ПОД РУССКИМ ФЛАГОМ

ПОД РУССКИМ ФЛАГОМ
После капитуляции «Коммодор Йонсен» в январе 1946 года в городе Свинемюнде (Польша)
был передан русским морякам в качестве репарации. Корабль был переименован в честь русского
исследователя Арктики в «Седов» и стал исследовательским и учебным судном ВМФ.
Под многолетним командованием капитана П.С. Митрофанова корабль совершил
несколько исследовательских походов в Атлантику. С 1996 года «Седов» является учебным
судном российского министерства рыбного хозяйства. С 1975 по 1981 годы был проведён
капитальный ремонт парусника в Кронштадте. Сегодня четырёхмачтовый барк «Седов» является
самым большим действующим парусником в мире. Он неоднократно участвовал в парусных
регатах «Катти Сарк Гол рейс» и во встречах старых парусников. Об этом рассказывают
многочисленные вымпелы и флаги, а также гербы городов и памятные медали, выставленные в
музее».
Сегодня парусник выглядит не лучшим образом. Глядя сквозь белые борта и надстройки на
проступающую ржавчину жители Куксхафена говорили: «Надо красить». Стыдно слышать такое,
приходилось объяснять, что идём в Севастополь для ремонта в доке, где всё приведём в порядок
и отремонтируем.
Мы с коллегой стремились на берег размяться и пройтись по магазинам, был повод
потренироваться в немецком языке одного из нас. Оказалось, в субботу после обеда всё
закрывается до понедельника, пришлось ограничиться экскурсией по городу. Сразу обозначилась
проблема, где обменять доллары, для расчётов принимаются только дойчмарки. Моряки охотно
обменяли «баксы» валютой с предыдущего рейса, но по выгодному для них курсу.
Холодная и дождливая погода не располагала для прогулки по пустынным улицам. Чтобы
позвонить домой и сообщить о своём прибытии в Германию пришлось идти на железнодорожный
вокзал. Достаточно купить магнитную карточку, набрать код, и моментальное соединение при
отличной слышимости обеспечено. С любого телефона-автомата можно позвонить в любую
точку земного шара. Попутно пришлось поделиться с курсантами своими скромными запасами
валюты, они тоже спешили обрадовать своих родных и близких.
Осмотрели стоянку магазина подержанных автомобилей. По российским меркам машины
находятся в прекрасном состоянии, никаких ограждений и охраны, за ветровым стеклом табличка
с указанием цены и пробега. Цены были приемлемые, увы, нам оставалось только цокать языком.
Проблему туалета в незнакомом городе можно было решить на вокзале, но за деньги, которых
жалко, поэтому нашли тёмный уголок за деревьями. Было стыдно, когда по улице проехал
велосипедист, но природа берёт своё.
Много написано о культуре и чистоте на немецких автодорогах, но, только увидев их воочию,
не устаёшь восхищаться. Автомобилисты всегда пропускают пешеходов. Люди переходят улицу
только на зелёный свет и только в установленном месте, пока горит красный, ни за что не выйдут
на проезжую часть, обязательно дождутся зелёного. Интересно другое - нам самим расхотелось
нарушать. Дороги в идеальном состоянии – светофоры, разметка, знаки, указатели, асфальтовое
покрытие. Находясь за рулём автомобиля, не надо думать про ямы и люки, люков на проезжей
части просто не существует. Дороги созданы для поездок, а не для прокладки теплотрасс. Езда на
отличном немецком автомобиле превращается в кайф. Здесь нет неожиданных препятствий, если
ремонтируется кусок дороги, водителя об этом заранее предупредят знаками и светоотражающей
плёнкой. Как это важно для безопасной езды. Доживём ли мы до времён прекрасных автомобилей
и отличных дорог. Существует версия, что автомобили вытянули Америку из кризиса 30-х годов
прошедшего века. Тогда начали выпускать много машин и одновременно строили отличные
дороги. И то и другое давало людям работу и заработок. Имея деньги, американцы стали
покупать ещё больше машин, чаще и охотнее перемещаясь в них по стране. Сокращая
расстояния, экономя время, дороги помогали обустраивать города и сельскую местность, попутно создавая новые рабочие места.
Куксхафен очень фотогеничен. Его зелёные улочки, оригинальной архитектуры домики,
приметы приморского городка – всё окружающее неудержимо звало заняться натурными
съёмками. Тактичные немцы съёмке не мешали, не приставали, как это случается у нас, с
дурацким вопросом о разрешении на съёмку. Многие с улыбкой останавливались, ожидая, пока
мы закончим съёмку очередного сюжета. Во время работы мы, естественно, переговаривались порусски. Пожилая женщина, лет под семьдесят, рассматривала нас дольше всех. Помахал ей
рукой, приглашая пройти, не поняла, повторил приглашение по-немецки. Услышав, как мы
«шпрехаем», стала что-то говорить. Попросил медленнее произносить слова, беглую речь
воспринимаю с трудом. Слово за слово, разговорились. Женщина обрадовалась русским морякам,
о нашем прибытии сообщали местная пресса и телевидение. Фрау Эрика, так звали женщину,
рассказала, что её муж говорит по-русски, языку выучился находясь в плену в России. Она
приглашает зайти в гости и познакомиться с её мужем.
Предложение, от которого невозможно отказаться. Несколько минут спустя мы переступили
порог её двухэтажного кирпичного, ухоженного дома. Обувь при входе не снимают, на улице
идеальная чистота. Пожилой хозяин что-то ремонтировал в одной из комнат. Наш неожиданный
визит его обрадовал, мы тут же были приглашены Фридрихом на вечерний кофе, он заедет за
нами на машине, заодно посмотрит русский корабль. Седой щуплый немец почти без ошибок
говорил по-русски, чего не скажешь о моём немецком. Такой вариант встречи устроил всех. Мы
продолжили осмотр города, побывали в старинном парке и замке, осмотрели выставку шотландского художника-сюрреалиста.
Вернувшись на корабль за час до назначенной встречи, с удивлением обнаружили на борту
мини-рынок. Во всех уголках верхней палубы торговали члены экипажа и курсанты, не
пошедшие в увольнение. Константиныч ловко ставил свои печати на открытки с видом «Седова».
Под навесом от дождя, роль которого исполнял старый парус, на столиках (откуда всё взялось и
где пряталось) работал ларёк по продаже российских сувениров. Бросались в глаза сотни значков,
сгруппированных тематически и россыпью, матрёшки и расписные деревянные ложки, доски для
разделки пищи, изделия с морской атрибутикой, морские фуражки, тельняшки, бляхи от ремней,
пуговицы, открытки, календари, всего не перечислить. Знаменитые развалы московского Старого
Арбата на палубе. Немцы редко что покупали, их задачей было рассмотреть и заснять на память
наш (или всё-таки их?) парусник. У причала столпотворение машин. Вахтенный курсант на
причале перед трапом регулировал живую очередь, немцы безропотно повиновались. «День
открытого трапа» был в самом разгаре.
Наивен вопрос, куда идут вырученные деньги. Информация для газеты «Совершенно
секретно». Немцы делали щедрые подарки курсантам и экипажу. Кто-то подвёз на «Мерседесе»
школьные линейки, карандаши, блокноты, дипломат с набором калькуляторов для учебного
процесса курсантов. Помощник капитана по учебной работе, помпоуч, относил гуманитарную
помощь в свою каюту, где она благополучно исчезла впоследствии. Одна женщина привезла
несколько добротных стульев. Бывшие наши соотечественники обещали доставить паласы для
кают господ офицеров, но ещё на трапе их перехватил старпом, всплывут, наверное, у какогонибудь штурмана в квартире.
Немецкая пунктуальность поразительна, ровно в 15-00 наш новый знакомый был на судне.
Осматривать город в дождливую погоду из окна автомашины гораздо уютнее, к тому же Фридрих
оказался неплохим рассказчиком и гидом. Русским морякам было показано всё самое интересное
– маяки, замки, набережные, чудесный приморский парк, строения городка, в основном 2-3этажные, утопают в зелени деревьев, цветов и аккуратно подстриженных газонов. Это всё, что
растёт возле домов, никакой картошки, капусты, помидоров и кабачков, как у нас в небольших
городках. Юрченко, большой юморист, отметил сей факт по-своему: зачем растить картошку
перед домом, если её свободно можно купить в магазине?
Куксхафен славится своим климатом. Мелкое море прогревается хорошо, в июле температура
воды доходит до 22 градусов, летом бывает до миллиона курортников ежегодно, хотя,
признаться, на холодном ветру трудно представить летние благоустроенные пляжи. Гостиницы и
мотели по типу наших родных многоэтажек, простор и воздух парков.
Оставляем машину, закрыв на ключ. Воруют ли машины? Да, каждый месяц по 5-6 штук,
потом они всплывают в Восточной Европе и России. У каждого члена семьи есть свой
автомобиль, редко, чтобы в семье была одна машина. Дочь Фридриха ездит на работу в
собственном «Форде». Легко ли в Германии купить машину? Фридрих купил свой «Форд» девять
лет назад, по внешнему виду автомобиля этого не скажешь. При цене в 30000 марок она
обошлась ему в 23000 марок, он купил новый автомобиль, экологически более безвредный, за это
государство его поощрило, вернув после покупки 7000 марок. В то время Фридрих работал
учителем в гимназии и зарплата его составляла 5500 марок. Можно по хорошему позавидовать
нашему знакомому.
Мой отец тоже участник войны, когда-то они с Фридрихом стояли по разные стороны линии
фронта, теоретически могли встретиться во время боёв в Польше, где оба воевали. Сегодня отец
получает пенсию эквивалентную примерно 300 ДМ, Фридрих - в 17 раз больше. Комментарии,
как говорится, излишни. Об этом говорено много, но, сталкиваясь с этим непосредственно,
задаёшься вопросом, чем провинились победители, почему их жестоко наказали и продолжают
наказывать государство и всякие фонды. Находясь в Германии, наглядно ощущаешь свою нищету
и бесправие.
На улицах бросаются в глаза люди в инвалидных колясках. Немцы так пекутся о своём
здоровье, у них столь развитая медицина - и вот эти коляски, специальные остановки, переходы и
дорожные знаки для инвалидов, здесь не принято скрывать инвалидность. Может быть, это плата
за процветание нации?
Здесь очень сильный прилив и отлив. Когда «Седов» швартовался, мы смотрели на береговые
сооружения сверху, утром, выглянув из иллюминатора, обнаружили исчезновение причала, судно
опустилось на пять метров ниже уровня причала. Зазевайся вахтенная служба, трап был бы
сломан. Вечером гости поднимались на судно вверх, утром пришлось спускаться на берег по
другому трапу.
Поездка по городу прошла под сильным дождём. Фридрих уверенно вёл машину, хотя
страдает болезнью Паркинсона, отчего руки его слегка подрагивали на руле. Он показал нам
клеёнчатые водительские права, полученные ещё в 1956 году. Отличная дорога и невысокая
скорость вождения – залог безаварийного движения. Эрика, жена Фридриха, угощавшая нас
кофе, проявила горячий приём, на столе в изобилии были выставлены магазинные пирожки и
бисквиты. Признаться, наша свежеиспечённая домашняя сдоба вкуснее. Разговор попеременно
шёл по-русски и по-немецки, каждый стремился попрактиковаться в языке собеседника.
Об обстоятельствах пленения Фридрих Шрёдер, воевавший в составе гитлерюгенда,
предпочёл не рассказывать. После войны он четыре года добывал уголь в шахте под Тулой, до
сих пор хранит русскую шахтёрскую лампу, выучил русский язык. Комиссар лагеря
военнопленных отобрал у немца учебник, пришлось учить русскую грамматику на слух. После
возвращения в Германию преподавал математику в начальных классах гимназии, за пять лет до
выхода на пенсию заболел. Пенсию ему, участнику войны, назначили в полном объёме. Жена
проработала в школе только 14 лет, поэтому пенсия у неё неполная. Дом раньше принадлежал
родителям жены, потом они умерли и дом достался им. Фридрих считает, что с жильём им очень
повезло, собственное жильё в стране очень дорогое. Второй этаж целиком отдан в распоряжение
Доротеи, сорокалетней незамужней дочери Фридриха, искусствоведа по специальности и потому
постоянного заработка не имеющей. Живёт за счёт гонораров, ведёт группу аспирантов в
Гамбурге. Туда добирается два часа электричкой или на своей машине. Книги для издательств
набирает сама на компьютере, который стоит у неё в кабинете. У родителей четыре жилых
комнаты, столько же у дочери. Сюда не входят санитарные помещения, кладовки, сушилки и
кухня.
Самой интересной в этой встрече была экскурсия по дому, которую любезно провёл Фридрих.
Гордость хозяина – мастерская в подвале с множеством станков и инструментов, баночками и
склянками для красок и клея. Там же установлены газовые и электрические счётчики, отдельно
для дочери и для родителей, каждый платит за себя. Газ поступает из России. Душевая, комната
для стирки белья с самой современной техникой, специальные комнаты для сушки и глажения.
Кладовка с углём для печного отопления, сохраняется печка с тремя конфорками, на всякий
случай, Фридрих за свою жизнь повидал всякого. Всё в идеальном порядке. Хозяин всё по дому
делает сам, своими руками. Последнее изделие – собственноручно собранный клавесин для
дочери. Конечно, оба на нём играют. На первом этаже живут хозяин с женой. Комнаты большие,
светлые, в гостиной большой телевизор и снимки дочери. Отдельно столовая и кухня, спальня,
веранда, ведущая во двор, где растёт одно дерево и много цветов. По участку протекает ручей,
дорожки выложены плиткой. Конечно, есть ванная комната, туалет, специальная комната для
мытья рук перед едой.
На десерт нас развлекали слайдами, которые Фридрих снял во время поездки на теплоходе по
Волге и Дону в 1974 году. Очень интересно было видеть нашу страну глазами человека, против
нас воевавшего, бывшего у нас в плену, любой фотограф невольно запечатлевает то, что
привлекает внимание и отражает собственное мироощущение. На русских слайдах были берега
рек с развалюхами-домами, дебаркадеры и застолья с водкой и раками, впечатление было явно не
в нашу пользу, мы увидели экзотичную, по немецким меркам полунищую страну.
Перед расставанием невзначай вырвалось, у одного из нас проблемы с зубом. Тут же
последовал звонок стоматологу. Договорились, что завтра нас примет зубной врач, знакомая
Эрики, Фридрих обещал заехать за нами утром.
На корабль возвращались пешком. Вечером поток посетителей на наш корабль не уменьшился,
торговля сувенирами продолжалась.
Чтобы позвонить русским друзьям, переселившимся в Германию, вышли прогуляться. Около
девяти вечера улицы городка почти безлюдны. Первый набранный номер отозвался многократно
повторенным приятным женским голосом в трубке: что-то вроде отечественного:«Неправильно
набран номер». Набрали справочную, номер её потребовал специального поиска в толстом
справочнике, коверкая русские и немецкие слова, объяснили, что ищем человека по адресу и
телефонному номеру. Нас поняли и попросили чуточку подождать, очевидно для наведения
компьютерной справки. И чудо свершилось, нам выдали точный номер телефона разыскиваемого человека, который переехал жить в другой город. Несколько секунд спустя Юрченко
разговаривал с бывшим россиянином, такой телефонный чудо-сервис. Попытка наладить
телефонные контакты с другими знакомыми, не увенчалась успехом. Один уехал сдавать
установленные для переселенцев экзамены, другой не проявил интереса к нашему звонку. У
бывших россиян, добровольно окунувшихся в иной мир, сегодня иные проблемы и заботы, какое
им дело до друзей и знакомых из нищей России. Молча возвращались на корабль с мыслями о
предстоящей встрече с зубным врачом, общение с которым, мне, по крайней мере, богопротивно.
Фридрих утром уже ждал нас на своём авто. Стоматолог практикует в уютном одноэтажном
особнячке на тихой улочке. В одной части проживает врач с семьёй, другая отведена под
клинику. В регистратуре симпатичная девушка в белом халате, мило улыбаясь, предложила
чуточку подождать. В комнате посетителей вешалка с плечиками для верхней одежды, мягкие
стулья, столик с журналами по дизайну, приусадебному хозяйству и самоделкам для дома.
Особенно умиляли развешанные на стене детские рисунки на «зубную» тему. В помещении
чисто, уютно и опрятно, что успокаивает перед встречей с врачом. Вместе с нами приглашения
ожидали несколько больных. Услышав русскую речь, никто не подал виду, хотя русскую речь
здесь слышат не каждый день. Мальчишка примерно второго класса согласился показать свои
школьные тетрадки. Пока разглядывали его каракули и оценки (в Германии оценка «1» считается
отличной), из огромного ранца он извлёк бутылочку с яблочным соком и стал пить, ничуть нас не
чураясь.
Наконец, пригласили в кабинет врача. Симпатичная полная женщина-врач и медсестра
встретили широкой улыбкой, вместо традиционного халата на них были ослепительно белые
брючные костюмы и водолазки с рисунком, изображающим три весёлых зуба, на руках
стерильные резиновые перчатках. В роли бормашины выступал какой-то столик, кресло,
откидывающееся так низко, что ноги, в некоторых случаях, могут оказаться выше головы,
очевидно врачу так удобнее, подвижный столик с инструментами, медикаментами и одноразовыми стаканчиками ярчайший свет в комнате. С опаской лёг в кресло, открыл рот и… ничего не
ощутил, только едва слышное жужжание и приятный обдув прохладным воздухом. Пока в
соседней комнате делали рентген больного зуба, меня подбадривали детские рисунки со стен, те
же улыбающиеся зубы во врачебной униформе. Страх перед стоматологом куда-то растворился,
остались приятные воспоминания от общения с милыми женщинами, вдобавок несколько
таблеток от боли и рекомендации, как вести себя, если прихватит во время предстоящего рейса.
Юрченко тоже подлечили. Пришлось выступать в роли переводчика, переводя, как мог, врачу его
ощущения. Всё сделали бесплатно, очевидно по протекции Эрики. Накануне я видел у Фридриха
счёт за установку зубных мостов на сумму более 400ДМ.
Затем была встреча с дочерью Фридриха Доротеей. Вчера она была занята, о чём
свидетельствовала вывешенная на двери табличка с просьбой не беспокоить. В её распоряжении
четыре комнаты. В одной размещается рабочий кабинет с компьютером и пишущей машинкой. В
гостиной есть навороченный музыкальный центр, на стенах развешаны авторские фотографии
достопримечательных мест Европы, снимала сама во время путешествий. Стопки книг в шкафах.
Так работает приват-доцент в домашних условиях. Моя дочь учится в архитектурном
институте, но о собственном рабочем кабинете в тесной квартире ей приходится только мечтать.
На память о нашей встрече остался презент - авторский экземпляр книги по истории германской
музыки.
Пора на корабль, вечером выходим в море. Фотографируемся перед домом Фридриха,
обмениваемся визитками. Как общаться в будущем? Можно писать письма, но немцы считают,
что при пересылке они пропадают. Это точно, российская почта работает отвратительно. Есть
Интернет и электронная почта, но для нас это пока из области фантастики, одна надежда - на
телефон. (Жизнь меняется быстро: прошло несколько лет, эти строки я пишу на компьютере).
Хотелось приобрести качественную немецкую обувь на радость домашним. Фрау Шрёдер
согласилась отвести нас в дешёвый, по её мнению, обувной магазин, представила нас продавцам
в качестве её русских знакомых. Такое внимание трогает. То, что для немцев дёшево, для нас
кусается, нам по карману только сильно уценённые вещи: чемодан на колёсиках подешевел в
четыре раза - наш товар, на ценнике пляжных тапочек цифра 36 исправлена на 10 - можно
покупать, зонт на ремешке уценён на 50% - тоже пригодится. Российские челноки, предлагающие
«товар из Германии», очевидно, скупают подобные вещи оптом, чтобы потом «наварить» своё на
отечественных рынках. Хорошо бы, чтобы они ещё усвоили правила цивилизованной торговли –
благодарили за покупку, бесплатно упаковывали товар в фирменную упаковку.
Профессиональные фотографы знают, скрытое изображение на негативе медленно разрушается,
поэтому плёнки желательно проявлять сразу после съёмки. Это обстоятельство вынудило
обратиться в фото сервис, который здесь просто великолепен. Немцы понимают толк в
фотографии, в продаже много принадлежностей для съёмки, которых у нас днём с огнём не
сыщешь. Какой фотограф сумеет устоять перед фототросиком с зажимом, световой ловушкой для
вспышки, переходным кольцом, резиновой складной блендой, подпружиненными крышками на
объективы, бесплатными проспектами по фото- видеотехнике на немецком. Перед дальним морским переходом во Францию пришлось пополнить запас фотоплёнок. Повальное увлечение
цветной фотографией не отменило ценность чёрно-белой. Для пробы купили черно-белых
английских фотоплёнок, обрабатываемых по цветному процессу С-41. После фотомагазина
кошелёк заметно похудел.
Одна из улиц закрыта для транспорта. Здесь сосредоточены магазины, кафе, экзотические
ресторанчики, греческие, китайские, итальянские, масса пивных, баров и бистро. Во время
стоянки питаемся на борту и голода не испытываем. Очень хотелось вкусить немецкой кухни и
тамошнего сервиса. Для ужина выбрали рыбный ресторан, в котором, кроме нас с Юрченко,
других посетителей не было. Мы с интересом разглядывали красивый интерьер уютного зала,
выдержанного в едином стиле – морские узлы и рыбацкие сети, стенды с изображением рыб
Северного моря, фотографии сейнеров, рыбаков и морского побережья. В центре столов, посреди
вилок и ножей, завёрнутых в фирменную бумажную салфетку с логотипом ресторанчика, стояли
свечи в виде маяка с красным колпачком, на стенах были развешены электрические светильники,
стилизованные под стеклянный баллончик керосиновой лампы. Креветки и бокалы с пивом
подали на фирменную «рыбную» картонку ресторанчика. Хотели взять в качестве сувенира
обложку меню, официантка назвала цену, нам показалось дорого. Вкладыш можно взять
бесплатно, но он не так интересен.
Довелось побывать в недорогой пивной, где посетители стоят у высоких столиков. Именно
такие бары обычно посещали наши курсанты, у которых с валютой, по понятной причине, не
густо. В такой «забегаловке» немецкая колбаска, длинная толстая сосиска с горчицей на
необъятной тарелке, стоит меньше пачки сигарет, всего 4,5ДМ. Огромная отбивная с жареной
картошкой и грибами, опять же на огромной тарелке, обходится уже в 10ДМ, зато вкусно, сытно
и аппетитно. Поражает огромное количество сортов настоящего, неразбавленного, пива, которое
бармен тщательно доливает в бокалы, демонстрируя при этом умение справляться с пеной.
«Моряк вразвалочку сошёл на берег, как будто он открыл сто Америк» - это про наших
курсантов, пользовавшихся вниманием немцев. Как они общались, не зная немецкого и
английского, трудно передать, надо видеть всю гамму мимики, жестов и фраз, которыми они
обменивались с барменами, их понимавшими и угождавшими. Курсанты оставили в пивных уйму
денег. Иногда курсантов бесплатно угощали местные завсегдатаи пивных. От пива некоторые
ребята пьянели, проявляя кураж и морскую браваду, выясняя отношения между собой. Одну
драку нам удалось предотвратить, пообещав заснять их поведение на видео и показать плёнку
командованию колледжа в Ростове.
Курсанты не умеют себя вести. Мы снимали сюжет в одном из пивбаров, хотелось показать
моряков, пришедших опрокинуть кружку - другую после длинного морского рейса. Ребята
охотно позировали, размахивали кружками, пытаясь что-то произнести заплетающимися
языками. «Хайль Гитлер» - неожиданно заорал один из них прямо в камеру, очевидно это всё, что
он помнил по-немецки. Пришлось прервать съёмку и вправлять мозги крикуну, вдалбливая, что
негоже правнукам ветеранов, боровшихся и победивших коричневую чуму в Европе, славить
фюрера. К тому же, в покаявшейся Германии на официальном уровне запрещена пропаганда
фашизма, за этим строго следят власти. Дошли ли наши нравоучения до их пьяных мозгов, кто
знает. Бармен внешне никак не прореагировал на происшедшее, оставаясь улыбчивым и
предупредительным как и раньше. Этот пьяный вопль в немецком баре запал в душу.
Вернувшись в колледж, мы сочли нужным показать сюжет начальнику колледжа, Валентин
Семченко, человек требовательный и одновременно справедливый, тоже возмущался и
пропесочил крикуна по полной программе.
Немцы благожелательно встречали российских курсантов, дарили им кексы, булочки и хлеб
длительного пользования в пакетиках, дешёвые сувениры. В городе нам повстречалась группа
курсантов, которые попеременно тащили целую картонную упаковку таких подарков, уверяя, что
им всё это подарили. Воровства в Германии, о чём так беспокоился накануне Богдан Дутчак,
слава Богу, не было.
В любой бочке мёда всегда можно найти ложку дёгтя. Так и случилось с бескорыстными
немцами. После выхода из Куксхафена, на полдник выдали бананы и бисквиты. Случайно
обратил внимание на срок годности немецких апельсиновых бисквитов - употребить до декабря,
на нашем столе они были 11 месяцев спустя. Не знаю, кому сказать спасибо, немцам за щедрые
подарки, или начпроду «Седова», закупившему в Германии дешёвые просроченные бисквиты, а
отчитавшемуся о закупке нормального товара. В рейсе всё было съедено, а значит - концы в воду.
Ещё наблюдение. В вокзальном киоске накупили открыток с видами Кусхафена и туристскую
схему. Открытки, вещь нужная и полезная, запечатлевшие наиболее значимые
достопримечательности, снимки для них сделаны в лучшее время года и освещения, с наиболее
выигрышных точек. Это лучше, чем я сделаю своим фотоаппаратом, не имея времени и не зная
выигрышной точки съёмки. Своим аппаратом лучше снимать жанровые сценки и детали,
раскрывающие особенности национального характера жителей. Архитектуру и достопримечательности лучше всего изучать по фотооткрыткам, доверяясь видению и вкусу фотографов,
их выпустивших. У открытки есть преимущество, она дёшева, её можно подписать и отправить
по собственному домашнему адресу родным и близким. Тогда, по возвращении домой, открытка
станет документом, свидетельствующем - отправитель действительно был в означенном месте.
Позже, рассматривая открытку и почтовый штемпель с датой на марке, можно вернуться в
воспоминаниях в данную местность. Альтернативой открытки может быть телефонная карточка,
на обороте которой бывают приличные снимки. После использования по прямому назначению,
она в качестве сувенира напомнит о телефонном разговоре, станет отчётом об израсходованной
валюте, будет долговременной закладкой для книг или игрушкой для ребёнка. Вот, пожалуй, и
всё о германских впечатлениях.
12 ноября.
Вышли из Куксхафена вчера поздним вечером, затемно. Нас провожали несколько зрителей,
люди стояли под дождём, махая руками. Обменялись гудками с местными судами, чего, надо
заметить, не было в Петербурге. Наш корабль, как и полагается при его внушительных размерах,
отзывался мощным басом в ответ на гораздо более слабые голоса немецких буксиров.
В день помывки постоянного состава пришлось купаться в дýше по колено в воде, так как
забился канализационный сток. Пока курсанты черпали воду вёдрами и сливали её за борт,
механики и боцмана ругались на чём свет стоит, вытаскивая из слива полиэтиленовые кульки и
тряпки. Можно только гадать: наши забили или предыдущие курсанты? Есть надежда, кто с
муками пробивал сток, хлам бросать не будет.
Из-за небольшой качки вода в душе опять идёт то горячая, то холодная, льётся то влево, то
вправо. Говорят, это происходит потому, что здесь старая система водопровода. Боцмана и
матросы стирают одежду на полу, вначале трут щётками штаны и рубашки, потом
прополаскивают в тазиках. Это все из имеющихся удобств для стирки. У курсантов нет даже
тазиков, они стирают на весу. Каждый матрос проводит в море свыше 9 месяцев в году, к такой
прачечной они привыкли. В кормовом помещении есть прачечная с несколькими стиральными
машинами и сушильным станком, хозяйство судовой прачки. Она стирает постельное бельё,
полотенца и скатерти из кают-компаний, если это помножить на количество членов экипажа и
практикантов - получится гора вещей. Прачечная работает весь рейс, здесь не до стирки личных
вещей. Моряки и курсанты сушат одежду на плечиках, подвесив их в вентиляционную шахту,
вывешивать личные вещи на палубе не поощряется капитаном, сырой морской воздух сушке
тоже не способствуют.
Трудно устоять под душем на одном месте, надо быть эквилибристом, чтобы намылить ноги.
Поднимешь одну, сразу теряется опора. Приходится цепляться руками за трубы, вместо того,
чтобы водить мочалкой по ноге.
Из-за проблем с пресной водой помывка и смена постельного белья проводятся один раз в 11
дней. Старпом требует расходовать воду экономно при купании, стирке, мойке посуды,
умывании и приготовлении пищи. Парадокс в том, что за бортом океан воды, а на судне её
недостаток. В давние годы моряки, пристав к земле, первым делом стремились пополнить её
запасы. Вода дорогая и в смысле цены, в каждом порту за неё платят валютой. Вода из разных
мест отличается вкусом и качеством. До Германии использовали воду из Питера, мягкую, долго
смывающую мыло, после заправки в Куксхафене вода была жёсткой и безвкусной.
Курсанты моются в душе на следующий день после нас. Они ждут этого дня с нетерпением,
ведь им достаётся на паруснике вся черновая и грязная работа, они больше потеют. В
непроветриваемых кубриках казарменный запах чувствуется во всей труднопереносимой мощи.
Носки и рубашки ребята стирают в умывальниках, затыкая отверстия то деревяшкой, то тряпкой,
завёрнутой в полиэтилен. Кубрик напоминает казарму и своими двухэтажными пружинными
кроватями, в крохотные рундуки под которыми и шкафчики можно положить минимум вещей.
Трудно поддерживать в такой скученности чистоту, но старпом и Синенко, оба были морскими
офицерами, в отношении порядка неумолимы, тяга к марафету сохранилась у них оттуда.
Многие члены экипажа предпочитают предаваться радостям жизни в сауне, в которой есть
бассейн размером два на два метра, глубиной по грудь, с холодной водой, закачиваемой из моря,
из-под днища судна. В этом районе расположены каюты матросов, мотористов и боцманов,
мужики, никого не стесняясь, предпочитают расхаживать чуть ли не голыми. Встретил
Константиныча, он выскочил из сауны попить чайку в своей каюте, завернутый в полотенце
вместо плавок. После баньки тянет ко сну на свежем белье.
Вечером шли мимо Голландии и Бельгии. Берегов не видно, только множество огней нефтяных
платформ, которых в этом районе Северного моря великое множество. К сожалению, из-за
сумерек детально разглядеть искусственные чудо - острова не удалось.
Сегодня познакомился с моложавым стройным немцем по имени Руди Бринкман, лицо
которого украшает аккуратно подстриженная седая шкиперская бородка. Остановились,
разговорились. Руди и двое его приятелей поднялись на борт перед самым отходом из Кусхафена
и намерены идти с нами до Стамбула. Руди представляет немецкую фирму, организующую
туристские поездки морских романтиков под парусами, раньше служил на военно-морском
флоте, офицер, сейчас на пенсии, получает примерно 4000 марок, без моря жить не может, женат,
имеет сына и дочь. Оба обрадовались возможности общаться по-немецки, с капитаном и
штурманами он разговаривает по-английски. Я его понимаю примерно на 80%, думаю, и он меня
понимает неплохо. По случаю знакомства Руди подарил подробный школьный атлас мира на
немецком языке со своим адресом. Интересно, как он узнал, что географические карты и атласы моя давняя слабость. Теперь будем отслеживать наш путь по своему атласу. Руди пригласил на
вечерний кофе в специальный бар, которым он заведует.
Идём под парусами и на двигателе. Попутный ветер способствует хорошему ходу в 12 узлов. Все
эти сведения получаю в штурманской рубке, куда с некоторых пор с интересом захожу. Здесь две
рубки, верхняя, маленькая, в которой располагается вахтенный штурман, и нижняя, большая, в
которой несут учебную вахту курсанты. Рубки сообщаются лестницей, и штурман имеет
возможность переходить из одной в другую по мере надобности. В нижней рубке куча приборов
и лоции, стол, на котором разложены карты для прокладки маршрута, ящики с флагами, много
чего ещё. Интересно разглядывать штурманские карты. В любую минуту можно посмотреть
местонахождение нашего судна. Интересно наблюдать бег цифр на приборе фирмы «Сименс».
Прибор указывает координаты судна с точностью до секунд, скорость и много ещё чего
понятное только штурману. Без специального разрешения курсантам вход сюда запрещён.
Руководителей практики это ограничение не касается, и я охотно пользуюсь этой возможностью.
По карте видны очертания берегов Бельгии. Мы туда не зайдём, а так хочется.
13 ноября.
Идём под парусами. Вокруг нас много кораблей, что говорит о приближении узости. Так
моряки называют проливы. Входим в Ла-Манш. Слева Франция, справа меловые берега Англии.
Примерно в 12 часов местного времени по радио объявили о приближении к Па-де-Кале, самому
узкому месту Ла-Манша. Движение вокруг нас становится ещё оживлённее. Туда - сюда снуют
красавцы многоэтажные паромы. Нас догнало судно на воздушной подушке, идущее курсом из
Франции в Англию Судно прошло близко к корме. Я немедля его сфотографировал. Нас тоже
снимали пассажиры стремительно летящего над волнами корабля. Где-то под водами пролива
проложен туннель с автомобильным и железнодорожным сообщением, связывающий две
европейские страны. Мы с интересом рассматриваем
проходящие мимо нас корабли.
Естественно, они, вооружённые современными силовыми установками, движутся быстрее нас.
Нас охотно приветствуют гудками, видимо парусники размера «Седова» не часто бывают в этих
краях, что переполнило душу чувством гордости за наш парусный корабль.
Руди, по сотовому телефону, связался с офисом своей фирмы в Мюнхене. Стоя на крыле
капитанского мостика, свободно разговаривал с кем-то за тысячи километров отсюда. Это ли не
чудо современной связи. (Прошло всего несколько лет и я разговариваю с редактором со своего
«мобильника». Прогресс техники движется с огромным ускорением, это тоже огромное чудо
нашего времени). Стоит такое удовольствие примерно 3 марки за 1 минуту. Можно поговорить и
с Ростовом, с любой точкой мира. Главное, чтобы рядом были берега и там станция сотовой
связи. В открытом море это сделать нельзя, не хватает мощности телефонного передатчика.
Следующее удобное место для связи будет в Гибралтаре.
Боцмана стараются не беспокоить курсантов в их законный банный день. Но большая
приборка не отменяется. Всё драится, чистится и моется на палубе. Курсанты парами
вытряхивают одеяла на корме. После обеда будет капитанский обход. Сам капитан, правда,
совершает его редко. Обход помещений входит в обязанности старпома, а он спуску неряхам не
даёт. По поводу чистоты на судне прошло совещание у старпома, в котором участвовали
помпоуч и руководители практики. Нас с Юрченко от этого нудного мероприятия решили
освободить.
Стоянка в Куксхафене не обошлась без последствий для экипажа. Моряки, принимая в гости
немцев, устраивали по-русски обильные застолья. Прилично «заквасил» наш хлебопёк, и в
первый день рейса не мог выполнять свои обязанности. На следующее, после выхода из порта,
утро курсантам досталось по полкуска хлеба. А хлеб для них чуть ли не основная еда. Был шум.
Ситуация повторилась в обед. Инцидент был исчерпан только к вечеру. Стремясь загладить свою
вину, хлебопёк изготовил много вкусных и аппетитных буханок серого хлеба. Ему с
удовольствием помогали специально выделенные для этого курсанты. Неприятный осадок
остался. Пришло осознание простой истины, что на судне в море многое зависит от действий
даже одного человека.
После обеда Руди пригласил в бар, расположенный в трюме парусника. Там же рядом
находятся учебные классы, библиотека (хранилище книг неухожено, книги навалом на
стеллажах) и зал силовых тренажёров. На дверях бара с советских времён осталась бирка с надписью на английском языке, которая переводится как Ленинская комната. Такое название бара
очень нравится посетителям. Внутри бара находятся столы, мягкие диваны и стойка с аппаратом
для приготовления кофе, есть прекрасный музыкальный центр, на стенах развешаны большие
снимки крупнейших парусников мира. Гордость Руди - подсобное помещение, в котором расположен небольшой склад с упаковками баночного немецкого пива и пепси-колы, в холодильнике
хранятся бутылки российской водки. Ключ от бара есть только у Руди, это его территория. У него
же, как выяснилось позже, имеется ключ-вездеход, позволяющий открыть любую дверь на судне
потому что все замки дверей немецкого производства.
Приятно на русском корабле окунуться в атмосферу немецкого бара. Руди подарил рекламные
проспекты фирмы, которую он представляет. Фирма находится в Мюнхене и зарабатывает деньги на
парусных круизах жителей Европы. «Седов» в этих круизах играет главную роль. Стоимость круизов
велика даже для немцев. У германской стороны есть свои современные парусники, например, очень
комфортабельный парусник с зелёной окраской парусов «Гумбольдт». Цена одного рейса очень
велика. На «Седове» пройтись под парусами гораздо дешевле. Цена ниже за счёт отсутствия на борту
комфорта. На нём могут идти люди с небольшим, по немецким меркам, достатком. Например,
путешествие от Севастополя до Мальты обойдётся любителю экзотики и парусов в 1800ДМ.
Проспекты изданы с немецким полиграфическим качеством, проиллюстрированы отличными
снимками и снабжены текстом на русском и немецком языках.
МОРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА САМОМ БОЛЬШОМ В МИРЕ СТАРИННОМ
ПАРУСНИКЕ.
В 1921 году со стапелей верфи «Германия» в Киле был спущен на воду крупный парусник
«Магдалена Виннен», который ходит под парусами и в наше время. Грузовой парусник
несколько раз обогнул мыс Горн, а в 1936 году его новый владелец, фирма
«Северогерманский Ллойд», дал судну имя «Коммодор Джонсен» и переоборудовала его в
грузовое учебное судно.
С 1991 гад 4-х мачтовый барк принадлежит Мурманской государственной академии рыбного
флота, которая сегодня является техническим университетом. Студенты проходят один
семестр практики на море.
С 1989 года для любителей парусников имеется возможность принять участие в качестве
стажёров в учебном походе на паруснике «Седов». «Седов» в настоящее время является
самым большим действующим парусником в мире (книга рекордов Гиннеса) и один из
последних грузовых парусных судов времён парусного флота.
Пребывание и работа на борту.
Во время учебных походов мы предлагаем Вам пройти обучение под руководством опытных
членов основной команды всем видам работ, выолняемых на паруснике. Например, они
участвуют в манёврах парусами, рулевой вахте, уборке и марсовым наблюдателем.
Они познают основы занятий по навигации и узлам и вскоре становятся членами команды.
Предварительные знания не обязательны. Наряду с членами экипажа Вашим консультантом
будет специальный тренер.
Размещение.
В каютах для стажёров имеются о 8 до 22 коек. Постельные принадлежности
предоставляются. Питание в море – 4-х разовое, в порту- 3-х разовое.
Вы быстро подружитесь с кадетами и членами команды. Их дружелюбие и впечатляющее
морское путешествие будут компенсацией отсутствию роскоши круизных теплоходов.
Условием для участия является хорошее здоровье стажёров. Минимальный возраст – 16 лет.
Парусник «Седов» можно фрахтовать полностью для чартерных рейсов или устраивать
какие-либо мероприятия на его борту.
«Адвенча Сейлинг» ГМБХ, Хекенрозештрассе 9, 82031, Грюнвальд, Германия
Великолепна рекламная фотография «Седова» при всех парусах в безбрежном синем море.
Точкой съёмки был вертолёт. Можно позавидовать немцам, о верхней точке съёмки даже не могу
мечтать. Нам бы просто снять парусник со стороны моря, находясь в шлюпке или на палубе
другого корабля. Удастся ли упросить капитана В.М.Мишенёва предоставить нам такую
возможность в этом рейсе?
Руди сказал, что на борту находятся ещё двое немцев - Вернер Драйв и Миша. Вдвоём они
приводят в порядок каюты гасткадетов для рейса, который начнётся из Севастополя в марте –
апреле следующего года. Барк после ремонта должен снова вернуться в Санкт-Петербург. Судя
по расписанию рейса он должен посетить крупнейшие порты во Франции, Монако, Мальте,
Португалии, Германии, Швеции и Финляндии. Нам бы попасть на такой рейс!
С нами Руди идёт до Стамбула, оттуда вылетит в Мюнхен, чтобы успеть на Рождество домой.
Для немцев нет священнее праздника Рождества, отмечать его необходимо в семейном кругу. Он
желал бы вылететь в Германию из Севастополя, но не знает, есть ли оттуда рейсы. Естественно,
не ведомо это и мне. Гражданский аэропорт есть только в Симферополе. Кроме того,
Севастополь был и пока остаётся закрытым городом по причине, что там находится главная база
Черноморского флота РФ. Теперь, после раздела, к нему прибавился украинский флот. Может
быть, сейчас ситуация изменилась; когда придём туда, всё увидим.
Проговорили часа два. Пригласил Руди в Ростов, правда, долго пришлось объяснять ему, где он
расположен. Есть знакомый директор турфирмы, есть над чем совместно поработать. Вежливый
немец не выразил своего отношения к приглашению сотрудничать, просил направлять все
предложения факсом в Мюнхен, можно на русском языке, они найдут переводчика. Мы
обменялись визитками. Состоялся полезный разговор, даже в виде языковой практики для меня.
В 20-16 по судовому радио сообщили о пересечении нулевого меридиана. При переходе из
Восточного в Западное полушарие никаких ощущений не испытали. Слева мигал французский
маяк, справа, на английском берегу, прочертилась череда огней. Синенко шутливо предлагал
желающим перепрыгнуть эту невидимую черту прямо на палубе. Что прыгать без толку в
темноте, только смешить молодой месяц и яркие звёзды.
Во время ужина по радио прошла информация: капитан «Седова» связался с катером
береговой охраны Великобритании, курсирующим в этих местах, англичане согласились
выписать всем желающим за 25 шекелей именные сертификаты, удостоверяющие факт
пересечения нулевого меридиана. Владелец пяти таких сертификатов имеет право бесплатно
выпить в любом английском пабе пинту пива по своему вкусу, дополнительно ему разрешается
носить кольцо в носу. Желающие могут в течение получаса записаться лично у старпома, чтобы
вовремя передать списки на катер, запись будет производить на верхней палубе в районе
полубака. Голос штурмана был настолько уверенным, точно он передавал сообщение о начале
парусного аврала. Информация как информация, но при чём тут шекель, денежная единица
Израиля. Это сразу насторожило всех, кроме курсантов.
Розыгрыш вахтенного нагло сквозил из текста сообщения, однако курсанты проглотили
наживку. Через несколько минут объявили построение по кубрикам, в районе полубака включили
освещение. Курсанты вяло строились в ожидании чего-то. Вышли и мы с видеокамерой, важным
было не изображение, хотелось записать убеждающий своей серьёзностью голос старпома.
Старпом на полном серьёзе зачитал новое сообщение: экипаж катера забастовал, сертификаты
выдаваться не будут. Кто-то
начал смеяться, кто-то стал чертыхаться, выражая своё
недовольство очередным построением. Розыгрыш удался, морской юмор каждый понял посвоему.
Построение закончилось парусным авралом. Голос, только что рассуждавший о сертификатах,
неожиданно зачастил: « Парусный аврал! Парусный аврал! Парусный аврал! Пошёл все наверх…,
паруса спускать…, крепить...!». Было тепло, и курсанты, в чем стояли, привычно полезли по
вантам своих мачт. Только сейчас стали заметны провисшие паруса, мы вышли на просторы
Атлантики. Океан встретил нас абсолютным штилем, уже по Западному полушарию мы шли
курсом 205 на одном лишь дизеле. Перед нами был Бискайский залив. На корме светились
огоньки курсантских сигарет. После банного дня ребята были чисты, как и их мечты.
14 ноября.
Из-за полного штиля с самого утра шли на дизеле со скорость до 10 узлов. Несколько
неприятных минут примерно в 9-30 по Гринвичу пришлось пережить вахтенному штурману.
Слева по борту нас обгонял огромный сухогруз под польским флагом. Был момент, когда он
опасно приблизился к «Седову» и, казалось, трагедии не избежать. Весьма напоминает ситуацию
на российских дорогах, когда более мощный и наглый «Мерседес» «подрезает» беззащитные
«Жигули». Рулевые вынуждены были срочно заложить штурвал вправо, что помогло избежать
столкновения.
Днём чинил дверь каюты. Потом разговаривал с Вернером, коллегой Руди, фанатично
влюблённым в барк «Седов». У него выдалась пара недель отпуска, он предпочёл провести их на
палубе любимого судна, занимаясь небольшим ремонтом.
- Вернер, почему именно «Седов»? Есть другие парусники, «Крузенштерн», например…
- Другого такого корабля нет нигде, только «Седов». Я люблю ТОЛЬКО свою жену, ТОЛЬКО
парусник «Седов»…
Можно понять любовь настоящего мужчины.
Вернер оказался мастером на все руки, облачённый в шикарный рабочий комбинезон, он
пилил, строгал, красил, что-то привинчивал в «Ленинской комнате» бара, ремонтировал
сантехнику в умывальнике тренизов. Руди, само собой, выступал в роли заказчика и начальника.
Вернер всё делал добротно, неторопливо, основательно, как умеют, наверное, работать только
немцы. Не знаю, заплатил он за этот рейс, или платой стала его работа. Пожилой Вернер не
знает ни английского, ни русского языка, поэтому очень обрадовался тому, что я могу общаться с
ним по-немецки. Правда Вернера, с его специфическим, неведомым мне, немецким диалектом
жителя портового Гамбурга можно понять с трудом. Иное дело Руди - носитель классического
литературного немецкого.
-Почему так, Руди?
- Разные земли, разное произношение. Бывает, я сам с трудом понимаю немцев из других
районов Германии,- так я воочию столкнулся с разными германскими говорами, о которых нам
ещё в школе говорила учительница немецкого языка.
С разрешения врача осмотрел помещения санчасти в палубной надстройке на верхней палубе
рядом с фок-мачтой. Санчасть капитально оборудована по последнему слову немецкой
медицинской техники. Здесь есть операционная палата, стоматологический кабинет с креслом и
бормашиной, душ и ванная, изолятор, большая аптека, в которой много шкафчиков с
инструментами и лекарствами. В длительном рейсе, когда на борту чуть не двести человек,
всякое может случиться. Иногда помощь приходится оказывать немедленно, не заходя в порт.
Немцы бесплатно снабжают санчасть медицинскими инструментами, перевязочным материалом
и лекарствами. Стоматолога в этом рейсе не было, хотя он бы не помешал. Врач показал
характерные записи в книге посещений – удары, ушибы, простуды, царапины, растёртые от
канатов ладони и ноги, ежедневно случается несколько обращений к врачу. Во время парусных
авралов врач должен находиться с врачебным чемоданчиком на верхней палубе среди
работающих курсантов.
Пока снимали курсантов во время ежедневной приборки, явственно ощутили значительное
потепление. Курсанты
расслабились, подставляя лица солнечным лучам. Приборы в
штурманской рубке подтвердили: температура воздуха поднялась до +13 градусов, воды до +16.
Всё это при полном штиле и неспешной скорости до 9,8 узлов, с которой идём на юг Европы.
Вечером в каюту «киношников» пришла делегация курсантов - «академиков», состоялся
обоюдно интересный разговор о видеокассетах для их курса. Мы стараемся снимать всё
интересное, что происходит в течение дня, даже суток. Незаметно набралось большое количество
разнообразного материала о жизни корабля и экипажа. Снимали на камбузе, в столовой, во время
авралов и работ, в кубриках. Много сюжетов в Куксхафене с участием курсантов. Ребята просят
сделать небольшой видеофильм о рейсе, обещают заплатить. Мы обсудили сюжеты, наиболее
интересные для них, постараемся учесть запросы морской общественности.
Вечером не спалось. Пришлось выходить на улицу, так называю я шлюпочную палубу,
коротать время с вахтенными у штурвала. Мест для прогулок тут немного, всё время ходишь
кругами. С заходом солнца наступила полная темнота, только слева где-то в районе
французского Бреста мигал маяк. Наш курс на Бискайский залив Атлантики.
Юрченко, принёсший из бара пачку сигарет «ЛМ» по цене 3ДМ, рассказал, что там полно курсантов,
пьют Пепси-колу, тратят оставшиеся после Германии монеты. Конечно, они бы охотнее глушили пиво,
но капитан приказал его курсантам не продавать, исполнительный Руди предписание строго выполняет,
хотя и в ущерб своим доходам. Постоянного экипажа эти ограничения не касаются; офицеры, матросы и
руководители практики могут покупать и пиво, и водку. К концу рейса немец может хорошо заработать,
у его морского бара нет конкурентов.
15 ноября
Бискай славится своим коварством в это время года, но уже вторые сутки полный штиль. Тем
не менее, штурман объявил постановку парусов, ему виднее, на то он и штурман, чтобы с
помощью метеосводок, карт погоды и связи смотреть вперёд и в будущее. Прошёл слух: паруса
попросили (потребовали?) поставить немцы, потому что они заплатили деньги и хотят идти на
парусном корабле под парусами.
В ответ на вчерашние договорённости снимали «академиков» вместе с их боцманом на фокмачте. Так много парусов за наш рейс ещё не ставили. Может потому, что перед нами его
величество – ОКЕАН, есть где разгуляться огромному паруснику. Ставили только прямые
паруса, кроме самых больших нижних. Косые не ставили. Человек морской последнюю фразу
произнёс бы иначе, романтичнее: поставили все, кроме фока, грота, бизани и стакселей. Выглядит
очень красиво, но толку мало, скорость всего 2-3 узла. Вот тебе и штормовой Бискай в середине
ноября. Только бы не сглазить!
Погода начинает хмуриться, дождит. Двигатель отключили, практически стоим на месте,
наблюдая на безжизненно висящий флаг России и паруса. Затишье перед бурей? Вполне
возможно. Не будешь же по мелочам надоедать штурманам с вопросами, а своего морского опыта
маловато. Вернер и Михаил всё-таки полезли по вантам и реям. Мастерства и сноровки им, судя
по всему, не занимать, хотя обоим далеко за пятьдесят, вот что значит опыт и ежегодные
тренировки.
У российских моряков свои заботы - грядут выборы депутатов Мурманской областной думы.
Так как «Седов» приписан к Мурманскому порту, тем членам экипажа, кто проживает в этой
области России, надо участвовать в выборах. Во флагманской каюте организовали избирательный
участок. Впервые вижу, чтобы члены избирательной комиссии восседали в мягких креслах перед
изящными фуршетными столиками для переговоров, другой мебели в шикарной просторной
каюте нет. Курсантов и руководителей практики из Ростовской области эти выборы не касаются.
Мурманских избирателей набралось 25 человек, остальные члены экипажа со всей матушки
России.
«Прессу» попросили запечатлеть это историческое событие. В избирательную комиссию входят
«настоящие» мурманчане: старший врач Вячеслав Скоркин, радиооператор Сергей Худин,
помощник капитана по учебной работе Юрий Михайлович Постников. Пришёл капитан, житель
Санкт-Петербурга, интересуется ходом выборов, его забросали радиограммами из заполярного
города, требуют срочно передать результаты голосования, хотя сами выборы на Кольском
полуострове состоятся через двое суток, в воскресенье. Раздатчица курсантской столовой
Марина долго читала бюллетень. Она не знает, кого выбирать, за 9 месяцев этого года была в
Мурманске всего 20 дней и не видела предвыборной агитации, не знает кандидатов. Голосует по
принципу понравившейся фамилии.
За телерепортаж с выборов нам подарили рекламные проспекты Ленинградского Военноморского музея, просто других подарков у помпоуча под рукой не оказалось. Я подарил
Константинычу книжку помощника начальника ростовской мореходки по воспитательной работе
В.М. Алекумова «Работа для мужчин» с дарственной надписью автора. Книга интересно
рассказывает о выпускниках колледжа и о его истории. Во многом благодаря этой книжке мы
оказались в этом рейсе. Константиныч очень обрадовался нашему презенту, обещал непременно
прочитать книжку и тоже что-нибудь подарить.
Очень трудно оценить на глаз, стоим мы на месте или все-таки плетёмся. Прав был великий
А.Эйнштейн в своей теории относительности. Глазу в открытом море не за что ухватиться, нет
видимых неподвижных ориентиров. Машина молчит, паруса развернули в направлении, откуда
ждут ветра, косых парусов нет совсем. К нам близко подходил небольшой рыболовецкий сейнер
под флагом Франции. Культурные французы приблизились к корме, поснимали нас дешёвыми
«мыльницами», помахали руками, с тем и отвалили. Небольшое развлечение для нас и для них. А
у нас зависть: с нашей бы фототехникой да на их сейнер! Уж я бы точно сделал снимки «Седова»
на всех парусах, да ещё в Атлантике!
Договорились с Юрченко в складчину, пополам, отправить в РМК телеграмму в связи с
празднованием в эти дни 120-летия старейшего на юге России флотского учебного заведения и
300-летия создания Российского Флота. Не каждый знает, что приступить к постройке флота
Пётр I решил после успешной осады Азова в русле реки Дон.
Наше послание выглядело так: « Ростов на Дону Седова 8 Начальнику морского колледжа
Тёплым Бискайским приветом поздравляем юбилеем колледжа Российского флота Курсанты
ростовским шиком уверенно держат курс Гибралтар штурвалом парусами Седова Любую погоду
авралим клотика ватерлинии Круглосуточно несём фотовидеовахту будущего фильма
Предлагаем совместно тост попутного ветра тем кто идёт морем Вперёдсмотрящие Кононов
Юрченко». Если телеграмма придёт вовремя, её зачитает ведущий собрание Валентин Алекумов
перед гостями, собравшимися в актовом зале. Пусть услышат все, пускай узнают нас как
моряков. Телеграмма - наша реклама.
Справа нас обогнал российский танкер «Герой Новороссийска». Поравнявшись, капитан
танкера приветствовал барк и его экипаж тремя длинными и одним коротким гудками. Парусник
ответил тем же. Если слушать сирену «Седова» рядом, она кажется чрезвычайно громкой, уши с
трудом выдерживают звуковое давление. Вдали от Родины приятно обмениваться морскими
приветствиями, мы не одни в безбрежном океане.
В. Мишенёв о чём-то переговорил по радио с капитаном танкера. Богдан Дутчак, не успевший
к переговорам, сокрушался: «Наверняка в экипаже танкера есть выпускники «седовки», может, и
капитан наш выпускник».
Богдан старый морской волк торгового флота. Много лет был боцманом - «драконил»- в том
числе на парусниках. Сложилось впечатление, что знакомые у него повсюду. Когда-то давно, в
юности, довелось мне заниматься подводным плаванием в Ростовском морском клубе ДОСААФ.
Совершать подводные погружения с аквалангом, штука в те года была в диковинку, нас обучал
опытнейший водолаз со стажем Олег Никандрович Карпов. Я думал, что его уже нет в живых, но
Богдан возмутился: «Жив ветеран, часто встречаемся, мы почти соседи».
На полдник вместе с бананами снова подали просроченные бисквиты, это заметили многие в
кают-компании. Потому и закупили, что просроченные, читай - дешёвые. Нам с Юрченко
повезло, с завтрака, который мы проигнорировали по причине раннего подъёма, остались хлеб,
масло и тоненькие ломтики варёной колбасы, дольки лимона. В каюте заварили кипятильником
чай, было чем перекусить до ужина.
Морская соль отрицательно действует на всё металлическое в корабле, даже если деталь не
имеет контакта с водой. Засорился механизм замка двери штурманской рубки, ключ не проходил
в замочную скважину. Ремонтировать его решил сам Руди, хотя никто его об этом не просил, ну
не может аккуратист немец пройти мимо непорядка. Руди вытащил свой знаменитый карманный
нож, который постоянно носит на цепочке в заднем кармане брюк, разобрал замок и устранил
неисправность легко и быстро. Нож этот достоин того, чтобы рассказать о нём особо. В
конструкцию ножа заложено не менее тридцати предметов - отвертки, пилки, молоточки,
ножницы, свёрла, кусачки и даже гаечные ключи, путём разных разворотов они преобразуются в
разные инструменты, заменяют целый станок. Такие ножи, по словам Руди, делают в Швейцарии
для солдат НАТО, очень полезная и незаменимая в любых условиях вещь. Если бы не дотошный
немец с его чудо ножом, кто знает, как долго пришлось бы мучиться с замком.
Ближе к вечеру поднялся-таки долгожданный ветер. И направление его для нас оказалось
весьма удачным – в корму. Моряки называют такой ветер попутным, а курс парусника в этом
случае полным бакштагом. Провисавшие, обстененные, паруса вдруг прогнулись под напором
ветра, стали упругими, «Седов» ощутимо прибавил в скорости. Убрали косые паруса, совсем в
данной ситуации ненужные, дополнительно поставили самый большой нижний парус – фок.
Во время парусного аврала намётанный глаз кинорежиссёра Юрченко заметил стаю
дельфинов. Курсанты побежали за своими фотографическими мыльницами, стали в ажиотаже
снимать животных, хотя освещённость этому не способствовала. Да и что можно снять с борта
высотой метров восемь, когда здесь нужен телеобъектив. Дельфины резвились перед форштевнем
судна, играючи пересекая путь судна, потом стали нырять с кормы под киль парусника. Что-то в
«Седове» привлекло этих грациозных животных, может, то, что мы шли только под парусами,
без работающего дизеля.
В полночь в штурманской рубке уточнили координаты: мы находимся в точке 46º42´Северной
широты и 7º25´Западной долготы, примерно в центре Бискайского залива. Не спалось, долго
мерил круги по палубе.
Попробую описать ощущения рулевого, несущего в это время суток свою вахту. У штурвала
круглосуточно находятся пять человек, четыре курсанта и матрос - инструктор. Располагаются
они, примерно, посередине корабля на главной, шлюпочной, палубе на небольшом возвышении,
спиной к капитанскому мостику, лицом к компасу и репитеру, находящиеся перед ними 1-ый
грот, фок-мачта и полубак ограничивают видимость настолько, что они практически ничего не
могут видеть перед носом судна. Пятый вахтенный курсант, вперёдсмотрящий, находится возле
бушприта на носу судна. Его задача - следить за морем перед носом судна и колоколом
немедленно извещать о судах или иных препятствиях по курсу корабля. Сигналы
вперёдсмотрящего дублируются колоколом возле штурвала. С этого же колокола каждые
полчаса отбиваются склянки, указывающие время вахты. Вращение огромного, выше
человеческого роста, деревянного штурвала передаётся системой металлических тросов на корму,
на перо руля, которое и осуществляет поворот судна. Нет никакой гидравлики, только механика с
её трением и скрипом промасленных тросов по специальным желобам палубы. Желоба накрыты
крышками, через которые надо переступать. Штурвал сдвоенный, на одну ось посажены два руля.
Каждый руль вращают по два курсанта, иногда курсантам помогает матрос-инструктор, задача
которого - выдерживать курс судна по показаниям компаса. Курс рулевым указывает голосом
находящийся сверху на капитанском мостике вахтенный штурман. Штурвальные громко
повторяют курс, чтобы штурман мог убедиться, как его поняли. В открытом море курс судна
меняется не часто. Во время прохождения узости или при движении по реке курс меняется много
чаще, здесь штурвальные много трудятся физически. Вращать руль довольно трудно, работают
мышцы всего тела, очень похоже на тренировку на спортивном многофункциональном силовом
тренажёре. Во время качки и крена штурвальным надо умудриться сохранить равновесие.
Естественно, ребята, находясь на свежем, с ветром, воздухе, нагуливают нешуточный аппетит,
поэтому во время ночных вахт им полагается дополнительное питание. Магнитный компас
упрятан под медным колпаком, напоминающим головной шлем водолазного скафандра. Второй
компас, называемый репитером, дублирует показания основного компаса, упрятанного в недрах
корабля. Кроме компаса штурвальные практически ничего не видят перед носом корабля. Задача
штурвальных - строго выдерживать курс судна по показаниям компасов в соответствии с
указаниями штурмана, у которого много разных приборов под рукой: плоттер, радар, средства
связи, карты и прочее.
Вахта, как уже говорилось, длится четыре часа, курсанты меняют друг друга через 48 минут.
Вначале меняются на месте старшего рулевого, потом один отправляется на место
вперёдсмотрящего, а тот, в свою очередь, отправляется вращать штурвал. По мере
необходимости матрос-инструктор специальной педалью тормозит поворот руля. Педаль часто
используется при прохождении узких проливов или рек с интенсивным движением судов, в таких
местах курс судна должен выдерживаться неукоснительно. Инерция многотонного «Седова»
чрезвычайно велика: до полной остановки огромный корабль проходит тысячи метров. Всё
очень просто и примитивно по современным судоводительским меркам, всё сохранено почти так,
как было столетия назад. За прелесть романтики хождения под парусом немцы платят
приличные деньги.
Ночью в море, если нет шторма, очень тихо. Шум работающего дизеля не доносится до
штурвальных и вперёдсмотрящего, иногда только поскрипывают деревянные блоки канатов и
тросов да шелестит разрезаемая форштевнем встречная волна. Чист от пыли морской воздух,
которым хочется дышать полной грудью. Такого количества звёзд в городе никогда не увидишь.
Стоя на берегу моря где-нибудь в Сочи тоже можно наблюдать россыпь звёзд на небосводе, здесь
звёзды со всех сторон окружают корабль, ты словно погружаешься в мир звёзд. Сзади и спереди
штурвальных, едва подсвеченные аварийным освещением, угадываются очертания парусов,
которые напоминают ночных призраков. Небогатую цветовую палитру ночи разнообразят серп
луны и лунная дорожка.
В такие минуты у ночного штурвала легко представляешь, как совершали путешествия в
неведомые края древние мореплаватели, не отягощённые современными техническими
новшествами. На протяжении тысячелетий главным двигателем в море были паруса, иногда
дополненные мускульной силой гребцов. Пароходы появились только в средине 19-го века, чуть
больше полутора веков назад. Очень хорошо, что сегодня сохранились огромные парусники,
только они позволяют ощутить безбрежность океана, его силу и величие. Никакие компьютеры, с
их виртуальными картинками, не могут полностью воссоздать эффекта присутствия. Здесь, одновременно, всеми органами чувств воспринимаешь целиком уникальный комплекс ощущений:
запах моря, качание палубы, шелест волн, физическое напряжение штурвального, бодрящий
ветер, чарующую тишину. Счастлив человек, которому довелось это ощутить хоть раз в своей
жизни.
Лирические мечты прервал голос вахтенного штурмана:
-
Принять 20º влево, курс 210!
-
Есть принять 20º влево, курс 210, - продублировал курсант, и руки его автоматически
начали вращать штурвал влево, пока указатель не остановился на делении 210.
При этом ему пришлось сделать несколько поворотов штурвала из-за инерционности всей
системы приводов пера руля. На аварийный случай такие же штурвалы находятся в трюме на
корме, правда ни разу не доводилось видеть, чтобы в нашем рейсе они были задействованы.
Хорошо, что океан спокоен, при волнении вращать штурвал очень тяжело. Это похоже на
велотренажёр с увеличением нагрузки на вращение ног, вот почему вращают штурвал пять
крепких физически молодых людей.
Судя по карте, идём где-то в центре Бискайского залива, 16 прямых парусов позволяют
двигаться со скоростью 10,1 узлов.
16 ноября.
Разбудило радио: сколько его не отключай, всегда прорвётся голос от вахтенного или боцмана
с сообщением для всего экипажа. Утром это раздражает, будит от сладкого сна в мягкой кровати.
В этот раз, кроме стандартной информации о рейсе, ростовчан поздравили со 120-летием родного
колледжа, пожелали неустанно идти по путям мореходов, по путям Г.Седова.
Под нами и вокруг нас распростёрся Атлантический океан, второй океан в моей жизни.
Сегодня вблизи нас не видно ни одного судна, хотя это место обитаемо. Пасмурно, лишь на
востоке у горизонта протянулась светло-розовая полоска наступающего рабочего дня, слегка
покачивает от океанского наката. По палубе прохаживается в одной форменной рубашке (заметно
потеплело) помпоуч Юрий Михайлович, жалуется на радикулит. Капитан первого ранга в
отставке, каперанг, как говорят военные моряки, сейчас работает в МГТУ, попросился сходить в
рейс в надежде подзаработать валюты. Здесь от него много не требуется, он мается от безделья,
не прочь «принять на грудь», любит покрасоваться перед курсантами, частенько захаживает к
нам в каюту.
Курсанты, который уже день подряд, очищают от многолетних наслоений краски лебёдку
бизань мачты, делают это с ленцой и частыми перекурами. Руководит работами старший матрос
Владимир Смирнов, его раздражает вялая работа курсантов, он злится на них. «Курить будете
после работы, здоровье надо беречь», – тоже вяло увещевает он практикантов. Курсанты вряд ли
сумеют очистить лебёдку так, как требуется, краска давно окаменела, к тому же работе мешают
многочисленные шестерёнки. Лебёдку надо до основания разобрать и все детали хорошенько
пропескоструить, а это возможно только в заводских условиях.
Весь день на корме стучали молотками курсанты, сбивая краску. Надо отметить, они преуспели
в этом деле, что дало лишний повод убедиться в правоте поговорки: усилия и труд всё перетрут.
Лебёдка запестрела от многочисленных многолетних слоёв краски. Под разноцветными
наслоениями обнаружилась капитальная ржавчина, которую тоже надо удалять. Судно в
ужасном состоянии. Такое впечатление, что барк не обслуживали с момента постройки в 1921
году на германской судоверфи в городе Киль, возраст для корабля более чем преклонный.
Издали смотришь – красавец парусник. Но если подойти ближе, пройтись по палубам, ржавчина
создаёт неприглядный вид. В фильме «Паруса надежды» мурманское телевидение запечатлело
белизну бортов и парусов, в наших же кадрах тут и там проглядывают ржавые пятна и
запустение. Тщательно выбираем точку съёмки и ракурс, при монтаже не будем ставить
«ржавые» кадры, отберём лучшее. Кино - страна грёз. Печально другое - на барк приходят
тысячи посетителей, можно только представить, какими глазами они смотрят на корабль.
Из-за отсутствия ветра мы плетёмся словно черепаха, никак не можем миновать Бискай. Днём
находились в точке с координатами 45º15´ Северной широты и 5º10´ Западной долготы, что
значительно западнее, чем надо, чтобы огибать Испанию и Португалию. В поисках ветра
углубились в залив вместо того, чтобы пройти его по прямой, впрочем, моряки знают, что
длинный путь бывает короче и безопаснее короткого. Теперь, слава Богу, начали нагонять время
благодаря попутному ветру. Ход до 10 узлов. Со сменой ветра сменили курс. Если проследить
путь парусника по штурманской карте, там будут сплошные зигзаги, результат поиска ветра,
отсюда кажущаяся тихоходность «Седова» в целом.
Как движется любой парусник? Особенности управления парусным судном и специальную
терминологию изучают на примере шлюпки, маленькой яхты. С одной стороны пàруса, в которую
дует ветер, образуется давление, с другой создаётся разрежение, «засос», в результате появляется сила,
которая стремится сдвинуть парус, а вместе с ним и судно по направлению перпендикулярному
плоскости паруса. Чем меньше угол между направлением движения судна по курсу и направлением
ветра, тем движение шлюпки вперёд будет меньше, а дрейф больше. И наоборот - чем ближе ветер
подходит к попутному, тем будет больше полезное движение вперёд, а дрейф меньше.
Если курс шлюпки изменяют таким образом, что угол между диаметральной плоскостью шлюпки и
направлением ветра уменьшается, то говорят, что шлюпка «приводится к ветру». При увеличении
этого угла шлюпка «уваливается под ветер». Если курс шлюпки остаётся постоянным, а направление
ветра изменяется, то при уменьшении угла ветра говорят, что ветер «заходит»; при увеличении этого
угла – ветер «отходит».
«Идти круче» - означает уменьшить угол между диаметральной плоскостью и направлением ветра,
«привестись к ветру». «Идти полнее» - увеличить этот угол, то есть «увалиться под ветер».
Борт, в который дует ветер, - наветренный борт. Подветренный – противоположный борт шлюпки.
Если ветер дует в правый борт – шлюпка идёт правым галсом, если в левый борт – левым галсом. В
случае, если шлюпка не может выйти к намеченному месту одним галсом, то прибегают к лавировке.
«Лавировать» - означает идти в «бейдевинд», периодически меняя галсы с правого на левый и
наоборот, передвигаясь, таким образом, против ветра зигзагами.
При перемене галса шлюпка совершает поворот. Если при этом шлюпка пересекает линию ветра
носом, то поворот называется «оверштаг». Если же шлюпка уваливается и пересекает линию ветра
кормой, то она делает поворот через фордевинд.
Румбом называется угол, равный 1/32 части горизонта (окружности), т.е. равный 11¼ градуса.
Бейдевинд – курс между диаметральной плоскостью шлюпки и направлением ветра менее 8 румбов.
Бакштаг – курс, при котором угол, образованный диаметральной плоскостью шлюпки и направлением
ветра, лежит примерно в пределах между 8 и 16 румбами. Если же этот угол равен примерно 8 румбам,
то курс будет называть галфвиндом. Если ветер дует строго в нос судна, то такой курс называется
противный (мордовинд). Да, править парусником не то, что рулить «Мерседесом», здесь соображать
надо.
На полдник, грех жаловаться, были яйца под майонезом, по ломтику помидоров и огурцов,
апельсины и голландские сухарики-палочки, конечно просроченные. Кто виноват - немецкие
друзья или наш начпрод? Кто признается в грехе? Где гарантия, что нас не кормят просроченным
мясом или маслом? Восстание на броненосце «Потёмкин» тоже начиналось с червивого мяса.
Нам неведомо это никогда узнать, никто в этом не признается. Все концы ведут в наши желудки,
за всё заплачено заранее из кошелька практикантов.
Из разговоров с моряками выяснилось, что в Стамбуле будем стоять на рейде, так как нет
денег для стоянки у причала, нечем оплатить услуги буксиров и лоцмана. Для курсантов,
грезивших о дешёвых стамбульских рынках, грядут большие проблемы. Это пока слухи, но
многих курсантов они настораживают, оптимизма у них поубавилось.
Днём по трансляции сообщили, что проходим место, где похоронен первый советский
капитан «Седова» П.С. Митрофанов. Три длинных и один короткий гудка, всеобщее вставание и
минута молчания стали памятью этому человеку. Более подробной информации о нём не
сообщили, да курсантов это особенно и не интересовало. Между тем, большой знаток и энтузиаст
парусного мореплавания, однажды сказал: «И нет ничего хуже, когда человек, понадеявшийся на
современную электронику, встречается один на один со стихией, которая вдруг будит животный
страх, отнимает разум и силы. Тогда непривычно наклонённая палуба, чернота ледяной ночи,
ветер и вода, которая двадцать лет надёжно поддерживала его корабль на плаву, - всё становится
враждебным…».
Радист сообщил о получении телеграммы из морского колледжа, «Альма Матер» нас поздравила
с юбилеем. Синенко зачитал текст курсантам во время ужина, что было одобрительно отмечено
топотом ног, стуком ложек по столу и алюминиевым тарелкам, возгласами практикантов.
Приятно, что обе стороны поздравили друг друга. Хотелось бы, чтобы и капитан собрал
ростовчан в актовом зале для душевной беседы, увы, такого не произошло. Он редко появляется
на виду, большую часть времени проводя в своей каюте, изредка поднимаясь на мостик во время
швартовок. Придётся быть ещё настойчивее, чтобы взять у него интервью, которое нам очень
нужно.
Вечером состоялось застолье у Николая Кудряшова, на которое были приглашены Руди,
Вернер и я. Международная встреча проходила по русским правилам – русскую водку запивали
немецким баночным пивом. Закуска была лучше, чем подают на обед экипажу, заведующий
продскладами «Седова» - уважаемый человек, хозяин и барин – знает, как и что приготовить из
продуктов, хранящихся в огромных морозильных камерах ему подчинённых. Дружеские
контакты налаживались из смеси русских, английских и немецких слов.
17 ноября.
После международной вечеринки от завтрака отказался по понятным причинам.
Днём снимали, как курсанты плетут медведки. Канаты рубят на куски, распускают на пряди,
которые парами сплетают в нечто, напоминающее ворсистые мочалки. Медведками обвязывают
канаты для защиты их от перетирания в местах соприкосновения с парусами. Курсанты
натягивали медведки на шею, что, очевидно, означало пушистый воротник боа, многие
фотографировались, подражая топ моделям.
Неожиданно возникла проблема с подстрижкой. Парикмахерской нет, а волосы отрастают. В
поисках ножниц забрёл к матросу-уборщику Галине Клевиной, которая по совместительству
исполняет роль музыканта на судне. В Мурманском университете она руководит оркестром,
умеет играть на различных музыкальных инструментах. Как-то, проходя мимо её каюты,
услышал звук гармони – Галя разминала пальцы. Ей разрешают иногда выходить в рейс, дают
возможность заработать валюту. Ножницы на судне ценнее золота, обещал непременно вернуть
через пару часов в целости и сохранности. Дутчак оказался прекрасным морским парикмахером и
довольно быстро сделал из меня красавца-мужчину. Курсанты тоже подстригают друг друга, но
из всех видов причёски почему-то предпочитают лысину. Помыть голову после стрижки тоже
проблематично, горячую воду надо поискать. Можно тайно воспользоваться кипятильником, но
это жестоко карается старпомом и энергетиком, правилами техники безопасности.
Погода весь день хмурилась, только однажды на пару минут выглянуло солнышко. Бакштаг
позволяет идти под парусами скоростью до 10 узлов. Бискайский залив пересекли на удивление
спокойно.
Без проблем жизнь скучна и пресна, даже если вокруг океан солёной воды. Нежданнонегаданно курсант Соколов написал рапорт с просьбой отпустить его из рейса домой, желательно
побыстрей, прямо из этой точки, в крайнем случае из ближайшего порта, куда держим путь – из
Ниццы. В это время наши координаты по карте Атлантики были: 41ºСШ и 10º35´ЗД. Юрченко,
услышав подобное от Синенко, сразу предположил - курсант «сидит на колесах», проще говоря наркоманит. Действительно, по словам врача, за один приём он выпил четыре снотворных
таблетки. Это то, что стало известно, а сколько и чего было на самом деле, кто знает. Соколов,
маменькин сынок с пухлыми губками, жалуется на бессонницу. Синенко не на шутку
разволновался, всем нам вместе с капитаном предстоит решать, что с ним делать. Завтра
исполнится ровно месяц с момента нашего отъезда из Ростова-на-Дону, напряжение и усталость
начинают сказываться.
К вечеру волнение моря увеличилось, стал ощутимее крен на левый борт. Днём можно было
свободно ходить по палубе в одной рубашке, но из-за простуды пока наряжаюсь в кожаную
куртку. Движемся всё время на юг. В выходной день курсантов работой не загружали, только
провели малую приборку, чтобы они не мучались от безделья.
18 ноября.
Проснулся рано, до отбоя. Разбудили шум и крики в соседней каюте, где проживают Синенко с
Дутчаком и располагается штаб ростовской группы практикантов и преподавателей,
документация, паспорта моряков. Похоже, руководители практики на высоких тонах выясняли
отношения или решали проблему с Соколовым.
Вода за бортом уже достигла +17ºС. То, что мы идём океаном, ощущается по волнам, которые
мощнее и круче. Утром наблюдали шикарную радугу. Попутный ветер позволяет идти курсом к
берегу без косых парусов, их убрали на утреннем аврале. Горизонт пока чист.
Курсантам поручили драить пастой «гойя» поручни медного трапа капитанского мостика,
ржавым лебёдкам тоже было уделено достаточно внимания. Чтобы у пацанов между авралами не
появлялись плохие мысли, их надо постоянно занимать работой. Ребята потянулись в учебные
классы с тетрадями под мышкой. Во время плановых занятий Синенко намерен поговорить с
курсантами по душам.
Во время перекура ребята уверяли нас, что наблюдали китов и фонтаны, которые они
выпускают. Вроде бы, они видели дельфинов и даже летающих рыб между гребнями волн.
Странно, я всегда считал, что летающие рыбы водятся гораздо южнее, ближе к экватору.
У всех на слуху одно и тоже: что делать с Соколовым? По словам помпоуча, бедолага не знает,
чем заняться, постоянно стремится найти уединение, ему всё надоело, его раздражает обилие
людей на судне. Внешне курсант выглядит здоровым и крепким, но угнетён и молчалив. Что же
ему теперь - вызывать из Испании вертолёт? Откуда взять деньги для этой операции? Если
курсанты узнают о его бредовых планах, могут запросто отмутузить, у них свои разборки с теми,
кто отлынивает от работы. Судно буквально напичкано опасностями - вокруг море, высота,
сложные работы на палубе, а если во время шторма или аврала на высоте кто-то подставит Соколову ножку, или просто не поддержит в трудную минуту, жди трагедии. Когда у человека
«поехала крыша», это становится колоссальной проблемой для всего экипажа.
Глобальный вывод – надо ужесточить медицинский отбор курсантов, отправляющихся на
плавпрактику, усилить роль психологов, наркологов, невропатологов. Как обычно проходят
медкомиссию?
- Здоров? - с надеждой в голосе вопрошает оторвавшаяся от бумаг врачица поликлиники
водников, замордованная житейскими проблемами и маленькой зарплатой, которой давно
надоела череда курсантов колледжа, что с них возьмёшь при нищенской стипендии в 30 рублей.
- Здоров! – бодро улыбается ей в ответ курсант, которому эта медкомиссия по большому счёту
до лампочки, у него другие проблемы на уме перед дальним рейсом.
- Годен! – ставит докторша в медкнижке понятную только ей закорючку, заверяя для
убедительности печатью. - Следующий!..
Курсантов много, врачей мало, зато ускорятся поток при медосмотре. Море не прощает
ошибок, наоборот всё усиливает и обостряет до невероятных размеров. На судне при крайне
ограниченном пространстве наблюдается невероятная скученность экипажа. Речь о паруснике,
где людей, как сельдей в бочке, где курсанты постоянно трутся друг о друга. На сухогрузах или
танкерах другая проблема – мало людей, там страдают от одиночества, во время многомесячного
рейса однообразная, повторяющаяся изо дня в день работа, мало развлечений, сутками вокруг
только море и море, никакого разнообразия, отсутствие ориентиров, нагрузка на нервную
систему, безусловно, высокая. На видео кадрах, отснятых нами в рейсе, бросается в глаза
отсутствие зелёного цвета. Проблема с Соколовым налицо, чем она закончится? Весь экипаж в
напряжении, хотя вслух об этом стараются не говорить.
У нас появился конкурент. Или коллега? Время покажет. Один курсант купил у старшего
матроса Сергея Мишенёва, сына капитана, почти новую видеокамеру. Новоявленный «оператор»
запечатлевает своих коллег, планирует отснять экскурсию по судну. Может, так и было задумано,
скинуться всем курсантам на видеокамеру, чтобы, минуя нас, самим всё отснять, сделать свой
фильм. Весть для нас малопривлекательная. Утешаемся мыслью, что наша аппаратура лучше, у
нас больше практики, опыта и мастерства, которые приходят только с годами киносъёмок.
Сколько довелось видеть видеосъёмок новичков с «восьмёрками»: изображение дрожит, скачет и
дёргается, смотреть такое - сплошная мука. Нет связанного сюжета, музыки и дикторского сопровождения, всего, что делает банальную видео съемку добротным фильмом. Просто наснимать
рваных видеосюжетов мало, для кино нужны специфические «прибамбасы» и кропотливая работа
коллектива профессионалов.
Люди становятся моряками по-разному. Вчера в баре один матрос рассказал свою историю. В
детстве он начитался книг о пиратах и искателях сокровищ, это привело его в конце концов на
судно. Много лет он здесь, жизнью доволен, ему больше ничего не надо: подальше от жены,
прилично получает в валюте, видит разные страны, никто его не «кантует». Романтик!
Ближе к вечеру Юрченко совершил свой первый морской «выход» на фок мачту, хотелось
поснимать виды сверху. Вначале поднялся на марсовую площадку, поснимал оттуда, потом
взобрался выше – на салинг, солнце как раз освещало паруса. На «марс» взбирался без страховки,
упрятав видеокамеру в сумку на боку. Рядом с «марсом» вращается трубка радара, чтобы
оператор не потерял «мужских достоинств» из-за опасных излучений, радар на время его
«хождения» отключили. Затем он попросил доставить вверх страховочный пояс, после чего полез
выше. Одновременно снизу я снимал фотоаппаратом красивый закат, облака и паруса, должны
получиться неплохие кадры. Позже боцман отругал Юрченко за то, что тот взбирался по вантам с
подветренной стороны, а надо было подниматься с наветренной: ветер должен придавливать тело
к вантам, а не отрывать. То, что для курсантов стало привычным, для нас открылось вновь. Из
таких тонкостей складывается профессионализм моряка. Нельзя забывать про страховочный
пояс, наверху может быть сильный ветер, дующий, как правило, слоями. Проба высотного кадра
худо - бедно состоялась, удачно или нет, дело другое, бывалые киношники говорят: изображение
покажет.