу… мяу…
51
ДДЖИММИ (очень старательно). Мяу… мяу…
КЭТТИ. Слава богу, хоть это он умеет.
МЭДЖИ. Если Вильям
окажется в комнате, штора на окне будет
спущена. А если его не будет в комнате, я подниму штору и ты можешь
войти.
КЭТТИ. Не перепутай: если штора поднята, ты должен ждать на
улице…
МЭДЖИ. Как раз наоборот.
КЭТТИ. Ах, да, да…
ЗОЭ (входит с корзиной). Грязное белье я уложила в корзину.
КЭТТИ. Дайте ее мистеру Скотту.
ДЖИММИ. И грязное белье я должен таскать?
КЭТТИ. Ну, передай прачке, если уж едешь туда.
ЗОЭ
отдает Джимми корзину и уходит.
МЭДЖИ. Торопись же.
ДЖИММИ. Хорошо. (Идет и возвращается.) А в красильню ничего
не нужно снести? Или, может быть, к сапожнику?
КЭТТИ. Иди, тебе говорят.
ДЖИММИ. Разрешите мне хоть куриное крылышко доесть.
МЭДЖИ. Съешь, когда вернешься… (Выпроваживает его за дверь.)
12.
КЭТТИ. Ах, Мэджи! Только бы прачка согласилась.
ВИЛЬЯМ
(входит.
Видит
Кэтти
стоящей
посреди
комнаты,
поражен.). Ты уже встала?
КЭТТИ (испуганно). Ах… Вильям…
ВИЛЬЯМ. Зачем ты поднялась?
КЭТТИ. Я… я хотела взглянуть на младенца…
ВИЛЬЯМ. Ложись сейчас же… Какая ты неосторожная…
КЭТТИ ложится на диван.
Расхаживает через несколько дней после родов… Если хочешь взглянуть
на своего сына, я тебе его принесу…
52
МЭДЖИ. Нет, нет, Вильям, не трогайте его. Он спит. Доктор
запретил его тревожить.
ВИЛЬЯМ. А я-то спешил бриться, чтобы поцеловать своего дорогого
сынишку… Но дайте, по крайней мере, посмотреть на него…
МЭДЖИ. Нет, нет, не надо. Завтра на него посмотрите.
ВИЛЬЯМ. И это запрещается?
КЭТТИ. Доктор сказал, что нельзя подходить к кроватке, когда
ребенок спит.
МЭДЖИ. Конечно, если вы хотите, чтобы ваш ребенок заболел…
ВИЛЬЯМ. Заболел? Мой сын? Что вы! Нет, я уж, конечно, не буду
подходить. Кстати, какой врач принимал ребенка?
КЭТТИ (растерянно). Какой врач?
МЭДЖИ (в стороне). Об этом я и не подумала.
КЭТТИ. Гм… Ты спрашиваешь, какой врач присутствовал при
родах? Ну этот… как его… Такой… Самый лучший в городе…
ВИЛЬЯМ. Доктор Спиклер?
КЭТТИ и МЭДЖИ (вместе). Да, да. Доктор Спиклер.
КЭТТИ. Очень опытный врач. С ним рожать – одно наслаждение.
ВИЛЬЯМ. Скажите пожалуйста! А я так грубо обращался с ним,
когда он приходил ко мне в контору. Всегда посылал его к черту.
КЭТТИ (испуганно). Ты… Ты знаком с ним?
ВИЛЬЯМ. Только по имени. Это из-за телефона! Мой номер
пятьдесят три – восемьдесят шесть, а его – пятьдесят три-восемьдесят
семь.
Телефонистки
часто
путали,
происходили
недоразумения.
В
котором часу он придет завтра?
КЭТТИ (быстро). Он больше не придет.
МЭДЖИ. Он нашел, что мать и ребенок чувствуют себе прекрасно,
и его визиты больше не нужны.
ВИЛЬЯМ. Тогда завтра я сам зайду к нему.
КЭТТИ. Зачем?
ВИЛЬЯМ. Поблагодарить его и сказать, что мой сын здоров.
КЭТТИ. «Мой сын», «мой сын». Только и говоришь о своем сыне. С
момента, как приехал, все только о нем.
53
ВИЛЬЯМ (обнимает ее). Кэтти, Кэтти! Не надо ревновать к ребенку.
КЭТТИ. Даже не сказал ни разу, что любишь меня по-прежнему.
Правда, Мэджи?
МЭДЖИ. Во всяком случае, я не слышала.
ВИЛЬЯМ. Я обожаю тебя. Обожаю.
КЭТТИ. Все прошлое… нехорошее… забыто?
ВИЛЬЯМ. Не будем вспоминать его. Теперь для нас начинается
новая жизнь.
КЭТТИ (нежно). Теперь нас не двое, а уже трое… а может быть,
будет потом четверо или пятеро… Мне так хочется, чтобы у него были
братцы и сестрицы…
ВИЛЬЯМ (радостно). Правда? Кэтти, правда? Какой ты стала у меня
молодец.
Я
счастлив,
что
ты
полюбила
детей.
Без
детей
жизнь
бессмысленна. Но я слишком много болтаю. Ты устала, тебе нужно
отдохнуть.
МЭДЖИ. Уже поздно, Вильям. Вам отдохнуть тоже не мешало бы.
КЭТТИ. В самом деле, ведь ты провел ночь в вагоне. Пойди, ляг в
своей комнате…
ВИЛЬЯМ. В моей комнате? Нет. Я лягу здесь
на кушетке, возле
своего сынишки.
КЭТТИ (быстро). Этого нельзя… никак нельзя…
ВИЛЬЯМ. Почему?
МЭДЖИ. Доктор сказал, что…
ВИЛЬЯМ. Ну, этот доктор слишком много на себя берет. Буду
лежать на кушетке и оберегать сон своего сынишки. Вы, Мэджи, можете
лечь здесь же за ширмой, или уйти в ту комнату, - все равно, я отсюда
не уйду…
За сценой слышится мяуканье.
КЭТТИ и МЭДЖИ (вместе, испуганно). Джимми!
ВИЛЬЯМ (увидев тарелку с курицей). Холодная курица. Хорошая
мысль пришла вам в голову – приготовить мне ужин.
КЭТТИ. Мы подумали, что ты, быть может, проголодаешься…
МЭДЖИ. В вагоне-ресторане ведь так скверно кормят.
54
ВИЛЬЯМ (ест). Замечательно придумано.
Снова слышится мяуканье.
МЭДЖИ. Тут, вероятно, вам неудобно, Вильям. Я перенесу все это в
вашу комнату. (Хочет взять тарелку.)
ВИЛЬЯМ (удерживая тарелку). Нет, нет. Не надо.
КЭТТИ. Уверяю тебя, Вильям, там тебе будет горздо удобнее.
ВИЛЬЯМ. Мне и здесь хорошо.
Снова мяуканье.
ВИЛЬЯМ (обгладывая куриную косточку). Кошка завелась в доме?
МЭДЖИ. Нет, это не в доме.
КЭТТИ. Какая-нибудь приблудная. Очевидно, на балконе.
Опять мяуканье.
ВИЛЬЯМ. Старый кот, вероятно. Я по голосу слышу.
Новое настойчивое мяуканье.
Ишь, сердится чего-то.
Мяуканье.
Что же он, всю ночь будет орать?
КЭТТИ (тихо Мэджи). Хоть замолчал бы этот идиот.
Мяуканье.
ВИЛЬЯМ. Это животное начинает меня раздражать. (Встает.). Ну, я
найду способ.
МЭДЖИ. Что вы хотите делать?
ВИЛЬЯМ. Прогнать его куда-нибудь. Вот запущу в него чем-нибудь
тяжелым, хотя бы этой пепельницей. (Идет к окну.)
КЭТТИ. Нет, нет! Не поднимай шторы!
ВИЛЬЯМ. Тебя никто не увидит.
КЭТТИ. Вильям, прошу тебя…
МЭДЖИ. Не противоречьте ей.
Мяуканье.
ВИЛЬЯМ. Это становится невыносимым. Он и ребенка разбудит.
(Поднимает штору.)
МЭДЖИ. Ах! Что с Кэтти! (Делает Кэтти знаки.) С ней истерика.
КЭТТИ (изображая истерику, катается по дивану). А! А! А!
55
ВИЛЬЯМ. Что случилось.
МЭДЖИ. Не надо было противоречить. Она ведь в таком состоянии.
ВИЛЬЯМ (бросается к дивану). Кэтти! Дорогая моя!
КЭТТИ продолжает вскрикивать.
МЭДЖИ (спрятав незаметно к себе в карман стоявший на столике
флакон с солью). Скорее принесите флакон с солью, надо дать ей
понюхать. Он в ванной.
ВИЛЬЯМ. Сейчас, сейчас… Часто это с ней бывает?
МЭДЖИ.
После
родов
она
стала
такая
нервная…
Малейшее
раздражение…
ВИЛЬЯМ. Я позвоню доктору Спиклеру, чтобы он приехал. (Идет к
телефону.)
КЭТТИ. Ай! Ай! Ай!
ВИЛЬЯМ. Сейчас, родная моя. Сейчас он тебе пропишет что-нибудь
успокоительное.
МЭДЖИ. По-моему, доктор Спиклер в отъезде… бесполезно ему
звонить.
ВИЛЬЯМ. Дадут адрес его помощника. (Говорит в телефон.) «Алло!
Пятьдесят три – восемьдесят семь. Нет, не восемьдесят шесть, а
восемьдесят семь…»
КЭТТИ (тихо). Помешай ему…
МЭДЖИ (тихо). Как же это сделать? Ах, знаю, знаю! (Схватывает
ножницы и перерезает шнур телефона, как раз в то время, когда
ВИЛЬЯМ начинает говорить с врачом.)
ВИЛЬЯМ. «Это вы, доктор? Вы не уехали? Приезжайте немедленно
по адресу…»
МЭДЖИ перерезает шнур.
… «Алло!»… Прервали! «Алло» - Ох, эти мне телефонистки. Не отвечают.
МЭДЖИ. Принесите лучше флакон с солью. Я позвоню за вас.
ВИЛЬЯМ. Пятьдесят три – восемьдесят семь. Не ошибитесь. Ах, эти
телефоны. (Уходит.)
13.
56
КЭТТИ (соскакивая с дивана). Я уж начала думать, что он никогда
не уйдет.
МЭДЖИ (вынимает из кармана флакон, показывает его). Флакон он
будет долго искать. А к доктору Спиклеру я схожу завтра утром,
предупрежу.
Появляется ДЖИММИ, под пальто он прячет ребенка.
Джимми! Наконец-то!
КЭТТИ. Прачка согласилась?
ДЖИММИ.
С
условием,
что
его
будут
воспитывать
до
совершеннолетия.
КЭТТИ. Я спасена!
МЭДЖИ. Давай его сюда скорее. (Берет ребенка.)
ДЖИММИ. А вы разве не слышали, как я мяукал?
КЭТТИ. Ты уж молчи. Чуть не погубил всех нас. Нужно было
мяукать раз, два. А ты задал такой концерт…
ДЖИММИ (обиженно). Я старался. Со всей улицы ко мне сбежались
кошки. На вас разве угодишь.
МЭДЖИ (передавая ребенка Кэтти). Разве я не была права, когда
говорила, что в этом возрасте все ребята на одно лицо? Подержи его,
пока я выну того из кроватки.
КЭТТИ. Новый как будто немножко полнее.
МЭДЖИ. Скажем, что он хорошо покушал на ночь, вот и все.
ДЖИММИ (вынимает из кармана соску). Вот соска для девочки.
КЭТТИ и МЭДЖИ (поражены. Каждая держит на руках по ребенку).
Для девочки?
ДЖИММИ. Ну да. Это девочка.
КЭТТИ (в отчаянии). Ты? Принес? Девочку?
ДЖИММИ. Если у прачки родились две девочки, откуда же она
возьмет для вас мальчика.
КЭТТИ. Ты что же думаешь, Вильям не заметит, что его сын
превратился в девочку? Ты просто идиот!
57
ДЖИММИ (разъяренно). Довольно, наконец! Всему есть границы.
Ты что мне сказала? «Пойди к прачке и принеси от нее ребенка. Само
небо нам послало его». А если небо само не знает, что посылает, это уж
не моя вина.
МЭДЖИ. Тише. Не кричите. Оставим его до утра, там видно будет.
КЭТТИ. Ты права. А завтра поищем мальчика. (Она кладет в
кроватку второго ребенка, сама ложится на диван.)
ДЖИММИ. Что же, завтра я опять должен буду летать по городу,
отыскивать сосунков?
МЭДЖИ. Пока что отнеси этого в приют.
ДЖИММИ (стиснув зубы). Знаете, что я скажу вам… Я уже начинаю
всерьез…
МЭДЖИ. Хорошо, хорошо. Потом расскажешь. Бери ребенка и
уходи.
ДЖИММИ (берет ребенка, прячет его под пальто). Но поесть мне
можно, по крайней мере? Я ведь не обедал! Возьму курицу с собой и
буду жевать по дороге. (Видит пустую тарелку.) Ах! Ах!
КЭТТИ и МЭДЖИ (испуганно). Что! Что с тобой?
ДЖИММИ. Съели мою курочку!
Входит ВИЛЬЯМ.
14.
ВИЛЬЯМ. Нигде не нашел флакона.
КЭТТИ, МЭДЖИ, ДЖИММИ (вместе, каждый в сторону). Вильям!
ВИЛЬЯМ
(увидев
Джимми,
старающегося
удрать).
торопишься, Джимми?
ДЖИММИ. Я? Никуда. Я сейчас вернусь. Я на минуточку.
ВИЛЬЯМ. Что ты там прячешь?
ДЖИММИ. Где?
ВИЛЬЯМ. Под пальто?
ДЖИММИ. Ничего.
КЭТТИ (в стороне). Ай-ай-ай!
Ты
куда
58
ВИЛЬЯМ (заглядывает под пальто Джимми). Мой сын! (Грозно.) Ты
что это в самом деле?
ДЖИММИ. Немножко погулять… Я хотел подышать с ним свежим
воздухом…
ВИЛЬЯМ. Ты с ума сошел? Ночью – гулять? Дай его сюда.
(Отбирает у Джимми ребенка.) Я его сам положу в кроватку… Мой
сынишка, мой дорогой… У-тю-тю… (Идет к кроватке.)
КЭТТИ (Мэджи.). Вот теперь мы погибли окончательно…
ВИЛЬЯМ. Сынишка мой… У-тю-тю… (Видит в кроватке другого
ребенка.) А! Что это?
МЭДЖИ. Это другой.
ВИЛЬЯМ. Как другой? (Осененный догадкой.) А! Значит, близнецы.
КЭТТИ, МЭДЖИ, ДЖИММИ (вместе). Да! Да!
ВИЛЬЯМ (сияя от счастья, берет другого ребенка из кроватки). И
вы не сказали мне ни слова…
КЭТТИ. Хотели сделать тебе сюрприз.
ВИЛЬЯМ. Два сына! Два сына! Спасибо тебе, Кэтти. У меня двое
прелестных маленьких сынишек… (В полном восторге садится на стул
посреди комнаты, укачивает ребят, напевая веселый марш.)
КЭТТИ в изнеможении падает на подушки.
МЭДЖИ, не выдержав, поворачивается к Вильяму
спиной и обхватывает свою голову руками.
ДЖИММИ растерянно смотрит на Вильяма.
ЗАНАВЕС.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Та же обстановка.
59
1.
ВИЛЬЯМ
по-прежнему
сидит,
держа
на
коленях
обоих младенцев.
ДЖИММИ забавляет их, раскачивая свои часы на
цепочке.
КЭТТИ
и
МЭДЖИ
обмениваются
беспокойными
взглядами.
ВИЛЬЯМ. Ниже, Джимми, опусти ниже.
ДЖИММИ опускает часы.
Как они внимательно глядят на часы.
ДЖИММИ. Может быть, хотят рассмотреть, который час?
ВИЛЬЯМ (смеясь). Нет, вряд ли. А какое же имя дали ему?
ДЖИММИ. Кому?
ВИЛЬЯМ.
Как
кому?
Моему
второму
сыну.
Ты
что-то
стал
непонятливый…
ДЖИММИ. Ах, да, да… Его назвали… Спроси свою жену. У меня чтото память ослабела…
КЭТТИ. Его назвали Вильям.
ВИЛЬЯМ. В честь меня?
ДЖИММИ. Нет, в честь Шекспира.
ВИЛЬЯМ. Великолепная мысль. Значит, после меня останется на
свете еще один Вильям Гаррисон. Ах, Джимми, мог ли я думать, что,
вернувшись в Чикаго, я найду дома двух очаровательных мальчиков!
ДЖИММИ (в сторону). Из которых один – девочка.
ВИЛЬЯМ. Когда их будут купать? Мне хочется посмотреть на них
голенькими.
КЭТТИ. Что ты, Вильям! Так поздно! Они уже спеленуты на ночь.
ВИЛЬЯМ. Хорошо, хорошо – что же ты волнуешься? Спеленуты, так
спеленуты…
МЭДЖИ. Вильям, вы уже достаточно наигрались с ними. Пора им
спать.
60
ВИЛЬЯМ. Правильно, Мэджи, правильно. Где же другая кроватка?
МЭДЖИ. Другая кроватка?
ВИЛЬЯМ (лукаво). Вы, наверное, спрятали ее, чтобы я не сразу
увидел…
КЭТТИ.
Другой
кроватки
еще
нет.
Будет
завтра.
Когда
мы
заказывали, мы не могли предположить…
ВИЛЬЯМ. Конечно, конечно. Ждали одного, а появилось двое. Ах
вы, сынишки мои, ах вы, плутишки…
ДЖИММИ (тихо Мэджи по адресу Кэтти). Никогда она еще столько
не врала, как с тех пор, когда решила больше не врать.
МЭДЖИ. Ребятишки спят возле меня, в той комнате. Я всю ночь
присматриваю за ними. Дайте я отнесу…
ВИЛЬЯМ. Нет, я сама отнесу, сам отнесу моих дорогих сынишек.
МЭДЖИ. Положите их там на моей постели. Я сейчас приду.
ВИЛЬЯМ. А знаете, Вильям на целый фунт тяжелее, чем наш
маленький Тото.
КЭТТИ. Не может этого быть.
ВИЛЬЯМ. Ах, вы, сынишки мои. Теперь, друзья, когда у меня двое
детей, мне придется как следует приналечь на работу… Но это только
радость – работать на детей… только радость… (Уходит с младенцами.)
2.
КЭТТИ. Мэджи, запри дверь.
ДЖИММИ (растягиваясь на кушетке). За кого теперь приметесь?
КЭТТИ (слезает с дивана. К Джимми). Можешь быть доволен. Ты
заварил такую кашу…
ДЖИММИ. Поехала!
КЭТТИ. Ты должен был сразу убежать со вторым ребенком. Так нет!
Топчется на месте и думает о своем курином крылышке.
ДЖИММИ. Посмотрел бы я, как бы вы себя вели, если бы ничего не
ели с утра.
61
МЭДЖИ. Кэтти права. Ты думаешь только о себе, Джимми. Лишь бы
тебе было спокойно, а до других тебе дела нет.
ДЖИММИ. Конечно, конечно. Никогда я не чувствовал себя так
спокойно, как сейчас, когда каждую минуту может открыться…
МЭДЖИ. Джимми!
ДЖИММИ. Ко всем чертям.
МЭДЖИ. Джимми, ты никогда не выражался так.
ДЖИММИ. Еще не то услышишь, если все это будет продолжаться.
Звонок за сценой.
КЭТТИ. Звонят!
МЭДЖИ. Теперь уже
кончено, это
начальница приюта, мисс
Петиктон.
КЭТТИ. Она заберет ребенка… Мэджи, Мэджи, что же нам делать?
ДЖИММИ. Да отдайте ей обратно, и пусть она с ним провалится…
МЭДЖИ. Ты с ума сошел. А Вильям?
ДЖИММИ. Ему останется в утешение дочка
КЭТТИ. Ему останется одна девочка, после того, как ты преподнес
ему двух мальчиков?
ДЖИММИ. Я преподнес? Все я!
КЭТТИ. Ты, может быть, скажешь, что я во всем виновата?
МЭДЖИ. Все дело в том, что ты не успел во время скрыться.
ДЖИММИ. Ну, понятно. Я – тот осел из басни, который всегда
виноват.
КЭТТИ. Если ты сам называешь себя ослом, то мне возражать
неудобно.
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Пришла мисс Петиктон. Очень сердится и говорит, что не
уйдет отсюда, пока не получит обратно ребенка.
КЭТТИ. Боже мой.
МЭДЖИ. Попросите ее подождать.
КЭТТИ. Да, да, пусть подождет.
ЗОЭ. Хорошо, миссис. (Уходит.)
62
3.
ДЖИММИ. Вы думаете, она будет сидеть там и ждать, пока ребенок
не станет совершеннолетним?
КЭТТИ. Очень неостроумно. Нам нужно только выиграть время,
пока мы не найдем еще другого ребенка.
ДЖИММИ.
И
третьего
опять
я
должен
буду
доставать?
Нет
извините.
МЭДЖИ. Джимми, не упрямься. Сходи к прачке.
КЭТТИ. Да, да. Принеси сюда хоть на время ее второго ребенка.
Уговори ее, объясни, что это лишь на одну ночь.
ДЖИММИ. Но ведь тогда у вас будут две девочки.
КЭТТИ. Ночь как-нибудь пройдет. А утром мы раздобудем двух
мальчиков.
ДЖИММИ. И, значит, завтра я буду искать уже не одного мальчика,
а двух? Вы, кажется, решили, что это моя профессия… Младенцы,
младенцы, младенцы, у меня в глазах сплошные младенцы… И всю
жизнь я буду этим заниматься… всю жизнь! Нет, благодарю покорно!
Будь, что будет, а к прачке я больше не пойду.
КЭТТИ и МЭДЖИ (вместе). Джимми.
МЭДЖИ. Джимми, я прошу тебя.
ДЖИММИ. Нет, нет, нет. Я осел, как вы изволили выразиться. А
ослы упрямы.
КЭТТИ (ласково). Джимми, милый мой Джимми! Я обидела тебя,
сознаюсь, прости меня. Ты сам видишь, в какое отчаяние я прихожу,
когда думаю, что снова могу потерять Вильяма. Ведь в душе ты незлой. У
тебя доброе сердце.
ДЖИММИ. Нет, не доброе. Оно у меня не доброе.
МЭДЖИ. Нет, доброе. Ты хороший, милый парень.
ДЖИММИ. Это я слышал, слышал. Не поможет.
КЭТТИ. Ведь мы с тобой друзья детства… Мы с тобой играли вместе
совсем малышами… Помнишь, Джимми?
63
ДЖИММИ. На всю жизнь запомнил. Ты меня всегда колотила и
слизывала варенье с моих бутербродов. Это не забывается.
КЭТТИ. Такие мелочи только сильнее привязывают друг к другу…
ДЖИММИ. Я сам очень любил варенье.
МЭДЖИ (умоляюще). Мой
милый, дорогой, любимый Джимми! Не
упрямься!
ДЖИММИ. Не пробуйте меня расстрогать, сударыня. Один раз я
уступил вашим мольбам, но в другой раз – уж извините.
МЭДЖИ. Джимми!
КЭТТИ. Не надо, Мэджи. Не упрашивай его. Если он такой
бездушный – не надо. Я признаюсь во всем Вильяму.
ДЖИММИ.
Первое
разумное
слово,
которое
я
слышу
за
сегодняшний вечер.
КЭТТИ. Я признаюсь ему во всем. Расскажу, с кем я завтракала в
ресторане «Савой»…
ДЖИММИ (тревожно). Что?
КЭТТИ. А так как Вильям вспыльчив до крайности, он, наверное,
убьет и меня, и его.
ДЖИММИ (тихо). Ах, змея.
КЭТТИ. Жить я не хочу и смерти не боюсь.
МЭДЖИ. Джимми, неужели ты сможешь жить с двумя трупами на
совести?
ДЖИММИ. Конечно, не смогу жить с двумя трупами на совести,
особенно, если один из них – это… Гм… Ну, да… в общем ты меня
убедила. То есть не убедила, а мне тебя стало жаль.
МЭДЖИ. Я так и знала, милый Джимми, что ты согласишься…
ВИЛЬЯМ (за сценой). Мэджи!
МЭДЖИ. Вильям!
КЭТТИ бросается на диван.
ДЖИММИ. Вот завязался узелочек!
Входит ВИЛЬЯМ.
4.
64
ВИЛЬЯМ. Кто пришел?
МЭДЖИ. Никто.
КЭТТИ. Никто не приходил.
ДЖИММИ. Тебе показалось.
ВИЛЬЯМ. Как – показалось? Разве не было звонка.
КЭТТИ. Мэджи, разве кто-нибудь звонил?
МЭДЖИ. Я не слышала.
ДЖИММИ. Я тоже не слыхал.
КЭТТИ. Вот видишь, милый…
ВИЛЬЯМ. А я был готов пари держать. Так явственно слышал
звонок. Ну, оба младенца уснули, теперь я могу поболтать со своим
старым другом Джимми. Как же ты жил все это время, Джимми?
МЭДЖИ. А Джимми как раз надо уходить.
КЭТТИ. Да, ему надо уйти.
ДЖИММИ. Необходимо.
ВИЛЬЯМ. Куда же ты пойдешь так поздно?
КЭТТИ. Подышать свежим воздухом.
ВИЛЬЯМ. Ты ведь только что дышал – с Тото.
ДЖИММИ. Доктор сказал, что мне нужно как можно больше
свежего воздуха. Сколько смогу выдержать.
КЭТТИ. Не задерживай, если он хочет идти.
ВИЛЬЯМ. Та, та, та! Успеет еще прогуляться. Посиди со мной,
Джимми, поболтаем, сыграем партию в шахматы…
ДЖИММИ. Я не играю в шахматы.
ВИЛЬЯМ. С каких это пор?
ДЖИММИ. Дал зарок. Вскоре после твоего отъезда я проиграл в
шахматы половину своего состояния. Не могу теперь видеть шахмат. Не
удерживай меня, после того как ты сказал слово «шахматы», я уже не
могу здесь оставаться.
ВИЛЬЯМ. Да погоди ты! Что за ерунда – проиграть деньги в
шахматы…
65
МИСС ПЕТИКТОН (за сценой). Нет, нет, не уговаривайте меня… Я
хочу сама видеть…
ВИЛЬЯМ. Видите, я был прав. Кто-то пришел.
МИСС ПЕТИКТОН (за сценой). Я не могу больше ждать.
ВИЛЬЯМ. Кто же это может быть? Пойду посмотрю.
КЭТТИ (осененная мыслью). Это кормилица.
МЭДЖИ. Да, да. Это кормилица.
ВИЛЬЯМ (к Джимми). Кормилица, которая сошла с ума?
ДЖИММИ (растерянно). А?
МЭДЖИ (делая ему знаки). Ну, как же, Джимми, разве ты не
помнишь? У нее пропало молоко и поэтому ее рассчитали.
КЭТТИ. И на этой почве она помешалась.
ДЖИММИ (спохватившись). Ах, да, да, действительно. Как же, как
же. Сошла с ума.
МЭДЖИ. Она все время теперь ломится в эту квартиру.
КЭТТИ. Ей все кажется, что у нее украли ребенка.
МЭДЖИ. А себя она воображает начальницей детского приюта. И
бог весть что несет, такую несуразицу…
ВИЛЬЯМ. Бедная женщина!
ДЖИММИ (в стороне). Они так врут, что я даже начинаю их
уважать.
МИСС ПЕТИКТОН (за дверями). Пустите же меня… Я должна
поговорить с миссис Гаррисон! (Врывается в комнату, отталкивая ЗОЭ,
пытавшуюся ее удержать.) Где мой ребенок? Отдайте мне его сейчас
же…
5.
ВИЛЬЯМ. Миссис, успокойтесь, прошу вас. Мы все очень вам
сочувствуем, но из этого не следует, что здесь можно скандалить.
МИСС ПЕТИКТОН. Я скандалю? Я начальница детского приюта,
мистер, а вы говорите, что я скандалю?
66
ВИЛЬЯМ. Знаем, знаем. Вы – начальница детского приюта, у вас
отняли ребенка… Все уже знаем…
МИСС ПЕТИКТОН. Чем же я виновата, есть мать требует его
обратно…
ВИЛЬЯМ. Понимаем, понимаем.
КЭТТИ, МЭДЖИ, ДЖИММИ (вместе). Понимаем, понимаем.
ВИЛЬЯМ (тихо, Джимми). Совсем потеряла рассудок.
ДЖИММИ (тихо). Окончательно.
МИСС ПЕТИКТОН. Где же ребенок?
ВИЛЬЯМ. Вы его сейчас получите… успокойтесь… Вот вы пойдете с
этим мистером, и там вам отдадут ребенка… (К Джимми, тихо.) Отвези ее
в сумасшедший дом.
ДЖИММИ. Я? Только этого недоставало!
МИСС ПЕТИКТОН. А, значит здесь ребенка нет?
ВИЛЬЯМ. Да нет же, нет.
КЭТТИ, МЭДЖИ, ДЖИММИ (вместе). Здесь его нет.
МИСС ПЕТИКТОН (к Джимми). Куда же вы его отнесли?
ДЖИММИ. Объясню вам по дороге. Идемте.
КЭТТИ, МЭДЖИ, ВИЛЬЯМ (вместе). Идите же, идите с ним…
МИСС ПЕТИКТОН. Простите меня, пожалуйста, что я ворвалась к
вам…
ВИЛЬЯМ. Ничего, ничего, это так понятно… Вам вернут вашего
ребенка, все кончится хорошо…
ДЖИММИ (берет ее за руку). Идемте же!
МИСС ПЕТИКТОН (высвобождая свою руку, Кэтти). Я постараюсь
найти вам другого ребенка, которого вы сможете усыновить…
ВИЛЬЯМ (смеясь). Зачем же нам усыновлять чужих детей, когда у
нас своих двое…
МИСС ПЕТИКТОН (ошарашенно). Своих двое? У вас?
ДЖИММИ (тащит ее за собой). Идемте же, вам говорят.
МИСС ПЕТИКТОН (к Джимми). У нее уже двое детей?
ДЖИММИ. Да, да. (Выпроваживает ее за дверь.) Нечего сказать, с
интересными дамами мне приходится сегодня гулять.
67
ДЖИММИ и МИСС ПЕТИКТОН уходят.
6.
ВИЛЬЯМ. Несчастная женщина! Она была у тебя кормилицей и
даже не помнит, что у тебя есть дети.
МЭДЖИ и КЭТТИ (вместе). Ужасно!
ВИЛЬЯМ. Как зовут эту бедняжку?
КЭТТИ. Ее зовут… гм… ее зовут Юлия.
МЭДЖИ. Да. Юлия Джинк.
ВИЛЬЯМ. Юлия Джинк? (Подходит к дивану.) Кэтти, как ты бледна.
На тебе лица нет.
КЭТТИ. Она меня испугала. У нее такой страшный вид.
ВИЛЬЯМ. Такие волнения даже опасны для тебя. (Спохватывается.)
Позволь, позволь! Ведь ее не примут в больницу без записки из
полиции. Я сейчас сбегаю в полицию.
МЭДЖИ и КЭТТИ (испуганно). В полицию?
ВИЛЬЯМ. Она ведь снова может сюда явиться.
КЭТТИ (садясь на диване). Вильям, я не хочу, чтобы ты шел в
полицию.
ВИЛЬЯМ. Почему?
КЭТТИ. Эта женщина не стоит того, чтобы о ней так заботиться.
МЭДЖИ. Если она сошла с ума так внезапно – наверное, она
алкоголичка.
ВИЛЬЯМ. Тем она опаснее. Пока она на свободе, я никогда не буду
спокоен за тебя. А тебе сейчас вредно волноваться.
КЭТТИ. Я еще больше волнуюсь из-за того, что ты все время
покидаешь меня. Ни минуты не посидел со мной с тех пор, как вернулся.
ВИЛЬЯМ. Я моментально. Полиция за углом.
КЭТТИ (к Мэджи). Не пускай ты его.
МЭДЖИ. Вильям, останьтесь. Я сама схожу.
ВИЛЬЯМ. Нет, что вы. Вы здесь гораздо нужнее. Побудьте с ней, а
я сейчас вернусь…
68
КЭТТИ. Вильям, я прошу тебя…
Он уходит.
КЭТТИ сидит на диване в отчаянии.
Полиция, полицейские комиссары. Что это будет?
МЭДЖИ. Ничего, завтра я сама схожу в полицию, докажу им, что
никакого преступления ведь мы не совершили… Пожалуй, даже лучше,
что Вильяма не будет здесь, когда Джимми вернется с ребенком.
7.
КЭТТИ. Да, это правда.
В
дверях
показывается
ДЖИММИ.
Пальто
его
изодрано в лохмотья, шляпа смята. В руке его
обломок зонтика, бывшего у Мисс Петиктон.
Что это такое?
МЭДЖИ. Джимми! Это ты?
ДЖИММИ. Это я – или вернее то, что осталось от меня и от зонтика.
КЭТТИ и МЭДЖИ (вместе). Джимми!
ДЖИММИ. Этим зонтиком она меня изувечила…
МЭДЖИ. Кто? Кто?
ДЖИММИ. Она, черт бы ее подрал. Начальница приюта. Мы с ней
дошли до угла – и затем я подумал: «куда я ее поведу»? И бросился
бежать от нее как заяц… Я бежал к прачке, она за мной… вот и догнала.
КЭТТИ. Надо было бежать быстрей.
ДЖИММИ (с горечью). Спасибо за совет.
МЭДЖИ. Ну, а потом?
ДЖИММИ. Она вцепилась в меня… я хотел оттолкнуть ее… Она
обломала свой зонтик об мою голову и все время рычала, как дикий
зверь… Тогда я вижу, что делать нечего, стал тоже колотить ее
69
кулаками… Она дала мне подножку, и мы оба скатились в лужу. (В
изнеможении опускается на стул.)
МЭДЖИ. Где же она теперь?
ДЖИММИ (спокойно). Бог даст, умерла. Я оставил ее в луже. Может
быть, она на наше счастье захлебнулась там. Хотя вряд ли, лужа, к
сожалению, неглубокая.
МЭДЖИ. Джимми!
ДЖИММИ. По крайней мере. Мы бы от нее избавились… А теперь,
когда я думаю, что она снова может появиться… Ой!
КЭТТИ. А у прачки ты, конечно, не был?
ДЖИММИ (показывая на себя). Куда
же я мог пойти в таком
костюме? Меня бы швейцар не впустил.
КЭТТИ. Невозможный человек!
ДЖИММИ. Сюда я прошел по черному ходу.
МЭДЖИ. Знаешь, Кэтти, я схожу к прачке сама.
КЭТТИ. Сходи, пожалуйста.
ДЖИММИ. Теперь твоя очередь побегать.
За кулисами слышен детский крик.
МЭДЖИ. Ах, боже мой, дети проснулись.
КЭТТИ. Иди, иди, я займусь ими.
ДЖИММИ (окликая одевавшуюся Мэджи). Мэджи!
МЭДЖИ. Что тебе?
ДЖИММИ. Очень важная вещь. Купи мне где-нибудь по дороге
кусочек ветчины.
МЭДЖИ
(возмущенная).
Для
тебя
ничего
нет
важнее
этого.
(Уходит.)
ДЖИММИ. Я не могу жить без еды. Не могу. Я так устроен. Не могу.
КЭТТИ. Ты просто невозможен. Думаешь только о себе.
ДЖИММИ. Знаешь, ты уж лучше помалкивай. Еще вчера у меня
было честное имя среди всех знакомых инженеров, а сегодня я уже
ворую детей, готов стать убийцей несчастной старухи… (Жует корку
хлеба, найденную им на столе.) Это ты меня делаешь убийцей.
70
КЭТТИ. Хоть я и делаю тебя убийцей, но аппетита ты из-за этого не
лишился.
ДЖИММИ. Я – убийца, но убийца проголодавшийся. Только и всего.
КЭТТИ. А вот сделать тебя просто разумным человеком – это мне
никак не удается.
Детский крик за сценой.
Иду, иду… (Убегает.)
8.
ДЖИММИ
(один).
Хоть
отдохну
немного.
(Растягивается
на
кушетке.)
МИСС ПЕТИКТОН (за сценой). Где этот негодяй?
ДЖИММИ (вскакивает, в ужасе). Ой! Она! Не захлебнулась,
значит…
МИСС ПЕТИКТОН (за сценой). Где он, я спрашиваю?
ДЖИММИ. Ищет меня! (Бросается на диван, уцкрывается с головой
одеялом.)
Входит МИСС ПЕТИКТОН
– разорванное платье,
шляпа
всклокочены,
на
боку,
волосы
в
руках
обломанная ручка от зонтика.
МИСС ПЕТИКТОН. Убежал от меня!.. Скрылся где-то здесь… Но я
найду его… (Идет к дивану.) Мисс Гаррисон, где он? Отвечайте! Конечно,
вам только и остается прятаться под одеялом. Но куда девался этот
негодяй? И где ребенок? Не хотите говорить? Прекрасно! Я обращусь в
полицию. Но сначала я найду этого мерзавца и сведу с ним счеты. За
ребенком приходил он, пусть он мне его и вернет. Где он? (Глядит на
дверь справа.) Вероятно, там… (Уходит туда.)
9.
71
ДЖИММИ (высовывает голову из-под одеяла). Ушла. Но надолго
ли? Вот влип… Теперь эта истеричка будет гоняться за мной по пятам.
За сценой слышен крик Петиктон: «Где же он? Куда
девался этот негодяй»?
Так и есть. Она возвращается. (Идет к дивану, останавливается.) Нет,
сюда нельзя. Она может и одеяло сдернуть. (Прячется за портьеру.)
Входит МИСС ПЕТИКТОН.
МИСС ПЕТИКТОН. Так его нет. (Идет к дивану.) Миссис Гаррисон, я
не уйду отсюда, пока вы мне не скажете… (Сдергивает одеяло.) Ах, и ее
нет. Тоже удрала… Куда я попала! Что за нравы! (Увидев вторую дверь
справа.) Поглядим еще там… Я все-таки разыщу его…
ДЖИММИ (высовывает голову из-за портьеры). Хорошо, что я
догадался переменить место…
Слышны шаги.
ДЖИММИ. Опять кто-то идет. (Прячется.)
10.
КЭТТИ (входит слева). Дети спят.
ВИЛЬЯМ (за сценой). Кэтти, ты еще не заснула…
КЭТТИ. Вильям! (Ложится на диван.)
ВИЛЬЯМ
(входит).
Видишь,
дорогая,
я
не
задержался
там.
Полицейский комиссар был очень любезен и при мне позвонил в
сумасшедший дом, чтобы там приняли эту несчастную, когда ее привезет
туда Джимми. А где же Мэджи?
КЭТТИ. Мэджи? Гм… Она пошла к себе домой.
ВИЛЬЯМ. Она же хотела ночевать возле наших ребят.
КЭТТИ. Ей что-то понадобилось из белья. Она скоро придет.
ВИЛЬЯМ (обеспокоенно). А дети, значит, без присмотра. Зачем же
вы их одни оставляете?
КЭТТИ. Они спят.
ВИЛЬЯМ. Я буду сидеть возле них до ее прихода.
72
КЭТТИ (живо). Не надо, ты их разбудишь…
ВИЛЬЯМ. Я тихо.
КЭТТИ. Ты как будто нарочно противоречишь мне. Мне сейчас
нужен покой, а ты раздражаешь… (Хватается за сердце.) Ай! Вот мне уже
нехорошо.
ВИЛЬЯМ. Нет, нет, ты уж пожалуйста не хворай. Что будет с
нашими крошками, если их мамочка заболеет. Я посижу возле тебя
здесь, хорошо?
КЭТТИ. Мне нужно остаться одной. Твой приезд так взволновал
меня…
ВИЛЬЯМ (поднимается). Хорошо, я уйду. Видишь, я все делаю, как
ты хочешь. Спи, детка, спи! (Гасит верхний свет и уходит в первую
дверь направо.)
КЭТТИ (одна). И Мэджи все еще нет. Куда она пропала? (Видит
торчащие из-под занавески ноги Джимми.) Что это? За портьерой кто-то
есть. Там вор, разбойник! (Кричит.) Помогите! Помогите!
ДЖИММИ (высовываясь из портьеры). Тише. Замолчи, пожалуйста.
Это я.
КЭТТИ (удивленно). Джимми?
11.
ВИЛЬЯМ (за сценой). Иду, иду, дорогая…
ДЖИММИ прячется.
(Входит, зажигает верхний свет.) Что случилось?
КЭТТИ. С кем?
ВИЛЬЯМ. Ты звала на помощь?
КЭТТИ. Я? Нет. Это на улице кричали. Там дрались какие-то
пьяные. Какой это ужасный порок – алкоголизм.
ВИЛЬЯМ. А я испугался. Готов был поклясться, что слышу твой
голос. А крики не разбудили детей.
КЭТТИ. Если бы проснулись, они заплакали бы.
ВИЛЬЯМ (прислушивается). Спят! Мои дорогие сынишки!
73
Зрителю видно, как ДЖИММИ протягивает руку изза портьеры, берет с близлежащей полки книгу и
принимается читать.
(ВИЛЬЯМ садится возле дивана.) Послушай, Кэтти…
КЭТТИ. Что, дорогой?
ВИЛЬЯМ. Кем мы сделаем второго?
КЭТТИ. Какого второго?
ВИЛЬЯМ. Нашего второго сына, Вильяма. Тото, как мы решили,
будет у нас адмиралом.
КЭТТИ. Вильям, дорогой, ну разве время сейчас толковать о
будущности наших крошек? Ведь почти одиннадцать часов.
ВИЛЬЯМ. Да, да. Ты права. Завтра поговорим. (Целует Кэтти, идет
к той же двери.) Но я не могу ни о чем думать, кроме своих ребят.
Маленького Тото я уже вижу на флагманском корабле командующим
эскадрой. (Уходит.)
12.
КЭТТИ. Джимми, что ты там делаешь за портьерой?
ДЖИММИ.
Проклятая
Петиктонша
в
луже
не
захлебнулась,
прибежала сюда и гоняется за мной, как фурия…
КЭТТИ (соскакивает с дивана). Она здесь?
ДЖИММИ. Не бойся. Куда-то ушла.
КЭТТИ. А ты разве не сказал ей, что мы отдадим ей ребенка.
ДЖИММИ. Теперь уж я не могу ей сказать ни слова. Как только она
видит меня, сразу же бросается бить.
КЭТТИ. И ты, храбрец, решил спрятаться от нее. Эх ты! Мужчина.
ДЖИММИ. Конечно, ты предпочла, чтобы она разорвала меня на
куски.
КЭТТИ. Уж я во всяком случае не стала бы подбирать их и
склеивать.
74
ДЖИММИ. Спасибо. Знаешь, что я тебе скажу? Если бы у меня не
было такой выдержки, если бы я так не владел собой…
КЭТТИ. Ну, ну, договаривай.
ДЖИММИ. Я пошел бы к Вильяму и сказал бы ему: «С твоей женой
в ресторане «Савой» завтракал я. Делай с нами что хочешь, хоть убивай,
но только поскорее. Мне надоела вся эта канитель».
КЭТТИ (спокойно). Ты этого не сделаешь.
ДЖИММИ. Да, не сделаю. Потому что я порядочный человек и не
хочу тебя выдавать.
КЭТТИ. Нет, просто потому, что боишься за свою шкуру. Разве не
так?
ДЖИММИ. И боюсь за свою шкуру. Да!
Входит МЭДЖИ с ребенком, завернутым в теплый
платок.
13.
МЭДЖИ. Вот и я.
КЭТТИ. Мэджи! Наконец-то!
МЭДЖИ. Ребенка достала. Все улажено.
КЭТТИ (подойдя к двери, куда ушел ВИЛЬЯМ, запирает ее). Вильям
вернулся из полиции. Я для большего спокойствия запру его.
МЭДЖИ. Как я бежала. Ни одного такси по дороге.
КЭТТИ. Давай его скорее. Сейчас я принесу другого. (Берет
ребенка.) Ах, Мэджи, ты мне больше, чем друг. Ты мне – сестра.
МЭДЖИ. Потом поговорим, торопись.
КЭТТИ. Спасены! Мы спасены! (Уходит с ребенком в дверь налево.)
МЭДЖИ (к Джимми, сидящему в кресле). А почему у тебя такой
недовольный вид?
ДЖИММИ. Действительно, почему у меня может быть недовольный
вид? Вечер я провел так приятно, уже несколько часов плаваю в море
блаженства…
75
КЭТТИ (входит с первым ребенком). Вот он, маленький Джимми.
Мне так грустно расставаться с ним… я уже полюбила его… (К Джимми.)
Возьми его, Джимми…
ДЖИММИ. Покорно вас благодарю.
КЭТТИ. Ты отказываешься отнести его в приют?
ДЖИММИ. Опять? Хорошо. Давай это сокровище. Страдать так
страдать. Давай. В приют так в приют. (Берет ребенка и уходит.)
14.
МЭДЖИ. Вы что, опять с ним поссорились?
КЭТТИ. Немножко повздорили. Но ты ведь знаешь, я очень люблю
Джимми. (Отпирает первую правую дверью.) Так. Теперь Вильям может
войти.
МЭДЖИ. А я пойду в детскую.
КЭТТИ (ложась). Если проснутся, поноси их на руках.
МЭДЖИ уходит.
Ф-фу! Наконец-то мы можем вздохнуть спокойно.
Входит ВИЛЬЯМ.
15.
ВИЛЬЯМ. С кем ты разговаривала?
КЭТТИ. С Мэдджи. Она только что вернулась. Она у детей.
ВИЛЬЯМ. А Джимми все еще нет?
КЭТТИ. Задержался где-то.
ВИЛЬЯМ. Как бы эта сумасшедшая не удрала бы от него по дороге.
КЭТТИ. Не будем больше говорить об этой несчастной – хорошо?
ВИЛЬЯМ. Не будем, не будем… Тебя это волнует, я понимаю. Но ты
можешь теперь не бояться ее. Если бы она и задумала вернуться сюда,
ей не удастся унести нашего крошку.
КЭТТИ (обеспокоенно). Почему?
76
ВИЛЬЯМ. Я попросил полицейского комиссара поставить полисмена
возле нашего подъезда. И если даже ей удастся проникнуть сюда, то во
всяком случае полисмен никому не позволит вынести ребенка из нашей
квартиры…
КЭТТИ. Ах, боже мой!
ВИЛЬЯМ (испуганно). Что с тобой, Кэтти?
КЭТТИ (вне себя). Полисмен! У нашей двери полисмен? Зачем это?
Зачем?
ВИЛЬЯМ. Как зачем? Чтобы сумасшедшая не унесла ребенка.
КЭТТИ (ломая руки). Я не могу больше… Я уже не в силах… Ах,
боже, боже мой…
ВИЛЬЯМ. Кэтти, дорогая моя, что с тобой?..
За кулисами шум.
Что там такое?
Появляется
ПОЛИСМЕН.
Держащий
за
плечо
ДЖИММИ с ребенком в руках.
16.
ПОЛИСМЕН. Нечего спорить. Идите за мной!
ВИЛЬЯМ (изумленно вскрикивает). Ах!
КЭТТИ (в отчаянии). Попался, болван!
ДЖИММИ (кричит). Пустите! Вы не смеете! Я буду жаловаться
вашему начальству!..
ВИЛЬЯМ. Полисмен – и Джимми. Не могу понять…
ПОЛИСМЕН. Прошу извинения, мистер… Но этот субъект хотел
украсть ребенка…
ВИЛЬЯМ (замечает ребенка на руках у Джимми). Это же мой сын!
(Берет его на руки.) Сынишка, мой дорогой… Где вы его взяли?
ПОЛИСМЕН. Этот субъект хотел убежать с ним…
ВИЛЬЯМ (к Джимми). Ты хотел убежать с моим сыном?
77
ДЖИММИ. Я не думал бежать. Он ерунду говорит. Я спокойно
гулял.
ПОЛИСМЕН. Нет, вы бежали, я даже с трудом вас догнал.
ДЖИММИ. Просто у меня такая манера гулять. Я гуляю бегая.
Какое вам до этого дело? Я совершенно спокойно бежал…
ВИЛЬЯМ. Но как очутился у тебя ребенок?
ДЖИММИ. Я взял его с собой, чтобы он подышал свежим воздухом.
ВИЛЬЯМ. Опять этот свежий воздух! Я же запретил тебе.
КЭТТИ. Вильям!
ВИЛЬЯМ. Нет, Кэтти, погоди. Нам нужно объясниться с Джимми. Я
тебе запретил выносить ребенка ночью. А ты все-таки… Ну, что за
нелепость! (Полисмену.) Я вам объясню в чем дело. У меня, видите ли,
двое близнецов…
Входит МЭДЖИ с двумя младенцами на руках.
17.
МЭДЖИ (улыбаясь). Вот они, Вильям. Вот ваши сынишки…
ВИЛЬЯМ (оборачивается и вскрикивает в испуге). А!
ДЖИММИ (в сторону). Картина!
МЭДЖИ (в сторону, разглядев, что ВИЛЬЯМ тоже держит на руках
ребенка). Ай-ай-ай.
ВИЛЬЯМ (в недоумении переводит взор с ребенка у себя в руках на
тех двух. Протирает себе глаза, проводит рукой по лбу, словно у него
начинается головокружение. КЭТТИ с тревогой смотрит на него. Он
пытается сказать что-то и не может.). Но… но… но… неужели это все
мои?
МЭДЖИ (спокойно и нежно). А почему бы и не так, Вильям?
ВИЛЬЯМ. Что? (к Кэтти) Кэтти, это правда? Это все наши?
КЭТТИ (насильственно улыбаясь). Наши, Вильям, наши…
ВИЛЬЯМ (указывая на того, которого держит в руках). И этот?
МЭДЖИ. Да, да. Разве Джимми вам ничего не сказал?
78
ДЖИММИ. Опять я виноват. А что я должен был сказать?
МЭДЖИ (делая ему знаки). Ты должен был подготовить Вильяма.
ВИЛЬЯМ. Подготовить меня?
КЭТТИ. И поэтому мы просили Джимми уйти на время с этим.
ВИЛЬЯМ. Понял! (Радостно.) Трое! У меня трое!
МЭДЖИ, КЭТТИ, ДЖИММИ (вместе). Да, да!
ВИЛЬЯМ (с бешеной радостью). У меня три мальчика! Три сына!
Трое прелестных сынишек! (Бросается к Кэтти, целует ее.) Кэтти!
Дорогая моя! Обожаемая! Ты мне доставила такую радость!
ДЖИММИ (в сторону). Завтра целый день мне придется все это
распутывать.
ВИЛЬЯМ (подходит к Мэджи). Милая Мэджи! Спасибо за все!
(Обнимает ее.) Джимми, дорогой! А я еще сердился на тебя! (Обнимает
его и идет к Полисмену.) Дорогой мой! (Спохватившись.) Ах, виноват…
ПОЛИСМЕН. Никакой обиды нет, мистер…
ВИЛЬЯМ. Три близнеца… Три сына! (Внезапно остановившись.) А
теперь уже все?
КЭТТИ, МЭДЖИ, ДЖИММИ (вместе). Все! Все!
ПОЛИСМЕН. По-моему, трех вполне достаточно.
ВИЛЬЯМ (к Мэджи). Дайте мне их сюда! (Берет всех троих.) Ах вы,
сынишки мои дорогие! Сокровища мои!
ПОЛИСМЕН. Стало быть, этого господина не надо вести в полицию?
ВИЛЬЯМ. Кого в полицию? Нашего дорогого Джимми?
ДЖИММИ. Можете вести в полицию кого угодно, только не меня.
ПОЛИСМЕН. Значит, я могу удалиться?
ВИЛЬЯМ. Можете, можете, мой друг. Одну минуту. (Кричит в
дверь.) Зоэ! Дайте полисмену стаканчик виски. (Полисмену.) Пройдите
на кухню, там вас угостят.
ПОЛИСМЕН. Покорно благодарю. (Кланяется и уходит.)
18.
ДЖИММИ. Скатертью дорога.
79
ВИЛЬЯМ. Три сына! У меня три сына! Жаль, что я не могу
поцеловать всех троих разом. Знаете, друзья, сказать правду, вы очень
умно поступили, подготовляя меня постепенно. Я очень взволновался
бы.
КЭТТИ. Ну, конечно.
ДЖИММИ. Меня так и подмывало закричать тебе: «Вильям, у тебя
родилось трое…» Но все-таки удержался.
ВИЛЬЯМ. Спасибо, Джимми. Однако ребятам пора спать. Мне заль с
ними расставаться до утра.
КЭТТИ. Все же необходимо. Мэджи, отнеси их.
ВИЛЬЯМ. Осторожно, не уроните.
МЭДЖИ уносит младенцев.
Джимми! Я сразу не заметил. Почему ты в таком виде? Костюм разорван.
КЭТТИ (делая знаки Джимми). Это, вероятно, полисмен.
ДЖИММИ. Да, да… Он так набросился на меня, схватил за шиворот.
А руки у них цепкие.
ВИЛЬЯМ (смеясь). Бедный Джимми! Я закажу тебе костюм за свой
счет.
ДЖИММИ. Не возражаю.
ВИЛЬЯМ. А какова судьба этой несчастной Юлии Джинк?
ДЖИММИ. Какой Юлия Джинк?
КЭТТИ. Кормилицы, которая сошла с ума. Ну и память у тебя.
ДЖИММИ. Ах, да, да!
ВИЛЬЯМ. Ты ее отвез в сумасшедший дом.
ДЖИММИ кивает головой.
Там ее заперли?
ДЖИММИ. Ну, конечно. Надели на нее смирительную рубашку. Она
так скандалила.
Из второй двери справа входит МИСС ПЕТИКТОН.
19.
80
МИСС ПЕТИКТОН. Обшарила весь дом…
КЭТТИ, ДЖИММИ и ВИЛЬЯМ (вскрикивают). Ах!
МИСС ПЕТИКТОН (увидя Джимми). Вот он! Вот он где!
ВИЛЬЯМ (тихо Джимми). Она вырвалась!
ДЖИММИ (тихо ему). Рубашка не выдержала.
МИСС ПЕТИКТОН. Теперь уж я не уйду отсюда, пока мне не отдадут
моего ребенка.
ВИЛЬЯМ (тихо Джимми). Она начинает мне надоедать!
ДЖИММИ. А мне!
МИСС ПЕТИКТОН (Вильяму). Вы сказали, что мистер Скотт вернет
мне ребенка, а знаете ли вы, что он сделал?
ВИЛЬЯМ (живо). Знаю, знаю…
МИСС ПЕТИКТОН. И что же, вы одобряете его поступок?
ВИЛЬЯМ. Успокойтесь, мисс, прошу вас. Он поступил с вами
действительно как последний негодяй.
ДЖИММИ. Позвольте…
ВИЛЬЯМ (тихо ему). Не возражай! (Мисс Петиктон.) Если вы
желаете получить своего ребенка, посидите здесь. Я его сейчас вам
принесу. (Усаживает ее на кушетку. Тихо Джимми.) Пригляди за ней,
схожу за полисменом. (Уходит.)
20.
КЭТТИ
(соскакивает
с дивана).
Мисс Петиктон, умоляю вас,
потерпите до завтра.
МИСС ПЕТИКТОН. Нет, нет и нет. Как вы не поймете, миссис! Мать
доверила мне ребенка, а ваш друг украл его из нашего приюта. Я –
человек долга, миссис, я не допущу…
КЭТТИ. Вы погубите меня. Ведь я сказала мужу, что вы –
кормилица!
ДЖИММИ. Это ничего не значит.
КЭТТИ. Муж думает, что ребенок его.
81
ДЖИММИ. И что вы сошли с ума.
МИСС ПЕТИКТОН. Позвольте! Что вы говорите!
КЭТТИ. Во имя всего святого, умоляю вас – не выдавайте меня.
ДЖИММИ. Позвольте отвести вас в сумасшедший дом.
МИСС ПЕТИКТОН. Что? Что?
КЭТТИ. Вас оттуда сейчас же выпустят. А муж мой, если узнает
правду, уйдет от меня навсегда.
ДЖИММИ. Уйдет и никогда не вернется.
ВИЛЬЯМ (за сценой). Сюда идите, сюда!
КЭТТИ и ДЖИММИ (вместе). Вильям!
КЭТТИ ложится на диван.
МИСС
ПЕТИКТОН
(испуганно).
Все
ясно.
Они
все
трое
сумасшедшие.
Входят ВИЛЬЯМ и ПОЛИСМЕН.
21.
ВИЛЬЯМ
(показывая
Полисмену
на
Мисс
Петиктон).
Вот
эта
несчастная Юлия Джинк.
МИСС ПЕТИКТОН. Какая Юлия Джинк?
ПОЛИСМЕН. Виноват, мистер. Я знаю эту особу. Это – мисс
Петиктон, начальница детского приюта.
КЭТТИ (в сторону). Боже мой!
ДЖИММИ (в сторону). Полная катастрофа.
ВИЛЬЯМ (удивленно). Мисс Петиктон?
МИСС ПЕТИКТОН. Да, я – мисс Петиктон.
ВИЛЬЯМ. И вы – не кормилица?
МИСС ПЕТИКТОН. Нет, я не кормилица, и я не сумасшедшая,
мистер Гаррисон!
ВИЛЬЯМ (к Кэтти). Зачем ты это выдумала?
КЭТТИ. Я ничего не знаю. Спроси у Джимми.
ДЖИММИ. Опять я… (Хочет незаметно скрыться.)
82
ВИЛЬЯМ. Джимми… (Заметив его маневр.) Нет, я тебя не отпущу…
ДЖИММИ. Я и не собираюсь уходить.
ВИЛЬЯМ. Отвечай же – зачем вы это выдумали?
ДЖИММИ. Я ничего не знаю. Спроси у Мэджи.
ВИЛЬЯМ. У Мэджи?
МИСС ПЕТИКТОН. Миссис Гаррисон пожелала взять на воспитание
ребенка. А мистер Скотт взял ребенка из приюта, но теперь мать требует
его обратно…
ВИЛЬЯМ. Ничего не понимаю.
КЭТТИ (умоляюще). Вильям, выслушай меня…
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Миссис, тут пришли от прачки.
За ней входит МОД.
КЭТТИ (увидев входящую МОД, в отчаянии). О!
ДЖИММИ (увидев Мод). Еще эта на нашу голову.
МОД (к Кэтти). Хозяин приказал вас спросить…
ВИЛЬЯМ (раздраженно). Какой хозяин?
МОД. Наш хозяин. Прачкин муж. Он приказал спросить, позволят
ли ему приходить сюда каждый день и смотреть на своих ребят…
ВИЛЬЯМ. Каких ребят?
МОД. А тех двух ребят, которых он одолжил на время миссис
Гаррисон.
ВИЛЬЯМ. Одолжила на время? (Кэтти с горечью.) Так значит, мои
сыновья…КЭТТИ. Я взяла их напрокат, чтобы вернуть тебя.
ВИЛЬЯМ (возмущенный). Ах, вот что!
МИСС ПЕТИКТОН. Отдадут мне моего ребенка, или нет?
ВИЛЬЯМ. Одну минуту. (К Зоэ.) Проведите мисс Петиктон и эту
девушку к миссис Мэджи Скотт и попросите ее возвратить детей по
принадлежности…
МИСС ПЕТИКТОН. Наконец-то…
ВИЛЬЯМ. Идите, идите – и скажите вашему хозяину, что мы
приносим ему извинение за беспокойство. Завтра я зайду поговорить с
ним.
83
МИСС ПЕТИКТОН. Мистер Гаррисон, примите мою благодарность.
МИСС ПЕТИКТОН, ЗОЭ и МОД уходят.
ПОЛИСМЕН. Надобность в моем присутствии, вероятно, уже отпала?
ВИЛЬЯМ (с горечью). Да! К сожалению! Детей в доме больше нет.
Охранять некого. Извините за беспокойство.
ПОЛИСМЕН. Никакого беспокойства, сэр. (Уходит.)
Входит МЭДЖИ.
22.
МЭДЖИ. Вильям…
ДЖИММИ. Дружище!
ВИЛЬЯМ (к Мэджи и Джимми). Вас обоих я считал своими самыми
лучшими друзьями… А вы поддерживали эту ложь!... И какую ложь!..
КЭТТИ (умоляюще). Вильям!
ВИЛЬЯМ. Я не хочу тебя видеть. Не хочу!
КЭТТИ. Вильям! Перед тобой стоит женщина, которую ты покинул
восемь месяцев тому назад легкомысленной, ветреной, думавшей только
о развлечениях…
ВИЛЬЯМ. Уйди от меня! Уйди!
КЭТТИ. Вильям! Я полюбила детей! Даю тебе честное слово! Этих
малышей я уже полюбила, как своих собственных. Но я не могла жить
без тебя, я придумала все это, чтобы ты вернулся ко мне. Я надеялась,
что когда у нас будут свои дети, ты простишь мне все…
ВИЛЬЯМ.
Если
ты
не
хочешь
уйти,
тогда
уйду
я.
И
уйду
окончательно, чтобы никогда больше не возвращаться.
КЭТТИ. Вильям!
ВИЛЬЯМ (иронически). О! Ты не будешь одинока. Обратись за
моральной поддержкой к тому, с кем ты завтракала в ресторане
«Савой»… Прощай!..
ДЖИММИ (преграждая ему дорогу). Нет, ты не уйдешь!
ВИЛЬЯМ (грозно). Джимми!
84
ДЖИММИ. Вся эта глупая история завязалась из-за того проклятого
завтрака в ресторане. Ты не хочешь простить жену, потому что в твоей
голове все еще сидит мысль о том незнакомце, которого ты собирался
задушить.
ВИЛЬЯМ. Не лезь не в свое дело. Ты ошибаешься, если полагаешь,
что я все время думаю о каком-то болване, с которым она проводила
время тогда… Мне только обидно…
ДЖИММИ. Вильям! Этот болван был я.
ВИЛЬЯМ. Ты?
ДЖИММИ. Да, да! Я! Она испугалась, что ты будешь недоволен. И
вместо того, чтобы сказать тебе правду, солгала… И началась вся эта
кутерьма. А я в первый раз в жизни солгал своей Мэджи. И в последний,
Мэджи, уверяю тебя.
ВИЛЬЯМ. Джимми, дай мне честное слово, что этот болван был ты.
ДЖИММИ. Даю честное слово, что болван был я.
КЭТТИ. Вильям! Это он был болван! Он!
ВИЛЬЯМ (пожимая руку Джимми). Ну, забудем все это. Я ведь
вообще человек неревнивый… И ты, Кэтти, делала все это из хороших
побуждений. Жаль только, что нет уже у меня моих трех дорогих
мальчиков.
КЭТТИ. У вас будут дети, Вильям…
ДЖИММИ (тихо Мэджи). Что же касается трех мальчиков, то двое
из них были девочки.
ЗАНАВЕС.