Характеристика полевых материалов: определение

И.А. Емельянова
Отчет о полевой работе в военном городке
(на материалах экспедиций в ноябре 2001 г. и феврале 2002 г. в ВГ Мамулино и
Мигалово – г. Тверь).
Характеристика полевых материалов: определение, наблюдения,
предварительный анализ
Полевые материалы, находящиеся в данный момент в нашем распоряжении, были собраны
в ходе экспедиций в ноябре 2001 г. и феврале 2002 г. в двух военных городках, расположенных в
пределах города Твери.
В настоящее время в нашем распоряжении имеется 14 интервью, записанных на диктофон
и затем транскрибированных. Главным критерием при выборе информантов являлось настоящее
место проживания (военный городок). Если учитывать, что основным методом отбора
опрашиваемых стал «метод снежного кома» (Фукс-Хайнритц В. 1994. С.23), согласно которому
каждый следующий информант определялся предыдущим, то характеристика полученного круга
информантов сама по себе является частью описания полевых материалов.
Полевая работа велась преимущественно с женщинами, женами действующих офицеров
или военнослужащих-пенсионеров, и это не является результатом авторских предпочтений, ведь
мы работали с теми людьми, которых нам рекомендовали другие жители городка. При этом мы
вполне осознаем, что полученный круг опрошенных главным образом был предопределен
первыми информантами, которыми стали близкая родственница (учительница в местной школе,
48 лет) в одном городке и личная знакомая (молодая домохозяйка, 25 лет) – в другом.
Женщины, с которыми меня «сводили» предыдущие информантки, были их знакомыми коллегами по работе или соседками по лестничной площадке. При этом предпочтения в
рекомендациях отдавались не только «подругам» - таких как раз было меньшинство. Суть
рекомендаций женщин сводилась к тому, что «вот именно она (та,что мне рекомендуют)
расскажет так, как мне (собирателю) надо». Как правило, это были или уважаемые на работе
женщины, например, завуч в школе, или женщина, старшая по возрасту, имеющая большой опыт
проживания в военных городках; другая, по мнению информантки, словоохотлива, очень
общительна, и не откажет в интервью. Соседей по лестничной площадке мне рекомендовали
только в двух случаях. В обоих соседи оказывались непосредственными свидетелями (иногда
даже временными участниками) нашей беседы – в офицерском общежитии, где в одной квартире
располагаются по 3-4 семьи (как правило, молодых), или в подъезде дома, где жила информантка.
Два интервью с мужчинами, которые нам к тому же не удалось записать (информанты не
дали согласие на использование диктофона при беседе), были проведены вне зависимости метода
«снежного кома» - выбор информанта в этих случаях носил случайный характер. Одна из таких
1
непродолжительных бесед состоялась на пустыре для выгула собак, находящемся в городке;
другая ситуация, когда в роли информанта выступал мужчина, возникла при моем обращении в
местную поликлинику: разговор состоялся с врачом, к которому я пришла на прием, причиной
этому стало объяснение моего присутствия в этой поликлинике (являюсь ли членом семьи
военного, и почему я, не прописанная в этом городке, вообще сюда обратилась). Разумеется,
полноценного интервью в обоих случаях не получилось, но показательно то, что для обоих
информантов затронутые мною темы оказались неактуальны: на мои вопросы они отвечали
немногословно, по их мнению, в военном городке «ничего особенного не происходит». При этом
следует отметить, что первый информант проводит на территории городка относительно мало
времени, так как его служба проходит в военной части, расположенной далеко от ВГ; второй же
мужчина вообще в данном городке не жил, а только работал – в поликлинике.
Результатом использования метода «снежного кома» стала «сеть» знакомых, состоящая в
одном городке из 11 человек, среди которых две соседки (домохозяйки) одной информантки,
остальные – коллеги по работе женщин, с которыми я проводила интервью. Все они –
преподаватели в местной школе, в разной степени знакомые друг с другом. В другом городке –
Мигалово – количество информантов еще слишком мало, чтобы можно было дать характеристику
выявленной сети знакомых. В этом городке удалось побеседовать только с тремя женщинами,
живущими со своими мужьями и детьми в офицерском общежитии.
То обстоятельство, что информантки сводили меня только с женщинами, можно
истолковать, опираясь на их же комментарии к рекомендациям. Прежде всего, предпочтения
женщин были обусловлены их представлениями том, что я как исследователь хочу узнать. Эти
представления были обусловлены в первую очередь тем комментарием, с которого я всегда
начинала беседу. С каждой информанткой я начинала разговор с того, что моя работа – это часть
социологического исследования, что я интересуюсь повседневной жизнью в военных городках,
изменениями, которые произошли в военной среде после реформы армии. Людьми, которые
могут наиболее полно и «правильно» рассказать мне о жизни в военных городках, практически все
информантки считали жен военных, имеющих большой опыт жизни в ВГ. Молодых женщин мне
не рекомендовали. Два интервью с молодыми женами военных у меня произошли только, в
первый раз, благодаря встрече на лестничной площадке, где я оказалась, придя на встречу с
информанткой, а во второй – личному знакомству (в другом городке).
Важно, что информантки сводили меня только со своими знакомыми, людьми, которых
они лично знали, а не просто о которых «слышали» или могли судить по рассказам других. И
этими знакомыми были женщины – коллеги по работе или соседки по лестничной площадке. Дело
не в том, много ли знакомых у них среди мужчин, или нет. Главное, что информантки считали,
2
что знакомят меня с нужными мне людьми, обладающими необходимой мне информацией, при
этом чувствовали некоторую степень ответственности за тех людей, которых мне
рекомендовали. Нередко характеристики, которыми снабжали информантки свои рекомендации,
содержали такие фразы: «у нас ее (эту женщину) на работе уважают, и она Вам много чего
рассказать может».
На этом основании мы вправе выдвинуть рабочую гипотезу, что именно жены военных –
женщины с большим опытом жизни в военных городках, которых при этом знают и ценят на
работе – являются, если так можно выразиться, «носителями традиции» в ВГ. Они владеют
информацией о том, что «принято» в военных городках, а что нет, знают, «как было раньше»,
передают опыт молодым, в данном случае женщинам. В пользу данной гипотезы говорит и то
обстоятельство, что на территории городка практически нет стариков – бабушек и дедушек, в то
время как в деревне или городе именно они являются основным источником передачи опыта
следующим поколениям.
Вообще характерной чертой состава населения ВГ являются полные семьи, состоящие их
мужа, жены и детей. Незамужние девушки в городках – это, как правило, только старшие дочери
в офицерских семьях. Иных незамужних женщин в ВГ нет, ведь единственная возможность стать
его жительницей – это выйти замуж за военного. Одиноких женщин практически нет, в основном
это вдовы погибших в Чечне офицеров, но и таких очень мало. Как правило, женщин, живущих
без мужа, и вдов в городке все знают, рассказывают истории, связанные с их настоящим статусом.
Тема слухов и сплетен заслуживает особого внимания и в дальнейшем станет предметом
самостоятельного рассмотрения. В данный момент мы можем утверждать, что одинокие
женщины, речь идет прежде всего о разведенных, на территории ВГ становятся объектом
усиленного внимания и оценки. Женщины, живущие в городке без мужа, - явление
исключительное и редкое; имеющиеся материалы свидетельствуют о том, что такие женщины не
входят в «свой» круг общения, чаще других выезжают в город, имеют «городских» знакомых и
вообще ведут отличный от «семейных» женщин образ жизни, в связи с чем вызывают к себе
недоверие и, зачастую, неприязнь. С одинокими женщинами связаны такие бытовые сюжеты, как
сводничество, сексуальные связи с женатыми офицерами и даже совращение детей.
Мужчины, живущие в ВГ без семьи – это молодые лейтенанты. На данный момент мы не
располагаем какой-либо информацией, связанной с образом жизни холостого офицера: эта
проблема пока никак не поднималась со стороны исследователя, и информантками данная тема
самостоятельно не затрагивалась.
3
Мы вправе утверждать, что отсутствие стариков ВГ служит отличительной чертой данного
человеческого сообщества и формирует базу для сравнения с соответствующими структурами
деревенского и городского сообществ.
На данный момент мы не можем с той же степенью уверенности говорить, что жены
военных старшего возраста имеют тот же статус для мужской половины населения военного
городка. Вероятно, основой взаимоотношений между военнослужащими прежде всего является
служебная иерархия, и функцию передачи необходимого опыта будет выполнять старший по
возрасту и по званию, офицер. Несмотря на то, что изначальной посылкой не только появления
женщин в военном городке, но и самого его возникновения, является мужская деятельность,
связанная со спецификой военной профессии, именно женщины, их повседневные практики,
формируют пространство ВГ, противопоставленное военной части как «женское» («жилое»)
пространство «мужскому» («профессиональному»).
Если мы утверждаем, что доминирующая роль в организации быта в военном городке
принадлежит все-таки женщинам, а не мужчинам, то вопрос в данном случае состоит в том,
насколько значим и полезен опыт женщин для мужчин. Так ли необходимы знания старших по
возрасту жен военных для самих офицеров, живущих в данном городке? Если нет, то интересно
было бы выявить не только значимость иерархии в повседневных взаимоотношениях военных (а
также членов их семей), но и роль, которую выполняют «носительницы традиции» в жизни
мужской половины населения ВГ.
Каково значение мужчин на территории городка – об этом мы можем судить на данный
момент только по материалам интервью с их женами. Работа с мужской половиной ВГ – задача
последующей работы. Пока же основным источником анализа являются женские интервью,
которые послужат основным источником для написания 1-ой главы диссертационного
исследования.
Возраст информанток оказывается актуальным при анализе текстов. Мы работали с
информантками 3-х возрастных групп: до 30 лет (2 человека), от 30 до 40 (2 человек), от 40 до 50
(10 человек). На данном этапе работы ощущается недостаток работы именно с молодыми (до 30
лет) жительницами городка. Как правило, проживание женщин этого возраста в данном ВГ
является первым подобным опытом, и информация, полученная в ходе интервью с молодыми
женами военных, относится только к конкретному пространству исследуемого ВГ. Если женщина
не из семьи военного и не сталкивалась раньше с бытом ВГ, то она не имеет сформировавшегося
представления о том, каким должен быть «настоящий», или «типичный», военный городок. В то
время как рассказ о военном городке женщин старшего возраста в большей степени представляет
собой сплетение реалий, относящихся к разным периодам жизни в нескольких ВГ: информант
4
либо сравнивает их, либо ведет безотносительное к конкретному городку повествование. Рассказ
об отдаленных во времени событиях, имевших место в разных ВГ, тяготеет к типизации. Т.о.,
описание пространства, его объектов и стратегий поведения жителей городка соответствует в
таких случаях представлению об «обычном» стиле жизни в «типичном» ВГ. Характеристика
исследуемого городка в рассказах женщин старшего возраста ориентирована на то, «что здесь
так», а «что не так», как должно быть, с точки зрения нормы.
Работа с информантками, имеющими богатый опыт жизни в ВГ, и молодыми позволяет
сделать еще одно предположение. В современном военном городке существует 2 разных
поколения семей военнослужащих. Традиция «передачи опыта» через знакомых / друзей старшего
возраста, естественная для городков еще 10-летней давности, в настоящее время почти потеряла
свое значение. В рассказах женщин старшего возраста постоянно обыгрывается тема всеобщего
«духа сплоченности», единого коллектива ВГ, «военной семьи», но при этом отмечают, что в
настоящее время, в данном городке, это не так ярко выражено, по сравнению с другими –
«прошлыми» военными городками.
С темой взаимоотношений между жителями ВГ в рассказах информанток старше 30 лет
связан один персонаж, который показался нам весьма любопытным. Это «жена командира»
(«жена начальника») - женщина старшего возраста (как правило, старше 40 лет), являющаяся
женой офицера, командующего ротой, взводом или отдельным подразделением. То
обстоятельство, что жены военных, находящихся в подчинении старшего по должности офицера,
признают старшинство его жены, называя ее «женой командира», указывает на то, что женщины
образуют обособленную часть сообщества ВГ, взаимоотношения между членами которой
строятся в соответствии с иерархией, согласно занимаемой должности мужа.
Фигура «жены командира» амбивалентна. С одной стороны, ее статус зависит от
служебных заслуг мужа, с другой, авторитет и уважение среди остальных женщин она
приобретает только при условии соответствия линии своего поведения позиции «учителя –
друга». 1 Как женщина, имеющая большой опыт жизни в военных городках, она является
«носительницей традиции»: она знает, как должна вести себя жена военного в тех или иных
« Когда мы служили на Дальнем Востоке, мой муж был лейтенантом, мы были молодые, и он служил в отдельной,
как сказать, маленькой части. С семьей командира мы жили в одном подъезде, и настолько мы жили дружно, <…>
начальник штаба <..>, он шел вечером с работы, нажимал кнопки во всех наших квартирах и говорил: «сегодня сбор
в такой-то квартире». <…> а рядом с нами жила семья командира части. Вот мы с его женой очень общались, она
мне очень много практических советов надавала, я была очень молода, мне было где-то 23-24 года, а ей было где-то
40-45, она ко мне часто в гости заходила. Когда у меня болел ребенок, она всегда сама лично заходила, делала уколы,
вот…» (2001, АЛ).
« Они другие, правильно, они другие, допустим, чем наше поколение. Но они, все равно вот это какое-то общее, то
что у нас есть, оно сплачивает разные поколения. Если б это было лет так 15 назад, вот допустим, когда мы жили
в Йемене, там ведь у нас – и молодежь, и средние были, и более старшие, но все себя чувствовали одним
семейством, несмотря на разницу в возрасте, все, да <…> если жена командира не дура, то она… и жена
начальника не дура… то она будет с молодежью общаться и вести себя так, как должна себя вести с позиции
старшего, и в то же время с позиции подруги, понимаете?» (2001, ЕМ)
1
5
ситуациях, она такая же как все, «своя». 2 Но в то же время статус жены командира открывает ей
доступ к ресурсам, недоступным остальным офицерским женам, что в глазах других женщин
выглядит несправедливо. 3 В этом смысле она не такая как все, другая, ее поведение оценивается
наиболее строго, ее поступки всегда на виду и постоянно обсуждаются, и чаще всего негативно. В
рассказах женщин о «жене командира» даже доброжелательный отзыв подразумевает
возможность существования «скрытых», отрицательных, сторон личности такой женщины.
Фигура жены военного: ее поступки, внешность, круг общения, - формирует «благоприятную»
почву для всякого рода сплетен и слухов в военном городке.
Небольшой опыт работы с молодыми жительницами ВГ подтверждает неактуальность
темы «общей военной семьи» для молодого поколения. Жены лейтенантов мало общаются с
«опытными» женщинами, имеют свой круг общения, состоящий в основном из ровесников.4
При этом «своей», как видно из интервью, может стать не каждая молодая женщина, приехавшая
в городок.
Ярким примером служит рассказ одной из опрошенных женщин (27 лет), в котором она
говорит, что первые четыре года жизни в городке практически ни с кем близко не общалась, даже
не знала, кто живет в одном с ней подъезде. В то время она работала в школе, но и с коллегами по
работе близких дружеских отношений ни с кем не было. Знакомые, и даже подруги, появились
только после того, как у этой женщины родился ребенок: она стала больше времени проводить на
улице, гулять «с такими же мамочками», понадобилась помощь соседей (советом, посидеть с
ребенком, сходить на молочную кухню и т.д.) – в итоге, появились знакомые и подруги.5
«мы вот в городке на Дальнем Востоке жили – была один раз такая тревога, когда мужчин всех собрали на
казарменное положение, а мы вот, женщины остались. Даже в то время у меня не был собран «тревожный
чемодан», хотя мне соседка, жена командира, показала, что у нее такой чемодан есть, и все сложено, она все время
говорила <…>» (2001, АЛ).
3
«И я с такой женой сталкивалась, в Йемене, в частности, когда мы жили в военном городке, - Татьяна
Николаевна, она была женой нашего начальника, Милинюк, там такой толстый был. Но мы ж с ней прекрасно!… я
тогда была молодой, мы с ней прекрасно ладили, она мне была как подруга. Но естественно среди жен командиров
встречаются такие, которые… типа, я жена командира, а все остальное… это наверное, больше распространено,
чем доброжелательные отношения <…> ощущается эта иерархия, в школе у нас ощущается. Вот допустим, жена,
у нас работает, жена командира части, бывшего командира дивизии или части… ну и есть такое, что-то,
несколько свысока, есть такое, это всегда было – в военных городках, и в поведении жен командиров» (2002, ОЛ).
«Еще такое существовало – было плохо с продуктами и было плохо с вещами. <…> Это где-то нужно было
доставать, какие-то переплаты, да… Но опять же – деньги у всех были, проблема была – где достать. Что
получалось. Жена командира полка у черного хода – мы все это прекрасно знали, она не таилась никогда, не
скрывалась. Во всех военных городках – вполне обычная история, вот. Она заходила с черного хода, ей нагружали
там все, что было дефицит – одежду, сервизы, посуду, продукты. Она допустим, в очереди не стояла, как мы
стояли, как дочь моя стояла. Она заходила к директору магазина, брала, причем, особо не церемонясь, а магазин
относился к закрытому военному городку, директор магазина, он был директор военторга, и он подчинялся тому
же командиру полка. Понимаете, вот, она заходила, брала, особо не церемонясь все что ей надо, даже чек не
пробивала, вот, жены высших… вот этих начальников, командиров полка, зампотех, ну подполковников, полковников
этих….» (2002, ОЛ).
2
« А поначалу дружили - только с соседями общались. Опять же только близкого возраста. Вот на площадке –
одной соседке 30, другой где-то 33, может, 35, а мне 27 – мы общаемся. Я больше общаюсь с той, которой 30, и она
со мной, а той уже меньше» (2001, ИР)
5
Соб. «А много знакомых среди соседей?»
4
6
Для установления взаимоотношений среди жильцов одного подъезда большую роль играет
организация совместной хозяйственной деятельности, в частности, уборки подъезда. Характерно,
что ни в одном подъезде (а было осмотрено значительное количество подъездов в городке) не
было установлено фиксированного графика дежурства по подъезду. Когда я об этом спрашивала
информанток, мне говорили, что «вообще-то есть какая-то уборщица из домуправления, но ее
редко кто видит», поэтому подъезд убирают сами жильцы – согласно негласному расписанию.
Причем, каждая женщина, рассказывающая об этой сфере быта, подчеркивает, что вот она одна
всегда подметает и моет лестницу, независимо от времени ее дежурства, и всегда в таких
описаниях фигурирует «соседка, которая никогда не убирается на площадке», более того, не
следит за своими детьми, которые постоянно пачкают подъезд. Как правило, соблюдение
женщиной дежурства по уборке подъезда, обеспечивает ей, по меньшей мере, хорошее отношение
к ней со стороны соседей, тем более, если она это делает по своей инициативе, когда просто
видит, что на лестнице грязно.6 В то же время фигура «нерадивой» соседки, не соблюдающая
очередности в уборке лестничной площадки, может стать не только объектом негативной
Инф. «Уже сейчас… ну в основном, знаете, как общаемся друг с другом – соседи! С соседями, я вот сейчас с
ребенком, и стала общаться с такими же мамочками. Гуляешь со своим ребенком, другие гуляют. Вот так
знакомишься и общаешься. А поначалу дружили, только с соседями общались», и только на своем этаже <…>»
Соб. «А вообще как - можете выйти на улицу и определить, из городка человек или нет?»
Инф. «Я вообще, наверное, до того, как родился Дима, не знала своих ближайших соседей, ну как – только свой
этаж, а кто внизу живет – я не знала. Вот я жила наверное, сколько, года четыре с лишним – я даже не знала, кто
у нас в подъезде живет. А когда родился ребенок, стала гулять с коляской, больше времени свободного, больше уже
ротозейничаешь, на всех смотришь. Вот, здороваешься уже там с некоторыми, и уже стала замечать, кто в
соседнем подъезде живет, кто через подъезд. Потому что больше находишься на улице. А раньше как – с работы
домой, магазин и не обращаешь внимания на соседей.»
Соб. «А сейчас?»
Инф. «Сейчас да! После того, как я с ребенком погуляла два с половиной года во дворе, и уже знаю… наш дом –
многих знаю в нашем доме. Если даже не по именам, не по фамилиям, то лица знаю. А в соседних домах – не очень.
Ну некоторые примелькались, может, кого и узнаю… может, я не наблюдательна…» (2001, ИР).
Соб. «А сами жители – не назначаете очередь, кому убирать подъезд?»
Инф. «Было у нас такое – не прижилось, потому что… я мою неделю, допустим, у нас так было заведено. Каждый
день подметаешь площадку, лестницу до 4-ого этажа, я на 5-ом жила, один раз в неделю моешь. Я мыла, даже
беременная мыла, муж помогал. Я, помню, не пропускала – добросовестно все делала. Вот, соседка моя моет, у нее
двое детей. Третья соседка, вот которой, я говорила, 35, у нее тоже двое детей. Она НИ ЕДИНСТВЕННОГО РАЗА,
ни она, ни муж, - не мыла, не убирала, ни окна, ни субботник, НИКОГДА! И мы на это дело плюнули, я говорю,
почему мы должны, а она… тем более у нее мальчишки старше наших, грязи больше наносят, а один вот, как
пройдет, так.. <…> у него была мания – он все камни с улицы носил нам на лестницу, бутылки, грязь какую-то
притащит.» (2001, ИР).
Соб. «А как вы подъезд убираете?»
Инф. «Ну убирают вообще официально, но… очень грязно, а уборщицы давно не было, тогда мы даже друг с другом
не договариваемся, женщины как бы сами метут. И потом в разговоре когда-то узнаешь, что «и я мела здесь», а я
гооворю например, «и я тут подметала – так было грязно», «и я подметала», но договоренности об этом не было,
.т.е. как бы сами…» (2001, МИ)
«Ну такой дружбы у нас с соседями нет, потому что… люди они неплохие, хорошие, но люди они не… ну как
сказать… по социальному положению и, так сказать, духовному, они немножко разные, поэтому мы общаемся
чисто вот на уровне соседства – оказываем какую-то помощь мелкую, лекарства, что-то у кого-то там – вот она
приходит ко мне что-то, звонить там… Но вот дружбы, общения нет. В принципе, я хочу сказать, мне в этом
плане немножко не повезло, потому что здесь соседи не следят за порядком… мне приходится следить за всем,
запирать за всеми двери, убирать за всеми…» (2001, АЛ).
6
7
характеристики, но и примером для остальных соседок: «почему ей можно а нам нельзя?». Как
видно из интервью, чаще всего жители одной площадки не заставляют соседку следовать
установленному дежурству, а благополучно следуют ее примеру – тоже позволяют себе
пропускать свою очередь (при этом поведение «плохой соседки» все равно порицается).
Данная ситуация позволяет провести аналогию с описанной И.Утехиным организацией
«справедливого распределения благ и обязанностей» при поддержании жизненной среды в
коммунальной квартире. 7 Идея равного (а значит, справедливого) «применения количества
усилий и затрат» для сохранения системы благ и ресурсов среди участников сообщества КК
выражается в формах «живой очереди» и расписания очереди уборки квартиры. (Утехин И. 2001.
С.41). Похожее явление мы наблюдали в отдельном подъезде на территории военного городка.
Как уже говорилось, фиксированного расписания дежурства в подъездах нет, но негласная
очередь все равно существует, и, как правило, жители подъезда (по крайней мере, соседи по
лестничной площадке) – в данном случае речь идет только о женщинах – всегда могут сказать,
кто из жильцов дежурит на этой неделе. Причем со стороны соседей производится контроль
качества дежурства, что отмечается и отражается на общей характеристике человека.
В связи с рассказами о поддержании чистоты в своем подъезде, многие информанты также
говорили о наличии у них старшего подъезда.8 Характерно, что в рассказах информанток этот
персонаж, на первый взгляд, не занимает какого-то значимого места – о нем говорили просто, что
«есть такой – старший подъезда», не вдаваясь в подробности его деятельности без специального
вопроса с моей стороны. Для жителей городка существование старшего подъезда является не
столько необходимой фигурой в организации быта, сколько привычной. Можно предположить,
что назначение одного из жителей подъезда старшим происходит аналогично тому, как на
территории ВЧ обязательно, в любой сфере деятельности и взаимоотношений, назначают
старшего (как правило, по званию), выполняющего организаторские функции в какой-то
локальной сфере.
Старшим подъезда всегда становится мужчина, не обязательно старший по званию, но не
самого младшего чина; обязательным условием подтверждения его статуса является то, что его
Глава «Доля, сглаз и справедливость» // Утехин И. Очерки коммунального быта. М.,2001. С.39-62.
Соб. «А в подъезде есть кто-то главный?»
Инф. «У нас есть старший подъезда».
Соб. «А как выбирают старшего?»
Инф. «Без понятия – нас не спрашивали, нас поставили перед фактом, что вот – старший подъезда. Мы там одно
время на замки сдавали, там на кодовые, и он все организовывал. Уборщиц он тоже организовывал раньше» (2001,
Ир).
Соб. «А кто организовывает эти субботники?»
Инф. «Есть главный в подъезде, старший – мужчина, но его работа в общем-то незначительна, если только деньги,
например, собрать – так было с кодом на входной двери <…>»
Соб. «А как старшего подъезда выбирают?»
7
8
8
все знают в данном подъезде. И, хотя деятельность его почти незаметна (информантки говорят о
незначительности его работы – это сбор денег на лампочки в подъезде, на установку кодового
замка на входной двери и др.), жители подъезда, в некоторых случаях и дома, знают, что он есть,
и кто именно им является. Специальных выборов старшего подъезда не проводят, никто из
жильцов стать старшим особенно не стремится. Старшим подъезда становится мужчина,
проявивший несколько раз инициативу в организации какой-либо деятельности – проведении
субботника, сбора денег на кодовый замок на входной двери и т.п.
Необходимо отметить, что дружеские отношения между соседями в этом военном городке
довольно редки (актуальность темы тесных дружеских связей между жителями городка была
видна только в интервью с молодыми женщинами, но таковых было пока только два). Это
обстоятельство разошлось с моими ожиданиями как исследователя, знакомого с образом жизни в
таких городках. На протяжение всей полевой работы я подспудно искала подтверждение идее
«единой военной семьи», тесных отношений между людьми, живущих в городке. Как выяснилось,
это совсем не так, и даже жители одного подъезда не всегда знают и общаются друг с другом.
Эта тема оказалась актуальна для рассказов женщин старшего возраста о жизни в других
ВГ, в которых информанты жили 10-20 лет назад, но не для городка Мамулино.
Рассказы о предыдущих военных городках потребовали введения временных рамок
предмета исследования. Первый опыт жизни в военных городках, описанный в рассказах
информантов третьей возрастной группы относится к 70-м годам XX века. В среднем, семья
военнослужащего переезжает 3-5 раз за время службы офицера. Для большинства жителей
данный ВГ является уже постоянным местом жительства. Таким образом, мы будем говорить о
военных городках с 70-годов XX в. по настоящее время. Отметим также, что речь будет вестись о
ВГ, расположенных не только на территории бывшего СССР, но других стран: Чехословакии,
Германии, Польши, ЙАР.
Восприятие жизни в исследуемом ВГ отличается у молодых и старших по возрасту
женщин. У последних описание отдаленных по времени событий чаще всего тяготеет к
идеализации. Плохие жилищные условия, постоянные переезды, пребывание в местах,
отдаленных от городских «благ» - материальных и духовных, – всегда присутствуют в рассказах о
прошлой жизни, но чаще всего перекрываются фактом того, что «зато было дружно и весело».
Условия жизни в данном ВГ, по словам информантов, несравнимо лучше, но чувства
сплоченности уже нет. Среди молодых офицеров в настоящее время существует тенденция ухода
из армии, причиной которой являются расформирование военных частей, невыплаты зарплат,
Инф. «Да все почти друг друга до этого знали – и с начала и он как-то не отказался, и все сразу на него. Да, мы его
знали. Я не могу сказать, что мы прониклись к нему доверием. Наверное, поначалу было так «лишь бы не я» <…> А
9
ликвидация льгот, бесперспективность получения отдельной жилплощади. Офицеры увольняются
со службы. И хотя они остаются жить в ВГ, связь с военной средой постепенно исчезает: для
уволившихся военных жизненное пространство уже не ограничивается территорией ВГ и
служебной части, большую значимость обретает городское пространство и общение с
гражданским населением.
На данный момент мы не располагаем информацией об отношении к изменению стиля
жизни самих бывших военнослужащих. Что же касается женщин, то увольнение мужа со службы
ведет к весьма значительным переменам в жизни жены. Ведь женщины, особенно если они не
работают, по-прежнему большую часть времени проводят на территории городка, и отношение
окружающих в первую очередь отражается на них. Решающую роль играет то обстоятельство, что
«гражданский» образ жизни мужа не входит в сферу привычного и знакомого для жены бывшего
военного. Из интервью мы сделали вывод, что наиболее частой темой разговоров женщин в ВГ
является работа мужа: занимаемая должность, обязанности, события, происходящие в военной
части. Женщина, муж которой уволился из армии, естественно, не может полноценно участвовать
в разговорах на эту тему, и в результате постепенно отдаляется от данного круга общения.
Важное место в жизни женщины занимает то, как она распределяет время в течение дня.
Жена военного живет жизнью мужа: ее распорядок дня целиком ориентирован на уход / приход
мужа. В его отсутствие она занимается домашними делами; нарушения в четком расписании
всегда связаны со службой офицера, и жена способна «объяснить» любые задержки мужа на
работе или его отсутствие в течение определенного времени («срочная командировка», «учения»,
«казарменное положение», в конце концов, «что-то случилось на работе»). Характерно и то, что
женщина проецирует свое существование на специфику стиля жизни мужа, связанную с его
профессией. Это выражается во фразах, типа: «мы служим в армии», «наша служба». Независимо
от того, работает женщина или нет, ее основной «профессией» являются обязанности «жены
военного».
Естественно, гражданская жизнь бывшего офицера не так «прозрачна» и заставляет
женщину приспосабливаться к новым условиям существования. А главное, женщина утрачивает
свой статус «жены военнослужащего», важный для нее на территории военного городка.9
он вроде бы был не против» (2001, МИ).
9
Инф. « Даже круг общения, когда МЫ СЛУЖИЛИ в армии, круг общения тот был… Сейчас эти люди почему-то
куда-то исчезли. Отдалились от нас как-то. Я даже не пойму. Такое впечатление, что завидуют. Муж ушел с
армии, работает на хорошей работе престижной, высокооплачиваемой, может, в этом причина?
Соб. «Т.е. с уходом Вашего мужа из армии все изменилось?»
Инф.«Как-то изменилось. Остались люди, которые до сих пор со мной общаются, чисто на уровне МОЕГО с ними
общения, но НЕ СЕМЕЙНОГО общения. А те люди, с которыми мы раньше собирались семьями, их нет этих
людей. Вот, например, на 9 мая договаривались собраться у нас, еще не в городке когда жили. Но постепенно это
все куда-то исчезло.<…> У меня к людям осталось прежнее отношение <…>. А ЭТИ люди перестали общаться –
вот что.» (2002, МИ).
10
Статус женщины, живущей в военном городке складывается из нескольких факторов.
Первым и основным становится факт наличия мужа, причем, обязательно учитываются
возможные причины его отсутствия: погиб ли муж на службе или супруги развелись. Статусы
вдовы и одинокой разведенной женщины неравнозначны. Ореол славы и героизма погибшего на
службе офицера распространяется и на жену после его смерти. Развод же может стать причиной
маргинального положения женщины в ВГ.
Наличие у женщины мужа устанавливает ее статус жены военного, наиболее
естественный для женщины, проживающей в ВГ. Также этот фактор является обязательным
условием вхождения женщины в круг «семейного» общения – общепринятого в ВГ общения
между несколькими семьями.
Для установления статуса женщины большую роль играет офицерская должность мужа.
Служебная иерархия офицеров непосредственно отражается на взаимоотношениях их жен,
определяя границы общения между ними. Должность мужа также определяет степень
возможность пользования соответствующими благами и ресурсами в данной жизненной среде.
Полярными в данном контексте оказываются положения «жены командира» и «жены
прапорщика»10
Характеристика статуса жены военного включает то обстоятельство, является муж
действующим офицером или уволившимся из армии по ряду причин (ушел на пенсию, по
инвалидности, уволился досрочно и т.п.). Увольнение мужа из армии, его переход на
«гражданскую» работу нивелирует статус «жены военного», важный для женщины в ВГ. Данный
фактор оказывает влияние на степень вовлеченности ее в «семейное» общение. В восприятии жен
действующих офицеров, женщины, чьи мужья работают в городе, сближаются с «гражданскими»,
оказываются за основным кругом «семейного» общения.
Четвертым важным фактором определения статуса женщины является наличие у нее детей.
Присутствие ребенка является важным условием вовлеченности женщины в круг общения,
состоящий из соседей и других женщин, имеющих детей – «мамочек», каких в ВГ большинство.
Это означает возможность совместного времяпрепровождения: прогулки с детьми, походы на
молочную кухню и т.п.. Институт материнства включает различные формы неформальных
« Не знаю, я как-то по жизни всегда жила жизнью мужа, я и сейчас стремлюсь, в принципе, как-то жить его
жизнью, но у меня не получается… У нас с ним разногласия на этой почве возникают, я не могу привыкнуть к этой
жизни, к новой жизни».
« Суть дела – что там у него за работа (на гражданке)! Не привыкну, наверное, еще никак к его этой работе. То
есть даже круг общения поменялся. Честно говоря, когда ему эту работу предложили, он не ожидал, что это
будет именно такая работа <…>. Я все в себя еще прийти не могу, хотя уже два года прошло на этой новой
работе» (2001, МИ).
10
В одном из интервью информантка указала на то, что жены прапорщиков не имеют права пользоваться услугами
местной поликлиники, так как «прапорщик – не офицер, а поликлиника обслуживает только офицеров и членов их
семей». Насколько эта информация соответствует действительности, мы пока сказать не можем.
11
экономических связей между женщинами: взаимопомощь по уходу и присмотру за ребенком,
советы, услуги, «одалживание» детской одежды, кроваток, колясок и др.
Возраст женщины также определяет ее положение среди женщин городка, на чем мы
подробно останавливались выше.
Сбор информации проводился методом лейтмотивного интервью с опорой на заранее
составленный вопросник. Первый и основной вопрос, который задавался информанту,
представлял собой просьбу рассказать о жизни в военном городке. Ход беседы определялся в
дальнейшем самим информантом. Иногда задавались уточняющие вопросы, относящиеся к
содержанию рассказа. Вопросы, направленные на оценку каких-либо событий или явлений,
задавались лишь тогда, когда рассказчик умолкал, считая свое высказывание законченным.
Сбор информации проводился методом лейтмотивного интервью с опорой на заранее
составленный вопросник.11 Первый и основной вопрос, который задавался информанту,
представлял собой просьбу рассказать о жизни в военном городке. Ход беседы определялся в
дальнейшем самим информантом. Иногда задавались уточняющие вопросы, относящиеся к
содержанию рассказа. Вопросы, направленные на оценку каких-либо событий или явлений,
задавались лишь тогда, когда рассказчик умолкал, считая свое высказывание законченным.
Дополнительные вопросы задавались в случаях «упущения» рассказчиком интересующих
нас тем. Реакция информантов на такие вопросы подчеркивала или отрицала актуальность
конкретных явлений в жизни военного городка.
Так, например, в ходе интервью возникали ситуации, когда информантка не понимала
вопроса, уточняла, что именно я хочу узнать. В большинстве случаев, это касалось вопроса,
который я задавала всем женщинам – изменилась ли ее жизнь после переезда в военный городок.
В ответ меня просили разъяснить, «в каком смысле изменилась», или говорили, что изменилась,
конечно, но не из-за того, что в городок пришлось приехать, а потому что замуж вышла.12
«Непонимание» вопроса в ряде случаев становилось важным моментом для актуализации
незатронутой ранее темы или выявления неизвестных исследователю фактов.
Некоторые проблемы, которые я затрагивала в своих вопросах, оказывались, по мнению
информанток, незначительными, неважными. Это в частности касалось вопросов о повседневных
См. прилагаемый файл «Интервью».
Соб. «Как Вам кажется, сильно изменилась Ваша жизнь после того как вышли замуж?».
Инф. «Моя - сильно, да! Но это не в плане того, что я переехала в военный городок, а в плане того, что вышла замуж, но это
Вас, наверное, не интересует?»
Соб. «Нет, напротив - все интересует».
Инф. «Все интересует? Ну как изменилась, жизнь с родителями - это совсем другое, а тут уже... Во-первых, родители
далеко находятся, на Украине, все на меня наваливается, все проблемы, все заботы, которые родители решали, теперь
я решаю... Теперь ребенок появился..». (2001, ИР).
11
12
12
занятиях женщины, рассказывать о которых она не отказывалась, но высказывала некоторое
недоумение, говорила, что ничего интересного здесь она рассказать не может. Между тем
рассказы на такие «малозначительные» темы затрагивали важные сферы взаимоотношений между
людьми. С данными сюжетами связана тема неформальных экономических связей между
жителями военного городка. Так, одна из информанток довольно подробно описала ситуацию
«блата» при получении пайковых продуктов, обозначив в своем рассказе необходимые условия
осуществления подобной процедуры. Если человек не имеет прямого доступа к нужной
продукцию или информации, ему необходим посредник, через которого устанавливаются «связи».
Примечательно то, как информантка называет такого посредника – «моя очень хорошая
знакомая». Женщина не называет по имени данную «знакомую», как бы обозначая тем самым,
этот человек входит в совсем иной круг общения, который устанавливает другие правила
взаимодействия между людьми. Одновременно с этим определение «очень хорошая» указывает на
то, что поддержка связи с этой знакомой имеет явно положительные последствия. Характерно,
что поначалу информантка затрудняется вспомнить, почему она с ней вообще общалась. 13 Судя
по данному высказыванию, поводом для оказания особых услуг со стороны «хорошей знакомой»
стала помощь информантки дочери этой женщине в подготовке школьных уроков, в результате
чего снабжение дефицитным продуктом стало «платой» за оказанную услугу.
Любопытно, что следующий сюжет, с точки зрения информантки, не входит в категорию
блата, как в предыдущем случае, хотя взаимный обмен услугами происходит при аналогичных
обстоятельствах. Ситуация, в которой родители ученика этой женщины делятся с ней избытком
13
Инф. « <…> ну раз приходили в одно время, продукты поступали в одно время, то очередь была. Но женщины в
эту очередь ходили с удовольствием, стояли, болтали там, ну в общем, тусовались, короче. Вот. А эта женщины,
которая паек давала, была моя очень хорошая знакомая. Хотя мы жили не в одном доме, хотя я ее считала в
общем ниже себя, потому что она была опять же без образования, но мы почему-то с ней общались... А-а, у нее
девочка была, училась в начальной школе, училась довольно плохо, и я с ней немножко занималась математикой, и
она меня видимо уважала, мы с ней были хорошими знакомыми, и она мне всегда по блату оставляла самые хорошие
кусочки. И я не стояла в очереди. И допустим, она мне говорила, получит мясо, прибежит ко мне - « мясо привезли,
завтра я всем раздам, тебе, конечно, оставлю, ты придешь ко мне во столько-то». Я приходила, когда уже никого
не было, она мне самые-самые хорошие кусочки оставляла. Естественно, она забирала и себе - все это бесплатно, ну
и пару баночек мне подкидывала. Так что я тоже пользовалась блатом».
Соб. «А здесь, Вы рассказывали, молоко и...»
Инф. « А, это по знакомству, это по знакомству! Да вот, у них возможность, он работает, у них знакомая
работает на молокозаводе, и так как сейчас проблема не с продуктами, а с финансами, - значит, что-то если
можно вынести, он выносит, так, и ему это не надо - себе он тоже приносит бесплатно, а деньги нужны, он это
продает. А так как у него этого много излишек этих, он продает не только, допустим, своим соседям, но и какимто знакомым. А этим знакомым тоже не надо было в таком количестве - они делились со мной».
Соб. « А еще что-нибудь через знакомых приобретаете?»
Инф. «Ну... сейчас вроде дефицита нету..»
Соб. «А по блату?»
Инф.. « Блата... ну как Вам сказать... услуги... с Валентиной, завуч, в школе, допустим, как мы с ней смеемся, она все
время, я тебе по блату всегда что-нибудь получше сделаю. То есть если у меня с ней дружеские хорошие отношения,
то она мне, допустим, с этой должностью, которую мне сейчас предлагают, директор предложил. Я-то сделала
вид, что я не знаю, но Валентина мне об этом сказала, говорит, слушай, соглашайся, потому что нормальные,
говорит, там деньги получишь. То есть она могла директору предложить кого-то и другого. А предложила меня».
(2002, ОЛ)
13
продуктов, обозначается ею как услуга «по знакомству». В данном случае, видимо, сыграло роль
то, что в настоящее время проблемы дефицита не существует. В сознании же женщины блат
связан именно с трудностями найти какой-либо хороший товар и подразумевает наличие некой
«закрытой» системы ресурсов. Сейчас, основная проблема заключается в отсутствии не вещей, а
денег, поэтому описанная услуга соотносится скорее со сферой экономии семейного бюджета. К
тому же естественно предположить, что в обоих случаях значение имеют то, в каких отношениях
с данными людьми состоит информантка.
В приведенном отрывке из интервью информантка называет еще один вид неформальных
экономических связей, который она называет просто «услуги». Так она обозначает
нематериальную помощь со стороны старшей по возрасту и положению подруги, с которой
вместе работает.
В ходе полевой работы у меня было несколько случаев, когда на один вопрос, требующий
фактического подтверждения, информанты давали разные ответы. Это, к примеру, связано с
вопросами об истории заселения городка или возрастному составу жителей. Характерно, что
молодые женщины отмечали, что молодых среди населения ВГ очень много, их – преобладающее
большинство. Женщины старшего возраста утверждали обратное, подчеркивая при этом, что
именно малый процент молодежи в составе жителей ВГ отличает данный городок от других,
делает его «нетипичным». 14
Актуальными и соответствующими моим ожиданиям стали темы противопоставления
военного городка и города, а также ВГ и деревни, что выражалось, в частности, в назывании
людей, не живущих в Мамулино, «городскими» или «деревенскими», а некоторых объектов,
расположенных на территории городка «не нашими», так как были построены по инициативе
городских властей.
Отдельно стоит сказать о месте и времени проведения интервью. Определение этих
факторов исходило от самих информанток – они выбирали, когда у них есть свободное время и
определяли наиболее нейтральную для беседы территорию. Как я уже отмечала, только в редких
случаях женщины решали провести интервью у них дома. В основном, разговор происходил у них
на работе, в школе, без свидетелей, в середине дня. Вечернее время никогда не выбиралось, при
этом информантки всегда ссылались на занятость после 3-4 часов дня в связи с приходом домой
«Мамулино все-таки НЕТИПИЧНЫЙ все-таки военный городок, почему, потому что в населении очень мало
молодежи, сюда люди заселялись, увольняясь из армии, т.е. уже как-то устраивали свою судьбу, находя работу гдето в городе, уже не в военной части, т.е. здесь основной контингент, жители этого городка, это те
военнослужащие, потому что квартиры хорошие европейского уровня, все, и давали квартиры в этом городке при
увольнении». (2001, ЕМ).
Соб. «А много молодежи среди жителей?»
Инф. «Да, примерно, половина, если не больше, таких как я». (2001, ИР). [информантке 27 лет].
14
14
мужа с работы и детей со школы (с детского сада), которых нужно было кормить. Были ситуации,
когда женщины сами прерывали беседу на 20-30 минут, уходя домой покормить мужа обедом,
потом возвращались или переносили интервью на следующий день. Судя по рассказам, женщины
в городке, даже если они работают (разумеется, это касается работы на территории городка),
уходят на обед домой – и это связано не столько с невозможностью пообедать на работе, сколько
с установившейся семейной традицией совместной трапезы, время которой ориентировано на
график работы мужа.
До сих пор полевая работа ограничивалась неформальным общением с жителями городка,
включенным наблюдением и ведением полевого дневника.
С администрацией Мамулино я сталкивалась только в домуправлении, когда
регистрировала свой приезд в городок. Интервью с работниками домуправления я не проводила,
это, очевидно станет задачей последующей полевой работы. Предполагается, что использование
метода «снежного кома» может создать иное информационное поле в условиях выявления «сети»
знакомых со стороны членов администрации военного городка. По рассказам опрошенных
жителей, как раз в домуправлении работают так называемые, «блатные» - те самые жены
командиров, а также офицеры в запасе - бывшие военные высоких чинов.
Итак, характеристика полученного в ходе полевой работы информационного поля
приводит нас к следующим выводам.
В общем составе населения военного городка женщины образуют относительно
самостоятельное сообщество; статус внутри этого сообщества зависит от наличия мужа, его
должности и характера работы, присутствия детей, а также возраста женщины. В ходе анализа
«женских» интервью возникла возможность выделения ряда тем, которые были затронуты в ходе
интервью и оказались актуальными для информанток:
Всего выделено 7 тем, в разной степени взаимосвязанных между собой:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
Тема прошлого: жизнь в военных городках «раньше» и «сейчас».
Жена военного: повседневные практики, ситуации общения.
Работа мужа.
Семейные традиции.
Неформальные экономические связи.
Иерархия среди жен военных.
Военный городок // город.
Следует отметить, что такое тематическое разделение в ходе определения
информационного поля весьма условно. При составлении перечня тем, мы постарались
обозначить ту сферу жизнедеятельности, которая охватывает быт военного городка, какие
персонажи значимы для данного пространства. На данном этапе работы мы не ожидаем, что
15
сможем дать исчерпывающую характеристику пространства ВГ, ведь работа до сих пор велась
только в двух городках, и информантами являлись преимущественно женщины. Основной
задачей является описание данной жизненной среды, с точки зрения жен военнослужащих.
Безусловно, описанные практики в первую очередь относятся к характеристике организации
женского коллектива ВГ, но некоторые факты вполне могут считаться универсальными.
Возможно, в дальнейшей работе это описание послужит источником для сравнения с темами и
персонажами, выявленных в ходе «мужских» и «детских» интервью.
16