Княжна Марья. Часть II глава X

3 том 2 часть
.
Часть II глава IV
Возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав
солдат, он хотел крикнуть что-то, но вдруг остановился и,
схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
— Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! — закричал
он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые
солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали
насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
— Решилась! Расея! — крикнул он. — Алпатыч! решилась!
Сам запалю. Решилась… — Ферапонтов побежал на двор.
После возвращения Алпатыча из
Смоленска старый князь как бы вдруг
опомнился от сна. Он велел собрать из
деревень ополченцев, вооружить их и
написал главнокомандующему письмо,
в котором извещал его о принятом им
намерении оставаться в Лысых Горах до
последней крайности, защищаться,
предоставляя на его усмотрение
принять или не принять меры для
защиты Лысых Гор, в которых будет взят
в плен или убит один из старейших
русских генералов
Смерть старого князя Болконского. Часть II
глава VIII
— Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! — вскрикнула она с отвращением к себе
самой.
— Все мысли! об тебе… мысли, — потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь,
когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть
свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
— Я тебя звал всю ночь… — выговорил он.
— Ежели бы я знала… — сквозь слезы сказала она. — Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
— Душенька… — или — дружок… — Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению
его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. — Зачем не
пришла?
"А я желала, желала его смерти! — думала княжна Марья. Он помолчал.
— Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!..
— И слезы текли из его глаз. — Позовите Андрюшу, —
вдруг сказал он, и что-то детски-робкое и недоверчивое
выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто
сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней
мере, показалось княжне Марье.
— Мужики разорены? У них хлеба нет? — спросила она.
— Голодной смертью помирают, — сказал Дрон, — не то что подводы…
— Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю,
что могу… — Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую
минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и
бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала,
что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни
брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась
ошибиться как-нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым
она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог
заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала
расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть
господского в Богучарове.
— Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? — спросила она.
— Господский хлеб весь цел, — с гордостью сказал Дрон, — наш князь не
приказывал продавать.
— Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата
разрешаю, — сказала княжна Марья.
— Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, —
сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
— Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет
согласия нашего!
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела
в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она
не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею
будет. Увидав его русское лицо и по входу его и
первым сказанным словам признав его за
человека своего круга, она взглянула на него
своим глубоким и лучистым взглядом и начала
говорить обрывавшимся и дрожавшим от
волнения голосом. Ростову тотчас же
представилось что-то романическое в этой
встрече. "Беззащитная, убитая горем девушка,
одна, оставленная на произвол грубых,
бунтующих мужиков! И какая-то странная судьба
натолкнула меня сюда! — думал Ростов, слушая
ее и глядя на нее. — И какая кротость,
благородство в ее чертах и в выражении! —
думал он, слушая ее робкий рассказ.
.
Часть II
глава XIII
. Часть II
глава XVI
Андрей после этого свидания
с Кутузовым вернулся к
своему полку успокоенный
насчет общего хода дела и
насчет того, кому оно вверено
было. Чем больше он видел
отсутствие всего личного в
этом старике, в котором
оставались как будто одни
привычки страстей и вместо
ума (группирующего события и
делающего выводы) одна
способность спокойного
созерцания хода событий,
тем более он был спокоен за
то, что все будет так, как
должно быть.

Для чего и как были даны и приняты сражения
при Шевардине и при Бородине? Для чего было
дано Бородинское сражение? Ни для
французов, ни для русских оно не имело ни
малейшего смысла. Результатом ближайшим
было и должно было быть — для русских то,
что мы приблизились к погибели Москвы (чего
мы боялись больше всего в мире), а для
французов то, что они приблизились к
погибели всей армии (чего они тоже боялись
больше всего в мире). Результат этот был тогда
же совершении очевиден, а между тем
Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
.
Часть II глава
XXI
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни
левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его
представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал
видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы,
ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог
найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
Вдруг что-то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю,
как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и
пасмурно в глазах Пьера.


Многие историки говорят, что Бородинское
сражение не выиграно французами потому, что
у Наполеона был насморк, что ежели бы у него
не было насморка, то распоряжения его до и
во время сражения были бы еще гениальнее, и
Россия бы погибла. Для историков,
признающих то, что Россия образовалась по
воле одного человека — Петра Великого, и
Франция из республики сложилась в империю,
и французские войска пошли в Россию по воле
одного человека — Наполеона, такое
рассуждение, что Россия осталась
могущественна потому, что у Наполеона был
большой насморк 26-го числа, такое
рассуждение для таких историков неизбежно
последовательно.
— Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
. Часть II глава XXXVI
— Ложись! — крикнул голос адъютанта,
прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в
нерешительности. Граната, как волчок,
дымясь, вертелась между ним и лежащим
адъютантом, на краю пашни и луга, подле
куста полыни.
"Неужели это смерть? — думал князь Андрей,
совершенно новым, завистливым взглядом
глядя на траву, на полынь и на струйку дыма,
вьющуюся от вертящегося черного мячика. —
Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь,
люблю эту траву, землю, воздух… — Он
думал это и вместе с тем помнил о том, что
на него смотрят.
— Стыдно, господин офицер! — сказал он адъютанту. — Какой… —
он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист
осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха — и князь
Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
. Часть II
глава XXXVII
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал
Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он
не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. "Да, это он; да,
этот человек чем-то близко и тяжело связан со мною, — думал князь Андрей, не понимая еще
ясно того, что было перед ним. — В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею
жизнью? — спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из
мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою,
какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими руками с готовым на
восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем
когда-либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между
им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него.
Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили
его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над
людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам —
да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой
я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я
был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Итоги
Бородина.
Часть II глава
XXXIX
Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках,
называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, — а
победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве
своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское
нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану,
чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не
отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско
еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска,
оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине,
раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство
Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель
пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый
раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.