Две столицы 19 века: Петербург и Москва

Щербаков Евгений, р.п. Новая Майна
Мелекесского района Ульяновской области,
МКОУ СОШ № 1, 9 класс
Научный руководитель: Юматова Наталья Анатольевна,
р.п. Новая Майна Мелекесского района Ульяновской области,
МКОУ СОШ № 1, учитель истории и обществознания
ДВЕ СТОЛИЦЫ XIX ВЕКА: ПЕТЕРБУРГ И МОСКВА
Город Петербург назван в честь своего великого основателя Петра I. Это
можно было бы не считать легендой, если бы не желание петербуржцев –
петроградцев – ленинградцев видеть в изначальном названии своего города имя
его создателя. От желания до мифотворчества оставался один шаг.
Легенда о Колоннаде Аполлона
Первоначально
Колоннада
представляла
собой
замкнутое
кольцо
напоминавшее ротонду, на левом берегу реки Славянки. Однажды на
Павловском разразилась гроза. Ударом молнии кольцо Колоннады было
разорвано, обломки колонн упали по обе стороны образовавшегося пролома.
Но развалины выглядели столь живописно, что Колоннаду было решено не
восстанавливать в прежнем виде. Её перенесли в другое место, а романтические
обломки разбросали вокруг, придав всему сооружению вид античных руин. Так
утверждает легенда. На самом деле Колоннада Аполлона – творение зодчего
Чарльза Камерона. Вначале её собирались установить в зарослях кустарника,
затем передумали и нашли ей более достойное место. Но Павел I приказал
перенести Колоннаду на крутой берег Славянки напротив дворца. Храм
Аполлон был дополнен каскадом. Это привело к обвалу части Колоннады.
Легенда «Медного всадника»
Сон майора Батурина.
В 1812 г. государь Александр Павлович распорядился вывезти статую
Петра Великого в Вологородскую губернию. В это время майор Батурин
добился свидания с личным другом царя князем Голицыным и передал ему, что
его Батурина, преследует один и тот же сон. Он видит себя на Сенатской
площади. Лик Петра поворачивается. Всадник съезжает со скалы своей и
направляется по петербургским улицам к Каменному острову , где жил тогда
Александр I . Всадник въезжает во двор Каменноостровеного дворца, из
которого выходит ему навстречу озабоченный государь. « Молодой человек ,говорит Петр Великий , - до чего ты довел мою Россию. Но покуда я на месте ,
городу нечего опасаться!» Затем всадник поворачивает назад , и снова
раздаётся “ тяжело-звонное скаканье”. После этого Александр отменяет своё
решение , и статуя Петра остаётся в Петербурге. Трудно переоценить роль “
Медного всадника” в судьбах русского искусства. История и архитектура ,
искусствоведение и градостроительство , живопись и литература , кино и театр
, музыка , философия …
Голова Петра
Ученица Фальконе Мари Анн Колло в течение одной ночи вылепила голову
Петра , в то время как скульптор бился над ней несколько лет и, отчаявшись
после неоднократных попыток, отказался сделать это сам.
К тому времени мадемуазель Колло уже была известна в Петербурге по
талантливым скульптурным портретам, до сих пор хранящимися в Эрмитаже.
Трижды Фальконе лепил ту удивительную голову, трижды, как ему казалось,
был близок к успеху, и трижды императрица Екатерина II отвергла его модели,
оставаясь неудовлетворённой отсутствием сходства с оригиналом. Показанная
Екатерине модель Мари, вызвала восторженное одобрение. Успех был полный .
Старый Петергоф
Годом основания Петергофа принято считать 1714-й, когда на побережье
Финского залива Петр I заложил так называемые XVII Малые палаты, или
Монплезир, хотя впервые в «Походном журнале» Петра Петергоф упоминается
еще в сентябре 1705 года. Речь идет о небольшой усадьбе с «попутными»
хоромами, построенной на территории Старого Петергофа.
Петергоф в переводе с немецкого «Петров двор». По преданию, попутные
хоромы обязаны своим появлением тогда еще невенчанной супруге государя
Екатерине. Со строительством Монплезира и Большого Петергофского дворца
значение Старого Петергофа стало утрачиваться, пока совсем не сошло на нет.
Большой дворец Петергофа
Над возведением этого прекрасного дворца трудились зодчие разных эпох и
стилей, но создали они столь цельное художественное произведение, что
сегодня дворец воспринимается как творение одного мастера. Кабинет Петра I
создан в 1718-1720 годах по проекту Ж. Б. Леблона и от пола до потолка обшит
светлыми разными дубовыми панелями. В середине I века Бартоломео
Растрелли поручается перестройка всего дворца. Один из центральных залов
Большого дворца – так называемый Итальянский салон, задуманный Леблоном
– позднее был полностью перестроен архитектором Ж. Б. Валлен-Деламотом в
Домик Петра.
Проходя по Петербургскому острову, Петр срубил ракитовый куст, и на
этом месте возникла первая жилая постройка будущей столицы.
Домик Петра был срублен солдатами-плотниками на правом берегу Невы из
обтесанных сосновых бревен за три дня – с 24 по 26 мая 1703 года. Стены
маленького одноэтажного строения, с виду напоминавшего крестьянскую избу,
раскрасили под нирты и прорезали в них широкие трехстворчатые окна с
мелкими стеклами, а дранке, покрывавшей крышу, придали вид черепицы.
Печи не поставили; Петр жил здесь с 1703 по 1708 год только в летнее время.
Чтобы защитить Домик
на долгие времена от непогоды, над ним позднее
соорудили крытую каменную галерею, которая не раз перестраивалась. Домик
на Петровской набережной в наши дни – популярнейший городской музей.
Грот “Эхо”
В Гатчинском парке на берегу Серебряного озера, на пологом склоне холма
можно видеть романтическое сооружение – грот “Эхо”. Согласно приданию,
этот подземный ход был устроен по желанию Григория Орлова – первого
владельца
дворца.
Своим
названием
грот
обязан
поразительному
акустическому эффекту, который посетители парка обнаружили в XXIII веке.
Если перед сводом грота произнести слово или фразу, то спустя некоторое
время сказанное вдруг возвращается “c необыкновенной ясностью”, повторяясь
несколько раз.
Легенда об Англичанине
Некий английский лорд, наслышанный о красоте Петербурга, на склоне лет
решил побывать в нем. Его яхта вошла в Неву и остановилась напротив летнего
сада. Изумленный и очарованный сказочным совершенством его ограды,
британец отказался сойти на берег, заявив, что в этом нет смысла, так как
ничего более прекрасного он уже не встретит нигде.
Эта легенда родилась на берегах Темзы.
Петербург, как известно, начинался с крепости, как и многие другие
древнерусские города. ". Но...
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво.
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристаням стремятся...
Петербург быстро обрел все черты столицы огромной могущественной
империи:
просторные
площади
и
широкие
улицы,
величественные
правительственные здания, роскошные дворцы, многочисленные богатые
храмы..
Улицы
молодой
столицы
обстраивались
по-новому.
Их
обрамляли не заборы, как в феодальном городе, а фасады домов,
украшенные колонными портиками, лоджиями, скульптурой. Только
богатым особнякам вельмож позволено было отступать от красной линии
улицы и пропускать вперед просторный парадный двор, огороженный
нарядной чугунной решеткой с красивыми воротами.
...В гранит оделася Нева,
Мосты повисли над водами;
Темно-зелеными садами
Ее покрылись острова...
Но истинно державный вид Петербург приобрел в первой половине
XIX в. Усилиями зодчих Захарова, Во-ронихина, Тома де Томона,
Монферрана и, особенно, Росси центр города изменился до неузнаваемости.
Появились
величественные
здания
—
Адмиралтейство,
Биржа
на
Васильевском острове, Казанский и Исаакиевский соборы, Главный штаб с
его знаменитой аркой, Сенат и Синод, огромные парадные площади —
Дворцовая, Сенатская, Исаакиевская, Адмиралтейская. Именно в это время
Петербург превратился в один из красивейших городов мира. Его называли
"Северной Пальмирой" — за сходство, благодаря классической архитектуре,
с прекрасными античными городами. Многочисленными реками и каналами
с перекинутыми через них мостами и мостиками напоминала новая столица
и Венецию. Именно такой Петербург знал и любил Пушкин, его он воспел в
"Медном всаднике":
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный...
Конечно, не весь Петербург был столь прекрасен и величественен, как
в стихах поэта. На окраинах города царили грязь, нищета и убожество.
Скромные, преимущественно деревянные, дома ремесленников, мелких
торговцев и рядовых чиновников не имели ничего общего с дворцами знати:
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит...
Петербург стал важнейшим центром русской науки и культуры. Здесь
находились
Академия
наук
и
Академия
художеств,
академический
университет и другие учебные заведения, два лучших российских театра —
Александрийский и Мариинский (бывший Большой), крупнейшая в стране
Публичная библиотека, первый музей — Кунсткамера. Новая столица
превратилась и в крупный религиозный центр России, где разместился
главный кафедральный собор страны. Сначала им была Петропавловская
церковь, а с середины XIX в. — новый Исаакиевский собор, объявленный
"первенствующим в империи".
Еще при Петре I состоялась закладка Александро-Невской лавры. Со
временем некрополь при Александро-Невской лавре разросся и стал самым
знаменитым в России. Здесь похоронены многие выдающиеся деятели
русской истории и культуры нового времени: ученые Эйлер и Ломоносов;
государственный деятель Сперанский; писатели Карамзин, Крылов, Жуковский, Достоевский; композиторы Глинка и Мусоргский; архитекторы
Старое, Воронихин, Росси; живописец Боровиковский; скульпторы
Шубин и Мартос.
Петербург со дня своего основания был многонациональным
городом. В 1818 г. десятую часть его жителей составляли иностранцы,
преимущественно немцы. Да и строился он в течение полутора
десятилетий и русскими и иностранными архитекторами: швейцарцами
Трезини и Тома де Томоном, итальянцами Растрелли и Кваренги,
французом Леблоном, немцем Шеделем, шотландцем Камероном и
многими другими. Власти уважали чужую веру и позволяли инородцам
возводить свои храмы, поэтому в столице кроме многочисленных
православных церквей было немало лютеранских, католических, армянских.
Петербург был многолик: державная столица Российской Империи,
многоязыкий "Вавилон" пришельцев со всего света, "Мекка" для
честолюбивых людей, город-труженик для большинства его работного
населения.
Петербург прочно вошел в русскую литературу. В XIX в. не было,
наверное, ни одного более или менее крупного писателя, который бы не
писал о нем. Есть
Петербург Пушкина, Гоголя, Достоевского. Каждый из них по-своему
видел и воспевал этот город, но, наверное, все они, как Пушкин, желали ему
одного:
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия.
Москва и Петербург... Нет, наверное, в России двух городов, столь
непохожих друг на друга, но чьи исторические судьбы оказались так тесно
переплетены. Петербург изначально строился как столица великой,
могущественной империи, и все в нем красноречиво говорит об этом.
Москва же долгое время напоминала "большую деревню".
Москва, в отличие от официального, чопорного Петербурга, всегда
была живописна и вольна. Раскинувшаяся на семи холмах и бесчисленных
пригорках, она то карабкается круто в гору, то неторопливо спускается с
круч к речкам и ручьям. Москва не строилась, как Петербург, по плану, в
расположении ее улиц и площадей не было строгости, четкости, казарменной
упорядоченности. Улочки и переулки прихотливо извивались, широкие магистрали переходили в узкие проезды, и наоборот. Одни дома вылезали на
тротуары, другие скрывались в глубине дворов. Названия улиц были пестры
и бессистемны. Найти нужный дом порой бывало не просто.
После переноса столицы в Петербург Москву постигла незавидная
судьба полузабытого губернского города:
... И перед младшею столицей
Главой склонилася Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.
Кремль опустел, его обветшалые стены и башни долгое время не
ремонтировали. На картинах художников начала XIX в. видно, как они
разрушались и порастали зеленью. Еще хуже обстояло дело с укреплениями
Китай-города. Местами его стены обвалились, а сохранившиеся были
обстроены сотнями неказистых лавок.
Москва оживала лишь в те редкие дни, когда сюда на коронацию или
еще на какие-либо торжества приезжала из новой столицы императорская
семья. Вместе с монархом в первопрестольную временно перебирался императорский двор, Сенат, Синод, генералитет, многочисленные чиновники
и дворяне с целой армией прислуги. Рассказывают, что Петербург в это
время выглядел совершенно обезлюдевшим, даже улицы зарастали травой.
Москва же, наоборот, оживала, становилась шумной и суетливой.
Москва
традиционно
отличалась
от
Петербурга
своей
приверженностью к старине, патриархальному укладу быта. Даже в
середине XIX в. Москва все еще напоминала "большую деревню",
застроенную
преимущественно
одноэтажными
деревянными
домами,
утопающими в зелени садов и огородов. На известной картине Поленова
"Московский дворик", написанной в 1878 г., воспроизведен уголок города в
самом его центре — в двух шагах от Арбата — близ поныне сохранившейся
церкви Спаса на Песках. Именно такой по преимуществу выглядела Москва
в описываемое время. И все же облик ее постоянно менялся. Разбивались
бульвары, со временем превратившиеся в любимое место гулянья москвичей. На Тверском бульваре, обсаженном деревьями, с дорожками,
посыпанными песком, прогуливались "благородные". В грибоедовское
время здесь имелись "софы" для сидения, а в специально устроенной
галерее-буфете можно было выпить чая или лимонада, отведать мороженого, купить конфет.
На месте некоторых проездных ворот разрушенного Белого города
были построены однотипные здания гостиниц. Местоположение этих
гостиниц было очень удобно: при въезде в город приезжий мог
остановиться здесь, привести себя в порядок, отдохнуть, а затем уже
отправляться по делам или в гости.
Разительно изменился облик Москвы после 1812 г. Тогда, во время
французской оккупации, город в течение пяти сентябрьских дней выгорел
почти полностью: из девяти тысяч домов огонь уничтожил шесть с половиной. Правда, после войны Москва быстро восстановилась. Реконструкции
подвергся весь центр города. Кремль окружила цепь благоустроенных
площадей — Красная, Моховая (Манежная), Охотный ряд, Театральная,
Лубянская. После пожара 1812 г. были срыты валы Земляного города, а на
их месте возникла широкая кольцевая улица, застроенная домами с садами
и палисадниками, — Садовое кольцо.
К середине XIX в. Москва, построенная "на семи холмах", сохранила
свое очарование города-деревни: тесные кривые улочки, одноэтажные
деревянные домики, обилие зелени и простора. В те годы приезжему
Москва казалась, наверное, такой же, какой описал ее Пушкин,
родившийся в древней столице:
... Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.
Кстати, о крестах. Еще в древности иностранцев поражало обилие
церквей в Москве. С веками их количество увеличилось. В 1796 г. в городе
насчитывалось 322 храма, не считая монастырских. А монастырей в Москве
были ни много ни мало 24. Если Петербург просыпался по утрам под
барабанную дробь, то Москва— под колокольный звон.
Литература:
1.
Вилинбахов Г. Санкт- Петербург — «военная Столица». — «Наше
наследие», № 11, 1989 г., с. 14-22.
2.
Енишерлов В. И явь и сны. — «Наше наследие», 1994 г., спец. выпуск.
3.
Глинка Н. Н. «Строгий, стройный вид…» — М., 1992 г.
4.
Гордин А., Гордин М. Пушкинский век: Панорама столичной жизни. —
Спб., 1995 г.
5.
Коган В. Забытый Петергоф. — «Наше наследие», № 4, 1991 г., с.149-159.
6.
Шубинский С. Н. Исторические очерки и рассказы. — Таллинн-Москва,
1994 г.
7.
Энциклопедия для детей. История России и ее ближайших соседей. Т. 5.
— М., 2000 г.