С Б-жьей помощью НА СЕМИ ВЕТРАХ

С Б-жьей помощью
НА СЕМИ ВЕТРАХ
Этот человек не оставил после себя ни пышных дворцов, ни пирамид. Он не строил города, не
завоёвывал другие страны. Всё его имущество составляли верблюды и овцы, которых он с
пастухами перегонял с пастбища на пастбище. Там он разбивал шатёр, чтобы спустя некоторое
время двигаться снова. Правда шатёр необычайный. Он имел четыре входа, с каждой из сторон
света. Откуда бы ни пришёл путник, он сразу же попадал внутрь, чтобы получить еду и питьё,
чтобы в разговоре с хозяином услышать имя Всевышнего.
Человек этот был Авраам. Подчиняясь голосу, который он слышал, Авраам пересекал границы
царства, и говорится, что там, где ступала его нога, место это становилось уделом для его
потомства. Прошло время, и евреи получили землю – такую же маленькую, как сердце по
отношению ко всему телу, и такую же важную, как сердце для всего тела...
Потом они потеряли эту землю и оказались разбросаны по всему свету.
Где только ни стоял еврей! Чем он ни занимался! Он торговал в украинской корчме и служил
визирем у турецкого султана, он владел в Бразилии кофейной плантацией и с котомкой на плечах
шёл через Пиренеи, терпя очередное изгнание. И всюду, в любой стране и в любое время народы,
окружавшие евреев, слышали Имя, которое произносил Авраам, и сразу узнавали его потомство.
Евреи в разных краях Земли – вот тема этого раздела.
ПРЕДСКАЗАНИЕ РАШИ
В городе Вормсе жил ученый, который для заработка торговал вином, а для того, чтобы
выполнить своё призвание на земле, писал комментарии к Торе. Звали его Рабби Шломо бен
Ицхаки или, сокращённо, Раши.
Он писал комментарии к Талмуду, где говорится о событиях, происходивших около тысячи лет до
его рождения. Он писал комментарии к Хумашу, Книге, которая начинается вообще с начала всех
времён. А в это время короли окрестных стран собирались в крестовый поход, чтобы отобрать у
арабов землю, которая была раньше страной Израиля, и город, где раньше стоял Бейт Га-Микдаш.
Они думали, что хозяином этой земли может стать, тот у кого длиннее копьё или тяжелей меч.
Мнения евреев никто не спрашивал.
Впрочем, герцог земли, где жил Раши, был, может быть умнее других. Он решил спросить совета
у еврейского мудреца, стоит ли ему отправляться в поход. Но гонцы, которых он отправил к Раши,
возвращались ни с чем и говорили, что евреи отказываются ехать к герцогу. Герцог, очень
сердитый, поехал к Раши сам. Он ворвался в кабинет учёного, где стоял стол, заваленный книгами,
но никого видно не было.
– Соломон, Соломон, где ты? — закричал герцог.
– Здесь. Что вы хотите, ваша светлость? – раздался спокойный голос.
– Но я не вижу тебя! Где ты?
– Да здесь же. Какое дело у вас ко мне?
Герцог протер глаза, но по-прежнему никого не увидел. Тогда он сказал:
– Раби Соломон, я клянусь, что не причиню тебе никакого вреда. Дай мне возможность увидеть
тебя.
В следующий миг за столом появился человек с лицом таким светлым и мудрым, какие не
приходилось раньше видеть герцогу. Герцог изложил свою просьбу:
– Я много слышал о твоих познаниях и уме. Евреи и неевреи говорят, что ты можешь
предсказывать будущее. Мне нужен совет. Я собрал сильную армию, пехоту и кавалерию, и хочу
завоевать Иерусалим. Ждет ли меня успех? Скажи честно, я не стану гневаться, даже если ответ
будет плохим для меня...
– Господин герцог, мне нечем вас обрадовать. Но, если вы настаиваете, придется сказать. Начало
похода будет удачным. Вы захватите город и будете править там три дня. Но на четвертый день
вам придется оттуда бежать. Ваши солдаты будут убиты или умрут на обратном пути. Вы
вернетесь в свой город с тремя людьми на трех лошадях.
Услышав эти слова, герцог побелел. Так что же, вообще не выходить в поход. Но что скажут
другие короли и герцоги? Что скажут обственные солдаты и прочие подданные? Поверил еврею,
испугался... Герцог произнес сквозь стиснутые зубы:
– Если твои слова подтвердятся, я сдержу слово и причиню тебе вреда. Но если я вернусь хотя бы
с четырьмя, то брошу твое мясо со бакам и прикажу убить всех евреев в моей стране!..
Ну вот, давай после этого советы герцогам...
Ну а, собственно, кто он такой, этот герцог? Да, у него блестящие латы и грозный голос. Но у
индийского слона длинные бивни, а трубит он так, что никакому герцогу не снилось. И этот слон
ест, спит, живет и умирает по приказу Того, Кто его создал. То же относится и к герцогу Если
Тора говорит „три всадника", то что бу ни случилось, четвертому не бывать...
Предсказание еврейского ученого постепеннь исполнялось. Герцог с армией захватил Ерушалаим,
потом бежал. Его армия таяла по дороге. Кто дезертировал, кто умер от болезней и ран. С
четырьмя всадниками герцог подъезжал к воротам Вормса. Конь цокал копытами, а в ушах
отстукивало: „Не смог, не сумел, не смог, не сумел..." Что скажут другие короли? Что скажут дети
погубленных солдат? Единственная мысль грела его сердце: всадников-то было все-таки четыре...
И значит, согласно уговору, у него есть законное право отомстить за свои неудачи тому, кто о них
предупреждал – этому Раши.
И вот они у ворот. Тут балка с железными шипами внезапно упала со стены и убила лошадь.
Солдат замешкался рядом с ней, и герцог въехал в город только с тремя всадниками. По Торе, а не
так, как желало его мохнатое сердце.
Тут Герцог испугался. Он понял, что Раши действительно дано видеть будущее. Он решил заехать
к нему, чтобы отдать должное его мудрости. Но, завернув на его улицу, он увидел толпу людей с
печальными лицами. Ему сказали, что Раби Соломон скончался. Он выполнил задачу, ради
которой Гашем послал его душу в этот мир. Закончены комментарии, которые евреи в возрасте от
пяти до ста двенадцати лет будут читать из поколения в поколение. И, наверное, только из-за его
комментариев сохранилась в памяти история с герцогом...
к стене, и неоткуда ждать спасения. Сейчас ему с чем-то предстоит расстаться: может быть, с
имуществом, может быть, с жизнью. Враг не дает выбора. И некуда бежать. И вдруг, в миг полной
безысходности рождается решение, которое наизнанку выворачивает ситуацию. Пример?
Еврейское местечко, куда вот-вот должен ворваться отряд разбойников. Детей и стариков не
бросишь, а с ними далеко не убежишь. В перспективе мучительная смерть. Нет выхода. И вдруг
кто-то предлагает, не теряя времени, продать тебя в рабство союзникам бандитов — туркам.
Самим — в рабство?! Да! Долгий путь в Константинополь? И это тоже. Но алчные хозяева спасут
от кровопролития, а турецкие евреи выкупят из плена...
О таких ситуациях говорят с оттенком восхищения — «а идише коп», — еврейская голова...
ЖАДНЫЙ ВОР
Богатый торговец приехал за товаром в далекий город. Скоро должна была открыться ярмарка, и
он стал ждать ее, остановившись в гостинице, а лошадь и телегу оставил в конюшне. У него было
с собой много денег, и он не знал, где бы оставить их, чтобы не украли и не отняли. Наконец,
после долгих раздумий, он решил закопать их в конюшне, где стояла его лошадь.
И вот, сказав хозяину, что хочет дать лошади овса, он вошел в конюшню. Когда купец думал, что
его никто не видит, он тихо вырыл яму в углу, положил туда деньги– и снова засыпал землей.
Через пару дней он прокрался ночью в конюшню, чтобы проверить, на месте ли спрятанное
золото. Яма была пуста!
Ну, что теперь делать? Купец подумал, что скорее всего, деньги взял хозяин гостиницы. Но как
это доказать? Ведь нет ни свидетелей, ни следов преступления. Купец размышлял так и эдак, и
вдруг к нему пришла идея.
Он пришел к хозяину гостиницы и сказал, что хочет поговорить с ним наедине по важному делу.
Они зашли в комнату, и купец начал так:
— Мой друг, я приезжий и никого в этом городе не знаю. Вы помните, что я жду, когда откроется
ярмарка. Часть своих денег я спрятал в надежном месте, а остальные пока держу при себе. И вот я
не знаю, то ли положить их туда же, то ли искать другой тайник. Что вы мне посоветуете?
Хозяин задумался. Через некоторое время он медленно и осторожно произнес:
— Мне кажется, вы хорошо все взвесили, прежде чем найти для денег надежное место. Чем
другой тайник будет лучше? Наверное, надо положить и остальную сумму туда же.
— Большое спасибо! — ответил купец. — Я обдумаю ваши слова и завтра, скорее всего, положу
остальные деньги в то же место...
Купец ушел к себе, а хозяин снова задумался. И думал он вот что:
«Если этот купец положит туда остальные деньги, мне достанется потом вдвое больше. Да, но
если он увидит, что золота в яме нет, тогда не видать мне остального... Значит нужно пока вернуть
деньги обратно!
Ночью хозяин закопал деньги купца на том же месте. А спустя какое-то время пришел, чтобы
забрать улов вдвое больший. Но вместо денег в яме лежала записка. Там было написано: «Не
кради».
МОЛИТВА САМСОНА
Самсон был еврейский богатырь. Узнав тайну его силы, враги евреев, плиштим, поймали его,
ослепили и привели на посмешище в дом своего идола. Тогда Самсон стал просить Гашема, чтоб
хоть на короткое время вернулась к нему его былая сила, и когда почувствовал ее, обрушил
крышу на головы врагов, а сам погиб под обломками.
Но наша-то история совсем другая, про старого мела-меда, который всю жизнь учил Торе детей в
своем местечке. А поскольку местечко было бедное, то и сам он богатства не нажил. Что
зарабатывал, то и проедал вместе с семьею.
Но вот настало время выдавать замуж его старшую дочь, а где взять деньги на приданное? На
свадьбу? На подарки жениху? Время было летнее, учеников мало. Меламед закрыл хедер и
отправился по деревням, городам и местечкам, просить помощи у знакомых и родственников.
Мицва «гахнасат кала», помощь невесте, не может остаться без ответа. Меламеду давали все, —
кто много, кто немного. К концу дета он набрал денег на свадьбу и отправился домой.
Он шел по лесной дороге, тяжело опираясь на палку. Вдруг из кустов выскочил разбойник с
пистолетом.
— Отдавай деньги, если хочешь жить! — закричал он.
Меламед стал просить не забирать деньги, говоря, что с трудом собрал их на свадьбу дочери. Но
разбойника эти слова не тронули. Может быть, потому что у него самого дочери не было. Или
была, и он тоже собирал деньги на приданное — так, как это принято у других народов.
Пришлось меламеду отдать узелок с деньгами.
— А теперь мне придется убить тебя, — сказал разбойник. — Потому что, если меня схватит
полиция, и ты скажешь, что я тебя ограбил, меня отправят на виселицу.
Смертельно напуганный меламед стал обещать, что ни за что не пойдет в полицию. Он объяснил
разбойнику, что дома у него жена и дети, о которых нужно заботиться. Но у разбойника словно
замерзли уши: он знай себе твердил, что должен, должен, должен убить меламеда.
Тогда меламед попросил дать ему несколько минут, чтобы помолиться. Разбойник согласился.
Закрыв лицо руками, меламед прорыдал свою последнюю молитву. Но потом он повернулся к
разбойнику и сказал:
— Теперь я готов вернуть мою душу ее Создателю. Но вот какая мысль пришла мне в голову: а
знаешь ли ты, что такое душа?
Разбойник кивнул головой.
— Я вижу, что ты не обычный убийца, — продолжал меламед. — Ведь ты мог тут же застрелить
меня, а ты дал мне время прочесть молитву. За это я хочу оказать тебе услугу.
— Ты — мне? — засмеялся разбойник.
— Представь себе, да. Наши мудрецы говорят, что разумный человек не станет нарушать закон,
если ту же цель можно достичь законным образом. Ты хочешь убить меня — это преступление. Но
если я нападу на тебя, а ты убьешь меня, защищаясь, это будет законно.
— Пистолет я тебе не отдам, — проворчал разбойник.
— Я об этом и не мечтаю. Просто сядь на тот пень и жди. Я подбегу к тебе и ударю палкой.
Значит, я напал первым. И тут ты застрелишь меня.
Разбойник окинул взглядом меламеда. Хрупкий сгорбленный старичок. Да сможет ли такой
вообще поднять палку? Никакой опасности, и все по закону...
Разбойник сел на пень, держа пистолет в руке.
— Ладно, так и быть, бей меня своей клюкой, — разрешил он.
И тут меламед воззвал к Гашему в своем сердце, как когда-то Самсон, захваченный врагами, чтоб
к нему вернулась сила молодых лет. А потом, схватив двумя руками палку, он подскочил к
разбойнику и нанес ему такой удар по голове, что тот, роняя пистолет, без чувств упал на землю.
Меламед быстро схватил узелок с деньгами и пистолет. Он не стал стрелять в разбойника, хотя тот
в любую минуту мог очнуться, а просто швырнул оружие подальше в кусты.
Разбойник остался лежать на траве, а меламед поспешил домой, выдавать замуж старшую дочь.
ЗАПАДНАЯ СТЕНА
Наш святой Храм, Бейт Га-Микдаш, был разрушен, когда войска нечестивого Тита захватили
Ерушалаим[1]. Римляне думали, что если разрушить дворец Царя, то евреи, халила, забудут о Нем,
о Его приказах, и начнут, волей-неволей, выполнять приказы тех, кто ими правит.
Но вышло не так. В плену, в унижении, в изгнании евреи продолжали выполнять заповеди Торы.
Они приходили в Ерушалаим, где после разрушения Храма осталась только Западная стена, Котел
Маарави. Там они молились и плакали, прося Гашема[2] собрать свой народ и построить новый
Храм.
Римляне решили, что все дело в этой стене. Надо докончить разрушение, и тогда евреи все
забудут... Они стали ломать стену, но она была сложена из огромных каменных плит и не
ломалась. Они стали палить ее огнем — ничего не вышло. И тогда в чью-то грязную голову
пришел план утопить ее в мусоре. Был отдан приказ всем неевреям, жившим в Ерушалаиме,
выбрасывать мусор только у этой стены. Год за годом куча отбросов росла. Через какое-то время
стена оказалась засыпанной ими...
Спустя много лет пришел в город еврей из далекой земли, чтобы излить перед Гашемом душу в
молитве, чтобы прикоснуться губами в Западной стене. Он бродил по городу и не мог ее найти.
Единоверцев в Ерушалаиме жило тогда очень мало, а арабы в ответ на его вопрос пожимали
плечами. Зачем им было помнить, где стояла Стена?
Однажды странник увидел огромный холм мусора. Пожилая египтянка шла к нему, волоча
тяжелую корзину, и то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть.
— Откуда ты, и что несешь? — спросил еврей.
— Я живу в соседней деревне, а сюда пришла, чтобы выбросить мусор.
— Неужели в твоей деревне нет места, где можно выбросить мусор?!
— Сразу видно, что ты нездешний... Когда-то здесь стояла стена, которую евреи считали
святыней. Начальство приказало выбрасывать мусор только здесь и даже платило за это деньги.
Теперь мы не получаем ни гроша,
но все равно приходится таскать мусор сюда, раз уж есть такой обычай...
Сказав это, старуха высыпала корзину и поплелась прочь. Странник стоял, оцепенев. По его лицу
текли слезы. «Я не сойду с этого места, пока не придумаю, как очистить Стену от грязи», —
прошептал он.
И он придумал. Возвращаясь в город, он шептал встречным, что по слухам под холмом зарыт
клад. Раздобыв лопату и корзину, он снова вернулся к холму и начал копать. Наполнив корзину
мусором, он относил ее к соседнему оврагу и там высыпал. Это видели все. А вот то, что роясь в
грязи, еврей незаметно вынимает из кошелька золотые монеты и вдавливает их в землю, людям
просто не могли прийти в голову. Вскоре несколько гоев тоже пришли к холму с корзинками и
лопатами. Просеяв мусор, они сносили его в овраг. Вдруг кто-то из них нашел монету, потом еще
одну. Раздался крик:
— Золото!
Назавтра к холму пришло полгорода. То один, то другой находил золотую монету. Этого было
достаточно, чтобы все копали в поте лица. И вот из груды отбросов показались первые камни
Стены... Когда стемнело, и никто не мог его видеть, странник прижался к Стене и, плача, стал
целовать святые камни. А уходя, он посеял в грязи новую порцию золота. Назавтра люди опять
находили их и уверяли друг друга, что главное сокровище там, внизу...
Еврей был небедный человек и, отправляясь в Эрец Исраэль, захватил свое состояние. Он вложил
все свои деньги в холм мусора, ради того, чтобы очистить Западную Стену.
Копатели-то так и не нашли сокровища. Но когда в их карманах исчез последний золотой, Стена
стояла, как прежде, и ее огромные камни были видны издалека. Неожиданно разразилась буря, и
на город полил поток воды. Дождь шел три дня и три ночи, отмыв Стену от всех следов мусора.
Римской затее пришел конец. Евреи опять молились у стены, прося Гашема, чтоб скорей пришла
Геула, Избавление...
Тогда будет построен новый Бейт Га-Микдаш. И когены будут нести свою святую службу, и
левиты запоют свои удивительные песни, и все народы признают волю Гашема. Тогда западная
Стена не будет больше называться Стеной Плача.
А пока мы стоим у нее и ждем.
[1] Еврейское звучание слова «Иерусалим».
[2] Гашем — букв. имя. Принятое у евреев имя Б-га.
ЗА СОВЕТОМ К РЕБЕ
Еврей попал в беду и идет к ребе за помощью. Иногда ребе чудесным образом помогает исправить
ситуацию. Иногда объясняет, почему именно события сплелись таким образом, и уже тем самым
облегчает их бремя. Но есть общая деталь: в этих историях отсутствует волшебная палочка. Вопервых, потому что они происходили на самом деле. Во-вторых, потому что главная обязанность
ребе — это пробуждение еврейской души. Зачастую еврей просто видит пример, как мог бы
поступить он сам, прояви больше терпения или упорства, или больше любви к своим близким и к
заповедям Торы.
РЕБЕ И ИШУВНИК
Среди хасидов Алтер Ребе был молодой меламед, который учил детей в семье одного ишувника.
Ишувником в старину называли еврея, который обычно жил в деревне, вдали от общины, и
занимался сельским трудом. Жизнь на отшибе приводила к тому, что ишувники мало времени
уделяли учебе и не знали многих вещей, которые еврею неплохо знать. Так было и в нашем
случае.
Когда настал месяц Элул, и скоро должен был наступить Рош га-Шана — Новый год, Йом Кипур
и другие праздники, меламед сказал хозяину, что у него есть обычай проводить это время рядом с
ребе. Хозяин сначала его не понял. Ведь учитель сам является ребе — какой же еще ребе ему
нужен? Да и вообще он надеялся собрать на праздники миньян — десять евреев из окрестных
деревень — с тем, чтобы меламед вел у них молитву по всем правилам.
Молодой хасид потратил много усилий, объясняя ишувнику, что Алтер Ребе — глава многих ребе,
а Рош га-Шана считается главой всего года. Поэтому в период «головы» особенно важно быть
рядом с «головой»...
Ишувник слушал с интересом, и вдруг новая мысль пришла ему в голову. Он воскликнул:
— Ладно, если тебе так хочется быть у Ребе, так и я хочу быть там. Поехали вместе!
Меламед ничего не имел против. Прошло какое-то время, и вот они оказались в местечке, где была
столица хасидов ХАБАД. У синагоги стояла толпа мужчин. Каждый знал свой черед, чтобы
пройти на «ехидус» — встречу с Ребе с глазу на глаз. Увидев очередь, ишувник, не задавая
вопросов, встал в ее конец, а меламед отправился по своим делам.
Когда подошел черед, ишувник вошел в кабинет Ребе и молча встал, не зная, что делать.
Несколько секунд Алтер Ребе внимательно смотрел на него, а потом мягко сказал:
— Ну?
Ишувник ничего не ответил.
Ребе снова повторил:
— Ну?
— Что вы все время твердите «ну?» — нетерпеливо спросил ишувник.
Ребе не обиделся и спокойно сказал:
— Иногда бывает, что еврей делает плохие вещи нечаянно, или не подумав, насколько тяжел этот
грех. Вот, например...
И Алтер Ребе назвал несколько случаев, которые произошли с самим нашим ишувником...
Тот был ошеломлен! «А, это мой меламед наябедничал Ребе про меня» — подумал он. «Ну, я ему
покажу!»
Покинув кабинет, ишувник нашел меламеда и набросился на него:
— Как ты осмелился сплетничать обо мне своему Ребе?! А я-то так хорошо заботился о тебе у нас
дома! Ну, так и знай, — ты уволен! Найду другого учителя на твое место!
Меламед ничего не мог понять. Тогда ишувник рассказал, что было на ехидусе. Меламед
воскликнул:
— Ты ошибаешься! Я ничего не говорил про тебя Ребе.
— Значит, ты не только сплетник, но и лжец! Откуда же еще Ребе мог узнать о моих проступках?!
Молодой хасид был в затруднительном положении. Как объяснить хозяину, что Ребе знает многие
вещи без посторонней помощи, что он умеет читать в душе человека... Ему было больно, что его
назвали лжецом, он жалел, что потерял работу. Делать нечего, пришлось пойти и рассказать обо
всем Ребе.
Ребе велел позвать ишувника. Когда тот вошел, Ребе сказал, что нет причины ругать меламеда —
тот никому ничего не рассказывал.
— Откуда же тогда вам известно про мои нарушения? — недоверчиво спросил ишувник.
— Да, ведь я никогда не говорил, что это именно ваши нарушения, – ответил Алтер Ребе. — Я
сказал, что иногда люди допускают такие вещи. Кто же знал, что на вас загорится шапка?
— А, так значит вам... обо мне... никто... — голос ишувника сорвался и в нем задрожали слезы.
Потом он справился с собой и вдруг сказал горячо и искренне:
— Пожалуйста, помогите мне, Ребе! Я действительно делал все, о чем вы говорили. Теперь я
понимаю, что не такой хороший еврей, каким казался. Но я буду стараться... Скажите, что я
должен сделать?
Алтер Ребе ободрил его, дал определенные указания и сказал, что Гашем примет его тшуву и
благословит его семью по-настоящему хорошим годом.
У ишувника стало легко на сердце. Он отыскал мела-меда и взял назад свои обвинения, сказав, что
будет рад и впредь иметь такого учителя для своих детей.
С тех пор этот простой ишувник стал одним из преданных хасидов Алтер Ребе. Он старался
выполнять приказы Торы изо всех сил, чтобы больше не пришлось услышать об ошибках, которые
иногда допускают люди...
МОЛИТВА О ДЕНЬГАХ
У ребе Мордехая из Чернобыля был хасид по имени Берл. Жил он в небольшом городке Частник,
недалеко от Чернобыля, имел дом, семью и скромный заработок. Десятую часть своих доходов
Берл откладывал на цирку, и когда ездил навестить своего ребе, то деньги эти отдавал ему, потому
что ребе лучше знал, как ими распорядиться.
Как все евреи, Берл молился три раза в день и, конечно, просил Гашема о разных вещах. Он
молился о здоровье и о том, чтобы иметь радость от детей, и о том, чтобы лучше понимать Тору и
вкладывать больше чувства в соблюдение мицвот. Но никогда Берл не молился о богатстве.
Большие деньги требуют много забот, а кому это нужно? У него хорошая жена и славные дети, он
честно зарабатывает на хлеб — чего еще желать?
Однажды в Частник пришло известие, что ребе Мор-дехай Чернобыльский собирается приехать
сюда. Все пришли в волнение, и особенно Берл, потому что во время таких поездок ребе обычно
останавливался в его доме. Но тут ему сказали такое, отчего он едва устоял на ногах: в этот раз
ребе не будет ночевать у него, и вообще он запретил Берлу показываться на глаза. Исключение
будет сделано только в том случае, если Берл принесет ему две тысячи рублей за цдоку...
Бедный Берл! Ребе знал, что если Берл продаст все свое имущество до последней полушки, он не
наберет и половину этих денег. Чем же он заслужил такое наказание, чем обидел святого ребе?
Неужели он допустил небрежность в молитве или в изучении Торы? Впервые в жизни Берл хотел
быть богатым, впервые от всего сердца молился, чтобы Гашем послал ему много денег. Ему так
хотелось повидать ребе...
Ребе приехал и уехал. Хасиды встречали его на улицах, учили с ним Тору, получали его
благословения. Потом они с танцами провожали его. Все это время Берл, словно в трауре, сидел у
себя дома, погруженный в глубокую печаль. Вся его надежда заключалась в том, что Гашем
примет его молитву и пошлет богатство. Иначе как он сможет встретиться с ребе...
Новое событие, на этот раз тревожное, всполошило Часник: в город вошел батальон вражеских
солдат. Жители должны были предоставить им ночлег. Несколько солдат расположились в доме
Берла. Они принесли с собой тяжелый сундук. Солдаты устали после похода и сразу уснули.
Ночью батальон был поднят по тревоге. Солдаты выбежали на улицу, а сундук забыли. Батальон
ушел из города, но рано утром команда из двадцати человек вернулась и стала прочесывать все
дома, ища пропажу. Несколько раз они проходили мимо дома Берла, но ни разу не постучали к
нему, хотя соседские дома обыскали очень тщательно. Через несколько часов солдаты покинули
город и уже никогда не возвращались.
Прошло несколько месяцев. Берл почти забыл о солдатах и про сундук, который стоял у него в
кладовке, но однажды он все-таки захотел взглянуть, что находится в нем, и приподнял крышку.
Сундук был полон денег! Наверно, там хранилась полковая казна. Тогда Берл понял, что эта
история не была случайностью, что Гашем послал ему желанное богатство... Как же он поступил с
этими деньгами? Он тут же отсчитал две тысячи и отправился с ними к ребе. Со счастливой
улыбкой Берл вошел к нему в комнату и положил цдоку на стол. Ребе не очень удивился этому,
хотя было видно, что он доволен.
— Где ты взял деньги, Берл? — спросил ребе.
Берл рассказал всю историю. Тогда ребе сказал ему:
— Видишь ли, в чем дело. Мне было открыто, что Гашем решил испытать тебя богатством.
Единственное препятствие было в том, что ты никогда не просил об этом. Там, Наверху, ждали от
тебя хотя бы одну молитву с просьбой о деньгах, а ее все не было. И вот я решил вмешаться.
Остальное тебе известно. Я думаю, теперь ты переедешь в большой город, займешься оптовой
торговлей, и Гашем пошлет тебе удачу в делах. Но помни, Берл, что богатство трудней выдержать,
чем бедность, будь осторожен!
УПУЩЕННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ
У Баал Шем Това был преданный хасид по имени реб Вольф Кицес. Ни одного дела, ни важного,
ни пустякового он не делал, не спросив совета у своего ребе. И вот однажды реб Вольф признался
Баал Шем Тову, что им овладело страстное желание побывать в Эрец Исраэль. Бешт выслушал его
внимательно и ответил:
— Еще не время.
Реб Вольф не задавал больше вопросов, но мысль о Святой Земле продолжала его мучить. Он
обращался к учителю снова и снова, пока, наконец, Баал Шем Тов не согласился отпустить его в
это длинное и сложное путешествие. На прощание Бешт предупредил ученика:
— Если кто-то по пути в Святую Землю задаст тебе вопрос, подумай внимательно, прежде чем
ответить...
Реб Вольф уложил талес и тефиллин, а также другие вещи, нужные для странствия. Когда после
долгого пути он достиг моря, то сел в первый же корабль, отплывавший в Эрец Исраэль.
В ту пору такое плавание длилось много недель. Иногда корабль приставал к острову, чтобы
пополнить запасы пищи и воды. Однажды они бросили якорь у безлюдного острова. Все
пассажиры вышли прогуляться на берег и реб Вольф вместе с ними. Настало время читать Минху,
и он стал молиться, забыв обо всем на свете. Реб Вольф не слышал, как пассажиров зовут обратно
на корабль. Когда он поднял глаза и осмотрелся вокруг, то увидел, что корабль уже далеко в море.
Он остался один на острове.
— Нельзя отчаиваться, — сказал он себе. — Гашем не покинет тебя и все будет в порядке!
У реб Вольфа была привычка всегда брать с собой» талес и тефиллин. Вот и сейчас они лежали в
сумке, висевшей у него на плече. Значит, он сможет молиться как обычно. От этой мысли у него
поднялось настроение.
Реб Вольф решил посмотреть, не найдется ли на острове человеческое жилье. Солнце уже
садилось, а он так ничего и не обнаружил. Похоже, что ему придется ночевать одному в
кромешной тьме под открытым небом. Вдруг, достигнув леса, он увидел, как над деревьями
поднимается дымок. Никакой тропинки рядом не было, поэтому он пошел прямо через лес, пока
не достиг маленькой хижины.
На его стук дверь открылась. На пороге стоял хозяин хижины — старый еврей величественной и
доброй наружности. Он приветствовал реб Вольфа теплым «шолом алейхем». Когда тот рассказал
свою историю, хозяин сказал, что опасаться нечего. На острове живут люди, хотя и не очень
много. Правда, он сам — единственный еврей тут, да и то не задержится долго. Остров
принадлежит Турции, и сюда часто приходит турецкий военный корабль. Офицер с солдатами
сходят на берег и проверяют, не завелись ли тут пираты или разбойники.
— Не волнуйтесь, реб Вольф Кицес, — закончил хозяин. — Скоро сюда пристанет корабль,
который держит путь в Эрец Исраэль, и вы сможете продолжить свое путешествие. А сейчас вотвот настанет суббота, и я приглашаю вас быть моим гостем.
Много вопросов поднялось в голове реб Вольфа. Почему этот старик живет здесь один, без семьи?
Откуда он знает его имя? Но он не осмелился спрашивать...
Суббота прошла чудесно. Хозяин и реб Вольф молились, учили Тору и говорили о ней за всеми
тремя трапезами. Через день к острову пристал корабль. Реб Вольф поблагодарил старика за
гостеприимство и собрался уходить. Хозяин спросил его на прощанье:
— Вам пришлось путешествовать по России и Польше. Скажите, как живется евреям в галуте,
изгнании?
— Барух Гашем, — ответил реб Вольф. — Вс-вышний заботится о них.
Он был уже на корабле, когда вспомнил предупреждение учителя — хорошо подумать, прежде
чем отвечать на вопрос. А он забыл об этом... Реб Вольф страшно огорчился и в ближайшем порту
пересел на корабль, который плыл в обратную сторону. Он вернулся, так и не доехав, и через
несколько недель уже стоял перед своим учителем.
Баал Шем Тов приветствовал его и потом спррсил:
— Ты выполнил мой совет?
Реб Вольф рассказал ему все, что с ним приключилось. Опустив глаза, он спросил, как теперь ему
исправить свою ошибку. Бешт ответил:
— Ты уже наказан за нее, потому что так и не попал в Эрец Исраэль, а я знаю, как тяжело это для
тебя. Теперь я расскажу, в чем было дело.
Наш праотец Авраам просил перед Гашемом за своих детей и спрашивал, почему Он столько лет
держит евреев в изгнании, заставляя терпеть такие муки. На это Гашем ответил:
«Нет, все не так плохо. Они не так уж страдают. Если ты хочешь доказательство, спроси еврея,
который никогда не лжет и отвечает за свои слова. Это реб Вольф Кицес. Он всегда говорит
правду».
И вот было устроено, что Авраам-Авину встретил тебя на острове. Остальное ты знаешь. Если б
ты подумал над своим ответом и добавил к нему несколько слов — что все евреи тоскуют о
приходе Машиаха и молятся об этом три раза в день — кто знает, может быть, Машиах уже был
бы с нами»...
Какая грустная история! Зато теперь мы знаем, какие слова нужно добавлять к своей молитве.
Торговец льном
В Польше жил купец, который занимался тем, что скупал у помещиков лен и продавал его за
границу. Он был богат и давал очень большую цдоку. Особенно часто он выступал поручителем за
тех евреев, которые по бедности не смогли вовремя уплатить ренту и сели из-за этого в тюрьму.
Однажды этот купец ехал в своих дрожках и вдруг задремал. Вожжи выскользнули из его рук,
лошадь шла, куда ей хотелось. Вдруг она остановилась, и купец проснулся. Он увидел впереди
карету на обочине, рядом с которой возился кучер, пытаясь починить колесо. В карете сидел
важный и откормленный порец — польский помещик. Купец слез с дрожек и спросил, может ли
он чем-нибудь помочь. Порец обрадовался. Он сказал, что горит от нетерпения выпить рюмку
водки и просит подвести его к корчме, которую один еврей держал на его землях.
По дороге они разговорились, и когда порец узнал, что купец занимается льном, он пригласил его
к себе после того, как лен будет собран. Купец согласился. Когда они подъехали к корчме, их
встретил еврей средних лет, который, увидев пореца, поспешил накрыть стол новой скатертью,
поставив туда водку, фаршированную рыбу и другие угощения. Пока порец пил и ел, купец
прошел в соседнюю комнату, помыл руки и стал молиться Минху. Когда он собирался читать
«Олейну», то услышал, как полупьяный порец орет на хозяина:
— Ты, Мошка, сколько можно тянуть с арендной платой? Плати поскорей, а не то будет хуже!
Встревоженный голос еврея был почти не слышен. Сквозь рев помещика просочилось лишь
несколько фраз: «тяжелый год...», «все время снег и дождь...»
Закончив Минху, купец стал готовиться к отъезду. Хозяин предложил подкрепиться, но купец
спешил. Он спросил, как идут дела с помещиком.
Если Гашем поможет, все будет хорошо... Порец несколько раз продлевал мой кредит. Может, он
опять согласится на это, когда протрезвеет...
Прошло лето. Жатва льна была в разгаре. Купец вспомнил договор с порецом и заехал к нему.
Сделка состоялась, задаток был оговорен. Для купца это дело сулило солидную прибыль, порец
тоже был рад, потому что не надеялся получить такую хорошую цену за свой лен.
Воспользовавшись случаем, он поблагодарил купца за то, что тот подвез его тогда до корчмы.
— Кстати, как поживает арендатор? — спросил купец.
— А, я потерял все терпение с этим человеком. Мне ничего не оставалось, как посадить его в
тюрьму. Он будет сидеть там до тех пор, пока его жена не найдет денег, чтоб уплатить ренту.
Купец попытался отговорить его от этого решения, но порец был непреклонен и забыл о жалости.
—– Сколько корчмарь задолжал вам?— спросил купец.
Порец назвал сумму, которая как раз была равна задатку за лен.
Вот деньги в уплату его долга, сказал купец, протягивая их поляку.
Порец взглянул на него изумленно:
— Неужели ты можешь выкинуть такие деньги ради совершенно постороннего? Ведь корчмарь
для тебя никто!
Он еврей — значит, он мой брат, отвечал купец, направляясь к выходу.
— Эй, а что насчет нашей сделки? —воскликнул порец.
— Боюсь, что ничего не получится, я не могу дать задаток, потому что у меня нет больше денег.
— Впервые вижу такое на белом свете! Ты не только заплатил чужой долг, но еще и упустил из-за
этого дело, на котором мог, наверное, неплохо заработать. Послушай, я вижу, что ты неплохой
человек... Я думаю, мы обойдемся без задатка!
С этими словами порец подписал контракт и передал его еврею. Потом он распорядился, чтобы
привели корчмаря. Тот появился грустный и изможденный. Видно, в тюрьме ему выпало немало
страданий.
— Мошке, сказал порец.— Вот твой спаситель. Он заплатил твой долг, так что ты свободен и
можешь снова содержать корчму. Но не забывай впредь отдавать ренту вовремя. Не стоит
надеяться, что каждый раз будет такое чудо.
Купец и корчмарь, молча, крепко пожимали друг друг руки. Порец, между тем, сказал купцу, что
муж его сестры тоже состоятельный человек и имеет много льна на продажу. Он написал
рекомендательное письмо, в котором расхваливал еврейского купца и, ссылаясь на свой опыт,
советовал вести с ним дела к общему удовольствию.
Взяв письмо, купец пошел с корчмарем в его дом. Радости жены и детей не было предела.
Корчмаря, однако, волновало, как он сможет вернуть купцу деньги, которые пошли на его выкуп.
Купец улыбнулся.
— Я не продам мицву «пидьон шмуим», выкуп пленных, ни за какие деньги,— заявил он,-–
прибыль от сделки с порецом с лихвой покроет все расходы. Так что ты ничего мне не должен...
Глаза хозяина корчмы сияли, он хотел сказать что-то, но не смог. Счастливые каждый по-своему,
они расстались. Купец отправился к порецу номер два, который, прочтя письмо родственника, тут
же повел еврея смотреть его лен. Пока они обсуждали сделку, раздался голос ребенка, который
плакал и повторял на идише:
— Я хочу домой! Хочу к папе и маме... Купец встрепенулся:
— Что еврейский ребенок делает здесь? Почему он без родителей?
— Это сын арендатора. Он задолжал мне, и я буду держать мальчишку до тех пор, пока не получу
долг обратно. Но вернемся к нашему делу!
— Я не буду вести дело с человеком, который так жесток, что отнимает ребенка у родителей.
Порец растерялся и, боясь упустить выгодную сделку, сказал:
— Ну ладно, можешь отвести его домой. Но к делу, к делу...
Порец отдал купцу ребенка и показал, где тот живет. Более того, он тоже подписал контракт без
задатка. Купец был счастлив, он выполнил еще одну важную мицву и, вдобавок, заключил
хорошую сделку. Однако, главная награда ждала его впереди. У него родились два сына раби
Элимэлэх и раби Мешулам Зуся известные цадики, которые были учениками Межерического
магида и затем сами стали хасидскими Ребе.
Тарелка с супом
В молодости два прославленных брата, раби Элимелах и раби Зусия отправились в добровольное
изгнание. Они бродили из местечка в местечко, ели то, чем делились с ними здешние евреи,
ночевали там, где придётся: иногда в домах, чаще — в сарае с сеном. В чём был смысл этих
скитаний? Двое молодых раби, которым было предназначено стать лидерами и иметь тысячи
последователей, хотели приучить себя к лишениям и скромности, чтоб никогда не впасть в грех
самодовольства. Они также хотели «из первых рук» узнать о страданиях и горестях своих братьевевреев, даже самых бедных, которым приходится жить подаянием. И они ещё надеялись, что
изгнание поможет им получить прощение за грехи, которые они совершили невольно.
Однажды в зрев шабос они пришли в местечко, жители которого были так бедны, что лишь очень
немногие могли позволить себе пригласить сразу двух гостей на субботу. Братья сидели в синагоге
и ждали, кто же это сделает. Когда все разошлись, то местный раби, который был не богаче
остальных, позвал их в свой дом.
Еды было не очень много. Ребецин[1] не ждала гостей и теперь волновалась, смогут ли все поесть
досыта. Реб Элимелах придвинул к себе тарелку с водянистым супом, но сделал это неловко, так
что содержимое вылилось наружу.
— Надо быть аккуратней! — проворчала ребецин, в то время как муж пытался её успокоить.
Она налила ему ещё одну тарелку. Но, странным образом, когда она оказалась перед реб
Элимелахом, то снова опрокинулась на стол. Ребецин всплеснула руками и была готова
взорваться. Муж снова бросился успокаивать её.
— Я наливаю ему то, что могли съесть наши дети, а этот нищий опрокидывает вторую тарелку, –
всхлипывала бедная женщина.
Раби поднялся и отдал гостю свою собственную тарелку супа. Он очень переживал за молодого
человека, представляя, как тот должен быть сконфужен. Но, посмотрев на него, хозяин понял, что
реб Элимелах настолько погружён в свои мысли, что, пожалуй, не очень сознаёт, что происходит.
И вот он потянулся за ложкой...
— Осторожно!—воскликнула ребецин. Но было поздно. Третья тарелка, перевернувшись, залила
скатерть, и тут жена раби просто вышла из себя. Тогда реб Зусия сказал:
— Не волнуйтесь ребецин, всё, что сейчас происходит, не случайность. Ваш пролитый суп спас
гораздо более дорогие вещи для многих евреев...
Было что-то убеждающее в его спокойном тоне. Жена раби простила своего неуклюжего гостя, но
смысл происходящего был для неё скрыт.
Парой недель позже странный слух достиг этого местечка: как раз в тот эрев шабос император
Павел должен был подписать указ, который запрещал евреям жить в сельской местности. Тысячи
семей могли остаться без крова. Три раза царь тянулся за пером, и три раза у него опрокидывалась
чернильница. В конце концов Павел положил перо и сказал:
—... Прошу прощения, господа, но я не буду подписывать этот указ. Бесспорно, в высших сферах
не хотят, чтоб он был приведён в исполнение...
Тут ребецин поняла, что у неё в гостях были не обычные нищие. И больше не жалела о пролитом
супе.
[1] Ребецин — жена раввина.
ЧУДО ПО ЗАКАЗУ
В давние времена в Марокко правил султан. Он много слышал о мудрости раввина еврейской
общины, которого любили и уважали все и евреи, и арабы. «Если хоть половина того, что говорят
о нём — правда, я должен непременно повидать его»,— решил султан и пригласил раби к себе во
дворец. Они долго беседовали. Султан был восхищён умом и учёностью раввина. Снова и снова
приглашал он его во дворец, и в конце концов, раби стал личным советником султана.
Не всем понравилось, что султан советуется с евреем. И уж меньше всего был доволен главный
визирь, один из самых влиятельных людей в стране. Он попытался очернить раби в глазах султана,
но ничего не вышло. Тогда визирь попросил о помощи имама, арабского священника, и вместе они
придумали хитрый план.
Раз в неделю имам приходил к султану и учил с ним коран, святую книгу арабов. И вот однажды,
когда они читали про выход евреев из Египта, имам спросил:
— Как вы думаете, ваше величество, есть сейчас у евреев люди, которые могут творить чудеса
подобно пророку Моше?
— Я верю, что евреи необычный народ, – ответил султан.—-Я слышал, что в каждом поколении
есть у них такие люди.
– А ваш мудрый советник раби, он тоже способен на это?—-тихо произнёс имам.
Не догадываясь об его замысле, султан воскликнул:
— Я бы ничуть не удивился этому!
— При всём уважении к нему я в это не верю, и даже готов поспорить, что он не сможет сделать
даже маленькое чудо!
— Согласен, — сказал султан.— Скоро я тебе это докажу...
И вот, когда раби пришёл к нему, султан рассказал о споре имама и попросил устроить чудо.
Раби был очень опечален.
Ваше величество, я думаю, это просто ловушка, — сказал он. — Визирь и имам устроили её, чтоб
лишить меня вашей дружбы...
— Мне и самому так кажется, – огорчённо сказал султан. — Но я уже не могу взять назад своё
слово! Неужели сейчас нельзя сделать чудо из тех, что делал пророк Моше?
— Ваше величество должны понять, что Моше, наш учитель, никогда не делал чудес по
собственной воле. Он не был волшебником, он только выполнял приказы, которые получал от
гашема. Только Тот, Кто создал небо и землю, может изменять законы природы...
Султан ничего не мог возразить. И всё-таки он продолжал просить раввина о чуде. Ведь его
султанская власть была похожа на высокую башню, которая стоит на маленьком камушке. Этот
камушек — вера людей в то, что их повелитель никогда не ошибается. Стоит ему признать свою
неправоту, и люди, которые сейчас падают перед ним ниц, станут подумывать о том, как скинуть
его с трона.
Раби это хорошо понимал. Поэтому он попросил на размышление три дня и, опустив голову,
покинул дворец султана.
С тяжёлым сердцем раби созвал руководителей общины и сообщил им о кознях их врагов. Он
сказал, что объявляет трёхдневный пост. Люди не будут есть и пить с восхода до заката, всё
светлое время дня. Пост должны соблюдать все достигшие совершеннолетия, мальчики с
тринадцати лет и девочки с двенадцати. Люди должны собираться в синагогах и молить гашема о
помощи.
Всё было сделано так, как приказал раввин. Но помощь пришла так тихо, что сначала никто и не
заметил этого. На третий день, выходя утром из синагоги, люди увидели старого еврея с длинной
палкой, который, не спеша, шёл по улице и что-то жевал.
— Как ты смеешь нарушать пост!? — закричали они, схватили старика и повели к раввину.
— Кто ты такой, — спросил раби, разглядывая пришельца. – Разве ты не знаешь, что мы
постимся?
— Меня зовут Мордехай, Мотл. Я пастух. Три дня назад я заблудился и бродил по пустыне, пока
не пришёл в этот город. А что это вы решили голодать в неурочное время?
Раби рассказал ему всю историю.
— Мне кажется, я смогу вам помочь, — сказал старик.— Я уверен, что ваш пост подействовал и
молитвы приняты. Теперь осталось только опозорить врагов. Пойди к султану и скажи, что я готов
сделать чудо. Ну, а если у меня ничего не выйдет — что ж, я всего лишь пришлый пастух и если
кого-то накажут, то лишь меня одного...
Удивительная вещь, услышав эти простые слова, мудрый и учёный раввин ему поверил. Не теряя
времени, оба отправились во дворец. Султан сидел на троне, визирь и имам стояли поблизости,
вокруг толпились приближённые и стража. Султан дружески приветствовал раввина и с
удивлением взглянул на его спутника — старика в пастушеской одежде, с длинной палкой в руке.
— Кто этот человек? — спросил он.
— Ваше величество, это обычный еврей, пастух по имени Мордехай. Он говорит, что может
сделать чудо.
Приглушённый ропот пронёсся по залу, а визирь и имам довольно усмехнулись. Они поняли, что с
этим стариком им нечего опасаться.
Между тем, пастух заговорил внятным и могучим голосом:
— Великий и могучий султан Юсеф ибн Ибрагим! Уважаемый визирь Сиди ибн Хасан!
Достойный имам Муха-мед ибн Али! Я хочу сказать вам, что мы, евреи, скромный народ, и не
обладаем собственной силой. Как луна, которая отражает свет солнца, так же мы берём свет и
жизнь от святой Торы, которую мы получили на Синае с помощью Моше Рабейну. Благодаря Торе
мы пережили всех своих врагов. Потому что, когда евреи прилепляются к Торе и её приказам, они
тем самым связаны с бесконечной силой Самого Создателя...
Старик замолчал на минуту, чтобы люди распробовали смысл его слов, а потом продолжал:
— Как известно вашему величеству, много чудес в нашей истории связано с необходимостью
защититься от врага, который мешает евреям служить Создателю. Вот и сейчас я готов сделать
такое чудо. Пусть султан прикажет одному из стражников отрубить визирю его уважаемую
голову, а потом я приставлю её обратно, так что даже шрама не будет на его благородной шее...
Визирь смертельно побледнел. Расстаться с головой? А если еврей не сможет приставить её
обратно? Ну, пусть сможет... Так всё равно неприятно, когда тебе ни за что ни про что мечом
рубят голову!
И визирь забормотал:
— Да нет, зачем же... Не надо... Я верю и так... Старик спросил:
– Но, может быть, достойный имам сомневается? То же самое я могу проделать и с ним.
Холодный пот побежал по лбу имама. Он вскрикнул:
— Нет! Нет! Я никогда ни в чём не сомневался! Это визирь меня подговорил. Он затеял всё, чтобы
опозорить ребе.
Лицо султана покрыла краска гнева. Он повернулся к раввину.
— Скажи только слово, и я отправлю этих людей на смерть!
— Сохраните им жизнь, но пусть они навсегда покинут вашу страну, — сказал раби.
— Пусть так будет! — заключил султан.
Покрыв лица в знак позора, бывший визирь и имам выскользнули из дворца. А евреев султан
проводил с большим почётом.
Узнав о конце испытания, община ликовала. Готовился пир, накрывались праздничные столы,
пастуха-спасителя хотели посадить не почётное место рядом с раби. Но, когда его хватились,
старика нигде не было. Он исчез так же внезапно, как и появился. Может, на другом краю света
евреи тоже попали в беду?
ВЫКУП
Известный цадик, реб Моше Лейб Сосовер, во время одного из путешествия зашёл в корчму,
которую его знакомый арендовал у здешнего пореца — польского помещика. Он удивился, увидев
на двери замок. Соседи сказали, что еврей не мог вовремя отдать ренту, и порец за это держит его
в заключении, а жену и детей прогнал.
Реб Моше Лейб не медлил ни минуты. Он поспешил к порецу и стал просить его сжалиться над
корчмарём. Он говорил о том, что его друг — человек честный, и не его вина, что дела шли плохо.
Но пореца эти слова не тронули.
— Что толку, что вы держите его в тюрьме? Разве от этого появятся деньги для уплаты долга? —
спросил реб Моше Лейб.— Разумней будет выпустить его, чтобы он снова открыл корчму. Тогда
будет хоть какая-то надежда получить деньги...
Но порец не захотел об этом и слушать.
— Хорошо, у меня есть предложение, — сказал реб Моше Лейб.— Посадите в тюрьму меня
вместо него. Я человек более известный, и евреи быстрей соберут деньги для выкупа.
Это предложение порецу понравилось. Арендатора освободили, а реб Моше Лейба повели в
тюрьму. Он шёл туда с лёгким сердцем, радуясь, что выполнил такую важную мицву, как «пидьон
швуим», выкуп пленных. Но в тёмном погребе, куда его привели, было полно нечистот. Как же он
будет читать Минху в таком месте? Ломая над этим голову, новый узник очень огорчился.
В это самое время Наверху, в Верхнем Суде, было сильное беспокойство. Как может такой святой
человек, как реб Моше Лейб, находиться в цепях в этом проклятом погребе?!
Порец внезапно заболел. Смертельно. Он позвал ксендза для исповеди. Рассказывая о своих
грехах, он сказал, что, наверное, болезнь пришла в наказание за жестокость к арендатору и за то,
что он отправил в заточение его поручителя...
— Да, похоже на то, — согласился ксендз. — Если вам дорога жизнь, надо немедленно освободить
этого еврея и попросить у него прощения. Нельзя затевать ссору с таким святым человеком!
Порец тут же послал за пленником. Но слуга вернулся один.
— Он отказывается выходить. Он говорит, что это никак не поможет арендатору. Ещё он говорит,
что за все муки того еврея надо просто простить ему долг.
— Хорошо! Беги и скажи, что я согласен!
Слуга вернулся и опять без пленника.
Он по-прежнему не хочет снимать цепи. Он говорит, что простить долг — это мало. Ведь арендная
плата велика, и корчмарь может опять промедлить с её уплатой. И что же тогда —– снова в
тюрьму?
Порец открыл рот и снова закрыл. Он задыхался. С огромным усилием он прошептал:
— Поспеши... Скажи, что я освобождаю корчмаря от арендной платы на весь год...
И, наконец, слуга вернулся с реб Моше Лейбом. Дыхание пореца стало ровнее. Очень робко он
попросил пленника простить его.
Я признаю, что поступил плохо... Помолись, чтоб я остался в живых!
— Да, я вижу, что ты способен на добрые поступки, — сказал реб Моше Лейб. — Но хорошее
дело надо доводить до конца. Арендную плату лучше понизить, чтоб корчмарь не залезал в долги.
И вообще, нужна гарантия, что ты не будешь обижать этих скромных людей...
— Я дам такую гарантию... Я напишу обязательство, — всхлипнул порец.
Он приказал составить документ и тут же подписал его. Когда порец отложил перо, болезнь вдруг
оставила его, так же внезапно, как и появилась.
А реб Моше Лейб поспешил в корчму к своему другу. Нужно будет отдать ему подписанную
порецом бумагу и успеть прочесть Минху, пока не зашло солнце.
СОКРОВИЩЕ
Не всегда талмид хахам, человек, посвятивший себя изучению Торы, сидел за столом,
углубившись в толстые фолианты. Иногда ему приходилось отправляться в путь, чтобы утвердить
Тору в еврейских сердцах. При этом, он мог прикинуться бродячим сапожником, торговцем или
даже нищим. Вот так и начинается наша история: в маленьком городке появился нищий...
Он присоединился к здешним нищим, которые тепло его встретили. Они сказали новичку, что
собирают цдоку следующим образом: каждый делает это в отведенном ему участке города, а
потом все деньги складывают в общий котел. При этом отделяется маасер, десятина, которую
отдают беднякам, прикованным к постели. Новичка присоединили к двум другим нищим, и они
отправились на свой участок.
Они заходили в один скромный домик за другим. Здесь получат один грош, там — два. Когда они
приблизились к дому, который выглядел довольно богато, наш нищий подумал, что здесь-то им,
наверно, не только дадут хорошую цдоку, но и накормят. К его удивлению, коллеги, даже не
оборачиваясь, прошли мимо.
— Э, что случилось? — спросил у них гость. – Почему мы не зашли сюда?
— Дом выглядит красивей, чем его хозяин. Он самый богатый еврей в городе и, стыдно сказать,
самый скупой. Он из тех, кому жалко даже сказать вам, который час...
— Да нет, вы, наверно, просто не смогли найти к нему подход. Никогда я не видел еврея,
похожего на то, что вы описываете... Готов поспорить, что я все-таки смогу получить у него
цдоку. Через несколько дней у нас шаббос, и я хочу быть его гостем на субботу!
Нищие ничего не смогли ответить ему. Они хохотали. Когда к концу дня все коллеги собрались
вместе, слова новичка повторялись как хорошая шутка. Предложение так развеселило всех
присутствующих, что они приняли вызов и сказали, что, если дело выгорит, они присвоят гостю
титул «короля нищих» и отдадут ему половину дневной выручки.
— Хорошо, но только мне нужна ваша помощь. Говорите всем и каждому, что новый нищий
нашел в лесу драгоценный камень. Это он сказал по секрету...
Скоро этот секрет разнесся по городу. Нищим стали давать больше, чем обычно и то и дело
приглашать закусить, чтоб в разговоре узнать новые подробности. Перед самой субботой,
незадолго до зажигания свечей, наш нищий постучался в дом богача. Служанка открыла дверь и
сказала:
— Иди отсюда! Мы не любим, когда нас беспокоят нищие...
— Но ведь уже почти началась суббота, а мне негде остановиться. Я ведь нездешний.
— Здесь не гостиница!
Дверь перед носом нищего уже начала закрываться, но тут, услышав перепалку, появился хозяин.
Нищий воскликнул, обращаясь к нему:
— Я слышал о вас, как о человеке с золотым сердцем!
Наверняка, вы не прогоните меня, ведь я не из этих мест, и к тому же есть важное дело, которое
мне нужно обсудить с вами. Вы слышали о нищем, который нашел драгоценный камень?..
Богач обрадовался. Наверняка, нищий хочет продать камень ему. У кого еще в городе есть столько
денег, чтобы купить сокровище?
— Заходи, друг,— сказал он.— Наступает шаббос и не время говорить о делах. Будь моим гостем
на эту субботу, а потом мы обсудим твое предложение.
Богач дал нищему чистую белую рубашку и сюртук. Потом они вместе отправились в шул.
Коллеги-нищие, стоя у двери, смотрели на них широко открытыми глазами. Богач усадил гостя
рядом с собой. Все встречали их теплым «а гут шаббос». Но самое интересное творилось в душе
богача. Он с удивлением обнаружил, что ему нравится принимать бедного гостя, окружать его
заботой. Что-то теплое поднималось при этом в душе... К тому же оказалось, что странник очень
образованный человек, с которым приятно вести беседу. Дома, за столом, они обсудили
недельный отрывок Торы, Мидраш и другие книги. Гость говорил также о свойствах еврейской
души, о том, какой большой мицвой является помощь другому еврею.
Когда они снова пришли утром в шул, богачу дали «алию», то есть вызвали его на возвышение,
где читалась Тора. Тогда был обычай в благодарность за эту честь называть сумму, которую ты
собираешься пожертвовать на нужды синагоги. Богач, внезапно для себя, назвал довольно
большую сумму, и снова теплая волна поднялась в душе. Его гость тоже получил алию. Они
покинули шул в отличном расположении духа.
Суббота прошла. Они сделали гавдолу.
— Теперь, друг, покажи камень, который ты принес,— сказал богач,— Посмотрим, может, нам
удастся договориться.
— Какой камень? У меня его нет,—-ответил нищий.
— Теперь не время для шуток! Пора перейти к делу.
— Тут какая-то ошибка... Я ведь не сказал, что у меня действительно есть камень. Да, разнесся
слух, что я нашел сокровище. И я действительно его нашел. В твоем еврейском сердце, где оно так
долго было похоронено! Мне и раньше приходилось заниматься такой работой — откапывать
сокровища, хозяева которых начисто забыли об их существовании. А ведь они стоят много выше
любой драгоценности...
Богач слушал его с открытым ртом. Гнев его утих. Когда он обрел, наконец, дар речи, то пожал
руку гостя и сказал:
— Спасибо. Я действительно был слепец... Знай, что я тебе благодарен. Когда бы ты ни пришел,
ты всегда здесь почетный гость. Я надеюсь, что сумею воспользоваться тем богатством, которое
ты для меня открыл...
На следующий день нищий исчез из города, а богач расхаживал по улице со счастливым лицом.
Когда его спрашивали, сумел ли он заключить с нищим сделку, он отвечал:
— Да. Самую удачную в моей жизни!
УКРАДЕННЫЙ КОРОЛЬ
Два короля вели долгую и ожесточенную войну за спорные земли, но ни один из них не мог
добиться победы. Много жизней унесла война, огромные суммы были истрачены. Наконец они
решили так: земли достанутся тому, кто докажет, что у него на них больше прав. Копаясь в
архивах, один из королей обнаружил, что является потомком проклятого Гамана, который во
времена царицы Эстер хотел уничтожить всех евреев. Это открытие разбудило в нем зверя, он
решил отомстить за своего предка.
Вернувшись в свой дворец, король велел евреям своей страны внести в казну десять тысяч
золотых слитков. И еще он приказал, чтобы еврей по имени Мордехай был найден и повешен на
его глазах.
Евреи были убиты горем. Они собирались в синагогах, постились и горько плакали, просили
Гашема спасти их от опасности. Были разосланы гонцы к известным раввинам и цадикам, жившим
в других краях, с просьбой присоединиться к их молитве об отмене жестокого приказа. Меч,
занесенный над их головой, скоро мог опуститься...
Два гонца явились к известному ученому рабби Моше Исерлису, жившему в Кракове. Выслушав
их, он покачал головой и сказал:
— Помочь вам я не в силах. .Пойдите на окраину города к портному, который занимается
ремонтом старой одежды, он сумеет что-либо сделать. Если же он не захочет с вами
разговаривать, скажите, что пришли от меня...
Когда гонцы пришли в грязную маленькую мастерскую, хозяин встретил их не очень любезно:
— Зачем вы сюда пришли? Ваша одежда.не нуждается в ремонте!
Они рассказали ему о своем деле.
– А почему ко мне? Я простой человек, портняжка. Наверно, здесь какая-то ошибка.
Тогда они сказали, кто их прислал. Поведение портного тут же изменилось. Грубость и хрипота
исчезли из его голоса. Выпрямившись, он внятно сказал:
— Возвращайтесь с миром и не бойтесь больше ничего. Б'эзрас Гашем[1] все закончится хорошо.
(Портной этот был, вероятно, «нистар», скрытый. Так назывались праведники, особенно глубоко
проникшие в тайны Торы и по воле Гашема делавшие необычные вещи, чтобы выручить из беды
евреев. И вот, по-видимому, один из них взялся за дело...)
Однажды утром, спустя некоторое время после жестокого приказа, король проснулся и увидел,
что у его постели стоит изможденный еврейский нищий. Король пришел в ярость от небрежности
слуг, позволивших ему войти во дворец. Он сорвал со стены оружие и выскочил из комнаты.
Зачем? То ли испугался старика, то ли хотел обрубить шпагой перья на шляпах своей стражи. Но
как только он ступил за порог, его подхватил ветер, и он вдруг оказался на пустынном кладбище,
окруженном со всех сторон высокой стеной. Из этой страшной тюрьмы не было выхода.
Когда король немного пришел в себя, он стал звать на помощь. Снова и снова поднимал он голос,
но безуспешно. Прошло несколько часов. Его мучили голод и жажда, одежда была порвана от
напрасных попыток вскарабкаться на стену. Вдруг он услышал шорох, затем звуки шагов. Король
снова закричал.
Неожиданно перед ним возник огромного роста нищий с двумя корзинами на плечах,
наполненными хлебом. Король немедленно сообщил ему, кто он такой и что с ним случилось.
Нищий ничего не ответил, оставил буханку хлеба и исчез. На следующий день повторилось то же
самое, и так продолжалось восемь дней. На девятый нищий наконец заговорил с королем:
— Ну, что ты хотел мне сказать?
Услышав эти слова, король упал на колени и стал умолять нищего помочь ему выбраться с
кладбища.
— Весь день я дрожу, сидя средь могил! Если ты не выведешь меня отсюда, я умру от горя и
страха...
— Недалеко отсюда есть большой лес, где живут дровосеки, — сказал нищий. — Я узнаю, может
быть, они найдут для тебя какое-нибудь занятие.
— Все, что угодно! —воскликнул король. Я согласен на любой труд, лишь бы спастись из этого
ужасного места!
На следующий день нищий привел короля в густой лес, где на небольшой прогалине находилось
жилище дровосеков. Король проработал с ними год, после чего его снова навестил нищий.
— Ну, ты доволен? — спросил он короля.
— Конечно, это лучше, чем то ужасное, страшное место,— отвечал король, — но все-таки я бы
предпочел работу, где можно использовать то образование, которое я получил...
— Посмотрим, что можно сделать, — пообещал нищий и ушел.
На следующий день он вернулся и отвел короля в маленький городок на краю леса. Там король
провел три года, заведуя городскими финансами. Потом опять пришел нищий.
— Ну, как, это место тебе подходит? — спросил он.
— Конечно, оно мне больше подходит, чем прежнее. И все же не можешь ли ты найти более
подходящее занятие для короля?
На этот раз нищий доставил его в город, где не было мэра. Король занял это место. Пять лет он
управлял городом--– до нового прихода нищего.
— Конечно, здесь намного лучше, — сказал ему король.— Но если вспомнить, сколько разных
земель было раньше под моим началом, вряд ли можно ожидать, чтобы я был полностью
доволен...
— Недалеко отсюда, — сказал нищий, — есть страна, где умер король. Я постараюсь убедить
королеву взять тебя в мужья. Правда, есть одно препятствие — я не знаю склада твоей души.
Возможно, оказавшись на троне, ты начнешь издавать указы против евреев, живущих в этой
стране. Дай мне документ, в котором будет написано, что ты никогда не издашь такого указа и
отменишь уже изданные такого рода.
Король с радостью составил этот документ и подписал его. На следующий день он сидел на троне
своего нового королевства рядом с королевой.
Их дворец находился недалеко от моря. У короля была привычка прогуливаться с королевой по
набережной. Иногда они брали с собой двух своих детей. Однажды супруги засмотрелись на
корабли в гавани. Вдруг один из детей упал в море, и его немедленно отнесло волной от берега.
Прежде чем муж успел ее остановить, королева бросилась в воду и тоже исчезла среди белой
пены. Видя, как самые дорогие ему люди борются за жизнь среди волн, король прыгнул вслед за
ними. Если он не спасет их, его жизнь станет невыносимой и лучше тогда умереть вместе с ними.
Сколько времени носило его море, он не знал. Наконец он снова оказался на суше. Оправившись
немного, король пошел по дороге, которая привела его в большой, многолюдный город. «Он
выглядит точь-в-точь, как столица моего первого королевства, —подумал он. — Нужно взглянуть
на королевский дворец, тогда я пойму, так ли это...»
Король вошел во дворец, и, к его удивлению, стража не сделала попытки задержать его. Пройдя
ворота, он огляделся и понял, что снова дома. Он вбежал в свою спальню и замер. У постели стоял
тот же нищий, который когда-то проник во дворец. В руке у него был документ, содержавший
обещание короля никогда не трогать евреев. Справившись с изумлением, король дрожащим
голосом спросил незваного гостя:
— Почему ты держал меня в изгнании столько лет? Почему мое наказание было таким тяжелым?
С загадочной улыбкой нищий показал на часы, висевшие на стене. Король не поверил
собственным глазам: все приключение продолжалось не больше нескольких секунд...
Когда читаешь эту историю, словно смотришь в бездонный колодец. Одна из ее сторон — это
борьба, которую каждый еврей ведет внутри себя за свое еврейство... У каждого были в жизни
свой дворец и свое кладбище, каждому приходилось прыгать в кипящие волны. Может быть, в
этом смысл странной сказки? Или надо смотреть еще глубже?..
[1] Б'эзрас Гашем — с помощью Б-га.
ЧЕЛОВЕК В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ
У Рабби Баал-Шем-Това всегда было много гостей. Одни хотели узнать, как лучше служить
Гашему, другие просили помочь в беде. Но никто не приходил к нему просто так, от нечего
делать. И вдруг такой человек появился.
Посетитель был еврей средних лет, хорошо одетый и представительный. На вопрос о цели
посещения он ответил:
— Я много слышал о славе святого рабби и захотел посмотреть на него. Но мне ничего от вас не
нужно. У меня все есть.
Святой Баал-Шем-Тов всмотрелся в лицо человека, который был в полном порядке, и сказал:
— Написано, что Гашем направляет шаги человека. Это значит, что ни один еврей не может
пойти, куда ему вздумается. Его всегда направляют сверху. Хоть вы об этом и не знаете, но тоже
пришли сюда не по своей воле.
Гость очень удивился. А Баал-Шем-Тов рассказал ему такую историю.
Когда-то жили на свете два мальчика. Они очень дружили, вместе ходили в хедер, вместе гоняли
бабочек на лужайке. Прошли годы, оба стали взрослыми мужчинами, женились и сами стали
зарабатывать себе на хлеб. Поселившись в разных городах, они долго не виделись. Дела их шли
хорошо, и вскоре оба разбогатели. Но потом один из них разорился, потерял все, что имел, и
решил обратиться за помощью к другу детства. Он отправился в путь и в конце концов пришел к
его дому, постучался и был тепло принят. Оба были рады встрече, весело беседовали, вспоминая
прежние времена. Гость рассказал о своем несчастье, о том, что даже одежду для этого
путешествия ему пришлось попросить у чужих людей. Хозяин успокоил друга, сказал, что ему не
надо беспокоиться. Затем он позвал счетовода и попросил его подготовить отчет о всех своих
доходах. Когда это было сделано, хозяин отдал приказ, поразивший присутствующих: он велел
половину всего своего состояния переписать на имя обедневшего друга.
— Послушай, — сказал он, — в детстве мы делили сласти и все остальное поровну. Теперь я хочу
сделать то же самое...
Бедняк вернулся домой богачом. Он занялся торговлей и через короткое время удвоил свое
состояние. А его друг? Он-то как раз обеднел и через короткое время оказался нищим. Теперь
пришел его черед идти за помощью. С трудом добрался он до дома товарища и попросил сторожа
сообщить хозяину о своем приходе. Через некоторое время сторож вернулся и сказал, что хозяин
не помнит гостя и вообще слишком занят, чтобы встречаться с кем бы то ни было.
Бедняк не поверил своим ушам. Он спросил сторожа, правильно ли он назвал его имя. Тот
подтвердил это и от себя добавил:
— Между нами говоря, с тех пор как хозяин снова разбогател, он стал черствым человеком и
никого не жалеет. Он очень боится опять потерять деньги и думает только о том, как бы
заработать их еще больше!
Обедневший друг вернулся домой с пустыми руками. Он так и не справился с горечью и
унижением, которые испытал, и вскоре умер. В тот же день человек, взявший половину его
богатства, погиб в катастрофе.
Две души предстали перед Судом. Душе бедняка, так великодушно поделившегося с товарищем
своим состоянием, было объявлено о большой награде: перед ним распахнулись ворота Ган
Эден[1]. А душе бывшего богача предстояло смыть свой грех в огне Гехином[2].
Но первая душа сказала грустно:
— Как я могу наслаждаться в Ган Эден, зная, что товарища нет рядом и что из-за меня он несет
наказание?
Она попросила отложить приговор и послать их снова на землю, чтобы товарищ мог исправить
причиненное ей зло. Ради этого она без колебаний соглашалась снова прожить жизнь бедняка.
Лишь бы помочь другой душе.
Через некоторое время два мальчика появились на свет в разных городах. Один был сыном
нищего, а другой, как говорится, родился «с серебряной ложкой во рту» и ни в чем не знал
недостатка. Когда сын нищего подрос, он стал бродить по свету и просить милостыню. Однажды
он пришел в город, где жил богач, и постучал в его дверь. Хозяин, увидев нищего, крикнул:
— Ты, видно, нездешний! Я никогда не даю ничего здешним нищим, не говоря уж о пришельцах.
Ступай!
А человек, стоявший на пороге, не ел три дня, устал и был обессилен. Злые слова довершили дело,
он упал к ногам богача и умер.
— Как вы думаете, кто был этот богач?— спросил святой Баал-Шем-Тов, и взгляд его пронзил
гостя.
Человек, у которого все было в порядке, побелел от ужаса. В глазах его стояли слезы, а губы
дрожали. Он вспомнил, как несколько дней назад на пороге его дома умер нищий. Тогда
измученное лицо бедняка не произвело на него впечатления. Но теперь память об этом камнем
легла на его душу. Богач горько разрыдался.
— Есть какая-то надежда для меня? Можно как-то спасти мою душу?—прошептал он. Баал-ШемТов ответил:
— Да, что-то можно сделать. Вы должны найти родственников этого нищего и попросить у них
прощения. Вы должны заботиться о них всю жизнь, а все остальные деньги раздать бедным. И еще
вы должны молиться от всего сердца. Гашем всегда рядом с теми, кто искренне зовет его.
Так закончилась эта встреча. Как страшно иногда быть человеком, у которого все в полном
порядке...
[1] Ган Эден — рай.
[2] Гехином — ад.
НАРУШЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ
Вы, вероятно, слышали о знаменитом ребе Леви Ицхаке из Бердичева. До Бердичева он жил в
Пинске, где у него был хасид реб Симха. «Симха», как известно, по-еврейски значит «радость».
Но реб Симха постоянно ходил печальный: у него с женой не было детей.
Реб Симха часто обсуждал свое несчастье с ребе Леви Ицхаком, просил его помолиться, чтобы
Гашем послал ему ребенка. Ведь молитва цадика способна совершать чудеса, но на это должна
быть воля Б-жья. На просьбы хасида ребе отвечал:
— Нужное время еще не наступило, надо потерпеть.
Однажды реб Симха узнал, что ребе предложили занять место раввина в Бердичеве. Он решил, что
теперь, в час радости, стоит напомнить цадику свою просьбу.
— Пожалуйста, ребе, помолитесь за меня еще раз Жизнь без детей для меня не имеет смысла...
Ребе ответил:
— Я не в силах помочь тебе сам, но могу объяснить, как поправить положение. Ты будешь
выполнять то, что я тебе скажу?
— Конечно! Говорите, что надо делать!
— На углу улицы, где стоит синагога, есть маленький полуразвалившийся домик. В этом домике
ты застанешь старого еврея, который собирается в дорогу. Скажи ему, что послал тебя я, и изложи
свою историю.
Реб Симха не стал тратить время на то, чтобы разобраться в этих таинственных указаниях. Он
тотчас же отправился к нужному дому, вошел в него и увидел старика, который укладывал талес,
тефиллин и книги в дорожный мешок. На гостя он не обратил никакого внимания. Реб Симха
немного подождал и осмелился дать о себе знать:
— Реб ид, я пришел по поручению рабби Леви Ицхака...
Старик повернулся к нему, подал руку, произнес «Шолом Алейхем» и добавил:
— Меня зовут Лейб сын Сары.
Он держался просто, но странно, как будто пришел из другого мира. Пожалуй, это в какой-то мере
соответствовало действительности. Старик был, наверное, «нистар», скрытый цадик, об истинном
лице которого известно лишь немногим людям на земле. Реб Симха рассказал ему про свою беду.
Реб Лейб выслушал его, не прерывая, после чего заявил:
— У тебя нет детей, потому что ты однажды опозорил еврейскую девушку.
Вот как!.. Реб Симха сразу понял,, что имеет в виду старик. Когда-то, еще в молодые годы, он был
женихом девушки из маленького городка. Когда же дело подошло к свадьбе, выяснилось, что отец
невесты не в состоянии дать нужную сумму на приданое дочери, и реб Симха расторг договор о
браке. Поступая так, он не нарушил закона. Да и деньги нужны были ему не для баловства, а
чтобы наладить жизнь в новом доме и заняться ремеслом или торговлей. Но при этом он не
подумал о сердце девушки, которая. потеряла жениха. А оно было разбито.
— Ты причинил ей большое горе и не сможешь мечтать о детях, пока не получишь ее прощения,
— сказал реб Лейб.— Сколько у тебя денег?
— Если я продам все, что у меня есть, наберутся сотни две.
— Ты можешь пожертвовать этими деньгами, чтобы заслужить ребенка?
— Я — да, а что скажет жена, не знаю, нужно спросить ее.
— Хорошо,— сказал реб Лейб.— Иди домой и поговори с женой. Если она не будет возражать,
возьми двести рублей и поезжай в Балту. Там на рынке ты встретишь свою бывшую невесту —
отдай ей все деньги и попроси у нее прощения...
Реб Симха поспешил домой и обо всем рассказал жене. Она с радостью на все согласилась.
Распродав свое имущество, реб Симха отправился в Балту. На рынке он тщетно искал женщину,
похожую на его первую невесту. Огорченный реб Симха собрался уходить, но тут полил сильный
дождь. Спасаясь от него, он вбежал на крыльцо ближайшего дома и в дверном проеме столкнулся
с женщиной, которую искал.
— А, так это ты тот «прекрасный» молодой человек, разбивший сердце бедной девушки? —
спросила она. — Я думала, тебе больше повезет в жизни.
— Я наказан за зло, причиненное тебе, — ответил реб Симха.— Мой брак не оказался счастливым,
у меня нет детей. Святой человек посоветовал мне приехать сюда, предложить тебе все, что я
имею, и попросить у тебя прощения...
— Ты не заслуживаешь прощения. Но тебя прислал человек, которому я не могу отказать. Деньги
твои мне не нужны. Правда, они срочно нужны моему брату, отвези их ему, тогда я прощу тебя.
— Спасибо! — воскликнул реб Симха.
Немедленно, под проливным дождем, он отправился туда, где жил брат его бывшей невесты.
Когда реб Симха вошел в его дом, тот сидел весьма расстроенный: ему не хватало двухсот рублей
на приданое дочери, в связи с чем могла расстроиться ее свадьба. Реб Симха положил эти деньги
на стол...
Отец невесты был очень рад, но и поражен одновременно.
— Мне действительно крайне нужны эти деньги, — признался он. — Но я не могу понять, как ты
мог встретить мою сестру. Ведь она умерла пятнадцать лет назад...
Реб Симха тоже был поражен. Он подумал, что святые молитвы цадиков привлекли в наш мир
душу девушки, которую он когда-то обидел, чтобы у него появилась возможность искупить свою
вину. Слава Б-гу, это случилось.
Реб Симха горячо поблагодарил отца невесты за то, что тот согласился взять его деньги, пожелал
его дочери счастья и радости от будущих детей. По дороге домой ноги его шагали легко, а на душе
было еще легче.
Через год жена родила ему сына. Теперь, глядя на реб Симху, никто не мог сказать, что ему не
подходит его имя. Радость была написана на его лице, лучилась из глаз его, звучала в голосе,
когда он напевал колыбельную.
Старик из маленького домика, куда ты держишь путь теперь, к кому спешишь на помощь?
ПОНЮШКА ТАБАКУ
Некоторое время назад у людей было модно нюхать табак. Придя в синагогу, вы вполне могли
увидеть шамеса с табакеркой, который предлагает понюшку каждому желающему. Пустяк, а всетаки приятно. На идиш есть такое выражение: „а шмек табак', понюшка табаку. Употребляют его,
когда речь идет о маленькой вещи, которая почти ничего не стоит. Однако в нашей истории
понюшка табаку привела к очень серьезным последствиям.
Жили в одном краю два еврея, Иосеф и Беньемин. Иосеф был богатым и щедрым человеком.
Любой бедняк мог постучаться в его дверь, зная, что в этом доме его покормят и, возможно,
окажут денежную помощь. Было также известно, что Иосеф мог дать приличную сумму человеку,
который потерпел неудачу в делах и нуждается в толчке, чтобы снова встать на ноги. В субботу за
его столом собиралось много бедняков и нуждающихся. Затем он терпеливо выслушивал всех, кто
его об этом просил, и старался каждому помочь. Естественно, слава о таком человеке разнеслась
далеко, и у него не было недостатка в гостях. Однажды к нему пришел Беньемин...
Беньемин когда-то был удачливым торговцем, но обстоятельства сложились так, что он потерял
все деньги. Несколько лет он пытался поправить свои дела, но напрасно. В конце концов,
вынужденный жить за счет цдоки и стыдясь просить ее в своем городе, он отправился в другие
места. При этом его не покидала мысль о том, что если бы удалось получить приличный заем, он
мог бы вновь открыть свое дело и покинуть ряды нищих. Услышав об Иорефе – друге бедняков и
тех, кто попал в беду, Беньемин решил обратиться к нему за помощью.
Он появился в доме Иосефа в пятницу. То ли по воле случая, то ли потому, что новый гость не был
похож на обычного нищего, хозяин посадил его за столом рядом с собой. Редкая удача! Беньемин
с печалью думал о том, что когда-то сам сидел во главе стола, угощая бедняков субботними
блюдами, и с трудом сдерживал слезы. Как прийти в себя? Понюхать табак? Иосеф как раз в. это
время открывал маленькую серебряную табакерку. Беньемин протянул руку, чтобы взять
понюшку, но руку вдруг оттолкнули, и его обожгли слова хозяина:
– А чем плоха другая табакерка? Или брать оттуда ниже твоего достоинства?
При этом Иосеф захлопнул серебряную табакерку и показал на другую, обычную, которая стояла
на столе для гостей.
Беньемин был чувствительный человек, и его очень ранили слова хозяина. До этого он надеялся
произвести на него хорошее впечатление, готовился после субботы рассказать ему свою
печальную историю и получить необходимую поддержку. Теперь надежда рухнула. Он решил, что
не станет просить Иосефа о помощи, и от этого на душе его сделалось еще тяжелее.
Беньемин взял себя в руки, не выдавая своих чувств, дождался конца субботы, сразу после
гавдолы поблагодарил хозяина за гостеприимство и отправился восвояси.
После той субботы дела у Иосефа пошли все хуже и хуже. Все его торговые операции кончались
провалом и приносили одни убытки. Сначала он ругал себя за плохой расчет, но потом понял, что
изменилось нечто, не зависящее от него. Тогда он решил спросить совета у своего ребе.
Иосеф отправился в город, где жил ребе, и рассказал ему о своих неудачах. Ребе прервал его
фразой: „А шмек табак!"
„А значит, ребе считает это пустяком" – обрадовался Иосеф и очень довольный вернулся домой.
Смелее пустившись в различные операции, он лишь потерял много денег, его состояние
существенно уменьшилось.
Снова Иосеф поехал к ребе жаловаться на страшное невезение, которое преследовало его, и снова
услышал: „А шмек табак!"
Иосеф опять решил, что ребе не придает его неудачам большого значения и дела его скоро
поправятся. Он проводил одну крупную операцию за другой, но все кончалось катастрофой.
Иосеф понял: если события будут развиваться таким образом, он скоро окажется нищим и
вдобавок в крупных долгах. В третий раз он поеал к ребе и услышал все то же: „А шмек табак!"
На этот раз Иосеф возразил:
– Нет, ребе, это не шмек табак! Мое состояние погибло! Я теперь нищий!
– Ты не уловил сути, Иосеф, – ответил ребе. – Я имел в виду, что причина твоих бед – понюшка
табаку...
Теперь до Иосефа дошло... Он вспомнил субботнюю сеуду и сидящего рядом с ним бедняка,
который хотел взять понюшку из его табакерки, а он захлопнул ее у него перед носом. Тогда он не
придал значения этому эпизоду и почти полностью забыл о нем. Теперь вся сцена в деталях встала
у него перед глазами. Иосеф понял, как глубоко обидел своего гостя... Слезы раскаяния выступили
у него на глазах.
– Ребе, что делать? – воскликнул он. – Я очень сожалею, что оскорбил бедняка. Но теперь я сам
почти бедняк! Пожалуйста, помогите мне...
Ребе ответил:
– Позволь мне рассказать тебе, как обстоит дело. Когда ты публично оскорбил бедняка, Наверху
было решено, что все твое состояние перейдет к нему. Этот бывший бедняк теперь так же богат,
как ты когда-то. И до тех пор, пока он тратит деньги на добрые дела, это богатство будет
оставаться у него. Если же ты придешь к нему и он откажется тебе помочь или обидит тебя хоть
одним словом, твое состояние вернется к тебе...
Иосеф вернулся домой, продал свою последнюю драгоценность, серебряную табакерку, и
отправился навестить человека, которому Гашем доверил его богатство. Он шел пешком, кружа по
городам и местечкам, его одежда обветшала, сапоги изорвались. Придя к дому Беньёмина, он
выглядел обыкновенным нищим...
Его встретили приветливо, пригласили в дом. Иосеф не рассчитывал на легкую победу, потому
что слышал от многих, как добр Беньёмин к беднякам, как много им помогает. Тем не менее он
сделал попытку вывести хозяина из равновесия, громко жалуясь за столом, что рыба недосолена, а
суп пересолен. Но Беньёмин хорошо знал, как часто поднимается раздражение в сердце бедняка, и
отвечал гостю спокойно, без всяких признаков гнева.
Иосеф использовал еще один шанс. Через несколько дней состоялась свадьба дочери Беньёмина,
на которую собралось множество гостей, богачей и бедняков. Отец невесты был взволнован,
задерган, сбился с ног. Иосеф выждал момент, когда он нес тяжелый поднос с закусками, и, встав
у него на пороге в своих лохмотьях, попросил понюшку табаку.
Сейчас или никогда...
Беньёмин опустил поднос, достал серебряную табакерку и протянул ее гостю. Иосеф узнал ее –
это была та самая табакерка, из-за которой он потерял богатство. Значит, и она досталась бывшему
нищему...
Он упал в обморок, а очнулся в прекрасной постели, у изголовья которой стоял очень
обеспокоенный хозяин. Со слезами на глазах Иосеф рассказал ему свою историю. Беньёмин
попытался его успокоить. Он обещал одолжить ему большую сумму денег, дал новую одежду и
сапоги, нанял извозчика, который доставил бы его домой. Перед отъездм Беньёмин зашил в
сюртук Иосефа тяжелый сверток с золотом, чтобы он смог снова начать дело. Коляска была
набита множеством пакетов и свертков – подарками жене и детям Иосефа. Растроганный, Иосеф
простился с хозяином и отправился в свой город. Уже дома он обнаружил, что забыл сюртук в
коляске извозчика. Значит, невезение преследует его...
Ему ничего не оставалось, как снова поехать к Беньё' мину, который тепло его встретил и
сообщил, что честный извозчик привез забытый в коляске сюртук. Итак, приказ не был отменен:
деньги Иосефа продолжали возвращаться к Беньёмину. Попытки помочь Иосефу самыми
различными путями кончались неудачно. Похоже было, что ему суждено оставаться бедняком.
В конце концов Беньёмин привез в свой город семью Иосефа, снял для нее дом и поддерживал ее
всю жизнь.
А шмек табак, понюшка табаку...
Начало карьеры
В небольшом польском городе жил раввин Гершл Чортковер, известный своей неустанной заботой
о людях, искавших у него утешения и помощи. Поскольку работы у раввина было слишком много,
он принял к себе на службу молодого человека по имени Аншел Мойше, бедного и в то время
неустроенного. Реб Гершл и Аншел вскоре стали близкими друзьями. Их сотрудничество
продолжалось несколько лет, до тех пор, пока молодой человек не решил жениться. Вступив в
брак, он переехал в близлежащее местечко. Рабби Чортковер был рад счастливой женитьбе своего
друга и одновременно огорчентем, что его покинул хороший и преданный помощник.
Прошло несколько месяцев, приближался праздник Пейсах. Приводя в порядок свой стол, раввин
вдруг обнаружил, что из него исчезло 500 золотых, собранных для нуждающихся. Он внимательно
и тщательно осмотрел все вещи, искал на столе, за столом и под ним, обшарил всю комнату, но,
увы, денег не нашел.
Реб Гершл был смущен и весьма опечален: как же теперь помочь бедным, тем, для кого эти деньги
были приготовлены. А больше всего его угнетала мысль, что деньги мог украсть кто-то из его
домашних или близких – кто еще мог о них знать?
Размышляя о случившемся, рабби помимо своей воли пришел к выводу, что кражу совершил
Аншел. Подозревать своего бывшего помощника в воровстве ему было очень неприятно, и он
постарался найти этому объяснение. Аншел взял деньги перед своей свадьбой как бы взаймы,
рассчитывая вернуть их еще до того, как пропажа будет обнаружена. Рассудив таким образом,
раввин тут же простил молодому человеку его проступок и собрался навестить его, чтобы
получить "долг", не посвящая никого в происшедшее.
Сразу после праздника к Аншелу неожиданно явился гость, которому он несказанно обрадовался.
Однако узнав о цели визита рабби, он сделался бледным, на глаза его навернулись слезы. Выйдя
ненадолго из комнаты, Аншел вернулся с 250 золотыми и вручил их гостю, остальные 250 он
обещал вернуть в ближайшее время. Раввин пожал руку своему молодому другу, подчеркивая, что
искренне его прощает.
Месяца два спустя и раввину Чортковеру пришлось принять неожиданного посетителя –
начальника местной полиции. Тот пригласил раввина к себе в участок, где осведомился, не было
ли у него украдено что-либо из дома. Вопрос вызвал у пострадавшего смущение и удивление: ведь
он никому не рассказывал о пропаже, все это оставалось тайной. Чтобы оградить своего бывшего
помощника от неприятностей, он стал уверять полицейского чиновника в том, что уже разобрался
с этим случаем и получил пропавшие было деньги обратно. Начальник полиции крайне удивился:
– Я никогда не слышал ничего подобного, какая-то невероятная история! – воскликнул он и достал
из стола кошелек с золотыми монетами. – Разве вы не узнаете это?
Снова настал черед удивиться раввину. Конечно же, он узнает свой кошелек, но каким образом он
попал сюда?
Как выяснилось, полицейские задержали женщину, которая вызвала у них подозрение тем, что
расплачивалась за покупки золотыми монетами. Когда ее допросили, она призналась, что унесла
эти деньги из дома раввина Чортковера, где производила уборку.
Ни раввин, ни начальник полиции не могли понять, почему Аншел взял вину на себя и даже внес
часть денег в счет "долга". Озадаченный раввин отправился к нему за объяснениями, а главное,
попросить у него прощения.
Аншел рассказал, как он был глубоко тронут горем своего старшего друга. Понимая, что от его
помощи раввин откажется, учитывая стесненные обстоятельства молодой семьи, он сразу же
принял на себя вину и отдал гостю все, что у него было накоплено, а затем несколько месяцев
вместе с женой экономил каждый грош, чтобы собрать недостающую сумму.
Растроганный раввин обнял Аншела, благословил его, благодаря за помощь, оказанную бедным,
нуждающимся людям, рекомендовал ему поступать так и впредь. Он сказал, что за все это
воздается ему сторицей, вернул полученные в полиции деньги. А потом посоветовал открыть свое
дело в Германии, во Франкфурте-на-Майне, где были благоприятные условия для успеха.
Прощаясь, рабби еще раз благословил Аншела: "Да пребудет Б-г с тобой, с женой, детьми и всеми
потомками твоими"…
Благословение и советы раввина Чортковера помогли молодому человеку. Поселившись во
Франкфурте-на-Майне, Аншел стал богатым, преуспевающим купцом и банкиром. Пять его
сыновей, разъехавшихся по европейским столицам, продолжили банковское дело отца, сохраняя
товарищество. Благосостояние семьи увеличивается с каждым новым поколением.
Вот так самоотверженность и благородство человека, совершившего доброе дело, не выставляя
его напоказ, снискали благословение не только ему, но и последующим поколениям его семьи.
Фамилия этого человека была Ротшильд.