Chapter Nine: Sacrificial Unicorn

Chapter Nine: Sacrificial Unicorn
Глава Девять: Жертвенный Единорог
Какое то время Гарри вынужден был ждать, пока другие мальчики уснут. Дома Гарри спал
в одной комнате вместе с Коннором, и до настоящего момента не ценил этой роскоши –
разделять комнату только с одним человеком. К тому же, Коннор всегда спал очень
крепко и не просыпался, когда Гарри шепотом упражнялся в заклинаниях или же читал
под одеялом, подсвечивая себе Люмосом.
Но выносить храп Гарри мог только в том случае, если бы это служило доказательством
того, что мальчишки не проснуться до самого утра.
После того как он услышал, как Блейз присоединился к храпу соседей, Гарри решил, что
ждал уже достаточно. Он произнес заклинание Consopio и прислушался к тому, как
дыхание спящих стало более равномерным и глубоким. Гарри вздохнул и тихонько
выбрался из спальни. Он должен поторопиться и вернуться прежде, чем заклинание
ослабнет, потому что его воздействие было мягким, и Лили применяла его к Гарри и
Коннору в детстве, когда они не хотели спать и бодрствовали глубоко за полночь.
Он уже приготовился произнести это заклинание еще раз, когда добрался до гостиной
Слизерина, но там никого не оказалось. Тогда Гарри быстро проскочил к входной двери.
Профессор Квирелл должно быть уже лег спать к этому часу. Фактически, размышлял
Гарри, открывая дверь и осматривая внимательно коридор в обе стороны, это было бы
большой удачей, подобно той, что была у него сегодня.
Существует ли на свете еще больший придурок, чем Маркус Флинт? - думал Гарри с
негодованием, пробираясь по пустому коридору. Если я не поймал снитч в первые десять
минут, это еще не означает, что я полный бездарь. В другой день он только порадовался
бы тому, что кто-то оценивает его способности столь низко, но не теперь, когда Маркус
мог пожаловаться Снейпу, и Гарри могли назначить отработку.
Только одна эта мысль пробуждала в Гарри желание проклясть Снейпа, предпочтительно
с безопасного расстояния. Ведь все, что Гарри делал, было очень важно. От этого зависят
их жизни, а не только жизнь Коннора, ведь профессор Квирелл явно задумал нечто
опасное. Возможно, он - Пожиратель Смерти, который не отказался от своих убеждений
подобно Снейпу. Или является скрытым последователем и союзником Волдеморта. Хотя
сны Гарри предупреждали о том, что он более опасен, чем кажется.
С другой стороны, думал Гарри, следуя как приведение по лестнице из подземелья к
кабинету профессора, могу ли я доверять своим снам? Я даже не знаю, почему они
приходят ко мне. И они не похожи на сны, вызванные шрамом, которым отметил меня и
Коннора Волдеморт.
Он и Лили пытались развить способность Гарри видеть вещие сны. Но, не смотря на
многословные рассуждения Лили о том, насколько тяжелым и трудным является дар
Предвидения, все оказалось впустую. Они пришли к выводу, что настоящая способность к
Предвидению является врожденной, подобно способностям магов-метаморфов, просто
Гарри не обладал ею с рождения.
И снова Гарри почувствовал жгучее желание проклясть кого-нибудь, поскольку он не
обладал такой полезной способностью. Это было не справедливо, что он не мог развить
любую способность, которая могла стать ключевой в защите Коннора сейчас или в
будущем.
Но может быть рано или поздно я сумею это освоить. И я был бы глупцом, если бы
проигнорировал свои сны.
Гарри остановился у двери в комнаты профессора Квирелла и прислушался. Не
слышалось ни звука. Конечно, профессор вероятно уже давным-давно был в постели. Со
вздохом, Гарри сел на пол возле двери.
Так я усну, подумал Гарри, ущипнув себя за руку, когда его глаза стали закрываться. Это
все проклятые уроки. Зачем они задают нам так много домашней работы? Я мог бы
гораздо полезнее потратить свое свободное время, чем писать трехфутовое эссе о том,
почему я никогда не должен трансфигурировать дверную ручку в мрамор.
Гарри был настолько уверен, что этой ночью ничего не произойдет, что едва не пропустил
момент, когда дверь открылась, и Квирелл выглянул в коридор, огляделся, а затем вышел
и закрыл за собой дверь. Какое-то время он стоял, дрожа как лист на ветру. Гарри
нахмурился. Он совершенно не кажется опасным, когда выглядит подобным образом.
Потом Квирелл повернулся и направился к Большому залу, его лицо разгладилось и
обрело привычное выражение. Гарри улыбнулся и последовал за ним. Что ж, вперед.
Это было непросто: не упускать из виду Квирелла и оставаться незамеченным. Хогвартс, с
его движущимися лестницами, затруднял его задачу. И его тревожила боль в шраме и
глухое бормотание профессора, будто тот был расстроен. К сожалению, преподаватель
был пока слишком далеко для того, чтобы Гарри мог разобрать, что именно тот говорит.
Однако, спустя три лестничных пролета, Гарри признался самому себе, что ему это
нравилось. Не упуская из вида Квирелла, он обдумывал следующее хорошее укрытие.
Наконец-то я могу использовать свои навыки домашнего обучения, обрадовался он, когда
в очередной раз спрятался от профессора, присев позади доспехов, когда Квирелл
обернулся. С троллем все было по-другому. Он напал слишком внезапно, и я защищался
ослепленный гневом. Сегодня же – именно такая ситуация, к которой меня готовили:
скрываться, следить и оставаться в тени так, чтобы Коннора это не затронуло.
Думаю, сейчас я по-настоящему счастлив.
Но не следовало забывать о различии между «счастлив» и «очень опасно» и Гарри
сконцентрировался на том, чтобы не отстать. Когда он должен был пройти за Квиреллом
по коридору, который освещал лунный свет, проникающий через окна, и освещающий его
гораздо светлее, чем тусклые факелы, он позволил профессору удалиться на значительное
расстояние, прежде чем выйти на свет. И даже когда Гарри убедился, что профессор
собирается покинуть замок, он устоял перед искушением броситься вперед и догнать того
по более короткому маршруту. У Квирелла могла быть определенная причина, чтобы
пойти именно этим путем. И если бы так и было, Гарри узнал бы её.
Гарри показалось, что профессор следовал самым длинным путем нарочно, чтобы иметь
больше шансов убедиться, не следит ли за ним кто-нибудь. Профессор Квирелл вышел из
замка и замер на пороге, как будто ему нравилось ощущать на лице холодные порывы
ноябрьского ветра. Гарри, присевший у дверного проема, сжал руки и почувствовал
восхитительное холодное покалывание в сердце. Профессор собирался на таинственную
встречу? И он собирался проследить за ним?
Квирелл повернулся и быстро направился прочь через школьную территорию. Гарри
измерил расстояние на пустынной школьной лужайке между ним и его добычей,
вздохнул, немного выждал, а затем набросил на себя дизолюминационные чары.
От ощущения, как будто кто-то разбил на его голове яйцо, Гарри задрожал. Затем выждал
немного. Квирелл не оглянулся назад. Должно быть Гарри может использовать магию,
пока она остается незамеченной. И он ступил на землю, позволив заклинанию отразить то,
что было за ним. Лили рассказывала ему, что если бы кто-нибудь присмотрелся
повнимательней, то смог бы увидеть признаки действия этих чар – легкую рябь, которая
слабо мерцала, когда человек двигался под наложенным заклинанием. И хотя это было
мало вероятно в столь скудном освещении, при свете луны, Гарри не хотел рисковать.
Профессор Квирелл проследовал мимо хижины лесничего Рубеуса Хагрида в сторону
темной массы Запретного леса.
Гарри зашипел. Он ненавидел красться через лес. У него это всегда отвратительно
получалось, когда он тренировался в лесу неподалеку от Годриковой Впадины. А сейчас
он должен войти в лес, заполненный опавшими и шуршащими листьями.
Гарри покачал головой. Ему не были известны заклинания, которые могли бы заглушить
его шаги, при этом не лишая его способности реагировать на любой посторонний шум. И
он определенно хотел услышать все возможное, если профессор Квирелл повстречает
кого-то действительно интересного в лесу.
Решив попросить мать научить его заклинаниям приглушающих шум, а также лечебной
магии, Гарри немного ускорился и последовал за преподавателем в лес.
Он не ожидал, что под кронами окажется настолько темно, когда задержался внезапно
споткнувшись. Правда, стояла глубокая ночь, но лес, казалось поглощал свет целиком и
дышал в темноте. Жизнь была вокруг Гарри, но её дыхание было медленным и
спокойным, и мальчик чувствовал на коже раздражающее покалывание, что было
признаком присутствия могущественных нечеловеческих волшебных существ.
Я знаю, что здесь обитают кентавры, вспоминал Гарри, вынуждая себя дышать
размеренно, уклоняясь от веток и прокладывая себе путь между грудами опавших листьев.
Что еще?
Осознание того, что он не может точно вспомнить, расстроило его еще больше. И тут
профессор Квирелл пошел еще быстрее и Гарри был вынужден следовать за ним,
бесшумно, в полной темноте и максимально быстро.
Профессор продолжать бормотать про себя, очевидно полностью погрузившись в беседу с
самим собой, и Гарри смог приблизился достаточно близко, чтобы подслушать о чем
говорил Квирелл.
Это действительно походило на заговор Пожирателей Смерти.
- и тогда они все увидят, да… Все, кто смеялся и повернулся к нам спиной, не так ли? –
произнес Квирелл, как будто спорил с кем-то, с силой убеждения, которую он никогда не
демонстрировал в классе перед учениками. – Все те, кто притворился будто были под
Империусом, или шпионили для Дамблдора все это время. Мы им покажем. Они безумно
пожалеют, что отвернулись от нас.
Гарри покачал головой. Голос преподавателя звучал грубо, однако он совершенно не
заикался. И он определенно говорил о Пожирателях Смерти, которые доказывали
собственную невиновность после падения Волдеморта тем, что действовали под
проклятием Imperius.
Я не понимаю. Дамблдор нанял Снейпа, потому что он исправился, отказался от своих
прошлых убеждений. Как Квиреллу удалось скрыть от директора свою принадлежность
к Пожирателям? Разве Дамблдор не должен был сначала убедиться в его верности
Свету?
В раздумьях Гарри едва не споткнулся снова, поскольку они опустились в лощину. Он
вздрогнул и увидел, что Квирелл обернулся. Гарри глубоко вздохнул и присел, стараясь
скрыться за большим кустарником, который угрожающе колыхался. Гарри оставалось
только надеяться, что он колышется из-за ветра.
- Кто там? – сказал Квирелл и потянулся за волшебной палочкой. Гарри положил руку на
рукоять своей собственной палочки, задаваясь вопросом, готов ли он сейчас вступить в
свой первый бой с Пожирателем Смерти.
- Животные.
Гарри задрожал. Этот голос определенно не принадлежал Квиреллу. Он был высоким и
пронзительно холодным. Он заставил Квирелла сжаться и обернуться, обхватив руками
тюрбан. И тюрбан качался и шевелился, когда профессор вскрикнул:
- Я сожалею, мой Лорд!
- Животные, - повторил голос. – Ступай и добудь то, ради чего мы пришли сюда. Пока
кто-нибудь не хватился нас.
- Да, мой Лорд, - прошептал Квирелл, затем вытащил палочку и произнес какое-то
сложное заклинание, которое Гарри никогда не слышал прежде - в него входило по
крайней мере семь отдельных движений палочки. Гарри нахмурился. Чем это заклинание
помогло бы в бою? Вас убили бы предже, чем вы закончили произносить его.
Значит, это заклинание не имеет никакого отношения к защите или нападению.
И так оно и было, поскольку в этот момент Гарри увидел сияющий свет, перед которым
расступилась темнота, и к ним вышел единорог.
Гарри смотрел не отрываясь. Он видел изображения единорогов в книгах по истории, и
думал, что единороги, как и волшебники, будут походить на эти картинки. Но ничто не
могло верно передать сияние бледной гривы, чистый блеск рога или плавную гордую
поступь скорее оленя, а не лошади.
Единорог остановился в нескольких шагах от профессора Квирелла и понюхал воздух.
Гарри задался вопросом, чувствует ли животное запах чеснока, который преподаватель
обычно носил с собой для защиты от вампиров. Но профессор снова произнес заклинание,
которое по мнению Гарри было некоторой разновидностью чар призыва, и единорог
двинулся вперед, послушно подходя к Квиреллу, время от времени помахивая хвостом.
Гарри сглотнул. Горло его сжалось, потому что он догадался, что Квирелл задумал
сделать с единорогом что-то ужасное.
Я мог бы помешать ему убить единорога или причинить ему боль.
Но тогда я раскрою себя и жизнь Коннора окажется в опасности. Потому что Квирелл
постарается убить меня. Я вынужден только наблюдать.
Пока Гарри обдумывал решение, единорог остановился перед Квиреллом и профессор
коснулся его шеи. Гарри снова сглотнул, но продолжал смотреть. Его мать учила его, что
только трусы отводят взгляд от смерти, и что многие Пожиратели Смерти убивали людей,
закрыв глаза. Только продолжая смотреть он сможет свидетельствовать против Квирелла,
а так же доказать, что он не мог спасти волшебное животное.
Преподаватель подошел еще ближе и прошептал заклинание, которое Гарри не смог
распознать, и не был уверен, что хотел бы этого. Сразу же огромная, глубокая кровавая
рана рассекла шею единорога, повредив его серебряную шкуру, испуская синесеребряный свет и вместе с кровью, которая мерцала как луна, жизнь. Раненный единорог
вскрикнул и Гарри задрожал, неистово впившись пальцами в свои руки, потому что готов
был выхватить свою волшебную палочку. Тем не менее, он был горд тем, что ему удалось
не издать ни единого звука, когда единорог пал на землю, засучив золотыми копытами как
метеорами. Было бы неуважением осквернить момент его смерти жалобным криком.
Квирелл встал перед единорогом на колени, уклонившись от его копыт, и наклонил
голову. Его рот погрузился в глубокую рану на шее единорога и он принялся сосать.
Гарри боролся с подступающей тошнотой. Его мать рассказывала ему о людях, которые
пили кровь единорога. Это было отвратительным преступлением, и не только против
закона Министерства Магии. В единорогах было какое-то редкое чистое волшебство.
Любой, испивший крови единорога, становился ненадолго бессмертным, но это деяние
навсегда изгоняло такого глупца из мира человечности, в пустоту лишенную всех эмоций.
Он не смог досмотреть до конца. Он отвернулся и присел вниз, и ждал, пока не
прекратились сосущие звуки. Единорог был уже мертв к тому времени – по крайней мере,
Гарри надеялся на это. Он закрыл глаза и прислушался.
- Когда? – спросил Квирелл будто возражая кому-то. – Когда мы отомстим за
оскорбление…Всем вероломным…И накажем отродье Поттеров отправив его в ад?
Гарри распахнул глаза, услышав это. Коннор. Они говорят о Конноре. О нем и обо всех,
кто будет рядом с ним.
Холодный голос зазвучал снова, и острая боль пронзила лоб Гарри. Он старался терпеть,
ходя с каждой секундой боль становилась невыносимой, а то, что еще мог сказать голос,
было более важным, чем любые муки, которые ему придется вынести.
- Теперь уже недолго. Осталось немного потерпеть. Мы разобьем их надежду у них на
глазах и используем для этого самых верных наших последователей. Есть тот, кто
сможет помочь нам. Старый дурак полностью доверяет ему. Он скоро прибудет.
Гарри едва удалось сохранить присутствие духа, когда профессор Квирелл пошел обратно
мимо него. Он даже не глянул в его сторону. Его голос снова вернулся к привычному
бормотанию. Гарри не пытался преследовать его, оставаясь на коленях, пока боль в его
шраме не прошла.
И все это время он обдумывал то, что услышал и что ему теперь с этим делать.
Это был первый раз, когда он серьезно рассматривал возможность обратиться к
преподавателям за помощью. Он не знал, готов ли он столкнуться с Пожирателями
Смерти – или кем бы то ни было, о ком говорил Квирелл - самостоятельно. Возможно,
что он не успеет оказаться в нужном месте в минуту опасности. Благодаря Драко это было
вполне вероятно.
И ему на самом деле нужно было рассказать кому-нибудь об убийстве единорога.
Но две вещи его останавливали. Во-первых, он должен будет рассказать, что был в лесу и
шпионил за Квиреллом, потому что ему приснился вещий сон. А это привлечет к нему
внимание преподавателей и возможно Пожирателей Смерти. Большая часть его обучения
дома заключалось в том, чтобы составить о себе мнение, как о невзрачном юном
волшебнике со средним уровнем магии, которому внушает страх слава и репутация его
известного брата. И это большое преимущество он потерял бы в тот же миг, когда
обратился бы к преподавателям за помощью.
А во-вторых…
Есть тот, кто сможет помочь нам. Старый дурак полностью доверяет ему. Он скоро
прибудет.
Кто же это?
Гарри ужасно боялся, что холодный голос говорил о Дамблдоре, а значит, есть человек,
которому тот доверяет и этот предатель тайно замыслил причинить вред Коннору.
Дамблдор был склонен ошибаться, и его решение нанять на работу Квирелла только
подтверждает это. Даже если Гарри придет к нему лично, а не к профессорам, то
Дамблдор мог бы передать его слова предателю в уверенности, что сможет сам защитить
Мальчика-Который-Выжил.
Я боюсь, что предатель – Снейп, - признался себе Гарри. – Но у меня нет никаких
доказательств, кроме моей неприязни. И Дамблдор доверяет очень многим людям.
Нет. Он должен полагаться только на себя и на свои навыки обучения.
А единорог был несчастным случаем на войне.
Гарри заставил себя выбраться из укрытия и приблизиться к мертвому единорогу, вместо
того, чтобы сразу уйти. Долго он просто смотрел, и отчаянно сожалел о смерти
прекрасного животного. Ему хотелось сказать что-нибудь, но он не мог подобрать слов,
которые могли бы соответствовать тому, что случилось.
- Прощай, - сказал он наконец.
А затем отвернулся и двинулся прочь, неоднократно прокручивая в голове воспоминание
о разъяснении матери, которое она дала ему перед отъездом в Хогвартс.
- Война требует жертв, Гарри, жертв ото всех нас. Требуется время, и кровь, и пот, и
жизни. А больше всего она потребует в жертву души тех, кто непосредственно будет
участвовать в этом.
Лили закрыла глаза, и выглядела больной, и Гарри знал, что она вспоминала те вещи,
которые она видела и совершала во время первого восхождения Волдемрта к власти.
Потом она открыла глаза и её взгляд, горящий ярким немигающим зеленым светом,
впился в Гарри. И это был взгляд, который никогда не видели ни её муж, ни младший сын.
Этот взгляд она берегла только для Гарри.
- Люди вокруг нас будут умирать, Гарри, - сказала она твердо. – Люди будут ранены, и
будут расставаться с жизнью, и будут страдать, когда их родные и друзья будут
ранены или погибнут, или когда они сами будут вынуждены убивать. Я думаю, что
последнее хуже всего. Это сгубило Волдеморта. И это же может испортить Коннора.
Она склонилась ближе к Гарри, сжала его руки, и крепко держала их, зажав между
ладонями его новую волшебную палочку.
- Я прошу тебя позаботиться о том, чтобы это не произошло с ним, Гарри. Коннор
должен расти в максимально возможной нормальной обстановке, даже при том, что он
- Мальчик-Который-Выжил. Если он начнет считать убийство обычным делом или
приступит к борьбе слишком молодым, то ему не удастся сохранить свою суть – любовь
и чистоту, которые помогут ему победить Волдеморта. Я знаю, что прошу
пожертвовать тебя своим собственным детством, и сожалею об этом. Но это – война,
Гарри.
Тогда Гарри кивнул, и сейчас он кивнул снова, прикусив губу. Единорог был жертвой.
Одной из первых жертв грядущей войны, о которой говорила Лили, и даже если Гарри не
думал о себе раньше в таком ключе, но теперь он должен убедиться, что Коннор
использует все возможные шансы, чтобы выстоять, и Свет одержал победу.
И ему нравилось лгать ради брата, и он сжег ради него тролля, и ради него позволил
умереть единорогу.
И ему всегда нравилось играть с ним в квиддич…
И Гарри замер, не сделав следующий шаг, вспомнив, что еще сказал тот холодный голос:
Мы разобьем их надежду у них на глазах.
Они собираются напасть на Коннора во время игры в квиддич, во время матча между
Слизерином и Гриффиндором, перед всей школой.
Тотчас же Гарри поспешил к замку. Квирелла нигде не было видно, но теперь у Гарри
появились более важные дела: он должен усовершенствовать свою беспалочковую магию,
до того как наступит суббота.