Кто и как конструирует эффект “rally around the flag”
advertisement
Казун Анастасия Дмитриевна младший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований НИУ ВШЭ, преподаватель кафедры экономической социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ. Дискуссия об экономических санкциях: Кто и как конструирует эффект “rally around the flag” в современной России? 1. Введение Владимир Путин является самым популярным политическим деятелем современной России. Согласно опросам общественного мнения, рейтинг Путина вырос с 61-65% в конце 2013 года до 80% в марте 2014 (и 89% летом 2015).1 Причем произошли эти драматические изменения во время конфликта на Украине, усложнения отношений с Западными странами после присоединения Крыма, введения экономических санкций и российского продовольственного эмбарго и т.д. Фактически, Россия попала в политическую изоляцию и столкнулась с серьезными экономическими проблемами (девальвация рубля, падение цен на нефть и т.д.). Очевидно, что ситуация в стране не выглядит благоприятной для роста популярности лидера государства. При этом новейшие исследования показывают, что рейтинг одобрения президента является реальным, а возможные завышения рейтингов не превышают нескольких процентных пунктов [Frye et al., forthcoming]. Таким образом, мы сталкиваемся с ситуацией, когда после масштабных протестов зимы 2011-2012 годов одобрение действий власти начинает расти. Причем происходит это в сложный и с экономической, и с политической точки зрения период, когда одобрять, казалось бы, нечего. Это абсурдно и беспрецедентно? Отнюдь. История знает и более масштабные взлеты популярности лидеров государств на фоне кризисных ситуаций. Так, по результатам опросов Гэллопа, после 11 сентября рейтинг Джорджа Буша буквально за неделю вырос на 35%2 [Baum, 2002]. Нападение на Перл Харбр повлекло за собой 12% рост популярности Рузвельта [Ibid]. Фолклендская война сыграла немалую роль в переизбрании Маргерет Тэтчер на второй срок [Ogden 1992], а война в Персидском заливе «подарила» Джорджу Бушу-старшему рост рейтинга с 58% до 89% всего за два месяца [Norrander, Wilcox 1993]. Отмечался такой эффект и в отношении других лидеров государств. Феномен увеличения поддержки национальных лидеров на фоне внешних 1 Результаты исследований независимой исследовательской организации Левада-центр. URL: http://www.levada.ru/indikatory/odobrenie-organov-vlasti/ 2 Опросы были проведены: 7–10 сентября и 14–15 сентября угроз и кризисных ситуаций был назван «rally around the flag» [Mueller, 1970]. В этом исследовании мы предполагаем, что ситуация экономических санкций и российского продовольственного эмбарго, возникшая после присоединения Крыма в марте 2014 года, стала основой для возникновения эффекта «rally around the flag» в России и роста одобрения президента Владимира Путина. 2. Обзор литературы Исследователи отмечают, что «rally around the flag» может наблюдаться в случае разных международных конфликтов, войн и национальных трагедий. Для того чтобы данный феномен возник, необходимо, чтобы событие отвечало ряду требований. Так, граждане будут объединяться вокруг национального лидера после внезапных событий международного уровня, которые являются актуальными для страны в целом [Mueller 1973]. Не менее важным оказывается наличие персонифицированного «другого». Так, ущерб от стихийных бедствий или аварий на заводах не способствуют повышению популярности представителей власти. Напротив, такие происшествия часто воспринимаются как индикатор ее слабости. Исследователи отмечают высокое значение СМИ при формировании «rally around the flag» [например, Lian, Oneal 1993; Newman, Forcehimes 2010]. Знания людей о консолидирующих событиях опосредовано дискуссией в СМИ, очень малая часть населения является непосредственными участниками таких событий. Таким образом, сложно отрицать влияние массовых коммуникаций на «rally around the flag». Ведь люди воспринимают не саму проблему, а ее медиа-образ [Cacciatore et al. 2016]. Кроме того, объясняя влияние СМИ на ралли эффект, исследователи отмечают, что в кризисных ситуациях события происходят внезапно и быстро сменяют друг друга [Brody 1991]. В этой сложной обстановке представители власти фактически обладают монополией на информацию, тогда как оппозиционные лидеры в ситуации дефицита достоверных сведений предпочитают воздерживаться от комментариев [Ibid]. В результате в коммуникационном пространстве фактически отсутствует критика действий власти. Логично, что у аудитории СМИ складывается ощущение, что действия властей верны и именно они будут способствовать выходу из кризиса. Основой для формирования ралли эффекта могут становиться самые разные кризисные ситуации: военные интервенции за рубежом, крупные военные операции, значимые дипломатические события и встречи глав конфликтующих государств [Mueller 1973]. В дальнейшем к консолидирующим событиям были также отнесены теракты [Bennett 2014; Perrin, Smolek 2009]. Впрочем, недавние исследования позволяют еще больше расширить этот список, включив в него также экономические санкции. Примером того, что экономические санкции могут способствовать консолидации населения вокруг национального лидера, может служить кейс введения санкций ООН по отношению к Эритрее [Hirt 2015]. Когда в 2009 году было наложено эмбарго на поставки оружия в Эритрею, заморожены активы страны в банках, а также вступил в силу запрет на въезд лидеров в страны ООН, представители власти и оппозиция предприняли попытки использовать сложившуюся ситуацию в своих целях. Для власти ограничительные меры стали способом создать эффект «rally around the flag» и привлечь дополнительные ресурсы (в том числе в виде налогов) для снижения негативных эффектов санкций. Данная стратегия была успешно реализована, что позволило власти не только сохранить, но и в некотором смысле упрочнить свою позицию. Исследователи отмечают, что санкции, накладываемые на страны с недемократическим режимом, зачастую не достигают своих изначальных целей [Grauvogel, von Soest 2014]. В некоторых случаях, они даже приводят к увеличению поддержки национального лидера. Однако это становится возможным при соблюдении некоторых условий [Ibid]. Во-первых, важно, чтобы изначальная поддержка власти в стране была достаточно высокой. Во-вторых, такое развитие событий более вероятно, когда санкции не полностью «перекрывают стране кислород», т.е. данные меры не должны быть применены ключевыми партнерами страны, или же они должны охватывать только отдельные стороны экономических отношений между странами. При таких условиях, которые, очевидно, выполняются в современной России, экономические санкции становятся причиной возникновения ралли эффекта и повышают уровень поддержки власти. Кроме того, значим в данном случае также выбор риторической стратегии, которая будет использоваться СМИ для оправдания сложившейся ситуации. 3. Методология исследования На примере ситуации экономических санкций мы рассмотрим конкретные технологии, которые позволили группам интересов добиться достаточно сильного эффекта «rally around the flag» в современной России. Для этого мы проанализируем дискуссию о санкциях и продовольственном эмбарго в российской прессе за период с марта 2014 по декабрь 2014. Мы ограничиваем анализ такими временными рамками, поскольку интенсивность дискуссии по вопросу экономических санкций стремительно снижается в декабре 2014 года и, далее, стабилизируется на сравнительно невысоком уровне. Внимание СМИ и населения переключается на “конкурирующие” вопросы [Хилгартнер, Боск, 2008]- курс рубля по отношению к евро и доллару, а также стоимость нефти. Санкции как таковые в этот момент уже теряют свою актуальность для публичного обсуждения. В докладе мы анализируем дискуссию в наиболее влиятельных печатных СМИ. Исходя из этого, выборка изданий для анализа основана на TPR рейтинге печатных изданий России. Для анализа были отобраны четырех российских печатных изданиях: Российская газета (945 статей), Новая газета (396 статей), Аргументы и факты (258 статей) и Коммерсант (1574 статьи). Поскольку данные газеты не только являются наиболее популярными, но и отражают разные политические позиции, можно утверждать, что настоящая выборка отвечает предъявляемому нами требованию разнообразия. После завершения формирования выборки был проведен поиск публикаций в указанных изданиях по запросу «санкции» посредством ресурса «Интегрум». Далее, из обнаруженных публикаций исключались статьи, не соответствующие теме настоящей работы. Релевантными являются публикации, содержащие мнения о потенциальных и/или реальных последствиях принятия экономических санкций (и введения российского продовольственного эмбарго – «антисанкций»). Из анализа исключены статьи, упоминание санкций в которых не относится к ситуации применения экономических санкций в отношении России, а также тексты, с эпизодическим упоминанием санкций как одной из сложностей, стоящих на пути отечественной экономики. 4. Результаты исследования 4.1. Контекст для ралли или Как все начиналось? Консолидация россиян вокруг Владимира Путина в кризисной ситуации не вызывает большого удивления. Разного рода конфликты неоднократно приводили к увеличению рейтинга В. Путина. Так, ростом популярности среди населения для политика обернулось его участие в разрешении конфликта в Чечне (Вторая чеченская война), а также теракт на Дубровке (2002), противостояние с США по вопросу Ирака (2003) и конфликт с Грузией (2008). Однако никогда рейтинг президента не был так стабильно высок как в 2014-2015 годах. Это подводит нас к необходимости рассмотреть другой аспект ситуации: фактически на протяжении всего времени нахождения у власти рейтинг Владимира Путина был тесно связан не только с международными кризисами, но и с экономической ситуацией в России. Именно поэтому ряд исследователей предполагали, что падение уровня поддержки президента в 2011-2012 годах, когда ухудшения экономической ситуации не наблюдалось, будет недолговечным и влияние экономики останется значительным, тогда как национальные потрясения, национализм и анти-американизм не смогут оказать значимого воздействия на популярность В. Путина [Treisman, 2014]. Очевидно, что данный прогноз не оправдался: экономическая ситуация перестала являться определяющей при формировании рейтинга национального лидера, а национальные потрясения стали базой для формирования поддержки национального лидера. Впрочем, такая ситуация не является уникальной. Исследователи отмечают, что «rally around the flag» на фоне кризисных ситуаций может отвлекать внимание населения от экономических проблем [Tir, Singh 2013]. Большее удивление вызывает устойчивость данного эффекта. Как правило, ралли эффект сохраняется сравнительно недолго. По некоторым оценкам, популярность президента страны обычно возвращается к изначальному уровню в течение 6 месяцев [Norrander, Wilcox 1993]. Другие исследователи отмечают, что снижение рейтинга после rally event составляет в среднем 5-6% в месяц [Mueller 1970] (впрочем, с учетом масштабов данного эффекта эти оценки очень близки). Тогда как в России рейтинг Путина превышает 80% уже два года. Отчасти, такая небывало высокая стабильность ралли эффекта может быть объяснена культурными особенностями России. Так, исследователи отмечали, что рост рейтинга национального лидера после трагедий в некоторых странах сохраняется дольше [Dinesen, Jæger 2013]. Однако культурная специфика России не может в полной мере объяснить такие большие различия в проявлении rally effect по сравнению с другими странами. Обычно культурный фактор используют для объяснения различий в пару месяцев, а не в полтора года. Еще одно возможное объяснение небывало стабильного роста популярности Путина в России состоит в том, что на рейтинг одобрения президента в данном случае влияют сразу несколько консолидирующих событий. Так, первоначально объединение общества происходит на фоне присоединения Крыма, а потом ралли эффект подпитывается экономическими санкциями, введением продовольственного эмбарго, уничтожением санкционных продуктов в прямом эфире, конфликтом с Турцией и т.д. Таким образом, мы имеем дело с серией кризисов, которые этот эффект поддерживают. Однако возникает вопрос: «Почему люди не разочаруются во власти, которая не в силах решить проблему, а только провоцирует новые конфликты?». Исследования терактов показывают, что повторные атаки обычно приводят к снижению популярности власти, а не ее еще большему увеличению [Chowanietz 2011]. Соответственно, такая интерпретация также представляется сомнительной. Поэтому мы предлагаем использовать в качестве объяснения устойчивости ралли эффекта в современной России особенности риторики СМИ и специфику освещения этих проблем и конфликтов. 4.2. Как СМИ санкции депроблематизировали? Спектр стратегий, используемых для депроблематизации различных вопросов достаточно широк. Такого рода меры могут как опровергать значимости и актуальность проблемы как таковой (несочувствующая контрриторика), так и доказывать несостоятельности предлагаемых путей ее решения (сочувствующая контрриторика) [Ibarra, Kitsuse, 2003]. В частности, в первом случае возможно приведение опровергающих примеров, ситуация может быть представлена как серия отдельных инцидентов, также могут предприниматься попытки дискредитации участников дискуссии. Тогда как в рамках сочувствующей контрриторики проблема может преподноситься как неизбежность, а способы борьбы с ней признаваться не менее опасными, чем сама проблемная ситуация. В российском публичном пространстве в дискуссии о санкциях преобладала несочувствующая контрриторика. Так, сразу после принятия первых пакетов санкций популярность приобрела стратегия антитипизации, обращающая внимание на то, что данные меры не нанесли значительного ущерба ни экономике страны, ни ее финансовому рынку. В результате, экономические санкции предстают перед читателем как серия отдельных негативных эпизодов, касающихся в первую очередь конкретных физических и юридических лиц. «Для российского рынка эти санкции не страшны, и потому рост стоимости рублевых активов после их оглашения ускорился» [Коммерсант, 18.03.2014]. В целом, популярность данной стратегии именно в начальный период санкционной эпопеи может объясняться спецификой развития проблемы. Действительно, на первом этапе, санкции имеют скорее имиджевой, чем экономический характер. Так, первый пакет санкций, направленный против российских предприятий (оборонных и сырьевых) был принят только в июле 2014 года. До этого момента принятые меры лишь ограничивали въезд в некоторые страны для отдельных граждан страны. Таким образом, санкции действительно не оказывали прямого влияния на экономическую ситуацию в России. 3 К концу 2014 года, когда стратегия антитипизации начинает применяться реже, высокую популярность приобретают опровергающие истории. Реализация данной стратегии предполагала приведение примеров, опровергающих «проблемность» экономических санкций. В целом, используемые контрпримеры могут быть разделены на два уровня: мировой уровень и уровень субъектов федерации. Так, значительное число статей в рассмотренных печатных изданиях апеллирует к опыту других стран (главным 3 Впрочем, опосредованное воздействие первых санкционных списков на деловой климат было возможным, ввиду снижения привлекательности России как делового партнера. образом Китай и Иран), попавших под экономические санкции. Причем акцент в данном случае делается не на том, что страны не понесли значительных потерь в результате наложения санкций, а на том, что принятые западными странами меры выступили своеобразным стимулом для развития. «На санкции Америки Иран ответил подъёмом своей экономики; Сегодня страна не только обеспечивает себя овощами, фруктами, зерном, но и продаёт пшеницу за рубеж». [АиФ, 12.11.2014] В унисон оптимистичным отсылкам к опыту других стран звучат комментарии из регионов, констатирующие растущие возможности для отечественного производителя, связанные с ограничением конкуренции в результате введения российского продовольственного эмбарго. «Импортозамещение» становится магической фразой, обосновывающей не только «не-проблемность», но и желательность текущего формата отношений с западными странами (главным образом, продовольственного эмбарго). О. КОРОЛЁВ, губернатор Липецкой области: «Благодаря санкциям в нашей области получили развитие все без исключения отрасли, потому что работают на всю катушку по импортозамещению». [АиФ, 03.12.2014] Другое направление несочувствующей контрриторики основывается на описании особенностей участников дискуссии. Если изложенные нами ранее стратегии сводились к разъяснению того, почему санкции не должны нанести вреда экономике, то две другие несочувствующие стратегии, которые будут описаны далее, скорее подчеркивают основания для недоверия тем группам интересов, которые проблематизируют данный вопрос. Так, в рамках контрриторики неискренности подчеркивается, что те группы, которые говорят о негативном воздействии санкций на ситуацию в стране, в действительности не столько беспокоятся об общественном благе, сколько отстаивают собственные эгоистические интересы. Представители бизнеса, в данном случае, могут обвиняться в попытках осуществления отраслевого лоббизма и получения разного рода преференций (государственные субсидии, кредиты и т.д.) под предлогом потерь, понесенных в результате экономических санкций. Для политиков выражение той или иной позиции относительно экономических санкций становится способом привлечения поддержки определенных групп населения. Аналогичным образом, личный интерес может быть выделен едва ли не для каждой группы, участвующей в дискуссии. «В очередь за госпомощью выстраиваются банки, нефтяные компании - мол, они пострадали от санкций». [АиФ, 05.11.2014] Контрриторика истерии в свою очередь также призывает усомниться в участниках процесса проблематизации экономических санкций, подчеркивая их излишнюю эмоциональность. Так, в ряде случаев, заявления о негативных последствиях экономических санкций преподносятся как паническая реакция, не имеющая под собой никаких оснований. Оппоненты, таким образом, представляются в качестве недостаточно компетентных людей, которые в своих действиях больше руководствуются эмоциями, а не здравым смыслом. Используя данную стратегию, участники процесса депроблематизации руководствуются той же логикой, что и в предыдущем случае – дискредитация оппонента позволяет привлечь людей на свою сторону. «Санкции в отношении лиц, не имеющих никакого отношения к Украине, зато фигурировавших в горячечных эссе Немцова и Навального (помните еще таких бывших политиков?) - полная неадекватность». [Российская газета, 26.03.2014] Значительно меньшей популярностью в случае дискуссии об экономических санкциях пользовалась сочувствующая контрриторика, в рамках которой признается, что ситуация является проблемной, однако подчеркивается, что она в некоторой степени неизбежна, поскольку попытки решения проблемы приведут к еще более серьезным негативным последствиям. Так, на начальной стадии дискуссии об экономических санкциях, в прессе упоминалось, что альтернативой присоединению Крыма, повлекшему за собой ухудшение отношений с западными странами, было значительное число жертв среди русскоязычного населения полуострова. Подобные тезисы могут быть отнесены к стратегии критики тактики, согласно которой предлагаемые способы решения проблемы представляются более опасными, чем исконная ситуация. Так, экономическим санкциям противопоставлен потенциальный вооруженный конфликт в Крыму. Таким образом, читателю демонстрируется, что выбор в данном случае происходит между большим и малым злом. «Министр иностранных дел Британии в красках расписал газете "Дейли телеграф", какие санкции применят к Москве за ее желание восстановить историческую справедливость и избежать в Крыму большой крови». [Российская газета, 24.03.2014] Следует отметить, что разные печатные издания играли неодинаковую роль в процессе депроблематизации экономических санкций. Так, наиболее активно контрриторические стратегии использовались в изданиях, которые лояльны власти или принадлежат ее органам (например, в АиФ – принадлежит мэрии Москвы, в Российской газете – официальное печатное издание Правительства РФ). Деловое издание Коммерсант преимущественно публиковало нейтральные, свободные от оценок экономических санкций статьи, которые репрезентировали разнообразные мнения о последствиях данной меры. Что касается Новой газеты, данное издание фактически не участвовало в депроблематизации большинство ухудшения публикаций отношений газеты с западными подчеркивают странами. значительные Напротив, имиджевые и экономические потери понесенные Россией в результате экономических санкций и продовольственного эмбарго. Такое распределение ролей между газетами не вызывает удивления и соотносится с их редакционными политиками. Так, в силу того что представители власти были наиболее заинтересованы в депроблематизации санкций и конструировании «rally around the flag», логично, что контрриторические стратегии преобладают в газетах, являющихся площадкой для высказываний данной группы и в определенной мере лояльных ей. Новая газета же может быть отнесена к оппозиционным изданиям, что объясняет ее противоположную позицию. Тогда как условный нейтралитет Коммерсанта может быть связан со спецификой аудитории издания. Отчасти, газета ориентирована на представителей бизнеса, которые до некоторой степени осведомлены о реальных последствиях санкций. Соответственно, издание пытается поддерживать дискуссию на экспертном уровне, опираясь, в первую очередь, на рациональные аргументы, а не эмоциональные оценки и высказывания. 5. Выводы В настоящее время Россия столкнулась с серьезным экономическим кризисом и осложнившимися отношениями со многими странами мира после присоединения Крыма. Казалось бы, популярность национального лидера должна снижаться в подобных обстоятельствах. Тем более, рейтинг Владимира Путина долгое время был тесно связан с оценками экономической ситуации в стране [Treisman, 2014]. Однако этого не происходит. Напротив, уровень популярности президента значительно повысился. Данный феномен может объясняться возникновением «rally around the flag» - эффекта роста популярности национальных лидеров в период международных конфликтов и кризисов. Во многом ралли эффект является результатом дискуссии в СМИ, способствующей консолидации общества для противостояния внешней угрозе. В случае экономических санкций, значимую роль в формировании понимания проблемы и создании «rally around the flag» сыграли стратегии депроблематизации этого вопроса. В частности, они позволили поддерживать внимание к вопросу, не провоцируя у населения беспокойства. Для «rally around the flag» необходимо значительное внимание граждан к событию. При этом для того чтобы сделать этот эффект устойчивым, необходимо, чтобы внимание не ослабевало, а люди не проблематизировали этот вопрос и не связывали его с низкой компетентностью власти. Все эти задачи могут быть решены в результате использования контрриторических стратегий, примеры которых были приведены в статье. Литература 1. Baum M. A. The Constituent Roundations of the Rally-round-the-Flag Phenomenon // International Studies Quarterly. 2002. Vol. 46. № 2. P. 263–298. 2. Bennett E. Terrorist Attacks & Presidential Approval Rating // Politikon. 2014. № 2. P.27–44. 3. Brody R. Assessing Presidential Character: The Media, Elite Opinion, and Public Support. Stanford, CA: Stanford University Press. 1991. 4. Cacciatore M. A., Scheufele D. A., Iyengar Sh. The End of Framing as We Know It … and the Future of Media Effects // Mass Communication and Society. 2016. № 1. P.7–23. 5. Chowanietz C. Rallying around the Flag or Railing against the Government? Political Parties’ Reactions to Terrorist Acts // Party Politics. 2011. № 5. P. 673–698. 6. Dinesen P. T., Jæger M. M. The Effect of Terror on Institutional Trust: New Evidence from the 3/11 Madrid Terrorist Attack // Political Psychology. 2013. № 6. P. 917–926. 7. Frye T., Gehlbach S., Marquardt K. L., Reuter O. J. Is Putin’s Popularity Real? // Post-Soviet Affairs (Forthcoming). 8. Grauvogel J., von Soest C. Claims to Legitimacy Count: Why Sanctions Fail to Instigate Democratisation in Authoritarian Regimes: Claims to Legitimacy Count // European Journal of Political Research. 2014. № 4. P. 635–653. 9. Hilgartner S., Bosk Ch.L. The Rise and Fall of Social Problems: A Public Arenas Model // The American Journal of Sociology. 1988. № 1. P. 53–78. 10. Hirt N. The Eritrean Diaspora and Its Impact on Regime Stability: Responses to UN Sanctions // African Affairs. 2015. № 454. P. 115–135. 11. Ibarra P., Kitsuse J. Claims-making Discourse and Vernacular Resources // Challenges and Choices: Constructionist Perspectives on Social Problems / G. Miller, J.A. Holstein (Eds.). N.Y. 2003. P. 17-50. 12. Lian B., Oneal J. R. Presidents, the Use of Military Force, and Public Opinion // Journal of Conflict Resolution. 1993. № 2. P. 277–300. 13. Mueller J. E. Presidential Popularity from Truman to Johnson // American Political Science Review. 1970. Vol. 64. № 1. P. 18–34. 14. Mueller J. E. War, Presidents and Public Opinion. New York: John Wiley & Sons Inc. 1973. 15. Newman B., Forcehimes A. ‘Rally Round the Flag’ Events for Presidential Approval Research // Electoral Studies. 2010. № 29. P. 144–154. 16. Norrander B., Wilcox C. Rallying around the Flag and Partisan Change: The Case of the Persian Gulf War // Political Research Quarterly. 1993. № 4. P. 759–770. 17. Ogden C. Maggie: an Intimate Portrait of a Woman in Power. New York: Simon and Schuster. 1990. 18. Perrin A. J., Smolek S. J. Who Trusts? Race, Gender, and the September 11 Rally Effect among Young Adults // Social Science Research. 2009. № 1. P. 134–145. 19. Tir J., Singh Sh. P. Is It the Economy or Foreign Policy, Stupid? The Impact of Foreign Crises on Leader Support // Comparative Politics. 2013. № 1. P. 83–101. 20. Treisman D. Putin’s Popularity since 2010: Why Did Support for the Kremlin Plunge, Then Stabilize? // Post-Soviet Affairs. 2014. № 5. P. 370–388.
