В.Е. Андреев ст.н.с. Гос. Русский музей (филиал Мраморный дворец)
advertisement
1 В.Е. Андреев ст.н.с. Гос. Русский музей (филиал Мраморный дворец) Великое противостояние Вникать в чужие семейные конфликты считается признаком дурного тона и, безусловно, должно отрицательно восприниматься общественным мнением. Другое дело – если главными действующими лицами данного конфликта являются известные исторические деятели, тогда все кардинально меняется - исследователя интересуют не только отношения родственников между собой, но и как эти отношения влияют на развитие исторических событий. Предлагаемая статья является попыткой проанализировать взаимоотношения, сложившиеся между двумя представителями рода Романовых. Их имена хорошо известны истории. Один - с 1865 года являлся наследником престола, другой - брат и сподвижник императора Александра II. Кроме того, эти люди являлись еще и близкими родственниками - великий князь Константин Николаевич приходился родным дядей цесаревичу. Но, как это часто встречается в жизни – их политические взгляды на развитие страны были различны, да и взаимоотношения желали быть лучшими. Они являлись почти полной противоположностью друг другу и внешне, и по характеру, и по своим политическим убеждениям. Их противостояние началось еще при жизни императора Александра II, а после его смерти достигло своей кульминации. Парадоксально, но факт - данная тема еще не нашла серьезного отражения в специальных исследовательских работах. Она обычно находится вне сферы интересов историков, хотя это своего рода некий «секрет полишинеля». Так, на выставке «Император Александр III и императрица Мария Федоровна», 1 2 проходившей осенью 2006 года в ЦВЗ «Манеж», среди огромного количества экспонатов: картин, фотографий, документов и т.п., имя великого князя Константина Николаевича встречается только один раз. Думается, что это не было простой случайностью. Можно было бы предположить, что император Александр III питал антипатию ко всему роду Константиновичей, но это неверно. Из всего семейства великого князя Константина Николаевича, государь имел предубеждение лишь в отношении своего дяди и его старшего сына – великого князя Николая Константиновича. Да и то отношение к последнему никак не связано с великим князем Константином Николаевичем, но это тема особого разговора. Еще в годы юности Александра, великого князя Константина Николаевича раздражало в племяннике то, что он является «тугодумом», а, будучи человеком «прямолинейным», дядя не считал, что должен скрывать свое мнение. В своих мемуарах С.Д. Шереметев отмечает это: «Понятно, что именно в среде окружающих государя и императрицу находились люди, не сочувствующие цесаревичу. Они распространяли о нем известные слухи, хотя невольно должны были с ним считаться. Всех язвительнее и ожесточеннее был царский брат – Константин Николаевич. Он не щадил самолюбия, не стеснялся отзываться презрительно о цесаревиче. Впрочем, он и ранее того, с детства его относился вообще с племянником пренебрежительно. Это я слышал от самого государя Александра III»1 И Александр III, и Константин Николаевич обладали сильным характером, решимостью отстаивать свою точку зрения до конца. В этом плане показательна одна фраза наследника престола, произнесенная в январе 1869 года. Великий князь Александр Вегер Август. Портрет императора Александра II в окружении 10 мужских лиц Императорского Дома. 2 3 Александрович присутствовал у императора на докладе, с которым перед государем выступал военный министр Д.А. Милютин. После доклада состоялось обсуждение положения дел. Молодой человек доказывал окружающим, что ему только «мешают, вместо того, чтобы помогать… Я решился идти теперь напролом и не останавливаться ни перед кем».2 Это решение «идти напролом» и будет во многом определять действия и поступки будущего монарха. Исследуя биографию великого князя Константина Николаевича, нельзя обойти вниманием такой вопрос, как его внезапное увольнение со всех государственных должностей вскоре после воцарения нового императора. Но неожиданным уход великого князя из политики может показаться лишь на первый взгляд. Обычно это обстоятельство просто объясняют сложными взаимоотношениями монарха и его дяди. Все это так, но вместе с тем возникает много вопросов: Почему, Александр III, очень трепетно относившийся к родственным отношениям, испытывал антипатию именно к этому своему дяде? Почему он, любя отца и зная, как тот высоко ценил своего помощника – брата, всегда испытывал чувства неприятия к великому князю? Для ответа на эти и другие вопросы, касающиеся взаимоотношения государя Александра Александровича и его великокняжеского родственника, необходимо рассмотреть целый комплекс как политических, так и общечеловеческих проблем. В исторической науке прочно укоренилось мнение, что любовь к отцу совсем не мешала великому князю Александру Александровичу не понимать реформы, проводимые им. Когда же в результате террористического акта 1 марта 1881 года был убит Александр II, то всю ответственность за произошедшее новый император решил 3 4 возложить на «Константиновскую» партию. Главным виновником случившейся трагедии он считал великого князя Константина Николаевича. Об этом красноречиво свидетельствует сцена, описанная великим князем Владимиром Александровичем А.А. Половцову: «…Говоря о смерти отца, вел. кн. Владимир рассказывает, что одним из первых явился к смертному одру и был свидетелем жестокой сцены: стоявший на коленях Константин громко рыдал, а нынешний государь в припадке нервного раздражения кричал: «Выгоните отсюда этого человека (указывая на Константина), он сделал несчастие моего отца, омрачил его царствование» и т.д. Владимир схватил за руки своего старшего брата и тщетно старался его успокоить».3 Конечно, смерть императора Александра II потрясла всех без исключения представителей царствующего дома, в первую очередь своей внезапностью. Поэтому нервное напряжение, эмоциональные срывы оказались своего рода естественной реакцией человеческого организма. Обычно смерть близкого человека сближает его родственников. Но здесь все было иначе. Гибель Государя не только не примирила этих людей, а напротив, способствовала дальнейшему их противостоянию. Вывод, к которому пришел Александр III был предельно прост: именно следствием либеральных реформ террора, и явился разгул то сложное положение, в котором оказалось правительство. Подводя итог правлению отца, новый монарх с горечью констатировал, что император Александр II слишком много «нареформировал». Для начала попробуем посмотреть на взаимоотношения этих людей через призму реформ 1860-1870-х годов, наделавших так много шума. Эти реформы получили неоднозначную оценку даже у 4 5 современников. Радикальным революционерам-демократам они казались недостаточными, половинчатыми и даже грабительскими (особенно крестьянская реформа).4 Консерваторы, наоборот, считали, что реформы разрушили прежние устои общества и являются опасными для государства. Позиции революционного и консервативного лагерей были ясны и предсказуемы. Но, оказывается, что в самом лагере либералов не было единства. В качестве подтверждения этого тезиса можно привести высказывание известного общественного деятеля Б.Н. Чичерина, который сразу после убийства Александра II написал, что трагическая судьба этого императора, не может не потрясти всякого, в «ком не иссякло человеческое чувство,… но еще более политический мыслитель смущается при виде того наследия, который этот благородный государь, сеятель свободы на русской земле, оставляет своему преемнику… Россия представляет какой-то хаос, среди которого решимость проявляют одни разрушительные элементы, которые с неслыханной дерзостью проводят свои замыслы…»5 Под «разрушительными элементами» здесь, естественно, понимаются представители народовольцев и другие радикальные элементы. Чичерин не являлся противником реформ, но он, видимо, не без основания считал, что определенные неблагоприятные последствия можно объяснить стремительной их быстротой преобразований, происходящих в обществе, и как следствие – опасностью социального взрыва. Обратим внимание, что эта оценка положения страны исходит от представителя либерального лагеря. Что же тогда мы хотим услышать от человека, который потерял отца в результате трагических событий 1 марта 1881 года? Как видим, точка зрения 5 6 Чичерина в определенной степени совпадает с точкой зрения Александра III. В оценке личности императора Александра III историки до сих пор не могут отказаться от стереотипов, сложившихся в советский период. Это касается, как уровня образования и воспитания императора, так и его личных качеств, и способностей как государственного деятеля. Эти стереотипы хорошо известны: малообразованность, недалекий ум, сквернословие, пристрастие к алкоголю, стремление к подавлению любого проявления свободы и т.п. К счастью, в последнее время такая упрощенная трактовка личности этого российского императора встречается все реже. Если говорить о политических взглядах Александра III, то он был приверженцем абсолютной монархии, но только отнюдь не по причине недостатка ума или образования, а в силу своего убеждения, что конституционные преобразования приведут к серьезным общественным потрясениям. Эти убеждения, переросшие в уверенность, он вынес из опыта правления своего отца, чьи преобразования лишь способствовали усилению революционного движения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что главной своей задачей император считал подавление революционного и любого другого оппозиционного движения и по возможности укрепление самодержавного строя. Немаловажную роль в дальнейшем развитии событий сыграет обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев. С первых дней марта 1881 года он начинает оказывать на нового государя сильное давление. Пользуясь правом бывшего воспитателя, Константин Петрович видел свою первостепенную задачу в изолировании нового монарха от людей, которые являются политическими противниками консервативных устоев общества. К 6 7 одному из главных противников нового режима он относил великого князя Константина Николаевича. В первые дни своего царствования Александр III приходит к выводу, что главное в настоящее время – это положение внутри страны. Обер-прокурор Святейшего Синода, взяв на себя функцию советника государя (т.е. фактически функцию статс-секретаря Его Величества), при любой возможности подчеркивал, что главное положить конец политическим шатаниям и укрепить власть. Реализацию своего плана император решил начать с обсуждения проекта представительного совещательного органа. Дело в том, что 26 января 1881 года министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов представил доклад, намечавший дальнейшее преобразование государственного управления. План предусматривал создание временных подготовительных комиссий. Помимо чиновников в комиссии должны были войти представители земств от крупнейших губерний. В задачу комиссий должна была входить выработка новых законопроектов, а также корректировка крестьянской, земской и других реформ, решение насущных финансовых проблем. Подготовленные проекты предполагалось внести в Общую комиссию, также состоявшую из представителей чиновничества и земств. После ее одобрения проекты должны были поступить на утверждение в Государственный совет и к императору. Таково в общих чертах было содержание этого документа. Некоторые историки, в частности Н.Я.Эйдельман и Б.Г. Литвак, считают, что идеи, изложенные в докладе М.Т. ЛорисМеликова, вполне могли бы способствовать появлению в России конституции. А наиболее радикальные утверждают, что это и есть проект первой конституции, который так и не увидел свет. Так ли 7 8 это? Думается, что весьма сомнительно. В действительности данный проект мало походил на реальную конституцию, так как предложенные в нем меры не могли существенным образом повлиять на политическое устройство Российского государства. Дальнейшая судьба проекта зависела от очень многих обстоятельств, в том числе и от соотношения сил при дворе и в обществе. Все это прекрасно понимал император Александр II. Тем не менее, проект он одобрил, а обсуждение его комитетом министров было намечено на 4 марта. Сторонник этого проекта великий князь Константин Николаевич опасался, что входящий в состав комитета Победоносцев будет составлять оппозицию ЛорисМеликову и, следовательно, будет препятствовать его принятию. Наследник престола, присутствовавший при этом разговоре отца и дяди, хоть и высказался за этот документ, но, тем не менее, заметил: «Что за беда, - тем лучше. Разные взгляды могут только способствовать разъяснению вопроса».6 Таким образом, мы видим, что цесаревич накануне 1 марта 1881 года не считал вопрос о представительстве разъясненным. И это после различных заседаний, где данный документ был единогласно, в том числе и им самим, поддержан и даже одобрен императором. 8 марта в Зимнем дворце император Александр III собирает у себя влиятельных высших сановников государства. Сторонники проекта были спокойны: во-первых, их было большинство; а вовторых, они надеялись, что воля покойного императора является для его наследника своего рода законом, или, если хотите, завещанием, а посему - совещание, скорее всего, пройдет формально. Но, даже если дискуссия возникнет, то, тем не менее, документ будет утвержден и передан в печать. Заседание длилось несколько часов. Как и предполагалось, мнения выступающих 8 9 разделились. Одним из последних слово взял К.П. Победоносцев. «Глаза его блестели, голос вначале дрожал, но это скоро прошло, зазвучал металл. Он смотрел на государя и, когда речь достигла особой обличительной ноты, впивался взглядом в великого князя Константина Николаевича, который оцепенел под взором оберпрокурора»7 Его выступление оказалось роковым. Неожиданно для многих император поддержал меньшинство во главе с Победоносцевым. Это было тем более странно, что изначально, до трагедии 1 марта, будущий император, как мы помним, поддержал проект Лорис-Меликова. К единому мнению заседавшие так и не пришли, решение по предложению императора Александра III было отложено. Однако нового обсуждения так и не состоялось. Почему государь изменил свое мнение и принял такое решение? Скорее всего, как человек, стоящий на консервативных позициях, в этом проекте император увидел шаги, которые могут привести к принятию конституции и введению народного представительства. Он считал, что главным его оппонентом является не Лорис-Меликов, что за всеми этими «реформаторами» стоит их высокий покровитель великий князь Константин Николаевич. Как ни странно, но император был не так уж далек от истины. Конечно, о конституции великий князь не помышлял, но после гибели своего венценосного брата, задумывался над идеей созыва «Земского собора как единственного средства, которое может теперь спасти бедную нашу растерзанную Матушку Россию».8 Великий князь Константин Николаевич понимал, что над ним «сгущаются тучи». Он прекрасно знал об отношении к себе императора. Это видно из дневниковых записей. 9 10 «18 марта 1881.<…> в 2 часа у меня Владимир и важный с ним разговор ... Признался, что Государь меня не любит и враждебно ко мне относится, и желал бы, чтоб я от всего своего положения отказался и уехал бы из Петербурга. Я отвечал, что отказываться от службы не считаю себя в праве, яко родившийся на и для службы, но предоставляю вполне Государю себя уволить и заместить более достойным и полезным, если он считает службу старого Дяди, который 37 лет служил отцу и брату, 29 лет управляет Морским ведомством, 20 лет управляет крестьянским делом и 16 лет председательствует Государственным Советом, если продолжение этой службы он считает для себя бесполезным и вредным … в первую минуту мое удаление будет в высшей степени популярно, но что как потом отзовутся о нем, вспомнив, что одним из первых актов его царствования было удаление своего Дяди, старого и верного слуги двух Царей, и который в своей более чем полувековой жизни какую-нибудь пользу да принес. Вот о чем я советую Государю подумать, не обо мне, а о себе и о последствиях, которые из этого для него воспоследовать могут…».9 Как видим, великому князю не чуждо некое тщеславие. Он прекрасно понимает, что своей деятельностью уже вошел в историю и надеется, что симпатии потомков будут на его стороне. Именно поэтому он «пугает» императора судом истории и намекает, что, пока еще не поздно, государю следует одуматься. Скорее всего, содержание этого разговора своего брата с дядей стало известно императору. Эти упреки, намек на беспристрастный суд истории в будущем лишь усиливали конфликт. Но никаких попыток встретиться с великим князем Константином Николаевичем Александр III не предпринимает. Великий князь продолжает оставаться на своих постах. 10 11 « 27 апреля 1881. В 1 ч. Совет, в котором слушалось дело о понижении выкупных платежей и об обязательном выкупе… Ужасно я счастлив этому результату. Это моя лебединая песнь по крестьянскому делу… И в такую именно минуту меня удаляют от всех дел!!! Больно!»10 Положение крестьян оставалось действительно тяжелым. Крестьянские хозяйства были обременены всякого рода поборами: выкупные платежи, государственные земельные налоги и т.п. По подсчетам экономистов, в среднем на каждую крестьянскую семью приходилось около 30 рублей различных платежей, что для большинства являлось разорительной суммой. После долгих колебаний и размышлений к концу марта у императора созрело твердое решение, что никакие новации в настоящий момент не нужны. В первую очередь надо наладить работу государственного аппарата, продолжить борьбу с врагами, и только после того, как наступит более спокойное время, можно будет вернуться к политическим реформам. О том, что эти колебания действительно существовали, говорит хотя бы тот факт, что манифест о восшествии на престол, утверждавший незыблемость самодержавного правления, появился не сразу после воцарения Александра на троне, то есть в начале марта, а только 29 апреля 1881 года. Автором манифеста был К.П. Победоносцев – наставник и советчик нового монарха. «Посреди великой нашей скорби глас Божий повелевает нам стать бодро на дело правое, с упованием на Божественный промысел, с верой в силу и истину самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного, от всяких на нее поползновений».11 11 12 Главной задачей своего царствования Александр III провозглашал безусловное сохранение самодержавной власти «для блага народного, от всяких на нее поползновений». Это означало, что все идеи реформаторов о возможном введении даже некого подобия конституции рухнули. В этот же день (то есть в день опубликования манифеста) Победоносцев пишет императору письмо: «…А теперь для вас, по крайнему моему разумению, всего важнее, чтоб у власти были люди, которым вы верите, … если они заговорят о желании отойти от дел, ради бога, ваше величество, не удерживайте их, вы им сделаете уступку и тем самым ослабите нравственное свое положение, … Если не будет на ту минуту готовых людей на их место, - это не беда: можно подождать и удовольствоваться на первый раз временным состоянием. Важнее всего, чтобы поле было расчищено, чтоб не было людей с раздраженным самолюбием, преследующих свои цели;…Нельзя забывать, что в этой игре остается до сих пор еще человек с раздраженным властолюбием, вел. кн. Константин Николаевич… Время, в которое мы живем, смутное время. Опасно оставлять у кормила правления людей, потерявших голову».12 Как принято говорить: «Комментарии излишни». Конечно, нельзя сказать, что своей твердой рукой Победоносцев направляет деятельность императора. Александр Ш был самостоятельным человеком. Но то, что в отстранении великого князя статссекретарь сыграл немаловажную роль – факт очевидный. Нельзя так же сказать, что коронационный манифест великий князь принял спокойно. Он прекрасно отдает себе отчет, что теперь ничего нельзя исправить. И снова великий князь высказывает мысль о собственном отражении в зеркале истории: 12 13 «29 апреля 1881….получил Манифест от сегодняшнего числа… Просто громкие фразы и самодержавие. Убежден, что это произведет самое грустное и глупое впечатление и будет понято как поворот назад».13 В своем письме Победоносцев Александру III от 4 мая 1881 года констатирует: «Ваше величество, не извольте обманываться с 29 апреля эти люди – это враги ваши. Они хотят доказать во что бы то ни стало, что они правы… Верьте, ваше величество, эти люди могут быть только опасны в настоящую минуту… Время тяжкое. Я не успокоюсь, покуда здесь граф Лорис-Меликов, и Абаза, и великий князь Константин Николаевич. Дай бог, чтобы все они ушли и разъехались как можно скорее. Толки в обществе улягутся, как скоро сделано будет решительное действие, не допускающее возврата».14 Обер-прокурор святейшего Синода торопит императора, не стесняясь навязывать ему свое мнение. Он как будто боится, что государь может передумать и пойти на компромисс. Изучение жизни и деятельности великого князя Константина Николаевича затруднено огромным количеством всевозможных сплетен, домыслов, клеветы, наговоров. За что же великосветское общество так нападало на этого представителя императорского дома? Отчасти в этом повинен сам великий князь, порой позволявший себе резкие высказывания в отношении некоторых высокопоставленных чиновников. Но главное заключалось в другом - в той позиции, которую он занял в проведении реформ своего августейшего брата. Это подтверждается дневниковыми записями Д.А. Милютина, сделанными в марте 1881 года: « Такое предубеждение против великого князя можно отчасти 13 14 приписать его резкому тону и бестактным выходкам; но существенная причина заключается в той злобе, которую навлек он на себя со стороны крепостников своим постоянным и горячим участием в великом деле освобождения крестьян и дальнейшего их устройства. В среде многочисленных наших ретроградов явных и скрытых великий князь Константин Николаевич считается главным противником всех ненавистных им либеральных мер и узаконений… В этом отношении вел. кн. Константин Николаевич оказал России такие заслуги, за которые, конечно, можно простить ему многие личные недостатки»15 Но опасения Победоносцева не оправдались, компромисса не последовало, все произойдет по заранее спланированному сценарию: 4 мая уйдет в отставку министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов, 6 мая – министр финансов А.А. Абаза, 21-го – военный министр Д.А. Милютин. Тайм-аут, который взял император в отношении своего дяди, закончился. Он переходит в решительное наступление на всех высокопоставленных отцу чиновников, помогавших его в проведении реформ. «5 мая 1881. В газетах сегодня – увольнение Лорис-Меликова и замена его Игнатьевым! Куда мы теперь пойдем, и что станет с Россией и со всей династией?! Ужасно все черно и темно впереди…»16 В советской исторической литературе внутренняя политика императора Александра III часто называлась политикой «контрреформ», характеризующаяся отказом от реформ и преобразований предыдущего царствования. Примерно так же оценивал ее и великий князь Константин Николаевич. Стиль речи в XIX веке отличается от современного русского языка. Здесь «им» - вместо местоимения «ими». (Прим. В.А.) 14 15 Действительно, внешне их оценки совпадают, но только внешне. Если у великого князя в его понимании политики своего венценосного племянника лежало личное неприятие этого человека и его окружения, то у марксистских историков этот прием использовался не только для доказательства реакционности курса императора Александра III, а так же для принижения усилий российского самодержавия, направленных на развитие России. Император Александр III в отношении дяди придерживается выработанной линии – он принимает решения, которые касаются судьбы своего родственника, не ставя того в известность до последнего момента. О своем снятии с поста председателя Государственного Совета и назначении на эту должность великого князя Михаила Николаевича он узнает не лично от императора, а через посредников. Последним ударом, который нанес племянник своему дяде, была резолюция императора, которой он своим решением отменял постановление о понижении выкупных платежей, принятое Советом 27 апреля. Этот документ был возвращен для повторного рассмотрения, но уже новым, самим Александром III выбранным чиновникам. Как умный человек, много лет занимавшийся политикой, великий князь Константин Николаевич не питал никаких иллюзий по поводу своей дальнейшей судьбы. Он понимал, что ему, скорее всего, придется покинуть занимаемые должности, но хотелось уйти, завершив дело великой крестьянской реформы, ради которой они с братом столько лет трудились, не покладая рук. Ведь не случайно в уже цитировавшейся дневниковой записи от 27 апреля это решение по крестьянскому делу он называет своей лебединой песней. 15 16 Великий князь Константин Николаевич обладал взрывным характером, он мог «взорваться», поэтому не случайно его иногда называли «паровик». «10 мая 1881. Вот те, матушка, и Юрьев день!!! Единогласное мнение Государственного Совета не утверждено! Дело неслыханное!! Нет, пора мне отсюда убираться. В такой атмосфере жить мне невозможно!» «11 мая 1881 г. С Владимиром сериозно говорил про самодурство и ребячество его брата-Государя и про страшные последствия, которые оно неминуемо должно произвести. Он сам все сознает и понимает, но ничего сделать не может. Говорил ему, как эта резолюция глубоко оскорбительна для меня, старого и старейшего работника крестьянского дела, и как я счастлив при этих обстоятельствах бросить Питер».17 Даже строки, сейчас, спустя 126 лет после написанные тогда великим этих событий, читая князем Константином Николаевичем, чувствуется его гнев и раздражение. Он не скрывает своих чувств, ни о какой деликатности в отношении государяимператора не может быть речи («самодурство», «ребячество»). Согласитесь, что употребить такие выражения в отношении царственной особы в спокойном, уравновешенном состоянии великий князь себе явно не позволил бы. Да и в отношении себя он употребляет достаточно грубое и просторечное слово: «убираться». В отношении своего племянника ему все стало окончательно ясно: «… я счастлив при этих обстоятельствах бросить Питер». Великий князь покидает столицу, уезжая в свое имение в Крыму – Ореанда. Так в тексте. 16 17 Именно здесь 28 мая 1881 года великий князь Константин Николаевич получил письмо от А.В. Головнина, служившего когдато секретарем у великого князя: « Ваше Императорское Высочество! Получив Высочайшее повеление явиться 23 мая в Гатчину, я был принят в 11 ½ утра. Его императорское Величество изволил приказать мне написать Вашему Высочеству с Морским курьером и по получении ответа предоставить оный Его Величеству. Государь изволил сказать, что нынешнее совершенно новые обстоятельства требуют новых государственных деятелей, … и что Его Величество желает, чтобы Вы облегчили Ему распоряжение, выразив готовность Вашу оставить управление Морским ведомством и председательствование в Государственном Совете … Звание Генерал-Адмирала, как пожизненное, генерал-адъютанта, члена Совета, Председателя комитета о раненых и вообще почетные звания должны остаться… Его Величеству весьма не хотелось бы произвести тяжелое впечатление, не сказав в указе «согласно желанию». Сверх того Государь желал бы, чтобы Вы отдохнули, успокоились… и чтобы Ваше Высочество, вполне располагая своим временем, не считали себя обязанным торопиться приездом в Петербург»18. Добившись своих целей - отстранения из политики великого князя Константина Николаевича и фактического «выдворения» его из Петербурга, императору осталось сделать только один шаг – официально отправить в отставку великого князя. Но, как видим, государь тоже хочет остаться «чистым» перед историей: «…Его Величеству весьма не хотелось бы произвести тяжелое впечатление, не сказав в указе «согласно желанию». И далее – 17 18 явный намек на нежелательность появления великого князя в столице. В ответном письме великий князь выполняет «просьбу императора» и соглашается просить отставки. Конечно, ему эти строки дались нелегко. Текст письма содержит завуалированные упреки и чувство обиды на своего племянника, но он прекрасно понимает, что другого пути нет. «Любезный Александр Васильевич! Письмо твое от 24 мая … я получил … Всем происходящим, начиная с несчастного 1 марта, я уже был подготовлен к этой развязке и успел к ней приготовиться. Если его Величество находит, что ввиду теперешних новых обстоятельств нужны и новые государственные деятели, то я вполне преклоняюсь перед его волей, нисколько не намерен ей препятствовать и поэтому желаю и прошу его ни в чем не стесняться в распоряжении Его об увольнении меня от каких Ему угодно должностей, … Если долговременная 37-летняя служба, в которой я по совести коекакую пользу принес, оказывается ныне ненужной, то, повторяю, прошу Его Величество ничем не стесняться и уволить меня от всех должностей, какие Ему угодно. И вдали от деятельной службы и от столицы в моей груди, пока я жив, будет продолжать биться то же сердце, горячо преданное Матушке-России, ее Государю и ее Флоту, с которым я сроднился в течение 50 лет».19 В своем дневнике Половцов, ссылаясь на рассказ адмирала И.А. Шестакова (когда-то служившего адъютантом у великого князя), записывая в дневник о решении Константина Николаевича подать в отставку, расставляет совсем другие акценты: «…Шестаков рассказывает, что был в Крыму, когда вел. кн. Константин Николаевич получил от государя через Головнина 18 19 предписание подать в отставку. Будучи крайне раздражен, он сказал между прочим Шестакову, что не послушается такого приказания, и при этом прибавил: « Ну, что со мною сделает государь? Ничего он сделать не может». На что Шестаков ему возразил: « Il vous sera faint violence, еt tous les hommes bien pensants seront contre vous» Поразмыслив, Константин Николаевич струсил и послал требуемую просьбу об отставке».20 Трусом великий князь Константин Николаевич, конечно, не был. Вообще, читая дневник государственного секретаря Александра Александровича Половцова, невольно обращаешь внимание на то, что практически всегда, как только автор касается личности великого князя, он обязательно упоминает о нем с негативной точки зрения. То Константин Николаевич показан вспыльчивым, неуравновешенным человеком, то невежественным и бескультурным, порой мстительным, придирчивым, а то и вовсе – «самодуром». При этом следует учитывать, что Половцов являлся политическим противником великого князя и от него трудно ожидать объективной характеристики. Не лишним будет заметить, что, отдавая должное уму этого государственного секретаря, С.Ю. Витте отмечал его надменность, напыщенность, и непомерное честолюбие. Что же касается приведенной выдержки из дневника Половцова, то обращает на себя внимание существенный момент: автор пересказывает событие, свидетелем которого он не являлся, а преподносит это так сказать, «из вторых рук», поэтому рассказу о поведении к его Константина Николаевича в Крыму надо подходить очень осторожно. Итак, выполняя «директивы» своего главного советчика Победоносцева, Александр III достаточно быстро провел замену «Вас принудят, и все благомыслящие люди будут против вас».(франц.) 19 20 деятелей предыдущего царствования. Император даже не захотел лично встречаться с великим князем, а через посредников передал в категоричной форме свое желание получить прошение об отставке от своего дяди. Пост председателя Государственного совета занял младший брат Константина Николаевича – великий князь Михаил Николаевич, а во главе морского ведомства оказался великий князь Алексей Александрович. Монарха не смущало то обстоятельство, что первый из этих новых ставленников был человеком абсолютно несведущим и неподготовленным к роли председателя этого законосовещательного органа, не интересовавшимся законодательством, а скорее предпочитавшим военное поприще и сферу придворной жизни. В высшем свете «доброжелатели» нашептывали императору, что великий князь Константин Николаевич занимался не только политикой, но и финансовыми махинациями, которые приносили ему солидную прибыль. В действительности же финансовое положение великого князя было очень сложным. Об этом он вскользь упоминает в своем письме к А.В. Головнину: «Ты же знаешь, что у меня денег не очень много и что при обыкновенной жизни мы едва сводили концы с концами. Теперь же приходится мне очень жутко. Чтобы иметь достаточные средства, необходимо иметь возможность упразднить в Петербурге большую часть двора, прислуги и конюшни…».21 На такие крайние меры можно было пойти только в том случае, если действительно не было иного выхода. В июле 1881 года был опубликован Высочайший именной указ Государственному Императорского Константина Совету: Высочества Николаевича, «Снисходя Государя просьбе Великого всемилостивейше увольняем Его Князя Его 20 21 Высочество от должностей Председателя Государственного Совета, Главного начальника Флота и Морского ведомства, председательствующего в Главном комитете сельского состояния и председателя Особого присутствия о воинской повинности с оставлением в званиях Генерал-Адмирала и генерал-адъютанта, а также в прочих званиях».22 В тот же день был опубликован Высочайший рескрипт, отмечающий все заслуги великого князя на протяжении его государственной деятельности. На подлинном экземпляре рукой императора Александр».23. было выведено: «Искренне любящий Вас Но не стоит придавать этой подписи большое значение. Это не более, чем общепринятый штамп, не отражающий истинности личных отношений. А как сам великий князь оценивал происшедшее с ним? В чем он видел причину яростных нападок и прямой клеветы? Для него все это объяснялось одним – его желанием отстаивать дело реформ и в первую очередь реформы отмены крепостного права: «Оттогото я и сосредоточил на себе столько ненависти и нелюбви. Чтоб отделаться, всякая клевета была хороша, не исключая, ни социализма, ни нигилизма и даже называли меня братоубийцей, называли так и в глаза (получал сам безымянные письма) и за спиною, и на улицах, и в гостиных, и даже во дворцах».24 Что же, сказано предельно четко и ясно. Если судить по этой записи, то получается, что тогда за него взялись всерьез и основательно. А ведь прошел уже год, и великий князь наверняка успокоился, и без раздражения должен был оценивать прошедшие события. Но есть еще один очень любопытный момент. Доктор исторических наук Чернуха В.Г. в своей вступительной статье к сборнику,25 ссылаясь на дневники Д.А. Милютина, констатирует: « 21 22 Осенью 1882 г., собравшись как-то в Крыму, великие князья Константин Николаевич и Михаил Николаевич принялись рассуждать о «настоящем ненормальном положении дел», «о ломке» всего сделанного Александром II и пришли к выводу о чисто эмоциональных, в детстве коренящихся причинах: обидах Александра III на свою обойденность родительским вниманием; отсюда безотчетное желание переиначивать все существующее, хотя бы только для того, чтобы возвратиться к существовавшему когда-то и уже забытому».26 Здесь братья ни словом не обмолвились о политической позиции великого князя Константина Николаевича. Причину всех новых перемен они видят только в психолого-эмоциональном аспекте. Возникает вопрос: почему, спустя несколько месяцев после апреля 1881 года, Константин Николаевич не говорит брату о своих мыслях по поводу тех «яростных нападок»? Что это: недоверие к брату, занявшему его председательское место в Государственном совете? Или боязнь поставить того в неловкое положение? Судя по всему, окружение императора Александра III пристально наблюдало за великим князем, находящимся далеко за пределами столицы. Ему никто не запрещал приезжать в Петербург. В апреле 1883 года «опальный» князь собирается посетить невские берега. Его приезд если и не наделал шуму, то вызвал беспокойство в определенных кругах. Своим назначением великого князя Михаила Николаевича на пост председателя Государственного совета император поставил своего другого дядю в затруднительное положение: «Много … было говорено о предстоящем приезде вел. кн. Константина Николаевича. Государь опасался, что вел. князь сделается центром недовольных. Как я ни доказывал, что недовольство тех, кто будет видеть вел. кн. 22 23 Константин, не представляет ничего опасного для правительства, мне не удалось убедить своего президента (имеется в виду великий князь Михаил Николаевич. – А.В.). Он в особенности опасался, что вел. кн. Константин приедет в Государственный совет, а когда я выражал мысль, что это было бы очень хорошо, то вел. князь отвечал: «Ну, извините, я не разделяю Вашего мнения. Он мой старший брат, сколько времени я сидел под его председательством, а теперь вдруг он будет сидеть под моим председательством».27 О том, что окружение императора было в курсе всех дел великого князя Константина Николаевича, красноречиво говорит следующая запись, сделанная Половцовым в своем дневнике: «Решено было вызвать Головнина, чтобы внушить ему не возбуждать вел. князя, как он это доселе делал своими постоянными ему записочками – «par sa diarrhea d’ecriture», как выражается вел. кн. Александра Иосифовна, намеревающаяся ехать навстречу своему мало нежному супругу и сопровождать его в Гатчинский дворец для того, чтобы своим присутствием по возможности смягчить резкость свидания с государем».28 Как уже отмечалось, великий князь опасается, что новый император под влиянием собственных убеждений и советов со стороны своего окружения, в частности известного своими консервативными взглядами Победоносцева, будет проводить политику, которая может быть охарактеризована как контрреформы. Как человек, который много лет занимался политикой, он опасается за судьбу государства: «…Куда мы теперь пойдем, и что станет с Россией и со всей династией?! Ужасно все черно и темно впереди…». К этому времени у великого Стиль и орфография источника сохранены ( А.В.). «его слюнтяйными записями» (франц.) 23 24 князя, естественно, все его окружающую пристрастия, привычки, взгляды на действительность уже давно сложились в определенную систему, которой он руководствовался в своих действиях. Краеугольным камнем в этой системе было понятие «долг». Это понятие тесно связано с осознанием причастности к судьбе России. Отступать от нее – значит, изменять себе и памяти покойного императора Александра II, что для него невозможно. Но и император Александр III тоже любит Россию, ему тоже не безразлична ее судьба. Он тоже хочет процветания своего государства и осознает, какой груз ответственности ложится на его плечи перед Богом и историей. Александр III прекрасно понимает, что реформы его покойного родителя были направлены на развитие капиталистических отношений. Более того, ему было ясно, что попытка затормозить этот процесс приведет к ослаблению России, столкнет ее с пути социально-экономического прогресса. Но ни о каком парламентаризме, или народном представительстве не может быть и речи. Опорой своей политики император считал дворянство, а не набирающую силу буржуазию. Дело здесь было не только в традиции, хотя этот момент тоже нельзя исключить, а в том, что императорская власть и институт дворянства не только взаимосвязаны, но и взаимозависимы. Поэтому укрепить и, по возможности, усилить самодержавную власть можно было лишь при условии определенной «модернизации» приспосабливания к новым условиям. дворянства, его Поэтому император Александр III рассматривал свою политику не как попытку ликвидации реформ своего отца (в чем его обвинял великий князь Константин Николаевич и его сторонники), а как попытку их соответствующей корректировки. И в этом есть определенная 24 25 логика: даже самые взвешенные разработки проектов реформ не застраховывают их от необходимости последующего вмешательства в ходе реализации. Крайне редко бывает, чтобы реформа воплощалась в жизнь в точном соответствии с первоначальным замыслом, особенно в такой стране, как Россия. В связи с этим хочется привести высказывание Э.Радзинского: «…начинать реформы в России действительно опасно, никаких благодарностей реформаторы не получат, но еще опаснее останавливать их. И каждый, кто начинает реформу, знать должен, что он к ней прикован. Иначе катастрофа». Взгляды императора Александра III и великого князя Константина Николаевича на развитие российской государственности были различны. Так уж случилось, что именно консерваторы в наибольшей степени почувствовали и осознали надвигающую опасность революционных потрясений и попытались, объединив свои силы во главе с государем, противостоять им. Консерваторы боялись, что дальнейшее развитие либеральных реформ, которые планировали осуществить «константиновцы», усилит раскол в обществе и приведет к росту революционного движения. Поэтому, желая сохранить и укрепить российскую государственность, император Победоносцев, М.Н. Катков Александр III, К.П. и другие деятели не собирались полностью сворачивать реформы. Свою задачу они видели в необходимости внести определенные поправки, направленные на исправление необдуманных и поспешных шагов предыдущего царствования. И именно поэтому им приходилось поступать столь радикально в отношении своих оппонентов. Но не только политика являлась камнем преткновения в отношения между великим князем Константином Николаевичем и 25 26 его венценосным племянником. Есть еще одна сторона этой проблемы – частная жизнь. (Хотя какая частная жизнь может быть у людей, занимающих такое высокое положение в обществе? Здесь тайное почти всегда становится явным да ещё и преувеличенным. И как определить ту грань, за которой частная жизнь государственного деятеля переходит в политику и наоборот). Император Александр III был примерным семьянином, он любил свою жену и даже не помышлял о каких-либо интрижках или невинном флирте. Этим он очень напоминал своего деда. Но трое из четверых сыновей «железного» императора Николая I: император Александр II и его братья – великие князья Константин Николаевич и Николай Николаевич в этом вопросе занимали иную позицию. Великий князь Константин Николаевич был женат на принцессе Саксен-Альтенбургской, которую в семейном кругу называли «тетя Санни». В начале их семейной жизни чувства его к супруге были очень сильные, а затем постепенно стали угасать. Более того, великий князь увлекся балериной – Анной Васильевной Кузнецовой (побочная дочь знаменитого актера В.А. Каратыгина). От этой любовной связи у них родились пятеро детей: Сергей, Марина, Анна, Измаил, Лев. Император Александр III, очень щепетильно относящийся к родственным связям, не мог понять своего родственника и, естественно, одобрить его поведение. Государь с большой симпатией относился к «тете Санни» и резко осуждал поведение «дяди Коко». Он возмущался тем, что великий князь, не стесняясь, многим своим знакомым представляя свою пассию, открыто говорил: «В Петербурге у меня казенная жена, а здесь – законная»! Следует обратить внимание, что великий князь, очень высоко ценивший положение представителя императорского дома в обществе, в данном вопросе не считает свою любовную 26 27 связь чем-то из ряда вон выходящим явлением, а говорит об этом как о предмете совершенно естественном и, можно сказать, нормальном. В своем дневнике Половцов деликатной темы: так же касается и этой « Нерасположение к нему государя поддерживается в особенности презрением к нему, к его характеру, его частной жизни, в которой есть неизгладимые черты; так, например, в последний день жизни покойной императрицы Марии Александровны государь Александр Николаевич объявил, что возвращается в Царское Село, откуда в тот день приехал и где проживал с Долгорукою. Все сыновья, во главе их нынешний император, стали умолять отца своего не уезжать в Царское Село ввиду отчаянного положения здоровья матери, но Константин Николаевич выступил со словами: «Что вы его мучаете, вы не понимаете, что тут вопрос не частной, семейной жизни, а отдохновения от государственных трудов на государственную пользу» и т.п. Обрадованный такой поддержкой, император уехал в Царское Село, а императрица в ту же ночь скончалась, и долгое время весть о ее смерти оставалась без сообщения детям для того, чтобы государь успел приехать. Такие сцены не прощает честное сыновнее чувство ныне царствующего государя». Если верить Половцову, наследника престола возмущала не только двойная семейная жизнь великого князя, но и то, что он толкает к этому и своего брата – императора, и берет его под свою «защиту». Цесаревича раздражало и то, что Константин Николаевич вместе со своими единомышленниками оказывает давление на императора Александра II, побуждая его к продолжению реформ, «оказывает неповиновение государю», часто навещает княжну Е.М. Долгорукую, впоследствии княгиню Юрьевскую. Некоторые 27 28 сановники из ближнего окружения цесаревича нашептывали ему, что там ведутся не только светские беседы, но и вынашиваются далеко идущие планы. Например, ходили слухи, что в последние недели жизни императора Александра II великий князь Константин Николаевич и его единомышленники желали короновать княгиню Юрьевскую. А это можно рассматривать не иначе, как шаг к оттеснению от трона законного наследника престола. Но, скорее всего, это были просто слухи, так как великий князь Константин Николаевич навряд ли поддерживал такие планы. Он прекрасно понимал, что такой шаг не будет служить укреплению положения императорской фамилии в обществе. «Доброжелатели» сообщали цесаревичу и о высказываниях Константина Николаевича в адрес «примитивного» племянника, и о том, что в них Александр назывался то «мальчишкой», то «Сашкой». Вполне естественно, что это все «накапливалось» в душе великого князя Александра Александровича. Он не меньше своего дяди ценил положение члена императорского дома, но никогда, в силу династической солидарности, не позволял себе публично критиковать своего родственника. Конечно, император Александр III осуждал личную жизнь своего дяди, его политические взгляды и убеждения, но, добившись его отставки, не преследовал его. В мае 1883 года состоялась официальная коронация императора Александра III. Как было принято по традиции, она сопровождалась раздачей царских милостей: наград, титулов, подарков, орденов и т.п. 17 мая 1883 года государь пожаловал незаконнорожденным детям великого князя отчество «Константиновичи» и фамилию «Князевы» вместе с личным дворянством. Трудно сказать, чем руководствовался государь, 28 29 совершая этот поступок. Возможно – просто царской милостью, связанной с коронацией, и этот шаг императора следует рассматривать в неразрывной связи с другими благодеяниями. А может быть, добившись своей «победы» над дядей, августейший племянник проявил акт «доброй воли», показав, что не держит на великого князя зла. Не исключен вариант, что Александр III, просто вспомнив всю их борьбу, захотел сделать приятное этому человеку, который теперь не был опасен для незаконнорожденные дети него. В 1892 великого князя году Константина Николаевича получат потомственное дворянство. Последняя встреча императора и великого князя состоялась в Павловске, когда Константин Николаевич был уже тяжело болен. Вот как государь описывает это свидание в письме к своему сыну Николаю в октябре 1889 года: «Поехали в Павловск к тете Сани, и, к нашему удивлению, дядя Костя пожелал нас видеть. Мы нашли его мало переменившимся. Он очень, по-видимому, обрадовался нас видеть, несколько раз обнимал и принимался плакать, а когда мы прощались, он вдруг вскочил и непременно хотел нас проводить до дверей. Говорить он ничего не может, правая рука и нога совершенно без движения, и вообще он делает страшно тяжелое впечатление».3 Итак, примирение состоялось незадолго до смерти великого князя Константина Николаевича. Подводя итог можно сказать, что суть конфликта между императором Александром III и великим князем Константином Николаевичем заключалась в тесном переплетении двух аспектов данной проблемы: 1. В личном неприятии друг друга. 29 30 В различной оценке путей развития России. 2. Причем первоосновой, «ядром» данной проблемы являлись, скорее всего, именно личные отношения, на которые «наслаивалось» все остальное. По политическим взглядам великого князя нельзя причислить ни к западникам, ни к славянофилам. Хотя точек соприкосновения с первыми у него было больше. С западниками его сближало стремление преодолеть сословную раздробленность русского общества, наделить разные слои населения необходимыми социально-экономическими, гражданскими и, в некоторой степени, политическими правами, добиться перехода к всесословному, а затем и бессословному общественному устройству. Со славянофилами он был согласен в том, что народ имеет право на выражение своего совещательным мнения, Земским которое собором, доводится созванным до по царя примеру сословно-представительного допетровского органа. Императора Александра III можно было бы назвать славянофилом, но только до тех пор, пока не затрагивался вопрос о форме правления. Здесь он твердо стоял на позициях абсолютной монархии. Эти политические разногласия также сказывались на взаимоотношениях этих людей. Естественно, что внутри императорского дома всегда существовали определенные противоречия, распри, соперничество. Поэтому случай с великим князем Константином Николаевичем не был единственным конфликтом. Все это так, но следует иметь в виду, что всех представителей династии объединяла и сплачивала идея самодержавной власти, обеспечивающая им высокие посты, привилегии, положение в обществе. Именно поэтому, несмотря на определенные разногласия, они поддерживали существующий 30 31 режим и лично государя императора. Например, многие великие князья были возмущены законом 1885 года, согласно которому титул великого князя сохранялся лишь за детьми и внуками императора, а правнуки императора становились «князьями императорской крови», с сокращением выплат и привилегий. Но это недовольство не переросло в конфликт с императором. Кстати, первым кто пострадал «Константиновичей», когда от у этого великого закона, князя был род Константина Николаевича родился внук Иоанн. А великий князь Константин Николаевич оказался «чужим» так как ставил под сомнение неизменность существования абсолютной власти, во всяком случае, пытался говорить о ее «модернизации», пусть даже чисто внешней. Истории было угодно «примирить» наших героев еще раз. Это случилось 9 ноября 1994 года, когда в курдонере Мраморного дворца, владельцем которого с 1832 по 1892 являлся великий князь Константин Николаевич, был установлен памятник императору Александру III, работы Трубецкого. Символично, что памятник этому российскому императору был установлен именно перед дворцом человека, с которым на протяжении долгих лет у него были очень сложные отношения. Суд истории, которым так «шантажировал» императора Александра III великий князь Константин Николаевич, происходит на наших глазах. И здесь нет ни победителя, ни побежденного. Мы должны с уважением относиться к этим людям, сыгравшим важную роль в развитии нашего Отечества. Иоанн Константинович (1886-1918) Конная статуя была отлита из бронзы в 1909 году и установлена на Знаменской площади. В 1937 году она была демонтирована и затем поступила в Государственный Русский музей. 31 32 Список источников и литературы: Александр III. Воспоминания. Дневники. Письма. (Серия: Государственные деятели России глазами современников). СПб., 2001. С. 313 . 2 ГАРФ. Ф. 677. Д. 74. Л. 201. 3 Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. М. 1966. Т. II. С.148. 4 Подробнее см.: Революционная ситуация в России в середине XIX в. М., 1978. С. 253-258. 5 Цит. по: К.П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки. Т.1 М., Пг., 1923. С.104-105 6 Дневник Е.А. Перетца, государственного секретаря (18801883 гг.) М.-Л. 1927. С. 33. 7 Боханов А.Н. Император Александр III. М., 2001. С. 277. 8 Дневник вел. Кн. Константина Николаевича. Запись 4 марта 1881 г. // ГАРФ. Ф.722. Оп.1. Ед.хр. 1165. Л.124. 9 Там же. Запись 18 марта 1881г. // ГАРФ. Ф.722. Оп.1.Ед.хр.1165. Л.133 об. 10 Там же. 11 ПСЗ-III-т.1. № 118. 12 Цит. по: Александр III. Воспоминания. Дневники. Письма. С.137. 13 Дневник вел. кн. Константина Николаевича. Запись 18 марта 1881г. // ГАРФ. Ф.722. Оп.1.Ед.хр.1165. 14 Цит. по: Александр III. Воспоминания. Дневники. Письма. С.139. 15 Дневник Д.А. Милютина. Т .4. М., 1950. С. 44 16 Дневник вел. кн. Константина Николаевича. Запись 18 марта 1881г. // ГАРФ. Ф.722. Оп.1. Ед. хр.1165. 17 Там же. С. 305. 18 Коршунов Ю.Л. Генерал-адмиралы российского императорского флота. СПб., 2003. С.208 19 Там же. С. 208-209. 20 Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т.1. С.189. 21 Коршунов Ю.Л. Генерал-адмиралы российского императорского флота. С. 209. 22 Там же .С.209-210. 23 Там же .С.210. 24 Вел. кн. Константин Николаевич – А.В. Головнину 3(15) апреля 1882 г. // ГАРФ Ф.722. Оп.1. Ед. хр. 1119. Л.124 об. 1 32 33 25 Александр III. Воспоминания. Дневники. Письма. СПб. 26 Там же. С. 30. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т.1. 2001. 27 С. 82. Там же. Комсомольская правда 23 марта 2007г. Эдвард Радзинский: « Я и в истории драматург». (Интервью О. Кучкиной с писателем). Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т.1 С. 189 Цит. по: Боханов А.Н. Романовы. Сердечные тайны. М., 2000. С.123 28 123456789iiiii 33 34 34