Презентация учебника ОПК

Презентация учебника ОПК
В нашем общении будет три блока.
В первой части я буду рассказывать о нашем эксперименте как таковом: его цели, задачи
и методология;
Во второй части пойдет речь о курсе «Основы православной культуры»;
В третьей части вас ждет презентация собственно учебника.
Наша встреча носит характер скорее психотерапевтический, чем методический. Моя
задача привести вас из состояния растерянности в состояние… тоже растерянности. Точнее
из состояния растерянности, которое синонимично отчаянию, в ту растерянность, которая
будет близка к состоянию поиска.
Конечно, начинаемый эксперимент нарушает все мыслимые и немыслимые правила
педагогики: спешка, неподготовленность, непродуманность… Есть риск, что учителя пойдут
в классы вообще без учебников, и почти точно – учителя не успеют изучить учебники и
осмыслить их как наедине, так и вместе с методистами... Но, что есть -то есть.
Зачем же нужен столь срочный эксперимент?
Наш курс – это судорожная попытка России спасти саму себя. Цена вопроса – наше
будущее. Потому неправы те мудрые пескари, которые полагают: «На нашем веку была не
одна попытка реформирования школы, поэтому и эту мы спокойно пересидим, подождем,
пока пройдет очередная блажь начальства. Главное- не дергаться, подождать годика два, а
потом все придет на свои круги».
Это не так. Той школы, которая есть сейчас, уже не будет. Сработал закон отрицания
отрицания:
Советская школа была школой воспитательной, но очень партийной. Эта ее
идеологизированность вызвала естественный протест общества, и реформа школы конца
80-х годов пошла под лозунгом: школа должна давать только информацию, а воспитание –
это дело только семьи. Увы, воспитание, изгнанное из школы, до дома не дошло. Во многих
неполных семьях матери хватает лишь на то, чтобы накормить дитя. Но и не во всех даже
полных семьях есть время для общения со своим школьником. А даже если время есть, то
нет или интереса к воспитанию или же педагогического таланта. В итоге во многих семьях
главным воспитателем стал телевизор. Кстати, я вычислил формулу конца света: «Когда
передачу «Дом-2» станут показывать по телеканалу «Культура».
Чтобы сериал «Школа» не стал реальной школой, воспитание должно вернуться в школу.
И по этому вопросууже есть новый общественный консенсус.
Так что наш эксперимент – это лишь часть тех глобальный перемен, которые намечены в
системе образования. Новые образовательные стандарты предполагают, что результатом
педагогического труда будет не просто энциклопедист, а человек с определенными
навыками, среди которых будут и навыки совестной реакции.
Кроме того, курс «Основы религиозных культур и светской этики» - это попытка России
ответить на три серьезных вызова современности.
ВЫЗОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Первых из них – глобализация. Мы и наши дети живем на информационном сквозняке.
Новая мировая архитектура предполагает, что в мире не должно быть границ, и по миру
должны спокойно передвигаться люди, идеи, технологии и капиталы.
Жак Аттали – директор Европейского банка реконструкции и развитияначала 90-х годовговорил, что цивилизация XXI века – это цивилизация кочевников: «Покончив с любой
национальной привязкой, порвав семейные узы, заменив все это миниатюрными
микропроцессорами, такие граждане–потребители из привилегированных регионов мира,
превратятся в богатых номадов» (Аттали Ж. На пороге нового тысячелетия. Победители и
проигравшие наступающего мирового порядка. М., 1993, с. 18)[1]. Что это означает?
…Раз в году мы с ужасом смотрим на экраны телевизоров, являющие нам американские
города, разрушенные ураганами, пришедшими с Карибского моря. Многие годы, глядя на
это, я задавал себе вопрос: какой силы должен быть ветер, чтобы разрушить наши
1
рублевские особняки? Но побывав за океаном, я понял, что все эти шикарные дома в США –
это производство фирмы«Ниф-Ниф и Наф-Наф». Они все из фанеры. Но стоит эта фанера
на очень серьезном фундаменте - мировоззренческом. Если дом строится как заранее
обреченная и непрочная времянка – значит, у общества просто нет установки на создание
родового гнезда. Для американцев важнее работа, а не жилье.
Российское общество в этом смысле не столь мобильно. Наши люди предпочтут жить
впроголодь в родном городе, чем поехать за длинным рублем в даль туманную. Люди
современной западной формации настроены иначе. В этом они подобны детям советского
офицера: у них нет чувства малой Родины. Такой ребенок родился в одном городе, в
детский садик пошел в другом; в первый класс он шел по одной улице, а в пятый - совсем по
другой...
В эпоху глобализации и чувство большой Родины должно свестись к чисто спортивной
самоидентификации: вспоминай про свою страну только во время чемпионата мира по
какой-нибудь чепухе. А в остальное время смирно работай на какую-нибудь
транснациональную корпорацию.
Чтобы человек легко мог передвигать свои руки туда, где они нужна транснациональной
монополии, у его сердца не должно быть глубоких корневых привязок к малой и большой
Родине.
Как на этот вызов глобализации реагировать? Можно радостно отозваться на него в духе
Владимира Маяковского: «Чтобы в мире без Россий и Латвий жить единым человечьим
общежитием». Этот путь мы проходили в СССР, и видели его карабахский тупик. Попытка
асфальтирования и заливки гудроном национального разнообразия наших культур на наших
глазах кончились националистическими бунтами и развалом государства.
Но если мы хотим сохранить свое национальное и культурное своеобразие, надо найти
способ донести это своеобразие до наших детей. Тут есть два пути.
Первый- путь Северной Кореи: установить железный занавес по периметру границ. Но это
тупиковый путь.
Второй путь – научиться жить наинформационном и глобальном юру. Именно – жить, а не
просто присутствовать и поддаваться влияниям.И тогда, заметив наше разнствование, мы
учимся о нем корректно говорить: с любовью о каждой из наших культур, о каждой из наших
традиций.
В начале 90-х годов посланцы модернизирующего Министерства образования РФ любили
говорить, что школа должна готовить ребенка к жизни в современном мире. Эта подготовка
былав их замысле трехчленной: ребенок должен выйти из школы
- со знанием компьютера;
- со знанием иностранного языка;
- с умением толерантно-уважительно относиться к другим культурам.
Конечно, это очень хорошие умения. Но почему-то эти засланцы забывали сказать об
уважении, понимании и знании своей культуре. Эти грантоеды проявляли странную и
упорную забывчивость, едва речь заходила не о чужой, а о родной культуре.
Как-то странно воспитывать уважение к чужим святыням, не воспитав того же чувства по
отношению к своим. Тот, кто может помочиться на руины православного храма, никогда не
поймет святыню другого человека, другой цивилизации, если у него своих святынь нет. Если
ты не понимаешь Есенина, ты не полюбишь Шекспира или Данте. Поэтому сначала ты
полюби свое, а потом, с имеющимся уже опытом любви, желания, благоговения к своему,
подходи и благоговей перед чужой святыней.
Конечно, дети должны уметь жить в современном мире. Они должны быть к нему
приспособлены. Но если на улице минус двадцать, то это не значит, что перед выходом на
улицу нужно забратьсяв холодильник и охладить себя до минус десяти. Напротив, я должен
утеплить себя, разогреть, выпить чашку горячего чая, укутать горло - и так пронести свое
тепло сквозь вьюгу.
В биологии это называется закон Кеннона (У. Кеннон – автор термина «гомеостаз»уравновешенность): совершенство живого организма определяется степенью его
независимости от температуры окружающей среды[2]. По этому критерию теплокровные
2
животные считаются выше хладнокровных.
Что такое Россия по мысли западных политиков? Это хладнокровный объект
геополитических манипуляций, который должен свободно расслабляться, и позволять
делать с собой все, что хотят наши «западные партнеры»? (пишу в кавычках и с некоторым
трепетом потому, что, как кажется, словарь русского мата недавно обогатился новым
выражением: когда Путин произносит «наши западные партнеры», это звучит с такой
интонацией, что понимаешь: это эвфемизм, заменяющий трехэтажную конструкцию). Или
же мы можем быть теплокровным субъектом собственной истории? Если нам ближе второй
ответ – значит, у нас должно быть знание собственной идентичности.
Понятно, такое наше стремление дарит нам серьезных оппонентов. Это не просто
недоумки, которые чего-то недопонимают. Эти люди как раз хорошо понимают, ради каких
целей и денег надо задушить патриотизм и религиозную самоидентификацию. И, конечно,
они будут перевиратьи выворачивать наизнанку все, что могло бы согреть и сохранить
Россию. И мы это хорошо видим в определенной прессе…
ВЫЗОВ ИСЛАМИЗМА
Второй вызов современности, на который нам нужно дать ответ – это ислам. Светская
пресса почти ставит ежедневно знак равенства между словами «ислам» и «терроризм». А
ведь если человека 1000 раз назвать свиньей – на 1001-й он известно что сделает…
Но главная проблема в том, что в отличие от российского православия, у российского
ислама есть мощные единоверные центры за рубежом. У них есть политическая власть,
есть деньги и есть желание свое понимание ислама навязать России. В любой
мусульманской библиотеке видишь множество книг с надписями «Подарок от короля
Иордании», «подарок министерства ваккуфов Саудовской Аравии» и т.д.
Мир ислама не менее разнообразен, чем мир христианства. Кто такие ваххабиты? Это то
же, что баптисты в мире христианства.
Баптизм появился через 1600 лет после начала христианской проповеди. Ваххабизм
от времени жизни Пророка отделен расстоянием в 1100 лет. Оба течения начали свою
историю с весьма резкого, даже оскорбительного обличения массы своих единоверцев:
баптисты критиковали католиков и лютеран; ваххабиты – обычных суннитов и шиитов.
Баптисты обвинили в идолопоклонничестве (язычестве) традиционных христиан. Ваххабиты
термин, который Коран прилагает к язычникам – ширк - приложили к традиционным
мусульманам.Молиться Магомету нельзя, почитание водных источников, рощ, могил святых
запрещено. Как баптизм – бунт противнародного христианства, так ваххабизм – это бунт
против народного ислама.
И баптисты и ваххабиты вошли в мир с лозунгом “вернуться к Писанию” и отринуть
позднейшие человеческие предания. Подчеркиваю: речь идет о сходстве некоторых
особенностей их исторических путей, но я не говорю, будто этика баптистов тождественна
этике воинствующих ваххабитов (хотя у американских баптистов XVIII-XIX веков было
искушение объявить войну с индейцами религиозной).
Острие ваххабизма направлено, прежде всего, против мусульман. В 1801 году войска
ваххабитов под командованием Са‘уда напали на Ирак. Они захватили г. Карбелла и убили
всех его жителей. Только небольшое их число спаслись бегством. Ваххабиты разрушили
могилу Хусейна внука Пророка.
В 1802 году отряд ваххабитов напал на город Тайф, который находится вблизи Мекки,
на расстоянии 70-80 км. После трехдневной осады ваххабиты захватили этот город и
вырезали все его население. Заходя в мечети, они убивали там даже тех, кого застали за
молитвой. Младенцев резали на груди матерей, а тех, кто пытался убежать, они догоняли и
убивали. По приказу руководителя этого отряда Усмана Музайяфи ваххабиты полностью
разрушили гробницу известного в исламском мире сподвижника Пророка Ибн Аббаса. Тем,
кто укрылся в укреплении, они пообещали не трогать их, при условии, если они сдадутся. Но
после того как те сдались, ваххабиты казнили всех, объявив, что с многобожниками
3
(мушрикинами) не может быть никаких договоров. В крепости Зави Иса 50 мусульман
держали оборону. Их также коварно обманули обещаниями не трогать в случае сдачи
крепости. Когда же те сдались, их повели в ущелье Важжун и, раздев догола, держали там в
течение 13 дней. Голодом и пытками их заставили принять ваххабизм.
В 1804 году ваххабиты окружили Мекку. В течение года они перекрыли все пути к
городу. Разразился голод. И хотя защитникам города пришлось питаться травой, кошками и
падалью, сдаваться они не собирались. В следующем 1805 г., увеличив свое войско до
30000 человек, ваххабиты еще больше усилили натиск. Много людей погибло от голода. На
улицах лежали трупы детей. Мекка сдалась.
В 1806 г. ваххабиты захватили Медину. В 1810 г. войско ваххабитов под
командованием сына Сауда Абдуллы совершило нападение на Сирию. Захватив города
Хаврона, ваххабиты истребили много людей, не щадя ни детей, ни стариков, угоняли в плен
женщин, сжигали хутора и селения[3].
Прошло 200 лет. Отношение ваххабитов к мусульманам других направлений не
изменилось. «В ходе контртеррористических мероприятий в конце мая с.г. были арестованы
несколько улемов - Али аль-Худейр, Ахмад аль-Халиди, Насир аль-Фахд. В саудовских СМИ
их называют "такфиритская троица" (салюс такфири), потому что они в своих фетвах
объявляли "неверными" (это называется такфир) своих единоверцев, которые в чем-то
отклонились от того, что эта "троица" считает истинным исламом. А против "неверных" (то
есть подвергнутых такфиру мусульман, а также всех немусульман - христиан, иудеев и т.д.),
утверждали они, обязателен вооруженный джихад»[4]. Этот свой «джихад» замечу, эти
улемы вели на территории Саудовской Аравии, взрывая дома с иностранцами и не считаясь
с жертвами среди арабского обслуживающего персонала.
Российский ислам – это жемчужина мировой культуры. Это ислам, который создавался
мощными творчески богатыми мусульманскими народами, которая тем не менее жили в
немусульманском окружении.
В странах, где мусульмане в большинстве, своя традиция отношения к немусульманскому миру. А там, где мусульмане жили в крайнем меньшинстве, в гетто, они
своей культуры не создавали. Что создала, например, мусульманская община Италии?
Именно Россия дает уникальный опыт сотрудничества христиан и мусульман. Именно этот
наш опыт интересен сегодня европейским политикам. И именно он сейчас ставится под
угрозу.
Поэтому одна из целей нашего эксперимента – сохранить особый вкус российского
ислама.
Неудача в достижении этой цели обернется бедой для всех, а не только для мусульман.
Россия существует ровно до той минуты, пока христианские и мусульманские народы,
составляющие нашу Федерацию, живут в мире.
И поэтому для России жизненно важно взять под контроль потоки информации об
исламе, которые идут к детям.
Чтобы российские медресе, казанские и кавказские школы не стали филиалами
Талибана, для этого необходимо государственное взаимодействие с ними: помощь им в
обмен на контроль над ними. Кошмар Афганистана в том, что талибы – это его
интеллигенция. Это мусульманские семинаристы. Студенты-террористы…Интеллигентыбоевики…
Как-то я спросил заместителя верховного муфтия Татарстана: в начале 90-х годов вы во
множестве посылали молодых людей учиться за рубеж, на Ближний и Средний Восток. Как
Вы сейчас оцениваете результаты их обучения? И он мне ответил, что это было
величайшей ошибкой: большинство ребят, которые поехали учиться в исламские
университеты за рубежом, стали воинствующими атеистами. Потому что здесь они
получили добротное советское естественнонаучное образование. А в исламских
зарубежных школахих начали учить буквальному пониманию средневековых хадисов: из
какого камня сделано первое небо, второе небо, сколько шел караван верблюдов от первого
4
неба до второго и т.п.[5] И они взбунтовались и вообще отошли от веры. Те же, кто принял
эти правила игры, в большинстве так и остались заграницей. А те, кто вернулся назад, были
отторгнуты своими же прихожанами, потому что отформатированные под ближневосточный
формат молодые муллы несли не тот ислам, который был дорог и знаком нашему
Поволжью.
В нашем эксперименте будет шесть модулей, и в политическом смысле в этой шестерке
«коренная лошадка» – это модуль по основам исламской культуры.
Основы православной культуры – это лишь пристяжная лошадка. По той причине, что с
Православной Церковью у государства нет проблем, тогда как с исламом у общества
проблемы есть. Поэтому очень важно, чтобы в восприятии детей, которые пройдут через
этот курс, слово «ислам» соответствовало своему изначальному и высокому значению «мир».
ВЫЗОВ ДЕПОПУЛЯЦИИ
И третий вызов, на который пробует ответить наш курс – это демографический кризис.
«Детское население» России за двухтысячные годы сократилось с 32 до 26 миллионов. И
впереди только все новые падения…
Тут самый раз вспомнить слова профессора Преображенского: «Разруха не клозетах,
разруха- в головах». Исток демографического кризиса не в экономике, а в аксиологии, то
есть дело не в нехватке денег, а в кризисе иерархии ценностей. Смог же чеченский народ в
тяжелейшие для него 90-е годы двукратно увеличить свою численность. Значит, дело не в
доходах, не в размерах материнского капитала, а в смысловых ориентациях.
Когда я могу сказать – «жизнь удалась!»? Когда я с балкона моей краснокирпичной дачи
на Рублевке смотрю на свой многочисленный парк иномарок? Или я могу сказать, что жизнь
удалась, когда в понедельник в своей панельной трешке подклеиваю обои после
вчерашнего нашествия моих многочисленных внуков?
Светская идеология оказалось в этом смысле нерепродуктивной. Именно безрелигиозные
страны Европы, страны, гордящиеся своей светскостью, стремительно вымирают. И в
России мы видим, что многодетны семьи почти и только религиозные: православные,
старообрядцы, мусульмане, иудеи, баптисты…
Как-то отца Дмитрия Смирнова – главного военного попа Русской Православной Церкви спросили, что он думает о демографическом кризисе. Тот удивился: «Какой кризис? Где
кризис? Не вижу никакого кризиса… У меня на приходе рождаемость выше, чем в Египте!».
Поэтому среди задач нашего курса – 1) привить детям вкус к жизни, 2)привить вкус к
жизни в России, а не в эмиграции, и 3) привить вкус к жизни в России в многодетной семье.
Уже сейчас осетинский остроумнейший бард Тимур Шаов поет:
Это что за остановка?
Византия или Рим?
А с платформы отвечают:
- Вихади, па-а-гаварим!
А что будет через век-полтора? …2150 год. В кафе на берегу Невы около Медного
всадника сидят два китайца и пьют чай. Один другого спрашивает:
- Ли Юй, а ты не помнишь, как звался тот смешной народец, который тут жил до нашего
прихода?
- Ну как же, не помню?! Конечно, помню, дорогой Вай Бэй! Кажется, они звались Джи Гит.
Чтобы этот футурулогический анекдот не стал кратким курсом истории России в XXI веке,
нам нужно хоть что-то попробовать сделать. Да, наш эксперимент не подготовлен. Но он судорожная попытка лягушки дергать лапками в банке сметаны. Иначе - утонем.
Грех ставить в вину мигрантам то, что у них много детишек. Любой ребенок - это чудо. Но
неужели все, на что мы способны - это любоваться на чужих детишек?! Свои дети нам
совсем не интересны?
Подчеркнуто светская культура неспособна привить любовь к жизни в многодетной семье.
Ведь основа светско-либеральной идеологии – права человека. В лексиконе этой идеологии
нет такого слова как служение. Зато именно религии говорят о служении человека, о его
5
призвании, о способности к жертве. Нельзя всю жизнь человека сводить к его правам.
Поскольку наш курс – это попытка ответа на очень серьезные вызовы, то не стоит
полагать, что государство отступится. На кону -само существование России.
ПСЕВДОЦЕЛЬ КУРСА: «ТОЛЕРАНТНОСТЬ»
Не могу не сказать об имеющихся серьезныхразногласиях среди участников нашего
проекта.
У меня в руках учебное пособие «Основы православной культуры» для учителей,
изданное Московской академией повышения квалификации сейчас, в 2010. Вроде бы это
методическое пособие к моему учебнику.
Но это позорище, а не учебное пособие. Здесь нет ни одной цитаты из моего учебника.
Здесь не так названы все уроки. Уроки даны не в том порядке. Перечисляемые здесь
иллюстрации не присутствуют в моем учебнике. И вообще все сто страниц - треп ни о чем. К
учебнику и к изучению православной культуры это издание не имеет никакого отношения,
кроме названия[6]. Но люди гонорара получили, бюджет распилили...
Мне эту методичку не показывали, при ее написании со мной не советовались. В итоге на
четвертой странице читаю: «Целесообразно считать, что курс «Основы религиозных культур
и религиозной этики» является, прежде всего, средством формирования у школьников
поликультурной компетентности, которая понимается как интегративное качество личности
ребенка, включающая в себя систему поликультурных знаний и умений, которые реализуют
себяв способности выстраивать позитивные взаимодействия с представителями различных
культур, национальностей, верований, социальных групп. Содержание поликультурной
компетентности включает принятие человеком культурного и религиозного разнообразия
мира, доброжелательное отношение к любой культуре и ее носителяс».
Это же смертный приговор России! Доброжелательное отношение к любой культуре,
означает доброжелательное отношение и к гей-культре. Но гей-культура – это культура
смерти, ибо это культура бездетности. Гей-культура и дети несовместимы. Пропаганда
гомосексуализма – это пропаганда смерти...[7]
А ЛСД-культура, культура наркотиков – это тоже культура. Тоже будем учить детей
толерантно к ней относиться?! А культура нацистской Германии? А рэперская культура
черного расизма?
Но беда даже не в этом! По мнению авторов этой чудовищной декларации среди целей
курса даже не значится освоение ребенком ценностей самой православной культуры. У
авторов явно в глазах еще сталинские линзы, для них религия- это зараза, нечто среднее
между триппером и сифилисом. Поэтому им так важно надеть на наш курс большой и
толстый презерватив, чтобы никакая религиозная инфекция в мозги детей не попала.
Самое смешное, что мне нагло врали еще в воскресение 29 февраля, что этого пособия
не существует. Я спрашивал куратора курса в Московской академии повышения
квалификации:
- Я слышал, вышла методичка по курсу основ православной культуры?
- Нет, отец Андрей.
А в эту минуту книжка, чье существование отрицал ее же издатель, уже лежала у меня в
портфеле.
Наш эксперимент разворачивается так, что постоянно заставляет вспомнить две
присказки: «Жалует царь, да не жалует псарь» и «Если не сможешь остановить движение,
возглавь его».
Слишком многие товарищи, которые в гробу этот эксперимент видели, бросились его
возглавлять – и именно с целью его стерилизации. Например, генеральный директор
издательства «Просвещение» А. Кондаков заявил, что он надеется на то, что эксперимент
не получит продолжения[8]. Причем такое заявление он сделал еще даже до начала
эксперимента… И при этом он боролся за то чтобы никакое другое издательство кроме его
не было допущено к изданию учебников для эксперимента. Более того – он их лично правил
(к атеистической выгоде).
6
А координатор группы разработчиков учебных пособий Марианна Шахнович столь громко
с самого начала говорила о том, что она взялась «координировать» проект, который сама
же считает крайне нежелательным, что ее даже журналисты спрашивают: « - Но, насколько
понимаю, для вас было неожиданностью то, что вы вошли в комиссию по созданию
этого курса. Вы ведь не были сторонником идеи его введения в школе вообще? Я склонялась к тому мнению, что курс по истории и культуре мировых религий наиболее
удачен для рассказа о религиях в светской школе, и никогда этого не скрывала, и такой курс
есть среди шести модулей нового предмета «Основы религиозных культур и светской
этики»[9].
Эти потомственные воинствующие атеисты требуют от авторов учебников и учителей:
«Так уж и быть, рассказывайте о религии, но так, чтобы дети с вами не согласились!».
Дело тут не только в пережитках советской эпохи. Это уже труд новонародившегося
племени грантоедов. У этих людей другие жизненные планы. В этом племени принято
обучать детей и хранить деньги вдали от России. Тут они просто охотятся (точные и
печальные слова Михаила Ходорковского). Просто бизнес. Их жизненные планы к
сохранению России не имеют никакого отношения.
Так в чем же подлинная цель эксперимента в замысле не его врагов, а его сторонников?
Вот выдержки из статьи трех академиков РАО – А. Я. Данилюка (он автор 1-го и 30-го
уроков во всех шести учебниках), В. А. Тишкова (он автор книги для учителя), и, как это ни
странно, А. М. Кондакова:
«Средняя школа, ориентированная на передачу системных научных знаний, пока не
уделяет должного внимания вопросам формирования мировоззрения, позитивной
ценностной ориентации обучающихся. При сохранении такого положения в последующие
годы обучения у учащихся вырабатывается устойчивое неприятие, утилитарное отношение
к образованию (только ради аттестата и диплома), к труду и творчеству (только ради денег),
к жизни (только ради удовольствия).
Одна из приоритетных задач Предмета — формирование у младшего подростка
основ мировоззрения в его духовных, нравственных, личностно значимых измерениях,
установок и ценностей, обеспечивающих осознанный нравственный выбор. Традиционные
ценности, присваиваемые обучающимися, являются для них средствами осознанного
различения добра и зла.
Основное содержание Предмета составляют нравственные идеалы, воплощенные в
образах наших соотечественников, явивших своей жизнью лучшие примеры духовного
подвижничества, социально значимого поведения. Ценности нельзя усвоить путем
запоминания и последующего воспроизведения полученной информации. Ценности
нетождественны научным понятиям о них. Усваивается не сама ценность (которая есть
всего лишь отношение к чему-то), а способ се применения личностью в определенных жизненных условиях. Мало сказать: будь добрым. Надо показать пример доброго поведения,
создать условия для принятия, осмысления этого примера обучающимся, перевода
"доброты" как общественно одобряемого человеческого деяния из плана значения в план
личностного смысла. Российскую историю, литературу, искусство трудно понять и,
следовательно, принять, не зная их общих религиозно-культурологических основ, не
понимая тех идеалов, ценностей, жизненных приоритетов, которые разделяли и к которым
стремились наши предки.
Цель курса — духовно-нравственное развитие и воспитание младшего подростка
посредством его приобщения к российской духовной традиции.
Первоисточником духовной традиции в религиозном значении является Бог, в
светском — морально-нравственный опыт предшествующих поколений, культура народа.
Основные задачи:
• приобщение
младших подростков к традиционным
7
морально-нравственным
идеалам, ценностям, моральным нормам;
• развитие представлений младшего подростка о значении нравственности и морали
для достойной жизни личности, семьи, общества;
• формирование начальных представлений о российской духовной традиции,
включающей знание, понимание и принятие обучающимися общего, особенного и
уникального в каждой из традиционных религий и этике, основанное на отечественных
культурных традициях;
• формирование представлений о традиционных религиях в России, их истории,
современном состоянии, значении для жизни человека, общества, народа, России;
• укрепление ценностно-смысловой, содержательной, методической преемственности
между ступенями начального и основного общего образования;
• смягчение негативных последствий кризиса младшего подросткового возраста.
У обучающегося формируется системное представление о той духовной традиции,
которую он избрал в качестве предмета изучения. В результате освоения содержания
данного блока учащийся должен знать и понимать, что есть (по выбору): православие,
ислам, буддизм, иудаизм, традиционные российские религии, этика.
Основная педагогическая задача — сформировать первоначальное представление
об определенной духовной традиции, познакомить обучающихся с примерами людей,
следующих в своей жизни нравственным ценностям; сформировать у учащихся
представление о том, во имя каких идеалов, на основе каких ценностей должен жить
нравственный человек» (Данилюк А. Я., Кондаков А. М., Тишков В. А. Учебный предмет
«Основы духовно-нравственной культуры народов России» // Педагогика. М., 2009, № 9, СС.
15-21)[10].
Стоит также обратить внимание на послание президента Медведева к Патриарху Кириллу
от 1 февраля 2010 года (http://www.kremlin.ru/letters?date=1.02.2010). В нем Президент
поздравляет Патриарха с годовщиной его патриаршего служения. При этомпрезидент пишет
о нашем с вами курсе и отмечает, что задача этого курса – нравственное воспитание
подрастающего поколения.
И очень неумно было бы считать, будто задача нравственного воспитания сводится к
воспитанию толерантности. Воспитание в духе толерантности не ответит на
вышеперечисленные вызовы.
Воспитание в духе толерантности не прибавит количества детей, наоборот, убавит (ибо
дети, воспитанные в духе уважения к любой (гей)культуре, будут беззащитны перед
рекламой бездетной«любви».
Воспитание в духе толерантности не поможет сохранить суверенную российскую историю,
наоборот, ее уничтожит.
Воспитание в духе толерантности не поможет вести диалог с мусульманским миром по
той простой причине, что мусульманский мир не уважает людей, у которых нет убеждений.
Спецкор «Комсомольской правды» Дарья Асланова рассказала: «Однажды в Пакистане
меня с одним коллегой-журналистом местные люди позвали на обед. А за обедом спросили,
указывая на мой крест: "Ты – христианка?" "Да", – ответила я с гордостью. А мой коллега
испугался и ответил: "Я атеист". Его с оскорблениями выгнали из-за стола. То, что я
христианка, люди приняли: Христос в Коране – вообще почитаемый пророк. Но они
отказались обедать с безбожником» (http://volgograd.kp.ru/daily/24446/610881).
Четверть века назад, будучи семинаристом, я ехал в ночной электричке из Москвы в
Загорск. Ко мне подсел парень лет двадцати восьми, поддатый, азербайджанец, и начал
вполне русский разговор «по душам». Одна его фраза до сих пор не дает мне покоя своей
оскорбительной правдивостью: «Ты знаешь, за что мы, мусульмане, вас, русских,
презираем? За то, что у вас нет ничего святого! Вы в Бога не верите, а слово «мать» у вас
ругательное!».
Вот почему не стоит полагать, что если русские дети будут идентифицировать себя как
8
христиане, то это вызовет аллергию у мусульман. Все будет как раз наоборот.
Когда советская армия получала в свое распоряжение призывников-семинаристов, она их
посылала в стройбат. Ракеты и танки советская страна «религиозным фанатикам» не
доверяла – в отличие от лопаты. Советский стройбат был конгломератом «национальных
меньшинств». Поэтому внутри него уже наши русские православные семинаристы
оказывались в меньшинстве – среди номинальных мусульман. Когда уже после службы они
возвращались в семинарию, я спрашивал: «Скажите, как менялось отношение к вам, если
узнавали, что вы семинаристы?» И всегда слышал в ответ – «Только в лучшую сторону. Как
только мусульмане узнавали, что мы верующие, христиане, готовящиеся стать русскими
муллами, нам тут же говорили: мы вас берем под свою защиту! Вы наши! Никто не смеет их
обижать».
А немецкий лютеранский богослов как-то сказал мне: «Отец Андрей, я не понимаю, кого
присылает к нам Московская Патриархия на диалоги, на богословские конференции? Зачем
вы шлете к нам дипломатов с гибким языком? Нам не интересны общие места, не
интересно согласие с нами, мы хотим узнать своеобразие вашего русского Православия, а
свое мы знаем и так! Нам интересно вас понять! И знаете, для тех людей, которыесо всеми
соглашаются, всем поддакивают, у нас в немецком языке для есть специальное выражение
- мягкие яйца (weiche Eier)». Такие люди никому не интересны.
Так вот, у нашего курса задача воспитательная, и под воспитанием имеется в виду не
просто принятие толерантных установок. Речь идет о том, чтобы принять нравственные и
духовные ценности, содержащееся в каждой из этих религий.
ПОСЛЕ ЭКСПЕРИМЕНТА
Эксперимент будет длиться только два года, и, входя в него, надо понять, куда мы из него
выйдем. Здесь не должно быть иллюзий. Мы выйдем в общешкольное пространство.
Если преподавание в 19 регионах в течение двух лет покажет, что серьезных конфликтов не
возникает, в этом случае этот курс станет общешкольным.
В какой именно форме - никто еще не может сказать. Будет ли это еженедельный урок во
всех одиннадцати классах… А, может, это будет по одной четверти каждый год… Мне же
кажется, что для того, чтобы не прискучить детям, лучше обращаться к ним по временам. То
есть дать три годичных курса: по одному году в начальной, средней, старшей школе
(например, в 4, 7 и 10 классах). Так по спирали можно возвращаться к ребятам в разных
их возрастах, на разных этапах их самопознания.
И хотя будущая форма нашего курса еще не определилась, но привыкать к его
стабильному присутствию в расписании надо уже сейчас. Копить необходимые книжки и
интернет-знакомства. Готовить родителей к тому или иному выбору. Преодолевать былые
сереотипы.
ЦЕЛЬ КУРСА
Так какова же цель именно курса, а не эксперимента?
Цель эксперимента маленькая и локальная – доказать нашу способность говорить о
наших святынях на разных языках и при этом не провоцировать гражданскую войну. Цель
эксперимента - открыть дорогу курсу.
Этой стратегической цели эксперимента (доказательству его бесконфликтности) служит
техническая его цель – обкатать механизм выбора модулей родителями.
А цель самого курса – привить детям навыки нравственного самоанализа. Чтобы
ребенок открыл внутренний мир своей души, познакомился со своей душой. Чтобы он
научился реагировать не только на боль в пальчике, но и на боль в своей совести. Чтобы он
научился делать запросы к совести, прося ее ответить - к добру или ко злу то или иное его
стремление.
В этом смысле задача курса – это именно нравственное воспитание. Заметьте, задача
9
курса не в том, чтобы подготовить богословски грамотных прихожан.
Весь наш курс из шести модулей является морально-экуменическим. Это означает, что
нравственные ценности, которые доносятся им до ребенка, одинаковы: почитание
старших, забота о слабых или о младших, бережное отношение к природе, любовь к
отечеству и т.п. Это общие семейные ценности.
Опыт показывает, что донести эти ценности до ума и сердца всех детей одним языком и
одним путем невозможно. Этико-религиозные традиции различны, а светская этика не всех
убеждает творить добро по причине нехватки у нее аргументов: «Дети, надо творить добро!
- А почему надо? – Потому что надо!».
Что ж, раз аргументы светской этики не для всех убедительны, пусть к детям обратятся
разные культуры с разным подбором образов и аргументов.
Если мне нужно лекарство, то мне нужна такая таблетка с этим лекарством, которая
гарантировала бы, что оно сработает именно в больном моем органе, и не начнет свое
действие еще по дороге к нему. Поэтому в таблетке есть еще и защитная оболочка,
предотвращающая ее разрушение лекарства в желудке, есть балластные, защитные
вещества.
Так вот лекарство нашего курса - нравственные ценности, - одинаково во всех шести
модулях. Но форма и пути их доставки до ума и сердца детей разные. Для кого-то заповедь
«Люби ближнего твоего» будет значима, если под ней будет подпись «Иисус Христос». Для
кого-то будет авторитетна подпись «Лев Толстой», а для кого-то - «Пророк Магомет». Вот
поэтому аргументация будет разная.
В химически чистом атеистическом виде нравственные нормы мало убедительны и
доходчивы. В живой народной культуре (равно как и ввысокой) нравственные размышления
и советы растворены в том числе и в религиозных сюжетах. Примеры и слова святых.
Горькие антипримеры грешников. Слова мудрецов и бабушкины сказки. Истории и легенды.
Все это вместе создает целостную картину мира, усваивая которую, ребенок вместес ней
получает и представления о добре и зле, равно как и мотивы к тому, чтобы их различать.
Значит, не только выцеженные из народных культур прописи должны придти к детям, но в
школу должны придти сами эти культуры в своей органической целостности – даже если при
этом они не «стерильны» с точки зрения атеистов.
Именно и только в таком осуществлении нашего эксперимента школа, наконец,
перестанет быть антиконституционным институтом. На сегодняшний день школа – это
антиконституционный институт, потому что в Конституции РФ ясно сказано о запрете на
установление любой идеологии в качестве обязательной.
Но школа никак этого не может расслышать, и в образовании до сих пор идеология
воинствующего сциентизма оказывается единственно допустимой.
Сциентизм (от лат. scientia - знание, наука) - мировоззренческая позиция, в основе
которой лежит представление о научном знании как о наивысшей культурной ценности и
достаточном условии ориентации человека в мире. Сциентизм - это вера в науку. Это вера в
то, что язык естествознания и математики является единственным достойным языком, с
помощью которого человек может познавать мир и самого себя. Сциентизм - это
идеологическая установка, которую осуждала даже советская марксистско-ленинская
философия.
Но сциентизм и наука – не одно и тоже.
Сциентизм – это частный случай европоцентризма, т.е представления о том, что
единственный «нормальный» путь развития - это путь развития Западной Европы, а
единственно «нормальная культура» – это культура новоевропейских университетов. И хотя
сами европейские университеты давно уже отказались от европоцентризма и сциентизма,
наша школа оказалась феноменально консервативна. Она по прежнему верна заветам 19
века.
Появление нашего курса означает, что плюрализм, который приветствуется либеральной
идеологией во всех областях, войдет и в школу.
Наш эксперимент означает, что школа открывает свои двери для народной культуры,
причем не на шутовском уровне ложек и матрешек.
10
Через наш проект в нашу школу входят азы демократии. Теперь каждая семья получает
право сделать заказ школе: пусть обычная школа на соседней улице (а неплатная или
национальная гимназия)продолжит работу с моим ребенком - но на основании тех
ценностей, которые дороги именно для меня.
Да, воспитание- это, прежде всего, дело семьи. Но семья имеет право попросить школу
ей помочь.
Законы математики одинаковы для всех людей. Но убеждения и пути воспитания у людей
разнятся. Поэтому школа должна гибко реагировать на различные просьбы разно-верующих
родителей.
Не заставляйте ребенка выбирать, кого он любит больше - маму или завуча. Пусть завуч
говорит моему ребенку то же, что я ему говорю дома. А соседскому ребенку пусть тот же
самый завуч говорит то, что дорого и значимо в традиции моих соседей. И хотя у моих
соседей другая духовная традиция, у них точно такое же право сделать свой
воспитательный заказ этой же общей нашей школе. Просто сама школа должна стать
разноязыкой.
Вот поэтому и есть шесть модулей. Поэтому принципиально важно соблюсти право
родителей на свободный и осознанный выбор того или другого модуля.
Ленинский принцип «демократического централизма» тут не работает. Меньшинство не
обязано подчиняться большинству. Есть дивные строки Андрея Вознесенского:
«Выращивать каждого, а не поле; разглядывать каждого, а не луг!». Судьба одного ребенка
стоит того, чтобы даже ради него одного вести отдельные занятия.
Вот теперь надо четко разграничить цели курса и цели эксперимента.
КРИТЕРИЙ ОЦЕНКИ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ТРУДА
Цель эксперимента и цель курса не совпадают. Цель эксперимента очень локальна и
конкретна - доказать, что мы с вами взрослая гражданская нация, способная
воспринимать своё религиозно-этническое разнообразие не как проблему, а как
богатство, что мы можем заметить наше разнствование и, заметив его, все же не
вставать на тропу войны.
Соответственно, успех или неуспех эксперимента определяется тем, умножил он
количество этнических конфликтов в наших городах и селах или уменьшил. Единственный
критерий успешности труда педагога, вашего труда, - это не умножение числа юных
прихожан в храме или мечети, а отсутствие жалоб. Как говорил персонаж Леонида
Куравлёва в фильме «Афоня»: «Отсутствие жалоб со стороны населения – лучшее
вознаграждение за наш труд!».
Оцениваться будет одно: смогли ли вы быть корректными в изложении материала.
Противопоказанием против продолжения и расширения эксперимента будет конфликт.
Откуда конфликт может ворваться в класс? Откуда может исходить угроза школьному миру?
ПОЛИТКОРРЕКТНЫЕ УЧЕБНИКИ
Есть три составляющих урока: учебник, дети и учитель.
Учебники хорошие… Впрочем, уточню, учебники заслуживают самой сокрушительной
критики с педагогической и методической точек зрения. Иначе и быть не могло - потому что
нельзя за три месяца на коленке написать новый учебник по абсолютно новому предмету.
Поэтому на все шесть учебников (включая мой)педагоги будут справедливо ругаться. Это
неизбежно.
Но наши учебники прекрасны с точки зрения политкорректности. Ведь у нас было
правило: авторы каждого из шести учебников следят за всеми остальными, то есть
перекрестно читают заготовки уроков всех модулей.
Мы подглядывали друг за другом, потому что дети будут действовать точно так же.
Учебники математики для всего класса одинаковые. А наши учебники будут разными. Какой
интерес подглядывать в учебник математики моего соседа? У меня такой же! А вот учебник
по религиозной культуре у него другой. И поэтому из простого детского любопытства
11
Ванечка полистает на досуге учебник Магометика, а Магометик залезет в учебник к Ванечке.
И вот важно, чтобы этих «чужаков» ничего не укололо в любом из учебников. Ни Магометик
не должен уколоться обо что-то в учебнике Ванечки. Ни Ванечка не должен быть
царапнутым какой-то строчкой из учебника Магометика.
Мы исходили из того что, если мальчишки захотят на переменке подраться, то пусть они
дерутся учебниками, но не цитатами из учебников.
Кстати, по секрету скажу, что уже на стадии сдачи макета в типографию мусульмане
подняли тревогу. На обложке каждого учебника будет ребеночек. Где-то будет еврейский
мальчик, где-то - русский… А вот с мусульманским ребенком возникла проблема. То есть
ребенок был найден замечательный, очень симпатичный, с живыми глазками. Но
мусульмане сказали: «Нет! Это не наш. Он узбек, а не татарин!». Не понимаю - как они
отличают?.. Но сама тревога наших мусульман – это добрый знак: они отстаивают
уникальность российского ислама, о которой мы уже говорили.
Так вот, с точки зрения толерантности все учебники хороши (кроме учебника по этике:
поскольку у него нет автора, то не к кому было обращать наши возражения, и этот учебник
оказался абсолютно глух к критике).
Но если в классе все же вспыхнет конфликт, кто же будет в нем виноват? Если не
учебник, то кто из оставшихся двух составляющих урока его породит – дети или учитель?
Дети по определению не виноваты: они маленькие, им десять лет, они еще котятки.
Значит, в любом конфликте, виноваты будете только вы, дорогие коллеги.
ОШИБКИ ПЕДАГОГА
Какие могут быть ошибки у педагога?
Первая ошибка – критиканство.
Фундаментальное условие нашего эксперимента: «Пой о своем, не ругая чужого!». О
своем говори с любовью, с пониманием. Но не ругай чужую святыню.
В конце концов, мы преподаем курс истории русской литературы, но мы при этом никак не
ругаем польскую литературу. Так же должно быть и здесь.
Конечно, это не просто - говорить о своем главном, не противопоставляя и не возвышая
себя над кем-то. Это не просто и для атеистов, и для православных, и для мусульман.
Православным будет особенно тяжело, потому что мы - Церковь неофитов, и в сознании
многих людей, в том числе православных педагогов, Православие - это то, что «не»: мы не
протестанты, мы не католики…
А на уроке нужно сказать позитивно, что такое Православие. Нести позитив всегда
труднее, чем противопоставлять. Формулу смерти знают все: цианистый калий. А формулу
жизни сможете нарисовать?
Очень легко сказать, что значит быть плохим педагогом. Плохой педагог – тот, кто
советует: «детей надо поднимать в пять утра, давать им пять шлепков по заднице, потом
накормить их кусочком сухарика и поставить на колени в угол, на сухой горох на два часа, по
истечении которых дать еще два подзатыльника». Да, рецепты плохой педагогики изложить
легко. А какая - хорошая? Тут сложнее найти слова, образы, рецепты.
Так и в разговоре о Православии. Очень легко говорить, что Православие это не то, не то,
не то… Но нам надо сказать, что оно такое, не противопоставляя православие инославию.
А ведь есть общая черта у византинизма и сталинизма. И там, и там за человеком не
признается право на ошибку. Если токарь Петрович запорол импортное сверло, то не
потому, что он Первое мая накануне хорошо отметил, а потому что японская разведка
специально ему заказала эту диверсию, и он сознательный вредитель…
Так же считают многие православные люди до сих пор. Однажды в Севастополе на
городской лекции я получил поразительную записку: «Отец Андрей, скажите, почему в
Ветхом Завете ничего не сказано о Господе нашем Иисусе Христе, и кто в этом виноват?».
Так что от православных педагогов в этом курсе потребуется максимальная выдержка.
Или, говоря церковным языком: аскетизм. Православный педагог в этом эксперименте - это
аскет, который очень тщательно контролирует даже модуляции своего голоса.
12
Итак, первое табу: нельзя критиковать чужую святыню, Критиковать можно только
религию древних греков. Ведь ее адепты вряд ли окажутся в вашем классе...
Запрет на критику чужой веры распространяется и на сектантов. Нельзя критиковать не
только те четыре религии, которые участвуют в эксперименте, но и кришнаитов и
«Свидетелей Иеговы». Ведь у них тоже есть дети, и они могут быть в этом классе, в этой
группе.
Наверняка среди тысяч учителей, вовлеченных в эксперимент, окажутся и представители
религиозных меньшинств (баптисты, свидетели Иеговы, рериховцы). Надеюсь, и они
ответно смогут удержаться от критики православия.
Для атеистов особо приходится подчеркнуть: вне зоны критики на этих уроках все живые
религии – в том числе и православие. Запрет на критику чужой святыни распространяется и
на разговор учителя-атеиста о православии. Ни интонациями, ни намеками он не должен
высказывать пежоративного (уничижительного) отношения к православию – в том числе на
уроках светской этики или мировых религий. Православные дети – это тоже дети. И слезы
любого ребенка не стоят чьих-то идеологических амбиций.
Для педагога в этом эксперименте для каждого урока есть лишь одна цель - сделать урок
интересным. Не надо на этих уроках «спасать Россию» (от «безбожия», от «зажравшихся
попов», от «мусульманских экстремистов» и т.д.). Не надо детей приносить в жертву своим
личным симпатиям и антипатиям Цель урока – рассказать о той или иной религии, а не о
вашем отношении к ней.
Второе ограничение - речь педагога должна быть инклюзивной, а не эксклюзивной.
Речь педагога не должна исключать, отторгать от себя никого ребеночка. Педагог может
позволить «мы» только в двух случаях. «Мы – люди» и «Мы – люди, граждане России».
Конфессиональные идентификации не допустимы в речи педагога, Рассказ не должен
вестись от первого лица. Нельзя сказать «мы – православные», «мы – мусульмане», «мы –
атеисты». Нельзя сказать «Господь заповедует нам», равно как и нельзя сказать «мы,
передовые ученые планеты, убеждены в ложности религиозных догм».
Интонация педагога – интонация экскурсовода: «Православная Церковь полагает, что это
место Евангелия имеет такой-то смысл…, такой-то обряд дорог православным потому…».
Очень непросто будет отвечать на вопрос детей о личном отношении учителя к религии.
Скрывать его – нечестно, и дети это лукавство заметят. Если православный учитель на
уроке ОПК скажет, что он сам – православный, проблем не будет. Но как православному
сказать на уроке ислама о том, что он не мусульманин? Такие ответы надо продумать
заранее. Например: «Я признаюсь вам ребята, что я сама знакомлюсь с этой
интереснейшей религией вместе с вами. Меня в моей семье воспитали в христианстве. Но и
мир ислама мне очень интересен, и я очень хочу понять его еще глубже. Надеюсь, что и
мусульманские ученики нашего класса помогут мне в этом»…
Третье табу - нельзя призывать детей к религиозной практике. Это требование идет
вразрез с той аксиомой педагогики, которая считает, что знания должны превращаться в
навык: раз ты что-то узнал, то немедленно преврати новые знания в действие. Но в нашем
курсе знания о религии нельзя призывать превратить в религиозные действия.
Императивы могут быть только двух видов – обучающие и нравственные. Можно признать
детей - «подумайте!». Можно призвать детей – «спешите делать добро!». Но призвать детей
– «помолитесь, попоститесь!», - нельзя.
От вас ожидается грандиозная выдержка, потому что дети гениальные провокаторы. Они
задают непредсказуемые вопросы и потрясающе ставят в тупик.
Вот искушение №1 для педагога. Вы рассказали о молитве, и ваша любимая Машенька
тянет руку: «Марья Ивановна, у меня вчера котенок заболел, скажите, какому Боженьке
помолиться?»
Сердце православной учительницы рвется к девочке с полным набором советов:
«Машенька, умница, я тебе сейчас расскажу, что надо делать! Котенок пусть попоститься 10
дней! Вместо молока крещенскую водичку ему в блюдечко налей! Затем протри ему спинку
13
песочком с могилки блаженной Матронушки! Потом возьми котенка на руки и 10 земных
поклонов вместе с ним! Потом в храме поставь 3 свечки за 15 рублей у такой-то иконы и 2
свечки за 10 рублей у такой-то иконы!».
Ой, как хочется всю женскую рецептуру спасения ребенку рассказать! Но нельзя. На уроке
можно сказать только одно: «Машенька, мы сейчас не об этом, останься после урока, и мы
по-девичьи пошепчемся!».
Искушение №2 – вы рассказали молитву «Отче наш», и дети всем классом откликнулись
на нее. Они же практики… «Марья Ивановна, Герде эта молитва помогла, а давайте, и мы
следующий урок с молитвы начнем!».
Вот ужас для православного педагога: весь класс желает молиться, даже Магометик… А
нельзя…
Да, дети с радостью посвятят минуту своей жизни новой для них молитве. Но Магометик
потом папе расскажет (и правильно сделает). И совсем не очевидно, что папа Магометика
будет в таком же восторге от вашего эксперимента.
Поэтому надо уметь наступать на горло собственной педагогической и миссионерской
песне. А это не просто.
Эти ограничения важны даже при работе с вроде бы однородно-конфессиональной
группой. По той причине, что таких групп как раз и не будет. Огромной ошибкой педагога
будет считать, будто в результате разделения на шесть модулей в каждом из них
конденсировалось «конфессионально чистое вещество» - чисто православная группа, чисто
мусульманская, чисто атеистическая и т.п.
Очень прошу вас ни в дискуссиях в своем кругу, ни при общении с прессой, родителями,
детьми не позволять себе речевого штампа – утверждения, будто этот эксперимент
«разделяет детей по религиозному признаку». Это неправда. В нашем эксперименте дети
расходятся по разным классам по критерию интереса к изучению той или иной
религиозной культуре. А интерес к изучению – совсем не то же, что религиозная
самоидентификация.
Родители будут делать свой выбор по своеобразным критериям.
Мне известно немало мусульман, которые отдадут своих детей на курсы основ
православной культуры, особенно в тех регионах, где мусульман мало.
А в Новосибирском Академгородке, где немало еврейской интеллигенции, ни одна семья
не избрала основы иудейской культуры. И это понятно: те, кто воспринимал Россию как
тюрьму народов, давно уже за рубежом. Многие из уехавших вернулись назад. Знаете,
именно в фольклоре российских евреев есть термин - «Деревня Израиловка». Это они об
Израиле. Им там скучно, им там тесно, они все равно усвоили русский масштаб. Они не
хотят в гетто. И поэтому не отдают своих детей на курсы основ иудейской культуры.
Православные родители могут не отдать своих детей на уроки основ православной
культуры по многим причинам.
Кого-то испугает имя автора учебника: «это же тот Кураев, который защищает колдуна
Гарри Поттера!».
А у кого-то будет аллергия на Марию Ивановну. Это же обычная учительница, хорошо
рассмотренная за четыре года. И мама с папой скажут: «Мы знаем Марию Ивановну. Она
замечательный математик, считать она умеет. Конвертики ей наш Ванечка носит каждую
четверть. Но поэтому про православие пусть наш ребенок узнает не от нее. Пусть она ему
лучше про светскую этику рассказывает».
А для кого-то этот курс будет восприниматься как профанация Православия.
Забавная диалектика… Для либеральной прессы наш курс – это клерикализация школы, а
для некоторых церковных людей он же оказывается профанацией Православия. И в самом
деле – как еще назвать разговор нецерковных педагогов с нецерковными детьми о
православных святынях?
У Церкви нет допуска к участию в подготовке педагогов. Церковь не контролирует ни
качество образования педагогов, ни их речь. Единственное, что нам разрешили –
подготовить наш учебник (и то его вполне безбожно цензурировали).
Конечно же, и я боюсь профанации. Но и тут есть свои меры и свои неизбежности. Есть
14
определенные противоречия между пафосом Евангелия и этосом исторического
православия. Этос – это некоторые неписанные нормы поведения. В евангельских притчах
Царствие Небесное уподоблено зерну, которое брошено в землю, т.е. в грязь, в весеннюю
пашню. Неводу, брошенному в море. Овцы посылаются посреди волков, свет светит в
объемлющей его тьме, а клад зарыт в землю…
Идея Евангелия реалистична, трагична и оптимистична одновременно. Пафос Евангелия
выражается словами Владимира Высоцкого: «Очень нужен я там, в темноте! Ничего,
распогодится».
А в историческом Православии возобладала совершенно противоположная установка:
Святыню надо прятать от нечистых рук. На многих византийскихи древнерусских иконах
есть такая деталь – святитель (святой епископ) держит в руке Евангелие, но на его руке
подостлан платок. Это означает, что с точки зрения этого иконописца рука человека есть
скверна, которая оскверняет Евангелие. Рука даже епископа, даже святого – источник
нечистоты. В 17 веке русские люди икон не целовали, потому что боялись осквернить икону.
Только раз в году целовали икону в неделю Торжества Православия, когда надо было
доказать, что мы не противники икон, мы не реформаторы, ни протестанты, ни иконоборцы,
мы иконы чтим, но слишком чтим. Вот раз в году, через «немогу», все-таки к иконам
прикасались[11]. И по сю пору в православных чувствуется желание святыню из-за
опасности профанации спрятать подальше от людей.
С одной стороны это здорово: если Церковь что-то защищает, ей есть что защищать, а,
значит, в ней есть ощущение святыни. Но поройутрачивается баланс между сохранением
своей идентичности и миссионерской открытостью. Поиск этой меры - это вечная задача
церковной жизни и истории. И это одна из тех проблем, которую Церковь активно обсуждает
с участием своего нового Патриарха.
И хотя профанация не есть кощунство, ожидание профанации может оттолкнуть
некоторых православных от курса ОПК: «О моем родном Православии я скажу ребенку сам,
а в школе пусть он изучает что-либо другое».
(Впрочем, родителям не следует обольщаться своим умением грамотно и систематически
преподать основы своей веры своим же детям. Немало детей даже священников проявляют
«чудеса» религиозной безграмотности).
Поэтому не будет конфессионально чистых групп. А, значит, и на уроке у группы,
изучающей основы православной культуры, нужно говорить очень аккуратно. Это же
относиться и к курсу светской этики, где будут дети из религиозных семей. И группа ОПК и
группа светской этики будут микросоциальными моделями: в них будут все.
Итак, речь должна быть инклюзивной.
ЮРЬЕВ ДЕНЬ
В поручении Президента о начале нашего эксперимента было сказано, что цель
эксперимента - это отработка механизма выбора родителей того или иного модуля.
Манипуляция родителями, неадекватное и лживое информирование их о происходящем
ставит под угрозу сам ход эксперимента. В поездках по тем регионам, которые участвуютв
эксперименте, я часто ощущаю наличие тайных указивок, а то и прямые подделки выборов.
Родителям не давали право выбора, их мнением манипулировали, их принуждали к выбору,
выгодному для администрации школы.
Например, город Шадринск Курганской области. 80 тысяч населения. И ноль человек,
избравших основы православной культуры. Такого не может быть по законам социологии.
И не надо ссылаться, что это, мол, сибирская вольница. В еще более дальнем и
сибирском Биробиджане 1000 детей будет изучать ОПК, а светскую этику выбрали только
200 (иудаизм - 24, ислам - 29).
В Пензенской области до начала скандала – также ноль. В Томской области мухлёж был
столь очевиден, что вызвал гнев со стороны губернатора. В Ставрополе по итогам
аналогичного скандала все развернулось на 180 градусов: если сначала 60 процентов было
заявлено в качестве сторонников светской этики и лишь 20 процентов - как желающих
знакомиться с ОПК, то при переголосовании получилось ровно наоборот.
15
Красноярский край: в городе Железногорске из 642 четвероклашек до ОПК добрались
лишь 9 человек. В Зеленогорске из 69-ти – только 8. В Казачинском районе Красноярского
края на 113 учеников – ноль тех, кто что-то узнает об ОПК (также и в Ермаковском)…По
социологическим опросам, год назад свыше 60 % родителей пожелали преподавания основ
православной культуры в школе. А при реальном голосовании оказалось, что таковых в три
раза меньше. Такой разрыв может быть объясним лишь одним: манипуляцией тех, кто
проводил выборы.
Это как в старом советском анекдоте: «Что будете пить, чай или кофе? – Пожалуй, я буду
кофе! – А вот и не угадали! Я принес вам чай!»
Понятен мотив манипуляторов. Директору школы легче организовать обучение по одному
модулю, чем ломать голову над согласованием 3 или 4 курсов для одного и того же класса.
Кроме того, дешевле платить педагогу за 2 часа в неделю (т.е за один модуль), чем за
шесть.
И тогда для экономии своих финансовых, интеллектуальных и физических сил директор
(или завуч, или классный руководитель) идет на подлог.
Врет родителям, что, мол, школа не сможет закупить альтернативные учебники (это ложь,
потому что школы и дети получат учебники всех модулей бесплатно за счет федерального
бюджета).
Или врет, что в школе учителя готовы лишь к одному курсу – светской этики (это неправда
по той причине, что Министерство готовит всех педагогов, участвующих в эксперименте, к
работе по всем шести модулям).
Или говорит, что ребенку будет трудно в меньшинстве (ну, такие слова уже равнозначны
признанию в собственной педагогической несостоятельности: как же ты в течение 4 лет
воспитывал детей, если в итоге они способны лишь к травле иноверца?).
В любом случае родители избирали кота в мешке, не зная ни программы, ни учебника, не
беседуя с представителями конфессий.
Причем министерство образования сознательно создавало атмосферу информационного
вакуума. Можно было бы в профессиональной прессе опубликовать по два-три урока из
каждого учебника. Электронные текстовые версии учебников можно было бы разослать по
регионам для ознакомления с ними педагогов еще в середине февраля. На деле они
пришли лишь в конце марта – по сути одновременно с напечатанными учебниками и уже
после как родительских голосований, так и переподготовки учителей. Мотив такой
нерасторопности может быть лишь один: само министерство понимает, что учебники
получились разно-качественными. Его любимые «светские» модули (по истории религии и
этике) получились самыми бездушными и скучными. Вот чтобы они не проигрывали на фоне
конфессиональных учебников, написанных «с душой», и надо было все учебники
засекретить…
И тут уместно сопоставить такое торможение с одной из дефиниций, которую предложили
сами министерские мудрецы. «Светское общество - общество, характеризующееся
готовностью к инновациям» (Основы светской этики. Учебное пособие для учреждений
системы повышения квалификации. М., АПКиППРО, 2010, с.43). По этому критерию те
чиновники министерства образования, которые противятся появлению в школах новых
учебников, подготовленных конфессиями, сами отнюдь не являются светским сообществом.
Но если они не светское сообщество, и при этом они противники традиционных религий, то
кто же они? Секта? Какая? Не из мира ли романов Дэна Брауна?..
В связи с этим принципиально важно в конце мая объявить «Юрьев день», т.е. дать
возможность родителям изменить свой выбор. К этому времени и дети и родители
присмотрятся к учебнику и к педагогам. А педагогии родители присмотрятся к реакции детей
на учебники.
Полагаю, что некоторые православные родители будут разочарованы. Они полагали, что
их чадо не менее православно, чем они сами. А реальность показала, что это не вполне так.
Может, их ребенок уже вырос из того возраста, когда он с восторгом целовал «боженьку». А,
до возраста Алеши Карамазова, до вопроса о смысле своей жизни еще не дорос.
Но если ребенка, который не желает изучать Православие, насильно кормят им, то есть
16
риск воспитать будущего товарища Сталина (бывшего некогда семинаристом). Поэтому
именно с точки зрения интересов православной семьи лучше вовремя забрать ребенка с
курса ОПК. Пусть его зреющий подростковый бунт выльется на другой модуль…И махорку
пусть он потом подмешивает в тесто не попу, а атеисту..
… Еврейский юноша подходит к раввину: «Ребе, я хочу жениться! – прекрасная идея,
давно пора! А на ком? – На Сарочке Рабинович. - О, это благочестивая девушка, она будет
прекрасной матерью для твоих детей! – Спасибо, ребе». Через неделю парень снова
подходит к раввину: «Ребе, а можно я не буду пока жениться? – А в чем дело? – уж больна
Сара страшненькая! Хорошо, не хочешь, не женись на ней! - Ой, спасибо, ребе!». Еще
через неделю: «Ребе, хоть Сарочка и страшилище, я все же решил на ней жениться, ведь у
ее папы такой роскошный магазин в центре города! – Хорошо, женись!». Спустя неделю:
«Ребе, ну я прям не знаю, что делать - эта Сарочка, хоть и богатая, но такая уродина.
Можно, я не буду на ней жениться? – Знаешь, что я тебе скажу? Крестись! – Ребе, это
сказали вы? И мне? – Да, я, и тебе. Крестись. И тогда попу голову морочить будешь!».
Я предвижу огромный отток с курса истории мировых религий, Избравшие его родители
будут сильно разочарованы учебником. С моей точки зрения это просто чудовищная ошибка
– к 10-летним детям идти с курсом мировых религий. У ребенка в четвертом классе еще нет
истории и географии. У ребенка в этом возрасте нет запроса к изучению истории, и тем
более к истории религий. У ребенка нет ощущения истории. Для 10-летнего ребенка Ельцин
и Цезарь – это современники, причем современники динозавров. Ведь все они жили тогда,
когда он еще не родился.
У Вас будет много недоумений, когда вы будете читать этот учебник. Ну зачем детям в
один или даже два урока урок впихивать сакральную символику православного храма,
мечети, синагоги и пагоды? Что у них будет в голове?
В передаче «6 кадров» был сюжет об автобусной экскурсии с экскурсоводом-заикой: «П-пп-па-смотрите на-п-п-п-право… П-п-п-п-проехали…». Вот это и будет курс мировых религий
– быстро проехали мимо всего. И впихивать детям в этом возрасте историю религий
неразумно. Неужто 10-летка жить не может, не узнав устройство буддийской пагоды и веры
даосов?… Этот курс имеет право на существование в 11 классе, но не в 4-м.
Считать это глупостью я не могу – умные люди писали. А посему остается лишь один
вывод – это писали умные недоброжелатели нашего эксперимента, саботирующие
распоряжение Президента. То есть этот курс встроен в наш эксперимент именно
оппонентами самого эксперимента, чтобы как можно больше детей отвадить от контакта с
традиционными религиями России.
Впрочем, больше всего правом Юрьева дня воспользуются те родители, что определили
своих детей на светскую этику. …
В методичке к моему учебнику почему-то в качестве примера построения урока берется
урок из учебника светской этики. Что ж, благодаря этой публикации я могу его зачитать. Это
4 класс. Урок 7-й. «Добродетель и порок»
«Этика изучает мораль и пытается узнать, что есть добро и зло, должное и недопустимое.
Но она является и практическим знанием, так как изучает поступки и поведение людей.
Нельзя быть «добрым внутри себя». Трудно назвать человека добрым, если он знает, что
такое добро и зло, но при этом не ведет себя соответствующим образом. Поступки, которые
направлены на добро, получили название добродетелей. Действия, результатом которых
оказывается причинение зла себе или другим людям, называются пороками. Совершая
добродетельные поступки, человек научается быть добрым, становится добродетельным. В
этике выделяют два основных понимания того, что такое добродетель. Во-первых,
добродетель выражает стремление человека соответствовать тому образу личности,
который соответствует моральным идеалам добра. Каждый человек имеет перед собой
образцы хорошего, морального поведения. Это могут быть родители, учителя, друзья, герои
истории страны, литературные персонажи. В качестве такого морального идеала может
быть собирательный образ положительных качеств других. Ориентируясь на эти моральные
образы человек учится быть добродетельным. Во-вторых, добродетель означает отдельное
положительное моральное качество человека как личности. Личностью называют человека,
17
выработавшего устойчивые способы поведения при взаимоотношениях с другими людьми.
Но качества личности могут быть не только добродетельными, но и порочными. Порочность
– это то, что противостоит добродетели»...
Или: "Добром называют все положительное, направленное на благо. Зло противоположность добра. Представления человека о добре и зле в ходе исторического
процесса менялись неоднократно".
Текст вполне убогий с точки зрения методики и логики. Определение добра через благо это круто! Осталось только объяснить, чем славянское слово благо отличается от русского
добра. Особенно впечатляет, что переход от одного синонима к другому идет через третий
синоним, взятый из латыни - позитив.
Но главное - детям гадят в мозги тезисом о тотальной относительности представлений о
добре и зле.
И не надо врать, будто это научное мнение. Никакая антропология не сможет доказать,
что представление о ДОБРЕ радикально менялись в ходе истории. Всегда добром
считалось поделиться и поддержать другого человека. Прогресс состоял лишь в том, на кого
распространялось доброе отношение: на свой клан или на все человечество. "Кто мой
ближний?". Изменялись представления о том, что как именно надо помогать (инквизиторы
считали, что своим приговором они спасают душу казнимого еретика). Но сама установка на
альтруизм всегда считалась благом…
Если бы мне поручили писать учебник светской этики, как писатель я был бы счастлив.
Надо мною не было бы ни Патриарха, ни Священного Писания, от которого я, как
христианин, просто обязан отталкиваться, не было бы догматов и канонов. Я был бы
абсолютно свободен в выборе любого исходного материала, сюжетов и героев.
Я бы взял Тома Сойера и через него построил бы все уроки. Это было бы энциклопедией
детской жизни и детских проблем: ябедничество, сплетничество, предательство, воровство,
обман и т.п. Если бы организаторы эксперимента были заинтересованы в его успехе, то они
бы пригласили не университетских профессоров - воинствующих атеистов, а детских
писателей вроде Григория Остера[12]. Университетские профессора знают Аристотеля (он
активно цитируется в учебнике), но не знают, как устроен четвероклассник.
Так что в условиях свободной конкуренции дети будут уходить с этого курса.
Напротив, я думаю, что когда мусульмане увидят учебник основ исламской культуры, в
них проснется законная национальная гордость, потому что этот учебник красив и хорош.
Они перестанут стесняться быть в меньшинстве и выберут курс своей родной культуры.
В общем, я убежден, что многие захотят пересмотреть свой изначальный выбор. Поэтому,
чтобы не было напряжения и насилия над детьми, надо в конце четверти дать возможность
перевыбора.
На словах Министерство образования РФ согласно с тем, что родители в мае по
окончании половины курса будут иметь право изменить свой выбор. И все же моя
шпионская сеть докладывает, что на деле на просьбы регионов о переголосовании из
Москвы следует окрик: «Не сметь!».
У противников Юрьева дня два полупубличных аргумента (непубличный и главный мотив,
боюсь, один: «не допустить разрастания влияния Церкви!»[13]).
Первый аргумент: «У нас нет лишних учебников!».
Это весьма несерьезный ответ. Новый тираж можно напечатать за две недели, и за лето
не торопясь развести по всей стране.
Второй аргумент: «Дети уже отстали на полкурса, как они с середины перейдут на новый
модуль?».
Но ведь наш курс это не курс математики. Каждый урок это обособленная миниатюра, по
крайней мере, в моем учебнике. К тому же 1 сентября все дети будут в одинаковом
положении - за три месяца каникул все, что они успели получить за два весенних месяца, у
них выветрятся, и потому со всеми придется начинать с нуля.
В начале марта я получил письмо от учительницы, которая уже несколько месяцев
преподает по моему учебнику. В эпоху интернета такое возможно: хотя учебник еще не
вышел, но в интернете уже давно висят его заготовки. Так вот, она говорит, что после
18
летних каникул дети забыли, что означает слово «Евангелие» (а одна девочка
предположила, что это как-то связано с ангелами). Да, да, ее ученики именно в начале
марта вернулись именно с летних каникул. Ведь школа-то в Австралии...
Так что аргументы против «Юрьева дня» несерьезны. Посему чиновные оппонентыконтролеры нашего курса шепчут: «ладно, если какой-то родитель будет громко требовать
пересмотра – пойдите ему навстречу. Главное, чтобы широкие родительские массы не
узнали, что такое возможно!».
ЧТО ТАКОЕ КУЛЬТУРОЛОГИЯ?
Теперь договоримся о словах.
Первое важнейшее слово в нашем курсе – это «культура». Слово культура не равняется
слову искусство, а культурология не равняется искусствоведению. Я исхожу из
определения культуры, которое предложил классик культурологии английский ученый
польского происхождения Бронислав Малиновский: культура – это все те действия
человека, которые нельзя объяснить, исходя из его анатомии и физиологии. Т.е.
культура – это человеческое в человек.
Первый вывод из этого: со слова культура нужно снять нимб. Культура не означает только
что-то очень высокое и хорошее. Культура – это все то, что делаем мы - люди. А мы творим
немало гадостей. Свинья не свинячит – свинячит человек. Есть криминальная культура.
Отнюдь не обезьяны поют про романтику тюрьмы на радио «Шансон». Есть наркотическая
культура, есть нацистская культура, сталинистская культура. Культура – это просто то, что
сознано людьми, а не нечто обязательно мудрое и возвышенное.
Например, ноосфера - это все что создал человек. А это не только великие строения,
парки и сады. Это и озоновые дыры, и нефтяные пятнав океане, и пустыни на месте лесов.
Второе следствие определения Малиновского: человеческим, а не животным в человеке
является именно рефлексия, понимание и планирование своих действий. Наличие
осознанных мотивов.
И поэтому второе важнейшее слово нашего курса - «основы», «Основы» в значении
«корни». А корни культуры – это мировоззрение человека, его убеждения, его предельные
страхи и предельные убеждения, исток его мотивации. Вот что такое «основы культуры»!
Мой коллега, автор учебника «Основы иудейской культуры» Андрей Глоцер замечательно
сказал, что в его учебнике вы не встретите икон, картин, статуй, потому что в иудаизме этого
нет. «Нам важнее объяснить, почему еврей ведет себя так, а не иначе, чем рассказать о
влиянии иудаизма на культуру» (Известия 17 дек 2009). Если поменять слово «еврей» на
слово «православный», то получится формула учебника «Основы православной культуры».
Карл Маркс говорил, что философия – это квинтэссенция культуры. Что ж, «Основы
православной культуры» - это квинтэссенция христианского мировоззрение, корни которого
- в Евангелии.
«Основа» - это корни. А «ствол» культуры – это культурные сценарии. Это важнейший
термин культурологии. Культурные сценарии – это типичные действия типичного
человека в типичной жизненной ситуации.
Для того, чтобы понять логику этого учебника, надо отойти от обывательского
представления, что культура – это то, что творят гении. Культура – это то, что творим мы с
вами, отнюдь не будучи гениями. Культура – это мир обычных людей, а не только
гениальных.
Культурный сценарий – это жизнь обычного человека: «Все мужчины делают это!».
Как принимают роды?
Как пеленают младенцев?
Как отец общается с младенцем?
Все это фундаментальные культурные основы нашей жизни.
Есть культуры, где отец не замечает младенцев: «Сынок, ты вырастешь большим, и вот
тогда в баньке за кружкой пива я все тебе расскажу! А пока что - кыш к мамке!». В таких
культурах место младенца у материнской юбки, в гинеконе, то есть на женской половине
19
дома.
Отношение к ребенку – это базовая культурная матрица. Есть слова Христа: «Если не
будете как дети, не войдете в Царствие небесное!». Эти слова - одна из грандиознейших
революций в истории человечества. Потому что до той поры ребенок воспринимался как
«минус»: ребенок – это тот кто «не», он ничего не умеет, не знает, не делает.
Эпос всех народов, античность и средневековье ребенка не замечают. В этих мирах
ребенок интересен только тогда, когда он «Киндер-сюрприз». Интересен спартанский
мальчик, который ведет себя не по-детски – терпит укусы украденного лиса за пазухой.
Примечателен двенадцатилетний Иисус, который учит мудрецов...
Но детскость как таковая не интересна. Поэтому даже в Евангелии (ведь их писал не
Сам Христос) нет рассказа о детских годах Иисуса. И это не потому, что это секрет, и не
потому, что он якобы учился в Индии. Просто не было читательского и авторского интереса
к детству, запроса к нему и о нем.
Вот и Плутарх начинает биографию Цезаря: «Когда Сулла захватил власть, он не
смог побудить Цезаря к разводу с Корнелией». Как видим, о детстве Цезаря просто ни
слова. Было ли детство Цезаря таинственно? Секретно? Неизвестно? Провел ли он детские
годы в гималайском ашраме? Может, Цезарь прямо родился мужем Корнелии? Нет, просто
это не интересно ни для Плутарха, ни для его читателей. Тихий рост ребенка не есть
подвиг. А античная литература не умеет описывать «негероическое», бессобытийное время.
Итак, Своим словам «Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное!»
Христос не дал толкования, и тем самым оставил нам свободу их понимания.
И, кстати, это повод для дискуссии в классе: «Ребята, а что в вас есть хорошего, что в вас
можно ценить?» Что хорошего в ребенке, именно в детстве? Например, с моей точки
зрения, детство хорошо своим непамятозлобием.
Вы обращали внимание на головной убор Патриарха Московского и всея Руси? Белый
куколь, концы которого свешиваются спереди на плечи… Это древняя форма монашеского
клобука. Все монахи носили их до реформ патриарха Никона.
Авва Дорофей, святой VI века, пояснял, что куколь это младенческий чепчик, то есть знак
младенческого беззлобия монаха. У монаха нет ничего своего, нет имущества, и поэтому
нет повода для конфликта. В учебнике я рассказываю о двух монахах, которые никогда не
ругались и однажды пожалели об этом: мол, все люди как люди собачатся, а мы с тобой не
деремся, давай, за что-нибудь поругаемся. Второй монах соглашается:
- Хорошо, а из-за чего ругаться будем?
- Давай из-за вот этого кирпича!
– А как будем ругаться?
- Ну, я скажу, что этот кирпич мой, а ты скажешь, что он твой!
– Согласен! Начинаем!
- Это мой кирпич!
- Ну, конечно, он твой, бери!..
Так им и не удалось поругаться.
Так вот, у детей или у вас может быть свое понимание того, что хорошего в детях. Мне
кажется, это отходчивость. Только что он кипел, возмущался: «Мама, я от тебя уйду!» и т.д.,
через 5 минут уже снова солнышко взошло, снова ластиться и т.д. Может быть, именно это
так хорошо в детях и так невозвратимо во взрослых. У вас могут быть иные понимания. Вот
и хорошо бы их обсудить с детьми. Кстати, именно эти слова из Евангелия завершают
«Снежную королеву» Андерсена…
А вот еще культурные сценарии:
Как дерутся мальчишки?
Как ухаживают за девушкой?
Как празднуют свадьбу?
Как работают?
Как отдыхают?
Как пируют?
20
Как болеют?
Культура болезни это не культура врачевания, не медицинская культура. Это именно
культура болезни. «Я и моя болезнь» - это же целый роман. Болячки бывают разные. Если
речь идет об ОРЗ, ангине, гриппе и прочих вирусах, здесь все понятно: «сколько раз
увидишь его, столько раз его и убей!». Пришел насморк? - Выпей новомодное средство - и
всё!
Но есть болячки, которые вошли в меня навсегда. Моя «любимая» подагра, язва,
ревматизм, диабет и еще что-то. Как с ними жить? Материться с ними каждое утро или
каждый вечер?
Однажды, к святому наших дней отцу Иоанну Крестьянкину в Псково-Печерский
монастырь приехал московский протоиерей Аркадий Шатов. Он создал в Москве училище
сестер милосердия, а старца спросил: «Батюшка, чему мы должны научить наших девочек?
Что главное в служении сестры милосердия?» Отец Иоанн подумал и ответил: «Ты знаешь,
девочки должны понять, что главное в служении сестры милосердия - научить больного
любить свою болезнь!».
Культура болезни – это еще и умение наших бабушек быть незаметными, прятать свои
недомогания. Их культура болезни - еще и в отказе от дорогостоящего лечения в пользу
внуков…
Бескультурье – это в ответ на чисто этикетный вопрос «как здоровье?» навязывать
случайному собеседнику подробный разговор на обозначенную тему с демонстрацией
результатов анализа мочи…
Культура старения – также базовый культурный сценарий. В религиях ценится опыт
именно стариков. Это люди, отошедшие от интрижной суеты, и потому способные немного
по юродивому посмотреть на мир. Это осенняя просветленность. Это то, о чем писал Федор
Сологуб:
День только к вечеру хорош.
Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.
Закону мудрому поверьте:
День только к вечеру хорош.
С утра – уныниеи ложь
И копошащиеся черти…
День только к вечеру хорош.
Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.
Старость – это время последней схватки за последние признаки молодости? Время все
более беспощадной косметики? Или же это время всматривания в будущее, в «путь всея
земли»?
Советская культура на своем собственном закате попробовала хоть чуточку ослабить
напор воспевания комсомольской молодости ипородила две замечательные песни о другом
полюсе человеческой жизни: «У природы нет плохой погоды» и «Мои года – мое
богатство»…Нынешняя попса не способна и на это.
А еще есть культура умирания. В середине ХХ века был в Константинополе православный
патриарх Афинагор, который однажды признался журналистам о своей мечте. «Вы знаете, я
хотел бы умереть после болезни, которая была бы достаточно долгой, чтобы я успел
подготовиться к смерти. Но чтобы моя болезнь была не слишком затяжной - чтобы я не стал
в тягость моим близким. Я хотел бы умереть так: вот я лежу в своем доме, в своей постели,
у окна. И вижу: вот смерть появилась на соседнем холме, вот, она подходит к моему дому,
поднимается на мой этаж, стучится ко мне в дверь… И я говорю: «Войди!.. Впрочем,
подожди, присядь на дорожку!.. Ну вот, я готов, идем».
Такова христианская культура умирания... И она совсем не похожа на комсомольскую
матрицу – «И желаю всей душой, если смерти - то мгновенной...».
А еще есть культура погребения, культура ухода за кладбищем, могилами родных людей.
В «Военных записках» Экзюпери говорится о селении, где семьи поколениями хоронят в
одних могилах. - "Вы счастливы?" - спросил я людей. "Как же не быть нам счастливыми,
если мы знаем, где будем спать"... На наших глазах с Запада к нам проникает по моему
21
замечательная и очень христианская традиция – при жизни покупать себе могилу и ставить
на ней крест со своим именем и (пока) лишь с одной датой…
Эти культурные сценарии творили не Леонардо да Винчи с Достоевским. Но они и
составляют ствол древа культуры. И различия между разными народами, культурами,
эпохами, именно в них, в культурных сценариях.
В 1654 году в Россию приехал необычный путешественник. Павел Алеппский, по
национальности сириец, по языку араб, по паспорту турок, по вероисповеданию
православный. Для него Москва – это как для нас с вами Рига 70-х годов, то есть окно в
Европу. И вот он впервые в Европу въезжает через Россию. Он потрясен. Но кое-что его
потрясло негативно.
Он с возмущением пишет: «У русских женщины, когда приносят еду, садятся за один стол
вместе с мужчинами!».
Или: «Торговля московитов – это торговля деспотичная, это торговля сытых людей, на
всем рынке одна цена и никто не торгуется!»
Вот типичный культурный сценарий! На южном рынке, если ты не торгуешься, ты
обижаешь продавца. «Ты, давай, поговори со мной как с человеком! Ты расскажи мне о
своей семье, я тебе про свою семью, а потом бери этот изюм, для хороших людей не
жалко!» У нас же: «Как это я буду торговаться? что соседи скажут? что сын из города
перестал мне помощь присылать, что мы обеднели?!». Нет, нет, у нас понты дороже денег!
Итак, корни культуры – это убеждения, система ценностей, нравственных ориентиров,
предельные страхи и надежды.
Ствол культуры – это матрица, культурные сценарии.
Цветы культуры – вот это уже искусство.
А плоды культуры – это люди. Высший плод православной культуры – это человек
православной культуры. Высший плод мусульманской культуры – это человек
мусульманской культуры,
«Троица» Андрея Рублева – это не плод православной культуры, а ее цветочек. Высший
плод православной культуры – сам Андрей Рублев.
Поэтому не надо думать, что задача нашего курса – подготовить юных гидов для
Третьяковской галереи. Задача курса не в том, чтобы пояснить те или иные картины.
О СВЕТСКОСТИ
В названии нашего предмета - «Основы религиозных культур и светской этики», есть еще
слово, о котором имеет смысл поговорить заранее – «светский»...
Только в советском языке слово «светский» имеет значение антирелигиозный или
безрелигиозный, Возьмите любой словарь европейского языка, и посмотрите, что там
обозначает словолаик -«светский». Антоним слова лаик - слово клирик.
Термин «светский» означает всего лишь неуправляемый церковью и не финансируемый
ею.
Федор Михайлович Достоевский, Владимир Сергеевич Соловьев – это светские люди. И в
то же время это творцы русской православной культуры. Но на них не было рясы, они
никогда не расписывались в церковной ведомости, они работали не по заданию церковного
начальства, а по убеждению своей совести.
И это удивительный феномен русской культуры: у нас есть традиция светской
религиозной философской мысль - от Чаадаева, Хомякова, Гоголя, Бердяева и вплоть до
Лосева, Бахтина, Аверинцева и Хоружего в нашем времени.
А вот кем является профессор математики в католическом университете? Клирик он или
лаик? Даже если он и слова не говорит о Боге, но он получает деньги в церковной казне. И
потому он клирик.
Есть светский гений католической культуры - Гильберт Честертон, автор детективных
«Приключений отца Брауна». Отец Браун - католический священник. В некатолической
Англии католический священник, конечно привлекает внимание. И когда происходит
загадочное преступление, а рядом маячит сутана отца Брауна, конечно же, внимание
22
обращается к нему. И вот в ряде рассказов какие-то оккультно возбужденные дамы
рериховского разлива достают отца Брауна: «Отец Браун, но вы то хоть понимаете, это
чудо! Это ангел покарал этого мерзавца! Это проклятие индийского бриллианта! Это порча,
это карма!»
Отец Браун на такие вещи не поддается; в эти минуты он материалист. «Знаете ли, в
действительно верю в некоторые вещи.. Но именно поэтому я не верю в другие… Про
ангела это потом, а вы не знаете, кто мог оставить здесь этот пепел от сигары?». И вот в
одном из рассказов такая оккультно возбужденная дама говорит: «Отец Браун, но вы то
понимаете, что это порча! Точно это порча! Наш эксперт это доказал! Вы что, вы не верите
нашему эксперту?!»
Ответ отца Брауна гениален: «Ну, что вы, моя дорогая, конечно, верю! Я верю, что он
эксперт и верю, что он ваш!».
Поэтому, если профессор математики получает зарплату в католическом университете,
он их эксперт, и в этом смысле клирик. Даже если он не говорит о Боге.
Хотя, может, и говорит.
В 1817 году в российское образование пришла эпоха так называемого «двойного
министерства». Один и тот же человек – князь Голицын - был и обер-прокурором
Священного Синода и министром образования Российской Империи (до 1824 года). И вот он
издал приказ, согласно которому во всех университетах страны, во всех лекциях должно
присутствовать евангельское начало. От той поры до нас дошла такая история. Профессора
математики Московского университета спрашивают: «А вы исполняете это предписание?»
«Да, конечно!» «И что же вы говорите о Боге в лекциях по математике? Как вы это
совмещаете? - «Это очень просто! Я говорю: Господа студенты, если к двум прибавить два,
то по милости Божией получается четыре».
Есть и более близкие к нам похожие реалии. Года три назад зима была бесснежной аж до
февраля. И вот в том феврале в Троице - Сергиевой Лавре проходит традиционная
ежегодная встреча профессуры МГУ и Духовной Академии. Когда дело дошло до
выступления ректора МГУ Садовничьего, за окнами хлопьями повалил долгожданный снег.
Все забыли про критику Фурсенко и ЕГЭ и зачарованно смотрели в окна. Садовничий же
отреагировал гениально: «Уважаемые коллеги! Как уже давно установлено наукой, погода
на нашей планете зависит от воли Господа Бога и температуры мирового океана!»
И еще один эпизод, помогающий понять оппозицию светский-клерикальный. В 1209 году
мэр Оксфорда повесил двух преподавателей местного университета в качестве возмездия
за убийство ими женщины. Университет счел это клеветой и начал забастовку. Профессора
и студенты требовали, чтобы римский папа объявил их клириками. Это не значило, что они
будут посвящены в сан. Но если они будут объявлены клириками, они станут неподсудны
местной феодальной власти. Только церковный суд может разбирать дела клириков
(«церковников»).
Пример был недалеко: в Париже профессора Сорбонны получили клерикальный статус в
булле папы Целестина III от 1194 года (окончательно подтверждён хартией привилегий,
пожалованной парижским учёным королем Филиппом II в 1200 году). И в случае с
Оксфордом Папа был на стороне профессуры.
Но английский король был против: он не хотел терять контроль над Оксфордом. В итоге
забастовка в Оксфорде длилась 5 лет. Через 5 лет король отступает, папская булла
выходит. Что же за эти 5 лет произошло? - Студенты и профессора из Оксфорда ушли в
соседнюю деревню и стали там продолжать свои занятия. Имя этой соседней деревни –
Кембридж. Так родился Кембриджский университет[14].
Поразительная история, и мне очень горько её рассказывать. Я не могу представить себе
такого рассказа на страницах русской летописи. Мол, «в лето от Рождества Христова 1209–
е профессора и студенты Суздальского университета в знак насилия со стороны
владимирского князя ушли в деревушку Москву и там основали университет»... Увы, эта
культурная матрица не наша. В этом смысле мы не по-хорошему уникальны…
Сопоставляем три даты. 988 год – Крещение Руси. 1685 год –появление первой
богословской школы, то есть такой, которая ставит задачу более высокую, нежели простое
23
обучение грамотности (Славяно-греко-латинская академия в Москве). И получаем - 700 лет
без богословского интереса и усилия!
Так вот, «светский» означает всего лишь на всего не-клерикальный. Все шесть моделей
нашего курса - светские, а не только «Курс светской этики».
Заметьте, я встречаюсь с вами не как священнослужитель, а как автор учебника. Другие
священники не будут с вами встречаться. Ответственность за эксперимент несет
министерство образования, а не Московская патриархия. Деньги на эксперимент выделяет
государственный бюджет (центральный и региональный), но не епархии.
И метод курса - культурологический.
МЕТОДЫ КУЛЬТУРОЛОГИИ
Есть два основных метода культурологии. Один из них в основном разрабатывался в
Советском Союзе. По цензурным условиям христианский ученый не мог заявлять своей
позиции прямо, и поэтому люди типа Лосева, Аверинцева, Лихачева или Бахтина говорили о
христианстве со стороны. Поэтому первый метод культурологии – это метод отчуждения,
от-странения. Это разговор о родном как о чужом.
Одна из форм этого метода - метод о-странения: о хорошо знакомом говорить как о
проблемном. Почему небо голубое? Почему купола золотые? Почему попы толстые? (На
последний вопрос ответ таков: попы толстые, потому что бедные: на фитнесс-клубы денег
не хватает).
А на Западе культурология разрабатывала другой метод – это метод эмпатии, вживания
в чужое как в свое. Попробовать понять логику чужого мифа, побыть в коже древнего
египтянина или грека.
В нашем эксперименте, нужны будут оба метода.
Надо пробовать вжиться и понять логику мифа. Для этого прежде всего надо понять
следующее: в любой религии есть много недоказуемого, но в религии нет ничего
бессмысленного. «Бессмысленный догмат» - это выражение оценочное и глупое. Это
суждение гордого лентяя, который просто отказался от труда понимания мира другого
человека. У любого догмата, любого символа и любого обряда любой религии есть смысл.
Надо просто пробовать понять его и, для этого хотя бы спросить мнение компетентного
носителя этой традиции: «а почему у вас это? А что это для вас означает?». Для человека,
живущего внутри традиции, каждая мелочь исполнена смыслом. Культуролог же должен его
понять, и понятое затем перевести на язык европейского университета (школы).
В атеистических кругах принято возмущаться тем, что в средневековой схоластике
обсуждался вопрос — сколько ангелов могут уместиться на конце иглы. Однако этот вопрос
отнюдь не смешон. Кончик иглы — это минимум пространства; в пределе это физическая
точка. Ангел, согласно средневековому богословию, — существо бестелесное. То есть в
пространственном континууме его присутствие можно рассматривать как абсолютный ноль.
Следовательно, вопрос о том, сколько ангелов умещается на кончике иглы, есть вопрос о
соотношении максимально малой, но все же реальной величины, и нуля. Это начало
дифференциального исчисления: может ли величина, бесконечно стремящаяся к нулю,
достигнуть своей цели, и в чем различие между нулевым значением и функцией,
стремящейся к нулю. Весьма многие научные проблемы, прежде чем они были
сформулированы и решены на собственно научном (прежде всего математическом) языке,
первоначально формулировались в лоне философии. Вопрос об ангелах и игле — один из
таких вопросов. Издеваться над ним — все равно что издеваться над атомизмом
Демокрита.
Если православный педагог ведет курс «Основ православной культуры», он должен
пользоваться методом отчуждения.
Если православный педагог ведет курс исламской культуры, он должен пользоваться
методом эмпатии.
Если неверующий педагог ведет курс «Основ православной культуры» он должен
пользоваться методом эмпатии, понуждать себя и детей к пониманию внутренней логики и
красоты православного мифа или символа. А когда этот же неверующий педагог заговорит
24
об атеизме, он должен говорить отстраненно, не говоря - лучше ли он или хуже других
убеждений.
Дорогие педагоги, не бойтесь того, что вам предстоит освоить материалы многих
религиозных культур. Не надо считать, что только верующий человек имеет право говорить
о вере. Это не так. От педагога требуется не вера, а профессионализм.
Лишь три требования предъявляются к участникам эксперимента.
1) Любить детей.
2) Любить свою профессию.
3) Любить себя в своей профессии.
Если эти три требования учитель соблюдает, то у него все получится.
Попробую привести несколько примеров из разных религиозных традиций.
Вот удивительное иудейское предание (мидраш) об истории еврейской пасхи. Евреи
уходят из Египта, армия фараона их преследует. Библия просто говорит, что по молитвам
Моисея море разошлось и пропустило евреев. Но мидраш (предание) добавляет: когда
Моисей и его народ подошли к берегам Красного моря, море не расступилось, волны попрежнему заграждали путь. Колесницы фараона уже рядом, а на молитвы Моисея море не
реагирует. И тогда один из вождей еврейского народа (Нахшон в тексте этого мидраша:в
русском переводе Библии его имя Наассон, сын Аминадава) с дерзновением бросился в
море… И море не расступилось. Никакого шествия по водам не произошло. Он входит по
колено - море не расступается; по грудь - не расступается; по подбородок - море не
расступается. А он идет вперед. Он захлебывается. Он тонет. Но когда море стало заливать
ему ноздри, тогда вдруг вода отошла…
Евреи поясняют: вот такие у нас отношения с нашим Богом. Когда ты уже на грани
отчаяния, когда кажется, ничего хорошего быть не может, вот тогда и приходит чудо. Но ты
верь Богу и все равно иди вперед!
Кстати, это принцип нашего эксперимента. Когда мы уже по ноздри будем даже не в воде,
а в дерьме своих ошибок, вот тогда, я надеюсь, что-то вдруг произойдет. Неужели этот
пример не вдохновит педагога на рассказ о том, как вера помогает пройти даже сквозь
безнадежность? Неужели он не вспомнит «Белое безмолвие» Высоцкого?
Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть –
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь!
А вот мусульманская история, от которой я тоже в восторге. В 8 веке жила юродивая
мусульманка Рабия. Она ходила по городу, днем в одной руке держа факел, а в другой
ведро воды. Когда её спрашивали «зачем?», она объясняла: «Факелом я хочу поджечь рай,
а этим ведром хочу залить адский огонь! Я хочу, чтобы люди любили Бога ради Бога, а не
ради взяток и не из-за страха»[15].
Это удивительное и редкое бескорыстное религиозное чувство. Это – ответ на тот вопрос,
который сатана задавал Богу в ветхозаветной книге Иова – «Даром ли богобоязнен Иов?».
Аналогично в 8 веке сказал преподобный Феодор Студит: «Ради Христа мы должны быть
готовы отказаться и от эдемского рая» (преп. Феодор Студит. Послания. Ч.2. М., 2003, с.
419). Потом у нас Достоевский скажет: «Если даже истина не с Христом, то я лучше буду с
Христом, но не с истиной».
Неужели эти примеры не смогут стать поводом для беседы с детьми о предельном
бескорыстии?
Или вот скажем, в 5 классе начинаем историю древнего мира. Дети узнают о боге
Кроносе и о его странных вкусах: он порождал множество детей, и сам же их пожирал. Я
показываю соответствующие картины Брейгеля, Босха, Гойи. Страшная картинка: Кронос,
который закусывает очередным своим младенцем. Спрашиваю: «Ребята, почему греки
создали такой странный миф? А вы подумайте сами, что обозначает слово кронос?
Вспомните слова греческого происхождения, где есть этот корень крон… Хронометр,
анахронизм, синхронно, диахрония, хроника, и т.д. Крон – это время. Греки просто однажды
поняли, что время все порождает, но время же все свои порождения превращает в
25
могильную пыль. И поэтому «отец всего» является и «могильщиком всего». И это свое
ужасное открытие они выразили вот в этом страшном образе - Кронос, пожирающий своих
детей».
Я, думаю, что детям после этого греческая культура и мифология станут в чем-то
понятнее. Но вряд ли они станут молиться богу Кроносу: «О, Боже Кронос, сделай так,
чтобы звонок скорее прозвенел!».
А учителям этот эпизод стоит помнить, чтобы освободиться от масонскопросветительского мифа о том, что якобы античная культура было чисто светлой, что в ней
все было солнечно и радостно, а потом пришли эти черные попы, и испортили вкус к жизни.
Нет, античная культура – культура трагическая. Это не только солнце. В ней были свои
болота и свой мрак. Маленькая деталька: у античного мира не было своей Библии,
священного текста. Но там была культурная библия, книга, которую знали все и, которая
воспитывала всех. Это поэмы Гомера. И с чего же начинается «Илиада»? «Гнев, о, богиня,
воспой Ахиллеса, Пелесова сына...» Если главная книга народа начинается со слова
«гнев», значит, этот народ не через розовые очки смотрел на мир. Значит, в этом народе и в
его исторической памяти было столько болячек и боли… На некоторые из них и ответило
принятое им позднее Евангелие…
Любой педагог любой урок любого модуля этого курса должен вести как открытый урок.
Это означает, что любая его фраза о любой из конфессий (в том числе о православии)
должна быть такой, чтобы представитель этой конфессии согласился бы с ней: «да, у нас
действительно есть такое верование, и наше убеждение в Вашей фразе было передано
адекватно».
Это не такая уж невыполнимая задача. В конце концов, миры русской литературы не
менее разнообразны, чем миры российских религий. Мир Пушкина не похож на мир Гоголя.
Мир Достоевского инаков, чем мир Маяковского. Мир Шолохова не вместим в мир
Тургенева… Николай Бердяев справедливо заметил, что все русские интеллигенты делятся
на три группы: те, то любят Толстого; те, кто любят Достоевского, и те, кто никого не любят.
Но учитель должен добиться от учеников понимания ими каждого из классиков, вживания
в каждый из изучаемых художественных миров. Учитель не имеет права опускаться до
уровня личной критики классиков – при всем их разнообразии и всей их полемичности.
СВЕРХЗАДАЧА
У курса есть и неофициальная задача. По крайней мере, я такую задачу ставил. Я хотел
бы, чтобы наш курс породил поколение блудных сыновей.
Возраст нашего эксперимента 10-11 лет, младшие подростки. Скоро начнется кошмар
переходного возраста. Блудными они станут и без нашей помощи. Важно, чтобы с нашей
помощью они стали «блудными сыновьями» в евангельском смысле этого слова. Чтобы и
после бури пубертата у них осталось некое послевкусие, ощущение родного дома, куда
можно вернуться.
Когда на новом уровне они задумаются над тем, кто они такие и в чем смысл их жизни,
пусть через воспоминание о наших уроках к ним вернется ощущение чего-то доброго и
светлого. Пусть по итогам курса ребенок воспринимает мир православия как часть
родного пейзажа. Не экзотику, а часть родного доброго мира, к которому потом, в
минуту отчаяния, можно обратиться и вернуться. Это сверхзадача курса.
Но эта сверхзадача должна быть достигаема без призывов. Да, я хочу, чтобы дети
полюбили мир православия. Но призывать их к этому нельзя.
Легко сказать: «Любите Родину - мать вашу!». Легко сказать и стукнуть при этом кулаком
по столу. Но научить любить Россию в непогоду гораздо тяжелее.
Легко написать: «Наташа любит Андрюшу». Написать легко, а вот для того, чтобы
читатель погрузился в эту любовь, нужен гений Льва Толстого.А скажешь прямо в лоб:
«Наташа полюбила князя Андрея» - и получишь репортаж бульварной сплетницы. Толстой
же умел показать рождение любви, не сказав слова «любовь». Это высшее мастерство
художника[16].
26
Такое же мастерство ожидается от педагога. Родить в детях любящее понимание
православия и притяжение к нему, при этом не бросая лозунга: «Дети, полюбите
Православие».
Ваша задача – просто сделать презентацию проекта под названием «Православие» и не
более. И вот без прямых призывов, а все-таки надо сказать о мире веры с такой любовью,
чтобы ребенку самому потом захотелось: «Я хочу войти в этот мир! Я хочу, чтобы этот мир
стал моим! «Я хочу, чтобы эта сказка стала былью!» Это его домашнее задание. И это
сверхзадача курса.
УКРАДЕННАЯ ДУХОВНОСТЬ
Урок № 1 во всех шести учебниках будет одинаковый. Это урок, написанный не мною, а
академиком РАО А. Я. Данилюком. И я вынужден сказать о своем несогласии с тем, что
говорится в этом уроке.
Цитирую: «Духовный мир – это знание и информация, содержащихся в книгах,
произведениях искусства, и кино. В школе вы знакомитесь с этим миром, изучая русский,
родной и иностранный языки, математику и информатику».
Первая странность: неужели академик не мог построить фразу так, чтобы не оскорблять
русских читателей, своей корявой фразой лишая их права считать русский язык родным?
Но главное – какое отношение духовность имеет к информатике и математике?
Когда я читаю такого рода фразы, я рычу: «Господа атеисты! Ну перестаньте тырить по
мелочам! Какого черта вы сперли слово «духовность»! Это слово из религиозного
лексикона, с совершенно определенным историческим смыслом, который он обрело задолго
до эпохи исторического материализма! И уж тем более в учебнике православной культуры
извольте это слово употреблять в том смысле, в каком оно знакомо именно православной
культуре!».
Ключ к пониманию слова духовность – в словах апостола Павла: «Душевный человек не
принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может
разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем» (1 Кор.
2,14-15). Как видим, для апостола это антонимы - душевный и духовный. Правду этих слов
мы можем видеть прямо в этом зале – например, в отсутствующем взгляде учительницы,
которая жует жвачку, не понимает, зачем она здесь находится и что обозначают мои
слова…
Духовность – это поле гравитации Бога. Это то, что влечет человека за рамки культуры,
за рамки обыденности. Первое проявление этого притяжения – «печаль яже по Бозе», тоска
по Богу. Был такой удивительный человек, епископ Иоанн Сан-Францисский, в миру князь
Шаховской. Даже внешне это был удивительно красивый человек, друг Марины Цветаевой.
Уже в парижской эмиграции в 20-е годы он был издателем модного литературного журнала.
И вдруг он бросил все и ушел на Афон, принял монашество. Спустя годы он объяснял,
почему он стал монахом: «Понимаете, я затосковал в своих правдах и захотел истины».
Есть замечательные строчки Арсения Тарковского (к сожалению, опошленные Софией
Ротару):
Вот и лето прошло,
Словно и не бывало,
На припеке тепло,
Только этого мало
Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
День промыт как стекло.
Только этого мало.
Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало.
27
Все горело светло
Только этого мало.
Листьев не обожгло,
Веток не обломало.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.
Духовность не в книгах и фильмах, не в компьютерных играх и музеях. Она – в сердце.
Если в этом сердце есть Бог (хотя бы в форме тяги к Нему).
Я же не могу не поразиться расхождению слов и дел сановных атеистов. На словах они за
толерантность и уважение. Но разве это уважительно – в учебники по религиозным
культурам, в учебники, в которых конфессии говорят о себе, вставить урок с тезисами, с
которыми религии принципиально не согласны? Причем мы говорили об этом и автору этого
урока, и издательству. Предлагали варианты этого урока без этого кощунственного тезиса.
И не были услышаны теми, кто на словах учит «уважать все культуры».
ДЕТИ ЭКЗАМЕНУЮТ
Итак, культурология позволяет рассказывать и о своем, и о чужом. Но имейте в виду, вы
будете не одни перед этим странным и сложным материалом. Вам же не экзамен предстоит
сдавать, а вести диалог с детишками. Одно дело - сдавать экзамен по истории религии…
Это может быть почти безнадежно – после многолетнего перерыва в сдаче экзаменов.
Но вас-то ждут не профессора, а дети. Они гении, они будут удивительно быстро
схватывать значение новых слов и новых сюжетов. А главное - перед их загоревшимися
глазенками нельзя будет отмахиваться: «Ой, не обращайте внимание, это не интересно, это
не важно и т.д.».
Я думаю, именно в сотрудничестве с детьми вы сами лучше поймете излагаемый им
материал.
Но есть один конкретный совет: не стесняйтесь говорить «не знаю!».
Во-первых, потому что мир религии – это мир тайн. Здесь кончаются проблемы и
начинаются тайны. Как говорил святой Григорий Богослов «Мы знаем, что Бог есть, но мы
не знаем, что Бог есть». Поэтому богослов имеет право сказать «не знаю», и это не будет
стыдно.
Во-вторых, свое незнание можно превратить в задание: «Машенька, какой хороший
вопрос ты задала! Ты знаешь, он стоит того, чтобы мы вместе над ним подумали. Поэтому
спроси дома маму, папу, а я сейчас не буду тебе давать ответ! Зато следующий урок мы
начнем с обсуждения твоего вопроса!».
Машенька ушла домой, а вы куда? В Интернет - и стучать, стучать, стучать. Кстати,
запишите адрес, куда стучать. Во-первых – www.kuraev.ru. Это мой сайт (более оперативно
– в ЖЖ: www.diak-kuraev.livejournal.com). Там и текст учебника, и методичка, и форум, где
можно задавать вопросы и обсуждать ответы. Причем не только я буду на них отвечать (на
форуме десяток тысяч участников). Второй адрес –www.pravoslavnoe-obrazovanie.ru. Это
сайт Екатеринбургской епархии, там есть учительский форум. Еще одна и очень
профессиональная методичка есть по адресу: http://experiment-opk.pravolimp.ru/lessons .
Материалы по ходу эксперимента будут доступны и на сайте томской епархии www.kistine.ru, http://pravoslavie.tomsk.ru/opk/.
Я оптимист. Я обречен быть оптимистом… Ведь судьба России – это судьба русской
интеллигенции. А русская интеллигенция – это вы, русское учительство. И если русское
учительство даже в этих условиях окажется равнодушным к миру Православия, это
означает, что судьба России кончена… России нет… Есть Соединенные Штаты Евразии.
Следующая станция - Московский Халифат, ну, а конечная - Поднебесная империя, мирно
граничащая с Финляндией... Ехать в поезде с таким назначением не хочется. Поэтому я
уговариваю сам себя и вас: у нас должно получиться…
28
Я думаю, что вы справитесь. У Бориса Гребенщикова были такие слова - «Кто мог знать,
что он провод, пока не включили ток?». Я убежден, что многие из вас откроют в себе самих
такие струны, о которых вы сами даже и не подозревали. Очень многие учителя при вопросе
об их личном отношении к вере полустыдливо говорят: «Я не из того поколения. Я слишком
стар, чтобы менять свои взгляды… Я воспитан в ту эпоху, когда об этом не говорили. Мне
поздно переучиваться…». И вдруг у него появляется профессиональная необходимость
ознакомиться с миром веры. Причем о результатах этого своего знакомства он должен
доложить не профессору-религиоведу, а детям, которые смотрят на него глазами, ждущими
и правды и чуда одновременно.
Я полагаю, что многие люди отзовутся; их души срезонируют в тон излагаемому ими
Евангелию. Люди поймут с удивлением для самих себя, что они более русские и более
православные, чем они сами о себе думали раньше. Именно как миссионер я убежден, что
по ходу этого курса будут меняться не столько дети (они в этом возрасте и так хорошие),
сколько учителя.
Тут уместен мой любимый анекдот — новый русский приходит к батюшке и говорит:
«Батюшка, если я пожертвую на храм 100 тысяч долларов, ты можешь гарантировать, что я
в рай попаду?» И слышит в ответ: «Гарантировать, пожалуй, не могу. Но попробовать
стоит».
Вот и я не хочу обманывать ни себя, ни вас, пообещав, что дети тут же станут
ангелами, а вся страна резко изменится к лучшему. Но если удастся помочь хотя бы кому-то
— дело того стоит. Три года моей работы ради помощи даже одному-единственному
ребенку — это вполне приемлемая цена. Поэтому я оптимист.
ОБ ОПЫТЕ ПРЕПОДАВАНИЯ ОПК
У многих православных людей, в т.ч. и педагогов, есть иллюзия о существовании некоей
сокровищницы православной педагогики, из которой можно брать продукт в готовом виде.
Увы, это не так. В Церкви много замечательных традиций, но среди них нет православного
педагогического предания.
Основу церковной библиотеки составляют книги, написанные монахами и для
монахов[17]. Великие книги. Мудрые советы. Но в итоге, как оказалось, христианскую
педагогику нельзя импортировать из средневековья. Ее там просто не было: «идеал
благонравного ребенка – тихий, рассудительный маленький старичок»[18].
Нужны были столетия, чтобы через них проросло евангельское новое отношение к
ребенку: «если не будете как дети…». Христос – первый, кто увидел в ребенке плюсы. И,
кстати, не пояснил, какие именно, дав нам тем самым и свободу и долг добрым и ищущим
глазом всматриваться в жизнь детей. Может быть, главный детский плюс – отходчивость,
непамятозлобие…
И потом через века зрело новое отношение к ребенку[19]. Например, когда Златоуст
неожиданно переворачивает традиционное отношение Бога и человека и предлагает нам на
Бога взглянуть не как на своего Отца, а как на своего ребенка[20].
Но все же это было редкостью (уже на следующей странице тот же Златоуст говорит
привычное – «приходя в зрелый возраст, мы смеемся над детскими забавами»).
Византийский устав семейной жизни советует – «Держи дочерей в затворе, как
осужденных, подальше от чужих глаз, дабы не очутиться в положении как бы ужаленного
змеею»[21]. И русский «Домострой» запрещает отцу улыбаться своим детям: «Не жалея,
бей ребенка… Воспитай дитя в запретах… Не улыбайся ему, играя… Сокруши ему ребра,
пока растет»[22].
Тут уместно привести столь же длинное, сколь и печальное размышление
замечательного русского церковного историка предреволюционной поры профессора Н.
Каптерева:
«Как христиане, древние предки наши должны бы усвоить новозаветный идеал; но
хотя они и были религиозны, но по-своему, на свой лад. Они были церковники, обрядники и
29
с настоящим христианством были знакомы мало, а строй их семьи был строго
патриархальный, еврейский. Начала еврейской семьи были им вполне понятны, отвечали их
взглядам, их жизненному укладу, а новозаветная христианская педагогия была им чужда, до
нее они еще не доросли. Так как в древнерусской жизни практиковался суровый патриархат,
то такого же патриархата наши предки искали и в педагогической теории. Они его и нашли в
ветхозаветной педагогии, его и усвоили.
Старые, крайне узкие еврейские патриархальные идеи о семье и семейных
отношениях, варварский взгляд на женщину, малокультурный идеал отца, подавляющего
самостоятельную личность детей, суровая до жестокости домашняя дисциплина — все эти
еврейские свойства ветхозаветного педагогического идеала пришлись по плечу, по сердцу
нашим предкам, а евангельские заповеди о любви, кротости и снисхождении влияли на них
пока слабо.
Наши предки заимствовали педагогический идеал главным образом из двух книг
Ветхого Завета: Притчей Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В этих книгах
начертан такой педагогический идеал: во главе семьи стоит отец, источник не только
земного благополучия семьи, но и ее вечного спасения, источник милости Божьей к семье.
Сирах говорит: «дети! послушайте меня, отца, и поступайте так, чтобы вам спастись, потому
что Господь возвысил отца над детьми и утвердил суд матери над сыновьями. Почитающий
отца очистится от грехов и уважающий мать свою — как приобретающий сокровища.
Почитающий отца будет иметь радость от детей своих и в день молитвы своей будет
услышан. Уважающий отца будет долгоденствовать и послушный Господу успокоит мать
свою. Боящийся Господа почтит отца и, как владыкам, послужит родившим его.
Благословение отца утверждает домы детей, а клятва матери разрушает до основания.
Слава человека — от чести отца его, и позор детям — мать в бесчестии. Хотя бы отец и
оскудел разумом, имей снисхождение и не пренебрегай им при полноте силы твоей.
Милосердие к отцу не будет забыто; несмотря на грехи твои, благосостояние твое
умножится» (Сир. 3,1-15). О ценности и самостоятельности детской личности в изложенном
не сказано ни слова, да самостоятельность детей и невозможна в суровом патриархате.…
Иисус, сын Сирахов заповедует: «есть у тебя сыновья? Учи их и с юности нагибай
шею их. Есть у тебя дочери? Имей попечение о теле их и не показывай им веселого лица
твоего. Кто любит своего сына, тот пусть чаще наказывает его, чтобы впоследствии
утешаться им. Поблажающий сыну будет перевязывать раны его. Лелей дитя, и оно
устрашит тебя; играй с ним, и оно опечалит тебя. Не смейся с ним, чтобы не горевать с ним
и после не скрежетать своими зубами. Не давай ему воли в юности и не потворствуй
неразумию его. Нагибай выю его в юности и сокрушай ребра его, доколе оно молодо, дабы,
сделавшись упорным, оно не вышло из повиновения тебе» (Сир. 7:25-27; 30:1-10). Таким
образом, руководящий мотив ветхозаветной педагогии в отношениях родителей к детям —
самый полный и последовательный родительский эгоизм, выражающийся в суровом до
жестокости унижении детской воли и полном подчинении детей родителям, доходящем до
потери детьми личности и всех прав пред родителями. Дети — это предмет гордости или
унижения родителей и, помимо этого, никакого другого значения сами по себе не имеют.
Поэтому учи детей, с юности нагибай шею их, не давай им воли, не смейся и не играй с
ними, а сокрушай им ребра, чтобы не вышли из повиновения, — вот что постоянно
слышится в ветхозаветной педагогии и что наши предки усвоили весьма твердо, так как
такие заповеди были им по сердцу, отвечали их нравам и складу жизни»[23].
Многим церковным людям трудно смириться с мыслью о том, что не на все вопросы в
Церкви есть готовые ответы, что в Церкви есть пространство для наших церковных поисков
и недоумений.
О том, как млада еще традиция православной педагогики, напоминает одно
обстоятельство: до 1867 года в качестве учебника для детей по «Закону Божию»
использовалась ну совсем не детская книжка – «Катехизис» митрополита Филарета.
В школьно-аудиторную работу Церковь включилась довольно поздно. Все же это разные
вещи: работа с учеником наедине (именно так в веках и передавались духовные традиции),
и работа в аудитории. Духовная традиция - это своего рода машина по борьбе со временем.
30
То, что передается в священном предании – это внутренний облик Учителя. В монастыре
идет многолетнее перетекание души учителя в душу ученика[24]. Тут не может быть
технологий. Но класс тем и отличается от кельи, что тут – поток, конвейер, а, значит,
образовательные технологии. А вот их-то Церковь и не создавала в былые века.
Поэтому наивно считать, что можно отксерокопировать и переиздать какие-то
дореволюционные книги. Дореволюционный опыт преподавания Закона Божия не поможет.
Он не уберег страну от гибели сто лет назад, тем более не пригодится он и сегодня.
В нашем веке православную педагогику приходится разрабатывать в режиме поиска, а не
перебора цитатных четок – совмещая наработки светской педагогики, а также возрастной
психологии ХХ века с этикой древнего Православия. Каждому православному педагогу и
родителю сегодня приходится идти путём творческого синтеза.
Но пока практически на всех учебниках ОПК, которые были изданы до сей поры, лежат
два проклятия: это проклятие прошедшего времени и проклятие женского рода.
ПРОКЛЯТИЕ ПРОШЕДШЕГО ВРЕМЕНИ
Курсы ОПК, созданные за последние 15 лет, безнадёжно историко-центричны. Они
говорят о том, что было когда-то, а не о том, что происходит в жизни ребёнка сейчас. И чем
более ребёнок читает эти учебники, тем более он уходит от своего мира, погружается в
историю, и тем более рождается отчужденность его от того мира, в который его эмигрируют.
«Христос сказал», «преподобный Сергий благословил» – всё в прошлом, всё далеко...
По этой причине я постарался свой курс построить максимально актуализировано. Я
вообще убеждён, что разговор о православной культуре в школе в любом возрасте
возможен лишь в одной интонации: наш взгляд на твои проблемы.
Взрослеющий Гарри Поттер в пятом томе возмущается: «Какой ерунде нас учат в
Хоггвартсе! Вместо того, чтобы учить нас астрологии, лучше бы нам рассказали, как
мальчик может понять девочку!». Именно о проблемах жизни и внутреннего мира
современного ребенка должен быть наш курс.
Именно потребностью вынести разговор о православии за рамки истории древнего мира
объяснялся подбор многих сюжетов в данном учебнике.
Так, для урока «Монастырь», можно было найти огромное количество дивных преданий из
истории православного монашества – но я выбрал Луку Войно-Ясенецкого по той причине,
что он наш современник. Значит, вместо иконы можно помесить его фотографию, а не икону
(ведь икона воспринимается современным школьником как нечто условное и говорящее о
фантазийном или древнем мире). Кроме того, он врач-хирург, учёный, и поэтому со
временем память о нём помешает школьнику, (а, может, и педагогу) воспринять дикий миф
о том, что якобы христианская вера и наука находятся в конфликтных отношениях.
Или, например, урок «Милосердие». Для него также можно было бы найти множество
примеров из истории. Я же рассказываю эпизод из жизни Иннокентия Смоктуновского и
опять же помещаю его фотографию. Имя Смоктуновского вряд ли что-то скажет детям
(мало кто из них смотрел даже «Отроки во вселенной»). Но это безусловно теплое и
значимое имя для их учителей и родителей (которые тоже будут заглядывать в этот столь
новый учебник).
Так вот, Смоктуновский говорил: «Я, может, и жив только потому, что верую в
Господа. Я через все тяготы войны прошел, когда со мной ну только смерти не было, она
просто случайно мимо прошла. Он, наверное, берег меня для каких-то маленьких моих
свершений… До войны я жил у тетки, мне было шесть лет, в какой-то праздник она дала
мне тридцать рублей: «Пойди в церковь, отдай на храм». Тридцать рублей! Я помню, они
были такие длинные, красненькие. А мороженое, которое я так любил, стоило двадцать
копеек. На эти деньги года полтора можно есть мороженое! Нет, не отдам я тридцать
рублей каким-то тетям и дядям в храме. Я уже принял решение, что оставлю деньги себе, а
тетке скажу, что отнес. И тем не менее почему-то все равно иду к храму. Сам не понимаю,
как с зажатым кулаком я оказался около церкви. Зашел внутрь, там было так красиво, я
31
стоял весь разомлевший, а потом легко подошел к служителю и сказал: «Возьмите на храм,
возьмите, пожалуйста»… И вот сейчас я убежден, что это Господь меня испытывал. С той
поры я понял, что Кто-то на Небе поверил в меня. Если бы тогда я не отдал эти деньги, я не
смог бы пройтивойну, плен, тюрьму».
…Месяц назад я рассказал эту историю Олегу Табакову. Он удивился и сказал, что с
ним была почти такая же история. Он с бабушкой жил на окраине Саратова. Недалеко был
лагерь немецких военнопленных. В 1944 году в нескольких городах прошли прогоны
немецких военнопленных по улицам. Шла репетиция такого прогона и в Саратове. Немцев
построили, прогнали к замёрзшей Волге. Там они помёрзли с часик, и потом их погнали
обратно в бараки. «И моя бабушка, - говорит Табаков, - почему-то сжалилась над ними. Это
странно, потому что у неё к этому времени один сын пропал без вести на войне с немцами,
другой сын вернулся с нее калекой. А она, увидев, как они мёрзнут, отрезала им от своего
пайково-карточного хлебушка половину и говорит: «Олежек, отнеси!»… Мне было так
страшно – я боялся наших конвоиров, я боялся овчарок, я боялся этих немцев… Но я пошёл
и отнёс им этот хлеб и – бегом назад. И я убеждён, что Господь за этот хлеб меня
отблагодарил: в 1992 году, когда гайдаровские реформы довели до голода, было впору
закрывать театр. И вдруг, в самую трудную минуту, звонок из Ленинградского морского
порта: «Вам пришёл контейнер с гуманитарной помощью из Германии». Оказывается, какието театры в Германии решили собрать помощь театру Олега Табакова. Несколько раз в году
они присылали эти контейнеры, и это помогло выжить артистам, не закрыть театр… Я
убеждён, что так вот та горбушка мне вернулась от Бога»…
Еще пример актуализации – глава «Чудо». Сколько чудес было в истории Православной
Церкви, а я рассказываю только одно – это чудо из жизни семьи нынешнего патриарха
Кирилла (и снова становится возможным фото и узнавание человека из учебника).
«Мой дед более двадцати лет просидел в тюрьмах только за то, что он боролся за
сохранение православной веры. Когда его забирали — а дело было в 1932 году — то
бабушка обратилась к нему и сказала: «На кого же ты нас оставляешь? Ты видишь, что
голод идет!». Тогда дед сказал: «Я иду страдать за Христа — волос не упадет с вашей
головы». И вот когда в доме не осталось ни одного грамма муки, бабушка испекла вечером
для семерых детей лепешечки, раздала им и сказала: «Дети, у нас нет ничего, что мы
завтра сможем покушать. Мы завтра начнем умирать». А ночью раздался стук в окно, и
бабушка услышала голос: «Хозяйка, выходи». Вышла — никого. А рядом с дверью стоит
большой мешок муки. Этот мешок муки спас мою семью и дал возможность родиться мне».
ПРОКЛЯТИЕ ЖЕНСКОГО РОДА
У нашей педагогики вообще, и, тем более, у педагогики церковной - слишком женское
лицо.
Женское начало уж очень резко чувствуется в некоторых учебниках ОПК. В одном из
них на первой же странице читаю: «Дорогой друг! Ты живешь в красивом мире нашей
Родины». Такая эстетическая подача – это чисто женский подход, и мужика любого возраста
вне зависимости от того, 7 ему лет или 70 от такого начинает просто тошнить.
Когда лет 15 назад я переходил на работу в Свято-Тихоновский богословский
институт, то спросил тамошнего проректора:
— Большинство ваших учащихся — девушки. Как устроен семинарист, я знаю, а вот
что такое девушка, изучающая богословие?
И в ответ услышал:
— Видите ли, отец Андрей, лексикон Эллочки-Людоедки состоял из двенадцати слов.
А наши студентки обходятся четырьмя: искушение, смирение, послушание, благословение.
32
На этом лексиконе мужчину не воспитать.
Как не лишить мальчика активного, творческого, агрессивного начала? Как не
растворить его в бесконечных моралях и проповедях о «послушании»? В святоотеческой
литературе смирение кладется в основу духовной жизни. А само смирение поясняется так:
«Не сравнивай себя ни с каким другим человеком». Для взрослого человека это очень
хороший совет. Но можно ли мальчика воспитывать с этим назиданием?
У детей все построено на соревновании. Вы ведете двух мальчишек домой. Дорога
им знакома, страха перед неизвестным нет. И что — два мальчика одного возраста просто
так дошагают с вами до своей двери? Нет, конечно. Метров за 50 они сорвутся в
перегонялки: «Кто первый добежит?!». И так всюду: «Кто первый построит», «Кто первый
мороженое съест», «Кто первый прочитает»... Так как же воспитать в мальчике мужчину,
если ему все время твердят про послушание и смирение? Как совместить романтику
конкуренции, желание первенствовать,— по-моему, естественное для растущего мужчины,
— с нашей православной проповедью смирения?
Я еще и сам не знаю ответа на этот вопрос. Но учебник я попробовал написать
мальчуковый.
ЕРЕТИЧНОСТЬ УЧЕБНИКА
Следующая черта этого учебника – он еретический. Слово «ересь» - «выбор», от глагола
«эрэо» (выбираю). Выбор был прежде всего в том, что от очень многих сюжетов
приходилось отказываться. Курс очень короток. Всего 26 уроков. При этом и на них
наложено очень искусственное ограничение: тело урока 2600 знаков. Таким был каприз
издательства «Просвещение». Я не представляю себе гуманитарного учебник 5-го классе, в
котором бы объём урока – 2600 знаков на двух страничках.
Конечно, сначала я возмущался. Потом меня успокоила одна еврейская притча – я
подсмотрел её в учебнике иудейской культуры. Юноша нееврей подходит к раввину и
говорит: «А во что вы, евреи, верите? Расскажи мне ваш, еврейский закон. Только, знаешь,
у меня времени нет ваши еврейские сказки долго слушать, поэтому я встану на одну ногу, и
пока я стою на одной ноге, ты мне быстренько всё расскажи». Раввин согласился с таким
ограничением и ответил: наш еврейский закон такой: люби Бога всем сердцем твоим и люби
ближнего, как самого себя.
Такой же сюжет мы встречаем и в Евангелии: Христос в этом видит суть еврейского
закона ветхозаветного. Но в этом раввинистическом варианте мне понравился нюанс,
уточняющий рамки ожидаемого ответа: «пока я стою на одной ноге». Это очень точно: если
ты любишь свой предмет, ты будешь готов рассказать о нём на любом пространстве, даже в
жанре миниатюры. Марина Цветаева сказала: «Правота ищет помоста: всё сказать – пусть
хоть с костра!». Столь же замечательны слова физика-ядерщика Нильса Бора, сказанные
им своему коллеге: «Если ты не можешь объяснить суть своей работы уборщице, которая
прибирается у тебя в лаборатории, значит, ты сам этого не понимаешь».
Можно было бы, конечно, тратить время и силы на то, чтобы скандалить: «нам мало
дали!». Но лучше даже и на столь малом пространстве попробовать создать педагогическую
миниатюру.
Я уже говорил, что величайшим искушением для православного педагога будет вместить
в это малое пространство всё знание о Православии. Не надо делать детей православными
энциклопедистами. Даже студентов МГУ я ежегодно спрашиваю: «Ребята, как Вы хотите: я
могу пробежать по всем темам быстренько, и за год сориентировать вас в разных отраслях
православного богословия. А можем избрать три-четыре темы для копания. Целых 2 месяца
мы можем читать лишь одну страницу Библии. Что предпочитаете?». И студенты МГУ
всегда выбирают: «Давайте копаться! Пусть лучше немного, но покопать глубоко и в одном
месте».
И в этом есть своя правда - в этой дотошности, съедающей час за часом, ты все
33
получаешь некий метод, навык, а владея им, ты уже сам найдешь нечто интересное в
других текстах.
Помните старый советский анекдот: ЮНЕСКО объявляет год слона. Реакция разных
стран: немецкие учёные выпускают многотомную энциклопедию «Введение в
слоноведение». Американские учёные выпускают 20-страничную брошюрку «Всё о слонах».
Французы издают иллюстрированный альбом «Любовь в мире слонов». Советские учёные
выпускают двухтомник: «Россия – родина слонов» и «Советский слон – самый лучший слон
в мире». А монгольские учёные выпускают труд «Монгольский слон – лучший друг
советского слона».
Так вот, не надо идти американским путём и писать «Всё о слонах». Не надо в 26-урочный
объём пытаться вместить весь желаемый объём знаний о Православии. Лучше обжиться в
двух-трех темах и через них показать красоту и мудрость Православия.
Поэтому, например, в учебнике просто нет библейской истории. Нет и пересказа
евангельской истории: нет последовательного рассказа о жизни Христа, о Его чудесах и
проповеди. Нет рассказа о Рождестве Христовом.
Для этого умолчания есть 2 мотива:
Во-первых, наш курс является летним, и Рождество Христово в него просто календарно
не укладывается.
Во-вторых… Я сейчас скажу фразу, которая, конечно, противоречит тому, что Вы видите в
моей фигуре, но люди более умные чем я, говорят, что из-за стола надо вставать с лёгким
чувством голода. Вот также и с нашим курсом. Я надеюсь, чтобы педагоги, родители, и дети
по окончании нашего маленького курса заметят, что что-то интересное, очевидное и важное
сюда не уместилось, и поэтому возопиют: «Товарищ Фурсенко! Послушайте! Как же так
можно! Давайте больше часов!». Так что мое молчание – это моя небольшая провокация.
«Еретичность» учебника состоит ещё и в том, что в православной культуре Книга одна –
Библия. Все остальные христианские тексты - лишь комментарии к ней. В этом же учебнике
всё наоборот: библейские сюжеты используются только как комментарии к сюжету урока.
Вот, скажем, урок «Труд». В этом уроке появляется рассказ о том, что, когда Бог создал
людей – Адама и Еву, Он дал им заповедь труда – повелел «возделывать сам эдемский».
Но люди вместо того, чтобы трудиться, пошли лёгким путём – путём магии: скушай яблочко
и всё будет хорошо… Это лишь врезка в самый последний урок курса. Я не могу себе
представить учебник Закона Божия, в котором о создании людей и грехопадении
рассказывалось бы на последнем уроке, а не на первом. Я не могу себе представить
учебник Закона Божия, в котором сюжет, столь значимый для богословия, оказался бы
низведен до статуса лишь подпорки, иллюстрации к общему ходу урока, к его главному и
вполне светскому тезису о честном и совестном отношении к труду.
Или, скажем, есть урок «Христианское отношение к природе». И в этом уроке библейский
сюжет – лишь текстовая иллюстрация на полях. Рассказ о потопе поясняет главную и опять
же вполне светскую тему урока - ответственность человека за экологический кризис.
Обращение к Библии лишь иллюстрирует призыв к экологически ответственному
поведению: «Библия рассказывает, как однажды из-за человека весь мир уже пострадал...»
Ещё один пример разборчивости учебника – урок о 10 заповедях. Упоминается, что
заповедей было 10, а разбирается только 6. Первые 4 заповеди, собственно религиозные
(хранение субботы, воздержание от идолов и т.п.) не цитируются и не поясняются. В
учебнике вы не встретите ни рассказа о Вселенских соборах, ни повествований об основных
вехах русской церковной истории...
Учебник вопиюще неполон ещё и потому, что в нём нет разговора о Св. Троице. Если
честно, мне, профессору богословия, сложно объяснить догмат о Троице даже
семинаристам. А как будет нецерковный педагог говорить о Троице перед нецерковными
детьми – это вообще трудно себе представить.
Поэтому в учебнике есть лишь упоминание о Троице цитат из Евангелия: «Идите и
крестите народы во имя Отца и Сына и Святого Духа». Это значит, что мы не прячем наш
самый трудный догмат, но и объяснить его на таком пространстве и такому возрасту вряд
ли сможем.
34
Объяснение веры в Троицу чуть-чуть намечено в главе «Чудо». Посыл этого разговора
такой. С точки зрения православного богословия, фразы «Бог единичен» или «Бог троичен»
- не вполне корректны. Бог сверх-числен. Здесь уместен переход на язык Дионисия
Ареопагита с ключевой для него приставкой ипер- - сверх. Бог выше наших слов, терминов,
ограничений и стереотипов. Бог – свободен. Он дал законы нашему миру, но Он Сам
законам этого мира не подчиняется – в том числе, и законам арифметики.
Отношения Бога и мира - это отношения автора и книги. Вот моя книга, я могу её взять и
переписать, поменять порядок глав, изменить сюжет. Эта книга не есть я. Если в этой книге
кто-то оторвёт страницу, это не означает, что у меня будет оторвано ухо. Судьба этой книги
– не моя судьба. Читая эту книгу, можно составить представление обо мне: в какой-то мере
эта книга презентует меня. И все же эта книга – это не я.
Вот, скажем, Толкиен создал интереснейший огромный мир Средиземья, придумал для
него особые языки – язык эльфов, орков, гномов и т.д. Но кто при этом сам Толкиен –
гоблин, гном, орк, эльф? Нет, Толкиен остался просто англичанином. Т.е. он придумал
волшебный мир, но сам не стал его частью. Толкиен не подчинил себя законам того мира,
который он создал.
Вот также и Бог, создав мир, остаётся трансцендентен по отношению к законам мира,
которые Он дал созданному Им космосу. Если в нашем мире есть закон, по которому
единица не может равнять трём, то на Творца этот закон не распространяется. Бог Сверхединичен.
В богословии такой метод называется методом апофатики: не приписывай Богу
человеческих ограничений. Бог – это не то, не то, и не то. «Мои мысли – не ваши мысли, и
Мои пути – не ваши пути», - так Бог говорит пророку Исайе.
Именно таким путём можно попробовать примирить логику серьёзного верующего
мусульманина с существованием христианства. Не обратить мусульманина в христианство,
а примирить его.
Я хочу обратить внимание учителей, что есть две разные интеллектуальные процедуры:
объяснить и доказать – это не одно и то же. Доказать – это значит понудить моего
собеседника к согласию со мной. А объяснить – это тоже означает доказать, но гораздо
более слабый тезис. Объяснить – это значит доказать, что я не идиот, что вот такая точка
зрения по-своему оправданна, в ней есть своя логика, своя обоснованность. Ты можешь эту
позицию не принимать, у тебя тоже есть свои аргументы, но и твой оппонент, твой
собеседник не дебил. И в этом смысле очень важно уметь в том числе и мусульманам
объяснять, что у христианства есть своя логика.
Отношение мусульманского богословия к христианскому весьма своеобразно: всё, что
говорит ислам говорит о Боге, совершенно верно с точки зрения Православия. Мусульманин
скажет, что существует Единый Бог. Христианин ответит: Аминь! Мусульманин скажет, что
этот Бог бесконечен и непостижим – христианин соглашается. Мусульманин скажет, что Бог
создал наш мир, управляет им и будет его судить в последний день – и тут христианин
согласится.
Расхождения начинаются тогда, когда мусульманский богослов начинает что-то отрицать.
Например: «Бог един, и поэтому Он не может быть троичен». Или: «Бог есть Дух, Он велик,
и поэтому Он не может стать человеком». Или «Бог один, и потому у Него не может быть
Сына».
Вот здесь, когда христианское ухо слышит «Бог не может», у православного богослова
загорается сигнал тревоги и недоумения: «Подожди! Ты сам-то слышал, что и как ты
сказал? Что значит: не может? Бог и не может? Всемогущий – и не способен? Кто ты, чтобы
Богу указывать, что Он может, и чего не может? Где тот гаишник, который может перед
лицом Бога зажечь красный свет? Бог – свободен, и Он может творить даже то, что с нашей,
человеческой точки зрения это может казаться безумием. Любовь – вот источник
Божественного безумия. Любовь способна на безумные поступки...».
При презентации христианства перед лицом радикально монотеистических людей, будь
то иудеи, мусульмане, важно объяснить: христиане полагают, что, Бог бесконечно высок, и
поэтому наши ограничения до Него не достигают. И – напротив: Бог есть Любовь, и поэтому
35
по любви Бог может снисходить до наших ограничений, подчинять себя нашим,
человеческим законам, как Христос подчинил Себя еврейским законам, приняв обрезание.
Но это поступки любви, а не необходимость, навязанная законом. До самого события
Рождества или Распятия никто из людей не мог бы догадаться, что оно будет – потому что
это совершенно не человеческая логика, не человеческие поступки.
ПАРАШЮТ ДЛЯ НЕВЕРА
Наконец, говоря об учебнике в целом, надо сказать, что наш курс нарушает одну из
фундаментальных аксиом педагогики. Эта аксиома гласит: в глазах детей авторитет учителя
должен остаться безукоризненным. И вот этой аксиоме наш курс угрожает. Почему?
Потому, что, к сожалению, педагог зачастую о теме урока будет знать не более того, что
написано в детском учебнике. Очень многие педагоги будут людьми нецерковными; у них не
будет личного религиозного бэкграунда. До звонка, возвещающего о начале их урока,
религия оставалась вне их кругозора.
Министерство образования чрезвычайно опасливо готовит педагогов по этому курсу,
оберегая их от контакта с Церковью и защищая от изобилия религиозных знаний. Это же
смешно, когда на курсах тьюторов в Москве разговор о Православии занимает лишь одну
лекцию, причём, как видите, большая ее часть – разговор об идеологии о методике курса, а
не собственно о Православии.
В нормальной ситуации учитель должен прослушать как минимум 20 лекций на ту тему,
которую он потом уложит в два урока с детьми. А тут все наоборот.
… Года два назад в Брянске губернатор ввел обязательные уроки основ православной
культуры. Некая вполне нецерковная учительница, мобилизованная на этот проект, не
успела подготовиться к очередному уроку. Ничего, думает, я просто почитаю учебник
вместе с детьми. Читает. Переворачивает страницу, а на следующем и ранее незнакомом
ей листе - икона Пятидесятницы. На иконе над головами апостолов языки пламени (образ
сошествия Духа Святого на них). Видя языки пламени, учительница от неожиданности
выпалила: «Ой, у них пожар, что ли?!».
Вот для того, чтобы учителя не попадали в такие ситуации, в каждый урок я вложил
парашют для нецерковного педагога. Парашют - это возможность уйти от
конфессиональной тематики, перевести дискуссию в классе на более понятные для
нецерковного человека сюжеты.
Вот урок – две полосы. 2600 знаков. По требованиям СанПИН дети в конце четвертого
класса должны читать со скоростью 80 – 90 слов в минуту. Значит, им этот урок - на 10
минут чтения. Что делать остальные полчаса? Вести диалог с классом по теме урока. А
текст урока построен так, что в нем есть развилки - возможность перевести разговор на
привычную тему – моральную, историческую, литературную.
ПОУРОЧНОЕ ЧТЕНИЕ
Сейчас я буду листать учебник и давать комментарии к некоторым его частям. То, что вы
сейчас услышите, вы не обязаны включать в уроки. Просто педагог о предмете своей речи
должен знать больше, чем написано в учебнике.
Урок 2. Православие и культура. Название и тема урока недетские. Но раз уж эти слова
стоят на обложке учебника, то приходится их поскорее объяснять. Про культуру я говорил,
что мы исходим из латинского корня слова культура: то, что растёт в огороде и не растёт в
дикой природе.
Помните песенку советского строителя - «А без меня, а без меня здесь ничего бы не
стояло, здесь ничего бы не стояло, когда бы не было меня!». Это – очень точное
определение культуры: то, что появилось на свет благодаря человеку.
Прошу также в этом уроке обратить внимание на то, что в определении слова религия нет
слова Бог. Дело в том, что один из модулей нашего курса посвящен буддизму, а в буддизме
нет понятия Бога-Творца. И тем не менее это религия. Магия или шаманизм также могут
36
обходиться без представления о Боге, но и это формы религии. Корректное
религиоведческое и культурологическое определение религии должно вбирать в себя и эти
религиозные пути. Но, значит, оно должно обойтись без слова Бог. Зато наш следующий
урок будет посвящен привыканию именно к этому слову.
Урок 3. Бог и человек в православии.
Это сценарный урок. Повествование в нем идет через сценку из школьной жизни. Дети
просят своего одноклассника объяснить упомянутое им слово Бог. 10-летний Ваня, конечно,
этого сделать не может. Но тут по воле автора из кустов выезжает рояль. То есть из школы
выходит учитель физики.
Для меня важно, чтобы дети новое для них знание (в данном случае - о религии)
получали все же от школьного учителя. В то же время учитель физики для них почти
незнакомый персонаж. Он учитель – но не их. Соответственно, отношение к нему и к его
словам такое же, как у солдата к товарищу майору из соседнего полка: командир-то он,
конечно, командир, но не мой. Поэтому честь ему отдать надо, но спешить исполнять любой
его приказ не стоит.
Таким путем смягчается конфессиональное давление на детей. Разговор о Боге ведется
не от имени учебника и не от имени их реального классного наставника, а от имени
персонажа. Во многих учебных пособиях персонаж ведет учебную беседу с детьми.
Наряжать Чебурашку в рясу богослова я не стал. Поэтому у меня просто появляется
получужой-полусвой учитель: из моей школы, но не из моего класса. Слушать его я могу,
соглашаться – не обязан.
Как ни странно, атеисты возмутились такой подачей материала. Мол, учитель физики не
может быть верующим. Странно. Во-первых, не надо говорить за всех физиков. Профессор
А. Московский, читавший мне курс физики в МГУ в 79 году, - православный верующий
человек.
Во-вторых, никто иной как министр Фурсенко недавно сказал, что по его представлениям
идеальный преподаватель курса ОПК – именно учитель физики. Что ж, министр мог бы
считать свою мечту воплощенной в моем учебнике.
Следующий аргумент тех, кто вырезал ножницами из моего учебника учителя физики –
мол, дети в 4 классе не знают, что такое физика. Это верно. Они не знают, что такое
физика. Но они знают, что такое учитель физики. За четыре школьных года они успели
облазить всю школу. И они знают, что в ней есть три запретные для них и потому самые
интересные комнаты: необычно оснащенные кабинеты физики, химии и биологии. И в
отличие от шестиклассников они еще хотят узнать, что такое физика.
Так что для 4-классника учитель физик – это тот, кто выгоняет из кабинета физики.
Персонаж и знакомый и загадочный одновременно.
Физик в учебнике об отношениях Творца и мира говорит сложно. Детям его речь может
быть не вполне понятна. Это не мой недосмотр. Так и было задумано. Идея Бога отнюдь не
примитивна. Богословие –мир виртуозной мысли и диалектики. Пусть дети поймут, что они
оказались на пороге очень сложного мира. Пусть пока они просто привыкают к звучанию
этого нового для них слова и к тому, в каких контекстах оно может звучать.
А затем из школы выходит уже родная для 4 класса учительница русского языка русского
языка, которая признается:
. - Честно говоря, в моей жизни Бог мне не встречался. Но я знаю, что вера в Бога всегда
вдохновляла людей на создание прекрасного: храмов, икон, картин, стихов, музыки…
Далее она рассказывает чисто профессиональные вещи: откуда произошло слово «Бог»,
как оно пишется, когда с малой буквы, когда заглавной.
Так дети узнают о разном отношении к Богу. Это смягчает конфессиональное давление на
них сейчас, а в будущем поможет понять, почему так по разному люди восприняли
проповедь Христа.
… Увы, ничего этого вы в изданном учебнике не найдете. Атеисты не смогли убедить
меня, и потому просто грубо изуродовали учебник. Вы видите эти страницы учебника – они
смотрятся как букварь первоклассника. 90 процентов площади – картинка. Текста пять строк
37
на страницу (притом, что на других страницах этого же учебника на странице по 40 строк).
Явный знак того, что тут поработала цензура.
Директор издательства «Просвещение» А. Кондаков заявил, что не будет издавать
антинаучную пропаганду и говорить о Боге как о Творце мира. «Мы на уроках окружающего
мира будем рассказывать иное!».
Так говорите – чем я то вам мешаю? Я же не правлю ваши учебники природоведения.
Отчего же вы считаете себя вправе идеологически купировать учебник, объясняющий
убеждения христиан?
Самое поразительное, что это явное нарушение Конституции, запрещающей
устанавливать одну идеологию в качестве обязательной, мой неожиданный цензор
оправдывал ссылкой именно на Конституцию.
Что ж, раз так, я спросил саму Конституцию: «Противоречит тебе или нет?». Конституция
мне прямо сказала: «Нет, не противоречит! Все нормально, отец Андрей, нормальный урок,
хороший!». Точнее говоря – я обратился к министру юстиции РФ А. Коновалову, а тот мой
запрос перенаправил автору текста Конституции Сергею Шахраю. Письменный ответ
Шахрая я передал в издательство. Не помогло.
В итоге получился маразм! Читаю:
«Ваня ответил: Я не смогу объяснить, что значит слово Бог, просто, когда я вспоминаю о
Боге, мне бывает хорошо! Под словом «Бог» в православии понимается творец, который
создал весь мир и человеческий род».
Это что - ответ 4-классника? То, что у меня было фразой учителя, при устранении учителя
стало фразой 10-летнего ребенка. В итоге я выгляжу идиотом.
Так что у меня есть просьба к педагогам: ведите, пожалуйста, этот урок по его
электронной авторской версии.
Вообще пока ход нашего эксперимента показывает странную вещь… Пока пресса
беспокоится о том, не станут ли религии конфликтовать между собой в школе, реальную
конфликтогенность показали лишь атеисты. Кстати, в издательстве «Просвещение» без
ведома автора изуродовали не только мой учебник, но и учебник по иудейской культуре…
«Мы были раздосадованы, когда увидели многочисленные купюры. Книги из типографии
еще не поступили, так что не знаем, что в результате осталось», – рассказал ИТАР-ТАСС
один
из
создателей
книги
Андрей
Глоцер
http://www.obrazovanieufa.ru/Shkola/news/Predstaviteli_razlichnyh_religiy_vyrazili_nedovolstvo_novoy_redaktsiey_shkoln
yh_uchebnikov.htm.
Урок 4. Православная молитва.
Я ставлю себя на место ребеночка, которому рассказали, что у нашего мира, как считают
христиане, есть Творец, который создал весь мир. Пусть даже ребенок согласился с этой
информацией. Как это согласие повлияет на поведение ребенка? Да никак!
Ну, Бог. Ну, Творец. Ну, создал… Представляете, детям сказали: «У нашей школы
славный юбилей. Ей исполняется 25 лет! Здание нашей школы спроектировал архитектор
Петров, а построило нашу школу Строительно-монтажное управление № 5!». Ну, и что дети
сделают с этой информацией? Побегут искать домашний адрес архитектора Петрова, чтобы
завалить его благодарностями? В порядке благодарности сами устроятся на работу в
упомянутое Строительно-монтажное управление?
Я полагаю, что реакция детей на информацию о том, что у Вселенной тоже есть
архитектор, будет ровно такая же. Ну, есть Бог, так и дай Бог ему здоровья! На весть о
существовании Бога здоровый детский прагматизм отзовется вопросом- «А нам что с
того?».
Вот поэтому 4 урок посвящен рассказу о молитве. Молитва как реакция человека на весть
о существовании Бога.
Я советую этот урок начинать со «Снежной Королевы» Андерсена. Из-за требований,
ограничивающих объем урока, я не смог в учебнике сохранить ввод в тему через «Снежную
Королеву», но в электронной версии учебника этот зачин есть.
Большинство изданий по советской привычке дают сказку Андерсена в изуродованном
38
виде. Полный текст вы можете найти в издании Андерсена в академической серии
«Литературные памятники».
Советская цензура убрала зачин сказки, объясняющий, отчего разбилось кривое зеркало.
По Андерсену, его создали бесы, тролли, они отразили все что можно и надо всем на земле
поиздевались. Посему они решили подняться на небо, чтобы криво отразить Творца. Бог не
допустил этого поругания и выбил зеркало из их рук. Оно упало, разбилось, и кусочек попал
в глаз Каю.
А вот Снежная Королева увозит Кая из города. Кай сначала радуется, потом начинает
бояться. Кай пробует отцепить свои салазки от саней Снежной Королевы, но не получается.
И тогда Кай пытается вспомнить «Отче наш», но почему-то вместо слов молитвы в голове у
него вертится только таблица умножения.
Вот тут я бы задал вопрос детской аудитории, а также вам. Чтобы понять алгоритм
вопроса, сначала я поставлю задачку попроще. Смотрите: у Вани - 12 яблок, у Пети - 9
яблок, у Саши - соль в заднице. Вопрос: Кто последний убегал из сада?
По этому же алгоритму ставлю вопрос о Кае: «Дано: у Кая в голове путаются «Отче наш»
и таблица умножения. Вопрос: В школе, где учился Кай, было преподавание основ
православной культуры или нет?»
Я убежден, что было! Раз у него эти вещи путаются, значит, они лежат в одном файлике.
На нем написано: «Школьные знания». А есть другой файлик: «Нужное в жизни». Увы, мало
кто из детей считает, что преподаваемое в школе нужно в его внешкольной жизни. Но раз
молитва у Кая не в домашнем файле, а в школьном, значит, в его школе было
преподавание закона Божия, но он не смог эти знания актуализировать. А таблица
умножения ему не помогла...
А вот когда Герда приходит в дворец Снежной Королевы, армия Снежной Королевы её не
пускает. Герда стала читать молитву «Отче наш» и снежинки вокруг неё превратились в
легион ангелов, который и проложил ей дорогу.
Таким рассказом вы, с одной стороны актуализируете знания детей из уже знакомого им
мира, а с другой, дети получают ответ на свой вопрос об отношениях Бога и человека: вот,
что такое молитва и когда она бывает нужна.
Теперь же, после того, как мы узнали, когда и для чего молилась Герда, попробуем понять
- что такое «Отче наш» и какая вообще бывает молитва.
Для начала я предлагаю очень не детскую вещь. В религиоведении принято различать
религию от магии. Граница религии и магии - это граница между молитвой и заклинанием.
Религиозный человек молится, колдун приказывает. Типичная формула заклинания:
«Встань передо мной, как лист перед травой!».
В 4-го томе Гарри Поттера («Кубок Огня») есть эпизод, когда пожиратели смерти
окружают Гарри и выбивают у него из рук волшебную палочку. Он ничего не может сделать,
на него наслали заклятие паралича. Он даже не может произнести заклинания: язык у него
тоже парализован, да и палочки нет. До смерти четыре шага… И вот тут единственный раз
за все 7 томов мы встречаем упоминание о молитве: «Гарри начал молиться». И, как и в
сказке Андерсена, происходит чудесное избавление.
Кому молился Гарри Поттер? Я думаю, Тому, Чьё Рождество и Пасху празднуют в его
школе каждый год.
Молитва выше магии. Люди молятся Богу потому, что не могут Ему приказать. Так в
учебнике Бог физика становится Господом для верующих людей.
Одна из трудностей этого урока связана с тем, что у детей (по условиям нашего
эксперимента) до этого не было никакой информации о религии. Поэтому все новые слова
вводятся постепенно. Слов «христианин», «Христос», еще не было, а урок называется
«Православная молитва». Слово понятие «Православие» вводится раньше, чем слово
«христианство». Гений русского языка позволяет это сделать. Православие – это умение
правильно славить Бога, умение правильно молиться.
Предвижу вопрос детей: если православные это те, кто молятся правильно, то кто же
молиться неправильно? Как ответить на этот вопрос, учитывая, что по условию нашего
курса никого нельзя ругать? Ответ в духе, что, мол, молятся неправильно католики,
39
недопустим. Ответ, соответствующий правилам нашего эксперимента, только один:
неправильно молиться тот, кто в молитве желает зла другому человеку.
Дальше идет разговор о трех видах православной молитвы: молитва-просьба, молитваблагодарение, и молитва-славословие, (чистая радость).
Парашют для неверующего педагога спрятан в слове благодарность. Во фразе - «и в
обычной жизни люди чаще просят, чем благодарят». Вот, пожалуйста, если вам
конфессиональная тематика не очень понятна, хватайтесь за эту фразу, и поговорите с
детьми о чувстве благодарности. «Ребята, а кому вы благодарны? А за что? А кто-нибудь
вам уже благодарен? За что? Почему люди редко благодарят?»
Честертон однажды сказал: «Религиозное воспитание малыша, начинается не тогда,
когда отец начинает рассказывать о Боге, а тогда когда мать учит говорить «Спасибо» за
вкусно испеченный пирог». В основе религии вообще лежит чувство благодарности. По
слову Высоцкого - «Кому сказать спасибо, что живой?».
А после этого уже идет разговор о молитве «Отче наш».
Здесь еще одна интересная проблема нашего учебника: на каком языке цитировать
священные тексты?
Молитвы я привожу на церковнославянском языке, без перевода.
Во-первых, потому что церковнославянский язык это реальный язык реальной церкви.
Именно его дети услышат, если зайдут в храм.
Во-вторых, церковнославянский язык именно для детей интересен, потому что он с ними
играет. Это же не чужой немецкий. Церковнославянский язык полу-понятен: он играется,
каждое слово подмигивает тебе, в чем-то оно понятно, узнаваемо, а в чем-то нет. Так
интересно его за хвостик поймать и с его корнем разобраться. Так что церковнославянский
язык я по возможности стараюсь использовать.
Но зато в ряде случаев приходится отказываться даже от русского синодального
перевода, потому что он не будет понят детьми. Скажем в русском текст Евангелия, слова
Христа: «кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, не потеряет
награды своей».
Ну, как четвероклашка поймет «малых сих»? Это что - о детсадовцах? Или о котятах?
Поэтому приходится править Евангелие, сказать - «одному из людей».
Правда, один текст Евангелия я цитирую все-таки с сознательным архаизмом,
церковнославянизмом. Это притча о страшном суде, где есть слова «агнцы» и «козлища». Я
не стал переводить слово «козлища», потому что испугался, что детям это слово слишком
понравится, и козлы еще 2 недели не будут сходить у них с языка. Поэтому я оставил
примаскированное архаичное слово.
«Отче наш» в учебнике дается на церковнославянском языке. Перевод пусть дети
сделают сами.
Я бы даже предложил написать этот текст церковнославянскими буквами, с титлами на
доске. Это ещё более загадочно, ещё более интересно для детей. Рассмотрение этой
молитвы предлагаю начать с грамматического разбора - к концу 4-го класса дети это умеют.
Вызванный к доске ученик правильно определит мужской род и единственное число слова
Отче, но не справится с определением его падежа. Падеж-то звательный, а таких падежей
в русском языке не водится. Вот это и может стать интереснейшим сюжетом этого урока игра со звательным падежом.
Прошу вас, дорогие коллеги: накануне этого урока зайдите в храм или в Интернет (в
данном случае это одно и то же). Выпишите из классного журнала имена детей и узнайте,
как они склоняются в звательном падеже. А затем передайте это знание детям. Если есть
звательный падеж, то как же звать именно вас?
- Алеша, как тебя звать?
- Алешка!
- Нет, тебя звать Алексие! Сережа¸ а тебя как звать?
- Серега меня зовут!
- Нет, Сергие тебя зовут!
Самая большая неожиданность ждет Оленьку, потому что в звательном падеже ее имя
40
звучит – Ольго.
Можно спросить тех, кто знает украинский язык, как по-украински зовут маму. «Мамо!».
Как жалко, что в русском языке нет такого дивного слова, такой формы.
А затем детям можно дать задание: «Вы узнали, как зовут вас, теперь нареките имена
родителям! Расскажите, как их зовут на самом деле!».
И еще один парашют в этом уроке. Это вопрос: «Есть такое выражение «Знать, как Отче
наш», то есть знать назубок и твердо. Ребята, как вы думаете, а что вы должны знать как
«Отче наш»?».
Давайте вместе с классом составим этот список. Может быть, как Отче наш надо знать
свой домашний адрес, телефоны мамы и папы, правила дорожного движения, телефоны
экстренных служб, что-то еще.
Эти парашюты нужны оттого, что есть замечательная церковная поговорка: «Невольник не богомольник». В данном случае лучше недодать, чем перекормить. Ненавязчивость –
лучшее средство от бунта.
Урок № 5 – Библия и Евангелие. Эту тему надо было ввести как можно скорее, потому что
дальше мы будем цитировать этот священный текст, но прежде нам надо объяснить, какое
он имеет значение для христиан.
Сам по себе этот урок достаточно понятен, особых педагогических и методических
проблем я здесь не вижу.
Есть здесь, правда, очень важный конфессиональный богословский тезис: «Бог и человек
вместе создали текст Библии. От человека вопросы, особенности речи и строение той или
иной книги Библии, а от Бога вдохновение, мысли, содержание Писания».
Смотрите, когда у католиков на мессе читается Библия, ее чтение предваряется
возгласом «Слово Божие». В православном храме более мягкая формула: «От Луки Святого
Евангелия чтение», «Пророчества Исайина чтение»… У католиков подчеркивается
божественный авторитет текста, а у нас более мягко, более светски, подчеркивается
человеческое авторство.
Для школы это важно: не вся Библия есть слово Божие. Это еще и мысль человека и
поиск человека. Да, поиск, спровоцированный Богом, вдохновленный Богом. Но поиск
человеческий. Православная культура чтения Библии предполагает обращать внимание на
человеческий компонент, который там, несомненно, тоже присутствует. В более старших
возрастах эту тему надо будет раскрывать особо…
К сожалению, из-за объема в этот урок я не смог включить мою любимую историю:
Однажды Пятачок попросил Винни Пуха сочинить вопилку по поводу новоселья ослика
Иа-Иа. Винни Пух ответил так: «Видишь ли, Пятачок, это не так-то просто. Потому что
поэзия это не то, что ты идешь и находишь, а то что находит на тебя. И поэтому,
единственное, что мы можем сделать, это пойти и встать в такое место, где тебя могут
найти».
Так незаслуженно забытый богослов по имени Винни Пух дал замечательную формулу
откровения. А тема Библии, понятно, это и есть тема откровения.
С опорой на эти слова Вини Пуха учитель вполне по светски может объяснить, что есть
откровения совести, есть откровения красоты природы, есть эстетическое откровение
красоты музыки, есть откровение одного человека другому. Поэтому в классе можно
поставить вопрос: «Ребята, а в вашей жизни были минуты откровения? Что-то вам
открывалось? А знаете, что откровения бывают даже от животных? Да, у высших животных
есть такие грани их жизни, которые нельзя просто подсмотреть. Не всех кошка-мама
допускает посмотреть, как она кормит своих котят. Но если она доверяет тебе, она откроет
тебе эту чудесную грань своей жизни».
Вообще откровение есть там, где нет предсказуемости, там, где нет алгоритмов.
Представляете, человек решил сделать апгрейт своей музыкальной культуры, повысить
свою атеистическую «духовность» и решил пойти в консерваторию. Потом он с горечью
повествует: «Я все сделал по алгоритму, как надо: штаны погладил, галстук одел,
программку в фойе купил, бинокль арендовал. В перерыве в буфете съел бутерброд с
41
осетриной второй свежести, и лимонадом запил. Но что – то я так и не понял, что это они
там лабали на сцене? А ведь я все делал правильно! Но не въехал!»
А через месяц этот же человек может услышать запись этого же концерта по радио, и –
понять. Уже знакомая, но преже не понятая им музыка проникнет в сердце. Так что нет
правила, исполнение которого гарантирует впадение в состояние понимания.
Это же касается и стихов. Бывает так, что некий стих потрясает, переворачивает
человека. Но этот же человек читает его же через несколько лет - и не понимает, что же
тогда его так впечатлило. Наверно, многие из вас так относятся к своему девическому
увлечению стихами Эдуарда Асадова…
Меня однажды поразила книга Льва Николаевича Толстого «Исповедь». Лев Николаевич
пишет историю своего разрыва с православной церковью: когда я уже умом понял, что
православная догматика – это сплошная неправда, ложь и т.д., то, прежде чем уйти оттуда,
я решил поставить эксперимент на себе. Все святые говорят о духовном опыте благодати.
Вдруг этот опыт и в самом деле есть? И я стал честно поститься (был Великий пост), говеть,
ходить в храм, причащаться. Но я так ничего и не почувствовал, и потому окончательно
понял, что все церковное это ложь.
Когда я прочитал эти толстовские строки, у меня было ощущение, что я читаю дневник
13–летного подростка. «У меня вчера была первая поллюция, значит, надо срочно
влюбиться. Так, хорошо, решил, что влюбляюсь в Машку с соседней парты». И следующая
запись – через неделю: «Я целую неделю ухаживал за Машкой, провожал ее до школы 5
раз, водил в кино 2 раза, мороженое покупал 3 раз, пробовал поцеловать 6 раза, по морде
получил 8. Вывод: нет правды на земле, но нет её и выше! Все это выдумки, нет никакой
любви на самом деле, ухожу в монахи».
Ну нельзя требовать откровения! Нельзя навязать себя другому человеку, нельзя
навязать себя и Богу. Можно только встать в то место, где тебя могут найти.
Расскажу один эпизод не для детей, а для вас. Мартин Хайдеггер, - величайший
немецкий философ 20 века, человек очень сложной и оригинальной мысли. Трудно даже
сказать, религиозный он человек или нет. Но в 1968 году он дал интервью журналу
«Шпигель» с условием, что это интервью станет его завещанием и будет опубликовано
через 10 лет после его смерти. В этом интервью Хайдеггер дал очень пессимистическую
оценку путям западной культуры, вообще западного общества. Речь шла не о советской
угрозе или мусульманской. Западный технократический мир губит его отрыв от корней
бытия. Собеседник Хайдеггера - умнейший журналист Аугштайн. И он понял, о чем хотел
сказать Хайдеггер (что удавалось далеко не всем). Поэтому задал вопрос: «Скажите,
господин профессор, а какая-то надежда у нас есть?» И Хайдеггер ответил удивительно:
«Надежда у нас могла бы быть, если бы существовал Бог. Я не знаю, есть ли Бог. Но мы
должны жить, прислушиваясь в сторону возможного откровения возможного Бога».
Это очень точная формула. Ведь если я изначально ставлю табу на Встречу, то тогда
точно никто до меня не достучится.
С 6 урока начинается христология: три урока, с 6 по 9 посвящены Христу.
Урок № 6 – «Проповедь Христа». В этом уроке хочу обратить внимание на его концовку.
Видите ли, у каждого из нас есть любимая цитата из Евангелия. Как и что люди полюбляют
из Евангелия – это предмет для интереснейшего культурологического анализа.
На многих иконах Христос держит в руках раскрытое Евангелие. Разворот вмещает одну
евангельскую фразу. Какую? Церковного канона, который указывал бы, какая именно фраза
Евангелия должна быть написана на иконе, не существует.
И вот интересно посмотреть, как меняются эти избранные фразы в разные столетия и в
разных регионах. Скажем, во времена Ивана Грозного любимая цитата из Евангелия, судя
по иконам, весьма грозна – «Аз есмь суд миру». В 19 сентиментальном веке любимая
цитата романтична - «Возлюбите друг друга, как я возлюбил вас!». Конец 20 века, век
оккультизма, жонглирование словечками энергия, космос, рериховщина, и даже на
православных икона любимая цитата энергийна – «Аз есмь свет миру!».
42
Интересно было бы эти цитат собрать и проанализировать. В таких мелочах, зачастую
бессознательных, очень сказывается дух эпохи, её вкус.
Так вот, у каждого из нас есть любимая цитата из Евангелия. Даже у атеистов. Они очень
любят те места, где Христос обличает современное Ему духовенство. Недавно в Англии
вышел перевод смыслов Евангелия, на мой взгляд, не очень удачный, но одна фраза была
там совершенно гениально переведена. Есть слово Христа, звучащее у нас так: «Горе вам,
книжники и фарисеи!». Но нас эти слова никак не затрагивают. Среди нас нет книжников и
фарисеев. Это звучит как рассказ о разборках Алой и Белой розы. Это не у нас и не про нас.
Поэтому, чтобы актуализировать эти слова, в этом английском переводе Библии было
сказано так: «Пшли вон отсюда, жадные попы!» Вот это очень точно. Нужно понять, что
Христос и в самом деле оскорблял тех, кто был в авторитете у народа, официальных
«посредников» между Богом и народом.
У нас ходит уж очень идеализированное представление о Христе. Якобы Христос такой
беззубый толстовец. Это не так. В руках Христа бывал бич, а Его апостолы носили мечи. И
слова Христос порой говорил столь жесткие, что русские переводчики Евангелия Его
цензурировали.
В книге «Перестройка в Церковь» есть глава о полемичности христианства – там эти
сюжеты я привожу…
А вот то, что должен понимать учитель. Когда мы говорим о каком-нибудь художнике,
прежде всего надо определить главный предмет его творчества. У меня могут быть мои
любимые цитаты, но то, что главное для меня, не обязательно значит главное для самого
автора.
Как выйти из этой вкусовщины? - С помощью математического метода контент-анализа.
Берем Евангелие, выписываем все слова Христа и распределяем их по тематическим
файликам. «Обличение фарисейства», «Притчи о Царстве Небесном», «Призывы к
покаянию», «Призывы к прощению», «Призывы к милосердию» и т.д., и смотрим, какая
папка в итоге оказалась самой толстой.
А самой толстой окажется папочка с надписью «Христос о себе самом». Это важно
понять, потому что у детей будет этот вопрос: «Христос учил добру. Так почему его убили?
За что?»
Педагог должен понимать, что Христа убили именно за Его само-мнение. Уникальнейший
случай, когда человека казнят не за то, что он говорит про других, а за то, что он говорит про
себя.
Надо сказать, что еврейская культура весьма и весьма терпима к самокритике. Более
антисемитской книги, чем Библия вообще не существует в мире. Так что обличение Христом
фарисеев не считалось преступлением. Его казнят не за критику. Приговор Синедриона
гласит: «Он делает себя Богом!».
И, действительно, главный предмет проповеди Христа - это Он сам. «Я свет миру». «Я
путь истина и жизнь», «Я источник воды живой», «Веруйте в Бога и в Меня веруйте»,
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас», «Потому узнают все,
что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собою», «Кто подаст чашу воды во имя
Моё, тот не лишится награды в Царствии небесном!»и т.д. О чем бы Христос ни говорил, все
сводится именно к этому.
Миссионеры в этой связи говорят, что такого рода центрированность проповеди Христа
ставит атеиста перед очень неприятным выбором: или придется признать, что вся наша
европейская и российская культура основана на проповеди «городского сумасшедшего»,
который считал себя Богом (а такой человек мало чем отличается от пациента, считающего
себя чайником), или придется сказать, что Христос знал, что говорил, и Он действительно
был Богом.
Итак, главное, что вызвало сопротивление в Синедрионе - это утверждение о том, что Бог
стал человеком в Иисусе Христе.
От себя прокомментирую так. Строители построили новый мост. Какая должна быть
последняя строительная операция? Асфальт уложили, перила покрасили, мусор вывезли,
испытание закончили, мост освятили, приемную комиссию из Москвы споили... Что же
43
осталось напоследок? – Поменять в округе дорожные указатели: старая переправа уже не
действует, объезд закрыт, ехать можно прямо…
Христос в понимании христиан есть мост, соединяющий небо и землю. Он есть путь
истина и жизнь. Поэтому и проповедь Его - «Приидите ко Мне вси труждающиеся и
обремененные».
Урок № 7. Христос и Его Крест.
Он начинается с темы Боговоплощения. Это о Боге, Который по своей любви стал
человеком. Это не совсем то же самое что тема Рождества. Тут акцент на смысле, а не на
истории.
Затем - рассказ о распятии Христа..
Предвижу детский вопрос: «Какие гады распяли нашего Иисуса?» На этом вопросе
погорело немало преподавателей ОПК. Скандалы по этому сюжету были и в связи с
учебником Аллы Бородиной, и в связи с лекциями по ОПК в Тюменском политехническом
университете.
На этот вопрос в рамках нашего курса ответ может быть только один: «в зеркало
посмотри!».
Христос принес Себя в жертву за грехи всего мира. Если Христос пострадал за наши
грехи, значит, и за мои грехи. Получается, мой грех - это один из факторов,
спровоцировавших распятие.
Да, хотя я живу спустя столетия после распятия Христа, но и мои грехи среди причин,
сделавших неизбежным Распятие Бога в мире людей. В том числе мои будущие грехи, о
которых я сам еще не догадываюсь.
Бог вездесущ не только в пространстве, но и во времени. Это значит, что для Бога нет
новостей. Грехи, которые я совершу завтра, Богу были известны с начала времен. Так что и
мой завтрашний грех Христос тоже имел в виду, когда взошел на крест.Я его еще не знаю, а
Христос 2000 лет назад знал.
Человек грешит и после Христа, но Христос оставляет возможность человеку
освободиться от давления совершенных им грехов в таинстве Крещения.
Центральный сюжет урока – диалог Христа с Пилатом. Христос обращается к нему – у
тебя нет власти казнить Меня, Я Сам отдаю Свою жизнь.
На этом уроке надо не виновных искать, а подчеркнуть добровольность жертвы Христа.
Рериховцы любят бросать в лицо христианам: «Вы лицемеры и фарисеи. Если бы
Христос пришел сейчас, вы бы его вновь распяли!».
Что ж, верно. Таково различие прихода Христа в гуще истории и в ее конце. Второе
пришествие Христа – это пришествие в силе и славе, и поэтому оно завершает мировую
историю, а вот первое пришествие – тайное, в зраке раба, для служения людям, а не для
суда над нами.
Не люди загнали Христа на крест. Он Сам шел именно туда из Небесного Царства. И если
бы Ему понадобилось еще раз тайно придти в мир, Его судьба была бы такой же. Потому
что на это была бы Его воля.
В конце урока разговор о символике православного креста. Прошу не путать на этом
уроке две темы. Одна тема - крест Христа, другая – православный нательный крест.
Урок № 8. Пасха.
Он состоит из двух частей: Пасха догматическая, христианская и Пасха русская. Пасха
христианская – это рассказ о вероучительном значении события Пасхи, а пасха русская –
это наши обычаи, связанные с ее празднованием.
Признаюсь, при написании этого урока я не устоял перед авторским искушением
«вставить» себя в учебник... Пять лет назад в пасхальные майские дни я иду по Бухаре, и
навстречу мне идет мальчик лет пятнадцати, явно русский и явно местный житель. Это
редкость в сегодняшнем Узбекистане, т.к. русские остались почти исключительно в
Ташкенте. Когда мы поравнялись, я ему сказал: «Братишка, Христос воскресе!». Парень
44
оторопел от таких новых для него слов, но понял, что ему сказали что-то хорошее. И будучи
воспитанным, он корректно ответил: «И вам того же!». Более христианского пасхального
пожелания я в жизни не встречал…
Для меня кака автоар учебника важно, что дети поняли, что Пасха это репортаж не из
прошлого, а из будущего. Для христиан Пасха – это слово о будущем, а не о прошлом, это
слово надежды.
Урок 9. Душа.
В описанных выше уроках мы называли Христа Спасителем. И думаю, у пытливого
ребенка неизбежно возникнет вопрос - от чего Он спас? От двойки по математике спас? От
подзатыльника старшеклассника спас?
Вот поэтому с десятого урока начинается антрополого-этический блок. И начинается он с
разговора о душе.
Я предлагаю вполне детское определение души (ибо взрослого определения я не знаю):
душа это то, что болит у человека, когда все тело здорово. А может быть и обратное - телу
плохо, а душа радуется.
Старшеклассникам или студентам для разъяснения я рассказываю следующий пример:
Представьте, на переменке старшеклассник заходит на этаж с первоклассниками, где все
в броуновском движении. В этом детовороте старшеклассник плывет как айсберг среди
мальков, думает о высоком, духовном, то есть о Таньке из параллельного класса. И вот
один из малышей, зазевавшись, врезается в парня. Из-за разницы в росте малыш своей
боеголовкой попадает парню в самое болезненное место… У парня есть два вида реакции
на это ДТП. Размазать малыша по стенке - или сказать «Ты не прав, Вася!». Что требует
большего мужества - первое или второе? А теперь второй вопрос: когда парень простил
первоклассника, телесная боль у него прошла? Нет. Но если он простил, что-то кроме боли
у него появилось? Да. Появилась радость от того, что он смог поступить по совести, не
отомстить малышу.
Четвероклассникам я это не решился рассказать.
Для них я придумал такую историю. Представь: в вашем доме есть запретный для тебя
сундучок. Там родители хранят какие-то очень ценные и очень интересные вещи. Однажды
вечером, когда у тебя уже слипались глаза от усталости, отец вдруг предложил тебе:
пойдем, поможешь разобраться в сундучке. А там оказались: фотографии бабушкиной
свадьбы. Ордена прадедушки. Его письма с фронта. Твои первые волосы. Старые монеты,
которых теперь уж нигде не увидишь. Любимая кукла той девочки, которая потом стала
твоей мамой…
Все было так интересно – у тебя даже ноги затекли от того, что ты боялся лишний раз
пошевелиться, слушая рассказы отца. И глаза уж совсем отказываются открываться. Тело
устало. Ему не очень хорошо. А душа радуется. Она открыла для себя удивительный мир
семейных преданий. Она почувствовала связь своей семейной истории с историей
Родины…
Впрочем, вы можете придумать свой пример.
Нам важно приучить ребенка к некоему нравственному самоанализу. А для этого нужно,
чтобы ребенок перестал отождествлять себя со своим телом. У души своя жизнь, и свои
поводы для боли и радости.
Урок № 10 – Совесть и раскаяние.
Мы продолжаем разговор о боли души. Как работает совесть?
В этом уроке я вступаю в полемику с одной рептилией. Это рептилия по имени Гена
однажды спела песенку:
Если мы обидели кого-то зря,
Календарь закроет этот лист.
К новым приключениям спешим, друзья,
Эй, прибавь-ка ходу машинист!
45
Более бессовестного произведения мировая литература не знает.
Но тут есть пространство для дискуссий.
Лет 10 назад весь христианский мир кричал: «Караул! Пришел антихрист по имени Гарри
Поттер!». Я тоже был шокирован навязчивой рекламой этой сказки, и тоже был готов
включиться в компанию по шельмованию Гарри Поттера. Но чтобы быть в теме, я решил
все же прочитать не только ругательные статьи о сказке, но и ее саму. А вот дальше
произошла неожиданная для меня самого вещь. Сама сказка оказалась хорошей и доброй,
ничего антихристианского в ней не было.
Я же при определении своего отношения к ней решил прислушаться к мнению детей. Я
ведь христианин, для меня должны быть значимы слова Христа «Если не будете как дети,
не войдете в Царствие небесное». Если миллионы детей во всем мире полюбили Гарри
Поттера, для меня это сигнал: «Будь осторожен! Не торопись с осуждением. Неужели
миллионы детских сердец так радикально ошиблись?».
И вот здесь такая же ситуация. Дети любят крокодила Гену. Значит, наверное, в детском
понимании этот стишок звучит не так страшно, когда он вот так печатается на бумаге.
Насколько я понимаю, в детском восприятии этой песенкой Гена прощает старуху
Шапокляк. Он не себе выписывает индульгенцию, что,мол, в будущем я кого-нибудь
хвостиком кого-то ударю, то тем же хвостиком страничку календаря переверну, и все будет
хорошо… А детей есть другое понимание этих строк, которое противоречит их буквальному
смыслу.
И в самом деле у человека должна быть короткая память на зло. Но только на то зло,
которое причинено мне. Непамятозлобие – так это называется на церковном языке.
Но память не должна быть короткой на то зло, которое причинил я. Есть очень хорошая
поговорка: «Чистая совесть только у того, у кого короткая память!»
Я очень советую педагогам поискать в хороших книжных магазинах или в церковных
лавках книгу под названием «Словарь паронимов церковно-славянского языка». Автор Ольга Седакова, московская поэтесса. Паронимы – это слова–ловушки. Тебе кажется, что
ты понимаешь некое слово, и ленишься полезть в словарь. А на самом деле оно несет
совсем другой смысл. Например, у слова «живот» - в русском языке один смысл, а в
церковнославянском совсем другой. Конечно батюшки, дойдя до определенной комплекции,
начинают иронизировать, вспоминая церковно-славянскую молитву: «Живота просиша у
Него и дал еси им!»… Среди таких слов–ловушек слово «озлобленный». В храмах мы
постоянно молимся об озлобленных. О ком это? Оказывается, в церковнославянском языке
слово несет смысл, противоположный тому, который заложен в русском слове. По-русски
«озлобленный» - это тот, кто злится. По-церковнославянски «озлобленный» - тот, кто на
кого злятся. Поэтому мы молимся о тех, на кого направлена чья-то злоба.
Наверно, в замысле крокодила Гены речь идет о том, что «если нас обидел кто-то зря,
календарь закроет этот лист». И тогда это правильно. И тогда налицо расхождение между
нравственной интуицией этого текста и ее словесным оформлением. Но так, как это все же
выражено в словах, это нравственное безумие.
На уроке можно предложить детям переписать эти стихи так, чтобы он стал по
настоящему добрым. Это интересная тема для совместного творчества с классом.
Урок № 11. Заповеди Моисея.
Совесть вещь хорошая, но не у всех людей совесть одинаково чуткая. Более того, моя
совесть - она же слишком моя. Упаси же вас Господь, чтобы я с вами по своей совести
поступил! Совесть моя - куда хочу, туда и ставлю. Может статься, что если я буду с вами по
моей совести поступать, вам мало не покажется.
Есть удивительные слова святого Иоанна Златоуста: то, что у нас есть книга под
названием Евангелие, это очень плохо. Потому что слова Божьи должны быть записаны в
сердце, а не на бумаге. Но раз они из сердца стерлись, то Господь изложил их на бумаге. А
посему давайте хотя бы к бумажным заповедям отнесемся внимательно, чтобы ими
восполнить то, что стерлось на скрижалях сердца.
46
Тех, кто всерьез интересуется православной культурой, прошу держать в голове
парадоксальные, провокационные слова аввы Дорофея. «Я не знаю другого падения для
монаха, как только послушать голос собственной совести!». Подразумевается, что самый
страшный грех для монаха - это поступить без совета и послушания, довериться себе
самому. Действительно, бывают люди с сожженной совестью, партийной совестью,
готтентотской совестью…
Но для того, чтобы не заблудиться в дебрях полусожженной совести, есть ясный маяк
– заповеди.
Из 10 заповедей в урок вошли только 6. Сначала я думал, что их будет только 5.
Полгода я не решался включить в учебник самую «популярную» заповедь. Как у Марины
Цветаевой: «И познаете всей душой тяжесть заповеди седьмой»…
Есть анекдот на эту тему: Моисей сорок дней провел на горе Синай, и затем
спустился к ожидавшему его народу. Народ спрашивает: «Ну, как?» Моисей говорит: «Ну,
евреи, для вас есть две новости. Одна хорошая, одна плохая. С какой начать?» - «Начни с
хорошей!» - «Ладно. Хорошая новость: ребята, удалось ограничится десятью заповедями!» «Ой, замечательно? А какая плохая новость?» - «Не прелюбодействуй! вошла в их число!»
Вот я долго думал, как обойтись без заповеди «Не прелюбодействуй!» в учебнике, а
не в жизни. Потому, что не хочется у 10-летних детишек пробуждать интерес к сексуальной
тематике. Сначала думал вообще отказаться. Потом, все-таки, как мне показалось, я нашел
выход.
Дело в том, что перед вами сидит главный сплетник русской православной церкви.
Уже почти 20 лет я в пути. Почти во всех епархиях бываю, батюшек, архиереев знаю, все
епархиальные сплетни со всей страны коплю. И вот когда я задумался, как же изложить
шестую заповедь, я вспомнил одну сплетню про вашего бывшего томского архиерея,
владыку Аркадия. После Томска он служил на Сахалине. Владыка Аркадий человек
монахолюбивый. Он всех любил в монахи постригать, причем по экономическим
соображениям. Он считал, что бедные рыбацкие поселки Сахалина семейного батюшку не
прокормят, а монах - это эконом-класс. И вот он очередного юношу застригает в монахи и
посылает его в Даль Светлую. Напутствовал он этих молодых монахов такими словами: «Ну
ты там, брат, люби, люби, да не перелюби! А не то грех прелюбодеяния будет!».
Я вспомнил эти мудрые архиерейские слова и переложил их в учебнике. Получилось
так: «Не прелюбодействуй! То есть не переступай через любовь, не предавай. Это
заповедь о верности к тому, кто любит тебя и любим тобой».
Годится? А то в некоторых учебниках ОПК я подсмотрел передачу этой заповеди
через призыв «Храни себя в чистоте!». Но мне кажется, что такие слова ребенок воспримет
как напоминание о зубной щетке и не более того.
Заповеди – это норма. А урок №12 говорит о чуде, о том, что выше нормы - о
Милосердии.
Милосердие – это любовь с заплаканным лицом. Я пробую пояснить, что бывает два типа
любви, любовь, которая радуется или любовь, которая скорбит. И вот милосердие – это
любовь к незнакомцу или даже к врагу. Я опять процитирую Цветаеву: «Ненависть, ниц! Сын
- раз в крови!». Если в крови, то не важно, белый он или красный. Кровь у всех одного цвета.
Естественно, в этом уроке рассказывает притча о добром Самарянине.
А дальше, в этом же уроке, есть одна несвоевременная врезка. Она не по возрасту, она
слишком взрослая. В ней затрагивается тема самоубийства. Конечно, она не для 10 лет. Но
беда то в том, что мы с этими ребятишками дальше не встретимся. Курс пока не является
общешкольным, и потому нет гарантии, что в других уроках тема подросткового
самоубийства будет затронута хоть кем-то…
47
В учебнике я рассказываю эпизод, взятый из книги Владимира Марцинковского,
замечательного христианского миссионера начала прошлого века. 20-е годы, он уже в
эмиграции, в Париже, где, оказывается, есть мост через Сену, который в народе называли
«мост самоубийц». У золотой молодежи Парижа было принято кончать счеты с жизнью,
прыгая с этого моста. Марцинковский идет по этому мосту и видит юношу, который явно
собирается шагнуть через парапет. Что делать? Звать полицию? Пока она прибежит, парень
прыгнет. Вести философскую дискуссию? Тоже бессмысленно. И тогда он, просто проходя
мимо, вдруг остановился и спросил у того парнишки: «Молодой человек, у вас деньги есть?»
Парень чего угодно ожидал, только не вопроса о деньгах. «Да, есть!.. А что?»
Марцинковский продолжает: «Простите, молодой человек, мне кажется. вам деньги больше
не понадобятся!» Парень разумно рассудил, что рыбам франки ни к чему. Тогда миссионер
продолжает: «Знаете, я уважаю ваш выбор, - все мы «Бесов» Достоевского читали,
понятное дело, поэтика самоубийства… Я не буду звать полицию, это ваше право, ваш
выбор. Но, знаете, вот здесь ниже кварталом по течению есть район бедноты. Могу ли я вас
попросить отложить на 5 минут исполнение вашего интересного решения. Сходите туда и
отдайте эти деньги какой-нибудь многодетной семье».
Парень согласился. Но назад уже не вернулся. За этими словами Марцинковского стояло
хорошее знание психологии самоубийц. Нередко самоубийца все-таки пробует оттянуть как
можно дольше последний шаг, последний вздох. А еще он ищет повод отказаться вообще от
своего проекта, но так, чтобы не упасть в своих собственных глазах и в глазах друзей, не
выглядеть трусом и слабаком.
Парень не вернулся потому, что совесть человека устроена так же, как глаз у лягушки.
Лягушка видит только движущиеся предметы. Неподвижные предметы она видит, лишь
когда она сама находится в движении. В прыжке она видит камни, деревья и т.д.
Так и совесть человека: в состоянии бездействия она не видит ничего, в том числе
смысла жизни. В этом состоянии кажется очень убедительной медитация на тему «что воля,
что неволя - все равно».
Но если ты начинаешь делать добро другим людям, сострадать им, тогда все становится
гораздо яснее. Если душу покрыла хмарь, лучший способ найти смысл жизни - пойти в
детскую больницу. Вот там очень быстро приходит понимание того, что жизнь – это
ценность, за которую нужно бороться.
Эту историю с самоубийцей я рассказываю в этом уроке, пытаясь объяснить, как
милосердие, помощь другому спасает жизнь самому тебе.
Дальше - тема милостыни. Признаюсь, эту тему я позаимствовал из учебника основ
исламской культуры. У мусульман милостыня – одно из обязательных дел веры. И я счел
необходимым не обойти эту тему и в нашем учебнике, потому что традиция
благотворительности и милосердия есть и у христиан.
В главе есть цитата из аввы Дорофея: «Когда ты подал милостыню, ты умножил
количество добра в мире. Но бедняк, которому ты помог, получил лишь десятую часть
добра, произведенного твоим добрым поступком. Остальное добро ты причинил самому
себе. Ведь от этого твоя душа стала светлее».
Тут важно показать детям, что доброделание – это жизнь в радости. Помогая другим, ты
помогаешь себе. Творение добра – это не просто выполнение какого-либо закона. Это благо
и радость для тебя самого.
Штирлиц знал, что запоминается последняя фраза разговора… Поэтому блок о морали и
антропологии я решил завершить золотым правилом этики – это урок № 13. Тут, думаю, все
будет понятно: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и
вы с ними». В главе это правило я свожу к узкой теме, которая будет особенно актуальной
для девочек – к теме сплетен и осуждения. Не хочешь, чтобы сплетничали о тебе, не
сплетничай сам. Затем несколько христианских советов как избежать осуждения других.
14 урок открывает совершенно иную тему - о Храме и Иконе. Это связано с тем, что
впереди каникулы, дети разъедутся по стране и миру и могут оказаться рядом с храмами и
48
монастырями. Эта глава поможет им зайти в храм уже с пониманием его устройства.
Разговор о храме - сценарный. Дети идут на экскурсию в храм, и о нем детям
рассказывает священник. Однако, этот урок не архитектурный и не искусствоведческий, а
поведенческий. В этом возрасте ребенку важнее понять, что делают в храме, а не то, что
означают слова паникадило, клирос, амвон. А вот почему зажигают свечи, что за «записки»
за здравие и упокой пишут и передают?
В уроке есть не детские стихи Надежды Веселовской, которые предназначаются именно
для родителей:
Идут года, теряют люди близких.
Старухи в церкви слабою рукой
Выводят поминальные записки,
Где значится вверху: «за упокой».
За все они пред памятью в ответе!
Начнут с отца и матери своих,
А дальше – муж, невыжившие дети,
В войну пропавший без вести жених...
Все имена спешат соединиться,
Сплестись в одну незыблемую суть, Растущий список длинной вереницей
Среди листа прокладывает путь...
За ним лежат бескрайние просторы,
Туманной дымкой скрытые вдали...
А сам он служит точкою опоры
Общения умерших и земли.
Это стихотворение о связи поколений, о молитвенной памяти .
В следующем уроке № 15 может быть проблема для одной группы учеников – детей из
протестантских семей.
На уроке идет разговор об иконах, которых у них нет. А урок содержит объяснение,
почему у православных икона все же есть.
Одна из сложностей в развитии христианской иконописи состояла в том, что надо было
дать ответ на непростой вопрос: как вообще можно писать иконы, если сама Библия
подчеркивает, что Бог невидим.
Икона стала возможна потому, что вслед за Ветхим Заветом пришел Новый. Евангелие
говорит, что Бог, который оставался невидим в ветхозаветные времена, затем Сам родился
как человек. Апостолы воочию видели Христа. То, что видно, можно изобразить. Христиане
не молятся иконам. Они молятся перед иконами. Христиане молятся тому, кого они видят на
иконе.
Эти аргументы даны не для навязывания православных икон протестантам, а для того,
чтобы показать, что Православие это не мир идиотов, которые забыли, что Библии говорит
о невидимости Бога.
Урок № 16 и № 17 я сейчас пропускаю – это уроки зачетные.
Пятый класс начинается с 18 урока - рассказа о крещении Руси.
В заготовке учебника по иудаизму я увидел статистику – сколько синагог и еврейских
культурных центров действуют в России, и счел, что это правильно. Это хороший путь к
тому, чтобы показать детям, что речь идет не о древней истории, а о современности. Для
меня важно, чтобы между православной культурой и Средневековьем не появился знака
равенства. Православие не в прошлом, оно и сейчас живет и развивается.
Урок о крещении Руси при совмещении с современной статистикой помогает показать
огромные последствия крещения одного человека – князя Владимира. Из той днепровской
купели взяли свое начало тысячи монастырей и храмов. Один из них стоит аж в Антарктиде
среди пингвинов. Это подворье Троице-Сергиевой Лавры.
49
На этом уроке дети, кажется, в первый раз услышат имя Солженицын: в урок включен
рассказ из его «Крохоток».
Урок № 19 «Подвиг» - продолжение этической темы. Задача урока - растождествить
понятия войны и подвига. Подвиг может быть не только на войне. Без этого не будет
понятен рассказ о монашестве и иных видах подвижничества.
В уроке отождествляются подвиг и жертва.
Жертва может приноситься ради меня самого. Делая физическую зарядку, люди
укрепляют свои тела. Но точно также есть зарядка для души. Тебя задирают, обзывают,
подталкивают к вспышке гнева – а ты держишь себя в руках. Это подвиг ради себя. В тебе
укрепляется сила воли. Ты жертвуешь мелкой радостью мести и сам становишься сильнее и
благороднее.
Есть жертва ради ближнего человека, и есть жертва ради Бога.
Урок № 20 – Заповеди блаженства.
Наиболее сложно понимается выражение «блаженны нищие духом». Это первые слова
Нагорной проповеди Христа. Но если это первые слова проповеди, то к кому они
обращены? К христианам? Но их еще нет. Значит – к иудеям.
Поэтому значение этих слов мы должны искать в еврейской культуре. В Ветхом Завете
слово «нищие» употребляется как технический богословский термин, а не социологический.
«Нищие» анавим - это люди, которые ждут прихода Мессии. То есть они себя считают
нищими, обделенными, независимо от того, сколько денег в их кошельке. Они просто не
могут быть счастливы, если несчастлив их народ. «Нищие духом» - это люди, говоря языком
Евангелия «чающие утешения Израиля», т.е. люди, которым мало личного обывательского
счастья. Им нужно, чтобы их народ был счастлив всецело. Как апостол Павел говорит: «Я
желал бы быть отлученным от Христа, ради спасения братьев моих по плоти, народа
Израиля!». Эти люди ждут Мессию, и потому их так шокирует настоящее время в проповеди
Христа: «Вы уже счастливы. Вы, ждущие Христа, ваше счастье пришло! У вас уже есть
Царствие Небесное!». Поэтому в конце Нагорной проповеди люди спрашивают: «Кто сей,
что говорит так?». Лишь Христос имел бы право так говорить. Неужели этот Иисус из
Галилеи и есть Христос?
Значит, Христос опять говорит о Себе Самом…
Уроки № 21-23 – это блок уроков. Это разговор о мотивах доброделания христианина.
Золотое правило этики признают все люди. Между словами «христианин» и «добрый
человек» нет знака равенства. Добрые люди – это не только христиане. Но у христиан есть
своеобразные мотивы к тому, чтобы спешить делать добро. И вот четыре специальных
христианских мотива разбираются на трех уроках.
Первый мотив – подражание Христу. Жертва Христа - провокация людей на такое же
жертвенное служение людям.
Второй мотив – жажда духовной радости. Я бы советовал в этом уроке рассказать детям
беседу Серафима Саровского с Мотовиловым о том, как христианский подвижник
переживает духовную радость. Это особое измерение в жизни христианина, то, что связано
с духовностью. Но Бог не будет радовать злую и черствую душу. Поэтому жажда
мистической радости – это мотив, который подвигает человека к творчеству добра.
Третий мотив – это уже урок № 22 – чудо в жизни христианина. Ты хочешь, чтобы Бог
помог тебе? Но как ты думаешь склонить Бога к помощи тебе? - Если ты хочешь, чтобы Бог
послал тебе ангела, сам стань ангелом для кого-то другого.
Урок №23 – страх перед Божьим судом как повод к добрым делам. Я не вижу здесь какихто сложностей. Разве что в концовке урока есть анонимная цитата:
Христианин помнит о том, что бессмертен не только он, но и те, кого он обидел. Один
современный поэт сказал: «Никому нет конца, даже тем, кто не с нами!» Поэтому надо
50
примириться с людьми, до своего или их ухода из земной жизни.
Кого я процитировал? «Один современный поэт» – это Юрий Шевчук.
Параллель – пронзительная строка Марины Цветаевой: «Послушайте, еще меня любите,
за то, что я умру»…
В полной версии учебника есть и удивительное последнее стихотворение Роберта
Рождественского:
Тихо плывут паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так, извините!
Жил я впервые на этой земле.
Я ее только сейчас понимаю,
К ней припадаю и ею клянусь,
И по другому прожить обещаю,
Если вернусь.
Но ведь я не вернусь…
Тему Божия суда и Божия чуда можно объединить таким вопросом: есть ли у христианина
возможность миновать Божий суд?
Да, христианин может встретиться с Богом не как со своим судьей, но как со своим
должником. «Милуяй нища взаим даем Богу», - говорит Псалтырь. Эта фраза настолько
красива, что я ее оставил на славянском… Можно вспомнить и евангельское: «что вы
сделали одному из братьев ваших, вы мне сделали!»
Знаете, в моей жизни такое бывало неоднократно. Десять лет назад иду домой из храма,
по дороге прохожу мимо продовольственного рынка и вижу - стоит женщина с малышами в
коляске, годовалые мальчики-двойняшки. Она не просят милостыню, но одета бедно. Я
прошел мимо, а сердце кольнуло. Метров сто уже прошел уже, и все же возвращаюсь
назад. Познакомился с малышами, запомнил, что одного из них Олежек зовут, ну и дал им
по сто рублей на нос. На сегодня это ничего, но в 99 году это были значимые деньги…
Через час дома раздается телефонный звонок: «Отец Андрей, здравствуйте, меня зовут
Олег. Я представитель компании «Филипс» в России, вы, знаете, ваши лекции, ваши книги…
Но почему-то сегодня весь день я думал - чем бы отцу Андрею помочь?». В итоге привез
мне техники на 7 тысяч долларов: компьютер, ноутбук, видеокамеру, телевизор и т.д.
Осенью 2008 года известинский карикатурист Бильжо (он не только рисовальщик; по
специальности он врач, и потому на питерском телеканале он ведет медицинскую передачу)
пригласил меня: приезжайте на передачу, подискутируем… Я говорю: «Других дел в
Петербурге у меня в те дни не будет, поэтому дорога за ваш счет!».
Прилетаю. Запись прошла. Мне возвращают деньги за билет… Маршрут был сложный: из
Москвы в Петербург, а оттуда сразу в Киев. Вышло 12 тысяч рублей. Но когда я понял, что в
этот вечер буду в Петербурге, я дал знать об этом парочке знакомых местных
семинаристов: если хотите поговорить, у вас будет шанс по дороге со студии в аэропорт.
Они пришли. И вот прямо при них Бильжо дает мне проездные деньги. И мне неудобно:
студент по определению – существо голодное, а я такие огромные деньги при них кладу
себе в карман... Что ж, даю им по тысяче. Через три часа я уже в Киеве. Иду по Крещатику,
и вдруг какой-то мужик останавливает: «Отец Андрей, это вы! Надо же, а я же так люблю
ваши лекции, ваши книги! А вы, знаете, я сегодня почему-то весь день о вас думаю! Ведь
начинается глобальный финансовый кризис! Как отец Андрей его переживет?!». И он дает
мне тысячу долларов…
С тех пор, когда у меня начинаются финансовые затруднения, я озираюсь вокруг, ищу
какого-нибудь бедного семинариста, даю ему последние деньги, а потом смотрю вверх и
говорю: «Господи, ты видел? С Тебя должок!»
Урок № 24 – Таинство Причастия. Дорогие коллеги, если у вас возникнет проблема с
часами, если вы не укладываетесь в график, я прошу сокращать курс за счет 24 урока.
Потому что на этом уроке речь пойдет о самом дорогом и важном в жизни православного
христианина - о таинстве причастия Христу. Поэтому, я прошу нецерковных педагогов:
51
сокращайте именно этот урок.
Я не уверен, что нецерковный учитель сможет объяснить детям слова Христа: «Пейте,
это кровь моя» так, чтобы дети не увидели в этом призыва к вампиризму. А если не будет
доброй настойчивости, предусмотрительности со стороны педагога, то в эту сторону все и
поедет, тем более, что осень уж Хэллоуином пахнет...
Тут есть опасность не то что профанации, а даже кощунства. Я долго не решался
вставлять этот урок. Но оказалось, что учебник мировых религий рассказывает о причастии,
причем, конечно же, каким-то суконным языком. Но раз неверы говорят об этом аспекте
нашей веры, то тогда и нам негоже о своей святыне молчать.
В древней церкви было такое правило – disciplina arcana, дисциплина тайны. Не все о
таинствах можно говорить всем. Литургия оглашенных до сих пор завершается призывом
«Оглашенные изыдите!» («оглашенные» это не крещенные).
А в конце литургии, после молитвы «Отче наш», есть возглас: «Главы ваша Господеви
приклоните!». Что сие означает? Я 20 лет диакон, и долгие годы я недоумевал - почему я
так говорю? Почему диакон в эту минуту противопоставляет себя прихожанам? Почему не
«главы наша», а «главы ваша»?
И только недавно нашел ответ. Под «вами» имеются в виду те, кто не будет сегодня
причащаться. Они должны были бы покидать храм, и потому священник в это время читает
молитву для путешествующих. Вплоть до восьмого века было правило – нельзя смотреть на
чашу с причастием, если ты не причащаешься. Об её освящении молись, но если не
причащаешься, выйди вон! У Марины Цветаевой есть гениальные строчки: «Грех над
церковкой златоглавой кружить, и не молиться в ней!». Чаша с причастием не может быть
эстетическим объектом, объектом отстраненного созерцания. У католиков есть обряд
поклонения чаше без причастия содержащимся в ней святым Дарам: святые дары,
облаточку выносят, и все молчании ей кланяются, медитируют, размышляют, и расходятся.
То есть молятся, но не причащаются. В древней церкви это было совершенно невозможно:
Видишь Святыню – причастись ей!
По этой причине я боюсь этого урока. Педагогу надо очень внимательно вчитаться, чтобы
понять здесь логику православия. Здесь, же вводится понятие Церкви. И это был совет
патриарха Кирилла.
Урок № 25 – монастырь. Тот парашют, который вложен сюда для светского педагога, - в
разговоре о том, что у разных людей разные призвания. Свое призвание у ученого, свое
призвание у врача, свое призвание у педагога. А вот есть люди, которые свое призвание
видят в пребывании в молитве. И отсюда уже разговор о монастыре…
Но учитель может предложить: «Ребята, какие свои призвания вы сами ощущаете?
Хорошо ли если человек живет без призвания или не чувствует его? Хорошо ли не любить
свою работу?». И увести разговор в тему профориентации...
Дальше в этом уроке я рассказываю о житии царевича Иоасафа. Иоасаф - так греки
расслышали термин Бодхисатва Это житие Будды. (см. об этом: Васильков Я. В. Буддийские
сюжеты в христианской литературе: конфликт мировоззрений // Восток. 1991, № 3; Шохин В.
К. Древняя Индия в культуре Руси М., 1988; Повесть Варлааме и Иоасафе. Лд., 1985).
Можно сказать, что в свой учебник у буддистов я взял Будду, у мусульман – милостыню,
у евреев – статистику, у истории религии – разговор о причастии. Как полезно все-таки
работать вместе! Я еще не знаю, что они взяли у меня, и с удовольствием вновь почитаю их
учебники.
Урок № 26 – Отношение к природе. Здесь будет шок для неверующего учителя.
Оказывается, с христианской точки зрения человек не является частью природы. Человек
выше природы. Блез Паскаль сказал: «Что такое человек по сравнению со Вселенной? Это
тростинка. Чтобы сломать её, не надо много усилий, достаточно облачка пара, капельки
воды. Но звезды не знают, что они смертны, а я знаю, что я смертен. Поэтому хоть я и
тростник, но я мыслящий тростник. И потому я выше, чем вся Вселенная».
52
Человек - это не часть мира, не микрокосмос. Напротив, мир – это часть человека. По
формуле Григория Богослова, человек - это макрокосмос, помещенный в микрокосмос,
человек – это большой мир помещенный в мир малый. Все, что есть в мире, есть во мне, но
кроме этого, во мне есть свобода. Во мне есть то, что связано с химией, биологией,
зоологией, социологией и т.д. Но я к этому не свожусь.
Знаете, была у меня девушка, университетская любовь. Это был бурный период
религиозного поиска, диссидентства и т.д. И однажды я ей говорю: «я не марксист, хотя и
учусь на философском факультете. Я не могу принять формулу Маркса человек это
совокупность общественных отношений. Если это так, то для меня-то что остается? Тогда
я - просто производное, взятое от социальных отношений. А я не хочу быть совокупностью
общественных отношений!».
Проходит полгода, и она говорит мне: «меня чуть из университета из-за тебя не
выгнали!». У нее начался курс марксистско-ленинской философии, и лектор произнес эту
фразу Маркса из его тезисов о Фейербахе. Она же у себя в тетрадке на полях записала: «А
я не хочу быть совокупностью общественных отношений». Аудитория была поточная, и
комсомолка, что сидела на ярус выше, увидела, что у Иры в тетрадке написано, и настучала
куда следует.
Словам Маркса уместно противопоставить слова Бердяева: общество – это часть
человека. Да, есть то, что во мне определяется общественным влиянием, но если я
человек, я могу свободно реагировать, сублимировать эти влияния.
Так что человек, выше, чем космос и выше, чем общество. И лишь при таком условии
человек отвечает за эту природу. Волк не отвечает за биоценоз, он просто часть биоценоза.
А человек отвечает и за волка, и за зайца, потому что мы не являемся необходимой частью
их питательной цепочки. И поэтому мы в ответе за все.
Урок № 27 – Семья.
Здесь немножко о венчании и о том, что надо уметь терпеть друг друга. И ключевой
акцент этого урока - тактичность. Здесь рассказывается эпизод из жизни русской
крестьянской семьи начала 20 века. Взрослые уже сыновья работают в поле. Август.
Старший сын Семен приготовил обед на всю семью. Проходит полгода. Рождество. На
праздничном пиру отец говорит Семену: «Сынок, помнишь, ты нас обедом накормил в
августе?» - «Да! И что?» - «Ты ведь нас какой-то свининой нас кормил?» - «Да, и что?» - «А
ведь пост был!» «Да, и что?» - « А ты знаешь, сынок, я эту свинину как падаль ел» - «Так
папа, раз тебе было противно, почему же не сказал?» - «Да неудобно было, я все ждал
минуты, когда можно было бы сказать и не смутить тебя». Этот Семен теперь известен
всему православному миру как святой Силуан Афонский. И эту историю он рассказывает с
выводом - вот каким тактичным должен быть отец!
Мне мои методисты говорят, что дети могу быть травмированы таким рассказом. Потому
что у многих просто нет отца, а у тех, у кого есть, он не сойдется с этим слишком высоким
образом отца.
Я же считаю, что независимо от того, какой у этих детей отец, они сами должны готовится
быть отцами, и потому у них должен быть идеал отца. Поэтому я отстоял этот текст в
учебнике.
Урок № 28 – Защита Отечества.
Можно было бы много найти примеров великих русских воинов, я же рассказываю не про
Илью Муромца, а про Женю Табакова, потому что он жил здесь и сейчас. Женя Табаков это мальчик, который был убит в ноябре 2008 года в Подмосковье в Ногинске. Насильник
ворвался в квартиру, где были только дети, и стал насиловать 11-летнюю сестренку этого
мальчика, Женечке было 7 лет. Он попробовал защитить свою сестренку, сбегал на кухню
за ножом, уколол этого мерзавца ножиком. Бандит выхватил нож у мальчика и восемь
ударов нанес ему. Посмертно Женя был награжден Орденом Мужества. Я очень настаивал,
чтобы фотографию Женечки вставили в учебник, но «Просвещение» было против. Это же
не Павлик Морозов… А для меня это принципиально важно. Понимаете, это матрица
53
мужского поведения. Мне важно дать понять детям, что место для мужского подвига есть
везде.
И тем более это важно в учебнике христианской этики: мы много говорили о прощении, о
милосердии, о том, что надо подставить другую щеку. Поэтому так важно было и другой
акцент поставить. Когда зло причиняют тебе, можно и нужно прощать. Но когда речь идет о
семье, вере и Родине, здесь другая модель поведения.
И второй сюжет этого урока о том, как вернуться с войны. Как ту ненависть, которая была
неизбежная в бою, не оставить в себе.
Урок № 29 «Христианин в труде». Из конфессионального пространства в итоге мы
выходим в пространство чисто этическое и светское: трудись с совестью.
54