Дмитрий Квашнин Пупырь (из цикла «Вологодские сказочки») Приехал тогда, слышь, Мишка! Фамилия у него отлично совпала: Михайлов! Только вот с отчеством не повезло: Олегович он... Ну так вот, мы с ним встретились на остановке, на Кирова. У него там недалеко папа живёт, так он к нему и приезжал погостить. Вот, значит, вечерком мы с ним договорились пойти погулять. Ну, и я ему, как обычно, начал что-то рассказывать о своих похождениях. А он — не верит! Да Мишка всегда мне не верил. Помню, однажды, лет восемь назад, когда он ещё в Вологде жил, шли мы с ним через кладбище поздним вечером. Да ещё поздней осенью! Сам понимаешь, снег-то не выпал пока, темнотища кругом!.. И показалось мне, что из одной из могил вылезает тварюга эта... Зомбятина!.. Я уже в те времена этаких уродов видал! Да и не таких ещё!.. Кричу Мишке, смотри, мол, вылазит тварь из могилы! Он оглянулся, посмотрел, даже чуть поближе подошёл... Нет, говорит, это ветки дерева упавшие ветром шевелит. Ну, а я-то вижу, что вылазит мёртвый! Пойдем, говорю, отсюда подобру-поздорову. Не поверил он мне тогда, хотя мы оба вообще как стеклышко были! Глюки, говорил, у тебя начались. У меня? — глюки?! Ну, ладно. Вот и теперь не верил моим россказням. А чего не верить-то? Я ж всегда правду говорю! И так мне обидно стало, что решил я ему доказать, что не вру ни на вот столько! — Так, Мишка, — говорю, — сейчас я тебе докажу. Набрал номер, Сенька отвечает. — Давай-ка, — говорю ему, — с пупырём договорись. Мы с Мишкой сейчас приедем. Он замолчал на некоторое время, переваривал информацию, видать. — Чего? С каким Мишкой? — Да товарищ мой старый, в Вологду ненадолго приехал, хочет пупыря посмотреть... — Э неееет, — протянул Сенька. — Я к пупырю ни ногой. — Да ладно, — говорю, — не стремайся! В первый раз, что ли? В общем, минут через двадцать мы у тебя, и чтоб пупырь тоже был готов! И отключился! Я знал, что Сенька не подведет. Перезванивать и отказываться не будет, а пойдет прямо к пупырю, договариваться. Купили мы бутылку, чтоб в гости не с пустыми руками идти, да и для будущей встречи она подойдёт как нельзя кстати! Сенька жил на Добролюбова, мы дождались шестнадцатого, сели и поехали. И оказались там даже не через двадцать минут, а через девятнадцать! Познакомил я Мишку с Сенькой и спрашиваю, как пупырь, мол, готов? Конечно, готов! Я ж говорил, что Сенька не подведет! — Давай, парень, хлопни стакан! — сказал хозяин, доставая из моей сумки бутылку. Открыл, налил до краёв и подал Мишке. Тот полными-то давно уж не пивал, но, прочувствовав момент, опрокинул. Закусил огурчиком солёным — у Сеньки всегда они есть! — и сидит, на нас смотрит. — Готов к встрече с неведомым? — я спрашиваю. Мишке похорошело... На трезвую голову он это дело как-то с некоторой опаской воспринимал, а теперь вроде как расслабился. — Давайте, — говорит, — своего упыря! — Не упыря! — сказал Сенька. — Если б то был упырь! Хо-хо! Но на эти слова Мишка, кажется, не обратил внимания. Повели мы его наверх. Сенька-то на третьем живёт, а пупырь — на пятом. Подходим, значит, к двери его квартиры, Сенька толкнул её — она и распахнулась. — Ну, вот, — сказал наш отважный хозяин, — теперь уж вы, ребятки, сами давайте! — и умотал к себе, только его и видали! Мы с Мишкой заходим в квартиру... Темнотища кругом!.. Все окна закрыты плотной тканью, хотя на улице ещё светло! Прошли мы, значит, с Олегычем в большую комнату, сели на диван. Вокруг — тишина полная... Вижу, Михаилу как-то не по себе стало. Да и сам-то я, сказать по правде, только что не трясся от страха! Смотрит мой Михайло по сторонам: стены все чёрным завешены, какие-то узоры проглядывают, ещё более тёмные на чёрном фоне! Он аж дышит так тихо-тихо, и по́том медленно, но верно покрывается... И вдруг! — скрипнула дверь. У пупыря квартира-то двухкомнатная: мы в большой засели, а он-то в маленькой заныкался. Мишка, слышу, вскрикнул от этого звука, чувствую, затрясло его сильно... Приоткрылась дверь, а за ней — всё та же чернота, ни малейшего отблеска света! И вот рука высовывается оттуда... Будто продолжение черноты комнатной... Всё ближе и ближе к нам она двигается, потом и тело появляется. Этот пупырь, он как паук чёрный, только конечностей четыре вместо восьми! Напоминают они человеческие руки, а пальцев на них аж по семь штук! И не волосатый он, а наоборот — почти идеально гладкое тело имеет, безо всяких впадин и выпуклостей. Овально-круглый он, двигается быстро, зараза! Как на него смотрю, всегда оторопь берёт! Но меня-то он знает уже, бывал я здесь уже раза четыре: вот таких, как Мишка, пужал, либо у должников денежку выколачивал! А при первой-то встрече тоже ох как я застремался! Так что Олегыча понимал... А тот смотрит на пупыря широко открытыми глазами с открытым ртом; пытается привстать на диване, с ногами на него забраться, да не может. А чёрная тварь только одной лапкой покачивает, с места не двигается. Затем — раз! — в мгновение ока она уже у стоп Мишкиных! Лапищей его за ногу — цап! Вот тут Олегыч мой завопил от ужаса во весь голос! Знаю я это прикосновение: будто что-то сырое и холодное приложили. Ох, неприятно как! Смотрю на Мишку: он уж готов взлететь, а с места двинуться не может! Вопит только и глаза таращит. А что делать? На всех пупырь такое действие оказывает. Вижу, приближается к ноге Мишки само тело твари. Сейчас начнётся... И точно: Мишка закричал пуще прежнего! Послышались звуки, напоминающие чавканье и посасывание. Потом отвалил урод от Мишки и стремглав скрылся в своей комнате. Вот только тогда Олегыч смог подняться с дивана и убежать вон из квартиры. Я вслух поблагодарил пупыря за помощь и тоже вышел. Когда я вернулся на кухню к Сеньке, Мишка сидел на табурете и рассматривал свою ногу, там, где пупырь прикоснулся. Часть кожи была содрана, и по краям раны кожа пузырилась. — Вот видишь, — я говорю, — почему он называется пупырь? Кожа у тебя пупырышками пошла! Не боись, через три дня сойдёт, заживёт всё, как миленькое! — А что же он?.. — спросил Мишка, поднимая на меня глаза. — Что это он кожу жрёт?.. — Так вот и различие между упырем и пупырем: один пьёт кровь, а другой плотью лакомится. Надрались мы в тот вечер здорово. После встречи с пупырём всегда хочется напиться...