ГСЭ.В2 Культура народов ДВ (новое окно)

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ В г. АРСЕНЬЕВЕ
УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС ДИСЦИПЛИНЫ
«КУЛЬТУРА НАРОДОВ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА»
Специальность 080109.65 Бухгалтерский учет, анализ и аудит
Шифр и название специальности (направления) подготовки
Форма обучения очная
Филиал ДВФУ в г. Арсеньеве
Курс 1, семестр 1
Лекции 18 час.
Практические занятия 18 час.
Лабораторные работы 0 час.
Всего часов аудиторной нагрузки 36 час.
Самостоятельная работа 30 час.
Курсовые работы Контрольные работы Зачет 1 семестр
Экзамен - семестр
Учебно-методический комплекс составлен в соответствии с требованиями государственного
образовательного стандарта высшего профессионального образования, утверждённого
17.03.2000, регистрационный № 181 эк/сп.
Учебно-методический комплекс обсужден на заседании учебно-методической комиссии
филиала, протокол от «13» июня 2011 № _1 .
Составитель: к.и.н., профессор И.Г. Кузина
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ В г. АРСЕНЬЕВЕ
РАБОЧАЯ ПРОГРАММА УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ
«КУЛЬТУРА НАРОДОВ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА»
Специальность 080109.65 Бухгалтерский учет, анализ и аудит
Шифр и название специальности (направления) подготовки
Форма обучения очная
Филиал ДВФУ в г. Арсеньеве
Курс 1, семестр 1
Лекции 18 час.
Практические занятия 18 час.
Лабораторные работы 0 час.
Всего часов аудиторной нагрузки 36 час.
Самостоятельная работа 30 час.
Курсовые работы Контрольные работы Зачет 1 семестр
Экзамен - семестр
Рабочая программа составлена в соответствии с требованиями государственного
образовательного стандарта высшего профессионального образования, утверждённого
17.03.2000, регистрационный № 181 эк/сп
Рабочая программа обсуждена на заседании учебно-методической комиссии филиала, протокол
от «13» июня 2011 № _1.
Составитель: к.и.н., профессор И.Г. Кузина
I. Рабочая программа пересмотрена на заседании учебно-методической комиссии
филиала:
Протокол от «_____» _________________ 200 г. № ______
Директор филиала _______________________ __________________
(подпись)
(И.О. Фамилия)
II. Рабочая программа пересмотрена на заседании учебно-методической комиссии
филиала:
Протокол от «_____» _________________ 200 г. № ______
Директор филиала _______________________ __________________
(подпись)
(И.О. Фамилия)
АННОТАЦИЯ
учебно-методического комплекса дисциплины
«Культура народов Дальнего Востока»
для студентов специальности
080109.65 «Бухгалтерский учет, анализ и аудит»
Учебно-методический комплекс дисциплины «Культура народов ДВ»
разработан для студентов специальности 080109.65 «Бухгалтерский учет, анализ и
аудит» в соответствие с требованиями ГОС ВПО.
Дисциплина «Культура народов ДВ» входит в состав регионального
компонента цикла общих гуманитарных и социально-экономических дисциплин.
Общая трудоемкость освоения дисциплины составляет 66 часов. Учебным
планом предусмотрены лекционные занятия (18 часов), практические занятия
(18
часов),
самостоятельная
работа
студента
(30
часа).
Дисциплина
реализуется на 1 курсе в 1 семестре.
УМКД, предназначенный для организации учебной работы по дисциплине,
представлен
рабочей
программой
дисциплины
«Культура
народов
ДВ»,
материалами для практических занятий (темы модулей, задания для занятий,
кейсы
и
др.),
материалами
для
организации
самостоятельной
работы
специалистов, контрольно-измерительными материалы и списком литературы.
При подготовке к практическим занятиям следует пользоваться настоящими
указаниями и рекомендуемой литературой.
Учебно-методический комплекс включает в себя:
- рабочую учебную программу дисциплины;
- конспект лекций;
- материалы для практических занятий;
- материалы для организации самостоятельной работы;
- контрольно-измерительные материалы;
- список литературы.
Достоинством
данного
УМКД
является
его
нацеленность
на
теоретические знания в области культурного наследия народов Дальнего
Востока, что позволит студентам понимать исторические особенности
формирования социальной и экономической жизни народов Дальнего Востока.
Изучение дисциплины также формирует знания по основным видам
деятельности квалификационной характеристики специалистов.
Цели изучения дисциплины:
Расширить представления студентов о народах Дальнего востока, дать
краткие сведения об особенностях их исторического пути и явлениях культуры.
Задачи дисциплины:
Усвоение
и
осмысление
исторических
событий,
происходящих
на
российском Дальнем Востоке, их взаимосвязи с культурой народов Дальнего
Востока. Выработка навыков анализа изучаемого материала и источников.
Требования к уровню освоения содержания дисциплины:
В результате теоретического изучения дисциплины студент должен
знать:
 на информационном уровне: общие вопросы, связанные с историческими
процессами на Дальнем Востоке, заселением Дальнего Востока.
 на репродуктивном уровне: основные черты и своеобразие культуры
народов дальнего Востока, события и факты из истории открытия, присоединения
к России, заселения, освоения и развития дальневосточных земель;
 В результате работы на семинарских занятиях в музеях студент
должен:
 усвоить материал, дополняющий теоретический курс.
 уметь применять полученные знания при текущем и промежуточном
контроле знаний.
1 . С Т Р УК Т У РА И С ОД Е Р ЖА Н И Е ТЕ О РЕ ТИ Ч Е С К ОЙ Ч А С ТИ
К У РС А ( 1 8 Ч А С О В )
Тема 1. Формирование дальневосточного социума (2 часа)
Освоений территории Дальнего Востока. Переселенческое движение на
Дальний Восток. Основные черты и особенности колонизации Дальнего Востока.
Тема
2.
Социально-демографические
структура
и
особенности
Дальнего Востока (2 часа)
Численность населения Дальнего востока. Экономическая и половая
структура населения. Динамика рождаемости. Средняя продолжительность
жизни. Социальная структура Дальневосточного социума
Тема 3. Национальные отношения на Дальнем Востоке (2 часа)
Особенности национальных отношений на Дальнем Востоке. Основные
факторы:
геополитический, государственный, экономический, социальный,
географический. Русские поселенцы
Дальнем
и славянские этнические группы на
Востоке. Международная миграция на Дальнем
Востоке. Корейская
миграция. Китайцы и вьетнамцы на русском Дальнем Востоке. Межэтнические
отношения в Республике Саха (Якутия). Еврейский вопрос на Дальнем Востоке.
«Беженцы» в миграционных потоках на Дальнем Востоке
Тема 4. Коренные народы
Дальнего
Востока : хозяйство, быт,
культура (6 часов)
Сложная многовековая история коренных народов дальнего востока.
Природные условия, в которых жили дальневосточные аборигены, и их
хозяйственная деятельность. Одежда народов
культура: мифы, сказки, легенды.
Дальнего
Востока. Духовная
Тема 5. Последствия русской колонизации (2 часа)
Включение
коренных
народов
в
состав
Российского
государства.
Положительные и отрицательные стороны присоединения дальневосточных
земель к России.
Тема 6. Государственная политика в отношении коренных народов
Дальнего Востока (4 часа)
Особенности государственной политики советского правительства. Проблемы
малочисленных народов на рубеже ХХ–ХХI вв.
2 . СТ РУ К Т У Р А И С О Д Е РЖ АН И Е П Р АК Т И Ч Е С К О Й Ч А СТ И
КУРСА (18 часа)
Тематика практических занятий
Тема 1. Формирование дальневосточного социума (2 часа)
Тема 2. Социально-демографические структура и особенности Дальнего
Востока (2 часа)
Тема 3. Национальные отношения на Дальнем Востоке (2 часа)
Тема 4. Коренные народы Дальнего Востока: хозяйство, быт, культура
(6 часов)
Тема 5. Последствия русской колонизации (2 часа)
Тема 6. Государственная политика в отношении коренных
народов
Дальнего Востока (4 часа)
УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Основная литература
1. Александровская Л. Опыт первого морского переселения в Южно Уссурийский край в 60-х годах XIX века. Одиссея Фридольфа Гека. –
Владивосток, 2008.
2. Власов С.А. История Дальнего Востока России. – Владивосток, 2009.
3. Встречь солнце. История освоения Дальнего Востока. – Владивосток,
2008.
4. Дальний Восток России: из истории системы управления. Документы и
материалы к 115-летию образования Приамурского генерал-губернаторства. Владивосток, 2008.
5. Завалишин А.Ю. История Дальнего Востока России в новое и новейшее
время. – Хабаровск, 2009.
6. Саначев И.Д. История Дальнего Востока. Курс лекций. Ч.1., 2010.
7. Магидович И.П. Очерки истории географических открытий. Т.4.
Географические открытия и исследования нового времени (XIX- начало ХХ в.). 3е изд., перераб. и доп. – М., 2009.
8. Маршрутами губернаторов. Документы и материалы. – Владивосток,
2008.
Дополнительная литература
1. Александров В.Л. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина
XVII в.) – Хабаровск, 2008 .
2. Александровская
Л.,
Ингемансон
Б.
Удивительная
жизнь
Отто
Линдгольма. – Владивосток, 2007.
3. Власов С.А. Краткая история российского Дальнего Востока: Учеб
пособие. – Владивосток, 2007.
4. Алексеев А.И., Морозов Б.Н. Освоение русскими Дальнего Востока
(конец XIX века – 1917 г.). – М., 2008.
5. Дальневосточный Федеральный округ. Шаг в XXI век. – Хабаровск,
2007.
6. Грушевицкая, Т.Г. Словарь по мировой художественной культуре:
Учебное пособие / Т.Г. Грушевицкая, А.П. Садохин.- М.: Академия, 2001.- 408 с.
7. Дальний Восток: история и современность / сост. Ивкова А.М.Владивосток: ДВГАЭУ, 2000.- 43 с.
8. История Владивостока: учебно-практическое пособие / Сост. Ивкова
А.М..- Владивосток: Изд-во ДВГАЭУ, 2001.- 23 с.
9. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма
(XVII в. – февраль 1917 г.). /отв. ред. А.И. Крушанов. – М., 2009.
10. Кожевников В.В. Российско – японские отношения в XVII-XIX веках. –
Владивосток, 2007.
11. Крушанов А.И. Победа советской власти на Дальнем Востоке и в
Забайкалье (1917 – апрель 1918 г.). – Владивосток, 2007.
12. Ларин
В.Л. Основные проблемы международных отношений в
Восточной Азии в начале XXI века. Приложение к журналу «Россия и АТР». –
Владивосток, 2007. № 4.
13. Культура стран АТР: учебно-практическое пособие / автор- сост. Н.Ю.
Приходько, Л.Ю. Культенко.- Владивосток: изд-во ТГЭУ, 2005.- 212 с.
14. Магидович И.П. Очерки по истории географических открытий. Т.2.
Великие географические открытия (конец XV – середина XVII в.). 3-е изд.,
перераб. и доп. – М., 2007.
15. Народы советского Дальнего Востока в дооктябрьский период истории
СССР. – Владивосток, 2008.
16. Очерки истории Приморья. – Владивосток, 2008.
17. Щербак В. Знаменитые гости Владивостока. – Владивосток, 2007.
Электронные ресурсы
1. История и культура ительменов: Историко-этнографические очерки /
под общ. ред. А.И. Крушанова. – Л. : Наука, 1990. – 207 с.
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/I/''Istoriya_i_kul'tura_narodov_DV''/_''Istoriya_i_kul'tura
_narodov_DV''.html#001
2. История и культура чукчей: Историко-этнографические очерки / под
общ. ред. А.И. Крушанова. – Л. : Наука, 1987. – 287 с.
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/I/''Istoriya_i_kul'tura_narodov_DV''/_''Istoriya_i_kul'tura
_narodov_DV''.html#002
3. История и культура эвенов: Историко-этнографические очерки /
В.Л.Туголуков, В.А.Турвев, Б.А.Спеваковский, Н.В.Кочешков и др. – СПб. :
Наука, 1997. – 181 с.
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/I/''Istoriya_i_kul'tura_narodov_DV''/_''Istoriya_i_kul'tura
_narodov_DV''.html#003
4. Ковалева З.А., Плохих С.В. История Дальнего Востока России : учебное
пособие. – Владивосток: ТИДОТ ДВГУ, 2002. – 244 с.
http://window.edu.ru/resource/956/40956
5. Силичев, Д.А. Культурология : учеб. пособие / Д.А. Силичев. – М. :
Вузовский учебник: ИНФРА-М, 2011. – 393 с.
http://znanium.com/bookread.php?book=215281
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ В г. АРСЕНЬЕВЕ
КОНСПЕКТЫ ЛЕКЦИЙ
по дисциплине «Культура народов Дальнего Востока»
080109.65 «Бухгалтерский учет, анализ и аудит»
г. Арсеньев
2011
Тема 1. Формирование дальневосточного социума
Черты сложного дальневосточного социума складывались под влиянием
собранных вместе социальных общностей: местной, аборигенной и пришлых.
В конце XVI – начале XVII вв. общая численность проживающих по всей
Сибири народов составляла 200 тыс. человек, а на территории Приамурья и
Приморья к середине XVII в. достигала 30 тыс. человек. Аборигены Сибири и
Дальнего
Востока представляли разные языковые семьи и этнические группы.
Начиная с XVII в. общественная жизнь коренных народов постепенно менялась
под влиянием русских переселенцев, а на формирование дальневосточного
социума наложили свой отпечаток различные формы колонизации
Востока
(военная,
казачья,
крестьянская
и
криминальная),
Дальнего
которая
активизировалась после подписания Айгунского (1858 г.) и Пекинского (1860 г.)
договоров между Россией и Китаем. К началу 60-х гг. XIX в. на территории
русского Дальнего
Востока проживали 352,5 тыс. человек – в Забайкальской
области, 13,9 тыс. человек –
в Амурской области, 35,1 тыс. человек – в
Приморской области.
Первыми, кто колонизировал Дальний
Восток , были военнослужащие,
появившиеся на Амуре и Сахалине еще до заключения Айгунского договора.
Солдаты
Восточно-Сибирского
линейного
батальона,
а
также
третьего
Сибирского батальона сравнительно небольшой численностью несли воинскую
службу на постах и в гарнизонах. Власти предприняли попытку задержать
демобилизованных в крае с помощью льгот, определенных законом 1893 г.,
полагая, что в случае войны запасные будут нужны. Однако этот источник
заселения края себя не оправдал. В 1906 г. здесь осталось лишь три сотни
демобилизованных.
В числе первых, кто стал обживать русские земли на востоке, стали казаки.
Первый сплав конной сотни забайкальских казаков был осуществлен в 1855 г., в
результате которого была основана первая казачья станица Сучи на одном из
островов вблизи Мариинского поста. В 1856 г. появились новые посты по Амуру,
а годом позже начались систематические переселения казаков. На первых порах
эти переселения считались добровольными. По сотням Забайкальского войска
были разосланы объявления, приглашавшие к переселению на Амур. Власти
предлагали казакам подобрать удобные места для жительства и земледелия,
снабдить лесом для постройки домов и заготовки дров, обещали переселенцам
двухлетнюю льготу по службе, а также каждому по 15 рублей на обзаведение и
провиантское довольствие (муку, крупу, мясо, соль) в течение двух лет.
Несмотря на то, что в первые годы казачьего переселения нашлось много
желающих отправиться в неведанные края, плохая организация этого дела
значительно
поубавила
охотников
до
путешествий.
Однако
царское
правительство стремилось в кратчайшие сроки заполнить пустующие земли
людьми, поэтому переселение стало принимать принудительный характер.
К переселению назначались те, кто проживал в селениях гражданского
ведомства и имел недостаток в пахотных, сенокосных землях, в лесе и т. д. Таких
казаков недоставало, поэтому переселенцы стали определяться разверсткой по
жребию. Допускалась замена вытянувшего жребий казака другим, если последний
был согласен, женат и имел крепкое здоровье. Поэтому для холостяков
обязательным условием являлось вступление в брак. Данное требование не было
случайным, поскольку власти считали женщин стабилизирующим фактором в
переселенческом процессе. Возможностью замены широко пользовались богатые
казаки. В результате первыми переселенцами стали малоимущие, желающие
поправить свое положение за счет обещанных льгот. Во всей переселенческой
истории дальневосточного края этот период принудительного казачьего заселения
(1855–1862 гг.) был, пожалуй, самым трудным и неудачным.
Переселение показало, что колонизационное дело не может быть успешным
при отсутствии собственной инициативы переселенцев. Дальнейшее заселение
Дальнего
Востока носило уже добровольный характер. Самым массовым во
второй половине XIX в. стало крестьянское переселение, что было обусловлено
отменой крепостного права, крестьянским малоземельем в центре страны,
большими площадями свободных земель и угодий на юге Дальнего
Востока ,
отсутствием здесь помещичьего землевладения. В 1850 – 1916 гг. на Дальний
Восток прибыло 488,7 тыс. крестьян.
В переселенческом движении на Дальний Восток во второй половине XIX
– начале ХХ вв. выделяют, как правило, три этапа: 1861–1881 гг. (сухопутное
переселение); 1882–1900 гг. (переселение морским путем) и 1901–1917 гг.
(переселение по Транссибирской железнодорожной магистрали). По закону от 26
марта 1861 г. переселенцам отводился в бесплатное пользование участок земли
до 100 десятин (109 га) на каждое семейство, они навсегда освобождались от
подушной подати и на 10 лет – от рекрутской повинности; за плату (3 руб. за
десятину) поселенцы могли дополнительно приобретать землю в частную
собственность; в крае была введена беспошлинная торговля (режим портофранко) и т. д. Эти меры усилили миграционную подвижность населения страны,
способствовали притоку на дальневосточную окраину крестьян, казаков, рабочих,
предприимчивых людей всех сословий. В начале ХХ в. были установлены новые
правила переселения, согласно которым переселенцы с 1 января 1901г. вместо
100-десятинного семейного надела получали на каждую душу мужского пола
бесплатно не свыше 15 десятин земли, при этом сохранялось право
неограниченной покупки земли по очень низкой стоимости (3 рубля за десятину).
Все это привело к тому, что дальневосточное крестьянство стало собственником
значительных земельных угодий. Быстрому росту населения Дальнего Востока
способствовала Столыпинская переселенческая политика. В 1908-1917 гг. вслед за
крестьянским населением на Дальний Восток поехали рабочие из центральных
губерний России: Симбирской, Пензенской, Тамбовской, Смоленской, Калужской
и др. Только в 1911–1915 гг. на Дальний
Восток проследовало на заработки
194,3 тыс. чел.
Колонизация Дальнего
Востока на первом этапе имела ряд отличий от
колонизации других территорий. Они влияли на формирование дальневосточного
социума, на специфику зарождения и развития общественных процессов и
явлений внутри него. Среди отличительных черт колонизации восточных земель
можно выделить нижеследующие.
Во-первых, заселяемая территория была по существу необжитой. Коренные
народы Дальнего
Востока были весьма немногочисленными, а так как они
занимались в основном рыбной ловлей и охотой, то не противились
сельскохозяйственной колонизации.
Во-вторых, заселение края началось в середине XIX в. и по времени было
наиболее поздним среди других проводимых Россией колонизаций, таких,
например, как освоение Приуралья, Сибири, Кавказа, Новороссии, Бесарабии.
Накопленный опыт давал представление о целях и задачах государства в политике
колонизации, а также о формах и методах их достижения.
В-третьих, влияние внешнеполитического фактора на всю дальневосточную
политику России было превалирующим над всеми другими. Процесс русского
заселения восточной территории находился под постоянной угрозой его
опережения другими государствами, поэтому скорейшее заселение пустующих
земель стало стратегической целью царского правительства.
В-четвертых,
необходимые
ускоренные
темпы
заселения
заставляли
проводить переселенческий процесс на неподготовленные территории, где уже на
месте решались возникающие проблемы.
В-пятых, в аграрной России колонизация по преимуществу являлась
крестьянской, но в ней приняли участие и другие социальные слои: казаки,
военнослужащие и ссыльные. Решая свои задачи, возникающие на различных
этапах переселения, государство привлекало тот или иной состав переселенцев к
заселению территории, которые перемещались на отличных друг от друга
основаниях, двумя различными способами: добровольным и принудительным.
Помимо выходцев из России в дальневосточный регион были допущены и
представители соседних азиатских стран.
Дальний Восток являлся для России прежде всего военным форпостом на
берегах Тихого океана. Большая военная составляющая присутствовала на
протяжении всей истории освоения этого региона, что наложило свой отпечаток и
на более поздние формы колонизации, и на складывание дальневосточного
социума в целом. Прежде всего значительная концентрация войск на территории
влияла на половую диспропорцию состава населения.
Закономерностью первичного освоения территорий является численное
преобладание мужчин над женщинами в местах вселения даже в том случае, если
в населении страны их доля намного ниже, чем доля женщин. Это численное
мужское превосходство объясняется рядом причин. Во-первых, у крестьян
миграционная подвижность низкая, особенно у женщин. Так, сибирские
крестьянки за всю жизнь далее соседнего села не выезжали. Поэтому решиться на
переселение могли лишь те крестьянские семьи, в которых преобладали
мужчины. Во-вторых, на новых местах основными видами трудовой деятельности
засельщиков были раскорчевка тайги, распиловка леса, подъем и распашка
целины, строительные работы. Осилить эти виды труда могли в основном
представители сильного пола. В-третьих, среди переселенцев наделялись землей
мужчины, поэтому в более благоприятном положении оказывались семьи с их
преобла­данием.
Однако влияние вышеперечисленных причин мужского преобладания в
заселяемых регионах на
Дальнем
Востоке
было ослаблено достаточно
грамотной переселенческой политикой правительства по недопущению дефицита
женщин
на
территории.
Льготы
по
проезду
стимулировали
семьи
с
преобладанием женщин, а льготы по водворению – с преобладанием мужчин.
Правительство пыталось достичь в данном вопросе золотой середины.
Министерство государственных имуществ выступило против переселения
одиноких мужчин, что поощряло желание мужчин-рабочих и демобилизованных
вызывать из европейской части России своих жен с целью закрепления на
Дальнем Востоке . Помимо поддержки семей, в которых было больше женщин,
царскими властями осуществлялась покупка девушек у аборигенов Сибири для
выдачи их замуж за поселенцев. Поощрялись старожилы, чьи дочери выходили
замуж за ссыльных.
В результате предпринятых правительством мер удалось избежать сильного
полового дисбаланса переселенцев. В большей степени диспропорция полового
состава населения была связана с ростом городского населения
Дальнего
Востока , где его доля в общей численности проживающих на территории была
всегда выше по сравнению с европейской частью России. Активный рост городов
начинается с самого начала колонизации территории. В период 1890–1900 гг. все
население Дальнего
Востока возросло с 195,1 тыс. до 462,1 тыс. человек, в
1900–1916 гг. с 462,1 до 988,3. В то же время городское население региона
увеличилось по этим же периодам: с 40,7 до 115,7 и с 115,7 до 304,8 тыс. человек.
Таким образом, доля горожан в массе дальневосточного населения возросла за
период 1890–1900 гг. с 20,9 % до 25 %, а за 1900–1916 гг. с 25 % до 30,8 %.
Проживание значительной части населения территории в городах и быстрые
темпы роста последних (за 1890–1900 гг. население всего региона увеличилось в
2,4 раза, городское – в 2,8; за 1900–1916 гг. – в 2,1 и 2,6 раза соответственно)
сильно влияло на демографическую картину востока России.
Однако именно городское население
Дальнего
Востока
отличалось
большей нехваткой женщин в своей структуре. В 1897 г. доля женщин среди
жителей Николаевска составила 22,6 %, Хабаровска – 21, 6%, Владивостока – 15,6
%. Такая демографическая ситуация городов края была в значительной степени
обусловлена концентрацией в них сухопутных войск и флота. Во Владивостоке в
1886 г. количество чиновников, офицеров и рядовых по сухопутному и морскому
ведомствам
было
3715
мужчин,
что
составляло
в
населении
города
приблизительно 29 %, а в Хабаровске в 1884 г. на военной службе было занято
1364 мужчины, около 28 % жителей. Ситуация в городах усугублялась тем, что
прибывавшие на
Дальний
Восток
мигранты рабочих специальностей в
основном приезжали в одиночку. Так, например, только 1 % рабочих, приехавших
на Дальний
Восток в 1913 г., имел семью. Находили же свое применение
рабочие также именно в городах. Таким образом, соотношение полов в городском
населении края все больше страдало перекосом в сторону преобладания мужчин
над женщинами.
Еще одним фактором, нарушающим равновесие полов на Дальнем Востоке,
была иностранная иммиграция, в особенности китайская и японская. Граждане
иностранных государств, в подавляющем числе азиатских (Китай, Корея,
Япония), осуществляли заселение и освоение востока России одновременно с
российскими подданными. В дореволюционный период количество постоянно
находящихся на Российском Дальнем
Востоке китайцев доходило до 150000
человек и до 110000 прибывало ежегодно на сезонные работы. В отдельные годы
поток китайских и корейских иммигрантов достигал 200–250 тыс. человек. За
период с 1875 по 1902 гг. японское население края выросло с 50 до 3531 человека.
Во Владивостоке и Хабаровске выходцы из Азии занимали целые слободы.
Однако если корейцы переселялись семьями и соотношение между ними мужчин
и женщин в 1910 г. было относительно нормальным (на 100 мужчин 85 женщин),
то половое соотношение среди китайских граждан в том же году было 3 женщины
на 100 мужчин. Японская иммиграция в этом вопросе занимала среднюю
позицию: по таможенным сведениям за 1906 г., когда японцы после русскояпонской войны стали возвращаться в Дальневосточный край, границу пересекли
6299 человек, из которых было 5311 мужчин и 988 женщин, а в 1907 г. – 4064
человека, в составе 3864 мужчин и 200 женщин, т. е. доля женщин в
миграционном потоке не превышала 20 %.
Особенности миграций из той или иной страны объясняются целями, с
которыми приезжали иностранцы. Корейцы перебирались из своей страны из-за
нужды и голода в ней с намерением прочно и навсегда обосноваться на новой
родине. Они принимали российское подданство, осваивали язык и обычаи
русского населения, крестились. Многие из корейцев женились на русских
женщинах. Китайские же иммигранты в основном представляли собой сезонных
рабочих, временно проживающих на территории региона без жен, оставшихся на
родине, и бродячий элемент (старатели, звероловы, искатели женьшеня), не
имевший жен. Доля же тех, кто стремился вести оседлый образ жизни и имел
семьи, была крайне мала, так как китайскими властями было запрещено тем
китайцам, кто временно проживает на российской территории, жениться на
инородках. Японская иммиграция в своем большинстве также состояла из лиц,
приезжавших в Россию на заработки. Они нашли себе применение в торговле,
занимались ремеслами.
Иммигранты ухудшали демографическую ситуацию с точки зрения
соотношения полов больше в городах, чем сельской местности. Корейцы, у
которых
половая
пропорция
была
соблюдена,
в
основном
занимались
земледельчеством (80 % мигрантов), поэтому обосновывались они в уже
существующих или только создаваемых селах. Приток корейцев в сельское
хозяйство произошел в 1909 г., когда приамурский генерал-губернатор
Унтербергер запретил их нанимать в золотодобывающую отрасль, в которой было
занято более половины из тех, кто не работал на селе. Китайская иммиграция
была многочисленной. Ей была заселена и приисковая тайга, и деревни, в которых
китайцы работали торговцами, ремесленниками, батраками, и города, где они
обслуживали работы железнодорожного, военного и морского ведомств.
Особенно большое скопление населения этой национальности наблюдалось во
Владивостоке. Японцы в основном селились в городах, где была возможность
заниматься квалифицированным трудом.
Что касается криминальной колонизации Дальнего
Востока , то вопреки
укоренившемуся стереотипу криминального элемента здесь в конце XIX – начале
XX вв. было немного, поэтому никакой заметной роли в обживании восточного
региона он не сыграл. Исключение составил только остров Сахалин, который в
1869 г. принял из тюрем Забайкалья 800 каторжан и с этого момента стал
считаться всероссийской каторгой. В 1880–1899 гг. на остров прибыло 34,5 тыс.
каторжан. Ссыльные заложили на Сахалине основы хозяйственного развития, так
как содержали сами себя. После отбытия срока каторжане становились
ссыльнопоселенцами и стремились покинуть остров. Многие из них переводились
в крестьянское звание и оседали на нижнем Амуре, в Южно-Уссурийском крае.
Второй этап заселения и освоения Дальнего Востока начинается в 20-е гг.
ХХ в. К началу 1920-х гг. население Дальнего Востока состояло из трех групп:
малочисленных народностей Севера (3 % от всего населения Дальнего Востока
), переселившихся из центральных областей России (87 %) и иммигрантов
соседних государств (10 %). По материалам специальной переписи коренных
народностей на обследованной территории Нижнего Амура насчитывалось более
10 тыс. чел., или 26,6 % всего проживающего на этой территории населения. В
1920-е гг. для решения проблем малочисленных народов был организован
Комитет народов Севера, созданы национальные округа, национальные районы,
сельсоветы. Их население получило полноценную автономию. Эти национальные
образования в 1933 г. были ликвидированы, стали административными.
После гражданской войны
Дальний
Восток
оказался в более
благоприятном положении, чем западные районы страны. С 1930 г. после
оправдания научного прогноза на северо-востоке началась добыча золота.
Экономика развивалась с опорой на внешний рынок, что требовало расширения
ресурсных отраслей.
К этому времени относится самый высокий показатель прироста населения
по южной зоне, когда за период 1926–1939 гг. оно увеличилось на 76 %, а
население всего Дальнего Востока – на 70 %. Значительный приток населения
сохранился до начала войны. В то же время число сельских жителей несколько
уменьшилось за счет выселения иностранцев с Дальнего Востока . В некоторых
приграничных районах преобладали выходцы из соседних стран. В 1937 г. все
иностранные граждане были выселены с
Дальнего
Востока . Всего было
выселено около 200 тыс. чел., в том числе в Казахстан направлено около 120 тыс.,
в Узбекистан – около 80 тыс. чел. В промышленных переселениях участвовали не
только выходцы из сельской местности, но и промышленные рабочие,
прибывавшие
по
общественным
призывам.
В
1938
г.
прибывшие
по
общественным призывам составили 16 тыс. чел.
В 1930-е гг. имело место массовое принудительное переселение и
использование труда заключенных, в том числе репрессированных. Ими основаны
многие прииски, поселки Севера. По спецпереписи 1937 г. на Дальнем Востоке
числилось 28 % от общего числа учтенных - 544 тыс. чел. Наряду с осужденными
и следственными заключенными в это число вошли личный состав чекистских
управлений, состоящая на казарменном положении военизированная охрана и т.
д. 35 % из этого числа были несовершеннолетними. Основная доля заключенных
(57,8 %, или 314,4 тыс. чел.) размещалась в Хабаровской области, Ольском,
Северо-Эвенском, Среднеканском округах и районах Крайнего Севера. Меньше
всего спецконтингента было на Камчатке и Сахалине.
После
войны
возобновилось
сельскохозяйственное
послевоенные 1946–1950 гг. на Дальний
переселение.
За
Восток прибыло 36,4 тыс. семей.
Обратная миграция в этот период была минимальная. В последующем значимость
таких переселений снижается. Миграция в сельские районы составляет более
трети от общего ежегодного прироста сельского населения (в 1920–1930-е годы
около 70 %). В приоритетности районов вселения наблюдались некоторые
изменения в послевоенный период. Общий прирост шел в основном за счет
притока населения на Сахалин. За пять послевоенных лет сюда переселилось
около 300 тыс. чел. Развитие производительных сил
значительно
увеличило
дефицит
трудовых
ресурсов
Дальнего
в
Востока
регионе.
Общая
потребность народного хозяйства в рабочей силе с 1951 по 1965 г. составила 2
млн. чел.
С 1953 г. начинается новый период в формировании населения северных
районов Дальнего
Востока , что связано со значительным уменьшением числа
заключенных. На промышленные предприятия, строительство, транспорт рабочие
привлекались с помощью оргнабора. Только в 1959 г. завезено около 50 тыс.
таких рабочих, в основном для сезонных работ, на Камчатку, Сахалин.
Значительная часть рабочих и служащих уезжала, проработав 1–2 года, из
прибывших оставались 10–15 %. Среди таких рабочих нередко встречались
случайные лица, не имеющие навыков работы в тех отраслях, где они
требовались. В течение 1956–1965 гг. за счет оргнабора было сформировано 56 %
численности трудовых ресурсов Магаданской области, 38 % – Камчатской
области и 15 % – Сахалинской.
В 1950-е гг. почти во все районы
Дальнего
Востока
продолжали
переселяться семьи колхозников. За это десятилетие в сельское хозяйство
переселилось 64,4 тыс. семей. Несмотря на это численность сельского населения
возросла ненамного. Это связано с тем, что переселенцы не приживались в
сельских районах, а замещали население, уходящее из сел в города. К этому
времени приурочен наиболее интенсивный рост городского населения. За период
с 1951 по 1955 г. прирост населения Дальнего Востока был максимальным по
сравнению со следующими пятилетками (от 20 до 70 % по отдельным
территориям).
Организованный набор и сельскохозяйственное переселение в этот период –
основные формы обеспечения народного хозяйства Дальнего Востока рабочей
силой. В формировании населения преимущественной была ориентация на
механический прирост, хотя соотношение его с естественным менялось в пользу
последнего. Показатели естественного прироста были выше, чем по стране, на 25
%. Население Дальнего
Востока по экономическим условиям оказалось в
приоритетном положении, что стимулировало закрепление кадров в этих районах.
Третий период начинается в 1960-е гг. В это время происходит дальнейшее
освоение природных ресурсов
специализации
производств,
начинают
проявляется
Дальнего
Востока . Темпы роста отраслей
сдерживаться
диспропорция
отставанием
и
обслуживающих
неравномерность
в
развитии
промышленности. Отмечено снижение прироста населения. Повышенными
темпами росла численность населения северной части – до 50 % (на юге не более
25 %). Численность населения Сахалинской области к 1970 г. сократилась.
Снижается значение организо­ванных форм переселения, игравших в 1930–1950-е
гг. основную роль, возрастает стихийная миграция и переезд по вызовам
предприятий. Они составляли половину всех переселений.
Валовой оборот миграции за 1959–1972 гг. почти в 28 раз превысил
механический прирост. По числу прибывших на 100 чел. среднегодового роста
населения Магаданская и Камчатская области в 2–2,5 раза превосходят
показатели для
Дальнего
Востока в целом, т. е. там, где обустройство и
прибытие одного мигранта обходится дороже, идет больший приток населения.
Поток мигрантов усилился за счет внутрирегионального обмена. В миграционном
приросте населения северо-востока первое место в Камчатской области занимают
выходцы из Хабаровского и Приморского краев.
Рост населения отмечается на отдельных территориях, в городах. В то же
время вопросы дефицита трудовых ресурсов продолжают решаться путем
привлечения
их
из
других
районов.
Характерным
примером
является
строительство БАМа. Основную часть приехавших составили выходцы из
РСФСР, Украины. В первые годы строительства ведущую роль играл
общественный призыв: до половины мигрантов приехали по призыву. К 1980 г. их
поток составил только 15 %, а в 1984 г. 93,5 % рабочих приходилось на вольный
наем. Основную часть притока мигрантов составляли выходцы из Восточной
Сибири и Дальнего
Востока . В период строительства БАМа среднегодовые
темпы прироста населения на этой территории достигли 3,2 %. В г. Тынде около
половины населения составляла молодежь (16–29 лет), число лиц в возрасте 20–24
лет увеличилось в Тындинском районе в 22 раза, а 25–29 лет – в 31 раз.
В последующие годы доля молодежи в общем составе трудовых ресурсов
зоны БАМа существенно снизилась. Причина тому – издержки общественного
призыва – ориентация молодежи на временную работу. В период строительства
мероприятия по закреплению молодежи на БАМе практически не проводились.
Поэтому большая часть ее, отработав положенный срок, вернулась обратно. Люди
уехали учиться, переселились в города. Недостатком общественного призыва
явилось также отсутствие строительных профессий у трети прибывших.
БАМ стал местом применения всех способов привлечения и перемещения
трудовых
ресурсов.
Здесь
использовались
индивидуальные
приглашения
работников, трудовые договоры в рамках оргнабора, направления на работу
молодых специалистов, обучение на курсах, перевод работников в связи с
передислокацией
предприятия
(строительно-монтажные
поезда).
Такие
передвижные участки формируются заранее из работников, имеющих подготовку
по определенной профессии и достаточно продолжительный срок работы в
данной области производства. Но этот вид использования рабочей силы годен
только на период строительства. Молодые семьи покидали стройку, где
отсутствовали инфраструктура, соответствующая возрасту, традиционные виды
приложения
женского
труда.
В
конце
строительства
набирались
преимущественно люди старших возрастов, прочно осевшие по месту выезда и
прибывшие на БАМ лишь заработать деньги. Не принимались меры,
способствующие закреплению населения, прибывшего на стройку. Строительство
БАМа было последней попыткой масштабного освоения дальневосточных
территорий.
Тема 2. Социально-демографические структура и особенности Дальнего
Востока
Сегодня в регионах
Дальнего
Востока
России, объединенных в
Дальневосточный федеральный округ, проживает 6693 тыс. человек. В конце 80-х
гг. прошлого века дальневосточников было больше – 7950 тыс. человек. При
самой большой занимаемой площади (6216 тыс. кв. км, или 36 % всей территории
России) Дальневосточный федеральный округ – самый малонаселенный округ
страны. Жители Дальнего
Дальний
Восток
Востока составляют лишь 4,6 % населения России.
уступает другим районам в концентрации населения, его
распределе­нии по площади, динамике демографических процессов.
С 1989 по 2002 г. было отмечено уменьшение численности населения
Дальнего
Востока , которое происходило во всех административно-
территориальных единицах Дальневосточного федерального округа. Всего за этот
период численность населения Дальнего Востока уменьшилась на 1257,2 тыс.
человек (15,8 %).
При этом наибольшее сокращение наблюдалось в регионах северной зоны[1]
– Чукотском автономном округе (на 67,2 %), Магаданской области (на 53,4 %),
Камчатской и Сахалинской областях (соответственно на 24 % и 23 %). В южной
зоне[2] население сократилось на 516,7 тыс. чел., в том числе за счет превышения
смертности над рождаемостью – на 101,4 тыс. чел. Различия в темпах сокращения
численности жителей привели к росту с 1989 по 2002 гг. доли населения,
проживающего в южной зоне, с 64,4 % до 68,8 %. Основным каналом убыли
населения выступала миграция. Общая миграционная убыль составила 1262,1
тыс. чел. Естественный прирост был равен 4,9 тыс. чел.
Плотность населения в Дальневосточном федеральном округе самая низкая –
чуть более одного человека на 1 кв. км. По стране этот показатель равен 8,5 чел.
на кв. км. Основные черты размещения населения региона определяются главным
образом
географическим
производительных
сил.
положением
Увеличение
и
направлениями
численности
населения
развития
в
регионе
происходило главным образом за счет интенсификации миграционных потоков.
Однако приток населения из других районов сопровождался значительным
оттоком его из-за слабого развития социальной инфраструктуры. В 1990-е гг.
положение
усугубилось
кризисным
состоянием
ведущих
отраслей
промышленности.
Существующее
соответствует
соотношение
сложившимся
городского
региональным
и
сельского
производственным
населения
структурам.
Удельный вес городского населения в общем числе жителей увеличивался более
высокими темпами, чем все население. В 1979 г. в городах с численностью более
100 тыс. человек проживало 52,2 % городского населения, в 1993 г. – 54,0 %. В
1980-е гг. темпы прироста городского населения, как и населения региона в
целом, определялись в основном естественным воспроизводством, особенно его
роль увеличилась в 1990 и 1991 гг. Население Дальнего
Востока достаточно
высокоурбанизировано. По данным переписи населения 2002 г. из семи
федеральных округов России в четырех, в том числе Дальневосточном, городское
население составляет более ¾ общей численности населения, причем за период
1990-х гг. ситуация практически не изменилась.
Городские поселения различаются по числу проживающих в них жителей.
Преобладают городские поселения с числом жителей 1–5 тыс. человек. В
последнее время резко обозначилась неравномерность размещения населения по
территории.
Преобладающая
часть
административных центрах территорий.
горожан
сконцентрирована
в
Развитие городских поселений идет неравномерно: наряду с растущими есть
и теряющие в последние годы число своих жителей, и увеличивающиеся в
пределах естественного прироста населения. Самым урбанизированным регионом
Дальнего
Востока
согласно данным переписи 2002 г. стала Магаданская
область. По данным статистики доля горожан составляет 92,3 %. Подавляющее
число городских жителей на Сахалине – 87 %, на Камчатке – 81%, в Приморье и
Хабаровском краях – соответственно 78 % и 81 %. Наименьший удельный вес
городского населения отмечен в Корякском АО – 26 %. В остальных регионах
городских жителей насчитывается в пределах 60–67 %, что соответствует
среднероссийскому показателю.
Сельское население в целом на юге возрастает, а на севере уменьшается.
Сельские поселения, как и городские, различаются между собой по характеру
динамики населения. Это зависит от их функциональной структуры.
Возрастная структура населения
Дальнего
Востока
долгое время
формировалась под влиянием процессов миграции. Наиболее многочислен на
Дальнем Востоке контингент молодежи до 19 лет. Особенностями возрастного
состава являются превышение среднероссийских показателей населения в
трудоспособном возрасте, доли детей и низкие показатели лиц старших возрастов,
главным образом пенсионеров.
Экономическая структура населения отдельных районов неодинакова.
Наиболее высок удельный вес лиц трудоспособного возраста в Магаданской и
Камчатской областях. Значительны различия в возрастной структуре в зоне
БАМа. Южные районы при меньшей численности людей трудоспособного
возраста отличаются от северных более высоким удельным весом стариков. Для
Дальнего Востока установилась тенденция к интенсивному развитию процесса
старения, что ведет к изменению демографических нагрузок на трудоспособное
население. В северных районах сказывается влияние того, что большая часть
населения, достигнув пенсионного возраста, выезжала за пределы
Дальнего
Востока. В последние годы среди обратных мигрантов большинство составляют
лица трудоспособного возраста.
Население постарело – средний возраст с 1989 по 2002 гг. увеличился с 30,4
до 33,9 года. Тем не менее Дальневосточный федеральный округ – один из самых
«молодых» округов страны. Средний россиянин имеет возраст 36 лет, а средний
житель Центрального федерального округа – 40 лет.
Снижение рождаемости в 90-е гг. прошлого века привело к сокращению
численности
и
доли
населения
моложе
трудоспособного
возраста
–
соответственно на 913,9 тыс. чел, или на 40,9 % за период 1989–2002 гг.
Удельный вес этой категории населения снизился с 28,1 % до 19,7 %.
Численность населения трудоспособного возраста сократилась, но удельный вес
его вырос с 61,5 % до 64,8 %. Наиболее крупное сокращение численности
населения трудоспособного возраста произошло в северных районах – на 421,8
тыс., или 76,4 % всей убыли дальневосточного населения данной возрастной
категории. Несмотря на сокращение, перевес численности мужчин над
численностью женщин в трудоспособном возрасте продолжает сохраняться. С
1989 по 2002 гг. на Дальнем
Востоке выросла численность населения старше
трудоспособного возраста – с 825,7 до 1031,4 тыс. чел. Пи этом на севере темпы
роста численности лиц данной возрастной группы были выше, чем на юге. В
настоящее время в северной зоне проживает 244 тыс. человек старше
трудоспособного возраста, или 11,7 % общей численности жителей севера.
Характерной
особенностью
региона
до
недавнего
времени
было
преобладание количества мужского населения над женским. Это был результат
миграции, которая выбирала в основном мужское население для работы в
трудных сезонных отраслях на Севере. Перепись 1989 г. зафиксировала
превышение численности мужчин над численностью женщин. На 1000 мужчин
приходилось 995 женщин, в том числе в северных регионах – 963 женщины.
Такой перевес характерен для населения районов интенсивного хозяйственного
освоения. Преобладание мужского населения сложилось в тех территориях, где
степень освоенности наименьшая, а доля пришлого населения наиболее высока.
В последние десятилетия разрыв между численностью мужчин и женщин
стал постоянно сглаживаться. Свертывание темпов хозяйственного освоения
Дальнего
Востока в 90-е гг. прошлого века способствовало массовому выезду
населения в другие районы страны. В результате сокращения численности
населения к 2002 г. изменилось соотношение мужчин и женщин в пользу
последних. Теперь на 1000 мужчин приходилось 1056 женщин (по России – 1147).
Такая ситуация сложилась в большинстве территорий Дальнего
Востока , за
исключением Камчатской и Сахалинской областей, а также Корякского
автономного округа.
В начале 1950-х гг. для территории был характерен высокий уровень
рождаемости. По уровню рождаемости Дальневосточный район занимает в
настоящее время 3-е место в Российской Федерации (после Северного Кавказа и
Восточно-Сибирского района). С 1980-х гг. рождаемость становится основным
фактором, влияющим на рост населения. С 1990 г. началось значительное
снижение числа новорожденных, которое продолжалось до 1999 г. На этот год
пришелся самый большой спад рождаемости – 49 % от уровня 1989 г. Однако
рождаемость в регионе всегда превосходила среднероссийский уровень. После
1999 г. спад рождаемости на Дальнем
Востоке , как и в целом по стране,
сменился ростом. По числу детей, рожденных в незарегистрированном браке,
Дальний
Восток занимает 2-е место после Восточной Сибири (24,5 % детей в
1993 г.). Особенно высок удельный вес таких детей в Корякском автономном
округе (29 %).
По величине общего коэффициента смертности Дальний Восток относится
к районам с низким его уровнем. Благодаря более молодой структуре населения
регион в меньшей степени подвержен естественной убыли населения. Однако за
пять лет (1990–1994 гг.) смертность населения Камчатской области увеличилась в
1,8 раза, Магаданской – в 2,3 раза, Сахалинской – в 7 раз; на юге смертность
населения Приморского края выросла в 1,5 раза, Хабаровского края и Амурской
области – в 1,4 раза. Увеличение данных показателей происходит как за счет
старения населения, так и за счет возрастания смертности по отдельным
возрастам. Наиболее высоки эти показатели среди 50–55 и 65–70-летних. У
мужчин большая вероятность смерти от несчастных случаев, травм (причем в
возрастной группе 20–29 лет в 4 раза выше), чем у женщин. Изменяются и сами
причины смерти: главными на Дальнем Востоке являются сердечно-сосудистые
заболевания, травматизм и новообразования. В 1959 г. по причине сердечнососудистых заболеваний умирал каждый четвертый, в 1979 г. – каждый третий
человек. Высоки показатели младенческой смертности, что является отражением
неблагоприятных тенденций в социально-экономическом развитии.
Существенные
различия
в
условиях
жизни
сказываются
на
ее
продолжительности. Разница в средней продолжительности жизни мужчин
сельской местности Восточной Сибири и Дальнего
Востока по сравнению с
мужским населением Северного Кавказа превышает 5 лет, среди женщин также
наблюдаются существенные различия. Так, женская часть сельского населения
Дальнего
Востока имеет продолжительность жизни на 4 года меньше, чем на
Северном Кавказе.
Ожидаемая продолжительность жизни на Дальнем Востоке меньше, чем в
по России в целом, как у мужчин, так и у женщин. Наилучшие показатели по
ожидаемой продолжительности жизни в Дальневосточном регионе имеет
Магаданская область, а наихудшие Корякский автономный округ.
Для
Дальнего
Востока
важна, хоть и непостоянна, роль миграции в
социально-демографических процессах. Население хотя и медленно, но должно
возрастать, что возможно только в случае сохранения положительного
миграционного прироста. Сейчас же прослеживается уменьшение участия
миграции в воспроизводстве населения. Причем с 1990 г. усилился отток
населения, что привело в итоге к отрицательному значению миграции. В
комплексе причин, определяющих величину и характер миграции на севере
Дальнего Востока , необходимо назвать изменение потребности в рабочей силе и
ее предложения в связи с изменениями в направлении экономического развития.
Целые поселки на севере региона, которые пришлось законсервиро­вать, стали
заложниками нестабильной финансовой политики. Отрицательное значение
имели и политические мотивы: образование независимых государств на
территории бывшего СССР, их позиция в вопросе гражданства для выходцев из
этих стран, проживающих за пределами вновь образованных государств, привели
к оттоку населения из северных областей Дальнего Востока .
Численные потери населения во многом были определены завершением
строительства Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, что вызвало
значительный отток населения из прилегающих к ней территорий. В результате
изменения хозяйственной деятельности в золотодобывающей промышленности
произошло дробление предприятий на более мелкие, закрытие высокозатратных
приисков, что привело к высвобождению рабочей силы и оттоку населения.
Этому
способствовало
увеличение
доли
работ,
производимых
артелями
старателей, переход на вахтовый метод. Структурная реформа российской
экономики затронула МПС России, в ходе которой произошло укрупнение
отделений Забайкальской и Дальневосточной железных дорог. Возникла
необходимость в переквалификации кадров, переводе их на другие предприятия,
смене места жительства, сокращении рабочих мест, что послужило причиной
оттока населения. Существенное влияние на формирование отрицательного
сальдо миграции оказали сокращение и передислокация вооруженных сил.
Особенно мощный отток населения наблюдался на территориях северной
зоны Дальнего
Востока , где естественный прирост не смог компенсировать
миграционную убыль населения. Дальневосточный север потерял с 1989 по 2002
гг. 740,5 тыс. человек населения, в том числе 846,8 тыс. человек составила
миграционная убыль (67 % всех миграционных потерь).
Социальная
макросоциальными
структура
дальневосточного
процессами,
происходящими
социума
в
определена
России
после
как
смены
государственного и общественного строя, так и местом, которое занимает
Дальний Восток в общероссийской специализации регионов.
Среди профессиональных групп в структуре дальневосточного социума на 2002 г.
в первую очередь выделяется экономическая деятельность, связанная с оптовой и
розничной торговлей, ремонтом автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых
изделий и предметов личного пользования – 13 % от всего населения, занятого в
экономике. Это типично для регионов постсоветской России, в которой сфера
коммерции развилась первой и продолжает удерживать лидерство по числу
занятых. Велика доля занятых в государственном управлении и обеспечении
военной
безопасности,
обязательном
социальном
обеспечении,
в
сфере
транспорта и связи – по 12 %. Такие наиважнейшие функции дальневосточного
региона, как военно-стратегическая и транзитная, обуславливают и значительное
присутствие военных, и развитие транспортных услуг. Область образования по
числу профессионально связанных с ней людей на Дальнем
Востоке в самом
«молодом» федеральном округе равна обрабатывающим производствам – по 10 %
Среди всего населения Дальнего Востока , занятого в экономике в 2002 г.,
95 % составляют работающие по найму и только 5 % из этой категории
исключены. Из этих 5 % населения всего треть осуществляют профессиональную
деятельность с привлечением наемных работников, что составляет 1,5 %
работающих. Таким образом, в социальной структуре дальневосточного региона
только начинает складываться класс нанимателей, собственников предприятий.
Практически все дальневосточники по-прежнему остаются в положении наемных
работников. Это объясняется как неразвитостью рыночных отношений в целом по
стране, так и значительным присутствием в регионе бюджетной сферы в силу
специфики Дальнего Востока и его роли в государстве.
Тема 3. Национальные отношения на Дальнем Востоке
Дальневосточный социум является многонациональным по своему составу, а
национальные отношения на Дальнем Востоке имеют свои особенности. К ним
следует отнести:
– идентификацию большинством дальневосточников себя с россиянами.
Этнически большинство граждан имеют родовую территорию за пределами
региона и поэтому не претендуют на права и привилегии по отношению друг к
другу;
– главными являются не политические отношения, а культурно-социальные
межэтнические отношения;
–
отсутствие
политическом
и
межнациональных
вооруженном
конфликтов
уровнях.
на
конституционном,
Сглаженность
межнациональных
противоречий;
– сильное влияние государственной политики на сферу межэтнических
отношений;
– «окраинность» положения Дальнего
Востока для России одинаково
затрагивает интересы всего населения и всех этносов;
–
отсутствие
четких
ориентиров государственной
политики,
слабая
реализация существующих законодательных решений, замедленная реакция со
стороны центральной власти на существующие проблемы территории и народов
на ней проживающих;
– неэффективное противодействие властных органов широкой незаконной
эмиграции
народов
соседних
стран,
что
создает
напряженность
в
межнациональных отношениях и способствует возникновению национальной
неприязни.
Особенности национальных отношений на Дальнем Востоке обусловлены
различными факторами.
Геополитический фактор. Дальний
Восток занимает важное место среди
стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Обширность территорий, богатство
природных ресурсов, выход к Тихому океану, привлекательность для инвестиций
отечественного и иностранного капиталов, стратегическая значимость в военнооборонительном отношении ставят регион в число перспективно развивающихся.
В связи с этим исторически обусловлена миграция населения из соседних
государств, принимающая порой незаконный характер. Поэтому регулирование
ситуации в обозначенной сфере связано с установлением добрососедских
отношений с зарубежными странами и обеспечением устойчивого преобладания
российского населения над иностранными мигрантами.
Государственный фактор. Дальний
Российской
Федерации,
которые
Восток включает в себя субъекты
являются
национально-государственными
образованиями. К ним относятся: Чукотский автономный округ, Корякский
автономный округ, республика Саха (Якутия), Еврейская автономная область.
Малочисленность титульных народов по сравнению с переселенцами других
национальностей не снимает остроты вопроса о решении их проблем в контексте
развития всего дальневосточного края и его населения. Важным является вопрос о
представительстве данных народов в органах государственной власти. В то же
время в ряде субъектов наблюдаются ущемления законных прав не титульных
народов. Формирование демократического государства в перспективе должно
исключить конфликты такого рода.
Экономический фактор.
В условиях рыночной экономики, развития
предпринимательства необходим поиск оптимальных вариантов использования
сил и средств, как со стороны дальнего, так и ближнего зарубежья. Российские
граждане различных национальностей вносят весомый вклад в развитие
экономики региона. Многообразие опыта хозяйственной деятельности коренного
населения, а также исторических мигрантов способствуют решению важнейших
экономических проблем Дальнего Востока .
Социальный фактор. На протяжении длительного времени на
Востоке
Дальнем
сложилась и развивается система социальных связей, социальных
общностей. Она напрямую связана с социальным развитием народов, населяющих
территорию. Многообразие подходов государственных, общественных структур к
решению социальных проблем с учетом самобытных культур, обычаев, образа
жизни
обеспечит беспроигрышный вариант для высоких темпов развития
дальневосточных территорий.
Демографический
фактор.
Демографическая
характеризуется как крайне сложная. Дальний
ситуация
в
стране
Восток испытывает на себе
негативные последствия государственной демографической политики в большей
степени. Убывание населения в другие регионы РФ в последние годы
экономических и политических реформ превысило 1,5 млн. чел. Снижение
демографического производства коснулось коренных народов и в целом всех
дальневосточников. Высокий уровень смертности и заболеваемости, низкий
уровень продолжительности жизни в силу ухудшения социально-экономической
и духовно-нравственной обстановки коренным образом влияет на уровень
трудового потенциала населения. Привлечение на Дальний
Восток трудовых
ресурсов с целью постоянного места жительства из ближнего зарубежья создает
определенный нюанс в сфере национальных отношений.
Национальный состав дальневосточного социума складывался в процессе
заселения и освоения территории Дальнего Востока .
Русские поселенцы и славянские этнические группы на Дальнем Востоке.
До 1861 г. в регионе проживали малочисленные группы аборигенного населения,
русских поселенцев и китайских мигрантов. Численность русских поселенцев в
1860-е гг. ориентировочно определялась исследователями с 3,4 до 12,1 тыс. чел., а
всего населения от 15,6 до 35,1 тыс. чел. В дореволюционной России «русскими»
называли не только «великороссов», но также украинцев и белорусов. Термин
приобрел политическую окраску и стал обозначать не столько этническую,
сколько государственную принадлежность. Тем не менее исследователи
располагают данными об этническом составе крестьян-старожилов, поселившихся
на
Дальнем
Востоке
до 1901 г. В Нижней части Амура, в частности,
преобладали русские крестьяне, занимавшиеся исключительно промыслами. В
селениях, расположенных вокруг Хабаровска, русских, украинцев, белорусов
было почти поровну. На юге Хабаровского края и севере Приморского среди
крестьян-старожилов было 74,2 % украинцев и 18,1 % белорусов. В целом же по
Приморью преобладали переселенцы из Украины. Общие результаты заселения
отражены в данных переписи населения 1897 г. Так, среди 94 864 российских
поданных родным назвали русский язык 58,2 %; украинский – 33,7 % жителей
Приморья.
В начале ХХ в. в результате земледельческой колонизации Приморской
области (в основном за счет переселений в Южно-Уссурийский и Хабаровский
уезды) численность населения увеличилась в 3,7 раза и составила к 1914 г. 307751
чел. Из русских губерний по неполным данным переселилось 11495 чел. Особую
категорию
составляли
старообрядцы
и
представители
«старорусского
сектантства». Многочисленными были «молокане» и старообрядцы разных
толков и согласий. Основной поток направлялся в Амурскую область и Приморье.
С 1906 г. стал сокращаться удельный вес выходцев с Украины, в 1910 г. они
составили 31,4 % среди общего числа переселенцев. Незначительной по
численности была часть переселенцев из Белоруссии, в основном это были
выходцы из Гродненской, Минской, Могилевской губерний. Число их не
превышало 5 % всех переселенцев
в период 1897–1916 гг. В основном они
селились вокруг Хабаровска, в сельской местности Приморья.
В 1908-1917 г. вслед за крестьянским населением на Дальний
Восток
поехали рабочие из центральных губерний России: Симбирской, Пензенской,
Тамбовской, Смоленской, Калужской и др. Только в 1911 – 1915 гг. на Дальний
Восток проследовало на заработки 194,3 тыс. чел.
События 1917–1922 гг. в России способствовали росту национального
самосознания и политической активности населения Дальнего
Востока , что
привело к созданию политических организаций этнических групп. Широкую
деятельность развернула украинская общественность. Она создает громады –
своеобразные революционные комитеты с целью национально-культурного
просвещения и защиты гражданских прав украинцев.
Действуют культурно-
просветительные организации «Просвита», «Владивостокская украинская хата»,
Владивостокский украинский клуб. В 1917– 1918 гг. было проведено 4
украинских съездов.
Русское население также получило благоприятные возможности для
самоорганизации и самовыражения. В 1919 г. в Приморской области создается
«Славянское общество», целью которого являлось «объединение русских и
других славян и содействие укреплению в общественном сознании творческих
начал и бытовых особенностей славянских народов» путем «устройства
публичных
собраний,
издания
книг,
газет,
открытия
и
содержания
образовательных и других учреждений, устройства курсов и лекций».
Итогом государственной политики начала ХХ в. и революционных
преобразований на Дальнем
Востоке явилось устойчивое преобладание здесь
русского
тенденция
населения.
Эта
была
закреплена
организованным
переселением значительного количества людей на Дальний
социалистического
строительства,
что
отражало
Восток в годы
устоявшиеся
традиции
политической элиты разрешать внутренние проблемы с помощью экстенсивных
методов. Модель советской переселенческой политики формировалась в условиях
тоталитарного режима с учетом плановой хозяйственной системы и испытывала
огромное воздействие геополитических факторов. В то же время она была
направлена и на укрепление демографического потенциала населения восточных
районов. Эти основные императивы переселенческой политики продолжали
действовать и в последующие годы. Выделить этнический аспект в миграционных
процессах очень сложно, так как этническая идентификация в СССР выражалась
через понятие «национальная принадлежность», а причислять себя к русским
было удобно в условиях существующего политического режима. Война нарушила
традиционные миграционные связи Дальнего Востока . В 1940 г. из Украины и
Белоруссии в города Дальнего Востока (за исключением Приморья) прибыло 9
тыс. чел., в 1942 г. – ни одного, в 1943 г. – менее 200 чел., в 1944 г. – около 600
чел. В послевоенные годы основную массу переселенцев составляли русские,
украинцы и белорусы. Среди переселившихся в Приморье в 1950–1953 гг. доля
украинского населения составляла от 61,2 % в 1950 г. до 75,1 % в 1953 г.,
русского населения соответственно – 34,2 % и 18,4 %. В последующие
десятилетия приток переселенцев на
Дальний
Восток
возрос. Основным
этносом являлись русские, они составляли более 85 % населения, на втором месте
были украинцы. Преобладание русского населения во всех субъектах Дальнего
Востока
является стабилизирующим фактором в развитии межнациональных
отношений.
Международная миграция на Дальнем Востоке . В конце XIX – начале XX
вв. резко возросла иностранная иммиграция на Дальний
Восток , что было
вызвано, с одной стороны, активизацией экономической жизни, потребовавшей
притока капиталов и рабочей силы, с другой – внутренней политикой соседних
азиатских государств и международной обстановкой.
Иностранные мигранты европейского и американского происхождения
составляли немногочисленную группу населения. В период русско-японской
войны 1904–1905 гг. усилился их отток из региона, но после ее окончания уровень
иностранного населения превысил довоенный. Во Владивостоке насчитывалось
40 человек, принявших русское подданство. В годы Первой мировой войны из
районов
Дальнего
Востока
выселялись лица германского и австрийского
подданства. Если ранее пребывание европейцев и американцев на
Дальнем
Востоке было связано с коммерческим интересом, то теперь появилась новая
категория – военнопленные. Их число измерялось тысячами, они расселялись в
районе Хабаровска, Спасска, Никольск-Уссурийского. В 1917 г. по данным
переписи Приморья их насчитывалось 6156 чел.
В 20-е гг. ХХ в. иностранная иммиграция регламентировалась советскими
законами, в частности декретом СНК от 20 октября 1921 г., постановлениями
Совета труда и обороны от 2 февраля и 16 марта 1923 г., 17 февраля 1925 г., а
также постановлением СНК СССР от 31 марта 1925 г., определявшими порядок и
условия сельскохозяйственной и промышленной миграции в пределы СССР. В
августе
1923
г.
была
проведена
регистрация
проживающих в стране. Некоторое время на Дальнем
иностранных
граждан,
Востоке существовали
иностранные концессии, но к началу 30-х гг. они были ликвидированы.
Численность
иностранцев
европейского
и
американского
происхождения
сократилась до нескольких сотен, к примеру, во Владивостоке к 1937 г. их
насчитывалось всего 113 чел. Тенденция убывания данного населения из районов
Дальнего
Востока
была обусловлена внутригосударственными условиями
развития и изменениями в отношениях с европейскими странами в периоды
Второй мировой войны и послевоенного противостояния разных социальнополитических систем.
Иначе обстоит дело с «восточными» мигрантами. В разные периоды истории
Дальнего Востока осуществлялись китайская, корейская, вьетнамская миграции.
Корейская миграция. Особое место занимает корейская миграция, так как
она носит исторический характер. Еще в 60-е гг. ХIХ в. имел место наплыв
корейских мигрантов в Приморье. Хотя он и сдерживался экономическими
причинами, корейцы селились на постоянное местожительство в Посьетском
районе, позже в Приханкайской низменности. На Сахалине в 70–80-е гг. ХIX вв.
насчитывалось несколько десятков корейцев. Все они проживали в Корсаковском
округе.
В 1884 г. между Россией и Кореей было заключено соглашение, по
которому корейское население делились на 3 группы:
1 группа – те корейцы, кто переселился до 1884 г. и принял русское
гражданство. Они занимались земледелием, и их численность составляла 9 тыс.
чел.;
2 группа – корейцы, прибывшие в Россию после 1884 г. и принявшие русское
гражданство. Им вменялось в течение 2-х лет завершить свои дела и отбыть на
родину. Позже они были приравнены к 1 группе;
3 группа – корейские сезонные рабочие.
Отсутствие полицейского учета, перемещения сезонных рабочих не
позволяют установить точную численность корейцев на Дальнем
Востоке в
конце ХIX в. В 1882 г. их насчитывалось 10,1 тыс. чел., в 1892 г. – 16,5 тыс. чел.,
из них русское подданство приняли 12,9 тыс. чел. Перепись населения 1897 г.
зарегистрировала в Приморье 24,5 тыс. чел., а в других районах их было и того
меньше. На Сахалине – менее 100 чел., в Амурской области – около 1 тыс., в
целом по Дальнему Востоку – примерно 30 тыс. чел.
В связи с итогами русско-японской войны 1904–1905 гг. и аннексией
Японией Кореи приток корейских иммигрантов на Дальний Восток усилился. В
1907 г. их численность в Приморье составляет 46,4 тыс. чел., в 1910 г. – 51 тыс.
чел.
Происходит это не смотря на преимущественное положение русского
земледельческого населения. Земельные наделы у корейцев были в 3–4 раза
меньше, чем у русского старожильческого населения. Меньше трети корейских
семей имели наделы в 15 десятин. По данным 5 южных волостей Приморья на
долю корейских семей приходится 46,2 % посевных площадей. Среди корейцев
выделяется и буржуазная верхушка, нажившая капитал на торговле и казенных
заказах. Оборот некоторых фирм составлял до 250 тыс. рублей. Нельзя не
отметить
и
слой
политических
иммигрантов,
появившихся
вследствие
колониальной политики Японии в отношении Кореи.
Корейская иммиграционная волна усиливается в послереволюционный
период. В 20-е гг., пользуясь прозрачностью границ, корейцы устремились на
советские территории. С 1917 по 1929 гг. сюда переходят 71,5 % всех корейских
семей, иммигрировавших в Россию. В годы советской власти корейское
население делится на две группы: имевшие земельные наделы и не оформившие
своих прав на землепользование. Первая группа в численном отношении после
октября 1917 г. составляла 57,7 тыс. человек, или 36,2 % от общей массы
корейцев, живущих в сельской местности края. По данным 1922 г. в Приморье
насчитывалось 30 тыс. чел., принявших русское подданство из 130 тыс. чел. На
Северном Сахалине в 1923 г. проживало более 1400 корейцев. По переписи 1931
г. в Сахалинском округе насчитывалось уже 1767 корейцев, что составляло 4,5 %
от общей численности населения Сахалинского округа. Согласно инструкции
народного комиссариата внутренних дел от 14 февраля 1921 г. «О выдаче видов
на жительство иностранным гражданам» все корейские граждане иностранного
подданства, проживающие на территории постоянно или временно, обязаны
иметь «вид на жительство» установленного образца. В 1932 г. происходит
перерегистрация иностранных граждан, а спустя два года – паспортизация. Прием
корейцев в советское гражданство происходит в упрощенном порядке.
В 1923-1924 гг. корейское население находится в бедственном положении
из-за малоземелья и неурожая. Дальневосточное краевое земельное управление
вплотную занимается разрешением земельного вопроса среди корейских
иммигрантов советского гражданства.
Им предоставляется равное право
землепользования. В 1926 г. при проведении Всесоюзной переписи по всему
Дальневосточному краю таких иммигрантов насчитывается 168 009 чел. По
социальному составу картина представляется следующим образом: в городах –
рабочих 13 %, спекулянтов, контрабандистов и мелких торговцев
87 %, в
деревнях – батраков вместе с арендаторами 75 %, кулаков 5 %, середняков 20 %.
Корейское население добилось высокой доходности своих хозяйств, выращивая
трудоемкие культуры. Сравнение 100 га посева в корейских и русских хозяйствах
Хабаровского округа показало, что если доходность от посева в корейских
хозяйствах составляет свыше 20 тыс. рублей, то в русских почти в два раза
меньше. В конце 1920-х –начале 1930-х гг. в отношении корейских земельных
хозяйств допускаются перегибы в государственной политике. Это связано, как с
решением земельного вопроса, так и с попыткой переселения их из
Владивостокского округа в районы Хабаровского и Амурского округов. Не
смотря на установленные льготные условия переселения для корейских семей,
происходит срыв переселенческой акции. К числу причин следует отнести
трудность для сельскохозяйственного освоения выделенных районов, отсутствие
необходимых условий для обустройства, организационную неразбериху в методах
и
способах
расселения,
неоднозначную
позицию
местных
властей,
непоследовательную и непродуманную политику центра. В течение 1930-х гг.
советская власть покончила с безземельем и малоземельем корейских семей.
Начавшаяся коллективизация охватила 80 % единоличных хозяйств к 1935 г., но
национальные корейские колхозы, как и русские,
влачили нищенской
существование.
21 августа 1937 г. ЦК ВКП (б) и СНК СССР принимают решение о
депортации корейского населения из пограничных районов Дальневосточного
края. Местом нового жительства определялась Южно-Казахстанская область,
районы Аральского моря, Балхаша и Узбекская ССР. Первая очередь для
выселения из Приморья была определена решением Далькрайкома ВКП (б) от 23
августа 1937г. С 9 по 23 сентября было отправлено 39 эшелонов, примерно 8 тыс.
семей. 15 сентября 1937 г. в срочном порядке начинается выселение корейцев
Хабаровской области. В целом из районов Дальнего Востока по состоянию на 1
октября 1937 г. ушло 55 эшелонов с общим числом 15 620 корейских семей (75
294 чел.). К 25 октября 1937 г. корейцы были выселены из всех дальневосточных
районов. Общая численность депортированных составляла 171 781 чел. (36 442
семьи). Из них направлены в Казахстан 76 525 чел. (16 272 семьи), в Казахстан –
95 256 чел. (20 170 семей ). На Дальнем Востоке оставалось до 700 корейцев:
они были высланы ранее на Камчатку и в Охотск как спецпереселенцы и также
подлежали депортации к 1 ноября 1937 г.
После окончания Второй мировой войны и освобождения советской армией
южной части Сахалина от японцев обнаружились факты массового уничтожения
ими корейского населения. В соответствии с проведенной в 1946 г.
документацией местного населения численность корейцев на Южном Сахалине
составила примерно 23 тыс. человек. В послевоенное время органами
государственной
власти
принимается
комплекс
мер
для
сохранения
и
использования рабочей силы на Сахалине. Одновременно на основании
двухстороннего соглашения между правительствами СССР и КНДР на Сахалин
прибыло до 2 тыс. рабочих. Для работы в Сахалинской области за 1946–1949 гг.
из КНДР прибыло 20891 рабочий и 5174 члена их семей. Вербуются они для
работы в рыбопромышленной отрасли, а позже переходят в другие отрасли.
Корейцы проживают и на Курилах. По состоянию на июнь 1947 г. на
Северных Курилах их насчитывается 2039, а в 1948 г. они прибывают на путину и
на южные и средние острова Курильской гряды, где их численность составляет
831 чел. Вербовка из КНДР проводится по трудовым договорам на срок три, два,
один год на льготных условиях 10 % надбавки и дополнительного отпуска 18
рабочих дней.
Конец 1940-х – начало 1950-х гг. характеризуется миграцией корейского
населения на Дальний
Восток из Средней Азии. В 1951 г. в Сахалинской
области проживает около 43 тыс. корейцев. Они заняты трудовой деятельностью в
различных отраслях экономики, преимущественно рыбной, лесной, угольной. В
1950-е гг. активизируется процесс получения советского гражданства корейским
населением. За 1948–1968 гг. советское гражданство получили 6414 лиц
корейской национальности, проживающих на Сахалине. Лицам, не имеющим
такового гражданства, также предоставлялись льготы, распространяемые на
работающих в Сахалинской области.
В конце 1950-х гг. изменилась ситуация с завербованными работниками из
КНДР. По просьбе корейской стороны 5 июня 1958 г.Совет Министров принимает
решение об отправке граждан КНДР на родину. Из 6870 граждан за 3 года
возвращается 5096 корейских граждан.
Происходит и процесс обратного
возвращения корейцев, ранее проживавших на Сахалине.
Государственная политика в отношении корейского населения привела к
стабилизации численного состава и в 1970 г. в Сахалинской области проживает
35,4 тыс. граждан корейской национальности, из них 665 смешанных семей. По
состоянию на 1 января 1988 г. на территории Сахалинской области проживает
примерно 35 тыс. корейцев, из них почти 32 тыс. граждан СССР, 456 граждан
КНДР, 2621 лицо без гражданства. Вместе со всем населением
Дальнего
Востока корейцы вносят свой трудовой вклад в решение хозяйственных задач.
Увеличивается доля населения, занятая в сфере обслуживания, народном
образовании и культуре, в строительстве, лесной и целлюлозно-бумажной
промышленности.
технических
Тысячи корейцев заняты на руководящих и инженерно-
должностях,
имеют
высококвалифицированную
специальность. Прослеживаются тенденции
рабочую
среди корейского населения:
принятие советского гражданства, отказ граждан КНДР продлевать национальные
паспорта, документирование их видами на жительство, сокращение выезда на
постоянное местожительства в КНДР, проявление желания выехать в Южную
Корею или Японию.
С распадом СССР и обострением межэтнических противоречий в бывших
союзных республиках усиливается поток вынужденных беженцев на Дальний
Восток . Среди них в Приморье в 1994–1995 гг. корейцы составляли 16–17 %.
Адаптации корейцев способствовали исторические традиции, связанные с их
трудом на земле. Они активно опирались на элементы системы «гобонди»,
которая трактуется как организация коллективного труда на основе первичного
капитала или способ организации труда и распределения совместного дохода в
установленные сроки, полученного с учетом материального и трудового вклада
каждым участником. Этот метод применялся еще в 1980-е гг. в виде
коллективного
подряда.
Примером
«гобонди»
является
труд
некоторых
переселенческих объединений, обследованных экспедицией 2001 г. института
истории в с. Кремово, с. Платоново-Александровском. Разделение по сферам
занятости и трудоустройства корейских мигрантов из СНГ в Приморье в
определенной степени определяется этнодемографической структурой населения.
Старшие поколения корейцев-переселенцев быстрее адаптируются к местным
условиям и не желают покидать край.
В условиях создания правового государства в органах власти Российской
Федерации существует понимание важности проблемы сохранения и развития
самобытности российских корейцев. В апреле 1993 г. вышло Постановление ВС
РСФСР «О реабилитации российских корейцев», а затем был принят Закон
РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Они являются отправной
точкой для создания ряда федеральных и региональных программ национальнокультурного возрождения корейцев. В краях и областях
разрабатываются
и
реализуются
программы
Дальнего
Востока
национально-культурного
возрождения российских корейцев. В этом направлении существенная роль
отводится формированию общественных объединений. В Приморском крае их
насчитывается 11, на очереди дня стоит вопрос об объединении их в структурные
подразделения Национально-культурной автономии Приморских корейцев. Это
региональное общественное объединение учреждено в декабре 1998 г. на
основании и в соответствии с Законом Российской Федерации «О национальнокультурной автономии». Российские корейцы, проживающие на территории
Дальнего
Востока , могут стать своеобразным положительным импульсом в
развитии отношений России с обоими корейскими государствами.
Аспект северокорейской миграции на
складыванием
экономических
предпосылок
Дальний
Восток
активизации
связан со
международной
миграции. Имели место и идеологические мотивы. Советский Союз всемерно
содействовал экономическому развитию КНДР. Привлечение северокорейских
работников на советский дальний
Восток , в частности в рыбную отрасль,
практиковалось со времени образования КНДР. В 1961 г. дружественные связи
СССР и КНДР были закреплены в Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной
помощи. В 1967 г. подписан первый долгосрочный договор о совместных
лесоразработках в Хабаровском крае. В 1970–1980-е гг. на Дальний Восток , в
Хабаровский край стали привлекаться северокорейские лесорубы, в Приморье
осуществлялись другие формы международного сотрудничества с КНДР –
торговля и производственная кооперация. Условия жизни лесозаготовителей
иногда вызывали протест со стороны правозащитных организаций. В 1990-е гг.
ситуация несколько меняется в сторону идеологических послаблений в поведении
и
бытовом
обустройстве
северокорейских
рабочих.
Контроль
над
северокорейским миграционным потоком осуществлялся как российскими
органами, так и северокорейскими. Нелегальная сторона была менее выраженной.
В 1996– 1997-х гг. Федеральная миграционная служба и местные органы власти
приняли ряд мер по ужесточению правил въезда в Россию граждан КНДР, их
перемещению по территории страны.
Китайцы и вьетнамцы на русском Дальнем Востоке . Китайская миграция
на русский Дальний
Восток имела две волны. Первая началась в 1870-е гг. и
связана с привлечением китайцев на казенные работы. До 1878 г. действовал
запрет китайских властей на перемещение населения за пределы страны из-за
политики
изоляционизма.
С
активным
освоением
русскими
восточных
территорий китайцев стали привлекать на сезонные работы в добывающей
промышленности. В Приморском крае в 1890 г. насчитывалось 6,2 тыс. человек, в
1894 г. – 9,4 тыс. человек. В конце 1890-х гг. их было уже около 30 тыс. человек,
кроме 14 тыс. зазейских манчжур в Амурской области и 100 чел. на Сахалине.
Всего численность китайцев и манчжур на Дальнем
Востоке к началу ХХ в.
составляла не более 80 тыс. человек вместе с японскими иммигрантами (2–3 тыс.
человек.). Примерно это была четвертая часть населения Дальнего
Востока .
Власти разделяли китайцев на 3 группы: 1 – лица оседлые; 2 – сезонные рабочие;
3 – бродячие. В основном их привлекали сезонные заработки, поэтому прибывало
втрое больше людей, чем оставалось в течение всего года на нашей территории.
Вторая волна миграционного потока из Китая начинается во второй половине
1980-х гг. Советские предприятия получают право заключать прямые договоры с
партнерами в КНР. Сфера деятельности в основном охватывала строительство и
сельское
хозяйство.
Размещение
китайских
работников
зависело
от
местонахождения пограничных переходов и расселения рабочей силы вдоль
границ. Если тогда присутствие китайцев в регионе не оказывало значительного
влияния на общественную атмосферу, то начавшийся в 1992-1993 гг.
миграционный бум был отмечен российской прессой как «желтая опасность». В
Россию наряду с гастарбайтерами стали въезжать безвизовые туристы. Так
сложился канал нелегальной миграции. В это же время наблюдается учебная
миграция. В образовательных институтах российского
Дальнего
Востока
граждане КНР проходили обучение от 1 до 3 лет. Доля студентов в нелегальной
эмиграции была невысокой. В течение последних лет в китайской миграции на
Дальний Восток можно выделить 2 периода:
1. Период контролируемых миграций (1994 г. – конец 1998 г.);
2. Дифференциация китайского миграционного потока (вторая половина 1998
– 2004 гг.)
Именно в отношении китайского миграционного потока вопросы его
внутреннего регулирования остаются наиболее актуальными. В 1994 г. УВД
дальневосточных субъектов Российской Федерации запланировали и провели
операции по выявлению и депортации иностранцев-нелегалов (операции
«Иностранец» – в Приморском и Хабаровском краях, «Заслон» – в Амурской
области). С 1996 г. началась организация постов иммиграционного контроля на
пунктах пропуска через границу. К 2000 г. в дальневосточном регионе их
насчитывалось 31. В то же время наблюдается несогласованность работы
государственных органов, что осложняет оперативный контроль и непроизвольно
стимулирует нелегальную миграцию.
Имеет место на Дальнем
трудовой
характер.
Ей
Востоке
предшествует
и вьетнамская миграция, она носит
высокая
активность
Вьетнама
на
международной арене в конце 1970-х – начале 1980-х гг. В 1981г. было подписано
соглашение о временном трудоустройстве граждан СРВ на советской территории.
В 1992 г. вступило в силу новое «Соглашение между Правительством Российской
Федерации и Правительством Социалистической Республики Вьетнам о
принципах направления и приема вьетнамских граждан на работу на
предприятиях, в объединениях и организациях Российской Федерации». В 1994 г.
между странами был подписан договор «Об основных принципах сотрудничества
РФ и СРВ».
Этническая структура
Дальнего
Востока , по мнению исследователей,
осложняет контактную восприимчивость представителей соседних стран АТР.
Интересы населения и государства в активизации экономического сотрудничества
совпадают. В то же время сохраняются этносоциальные барьеры. Миграция из
этих стран для широких слоев дальневосточников менее привлекательна, чем из
стран ближнего зарубежья. Общественное мнение относительно нее в разные
годы было разноплановым, начиная от индифферентности и настороженности до
негативного восприятия по поводу выявившейся тенденции закрепления
мигрантов на российской территории. Деловые интересы китайских мигрантов
снижают отрицательное отношение населения к такому процессу. Беспокоит
дальневосточников и численный состав приехавших граждан Китая. Споры о
численности китайцев на данный период на Дальнем
Востоке подогреваются
прессой. Согласно средствам массовой информации китайцев в дальневосточных
городах России в 1,5–2 раза больше, чем россиян, а их общее число достигло 2
млн. По оценке П. А. Минакира, директора Института экономических
исследований ДВО РАН, в 1992–1993 гг. на российском Дальнем
Востоке
насчитывалось не более 50–80 тыс. китайцев, а по оценке Л. Л. Рыбаковского и В.
В. Миндогулова – около 100 тыс. Интерес китайцев к дальневосточным
территориям России не исчерпан, об этом свидетельствует активизация в
настоящее время въездного туризма в города Владивосток, Хабаровск, Находку и
др. Проведенная демаркация пограничной линии между РФ и КНР и передача
островов на р. Амур возле Хабаровска ставит на очередь серьезные вопросы
государственного
значения,
среди
которых
сохранение
стабильности
в
отношениях между российским населением и китайскими мигрантами.
Межэтнические отношения в
Республике Саха (Якутия). Наиболее
напряженно межэтнические отношения складываются в регионе
Республики
Саха (Якутия). Вызвано это тем, что Якутия единственная территория на
Дальнем Востоке , где доля коренного населения, главным образом, титульного
этноса – якутов – оказывается сопоставимой с численностью русского населения.
В 90-е гг. ХХ в. межэтническая напряженность между якутами и русскими в
республике постоянно возрастала. Для того чтобы понять, с чем это связано,
обратимся к истории.
Русское население Якутии можно условно разделить на две большие группы:
1) старожилы 90-х (формирование которых шло более трех веков) и 2) новоселы
(прибывшие в республику в 50–80-е гг. ХХ в.). Первые прекрасно приспособились
к местным условиям. Они оказали заметное влияние на местное якутское
население и
в свою очередь многое взяли у него. Потомки старожилов, как
правило, хорошо владеют якутским языком, знают и уважают культуру титульной
национальности. При этом доля лиц русской национальности, ассимилируемых
якутами, год от года возрастает, о чем свидетельствуют переписи населения. В
1970 г. свободно владели якутским языком 7271 чел. из общего числа русских и
786 чел. признали его в качестве родного языка; в 1989 г. таковых было уже 7460
и 1311 чел. соответственно.
Массовое переселение русских в Якутию во второй половине ХХ в. привело
к резкому изменению этнического состава республики (уже в середине 1960-х гг.
якуты перестали составлять большинство ее населения), что в конечном счете и
привело к росту межэтнической напряженности.
В 90-е гг. ХХ в. наиболее острые межэтнические столкновения в республике
происходили в социально-политической сфере. Проявлялось это в борьбе за
власть и обладание материальными ресурсами. Среди якутского населения
получил широкое распространение социальный миф, согласно которому
социальное и материальное благополучие нации связано с их этнической
консолидацией. Этот миф был навязана населению бывшего Советского Союза в
чисто политических целях. Тогда не только якуты, но и другие народы бывшего
СССР были обмануты политическими кругами, которые выдвинули идею о
суверенизации, как важнейшем факторе процветания нации. Как российское
руководство видело вину бывших союзных республик в поглощении бюджетных
средств центра в ущерб исконным интересам россиян, так и субъекты Российской
Федерации стали предъявлять свои требования к центральной власти, перенося
вину центра на русских людей. Гонения на русское население в титульных
республиках
СССР
не
являлось
секретом
для
субъектов
федерации.
Вынужденные русские беженцы искали прибежища в России, но и здесь в России
стали отслеживаться те же процессы. В
Республике Саха (Якутия) стало
обязательным знание якутского языка для получения работы, образования, трудно
было участвовать в работе центральных и местных органов управления людям не
коренной национальности. В условиях демократизации и гласности это не носило
столь агрессивного характера. С 1992 г. после распада СССР в республике
проводится целевая национальная политика, одним из стержневых принципов
которой является национальное возрождение якутов через нейтрализацию
русского влияния путем определенного социально-экономического и культурного
сдерживания. По данным Госкомстата в середине 1990-х гг. доля якутов в составе
правительства Республики Саха (Якутия) составляла 67,6 %, а среди глав
администраций – 80 % (при этом доля якутов в составе населения не превышала
35 %). Дискриминированным населением является не только русское, но и
малочисленные коренные народы Севера. Как следствие проводимой политики
якутским правительством начался отток населения из Якутии. В республике
потенциально зреют условия для обострения межэтнических отношений.
Отсутствие
позитивного
опыта
и
эффективного
механизма
разрешения
конфликтных ситуаций, о чем свидетельствуют примеры взаимоотношений в
других регионах федерации, не должны останавливать общество в преодолении
пережитков резко возросшего национализма в период перестроечных процессов в
нашей стране.
Еврейский вопрос на Дальнем
«мирового
еврейского
заговора».
Востоке . В ХХ в. складывается теория
Она
относится
к
числу
наиболее
распространенных фобий, как доведенный до абсурда вариант сознания. И даже,
скорее
всего,
выступает
как
трезвый
и
циничный
продукт
сознания
идеологической страшилки, как инструмент манипулирования и борьбы за умы.
Сопоставление
дореволюционного
и
современного
вариантов
фобии
показывает, что происходит ее некая рационализация. Переход от модели
«мирового
еврейского
заговора»,
«опасности
сионизма»,
как
политики,
культивирующейся в странах тоталитарного типа, в плоскость реальных и пусть
непростых отношений отдельных государств и народов сейчас очень важен. В то
же время нельзя не учитывать существование корней такого негативного явления,
которые уходят вглубь истории.
В конце ХIХ в. по предположительным данным в Приамурском генералгубернаторстве проживало 2 % евреев в общей структуре населения, которое
составляло 662 тыс. чел. Известно, что в 1882 г. в Хабаровске насчитывалось 4
801 тыс. евреев, выше показатель был во Владивостоке. Несмотря на
незначительное количество еврейского населения, вопрос об их статусе
постоянного находился в поле зрения канцелярии генерал-губернатора барона А.
Н. Корфа. Общая линия в «еврейском вопросе» была запретительной. Им было
запрещено проживать в 100-верстной пограничной полосе, водворяться в крае
уволенным в запас нижним чинам. Другой Приамурский генерал-губернатор С.
М. Духовской занимал более прагматичную позицию, высказывая необходимость
скорейшего разрешения данного вопроса в тесной связи с решением его по всей
империи.
Вместе с тем численность еврейского населения увеличивалась по мере
хозяйственного освоения Дальнего Востока . Изменение ситуации потребовало
дальнейших решений правительствующих органов, которые ужесточают правила
проживания евреев и это при том, что в целом численность данного населения
остается незначительной. По переписи 1897 г. оно составляло не более 30 тыс.
чел., включая Сибирь и Дальний
Восток . В Амурской области проживало 394
человека, Приморской области – 591, Якутской области – 632, на Сахалине – 221
чел. (по архивным данным на 1 января 1898 г.).
На обыденном уровне местное население не проявляло антисемитских
стереотипов поведения. Для местных евреев характерным было чувство
достоинства и самоуважения. Они занимались торговлей, работали в сфере
обслуживания. В Приморской области, к примеру, из 1 343 мужчин-евреев 1 238
служили в вооруженных силах. Состав еврейского населения был своеобразен,
поскольку состоял из ссыльных каторжных или рекрутов, еврейские общины
были не так замкнуты, как в западных губерниях России. Но к началу ХХ в.
восточные территории России совершенно закрываются для евреев, что наносит
определенный ущерб хозяйственному освоению региона.
Существенные изменения в положении еврейского населения произошли в
период революции и гражданской войны на Дальнем Востоке . В соответствии с
постановлением Временного правительства от 20 марта 1917 г. «Об отмене
вероисповедальных и национальных ограничений» еврейский народ получил
равные со всем остальным населением политические и гражданские права.
В период существования Дальневосточной республики (1920-1922 гг.) евреи
получили
возможность
образования
культурно-национальной
автономии.
Еврейское население на территории ДВР (без Приморской области) составляло 10
600 чел. Имела место разветвленная сеть общественно-политических, культурных
и благотворительных еврейских организаций, которые действовали легально.
Поэтому вопрос о предоставлении культурно-национальной автономии для
евреев, не смотря на различные варианты, выдвигаемые ими, решался как одна из
важных
проблем
государственного
строительства.
Необходимость
предоставления национальным меньшинствам автономии признавалась всем
фракциями Учредительного собрания. Министерство по национальным делам
ДВР состояло из трех отделов: туземного, общего и национальных меньшинств.
По мере того, как практика национального строительства в республике
приводилась во все большее соответствие с большевистской теорией и практикой
решения национального вопроса в Советской России, перспектива реализации
этих положений отодвигалась и после ликвидации ДВР была утрачена. 19 октября
1922 г. коммунистическая фракция правительства и Совета министров ДВР
отклонила положение о культурных самоуправлениях национальных меньшинств.
Этим была поставлена последняя точка в деле проведения в ДВР культурнонациональной автономии.
В годы советской власти еврейский вопрос получил дальнейшее развитие.
Еврейское переселение в Биро-Биджанский район началось в 1920-е гг. Этим
вопросом занимались Комитет по земельному устройству трудящихся евреев
(КОМЗЕТ) и общество по земельному устройству трудящихся евреев (ОЗЕТ) в
СССР. Предварительно этими структурами были проведены переговоры с
иностранными
еврейскими
общественными
организациями,
организованы
посещения комиссий американских экспертов территорий переселения. В 1928 г.
был организован Бирско-Биджанский Переселенческий отряд. Позже с 1928 по
1934 гг. вопросами переселения занимался ОЗЕТ, с 1934 по апрель 1938 г. –
переселенческий сектор ОблЗО. Заселение Биро-Биджанского района ДВК
началось весной 1928 г. За лето прибыли 657 человек. Кроме этого,
планировалось переселить 3 500 человек. Число осевших переселенцев-евреев на
1 октября 1931 г. составило 5 125 человек. Основную массу переселенцев
составили кустари. Был высок процент молодежи. Местами выхода еврейских
переселенцев являются в основном населенные пункты бывшей «черты
оседлости» –Украины, Белоруссии и западных губерний РСФСР. Во время
переселения возникало много трудностей в силу непродуманности политики и
практических мер, предпринимаемых для благоприятного развития этого
процесса. В силу этого было «обратничество», т. е. возвращение евреев на места
прежнего проживания. Образование Еврейской автономной области в составе
Хабаровского края 7 мая 1934 г. имело важное историческое значение, поскольку
первое национально-государственное образование еврейского народа возникло в
СССР. В то же время следует отметить, что развитие ЕАО совпадало с
формированием сталинского режима. В число жертв массовых репрессий вошли и
представители еврейского народа. Борьба с космополитизмом, с угрозой
«мирового еврейского заговора» усилилась с образованием 14 мая 1948 г. на
территории Палестины независимого государства Израиль. Противоречивость
политики советского государства в отношении Израиля проявлялась в течение
долгих десятилетий, что не могло не сказаться на морально-нравственной
атмосфере среди еврейского населения
Дальнего
Востока . Исследования
показывают, что стремление евреев вернуться на историческую родину
пересиливало тот факт, что для многих из них Дальний Восток стал настоящей
родиной. Процесс перестройки с середины 1980 – начала 1990-х гг. дал
возможность это желание удовлетворить. Начался отток еврейского населения с
мест привычного обитания. Особенно активно этот процесс захватил Приморский
и Хабаровский край. В 1989 г. по данным переписи населения численность евреев
в Приморье сократилась на 21 %, что составило 570 человек. Однако следует
отметить, что высокий процент отъезжающих за рубеж граждан в 1990-е гг.
сохранялся за русским населением и составлял 68 %, евреи-эмигранты составляли
13 %. К вынужденной эмиграции евреев привело не обострение межэтнических
противоречий, а ухудшение социально-экономической обстановки, равнодушие
властей к проблемам восточных территорий и вследствие этого снижение уровня
жизни населения. Давно сложившиеся традиции добрососедских отношений
народов, живущих на Дальнем Востоке , становятся мишенью для губительной
политики
властей,
игнорирующих
коренные
интересы
людей
всех
национальностей.
«Беженцы» в миграционных потоках на
Дальнем
Востоке . Проблема
беженцев в восточные территории страны обострилась в связи с коренными
изменениями, вызванными перестроечными процессами в СССР. В течение
десятилетия с 1979 по 1989 гг. увеличение количества представителей союзных
республик на Дальнем
Востоке не изменило национальный состав населения
принципиальным образом. Отмечается рост мигрантов за счет киргизов,
таджиков, азербайджанцев, узбеков, армян и туркмен. На переезд некоторых
семей армян и азербайджанцев в конце 1980 –
начале 1990 гг. повлияли
разрушительное землетрясение в Спитаке и Ленинакане и вооруженный конфликт
в Нагорном Карабахе. По данным переписи 1989 г. в Приморье было
зафиксировано 90 национальностей.
Миграционные потоки в последующее десятилетие определяются иными
факторами. Прежде всего это распад СССР и его последствия, связанные с
суверенизацией
бывших
республик, ростом
национализма,
гражданскими
войнами. С конца 1980-х гг. до начала 2000 г. на территории бывшего СССР
произошло 6 региональных войн, около 20 кратковременных вооруженных
столкновений, более 100 невооруженных конфликтов, имевших признаки
межгосударственной, межэтнической, межконфессиональной или межклановой
конфронтации. В 1994 г. в России зарегистрировано 447,9 тыс. беженцев и
вынужденных переселенцев из районов бывшего Союза. В 1998 г. Россия приняла
27 тыс. беженцев и переселенцев из зон вооруженных конфликтов. Дальний
Восток не является исключением и становится принимающей территорией.
По социологическим данным причины, повлиявшие на приезд на Дальний
Восток , меняются с 1991 по 2000 гг. Такого рода исследования проведены в
Приморье.
Если в 1991 г. на первом месте стояли мотивы «по семейным
обстоятельства», «в связи с учебой» «из-за неустроенности быта» для более 90 %,
а «неблагожелательные отношения с местным населением» для 2,5 %
респондентов, то позже прослеживаются другие тенденции. В 2000 г. мотив
«неблагожелательные отношения с местным населением» был отмечен 35 %
опрошенных. В основном это были беженцы и вынужденные переселенцы 1991–
1994 гг. и 1995–1998 гг. Прибывшие на Дальний
Восток после 1997 г. и
относящие себя к этой категории населения испытывают большие трудности с
получением правового статуса. На 1 января 1999 г. на учете в миграционных
службах Дальнего Востока состояло 8 783 чел., из них – 45 % в Приморье. На
10 тыс. постоянного населения приходилось в дальневосточном регионе 12
человек вынужденных переселенцев и беженцев, самый высокий показатель был в
ЕАО и Приморском крае. В основном прибывало русскоязычное население с
Кавказа, Украины, Средней Азии и Казахстана и ряда регионов России.
Дальний
Сюда
их
Восток стал «второй родиной» для армян и азербайджанцев.
привлекает
постоянный
заработок,
безопасность
и
идущие
демократические преобразования. Отличительной чертой миграционной ситуации
1990-х гг. была иммиграция на Дальний Восток корейцев. Но она в отличие от
других потоков имеет ярко выраженную историко-политическую предпосылку.
На Дальнем
Востоке существует ряд серьезных проблем, связанных с
преодолением межэтнических противоречий, но они не достигли той степени
остроты, когда за ней не видно значительных перспектив развития региона во все
палитре многонационального содружества.
Тема 4. Коренные
народы
Дальнего
Востока : хозяйство,
быт,
культура
Дальний Восток России не представляет собой единого этнографического
региона. Исторически этническая карта региона была чрезвычайно пестрой.
Сотни племен и родов населяли обширную территорию от побережья Северного
Ледовитого океана до границ Китая и Кореи. В отчетах русских землепроходцев
XVII в. упоминаются чукчи, коряки, эскимосы, камчадалы, юкагиры, тунгусы,
алеуты, гиляки, натки, ачаны, гольдики, солоны, дауры, дючеры и другие.
Дальневосточные аборигены прошли длительный путь своего развития. Они
первыми обжили тайгу и тундру, вышли к берегам Северного Ледовитого и
Тихого океанов, создали своеобразные культуры. Особенности исторического
пути аборигенов Дальнего
Востока и своеобразие их культур во многом
зависели от той географической среды, на фоне и условиях которой жили эти
народы .
В
этническом
отношении
территория
расселения
дальневосточных
аборигенов представляла несколько больших областей, каждая из которых имеет
свою
специфику,
обусловленную
географической
средой,
процессом
исторического развития народов, их принадлежностью к той или иной языковой
группе, производственной деятельностью народов и взаимоотношениями.
Крайний Север-Восток Азии – Чукотско-Камчатская этнографическая
область – населена чукчами (самоназвание – чавчу); эскимосами (самоназвание –
иннуит); коряками (самоназвание – намылан, чауч), ительменами (камчадалы),
алеутами (унчан). Формирование этих народов, как свидетельствуют источники,
началось в период затяжного неолита. Чукчи, коряки, ительмены являются
автохтонным населением Чукотки, Камчатки. Их предки – аборигены Крайнего
Северо-Востока – были континентальными охотниками на дикого оленя, а также
охотились на морского зверя и занимались рыболовством. Межэтнические и
внутриэтнические отношения были развиты слабо. В начале новой эры на
Крайнем Северо-Востоке появились эскимосы с их специализированной
культурой
морского зверобойного промысла. Они оказали влияние на
производственную деятельность, культуру и язык чукчей и коряков. В свою
очередь язык эскимосов вобрал в себя значительное количество чукотскокамчатской лексики. По мнению И. С. Вдовина, с появлением эскимосов
появились условия для постепенного развития обмена продуктов морского
зверобойного промысла на продукты сухопутной охоты, оленеводства.
К началу XVII в. в социальном
отношении
народы
Крайнего Северо-
Востока находились на стадии первобытнообщинного строя. По языку они
относились к палеоазиатской и эскимосско-алеутской группам. К концу XVII в.
население Крайнего Северо-Востока, по данным И. С. Гурвича, Б. О. Долгих,
составляло 40 тыс. человек. Хозяйственная деятельность
народов
Крайнего
Северо-Востока имела комплексный характер. Так, морской зверобойный
промысел
эскимосов
и
чукчей
сочеталось
с
охотой,
рыболовством
и
собирательством, а рыболовство, ведущая отрасль хозяйства береговых коряков –
с морским зверобойным промыслом. Пастушеское оленеводство соседствовало с
охотой на диких оленей. Главным занятием ительменов было рыболовство,
подсобным – сухопутная и морская охота, собирательство. Алеуты занимались
морской охотой.
Таежно-тундровые районы Охотского побережья, Северо-Востока Азии и
север Приамурья являлись местом жительства эвенов (ламуты, самоназвание –
эвэн, ороч), эвенков (старое название – тунгусы), юкагиров (самоназвание – одул),
которые также находились на стадии первобытнообщинного строя. Языки, на
которых говорят эти народности, относятся к тунгусской группе языков.
Этногенез юкагиров, эвенов и эвенков (тунгусов) сложен. Многие исследователи
Сибири
рассматривают
юкагиров
аборигенного населения севера
как
прямых
Дальнего
потомков
Востока
древнейшего
– континентальных
охотников на северного дикого оленя и рыболовов. По мнению И.С. Гурвича,
юкагирские племена при всей своей обособленности контактировали с северовосточными палеоазиатскими, тунгусоязычными народами и сами приняли
участие в их этногенезе. В середине XVII в. на севере
Дальнего
Востока
обитали три юкагирских племени – ходынцы, чуванцы, анаулы. В этногенезе
тунгусов (эвенов и эвенков) приняли участие автохтонные племена Сибири. А. П.
Окладников, Г. М. Василевич считают, что когда-то далекие предки северных
тунгусов жили около озера Байкал. С юга и юго-востока в Прибайкалье пришли
тюркские, монгольские, маньчжурские племена, которые смешались с местным
населением и, вероятно, дали начало эвенам и эвенкам. В дальнейшем древние
тунгусы стали мигрировать как на запад, так и на восток вплоть до Охотского
побережья.
Однако,
по
мнению
исследователей,
этнические
признаки,
позволяющие отличить эвенов от эвенков, сложились уже после прихода русских
в Сибирь. К середине XVII в. численность эвенов и эвенков составила 8,4 тыс.
человек. Все эти народности вели кочевой образ жизни. Делились по типу
хозяйствования на пеших и оленьих. Для первых первостепенное значение в
хозяйстве имели рыболовство, собирательство и охота. Вторые занимались
отгонным
оленеводством
немногочисленные
стада
и
охотой
домашних
на
диких
оленей,
оленей.
которых
Имели
они
использовали
и
как
транспортных животных.
Третья крупная этнографическая область – Амуро-Сахалинская –охватывает
Приамурье, Приморье, Сахалин. Это районы проживания нанайцев (самоназвание
– нани, прежнее – гольды), ульчей (самоназвание – ольчи), удэгейцев (удэ, удэге),
орочей (самоназвание – нани), ороков (старое название – ульта), негидальцев
(самоназвание – элькан, бэйэниан), нивхов (старое название – гиляки), айнов. Об
этногенезе народов Приамурья и Сахалина нет единого мнения среди
исследователей. Так, Л.И. Шренк утверждал, что нивхи – исконные обитатели
Нижнего Амура и Сахалина, а их тунгусоязычные соседи – ульчи, ороки, нанайцы
– очень поздние пришельцы, которые позаимствовали от нивхов основные
приемы хозяйственной деятельности и формы быта. В свою очередь и
тунгусоязычные группы, по мнению Л.И. Шренка, оказали большое влияние на
нивхов. Л. Я. Штернберг, изучив тунгусоязычные народы, пришел к выводу, что
ульчи, нанайцы, орочи и ороки являются представителями единого племени
(народности). На основе анализа сходства в некоторых элементах жилищ у нивхов
и народов Северо-Востока Азии, был сделан вывод о том, что предки нивхов
пришли из более северных регионов. А. П. Окладников считал, что уже в неолите
на Амуре и Сахалине начала складываться культура предков современных
нанайцев, ульчей и нивхов. По мнению А. П. Деревянко, в начале новой эры
большое влияние на народы нижнего Амура оказало земледельческое население
мохэ, между ними развивались обменные отношения. Все эти народности
находились на стадии распада родоплеменных отношений. Обитатели юга
Дальнего
Востока в неолитический период, судя по археологическим данным,
вели оседлый образ жизни. Основой их хозяйства было рыболовство. В период
раннего железного века население среднего и верхнего Амура уже перешло к
земледелию. Земледелие сочеталось с охотой и, возможно, оленеводством, что
обусловило проникновением в долину Амура тунгусских племен. Среди нивхов
довольно высокого уровня развития достигли такие ремесла, как кузнечное,
лодочное, плетение веревок, выделка шкур животных и рыбьей кожи. Нанайцы
достигли большого мастерства в постройке лодок, в изготовлении различного
вида нарт, лыж и т. д. Высокими художественными достоинствами отличались
изделия нанайцев из бересты. Орочам издавна было известно металлическое
литье.
Айны
кроме
рыболовства
и
охоты
занимались
океаническим
рыболовством. Земледелие в основном было развито у дючеров и дауров.
Продукты земледелия обеспечивали потребности в хлебе, крупе и муке. Часть их
шла
на
обмен.
Кроме
земледелия
дауры
занимались
коневодством
и
охотоводством. Лошадей использовали для верховой езды. Даурам были известны
и ремесла. Они пилили бревна и брусья, строили жилища и мастерили лодки,
плели веревки и канаты из крапивы, умели обрабатывать металл. По существу
хозяйство всех
народов
юга
Дальнего
Востока
было комплексным, по
характеру – полунатуральным.
У аборигенов южной части
Дальнего
Востока
активно развивались
межэтнические контакты. Нивхи, ульчи, нанайцы занимались обменом сырья и
местной продукции. В процессе общения заключались межэтнические браки.
Например, у ульчей возникали роды нивхского, нанайского, негидальского
происхождения, а у нанайцев – ульчского, нивхского и т. д. В языковом
отношении большинство этих народов относились к тунгусо-маньчжурской
языковой группе, нивхи – к палеоазиатской языковой группе. В документах
первопроходцев XVII в. упоминаются дауры, дючеры, которые находились на
более высокой стадии общественного развития, вели оседлый образ жизни,
испытывали сильное культурное влияние со стороны маньчжуров и китайцев.
Язык дючеров был близок к тунгусо-маньчжурскому языку, а дауров – к
монгольскому.
Сложна многовековая история коренных народов. Несмотря на все трудности
жизни в суровых климатических условиях
сумели создать богатую материальную
Дальнего
Востока , аборигены
культуру . Материальная культура
аборигенов была максимально приспособлена к суровым географическим
условиям региона, характеру производственной деятельности с учетом тех
материалов, средств, продуктов, которые давала им необходимом количестве
природа: тайга, реки, океан. Традиционным занятиям соответствовали орудия
труда и средства передвижения. Орудия морского зверобойного промысла,
средства передвижения по морю у эскимосов и оседлых чукчей имели много
общего. Для охоты на китообразных, моржей, тюленей эскимосы и чукчи
использовали поворотный гарпун. У коряков помимо этого устройства
использовались неповоротные наконечники, сделанные из кости с симметрично
расположенными зубцами-бородками. Применялись они и при охоте на мелких
ластоногих. Для ловли тюленей чукчи и эскимосы применяли сети, сделанные из
тонких ремней. Орудия сухопутной охоты были довольно однообразны у всех
народов этого региона: луки, копья, стрелы с каменными, железными, костяными
наконечниками разной формы и назначения; копья, дротики, петли из ремня.
Орудия и средства рыболовства – запоры, морды, остроги, крючки и др.
Основным средством передвижения по морю для эскимосов, чукчей, алеутов
служили байдары и каяки. Об использовании байдар при охоте на морских
млекопитающих, а каяков – при охоте на диких оленей на речных переправах
дают представления петроглифы Пегтымеля. Ительмены и коряки для плавания
по рекам и в бухтах использовали баты-лодки, выдолбленные из цельного бревна.
Оседлое население – коряки, чукчи, эскимосы и ительмены в качестве транспорта
использовали олени, упряжки собак, различные виды нарт (для легковой езды, для
перевозки грузов, детей), ступательные лыжи-палки. Юкагиры на сухопутного
зверя охотились с помощью лука со стрелами. В рыболовстве на реках, озерах, в
заливах использовали разнообразные снасти: заездки с мордами, багры, остроги,
сети из конского волоса, крючки и т. д. Средством передвижения у эвенов,
эвенков были нарты, в которые кочевники запрягали оленей. Для юкагиров
средством передвижения летом по рекам служили плоты, легкие челнокиберестянки, долбленки, зимой – ступательные камусные лыжи, аналогичные
чукотским, и ездовые нарты, в которые запрягали собак цугом. Аборигены юга
Дальнего
Востока
– нанайцы, ульчи, нивхи использовали в рыболовстве
крючки, переметы, сети из дикой конопли и крапивы. Крупную рыбу и морского
зверя добывали гарпунами. Айны для ловли крупной рыбы использовали гарпуны
с отделяющимися костяными или железными наконечниками. Неводы – орудия
коллективного рыболовства – появились сравнительно поздно, когда рыбу стали
добывать для продажи. Повсеместно у аборигенов были распространены тесла,
выполнявшие функции топора. С их помощью обрабатывали дерево, кость,
моржовый клык. Русский исследователь Камчатки С. П. Крашенинников отмечал,
что даже в середине XVII в. аборигены Камчатки свои орудия труда – топоры,
ножи, копья, стрелы, иглы – делали из оленьей и китовой кости и камня.
Топорами долбили лодки, чаши, корыто и прочее. Вместе с тем, как показали
археологические раскопки в бухте Сарычева, аборигены Северо-Востока Азии
были знакомы с железом в I тыс. н. э. Но широкое применение железных орудий
стало возможным лишь с приходом русских.
Природные условия, в которых жили дальневосточные аборигены, и их
хозяйственная деятельность определили характер поселений, тип жилища,
бытовой уклад, одежду. Археологи обнаружили, что постоянные поселения были
лишь у тех народов, которые вели оседлый образ жизни и занимались
преимущественно рыболовством или морским зверобойным промыслом. Вместе с
тем у оседлых народов – эскимосов, береговых коряков, нивхов, ульчей, нанайцев
– существовали как постоянные поселения, так и временные – промысловые,
сезонные. У кочевых народов (чукчей, коряков), занимавшихся таежной охотой и
оленеводством, постоянных селений не было. Основными селениями были
зимние. Некоторые селения эскимосов и оседлых чукчей находились на одном
месте десятки, а то и сотни лет. Ительмены летом жили во временных селениях,
где они занимались рыболовством, а зимой переселялись в поселки, состоящие из
землянок. У большинства оседлого населения Амура основная жизнь была
сосредоточена в зимних селениях, где имелись амбары, а также летние жилища.
Типы
жилищ
были
разнообразны.
На
Камчатке
и
Чукотке
широкое
распространение имели полуземлянки с входом через дымовое отверстие в
крыше. Такие жилища в XVIII в. сохранялись у ительменов и коряков, в них жило
по нескольку родственных семей. Оленные чукчи и коряки имели переносную
ярангу (юрту), в которой жили круглый год. Это был многогранный каркас с
деревянными опорами и крышей. Иногда к зимнему корякскому жилищу
пристраивались сени из жердей, покрытых оленьими шкурами. Ительмены летом
переселялись в балаган – это круглые или четырехугольные двойные постройки,
опирающиеся на девять или двенадцать столбов. Алеуты жили в землянках, а
летом селились в наземных жилищах. Юкагиры жили большими поселками –
острожками в землянках, летом переселялись в срубленные прямоугольные
постройки. Зимним жилищем эвенов-кочевников был переносной конический
чум. У оседлых групп зимним жилищем служил срубной дом или полуземлянка с
очагом из жердей, обмазанных глиной. У оседлых нанайцев, ульчей, орочей,
«низовых» негидальцев и нивхов постоянным жилищем в XVII–XVIII вв.
являлась постройка в виде обычного дома, имеющего столбовые каркасы, крышу,
земляной пол, с кановым отоплением. Летнее жилище у каждого народа
отличалось по форме и конструкциям. Например, дауры жили поселками (из 60–
70 домов каркасного типа). Строения напоминали наземные жилища народов
Приамурья и Маньчжурии. Поселки (крепости-городки) были окружены
земляными валами, стенами. Вокруг них располагались поля, места выпаса скота.
В XVIII–XIX вв. народы
Дальнего
Востока постепенно освоили технику
русского срубного домостроения. Появились русские печи, а на место канов
устанавливали нары или кровати. Русская изба к началу XX в. стала основным
типом жилья.
Одежда народов
Дальнего
Востока сложилась в глубокой древности и
изменялась на протяжении веков. На характер и тип одежды аборигенов повлияли
климатические условия, промысловая деятельность народов. Народы СевероВостока Азии пользовались глухой одеждой северо-восточного типа. Зимней
одеждой у мужчин служила короткая двойная кухлянка. Коряки и ительмены
носили кухлянки с капюшоном и небольшим нагрудником, пришитым спереди к
вороту. Среди алеутов была распространена зимняя одежда из птичьих шкурок
(парки). Летом носили выношенную зимнюю одежду, а также шили специальную
летнюю из толстой дымленицы, ровдуги (замши), кишок морских животных,
птичьих шкурок. Одежда эвенов, эвенков, юкагиров была распашного типа и
покроя и имела два варианта покроя кафтана: его шили из шкур, реже из ровдуги,
под кафтан в зимний период надевали второй, сшитый мехом внутрь; он же
служил летней одеждой. Юкагиры одежду шили из выделанных шкур оленей;
имели латы, куяки и шлемы из костяных пластинок. Нанайцы, ульчи, нивхи,
ороки, удыгейцы носили одежду запашного типа с удвоенной левой полой. Шили
одежду из сукна, замши, рыбьей кожи. Зимняя одежда айнов – халаты из материи,
шкур животных или кожи лося. Летом айны надевали наголовные повязки, а
зимой – меховые шапки. Праздничная одежда не отличалась покроем от
повседневной, но ее обильно украшали вышивками, аппликациями, меховой
мозаикой, бисером. Коряки нашивали на праздничную одежду бахрому и
кисточки из тонкой белой мандарки, выполненные шитьем цветным бисером,
аппликации в виде вырезанных из мандарки полосок с зубчиками. Ительмены
шили праздничные парки из меха соболя, оленя или собаки, украшали мех
декоративными полосами. Алеуты во время торжеств надевали новую парку,
богато украшенную ремешками из меха.
Разнообразной была и пища дальневосточных народов. Основная пища
полярных зверобоев – эскимосов, береговых чукчей и коряков – моржовое,
тюленье и китовое мясо в разных видах (мороженое, вареное, вяленое). Кожу кита
ели сырой; высоко ценилась оленина. Приправой служили растительная пища,
морская капуста, моллюски. У ительменов главной пищей была рыба –
«камчатский хлеб». Употребляли рыбу вяленную (юкола), копченую и квашеную.
Русский путешественник В. М. Головнин отмечал, что «камчадалы очень редко
солят рыбу. Небольшую часть коптят, прочую вялят на воздухе или квасят; то
есть, кладут свежую рыбу в яму и закапывают землей, где она портится и гниет.
Такую мерзость здесь называют кислою рыбой, но камчадалы чрезвычайно любят
кислую рыбу». В пищу эвены и эвенки употребляли, главным образом, мясо
оленей и лосей, которое заготавливали вялением на солнце в мелко нарезанном
виде. На мясном бульоне готовили суп с добавлением крови. Из кишок делали
колбасу, из вяленой рыбы – юкону, а из сушеной рыбы – муку. Летом потребляли
в большом количестве оленье молоко, ягоды, дикий чеснок, лук.
Основной
напиток – чай с оленьим молоком и солью. Пища у населения южной части
Дальнего Востока была преимущественно рыбной. Употребляли рыбу в разных
видах: вареную, сырую, консервированную. Супы из свежей или вяленой рыбы, а
также из мяса приготавливались с множеством приправ – дикорастущих трав и
корней. В блюдо из покупных продуктов (круп, макарон, лапши) добавляли много
рыбьего жира. Его ели также с ягодами, которые в большом количестве шли в
салаты, преимущественно из рыбы и различных корней. Чай заваривали из чаги,
листьев брусники, мяты, побегов багульника и т. д.
Многовековой опыт жизни коренных народов
Дальнего
Востока нашел
свое отражение в духовной культуре . Являясь творцами уникальной духовной
культуры и самобытного прикладного искусства, они внесли неоценимый вклад в
сокровищницу мировой культуры.
Значительное место в духовной жизни занимал фольклор: мифы, сказки,
легенды. У всех народностей Крайнего Севера имелся миф о культурном герое –
Вороне-творце. В чукотском фольклоре главный подвиг Ворона – добывание
света. Ворон похитил у злых духов Солнце, создал горы, реки, людей и зверей,
используя в качестве материала кости нерпы, щепки, траву и огниво. В
эскимосских мифах есть сюжеты о сотворении Ворона суши. В корякскоительменских мифах много внимания уделено семейной жизни Ворона: обычно
фигурируют его жена, брат, сестра, а также дети и внуки. Героические сказания у
народностей Крайнего Северо-Востока возникли в эпоху разложения родового
строя и начала расслоения первобытного общества. Главным действующим лицом
героических
сказаний
выступает
человек
волк-охотник,
выделяющийся
физической силой и смекалкой. Основой многих героических сказаний
послужили
подлинные
исторические
события:
крупные
столкновения,
междоусобная вражда отдельных общин и семей. Так, в чукотских сказках
противниками выступают коряки, в корякских – чукчи. В ительменском
фольклоре имеется единый цикл сказаний о богатыре Тылвале.
У народностей юга
тотемические
и
другие
Дальнего
мифы.
Востока
встречаются космогонические,
Космогонические
мифы
повествуют
о
возникновении Вселенной. Например, мифы народов Приамурья рассказывают об
участии в сотворении мира Лебедя и Орла. Тотемические мифы повествуют о
связях человека с животным, которое затем становится покровителем рода. Так,
орочи и нанайцы считали своим предком тигра, нивхи – медведя. Все они верили,
что животные, если хотели, всегда могли снять свою шкуру и стать людьми.
В жизни и быте аборигенов большое место занимало народное декоративное
искусство. В нем отразилось не только самобытное эстетическое мировоззрение
народов, но и социальный быт, уровень развития хозяйства и межэтнические,
межплеменные связи. Традиционное декоративное искусство народностей имеет
глубокие корни на земле их предков. Яркое свидетельство тому – памятник
древнейшей культуры – петроглифы (рисунки-писанины) на скалах СикачиАляна. Искусство тунгусов-маньчжуров и нивхов отображало окружающую
среду, устремления, творческую фантазию охотников, рыболовов, собирателей
трав и кореньев. Самобытное искусство народностей Амура и Сахалина всегда
восхищало тех, кто впервые с ним соприкасался. Русского ученого Л. И. Шренка
очень поразило умение нивхов (гиляков) изготовлять поделки из разных
металлов, украшать свое оружие фигурами из красной меди, латуни, серебра.
Большое место в искусстве тунгусо-маньчжуров, нивхов занимала культовая
скульптура, материалом для которой служили дерево, железо, серебро, трава,
солома в сочетании с бисером, бусами, лентами, мехом. Исследователи отмечают,
что только народности Амура и Сахалина умели делать удивительно красивые
аппликации по рыбьей коже, расписывать бересту, дерево. В искусстве чукчей,
эскимосов, коряков, ительменов, алеутов нашла свое отражение жизнь охотника,
морского зверобоя, тундрового оленевода. В течение многих веков они достигли
совершенства в резьбе по моржовой кости, резьбе на костяных пластинках с
изображением жилищ, лодок, животных, сценок охоты на морского зверя.
Знаменитый русский исследователь Камчатки академик С. П. Крашенинников,
восторгаясь мастерством древних народов, писал: «Из всей работы сих других
народов, которую они каменными ножами и топорами весьма чисто делают,
ничто мне так не было удивительно, как цепь из моржовой кости … Она состояла
из колец, гладкостью подобных точеным, и из одного зуба была сделана; верхние
кольца были у ней больше, нижние меньше, а длиною она была немного меньше
полуаршинна. Я могу смело сказать, что по чистоте работы и по искусству никто
б не почел иную за труды дикого чукчи и за деланную каменным инструментом».
На протяжении всего исторического развития народностей
Востока
Дальнего
формировались их песни. Наиболее древние пласты музыкальной
культуры проявляются в «медвежьем празднике» народностей юга Дальнего
Востока . Главным героем песен и сказок юкагиров был умный и храбрый заяц.
Фольклор – легенды, мифы, предания – хранили нормы права, этики и морали. Из
поколения в поколение передавались традиции музыкального искусства.
Наибольшее распространение получил круговой танец, хоровод. Исполнение
песен и танцев сопровождалось музыкой воргана. Праздники завершались
массовыми играми, во время которых состязались в борьбе, беге, стрельбе из
лука. Очень важное место в культуре аборигенов принадлежало танцевальному
искусству. У эскимосов, чукчей, коряков, ительменов широко бытовали игровые
танцы. Обрядовые танцы носили магический характер, посвящались окончанию
охоты или проводам душ убитых морских зверей в море, или торжественной
встрече добытых морских зверей. Они исполнялись пожилыми женщинами под
аккомпанемент бубна или пения. Исполнители, танцуя, подражали повадкам
зверей, пытались «задобрить», развеселить его.
Особые танцы присущи эвенкам и эвенам. У них были распространены
хороводы, которые двигались по замкнутому кругу, по ходу Солнца под запев
самих исполнителей.
Тема 5. Последствия русской колонизации
Включение коренных народов в состав Российского государства имело
особое значение для исторического развития коренного населения. Постоянные
контакты с русскими людьми привели к разнообразным изменениям в жизни
коренного населения. Процесс этот был прогрессивным, но сложным. Постепенно
вовлечение полунатурального хозяйства аборигенов во всероссийскую экономику
вывело
дальневосточные
народности
из
первобытной
замкнутости
и
изолированности. Под влиянием русского населения некоторые из аборигенных
групп стали заниматься огородничеством и домашним животноводством, которые
имели в основном натуральный характер. Многие группы коренного населения
постепенно перешли от оленеводства, охоты и рыболовства к охоте на пушного
зверя и торговле пушниной в обмен на промышленные товары и европейские
продукты, другие, изменив характер оленеводства, перешли от мелкотабунного к
крупнотабунному.
В XIX – начале ХХ вв. хозяйства коренного населения были втянуты в сферу
капиталистического производства. Товарное значение приобретает пушнина,
частично выходили на рынок продукты оленеводства, рыболовства, морского
зверобойного
промысла.
Появление
товарно-денежных
отношений
способствовало разложению патриархально-родового строя у коренных народов.
Постепенно исчезал обычай дележа крупной мясной добычи, наиболее ценных
продуктов охоты (например, пантов). Распространялась частная собственность на
продукцию рыболовства; появилась личная собственность даже у членов одной
семьи: мужа, жены, детей. К началу XX в. национальные общины распались на
бедных и богатых. Отдельные представители богатой верхушки переселялись в
города, порывая со своей национальной средой. Древние обычаи, нормы
обычного
права,
традиции
частнособственническими
вытеснялись
из
коренного
населения
интересами. Однако этот процесс у разных народов
имел свои особенности. У нанайцев, ульчей родовая организация распалась к
середине XIX в. У нивхов этот процесс шел медленнее. В наименьшей степени
перемены коснулись аборигенов северных территорий – коряков, чукчей, эвенов и
других. Социальные преобразования в их среде сдерживались сохранявшейся
изоляцией от остального мира, непостоянными контактами с русскими,
японскими и американскими купцами, промышленниками. В XVII-XVIII вв.
усилились миграции, смешение населения как внутри одной группы, так и между
различными этносами. В целом, с XVII до начала ХХ в. значительно изменилась и
усложнилась этнографическая карта региона: уменьшились территории групп,
занимающихся
преимущественно
присваивающими
отраслями
(коряков,
эскимосов, ительменов) и, напротив, существенно расширили свои территории
оленеводы (эвены, эвенки).
Присоединение дальневосточных земель к России имело и отрицательные
стороны. Фискальная политика царизма в известной мере способствовала
консервации архаичных общественных отношений, обрекала аборигенов на
жесткую
отсутствие
эксплуатацию
медицинской
и
материальное
помощи,
прозябание.
антисанитарные
Непосильный
бытовые
ясак,
условия,
злоупотребления администрации, притеснения со стороны купцов и казаков
порождали стремление аборигенов освободиться от угнетения пришлого русского
населения. В XVIII – начале ХХ в. произошло несколько крупных столкновений
коренных народов с русскими землепроходцами. Наиболее серьезные стычки
произошли на Охотском побережье, Камчатке, Чукотке. Наиболее упорны были в
своей
борьбе
чукчи.
Безудержный
грабеж
русских
и
иностранных
предпринимателей отразился на состоянии хозяйства коренных
народов
Дальнего Востока . Резко сократилось поголовье морского промыслового зверя,
ценного пушного зверя, ценных пород рыбы. Коренное население беззастенчиво
эксплуатировали как русские торговцы и промышленники, так и свои
собственные. За пушнину и рыбу они расплачивались товарами самого низкого
качества; торговые операции часто сопровождались спаиванием аборигенов
водкой.
В результате упадка традиционного хозяйства не хватало продуктов пи
тания, резко повысилась смертность коренного населения от голода, эпидемий
кори и оспы. Так, по данным академика Л. И. Шренка, в 1850-х гг. в Приамурье
проживало 5216 гиляков (нивхов), а перепись 1897 г. зарегистрировала только
4642 человека. Столь тяжелое положение аборигенов сохранялось и в начале ХХ
в. Широкое распространение ранее неизвестных болезней, массовый алкоголизм
вели к высокой смертности, умственному и физическому их вырождению.
Возможности ведения хозяйства аборигенов дополнительно сократились из-за
изъятия и перераспределения угодий в пользу российских и иностранных
предпринимателей, торговой эксплуатации коренного населения. Коренное
население, не имея возможности прожить за счет исконных промыслов,
вынуждено было осваивать новые занятия: работать по найму на добыче и засолке
рыбы, заготовке сена и дров, на строительстве. На рудниках и приисках
Приамурья, Сахалина появились рабочие из числа коренных жителей.
Тема 6. Государственная политика в отношении коренных народов
Дальнего Востока
Дальний Восток привлекал царское правительство России как территория
для
реализации
переселенческой
политики,
при
этом
оно
воспрепятствовать негативному воздействию русских на коренные
Сибири,
Дальнего
пыталось
народы
Востока . В 1822 г. был принят Устав об управлении
инородцами. В нем делалась попытка юридического определения положения
коренного населения. Устав был проникнут стремлением сохранить не только
экономическое благополучие, но и самобытный строй жизни. Правительство,
несмотря на все меры, не сумело ввести в законные рамки поток русской
колонизации Севера, Дальнего
Востока , который вторгался вглубь земель,
постоянно нарушая права инородцев. В 1892 г. было принято Новое положение об
инородцах, которое действовало до 1917 г. Согласно этому закону в Приамурье
учредили управление старейшин, подчинявшихся полицейским или волостным
управлениям. К 1916 г. было принято и начало действовать специальное
«Положение об управлении инородцами Приамурского края», разработанное при
непосредственном участии Приамурского генерал-губернатора Н. Л. Гондатти. По
этому «Положению» большая часть
народов
юга
Дальнего
Востока
приравнивалась к крестьянскому сословию. Однако предпринимаемые меры
царским правительством не возымели должного результата в силу их
бессистемности, эпизодичности, а также по вине местных властей, обходивших
все решения. Вместе с тем коренные народы, как поданные империи,
подвергались губительным проявлениям политики безразличного, пассивного
отношения властей в отношении поднятия уровня жизни, состояния их здоровья,
грамотности, поддержания национальной культуры.
Ситуация, сложившаяся в стране в период Первой мировой войны,
революции и последовавших за ними гражданской войны и иностранной
интервенции, усугубила положение КМНС. Угроза развала страны вследствие
притязаний интервентов и ожесточенной борьбы внутренних социальнополитических сил больно ударила по экономике районов проживания аборигенов.
Промысловое хозяйство находилось в кризисе, отсутствовали связи с южными
районами, упала торговля пушниной, древесиной и, как результат, сократилась
численность населения. Приостановить процесс вымирания коренных народов
удалось только в 1920-е гг. при советской власти.
Важнейшей
особенностью
государственной
политики
советского
правительства власти по отношению к коренным народам являлось то, что она в
отличие от политики царского правительства проводилась не только с целью
сохранения этих народов от вымирания, но, главным образом, качественного
изменения их культуры, быта, образа жизни. За короткий срок они должны были
стать полноценными и полноправными гражданами страны. Стране для
восстановления и строительства требовались огромные природные ресурсы.
Внимание государства было приковано к восточным районам. Полезные
ископаемые, древесина, пушнина, рыба, водные ресурсы – все эти богатства таила
в себе дальневосточная земля. Еще в годы гражданской войны в Москве был
создан Комитет по изучению естественных ресурсов, который в 1920-е гг.
развернул широкую деятельность в Сибири и на Дальнем
Востоке . В своей
деятельности он столкнулся с проблемой состояния аборигенного населения.
Многочисленные экспедиции по местам проживания северных народов в начале
1920-х гг. выявили ужасающую картину. В силу военно-политических событий
1917–1922 гг. эти народы оказались на грани вымирания, поэтому Комитет по
изучению естественных ресурсов в 1920-е гг. предпринял ряд мер, направленных
на поддержание жизни северян. Зачастую это выражалось в безвозмездном
снабжении их продовольствием, оружием, боеприпасами, предоставлении в
пользование оленей. Народам были возвращены многие участки рыболовных и
охотничьих угодий. Они были освобождены от государственных и местных
налогов.
В 1924 г. при Президиуме ВЦИК был создан Комитет содействия
народностям северных окраин, который стал заниматься проблемами коренных
народов СССР. Вскоре были созданы местные комитеты. В 1926 г. при
Далькрайисполкоме
учрежден
Дальневосточный
Комитет
Севера
под
руководством выдающегося организатора и ученого К. Я. Лукса. Начальником
«Большого Комитета» называли его обитатели Приамурья, Чукотки и Камчатки.
Главной задачей деятельности центрального и местных комитетов являлось
изучение жизни коренных народов и оказание им помощи в условиях новых
общественных
отношений.
Эти
учреждения
органично
вписывались
в
создаваемую систему управления.
Во второй половине 1920-х гг. изменилась
политика кредитования и
ценообразования в отношении коренных жителей. Местная продукция промыслов
находила
сбыт,
росла
покупательная
способность
местного
населения.
Зарождались кооперативные формы хозяйствования. В 1927 г. в низовьях Амура
было зарегистрировано около 70 рыболовецких артелей сезонного характера. Это
были простейшие товарищества на основе коллективного труда, связанные с
государственными и кооперативными организациями снабженческо-сбытовыми
отношениями. Жестких лимитов на добычу рыбы для собственного потребления
не было.
Важное значение в это время имел морской зверобойный промысел. В 1927 г.
в Амурском лимане было добыто 800 лахтаков, 2205 нерп, 927 белух. При этом
местные жители сдали государству и кооперативным предприятиям 1/5 часть
продукции, остальное использовали в своих хозяйствах. Таким образом, к концу
1920-х гг. экономическое положение нивхов значительно улучшилось за счет
расширения возможности использовать природные ресурсы для ведения
традиционного
пользования.
В
этот
период
многие
нивхские
семьи
познакомились с животноводством, продажа скота для них осуществлялась на
льготных условиях. В 1927–1928 гг. 40 % нивхских хозяйств имели лошадей, 16,7
%
– крупный рогатый скот, 20 % –птицу, 82,7 % – собак. Развивалось и
огородничество. В 1924 г. 30 % хозяйств имели огороды.
Однако целый ряд факторов препятствовал модернизации хозяйств. К ним
следует отнести родоплеменные отношения, недостаток общей культуры,
удаленность
мест
проживания.
Для
их
предпринимал организационно-политические
преодоления
Комитет
Севера
и административные меры. В
течение 1927–1936 гг. по его решению было построено 18 северных культурных
баз, в том числе на Дальнем
Востоке – 4. Они предназначались для решения
насущных жизненных проблем, обслуживания потребностей населения. В
культурную базу входил комплекс социально-хозяйственных и культурных
учреждений: магазин, школа, больница, баня, Дом туземца (нечто среднее между
клубом и гостиницей).
Особенности социально-экономического развития
народов
Дальнего
Востока , условия их жизни (масштабы территории, малочисленность населения,
отдаленность от центров страны), характер их промыслов породили традиции
свободного пользования промысловыми угодьями. Межэтническим связям
способствовал также обмен продукцией местного производства. Однако
особенности быта и культуры коренных народов противоречили политике
форсированного строительства социализма, которая осуществлялась в стране с
конца 1920-х гг. – начала 1930-х гг. В результате коренные народы испытали на
себе негативные последствия индустриализации и коллективизации, которые
усугублялись непродуманной национальной политикой государства. Существует
мнение, что в условиях промышленного освоения
Дальнего
национальные традиции, быт, обычаи, хозяйство малочисленных
Востока
народов
в
принципе не могли сохраниться.
Первый удар по хрупкой этносоциальной среде народов Дальнего Востока
был нанесен в 30–50-е гг. ХХ в., когда среди них начали проводить
коллективизацию. Создание колхозов и совхозов обеспечивалось финансовой
поддержкой государства. Первые сельхозартели появляются в 1928 г. К 1930 г.
среди коренного населения Дальнего
рыболовецких
и
Востока было уже несколько десятков
охотопромысловых
колхозов.
Основой
проведения
коллективизации стали решения партийно-государственных органов. Они во
многом не учитывали особенностей положения КМНС, отличались формализмом
и непродуманностью. Далькрайисполком принял решение о проведении
коллективизации среди этносов Севера в рамках жесткого политического курса в
1931 г. Хотя темпы коллективизации были различными для территорий, коренных
жителей Приамурья охватили коллективизацией на 95 % уже в 1934 г. Такой
показатель свидетельствовал о массовом принуждении жителей записываться в
коллективные хозяйства. Историкам известны документы, свидетельствующие о
слабой попытке руководящей верхушки оправдать перегибы в политике
раскулачивания, найти подлинных виновников насилия над народом. Так же с
конца 1980-х гг. стали достоянием гласности материалы о незаконных репрессиях
граждан. «Врагов народа» находили и среди дальневосточных народов, сотни
людей были брошены в лагеря НКВД. Но оправдать угрозу голодной смерти
невозможно
было
ничем.
Страна
тяжело
переживала
последствия
коллективизации. Происходило постепенное вытеснение КМНС из традиционных
форм хозяйствования: охоты, рыболовства, морского зверобойного промысла.
Особая роль в экономических преобразованиях на Дальнем
Востоке (?)
отводилась Интеграл кооперации (Интегралсоюз), созданной в 1926 г. для
снабжения
и
сбыта
продукции,
содействия
промыслу,
кредитования
аборигенного населения. Анализ ее деятельности показал, что излишнее внимание
к промысловым национальным районам по заготовке пушнины и ценных пород
рыб, низкие закупочные цены вынуждали охотников хищнически уничтожать
пушного зверя, чтобы обеспечить свое существование. Соцсоревнование,
перевыполнение планов вели к подрыву биоресурсов, не обеспечивали
воспроизводство рыбных запасов, пушного и морского зверя. Это особенно
характерно было для промысловиков Хабаровской и Нижне-Амурской областей.
В связи с этим деятельность Интеграл кооперции в 1938 г. была прекращена.
Только со второй половины 1930-х гг. стали намечаться положительные
изменения. Наряду с традиционными промыслами (охотой, рыболовством,
оленеводством) в колхозах стали заниматься овощным земледелием, клеточным
звероводством, пчеловодством. С целью механизации традиционных промыслов
были открыты моторо-рыболовецкие станции, морские зверобойные станции,
морзверокомбинаты, выполнявшие роль МТС в земледельческих колхозах. Но
преодолеть глубинные последствия сплошной коллективизации до конца не
удалось. В 1935г. была создана самостоятельная хозяйственная единица – Средне
Амурский Рыбаксоюз. Он объединял 48 рыболовецких колхозов, территориально
расположенных
в
двух
районах
(Комсомольском
и
Нанайском)
общей
протяженностью в 500 км по берегу р. Амур. Колхозы создавались на местах, т. е.
стойбищах традиционного природопользования коренного населения. Причем
численный состав колхозников постоянного увеличивался, а плановые задания по
вылову рыбы из года в год существенно росли, несмотря на то, что за все свое
существование Рыбаксоюз ни разу не справился с поставленной перед ним
задачей.
Одновременно
населенных
с
пунктов,
коллективизацией
насильственное
осуществлялась
переселение
ликвидация
порой
в
ряда
неудачно
расположенные селения. В жизнь стал проводиться унифицированный подход,
совершенно не учитывались особенности культур, обычаев, образа жизни
коренных народов. Эта политика вела к разрушению связи людей с традиционной
системой хозяйствования, к потере национально-культурной самобытности
народов, к их принудительному включению в другой, чуждый им уклад жизни.
После Великой Отечественной войны оставшееся население было расселено
в укрупненные колхозы; в некоторых населенных пунктах национальные и
русские колхозы были объединены.
В 1950–1960-е гг. жизнь коренных жителей стала улучшаться в связи с
изменениями в материально-техническом обеспечении колхозов, но процесс
переселения из традиционных селений в укрупненные поселки продолжался до
конца 1970-х гг. Отрыв от родной почвы (родного селения) многих семей,
переселение их на новые места привели к быстрому разрушению национальной
культуры. В 1960-е гг. с организацией промхозов началось отчуждение
аборигенов от охотничьего хозяйства. Особенно сильно этот процесс повлиял на
жизнь негидальцев, для которых охотничий промысел всегда играл большую
роль. Они постепенно вытеснялись пришлыми охотниками с угодий. В то же
время некоторые выводы ученых относительно негативных последствий
переселения и способности ресурсной базы охоты обеспечить устойчивое
развитие промысла без угрозы вымирания от голода продолжают оставаться
спорными. Среда обитания КМНС к 1950–1970 гг. была существенно
трансформирована; населению уже нельзя было прожить на сложившейся
ресурсной базе. В то же время не было необходимой критической массы
населения в среде аборигенов, которая могла бы жить по законам отцов и дедов.
Искусственная концентрация населения, «интернатизация» детей, утрата связи
между поколениями, все это вело к отчуждению от прошлого традиционного
образа жизни.
Деятельность местных органов советской власти сопровождалась, с одной
стороны, тотальным воздействием на традиционные этнокультуры народов
Севера с целью повышения их модернизированного потенциала, с другой –
развертыванием
масштабных
социальных
программ
,
призванных
минимизировать возможные негативные последствия такой модернизации.
Реальные изменения, происшедшие в жизни народов в 1930–1960-е гг.,
истолкованные официальной пропагандой и обоснованные советской наукой как
однозначно положительные, долгое время не позволяли заметить, а тем более
обнародовать отрицательные последствия такой политики.
В то же время нельзя не отметить позитивные сдвиги в положении коренных
народов, происшедшие в результате политики, направленной на сохранение
здоровья, развитие образования, изменение их образа жизни.
В 1920-е гг. основной формой оказания медицинской помощи коренному
населению стали разъездные врачебные отряды. На Дальнем
Востоке такие
отряды впервые появились в 1924 г. Сначала их было 2, позже стало 23. С 1932 г.
стали создавать постоянную сеть фельдшерских и врачебных пунктов в местах
скопления населения. Многие болезни были излечены, и люди поверили в
действенность медицины. В течение десяти лет после переписи аборигенного
населения 1926–1928 гг. в округах и районах Дальнего
Востока численность
коренных народов к 1937 г выросла с 49902 до 62761 человека, что составило
123 % прироста.
Плохо обстояло дело и с уровнем грамотности аборигенов, которая
составляла 3 %. После установления Советской власти началась ликвидация
неграмотности. Открывались школы, передвижные учебные пункты. При
организации учебы учитывались особенности жизнедеятельности населения. В
принятом постановлении ЦК ВКП (б) от 25 июля 1935 г. «О всеобщем
обязательном начальном обучении» предписывалось провести всеобуч на
Крайнем Севере не позднее 1934 г., а для районов с кочевым населением к 1935 г.
В 1934 г. общая грамотность коренного населения составила 25 %, а нанайцев –
50 %. Однако, несмотря на принятые меры, в том числе на введение в стране
всеобщего начального образования, охватить всех детей школьным обучением не
удалось даже к 1940 г.
Создание национальных письменностей происходило в 1931–1936 гг.
Нанайцы, нивхи, ульчи, эвенки, чукчи стали использовать русские буквы. Это
способствовало включению народов Дальнего Востока в мировой культурный
процесс.
Издание
журналов,
газет,
книг
на
национальных
языках
свидетельствовало об определенных успехах культурной политики. Однако и
здесь не обошлось без перегибов.
Унификация учебного процесса особенно
болезненно отразилась на школьном обучении детей. С 1963 г. во всех школах,
расположенных
в
местах
компактного
проживания
коренных
народов,
прекратился процесс обучения на родных языках. Русский язык вытеснял
национальные языки, стали сокращаться печатные издания.
национальных
«пережитков»
считалось
обязательным
Вытеснение
условием
в
деле
формирования человека социалистического мировоззрения. Осуждались многие
традиции, обряды, верования, подвергались идеологическому нажиму многие
положительные и бесценные для народов обычаи старины. Образ жизни у
народов изменился коренным образом и мало чем стал отличаться от образа
жизни русских людей. Ушли в прошлое колорит и привлекательность
национальных селений, домашней утвари, одежды, игр и развлечений. Все это
вместе нанесло большой ущерб воспитанию молодого поколения коренных
жителей.
Двойственный результат русификации признается учеными в отношении
всех малочисленных
народов
страны, в том числе и
народов
Дальнего
Востока . Наряду с негативными проявлениями политики насаждения русской
культуры,
национальные
культуры
достигли
значительных
высот,
что
подтверждается формированием научной, творческой интеллигенции из числа
малочисленных народов. Большую роль в этом сыграли высшие учебные
заведения, созданные для подготовки национальных кадров – Институт народов
Севера, открытый в 1926 г. в Ленинграде, отделение народов Севера при
Хабаровском педагогическом институте, открытое в 1934 г. Десятки людей
приобрели всемирную известность, среди них такие писатели, как нанаец Г.
Ходжер, удегеец Д. Кимонко, ульч А. Вальдю, чукча Ю. Рытхэу, нивх В.Санга,
певец и собиратель фольклора народов Севера К. Бельды, доктор филологических
наук С. Оненко, доктор исторических наук Ч. Таксами и др.
В
1960–1980-е
гг.
обозначились
и
последовательно
усиливались
разнообразные и во многом противоречивые тенденции общественного развития
КМНС.
Повышение
уровня
жизни
населения,
стабильность
социально-
экономического развития способствовали увеличению их численности.
Малые народы были окончательно вовлечены в хозяйственный оборот. По
стране занятость населения в общественном производстве в 1970 г. составляла
88,3 %, в крае – 89 %. Удельный вес занятого в общественном производстве
населения (от всего трудоспособного) у коренных народов Нижнего Амура в 1970
г. составил: у нанайцев – 80,9 %, ульчей – 76,2 %, нивхов – 73,9 %, удегейцев –
77,1 %., в том числе у мужского населения соответственно – 89,5 %, 82,6 %, 84,2
%, 88,6 %. В первом случае снижение показателей давала более низкая, по
сравнению с мужской, женская занятость. Это объяснялось сохраняющимися
национальными традициями, временным сокращением спроса на рабочую силу в
связи с переориентацией национальных рыболовецких колхозов на новые отрасли
производства.
Нарастала
социально-профессиональная
дифференциация
сельского населения народов Нижнего Амура. К концу 1970-х гг. доля занятых в
колхозном производстве среди нанайцев – сельских жителей составляла 59,7 %,
ульчей – 40,4 %, причем сельское население достаточно широко было занято в
государственной сфере народного хозяйства. В промышленности и народном
образовании она составляла от 8,2 % до 20,8 %. Нанайцы и ульчи в основном
проживали в колхозах, специализировавшихся на добыче рыбы. В 1960–1970-е гг.
происходило изменение отраслевой структуры рыболовецких колхозов –
удельный вес рыбодобычи сокращался в пользу других отраслей. Это вело к
перераспределению рабочей силы внутри колхозов, между колхозным и
государственным производством на селе, а также между городом и деревней.
Более 40 % нанайцев и около 60 % ульчей в 1970-е гг. были заняты в
государственном производстве, что не могло не сказываться на сохранении
национальных промыслов, среде обитания. Стали нарастать негативные явления,
порожденные непродуманной и поспешной модернизацией. Постановление ЦК
КПСС и Совета Министров СССР от 7 февраля 1980 г. «О мерах по дальнейшему
экономическому и социальному развитию районов проживания народностей
Севера» явилось запоздалым шагом и не могло коренным образом изменить
неблагоприятную ситуацию.
Существенная утрата национальных культур КМНС, продолжающееся и
усиливающееся год от года наступление на среду их обитания – вот результаты
такой политики. В регионе продолжалось в эти годы и укрупнение населенных
поселков. В Хабаровском крае прекратили свое существование 50 малых сел, в
которых преимущественно проживали этнические меньшинства.
В годы перестройки к выработке политики государства по отношению к
коренным
народам
были
привлечены
ученые,
которые
разрабатывают
государственную концепцию развития КМНС с учетом как позитивного, так и
негативного опыта решения сложнейших межэтнических проблем в стране и за
рубежом. В 1989 г. большим коллективом ученых под руководством Сибирского
отделения АН СССР была предложена концепция социального и экономического
развития народностей Севера на период до 2010 г. В рамках этой концепции были
выделены узловые проблемы поддержки и развития коренных народов страны. К
ним относятся вопросы социально-экономического, социально-культурного,
медико-социального развития, проблемы расселения, архитектурной среды
жизнедеятельности, системы самоуправления коренных народов
Однако
поспешная
и
непродуманная
политика
перестройки
всего
хозяйственного механизма во второй половине 1980-х гг. привела в конечном
счете к обвалу экономики и ухудшению положения всего населения страны, в том
числе и КМНС.
Занятость аборигенного населения в общественном производстве составила
менее 50 %
от его численности. Эта важнейшая проблема возникла после
прекращения государственной поддержки, существовавшей в годы советской
власти, развала потребкооперации, принимавшей дикоросы от коренных народов,
значительного
сокращения
поголовья
оленей,
развала
рыболовецких
коллективных хозяйств. По мнению губернатора Хабаровского края В. И.
Ишаева, высказанном в начале 1990-х гг., ситуация сложилась таким образом, что
«… стало ясно и понятно, что Дальний
пространства России».
Восток выпадает из экономического
Понимание обществом важности вставших проблем
радикальным образом повлияло на пробуждение национального самосознания.
Особенно активно развитие национальных движений проходит в конце 80-х гг.
прошлого века, когда начинают создаваться народные фронты, движения,
политические партии. Не обошел стороной этот процесс и КМНС. В 1990 г. 30
марта в Москве на первом съезде КМНС была создана Ассоциация коренных
малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока . В нее вошли 30
региональных этнических ассоциаций, созданных по территориальному и
территориально-этническому принципу,
некоторые из них были созданы на
момент проведения съезда: в Корякском автономном округе, в Камчатской,
Магаданской, Сахалинской, Амурской областях, Хабаровском крае. После
проведения съезда ассоциации коренных народов активно создаются в республике
Саха (Якутия), Чукотском автономном округе, Приморском крае. Формируются
объединения: отделение инуитской циркумполярной конференции Чукотского
автономного округа, ассоциация алеутского народа «Ансарко» Камчатской
области. В 1997 г. оформляется Дальневосточный союз КМНС РФ, как
представитель региональных и этнических Ассоциаций КМНС
Дальнего
Востока .
Высшим органом Ассоциации КМН Севера, Сибири и Дальнего
Востока
является съезд, созываемый один раз в 4 года. Между съездами работает
Координационный Совет во главе с Президентом. Первым Президентом был
избран С. Н. Харючи. Президентом
народов
Севера
Дальнего
Востока
Ассоциации коренных малочисленных
стал П. В. Суляндзига. Ассоциацией
проведено 3 съезда коренных народов. К 2000 г. осуществлено 3 масштабных
проекта. Первый проект направлен на развитие институтов коренных народов
Севера, он включает три части. Первая –
«коренные народы – коренным
народам». В феврале 1998 г. представители региональных ассоциаций установили
тесные контакты с обществом инуитов в Канаде, изучали опыт их работы. Вторая
часть – «правительство – правительству». Государственный комитет по делам
развития Севера РФ и министерство по делам индейцев и развитию севера
Канады обсудили аспекты развития политики двух стран в отношении Арктики.
Одним из успешных результатов стало оказание гуманитарной помощи на
Чукотке в январе 1998 г. Третья часть
программы
– это обеспечение
современным технологическим оборудованием ассоциаций КМНС.
Второй проект «Развитие циркумполярного сотрудничества коренных
народов в защите прав и среды обитания» на теоретико-методологическом уровне
был реализован к 2000 г. Проведены семинары и конференции по проблемам
КМНС, создан банк данных по проектным предложениям из регионов,
осуществляется сбор данных по экологическим проблемам. Ассоциация
усиливает свое влияние на отслеживание процессов развития и реабилитации
окружающей среды.
На рубеже ХХ–ХХI вв. коренные малочисленные
Востока
народы
Дальнего
столкнулись с многочисленными проблемами, имеющими для них
витальное (жизненно важное) значение. Положение в ряде случаев для них
ухудшилось к началу ХХI в. Но рассматривать ситуацию, как катастрофическую
нельзя. Высказывания об исчезновении малочисленных народов с этнической
карты региона, по меньшей мере, ошибочны. Этносоциальные проблемы
малочисленных народов не являются чем-то уникальным и исключительным в
мире. В странах, где проживают коренные народы, решаются аналогичные задачи
оказания им помощи.
В жизни народов
Дальнего
Востока также идут процессы медленного
развития в сторону рыночной экономики. Перед властными структурами стоят
задачи создания условий эффективного «приспособления» к новым социальноэкономическим и политическим условиям, выработки защитных механизмов от
негативных воздействий непродуманных реформ и перестроек.
В течение
нескольких лет настойчивость региональных властей, общественности, ученых,
специалистов различных отраслей экономики сумели «переломить» ситуацию в
сторону возрождения экономики и культуры Дальнего Востока . Это, в свою
очередь, дает широкую возможность решения насущных вопросов жизни и
дальнейшего прогресса коренных малочисленных народов. В 2004 году
завершилось 10-летие коренных народов мира, объявленное ООН. Определены
основные ориентиры развития. В дальневосточных субъектах РФ намечены и
реализуются меры по преодолению негативных последствий государственной
политики в социально-экономической сфере. Сокращение численности отдельных
коренных народов имеет место в современных условиях, но его нельзя назвать
катастрофическим.
В Хабаровском крае утверждены «Основные направления развития
коренных малочисленных народов на 2002 – 2005 годы». За три года приняты 4
краевых закона, более 20 постановлений губернатора и правительства края по
развитию малочисленных народов. Заканчивается разработка «Программы
развития
коренных
Прорабатывается
малочисленных
вопрос
о
народов
представительстве
на
2006–2008
коренных
годы».
народов
в
законодательной думе края.
Начиная с 2001 года в бюджете края, существует защищенная статья
предполагающая выделение средств на социально-экономическое развитие
КМНС. В 2005 году запланировано выделение более 10 млн рублей, 7,5 млн из
них
заложены в федеральном бюджете. Работа ведется в двух основных
направлениях: по созданию нормальных условий жизни и подъему экономики
национальных сел. Действую такие программы, как «Свежий хлеб» - установка
пекарен, «Чистая вода» - строительство и ремонт источников водоснабжения,
подготовка и повышение квалификации кадров для национальных предприятий.
Для экономического потенциала реализуется идея создания базовых предприятий
в национальных селах. Национальным хозяйствам выделено около 19 млн
гектаров охотничьих угодий, более 100 рыбопромысловых участков, объемы
заготавливаемой ими древесины доходят до 100 тыс. кубометров в год, вылов раб
разных пород в 2004 году достиг 2700 тонн. Сохраняются проблемы сохранения
улова рыбы, зачастую она продается за бесценок на месте вылова, что наносит
ущерб государству, природе и самому населению, которое не получает за свой
труд достойную оплату. Отсутствует и система переработки и сбыта дикоросов.
На стадии организации находится краевой центр «Приамурье», предназначенный
для этих целей. Переработка различных таежных сборов будет осуществляться на
базе ООО «Лесные продукты». За последние 3 года национальным хозяйствам
передано 10 пилорам. Широкую работу развернула национальная община «Амур»
из села Синда Нанайского района. Ей удалось развить заготовку леса и
производство пиломатериалов, в 2004 году в селе открылся кирпичный завод.
Постепенно решается вопрос о подготовке специалистов из числа КМНС и
пополнении ими трудовых ресурсов Дальнего
Востока . Действуют училища,
имеющие статус училищ КМНС, так в Николаевск-на- Амуре их два:
медицинское и педагогическое. Учащиеся получают бесплатное образование,
находясь на полном обеспечении за счет средств из краевого бюджета. В селе
Булава Ульчского района открыт филиал технологического колледжа, в 2004 году
состоялся первый выпуск 14 молодых специалистов. В то же время сохраняется
проблема
трудоустройства,
Целенаправленная
работа
из
с
них
получили
коренными
работу
народами
только
половина.
осуществляется
в
Дальневосточном медицинском университете, подготовительное отделение
которого
финансируется
за
счет
краевого
бюджета.
Хабаровский
государственный педагогический университет с 2003 года ведет подготовку
специалистов
на факультете коренных народов. В краевом правительстве
разрабатываются программы
национальных
языках,
по различным направлениям: изданию книг на
сохранению
культурных
ценностей,
поддержке
здравоохранения и образования.
По мнению специалистов, говоря о защите прав и интересов коренных
народов, решении их проблем следует признать, что для этого необходима
выработка и реализация принципов новой политики российского государства на
основе
сотрудничества
и
партнерства
всех
секторов
человеческого
и
гражданского общества, учета международного опыта и откровенного и
объективного признания всего комплекса трудностей, возникших в сохранении
уникальной культуры КМНС.
Цивилизационные изменения в современном мире не могли не сказаться на
процессе экономического и социокультурного развития малочисленных народов,
проживающих в различных странах. Россия в ХХ веке, вошедшая в период
глобальных перемен, связанных с революциями, мировыми войнами и попытками
создания демократического государства, неизменно сталкивается с важнейшей
проблемой
создания или поддержания условий для самобытного развития
коренных народов.
Из 45 коренных малочисленных народов (КМНС) России значительная их
часть проживает на
Дальнем
Востоке . На территории Хабаровского края
проживают нанайцы (гольды), ульчи, негидальцы, нивхи (гиляки), эвены (тунгусы
– ламуты), эвенки (тунгусы), удэгейцы (удэ), орочи. В Приморском крае – эвенки
(тунгусы), нанайцы (гольды), орочи, удэгейцы, тазы; Сахалинской области –
эвенки (тунгусы), ороки, нивхи; Магаданской области – эвены (тунгусы –
ламуты), чукчи, юкагиры (одулы), чуванцы; Камчаткой области – эвены (тунгусы
– ламуты), алеуты, коряки, ительмены (камчадалы); Амурской области – эвенки
(тунгусы); в Чукотском автономном округе – эвены (тунгусы – ламуты), эскимосы
(инуиты), коряки, кереки, чуванцы (этели); в Корякском автономном округе –
эвены (тунгусы – ламуты), алеуты (унганы), чукчи, коряки, ительмены
(камчадалы), в республике Саха (Якутия) – эвенки (тунгусы), эвены (тунгусы –
ламуты), юкагиры (одулы), долганы. При обследовании районов компактного
проживания коренных народов в дальневосточных субъектах Российской
Федерации отмечается проживание других малых народностей.
Так, в
Хабаровском крае живут чукчи, коряки, алеуты, ненцы, ханты, манси, долганы,
эскимосы.
Коренные народы Приамурья компактно проживают в 54 селах.
Среди КМНС только эвены и эвенки проживают в субъектах Дальнего Востока
и за их пределами, численность соответственно составляет 17199 и 30163 человек
(данные на 2000 г.). Остальные народы расселены как компактно, так и по всей
территории региона.
В целом, народы Севера малочисленны – в этом одна из их специфических
черт. Их малочисленность не единственный фактор, влияющий на характер
этнических процессов, в том числе на языковую и культурную ассимиляцию и
сохранение родных языков. Уровень урбанизации народов ниже в автономных
округах, чем за их пределами. Этнические процессы протекают более ускоренно,
если
инонациональное
окружение
давнее
и
значительное.
У
народов,
сохранивших традиционное хозяйство, лучше сохраняется национальная культура
и, как правило, родной язык. У ряда КМНС наблюдается тенденция расселения за
зоны традиционного расселения в другие районы. В то же время устойчивая
многовековая оседлость малочисленных народов подтверждается выявленным
исследователями феноменом постоянства, как характерной особенностью этноса,
который обеспечил региональную стабильность их жизнедеятельности. Он
является
историческим
общенациональным
достоянием
и
богатством
малочисленных народов
Дальнего
Востока . Его необходимо учитывать при
решении комплекса экономических и медико-социальных проблем в местах
проживания КМНС.
Отмечаются перемены в характере традиционных отраслей хозяйства,
занятости
населения,
в
соотношении
видов
труда.
Прогрессирует
дифференциация видов деятельности. Показатели характера занятости населения
пока существенно различаются в отдельных регионах проживания народностей
Севера. Если среди народностей Сахалина и Нижнего Амура процент занятых в
традиционных областях достигал 25%, то в Чукотском, Корякском округах –
80%, что объясняется различиями поселенческой и демографической структуры
регионов.
Исследования 1990-х годов показывают, что отчуждение от прошлого
традиционного образа жизни у КМНС – это свершившийся факт. В условиях
техногенной цивилизации адаптация аборигенного населения к изменившимся
факторам жизнедеятельности слаба, конкурентноспособность невелика. Народы
Севера,
находясь
приспосабливаться,
в
местах
своего
вырабатывать
коренного
жизнестойкость,
обитания,
гибкость,
вынуждены
психическую
устойчивость. В то же время нельзя полагаться только на внутренний потенциал
народов, их способность к самовозрождению, потому что этот процесс может
затянуться на долгие десятилетия и последствия его будут разрушительны.
Отрицательные тенденции в положении аборигенного населения были
выявлены учеными в конце 1990-х годов. Традиционная структура хозяйства в
полном объеме не сохранилась нигде. Она существует в виде отдельных
элементов: охотничьего, рыболовного, оленеводческого инвентаря; набора
национальной одежды, средств передвижения ( лодки, лыжи, нарты), приемов и
способов
ведения
занимающегося
промыслов.
прикладными
Сокращается
видами
количество
национального
населения,
промысла.
Среди
опрошенных нивхов и негидальцев только 54,9 % занимаются таковыми, а
именно: выделкой шкур, вязанием сетей, изготовлением лыж, изготовлением
одежды, обуви, резьбой, вышивкой. Овладеть видами промыслов, высказало
желание не более 57%. Предшествующее социально-экономическое развитие
изменило структуру профессиональных навыков, образ жизни, потребности,
духовные ценности. Ориентирование государством народов на возврат их к
самобытной культуре, на возрождение национальных видов хозяйствования без
серьезной финансовой, материальной, организационной поддержки,
без
вовлечения в общественное производство губительно.
Процессы деградации производства индустриального типа в районах
проживания КМНС решающим образом сказались и сказываются на занятости в
сфере «официальной экономики». Сокращение доли общественного производства
в экономике страны привело к проблеме занятости населения в различных
отраслях Решение таковой связано с изменением всей социально-экономической
ситуации в районах проживания КМНС. За последние десять - пятнадцать лет
уменьшилось число людей, считающих, что традиционные промыслы должны
быть основным занятием. Реальность такова, что при всех издержках социальноэкономического развития с учетом уравнительно-распределительной системы
социализма, КМНС стали условно субъектами сложившихся производственных
отношений. Поэтому возрождение всех видов хозяйственной деятельности
должно
происходить
на
стыке
общинно-родового
(коллективного),
государственно-территориального и частнопредпринимательского.
Выделение данной проблемы в контексте выполнения задач преодоления
тяжелого наследия прошлого в политике центральных властей по отношению к
Дальнему
Востоку
определение
регионального
малочисленных народов
непосредственно связано с важным моментом. Это
конституционно-правового
Дальнего
статуса
коренных
Востока . По мнению специалистов, он
представляет собой совокупность конституционных прав, свобод и обязанностей
граждан Российской Федерации, проживающих на территории
Востока
нормами
представителей коренных малочисленных
Конституции
Российской
Федерации,
Дальнего
народов , закрепленных
Уставами
субъектов
дальневосточного региона и, конкретизируемых отраслевым законодательством, а
также конституционных гарантий, обеспечивающих реализацию этих прав.
На международном уровне данная проблема решалась в течение последнего
времени особенно активно. Организация Объединенных Наций с 1995 г.
Объявила Международное десятилетие коренных народов мира. Целью данной
акции является укрепление международного сотрудничества в решении проблем,
стоящих перед коренными народами в таких областях, как права человека,
культура, здравоохранение, окружающая среда, образование.
Практически
каждый год проходил под определенным девизом:
1996 г. – «Коренные народы и их связь с землей»
1997 г. – «Здравоохранение коренных народов»
1998 г. – «Образование и язык»
2000г. – «Права детей коренных народов»
В
России
принято
немало
законодательных
актов
и
различных
постановлений. За 1996-1998 гг. в Федеральном Собрании Российской Федерации
прошло
15
слушаний
по
проблемам
КМНС.
Результатом
активной
законотворческой деятельности государства являются следующие решения:
- Закон РФ «О национально-культурной автономии» от 17 июня 1996 г.;
- Закон РФ « Об основах государственного регулирования социальноэкономического развития Севера Российской Федерации» от 19 июня 1996 г.;
- Закон о занятости населения в Российской Федерации» 1996 г.;
- Закон РФ «Об образовании» 1996 г.;
- Постановление Правительства РФ от 31 декабря 1997 г. № 1664 «О
реформировании системы государственной поддержки районов Севера»;
- Положение о Государственном Комитете Российской федерации по
вопросам развития Севера. Утверждено Постановлением Правительства РФ от 30
июня 1998 г.;
- Закон РФ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов
Российской Федерации; от 30 апреля 1999 г.;
- Закон РФ «Об общих принципах организации общин коренных
малочисленных народов севера, Сибири и Дальнего
Востока Российской
федерации» от 20 июля 2000 г.;
Видимо, основным документом по защите прав и интересов коренных
малочисленных народов России является федеральный закон «О гарантиях прав
коренных малочисленных народов Российской Федерации». Впервые на
федеральном уровне обеспечена возможность правового регулирования вопросов,
жизненно важных для коренных малочисленных народов. Это позволяет работать
69 статье Конституции Российской Федерации о гарантии прав коренных
малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и
нормами международного права и международными договорами России. В то же
время возникает ряд вопросов, требующих дальнейшей правовой и практической
проработки. К таковым следует отнести следующие:
- пространство действия закона и круг субьектов и объектов права в замках
механизма действия закона;
- разрешение проблемы занятости коренного населения;
- среда обитания и ее влияние на развитие этносов;
- соотношение роли федерального государства и местных органов власти,
обеспечивающих представительство коренных народов, в создании условий для
сохранения самобытности и достойного уровня жизнедеятельности таковых;
- разрешение вопроса о праве собственности, владения и пользования
землями различных категорий;
- осуществление права на возмещение убытков, нанесенных среде обитания
коренных народов.
Серьезному анализу специалисты
Дальнего
Востока
подвергают
федеральный закон «Об общих принципах организации общин коренных
малочисленных» народов Севера, Сибири и Дальнего
Востока Российской
Федерации». Можно сделать вывод о том, что он не направлен на защиту прав
малых народов. Впечатление от Закона таково: чтобы долго не думать, соединили
отдельные
положения Закона об общественных объединениях с главой 4
«Юридические лица» Гражданского кодекса РФ, и этот юридический «винегрет»
подан для «переваривания» коренному населению. Статья 5 Закона сообщает, что
«деятельность общин носит некоммерческий характер», а в статье 17 п.3 «общины
вправе реализовывать продукты труда, произведенные его членами». Если
община
–
некоммерческая
организация,
то
за
какую
деятельность ей
предоставляются налоговые льготы и преимущества (статья 7 п.1)? Статья 8 п.4
Закона разрешает принимать в члены общины лиц, не относящихся к
малочисленным народам, осуществляющих хозяйствование и занимающихся
промыслами, традиционными для малочисленных народов. Но сейчас на грани
выживания находится все сельское население Дальнего
отсутствием
Востока , которое за
работы и денег, вынуждено заниматься личным подсобным
хозяйством, как основным видом деятельности, торговлей, временной работой в
городе.
В целом, к началу 2000 гг.
по мнению ряда исследователей и ученых
наиболее острыми этносоциальными проблемами являются:
-
Разрушение традиционных хозяйственно-культурных типов;
-
Деградация издавна населяемых историко-культурных областей;
-
Снижение уровня рождаемости в результате отказа от установки на
многодетность;
-
Увеличение числа неполных семей;
-
Ассимиляция с русскими и другим переселенческим населением;
-
Изменение половозрастной структуры кочевых домохозяев, приводящее
к разобщению потенциальных женихов и невест;
-
Рост числа холостых мужчин и женщин, связанный с осложнением
заключения брачных союзов между представителями отдельных этносов
Дальнего Востока ;
-
Рост внебрачной рождаемости и увеличение смешанных браков;
Нарастание социально-демографического и экологического кризисов в
местах традиционного проживания коренных малочисленных народов;
-
Разрушение традиционного уклада жизни;
Искоренение «религиозных предрассудков», (шаманизма, анимизма),
-
веками регулировавших взаимодействие представителей коренных этносов друг с
другом и с «вмещающим ландшафтом»;
Рост числа самоубийств и алкоголизация населения как одна из форм
-
ответа на крушение традиционного мировоззрения в ходе интеграции в
индустриальное общество
Отрыв образования детей коренных народов от их традиционного
хозяйства;
-
Массовая безработица.
Создание правовой базы для разрешения накопившихся проблем за
последние десятилетия позволили определить некоторые ориентиры дальнейшей
работы государственных, общественных организаций, самих общин коренных
народов. В то же время принятые законы оживили производственную
деятельность, но не смогли обеспечить эффективную деятельность самих общин.
Новые
экономические
условия,
социально-психологические
факторы
препятствуют народам Приамурья активно включаться в производственную
деятельность. Безработица, охватившая всю Россию, в особенно больших
масштабах проявляется среди аборигенов. В частности в Приморье в 1996 г. у
самаргинских удэгейцев – 64% безработных, у иманских удэгейцев – 60,5%, у
бикинских удэгейцев, нанайцев и орочей с. Красный Яр – 58,3%, у тазов
Ольгинского
района
–
8,9%.
Покупательная
способность
пенсионного
довольствия сократилась в 10 раз. Среднемесячная зарплата у бикинских
удэгейцев бюджетной сферы значительно ниже прожиточного уровня. В конце
1990-х гг исследования отдельных мест проживания в Приморском крае выявили
серьезные проблемы в обеспечении жильем, образовании, в состоянии здоровья,
уровне рождаемости. По данным социологического исследования, проведенного
на Нижнем Амуре в начале 2000г. доля трудоспособного населения из числа
КМНС, не занятого в общественном производстве составляла значительную
часть, превышающую более половины, а в Николаевском районе 73,2%. В то же
время в домашнем хозяйстве из числа КМНС были заняты в земледелии – 90,8%,
животноводстве – 15,4%, занимались охотой – 11%, рыболовством _ 66,4%,
сбором ягод – 62,7%, грибов – 57,3%. Скорее всего у коренных народов
происходит
перераспределение
видов
деятельности.
Значительную
долю
занимают традиционные виды работы, позволяющие в лучшей степени достичь
приемлемый
уровень
ширпотреба.
обеспечения
семей
продовольствием
и
товарами
В то же время ситуация начала 2000-х гг. позволяет
скорректировать мнение о положении КМНС Дальнего
Востока . По мнению
исследователей, представление о более высоком уровне безработицы среди
коренных народов, так же, как и о чрезвычайно низком уровне социальноэкономического состояния их семей является существенным преувеличением.
Доказательством ошибочности устойчивого общественного мнения о тяжелом
положении народов служит еще один показатель, выявленный социологами –
материально-техническая обеспеченность их семей. В 1999г. в национальных
семьях Нижнего Амура при уровне официально регистрируемых доходов, в два и
более раза не достигающих прожиточного минимума, лишь 8,6% семей не имели
никакой техники, 4% владели легковым или грузовым транспортом, 18% мотоциклами, 37% - моторными лодками, 2,6% - снегоходами, 32,3% телевизорами, 54,7% - холодильниками, 64,7% - стиральными машинами. При
этом уровень и качество жизни обследованных семей коренных северян почти
ничем не отличались от русских семей, проживавших в тех же селениях.
В настоящее время происходит реальная консолидация коренных народов,
вызванная изменениями как мирового, так и внутригосударственного развития.
Поэтому новая политика российского государства в отношении малых народов
должна
учитывать
особенности
их
жизнедеятельности.
Важнейшим
инструментом государственной политики по отношению к коренным народам
является федеральная целевая
программа
«Экономическое и социальное
развитие коренных малочисленных народов Севера до 2010 г.», которая
направлена на
«создание
условий
для
устойчивого
развития
коренных
малочисленных народов Севера в местах компактного проживания на основе
восстановления традиционного природопользования и хозяйствования на базе
имеющегося природного, производственного и инфраструктурного потенциала».
Для решения насущных проблем дальнейшего развития уникальной
самобытной культуры имеет важное значение исследование исторического пути,
пройденного народами
коренной
ломки
Дальнего
устоявшихся
Востока . Она сохранилась в условиях
порядков,
становления
нового
типа
государственности, выработки и реализации государственной политики, не всегда
отвечавшей интересам и потребностям этносов. Поэтому важным фактором
совместного существования и
взаимного обогащения культур всех народов
нашей страны является забота и поддержание
малочисленных народов.
прогресса и процветания
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ В г. АРСЕНЬЕВЕ
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАНЯТИЙ
по дисциплине «Культура народов Дальнего Востока»
080109.65 «Бухгалтерский учет, анализ и аудит»
г. Арсеньев
2011
Практический курс по дисциплине «Культура народов ДВ» включает проведение
семинарских занятий, на которых детально рассматриваются основные положения
и аспекты исследуемой проблемы, анализируются практические ситуации и
возможные сценарии их развития.
Принципиальной организационной задачей семинарского занятия является
обязательное участие всей группы в процессе обсуждения выносимых на семинар
проблем. Подготовка к занятию предполагает следующие этапы:
-внимательное ознакомление с планом и самостоятельное проведение его
детальной разбивки для более тщательного и последовательного анализа;
-подбор рекомендуемой и дополнительной литературы;
-изучение литературы (начиная от общих учебных пособий до специальных
монографий
и
научных
публикаций,
посвященных
узким
проблемам
рассматриваемой темы);
-составление конспекта изученной литературы (основные авторские идеи,
оригинальные версии и подходы к решению какой-либо проблемы и т.д.);
-подготовка выступления на семинарском занятии (выступление должно состоять
из сделанных предварительных обобщений, иметь свою продуманную структуру
и быть хронологически выверенным, не превышать более 5-7 минут).
Помимо выступлений на семинарских занятиях студентам рекомендуется
написание небольших рефератов. Это позволит изучить те вопросы, которые
требуют дополнительной самостоятельной проработки.
Задание 1.
1. Предпосылки возникновения, образование и упадок средневековых государств
2. Общественный и государственный строй Бохая и Золотой империи чжурчжэней
3. Хозяйство и быт населения средневековых государств
4. Культура Бохая и империи чжурчжэней
Задание 2.
1. Основные предпосылки и этапы включения Сибири и Дальнего Востока в
состав России в XVII в.
2. Русские походы в Сибирь и на Дальний Восток в XVII в. и их результаты
3. Русско-китайские отношения в XVII в. Нерчинский договор 1689 г.
Задание 3.
1. Цели и особенности исследования Дальнего Востока в XVIII в.
2. Освоение тихоокеанского побережья в XVIII в. (Камчатка, Курильские острова,
Чукотка, Аляска, Алеутские и Командорские острова). Экспедиции Евреинова и
Лужина; Беринга и Чирикова и др.
3. Возобновление интереса России к Приамурью в первой половине XIX в.
Экспедиция Г.И. Невельского.
Задание 4.
1. Причины переселенческого движения на Дальний Восток и его периодизация
2. Изменения административно-территориального устройства дальневосточных
территорий
3. Экономическое развитие Дальнего Востока (промышленность, сельское
хозяйство, транспорт).
4. Русско-китайские, русско-японские и русско-американские разграничения
5. Культурная жизнь Дальнего Востока
Задание 5.
1. Первая русская революция (1905-1907 гг.). Особенности формирования социалдемократического движения на Дальнем Востоке
2. Политическая ситуация на Дальнем Востоке в период Февральской и
Октябрьской революций 1917 г.
3. Фронты Гражданской войны на Дальнем Востоке и диктатура Колчака
4. Причины создания и результаты деятельности Дальневосточной республики
(1920-1922 гг.)
Задание 6.
1. Последствия Гражданской войны и новая экономическая политика на Дальнем
Востоке
2. Коллективизация и индустриализация Дальнего Востока в 30-е гг. ХХ в.
3. Роль Дальнего Востока в обеспечении потребностей фронта в период Великой
Отечественной войны
4. Причины, основные этапы и итоги советской военной компании против Японии
в августе 1945 г.
Задание 7.
1. Проблемы послевоенного урегулирования отношений с Японией
2. Изменения административно-территориального устройства Дальнего Востока в
послевоенный период
3. Основные этапы экономического развития Дальнего Востока (сер. 40-х – 80-е
гг. ХХ в.)
4. Социально-культурная сфера Дальнего Востока
(сер. 40-х – 80-е гг. ХХ в.)
Задание 8.
1. Социально-экономическое положение дальневосточных территорий в условиях
перехода к рыночным формам
2. Характер политических процессов в регионе
3. Культура Дальнего Востока в 90- е гг. ХХ в.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ В г. АРСЕНЬЕВЕ
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ОРГАНИЗАЦИИ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ СТУДЕНТОВ
по дисциплине «Культура народов Дальнего Востока»
080109.65 «Бухгалтерский учет, анализ и аудит»
г. Арсеньев
2011
Самостоятельная
«Культура
народов
работа
ДВ»
студентов в
предполагает
рамках
учебной
еженедельную
дисциплины
подготовку,
что
способствует стабильному освоению материала, а также регулярной проверке
результатов самостоятельной работы студентов, закреплению лекционного
материала, а также позволяет студентам не раз от раза, а регулярно, в течение
всех
семестров
заниматься
научной
деятельностью,
проводя
в
рамках
самостоятельной работы мини-исследования, и тем самым повышать свой
уровень как будущего профессионала в области истории и теории искусств.
Темы рефератов.
1. Памятники каменного и железного веков на Дальнем Востоке
2. Первые землепроходцы Сибири и Дальнего Востока (персоналия на
выбор)
3. Русская дипломатия на Дальнем Востоке (XVII-XIX вв.)
4. Создание и значение морской Камчатской экспедиции XVIII в.
5. История открытия и освоения Русской Америки.
6. Деятельность Г.И. Невельского. Амурская энциклопедия.
7. Генерал-губернаторы Восточной Сибири (персоналии на выбор)
8. Генерал-губернаторы Приамурского края (персоналии на выбор)
9. Организация переселенческого дела на Дальнем Востоке
10. Транспортное освоение Дальнего Востока в XIX в. Строительство
Трансиба.
11. Восточный институт – первое высшее учебное заведение на Дальнем
Востоке России
12. Владивостокская крепость как памятник истории Дальнего Востока
13. Колчак А.В. – верховный правитель России
14. М. Дитерихс и попытка реставрации монархии на Дальнем Востоке
15. Руководители ДВР (персоналия на выбор)
16. Особенности НЭПа на советском Дальнем Востоке
17. Политика индустриализации и коллективизации Дальнего Востока
18. Политика ленд-лиза и Дальний Восток СССР в военный период (19411945 гг.)
19. Социально-экономические программы развития Дальнего Востока (6090-е гг. ХХ в.): основные результаты и противоречия
20.
Дальневосточный
технологический
институт
(ДВТИ):
этапы
становления и развития.
Контрольные вопросы для самостоятельной оценки качества освоения
дисциплины.
1. Памятники каменного века на Дальнем Востоке
2. Исторические свидетельства бронзового и железного века на Дальнем
Востоке
3. Средневековые государства Бохай и Чжурчжэньская империя на
территории Дальнего Востока
4. Предпосылки включения Сибири и Дальнего Востока и основные этапы
освоения региона в XVII в.
5. Русско-китайские отношения во второй половине XVII в. Нерчинский
договор 1689 г.
6. Русские географические открытия на Тихом океане в XVIII в.
7. Русские исследования на Дальнем Востоке в первой половине XIX в.
8. Русско-китайские отношения в середине XIX в. Окончательные
разграничения территорий. Пекинский договор 1860 г.
9. Причины, основные этапы и характер переселенческой политики на
Дальний Восток во второй половине XIX – начале ХХ вв.
10. Социально-экономическое развитие на Дальнем Востоке в XIX – начале
ХХ вв. (транспорт, промышленность, сельское хозяйство).
11. Русско-японские и русско-американские отношения во второй половине
XIX – начале ХХ в.
12. Культура на Дальнем Востоке России (вторая половина XIX – начало
ХХ вв.).
13. Установление советской власти на Дальнем Востоке России. Специфика
условий этого процесса.
14. Гражданская война на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.)
15. Образование и государственный строй Дальневосточной республики
(ДВР).
16. Попытки восстановления монархической формы правления на дальнем
Востоке. Земский собор 1922 г.
17. Новая экономическая политика и особенности ее проведения на Дальнем
Востоке в 20-е гг.
18. Политика индустриализации на Дальнем Востоке в 30-е гг.
19. Коллективизация и ее последствия для экономики и населения Дальнего
Востока
20. Дальний Восток в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.).
21. Советско-японская война (август 1945 г.): причины, основные события и
результаты.
22. Советский Дальний Восток в послевоенный восстановительный период
(сер. 40-х-50-е гг.).
23. Новый этап экономического освоения Дальнего Востока СССР (60-е –
70-е гг.).
24. Международная обстановка на Дальнем Востоке СССР в конце 60-х гг.
Советско-китайский конфликт.
25. Политика «перестройки» на Дальнем Востоке СССР (1985-1990 гг.):
Новая программа комплексного развития региона: результаты и противоречия.
26. Международное сотрудничество на Дальнем Востоке во второй
половине 80-х гг.
27. Социально-культурная сфера Дальнего Востока (сер. 40-х-80-е гг. ХХ
в.).
28. Экономическое развитие Дальнего Востока России (90 гг. ХХ в. - нач.
XXI в.).
29. Социальные проблемы региона в условиях проведения рыночных
реформ.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ В г. АРСЕНЬЕВЕ
КОНТРОЛЬНО-ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
по дисциплине «Культура народов Дальнего Востока»
080109.65 «Бухгалтерский учет, анализ и аудит»
Арсеньев
2011
Контрольные вопросы
1. Религиозные воззрения коренных народов Дальнего Востока и Северо-Востока
России (Чукотка и Камчатка).
2. Состав и расселение коренных народов Северо- Востока России.
3. Общая характеристика тунгусо-маньчжурских народов южной части Дальнего
Востока России (состав и расселение, антропологическая и лингвистическая
классификация, основные занятия).
4. Общая характеристика палеоазиатских народов Приамурья, Сахалина,
Камчатки, Чукотки (состав и расселение, антропологическая и лингвистическая
классификация, основные занятия).
5. Состав и расселение аборигенных народов Приамурья и их связи с народами
Маньчжурии.
6. Формирование казачества на Дальнем Востоке и его роль в освоении
дальневосточного региона.
7. Формирование восточнославянского (русского, украинского, белорусского)
крестьянского населения Приамурья и Приморья.
8. Взаимовлияние культур аборигенных народов Северо-Востока России и
славянского населения.
9. Хозяйственная деятельность тунгусо-маньчжурских народов юга Дальнего
Востока России.
10. Хозяйственная деятельность палеоазиатских народов Северо-Востока России.
11. Общая характеристика культуры алеутов.
12. Общая характеристика культуры чукчей.
13. Общая характеристика культуры коряков.
14. Общая характеристика культуры ительменов.
15. Общая характеристика культуры нивхов.
16. Общая характеристика культуры эвенов и эвенков.
17. Общая характеристика культуры нанайцев.
18. Общая характеристика культуры удэгейцев.
19. Общая характеристика культуры негидальцев, ороков, орочей.
20. Общая характеристика культуры тунгусо-маньчжурских народов Приамурья и
Сахалина.
21. Общая характеристика культуры палеоазиатских народов Дальнего Востока и
Сахалина.
22. Общая характеристика культуры русских Дальнего Востока.
23. Общая характеристика культуры украинцев Дальнего Востока.
24.
Взаимовлияние
культур
аборигенных
народов
Дальнего
Востока
и
славянского населения.
25. Культура и быт тунгусо-маньчжурских народов Приамурья.
26. Культура и быт коренных народов Камчатки.
27. Культура и быт тунгусо-маньчжурских народов Приморья.
28. Комплекс народных знаний; медицина и педагогика у коренных народов
Дальнего Востока и Северо-Восока России.
29. Культура брачно-семейных отношений, положение женщины и воспитание
детей у тунгусо-маньчжуров Приамурья, Приморья, Сахалина.
30. Культура брачно-семейных отношений, положение женщины и воспитание
детей у коренных народов Камчатки и Чукотки.
31. Мифология коренных народов Приамурья.
32. Мифология коренных народов Камчатки и Чукотки.
33. Верования, ритуалы и праздники у коренных народов южной части Дальнего
Востока России.
34. Верования, ритуалы и праздники у коренных народов Камчатки и Чукотки.
35. Декоративно-прикладное искусство народов Чукотки, Камчатки, Приамурья,
Сахалина и Приморья.
36. Музыкальное и танцевальное искусство коренных народов Дальнего Востока
и Северо-Востока России.
37. Семейная (родильная, свадебная, похоронная) обрядность у коренных народов
Дальнего Востока России.
38. Семейная (родильная, свадебная, похоронная) обрядность у коренных народов
Северо-Востока России.
39. Материальная культура (поселения, жилище, одежда, пища, средства
передвижения) у коренных народов Дальнего Востока России.
40. Материальная культура (поселения, жилище, одежда, пища, средства
передвижения) у коренных народов Северо-Востока России.
41. Формирование, культура и быт корейского населения Дальнего Востока
России (вторая половина ХIХ – 30-е гг. ХХ в.)
42. Культура и быт современного корейского населения в дальневосточном
регионе.
43. Культура и быт китайцев на Дальнем Востоке России (вторая половина ХIХ –
начало ХХ в.).
44. Культура земледелия и скотоводства у восточных славян на Дальнем Востоке.
45. Промысловая деятельность и культура восточнославянского населения
Дальнего Востока.
46. Материальная культура (жилище, одежда, пища) у русских Дальнего Востока.
47. Материальная культура (жилище, одежда, пища) у украинцев Дальнего
Востока.
48. Материальная культура (жилище, одежда, пища) у белорусов Дальнего
Востока.
49. Культура брачно-семейных отношений у русских Дальнего Востока.
50. Положение женщины и воспитание детей у русских Дальнего Востока.
51. Культура брачно-семейных отношений у украинцев Дальнего Востока.
52. Культура брачно-семейных отношений у белорусов Дальнего Востока.
53. Положение женщины и воспитание детей у украинцев Дальнего Востока.
54. Положение женщины и воспитание детей у белорусов Дальнего Востока.
55. Традиции сохранения здоровья у коренных и пришлых народов Дальнего
Востока и Северо-Востока.
56. Родильно-крестильная обрядность у восточных славян Дальнего Востока.
57. Свадебная обрядность у восточных славян Дальнего Востока.
58. Похоронно-поминальная обрядность у восточных славян Дальнего Востока.
59. Культура и быт у локальных групп русских (старообрядцы и молокане)
Дальнего Востока.
60. Роль православия в сохранении традиционной культуры восточнославянского
населения дальневосточного региона.
Тестовые задания к итоговой аттестации
1. К какому периоду относится появление самостоятельной науки о
народах?
а) к середине 19 века;
б) к середине 18 века;
в) к середине 20 века;
г) к началу 20 века.
2. Согласно какой классификации народы мира делятся на народы
Африки, Америки, Азии, Австралии и Океании, Европы?
а) антропологической;
б) хозяйственно-культурной;
в) по историко-этнографическим областям;
г) географической.
3. Какой из перечисленных народов не относится к папуасским?
а) энга;
б) торричелли;
в) чаморро;
г) камано.
4. Какой из перечисленных островов или групп островов не входит в
состав Полинезии?
а) Новая Зеландия;
б) Гавайские острова;
в) острова Фиджи;
г) остров Пасхи.
5. Какая из перечисленных рас не представлена среди жителей Австралии и Океании?
а) европеоидная;
б) монголоидная;
в) негроидная;
г) австралоидная.
6. На каком континенте сосредоточено более 60 % населения Земли?
а) Южная Америка;
б) Африка;
в) Азия;
г) Австралия.
7. Сколько африканских государств обрели в 1960 г. (году Африки)
политическую самостоятельность?
а) 20;
б)17;
в) 10;
г) 15.
8. В какую отдельную расовую группу на юге Африки выделяют
людей, для которых характерны наряду с негроидными, и монголоидные черты?
а) тубу;
б) канури;
в) фульбе;
г) бушменыи готтентоты.
9. Какой материк является одним из центров антропогенеза (его
называют «колыбель человечества»)?
а) Австралия;
б) Америка;
в) Африка;
г) Европа.
10. К какой языковой семье относится язык обитателей о. Мадагаскар – малагасийцев?
а) нигеро-кордофанская;
б) афразийская;
в) нило-сахарская;
г) австронезийская.
11. Кто такие «феллахи»?
а) люди, занятые в сфере обслуживания и торговли;
б) египетские крестьяне-земледельцы;
в) мусульманское духовенство.
12. Какой религии придерживается подавляющее большинство жителей Западной Азии?
а) христианство;
б) буддизм;
в) ислам;
г) синтоизм.
13. По антропологическому признаку большая часть населения Южной Азии принадлежит к:
а) монголоидам;
б) австралоидам;
в) негроидам;
г) южным европеоидам.
14. Какие напитки любят и часто употребляют мусульмане?
а) церковное вино;
б) молоко;
в) квас;
г) кофе, чай.
15. Что означает «ноуруз»?
а) народный праздник наиболее важный и популярный, который
переводится как новый год;
б) название месяца года;
в) название одного из народов Ирана.
16. Под каким названием в Турции, как и в некоторых других странах Юго-Западной Азии, объединены представители различных
кавказских народностей (адыгейцы, абхазы, чеченцы и др.)?
а) черкесы;
б) курды;
в) турки.
17. Исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающая общими относительно стабильными особенностями культуры (в том числе языка), а также
сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований зафиксированнымв самоназвании – это:
а) род;
б) раса;
в) этнос;
г) каста.
18. Что такое Ку-клукс-клан?
а) движение «черных»;
б) движение «белых»;
в) организация, борющаяся за равноправие;
г) движение индейцев.
19. Население Европы, начиная с каменного века, было:
а) австралоидным;
б) негроидным;
в) монголоидным;
г) европеоидным.
20. Какой из языков Европы не входит ни в одну из ветвей индоевропейской семьи?
а) испанский;
б) португальский;
в) баскский;
г) итальянский.
21. Какие расы в США раньше подвергалась сильной дискриминации?
а) европеоидная;
б) монголоидная;
в) негроидная;
г) смешанные расы.
22. Какие религии исповедуют в Индии?
а) индуизм, буддизм;
б) индуизм, ислам;
в) индуизм, католичество.
23. Как именуется краткое описание, в котором выделяется какое-то
одно типичное свойство этноса?
а) этнический стереотип;
б) этнический образ;
в) этническая идентичность;
г) этническая картина мира.
24. Этнография – это:
а) наука о закономерностях воспроизводства населения, изучающая его
численность, естественный прирост, возрастной и половой состав;
б) раздел исторической науки, изучающий народы мира в их многообразии, как в историческом аспекте, так и в современном состоянии;
в) наука, изучающая развитие и размещение населения и хозяйства в
мире целом, в отдельных регионах и странах.
25. Метод этнологии, связанный с выдающимися заслугами русского
этнографа Н.Н. Миклухо-Маклая:
а) сравнительное языкознание;
б) полевые исследования;
в) метод расселения;
г) метод вживания.
26. К какому хозяйственно-культурному типу относятся аборигены
Австралии и Океании?
а) с преобладающей экономической ролью охоты, собирательства и
отчасти рыболовства;
б) с преобладанием мотыжного (ручного) земледелия и животноводства;
в) с преобладанием плужного (пашенного) земледелия с использованием тягловой силы домашних животных.
27. Что представляли собой жилища аборигенов Австралии?
а) прямоугольное жилище с каркасными стенами из веток и
четырехскатной крышей из веток;
б) хижину с глинобитными стенами и конической соломенной крышей;
в) ветровые заслоны из ветвей акаций или эвкалиптов или временные
хижины из камней, веток и коры.
28. На чем делает акцент антропологическая классификация?
а) на генетическом родстве между различными этническими группами;
б) на биологическом родстве между различными этническими группами;
в) на культурном родстве между различными этническими группами.
29. Пассионарность – это:
а) повышенная тяга к действию;
б) пониженная тяга к действию;
в) бездействие.
30. Что выступает в качестве первичной категории этнического многообразия мира?
а) материальная культура;
б) духовная культура;
в) языковые формы;
г) антропологические типы.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ В г. АРСЕНЬЕВЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
по дисциплине «Культура народов Дальнего Востока»
080109.65 «Бухгалтерский учет, анализ и аудит»
г. Арсеньев
2011
1
Основная литература
1. Александровская Л. Опыт первого морского переселения в Южно Уссурийский край в 60-х годах XIX века. Одиссея Фридольфа Гека. –
Владивосток, 2008.
2. Власов С.А. История Дальнего Востока России. – Владивосток,
2009.
3. Встречь
солнце.
История
Восток
России:
освоения
Дальнего
Востока.
–
Владивосток, 2008.
4. Дальний
из
истории
системы
управления.
Документы и материалы к 115-летию образования Приамурского генералгубернаторства. - Владивосток, 2008.
5. Завалишин А.Ю. История Дальнего Востока России в новое и
новейшее время. – Хабаровск, 2009.
6. Саначев И.Д. История Дальнего Востока. Курс лекций. Ч.1., 2010.
7. Магидович И.П. Очерки истории географических открытий. Т.4.
Географические открытия и исследования нового времени (XIX- начало ХХ
в.). 3-е изд., перераб. и доп. – М., 2009.
8. Маршрутами
губернаторов.
Документы
и
материалы.
–
Владивосток, 2008.
Дополнительная литература
1. Александров В.Л. Россия на дальневосточных рубежах (вторая
половина XVII в.) – Хабаровск, 2008 .
2. Александровская Л., Ингемансон Б. Удивительная жизнь Отто
Линдгольма. – Владивосток, 2007.
3. Власов С.А. Краткая история российского Дальнего Востока: Учеб
пособие. – Владивосток, 2007.
4. Алексеев А.И., Морозов Б.Н. Освоение русскими Дальнего Востока
(конец XIX века – 1917 г.). – М., 2008.
2
5. Дальневосточный Федеральный округ. Шаг в XXI век. – Хабаровск,
2007.
6. Грушевицкая, Т.Г. Словарь по мировой художественной культуре:
Учебное пособие / Т.Г. Грушевицкая, А.П. Садохин.- М.: Академия, 2001.408 с.
7. Дальний Восток: история и современность / сост. Ивкова А.М.Владивосток: ДВГАЭУ, 2000.- 43 с.
8. История Владивостока: учебно-практическое пособие / Сост.
Ивкова А.М..- Владивосток: Изд-во ДВГАЭУ, 2001.- 23 с.
9. История
Дальнего
Востока
СССР
в
эпоху
феодализма
и
капитализма (XVII в. – февраль 1917 г.). /отв. ред. А.И. Крушанов. – М., 2009.
10. Кожевников В.В. Российско – японские отношения в XVII-XIX
веках. – Владивосток, 2007.
11. Крушанов А.И. Победа советской власти на Дальнем Востоке и в
Забайкалье (1917 – апрель 1918 г.). – Владивосток, 2007.
12. Ларин В.Л. Основные проблемы международных отношений в
Восточной Азии в начале XXI века. Приложение к журналу «Россия и АТР».
– Владивосток, 2007. № 4.
13. Культура стран АТР: учебно-практическое пособие / автор- сост.
Н.Ю. Приходько, Л.Ю. Культенко.- Владивосток: изд-во ТГЭУ, 2005.- 212 с.
14. Магидович И.П. Очерки по истории географических открытий. Т.2.
Великие географические открытия (конец XV – середина XVII в.). 3-е изд.,
перераб. и доп. – М., 2007.
15. Народы советского Дальнего Востока в дооктябрьский период
истории СССР. – Владивосток, 2008.
16. Очерки истории Приморья. – Владивосток, 2008.
17. Щербак В. Знаменитые гости Владивостока. – Владивосток, 2007.
3
Электронные ресурсы
1. История и культура ительменов: Историко-этнографические очерки
/ под общ. ред. А.И. Крушанова. – Л. : Наука, 1990. – 207 с.
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/I/''Istoriya_i_kul'tura_narodov_DV''/_''Istoriya_i_kul
'tura_narodov_DV''.html#001
2. История и культура чукчей: Историко-этнографические очерки /
под общ. ред. А.И. Крушанова. – Л. : Наука, 1987. – 287 с.
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/I/''Istoriya_i_kul'tura_narodov_DV''/_''Istoriya_i_kul
'tura_narodov_DV''.html#002
3. История и культура эвенов: Историко-этнографические очерки /
В.Л.Туголуков, В.А.Турвев, Б.А.Спеваковский, Н.В.Кочешков и др. – СПб. :
Наука,
1997.
–
с.
181
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/I/''Istoriya_i_kul'tura_narodov_DV''/_''Istoriya_i_kul
'tura_narodov_DV''.html#003
4. Ковалева З.А., Плохих С.В. История Дальнего Востока России. –
Владивосток: ТИДОТ ДВГУ, 2002 http://window.edu.ru/resource/956/40956
5. Силичев, Д.А. Культурология : учеб. пособие / Д.А. Силичев. – М. :
Вузовский
учебник:
ИНФРА-М,
2011.
–
393
с.
http://znanium.com/bookread.php?book=215281
4