Осетины в плену у аланов - As-Alan

1
ТИНА ДЗОКАЕВА
ОСЕТИНЫ В ПЛЕНУ У АЛАНОВ
(Долгая жизнь идеологемы)
Формула
Сложившаяся и принятая официально осетиноведами Формула осетинского этногенеза
выражена в следующей цепи племенных образований: Скифы-Сарматы-Аланы. За цепью
водяным знаком располагаются арийцы. Они предшествуют скифам и отождествляются с
аланами, которые и считаются непосредственными предками осетин.
Неискушенному читателю Формула кажется то ли слишком длинной, то ли немного
даже разнородной. И в то же время как будто чего-то в ней недостает. Соли, что ли? Или
каких кавказских пряностей?
Разобраться во всем этом трудно и читатель вынужден сам отправляться в поиски.
Читатель не против. Ну, когда еще забредешь в такие дебри, в самую Предысторию!
История - это не то, что было, а то, что мы знаем о ней
Предисловие
Две истории осетин
У осетин - будто две истории. Одна - ближняя и реальная, начинающаяся примерно с
XІІІ века, когда многочисленные нашествия тюркских народов вынудили родственные
племена и родовые семьи наглухо закрыться в горах Кавказа. С того времени в горных
ущельях вдоль рек Терека, Гизельдона, Ардона, Уруха началась своя внутренняя активная
жизнь. История ясная и понятная. Собственно, она у нас у всех в сознании и в крови.
Всякий осетин считает свой народ детищем гор. А эта могучая стихия равнодушным
никого не оставляет. Даже тот, у кого лишь предки жили в горах, считает себя горцем.
Горы - это особое восприятие жизни.
Конечно, горы горам тоже рознь. Одни горы располагают к пасторального толка
воспоминаниям, другие рождают трагическое мироощущение. "Гоняю оленя, пасу ли
козу, В горах мое сердце, а сам я внизу" - напоет свирелью горец Роберта Бернса. "Додой
фǽкǽнат мǽ райгурǽн хǽхтǽ" - застонет горец Коста.
В горах прошла драматическая часть осетинской истории. Горы создали и внешний,
физический облик осетин, и влили в него свою энергию, свое понимание человеческого
бытия, взаимного сочувствия и помощи. Горы стали жесткой колыбелью для осетин. В
них не было мягких пуховиков, а музыкой служили звуки постоянно раздающегося набата
и стона. "О, хусауты хусау!" "Приди на помощь!" То сосед сорвался с горы. То хищный
зверь у порога караулит. Где-то снежные обвалы перекрыли тропинки - главные горские
магистрали. А то затопило урожай, выращенный на искусственной, собственными руками
созданной террасной земле.
2
Горы хороши чтобы их воспевать. "Лучше гор могут быть только горы, на которых еще
не бывал". Воспевать могут и менестрели. А жить в них доступно лишь сильным людям,
сильным как лев, оборотистым (изворотливым?) как барс, кстати, являющийся
осетинским символом. Горы - это религия. Здесь они - главный Креститель.
Первая часть осетинской истории документально оформлена, доказана и подтверждена
археологическими раскопками и описаниями. В нее верят все осетины. Она - вне пределов
критики, разночтений и научных споров. Многие и сейчас могут показать в горах свои
родовые камни, ступить на участочек земли, которую предки собирали буквально руками.
К той части жизни наших предков вопросов нет. Там с этнонимами, названиями родов,
родственных племен, - все нормально. Уый та чи у чи? - могли спросить про незнакомца.
А то, что скиф там на пороге появился, или массагет какой - это из области фантазий.
И вдруг вроде ничего особенного не случилось, горы не свалились, ледники пока еще
не обрушились. А всего-навсего пришли миссионеры, удивленные новым типом туземных
народов, и объявили тех самых осетин - скифо-аланами, индо-иранцами! (Наши предки и
знать такие имена не знали, судя по Нартским сказаниям). И пошла другая история.
Так, с подачи тех миссионеров и живем, словно иностранцы, пришедшие когда-то из,
даже может не существовавших земель, на Северный Кавказ. И разговариваем мы,
оказывается, на языке необычном, не то, что наши соседи - кабардинцы там или ингуши.
На индоевропейском!
Осетиноведение уже давно является научным направлением не только местного
звучания. Напротив. Темой увлечены многие ученые в мире. Интерес понятен. Привлекает
уникальность ситуации. Считается, что осетинский язык сохранил и пронес в себе корни
древне-иранских (арийских) языков до современности. Этот факт возбуждает интерес не
только лингвистов, но и археологов, историков, философов, фольклористов, этнографов.
Из представителей всех этих специальностей сложились группы исследователей,
разносторонне рассматривающих столь поразительный на их взгляд факт.
Но при этом те же специалисты все чаще и охотнее обнаруживают свойства
"осетинского диапазона" на разных территориях и у многих народов древнего мира.
Акцентируются параллели с мифологией древней Греции и Рима, ищутся сходства героев
осетинского эпоса нартов с образами рыцарей и королей бриттов и кельтов. Одинаковые
привычки, бытовые подробности, героические образы - улавливаются в самых разных
отдалениях от Осетии. Поиск осетинских двойников становится повальным увлечением
даже специалистов.
Всемирное братство хорошо, конечно. Однако от слишком большого увлечения в этом
направлении может истончиться реальная почва, на которой Осетия стоит. Ее разносят
пока виртуально, теоретически. Вот и к семитам уже приписали.
Может быть, это потому, что "так ложатся карты"? Так их сдал покер?
И, может быть, вся сложившаяся мифология не более чем стекляшки, которые
Миклухо-Маклай дарил своему туземному братству? Но тогда интересно - кто "МиклухоМаклай", и кто "покер"?
3
Конечно, идеи, самые разнообразные и даже сумасбродные, увлекают. Это романтично.
Они подстегивают людей к поискам корней своего народа. А сегодня тем более, когда
активизируется такой неотвратимый, но пугающий фактор современности как
Глобализация - враг и разрушитель всяких этносов. Люди хотят знать о своих корнях все,
пока это еще актуально, пока они не перемолоты окончательно в какой-нибудь
европейской или другой ступе. И они не желают расставаться со своей этнической
своеобразностью. Входя в содержание проблемы, они начинают отчаянно спорить.
Сложившиеся представления рассыпаются. Авторы идей продолжают настаивать.
Некоторые
прибегают
к
научно-административным
(вернее,
ненаучноадминистративным) методам, объявляют, что истина уже добыта, и что она уже в их руках
и что остальным можно уже не беспокоиться. О, какое самообольщение! За авторитетами,
даже научными, все труднее укрываться. Стоит посмотреть многочисленные интернетсайты по данным вопросам, чтобы убедиться - истина, в частности, о так называемых
"аланизмах", потихонечку девальвируется и за нее все труднее приходится держаться.
Буквально - цепляться! Истина пока пребывает в образе синей птицы. Она летает, и ее все
еще трудно поймать.
Свидетельства древности
Чтобы коснуться хотя бы хвоста той самой «синей птицы» нет иного средства как
погрузиться в чтение свидетельств древности. Они достаточно разносторонни.
Осетиноведы находят их в исторических хрониках, записках путешественников, книгах
историков и географов, в древних картах. Ими могут быть случайно когда-то
зафиксированные и оброненные фразы, хотя бы окольно касающиеся темы. Есть
специальные главы о скифах у «отца истории» Геродота. А также у «отца медицины»
Гиппократа.
В те древние времена многие просто путешествовали по тем, не вовлеченным еще в
цивилизацию ("околоцивилизационным"), мирам. Экзотика всегда привлекала
любознательных людей любых специальностей. Многие активно интересовались
"туманными" народами, изучали племенной образ жизни. Составлялись хроники, велись
летописи. Во всех этих источниках кое-что перепадало народам, населявшим ареал
Кавказских гор и вообще территорий, находившихся за пределами цивилизации, на
границах государств и племенных образований. Всю эту литературу можно назвать
окольной, неспециальной. Но она имеет большое значение в восстановлении картины
жизни древних народов, в том числе осетин. С чувством определенного скепсиса по
отношению к такого рода литературе, ее, тем не менее, обязательно следует учитывать.
Все, что может пролить хоть тусклый свет на проблему, надо принимать во внимание.
В воссоздании картины прошлого неоценимое значение имеет письменность. Но в
нашем конкретном случае в прямом смысле этого источника информации нет. У осетин не
сформировалась собственная письменность. Потому и все эти гадания по поводу
происхождения этноса. Однако в окружающих мирах такой важнейший элемент культуры
уже присутствовал. О шумерах, давших миру образцы клинописи, не говорим. Это
слишком далекие времена. Но было уже греческое письмо. Затем римское. И так далее.
Наконец, была письменность у грузин, ближайших соседей осетин.
Есть и материальный, вещественный источник познания прошлого. Вряд ли кто будет
оспаривать мнение о том, что лучшим средством изучения древности являются
археологические раскопки. (Даже в народе говорят, - лучше один раз увидеть, чем сто раз
4
услышать.) Извлечение предметов, изготовленных людьми, пожалуй, неоспоримый по
приоритетам источник исторического познания древнего мира. Такой вещественный
фактор наиболее адекватно воспроизводит картинки прошлого. Вещи, предметы,
извлеченные кости из могильников, даже способ погребения, - все имеет свой язык. Как
хоронили людей? Скорченными? Значит - раб? Расправленными и пышно убранными так это господа, привилегированные сословия. Бывало, что целые народы попадали в
число скорченных. "Бедные", - говорят археологи. Кусочки металлов, керамики, камни могут рассказать о том, каковы были хозяйственные занятия древних людей, во что люди
одевались, как украшались, из чего изготовляли орудия труда, что сеяли и использовали
для пищи... Такие источники по древней Осетии имеются, да не в малом количестве.
И, конечно же, бесценным свидетельством прошлого является язык народа! ("Молчат
гробницы, мумии и кости, - Лишь слову жизнь дана"). Крупнейшее историковедческое
значение имеет язык, на котором древние разговаривали. Что может лучше
характеризовать народ, чем свойства языка, который сложился и на котором он
разговаривает, грамматические формы, словарный фонд. По языку о многом можно
судить, вплоть до антропологической принадлежности людей, если иметь в виду
физиологическое построение самого языкового аппарата.
В литературе по теме истории осетин языковеды играют, пожалуй, решающую роль.
Собственно, их концепция происхождения осетин и принята. Одно неудобство. Когда
отсутствует письменность для данного языка, то роль и ценность фактора снижаются.
Наконец, в данной конкретной теме информацию может подсказывать наш
собственный внутренний строй, генетический код, заложенный в народе. Интуиция! Все,
что формирует наши внутренние позывные. По каким характеристикам осетин тотчас же
угадывает в другом, незнакомом ему человеке - осетина? Это фантастика! Каждый из нас
несет в себе огромную информацию, включая представления о предках, обо всей цепи
поколений, что сформировала осетинскую народность. Кем вы бы ни были и где бы ни
жили, вы этим свойством владеете всегда!
Может быть, это нельзя назвать источником исторически точной информации, но
психологической, - вполне допустимо. Она помогает ориентироваться в событиях, в их
оценках. Осетин не может сказать, например, что ему так уж близки морские мотивы. Но
он всегда скажет, что без гор ему дискомфортно, душно. Осетия и горы - это, в конце
концов, - синонимы. Даже находясь на равнине, проживая там, осетины молитвенно
поднимают взор к горам.
Исторический контекст
Конечно, любой источник познаний о прошлом послужит хорошую службу только в
случае, если его рассматривать в контексте времени. Это касается и самой науки истории.
Она всегда развивается в условиях определенных традиций, накладываемых временем.
Например, мы знаем двух великих греческих историков - Геродота и Фукидида. Геродот
жил раньше, во времена других традиций, когда философы изучали Логос, выводили
понятия о мироздании. Фукидид писал конкретно. Он - автор исследований
Пелопонесской войны. И он недолюбливал Геродота, считал, что его «История» слишком
мифологизирована. Но ведь и эпоха диктовала такой подход! Попробуйте о Логосе
написать языком хроники какой-либо конкретной войны. Другая традиция! Или же взять
5
более близкую нам Историю Х1Х века. Она тоже имела свой подход, который, кстати.
Сыграл роль при освещении истории, касающейся конкретно темы нашего рассказа.
Все это пишу потому, что Формула нашего происхождения, составленная
осетиноведами, заставляет обращаться к пространствам и племенам, очень далеким от
наших реальных представлений не только об осетинах, но и об истории вообще. Но без
«истории вообще» нам проблемы не понять. Поэтому рассматриваем исторический ход в
его
масштабном
поступательном
процессе,
по
волнообразным
наплывам
цивилизационных волн. В какую из волн попадет наш искомый народ? Вот вопрос,
который может постоянно вести нас по теме.
Троюродные родственники
Приведенная "Формула" предполагает, что у осетин очень разветвленная корневая
система. Произведем садоводческую операцию. Выпрямим корни, отделим отростки друг
от друга и рассмотрим под историческим микроскопом каждый из них.
Белый шлейф доисторических индо-иранцев
Арийцы - самая хрупкая часть конструкции. К арийцам не прикоснешься как к
исторической материи. Как к скифам, например. Они прозрачны и нематериальны как
духи. Как "водяные знаки" на денежных купюрах.
Однако "купюра" до сих пор в ходу. Она продолжает выполнять свою роль
толкователя и носителя постсредиземноморской (то есть, европейской) цивилизации. Ну,
а для осетиноведов "Aryan" -- любимое слово. Они вроде первые из известных наших -пра,
-пра родственников.
Арийцы в истории - как "три кита" в древней натурфилософии
Оба взгляда распространились в истории на уровне научной мифологии. Оба
занимательны. Более того, мифы - часть нашей духовности. Без них жизнь была бы
скучной, бесполетной. Но главное, мифы фантастическим образом отражают
действительный ход давно имевших место событий и представлений. ...Однако! За физику
не ручаюсь. Но в истории своя допустимая дистанция до мифов. Не дай Бог, перепутать
миф с реальностью. Историю - с Предысторией.
Если наши представления - о языке, этнических характеристиках и других
идентификаторах отдельных народов - покоятся на свойствах мифов, то это равносильно
представлению физиков (натурфилософов) древности о трех китах, которые держат
Землю. Арийский миф в истории - это те же "три кита", поселившиеся в донаучной
физике. Физика преодолела свой мифологический уровень. Но если это случится и в
истории, арийская подоснова исчезнет, то будет невероятное - рухнет конструкция
Индоевропейской группы языков и народов. (А именно там мы ищем и свойства своего,
осетинского языка и народа, то есть начала своего этноса). Ведь данная огромнейшая
группа этнической общности покоится на "арийских китах".
6
Миф сложился замечательно. Он увлекает. Создает фантастические видения.
Интригует. Но на него надо смотреть, обязательно зацепившись за кромки Истории.
Подобно альпинисту, который с очень большой высоты обозревает слившиеся
подробности земной поверхности, крепко привязав себя к реальной опоре веревками.
Исследователи в этом помогают нам нехотя. И на самом деле, многие и сегодня
продолжают смотреть на арийцев как на носителей, хоть давно ушедшей, но - реальности.
Нависли они и над нашей Формулой, и мы принимаем их как реально действовавшие
силы, определившие истоки формирования нашего этноса. Правда, осетиноведы все
больше применяют его в записи как Aryan, может быть потому, что "Aryan" звучит менее
вызывающе, не так откровенно как "арийцы".
Но все равно, и при этом звучании в термин столько включено якобы реального (но
непонятного), что неискушенному читателю приходится докапываться до сути,
разбираться в содержании. Тем более что наш слух приучен к разным оттенкам и
принципиально разному содержанию, которое люди вкладывают в данное понятие. У нас
есть даже внутреннее представление самого слова: нечто суровое, воинственное,
шагающее в марше, в металлическом обмундировании.
В создании образа немало постаралась наука. Историки и лингвисты связали с ним
много тяжелых (в смысле - очень ответственных) для восприятия вещей. Историки
"повесили" на него всю "белую расу", населявшую во времена неолита территорию
последующей Европы - и Западной, и Центральной, и Восточной. И даже зацепили Азию.
Заложили в него определенные антропологические характеристики. Арийцам отдали
пальму первенства в создании европейской цивилизации. Лингвисты же представили
арийский слой как основу огромнейшей индоевропейской группы языков и,
следовательно, народов. Археологи закрепили за индоевропейской группой целые
поколения и образцы материальной культуры. Таким образом, каждое научное
направление - историки, лингвисты, археологи (и, конечно, антропологи) - внесло лепту в
расширенное содержание понятия "арийцев".
В конце концов, понятие пришлось сузить и арийцами стали называть часть
первоначального огромного целого. Окончательно в истории название закрепилось за
индо-иранской группой. (Которых вряд ли можно назвать европейцами). В лингвистике
"по умолчанию" арийцы остались основателями индоевропейской языковой группы, в
одну из ветвей которой отнесли и осетинский язык. Как следствие, данная классификация
отразилась на толковании этнических характеристик. Осетиноведами с удовольствием и
часто повторяются ссылки на слово "Aryan", как на первоначало осетинского
происхождения.
Если даже ученые имеют в виду обуженное содержание слова, как обозначающее
только иранские корни, сознание воспринимает его целиком, в полном облачении
выданных ранее характеристик и приоритетов. Мне, как читателю осетиноведческой
литературы, приходится разбираться во всех нюансах происшедших сложных
переплетений. Думаю, что в таком же положении могут оказаться и другие читатели.
Поэтому кратко излагаю суть разнородных, реальных или фантастических, арийских
напластований в истории.
По представлениям историков после окончания периода оледенения, в эпоху неолита
существовало племя "белой расы", наряду с негроидной, средиземноморской,
монголоидной и др. Народы этой расы населяли огромные пространства - все, что было к
северу от Средиземноморья и все, что по ту сторону гор - разных - Альп, Кавказских,
Гималаев... Время - несколько тысяч лет до н.э. Их упоминания многократно
7
сопровождаются суффиксом -пра, Несколько -пра! -Пра, -пра, -пра... последующих
индоевропейцев. И, в последнюю очередь, с одним -пра - иранцев. Ученые как следует
нафантазируют над множеством ступеней -пра, прежде чем остановятся на
непосредственных предках иранцев (пра-иранцах). Таким образом, получается, что
существовало какое-то сверх-племя, распространившееся по белу свету, будучи поначалу
одной общностью.
Могло ли быть такое?
Если имеются в виду просто люди с белой кожей, то такое могло быть. Но если они
(раса вся) представляются одним племенем и одним названием, то в такое поверить
труднее. Заметим, что мы вторгаемся во временные параметры Предыстории, где,
собственно, "параметров" и нет. Можно лишь пользоваться логическим методом оценки
событий.
Как раз с этой точки зрения и трудно вообразить, что, например, в Ирландии и где-то в
предгорьях Памира люди состояли в племенном родстве и разговаривали, понимая друг
друга. Даже Земля создавалась при условиях гравитации. Должно что-то физическое
поддерживать, "склеивать" множество отдельных звезд и планет, образуя из них некое
физическое единство. Так же и с племенами, которые не преодолели еще пределы своего
первичного состояния. В последующем развитии общества уже появится конструкция с
"гравитационными свойствами" - государство, которое сможет формировать этническое и
языковое единство. В истории, после смены первобытного уклада жизни другими
общественными устройствами, так и происходило. Племена объединялись в рамках
образовавшихся государств. Но вне государственного устройства такую огромнейшую
единую общность людей представить вряд ли можно. Это, скорее всего, была бы
разбросанная масса, с признаками "кто в лес, кто по дрова".
В родо-племенном строе люди не кичились своим "космополитизмом", не говорили,
что я, мол, гражданин вселенной. Напротив. Люди жались друг к другу. Боялись
пришельцев, чужаков, их считали врагами. Сами они пребывали словно в капсуле и
общались между собой - кто жестами, кто набором звуков, людям даже из соседних родов
непонятными. Единственно, куда из рода можно было более или менее свободно
передвинуться - к племени, высшей форме родовой организации. Племена могли
объединяться. Но союзы даже на одной территории были непрочными, быстро
распадались. В племенной общности практически идет постоянная внутренняя борьба,
племена перемешиваются, одолевают друг друга, перегруппировываются и т. д. Это
только в фантастическом романе можно представить такое сверх-племя как историки
представляют арийцев. По всей вероятности, ни о каком сверх-племени и ни о каком
сплаве племен в очень отдаленно-первобытном обществе не может быть речи. Никакой
идиллии бесконфликтного существования людей одной «белой расы» нельзя вообразить.
Историки это должны были понимать, и тогда появилась версия уже не о едином
центре, а о нескольких центрах, откуда могло происходить расселение арийского сверхплемени. Это - Центральная Европа, Восточная Европа, Скандинавия. Кстати, скандинавы
очень подходят под образ "высоких, белолицых, светловолосых" арийцев. (Не их ли
славяне из царских учебников призвали как близких по духу "править и володеть нами",
ибо "сами-то мы не способны"?) Сдается мне, что это результат увлечения российских
историков царских времен арийской идеей.
Скорее всего, явление арийства надо рассматривать как миф, сочиненный историками
на тему происхождения индоевропейской цивилизации. Точнее, историков и лингвистов,
8
которые хорошо потрудились над созданием мифа и ввели в классификацию языков
народов мира индоевропейскую группу. Под такую конструкцию легко подводится
огромное разбредшееся по земле одно арийское племя. (Этот миф очень напоминает
библейский сюжет о Ное, от которого произошли все народы. В фольклоре, в Библии
такие гипер-абстракции допустимы). Небольшим кластером в индоевропейскую группу
включен и осетинский язык. Видимо, через это включение и легла такая большая нагрузка
в осетиноведении на термин "Aryan".
Об арийцах, как основателях индоевропейской языковой группы, мы поговорим
специально. А сейчас продолжим исторический экскурс в области арийских блужданий по
Индоевропе. Будем придерживаться принципа - если даже арийство - миф, то все равно за
ним определенно стоят какие-то реальные исторические процессы. Аналогично,
например, Троянской войне. Троянская война - миф. Но за ним вполне хорошо
выстраивается целостная историческая эпоха.
Что же выстраивается за арийским мифом?
Смена цивилизационных волн. Арийская волна настигает семитическую
Арийский интерес может увести нас очень далеко в пространстве времени, по крайней
мере, на несколько тысяч лет до н.э. Но мы передвинемся сюда поближе - примерно к ІІ - І
тысяч. до н.э. Посмотрим, что представлял тогдашний мир.
Тогдашний мир был разделен на две части, неодинаковые по степени развития и даже
физического присутствия людей. Географическую карту мира тех тысячелетий можно
представить довольно просто. Белая незаштрихованная карта Севера и оживленное
историческое присутствие на Юге, где всеми важными процессами заправляли Египет и
Передняя Азия (Месопотамия). На этих территориях сложился развитый в экономическом
отношении центр. (Египет непосредственно выходил на Месопотамию через восточное
побережье Средиземного моря - Финикию,. Палестину, Сирию). Волны цивилизации
распространялись из Египта и Месопотамии на другие территории. Волны двигались все
больше по горизонтали - на восток. Север пока закрыт. В том числе север самой
Месопотамии. Ведь на севере горы, в частности, Кавказские. Они разделяют два мира,
южный, ведомый сильными государствами Египта и Месопотамии (Вавилона, Ассирии), и
северный, за горами. Тому миру пока название не дали. Там племена
неконкретизированные, они проходили под большими общими "шапками" названий.
Юг кажется вечным процветающим гегемоном. Будто ему конца края нет. И не будет
никогда! Юг культурный, разговаривающий на разных языках, умеющий уже писать. А
Север пока безъязыкий. И цвета у него пока на карте нет, кроме безликого, серо-голубого.
Как контурная карта, которую предстоит еще заполнить названиями, провести границы и
т.д. А так, пока вроде жизни нет. Мертвый Север обрамляет живой Юг.
Однако, такая видимость обманчива с обеих сторон, как Севера, так и Юга. Юг
обнаруживает следы распада. Север - признаки прибывающей новой исторической
энергии. И прольются друг в друге в конечном итоге Юг и Север.
В те времена, когда со стороны "белого поля" должны были появиться новые племена,
устроители нового мира, История решала очень важную задачу. Производила смену
цивилизационных волн. Месопотамская семитическая цивилизация накапливала в себе
9
продукты распада. В преуспевающем мире Египта и Месопотамии стали обнаруживаться
трещины. Назревали новые процессы. Системы общественного устройства,
просуществовавшие тысячелетия, стали проявлять признаки устаревания и вот-вот могут
произойти какие-то катаклизмы. А в это время на Севере, за горами, там, где Европа
Западная и Восточная, вплоть до Урала и Алтая в родо-племенных устройствах вызревала
уже другая жизнь.
"Безъязыкие" племена готовились к действиям. Кое-кто даже железом обзавелся,
кузницы создал. С таким металлом вполне можно состязаться за часть мира под солнцем.
И состязание состоялось. Месопотамию трясло с севера. И есть версии, что трясли
племена арийского происхождения.
В общем же представлении миф об арийцах означает, что после семитической
Месопотамии цивилизация перекинулась на север, а также на восток, и ее создателями
стали арийцы. Арийский миф представляет дело так, что только такое сверх-племя могло
сдвинуть Месопотамию, необъятно раздвинуть пространства цивилизации и перекинуть
ее за горы, на Север. Для историков арийцы - будто Геракл, совершивший невиданный
подвиг, сдвинувший Месопотамию как центр мировой орбиты. На самом деле,
месопотамская семитическая цивилизация сменялась новой цивилизацией, с новым
этническим содержанием. Но вопрос- кто совершил этот переход, или поворот кроме
Геракла, - остается без ответа.
Мне кажется, что арийский миф появился потому, что историки не учли законов смены
цивилизаций. По крайней мере, тех конкретных цивилизаций, которые уже существовали
в той древности, когда появились, по мнению историков, арийские племена.
Авторы арийской исторической традиции исходили из того, что Вавилонская
цивилизация должна была разложиться обязательно под нашествием племен, от
пришельцев, иначе говоря. Историки иногда недоучитывают того, что делается внутри
государств и формаций. Для них внешние толчки важнее действия внутренних пятен
распада.
А на самом деле, логика исторического развития пальму первенства отдает внутренним
условиям. Внешние, конечно, тоже! Крупные войны, нашествия, стихийные бедствия... Но
социально-общественный организм и сам стареет, разлаживается, не может воспринимать
постоянно возникающие новые источники развития. В таком случае внешние условия
могут подтолкнуть или ускорить ход разрушения. По-моему, это всеобщее правило, в том
числе и для времен, когда в соответствии с мнением историков, арийцы стали создавать
европейскую цивилизацию. В отношении же арийцев историкам, наверное, казалось, что
вот они пришли, такое сильное сверх-племя, и перевернули мир.
Маршруты ариев
Не имея возможности объяснить каким образом арийское сверх-племя
распространилось по миру так, чтобы преодолеть Месопотамскую цивилизацию, историки
много внимания уделили маршрутам арийцев и "арийским стоянкам", из которых якобы
племена расходились волнами по миру и создавали точки роста. Создавались теории
"арийских центров", откуда якобы они расходились. Таких центров насчитывается, по
крайней мере, три - Скандинавский, Западно-Европейский и Восточно-Европейский. Но
что примечательно, все сходились, в конце концов, где-то на Поволжской "поляне", или
10
же в Центрально-Азиатских степях. Оттуда будто арийцы разошлись по двум
направлениям. Одна группа спустилась то ли через Гималаи, то ли в обход, в Индию. И
там заложила новую жизнь.
Остальные пошли тоже к югу, но другими маршрутами. То ли огибая Каспийское море
с севера, а потом спустившись к югу, то ли через Центральную Азию, свернув на ЮгоЗапад, миновав проход в Индию. То есть, мы уже имеем от древнейших арийцев два,
более молодых, но тоже древних, центра - индийский и иранский.
Ну вот, мы немножко вступили на ту самую "кромку истории". Под ногами уже
обозначилась какая-то опора. Вместе с тем, арийцы, как единое племя (сверх-племя),
перестали существовать. Они раскололись и двумя ветвями разошлись. Та, которая
спустилась к югу и через горы прошла в сторону Индии, создала свое кастовое,
чрезвычайно структурированное общественное устройство. В Индии арии превратились в
"арья", касту завоевателей и правителей. Местное население частью (негроидов)
перебили, дравидов превратили в рабов и слуг (шудры). Эта история отражена в
памятниках брахманизма. В частности, в "Законах Ману". Так в Индии впервые появился
реальный синоним "арья" мифическому слову "арийцы".
Другая арийская ветвь ушла в западном направлении. За Волгу, якобы в прикаспийские
степи, затем могла свернуть на пространство между Черным и Каспийскими морями и
оставить там свои свидетельства. Оттуда же часть (иранцев) могла спуститься к югу, к
горам, и через Кавказский хребет перейти в Закавказье. Оттуда уже прямая дорога в
Переднюю Азию.
Версия Центральноазиатской "стоянки", где сверх-племя раскололось и одна часть,
названная "иранцами", ушла в юго-западном направлении, влилась в пространство между
двумя морями - Черным и Каспийским, довольно выгодна для осетиноведов. Автохтонное
население, приобретшее впоследствии имя "осетины", жившее на перевальных путях, так
или иначе, с ними бы встретилось. Часть проходящих мимо иранцев могла даже остаться
там для постоянной жизни. Разве так не могло быть? Племена могли цепляться за кочки,
расселяться на лесных полянах, в степях. Все легче, чем карабкаться по хребтам высоких
гор.
Основная же часть путешествующих иранцев, должно быть, добиралась до
месопотамских территорий. Физически и логически это представить можно.
Месопотамия - обязательный центр присутствия арийцев. Центр тяготения. Туда все
арийское устремлялось. То ли племена тянулись к цивилизации. То ли сама цивилизация
рождала из себя нечто новое.
На этом подведем промежуточный итог.
Арийское сверх-племя, по версиям ученых, стянулось со всей Европы в сторону
Центральной Азии. Там долгое время оно пребывало вместе, одной неразделенной
общностью. Там прошел довольно значительный общий период жизни, полный языческих
представлений, с едиными богами, поклонениям стихиям - Огню и Воде. Там, в той
общности сформировался образ Заратустры, пророка арийского, позже как бы ушедшего в
иранскую сторону. Единые язычески-религиозные корни дали основу для последующего
воплощения их в величественных памятниках каждого из ответвлений. У индусов они
переплавились в Ригведу. У иранцев - в Авесту.
11
Но помним одно - с тех пор единого племени ариев - нет! А "Европейская
цивилизация", зачинателями которой они якобы станут, по-прежнему не видна! Арийцы
остались лишь в памяти иранцев и индусов как единые предки.
Однако нас индийские арийцы меньше интересуют. Для нас важна судьба тех, которые
пришли в Месопотамию. Там арийцы в новой транскрипции обернулись в иранцев, или по
иному - Aryan. Может быть, там они и перевернут месопотамскую цивилизацию и стануттаки зачинателями новой цивилизации? Посмотрим.
Однако нам придется задержаться с нашими перемещениями в Месопотамию. Выше
сказанное - это только одна из версий, версия о том, что арийцы пришли в Индию и Иран
из Центральной Азии, то есть с севера. Есть и другие версии, не менее интересные. В
частности, есть версия, согласно которой арийские корни формировались в самой
Месопотамии - в хурритах, халибах, хеттах...
Версия о месопотамском центре арийцев
Еще одна версия, которая вызывает оцепенение. Тогда что же? Центральноазиатской
"стоянки" не было вовсе? Значит, полный провал идеи? Значит, нет Индии, нет
Заратустры, нет заполнения новыми этническими пластами Предкавказья? И снова надо
хвататься за новые соломинки, пытаясь опять искать арийские следы?
Суть новой версии в том, что сама Месопотамия и есть родина (правда. со множеством
-пра) арийцев. А европейских арийцев вовсе и не было и все родилось в Месопотамии.
Месопотамия с глубочайшей древности была объектом устремлений множества
племен. Цивилизация, созданная шумерами и аккадцами, постепенно разводнялась
другими этно-элементами. Новые племена появлялись на севере. Хетты, хурриты, халибы
- все это считается пра-пра-предками арийцев.
Начало новых вкраплений ученые относят примерно к первым векам ІІ тысяч до н.э.
Вот, например, хетты. Ученые, видимо, не имеют каких-то устойчивых критериев на их
счет, и они мечутся. Разделили этот народ в этническом и языковом отношении на два
периода - до времени образования Великой Хеттской державы ХVІІІ в. до н.э., и после.
Язык хеттов времен Великой Хеттской державы отнесли к индоевропейской группе. А
более ранних хеттов даже с косичками рисовали, и в клинообразных шапках, наподобие
монголов. Значит, пришли " с тех сторон"? А потом вклинились другие, и поменялся
этнос?
Важной вехой в начальной арийской истории считается появление государства
Миттанни, образовавшегося в результате новой расстановки сил на севере Месопотамии с
появлением ассирийской державы и обозначившимися новыми торговыми путями. В
Миттанни историки и лингвисты при раскопках обнаружили надписи с именами, схожими
с иранскими. Это единичные и случайные свидетельства. Но и из них сделаны выводы.
Хоть имена единичные, но они относились к лицам правящих сословий, к правителям.
Правители в древности обычно являлись выходцами из сильного сословия, сословия
завоевателей. Значит, когда-то на территорию вторглись завоеватели арийских корней,
которые правили под своими именами. Возможно, что те племена позже растворились в
массе других племен, в частности, семитских, которые составляли явное большинство в
Месопотамии тогдашних времен. Количество иных этнических вкраплений еще не
12
достигло уровня критической массы. И чужеродные языки растворялись в общей массе
местных языков.
Итак, закрепим ту мысль, что на севере Месопотамии следы новых этнических групп
обнаружились в начале ІІ тыс. до н.э. Примечательно, что они обнаружились именно на
севере Месопотамии. Откуда бы племена могли идти? - Со стороны Кавказских гор, говорят многие историки.
Даже эти незначительные следы присутствия иных племен имеют большое значение.
Снова обратимся к хеттам. Хетты - не просто активизировавшееся племя. Они известны
как зачинатели культуры железа, металла, который приходил в производительных силах
на смену бронзы и означал целый переворот в общественных отношениях. Менял
расстановку сил, определял вектор движения цивилизационных волн. Нарастали новые
культурные тенденции, которые закладывались в основу следующей за месопотамской
цивилизационной волне (арийской волне).
По месопотамской версии индо-иранская общность образовалась не в Центральной
Азии, а в самой Месопотамии. Там же общность раскололась. Часть переместилась на
восток, в сторону Индии. Оставшиеся в Месопотамии реализовали себя исторически в
иранцах (в Aryan). Они и создавали новую цивилизацию, следующую после
семитической.
И снова поиск версий!
...А что если и эти племена - хурриты и т.д., были лишь вкраплениями в арийскую
среду, которая взрастала помимо тех, приходящих племен?
Это значит, что появилась еще одна загадка. На мой взгляд, самая интересная. Не
нравится мне, когда все недоразумения, конфликты и новшества пришельцами объясняют,
"лицами" разных этногрупп. Нет! Мне кажется, что основное созревает на том же месте!
Вполне в духе исторической логики представить, что семитическая цивилизация снизу
разбухала другими корнями. Они взошли и опрокинули существовавшее над ними и
давившее их. И тогда, "арийские стоянки" в разных местах, пришельцы кто откуда - это
все "цветочки" в возникновении арийского сегмента мировой истории. "Ягодки"
вызревали на востоке от Вавилонии. Там с древнейших времен к Междуречью примыкало
как сильное самостоятельное государство - Элам. В нем и происходили какие-то важные,
но непонятные подспудные процессы. Главные новые веяния коснулись именно его. Ведь
позднее именно его территория стала считаться "арийской". Именно здесь находилось
настоящее первое древнее арийское государство Мидия. В нем уже не только имена
правителей не носили следы семитического происхождения, но и все население имело
собственные этнические характеристики, отличные от корневых, семитических. Позже
именно здесь образовалась персидская империя, самый яркий представитель которой,
Дарий, писал о себе на камне: "Я, царь царей, арий. Арийского происхождения...". Отсюда
распространятся и языки иранской группы. Ведь до них "группы" не было. Была "индоиранская общность".
Эламская почва для Персидской державы
13
Элам, самостоятельное и могущественное государство, граничило на северо-западе с
Ассирией, на западе с Вавилонией. Вся тройка находилась в недружественных
отношениях, это значит, они могли мериться силами. Бывало, что Элам одерживал победы
над обоими сильнейшими государствами Месопотамии. Трофеи, захваченные, в
частности, в Вавилонии, касались не только материальных продуктов. Эламцы понимали,
наверное, толк в ценностях и в числе трофеев оказались вывезенные из Вавилона архивы
администрации царя Хаммурапи, царя нестандартного государства древней Вавилонии,
внесшего вклад в организацию так называемых "социально-ориентированных государств"
древности. Особенную ценность представляли юридические документы, касающиеся
организации и функционирования поземельной собственности в государстве Хаммурапи.
Ими вполне могли воспользоваться правители последующих сильных государств. Элам,
наверное, интуитивно готовил переходы к такого рода нестандартным государствам.
Название государства (Элам) - семитское, означающее "возвышенная страна". Так
называли его вавилоняне, имея в виду нагорье, на котором располагалось государство. Но
население Элама не было полностью семитским как в Вавилонии, например. Часть
составляло туземное население. Но кто они были - осталось невыясненным в истории.
Элам имел и туземные названия - Увам и Хапирти. Может быть, историки и лингвисты
знают, какого корня эти названия. По территории же государство делилось на несколько
областей. Вернее, на две крупные области - Сузиану (Шушан) с г. Сузой, и Анцан (или
Аншан). Сюда, в частности, входила и северная область , ставшая известной как Мидия.
Этнография Элама запутанная. Более или менее известно, что Суза представляла
семитский элемент, Аншан - туземный.
Собственно, Элам являлся частью того культурного пространства, которое создавалось
в Междуречье. Так же как в Вавилоне, там существовала клинопись, состоящая из
стольких же, 100, знаков.
Изменения в Эламе начались с северной части, там, где проживали мидийцы - часть
туземного населения Аншана. Они же считаются арийским элементом. Откуда там
взялись арийцы? Этот вопрос не имеет исчерпывающего ответа. Часть историков считает,
что нашествие произошло с северных от Элама территорий. Если провести линию прямо,
от г. Сузы вверх, к северу, она поведет к Каспийскому морю, к его юго-западной стороне,
к территории, которая позже станет известна как Азербайджан. В древности население в
этом районе делилось на северных - албанцев и южных - мидийцев. В северной части,
менее развитой, сложился союз албанских племен. Южной части была уготована более
высокая миссия. Мидийцы имели особенность. Там жило племя магов, с которыми
ассоциируется все мидийское объединение племен. Маги, жрецы, пророки - вот что
составило известность Мидии. С 1Х в до н.э. в мидийцы стали создавать свое государство,
и таким образом, прежде единый Элам раскололся.
Мидия возникла в той части Элама, где проживало коренное население. Но то
население до сих пор остается загадкой для исследователей. Несмотря на много
положенного труда, язык этой части Элама до сих пор не определен и не отнесен ни к
одной из известных языковых групп. Есть древние документы, найденные в Куюнджике и
представляющие, как предполагают, донесения эламских чиновников, перехваченные
ассириянами. Есть еще более древние документы из раскопок Моргана, сделанных в
начале ХХ века. Во время этих раскопок обнаружены памятники туземного языка,
восходящие к началу второго тысяч. до н.э. , но они остались нерасшифрованными. И все
же ученые склоняются к возможности сопоставления и сходства языка эламских туземцев
с кавказскими языками. Лингвисты обозначают это сходство своими терминами, говорят,
он агглютинирует, любит удвоения.
14
Мидию историки считают первым полноценным арийским государством. Но не могут
определить точно - откуда там взялись арийцы. То ли они выпростались из-под
существовавшего ранее этнического покрытия той же территории, то ли появились в
результате нашествия откуда-то с северных земель. Возможно, что арийцы спустились с
гор, расположенных на севере, то есть с Кавказских гор.
Для нашего исследования такой ответ не был бы безразличным. Если через горы где-то
в 1Х в до н.э. прошли арийские племена, то это значит, что Центральный Кавказ был занят
ими же. И что создатели Кобанской культуры бронзы и железа, наши непосредственные
предки могли иметь отношение к тем, перешедшим через горы, племенам. Этот факт не
означал бы и того, что все племена в полном составе переправились в Мидию. Напротив.
В древности племена рассасывались, а не организованным походом в полном составе
переправлялись на другие территории. (Был, конечно, случай, когда Моисей трубным
звоном собирал в дальний поход своих собратьев в Египте. Но это касалось особенных,
семитских племен. Да и случай сам - мифический, библейский).
Итог. Семитский этнослой замещается иранским
Между ІІ и І тыс. до н.э. на территории, которое позже будет называться Иранским
нагорьем, назревали расовые и языковые изменения принципиально другого направления,
чем существовавшие в Междуречье. Государство Элам становилось центром
последующей персидской культуры, отличной от вавилоно-семитической. Главный город
Элама - Сузы станет - столицей последующей Персидской державы времен Дария. Еще
ранее, при Кире столицей был другой эламский город - Пасаргад в Фарсе. В общем же на
территории Элама закладывался новый мировой центр цивилизации, отличный от
семитического, вавилонского. То есть, очаги цивилизации смещались и расширялись, и
уже на другой этнической базе. Не на семитической. Возбудителем процессов
становились племена иного происхождения - арийского, что в истории почти является
синонимом слова "иранского". Так незаметно, уже под словом "арийцы" стали
подразумеваться "иранцы".
Само название Элам постепенно ушло из истории. Персы, населявшие юго-запад
страны, в царствование первых Ахеменидов под предводительством Кира завоевали
Мидию и образовали единое персидское государство - Персию. Ее столицей стал древний
город Элама - Сузы. Остатки же эламского населения для персов стали "чужим
племенем", с которым, в соответствии с догматами принятой государством религии
зороастризма, боролись как со "злом" - нещадно и до "полной победы".
И только с образованием Персидской державы появились основания для зарождения
новой языковой группы, которую назовут индоевропейской. В нее в одну из подгрупп
войдет и осетинский язык.
Арийский миф и Персидская реальность
В арийскую идею ее авторы вложили громадных масштабов задачу создания основ
европейской цивилизации. Недавно у нас переиздали книгу английского историка и
археолога Гордона Чайльда. Она называется "Арийцы. Основатели европейской
цивилизации". Правда, в самом тексте автор открещивается от сути подзаголовка.
15
Приходит к выводу, что европейская цивилизация не была создана одним махом и одним
племенем. Что она создавалась "порциями". Арийская же идея, если и реализовалась, то
отнюдь не в Европе, а довольно далеко от нее, в азиатских мирах. Но название своей
книги оставил, условности ради.
В конце концов, с ариями связалось образование сословно-структурированного
общества в Индии и Персидского государства в Месопотамии. Напоминания об ариях
присутствуют в некоторых памятниках индо-иранской древности. Например, в
документах брахманизма, а также в царственных письменах Ахеменидов.
Что касается маршрутов арийцев и прихода их в Персию, то возникает подозрение, что
арии ниоткуда не пришли, а были плоть от плоти той самой земли, автохтонами
Месопотамии. Не зря так много арийского крутится по той спирали. Многое в их
легендарной истории связывается именно с этим регионом. Возможно, все возникало
исподволь. Ни от каких не пришельцев из Европы, особенно из Скандинавии. А просто
все произошло от племен-автохтонов, обитавших в самой связке - Элам-Персия-Иран,
включая Мидию. И все это единая цепь, созданная благодаря развившейся активности
прежнего местного населения. Оттуда древние арии и могли прийти в Индию.
Последующее развитие арийской идеи, может быть, не что иное, как наследство
великой Персидской империи. Не более, не менее. И не нужно никаких окружных
действий и путей. Ведь вот же оно конкретное ирано-арийско-индийское пространство. А
все остальное произошло как побочный результат образования великой персидской
державы. Ибо - Империя - это явление со множеством последствий. Языковые волны,
образующиеся в Империи, распространяются, как распространяются волны эфира и могут
достигать определенных территорий. Как короткие, средние, длинные волны. И уж в
каждом случае - конкретно. Где-то волны прошли, "пробились", а в других местах
затухают. Но центр распространения, по крайней мере, стал известен. То есть, что-то мы
получили от поиска "арийской волны". Оказывается, не совсем зря искали. Только надо
идею встряхнуть, чтобы все наносное и преувеличенное, фолькльорно-мифологическое с
нее соскользнуло.
И "были они смуглые и золотоглазые"
Пожалуй, самый главный вывод из "арийской" истории можно сделать один.
Вместо белолицых, белокурых скандинавов, германцев, славян..., с которыми
связывается арийский облик, История получила иранцев. "И были они смуглые и
золотоглазые".
Послесловие к первой главе
А что же происходит со всем тем, что было "навешено" на арийцев? С "белой расой? С
индоевропеизмом, основу которого они якобы заложили?
Увлечение идеей в широком смысле понемногу из исторической науки уходит. Обычно
гипотезы и версии в науке недолговечны и преодолеваются самим научным знанием.
16
Во многом арийская основа теории индоевропеизма построена на данных археологии и
лингвистики. Эти научные направления пытаются доказать, что бывшая некогда (в
Предыстории) индоевропейская арийская общность сначала распалась и этот процесс
занял несколько тысячелетий. А после былая (а, может быть, и не было ее) общность
возродилась (уже в истории) в индоевропейской группе народов и языков. Такова общая
парадигма.
Но союз научных направлений, доказывающих эту общую глобальную установку, както не складывается. Обнаруживаются шероховатости и нестыковки. Ограничусь ссылками
на такое энциклопедическое многотомное издание как "История Европы". Вот что
отмечают авторы: " На протяжении всей второй половины XІX в. выдвигались
многочисленные гипотезы относительно этнического состава отдельных областей
древнейшей Европы и места в ней индоевропейцев. С расцветом археологии, казалось,
появились предпосылки для расширения научной базы индоевропейских исследований".
Тем не менее, отмечают авторы, успехи в этом направлении были минимальны.
Недостаток отмечается не какой-то второстепенный, а методологический. "Обычно
выбирался какой-то отдельный признак (например, керамика или антропологический тип),
который определялся как специфически индоевропейский, и те культуры, где этот
признак присутствовал, также объявлялись индоевропейскими". И дальше о трудностях,
на которые натыкались исследователи, руководствуясь данной методологией. Сплошь и
рядом обнаруживались одни и те же "кувшины", с одинаковой обработкой,но
относящиеся к разным этническим слоям, подчас не имеющими ничего общего с
индоевропейскими. (В осетиноведении этот прием тоже широко распространен. В
частности, по признакам захоронений определяются скифская или какая-то другая
генетика. Неправильно это - утверждают составители "Истории Европы" - 4, стр. 97-110).
Все гораздо сложнее и переплетеннее.
Лингвистика более устойчива и не сдает позиций. Она пользуется созданным в XІX в.
направлением сравнительной грамматики и выводит свои доказательства из схожести
частей слов. И у нее получается лучше. Считается, что из индоевропейской общности
примерно с ІV тыс. до н.э. стали выделяться отдельные диалектные общности. Например,
одной из первых общностей лингвисты объявили анатолийскую. Затем выделили грекоарийскую. По этой версии позже, через Малую Азию греческий диалект попадает на
острова Эгейского моря и в материковой Греции наслаивается на "эгейский субстрат",
включающий различные автохтонные языки.
Для древне-европейских языков исходным ареалом считается область Северного
Причерноморья, а также Приволжские степи.
Все эти проблемы остаются глубоко дискуссионными. Миграционные движения,
которые происходили в ІV тыс. до н.э. и даже во ІІ тысячелетии до н.э. - все это события
"черного ящика", называемого Предысторией. И вряд ли мы добьемся успеха, определяя
теми миграционными процессами, например, наши, осетинские, словесные совпадения с
другими диалектами. Пусть эта сфера останется областью дискуссий фанатов и глубоких
исследователей проблемы. Мы ничего не потеряем, если в обычное человеческое сознание
будет вкладываться то, что происходило в истории, а не в предыстории.
Но самое главное - по тому, что происходило в истории реально, можно выводить те
же закономерности в формировании языковых групп. Только объясняются они вполне
здравой исторической логикой. В этом случае наряду со случайными скрещиваниями и
словесными пересечениями большой подмогой оказалось бы положение о
цивилизационных волнах истории и такое их проявление как возникновение Империй.
17
Империя - вот, на мой взгляд, фактор распространения языковых волн и формирования
новых языковых групп. Все это область реальных и понятных процессов. Мы опускаем
негроидную и семитическую цивилизационные волны. Они к нашей проблеме не имеют
прямого отношения. А что касается Персидской державы, то она вобрала в себя
множество автохтонных народов и языков. Перемолола их и создала новые языковые
общности. В частности, образовался древнеперсидский язык. Именно в Персидской
Империи и реализовалась отнесенная к Предыстории индо-иранская общность. Она как
бы вынырнула из предыстории в новую реальность.
Любая Империя - это огромные энергетические поля. Через них передаются слова. В те
же скифские степи мог доходить громадной силы заряд. Волны от Персии вполне могли
затрагивать и район Причерноморья. Тем более что в этом районе происходили стыковки
с зарождавшейся греческой цивилизационной волной. Позже, при создании империи
Александра Македонского, образ Империи менялся. По бывшей персидской империи
специально расселялся греческий народ, происходило заложенное в политике управления
Империей скрещивание языков и народов. В результате и сам персидский язык сильно
менялся. При Сасанидах это уже был другой язык - среднеперсидский (пехлеви), Затем
был новоперсидский. А затем и вовсе произошла арабизация персидского языка. И т. д.
Те же процессы происходили в Римской империи. Народы толклись в ступе вместе с их
языками. Чтобы из ступы выбрался какой-либо язык в целости и относительной
сохранности , надо было чтобы его носитель - народ, племя, - сделал что-то
сногсшибательное. Создал, например, государство, подчинив другие народы и вынес бы
на поверхность свой язык как главный, государственный. Так произошло, например, с
этрусками. А позже с латинами. Римская Империи имела столь великую энергетику,
которая не угасла даже после крушения самой империи. Именно от римских волн
заряжалась будущая Европа. Пучками формировались новые языковые общности.
Римская наследственная волна сливалась с автохтонами Европы.
Так что же извлечем мы из данной исторической диалектики для себя? В применении к
своему языку и этносу?
По-моему, то, что волны Персидской империи расходились так далеко, что воздух был
напоен иранскими флюидами на очень большие расстояния. Создавалось индо-иранское
языковое поле, в котором жили автохтоны, даже не входящие в состав Империи.
Автохтонное население Кавказских хребтов наверняка не оставалось в стороне от
миграционных процессов. А тем более, те автохтоны, которые жили на самых
перевальных путях. Происходило, если не активное, то хоть какое-то проникновение
индо-иранской атмосферы. И язык местного населения и материальная культура района
подвергались влиянию. Языки местных жителей насыщались различного рода
"субстратами". Такой ход событий вполне мог иметь место с точки зрения развития
цивилизационных процессов.
Так же, как и последующие события, когда в миграцию включились уже тюркские
племена, создававшие свой слой в языковой "атмосфере". В целом же вопрос в мере, в
которой осуществлялись контакты и оседали слова на новой для них почве.
Главная "мера" мне кажется в том, чтобы не отождествлять себя с кем-либо - с
арийцами первичными, с арийцами, превратившимися в иранцев, с тюрками, и всеми, кто
появлялся в видимости жилищ наших предков. Ученые заставили нас свыкнуться с нашей
"иранской подоплекой". Однако надо понимать, что эта подоплека была периферийной.
18
Кое-что следует иметь в виду. Например, то, что все находящееся за пределами
персидского государства, называлось анер (неарии) и считалось «вражьим». В Персию
Ахеменидов на границе с Бактрией мир обрывался на своих и чужих. Кочевники, в
частности скифы, находились в том "вражьем" поле и назывались Туры.
Заметим также, что в персидском государстве, как Сасанидском, так и Ахеменидском,
непременным атрибутом "арийского" считалась приверженность к религии зороастризма.
Всякий, не включенный в нее, тоже отвергался и рассматривался как "враг" державы.
Особенность зороастризма - дуализм, резкое противопоставление добра и зла. Со злом
предполагалась борьба до полного уничтожения. Зороастризм очень далеко ушел от
обычного язычества с поклонением Солнцу, тому же Огню и прочим природным стихиям.
Это была религия, причем, очень воинственная, обслуживающая государственные
интересы. С ее помощью "на законных основаниях" выметалось всякое чужеродное
население, в том числе семитская часть Элама.
Учтем также, что зороастризм создал свой памятник - Авесту, и свой язык - дзен,
толкование к Авесте. В осетиноведческих работах часто в пользу доказательства
иранского происхождения осетин можно читать сопоставление слов - осетинских и
авестийских. Такое родство корней, частей слова и т.д. возможно, конечно. Но надо иметь
в виду, что Авеста была создана уже в эпоху новой эры, при Сасанидах. Хотя памятником
Авеста считается древнейшим. Сасаниды выдали заказ на запись древних гат магийским
магам, которые и монополизировали и запись, и канонизацию, и вообще собственность на
Авесту. Они хранили памятник в своих храмах. Исследователи часто отмечают, что язык
Авесты создан мидийскими магами в первых веках н.э.
Все эти уточнения важны потому, что они помогают хотя бы приблизительно
ориентироваться во временном пространстве, в котором могли состояться стыковки,
скрещивания и "наплывы" разных народов. Когда мы читаем о сходстве осетинских
корней с иранскими на основании каких-то совпадений с авестийскими словами, то надо
понимать, что это результат скрещивания уже в эпоху историческую, в первые века н.э.
Надо также иметь в виду, что зороастризм сделал персидскую державу закрытой,
унифицированной с помощью религии. На периферии, за пределами державы
зороастризма не было. Там обитали племена и народы с первозданными языческими
представлениями. Языческие народы не могли "вытянуть" максимы зороастризма. Да им
это было ни к чему. У осетин зороастризм совершенно не наблюдался. Об этом, кстати,
писал В.И. Абаев. Но мы знаем, что зороастризм составлял один из главных факторов,
формировавших иранский этнос. У осетин сформировался свой способ поклонения
Солнцу, Огню, Воде, деревьям, камням... Не отметить, что все это не создавало
внутреннюю организацию осетинского общества, было бы нельзя. Как нельзя сказать, что
нартские сказания хоть в какой-то мере напоминают арийские, зороастрийские.
Однако, "иранское" - это гораздо более широкое понятие, чем все, входившее в
иранское государство. Племена за пределами империи тоже окрашивались в ее цвета.
Частично и они приобретали "иранские черты". Что делать! Это свойство больших
цивилизаций создавать свои подобия и тиражировать свои черты на большие расстояния.
Скифское поле
Несколько снизив оценку возникшего громадного индоевропейского фактора в
классификации языков и народов мира, и даже усомнившись в ее правдоподобии,
19
поставив знак вопроса перед ариями, и тоже усомнившись в их реальном существовании,
одновременно признавая их мифологическую пронзительность, насквозь прорешетившую
Историю (благодаря организованному мощному пиару), мы сужаем границы поисков и
обращаемся к другим племенам и пространствам. У скифов хотим спросить: "Не вы ли?"
Подозрительно поглядываем на один из этнонимов сарматов, - савдараты. Не "шаударатǽ" ли? - слышится осетину знакомое звучание (осет. "носящие черные
одежды".)
Сколько же толпилось племен у подножий гор Центрального Кавказа, потенциально
имевших возможность "редактировать" генетический код народности, выбравшей своей
прародиной самую сердцевину гор!
Доминанта скифского поля
Скифы - название реально существовавших племен. Или еще вернее - собирательное
название множества племен. Кто эти племена? Индо-иранские, принявшие образ
мифических арийских племен? Автохтоны степей, подвергшиеся об"ираниванию? Какой
они природы - урало-алтайской, значит, тюркской? А может, древне-славянской? Просто
масса людей, без характеристик и классификационных обозначений?
Эти вопросы составляют сложный предмет спора многих ученых разных поколений.
Уже сколько раз ставились точки под каждым из возможных определений. А воз и ныне
там. Версии размножаются и появляются вновь и вновь. Потому что к поставленным
вопросам нельзя подходить с прямолинейной оценкой. Предмет спора в обилии сдобрен
мифами, а мифы - тонкая материя, требуют особого подхода в их использовании. Время
появления скифов - один из первых нераскрытых историей вопросов.
Скифы стали известны не благодаря своей обыкновенной будничной жизни, а, скорее,
из-за их военных походов, нападений на сильные, уже веками существовавшие
государства. Документально впервые о скифах упоминают ассирийские источники VІІ в.
до н.э. в связи с тем, что Ассирия подверглась нападению со стороны северных кочевых
народов. Но это не означает, что те народы не существовали прежде, даже за тысячелетия
до того нападения, и что в Ассирии они лишь "засветились". Места их постоянного
обитания были на севере, за Кавказскими горами, где цивилизация пока не
"проклюнулась".
(Науки, изучающие законы развития общества связывают цивилизацию с появлением
государства. То есть, с переходом от родо-племенного способа организации человеческих
коллективов к общегражданскому. На этом понимании "цивилизации" мы и остановимся,
не расширяя его и не вникая в сами отношения сословий и различных групп общества.)
Скифы не оставили следов знакомства с общественными устройствами, выходящими за
рамки племенных отношений. В истории (документах, мифах) знакомство с ними
ограничивается стадией родоплеменной организации.
Хотя скифы в памяти человечества остались как племенные народы, у племенного
скифского мира была своя система общественной организации. Иначе, как бы они могли
осуществлять такие, пугающие цивилизованный мир, набеги? Вероятно, это была система
жесткой иерархии и расслоения общества, своего рода племенная цивилизация, о чем
говорят памятники материальной культуры, извлеченные из скифских захоронений
археологами. То есть речь не идет о бесформенной массе стихийно кочующих народов.
20
Мы просто не знаем способов организации подобных людских масс. Сам кочевой образ
жизни подразумевает своеобразные способы массовой организации людей.
Потому, наверное, скифы и остались в памяти истории как большие возмутители
спокойствия. Их хорошо знали в качестве нападающих во всех регионах цивилизации, в
том числе в Египте и в Месопотамии. А позже и в Персии. (На долю Александра
Македонского пришлись общения уже с другими племенами.) Взрывной скифский
характер упоминается и в Библии. Скифами обозначаются там все пастушеские племена,
жившие к северу от Каспийского и Черного моря и рассеянные далеко от них. "Об этой
громадной стране в древности знали очень мало. Известно только, что они жили в
пределах Русской Империи... Нация скифов, по-видимому, состояла из многих различных
народностей, большею частью грубых, воинственных, кочевых и не цивилизованных".
Библия, согласно своему рейтинговому делению знакомых ей народов древности
отнесла скифов к группе Иафета. Это вторая рейтинговая ступень по Библии. Первая группа народов Сима. Красавцы. Воспитанные. Вежливые. Умные. Группе Иафета до них
еще далеко. (А группа хамова вообще в отстое).
"В истории скифских племен особенно сохраняется одна замечательная выдающаяся
черта - делать набеги и вторжения в страны других народов. Быть может, это происходит
вследствие их кочевого и разбойничьего образа жизни. (Библ. Энц. Москва. 1891, с. 657).
По библейской классификации эти народы уступают племени Сима, олицетворяющего
семитическую группу народов. Иафету достались пока не определившиеся народы, не
достигшие уровня народов Сима. ("Да водворятся народы Иафета в шатрах Сима" - то
есть, - да разовьются народы Иафета до уровня симовых, - вот программное заявление
Библейских составителей.
Примечательно, что образ Иафетических народов, судя по содержанию теории,
использовал академик Марр, выделив по языковым признакам народы первичной стадии (автохтонов) в особую яфетическую группу. Но это из области современных
представлений. О них разговор предстоит специальный. А пока вернемся к тем древним
временам, к которым относится живая жизнь скифов. Обратимся к тем, кто с ними
общался не только в ситуации военной, а вполне мирной, мог наблюдать их, узнавать их
обычаи, быт и т.д. И главное, кто мог слышать их речь, узнавать язык.
Такие народы были! Это - греки. Особенно, когда они вышли со своими новыми
колониальными отсеками на Причерноморье. Уж отсюда они прочувствовали скифское
присутствие. Они встретились воочию. И, пожалуй, лучше греков скифов никто не узнал.
Их глазами историки и смотрят на те племена. И название "скифы" дали именно греки.
"Сами-то мы сколоты", - могли бы ответить по-современному скифы.
Собственно, мнение греков и есть главное мнение о скифах. А через скифов мы узнаем
о том, что представляло собой пространство Юга не существовавшей тогда еще России.
Что же?
Перед греками раскрылось громадное пространство, заселенное племенами, уровень
развития которых сами греки оставили очень и очень далеко позади. Крит, Микены,
Троянские войны ... О, как давно это все было! Царства. Вожди. Племенная культура.
Греки, наверное, изумленно смотрели на открывшиеся перед ними громадные
пространства и наблюдали живые картинки своих мифологических представлений.
21
Понятно, что время относится примерно к началу VІІІ в. до н.э. Но это не значит, что
скифы появились тогда же. Нет, это у греков появилась возможность увидеть их в те
времена.
Греки подходили со своего тогдашнего цивилизованного мира к его окраинам с Запада,
со стороны Черного моря. В то же время вспомним, что со стороны Центральной Азии
строились индо-персидские миры. А между всем этим - Поле, заполненное племенами.
Север был неопределенный, а Восток упирался в Урало-Алтай. И все пространство между
этими пунктами - племенное, которое в будущем будет выходить "в мир", цивилизоваться
так или иначе. В этом пространстве пока нет разделительных границ. Здесь - кочевье и
миграция, - туда, где взошла трава, где лучший корм для скота, где теплее и нет суховеев.
Природа определяет места поселения и кочевья. Говоря современным научным языком,
скажем, что здесь нет пока "этносов". Разве что "народ Иафета". Автохтонами я бы все это
население назвала.
Греки же - большие философы и историки, занимавшиеся описаниями громадных
систем, Логоса. И они обобщили все племенное население открывшегося перед ними
огромного, уже земного, "Логоса". И дали всем обитателям одно название - "Скифы". С
таким названием они ввели их в "варварское поле", как они называли все огромное
пространство, простиравшееся от Запада до Востока, который они представляли до УралоАлтая.
На этом поле кочевники, еще не осевшие на постоянных землях, ищущие свое место
под солнцем, подгоняли и сталкивали друг друга. Будто играли в поддавки. Высматривали
огоньки цивилизации и устремлялись к ним. Племена были страшны для рождающихся
цивилизаций. Они налетали на них, как самолеты на нью-йоркские башни. И несли с
собой стихию и хаос.
В то же время племена разрыхляли мир, подготавливали его к новым цивилизационным
виткам, закладывали пласты для будущих этнических образований. "Варварское поле"
означало, прежде всего, то, что люди обитали на тех пространствах, что раскрылись новые
места их поселений. Остальные вопросы - открыты. Еще не спрашиваем - кто какого родаплемени.
Скифы не были первыми из известных обитателей "варварского поля". Первые киммерийцы. Их пребывание в "поле" относят к 1Х -серед. VІІ в до н.э.
Киммерийцы тоже могли оказывать влияние на автохтонное население Кавказа и тоже
питали своими соками Историю. Поэтому отнесемся к ним со вниманием. Они обитали в
степях Юго-восточной Европы от Междуречья Днестра-Дуная до Керченского пролива
(который и название получил - Боспор Киммерийский). Прародиной объявившихся
племен считают Нижнее Поволжье, откуда они и продвинулись в Северное
Причерноморье. Их считали чрезвычайно мобильными племенами, известными своими
походами в дальние страны, набегами на соседей. Много неудобств они приносили
Ассирии, в клинописных записях которой они, кстати, и зафиксированы. Что касается
Припонтийского побережья, то там они стали просто хозяевами.
По данным археологов все это произошло в период перехода к усилившемуся
использованию железа. (Это очень важно отметить, потому что железо - водораздельный
материал для новых цивилизационных скачков. И странно, что доставляли его мощным
цивилизациям - "грубые", "неотесанные" племена! Ах, как история противоречива!). У
киммерийцев была связь с культурой железа, в силу их дружбы с фракийцами, на
22
территории которых обнаружена так называемая гальштадская археологическая культура.
Забегая вперед, отметим, что археологи нашли сходство предметов, изготовленных из
железа этой культуры, с изделиями Кобанской культуры. А у историков есть
"подозрение", что контакты осуществлялись, возможно, киммерийцами. Ведь они
транзитом через Кавказ переходили в Закавказье и в Переднюю Азию. Ассирийские
клинописные источники упоминают их пребывание в Урарту, в Египте, не говоря уже о
вторжениях в саму Ассирию.
Внимание! Все переходы - и скифов, и киммерийцев и других племен на юг могли
осуществляться через Кавказские горы, в частности, через проход, который впоследствии
назовут Дарьяльским. И кто бы ни были наши предки, они находились в самой точке
пересечения двух миров - древнего племенного, и нового, цивилизационного. Эта точка
была своеобразным "генетическим полем" для формирования будущих этносов.
У археологов свои способы распознавания исторических периодов. Кажется, что для
них главное не как люди жили, а как их хоронили, отправляли в неведомый мир. У них
своя терминология и они усматривают связь киммерийцев с так называемой катакомбной
культурой рубежа ІІ - І тыс. до н.э. Считают, что к киммерийской археологической
культуре могут быть отнесены погребальные сооружения в виде каменных ящиков. Но
обряды могут быть и другими. Извлечены захоронения подкурганные, со скорченными
или вытянутыми на боку скелетами. В курганах обнаружены клады бронзовых и
железных изделий. (Впрочем, для меня, не археолога, это мало что говорит. Такие же
характеристики я обнаруживаю у археологов и при идентификации других племен скифов, или аланов. Скорее всего, они служат свидетельством единообразия того
племенного хаоса).
Мы уже уяснили алгоритм племенной жизни. Племена подпирали друг друга. Шли по
следу предыдущих и вытесняли их. У каждого крупного племени (или союза племен) был
некто, по стопам идущий. Постоянно приходилось оглядываться по сторонам. Кочевые
племена не останавливались в своем "вечном движении". Они, должно быть, могли
напоминать электрическое поле зарядов! Их гонит по свету желание добычи, а, главным
образом, пастбищ. Да еще будоражили накопления у других народов. Ведь те накопления
можно легко присвоить, не затрачивая особого труда, кроме организации набегов. Скифы
шли вслед киммерийцев. Хотя, возможно, они появились " в поле" на век-два позже.
Впрочем, ни за одну из дат, кто когда вышел на арену истории - не ручаюсь. Можно лишь
говорить в общем о том, как сложилась, пусть даже мифическая, судьба киммерийцев,
когда пространство оказалось охваченным скифскими племенами. Иначе говоря, можно
задать вопрос - куда делись киммерийцы?
Отчасти они , должно быть, растворились в скифах. Такой алгоритм устанавливался в
той древности. По тому же алгоритму они могли передвинуться на запад и тоже
смешаться, уже с другими племенами, например, с фракийскими. Кстати, такая судьба
позже постигла и самих скифов. Мир перемешивался разными этническими элементами.
Все кипит в племенном котле. И когда котел остудится и его содержание выкипит,
обнаружатся образовавшиеся кристаллы, - разные народы. Киммерийцы так
перемешались и растворились в других племенах, что их собственного имени уже не
оставалось. Даже сохранившиеся киммерийцы, должно быть, уже проходили под
этнонимами скифов или фракийцев, или еще кого-нибудь.
Тем не менее, историки связали с ними существование одного народа - тавров.
23
Можно бы не отклоняться в ту сторону. Крым все-таки далеко от Кавказа. Но уж
больно ассоциативна память о таврах. Что-то напоминает.
Киммерийцы состояли из большой массы племен. Но по версиям ученых, когда они
сжались под натиском скифов и ушли, или смешались с самими же скифами, их остатки
выжили на Крымском полуострове. Там и образовался народ - тавры, который считают
"осколком" большого племени киммерийцев. (Мы вернемся еще к этому термину и к этой
методологии, когда речь будет идти об осетинах).
Тавры позже сошли с исторической арены, поэтому сведений о них не так много. Разве
что Геродот воссоздал их образ. Описал их как дикий народ, живший разбоем и
грабежами. Возможно, в таком образе проявилась враждебность греков к негреческому
населению. Как раз в те времена греки создавали на земле тавров свою колонию Херсонес,
где тавров прочили использовать как своих слуг, рабов. Они и стали ими.
Характер этногенеза тавров в каком-то смысле напоминает осетинский вариант. То же
деление населения на горцев и равнинных жителей, с соответствующими видами занятий.
Скотоводство в горах, земледелие - у равнинных жителей. То же размывание этнических
характеристик равнинных жителей пришельцами. (Или переэтнизация их). И более
продолжительное независимое существование горцев, которые утратили независимость в
конце 2 в до н.э., когда вошли в состав Понтийского царства.
Впрочем, это всего лишь аналогии возможных закономерностей. Определенное
стечение обстоятельств рождает схожий результат. В обычаях же и образе жизни,
аналогий не проводим. Но вспомним о них по Геродоту. Он описывает дикие нравы
тавров, с их человеческими жертвоприношениями, захоронениями вживую рабов со
смертью царя и всяческими жестокостями по отношению к плененным. В частности,
людей, терпевших кораблекрушения у берегов Таврического (Крымского) полуострова.
Впрочем, такие страсти, возможно, им приписывались, поскольку они представляли
"вражий народ" для греков. Их еще предстоит покорять, а для этого надо создавать
особый "имидж" народа, как дикого, неотесанного, кровожадного. Приемы создания
различного имиджа народа хорошо известны и в последующей, реальной истории.
Тавры вроде демонстрируют своей историей прецедент создания определенного
алгоритма в формировании этноса, даже напоминают осетинский вариант в трактовке
историков XІX в. Но тавры от кавказских народов оказались далеко. И возможная
этническая связь киммерийцев с народами Юга России не нашла особого отклика в
историографии. Скифская идея затмевала все остальные.
Скифы мы?
Скифы для древней евро-малоазийской цивилизации - это нечто неопределенное, то,
что находится на краю света, людская масса, где еще не идентифицированы народы по
отдельности, но они сильно соприкасались с так называемым цивилизованным миром. С
Ассирией и другими государствами они оказались связанными узами войны. Но это
особые узы. Другое дело - знать мирных скифов. Таковыми они предстали перед греками.
Здесь открылись другие полюса жизни племен - они, оказываются, были хорошими
торговыми партнерами.
24
Скифы - население периферийной части греческого мира от начала І тыс.до н.э.
Племена обитали у самых границ греческих колоний. На северо-востоке, в
Причерноморье. К территориям колоний примыкали места "стоянок" племен - сначала
киммерийцев, затем скифов. Фактом своего существования племена представляли
постоянную угрозу для греков. С ними приходилось воевать, отбиваться от них,
защищаться. Скифские кони могли истоптать под копытами кого угодно.
Однако сейчас не об этом речь. Греки узнали скифов и по-другому. В их мирной жизни.
Они наблюдали за ними как удивленные естествоиспытатели. А греки на это - великие
мастера.
Шла оживленная торговля между племенами и греческим миром через скифских
купцов. Курганы, открытые археологами во множестве точек их тогдашнего обитания,
хорошо свидетельствуют об этом, судя по их содержанию. Скифы любили роскошь.
Украшали себя, своих коней, наверное, свои кибитки. Занавешивали их тканями с узорами
"звериного стиля". Делали их похожими на коттеджи из Рублевки. Племена учились
воспринимать искусство через греческие предметы. Наверняка создали свой стиль "звериный", - благодаря знакомству с греческими предметами материальной культуры.
Повторять греков - с их изощренными , эстетскими способностями - было и «слабо», и,
наверное, не очень близко душе. А свой собственный внутренний мир, наполненный
знаками природы и языческих поклонений, отображать хотелось. Скифов, наверное,
обуревала страсть к такому выносу из своего внутреннего мира - образов предметов,
которым они поклонялись, и которые наблюдали. И, сами того не подозревая, они
оказались отменными учениками древних греков. Они выражали свою душу стихийно и
колоритно. Их уже не удовлетворяла функция предмета. Они желали видеть
изготовленный предмет с орнаментом, украшениями, красивыми и привлекательными для
глаза. Так мировая культура обогатилась знаменитым скифским "звериным стилем".
Хотя сосуществование скифо-греков могло быть и не столь благостным. Торговые
связи через скифов осуществлялись немалых масштабов. Однако не будем забывать, что
для греков скифы - "чужаки". А в древнем мире любой "чужак" - враг.
Вот при таких отправных установках будем рассматривать греческие источники,
рассказывающие о скифских племенах. Ибо скифов мы знаем только по рассказам греков.
Так что время и место сказать об источниках, по которым исследователи воссоздают
общую картину тогдашнего скифского мира. Если у арийцев, о которых речь шла выше,
никто не побывал, не написал о них свои наблюдения, не разговаривал с ними, то со
скифами дела обстоят по-другому. Скифы в этом смысле уже историчны. По крайней
мере, их видели, наблюдали, с ними общались и разговаривали. (Может быть, даже пили
из их знаменитой чашки). До нас дошло субъективное отношение к скифам окружающего
мира. Вот что важно!
Сразу отметим, отношение могло быть подозрительное. Все время надо быть начеку.
Образ врага всегда - и теперь и тогда, - создавался не совсем адекватным. Враг он и есть
враг. Что о нем скажешь положительного? Тем более, если со стороны самого врага нет
никаких толкований, оправданий, объяснений. Он ведь остался в истории безалфавитным
и немым. Письмена не заводил. Записки и дневники о своей жизни не вел. Цари там
присутствуют, но еще не те, которые, подобно вавилонянам и ассирийцам, собирали бы
библиотеки. Не Ассирия это и не Вавилон. Так что толкование о скифах может быть
представленным лишь односторонне. И еще. Поскольку греческий мир жил в
интеллектуальном смысле в полузабытьи, в воображаемом мире легенд и мифов, на
сочинение которых греки были великие мастера, то, естественно, мифологический
25
элемент при описании таких непознанных племен как скифы, присутствовал в сильной
степени. Тем более он присутствовал у самых великих гуманитариев древней Греции философов и историков. Они обладали неиссякаемым воображением. Выкраивали правду
через вымысел.
Мы знаем двух великих греческих историков. Один так и величается - "отцом истории"
- Геродот. Другой, у которого не менее поклонников - Фукидид. Два великих историка
исповедовали, однако, разные принципы изложения событий. Фукидид не воспринимал
Геродота. Считал его метод отражения действительности слишком мифологизированным.
Много выдуманного видел в его "Истории". Сам же Фукидид - добросовестный описатель
событий, в частности, Пелопонесской войны. Его принцип - никакого домысливания! Как
клянутся на суде -"Говорить правду, правду и ничего кроме правды!"
Но что странно и удивительно. Та полуправда, полу-вымысел, полу-легенды и
откровенные мифы, которыми так обильно оперировал Геродот, в конце концов, во
многом находили подтверждения различными свидетельствами - раскопками,
найденными документами и т.д. Об этом историки писали не раз. Может быть, у Геродота
был "третий глаз", и он чувствовал историю на уровне интуиции?
Все это примем на заметку при толковании истории, касающейся, в частности,
скифской проблемы. Ведь у нас нет более богатого источника по этому вопросу нежели
"История" Геродота. Тем более что Геродот, живший в V в до н.э. был историкпутешественник, побывавший сам на "скифском поле", на котором, если верить
осетиноведению, взрастали из земли генетические семена осетинского этноса. Но и при
этом будем помнить, что хоть "сказка - ложь", "да в ней намек".
Тогдашнее время такое, что греки считали себя аристократами планеты. Живущих же
за пределами ими освоенных земель, называли кое-как. Всех чохом - одним именем. Не
то, как люди называют себя, а прозвищами какими-нибудь. Есть версия, что греки дали
скифское имя всем племенным людям, которые обитали на «поле варваров», как греки
называли «чужаков». Те племена для греков, наверное, то, что для нас НЛО,
неопознанные исторические объекты. Им можно приписать все - и людей едят, и кровь,
разбавленную с вином, пьют ради обычая побратимства. А чтобы доказать
"побратимство", нужно большое мужество иметь. Дело в том, что чашка, которую скифы
якобы носили на поясе, была не что иное, как высушенной частью черепа. "Череп врага",
пить из которого считалось доблестью.
Говорят, по-гречески чашка называется "скиф". Так и прозвали племена по имени
предмета, более всего поразившего их своим предназначением. (Одна из версий). Такая
вот романтика.
Греки отличались любознательностью и охотно осваивали окружающий их мир. Как
Миклухо-Маклай или Гоген любили общаться с населением "дикарских" территорий. Еще
ранее Геродота на земле скифов побывал некий поэт Аристей. Он упоминается у Геродота
как личность неразгаданная, мистическая. Его поэму "Эпос об аримаспах" (до нас не
дошедшую), характеризует как набор чудесных рассказов о необыкновенных народах и
сказочных землях. Именно он описал соседний со скифами народ, - исседонов, а уж
напротив них - народ, который будет приковывать наше внимание. (Об этом в тексте
ниже). Как пишет сам Геродот - "Об Аристее достаточно". Был он или же это мифическая
личность - не совсем ясно. Но важно, что через это имя Геродот назвал много разных
племен, обитавших на "Скифском поле". И если уж подробно, то нет у нас иных
источников, чем "История" Геродота, чтобы приблизительно судить о том, какие это были
26
племена. Где расселялись. Как справлялись с природой, холодной и влажной, "где восемь
месяцев - зима". Чем питались. Как выживали. Какой образ жизни вели. Какую внешность
имели.
По всем этим вопросам вряд ли кто-нибудь так подробно высказался как Геродот. По
источникам, он сам бывал в землях скифских. Возможно, до Урала и Аму-Дарьи не
дошел, но у берегов Днестра, Буга и Днепра, и в греческих Таврическо-понтийских
колониях, вполне мог находиться. Благо, век был пятый, как раз разгар скифского
полуокружения и даже их активных торговых сношений с греческими городами. Сам он в
своей книге упоминает, что о многом пишет "понаслышке". Как бы то ни было, более
подробного описания тех огромных территорий от Понтийского моря до Урала, во
времена кочевого образа жизни людей - не существует. Хотя, к описаниям греков
подойдем с пониманием. Греки - великие фантазеры. Они любили описывать события в
своем фантастическом духе - из, может быть, банального переселения народов из Малой
Азии могли составить легендарную Троянскую войну. Да так, чтобы выиграли в ней они,
греки. Неважно, что победа окажется пирровой. Вот и скифскую землю описали полувымыслами -полуправдой. (Кстати, говорят, в скифских курганах археологи "чашку"
не обнаружили. Но все равно, красиво варварский народ назвали. История приняла это
имя. Не знаю, имела бы поэма А. Блока такой оглушительный успех, если бы в ней вместо
"Скифы мы!", было написано - "Сколоты мы!" - как скифы называли себя сами).
Я пишу подробно о скифах потому, что в исторической литературе, а теперь и вовсе в
головах людей, скифы представлены как прямые предки осетин. Когда читаешь Геродота,
такое впечатление не создается. Это совсем другие пространства. Да и Блок теперь вроде
даже и не вправе был бы восклицать, что "Скифы мы", имея в виду не осетин, а все
население тогдашней России. Хотя, надо признать, что скифы напоили своими соками
многие последующие народы.
Все это не мешает утверждать, что скифы, хоть и не разгаданная, но значительная часть
человеческой истории. Попытаемся пойти по следам главных высказываний, которые
имеются в источниках по их поводу.
География расселения скифов (то есть, то, что могло бы нас приблизить и к решению
"осетинского вопроса"), - весьма обширна. Сошлемся на Геродота.
Центр тяготения скифов - Черное море. От него - к северу, к западу и к югу они и
расселялись. По Геродоту их территорию можно представить как равносторонний
треугольник, в котором "длина каждой стороны - 20 дней пути". На западе границы
доходят до Дуная, до отрогов Карпатских гор. Далее границы идут по северным берегам
Понта, Таврического полуострова и северным берегам Азовского моря (Меотида). На
востоке границей служит река Танаид (Дон). А вот на севере границы неопределенны, ибо
там уже "пустыни" и территории необитаемы. Там конец света и граничить не с кем. "о
Европе никто достоверно не знает, омывается ли она морем с Востока и Севера или не
омывается. Пустыня простирается к Северу от невров, другая - к Северу от скифовземледельцев; андрофаги поместились между двумя пустынями; безлюдная пустыня за
мелахленами к Северу; выше будинов тоже пустыня". Такой племенной букет
представлен на одном лишь севере от скифов. Вся эта "безлюдность" пространства
означает неизвестность земель и недоступность их для торговых людей. Но эти границы,
собственно, нас в данном случае, не очень интересуют. Наш главный интерес - Юг. Хотя и
Восток - важен. И даже Запад.
27
Геродоту более известна западная территория скифов. Чем дальше к востоку, тем
неопределеннее и границы. Но нас как раз больше интересует восточная территория.
Именно с них можно гипотетически предполагать движение к Югу, к Кавказским горам.
О горах сведения у Геродота весьма неопределенны. Разве что крымские (Таврические)
и другие на северо-восточной границе, покрытые лесом и изобилующие золотом. (А,
может, Геродот имеет в виду Уральские горы?) Первоначальным местом жительства
Геродот называет и земли к Северу и Северо-Востоку от Аракса - какая-то из рек,
впадающих в Аральское море. (Может, Волга это?). Несмотря на неопределенность, все
же тяготение к Уралу - у "отца истории" просматривается. Соответственно Геродот
придерживался и преданий о происхождении скифов. (1, стр. 235-241)
Здесь у подножия Уральских гор остановимся. Надо понять - если здесь жили скифы,
то следует ли их считать автохтонным населением, или откуда-то пришли сами тоже? И
вообще - существовали ли какие-то еще другие версии относительно происхождения этой
"человеческой массы"?
Да. Версии были. Геродот сообщает три рассказа: в двух - скифском и греческом
скифы изображаются автохтонами. Третья версия - принципиально иная. Она одинаково
распространена у греков и Скифов, к ней склоняется и сам историк. Скифское сказание
относит начало народа на 1000 лет до похода персидского царя Дария в Скифию, т. е.
тысячи за полторы лет до Р. Х.; Греческое сказание - мифологическое. Якобы скифы
произошли от Геракла и ехидны. Это та, которая спрятала быков Геракла во время его
подвигов. Ехидна согласилась отдать быков при условии, что Геракл произведет с ней
детей. Он согласился. И вот результат. ( Все-таки примесь ехидны впрыснули коварные
греки в скифскую кровь). Время происхождения по этой легенде совпадает с временем
первых двух сказаний о выходе Скифов из Азии. Из Азии, из-за Аракса, будучи
потесненными массагетами, они переселились в страну, которая раньше была занята
киммерийцами. Должно быть, в легенде содержится смутное воспоминание о великом
передвижении азиатских народов в Европу.
Скифы, о которых пишет Геродот, как бы раздваиваются. Обнаруживается их
неоднородность. Более древние скифы-пришельцы занимались земледелием. Другие позже появившиеся, отличались крутым нравом и чрезвычайной воинственностью. Те и
другие - разные по образу жизни. Пришедшие позже - кочевники-номады и составили
предмет наибольшего внимания Геродота. Они вошли в историю как "царские скифы",
подчинившие остальное скифское население, превратив его в рабов. Характеристика
царских скифов и оказалась наиболее известной. Она создавала определенный кровавый
образ скифов как свирепого и варварского народа.
Есть еще свидетельства одного знаменитого грека. Он тоже получил прекрасный титул
- "отца". Если Геродот - "отец Истории" то он -"отец Медицииы". Это - Гиппократ. Он
оставил записки о скифах не менее интересные, чем Геродот.
Как медик, Гиппократ рисует скифов, будто делает записи в историю болезни. "Цвет
кожи их желтый, тело тучное и мясистое, мужчины не имеют бороды, что уподобляет их
женщинам". (3, стр. 299).
Мы знаем такие черты! Они у народов особой расы-тюркской! Такие описания
становятся для исследователей аргументами в пользу зачисления скифов-номадов в
группу урало-алтайских.народов.
28
Тогда, - кто эти пришельцы на Северный Кавказ, кои выдаются за предков осетин?
Урало-алтайцы? А ведь исходное у осетиноведов - индо-иранцы! Значит, скифов из
предков вычеркиваем? Загадка получается.
От Геродота мы знаем, что обитатели "скифского поля" говорили на разных языках,
так, что для переговоров с крайним восточным народом, аргиппеями, сами скифы
пользовались семью переводчиками и столькими же языками ("ведут с ними переговоры
при помощи семи толмачей на семи языкахъ" (2, стр243). Таким образом, Геродотовские
скифы представляют собой не один. А множество народов различных рас и разных
ступеней культуры. Среди них и царские скифы, которые, возможно, причисляются к
урало-алтайской ветви народов. Смешанным составом Скифов объясняется отчасти и
разноречие свидетельств и показаний об их быте и характере. О наклонности скифов к
пьянству, напр., говорили многие греки, даже существовала поговорка "пить по-скифски",
т. е. не разбавленное водою вино. (Греки, наверное, были большие снобы и неженки. Не
выдерживали чистое вино. Для них это было, наверное, равносильно нашему 80градусному спирту). Страбон же , напротив, защищал скифов от такого упрека. Далее.
Геродот называет Скифов единоженцами; Гиппократ и Страбон говорят о полигамии;
Страбон говорит об их умеренности в образе жизни, о том, что они довольствуются
малым, а Клеарх Солийский (IV в. до Р. Х.) - свидетельствовал в пользу их любви к
роскоши и вальяжному образу жизни. Доказательством служила их любовь к бане. Якобы
скифы не купались в воде, но парились в банях: в войлочном шатре они бросали семена
конопли на раскаленные камни, отчего поднимался сильнейший дым и пар, и в такой бане
скифы вопили от наслаждения. Подобным же образом описываются послепохоронные
обряды скифов.
Питались скифы мясной и молочной пищей. Из кобыльего молока приготовляли масло
и творог и, должно быть, нечто вроде кумыса. Не заостряем внимание на свидетельствах
Страбона и Плиния о том, что некоторые Скифы были людоедами. Авторы подтверждают
свое свидетельство обычаем принесения в жертву божеству пленников. Об одежде скифов
писатели говорят мало, постоянными принадлежностями называют длинные штаны,
кафтан, пояс и остроконечную войлочную шляпу, поля которой свешивались иногда до
плеч: летом и зимою одежда была одинаковая. Но, наверняка, не все скифские народы
одевались одинаково.
Древние историки разноречивы в описаниях скифов. Они едины в одном - выделении
из хаотичного состава племен - царских скифов. У них своя география расселения,
приближенная к Уралу, свой образ жизни, свои привычки и обряды. Своя религия, свои
культы. Здесь уж точно скажешь - "В одну телегу впрячь не можно, коня и трепетную
лань". "Лань" у меня - скифы-земледельцы. "Конь"- разумеется, царские скифы - номады.
Первые должны бы поклоняться природе - богу дождя, богине плодородия и т.д. А нет же,
культ у скифов опять усредненный и обращен не к природе вовсе, а к войне. Арей - бог
войны, главенствует в скифском пантеоне.
Современное умиление по поводу поклонения мечу, как признаку принадлежности
племен к скифам, не что иное, как отголосок культового обряда царских скифов в честь
Арея, поклоняясь которому в праздник водружали в высокую кучу хвороста меч. В
жертву богу войны приносились животные и люди; пленники, один от каждой сотни. По
версии Геродота, скиф пьет кровь первого убитого им врага, а головы всех врагов, убитых
в сражении, доставляются царю, потому что от количества доставлениых царю голов
врага зависела доля скифа в военной добыче. Память умершего царя чествовалась
убиением 50 наилучших его слуг и такого же числа лошадей; удавленных юношей сажали
особым способом на поставленные на ноги трупы лошадей, устраивая подобие конного
29
отряда в честь умершего владыки, - таков обычай жертвоприношения. Есть описания как
скифы заключали союз побратимства: прибавив к вину собственной крови,
договаривающиеся пили эту смесь из общей чаши, погружая в нее самые священные для
них предметы - меч, стрелы, боевую секиру и копье. Такой культовый обряд едва ли
может ассоциироваться с племенами земледельцев. Скорее всего, это кочевые племена,
геродотовские "царские скифы".
Скифы сильно затрагивали интересы греческих колоний. Они окружали их наплывами
с востока, а потом заходя с тыла западного. Поэтому, наверное, греки, так охотно
описывали их быт, состояние, сколько возможно - образ жизни, а также физические
данные. И, конечно же, места их расселения.
Скифы занимали воображение не только Геродота, но и многих других знаменитых
греков: Гесиода (8 в до н.э.), Эсхила, Гекатея. А также знаменитого медика, основателя
теории медицинских знаний, Гиппократа (3-2, в. до н.э.), который тоже как и Геродот,
любил путешествовать. Собственно, в странствиях он и лечил людей, наблюдая за ними и
записывая вещи, не совсем связанные с, казалось бы, непосредственным их лечением. Это
мысли и рассуждения медика и естествоиспытателя, включенные в работу " О воздухах,
водах и местностях". Кстати, историки относят к числу безусловных работ Гиппократа, в
то время как многие другие, включая знаменитую "клятву Гиппократа", - считают
собирательным материалом, являющимся плодом работ многих врачей, и написанных
разными авторами. Но мы смотрим на все, что сегодня публикуется в издании
"Гиппократ" - как на его собственные сочинения. Мы вжились в них. В частности, и свое
отношение к врачам часто соотносим к гиппократовой "клятве". Она нас устраивает, и мы
вспоминаем о ней, когда встречаемся с этикой, недопустимой для истинного медика.
В философском смысле мы и сегодня нуждаемся в целостном подходе к человеку как к
явлению природы. Даже больше чем прежде, в древности, когда мир был менее разорван и
люди больше связаны с длительным пребыванием в определенной местности. Так мы
говорим, например, - "люди гор", себя относя к ним. А древние греки называли варваров "народом моря" - потому что они шли косяками как морские приливы на уже обжитые
местности.
Человек, прежде всего, - продукт своей местности, говорит Гиппократ. Если скифы наши предки, то любопытно посмотреть на их природу глазами знаменитого грека,
которого скифы интересовали с точки зрения влияния местностей и климатических
условий на их физический облик и образ жизни.
Гиппократ рассматривает физическую и психическую конституцию людей как прямой
результат географического положения и климатических условий; "формы людей и нравы
отражают природу страны" - таков принцип, которым руководствуется Гиппократ.
Соответственные требования предъявляются к врачу, который должен знать окружающую
природу, свойства ветров, воды, восход и заход светил, так как "астрономия имеет к
медицинскому искусству немалое отношение"... Ведь вместе с временами года
изменяются желудки и болезни людей", - писал Гиппократ. Такой подход увлекал
знаменитых афинян. Например, Платон в диалоге "Федра" говорил о Гиппократе,
приписываемые ему слова: "Сократ. Итак, ты думаешь, что понять природу души
достойным разума образом невозможно без природы целого? Федр. Если надо верить в
чем-нибудь Гиппократу, потомку асклепиадов, нельзя понять и тела без такого метода"
(3.стр. 19).
30
(Наверняка такая интуитивно ощущаемая связь человека с природой формировала его
первые религиозные представления, связанные с культом природы).
Наряду с природой Гиппократ придавал большое значение закону. Или обычаю. Он не
раз останавливался на человеческих установлениях. Например, говоря о длинноголовом
племени, макроцефалах, он доказывал, что обычай может менять природу человека, что
приобретенные особенности могут передаваться по наследству. Так же велико влияние
установлений более общих, государственных. Много внимания обращено на азиатские
деспотии, как накладывающие отпечаток на психику и деятельность человека. Это
рассуждения эллина, высоко ставящего свою автономию (демократию?) и в определенной
форме обличающего обычаи и установления варваров.
Говоря об азиатских народах, Гиппократ географически отталкивается от Меотийского
озера (Азовское море), как границы между Европой и Азией. В этих пределах он видел
большое разнообразие людей. "Есть некоторые натуры, похожие на места гористые,
лесистые и водянистые, а другие - на места голые и безводные; некоторые носят натуру
лугов и озер, а некоторые подходят к природе равнины и мест обнаженных и сухих, ибо
времена года, которые разнообразят природу внешних образов, различаются между
собою; и если между собою они окажутся многоразличными, то произведут
разнообразные и многочисленные формы людей". (3. стр. 303). Говоря о народах, которые
сильно различаются между собой, Гиппократ приводит пример макроцефалов. "Никакой
другой народ не имеет голов, подобных этому народу". Причину он видит в обычае, но
потом и природа подхватывает изменения. «Обычай пеленать ребенка определенным
образом привел к удлинению головы. Таким образом, обычай положил начало такой
природе путем насилия, с течением же времени он сам вошел в природу", так что в обычае
уже не было никакой нужды.., ибо произрастающее семя происходит из всех частей тела".
(3, стр. 294).
Гиппократ различает скифов, расположившихся в Европе, "по ту сторону Мэотийского
озера, и к востоку от него". Западных он называет савроматами. (Как, впрочем, называл их
и Геродот). У них он выделяет как особенность положение и роль женщины. Она воительница, и у нее мифическое происхождение - от амазонок и скифских юношей,
которых амазонки принудили жениться на себе. Еще "байка" о правой выжженной груди,
чтобы не мешало правой руке стрелять из лука и метать копье. Женщина по преданию
считается состоявшейся, если у нее на счету три убитых врага. Уж после она может и
замуж выходить.
Такие легенды свидетельствуют о неопределенности в представлениях о скифах, о чем
и упоминалось выше.
Об остальных же скифах, вероятно тех, которые находятся к востоку от Меотиды,
говорится о их похожести друг на друга, а более - ни на кого. "Как и египтяне". И те и
другие - продукт климатического экстрима. Скифы - холода, египтяне - жары. "Пустыня,
названная скифской, расположена на равнине и изобилует лугами, безлесна, в меру
снабжена водой, ибо великие реки выносят воду из равнины". Тех скифов называют
номадами, "потому что они не имеют домов, а живут в повозках". Далее о повозках. Есть
и двойные и тройные повозки, обтянутые сверху войлоком. Они же служат защитой от
дождя, ветра и ветров. Повозки тянут быки ("рогов они не имеют вследствие холода"). В
повозках проводят жизнь женщины с детьми, мужчины же едут на лошадях. За ними
следуют стада овец, коровы и лошади. Останавливаются, пока местность достаточно
обеспечивает скот кормами. "Затем они переселяются в другую страну". Что
подразумевается под "странами" непонятно. Вероятно, просто местность. О питании
31
скифов - то же, что и у других авторов. Мясо, кобылье молоко и "гиппака" (конский сыр).
Гиппократ как медик отмечает одну особенность у скифов, - их малую плодовитость. Да и
животные "не отличаются ни величиною, ни количеством". Расположение скифской
местности он определяет "под Медведицами и Рипейскими горами". (Вероятно, это
Уральские горы), откуда дует северный ветер. Солнце согревает на малое время и то не
очень. Дующие из теплых мест ветры сюда не достигают, а беспрерывно дуют ветры с
севера от снега, льда и многих вод, которые никогда не оставляют гор, "вследствие чего
последние только с трудом могут быть обитаемы". На полях, на которых обитают скифы,
непрерывно стелется густой туман, так что у них почти непрерывная зима, а лето лишь в
самые немногие дни и то не очень жарко, ибо равнина у них возвышенная, голая, и не
опоясана горами. Перемены времен года не велики, но сходны и мало отличаются друг от
друга; "вследствие этого и люди имеют вид, схожий между собой". "Они пользуются
всегда одинаковой пищей, зимой и летом одеты в одну и ту же одежду, вдыхают воздух
сырой и густой, пьют воду из снегов и льда..." (3, стр. 204). Кстати, о такой воде
Гиппократ писал в другом месте как малоупотребительной для питья и вредной для
здоровья. Ибо ценность воды составляют легкие вещества. А они исчезают при
замерзании воды в снег или лед, образуя так называемую "тяжелую воду". (Рецепт
Гиппократа и поныне используется. Современные люди умудряются выделять из воды
"легкие фракции" в собственных холодильниках).
Результат всех описанных климатических дискомфортов - непривлекательный вид
скифов. Они "толсты, мясисты, нерасчленены, влажны и слабы; желудки у них наиболее
влажные из всех; ... Вследствие тучности и гладкости тела по внешнем виду все похожи
друг на друга: мужчины на мужчин и женщины на женщин". Образ жизни кочевников, как
ни странно, сидячий. Мальчики, пока не могут ездить на конях, в продолжение долгого
времени сидят в повозках и мало пользуются прогулками, вследствие постоянной
перемены мест и переселениями. "Особенно девочки выглядят удивительно опухшими и
слабы на вид". Гиппократ отмечает, что скифы - красно-желтого цвета. Он дает свое
объяснение этому: "сильное солнце к нему не приближается. От холода же белизна
иссушается и переходит в желтизну". (Гиппократ, наверное, не был в курсе расовых
различий людей?)
Последующие исследователи не согласны с объяснением причины желтизны. Да и мы
без особой исторической и медицинской подготовки можем сказать, что это - свойство
расы (тюркской?).
Медик есть медик. Он связывает болезни человека с природой, в которой он живет. И
приходит к неприятному выводу о том, что скифы склонны болеть определенной
"женской болезнью". Он имеет в виду малую плодовитость, объясненную импотенцией.
Опять же "по причине влажности природы". У мужчины указанный дефект здоровья, а "у
женщин - ожирение и влажность". В результате всего выявляет склонность к евнухизму. С
одной стороны. С другой - связи с другими женщинами, например, рабынями, которые
"вследствие упражнений и сухощавости тела" легко выполняют женские функции.
Слабость мужчин Гиппократ приписывает образу скифской жизни на конях. "Вследствие
верховой езды наездников схватывают боли суставов, так как ноги их, конечно, всегда
свешиваются с коней. Затем те, которые сильно болеют, делаются хромыми, и у них бедра
изъязвляются". И т.д.(3, стр., 300). Интересная оговорка - от евнухизма более страдают
богатые сословия, те, которые посредством верховой езды достигли величайшего
могущества. "Бедные же страдают меньше, ибо не ездят верхом". (А что бы сказал
Гиппократ о людях, которые постоянно ездят в машине?).
32
Нравы людей так же выводятся из природных условий. Но огромна роль и
общественных условий. Гиппократ считает жителей Европы более воинственными не
только благодаря разнообразию природных факторов, но и законам, "потому что не
повинуются власти царей, как азиаты". "Где подчиняются царям, там необходимо людям
быть самыми боязливыми, ибо души, попадая в рабство, не желают добровольно
подвергать себя опасности за чужую власть по-напрасному. А которые живут по своим
законам, те подвергаются опасностям для себя, а не для других, и они охотно по своей
воле идут навстречу опасности, так как награду за это получают сами". Влияние законов,
обычаев и ландшафта местностей, формируют, по Гиппократу, различные качества людей
и их физический облик.
"Те, которые населяют страну горную, неровную, высокую и снабженную водой, где
времена года весьма различаются", люди "бывают рождены как для труда, так и для
храбрости. Но дикими и зверскими нравами натуры этого рода одарены не в малой
степени" (3., стр., 303) - таков гиппократов анамнез.
Мы в истории признаем как источник важнейших изменений - войны. В частности, в
древности - племенные междоусобицы как причину исчезновения даже целых народов
(пленение и т.д.) Однако Гиппократовы сторонние записки, собственно, к скифской
исторической проблеме и не относящиеся как будто, увлекают мысль еще в одном
направлении. Его анамнез - это же приговор над племенами. В такой специфически
организованной и некультурной жизни люди не могут выживать как племя, как народ.
Они деградируют, изживают себя сами. Если Гиппократ прав в своих наблюдениях, то,
может быть, и такая причина исчезновения скифов с исторической арены не столь уж
невозможная?
Странное дело. Когда мы говорим, что "скифы мы", внутри нас должно что-то
заговорить. Какой-то факт из их жизни, привычки, которые даны в описаниях очевидцев
(в данном случае Геродота и Гиппократа), что-то в их внутренней организации должно
нам импонировать. Но нет ничего такого! Ни их образ передвижения. Ни тучность
телосложения. Ни то, что их "Государство" - это их кибитка. Ни их одежды,
остроконечные шапки. Ни оргии, в которые они впадали у дымящегося от какого-то
неизвестного зелья, котла. Ни немногие дошедшие до нас имена. Даже кони кажутся
другими.
Все мне не импонирует! За исключением одного!
У Бориса Ал. Калоева описан скифский способ получения масла из сбиваемого в
длинной узкой деревянной посудине молока. Да это же q"ylag! Такой способ сбивания
молока до получения не только масла, но и образования чудо-напитка - mishyn - исконная
достопримечательность осетинского бытия! Ну, конечно, же, "скифы мы"- у нас такое
приятное общее!
Сарматы. Савдарата. Шау-Дара-та?
Признаюсь. Я поддаюсь магии этих слов. Они больше чем скифы вызывают во мне то,
что Джек Лондон назвал «Зовом предков».
Скифы сошли с исторической сцены примерно во втором веке до н.э., достаточно
сказав о себе. По крайней мере, их видели, с ними разговаривали. Именитые очевидцы
33
(Геродот, Гиппократ) познакомили потомков со своими впечатлениями о них. Скифы
сошли с истории, их место на "варварском поле" заняли сарматы. В источниках говорится,
будто сарматы стали теснить скифов тоже с востока. Но никто не знает точно, то ли они
пришли откуда-то, то ли вычленились из скифских племен. Мне кажется, что второе
вернее. Скифы как общее название множества племен расчленялось. И внешнему глазу
стали видны кое-какие очертания внутри "поля". Во всяком случае, какой-то пучок
энергии высветился среди этого "поля". И появилось новое название - сарматы.
Логично представлять, что новое общество племен обозначилось на том же поле. По
законам развития должно было что-то новое появиться у них. Только так можно одолеть
общий хаос и выбраться из него в новом качестве, или в новом составе. Выше уже
отмечалось, какими средствами дикие племена одолевали развитые общества. Одно из них
- овладение искусством обращения с железом. В данном же случае вопрос в другом.
Абсолютным богатством скифов было не золото даже не железо. Кони - высшая
ценность скифского мира. Благодаря им они побеждали интеллектуально развитых
противников. Сеяли смуты, диким вихрем проскакивая сквозь строго выстроенные вражьи
колонны. Кони держали равновесие сил и внутри племен. Тут уж все зависело от сноровки
и умения обращаться с ними. Но коней, оказывается, тоже можно по-разному
использовать. Здесь тоже есть ресурсы для "интенсификации".
Сарматы "интенсифицировали" процесс. Они придумали стремена и совершили скачок
в военном деле. Техника боя приняла другой оборот. Теперь можно копьем наносить
удары противнику, стоя на стремени. Есть источники, которые именно этим
преимуществом объясняют выход новых племен на авансцену "скифского поля".
Сарматы заявили о себе громко и решительно. Именно под их натиском скифы теряли
свое положение как единого союза. Союз сломался и теперь уже войны шли внутри
самого "поля".
Считается, что сарматы заняли пространство ближе расположенное к Кавказским
горам. И даже вошли в сами горы. Позднейшие источники, например, армянские
(география Хоренского), называют Сарматией страну, расположенную в восточной
стороне Кавказского хребта, к побережью Каспийского моря ("Азиатская Сарматия").
Там, где позже определились дагестанские племена, а также, возможно, местность к
западу от побережья, которую мы привыкли считать занятой осетинами. Какой язык они
несли с собой? Это неизвестно. Однако названия - сарматы, особенно - савроматы или
савдараты, напоминают осетинское звучание. Возможно, именно это и есть то, что
называется "носителями иранских корней" в осетинском языке. А может, точнее "вносителями". У сарматов, была возможность соприкоснуться с автохтонным населением
и поделиться с ним частью своего словарного фонда, Явление общее для
перекрещивающихся народов.
Сарматы тоже по-разному назывались. Быть может, потому, что все эти племенные
названия - собирательные. Общие. В литературе встречается название савдарата. Есть
легенды, в которых эти племена облекаются в черные одежды. И уже фантазируешь,
слышишь осетинское звучание - от слов "шау" - черный и "дарын" (носить) - "шаударата".
Такие намеки у специалистов имеются. А вот еще другое название племени - галата, тоже напоминает осетинское звучание. Может, Галаевы - оттуда?)
Сарматов тоже причисляют к осетинским предкам. Но про них сочинены свои легенды,
им приписываются чудесные этнопревращения. Наиболее интересен как раз миф о
происхождении савроматов. Будто из породнения скифских юношей с сарматскими
34
женщинами. Связка с греческим мифом об амазонках? "Сказка ложь, да в ней намек".
Какой же намек может быть здесь?
Намек философский. Племена смешивали этносы. Влияли на последующие
этнообразования. Скрещиваясь, они меняли сами себя. Это абсолютный исторический
закон, если даже рождение племени от амазонок - чистейший миф. Мифом об амазонках и
о племени савроматов нам преподнесен намек. Послан message (как говорят сегодня). Нас
обучают правилам изучения истории. Нам внушают мысль о существовании главного
принципа этнообразования - постоянного скрещивания народов. На такой вывод особенно
натолкнуло меня чтение работ академика Н.Я. Марра.
Но выводы можно сделать и от Гиппократа. У него тоже есть своя версия о
происхождении племени амазонок. Если правда навеваемая Гиппократом версия о
медицинском приговоре над скифским племенем - и чрезмерная тучность, и влажность, и
все такое, что не помогало физическому процветанию скифского племени, то выход был
найден. В случае признаков вырождения люди прибегали к смешанным бракам. Легенды
проделали это и со скифами. Будто жизнестойкое племя амазонок принудило скифских
юношей войти с ними в брачные отношения. И от них пошло новое племя - савроматы.
Данная трактовка - тоже частный случай от общего принципа - племена и этносы
постоянно скрещиваются, и совершают взаимный генетический обмен. Крупные племена
не только смешиваются между собой, как скифы с амазонками, но и воздействуют на
автохтонное население. И оно меняется, приобретая какие-то новые черты. Степень
изменений разная, в зависимости от обстоятельств и природы. Но изменение и полное
перерождение - совершенно разные вещи. Последнее бывает в случае полных катастроф.
Сарматов считают обитавшими на Северном Кавказе даже более чем скифов. Свое
происхождению с ними связывают даже некоторые дагестанские племена. Но тут и
осетины недалеко. Влияние могло быть, и почему-то в это верится. Вот только бы знать,
кто такие были сами сарматы.
Напрашиваются выводы
Начало 1 тыс. до н.э. можно назвать как "Скифское время". Название племени стало
главным определителем событий, происходивших на той, северной стороне Кавказских
гор и в окружности Каспийского моря. В этническом отношении просматривается
некоторая неоднородность. В целом "Поле" находится под влиянием мифических
"арийских волн". Индо-иранские племена доминируют на нем. Киммерийцы, сарматы, кажутся племенами, вобравшими в себя большее индо-иранство. (С киммерийцами
ассоциируются названия племени синдов у Мэотийского (Азовского) моря. Савроматы
(савдараты, шаударата ) по звучанию даже современному осетину напоминают нечто
родственное). Но главенствуют на поле - Скифы! Возможно, потому, что они собрали в
своем поле очень много разных племен. (Еще раз сошлемся на Геродота, который говорит
о семи переводчиках, в общении с племенами до Рипейских гор). И уж слишком часто в
разных источниках по скифской проблеме упоминается Урал, что дает повод намекам об
уральском происхождении скифов. Может быть, в их числе находились и племена другого
генотипа - урало-алтайского, тюркского?
От Среднеазиатских степей до них, кстати, не так далеко, тем более, если идти
кочевническим ходом. И, может быть, северные скифы (именно северные!) номады-
35
кочевники двигались по своей параллели, более северной, чем параллель степняков, индоиранцев. И тогда в собирательном названии "Скифы" перемешиваются два генотипа тюркский и индо-иранский. В нападениях на сильные могущественные страны, в набегах,
скорее участвуют они - кочевники-северяне. Они и несли свой "Звериный стиль",
оставивший след в археологических культурах. Возможно, скифский след в кобанской
археологической культуре - не индо-иранский, а урало-алтайский.
Но вот какая загадка. Ни на каком из древних языков само слово "осетины" не было
созвучно с широко известными древнему миру названиями племен - то ли скифами, то ли
сарматами, или кимерами. И продолжаешь идти на поводу у интуиции в поисках таких
(других) названий. И, кажется, находишь их.
Те, которые "напротив исседонов"
Вот мы и встретились с названием племени, которое упомянул греческий поэт Аристей.
Случайное у поэта, для нас это может быть судьба.
"Скифское поле" постепенно расщеплялось на куски по мере обнаружения новых
племенных названий. Но большее внимание привлекают (в нашем вопросе) те названия,
которые возникли к западу, в районах Причерноморья и особенно Предкавказья
(сарматы). Постепенно восточная часть скифского мира тоже подавала признаки жизни.
Обнаруживались новые племенные названия в движении по направлению к Уралу, а
также вокруг Каспийского моря. Кажется, что эта часть племенной стихии расположена
далеко от Северного Кавказа и особого интереса не должна вызывать. Однако
познакомиться с этими названиями тоже не мешает. Может быть, именно здесь "собака
зарыта". Обратить особенное внимание на эту часть "поля" заставила меня одна из глав в
книге В.А.Кузнецова "Очерки истории алан", которая называется "Массагеты и асии". (8,
стр. 25). (В. Кузнецов, в свою очередь ссылается на работу Ю. Гаглойти).
Массагеты (и саки) действительно часто упоминаются в античной литературе. По
Геродоту массагеты, многочисленное племя, обитавшее на востоке "по направлению к
восходу солнца за рекой Араксом напротив исседонов". Геродот добавляет - "иные
считают их также скифским племенем". (Это - "напротив исседонов" - стало просто
крылатым выражением).
Сама я хотела было пропустить какие-либо упоминания о массагетах. Все-таки они
представлялись как племя, заселявшее гораздо более восточные территории, - за Каспием,
и к северу от него. Когда это они еще могли добраться до Кавказа! Но я, похоже,
недооценила случай. Логика обнаруживается. (Кстати, упоминаемый Аракс - не ошибка.
Это не та река, которую мы знаем на Кавказе. Аналогично назывался приток Аму-Дарьи, в
древности высохший и не вошедший в географические карты).
По Геродоту массагеты располагались в междуречье Аму и Сыр-Дарьи. То есть, в
самой что ни на есть сердцевине индо-иранизма. "Отец истории" описывает их быт,
нравы, образ жизни. В одном месте массагеты характеризуются как кочевническое
скотоводческое племя, занимавшееся также рыболовством. (Жили они на островах той
реки, где рыбы было огромное количество). Земледелие у них еще не развилось. Разве что
в "собирательной" форме. Выкапывали в земле корни и кормились ими и срывали плоды с
деревьев. Плоды жгли и от дыма и запаха приходили в состояние дикого опьянения. Не
знаю. Может что-то другое жгли или употребляли какую-нибудь эфедру или коноплю,
36
как практиковали их соплеменники - скифы. (А еще древнее - арийцы в образе индоиранцев). Еще Геродот пишет совершенно непотребные вещи про массагетов, но авторы,
цитирующие историка, как правило, опускают те места. Я поступлю так же. Но что
"храбры были и отважны", упомяну, конечно.
Может быть, массагетская группа тоже осталась бы безвестным племенем, которое
жило "напротив исседонов". Но одно событие ввело их в историю, по крайней мере,
переданной мифами. На их поле был убит правивший 29 лет, первый из Ахеменидов,
мидийско-персидский полководец Кир. В той битве, которая шла за закаспийскую
огромную равнину, на которой обитали массагеты, разворачивалась драматическая
(мифологизированная) история переговоров массагетской царицы Томарис с персидским
полководцем. Кир попытался прибегнуть к хитрости. Посватался к царице в надежде
таким путем стать владельцем земель. Царица отказала стареющему полководцу. Тогда
персы взяли в плен сына Томарис, который в персидском плену покончил с собой.
Массагетов было уже не остановить. И в той страшной битве нашел свой конец Кир. К
тому же, Томарис поступила с мертвым Киром, как поступила Саломея. Библейская
Саломея водрузила на блюдо мертвую голову того, кому она отомстила. Томарис сделала
то же самое, использовав мешок. Не будем оспаривать правдоподобность фактов. Ведь
договорились помнить - "сказка - ложь, да в ней намек".
Массагеты не навечно оставались победителями и жителями закаспийской равнины.
Как правило, на "скифском поле", за самыми мощными племенами шли, такие же
мощные, другие племена. Тех, которых настигали, гонимые и преследуемые, оказывались
в клещах или успевали убираться и переселяться на другие территории. В конце V в.до н.э
массагетское племенное объединение стало распадаться. Места массагетов заняли дахи,
другие среднеазиатские кочевники. Потомков же тех массагетов историки находят в
первых в.н.э. на Северо-Восточном Кавказе, в Приморском Дагестане и Севере
Азербайджана (Албании?) Если даже нет источников, объясняющих маршруты их
перемещения на другие районы Северного Кавказа, то все равно предположить о
подобных перемещениях вполне допустимо. Из районов Дагестана племенам не трудно
было проникнуть и на другие территории Северного Кавказа. Вот здесь наш интерес к тем
племенам доходит до кульминации. Но прежде снова вернемся в Среднюю Азию.
Геродот дал начало описаниям массагетов и их славных деяний. Но внутрь огромного
племени, к тем составным частям его, к конкретным людям, которые сидели у костров с
опьяняющим дымом, он не добрался. Это сделал римский географ Страбон. Может быть,
уже подошло время для детализации племен, во всяком случае, Страбон уже
конкретизировал большие племена. Он отмечал, что "у каждого из них есть особое имя".
Все они, в общем, кочевники. Из этих кочевников в особенности получили известность те,
которые отняли у греков Бактриану, а именно - асии, пасианы, .. тохары и сакаравли..."
Встреча с названием "асии" показалась мне значительной и многообещающей. Будто,
наконец, находишь то искомое, зачем охотился. Это второй символический знак после
Шаударата. Я уж опускаю подробности про тохаров, к которым обнаружил большой
интерес В.Кузнецов. Только отмечу, что это название связано с так называемым
Кушанским царством. Тохары - очень своеобразное племенное образование. Они до сих
пор, по-моему, составляют загадку истории.
Но и слово "асии" кажется находкой.
Однако в каждом последующем абзаце (книги В. Кузнецова) таится возможная ее
потеря, когда начинается дальнейшая детализация. "Древнее иранское племя асиев
37
входило в состав массагетского союза племен.... Многие ученые считают также, что асииасы идентичны усуням китайских источников". А есть и такие, которые отождествляют их
с исседонами, которые располагались к северу от Каспийского моря. Больше об этом
племени нет сведений даже у Кузнецова. Значит, их нет вообще. Но, слава Богу. Хоть
зацепились за имя, которое так похоже на позднейшие знакомые "Асы", "Яссы" и другие
подобные созвучия.
В дальнейшем такое племенное название будет встречаться уже в кавказских
источниках. Значит, асии перебрались на Кавказ? При каких обстоятельствах? Ну, кто же
это знает! Какие бы ни были обстоятельства, важно то, что они оказались на Северном
Кавказе. Хочется думать, что грузинские и армянские источники именно их имеют в виду,
когда пишут о своих соседях на Северном Кавказе, живущих за хребтом. И что в их
произношении "асии" превратились в "ос-сов", как позже в русских летописях - в "асс-ов",
или в "ясс-ов".
В довершение этой темы добавлю, что по Кузнецову, чуть ли не все кушанские жители
очутятся на Северном Кавказе. Возможно, предполагает В.А., что от тохаров пошла
Тагаурия, и, возможно, с ними связана дигорская группа осетин.
Возможно! Эти слова так подходят для вязания чудесных исторических кружев!
Дальше произойдет мистификация. Осетиноведы осуществят некую гибридизацию, и
слово "асии" срастется со словом - "аланы". Между ними появится знак дефис, знак
идентичности и тождества. Для пущей убедительности такая же участь постигнет и племя
Аорсов. Они тоже срастутся с аланами. Отныне все здесь станет "аланами". Скифосармато-аланы - сольются воедино. Эта триада станет рассматриваться как "прямые
потомки осетин". И станут аланы - "наше - все!", - как говорят сегодня. Название примут
как парадный этноним.
Аланы
Последние из иранцев, или первые из тюрков?
Загадка для историков
Аланы возникли как будто ниоткуда. Знаток аланов В.А. Кузнецов пишет: "В І в. на
страницах исторических хроник впервые появилось имя аланов". (8, стр. 5). Откуда взяли
"исторические хроники" это имя? Тайна, покрытая мраком. "Там, где испокон веков
кочевали скифские и сарматские племена, возникло новое мощное военно-политическое
объединение". "В середине І в аланы появляются повсюду там, где до этого жили сарматы,
на Северном Кавказе то же самое".
Из этих выдержек нельзя понять - то ли аланы возникли из самой скифо-сарматской
среды, то ли они пришедшие. Тогда - откуда?
Если источник возникновения племен неизвестен, то всегда есть запасной ход. Всегда
можно сказать, что "племена пришли". Но, видимо, к этой позиции (что аланы пришедшие племена) некоторые авторы склоняются меньше. И, видимо, другой подход
больше устраивает - они возникли внутри сарматского племенного союза племен. И тогда
аланы автоматически приписываются к ирано-язычной части населения.
38
Внутри сарматской группировки аланы связываются с двумя племенными названиями
- аорсами и сираками. Хотя, в свою очередь, появление этих племен и их этническая
характеристика тоже не поддаются объяснениям. Просто раскрываются скобки за общим
понятием сарматского племени и за скобки выносятся эти два названия, как
идентифицированные, проявившиеся как самостоятельное племя.
Хотя сираки и аорсы вроде были родственными племенами, но это не значит, что они
хранили взаимную преданность. Древнеримский историк Тацит упоминает их в связи с
военными действиями Римской империи с Митридатом, во время войны за
Причерноморье. В те времена племена активно использовались разными воюющими
государственными образованиями. Всегда можно пополнить войско дикими
воинственными наемниками. Племена всегда были на подхвате. Лишь бы хранили
преданность заключенным соглашениям и не оказались предателями. А так они, как
правило, воюют как волки. Поначалу сираки и аорсы находились в союзе. Но потом
сираки стали воевать на стороне Митридата, предав свой союз с аорсами. Однако аорсы
оказались сильнее, и они предали и сираков и Митридата, предложив его римлянам.
Римляне не стали связываться с такими внутренними разборками, и от головы Митридата
благоразумно отказались.
Событие произошло в 49 г. и на этой дате проходит определенный водораздел. Сираки
исчезают из исторических хроник. Аорсы пока остаются. Однако ненадолго. Внезапно
исчезли и они, а вместо тех и других появилось новое название - "аланы". Если появление
сираков и аорсов можно считать как результат активизации большого сарматского целого,
то аланов с таким же успехом можно представить как часть племени аорсов. И тогда
концепция гладко выстраивается.
Но историки как-то приглушают направления движения появившихся новых племен.
Собственно, движение обрубается. В то время как в отношении других племен, скифов и
сарматов, всегда подчеркивается момент передвижения. Скифы пришли с востока.
Правда, с какой части востока - остается тоже невыясненным. Сарматы двинулись из-за
Волги на запад. В отношении аланов таких географических упоминаний нет. Хотя, если
аланы - часть аорсов, то, наверное, этого и не требуется. Достаточно определить места
расселения аорсов. А они как раз упоминаются.
Но на что хочется обратить внимание, - античный географ Страбон называл сираков и
аорсов "изгнанниками племен, живущих выше". В таком уточнении что-то должно быть.
Если они изгнаны, то явно сарматами. Может быть потому, что это племена чужой
группы? Не сарматские они? (которых мы "по умолчанию" принимаем за ирано-язычных).
Пришлые откуда-то. Такой вариант вполне можно представить. Древние жители
рассматривали всех людей "не своего племени" - "чужаками", а, значит, почти что
врагами. По крайней мере, единодушия и дружбы такие племена не достигали. А если
сираки и аорсы - чужаки, возможно, что они пришлые из других племенных групп и даже
географических мест. И, возможно, они даже не ираноязычные вовсе. Но именно они
оказались ближе остальных к Предкавказью.
Если оба племени - изгнанники племен, "живущих выше" - (явно сарматских), то сами
аорсы и сираки расположены друг по отношению к другу таким образом, что сираки выше, севернее, аорсы - ниже, южнее их на Северном Кавказе. Территория, занятая
обоими племенами, простирается до Кавказских гор. Аорсы - по течению Танаиса (Дона),
сираки - по реке Ахарей ( название осталось нераскрытым, но, возможно, имеется в виду
Кубань). Аорсы, таким образом, занимали междуречье Волги и Дона, Северного
39
Прикаспия и Южного Приуралья. В этих широтах они, кстати, проходила караванная
торговля.
Нижние аорсы занимали территории и в Предкавказье, включая Ставропольскую
возвышенность, Северо-Восточный Кавказ, и достигали предгорий Кавказского хребта.
Наше представление об аорсах расширится, если учесть замечание автора (В.А.
Кузнецова), что с аорсами связывается так называемая "прохоровская археологическая
культура", сложившаяся в 1V в до н.э. в степях Южного Приуралья.
Урал и Приуралье подозрительно часто упоминаются, когда речь заходит об аланах. Но
самое интересное, что ассоциации возникают и в отношении более южных территорий, в
частности, с Китаем. В литературе упоминаются названия, которые авторы
отождествляют с аланами. Широко распространено название юэчжи. Его употребляет и Л.
Гумилев. Далее, усуни, и, наконец, яньцай, наиболее интересное и содержательное
название. Оно более всех остальных авторов акцентируется В.А. Кузнецовым.
С Китаем связано появление первого географического названия - Алания. В. Кузнецов
излагает историю его появления. Приводятся две ссылки на китайские источники. Одна
чрезвычайно любопытная, связанная с предпринятым китайским путешественником
посещением далекой от Китая области Средней Азии. В те времена так просто нельзя
было находиться в "открытом поле". Путешественник попал в плен к гуннам и пробыл там
в течение 10 лет. Тем не менее, его путешествие не осталось незамеченным и не прошло
бесследно. Оно описано китайским историком Сым Цзянь, которого Кузнецов называет
"китайским Геродотом". Путешественник побывал в кочевом владении Кангюй, а в 2000
ли от него в области Яньцай. "При большом озере, которое не имеет высоких берегов".
Эту область китаец называет Северным морем. Надо полагать, что имеется в виду
Каспийское море. (Впрочем, ведь и Черное море, кажется, иногда называли Северным?).
Застолбим название Яньцай. Оно не осталось в единичном упоминании
путешественника. В книге В. Кузнецова имеется и другая ссылка на китайские источники,
относящаяся уже к І в н.э. В ней говорится, что владение Яньцай переименовалось в
Аланья, которая, в свою очередь, находится в зависимости от Кангюя. И снова
напоминание - Кангюй - древнее государственное образование в Средней Азии,
подчинившее себе Яньцай.
Историки считают, что Кангюй - древнее название Хорезма. Опустим некоторые
подробности и остановимся на выводе Кузнецова о местоположении области Яньцай. Это
Северный Прикаспий, междуречье Волги и Дона. И дальше существенная деталь.
"Вероятно, в область Яньцай входил и Южный Урал: китайский автор Чень Джутун
пишет о том, что в Китае особенно ценились соболя из страны Янь. Под страной Янь
историки рассматривают Южный Урал и бассейн Камы. Но проф. Кузнецова интересует
не то, как далеко на восток и северо-восток простирается описываемая территория данной
провинции, а то, как далеко на запад она простирается. До Дона!
Но это же территория, занимаемая в начале І в. аорсами! Так пунктирно проводится
связь между аорсами и аланами. И уже совсем недалеко до объявления их тождества. В
таком случае, перед нами классическая концепция, сложившаяся и принятая. Аланы - это
преемники аорсов. Аорсов же в той классической традиции принято относить к
сарматскому племенному образованию, значит, к ирано-язычному. Получаемое тройное
тождество - лучшее из свай, на которых держится алано-сарматская теория.
40
Привожу полный и окончательный вывод из книги: "Итак, допустимо думать, что
область Яньцай была населена аорсами. Симптоматично то, что область аорсов на востоке
переименована в Аланию, тогда же, когда аорсы и сираки уступили место аланам на
западе. - в Предкавказье и Подонье. Это не случайность. Кажется, у нас нет больше
оснований сомневаться в связи аорсов и алан, и мы можем считать аорсов частью алан,
одним из основных компонентов в образовании нового мощного племенного
объединения, распространившегося на громадном пространстве степей от Дуная до
Арала". (8, стр. 21).
Назойливо еще раз добавим от себя, - не только "до Арала", но и до Нижнего Урала и
вообще Приуралья.
Данный вопрос не только чисто географическое уточнение пределов. Это вопрос о
старте переселенческих движений. О формуле передвижения древних племен, о том, с
востока они шли или передвигались с запада. Если с востока, то целесообразно уточнять
вопрос о природе племен - аорсов ли, или аланов. Если старт в рамках среднеазиатских
территорий (например, из бактрийских), - вывод может быть один. Если с Урала и
Приуралья - вывод напрашивается другой. Ибо известно, что Урал и Приуралье - это
резервуар племен даже иной расы, нежели та, к которой принято относить
древнеарийскую.
Вот уже и сложились названия - Аланы, Аланья (Алания), на которые наше нутро
должно бы откликаться как на зов предков. Но не откликается! А только задаешь себе
вопрос - откуда названия?
Вопрос о происхождении названия - ответственный и сложный. В наших генах,
наверное, сохранились какие-то фонетические связи с историей. Почему, например,
ложится на душу звучание слов - шармата, шаударата? Слова "Аорсы" и даже "аланы" - не
вызывают отклика, не кажутся родственным звучанием. Недавно в газете я прочитала об
аланах. О том, что Коста выводил своих предков от них. И что об этом есть упоминание в
произведении "Хетаг", где он дважды упоминает слово "аланы". Но в другом издании
сочинений Коста я прочитала другое. (6, т.3, стр. 324). Тех, кто в поэме "Хетаг" выступал
против Мамая (то есть, предки Коста) упоминаются как "касоги". В сносках приводится
комментарий редактора, который пишет, что в черновом варианте рукописи Коста сначала
записано слово "касаги", но оно зачеркнуто и исправлено на "аланы". Тем не менее (дается
пояснение редактора издания), редакция оставила в тексте первое слово, ибо оно более
отражало быт и вообще все, связанное с касагами (кабардинцами). (6. т.1, стр. 324). Об
этих зачеркиваниях, перечеркиваниях можно спорить, но ясно одно - даже рука Коста не
была уверена в идентификации аланов. Как, впрочем, и редакторов издания.
Исследователи дают множество самых невероятных теорий происхождения этнонима аланы. Но, как пишет В.А. Кузнецов, окончательно принятое то, которое выводится из
слова "арии", "Aryan". Ах,здесь Вл. Кузнецов разочаровал меня впервые! Выходит, опять
арии всему начало. И, как бы дает сигнал. Мол, не надо больше ничего искать, никаких
иных корней. Арии - и баста!
Многие согласились с "баста", смирились, и считают, что поиски на этом
прекращаются. Однако есть не уверенные в таком объяснении, и поскольку публиковать
что-то против принятых в науке идей, ох, как по-прежнему трудно, они заполонили
интернет-сообщениями по данной тематике сайты. Мол, читайте и наше
"непросвещенное" мнение. (Кстати, о сайтах. Они появляются и исчезают быстро. Не
41
успеешь оглянуться, а уже того сайта нет, а в новом самые противоположные мнения.
Мало бриттов. Уже и французов записали в «осетины»).
Тем не менее "в народе" упорно проходит идея об урало-алтайском происхождении
данного слова («аланы»). Арианство же по отношению к нему совершенно не пользуется
успехом. Это объяснимо, если иметь в виду общие закономерности переселенческих волн
народов. Арии вон когда были в моде - аж во ІІ тыс. до н.э. А аланы когда появились? К
первым векам н.э. За эти тысячелетия сменилось столько названий -киммерийцы, скифы,
сарматы и т.д., что возвращаться назад за тысячелетия вряд ли была историческая
необходимость. Прошли арии, сделали свое историческое дело и оставили свое
наследство в других этнонимах. И чтобы снова возникли как из небытия? Такой ход
событий кажется алогичной. Нет, что-то должно быть другое кроется за этнонимом
«аланы». «Ала» - никак не тянет на ираноязычность. А вот на что-то тюркское - похоже.
Ала-Тау, Ала-паевск, Ал-Тай... Все тянет к Алтаю, к Уралу. Впрочем, есть ведь и Ала-гир!
Но потом опять нагромождаются всякие "Ала-верды", что тоже, при всей своей
дружественности - в неираноязычное уводит. А еще известен Алан-Гоа (Пятнистая Лань,
один из прародителей монголов). Как видно, названия тянут на ту сторону. На Восток.
Группа исследователей именно такого ориентира и придерживается. И в литературе те
авторы не только известны, но цитируются в осетиноведении. Так, В. Кузнецов называет
Мелленгофа, который выводит этноним "алан" от названия горного хребта на Алтае.
Анзор Хачирти приводит выдержки из работ Байрамкулова. Вот одна из них: "Алтай является прародиной всех тюркских народов. С Алтая же вышли первоначальные
носители этнонима алан ... Этноним алан образован от восточнотюркского и монгольского
"ала" - "гора" + Н- один из древнейших тюркских имяобразующих аффиксов".
Но вот что интересно. Авторы (осетиноведы) приводят инакопостроенные концепции.
А внимания на них не обращают. Сами продолжают придерживаться принятой (арийской)
теории происхождения этнонима "аланы". В таком случае, хорошо бы снова вспомнить об
исторической логике различных этапов Великого переселения народов.
Об арийской волне речь уже шла. Она была (пусть даже виртуальной) доминантой, по
крайней мере, середины ІІ тыс. до н.э. В результате произошли сильные расовые
смешения. Образовался индо-иранский этнический слой, который распространился
сначала на среднеазиатскую территорию, затем на Индию, Месопотамию и Переднюю
Азию. Условно это было - "арийское" тысячелетие. Время смены семитической
цивилизации. Новая цивилизационная волна была преогромной и с большими разливами и
последствиями. Катиться бы и катиться этой волне и дальше, обнимая все мировое
пространство, да так не бывает. В истории всегда сила на силу находит.
Пока оставалась невостребованной историей одна из главных рас и народов - тюркских.
Они были пока ведомыми. Пока в дремотном состоянии находились обитавшие в Великой
Степи, в Сибири, в Китае, в Зауралье, ираноязычные племена добирались до многих из
этих мест и проводили там свой этнический upgrade. Некоторые из тюркских племен
обиранивались. Сарды. Джаты. Но массив продолжал оставаться тюрко-монгольским. Из
скрещений, ассимиляций и пр создавались и новые расы. Так, из степей Центральной
Азии племена продвигались на Запад, занимали степи Южной Сибири, шли по югу
Казахстана, проходили дальше в Южно-русские степи. И на путях этих передвижений к
первым векам образовалась новая Южно-Сибирская раса. Вряд ли новые племена
проводили исторические параллели, и воскрешали арийские названия тысячелетней (и
больше) давности. Называли бы себя их именами. Зачем? У них не было специальных
комитетов по увековечиванию памяти давным-давно прошедших наименований и
этнонимов, Племена, возможно, обозначались названиями территорий обитания или
42
использовались новые языковые характеристики - по-монголо-китайски, по-алтайски.
Новая география входила в активную жизнь. Возникали новые названия - хунну, усуни,
тураны...
Люди Востока смещались к Западу. Смещение происходило через Южнорусские
равнины, включая Предкавказье. Ираноязычный этнослой претерпевал изменения,
оказываясь под новым этнопокрытием. В эту мешалку как раз попадают и аорсы,
которые, вполне возможно, были предвестниками новых переселенческих движений. И,
конечно же, аланы, которые покрыли собой и поглотили аорсов. И те и другие племена
хорошо встраиваются в канву новопереселенческих движений с Востока на Запад. Отныне
начинался постираноязычный акт истории.
В этой ситуации вопрос об этнической природе алан по-прежнему представляет
большой интерес. То ли это замыкающие последние остатки ираноязычных племен. То ли
авангард набиравших движение иных народов. Если следовать логике исторического
движения, то они скорее авангард, чем замыкающие. И тогда неактуально уже было
увлечение старыми названиями и словами. Никаким любителям архаизмов не удалось бы
удержать их в массовом употреблении. Слово "арии" к этому времени стало уже как
стершийся пятак. Новые времена - новые названия. Новые Слова.
Смена этнопокрытия
Тюркский слой настигает ирано-язычный
В начале І тыс. н.э. с Востока на Запад пошли тюркские люди. Северный Кавказ
покрывался новым этническим слоем. Но, выходит, что покрытие на покрытие падало.
Устоит ли древнее скифо-сарматское? Или соскользнет под действием новых тюркомонгольских сцеплений? Какие из сложившихся народов пропитаются новым составом? А
которые устоят, окажутся крепче?
Тюрко-гуннские нашествия испытают на прочность сопротивление этнического
материала, создававшегося задолго, включая Предысторию.
Пришло время, и на индо-иранский, кое-где стершийся ковер, начинают
накладываться новые узоры, еще не зеленые, но все чаще с тюркским орнаментом.
Присмотримся поближе к тем, кто пришел и стал занимать места древних иранцев. Откуда
они, что принесли с собой? Каковы их личностные данные?
Пока что все "марши" проходили с Востока на Запад. Это потом славяне изменят
алгоритм движения. Пойдут супротив. С Запада на Восток, в те же ПричерноморскоДонские степи, где заложат свое крошечно-игрушечное Тмутараканское княжество, в
какой-то мере зародыш будущей Руси. Но до того момента еще должны пройти века. А
пока, с Востока подходили все новые толпы и орды племен. При всей разновидности и
антропологических различий и особенностей (длина головы, ширина скул, построение
глазного века, особенности роста волос на лице и т.д.) новые марши совершали тюрки.
Настал их черед показать себя во всем блеске и этническом разнообразии. А то все в
степях да за горными вершинами, где их трудно даже разглядеть. То покрытые снежными
лавинами, то дожидающиеся вместе со своими лошадьми всхода долгожданных трав изпод песков пустыни. Для них земля обетованная всегда представлялась на Западе от
Каспийского моря. Так же некогда древних иудеев манило Палестинское побережье
Средиземного моря. Ах, лежать бы под солнцем, а вокруг финики и пальмы!
43
"Финиковые" земли уже были заняты, и охота шла за межчерноморско-каспийскими,
тоже не плохими землями, так, чтобы кочевать со своим скотом по долинам рек Кубани и
Дона, разбрасывать свои юрты с видом на Эльбрус и Казбек . Это тоже блаженство не из
слабых. Отсюда легче проникнуть на открытые уже миры, не то, что с Гималаев или
Эвереста. Здесь другой ландшафт, другие исторические виды. Отсюда поближе к
территориям, где сменялись тысячелетние государства и где свет ночью, так же, как и
днем. Нет, не от электричества, конечно, а от излучений бриллиантов, яхонтов, золота и
всего, что так прекрасно мерцает.
Все это виды на будущее. А пока очередной трамплин здесь, у северных подножий
Кавказских гор.
Тюрки - весьма масштабное понятие. Даже в специальной литературе порой не
находишь точных граничных определений. Одно определенно. Они известны более уже,
по крайней мере, две тыс. лет до н.э. как население громадного пространства Заволжья,
Центральной Азии, Алтая. Это весь Восток Европейской части материка. По языковым
характеристикам различались несколько тюркских групп. Западно-хуннская ветвь булгарская группа. Одна из тюркских групп - кипчакская. Во времена, которые нас
интересуют, туда входили кипчаки и половцы (тоже нам известны по "Половецким
пляскам" и "Слову о полку Игореве"). Кипчакская группа особенно связана с Северным
Кавказом. С ней ассоциируются караимы, кумыки, карачаевцы, балкарцы... Но вначале
были гунны. Если аланов допустимо считать неопределенным, или промежуточным
племенем по языковому и этническому происхождению, то уже гуннов ни с кем другим
народом не спутаешь. Это монголоидная раса, которую всегда распознают по особенному
очерченным векам, налегающим на глаза, а также их желтому цвету кожи. Гунны пришли
на Северный Кавказ следом за аланами из центральноазиатских степей. (Возможно,
оттуда же пришли и аланы?). Особых военных действий между ними история не
зафиксировала. Судя по грузинской хронике, гунны вполне по-соседски жили с аланами,
по крайней мере, вблизи Сванетии, откуда грузины грозились натравить их на Рим.
Впрочем, гунны и сами сообразили это и выполнили свою миссию в блестящей
геростратовой манере.
В общем, на Северном Кавказе в первые века соседствовали аланы и гунны. Они,
безусловно, оставили там и свои гены и какие-то из обычаев. Они не могли не внести свои
центральноазиатские коррективы, коррективы классических степняков в среду народов,
обитавших на предгорных и горных местностях Северного Кавказа. Заместили ли они
какой-либо из автохтонных народов - трудно сказать. Для этого нужно иметь в наличии
много "заслуг". Надо что-то такое создать, ввести принципиально новое, приковать
внимание к своему образу жизни. Наконец, образовать государство, которого у местных
жителей нет. А если только притеснять народ и ничего не давать ему полезного, ничем не
заинтересовать, то такое покрытие, пусть даже стопроцентное над автохтонным местным
населением, ничего существенно нового не создаст. Аланы хорошо нападали на соседей?
Но и горские народы не хуже это делали. Может быть даже лучше чем степняки. (Я
только абстрактно рассуждаю на тему о том, могли ли аланы погасить, подмять под собой
местных жителей так, чтобы дать им свой язык и выкорчевать их автохтонный
собственный, так чтобы местное население стало аланами по существу).
При таком наплыве племен на Северный Кавказ создавались странные этнические
смеси. Порой - гремучие смеси.
Гунны, смешавшиеся с аланами - это первый послеиранский этнический слой. Вслед за
гуннами, в V в. на Северном Кавказе заговорили о хазарах. Многие этот элемент
44
рассматривают как нечто непонятое и неосознанное исследователями. Откуда появились?
Пришли вот так, готовенькими? С древней иудейской философией, с тюбетейками или
остроконечными шапками? Многие считают, что хазары не пришли откуда-то издалека, а
появились изнутри как странное и малопонятное этническое взращение на местной почве.
По некоторым источникам, сначала, в V в., они были известны под именем акациров и
представляли собой Союз тюркоязычных племен, кочевавших в Северном Дагестане.
(Значит, они местные тюрки? Возможно. Но и "местные тюрки" должны были откуда-то
попасть сюда. В те века наплывы новых племен бывали нормой. А если племя небольшое,
то его легко было даже не заметить). Но позже, с приходом больших племен, малые и
незаметные племена попадали в их орбиту. И плели свой новый "бренд".
Византийские источники указывали, что в 448 г. их подчинил Аттила (вождь гуннов) и
назначил им правителем своего сына Эллака. Но потом произошли кое-какие
превращения. В V1 в. в степи Восточной Европы пришли алтайские тюрки. Они хорошо
здесь обосновались, плотно подошли к горам и вторглись в Закавказье. Главные силы
тюрок в этом походе составляли хазары, поэтому, вероятно, вторгшихся называли на
закавказской стороне хазарами. (Постоянно происходит подмена понятий. Одних выдают
за других). Впрочем, у них была и самобытность. Они приняли древнеиудейское
вероисповедание. Этим и отличались и от классических тюрков и от гуннов.
Вспомним, что ранее алтайские тюрки создали свое кочевое государство на Алтае Тюркский каганат. В V1 в. там произошли существенные перемены. Каганат распался под
ударами китайцев. Но, можно сказать, что вместо него образовался новый на Северном
Кавказе - Хазарский каганат. Как указывается в БСЭ (Большая Советская Энциклопедия),
арабские писатели отличали хазар от тюрок и отождествляли их язык с болгарским
языком. Те и другие по всей вероятности получились в результате сложных
взаимопроникновений и ассимиляции тюрками-гуннами старого местного сарматского
населения степей Восточной Европы. Странность этого образования заключалась и в
смене религии. Хазары заимствовали древнюю иудейскую религию и официально в VІІІ в.
приняли караимское вероисповедание. Это тоже нестандартное явление. Эдакий вызов
истории. Уже давно иудаизм сменился христианством. А они вспомнили самые истоки
еврейской религии. Почему бы? Если это пришедшие гунно-бо(у)лгары какие-нибудь, то
откуда у них такой странный поворот? Что за экзотическая страсть к Моисеевой религии?
И второй непонятый вопрос - когда они появились, или возникли в среде кавказских
народов?
Ну, оставим их, не углубляясь в подробности. Это не наша тема и к нам, собственно,
хазары мало имеют отношения. Так, определители общего ландшафта. Только отметим,
что сами-то караимы получили свое название именно от религии. После того как они
приняли в 8-9 в мозаизм (одна из сект иудаизма).
Хазарский каганат просуществовал до X в. После его разгрома как самостоятельное
племя хазары исчезли, растворившись в среде других тюркских племен, нахлынувших в
степи Восточной Европы. Не спасла и древнеиудейская религия. Инициатива переходила
к язычникам-половцам. Теперь уже ими были заняты земли у Азовского моря, те, где
ранее обитали племена явно индо-иранского происхождения - синды. меоты. Приазовье
стало половецким "Лукоморьем".
Аланский статус-кво
45
Кто бы ни были аланы, откуда бы ни пришли, и какое влияние ни оказали на предков
осетин (то ли сами были ими), на Северном Кавказе на долгое время образовался некий
аланский статус-кво. Отныне здесь на несколько веков будет поддерживаться племенное
разнообразие, по своей природе - тюркское. Вслед за аланами последовали гунны (Я
несколько условно смыкаю их с тюрками). "Скифское поле" сместилось вниз, к югу, и
вплотную столкнулось с северной стороной Кавказского хребта. Когда на Кавказ пришли
гунны - не очень детализируется(похоже, что особенных скачков, стихийных бедствий,
нашествий и сильных поглощений не отмечалось). Просто происходило подобие некоего
броуново движения. На неорганизованном пространстве "В Чистом поле" "всякое племя
может осесть, переместиться при благоприятных "соседских" условиях. Раньше мне тоже
казалось, что гунны пришли на Кавказ шумно, под фанфарные звоны наподобие армии
Иисуса Навина, когда те вступали в Землю обетованную. Но нет следов такого. В
"Истории Грузии" упомянуто как один из грузинских царей (или князей) грозился
натравить гуннов на Рим. И вправду случился большой поход на Римскую империю,
известное в истории как "нашествие гуннов". В то же время аланы преспокойно
главенствовали на Северном Кавказе. Значит, аланы занимали там существенное
положение и не так уж и зависели от гуннов?
Затем, как активные племена, пришли (возникли, появились, во всяком случае,
активизировались), хазары. До их активизации места, располагавшиеся к северу от
Дагестана, ближе к Каспийскому морю, оставались не явно занятыми какими-нибудь
значительными племенами. И на них образовалось тюркско-караимское хазарское
государство. Племена, приходившие из Поволжья и Приуралья, тоже переставали быть
спорными с точки зрения их этно-принадлежности. Кажется, индо-иранский потенциал
уже исчерпался. Прежний индо-иранский слой медленно вымывался или
модифицировался. В ход пошел тюркский. Пришлые аланы не казались чужеродными в
новой среде. Местное же население постепенно подвергалось тюркизации.
Кобанский первоисточник
Археологи - удивительный народ. Они из-под земли достанут все
Кобанские жители. Коренные кавказцы?
Доисторическая пропасть, куда мы постоянно вынуждены погружаться в данной теме,
полна эфемерных ориентиров, фетишей, фантомов. За них цепляешься, чтобы остаться в
пространстве, а они тут же ускользают. Мифы, легенды, случайно обнаруженные то ли
имена, то ли названия племен или же географические опознавательные знаки. Поди,
сохрани равновесие в этих ориентирах. Так современники про законы говорят - куда
повернул, туда и вышло.
Среди всего этого эфемерного в нашей доистории есть один реальный остров, местность, где были произведены Кобанские археологические раскопки. Их материалы свидетельства тогдашнего реального бытия. Они - творение тех времен. Их согревало
тогдашнее солнце. Обветривали те ветра. Факты археологии на своем языке воссоздают
недоступный современному человеческому восприятию мир.
Хотя территории, расположенные к северу от Кавказских гор, на картах древних
миров обозначены безжизненным белым цветом, это не значит, что жизни там не было.
46
Напротив, - "всюду жизнь" кипела, и в предгорьях и в горах. Об этом рассказывают
экспонаты кобанских раскопок.
Пока историки в XІX в. вели оживленные дискуссии на тему - была или не была жизнь
на северных за Кавказскими горами территориях, археологи, в результате совершенных
раскопок, представили ценнейший доказательный материал, получивший название
Кобанской культуры.
До середины XІX в. о Северном Кавказе можно было рассуждать лишь предполагая,
что и горы и предгорья в те древнейшие времена ІІ и І тыс. до н.э. заселялись людьми. И
что жили там не дикари, промышляющие вырыванием корней растений для прокормления
и выживания. Что люди жили вполне целенаправленно, ничуть не отставая от своих
закавказских соседей (о которых к тем временам уже свидетельствовали письменные
источники). В Предкавказье письменных источников не было ни во ІІ, ни в І тыс. до н.э. И
не скоро они еще появились там. Тем более ценны археологические раскопки, сделанные
в 1869 г. русскими археологами в районе осетинского селения Кобань.
Предметы, пролежавшие в земле, извлеченные спустя тысячелетия могут рассказать о
многом. По определению археологов они относятся ко временам примерно ІІ - началу І
тыс. до н. э. По ним можно составить общую картину жизни на Северном Кавказе в те
времена. Разумеется, предметы археологических раскопок не могут давать статистику,
индексы и прочие экономические премудрости. Да не об этом речь. Даже одинединственный добытый археологами предмет, может быть, дает информацию не меньше
чем Гомер в "Илиаде". (Впрочем, "Илиада" - это тоже сродни целой археологической
культуре).
Возьмем первый критерий, по которому идет различение эпох в истории - материалы,
используемые для изготовления предметов, в особенности орудий труда. В кобанских
раскопках обнаружены все виды предметов труда и сырья для их изготовления, присущие
эпохе неолита и имевшие распространение в более южном цивилизованном мире. От
хорошо выполненных предметов из камня, из глины, перешедшей в керамику, до
обработки металлов. Ясно, что это развитый каменный век. Но, новый каменный век
(неолит), обогащенный металлами. Бронза - в широком потреблении. Но от бронзы уже
переходят к железу! Это огромной значимости фактор в различении эпох. Хотя главным
металлом остается бронза.
У кобанцев главное орудие труда - топор. Главный предмет вооружения - кинжал. Эти
главные предметы изготовлены из бронзы. Бронза использовалась и для производства
остальных предметов. Обнаружены бронзовые сосуды , бронзовая посуда вообще, со
своеобразной техникой изготовления - склепыванием заготовленных листов из металла.
Мелкие предметы отливались в восковых формах, крупные - в специально созданных
каменных печах.
В неолите люди отлично овладели техникой обработки глины и изготовления
предметов ровных форм. В кобанских материалах глиняные кувшины представлены в
разном ассортименте - большие, маленькие. С ручками и без. Гладкие, и с художественно
обработанной поверхностью. Предметы не просто производились с учетом их
функционального назначения, они тонко и богато украшались. Характерны орнаменты,
насечки из цветных металлов. А уж когда самый шик - инкрустация железом. Железо еще
не достигло такого уровня использования, чтобы топор из него сделать. Оно пока дорогое,
молва о нем - как о последнем писке моды. Металл-шедевр. Его время наступает, но еще
не совсем наступило.
47
"Не хлебом единым" - это лозунг и для тех людей тоже. Они любили украшения,
предметы (многочисленные) показывают как тонко, с каким вкусом изготовлялись броши,
булавки, фибулы (застежки). Специалисты высоко оценивают художественные
достоинства этих предметов.
Извлеченные предметы являют интерес не только сами по себе. По ним многое можно
узнать о жизни, занятиях, а также о социальном устройстве тех общественных групп.
Сделаем оговорку. Возможно, что извлеченный набор предметов изготовлен не теми
людьми, которые здесь жили, а привезен откуда-то, доставлен. Но и в таком случае мы
получаем информацию о связях с другими районами цивилизации. Есть разные мнения.
Одни специалисты утверждают, что и кобанская и прокобанская культура весьма сходны
с закавказской. Это естественно. Ведь культура развивалась волнами. Если даже какие-то
предметы изготовлялись не в Кобани, а где-то в другом месте, например, у хеттов, то, по
крайней мере, спрос на предметы был именно на здешней земле. Значит, через предметы
можно говорить о предпочтениях и занятиях здешних людей. Важно то, что предметы
здесь востребованы. Люди не будут привозить топоры и кинжалы, отменные конские
сбруи, и даже украшения - булавки, фибулы и брошки откуда-то издалека, если в них нет
потребности. Но предметы присутствуют, а, значит, на них был "потребительский спрос".
Можно делать из доставшихся нам "коллекций", пусть даже в других местах мира
изготовленных, разные выводы. О том, как люди жили, чем занимались, добывали
средства к существованию. И даже о том, какие взаимоотношения у людей разных групп
складывались. Можно сделать вывод о том, что основным занятием людей были охота и
скотоводство. Но и земледелие присутствует. (Соха, где деревянные части заменены
металлом). И, конечно, видна универсальная роль лошади. Она использовалась как
тягловая сила и как средство передвижения. Верховая езда все равно, что путешествие
самолетом сегодня. Лошадь - громадная ценность на Кавказе и этот факт
засвидетельствован Кобанскими раскопками. Лошадь, кинжал, топор - вот снаряжение
типичного горца во все времена, начиная с древних, когда лошадь была одомашнена.
Итак, предметный мир ясен и красноречив. Что же представляли собой социальные
отношения тех людей? Как общество структурировалось и жило?
Конечно, предметы об этом подробно не могут рассказать. Только дают возможность
думать в определенном направлении. О том, например, что существовало имущественное
неравенство между племенами, родами, а также и внутри них. Ведь все перечисленное топоры, кинжалы, сбруи лошади, - это все могильный инвентарь, и, надо полагать,
имущественно выделившихся членов рода или племени. Бедному - что было уносить с
собой? Нымат худ и арчита? Если с ним похоронят конский инвентарь, как будут жить
его оставшиеся семья и род? Да и была ли лошадь у него?
Но нет претензий к тем родовым отношениям. Это закон исторического развития.
Просто констатируется факт.
Констатируется главный факт, что Кобанские раскопки говорят о жизнеобитании края
Кавказских гор. Люди там были, население жило. И даже оно связывалось с соседними и
дальними местами. Причем, связывались не только с Закавказьем или с Малой Азией.
Сходство материалов и изделий прослеживается с археологической культурой, открытой в
центральной Европе, во Фракии, - с гальштадской. Археологи проводят параллели между
одинаковыми формами и конструкциями изготовления топора. Изогнутые ручки и т.д. Те
48
же проявления бронзового века, плавно переходящего в железный. И это все - между ІІ и І
тыс. до н.э.
Центр кобанской археологической культуры располагался в осетинском селении
Кобань. Но это не осетинская (не чисто осетинская) культура. Такого утверждения нет и
среди археологов. Надо представить общественную жизнь тех отдаленных древних
времен. Первобытный строй. Люди жили семьями, расширяясь в роды и племена.
Общность людей как социальной группы предполагалась с родственными и соседскими
связями. Понятия "народ" и "этнос" не сформировались еще. Потребуется еще длительное
время, чтобы образовалось "общество", чтобы устройство социальной жизни
определялось интересами объединившихся разных родовых и племенных групп. В таком
случае происходит смешение родо-племенных связей и образуется общая надстройка над
ними, прототип некоего подобия маленького "государства", пусть даже в пределах
нескольких селений, жителей ущелий и т.д. (В нашем случае, предположим, некая иронодигорская общность в пределах территориальной общности двух ущелий).
Какие бы предметы не демонстрировала кобанская культура, главный вывод один предгорье Кавказа обитаемо. Археологи просматривают и признаки протокобанской
культуры, еще более ранней по датам, уходящим за Х-Х11 вв. до н.э. Причем она равно
относится ко всем жителям этого района, независимо от последующей национальности и
этнической общности. Это показатели культуры большого региона Предкавказья, а не
какого-то одного этноса. Мы должны помнить постоянно, что общество
структурировалось не по нашим сегодняшним представлениям. Нет государственных
линий между территориями, земли закреплены за теми, кто их обработал. Таков общий
закон жизни повсюду в первобытном обществе. Земля - божья, но если ты ее обработал,
вытащил из нее камни, выкопал засевшие глубоко корни растений и деревьев, она в твоем
владении, переходящем дальше в собственность. Кобанский период никаких не может
вызывать территориально-дележных ассоциаций. На этой общей земле жили кавказцы и
каждый род или племя в меру своего труда или какой-то иной силы осваивал тот или иной
участок. Разумеется (и что скрывать) в постоянной междоусобице. Так было повсюду. "А
лужок-то наш". Вечная слава этой вечной фразе!
Но при этом был единый Северный Кавказ. Горы создали свой антропологический тип
человека. При всей непохожести и разнообразии разных этнических типов, у всех у них
имеется нечто общее. (Заимствуя у В. И. Абаева термин, можно было бы назвать то общее
"кавказским субстратом"). Удастся ли каким-нибудь пришлым племенам выбить этот
субстрат? Посмотрим. По крайней мере, в физиологической конструкции горца заложена
некая модель образования гортани, которая дает ему возможность строить свой язык на
уникальных гортанных звуках - т, к, с и др. Я прошу своих русских друзей произнести
такие гортанные звуки. Они удивлены, что не в состоянии их воспроизвести. И прошу
осетин, которые мало, к сожалению, знают свой язык из-за долгого отсутствия на родине.
Они произносят такие звуки легко. Потому что конструкция заложена в его
антропологический тип. Усиленное гортанное произношение некоторых звуков - это
физиологическая визитная карточка горца. Свойство определенного антропологического
типа человеческой расы. Мы всегда будем об этом помнить, доказывая нашу
историческую незыблемость пребывания на Кавказе. На Кавказской горно-каменистой
почве трудно приживались "осколки" каких-либо больших племен. Каждое местное племя
здесь выстраивалось в уникальное целое. Кто бы ни были приходившие - гунны, аланы...,
сильный кавказский генотип растворял их, и мог лишь впитывать в себя их азиатские
соки.
49
Автохтоны. Первичный, еще не отформатированный слой человечества
В предыдущих главах, рассматривая племена, мы в основном оперировали словом
"пришедшие". Постоянно искали ответ на вопрос - кто откуда пришел, из какой части
света. С северного Урала, с серединного, с южного, со среднеазиатских степей... Блуждая
по территориям огромного "Скифского поля" встречались с многими названиями племен.
И каждое племя готовы были спросить: " а вы из какой стороны будете?" И ждали ответа,
вроде "да сами-то мы не местные". Мы обязательно предполагаем, что скифы откуда-то
пришли. Надавили на киммерийцев и заняли их места. Самих скифов аналогично
сместили сарматы. А затем пришли аланы и аланизировали край.
Такая позиция верна, на мой взгляд, лишь отчасти. Оттого, что слишком большое
внимание уделяется пришедшим, упускается из виду местное население, автохтоны той
земли. Но именно они подвергаются изменениям. Или же, наоборот, оказываются
жизнестойкими, сохраняют свою автохтонную сущность. Сосредоточившись на пришлых,
мы упускаем из виду то, что земля была обитаема первичными племенами. И что у
каждого сложившегося впоследствии народа были свои исходные племена, та людская
масса, которая постепенно превращалась в народы, формировалась в этносы. Автохтоны,
стало быть, людской остов земли. Дающие жизнь истории народов.
Автохтоны - кость человеческой истории. Они ниоткуда не пришли. Они родились
вместе с землей, на которой они взошли, когда природа предоставила им такую
возможность. Сняла панцирь оледенения, напоила реки водой, озеленила степи,
многократно формируя навыки людей, позволила им жить в горах.
Северный Кавказ не мог не быть населенным районом, даже тогда, когда его посетили
(и перемесили) индо-иранцы. Об этом свидетельствуют археологические раскопки.
Кобанская археологическая культура - это реальная опора, зацепивишись за которую мы
можем, как по краюшку тонкой льдины, переходить из Предыстории в Историю.
Ошибка резидентов
Историки придумывали историю для народа, который пришел. А не для народа,
который жил в той местности в глубокой древности
Выявились составные элементы, создававшие, по мнению историографов, осетинский
этнос - ирано-язычность, аланские предки, кобанские автохтоны. Совместить такие три
разнородные явления очень трудно. Непонятно, кто такие аланы. Их собственная
этническая идентификация осталась неизвестной. Очень возможно, что они тюркского
происхождения. Тогда с ирано-язычностью распрощаемся. Далее, если аланы - предки, то
куда делись кобанские автохтоны? Что с ними произошло? Придется исключить или
аланов или автохтонов. Как основа, должен из них остаться кто-то один. Но чтобы
соединить в осетинах три, друг друга отрицающих признака?
Это можно, но нужны очень большие оговорки и малая степень категоричности.
Нужно пройти сквозь Сциллы и Харибды этнических превращений. Только нельзя делать
так, как принято на практике - рассматривать все характеристики каждую по отдельности,
без связи и взаимозависимости с другими. Осетины - не кентавры, у которых туловище
- одно, а голова - совершенно другое. И людям внушают, что это нормально.
50
"Остаточный" принцип - исходная погрешность в исследовании истории осетин
Ах, этот камень-валун на углу улиц Вс. Миллера и Кирова! Его нельзя сдвинуть. Но
хотя бы суметь осторожно обойти.
Историей происхождения осетин исследователи стали заниматься с конца XVІІІ,
начала XІX в. Основательно осетинская историография началась с работ Вс.Миллера,
профессора С.Петербургского Университета в 90-х г. XІX в. Его работы стали классикой
по теме осетинской истории. Такое позиционирование Вс. Миллера зафиксировано в
разных источниках и спорам и обсуждению сей факт не подлежит. Точкой под этим
определением может служить тот огромный камень-валун, который заканчивает угол ул.
Вс. Миллера во Владикавказе. Так переименована в городе бывш. ул. Советов. Тот
камень-валун - достопримечательность Владикавказа. Возможно, он находится там с
основания города.
Такая же достопримечательность - сам образ Вс. Миллера, академика, историка,
лингвиста старой, еще царской Российской истории. А камень-валун - печать под всеми
званиями академика, в том числе лучшего осетиноведа. Звание переоценке не поддается.
Однако, переоценке поддаются время и традиции, которые создаются в науке. Наука
развивается. И каждый временной период имеет свою историческую традицию. Вот
сегодня, например. Историки будто перевернулись. Все, о чем писали вчера со знаком
плюс, сегодня наперегонки описывают с противоположным знаком. Выправляют знаки,
плюсы на минусы. Такова традиция, видимо. Плохая традиция. Я-то имею в виду не
конъюнктурную, а научную традицию. Она меняется вместе с научными открытиями. XІX
в. имел свои научные постулаты, которые и определили традиции в историографии.
Миллер - ученый своего времени, второй половины XІX в., когда активно шли поиски
подробностей существования больших племен, живших в древности, и ученые шли от
исследования целого - к частностям. От больших племен - к малым народностям. Так
естественно и логично, тем более в определенное историческое время, когда о больших
племенах еще не все известно, и в то же время ими бредит мир. Они находятся в
романтическом ореоле. Малые же народы рассматривались как производная экзотика,
фон.
Вс. Миллер еще был молод, около 30 лет, и только что окончил С. Петербургский
университет. Еще не профессор, но страстный поклонник Максима Ковалевского.
Считался с Г.Ю. Клапротом, другими учеными и путешественниками, которые
занимались исследованием Кавказских народов. Максиму Ковалевскому он посвятил свои
замечательные "Осетинские этюды", в примечании к которым отметил, что часть этих
материалов, еще не опубликованных, использовал в своих публикациях проф.
Ковалевский. (Я не поняла, что он хотел этим сказать. Что знаменитый профессор так
ценил труды молодого начинающего ученого? А может, желал застолбить свой
"копирайт"? У нас нынче больше не понимают таких добродетельных поступков, когда
одни писатели публикуют не вышедшие еще материалы других, в знак признания заслуг
публикуемых. Как видим, у них одна традиция, у нас нынче - другая).
Миллер через свои публикации представляется чрезвычайно привлекательным
человеком. В нем та закалка старой интеллигенции, о которой мы позабыли. Я имею в
виду отношение к разным точкам зрения, позициям, которыми всегда отличаются ученые
(а на это они и есть - ученые). Вс. Миллер заботился о том, чтобы не ущемить чье-то
мнение, когда высказывал свою точку зрения. В оценке фактов и выводов ученых у него
51
было удивительное свойство писать и владеть стилем Pro at Contra. В этом стиле он писал
и собственные научные труды. Такой стиль давал ему, почитая многих, никого не
ущемлять грубо и четко проводить при этом свою линию исследований. Ах, как этого
стиля сегодня не хватает!
Итак, Миллер почитал многих, в том числе немецкого исследователя Генриха Юлия
Клапрота, известного знатока древности. (Г.Ю. Клапрот родился в Берлине в 1783 г.,
Работал в СПБ Академии. В 1812 г. оставил русскую службу и с 1816 г. работал в
Париже). Клапрот интересен для нас тем, что именно от него перенял Миллер гипотезу об
осетинах, как возможных остатках древних аланских племен, бывших на Кавказе в первые
века. Для Клапрота, возможно, это маленькое временное допущение, деталь, изучением
которой он специально не занимался. В его обзор входили крупные народы и племена.
Малые же и случайные величины при этом можно пока отставить. Отодвинуть в сторону,
чтобы потом ими заняться уже специально.
"Остаточная" гипотеза постепенно превращалась в метод изучения и разрослась до
трактовки ее как абсолютной истины. Так ее и воспринимают в наше время и делают
соответствующие, отнюдь не только умозрительные или чисто научные выводы. Идея
активно вошла в сам образ жизни.
Вс. Миллер воспринял идею наверное первым и в предисловии к своей классической
работе "Осетинские этюды" писал: "Можно думать, что все современные мелкие народцы,
доживающие свой век в ущельях Кавказского хребта, представляют скудные остатки
более крупных народов, некогда бродивших в степях и, быть может, известных древним и
средневековым историкам и географам под иными именами... В силу естественных
условий цивилизация не могла развиться в кавказских ущельях; напротив, даже заносимая
туда с плоскости, она вырождалась и гибла в борьбе с природою". (1, стр. 501).
(Я немножко отвлекусь, чтобы лишний раз сказать о том влиянии и успехе, который
имели, и имеют, Миллеровы "Этюды". Название прямо-таки вошло в моду. "Этюдами"
стали называть свои произведения, посвященные осетинской тематике, не только
осетинские исследователи, но и европейские, и не только по осетинской тематике Миллер
ввел моду на это название. Существуют и "Сасанидские этюды" и еще масса всяких
других. И этот факт косвенно (а, скорее всего, прямо) свидетельствует об увлеченности
ученых его идеями).
В процитированном выше отрывке представлены оба главных концептуальных
подхода к исследованию истории не только осетин, но и вообще малых народов, в том
числе Кавказа. Первая позиция предполагает в качестве доминанты переселение народов,
нашествие крупных племен и после них остающиеся обугленные остатки всего
имевшегося на территории прежде. Концепция, в соответствии с которой мир развивается
от переселения до переселения, в историографии самая распространенная. Крупные
племена вершат судьбами древнего мира.
Но это только отчасти так! На самом деле в такой постановке игнорируется или
принижается значение другого фактора - первичное расселение народов, которое
существовало как постоянно действующая величина. Мир был заселен к концу неолита
(период, которым мы оперируем). Расселение - первый акт истории, в том числе
этнографической. Но у историков понижен интерес к данному факту. Они - любители
оперировать большими процессами - шумными переселениями, войнами, нападениями,
сражениями, пленениями. Крупные племена для них - это лес идущих образов. В
основном лишь он просматривается сквозь дымку истории. За лесом всегда - деревья,
52
которые часто не видны. Так за крупными племенами скрыты от глаз, от истории, местные
народы, аборигены земли, автохтоны. Хотя "крупняк" приходит и уходит, автохтоны же
остаются. Правда, когда пришедшие уходят, аборигены уже тоже не те. Что-то
перенимают - в языке, привычках, в обиходе, во взглядах. Но чтобы они изменились с
точностью до наоборот, - так не бывает. В целом это очень сложный процесс
скрещиваний. И важно не допустить полного слома, не отбросить субстрат местного
населения. Однако "теория остатков" этот субстрат по идее - отбрасывает. Подменяет
существовавшие народы и племена пришедшими и оккупировавшими их. "Теория
оккупации" - так бы я назвала данный подход.
Вторая часть приведенной выше концепции (отрывка из Миллера) является лишь
продолжением. Ее суть сводится к тому, что местные народы в условиях дикой природы
самостоятельно не могут выживать.
Это тоже спорная позиция. По крайней мере, она требует учета множества
привходящих условий, большого стечения обстоятельств. Народ может погибнуть под
обвалами и ледниками, раствориться в чужом племени, может выродиться, потерять свои
качества. Все в зависимости от скрещивающихся условий. Что и кто кого пересилит.
Природа, которую имеет в виду Миллер, может похоронить под собой, а может стать
благоприятной средой для выживания. Опять в зависимости от обстоятельств. В
древности горы для многих народов становились спасительной колыбелью. Осетины яркий пример. Но осетиноведение представляет дело так, что не осетины, а аланы
спаслись в наших условиях, в горах укрылись их остатки, которых и стали называть
"осетинами". Вот в чем недоразумение! Ибо никаких материально-этнических
доказательств в пользу этой теории у исследователей не существует.
В XІX в. мир был опьянен и помешан на пришельцах. Исследователям казалось, что все
откуда-то пришли. "Пришельцами" всегда затыкаются дыры непонятных явлений. Так
оперируют ими и сегодня. НЛО - лучший способ объяснить непонятные явления. Вплоть
до Бермудского треугольника. Но это до поры до времени. Наука тоже не стоит на месте.
Для нее "пришельцы" - запасной ход, потом они раскрутят истину.
Есть еще достопримечательность историографии XІX века. В XІX в. исследователи
жили под звездой созданного ими же индоевропеизма, увлекались арийскими корнями
распространившихся языковых явлений. Ученые примеривали индоевропеизм к языкам
знакомых им народов. Обнаруживая созвучия или другие совпадения, например,
морфологические, приписывали народы вместе с их языками к индоевропейской группе.
А, приписав, искали пути их реального обоснования на территориях, на которых они их
изучали. Осетинский язык рано был отнесен к индоевропейской группе. Но обнаружение
иранских корней в исторической среде горских народов Кавказа - оказалось трудным
занятием. И тут снова обращусь к Миллеру.
Осетины привлекали Миллера потому, что он считал их уникальным народом,
сохранившим себя, не растворившимся среди других народностей Северного Кавказа. Он
писал: «Осетины окружены со всех сторон племенами, с которыми не имеют ничего
общего по языку и происхождению, а именно: кабардинцами, казаками, ингушами и
кистами, пшавами и хевсурами, грузинами, имеретинцами и горскими татарами
(балкарцами)». Как среди всего такого разнообразия остаться "осетинами"?
В поисках индо-иранских корней Миллер прибегает к абстрактному приему. Он вводит
понятие "прародины осетин". Считает их пришедшими на эти земли когда-то в
доисторические времена, до измерения которых не добраться.
53
Когда в исследование вводится неизвестная величина, под названием "доисторические
времена", "прародина", корни идеи становятся недосягаемыми! Здесь уже другие
источники познания. Мифы, фольклор здесь - самое раз! Но вы чувствуете, что мы
отдаляемся в таком случае от реальной истории и входим в состояние абстрактного
двуполья - истории и предыстории? Надо еще научиться оперировать этими понятиями,
соотносить их друг к другу.
История и Предыстория! Вот в каких пределах придется балансировать. История - с
документальными
доказательствами,
записями
очевидцев,
археологическими
свидетельствами. Предыстория - с легендами, мифами, намеками, полунамеками,
подразумеваниями и предположениями. Совсем другой источник информации! И все это
надо будет примеривать к истории. Как сегодня примеривают виртуальность к
реальности.
Клапроту специально заняться осетинами не пришлось. А сделал это Вс. Миллер,
перенявший для своего подхода его "остаточную" теорию. И никакие Pro at Contra уже не
свернули его с того пути.
Как бы то ни было, означенный отправной момент в исследовании истории осетин был
не самым удачным. Более того, "остаточный" принцип сыграл роковую роль в
последующем заложении основ истории осетинского народа. Самый большой недостаток
"принципа" в том, что он вымыл из истории факт существования автохтонного (местного)
осетинского населения. Не оставил для него места. Ибо все события уже связывались с
"большими племенами" - скифами, сарматами, а самое главное, и именно это имел в виду
Клапрот, с аланами. Взаимовлияние и даже одностороннее влияние - одно дело. А часть
постороннего целого - совсем иное. Миллеру трудно пришлось выпутываться из
положения. (Но ведь сам себя загнал в угол!)
Трудность возрастала в связи с тем, что в XІX в. исследователи пришли и ко второму
выводу в отношении осетин. Стали на позиции их ирано-язычной лингвистической
основы. При том, что в окружении осетин племена и народы исследователям
представлялись с другими характеристиками. Как этот единичный акт мог состояться? недоумевали они.
Миллер формулирует для себя проблему. Сформулируем ее еще раз и мы. Осетины
представляют большой интерес для исследователей благодаря своим уникальным
свойствам. Во-первых, потому, что они носители индо-иранского языка. Окружение же их
совершенно другое, несхожее с ними. Разные народы - кабардинцы, балкарцы, хевсуры,
ингуши, дагестанские народы - все они отличны от осетин по происхождению и языку.
Как это могло случиться? Вот, собственно, задача, которая поставлена перед
исследователем.
Задачу можно решать по-разному. То ли аргументировать уникальностью народа,
который в чужом окружении сохранил свои исконные характеристики. То ли
рассматривать окружающие народы как потерявшие свои былые характеристики. То ли
народ оказался более устойчивым к изменениям окружающей этносреды.
Как видно, подходов имеется несколько.
Вс. Миллер, говоря о разнородном окружении осетин, исходит из реалий времени, в
котором он жил. В XІX в. этнография Северного Кавказа была совершенно иной, нежели в
первых веках, и тем более, до периодов прежних тысячелетий. История за это время
54
произвела пластические операции народов. Они изменились и цветом кожи, и волос, и
ростом, комплекцией и чертами лица. Изменились и языки, на которых люди говорили к
началу нашей эры.
И только один народ все сохранил свое? Не трансформировался? Не изменил своему
облику?
Может это преувеличение. Если же действительно так, то это феноменальный случай и
представляет большой интерес для исследователя. Но, забегая вперед, скажем, что
изменения окружающих народов произошли в исторические времена. И они вполне
объяснимы миграционными процессами, нашествиями различных возвысившихся в силе
племен с Востока, из Азии. Крупные племена подминали под себя автохтонное население
и этнопокрытия преобразовывались, приобретали новые черты или теряли что-то из
своего. Так что вопрос, почему изменилось окружение, более или менее объясним. Но
почему, как полагает Вс. Миллер, удержались осетины в прежней своей сущности? Это
можно объяснить отчасти их местоположением.
Природно-географический фактор в свое время в нашей официальной историографии
недооценивался. Более того, целое научное направление было пущено под откос. Это
были издержки общей идеологической конструкции, существовавшей в стране. На самом
деле, может быть, географическая и природная среда даже первичны в развитии жизни на
Земле. Как же от них открещиваться? Да сегодня никто бы и не посмел заикнуться и
высказать пренебрежение к природным условиям. Напротив! Природа свое уже доказала.
Осетинам досталась богатая, хоть и суровая, природная среда в центральной
высокогорной части Кавказского хребта, со спускающимися по ходу рек ущельями и
плодородными равнинами.
Когда вы смотрите на физическую карту Кавказа, то от середины хребта,
протянувшегося между двумя морями, видите более отлогие части, - подъем от Черного
моря, и спуск к Каспийскому. Здесь горы меньшей высоты, чем в центре. Все северное
окаймление - ледниковое. От ледников питаются реки, спускающиеся по склонам горных
хребтов. Эта часть гор по естественным причинам не может быть обитаема человеком.
Здесь белое царство. Зона ледников - плохая среда обитания. Отделим ее от
обыкновенного человека. Для ежедневной постоянной жизни она вряд ли пригодна.
Оставим холодную зону для отчаянных альпинистов.
Ледниковый коридор продолжается до следующей горной цепи - Бокового хребта.
Здесь горное пространство если и доступно для обитания человека, то в форс-мажорных
обстоятельствах. Собственно, жизнь начинается с области Скалистого хребта. Здесь,
кстати, и гора Столовая, которая идентифицируется с Осетией.
Главный Кавказский хребет называется водораздельным. Он разделяет реки южного и
северного Кавказа. Здесь берут начало реки, спускающиеся через следующие цепи гор. На
Северный Кавказ реки текут с юга на север. А можно сказать - сверху вниз. В Закавказье
они спускаются с северных вершин на юг.
Реки Осетии начинаются с ледников, и долго они текут одиноко, без присутствия
человека. Хотя люди, особенно в древности, осваивали, прежде всего, именно речные
долины и берега. Но долины будут ниже. На современных картах Осетия представлена в
форме огромной единой дельты рек. Стекающие с гор на равнины, они множественными
рукавами, будто щупальцами, собирают Осетию, и создают ее кровеносную систему.
55
Терек, - Бог осетинских рек. Берет начало за перевалом, резко огибает низ горы Казбек,
затем также резко, будто одумываясь, куда ему лучше повернуть, меняет русло и
направляется прямо на север, во Владикавказскую равнину. Притоками Терека являются
остальные главные реки - Гизельдон, Фиагдон, Ардон, Урух. Реки в горах пробивают
ущелья и в них-то и стала возможной постоянная жизнь горцев.
Реки начинаются с ледников, расположенных на высоте 4000-4500 и больше м. И
какое-то расстояние текут, слыша лишь собственный грохот и шум переворачивающихся
в них валунов. Наконец появляются самые высокогорные поселения. Среди них - Даргавс
на Гизельдоне, Хидикус на Фиагдоне (Куртатинское ущелье), Нижний Зарамаг у Ардона,
в начале Кассарского ущелья. Дзинага и Стур Дигора на Урухе. Так горы стали обитаемы
в ущельях.
Скалистый хребет переходит в лесной и затем в пастбищный массив, и горская жизнь
становится самодостаточной, хоть и закрытой.
А к чему открываться, собственно? Это сегодня люди ценят связанность пространств.
А в древности они больше ценили уединенность и закрытость. Горы создавали
естественный закрытый ареал. Туда нельзя пробраться. Горные тропы - слабое средство
сообщений. Они природой засекреченные, таинственные, их нужно уметь "читать", и это
дано только местному населению. Мало того, что природа препятствует быстрому ходу
человека. Все время приходится оглядываться, чтобы не соскользнуть. Не упасть в
пропасть, чтобы на тебя не обрушился град камней и льда. Да, наконец, чтобы с глазами
волка не встретиться. Мало всего этого! Так здесь еще полно "святых мест", с которыми
нужно считаться и уметь обращаться. Горы не впускают к себе всяких желающих. Надо
добиваться у них разрешения, уметь задобрить, уговорить. Никогда не забудется трагедия,
происшедшая со сходом ледника Колка в Кармадонском ущелье. Люди, побывавшие там,
рассказывают о непонятных, полных мистики ощущениях. Содрогаются. Наверняка, это
воздух наполнен ужасом происшедшего. Но образ гор срабатывает. "Там чудеса, Там
леший бродит". С горами все не просто. Они идут, наступают, и вы постоянно ощущаете
приближающиеся "шаги командора" (ледников, обвалов).
Но те, которые выросли в горах, с "шагами командора" жить приспособились.
Терпеливые и смекалистые, осторожные и выносливые, они и модель хозяйствования
выпестовали соответствующую - охота, в меру земледелие, и наиболее желанное разведение скота. Благо, горных и лесных богатств - не счесть, хотя они так трудно
поддаются использованию, если человек не имеет достаточных для работы орудий труда.
Конечно, здесь более чем где-либо на равнине важны орудия труда. Потому они и ценятся
подчас дороже жизни и становятся объектом культового поклонения. Орудия труда
входят в первую очередь в систему ценностей, созданную горами.
Природные условия в горах меняются чрезвычайно медленно. И вряд ли тысячу лет
назад, и две, и три тысячи - они были принципиально другими. Вот разве что Колка еще
был спящим. Да вокруг все больше варвары сменяли друг друга.
Во всяком случае, Миллер считает важным внести в свое исследование описание
конкретных природных условий. Ущелья, в которых жили осетины. Реки, вдоль которых
располагались их поселения. Труднопроходимые горные тропы. Он даже начинает свои
"Осетинские этюды" с описания гор и их значения, сохранения условий замкнутости
людей, живущих в горах. Он даже, по-моему, преувеличивает эту роль. Считает
Кавказские горы непреодолимой стеной для миграционных процессов. Хотя, по-моему,
зря так считает. Но все же жизнь в самих ущельях действительно сильный фактор для
56
отделения себя от внешнего мира. Можно закрыться и законсервироваться как следует. И
Миллер подробно перечисляет те ущелья. Повторим эти перечисления со слов и описаний
Миллера.
Осетины по северную сторону хребта, вводит в тему Миллер, - распадаются на
несколько обществ по ущельям притоков Терека. Идя с запада на восток - ущелье Уруха
населено дигорцами, соседящими с балкарским обществом горских татар. По долине
Ардоза (название Ардона, все еще применяемое во времена Миллера) и его притоков алагирцы. По ущельям Саугдона и Фиагдона - куртатинцы, по Гизельдону и по левому
берегу Терека - тагаурцы. Осетины, осевшие в Грузии, огрузинившиеся на южном склоне
хребта, соседят с Душетским уездом Тифлисской и Рачинским уездом Кутаисской
губерний. Их область называется в грузинской географии - Двалети ( Туальцы).
Как видно, все компактно и ограждено с разных сторон то горами, то реками. Все
закручено и завинчено. Не то, что на равнине, где так легко стать подобием перекатиполе. Равнинное население быстрее меняет свои свойства.
Природа помогает понять часть рассматриваемых проблем с изменениями этнических
свойств окружающих осетин народов. Глядишь, через столетие черкесы оборачиваются
балкарцами. И разговаривают, уже непонятно как. (То есть, нам непонятно как). Но надо
еще объяснить приписываемую осетинам ирано-язычность.
Вот здесь Вс. Миллер и прибегает к некоторым ухищрениям внеисторического
порядка. По его теории осетины - пришельцы на те горы. Некогда, давным-давно, за
тысячу или две тыс. лет до н.э., у осетин якобы была иная прародина. Где-то, может быть,
на Урало-Алтае, может - в среднеазиатских степях, где существовала сначала некая
арийская общность, потом она делилась на индо-иранские племена. Оттуда одно из
ответвлений индо-иранцев, вернее, иранцев, пришло на северо-кавказскую территорию.
Когда это произошло? О, очень давно! За тысячу-две тысячи лет до н. э. В глубокие
доисторические времена. И с нее взятки гладки. Доказать нельзя. Опровергнуть - тоже.
Хотя сама по себе идея прародины для теории спасительна, конечно. Но она тоже имеет
методологический недостаток. Она рушит "остаточный" принцип Клапрота-Миллера, где
предполагалось наличие определенного племени - аланов. Если исключить из сцепления
событий аланов, то вся концепция рушится. А исключить придется. Ведь аланы стали
известны лишь в первые века. А, так называемая, или предполагаемая Миллером,
"прародина" осетин существовала за тысячелетия до появления аланов. И даже их приход
на горы Центрального Кавказа тоже совершился не менее чем за тысячелетие до аланов.
Об этом говорят данные Кобанских археологических раскопок, которые свидетельствуют
о наличии в местах раскопок свидетельств жизни местного, автохтонного населения. Да
иначе и быть не могло!
Есть и другой сомнительный момент в исходной теории Клапрота-Миллера. Не факт,
что аланы являются ирано-язычным племенем. Может быть, во времена Миллера и
Клапрота этот вопрос не актуализировался еще, но в последующие времена вопросы
возникли.
Если аланы не ирано-язычные, тогда мы отойдем от них и останемся самими собою.
Что нам обязательно за аланов цепляться?
А пока одно ясно - если на местах, куда пришли аланы где-то к первым векам, жило
автохтонное население, не случайное, а вросшееся в свои места обитания, по крайней
мере, за тысячу - полторы тыс. лет до появления на Кавказе аланского племени, то как-то
57
неразумно делать их "остатком" аланов. Если принять версию об автохтонности осетин в
регионе Кавказских гор, то аланы, как и другие крупные племена, - скифы, сарматы,
массагеты... имеют право оставаться в общей версии лишь как племена, оказывающие
взаимное влияние, в том числе с включением в этот процесс автохтонного населения.
"Влияние" - это одно. А быть чьим-то "остатком" - совершенно другое.
Дуализм Вс. Миллера в критическом поле академика Н.Я. Марра
Вс.Миллер словно мечется. Не может оторваться от заданной идеи Клапрота. И не
может полностью подчиниться ей. Но это уже мечется XІX-й век перед наступающим
XX-м.
Глобалистские теории в истории и языкознании XІX в., то есть, индоевропеизм с его
арийской основой, отвели от сферы научных интересов исследователей жизнь
обыкновенного человечества - автохтонного, местного населения мира. Кажется,
индоевропеизм - большой перегиб в классификации языков и народов. Но это была
мощная волна века, не имевшая запруды. Виртуальная максима поглотила реальность.
Ученые сами создавали себе тупики и двойственности в своих теориях. Исключением не
стала и теория Миллера. Вс.Миллер то будто воспринимал "остаточную" версию
Клапрота, а то занимался поисками доисторической прародины осетин - во имя
доказательства их иранских корней и включения в индоевропейскую группу. И тогда
отводил приход "иранских осетин" за тысячелетия до прихода племени аланов на Кавказ.
Но этот дуализм мешал установить что-либо определенное в теории. В самом деле, если
стать на точку зрения "остатка аланов", то при чем тогда экскурсы за тысячелетия до их
прихода? Значит, предки осетин уже давно обитали на своем месте и аланы здесь ни при
чем?
Но Миллер непременно хотел доказать иранские корни осетин!
Однако, что-то в его собственном учении ему не хватало. Он был в плену
индоевропеизма, а что могло не хватать в таком огромном пространстве не только
Миллеру, но и всему XІX веку? Что-то в теории было не то! Доказывая сходство
огромной группы народов и языков, входящих в индоевропейскую группу, расстояния
между народами были столь далекие, что при доказательствах терялась связь между ними.
Тогда создали новую науку - сравнительную грамматику. Сравнивали части слов,
аффиксы, префиксы, грамматические формы и т.д. и объявляли идентичность языков. Так
и пошла инерция в сторону сравнительной грамматики. По-моему, это довольно не
трудно. Как ребусы отгадывать. Лондон - расчленяем на Лон и Дон. И делаем
соответствующие выводы о пребывании древних осетин на берегу Темзы. Аналогичную
операцию произвели даже со славным рыцарем средневековья Ланселотом. Часть его
имени кому-то напомнило корень от слова "алан".
В результате всех введенных новшеств, кажется, ситуация усугубилась. Похоже, что
наступал кризис индоевропеизма. Глобалистика оказалась чрезмерной. Требовались
новые подходы, основанные не на сравнениях слогов и префиксов. Не помогал уже и
испытанный прием - поиск причин изменения этноформ в результате переселений,
смещений племен со своих мест и т.д. Наступало время философского осмысления
проблем этнообразования. Необходимы стали подходы историко-методологические,
которые объясняли бы формирование народов в этносы логикой исторического развития
общества.
58
Не знаю, как в зарубежных странах, но в СССР новое направление активно
формировалось. Его разработкой занимался академик Н.Я. Марр, создавший специальный
институт, в который он в 30 -е годы 20 века отобрал лучших студентов, выходцев с
Кавказа. Среди отобранных лучших, подававших большие надежды, был Василий Абаев.
(Он, кстати, в юности, еще до выбора своей знаменитой специальности, мечтал стать
философом. Ну вот, ему и карты в руки!).
Появился огромный шанс остудить преувеличения предыдущего века, поостыть
немного с арийской теорией происхождения европейского человечества. Поостыть и
перейти на другую методологическую колею. Сойти с арийских эмпирей на реальную
землю.
Н.Я. Марр не принял науку под названием "сравнительная грамматика". Он пошел
другим путем. Встал на земли автохтонов. Их поставил в основу своего учения, открыв
для них новую группу языков - яфетическую. Пусть это название напоминает библейское
деление, когда среднему сыну Ноя Иафету достались земли, еще не освоенные
цивилизацией. Эти земли и народы достались Симу и они создали семитическую группу.
Иафету же отведены народы, еще не прошедшие такой большой путь развития, не
умеющие еще щелкать словами подобно вавилонским купцам. Но уже и не Маугли,
который вообще не знает что такое человеческая речь. Народы яфетической группы
общались между собой словами, со словарным фондом, достаточным для их племенной
жизни. В последующем они встретятся с другими племенами и народами, которые
принесут свои слова и свои звуки.
По теории Марра языки различаются по степени развития. Он воспринимал их как
живой организм, который проходит разные стадии формирования. Яфетические языки,
следовательно, преходящи, они меняются по мере развития народа или этноса как
общественной организации. Но можно сказать, что вначале все было яфетическим. Это
потом будут иранизоваться , латинизироваться, развиваться грамматически,
морфологически и т.д. Но вначале было неказистое слово Автохтона! Полу-слово. Полужест.
Языковой анализ и вопросы общего этногенеза у Марра связаны с яфетическим,
автохтонным слоем истории. Отсюда его теория происхождения племен и их судеб, в том
числе скифов, этрусков, кельтов и т.д. По Марру они ниоткуда не приходили, они были
всегда. И они лишь высвечивались в определенных исторических условиях. И исчезали
порой внезапно, когда фары истории оказывались притушенными. Народы
переплавлялись друг в друга, скрещивались. И уже не знаешь, куда делись последний
скиф или хазар. Они остались на тех же землях. Только как будто произошла грандиозная
инкарнация. У Марра мир - крутящийся и взаимопроникающий, переходящий из одних
форм в другие. Это он актуализировал термин "скрещивание племен", отрицающий
стерильную чистоту происхождения каждого из народов.
Марр, скорее всего, не вступил в древнейшую "арийскую стоянку". Он оперирует в
рамках не индоевропеизма, а индо-иранизма. И то предлагает ослабить всеобщий восторг
по его поводу. Он пишет: "Обаяние мистического учения о влиянии иранских языков на
кавказские, прежде всего коренные яфетические, без всякого обратного воздействия, пора
бы давно отбросить".(10, стр. 11).
Если по-современному просто, "буклетно" сформулировать учение Марра, то оно
сводится к признанию как первоначала автохтонную стадию человеческих масс. Впрочем,
сам сформулировал свой постулат лучше: "Нас интересует генезис языков не в разрезе
59
лишь теоретического построения о происхождения от праязыка одной расы с развитием
атавистических его задатков, а в жизненной многогранности полноты материальнореальной природы их, сложившейся в результате протекавшего веками процесса
гибридизации и вообще скрещения, со всеми ее последствиями по перерождению материи
и форм". (10. стр. ХІІ). Если исключить трудно воспринимаемые нынче словесные
обороты, то смысл теории понять можно. Изучение этнических и языковых корней
народов необходимо начинать с когда-то бывшего местного населения.
Марр нашел то, чего так не хватало исследователям предыдущего века - бывшее когдато местное население, роль автохтонов в истории. Они, грубые и малопонятные,
просачивались через щели истории и определяли его этноклимат. А сами часто куда-то
при этом деваются. Так, вы приходите на роскошную удобренную землю, с растущими на
ней прекрасными цветами и не узнаете первичной каменисто-глиняной почвы, с которой
начиналось окультуривание почвы. По каким признакам вы можете обнаружить тот
первичный слой? Может те признаки уже и не материальны. Вы их просто умозрительно
представляете в выращенных лепестках цветов. Одно ясно. Та глиняно-каменистая,
неуклюжая почва существовала.
Так Марр представляет и судьбы племен и народов. На яфетическом поле вырастают и
принимают формы разнообразные культурные народы. И вы уже не знаете - что от скифа
передалось, или во что превратился хазарский странный облик. В частности, говоря о
бесплодности старых научных путей индоевропеизма в исследовании кельтской проблемы
(одной ли кельтской?), Марр отмечал, что "кельтский вопрос интересен не только сам по
себе, кельты иллюстрируют своей судьбой судьбы народов, преемствовавших позднее во
владениях скифов, от Кавказа с его Каспийско-Черноморским междуморьем до пределов
их экспансии по Волге и Дону на север, они иллюстрируют исторические судьбы хазар,
болгар, которые везде были, и ничего прочного от них не находят ни по материальной, ни
по речевой культуре там, где они известны исторически. Какое поразительное и
невероятное явление: ищут и не находят даже целые города, столицу болгар, ну хотя бы
Саркел, и никогда не найдут; Если бы ученые оказались в самой этой хазарской столице
(может быть она и сейчас красуется на Волге или на другой реке без всяких раскопок), то
они ее не признали бы, ибо ученые ищут то, чего никто не терял, они ищут доселе
примитивными приемами расовой этнологии, ищут народов-массивов без изменчивости
типа во времени и пространстве, т.е. в вопросе о текучем социально-экономическом
образовании, не устоявшемся типологически коллективе бурного переходного времени,
ищут фантомов, созидаемых по образу и подобию представлений о стабилизованном
впоследствии историческом или современном нам этнографическом типе без учета в их
речи эволюции "пермутационного" порядка, собственно без учета революционных
сдвигов в хозяйственной жизни и в развитии общественных форм, и без учета творческой
роли руководящих слоев, классов или сословий, выделившихся в путях развития, когда
при определенных однородных социально-экономических предпосылках один и тот же
результат получается в различных местах, независимо от миграции". (10, стр. VІІ).
В процитированном тексте ключевой я бы отметила последнюю часть фразы: "при
определенных однородных социально-экономических предпосылках один и тот же
результат получается в различных местах, независимо от миграции". В этом суть. Таким
методологическим приемом можно объяснить те похожие явления, которые и сегодня
обнаруживаются. И которые часто объясняются переселенческими, миграционными
движениями. В то время как лучше оперировать сравнением и сходством исторических
условий. Ведь, в общем, народы двигались одинаковыми путями, преодолевая свое
племенное состояние.
60
Н.Я. Марр был отчасти и осетиноведом. Он изучал кавказские народы и, естественно,
был осведомлен о проблеме. Считал, что осетинский язык вышел из яфетического
состояния. В общем, мне кажется, двойственно относился к нашей проблеме. Но теории
Вс. Миллера коснулся. Он нашел в ней то, недостающее звено - выключенность из
Миллеровской теории факта присутствия местных, яфетических корней. И с этих позиций
Марр подверг критике теорию Миллера.
Включая из работ Н.Я. Марра страницы, касающиеся его критики Миллеровской
теории, я хочу внести одно уточнение. Н.Я. Марр высоко чтил Миллера. Считал его
чуждым "того догматизма, который присущ его последователям". И речь даже не о
критике, а о противопоставлении двух точек зрения, с позиций двух, разных по
методологии теорий. И даже глава ("Термин "скиф"), где этот спор происходит, имеет
посвящение - "памяти В.Ф. Миллера". Так что речь совсем не идет о том, что, мол, Н.Я.
Марр "раскритиковал" Вс. Миллера. Нет! Это развитие общего мировоззрения нового XX
в., представленное в фантастически высоком интеллекте Н.Я. Марра. Со своих
методологических позиций Марр и подверг анализу некоторые позиции теории Миллера.
Одна из них - отношение к скифам. В XІX в. разразился большой спор относительно
природы скифов - относить их к урало-алтайской или же к индо-иранской группе. Кто
читал Миллеровы "Осетинские этюды", тот наверняка не забыл грациозный, полный
благородства по форме спор Миллера с киевским ученым Мищенко. Киевлянин склонен
был относить скифов скорее к урало-алтайской группе. Мищенко укорял Миллера в том,
что в его теории скифов слишком много иранского и мало урало-алтайского начала. И
тогда Миллер ответил, что он после дискуссии стал более уверен в том, что в скифах
больше иранского, чем алтайского.
Марр продолжил тот спор.
Он писал: "В 1854 г в Лондонском Азиатском обществе была лекция, в которой
утверждалось: " В настоящее время тюркское происхождение этих двух народов (гуннов и
сколотов ( или скифов) не требует особых доказательств". Ныне ближайший
заинтересованный круг ученых мог бы выставить положение: "в настоящее время
иранское происхождение скифов не требует особых доказательств". Далее Марр
продолжил: "В настоящее время яфетическое происхождение скифов не требует особых
доказательств". То есть, скифы были и то, и другое, и третье.
Считать их каким-то одним из племенных народов "было бы большим
недоразумением", - продолжает Марр. "Я отнюдь не имею в виду отрицать значение
других племен, особенно же "иранцев" в генезисе исторически существовавших на Юге
России скифов, но утверждаю, что яфетические материалы разъясняют племенное
название скифского народа, и у яфетидов, прежде всего яфетидов Кавказа, со скифами
есть и более существенные связи, в числе их связи, по-видимому, генетического
порядка".(10, стр. 2).
Из этого отрывка становится ясно, насколько нецелесообразно отождествление скифов
с каким-то одним направлением - то ли Урало-алтайским, то ли чисто индо-иранским. А
то и просто яфетическим, автохтонным. Все смешивается в образовании такого сложного
племени. В этом суть. Нет простых племен - вот кредо Марра. Есть сложнейшие
пересечения, скрещивания и новообразования.
Второй существенный вопрос, в который Н.Я. Марр внес коррективы, касается
доказательств происхождения множественного числа в осетинском языке. Известно, что
Вс. Миллер в утверждении об ирано-язычности осетин широко пользовался анализом этой
61
грамматической формы осетинского языка. Он как-то даже ошеломлен этой формой
образования множественного числа через аффикс -та. (къух-та, сар-та). Миллер
великолепно был осведомлен об этой форме. И от нее было ему даже как-то некомфортно.
Она рушила его сформулированные установки об ирано-язычности осетин. Но Миллер
сомневался в иранском происхождении данной формы. Пути разгадки искал через
посредство других языков.
Марр продолжает разрабатывать идею Миллера. Он усматривает недостаток у
Миллера в игнорировании языка местного населения. Он пишет: "Частью по состоянию
разработки кавказоведения. И еще более в силу научной ориентации эпохи, в своих
сомнениях об иранизме этого морфологического явления он обращался к уралоалтайскому и особенно к угро-финскому, но ни словом не было упомянуто широкое
распространение той же формы в коренных кавказских языках".
Н.Я. Марр считает, что эта форма мн. числа исконно яфетическая, и что искать нужно
было среди самих кавказских яфетических языков.
"Когда писал Миллер, в науке существовало одно представление о "действительном
народном туземном населении края, именовавшееся Скифиею". Но, кажется, еще надо
учитывать какие-то другие компоненты. Миллер и сам спешит оговориться, что
существование в скифо-сарматском предполагаемого суффикса множественного числа -ta,
тожественного с осетинским, еще не может служить само по себе доказательством
иранизма. "Осетинский суффикс - ta для нас не ясен. И попытка иранистов объяснить его
происхождение, в том числе наша ("Осет. этюды"), еще не вполне убедительна".
Н.Я. Марр предлагает новый подход. Он пишет: "Наметилась потребность в третьем
этническом элементе не только не иранском, но и не ариоевропейском или
индоевропейском. Она наметилась эта потребность и на юге, в частности и в Малой Азии
и Архипелаге, и находит свое оправдание в местных письменных памятниках". Так в
поисках и исследованиях ученых Марр предлагает учитывать существование новой
этнической единицы в племенном составе местного населения, "действительно народной
и действительно туземной".
Далее Марр становится даже жестким: "Велика сила инерции раз полученного уклона
ирановедения. Даже то, что исследователь - осетиновед, т.е. он самым своим объектом
привязан к Кавказу, не содействовало охоте осведомиться в кавказских материалах,
поскольку осведомление должно было вестись не для того, чтобы прослеживать в них
иранские следы, но чтобы получить от них ключ для разрешения иранистических
недоумений". (10, стр. 10).
"Все подмеченное и в осетинском суффиксе -da особенности, равно и его
использование в фамилиях, а также законы, нормирующие звукосоотношение sak c sku,
находят свое объяснение в условиях жизни коренных кавказских языков, в среде которых
долго жил и, несомненно, получил свою окончательную отливку в психологическиматериальное явление осетинский язык.
В яфетических языках и надлежало раньше, чем где-либо, порыться тому, кто искал
источника, откуда произошел смущавший ираниста образовательный элемент, осетинский
суффикс мн. числа". И Марр называет такие языки, среди которых "следовало бы
порыться в поисках аналогий. Это такие яфетические ( по классификации Марра) языки
как баскский, абхазский, сванский и др.
62
Вс. Миллер, может быть, и сам тяготился своей абсолютной ставкой на
индоевропеизм. И он ищет обходные пути: "быть может, не слишком смело
предположить, что этому приему научился Иран от соседнего Турана". На это Марр
реагирует: "надо отчасти иметь в виду и то, как широко понимался в то время термин
Туран с легкой руки Макса Мюллера". На "Туран" все можно было свалить, хотя это было
совершенно не конкретное и аморфное понятие. И Миллер сбросил туда проблему
осетинского мн. числа. "Напомним, пишет Миллер, что вследствие фактической утраты
древнего иранского суффикса мн. числа, осетинский язык должен был присвоить новый
знак множественности и, найдя такой в загадочной для нас -ta, переделал свое склонение
на урало-алтайский или угро-финский лад.
И Миллер садится на конек сравнительного анализа - осетинского мн. числа с уралоалтайскими и угро-финскими словами. Он делает заключение:
"Если это совпадение в суффиксе мн. числа у осетин с урало-алтайцами и особенно
угро-финнами не чистая случайность, то можно было бы предположить, что предки
осетин, припонтийские иранцы, заимствовали знак множественности -ta у своих соседей
скифов, все равно, были ли последние отуранившимися иранцами или обиранившимися
туранцами". (10. стр. 12).
(Ох, как трудно, наверное, было уйти Вс. Миллеру в это определение. Уже и сам готов
считать скифов кем угодно - иранцами, или угро-финнами. Лишь бы сошлись концы с
концами в трактовке множественного числа).
Между тем, Н. Я. Марр еще больше расширяет диапазон доказательств и приводит
примеры с той же формой мн. числа у других народов, никак не связанных с иранскими
корнями, но уходящими в яфетические глубины. О том же суффиксе мн. числа в столь
далеком от Востока представителе яфетической семьи, что ни о каком иранском в нем
влиянии не может быть и речи: это баскский язык, особо близко стоящий к абхазскому
или абазскому, или месхскому слою сванского, равно тому же слою в грузинском, или
яфетическому слою древнеармянского языка, т.е. всем тем яфетическим языкам Кавказа,
которые, в той или иной степени сохранили, или ввели иную разновидность того же
чужого показателя множественности.
Но не только об одной форме мн. числа идет речь. Н.Я. Марр вообще говорит о
влиянии яфетических языков, "архаических в Передней Азии", на языки "внедрившихся
впоследствии индоевропейцев". Такой поворот в исследованиях о языках обещал много
нового и интересного в теории сложении осетинского языка тоже.
Хотя Миллер и сам не вполне был уверен в своих выводах об ираноязычности осетин,
но все-таки этот вывод стал главным в последующем исследовании осетиноведов. Надо
сказать, что и у Марра такой вывод имеет место, хотя он более критичен к нему. Он не
старался доказывать противоположное Миллеру. Он лишь расшивал узкие места его
учения, предоставив для этого инструмент - факт существования автохтонного населения
на стадии яфетических языков. Вместе с тем он создавал возможности для дальнейших
доказательств ираноязычности осетин. Ссылался на то, что его сотрудник, Василий Абаев,
в 1925 г. изучив иранизмы в осетинском языке, пришел к выводу о том, что они
составляют примерно 30%. (10, стр. 192). А около 65% слов оказалось неизвестного
происхождения. Н.Я. Марр замечает, что слишком много неизвестного по сравнению с
другими языками. Чьи бы они могли быть? Наверняка, их происхождение яфетическое.
Кроме того, нет подробностей - как подсчеты велись. А может, следуя Миллеру, в эти
63
проценты вошли и формы мн. числа в осетинском языке, с аффиксом -ta, корни которого
(по Н.Я. Марру) не вполне иранские?
Несостоявшийся тандем: Абаев – Марр
Н.Я. Марр полагался на своих лучших учеников, и, ссылаясь на них, называл осетин
ираноязычными. Он говорил об осетинах, "успевших за это время пройти процесс
языковой трансформации из яфетического состояния в индоевропейское, как это
обнаруживают читанные в ЯИ работы наших осетиноведов проф. Томашевского и
Абаева". (10, стр. 310). Но В.И. Абаев был влюблен в Вс. Миллера, кажется, из всех
ученых он ему пришелся наиболее близко к сердцу. Такой вывод я сделала из книги
Бориса Александровича Калоева о Василии Ивановиче Абаеве... (Но сначала я хочу
сказать о книге. Она произвела на меня сильное впечатление и о ней надо бы говорить и
писать особо. Она пронзительна и кажется исповедью. Чьей? Василия Ив. Абаева? Самого
Калоева? Оба варианта возможны. Более того. При всей незамысловатости стиля
изложения, мне она показалась зашифрованной, выражением какого-то кода, который
автор хотел, чтобы читатели расшифровали. И он давал ключ к тому! Обе части книги научно-теоретическая и дневниковая - способствуют проникновению в какие-то другие
глубины, чем те, которые уже известны осетиноведам.
Книга дошла до меня поздно. Изданная в 2001 г., ко мне она попала в 2007. Увы!
Позади уже был октябрь 2006...)
Небольшой книги Б.А. Калоева хватает на то, чтобы представить достаточно
драматическую связку, - Н.Я. Марр-В.И. Абаев. Перескажу лишь некоторые фрагменты из
книги (в моем понимании).
Н.Я. Марр сделал новый поворот в истории и в языкознании. Это был поворот от Вс.
Миллера в несколько другую сторону. Он желал бы вернуть Вс. Миллера в его тему, но
впустив в нее еще один элемент, - местное население, кавказских автохтонов. И он создал
специальный институт, наверняка единственный в мире с таким грандиозным замыслом.
И он выбрал себе учеников. Из студентов кавказской группы отобрал В. Абаева,
талантливого, с большими интеллектуальными возможностями. Студент принял
предложение, но спросил - бывает ли так, что студент оказывается сотрудником
института. Н.Я. Марр, наверное, только улыбнулся в ответ. И они стали сотрудниками
открытого института (Института языка и мышления).
В.И. Абаев, между прочим, в юности жаждавший стать философом, вполне мог им
стать в сотрудничестве с Н.Я. Марром, который сам по интеллекту был - философ. Но
В.И. Абаев по-прежнему хранит любовь к Вс. Миллеру. Он воспринял всю его теорию
иранизма, в том числе в отношении осетин. И в институте академика Н.Я. Марра осетин
стали считать ираноязычными, подтвердив мнением В.И. Абаева трактовки предыдущего
века. Н.Я. Марр специально сам этой проблемой не занимался, разве что коснулся
проблемы образования мн. числа с аффиксом -ta. И мы видели, что это убедительно, и
подумалось, что Вс. Миллер сам наверняка готов бы был "работать вместе с Марром". И
он нашел бы выход из своих собственных тупиков. И, может быть, он бы вышел из той
ниши, которую создали языковеды - из созданной новой науки сравнительной
грамматики. Но ниша оказалась удобной и комфортной. ("Лондон" - разделили на два
слога и получили ирано-осетинское происхождение). Это Н.Я. Марр был неистовый и не
искал комфорта в науке. Хотя и В.И. Абаев был неистовый и тоже не искал комфорта.
64
Однако любимый ученик Н.Я. Марра уже вросся в теорию Вс. Миллера и желал
продолжать именно ее. И он разошелся со своим учителем. Разошелся внутренне, по
состоянию души, как говорят. Здесь я сошлюсь на точные слова Б.А. Калоева. "...хотя В.И.
Абаев стал учеником Н.Я. Марра со студенческой скамьи, он не воспринял его учения,
остался убежденным сторонником метода сравнительного языкознания". Б.А. Калоев
пишет и более пространный абзац на эту тему: " В.И. Абаев, хотя и считался первым
учеником Марра (что соответствовало действительности), в душе , как он поведал мне
позднее в личной беседе, не воспринял нового учения своего учителя и следовал по пути
других предшественников (А. Шегрена, Вс. Миллера), для которых единственным
методом изучения языков был сравнительный. На мой вопрос, знал ли Марр о его
отношении к этой теории, Василий Иванович ответил: "Конечно, нет. Я не хотел обидеть
его". И дальше фраза В.И.Абаева, над которой можно думать: "Марр был выдающимся
ученым, внесшим большой вклад в изучение древностей Кавказа. Но когда он отошел от
кавказской тематики, перестал быть таковым".
На этом я связку двух замечательных ученых закрываю. Она не имела шансов на
развитие. Все сложилось трагично. В 50-х годах Сталин "закрыл" тему "языкознания
Марра". Направление пошло под откос. Теперь уже речь шла не о новом направлении, а о
личных покаяниях, осуждении Учителя. В.И. Абаев этого не сделал. И, может быть, это
было еще более благородно со стороны ученика, не воспринявшего теорию Учителя. В
газетах писали: "Нераскаявшийся маррист". Ученый совет требовал раскаяния. Но ведь он
не был марристом в науке, как можно понимать из книги Б.Калоева. Он не предал Марра
как человек, как личность. При том, что в науке он пошел другим путем. (Ах, это все так
сложно!)
Язык, как этно-индикатор
"Я спросил сегодня у менялы, что дает за полтумана по рублю..."
Продолжая тему ираноязычности осетин, я не скажу, что не чувствую хотя бы
присутствия в нашей речи тех, иранских, слов. Например, когда я впервые прочитала
есенинскую строчку - "Я спросил сегодня у менялы, что дает за полтумана по рублю...",
мое осетинское нутро встрепенулось. "Туман" - в нашем лексиконе присутствовал. В
детстве, бывало, в нашем осетинском селе Нарт о нем говорили, как сегодня говорят о
"миллионе", ну, или "сотнике". В общем, фантастическая сумма денег. Такая огромность,
что можно было купить на нее, наверное, целый мешок семечек. Да где же взять такой
"туман"? В нашем детском представлении это была главная денежная единица мира. Я
заглянула сегодня в Интернет, посмотреть, что это слово означает нынче, и прочитала:
"иранская денежная единица".
Примеры слов, напоминающих по произношению иранские, можно приводить,
ссылаясь на всех осетиноведов, которые активно их приводят списками. Но я остановлюсь
лишь на некоторых примерах источников осетинского словообразования, которые
имеются в книге Вс. Миллера. Он использует языковой инструмент не только для
доказательства ираноязычности осетин, но и для ответа на свой главный вопрос: откуда
предки осетин пришли на Кавказ? Миллер филолог и у него есть прекрасный способ
прибегнуть к использованию такого мощного инструмента познания как язык, в целях
решения задач не только лингвистических, но и исторических. "За отсутствием данных
истории остается прибегнуть к данным языка. И спросим себя, не сохранилось ли в них
каких-нибудь следов пути, которыми шли предки осетин, прежде чем водворились на
65
Северном Кавказе", - пишет он в "Осетинских этюдах". Слова выбираются не случайные,
а те, которые определяли способ жизни людей в те времена - названия металлов,
животных, растений.
Вс. Миллер не допускает мысли, что предки осетин стоят на месте (как автохтоны), а
слова приходят к ним сами с другими племенами. Как сегодня к нам приходят слова "телефон", "Интернет" и т.д. Не мы за ними куда-то отправляемся, они сами внедряются в
среду. И не американцы приходят для этого к нам . Так и слова к осетинам могли
приходить "по воздуху", "путем эфира", или "на птичьем хвосте". Но Вс. Миллер
постоянно под воздействием гипотезы Клапрота, что осетины - осколки алан. Аланы же
пришли на Кавказ к первым векам. Для всего, что не гармонирует с этой датой, надо
искать эффект "первотолчка", отослать осетин куда-то в далекую пра-прародину. Помогут
ли для распознавания этой последней - слова (язык осетин)? Что скажут они? Откуда
пришли? Где зародились?
Исторические эпохи различались по виду металла, который был известен населению
(племенам, народам) и которым население пользовалось. Первый вопрос Вс.Миллер
адресует им, металлам. "Откуда путь держите, золото и железо?"
Золото и железо в осетинском языке Миллер относит к чисто иранским словам и
потому считает, что они были известны предкам осетин еще в отдаленные времена, когда
они жили в непосредственном общении и соседстве с другими народами иранской
группы. (То есть, на далекой, неведомой доисторической прародине).
Далее следует слово - олово. Исследователь констатирует (1, стр. 509 -513), что с
оловом предки осетин познакомились уже из выхода из первоначальной родины, "хотя не
известно, у какого народа они заимствовали его. Похоже, с грузинским, персидским,
арабским, турецким, черкесским, абхазским, удинским и др".
В самом деле, что касается олова, то здесь нет надобности прибегать к "первоначальной
прародине". Олово - инструмент бронзовой культуры, которая была создана, как
свидетельствует Кобанская культура, в самом что ни на есть центре Кавказа. А вот что
касается железа, то по Миллеру выходит, что с ним осетины раньше познакомились, чем с
оловом, еще находясь на "прародине", не на Северном Кавказе? И это было, по мнению
Вс. Миллера, по крайней мере, во ІІ тыс. до н.э. Но это звучит как недоразумение. Ибо
железный век наступил позже бронзового.
Еще один металл - серебро. Тоже не иранского, а, возможно, - считал Вс. Миллер, угрофинского происхождения. Свинец также не находит аналогии в иранских языках и может
быть урало-алтайским.
То есть, если названия меди, серебра, свинца действительно урало-алтайского
происхождения, то предки осетин пришли на Кавказ не с Юга, а с Севера, с обильных
металлами отрогов Урала, далее по пути, по которому шли угро-финские и уралоалтайские племена - между Уральским хребтом и Каспием.
Но, мне кажется, заниматься поисками условий знакомства с металлами - медью,
свинцом, серебром, - прибегая к Урало-Алтайским источникам рудных богатств, нецелесообразно. В то время как осетины жили в самой сердцевине других гор Кавказских, с богатыми источниками всего этого сырья, из которого, кстати, кобанцы так
искусно выделывали свои исторические изделия, обрабатывали металлы не уралоалтайские, а самые свои родные.
66
Слова, относящиеся к скотоводству - смешанного происхождения - иранского и
отчасти урало-алтайского. То же с некоторыми названиями птиц (урало-алтайские).
Древние иранские племена действительно занимались скотоводством, а горские
аборигены тем более вынуждены были им заниматься. Так что племена вполне могли
обмениваться названиями.
Вс. Миллер считает, что слова, относящиеся к земледелию, не дают возможности
судить о том, занимались ли осетины земледелием на своей прародине. (Опять о
доисторической прародине речь). Миллеру кажется, что древние осетины были кочевыми
племенами. И потому у них так мало слов, связанных с земледельческими занятиями. Вот
разве что "нартхор".
Ну, конечно, мало! Если осетины исконно горцы, то откуда было им заниматься
земледелием? Есть притча, как осетин искал свою землю и не мог ее обнаружить.
Оказалось, что она под его буркой.
Говоря о горцах, возможно предположить, что земледелием они могли заниматься с
огромными трудностями. Это не только "исторической прародины" касалось бы, но и
гораздо более поздней, вполне реальной родины. "В некоторой степени они им были
известны. Например, то, что связано с "хор" - нартхор. Но они (слова)
трансформировались, что говорит о позднем происхождении". Конечно, позднее
происхождение! Горцы собирали землю своими руками и выкладывали ее террасами.
"Теория рисков" при этом срабатывала с замечательной точностью. Утром встал, а земли
уже нет, снесло ливнем или разметало ветром.
"С огородными овощами и фруктами осетины познакомились большей частью через
Грузию. Значит, эти отрасли были им совершенно незнакомы". Ну, конечно же,
незнакомы. Это потом появились "унальские груши", когда удалось научиться выживать в
горах, когда охота и скотоводство закономерно стали дополняться труднейшим для горца
земледельческим трудом. Но, даже переселившись на плоскость, у осетин слабо
развивались земледельческие направления. Так, мне кажется, не привились, или очень
долго прививались такие направления как разведение ягод. Или цветов. Наверное, это
генетически заложено в осетинах - жалко землю "тратить" на "баловство", "роскошь". Уж
лучше он картошку посадит. Или тот же "нартхор" разведет, чтобы побольше было корма
для скота.
На меня не произвело впечатления Миллерово исследование происхождения слов. Сам
принцип мне кажется несовершенным. По крайней мере, для решения поставленной
исследователем задачи - откуда, мол, пришли. Наши предки могли и не кочевать сами
(физически) для сбора слов со всего известного тогда племенного мира. Слова имеют
крылья, они продукты Дедалов, и сами приходят, по своим, неведомым для нас,
маршрутам. Они падают на автохтонную почву и если в ней оказываются питательные
вещества, взрастут - слогами, отдельными буквами, звуками. Из них и образуется то, что
лингвисты назвали понятием - языковой "субстрат".
Теория "субстрата" могла бы расставить некоторые точки над "i". Но не
расставила
Под слово "субстрат" лингвисты и историки подвели свое понятие, означающее
"долю". Простую "долю" в каком-то составе. Такое определение кажется ущербным, не
67
учитывающим качественные характеристики. И я поинтересовалась, как трактуют данное
понятие официальные энциклопедии и справочники.
"Субстрат - лат. substratum- основа. Подкладка, - то, что лежит в основе многообразных
явлений, их сущности или сходства, напр., субстратом, без которого невозможен был
прогресс на Земле, явились белковые тела". Так обозначено понятие в книге "Логический
словарь-справочник", М. 1973. стр. 573. Мне понравилось такое определение. "Субстрат" значит, сущность в чем-либо. Самая основа, определяющая вид, суть рассматриваемого
явления, вещества и т.д. Все остальное - обрамление, которое может и быть и не быть. В
нашем предмете изучения субстрат должен обозначать суть осетинского языка и народа.
Если они иранских корней, то субстрат должен быть адекватен им. Все остальное - уралоалтайское, местное-кавказское, закавказское и т.д., отходит на второй план. "Субстрат"
потому важен, что он исключает примеси, без которых, по крайней мере, если не может
существовать явление, то можно абстрагироваться от них, не потеряв смысла. Когда мы
принимаем лекарство, то смотрим, сколько в нем так называемого "действующего
вещества". Именно оно и составляет "субстрат" данного лекарства. Все остальное - вода,
крахмал, лактоза, примеси сахара и т.д. - среда, в которой существует действующее
вещество, субстрат. Без него лекарство недействительно.
Но ведь так же и с языками народов. У каждого народа в языке есть свой субстрат,
своя существенная часть, основа. В определении этнической природы народа языковой
субстрат играет решающую роль. Тогда - что же составляет с точки зрения "субстрата"
осетинский язык?
Фактор субстрата привлек в исследование осетинской темы В.И. Абаев. Б.А. Калоев
называет его создателем теории языкового субстрата. Говорит даже, что это то, чем
В.И.Абаев продолжил традицию марровского учения. Именно Марр разрабатывал теорию
субстрата, как часть метода познания языков местных народов.
Но мы говорим о субстрате осетинского языка. В качестве такового В.И. Абаев
признает местный, кавказский языковой фонд, что представляется большим
продвижением в сторону смещения осетинского этноса с иранской колеи в местную. Это
признак движения к автохтонам. К их приоритету в формировании осетинского этноса. Но
даже за простую "долю" кавказских языков в осетинском, В.И. Абаеву, как видим из
книги Б.А. Калоева, пришлось воевать. Это видно из приводимого Б. Калоевым отрывка
из доклада , сделанного на конференции В.И. Абаевым. "Позволю себе, - говорил В.И.
Абаев в заключительном слове, - не согласиться с теми, кто отрицает роль кавказского
субстрата в этногенезе осетин. Совершенно верно, что для полной характеристики того
элемента, который бытовал на территории Осетии до периода скифо-сарматских племен, у
нас многого не достает... Но разве это означает, что можно отрицать (их) наличие? Этот
субстрат оставил ясные следы в языке, культуре современных осетин". (9, стр 48-49).
Вот оно что! Я-то исхожу из того, что до сегодняшнего дня "субстрат" кавказский не
ввинчен в теорию осетиноведения. Но, оказывается, даже за обычную "долю" местных
вкраплений приходилось воевать. Увы! И эта борьба не увенчалась успехом. Сохранился
дуализм. Признание кавказского субстрата не привело к смене концепций, отказу от
иранского происхождения языка осетин даже у автора теории субстрата. Вся концепция
по-прежнему находится в плену учения XVІІІ-XІX веков. Мы - "остатки". Мы - "осколки".
А какой "субстрат" может быть у "осколка"? Ответ один: "субстрат" того народа,
осколком которого он является. Так основы языка коренного народа вновь оказались
проигнорированными.
68
Автор теории кавказского субстрата, конечно, чувствовал некую неудовлетворенность
от вклада своей находки в общую теорию осетиноведения. Возможно, он сам больше
других чувствует создающиеся бреши и несовпадения. И потом "субстрат" слишком
напоминает далекие, похороненные марровские времена. И тогда появляется другая
теория В.И. Абаева - алингвизм.
Новая теория алингвизма оказалась более легкой, не так давила на сложившиеся
взгляды. Она в принципе верна для любого языка. Это теория о взаимных проникновениях
языковых элементов, идущих от разных народов. Теория пластичная, не требующая
особых действий вспять. Ничего отменять не надо. Все соответствует. Языки
переплетаются. Но главным остается скифо-сармато-аланский. Кавказский элемент? Да,
конечно, он присутствует. Как часть свидетельства от места жительства. Все
сообразовалось. Все подчинилось. И подведено под существовавшую концепцию. Аланы наши предки. Их язык - наш язык. Вот жаль только, что никто не знает, каков он был,
аланский язык. Калоев пишет, что Абаев сожалел о том, что аланы не смогли создать свою
письменность, "не оставили хотя бы небольшой книжки". (9, стр. 35). Не написали! Тогда,
как мы можем знать о языке, на котором они говорили? (Я опускаю и здесь и далее всякие
упоминания о Зеленчукском камне. За недоказанностью чего-либо определенного).
Приходится сожалеть, что теория кавказского "субстрата" в осетинском ничего
существенно нового не внесла в уже упрочившуюся общую теорию осетинского
происхождения. Она зависла. Ей не отвели реальное место во всей концепции.
Наметившийся шанс приближения к местному населению в официальной историографии
не был использован.
Аланы в историографии и в географии
В отличие от скифов, аланы исторический порог перешли. Однако "анкету" свою не
заполнили. Или писать не научились?
Осталось неясным - кто такие аланы по языковому происхождению. Иранцы? Уралоалтайцы, а, значит, с большой вероятностью тюркских примесей? Да и народ ли это, или
же собирательное множество разных народов?
Эти вопросы интересуют всех осетиноведов. И нет на них окончательного ответа. В то
же время иногда так хотят их вознести до небес, что само слово "алан" выводят из
арийских корней, отождествляя его со словом Aryan, мол, арийцы они, чистокровные. Ну,
это уже, кажется, чересчур! Увы, арийский период истории миновал за тысячи лет до
появления аланов. Больше верится в их происхождение от других народов, тюркских.
Такая версия, кстати, легко выводима из концепций осетиноведов. В том числе не
проводит разделительной полосы между аланами и алтайцами и В.И. Абаев. Что касается
Вс. Миллера, его этот вопрос как будто меньше волнует. Он придерживается
непоколебимости связки - скифы-сарматы-аланы. И на аланов, наверное, автоматически
переносит иранство предыдущих племен (скифов, сарматов). У него другая проблема правомерность тождественности аланов и осетин. В части, касающейся алан, Миллер
раздваивался не в том, что считал их полу-алтайцами, полуиранцами, а в том, что не мог
69
прийти к точному определению - отождествлять аланов с осетинами или нет. (Понятно. В
связи с "остаточной" концепцией, которую он воспринял). Не надо шестого чувства чтобы
ощущать - это и будет главным спорным вопросом в осетиноведении.
Выделяя из всех племен аланов, как осетинских предков, Вс. Миллер постоянно искал
способы совмещения названий "аланы" и "оссы", название, которое тоже в то время имело
хождение. Ему известно название Осы (Овсы, Оссы, Ясы). И, вероятно, слух не
воспринимал идентичность их звукового произношения со словом "аланы". И Вс. Миллер
постоянно этим несовпадением казался озабоченным. И он почти раздваивается в своей
концепции. Вот уже кажется, что он готов сбросить этот тождественный дуализм. Но не
может! То есть, не формулирует.
В литературе об осетинах (оссах, яссах) можно было читать только то, что у грузинских
и русских авторов. Остальные - дальние - авторы сплошь упоминали об аланах. И этому
есть причина. Они находятся далеко, им не видны детали. Осетины - деталь на фоне
широко распластавшихся аланов. Детали видны с грузинских территорий. Грузинам не до
обобщений. Они постоянно чувствуют над собой именно оссов, нависающих с высот
Кавказских гор как львы, которые готовы прыгнуть. Вс. Миллер понимал значимость
грузинских источников и потому скрупулезному разбору подвергает их. Собственно, есть
одна грузинская летопись, и то читаемая с перевода на армянский язык. В летописи
предки осетин с древнейших времен идут под именем Оссов (Ossi). Позже появятся
русские летописи с этим этнонимом. Немного, правда, по-другому - Ясы. Но и он ближе к
осетинам нежели "аланы". То есть, имя сохранили грузины, а через них и русские. (Если
даже приводимый Вс. Миллером материал, почерпнутый из древней летописи, не совсем
удовлетворяет Миллера, то можно сослаться и просто на учебники по истории Грузии. В
них на историческом материале показана реальность существования тех, которых грузины
называли "Оссами". Сама же древняя грузинская история предстает как совершенный ад
противоречий, междоусобиц, а также постоянных угроз и захватов со стороны Персии и
Римской империи. В этих экстремальных условиях грузины уж точно распознавали тех,
которые там, на горе. Они не путались в их названиях).
Но Вс. Миллер скрупулезен. Даже педантичен. Пользуясь бесценным материалом,
дошедшими из глубокой древности летописями, он прежде заостряет вопрос о доверии к
хроникам. Вывод делает соответствующий. Слабое доверие! Он обнаруживает большие
смещения временных пластов. Где-то хазары появились на столетия раньше, чем они
действительно обозначились на Северном Кавказе. Где-то времена царств перепутаны. Но
неважно. Важны те упоминания, которые были, хотя и в смещенных временных
параллелях.
Итак, наиценнейший источник - грузинская хроника, написанная якобы царевичем
Вахтангом (впоследствии царь Вахтанг І Гургаслан - V в по Р.Х.) Это История Грузия,
составленная на основании грузинской летописи, известной в армянском переводе. Таким
источникам, конечно, следует доверять с оглядкой. Тем не менее, нам интересно то, что в
хрониках есть упоминания об осетинах. Причем, в разных вариациях. Например. В связке
с хазарами. Якобы хазары вторглись в Закавказье. Царь хазар дал своему сыну Уобосу
пленников из Самхета (Армения) и Картли (Грузия) и сверх того часть удела Кавкаса,
лежащую между Ломеком (Терек) и западной окраиной горы. Здесь Уобос и поселился.
Его потомки суть оссы (или овси), населявшие Осет.
70
Вс. Миллер недоверчиво относится к такого рода сведениям. Он находит какие-то
временные и прочие смещения. Например, это касается упоминания о хазарах в такие
дальние времена. Считает подобного рода записи просто как аберрация памяти. (Хазары
вообще слабое место в истории. Столько непонятного с ними связано). Дело в том, что
рассматриваемый источник "история Грузии", записанная якобы Вахтангом Гургасланом,
известна по армянскому переводу, сделанному гораздо позже, в Х1-ХІІ в Между V и
этими веками хазары действительно находились на авансцене Северо-Кавказской
истории. Наибольший след в народной памяти могли оставить хазары, боровшиеся с
персами в Дагестане и у Дербентских ворот за обладание этим проходом. Поэтому
немудрено, что автор повествований, не имевший точных понятий о хронологии,
приписывает хазарам вторжение в Закавказье во времена доисторические и связывает с
одним из их походов происхождение оссов. "То, что говорится о хазарах первого
доисторического периода, равномерно может относиться и к гуннам, и к действительным
хазарам, и к аланам, и к массагетам, и к кипчакам. И потому, нет никакого основания
считать рассказ летописца за древнее предание" (То есть хазары упоминаются за
тысячелетие до их реального появления).
"Всякому, записавшему из уст народа предания о старине, приходилось наблюдать, что
нередко событие, заведомо происшедшее лет 150 тому назад, народ относит к самой седой
старине, чуть не за тысячелетие назад" - пишет Миллер. Отбросив все эти недоразумения,
все же можно извлечь смысл: "В течение долгого времени жители севера были данниками
Хазар". В числе данников числились и оссы.
Вернемся к хронике. Дальнейшие известия об осетинах уже касаются времен
Александра Македонского. В той части, где наместник, оставленный Македонским в
Грузии, "завоевал также Эгрис (часть Имеретии, Мингрелии, Одиши и Абхазии) и
наложил дань на оссов, леков и хазар".
Из легенд следует, что несколько времени спустя, основатель грузинской царской
династии Фарнаваз восстал против того наместника и в союзе с оссами и леками
освободил Грузию от власти греков. Фарнаваз отдает свою дочь за царя оссов. Сын
Фарнаваза Саурмаг впоследствии воспользовался этим родством. Когда он оказался на
грани потери царства вследствие народного восстания, ему пришлось искать помощи у
дурдзуков и оссов и царь последних, приходившийся ему двоюродным братом, помог ему
снова водвориться на престоле.
Из ІІ в. дошли известия как грузинские, так и армянские об участии оссов в войне
обоих народов между 87 и 103 гг. Грузинские цари призвали на помощь осетин. Оссы
пришли с большим войском и двумя великанами-начальниками и вторглись в Армению.
Армянский полководец Сумбат Бивритиан пошел им навстречу. В армянском варианте
рукописи в этом месте оссов называет аланами. В конце концов, в битве погибли оба
великана. И вообще северяне потерпели поражение. Оссы и леки спаслись лишь в
незначительном числе. Грузины, знавшие места, меньше потерь понесли. Им помогали
оссы, мстившие за смерть своих родственников. После пятимесячной осады Мцхета
армянами, грузины просили мира и вместе с оссами подчинились армянам. В конце
концов, мир состоялся и армяне, грузины и оссы воевали сообща против своих врагов.
В хрониках встречаются названия и оссов и аланов, хотя больше присутствует первое
название. Вс. Миллер иногда склонен рассматривать это как доказательство
тождественности названий.
71
В 262-265 гг. снова имели место крупные военные события, в которых опять все
участвуют. Это уже борьба с персами. Армянский царь открыл ворота Кавказа и
пропустил оссов, леков и хазар, чтобы вместе с ними воевать против персов. Армяне были
покорены персами. Грузинский царь Асфагур пошел в страну Осет собирать войска. Но по
дороге он умер. С ним династия Фарнаваза прекращается. Грузины, не желая повторить
участь армян, стали просить персидского царя дать им в правители своего сына Мириана
и женить его на дочери Асфагура. По грузинской летописи, царь персов расспрашивал
грузинского посла о городе Мцхете, о соседних с грузинами хазарах и оссах и согласился
на их просьбу. Армянская хроника прибавляет, что послы грузинские сказали
персидскому царю, что грузины соседят с оссами, аланами, леками, хазарами и другими
народами севера,
Мириан вскоре и сам почувствовал, что "грузины соседят с оссами". Осетины,
воспользовавшись его отсутствием в Грузии, вторглись и опустошили страну. В
отмщение, Мириан проник в Осетию, овладел ею, и разорил.
А вот интересная запись Миллера: "Страна, которую грузинская летопись зовет Осет,
соответствовала нынешним Большой и Малой Кабарде" ( 1, стр. 528). Далее опять об
угрозах оссов и описание событий, связанных с их нападениями, захватами и пр. "Оссы
устремились в Грузию, опустошили, захватили в плен сестру Вахтанга. И возвратились
вратами Дербента. В отмщение за набег Вахтанг Горгасал (446-499), достигнув 16 лет,
стал готовиться к походу на Осет. Войско проникло Дариальскими воротами, не встретив
сопротивления. (Вероятно, эта теснина была во власти грузин и охранялась их
гарнизоном). Оссы призвали в помощь хазаров. В поединке богатырей Вахтанг убивает
хазарского богатыря Тархана и осетинского Оси-багатара. В общей битве оссы с
союзниками потерпели поражение. Подчинив оссов и кипчаков, грузинский царь
построил крепость-ворота Осет, "которые мы называем Дариан" (объясняет летопись).
Возле построили замок с высокими башнями. "Великие народы оссы и кипчаки не могут
проходить ворот без разрешения царя Картли". "Затем царь идет в сторону Паджнигов
(Печенегов), отделенную пограничной рекой Кубань от Осета. И в Джикет (страну
Джиков, Зихов), соседнюю с первой. Значительно позже, когда турки прогнали Печенегов
и Джиков, первые выселились на запад, вторые поселились у окраин Апхазета" (Абхазия).
Миллер продолжает считать, что рассказ преисполнен географических, исторических и
хронологических несообразностей. Так, в числе народов, активизировавшихся в V веке,
упоминаются позднейшие народы - печенеги на западе, как соседи осетин. В то время как
печенеги появились позже.
Как бы критичен ни был взгляд Вс. Миллера, из содержания летописи можно сделать
устойчивые выводы. Внимание, которое уделяет автор летописи осетинам, означает, что
они имели реальный вес в происходивших на Кавказе процессах. Они представляли
опасность для грузин. И грузины не называли их аланами. Их интересовало не столько
общее "аланское облако", в смысле собирательного этнонима, а конкретное внутреннее
содержание этого собирательного названия. Из этого содержания они выудили ту часть
(тот народ), для которого они не пользовались собирательным названием. Этот народ оссы. Жили они на плоскости в тех местах, где позже обозначена Кабарда, а также, что
жили в соседстве с хазарами, печенегами и джиками, и что часть их, более известная
грузинам, уже населяла горы. Ключом Грузии к Кавказскому хребту служило Дарьяльское
ущелье, и потому грузины прочно его заняли. Грузин интересовало все, что касалось этого
ущелья.
Вот какие конкретные выводы можно сделать из древней грузинской рукописи.
72
Постепенно известия об осетинах становятся все скуднее. Арабы вторглись в Грузию и
грузинам было уже не до осетин. Замок Аланских врат был занят арабским гарнизоном.
Здесь нас интересует рассказ о походе на Кавказ арабского военачальника Буга (851).
Упоминается, что он открыл Дербентские ворота и вывел из Хазарии 300 семейств,
которых поселил в Шамхоре. То же самое арабский военачальник намерен был сделать с
осетинами. Проникнуть в Осетию не удалось вследствие снежных завалов. Но все же
чтобы предупредить восстание, которое вот-вот готово было вспыхнуть, он вывел через
Дарьяльское ущелье 3000 осских семейств и поселил их в Дманиси. (По армянской
хронике - 200 человек). Вероятно, это один из алгоритмов расселения осетин за южным
склоном хребта.
Перескочим на несколько веков, чтобы коснуться времени царицы Тамары, времен,
которые называют золотым веком грузинской истории. Уже не упоминается о набегах
оссов, часть их уже находится в вассальной зависимости от Грузии. Чтобы добиться
спокойствия на горной границе, Грузия пользовалась всякими методами. В частности,
конфликт с оссами разрешала по принципу - с врагом надо объединяться и дружить. Или
приручить его. Для всего этого существовал хорошо известный в истории способ заключение династических браков. Грузинская царица тоже использовала мировой опыт.
Из всех женихов, среди которых числился и сын русского князя Андрея Боголюбского
Юрий, она предпочла осетина, Давида Сослана. Почему? Мне кажется, потому, что Русь
пока еще далеко. Ее набеги не так страшны. Вон сколько земель надо еще пройти по
местам, где все кишит чужими племенами. А осетины - вон они, за хребтом гор. Держат в
постоянной тревоге.
Но и Давид Сослан был не просто пастухом с гор. Он царевич. Значит, у осетинского
общества было уже царство?
Русские путешественники не оставили этот момент не изученным. По Миллеру
поиском царского престола в Осетии занимался русский путешественник Пфаф, много
ездивший по Осетии. Его розыски позволили ему сделать вывод, что царская столица
осетин находилась в Куртатии, в ущелье Фиагдона. Конкретно указываются древние аулы
Далагкау, Ладз и Цимити. Интересны доказательства тех царских мест. Путешественник
отмечал, что жители показали на большие камни, бревна, тщательно обструганную
толстую доску стола как приложения восточных бань и т.д. Кроме того, отмечены были
многочисленные кладбища с древними роскошными надгробиями и катакомбами. Много
обнаружилось развалин церквей. В Дзивгисе развалины древнего монастыря, высеченного
на скале. Башни в горах. Показали и развалины замка, где якобы жили нарты. Все это
остатки феодальных XІ - XV веков.
"В одной из высоких стен-скал отделяющих ущелье Фиагдона от Касарского ущелья,
природа оставила неширокий проход; это место искусственно заграждено кучами
камней". Это признак больших общественных работ, которые могли быть организованы
обществами под каким-нибудь царским, княжеским или еще каким-то внешним
управлением.
Общества в горах, как видно, понемногу обустраивались. К этим же временам этноним
народа все больше обозначался как осетинский. Породнение же с грузинским царством
могло только способствовать умиротворению горцев и укреплению более плодотворных
отношений, чем при набегах и войнах. Иначе говоря, шло формирование этноса под
названием "осетины".
73
В начале ХІІІ в. относительное умиротворение было нарушено на Кавказе вообще.
Началось татарское нашествие. В 1218 г. полчища Чингис-хана вторглись в Грузию и
через пару лет взяли Тифлис, а затем покорили северные народы, которые стали
данниками татар. В числе этих народов были и осетины. Татарские баскаки объезжали их
территорию и собирали дань. Но и другие события случались. Так, при покровительстве
татар осетины захватили Гори и держали его несколько лет.
Потом нашествие Тимура -1386 г. Снова взят Тифлис. Затем оккупанты двинулись в
горы, в страны пшавов, хевсуров до Дарьяла и в Двалетию. В материалах, где
описываются эти походы, в числе стран, пройденных и опустошенных Тимуром,
упоминается в Черкесии страна Асъ, "в которой, конечно, следует видеть Осетию",
уточняет Миллер.
В дальнейшем грузинские свидетельства об осетинах становятся все более скудными.
Они уже ничего не знают о судьбе северных осетин и говорят, да и то крайне редко, о
закавказских, на которых Грузия еще сохранила влияние. Есть свидетельства о восстаниях
там, подавлявшихся местными арагвскими и ксанскими эриставами. Но это уже другая
тема. Важно то, что название "осетины" проникло в саму Грузию, вросло в нее. Название,
таким образом, окончательно состоялось и уже дважды конкретизировалось, - на
Северном Кавказе и в Закавказье.
А теперь представим, как выглядела вся эта панорама издалека, откуда-то из Рима,
Византии, Греции. Она выглядела совершенно по-другому.
Аланы - собирательное название?
При сложившемся, довольно агрессивном тюркском этнопокрытии, небольшие народы,
которые жили в горах и у гор Кавказа, отошли в тень. Они продолжали существовать в
своем быту, но находились иногда под властью, а часто во власти, "крупняка", к числу
которых можно отнести и аланов. Местные кавказские народы были слишком
изолированны и ограниченны в ресурсах, чтобы выступать и высвечиваться где-то под
своими именами. Они могли примкнуть, стать частью наемного войска, выступить в роли
союзника то одного из противоборствующих сторон, то на стороне другого. Это было не
принципиально, чью сторону принять. И только иногда - сами выступали, в основном
нависали с гор, - на Закавказские территории.
И теперь представьте, как выглядел весь этот этномир со стороны. С позиций римлян,
персов, греков, византийцев. И со стороны близкорасположенных территорий - Грузии.
Армении.
Здесь мы должны вспомнить что-то наподобие эффекта исторического бинокля. Чем
дальше расположен человек с биноклем, тем он видит более общие очертания предметов.
Такой взгляд присущ истории тоже. Фразу "Большое видится на расстоянии", я бы в
данном случае привела с измененным акцентом - только большое видится на расстоянии.
У малых явлений черты стираются с дальнего расстояния. Вот ведь и "остаточная" теория
Клапрота означает не что иное, как различение крупного племени - аланов. А кто еще
расположен за ним, и расположен ли вообще - этого не видно. История еще не ввела
подробности. Клапрот нисколько не виноват. Такова была степень доступности
исторических явлений. Историческая наука никогда не может обойтись без
74
собирательных имен и названий. До поры, до времени, а потом все расшифруется и
покроется именами и названиями.
В литературе такой прием можно встретить часто, включая Библию. Персонажи Гог и
Магог - не что иное, как смутные обозначения незнакомых северных людей - огромных и
нечетких. То есть, это пока полуоформившиеся в языковом и этническом отношении
народы.
Это в Библии. Но ведь и самые что ни на есть настоящие ученые прибегали к
аналогичному способу обозначения незнакомых народов. Так, например, в XІX в.
появилось учение о Туранских народах. В эту группу зачисляли всех неразгаданных, еще
не расшифрованных как следует. Во времена древней Персии, в самый расцвет державы,
племена севернее Согдианы назывались - Туры. Это собирательное название племен, еще
не окультуренных оседлым образом жизни и не ощущающих родства с персидской
цивилизацией Подразумевали кочевников, и они были "не свои". Цивилизация им
противопоставляла оседлых народов. А с кочевниками воевали, от них оберегали
персидские границы.
У В.И. Абаева о Турах упоминается в статье об Авесте. (В статье "Скифский быт и
реформа Зороастра"). Автор, может быть, лукавит, делает вид, будто даже удивлен, что в
этом древнейшем иранском источнике нет слова "скифы". Как же так, это же были самые
главные враги иранцев, вошедших в цивилизацию? - как будто восклицает автор. Но
потом сам отвечает на вопрос. Упоминания скифов действительно отсутствуют в Авесте.
Но упоминаются Туры. Под этим словом подразумевались те же скифы и другие племена,
кочевники великих степей, но чуждые империи Ахеменидов.
Таким образом, и в Авесте есть собирательное название. А на самом деле, это то, что
позже расшифровалось и приняло целую систему названий - скифы, саки, массагеты...
В истории XІX в. собирательное название "туранских языков и народов" тоже
просуществовало недолго. Позже ученые признали такое деление ненаучным и отвергли
его. Потому что нашлись имена для народов, составлявших эту группу.
Мы точно так же можем сделать удивленное лицо. Как же так? В первые века н.э. весь
Северный Кавказ обозначен как "Аланы". А, между прочим, уже до их появления на
Северном Кавказе известны были разные народы: синды, керкеты, мэоты, абазги, зихи ...
Вспомним и о народах, населявших Центральный Кавказ, и оставивших о себе
свидетельства реальные, материальные - в кобанских памятниках. Так куда все делось?
Аланы поглотили все это многообразие? Или - что для нас особенно важно - по крайней
мере, поглотили (проглотили?) тех, которых грузинские летописи упорно называют
оссами, овсами?
Такая "поглотительная" операция произошла с помощью того самого средства, того,
что в кинопроизводстве называется "крупным планом", а исторической науке собирательными образами, обобщениями частного в общем. Грузины ближе. Они не в
бинокль смотрят на племена на вершинах гор. Тем более что смотрят с опаской. С
настороженностью. Ах, эти удалые горцы. Что еще натворят. С какой стороны может
появиться их быстрый как у св. Георгия, конь. Они их боятся. И они не могут себе
позволить не знать их истинного названия. Ведь и сваны - горцы, и абазги от них
недалеко, так что осетина, чего доброго, перепутаешь со своим. И приходится
доискиваться до всех конкретных имен.
75
Другое дело - античные писатели - гордые греки и состоявшиеся римляне. Они смотрят
на мир с высоко поднятой головой. Они обобщают. Сами они уже прошли подобное
состояние. Они полны деталей и конкретики. А теперь, глядя на другие народы с высоты,
не очень и разглядишь подробности других народов. Если, конечно, не смотришь в
Глонасс или в GPS (спутниковые навигационные средства). Это Геродот и Гиппократ
были неутомимыми искателями подробностей. Путешествовали, беседовали со скифами.
Сидели, может быть, у костров и пили из их кружек-черепов.
Но и они не поднимались на самые вершины гор, чтобы отличить одно племя от
другого. Многие авторы пользовались научным методом абстракций -собирательными
названиями. Системщики, они даже не могли обойтись без таких обобщений. Но одно
дело метод исторической абстракции, другое - появившаяся возможность рассмотреть
сегменты целого, детали. История Северного Кавказа постепенно детализировалась и за
собирательными названиями "аланы" обнаружились многие конкретные названия.
Этнокартина насыщалась разными красками.
Факт остается фактом. Те, глядящие издалека, не так пристрастны к деталям, к
составным частям, коими представляются малые племена. Главное - не пропустить бы
нечто объемное, большое. Аланы - представительное название всех, кто входил в
северокавказское этнопокрытие. Кто чуть подальше, уже считал всех северо-кавказцев
аланами. Что касается осетин, то даже армянские источники оперируют собирательным
названием "аланы", и лишь иногда, аналогично грузинам, используют название "оссы".
Вс. Миллер большое внимание уделяет этому обстоятельству. Он как будто постоянно
взвешивает два названия. Которое перетянет на весах? То так, то эдак получается. Видно,
так и не пришел к окончательному выводу.
Расщепление ядра. И "Оссы", оказывается, сами тоже были собирательным
этнонимом!
Наконец-то! Появилось свидетельство существования дигорского ответвления.
Первоначально этническое название "Оссы" воспринималось как одно целое, как
неразделенная общность семейств, родов, и, возможно, племен. Тоже своего рода
собирательное название для ряда племен. Но каких? Еще неизвестно. Однако постепенно
слово раскалывалось, раздвигались створки, за которыми скрывалось более детальное
содержание. Так раскалывается скорлупа ореха, и внутри обнаруживаются конкретные
части самого ореха.
Горизонты представления об осетинах расширились с появлением новых списков
известной историографам и используемой Вс. Миллером армянской географии Моисея
Хоренского. Списки относятся по всем признакам, вероятно, к концу VІІ в. Сочинения,
открытые в 1881 г., были изданы в Венеции. Это второй вариант обнаруженной географии
Хоренского и он более поздний. Он использован у Вс. Миллера в "Осетинских этюдах".
Считают, что в новой редакции географические сведения представлены полнее, чем в
прежних списках. В частности, они содержат обстоятельные упоминания о разных
народах Азиатской Сарматии. На русский язык сочинение перевел известный в то время
арменист К.П. Патканов. Опускаю подробности, связанные с именем болгар, в котором
обнаружилось соединение нескольких колен. Только отмечу, что подробности касались
76
тюркских обществ, и что к ним относились, - как полагает Миллер, и более поздние
балкарцы, соседи дигорцев. Но слово "дигорцы" до тех пор в литературе отсутствовало.
Данная версия географии Хоренского интересна для нас тем, что в ней присутствует
это слово - дигорцы. Впервые в источниках оссы (ясы и т.д.) детализируются на роды,
колена, словом, на ответвления. Это сегодня мы позволяем себе так говорить. В географии
же есть просто упоминание отдельного народа под именем аш-тигоры. Помещены они
"перед аланами", которые находятся "в области Ардоз". За этим названием другими
исследователями просматривается река Ардон. К осетинам аш-дигоров приписал Вс.
Миллер. "Нет сомнения, что дигорцы армянской географии никто иное, как современные
дигорцы, западная ветвь осетин, сидящая по ущелью Уруха". (1. стр. 607). Это настоящее
открытие, как мне кажется.
Дальше уже другое открытие, и тоже очень важное, касающееся территории, на
которой дигорцы жили. Оказывается, территория расположена гораздо западнее той,
которую мы знаем из современных реалий. По Миллеру, дигорцы жили некогда "вплоть
до долины Баксана и Эльбруса. А, может быть, и далее на запад".
Это очень интересный для размышлений материал. (Впрочем, он продолжает и
развивает идею, которая отмечена была выше в грузинской летописи, о местах заселения
оссов).
Вс. Миллер замечает, что западные земли, некогда принадлежавшие дигорам, позднее
были заняты тюркскими народами, в частности, балкарцами. Но что интересно, дигоры
продолжали тех балкарцев называть именем Аси. То есть тем именем, которое
географически присутствовало на данной территории прежде, именем, которым
обозначались сами дигоры, позже потерявшие те земли. Народ, поселившийся на них,
сохранил в своей памяти имя прежних поселенцев - Аси.
Может быть, по той же аналогии, и сами дигоры (Аштигоры) сохранили и пронесли
через многие века первоначальное имя народа, жившего на территории, занятой ими
самими? Имя Асиев, современников массагетов? В древности территории и имена
народов связывались, и территория могла надолго сохранять имя жившего на ней народа,
если даже сам народ исчезал. Имена насквозь пропитывают территории и надолго
сохраняют себя на них.
Для нас важно то, что Аш-тигоры (дигоры) выпростались из-под общего названия
"аланы" и уже в той географии указаны как самостоятельная этническая единица. Таким
образом, мы уже имеем общее название "Оссы", и теперь уже как часть оссов - дигоров.
История конкретизируется. Детализируется. И по мере того, как происходит этот процесс,
пространство "аланов" сжимается.
Впрочем, еще ранее тех веков авторы указывали, что аланы - не этническое название, а
географическое. Такой вывод есть, в частности, у Марцеллина. Что касается географии
Хоренского, та часть пространства аланов, которая не детализована, остается за ними же и
люди там обозначаются как аланы. В соответствии с этой логикой, часть населения,
живущая к востоку от аштигоров, считается "аланским". Но кто живет на востоке от
дигоров? Иронцы! Но из-за закрытости природными условиями возникает некая версия
(заблуждение?), что аланы проживают к востоку от аштигоров. И Миллер делает вывод,
что "под аланами следует понимать восточную ветвь осетин, иронов, сидящих по ущельям
притоков Терека ( Ардона, Фиагдона, Гизельдона).
77
(Тут опять кольнул микроб сомнения. Посмотрите даже бегло на названия рек. Все они
имеют аффикс - "дон". Я тоже злоупотреблю сравнительной грамматикой и отмечу, что
это древне-иранский след. Чего не скажу о названии реки "Урух". Интересно, как
появилось это название?)
Аланы - первобытная людская масса, следующая за скифской. Они принимали форму
того сосуда, куда их вливали. Так называемые кавказские аланы - соединились с данным
пространством и вобрали в свое название народы и племена, еще не имевшие
возможности выбросить в историю свой идентификатор, укрепить свое этническое
название. Когда аланы (или часть их), покинули кавказские территории, они влились в
"другой сосуд". Как пишет Марцеллин, аланы вошли в общее название вандалов, где
опять-таки соединилось множество племен. Аланы, таким образом, поглотились новым
собирательным названием "вандалов". Похоже, что там они оказались "в своей тарелке". В
ряду кочевавших по Европе варваров, пробивающихся случайными заработками?
Разделение аланов на кавказских и европейских, как делают наши историки, в
частности, В.А. Кузнецов, конечно, представляется целесообразным. Впрочем, это
разумное разделение, кажется, сегодня уде не соблюдается. Аланский западный фронт
прорван. Уже осетиноведы пошли вслед за ними, и всех начинают отождествлять с
осетинами. Кавказских же аланов уже давно отождествили.
Между тем, еще раз отметим, что общие тенденции исторического развития, процессы
миграции, смены природы племен - все это говорит о том, аланы - явление иных
переселенческих массивов. Каких конкретно? Тюркских - давно хочется произнести. Уж
больно часто они оказываются рядом с гуннами. (Есть направление в исторической науке,
которое гуннов не прямо относит к тюркам, но я просто огрубляю эту проблему. В данном
случае, для нас не столь важно. Важно главное - что это уже не иранский слой.) Не то
чтобы кто-из античных писателей говорил об их гуннско-тюркском происхождении. Но
как-то (по Фрейду?) так получается. Слишком часто они оказываются рядом с гуннами,
тюрками, балкарцами (булгарами?). Но и В.И. Абаев так же не отделяет их от тюркских
корней. Как и Вс. Миллер, считает, что аланы приняли участие в формировании
карачаевских и балкарских народов. Надо полагать, что отнюдь не иранские корни
вносили в них. Как лингвист, В.И. Абаев растолковал происхождение многих слов и
фамилий с позиций их аланского происхождения. И они часто оказывались "тюркского
розлива". Даже собственную фамилию - Абаев, он выводит из урало-алтайско-тюркских
корней.
Интересные подробности я прочитала в книге Анзора Хачирова "Публицистика",
изданной в 1999 г. о карачаевских корнях своей фамилии. Хачиров (я очень сожалею, что
под этим авторством уже не появится новых книг) рассказывает со слов В.И. Абаева, с
которым, сидя у костра во время отдыха в Карачаево-Черкесии, они вспоминали об
аланских предках. По их общему мнению, где-то в этом месте (где разжигали они свой
уютный костер), находилась столица "мощного аланского государства", которое было
разгромлено татаро-монголами, особенно после нашествия Тимура. Как следует из
рассказа, Хачировы были карачаевцами и после татарских разгромов фамилия разошлась
по двум ущельям. Часть ушла в Дигорское ущелье, другие спустились по южному склону
Кавказского хребта и спустились в Ксанское ущелье. Анзор считал происхождение своей
фамилии от аланских корней. "Бесспорными доказательствами аланских корней
современных карачаевцев являются аланские слова в карачаевском языке", - и в качестве
примеров привел осетинские слова - "кардаг" (трава), по карачаевски - "гырдыг";
"карджын" - "гырджын". Автор считает такие совпадения "весомым атрибутом в пользу
78
некогда единой этнической общности исторических алан, послуживших субстратом для
нынешних карачаевцев и балкарцев". (23, стр. 85)
Одно опять непонятно - кто слышал "аланский язык? И кто зафиксировал хоть как-то?
А может быть, это и были самые настоящие осетинские слова, оставшиеся с тех времен,
когда они жили на данной территории. Может быть, не зря существует версия, согласно
которой древние осетины жили западнее, чем нынешние территории. А после были
оттеснены другими народами, особенно в результате тюркских наслоений. Что касается
языка, то он распространяется по территории и меняется. Может быть, дигорский язык это
размытый иронский. Также как язык южных осетин. По Миллеру, когда часть племен
отходит от основного ядра, язык меняется, трансформируется. Почему у южных осетин
такой говор? А почему волжане окают? Природа принимает участие в формировании
языков народов, так же, как и социальные условия. И таких тонкостей, ответов на
"почему" мы детально никогда, наверное, не получим. Но вспомним ту же теорию
алингвизма В.И. Абаева. Ею хорошо можно объяснить те множественные переливы
словесного фонда (а также обычаев, образа быта), которые произошли в течение долгой
истории соседства разных народов Кавказа.
Однако А. Хачиров настаивает: "карачаевцы - это бывшие аланы и Хачировы прежде
жили в тех местах, где живут нынешние карачаевские мои однофамильцы". Термины ашдигор (ас-дигор) поданы им как название доминирующего аланского племени, с
локализацией в верховьях Кубани.
Все эти напоминания о древности - не простые экскурсы в историю. Они взывают к
восстановлению древних же статус-кво. По данным той же книги Хачирова, тысячи
заявлений поступило в 90-х годах в правительство СО о предоставлении земли от людей,
считающих свое происхождение от бывших "аланских корней". Теории, в том числе
аланистские, - не так нейтральны, как это может показаться на первый взгляд. Вот
недавно я прочитала уже не об аланских, а о еврейских корнях осетин. Кто знает, какие
еще могут появиться претензии к осетинам. И какие заявления в правительство СО еще
могут поступить.
Мне кажется, все это связано с этапами изучения проблем истории. Все с теми же
общими собирательными названиями, в пределах которых таятся названия многих разных
племен и народов, еще не выявленных, не вычлененных исследователями. "Не
засветившихся" - как сегодня говорят. Взять, к примеру, Географию, приписываемую
Хоренскому. Как уже упомянуто, в первых списках нет названия аш-тигор. В
последующих, более поздних списках такое название появилось, наряду с другими
новыми названиями. Значит, произошел прогресс в исторических исследованиях. Какуюто очень важную конкретность удалось исследователям обнаружить. Ведь истина по
крупицам выдает себя, по мельчайшим подробностям. По всей вероятности, остались и
пустоты незаполненные, пока не открытые, не расшифрованные. Но, слава Богу,
появилось хоть слово "аш-тигоры", кусочек нити, которая могла уже повести по
осетинским ущельям. Западная часть, наверное, более легко подвергалась раскрытию и
изучена лучше. Она раньше раскрылась, чем горная, восточная. Но именно там центр
пребывания другого осетинского ответвления - иронского. Оно глубже запрятано в горы и
его труднее было "вычислить". И в такой ситуации возникает впечатление, что аш-тигоры
(ас-дигоры) - это восточное крыло аланской общности, а не западная часть другого
этнического названия - "Оссы". Поэтому же некоторые исследователи любят называть
дигорцев более архаичными. Истинными аланами. Ну, ради Бога! Кому что нравится. Но
надо учитывать и огрехи географии и проблемы науки вообще. Иметь в виду, что можно
столкнуться с такой ситуацией как недоизученность проблемы. И это касается не только
79
географии ранних веков. У Коста есть статья-рецензия на учебник географии России под
авторством Михаила Мостовского. Учебник, распространенный в те времена, выдержал
по данным Коста, восемь изданий. Между тем, Коста находит в нем массу, по его мнению,
несуразностей, провалов и несоответствий в определении расселении мест разных
народов Северного Кавказа. Вот один пример из текста учебника: "Чеченцы (нахчи) живут
на среднем Кавказе, к востоку от черкесов". Коста: " И это неправда, т.к. между чеченцами
и черкесами живут еще ингуши и осетины". (7, т. 3, стр...) Для "Мостовских" такие
пропущенные на карте народы - это мелочь, несущественные подробности. Для народов
же это судьба. От такого рода "пропусков" многое случается неприятного.
Но пропусков и неправильно указанных расселений народов Коста находит в учебнике
много. И это уже XІX век! Что же о более ранних временах говорить. Так что вполне
возможно, что между уже упоминаемыми ас-дигорами и еще не детализированными как
ироны Ассами, Яссами, Овсами, - просто пока не выявлена связка. Еще затемнено
пространство на географической карте. Первоначально грузины ввели общее имя "Оссы", без внутренних различений племен. Знания накапливались, и проявилось слово
для одного из ответвлений, ближе к тюркскому покрытию. Аланскому? Возможно. Ведь
главные осетиноведы считают, что аланы приняли участие в этническом формировании
карачаевцев и балкарцев. Значит, тюркском? Дальше параллели остерегаюсь проводить.
Но отмечу, что рядом жило одно крыло "оссов", дигорское. Естественно, что в новом
окружении оно больше входило в контакты с тюркским миром и кое-что у него
заимствовало. Первоначальные же, иранские корни, по идее больше должны были
сохраниться в иронской части. Значит, более архаичной на самом деле является иронское
ответвление. Аланское же влияние больше должно было прийтись на дигорцев. Такие
выводы заставляют делать география, места расселения и природные условия, в которых
жили разные осетинские племена.
Как помним, по одной из версий иранские племена (Асиев?) одними из первых
смешались (скрещивались) с местным населением. По крайней мере, по имеющимся пока
что у исследователей сведениям. Одно из колен тех же асиев могло представлять аштигоры, и они более подверглись скрещиваниям с Запада, потому что территориально
были ближе расположены к западной части. А так, мы все одно целое! "Субстрат" у всех
один. И странно желать иного.
Клапрот "остатки" нашел. Но они гипотезу не подтвердили
Когда автор «остаточного принципа» искал "остатки" аланов, похоже, он про осетин
уже позабыл. Главное запустить теорию. А там все само будет крутиться. И крутится!
Вопрос - куда делся последний скиф, сармат, алан - совсем не праздный. По философии
Н.Я. Марра, все "последние" - растворились, а на их месте взошли народы с новыми,
другими названиями. А сами они физически, духовно, внутренне, - так могли измениться,
что и мать родная могла бы и не узнать. Но это трактовка скорее философская.
Что же касается отношения реальных аланов и осетин, или их тождества, оно
распалось. Со временем и названия и люди пространственно разделились и разошлись.
И вот что случилось. Клапрот, известный ориенталист начала XІX в., который в самом
начале представлен как автор тезиса об "остаточном" происхождении осетин от аланов,
этот самый Клапрот занимался поисками остатков самих аланов, их следов, оставшихся к
80
XVІІІ- XІX в. Задача оказалась весьма трудной. Аланы потеряли себя в зигзагах истории.
Имя появлялось то в одном, то в другом месте. Но оно напоминало высушенный лист.
Внутри слова "аланы" содержания не оставалось. Несмотря на то, что географическое
название "Алания" на картах периодически появлялось. Но все какое-то неопределенное.
То где-то на Кубани, то рядом с абхазами, то в Сванетии. А главное, люди уже не те
воинственные племена, которых некоторые исследователи хотели бы видеть как
"последних арийцев", или, по крайней мере, - скифов. Аланы скукожились, высохли,
потеряли себя.
В XVІІІ в. на Кавказе все что-то искали, рыскали по нему, под видом нищих
обследовали осетинские рудники, общее явление миссионерства поглощало всяких видов
знатоков. Кавказ представлялся экзотическим краем природы, населения, зверей... " Мне
известно учинилось, что у них в горах имеются дикие бараны, называемые туры, коих мне
во что бы оные ни стали по любопытству достать желаетца, естли живых не можно, то
хотя застреленных, зделав из них чучелы", а еще "хлеба особливого, из чего солод делают,
так и других фруктов дерев сеян". Для этих высоких целей снаряжалась целая экспедиция,
Три горных офицера отправлялись к осетинским старшинам. И к ним приставлялись
двенадцать хорошо умеющих стрелять казаков. "естли они что сходное для моего
любопытства оттуда ко мне чрез их руководство вывезут, то все конечно без награждения
от меня оставлены не будут", - так писал астраханский губернатор Екатерине ІІ. (14,
стр75). Россия готовилась к колонизации Кавказа и все приемы были допустимы.
Осетинский край наводнялся резидентами разных мастей.
На фоне такого оживленного общего интереса к древнему краю росли возможности
ознакомления с его древней историей, или, по крайней мере, поисков ее следов. Аланы
оставались ярким напоминанием о древности Кавказа. Их история продолжала волновать
и за ней устремлялись на Кавказ путешественники и ученые. В этот круг интересующихся
(резидентов?) входил и Клапрот. Он же стал издателем дневниковых записей во время
путешествия по Кавказу графа Потоцкого. Из записей графа Клапрот был осведомлен об
участи древних аланов. Вот одна из тех записей: "19 ноября 1797 г. я сделал визит
епископу моздокской и маджарской епархии, родом грузину. Он уверял меня, что аланы
еще до сих пор существуют в одной долине Кавказа, близкой к сванетам. Но что он (Гай)
никогда не видел ни одного аланина и полагает, что к ним нельзя проникнуть". И далее
следующая запись. "15 ноября. . . Я нашел в канцелярии по черкесским делам
(повидимому, близ Солдатской границы) доказательство существования аланов, которых
в настоящее время считается не более 1000 душ. Если б была возможность вступить в
сношения с остатком этого народа и узнать его язык, мы нашли бы решение великой
исторической проблемы". (1, стр. 611-612).
Клапрот сделал в издаваемой им книге графа собственные ссылки. Ибо он был не
просто литературный издатель, а исследователь. Вот одна из ссылок: "Страна этих аланов
под названием Alania нанесена на карту Грузии и Армении, составленную... на основании
грузинских данных. Она помещена на одном из левых притоков Кубани на северо-запад
от Сванетии и на север от Бедияса и источников Эгрисси и Одиши." Клапрот ссылается на
собственные сведения, которые он собрал во время путешествия по Кавказу. Он тоже
нашел племя, которое называется аланами. "Это племя имеет особый язык и носит
шляпы", - отмечает он. (1. стр. 512). Но совсем не осетин он имел в виду, а что-то вроде
еще одного народа, который "называет себя аланами и живет в долинах главного хребта" "бедный, немногочисленный народец, которого татары называют отей или эдеки-алан,
вероятно потому, что они зависят от князей Айтековых: темиргоевских черкесов. Этот
народец говорит особенным наречием кавказско-татарского (?) языка".
81
Бедные аланы. Это все, что осталось от некогда могучего племени?
Однако заметим, что Клапрот не стал искать аланские следы в том народе, который
сам назвал их "остатком", в осетинах. Сопоставим даты. Версию об осетинах Клапрот
высказал в 1822 г, книгу Потоцкого издал в 1829 г. Похоже, что он сам не верил в
собственную "остаточную" версию. Или - уже не верил. В то время как Миллер и все
остальные взяли ее на вооружение и на ней построили живущую до сих пор теорию.
Впрочем, Миллер тоже в нее не очень верил. Иначе откуда бы он вводил столько pro et
contra в определении природы алан и отождествлении их с осетинами.
Аланы были облаком, висевшим веками над Кавказом. Под облаком - коренные
жители края, их много и по отдельности они сквозь облако не просвечиваются. Но по мере
того как облако таяло и уходило, рассеивалось, местное население сбрасывало с себя
собирательное имя и становилось самим собой - в своей многочисленности и этническом
разнообразии. Да и граф Потоцкий, наверное, жаждал узнать не тот язык, которым
говорили аланы в его время. Язык, как видим, претерпел не только модификации, но и
мутации. Он растворился под языковыми напластованиями последующих тюркотатарских этно-слоев. Граф, наверное, жаждал узнать язык "прежних" аланов, в века их
торжества, с которыми как раз и связывают осетинскую идентичность.
"Если бы была возможность вступить в сношения с остатком этого народа и узнать его
язык. Мы нашли бы решение великой исторической проблемы" - отзываются из далекой
истории слова графа Потоцкого.
"Если бы аланы написали хоть одну маленькую книжку! -доносит эхо слова
идентичного сожаления В.И. Абаева.
Так кто же были эти неразгаданные аланы? Фантом? Призрак, появлявшийся то в
одном, то в другом месте и не оставивший следов?
Заключение
(Как создавалась идеологема)
Множественное тождество - арии-скифы-сарматы-аланы, рассматриваемое как
соединенные воедино предки осетин, мне представляется весьма искусственной и даже
нелепой конструкцией. Это сплетение не учитывает происходившие процессы в истории.
Не то, что все эти сегменты одновременно в одной этнической сущности не могут
находиться. Могут! Но в результате скрещиваний и перехода отдельных свойств на какойто один этнический остов. Каждый из сегментов отражает собственную исходную
природу, и она различна у всех. В них проглядываются и древне-иранские, и тюркомонгольские, и, может быть, еще какое-то другое содержание. И если вам говорят, что вы
плоть от плоти древнеиранской, то уже вряд ли есть смысл выносить вперед тюркомонгольскую сущность. Однако сконструированная теория не только не считалась
ошибочной, но представляла часть официальной идеологии тех времен. Чтобы понять
истоки происхождения идеи, надо быть в контексте исторического времени, когда теория
создавалась, когда к осетинам примеривали новые идеи, словно яркие платья от модных
кутюрье. О, это так элегантно! - словно хотели сказать. Скифское золото, нанизанное на
железные наконечники монгольских стрел. И все это поверх дивных индийских тканей и
урало-алтайских дубленок. Но хочется узнать - почему такая честь.
82
Что касается скифов, то они равно относятся ко всей древней Руси. "Скифы мы, нас
тьмы, и тьмы, и тьмы...". И вдруг у всей этой огромной махины - один-единственный
наследник, на самой верхушке кавказского хребта?
Аланы - гроза степей, покрывшие собой словно облачным покрывалом весь северный
Кавказ. И у них оказался тот же наследник. Это все неправдоподобно!
Аланы были налетчики. А налетчики приходят и уходят. Облака рассеиваются. И лишь
местное население продолжает свой трудный путь, проходя через скрещивания,
обогащаясь заимствованиями, и сохраняя свою основу. Вот русские, например, и скифами
были. И половцы их развлекали. И гунны, и татары, - не очень уж им дальние. И еще
многие кто. А они стоят, сохраняя основу. Чуть только цвет волос поменялся, да черты
лица немного выделены татарским макияжем. А так все нормально. Базовое содержание
на месте.
У народов, более древних, чем славяне, - еще большие возможности для исторического
"макияжа". Но свою исконную суть бывшие автохтоны сохраняют. Да и аланы слишком
рассеянная субстанция, чтобы системно заменить какие-то другие народы. Осетиноведы
любят цитировать римлянина Марцеллина: "аланы живут на далеком расстоянии друг от
друга и кочуют на огромных пространствах. У них нет постоянных жилищ, живут в
повозках, которые покрывают древесной корой и таскают их по неизмеримым степям".
"Когда они доходят до мест, поросших травой, то располагают свои повозки в круг и
питаются как звери". (Осетины, столь чувствительные к этикету приема пищи, разве
узнают в них своих предков?) "Как только корм весь в известном месте уничтожится, они
снова везут, так сказать, свои города, расположенные на повозках". (17, стр. 10). И я не
понимаю, как, даже со скидкой на тысячелетия, как из этого рассеянного перекати-поле,
мог образоваться хоть какой-то маленький этнический костяк. Кочевые племена - первая
форма существования, за которой следовала оседлость. Люди, жившие на хребте
Кавказских гор, не были кочевниками. Они вели оседлый образ жизни. Из форм кочевья
оставались лишь перегоны овечьих стад на зимние пастбища. Но сами люди не жили в
кибитках уже тогда, когда скифы и аланы представляли из кибиток свое "государство". По
идее, если аланы и заполонили Северный Кавказ, то они попадали под влияние оседлых
коренных жителей, а не наоборот. Таков закон исторического развития.
С другой стороны, не зря же трудились самозабвенно ученые разных мастей и
специальностей, чтобы так ни для чего сочинять теорию о скифо-аланском
происхождении осетин. "Если звезды зажигают, Значит, это кому-нибудь нужно?"
Скифо-аланская теория была привнесена в осетинскую идеологию извне. Она не
выросла из недр народного сознания. Народ даже не знает о ней. Если прочитать
осетинские предания, собранные в "Осетинских этюдах" Миллера, то в них и отдаленного
сходства нет с какими-либо явлениями, бытовыми ли, обычаями, которыми изобилуют
древние записи о тех, искусственно прикрепленных к осетинам племенах. Зато любой
осетин обнаружит кровное родство миллеровских преданий со своими собственными
представлениями о быте, интеллекте и мудрости древних осетин.
Тогда - в чем дело?
Мне кажется, есть одно упущение. Обычно арийско-скифо-сармато-аланская теория
происхождения осетин, которая создавалась в XІX в., рассматривается вне истории
Северного Кавказа того периода. Периода вхождения северокавказских народов в состав
83
Российской Империи. (Теперь, сожалея об ушедшей Империи, пришло время писать это
слово с большой буквы. В знак особого отношения к прошедшему и потерянному).
Период был совсем не спокойный. Если не сказать - крайне мятежный. Все
всполошилось.
Конкретно в Осетии вторая половина XVІІІ в. и первая XІX в. были
подготовительными для последующих процессов присоединения к России.
Осуществлялась выношенная российским государством стратегическая цель - выхода на
Кавказ. Кавказ и сам манил своими скрытыми в нем ценностями. Но еще более он ценился
как глобальная инфраструктура для выхода на Закавказье и Ближневосточный мир. Тем
более в условиях постоянной угрозы того времени со стороны таких недружественных
государств, как Турция и Персия. Но Кавказ был густо и разно-народно населен. Дадут ли
они подступиться к своим святыням? Этот вопрос Россия задала себе на целое столетие. К
населению предстояло сформулировать подходы. Не просто - пришел, увидел, победил.
Нет! На Кавказе, учитывая горный рельеф, сложные климатические условия, а также быт
народа, построенный по законам родо-племенных отношений, такой способ был
противопоказан. Россия понимала, что нужно основательно подготавливать условия. Надо
знать досконально край. Изучить природу. Иметь представление о богатствах реальных и
потенциальных. А главное - узнать подробно все о населении.
Чем дальше продвигалось обследование, тем яснее становилась значимость
осетинского народа в осуществлении поставленных Россией целей. Зацепиться за
кавказский хребет можно было только овладев территорией горцев-осетин. Именно они
"сидели" на перевальных путях. Как когда-то для Грузии оссы были главным народом
хребта, так теперь для России, перед покорением Кавказа, осетины стали тем же главным
народом. Осетия стала уникальной ценностью для России. Никакая другая территория на
Северном Кавказе в то время не располагала столь высоким стратегическим ресурсом как
территория, занимаемая осетинами.
"Из гористых участков Кавказского хребта Осетия, по географическому своему
положению, находится ближе всего к сердцу Закавказских наших владений, прилегая
ущельями своими к главнейшему нашему сообщению с Россией", - писал в 1841 г. в
секретном донесении на имя гр. Чернышева командующий Закавказским краем ген.
Головин. (13, стр. 3). В донесении подчеркивалось, что стратегическую ценность особенно
создавали два ущелья, прорезавшие хребет в центральной части Кавказских гор. В
дальнейшем они могли стать единственно возможными путями сообщений с Закавказьем.
Но кто эти люди, осетины? Молва о горцах ходит всякая. Необузданные, мол, дикие.
Меткие стрелки. Прекрасные наездники. Живут родо-племенным строем, причудливым
образом вошедшим в систему феодальных отношений. В промыслах и склонностях своих
не игнорируют абречество. (Да еще изрядно не игнорируют!). Такие, не совсем
однозначные, характеристики.
На этом фоне отрывочных представлений об осетинах началось активное изучение
края. Россия применила тот же способ покорения колоний, какой распространен и поныне
- миссионерскую деятельность. В Осетию хлынул поток новых людей - русских,
иностранцев. Ученых. Инженеров. Геологов. Историков, лингвистов и фольклористов!
Для выяснения всех возможных сторон жизни осетин.
Под видом миссионеров приезжали в Осетию разные люди. Как в 90-е годы уже
нашего, XX в. посещало множество "миссионеров" только что распавшуюся нашу страну.
84
Так хищники накидываются на жертву. Одни распространяли бесплатно Библию, другие
работали под прикрытием созданных ими благотворительных и разных других обществ,
оказывали бесплатную помощь "бедной науке", проникая в святую святых
интеллектуального мира. А там, кто их знает, кого миссионеры представляли на самом
деле. Ну, да не о сегодняшнем дне идет речь. Хотя тоже интересно.
Россия взяла в оборот маленькую Осетию для своих будущих больших стратегических
целей. Главным инструментом вхождения в гущи осетинского общества была
христианизация. Миссионерам предстояла претяжелая работа. Они выступали под
разными лицами и профессиями. Кто-то под видом егеря обследовал места свинцовосеребряных руд. А другой промышлял на ниве разведки под рясой церковного деятеля. Те,
кто проводил ее, выполняли и разные другие задачи. "А оный иероним Ефрем особливым
доношением объявил, что де тамо многорудные суть места и между двух верст, где живут
дигоры и они, проповедующие, ныне обретаются, везде имеются разные руды, в том числе
и серебряные; а как де им тамошние жители сказали, что есть де тамо ж и золотая руда".
Да и о многом еще поведал в своем донесении иероним Ефрем. (14, стр. 47). И все
секретно, секретно, секретно. А помните? Выше в тексте приводилось письмо
астраханского губернатора о том, как он снарядил отряд для ловли тура в осетинском
ущелье? Оказывается, не для ловли тура. В другом документе тот же губернатор пишет,
что та егерская затея - это просто прикрытие для обследования местности, "как ходит
молва, богатой всякими металлами и минералами". (И то хорошо, что не личной прихотью
объяснялись причуды высокого должностного лица). На самом деле под видом егеря был
снаряжен знаменитый исследователь садонских руд Степан Ванявин.
Золото в недрах земли, по которой ходят осетины. Между тем, жизнь народа была
крайне бедной. Ну, чем там можно было жить? На крутых горных склонах, в земляном
голоде? В не располагающем к эффективным занятиям внутреннем самоустройстве полуфеодальном, полуродовом? В постоянных опасностях на дорогах, кои выступали в
виде узких тропинок? По этим дорогам горцы пробирались в "далекий" Кизляр, где
меняли на соль и рыбу свои немудреные поделки - горские шапки, самодельные кафтаны,
может быть, свои сыры. Но как раз для них выменивали соль. "И с них требуют пошлину
внутреннюю и пограничную" - заступался за них священнослужитель, приехавший для
проведения крещения.
Автор донесения, архимандрит, пишет и о себе, что "взял деньги из казны на раздачу
крещеным осетинцам на рубашку холста". (14, стр. 62). Согласиться принять акт
крещения, чтобы получить за это рубашку, видимо, была приемлемой меновой операцией
для горца, жившего в невероятной бедности. Они и сами непрочь были использовать
"рыночные отношения". Их товар? У них тропинки, мосты, дороги в горах. Хотите
пройти? Платите!
"Осетинцы за перепуск через мост и их места в один конец берут с каждого человека по
восьми рубах, а с возвратом зделает по шестнадцати, в рубаху же полагается у них по
осеми аршин каждой ценою от шести до пяти копеек". (14, стр. 90). То есть 40 копеек
"туда и обратно". Это, наверное, во много раз меньше чем сегодня берет за авиабилеты
"Алания". Но все же хоть какая-то "прибыль".
А инструкции все поступали и поступали по нарастающей. И уже ставится задача не
только исследовать места рудного сырья, но и "объяснить подробно в каком расстоянии
какие реки и леса от минеральных мест и каким способом можно леса получить, ежели б
иногда соизволено было горны заложить". Специально выяснять - " Народы тамошние к
такой должности полезны ль или не ненадежны". (14, стр. 80).
85
О жителях выяснялось все: "Обьяснить: какого свойства, и согласными между собою
или в распрях живут, какими средствами привесть их в усердность и преданность,
крещением ли и защищенным от Империи, или через дачу вознаграждений. Не обманчивы
ль они, и в достатке ль или в самой бедности живут". (14, стр. 81).
К местному населению тщательно присматривались. Под корень подрывали
"нежелательный бизнес". Люди могли подбирать рудные камни и продавать их. И по
этому поводу поступали специальные инструкции говорить населению что те "каменья" "стоют небольшого уважения" потому за вес и
"цену налагать самую малую". (14, стр. 104).
Инструкции касались и поведения населения. "Сверх оного, будучи там разведать нет
ли каких где собраний и к чему соглашаются, не для ль злодейства в здешних местах по
чьим возмущениям и кто предводители, а равно не слышно ль где заразилась опасная
болезнь, по скольку людей ею умирают в день". ( 14, стр. 105).
Осетию разглядывали под лупой. Изучали нравы, обычаи, склонность (или наоборот,
непослушание) к повиновению.
Когда миссионерская деятельность завершилась, разведка ответила на все вопросы,
начались действия. Они были сложны! Даже самые желанные из них!
Христианизация была первым вестником пришедших изменений. Воспринималась ли
она как действительно "благая весть"? Не знаю, не могу так сказать, ибо под корень
подрывались идентичные для осетин языческие представления о природе и
взаимоотношениях с ней человека. Это сложный вопрос и он специальный и
многоаспектный.
Однако, что не подвергается сомнению привнесенное христианскими
священнослужителями начало вхождения в мир образования. О, именно это и есть
великое новшество, явившееся осетинам! Они вошли в самодельных арчита в
открывающиеся школы и семинарии. Пусть это церковно-приходские школы. Но там букварь, великое чудо из чудес! По буквам можно читать разные тексты. Пусть семнарии
называются духовными. Но в них такое множество книг! В них можно получить
настоящее светское образование!
Но главное пронзительно-оптимистическое противоречие касалось изменения
земельных отношений. По велению императриц - Елизаветы и Екатерины - шло
переселение на плоскость. Малоземельные горцы наделялись землей и самозабвенно
предавались занятиям на ней. Но при этом обзаводились новыми соседями, потихоньку
эрозии подвергались родовые отношения. Соседская община приходила на смену
родовой.
Еще одно великое изменение - отклик царской администрации на обеспечение защиты на дорогах, в разрешении земельных вопросов, перемежающихся с сословными и прочими
сплетениями.
Осетинское общество в целом оказалось податливым в приспособлении к новым
условиям. Оно стоически перенесло смену своего образа жизни. Оно сбрасывало с себя
ярмо древности и начинало подниматься на тогдашнюю современную историческую
ступень. Их стали брать на службу, особенно военную, где они показывали себя в своих
86
лучших качествах. Об их участии в боях за Плевну в русско-турецкой войне есть
воспоминания русских военных. "Если им приходилось бывать последними, то только
при отступлении". (14, 318). Под впечатлением чудесных характеристик осетин, которые
даны были генералом Скобелевым, главнокомандующий Дунайской армией в.к. Николай
Николаевич писал наместнику Кавказскому: "С разрешения государя пишу тебе просьбу
выслать осетин сколько можно с лошадьми - осетины герои, каких мало, дай мне их
побольше... Осетины так работали, что буду просить георгиевского знамени".
Каждое из означенных новоявлений было чрезвычайно сложным. При желании весь
событийный ряд можно повернуть в толковании в разные стороны. Но я говорю о
главном. На сегодняшнем языке это называется "тренд". Я опускаю весь напор бытовой и
психологической сложности. Пытаюсь обходиться главным смыслом, положительным в
этом сложном содержании. И не могу не прийти к выводу, что все происходившее вместе
нельзя назвать иначе как Осетинский Ренессанс!
И, может быть, именно это стало поводом для историков, лингвистов и других
любопытствующих гуманитариев, прибывших в горную страну и с любопытством
наблюдавших ситуацию, придать процессам какой-то духовно-тонизирующий смысл. В
это время среди данной когорты специалистов особенно были распространены идеи
индоевропеизма. Что, если воспользоваться некоторыми лингвистическими сходствами
осетинского и иранского языков и объявить осетин народом древне-иранских корней? То
есть, арийских. Осетины, возбужденные своим Ренессансом, должны быть горды новой,
возвышающей их, теорией! Это была их - историков, лингвистов и путешественников возвышающая лесть, способ облагодетельствования принявшей статус новой провинции,
область. Осетинам дали новых предков, идентичных славяно-арийско-европейским.
Однако не все осетины испытали и в те времена гордость от нового родства. По
крайней мере, был один такой осетин. И звали его кратко - Коста!
Выше приводилась ссылка на его рецензию, где он подвергал острой критике учебник
по географии Михаила Мостовского (учебником пользовались все российские школы,
включая северо-кавказские). Осетины, как отмечал Коста, были обозначены в учебнике
как народ древнегерманского происхождения. (7, т 3, стр. - 275-278). Это вызвало его
резкое неприятие. В рецензии он написал, что такая теория давно преодолена и пора от
нее отойти. Тем не менее, как отмечал Коста, "она успешно распространяется".
Сегодня мне говорят, а зачем, мол, ты вспоминаешь Коста, ведь он же не историк". Не
соглашаюсь с доводом! Интуиция Коста оказалась во много раз "историчнее", нежели
многотомные официальные сочинения профессионалов на тему.
В те времена позиции "индоевропеизма" были сильны. Миссионеры от "новой
Европы" как клад искали кандидатов для этой группы. Полагая, наверное, что
новоиспеченный "индоевропейский" этнос скоро почувствует себя родственным не только
иранцам, но и славянам, и германцам. Ведь и славяне, по этой теории - арийских корней!
И осетинам приятно, и русской администрации легче управлять.
Так готовилась идеологема об особенном, скифо-аланском происхождении предков
осетин. Мы о ней уже достаточно много знаем. Повторим, что ее состав не учитывал
только одного, самого главного - сути осетинского этноса - древних автохтонов, столько
веков и тысячелетий потрудившихся, чтобы дать этническое оформление местному
населению.
87
И теперь я думаю, - было ли то ошибкой резидентов, ринувшихся на Северный Кавказ,
и поглощенных экзотикой края; обнаруживавших, что, оказывается, и там люди как люди!
Ходят, разговаривают. И даже иранские слова произносят, сами того не подозревая! Или
же шло вполне сознательное творчество по оформлению заданной идеологической
конструкции. Это было так кстати в те времена, когда создавалась глобальная идеологема
- теория западно-европейской группы языков и народов, с одной, арийской подосновой.
Своего рода система глобализации XІX в. на арийской основе.
...В последующем, однако, ученые перестали быть фанатиками индоевропеизма и
потихоньку глобальная идеологема сошла на-нет... Остались только ее частички. Что
касается осетинского варианта индоевропейской принадлежности, то, похоже, он оказался
разрушенным, когда влили в него аланскую идею. Ибо нет стройных научных
доказательств иранского происхождения этого племени.
Частный вывод
Никакие примеси, скрещивания и "добавки", даже самые искусно сделанные БАДы,
впрыснутые историками два века назад в наш этнический организм, не могут
конкурировать с богатством и фантастическим колоритом осетинской сущности,
осетинского языка и осетинского мироощущения. И возникает вопрос - зачем казаться
аланами, когда можно быть осетином? Я этого никогда не пойму.
P.S. Кстати. Во времена того самого, условно мною называемого Ренессанса, была
большая потребность у людей, особенно родовитых сословий, в поисках корней своих
древних предков. Хотя бы для решения множества возникших земельных вопросов. Есть
ссылки на разные века. Есть ссылка даже на 800-летнюю давность прослеживания своих
генеалогических корней. Но ни в одном материале, ни один алдар, или потомок древнего
Баделя, не упомянул даже название "Алан". И везде речь идет об осетинах.
А теперь, я приехала во Владикавказ и своим знакомым говорила о названии данной
книги. Не вникая в содержание и подробности, кое-кто из моих собеседников, очень
достойных людей, мне часто наносил в ответ внезапный укол. Один ответ поверг меня в
уныние сразу: "вокруг и так много претендентов на алан, а мы сами их отдаем?" А вскоре
мне позвонили из Осетии и сказали о статье, написанной в одной европейской стране и
подписанной - "осетинка-аланка".
Ну, что же тут скажешь! Мифы, наверное, сильнее и привлекательнее истины.
Литература
Комментарий к перечню источников
В самом начале я подчеркивала, что данная работа - вынужденная и диктуется
многообразием трактовок, в которых обычному читателю трудно разобраться. А,
избранный мною путь, как я отмечала, - это путь обычного читателя. В поисках, как мне
казалось, приближения к истине, меня вели определенные работы, которые я и указываю в
списке. (Извините за высокопарность, это те работы, которые составили мою "нить
Ариадны"). Знаю и не сомневаюсь, что есть еще множество интереснейших работ по теме.
Я даже удивляюсь тому, как их много, судя по спискам, приводимым не только к книгам,
но и к отдельным главам книг и статьям. Все для меня постичь оказалось невозможным, и
88
я ограничиваюсь теми работами, которые - или меня потрясли (Марр), удивили (Калоев),
послужили прекрасным учебным материалом (Вс. Миллер), подсказывали возможный ход
мыслей в сегодняшнем осетинском обществе (В. Баскаев), и т.д.
Обычно в публикуемых книгах в списки включают все то, что имеется по теме. В
данном случае я бы сказала, что "нельзя объять необъятное". Даже будучи уверенным, что
это "необъятное" очень интересно и поучительно. Но и при этом, остались некоторые
работы, которые я бы хотела использовать. Я просто их не нашла. Ведь наш книжный мир
распался, как и страна. Искать книги становится все труднее.
1. Миллер В.Ф., Осетинские этюды, Владикавказ, 1992, Северо-Осетинский институт
гуманитарных исследований. Репринтное издание.
2. Геродот, История, Издательство "Ладомир", 2005.
3. Гиппократ, Избранные книги, Москва, "Сварог", 1994.
4. История Европы, т. 1, Древняя Европа, Москва, "Наука", 1988
5. Абаев В.И., Избранные труды, Религия, Фольклор, Литература, Владикавказ, "ИР",
1990.
6. Коста Хетагуров, Собрание сочинений в трех томах, Издательство Академии Наук
СССР, Северо-Осетинский Научно-исследовательский институт, 1951.
7. Коста Хетагуров, Собрание сочинений в пяти томах, 1957.
8. В.В. Кузнецов, Очерки истории алан, Владикавказ, "ИР", 1992.
9. Калоев Б.А., Василий Иванович Абаев и вопросы этнографии в его трудах, Москва,
"Наука", 2001.
10. Марр Н.Я., Этно- и глоттогония Восточной Европы, Академия Наук СССР, 1935.
11. Бердзенишвили Н, , Джавахишвили И., Джанашия С., История Грузии,
Тбилиси,1946.
13. История Осетии, (Макет), Часть первая, Орджоникидзе, 1954.
13. История Северо-Осетинской АССР, т. 1, Орджоникидзе, "ИР", 1987.
14. Материалы по истории осетинского народа. т. 2, Орджоникидзе, 1942.
15. Природные ресурсы Северо-Осетинской АССР, Академия Наук СССР, 1950.
16. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах, т. 3, Цхинвали, "ИРЫСТОН",
1987.
17. Скитский Б.В. Хрестоматия по Истории Осетии, часть первая, Дзауджикау, 1949.
89
18. Авеста, Избранные гимны, Душанбе, 1990.
19. Сказания о нартах, Москва, 1944.
20. Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость, Орджоникидзе, 1980.
21. Уарзиати В.С., Культура Осетии: связи с народами Кавказа, Орджоникидзе, 1990,
"ИР".
22. Хачирти А. Аланика и культурная традиция, Владикавказ, "Иристон", 2002.
23. Хачирти А. Публицистика, Владикавказ, 1999.
24. Мэри Бойс, Зороастрийцы, Верования и обычаи, Москва, 1988.
25. Ж. Демюзиль, Скифы и Нарты, Москва, "Наука", 1990.
26. Библейская Энциклопедия, Москва, 1891.
27. Тамара Райс Т. Скифы. Строители степных пирамид. Москва, Центрполиграф. 2004.
28. Гордон Чайльд, Арийцы. Основатели европейской цивилизации. Москва,
Центрполиграф, 2005.
29. Логический словарь-справочник, М. 1973.
30. Большая Советская Энциклопедия. Издание второе, 1949-1958
31. Брокгауз и Ефрон. Энциклопедия. Электронный выпуск.
32. Вадим Баскаев. Немного о национальной элите... , Газета Фыдыбǽстǽ (Отчизна),
апрель 2007.