Тарханов А

• Известный мансийский поэт, кавалер ордена Дружбы
народов, лауреат премий «За развитие культуры
народов Севера», губернатора Ханты-Мансийского
автономного округа - Югры, Всероссийской имени
Александра Твардовского и многих других
литературных наград, Почетный гражданин города
Ханты-Мансийска Андрей Семенович Тарханов.
• Творчество Тарханова, признанного поэта и певца
своей родины Андрея Тарханова шагнуло далеко за
пределы Югорского края - земли его предков, детей и
внуков. Динамично развивающийся Обь-Иртышский
регион известен не только природными ресурсами,
но и своеобразием своей уникальной культурной
среды.
• В деревне нашей, расположенной недалеко от торгового тракта «Тобольск-Юр», насчитывалось десятка
два домов. Дома крепкие, кондовые, с низовыми
неохватными бревнами в срубе. Родителей своих я
видел мало. Матушка Клавдия Гавриловна, она 1917го рожденья. Одно время руководила нашим
колхозом «20 лет Октября». Была его
председателем. В грамоте она не сильна - еле
расписывалась. Но голову имела ясную, мышление критическое. В девичестве мама носила фамилию
Носова. Ее отец был русским, мать - манси. Работала
мама от зари до зари. Ее нежная ласка мне в детстве
редко перепадала. Да и не принято было как-то у
манси обнажать свои чувства. Для манси ведь и
ребенок - хоть маленький, но уже самодостаточный
человек. Помнится, один раз моя матушка попыталась учить меня русским буквам. Букваря под рукой
не нашлось (это было еше до школы), и в качестве
учебного пособия она применила свои сталинские
благодарственные грамоты, коих у нее было много.
• Грянула война. Отца моего, манси
Семена Прокопье-вича Тарханова,
призвали в армию. Помню я его
ласковым, положительным человеком.
Он был удачливым рыбаком и
охотником, бригадирствовал в
полеводческой бригаде. К спиртному
тяги не имел. Язык имел веселый и
острый, коль разговорится, но это было
редко.
• В 1944-м году отец погиб на фронте. Пришла похоро
ка. В семь лет я остался без отца. Моя сестра двойняшка
Нина очень похожа на отца. Мне достались черты
матери.
Как я уже говорил, мои родители чаше всего от зари
до
зари находились на колхозных работах, и потому
случилось
так, что все их заботы о нас, детях, приняла на себя
моя незабвенная бабушка Матрена Александровна
Тарханова.
• Нелегким было мое послевоенное детство. Да не
только у меня. Все жили одинаково туго. Но всегда
спешили на помощь друг другу. Беды чужой не было
для нас, и маленькие деревенские радости тоже
делились на всех поровну. И колыхались над нами
верхушки сосен. Они были нашей духовной крышей,
под которой нам было уютно и надежно.
• - И вспоминается ваше стихотворение «Материнские
сосны».
• Тоскуют конлинские сосны,
• Качаясь нал яром селым.
• Им снятся капризные весны
• И тот,
• кто навеки любим.
Моя деревня
Улеревьев голос лревний,
Илушничка на лугу.
Карагаево - леревня На песчаном берегу.
Голубичный лес за полем,
Справа - озеро Туман.
В серлие воля,
в лалях воля,
Как же злесь не быть стихам!
Потому нарол певучий,
Сказочник и ворожей.
- От частушки тает туча! -Шутит лелушка
Тимпей.
• Ты у солнышка узнай-ка,
• В лень какой прилет весна? Балалайка,
балалайка -Пети Шилова струна.
Настежь в горниие окошко, Эй, вали сюла,
нарол!
Никанор берет гармошку, Устя пляшет и
поет.
• Что ни лом - олни таланты, Что ни бор - то
благолать.
• Земляки - мои атланты, Вам бы жить и
поживать.
Но в периол укрупнений
Неразумнейшим пером Тысячи таких
селений Были списаны на слом.
Слезы, слезы -гнев наш чистый,
Слезы вылились ло лна. А ханжи и
карьеристы Получали орлена.
Нет тебя, моя леревня,
Нет боров, река тиха.
Голос кедров мулрых, лревних
Стал тревогою стиха...
- Стихотворение выдержано в самом
тархановском
стиле - мятежность, печаль и вера в
справедливость.
- В стиле «любовь и разлука», «день и ночь»,
«ребенок и старик»,
«черное и белое». Во многих Ваших стихах
определяется этот лейтмотив.
Это мотив осознанного бессилия перед
временем. Вернуть невозможно ни одну
жизненную минуту... А хотелось вернуть...
Но ведь есть какой-то Судия времени?
-Есть. В нас самих.
• Снега летят. Растут сугробы, А кое-где и
терема. Уютно зайцу пол снегами. Смежил
глаза. Теплынь и тьма.
• Метелью филин неловолен: Ни крикнуть, ни
захохотать; От частых злых пошечин
ветра Прихолится моргать, чихать.
• Не спится белке любопытной, Нет-нет и
шмыгнет из лупла. И верешит она ехилно. И
хвост в работе, как метла.
• Ель и густа, и величава, Срель веток спальня снегиря. Он слушает кониерт
метели, Он слушает, печаль тая, Он ишет
звуки лля себя.
• Когда читаешь такие строки, невольно печаль
щемит сердце, что где-то есть не увиденное
тобой чудо, мимо которого, может, ты и
пробегал, да не заметил. Заметил его Андрей
Тарханов и рассказал нам. За одно это
хочется взять его книгу и одному выехать за
город. Постоять под елями, помолчать и
задаться вопросом: «А верно ли я живу?..» А
на снегу уже чья-то лыжня. Значит, кто-то
раньше успел прислушаться к мансийскому
поэту.
• «Золотое перо Сибири, Лукоморья
земной певец, Он своей влохновенной
лирой Восхитил немало серлеи!
• И, влюбленный в леса и рощи, В край
озер, серебристых рек, Он с голами мулрей и проще, Лорогой наш, ролной
человек.
• Правла жизни - луши основа: Эта
истина - всех люлей. Пусть же вечно
сияет Олово, То, что нам поларил
Анлрей.»
• Виктор Жорник, поэт, Кубань.
Поэт не может не сказать своё выстраданное и
верное слово:
Гроза из лальних-лальних
странствий
К моим вернулась берегам.
И я в смятении,
Я странный,
Я верю небу и лесам.
Смотрю и грустно понимаю
И суету, и гнев люлей.
В страданье верю.
Принимаю
Улары всех его мечей...
• Эти строки подвигают его к укреплению
именно своей авторской позиции:
• Мои стихи - мое спасенье От
равнодушия, смиренья Перел враждой
и суетой. Мои стихи, илите в бой! Мои
стихи - моё паренье, Моё луховное
боренье. Бываю ниш, бываю слаб, Но
не ужился в серлие раб. Знай, человек,
твоё спасенье -В лороге
самовосхожленья.