4015723_uroki_orientacii
advertisement
Предисловие. - Есть ли у кого-то, здесь присутствующего, причины, по которым этот брак невозможен? – спросил священник. Чисто риторический такой вопрос… Если есть, то скажите сейчас или замолчите навсегда… Да, это мы уже не раз и не два слышали. Свадьба на природе - это красиво, свежесть кругом, цветы, зелень, красивая невеста в белом платье и с фатой на белых локонах, красивый жених в идеально выглаженном черном костюме. Белая роза в его петлице и букетик из таких же белых роз в ее руках… Подружки невесты в розовых платьях, свидетели, маленькие миленькие девочки, несущие на подушечках из красного бархата обручальные кольца… Белые голуби, которых держат в клетках до поры до времени. - Я объявляю вас мужем и женой, можете поцелова… - священник запнулся, когда на дорожке, ведущей к алтарю, нарисовалось некое, совсем не подходящее ситуации, существо. - Потом поцелуешь, котенок! – радостно заявило оно, презрительно окидывая взглядом невесту. По поведению – брошенная девушка. По внешности – отмороженный парень. - Что ты здесь делаешь?.. – устало вздохнул жених прищуриваясь. - Что Я здесь делаю? Ах, да… Ты же забыл у меня вот это! – существо сунуло руку в карман широченных джинсов-труб и вытащило на свет конверт. Жених огляделся по сторонам, к сожалению, все конверт заметили. Кто это, Крисси? – промурлыкала невеста. - Заткнись, кошка драная, потом поболтаете! – рявкнуло существо, открыло конверт и вытащило оттуда пачку долларов, перевязанную банковской резинкой. - Это что? Прости… Сам отвечу, это – плата. За что? Сам отвечу – за то, что трахался со мной полгода. И вчера, кстати сказать, тоже, ты знала об этом, киска? – существо, оказавшееся все же парнем, уставилось на невесту, у которой пропал дар и так небогатой речи. - Если ты думаешь, что я сейчас выдеру ей все волосы, устрою здесь скандал по поводу «ты бросил меня, ублюдок, еще и деньги оставил, как шлюхе…» а потом разбросаю здесь эти баксы… То ты очень сильно ошибаешься. У меня есть гордость, в конце концов, поэтому я заберу твой конвертик, заработал ведь, если честно, сообщу вам всем, существо обернулось к гостям, - Что ты нихрена не умеешь целоваться, и трахаться с тобой – просто ад какой-то… И спокойно, гордо свалю, понятно? Свалю!.. – парень сунул пачку денег обратно в джинсы, развернулся и походкой от бедра пошел по ковровой дорожке прочь от места бракосочетания, приковывая к себе взгляды находившихся на церемонии гостей. Его лицо было невозмутимым, серьезным и очень гордым, как он и сказал. Вот только в последний момент его, наконец, захлестнуло, и на лице объявилась дьявольская ухмылка. - Я уйду… Вот только врежу разик этой сучке!!!!! – с этим криком он развернулся и, схватив стоящий рядом стул, опустил его на голову невесты, которая тут же, икнув, рухнула на землю. Ножки стула отлетели в сторону, парень разжал пальцы, роняя обломок, отряхнул руки и пожал плечами: Прошу прощения, можете продолжать. И оставив жениха приводить в чувства свою будущую жену, он сел в машину, ожидавшую его у дороги. - Поехали, пап, все нормально! – радостно сообщил парень, устраиваясь на заднем сидении фургона и закидывая ноги на впереди стоящее. - Никогда не думал, что привыкну к тому, что ты гей, Джун, но привык. И знаешь что? – мужчина обернулся к сыну. - А? – парень как раз закуривал и открывал окно, чтобы выдохнуть дым. - Ты не представляешь, как я сейчас тобой горжусь! – он улыбнулся, сидящая рядом обаятельная женщина, изо всех сил превращающая свои 40 в стопроцентные 20, засмеялась, повергнув в смех и свою сестру, а затем и ее мужа… Отец, мать, сын, его тетка и ее муж, вместе с их дочерью ехали по дороге в Айдахо-Фоллс. Солнечный городок в штате Айдахо, где жизнь обещала стать просто раем. Правда сам Джун и его двоюродная младшая сестра не разделяли восторгов на тему «ферма это круто»… - Как рука? – мрачно спросила девочка с двумя черными косичками, теребящая в руках тряпичную куклу, с не раз оторванной и не раз пришитой головой. Джун покосился на свое запястье, обмотанное бинтами, опять стремительно делающимися красного цвета. - Открылись опять. – Прошипел он, а девочка достала из кармана строгого черного платья бинт и принялась заматывать кузену руку, пострадавшую утром от лезвия бритвы. Ты так усиленно резал вены, что чуть руку не отпилил. - Точно, и ведь не в первый раз! – парень усмехнулся, поправляя черную, похожую на лыжную, шапку, которую носил скорее из-за своего имиджа, чем из-за погоды. Он натянул ее буквально на глаза и, откинув голову на спинку сиденья, вставил в уши наушники. Который раз тебя кинули? – элегично уточнила она. Это был одиннадцатый. – Отозвался он. Адам Трейси. Я сидел и старался не совсем откровенно пялиться на Молли Салливан. Красавицу, умницу и вообще мечту… Богиню… - Еще чуть-чуть, и у тебя закапает слюна. Хотя тебе-то можно, ты и Салливан – королевская парочка! – с ехидцей, но без зависти заявил лучший друг. Арон Орсино. Полный раздолбай, конченый кошмар учителей. - Что ты имеешь в виду? – серьезно спросил я, возвращаясь в реальность из мира фантазий на тему «Салливан в розовом бикини». Арон закончил дописывать в мобильном сообщение и перевел взгляд как обычно невыспавшихся глаз на меня: - Что я имею в виду? Может то, что ты победитель всех спортивных соревнований среди школ Айдахо? Может то, что по тебе сохнут и рассыпаются вон те малолетки за окном? – он подошел к окну кабинета и отодвинул жалюзи. Ну ладно… И что? - И ЧТО?! Ты, братец, эротическая мечта телок, и боишься подкатить к какой-то Сал… Я вскочил и успел зажать ему рот прежде, чем он договорил фамилию. Заткнись, она услышит!.. Черт, она с подругами уже смотрит в нашу сторону. - Дело дрянь… - вздохнул я и опустил голову. Не видел, но ладонью почувствовал, как губы Орсино разъехались в ухмылку. - Понимаешь ли, Арон… Ты бы послушал хоть раз, о чем они говорят… - тихо бормотал я ему на ухо. Он выразительно изогнул бровь, я убрал руку. И о чем же? Обо мне, – страдальчески закатил я глаза. Так в чем проблема?! – он взбесился. - В том, что я слишком для нее МУ-ЖЕС-ТВЕН-НЫЙ! Ну, в смысле – я полный и бесповоротный парень, я не способен на эмоции и не способен понять ЕЕ эмоции. - Она гомика в парни хочет что ли? – он заржал, как лошадь, и огреб от меня оплеуху. - Да почему гомика сразу?!.. Просто я не тот. Да и вообще, гомиков у нас в городе нет. Даже, по-моему, в штате… Ошибаешься! – с торжеством заявила эта жертва аборта. На мой шокированный взгляд и отвисшую челюсть он отреагировал предсказуемо – развернув меня за плечи на сто восемьдесят градусов – к двери кабинета. - У нас в городе НЕ БЫЛО гомиков, – поправил меня Арон в то время, как мои брови пытались скрыться под волосами, а глаза Молли начинали блестеть, как бриллианты. У меня была нормальная, спокойная, успешная и очень скучная жизнь… Была. Пока не появилось оно. Мысли прервал звонок на урок, и я с тем же лицом, выражающим по-прежнему «что за хрень?!» сел за парту. Стул парты за моей спиной, которая пустовала обычно, отодвинулся, и я вздрогнул. Невообразимое существо решило усесться внаглую на средний ряд – элитный. Борзое какое существо, однако… В класс запыхавшись влетел учитель рисования, по совместительству – наш классный руководитель, контролер чертов, но добрый – как… Как Молли Салливан. - Вот! Сегодня понедельник, а потому, как всегда классный час, собрание! – он хихикал, как обычно, ученики, а в особенности Орсино, растекались по столам и засыпали, пользуясь лишним часом. Я скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, приготовившись выслушать еще кучу школьного бреда, который меня волнует в пропорции «А? Соревнование? Я выиграю, ладно». - …А еще хотел сообщить вам, у нас в школе новый ученик! Я так полагаю, вы вообще в городе новенький? – Мистер Дрейк смотрел с позитивной улыбкой на лице прямо за мое плечо. Там сидело оно. У оно оказался странно не противный голос: - Может, забудем про церемонию представления? – оно так надеялось, но извините, наша школа – истинная благодетель, тут так принято. Вздох, скрипнул стул, оно поднялось и заговорило уставшим голосом: - М… Да. Я только на выходных переехал в Айдахо. До этого жил в Калифорнии. Там не сложилось со школой, мне, как уже все поняли, тоже семнадцать. Меня зовут Джун Татуола… Все как обычно, только тон напряженный очень, я уже заскучал от коротких предложений, явно выдавливаемых из мыслей, но тут у меня завис мозг, пораженный последней фразой. И, похоже, не у одного меня завис, судя по вытянувшемуся лицу мистера Дрейка. «…И еще я гей», – вот этой фразой закончился монолог. Я медленно и, чувствуя, как дергается глаз, обернулся и уставился на существо, которое оказалось парнем. - Сказал сразу, чтобы не было недоразумений. И еще… Можно не приставать ко мне со знакомствами? Мистер Дрейк кивнул, парень сел за парту, и я увидел сверкающие хлеще всяких бриллиантов глаза Молли. Моя жизнь – отстой. Моя фантазия, девушка – богиня истинной красоты, о которой только мечтать можно… Втрескалась в бесполое нечто, которое прикидывается парнем. Да и каким парнем… Оно гомик!! - Эй… Адам!.. Пс!! Адам!! – шипел Орсино, я бессильно рухнул на парту, стукнувшись лбом. Отвали Арон… рычание получилось очень убедительным. - По-моему, оно на тебя смотрит… - Орсино придурок. Идиот. Последний лох…обязательно было орать, что оно… Что?!! Я повернулся к существу. Запястье забинтовано, второе закрыто напульсником, руки неожиданно обычные – ладони широкие, затянутые в кожаные перчатки без пальцев, пальцы длинные, ногти до мяса обкусаны, но покрыты синим лаком… Меня передернуло. Взгляд двинулся выше. Клетчатая светлая рубашка расстегнута, под ней черная футболка с какими-то словами (времени читать не было), шея тоже забинтована, бледная рожа, жирно подведенный черным левый глаз, синий вроде. Да, именно глаз, один, второй закрывала торчащая изпод черной шапки темная челка. Растрепанные волосы торчали из-под этой, похожей на лыжную, шапки, натянутой на брови, и доходили примерно до подбородка. - Чего? – оно, наконец, спросило, вынув изо рта красный чупа-чупс. Левая бровь приподнялась, в ней я заметил штангу, глаз оказался, и правда, синим, не сводящим с меня взгляда. Чего уставился? – грубо поинтересовался я. - Я на тебя уставился? – оно просто кипело то ли от злости, то ли от скептицизма. Черт, Орсино придурок! Я поворачиваюсь, рассматриваю его и сам же говорю, что он на меня пялится. Забей, – отмахнулся я и отвернулся. Сзади послышался стук зубов о вновь сунутый в рот чупа-чупс. И шепот Молли Салливан, переговаривающейся с подружками. Она втюрилась в него потому, что он – гей. Да и на парня он не похож. И на девку тоже. Ни на кого он не похож!! Стоп. В брюках завибрировал мобильный, я вынул его и глянул на экран. «У тебя лицо, будто ты что-то задумал», – Орсино. «У меня есть план… Пока не знаю какой, но есть…» - ответил я, чувствуя, что в голове крутится какая-то дельная мысль, но поймать я ее не могу. Джун Татуола. Боже, что здесь за дурдом… Если честно, я надеялся, что город окажется мрачным, серым и дождливым, самое для меня подходящее место. Такое тихое кладбище для неудачников. Нет. Конченых неудачников в любви. Но ведь нет, огромный светлый дом с огромным садом! Кругом зелень, цветочки и приветливые соседи! Никто не курит, не пьет и не ругается матом, по ходу дела! Мне вот интересно, а дети у них как появляются?.. Такие все хорошенькие и непорочные шатаются. - Где ты будешь жить, Джун? – спросила мама, грохая коробку с моими шмотками на пол. Мне их не поднять – вены опять начнут кровоточить. - В подвале, – мрачно ответил я, оглядывая огромные окна, пропускающие в особняк кучу солнца. Ошибаешься, там будут жить спиртные напитки… И… И у тебя от подвала ключей не будет, не надейся. Тогда на чердаке, – не сдавался я. - Тоже нет, там будет жить Алесса, потому что там темно, и живут летучие мыши. Полный финиш. Э?.. - Западная часть дома, третий этаж, там нет солнца, дуй! – со счастливой улыбкой на лице сообщила мать. Жизнь просто сказка… Как про красную шапочку. Очень. Счастливая. Сказка. Школа оказалась сущим адом, каждый учитель заставил встать и представиться (что за село?!), сразу отшил всех потенциальных поклонниц и друзей одной фразой «А еще я гей». Теперь мне обеспечено полное спокойствие и одиночество – это я люблю… Только неформал из моего класса и его нервный друг, который, видимо, оказался королем школы… Вот эти двое точно психи, что надо… Доводить будут, кажется, долго, но безуспешно, это точно… Дома после первого дня в школе оказалась только Алесса. Сестру обожаю, маленькое чудовище, двенадцать лет, сто пятьдесят сантиметров тихого ужаса с косичками, любимая игрушка - порванная кучу раз в порыве гнева кукла, которую тетя Роза зашивала столько же раз. Черное строгое платьице, белые гольфы и черные туфли. Видимо, не стоило ей в детстве смотреть «семейку Адамсов»… Зато понимает, как никто другой, – мелкая, а мозгов… Больше, чем у меня, по ходу. Отодвинул напульсник, полюбовался на неровные белые шрамы поперек запястья. Да, одиннадцать раз кинутый любовниками это наверно круто для семнадцати лет. Гей со стажем! Алесса! – заорал я, грохая сумку в дальний угол гостиной. - Опять? – тихий шелестящий шепот сестрички можно услышать даже издалека, он проникает в сознание и… - На меня не действуют твои штучки, папашу пугай. Что еще за «опять» кстати? – я подлетел к ее кровати на чердаке и, развернувшись на ходу, рухнул поверх покрывала, раскинув руки. - Опять втюрился в кого-то? В кого на этот раз? В учителя? В директора? В старшеклассника? Я и есть старшеклассник, – хмыкнул я. Одно другому не мешает, – парировала она. Черт. Она права. Там нет никого, в кого я могу втюриться. Хотя… Вот и хоти. Хоти и втюривайся, может хоть получится… - Ага, получится! Двенадцатое кидалово получится. Спасибо, деточка, за понимание! – я даже притворно умилился и чмокнул ее в лоб. - Тебе нужен парень, Джун… Даже не в смысле «тебе, как и всем людям нужна любовь» тебе он нужен в том смысле, что «ты не можешь жить без ощущения любви, страданий и секса»! Меня поражает, как двенадцатилетняя девочка может говорит о подобном. Но Алесса – ошибка природы. Ей можно. Что ты хочешь сказать? - Что тебе уже даже не любовь нужна, а именно эта цепочка: влюбленность – любовь – встречи – секс – кидалово. Ты - любовный наркоман, как бы банально это ни звучало. Тебя всегда кидают, и у тебя начинается ломка. Причем всегда ОНИ кидают тебя и женятся на всяких красавицах, а ты режешь вены и рыдаешь. Неправда. - Ну, одиннадцатый раз был исключением, брачную ночь она встретила в госпитале. Губы растянулись в ехидную ухмылку. И что мне делать? - Забей ты на любовь, не ищи ее и не совращай мужиков… Сами придут, а там посмотрим! – обожаю ее за позитивность. - Я тут поваляюсь? – мне так нравится чердак… сумасшедшая тут энергетика! - Валяйся, я пошла кормить своих летучих друзей… - на детском лице сверкнул волчий оскал. Вечер заканчивался прилично. Этот парень, Адам Трейси, вроде… Он действует мне на нервы… Он реально действует мне на нервы, выносит мозг и вообще, у меня начинается нервный тик, когда он на меня пялится!! Второй день школы оказался еще забавнее первого, среди очень ярко одетых и позитивных учеников Айдахо-Фоллс я себя чувствовал черным пятном. Полное безалкогольное (спасибо маме с ее подвалом) отчаянье… А этот Трейси буквально преследует меня на пару со своим придурочным другом, как они меня бесят!! Слова Алессы меня как-то встряхнули, и я подумал – надо бы возвращаться в себя, начинать опять творить беспредел и… Поэтому, когда после уроков Трейси собственной персоной затащил меня в пустой кабинет и загнал в угол, я уже был очень веселый. Совсем веселый. Нам надо поговорить, – заявил он. Как это называется, когда он стоит в полуметре от меня, но давит своей энергетикой? Прессинг, точно. - Мы уже говорим, котик, – не могу удержаться, так приятно смотреть, как лица этих… Солнечных и милых мальчиков вытягиваются… Ты мне поможешь, Татуола! – рявкнул. - Не гавкай на меня, это – раз. С какого перепоя я тебе помогать буду? Это – два, – и расплыться в поганой ухмылочке… Врубил ладонь в стену за моей головой. Я скептически на нее покосился: Осторожно, Трейси, вдруг я сильнее тебя?.. Да, при моих 182 я ему уступаю лишь на пару сантиметров. - Думаешь, надерешь? – меня бесит этот спортсмен недоучка, такой умный, да?! Когда он от моего легкого толчка в грудь отлетел на метр и рухнул на парту, он себя умным уже похоже не считал. Так что ты хотел от меня? Ты гей. Америку открыл? Молли Салливан любит геев. То есть тебя. - А я ее нет. – Спокойно ответил я, засовывая в рот чупа-чупс. Появилась у меня дурацкая привычка в последнее время… - Мне нужна Салливан, она любит геев, ты гей, я - нет, улавливаешь? – он даже лежа на парте, опираясь на локти, умудрялся ехидничать с неповторимым выражением лица. Я подошел поближе и, наклонившись, посмотрел ему в глаза, пытаясь понять – он правда спятил или придуривается? Ты либо псих, либо экстримал, – наконец вынес я диагноз. Адам Трейси. - Ты либо псих, либо экстримал, – выдал он, а я подумал, что лежать на парте не так неудобно, как кажется на первый взгляд. Вот только мне уже и правда кажется, что план граничит с клиникой. - Ты всерьез хочешь стать геем, чтобы Салливан в тебя втюрилась? – у него было такое недоверчивое лицо, что я уже реально верил в свою невменяемость. Ужасное зрелище – накрашенный парень с чупа-чупсом во рту, периодически вынимающий его, чтобы что-то сказать, и с удовольствием облизывающий после каждой реплики. Ужасно возбуждающее зрелище. Чего?!! Я просто уже вжился в роль гея, все в порядке, это нормально. - Я не хочу стать геем, я хочу, чтобы все ПОВЕРИЛИ, что я гей, в том числе и Молли, а там, само собой, она влюбится. Татуола на меня не смотрел, он сидел на парте напротив и смотрел куда-то в окно, видимо решая – надо ему это или нет. - Предупреждаю, если ты откажешься, я тебя заставлю. Силой, – мрачно сообщил я, как мне казалось, не оставляя ему выбора. Но это чудовище неожиданно усмехнулось и посмотрело на меня с невероятно горящими глазами: Силой? Я вроде бы тебя по парте прокатил, не кажется? - Изнасилую. Тебе же этого не хочется, правда? – выдохнул я ему в лицо, наклонившись ближе и точно полагая, что подобная перспектива гея должна напугать. Ну должна же? Он наклонился ко мне еще ближе и, снова вынув чупа-чупс, как натуральная проститутка (их-то в Айдахо хватает), выдохнул, подражая мне: А кто сказал, что не хочется?.. С секунду, наверное, я тормозил, информация поступала в сознание, а потом… - Черт!! – я свалился с парты. Татуола пацифично прикусил губу и, подумав, выдал: - Я шучу, идиот. Если я гей – это не значит, что мечтаю трахнуть всех подряд. Так вот, касательно Салливан и этого бредового плана… Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы это чудовище согласилось, прошу!! Я согласен. Я едва не бросился его обнимать, но вспомнил неоспоримый факт, и идея завяла сама собой. - Но только потому, что мне скучно. И при условии, Трейси! – его взгляд исподлобья и гадкая ухмылочка накрашенных черной помадой губ меня навели на мысль, что где-то подвох. Каком еще условии? – настороженно поинтересовался я. - Если уж ты решил прикинуться гомиком… То согласись выполнять все, что я скажу, потому что это необходимо для твоего нового имиджа, – он усмехнулся, выговаривая «имидж». Договорились. Я буду делать все, что ты скажешь… По его лицу уже расплывалась довольная улыбка, когда мы выходили из кабинета, но я успел сломать ему удовольствие: …в пределах разумного. Улыбка съехала с его лица, и мы разошлись в разные стороны. Джун Татуола. «В пределах разумного»… Пределы у всех разные, Трейси» - подумал я и, сунув заскучавший чупа-чупс снова в рот, двинулся к дому. - И ты согласился? – Алесса равнодушно вырезала кукле глаза, я старался не смотреть на этот кошмар и пялился в потолок. На потолке сидела мышь. Летучая. Самая настоящая. Мне стало бы не по себе, если бы я не находился с Алессой двадцать пять часов в сутки восемь дней в неделю. - Согласился, мне скучно, почему бы и не напакостить кому-нибудь? Вот и правильно, ты собираешься испортить ему жизнь? - Ну, не жизнь… Может, репутацию немного. Но повеселюсь я обязательно! Она вздохнула, доставая красную и черную гуашь, кукла медленно покрывалась «кровавыми» пятнами, я медленно покрывался сине-зелеными пятнами и бледнел – от выходок Алессы меня уже тошнило. - Давай, братишка, развлекайся… - пустым голосом сказала она, и я понял – бесполезно с ней разговаривать, у нее в мыслях кровавые девочки маршируют по шоссе среди леса. Адам Трейси. Мы стояли на холме возле школы, но еще не за ее пределами, с холма было видно всю стоянку и площадку, на которой во время самой большой перемены толпилась куча народу. С площадки холм тоже был виден отлично. - Что будем делать? – отрешенно поинтересовался я, высматривая в толпе Молли и Арона. - А ты как думаешь? Обними меня или поцелуй, ну или крикни, что любишь и хочешь, так, чтобы все услышали, хм? Вариантов у него, кажется, было много, а у меня с каждым последующим глаза становились все больше и больше. - Спятил?! Ни за что! Никогда!! – он с минуту молча пялился на меня, палочка от леденца двигалась из одного уголка губ в другой. Он вытащил его и, с сожалением посмотрев в последний раз… выбросил за плечо. - Ты уверен? Я сюда зря тащился из-за тебя? И ты собираешься забить на имидж, да? - Точно. Нет, не собираюсь, просто я… Не хочу! И вообще… Что ты можешь мне сделать, все зависит от меня, захочу я или нет! – я ухмыльнулся, рассматривая Татуолу. Да он всетаки с меня ростом. - Ой, а некоторые, кажется, нас уже заметили, посмотри-ка туда… - он медленно взглядом показал на площадку. - Ну и что? – я не понимал, о чем он. Более того, я был уверен в своей безопасности! - То, что если мы сейчас просто отсюда уйдем, это будет выглядеть как минимум странно, так что, я даю тебе последнюю возможность передумать и начать действовать… Или ты об этом пожалеешь… - он так элегично говорил об этом и все время не отрывал взгляда от площадки, что мне стало не по себе. - Мне плевать, как это будет выглядеть. По крайней мере, не так тупо, если я начну тебя тут облизывать. – Мрачно ответил я. Уверен? - Увере… Идиот!! Что ты дела… - я не успел договорить, как он сначала со всего размаху двинул мне металлическим носком высокого сапога по ноге, и я запрыгал на одной, пытаясь унять боль, а потом, схватив меня за ворот футболки… Начал медленно падать на землю. На зеленую травку, утягивая меня, потерявшего равновесие, за собой. Упали мы с грохотом, но я приземлился мягко – на него, а он вдруг заорал, не меняя выражение лица: Адам!!! Перестань!!! Прекрати, мне страшно!!! Я согласен!!! Я в ужасе и в шоке смотрел уже не на него, а на толпу учеников, неумолимо приближающуюся к холму, будто загипнотизированные криками. Молитвенно посмотрел на Татуолу, но он лишь на мгновение заткнулся, ухмыльнулся и, набрав побольше воздуха в легкие, снова заорал: - Я на все согласен, только не бей меня!!! Я БУДУ ЗА ТЕБЯ ВСЕ ДЕЛАТЬ!!!! ДА, Я ГЕЙ!!! ПРОСТИ, Я БУДУ!!!!!! Я ДАЖЕ ОТСОСУ ТЕБЕ!!!! ТОЛЬКО НЕ БЕЙ, МНЕ БОЛЬНО, АДАМ!!!!!!!!!!!!!!! ОПУСТИ, ПЕРЕСТАНЬ!!!!! – он дергался и, кажется, со стороны это выглядело, как будто он правда пытается вырваться, а вскочить и свалить у меня не получалось потому, что он неуловимо лупил меня по рукам, и они соскальзывали с травы, еще влажной от утренней росы. Трейси! Ты что творишь, перестань!!!! – заорал Арон… Твою мать… Надо было соглашаться. - Я не… - начал было я, но меня перекрыл оглушающий вопль Татуолы, переведшего дух. - А я думала, Адам такой милый и приличный парень, а он… - голос Молли! Господи, ну за что?! Подонок! Ублюдок! Садист! - Бедный Джун, он же не виноват, что гей, а Трейси… Сволочь… Мразь! Мерзавец!! Высказав все, что знали обо мне «хорошего», ученики старшей школы Айдахо отправились в здание школы – видимо, прозвенел звонок. Я бессильно и обреченно лежал на погано хихикающем парне и тяжело дышал в траву за его плечом. Приподнялся, опираясь на руки, расставленные по бокам от его довольного лица, а в остальном продолжал использовать Татуолу в качестве подстилки. Он сцепил пальцы в замок и, закинув руки за голову, положил ее на ладони. По этой подлой роже расползлась неповторимая ухмылка: - Ну как тебе шоу? Бедный-бедный Джун… Какой же Трейси ублюдок и скотина, взять и воспользоваться своей силой, чтобы трахнуть несчастного новенького мальчика… Ай-ай, Адам! – ему похоже было удобно, и вставать он не собирался, так же, как и не собирался в класс, хотя урок мы уже вроде бы прогуливали. Я обреченно вздохнул и, наконец, поймал крутящуюся в голове мысль: Так ты еще и минетчик? Молодец… Татуола понял, что невольно спалился, но улыбка с лица никуда не пропала (?!) – только расплылась еще шире: Точно! Профессиональный. Горжусь собой, знаешь ли… Мне так сильно захотелось врезать ему… Что я даже замахнулся и почти дал ему по челюсти, как вдруг он перехватил кулак и обаятельно оскалился: - А! Осторожнее, не думаю, что тебя дальше будут выбирать королем школы, если ты помимо домогательств еще и отлупишь несчастного одноклассника! Тварь. Ненавижу. Он неожиданно вывернулся из-под меня и, толкнув в плечи, повалил, оказавшись восседающим сверху. Вытащил из кармана широких джинсов с кучей декоративных заплат и вполне натуральных разрывов еще один чупа-чупс и сунул его в рот. - Знаешь… А мне эта идея уже не кажется такой глупой и скучной! – радостно заявил он, продолжая сидеть у меня на бедрах и опираться одной рукой о мой живот. - А я думаю, что это была САМАЯ КРЕТИНСКАЯ ИДЕЯ В МОЕЙ ЖИЗНИ!!! Ты испортил мне всю репутацию, ублюдок!! – я попытался встать, но он коленями сжал мои ноги, и встать не получилось. - Ошибаешься, Трейси… Я ее не испортил, я даже не начинал ее портить! Не начинал?! А если начнет, что будет?!! Меня охватили нешуточный ужас и паника, а он, видимо, любовался стремительно меняющейся гаммой эмоций на моем лице, продолжая с удовольствием облизывать чупачупс, двигая его вперед и назад во рту, держа палочку пальцами, ногти на которых были накрашены сегодня зеленым лаком. - Хочешь встать? – поинтересовался он, когда я бросил все попытки скинуть его с себя. Ты спрашиваешь?! – взбесился я. - Ну мне-то вполне удобно, так что, я еще час могу просидеть… - он задумчиво посмотрел на солнце, приставив одну ладонь козырьком к глазам и прищурившись. Ну пусти… тоскливо провыл я. - Ладно! Только… Поклянись членом, что больше никогда не станешь отказываться выполнять мои приказы. Давай! У меня отвисла челюсть. Ты серьезно?! Ну до тех пор, пока Салливан в тебя не втюрится… Да. Ладно. Клянусь! Довольная улыбка опять осветила его лицо, и он, лихо перекинув ногу через меня, поднялся. - Вставай, – протянул мне руку, я с сомнением на нее покосился, но все же взял в качестве поддержки. - Упс! Извини… - он подло хихикал, вроде как случайно пальцы разжал, и я рухнул обратно на землю. Ты знал, что я упаду… шипел я, поднимаясь сам. А то! – хмыкнул он и пошел к школе. Я остался стоять на холме, глядя ему в узкую спину, обтянутую черной водолазкой с глубоким капюшоном, сегодня заменяющим ему шапку. Опустил взгляд ниже и увидел, как постепенно сползают джинсы, рассчитанные явно не на такие узкие бедра. Будто прочитав мои мысли, Татуола протянул руку назад и вернул сползающую деталь шмоток на место. Как я жалею, что придумал этот план… У меня была нормальная, спокойная, успешная и очень скучная жизнь… Была. Пока не появилось оно. Аллен Джеферсон. Лили из параллельного класса оказалась далеко не пушинкой, в чем я убедился на крыше школы. Погода как назло была неподходящая для романтики и тому подобного, тучи загородили в кои-то веки вечно солнечное небо Айдахо-Фоллс… А внизу, на стадионе, играли в бейсбол старшеклассники. Меня зовут Аллен Джеферсон, первый класс старшей школы, пятнадцать лет, пользуюсь популярностью, хоть и не огромной, у девчонок. Из параллели и младше… Ужас какой, а ведь, например Адам Трейси – король школы, так он вообще мечта! В смысле – девчачья мечта. Таким, наверно, должен быть парень – высоким, даже брутальным, но, несомненно, красивым. Мне до него далеко, а уж о Молли Салливан и мечтать не приходится… Лили отвлекла от невеселых мыслей страстным поцелуем, а я отметил, что у нее веснушки на лице. Ненавижу веснушки, но целоваться на крыше с девушкой – это круто, поэтому стоит ли отказываться? У нее светлые волосы, как у Молли, зеленые глаза, как у нее… но и ноги короче, и кривее, и руки не такие нежные, хоть и не знаю какие руки у Салливан, и вообще. - Ты меня любишь, Аллен? – шепчет в ухо, скользя тонкими губами по лицу и шее, оставляя слюнявый след… Мой завтрак начинает подниматься к горлу. Я спятил? Ко мне клеится самая красивая девчонка на параллели, а я выделываюсь?! Закрыть глаза, зажмуриться, чтобы не видеть Лили, просто представить, что это – Молли… - Ну, во-первых, фу, меня тошнит, сколько слюней… – я подумал, что у меня слуховые галлюцинации и помедлил открывать глаза, но Лили, до этого восседавшая на мне, привалив меня к стене лестничного выхода, вскочила буквально мгновенно. - А во-вторых… Сделаю вид, что ничего не видел, продолжайте деточки! – вот тут я открыл глаза, и они полезли у меня на лоб – старшеклассник, новенький, но уже известный Джун Татуола собственной персоной на крыше. Это не может быть он, что ему тут делать, тем более одному, он же гей, говорят?! Я прищурился, всматриваясь в лицо и фигуру, благо солнце не мешало – оно отсутствовало. Это точно он! Длинная темная челка, закрывающая правый глаз, торчащие из-под кепки лохматые волосы, черные тени на веках, черная подводка на ресницах, черная же помада на чувственных (откуда здесь взялось это слово?!) губах. Небрежно накинутая зеленая рубашка с короткими рукавами, под ней футболка с длинными, широченные джинсы… Да, это точно он!! Что он здесь делает?! - Не твое дело, малявка, но вообще-то прогуливаю, – снисходительно ответил парень, и у меня отвисла челюсть. Я это вслух спросил? Он кивнул с ухмылкой и отошел куда-то к краю крыши, напрочь игнорируя меня. Где Лили?.. Она уже смылась?! Он постоял на краю крыши, опасно раскачиваясь вперед-назад, развернулся и пошел обратно к лестнице (!) оставляя меня в полном недоумении. - Ты куда собрался, ты же прогуливаешь физкультуру!? – возмутился я и сам подскочил, собираясь уйти и уступить место на крыше, вдруг его парит мое присутствие? А получить втык от старшеклассника как-то не хотелось, да и не выглядел он безобидным. Не твое дело, мелкий. - Я уже в первом!! – взвыл я и едва не бросился на него с кулаками, но вовремя вспомнил убийственный факт. - Ага, – мрачноватый Татуола неожиданно усмехнулся и, сжав кулак, средним пальцем провел по высунутому языку. Жест получился… Как минимум двусмысленным, таким, что у меня пропал голос, а он только хмыкнул и свалил в темноту лестницы. Сегодня определенно не самый банальный день в моей жизни. Джун Татуола. Сегодня вечером у меня были большие планы на Трейси… Как выражается тетя Роза: «Гулять, так гулять!» – так что, погуляем… Дома – только Алесса, но она в окружении мышей и кукол, ей хорошо, она в вакууме. Трейси повелся на уговоры «нам нужно поближе узнать друг друга, чтобы представлять, что делать дальше», а я… А я буду импровизировать, как получится. Он опаздывает, я смотрю на часы, глаз нервно дергается… Точно сейчас карандаш размажется под глазом… Парень на крыше был забавным, его целовала недурственная такая девица, с таким жестким энтузиазмом… Вот только слюней, конечно, ужас! Меня дернуло на легкий истерический смех. Лицо у мальчишки было поистине святым – мученическим. Нечасто в таком захолустье, как Айдахо, удается встретить приличную внешность рыжего человека. Обычно это светло-рыжие, даже желтые, как сено, волосы, куча веснушек по всему телу, загорелая кожа и тусклые глаза. Такой фермерский имидж, закачаешься! Парень был посимпатичнее – глаза я рассмотреть не успел, слишком уж засмущал меня взгляд «Кто это?!», но заметил, что волосы были не блеклые, а яркие, бронзового оттенка… Лицо бледное, но веснушек вроде не намечалось, нос не курносый «О, Боже, наконец в этом городе объявился кто-то не намного страшнее Трейси, а то стало жутко!» Губы. Губы у подобного типа рыжих - отдельная тема – темные, почти вишневые, вот это по-настоящему круто, хотел бы я такие… Мысли прервал звонок в дверь, а я ломанулся по лестнице наверх, крича на ходу: - Алесса, открой дверь!! И скажи ему, где моя комната. Ну и… Ты поняла! - Ага, – она меня когда-нибудь с ума сведет своим спокойствием. - Ты Адам? – послышался голос Алессы, я припал ухом к двери. – Он у себя, иди наверх, там на третьем этаже направо… - тихий стук каблучков по паркету. Делаю невероятно серьезное лицо, он мне не нужен, это – приколы, а я люблю прикалываться! Татуола! Ты где?! – заблудился. Подпрыгнув на месте, распахиваю дверь и впускаю его внутрь. - Вот уж не ожидал, что в твоей комнате так чисто… Думал, здесь будет бардак, – усмехается. С моей-то мамой бардак? Насмешил. - Я здесь почти не живу, представляешь? Все время на кладбище, дела-дела… - грустно вещаю, потихоньку оттесняя его к крутящемуся офисному стулу… - Так что ты там хотел обсудить по поводу дальнейших планов? – сразу берет быка за рога? Хм, деловой. - Я подумал, что нам будет проще общаться и обсуждать подобные нетривиальные (какое умное слово я знаю!) планы, если мы… - мастерская подножка, и Трейси упал на стул, в шоке глядя на меня. Что ты имеешь в виду?! Я вздохнул и облизнулся. Повыразительнее, чтобы он понял. - Нет! НИЗАЧТО! Я же уже говорил, что не буду тебя целовать, нет!! – Трейси задергался, но попытки вырваться и убежать как-то завяли, когда я, поставив колено между его раздвинутых ног, слегка вжал его в стратегически важную часть тела. - Ты клялся, – напомнил я, а герой-любовник мгновенно побледнел – все краски от лица отступили. Хорошо. Что делать? - Ты с девушками никогда не целовался?! – вот тут пришла моя очередь удивляться, я убрал ногу, чтобы не нервировать потенциальную жертву и задумался. Ну я-то – понятное дело, с девчонками дел не имел, зато опыт в другой сфере довольно богатый… Но ни за что не поверю, что Трейси не встречался с девушками! - То девушки, а ты совсем другое! – возмутился он и опять попытался встать, но я опустил ему руки на плечи и усадил обратно, нависая сверху. - Ну не сказать, чтобы уж совсем другое… Такое же, как и ты… Так что, давай, расслабься и получай удовольствие! Это будет здорово, я тебе обещаю! – с жаром заявил я, ни капли не смущаясь. Зачем, если точно знаю – я отлично целуюсь, и в этом успели убедиться многие. - Сомневаюсь… - обреченно протянул Адам, глядя на меня в упор. Тут его «осенило»: - У тебя же сестра дома! Нельзя!! Какой наивный. - Она привыкла, – шепотом ехидно, - И вообще, закрой глаза, а то не то что Салливан, а даже мне не по себе… - упрек. Но такой культурный, не обидный упрек. Резко зажмурился – какой послушный! Да он перспективный парень… Адам Трейси. Это чудовище меня поймало и насиловало. Долго и жестоко… Хотя, если честно, оно просто пока что нависало надо мной, упираясь руками в плечи, и намеревалось сделать из меня настоящего гея. - У тебя выпить нет? – выпалил я, открывая один глаз. Татуола прыснул от смеха: - Во-первых, нет ключа от подвала, а выпивка там… А во-вторых, если бы ключ и был, я бы тебя не стал накачивать – ты должен все помнить и быть вменяемым! О, Боже… - А теперь расслабься, детка… Глубоко вдохни… - Татуола издевательски ухмылялся, вблизи он был намного симпатичнее, чем издалека, глаза откровенно смеялись, губы (в кои-то веки не накрашены черным) змеились в кривой усмешке, а руки уверенно держали меня за плечи. Я зажмурился посильнее и всеми своими силами, моральными и духовными, попытался вообразить на его месте Молли. Но как только горячие губы коснулись моих, все миражи и глюки, придуманные специально, рассеялись, осталось только осознание «что я делаю, это же новенький, он гей и он… ОН!!» - вот тут у меня сработал автомат – рот я так и не открыл, назло, и попытался оттолкнуть этого гада, чтобы не стать геем в самом деле. Подобная перспектива меня пугала больше, чем смерть. - Да что с тобой такое, Трейси!? Я не насиловать тебя собрался, а просто поцеловать!! Но я не хочу! – последняя попытка. - Так… Я даю тебе один, всего один шанс согласиться добровольно, без насилия. Считаю до трех. Если ты на «три» не открываешь рот, я тебя заставлю это сделать в куда менее приятной форме! Ой, да что он может сделать… Три. Все еще нет? Притворная нежность и удивление, бесит! Так, стоп. А где «один» и «два»?! Прости, у меня по алгебре двойка, – отшил он. Ну и пожалуйста. Я сжал зубы и закрыл рот. Пускай хоть убивает. Ну, раз так, то… - АААА?!!! Ты спяяяя??!! – «тил» я не успел договорить, он со всего размаху опять врезал сапогом мне по той же ноге, что и вчера, по тому же месту, что и вчера, и, воспользовавшись воплем, заткнул мне рот поцелуем… Как ни странно, не слюнявым, как у нескольких бывших девчонок, не слащавым – еле двигающимся, как у так же бывших… Я глаза не успел закрыть и теперь в этом смысла не видел, парни, если честно, всегда целуются с открытыми глазами, это у девушек комплексы. На расстоянии сантиметра проколотая бровь Татуолы вопросительно изогнулась, язык, нагло хозяйствующий у меня во рту, коснулся металлического шарика в кончике моего языка. Да, безумные шестнадцать лет, я проколол тогда по пьяни язык, чего не сделаешь в угаре веселья?.. У него, по-видимому, он тоже проколот… Только штанга какая-то странная, не просто шарик, а какая-то изогнутая форма. Вот тут я начал к своему ужасу получать настоящее удовольствие от ситуации, и глаза закрылись сами собой, у Татуолы, кажется, тоже – его ресницы на мгновение пощекотали мое лицо… Стоп. Поцелуй стал каким-то странным, ненормальным: куда его язык – туда и мой. И наоборот. Открыл в шоке глаза, напротив такие же ошалевшие. - Ммм? – непонимающе замычал он, не в силах выдать более членораздельные звуки, мычание отдалось у меня во рту легкой вибрацией. Я дернулся назад, попытавшись отъехать на стуле, но стоявшего напротив одноклассника потянуло следом Ммм?!! – запсиховал он, дергаясь так же назад. Я автоматически сглотнул, чтобы слюни не потекли по подбородку, он повторил, судя по дрогнувшему, едва видному на горле кадыку. Вот тут до меня дошло. Я нашарил рукой на стоящем рядом столе листок бумаги и ручку. Татуола скосил глаза туда же. «Твоя тупая сережка!» Выхватил ручку «С чего это она тупая?!» Застыл на секунду. «Ты хочешь сказать, мы зацепились?!» Кивнул, забыв о том, о чем сейчас, казалось бы, забыть нереально, и мы стукнулись лбами. «Не дергайся!!!!» - намалевал он криво, одной рукой. Левой. Все-таки он правша. Меня пробило на истерику. «Ты даже на бумаге истеричка!» На его лице появилось выражение мучения. «У меня уже ноги отваливаются, и спина затекла так стоять…» - я думал с минуту, что делать, убивать его тоже не хотелось. Расцепиться так и не получалось поэтому я, положив руку на его спину потянул его на себя. Дикие круглые глаза с начавшими размазываться тенями уставились на меня. Я вздохнул, насколько это было возможно, и скосил глаза вниз. Понял. Получилась невообразимая поза – я сижу на стуле, он сидит у меня на коленях лицом ко мне, вплотную прижимаясь торсом, а ноги стоят на полу по другую сторону от моих – между спинкой и подлокотниками. И мы вроде как «целуемся». Это просто на обложку глянцевого журнала надо, «извращенцы года». «Если выберемся – запрещу пирсинг», написал я. «Не позволю, пирсинг - это мое все, – мрачно ответил он. - И мне неудобно, обними что ли…» приписал ниже. Покосился на него, пытаясь понять – прикол это или правда, и все же обнял его, прижимая плотнее. Горячо. Даже как-то жарко стало в комнате. О, черт! Хоть бы он не заметил! Хотя, судя по ехидному взгляду и тому, как он «невзначай» двинулся вперед-назад, можно понять – все заметил… Только хотел врезать ему по роже, даже смирившись с тем, что упаду вместе с ним… - Вы тут… Оу! Я зайду позже, – дверь распахнулась резко, стукнувшись о стену. На пороге возникла эта мрачная девочка, будто вышедшая из фильмов ужасов. Но тут же, многозначительно окинув нас взглядом, хотела было уйти «не мешать», но мы синхронно, хором замычали и замахали руками, останавливая ее. Девчонка нахмурилась, но (слава Богам!) подошла ближе и, присмотревшись… Усмехнулась. У них это врожденное что ли? Ржать над подобными ситуациями? Зацепились, значит… Романтика хренова… Я сейчас. Она вышла из комнаты, я уставился недоуменно на Татуолу, подозревая, что он знает, куда она пошла. Он сделал невинные глаза и пожал плечами. - А вот и я! Здесь не обойтись без хирургического вмешательства, ты уж прости, но брата я люблю больше – придется резать тебя. Побледнели мы одновременно. И вздрогнули, пропустив друг через друга мурашки, тоже синхронно, а девочка с дьявольскими огоньками в черных глазах щелкнула садовыми металлическими и, кажется, слегка заржавевшими ножницами. Татуола, судя по тому, каким расслабленным стало его тело, начал терять сознание, о чем говорили и его глаза, закатившиеся наверх. - Приди в себя, Джун, все будет окей, ты же не боишься вида крови? – деловито осведомилась девочка, подходя все ближе. - ААА!А!!!! НЕЕЕТ!!!!!! – неожиданно Татуола резко пришел в себя и, соскочив с меня, отлетел на пару метров, споткнулся о кровать и рухнул на нее. - Не надо! – выдал он, прикрывая рот ладонью. Я поморщился от мгновенно прошедшей боли, когда сережка дернулась так, что едва не выскочила, но понял – от испуга можно сделать все, что угодно. - Шоковая терапия, – улыбнувшись, пояснила девочка, еще раз щелкнула ножницами и, спрятав их в будто бездонный карман платья, удалилась. Я готов был ей поклоняться – какие дети пошли умные… Мы с Татуолой переглянулись. Больше. Никогда. Не… - Не буду. Я вообще вытащу серьгу, – мрачно ответил он, не дав мне договорить. Я вообще-то хотел сказать: «Больше никогда не смей ко мне приставать с поцелуями», – но подобный вариант меня вполне даже устроил. И вообще. Противно самому себе признаваться, но… Он отлично целуется! Я извращенец… Аллен Джеферсон. Когда я в следующий раз встретил Джуна Татуолу, день был солнечным, в контраст прошлому разу. Большая перемена, девчонки, в том числе и Лили, и Молли Салливан хихикают над очередным бредом в центре площадки, зная, что все взгляды мужской половины школы обращены к ним. Адам Трейси и его двинутый дружок Орсино ошиваются рядом, бездумно вертя в руках, один – баскетбольный мяч, другой – монету. О, это был любимый трюк Орсино – пристать к девушке и сыграть «на желание». Он загадывал «орла», ей оставалась «решка», он подбрасывал монету, она падала… И если выпадал «орел», девушка исполняла желание Орсино. Девушки чаще всего были не против, страшных друзей у Трейси не было вообще, а Арон был лучшим другом – можно сделать выводы. Вот только маленькая загвоздка была в этой игре на желания… «орел» был с обеих сторон. Татуолу я увидел только когда забрался на холм, на тот, откуда всю площадку было видно как на ладони, на тот, где Трейси выкинул фортель, прижав как раз самого Джуна. У меня язык не поворачивается назвать геем существо в широченных рэперских штанах армейской раскраски, с массивным ремнем и огромной пряжкой… рваной (видимо, дизайнером рваной) футболке и лаковой с цепочками кепке, одетой козырьком назад. Кепка превращала весь жесткий образ этого калифорнийского парня в сплошной гламур, что было абсурдом. Он стоял и, странно улыбаясь, смотрел на площадку. - Чего надо? – оборачиваясь, спросил он, я не успел удивиться тому, как он услышал мои шаги – у него в ушах были наушники, которые он вытряхнул, качнув головой. - А, это ты… - он хмыкнул и, сунув в рот чупа-чупс, снова уставился на площадку. - Что делаешь? – глубоко, как перед прыжком в воду, вдохнув, спросил я. - Смотрю на Салливан, не видно разве? – улыбнулся он, щурясь от солнца. Конечно, он мог повернуть кепку нормально, но образ сегодняшнего дня не позволял. - Са…Салливан?! Но ты же… - я запнулся, гадая, врежет он мне или нет. Ну не воспринимаю я его как… Я же что? Гей? – он вопросительно выгнул бровь. Я молчал, придумывая, куда мотать, если что. - Ну и что? Это же не мешает мне пялиться на нее, она меня бесит! – выдал он, а я задохнулся возмущением. Молли?! БОГИНЯ МОЛЛИ?? БЕСИТ??? Шок. - Хочешь посмотреть какого цвета у нее трусы? – неожиданно спросил он, снова повергая меня в аут. Ехидно так ухмылялся, что… - Хочу! – выдал я и чуть не умер от инфаркта. Это Я сказал?! От него исходят отрицательные флюиды, наверно. - Смотри и не капай слюной! – он, загнав чупа-чупс за щеку, сунул руку в болтающийся на уровне колен висячий карман. Я смотрел, не отрываясь, правда, на него, а не на Молли. - Ты что делаешь?! – воскликнул я, вытаращив глаза на рогатку, которая нарисовалась у него в левой руке, на небольшой камушек в правой… - Бесплатное кино, детка! – он хмыкнул, перекатил чупа-чупс за другую щеку, закрыл один глаз, прицеливаясь… и Молли Салливан… Молли САЛЛИВАН РУХНУЛА НА ЧЕТВЕРЕНЬКИ от неожиданности, когда камушек прилетел ей по затылку. - В десятку! – воскликнул радостно Татуола и, схватив меня за плечо, притянул к себе. Я не успел офонареть, как он указал пальцем, унизанным тонкими колечками, на стоящую раком девушку. - Красные! Офигенная у вас телочка, я-то думаю, чего ее все так хотят… Я уставился невольно на Молли, юбка которой задралась, показывая красные бикини, привлекая внимание всех парней на площадке и, собственно, мое… - Чего так закраснел? – с неподдельным интересом уточнил Татуола, выпрямляясь и вынимая чупа-чупс изо рта. От конфеты оставался только небольшой шарик, парень, задумчиво глядя на площадку, поводил им по нижней губе, оставляя влажный след… Вот тут я осознал, что пялюсь не на соблазнительные трусики на не менее соблазнительной попке Молли Салливан… А на забинтованную шею старшеклассника и на его губы, по которым скользит леденец. Боже мой, я спятил. - Я не краснел! – возмутился я, но он меня уже не слушал, на его лице отразился такой ужас и паника, что я сам испугался. Покосился на площадку и понял причину – Трейси высмотрел нас на холме и, показав кулак однокласснику, планомерно двигался к нам. - О, черт! – воскликнул Татуола и, схватив меня за запястье, потянул за собой. - Чего встал, валим!! – и я понесся за ним, понимая, что Адам не будет разбираться, кто виноват, а просто настучит обоим. Адам Трейси. Молли сидела на асфальте и истерически хохотала, но мне было так обидно за нее, что я готов был сломать шею этому… Гею. Кто там рядом с ним? Он нашел себе нового протеже?! Стоп. Я ревную?! Бред, я в ярости! Куда это они, черта с два?!! Татуола поспешно уносится прочь с территории школы, утаскивая за собой, видимо, первогодку и собираясь прогулять остальные уроки. У него что-то выпало из кармана! Поднимаю и вижу… рогатку. Тупые детские выходки! Они уже стоят на другой стороне проезжей части, светофор загорелся красным, и я не могу перейти дорогу, черт возьми! Джун, как обычно, перекатывая надоевший мне фактом своего существования чупа-чупс, поворачивается и, воспользовавшись тем, что мальчишка не смотрит, эротично хлопает себя по заднице. Господи, я связался с Сатаной… Джун Татуола. Свалив из школы, я решил, что нужно заняться чем-то полезным мне и обязательно неполезным кому-то другому. Рыжик шел за мной, видимо, не разделяя веселья, но и не собираясь протестовать, так что я решил взять его с собой. Поедешь в Калифорнию? - Чт.. Что?! – опешил он, а я уже махал рукой, ловя такси. - Что слышал, мне нужно заехать в одну фирму и потом… По магазинам? Кафе? – такси остановилось, я залез в салон и оттуда взглядом змея искусителя уставился на парня: - Ну? Едешь? Он думал с секунду, в эту секунду решалось его положение в моем больном сознании. Если откажется – тряпка. Еду! – улыбнулся он и нырнул в такси за мной. Да он классный! В салоне было накурено, и я, решив, что лучше быть активным курильщиком, чем пассивным, вытащил сигарету. - Будешь? – протянул пачку парню. Он сомневался опять же не долго, но по его лицу было видно – прогуливает школу с подобной мне личностью он в первый раз. - Буду! – он губами вытянул одну ментоловую сигаретку, и я подумал: «А парень-то не так прост…». Огонек зажигалки вспыхнул только на мгновение, поджигая мою, я чертыхнулся, пытаясь выбить еще раз… Глаза рыжика расширились, когда, усмехнувшись, я подполз ближе и зажег его сигарету от своей. - Тебя как зовут-то хоть? – о, наконец-то я вспомнил о приличиях… - Аллен. Аллен Джеферсон. – закашлявшись от дыма, ответил он. - «Бонд. Джеймс Бонд» - передразнил я и открыл окно, чтобы хоть чуть-чуть выпустить дым, клубившийся в салоне. - Куда едете? – уточнил суровый горец с усами, сидевший за рулем. - В Калифорнию, по делам! – улыбнулся я. Он кивнул и мы проехали табличку «Вы покидаете Айдахо-Фоллс». - А чем мы будем платить? – шепотом мне на ухо спросил рыжик. Натурой! – засмеялся я, не отодвигаясь. Надо было видеть его лицо… А Трейси пускай торчит в классе и учит алгебру. Вместе со своей Молли Салливан! Аллен Джеферсон. Он псих. Он конченый псих. С ним так весело! Я покосился на Татуолу, который и впрямь собирался ехать веселиться в Калифорнию (хорошо хоть не в Вегас, а то мало ли…), и самое жуткое, что я впервые закурил, впервые выехал за пределы Айдахо без родителей и впервые… Впервые. В салоне было дико жарко, мне в белой рубашке было еще нормально, а вот Татуола в черной футболке глубоко дышал, увидев, как из-под кепки по его загорелой шее стекает капля… Курить-курить, это успокаивает. А я схожу с ума и очень активно, судя по ощущениям – как можно вот так пялиться на парня?! И высказывание по поводу оплаты услуг таксиста меня немного смутило, он всерьез или издевался? Выкинув сигарету в окно, я сначала долго смотрел на пейзаж, постепенно изменяющийся с полей и лугов на городские кварталы… И не заметил, как уснул на плече старшеклассника. Джун Татуола. В юридической компании «Протект» меня встретили, как родного, и к начальнику пропустили без препятствий, зато с улыбками и вопросами: «Как жизнь? Все супер? Личный фронт?» На все вопросы улыбался и отвечал: «Да все просто зашибись!» подразумевая, что «на самом деле после вашего начальника меня кинули еще двое, и жизнь вообще не удалась». Секретаршу я минул с фирменной улыбочкой «мне очень надо, а ты пока пойди и сделай кофе, не подслушивая под дверью», в кабинет зашел очень тихо. Так тихо, как только мог. Джаспер сидел в своем шикарном кресле, отвернувшись к окну восемьдесят второго этажа, и на меня не смотрел: - Марго, я же сказал, никого ко мне не пускать… Я устал… - Так устал, что не сможешь со мной… Поговорить? – хмыкнул я, быстро стряхивая со стола все бумаги и прочую ерунду. - Джун?!! – он развернулся в кресле и в шоке уставился на меня своими шикарными карими глазами. - Точно! Мне так тебя не хватало… - промурлыкал, вставая на четвереньки на столе и подползая к нему ближе. – Как дела с женой? Он пришел в себя и вздохнул: - Я просил у тебя прощения не раз, я уже пожалел о том, что женился… Джун? Ты не обижен? Да конечно, я же просто в экстазе был, когда ты меня кинул… Но сейчас не время трагедии! - Я тебя давно простил, я жить не могу без тебя, ни с кем другим у меня не было такого феерического секса… Ммм? – я, улыбаясь, как можно искушающе, и думая только о том, не потеряется ли Аллен возле дверей компании и не стырит ли его таксист… Взял серебристый галстук главы «Протекта» и, потянув на себя, подкатил его кресло к столу. - Тебе что-то от меня нужно? – сразу отреагировал он, тем не менее, его дыхание становилось тяжелее. Его жена точно так, как Я, не умеет… - С чего ты взял? Я просто так соскучился… Мне грустно и тоскливо без тебя, без сильного мужского плеча… И не только плеча… - я сползал по его торсу, отодвигая полы пиджака, и губами скользя по шее. - Ты… Ты сам… Не слишком-то… Хрупкий… - усмехнулся он, даже не пытаясь меня отодвинуть. Надо будет на досуге позвонить новоявленной миссис Салески и сообщить, что ее муж изменяет ей с парнем прямо в рабочее время в кабинете. - Зато… Гибкий… - прошептал я и прикусил проколотую мочку его уха, вырывая вздох, едва не перешедший в стон. Ухо он проколол по моей большой просьбе, ну люблю я весь этот бред! - Да ну?.. – О! А вот и Джаспер, настоящий такой, не официальный, вскочил с кресла и, опрокинув, наконец, на спину на стол, встал между ногами. – Ты, правда, скучал? - Конечно… Я вспоминал о тебе, о том, какой ты сильный, горячий… Нежный, страстный… Вспоминал… Особенно по вечерам! Вот под эти самые слова он красиво снял пиджак и, отбросив его в сторону, закинул мою ногу себе на плечо. А я так и не смог тебя забыть, какой ты… - Мистер Салески? Я принесла кофе! – Марго толкнув шпилькой дверь, вошла с подносом и, порозовев, улыбнулась: Простите… Я не вовремя, потом зайду! - Нет-нет, Марго, я уже ухожу! Прости, Джас, мне нужно бежать, дела-дела, сам знаешь! – я вскочил со стола и вылетел за дверь, пока он не заметил, что… От третьего лица… - Вы снова за свое мистер Салески? – усмехнулась Марго, ставя поднос с кофе на стол, и, покачивая бедрами, подходя к креслу начальника. Джаспер Салески, задумчиво прикусив губу и прищурившись, смотрел в окно – из здания выскочил Татуола и подошел к такси, его ждавшему. Рядом с такси стоял еще один парень. - Ему что-то точно нужно было от меня… Уж точно не я сам, – выдал, наконец, свою мысль глава «Протекта». Марго выгнула тонкую выщипанную бровь: - Что, например? У него вроде всего хватает. Вообще невообразимое существо, как вас только угораздило с ним связаться? Мужчина улыбнулся: - Я защищал его тетку, она тогда проходила по делу о наркоторговле. А он… Он попался под… ну, скажем так, руку, и отпустить я его уже не смог. - Видимо, смогли, мистер Салески, вы же женились! – обвиняющее фыркнула секретарша, не боясь быть уволенной. - Ну, если бы я этого не сделал, фирма бы обанкротилась, кто бы стал пользоваться услугами такого… Такого? – Марго хихикнула, когда мужчина обхватил ее за талию и усадил к себе на колени. Дверь закрыта? – уточнила секретарша. А какая разница? удивился начальник. Он почти коснулся губами ее губ, как вдруг его осенило. - Пиджак! Он трогал пиджак!! – воскликнул он, ни капли не расстраиваясь, а только ухмыляясь. Что? – не поняла девушка. - Он стырил мое портмоне, – пояснил мужчина, заваливая подчиненную на стол, освобожденный от бумаг. Аллен Джеферсон. Татуола выскочил из здания чуть запыхавшийся и, найдя меня взглядом, радостно сообщил: - Мы сегодня отрываемся, Джеферсон, пошли! – я не успел поинтересоваться, с какой это такой стати мы «отрываемся». Хотя, с ним я бы пошел на край света – старшеклассник знал, где весело, но больше меня интересовали проблемы наличных и нашего возвращения в Айдахо. - Мы гуляем, Аллен, мы сегодня гуляем красиво… - мурлыкал он себе под нос, а я, вытаращив глаза, смотрел, как он выуживает из кармана толстый портмоне из настоящей, видимо, кожи, открывает его и вынимает оттуда приличную пачку денег. Долларов. Баксов. Он поднес купюры к лицу и вдохнул: - А говорят, деньги не пахнут! Это запах счастья, детка! – он развернул портмоне, и я увидел фотографию красивой девушки. Банальной такой модельной внешности, а какая еще могла быть девушка в портмоне с такой суммой денег? И чем она лучше меня? – усмехнулся Джун. «Характером. По-любому», – подумал я, но озвучивать не стал. - Тем, что она баба! Вот чем, – захохотал он и, посмотрев на окна высотки, откуда недавно выскочил, помахал рукой. Калифорния и ее жители убивали меня с каждой минутой все больше. Адам Трейси. Я сидел, а точнее, полулежал на парте и смотрел в окно, положив лицо на руки. Где, интересно, сейчас этот псих? Наверняка шатается по городу… Или на пляже… Или валяется дома со своей жуткой сестрой. - Адам!.. Пс!.. Адам!! – Арон шипел как змея, и я, наконец, соизволил обернуться: Чего тебе? - Ты так выглядишь, как будто скучаешь по нему, – он истерически и ехидно ржал, не обращая внимания на негодующую учительницу. Я решил присмотреться к другу и прикинуть – он мог бы понравиться такому, как этот шизик Татуола? Сиреневая челка, длинные дреды, пирсинг в губе соединен цепочкой с кольцом в ухе… Нет. Слишком много эпатажа, а у Татуолы и своего хватает. Все-таки, что за младшеклассник был рядом с ним? Он совращает малолеток, что ли, в свободное время? - Я вовсе не скучаю по нему. Я просто надеюсь, что сила моей мысли заставит его попасть, например, под поезд, – прошипел я в ответ и снова лег на парту, рассматривать собирающиеся на небе за окном тучи. Дождь с появлением Джуна в нашем городе стал лить чаще – он его будто притягивал. Хотелось бы посмотреть на это существо под дождем, наверно его тушь потекла бы по лицу, оставляя черные следы… Меня пробило на смех, и я зажал ладонью рот, чтобы не захохотать. Перед глазами так и стоял Татуола, обтекающий и злой. Ты псих! – хихикнул Арон. - Весь в тебя! – парировал я, понимая, что на ближайшее время у меня появились планы касательно одноклассника. Аллен Джеферсон. Нам было жарко, нам было так жарко, что я понял – у меня переходный возраст еще не кончился. Мне было жарко, и я не понимал, чего хочу больше – мороженого или холодного пива… Джун решил эту проблему просто – он купил и мороженое, и пиво, и минералку, и еще колу, и… Гуляли мы красиво, на мой взгляд, но Татуола заявил, что гулять мы еще даже не начинали. Я с сомнением покосился на парня, откручивающего крышку ледяной минералки, и все же рискнул лизнуть клубничное мороженое, ощущая, как оно медленно тает на языке… Прикрыл глаза, снова открыл, услышав вздох откуда-то слева, и увидел там компанию девушек-женщин лет двадцати восьми. Такие еще нимфетки, но уже вроде состоявшиеся дамы, я с секунду пытался понять, чего они ахают и куда смотрят, а потом обернулся на старшеклассника… У меня глаза полезли на лоб, когда я увидел, как Джун Татуола спасается от жары. Так пить надо учиться наверное долго – прямо как в рекламе – залитый солнцем силуэт, закрытые от удовольствия глаза и лишь две струйки воды текущие сначала по подбородку, а потом по шее, и скрывающиеся за воротом футболки. Я почувствовал, как тающее и забытое мной мороженое стекает у меня по пальцам и капает на асфальт, который почти плавится. Татуола тем временем сдернул с головы кепку и, не открывая глаз, но с приоткрытым ртом, опрокинул на себя оставшиеся добрые полбутылки воды. Девушки-женщины заходились в истерике, я просто молча терял рассудок, а Джун, встряхнув волосами, обрызгал меня ледяными еще каплями и, медленно пожав плечами, спросил: - Ну что? Пойдем развлекаться? – а я тормозил и не мог отвести взгляда от прозрачных капель, стекающих у него по лицу. - А… Э… А как у тебя тушь не размазалась? – выпалил я первое, что пришло на ум (первое приличное), и тут же захотел убиться от стыда. - Она водостойкая, – Ххмыкнул он и неожиданно схватил меня за запястье – это уже стало традицией. – Зря пропадает! – сообщил он, и я, вытаращив глаза, начал терять сознание, почувствовав ледяной от минералки язык, скользнувший у меня по пальцам, облизывая с них мороженое. - Не тормози, Джеферсон! У нас с тобой по плану шопинг, а потом клубы… - на его губах сверкнула хищная ухмылка, и он, ни на секунду не останавливаясь, пружинящей походкой направился к сверкающим витринам. Я же стоял, открыв рот, с висящей рукой, с которой больше не капало мороженое, но которая, казалось, навсегда запомнит прикосновение рта старшеклассника... И ошалело пялился на кучку таких же ошалелых дамочек. - Полный финиш… - выдала одна из них, и честно, я не мог с ней не согласиться. Джун Татуола. Какой забавный этот Аллен… А как он краснеет когда смущается! Прямо чувствую себя настоящим активом, это как наркотик, с ума сводит… Какой я подлый-подлый гад… Не оборачиваюсь, но вижу в отражении витрин – идет следом, стараясь не отстать, а я отмечаю, как сегодня чудесно выгляжу. Наверно, это связано с внутренними ощущениями – а душа у меня сейчас не только поет, но и жаждет, либо секса, либо чего-то подобного для выплеска эмоций. А жара, кстати, хороший повод приставать к людям с разными намерениями… Аллен Джеферсон. Еще немного… Совсем немного, и я всерьез влюблюсь в этого ненормального! Это ж надо с абсолютно спокойным выражением лица улыбаться и подмигивать всем симпатичным парням на улице (и причем не безответно!), а потом, протаскав меня до ночи по магазинам (историю о том, как он затащил меня в примерочную, чтобы я помог, и ЧТО о нас подумали продавщицы, тупо хихикавшие, когда мы уходили, я рассказывать не буду), потащил в клуб. Я думал, что он в этом клубе впервые, но фраза, брошенная бармену - Как обычно, – меня в этом разубедила. На стойку выехал высокий бокал с чем-то ядовито-зеленым и пенящимся внутри, Татуола поймал губами соломинку и уставился на меня. - А ты когда-нибудь напивался до беспамятства Аллен? – он подвигал бровями, я, подумав, помотал головой. - Мм… «Оргазм»! – махнул он рукой бармену, тот хмыкнул и на стойку выехало что-то розово-красное. Я в ужасе уставился на это и посмотрел на старшеклассника, уже жалея о том, что согласился «веселиться». Давай-давай, считай, сегодня ты научишься пить по-взрослому… - Ты несовершеннолетний, не забывайся! – неожиданно рявкнул я, сам удивляясь. - Ты тоже! – сообщил он, противно осклабившись. – И тебя это парит? Я схватил бокал, вытащил из него соломинку и на глазах у шокированного Татуолы опустошил его одним глотком. И тут же закашлялся – горло буквально обожгло, и сразу закружилась голова. Что там?.. – прохрипел я. Бармен равнодушно пожал плечами, Джун, загибая пальцы, сообщал: - Ммм… Абсент, персиковый ликер, клубничный, шампанское… Дальше надо перечислять? Это же взрывчатка! – в ужасе я зажал свой рот ладонью. - Точно! – улыбнулся он и, оторвавшись от стойки, пошел куда-то в толпу. «Он психопат», - это было моей последней мыслью, и я двинул за ним… Джун Татуола. Утром я проснулся, как ни странно, у себя дома. Один. В смысле – в постели я был один, хотя после вчерашнего я готов был ожидать чего угодно, даже Джеферсона соблазненного накануне. В принципе это просто подростковый бред – ну старшеклассник я, ну гей, ну симпатичный, не стану скромничать… Ну и придурок, каких мало, есть на что повестись… Но это же не всерьез! И, слава Богу, он не лежит сейчас рядом, жить стало проще. - Открывай глаза, братишка и выпей таблеточку… - голос Алессы вернул в реальность, я открыл глаза и, резко сев на кровати… стукнулся лбом о полку для телевизора, про которую забыл… Закатив глаза, рухнул обратно на подушку. - Я не хочу таблеточку… - простонал я, переворачиваясь и зарываясь под подушку. - А надо. Я тебя, между прочим, вчера тащила от порога на третий этаж, раздевала и врала всем, что ты умираешь от головной боли. Практически в воду глядела! – она издевалась, да так явно, что мне было обидно. - Бедная маленькая… Кикимора… Ну спасибо! Я не буду пить эту бурду, мне станет плохо! - Хорошо тебе сегодня уже по любому не будет, – спокойно сообщила она, переворачивая меня за плечо и насильно заставляя выпить эту пакость. - А где..?! – вдруг вспомнил я о собутыльнике и, резко сев… Снова шарахнулся лбом о полку. Аллен Джеферсон, я полагаю? Меня бесит ее речь непонятно какого века. Он. Что с ним? - Вот как раз с ним-то все в порядке, это он припер тебя домой посреди ночи и сгрузил в прихожей, хотя сам парень тоже был очень навеселе. Ты спаиваешь молодежь? - Я сам молодежь! – возмутился я, с силой проводя по лицу рукой и в ужасе рассматривая черные следы на ней. Тени и тушь все-таки размазались после, видимо, шикарно проведенной ночи. - Ты уже тяжелый, потерянный случай, а не молодежь, так что, успокойся и расслабься. Тебе через час в школу еще идти… - Но..! – я попробовал возмутиться, но заметил у нее в руках маникюрные ножнички и затих. - Никаких «но», братишка, ты идешь в школу бодрый и свежий, а не то родители что-то заподозрят, и больше тебе смыться в загул не удастся. Железная логика. Ну просто убийственная! - А теперь, пять минут релаксационной процедуры сна, потом освежающий ледяной душ, потом вся твоя муть, потому что лицо у тебя ну просто ужасное сейчас, и еще… разбери пакеты, которые вы приперли ночью – там такие вещи, которые и проститутки бы не надели. Обожаю сестру. Особенно, когда она вытаскивает меня из постели по истечении пяти минут за ноги и тащит в ванну по полу. Особенно, когда, решив, что я уже достаточно чистый и вообще проснулся – спускает воду в туалете, и меня окатывает кипятком под мой же собственный крик. Особенно, когда выдергивает из-за стола, не давая докрасить губы, когда решает, что я уже выгляжу приличнее, чем мумия. - Мне нравится вон то, – болтая ножками в лаковых туфельках, она рассматривала шмотки, приобретенные на деньги Салески. В итоге пришлось быстро и активно, чтобы не опоздать, натягивать любимые джинсы. Зато Алесса позволила одеть красную парку с дьявольской глубины капюшоном, которая закрывала мой разбитый в ссадины торс (где я их вчера наполучал, не помню, хоть убейте…). Парка не показалась сестричке «блядской», как она выразилась, в отличие от остальных шмоток, купленных вчера. Шапку мне вернули под предлогом, что «ты не успел залить волосы лаком». Отлично, жить стало проще. Синяки под глазами сойдут за потекшую тушь… Все остальное тщательно превращено в жирную подводку. - Пока-пока, красавчик! – сестричка метнула в меня плюшевого мишку, но я успел его поймать прежде, чем он (наверняка, набитый изнутри камнями) прилетел мне в голову. Жизнь продолжается, а Трейси расслабляться не должен ни на секунду! Вот бы мне еще вспомнить, что я вчера успел натворить… Адам Трейси. В школе этот мерзавец объявился очень рано, что повергло меня в настоящий шок. - Джун? Пойдем, выйдем? – я кивнул на дверь, мистера Дрейка, как обычно по понедельникам, не было, а впереди всех ждал классный час. - Пошел ты… Я тебя видеть не хочу, – неожиданно отреагировал он, роняя голову на парту и сжимая пальцами виски. Ногти были накрашены криво, под глазами обозначились синяки, а вид был таким потрепанным, что мне стало как никогда хорошо. - Пьянка удалась? – ухмыльнулся я, наклоняясь к его парте, и едва успел упасть на локти, когда он врезал мне под партой по той же самой ноге. - Ненавиж-ж-жу… - прошипел он, закрывая лицо руками, а я понял – жизнь становится с каждым днем все лучше. Арон подмигнул мне от окна и потом, вдруг вытаращив глаза, стал показывать пальцем на окно и открывать-закрывать рот, как рыба. Что опять? - Новенький! У нас в школе ОПЯТЬ новенький!! Или это девушка? Или все же парень? – Арон буквально прилип к стеклу, и я едва смог выбить себе место, чтобы посмотреть на «новенького-новенькую». С ума сойти, какие ножки! А волосы! Шикарная телочка! Новенькая приближалась к крыльцу, и у меня в голове бились все большие сомнения по поводу принадлежности ее к слабому полу. Наконец, она зашла именно в наш кабинет. В наш класс. Наверно отличница, это – третий «А» старшей школы… - Всем привет, – тихо сказала она нежным голосом, в котором не было и тени похабности, с которой обычно разговаривал Татуола. Ты кто? – сразу, без прелюдий метнулся к ней Орсино. - Кейси. Кейси Руже, – ответила она, поднимая глаза от учебников, которые прижимала к плоской груди. Высокая ростом, комплекцией она оказалась хрупкой, даже худой, белокурые волосы без челки, просто обрамляющие узкое лицо, были натуральными, не крашеными. - Бабское имя жить не мешает? – вдруг вклинился Татуола, не оборачиваясь и не отвлекаясь от массирования висков. Нет, я привык, – вежливо отозвалась она. Она… Она?! Глаза Орсино стали размером с монету, которую он уже крутил наготове между пальцев, а у меня отвисла челюсть. Я влюбился. Но она – парень. Точнее он изначально был парнем. Я влюбился?!.. - Ты парень?! – воскликнул Арон, а Руже посмотрел на него неожиданно спокойным взглядом безо всякой жалкой затравленности или чего там полагается в такой ситуации. А что? Не похож? - Зеркало показать? – опять Татуола. Как хочется врезать ему, зачем он хамит?! - Я… В общем, я просто буду учиться здесь, а кому не нравлюсь, я не заставляю с собой общаться. – Он, так же прижимая к себе учебники, скромно сел рядом с… Татуолой?! Нет, просто справа от него, за соседний ряд, чуть впереди. - А почему вдруг переехал в Айдахо?! Ты же вроде… Француз, если не ошибаюсь? – промурлыкал Арон, и я уже засомневался в ЕГО ориентации. С появлением Татуолы в школе, все сошли с ума, и уже ни о ком нельзя было точно сказать – натурал или нет. Слава Богу, хоть Молли еще не пришла, она бы устроила милую истерику на тему «какой женственный!» Я покосился на Татуолу. Он тоже женственный, но в нем видно мужские черты, это смотрится… Необычно, по крайней мере. - Да уж… Отвратительный акцент - это просто что-то! – фальшиво восхищенно протянул он, все удивление и заинтересованность его необычной внешностью у меня пропало, и я завис на грани нервного срыва. Если он сейчас же не заткнется, я его убью. Нет, сначала буду пытать, а потом убью. - Я… Я… - парень не знал, что сказать, и ни на кого, кроме Орсино, не смотрел. Арон ему кажется спасательным кругом что ли?! Этот извращенец?!! – Просто мой отец… Он… Его не стало, и моя мать снова вышла замуж. Здесь. И нам пришлось переехать, – парень выдавил из себя пару фраз и замолчал, опустив голову. Конечно, первый день – чувствует он себя не очень уютно сейчас. Не то, что некоторые… Наглые и самоуверенные! Арон, будто говоря «ужас», посмотрел на меня, Руже тоже это заметил и повернулся ко мне. В этот момент я утонул в голубых глазах и потерялся в мыслях. В бесконечной жалости, неизвестно откуда взявшейся. - Если ты ищешь сочувствие, детка, то поищи его в словаре между «сифилисом» и «сукой», где-то там… - прошипел Джун, распрямляя длинные пальцы, цепляя ногтями край шапки и натягивая ее вообще ниже глаз. Чего он такой злой сегодня?.. - А тебе, Татуола, завидно? – хлопнул я рукой по его парте, обращая на себя внимание. Два злобных с похмелья глаза уставились на меня из-под шапки, жирные черные линии под глазами слегка смазались и разъехались, придавая ему вид… Черт, я, кажется, понял, что в нем не так! У него точно есть предки из Японии, глаза хоть и большие, все же чуть раскосые, вот только все остальное – типично европейское. Может, только руки еще… У меня больная фантазия, где уж этому психу до утонченного востока, а? Туда скорее вписывался Руже, бледный, хрупкий, изящный… Он был похож на цветок… «Боже, что я несу?! Я как герой дамских романов, о, ужас!!» - промелькнуло у меня в голове, и тут прозвенел звонок, дверь кабинета хлопнула, влетел мистер Дрейк. - А у нас, тем временем, опять классное собрание, и снова новенький в классе! Представься, пожалуйста, всем интересно, кто ты и откуда! – мистер Дрейк меня убивает. Парень скромно отрапортовал, как его зовут, откуда и почему приехал, услышал ободрение, как стимул к учебе от учителя, и пошел поток не интересной никому информации… Я обернулся назад – направо, и залюбовался тем, как изящно он даже сидит. Предпочитая даже не думать о том, что схожу с ума – мне нравится парень. Недвусмысленно так нравится. Голова чуть наклонена вправо, белые волосы падают на плечо, в нормальном положении доходящие до середины шеи… Длинной, тонкой, белой шеи… О чем это я?! Ах, да… Глаза внимательно смотрят на учителя, между пальцами крутится ручка – нервы, одна нога закинута на другую под партой… Осанка ровная – как у танцора. - Слюни подбери, смотреть противно, – пробурчали сзади, и я повернулся к Татуоле. О, мой Бог, это же просто ужасный контраст после воздушного, волшебного Руже! Неизменно обкусанные ногти с темным лаком, широкие ладони, гора звенящих браслетов, шапка на бровях, пирсинг, злобный взгляд и чупа-чупс. Скосил взгляд чуть ниже, под парту – ноги, во внушающих страх гриндерсах, широко расставлены, сам Татуола, ссутулившись и сложив руки на груди, почти лежал на стуле. Чего надо?! – рявкнул он. Я, вздохнув, отвернулся. Но спустя пару минут опять не выдержал и повернулся посмотреть на Кейси. Черт! Правду говорят – взгляд чувствуется, волшебный парень поднял на меня свои невероятно глубокие, как озера, глаза и, смущенно улыбнувшись, спросил тихо: Ты что-то хотел? – будто пропел. Хотел. Тебя! Но об этом я никому не скажу… Нет, прости, задумался. Он понимающе улыбнулся. Красиво очерченные нежно-розовые губы… Такие, наверно, называются «лук амура». - …Я надеюсь, вы все услышали и примете к сведению! – радостно заявил мистер Дрейк, сгребая в кучу все бумаги, которые таскал с собой, поправил очки и вылетел из класса. А жизнь тем временем становилась все интереснее в провинциальном Айдахо-Фоллс… Кейси Руже. Как я и думал, в школе окажется не просто… Некоторые наверняка сразу подумали, что я девчонка, а как раз девчонки этому обрадовались. Знали бы они, что мне девушки вообще не нравятся как вид… Девушки бы наверно расстроились, а вот парни бы убили точно. Если не хуже. Хотя, вот вроде Арон… Орсино? И его друг Трейси, они неплохие такие ребята, спортсмены, сразу видно, сильные высокие… Такие бы меня убивать не стали, в отличие от… Как его? А, Татуола. Это наверно фамилия, Адам его так назвал. Нервный парень, вот его по ходу надо бы бояться, ему я сразу не понравился. Хорошо, что я еще с ним взглядом не встречался – что бы там ни говорили, а взглядом можно испепелять, все его высказывания в мой адрес были открыто… Не дружескими, мягко говоря. Он гомофоб, точно. Вот где-то здесь я поймал себя на том, что, сидя под деревом на краю площадки в тени, не отводя глаз, слежу за высокой фигурой в красном. Возле него ошивался какой-то рыжий паренек, явно младше по возрасту, они о чем-то яростно разговаривали, Татуола то и дело махал рукой в мою сторону. Убьет. Они отошли к лавке, рыжий сел на нее очень скромно, новоявленный одноклассник присел на корточки перед ним, достал что-то из кармана… Сигареты! И закурил. Странно, в классе его голос мне не показался хриплым или прокуренным. Лавка была совсем близко к моему дереву, перед ним и, когда Татуола в очередной раз отвлекшись от разговора, вдруг посмотрел в мою сторону… Я понял, что мы встретились взглядами. И я понял – это любовь. Джун Татуола. Поводив взглядом по окрестностям, избегая в открытую пялиться на этот мужской вариант Барби (но не Кен), я все же случайно скосил на него глаза. Я был уверен, что он смотрит куда угодно, да хоть в учебник на своих коленях! Но он смотрел на меня, а когда я встретил его взгляд своим, его голубые глаза (наверняка, Трейси уже успел на них запасть) расширились, от шока наверно. И я понял – это война. Он не подойдет к моему… То есть, просто к Трейси он не подойдет ближе, чем на два метра, разделяющих их на уроке. - Почему это у тебя такой странный взгляд? – усмехнулся Аллен, тряся меня за плечо и возвращая в реальность. Я хмыкнул: - Ты только посмотри на это… На эту куклу… Бесит, не правда ли? – я затянулся как можно глубже, почти до кашля, и выдохнул через нос. - Он похож на девку. Поэтому по нему прутся и девки, и парни, тебе не кажется? – философ чертов. - У тебя голова, что ли, перестала болеть? Разумничался… А я, значит, на девку не похож, да? Он запрокинул рыжую голову назад и захохотал, мне тоже стало смешно. Никогда не думал, что задам подобный вопрос. Парню. - Ну-у… Если снять с тебя все эти шмотки… Откровенно мужские, убрать рогатку, шапку обязательно, смыть с лица всю косметику-у… - он изучал меня взглядом, а я, прищурившись, наблюдал за самим Джеферсоном. Интересно, я ему нравлюсь? Господи!! Когда это я успел стать универсалом?! Свят, свят… Больше так не буду. - … То вполне сойдешь за девку, – закончил Аллен, широко улыбаясь. Меня начинало трясти – этот белобрысый Руже даже не думал, не то что отворачиваться, а даже отвести взгляд. - Погоди, я сейчас, – меня вдруг осенило, и я вскочил на ноги. Куда? – опешил Джеферсон. - Куда надо! – не очень вежливо рявкнул я, и целенаправленно двинул к Трейси и Орсино, стоявшим очень удачно посреди площадки. - Адам! Да, детка, поверни ко мне свою прекрасную мордашку! – Трейси вздрогнул и, обернувшись, начал было что-то говорить, но не успел – я быстро, чтобы не передумать и вообще не ДУМАТЬ о том, что делаю и где делаю… Схватил его за шикарную фирменную черную майку и, притянув к себе, впился в его рот, как будто от этого зависела моя жизнь. Трейси всерьез минуты три сопротивлялся и пытался меня отпихнуть под оглушительный ржач Орсино, сгибающегося пополам и держащегося за живот, но потом вроде бы сдался. Хотя это было больше похоже не на поцелуй, а будто мы пытались друг друга съесть… Трейси шокировал меня до корней волос, опрокинув на лавку, соседнюю с той, на которой сидел Аллен и, прижав, прошипел чуть слышно: Какого хрена ты меня позоришь?! Я ЕГО позорю?!! - Ты же хотел, чтобы все считали тебя геем?! Получи! Хотел пиар, будет тебе пиар! Ну ты… Я вопросительно приподнял брови, он решил, что договаривать не обязательно, и я подумал – так я не целовался еще никогда. Ни с кем…. Ну, разве что… Да, так целовался Райан, мой шестой экс-бойфренд, но он был садистом... Второй этап пиара – совращение в наглую? Сейчас будет! Я нашарил пальцами край его майки и потянул ее вверх, собираясь стащить, но моя же собственная шапка вдруг была сдернута, волосы опять разлохматились, а Трейси (Это не Трейси, кто захватил его мозг?! НЛО??) уже очень активно сдирал с меня парку. На лавке. Посреди площадки. Посреди школьной площадки! Рядом раздался девчачий писк-визг, и меня едва не ослепили вспышки камеры – Салливан не упускала ни единой возможности. Случайно наткнувшись взглядом на взгляд Аллена, я увидел в его глазах такой шок, какого не бывает. Но помимо шока там было что-то другое… Или показалось? - Ты что делаешь, живо отпусти, мы в школе!! – взвыл я, уже сам не радуясь тому, что мне коленом активно раздвигают ноги, одновременно со злобой кусая за шею… А у меня еще все тело болит после вчерашней драки… Это точно была драка – ссадины тому подтверждение. - Ты же сам хотел, чего дергаешься?! – Трейси я не узнавал, вместо вечного пацифизма – полный слет крыши. Губы у меня уже горели, искусанные в кровь. Когда этот чертов самоубийца (я убью его после этого, точно) решил поставить мне засос на ключицы, я заорал и выгнулся, запрокидывая голову назад. Тогда-то я увидел офонаревшего Орсино, глаза у которого были примерно с блюда для холодных закусок. - Да ты конченый псих, Трейси, – выдал он и покачал головой. Одобрительно так. И его я тоже потом убью!! Вот в этот момент я вспомнил, что я не какой-то кретинский пассив, а парень… И в это же мгновение Трейси слетел на землю, сброшенный хуком слева. Я лежал на лавке, тяжело дыша и приходя в себя, медленно натянул парку обратно, вернул шапку на место, облизнул распухшие губы и, вскочив, ради удовольствия с размаху пнул гриндом лежавшего Трейси. Он тут же взвыл, надеюсь, было больно! - Еще раз!! И я тебя убью прямо здесь, – сообщил я и двинул прочь с площадки. В школу. Больше прогуливать нельзя. Аллен Джеферсон. Сказать, что я был в шоке – не сказать ничего, потому что я был в шоке. Такого я от самого ТРЕЙСИ… Короля школы! Не ожидал, если честно, по Джуну было видно сразу – это психоз, шутка, мелкая пакость… Вот только Адам видно сорвался, так, будто Джун испортил ему враз все, что было важно. Я, не отрывая взгляда, наблюдал за этой картиной, больше напоминавшей убийство, чем поцелуй, да и на поцелуй это было не похоже… И понимал потихоньку, что… Завидую. Трейси. Что я завидую Трейси и хочу оказаться на его месте. Что за бред?!.. Я спятил. Я уже начал даже подумывать о том, что ненамного старшеклассник меня и сильнее, мнето, в принципе, тоже удастся вот так завалить Татуолу… Но эти мысли выветрились, когда Джун, видимо, пришел в себя, вернул рассудок, и Адам рухнул на асфальт, держась за челюсть, едва не сломанную кулаком одноклассника. Когда он еще добавил ему металлическим носком гринда, мне стало совсем не по себе, и идея «а может…» пропала навсегда. - Джун! Подожди, я с тобой! – я сам не узнавал свой голос, и сорвался за парнем, мрачно двигающимся в сторону школы. Кейси Руже. Я был в шоке, Адам Трейси казался мне таким милым парнем, а он… Я обернулся на уроке и, прикрывшись волосами, посмотрел на Татуолу. Вроде его зовут Джун. Да уж… Губы - в кровь, сидит, облизывает, вид не просто недовольный, а весь из себя такой «подонки!» Орсино косится то на него, то на Трейси, сам же Адам явственно вздрагивает от каждого звука с задней парты, а я, не отрывая глаз, смотрю на Татуолу. Достает чупа-чупс, разворачивает его, не обращая внимания на учителя, сует в рот, морщась наверно от боли в губах, и неожиданно смотрит прямо на меня. Чего уставился? – от холода в голосе пробирает дрожь. Задумался, – отвечаю и отворачиваюсь. Он гей. Он точно гей, так почему я ему так не нравлюсь?! Ответ простой до обидного – потому что ему нравится Трейси. Нравился, по крайней мере. На перемене он стоит недалеко, опять с рыжим парнем, не отходящим от него ни на шаг. А Трейси подходит ко мне: В каком доме ты живешь? Случайно, не возле пляжа? Рассеянно улыбаюсь, глядя по-прежнему на Джуна: - Да, в том, – он тоже улыбается и ненавязчиво так ставит руку слева от моего лица. Мы с Ароном собираемся в бар, не хочешь? - Хочу, – отвечаю, не подумав, но ловя на себе полные испепеляющей ненависти взгляды. – А… Татуола там будет? Лицо Адама становится не то чтобы удивленным, но уверенность теряется: Татуола? А зачем он там? - Мне показалось, что вы друзья… Ну, или нет, не так! Между вами что-то такое… - Боже, что я несу, он меня одной рукой убьет… Но он неожиданно засмеялся: - Между нами?! Нет, он вообще неделю назад перешел сюда, мы просто… Не очень ладим, ты же понимаешь? Я кивнул, продолжая улыбаться и раздумывая – так уж ли хочется мне идти в бар без перспективы посмотреть на Татуолу. А он тем временем, видимо, услышал слова Трейси и прошел мимо, специально задевая плечом плечо Адама. Тот прищурился и пошел за ним. Я лишь переглянулся с тем рыжим парнем, недоуменно провожающим взглядом обоих, он неприязненно посмотрел на меня (с такими темпами скоро даже первоклассники начнут меня презирать) и рванул за ними. Арон, тряхнув фиолетовыми дредами, тоже пошел следом. Кажется, что-то будет. Адам Трейси. Мне было невыносимо стыдно за то, что я вытворил на площадке, не столько стыдно перед Татуолой, он сам нарывается, как всегда, сколько стыдно вообще общепланово. Вытворить такое на глазах у всей школы? Отлично, Адам, ты превращаешься в психа. Нет, в гомика. В гомика-психа. Супер! - Ты хотел поговорить? – уточняю, закрывая дверь спортзала прямо перед носом Орсино, несущегося за нами. - Ну, не то чтобы поговорить… - он стоял ко мне спиной и медленно отходил к стене. Пришлось, чтобы различать слова, идти за ним. Зря, потому что на развороте он неожиданно снова приложил меня кулаком по челюсти, и я рухнул на пол. - Ты мне только объясни, Трейси, на кой хрен тебе нужно было прикинуться геем, если ты и так конченный гомик?! Да ты даже не гомик, ты просто… Просто… Слов у меня нет! – он тряс рукой, пытаясь унять боль сбитых костяшек. - Я просил тебя помочь мне, ты мне помог, но ты же и испортил мне всю репутацию! Поэтому Молли Салливан больше никогда не будет думать обо мне, как о потенциальном парне, это тебе понятно? – я встал, качнувшись и держась за ссадину, организованную этим психом. - А на кой хрен тебе баба, а? Ты же просто утонешь скоро в слюнях, которые пускаешь от одного вида Руже! Это же круче чем баба, согласись? Никаких тебе слез, никаких романтических чувств, не надо цветы-конфеты таскать, трахнул и пошел, чем не жизнь? – он стоял, ехидно ухмыляясь и сунув руки в карманы. Меня так просто не провести, Джун, ты не такой, каким кажешься. - Ты так думаешь? Откуда тебе знать что-то о любви, а? Ты же просто шлюха, Татуола, признайся! Тебе просто доставляет удовольствие ложиться под всех подряд, правда? Его глаза расширились, кулаки сжались. - Если ты думаешь, что я, как полный гордости придурок, сейчас скажу что-то типа «ты ошибаешься» и уйду, оставив тебя мучиться угрызениями совести… То ты меня совсем не знаешь, Трейси, понял? Поэтому я надеру тебя и свалю, оставив опять же осознавать свои ошибки! – он с размаху врезал мне с ноги по ребрам и повалил на пол, правда не рассчитав, что упадет сам. - Значит, я шлюха, да? – рычал он, пытаясь меня оседлать и врезать по-хорошему. - Да ты только посмотри на себя! По лицу же видно – подстилка! Тебе же даже похрен, старше он тебя или нет, ты уже даже на младшеклассников набрасываешься! – я от души дал ему затрещину, такую, что голова мотнулась в сторону, шапка слетела, а кровь опять пошла из угла губ. Сука!! – коленом по печени это больно. - Парни, откройте! Перестаньте сейчас же!! – надрывался за дверью Орсино, пытаясь пинками вышибить ее. - Пошел вон отсюда!! – заорал Джун, и у меня перед глазами все поплыло, когда он разбил мне нос. - Как же ты меня бесишь, ублюдок! – не выдержал я и, заломив ему руки за спину, под его же оглушительный крик врубил дергающееся тело в стену. Тряхнуло его не слабо – даже во мне отдалось, я резко отпустил руки, боясь, что что-то ему сломал (с какой стати меня это беспокоит?!), и Татуола медленно сполз по стене, в последний момент… Развернувшись и наотмашь хлестнув меня по лицу. Вышло так, что его идиотские браслеты острыми краями порезали мне щеку, и на пол уже всерьез закапала кровь. Драка перестала быть шуточной, когда я врубил его в дверь, видимо, отпугнув ломившегося в нее Орсино, и только мой кулак между его ребрами удерживал одноклассничка от падения. Глаза у него были такие мутные, что можно подумать – пьяный в доску. - Если не отпустишь, я тебе сделаю больно… - прохрипел он, и на губы выплеснулась кровь. Я ему что-то точно внутри сломал или повредил... Не успел осведомиться, как же он собирается мне в таком положении сделать «больно», но спустя секунду, падая на пол, вспомнил, что у него есть еще и ноги, и довольно острые колени, а про стратегически важную точку своего тела я забыл. - Да вы там убили друг друга, что ли?! – взвыл Арон за дверью, в последний раз на нее бросаясь. Татуола ухмыльнулся, стирая кровь тыльной стороной ладони. Пока нет, Орсино, пока не убили! И он, набросившись сзади мне на спину, слегка меня придушил согнутым локтем, но быстро кинул эту идею, вдавленный моей же спиной в стену. - Да когда же ты сдохнешь, мразь?! – возмущенно просипел он, хватая меня за плечи, и я понял, что сейчас будет. В итоге мы очень красиво стукнулись лбами и, закатив глаза, рухнули в разные стороны. Больше я после этого ничего не помню… Джун Татуола. Домой я притащился никакой, Алесса увидев меня, была в экстазе – такое зрелище, конечно… Кровища из губы, размазанная по всему лицу, вокруг глаз черные пятна, волосы черт знает как взлохмачены, ноги не держат, дышать трудно… - Ты в мясорубку попал? – уточнила она с восторгом, одновременно толкая меня на кровать, потому я сам был не в силах сделать и движение. Достала перекись, бинты, пластырь… Меня долго трепали, пытаясь вытряхнуть из одежды, долго топили в ванной, пытаясь оттереть всю размазанную по лицу косметику, долго мучили, заливая жгучей гадостью ссадины… И долго бинтовали, клеили, приводили в нормальное состояние. - Ты просто кукла, Джун! Ты просто лапочка сегодня! – не переставала вздыхать сестричка. Я-то знаю, какое удовольствие ей доставляет возиться не с куклами, а с живым человеком, садистка… Лежи, завтра все будет… - Хуже, чем сегодня, это точно. С каждым днем жить мне хочется все меньше и меньше… А что говорить про секс?.. Хочется все больше и больше? – ухмыльнулась Алесса. - Мерзавка. Я хотел сказать, что мне не то что трахаться, мне ДЫШАТЬ не хочется, а ты… Прости-прости. Это Трейси тебя убил, да? Это я начал, а он слегка меня потрепал. - Ах, это он «слегка»… - сестра сидела рядом с кроватью на стуле и, болтая ногами, гладила меня по волосам, в кои-то веки не залитым лаком, муссом, и не лохматым. - Если ты начнешь вешаться еще и из-за драк, то я могу прикончить тебя прямо сейчас, чтобы не мучился. – Мило предложила она. - Нет уж, спасибо, как-нибудь сам. Предпочту умереть от тридцати шести часов секса. Бешеного, беспрерывного, – я замечтался. Тридцать шесть часов? Человек на такое не способен. Интеллектуалка моя. - Вот и я о том же, – вздохнул я и, закрыв глаза совсем ненадолго, почти заснул. Алесса? – сквозь сон промурчал я, выпадая в астрал. - Хм? – холодная рука сестрички возвращала уверенность в себе, но один вопрос требовал прояснения. - Я, правда, шлюха? – выдал я вопрос, мучивший меня со спортзала. - Спорим, это Адам так сказал? – усмехнулась она, блеснув черными глазами. Ответь на вопрос, – сурово напомнил я. - Люди называют других людей шлюхами, когда понимают, что их хочет кто-то другой. Проще говоря, когда ревнуют. - А, по-моему, это презрение. Я же правда… Одиннадцать число не маленькое, – с подозрением я уставился на сестрицу. - Зато это опыт и поиск любви. Что хуже? Искать и найти, или не искать и пропустить? - Я ищу и не нахожу, – мрачно сообщил я, оценив ситуацию. А Трейси? - Он идиот. Кретин, лох, придурок, он бесит меня, я его терпеть не могу, чтоб он!!!! – я распалялся с каждой секундой все больше. – И вообще, мразь, каких поискать, пусть он подавится, они с Руже - чудесная парочка! Классический пассив и лишенный мозгов самовлюбленный придурок! ВОТ! – я рухнул обратно на подушку, не заметив, как поднялся с нее, расписывая все «достоинства» Трейси. Алесса смотрела на меня загадочно с минуту, а потом, положив узкую ладонь мне на грудь там, где сердце, серьезно сказала: Твой язык смелее, чем сердце. Я уснул, раздумывая над этой фразой и над тем, откуда Алесса ее взяла. Почти понял значение, но вырубился, не успев зацепить мысль… Адам Трейси. Вечером я был на стадии «так ему, ублюдку, и надо!!», ночью не мог уснуть с мыслью «а может я погорячился?», под утро начал сходить с ума, вспоминая, как сексуально… (ЧТО??) смотрелась кровь на его чувственных (у меня поехала крыша!?) губах. Утром четко осознал: «Я извинюсь, обязательно». Все утро прождал его у двери кабинета, исподтишка наблюдая и за Руже. Нашел кучу отличий в них двоих. Руже – хрупкий, изящный и… как бы выразилась писательница лав-стори, «невинный» даже на вид. Татуола – гибкий, изворотливый и (как бы опять же выразилась писательница) пропитанный грехом до мозга костей, до кончиков волос. Наивность и сексуальность. У меня нет функции «мозг» в организме, она отключилась, как только в мою голову пришла идея по соблазнению Салливан с помощью Татуолы! Наконец в конце коридора объявился он. Те же гринды, те же широкие джинсы, но черный свитер с воротом под горло. Стало стыдно, но вида я подавать не собирался, не первоклассник ведь уже. Как ни странно – извечная шапка, или кепка, или капюшон, что там он обожал носить, отсутствовали, оказывается, волосы у него темно-каштановые. Когда он подошел ближе и почти зашел в класс, игнорируя меня, как факт, я еле успел поймать челюсть – сегодня у него на лице не было ни грамма косметики! Ни намека на подводку или что-то такое… Только пирсинг остался в брови, добавились два пластыря, один на скуле, второй у уголка губ. - Эй, постой! – я схватил его за локоть, который он тут же выдернул из моей руки и, прищурившись, уставился в упор. Чего надо? Нет, это все тот же Татуола… - Ты же сам понимаешь, мне не просто извиняться! – вспылил я. - Ну так и не извиняйся, – отшил он неожиданно так спокойно, что мне стало не по себе. По ходу разговора, который явно не клеился, я отметил странную до ужаса вещь – без макияжа Джун был похож на девушку больше, чем с макияжем. Это – раз. Без макияжа я точно увидел подтверждение своим догадкам накануне – разрез глаз был все же восточным, хоть и размерами они превышали средние европейские. И цвет был… Синим. Темно-синим. Это – два. Отметил в шоке, что вещи, подобные бинтам и пластырям, меня наталкивают на мысли о садизме. А мысли о садизме неразрывно связаны с мыслями о сексе. Вот это – три. «Три» меня добило. - Слушай, извини, я был не в себе, я все осмыслил, все понял, я был не прав, – выдал я, глядя ему в глаза, и стараясь не сбиться с речи, придуманной Ароном, который хоть и был сволочью, каких мало, но ссор не любил. Даже чужих. Извиняю, – перебил меня Татуола спокойно и равнодушно. Господи!! Мне так не хватает сейчас двинутого и вспыльчивого панка с черной подводкой!! Где он?! Джун Татуола, вернись!! - Правда? – тупо спросил я, стоявший рядом Руже улыбнулся такой понимающей улыбкой, что мне стало плохо. Все понимают, а вот я не понимаю. - Честное слово, – выдавил Джун и прошел в кабинет, я за ним, и только когда я закрывал дверь, он обернулся и прорычал мне на ухо: - Я с тобой потом разберусь, а пока даже не думай портить свой пиар, я с тобой еще не закончил… Он «случайно» отдавил мне гриндом ногу и рухнул, как обычно, недовольный, на стул. Я скептически покосился на расставленные ноги. Неожиданно пришло больное желание сделать так, чтобы он сидел очень скромно, сдвинув ноги и не имея возможности сидеть по-другому из-за… Я вытаращил глаза и закрыл рот рукой, хоть и не проронил ни слова вслух. Медленно залился краской. Господи, о чем я думаю?! Татуола злобно прищурился, смешно наморщил нос и сдвинул колени так резко, что мне показалось – я услышал стук коленных чашечек. - Молодец, послушный! – потрепал я его по волосам, как собачку. - ЧТО??!! – возмутился он, но тут же остыл, вспоминая о сегодняшнем амплуа. Я все понял, Джун, ты так предсказуем. Решил меня игнорировать?.. На тихий смех я повернулся и увидел не смотрящего в нашу сторону, но смеющегося Кейси. Милый парень, просто душка, не то что… Некоторые. Татуола вскочил из-за парты и подошел к окну, видимо, не желая любоваться мной прекрасным, встал рядом с Ароном, вечно ошивающимся рядом со стеклом, и, высунувшись буквально наполовину, опираясь на локти, принялся сосредоточенно рассматривать площадку. Я неотрывно следил за его движениями, подходя ближе, Орсино приподняв бровь и накручивая на палец дреды, наблюдал за этим всем. Татуола достал по привычке из кармана чупа-чупс, любовно развернул его и открыл было рот, чтобы сунуть его внутрь, но ахнул и схватился обмотанными пластырем пальцами за губы. Видимо рана о себе напомнила… - Больно? – нежно выдохнул я ему в ухо, проколотое по всему периметру, чего я раньше не замечал из-за шапки. Татуола посмотрел задумчиво на меня, на Орсино, на Руже, на весь класс и, неожиданно высунувшись в окно так, что едва не выпал, заорал очень громко: - Да, Трейси! Знаешь, как больно?! РОТ ТЫ МНЕ, КОНЕЧНО, ПОРВАЛ!!!!! Вся площадка перед школой затихла, класс в шоке уставился на нас, подозревая единственную мысль, которую можно было подозревать, и это не была «боевая рана после драки»… Орсино подавился смехом и закусил собственный дред, чтобы не заржать. Заржал бы – тут бы и умер. С моей помощью. Руже стремительно краснел, уткнувшись в тетрадь и завесившись золотистыми волосами. Я, открыв рот, в ужасе таращился на Татуолу, не веря тому, что он может вот так просто брать и ломать мне жизнь. - Еще вопросы? – он улыбался широко, не показывая зубы, не всем такая улыбка идет, но ему шла. - Ну ты сволочь… - протянул я, не в силах сообразить ничего другого. Он все же сунул в рот чупа-чупс, превозмогая боль, и закатил глаза: - Я не сволочь, я – богема! А богема – сплошь и рядом гомосексуальная… Может помочь ему вылететь в окно? Ну, чуть-чуть подтолкнуть?! Взгляд Орсино, который откровенно забавлялся этой ситуацией, от подвига отворотил. Ну мы поговорим еще с тобой, Джун, я с тобой тоже не закончил еще. Джун Татуола. Трейси мне еще за все заплатит и с процентами!.. Со ртом я, конечно, погорячился, вся площадка выставилась на нас, как на фанатов садомазо, и даже мне (!) стало не по себе. - Я хотел попросить у тебя прощения, детка, как я могу загладить свою вину? – громко и очень неожиданно выдал Адам, обращая на себя всеобщее внимание (а вон и Салливан мимо, как бы случайно, идет, с фотокамерой…). Я уставился на него вопросительно, но по дьявольской ухмылке понял – мне сейчас будут мстить. Изощренно. - Загладить? Ну загладь, а там посмотрим, прощу я тебя или нет, – Пподойти ближе и обтереться о его тело своим, касаясь как можно большей поверхности. - Только пообещай мне… Больше никаких плеток. И наручников, ладно? – жалостливый тон и выразительно потереть запястья. Усмехнуться одним уголком рта, чтобы, вопервых, было не больно, а во-вторых, никто не увидел. Орсино, ухмыляясь, ошивался рядом. Он мне начинает нравиться, понятливый парень… Я уже отвернулся и пошел было к Аллену, ждущему у дерева, но не успел, видимо, разговор только начался. Трейси думал с секунду. - Ну прости, котенок, я просто не могу сдержаться, когда ты на четвереньках… Ммм… Твои губы… Ты так классно делаешь… - он стоял сзади, убрал мои волосы, закрывающие ухо, и, делая вид, что шепчет последнее слово, которое и так все поняли, в самом деле прошипел: Посмотрим, как ты выкрутишься, Татуола. Выкручусь, – ответил я таким же шепотом. - Ну ты же сильнее меня, кто тебя знает, вдруг ты опять меня будешь бить если я откажусь? - Ты моя маленькая двуличная сучка… - чуть ли не ласково протянул он, пальцами сжимая мой подбородок и поднимая лицо вверх, чтобы видеть его. Я опять прищурился. Надо же, даже меня умудрился смутить (!) не то, что Руже, ставшего из красного совсем бордовым, даже Арон, который, как я понял, был извращенцем на все двести, закашлялся, подавившись жвачкой. – Иди сюда! – «позвал» Трейси и, положив левую руку мне на пояс, притянул к себе. Тут что-то не так, он обкурился? Что с Адамом Трейси?! Не узнаю… Или это шуточки такие? - Грязная, двуличная шлюха, вот ты кто, Татуола! – громко так сообщил он всей площадке, но якобы мне. Приехали. Полная фиеста. Ладно. Гулять, так гулять! Положил голову ему на плечо, благо рост позволяет (вот уж в этом-то ты меня не обскачешь, Трейси!), прижимаюсь ближе и даже не дергаюсь, когда пальцы с подбородка подбираются ко рту. - А-а-а-ах… - стон, и коснуться языком кончиков длинных тонких пальцев, надавивших на губы и заставивших открыть рот. Если Руже не перестанет краснеть, эта овца, он умрет от передозировки крови в мозге. Руки и шея уже синеют, а не бледнеют, а лицо все ярче и ярче. Трейси, по ходу, и сам фигеет с происходящего, в первую очередь, я уверен – со своего поведения, во вторую – с того, что я не собираюсь бить ему морду и вообще не сопротивляюсь… Касательно меня лично – я-то как раз сам себе удивляюсь, самообладанию и наглости! Тем более, что мою-то репутацию в этом городе уже НИЧТО не испортит, а вот его… - Ты такой грубый, когда трахаешься, Адам, с девушками ты тоже такой? – вот, это был яркий знак Молли Салливан, что-то типа «Видишь, какой он мерзавец? Забудь, он тебя недостоин!» Надеюсь, она поняла. – У меня до сих пор синяки не сошли и вот это… боже, как я люблю пользоваться тем, что есть, для достижения того, чего нет! Как можно более эротично поднимаю свитер, показывая школьникам, уставившимся на этот бред, как загипнотизированные, длинную алую царапину, пересекающую нижнее ребро и тянущуюся до пирсинга. Ну и что ты теперь будешь делать, Адам? Как ты докажешь своей ненаглядной Молли, что не конченый садист? Я ликовал. Недолго. - Я исправлюсь, детка… - промурлыкал Адам, обходя меня и опускаясь на колени. Судя по невменяемому от сдерживаемого смеха лицу Орсино, по тому, как он давился, можно сказать – глаза у меня были наверняка дикие. А когда, удерживая свитер, который я попытался вернуть на место, одноклассник (этот чертов псих!!) довольно ощутимо горячим кончиком языка провел по всей поверхности царапины, обжигая еще и дыханием, я судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и задержал дыхание. Руже закрылся раскрытым учебником и занавесился волосами, а мне становилось все непонятнее – чего Трейси добивается?! Ах, да… Добивается признания, что он круче меня, если захочет… - А если бы в добавок ко всему еще и не таскал бы меня за волосы, Адам, ты был бы просто мечтой, честное слово! – выдал я, довольно щурясь от солнца, но тут же Трейси подскочил и, уже на практике схватив меня за волосы, потянул вниз. Вот так? Черт, у меня же шея болит! Ну давай, Трейси, давай, изобрази из себя вампира, укуси меня еще пару раз, и мне можно будет смело умереть, все пережил! - Больше не буду, – клятвенно пообещал он, отпуская волосы, и я готов был уже свалить, признав его победителем… Ну, на сегодня. Но меня остановила фраза, сказанная вдогонку. - А если бы ты еще не просил называть тебя в постели «сучкой, шлюхой, подстилкой, блядью…», как там дальше? Ты же так от этого заводишься! Если бы не просил, был бы просто зайкой… Я замер, уже не разбирая, где прикол, а где реальность, и решил все же покончить со всем этим бредом. - Таким зайкой, как Руже, может быть? Ты же о нем мечтал ночью, когда в порыве страсти забылся и назвал меня пару раз «Кейси», а? Вот, такой алый цвет лица у Трейси мне нравится больше… - Чт… Что? – опешил Руже, которого я приплел то ли для острастки, то ли из мести Адаму, то ли из личной неприязни к блондину… - Что слышал! Он так тебя хочет, просто умереть можно, уговаривал меня покраситься в белый даже! Так вот, Адам! Мне даже это французское недоразумение нравится больше, чем ты и твои припадки извращенного садизма, ясно? – вот с этими словами я совсем потерял рассудок и, схватив фигеющего Руже, засосал его так, что вся площадка при школе едва не выпала в астрал. И Арон в том числе. И Трейси тоже. Оторвался от заикающегося и пытающегося что-то сказать блондина и, вытерев губы рукавом, торжествующе воскликнул: - Если ты не понял, это был конец наших отношений. Полный и окончательный разрыв! Да, целоваться с разбитыми губами и порванным углом рта было слегка неприятно. Но вообще, Руже целовался неплохо. Боже, о чем я только думаю, это же РУЖЕ… Не обращая внимания на аплодисменты Орсино, я таки двинулся обратно в школу – к знаниям. Адам Трейси. - Сука, он меня доведет до нервного срыва… - я стоял у раковины в мужском туалете, прижавшись лбом к холодному зеркалу, и смотрел на свое отражение. Арон, у тебя есть маркер или что-то вроде того? - Нафига? – удивился Орсино, перекатывая зубочистку из одного угла рта в другой. Этот жест мне кого-то очень сильно напомнил, и я, не выдержав, выдернул эту зубочистку у него изо рта. - Чтобы написать себе на лбу «Неудачник»! – и выкинул ее в окно. - Нет, извини, маркеров в кармане не таскаю… Хотя, можешь попросить у Татуолы помаду, она подойдет. - Он кинул меня!! – я негодовал. В ситуации, в которой он уже практически проиграл, он сумел выкрутиться, одновременно кинуть меня и поцеловать Кейси! Зайку Кейси!! - Ты воспринимаешь это так серьезно? – удивленно поднял бровь Арон. – Это же просто ваши придурочные выкрутасы друг перед другом, забыл? - Ах да… - я стукнул себя по лбу ладонью. Идиот, совсем спятил. - Хотя облизывал ты его очень натурально, – хмыкнул Орсино, и у меня, в который раз за день, появились желания, подразумевающие нарушение закона. Джун Татуола. На душе пели соловьи… Нет, райские птицы! - Алесса! Найди красный маркер и отметь сегодняшний день в календаре как праздничный! Сегодня свершилось чудо!! – я летал по комнате в поисках сестры, а когда обнаружил ее за диваном с ножницами, вырезающую из журнала какие-то бредовые картинки, схватил на руки и обнял. - Что-то серьезное? Трейси сбила электричка? – мрачно поинтересовалась она. - Нет! Жаль, конечно, что не сбила, но все же!.. Сегодня. Впервые. В жизни… Я БРОСИЛ ПАРНЯ! А не он меня! – счастье переполняло настолько, что мир казался сплошным раем. - Ух ты, – «восхитилась и порадовалась» сестричка. – Пойду, нарисую что-нибудь на календаре. Только не труп, прошу тебя, – поморщился я. - Разбитое сердце и имя «Адам» в нем сойдет? – хмыкнула Алесса. Я кивнул и, упав на диван с раскинутыми в сторону руками, понял – мечты сбываются, хоть и не в реальности, не в настоящих отношениях. Кейси Руже. Я до конца учебного дня ходил, как в трансе. Джун. Татуола. Меня поцеловал. У меня шок и одновременно куча эмоций! Он так целуется, жестко, он - настоящий парень! Как это Трейси удалось тогда его повалить, не понимаю… То, что они вытворяли на площадке, вогнало меня в такое смущение, что до сих пор лицо горит – или это была шутка? Когда я увидел, как медленно поднимается свитер Татуолы, обнажая загорелый плоский живот, блестящую сережку… Мне стало плохо. И я тут же решил – во что б это ни стало, сегодня я поцелую его и разберусь в своем к нему отношении. Чем я собственно и занялся после уроков – поисками Татуолы по всей школе, но он как сквозь землю провалился! Нашел я его за школой между двумя деревьями, курящим и что-то ищущим в мобильном. - Джун! – набравшись смелости, хотя, не столько смелости, сколько наглости, крикнул я. Парень тут же обернулся и, прищурившись, уставился на меня - ну как можно меня не узнать. - Чего надо? – почему он всегда такой грубый?! Неужели нельзя быть мягче, расслабленнее? Я… Я хотел попросить тебя об одолжении. - Одолжении? Ах, прости, Трейси до конца недели занят, тебя записать на следующую, когда он вылезет из постели очередной телки? У меня отвисла челюсть от такой эмоциональной тирады. Да я собственно… Не о Трейси. - Хм? – он выбросил недокуренную сигарету и задавил ее подошвой фирменных гриндов на высокой платформе. Я немного не понял, что произошло на площадке… - Да ну? По-моему, все понятно! – он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз. Да, я ниже его на добрых пять сантиметров. И что ему понятно? Мне лично не ясно – это был нервный срыв или такое признание в любви? - Мне – не все. Я проясню немного? – мило улыбнувшись, я быстро, чтобы не передумать, подскочил к нему близко-близко и коснулся губами его губ, уже не окровавленных, как вчера. Татуола на секунду выпал в осадок и замер, в эту секунду решалась моя жизнь – оттолкнет от меня или нет. Джун Татуола. Я на секунду чуть не потерял сознание, что за бред?!! Я, конечно, понимаю все, невысокий рост, тонкие запястья, узкие плечи, блондинистая шевелюра, как шелк на ощупь, большие голубые глаза… Но я же потому и гей, что ненавижу быть активом!! Но целоваться это не мешает… Побуду парнем хоть раз в жизни. В смысле – по отношению к другому парню. И все равно, Трейси целуется не в разы лучше, может потому, что Руже такой весь нежный и милый? Да, Адам скорее закусает до смерти, чем вот так будет аккуратно водить языком по пирсингу, вызывая до жути приятные ощущения. (Я кстати кольцо поменял на обычную штангу, больше мне попадаться в ловушку не хочется…) Адам?.. Адам… Адам?!! Я вытаращил глаза, не прекращая поцелуй, когда на тропинке, ведущей за школу, нарисовалась высокая фигура в зеленой борцовке. Мне бы такое тоже пошло, но так бы казалось, что плечи у меня шире и спина тоже. Хотя, между смуглыми лопатками Трейси зеленая ткань смотрелась очень неплохо. О чем я думаю, когда моя смерть стоит в шоке на расстоянии пяти метров?! - Татуола!! – зарычал Трейси и бросился в нашу сторону, я же лихо отпрыгнул от Руже и попытался залезть на дерево, но меня оттуда стащили и неслабо приложили об этот самый ствол. - Да сколько ж можно меня лупить, Адам?! – я запсиховал окончательно, Руже, ошарашенный поворотом событий, стоял в шоке и наблюдал за этой картиной. Чего встал, тащи Орсино!! - Зачем? – не понял он, я же в этот момент, понимая, что если меня Адам и не убьет, то покалечит, нарезал круги по поляне. - Затем, что если он сюда не явится, в следующий раз ты меня увидишь в морге, идиот!! Сработало у него в голове что-то что ли? Руже рванул за угол звать Орсино, а я уже пожалел, что вместо посыла, начал с ним целоваться… Что уж скрывать, не нравиться этот француз не может. Просто не может. - Адам, ты просто все не так понял, подожди же!! – с минуту мы стояли друг напротив друга, я схватил руки Трейси своими и лишил его возможности набить мне морду, к чему он, похоже, стремился. - Что тут происходило? Руже пытался тебя изнасиловать, да? Здорово! – ехидно усмехался он, не отказываясь от идеи меня убить, но еще не опускаясь до применения ног. Нет, но он сам полез!! Честно-честно! Он замер и почти поверил, как вдруг в мою дурную башку ударила «здравая» мысль: - А какого собственно хрена я перед тобой оправдываюсь? Ты мне парень, что ли? Или он тебе парень? Так что… Пошел ты! – я отпустил его руки и, развернувшись, спокойно двинулся в сторону дома. Орсино как раз выворачивал из-за угла, и по его расширившимся глазам я понял, что меня сейчас убьют, но не успел ничего сделать. - Ах, значит я тебе не парень?! Значит ОН мне не парень?! Я убью тебя, Татуола, и у тебя больше никогда не будет парня, понял?!! Оу… - Так, а ну отпусти его сейчас же! – Орсино бросился нас разнимать, хотя лезть в катающийся по траве и дерущийся комок было равносильно самоубийству. - Пошел нахрен! – заорал Трейси, и вместо меня затрещина прилетела Арону. Тот опешил на мгновение, а потом зарычав: - Ах ты ублюдок! А еще друг называется!! – принялся лупить Трейси всем, что попадало под руку. Я попытался выползти из этого дурдома, цепляясь руками за траву, Руже уже почти вытащил меня, как вдруг эти двое опомнились… - Куда?! – меня за ноги втащили обратно и набросились вдвоем. - Трейси ты врезал мне, а не ему, кретин!! – взвыл Орсино. Адам, в этот момент пытавшийся сломать мне руку, обернулся на друга: Я тебе сейчас еще добавлю!! - Не-е-ет!!... – с визгом Орсино пополз подальше, Руже, носившийся вокруг, протянул ему руку помощи, но я вернул нашего «примирителя» обратно уже вместе с французом и, воспользовавшись неразберихой, пару раз ощутимо приложил его по башке. - А ну не трожь Кейси!! – орал Адам, пытаясь меня задушить, Арон отбирал меня у Трейси с воплем: Отдай мне Джуна, хватит, он настрадался!! Вот тут офигели все и замерли в тех позах, в которых были. Я, прижавший к себе согнутым локтем шею француза, Трейси, душащий меня опять же локтем, Арон, кусающий за ногу Адама… - Что за хрень, Орсино?! – я набросился уже на него, собираясь оттаскать по двору за дреды, но он активно отполз, и пощечина прилетела по роже Трейси, за спиной которого Арон скрылся. Ой… Извини… смущенно улыбнулся я… - Да я тебя сейчас вые*у и все, ты так достал меня!!! – у меня глаза на лоб полезли, когда Трейси принялся абсолютно серьезно сдирать с меня джинсы. - А-а-а!!! Арон, убей его, убей!! - Орсино пришел в себя и, повалив друга на траву, оседлал его. - Молчать! Успокойся и заткнись, мать твою, псих!! – сам орал, как истеричка, неформал. - Ты попал мне по лицу… - тоскливо провыл Руже где-то за спиной. - А ты… Ты!!! Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?! – я обернулся со зверским выражением лица и наплевал уже даже на свою профориентацию в ориентации, то есть плевать стало – актив, пассив… Изнасиловать Руже мне же никто не мешает, правда? - Даже не думай, извращенец, шлюха!! – заорал Адам и, сбросив с себя «друга» ударом в челюсть, бросился на меня. А-а-а-атпусти!! – выл я, когда меня схватили за волосы… ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ??? Голос. Директора. Твою. Мать… От третьего лица. - Я так понимаю, пытаться выяснить причину такого поведения бесполезно? – директор пацифично сцепил пальцы в замок. Перед ним в креслах сидели четверо старшеклассников в разной степени потрепанности. - Почему? Причина есть! – выдал один из них, отклеивая с лица уже бесполезные пластыри. Хм? – приподнял брови директор. - У Адама Трейси комплексы, поэтому мы немного… поссорились. А Арон Орсино полез нас разнимать. Он ничего не затевал, можете его отпустить. - А мистер Руже? – директор даже подивился такой щедрости «отпустите…» Татуола покосился на блондина, сидевшего как в прострации, видимо, такое у него было впервые за всю жизнь. Джун вздохнул с видом «хрен с тобой, черешня» и снова повернулся к директору: - Он вообще здесь не при чем, случайно мимо проходил, вот и затянуло. А вы, значит «при чем», мистер Татуола? - Я при чем, – грустно согласился парень, потирая ссадины на лице и руках, и шее, и… А вы, мистер Трейси, признаете себя зачинщиком ссоры? Парень думал с мгновение, но, решив не отставать от оказавшегося хоть раз в жизни благородным одноклассника, ответил: - Признаю. Это по моей вине мы устроили драку и втянули в нее Арона и Кейси. - Мистер Руже, мистер Орсино, вы свободны. А вы… Что касается вас, молодые люди, вас ждут шестнадцать часов общественных работ! Пара одинаково возмущенных глаз уставились на мужчину, но по его лицу было понятно – приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Да, разумеется, мы пойдем? – вежливо осведомился Татуола. Директор кивнул, и парни вымелись за дверь. Посмотрели друг на друга и, хором рявкнув: Пошел ты!! – разошлись в разные стороны. - Ну вот опять… - вздохнул Орсино, Руже уставился на него непонимающим взглядом. - Чего непонятного?! Опять придется их мирить, – пояснил парень и, тряхнув дредами, направился следом за другом. Кейси Руже остался в коридоре осознавать всю непохожесть Соединенных штатов и Франции. Адам Трейси. Вечером, когда я уже смирился с тем, что царапины и укусы будут долго и мучительно болеть, с тем, что не помню, кто из троих дерется как девчонка (хотелось надеяться, что Татуола, но все же выходило, что Руже), Арон вытащил меня из дома и потащил по темной улице куда-то к пляжу. - Мы куда? – пофигистичным тоном уточнил я чисто для проформы. Если он меня сейчас из мести утопит в океане, мне даже в этом случае будет все равно. - Мы никуда, а вот ты – мириться с Татуолой, понятно?! И никаких «но»! «НО!» так и не слетело у меня с языка – сопротивление бесполезно, стальной захват пальцев Орсино на моем запястье это подтверждал. - Тебе-то от этого какая выгода? – вот этот вопрос меня интересовал по-настоящему! - М… Не знаю. Просто. Ну вы не должны ругаться! Из-за всякого бреда, тем более… В доме горел свет, но дверь нам долго никто не открывал. Я уже трижды порывался уйти, но Орсино меня не отпускал, наконец, дверь открылась, и там возникла эта жуткая девочка, Орсино покосился на меня, я пожал плечами. - Джун дома, красавица? – что он несет?! Кобель. Даже к детям пристает… Тебе-то что? – какая классная сестра у Татуолы. - Мне – ничего, а вот он, - Арон толкнул меня вперед, и девчонке пришлось отойти, чтобы я ее не толкнул. Он жаждет общения с твоим братом! - Ладно, он у себя, дорогу найдешь, – фыркнула девчонка, апатично закрывая дверь прямо перед носом Орсино. Эй! А я?! – возмутился он. А ты сказал, «тебе ничего не надо», – парировала девочка. - Я передумал! – он скользнул мимо нее в гостиную, и ей осталось только смириться. По лестницам я блуждал довольно приличное время, пока не услышал музыку из-за одной из дверей и не понял – Татуола там. - Салют! – очень позитивно и громко сказал я, вламываясь в комнату и останавливаясь у двери. Закрывая ее за собой. - Чего притащился?! – опешил он, а я порадовался – такое ошарашенное лицо у него не часто. Да и вообще лицо выглядело впечатляюще – теперь уже три пластыря – один на скуле, второй рядом с губами и третий на челюсти. Извиняться. - Опять?! – сколько наглости и скептицизма в голосе, аж тошнит. - Заткнись, а? Мне это не нужно, но можешь врезать мне разик за все. - Ладно, – быстро согласился он, вскочил с кровати, на которой валялся до этого и, подойдя ко мне, отвесил пощечину: Это тебе за рот! Больно, но молчу. Пускай отрывается. Это тебе за «шлюху»! Еще раз?! Я же сказал «разик»! - Вот это тебе за то, что у меня все болит! – припечатал по другой щеке еще раз так, что голова у меня мотнулась уже серьезно. - А вот это… - начал было он, но я успел перехватить четвертую затрещину и подтащить Татуолу ближе к себе. Джун Татуола. Мне, конечно, было безумно приятно лупить Трейси безнаказанно, но вот такие вот взгляды глаза в глаза в мои планы не входили. - Может, еще потренируемся? – вдруг спросил он, повергая меня в астрал, и всерьез САМ поцеловал меня. От шока я вырвался, едва не съездив ему по роже, и отпрыгнул на добрые полтора метра, наткнувшись на стол и судорожно ища на нем что-нибудь тяжелое. Так! Трейси! Если ты сейчас придуриваешься, то… Я не придуриваюсь. Он меня перебил, и вот тут в голове появилась мысль: «А если я сейчас заору, меня Алесса услышит? Услышать-то услышит, а вот спасет ли?» - Хорошо… Я не такой доступный, как ты думаешь, мальчик! – усмехнуться, нашарив на столе ножницы. Алесса забыла. Да ну? Ножницы убери, а то мало ли… Как он заметил?! Сохраняй дистанцию, а то я за себя не отвечаю! - Ладно, я извинился, тогда я пойду, да? – он указал на дверь. - Вали, – фыркнул я, отворачиваясь к окну и думая, что этому парню точно не хватает смелости, решительности и настойчивости… Слабак. И трус. Вот. Я ушел. Да-да. За спиной хлопнула дверь. Еще один вечер в одиночестве тет-а-тет с телевизором… Трейси, ты придурок, если думаешь, что я поверил, что ты так просто ушел. Если ты чегото хочешь – у тебя на лице бегущая строка прямо! Вставляю в уши наушники от плеера, становлюсь у стола, напротив окна, оперевшись на локти и выгнувшись во вполне намекающей позе. Музыку не включаю, чтобы слышать все, что происходит в комнате, наклоняюсь «поправить шнуровку на гриндах»… Неожиданно Трейси, просто поражая своей сегодняшней активностью, прислоняется сзади и шепчет на ухо, закрытое наушником: А если сзади был бы не я?.. Черт! Как он понял, что плеер не работает?! - Сейчас заору, так что отойди на метр, - мрачно предупреждаю. - Ори, кто тебе мешает? – удивляется он, толкая меня к столу и начиная уже всерьез стягивать футболку. - А-а-а-а-алесса!!! – взвыл я, напоминая, что я все тот же Джун Татуола, а этот гад все тот же Адам Трейси. Вот в этот момент в его глазах заплескалась такая злость… От третьего лица. - Что там происходит?! – вскинулся Арон и дернулся было в сторону лестницы, но Алесса, усмехнувшись и осознав, что как бы братец того не хотел, бежать и спасать она его сейчас не собирается. Потому что на самом деле ему совсем не хочется, чтобы его спасали. - Сидеть! Сами разберутся, – она положила руку на колено Орсино, обтянутое узкими черными джинсами, и усадила парня обратно Да они сейчас опять подерутся! – не унимался он. - Вот что-что, а драться они не будут, я тебе гарантирую! – выдала девчонка, криво ухмыляясь. Парень недоуменно на нее уставился, не ожидав такого поведения от двенадцатилетней девочки. «Ну и семейка у них…» - подумал он и решил вернуться в свое обычное амплуа, выудил из кармана извечную «волшебную» монетку и покрутил между пальцами. Поиграем? – он азартно изогнул бровь. - Поиграем, – кивнула девочка, придвигаясь ближе, они сидели на полу, на ковре друг напротив друга, неотрывно глядя друг другу в глаза. Как два мошенника. - Орел! – торжествующе сообщил Арон, даже не глядя на монету, упавшую на ковер, - ты исполняешь любое мое желание. – Неожиданно его глаза расширились – между раздвинутых пальцев его ладони, упиравшейся в пол, сверкало лезвие ножа, который неизвестно откуда появился в руке Алессы. - В этом доме мы будем играть по МОИМ правилам, – мрачно сообщила она и улыбнулась, глядя, как парень судорожно сглотнул. «Странное ощущение, будто я вляпался…» - он неуверенно улыбнулся, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Адам Трейси. Когда Татуола хотел, он мог не только сопротивляться мне, а даже, возможно, и надрать меня, силы у нас были равные, сейчас же он явно вырывался напоказ, фальшиво и даже, когда я посадил его на стол и стягивал футболку, он ухмылялся. - И где же твоя сестра? – усмехнулся я, незаметно сдергивая с лампы наручники, так кстати оказавшиеся в его комнате (думать о том, зачем они ему нужны, и кто их там оставил, я в тот момент не стал). - Она убила Орсино и сейчас закапывает труп, – серьезно ответил он так, что я на секунду в это поверил, во вторую секунду Татуола в шоке дернул руками, которые оказались пристегнуты к окну. - Опс! Как же так получилось? – невинно поднял я свои руки ладонями к нему, вроде как, я не при чем. Джун задергался. Вот теперь уже всерьез. А ну быстро отстегни меня! Я тебя убью потом!! - «Потом» будет потом, Татуола, а сейчас это неважно, тебе не кажется? Ты же у нас теперь безобидный, как котенок! Он по-детски надулся и отвернулся, меня пробрал истерический смех, когда я отметил, что ноги у него плотно сжаты вместе – коленка к коленке. Обычно он сидел, расставив их шире, чем на ширину плеч. - Расслабься, будь как дома! – издевался я, резко раздвигая его колени в сторону и вставая между ними, отклоняться дальше у него не получалось из-за пристегнутых рук, так что укусить его за шею получилось без проблем… Он неожиданно хмыкнул, переводя взгляд от окна на меня: - А ты экстримал, Трейси, особенно учитывая то, что в гостиной сидят твой друг и моя сестра, что дверь не заперта, что с улицы в окно все прекрасно видно… М? - Благодаря тебе, моей репутации уже ничто не повредит, поверь! – улыбнулся я почти радостно. - А ты не такой недоступный, каким пытался казаться. Он бы врезал мне, будь у него свободны руки, я уверен! Но нет, одноклассник только криво ухмылялся, не обращая внимания, что из угла рта опять пошла кровь, струйка которой потекла по подбородку. Мне захотелось ее убрать. Языком. - Я не такой доступный, как ты думаешь, Трейси… Я гораздо доступнее!.. С секунду мы еще друг на друга смотрели, оценивая чувство юмора. Дальше про это лично я забыл. Джун Татуола. Единственное, чего сейчас хотелось больше всего – любой ценой вернуть руки в свое распоряжение и устроить Трейси что-нибудь. Ад и мордобой, или рай до искр из глаз, я пока не решил, но что-то точно устроил бы. Ключ лежит на полке! Адам в это время подхватывает мои ноги, свисающие со стола, под коленями и, стащив с них джинсы, кладет себе на плечи. «КЛЮЧ!!!» – вертится в голове единственная мысль. Руки сводит судорогой, и их сжимают наручники, металл чувствуется и врезается в кожу даже через мех, а ключ все никак не нащупывается. Трейси усмехнувшись, вытаскивает из кармана… ключ. Сука! – вырывается у меня. Ты можешь не ругаться? – морщится он. - Да конечно, я пристегнут к окну, лежу на столе, надо мной нависает конченый психопат, у которого… Да! Стоит детка! Ключ мне не отдают, а я должен выдавать что-то типа «я люблю тебя, возьми меня!» Спятил, что ли?! - Как обычно, прав, Татуола? – хмыкнул этот… Этот. Я прищурился. Он продолжил, медленно, издеваясь, расстегивая, пояс на джинсах. - Ты немного не в том положении, чтобы выделываться. Твою мать, я так больше не могу, зови меня хоть трижды блядью, но сейчас у меня поедет крыша. Спортсмены это одна из тысячи и одной моих слабостей! - А еще… Я тебя умоляю, ради бога, потом в школе воздержись от комментариев моих действий сейчас, ладно? - Посмотрим, – получилось у меня сострить, и я был уверен, еще секунду он ничего не делает, а только угрожает, и я в кровь раздеру себе руки, но вырвусь и изнасилую его. Изнасилую себя с помощью него, так будет немного точнее! - Хватит… - прошипел он, сжимая пальцами мой подбородок и задирая лицо кверху, чтобы размотать бинты на шее. Там до сих пор красные засосы после замечательного инцидента на лавке… - Умные мальчики, Адам, сосутся только в губы и царапают только плечи, чтобы их никто не спалил! – погано хихикаю. Я – дестроер. Я не в том положении, чтобы выделываться, но я выделываюсь. - Ну, умных мальчиков я тут не вижу, Джун, я – мужчина, а ты на умного не тянешь. Больно, когда кусают в уже пострадавшее место, очень больно. - Ну ты трахнешь меня уже или нет?! – рычу, психуя и думая, что он не решится, он трус, он же боится за свою репутацию! А, нет… Не боится, не за что бояться уже. Ну, это, смотря, как ты попросишь! Что?!! Вот этой фразой он вышиб из меня все самообладание, это первый и единственный случай в моей жизни, когда мне такое говорят. Куда Адам мир катится..? Трейси. Честное слово, держаться было сложно – Татуола, у которого под одеждой, похожей на цветные балахоны, обнаружилась стройная фигура! Шок, объявившийся у меня в сознании, описать сложно. Плоский живот с ярким намеком на пресс, но не таким сильным, чтобы быть настоящими мышцами, узкие бедра, длинные ноги, что было вообще не заметно в его рэперских штанах… Понятия не имею, почему, но меня так и тянуло коснуться торчащих косточек таза и выпиравших ребер. Фраза «Ну ты трахнешь меня уже, или нет?!» выветрила последние сомнения в том, «что я делаю» у меня из головы. Ответ дался непросто. Но тут разглядывание выгибающегося и пытающегося слезть со стола одноклассника прервалось его неожиданной ухмылкой. Он медленно выпрямился, до этого выгнутый дугой, удобно устроился на столе и, не торопясь, опустил руки с висящим на одной из них наручником. - Запасной ключ, пупсик… – с дьявольской, торжествующей улыбкой возвестил он. Секунда, мгновение на размышления и я, не успев растеряться, стащил его со стола, толкая к кровати. - А вот теперь, Трейси, мы с тобой поиграем! – воскликнул он, когда я невольно оказался сверху, стоящим на четвереньках. Раздевал он меня торопливо, неосторожно, царапая ногтями (скотина, он же грызет их, специально, что ли, отрастил?!» Отмечаю идеальный маникюр, не успеваю выпасть в осадок, как понимаю – черт возьми, Джун Татуола, эта конченая шалава лежит подо мной, стаскивает с меня одежду, а я думаю про маникюр?!! Он заразил меня дикостью и сумасшествием, так, что, входя в раж, я парой движений выдернул ремень из оставшейся пары шлеек, на локте подхватил одну из длиннющих ног Татуолы под коленом и, прижав ее к его же телу, впился губами, зубами в шею, языком повел по впадине между ключицами, увидев его судорожно дернувшийся кадык, сошел с ума окончательно. Обычно отмороженного в школе, Татуолу я не узнавал – размазавшиеся, но смотрящиеся еще более сексуально, чем обычно, тушь и тени, взмокшая челка, закрывающая глаз, прерывистое дыхание и паскудная ухмылочка на губах. У него красивые губы, чувственные, с четким контуром, если бы он еще не красил их дурацкой черной помадой! Правой рукой обхватывает меня за шею и притягивает к лицу, глядя глазами глубже моих глаз – куда-то в душу, в тот момент показалось, что он гипнотизирует меня, науськивает как е*учего кролика, в голове только одно желание – трахаться и трахаться, пока не остановится сердце или не кончится кислород. У него ледяные запястья, а на шее у артерии нащупывается участившийся до дикости пульс. Без вопросов, наверняка, уже по привычке облизывает мои пальцы, а у меня в голове только мысль, связанная со ртом и тем, что он сказал на холме, опозорив меня в первый раз. Внимательно рассматриваю его лицо, проникая пальцами внутрь и едва не обжигаясь – ощущение, будто в крематории, хотя в комнате вообще довольно холодно. Его лицо даже не изменилось, только проколотая бровь изогнулась. Хриплым шепотом: «Быстрее!»; «Хочу!» – в висках, такое надрывное, что, кажется, рвутся сосуды. И без паузы, забыв даже про то, что в доме еще два человека, а дверь не заперта, толкаюсь вперед. Немой крик, только открывшийся рот, широко распахнувшиеся синие глаза совсем близко, Джун выгибается, как дернутый током в двести двадцать вольт. Но ни намека на ненависть или обиду не видно, он вообще никого мне не напоминает, и что будет такая дикая «карусель» перед глазами, что от удовольствия судорогой сведет горло, я не ожидал. - Ну двигайся же, чего замер, Трейси, идио-о-о-от!! Больно же!! – взвыл он, когда я, психанув, дернулся назад и снова вперед. - Ты бы… Видел… Сейчас свои… глаза… - он вдруг лихо перевернулся, оказавшись сверху - маневр, который никому другому, кажется, не удался бы с первого раза. У него, черт возьми, сколько тренировок было?! Сдул мокрую челку, наклонился ближе, к лицу и, обжигая щеку срывающимся дыханием, шипит: - Я тебе покажу небо в алмазах, Трейси!.. Поскакали лошадка? – он наклонил голову вбок и двинулся, держась руками за мои плечи. Когда мои ладони сомкнулись на ненормально тонкой талии, а его глаза закрылись, и на лицо снова упали волосы, я понял – я спятил. Мне так жарко, что кажется, это - ад. Мне так невыносимо хорошо, что кажется – это – Рай. С большой буквы. Спустя несколько минут после оглушающего в буквальном смысле оргазма, я перестал на пару секунд слышать, видеть и чувствовать, ощущая только содрогающееся тело рядом, вплотную. - Лошадь пала вся в мыле, Трейси! – победно усмехнулся он, падая рядом на подушки. - Эта лошадь и не такие скачки выдержит, Татуола! А всадник утомился, а? – недоверчиво выгибаю бровь. - Черт, Трейси, ты машина?! – он смеется, запрокинув голову и не сопротивляясь, теперь уже позволяя себе расслабиться и получить удовольствие в другой форме, но все так же неутомимо (и кто из нас е*учий кролик?!) обнимая меня ногами за пояс, перекрещивая за моей спиной лодыжки и руками обвивая шею. Терминатор... – хмыкнул я. От третьего лица. На третьем этаже что-то загрохотало, Алесса опять осадила Арона, попытавшегося пойти, спасать друга или одноклассника – по ситуации. «Кажется, братца дотрахали до края кровати, и они оба с нее рухнули…» - улыбаясь, подумала девочка, продолжая издеваться над Орсино. «Как бы Трейси его затылком о стену в очередном порыве не шарахнул, последние мозги выбьет…» - вздохнула она мысленно и снова отвлеклась на такую забавную живую игрушку – Арона. Все так же третье лицо. Алесса зашла в комнату брата и усмехнулась, обнаружив его лежащим на полу и пялящимся в потолок. Окно было распахнуто настежь, и комната вымерзла так, что девочке стало холодно сразу же. На холод она внимания не обращала никогда. - Они ушли, Джуни, этот ваш Арон довольно забавный, он сказал, что обязательно придет еще, – сообщила она, потом присмотрелась к нешевелящемуся парню: - Чего молчишь? Он меня зае*ал. - Ты говоришь это каждый день с того самого, когда мы переехал, – парировала Алесса, садясь рядом с братом на пол и расправляя свою юбку. Джун лежал, как крест – ноги вместе, руки раскинуты в стороны. Он еле натянул джинсы, на лице застывали следы косметики, волосы падали на лицо. - Нет, ты не поняла! – хмыкнул он, двигая одними только глазами, в темноте он видел не как кошка, но силуэт сестры рассмотреть был способен, тем более, в окно светила луна. - Он зае*ал меня в буквальном смысле! – парень засмеялся, приподнимаясь на локте. - Я заметила, – девочка критически окинула взглядом комнату, посмотрела на вещи, сброшенные со стола, покосилась на кровать, где комком лежали простыни, на подушки, валявшиеся на полу. - И мне так хорошо, что готов умереть прямо сейчас… - простонал Джун, ложась обратно на пол. - Передоз, – констатировала сестра и бросила в его сторону одну из подушек: - Если простудишься – сам виноват будешь, – хмыкнула она, понимая, что в таком состоянии как он сейчас – температура 38, он простудиться не сможет. Разве что тело после сна на полу будет ломить. «Ломить его будет далеко не от сна на полу», - подумала Алесса, вспомнила алеющее лицо в буквальном смысле затрахавшегося Адама, вылетающего из дома, тащившего за собой Орсино, и улыбнулась. Она сунула руку в карман платья и вытащила монетку. Монетки стали ее фетишем после нескольких часов общения с Ароном. Девочка подкинула монету, поймала ее в кулак и прежде, чем разжать, усмехнулась: Если орел – я выиграла, если решка – ты проиграл. Адам Трейси. Следующее утро ознаменовалось ставшим каким-то поразительно привлекательным (может это флюиды на меня так действуют?) Татуолой, культурно сидевшим на своем месте. Весь его вид как-то притягивал и тянул прикоснуться – взлохмаченные волосы, легкая тень от бессонной ночи под глазами и самое главное – сдвинутые вместе ноги в тяжелых гриндах. Я прошел мимо, сел за парту и повернулся к нему. Улыбнулся только уголком губ, на его лице нарисовалась невинная улыбочка и даже (мне кажется?!) легкий румянец на скулах. Да уж, вспоминая то, что происходило ночью – до сих пор начинаю трястись и неровно дышать, втягивая воздух. Главное – не вспоминать лицо выгибающегося в немом крике Татуолы. Не вспоминать… А то холодного душа в школе не найти. - Арон! Орсино, ты оглох?! – уставился я на друга в упор, тот сверлил взглядом часы, висевшие на стене. А? Ах да… Я жду, когда уроки закончатся. Мы сегодня… Подожди! «Мы» это кто?.. – подозрительно прищурился я. - Я и Алесса, – терпеливо пояснил Орсино, тоже прищуриваясь и ожидая выговоров. А какие могут быть выговоры, если я сам сплю с парнем и тащусь от этого? Никаких. Понятно… Куда вы идете? - В морг! – он засмеялся, и я понял – эти двое нашли друг друга. Девчонка помешана на трупах, Орсино помешан на таких фриках, как она. Я опять обернулся и принялся рассматривать ставшего таким вдруг желанным Татуолу. Он этого не замечал и, элегично пялясь в окно, наматывал на палец жвачку. В другое время мне было бы противно смотреть на такое действо, но сейчас я весь растекался как лужа. Неожиданно с задней парты на меня посмотрела Молли, до этого шепчущая что-то подругам, и я не смог оторвать взгляда от ее сияющих как всегда глаз... - Адам! Я сегодня свободна, и мне так скучно… Ты чем-нибудь занят? На меня уставился Татуола. На меня уставился Орсино. На меня уставился Руже. И главное – на меня уставилась Молли Салливан. Нет. Я ничем не занят, куда бы ты хотела пойти? Поймав дикий, невменяемый взгляд вытаращенных глаз Татуолы, я ехидно прищурился – а что ты хотел, дорогой? Ты красивый, забавный, с тобой было весело… Но разве ты надеешься на что-то еще? - Нам надо поговорить, Трейси. Сейчас, – загробным голосом сказал он так, чтобы слышали все. - Нет, не надо. Я занят, извини, – я улыбнулся как можно более мило и, встав, за руку уволок Молли из кабинета. Она на ходу успела чмокнуть в щеку кипевшего Джуна: Ты такой душка! – шепнула она ему и вышла за мной. Спасибо тебе, Джун Татуола, ты помог мне завоевать сердце Молли Салливан, которая даже не разбирается в людях – только в их ориентации. Ты даже подарил мне кучу эмоций и неизвестных ощущений – клянусь, это было приятно! Ты думал, что я влюблюсь в тебя и забуду о ней?.. Джун Татуола. Я сидел с секунду после того, как эта глупая шлюха обслюнявила меня и утащила за собой Трейси. Чертов ублюдок. Вот всегда так… Меня трахают. А потом бросают ради милой мордашки и никем не тронутой задницы. Класс! Слева смотрит Руже, так сочувствующе – я ощущаю этот взгляд почти кожей. Но я знаю – сегодня он во дворе будет исподтишка сверлить взглядом Джеферсона, а когда тот почувствует и обернутся – Кейси обязательно покраснеет и завесится волосами. Справа – Орсино, шокировано, но тем не менее, его счастье от грядущей встречи с моей сестрой ничто не способно уничтожить. А гребаный Адам Трейси добился своего и, свалив с этой… Салливан, сейчас наверняка облизывает ее где-нибудь в коридоре или туалете. Было весело, да? Ну и подавись. Будет у меня и тринадцатый. И четырнадцатый. И сто первый… Вот только не думай, Адам, что я так просто отпущу тебя. Перед тринадцатым я еще успею наиграться… Адам Трейси. В кинотеатре было жарко. Вот только не уверен – жарко было вообще в кинотеатре или только мне от присутствия рядом Молли? Слишком уж близко она сидела, а на страшных моментах хватала меня за руку так, что в джинсах все мгновенно начинало хотеть. И Молли, и все, что с ней связано. И самым извращенным образом. - Пропустите… Расступитесь… А ну пошел вон, сейчас ногу отдавлю!!.. – шипение сзади оказалось каким-то подозрительно знакомым, и обернувшись в ужасе, я увидел пробирающегося к нашему ряду… Да, это был он. Ночной кошмар. Эротический ночной кошмар. А рядом с ним вышагивала мрачная девчонка с параллельного класса, высоченная, отмороженная пацанка с грубым голосом. Та еще парочка – гей-пассив и лесбиянка-актив… Ужас какой, что они здесь делают?! Фильм и Молли на некоторое время отошли на задний план (хотя фильм меня изначально не волновал), и, не имея возможности нагло пялиться на странную парочку, я только изо всех сил вслушивался в диалог за своей спиной. Туда, судя по голосу, села девушка, за Молли развалился Татуола, эти двое шептались как настоящие влюбленные воробьи, даже не особо стесняясь того, что люди уже шикают на них, требуя заткнуться. А меня настигал какой-то бред – это ревность?! Нет, это бред, как можно ревновать парня? Как можно ревновать парня гея? Как можно ревновать парня гея к девушке?.. А к девушке лесбиянке?! Это полный бред. Джун Татуола. Они сидели прямо перед нами с Амандой (которая, на мое счастье, согласилась помочь и даже не без удовольствия) и не оборачивались. Говорить громче уже не получалось – нас бы вытолкали из зала, а широкая спина Трейси не дрогнула ни разу. Ему что, совсем наплевать?! Он же не может знать, что Аманда лесбиянка! Он же, в конце концов, не может быть уверен, что я не поменял ориентацию так резко?! Хотя в этом-то он может быть уверен на все сто процентов… Но все равно, так же нельзя! - Адам, возьми меня за руку, мне страшно… - певучий томный голосок Салливан звучит как гвоздь по стеклу. Вытаращив глаза на руки, медленно коснувшиеся друг друга, на нежно переплетенные пальцы, я задергался как припадочный, вцепляясь в подлокотники так, что мои собственные пальцы сводило судорогой. - Спокойно, она блефует, – усмехнулась Аманда, беря меня за руку и почти насильно отцепляя ее от сиденья. - Это какой-то вздор, по-моему, ей же даже не страшно фильм смотреть – там еще никого не убили… - девушка продолжала здраво рассуждать, успокаивающе поглаживая мою ладонь большим пальцем, не по-женски жестким. И я расслабился, поддавшись полу-женской интуиции лесбиянки, откинулся назад на сиденье и блаженно улыбнулся. Ну, значит, если Молли это не нужно, и она всего лишь блефует, то отворотить от нее Трейси будет легче. Вот только Трейси не в курсе всего этого. Адам Трейси. Я послушно взял Молли за руку, тут же вцепившуюся в мою, как капкан, и продолжил слушать диалог сзади. Он стал совсем каким-то неслышным, но суть я уловил, немного. Покосился на Салливан и не понял. Как это «она блефует»? Если она не хочет со мной встречаться, тогда зачем сама тащит на свидание и просит делать то, что делают бойфренды?! Не понимаю. Украдкой оборачиваюсь назад, вроде как поднимая упавший мобильник, и вижу тошнотворную картину – эта извращенка как настоящий парень вцепилась в руку Джуна, а тот и рад – расплылся по креслу как амеба, ему видимо хорошо. Назло пришел издеваться? Знает, что Молли как-то странно себя ведет, и решил понаблюдать вблизи? - Адам… Поцелуй меня… Мне страшно… - шепчет Молли мне в самое ухо, обжигая его карамельным дыханием, а меня пробивает дрожь ни с того ни с чего. Неважно, что на экране день и счастье – ей страшно. Это странно, но как я могу отказаться ПОЦЕЛОВАТЬ Молли Салливан?! Это было бы полным психопатством, поэтому, слегка развернувшись, я легко коснулся ее губ своими… Причинять боль и целовать в кровь ее почему то не хотелось, она же была хрупкой как цветок… И я совершенно не думал, что милая Молли сразу же запустит мне в волосы руку и, сжимая их между пальцами, примется буквально высасывать из меня душу. Сзади послышался характерный хруст, потом шорох совсем рядом, шепот хриплым голосом: «Джун, ты что вытворяешь, псих?!» – а затем визг и всхлипы Молли, резко от меня оторвавшейся. Первые пять секунд я ошалело смотрел на цветное ведро из-под попкорна вместо головы Молли передо мной. Потом зачарованно слушал всхлипы из-под ведра, потом посмотрел на Татуолу, стоявшего позади Салливан с безумными глазами. Потом на закрывшую лицо ладонью и трясущуюся от смеха лесбиянку… Захотелось упасть между сидений и колотиться в припадке истерического смеха – вокруг были разбросан попкорн, а Молли продолжала рыдать с ведром на голове… Но потом как-то взметнулась ярость – этот придурок опять испортил мне ВСЕ! Она же уже даже сама приставала ко мне, и наплевать мне, что там думают всякие геи и лесбиянки, у меня мог быть сегодня вечером отличный секс с умопомрачительной девушкой… А этот!!... Джун Татуола. Если честно, от себя я такого ожидал… Но не как реакцию на пустяковый поцелуй, эта кикимора так к нему присосалась, как пиявка! Даже я так не делаю!! Фу, противная… Жаба заколдованная… И рука Аманды, удерживавшая меня до этого, не помогла – ведро приземлилось прямо на Салливан, оттолкнувшую Трейси и зашедшуюся в истерике, а я продолжал рассматривать медленно меняющуюся гамму эмоций на лице одноклассничка. Как это мило – сначала шок, потом паника, потом ужас, потом недоумение, потом истерические хихиканья, прорывающиеся сквозь пальцы, которыми он зажал себе рот, а потом вдруг опять ступор. И шок. И дикие глаза. И Трейси под мое шипение: «Ты не охренел ли, дорогой?!» – хватает меня за шиворот и тащит прочь из зала. А Аманда осталась там одна с плачущим и шокированным ведром… Да о чем я думаю вообще? Какое ведро?! Меня тащат из зала к туалету, а я думаю про ведро?! Мне сейчас будут бить морду, а я думаю про ведро и лесбиянку?!! Адам Трейси. Затолкать почти не упирающегося Татуолу в туалет и шарахнуть его о стену оказалось намного проще, чем я ожидал… - Ну ладно-ладно, не будем ругаться! – опять вредно захихикал он, выставляя перед собой руку и не подпуская ближе. - Ругаться?! Ты мне вечер испортил, а я, извини, конечно, живой человек и хочу трахаться! - Так трахайся, кто ж тебе мешает?! – он согнулся пополам от смеха, держась за кафельную стену рукой и медленно по ней сползая. - Ах ты ублюдок такой… - протянул я, прищуриваясь, и глядя на откровенно издевающегося Татуолу… - Да ладно, перестань, хуже тебе, что ли, от этого? Она же даже не дала бы тебе! Уж поверь опыту Аманды… - он философски приложил руку к груди на уровне сердца и посмотрел мне в глаза целомудренным взглядом, планомерно выводя из себя… Чтобы в следующий момент оказаться с вывернутой за спину рукой прижатым к кафельной стене. Ну молодец, Джун, ну просто мастер находить приключения на свою задницу, в прямом и переносном смыслах! - Эй… ты там… Не сходи с ума, Трейси, не жалей ни о чем, все что было, то давно прошло!.. – он продолжал противно ржать, даже будучи прижатым к ледяной стене щекой. - «Все, что было» это что? – скромно уточнил я, с чувством реальной такой мести-власти кусая его за ухо. - Спятил, что ли?! – взвизгивает это нечто, дергаясь назад, и скулит, я с удовольствием наблюдаю, как струйка крови стекает по шее. Господи, я еще и садист… - Сейчас узнаем, кто тут спятил, – многообещающе сообщил я, просовывая руку между стеной и пряжкой его ремня, чтобы его расстегнуть. А судя по тому, как напряжены все мышцы спины нашего извращенца, стадия «ха-ха, как смешно» у него уже закончилась… Джун Татуола. Ничего похожего я от Трейси не ждал, а уж тем более того, что мне с силой двинут по спине так, что я согнусь пополам от неожиданности и ногтями начну царапать стену – тем более. - Ну признайся, ты же этого всегда хотел, да?.. – каким томным может быть голос Трейси оказывается… Но садизма в нем стало как-то намного больше. Определенно больше, когда он ногой толкнул мои гринды по очереди, расставляя их шире, чем на ширину плеч, и дергая вниз джинсы. Да что здесь происходит, куда делся Трейси?! - Ты с ума сошел, отпусти быстро!! – зарычал я, пытаясь вырваться, но вырываться с заломленной за спину рукой было как-то не очень удобно, а судя по металлическому звуку, Адам расстегнул ширинку… Нет, так нельзя… Так же нельзя! Куда девался обходительный и культурный Трейси? Какого черта здесь делает подобие Райана, бывшего-садиста?! Адам Трейси. После первого же толчка без всяких прелюдий и ласковых слов на ухо (прокушенное уже ухо) Татуола заорал. Не закричал, не взвыл, а заорал. Так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, вопль был просто диким, и готов поспорить – сейчас сюда прибежит толпа персонала, так что нужно быстрее. «Быстрее» вызвало еще серию криков из разряда «режут», я уж когда я глянул на намечающиеся на кафеле царапины от ногтей и на размазавшуюся по белой плитке кровь (наверно, из искусанных губ…) мне стало всерьез плохо. Нет, мысли «о, Боже, что я делаю» не пришло, но зато пришло какое-то дикое наваждение – я трахаю Татуолу, этого конченного ублюдка, в туалете кинотеатра, куда в любой момент могут вломиться обозленные служащие… Непередаваемое ощущение, особенно от того, что таким податливым и послушным этот псих не был даже в прошлый раз. В прошлый раз вообще ничего такого не было. Кровавые разводы на стене подсказали, что еще чуть-чуть и Татуола съест самого себя, поэтому единственное, что пришло на ум – зажать ему рот рукой, одновременно заглушая и вопли. Это было ошибкой – палец мне тут же прокусили… - Ну неужели не нравится?... – откуда столько цинизма в голосе?! И я, не сдержавшись, решил все-таки оставить автограф на шее ревнивого фрика, чуть выше плеча…. Джун Татуола. Нет, такого со мной не вытворяли давно, год или полтора точно! Ощущение, будто в меня вливают кипяток, заживо, а от пальцев, зажимающих рот, щиплет прокушенные губы, ногти чуть ли не выворачиваются с мясом, скрипя по кафелю, сильные руки, сжимающие бедра и прижимающие еще ближе, горячие губы на шее… Это было последним, перед тем, как все взорвалось оглушительной вспышкой. А потом внутренности обожгло на несколько секунд, и Трейси, отпустив меня сползать по стене, метнулся к двери, запирая ее, наконец. - А… А… - я пытался что-то сказать, одновременно сидя на полу, натягивая джинсы и застегивая их. Что?! О, Трейси в ярости… Кто тут должен быть в ярости?! Я, конечно! А… А я еще оказывается и мазохист… На недоуменный взгляд Трейси вроде «мозг случайно задел?..» отвечаю абсолютно вменяемо: - Ну ко всем прочим моим недостаткам я теперь еще и мазохист!.. Правда, прелесть?.. – бешеный смех просто раздирал, даже заглушая не особо приятные ощущение где-то «чуть» ниже пояса. - Да что там такое происходит, в конце концов?! – раздался обозленный голос контролерши, явно спешащей к туалету. Замок двери заворочался, с секунду Трейси смотрел на то, как поворачивается защелка, а потом метнулся… К окну. Я только следил за ним глазами «ну точно спятил» и благодаря судьбу за то, что ключей в связке у тетки много, а нужен только один… С усилием Адам поднял стекло окна и зашипел, бешено сверкая глазами: Вылезай! - Что?! Ты двинулся!? – мой шок нельзя было передать словами. Это был самый большой бред в моей жизни, самый большой. - Быстро, а то нас заберут сначала в полицию, а потом в дурдом!! – Трейси схватил меня снова за шиворот и без вопросов подтолкнул к окну. Второй этаж. Не так уж высоко… Черт подери, меня изнасиловал мой одноклассник, я вылезаю из окна второго этажа и лихо сигаю вниз, собираясь убегать от невменяемой контролерши?! А где же слезы «как ты мог?!» и все такое? Где розы и конфеты мне, несчастному и обиженному, в постель с доставкой на дом?! Где все это?! Нет, что вы… Адаму Трейси и в голову не придет что мне сейчас «немного» не до догонялок с полицией..! - Пошел! – кроссовок Трейси припечатал меня по спине, и я ласточкой прыгаю вниз, приземляясь как кошки – на четыре конечности, попутно отбивая себе ладони и колени, тут же на спринтерской скорости (и откуда во мне столько сил?!) подрываясь и несясь подальше от кинотеатра. Последняя мысль самая дурацкая, но самая здравая – а ведь Аманда и Молли остались там, в зале… Тем временем в женском туалете. - Не дергайся, он прилип, – Аманда сурово держала Молли за плечо и вытаскивала из ее волос попкорн, который будучи сладким, прилипал к волосам. - Гаденыш… Ну сдался ему этот Трейси… - хныкала девушка, крепко вцепившись в запястья лесбиянки, чтобы контролировать ее движения. - Сдался. Видимо сдался, – философски буркнула Аманда, нахмурившись и продолжая распутывать гнездо, в которое превратилась прическа милашки Салливан. - Он его правда любит? Это же невозможно, это извращение какое-то… - задумчиво протянула Молли. Аманда рассматривала ее лицо, мрачно продолжая шевелить пальцами. - Правда любит. А насчет извращений – ты не извращенка, тебе не понять. - Я не извращенка?! Я не извращенка?!! Да извращенней меня нет в этом городе!! – возмущенно взвизгнула Молли, подскакивая на месте и глядя на абсолютно спокойную лесбиянку. - Ага. Конечно. Милая натуральная девочка, – издевалась брюнетка, рукой проводя по своим волосам и радуясь, что они коротко острижены. Молли прищурилась, вытаскивая последний липкий комок из волос, и посмотрела на Аманду. - Думаешь, я не извращенка? Думаешь, мне слабо?! – она зарычала, наступая на девушку, но та продолжала элегично стоять на месте – ее, кажется, совсем не волновали нападки Салливан. - Точно, – кивнула брюнетка, доставая из кармана сигареты и собираясь закурить, но Молли неожиданно схватила ее за запястья и, подтащив ближе к себе, прижалась своими губами к ее, активно проталкивая быстрый язычок между зубами и присасываясь в страстном поцелуе так, что пачка «Winston» выпала из руки лесбиянки. «Расчет удался… Татуола умеет строить стратегические планы!» - довольная собой подумала она и, обвив руками тонкую талию блондинки, крепче прижала ее к себе. «Ну вот, теперь я точно извращенка. И меня это не напрягает!» - злобно думала Молли, тая в руках девушки, от которой пахло какими-то сладкими духами и сигаретным дымом. Адам Трейси. Бежали мы долго, миновав и школу, и несколько магазинов, и даже пробежали почти всю набережную, когда вдруг топот сзади оборвался, и я услышал хриплое дыхание, различимое даже в шуме толпы. Обернулся – Татуола, согнувшись и опираясь руками на колени, стоял и тяжело дышал. - Ну потом расслабишься, давай быстрее уже! – зарычал я, беря его за руку и таща за собой. - Мне как-то дерьмо-о-о-во-о-о… - протянул он и вместо того, чтобы сделать шаг, закатил глаза и рухнул на меня, едва не повалив на асфальт. Ну почему когда не надо, он такой тяжелый, а?! Стоп. - Джун… Джун, открой глаза! Сейчас же!! Да что с тобой такое!? Меня пробила нервная дрожь – господи, пожалуйста, ну пусть окажется, что я не натворил ничего такого, что могло бы повредить его здоровью?! Совесть внутри захихикала подло и почему-то голосом, похожим на голос Татуолы: «Ты уже натворил…» Нет, в смысле, так повредить здоровью, что он начал падать в обмороки! «Ну-ну, оправдывайся теперь…» - голос затих, а мне стало страшно. И не потому, что меня прибьют родители Татуолы, а особенно его сестричка (думаю, что топором или бензопилой), а потому что этот шизик мне… Реально дорог. Я могу орать на него, издеваться, мучить… Но я же его люблю! Стоп. Да что за бред я несу?! Я не люблю его! Совсем не люблю! Я покосился на убитое лицо ставшего странно безобидным и хрупким одноклассничка и вздохнул с нежностью… Да что ж я делаю?! Хватит вздыхать, как девчонка! Надо действовать нормально и адекватно, как мужик! Я его не люблю… Я его вообще не люблю… То есть – совсем… - Джун, ну очнись, ну ты слышишь меня?!.. – начал скулить я, таща его на руках, что оказалось не сложно. Я даже согнул его ноги в коленях и наклонил так, что его голова удобно легла мне на плечо… Все, чтобы только не делать ему больно. Какая ж я скотина… Весь в него! Джун Татуола. Очнулся я от каких-то голосов, открыл глаза и, уставившись в белый потолок, сообразил – я в комнате. В своей комнате. Дома. - На, выпей. Ты нам, кстати, всю пати испортил, мы как раз собирались вытащить пару трупов и погулять с ними, а тут позвонил твой хахаль и с истерикой заставил приехать. Алесса. В праздничном черном кружевном платьице с белыми оборочками. Видимо, и правда, я им сорвал вечеринку. А вон и Орсино в черном пиджаке. Ну чисто Мартиша и Гомер Аддамс в юности. Ужас какой, а стакан с таблеткой я все же возьму. А что случилось?.. Да, тупой вопрос, но как-то надо узнать правду. - Ты хлопнулся в обморок, а он тащил тебя до дома. Чуть не умер, если хочешь знать, а мы тут увидели тебя в таком виде и прямо прибалдели оба! – по ее лицу гуляла ехидная ухмылка, а Орсино язвительно хмыкнул. Ага. Теперь и эти два психа знают, что меня изнасиловали. Здорово! А судя по тому, что кожа у меня не горит и не липкая, то меня тут в бессознательном состоянии затаскивали в ванну… Это было нечто, наверняка! - Алесса… Обещай мне, что ты не станешь меня останавливать и спасать, если я захочу в скором времени покончить с собой, ладно? Но… Обещай!! Господи, как пафосно, что тошнит прямо, но по-другому не получается… - Ладно, обещаю. А ты обещай, что завещаешь мне свое тело для опытов? - Окей, – я закрыл глаза и застонал от головной боли, которая все-таки отступала под действием таблетки. - А с чего это ты собрался так категорично уходить из этой грязной, мерзкой и дико классной жизни? – все так же ехидно поинтересовался Орсино. - А потому что Алесса тебе не рассказывала, что я не умею расставаться, – мрачно отозвался я, натягивая одеяло до подбородка и радуясь, что жизнь моя подходит к трагичному и красивому концу. Как это «не умею расставаться»? Ну Арон, ну ты балда?! - В смысле многие бывшие хотели остаться со мной друзьями. Ну типа ходить по барам вместе, все такое, но не спать и не встречаться – у них были девушки… А я не умею так расставаться, я если люблю, то насовсем, навсегда, на полную катушку, чтоб аж душу вырвать из себя и подарить ее с красным бантиком на белом блюдечке! А когда мне вот так предлагают мило и тихо разойтись – я ломаю и крушу все вокруг и режу вены потому, что не хочу жить. Прощать я не умею! Я психовал и высказывал это все, глядя в потолок. Тикали часы, Алесса болтала тонкими ножками, сидя на стуле рядом с кроватью… Орсино прислонился к стене, скрестив руки на груди и глядя куда-то мимо меня, что я заметил краем глаза. - Ну а если уж Трейси меня после всего, что случилось, кинет из-за этой швабры, я просто не знаю что сделаю. Я себе не вены перережу, я себе руку отпилю заживо! Тем более, я полный придурок, он же изначально просил меня помочь ее завоевать, все такое… А я согласился, уверенный в том, что ничего большего не выйдет из этого. А потом влюбился как идиот. А потом невольно надеялся, что он забудет про эту Салливан… А потом… А потом влюбится в меня, и все будет классно хоть раз в жизни!! Но ведь нет, так не бывает, сказок в мире нет!.. – я истерил уже всерьез, колотя руками по кровати и чувствуя, как по лицу катятся слезы куда-то в подушку, которая потом будет мокрая и противная. - Перестань. Все будет хорошо, – Алесса жалостливо погладила меня по руке, Орсино улыбнулся: - Да, кто знает, что может случиться в следующую секунду? Никто же не знает, так что не отчаивайся. Скоро выпускной, а там и университет, а в Айдахо-Ривере, который рядом, потрясающий университет, ты туда точно поступишь и впишешься! Ну если я поступлю, то ты тем более! – у Арона получалось как-то ненавязчиво успокаивать. Наступил момент «успокоили, я поверил, теперь можно и пожаловаться всласть»… - Нет, все будет плохо… Ничего хорошего там не будет! Я влюблюсь или в однокурсника, или в лектора, и все опять будет кошмарно!... Ах да! Совсем забыл! Если Трейси меня кинет, я умру!! Не умрешь, – ехидно сообщила Алесса. - Не умрешь, – кивнул Арон, улыбнувшись с видом точно знающего человека. - Это еще почему?! – нахально прищурился я, приподнимаясь на локте и ощущая такой дикий прилив сил, что готов был идти ломать горы и шею Молли Салливан. - Потому что не кинет, – раздался голос сзади, и я повернулся с ошалело вытаращенными глазами. Прямо за спинкой кровати, все это время находясь вне зоны видимости, стоял этот… Этот. Адам Трейси. Гад и ублюдок. - Да ну-у-у?.. – тупо протянул я, вспоминая как-то резко, что не накрашен, и волосы черти как торчат… - Спорим, он сейчас подумал о мэйк-апе и прическе?.. – паскудно хихикнула Алесса, Арон положил ей руку на плечо и носом потерся о пушистую макушку моей сестрицы. Эти двое нашли друг друга. А я покраснел не то от злости, не то от смущения – она знает все мои мысли. - Ты же простишь меня? – Адам приподнял бровь и улыбнулся краем губ. Так он похож на змея искусителя, а уж когда нагнулся к кровати и посмотрел мне в глаза, то уж совсем… Нет. Ни за что. Но ты же сказал… - Я лучше себе руку отпилю. Я может хочу цветы и конфеты, и нежность, и романтику!? Я же не всегда хочу трахаться без передышки!! Я хочу любовь!! Хочу «Дом 2»! (Слышал я где-то про этот русский проект, но точно не в курсе, что там…) - А если так? – мне на кровать приземлилась коробка дорогих шоколадных конфет с ликером, а под нос сунули букет белых орхидей. - Я обожаю орхидеи, ты откуда узнал?! – я в шоке смотрел на цветы, приторно пахнущие сладким. Адам многозначительно посмотрел на Алессу… - Предательница!! – я припечатал ее подушкой, а сестра вскочила и вылетела за дверь, хихикая. - Арон, ты свободен… - протянул Трейси, пальцем цепляя одеяло у меня на плече и опуская его вниз. - Но… - начал было Орсино, закрывая ладонью глаза и краснея. Но Трейси его оборвал: Я сказал, ты свободен! Орсино надул губы и пробурчал: Ладно. Я уже ухожу… - Иди сюда! – бледная рука Алессы высунулась из проема двери и, схватив Орсино за локоть, вытащила из комнаты. А я сосредоточился на Трейси, как-то быстро оказавшемся совсем рядом, и одеяле, опустившемся совсем низко. - Я тебя не прощу, – сообщил я, отклоняясь, но нежное прикосновение пальцев к щеке и добрый до бесконечности взгляд как-то остановили. - А я буду извиняться и извиняться, пока тебе не надоест, и ты меня не простишь… Я наклонился назад и, упав в подушки, как можно более томно посмотрел на него. - Как думаешь, это нормально – сначала изнасиловать меня, а потом строить из себя принца на белом коне?.. Я потянулся рукой к выключателю торшера, горевшего мягким персиковым светом, но рука Трейси перехватила мою и сама нажала на выключатель. Для нас – нормально, уж поверь… Три года спустя. - Ты уже уходишь? – Джаспер Салески лениво потянулся и, пальцем зацепив сверкающий ремень на джинсах парня, подтянул его обратно к кровати. Мальчик лет пятнадцати на вид, не обращая внимания, продолжал хмуро одеваться. - Ухожу. Тороплюсь, извини, – буркнул он, а мужчина продолжал зачарованно разглядывать его, не находя ничего похожего с Джуном Татуолой. Пергидрольные длинные волосы были взлохмачены, на макушке, где волосы были короче, они торчали как иглы у ежа. Кислотно-розовые длинные пряди «вафелькой» спереди болтались на плечах, пока парень подпрыгивал на одной ноге, натягивая на вторую кроссовок… Макияж конечно подпортился. - А что так быстро? Еще только пять утра... – мужчина посмотрел на часы, потом снова на любовника, которого снял несколько часов назад в клубе. «Быстро-быстро… Ля-ля тополя… Пошел ты… Все вы одинаковые, как валенки…» думал блондин, надевая солнечные очки и молча заходя в лифт. Спустя секунду в апартаментах остался только ничего не понимающий директор «Протекта». А парень, выскочив на улицу, которую только начало заливать солнцем, раскинул руки в стороны и, напугав мирно пасущихся голубей закружился, улыбаясь чему-то неясному. - Ну что, Джун Татуола… Это был последний в моем списке. Теперь мы с тобой поиграем..! – неожиданно справа заиграла музыка, включился утренний баннер, отключаемый на ночь, и блондин резко обернулся, сдергивая с лица очки. Он надул губы и прищурился – на огромном экране, маняще улыбаясь, крашеный брюнет в белой шапке сексуально наслаждался «7-UP»ом из стеклянной запотевшей бутылки. Потом хитрющее лицо с экрана пропало, и пошла обычная заставка продукта. Блондин, сжимая и разжимая кулаки, продолжал таращиться на баннер. «Татуола, Татуола… на баннерах Татуола… в рекламе Татуола… Летние каникулы в ад какой-то превратились!! Ему только недавно исполнилось восемнадцать, а благодаря папаше он уже везде засветился и теперь, небось, сидит в своем Айдахо и радуется! Как же бесит…» Парень злобно размахнулся и бесцельно пнул ногой по луже, куча брызг взметнулась в воздух, голуби снова взлетели, а блондин целенаправленно пошел к такси. Время переезда настало. Илая Кокс. На самом деле Джун Татуола – мой ночной кошмар с четырнадцати лет. Ну, то есть уже примерно четыре года. Все началось с банальщины – мать вышла замуж за натурального альфонса, хотя тогда он мне казался потрясающе красивым и респектабельным. И я понял, что стал геем, как только в голове появились первые мысли о мужчине, как о возможном любовнике. Да, это бред, но так вышло. И я обожал его тайно, бросал страстные взгляды, и сейчас понимаю – он это замечал, но не реагировал, потому что я его не интересовал вообще. Ни как личность, ни тем более как парень. Зато когда ночью матери не было дома, а я решился все-таки зайти к нему в спальню и признаться… Первым, что я услышал были приглушенные стоны из-за приоткрытой двери. Это конечно не было сюрпризом, и напугать не смогло, но настоящее происхождение стонов оказалось совсем не таким, каким я его предполагал – за дверью в тесных объятиях Луиса, моей мечты, извивался высокий длинноногий… Парень. Парень, брюнет такого немного странного вида – на нем было много бинтов и всего такого, глаза блаженно прикрыты, а в свете луны, заглядывавшей в широкое окно, были видны черные следы туши у него под глазами, она наверно размазалась тогда… Мне, помнится, стало плохо, ноги подкосились, и я съехал по стеночке вниз, продолжая как зачарованный, слушать вздохи и тихие вскрики время от времени, рычание и шепот Луиса, который оказался конченым предателем… А потом и я, и наверняка они услышали, как машина матери подъезжает к дому, парень сам без предупреждения вылетел из постели, на ходу натянул джинсы и, схватив рубашку с шапкой, вылетел за дверь спальни, споткнулся о мои вытянутые ноги и едва не упал. Он обернулся, и тогда мы встретились взглядами – и его глаза совсем не были смущенными или что-то вроде того… Нет. Он с секунду смотрел на меня, ухмыляясь, потом потрепал по волосам и со словами: «Жизнь жестока, мальчик!» – выбежал через черный ход. Мать тогда ничего не узнала. Луис сделал вид, что ничего не было, хотя косился на меня подозрительно… А я решил, что я ничем не хуже этого парня. Ничем! И я узнал, как его зовут, где он живет, сколько ему лет… Ужасным казалось то, что мне было четырнадцать, а ему всего шестнадцать – небольшая разница, а? А у него было все – друзья, подруги, парень – мой Луис, МОЙ Луис!! Внешне он казался мне лучше меня, и поэтому желание переплюнуть его росло с каждым днем… И тогда, когда Луис зажал меня в коридоре в углу спустя год. После усердного целенаправленного изменения себя. И тогда, когда мать обвинила во всем не его, а меня, что я просто соблазнил ее мужа… Она наверно спятила, слишком сильно его любила… А в семнадцать я свалил из дома, чтобы продолжить план, написанный задолго до дня рождения… В интернете на его странице постоянно фигурировали новые имена… А потом, когда я трахнул уже почти всех его любовников, доказывая в основном самому себе, что передо мной никто не может устоять, и я не хуже (если не лучше!), чем этот… Татуола! Он переехал. Просто переехал после очередного громкого скандала на свадьбе Кристофера Бланка. У меня до сих пор остались вырезки из журналов с его фотографиями на всех свадьбах, и на каждой он что-нибудь, да отчебучивал… А потом пошли истории о том, как он нашел свою любовь, потом еще пара любовников, о которых «любовь» видимо не знала, потом его отец, взошедший-таки на трон рекламы, устроил пару рекламных акций с мордашкой сыночка на всех городских баннерах… И жизнь начала казаться адом. Джо Джексон пропал когда-то давно, в четырнадцать лет, когда увидел любимого человека, целующего какого-то… Тогда появился Илая Кокс, который до сих пор старается во всем превзойти Джуна Татуолу. И еще… Забыл сказать, я поступил на первый курс университета Айдахо-Ривер, где на третьем курсе красуется так любимый всеми Татуола. Он узнает меня, точно узнает, а если не узнает, я заставлю вспомнить. Мальчика, которому он так небрежно и ехидно сказал «жизнь жестока!» Потому что я уведу у него каждого, любого его любовника, всех до единого! Даже несмотря на то, что все они, забывшись и кончая, шептали только одно имя. «Джун»… Звуки которого стали подобны скрипа гвоздем по стеклу для меня… От третьего лица. - А вон смотри, еще один! – Молли, лежавшая на коленях у Аманды, ткнула пальцем в сторону пергидрольного блондина в конце коридора. Девушки рассматривали первокурсников, пытаясь найти хоть одного достойного их внимания. Эротические игры втроем начали пользоваться у лесбиянок популярностью. - Нет, он слишком милый, – отшила брюнетка и продолжила искать подходящий экземпляр. Ты невыносима!! И как я тебя до сих пор терплю?! - Дура потому что! – Аманда противно засмеялась, Молли снова устало рухнула ей на колени, свешивая руки и касаясь пальцами мраморного пола в коридоре университета. В это же время Адам приставал к Татуоле с недвусмысленными намеками: - Ты фригидная истеричка, ты знал об этом? – он хихикал ему на ухо, что Джун игнорировал напрочь, продолжая слушать музыку. Он даже почти не слышал, что говорит его парень из-за громкого звука… Почти. Ты не сходи с ума! Я фригидный? Бред какой-то… - Ты меня посылаешь уже неделю, – парировал Трейси мрачно, и Джун вздрогнул, покосившись на него – Трейси за последние три года возмужал. Помимо фигуры, оформившейся до конца, приобретя внушительные, но не сильно пугающие мышцы, сильные руки, длинные ноги, жесткий пресс… помимо этого что-то неуловимо изменилось и в лице – появились какие-то жесткие черты. Даже граничащие с садистической гримасой. В общем, Адам Трейси стал настоящим кобелем. Вот только весь кобелизм и сексуальность теперь были направлены определенно на одну личность. И личность от этого страдала физически, будучи затраханной. - Я не фригидный! Я просто не хочу, сколько можно трахаться?! – Татуола закатил глаза и черным ногтем почесал едва заметную родинку под глазом. - А я хочу!! Только сделали тебя немного приличнее, чем огородное пугало, в рекламу впихнули, насильно, прошу заметить!! Ты стал хоть немного соблазнительным, а не пошлым… И тут ты заявляешь, что тебе нужны чувства, а не секс!! Ну нормально вообще?! - Для нас нормально, сам говорил!! А не нравится – ищи себе другого извращенца и делай с ним, что хочешь! - А такое ощущение, что ты уже где-то трахаешься на стороне, а на меня просто сил не хватает! – Адам выпалил это случайно, от злости скаля зубы и прищурившись. Татуола мгновенно вспыхнул, как огнетушитель, и отвернулся. - Так, я не понял!! – Адам схватил его пальцами за подбородок и развернул краснеющее и контрастирующее с белой шапкой лицо к себе. - Ынц-ынц-ынц… - вполне невинно напевал что-то себе под нос Джун, отводя взгляд и не глядя на парня. Ты мне изменяешь?! – у Трейси глаза полезли из орбит. - Ничего подобного! – Татуола откинул его руку и независимо отошел в сторону. - Да какая после этого может быть любовь, кретин!? Это же полный и окончательный разрыв!! – Адам рвал и метал как раненый лев. Тигр. Гепард… Ну кто-то из той серии. - Ну и пожалуйста! – Джун хмыкнул и отошел еще дальше, к середине прохода коридора. Стоять на фоне солнца так, чтобы все восхищались его силуэтом и вообще красотой, было его любимым хобби. А еще Татуола знал, что долго злиться ни он сам, ни Адам не может, так что такие «окончательные разрывы» новинкой не были. А Илая Кокс все это время издалека, из другого конца коридора, заполненного учениками, наблюдал за перепалкой парочки. «Все выходит как нельзя кстати» - ехидно подумал он, рассматривая давний предмет ненависти вблизи. Так сказать – в естественной среде обитания… Татуола оказался не таким, каким его запомнил четыре года назад четырнадцатилетний Джо Джексон. Теперь добавились три года возраста, источающие секс движения, куча гонора, наглости и самовлюбленности. Ну и дурные привычки приумножились. «Сейчас посмотрим, кто тут главный!» - самоуверенно и, подбадривая самого себя, подумал Илая и шагом от бедра, самым шикарным из всего соблазнительного арсенала, направился к Татуоле через весь коридор, цокая шпильками квадратноносых ботфортов и обращая на себя внимание учеников. - Он идет к Джуну? – изумилась Молли, опираясь локтями на колено девушки и круглыми глазами глядя на парня. Скамейка пошатнулась, когда Салливан подпрыгнула от неожиданности. - Похоже на то… - Аманда задумчиво провожала взглядом покачивающуюся хрупкую фигурку первокурсника и думала – что происходит? - Эй ты! – Кокс крикнул, почти дойдя до Джуна, и тот, лениво качнувшись, развернулся, ехидно выгибая черную тонкую бровь. - Это ты мне? – он со снисходительностью слона смотрел на Илаю, смотревшегося в этот момент не больше Моськи. Джун вытащил изо рта ярко-красный чупа-чупс, сунутый за щеку пару минут назад. Красный-черный-белый – стало любимым его сочетанием. Даже волосы пришлось выпрямить и перекрасить в иссиня-черный. Ну и шапку любимую поменять на белоснежную, фирменную. - Тебе! – Илая остановился в полуметре от Джуна и вздохнул. Приходилось смотреть снизу вверх – Татуола оказался как и прежде выше, чем Кокс. На целую голову или даже больше. И высоченная платформа ботфортов не спасала. Илая вернул лицу самообладание и, элегично надув большой розовый пузырь из жвачки, нахально продолжил: Ты меня не помнишь, да? – он усмехнулся. Татуола поводил взглядом по сторонам, задумываясь… «Где-то я его видел… Не то чтобы давно, но приличное время назад… Вот только волосы были другие… и косметики тонны не было… точно!» - брюнет противно и слащаво осклабился: - Джо… Джексон. Маленький мальчик, влюбленный в отчима? Самый главный фанат моего сайта и он-лайн дневника? Куча посещений в сутки и ноль комментариев за несколько лет?.. Илая Кокс!! – рявкнул блондин, сощуриваясь и топая ногой. - Конечно, только тушь не размажь! – Татуола лениво водил чупа-чупсом по губам, рассматривая первокурсника свысока. «А сколько пафоса… Я не могу!» - насмешливо подумал он, отмечая розовые «вафли» в прическе, косую челку, художественный шухер, свойственный дестроерам… «Жестокий закос под меня» хмыкнул Джун и продолжил. Чего надо? Мстим за прежние обиды? - Никаких обид! – чуть не сорвался на крик Илая. Он был почти оглушен таким поведением Татуолы. Предполагалось, что тот окажется искренне сожалеющим о содеянном парнем, мечтающим начать жизнь заново и признающим победу его – Илаи. На деле было «немного» не так – Татуола, еще более мерзкий и самовлюбленный придурок, чем раньше, похорошевший и не то что не сожалеющий, а гордящийся всеми похождениями… Тупо смеялся над ним – известным в Калифорнийской тусовке Илаей Коксом. «Ну конечно, я кто? Я только замена ему великолепному… Подумаешь…» - психовал парень, морща симпатичный носик со вздернутым кончиком. На прямой тонкий нос Джуна он был не похож. И бледных скул, по-восточному выдающихся вперед, тоже не наблюдалось. Кокса отличал розовый румянец на милых щечках, как у девочки… Встречу себе Илая представлял более фееричной, почти с фиестой и красивой сценой признания его лучшим… Не вышло. Джун реагировал на парня не больше, чем на муху, летящую мимо. Или на симпатичную яркую бабочку – обратил внимание, и сразу забил. Да и вообще было ощущение, что они общались все это время. «И противное чувство, будто я никогда не буду, как он…» - тоскливо подумал Илая, сунул руку, увешанную звенящими браслетами, в карман блестящих розовых шортиков и вытащил внушительную пачку визиток. - Это что? – недоверчиво скривил губы Джун, все же беря пачку в руки и рассматривая каждую визитку. Илая молчал, глядя на лицо Татуолы не отрываясь, и пытаясь обнаружить в нем то, что покорило многих мужчин. «У него лицо непропорциональное. Ну в смысле – не признанный идеал. В том и дело?..» Кокс раскачивался со шпильки на носок, сунув обе руки в карман оранжевой безрукавой «кенгуру» и накинув на затылок глубокий капюшон. Джун кусал губы и хихикал, стараясь не захохотать в голос, запрокидывая голову назад. Адам заглядывал ему через плечо, но не встревал. - Ммм…Райан Доусон… Джаспер Салески… Кристофер Бланк даже! Ммм… молодец, горжусь… Дик Раферти…Майк Джордон… - он рассматривал визитки с интересом. «Мальчик, какой же ты глупый… Ты же ненамного меня младше, а такой дурак!.. Трахаться надо не из мести кому-то, а когда реально этого хочешь и с кем хочешь! А ты себя тупо отдал человеку, которого наверняка презирал… Не раз причем… И не два… И надо же! На каждой визитке забавное «Спасибо, ты был прекрасен, Илая!» как мило!» Джун не был идеальным собеседником, не всегда был терпим к чудачествам людей… Но в психологии разбирался идеально. Тетя Роза и Алесса влияли на многое в нем, даже находясь в соседнем Айдахо-Фоллс. - Да тебя поимел не один десяток моих бывших, детка! – Татуола вытянул губы и, сказав «Пуф!», подбросил визитки в воздух, оставляя их осыпаться как блестящее конфетти. Мрачное лицо Илаи его только веселило. - Это не месть, это не доказательство чего-то там, а я уверен – ты пытался выделываться, как мог и шел на все ради этого… Это просто банальная глупость. – Джун резко стал серьезным. – Я никогда не старался никого обмануть и спал с каждым из них только потому, что любил по-настоящему, а то, что они этого не оценили – их проблема. А ты просто шлюха. Ничем помочь не могу. Весь коридор замер в шоке, слушая разговор. Точнее монолог Татуолы, производящий впечатление. И неслабое. Аманда с Молли напряженно и внимательно вслушивались. Молли – готовая разнести слухи везде, где можно для тех, кто не слышал и не присутствовал лично при этой встрече… А Аманда – собираясь разнести Джуна в пух и прах, потому что заметила, как выступают виски у блондина. Он крепко стиснул зубы. Наверняка чтобы не заорать или не зарыдать в голос. Тишина в коридоре повисла гробовая. Джун был необычайно мрачен и смотрел прямо в светло-зеленые глаза блондина. Тот не отводил взгляд и старался не утонуть в глубине синих ледяных глаз Татуолы. Не взорваться в истерике, понимая, что проиграл и эту маленькую войну. Проиграл ненавистному Татуоле. И то, что он – Татуола, был прав на все сто процентов. Потратить несколько лет жизни и самое главное – себя, в том числе и тело, чтобы отомстить?.. Бред. «Я не заплачу. Я не плачу. Я никогда не плачу! Никогда не буду плакать, я же обещал!!» Илая уговаривал себя, глубоко вдыхая и пытаясь успокоиться. Татуола погружался медленно, но верно в тоску – воспоминание о каждом расставании с тем, кого он любил, причиняло дикую боль. Только мысль о том, что у него есть тот, кто его любит, и тот, кого любит он… Что это в кои-то веки один и тот же человек… Удовлетворяло до конца. До горла, едва не выплескиваясь криком: «Я больше никогда не буду продаваться как полный придурок, и отдавать себя тем, кто этого не ценит!!!» Пафосность момента нарушило только тихое шипение на ухо Джуна: - Ты же говорил, что у тебя до меня было только одиннадцать… Джун обмер, его глаза расширились, Илая перехватил этот момент, практически вживаясь на секунду в тело Татуолы и переживая мысль «твою мать…», а следом сразу же приходя в себя и зло радуясь – ну хоть что-то удалось! - До тебя – только одиннадцать, – спокойно и достойно ответил Джун, даже готовый к тому, что Адам сейчас закричит, что он шлюха. Даже готовый к тому, что Трейси тихо прошипит: «Все кончено», – и уйдет. И Джун даже был готов к тому, что не выдержит и бросится на него с кулаками и криком: «Не смей меня бросать!!!» – а если тот не послушается – в этот раз вены он дорежет до конца… Только Адам, сглотнув и прищурившись, громким шепотом, опаляющим щеку стоявшего перед ним Джуна, спас всю ситуацию. Показав свое настоящее отношение к нему – во чтоб это ни стало, лишаться того, кого он любил, Трейси не собирался. Даже будь Татуола хоть трижды блядью. - Мы с тобой поговорим об этом. Мы с тобой еще об этом поговорим сегодня вечером. И ты подробно расскажешь мне обо всех своих чертовых извращенцах после меня… На практике, – Трейси хмыкнул, увидев побелевшее лицо теперь уже сокурсника и, развернувшись на пятках, пошел в аудиторию. Все это время Татуола и Кокс смотрели друг на друга, не отрываясь. Адам же остановился у лестницы, чего не мог видеть убитый новостью Джун, но видел Илая. Он прошептал, сверкая глазами: - Пусть это тупо. Пусть мне от этого не станет лучше… Я отобью у тебя всех их. Каждого, кого ты полюбишь, – он был готов на все. Совсем на все. Татуола опять гадко осклабился: - Отбивай. Всех ты уже забрал, вот только это было… Как бы сказать… Бывшего употребления, – его слова хлестнули по самолюбию и сердцу Илаи так, что глаза у того расширились и стали влажными. Но решимость отступать не торопилась. - И еще… Одного ты отбить никогда не сможешь. Он чертов натурал, если ты не знал. И соблазнить его способен только один человек – это Я. Джун кивнул в сторону Адама, как ему казалось ушедшего из коридора. Кокс хмыкнул: Посмотрим. «Этот садист меня сегодня будет убивать… Он затрахает меня до смерти…» - думал Джун, странно ухмыляясь. «Какой я псих… Он в ярости. Он с ума сходит, убить меня хочет… Выбрал самую изощренную пытку… А я стою тут перед этим малолетним идиотом и радуюсь тому, что неделю ходить не смогу… Ну я и псих…» - удовлетворенно смеялся про себя Джун. Илаю пугал его странный оскал и отсутствующий взгляд. «А вдруг не получится?» - думал Кокс, но запрещал себе сомневаться в своих способностях. «Он прав. Этот тупой ублюдок прав, черт его дери!! Я его люблю настолько, что даже мысль об измене меня выводит из себя, а уж если представлю, как какой-нибудь сукин сын его трогает… Я не способен его бросить, я даже не могу обидеться всерьез!! Но я должен быть уверен в том, что я так же нужен ему, как он мне. И если для этого придется изнасиловать его хоть двести раз – я это сделаю…» - думал Адам, стоя у лестницы и слушая дальнейший после его ухода разговор. «И сделаю не без удовольствия», последняя мысль а-ля «палач» его даже насмешила, и с такой жутковатой усмешкой он стал подниматься по ступенькам, даже не думая и не вспоминая о таком факте, как Илая Кокс. Адам был просто уверен – никто, даже армия олигархов не способны отнять у него Джуна. А уж сам он тем более не собирается отказываться от Татуолы. Разве что… Напугать его такой возможностью?.. Трейси улыбнулся и открыл дверь. - Удачи, детка. Тебе она понадобится! – хихикнул Джун, вынимая изо рта чупа-чупс и отводя руку в сторону. - Спа… - «сибо» договорить Илая не успел, Джун неожиданно и, вводя блондина в полный ступор, прижался к его губам своими, проколотым языком скользя по небу, затягивая в недолгий, но страстный поцелуй, ничего не значащий для него и значащий полное и окончательное фиаско для Кокса. «И самое поганое, что я не то что не могу его оттолкнуть… Я не хочу! Это же такой чертов бред!!» - Илая ненавидел самого себя, а Джун тем временем оторвался от него и облизнулся. - Клубничная жвачка, как это пошло… Хвалю! – он потрепал парня по белым волосам, растрепав длинную челку и шагнул назад. Кокс только секунду спустя понял, что жвачки во рту больше нет, а Джун усмехнувшись надул из нее же огромный пузырь. Ему было весело, как никогда. Ему было страшно, как никогда. И не потому, что ночью грозило разбирательство, итоги которого предсказать невозможно… А потому, что жизнь не вошла в тихое русло после окончания школы, как он надеялся… А наоборот. Из тихой заводи депрессий жестоким береговым течением соперничества его выкинуло в дикий океан жизни. Настоящих чувств, не запертых в четырех стенах школы. И настоящих проблем, тоже разлившихся вокруг, как море, и начавших закручиваться, как водоворот. - Посмотрим… Кому из нас понадобится удача, – улыбнулся Илая и под недоверчивым взглядом Джуна… Сунул в рот незаметно вытащенный из его пальцев красный чупа-чупс. - Клубничные леденцы… Как это пошло… Мне есть у кого учиться! – он хмыкнул. Джун улыбнулся. И, одновременно развернувшись, они пошли в разные стороны по коридору, отчетливо отбивая неизвестный ритм по мрамору и оставляя за собой шокированных зрителей. Ночью того же дня. - Ну мы поговорим или как? – Адам рычал, сложив руки на груди, и беспорядочно ходил по кухне. Джун меланхолично пил кофе, но внимательно следил за передвижениями парня, готовый, если что, плеснуть в него горячим кофе и убегать, куда глаза глядят. Или лупить тарелками. «Все-таки поселиться вместе… было дурацкой идеей…» - подумал он, рассматривая Адама. - Ты достал! – Трейси неожиданно выхватил у него чашку и, швырнув ее в раковину так, что откололась ручка, схватил Татуолу за руку и потащил в комнату. - А почему сюда? – ехидно улыбнулся Джун, уже подозревающий, что будет дальше. - А потому что падать мягче, – мрачно отозвался Трейси, наступая на брюнета, тот равномерно отодвигался, но курс держал на кровать – на полу как-то не хотелось. - Не бойся, сегодня будет и на полу… и на столе… и в ванной… и… где еще тебя трахали твои уроды?.. – Трейси, жутко ухмыляясь, сверкал глазами, Джуну поплохело. - А ты уверен, что на такое способен? – хмыкнул он, вспомнив неоспоримый факт. - Будь спокоен, эту ночь ты не забудешь! – Трейси улыбнулся и вытащил из кармана упаковку «ВИАГРЫ». Глаза Джуна расширились до невозможности. - А вот способен ли ты, дорогой мой?.. – Адам противно хихикал, наклоняясь вперед, проверяя парня на гибкость, а тот, не желая даже сесть на кровать, прогибался в пояснице, отклоняясь назад и практически становясь в угол девяносто градусов. - Стоп! – он прижал палец к открывшимся было губам Трейси. Тот снисходительно изогнул бровь. Знаешь, что мне нравится в лесбиянках, Адам? Парень искренне удивился и поднял уже обе брови. - То, что секс у них может быть только по обоюдному согласию! – нежно улыбнулся Джун, пытаясь ускользнуть, но Адам, знавший уже все штучки хитрого любовника, схватил его за запястье и швырнул на кровать. Джун сразу же отполз, опираясь на локти. - Жаль, что мы не лесбиянки, Джун, да? – гадко засмеялся Адам, выразительно беря стакан с водой и глотая несколько таблеток под диким взглядом Татуолы. - А давай ты лучше просто обидишься и все? – серьезно спросил он, но Адам не дал договорить, сжимая пальцы на лодыжке парня и сдергивая его вниз по кровати, ближе к себе, и нависая сверху. Знаешь что, мразь ты последняя?.. – прошипел он. Джун как всегда гордо возлежал даже в такой ситуации. Только он умел так невозмутимо держаться, зная что «да, хана…» - Мы оба с тобой знаем, что если бы тебе все это сейчас не нравилось, ты бы уже давно размазал меня по стенке, потому что я тебя если и сильнее, то на какую-то десятую процента. Сложная речь сразу же дошла до Джуна, и он скромно отвел глаза, невинно улыбаясь. Адам ухмыльнулся уже совсем соблазнительно, наклоняясь ниже и целуя шею тут же выгнувшегося парня: - А значит… Ты просто получаешь удовольствие от того, что сейчас происходит… И если ты получаешь удовольствие… тебе придется платить не только за то, что изменял… Но и за это тоже. - Это мы еще посмотрим! – хмыкнул Татуола, ногтями цепляя джинсы Адама и стягивая их вниз… Эпилог. Полночь того же дня. Айдахо-Фоллс. Где-то на Лунном озере, посреди леса. Дорога к старому тайному кладбищу покойного гангстера Микки Мэлоуна, там же и похороненного. Алесса кралась по тропинке среди леса, ругаясь про себя и всматриваясь в карту, освещаемую фонариком… «Надеюсь, это стоит того, чтобы я по холоду в таком виде тащилась через весь лес…» она практически рычала и, наконец, увидела за ветками небольшой склеп. «Да, детка!» - девушка кинулась через кусты, лихо перепрыгивая их и желая узнать, что же придумал Арон. А когда с трудом распахнула двери, то обомлела – темное помещение с паутиной в углах и огромным каменным гробом на постаменте посреди склепа было освещено свечами. На двух тонких столбиках за «саркофагом», накрытым красным шелком, горели факелы, от которых исходил специфический запах. Тем не менее, игнорируя запах гари, девушка была шокирована, ее зрачки расширились (неясно, от темноты или от удовольствия), а губы зазмеились в улыбке, когда она, наконец, перевела взгляд непосредственно на гроб и увидела сидевшего там Арона. Ставшего еще выше, еще бледнее и безумнее. Пирсинг почти неслышно звенел, когда парень двигался, а фиолетовые дреды контрастировали с почти белой кожей, на которой плясал оранжевый свет от свечей. - Ну как тебе твой день рождения? – парень улыбнулся, поднимая руки, до этого спрятанные за спиной, на обоих запястьях пристегнутые только одним «браслетом» болтались наручники с красным мехом. - С ума сойти, – мрачно сообщила Алесса, рассматривая «арсенал» и прикидывая возможные развлечения. Она подняла руку, распустила ленту, связывающую отросшие до пояса черные волосы и тряхнула головой – длинная челка завесила ей глаза, девушка расстегнула пуговицы на плаще и опустила руки – кожаный плащик упал к ее ногам. Орсино выгнул бровь и взволнованно сглотнул – тонкая фигурка с торчащими тут и там костями, молочно-белая кожа и черный прозрачный пеньюар произвели на парня неизгладимое впечатление. А белые чулки с черными бантиками на резинках повергли в шок. «А ей всего пятнадцать лет…» - отстраненно подумал парень и ухмыльнулся своему плану. - Во что будем играть? – усмехнулась девушка, беря в руку остро заточенный нож для разделки мяса. - Я буду делать все, что ты захочешь, – многообещающе прошептал он, наклоняясь к Алессе и щекоча ее узкие обнаженные плечи дредами. - Даже говорить «Да, госпожа»? – недоверчиво уточнила девушка, хищно прищуриваясь и ставя ногу в черном сапоге на шпильке на стратегически важную точку тела Арона, скрытую обтягивающими джинсами. - Да, госпожа, – покорно ответил Арон, отклоняясь назад, ложась на гроб и цепляя свободные «браслеты» за стойки с факелами. - Ты устроил мне бесподобный день рождения! Ты так любишь меня?.. – девушка игриво улыбалась, пока еще невинно водя острым кончиком ножа по бледной коже на груди парня. Он сглотнул, глядя тем не менее Алессе в черные, как омуты, глаза. Да, госпожа. - Ты никогда меня не бросишь, если я даже сделаю тебе больно? – она издевалась, чуть нажимая на нож и ведя тонкую полосу вдоль тела парня, глядя, как он зажмуривает глаза, и зачарованно наблюдая за тончайшей алой струйкой, стекающей сначала по бледному боку, а потом исчезающей на алом шелке. - Да, госпожа, – сквозь зубы прошипел Арон, внимательно наблюдая за девушкой, отошедшей от гроба и отвернувшейся, чтобы придумать еще какой-нибудь вопрос. И Алесса не заметила, как парень отстегнул наручники продуманным заранее образом, встал с «ложа» и подкрался сзади. - А ты… Что за?! – она начала было спрашивать, как вдруг Арон опрокинул ее саму на красный шелк, и в следующую секунду на ее запястьях защелкнулись «браслеты». - С ума сошел?! – девушка возмущенно дергалась и выгибалась на холодном камне. - Да, госпожа, – улыбнулся Арон, поднимая упавший на пол нож и повергая Алессу в ступор. Такой фортель Орсино отколол впервые. - Ты собрался меня насиловать?! – с дикими глазами уточнила Алесса, постепенно приходя в себя и прикидывая – а так ли уж плоха ситуация?.. - Да, госпожа, – Арон почти смеялся, вставая на колени между ногами девушки и ножом аккуратно разрезая черную прозрачную ткань пеньюара сверху донизу. Алесса провожала глазами лезвие и задумчиво рассматривала Арона. «Полный дурдом… такое могло быть только у меня…» - она улыбнулась: Ну давай, не медли! Арон недоверчиво посмотрел на нее, девушка, вольготно раскинувшись на гробу и маняще улыбнувшись, прищурила глаза. Подтверждая приказ. - Да, госпожа, – кивнул Арон с кривой ухмылочкой и прижался губами к ее губам, а обнаженным торсом к обычно холодному, а сейчас горячему телу девушки. На стон, разнесенный эхом по всему лесу, протяжным воем отозвались волки, гулявшие неподалеку, каркнула пролетавшая мимо склепа ворона… Часы пробили двенадцать. Алессе исполнилось шестнадцать лет.