Когда на землю вернулся мир (автор Мирошниченко Д.)

Когда на землю вернулся мир.
На землю пришло ясное майское утро и открыло голубой купол
весеннего неба. Теперь, на всю округу, виднелся празднично убранный
город, шелестя на ветру небесного цвета флагами, точно такими, какие они
бывают в августе в день воздушного флота. Только эти все новые, один в
один и вывешены вчера, восьмого мая, тоже праздничные.
На улицах людно и шумно. Еще с рассветом москвичи, выстроившись в
походные колонны, ликующим маршем шли на Красную площадь, чтобы
занять поудобнее место.
У стен древнего Кремля они останавливались, поглядывали вверх,
ждали, когда появятся диковинные самолёты. Переступая с ноги на ногу,
гадали: какие они будут эти, быстрокрылые птицы.
В репродукторе послышался знакомый голос диктора:
- Внимание! К городу подходит группа скоростных реактивных
самолётов!
Площадь сосредоточенно умолкла. И было это, наверное, так, как в тот
исторический день девятого мая сорок пятого года, когда радио передавало
приказ Верховного Главнокомандующего о том, что на землю вернулся мир.
Торжественную тишину нарушили громовые раскаты. С востока
появились длинные белые стрелы, вихрем пронеслись над площадью и
растаяли в безбрежной синиве неба.
Люди заворожено смотрели им вслед, радовались: какие замечательные
машины создала Родина за два мирных года!
Капитан Мирошниченко тоже радовался. Ведь ему и его боевым
друзьям, вместе громившим немецких оккупантов, доверили пролететь над
столицей в первом воздушном параде на скоростных реактивных самолётах.
Радовался он и с благодарностью вспоминал земляка-Кубанца Григория
Бахчиванджи, давшего этим быстрокрылым птицам путёвку в голубую
высоту.
Дмитрий рад за авиацию. А полюбил он её с детства, ещё тогда, когда
учился в Краснодарской железнодорожной школе. Начитался про Чкалова,
Молокова и своих земляков Ляпидевского и Коккинаки, решил твёрдо стать
лётчиком. Поступил в школьный кружок авиамоделистов, в десятом классе
стал посещать аэроклуб, а через год после получения аттестата зрелости стал
пилотом. Теперь Дмитрию открылся путь в военное лётное училище. В
сорок первом он становится лётчиком-истребителем.
В мирном небе Дмитрию летать пришлось совсем мало. Грянула война.
Тяжёлая и страшная, она ползла по родной земле и на своём пути сжигала
города и сёла. В июне она уж подползла к Смоленску. И Дмитрий,
девятнадцатилетний кубанский паренёк, вступился за древнюю русскую
землю. В составе 248 истребительного авиаполка, он беспощадно громил
оккупантов на переднем крае и подходившие резервы. Вёл воздушные бои.
Как-то под вечер, Дмитрий в составе звена, вылетел в сторону Орши.
Зорко осматривая местность, он обнаружил прижавшихся к земле
бомбардировщиков «10-87». Они шли ос стороны солнца на Смоленск и
надеялись на безусловный успех.
- А ну, други, дадим прикурить фашистам! – крикнул в микрофон
Дмитрий.
Атаковали в лоб. Мирошниченко нажал на гашетку, и пушечнопулемётная трасса прошила ведущего группы. «Юнкерс» качнулся и
неуклюже покатился к земле. Вспыхнули и еще два самолёта. Остаток
группы, сбросив бомбовый груз, поспешили на запад.
Победа звена Мирошниченко была первой победой в полку. Командир
дивизии лично объявил лётчикам благодарность за смелость и находчивость.
Бои под Смоленском разворачивались не по плану немецкого
командования. Город сражался на земле и в воздухе, перемалывал живую
силу и технику. Противнику с большим трудом удавалось продвигаться
вперёд лишь на отдельных участках фронта. Под Ельней он получил новый
удар. Советские войска разгромили передовые части немцев и обратили их в
бегство. 248 авиаполк, обеспечивая надёжное прикрытие своих войск с
воздуха, уничтожил более двух десятков вражеских самолётов. Лейтенант
Мирошниченко свой успех удвоил.
Там где проходил враг, Дмитрий видел огонь и пепелище. В письмах к
отцу он сообщал всю горькую правду. Старый воин, громивший интервентов
и белогвардейцев, понимал сына и угрозу, нависшую над родным краем. И в
ответе он написал Дмитрию:
«…Дорогой сынок! Сердце обливается кровью, когда слушаю передачи
о наших неудачах. Не верю, чтобы мы были слабы. Время уже остановить
лютого врага и погнать его назад. Это должен делать каждый воин. И ты бей
его, поганого, беспощадно и друзьям своим накажи. Мы тоже поможем вам
отстаивать любимую Родину и советскую власть. Я хоть стар, но иду на
фронт и веду с собой двух твоих братьев. Знай – мы теперь против
иноземных захватчиков выступаем всей нашей семьёй. Вернёмся в отчий
дом, когда добудем победу!»
И Дмитрий выполнял наказ отца. Днём и ночью поднимал
быстрокрылую птицу и разил воздушных пиратов, рвавшихся к Москве. А
когда в декабре советские войска начали громить неприятеля, погнали на
запад, Мирошниченко со своими боевыми друзьями-лётчиками, обеспечивая
их продвижение вперёд.
Тяжёлые бои развернулись летом сорок второго под Харьковом. Горела
земля, горело небо. Казалось, не будет конца ни боям, ни пожарам. Немцы
мстили за поражение под Москвой. Не взяв советскую столицу в лоб, теперь
они решили подобраться к ней с юга. К месту сражения с запада ползли
танковые колонны, пехотные корпуса. На помощь защитникам Харькова с
центрального фронта перелетела 234 истребительная авиадивизия.
Ранним июньским утром командир эскадрильи капитан Кузнецов
поднял в воздух четвёрку истребителей и повёл её на поиски танковой
колонны. Но раньше, чем обнаружить танки, командир увидел большую
группу «Юнкерсов» и «Мессершмиттов». Они держали курс к нашей
обороне.
Кузнецов решает задержать их. Одной паре приказывает отвлечь на себя
«Мессершмиттов»,
сам
с
Мирошниченко
устремляется
на
бомбардировщиков. Используя преимущество в высоте, комэска наносит
неотразимый удар по ведущему. Появляются два «Мессершмитта».
Мирошниченко навязывает им бой. Тем временем Кузнецов послал на землю
еще одного «Юнкерса».
Комэска удачно вышел к третьей машине. Нажал на гашетку и… Понял
– кончился боекомплект. На душе стало горько и до боли обидно. Фашисты
могут прорваться к передовой. Этого допустить нельзя.
- Пятый, атакуй «юнкерсов», прикрою! – крикнул он в микрофон.
- Пятый понял! – Дмитрий заправил под шлем пряди светлых волос,
прилипших к потному лбу, и отжал от себя штурвал. Сначала в перекрестии
прицела показался чёрный крест на фюзеляжа, потом кабина с вжавшимся в
сиденье фашистом. «Трусишь, гад!» И Дмитрий резанул свинцовой
очередью.
При выходе из пикирования он заметил «Мессера», изготовившегося
атаковать самолёт комэска. Мысль сработал мгновенно. Дмитрий бросает
«ЯК-1» на прикрытия командира. Но не успел. Над мотором взвилось пламя.
- Ухожу к линии фронта! – передал Кузнецов.
Гитлеровцы не отставали. Решили добить израненную машину. Рискуя
жизнью, Мирошниченко защищал командира, навязывал бой «мессерам».
Тем временем комэска уходил всё дальше. Не успел перетянуть линию
фронта, как остановился винт. Пошёл на снижение и посадила самолёт на
узкую площадку у самого берега Северного Донца.
А в воздухе всё шел неравный бой. Вдруг командир заметил «Мессера»,
вышедшего на курс, «Яковлев» крикнула в микрофон:
- Пятый, смотри вправо!
Мирошниченко круто развернул машину и, оказавшись у хвоста
самолёта противника, дал по нему длинную очередь. Оставшись один на
один, немецкий лётчик не принял боя. Он нырнул в облака, куда раньше
ушли бомбардировщики, не долетев до цели.
Дмитрий взглянул на бензомер – горючее на исходе. Пока не появилась
новая группа фашистов, взял курс на свой аэродром. Кузнецову стоявшему
на плоскости, помахал крыльями: мол жди, скоро выручим.
Но Дмитрий тоже сел на вынужденную в семи километрах от
командира. Кузнецов с горечью подумал: теперь не скоро отсюда выберемся!
Положил парашют в кабину, плотно закрыл фонарь и зашагал навстречу
другу.
Встретились через час. Обнялись, как будто не виделись много лет,
уселись на обочине дороги среди зеленой пшеницы и стали искать выход.
Теперь их главная задача – спасти самолёты, так нужные в полку. Развернули
карту. До ближайшего пункта – восемь километров. Знали – машин в колхозе
может не быть. Но волы обязательно имеются! Достать две пары этих
сильных животных – теперь их главная задача.
Приближался вечер. Друзья спешили, чтобы добраться до населённого
пункта засветло. В правлении колхоза застали председателя. Представились.
И сразу в один голос:
- дайте нам две пары волов, товарищ председатель! Самолёты сидят на
поле… На аэродром их перетянуть надо. Председатель изумлённо замигал
глазами. Взглянул на капитана, на лейтенанта, непонятно дёрнул плечами.
- Волов, говорите! – он почесал затылок, вздохнул и опять спросил:
- Волов, говорите!.. Есть у нас такая живность. Но они плуг тягают, а
самолёты?.. Такое с испугу натворят?.. Что волы могут «натворить»,
председатель не договорил. Посмотрел на уставших пилотов, махнул
беспалой рукой:
- Пошли!
… К аэродрому подъехали рано утром. Самолёты один за другим
поднимались в воздух и уходили в сторону грохочущего боя. «А нас,
наверное, считают погибшими! - подумал Дмитрий. – А мы тут, как тут, с
двух сильной тягой!»
У капониров необычный кортеж встретили весело и шумно. С радостью
качали уцелевших друзей. К Дмитрию подбежал авиамеханик и, смеясь,
спросил: - Товарищ командир, как прикажете записать в формуляр, прибыли
вы на двухсильном двигателе или…
- На двухсильном, Саша, на двухсильном! Только ты с этими силами
поосторожнее, могут рога пустить в бой!
1943 год. Сталинградское сражение завершилось успешно. Потерпели
немцы поражение и на Северном Кавказе. Но они имели еще резервы и
решили дать генеральное сражение. Началось оно под Курском и
Белгородом.
На это главное направление перелетела и 234 авиадивизия. Она
прикрывала наземные войска от вражеских бомбардировщиков, которые
летали большими группами бомбить нашу оборону. В эти тяжёлые дни
старший лейтенант Мирошниченко делал – 5-6 вылетов.
Однажды к Дмитрию подошел командир полка подполковник Мухин.
- Поведёте эскадрилью в район Паныри, танки наши будете
прикрывать!..
- Так это же в немецком тылу! – вырвалось неожиданно у лётчика.
- В тылу! – подтвердил Мухин. – Туда прорвалась наша колонна.
Действуете тридцать минут. Смена придёт вовремя.
- Ясно, товарищ командир! Разрешите взлетать?
- Взлетайте!
К назначенному пункту эскадрилья подошла на высоте четырёх тысяч
метров. Танки наступали развёрнутым строем. Делая круг над ними, лётчики
внимательно осматривали небо. Минут через пятнадцать показались черные
точки. Они шли с юга, постепенно увеличиваясь. Свои или чужие – угадать
трудно. Но Дмитрий решил пойти на сближение. Черные точки оказались
«Юнкерсами». Заставить противника свернуть с курса можно только
стремительной лобовой атакой. И Дмитрий ведёт эскадрилью в лоб. С первой
атаки вспыхнули три бомбардировщика. Остальные продолжали идти по
курсу. Набрав высоту, «Яковлевы» вновь спикировали. На этот раз
загорелись два чернокрестовых. Остальные, сбросив бомбы на позиции своих
войск, ушли на запад.
В жестоких боях под Курском комсомолец Мирошниченко уничтожил 7
вражеских самолётов. За свои боевые успехи получил благодарность от
командующего Советской авиацией Маршала Новикова.
Январь сорок четвертого года. Суровая зима пришла на белорусскую
землю. Завывала пурга, жгучие морозы волчьей хваткой цеплялись за лицо и
руки. Непривычно это было для кубанца. Как ни старался Дмитрий не
уступать погоде, всё же он знал – войну не останавливает погода. Надев унты
и меховой комбинезон, он вылетел штурмовать укрепления врага на реке
Припять.
В один из таких непогожих дней над аэродромом появилось 12 «ФоккеВульфов». Мирошниченко лишь один успел поднять в воздух. Не было у
Дмитрия случая, чтобы он уходил от врага. А сейчас смертельная опасность
нависла над его товарищами. Вспомнил, как совсем недавно при получении
партийного билета он поклялся сражаться за Родину, не жалея ни сил, ни
жизни, круто развернул самолёт и спикировал на «Фоккера», сделавшего
заход для удара по командирам. Длинная пулемётно-пушечная очередь
прошила противника.
«Фокке-Вульфы» охватывали кольцом «ЯКА», старались зажать в
клещи. Искусно маневрируя, Дмитрий уводил машину в безопасное место. А
когда фашисты выходили на курс к аэродрому, он вновь атаковывал.
Вспыхнул еще один вражеский самолёт. Немцы озверели. Теперь они били
по «ЯКУ» с любой дистанции. В плоскостях появились пробоины. Осколок
фонаря резанул щеку, и Дмитрий увидел на комбинезоне алые пятна. «Всё
равно не уйду!» - твердил он сам себе. И вдруг услышал знакомый голос
командира полка:
- Пятый, держись, подмога на подходе!
- Есть, держаться, товарищ первый! – бодро ответил Мирошниченко.
Опять неравная карусель. «ЯК» кружил над аэродромом и как бы
грудью прикрывал его от фашистских пиратов. Дмитрий понимал; ему нужно
продержаться до подхода подкрепления, не дать фашистам сбрасывать
бомбы прицельно, и он отгонял «Фокке-Вульфа», выходивших на боевой
курс.
Подмога появилась из-за облаков. Стремительная атака «ЛАГов», стоила
противнику двух самолётов. Немецкие лётчики, потеряв инициативу, парами
и по одному стали уходить в облака.
На аэродроме ждали своего спасителя. Когда Дмитрий посадил
израненную машину, к нему подбежали боевые друзья и, как ребёнка,
достали его из кабины и на руках отнесли в санитарную машину.
Сражаясь за родную землю, Дмитрий Григорьевич Мирошниченко
произвёл 108 боевых взлетов, в которых сбил 13 самолётов.
Сражался капитан Мирошниченко в небе Польши и Чехословакии.
Штурмовать Берлин прилетел Героем Советского Союза.
А вскоре на землю вернулся мир. Дмитрий Григорьевич Мирошниченко
поставил свой самолёт с восемнадцатью победоносными звёздочками на
фюзеляже, у самого Берлина, на аэродроме в Бернойхене, как часового,
чтобы никогда отсюда не раздался тревожный сигнал войны.
А.Г.Костенко
Краснодар
Февраль 1973 год.