Научный рост
advertisement
НАУЧНЫЙ РОСТ Эссе на тему социальной организации и научного этоса Жозеф Бен-Дэвид Редакция и вступительное слово Гэда Фрейденталя Издательство Калифорнийского университета Беркли/Лос-Анджелес/Оксфорд 1 Роль социальных факторов при возникновении новой науки На примере психологии* Проблематика Развитие научных дисциплин, как и любых других явлений, можно представить в виде Sобразной кривой1. На первом очень длительном этапе, берущем начало в доисторический период, отмечаются различные взлеты и падения, но не постоянный рост; за этим следует резкий рывок в развитии, и затем постепенно развитие замедляется и достигает своей вершины2. Такую типичную модель можно проследить, используя в качестве показателя развития, как число публикаций, открытий, так и количество исследователей в данной области. Эта модель хорошо согласуется с интуитивной картиной, которая возникает при знакомстве с историей различных наук. На основе трудов по истории развития науки можно схематически изобразить этот процесс в следующем виде. Одни идеи порождают другие до тех пор, пока не подойдет время для появления новой и связной системы мыслей и возникновения исследований. Далее система живет своей жизнью. Она выделяется в качестве отдельной научной дисциплины, со временем у нее появляется собственное имя (например «химия» или «психология»), и она быстро растет и достигает зрелости. Однако вопрос начала возникновения все равно остается открытым. Если бы дело было только в идеях, порождающих другие идеи, то развитие происходило бы изначально с экспоненциально нарастающей скоростью (до точки насыщения) начиная с самой первой подходящей идеи. Поскольку в реальности этого не происходит, то следует считать, что только немногие идеи способны произвести новые идеи, а остальные просто бесплодны, либо что идеи сами по себе не являются самовоспроизводящимися, и даже будучи потенциально плодоносными, новые идеи должны передаваться от человека к человеку и внедряться соответствующим образом, чтобы стать источником нового поколения идей. Здравый смысл подсказывает, что оба утверждения верны. Не все первоначальные идеи плодоносны, а некоторые потенциально «фертильные» идеи утрачиваются или не используются из-за того, что они не были распространены эффективным образом. Однако обычно в истории наук внимание заострено на первом объяснении. Если у идеи нет исторического продолжения, историк, изучающий идеи, сочтет, что что-то с этой идеей было не в порядке. И наоборот, когда не столь многообещающая идея оказывается способной к дальнейшему развитию, он решит, что у идеи были какие-нибудь скрытые свойства, которые способствовали ее успеху. Очевидно, что после этого ему не составит труда доказать правильность своих догадок. В данной статье мы преследуем другую цель. Вместо того, чтобы показать внутренние свойства, которые делают одну идею плодоносной, а другую стерильной, мы зададимся вопросом, как это происходит, что в определенный момент времени эффективность передачи и распространения идей в какой-либо области науки удивительным образом возрастает. Вместо пристального изучения внутренней структуры интеллектуальных мутаций3, мы сфокусируем свое внимание на внешних механизмах, которые влияют на выбор мутаций. В частности, мы принимаем следующие исходные условия: (1) идеи, необходимые для создания новой научной дисциплины, обычно существуют в течение относительно долгого периода времени и в разных местах;4 (2) только немногие из этих потенциальных зачатков ведут к дальнейшему росту; (3) рост возникает только там и тогда, когда люди заинтересовываются новой идеей, причем не только ее интеллектуальным содержанием, но и рассматривают ее в качестве потенциального средства для создания новой интеллектуальной единицы, и в особенности новой профессиональной роли; и наконец, (4) условия при которых возникает такой интерес 2 можно перечислить и использовать в качестве основы для дальнейшего построения предиктивной теории. Психология. Взлет и стремительное развитие Первые зачатки психологической науки зародились еще в доисторическую эпоху. Каждому языку свойственно объяснять человеческие мысли и поступки, а с возникновением философских теорий появились более абстрактные и систематичные формулировки. Наконец в девятнадцатом веке для изучения предмета стали применяться методы естественных наук. Используя число научных публикаций в области экспериментальной и физиологической психологии в качестве показателя роста современной научной психологии, мы пришли к выводу, что ускорение в развитии началось приблизительно в 1870 году, а примерно с 1890 года начался период стремительного роста (Таблица 1).5 Таблица 1. Число научных публикаций в области экспериментальной и физиологической психологии по национальности ученых и десятилетиям (1797 – 1896 гг.) Национальность Десятилетие Немцы Французы Англичане Американцы Другие Общее кол-во 1797-1806 1 1 2 1807-1816 2 1 3 1817-1826 1 1827-1836 4 1837-1846 3 4 3 2 9 11 4 2 1847-1856 15 2 6 1857-1866 16 8 7 1867-1876 38 11 15 1877-1886 57 22 1887-1896 84 50 1 1 18 24 3 34 1 4 69 17 9 12 117 13 78 21 246 Источник: J. Mark Baldwin (ed.), Dictionary of Philosophy and Psychology (New York: Macmillan, 1905), vol. 5.pt.2, pp. 950-64. Место, в котором начинается ускоренное развитие, можно определить путем сравнения научного развития разных стран. Схема аналогична тем, которые наблюдались в 19 веке в других науках. Основное развитие происходило в Германии, которое было подхвачено в 20 веке Америкой, и относительно скромный рост отмечался в Британии. Какое-то время Франция, казалось, быстро развивалась, однако вскоре после первоначального взлета, отмечавшегося в начале века, выпуск публикаций постепенно пошел на убыль. Более того, развитие французской психологической науки происходило несколько изолированно от основного направления, оно упоминается в основных учебниках реже, чем это видно из относительного вклада в общее количество научных публикаций (Таблица 3). Мы считаем необходимым пояснить представленные здесь данные. Поскольку условия, при которых создается что-либо новое, необязательно совпадают с условиями, при которых нововведение эффективно где-то принимается. Поэтому мы ограничимся объяснением самого старта и оставим анализ распространения новой науки для другого обсуждения. 3 Таблица 2. Среднее годовое количество публикаций в области психологии по различным языкам (1896-1955 гг.) Годы Немецкий Английский язык язык Общее Америка Англия кол-во Французский Другие Общее язык кол-во 1896-1900 765 749 709 271 2494 1901-1905 1119 747 700 215 2781 1906-1910 1508 941 578 158 3185 1911-1915 1356 1090 376 160 2982 1916-1920 386 1639 179 191 2395 1921-1925 1163 1850 326 315 3654 1926-1930 1955 2654 428 913 5950 1931-1935 1362 3371 468 975 6176 1936-1940 1160 3238 328 399 747 6330 1941-1945 216 3411 296 72 299 4462 1946-1950 203 4257 346 246 382 5663 1951-1955 459 5947 557 461 572 8385 Источник: Samuel W. Fernberger, “Number of Psychological Publications in Different Languages,” American Journal of Psychology 30 (1917), pp. 141-50; 37 (1926), pp. 578-81; 48 (1936), pp. 680-84; 59 (1946), pp. 284-90; 69 (1956), pp. 304-09. Примечание. Опечатки, имевшие место в первоначальной публикации, были исправлены на основе исходного материала. Последние четыре строчки не суммируются, так как сумма в правой колонке включает все публикации на английском языке, сюда входят публикации и британских и американских авторов. (Прим. Ред.) Таблица 3. Процентное распределение ссылок в психологической литературе по языкам. Книга Язык Общее кол-во Английский Немецкий Французский Другие Ladd, Elements of Physiological Psychology, 1887 100,0 (420) 21,1 70,0 7,4 0,5 Ladd & Woodworth, 2d edition, 1911 100,0 (581) 45,6 47,0 5,2 2,2 Woodworth, Experimental Psychology, 1938 100,0 (1735) 70,9 24,5 3,1 1,5 Woodworth & Schlosberg, 2d edition, 1954 100,0 (2359) 86,1 10,9 2,5 0,5 Примечание: В первой строчке есть небольшая ошибка, которая не может быть исправлена. (Прим. ред.) 4 Методология Первоначально психология изучалась спекулятивной философией и физиологией. В 1880 году основную часть публикаций в данной области составляли научные работы, специализировавшиеся на теме психологии, и широкие круги «новых психологов»6 стали с пренебрежением относиться к философской психологии. Быстрое увеличение числа публикаций было связано с растущим осознанием этими учеными существования психологии как отдельной научной дисциплины и необходимости отделения собственных работ от работ в традиционных областях. Обычно считается, что появление новой группы людей, которые посвящают себя новой специальности, является следствием интеллектуального развития общества. По мере накопления знаний в какой-либо области ни один человек не может охватить одновременно все эти знания, и тогда неизбежно возникает новая специализация. Мы попытаемся доказать, однако, что новая научная единица может существовать раньше и способствовать увеличению производительности научной деятельности. По крайне мере при возникновении новой психологии, важную роль сыграли социальные факторы независимо от интеллектуальной подоплеки. На первом этапе необходимо определить людей, которые сознательно относят себя к субъектам новой науки, изучающей психические явления с помощью таких эмпирических методов, как экспериментальные исследования, систематические наблюдения и измерения (независимо от того называли ли они себя «психологами» или «эмпирическими философами»). На практике для существования новой научной личности необходимо выполнение трех условий: (1) человек должен проводить эмпирическую работу по предмету психологии, (2) он не должен иметь какую-либо другую четко определенную научную принадлежность, например, быть физиологом, (3) он должен быть частью какойнибудь существующей группы научных психологов, а не работать изолированно от других. Рассматривая эти пункты по порядку можно сказать, что: 1) Самой первой нужно исключить группу спекулятивных философов таких, как Декарт, Локке, Хартли, Гербарт и даже Лотце, и многих других «социальных философов». Как бы много они не теоретизировали по поводу использования эмпирических методов, их нельзя отнести к числу научных психологов, раз они на практике не применяли такие методы. 2) Также исключаются те естествоиспытатели, в основном физиологи, чьи эксперименты можно фактически отнести к области психологии, но кто открыто отождествлял себя с естественными науками. Исключаются психиатры, хотя в то время это было под вопросом, поскольку они принадлежали к медицинской науке, которая была довольно независима от философии и, следовательно, от психологии. Более того, их теории были сознательно основаны на представлениях медицинской науки 19 века.7 3) Наконец, мы должны четко различать три категории лиц: предшественников, основателей и последователей. Первые две категории различаются по тому, были ли у них студенты, которые впоследствии стали психологами. К предшественникам можно отнести ученых-дилетантов, таких как Фрэнсис Галтон. Ни они сами, ни современники не считали их психологами. В основном они оставались обособленными от какой-либо отдельной научной дисциплины до тех пор, пока историки, изучавие эту науку, созданную другими лицами, не занесли их посмертно в анналы. Те, кто не были сами студентами психологов, но взрастил своих учеников-психологов, являются основателями. Их ученики являются последователями. Эти две категории 5 считаются собственно психологами. То, что мы называем здесь «ученичеством» (факт обучения под чьим-то руководством или работы под его руководством в качестве ассистента-лаборанта), мы считаем, является адекватной мерой существования осознанной самодостаточной личности, «движения» или научной дисциплины. Использование полностью объективного критерия для установления такого рода преемственности имеет свой недостаток, поскольку мы можем неправильно оценить и идентифицировать реальное влияние, но общая картина будет точной. Имена для классификации были взяты из пяти источников по истории развития психологии, по одной на каждую из рассматриваемых стран.8 В Германии и Америке были отобраны имена всех психологов с 1800 по 1910 год. В последующие годы число психологов в этих странах стало настолько велико, что пришлось использовать селективный подход. Кроме того, научная психология к этому моменту в этих странах достигла уже своего второго и третьего поколения. Для Англии и Франции были отобраны все имена с 1800 по 1940 год, поскольку число имен здесь было гораздо меньше, чем в Германии или Америке отдельно взятых. Научная психология в этих странах развилась гораздо позднее, чем в двух других странах.9 Результаты На рисунках 1-4 изображены популяции научных психологов в каждой стране, представленные в виде генеалогических древ.10 Очень большое количество физиологов и философов было исключено из истории развития немецкой психологии и среди них многие видные ученые, работавшие в данных областях в 19 веке. Для Германии отобрано 32 имени ученых, пятеро из которых не имеют предшественников на схеме (рис.1). Имена двоих ученых не отражены на рисунке. Гюстав Фехнер отвечал всем характеристикам первопроходцев, кроме одной: он не оставил после себя какой-либо школы последователей, хотя, как будет указано ниже, он оказал влияние на некоторых из основателей. В итоге, он был скорее предшественником, чем основателем, так как нельзя сказать, что его открытия в области физики нервной системы развились бы в науку экспериментальной психологии, если бы впоследствии не появилось официальное научное направление.11 Карл Грус появился слишком поздно для того, чтобы быть отнесенным к числу собственно основателей, его научная деятельность приходится на 1889 год, спустя девять лет после Эббингхауса, который был последним из зачинателей. В любом случае, его нельзя считать основателем, поскольку он не оставил последователей. Таким образом, остается пять имен людей, которых можно считать основателями научной психологии в Германии. Это Вильгельм Вундт, Франц Брентано, Г.Е. Мюллер, Карл Стампф и Герман Эббингхаус. В Англии в список не вошли биологи К.Ллойд Морган и Джордж Романес, а также статистик Карл Пирсон. Фрэнсис Галтон, который ввел психологическое тестирование в Англии, человек, чьи научные интересы простирались от географических исследований, до химии, фотографии, статистики, который однако не оставил за собой последователей, также не был включен в список. Поэтому Британская психология представлена девятью учеными, и практически все они был последователями немецких первопроходцев Вундта и Мюллера (рис. 2). 6 1860 1870 1880 1890 Г.Мартиус А. Киршман Х. Мюнстерберг Л.Ланге 1900 А. Лехман Г. Сторринг Ф. Кьесоу Ф. Крюгер Э. Дюрр Э. Мейманн В. Вирт К. Марбе В. Вундт А. Майер Дж. Орт Х. Ах А. Мессер К. Бюлер О. Кюльпе Г.Э.Мюллер Ф. Шуман А. Пильцекер К. Стампф Х. Корнелиус С. Витасек В. Бенусси В. Штерн Х. Эббингхаус А. Мейнонг Х. фон Эренфельс Ф. Брентано А. Хофлер К. Грус Рис. 1. Основатели и последователи среди Немецких Экспериментальных психологов по времени деятельности (1580-1909) Исключение составляют Г.Х. Томпсон, который не показан на этом рисунке и который получил научную степень в Страсбурге (в то время немецкий университет) в 1906 году, и В. Х. Р. Риверс, который учился вместе с Эдвардом Герингом и был физиологом, чье имя тесно связано с германской «новой психологией». К 90-м годам 19 века было уже трудно учиться в Германии и не быть знакомым с новыми идеями, поэтому Риверс не может быть назван основоположником экспериментальных методов в психологии. 7 Во Франции были исключены имена очень многих психиатров и некоторых физиологов, и в итоге были оставлены десять имен (рис. 3). Двоих ученых, составляющих швейцарскую школу, можно отнести к последователям Вундта, один ученый, Виктор Генри, работал с Мюллером, хотя ранее он работал с Альфредом Бине. Зачинателями были Теодюль-Арман Рибо, Генри Бони, Пьер Жане. Рибо не может быть отнесен к числу главных основателей, поскольку он создал себе имя, популяризируя немецкую психологию, благодаря чему он получил звание профессора экспериментальной психологии в Колледж де Франс в 1889 году, но в целом он оставался спекулятивным философом. Бони был физиологом, который в тот же год основал первую психологическую лабораторию во Франции, но опять же, его трудно отнести к независимым новаторам, поскольку лабораторный бум уже на протяжении 10 лет происходил в Германии и Америке. Жане был доктором медицины, который стал преемником Рибо в Колледж де Франс в 1902 году, но в основном он был психиатром и занимался частной практикой на протяжении всей своей карьеры. 1860 1870 1880 1890 В.Г.Смит 1900 Д. Древер В. Вундт Ч. Спирман Г.Э.Мюллер Г.Д.Уатт О. Кюльпе С. Бурт У. Браун У. Мас-Дугалл Ч. Майерс У. Риверс Г. Томпсон Рис. 1. Основатели и последователи среди английских экспериментальных психологов по десятилетию наивысшего роста (1580-1909) 8 1860 1870 1880 1890 1900 Т. Флюрнуа В. Вундт Э. Клапаред П.Жане А. Бони Ш. Блондель А. Бине Г.Э.Мюллер Т. Рибо А. Пьерон В. Анри Г. Дюма А. Мишотт Рис. 1. Основатели и последователи среди французских экспериментальных психологов по десятилетию наивысшего роста (1580-1909) В этот период во Франции работают несколько крупных фигур, не имевших непосредственных предшественников среди немецких психологов. На некоторых немецкие ученые оказали явное влияние, у других были собственные научные идеи. Если бы дело было только в идеях, то французская школа могла бы действительно соперничать с немецкой. Однако развитие психологической науки во Франции отличалось от Германии тем, что там отсутствовала преемственность. У Рибо и Бони было по одному сильному последователю, у Жане было двое. Такое относительное отсутствие преемственности было вызвано недостатком интереса к созданию новых ролей для новых идей. Как это будет видно далее, ученые, которые работали в новой области, были удовлетворены своим положением философов, психиатров, научных интеллектуалов широкого профиля, людей, заинтересованных в нахождении научных решений для каких-либо прикладных проблем, например Бине. Следовательно, они не пытались создать какую-либо последовательную и систематичную «парадигму» и передать ее следующим поколениям.12 И наконец, в Соединенных Штатах все не вошедшие в список ученые были спекулятивными философами, и среди них были Джордж Т. Ладд и Джон Дьюи. Очень немногие американские физиологи или другие естествоиспытатели упоминались в истории психологии. Оставшиеся 37 личностей, представленные на рис. 4, в подавляющем большинстве случаев испытали на себе влияние немецких новаторов, в частности Вундта. Только у одного ученого не было предшественника, это Уильям Джеймс, который начал свою карьеру в качестве физиолога и основал небольшую демонстрационную лабораторию в Гарварде в 1875 году, которую он позднее объявил самой первой психологической лабораторией в мире. В 1885 году он стал профессором философии Гарвардского университета, и только в 1889 году сменил свое звание на звание профессора психологии. Джеймс единственный, кого можно в определенной степени считать примером исконно американского направления развития психологии, однако его работы были в значительной степени изложением европейских идей и открытий (он посетил Германию в 1869 году во время подготовки к преподавательской деятельности по 9 физиологии). В тот период, когда в Америке бурно развивалась психология, Джеймс все больше стал увлекаться философией. Все самые важные философские работы Джеймса были опубликованы начиная с 1897 года, когда он сменил свое звание обратно на профессора философии. Первое поколение эксперименталистов почти полностью было учениками Вундта, включая Стэнли Холла, который не получал свою степень с Вундтом. В 1881 году он основал первую функционирующую психологическую лабораторию в Соединенных Штатах в Университете Джона Хопкинса после поездки в Германию и встречи с немецкими психологами. В дальнейшем начиная с Холла можно легко прочертить линии к следующим поколениям. Экспериментальная психология внезапно возникла в Соединенных Штатах, занесенная из Германии, без какого-либо значительного вклада со стороны американских философов и естествоиспытателей. 1850 1860 1870 1880 1890 1900 Г.М.Страттон Л. Уитмер Р.С.Вудворт Д.М.Кеттелл Г.К. Вульф В.Вундт М.Ф.Уошберн Э.Б.Тичнер Г.М. Уиппле Ф. Энджелл Э.У. Скрипчюр – К.Э.Сишор Э.А. Пейс К.А. Джадд Д.М. Болдуин Р.М. Йеркс К. Данлап Г. Мюнстерберг Э.Б.Делабарр У. Джеймс М.У.Калкинс Э.Л. Торндайк Д.Р.Энджелл Д.Б.Уатсон Г.А.Карр Э.К. Санфорд Д.Джастроу Г.Т.Патрик Л.М.Терман Г.С.Холл Г.Г.Годдард У.Л.Брайан Т.Л.Болтон Д.Леуба Л.У.Клайн А.Д.Киннаман У.С.Смолл К.Стампф М.Мейер С.Э.Шарп 10 Рис. 1. Основатели и последователи среди американских экспериментальных психологов по десятилетию наивысшего роста (1580-1909) Таким образом, ключевые условия для появления научной психологии следует искать в Германии. Идеи, которые могли бы дать начало накопленной научной традиции, можно найти за пределами Германии. В действительности к концу 19 века Франция могла соперничать с Германией в роли центра таких идей. Как видно из таблицы 2, количество научных публикаций во Франции резко упало после кратковременного пика, наблюдавшегося приблизительно в 1990-е годы, тогда как объем публикаций в Германии, Америке и позднее в Англии продолжал расти. Как показано на рис. 1-4, только в Германии развилось автономное сообщество для постоянной передачи и адаптации новых идей. В дальнейшем Америка и несколько позднее Англия присоединились к этому сообществу, и, в конце концов, центр сместился в Америку. Франция частично участвовала в этой системе, и не развила своей собственной. В отсутствие такой системы любые нововведения оставались изолированными явлениями, и только наличие сообществ могло превратить их в накопленный процесс.13 Здесь мы не будем подробно останавливаться на теории создания коммуникационных систем и их распространении из страны в страну, ограничившись только примером установления такой системы в Германии. Для этих целей мы будет считать все остальные страны примером отрицательного результата, а Германию примером положительного. Нашим главным вопросом является, почему эффективная система коммуникации идей развилась только в Германии. Гибридизация ролей Ответ заключается в том, что условия для возникновения новой разновидности профессиональных ролей существовали только в Германии. Идеи, которые не культивируются людьми, занятыми этим профессионально, подобны душам, блуждающим в мифологическом лимбе, перед тем как обрести физическое тело. Они могут осенить отдельных личностей во время сна или в воображении, независимо от того, где он, является ли нашим современником или потомком. Однако, если идеи становятся конечным продуктом труда научных ролей, они уподобляются генам, которые передаются из поколения в поколение посредством надежных естественных процессов, и при нормальных условиях не только выживают, но и усиливаются. Существует несколько способов возникновения новых разновидностей научных ролей. В настоящем случае мы имеем дело с гибридизацией ролей, когда при перемещении из одной роли в другую, например из одной профессии или академической дисциплины в другую, ученый может хотя бы на время испытать ролевой конфликт.14 Эти конфликты можно разрешить, отказавшись от воззрений и поведения, присущих старой роли, и приняв те, что присущи новой роли. В этом случае, отождествление с прежней группой прекращается. Однако личность может не захотеть отказаться от своей принадлежности прежней ролевой группе, поскольку ее статус, как интеллектуальный, так и социальный может оказаться выше, чем в новой группе. В этом случае он может попытаться решить этот конфликт при помощи инновации, т.е. приспосабливая методологию и идеологию старой роли к новому материалу с осознанной целью создания новой роли. Примером научной роли, возникшей таким образом, является психоанализ, который был создан человеком, сменившим престижную специализацию научного исследователя на профессию практикующего врача с относительно менее высоким статусом. Фрейд попытался сохранить свой статус, сделав врачебную практику формой научного 11 исследования, и в результате этого создал психоанализ. Точно так же Пастер стал основоположником бактериологии, сохранив свой теоретический подход после перехода к изучению процессов брожения вина, и таким образом превратил свое открытие в новую специальность. Мобильность ученых из одной области науки в другую имеет место в том случае, когда вероятность успеха (т.е. признания, получения звания в относительно раннем возрасте, внесения выдающегося вклада в науку) в одной дисциплине невелика часто из-за «скученности» ученных, работающих в области с неизменным числом научных позиций. В таких случаях достаточно велика вероятность перехода ученых в родственную дисциплину, в которой лучше условия конкуренции. Иногда это может означать переход в научную специальность с менее высоким статусом, чем начальная.15 Это создает предпосылки для ролевого конфликта. Не каждый ученый в такой ситуации захочет или сможет создать новую роль, и невозможно предсказать какие именно личности на это способны. Однако смело можно утверждать, что шансы такого важного нововведения более велики, когда наблюдается мобильность из дисциплины с более высоким статусом в дисциплину с более низким, нежели когда такая мобильность отсутствует или происходит в дисциплину с более высоким положением, чем исходная. Так, если физиология занимает более высокое положение в академической системе, чем философия, но при этом условия конкуренции в последней лучше, можно ожидать такой гибридизации ролей, при которой методы физиологии применяются к объектам изучения философии (в психологии как наиболее смежной ее области) с целью дифференциации от специалистов более традиционного толка в менее статусной дисциплине. Этого не происходило бы, если бы статус философии был равным или более высоким, либо если бы условия конкуренции в философии были хуже или равнозначны тем, что существуют в физиологии. Поскольку значительное научное нововведение имеет больше шансов на успех только, если оно привлекает большое число последователей, то наличия ролевого конфликта у первопроходца (возможно, исключая дисциплины с таким невероятно широким диапазоном применимости, как бактериология) оказывается недостаточно. Должны быть созданы условия, способствующие обширному отклику на инновацию. Мотивы, которыми руководствуется человек, просто примкнувший к такому движению, сходы с теми, что двигают основоположником движения, поскольку при переходе в дисциплину с более низким статусом, чем прежняя он обладает большими возможностями для повышения своего статуса посредством принятия инновации. Более того, существование такой взаимосвязи между дисциплинами может благотворно сказаться на тех ученых, которые лично не переходят из дисциплины с более высоким статусом в дисциплину с более низким. Например, молодые ученые в научной области с более низким статусом могут попытаться улучшить свою квалификацию, применив методы дисциплины с более высоким статусом. Наиболее простейшим образом это можно было бы сделать, перейдя в другую дисциплину, но они не ограничены в своих действиях различием в конкурентных условиях. Если они сами не предлагают новшество, они могут быть восприимчивы к нововведениям мигрировавших ученых. Даже молодые ученые, которые еще не выбрали себе научную дисциплину, зная сравнительную престижность и конкурентные условия в различных областях, будут тянуться к новой гибридной роли. Важно различать гибридизацию ролей и то, что условно можно назвать «гибридизацией идей», т.е. интеграция идей из различных научных областей для нового интеллектуального синтеза. Последний не пытается привнести новые академические или профессиональные роли, и обычно не дает начало какому-либо последовательному и устойчивому движению с постоянной традицией. Предшественники современной психологии еще со времен Декарта обсуждали психологическое функционирование с физиологической точки зрения, но не создали никакого научного движения, которое бы развило эти идеи, как это делали другие науки со своим материалом. Сходные взаимосвязи были открыты английскими ассоцианистами 12 начиная с Джона Локка и Дэвида Хартли и до Александра Бэна, Джеймса Варда и Джеймса Салли в конце девятнадцатого века, при этом не было и намека на то, что это может перерасти в продолжительную научную традицию, не было. В Гемании к этой категории можно без сомнений отнести Гербарта, Лотце, а также Фехнера, который в 50-е годы 19 века предложил использование экспериментальных методов в философской психологии, но при этом не создал такого научного движения, которое могло бы преобразовать роль психолога-философа. Галтона в Англии и таких личностей, как Рибо, Бони и Бине во Франции можно скорее считать «гибридами идей», чем «гибридами ролей». Не создавая новых ролей, они просто добавили новые грани в существующую роль универсального интеллектуала, которая существовала в этих странах начиная с семнадцатого века. Наконец, Уильям Джеймс в США также относится к категории «гибридов идей», в частности благодаря тому, что он в конце концов решил остановиться на традиционной роли философа, нежели новой роли научного психолога. Позитивный случай В немецких университетах 19 века физиология была очень продуктивной и растущей наукой. Одним из периодов наиболее высокой продуктивности был период с 1850 по 1870 год, когда большая часть кафедр физиологии отделилась от анатомии. В целом в 1850-1864 годы было создано 15 кафедр физиологии. После этой даты физиология быстро достигла уровня наличия одной кафедры в университете в системе, состоящей из 19 университетов до 1870 и 20 университетов после 1870.16 Из таблицы 4 видно, что за период с 1873 по 1910 год в физиологии, численность кафедр которой приблизительно равнялось численности кафедр философии, добавились только две полные кафедры, тогда как в философии, которая была тогда самой крупной дисциплиной в университетах, прибавилось восемь. Число неординарных профессоров и приват-доцентов физиологии в этот период росло гораздо быстрее, чем в философии. Но это были низко оплачиваемые и скорее почетные должности, их число отражает некоторое конкурентное давление в данных областях за действительно желанную должность, за полную профессуру. Продвижение было особенно трудным в физиологии, поскольку большинство позиций ординарных профессоров, основанных примерно в одно и то же время, были заняты людьми приблизительно одного возраста, которые занимали эти должности на протяжении десятилетий.17 Как видно из таблицы 5, вероятность стать ординарным профессором для работавших в медицинской науке была выше, чем в философских дисциплинах. Однако в последующие 10 лет ситуация сменилась на противоположную, и, соответственно, конкурентная ситуация в медицинских науках ухудшалась до самого конца столетия. Очевидно, что начиная с 1860 года конкурентные условия в философии были более благоприятными чем в физиологии. Таким образом, выполнялось первое условие появления гибридизации ролей. Таблица 4. Число академических должностей в философии и физиологии в системе германских университетов в 1864-1938 гг. Дисциплина и академическая должность Философия Ординарный профессор Неординарный профессор Доценты Общее количество 1864 1873 1880 1890 1900 1910 1920 1931 1938 36 40 43 44 42 48 56 56 36 21 16 12 14 14 23 30 51 34 23 81 20 79 18 75 19 81 25 85 43 117 45 140 32 163 21 117 13 университетских должностей Физиология Ординарный профессор Неординарный профессор Доценты Общее количество университетских должностей 15 19 20 20 20 21 24 27 21 3 3 4 6 9 12 15 24 18 9 27 1 23 2 27 7 33 20 49 27 61 22 66 23 80 15 67 Источник: Christian von ferber, Die Entwicklung des Lehrkorpers der deutschen Universitaten und Hochschulen, 1864-1954, vol.3 in Helmuth Plessner (ed.), Untersuchungen dur Lage der deutschen Hochschulehrer (Guttingen: Van den Hoeck, 1953-1956), pp. 204, 207. Примечание: В немецкой университетской системе ранг неординарного профессора соответствовал должности адъюнкт профессора. Доценты были частными преподавателями. Некоторые опечатки были исправлены на основе исходных материалов, в некоторых колонках суммы не совпадают с указанными значениями, так как общее количество университетских должностей по каждой дисциплине включает некоторые преподавательские должности, которые не отражены в таблице (почетный профессор, приглашенный лектор и т.д.) Прим. Ред. Второе условие выполнялось благодаря тенденции к конфликту престижа между философией и естественными науками, наблюдавшегося в Германии в 19 веке. До 1830 года великие идеалистические системы отстаивали статус философии как сверх-науки, которая путем умозаключений выводит все то, что можно открыть кропотливым экспериментальным методом. Однако эти претензии были разбиты быстро развивающимися естественными науками, во главе с химией и вслед за ней физиологией. Паульсен отмечает презрительное отношение к философии, возникшее после роста естественных наук в 1830-е годы, презрение, которое рассеялось только ближе к концу 19 века.18 Герман фон Гельмгольц, физик и физиолог, был главным пропагандистом научных выпадов против спекулятивной психологии, в свои студенческие годы в 1845 году в Берлине он объединился с группой молодых ученых (среди них были Емил Дю-Буа Реймонд, Эрнст Брюкке, Карл Людвиг), которые поклялись придерживаться принципа: «В организме не действуют никакие другие силы кроме физико-химических.»19 К концу 1860-х годов ученые естествоиспытатели почти уничтожили академическую репутацию философии как сверхнауки.20 Таблица 5. Наиболее высокая должность, занимаемая учеными Германской университетской системы, работавшими на медицинском и философском факультете (исключая естественные науки) в 1850 – 1909 гг. Год и факультет 1850-59 Медицина Философия 1860-69 Медицина Философия 1870-79 Медицина Философия 1880-89 Медицина Философия 1890-99 Медицина Философия 1900-09 Медицина Должность Ординарный профессор Неординарный профессор Приват-доцент Итого 57 19 15 91 Процент ученых остававшихся доцентами 16,5 55 13 15 83 18,1 72 68 44 24 37 22 153 114 24,2 19,3 94 138 74 24 53 26 221 188 24,0 13,8 89 118 59 25 64 36 212 179 30,2 20,1 131 162 57 33 138 66 326 261 42,3 25,3 184 48 249 481 51,8 14 Философия 142 25 75 242 31,0 Источник: von Ferber, в упомянутой работе, стр. 81 Примечание: На основе исходного материала была исправлена одна опечатка. Крайняя правая колонка отражает процент ученых, относящихся к числу «неофициального преподавательского состава», в основном доцентов, по отношению к общему числу специалистов. Прим. Ред. Вундт начинал свою карьеру в качестве физиолога в 1857 году во время пика конкуренции за создаваемые новые кафедры физиологии. Однако он оставался доцентом на протяжении 17 лет, Упустив в 1871 г. профессорскую позицию по физиологии и в Гейдельберге, он ушел в философию.21 В 1874 году он осуществил это переход, заняв профессорскую позицию в университете Цюриха, который был своего рода залом ожидания претендентов для назначения в один из крупных университетов собственно Германии. Благодаря своей «Физиологической психологии», выпущенной в этом же году, в 1875 году он получил звание профессора философии первой степени в Лейпциге. До того, как Вундт начал рассматривать философию как свою вторую референтную группу, он начал заниматься тем же, что перед ним делали Гельмгольц, Геринг, Ф.К. Дондерс и многие другие физиологи – проводить эксперименты на функциях органов чувств и нервной системы, время от времени указывая на то, по сравнению с их работой, спекулятивная психология не более чем ненужный анахронизм. Какое-то время Вундт был ассистентом у Гельмгольца, лидера антифилософского движения. Уход Вундта в философию видимо был сопряжен с очень острым личностным кризисом, который можно было разрешить, лишь введя новый философский метод.22 Воспользовавшись эмпирическими методами изучения сознания Фехнера, Вундт предложил строить метафизику на прочной основе, превратив таким образом философию в науку.23 Для сохранения своего научного статуса он не только был вынужден провести революцию в философии, заменив логические умозаключения эмпирическими исследованиями, но также широко разрекламировал себя как совершенно нового типа деятеля, нежели традиционные философы. Брентано, Стампф, Мюллер и Эббингхаус были философами, которые заинтересовались использованием эмпирических методов в своей области эмпирических методов. По всей видимости, они знали о бешеной атаке физиологов на философию, и вместо того, чтобы принять ее ухудшающуюся позицию, они на самом деле «перешли в наступление на территорию неприятеля». Известно, что Стампф встречался с Фехнером и Е.Х. Вебером будучи доцентом,24 Мюллер тоже переписывался с Фехнером,25 а Эббингхаус видимо решил вновь войти в научную среду, случайно увидев копию «Элементов психофизики» Фехнера.26 Несмотря на то, что Брентано ссылается на Гельмгольца, Фехнера и Вундта в своей первой значительной книге «Психология с эмпирической точки зрения» (1874), он в меньшей, чем другие, степени испытал на себе их влияние. Он также был наименьшим экспериментатором в этой группе основателей. Центральной фигурой, безусловно, был Вундт. Он оставил самое большое число последователей, и, кроме того, он наиболее четко сформулировал идеологию «философской революции». Другие, которые изначально были философами, внесли меньший вклад и имели меньшее число личных последователей. Тем не менее, они в определенной степени были «ролевыми гибридами», что явно прослеживается при сравнении их с Фехнером. У последнего была четкая идея, но он предпочел просто писать о ней и относить ее к тому, что Дерек де Солла Прайс называл «генеральный архив науки». Однако философы под влиянием Вундта использовали ее для создания новой ролевой разновидности. Негативные случаи Во Франции не было открытий в области философии, полученных с использованием экспериментальных методов. Во французской академической системе была жесткая конкуренция за позиции во всех естественных науках, физиологи находились в достаточно трудном положении, имея не более одной профессорской позиции на университет даже в конце столетия (Таблица 6). Количество доступных позиций в 15 философских науках было несколько больше. Однако ситуация в целом резко отличалась от положения в Германии, где новые должности в области физиологии пополнялись в течение нескольких десятилетий, тогда как во Франции она впервые начала распространяться во все университеты. Кроме того, во Франции существовала центральная интеллектуальная элита, чей статус оценивался расплывчатым критерием превосходства,, а не на основе постоянных университетских назначений и определенных достижений.27 Линии раздела между дисциплинами были слишком аморфными, чтобы что-либо значить для таких личностей как Бине, который мог себе позволить поверхностно заниматься юриспруденцией, энтомологией, психиатрией, экспериментальной психологией и педагогическим тестированием. Он мог рассчитывать на то, что для удовлетворения его личных потребностей будут созданы соответствующие условия, и что его достижения будут признаны без необходимости их обоснования в терминах какой-либо отдельной академической дисциплины. Существовавшие должности позволяли их обладателям иметь обширный круг возможной деятельности. Например, Люсьен Леви-Брюль, антрополог, занимал должность профессора философии, Эмиль Дюркгейм, социолог, был профессором педагогики, а незначительное количество профессорских позиций вероятнее всего могло быть отдано людям, которые первоначально являлись психиатрами, таким как Пьер Жане или Шарль Блондель. Коллеж де Франс, самое престижное учебное и научно-исследовательское заведение во Франции, награждало за выдающиеся достижения, но не давало особых возможностей для тех, кто хочет успешной карьеры, для воспитания учеников, поскольку все позиции предназначались для исследовательских целей, а не учебных. Рибо, распространив во Франции немецкую психологию, мог получить профессорскую позицию по экспериментальной психологии специально учрежденную для него в Коллеж де Франс, но признание его личных заслуг не позволяло ему создать научную школу. О чисто индивидуальном характере признания заслуг свидетельствует тот факт, что Анри Пьеро мог также получить специально для него созданную позицию в Коллеж де Франс ( по физиологии чувственного восприятия) и поскольку профессор археологии умер не оставив после себя подходящего и видного преемника.28 Таблица 6. Количество академических позиций в области философии и физиологии во французской университетской системе в 1892-1923 гг. Год Философия Физиология Занимаемое Общее Занимаемое Общее кресло количество кресло количество 1892 17 27 10 17 1900 20 28 12 20 1910 22 30 14 27 1923 22 * 17 * Источник: Minerva, Jahrbuch der Celehreten Welt 2 (1892), 10 (1900), 27 (1923) а Включая Коллеж де Франс. * Данных по количеству мест на позициях ниже профессорских за 1923 год нет. Количество университетова 15 15 15 16 В отличие от немецкой университетской системы во Франции дисциплины были не достаточно дифференцированы для того, чтобы создать серьезные конфликты ролей среди людей, обладающих идеями. Элита состояла из единственной группы интеллектуалов, лишенных явно выраженной специализации, а также «философов» в духе восемнадцатого века, тогда как престиж приписывался отдельному человеку, а не дисциплине. В двух словах, французская система ориентировалась на интеллектуальные инновации, вносимые отдельными личностями, и не предоставляла условий для существования движений, стремящихся создать новую дисциплину. 16 Такие же условия, препятствующие развитию ролевого конфликта, существовали и в Англии, и даже в большей степени. Относительное число профессорских позиций в философии и физиологии приблизительно совпадало с числом позиций во Франции (Таблица 7). В обоих случаях было приблизительно по одной позиции на университет, при этом число должностей по философии несколько превышало число в физиологии, но в последней оно росло. Необходимость получить академическую должность была еще менее важна, чем во Франции, где ученому все-таки приходилось, в конце концов, занять какую-нибудь должность, тогда как в Англии даже в этом не было необходимости. До 1832 года в Англии было всего два университета и четыре в Шотландии, причем все они являлись не чем иным как местом, где интеллектуалы из высших классов проводили время. До конца века было основано еще четыре провинциальных университета, а в первое десятилетие двадцатого века к ним прибавилось еще полдюжины. Столкнувшись с угрозой остаться позади технологически ориентированных университетов для «низшего класса», Оксфорд и Кембридж стали принимать новые науки с целью восстановить свое как интеллектуальное, так и социальное превосходство.29 Таблица 7. Количество академических позиций в области философии и физиологии в английской университетской системе в 1892-1923 гг. Год Философия Физиология Занимаемое Общее Занимаемое Общее кресло количество кресло количество 1892 13 15 9 20 1900 16 20 12 11 1910 19 38 14 29 1923 22 * 16 * Источник: Minerva, Jahrbuch der Celehreten Welt 2 (1892), 10 (1900), 27 (1923) а Включая Коллеж де Франс. * Данных по количеству мест на позициях ниже профессорских за 1923 год нет. Количество университетова 10 15 16 16 Этот процесс продолжался в конце девятнадцатого века, как философия, так и физиология по прежнему в значительной степени оставались за пределами английской университетской системы.30 Для физиологов, боровшихся за место в твердыне консервативной науки, академическая философия, которой обучали там, должна была показаться в какой-то степени устарелой и неоправданно привилегированной дисциплиной. Но фактор мобильности отсутствовал, поскольку по-прежнему была возможность заработать наивысший авторитет в философии или физиологии вне университетов. Такая «неуниверситетская» традиция служила отдушиной для сброса напряжения, которое могло бы приводить к возникновению новой психологии. В Соединенных Штатах экспериментальной психологии также не удалось зародиться, однако крупное и успешное движение последователей немецкой психологии появилось в 1880-х годах на целую декаду или две раньше, чем такое движение (в меньшем масштабе) возникло во Франции или в Англии. К этому периоду в стране уже было большое количество небольших колледжей.31 В этих колледжах психология являлась разделом философии, которая представляла собой разновидность шотландской философии восемнадцатого века с тяжелым религиозным звучанием. Ее преподавали президенты колледжей, 90 процентов которых были духовными лицами.32 Философия занимала такое же доминирующее положение, как и в Германии в начале столетия, но во всем остальном колледжи напоминали философские факультеты (младшие курсы) германских университетов до реформ Гумбольдта в 1910 году. Процесс обучения был основан на зубрежке, ставки были низкие, а условий для проведения исследовательской работы не было. Преподавательские позиции были не более чем синекурой для несостоявшихся священников.33 В таких условиях движение для 17 изобретения новой дисциплины было невозможным, не было позиций за которые стоило бы побороться, учреждения были слишком малы для специализации, а в круг деятельности студенческо-преподавательского состава исследовательская работа не входила. Стремительное продвижение экспериментальной психологии, несомненно явившееся производной от развития немецкой психологии, началось только после основания первой высших аспирантуры в 1876 году. Выводы Инновация экспериментальной психологии произошла благодаря действию механизма гибридизации ролей. Если исключить независимо организованные исследовательские традиции, существовавшие во Франции и Англии, которые только позднее были отнесены к развитию экспериментальной психологии, рождение этой дисциплины произошло только в Германии. Для этого потребовалось действие трех факторов: (а) роль физиологов и философов носила скорее академический, а не любительский характер; (б) условия конкуренции были лучше в области философии, чем в физиологии, что способствовало мобильности ученых и научных методик в философию; (в) академический статус философии был ниже статуса физиологии, что заставляло физиологов поддерживать свой статус, применяя свои экспериментальные методы к материалу философии. В Германии налицо были все три фактора. Во Франции в определенной степени имел место первый фактор. Все задействованные в этом процессе лица со временем получили полные научные должности, хотя их карьера часто начиналась вне академической системы, а их академические позиции были мало стандартизированы. Второй фактор присутствовал в незначительной мере, а последний отсутствовал совсем, поскольку престижем обладали отдельные личности и официальные почести, которые он получал, а не дисциплины в целом. В отношении двух последних факторов Англия была похожа на Францию, а первый фактор присутствовал здесь еще в более ограниченном виде, чем во Франции, поскольку тип ученых-дилетантов преобладал среди философов и физиологов. До 1880 года в Соединенных Штатах не существовало даже зачатков академической системы, в которой могли бы действовать эти факторы. Это объясняет, почему взлет начался в Германии. Причина, по которой Франция никогда не входила в основное направление развития, а Англия и США вошли, пока остается неисследованным. 18 Примечания *Эта работа частично основывается на одном из тезисов докторской диссертации (M. A.) Ренделла Коллинза (Калифорнийский университет в Беркли, 1965). Авторы выражают свою признательность профессорам Дэвиду Кречу и Гарольду Виленски за их замечания и предложения, а также проекту сравнительного национального развития Калифорнийского университета в Беркли за финансовую поддержку. Derek de Solla Price, Little Science, Big Science (New York: Colombia University Press, 1963), pp. 1-32; Gerald Holton, “Scientific Research and Scholarship: Notes Toward the design of Proper Scales,” Daedalus 91 (Spring 1962), pp. 362-99. 2 Хотя иногда может наблюдаться ускорение и дальнейшее развитие, но рассмотрение этой возможности необязательно для целей данной статьи. 3 Это не означает, что такое изучение непременно является бесполезным. Его потенциальная пригодность зависит от нахождения различимых признаков, которые позволяют предсказать, какая идея является, и какая не является «плодоносной». 4 Это хорошо согласуется с часто наблюдаемым феноменом одновременно нескольких открытий в науке. (Ср. Robert K. Merton, “Singletones and Multiples in Scientific Discovery: A Chapter in the Sociology of Scientific Discovery,” Proceedings of the American Philosophical Society 106 (1961), pp. 471-86. 5 Эти публикации представляют не общее число отчетов по экспериментальным и физиологическим исследованиям в психологии, а скорее обзорные статьи, книги и работы, относящиеся к теории и методологии экспериментальной и физиологической психологии. Полные таблицы относительно отчетов об исследованиях за этот период недоступны; однако для наших целей данный список может оказаться даже более полезным, чем такие таблицы. Он представляет собой набор отдельных описаний научной работы в данной области; именно поэтому он гораздо лучше демонстрирует рост интереса к научной психологии, чем это сделало бы собрание исследований, которое в то время могло не рассматриваться, как имеющее важность для психологии. 6 Richard Muller-Freienfels, Die Hauptrichtung der gegenwartigen Psychologie (Leipzig: Quelle &Meyer, 1929), pp. 3-6. Gregory Zilboorg, A History of Medical Psychology (New York: Norton, 1941, pp.400, 411-12, 434-435, 441. В конце девятнадцатого века Брейер и Фрейд развивали психологическую психиатрию, но в последующие десятилетия между фрейдизмом и немецкой академической психологией не было никаких контактов (за исключением контактов самого негативного характера). 8 Германия: Muller-Freienfels, ранее упомянутая работа; Франция: Fernand-Licuen Mueller, Historie de la psychologie (Paris: Payot, 1960); Англия: John C. Flugel, A Hundred Years of Psychology, 2d ed. (London: Duckworth, 1951); Америка: Edwin G. Boring, A History of experimental Psychologists (Philadelphia: Lippincott, 1963). Данный анализ не включал Россию. Ее вклад в психологическую литературу до недавних лет был невелик. Великие первопроходцы такие, как Сеченов, Павлов, Бехтерев все были физиологами и, следовательно, не могут рассматриваться среди психологов. Они являются хорошим примером людей, чьи работы могут быть интегрированы в научную психологию только потому, что они были продолжены впоследствии и привели к созданию дисциплины. 9 Биографические и карьерные сведения взяты из пяти источников по истории психологии, указанных выше (особенно из книги Боринга), а также из работ Mollie D. Boring и Edwin G. Boring Masters and pupils among American Psychologists, American Journal of Psychology, 61 (1948), pp. 527-34; Carl Murchison (ed.), PsychologicalRegister, vols. 2 and 3 (Worcester, Mass.: Clark University Press, 1929 – 1933); Minerva: Jahrbuch der Gelehrten Welt (Leipzig: 1892). Под словом «Германия» мы подразумеваем и Австрию и некоторые немецко-говорящие университеты Швейцарии и Центральной Европы, под словом «Франция» имеется также ввиду франкоговорящая Швейцария и Бельгия. 10 Конечно эти схемы не включают всей популяции психологов данного периода, а некоторых считали людьми, не имевшими последователей, только потому, что таковые не были приведены в источниках, из которых были взяты эти имена. Тем не менее, мы считаем, что мы правильно выбрали эту форму оценки возникновения научной дисциплины, поскольку наличие людей, которые составляют основу научного направления, является важным фактором ее существования. 11 Фехнер был физиком, отойдя от этой науки, посвятил много лет написанию пантеистических антиматериалистических философских работ. Его труды не имели особого успеха из-за реакции против идеализма, которой появился в середине 19 века. В 1850 году Фехнер продолжил экспериментальные работы Е.Х. Вебера о кожной и мышечной чувствительности с целью выведения математических законов восприятия. Однако данное исследование было неотъемлемой частью пантеистической системы Фехнера, законы метафизики должны были представить наглядное доказательство его убеждений о том, что материя и сознание являются аспектами одной и той же субстанции. Он предложил объяснение всего физического мира, как состоящего из душ людей, взаимодействущих друг с другом посредством своих материальных тел. Ср. Robert I. Watson, The Great Psychologists (Philadelphia: Lippincott, 1963), p. 215, and E. G. Boring, “Fechner: Inadvertent Founder of Psychophysics,” in E. G. Boring, History, Psychology and Science: Selected Papers (New York: Wiley, 1963). Pp. 126-31. 12 Ср. Tomas S. Kuhn, The Structure of Scientific Revolution (Chicago: University of Chicago Press, 1962), где представлено обсуждение того, как научные дисциплины способны сделать «накопленный прорыв» благодаря тому, что они интегрированы вокруг определенной «парадигмы» или модели научной реальности, с присущей ей методологией и направлениями исследований. Конечно, можно утверждать, что даже в настоящее время в психологии нет в целом согласия по поводу центральной, определяющей реальность теории, которую Кун называет «парадигмой» и что это понятие применимо только в таких науках как физика, в которых существуют такие теории. Здесь мы употребляем этот термин в более широком понимании, подразумевая под этим то, что в каждой дисциплине должен наличествовать какое-то хоть минимальное согласия в вопросе о границах предмета, в рамках которых последователи этой науки фокусируют свое внимание, а также в вопросе о спектре применяемых исследовательских методов. 13 Еще одним показателем слабости французской системы является стравнительно более высокая «смертность» среди французских психологических журналов. В период с 1850 по 1950 год 70% психологических журналов, основных здесь, исчезли, по сравнению с 50% в Америке и 51% в Германии (до 1934 года, не считая многие случаи закрывания журналов при нацизме) и 21% в Британии. Ср. Robert S. Daniel and Chauncey M. Louttit, Professional Problems in Psychology (New York: Prentice-Hall, 1953), pp. 25, 358-74. 14 Joseph Ben David, “Roles and Innovations in Medicine,” American Journal of Sociology, 65 (1960), pp. 557-68 [настоящий сборник, часть 1. Джон Галлахорн и Джин Галлахорн (John T. Gullahorn and Jeanne E. Gullahorn, “Role Conflict and its resolution,” Sociological Quarterly, 4 (1963), pp. 32-48) различают два вида ролевых конфликтов: «конфликт из-за статуса», при котором лицо, обладающее одним статусом, испытывает на себе конфликтующие ожидания от окружающих его лиц, и условный ролевой конфликт, который возникает из-за одновременного выполнения двух ролей. В литературе в основном обсуждается первая разновидность (например, в Robert K. Merton, “The Role-Set: Problems in Sociological Theory,” British Journal of Sociology, 8 (1957), pp. 106-20; Neal Gross, Ward S. Mason, and Alexander W. MacEachern, Explorations in Role Analysis (New York: Wiley & Sons, 1958). Мы выделяем третью разновидность конфликта, проистекающую скорее из мобильности, чем из статичных ситуаций, описанных выше. См. Peter M. Blau, “Social Mobility and Interpersonal relations,” American Sociological Review, 21 (1956), pp. 290-95. Причины большего самоотождествления ученых с традиционными научными дисциплинами, чем с менее престижными вновь возникающими специальностям обсуждаются в статье Warren O. Hagstrom, The Scientific Community (New York: Basic Books, 1965), pp. 53, 209. 15 Для ученого это скорее вопрос не социального статуса или престижа, а эффективности или способности дисциплины развиваться в соответствии с его интеллектуальными потребностями. См. в упомянутой ранее работе Хагстрома теоретическое описание науки как формы социальной организации, в которой главнейшим контролирующим механизмом является конкуренция за признание группой коллег. См. также на стр. 208-20 обзор дисциплинарной дифференциации. 7 19 16 Awraham Zloczower, Career opportunities and the Growth of Scientific Discovery in Nineteenth-Century Germany with Special Reference to Physiology, неопубликованная диссертация на степень Магистра гуманитарных наук, отделение социологии Еврейского университета, 1960 г. [Опубликовано в настоящее время в Arno Press, New York, 1981 г.] 17 Там же. 18 Freidrich Paulsen, The German Universities and University Study (New York: Longmans Green, 1906). 19 Edwin G. Boring, в упомянутой работе, стр. 708. 20 G. Stanley Hall, Founders of Modern Psychology (New York: Appleton, 1912), p. 138. 21 Edwin G. Boring, в упомянутой работе, стр. 319 22 Возможно Гельмгольц воспринял это как в некоторой степени предательство, по некоторым свидетельствам именно антагонизм Гельмгольца помешал его бывшему ассистенту занять должность в Берлинском университете в 1894 году. См. в том же источнике, стр. 389. 23 Холл, в упомянутой работе, стр. 323-326. 24 Edwin G. Boring, в упомянутой работе, стр. 363 25 Там же, стр. 374 26 Там же, стр. 387 27 Joseph Ben-David and Awraham Zloczower, “Universities and Academic Systems in Modern Societies,” European Journal of Sociology 3 (1962), pp. 45-85 (настоящий сборник, глава 6). 28 Henri Pieron, “Autobiography,” in Carl Murchison (ed.), A History of Psychology in Autobiography, vol. 4 (Worcester, Mass.: Clark University Press, 1952). 29 Walter H.G. Armytage, Civic Universities (London: Ernest Benn, 1955), pp. 178, 206. 30 Например как Герберт Спенсер, так и Д. С. Милль не занимали академических должностей. Исследования в области физиологии в основном проводились практикующими врачами в независимых клиниках. Ср. Richard Hofstadter and Walter P. Metzger, The development of Academic Freedom in the United States (New York: Columbia University Press, 1955), pp. 211, 233. 32 Такова например «факультативная психология» Томаса Рейда, Дугласа Стюарта и Томаса Брауна. О роли президента см. упомянутую ранее работу Richard Hofstadter and Walter P. Metzger, стр. 297. 33 Bernard Berelson, Graduate Education in the United States (New York: McGraw-Hill, 1960), p.14. 20