Михаил Глинка Реферат - Образование Костромской области
advertisement
Муниципальное казенное образовательное учреждение дополнительного образования детей «Детская музыкальная школа им. Валентина Николаевича Бахвалова» Реферат Тема: М.И.Глинка. Опера «Иван Сусанин» Выполнила: преподаватель МКОУ «Детская музыкальная школа им. В.Н. Бахвалова» Дмитриева Ю.М. Чухлома 2011-2012 уч. год. План. I. Михаил Иванович Глинка. Жизненный путь. II. Опера «Иван Сусанин». 1. История создания оперы. 2. Жанр оперы. 3. Содержание, музыкальный план оперы. 4. Музыкальные характеристики героев. 5. Эмоциональный и идейный итог оперы – хор «Славься!» III. Список используемой литературы. Михаил Иванович Глинка родился в семье отставного капитана 20 мая 1804 года в селе Новоспасское Смоленской губернии. Против воли его родителей бабушка Фекла Александровна стала опекать маленького Глинку. Она забрала его на свою половину дома и принялась растить, кутая в меха и закармливая сладкими крендельками. Шесть лет мальчик провел в бабушкиных «застенках», почти без воздуха и подвижных детских игр, без общения со сверстниками, даже родители нечасто допускались к нему. В общем, мальчик вырос «мимозой», со слабым неустойчивым здоровьем и сверхчувствительной нервной системой. Много ли впечатлений получил он в эти годы? Тем ярче запоминались встречи с красотой - русскими песнями и сказками нянюшки Авдотьи Ивановны. Мальчик был очень способным, рано научился читать, умел и любил рисовать. После смерти бабушки имение перешло в руки отца, но вскоре началась война с Наполеоном и вся семья вынуждена была поселиться в Орле. Дом в Новоспасском был разрушен, имение разорено. Лишь весной 1813 года вернулись они на священную Смоленщину, политую кровью русских героев Отечественной войны 1812 года. По словам Глинки, он открыл для себя музыку в десять лет. Его дядя, живший в одном из соседних имений, привез к ним своих крепостных музыкантов (кстати, у дяди был свой крепостной симфонический оркестр, который исполнял песни, танцы, увертюры из модных опер французских композиторов, Моцарта). Новое впечатление было столь ярким, что мальчик ни о чем другом не мог думать. Когда на уроке учитель пожурил его, что он думает только о музыке, мальчик ответил: «Что ж делать? Музыка - душа моя». Получив домашнее воспитание, будущий композитор уже умел играть на фортепиано и скрипке. В 1817 году тринадцатилетнего Мишу отдали учиться в открытый при Петербургском педагогическом институте Благородный пансион для юношей. Курс обучения был рассчитан на четыре года. Многие из «пансионских» воспитанников стали близкими друзьями Глинки на всю жизнь. «Особенным гувернером» при детях состоял товарищ А. С. Пушкина по лицею В. К. Кюхельбекер. Он преподавал русскую словесность. В пансионе вместе с Глинкой учился младший брат Пушкина Левушка. Александр Сергеевич часто навещал брата и заходил к Кюхельбекеру. Бывали в пансионе поэты А. Дельвиг и М. Баратынский. В общем, Глинка мог общаться с «золотой молодежью» русской культуры. В пансионе Глинка изучал иностранные языки, географию, зоологию, занимался он и музыкой. Три урока он получил у знаменитого пианиста Джона Фильда. Родители постоянно возили его в театр - опера приводила мальчика в восторг. Пансион Глинка закончил «вторым по списку». Тогда же состоялось его первое выступление в качестве пианиста, о чем даже сообщалось в журнале «Сын отечества». В Новоспасском он продолжал свои музыкальные занятия, дирижировал дядиным оркестром, изучал музыкальную литературу и инструментовку. В 1824 году Глинка поступил на службу в канцелярию Главного управления путей сообщения, но все свое свободное время он посвящал музыке. Он принимал участие в музыкальных вечерах в домах своих знакомых, посещал театры и концерты. В 1828 году, к неудовольствию отца, Михаил Иванович оставил службу, чтобы полностью посвятить себя творчеству. К этому времени он уже был автором романсов, «русских песен», арий в итальянском стиле, квартетов. Художественная ценность ранних произведений говорит о гениальности композитора. В это же время расширяется круг его знакомых. Среди его друзей появились известные имена - А. Мицкевич, А. Грибоедов, А. Керн. В 1830 году стали сказываться результаты бабушкиного «тепличного» воспитания. Родители решили отправить слабого здоровьем сына за границу. Путешествие охватывало Варшаву, города Германии, Италию. Здесь композитор хотел познакомиться с новой музыкой и усовершенствовать свои композиторские навыки. Надежды его оправдались. За три года, что он провел в Италии, талант его оформился, а знания и умения окрепли. Летом 1833 года Глинка поселился в Вене, где начал заниматься с известнейшим педагогом и теоретиком Зигфридом Деном. Здесь же родился замысел создания национальной оперы на русский сюжет. С этой мыслью он и вернулся домой. Сюжет на историческую русскую тему был подсказан композитору великим поэтом В. А. Жуковским. Новая опера живо обсуждалась на вечерах в доме поэта, где бывали Пушкин, князь Вяземский, Гоголь, князь Одоевский, Виельгорский. Работа над оперой проходила быстро. Закончив партитуру, Глинка отдал ее в дирекцию императорских театров. Правда, автору пришлось выполнить два условия - отказаться от денежного вознаграждения и переименовать оперу. Композитор хотел назвать ее «Иван Сусанин» (под этим названием мы и знаем ее сегодня), но цензура заставила назвать произведение «Жизнь за царя». Премьера состоялась 27 ноября 1836 года. На ней присутствовал весь литературнохудожественный свет Петербурга. Передовая публика приняла оперу восторженно. Аристократическая - назвала «кучерской музыкой». На что композитор ответил в своих «Записках»: «Это хорошо и даже верно, ибо кучера, по-моему, дельнее господ!» Этот ярлык с творения Глинки так и не был снят. Зато друзья композитора устроили ему настоящее чествование. 13 декабря 1836 года на завтрак у А. Всеволожского в честь успеха оперы собрались друзья Глинки: Пушкин, Одоевский, Жуковский, Вяземский, братья Виельгорские, артисты оркестра и другие. Ими был исполнен канон с текстом, который написали друзья композитора. Конечно, всех привлекала своеобразная фамилия Михаила Ивановича. С этой игрой слов и были связаны многие их стихи. Музыка, драматургия оперы оказались подлинно новаторскими и положили начало новому оперному жанру - народной музыкальной драме. Конечно, образ главного героя простого русского мужика, - музыка, его рисующая, не могли быть поняты придворными кругами. И даже более того, идея Глинки объединить русскую песенность с европейскими приемами композиции оказалась недоступной и для многих музыкантов той поры. Но значимость этого события признавали все. Вскоре после премьеры оперы Глинка занял должность капельмейстера Придворной певческой капеллы. Несмотря на то, что работа занимала много времени, он был весь в новом замысле. Один из друзей подал ему мысль о ранней поэме Пушкина «Руслан и Людмила». Композитор даже обсуждал с Пушкиным идею совместной работы, но ранняя смерть поэта не дала ей осуществиться. Работа над новой оперой растянулась на несколько лет. Именно в это время Глинка познакомился с дочерью А. П. Керн, Екатериной Ермолаевной, и увлекся девушкой. Вскоре она ответила на его чувство взаимностью. Е. Е. Керн посвящены два изумительных творения музыканта – «Вальс-фантазия» и романс «Я помню чудное мгновенье» - совершеннейшие образцы его лирики. Поздней осенью 1839 года Глинка подал заявление об уходе с капельмейстерской служим. Композитор всецело отдался работе над оперой. В марте 1842 года он передал готовую партитуру директору императорских театров. «Волшебная опера» русского музыканта произвела огромное впечатление. Лист, который был лично знаком с Глинкой, назвал его гениальным. Рассказывают, что... Весной 1842 года к Глинке пришел А.Н. Серов и не застал его дома. В это время Глинка жил в маленькой квартире со слугой, который был «из музыкантов»: играл на контрабасе в селе у дяди Глинки, а в Петербурге иногда переписывал ноты для Михаила Ивановича. Слуга Яков Ульяныч сказал Серову, что хозяин «только что вышли погулять». На вопрос Серова: «Что, он очень занят своей оперой?» - Яков Ульяныч ответил: - Нет-с, не так чтобы очень. У нас почти все уже готово. Теперь вот только танцы пишем. Вокруг «Руслана и Людмилы» разгорелись критические споры, сложная, многоплановая драматургия усложнила сценическое воплощение оперы. Глинка переосмыслил содержание юношеской поэмы Пушкина, укрупнил ее идеи и усилил эпические черты. На первый план он выдвинул величавые образы Киевской Руси, былинного богатырства, впервые красочно представил в ней мир Востока. Конечно, новаторство Глинки не было полностью оценено современниками. Высокопоставленные слушатели на премьере свистели, шикали. Великий князь своих адъютантов вместе гауптвахты отправлял в театр на представления «Руслана и Людмилы». Но сам Глинка говорил: «Я верю, что пройдет время, может, сто лет, и мою оперу поймут и оценят». Он был прав. История закрепила за ним первенство в создании сказочно-эпического жанра в русской опере. В 1872 году молодой художник И. Е. Репин закончил большую картину «Славянские композиторы». На своем полотне он искусно сгруппировал всех выдающихся русских, польских, чешских музыкантов XIX века. В центре картины, среди тех, кто возглавляет это блестящее созвездие знаменитых имен, художник поместил М.И. Глинку. Очень холодно оценила петербургская знать, аристократы и придворные первую постановку гениального произведения Глинки «Руслан и Людмила». Вот что писал композитор после премьеры: «В конце пятого действия императорская фамилия уехала из театра. Когда опустили занавес, начали меня вызывать, но аплодировали очень недружно, между тем усердно шикали. Я обратился к бывшему тогда в директорской ложе генералу Дубельту с вопросом: «Кажется, что шикают: идти ли мне на вызов?» «Иди, - ответил генерал, - Христос страдал более тебя». В 1844 году Глинка решил ехать за границу, чтобы «забыть о своем горе»: его отношения с Е. Е. Керн не получили дальнейшего развития. В годы странствий композитор посетил Францию, Испанию. Он познакомился с выдающимися представителями европейской культуры Проспером Мериме, Д. Обером, В. Гюго, Г. Берлиозом. Его произведения вызвали большой интерес музыкальной общественности. Испания поразила его темпераментом. В Мадриде он создал знаменитую «Арагонскую хоту». По возвращении в Россию была написана гениальная «Камаринская», появление которой П. И. Чайковский считал моментом основания русской симфонической школы. В ней проявилось ювелирное мастерство Глинки-симфониста, соединившего русский тематизм с европейским инструментализмом. «Камаринская» Глинки была впервые исполнена в Петербурге 15 марта 1850 года в благотворительном концерте. Вот как описывал этот концерт один из современников: «Пьеса уморительна, оригинальна, мастерски обделана и так понравилась публике, что ее заставили повторить. Сами музыканты играют и смеются от умиления, слуги в коридорах оставили шубы господ и, разинув рты, вслушиваются в знакомый мотив. Подле меня сидел француз. Выслушав всю пьесу, он обратился ко мне с вопросом: «Кто написал такую отлично веселую музыку, как она называется?» И когда я удовлетворил его любопытство, он твердил: «Глинка, Комарницки», стараясь запомнить и название пьесы, и ее автора». В начале 50-х годов музыкальная жизнь России сильно изменилась. Появилось новое поколение музыкантов и музыкальных деятелей, многие из которых входили в окружение Глинки. Среди них надо назвать братьев Стасовых, А. Серова, В. Энгельгардта, М. Балакирева. Всем им предстояло в будущем двигать вперед русское музыкальное искусство. В 1852 году Глинка вновь выезжает во Францию. Здесь он давал уроки, музицировал в гостиных своих друзей. Возвратясь в Петербург, по настоянию своей сестры Людмилы Ивановны Шестаковой Глинка начинает работать над автобиографическими «Записками» и доводит повествование до 1854 года. Сочиняет он в это время немного. К этому периоду относится замысел оперы на сюжет русской народной жизни «Двумужница», который так и не был осуществлен. Чувствуя себя очень плохо, болезненно переживая отношение официальных кругов к своей музыке, в 1856 году он вновь уезжает за границу. Теперь его путь лежит в Берлин. Одной из идей Глинки было создание системы русского контрапункта. Для этого в Берлине он научал полифонию и контрапунктическую технику старых мастеров, партитуры европейских классиков и мелодии древнерусских знаменных распевов, в которых он видел основу русской полифонии. По вечерам композитор посещал театры и концерты. После одного из концертов в зале Королевского дворца, выйдя на морозный воздух, Глинка сильно простудился. Грипп вызвал обострение болезни печени, и 3 февраля ранним утром композитора не стало. Он был похоронен на Троицком кладбище, а в мае, благодаря хлопотам сестры, гроб с телом великого музыканта был перевезен в Петербург и погребен на кладбище Александро - Невской лавры. Так закончился земной путь русского гения и началось его бессмертие в памяти поколений. «Неизгладимыми буквами начертано 27 ноября 1836 года в истории русского искусства, — писал выдающийся русский композитор и музыкальный критик Александр Николаевич Серов. — На долю гениальных произведений в музыке весьма редко достается сочувствие публики тотчас, с первого же раза. С оперою «Жизнь за царя» случилось именно такое исключение». На премьере присутствовал император Николай I; в знак своего чрезвычайного одобрения оперы он пожаловал Глинке бриллиантовый перстень. С первой русской «классической» оперой связана масса обстоятельств, весьма любопытных. Начнем с названия. Хотя, как известно, аутентичным является «Жизнь за царя» (под таким названием состоялась премьера оперы), ее первоначальным названием было все же «Иван Сусанин». Оно сохранялось весь репетиционный период и только за неделю до представления оперы по просьбе Глинки и с высочайшегo е.и.в. соизволения была переименована в «Жизнь за царя» (название это было придумано поэтом Нестором Кукольником). Но это не все. Фигурировало еще одно ее название — «Смерть за царя». Далее. Глинка был не первым, кого история домнинского крестьянина вдохновила на создание оперы: до Глинки на этот сюжет написал оперу Катерина Альбертович (как его звали в Петербурге) Кавос, итальянец, долгие годы живший в России, а во времена работы Глинки над «Жизнью за царя», бывший директором музыки Петербургских императорских театров. Ходили слухи, что он интриговал против Глинки, но сам Глинка в своих «Записках» с благодарностью вспоминает о том, что тот сделал для него: «Он более всех других убеждал директора поставить мою оперу, а впоследствии вел репетиции усердно и честно». Следующее. История Ивана Сусанина как-то особенно притягивала обрусевших иностранцев. Сначала Кавоса, а затем барона Розена (из немцев). Этот барон, с весьма ощутимым акцентом говоривший по-русски, каким-то странным образом плел на неродном языке стихи (сейчас мы сказали бы — «тексты»), которые удовлетворяли Глинку более, чем опусы Жуковского. Последний говорил в насмешку, что «у Розена, — это высказывание Жуковского приводит Глинка в «Записках»,— по карманам были разложены впредь уже заготовленные стихи, и мне стоило сказать, какого сорта, т.е. размера, мне нужно и сколько стихов, он вынимал столько каждого сорта, сколько следовало, и каждый сорт из особенного кармана». Любопытно, что многое Розеном было написано для уже сочиненной Глинкой музыки, иными словами, было им подтекстовано. Это обстоятельство примечательно в том отношении, что когда столетие спустя, уже в советское время, встал вопрос о новой постановке оперы Глинки, то возникла потребность, продиктованная жесткими идеологическими требованиями этого времени, перетекстовать оперу и сделать из нее сугубо народно-патриотическую, вместо промонархической, как это у Глинки. ( Одновременно существует мнение, что монархический дух вообще был чужд замыслу самого композитора и всей музыке оперы. И лишь по прямому указанию императора Николая I опера Глинки получила совершенно не соответствующее всему ее духу "верноподданническое" наименование— "Жизнь за царя"). Тогда этот малоблагодарный труд взял на себя поэт Сергей Городецкий. С его текстом — и теперь, естественно, под названием «Иван Сусанин» — опера Глинки шла на всех оперных сценах Советского Союза. Одним словом, оба варианта текста малопривлекательны: первый — в силу своего елейно-промонархического духа, второй — ввиду того, что вообще не имеет отношения к создателю оперы. Намерение написать русскую национальную оперу возникло у Глинки в Италии. По воспоминаниям друзей композитора, еще в 1832 году он излагал подробный план пятиактной патриотической оперы, наигрывал мелодии будущих арий и ансамблей. В то время Глинка предполагал писать оперу по повести В. А. Жуковского «Марьина роща», однако поэт предложил иную тему — тему подвига русского крестьянина Ивана Сусанина, пожертвовавшего своей жизнью для спасения родины от врагов. Подвиг костромского крестьянина был созвучен беззаветному героизму русских людей в борьбе с наполеоновскими полчищами. В 1815 году образ Сусанина попытался воплотить на оперной сцене композитор К. А. Кавос. В 1823 году появилась стихотворная поэма К. Ф. Рылеева «Иван Сусанин», оказавшая заметное влияние на образ главного героя глинкинской оперы. Мысль, поданная Жуковским, всецело захватила воображение композитора: «…как бы по волшебному действию, — вспоминал он, — вдруг создался и план целой оперы, и мысль противопоставить русской музыке — польскую; наконец, многие темы и даже подробности разработки — все это разом вспыхнуло в голове моей». По рекомендации двора либреттистом стал Г. Ф. Розен (1800—1860). В ходе работы план оперы менялся: задуманная вначале как трехактная, она превратилась в пятиактную, а затем — в четырехактную с эпилогом. Весной 1836 года начались репетиции. Премьера состоялась 27 ноября (9 декабря) 1836 года в петербургском Большом театре. Опера была с восторгом принята передовой частью общества «С оперой Глинки, — писал его современник, музыкальный критик В. Ф. Одоевский, — является то, чего давно ищут и не находят в Европе — новая стихия в искусстве и начинается в его истории новый период: период русской музыки». Аристократическая публика, близкая к придворным кругам, отнеслась к опере холодно. Еще в период репетиций по настоянию Николая I название оперы было изменено на «Жизнь за царя», что должно было придать ей монархическую направленность. Под этим названием опера шла вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции. В 1939 году поэт С. М. Городецкий подверг коренной переработке малохудожественный, пропитанный верноподданическими мотивами текст либретто Розена. В опере Глинки рассказывается о событиях 1612 года, связанных с походом польской шляхты на Москву. Борьба против поляков приобрела всенародный характер. Враги были разбиты русскими ополченцами во главе с Мининым и Пожарским. Одним из ярчайших эпизодов этой борьбы явился подвиг крестьянина села Домнино Ивана Сусанина, о котором рассказывают многочисленные костромские предания. Величавый образ народного героя, ставшего символом героизма и патриотической верности, воплощен в опере как живой народный тип, наделен богатством мысли, глубиной чувств, показам на широком фоне русской народной жизни и природы. Глинка назвал свое творение «отечественной героико-трагической оперой», сделав главным героем произведения, активным участником событий народ, придав опере эпический размах, насытив ее действие массовыми хоровыми сценами. Личные судьбы отдельных героев предстают в неразрывной связи с судьбами родины. Широкие картины жизни народа, быта, русской природы сочетаются в опере с глубоким раскрытием многогранных характеров. Увертюра начинается величественным вступлением. Взволнованность и динамичность ее основного быстрого раздела предвосхищают драматические события оперы. Действие I. Улица села Домнина. Вдали река; на авансцене группа крестьян. Звучит их хор «В бурю, во грозу». В хоре запевала поет соло: «Страха не страшусь! Смерти не боюсь!» Хор славит воинский подвиг. За сценой слышится хор крестьянок. Они славят приход весны («Весна свое взяла, красна весна пришла», в постановках, основанных на литературной редакции С. Городецкого, действие происходит осенью, по-видимому, по причине того, что движение, поднятое Мининым, началось осенью 1611 года; музыка, однако, действительно передает весеннее настроение) и приход (на царство) Михаила Федоровича. Все вместе крестьяне величают его. Крестьяне постепенно расходятся. Медленно выходит Антонида, она с грустью глядит в сторону реки. Она ждет возвращения домой своего суженого, Богдана Собинина, который с дружиной ушел громить польскую шляхту (каватина «Во слободке за рекою ждут голубчика домой»). Постепенно к концу каватины крестьяне вновь заполняют сцену. Входит Сусанин, возвратившийся из города. Свадьбе, которую так ждет Антонида, не бывать: страна в опасности, поляки наступают, «горе русским людям, коль опять Москва под власть врагам попадет!» — говорит он. За сценой слышится хор гребцов. На реке появляется лодка; из нее выходит Собинин. С горячим приветствием он обращается к Антониде: «Радость безмерная! Ты ли, душа моя, красная девица!» Сусанин спрашивает его, с какими новостями он пожаловал. Что в Москве? Наша ли она? Собинин рассказывает о победе войска Пожарского над поляками. Крестьяне с ликованием слушают его рассказ, подхватывая его реплики. Старик Сусанин, однако, сдержан: «Не настала еще пора! Нет, не время еще не тужить о стране родной, о несчастной Руси!» Антонида смотрит на Сусанина, видит озабоченность на его лице. «Нам чего же ждать?» — спрашивает она отца, думая все время о свадьбе с Собининым. Теперь Собинин сам подходит к Антониде; они о чем-то тихо разговаривают, пока несколько голосов затягивают песню — «песню удалую». «Князь Пожарский молвил слово...» Говорят же Антонида и Собинин, по-видимому, о запрете Сусанина сыграть им свадьбу. И вот Собинин быстрым движением прерывает исполнение песни и прямо задает вопрос Сусанину: «Как? Ужель не бывать моей свадьбе?» Сусанин непреклонен: «Что за веселье в это безвременье!» И тогда Собинин и Антонида очень сердечно упрашивают старика (звучит их терцет «Не томи, родимый»).Сусанин решительно заявляет, что свадьба будет тогда, когда Бог даст Руси царя. Но со слов вернувшегося из Москвы Собинина оказывается, что великий собор уже ставит (выбирает) царя. И кто же он? «Наш боярин» (то есть Михаил Федорович Романов).Коли так, говорит Сусанин, - свадьбе быть. Все ликуют. Сусанин с дочерью и женихом идет к своему двору; народ расходится. В первом акте значительное место занимают хоры. Интродукция «Родина моя» — величавая народная сцена; основная мелодия хора, словно подсказанная широким раздольем русских просторов, напоминает народную песню. Каватина и рондо Антониды «Ах ты, поле, поле», отмеченные то мечтательной грустью, то шаловливой грацией, создают поэтичный образ девушки. Мягким лиризмом проникнут терцет «Не томи, родимый». Действие II. Роскошный бал в Польше. По бокам сцены сидят пирующие паны и панны. В глубине сцены духовой оркестр; в середине танцы. Хор поет: «Бог войны после битвы живую радость нам дарит». Все предвкушают скорую победу над Москвой. Пение сменяется танцами — исполняется знаменитая танцевальная сюита из оперы: торжественный полонез, энергичный стремительный краковяк, плавный легкий вальс, темпераментная мазурка. Танцы прекращаются и входит вестник. у него плохие новости: «Судьба разразилась грозою!» «Что, разве король (вернее, королевич Владислав) не в Кремле?» — раздаются возгласы. Группа удальцов выделяется из толпы и выходит на авансцену. Они вызываются отправиться на Москву и захватить Михаила. Все уверены в успехе этого плана, и танцы возобновляются. Оркестр играет, а хор поет мазурку. Второй акт резко контрастирует с первым. Здесь основное место занимают блестящие бальные танцы. За торжественным полонезом следует энергичный, стремительный краковяк; плавный, легкий вальс сменяется темпераментной мазуркой. Действие III. Внутренний вид избы Сусанина. Посередине дверь; сбоку еще одна дверь, ведущая во внутренние покои. С противоположной стороны окно. Ваня сидит занятый работой и поет свою песню: «Как мать убили у малого птенца». Это грустный рассказ о его собственном сиротстве. Входит Сусанин; он прислушивается к песне Вани. Теперь время более веселые песни петь, рассуждает Сусанин и сообщает Ване об избрании Михаила Федоровича - ведь это их барин! – на царство. Вскоре Ване приходит на ум, что худо будет, если ляхи явятся сюда, чтобы захватить в плен Михаила Федоровича. Но тут же оба Сусанин и Ваня - решительно заявляют, что постоят за царя. Они полны отваги служить царю и сообщают об этом в своем дуэте. Входят крестьяне, отправляющиеся на работу в лес и хором поющие об этом. Потом они намереваются прийти к Сусанину пожелать счастья. По знаку Сусанина Ваня угощает крестьян вином. Те славят Сусанина. Крестьяне уходят. Сусанин зовет Антониду. Она приходит. Теперь вся семья в сборе (Сусанин, Антонида, Ваня и, Собинин). Сусанин благословляет молодых. Все радуются. Возносится хвала Богу. Все молят Бога любить царя, взывают о милости к земле русской. Вечереет — пора готовиться к девичнику. Неожиданно слышится конский топот. Поначалу Сусанин думает, что это царские полчане. Но нет, это оказываются поляки. Они без лишних слов требуют, чтобы их проводили к царю, поскольку они уверены, что он где-то здесь. Сусанин отвечает им с притворным радушием, скрывая негодование: «Как нам-то знать, где царь изволит поживать!» Сусанин опять-таки притворно (и, быть может, в надежде потянуть время) - приглашает их попировать на свадьбе, к которой готовятся в его доме. Поляки резко отказываются - их интересует только царь. Сусанин всеми силами старается тянуть время, но поляки выказывают нетерпение и обращаются к нему с все возрастающим гневом и в конце концов даже замахиваются на него саблями. Сусанин с бесстрашием обнажает грудь. Решимость Сусанина озадачивает поляков. Они не знают, что с ним делать. Совещаются. Тут Сусанину приходит на ум (он обращается к Ване - решительно и таинственно): «Пойду, пойду. Их заведу в болото, в глушь, в трясину, в топь». Ване он наказывает скакать верхом самой короткой дорогой прямо к царю, чтобы до утра уведомить его об опасности. Ваня незаметно уходит. Поляки хотят подкупить Сусанина и предлагают ему золото. Сусанин делает вид, что золото его соблазняет, и дает согласие отвести польский отряд к царю. Антонина зорко следит за действиями отца. Она думает, что отец и впрямь собирается проводить поляков к царю. Она выбегает к нему и молит его не делать этого, не покидать их. Сусанин успокаивает Антониду. Он благословляет ее и просит сыграть свадьбу без него, так как не сможет скоро возвратиться. Антонина опять бросается к отцу с настойчивым вопросом: «Куда твоя дорога?» Поляки отрывают Антониду от отца и поспешно уходят с ним. В изнеможении она бросается на скамью и, закрыв руками лицо, горько рыдает. За сценой слышится свадебный хор «Разгулялася, разливалася вода вешняя». Но тяжело на душе у Антониды. Она поет свой романс - одна из наиболее популярных арий оперы - «Не о том скорблю, подруженьки». Входит Собинин. Он только что узнал, что поляки взяли Сусанина. Он недоумевает, откуда появился враг. Антонида рассказывает ему, как было дело: «Налетели злые коршуны, набежали поляки, взяли в плен они родимого, сотворят беду над ним!» Крестьяне успокаивают Антониду («Ты не плачь, он придет!»). Собинин полон решимости освободить Сусанина из польского плена. С Антонидой он поет дуэт «Сколько горя в этот день избранный». Постепенно собираются вооруженные крестьяне и ратники; к концу дуэта их уже целое ополчение. Собинин еще раз уверяет Антониду, что спасет Сусанина. Ратники торопят его отправляться в поход. Мужественно и решительно звучит их хор «На врага!». Собинин и крестьяне поспешно уходят. Третий акт делится на две части. Первая — лирическая, интимная по настроению, отличается светлым колоритом, спокойным, медленным течением действия; здесь преобладают сольные номера и ансамблевые сцены. Второй половине акта свойственно стремительное развитие действия, резкие контрасты, драматические столкновения; музыка выражает волнение, печаль, гнев, тревогу. Светлая и ясная мелодия песни Вани «Как мать убили у малого птенца» и дуэт Сусанина и Вани передают чувства неомраченной радости и покоя. Эти чувства развиваются в большом ансамбле главных действующих лиц («Милые дети»). Сцена Сусанина с поляками — центральный и наиболее драматичный эпизод акта. Композитор использует здесь ритмы полонеза и мазурки, в партии же Сусанина звучат широкие напевы хоровой интродукции. Свадебному хору подруг Антониды «Разгулялися, разливалися» с его мягкими мелодическими оборотами присущ ярко выраженный народнопесенный склад. Полон душевного волнения романс Антониды с хором «Не о том скорблю, подруженьки». Действие IV. Четвертое действие делится на две сцены. Оно начинается оркестровым вступлением - симфоническим антрактом, рисующим ночной зимний пейзаж. Глухой лес. Ночь. Входят вооруженные крестьяне и с ними Собинин (эта сцена в постановках оперы обычно опускается). Крестьяне (они поют хором) размышляют, каким путем идти им на поляков. Крестьян подбадривает Собинин. Он поет свою арию «Братцы, в метель, в неведомой глуши». К концу арии все опять воодушевлены и готовы отправиться дальше на поиски Сусанина. Собинин и крестьяне уходят. Происходит смена декораций. Сцена представляет собой часть леса у монастырской усадьбы. Вбегает Ваня. Звучит его большая героическая ария «Бедный конь в поле пал» (этот номер был сочинен композитором уже после постановки оперы на сцене и исполняется обычно вместо предыдущей сцены Собинина с крестьянами в глухом лесу). Итак, Ваня бегом добежал сюда, к царскому двору. Он стучится в ворота монастыря. Ему никто не отвечает. Он сокрушается, что он не витязь и не богатырь - он сломал бы тогда ворота и вошел бы в монастырь и предупредил бы царя с царицей об опасности. Он снова стучится и кричит, чтобы открыли ворота. Наконец за воротами слышатся голоса. Это проснулась боярская прислуга. Они удивлены, кто это к ним ломится, ведь это не вьюга воет, не птица кричит, не мертвец в ворота добивается. «Нет, то горе-беда у ворот стоит. Выходить ли нам?» - колеблются они. Наконец, они отпирают ворота, видят Ваню. Он рассказывает им обо всем, что произошло: как пришли поляки, как потребовали они, чтобы Сусанин отвел их к царю, как мужественный крестьянин повел их ложной дорогой и завел в непроходимый лес. Рассказ Вани побуждает бояр скорее отправляться к царю (его, как оказалось, здесь, куда пришел Ваня, нет). Бояре посылают Ваню вперед: «Ты, как Божий посол, впереди ступай!». Ваня не без гордости соглашается: «Я, как Божий посол, впереди пойду». Все уходят. Финал оперы составляет самая драматичная ее сцена, ее кульминация - сцена Сусанина с поляками в глухом лесу, куда этот мужественный крестьянин завел их, чтобы погубить. В глубине сцены показываются поляки, измученные, еле идущие в сопровождении Сусанина. Они клянут «проклятого москаля». Они выходят на прогалину: хотя бы здесь отдохнуть. Они собираются развести огонь. Пока они думают, что он случайно сбился с пути. «Путь мой прям, но вот причина: наша Русь для ваших братьев непогодна и горька!» Поляки устраиваются спать у разведенного огня. Сусанин остается один на авансцене. Он поет свою самую известную арию «Чуют правду!..» (ее текст значительно отличается от того, что вложил в уста героя С.Городецкий). После скорбных размышлений и мольбы к Господу подкрепить его в смертный час Сусанин вспоминает о семье. Он мысленно прощается с Антонидой, Собинину поручает заботу о ней, сокрушается о Ване, который опять осиротеет. В конце концов он со всеми с ними прощается. Сусанин осматривается: все кругом спят. Он тоже ложится («Да и я вздремну-усну, сном-дремотой подкреплюсь: сил для пытки надо много»). Завертывается в тулуп. В оркестре звучит музыка, изображающая вой ветра. Вьюга усиливается. Поляки просыпаются, буря затихает. Они собираются дальше в путь. Но теперь им становится ясно, что Сусанин нарочно завел их в эту глушь, чтобы они здесь погибли. Они подходят к Сусанину, будят его и допытываются, хитрит он или нет. И тут он открывает им правду: «Туда завел я вас, куда и серый волк не забегал!». Поляки приходят в бешенство:,«Бейте до смерти врага!» — кричат они и убивают Сусанина. Мужественно встречает Сусанин смерть. Сценой в лесу завершается трагедия Сусанина. Но Глинка не заканчивает оперу гибелью своего героя. Замысел Глинки — прославление подвига костромского крестьянина, достойного сына великой страны, в тяжелых боях отстоявшей свою независимость. Поэтому опера Глинки заканчивается эпилогом — апофеозом победы русского народа. Эпилог. Грандиозная массовая сцена. Звучит оркестровое вступление. Занавес поднимается. Сцена представляет собой одну из улиц Москвы. Толпы народа в праздничных платьях медленно проходят по сцене. Звучит знаменитый хор «Славься, славься, святая Русь». Народ славословит царя: «Празднуй торжественный день царя, ликуй, веселися: твой царь идет! Царя-государя встречает народ!" Медленно входят Антонида, Ваня и Собинин. Они грустны, ведь до этого торжественного дня не дожил Сусанин. По сцене проходит небольшой воинский отряд, который, заметив эту печальную группу, замедляет шаг. К ним обращается начальник отряда. Он спрашивает, почему они грустны, когда все ликуют? Он изумлен, когда вдруг узнает, что они родственники Сусанина, о котором «в народе молва, что спас он царя!» Он вместе с воинами своего отряда выражает скорбные чувства по поводу смерти Сусанина и сообщает, что они сполна отплатили полякам. И вот снова - еще более мощно - звучит заключительный хор «Славься», который весь народ поет уже на Красной площади в Москве, под ликующий звон колоколов. Вдали виден торжественный царский поезд, направляющийся в Спасские ворота Кремля. В первоначальном плане Глинка назвал "Ивана Сусанина" "отечественной героическо-трагической оперой". Действительно, "Иван Сусанин" — опера героическая и одновременно трагическая. Но героическое в творении Глинки, безусловно, берет верх над трагическим. Торжественно-радостное, оптимистическое завершение оперы закономерно вытекает из всего хода событий. Важнейшее "действующее лицо" оперы — русский народ. Этому нисколько не противоречит то, что в центре событий стоит величавая фигура Ивана Сусанина. Народ и Сусанин составляют единое целое; Сусанин неотделим от народа. Поэтому и в музыке их много общего. Это общее — прежде всего мелодика, корнями своими уходящая в русскую народную песню .Образ русского народа с наибольшей полнотой, с наибольшей яркостью обрисован в двух хорах, которые "окаймляют" оперу Глинки. Одним из них открывается первое действие. Это хор ополченцев и крестьян "Родина моя! Русская земля!". По мысли Глинки, хор должен выразить "неустрашимость русского народа". Хор звучит как широкая и могучая, полная энергии русская песня Второй — упоминавшийся уже хор "Славься", завершающий оперу. Это песня торжества, ликования, несокрушимой мощи и гордой уверенности в своей силе. Композитор и музыкальный критик А. Н. Серов писал об этом хоре: "Во всех существующих до сих операх нет финального хора, который бы так тесно был сплочен с задачею музыкальной драмы и такою могучею кистью рисовал бы историческую картину данной страны в данную эпоху. Тут Русь времен Минина и Пожарского — в каждом звуке".Мелодия хора "Славься" необычайно проста и вместе с тем величественна. Это торжественный гимн русскому народу, русской земле. В то же время это грандиозный марш, рисующий отнюдь не только шествие войск и горожан по Красной площади; в музыке "Славься" мы слышим могучую поступь великого народа. Музыка, создающая образ Сусанина, тесно связана с русской народной песней. Уже в первом действии образ Сусанина показан с различных сторон. Сусанин — любящий отец, человек, умудренный долгой жизнью, к слову которого с уважением прислушиваются односельчане; в первом же действии выявляются и такие черты Сусанина, как мужество, высокий патриотизм. Поэтому отнюдь не кажется неожиданным решение Сусанина — в третьем действии — идти на верную смерть ради спасения Москвы. И в третьем действии облик Сусанина разносторонен. Музыка полна воли, непреклонной твердости, когда Сусанин говорит полякам: "Страха не страшусь, смерти не боюсь". А в плавной мелодии прощания с дочерью (лаконичное ариозо "Ты не кручинься, дитятко мое!") звучит трогающая нежность. Вершина развития трагедии Сусанина — сцена в лесу. Драматургическая кульминация этой сцены — ария Сусанина "Чуют правду". Глинка не упростил стоявшей перед ним задачи. Сусанин совершает героический подвиг, однако ария "Чуют правду" скорее лирична, чем героична. И в словах Сусанина и в изумительно пластичной, гибкой кантилене звучат горестные раздумья об уходящей жизни, печальные мысли об осиротевшей семье. Но ни на минуту не закрадываются в душу Сусанина сомнения, колебания. Музыка арии, захватывая слушателя глубиной страдания, душевным теплом, остается гордо-мужественной, возвышенной и простой, как скорбная русская песня.Рядом с Сусаниным по яркости музыкальных образов стоят близкие к нему люди: Антонида, Собинин, Ваня. Так же как Сусанин, это русские люди большой души, любящие родину, мужественные и сердечные. Ваня — мальчик, полуребенок. По-детски проста и незатейлива его песенка "Как мать убили у малого птенца" (начало третьего действия). Глубокая печаль звучит в его рассказе о смерти Сусанина "Ах, не мне, бедному" (в эпилоге). Но и здесь мы слышим бесхитростную речь подростка. А когда Ваня мечтает о ратных подвигах, в его словах, и еще больше в музыке, появляется героический порыв. Замечательна в этом отношении ария Вани (с хором ополченцев) "Бедный конь в поле пал" у ворот монастырского посада. Совсем не детская твердая решимость чувствуется в упругой, как стальной клинок, мелодии на словах "Где тут Минин стоит?".У Собинина, по словам Глинки, "удалой характер". Действительно, беззаветная русская удаль чувствуется в рассказе Собинина о боях с врагами (первое действие):Эх, когда жених к невесте Без подарка приезжал? Я с моей дружиной вместе Вражью шайку разогнал! В энергичной, четко ритмованной мелодии легко заметить родство с особым, весьма самобытным видом русских песен — с боевыми солдатскими песнями. Еще больше воли, энергии в маршеобразной мелодии, когда Собинин запевает (в том же действии): "Нам привычно, русским людям, гнать врага своим мечом!" Женственно-мягкий образ Антониды — своего рода контрастное дополнение к мужественному образу Собинина. Хор "Славься" — эмоциональный и идейный итог оперы, логическое завершение драматических событий, развертывающихся в "Иване Сусанине", светлый гимн русскому народу, выдающийся художественный памятник беззаветному народному патриотизму. Это значение заключительного хора Глинка раскрывает и в музыке. Тема хора впервые появляется в эпилоге. Однако ее нельзя считать совершенно новым, не знакомым слушателю музыкальным образом. Отдельные интонации, попевки мелодии "Славься" звучали в предшествовавших картинах. Внимательный слушатель заметит, например, что в разговоре Сусанина с поляками (третье действие) на словах "Велик и свят наш край родной" звучит еще не вполне "созревший" мотив "Славься". Точно так же в последних словах Сусанина (финальная картина четвертого действия) легко расслышать интонации заключительного хора на словах "Встает моя заря". Вводя интонации "Славься" в партию Сусанина, Глинка подчеркивает величие подвига крестьянина-патриота, показывает единство чувств и мыслей Сусанина и всего русского народа— и в поступках его, и в словах, и в музыке, с ним связанной, — степенность, чувство собственного достоинства, гордость, спокойное, без бахвальства, мужество и в то же время большая душевная теплота. Список используемой литературы: 1. Соловцев А. Книга о русской опере. М., 1960. С.46 2. Кузнецов К. А., Глинка и его современники, М., 1926; 3. Серов А. Н., Избранные статьи, т. 1, М.—Л., 1950; 4. М. И. Глинка. Исследования и материалы, под ред. А. В. Оссовского, М., 1950 Л. — 5. Одоевский В. Ф., Избранные музыкально-критические статьи. М. — Л., 1951; 6. Стасов В. В., Избранные сочинения, т. 1, М., 1952; 7. М. И. Глинка. Летопись жизни и творчества, сост. А. Орловой. М., 1952; 8. Глинка в воспоминаниях современников, общая ред. А. А. Орловой, М., 1955; 9. Цуккерман В., «Камаринская» Глинки и ее традиции в русской музыке, М., 1957; 10. Протопопов Вл., «Иван Сусанин» Глинки. Музыкально-теоретическое исследование, М., 1961. Б. С. Штейнпресс. (БСЭ)