трижды воскресший лётчик

ТРИЖДЫ ВОСКРЕСШИЙ ЛЁТЧИК
Леонову Ивану Антоновичу - Герою России посвящается
В девятнадцать он "понюхал порох",
Защищая милый отчий дом,
В дни, когда багряный яркий всполох
Бархат неба озарял кругом.
Он - мужчина. Это значит - воин,
Повзрослевший от военных бед,
Потому - то в жизни так устроен,
Чтоб у всяких бед ломать хребет.
В курском небе, пламенном и жарком,
Утверждался будущий "гранит",
Жизнь была отмечена подарком:
Первый "Хейнкель" метко в землю вбит.
Не заметив русские красоты,
Где ковром - ромашек белый строй,
Отлетавшись на чужих высотах,
Рухнул в землю "Мессершмитт" - второй.
Третий "Мессер" к чаще белоствольной
Проявил пытливый интерес,
И уже, совсем не добровольно,
Снизу созерцал наш русский лес.
Распростившись с думой о курортах,
И захлопнув "облачный" роман,
К праотцам отправился четвёртый,
"Пропуск подписал" ему ... Иван.
Пятый немец в рокоте моторов
Видел землю только сквозь прицел,
И среди российских косогоров
Под берёзой место приглядел.
Двое фрицев были в группе сбиты,
В острие стремительных атак,
Им в финале русское корыто
Было уготовано, как знак.
… Сорок третий навсегда остался
В памяти, тяжёлой на подъём:
Раненый, он думал: "Отлетался!
И - прощай, родной аэродром" ...
Но характер стойкий, чисто русский,
Сам решил, прогнозам вопреки:
Не барьер - трёхкратные нагрузки,
Буду я летать и без руки!
И на повреждённое предплечье
Смастерил затейливый рычаг,
Чтобы ручку газа двигать легче:
Там, за "тем" штурвалом - хитрый враг.
Громов, командарм, полярный лётчик,
Удивлён смекалке паренька,
Путь к высотам неба стал короче:
"Этот - полетит! Наверняка!"
И в армейской эскадрилье связи
Продолжал Леонов подвиг свой,
Помогал ему полётный базис Нравственный и чуткий часовой.
Он всегда любил в лавине света,
В белоснежном таинстве аллей,
Видеть зайчик солнечного лета
На раздолье бархатных полей.
Он летал ночами к партизанам,
Под защитой звёздной синевы,
И неслись к несломленным полянам
Вести с фронта из родной Москвы.
А потом - ещё одно раненье,
Самолёт он посадил с трудом
И родилось в штабе "откровенье",
Что погиб он в небе фронтовом.
В кабинетах весть жила полвека
Жгучей и коварной простотой,
С лёгкостью "списали" человека,
Не найдя причин ошибки той.
Медсестра тогда судьбу "решила":
Раз кровать пуста, пришла беда.
Записать в тетрадь ума хватило:
Только в морг, а больше -то … - куда?
И врачи "состряпали" бумаги...
В суете им было невдомёк,
Что Леонов, образец отваги,
В этой жизни был не одинок.
Увезли друзья в Москву, к "светилам",
И вернули к жизни - не впервой …
Так судьба его вознаградила:
В ранах весь, но всё - таки …живой!
А потом - военные дороги:
Орша, Минск, Бобруйск и Кенигсберг,
Боевые лётные тревоги
И побед счастливый фейерверк…
Грезил авиацией Леонов
И, как все отважные сыны,
В боевой шеренге миллионов
Он ковал Победу всей страны.
И, как яркий звёздный победитель,
Возвратился в милый отчий дом,
Важным делом занят истребитель:
Детвору воспитывать трудом.
Он давно с супругой породнился:
Нина отдала солдату кровь,
И с тех пор в их доме поселился
Светлый мир - под именем Любовь.
Воспитали двух родных дочурок,
И приёмных пятерых сирот,
И здоровье маленьких фигурок
Стало смыслом жизненных высот.
Он в системе "Трудовых резервов"
Проработал двадцать с лишним лет,
И пятнадцать тысяч душ - шедевров
В зрелой жизни оставляют след.
Торжество уроков, педсоветы,
А итог - любовь учеников,
Роз и гладиолусов букеты
От своих, родных, выпускников.
В этом смотре торжества культуры
Судеб и событий череда,
И потенциал литературы,
Что растила гениев труда.
Есть средь них директора заводов,
Что судьбой в прогресс приглашены,
Капитаны северных походов,
Бороздящих ширь морской волны.
Офицеров высшего состава
В памяти не меньше шестисот,
Это - гордость доблестной державы,
Честь её, и слава, и оплот.
Лётчик летом - снова за штурвалом,
Но - других могучих кораблей,
Где хлеба зелёным покрывалом
Украшают грудь родных полей.
А когда вираж в мечтах витает,
Мотоцикл "отполирует" кровь,
Хоть опасным мотокросс бывает,
Но фронтовику … - не прекословь!
Дань привычке - руль автомобиля,
За плечами тут - десятки лет,
Это кредо жизненного стиля,
И его, мужской, авторитет.
Он, преподаватель автодела,
Был летящей мыслью для ребят,
Чтоб дорожный непокой умело
Побеждать в ладонях автострад.
Автоклуб его талант приметил,
И масштаб "солидный" - областной,
Образ ветерана чист и светел
На дорогах доблести земной.
... А бумажка, где он "снят с учёта",
Пролежала в сейфах столько лет …
Но коллеги по былым полётам
Вновь в Москву отправили Портрет.
Лётные законы пишут кровью,
Тем почётней ветеранский строй,
И была воспринята с Любовью
Весть, что наш кумир - теперь Герой.
Он Герой - заслуженный, народный,
Гиннес распахнул ему главу,
И талант недюжинный природный
Нёс на крыльях новую молву.
За своим испытанным штурвалом
Тульские рассветы он встречал,
Облаков волшебных покрывало
Возрождало в памяти кристалл.
Он - писатель. Состоит в Союзе,
И его поэмы - нарасхват,
И в своей крылатой светлой музе
Он на чувства трепетно богат.
Уголки в музеях, фото, стенды,
И везде - восторженный приём,
"Назван человеком из легенды" Это лишь немногое о нём.
Он с охотой посещает школу,
И рассказом увлекает ввысь …
Приезжайте в гости к хлебосолу,
И - эмоций хватит на всю жизнь!
Моисеев Владимир Григорьевич
«17» октября 2015 г.