МЕДАЛЬОН С тех пор мой друг прошли года. Давно не вижу те

МЕДАЛЬОН
С тех пор мой друг прошли года.
Давно не вижу те картины
Простившись с детством навсегда
И сделал первый шаг мужчины.
Да, до кого не довелось
Кто первый мой позабывает
И с этих пор, мой дорогой,
Уж всяк по свету шагает.
Один женился и живет
Завел хозяйство, ребятишек
С зарей уйдет, с зарей придет
И так живет среди людишек.
Кто ни был, может быть побудит
Хлебнет и горя и тоски,
А кто хлебнул, тот не забудет
До самой гробовой доски.
В пример распутному народу
Я знал жизнь как дважды два,
Лет тридцать пять всего отроду
Жила богатая вдова.
И на селе, и на округе
Вдове красавиц равных нет
И свято память о супруге
Она хранила восемь лет.
Религиозные обряды,
Она несла по четвергам
И свет божественной лампады
Горел у ней по вечерам.
От боя не было и свахам
На протяженье восьми лет,
Всем нищим и богатым
Один ответ был только нет!
В мужьях ей выбор был большой,
Но не хотела замуж Нина
И всею ласковой душой
Она воспитывала сына.
А он был копия отца
И мать всей нежной женской страстью
Любила сына без конца
И заключила в нем все счастье.
А сына звали Анатолий,
Внимая материнской воли
Жил в городе
Учился в школе.
Как ключ душевной красоты,
Он был для Нины очень милым
И были у нее мечты,
Чтоб сына счастье наградило.
Во сне видит, уж будто бы
То царь, то банком управляет,
Но ведь не каждый через сон
Свое грядущее узнает.
Вот так мой друг вернемся к Нине.
Манящей свежестью полна,
Мечтая как всегда о сыне
Она сидела у окна.
Был вечер, середина мая
С весенним тихим ветерком,
Листва шептала у окошка,
Садилось солнце за селом.
Его прохладные лучи
Глядели в окна, на березы,
Неугомонные грачи
Примолкнув, копошились в гнездах.
И все величественно, мирно
Ко сну склонились ее очи,
Закрыв сиянье ее глаз
Хотела удалиться к ночи.
Но вдруг за сонными садами
Нарушив ржаньем тишину
Промчалась тройка с бубенцами
Вдова приблизилась к окну.
Забилось сердце молодое,
Узнав давно знакомый звон
и посмотрев на медальон
она сказала это он!
И правда весело и бойко
Под звон веселых бубенцов
Гнедая взмыленная тройка
Остановилась у ворот.
Сын мой, и сын, раскрыв объятья
На встречу к матери идет
И полились тут слезы счастья
Не видя сына уж целый год.
Жизнь покоряется природе
Свои законы у нее
Недаром говорят в народе
Природа требует свое.
А тот, кто в возрасте уж знает,
А тот, кто молод, пусть живет,
Быть может тоже испытает
Когда придет к нему черед.
Вот так мой друг и Анатолий
По возрасту тому подстать
В своих он чувствах против воли
Стал служанку обольщать.
Я не скажу, что красотою
Она была, наоборот,
Но ведь симпатия порою
Над красотою верх берет.
Была служанка чуть курноса,
Веснушки были на щеках,
Всегда растрепанные косы
Но, красота была в глазах.
В глазах светилось море ласки
Он в них смотрел бы без конца,
И эти: сказочные глазки
На грех толкнули молодца.
Служанка избегала Толю,
Боялась, что узнает мать,
Но перед чудесной красотою
Ей было трудно устоять.
И так он сделал первый шаг,
Который требует природа
Они сливали чувства благ
На протяжении полгода.
Не знала мать, что сын нахальный
Ночами крадучись, как кот
Не знала, что служанка в спальне
полураздета его ждет.
Но сколь веревочке не виться
Конец бывает ей всегда,
Служанка Нине признается
Сама краснеет от стыда.
Не может быть! Я не поверю!
Вскричала Нина тут со зла.
Подобно раненному зверю
Тут заметалася она.
Вдруг негаданно нежданно
Беда змеею проползла
И ядом смазанная рана
У ней на сердце залегла.
Над тихим маленьким селом
спускалась ночь.
Лил дождь, порывисто и часто
И в ночной осенней мгле
Все мирно спало на земле.
Но, кто же, в старом барском доме
Служанке в спальню дверь открыл?
Кто в заразительной истоме
Крадется сдерживая пыл?
Увы, эти счастливые очи
Сверкают средь осенней ночи,
Вернись безумец не ходи
Несчастье будет впереди.
Когда идешь ты улыбаясь
Не уж то сердце не дрожит?
Не знаешь ты, что разметавшись
В истоме мать твоя лежит.
И все свершилось, и все с рассветом
Узнав, что скрыла эта ночь,
С отцовским старым пистолетом
Сын на коне уехал прочь.
Прошла зима, и все просторы
Стряхнув с себя ночную тень,
И разбудил тут нашу Нину
Морозный, новый зимний день.
Но не всегда себе на диво
Встречает утро человек
Не одинаково счастливо
Взирает он на белый свет.
Вот так, мой друг, и Нина
Страдая от потери сна
Не спала бедная ночей
И белый свет был страшен ей.
В ее больном воображенье
Была та роковая ночь,
Она боялась даже тени
И от людей бежала прочь.
Наедине в потоках слез
На медальон она взирала
И с чувством жалостливых грез
Холодный камень целовала.
В нем под сиянием рубина
Смотрел с улыбкой образ сына
Вот так, кого она любила
Кого лелеяла, учила.
Чьим отцом связала жизнь
Кого так бережно ласкала
Вот для кого она жила,
Вот с веем о будущем мечтала.
Чью честь как сердце берегла,
Но все пропало, все случилось
Зачем в ту роковую ночь
К служанке в спальню торопилась.
Зачем та проклятая ночь,
Куда не надобно ложилась,
Зачем в кровать с чувством зла
Родного сына берегла?
Нет, не забыть ей никогда
Как дверь во мраке отворилась,
Как сын вошел и без стыда
Его рука на грудь ложилась.
Отвергнуть руки не могла,
Опутала какой-то блажью,
И с чувством ревности и зла
Сменились пылкой, нежной страстью.
И разметавшись, как во сне
Она всю совесть позабыла
И как в волшебном чудном сне
С родимым сыном согрешила.
С тех пор, как сорванный цветок
Куда и красота девалась,
Завяла бедная вдова
Что от нее теперь осталось?
Потух чудесный свет очей,
Исчезла грация движений
Да, не кривя душой сказать,
Вдовы уж больше не узнать.
Но не прошла еще беда
У этой маленькой избенки
Под блеск колодезной воды
Болтали утром две соседки.
И так действительно с позором
Шла по окрестностям молва,
Что от родного сына скоро
Родит богатая вдова.
Что греховодница служанка,
Ушла куда глаза глядят,
К ней нанялась одна служанка
Старуха лет под 60.
Что сын и весточки не шлет,
А мать его лежит в постели
Что ничего не есть, не пьет,
И что уж дышит еле-еле.
Глухим таежным большаком
Касаясь, ехала карета
Ямщик, сидя под кушаком
Был занят трубкой с табаком.
Да, это был лишенный воли,
Глава бандитов Анатолий,
Вот до чего его довел
Тот первый шаг любовной доли.
Хотел, мой друг, наш Анатолий
Повидать он в жизни наше счастье
Теперь беспомощен и зол
Он был в руках народной власти.
Родная мать, приди, взгляни
Как сын попался с грязным делом.
Как камни мерзлые в степи
Он греет полумерзлым телом.
В воскресный день как никогда
Был переполнен зал унылый,
В нем с раскрытым, пасмурным лицом
Сидел в оковах подсудимый.
Он был нахмурен как гроза
Душа его кипела гневом,
Он судьям в наглые глаза
Смотрел презренно, смело.
По сторонам в шагах пяти
Стояла наготове стража,
А за спиной от зла вспотевши,
Сидели сотни потерпевших.
Шумел разгневанный народ
Никто не требовал защиты,
И публика и обвинитель
- все ждали тех больших событий.
Стал адвокат, но злые крики
Не дали вымолвить 2-х слов
И взгляды гнева, словно пики
В него уставилися зло.
И вдруг, как серая змея
Напитанная горьким ядом,
Из-за стола встает судья
И зал обводит хищным взглядом.
«Да будет суд наш справедлив», Проговорил судья пытливо,
Послушаем, что скажет нам
В последнем слове подсудимый.
Настала в зале тишина
Все затаив дыхание, ждали,
Лишь слышно было у окна
Как мухи яростно летали.
Гремя железными цепями
Преступник еле-еле встал
И пожелтевшими губами
Он тихим шепотом сказал.
«У вас пощады не прошу я.
Не подобает атаману
Я лучше голову сложу,
Но на коленях жить не стану».
Преступник сел и, словно током,
Пронзило несколько сердец
И он глубоким вздохом
Его почувствовал конец.
Последний раз встает судья
Сказать два слова на прощанье
И не прошло и двух минут,
Как суд ушел на совещанье
Вдруг распахнулись с шумом двери
И полетело все от криков
И двадцать бравых молодцов
Ворвались в зал подобно зверю.
Припоминая о былом.
Он был силен,
Был достаточно красив,
Глаза его как у цыгана
Сияли точно чернослив.
Его уста как розы рдели,
Его усы как смоль черны
Широки брови, тонкий нос,
И локоны густых волос.
Немало дам с большого света
Таили к молодцу любовь,
Но у красивого брюнета
Давно остыла в жилах кровь.
Судья застыл с открытым ртом,
Но лист в руке его остался,
А по морю, по волнам
Корабль быстро удалялся.
Он знал, что женские лобызанья
Приносят горькие страданья
И видно:
Устав, на танцах раскрасневшись,
В гостиную девушка вошла
И перед зеркалом вертевшись
Подругу верную ждала.
В одном из шумных городов
Был новогодний бал,
Весь свет загадочных родов,
Съезжался в этот шумный зал.
Вдруг дверь в гостиную открылась
И сердце девушки забилось
Перед ней стоял нахмурив брови
Известный в свете Анатолий.
В роскошном зале ливерея,
Стоял почетный старый царь
А в зале роскошно пестрея
Кружились в вальсе сотни пар.
Она невольно оглянулась
И что-то в сердце молодом,
Как в небе птица встрепенулась
И загорелася огнем.
В широком праздничном салоне
Рекой шампанское лилось,
А в удалом стеклянном звоне
Не видно было горьких слез.
Она не раз его видала
Среди друзей, среди балов
И много раз о нем мечтала
Во время скучных вечеров.
А слезы эти были рядом
Терзали раненую грудь.
И человек с серьезным взглядом
Припоминал свой старый путь.
Перед ним, как чудо красоты,
Стояло женское созданье
И все забытые мечты
Пришли в его воспоминание.
Уж в волосах седые пряди
За 35 тяжелых лет,
Исколесил он белый свет
И много видел он страданий.
А через час шальную пару
Несла карета во весь дух
В ней Анатолий и Тамара
Покинули веселый круг.
Жизнь разудалую, шальную
Он бросил раз и навсегда
И вот в страну свою родную
Он возвратился без стыда.
Спустя неделю в божьем храме
Под топот тысячи зевак
Священник гордыми словами
Благословлял законный брак.
Теперь он чист, богат и славен
И лишь над выпитым вином
Бывает иногда печален,
По приведенью божьей воли
Перед венцом стояла пара,
Жених красавец Анатолий
И плюс красавица Тамара.
Росла Тамара сиротою
Родителей своих не знала,
Ее с душевной чистотою
Старушка бабка воспитала.
Она лишь помнила село,
Где, детство буйное прошло,
Да, речку быструю лишь знала,
Куда купаться убегала.
Кладбище в зелени берез,
Где мать ее похоронили,
Где много, много горьких слов
Пролепетала над ее могилой.
Отец ее пропал без вести,
Быть может тоже умер он
И лишь от мамы по наследству
Был дан ей бабкой медальон.
Всю жизнь красотка на груди носила
Этот медальон.
В нем под сиянием венца
Был образ юного отца.
Всю жизнь красавица медальон
К груди красотка прижимала
И часто под стеклянный звон
С тоской печальною вдыхала.
Венчанье кончилось, и в храме
Настала тишь и пустота
По мостовой под бубенцами
Неслась счастливая чета.
Гремела свадьба удалая
Рекой шампанское лилось
Три дня за здравие гуляли,
Три ночи песни не смолкали.
С супругов не сводили глаз
Среди хмельного полумрака,
Но вот настал желанный час,
Желанный час любви и брака.
В спальне чистой, как всегда,
Супругов ложе ожидало
И все, что честно берегла невеста
Теперь несла на это место.
Тамара бабушкин совет
Всю жизнь держала прочно
И за свои 17 лет
Была чиста и непорочна.
Служанка быстрыми руками
Одежду с барышни сняла
Покрыла ложу простынями,
Перекрестившись и ушла.
Ушла! А бедная Тамара
По пояс тело обножив
На ложе друга ожидала
Огонь и пыл в душе таив.
Молодая кровь играла
Желаньям не было конца –
И вот явился Анатолий
Рука его на грудь легла
А через несколько мгновений
Сжимая жаркие уста
И жар души своей он отдал
Ему любовь и счастье отдала она.
Летели шутки всех мастей
Играли, пели, веселились
И много дам среди гостей
Мечтами в спальню уносились.
А там счастливая чета,
Забыв про всех, про все на свете
Сливали жаркие уста
И счастью не было конца.
Вдруг, как ужаленный осой
Вскочил с постели Анатолий,
Вскочив и встал перед женой
Со злом в душе, нахмурив брови.
На белоснежной груди, узнал он
Знакомый медальон
«Как он попал к тебе, скажи,
Но только правду и без лжи».
Что тут скрывать?
Эту игрушку без причины
Мне бабка старая дала
По материнскому завету.
Но чем напуган ты, мой муж?
И побледнел ты как мертвец,
Ведь в медальоне мой отец!
«Да, я и сам его узнал!
Он мне давно уже знаком
О, дочь моя, сестра моя, жена моя,
Тебе же буду я отцом!»
Что, что в своем ли ты уме?
Иль просто шутишь
Где доктор? Доктора скорей
Он за столом среди гостей.
Нет, дочь моя я в собственном уме
И доктор мне совсем не нужен
Я был убийцей, был в тюрьме
Теперь для дочки стал я мужем.
В первый раз я в жизни я попал
Под власть случайного обмана,
Первый раз я убежал
Теперь бежать я уж не стану.
Он не стерпел душевной кары
Как в лихорадке задрожал
И в грудь испуганной ТАМАРЫ
Вонзил кинжал без жалости.
Она вскочила словно птица
Кровь из груди ручьем струиться
Вдруг распахнулась с шумом дверь
И все запрыгали как звери.
А там в крови, в руках с кинжалом
С глазами каменными зла,
Стоял в груди с душевной болью
Жены убийца – Анатолий.
Он грозным голосом сказал
«Зачем пришли? Уйдите прочь
Я не жену свою зарезал
Зарезал я родную дочь!
Она мне дочь, сестра, жена
А я отец, супруг, и брат
Но в этом нее ее вина
Один во всем я виноват.
Я не узнал родную мать
В постели ласковой служанки
И от позора и стыда
Бежал не ведома куда.
Я грабил на больших дорогах
Я беспощадно убивал
Я не досиживал в острогах
Как вновь на волю убегал.
Вот дорогие, мои гости,
Признался я в своей беде
Теперь сгораю я от злости
И белый свет не нужен мне.
За это вы меня простите
Что умрачил я веселый пир,
А не простите – как хотите
Я ухожу в загробный мир.
И окровавленный кинжал
Вонзил себе с больное сердце
Непонятно что-то прошептал
И навзничь замертво упал.
В тени берез родимых мест
Стоял железный белый крест,
Прохожий, шедший мимо днем
Читал загадочно на нем.
«В могиле здесь лежат два трупа»,
- читал прохожий удалец
«С сестрою брат, с женою муж
И с дочерью отец».