Эльмира Наберушкина - Конструирование социальных проблем
advertisement
Город как социальная лаборатория: эксклюзия и общественное устройство Мир - это свобода, основанная на признании прав всякого человека Цицерон Марк Туллий Большинство исследований социального исключения по признаку инвалидности лишь косвенно затрагивают вопросы свободного передвижения и доступности окружающей среды. Не достаточно изучены аспекты социо-пространственной мобильности инвалидов в городской среде. Понятие социо-пространственного исключения используют в своих работах Noel Cass, Elizabeth Shove и John Urry, раскрывая его подробно в терминах доступности к товарам, окружающей среде и деятельности в рамках того пространства, в которое погружен человек. В этом контексте в современной городской морфологии просматривается институциализированное неравенство. Р. Парк определял город, как сотворенный человеком мир, в котором ему теперь и приходится жить. «Ибо город и городская среда и представляют собой наиболее последовательную и в целом наиболее успешную попытку человека преобразовать мир, в котором он живет в наибольшем соответствии со своими сокровенными желаниями» [Парк, 2008, С. 20]. Р. Парк полагал, что социальные проблемы в основе своей - проблемы города. В этой связи понимание проблем инвалидности, связанных с барьерами городской и социальной среды (социо-пространственной) на пути к нормальной (доступной большинству), независимой жизни людей с ограниченными возможностями передвижения наилучшим образом отражает суть явлений социальной эксклюзии инвалидности. Социальная эксклюзии в городе Само понятие «социальная эксклюзия» употребляется сегодня для обозначения новых форм социальной стратификации. С начала 1990-х годов политическое сообщество в рамках ЕС, считает социальную эксклюзию более адекватной концепцией борьбы с социальной несправедливостью. По мнению П. Абрахамсон «предыдущая, классовая стратификация, делившая людей на вертикальные слои, постепенно замещается горизонтальной дифференциацией на «инсайдеров» и «аутсайдеров»» [Абрахамсон, 2001, С. 158]. Если по выражению А. де Хана, «концепция социальной эксклюзии есть просто иной способ смотреть на ту же проблему» [Абрахамсон, 2001, С. 159], то на наш взгляд это способ, позволяющий разглядеть больше конкретных деталей и причин социального исключения и депривации людей с ограниченными возможностями. В числе одной из причин, остававшейся незаметной в модели классовой стратификации общества, – параметры доступности городской среды и универсальность дизайна инвайронмента в целом. В условиях неприспособленной для нужд инвалидов окружающей среды возникали и продолжают существовать так называемые «социальные ловушки» для инвалидов, а также существуют многочисленные примеры «неблагоприятного включения. В социальные ловушки инвалиды попадают в силу невозможности выбираться из собственного дома и вести необходимый для человека образ жизни, предполагающий выход из дома и посещение различных учреждений для отдыха, дела, общения, получения услуг и информации. В буквальном смысле ловушками для инвалидов становятся их собственные квартиры, которые не предполагают пандусов и лифта для самостоятельной мобильности человека с ограничениями в передвижении. Примерами «неблагоприятного включения» являются стихийные или сознательные усилия по геттоизации людей с инвалидностью. Геттоизацию людей с ограниченными возможностями легко объяснить, в том числе барьерами инвайронментальной среды, причем гетто здесь можно понимать в смысле максимально приближенном к прямому, а не символическому значению термина. Геттоизация людей с инвалидностью на практике осуществлялась в дома-интернаты, заточение их в собственные квартиры, или даже геттоизация в современные коттеджные поселки, которые специально построены для инвалидов. Порой практики «неблагоприятного включения» порождены благими намерениями чиновников и органов местного самоуправления помочь инвалидам. Например, в Саратове попрежнему многие эксперты от органов образования и социальной защиты считают, что детям с нарушениями опорно-двигательного аппарата лучше концентрироваться в специализированном интернате для таких детей, хотя в данном учреждении не создано никаких специальных условий для опорников. Если весь период урбанизации в России считать единым процессом, следует обратить внимание на теоретические и политические дискуссии 3040 годов, которые в конечном итоге и определили образ большинства оечественных городов. Так, дискуссия шла между «урбанистами» и «дезурабанистами». Одни выступали за упрочнение городов и превращение их в мощные индустриальные центры, другие, наоборот, стояли за разукрупнение городов и превращение их в менее индустриальные оазисные зоны. Большой интерес в данном вопросе представляют работы Луначарского А.В., Кржижановского Г.М., Крупской Н.К., Семашко П.Н., Милютина П.А., Сабсовича Л., и других. Однако на дискуссии того времени сильно влял курс партии на создание крупных промышленных гигантов, в основном обслуживающих армию. Приоритет отдавался крупным индустриальным центрам с большой концентрацией рабочей силы. Социальный облик города определяли военно-промышленные предприятия. Средние и тем более мелкие города вообще выпали из поля зрения. В лучшем случае они учитывались как резерв получения полуквалифицированной рабочей силы для крупного производства. Очевидно, что в таких теоретикополитических моделях не было места рассуждениям о потребностях инвалидов и вообще советских граждан в комфортном, доступном и удобном жилье. Сейчас последствия советской урбанизации видны в сформированных взаимоисключающих друг-друга интересах людей с ограниченными возможностями и тех, кто таковых не имеет. Причем недоступность зданий, дорог и транспорта для людей с ограниченными возможностями мобильности можно рассматривать как константу первопричины всех остальных форм социальной депривации (в системе образования, занятости, культурного потребления). Обращает внимание классификация Г. Рума одного их координаторов специализированных программ по борьбе с эксклюзией в Европе, который определял, что индивидуумы страдают от социальной эксклюзии, когда: 1) находятся в невыгодном положении с точки зрения образования, квалификации, занятости, жилищных, финансовых и других ресурсов; 2) их шансы получить доступ к основным социальным институтам, распределяющим эти жизненные шансы, существенно ниже, чем у остального населения; 3) и подобные ограничения длятся во времени [Абрахамсон, 2001. С. 158]. Глядя на это определение, становится понятно, что ни одна социальная страта не подвержена социальной эксклюзии по причине наличия барьеров физического пространства так же сильно, как инвалиды с ограниченными возможностями передвижения (маломобильные). Причины их невыгодного положения с точки зрения образования, квалификации и занятости зачастую коренятся в инвайронментальных барьерах, их шансы получить доступ к социально значимым ресурсам ниже в силу тех же барьеров и все эти ограничения у многих маломобильных инвалидов длятся всю жизнь. Перспектива рассмотрения проблемы малодоступности инвайронментальной среды сквозь призму модели социальной эксклюзии в том, что мы имеем возможность увидеть процесс и управленческие механизмы депривации инвалидов, а не рассматриваем социальную изоляцию инвалидов как некое статическое явление. Пользуясь моделью социальной эксклюзии, мы можем перевести рассуждение о депривации маломобильных инвалидов в русло дискурса об ограничении общепринятых гражданских и человеческих прав, права на свободу передвижения. Когда Дж. Фридман при обсуждении стратегии борьбы с бедностью в рамках политического дискурса по вопросам социальной эксклюзии предложил перечень гражданских прав, которые должны обеспечиваться обществом, то в их числе было названо право на безопасное и здоровое жизненное пространство наряду с правом на профессиональную помощь при рождении, доступную медицинскую помощь и т.д. [Абрахамсон, 2001, С. 160]. К тому же, концепция социальной эксклюзии активно ориентирована на практическую деятельность в сфере социальной политики. В последнее время рассмотрение проблем в терминах социальной эксклюзии ведут и отечественные исследователи. Е.Р. Ярская-Смирнова [Ярская-Смирнова, 2002,], П.В. Романов, Н.И. Ловцова [Ловцова, ЯрскаяСмирнова, 2005. С. 78-104] проводят исследования социальной политики в терминах эксклюзии/инклюзии. Известны исследования В.Г. Виноградского об исключении и сегрегации сельского населения. О проблемах бедности в терминах социального исключения и депривации пишет Е.С. Балабанов [Балабанов, 2003. С. 34-43], вопросы решения социальных проблем людей с ограниченными возможностями в русле инклюзивных образовательных практик рассматривают Е.Р. ЯрскаяСмирнова, Д.В. Зайцев, В.Н. Ярская. В отечественной практике есть несколько попыток комплексно представить проблемы доступности физического пространства для инвалидов (Е.Г. Леонтьева, О.Н Владимирова, С.В. Малкова). В зарубежной научной дискуссии вопрос организации доступной среды начал разрабатываться несколько раньше, чем у нас, а общественные движения западных государств накопили опыт борьбы за безбарьерное пространство. Современные западные исследования доступности городского пространства для людей с ограниченными возможностями приобрели емкие масштабы и охватывают все мировые континенты. По инициативе института независимой жизни, исследование на тему социальной политики в отношении инвалидов охватило как страны с развитой индустриальной экономикой, страны переходного типа (к которым были отнесены в прошлом страны социалистического строя – Чехия, Венгрия, Словакия, Румыния), так и страны Латинской Америки, Африки, Азии. Этот глобальный анализ, в том числе ситуации с доступностью окружающей среды для инвалидов, осуществленный с помощью 600 организаций, занимающихся проблемами инвалидности и нетрудоспособности по всему миру, позволил увидеть целостную картину. Так, относительно усилий по формированию доступности физической среды почти 30% организаций со всего мира сообщают, что таковые вообще не включены в социальную реальность или попросту отсутствуют. Хуже всего ситуация с доступностью обстоит когда речь идет о транспорте или доступности жилых застроек. По данным того же доклада почти в 30% случаев никем не осуществляется контроль над соблюдением требований доступности. Там где формированию безбарьерной среды придают значение, в 63,3 % случаев контролем занимается местное правительство (местные исполнительные органы власти), или в 36,7 % случаев вопрос отслеживают высшие (национальные, федеральные) органы власти и службы. Согласно представлениям и опыту организаций по всему миру, имеющих дело с вопросами инвалидности, нетрудоспособности и инвайронментальной доступности, наиболее действенными мерами по созданию безбарьерной среды являются: Выравнивание уровня тротуаров с учетом потребностей людей с ограниченными возможностями Маркировка зон парковки для автомобилей инвалидов Установка автоматических дверей, доступных лифтов и туалетов Гарантированность доступности в общественных местах Улучшение доступности в жилых домах и квартирах Финансовые вливания и поддержка мер создания доступности на уровне социальной политики Специальное контрастное цветовое или световое освещение для визуального ориентирования Обеспечение специальными приспособлениями автомобилей и общественного транспорта «Социальные ловушки» для инвалидов глазами самих инвалидов Для оценки ситуации с безбарьерной средой для инвалидов в нашем городе было предпринято исследование, позволяющее определить характеристики социо-пространственной мобильности инвалидов с ограниченными возможностями передвижения. Результаты исследования позволяют в деталях увидеть особенности «социальных ловушек» в которые попадают инвалиды и просмотреть некоторые механизмы «неблагоприятного включения», которые реализуются системой социальной защиты. Согласно программе исследования анализу подверглись 3 категории: доступность жилья, города и транспорта; доступность информации; доступность услуг. Диаграмма 1. Параметры анализа в эмпирическом исследовании Анализировались Оценка своих жизненных условий Доступность улиц города, транспорта жилища Шкала интеграции (по S. Wood-Dauphinee) Доступность и источники информации Доступность услуг и помогающих технологий В качестве методов исследования использовалось полуформализованное интервью и оценка степени интеграции в нормальную жизнь по шкале S. Wood-Dauphinee. Первоначально тест реинтеграции в нормальную жизнь по S. Wood-Dauphinee и соавторов был апробирован для больных, перенесших мозговой инсульт. Данная шкала предназначена для измерения степени адаптации человека к ограничениям, которые вызваны болезнью. Шкала включает вопросы, касающиеся мобильности внутри собственного дома и за его пределами, возможностей самообслуживания человека, степени его удовлетворенности ролью в семье и близком окружении. Респондента просят оценить справедливость каждого из 11 утверждений, используя десяти бальную визуально-аналоговую шкалу. Крайними полюсами шкалы являются 0 – совсем не могу и 10 – свободно могу. В данном исследовании шкала была лингвистически адаптирована с сохранением 11 показательных параметров реинтеграции в нормальную жизнь, позволяющих оценить следующие показатели: 1. Физическое функционирование человека, отражающее степень, в которой физическое состояние ограничивает выполнение физических нагрузок (самообслуживание, ходьба, переходы на близкие и дальние расстояния). Низкие показатели по этой шкале свидетельствуют о том, что физическая активность человека значительно ограничивается состоянием его здоровья и барьерами окружающей среды. 2. Ролевое функционирование, обусловленное физическим состоянием – влияние физического состояния на повседневную ролевую деятельность (выполнение повседневных обязанностей по дому, общение с членами семьи и другими людьми). Низкие показатели по этой шкале свидетельствуют о том, что повседневная деятельность значительно ограничена физическим состоянием человека. 3. Социальная активность и потребность в помощи. Их влияние на способность заниматься повседневной деятельностью, включая работу вне дома, общественную работу. Низкие показатели по этой шкале свидетельствуют о том, что человек значительно ограничен в активности. Выборка настоящего исследования относится к целевому отбору, к его разновидности «отбор типичных случаев». Обусловленность выборки определена тем, что в социологии целевой выборкой типичных или выборкой критических случаев чаще всего приходится довольствоваться при изучении таких специальных популяций, которые практически не поддаются локализации. Речь идет, прежде всего, о группах, находящихся вне сферы институционального (например, административного) контроля. В данном случае инвалиды с ограниченными возможностями передвижения, хотя статистически представлены в сфере административного контроля, однако, имеющиеся там учетные записи не отражают параметров и ограничений мобильности инвалидов. Учет ведется по диагнозам и группам инвалидности. К тому же для таких групп трудно найти какую-то основу выборки — кроме как, посетители бюро медико-социальной экспертизы. «Просеивание» большой случайной выборки из генеральной совокупности с целью рекрутирования сколько-нибудь значительного числа респондентов в специальную выборку потребует непомерных затрат, если мы будем опираться на данные МСЭ. Поэтому, как утверждает Девятко И.Ф., социологам иногда приходится уподобляться орнитологам и отбирать членов экзотических популяций в местах их «естественного обитания» или вероятного скопления1. В нашей исследовательской ситуации первичным, а зачастую единственным местом естественного пребывания людей с ограниченными возможностями передвижения, является их жилище. Источником информации для поиска респондентов в данном исследовании становились данные социальных работников центров социального обслуживания населения, информация, полученная от знакомых и членов общественных организаций инвалидов, Критерии отбора респондентов были обусловлены 2 параметрами: 1. наличие явных (видимых) признаков инвалидности, затрудняющих свободное перемещение; 2. сохранные способности к какой-либо социо-пространственной мобильности (существенно обездвиженные люди по моральноэтическим соображениям и в связи с тематической направленностью опроса в нашу выборку не включались). Всего было опрошено 54 человека. Все жители города Саратова, основная часть респондентов проживает в семье, небольшую группу составляют молодые инвалиды, учащиеся в профессиональном училище для инвалидов и проживающие в общежитии, остальные живут в собственных квартирах, домах. Все респонденты - инвалиды с ограниченными возможностями мобильности, преимущественно имеющие 2 группу инвалидности. В основном выборку составили люди с диагнозами: ДЦП, артроз нижних конечностей, травмы спины, несколько инвалидов с нарушением зрения и несколько малорослых инвалидов. Почти все опрошенные передвигаются, используя вспомогательные приспособления (инвалидное кресло, трости, костыли). Представление об условиях собственной жизни Дискурс относительно оценки собственной жизни в сравнении с жизнью других людей показал, что никто из респондентов не считает жизнь инвалидов нормальной, но в рассуждениях о том, что помогло бы им жить более независимой жизнью мнения разделились: Одни связывают возможность жить лучше и более независимо со здоровьем, молодостью, либо деньгами. Люди убеждены, что их жизнь может стать более нормальной, если вернется здоровье, хотя на это уже не надеются. Нет, я не чувствую себя независимой, потому что я нахожусь в зависимости от людей. Мне помогло бы стать независимым, наверно, чтобы выздороветь, если бы я была здоровой, то я была бы и независимой, а так я нахожусь в зависимости от всех. (Женщина, 74 г, ревматоидный полиартрит, 1 группа инвалидности, использует инвалидное кресло, Саратов). 1 Девятко И.Ф. Методы социологических исследований. М.: КДУ, 2003. С. 228 Новые глаза, наверное, больше ничего. Люди так много научились делать, сейчас же и ноги, и руки пришивают, а самое главное для человека-глаза, сделать не могут. (Женщина, 50 лет, инвалид по зрению, Саратов) Многие отчетливо говорили, что деньги им позволили бы жить независимой и нормальной жизнью. Социо-пространственная доступность и возможность быть более независимым всегда коррелирует с уровнем бедности человека с ограниченными возможностями. Все научно-политические дискурсы о социальном расслоении и бедности имеют непосредственное отношение к проблематике инвалидности. Чем материально благополучнее человек на инвалидном кресле в любой стране, тем больше у него возможностей передвигаться и путешествовать, и наоборот. Иллюстрируют тезис современные примеры: бывший известный чиновник из Санкт-Петербурга, став инвалидом-колясочником, без особого труда переоборудовал собственный загородный дом и автомобиль для удобного передвижения; второй пример - женщина инвалид, проживающая в Саратове на 5 этаже серийной хрущевки, уже 11 лет не выходит из дома, а по дому перемещается с помощью компьютерного стула. Но все же следует принять во внимание, что безбарьерное пространство и полноценная жизнь бывшего политика тоже заканчивается за пределами его собственных владений. Выехав однажды с супругой в центр города за покупками, он был вынужден остаться у дверей магазина из-за лестниц, а проходивший мимо прохожий кинул ему милостыню, что глубоко шокировало столь состоятельного джентльмена. Однако этот случай уже подлежит интерпретации сквозь призму теорий стигматизации Гофмана, символического интеракционизма Мида и Блумера или социального конструктивизма Бергера и Лукмана. Некоторые наши собеседники рассуждали, о каких либо конкретных реабилитационных средствах или удобствах, способных облегчить им жизнь и сделать ее более нормальной и независимой. Например, новое инвалидное кресло или трость с крутящейся ручкой, что помогает менять режимы в зависимости от покрытия пола, по которому передвигается человек. Я один раз даже в магазине упала. Они как раз размораживали холодильники, они испугались, думали вода мне помешала. Они помогли мне встать. Я говорю: «Девочки, нет, вы не беспокойтесь, это меня палочка подвела». Потому что гвоздь и он скользит по полу, а там такой пол блестящий, квадратный. И обязательно нужно такое, что-то мягкое. Вон у Феди такая есть, ему выписывали, как инвалиду войны, она там и мягкая есть и зубцы. Там выпускаешь, поворачиваешь зубцы, значит её можно в ледяную погоду, по льду идти, а если мягкую нужно, в летнее время и особенно, когда в магазин заходишь, то это удобно будет. Чтобы она соответствовала и зимнему и летнему периоду. (Женщина, 80 лет, деформирующий артрит коленных суставов, 2 группа инвалидности, Саратов) В целом, обращает на себя внимание низкий уровень притязаний инвалидов с ограниченными возможностями передвижения. Многие обреченно смирились и рады уже тому обстоятельству, что их патронирует социальный работник, а чаще всего тому, что рядом есть родственники, которые помогают или тому, что приезжает скорая помощь. «Вот если заболеешь – скорая приедет. Это быстро они приезжают. Спасибо им». (Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов, 2 группа инвалидности, Саратов). Все респонденты без исключения не склонны характеризовать свою ситуацию как самую критическую и сложную. Так рассуждая на тему «Можете ли вы назвать свою жизнь нормальной, а жизнь других людей с инвалидностью? Кому приходится труднее всего?», респонденты с диагнозом ДЦП, в том числе инвалиды-колясочники отвечали – слепым, глухонемым, людям с эпилептическим синдромом. Я думаю, труднее всего приходится тем людям с ограниченными возможностями, у которых болезнь связана со слухом или со зрением, то есть с такими дефектами, которые необходимы в жизни, а также немым людям (Мужчина, 19 лет, ДЦП, передвигается без вспомогательных средств, но с трудом, Саратов) Я считаю, тем инвалидам, которым ограничен доступ в получении информации, например, это глухонемые, у них же с информацией совсем тяжело. У них есть только специальные книги, а так это категория - самая тяжелая. Лежачим инвалидам, которым не перевернуться, не пошевелиться тоже очень не просто приходится. (Мужчина, 37 лет, перелом позвоночника с частичной травмой спинного мозга, инвалид-колясочник, Саратов) Инвалиды по зрению – напротив считают, что тяжелее всего приходится, тем, кто испытывает трудности с передвижением. Наверное, труднее всего колясочникам. Потому, что им труднее всего перемещаться. Тут хоть как-то, что-то сделать можно хоть по дому. Если бы у меня была возможность, то я бы работала. На дому, ведь есть же такая работа, например, конверты склеивать или еще что-то». (Женщина 50 лет, отслоение сетчатки, инвалид по зрению, Саратов). Социо-пространственные барьеры Маркировка социо-пространственных барьеров на пути к независимой жизни в ответах наших собеседников распределилась на физические барьеры и трудности и барьеры, вызванные отношением здоровых людей к инвалидам. Физические барьеры описаны в терминах недоступности транспорта, наличия повсеместно лестниц, бордюров, высоких порогов, скользких покрытий, отсутствия поручней и необходимых вспомогательных средств для передвижения. Среди инвалидов с ограниченными возможностями передвижения, попавшими в нашу выборку, оказалось 7 человек, которые не выходили на улицу более 4 лет. Самостоятельно я не рискнула бы передвигаться, а если говорить напрямую, то я хотела бы сказать, что передвигаться по городу неудобно совсем. Даже если я иду с кем-нибудь и перехожу дорогу, то я не чувствую светофора. Если, идя спокойно по тротуару, я ощущаю себя более менее спокойно, то, переходя через дорогу, я чувствую опасность, незащищенность, дискомфорт. (Женщина, 65 лет, катаракта, 2 группа инвалидности, Саратов) Я по улицам не хожу. Ну, какие проблемы? Асфальт неровный, не подметается ничего, где-то какие-то выбоины, камушки, если нога подвернулась, я уже оцепенела, боюсь лишний шаг сделать. (Женщина, 44 года, левосторонний гемипарез, 2 группа 3ей степени, Саратов) По методике S. Wood-Dauphinee, средний показатель индекса по десятибалльной шкале «Насколько легко Вы можете перемещаться в своем районе? среди респондентов нашего исследования составил 4,2 балла. Что означает существенное ограничение мобильности. Однако если привлекаема нами методика S. Wood-Dauphinee, интерпретирует обусловленность этих ограничений заболеванием, то информация, полученная в ходе интервью, позволила выделить ряд существенных ограничений, порожденных свойствами окружающей среды. Реализуя политику социальной защиты инвалидов власти предоставляют инвалидам жилье, которое и становится той самой «Ловушкой» для инвалида. Женщина на инвалидном кресле получила квартиру на пятом этаже, что и стало причиной ее затворничества, т.к. подъезд дома не оборудован вспомогательными пандусами и лифтом. Инвалид и участник войны в Афганистане получил квартиру на втором этаже многоэтажного дома, и это стало бы для него «ловушкой» если бы он с помощью родных и друзей самостоятельно не выстроил «выходы из капкана» в виде пандуса и подъемника. При обобщении причин изоляции людей с инвалидностью в своих квартирах, выстраивается список препятствий, обусловленных отсутствием совершенно элементарных вещей: Подъезды, не оборудованные лифтами и пандусами Нет лавочек возле подъездов Недооборудованы лестницы перилами Плохое качество тротуаров (ямы, выбоины) Скользкое плиточное покрытие в общественных местах (магазины, поликлиники, иные учреждения). Нужно обязательно запретить пол из гладкой плитки, на неё, ведь, чуть вода попадёт, сразу ноги разъезжаются у обычных людей, а про инвалидов уж вообще говорить нечего. (Мужчина, 57 лет, ампутирована левая нога, 2 группа инвалидности, Саратов) В числе специальных вспомогательных средств для передвижения респонденты называли пандусы и звуковые светофоры, но и без этого многие могли бы передвигаться свободнее в случае устранения барьеров первого списка. Собственные квартиры инвалидам обустроить проще, но и там они не могут свободно перемещаться. Узкие коридоры, высокие пороги, маленькие комнаты и кухни, высоко расположенные выключатели, неудобный санузел – далеко не полный список барьеров внутри квартиры. Да вот самая мелочь, прежде чем в комнате включить свет, надо зайти, закрыть дверь, потом только включить свет. За дверью, всё неудобно, всё это. Пороги на балкон такие, что я, наверное, только месяц училась на лоджию выходить. (Женщина, 44 года, левосторонний гемипарез, 2 группа 3 степени, Саратов) Дооборудование квартиры удобными вспомогательными средствами в некоторых случаях осуществляют родственники, друзья или сам инвалид. Известны случай дооборудования инвалидом лестницы в подъезде пандусом, что первоначально при заселении жильцов дома вызывало протест со стороны соседей, а затем, оценив удобство этого устройства для детских колясок и сумок на колесах, они высказывали ему благодарность. Но чаще всего инвалиды так и живут в неприспособленных, неудобных квартирах не подозревая о том, что реабилитационная индустрия шагнула далеко вперед. Никто из респондентов не слышал о специализированной посуде, вилках, безопасных ножах, эрготерапевтических приспособлениях для гигиенического ухода за собой. Я не могу готовить, все что связано с использованием ножей вызывает у меня большие затруднения и страх, полы тоже не могу помыть, искупаться только с чьей-то помощью могу. (Мужчина, 32 года, ДЦП, 2 группа инвалидности, Саратов). Транспорт При рассмотрении вопросов доступности транспорта, оказывается, что в мировой практике в основном развита система обеспечения специальным транспортом в целях медицинского обслуживания, образования, для работы, для досуга, но почти в четверти мировых случаев специальный транспорт отсутствует. Как было обозначено выше, все наши респонденты имеют сохранные способности к передвижению, могут самостоятельно или с чьейто помощью выходить, посещать аптеки и магазины. В нашем исследовании выяснилось, что существенные ограничивающие передвижение инвалидов препятствия, не так безусловно связаны с их заболеванием, как может показаться на первый взгляд. Транспортом инвалиды не могут воспользоваться из-за высоких ступенек автобусов, трамваев и маршрутных такси, из-за нетерпимого отношения водителей и других пассажиров. Серьезную озабоченность вызывает нетерпимое отношение людей к инвалидам. Результаты исследований ученых кафедры социальной антропологии и социальной работы на протяжении последних 10-15 лет фиксируют проблему негативных аттитюдов к инвалидности в нашем обществе (Зайцев Д.В., Романов П.В., Черняева Т.И., Ярская-Смирнова Е.Р., Ярская В.Н.). К сожалению ситуация существенно не поменялась, о чем не перестают говорить люди с инвалидностью. Разговоры о нетерпимом грубом отношении со стороны окружающих всегда в данном исследовании были инициированы самими информантами. При размышлении о тех изменениях, которые сделали бы жизнь инвалидов более комфортной и нормальной, почти все респонденты, так или иначе, рассуждали об отношении к ним в обществе. Итак, инвалиды ограниченны в мобильности по причинам: 1. неупорядоченной, стихийной и травмоопасной ситуации на дорогах и пешеходных переходах Мне дорогу трудно переходить, потому что времени не хватает и чувство страха одолевает сильное. (Мужчина, 32 года, ДЦП, 2 группа инвалидности, Саратов). Я пошла на мой зелёный свет. Но у меня не хватило времени. И вот шофера, которые в годах, те спокойно стояли, а включили уже красный, а я не дошла ещё метра 2, А молодой парень сидит за рулем, кулак высунул, матерится там. Говорю, что делать, ну ехай на меня, раздави, если тебе так скоро нужно. Там очень неудобный переход». (Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов. 2 группа инвалидности, Саратов). 2. Недоступности и неприспособленности общественного транспорта, тротуаров и строений (высокие ступени, отсутствие пассажирских площадок, недостаточное количество мест для инвалидов, лестницы, ямы). Самые большие трудности - это с транспортом, потому что автобусы и маршрутки, в них трудно войти, упасть можно, и не каждый поможет инвалиду, не скажет: «давай, подержись за меня! (Мужчина, 57 лет, ампутирована левая нога, 2 группа инвалидности, Саратов) 3. Отсутствия мест отдыха для инвалидов, парковых неблагополучной социальной атмосфера во дворах домов. зон, На наши лавочки насаждаются алкоголики, а ты выйдешь, тебе сесть некуда. Я поэтому не хочу выходить. Я лучше на балконе посижу. А здесь вот парк у нас был, хороший парк был. Но его почти уничтожили. Я бы пошла туда с удовольствием, там деревья высокие, тень, сесть там не на что. Это нужно кого-то просить, чтоб мне ещё табуретку вынесли туда и оттуда. Это совсем невозможно. (Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов. 2 группа инвалидности, Саратов). Обобщенный анализ причин, ограничивающих людей в передвижении переключает наше внимание с собственно проблем инвалидности на проблемы неудовлетворительной работы системы ЖКХ, дорожных служб, Сити-менеджеров, строительных и проектных контор. Доступность информации Доступность городского пространства нельзя рассмотреть вне контекста информационного сопровождения и доступности информации. С обеспечением доступности информации в мировой практике дело обстоит хуже, чем с ситуацией дорог и тротуаров. В целом не так много государственных мер направленных на создание иных, кроме общепринятых, форм информирования, рассчитанных на слабовидящих, глухонемых людей, или людей с иными особенностями здоровья. Уровень информированности респондентов в нашем исследовании о реабилитационных средствах и социальных услугах чрезвычайно низкий, однако осознание этого факта проявляется у немногих и выражается пожеланиями создания специальных информационных передач для инвалидов. Доминирующими источниками информации для всех респондентов является телевидение и радио. Единицы (три человека) используют Интернет. Основным помощником для общения и получения информации остается телефон, но порой грубость и нетерпимость консультантов в медицинских и социальных службах препятствует получению необходимой информации. По телефону, можно сказать, не получишь информацию нормальную. Они сразу бросают трубку и ничего выяснить нельзя. Нужно непосредственно идти туда куда тебе нужно и там выяснять». (Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов, 2 группа инвалидности, Саратов). Давая оценку ситуации с созданием безбарьерной среды в нашем городе, респонденты не фиксировали изменений к лучшему, в единичных случаях упоминалось, что пандусов стало больше. Ситуация с доступность городской среды, транспорта, внутренних помещений собственного дома, информации и помогающих технологий зафиксирована в нашем исследовании как имеющая очень низкие показатели. По методике реинтеграции в нормальную жизнь, средний показатель по шкале «Легко ли Вам передвигаться по своему дому?» составил 5,3 балла; по шкале «Насколько легко Вы можете перемещаться в своем районе?» - 4,2; по шкале «Насколько легко Вам совершать загородные поездки?» - 3,7 баллов. Доступность услуг и технологий реабилитации и компенсации утраченных способностей ограничена патронажем социальных работников и скудным перечнем технических средств (инвалидное кресло, трость, костыли, протез). Респонденты никогда не слышали о других технических реабилитационных приспособлениях кроме перечисленных, оборудование собственного жилья и подъезда в соответствии с требованиями доступности производится силами членов семьи и друзей инвалидов. Выводы Итак, рассмотрение проблемы социальной эксклюзии инвалидов в терминах доступности/недоступности социо-пространственной среды города дает видимую и осязаемую картину того, как обстоят дела с правами человека в этом месте (городе, стране, мире). Это позволяет говорить о том, что в сотворенной человеком в соответствии со своими желаниями городской морфологии отпечатано институциализированное неравенство. В конечном счете, вся история человечества может быть представлена как борьба за права, за место под солнцем и в этом смысле город предстает перед нами как социальная лаборатория, в рамках которой мы отчетливо видим проявления социальной эксклюзии, граничащие с геттоизацией или полной изоляцией инвалидов. Люди с инвалидностью попадают в «социальные ловушки» встроенные в морфологию городского пространства. Изначально советские города строились, не беря в расчет инвалидов. Сегодня социальные ловушки продолжают выстраиваться в результате неадекватных стратегий реагирования и помощи системы социальной защиты инвалидам. Организации, занимающиеся социальной политикой инвалидности, по всему миру среди причин, препятствующих появлению безбарьерной среды, называют три основных фактора: отношение к проблеме в обществе; экономические/бюджетные; недостаток принудительных механизмов. Далее идут - недостаток знаний и информации, а также недостаток умения организаций кооперироваться и взаимодействовать друг с другом. Список источников 1. Парк Р. Город как социальная лаборатория. Современная западная социология /авт сост. Г.Н. Соколова, Л.Г. Титаренко. Минск: Тесей, 2008. С 20. 2. Абрахамсон П. Социальная эксклюзия и бедность. // Общественные науки и современность. 2001 №2. С. 158 3. Ярская-Смиронова Е.Р. Стигма инвалидной сексуальности // В поисках сексуальности. Сборник статей / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. СПб: «Дмитрий Буланин», 2002. С. 4. Ловцова Н.И., Ярская-Смирнова Е.Р. Демографическая проблема: кто виноват и что делать?// Мир России. 2005. №4. С. 78-104 5. Бородкин Ф.М. Социальная эксклюзия // Социологический журнал. 2000. №3/4 6. Балабанов А.С.. Балабанова Е.С. Социальное неравенство: факторы углубления депривации. /Социальная политика. Социальная структура. 2003. С. 34-43 7. Noel Cass, Elizabeth Shove and John Urry (2005), 'Social exclusion, mobility and access,' Sociological Review, 53:3, pp. 539-559. Список полевых данных Интервью 1. Женщина, 74 г, ревматоидный полиартрит, 1 группа инвалидности, использует инвалидное кресло, Саратов, 2009 Интервью 2. Женщина, 50 лет, инвалид по зрению, Саратов, 2009 Интервью 3. Женщина, 80 лет, деформирующий артрит коленных суставов, 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 4. Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов, 2 группа инвалидности, Саратов. 2009 Интервью 5. Мужчина, 19 лет, ДЦП, передвигается без вспомогательных средств, но с трудом, Саратов, 2009 Интервью 6. Мужчина, 37 лет, перелом позвоночника с частичной травмой спинного мозга, инвалид-колясочник, Саратов, 2009 Интервью 7. Женщина 50 лет, отслоение сетчатки, инвалид по зрению, Саратов. 2009 Интервью 8. Женщина, 65 лет, катаракта, 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 9. Женщина, 44 года, левосторонний гемипарез, 2 группа 3ей степени, Саратов, 2009 Интервью 10. Мужчина, 57 лет, ампутирована левая нога, 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 11. Женщина, 44 года, левосторонний гемипарез, 2 группа 3 степени, Саратов, 2009 Интервью 12. Мужчина, 32 года, ДЦП, 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 13. Мужчина, 32 года, ДЦП, 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 14. Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов. 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 15. Мужчина, 57 лет, ампутирована левая нога, 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 16. Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов. 2 группа инвалидности, Саратов, 2009 Интервью 17. Женщина, 80 лет, Деформирующий артроз коленных суставов, 2 группа инвалидности, Саратов, 2009
