УДК 101.1:314.952 КАЗАХ к.ф.-м.н., Ф. К. Алиев

УДК 101.1:314.952
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЭТНОНИМОВ КАЗАХ И КАЗАК.
к.ф.-м.н., Ф. К. Алиев
Попытки этимологизировать названия казахского народа қазақ1 и русского субэтноса (или
сословия) казак не раз предпринимались многими исследователями. Выдвинутые ими в своих сочинениях
версии обсуждаются, например, в научных работах А. Н. Самойловича, С. К. Ибрагимова, Г. Ф. Благовой, В.
П. Юдина и даже в учебных пособиях2. Несмотря на обилие предложенных этимологий, ни одна из них не
смогла, устояв перед критическими замечаниями и выдержав испытание временем, получить всеобщее
признание.
Однако, обобщение проделанных предщественниками работ позволяет прийти к следующим
выводам, несколько облегчающим решение проблемы происхождения этнонимов қазақ и казак:
1. Можно ограничиться поиском происхождения лишь этнонима қазақ, так как никто не
сомневается в тюркоязычной основе имени казак. При этом появление в слове казак
среднеязычного согласного звука «к» вместо заднеязычного «қ» легко объясняется отсутствием
последнего в русском языке. Возникавшая при этом полная идентичность обоих этнонимов в
прошлом даже была проблемой для российской администрации. Многовековые попытки
словесно различать қазақов и казаков лишь в 1936 году официально завершились закреплением
в русском языке этнонима казах3.
2. Каково бы ни было происхождение слова қазақ, оно в данном фонетическом составе появилось
в среде кыпчаков/половцев на территории Дешт-и Кыпчака или, в крайнем случае, на
прилегающих к ней землях4. На это, в частности, указывает то, что к тюркоязычным народам,
жившим далеко от вышеуказанного ареала, этот этноним был явно привнесен извне. Например,
у малоазиатских турков это слово обозначало русского казака, а у сибирских народов – вообще
русского человека5.
3. Хотя использование слова қазақ в качестве этнонима признается, лишь начиная с XV века,
само слово появилось не позднее XIII века, так как оно, например, упоминается в тюркоарабском словаре, составленном еще в 1245 году, по всей видимости, в Египте, в значениях
‘бродяга’, ‘скиталец’6.
4. Термином қазақ назывались люди, которые либо по своей предприимчивости, либо по злой
необходимости оказывались вне власти и покровительства своих государств или общин. Без
поддержки своих правителей или соплеменников, иногда даже преследуемые ими, эти люди
обречены были вести жизнь, полную трудностей, лишений, рискованных предприятий и
приключений, часто находя себе применение лишь на чужбине. Из такого определения, кроме
вышеупомянутых значений ‘бродяга’, ‘скиталец’, становятся понятными и другие значения
слова қазақ, которые обнаруживают себя в письменных источниках средних веков, например:
'царевич-изгнанник со своими приверженцами, продолжающий притязать на занятый другим
престол’7; ‘вольный, удалой, отважный молодец, ищущий «свободы и богатства в добычах на
войне»’; и, в то же время, ‘вольнонаемный батрак’, ‘наемный работник’8; и другие.
В настоящей работе выдвигается предположение, что этноним қазақ обязан своим происхождением
сочетанию двух тюркских слов ғуз9 и оқ. Отметим, что похожие словосочетания ғуз+сақ и қаз+оғ/оқ
предлагались ранее соответственно А. Байжоловым и А. Абдирахмановым для объяснения происхождения
рассматриваемого этнонима. Эти версии также нашли свое обсуждение и критику в вышеупомянутой
работе В. П. Юдина10.
Словом ғуз мусульманские источники стали называть в X в. некоторые тюркоязычные
скотоводческие племена Приаралья. Гузы в то время заметно беспокоили своих соседей: хазар,
хорезмийцев, кангар (среднеазиатских печенегов) и кимаков11. Нет причин сомневаться в том, что ғуз – это
немного искаженное слово оғуз. В последнем слове первая гласная «о», например, могла быть потеряна, как
предположил О. Сулейменов, под влиянием арабского языка12.
Древнетюркский словарь 1969 года издания переводит слово оғуз на русский язык как ‘племя’ или
‘объединение племен’13. Однако, обращает на себя внимание то, что этим значением не исчерпывается
специфика слова оғуз, так как не любое племя удостаивалось этого названия.
Во-первых, термином оғуз называли только племена кочевых скотоводов. Видимо не случайно, в
упомянутом древнетюркском словаре похожие на оғуз слова өғүз и өкүз14, но со смягченными гласными,
переводятся как ‘бык’ или ‘вол’15. Очевидно, что термин оғуз указывал еще на качественную характеристику
племени, на его приверженность определенному хозяйственно-бытовому укладу. Так что есть основания
считать, что древнетюркское слово оғуз имело также значение ‘кочевой скотовод’, делающее его похожим
на известные слова гаучо в Аргентине или ковбой в США.
Во-вторых, не все племена кочевых скотоводов назывались словом оғуз. Например, тюркюты,
будучи кочевыми скотоводами, не именовались этим термином. Такую особенность рассматриваемого
слова можно объяснить следующим.
На протяжении тысячелетий и даже еще в средние века кочевое животноводство с характерной для
него частной собственностью на скот и узкой специализацией на его разведение, что остро требовало
товарообмена, было относительно эффективным способом хозяйствования даже по сравнению с оседлым
земледелием. Тем не менее, архаичные демократические порядки и стремление к свободе и равноправию
кочевых скотоводов удивительным образом напоминали таковые у собирателей-охотников первобытных
общин. Возможно, это объясняется влиянием других особенностей подвижного экстенсивного
животноводства, например, неэффективностью принудительного труда16 и рассеянием кочевых семей по
удаленным друг от друга пастбищам. Очень низкая плотность кочевого населения, должно быть,
способствовала сохранению у них простых социальных структур. Так, исторические источники отмечают,
что огузское племя, представляя собой объединение родов, управлялось советом старейшин и только «… в
далеких походах твердая власть вручалась военному вождю, при выборе которого учитывались
способности, а не только старшинство»17.
Имея схожие способы ведения хозяйства, самоуправления и общественного устройства, огузы
достаточно легко и быстро могли объединяться друг с другом, создавая крупные конфедерации, которые,
однако, были непрочными и недолговечными. Но тюркюты, основавшие в VI веке Великую Тюркскую
империю, для удержания покоренных народов в ее составе создали более устойчивую и жесткую
социально-политическую систему, называемую «тюркский эль»18. Согласно этой системе тюркская держава
иерархически подразделялась на уделы, в каждой из которых имелась орда (орду на древнетюркском) с
подвластными ей несколькими огузскими племенами и, как правило, оседлыми народами. Военная сила
каждой отдельной тюркской орды основывалась на кочевых огузах, а ее богатство – на взимании налогов с
земледельцев и таможенных пошлин с купцов.
С одной стороны, орда представляла собой ставку главы удела из династии Ашина с его личной
тюркютской дружиной, вокруг которых группировались чиновники, слуги и жившие при них семьи со
своим имуществом и скотом. Термин орду совпадает по смыслу и звучанию с латинским словом ordo
(‘орден’). Это слово, означая упорядоченное войско, заставлявшее «головы склониться и колени согнуться»,
дает возможность утверждать, что орда была понятием не этническим, а организационным 19. С другой
стороны, орда без своей военной мощи и административных органов представляла бы собой обычное
огузское племя, но состоящее из тюркютов.
Позднее монголы воссоздали подобную систему у себя, с тем различием, что место тюркютов в
орде занимали монголы, а каждую орду возглавлял не член династии Ашина, а один из потомков Чингисхана.
Вышесказанное позволяет утверждать, что термин оғуз, кроме всего прочего, в своем
противопоставлении термину орду указывал также на социальное устройство племени. То есть словом оғуз
называли только такое племя кочевых скотоводов, в котором сохранялись традиционные демократические
порядки.
Что касается слова оқ, то в том же древнетюркском словаре, оно переводится на русский язык и как
‘стрела’, и как ‘часть, доля в наследстве’. Кроме того, в древнетюркском лексиконе были слова өг/өк –
‘мать’, оғул – ‘ребенок, мальчик, сын’ и оғуш – ‘род, племя’20. В тюркских наречиях наших дней слово оқ
выступает только в одном значении – ‘стрела’. Но слово өк, сохранившееся в языках современных народов
Алтая, означает у них ‘дом/род’21. Поэтому, как указывал, например, А. Н. Кононов22, помимо более
известного значения ‘стрела’, слово оқ, имея праформу оғ, могло обозначать ‘дом/род/племя’ и быть
синонимом слова оғуз.
Этноним тюрк долгие века был общим названием многочисленных народов, удерживаемых в
подчинении каганами и удельными князьями из рода Ашина при помощи тюркских орд. Но с ослаблением
власти той или иной орды ее огузские племена, приобретая самостоятельность, объединялись друг с другом
уже на конфедеративной основе, а не на условиях подчинения тюркютской орде. И поэтому этническое
название тюрк, не соответствующее их новому положению, все чаще дополнялось, а со временем и вовсе
замещалось другими словами. Отдельная конфедерация огузских племен иногда называлась по имени
наиболее сильного племени, иногда для ее именования использовались термины оғуз или оқ с
предшествующим определением, которое часто указывало лишь на число племен в конфедерации.
Например, конфедерации из девяти и трех племен назывались соответственно иногда уйгурами и
карлуками, а иногда токуз-оғузами – ‘девятью племенами’ и үч-оғузами – ‘тремя племенами’23.
В 635 году, как только верховная власть хана в Западном Тюркском каганате стала ослабевать, а
пять племен «дулу» и пять племен «нушиби» остались в его подчинении лишь формально, и даже стали
управляться не потомками рода Ашина, а своими сородичами, их общим названием стало он оқ тюрк –
‘десятистрельные тюрки’. Объясняется это будто бы тем, что каждый местный начальник получил титул
«шад», т. е. был приравнен к тюркютскому принцу крови, и каждому из них была вручена стрела, как
символ власти24.
В X в., когда от былого единства и силы тюркютских орд мало что сохранилось, в степях,
прилегающих к Аральскому морю, широкое распространение получил термин ғуз. В те годы даже места
первоначального обитания гузов получили название «гузские степи»25. Арабский путешественник ИбнФадлан, проезжавший эти степи зимой 921-922 гг., иронически написал о демократических порядках гузов
так: «И управляет ими совет между ними. Но (только) пока они потратятся на что-либо или решатся на что-
либо, приходит затем самый ничтожный из них и самый жалкий и уничтожает то, на чем они уже
сошлись»26.
Можно думать, что к тому времени термин оғуз в узком значении ‘народ’ использовался уже редко,
оказавшись вытесненным другими словами, и чаще обозначал вольного скотовода. Это, в частности,
должно было облегчить становление слова ғуз в значении этнонима.
В том же X веке гузы начали покидать родные степи, по утверждению Л. Н. Гумилева
превратившиеся из-за продолжавшейся засухи в пустыню27. Одна часть гузов, принявшая мусульманство и
обычно именуемая своими единоверцами туркменами, сначала освоила территорию современной
Туркмении, а позже, в XI веке, расселилась далее в Иран и Малую Азию, где стала называться туркамисельджуками.
Другая часть гузов, сначала отдалившись от мусульман на север, затем, после гибели Хазарского
каганата, во второй половине X века приняла активное участие в дележе бывших владений хазарских тюрок
к западу от Волги. В XI веке гузы, которых называли в русских летописях торками, расселились уже в
причерноморских степях, во многих местах бывших кочевий печенегов, но вскоре и тех и других отовсюду
стали вытеснять шедшие вслед за ними с востока кыпчаки/половцы. В 1116 году объединенные силы торков
и печенегов два дня и две ночи бились у Дона с половцами, но, проиграв битву, окончательно уступили
свои степи половцам и в дальнейшем перестали существовать как самостоятельные этнические
образования28 Уцелевшие от гибели и продажи в рабство торки и печенеги частью были, очевидно,
инкорпорированы в свою среду кыпчаками/половцами, а непримиримую их часть приняли под свое
покровительство соседи, в том числе русские князья, озабоченные укреплением своих границ со степью 29.
В героическом эпосе туркмен их предки, огузы, распадались на ич-огузов – ‘внутренних огузов’ и
таш-огузов – ‘внешних огузов’. Эти части огузов назывались также уч-ок – ‘три стрелы’ и боз-ок –
‘разломленные стрелы’, соответственно30. В местах, где проживали гузы, на левом берегу низовьев АмуДарьи, есть современный туркменский город Ташауз, название которого считается происходящим от
этнонима таш-огуз31.
Вышеупомянутые примеры убеждают, что термины (о)ғуз и оқ, во всяком случае, во времена
тюркских каганатов и несколько позже, были весьма продуктивны в словотворчестве тюркоязычных
народов и оставили свои следы во многих тюркских словах.
Таким образом, можно утверждать, что словосочетание ғуз-оқ имело значение ‘дом/род/племя
(о)гузов’ или, говоря более развернуто, ‘община скотоводов, свободная от насильственного подчинения
кому-либо и живущая по своим традиционным демократическим порядкам’. То есть и этим
словосочетанием, и порожденными им промежуточными формами и, наконец, словом қазақ могли называть
тех скотоводов, которые предпочитали вести рискованную самостоятельную жизнь, опираясь на веками
наработанные традиции и порядки, взамен более спокойной и предсказуемой, но подневольной жизни под
властью той или иной орды.
Видимо, не случайно среди степных народов, называвшихся общим именем тюрки, в X-XI веках
появляются и все чаще упоминаются ғузы, также как несколькими веками позже, в XV-XVI веках, и
приблизительно в тех же местах среди татаров обнаруживают себя қазақи/казаки. И в самом деле,
широкое распространение обсуждаемых терминов и превращение их в этнонимы совпадает в первом случае
с агонией и гибелью Хазарского каганата, а во втором – Большой Орды, которые были осколками
соответственно Западного Тюркского каганата и улуса Джучи (Золотой Орды). Причем не только
территории обоих государств, но и их столицы располагались приблизительно в одних и тех же местах.
В тех значениях, которые были указаны выше в п. 4, семантика термина қазақ имеет несомненное
родство с семантикой словосочетания ғуз-оқ, а отмеченные там же в п. 2 и п. 3 время и место появления
термина указывают на высокую вероятность возникновения этого словосочетания в среде гузов.
Позаимствовав словосочетание ғуз-оқ у гузов, говоривших на одном из огузских языков, и уже не
различая в нем отдельных слов, кыпчаки воспринимали все словосочетание, как одно слово ғузоқ. В
процессе адаптации к грамматическим нормам кыпчакского языка это словосочетание, в том числе,
возможно, из-за частого его использования в виде ғузоқтар с применением аффикса множественного числа
-тар, стало искажаться, в частности, превратившись в слово қазақ(тар).
Среднеязычное звонкое согласное «г» в начале слов огузских языков в кыпчакских языках
систематически заменяется на глухие «к/қ»32. Эта особенность подтверждается многими примерами:
туркменским словам гел (приди), гөр (смотри), газак (казах), габак (веко), гонак (гость), гыз (девушка)
соответствуют казахские – кел, көр, қазақ, қабақ, қонақ, қыз. Что касается заднеязычного «ғ», то он
сохранился не во всех современных языках огузской группы, а в тех, где он есть, никогда не употребляется
в начале слова. Поэтому в словосочетании ғуз-оқ звук «ғ» мог сначала в огузской языковой среде заменен на
звук «г», а уже затем в кыпчакской – на звук «қ».
Если мы еще учтем стремление кыпчакских языков к уподоблению (гармонизации) гласных звуков
смежных слогов, то кажется вполне правдоподобным, что под влиянием ударной гласной аффикса -тар
гласные предыдущих слогов трансформировались в «а», дав искомое слово қазақ. Отметим также, что
казахский язык, самый яркий представитель кыпчакских языков, мирится с наличием звука «о» лишь в
первом слоге33.
Влияние словосочетания ғуз-оқ или некоторых промежуточных форм между ним и словом қазақ,
возможно, нашло свое отражение в современных языках, например, в виде қозоқ на узбекском, газак – на
туркменском и козак – на украинском. В известном древнерусском сочинении «Слово о полку Игореве» и в
Ипатьевской летописи, описывающих события 1185 года, союзник половецкого хана Кончака именуется как
Гъзак и Къзак. Не без оснований О. Сулейменов увидел в этих антропонимах собирательное имя, обязанное
своим происхождением слову к(а)зак34. Иногда в русских летописях этот же Гъзак/Къзак именуется как
Коза Бурнович; а в более ранние годы есть записи об еще одном половецком хане по имени Коза или Козел
Сотанович35. Причем в сочинении «Слово о полку Игореве», как заметил О. Сулейменов, Гъзак говорит на
одном из огузских языков36, среди которых, как предполагалось нами выше, возникло исходное
словосочетание ғуз-оқ.
Термин қазақ мог бытовать в Дешт-и Кыпчаке ранее нашествия монголов. Но, сосуществуя с более
распространенными названиями народов, он, видимо, сначала использовался в качестве этнонима редко и
по отношению к небольшим общностям людей. Как бы то ни было, слова қазақ/казак стали обозначать
устойчивые, большие этнические образования только во времена заката Золотой Орды и после ее гибели,
когда соответствующие народы стали вносить заметный вклад в события, происходившие в степях Дешт-и
Кыпчака и по соседству, и постоянно упоминаться в исторических документах.
Список использованной итературы:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
Здесь буквой «қ» казахского алфавита обозначен отсутствующий в русском языке заднеязычный
согласный звук, похожий на среднеязычный звук «к» русского алфавита; далее для обозначения
звуков, отсутствующих в русском языке, будут использоваться буквы казахского алфавита,
основанного на кириллице.
Самойлович А. Н. О слове «казак» // Сб. Казаки. Антропологические очерки. Вып. 2. – Ленинград,
1927, с. 5-16; Ибрагимов С. К. Еще раз о термине «казах» // Новые материалы по древней и
средневековой истории Казахстана. – Алма-Ата, 1960, с.66-71; Благова Г.Ф. Исторические
взаимоотношения слов казак и казах. – Этнонимы // Москва, 1970, с.143-159; Юдин В. П. К
этимологии этнонима казах // Центральная Азия в XIV-XVIII веках глазами востоковеда. – Алматы,
Дайк-пресс, 2001, с.137-166; Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех
тысячелетий. Алма-Ата, 1992, с.250-258; История Казахстана (с древнейших времен до наших
дней). В пяти томах. Том 2. – Алматы: Атамура, 1997, с 296-301.
Благова Г.Ф. Исторические взаимоотношения слов казак и казах. – Этнонимы / Москва, 1970,
с.151-156.
Самойлович А. Н. О слове «казак» // Сб. Казаки. Антропологические очерки. Вып. 2. – Ленинград,
1927, с. 12, 13.
Благова Г.Ф. Исторические взаимоотношения слов казак и казах. – Этнонимы / Москва, 1970,
с.144, 145.
Самойлович А. Н. О слове «казак» // Сб. Казаки. Антропологические очерки. Вып. 2. – Ленинград,
1927, с.9; Ибрагимов С.К. Еще раз о термине «казах» // Новые материалы по древней и
средневековой истории Казахстана. - Алма-Ата, 1960, с.68.
Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата, 1992, с.251.
Благова Г.Ф. Исторические взаимоотношения слов казак и казах. – Этнонимы / Москва, 1970,
с.146, 147.
Здесь буквой «ғ» казахского алфавита обозначен заднеязычный согласный звук, схожий со
среднеязычным звуком «г» русского языка.
Байжолов Ә. Халқымыздың аты қалай қалыптасқан? // Қазақ әдебиеті, № 4 (835), 27 янв. 1967;
Әбдірахманов А. Қазақ сөзінің шығу төркіні // Қазақ әдебиеті, № 6 (888), 3 февр. 1968; Юдин В. П. К
этимологии этнонима казах // Центральная Азия в XIV-XVIII веках глазами востоковеда. – Алматы,
Дайк-пресс, 2001, с.142-144.
Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. – Москва: Айрис-пресс, 2007, с.232.
Сулейменов О. Аз и я / Собрание сочинений в 7 томах. Т.3. – Алматы, 2004, с.334.
Древнетюркский словарь. – Ленинград, Наука, 1969, с.365.
Здесь буквами «ө» и «ү» казахского алфавита обозначены мягкие гласные «о» и «у».
Древнетюркский словарь. – Ленинград, Наука, 1969, с.383, 392
Марков Г.Е. Кочевники Азии. Москва, Изд-во Моск. ун-та, 1970, с. 284-285, 303.
Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. – Москва: Айрис-пресс, 2007, с.231.
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. – Москва: ООО «Издательство АСТ», 2004, с.71.
Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. – Москва: Айрис-пресс, 2007, с.68, 169.
Древнетюркский словарь. – Ленинград, Наука, 1969, с.364, 365, 369, 378, 382.
Цит. по Сулейменов О. Аз и я / Собрание сочинений в 7 томах. Т.3. – Алматы, 2004, с. 190.
Кононов А. Н. Родословная туркмен: Сочинение Абу-Л-Гази Хана Хивинского. – М.-Л.: АН СССР,
1958, с. 84.
23. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. – Москва: ООО «Издательство АСТ», 2004, с.69-70; Древнетюркский
словарь. – Ленинград, Наука, 1969, с.578, 621.
24. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. – Москва: ООО «Издательство АСТ», 2004, стр.238; Древнетюркский
словарь. – Ленинград, Наука, 1969, с.367.
25. Халык Короглы. Огузский героический эпос. - Москва: Издательство «Наука», 1976, с.9.
26. Ибн-Фадлан. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу, пер. и комм. под ред. акад. И.Ю. Крачковского,
М.-Л., 1939, с.60.
27. Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. – М.: Айрис-пресс, 2007, с. 232-233.
28. Плетнева С.А. Половцы. – М.: Наука, 1990, с. 62-63.
29. Плетнева С.А. Половцы. – М.: Наука, 1990, с. 25.
30. Халык Короглы. Огузский героический эпос. - Москва: Издательство «Наука», 1976, с.15, 153.
31. Халык Короглы. Огузский героический эпос. - Москва: Издательство «Наука», 1976, с.156.
32. Современный казахский язык. Фонетика и морфология: Алма-Ата, Изд-во АН КазССР, 1962, с. 51.
33. Современный казахский язык. Фонетика и морфология: Алма-Ата, Изд-во АН КазССР, 1962, с. 36.
34. Сулейменов О. Язык письма (книга 2). Т.IV / Собрание сочинений в 7 томах. - Алматы: «Атамура»,
2004, стр.279.
35. Плетнева С.А. Половцы. – М.: Наука, 1990, с. 152, 163.
36. Сулейменов О. Аз и я / Собрание сочинений в 7 томах. Т.3. – Алматы, 2004, с. 161.
Түйіндеме
Бұл мақалада лингвистикалық және тарихи-географиялық деректемелердің негізінде қазақ және
казак этнонимдерінің түркі тілдерінің оғыз тобына жататын, «еркін көшпелі мал өсіруші» мағынасын
беретін соз тіркесінен шыққаны дәлелденген.
Аннотация
В настоящей статье на основе лингвистических и историко-географических аргументов и фактов
доказывается, что этнонимы казах и казак восходят к словосочетанию, обозначавшему «вольного
кочевого скотовода» в одном из тюркских языков огузской группы.
Annotation
This article is considered the ethnonims: the Kazakh and the Kazack, which go back to a wordcombination designating to «the free nomadic cattleman» of the Turkic languages of the Oguz groups and this
decision was proved on the basis on the facts and linguistic and historical and geographical arguments.